-- А ты теперь решил взяться за меня? -- Ремин побледнел, но старался не показать своего страха. -- Зачем? -- Пожал плечами Толи-Покли. -- Ведь он, наверняка, ничего важного и существенного тебе не рассказывал. Конечно, можно было бы попробовать помучить тебя на глазах друга, чтобы он стал разговорчивее, но, мне кажется, это бы не помогло. Да теперь это и не нужно. Завтра тебя казнят на Большой пирамиде Главной площади города. -- Какого города? -- Почему-то спросил Ремин. -- Это Теч-Тулак, самый южный город нашей страны. Видишь ли, дорогой, почти вся Южная империя в настоящее время захвачена армией северян. Ненадолго, правда. -- Конечно, ненадолго. -- Исхудавшее лицо Ремина осветила довольная улыбка. -- Скоро вся ваша проклятая страна станет нашей. -- Это вряд-ли. -- Почти нежно промолвил Толи-Покли. -- Дело в том, что ваш Маг-Император был быстро уведомлен о пленении твоего друга и тебя самого. Ему было предложено отвести свои войска на старую границу вдоль реки Хадор. -- Тзот-Локи никогда на это не пошел бы! Честь и слава страны для него важнее, чем жизни двух человек, даже если один из них -- сам Трисмегист. -- Мы на это и не рассчитывали. Армия Этла-Тиды на днях, уже после получения нашего письма, взяла столицу империи -- высокобашенный Лирд. -- Поэтому вы и хотите меня казнить? -- Нет. Теперь обстоятельства изменились в нашу сторону. Кое-кто из окружения Мага-Императора прибыл к нам, чтобы согласиться с условиями Горвана. Для этого человека, оказывается, ваши жизни дорожи независимости Этла-Тиды. -- Я даже не хочу слышать имени предателя. Я бы вызвал его на поединок чести. -- К сожалению, мой горячий юноша, это не мужчина. Я говорил о принцессе Этла-Тиды Лоранон-Локи-Нее. Она сегодня утром прибыла к нам, чтобы выйти замуж за Повелителя Горвана и положить конец войне. Эта новость поразила Ремина в самое сердце. Цепи зазвенели, но удержали его, когда он попытался броситься на самодовольно ухмыляющегося Главного Мага. В то же мгновение четыре острых копейных наконечника уперлись ему в грудь и заставили сесть на место. -- Будь ты проклят, старый змей. -- Скрипнул зубами Ремин. -- Будь проклят твой Повелитель. Лучше бы вы казнили меня на пирамиде самой страшной казнью, но не сообщали о том, что Лорана станет женой Горвана. -- Тогда наша победа не была бы такой сладкой. -- Облизал языком тонкие губы Толи-Покли. -- Твое жалкое и смешное отчаяние говорит мне, что и ты любишь принцессу. Тем забавнее будет завтра видеть лица Трисмегиста и прекрасной невесты Повелителя Горвана, которые станут наблюдать за твоей казнью. Да и в твои глаза я с удовольствием загляну. -- Но почему Тзот-Локи не остановил, не удержал свою дочь от безумного поступка? -- Она бежала тайком, никого не предупредив. Это было ее собственное решение. -- Я догадываюсь о причинах, которые заставили Лорану сделать такой выбор. -- Сказал обретший хладнокровие Ремин. -- Я скорблю о том, что она стала жертвой вашей жестокой игры. Да, я люблю ее, и поэтому сочувствую, представляя себе, какие чувства она сейчас испытывает. А ты, подлая тварь, все равно пожалеешь рано или поздно о своих мерзостях. Даже если вы убьете меня, другие Этла-Ниты отомстят за наше поражение. Трис вам отомстит! -- Это вряд ли. Твой друг потерял все свои силы. Повелитель Горван никак не может решить, что с ним сделать теперь. Может быть, он подарит его на свадьбу своей жене? Предварительно отрезав руки, ноги, язык, нос и половые органы. Только глаза и уши он хочет ему оставить, чтобы Трисмегист мог видеть счастливых жениха и невесту и слышать стоны принцессы, когда Повелитель будет исполнять свой супружеский долг. Еще раз попытался Ремин дотянуться до этого чудовища в человеческом обличии, но вновь толстые цепи и острые копья удержали его. Он хотел заплакать от бессильной ярости, но не мог себе этого позволить перед лицом врагов. Поэтому он только застонал и закусил губу так, что струйка крови потекла по подбородку. Толи-Покли был совершенно счастлив. Видя, что Ремин привалился к стене и безвольно обмяк, он сделал знак тюремщикам и двинулся к двери, но внезапно остановился и спросил у Ремина: -- Между прочим, хочешь знать, как отнеслась принцесса к твоей немедленной казни? -- Как? -- Равнодушно спросил Ремин. -- Принцесса Лоранон-Локи-Нея была очень рада этому. * * * -- Дорогая моя Лорана! -- Театрально-торжественно восклицал Повелитель Горван. -- Я приказал, чтобы к нашей свадьбе мои слуги надели свои самые лучшие наряды, украсили самый большой зал во дворце, приготовили самые вкусные кушанья. Этот день ты должна запомнить навсегда. -- Я уже который раз повторяю: не называй меня Лораной, негодяй. -- Топнула ножкой девушка. -- Для тебя я -- принцесса Лоранон-Локи-Нея! И не смей называть меня иначе. Они находились в личных покоях бывшего хозяина дворца, который очень любил, когда его окружает множество дорогих ковров, больших подушек и мягких глубоких кресел. Теперь эти комнаты Горван предоставил Лоране, и девушка буквально задыхалась среди удобных, но отвратительно-слащавых предметов роскоши. Еще более раздражали ее постоянные визиты Повелителя Горвана, каждый из которых заставлял ее все больше и больше сомневаться в правильности своего поспешного решения. Имела ли право она, дочь и наследница правителя Этла-Тиды, забыть о своем долге перед страной и кинуться на выручку двум самым дорогим для нее людям? Теперь она в этом сильно сомневалась. Внутренние переживания отразились на ее облике: лицо девушки похудело и осунулось, под глазами темнели синеватые круги, глаза приобрели постоянное печальное выражение, лишь изредка сменяющееся гневом. -- Почему ты так жестока? -- Даже преувеличенно ласковая улыбка не могла смягчить грубые черты лица Горвана. -- Всем известно, что в Этла-Тиде все близкие тебе люди зовут тебя просто Лораной. -- Но ты-то не относишься к числу моих друзей. -- Конечно, я не твой друг. Я -- твой муж. -- Пока еще нет. Ты не выполнил мое условие: не отпустил Трисмегиста и Ремина. -- Казнь Ремина состоится завтра, на Главной площади города, во время нашей свадьбы. А с Трисмегистом я собираюсь поступить так, чтобы навсегда отбить у любого человека желание помериться силами со мной! -- Как? -- Ноги Лораны подкосились и она села на кресло. -- Ты же дал слово. Только поэтому я согласилась выйти за тебя замуж. Ты обещал, что Ремин и Трисмегист смогут беспрепятственно покинуть город и уйти на все четыре стороны. Горван все время ходил взад-вперед по просторной комнате, бесшумно ступая по толстым пушистым коврам, но после слов Лораны он остановился напротив ее кресла и громко захохотал, брызгая слюной. -- Я -- хозяин своего слова. Хочу -- даю, хочу -- беру назад. -- Произнес он, чрезвычайно довольный своей шуткой, не обращая внимания на то, что она стара, как история человечества. -- Негодяй! -- Лорана вскочила и попыталась дать пощечину своему мучителю. Это у нее не получилось. Ее ладонь в последний миг была перехвачена жесткой сильной рукой Горвана. Он уже не смеялся, в его глубоко посаженных глазах сверкнула такая безудержная ярость, что Лорана попыталась отшатнутся. Но Повелитель крепко держал ее. -- Ты еще не поняла, где твое место, дрянь. -- Процедил он прямо в побледневшее лицо девушки. -- Я научу тебя беспрекословному повиновению. Горван широко замахнулся свободной рукой, и Лорана сперва инстинктивно закрыла глаза и вся сжалась, ожидая удара. Однако врожденная гордость взяла свое и она, совладав с собой, выпрямилась и ответила Повелителю гневным презрительным взглядом. Горван не нанес удар. Несколько мгновений мужчина и женщина смотрели друг на друга, а потом Повелитель сильно оттолкнул Лорану, так что она вновь упала на кресло. -- Это был первый урок. -- Спокойно произнес Горван. -- Смотри, чтобы мне не пришлось преподать тебе второго. -- Ты не осмелишься. -- Выдохнула Лорана. Она тяжело дышала и слова давались ей с трудом. -- Хочешь проверить? -- Ярость вновь наполнила глаза Повелителя. Девушка молчала, и Горван опять успокоился. -- Нам с тобой, дорогая моя Лорана, предстоит долгая жизнь. Долгая и счастливая семейная жизнь. Она начнется завтра. Скрепит наш союз торжественное жертвоприношение твоего друга Ремина на самой высокой пирамиде храма Бога-Спасителя. -- А Трисмегист? -- Робко спросила девушка. -- Я еще не решил, что с ним делать. -- Задумчиво скрестил руки Горван. -- Может быть, я подарю его жизнь тебе. Это станет моим свадебным подарком. -- И на том спасибо. -- Как можно язвительнее постаралась ответить принцесса. -- Могу ли я повидать его до нашей свадьбы? Горван вновь заходил по комнате, словно взвешивая все "за" и "против". -- Хорошо. -- Наконец, сказал он. -- Ты можешь сделать это прямо сейчас. У меня много дел, связанных с подготовкой к свадьбе, тебя проводит мой Главный Маг Толи-Покли. Постарайся вдоволь наговориться со своим любимым. Потом это тебе вряд ли удастся. -- Естественно. -- Пожала плечами Лорана. -- Как только я смогу распоряжаться его жизнью, тотчас же отпущу на волю. -- Ты меня неправильно поняла, дорогая Лорана. Я обещал тебе его жизнь, а не свободу. Да ты и сама не захочешь расстаться со своим Трисмегистом. -- Почему это? -- Подозрительно поинтересовалась девушка. -- А кому, кроме тебя, он будет нужен без ног, без рук, без мужских причиндалов и без языка!? -- Горван снова захохотал, в упор глядя на побелевшую как мел Лорану. -- Мои палачи хорошо знают свое дело, они умело отрежут у твоего Трисмегиста все лишнее, а магия Толи-Покли продлит его жизнь столько времени, сколько я пожелаю. Трисмегист -- вернее, то, что от него останется -- будет постоянно сопровождать нас. Даже во время наших любовных утех слуги будут класть этот человеческий обрубок рядом с нами, чтобы ему не было скучно по ночам. Вот теперь пойди и сама расскажи об этом своему любимому! Ха-ха-ха! Горван вышел из комнаты, громко хлопнув резной дубовой дверью. Лорана сидела на кресле без движения. Глаза ее были широко открыты и совершенно сухи. Только одна мысль билась в ее голове, причиняя неимоверные страдания: "Что я наделала!? Что я наделала!?" Глава 17. Посетители. Толстая медная дверь тюремной камеры, совершенно позеленевшая от старости, тихо раскрылась. Прикованный к каменной стене толстыми железными цепями Трис поднял голову и увидел ставшую уже привычной картину: входящего Главного Мага Толи-Покли в сопровождении четырех вооруженных копьями тюремщиков. Он медленно поднялся, упираясь спиной в стену и помогая себе руками. Его цепи