чувствует их и ползает по дну,
прирастая к  нему  всем  телом.  Ему  не  нужны  крылья,  и  они  становятся
неразвитыми и слабыми. Когда же наступает время освободиться от трясины зла,
которая  готова поглотить его самого, он пытается взлететь, чтобы оторваться
от губительного дна, но не ощущает уже за спиной  спасительного  крыла,  оно
исчезло  за  ненадобностью.  Рожденный ползать, летать не может. Так говорит
народная мудрость.
     Человек изнемогал в бессилии, а вода поднималась и поднималась. Сначала
она дошла до щиколоток  и  омывала  теплой  волной  ступни  человека,  потом
поднялась  до  колен,  ласково обняв ноги, затем обхватила человека за пояс,
омыла грудь, плечи, шею,  коснулась  подбородка,  рта,  носа,  глаз  и  тихо
сомкнулась  над головой бескрылого несчастного человека. И пришел бесславный
конец, и страшная смерть, и полное забвение.

     Вырывая блага себе, оборвешь крылья, которые в роковые минуты  были  бы
спасением. Наливая в чужую чашу горя, хлебнешь его полной мерой.



        ПРИТЧА О ЧЕЛОВЕКЕ И ГОРЕ

     Жил  человек,  и нельзя было сказать, что он был счастлив, но и горя он
никогда не испытывал. И привык он жить, не болея  душой,  не  задумываясь  о
поступках, не подчиняя свои действия разуму. Все шло как шло, что случалось,
то  случалось, и сам человек никогда и ничего не пытался изменить, улучшить,
поправить. Принимал все, как должное,  да,  собственно,  и  не  было  ничего
такого,  что нарушило бы его размеренную вялую жизнь. Но наступил час, когда
постучало в дверь горе и, не дожидаясь приглашения, вошло и не просто вошло,
а ввалились, придавив собой человека. И взглянуло оно  ему  в  глаза,  и  не
просто  взглянуло,  а  заставило  человека вглядеться в свой страшный лик. И
увидел человек уродливое лицо горя, зловещий взгляд его и ядовитую улыбку, и
защемило у него в груди, налилось болью сердце и разбухло от этой боли  так,
что  треснула  грудь. И сжал он руками грудь, чтобы уменьшить боль, и сжался
сам, словно желая спрятаться от жестокого взгляда горя. Но горе  еще  больше
сдавило, еще больше подмяло под себя. И понял человек, что он бессилен перед
ним  и никогда не сможет преодолеть натиск его. И стал он тогда прятаться от
этой напасти, но горе находило его  и  впивалось  своим  жутким  взглядом  в
безумные от страха глаза несчастного.
     Видя мучения собрата, другой, более сильный человек, не раз сражавшийся
со злом и неоднократно побеждавший горе, сказал ему:
     -- Ты должен победить в себе свою слабость, распрямить тело, развернуть
душу,  чтобы  смогла раскрыться в тебе воля твоя, чтобы смогла она набраться
сил и стать перед лицом горя щитом  нерушимым.  И,  увидя  силу  твою,  горе
отступит,  ибо слабее его нет ничего на свете, а приходит оно только к тому,
кто более его слаб.
     Но несчастному казалось, что большего горя, чем у него, нет в  мире,  и
противостоять  он ему не в силах, ибо как можно победить то, что непобедимо.
Чем больше он боялся горя, тем ужаснее оно становилось,  Страшным  чудовищем
оно  разрасталось  над  человеком  и  накрывало  беспомощное  тельце слабого
существа своим огромным безобразным  телом,  и  сдавливало  его.  Тяжесть  и
темнота,  порожденные  этим  явлением, разрушали остатки сил, и оставалась у
человека только единственная способность -- плакать. И он, чтобы хоть как-то
облегчить свою участь, плакал, жалея себя, и, плача -- жалел. И снова пришли
люди, чтобы помочь, желая спасти несчастного, и снова давали они советы:
     -- Расправь тело как крылья и поднимись  над  горем.  Раскали  стержень
воли  своей, и он станет непобедимым мечом твоим. Восстань против горя живой
жизнью своей.
     Но человек все твердил:
     -- Вот придет счастье  еще  большее,  чем  горе,  оно  одолеет  его,  и
растворится  тогда  горе, и исчезнет; и заполнится все светом, и расправится
мое тело, и засветится душа, улыбнется чистым сиянием счастья,  окрылится  и
взлетит.  Только  счастье может противостоять горю, а человек -- ничто перед
стихиями жизни. Вам никогда не понять меня, -- заключил несчастный,  --  ибо
вы никогда не испытывали такой тяжести от такого страшного горя.
     И  ушел этот человек в небытие, так и не справившись со своей болезнью,
так и не поняв, что счастье приходит к тому,  кто  готов  принять  его,  кто
раскрыл для него душу, кто очистил для него место в своем сердце.

     Жалость  к  себе обессиливает, сила окрыляет, и нет ничего сильнее воли
человеческой. Она -- побеждающий меч, она -- защищающий щит. Жалость --  это
те  оковы, которыми раз сковав себя, останешься навсегда прикованным к скале
бессилия. Сила воли -- это те крылья, которые поднимут человека над  бездной
несчастий.  Понять  бы только эту истину, да сделать усилие, чтобы подняться
над собой.





        ПРИТЧА О ПОМОЩИ

     Подошел человек к лодочнику и сказал:
     -- Мне нужно переправиться  на  тот  берег.  Я  иду  к  людям,  которые
бедствуют,  и  я должен помочь им. Они очень нуждаются в помощи и кроме меня
никто этого не сделает. Не для себя нужно, для других. Помоги, брат, дело не
терпит отлагательства.
     -- Я рад помочь тебе, -- ответил лодочник, -- я этим живу и кормлюсь. Я
перевезу тебя, куда скажешь, но мне нужна плата за мой труд.
     -- Я нищ, у меня ничего нет, кроме одежды,  которая  на  мне,  --  стал
объяснять путник. -- Мне нечем тебе заплатить.
     -- Дай  тогда  свою  одежду,  -- торговался лодочник, -- она пойдет мне
впрок -- согреет в холода.
     -- Я готов отдать тебе последнее, ибо я должен успеть.
     Странник разделся и отдал  лодочнику  все,  кроме  обветшалой  повязки,
прикрывающей наготу.
     Ночь  была  темной  и ветреной, но стремление человека было так сильно,
что он не замечал холода. Когда лодка причалила к берегу, лодочник спросил:
     -- Чем же ты поможешь бедствующим, если у тебя самого ничего нет?
     -- Словом, -- спокойно ответил странник.
     -- Кому нужны твои слова, если  в  желудке  пусто,  а  тело  дрожит  от
холода?  Разве  они накормят и обогреют тех, кто нуждается в хлебе и одежде?
-- поинтересовался лодочник.
     -- У меня нет ничего, кроме моей мудрости, и я хочу поделиться ею.
     -- Ты более глуп, чем думал, -- усмехнулся лодочник.  --  Мудростью  не
насытишься и не согреешься.
     И тогда сказал странник:
     -- Мудрость  никого  еще  не  кормила  и  не одевала, но мудрость учила
законам жизни, и тот, кто постигал ее, не испытывал более нужды в  том,  без
чего  мог  обойтись.  Мудрый  может  перетерпеть нужду и холод, мудрый может
обойтись малым, мудрый может прожить так, что ничто не омрачит его  светлого
облика; и жизнь его не истлеет бесследно, и память о нем сохранится в веках.
     -- Глупость  все  это,  --  ответил  недоуменный лодочник. -- Зачем мне
светиться, если для этого есть фонарь, и зачем  мне  память  обо  мне,  если
безжизненное  тело  мое  будет  лишено  сознания,  и я никогда не увижу, как
помнят меня. Прощай, странник, и не обессудь -- разные у нас дороги,  разные
суждения  о  жизни.  Я  живу  сегодняшним  днем и должен думать о том, чтобы
сегодня я был сыт, одет, имел кров и был счастлив.
     Странник поднял вверх руки и произнес:
     -- Счастья  тебе,  того,  которого  ты  заслуживаешь.  Жизненный   путь
длинный,  но  пусть  осознание  истинного  счастья  не  растянется  навечно.
Благодарю тебя за помощь. Плыви.
     И погреб лодочник к своему берегу, а странник отправился  туда,  где  в
нем  нуждались.  Но  случилась  буря, поднялся шторм, и в борьбе с ураганным
ветром лодочник потерял сначала полученную вместо платы одежду незнакомца, а
потом и лодку. С огромным трудом он добрался до  берега,  обессиленный  упал
лицом на холодные камни и заплакал:
     -- Это  моя  жадность лишила меня не только лишнего, но и необходимого.
Теперь у меня нет ни одежды, которая вряд ли согрела бы  меня  в  холод,  ни
лодки,  которая  всегда  кормила  меня.  Я видел Бога, слышал его и не вынес
пользы из  урока  бескорыстия,  который  он  преподал  мне.  Судьба  жестоко
наказала  меня.  Теперь  я нищ и у меня нет ничего, кроме одежды, которая на
мне, но если его одежда принесла бы ему  пользу,  то  моя  навряд  ли  будет
кому-либо нужна, а тем более полезна. Как мы бываем безнадежно глухи и слепы
в гордыне своей, и как сразу прозреваем в горе своем. Мы потому и несчастны,
что  глупы.  Мы оттого и бедствуем, что жадны. Мы потому и нищи в жизни, что
нищи духом. Мы богаты лишь  самостью  своей,  которая  приносит  нам  больше
утрат,  чем  богатств.  Но как долго ни ругай себя, пользы не будет. Умереть
раньше времени не умрешь, надо подниматься и жить, и жить так, чтобы  судьбе
не пришлось разбивать лодку жизни о камни самости.

     Каждый человек гребет, куда хочет, и у каждого свой берег. Один человек
живет  одним  днем, другой -- множеством. Думающий о сегодняшнем дне никогда
не постигнет будущего, ибо оно всегда  в  завтрашнем  дне.  Тот  уносится  в
прошлое,  кто  меряет  все по-вчерашнему. Нет в реальности жизни сегодня без
вчера, а завтра -- без сегодня, но в жизни разума есть  только  завтра,  ибо
без  устремления  вперед  разум  всегда  гаснет. Когда человек подчинит свою
жизнь разуму, он увидит гармонию будущего, в которой  нет  ни  прошлого,  ни
даже  настоящего, в ней есть только устремление вперед, которое уносит жизнь
в необозримые просторы Вселенского пространства.



        ПРИТЧА О НЕЛЮБИМОМ УЧЕНИКЕ

     Обучал один человек детей, и знал он много, и любви  лишен  не  был,  и
все,  казалось бы, хорошо, но раздражал его один ученик; таким он глупым ему
казался, что не хватало терпения относится к этому недолюбышу, как к  другим
детям.  Он часто унижал ученика, оскорблял его перед сотоварищами, выставлял
на посмешище, но самым обидным для нелюбимца были россказни учительствующего
об ужасном будущем, которое ждет этого ученика. Тут он доходил до редчайшего
сарказма, рисуя красочные сочные картины безрадостной тяжелой  жизни  своего
нелюбимца.
     Прошло  время,  и покинул ученик школу, вышел в большую жизнь и надолго
пропал из вида.  Но  не  забыл  его  незадачливый  учитель,  каждый  раз  он
рассказывал  своим ученикам о самом глупом и бездарном ребенке, которого ему
пришлось учить. И вот однажды прослышал учитель, что убогое место их посетил
великий человек, самый мудрый, самый почитаемый на  всей  земле.  И  побежал
учитель  чудо  посмотреть.  С  трудом  он пробрался сквозь толпу и подошел к
самому возвышению, на котором стоял человек в простой  одежде,  ничем  особо
неприметный.  Учительствующий  человек  хотел  было  крикнуть:  какой же это
великий мудрец, если он ничем не отличается от смертного,  но  вдруг  мудрец
замолчал, внимательно посмотрел на учителя и сказал:
     -- Это -- мой учитель. Именно он научил меня мудрости жизни, терпению в
невыносимо трудные минуты и любви, когда в сердце уже зарождалась ненависть,
злоба  и  месть.  Не  познав  вкуса зла и тяжести трудностей, я не освоил бы
науку жизни. Все, чем я обладаю в мудрости своей, я обязан этому человеку.
     И он поклонился в ноги сгоравшему от стыда  учителю.  Народ  ничего  не
понял,  он  ликовал,  восхвалял  и учителя, и ученика, и в своем возбуждении
оттеснил учителя от центра, в котором возвышался ученик. Ничего обидного  не
было  в  словах  бывшего недолюбца, но большего унижения учительствующему не
приходилось испытывать. Он решил попросить прощения у ученика и,  дождавшись
конца его выступления, подошел к мудрецу:
     -- Я  некогда был излишне строг к тебе, -- начал оправдываться учитель,
-- но это ради твоего же блага делалось, поэтому ты не должен держать зла на
меня.
     -- Я более чем благодарен тебе, -- ответил мудрец, -- я прошел  суровую
школу  жизни и получил ценный для меня урок мудрости, без них я бы не достиг
того, чем обладаю, но не всем по плечу эта ноша:  сильный  окрепнет,  слабый
сломается. Я бы пожелал миру не иметь таких учителей.
     Мудрец  поклонился и ушел. Вся толпа побежала за ним в надежде услышать
еще какую-нибудь мудрость, что могло бы обогатить  душу,  а  учительствующий
смотрел с завистью вслед, бубня себе под нос:
     -- Не предугадаешь, чем дело обернется.

     Не достоин звания учителя тот, кто учеников своих через унижение учит.
     Не  всем  возвыситься,  многие падут, не найдя силы для борьбы, и тогда
лягут на плечи учителя грехи, сделанные его же учениками,  ибо  какое  зерно
вложишь,  то  растение  и  получишь,  и  горькие плоды собирать придется, да
других не будет.



