_______________________________

     Raymond Chandler. I'll be Waiting [1939]
     OCR & Spellcheck - Ostashko
     _______________________________


     Было около  часа ночи, когда Карл,  ночной  портье отеля  "Уиндермиер",
начал гасить свет в холле. Голубой ковер сразу  потемнел на несколько тонов;
полумрак  заполнил  кресла призрачными  тенями  и  подернул  сумрачные  углы
паутиной воспоминаний.
     Детектив  Тони  Резек  зевнул.  Склонив  голову  на  плечо,  он  лениво
прислушивался  к  тихой  и  волнующей  музыке, доносившейся  из музыкального
салона.  Внезапно  раздался посторонний  звук.  Тони недовольно  нахмурился.
После часа ночи холл принадлежал  только ему, и  никто не мог отнять у  него
этого права. Но рыжеволосая девушка вносила элемент  дисгармонии в привычный
порядок.
     Внезапно  лицо  его разгладилось,  и  в уголках губ  появилось  подобие
улыбки.
     Обладая   вполне   ординарной  внешностью,   будучи  низкорослым,  даже
невзрачным, полноватым  человеком слегка за тридцать, Тони, как  ни странно,
имел длинные тонкие пальцы и беспокойный характер.
     Его пальцы были похожи на  пальцы фокусника; нервные, чувствительные, с
идеально отполированными ногтями, они как будто жили своей отдельной жизнью;
то пробегали по воображаемой клавиатуре фортепиано,  то замирали  на лосином
зубе, прикрепленном к цепочке его карманных часов. Прекрасные пальцы... Тони
с  удовольствием  размял  их,  и   в   его  зеленоватых  глазах   отразилась
безмятежность.
     Он  снова  нахмурился.  Музыка  начинала  раздражать.   С   неожиданным
проворством он резко подскочил, все так  же держа пальцы на цепочке.  Только
что он спокойно  сидел -  и вот он уже на  ногах;  стоит, прислушиваясь, как
будто  перемена  его  положения  в пространстве  не  более,  чем  оптическая
иллюзия...
     Едва слышно ступая по голубому ковру Тони  устремился  под арку, откуда
доносилась музыка. Теперь в ее звуках слышалось что-то знойное и опьяняющее.
     Рыжеволосая  девушка,  как  завороженная, не сводила  глаз с  динамика,
словно перед ней играл настоящий оркестр. Ее губы  были сложены в загадочной
полуулыбке.
     Она  сидела на  софе, по-турецки  поджав под себя ноги, среди огромного
количества подушек, и выглядела букетиком на витрине цветочного магазина.
     Девушка не обернулась. Сидела, не шелохнувшись, обхватив руками коленку
цвета спелого персика. На ней был шелковый жакет, расшитый  черными бутонами
лотоса и украшенный лентами.
     - Вам нравится Гудмэн, мисс Кресси? - спросил Тони Резек.
     Девушка медленно  повернула голову. Даже в  сумерках ее  глаза излучали
фиолетовое сияние. Огромные глубокие глаза - без малейшего  отблеска  мысли.
Классическое лицо, отсутствующий взгляд.
     Она не проронила ни слова. Тони сжал и разжал пальцы.
     - Вам нравится Гудмэн, мисс Кресси? - мягко повторил он вопрос.
     - Не настолько, чтобы доводить меня до слез,- томно ответила девушка.
     Тони покачался на  каблуках и посмотрел ей в глаза:  большие, глубокие,
пустые. Он наклонился и выключил радио.
     - Не поймите меня неправильно,-  сказала девушка.- Гудмэн  зарабатывает
деньги,  а  в наше время человек, который  зарабатывает  деньги, не  нарушая
закона,  заслуживает   уважения.  Но  эта  взвинченная  музыка  кажется  мне
холодной. Я предпочитаю что-нибудь гармоничное.
     - Тогда Вам должен нравиться Моцарт,- сказал Тони.
     - Ладно, продолжайте издеваться,- сказала девушка.
     - Я совсем не издеваюсь, мисс Крещен. Я думаю, что Моцарт  - величайший
из людей, живших на свете, и Тосканини - пророк его.
     - А я  думаю, вы обычная ищейка. - Она положила  голову на подушку  и с
интересом посмотрела на него сквозь длинные ресницы.
     - Сделайте мне чуть-чуть этого Моцарта, - шутливо попросила она.