глухо звенели при каждом движении. -- Добро пожаловать. -- Сложил в дружелюбную улыбку разбитые губы Трис. -- Вы хотите продолжить нашу беседу? -- Мне надоело выслушивать твои бредни. -- Огрызнулся Толи-Покли. -- Я привел к тебе в гости одну твою старую знакомую. Входите, Ваше Высочество! В раскрытую дверь медленно вошла Лорана. Она быстро окинула взглядом просторную камеру, ярко освещенную лампами в массивном канделябре, увидела стоящий в углу стол с разложенными на нем блестящими инструментами, назначения которых она никогда не хотела бы узнать. После этого ее бездонные, полные внутренних мук глаза устремились на распятого Триса. -- Здравствуй, Лорана. -- Сказал тот. -- Хотелось бы сказать, что я рад тебя видеть, но в нынешних обстоятельствах это прозвучит весьма неподходяще. -- Что они с тобой сделали? -- Пролепетала Лорана, глядя на покрытое кровоподтеками и синяками тело Триса, который был одет только в набедренную повязку. -- Ничего страшного, не стоит волноваться из-за таких мелочей. -- Мелочей?! -- Воскликнула девушка. -- Ты называешь эти ужасные следы пыток мелочами? У меня разрывается сердце при виде тебя. Любой другой на моем месте в ужасе выскочил из этого ужасного подземелья. Только моя любовь удерживает меня на месте. -- Лучше бы она удержала тебя рядом с твоим отцом, под защитой армии Этла-Тиды. Зачем ты здесь, Лорана? Девушка сникла и на несколько мгновений закрыла глаза ладонями. Когда она убрала руки, ее лицо было вновь спокойно, а взгляд полон решимости. -- Ты прав, Трис, мне здесь не место. -- Сказала она. -- Мне обещали, что если я выйду замуж за Горвана, он отпустит тебя и Ремина. Поэтому я тайком от отца пошла на сговор с врагами. Теперь я понимаю: я не должна была верить этому подлецу Горвану и его палачам. Я не должна была ставить свои чувства выше долга перед страной. Меня обманули, я потеряла все: любовь отца, уважение людей, Ремина, тебя. Теперь мне предстоит расплачиваться за свои ошибки всю оставшуюся жизнь. -- Еще не все кончено, Лорана. Не теряй надежду. -- Я ее уже потеряла... -- Опустила голову девушка. -- Там будет видно. -- Тихо сказал Трис и его черные глаза таинственно замерцали. Убитая горем Лорана обратилась к самодовольно ухмыляющемуся Главному Магу: -- Толи-Покли, могу ли я сказать несколько слов Трисмегисту наедине? Ты вызываешь у меня отвращение и не даешь собраться с мыслями. -- Слово будущей Повелительницы Южной Империи для меня -- закон. -- Насмешливо ответил старик. -- Хорошо, я уйду, но стражники останутся и проследят, чтобы ты не приближалась к своему Трисмегисту и не задерживалась здесь надолго. Пальцы рук Толи-Покли быстро замелькали, отдавая приказы глухонемым тюремщикам. Те скалили желтые зубы и утвердительно кивали головами. Окинув взглядом камеру и убедившись, что все в порядке, Главный Маг с высоко поднятой лысой головой покинул помещение. Убедившись, что его шаги затихли в дальнем конце коридора, Лорана быстро зашептала Трису: -- Не все, что я говорила до сих пор, было правдой. Я лгала Горвану и его слугам, чтобы усыпить их подозрения. Когда мы осаждали Лирд, к нам прибыл капитан "Синего альбатроса" Готилон и в подробностях описал ваше плавание, битву с катуном, твою... неудачу на Проклятом острове, гибель Алины, и, наконец, ваше с Ремином пленение. Отец и Крон-то-Рион были безутешны. Мы вместе прочитали полное угроз письмо Юнора и долго думали, как вызволить вас из плена. Крон-то-Рион собрал всех магов и попытался подчинить своей воле Горвана и его телохранителей. Но из-за большого расстояния и противодействия Толи-Покли это не получилось. Тогда отец приказал взять штурмом столицу южан и после этого бросить всю армию на Теч-Тулак, чтобы окружить его и поставить условие: ваши жизни в обмен на жизни Горвана и Толи-Покли. Так что послезавтра днем город будет полностью окружен и с суши, и с моря. -- Послезавтра днем будет уже поздно. Завтра состоится твоя свадьба с Горваном и казнь Ремина. -- Напомнил Трис. -- Да, тут мы ошиблись. -- Опустила голову принцесса. -- Вернее, я ошиблась. Одновременно с прибытием Готилона мне подбросили письмо от Горвана. Он клятвенно обещал мне отпустить тебя и Ремина, если я соглашусь выйти за него замуж. В противном случае он угрожал вашей немедленной и жестокой казнью. Я подумала, что если перегоню армию, явлюсь к Горвану и сделаю вид, что готова выйти за него замуж, это поможет выиграть время до подхода войск. Мне казалось, что он все-таки отпустит тебя, ведь ты потерял свои силы и стал ему не опасен... Девушка не видела, как при этих словах Трис улыбнулся, а в его черных глазах таинственно замерцали маленькие разноцветные искорки. Она продолжала: -- Я написала отцу записку, в которой изложила мотивы своего отъезда и просила насколько возможно ускорить передвижение армии. Пойми меня, Трис, я не могла просто сидеть на месте и ждать, когда тут решалась судьба самых дорогих для меня людей. -- Если бы ты не поспешила с приездом, казни Ремина не было бы. -- Жестко произнес Трис. -- Лорана, ты уже была в его камере? -- Нет. И не пойду к нему. -- Тихо ответила девушка. -- Я не смогу рассказать ему о своей свадьбе с Горваном. Это ранит его сердце сильнее самых страшных пыток. Пусть он завтра умрет со спокойной душой. -- Толи-Покли уже все ему рассказал. -- Усмехнулся Трис. -- Разве ты не знаешь, что он и Горван хотят включить казнь в свадебную церемонию? -- Я знаю... -- Лорана как-будто мгновенно постарела на десяток лет. -- Я допустила ужасную ошибку. Я и не подозревала о всей глубине подлости этого негодяя Горвана. Он поклялся, что отпустит вас, но, заполучив меня в свои сети, обманул и еще посмеялся надо мной. Вопреки всем древним обычаям, свадьба состоится раньше установленного для обряда времени -- завтра. На завтра же он назначил казнь Ремина. Теперь мне кажется, что это даже лучше. Ремин любит меня больше всех на свете. Он не смог бы жить дальше, зная, что я принадлежу Горвану... -- А я? -- Спросил Трис. -- А ты смог бы. -- Посмотрела ему в глаза Лорана. -- Ты один раз уже покинул меня. Но ты тоже завтра умрешь. Я должна буду убить тебя, Трис. -- Приятная новость! Надеюсь, не за то, что я тебя оставил? -- Не смейся. Ты даже не представляешь, какую страшную судьбу тебе приготовил Горван. Я не могу тебе этого рассказать, но быстрая легкая смерть будет гораздо милосерднее. Я убила бы тебя и сейчас, но меня очень тщательно обыскали тюремщики. Но завтра... Во время свадебной церемонии я убью Горвана, пусть даже после этого погибну сама. Я виновата в том, что поддалась на ложные посулы врагов, и должна за это ответить. Со смертью Горвана прекратится ужасная кровопролитная война, мир установится в объединенной Этла-Тиде. Но если Горван отдаст приказ сделать с тобой то, что собирается, мне придется сначала убить тебя. Я люблю тебя, Трис, и поэтому при первой же возможности воткну тонкий стилет точно в сердце. Верь: рука твоей Лораны не причинит боли. -- Я верю. -- Нежно сказал Трис. -- Но тебе не придется меня убивать. Этой ночью произойдет еще много разных событий. Жди в своих покоях. Не спи. -- Трис! -- С отчаянной надеждой в голосе воскликнула Лорана, ее щеки впервые за последние дни покраснели, а глаза по-прежнему заблестели. -- Ты рассчитываешь на побег? Твоя сила вернулась? -- Побег возможен. Возвращение силы -- нет. И не показывай радости. Тюремщики уже косятся на тебя. -- Да, конечно. -- Рассеянно произнесла девушка, прижимая к щекам ладони. -- Я должна выглядеть убитой горем... А Ремин? Он тоже спасется? -- У него будет шанс, как у тебя и у меня. -- Твои слова вселяют в меня надежду, но, мне кажется, что побег невозможен. Дворец слишком хорошо охраняется... -- Там будет видно... -- Трис посмотрел прямо в устремленные на него глаза девушки. -- Скажи мне честно, Лорана, из-за кого ты приехала сюда? Кто тебе более дорог? Кого ты любишь больше: Ремина, который не сможет жить без тебя, или меня, которого ты готова убить своей рукой, чтобы не отдавать палачам Горвана? Лорана долго смотрела на Триса и молчала. Она не ожидала, что прикованный к стене, измученный страшными пытками Трис так глубоко проникнет в самые сокровенные тайники ее души. Заданные им вопросы терзали ее все последние дни даже больше, чем издевательства Горвана. Ее сердце рвалось пополам, не зная, кому отдать предпочтение. Поэтому Лорана тихо сказала: -- Я не могу ответить тебе, Трис. Я не знаю... -- Жаль. Запомни, Лорана: любовь -- чувство великое и прекрасное, но есть еще и разум, которым можно познать это чувство. Познай себя, Лорана. Возможно, этой ночью жизнь заставит тебя сделать однозначный выбор. Будь готова к этому. Довольно безрассудных поступков. Иногда для блага многих людей должна быть принесена в жертву жизнь одного человека. -- Я не понимаю, Трис, что ты имеешь в виду. -- Когда придет время, ты поймешь. А сейчас уходи, пока тюремщики не начали подозревать, что наш разговор -- не прощание... * * * -- Ну, Главный Маг, как прошла встреча наших голубков? -- Полюбопытствовал Повелитель Горван. -- Трисмегист был как обычно спокоен, а принцесса то рыдала, то каялась в своих ошибках. Она попросила, чтобы я покинул тюремную камеру и позволил им поговорить наедине, в присутствии одних только глухонемых стражей. -- И ты это им позволил? -- Конечно, мой Повелитель. -- Главный Маг довольно потер руки. -- Я оставил их одних, а сам тотчас же приник к слуховому проходу, пробитому в стене, и, уверяю Вас, не пропустил ни одного самого тихого слова, произнесенного после моего ухода. -- Ты узнал что-нибудь новое? -- Увы, мой Повелитель, ничего. Лорана просила у Триса прощения за свои поступки, которые приведут Этла-Тиду к гибели, обещала, что постарается смягчать Ваше жесткое правление, когда Вы станете полновластным правителем единого государства. Она, как я понял, полностью смирилась со своей судьбой. -- Посмотрим, как ей удастся убедить меня не казнить дворян Этла-Тиды! -- Ухмыльнулся Горван. -- Мои палачи давно уже соскучились по работе. Что же отвечал ей Трисмегист? -- Он ее простил, сказал, что для него уже все кончено, и что он мечтает лишь о смерти. Они попрощались друг с другом и расстались. -- Лорана просветила его относительно моих планов? -- Да, мой повелитель. Она в точности выполнила все, что Вы ей приказали, так что Трисмегист сейчас терзается в ожидании мучений, а Лорана заперлась в своих покоях и сказала, что хочет хорошо выспаться перед свадебной церемонией. -- Отлично, Толи-Покли! Я уже полностью сломил гордыню