        ПРИТЧА ОБ УТРАТЕ

     Жил человек не в богатстве и с трудом построил он себе дом. Много сил и
средств из своего скудного достояния вложил он, и потому был особенно  дорог
для него этот дом. Родились в нем дети, а когда выросли, человек сказал им:
     -- Я  построил  себе  дом, и вы должны построить себе сами. В моем доме
нам всем будет тесно и трудно, а я хотел бы теперь пожить для  себя.  Одному
много ли счастья надо.
     И покинули дети родительский дом, построили свои и зажили своей жизнью.
Но однажды  случилась  страшная  гроза,  ударила  молния и попала в дом, где
остался человек коротать жизнь, как казалось ему,  в  счастье.  Несмотря  на
сильный  ливень,  сгорел  дом  дотла,  и  стоял  человек на пепелище жалкий,
несчастный и обездоленный. Невозможно без крыши в такую  погоду  и  в  такое
время  года,  и  пошел человек к детям. Долго стучал он в их двери, но то ли
гром заглушал его стук, то ли шум и крики резвящихся детей, но  ни  в  одном
доме  двери  не  открылись.  Пошел  он тогда к соседу, у которого двери дома
никогда не закрывались, для каждого в этом доме находилось и теплое место, и
доброе слово. Но в эту страшную ночь этот дом был так заполнен  людьми,  что
даже   не  пороге  не  было  места.  И  пошел  обездоленный  человек  искать
пристанища... и до сих пор он ходит, ибо нигде нет места  тому,  кто  лишает
его других.

     Жаждущий  всего себе получит обратную сторону своего желания, а получив
его, даже упрекать будет некого.



        ПРИТЧА О ПУТНИКАХ И ГРОЗЕ

     Двух путников в дороге застала гроза.  Один  стал  метаться  в  поисках
дерева,  под  которым  он мог бы укрыться от ливня, а другой побежал вперед,
словно обгонял дождь. Первый и вымок до нитки, и  был  обожжен  загоревшимся
деревом.  Страшно  напуганный  ужасом  бури,  он  упал  в грязь и стал ждать
какого-нибудь конца. Другой бежал долго, и вдруг полоса дождя  кончилась,  и
он   увидел   свет  вырвавшегося  из-за  тучи  солнца.  Он  поднял  глаза  в
просветленное небо и увидел чудо: почти на горизонте двумя огромными  арками
стояли  над  землей  красивейшие  радуги. Одна была выше и, казалось, стояла
ближе, как первая  ступень  перед  чем-то  великим;  другая  была  меньше  и
располагалась  под  первой,  но  чуть поодаль, как последняя ступень земного
пути; а за ними была светящаяся  в  солнечном  свечении  манящая,  неведомая
прекрасная  даль.  И  человек  принял  это  явление чуда за знамение и пошел
навстречу свету.

     Не страх, а устремление выведет человека к цели.



        ПРИТЧА О СТАРИКЕ И РОЗАХ

     У одного человека было два удивительной красоты куста роз. Человек этот
очень болел и с трудом двигался, но все свои  силы  он  отдавал  этому  чуду
красоты.  Кто-то  позарился  на цветы и вместе с розами сломал кусты. Увидел
человек растерзанные варварскими руками растения, и последние силы  покинули
его,  он  слег и больше уже не мог встать на свои обессиленные изуродованные
болезнью ноги.
     Соседи, приходившие  навещать  больного,  нашли  старика  в  тяжелейшем
состоянии. Жалость к одинокому больному человеку побудила их на поступок, на
который  бы  они  никогда  не решились. Эти живущие в нужде люди, никогда не
занимающиеся таким баловством, как выращивание  цветов,  ибо  жизнь  от  них
требовала  растить  только  то,  что  не  давало умереть от голода, отыскали
розовые кусты и посадили их вокруг дома беспомощного  старика.  И  произошло
воистину  чудо:  розы не только принялись за одну ночь, но выбросили бутоны,
готовые вот-вот распуститься.
     Открыл человек утром глаза  и  по  привычке  потянулся  к  окну,  чтобы
посмотреть  на  свое  любимое  детище, и вдруг увидел, что на том месте, где
росли некогда его два радующих глаз  куста  пурпурных  роз,  было  множество
других,  готовых распустить набухшие бутоны своих цветов. Человек бросился к
другому окну и на этой стороне увидел ту же  самую  картину.  Он  кинулся  к
третьему  окну,  и  та сторона была в розовых кустах. Он устремился к двери,
толкнул ее дрожащей от переполнившего волнения рукой и вылетел как  окрепшая
птица  из  обиталища  своего.  Его  взору  представилась картина, которая не
снилась ему даже в самых  хороших  снах.  Все  некогда  пустое  пространство
вокруг  его  убогого  дома  было засажено розами. В этот момент встало из-за
холма солнце и бросило свои живительные лучи и на пышные  здоровые  красивые
кусты,  и  на  посветлевшего  улыбающегося  старика,  и  на весь осветленный
радостью мир. И раскрылись вдруг все бутоны сразу, превратившись из  зеленых
однообразных  почек  в  небывалой красоты цветы. Тысячи разных по форме и по
многообразию оттенков роз подарили миру свою чарующую красоту. Старец, забыв
о своей болезни, ходил между кустов, лаская и целуя цветы. Ему казалось, что
все изменилось в этой хмурой жизни, и преобразился сам  мир,  в  котором  не
только   можно,  но  и  нужно  жить,  и  не  просто  жить,  наслаждаясь,  но
преобразовывать его, украшая и возвращая к жизни. И человек понял,  что  ему
рано  покидать  этот  мир, если добро человеческое возвратило ему силы. Надо
жить, чтобы приумножать добро, которое  вернет  к  жизни  не  одно  гибнущее
существо.




        ПРИТЧА О МУДРОСТИ

     Один  умный  человек  зашел  в очень богатый дом. Среди не имеющей цены
роскоши он увидел книгу в золотом переплете, украшенную отборным жемчугом.
     -- Позволь мне взглянуть на эту книгу, -- спросил разрешения у  хозяина
гость.
     -- О,  это  очень  дорогая  вещь.  Будь  предельно  осторожен с ней, --
предупредил богач.
     -- Я ни с чем так бережно не обращаюсь,  как  с  книгами,  --  успокоил
хозяина  гость.  --  Нет  для  меня  ничего более ценного в жизни, чем умная
книга, но эта, которой ты обладаешь, поистине бесценна. Поведай мне,  откуда
у тебя это сокровище?
     -- Мне  посчастливилось купить ее у одного довольно странного человека.
Он сказал, что отдал все, что имел, чтобы создать это творение.  На  вид  он
был  беден и не внушал доверия, но он так убедительно доказывал, что это его
книга, что мне ничего не оставалось, как поверить ему. При этом  он  заверил
меня,  что  это  бесценная  вещь,  что  наступят времена, когда за нее будут
отдавать целые состояния. Мне словно кто-то шептал: "Купи  ее,  купи",  и  я
отдал  за  нее только то, что было при мне. Теперь я чувствую, что мне очень
повезло, и, когда я буду распоряжаться этой вещью, я не продешевлю.
     Гость открыл книгу, пролистал несколько исчерченных непонятными буквами
страниц и воскликнул:
     -- Это  книга  самого  знаменитого  Мудреца!  Здесь  собраны  все   его
изречения!  Это  --  поистине  жемчужина Мудрости! Ты счастливейший человек,
коль обладаешь таким сокровищем!
     -- Да, я верю, что получу за нее в тысячу раз  больше,  чем  отдал!  --
воскликнул обнадеженный еще больше словами гостя богач.
     -- Ты  получишь  в миллионы раз больше, если прочтешь ее. Она не только
обогатит тебя, но и сделает сильным мира сего.
     -- Может быть, она так сильна, как ты  говоришь,  но,  к  сожалению,  а
может, к счастью, я не умею читать.
     -- Научись,  она того стоит! -- пытался вразумить хозяина гость, но тот
только с удивлением посмотрел на гостя и спокойно ответил:
     -- Я думаю, что мне вполне хватит и того богатства,  что  я  выручу  от
продажи этой вещи, чтобы купить власть над миром.
     Хозяин взял из рук гостя книгу и поставил ее на самое видное место.
     -- Пусть  все  видят,  каким  сокровищем я обладаю! -- с какой-то дикой
гордостью произнес он.
     -- Такое добро и в таких руках, -- посетовал  умный  человек.  --  Тебе
сама судьба преподнесла такой дар, а ты не лучшим образом распоряжаешься им.
Жаль,  что драгоценнейшие жемчуга Мудрости не осветят тебе путь, не обогатят
твою душу, не украсят твою жизнь, не возвысят тебя над  обыденностью  жизни,
не прославят имя твое.
     С  болью  в сердце покинул умный человек дом богатого глупца, в котором
Золотая Книга Жизни  будет  пылиться  на  полке,  имея  своей  целью  только
удивлять алчные взоры своей внешней красотой и быть проданной подороже.

     Так  и  в  жизни  не  ценится  то,  в чем Мудрость заложена, а отдается
предпочтение тому, с чего выгоду иметь можно, что не требует в жертву работу
ума, что тешит самость и гордыню.




        ПРИТЧА О ПОСТИЖЕНИИ

     Пришел один человек к лекарю.
     -- Помоги мне, -- попросил он, -- по ночам у меня  немеют  руки  --  не
могу спать.
     -- Если  немеют  руки,  значит,  нездорово  сердце. Что вызывает боль в
твоем сердце? -- спросил целитель.
     -- Ничто в этой жизни не тревожит меня. У меня нет никого, о ком  бы  я
мог  волноваться.  Я  одинок и живу только для себя. У меня все есть, я ни в
чем не нуждаюсь, поэтому ничто  не  тревожит  мое  сердце,  --  обстоятельно
объяснил свое положение больной.
     -- Тогда  скажи  мне, -- продолжал расспрашивать врачеватель, -- ешь ли
ты на ночь?
     -- Конечно! -- с какой-то особой радостью ответил человек. --  Я  много
тружусь  целый день -- работа всегда найдется, -- а вечером наедаюсь за весь
день.
     -- Вот причина заболевания твоего сердца, -- заключил врач. --  Не  ешь
на ночь, и сердце болеть не будет.
     Больной  посмотрел  на  свой  живот,  торчащий  дальше  его  взгляда, и
возмутился:
     -- Если я не буду есть, я начну худеть, терять силы, мое тело ослабнет,
и тогда я не смогу не только работать, но и жить. Я должен поддерживать свое
тело, ибо оно -- инструмент моей жизни.
     -- В этом ты прав, --  включился  в  рассуждения  лекарь,  --  тело  --
инструмент,  только пользоваться им нужно с умом. Безумное использование его
приведет к быстрому износу, а посредством его ты смог бы постичь больше, чем
обладаешь на земле.
     -- И голодному спать плохо и  сытому  не  легче,  --  подумал  больной,
поблагодарил  целителя  и ушел. Но так как сытым он спал всегда и не получал
от этого ничего, кроме боли, он решил спать голодным.
     В первый день было очень трудно.  Во  второй  еще  труднее.  На  третий
обессиленный  человек не мог уже встать с постели, головокружение валило его
с ног. На четвертый он совсем обессилел. На пятый решил, что умирает, и стал
смиренно ждать смерти. Ему было все равно от чего умирать. На  седьмой  день
перед  его  взором  появились звезды. Человек с трудом открыл глаза и увидел
темный потолок своей комнаты, он закрыл их, и  снова  перед  ним  заблестели
звезды.  Яркие  жемчужины  были рассыпаны по черному покрывалу. Они мигали в
чистом сиянии, наполняя душу ясным светом. На восьмой  день  человек  увидел
далекие  моря  и  горы,  неведомые  места  на  земле  и  саму  землю  в виде
вращающегося в дымке шара. Он открыл глаза, перед взглядом его был  все  тот
же потолок, только освещенный дневным светом. На девятый день человек увидел
в серебристо-золотом сиянии старца и понял, что это -- Бог.
     -- Всевышний,  ты явился ко мне, чтобы забрать меня к себе? -- мысленно
спросил человек.
     -- Нет, -- ответил Бог, -- это не Я пришел к тебе, это ты достиг Меня.
     -- Значит, я покинул земную жизнь и попал в царствие небесное? -- робко
спросил удивленный человек.
     -- Нет, ты еще не закончил своего существования на земле.
     -- Тогда каким образом я могу видеть тебя, если всем известно, что  при
жизни   нельзя   узреть   Бога,  только  после  смерти  душа  может  достичь
божественных высот? -- недоумевал человек.
     -- Кто мыслит так, тот заблуждается, -- спокойно отвечал Бог. -- Каждый
человек имеет инструмент, посредством которого может принять  свет  Великого
Светила.  Если этот инструмент чист и не отягощен ничем лишним и грязным, он
может собрать свет и провести его в  самое  сердце  человека,  а  из  сердца
передать  на  внутреннее  зрение, и человек сможет видеть все: и то близкое,
что его окружает, и то далекое, что  находится  за  горизонтом,  и  то,  что
воспринимается  глазом, и то, что уходит за пределы видимой сферы. Он сможет
увидеть не только осязаемое, но даже  то,  что  не  воспринимается  органами
чувств.   Если   инструмент  идеально  чист,  он  позволит  человеку  видеть
Вселенную. И вся Вселенная станет точкой и сможет поместиться в его духовном
сердце.
     Последние слова Бога человек не совсем понял, но вдруг открыл  глаза  и
почувствовал  какую-то  особенную  легкость в теле, словно за спиной выросли
крылья. Человек встал, вышел из своего дома и увидел мир в новом свете, и он
понял, что жить для себя и ради себя --  значит  не  увидеть  ничего  дальше
своего  сытого живота; он понял, что мир шире, больше, красивее и лучше, чем
кажется из-за миски с едой; он понял,  что  кроме  этого  земного,  близкого
сердцу  мира, есть другой, бесконечный, беспредельный, неописуемо красивый и
богатый мир, близкий душе -- крылатой птице, замкнутой  в  клетке  тела;  он
понял,  что  можно  жить,  раскрыв  свои  способности и осуществить все свои
высокие желания без особых усилий. И человек  вновь  перечитал  книгу  своей
прожитой жизни и решил многие главы переписать заново.

     Не  живот  пусть  жаждет,  а  мозг, тогда тело станет послушно движению
мысли и зову сердца.