     - Уже слишком поздно, - вздохнул Тони. - Я его не найду.
     Она смерила его долгим, загадочным взглядом.
     - Следишь за мной, шизик? - Она  тихонько засмеялась.  -  Что  я такого
сделала?
     Тони улыбнулся на весь рот, как клоун.
     - Абсолютно ничего, мисс Кресси. Но Вам  нужно на свежий воздух. Вы уже
пять дней живете в этом отеле и ни разу не выходили на улицу. А номер  у Вас
на самом верху.
     Она снова засмеялась.
     - Ну, давай, расскажи что-нибудь такое, а то мне скучно.
     - Как-то  приехала сюда девушка. Целую неделю жила, совсем  как  вы.  Я
хочу сказать, не выходила никуда. Почти ни  с кем не разговаривала. И как вы
думаете, что она сделала?
     Девушка внимательно посмотрела на Тони.
     - Уехала, не заплатив по  счету? Она вытянула руку и плавно покачала ею
в воздухе, словно это была лодочка среди волн.
     - Хорошо бы!  Она попросила,  чтобы ей прислали счет, заплатила.  Потом
велела посыльному зайти за чемоданами через полчаса. И вышла на балкон...
     Девушка чуть наклонилась вперед, глаза ее стали серьезными, рука лежала
на персиковом колене.
     - Как ты сказал, тебя зовут?
     - Тони Резек.
     - Еврей?
     - Да, - ответил Тони. - Польский.
     - Рассказывай дальше, Тони.
     - В каждом номере есть свой балкон, мисс  Кресси. Слишком низкие перила
для четырнадцатиэтажного  здания. Ночь была  темная. Как она прыгнула, никто
не видел...
     - Ты все придумал, Тони. - Ее голос перешел в сухой шепот.
     Он  снова  улыбнулся,  как клоун.  В его  спокойных зеленоватых  глазах
отражались волны ее волос.
     - Ева Кресси, - задумчиво сказал он.- Имя, которое должно быть написано
лучом света.
     - А теперь она ждет высокого брюнета, ни на что не годного,  Тони. И ты
никогда  не поймешь, какой в  этом  смысл.  Когда-то я была за  ним замужем.
Может,  это  еще  и не конец. За одну  короткую жизнь можно совершить немало
ошибок.
     Пальцы ее руки, лежавшие на колене, разжались до предела, потом с силой
сжались в  кулак. Даже при этом неверном свете каждый сустав блестел, словно
фигурка из слоновой кости.
     - Я когда-то плохо с ним поступила. Обидела  его, нечаянно. Тебе  этого
тоже знать не надо. Все дело в том, что я у него в долгу.
     Тони нагнулся и включил радио. В теплом воздухе раздались звуки вальса.
Какой-никакой, но вальс.  Он сделал погромче. Из динамика брызнула  мелодия,
полная фальшивой грусти. С  тех  пор, как  старой Вены уже нет, вальс всегда
вызывает грусть.
     Девушка  наклонила  голову   набок,  попыталась   подпевать,  но  после
нескольких тактов замерла с полуоткрытым ртом.
     - Ева Кресси,- сказала  она.- Это имя горело в небе. Над  ночным клубом
для бродяг. Над притоном. После облавы буквы погасли.
     Он шутливо подмигнул ей.
     - Какой же это был притон, если вы выступали там мисс  Кресси.  Оркестр
всегда  исполнял  этот вальс,  когда  старый швейцар  расхаживал взад-вперед
перед входом в отель, позвякивая своими  медалями. "Последняя улыбка". Эмиль
Дженнингс. Это, конечно, Вам уже ничего не говорит, мисс Кресси.
     Он сделал три шага к выходу, обернулся.
     -  Я должен  проверить, все ли двери  закрыты.  Надеюсь,  не  очень вам
помешал. Вам уже пора спать. Довольно поздно.
     Вальс  закончился, и раздался  голос  диктора.  Девушка попыталась  его
перекричать.
     - Насчет балкона ты все придумал? Он согласился:
     - Возможно. Больше не буду.
     -  Вряд  ли, Тони.-  Ее улыбка была, как опавшая  листва.-  Подходи еще
как-нибудь,  поговори со мной. Рыженькие не выбрасываются из окон, Тони. Они
ждут и стареют.
     Он внимательно посмотрел  на нее  в последний раз  и  ушел по  голубому
ковру.