этой девчонки и ее руками смог нанести Трисмегисту еще один удар. Совсем немного, и весь мир будет лежать у моих ног. У меня нет больше равных по силе противников. Я победил! Толи-Покли с затаенной радостью наблюдал за торжеством своего господина. Он-то считал, что реальная власть в стране в действительности будет принадлежать ему, самому могущественному магу этой планеты. Толи-Покли даже в голову не могло прийти, что подслушанный им разговор совершенно не совпадал с тем, что на самом деле говорили в тюремной камере Трис и Лорана... * * * После ухода Лораны Трис сел, привалившись спиной к стене. Со стороны могло бы показаться, что он спит или впал в прострацию. Но это было не так. Когда внезапно в центре камеры возникло мерцающее зеленоватое свечение, Трис тотчас же поднял голову и стал следить за происходящим. Свечение стало более ярким и отчетливым. В течение короткого времени оно стабилизировалось и стало походить на плоский квадратный экран размером с поднос, висящий прямо в воздухе на расстоянии трех шагов от Триса. На экране появилось изображение незнакомого человека. Вернее, не человека, а существа, очень похожего на человека. Трис сразу отметил тонкую нежную кожу, большие голубые глаза, пушистые светлые волосы и маленькие остроконечные уши, прижатые к черепу. Казалось, что он глядит на повзрослевшего амура, сошедшего с картины какого-нибудь художника эпохи Возрождения. -- Ты удивлен? -- Спросил взрослый амур голосом, начисто лишенным эмоций. -- Не так, чтобы очень. -- Трис не стал вставать, а только сел поудобнее. -- С кем имею честь разговаривать? -- Меня зовут Лалатолис. Я -- эмиссар Дальней Разведки Империи Повелителей. -- Представился амур. -- Почему именно Дальней Разведки? -- Поинтересовался Трис. -- Ближняя Разведка занимается сбором информации в обитаемых мирах, входящих в Империю Повелителей на Двенадцати Измерениях. А эмиссары Дальней Разведки ведут исследования за пределами Империи, выходя из-под защиты машинных и магических полей. Я очень рискую, вступая с тобой в контакт, человек с Земли. Мой корабль может обнаружить кто-нибудь из Младших Богов, охотящийся за людьми-Повелителями. Так что я не могу долго держать открытым этот канал связи. Наш разговор будет короток. -- Как ты меня нашел, Лалатолис? -- Твоя космическая яхта, выходя из Межпространства, наткнулась на мой зонд, собирающий сведения о всех обитаемых планетах этой Галактике на этом Измерении. Когда зонд не прибыл в назначенный срок к моему кораблю, я сам отправился на его поиски. Я нашел эту планету, нашел твою разбитую яхту, болтающуюся на орбите, изучил те приборы, с помощью которых ты прошел через Межпространство. Они довольно хорошо сделаны. Разумеется, для твоего уровня развития, человек с Земли. Мы, люди-Повелители, уже давно используем на своих кораблях несравнимо более совершенные приборы. Но ты заинтересовал меня, эмиссара Дальней Разведки. Ты один из первых людей, кто начал постигать основы строения миров. Я узнал, что ты успел сделать на этой планете за короткое время и это мне понравилось. -- Что же ты узнал? -- Насторожился Трис. -- Я послал на поверхность планеты несколько десятков маленьких зондов-наблюдателей. Они проникли и во дворец Мага-Императора, и в военный лагерь, и в то здание, где ты сейчас находишься. Я получил всю информацию о тебе, человек. Ты не только хороший ученый, но и прекрасный правитель. Ты провел реформу в армии северного государства, благодаря чему оно одержало победу, ты дал местным жителям достаточно знаний для прогресса, но не стал обучать их современным наукам. Это правильно: развитие должно происходить постепенно. -- Понятно. -- Трис немного расслабился. -- Значит, в первую очередь тебя интересуют глобальные общественные аспекты. А что ты скажешь о моих личных качествах? -- Мне известно, что ты обладал некоторыми магическими талантами, которые были уничтожены в результате поражения магическим оружием. Это оружие теперь тоже утеряно. Ты искал древние знания и силы, которые помогли бы тебе использовать эти знания. Ты организовал экспедицию на остров, который был некогда перенесен в это Измерение одним из Богов. К сожалению, древние магические силы, окружающие остров, не позволили моим зондам опуститься на его землю и узнать, что там происходило и происходит. Но, насколько я могу судить, экспедиция окончилась провалом, поэтому ты и находишься теперь в плену. -- Понятно. -- Повторил Трис. -- Вас, людей-Повелителей, в первую очередь интересует не сам человек, а возможность его использования в своих целях. Ты не сказал ни слова обо мне лично, тебя интересуют только мои знания и умения. Следовательно, я могу сделать вывод, что ты хочешь меня для чего-то использовать. -- Ты сообразителен, человек. Я искал тебя, чтобы предложить отправиться в Империю Повелителей и там продолжить обучение. Ты согласен? -- Ты сможешь вытащить меня из этого подземелья? -- Смогу. Мой корабль висит в стратосфере точно над строением, в котором ты сейчас находишься. Сначала я направил к тебе информационный луч и открыл канал связи. Теперь я запущу канал телепортации и ты окажешься на моем корабле. -- А мои друзья, их ты тоже телепортируешь? -- Какие такие друзья? Кроме тебя, человек с Земли, на этой планете мне никто не нужен и никому больше помогать я не собираюсь. Это слишком большой расход энергии, который не соответствует важности задачи. Ведь только ты обладаешь достаточными знаниями, чтобы представлять для нас интерес. Только ты можешь получить право попасть на Двенадцать Измерений, где живем мы -- люди-Повелители. Там тебя надлежащим образом обучат и подготовят, чтобы ты смог нести знания остальным людям, живущим в невежестве на бесчисленном количестве планет. -- А почему вы сами не несете знания? -- Все дело в том, -- голос Лалатолиса приобрел искусственно-доверительный оттенок, -- что мы -- раса бессмертных. Наше бессмертие поддерживается специальными устройствами, действующими только в пределах наших Двенадцати Измерений. Каждый человек-Повелитель носит в себе устройство, которое постоянно передает его мысли, чувства, воспоминания в специальную индивидуальную матрицу, хранящуюся в надежном месте. Если тело по каким-либо причинам получает повреждения, не позволяющие продолжать жизнь, или умирает естественной смертью из-за старости, то включается сознание из матрицы. Оно вкладывается в новое искусственно созданное путем клонирования тело, и человек-Повелитель продолжает жить дальше, как ни в чем не бывало. После Великой Битвы, в которой пали Великие Первые Боги -- наши создатели -- мы были вынуждены закрыться от врагов мощной защитой, не пропускающей магических полей. Каждый раз, оказываясь во внешнем мире, полном враждебных Богов, мы рискуем умереть конечной смертью. Но мы вынуждены идти на риск, потому что так нам завещали наши Боги-создатели: просвещать, обучать и развивать наших младших братьев -- вас, людей. Так мы можем помочь вновь возродиться нашим создателям, павшим в Великой Битве и растворивших свои сознания в душах людей. Между прочим, человек с Земли, и тебе будет предоставлена матрица для сохранения личности. Ведь твое обучение продлится довольно долго, гораздо дольше, чем может жить человеческое тело. -- Понятно. -- Пожал плечами Трис. -- Вы, люди-Повелители, как я вижу, больше заботитесь о своей личной безопасности, чем о выполнении заветов создавших вас Богов. Вы стараетесь загребать жар чужими руками, разыскивая во Вселенных тех, кто станет выполнять вашу работу. -- Как ты смеешь так говорить, смертный? -- Наконец-то голос Лалатолиса приобрел хоть какие-то естественные эмоции. -- Ты, прикованный к стене узник, должен радоваться тому, что я предлагаю тебе свободу. А вместо этого ты начинаешь учить меня. Неслыханная наглость! Согласно нашим законам, я должен трижды задать тебе вопрос. Поэтому я второй раз спрашиваю: хочешь ли ты отправиться в Империю Повелителей? -- Это напоминает одну историю, услышанную мною еще на Земле. -- Усмехнулся Трис. -- Если вкратце, то вот она: один юноша очень любил некую девушку, но эта девушка любила исключительно представительниц своего пола, считая всех мужчин гадкими мерзкими животными. Тогда юноша заплатил большие деньги за операцию по перемене пола и стал женщиной. Девушка полюбила его, и они прожили вместе долгую и счастливую жизнь. Или, как мне думается, им только казалось, что жизнь была счастливой. -- Бред! -- Констатировал Лалатолис. -- К чему ты это рассказал? -- Дело в том, что я, в отличие от некоторых, не меняю своих принципов и убеждений. Или ты вытаскиваешь из этой тюрьмы меня, Ремина и принцессу Лорану, или катишься ко всем чертям. Я же не требую, чтобы ты забирал моих друзей на свои Измерения. Телепортируй их в расположение войск Этла-Тиды и тогда я полечу с тобой. -- Я уже сказал, что это невозможно. -- В голосе великовозрастного амура послышалось раздражение. -- На это будет израсходована дополнительная энергия, тогда как пользы мне это не принесет. Кроме того, наши законы запрещают вмешиваться в дела смертных и демонстрировать свое могущество в слаборазвитых человеческих сообществах. Только потому, что ты принадлежишь к другому миру, я помогаю тебе. Если ты действительно хочешь достичь чего-либо в своей человеческой жизни, ты должен отказаться от друзей и от любимых. Пусть это станет твоим первым испытанием, человек с Земли. Пойдем со мной, забудь об этих примитивных существах. -- Когда-то и я так думал. -- Покачал головой Трис, словно отгоняя неприятные воспоминания. -- Ты считаешь, что на Проклятом острове меня постиг крах... Все так считают... Ну, что же, Лалатолис, я вижу, что мне придется посетить Измерения людей-Повелителей и объяснить, как вы заблуждаетесь относительно своих младших братьев -- просто людей. -- Так ты согласен лететь со мной? Учти, это мой третий и последний вопрос. Ты должен сейчас выбрать свою судьбу. -- Я ее уже давно выбрал. -- Ответил Трис и его черные глаза посмотрели прямо в зеленоватый экран. -- Я отказываюсь от твоей помощи, Лалатолис, предложенной в неприемлемой для меня форме. Мы скоро увидимся. Но это произойдет там и тогда, когда я сам это определю. А сейчас ты свободен, уходи. До свидания! -- Бедняга! -- Прекрасное лицо амура выразило жалость и расстройство. -- Ты, наверное, помешался, и я напрасно тратил на тебя свое драгоценное время. Довольно забавно, что мания величия поразила тебя именно в тюрьме, за день до казни. Прощай, человек, потерявший свой разум. Ты мог бы