Шеффи, потом взглянули друг на друга подозрительно и, не сговариваясь, закричали снова:
- А во что? В шашки? (Пип). В шахматы? (Шеффи).
- Вы что, надо мной издеваетесь? - Рыжик вскочил на задние лапы и по всей комнате разметал хвостом остатки шахмат и шашек, лежавшие на столе.
- А в чем дело? - удивленно спросили Пип и Шеффи.
- Ну, хватит! Сегодня игру выбираю я! В следующий раз - Пип, а потом - Шеффи. И так по кругу. Понятно? - Рыжик посмотрел на притихших друзей.
- Ура! Как здорово! Замечательно!
Когда первое ликование прошло, Пип нерешительно спросил:
- Рыжик, так в какую игру мы сегодня поиграем?
- В мою любимую.
- Интересно было бы узнать, в какую именно? - это уже Шеффи спросил.
- Мы будем сегодня играть. . ., - Рыжик сделал паузу для значительности. - Мы будем сегодня играть в кошки-мышки.
- Ну-у, я в эту игру не играю, - опечаленный Пип сел на пол.
- Это почему? - расстроился Рыжик.
- Потому что там все время кошки мышек ловят, а наоборот никогда не бывает.
- Но это же игра. И ты тоже сможешь быть в роли кошки, - попытался убедить мышонка Рыжик.
- Да, это верно, - веско подтвердил Шеффи.
Обрадованный Пип весело вскочил на задние лапы.
- Тогда согласен. А где будем играть?
Друзья огляделись. В гостиной надо было сначала навести порядок, но тогда ни о каких играх не стоило и думать.
- А я знаю, где! В сарае! - закричал Рыжик.
- Ура! В сарае! Конечно, в сарае! - подхватили Пип и Шеффи. И все побежали наружу.
Внутри сарая было совсем нехолодно. А доски, кучи тряпок и стопки кирпичей усложняли и улучшали игру. Конечно, сразу же договорились, что наверх нельзя забираться, потому что это нечестно.
Потом они встали в кружок, и Рыжик пропел считалочку, сочиненную Шеффи:
Выбор пал на Шеффи. На него повязали оранжевый шарфик Пипа.
- Ничего не видно? - спросил Пип.
- Нет, - ответил Шеффи.
Хотя на самом деле ему было кое-что видно - из-за иголок шарф неплотно прикрывал глаза. Но Шеффи честно старался не подглядывать. Он быстро поймал Рыжика, не успевшего убрать свой хвост с пути ежика.
Играли они долго. Забавнее всех ловил Шеффи. На его иголки цеплялось все подряд - тряпки, старые газеты, кусочки деревяшек. Все это шуршало и шелестело, а ежику казалось, что где-то рядом Пип или Рыжик. Поэтому он делал внезапные рывки в стороны, но вместо них натыкался на что-нибудь еще. Однажды он так резко отступил назад к стенке сарая, что друзьям пришлось немало потрудиться, чтобы освободить Шеффи от этой стенки.
Совсем по-другому водил Рыжик. Он то мягко крался, неслышно ступая своими серыми лапками, то вдруг внезапно прыгал в сторону, растопырив их. И обязательно находил - то Пипа, то Шеффи, то стопку кирпичей, в которую он тыкался носом, то доску, которая отбрасывала его в другой конец сарая. Рыжик почти не обижался на это, а только вздыхал.
Но почему-то больше всех в роли кошки приходилось быть Пипу. Может быть, оттого, что для него это было непривычно. Во всяком случае, Пип ловил долго. Уж он-то знал свой сарай как собственную шкурку, но это ему слабо помогало. Однако Пип не унывал, а еще быстрее начинал бегать по всему сараю, надеясь только на свои лапки. Он так быстро бегал, что вынуждал Рыжика и Шеффи отступать в углы сарая или прижиматься к какой-нибудь стенке.
Дверь сарая скрипнула как раз в тот момент, когда Пип пробегал мимо старой тяпки. Мышонок тут же развернулся и помчался на звук. На этот раз ему повезло - он кого-то поймал. Теперь оставалось самое простое - угадать, кто стал его пленником. Пип ощупал пойманного, который не шевелился и не пытался вырваться. "Так, иголок нет, - подумал мышонок и довольно улыбнулся. - Значит, это - котенок."
- Рыжик! - сказал Пип. - Я тебя поймал!
Сзади кто-то громко хихикнул и голосом котенка спросил:
- А, может, это и не я вовсе?
Пип еще раз ощупал добычу и нерешительно сказал:
- Шеффи... Это ты, что ли?
Сзади снова захихикали, причем гораздо громче, чем в первый раз.