     Под аркой, ведущей к главному холлу, стоял швейцар. Тони еще не смотрел
туда, но уже знал, что там  кто-то есть. Он всегда чувствовал, когда  кто-то
был  рядом. Он слышал,  как  растет  трава, словно  осел  из "Синей  птицы".
Швейцар сделал  ему знак подбородком.  Потное лицо над форменным воротничком
выглядело  возбужденным. Тони подошел к нему; они вместе прошли под  аркой и
вышли в темный холл.
     - Есть проблемы? - устало спросил Тони.
     - Там снаружи стоит какой-то тип, спрашивает тебя. Заходить не хочет. Я
стою,  протираю  окна,  вдруг он подходит, такой  высокий... "Позови-ка сюда
Тони",- говорит, а сам озирается.
     -  Понятно,-  сказал Тони  и пристально посмотрел  в  водянистые  глаза
швейцара.- Кто это был?
     - Он сказал Эл.
     Лицо Тони приняло ничего не значащее выражение.
     - Хорошо.
     Он двинулся к выходу. Швейцар схватил его за рукав.
     -  Слушай, Тони... У тебя есть враги? Тони  вежливо улыбнулся, сохраняя
все то же выражение лица.
     - Слушай,  Тони...-  Швейцар не отпускал  его руку.-  Там стоит  черная
машина, огромная, за квартал  отсюда, напротив пивной. Рядом  с  ней парень,
сам снаружи, а ногу держит на педали. А тип, который тебя спрашивал, в таком
плаще,  большом, темном, воротник  поднят  до самых ушей. И шляпу  надвинул.
Лица и не видно... Говорит  мне: "Позови-ка сюда  Тони!" И озирается. У тебя
точно нет врагов, а, Тони?
     - Разве что в налоговой инспекции,- ответил Тони.- Исчезни!
     Слева - три  лифта, справа  - конторка. Из трех лифтов работает один. У
открытой двери  молча  стоит,  скрестив  руки  на  груди,  ночной  лифтер  в
чистенькой униформе с серебристыми  галунами.  Мексиканец по  фамилии Гомес.
Новенький, первую ночь работает.
     С другой стороны  - конторка. Розовый мрамор.  Дежурный сидит, скучает.
Розовощекий  франтоватый  малый  с усиками.  Дежурный  посмотрел  на  Тони и
подкрутил усы.
     Тони погрозил ему пальцем. Дежурный отвернулся и, кажется, обиделся.
     Тони миновал закрытый  газетный киоск и, пройдя мимо аптеки, оказался у
двери, с начищенными  медными ручками и  большими  стеклами в никелированных
рамах.  Он  чуть  задержался перед  своим  отражением и,  глубоко  вздохнув,
расправил плечи, толкнул дверь и вышел на влажный, холодный воздух.
     На  улице  было  темно и тихо.  Шум с  Уилшерского шоссе  почти сюда не
доносился.  Слева у входа  стояли  два такси. Опершись  на  лобовое  стекло,
таксисты курили и о чем-то разговаривали. Тони пошел направо.
     Черная  машина стояла метрах  в двадцати. Горели подфарники и слышалось
слабое урчание мотора.
     От  машины  отделилась высокая  фигура. Держа руки  в карманах,  к нему
приближался  человек в  плаще с поднятым  воротником. В зубах  тлел  окурок,
похожий на заплесневелый рубин.
     На расстоянии двух шагов друг от друга оба остановились.
     Человек в плаще сказал:
     - Привет, Тони. Давно не виделись.
     - Привет, Эл. Как делишки?
     - Не жалуюсь.
     Человек в плаще начал было вынимать руку из  кармана, но  остановился и
принужденно засмеялся.
     - Совсем забыл. Ты ведь, наверно, не подашь мне теперь руки...
     -  Это ни  к  чему  не обязывает,- сказал Тони.- Подавать  руку умеют и
обезьяны. Чего ты хочешь, Эл?
     - А ты все такой же толстячок, а, Тони?
     - Похоже на то.
     Тони как  будто  что-то  попало в  глаз.  Он быстро  заморгал,  В горле
образовался комок.
     - И нравится тебе эта работа?
     - Работа, как работа.
     Эл снова тихонько засмеялся.