пойти далеко, но твой жизненный путь завершится завтра. Зеленый экран стал медленно гаснуть, изображение Лалатолиса пропало. Когда последние сполохи зеленого света растворились в воздухе, Трис опустил голову и пробормотал: -- Мой Путь завтра только начнется... * * * За толстой медной дверью камеры послышался шум отодвигаемых засовов. Трис поднял голову и прислушался. -- Да что же это такое! -- Возмутился он, стараясь, чтобы его голос был слышен в коридоре. -- Не дают спокойно отдохнуть. Опять посетители! Дверь растворилась и в камеру быстро проскользнул невысокий стройный человек, одетый в свободную черную одежду. На голову его был накинут капюшон, а лицо закрывал черный платок, так что между ними видны были только карие глаза, спокойно оглядевшие камеру и прикованного к стене узника. В руках он держал два коротких широких меча, с лезвия одного из которых стекали капельки крови. За спиной человека виднелся небольшой рюкзачок из черной кожи. -- А ты тут неплохо устроился. -- Раздался тихий глухой голос из-под черного платка. -- Светло, тепло. -- Присоединяйся ко мне, Старший Брат Полнолуния. -- Трис попробовал скривить разбитые губы в усмешке. -- Вдвоем будет еще веселее. Человек в черном еще раз окинул взглядом камеру и отрицательно покачал головой: -- Благодарю за приглашение, но я, пожалуй, от него откажусь. У меня есть встречное предложение: вместе покинуть этот дворец. -- Звучит заманчиво. Я-то сперва подумал, что глава клана наемных убийц зашел, чтобы в последний раз посмотреть на того, кто две недели назад уничтожил два десятка его ночных воинов. -- Отчасти ты прав, Трисмегист. Я очень хотел увидеть тебя. Мои Братья Полнолуния до сих пор считались лучшими бойцами, в совершенстве владеющими искусством убийства. Мы с самого раннего детства постигаем эту науку. И вдруг какой-то северянин показывает нам такую совершенную технику, против которой мы оказываемся бессильны. Я бы многое отдал, чтобы еще раз посмотреть на тот ночной бой в Зеленой Долине... -- Так в чем же дело? -- Усмехнулся Трис. -- Освободи меня, и ты сможешь посмотреть на мой последний бой со стражниками и тюремщиками. -- Это не интересно. -- Отмахнулся Старший Брат. Эти ленивые жирные людишки понятия не имеют о настоящем боевом искусстве. Они только бездумно размахивают мечами и копьями, давят врага массой. То ли дело мои Братья -- знатоки и ценители ловкости и проворства. Если бы ты еще раз с ними встретился... -- Ты хотел бы еще раз посмотреть, как умирают твои Братья? -- Удивленно приподнял брови Трис. -- Кто знает, что есть смерть, а что есть жизнь? -- Пожал плечами Старший Брат. -- Братья Полнолуния придерживаются той точки зрения, что не стоит бояться смерти, которая все равно рано или поздно настигнет каждого человека. Если твое ремесло -- убивать, со временем понимаешь, как ничтожна жизнь человеческая. Некоторые мои Братья сознательно идут на смертельный риск, чтобы выполнить заказ на жизнь какого-нибудь правителя или военачальника. Иногда смерть жертвы и смерть ее убийцы, заколотого телохранителями, разделяют мгновения. Но это еще больше укрепляет наш клан и придает ему ореол всемогущества и всесилия. Наши заказчики знают, что слово Брата Полнолуния -- закон. -- Так ты пришел, чтобы довершить неудавшееся две недели назад убийство. -- Разочарованно протянул Трис. -- А как же твое предложение вместе покинуть дворец? -- Ты неправильно понял пои последние слова. -- За твою смерть Повелитель Горван нам не платил. Мы заключили договор, инициатором которого был я сам Нас никто не нанимал, а раз нет обязательств, нет и причин тебя убивать. -- А смерть твоих Братьев? -- Мы скорбим о них, но уважаем достойного противника. Мы восхищены твоим искусством и хотим, чтобы ты обучил нас ему. -- Теперь понятно. -- Трис немного подвинулся в сторону, и его тяжелые цепи зазвенели. -- Поэтому ты и хочешь освободить меня. -- Верно. Но только я хочу быть уверен, что ты честно и без утайки передашь нам свою науку и не постараешься при первом же удобном случае нас покинуть. -- Ты хочешь, чтобы я дал слово? -- Да! Этого мне будет достаточно. Трис немного подумал, глядя неподвижными черными глазами в точку на противоположной стене, а потом сказал: -- Тогда у меня три условия. -- Мне кажется, -- язвительно напомнил Старший Брат, -- что ты не в том положении, чтобы торговаться. -- Как хочешь. -- Трис закрыл глаза и сделал вид, что собирается заснуть. -- Тогда прощай, Старший Брат. Человек в черном, не ожидавший того, что узник может добровольно отказаться от освобождения, немного помялся, но все-же спросил: -- Ладно, Трисмегист, какие это три условия? Трис, не открывая глаз, отчетливо произнес: -- Первое: вместе со мной ты освободишь моего друга Ремина и принцессу Этла-Тиды. Второе: мы все вместе покинем этот город. Если после того, как мы отъедем на расстояние дневного перехода от города, ты все еще будешь настаивать на том, чтобы я обучал Братьев Полнолуния, я пойду за тобой, а Ремин с принцессой отправятся, куда захотят. -- Ну ты даешь! -- Не то возмутился, не то восхитился Старший Брат. -- Всего-навсего освободить твоего друга и принцессу и вывезти их из города. Да ты хоть представляешь себе, чего мне стоило проникнуть в твою камеру? Три десятка моих Братьев сейчас находятся во дворце. Нам пришлось убрать всех тюремщиков в подземелье. Если вдруг кто-нибудь обнаружит, что в замок пробрались ночные воины, и поднимет тревогу, то против нас соберется столько солдат из гвардии Горвана, что... -- Прекрасно. -- Перебил его Трис. -- Раз в подземелье нет охраны, значит, камеру Ремина мы найдем без труда. Чем быстрее ты всех освободишь, тем с меньшим риском мы покинем дворец. -- А принцесса? -- Спросил Старший Брат. -- Ведь она не в тюремной камере, а где-то в самом центре дворца. Как я ее найду? Как смогу провести ее через комнаты, которые охраняются десятками отборных солдат-южан? -- Это уже моя забота. -- Пожал плечами Трис. -- Освободи меня, и я преподам тебе первый урок искусства, которым ты так жаждешь обладать. -- Так ты даешь слово, что обучишь меня и моих Братьев? -- А ты согласен на мои условия? -- Между прочим, ты еще не назвал третье. -- Напомнил Старший Брат. -- Ах, да! -- Спохватился Трис. -- Третье условие такое: когда я, Ремин и принцесса будем в безопасности, я еще раз спрошу тебя, хочешь ли ты, чтобы я учил тебя искусству убивать. Если ты ответишь отрицательно, мы простимся. Если положительно, то я обучу только тебя одного, а ты уж сам решай, будешь ли передавать это искусство своим Братьям. Только учти, вместе с наукой убивать я должен дать тебе и соответствующее мировоззрение, и необходимые знания. Без них набор боевых приемов так же бесполезен, как острый меч в неумелых руках. -- Ты говоришь так, словно обучение займет не долгие годы, а несколько мгновений. -- Там будет видно. -- Широко улыбнулся Трис, и из-под ран на его разбитой губе выступила свежая кровь. На этот раз Старший Брат почти не колебался: -- У меня нет другого выхода. Я и так уже пошел на риск, чтобы освободить тебя. Не отступать же на половине пути! Тем более, что твое третье условие звучит глупо: неужели ты серьезно считаешь, что я добровольно откажусь от власти, которую даст мне твое искусство? -- Там будет видно. -- Повторил Трис. -- Так ты согласен? -- Да! -- Твердо прозвучал голос из-под черного платка. -- Я, Старший Брат Полнолуния, глава своего клана, даю слово, что согласен на твои условия. Трис медленно встал на ноги, звеня цепями и опираясь на каменную стену. -- Тогда и я даю слово, что передам тебе свои знания и умения. -- Сказал он. Старший Брат повернулся в сторону двери и издал тихий звук, похожий одновременно на призыв ночной птицы, писк грызуна и свист ветра в тростнике. В камеру вбежали два человека, как две капли воды похожие на своего предводителя. Те же черные одежды и закрытые платками лица. Только в руках они держали не мечи, а молотки и зубила. -- Приступайте, Братья. -- Указал на прикованного узника Старший Брат и снял с плеч рюкзак. -- А я пока достану одежду и оружие для нашего нового товарища. * * * Дверь в комнату Лораны с тихим, но весьма неприятным для слуха скрипом растворилась. Девушка стояла у окна и смотрела на внутреннюю площадь дворца, по которой маршировали солдаты. Она не стала оборачиваться. Лорана уже привыкла к неожиданным визитам. Служанки, приставленные к ней Горваном и по внешнему виду и по манере поведения походили скорее на тюремщиц и никогда не стучались в ее дверь перед тем, как войти. Это были высокие широкоплечие девицы с развитой мускулатурой, которые с первых же дней помыкали наследной принцессой, как куклой. Они одевали ее в ту одежду, которую считали нужной, укладывали волосы в чрезвычайно сложные и причудливые прически, накладывали грубый и резкий макияж, который был в моде в Южной Империи. Сначала Лорана приходила в ужас, видя в отполированном серебряном зеркале свое отражение. Из юной чистой девушки делали дворцовую шлюху, правда, пока лишь внешне. Лорану успокаивала только одна мысль: все это кончится завтра, когда она убьет Повелителя Горвана и сама погибнет под ударами мечей его телохранителей. Это давало ей возможность отрешиться от грубой реальности и не обращать внимания на постоянные издевательства окружающих. Лорана даже не придала значения словам Триса о возможности побега. Сначала они зажгли в ней огонь надежды, но потом, выйдя из подземелья и проходя по дворцу, полному воинов, магов и слуг, девушка решила, что это совершенно немыслимо. Даже если бы Трис сохранил свои магические способности, освободиться из цепей и спасти ее с Ремином не было никакой возможности. -- Ты готова, Лорана? -- Послышался сзади тихий и такой знакомый голос, словно опровергая ее пессимизм. От неожиданности девушка по-кошачьи подпрыгнула на месте и приземлилась лицом к двери. Она увидела две одетые в черную одежду фигуры, проскользнувшие в ее комнату и плотно затворившие за собой дверь. Один человек остался у входа, вслушиваясь в шаги идущих по коридору стражников, совершающих регулярный обход дворца, а другой подошел к девушке и откинул капюшон. Это был Трис. -- Не может быть. -- Прошептала потрясенная Лорана. Она бессильно повисла на шее Триса, осыпав его лицо жаркими поцелуями. Девушка не могла подобрать слова, чтобы выразить все то, что она сейчас чувствовала. Только горячие слезы, текущие из глаз и обжигавшие щеки Триса, говорили о переполнявших ее душу эмоциях. -- У нас мало времени. -- Быстро