---------------------------------------------------------------
     © Copyright Юрий Васильев
     Email: uralpro@mail.ru
     Date: 2 Dec 1999
---------------------------------------------------------------

     Объявили посадку на рейс, а Аврора только что купила мороженое и теперь
растерянно  поглядывала на Лу своими очаровательными  голубыми глазками,  не
решаясь вскрыть упаковку.
     -  Ну, сказала Луиза, наполовину по-немецки, наполовину по-английски, -
Ты продолжаешь морочить  мне  голову  в Цюрихе, что будет  в  Азии?  Выбрось
сейчас же эту дрянь и пойдем сдавать багаж. А то ведь улетят без нас. К тому
же от мороженого полнеют.
     - Жалко, - сказала Аврора, - с орехами.
     Луиза рассмеялась и подхватила обе  сумки, нисколько не сомневаясь, что
русская последует за ней.
     - Нам направо, как дипломатам, -  пыталась остановить подругу Аврора, -
все наши пошли туда.
     - Разве мы похожи на дипломатов? - похлопала себя по шортам Лу, - пусть
эти  индюки будут отдельно от нас, пройдем на  общих основаниях. А уж  потом
будем  судить,  кто  чего  добился  на  переговорах,  эти  снобы, которые  и
разговаривают-то  не разжимая губ, или простые консультанты, как мы с тобой.
Они направились к общей  двери,  показав язык  офицеру  в  штатском, который
грозил  им  пальцем  через  стекло.  В салоне  было  душновато  и  у  Авроры
разболелась голова. Она сидела возле илюминатора и  почему-то  тихо плакала,
глядя на отъезжающий эскалатор.  У  водителя  сдуло фуражку  с  головы  и он
погнался  за ней,  опасливо поглядывая на неподвижные пока,  винты  лайнера.
Однако Аврора даже не улыбнулся
     - Что с тобой? - повернулась в пол-оборота француженка, - Ты плачешь...
     -  Я еще  никогда не забиралась так  далеко  от дома. И, кажется в  мои
способности  здесь  никто  не  верит.  Везут  на  край света,  как  ненужное
приложение. Как обузу.
     - Обузу? - делано улыбнулась Лу, - На тебя делается основная  ставка. И
не обращай ты внимания на этих старых... Коффи пригласил именно тебя, значит
так  тому  и быть. Никто и не говорит,  что ты обязательно утихомиришь  этих
вояк, но  нужно  попробовать...  Этим, в  костюмах,  -  она  прыснула,  -  в
тридцатиградусную  жару  в костюмах!!!...  Им, конечно  обидно, якобы им  не
доверяют.  Вот они  и злятся.  А  ты не обращай внимания.  У них нет таланта
гасить  драки,  во  всяком случае  все  эти  годы они  только  зря  проедали
ООН-овские денежки. А у  тебя  такой  талант... должен быть. Ведь правда же,
если не помогает одна таблетка, больной пробует другую...
     -  Правда,  -  кивнула головой  Аврора,  -  Только  одно  дело  разнять
мальчишек  во дворе, а  совсем  другое -  воюющую  страну, которая  не хочет
мириться. И у которой один только список экономических требований составляет
сорок девять пунктов. Это у повстанцев. Я читала...
     - Да, - кивнула головой Лу, - все верно. Но хуже не будет.
     Она достала носовой платок и протянула Авроре
     - Вытри  слезы...  пожалуйста.  Дипломат не  должен  плакать.  Дипломат
вообще не должен быть грустным. Основной закон дипломатии - улыбка на  лице.
Тебе об этом не говорили...
     - Вчера был четверг, - сменила тему Аврора.
     - И что?

     Руководитель миссии,  толстый  канадец с большим бриллиантом на пальце,
поднял  несусветную возню, пытаясь  снять  свой  огромный жаркий  пиджак  не
вставая с кресла. Винты уже гудели и всем нужно было пристегнуться.
     - Смотри - смотри... - снова попыталась развеселить Аврору подруга - он
сейчас вместе с рубашкой снимет...
     Но русская не обращала внимания на сопение этого бегемота
     - У нас примета в России - с четверга на пятницу сны сбываются....
     - И что же тебе снилось? - оживилась Лу, - Кавалеры?
     - Представляешь, спускаюсь  я по какой-то лестнице, а в руках  плетеная
корзина, полная спелых красных яблок. И кто-то радостно так кричит: "А вот и
она! Да еще с яблочками! " К чему бы это... "
     - Ну, я,  конечно, не толковательница снов, - снова засмеялась Лу, - но
по моему, это к яблокам....

     Летели долго. Смотрели телевизор, спали. Играли в числа. Подкреплялись.
Настроение Авроры, поначалу, вроде бы, слегка развеевшееся, постепенно снова
испортилось. Она подозвала стюардессу.
     - Извините, не найдется ли у вас дольки чесноку?
     - Ты что, с ума сошла?, - дернула ее за рукав Лу, - Чеснок?
     - Мадам  хочет кушать чеснок?  -  удивилась  стюардесса.  -  Нужно одну
дольку или больше? С хлебом или без?
     - Извините за  беспокойство,  нужна половинка одной  дольки.  Разрежьте
целую на две части... Если вас не затруднит. Хлеба не нужно...
     Стюардесса пожала плечами:
     - Я посоветуюсь с капитаном...
     - У вас что, в  России, чеснок - национальная пища? - растерялась Лу, -
Какого черта  тебе приспичило ее есть именно сейчас в самолете?  А перец без
хлеба  вы не трескаете? А водка  - ваш национальный напиток, как  у немцев -
пиво? Какого черта ты ищешь в сумочке, у тебя там что, закуска для чеснока -
горчица с хреном?
     Луиза тараторила, пока Аврора не достала свой носовой платок.
     - Это зачем?
     - Видишь ли, Лу, я вероятно, не смогу тебе доступно все разжевать....
     - Разжевать? Мне?....  - Луиза ужаснулась  и всплеснула руками, - Я  не
могу есть разжеванное....
     - Да  не тараторь ты! Просто, у Вениамина болит  зуб. Ему надо  помочь.
Сам он  ни  за что  не  догадается,  что  надо сделать. Мужчины, ведь, те же
дети...
     - У Вениамина?, -  Луиза внимательно поглядела по сторонам и остановила
свой взгляд на  канадце. Канадец дипломатично  улыбнулся и поправил галстук.
Пиджак его лежал на  коленях. История со  снятием  благополучно разрешилась.
Луиза кивнула головой в его сторону.
     -  Да  нет,  же,  Лу,  Вениамин - мой муж.  Я  тебе  говорила...  Он  в
России.... У него в России болит зуб...
     - А ты тут причем?
     - Я ж  говорю, многого здесь не объяснить... Я чувствую его. Когда  ему
хорошо,  когда  плохо...  Я  не  могу  ему   ничего  подсказать...  Но  могу
сделать.........  Ему  должно  стать  легче. Нужно только привязать чеснок к
противоположному запястью... Противоположному от зубной боли...
     - Для этого платок?
     - А тебя есть бинт?
     - Бинт есть у стюардессы.
     - Если я еще попрошу бинт, она точно, решит, что  я двинулась... Смотри
с каким лицом она несет чеснок...
     - Давай попросим бинт, - не унималась Лу, - платочек это ненадежно.
     - Платочек будет в самый раз, - отрезала Аврора
     Лицо  стюардессы напоминало лицо  фокусника  в  цирке, который в разгар
представления забыл, как делается очередной фокус. Оно было и непроницаемо -
многозначительным  и  ошарашенным   одновременно.  Любопытство   прямо  таки
светилось в ее глазах.  Она поставила на откидной столик блюдечко с долькой.
Отдельно положила вилку и нож, затем салфетку. " - Может нужен будет кетчуп?
- ледяным голосом осведомилась она, - У нас три вида. "Чилли"  очень острый.
Принести?, - и остановилась в нескольких шагах, не дожидаясь ответа.
     - Спасибо, не нужно, - с достоинством ответила Аврора, разрезала дольку
на две части и стала привязывать одну к запястью.  Долька не привязывалась и
она шепнула подруге:
     - Помоги...
     Микрофон кашлянул и объявил,  что  нужно  приготовиться, вскоре самолет
будет заходить на посадку...