     -  Не суетись, Тони.  Значит, работа, как работа. Ну и ладненько. Тут у
тебя живет птичка  одна,  Ева  Кресси. Порхала, порхала  и  залетела  в твою
спокойную ночлежку. Пускай она выйдет. Прямо сейчас и быстренько.
     - А что случилось?
     Человек в плаще оглянулся по сторонам. В машине кто-то кашлянул.
     - Да так - живет не по правилам. Ничего мы ей не сделаем,  а тебе будет
хреново. Пускай выйдет. Даем тебе час.
     - Ладно,- сказал Тони как-то  неопределенно. Эл вытащил руку из кармана
и легонько толкнул Тони в грудь.
     - Я с тобой не шучу, толстячок. Пускай выходит!
     - Ладно,- повторил Тони безо всякого выражения.
     Человек в плаще потянулся  к  дверце  машины, открыл  ее  и  скрылся  в
салоне, словно длинная черная тень.
     Изнутри послышались голоса. Человек  снова вышел  из машины.  Он  молча
подошел к Тони. В его глазах отражался тусклый свет уличных фонарей.
     -  Слушай меня внимательно,  Тони. Ты всегда хотел быть чистеньким. Да,
братишка?
     Тони промолчал.
     Эл  наклонился  к  нему  совсем  близко  -  теперь   он   действительно
превратился в тень.
     - Тут дело темное, Тони. Ребята не  хотят, чтобы я все рассказывал, но,
по-моему,  тебе надо знать. Эта Ева  была замужем  за парнем по имени Джонни
Ролле.  На  днях  Джонни  вышел  из  Сент-Квентина.   Отбывал  там  срок  за
непреднамеренное  убийство.  Это  из-за нее он  сел. Как-то вечером  ехал на
машине, поддатый был. И она с ним. Сбил прохожего. И не остановился. Она ему
говорит: иди, признавайся, а то сама пойду. Он не пошел. Ну, в общем, его
     забрали.
     - Сочувствую,- сказал Тони.
     - Понял  теперь? Ролсс  всю дорогу хвастался,  что  когда выйдет, сразу
двинет  к  своей  мадемуазель.  Вернусь, дескать, все  прощу. Главное, чтобы
ждала.
     - Я-то тут при чем?
     Голос Тони прозвучал хрипло, как треск рвущейся материи. Эл рассмеялся.
     - Да это не все, Тони. Даже не главное. В общем, с ним хотят поговорить
крутые ребята, У Джонни был прикол в одной хате. Он и еще один козел дернули
от коллектива и забрали пятьдесят штук. Дружка его подкололи, теперь очередь
за Джонни. Что-нибудь понимаешь? Его ждут здесь, возле его рыженькой. Теперь
усек?
     Тони нервно оглянулся. Один  из таксистов докурил  и  бросил в  сторону
окурок. Тони  проследил его траекторию, увидел, как он  с шипением гаснет на
мокром тротуаре. Мотор черной машины продолжал урчать.
     - Я-то тут при чем? - сказал он.- Передам ей, чтобы вышла.
     -  Молодец,  все понял.-  Как  там  мама? Эл  пошел  обратно  к машине.
Остановился.
     - Нормально,- сказал Тони. - Скажи ей, что я про нее спрашивал.
     - Спрашивать - это еще не все,- сказал Тони.
     Эл  резко повернулся  и сел в машину. Машина словно нехотя  тронулась с
места  и  стала  набирать скорость.  Фары  осветили  здание на углу;  машина
свернула в переулок и исчезла, оставив за собой запах выхлопных газов.
     Тони смотрел ей вслед, о чем-то размышлял.  Потом пожал плечами и пошел
в отель.
     Радиоприемник еще работал, но девушка уже ушла. Подушки, на которых она
сидела, до сих пор сохраняли форму ее тела. Тони нагнулся и потрогал их. Они
как будто до сих  пор удерживали ее  тепло.  Тони выключил радио. Уходить не
хотелось.  Постоял около глиняной пепельницы с белым песком и пошел к лифту.
Дежурный за  конторкой изо всех сил боролся  со  сном. Воздух был  густым  и
тяжелым.
     Около лифтов тоже был полумрак. Табло высвечивало цифру "четырнадцать",
значит, лифт на четырнадцатом этаже.
     - Спать пошла,- пробормотал он про себя.
     Дверь в комнатку портье открылась и оттуда  вышел лифтер-мексиканец. Он
уже снял форму. Его черные глаза встретились с глазами Тони.