заговорил Трис, поглаживая спину девушки. -- Братья Полнолуния не могут долго скрывать свое присутствие во дворце. С минуты на минуту побег будет обнаружен. Нам надо быстро уходить. -- Нам помогают ночные убийцы? -- Изумленно раскрыла глаза девушка. -- Они же хотели убить тебя в Зеленой Долине. -- А теперь вот передумали. Познакомься: этот человек у двери -- глава их клана, Старший Брат. Он любезно согласился вывезти из города меня, тебя и Ремина. Лорана немного отстранилась, чтобы заглянуть в глаза Триса. -- Почему он это делает? -- Тихо прошептала она. -- Какую сделку ты заключил с этими наемными убийцами? У меня нет слов, чтобы благодарить тебя за спасение, мой любимый, но какую цену ты заплатишь за мою жизнь и жизнь Ремина? -- Там будет видно. -- Ответил Трис. В его непроницаемых черных глазах девушка не нашла ни ответа на свои вопросы, ни того, что так хотела бы увидеть. -- Поторопитесь. -- Послышался глухой голос Старшего Брата, заставив Лорану вздрогнуть. -- Только что по коридору прошли дозорные стражники. На какое-то время путь для бегства открыт. -- А где Ремин, Трис? -- Настороженно спросила принцесса. -- Почему он не с вами? Я не убегу без него. -- Так это и есть твой выбор, Лорана? Ты приехала к Горвану, надеясь спасти в первую очередь его? Лорана молчала, глядя прямо в черные глаза Триса. Девушка чувствовала, что перед ней стоит уже не тот человек, которого она полюбила в Этла-Тиде. Тот, прежний, не стал бы мучить ее таким жестоким вопросом. Трис стал безжалостным и хладнокровным. Неужели, и Ремина пережитые испытания сделали таким же? И какова доля ее вины в том, что так изменились любимые ею люди? Лорана совершенно запуталась в своих мыслях и переживаниях. -- Ремин ждет нас в подземелье. -- Сказал, наконец, Трис. -- Мы будем уходить через старый подземный ход, который издавна известен Братьям Полнолуния, но вряд ли знаком новым хозяевам дворца. -- Но почему Ремин не поднялся наверх, чтобы вместе с тобой увидеть меня? -- Настаивала Лорана. -- Дело в том, что Ремин не смог бы незамеченным пройти через многочисленные посты дворцовой стражи. На это способны только я и Старший Брат. -- Но и я тоже не смогу пройти с вами. -- Всплеснула руками Лорана. -- Я слишком устала в последние дни. Устала и телом и душой. Я не владею собой. Я все испорчу, выдам и себя и вас. Так что спасайся сам, Трис, и спаси Ремина. Большего я не могу желать. Прощай, любимый мой. -- Да, ты слишком взволнована и не сможешь незаметно уйти. -- Задумчиво проговорил Трис. Он провел ладонью сверху вниз по мокрой от слез щеке девушки, словно хотел навсегда запечатлеть в памяти тепло ее нежной кожи. Потом его пальцы соскользнули на шею Лораны. -- Мне придется нести тебя, дорогая моя принцесса. -- Как? -- Не поняла принцесса. -- А вот так. -- Трис придавил указательным пальцем нервное окончание в основании шеи девушки и присел на корточки, так что ее обмякшее бесчувственное тело легло ему на левое плечо. Глава 18. Освобождение. -- Лорана, дорогая моя Лорана. -- Услышала принцесса тихий шепот возле своего уха. -- Если бы ты знала, как я тебя люблю. Как я мечтаю о том, чтобы и ты когда-нибудь ответила мне. Между нами лежит пропасть, и чтобы перебраться через нее, я должен был бы совершить небывалый подвиг. Увы, у меня ничего не получается. Но я не теряю надежды. Все чего я сейчас хочу -- это отдать свою жизнь ради тебя, моя милая, ради твоей свободы, моя нежная птичка, моя любимая девочка. Эти ласковые слова, словно целебный бальзам, омывали душу девушки, изгоняя из нее боль и горечь последних дней. Лорана почти физически ощущала, как теплые нежные волны от щекочущего ухо шепота растекаются по телу. Лорана сразу поняла, кто это говорит. Голос принадлежал Ремину. Раньше он никогда не осмеливался произносить подобные речи. Только теперь, думая, что девушка находится в беспамятстве и ничего не может слышать, шептал он ей на ухо свои признания. Лорана боялась показать, что очнулась, поэтому она не открывала глаз и старалась сохранить мышцы лица неподвижными. Но с каждым словом Ремина это становилось все труднее и труднее: девушка боялась, что она вот-вот заплачет или засмеется от радости. Тогда Ремин смущенно замолчит, а Лорана не хотела прерывать прекрасные минуты откровения. Она готова была вечно слушать его признания в любви. Внезапно Ремин замолчал, и принцесса воспользовалась этим, чтобы слегка пошевелится, как бы приходя в себя. Только теперь она поняла, что сидит на полу, прислонившись спиной к стене и почти-что находится в объятиях сидящего рядом молодого человека: его левая рука обнимала талию девушки и прижимала ее к крепкому мускулистому мужскому торсу. Лорана открыла глаза и собиралась уже возмутиться произволу, но ладонь Ремина крепко зажала ей рот. -- Пожалуйста, Лорана, говори очень тихо. -- Прошептал он ей в самое ухо. -- Вокруг нас враги. Мы прячемся в одной из оружейных комнат. Девушка огляделась вокруг и поняла, что она все еще во дворце Повелителя Горвана. Точнее, не одна она. Кроме нее в довольно просторном помещении, вдоль стен которого находилось множество стоек с копьями, находилось еще четыре человека. Одним из них был Ремин, глядящий сейчас на нее любящим взором, а у противоположной стены, возле приоткрытой двери, виднелись три фигуры, одетые в черную одежду. Люди в черном осторожно осматривали пространство за дверью, как будто поджидали удобный момент, чтобы покинуть комнату. Когда Ремин убедился, что Лорана оценила ситуацию, он убрал ладонь с ее рта и тихо сказал: -- Прости, Лорана, что я вынужден был применить грубую силу. Я испугался, что ты закричишь. Наш побег обнаружили слишком рано. Мы не успели добраться до подземного хода и сейчас вынуждены прятаться в дворцовом арсенале. Стражники обыскивают весь дворец. В этой комнате они уже были. Мы крались по коридору, когда увидели, как они покидают арсенал. Мы проскользнули сюда почти за их спинами. И теперь не знаем, вернутся ли они снова, чтобы осмотреть все помещения дворца по несколько раз. В это время один из одетых в черное людей повернулся к Ремину и Лоране и приложил палец к губам, призывая к молчанию. -- Это Трис? -- Еле слышно спросила Лорана у Ремина. -- Да. -- Одними губами ответил тот. -- Ему помогают Братья Полнолуния. Когда они вошли в мою камеру и начали сбивать цепи с рук и ног, я подумал, что пришла сама смерть. Но оказалось, что они на нашей стороне. Удивительно! Трис творит настоящие чудеса. -- Да. Трис великолепен. -- Согласилась Лорана, но ее слова прозвучали так, будто она не хвалила его, а осуждала. Ремин недоуменно посмотрел на девушку. Она в ответ одарила его таким взглядом, что кровь ударила в голову молодого человека. И он решился: -- Лорана, я давно хотел тебе сказать, что люблю тебя. Ремин сказал это очень тихо, и девушка скорее почувствовала смысл произнесенной фразы, чем расслышала слова. Ее щеки покраснели, а сердце застучало так громко, что, казалось, может выдать местонахождение беглецов рыщущим по дворцу стражникам. Лорана обняла шею Ремина и на краткое мгновение коснулась губами его губ. Щетина, выросшая на щеках узника за время заточения, кольнула ее лицо. Внезапно Лорана вспомнила, что Трис, которого она точно так же целовала некоторое время назад, был гладко выбрит. Это открытие почему-то неприятно поразило принцессу, и она перевела взгляд с пылающих обожанием глаз Ремина на Триса, что-то напряженно высматривающего через щель в двери. Ремин по-своему понял движение Лораны и быстро зашептал ей на ухо: -- Прости меня, Лорана, я не должен был говорить тебе этих слов. Я знаю, что вы с Трисом любите друг друга и я не смею мешать вашему счастью. Ты бы никогда и не услышала моего признания, если бы мы не подвергались смертельной опасности, и если бы у меня была хоть какая-то надежда дожить до следующего утра. Но сегодня нам суждено расстаться навсегда, любимая. Услышав последние слова, Лорана вновь заглянула в глаза Ремина и увидела там мучительную тоску, смешанную с мрачной решимостью. -- Ты не прав, Ремин. -- Горячо возразила она ему. -- Ты совершенно не прав... мой любимый. Ремин был ошеломлен, потрясен и поражен. Если бы не необходимость соблюдать полную тишину, он вскочил бы, забегал по комнате и закричал изо всех сил, чтобы всему миру сообщить о счастье, переполнявшем его душу. Но, так как выполнить все это в настоящих условиях было невозможно, все его чувства и переживания отразились в одном только взгляде, которым он ответил на слова девушки. Но ей и взгляда было достаточно, чтобы понять, что только что она сделала Ремина счастливейшем из всех людей. Теперь им вообще не нужны были слова. Любящие друг друга юноша и девушка сидели на полу, крепко обняв друг друга. Их сердца стучали в такт, глаза глядели в глаза, и на какое-то время они совершенно забыли об окружающем мире... В то время, как Ремин и Лорана изливали друг другу свои чувства, Трис и Старший Брат обсуждали варианты спасения. Когда Трис увидел, что принцесса пришла в себя, и подал сигнал к соблюдению тишины, Старший Брат сказал ему: -- Теперь тебе не надо тащить ее на себе, и мы сможем быстро перебежать открытый участок двора. -- Нас все равно заметят. -- Пробормотал Трис, задумчиво глядя вперед. -- Они успеют перекрыть спуск в подземный ход раньше, чем мы до него добежим. Придется пробиваться через стражников. И потом кто-то должен будет прикрывать наш отход. -- Я сделаю это. -- Решительно произнес стоящий рядом Брат Полнолуния, имени которого Трис так и не успел узнать. -- Телохранители Горвана поднимут тебя на копья в считанные мгновения. -- Скосил на него глаза Трис. -- Твоя жертва будет бесполезна. -- Так что же ты предлагаешь? -- Голос Старшего Брата звучал необычно устало и растерянно. Трис ничего не ответил и в который раз принялся изучать внутреннюю площадь дворца, оценивая расстояния и прикидывая скорость, с которой им нужно преодолеть открытое пространство. Проблема была довольно серьезной. Тайный подземный ход начинался в подземелье, недалеко от тюремных камер. Выходил он за пределы дворца, в подвал одной ничем не примечательной таверны, которых было очень много в Теч-Тулаке. Хозяева этого заведения издавна принадлежали к клану Братьев Полнолуния, так что ночным воинам не составило особого труда проникнуть в подземелье дворца. Если бы не Лорана, узники, помещенные в тюремные камеры, давно уже были бы освобождены и покинули бы пределы города. Но, увы, пока Трис и Старший Брат искали покои Лораны, стража обнаружила