        ПРИТЧА О МУДРЕЦЕ И НИЩЕМ

     У дороги сидел нищий и  просил  милостыню.  Мимо  проходил  Мудрец.  Он
внимательно посмотрел на нищего и сказал:
     -- Было время, когда у тебя было так много еды, что она портилась, и ты
выбрасывал  гораздо  больше,  чем  мог  съесть. Теперь тебе не хватает ровно
столько, сколько ты когда-то выбросил, а все то, что ты получаешь  сейчас  в
виде  милостыни,  ты  берешь  в долг. Нужно жить так, чтобы не было лишнего,
которое обездолит в будущем и заставит просить  милостыню,  которая  сделает
тебя  должником.  Мой долг -- не отказывать тебе в подаянии, и я подаю тебе.
Моя обязанность -- разъяснить тебе истину, и я рассказываю тебе. Твое  право
-- принять  ее и последовать мудрости или отказаться от нее и обречь себя на
круговорот событий, из которых нет выхода.
     С этими словами Мудрец протянул нищему монету. Нищий принял деньги,  но
мудрые слова вызвали у него гневное возмущение:
     -- Хорошо  рассуждать,  когда кошелек полон. Окажись ты на моем месте и
ты бы заговорил по-другому.
     -- У меня потому и полон кошелек, что не истратил я  лишнего,  не  взял
больше, чем мне необходимо, и не выбросил ничего, что оказалось бы ненужным,
потому  что  я  жил  по  закону  необходимости:  пусть  лучше не хватит, чем
испортится.
     -- Иди прочь со своей болтовней, -- раздраженно крикнул  нищий.  --  Не
видел  ты  бедности,  потому  и  сказки  рассказываешь. Я всю жизнь в нищете
прожил и прошу не лишнее, а то, что мне необходимо. А если у меня  что-то  и
сгнивало, то только потому, что уже было гнилым.
     -- У  каждого  может  быть  своя  правда,  а истина -- на всех одна, --
молвил Мудрец и исчез.
     -- У меня свои законы, -- бросил в пустоту нищий и протянул еще  дальше
руку.


     Законы истины пишутся Мудрецами, а умирают в глупцах.

        ПРИТЧА О СТРАННОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ

     Жил  на  свете  мальчик,  и  был  он,  как  все  считали,  с  какими-то
странностями. По-разному к нему относились люди: одни жалели  и  говорили  о
нем  --  "не  в  себе  человек", другие откровенно смеялись, называя его кто
просто тупым, глупым, кто -- дурачком, кто --  полудурком,  а  кто  и  вовсе
находил  слова,  зла  в  которых  было  столько,  что  были  похожи  они  на
смертельный яд, способный лишить человека жизни. И жил мальчик в  этом  мире
гонимый, униженный и оскорбленный.
     Прошло  время,  и  пришли  люди  к горе, у подножия которой каждый день
воздавали Богу молитву, и увидели, как засветилась вершина горы, и  появился
на ней Бог. От неожиданности они замерли, вгляделись в Божественную Сущность
и вдруг им показалось, что лицо его им очень знакомо. Напрягли они зрение, и
открылось  им  видение,  которое  они  не  ожидали  увидеть:  перед  ними  в
лучезарном свете стоял тот, кого они не любили и даже  ненавидели,  над  кем
смеялись, кого унижали и оскорбляли. Страх охватил их, и стали они молится с
таким  неистовством,  что  на  лицах  их  выступили капельки пота, а из глаз
покатились слезы. И услышали они слова, идущие эхом с горы:
     -- Стада баранов идут по земле. Единственная цель их  жизни  --  набить
желудок,  нарастить  мясо, чтобы отдать его на съедение другим животным. Они
вытаптывают землю, опустошая ее. Они бредут, не зная куда,  опустив  голову,
потупив  глаза  в  землю,  и  никогда не поднимают своего взгляда к небу. Им
незнакомо и непонятно стремление к духовному  совершенству,  ибо  духовности
нет  места в том теле, где его заполняет один желудок. Только птицы способны
расправлять крылья и устремляться  ввысь,  но  не  бараном,  а  птицей  надо
родиться, чтобы иметь эти качества. Мне жаль вас, выбравших самим себе такую
участь  и  обрекших  самих  себя  на такое существование, но я ничем не могу
помочь вам, ибо тот, кто слеп, не увидит, тот, кто  глух,  не  услышит,  кто
безумен, тот не поймет. Оторвите глаза свои от земли и устремите их ввысь, и
вы   увидите  Величие  Красоты  Жизни.  Оторвите  мысли  от  желудка,  и  вы
почувствуете, что, кроме него, в вашем бренном теле есть божественная  Душа.
Устремитесь вперед, и вы достигнете то, что дальше мысли.
     Люди  выслушали все, что прозвучало, и поняли, что за сделанное зло, их
никто не собирается наказывать, что все, как они посчитали,  прощено  им,  и
они  могут  продолжать  жить так же, как жили, да и по-другому они просто не
умеют. И все пошло своим чередом, только не рождались  больше  на  их  земле
странные  дети,  и  никогда больше не появлялись Боги, но более этого, стада
баранов сменили стада свиней.


     Во  все  времена  была  справедлива  истина:  народ   имеет   то,   что
заслуживает.




        ПРИТЧА О ПТИЦАХ

     Стаями  живут  птицы,  стаями  летают.  Летают  над землей, но живут на
земле. И появилась в стае птица, которая  решила  полететь  высоко  в  небо,
чтобы  увидеть:  что  там,  за  облаками, у самого светила. И позвала она за
собой других птиц. Но не все вызвались совершать такой трудный перелет, одни
сразу же сослались на дела земные, другие -- на слабость крыльев, но нашлись
и такие, которые вспорхнули с устремившейся в высь птицей и полетели.
     Все выше и выше поднимались птицы, все труднее  и  труднее  им  было  в
грозовых тучах, все жарче и жарче становилось под палящими лучами солнца, но
они  поднимались  в  крутом полете ввысь. И вот они вырвались на бесконечный
простор неба, который был выше туч и облаков, и солнце ослепило их так,  что
потемнело  в глазах, закружилась голова, и был потерян ориентир, и повернули
некоторые птицы назад, и устремились к земле, но  устремление  их  было  так
сильно, что камнем упали они на землю и разбились.
     А  птица  летела  и летела ввысь. И почувствовали летевшие за ней птицы
запах паленых перьев, и испугались они, и  тоже  повернули  назад,  но  пока
летели  к  земле,  крылья  их  обгорели,  и упали голые обезображенные тушки
наземь.
     А птица летела и летела, и вдруг раскрылся перед ней удивительный  мир.
Неописуемая  красота царила кругом, и невиданной красоты птицы были повсюду.
Этот мир, в который попала  птица,  был  настолько  чист  и  лучезарен,  что
казался прозрачным. И влетела она в этот мир, и словно растворилась в нем, и
почувствовала она чистый свежий воздух, словно вдохнула его небывало большой
грудью,  и  ощутила  она  всю  Вселенную,  словно приняла ее в свое огромное
сердце, и увидела она мир в другом свете. Оглянулась она, а за ней никого не
было, и захотелось ей  рассказать  своим  сородичам,  что  удивительный  мир
существует и что его можно достичь при сильном желании. И полетела она назад
через  опаляющие,  ослепляющие  лучи  солнца, через густые облака и грозовые
тучи,  превозмогая  все  трудности,  только  для  того,  чтобы  поведать   о
прекрасном,  которое  существует  и  которое  недоступно лишь тем, кто полон
страха перед неизвестным, кто привязан к тихому родному болоту.
     Но не успела птица достичь земли, как налетели на нее  хищные  птицы  и
разорвали  ее на куски в небе. "Зачем вы разорвали невинную птичку, парившую
в небе? " -- спросил вожак стаи. "Мы знаем, что она полетела высоко в  небо,
все,  кто  полетел  с  ней,  умерли,  значит,  мертва  и она, только тело ее
долетело  к  земле  позже  остальных,  видимо,  задержалась  в  облаках,  --
объяснили  стервятники. -- Каждая птица знает: если попасть в грозовые тучи,
вернуться живым уже невозможно. По  логике  --  она  мертва,  поэтому  мы  и
склевали  ее  в небе. Мы первые увидели ее, значит, это наша добыча. " И все
согласились с хищными птицами,  ибо  знали,  что  "оттуда"  никто  живым  не
возвращается.

     Суровы  законы  стаи.  И  часто они убивают тех, кто поднялся над этими
законами.




        ПРИТЧА О БОЛИ СЕРДЕЧНОЙ И ГОЛОВНОЙ

     Жили два брата в  большой  бедности,  и  крепкая  любовь  связывала  их
сердца, крепкая дружба соединяла дела и помыслы. И были они всегда вместе: и
в будни, и в праздники, и в счастье, и в горе. Но вот однажды повезло одному
брату:  нашел  он  деньги  и  не  просто  несколько  звонких  монет, а целое
состояние.
     -- И почему я должен делиться  с  кем-то,  если  нашел  я,  --  подумал
разбогатевший в одночасье брат.
     И  стал он сторониться своего бедного родственника. Но бедняк так любил
своего брата, что не заметил никаких перемен.
     Вот пришел как-то бедный брат к богатому, а  тот,  спрятавшись,  что-то
ел,  пошутил  он  над братом и без обиды ушел. Пришел через время и попал на
веселый праздник в доме богача. Зашел бедный  по  привычке  в  дом  брата  и
увидел хозяина за богато накрытым столом.
     -- Если  у  тебя  накрыт  стол  и  много  света  кругом, значит, у тебя
праздник в душе, я зашел поздравить тебя. Счастья тебе, мой любимый брат, --
искренне произнес бедный. Но богатый не поднял глаз на вошедшего, он  сделал
вид,  что не видит и не слышит его, продолжая ковыряться в блюде со сладким.
И понял вдруг бедный, что пришел не вовремя, и впервые почувствовал, что ему
не только  не  рады  в  этом  доме,  но  даже  раздосадованы  его  внезапным
непрошеным  появлением.  Ему стало так неловко и больно, но более за то, что
любовь его, чистая и бесхитростная, принимается как дурное явление.  В  этот
момент  он  не  знал,  как  себя  вести  и  что делать. Потоптавшись, бедняк
развернулся и ушел прочь, и больше не появлялся в доме богатого брата. Но  с
той  самой  минуты стало болеть у него сердце, не за себя, за мир, в котором
властвует зло. И болело оно у него всегда, и переросла эта  боль  в  болезнь
сердца,  но не ушел он от нее в мир иной, как случается, а жил долго, потому
что принимал в свое сердце чужую боль, облегчая жизнь каждого.
     А богатый брат, легко отделавшись от надоевшего ему бедного, не унывал,
он даже радовался тому, что теперь ему  не  придется  прятаться  от  бедного
брата,  с  которым  надо  бы поделиться. С той счастливой для него минуты он
сладко ел и сладко  пил,  имел  достаточно  богатства  и  был  счастлив.  Он
постоянно  что-  то  покупал,  украшая  дом  и  себя,  и  в  этой  погоне за
искусственной красотой, он чувствовал, как что-то теряет,  но  некогда  было
даже  задуматься  над  этим.  Искусственная  красота  ослепила  его, и он не
замечал уже красоты истинной. Красота человеческая забывалась. Он не  помнил
уже,  что  такое  добро,  бескорыстие,  милосердие,  человечность.  Он жил в
довольстве и был счастлив. И одна и та же мысль билась  в  голове:  "Все  --
мне, все -- мое, и ни с кем не надо делиться".
     Но вдруг появились у него боли в голове и становились они с каждым днем
сильнее  и  сильнее,  и  стали  мучить они его каждодневно. И не было больше
счастья, беспрестанная боль была постоянной спутницей его жизни. Не  помогли
ему  ни  лекари,  ни  припарки.  И решил он спросить у Мудреца-провидца, как
можно избавиться от головной боли. И сказал ему Мудрец:
     -- Когда жиреет сердце, оно не в состоянии протолкнуть кровь  к  мозгу,
тогда воспаляются мозги и болят.
     -- Что  же  делать  мне,  чем  лечиться,  чтобы  избавить  себя от этой
мучительной болезни? -- вопил, изнемогая от боли, богач.
     -- Похудеть, -- ответил Мудрец. -- Но  похудеть  гораздо  тяжелее,  чем
ожиреть. Чтобы ожиреть, сил прикладывать не надо, а чтобы похудеть, огромная
сила  воли  нужна.  У таких, как ты, ее обычно не бывает, и умирают подобные
тебе не от старости и дряхлости тела, а в молодости от головной боли, потому
что от большой глупости она в основном болит. "
     Так и случилось, умер богач молодым и от невыносимой головной боли. Все
знают, что умереть можно от сердечной болезни, а не от головной.

     Пусть лучше болит  сердце,  чем  голова.  Сердце  болит  от  чувств,  а
голова-- от низких мыслей.




        ПРИТЧА О БЕСПОЛЕЗНОМ

     Написал один человек мудрую книгу, вложил в нее все свои знания и понес
людям.
     -- Возьмите,  люди,  прочтите.  Эта  книга  научит  вас жить по Великим
Законам Мудрости, и вы познаете счастье, -- сказал он, протягивая книгу.
     Люди взяли ее.
     Через несколько лет посетил Мудрец то место,  где  оставил  свою  книгу
Мудрости,  увидел  он  грязный  и  разоренный  город, и содрогнулся от этого
зрелища.
     -- Люди, -- крикнул он, -- я дал вам мудрость,  которая  могла  научить
вас жить и постичь счастье, почему же ваша жизнь стала еще ужасней?
     -- Большей  глупости  мы еще не встречали, -- ответили люди мудрецу. --
Воров ты учишь жить честно, но ты забыл, наверно, что это их  промысел,  это
-- смысл  их  жизни,  именно таким способом они улучшают свое существование.
Жестоких ты учишь милосердию, но не они виноваты  в  своей  жестокости.  Это
природа  наделила их такими качествами, и не им изменить их. Лжецов ты учишь
жить без обмана, но на этом построена их жизнь. Если они  перестанут  лгать,
мир станет другим. А этот мир уже сотворен, и сотворен таким, каков он есть,
в нем прекрасно уживаются и воры, и лжецы, и убийцы, и лицемеры, и множество
других  порочных людей. И все это вместе -- жизнь, где есть свое очарование.
И не тебе менять ее. Мы так жили, живем и будем жить, потому что в этом есть
своя прелесть и щекочущий  нервы  задор.  Предложи  свою  книгу  кому-нибудь
другому,  может  найдется  в  этом мире дурак, который захочет изменить свою
жизнь и отказаться от богатства или лжи, от  хитрости  или  развлечений,  от
наслаждений  или рискованной игры с судьбой, от жажды иметь власть и владеть
всем миром, от лицемерия и других пороков, а мы -- нормальные люди,  которые
всегда  хотят  есть,  пить, спать и просто жить без умственных потуг. Оставь
нас. Нам хорошо, и мы ничего менять  не  будем,  --  с  этими  словами  люди
протянули книгу Мудрецу.
     -- Ваше младенчество затянулось, только младенец не ведает, что творит,
-- спокойно ответил Мудрец.
     Он ушел, а люди так и продолжали жить, и не было предела их безумству.