     За  окном уже  разливались  вечерние сумерки.  Мальчишки еще гоняли  по
двору  свой обруч. Пенсия  все еще  забивала козла. Но дело  шло к темноте и
понемногу  все сворачивались. Я выставил на стол темные запотевшие бутылки и
спросил хозяина насчет открывашки.
     -  Да, вон, в корзинке возьми, - сказал Чуч, - там  и воблы пару штучек
найдется.
     - Воблы? - переспросил я, - В корзинке?
     Действительно,  открывашка была там. И  две рыбки, вытащенные  за сухие
хвосты произвели приятное впечатление. В самый раз к пивку.
     - Бах! Бах!  - стучали по жестяной крышке  стола пенсионеры и, словно в
подтверждение моих слов, кто - то из них радостно заорал, - Рыба-а! Рыба-а!
     "  - Вот,  ведь,  - рассмеялся Чуч, - весь день так. Все лето. Домино с
самого утра и до темноты. И не лень "копытным" по столу стучать. - Он делано
(от меня  это не укрылось) возмутился и рванул двумя  руками майку на груди.
Со страшным треском майка порвалась, аж до пупка.
     - Ой! - оторопел я, - Ты что?! С ума сошел!? Майку-то зачем рвать?
     - Майку?  - переспросил  Чуч, -  Тебе показалось...  Цела  майка.  - он
повернулся к окну,  - Чтобы из-за этих  доминошников майки  рвать...  Включи
свет.
     Сумерки,  дымчатым  котом  прокрались  в  нашу  кухню  на первом этаже.
Размазалисьь границы  предметов, сблизились  пол и потолок,  придвинулась  к
столу  дальняя стена  с  дуршлагом  и  мойкой.  Холодильник,  особенно  если
смотреть  на  него боковым зрением,  превратился  в большое  белое  пятно, а
корзинка  возле него,  так  и вовсе  почти  исчезла,  растворившись в  серой
дымчатой шерсти.
     Я  щелкнул выключателем и уставился на довольно похохатывающего  Чуча -
майка была целехонькой.
     - Что ты  сделал с майкой? -  удивленно вытянул я руку, - только что ты
ее порвал.
     - Темно становится, - как ребенок, радовался Чуч, - В  сумерках, ха-ха,
и не такое почудится...
     Я ошарашенно сел на табурет и стал протирать глаза, а хозяин  приоткрыл
крышку все той-же корзинки и вынул пакетик с орешками.
     -  Ценители  утверждают,  - продолжал  смеяться он,  - что рыба все  же
вкуснее, но на вкус и цвет...
     Я  готов  был  поклясться, что после вынутой  воблы,  корзинка осталась
пустой.
     - Как тебе это удается? - зачарованно произнес я.
     - О-хо-хо, - вздохнул Чуч и  наполнил бокалы темной пенной жидкостью. -
Я вообще -  то пиво не  люблю, но с хорошим человеком  и редька сладкая... А
что  касается фокусов этих... так у нас на  факультете и собрались тогда все
такие...  с  прибабахами.  Ты  ж  интересовался, я подготовился,  чтоб  тебе
интересно было... Смотри...
     Я повернулся  в пол-оборота.  Большой  никелерованый  чайник  парил над
столом за которым мы сидели и вода в нем, судя по звуку, закипала.
     - У-у,  шайтан!!!,  - вскочил я с табуретки и пальцем легонько  толкнул
емкость. Мой вскрик "Горячий"!  слился с вскриком Чуча "Стой"! Чайник слегка
качнувшись,  поплыл  по воздуху к стене, но  вдруг, точно  потерял невидимую
опору, рухнул на пол, разбрызгивая горячую воду.
     - А-а!!! - дружно заорали мы с Чучем и отпрыгнули в разные стороны.
     -  Не обжегся?  -  спросил  он меня потом,  подтирая пол, -  Брызги  не
попали?
     - Нет, - сказал я, - А почему он упал?
     -  Почему - почему? - недовольно бурчал  Чуч, -  Толкать не  надо было.
Электромагнит у меня слабоват. Над столом поле сильное, а  чуть в сторону...
сам понимаешь.
     - А-а... - разочарованно протянул  я, - А я-то  думал, этот, как его...
телекинез... У  вас  же  много такого  всякого  на  факультете было.  Вас  и
засекретили потому.
     -  Ну, насчет  секретности,  это  ты  погорячился...  Не  было  никакой
секретности, просто, чтоб любопытных поменьше  приходили "дядьки в погонах".
А так - обычная группа конструкторов. "
     - Но, ведь все же у вас что-то могли...
     -  В  основном это фокусы...  Аврора, вот  та,  действительно,  кое-что
могла.  Сазон и Жуков  сквозь стены,  говорят шуровали, так это  брехня все.
Никто достоверно  этого  не видел...  Да  и  куда это применить практически?
Голимый криминал. Так им и позволили расширять диапазон...
     Он отхлебнул, поморщился, поправил лямку майки.
     -  Борисов, тот,  конечно, все  эти происшествия в космосе, каким -  то
способом исправлял -  чутье у него  наверняка было. Умел и солнечные батареи
повернуть, как надо и ориентировку... Возили его  куда-то постоянно. Но 83г.
помнишь... А еще 92-й,  когда  модуль в  Атлантику  бякнулся, слава  богу до
Аргентины не дотянул. На  Борисове тогда  лица не было. Мы как-раз на сессию
выходили. Он два  предмета завалил.  Все  разговоры на  космос  переводил...
Березкина у нас была такая. Так та  все  потери по институту находила. Ну, а
что тут такого. Просто везло девчонке. Кто ключи потеряет - она уж несет. И,
главное, знает  кому. Один раз экзаменационный  лист в щель пола провалил  -
ся. Этого никто не видел. Преподавателю первых уже запускать пора,  а он все
листок ищет - по коридорам бегает.
     - Знаю - знаю... весь институт говорил - девка какая-то нашла, а ты, не
касаясь, вытянул...
     - Касаясь... касаясь... са-амый кончик торчал. Я его ногтем.
     - Врешь... мне свидетели говорили.
     - Я  ж доставал. Давай нарисую,  что они  не видели... Достань ручку  и
листок из корзинки.
     - Что? " В корзинке оказались и ручка и листок. Чуч набросал какую - то
схемку  и  стал  мне   "вешать  лапшу"  где  какая  полярность  статического
электричества. За  темнеющим  окошком постепенно  смолкли детские  голоса  и
только доминошники все не расходились, шумно обсуждая перипетии неисчислимых
партий. Видимо дома, в  ожидании  программы "Время" было скучно, а  на улице
еще не  было  прохладно.  В  приоткрытую  створку  между занавеской проникла
толстенная  ночная  бабочка,  скорее похожая  на  небольшую  сигару, чем  на
насекомое  и начала колотиться об плафон. Мне показалось, что  от  первых же
настойчивых "Бум-м, бум-м",  лампочка начала слегка раскачиваться, а  хозяин
встал и  начал выгонять "зверя".  По стенам заметались  причудливые тени, но
это уж точно, сам Чуч задел осветительный прибор руками.
     - Н-надо-ж, - возмущенно  сказал он,  когда гостью удалось выдворить, -
Эти  мутанты скоро лампочки сшибать будут. Ты видал, какая здоровая - корова
с крыльями.  Слушай,  - он выглянул на  улицу,  - сдается мне, Веник  где-то
поблизости. Помнится, у  него были такие способности - насекомых привлекать,
- Чуч весело засмеялся, - особенно мух.
     - Точно, - вспомнил я, - только не привлекать, а отгонять. Вспомни, как
в турпоходах он  ночью дежурным у костра  оставался.  Комары вьются тучей на
границе света, а к палаткам не летят. А заснул Веныч по утру - так сразу все
проснулись. Особенно физрука искусали, помнишь?
     - Да, - сказал Чуч, - он был в дробаган и укусов не чувствовал. А утром
как опухшую харю высунул из палатки - Марина Сергеевна в обморок грохнулась.
Девчата кричали...
     Мы долили пива. И стали поглядывать на часы.
     -  Так,  а тебя  -  то  за что исключили? - спросил Чуч.  " -  Я  потом
восстановился.... - обиженно отреагировал я. - Во первых  неперспективный. Я
им баки заколачивал,  что могу  легкие предметы усилием воли на значительные
расстояния  переносить. А во вторых  - симулянт. В колхоз не поехал. Справку
липовую сделал. А меня раскусили.
     -  Да-а, -  сказал  Чуч, - перегибов хватало.  Но  за справку  это  они
поделом. Не фиг от общественного отлынивать...
     - Нет, если  б мне удалось хоть что-нибудь, хоть какая-то чепуховина, а
то  - высшую  математику завалил.  Лабораторные по химии - не сданы ни одна.
Тестирование на феномен - сам понимаешь... тем более  после случая с липовой
справкой.
     - Да, -  подтвердил Чуч, - даже Гаррик, двоечник наш им карточный фокус
показал - оставили продолжать образование. Что ж ты, придумал бы что-нибудь.
     - Я пытался стул в коридор переместить... но неудачно. Да фигня это все
- нет у меня никакого дара.
     В дверь позвонили. Со словами "Ну наконец-то", Чуч пошел открывать. "