- Опять ты ошибся, Пип. Придется тебе водить дальше, - ехидно заметил кто- то голосом ежика.
- Но я же ведь кого-то поймал! - не сдавался Пип.
Он стянул шарфик со своих глаз, говоря при этом:
- Если я кого-то поймал, и этот кто-то не ежик и не котенок, значит, я поймал новенького. И этот новенький будет теперь водить вместо меня.
Перед Пипом стоял барсук Банту. За барсуком, на пороге сарая, улыбался Лика. Крот дежал лапами большие деревянные санки.
- Пойдемте на горку, - предложил он.
- Ура! Ура! - закричали все. - Пойдем кататься на горку!
На улице все сверкало и серебрилось.
После февральской оттепели горка стала замечательной. Почти весь снег, лежавший около накатанной колеи, превратился в лед, и теперь можно было, вылетев из колеи на одном повороте, промчаться по склону Ямины и снова вписаться в ледяную дорожку. В конце концов, после головокружительных поворотов, санки выскакивали на лед катка и мчались к противоположному склону, в большой сугроб. Почему-то никто не хотел купаться в снегу, и все старались выпрыгнуть из санок до того, как они туда врежутся. Почти у всех это получалось, и только Пипу каждый раз приходилось отряхиваться и выкапывать санки из сугроба, если, конечно, он не вываливался из них еще раньше, на спуске. В санках очень трудно было удержаться, особенно барсуку, садившемуся всегда сзади. Банту падал на первом же повороте и скатывался вниз на спине, неудержимо хохоча и придерживая свои очки. Лика садился в середину и тихонько толкался, чтобы облегчить санки. И поэтому после барсука из санок обычно вылетал Шеффи. Его падение осыпало оставшихся брызгами льда, когда иголки ежика касались склона. А вслед санкам неслись возмущенные возгласы:
- Ну, Лика! В следующий раз я с тобой расквитаюсь!
Но в следующий раз Лика сидел тихо. Ежик успокаивался, забывая свое обещание и теряя бдительность. И все повторялось снова.
Управлял санками, конечно же, Рыжик. Он сидел впереди и командовал:
- Направо!
И все, сидящие позади него, наклонялись в правую сторону, чтобы санки повернули вправо. И наоборот.
Иногда котенок нечаянно путал стороны, в которые надо было наклоняться, и тогда санки переворачивались. После таких спусков кто-нибудь, обычно Лика, требовал сменить рулевого, а остальные уговаривали его подождать и дать Рыжику еще один - на этот раз последний - шанс исправиться. Лика нехотя соглашался, но котенок был неисправим.
В сарай Пипа они вернулись, когда уже начинало темнеть. В щели между кирпичами около двери норки торчал какой-то листочек бумаги.
- Это, наверное, почта, - предположил барсук.
Он оказался прав. Пип получил письмо из дома:
"Здравствуй, Пип! Скоро твой день рождения. Надеюсь, ты не забыл об этом? Мы все очень соскучились и ждем тебя домой, чтобы в торжественной обстановке поздравить тебя, вручить кучу подарков, рассказать все новости и послушать твои истории.
Привет от всех родных, лично от мамы, папы, бабушки, старшего брата Пунса и меня, твоей сестры Памилки."
- Ура! - закричал Пип. - Я еду домой!
Но, увидев печальные мордочки своих друзей, улыбнулся и добавил:
- Но не навсегда же. Через месяц я вернусь и уже больше никогда не буду уходить отсюда.
Все снова повеселели, и только Рыжик огорченно сказал:
- Жаль, что нас не будет на твоем дне рождения.
- А кто нам мешает пойти вместе с Пипом? Если, конечно, он не будет возражать,- сказал Банту и вопросительно посмотрел на мышонка.
- Ура! Я буду просто счастлив, - радостно закричал тот.
- Тогда решено - завтра отправляемся в поход, - деловито сообщил барсук.
- Мне нужно отпроситься у мамы. Я побежал, - сказал Шеффи и исчез в дверях сарая.
Все остальные тоже отправились по домам, чтобы подготовиться к завтрашнему выступлению.
На следующий день, когда рассвело, друзья отправились в путешествие. Они взяли с собой санки, на которые положили запасы провизии и подарки Пипу на день рождения. Мышонок про подарки, конечно же, ничего не знал, но догадывался.
По дороге они вспоминали разные случаи, которые произошли с ними за этот год - с тех пор, как в сарае около леса появился Пип. Случаев было очень много - и те, о которых Вы уже знаете, и еще больше тех, о которых Вам ничего не известно. Но, может быть, когда-нибудь Вы прочитаете и другие истории из жизни мышонка Пипа и его лучших друзей: барсука Банту, ежика Шеффи, котенка Рыжика, крота Лики и других.