     - Спокойной ночи, начальник.
     - Ага,- рассеянно бросил Тони.
     Он  достал  из кармана пиджака сигару и понюхал ее.  Покрутил ее  перед
глазами,  внимательно  изучая. Нашел трещинку.  Нахмурился и спрятал  сигару
обратно в карман.
     Сверху  раздался звук закрывающейся двери. На табло  замелькали  цифры.
Ярко  освещенная кабина  медленно опустилась на площадку. Открылась дверь, и
из лифта вышел Карл.
     Его  глаза встретились  с глазами  Тони. Во взгляде чувствовалось  едва
уловимое замешательство. Верхняя губа влажно блестела.
     - Слушай, Тони.,.
     Тони ухватил  его  за руку  и  потащил в темноту  холла.  Горло сжимала
неизвестно от чего возникшая спазма.
     - Где?..- Вопрос прозвучал бессмысленно.- Откуда ты?
     Портье сунул руку в карман и вытащил доллар.
     -  Вот что мне дали.- Его глаза  были как в тумане. За услуги. Имбирное
пиво со льдом в два часа ночи.
     - Не увиливай,- чуть не взвизгнул Тони.
     - Парень из номера 14-Б,- сказал Карл.
     - А ну, дыхни!
     Портье подышал рядом с его носом.
     - Напился,- констатировал Тони с отвращением.
     -  Ну,  выпил глоточек.  Этот  парень  и угостил. Тони поднес  к глазам
доллар.
     - По моим сведениям, в номере 14-Б никто не живет.
     - Теперь живут.- Карл  облизал  губы  и несколько раз моргнул.- Высокий
брюнет.
     - Ладно,- в голосе Тони сквозило раздражение.-  Хорошо.  Значит, парень
из номера 14-Б налил тебе стакан и дал доллар. И что теперь?
     - Под мышкой у него пушка,- сказал Карл и снова моргнул.
     Губы Тони сложились в улыбке, но в глазах появился безжизненный ледяной
блеск.
     -  Ты проводил  мисс Кресси в ее  комнату?  Карл  отрицательно  покачал
головой.
     - Гомес. Я видел, как они поднимались.
     - Убирайся,- сквозь зубы процедил Тони.- И больше не пей с жильцами.
     Он  не двинулся  с места, пока Карл не зашел к  себе в комнатку рядом с
лифтами и дверь за ним не  закрылась. Тогда он направился к  конторке. Плита
из розового  мрамора,  чернильный  прибор, регистрационный  журнал в кожаном
переплете.  Он постучал  ладонью по мраморной плите. Дежурный выскочил из-за
матовой перегородки, как белка из своего дупла.
     Тони достал из кармана список и положил его рядом с журналом.
     - В номере 14-Б никто не живет,- произнес он строго.
     Дежурный вежливо поправил галстук.
     - Ты выходил, когда пришел этот парень?
     - Кто именно?
     - Тот, что приехал из Сан-Диего. Дежурный зевнул.
     -  Он  ни  про  кого  не  спрашивал?  Дежурный  не  закончил зевок и  с
изумлением посмотрел на Тони.
     - Спросил... Спросил, играют ли у нас тут свинг по вечерам. А что?
     - Все. Вежливо, точно, быстро. Так и надо работать,- сказал Тони.
     Он записал что-то на листочке и положил его в карман.
     - Пойду  проверю,  все ли двери заперты.  Наверху  есть  четыре  пустых
номера. Не спи, парень.
     - Да я  не сплю,- пробормотал  дежурный, снова зевая.- Приходи быстрее.
Без тебя не знаю, что мне и делать.
     - Можешь пока сбрить свои усы,- сказал Тони и пошел к лифтам.
     Он включил свет  в одной из кабинок, нажал кнопку четырнадцатого этажа.
Когда лифт остановился, он выключил свет, вышел и закрыл дверь.
     Вестибюль на этом этаже был самый маленький, не считая тринадцатого. На
каждой двери  золотистыми буквами был обозначен номер. Тони подошел к 14-А и
приложил ухо к двери. Тихо. Ева Кресси, должно быть, или спит, или принимает
ванну, или вышла на балкон.  Или сидит около самой двери и смотрит на стену.
Конечно, если она сидит и смотрит на стену, ничего не услышишь. Он подошел к
14-Б  и приложил ухо. Здесь шорох. Кто-то кашляет. Похоже, там кто-то  есть.