     Она не сразу  поняла, что  это  погоня. Мельком  глянула на светофоре -
сэади телепается желтая развалюха. Ну телепается и ладно. Свернула налево, к
центру, к миссии.  Развалюха тоже налево.  На  следующем  перекрестке  снова
налево  - машина  за ней. Добавила  скорости  и на мигающий желтый повернула
направо.  Рыдван  не  отстает. Стала  приглядываться  к  пассажирам  - морды
напряженные. Темные очки. Не  жди ничего хорошего.  Как пить дать - у  того,
кто  слева ствол.  Восточные  города обладают  своей  спецификой.  Так много
народа нарушает правила-переходят дорогу на  любой цвет.  Почти  через капот
перепрыгивают. Опять  же велосипеды,  рикши,  корзины. Но давить все - равно
никого   нельзя.  Умудрись-ка  избежать  погони.   Тем  более,  что  впереди
пристроилась еще одна машина -  наверняка  между ними связь по радио.  Серая
"БМВуха"  тоже  не  первой  молодости.  Наверняка такая,  чтобы  сделав дело
бросить где попало  и  поскорее  смыться. "  Она резко крутнула  баранку  и,
выскочив  на встречную, объехала "БМВ".  Сразу сзади  взвизгнули шины  - оба
автомобиля кинулись в  догонку. Теперь  она  уже не  разбирала  поворотов  и
светофоров. Она знала кто ее догоняет и по какой причине. Мельком взглянув в
зеркальце увидела отлетевший в  сторону велосипед - желтая развалюха кого-то
сшибла,  но  естественно  не  остановилась.  Кто-то высунулся  из  окошка со
стороны водителя, но он не оглядывался, этот кто-то глядел вперед. Илюзий не
осталось.  "Звери" хотели отомстить. Им нужна была жертва на алтарь договора
о перемирии. И жертвой должна стать именно  она. Им не нужен мир. И тот, та,
кто остановила войну должна умереть. Они еще не напились крови.