     Там, где нет места для ума, разум не вложишь.





        ПРИТЧА ОБ УЧИТЕЛЕ, ПРОДАЮЩЕМ ЗНАНИЯ

     Один  человек,  получивший знания, решил стать учителем и обучать детей
тому, что знал сам. Сначала он  учил  всех,  кто  к  нему  приходил,  но  со
временем   учеников   стало   больше   и   количество  их  стало  обременять
учительствующего человека, и он решил обучать только тех, кто может платить.
     -- И им -- польза, и я всегда сыт буду, -- рассуждал он.
     И стал человек брать плату. Чем больше он брал денег, тем больше ему не
хватало, и со временем он стал обучать  только  самых  богатых,  а  так  как
богатые самые ленивые, то и напрягаться особо не надо было.
     Однажды  прибился к нему мальчик, умный и нищий. Поначалу человеку было
интересно с ним заниматься: пытливый, любознательный  юнец  впитывал  знания
как  губка,  но  потом учительствующий понял, что наступит время и из мальца
вырастет ученейший человек,  который  тоже  может  стать  учителем  и  иметь
учеников, и тогда он, учитель, останется без средств к существованию. И стал
учительствующий  гнать  мальчика.  Ни  уговоры,  ни  мольбы жаждущего знаний
ребенка не действовали на алчного человека. Он стал  бояться  мальчика,  ему
уже  было  мало  изгнать его из школы, и он с помощью учеников изгнал его из
города.
     Прошло не так много времени, и в городе появился новый учитель, который
обучал учеников и не брал плату. И опустела школа учительствующего человека,
не стало денег, и он быстро из имущего превратился  в  нищего.  И  решил  он
пойти  к  новоявленному  учителю,  чтобы  обвинить его в своей нищете. Когда
подошел он к дому учителя, там шли занятия, человек решил  дождаться,  когда
закончится  урок,  но день пришел к закату, а учитель продолжал свою беседу.
Наступила  ночь,  но  ученики  не  расходились,  а  учитель  продолжал  свой
бесконечный урок.
     -- Я  хочу,  чтобы  ты  уделил  мне  внимание,  --  обратился человек к
учителю, и учитель прервал свою речь, чтобы выслушать пришедшего.
     -- Ты пришел и увел моих учеников. Ты разорил  меня,  теперь  я  нищий.
Уходи в другое место и оставь мне мой хлеб, -- потребовал обиженный человек.
     -- Я  ничего  у  тебя  не  отнял, ибо отнимать у тебя нечего. Я пришел,
чтобы отдать свои знания, и я раздаю их бесплатно потому, чтобы  приумножить
их,  а  не  похоронить.  Чем  больше  учеников получит их от меня, тем более
знаний станет в мире, чем больше учеников будет у моих учеников, тем  больше
умных  людей  станет на этом свете, чем больше будет умных людей, тем лучше,
светлее и счастливее будет жизнь. Я пришел не  только  дать  знания  великих
наук,  но  и  научить  людей  науке жизни. А мне нужно немного: хлеб на этот
день, кров от непогоды, да лишь та одежда, которая скроет мою наготу. Это не
так много и поэтому мне вполне хватает того, что я имею, а  лишнего  мне  не
надо.
     При  этих  словах  учитель  разломил  хлеб  и протянул его человеку. Ел
человек хлеб на пороге бедного дома учителя, окропляя его своими слезами,  и
казался этот хлеб горько-соленым то ли от слез, то ли от горечи, скопившейся
в его душе.
     -- Если  бы  только не было таких мудрецов, -- плача, рассуждал сам про
себя человек, -- нам бы легче жилось. Какое нам дело до общей  жизни,  когда
личная  не  устроена.  Всем  сразу  не  может  быть хорошо, а потому не надо
надрывать живот, стараясь образумить и  осчастливить  всех.  Если  мне  даны
знания,  значит,  я  избранный.  Если  другой не имеет их, значит, он просто
обделен Богом. Учитель может жить  только  за  счет  своих  учеников,  таков
справедливый закон жизни, а таких праведников, как этот, надо гнать.
     И  гнала  судьба человека, не понимающего великой Сути Жизни, по своему
трудному пути, и отнимала у него каждый раз что-то, пока не отняла ум. И шел
он по жизни, лишенный рассудка, и все твердил одно и то же: "Человек  должен
жить  для  себя,  в  этом суть его жизни". Так он и бродил по свету, пока не
ушел во тьму. И ничего  не  осталось  после  него:  богатые  ученики  совсем
отупели  от своего богатства, а умных у него не было. Но не скудеет земля от
ухода таких людей, а полнится теми, кто рождался для знания, жил знаниями  и
приумножал их во славу разумной жизни.

     Не множить богатство свое за счет знаний призван человек, а приумножать
знания  как  богатство.  Не  в богатстве своем он оставит память о себе, а в
памяти людей, которые возродятся из огня Великого учения.




        ПРИТЧА О БЛАГОДЕЯНИИ

     Пришли чужеземцы из богатых земель на новые и увидели, как бедны они  и
как  беден  народ,  живущий на них. И решили они помочь и этим людям, и этим
землям. И стали они все менять, и все по-новому строить, и  выросли  богатые
города,  и  зацвели  сады, и все преобразилось на некогда скудных землях. Но
люди, живущие в этих краях, покинули богатые места и  ушли  в  горы.  Пришли
новые  и  зажили  по-новому, но не долго царило счастье на этой земле, вдруг
стала исчезать вода в водоемах, растрескиваться земля,  обваливаться  горные
вершины. И все это стало уничтожать новую жизнь. Начало умирать все сразу: и
природа,  и  люди;  и  из  некогда  бедного,  но по-своему прекрасного своей
скудной красотой и жизнью края образовалась  мертвая  пустыня.  Не  в  силах
что-либо изменить чужеземцы пошли в горы и отыскали там старца.
     -- Скажи,  древний человек этой земли, почему благие намерения принесли
вред? Мы давно живем хорошо и богато и хотели, чтобы все так жили. Почему же
наше добро обернулось злом? -- спросили они.
     И ответил старец:
     -- Нельзя изменять то, чего не ведаешь. Мы родились  на  этой  земле  и
знали,  что  бедна  она водой, поэтому берегли ее; мы знали, что вершины гор
очень хрупки и стары, и молчанием своим мы сохраняли их стойкость; мы знали,
что горы защищают нас от ветров, которые могут иссушить землю, поэтому  были
чутки  ко  всему,  что  нуждалось в нас. Мы тысячелетиями храним свою землю,
приютившую нас. Мы передавали ее из рук в руки как  слабое  дитя,  чтобы  не
нарушить ничего на ней. Из поколения в поколение передается и тайна о ней из
уст  в  уста.  Не  ради себя, своего личного счастья и богатства мы живем на
ней, не уходя на лучшие земли, а ради спасения ее, во имя  сохранения  жизни
на  ней.  Только  чужеземец,  не  знающий  тайн захваченных земель, жаждущий
богатств, слеп, глух и безжалостен к чужому. Любое завоевание земли, даже  с
благой  целью, не принесет ей добра, но более того -- уничтожит ее, умертвит
все то, чем она была бедна и богата. Благо с вашей  стороны  обратилось  для
нас злом. Значит, не всегда благодеяние -- благо.
     Оглянулись  чужеземцы на иссохшую от зноя, выветренную ураганами землю,
и страшно им стало. Стояли разрушенные, рассыпавшиеся на куски скалы, лежала
потрескавшаяся мертвая земля, был усеян  костями  рыб  и  животных  высохший
водоем,  повсюду  валялись безжизненные сухие деревья и высились руины былой
славы временного города. Не понятно было для пришельцев это явление, но  уже
ничего нельзя было изменить, и они покинули опустошенный край.

     Не  каждое  добро  добром  бывает.  На  благодатной  почве  добродетель
расцветает, на мертвой -- разрушает.




        ПРИТЧА О БОГАЧЕ И СОБАКЕ

     Один богач, сидя у горящего камина в страшную  холодную  ночь,  услышал
жалобный  вой  собаки  за окном. Впервые у него защемило сердце и он впустил
бродячую собаку в дом. Он накормил ее  и  дал  согреться.  Но  утром,  когда
сентиментальные  настроения  покинули его, он увидел грязного, ободранного в
уличной драке, больного, плешивого пса и приступ тошноты подступил к  горлу.
Чувство брезгливости не позволило ему, как это случилось ночью, взять пса на
руки,  богач  поднял  кочергу  с  пола  и стал гнать ею пса к двери. Жалобно
повизгивая, пес подошел к двери, но, она распахнулась, и в морду его  ударил
леденящий  ветер,  он хотел повернуть обратно, к теплу, но богач больно пнул
его ногой и тот с визгом вылетел на улицу. Богач вернулся, сел  у  камина  и
стал  вспоминать,  как  он  пожалел бродячего пса, согрел его у собственного
камина и накормил из собственной тарелки. Он сидел и от умиления  плакал,  и
думал  еще  при  этом,  что  Бог  обязательно воздаст ему за такую милость к
обездоленным.




        ПРИТЧА О ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ

     Собралась толпа на  базарной  площади,  чтобы  посмотреть,  как  сожгут
ведьму.  Вывели красивую женщину, совсем не похожую на безобразную колдунью.
Поднялась она на помост и взглядом  окинула  беснующуюся  толпу.  Многие  из
собравшихся  приходили  к  ней за советом или за помощью, многим она помогла
добрым словом или лекарством,  многих  избавила  от  физических  и  душевных
недугов,  но  в  жестоком  мире  свои законы: пришлась кому-то не по душе ее
добродетель и отдали ее на растерзание кровожадным судьям, признали  они  ее
виновной и приговорили к сожжению. И стояла она на помосте над головами тех,
кому  протягивала  руку помощи, и смотрели они на нее снизу вверх, и источал
их взгляд безумную бешеную злобу, которую породило их больное воображение.
     Вышел судья и скрипучим голосом крикнул в толпу:
     -- Эта женщина -- ведьма! И вы все знаете об этом! Вы все  испытали  на
себе  ее  колдовские  чары!  Она  на  всех  наводит порчу, и с каждым что-то
случается. Вот муж и жена, -- указал он на стоящих впереди людей, -- они  не
имеют  детей,  потому  что она совершила страшное заклинание над ними. А вот
женщина, некогда самая красивая  женщина  в  нашем  городе,  лишилась  своей
красоты  и  молодости,  благодаря  злодеянию  колдуньи.  Красавица на глазах
превращается в старуху, хотя она  еще  довольно  молода,  и  красота  ее  не
увядала  бы  долго.  А  вот человек, -- и при этом судья указал на человека,
тело которого было покрыто язвами, -- страдает от страшного  недуга.  И  это
тоже  ее  рук дело. А кто может сказать, что у него все хорошо? -- спросил у
озверевшей толпы поборник закона. -- Никто!  Потому  что  у  каждого  что-то
найдется:  болезнь,  горе,  потери, неудачи. Так знайте, это она виновата во
всех ваших несчастьях! Справедливый суд рассмотрел все ее деяния  и  признал
ее  виновной во всех земных грехах. Не только люди страдают от ее злодеяний,
но и великая природа. Это она вызывает засухи, падеж  скота,  неурожаи.  Все
беды  --  от  нее, потому что она -- ведьма! Чтобы избавить невинных от этой
чумы, суд постановил: сжечь ее!
     Слуги правосудия поднесли пылающие факелы к выложенному из дров помосту
и подожгли его.
     -- Люди!  --  прошептала  женщина,  сраженная  предательским  молчанием
излеченных ею, -- разве моя животворная сила не помогала вам?
     Увидев смятение людей, судья крикнул замершей на мгновение толпе:
     -- Она  говорит,  что  чудотворяща,  так  пусть совершит чудо и погасит
огонь. Чудеса творит Бог, но он не помогает ведьмам.
     И вдруг набежали тучи и стал накрапывать дождь. Женщина подняла к  небу
глаза и взмолила:
     -- Господи,  мне  нет  места  на этой земле. Людям нужно кого-то убить,
чтобы переложить свою вину на чужие плечи. Если они наметили жертву, они все
равно убьют ее, сожгут или забросают камнями. Дважды не умирают, позволь мне
уйти из этой жизни, ибо уже ничто не связывает меня с ней.
     Тучи вмиг рассеялись, вышло палящее солнце,  пламя  вспыхнуло  с  такой
страшной  силой,  что  за  короткое  время от костра осталось одно пепелище.
Судья пнул ногой горячие угли и как бы в завершение всего крикнул:
     -- Вот и все, что осталось от чудотворицы!
     Тысячи глаз смотрели на это страшное зрелище, и ни один не повлажнел от
слез.
     Когда последние языки пламени, пробегая  по  пеплу,  обессилев,  тухли,
сквозь  толпу  пробрался  старый  немощный  человек.  Он подошел к кострищу,
опустился на колени и произнес:
     -- Прости меня, целительница  душ  и  тел  человеческих.  Я  не  поспел
вовремя.  Я  опоздал  ровно на столько, чтобы дать тебе возможность поскорее
уйти из этого звериного логова. Но я спешил к тебе, я хотел помочь тебе  или
взойти  на костер и разделить с тобой ложе смерти. Я стар и слаб, и дни моей
жизни сочтены. Я возлежал на смертном одре, и силы уже покидали меня,  когда
я  услышал зов Свыше. У меня открылись глаза, и я увидел страшную картину. Я
отодвинул смерть, чтобы помочь тебе человеческой правдой своей, но я не смог
преодолеть путь, разделяющий нас, достаточно быстро. Я ничем не помог  тебе,
ни  словом,  ни  делом  не защитил тебя, и я скорблю о том, что не нашлось в
этой тысячной толпе того, кто бы смог помочь тебе.
     Старик повернулся к онемевшей толпе, и люди  увидели  сухие  старческие
глаза,  полные  скорби  и боли. Страх перед какой-то непонятной, но ощутимой
бедой уже холодком пробежал по коже. Старик  посмотрел  в  глаза  съеденного
болезнью человека и сказал:
     -- Болезнь твоя -- плод жизни твоей, а не чар невинной. Беспутная жизнь
привела тебя к страданиям и недугам. Ты гниешь от собственного распутства, а
не от заговора.
     Потом он повернулся к увядающей красавице и также спокойно произнес:
     -- Ты,   теряющая  красоту,  прожила  всю  жизнь  в  злобе,  зависти  и
ненависти, и это они съели твое очарование.
     Но когда он повернулся к несчастным супругам, толпа отпрянула  от  них,
как от прокаженных.
     -- А   ты,   благочестивая  пара,  несешь  бремя  своего  греха  вместо
прекрасного плода. Ты, -- обратился он к  женщине,  --  побоялась  позора  и
лишила  себя  материнства.  И  судьба  наградила  тебя  бесплодием. А ты, --
обратился он к мужчине, -- ради минутного удовольствия испил зелье, лишившее
тебя творящей жизнь влаги. Ты -- иссыхающее дерево,  не  способное  породить
плод.  Теперь,  чтобы  сокрыть  свой  грех  друг  от  друга  и  от людей, вы
переложили вашу вину на безвинное существо, не один  раз  протягивающее  вам
руку   помощи.  Вы  все,  обвинившие  непорочное  создание,  очищавшее  вас,
совершили двойной грех. Вы хотели спрятаться  за  чужую  спину,  чтобы  быть
чистыми  и  безгрешными  перед  такими  же,  как  и  вы грешниками. Вы убили
безвинную душу. Как же  вы  собираетесь  жить  дальше?  Неужели  вы  сможете
спокойно   радоваться  жизни  и  строить  личное  счастье?  Как  может  быть
безмятежно счастлив убийца?..
     Старец  хотел  еще  что-то  сказать,  но,  глянув  в  пустые  глаза  не
понимающих  смысла  его  слов людей, осознал бесполезность своего рвения. Он
опустился на пепелище, и силы покинули его, а  люди,  закрыв  глаза  руками,
испугавшись, что в них, как в зеркале, отражаются все их грехи, и еще кто-то
сможет  прочесть  их  и обнародовать, поспешили к своим домам, будто стены и
двери смогут их спрятать от позора.