Кто-то один. Голосов не слышно. Тони нажал на перламутровый звоночек.
     Послышались неторопливые шаги,
     - Кто? - спросил гортанный голос.
     Тони  не  ответил.  Он  тихо  стоял  и  слушал.  Вопрос  повторился.  С
неожиданной злостью Токи снова нажал на кнопку.
     Мистер  Джеймс Уоттерсон из  Сан-Диего, которого  он  неплохо  когда-то
знал, не стал бы так осторожничать, он должен был бы просто открыть дверь. А
тут что-то не так. За дверью тишина. Тони снова прислушался. Полная тишина.
     Он  вытащил  связку  ключей на массивной цепочке, нашел ключ от  14-Б и
осторожно вставил его в замочную скважину. Повернул ключ. Чуть-чуть  надавил
на дверь, вынул ключ и замер.
     - Ну? - Голос звучал жестко.- Чего остановился?
     Тони  полностью  открыл  дверь.  Перед  ним  стоял высокий темноволосый
мужчина  с  бледным  лицом.  В  руке он держал  револьвер.  Похоже,  он умел
обращаться с оружием.
     - Заходи,- сказал мужчина.
     Тони  вошел, закрыв дверь  плечом. Его руки  выглядели неуклюже, пальцы
напряженно застыли. Он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.
     - Мистер Уоттерсон?
     - Ну и что?
     - Я из службы безопасности отеля.
     - Весьма польщен.
     Человек медленно отступил в комнату. Комната  была  большая,  низенький
балкон окаймлял ее с двух сторон. На этом этаже  в каждом номере был балкон.
В углу - камин, рядом - софа. На  столике -  поднос, на подносе - запотевший
стакан, удобное глубокое кресло. Человек подошел к нему и опустил револьвер.
     -  Польщен вниманием  к  своей  особе,-  сказал  он.-  И часа  здесь не
нахожусь, как полиция наносит визит. Ищите. Ищите в шкафу, в ванной. Она уже
ушла.
     - Вы с ней еще не  встречались,-  сказал Тони. На  бледном лице мужчины
появились неожиданные морщины. Голос стал еще более хриплым.
     - Кого это я еще не видел?
     - Девушку по имени Ева Кресси.
     Человек  проглотил  слюну.  Он   бросил  револьвер  на  столик,  тяжело
опустился в кресло. Видимо, у него был радикулит. Внезапно он улыбнулся.
     -  Значит, она  все-таки здесь! А я  про  нее не  спрашивал.  Я  парень
осторожный - и не спрашивал о ней.
     - Она здесь уже пять дней,- сказал Тони.- Все ждет вас. Ни на минуту не
выходит наружу. Человек понимающе прикусил губу.
     - Я чуток задержался на севере,- сказал он едва слышно.
     - С дружками повидался?
     Человек  подскочил на месте и снова схватился за револьвер.  Он  стоял,
немного наклонившись вперед, внимательно глядя на Тони.
     -  Женщины слишком много болтают,- сказал  он так, словно во рту у него
было что-то такое, что мешало ему говорить.
     - Женщины не болтают, мистер Ролле,
     - А? - Револьвер прыгал в его руке.- Чего-то я не пойму.
     - Болтают не женщины. Мужчины с револьверами.
     Снова  наступило молчание.  Человек медленно выпрямился.  По  его  лицу
ничего нельзя было понять, но глаза смотрели пристально. Тони выглядел рядом
с  ним   маленьким,  кругленьким,  добродушным  человечком  с  располагающей
внешностью и глазами чистыми, как родник.
     - Да, эти ребята  не  дремлют,- сказал Джонни Ролле  и провел языком по
пересохшим губам.- Работают в три смены. Спать им некогда.
     - Вы знаете, кто они такие? - спросил Тони, понизив голос.
     - У меня есть девять догадок, и двенадцать из них будут правильными.
     - Крутые ребята,- сказал Тони и улыбнулся краешком губ.
     - А где она? - нетерпеливо спросил Джонни Ролле.
     - Как раз в соседнем номере.
     Человек положил револьвер на столик и подошел к стене. Он долго смотрел
на обои, потом открыл дверь на балкон, сжал пальцами перила. Когда он  снова
обернулся, на  его лице  было странное выражение. Глаза потеряли  жесткость,
морщины разгладились. Он подошел к Тони.