     Обе стороны охотно пошли  на переговоры. Тем  более,  что  от имени ООН
выступала такая прелестная леди. Леди ничего никому не доказывала. Никого не
убеждала. Напротив, она много шутила, кокетничала, смеялась и танцевала, так
что  переговоры,  которые  с самого  начала  объявленные,  как  неформальная
встреча, которая никого ни  к  чему не обязывает,  постепенно превратились в
подобие званой вечеринки, где хозяева решили помирить двух старых соперников
по  покеру.  Парни,  заготовившие  длинный  перечень  взаимных  претензий  и
условий,  так ничего  и  не  успели сказать  друг  -  другу.  То  есть парой
вызывающих  реплик  они, пожалуй  обменялись, но  потом их как-то  незаметно
разъединили и постепенно оказалось, что вроде как не  они главные персоны на
вечеринке. Отменной оказалась  клубника со  сливками  с  какой-то  пикантной
приправой - секрет которой хозяйка никому не  раскрывала. Потом  была игра в
фанты, когда  представители противоборствующих  сторон ко  всеобщей  радости
изображали различных животных в  брачный  период.  Звонко  кричал  и  хлопал
крыльями  петух.  Антилопа  Гранта  бодро  подпрыгивала,  кружась   и  бодая
официантов.   Танцы   и   пение   "караоке"   окончательно   растопили   лед
взаимоотношений  сторон.  "Лет  ит  би"  оппозиция  и  власть  пели  вмести,
обнявшись за плечи. Пели, правда, скверно, но как аплодировали собравшиеся -
надо было слышать!
     После  пения  представитель  режима  в  порыве  дружелюбия  разорвал  и
выбросил в мусор какую-то  бумагу  из внутреннего кармана,  а  представитель
оппозиции тоже что-то мятое скрыл в заднем кармане джинсов.
     Конечно не  обаяние  хозяйки  заставило  воюющих  мириться  -  всем  до
чертиков  надоела  эта  война,  конца  которой не было видно.  Все прекрасно
понимали, что кофликт зашел  в  тупик.  Что одни  ни за что не  сдадутся,  а
другие ни за что не  уступят. И  только  новые  и новые бессмысленные жертвы
будет приносить эта бойня. Все понимали, что сражаться не выгодно никому, но
сражались потому, что было с кем сражаться и не находилось повода,  чтобы не
сражаться и, доказывая, что  ты  не слабее. Кто-то должен был объяснить, что
продолжать  взаимное истребление - это идиотизм. И лучше всех это получилось
у милой барышни из ООН, по имени Аврора.

     К  концу  вечера  пьяненькие  лидеры  подписали  протокол  о перемирии,
пообещав друг другу, что назавтра подготовят другой, уже  полномасштабный, и
не о  перемирии, а  о  настоящем  мире. Оба поклялись, что  готовы  пойти на
уступки и как  нормальные люди  найдут способ  договориться, чтобы больше не
мучить ни людей, ни страну.
     Пусть это потом окажется враньем, пусть потом, протрезвев, они разведут
новые тяжбы. Но это будут уже бумажные тяжбы. Препирания по телефону и обмен
депешами. Аргументы  свинца, по крайней мере надолго, забыты. И  ничего, что
лидерам предстоят неприятные беседы с соратниками и сподвижниками, по поводу
так и не  высказанных претензий - у них есть прекрасный  аргумент - соперник
тоже снизил тон разговора.
     Однако не  все соратники разделяли мнение лидеров. Кто -  то непременно
хотел добиться победы в  бесконечной войне. И никакое перемирие не входило в
его  планы. А  тем более, мир. И первый, кто стоял  на пути к  возобновлению
стрельбы  был тот,  кто  заставил  этих  петухов  играть  в  фанты. И  этого
"кто-то",  звали Аврора.  Красотка из ООН.  Работница миссии. У которой есть
рабочее время, расписание, маршруты  и нет охраны.  А Восток - дело  тонкое.
Несколько выстрелов могут снова завертеть "жернова войны". "



     Студенческие  годы!  Эйфория  возможностей!  Начало  славных  дел!  Рой
переживаний!  Взлеты  и  крушения,  догадки  и раздумья.  Бессонные  ночи  и
беспробудные  дни.  Первые  результаты   невероятных  замыслов.  Прощание  с
юностью,  забывание  детства.  Ощущение  значимости  своего  "я".  Обращение
внимания  на другие "я".  Страхи и их анализ.  Интеллектуальная  добыча,  ее
осмотр и планомерный пир  с  друзьями. Планомерная борьба  со стражами новой
добычи,  которые неумолимо "валят"  слабаков, отбившихся от стаи.  И  так из
сессии в сессию. Первая серьезная любовь, как ее не называй. Первая пощечина
и  первые  слова,  которые  не  произносят  вслух.  Да  мало ли...  Впервые,
способность  Авроры  оценили  два  оболтуса из  нашей  группы.  То ли Корьяк
поставил "ножку"  Борисову, то ли наоборот. Это  случилось  на  физкультуре.
Кто-то   из  них  хотел  пошутить.  А  получилась  драка.  Точнее,  чуть  не
получилась. Они уже брали друг  - друга " за грудки", да толкались( кто  был
мальчишкой, знает, что за этим следует), когда подбежала Аврора. Она влепила
кому-то  из них такой  подзатыльник, что тот невольно  отпустил противника и
побежал за смеющейся девчонкой. Ну и догнал... Но не бить же даму!
     Ей удавалось "обламывать" самых заносчивых  преподавателей, которые уже
"заводились" и называли  двоечника  "тупицей". На нее кричали,  чтобы она не
встревала  не  в  свое  дело,  а  решала  свой вариант,  но потом  почему-то
переходили  с крика  на речь, вступали в  спор, затем в обмен  мнениями  и в
конце  - концов под  напором  друзей гонимого,  убеждались, что  "тупица" на
троечку все-таки тянет.
     Ее  талант с  первого же  семестра был замечен, в отличие, допустим  от
моих выдумок (мне  очень хотелось  учиться именно в этом ВУЗе, именно в этой
феноменальной группе. да я и сам от чистого сердца не  мог разобраться тогда
насчет  своих  способностей, что  это?  сны?  реальность? мания?  да  и  как
проверишь,  если  все   эти  прибабахи  -  дело   случая,   транса,  который
непредсказуем. )
     Аврора  была  красива. Уже  тогда,  в ранней  молодости,  когда красота
женщины  еще только раскрывается, о ней говорили все парни на  факультете. И
наверное не только мои грезы знали ее, как главную героиню. Не могу сказать,
что все были  влюблены в нее, да, что я сам был влюблен (мою  голову кружила
тогда, дай  бог памяти... она  еще  глазами  искры  метала  и  могла поджечь
разлитый бензин... Вера?...  нет, Оля?... нет... да и неважно это теперь, по
прошествии стольких лет. ), тоже  не могу сказать. Но что она нравилась всем
- это точно. А из чего складывается  положительный женский образ? Внешность,
голос,  общительность, но не болтливость,  и все-таки ум, хоть говорят,  что
это  для женщины лишнее, и  даже вредное - я не  согласен с  общим  мнением.
Нужна даме какая-то искра в глазах - скромный отблеск понимания чего-то, что
другим недоступно. Причем, у  каждой женщины этот отблеск(если есть! ) свой.
Мужчина  за  разгадкой и за сопричастностью к  этому отблеску пойдет на край
света  -  никакой  дудочки  не  надо.  Впрочем, без  первых качеств, никакой
отблеск, никакая искра, даже никакое зарево не помогут.
     Короче, она нравилась  всем. А сама, как ни странно увлеклась Веником -
Вениамином. Он, правда, тоже был не лыком шит. Считалось,  что  он телепат -
мысли читает на расстоянии. В общем - то ничего оригинального, но не выгнали
ж...  значит  что -  то мог. К тому же  он  был  боксер. Для девушек  нашего
времени это  звучало интереснее,  чем  "для современных "каратист".  Правда,
боксировал он  в легком весе. Но  за честь института стоял насмерть,  причем
регулярно и успешно... Так, что у нее тоже были причины, чтобы увлечься.
     И вот однажды небольшая инициативная группа( и я в их числе) поехала на
другой конец  города, где в спортзале конкурирующей фирмы (читай-вуза легкой
промышленности)   в   рамках  какой-то  там   спартакиады  происходили   бои
перворазрядников, в частности нашего Веника. Человек трое девчат, да столько
же  парней  пошли   обеспечивать   моральную  поддержку  нашим,  и  особенно
Вениамину.
     Мы долго не понимали,  что происходит. Да никто  не понимал. Наш боевой
товарищ вышел в своей застиранной майке на центр ринга из красного угла. Его
оппонент,  такой  же мосластый и  отрешенный  выбрался из  синего.  Особенно
понравиласт нам одежда  соперника  -  майка-близнец(типа"сирота  в бане")  и
длинные до колен  красные трусы.  Мы  что-то  съязвили  хором, но территория
чужого ВУЗа не располагала к многочисленным выкрикам.
     - Давай,  Веня!, - крикнули мы  напоследок и затаили  дыхание. Судья  в
ринге  предупредил боковых.  Спортсмены пожали перчатки и  раздалась команда
"Бокс!"
     В первые секунды я схватился за голову.  Еще бросил взгляд на физрука -
секунданта.  Он мрачно изучал новый  стиль и тактику,  выбраную Веником. Тот
мелко прыгал, кружил вокруг соперника, но ударов не наносил. В его глазах не
было боевого задора. Да вообще,  как-то  не чувствовалось,  что  он способен
ударить  человека.  Тем более  сироту  в дедушкиных  трусах. Он  не  мог  не
проиграть.  Но,  что  невероятно,  соперник,  видимо   пораженный   тактикой
представителя  гуманитариев тоже  никак  не  мог решиться  на  удар. Он тоже
прыгал, но все больше бочком  - бочком ближе  к своему углу. Секундант шипел
на него, стукал кулаком по ладони и подталкивал, но парень явно выжидал. Уже
через  минуту  стало  ясно, что он готов  к  ничьей. Жали  плечами  боковые.
Главный останавливал бой и требовал борьбы. Но ее не  было. Боксеры, правда,
пару  раз  стукнули друг-друга по  перчаткам, но  слепому было  видно  - для
формальности, чтобы потом не сказали, что не было нанесено  ни одного удара.
Бой, конечно, остановили и уже  тогда у меня закралось подозрение, кто гасит
так и не начавшийся конфликт. Кто не дает боксерам биться.
     Когда на второй бой вышли парни полусреднего веса, мне  было достаточно
только взглянуть им в глаза - как все стало понятно. Один всем по хорошему -
по  доброму улыбался. Другой  растерянно оглядывался по  сторонам,  точно  в
поисках поддержки у зрителей. И эти были не готовы.
     Нам пришлось уехать, чтобы состоялось хоть несколько боев.