     Грешен будет тот, кто совершит грех, но вдвое  грешен,  кто  обвинит  в
своем грехе другого.



        ПРИТЧА О РОЗЕ СЕРДЦА

     Обратился человек к Мудрецу:
     -- Мудрость  твоя  так  велика,  что  ты  можешь дать объяснение любому
явлению, объясни мне, что со мной происходит. --  И  человек  стал  делиться
своими  ощущениями. -- Раньше жил я беспечно и не замечал ничего, а может, и
не хотел замечать, но услышал я однажды свое сердце и не просто биение его в
груди, а  нечто  иное,  никогда  ранее  не  ощущаемое  мной,  словно  что-то
отрывается от него и падает...
     -- Ты запомнил те моменты, когда случается это? -- спросил Мудрец.
     -- Я  заметил,  но  не  смог  объяснить, -- ответил человек. -- Когда я
произношу дурное слово или  совершаю  неблаговидный  поступок,  даже  тогда,
когда  только  мысль,  но  мысль  плохая,  проносится  в моей голове, что-то
отрывается от сердца и исчезает, но на сердце образуется рана.  Со  временем
она  заживает,  но  словно  рубец  остается  на  том  месте,  откуда  что-то
отрывалось, и это не просто шрам,  который  можно  спрятать,  это  боль,  от
которой  не  укроешься.  Ты можешь объяснить мне это явление, происходящее у
меня в груди?
     Посмотрел Мудрец в глаза спрашивающего и сказал:
     -- Открытый у тебя взгляд, бесхитростный, значит, и ум твой открыт  для
истины.  Слушай,  я поведаю тебе легенду, которая родилась в горах. Сотворил
Бог человека и сделал его красивее всякого животного, и наградил  Он  его  и
красивым  телом,  и  красивым  лицом.  Все  сделал  в  нем  красивым. Только
внутренние органы оставались такими же непривлекательными, как и у животных.
Бог посмотрел на них и сказал: "Они сокрыты от глаз, а потому неприглядность
их не вызовет дурного чувства в человеке. Он будет знать об их существовании
и полезности, и этого для него будет достаточно. " Но сердце в том виде, как
оно было у животных, не понравилось Богу. "Людское сердце вмещает в себя  то
величие  человеческих  чувств,  которыми не обладают животные. Оно разумнее,
чем у животных, -- подумал Бог, -- ибо  оно  в  состоянии  творить.  Оно  не
должно  быть  в  виде  мешка, собирающем в себя только кровь, я сделаю его в
форме цветка, и будет оно не только красиво, но и разумно. В каждый лепесток
его я вложу по одному чувству и, соединив все  лепестки  вместе,  я  сотворю
цветок  чувств, и будет прекрасно каждое чувство в отдельности, а все вместе
они образуют чудесную гамму чувств. И будет этот цветок розой, и назовут его
розой сердца, а человек с этим цветком в груди, станет лучше, чем  животные,
разумнее и величественнее. И станет он вершиной совершенства всей природы. "
И сотворил Бог вместо обычного сердца розу с пурпурными лепестками. Рождался
ребенок,  и  лопались чашелистики, сдерживающие лепестки, и появлялся бутон,
который по мере роста человека рос сам и  распускался.  Но  жил  человек  не
совсем  так, как задумывал Бог, и совершал он неблаговидные поступки, нанося
вред себе и природе. И стали облетать лепестки с розы его сердца. Сорвется с
языка человека недоброе слово, и появится на лепестке пятнышко  с  гнильцой,
совершит  дурной  поступок -- побуреет пурпурный лепесток, оторвется от чаши
цветка, словно осколок  от  глиняного  кувшина,  и  полетит  вниз.  Захочешь
прилепить  его  на  место,  да не приживается мертвое на живом. И так каждый
раз. И становится некогда  полная  прекрасная  чаша  пурпурной  розы  сердца
полузавядшей,  полуоблетевшей,  полуживой-полумертвой;  рядом  с  еще живыми
яркими лепестками будут находиться подъеденные гнилью, засохшие, бесцветные,
скрученные безжизненные лепестки, готовые в любой момент опасть. Мало кто из
людей доходит до конца жизни с красивым, живым,  неувядшим  цветком  сердца.
Большинство  растеряют  лепестки  прекрасного  по жизни и остаются на пороге
смерти с голым  черенком,  покрытым  шипами  и  единственным  еле  приметным
лепестком  души,  который  не  подвержен  смерти. Это -- лепесток той вечной
божественной души, который никогда не облетает,  он  переходит  из  жизни  в
жизнь  и при каждом новом человеческом рождении обрастает новыми прекрасными
лепестками, сотворяя розу  человеческого  сердца.  Вновь  и  вновь,  наделяя
человека  своим разумом, разумом сердца, оно дает возможность вразумления. И
будет  бесконечен  круговорот  рождений  человека,  пока  он  не   достигнет
духовного  совершенства,  и тогда, рожденный в его груди, цветок не потеряет
ни одного лепестка. Тот, кому удается вырастить розу духовных чувств в своей
груди, становится подобным Богу, и поднимается он на высшую  ступень,  чтобы
творить только прекрасное.
     Все понял человек, все осознал и скорбь сошла на его лицо.
     -- О чем ты скорбишь? -- спросил Мудрец.
     -- Я  понимаю теперь, как много лепестков я растерял по дороге жизни, и
ничто не поможет мне вернуть первозданность цветка моего сердца, --  ответил
опечаленный человек.
     -- Это  великое  горе,  но  не  то,  по  которому  плачут.  Начни жизнь
по-новому, -- посоветовал Мудрец, -- и  ты  увидишь,  что  с  каждым  добрым
словом  оживает  лепесток,  с  каждым  хорошим  поступком  нарастает  новый.
Праведной жизнью своей ты  не  только  вернешь  потерянное,  но  приобретешь
новое,  и  может  случиться  так,  что  станет  чаша твоего цветка больше, а
лепестки ее красивее и светлее, и может даже произойти такое, что из  цветка
пурпурно-алого цвета станет он желто-золотым, а возможно, и сияюще-белым. Но
такой  цветок  появляется  в  груди  тех,  кто  посвящает  себя и свою жизнь
великому Преображению.
     Великая тайна открылась перед человеком и, поблагодарив Мудреца,  пошел
он  по  другому  пути,  трудному  и жертвенному, потому что появилось у него
огромное желание вырастить в груди своей сияюще-белый  цветок  божественного
сердца.

     Благодеяние для себя -- разрушает, благодарение для других -- творит.



        ПРИТЧА О ГОРЕЧИ

     Долго не был один человек в доме близких ему людей, и вот случай привел
его к знакомому крыльцу. Стал он подниматься по ступеням и почувствовал, что
высоки  они стали и отличаются от прежних, старых. Отворил он дверь, вошел в
просторную комнату и увидел на столе вместо обычного  черного  хлеба  пышный
белый каравай. Вошли хозяева, и вдруг смятение охватило их. Замешкались они,
засуетились.  Вместо  слов  приветствия прозвучали невнятные звуки. Топчется
гость на месте, и сам не знает, как поступить и что сделать. Заметил он, что
в глазах некогда близких ему людей не  светится  больше  огонек  радости,  в
движениях  --  суетливость,  на  лице  смятение,  и все это покрывает легкая
пелена лжи.
     Предложили хозяева ужин. Отрезали от каравая ломоть, но не  так  щедро,
как  прежде  отрезали  от  черного. Неудобно было обидеть хозяев, взял гость
хлеб, откусил, и показался  он  ему  горше  горького,  словно  хины  в  него
насыпали.  Запекло  в  груди  гостя,  да не знал он, как поступить: то ли от
ужина отказаться, то ли доесть. С трудом он прожевал хлеб, который застревал
у него в горле. Хозяева предложили ночлег. Глянул гость на пышную от  перины
постель  и  представил  вдруг,  что  вопьется  она  шипами  в  тело, и будет
мучительна ночь, проведенная в этом доме. Поблагодарил он хозяев и вышел.  А
когда  начал  спускаться  со  ступенек,  поскользнулся и скатился вниз. Было
ощущение, словно толкнули его в спину.  Встал  он,  поклонился  хозяевам  на
прощание  и не пошел, а побежал прочь от дома, где совсем недавно находил он
и приют, и душевное тепло. Долго бежал он, гонимый  отчуждением  любимых  им
людей, а когда остановился, понял, что ушел от них слишком далеко, и прежние
отношения уже никогда не вернутся. Только сожалея о прошлом, он поднял глаза
в небо и зашептал:
     -- Господи,  отведи  меня  подальше от тех, кто тяготится мной, дабы не
утяжелить им ношу счастья своего, дабы не  замутить  им  радости  вторжением
своим,  дабы  не  нарушить  их  покоя и благоденствия присутствием своим. Да
будут они счастливы так, как сами того желают.
     И пошел он своей дорогой,  к  своей  цели,  гонимый  свежим  ветром.  И
никогда больше не привела его судьба к крыльцу некогда близкого сердцу дома.

     Горек  чужой  хлеб, и тяжелы ступени чужого крыльца, но горше и тяжелее
предательства нет ничего в этом мире.
        ПРИТЧА О ДОСТИЖЕНИИ РАЯ

     Сказал однажды Бог человеку:
     -- Я открою двери в рай, ты можешь войти в него. Возьми  с  собой  кого
хочешь, только помни, что дорога эта труднее всех земных дорог.
     Знал  человек,  как  трудна жизнь на земле, сколько мучений и страданий
она приносит,  и  предложил  он  людям  пойти  с  ним.  Некоторые  побоялись
неведомого  и  остались  жить,  как  жили, в трудностях и страдании, одни не
верили в лучшую жизнь и тоже не последовали за зовущим,  другие  решились  и
пошли,  но  дорога оказалась такой трудной, что ряды идущих быстро редели. И
осталось рядом с ведущим всего несколько человек.
     -- Терпение и усилие помогут вам, -- подбодрил он уставших.
     Но с каждым днем иссякало терпение идущих, потому что каждое  мгновение
приносило  неимоверные трудности. Одному надоело брести по скалистой дороге,
он воровато огляделся и юркнул за единственный куст, встретившийся на  пути,
но  только он навалился на него, чтобы укрыться от всевидящих глаз ведущего,
как подгнивший куст треснул и оборвался вниз с укрывшимся в нем человеком, а
достигнув земли, покатился по полю, гонимый ветром. И катился в нем человек,
неспособный выбраться из-за впившихся в тело колючек, и стал он впоследствии
сорняком, который назвали перекати-поле.
     Долго поднимались люди, но вот и еще двоим надоело тащиться по трудному
пути, они увидели  невдалеке  лесочек,  где  можно  было  передохнуть,  тихо
свернули  к  нему,  а  когда  приблизились,  то увидели, как он богат своими
дарами. И решили эти двое устроить  себе  праздник  на  двоих.  Собрали  они
богатые  дары  леса,  зажгли  лучины  как  свечи и сели за праздничный ужин,
совершенно забыв о тех, с кем  разделяли  совсем  недавно  трудную  стезю  и
скудную  еду.  Им  захотелось праздника для души. Они хотели устроить его на
один вечер, но он растянулся на всю жизнь. Так и  остались  они  навсегда  в
уютном  местечке,  потому что и товарищи их ушли далеко, и не было у них уже
желания постигать через трудности неизвестное.
     Осталось совсем мало людей  рядом  с  ведущим,  но  он  страстно  желал
довести  до  божественной  обители  хоть  кого-нибудь,  но  люди отставали и
отставали. Достигнув долгожданного порога, ведущий оглянулся и увидел только
одного человека, стоящего рядом с ним.
     -- Что помогло тебе дойти до цели? -- спросил ведущий  оставшегося.  --
Сильное желание увидеть рай?
     -- Нет,  --  ответил  человек, -- я хотел постичь себя и постиг. Я знаю
теперь, что могу преодолеть не одну гору, подняться  не  по  одной  скале  и
покорить  не одну вершину. Не желание увидеть рай двигало мной, а стремление
познать себя, покорить себя и обрести себя. Я знаю теперь, что рай -- в моей
душе, и я видел его. Нет рая лучше, чем духовное совершенство. Я  увидел  ту
красоту,  которая была заложена Богом в мою душу, я постиг рай своей души, и
с этого момента жизнь моя приобрела другой смысл.  Я  благодарен  всем,  кто
открыл  передо  мной  эту  возможность,  а  мне  лишь понадобилось приложить
усилие.
     И оба человека перешли порог и вошли в иную, новую жизнь.