     - Ева  послала мне  немного деньжат. Они говорят - двадцать пять тысяч.
Но у меня только пятьсот. Вот бы они удивились, если б узнали.
     - А где остальное?
     - Нет больше ничего. И не было. Точка. Я знаю, что говорю.
     - Я вам верю,- сказал Тони.
     - Они убивают не часто. Но могут.
     - Молокососы,- сказал Тони с внезапным презрением.- Крутые молокососы.
     Джонни Ролле взял  стакан и залпом вылил  все,  что  там было. Осталось
только несколько кубиков льда.  Он подержал в  руке револьвер и сунул  его в
кобуру под мышкой. Уставился в пол.
     - К чему Вы мне все это говорите?
     - Мне кажется, у вас только один шанс.
     - А если нет?
     - Я все же думаю, что есть. Джонни Ролле задумался.
     - Другой выход?
     - Служебный лифт  ведет прямо в гараж. Там можно взять машину. Могу вам
дать карточку, покажете ее сторожу.
     - Странный ты парень,- сказал Джонни Ролле.
     Тони  вытащил  бумажник  из страусиной кожи,  достал  оттуда  карточку,
что-то нацарапал  на ней.  Джонни  Ролле прочитал и неуверенно  положил ее в
карман.
     - Пожалуй, возьму,- сказал он, отводя глаза.
     - Она тут уже пять дней. Все уже в курсе. Один парень, которого я знаю,
подходил  ко мне и сказал, чтобы  я  вывел ее  наружу. Рассказал  мне, в чем
дело. А я, вместо нее, выведу вас.
     - Им это понравится,- сказал Джонни.- Тебе принесут цветы.
     - Будет время, поплачем. Джонни Ролле замешкался.
     - Увидеться бы с ней перед  тем, как смотаюсь. Говоришь,  она прямо  за
стенкой?
     Тони развернулся на каблуках и пошел к двери. Через плечо бросил:
     - Не теряй время, красавчик. А то передумаю.
     - А вдруг это ты за мной следишь? Тони не обернулся.
     - Ничего не поделаешь, риск всегда есть. Он вышел из комнаты и бесшумно
закрыл дверь. Посмотрел на  дверь номера 14-А и  вошел в лифт.  Опустился  в
прачечную. Убрал корзину, подпиравшую  дверь  в  служебный лифт.  Поднялся в
холл.
     Дежурный сосредоточенно проверял счета. Через главный холл Тони  прошел
в музыкальный салон.  Радиоприемник снова был включен, но работал  так тихо,
что  было  едва  слышно. Она  сидела  рядом.  Звуки были  такими  слабыми  и
неразборчивыми,  что напоминали  шелест  осенних  листьев. Девушка  медленно
повернула голову и улыбнулась ему.
     - Проверил все. двери? А мне не спится. Так что я опять тут. Ничего?
     Он  тоже  улыбнулся. Сел в  зеленое  кресло и  погладил кожаные ручки с
золотым тиснением.
     - Конечно, мисс Кресси.
     - Ждать хуже всего на свете. Правда? Ну,  что это за радио? Трещит, как
сверчок.
     Тони покрутил ручку, не обнаружил ничего необычного и снова  настроился
на ту же волну.
     - В это время не спят разве что ночные гуляки. Она снова улыбнулась.
     - Я вам не надоел, мисс Кресси?
     - Мне нравится. Ты приятный парень, Тони.
     Он посмотрел на  дверь и почувствовал щекотку в позвоночнике. Подождал,
пока это ощущение пройдет. Откинулся на спинку, выпрямился. Пальцы ощупывали
лосиный зуб. Прислушался. Не к музыке. К чему-то вдалеке. Может быть, к шуму
мотора уносившегося в ночь автомобиля.
     - В душе все люди  неплохие,- сказал  он  вслух. Девушка, прищурившись,
посмотрела на него.
     - Значит, я ошиблась с двумя или тремя.
     - Да,- согласился он.-  Наверное,  бывает и  так. Девушка зевнула, и ее
глубокие глаза полу закрылись. Она свернулась калачиком на подушках.
     - Посиди со мной чуть-чуть, Тони. Может быть, я засну.
     - С удовольствием. Все равно делать нечего.