     В коридоре  сначала  послышался приглушенный  разговор,  потом хохот  и
возня, а затем вошел Чуч, ведя за руку немолодого уже,  лысеющего человека с
бутылкой водки во второй руке.
     - Вениамин, - представил его хозяин, - Муж нашего дипломата...
     -  Веник, - обомлел я  и  поздоровался,  - сколько ж лет - то,  сколько
зим....
     Чемпион города в легком....
     - Полусреднем, - поправил меня гость. - Это я вам звонил и пригласил  к
Чучу. Не думал,  что вы меня помните, но Чуча - то знали все на  факультете.
Так что это, собственно из  - за меня... Точнее из-за жены. Из-за Авроры. Ее
помните? Вас,  кажется исключили... Высокая такая... " - Да помню - помню...
Слушай,  ты  с водкой!  Давай на "ты"!  Че мы, как  космонавты на  встрече в
Кремлевском Дворце Съездов!... Надо ж, полысел...
     -  Да, уж,  -  грустно  сказаал Веник и осторожно,  как нагретую  плиту
потрогал   пальцами    почти    зеркальную   поверхность.    Растительности,
действительно там осталось мало. - Полысеешь тут...
     Он,  как  бедный родственник присел на краешек  табуретки и заискивающе
улыбнулся.  Нет,  не  лысиной  наградили его  прошедшие  годы.  Лысина, усы,
морщины - это все внешнее. Что - то неуловимо изменилось в нем с тех пор.
     Характер  что-ли. Дух. Стержень  какой-то изменился. Это был уже не тот
бесшабашный  Веник в  которого влюбилась самая романтичная девчонка из нашей
группы.  Тот мужчина,  что  озирался сейчас  в поисках  ножа,  чтобы срезать
пробку  с бутылки никогда  не  смог  бы выйти  на ринг  и  отбоксировать три
любительских  раунда.   Воли,  веселого  куража,   решительности   какой-то,
граничащей с наглостью  ему не хватало. Тот же самый "бутерброд с колбасою",
но без аджики и перца.
     Я чуть не хлопнул себя по лбу от внезапной  догадки. Ба-а, так  вот чем
заканчивается длительное пребывание в одном  помещении с человеком,  умеющим
не допускать конфликтов. Да, уж не стоило забывать на ком  он был женат. Даю
голову на отсечение - они  ни разу не поругались с Авророй по поводу немытой
посуды  и  невынесенного  мусора.  Вот  вам  последствия идеальных  семейных
отношений. Черт возьми, мы с Маринкой, конечно тявкаемся через  день, дак уж
зато  когда  помиришься,  кажется,  как  повезло, что  бог подарил мне такую
супругу, и умна, и красива, и характер  золотой... прям  на  руках бы понес,
жаль отвыкла  она  от  сентиментов.  Не-ет,  шалишь...  Меня  на  мякине  не
проведешь.  Закон  природы.  Конфликты  нужны  для семьи,  как  болезни  для
имунитета. Все крепкое  появляется, благодаря  борьбе и противоборству. Даже
кинжалы закаляют для крепости - то в огонь, то в воду.
     Честно  признаюсь,  что  в  этот  момент  мне  даже как-то  жаль  стало
Вениамина -  эту долю он взвалил на себя. И какое-то благостное чувство, как
у   человека,  счастливо  избежавшего   ловушки,  пусть  и  сто   лет  назад
расставленной,  промелькнуло  в моей, уже слегка  захмелевшей  голове.  Черт
возьми, я  был даже благодарен ему!  Закрыв  собой амбразуру этого  дота, он
позволил другим счастливо миновать зону обстрела...
     - А ножик, пробочку срезать.... бы, - промямлил тихоня.
     - Гм... Белебеевская... что за дрянь, - между тем читал наклейку Чуч, -
... ножик.... ножик-ножик... ты уже пил такую?