     Всем дается возможность познать рай, да не у всех хватает  сил  достичь
его.



        НОЧЬ ОДИНОЧЕСТВА

     Вел Учитель учеников по трудному пути. Всегда и все они делили поровну:
и скудный  хлеб,  и  радости,  и  боли.  Но  однажды легла на сердце Учителя
тяжесть, и отошел он от учеников своих, чтобы самому пережить ее,  чтобы  не
перекладывать  свою  боль на их неокрепшие плечи. Сел он поодаль, удрученный
думой своей, оставив учеников своих с их мыслями и делами. Опустилась  ночь.
Одни  ученики  спокойно уснули, другие провели ее в беспокойстве, но ни один
не подошел и не спросил: "Что с тобой, Учитель? "
     Томительно-долгой показалась Учителю ночь в одиночестве. И почувствовал
он вдруг, что может быть покинут даже теми, кто близок сердцу. И подумал он:
"Есть ли плечо, на которое можно опереться в любой миг этой жизни?  Есть  ли
рука,  которая  будет  протянута  в  трудный  момент? Есть ли голос, который
отзовется в пустыне? Есть ли сердце, которое  впустит  в  себя  страждущего?
Есть ли душа, которая не отвергнет? Есть ли тело, к которому можно прижаться
и  которое  согреет?  "  И была безмолвна тишина. И не нашлось в эту трудную
ночь никого, кто бы отдал Учителю в это  мгновение  жизни  хотя  бы  частицу
себя.   И   подумал  он,  что  ночь  одиночества  может  перерасти  в  жизнь
одиночества, и будет каждый в ней одинок, и будет у каждого своя дорога.
     Утром подошел Учитель к ученикам и опять не услышал вопроса  --  что  с
тобой? Молча собрались ученики в путь. Посмотрел на них Учитель и сказал:
     -- Мы  идем  вместе,  но  врозь,  а  это  значит,  что свою цель каждый
достигнет сам. И не виноват поводырь, что за ним идут не  разумные  люди,  а
бредут  послушные овцы. Если легко пройти мимо малого, не задав себе вопроса
о сути свершившегося, то не составит труда  пройти  мимо  большого,  ибо  не
замечая малого, разучишься видеть и большое.
     И не надо говорить, какой цели достиг каждый, -- не в этом суть. Суть в
том, что  в собственном зеркале души человек видит отражение всех событий, а
каждое зеркало отражает его по-своему, ибо каждое имеет свою  глубину,  свою
чистоту, свою прямоту и свою истину, созданную сущностью своею.

     Смотреть  надо  не  на  себя  через  другого,  а на другого через себя,
направляя взгляд через сердце, а не через глазницы.



        ПРИТЧА О ЗАГУБЛЕННОМ ДЕРЕВЕ

     Увидел человек у дороги молодое,  красивое  деревце  и  захотелось  ему
пересадить  его  в собственный сад. Но лень ему было рыть большую яму, чтобы
освободить побольше корней и, не  утруждая  себя  очень,  он  обрубил  их  и
выдернул деревце. Глядя на скудные корешки, человек понял, что деревцу нечем
будет  уцепиться  за  землю  и  первый же сильный ветер вырвет его с корнем.
Недолго думая, он бросил дерево и пошел прочь.
     Ночью он услышал чей-то стон. Обойдя спящих родных, он не нашел никого,
кто бы вызывал беспокойство. Он вышел в сад, обошел его, но и там  не  нашел
никого,  кто  бы  мог  издавать  стоны.  Он  вернулся и лег, и снова услышал
протяжный, рвущий душу стон, и понял человек, что  это  в  душе  его  звучит
чей-то  плач.  До утра он не мог уснуть, а с восходом солнца вышел из дома и
пошел по дороге, словно его кто-то вел по ней. А стон все сильнее и  сильнее
раздавался  в  душе,  в  голове, в ушах. Чей-то плач усиливался в нем, как в
пустом сосуде, и эхом раздавался по всему миру. И  человек  уже  не  шел,  а
бежал,  сам  не  зная  куда. И вдруг он споткнулся и упал, распластавшись на
земле. Когда он пришел в себя, то увидел, что лежит с распростертым так  же,
как  и  он, изуродованным телом деревца. Оно лежало, разбросав по земле свои
ветви как руки, словно хотело ими  ухватиться  за  жизнь.  Человек  вскочил,
вырыл  новую  яму,  принес  из  дальнего  источника  воды  и посадил дерево.
Ослабшие молодые веточки поникли, опустившись до самой  земли,  не  в  силах
подняться  к  солнцу.  Человек  укрепил дерево, привязав его к кольям, чтобы
ветер не выдернул его, и ушел.
     Весной, когда деревья начали просыпаться и наливаться жизненной  силой,
человек  пошел  к  дереву  у  дороги.  Он не шел, а бежал, в надежде увидеть
ожившее деревце, но приблизившись, увидел на нежно-зеленом  фоне  молодеющей
долины  черный  сухой  ствол  с  направленными к небу сухими ветвями-руками.
Умершее дерево простирало руки к  небу,  словно  просило  у  него  защиты  и
помощи.  Больно было смотреть на иссохшее тело некогда полное жизни, красоты
и силы. Теперь оно немым укором торчало из земли. Не так давно на этом месте
была жизнь цветущая, плодоносящая, теперь смерть смотрела в  глаза  каждому,
кто  проходил мимо. А по оживающей молодеющей долине разносился ветром тихий
плач, и сколько он будет полнить звенящий воздух, сказать трудно.
     На земле все жизнью наполнено,  все  живую  душу  имеет,  все  чувством
обладает.  И  погубить  дерево  --  все равно, что убить человека, ибо любую
жизнь одухотворяет одна божественная душа.


        ПРИТЧА О МУДРОСТИ И МУДРСТВОВАНИИ

     Загорелась  библиотека.  Первыми  увидели  пожар  два  брата-Мудреца  и
бросились  к месту, где злобное жестокое пламя сжирало Мудрость веков. Один,
не раздумывая, бросился в огонь и стал выбрасывать из полымя книги,  свитки,
рукописи. Другой стоял рядом и рассуждал:
     -- Нет  ничего  ценнее человеческой жизни, и во что бы то ни стало надо
сохранять ее, она принесет больше пользы, ибо в ней заключен  весь  духовный
опыт.
     Когда здание рухнуло, из-под обломков достали обгоревшее тело Мудреца.
     -- В   тебе  столько  Мудрости,  что  эта  библиотека  составляет  лишь
маленькую часть ее. Зачем ты загубил целое ради части его? -- спросили люди.
     И ответил Мудрец, еле шевеля обугленными губами:
     -- Я уйду из этой жизни и тысячу раз  приду  в  нее,  потому  что  Душа
бессмертна.  Но рукотворная мудрость, уйдя однажды, не вернется больше в том
виде, в каком была создана тысячами Мудрецов  на  протяжении  тысячи  веков.
Мало  иметь  Мудрость -- нужно время, чтобы превратить ее в знаки, доступные
людям, чтобы рукосотворить  то,  что  будет  доступно  всем.  Книги  --  это
величайшее  достояние  времен  и  народов,  и  они бесценны, ибо рукотворить
Мудрость, то есть писать книги, труднее, чем иметь и хранить  эти  знания  в
себе.  На  рукотворные  памятники  Мудрости  --  книги  --  уходит  не  одна
человеческая жизнь, поэтому они и ценнее даже самой  мудрейшей  человеческой
жизни. Спасайте не меня, а то, что горит у ваших ног, и вы спасете не только
историю, но Мудрость, не только прошлое, но будущее.
     Душа  Мудреца покинула тело и поднялась в обитель Творца. Те же, кто не
жалел себя, спасали  от  огня  валявшиеся  на  земле  рукотворные  источники
Мудрости  --  книги,  свитки,  рукописи -- ибо это была не просто Мудрость и
знания веков, а сердца тех, кто оставил себя на земле в величайшем творении.

     По-разному ценится жизнь: Мудрецы сжигают ее на  благо  Великой  жизни,
оставляя  после  себя  величайшие творения; мудрствующие хранят ее для корма
червям, ибо более мудрствуют, чем творят.




        ПРИТЧА О СВЕЧЕ И ВЕТРЕ

     В темные глухие ночи, когда бушевала непогода, зажигали на окне  свечу,
чтобы заплутавший путник мог увидеть свет и, пойдя на огонек, обрести приют.
В  одну  из  таких  страшных  ночей  горела,  как  обычно, на окне свеча. Ее
маленькое пламя словно крохотная звездочка светилось в окне и, как  Полярная
звезда  указывало  путь.  Увидел этот огонек Ветер и показался ему этот свет
жалким  и  тусклым.  Вспомнил  он  тут,  как  раздувал  слабые,  не  могущие
разгореться  или  тухнущие  костры,  как ярко вспыхивало пламя и поднималось
прямо к небу, посылая в ночное пространство свой могучий свет,  от  которого
гасли  даже  звезды,  и  решил он помочь свече разгореться. Дохнул он на нее
через щель окна, и  дрогнуло  пламя  свечи,  затрепетало,  задрожало  и  еле
удержалось на тоненьком фитиле.
     -- Не дуй на меня так, -- взмолилась свеча, -- я погибну.
     Но ветер не понимал разумной просьбы, ибо неразумен и ветренен был сам.
Он помнил,  как  сила его дыхания разжигала пожары, и все светилось в жарком
пламени, и ему  безумно  захотелось  раздуть  из  свечи  костер.  Охваченный
страстью, он кричал:
     -- Ты  разгоришься,  я знаю это! -- Я погасну, -- шептала теряющая силы
свеча, -- я  погибну.  Мне  нужна  тихая  нежная  ласка  спокойного  дыхания
воздуха, а не твой безрассудный порыв.
     Но ветер не понимал ее слов и не внимал ее просьбам.
     Огонек  дрожал,  обжигая  тело  свечи своей болью. Свеча плакала. Слезы
текли по ее тонкому  телу  и  оставляли  на  нем  наросты  боли  и  горя.  В
конце-концов  оно  стало безобразным от черных оплывов, а ветер, надрываясь,
все  кричал  и  кричал  слова  своей  безумной  любви,  которые  были  более
убийственны,  чем живительны. И потеряла последние силы свеча. Слабый огонек
потрепетал-потрепетал на бесформенном огарке, из последних сил  цепляясь  за
обгоревший фитилек, но, окончательно обессилев, растворился в темноте.
     Глянул  Ветер  на  обезображенное  оплывшее тело холодной свечи и вдруг
воскликнул:
     -- Как я мог променять жар сильного костра на  трепет  какой-то  слабой
свечи?  Я  только  потерял  время,  разжигая  ее.  Я молод и силен, и не мне
разжигать безжизненные свечи, тем более, что они не способны дать большого и
красивого огня. Они светят тихо и недостаточно сильно, и к  тому  же  быстро
сгорают.  Надо  лететь  прочь  отсюда!  Надо  лететь туда, где горят бурно и
страстно, красиво и сильно!
     И он поменял свое направление. Больше он не проникал в  щель  окна,  но
свеча уже не горела.

     Не  знал  ветер,  что  свеча в окне -- это свет заблудившемуся в дороге
путнику, которому нужно найти приют не в чистом поле, а в тихой обители, где
можно найти защиту телу и успокоение душе. Сколько бы еще путников вывела на
правильную дорогу эта свеча, но жаль, что не понимают  этого  те,  кто  мнит
себя вершителем судеб.



        ПРИТЧА О ЧЕЛОВЕКЕ И ПТИЧКЕ

     Холодным  утром  нашел  человек  перед своим окном птичку. Взял он ее в
руки -- она еще была жива. Внес он  ее  в  дом,  отогрел,  и  ожила  птичка.
Прожила  она  до весны в доме, а с теплыми солнечными днями выпустил человек
ее на волю. Но не улетела далеко благодарная птичка, села она на дерево  под
окном  и  запела,  и разлилась ее песня вокруг, и показалось, будто полетела
она по всему свету. И слетелись в этот сад птицы, и защебетали  они  на  все
лады. Проснулся сад, оживился, расцвел.
     Каждое  утро с восходом солнца садилась птичка на дерево у окна и пела.
И чудилось, будто солнце встает, разбуженное ее песней, и земля  просыпается
от  сладких  звуков,  и  деревья,  травы  и  цветы  наполняются  красотой от
изящности переливов чудесной песни.
     Но человек, всю жизнь проживший в тишине и не привыкший к такому  шуму,
стал  болезненно воспринимать звонкий голос птички, а прекрасная песня стала
попросту раздражать его. Желая вернуть себе прежнюю  тишину,  он  попробовал
прогнать птичку:
     -- Кыш!  Лети  туда,  откуда  прилетела и пой там. Не для того я выбрал
тихое место, чтобы ты нарушала покой в нем, а для того, чтобы в уединении  и
тишине познать себя.
     Птичка  не понимала человеческого языка, единственное, чего она желала,
к чему стремилась -- это отблагодарить своего спасителя самым  дорогим,  что
имела  -- удивительным голосом и величайшей способностью пения. И она запела
еще звонче. И подхватили ее песню птицы, и наполнили сад чарующими  звуками,
только человеку от них еще хуже стало. Он не хотел вслушаться в дивную песню
птиц, она была для него резким шумом, тогда как в ней было столько красоты и
силы.
     Разгневался человек еще больше и замахал на птичку руками:
     -- Кыш! Кыш, проклятая птица!
     Но  птичка  снова  не  поняла  человека.  Видя, как он машет руками, ей
показалось, что человек хочет взлететь, как она, чтобы подняться  в  небо  и
постичь  высоту  его.  И  тогда  она запела еще звонче, чтобы придать силы и
уверенности человеку. И взбесился вдруг  человек,  обезумевший  от  ужасного
крика  птиц, схватил ружье и... выстрелил в бедную птичку, желавшую человеку
только добра...
     Маленьким цветным камнем упало безжизненное тело наземь,  а  испуганные
выстрелом  птицы  облаком  поднялись  над садом и взмыли в небо. И наступила
тишина. Такой страшной,  жуткой,  щемящей  тишины  человек  еще  никогда  не
слышал.  Она  была  вокруг, всюду и давила так, что начали болеть уши, потом
голова, потом сердце.  Все  вдруг  померкло,  стало  безжизненным  и  серым.
Заглянул  тогда  человек  в  себя, в свою душу, где среди духовных сокровищ,
накопленных в сердце за многие годы, он всегда находил то, что давало  ответ
или  объяснение  на  возникший  вопрос, но там было также пусто и темно, как
вокруг.
     -- Что же случилось? -- спросил тогда человек у себя  --  Во  мне  было
столько  богатств:  были  чувства  любви  и радости, были знания обо всем на
свете, а теперь там ничего нет. Куда же все это исчезло?
     Но никто не мог ответить человеку,  он  был  один  в  своем  уединенном
месте,  и  всюду  была  абсолютная тишина: и в саду, и в доме, и в сердце. И
понял он, что теперь ему негде искать даже себя, потому что он убил  себя  в
самом  себе,  когда  потеряв  разум в минутном недовольстве, погубил птичку,
желающую в благодарность за спасенную  жизнь,  открыть  перед  ним  в  своей
чудесной песне весь мир.
     Не  было  теперь  для человека ничего: ни мира, ни самого себя, ибо мир
обогащает человека, а не пустота, ибо звук наполняет его, а не  тишина,  ибо
красота делает его живым, а не отсутствие ее.