     Она   заснула   быстро,   как  ребенок.  Минут   десять   Тони   боялся
пошевельнуться.  Смотрел, как  она дышит  во  сне, с  полуоткрытым ртом. Как
будто  находился  перед алтарем.  Потом,  стараясь  не разбудить  ее,  очень
осторожно  поднялся  и  на  цыпочках  пошел  в  сторону  дежурного.  Немного
послушал,   как  скрипит  невидимая  авторучка  за  матовым  стеклом.  Потом
направился  к  телефонным  кабинкам.  Снял  трубку  и  попросил телефонистку
соединить его с гаражом.
     После нескольких гудков в трубке раздался звонкий голос.
     - Отель "Уиндермиер". Гараж.
     - Это Тони Резек. Этот Уоттерсон, которому я дал карточку, уехал?
     - Давно уже, Тони. С полчаса назад. Ты его прислал?
     - Я,- сказал Тони.- Мой знакомый. Спасибо. Привет.
     Он  повесил  трубку и почесал шею. Вернулся к конторке, хлопнул ладонью
по  мраморной  плите. Из-за  перегородки возникло лицо дежурного  с  заранее
приготовленной улыбкой.
     - Ну и работка у тебя, Тони: никогда не поймешь, когда тебя ждать.
     - Сколько стоит номер 14-Б?
     - У него нет твердой цены.
     - Посчитай. Этот тип съехал. Пробыл там не больше часа.
     -  Ну и  черт с ним,- весело сказал  дежурный.- Испарился, значит, и не
отметился.
     - Пятерка тебя устроит?
     - Твой приятель, что ли?
     - Нет. Алкоголик с манией величия и без гроша в кармане.
     - Да ладно, и так сойдет. Как он уехал?
     - Мы спустились на служебном лифте. А ты спал. Хватит тебе пятерки?
     - Да брось ты!
     На свет  появился бумажник из страусиной кожи. Тони  протянул дежурному
пяти долларовую купюру
     - Больше у него не было,- небрежно сказал Тони.
     Дежурный  удивленно  взял  деньги,  пожал  плечами.  Зазвонил  телефон.
Дежурный снял трубку, послушал и передал Тони.
     - Тебя.
     Тони пододвинул  телефон  поближе и приложил  трубку  к уху. Голос  был
незнакомый. Металлический.
     - Тони? Тони Резек?
     - Я.
     - По поручению Эла. Можно говорить?
     Тони взглянул на дежурного.
     - Скройся...
     Дежурный слабо улыбнулся и исчез.
     - Говорите,- сказал Тони в трубку,
     -  У  нас  вышла передряга  с  твоим клиентом. Мы  его перехватили.  Эл
чувствовал, что так и будет. Мы его прижали к стене, но не все вышло гладко.
     Пальцы Тони, сжимавшие трубку, побелели. Вискам стало холодно.
     - Говорите. Это ведь не все?
     - Еще кое-что. Парень выстрелил в шефа. Наповал. Эл велел передать тебе
последнее "прости".
     Тони  тяжело навалился на  мраморную плиту. Из горла вырвался  какой-то
странный звук.
     - Усек? - нетерпеливо спросил металлический голос.- Парень его замочил.
Эл уже никогда никому не позвонит.
     Тони  ударил  трубкой  по  плите.   Розовая  плита   покачнулась.  Лицо
исказилось судорогой.
     Голос продолжал:
     - Вот и все дела, старик. Спокойной ночи.
     В трубке раздался щелчок и послышались гудки.
     Аккуратно,  почти беззвучно,  Тони положил трубку на рычажки. Посмотрел
на свою левую руку. Вытащил платок,  вытер ладонь и  расправил  правой рукой
окоченевшие пальцы левой. Вытер лоб. Из-за перегородки  вышел дежурный,  его
глаза блестели, как у кота.
     - У меня в пятницу выходной. Дал бы мне этот телефончик?
     Тони спрятал платок, провел  рукой по карману. Повернулся и пошел через
главный холл.  Он передвигался крадучись, так, словно  в помещении находился
тяжело больной. Подошел к креслу, в котором только что сидел, и погрузился в
зеленый бархат. Девушка продолжала сладко спать, свернувшись в клубочек, как
это умеют делать  некоторые женщины и  все кошки.  Ее дыхания совсем не было
слышно за убаюкивающим шепотом радиоприемника.
     Тони Резек слился с креслом, сжал в пальцах лосиный зуб и закрыл глаза.

Популярность: 30, Last-modified: Mon, 30 Sep 2002 15:54:52 GmT