связанных по рукам и ногам тюремщиков и пустые камеры. Скрываясь от стражи, методично прочесывающей все помещения дворца, беглецы были вынуждены отступить в ту часть, которая предназначалась для складов, конюшен и мастерских. Сейчас они находились на нижнем этаже, и чтобы добраться до входа в подземелье, им нужно было преодолеть около пятидесяти шагов по внутренней площади. Конечно, лучше было бы пройти по закрытым галереям, прячась за колоннами. При других обстоятельствах это не вызвало бы затруднений. Но теперь, когда побег был обнаружен, все выходы из внутренних покоев на площадь были перекрыты хорошо вооруженными солдатами и звероподобными телохранителями Горвана. Так что пробраться незамеченными вдоль стен по галереям было невозможно. Старший Брат предложил быстро перебежать через площадь и скрыться в подземном ходе. Но тогда беглецы сразу же будут замечены и наперерез им ринется не меньше сотни воинов. Начинался рассвет, и ночная тьма рассеивалась. Небо светлело. Но даже и без этого весь дворец был хорошо освещен стоящими вдоль стен масляными светильниками и факелами в руках многочисленных охранников. Пять человек, бегущих через площадь, не могут не привлечь внимания. -- Ты уверен, что тайный лаз все еще не обнаружен? -- Спросил Трис у Старшего Брата. -- Совершенно уверен. Даже если стражники ощупают все стены подземелья, они не найдут двери, которая полностью вписывается в каменную кладку. Мои Братья в течение многих поколений пользовались этим проходом, чтобы проникать во дворец губернатора южной провинции и узнавать все его планы. И до сих пор его никто не нашел. -- Ладно. -- Согласился Трис. -- А если мы доберемся до двери и окажется, что она закрыта изнутри? Ведь твои Братья, которые должны были ожидать нашего возвращения, наверняка, уже ушли через подземный ход? -- Разумеется, они спрятались. -- Пожал плечами Старший Брат. -- Не будут же они сражаться с телохранителями Горвана. Но я знаю наверняка: они ждут за дверью, чтобы прийти нам на выручку, когда это потребуется. Я повторяю, Трисмегист: нам надо всего лишь пробежать через площадь. В подземелье, наверняка, нет ни одного тюремщика. Охранять там больше некого. Не найдя дверь в подземный ход, они решили, что вы скрываетесь во дворце, поэтому так тщательно его обыскивают. Если мы еще промедлим, нас обнаружат в этой комнате, и тогда мы, вообще, не сможем сбежать. -- А как ты предлагаешь пробиться через ряды стражников? -- Допытывался Трис. -- Я надеюсь, что наше бегство станет для них полной неожиданностью. Мы доберемся до лестницы быстрее, чем они сообразят, что происходит. -- Но они будут преследовать нас по пятам и, наверняка, увидят, как мы скрываемся в подземном ходе. И не просто увидят: пока мы по-очереди станем пролезать через узкую дверь, они нас догонят и успеют схватить. -- Я уже сказал, что задержу южан на какое-то время. -- Вновь подал голос безымянный Брат Полнолуния. -- В тесном коридоре подземелья они не смогут навалиться на меня всеми силами, и я продержусь столько времени, сколько вам нужно на то, чтобы залезть в подземный ход и закрыть за собой дверь. -- Ты погибнешь. -- Сказал ему Трис. -- Ну и что? -- Удивился тот. -- Все мы смертны. Я просто исполню свой долг. -- Ладно. -- Согласился Трис. -- Вы меня уговорили. Он повернулся и махнул рукой, подзывая к двери Ремина и Лорану. Юноша и девушка, все еще находясь под впечатлением своих признаний, приблизились, стараясь бесшумно ступать по каменному полу. Трис внимательно посмотрел на их радостно-мечтательные лица и вкратце сообщил план Старшего Брата. Ремин молча кивнул головой и взял короткое толстое копье из стойки. Лорана поступила также. -- Вам не придется сражаться. -- Напомнил им Старший Брат. -- Самое главное -- это быстрота ваших ног. -- Там будет видно. -- Ответил Ремин, и на его лице отразилась твердая мрачная решимость. -- Я -- воин, и не могу выйти на врага без оружия. Трис взял копье из рук принцессы, посмотрел ей в глаза и сказал: -- Оно слишком тяжелое, Лорана. Ты будешь в центре и оружием тебе не придется воспользоваться. Впереди побегут Старший Брат и Ремин, сзади -- я и другой Брат. Так что копьем ты можешь поранить кого-нибудь из нас. Не давая девушке открыть рот для возражений, Старший Брат распахнул дверь комнаты и скомандовал: -- Вперед! За мной! И они побежали. Изо всех сил. Пять шагов. На улице было гораздо светлее, чем казалось при взгляде из оружейной комнаты. Трис на бегу бросал взгляды по сторонам, то же самое делали и остальные беглецы. Как же много воинов оказалось вокруг! Десять шагов. Дворцовая площадь взорвалась воплями южан, заметивших бегущих людей. Началась суета. Одни солдаты оставались на посту, не зная, как поступить, другие метнулись наперерез. Трис перехватил копье в левую руку, сдвинул вниз черный платок, открывая лицо и откинул на спину капюшон. Двадцать шагов. Лорана, бегущая в середине квадрата, споткнулась, но тут же восстановила равновесие. Центр площади был еще свободен, только у лестницы, ведущей в подземелье, стояли четыре охранника. Они уже поняли, в чем дело, и выставили перед собой копья, готовясь остановить беглецов. Двадцать пять шагов. Послышался свист летящих стрел. Немедленно над площадью раздался громовой крик: "Не стрелять! Взять живыми!" Поздно: Брат Полнолуния, бегущий рядом с Трисом, упал, по инерции проехав вперед на животе два шага. Из его спины торчали три стрелы. Тридцать пять шагов. Беглецов окружали. Старший Брат выхватил из-за пояса свои короткие широкие мечи, Ремин занес копье, собираясь метнуть его в бежавших наперерез воинов. Краем глаза Трис заметил, что и к нему справа приближаются трое громадных широкоплечих гвардейцев. Сорок шагов. Не снижая скорости, Старший Брат мечом, зажатым в левой руке, распорол бедро первого приблизившегося стражника, а правым мечом отбил удар дубинки второго. Ремин бросил копье в воина, стоявшего у него на дороге, и на бегу выхватил длинный меч из слабеющей руки раненного в бок человека. Лорана коротко вскрикнула, когда набежавший телохранитель Горвана едва не оглушил ее толстой палкой. Но она успела пригнуться, избежав удара по голове, а следовавший за ней Трис коротким тычковым ударом своего копья проткнул горло промахнувшегося южанина. Сорок пять шагов. Накинувшиеся одновременно со всех сторон южане больше мешали друг другу, чем атаковали. Кроме того, у них был приказ поймать беглецов живыми, тогда как их противников ничто не сдерживало. Старший Брат и Ремин бешено вращали мечами, отражая удары дубинок и наносили южанам большой урон. Трис прикрывал тыл, копье в его руках извивалось и жалило, как змея. Пятьдесят шагов. Старший Брат поднырнул под копья воинов, стоящих у входа в подземелье, и одновременно воткнул мечи снизу вверх, под кирасы, двоим из них. Путь вниз был открыт, и Ремин, сделав выпад мечом и поразив очередную жертву, схватил Лорану за руку и потянул за собой. Трис метнул копье, которое стало бы помехой в тесном коридоре, выхватил из-за пояса мечи и крест-накрест взмахнул ими перед наседающими южанами. На несколько мгновений те остановились, и Трис бросился вниз по лестнице за своими друзьями. Упустившие добычу воины взвыли и с тяжелым топотом ломанулись вниз, отставая от беглецов всего на несколько шагов. -- Мы все не успеем скрыться за дверь! -- На бегу прокричал Трис Старшему Брату. -- Я задержу их. Спасай Ремина и Лорану. -- Еще чего! -- Воскликнул ночной воин. -- Мне нужен ты, а не они. -- Спасешь их, получишь меня. Я выкручусь. Помнишь наш уговор? Вывези их из города. Я вас догоню. -- Это невозможно! -- Там будет видно. Коридор делал резкий поворот. Беглецы забежали за угол. Трис остановился, и когда показались стражники, быстрыми, почти неразличимыми глазом ударами, поразил двоих самых ретивых. Остальные остановились, не решаясь подступиться к легендарному воителю. Трис повернулся к ним спиной и опять помчался по коридору.. Ремин и Лорана, слышавшие разговор Триса со Старшим Братом, замедлили бег. Ремин выпустил руку девушки и глядел в ее глаза пылающим решимостью взором. Трис догнал друзей, и они побежали вместе. -- Я прикрою вас. -- Твердо заявил Трису Ремин. -- Спасайся, друг. И будь счастлив с Лораной. -- Чушь. -- Ответил тот. -- Все уже решено. -- Но я не согласен. -- Возразил Ремин. -- Лорана по праву твоя. Я не побегу. Если ты будешь со мной спорить, умрем вместе. -- Твое слово, Лорана. -- Торжественно произнес Трис. -- Кто остается? Пришло время делать выбор. Лорана побледнела, потом покраснела, потом опять побледнела и едва не лишилась чувств. Теперь уже Старший Брат схватил ее за руку и не дал упасть. Беглецы вновь завернули за угол. Южане, почти настигшие свои жертвы, остановились, не зная, какой смертельный сюрприз может их ожидать. Никто не хотел первым высовываться и проверять это на себе. -- Вход в тайный лаз за следующим поворотом. -- Быстро проговорил Старший Брат. -- У нас в запасе несколько мгновений. Решайте быстрее. Ремин неотрывно смотрел на Лорану, как будто навсегда прощался, а девушка ошеломленно переводила свой взгляд с Ремина на Триса. Наконец, она остановила свои отчаянно умоляющие глаза на последнем. Лорана тряслась, как в ознобе, и не могла вымолвить ни слова. -- Ну, что же, выбор сделан -- Усмехнулся Трис и обратился к Старшему Брату, показывая на Ремина. -- Ты сможешь его донести до двери? -- Смогу. -- Кого донести? -- Повернулся к ним Ремин, с трудом оторвавшись от прощального созерцания своей любимой девушки. -- Тебя. -- Ответил Трис и ребром ладони ударил своего друга по шее. Обмякшее тело молодого человека упало на вовремя подставленное плечо ночного воина. -- До свидания, Трисмегист. Сам не понимаю, почему я так поступаю. -- Сказал Старший Брат и побежал по коридору в сторону потайного хода. Лорана все еще стояла, оцепенев от осознания происшедшего и не могла пошевелиться. -- Ты довольна, милая? -- Голос Триса хлестнул ее, словно пощечина, приводя в сознание. -- Не знаю. -- Опустила глаза девушка, будучи не в силах посмотреть на своего возлюбленного. За углом раздался звон доспехов. Южане набрались смелости и пошли в атаку. -- Беги. -- Приказал Трис Лоране. Девушка побежала по коридору. За следующим поворотом она увидела открытую дверцу, в точности повторяющую изгибы каменной кладки, и Старшего Брата, призывно машущего ей рукой. Лорана посмотрела туда, где Трис вел свой последний бой. В полутьме узкого коридора сплетались в неистовой схватке человеческие тела, раздавался звон металла, слышались