     Хочешь  найти  себя  --  познай  мир в самом себе и вокруг себя. Хочешь
сберечь себя -- сохрани все вокруг себя. Хочешь обогатить  себя  --  сбереги
богатства, существующие в мире. И тогда воцарится гармония и в человеке, и в
мире, и во всей Вселенной.





        ПРИТЧА О КАМНЕ ЖИЗНИ

     Когда  рождается  ребенок,  Бог  вкладывает  в  его ладонь песчинку, из
которой вырастает впоследствии камень  жизни.  И  каждый  человек  по-своему
растит свой камень.

     Встретились  на  одной  дороге  два человека. Один шел уверенной легкой
походкой, словно летел, другой  еле  передвигал  ногами,  потому  что  катил
впереди  себя  огромный  тяжелый серый валун. Остановился измученный путник,
посмотрел на не обремененного ничем встречного и в недоумении посетовал:
     -- Бог  каждому  человеку  дает  при  рождении  песчинку,  из   которой
вырастает камень жизни, а тебя, наверное, Бог обидел.
     -- Нет, Бог никого не обделяет и мне он дал то, что положено каждому.
     -- Так  почему  же  из  твоей  песчинки ничего не выросло?! -- изумился
владелец большого камня.
     -- Выросло, -- спокойно ответил путник.
     -- Значит, твой камень так огромен, что ты его уже не можешь катить!
     -- Никто не может избавиться от ноши,  которую  сам  на  себя  взвалил.
Только  смерть  освобождает человека от этой клади. Каждый несет свой камень
жизни до срока, только у одних он велик, а у других мал. Мой  камень  таков,
что ладонь ребенка для него слишком велика.
     -- Несчастный, -- посочувствовал обремененный тяжелой ношей путник.
     -- Нет, я счастливейший из людей.
     Слова  эти  были  произнесены так спокойно и так уверенно, что хотелось
узнать: откуда это спокойствие и убежденность.
     -- Покажи мне твою пылинку, -- ехидно произнес тот, кто  устал  уже  от
тяжелой жизни.
     Рука  странного  человека  раскрылась.  На  ладони  с трудом можно было
разглядеть крохотный кристаллик.
     -- Ты  обманул  надежды  Бога!  --  воскликнул  тот,  кто  считал  себя
познавшим  все.  -- Он дал тебе песчинку жизни, чтобы из нее вырос камень, а
ты не прирастил к ней даже крупинки!
     Недоумевающий путник сделал шаг назад, чтобы вернуться к своему  камню,
как  вдруг  луч солнца упал на кристаллик, и фонтан ярчайшего света вырвался
из камня и залил все вокруг.
     -- Закрой ладонь, -- закричал ослепленный путник, а когда рука сжалась,
зло добавил, -- и никогда не раскрывай ее. Камень твоей жизни слишком  ярок,
он  слепит,  --  и  не  преминул  добавить.  --  Зачем  иметь жизнь, которая
ослепляет своим светом? Лучше иметь такую, как у  всех,  и  тогда  не  будет
вреда никому.
     -- Но  не будет и пользы, -- заметил обладатель такого чудесного камня,
-- Только свет порождает новое, а когда жизнь  обновляется,  она  становится
лучше.
     -- Так  жить очень хлопотно, -- стоял на своем не удовлетворенный ничем
человек. -- Надо жить по нашим мирским законам: привычно и  обыденно,  иначе
сгоришь раньше времени.
     С  чувством  выполненного  долга  человек  вернулся  к своему огромному
серому камню  и  покатил  его  дальше  по  земле,  а  обладатель  крохотного
бриллианта жизни взошел по светлому лучу в небо.

     Судьбу человечества творит не тот, у кого камень жизни больше, а тот, у
кого драгоценнее.



        ПРИТЧА О БОГАЧЕ И ЛЕКАРЕ

     Обратился один богач к лекарю:
     -- Вылечи меня. Болен я тяжело и нет сил мучаться более.
     -- Я не смогу вылечить твои болезни, -- ответил целитель.
     -- Но ты же лечишь других и не безуспешно, -- настаивал богач.
     -- Я лечу в основном бедных, потому что они легче поддаются лечению, --
то ли пошутил, то ли сказал правду лекарь.
     -- Я  тоже  буду  легко  поддаваться  лечению,  только  возьмись, -- не
унимался богач.
     -- У тебя иные болезни, а перед ними я бессилен.
     -- Да у меня такие же, как и у всех: так же болит печень, мучит желудок
и режет кишечник, также ломит спину, пухнут ноги и болит голова.
     -- У каждой болезни есть своя причина, -- твердил  свое  лекарь,  --  у
бедняка  печень, желудок и кишечник болят от недоедания. Если его накормить,
он будет здоров. У тебя же эти болезни  от  переедания.  Тебе  нужен  голод,
чтобы излечить твои внутренности.
     -- Голодом  излечиться  нельзя,  от  голода  можно  умереть, -- отрезал
богач. -- Я понимаю, что ты шутишь, поэтому не сержусь. Но ноги и спина,  --
продолжал  он,  -- не могут болеть от переедания и голодом их не вылечишь, а
поэтому и лечить их  нужно  по  тому  же  рецепту,  по  которому  ты  лечишь
бедняков.
     -- И  эта болезнь имеет разные причины, -- начал объяснять лекарь, -- у
бедняка ноги и спина болят от  тяжелого  труда,  а  у  тебя  от  постоянного
лежания.  Тебе  бы  я  посоветовал побольше трудиться, а бедняку -- побольше
отдыхать.
     -- Но голова ни у бедняка, ни у меня не занята работой,  --  возмутился
богач, -- но болит одинаково!
     -- Все  болезни -- от головы, -- заключил лекарь, -- что она порождает,
от того сама и болит, и у других органов здоровье отнимает.
     Лекарь сказал так мудрено, что богач ничего не понял.
     -- Вот тут ты прав, -- улыбаясь, продолжил целитель, -- и у бедняка,  и
у  тебя одна и та же причина болезни -- много дурного в голове рождается, от
того она и болит. И обоим я дал бы один рецепт: побольше думать о хорошем --
головную боль как рукой снимет.
     -- Говоришь ты много, но мудрено, -- возмутился богач. -- Не мудрец ты,
а лекарь, и твое дело -- лечить.
     -- Я и лечу.
     -- Как же ты лечишь, -- закричал богач, -- если я от тебя ничего еще не
получил, кроме глупой болтовни?
     -- Первое правило целителя: начинать лечить надо  с  головы.  Вот  я  и
пытаюсь  ее  лечить,  но  пока безуспешно, потому что твоя голова продолжает
болеть.
     -- Оставь свои премудрствования,  --  предложил  богач,  --  и  займись
лечением. Вот тебе деньги и чтоб в короткий срок меня вылечил.
     -- Бессилен я что-либо сделать, здесь глухоту лечить надо.
     -- Да  ты  вообще  не  лекарь!  --  заорал богач, -- Я не глухой, я все
слышу. Возьми деньги, много денег и дай мне рецепт от всех болезней.
     -- На деньги можно купить много мяса, а вот здоровья на них не  купишь.
Купи лучше мозгов, -- пошутил лекарь, -- вдруг поможет.
     Глупый  богач  пошел  на  базар и выбрал себе лучшие мозги быка, козла,
барана, даже куриные нашел. Дома он их сварил и съел... но ни  одна  болезнь
не прошла, только еще тяжелее стало. Пошел он снова к лекарю.
     -- Я  съел  все  мозги,  --  с  порога  крикнул богач, -- но мне это не
помогло.
     -- У тебя их и так немного было, -- уже откровенно шутил лекарь, -- так
ты еще и последние съел.
     -- У меня было много мозгов! -- возразил богач, и стал перечислять все,
которые купил на базаре, -- бычьи, козлиные, бараньи и даже куриные.
     -- Если нет своих мозгов, то  куриные  не  помогут.  Я  не  смогу  быть
полезным  тебе, -- сказал утомленный целитель, -- потому что каждый помогает
себе сам. Любую болезнь можно вылечить, если приложить к ней мозги.
     И тут же лекарь представил, что мудрые слова могут превратиться  еще  в
одну  глупость, что и вышло: богач снова купил себе на базаре мозги животных
и стал прикладывать их к больным местам. И так, обложенный мозгами, он умер.
"Отмучился, " -- сказал, осмотрев умершего, лекарь, и никто  не  знает  кому
более  было адресовано это заключение. Было смешно видеть эту глупую смерть,
но более грешно смеяться в таких случаях.  Лекарь  сделал  скорбное  лицо  и
покинул ушедшего в иной мир богача.
     Так  ведь и живут люди, прикладывая мозги не туда, куда следует. (Впору
смеяться, да надо скорбить. )



     Сказки -- это такие же уроки Бытия,  как  и  философская  Мудрость,  но
последние   до-ступны  только  философам  и  мудрецам,  а  первые  --  детям
человечества, в каком бы возрасте они ни находились.