     - Да я, собственно, не пью, - смутился Веник, - так, если очень надо...
грамм сто, не больше...
     - Ха-ха...., - развеселился Чуч и снова разорвал на груди свою майку, -
сейчас как раз тот случай! Правда, Миш!?
     - Ой! - от неожиданности вскрикнул лысый, - Ты что майку-то... зачем?
     - Ха-ха-ха..., - еще больше развеселился Чуч, - цела майка-то, цела...
     Он повернулся от окошка к гостю и, довольный розыгрышем, похлопал  себя
по солидному  животику - Два ноль за  сегодняшний вечер.  Хочешь, чайник над
столом подниму?
     - Да не обращай  на него внимания, Веныч, - хлопнул я гостя по плечу, -
дурит он нас. Фокусы. Ты забыл,  в  какой группе учился? Это же Чуч! Он  для
каждого преподавателя свой фокус выдумывал.
     -  Да  уж, - снова  повторил  свою коронку Веник,  -  натурально все...
э-э...   ножик   бы...  "   Козлятники   за  окном   недружно   запели  "Ой,
мороз-мороз....  " -  очевидно  и  они употребили за победу в  забивке.  Чуч
закачал   головой   и  закрыл   вторую  раму.   Все  равно  слышимость  была
великолепной.
     -  Ножик? А  что, на столе нету? Ну-у...  - он окрыл  ящик стола, затем
заглянул под стол, пожал плечами, захлопнув дверцу холодильника, - куда ж он
девался? Ну, возьми вон там, в корзинке. Там должен быть новый...
     Я аж  подпрыгнул на табуретке! Еще-бы  корзинка все время  оставалась в
поле моего зрения, даже когда хозяин выходил  в коридор встречать  гостя,  я
искоса наблюдал за ней - мало ли! Этот фокус разоблачить было делом чести.
     - Стой!, - рявкнул я и первым подскочил к емкости.
     Там  действительно  лежал  нож.   Только  Чуч  соврал,  что  он  новый.
Пластмассовая  ручка была исцарапана.  Кончик  обломан.  Кроме  ножа  лежала
небольшая, очевидно хрустальная стопочка к водке.
     - А это зачем? - удивленно спросил я.
     -  Да у  меня только две. Остальные как-то побились  все со временем. А
нас трое. Не к соседям же идти...
     - Откуда? - только и смог сказать я.
     - От верблюда... - продолжал темнить Чуч.
     -  Так это та самая  корзинка и есть, - потянулся к ней руками Веник, -
значит  не зря болтали в деканате,  получилось все-таки! Ну надо ж.... Давно
сплел?
     - Да еще на третьем курсе... - скромно сказал Чуч, разливая горькую,  -
только я не стал афишировать. Во первых она с дефектом, а во вторых, думал -
получится еще хотя  б один экземпляр - тогда один сдам государству. А больше
не  получилось, как  ни  старался.  И  лозу  разную  брал,  и  схемы  разные
пробовал... вот тут, - он постучал  по голове,  - все  дело.  Есть настоящее
желание  и воображение - получится. А не можешь сосредоточиться - получается
просто корзинка. Вот один раз получилось. А больше - ни фига.
     -  А  что за  дефект-то?  -  Веныч, заглядывая  внутрь,  чуть  не надел
плетение  на  голову и потому голос его прозвучал удивительно глухо, - Ты  ж
говорил, что в ней всегда находится то, что  надо... " -  В том-то и беда! -
отобрал корзинку Чуч, - Что корзинка, то маловата. Уже, допустим, "Жигули" в
нее   не   поместятся...  соображаешь?  Да   и  появляется  только  то,  что
действительно нужно. А потом исчезает. Может не сразу - но пропадает. Рюмка,
например,  разобьется,  как ни  береги.  Нож  -  за  грибами  поеду  осенью,
обязательно под кустом оставлю, хоть на веревку привяжи. - он отобрал у меня
открывашку для  бутылок и вручил водку, - да и открывашка или сломается, или
тебе  подарю,  а  может пропадет куда...  Ну,  за  встречу,  за  дружбу,  за
юность...




     - Пока он заменяет  обойму, у меня  есть шанс. По  крайней мере, он  не
выстрелит сразу,  я успею сказать пару слов перед смертью. - подумала Аврора
и резко затормозила.
     Первая машина явно пошла наперерез и  теперь мелькала слегка впереди  в
просветах  между   сараями.  Еще  минута-другая  и  она  выскочив  наперерез
перекроет дорогу. Решаться нужно было именно сейчас, а обращаться к одному -
именно к тому у которого пистолет.
     - Эй, ты! - она так  хлопнула  дверцей,  что  стальная рама  автомобиля
глухо загудела. Завибрировало что-то внутри.
     Нога стрелка подвернулась и он схватился за ручку, выронив пистолет.
     - Стреляй! - завопил первый, тот, что сидел за рулем, - Стреляй же! Вот
она!
     -  Как не стыдно!  -  сказала Аврора, -  Как не стыдно убивать одинокую
женщину, да еще с такой неприличностью в одежде. У вас же расстегнулось...
     Стрелок  уже поднял оружие, но сознание его уже подчинилось чужой воле.
Цель  ускользнула. Он положил пистолет на капот и принялся, отвернувшись  от
дамы, приводить себя в порядок.
     -  Ты  что!  С ума  сошел!  -  заорал водитель  -  Застрели  ее,  потом
застегнешься!
     Он выскочил из-за руля и стал оббегать машину.
     - А вы  вообще, без галстука! -  заклеймила его Аврора, - вернитесь  на
место! И вообще, с таким  фасоном пиджака я не советовала бы  вам появляться
на людях! Вас просто засмеют. Такие пиджаки вышли из моды два сезона назад,
     - она истерично хихикнула - Уважайте, хотя бы тех, кто с вами!
     Аврора чувствовала, что опасность обострила способности, что она в силе
и,  что громилы, пока подчиняются напору ее  воли.  Нужно  было не  сбавлять
темпа  и внушать им  то,  что  выгодно. Рядом была открыта  дверь  какого-то
высотного строения, если что - туда можно улизнуть.  Она подошла  вплотную и
кулачком треснула по капоту.
     - Вы! - стрелок повернулся, - сейчас сдадите  мне оружие! И в следующий
раз не позволяйте себе такое обращение с дамой! Как  вам не  стыдно! А вы! -
она заглянула в кабину и  так посмотрела на  водителя,  что у того на глазах
навернулись  слезы -  Вы  же  старше!  Неужели вы не можете одернуть  своего
товарища! Извинитесь,  и уезжайте  немедленно! А дома  подумайте  над  своим
поступком!
     Все бы получилось,  но вторая  машина, объехавшая подсобные  сооружения
вылетела на  площадку. Завизжали  покрышки, несколько раз  через окно кто-то
выстрелил. Словно пелена спала с глаз преступников.
     - А! - опомнился водитель - У нее твой пистолет!
     Но Аврора уже кинулась прочь. Она успела выстрелить шесть раз наугад и,
перескочив через  порог,  захлопнуть тяжеленную  металлическую дверь,  когда
вторая машина доехала до места происшествия.
     Убийцы что-то  орали друг на друга, пинали гулкую дверь, бегали вокруг,
но проникнуть внутрь не могли.
     Когда  глаза привыкли к  полумраку, она  увидела обстановку  в  которой
оказалась  -  большие,  покрытые пылью ящики,  ржавые  станки,  обвалившаяся
стальная лестница  из скоб, которая  вела наверх, где в  недосягаемой вышине
светились  щели еще одной двери  - то ли балкончика, то ли выхода на  крышу.
Бежать  можно  было  только туда,  однако  добраться  до  этого  света  было
невозможно. Скобы -  ступени на  высоте трех  - четырех  человеческих ростов
были  полностью  разрушены.  И  допрыгнуть   до  следующих  было   абсолютно
невозможно. Посреди "башни" свисал  крюк тельфера, но пультик был захлестнут
так высоко,  что достать  его тоже  было нельзя. Лестницы не было. Очевидно,
взрыв,  или  что  там,  что  случилось  здесь  когда-то,  наряду  с  другими
разрушениями,  поломал  скобы лестницы и захлестнул  кабели  грузоподъемного
механизма, а может так придумали для того, чтобы мальчишки  не доста - ли. В
любом варианте Авроре было не легче.
     В дверь несколько раз выстрелили, а  потом стали  бить чем-то  тяжелым.
Бандиты хотели непременно выкурить мадам из ее убежища. Окраина. Здесь никто
не услышит. Хоть взрывай.
     Самое время сматываться,  - усмехнулась Аврора, - но как? - Она подняла
взгляд на  светящийся  в  полумраке потолка проем,  -  Никак... Эх, шест  бы
какой-нибудь.
     Дотянуться  до  пультика,  там  подняться  на  цепи  до  уровня  двери,
раскачаться - и на площадку перед дверью. Да еще если дверь не закрыта...