яростные крики воинов и горестные стоны раненных. Там была бездна смерти. На ватных подкашивающихся ногах девушка пошла в сторону открытой двери, и твердая рука Старшего Брата втолкнула ее в темноту потайного хода. "Трис спасется, -- как заклинание, твердила про себя Лорана, -- он не может не спастись. Он столько раз побеждал, победит и теперь. Он -- герой. А Ремин наверняка бы погиб. Ремин более уязвимый и... человечный." * * * -- Как вы могли ее упустить? Ведь принцесса была нашей последней надеждой! -- Горван орал и брызгал слюной прямо в белое как мел лицо начальника дворцовой стражи. -- Простите, мой Повелитель. -- Лепетал тот плохо слушающимся языком. -- Я не виноват. -- А кто виноват? Я?! -- Грозно вопрошал Повелитель Южной Империи. -- Почему в подземелье не оставили охрану? Почему узники беспрепятственно пересекли площадь? -- Мы думали, что они попытаются выбраться из дворца, спустившись с крыши по веревкам. Поэтому основные силы находились на верхних этажах. Никто не ожидал, что они вновь вернуться в подземелье. Не иначе, как магия Трисмегиста помогла пройти им сквозь землю. -- Оправдывался начальник стражи. -- Ерунда. -- Перебил его Главный Маг Толи-Покли. -- При чем тут магия? Я точно знаю, что Трисмегист лишился своего таланта. Просто в подвале дворца был прорыт подземный ход, через который они и ушли. И я уверен, что этот ход прорыт не вчера, ему не менее сотни лет. Может быть, его построили одновременно с дворцом. -- Но как? -- Изумился провинившийся командир. -- Мы ощупали каждый камень в том тупике, куда исчезли беглецы. Там нет никакого подземного хода. Я уверен, что тут замешана магия. -- Если бы Трисмегист использовал магию, -- наставительно поднял указательный палец Толи-Покли, -- то я почувствовал бы ее след. Поэтому я и думаю, что ход настолько древен. Мои магические силы позволили бы отыскать то, что было построено недавно. А ход уже настолько сросся с окружающим миром, что его аура растворилась в ауре природы. Кроме того, если бы Трисмегист использовал магию, он бы и сам спасся. Но ведь как раз его вам и удалось захватить. -- Да, это так. -- Начальник стражи немного выпрямился, вспомнив, что у него есть хоть какая-то заслуга. -- Мои воины оглушили его палками и теперь он, согласно вашего приказа, прикован к толстому бревну. -- Он не пришел в сознание? -- Нет, и вряд ли скоро очнется. -- Ухмыльнулся начальник стражи. -- Мои ребята хорошо над ним поработали в подземелье. А потом ваши подручные маги и палачи доделали остальное. Даже если бы он не был закован, пошевелиться бы ему вряд ли удалось. В его теле нет ни одной целой кости. -- А тупик, где может находиться пресловутый тайный лаз, вы завалили? -- Немного спокойнее спросил Горван. Информация о состоянии Триса привела его в хорошее расположение духа. -- Да, мой Повелитель. Даже если там действительно была эта крысиная нора, то теперь воспользоваться ею совершенно невозможно. Весь тупик, начиная с последнего поворота, завален до самого верха тяжелыми глыбами. Теперь оттуда никто не пролезет в ваш дворец. -- Мой дворец! -- Издевательски захохотал Горван, и Толи-Покли показалось, что его господин теряет рассудок. -- Это больше не мой дворец! Принцесса ускользнула из нашей сети, как драгоценная золотая рыбка, свадьбы не будет, я должен бежать дальше на юг. Завтра утром город окружат полки Этла-Тиды, и это будет означать, что пришел конец Южной Империи! -- Все наши воины сейчас прочесывают город квартал за кварталом, дом за домом. -- Произнес Главный Маг, добавив в свой голос успокаивающе интонации. -- К вечеру мы отыщем принцессу. -- Лжешь! -- Заревел Горван, и схватил за плечи Толи-Покли. Тщедушный старик не пытался вырваться, а только болтался, как тряпичная кукла, в сильных руках Повелителя. -- Ты лжешь мне, -- тряс старого мага Горван, -- и ты лжешь сам себе. Вы не нашли беглецов, когда они скрывались во дворце, куда уж вам отыскать их в городе. Им помогают Братья Полнолуния. Их Старший Брат обманул меня. Теперь весь мир ополчился против Южной Империи! Горван грубо оттолкнул Толи-Покли, так что старик был вынужден сделать два шага назад, чтобы сохранить равновесие и не упасть. -- Прекратить обыск города. -- Приказал Повелитель, и на его грубом лице проступила хищная улыбка. -- Собрать всех наших солдат на Храмовой площади. Объявить всему городу, что в полдень на Главной пирамиде будет казнен самой жестокой и мучительной казнью злейший враг Южной Империи -- Трисмегист. Если принцесса на это не клюнет и не объявится, то для меня, да и для вас, мои верные слуги, настанет конец. Всех нас ждет изгнание и бесславная смерть. Начальник стражи и Главный Маг опустили головы, понимая, насколько прав их Повелитель. Если они не поймают принцессу Этла-Тиды, придется бежать на юг и закончить свои дни в знойных пустынях, где их не смогут отыскать северяне. * * * Старший Брат Полнолуния, Ремин и Лорана сидели в подвале таверны, куда привел их подземный ход. Тут стоял сколоченный из досок стол и пять стульев. В потолке был люк, к которому вела приставная лестница, и несколько отверстий для вентиляции. Остальные Братья сейчас были в городе, пытаясь что-нибудь узнать о судьбе Триса. Беглецы сидели молча. На столе стояла простая, но сытная пища, и изголодавшийся в заточении Ремин с удовольствием поглощал хлеб с ломтями копченого мяса, запивая еду легким молодым вином. Лорана, в отличие от него, только изредка отщипывала кусочек хлеба от буханки, долго жевала его и с трудом проглатывала. Казалось, что делает это она чисто машинально. Глаза девушки неподвижно глядели в одну точку. Ремин понимал, какая тяжесть лежит сейчас на ее душе, и не решался заговорить с ней даже для того, чтобы попытаться ободрить и успокоить. Да и какие слова мог он подобрать для своей возлюбленной, только что отправившей его лучшего друга и невольного соперника на смерть? Лучше бы он, Ремин, погиб в битве с южанами, чем вот так сидеть и смотреть на страдания Лораны. Просто так, только чтобы нарушить гнетущую тишину, Ремин обратился к Старшему Брату с вопросом: -- Вы уверены, что солдаты Горвана не отыщут этот подвал? Ночной воин повернул голову и удивленно посмотрел на Ремина, словно увидел его в первый раз. -- Совершенно уверен. -- Сказал он. -- В крайнем случае, об опасности нас предупредит Брат -- хозяин таверны, и мы успеем скрыться в другом месте. -- Значит, у Братьев Полнолуния в этом городе целая подпольная сеть? -- Можно сказать и так. Наше общество гораздо многочисленнее, чем считают люди. -- И в Этла-Тиде есть ваши Братья? -- Есть, но очень мало. Мы процветаем там, где царят жестокость, нищета, недовольство. Ведь на самом деле общество Братьев Полнолуния возникло из противостояния нищих крестьян восточных провинций и грабящих их дружин феодалов. Можно сказать, что мы защищаем свободу и покой бедных людей, ограничиваем власть дворян и военачальников. А у вас в Этла-Тиде жизнь и без нас довольно сносная. -- Спасибо за похвалу. -- Язвительно произнес Ремин. -- Выходит, что вы -- образцы добра и благодетели людей. -- Я бы так не сказал. -- Ремин готов был поклясться, что под черным платком Старшего Брата расплылась насмешливая улыбка. -- Наши методы установления порядка довольно жесткие. Кто не подчиняется нам -- умирает. Только так удается поддерживать дисциплину внутри клана и мифический ореол всемогущества вокруг него. -- А почему же Братьев Полнолуния не могут выследить и поймать днем? Ведь, как я слышал, хотя все восточные князья прибегают к вашим услугам, каждый из них мечтает истребить общество ночных убийц? Теперь уже из-под черного платка послышался откровенный смех. -- Дело в том, юноша, что днем Братья Полнолуния -- самые обычные люди: крестьяне, ремесленники, торговцы, мелкие дворяне. Только ночью, выходя на задание, одеваем мы черную одежду. Неужели ты мог подумать, что сейчас по улицам города ходят мои Братья, одетые так, как во время нападения на дворец? Да их бы сразу же убили! Наш главный закон звучит так: твое лицо может видеть любой человек, который не знает, что ты -- Брат Полнолуния. Тот, кто это узнает, либо твой Брат, либо мертвец. -- Поэтому ты и не открываешь нам свое лицо? -- Да. Если вы увидите меня или кого-нибудь из Братьев без маски, мне придется вас убить. Ремин, наконец, решил задать самый главный вопрос: -- А что ты собираешься делать с нами дальше? Старший Брат задумался, отбивая кончиками пальцев на столе замысловатую мелодию. Видимо, вопрос Ремина вновь пробудил сомнения, одолевавшие ночного воина. -- Я вывезу вас из города. Вместе с Трисмегистом. -- Как-бы нехотя произнес он. -- Я обещал ему это. Если же он погибнет... Фразу оборвал стук по крышке люка. Быстро и четко была отбарабанена сложная дробь, запомнить которую с одного раза было совершенно невозможно. Старший Брат расслабился и откинулся на спинку стула. Люк открылся, и по лестнице в подвал спустился худощавый человек в лазоревой тунике, подошедшей бы зажиточному горожанину. Его голова была замотана куском плотной ткани, так что виднелись только глаза. -- Они схватили Трисмегиста. -- Доложил Брат Полнолуния. -- Через два часа его казнят на Главной пирамиде. Об этом кричат глашатаи на каждом углу. Все войска стянуты на Храмовую площадь. Мы ничего не можем сделать для его спасения. -- Безвыходных положений нет. -- Резко крикнул Старший Брат, вскакивая со стула. -- Передай всем Братьям, сегодня мы первый раз в истории нашего общества будем сражаться днем. Лорана вышла из прострации и осмысленно огляделась вокруг. -- Он это предвидел. -- Непослушными губами промолвила она. -- Трис сказал, что для спасения многих людей иногда приходится принести в жертву кого-нибудь одного. А я выбрала его. Старший Брат внимательно посмотрел на Лорану и увидел, что с ней произошли большие изменения. Юная легкомысленная девушка превратилась в правительницу. -- Не нужно новых жертв. Довольно безрассудных поступков. -- Повелительным тоном произнесла принцесса Этла-Тиды. -- Мы ничем не можем помочь Трису. Он сегодня умрет. Я хочу это видеть. Помоги мне, Старший Брат. Потом ты назовешь цену за это, и я ее заплачу. -- Хорошо. -- Коротко ответил ночной воин. -- Я сделаю то, что ты просишь. А после казни я вывезу вас из города. Лорана, настроившаяся на резкий отпор и не ожидавшая такого быстрого согласия, внезапно утратила только что приобретенный властный вид. Напряжение последних дней и особенно последних часов взяло свое. Не принцесса, а несчастная растерянная