         * СКАЗКИ * 

























        ОБ ОРЛЕ И ГОРЛИЦЕ

     На дереве, что росло у  подножия  высокой  скалы,  свила  горлица  себе
гнездо  и  отложила  яйцо. Красивое оно было, маленькое. Грела она его своим
телом, окутывала любовью сердца и ждала сыночка,  которому  хотела  подарить
мир,  который имела, показать необъятный простор, который видела, рассказать
о богатой земле и прекрасном небе, о которых так много знала.
     Пришлось как-то отлучиться горлице, и покинула она свое гнездо, а когда
прилетела, то увидела, что яйцо, которое она грела, стало большим. Удивилась
горлица, но рассуждать не стала,  села  она  на  яйцо  и  решила  больше  не
улетать, чтобы с ним еще чего-нибудь не случилось.
     Наконец  настал день, когда в яйце застучало, и оно стало трескаться, и
вылез из него птенец, да такой  большой  и  красивый,  что  счастливая  мать
закружила  над  гнездом,  ликуя  и радуясь. И крикнул птенец в первый раз, и
чудесной песней показался горлинке его крик, и полетела  она  за  пищей  для
своего прекрасного сына.
     Сначала птенец ел то, что давала ему мать, но потом он сказал:
     -- Я хочу другой пищи.
     -- Мы, голуби, едим только эту, -- ответила расстроенная мать.
     И сын согласился с ней, но стал слабеть и чахнуть. И настал день, когда
он не  смог  поднять  головы.  И заплакала горлица, заметалась над умирающим
птенцом, потом села рядом, и, подавив в себе боль, заговорила.
     -- Я расскажу тебе  о  небе,  которого  ты  не  смог  коснуться  своими
крылами, не смог познать своим сердцем.
     И  она рассказывала такие прекрасные сказки о далеком и чудесном уголке
этого мира, что  сердце  птенца  забилось  чаще,  а  тело  стало  оживать  и
наливаться  силой  от  великой устремленности души. И поднял голову малыш, и
увидел глубочайшую синеву прозрачного неба, и устремил он свой взор  в  этот
необъятный  простор.  И  поманил  он  его к себе, и устремилось сердце в эту
удивительную даль, и  наполнилось  силой  тело,  и  расправились  крылья,  и
взмахнул ими птенец... но не смог еще подняться, только гнездо развалил.
     И  увидела  это  счастливая горлинка, и взмахнула она своими крылами, и
взмыла в бесконечную высь. Глядя на мать, ударил крыльями и птенец, и поднял
он свое тело в небо. Но не все получилось с первого раза,  упал  он  наземь,
только материнской радости не было предела.
     -- Взлетел!  Взлетел! -- кричала она, как бы извещая мир об этом первом
полете.
     И хотя он был неудачным, чувствовало материнское сердце, что это первый
шаг, что за ним обязательно последует второй, а потом уже  невозможно  будет
пересчитать  все  шаги,  а для птиц -- все полеты. Знает материнское сердце,
что первые неудачи обязательно приведут к большим победам. И пела  она  свою
прекрасную  песню о победе сына, о будущей победе, но для нее не было уже ни
будущего, ни прошлого -- все стало настоящим. И услышав эту чудесную  песню,
птенец  ударил еще сильнее крыльями и, воодушевленный ее возгласами, взмыл в
небо.
     И открылся перед ним необъятный простор неба. И увидел он такую ширь  и
красоту,  такую  глубину  и  бескрайность,  что  поначалу закружилась у него
голова, и пошел он камнем вниз, но перед самой  землей  вынырнула  откуда-то
горлинка и крикнула громко:
     -- Развернись!
     Развернулся птенец в крутом повороте и взмыл в небо.
     -- Полетел!  Полетел!  --  восклицала откуда-то снизу горлица, а малыш,
намного переросший мать, парил где-то высоко под облаками.
     -- Лети! Лети, мой сын, в небо! Мы -- птицы, а птицы должны летать!  --
последнее, что услышал сын, что долетело до недосягаемых высот, в которых он
уверенно парил.
     Пришло время, горлица свила новое гнездо и начала новую жизнь. Однажды,
летая  в  небе, она почувствовала, как страшная тень накрывает ее. Почему-то
дрогнуло сердце, забилось внутри, а тень все приближалась и  приближалась  к
ней.  И  вдруг, что-то острое вцепилось в ее тело, крылья замерли, и понесло
ее куда-то под облака.
     Увидела испуганная горлица скалу, к которой несло ее  что-то  страшное;
увидела  облака,  до  которых  никогда  не  смогла  бы  долететь,  и увидела
безобразные, жадные, похожие на пропасть, рты; огромные  и  чудовищные,  они
как  будто  жаждали  ее  тела.  И  простилась уже горлинка с жизнью, готовая
исчезнуть в ужасной пасти, но в последний миг  вспомнила  она  своего  сына,
которого  оставила  в  небе, чтобы жить, которого научила летать, чтобы быть
счастливым, и  стало  ей  легко  и  совсем  не  страшно  умирать.  И  только
посветлело  у  нее  на  сердце,  как новая тень накрыла это ужасное место, и
снова дрогнуло маленькое тельце птицы. Она закрыла глаза,  чтобы  не  видеть
смерти, как вдруг услышала:
     -- Это -- мать моя, отпусти ее!
     И  рухнула  горлица в гнездо, а когда открыла глаза, увидела похожих на
ее сына птенцов, только не светилась в их глазах доброта,  не  лучились  они
любовью и нежностью, которые были в огромных красивых глазах ее сына.
     -- Не  может быть у орла матери горлицы, -- услышала полумертвая птаха.
-- у орла мать -- орлица!
     -- А моей матерью была горлица. Это она согревала меня своим телом, это
она кормила меня зерном с поля.
     -- Орлы едят мясо!
     -- А моя мать выкормила меня не мясом, а любовью.
     -- Не выживут от такой пищи птенцы, а если  и  выживут,  то  не  станут
орлами.
     -- Но  я  стал  орлом!  --  с  гордостью  сказал тот, кто сидел на краю
огромного гнезда, на дне которого лежало израненное тело горлицы. -- Когда я
умирал от голода, моя мать сказала мне: "Голуби --  миролюбивые  птицы,  они
никогда  и  никого  не  убивали,  и я не смогу нарушить наши великие законы.
Съешь лучше меня, но не требуй отдать живую душу на  съедение.  Я  не  смогу
сделать  этого  даже  ради моей сильной любви к тебе. " Она сложила крылья и
села передо мной, но я так любил ее, что мне легче было умереть самому,  чем
растерзать  ее  тело  и  насытить  себя. Я тоже сложил крылья и лег рядом. И
тогда она начала рассказывать мне  сказки  про  небо.  Шли  дни,  я  слабел,
слабела  со  мной и она, но ни на миг не замолкал ее голос, и не прерывалась
эта удивительная сказка.
     И пробудилась во мне жажда --  увидеть  красоту  неба,  и  познать  его
бесконечность,  и  стал  я  жить  этим  устремлением,  и  оно дало силу моим
крыльям, и однажды я взмахнул ими... Но не получилось  у  меня  взлететь.  И
увидела  это моя мать, и встрепенулась она, и расправила крылья. Превозмогая
свое бессилие, она стремилась вселить в меня уверенность.  Сколько  терпения
было  в  этой крохотной птахе, сколько любви и желания помочь. И я не мог не
взлететь. Теперь, когда я парю под величественными облаками, когда  достигаю
недоступных  вершин высочайших скал, я всегда помню, что летать меня научила
моя мать, а матерью была эта маленькая миролюбивая горлица.  За  то,  что  я
стал  орлом,  я  благодарен  ей,  и мой долг отплатить ей любовью за любовь,
добром за добро, нежностью за нежность. Согрейте  ее  телом  своим,  пока  я
слетаю за пищей.
     И потеснились в гнезде орлята, и приняли к себе обессиленную горлицу. И
села на  край  гнезда  орлица, и расправила она свои крылья, и закрыла собою
холодный ветер,  который  гулял  на  вершинах  голых  безжизненных  скал.  И
согрелась  горлица,  отошла  телом,  почувствовала  силу  в  себе.  А  когда
возвратился орел, все выглянули из гнезда и увидели в лапах его не  дичь,  а
плоды с дерева, которое росло у подножия скалы, где было орлиное гнездо, а в
клюве  --  золотой  колосок  пшеницы.  Бросил  он  голодным  орлятам плоды и
протянул спелый колосок горлице,  и  казалось,  будто  соприкоснулись  клювы
сильного орла и хрупкой горлинки.
     Ожила горлинка в гнезде орла, и пришла пора покидать его. Взмыли орел и
горлица  в  небо,  закружили  высоко  над землей, только золотые лучи солнца
отливали на их крыльях. И сияли две птицы в небе светом чистым и лучезарным.
     -- Мы -- птицы! -- клекотал орел.
     -- Мы -- птицы! -- тихо вторила горлица.
     -- Мы -- птицы, и наше счастье в  полете!  --  кричал  орел.  --  Я  бы
никогда не познал счастья, если бы мать не научила меня летать! Я бы никогда
не  ощутил пьянящего чувства полета, если бы она не дала мне устремленности!
Я бы никогда не познал этот мир, если бы она не открыла его передо мной. Она
научила меня тому, чего не знают орлы -- миролюбию. Так пусть же в этом мире
все матери будут горлицами, а сыны -- орлами!  И  пусть  матери  учат  своих
детей не убивать, а летать, и воцарится тогда мир на земле, который когда-то
очень давно называли раем.
     До  сих  пор звучит орлиная песня в небесах, и те птицы, которые слышат
ее, находят истинное счастье -- полет в небе ради мира, любви и жизни.

        КУРОЧКА-ЗАМОРЫШ
     сказка-притча

     Снесла курица яйца, высидела, и вылупились из них цыплята. И  были  все
такие  желтенькие,  такие красивые и такие одинаковые, что различить их было
невозможно. Радости квочки не было конца.
     Время шло,  цыплята  подрастали,  и  из  пушистых  желтеньких  комочков
получились  задиристые  петушки  и  кокетливые курочки. Только один цыпленок
ничем не выделился, был он тощий, хилый, и прозвали его заморышем.
     Все куры как куры, петухи  как  петухи  --  носятся,  суетятся,  кричат
квохчут,  дерутся,  пьют, едят, в навозе гребутся, а это непонятное существо
станет среди двора, сожмется, стоит и думает.
     "О чем думать и зачем?  --  размышляли  нормальные  обитатели  птичьего
двора, -- И так хорошо живется: кормят, поят, крыша над головой есть, червей
в навозной куче полно -- чего еще надо? " А курочка-заморыш не понимала этих
рассуждений,  она  по-своему  думала,  но  о  чем, никто не знал, потому что
никому она не могла доверить свои  сокровенные  мысли,  ибо  не  было  среди
знакомых ей птиц той, которая поняла бы ее и не осмеяла.
     Так  и  жили  птицы  на  птичьем  дворе,  у  каждого -- свой мир и свои
интересы: у одних -- поесть-попить, да поспать  раньше  лечь,  у  других  --
меньше этого желания были.
     Пробьет  час  обеда, насыплют зерна в кормушку, все бегут, толкаются, в
кормушку с ногами залезут, зерна выгребают, тут  же  едят,  тут  же  топчут.
Каждый  побольше  ухватить норовит. А насытившись, отойдут и гордой походкой
начнут расхаживать по двору. И тогда подойдет  к  кормушке  курочка-заморыш,
спокойно подберет что осталось, а наевшись, отойдет и задумается.
     Пробьет  час  сна, ринутся куры в сарай, чтобы место на насесте получше
занять, а  курочка-заморыш  придет,  когда  все  рассядутся  да  успокоятся,
присядет где-нибудь, лишь бы ночь передремать.
     Пришло  время  семью  создавать,  детей  заводить. Петушки за курочками
стали  ухаживать,  хвосты  распускают,  гребни  топорщат  и  гоголем  вокруг
избранниц  ходят.  Курицы  же  делают  вид,  что не замечают, а сами боковым
зрением за женихами следят, получше выбирают. Петухи нередко  рыцарские  бои
устраивают,  дерутся,  да  так,  что  перья вокруг летят. Но и победители, и
побежденные своих поклонниц находят. Другие крупным зернышком, найденным  на
земле,  хотят  подкупить какую-нибудь курицу, а кому повезет -- так и жирным
червяком. И длятся эти пляски до тех пор,  пока  курицы  не  соблаговолят  с
петухом соединиться, чтобы появились на свет дети, такие же петухи и курицы.
     Только курочка-заморыш не попадала в поле зрения самодовольных петухов.
Никто  за  ней  не ухаживал, никто ради нее в бою не сражался, никто ей даже
самого маленького зернышка не предлагал. И была она  в  этот  период  просто
незамеченной.  А  когда  закончился  брачный  период,  подошел  как-то к ней
петушок-забияка и начал задираться:
     -- Ты почему  не  такая,  как  все?  Есть  из  одной  кормушки  с  нами
брезгуешь,  с курицами нашими не сплетничаешь, за петухами не носишься? Выше
всех себя ставишь?
     Курочка-заморыш молчала. Да и что тут скажешь.
     -- Ты что из себя корчишь? Ты, как  заморышем  была,  так  заморышем  и
помрешь.  Строишь  из  себя  птицу,  в  облаках витаешь, а сама-то ничего не
стоишь, -- выкрикивал молодой петух.
     -- Опустись на землю и живи как все, -- посоветовал старый.
     -- Не могу я как все, другая я, -- ответила курочка.
     Не удержался петух-драчун, клюнул курочку и добавил при этом:
     -- Ты такая же, как все!
     -- Нет! -- тихо ответила курочка.
     Налетели тут петухи и куры, раздраженные глупой речью курочки-заморыша,
и давай ее клевать. И чем больше твердила курочка  "нет",  тем  ожесточеннее
клевали  ее  сородичи.  И  упала  курочка,  и  не  могла  больше  подняться.
Посмотрели собратья на полуживую сестру  и  с  чувством  исполненного  долга
разошлись.
     Впервые   было   такое   с  курочкой  --  в  глазах  потемнело,  голова
закружилась. Лежала она полумертвая среди двора и не могла подняться, а  все
мирно  занимались  своей  жизнью:  гребли навоз, купались в пыли, выискивали
червячков пожирнее.
     Но вдруг все  засуетились,  забегали,  закричали,  закудахтали.  Такого
переполоха еще не видела курочка, а кто-то, бежавший мимо, крикнул:
     -- Беги, а то в лапшу угодишь!
     Курочка-заморыш  не  поняла  сказанного,  да  и  встать не могла. И тут
кто-то взял ее за ноги и поднял высоко над землей.
     -- На лапшу такая не пойдет, слишком дохлая,  выбери  пожирнее,  а  эту
отсади на время -- заклюют ведь, -- услышала что-то непонятное курочка.
     Но  когда ее положили на сено в другом сарае, она поняла, что ей ничего
не грозит, и заснула.
     Прошло еще какое-то время, снова жила курочка-заморыш на птичьем дворе,
но все так же всех сторонилась. Только  время  от  времени  налетал  на  нее
кто-нибудь   недовольный,  начинал  клевать  ее,  и  тогда  к  нему  тут  же
присоединялись другие. И снова оказывалась курочка забитой до  полусмерти  и
отлеживалась да отсиживалась в другом месте.
     Была курочка маленькая, щупленькая, потому и в суп не годилась -- толку
с нее мало было. Да и никакого другого проку от курочки не было, яйца она не
несла, цыплят, как другие, не выводила.
     Решили  однажды  куры,  что она только даром зерно ест. Стали они снова
выяснять с ней отношения, и закончилось все как обычно  тем,  что  заклевали
заморыша  до  полусмерти.  И  осталась лежать курочка у навозной кучи на всю
ночь. Все у нее болело,  кровь  сочилась,  глаза  не  открывались,  а  когда
открылись,  увидела  курочка  темноту.  "Все,  ослепла",  --  подумала она и
заплакала. Но омыли слезы глаза ее от грязи и пыли, и вдруг увидела  курочка
зерна,  и  были  они золотые. Удивилась курочка -- никогда в жизни не видела
она таких зерен. И устремились ее мысли к  ним,  и  стало  сразу  на  сердце
радостно  и  светло.  Наполнили золотые зерна курочку силой, и почувствовала
она себя необыкновенной птицей.
     Утром поспешила она к сородичам, с  которыми  впервые  в  жизни  хотела
поделиться  радостью, рассказать о виденном, но слушали ее куры и думали: "И
чего только не придет в больную голову! " А закончилось все это  как  обычно
-- заклевали  ее петухи да куры. С тех пор стала хорониться курочка-заморыш:
днем спала, а ночью, когда птичий двор пустел,  выходила  на  золотые  зерна
любоваться.  И  клевала  курочка  их  жадным  взглядом  своим,  да  в сердце
складывала. Этим и жила.
     Жизнь на птичьем дворе шла  своим  чередом;  куры  исправно  на  гнезда
садились,  яйца несли, цыплят выводили; петухи гордые ходили, по утрам песни
пели, всех будили. И от всех польза была, только от курочки заморыша никакой
пользы не было.
     Взяли ее как-то за ноги, как это уже было, подняли над землей  и  стали
решать, что делать:
     -- Зарезать ее -- проку все равно нету, только зерно зря переводит.
     -- А в супе какой навар от нее -- кости да кожа? Заморыш, а не курица.
     -- Да пусть еще походит, посмотрим, может, нестись все-таки начнет.
     И  бросили  курочку.  Встала  она на ноги, отбежала в безопасное место,
спряталась в ямке под сараем и заплакала: "Зря я живу, лучше умереть".
     Но вот стало темно,  и  появились  высоко  над  землей  золотые  зерна.
Курочка  смотрела  на  них  и словно оживала. И почувствовала она вдруг, что
что-то в ней зародилось. Затрепетало  от  волнения  сердце,  приятная  дрожь
прошла  по  телу,  и  вдруг  это  что-то вышло из нее. На душе стало легко и
приятно.  Не  знала