     Веник опьянел быстрее всех.
     -  Нет, вы не  смейтесь! Я чувствую ее на  расстоянии! Я чувствую что с
ней беда! Ей надо помочь!
     - Помочь?! - удивлялся  Чуч, - Как? И в чем? В  какой, ты говоришь, она
стране? Корея?  Лаос? Камбоджа? Когда выезжаем, что повезем? Или ограничимся
письмом?

     - Я не знаю в какой она стране... - Веник устало  постучал себя по лбу.
И не  знаю, как  ей помочь. И не  знаю к кому обратиться, кроме  вас.  Не  в
милицию ж идти.
     Он сам разлил еще по одной. Чокнулись. Не сказав ни слова выпили.
     -  А с чего ты взял, что ей плохо?  - с надеждой спросил я  - Может  на
тебя просто хандра накатила... " - Да нет, это на нее там "хандра накатила".
Худо ей, точно  знаю. Веришь,  нет ли... Иногда, ну, болею, допустим, внушаю
ей-"Зайди в киоск, купи газету. "Даже  название сообщаю. Приходит-достает из
сумочки именно то, что просил. Или чувствую, надо съездить на дачу - воду на
огороде закрыть, а это она импульсы с какого - нибудь саммита посылает. Сама
не закрыла, и уйти не может... Так что... Пятнадцать лет вместе - это что-то
да значит...
     - Да уж, значит, - подумал я.
     - Вы поймите, кранты ей там! - распалился  Веник, - Я это знаю! Не могу
объяснить откуда, но знаю точно. Если я  ей не помогу - ей никто не поможет.
Что - то там случилось, что угрожает ее жизни.
     Он поднялся и  нервно заходил по кухне, перешагивая через поджатые ноги
Чуча.  Зачем-то снял и,  повертев  снова повесил  на  стену  дуршлаг.  Потом
постоял, глядя в темное уже, окно на свое отражеие.

     "Козлы" на улице, окончательно захмелев, дружно  грянули: "На Муромской
дороге... ", но сбились после первого же куплета  и пошли, кто в лес, кто по
дрова, путаясь в тексте. Откуда-то с верхних этажей мамаша стала пригла шать
вернуться   с  прогулки   заигравшегося  мальчика.  Голос   ее,  озабоченный
отсутствием сына, раскатывался по окрестностям  не  хуже Иерихонской  трубы.
Его громкость  тоже  была поразительна, даже для  пенсионеров,  окончательно
замолчавших народную песню.
     Во-ова-а!!!  Во-ова-а!!!   -  пожарной  сиреной  звучало  по  двору,  -
До-мой!!! Во-ова -  а!!!  " - Я у окна стояла...,  -  слабо тянул  последний
хоровик  в промежутках между длинными "О-оо! " и "А-аа". Впрочем, расслышать
его было почти невозможно - маме начал так же громко отвечать сын:
     -  Ма-ам! Ну  еще  чуть - чу-уть!  Ма-ам! - глухому было бы слышно, что
перекликается родня.
     Пока они ворковали на тему зайти или не зайти ребенку домой, мы с Чучем
выпили еще по одной (Вениамин, ввиду расстройства, отказался). Чуч достал из
своей корзинки  соленый  огурец и, быстро  порезав  его, аппетитно захрустел
долькой. Я последовал его примеру.
     - Поймите вы, в кризисные моменты способности человека  обостряются. Он
даже не  представляет  как. - обиженно  бубнил Вениамин, - у нас в школе был
мальчик,  который от  испуга запрыгнул без  помощи  рук на забор свыше  двух
метров.  Ну-у,   там  собака  здоровенная  выскочила...  Он  понервничал   и
запрыгнул... Физрук за  голову  схватился  -  такой талант прозевал!  Тут же
определил  в  секцию  по прыжкам  в  высоту...  И что вы думаете?  Через год
занятий он  едва  полтора  метра брал.  Стресс  нужен,  переживания -  будет
результат. Тут еще ребята на  танцах подрались как  -  то. В городском саду.
Один чужой не с  той  девушкой  потанцевал.  Так  за  ним  человек  двадцать
погнались. А тут решетка. Да вы ведь знаете, какая там решетка. Прутья в два
пальца. Узко - не пролезть. Так он  руками их... Я даже место показать могу.
Другие потом обратно пытались сдвинуть... и вдвоем и втроем... - без толку.
     - Вовка, сволочь  такой!  Ты  зайдешь  домой,  или нет!  -  надрывалась
женщина с верхних этажей, - Или мне ремень поискать!?
     - Ма-ам!!! Еще чуть чу-уть!!!
     Громовые раскаты  потрясли округу.  В  переговоры  вступил рассерженный
отец.
     -  Вовка!  Тебе что мать сказала!  Щас  не  зайдешь - я  те покажу, как
родителей слушаться!
     Отец у мальчишки тоже был громким и все невольно поежились, представляя
семейную  сцену,  промедли  гуляка  еще  хоть минут  пятнадцать.  С  треском
захлопнулась  балконная  дверь.  Дружно  рассмеялись  какой-то  своей  шутке
пенсионеры.
     - Иду! - грубо рявкнул мальчик и установилась тишина.
     Шелестели  сирени  за  окном.  Поскрипывал на  сквозняке плафон выбитой
лампочки в арке. Толстая ночная бабочка гулко билась о кухонное стекло.
     - Интересно, а там могут быть сигареты? - склонился над корзинкой Веник
и тут же обрадованно улыбнулся - Могут.
     - Ты ж не куришь! - сказал Чуч
     - Аврора курит. - ответил гость.
     -  Я,  кажется  понял,  -  сказал я,  - Ты  хочешь,  чтобы эта корзинка
оказалась у Авроры. А, чтобы это произошло, нужен я - единственный с потока,
кто занимался, точнее, как бы занимался телепортацией. Но, во первых...
     -  Решено! -  ударил  кулаком по столу захмелевший Чуч, -  Друзей  надо
выручать! Здесь на кухне и располагайтесь.



     Дверь едва не  слетала с петель. Вероятно ее пытались  высадить плечом,
точнее плечами, и она уже  еле держалась.  Трудно  сказать,  что  поломается
первое  - запор,  или петли.  В  любом случае, перспектива  была  невеселая.
Конечно,  если  б  дверь была  деревянной, ее  давно уж высадили  б. Но  и у
металлических есть  предел  прочности. Хотя, и  те,  кто били  в нее,  тоже,
определенно подустали.  Монотонные звуки  "Бум"  стали пореже.  Однако  часы
жизни двери все-же были сочтены.
     Аврора  лихорадочно  металась в помещении,  загнанно  поглядывая то  на
поддающуюся преграду,  то на  недостижимый  пульт  тельфера, то  на предметы
вокруг. Но  ничего  подходящего  не  было. Непонятные пыльные ящики,  ржавые
станки, кран из которого не бежала вода... Она,  брезгливо морщась, перерыла
кучу тряпья  в  углу  в  поисках неизвестно  чего, вышибла  доску, обнаружив
непригодный ни  к  чему монолит,  попыталась  пальцами  открутить  гайку  на
станке, чтобы сняв рычаг, заполучить хоть  какое-то оружие.  Получила только
поломанный ноготь, впрочем, ей было не до маникюра.
     - Бум-м! Бум-м! - продолжали ломиться в дверь преследователи.
     Дверь все еще  держалась, хотя в звуке, сопровождающем  тяжелые  удары,
появилась какая-то  новая скрипучая  нотка -  что то отогнулось и дребезжало
все больше. Неприятный холодок все сильнее охватывал сердце.
     - Нет, -  подумала Аврора, - теперь их разговорами не остановить. У них
есть  цель,  и еще минут десять  - они  ее добьются. Их больше  не купишь на
несоответствие  галстуков  современной  моде.  Несколько   выстрелов  и  все
кончено. Самое плохое,  что ее  никто пока  не хватился. В представительстве
знают,  что  она уехала по делам и вернется  не скоро.  Никому и в голову не
придет сейчас начать ее искать, тем более здесь. Что делать светской леди на
заброшенной котельной, вдали от центра города? Эх, сигнал бы какой подать...
Радио... Да хоть ракетницу бы... Или подпалить чего-нибудь, хоть пожарные бы
приехали...
     Однако, подпалить было нечего. Аврора попыталась  подняться  наверх  по
скобам, оставшимся  от  лестницы, но и эти  попытки  окончились  крахом. Она
упала уже  на  пятом или шестом шаге, как ни  прижималась грудью к  холодной
бетонной стене. Что и говорить о двухстах - трехстах шагах вверх по  спирали
с  перспективой  падения  с   двадцати  метров.  Дверной  проем  вверху  был
недостижим.
     - Бум! - снова ударили в дверь. Разбежались, снова - Бум-м!
     Преследователи,  кажется уже  не  спешили,  понимая,  что ей  никуда не
деться, а может плечи себе отбили. Удары их стали еще реже, хотя и не  менее
настойчивы. Теперь они позволили себе переброситься  парой-другой слов перед
очередным разбегом.
     - Спрятаться! - промелькнула невероятная мысль, - Но куда!?
     Помещение небольшое.  Залезть под станок? Зарыться  в тряпье? В ящик  с
монолитом?  Аврора   отогнула   выбитую  доску.   Пространства,   чтобы  там
поместиться, конечно не было, но ее  рука нащупала какой-то предмет, странно
не  сочетающийся  с  содержимым ящика.  Это было  что-то  плетеное,  навроде
лукошка для сбора грибов.
     - Странно!  - подумала Аврора,  -  что  это за  лукошки такие  вместе с
железяками в ящиках валяются? Она отклонилась и  прочитала тавро на  досках.
Черная,  изрядно затертая  надпись гласила: "Ехроrt". А чуть ниже и крупнее:
"Made in USSR".  Ящик,  так и не  вскрытый за  много  лет, содержал  в  себе
станину  какого-то  теплотехнического  агрегата,  присланного  дружественной
стране для развития экономики. И еще там было что-то плетеное... непонятного
назначения. Интуиция, или что-то еще, подсказало, что именно здесь, в старом
ящике, присланном сюда с  Родины  и кроется  спасение. Интуиция придала сил.
Вторая доска была выбита моментально.
     Это   оказалась  корзинка   из   ивовой   лозы.   В   ней   содержалась
радиостанция-трубка  с   маленькой   черной   вертушкой  настройки  частоты,
ракетница, пачка сигарет и почему - то  удочка. Маленькая удочка с вертушкой
и блесной. Аврора  сначала откинула ее, как предмет, явно  лишний, но тут же
снова   подняла,   обрадованно  запрыгав   на   месте.   Это  был  спиннинг.
Телескопический  рыболовный  спиннинг  с  блесной на крупную  рыбу.  Вынутое
последнее колено как раз доставало до кнопки на пульте тельфера. Если встать
на  ящик. Один точный удар, и загремели цепи, зажужжал мотор. Крюк опустился
и Аврора, встав на него одной ногой, поехала вверх к дверному проему.



     В Шереметьево к борту Ила резво  подскочил трап и уже через  пару минут
пассажиры  начали  выходить. Аврора  взяла свою маленькую плетеную корзинку,
подняла  закатившееся под  кресло  яблоко и  пошла  вместе со всеми. К трапу
подкатил новенький автобус  и она легко  запрыгнула на подножку, а  выйдя из
него еще издалека услышала веселый знакомый голос:
     - А вот и она! Да еще с яблочками!



Популярность: 8, Last-modified: Tue, 21 Dec 1999 20:12:12 GMT