девушка кинулась на грудь Ремина и горько заплакала, выплескивая накопившиеся на сердце боль и печаль. Лорана рыдала в объятиях своего возлюбленного, ничего не видя и не слыша, поэтому Ремин тихо спросил у Старшего Брата: -- Почему ты продолжаешь помогать нам? Я же знаю, тебе был нужен только Трис. Мы -- лишняя обуза. Почему ты не убьешь нас или не сдашь Горвану? -- Трисмегист сказал, что если я вывезу вас из города на расстояние дневного перехода, он передаст мне свое боевое искусство. Трисмегист дал мне слово. Я знаю, вы решите, что это безумство, но я верю в то, что он его выполнит. * * * У Повелителя Южной Империи Горвана оставалось всего около полутора тысяч солдат и две сотни гвардейцев-телохранителей. Все они сейчас были построены на Храмовой площади Теч-Тулака. Ровные ряды блиставших железом и медью воинов с четырех сторон окружили Главную жертвенную пирамиду и образовали живой коридор до ворот дворца губернатора, где ныне разместился сам Повелитель. Солдаты выставили перед собой копья и закрылись большими прямоугольными щитами, не позволяя горожанам, стекающимся на площадь со всего города, приближаться к основанию пирамиды. Пирамида была довольно высока -- около восьми человеческих ростов, и была построена в традиционном стиле. Она была собрана из ровно отесанных каменных плит, положенных друг на друга лесенкой без скрепляющего раствора, так что все грани пирамиды являлись одновременно и ступенями для подъема наверх. Вершина была плоская, шесть на шесть шагов, на ней в дни праздников или торжественных церемоний устанавливался деревянный алтарь, на котором жрецы и закалывали жертвенных животных. Верх пирамиды был виден из любой точки Храмовой площади, так что все собравшиеся, сколько бы их ни было, могли наблюдать за ритуалом. А люди все шли и шли в центр города. Не было никого, кто не слышал бы о великом Трисмегисте и его деяниях. Солдаты глядели на горожан поверх щитов и видели хмурые сосредоточенные лица. Жители Теч-Тулака были недовольны. Сила Повелителей Южной Империи издавна основывалась на страхе и жестокости. Теперь, когда Горван потерпел сокрушительное поражение, вот-вот готово было вырваться открытое недовольство. Все понимали, что сегодняшняя казнь Трисмегиста является последним актом агонизирующей власти Повелителя юга. Если бы у него было чуть меньше солдат, если бы у горожан было оружие и боевой опыт, кто знает, не пришлось ли тогда Горвану бежать на юг гораздо раньше? Но мысль о восстании против своих правителей еще не родилась в умах людей этой планеты. И они собрались на Храмовой площади только для того, чтобы смотреть, но не действовать. А посмотреть было на что! Даже самые старые жители Теч-Тулака не могли припомнить, чтобы на Храмовой площади собиралось столько людей. Жертвоприношения животных, время от времени совершаемые на Главной пирамиде, уже давно наскучили своим однообразием. Местные жрецы, старые и ленивые, сейчас испуганно выглядывали из ворот своего храма, стоящего рядом с пирамидой. А вокруг жертвенника хозяйничали подручные Толи-Покли в черных и синих мантиях, командуя снующими вверх и вниз по ступеням воинами. Горожане недоумевали: на вершине пирамиды не было видно привычного алтаря. Вместо него здоровенные телохранители Повелителя Горвана укладывали на площадке связки дров и ставили кувшины с горючим маслом. К назначенному времени на площадь стали выезжать колесницы и повозки дворян. Некоторые из них, раздвигая толпу, стремились подъехать поближе. В них сидели преданные Горвану сановники, собравшиеся не только посмотреть на поверженного врага, но и доказать свою лояльность правителю. Инерция мышления не позволяла им даже допустить мысль о том, что Южная Империя доживает свои последние дни. Другие повозки, в основном крытые, с зашторенными окнами, оставались позади толпы, в прилегающих к площади улицах и переулках, где они не так бросались в глаза нынешним хозяевам города. Эти люди приехали, чтобы отдать дань уважения достойному противнику и освободителю. Собравшиеся горожане тихо разговаривали между собой, ожидая начала казни. Голоса тысяч людей, пришедших на площадь, создавали шум, подобный морскому прибою. Так что Храмовая площадь, окруженная высокими стенами резиденции губернатора, храма Бога-Спасителя и дворцов высших сановников, была похожа на залив с торчащей в центре скалой Главной пирамиды. И вот наступил назначенный час. Ворота дворца распахнулись и оттуда вышли трубачи, изо всех сил дующие в свои инструменты. Гомон горожан моментально был заглушен резкими пронзительными звуками. Люди притихли, с замиранием сердца ожидая продолжения. И оно незамедлительно последовало. В проеме ворот показались огромные телохранители Повелителя, на длинных шестах несущие наспех сколоченную из досок платформу размером три на три шага. В центре платформы был вертикально установлен толстый деревянный столб, к которому цепями был прикручен главный герой сегодняшней церемонии. Когда платформа была на половине пути между дворцом и пирамидой, люди наконец-то смогли увидеть Триса. Точнее, его тело, ибо то, что вынесли на площадь, уже не могло именоваться человеческим именем. Все оцепенели от ужаса. Матери ладонями закрыли глаза своим детям, неразумно взятым с собой, даже у самых ярых сторонников Повелителя Горвана защемило сердца. Трис был без сознания, многим даже показалось, что он уже мертв. И это не удивительно, ведь его тело висело на туго натянутых цепях, как кожаный мешок, наполненный водой. Умелые палачи Толи-Покли показали все свое искусство: все кости человеческого тела были аккуратно раздроблены, начиная с пальцев рук и ног и заканчивая ребрами. Лицо было покрыто запекшейся кровью, сквозь которую видны были только губы, зашитые толстой черной бечевой. Горван и Толи-Покли и сейчас боялись Триса. Они приняли все меры для того, чтобы он не смог бежать или произнести хотя бы слово. В полном молчании процессия стала подниматься по ступеням пирамиды, но не прямо вверх, а огибая ее по спирали. Так что все собравшиеся могли разглядеть жуткую, леденящую сердце картину. Когда платформа была установлена на вершине пирамиды, а палачи начали обкладывать столб дровами и поливать их маслом, в мертвой тишине раздался звонкий голос мага в синей мантии: -- Радуйтесь, жители славного Теч-Тулака, ибо сегодня у нас с вами великий праздник! Говоривший сделал паузу, но тишину не нарушил ни один звук. Маг продолжил, придав голосу торжествующие интонации: -- Сегодня будет казнен злейший враг Южной Империи и нашего Повелителя Горвана. Он причинил столько горя и страданий гражданам нашей прекрасной страны, что я даже не берусь их все перечислять. Тем не менее я назову основные... -- Мой ученик Глотит наделен необыкновенным даром красноречия. -- Гордо сказал Горвану Толи-Покли. -- Что-то не видно, чтобы его речь зажгла энтузиазм в моих поданных. -- Буркнул в ответ тот. Не узнанные никем на площади, закутанные в длинные серые плащи, они остановили своих коней в воротах дворца. Взгляды всех людей были устремлены на вершину пирамиды, и никто не обратил внимания, что на площадь выехала небольшая группа всадников. Повелитель и Главный Маг собирались сразу же после окончания казни покинуть город с сотней верных людей. Они были уверены, что борьба еще не окончена. Что с того, что принцесса Этла-Тиды так и не объявилась, и их ловушка сработала в пустую? Зато приманка, то есть Трисмегист, наконец-то окончательно будет уничтожена. А без него Этла-Тида не сможет надолго сохранить свою целостность. На юге Горван соберет остатки своих сторонников и через два-три года вновь займет трон предков. Пусть он не станет Повелителем мира, но свою ненависть к северянам и жажду мести передаст потомкам... -- ...И посему наш великий Повелитель Горван приговорил Трисмегиста к сожжению, дабы память о его злодеяниях рассеялась, как пепел. -- Закончил свою речь Глотит и в ожидании ликующих криков оглядел площадь. Гробовая тишина. Ни звука. Маг растерянно оглянулся. К казни все было готово. Столб обложили дровами до колен привязанного Триса. Приторный запах горючего масла, в изобилии вылитого на доски, щекотал ноздри. Один из палачей держал наготове зажженный факел, ожидая команды. Глотит посмотрел вниз, на ворота дворца, где, как он знал, должны были находится его хозяева. Толи-Покли кивнул лысым черепом и маг воскликнул: -- Гори, чудовище! Палач ткнул факелом в дрова. Дрова не загорелись. Палач переменился в лице. Даже скудоумные телохранители Горвана сообразили, что происходит нечто непредвиденное. Но что? -- А теперь послушайте меня, люди! Я хочу сказать вам кое-что на прощание. -- Разнесся над Храмовой площадью голос, хорошо слышимый даже в запруженных повозками прилегающих улицах. И без того потрясенные происходящим собравшиеся на площади люди испытали глубокий шок. Говорил Трисмегист. Хотя его губы оказались разодранными стягивающей их прежде бечевой, слова он произносил необычайно ясно и отчетливо. -- Заткните ему рот. -- Попытался крикнуть маг в синей мантии, но его голос, только что разносившейся над всей площадью, теперь едва расслышали стоящие рядом палачи. Дрова у ног Триса начали потихоньку заниматься пламенем. Голос Триса гремел и переливался: -- Вы долго жили среди лжи и научились с нею мириться. Вы долго жили среди насилия и привыкли к нему. Вы привыкли бояться, и теперь страх стал основой правления ваших правителей. Вы стали такими же, как и те, кто угнетает вас. Я хочу, чтобы вы освободились. Я хочу, чтобы каждый человек победил чудовище, живущее в глубине его души. Никто не сделает это за вас. Ибо на каждом человеке лежит бремя ответственности за собственные слова и поступки. И если вы проиграете бой с черной половиной своей души, некого винить. И если вы пойдете дорогой знаний и любви, вся честь и слава будет принадлежать только вам. Тогда никто и ничто не будет иметь над вами власти. Посмотрите вокруг: рядом с вами стоят такие же люди, как и вы. Знайте: все вы принадлежите не только к одной расе, но и являетесь частью единого сознания, единого организма. Каждый из вас -- часть Бога, и каждый из вас сам есть Бог... Телохранители Горвана сначала пытались проткнуть привязанного к столбу Триса своими копьями, но вынуждены были отступить перед языками пламени, внезапно вырвавшимися из дров. Едва они отскочили назад, пламя опять улеглось, покрыв сложенную вокруг столба поленницу слоем огня в ладонь толщиной. Глотит и палачи, как безумные, метались по площадке, боясь ступить в полыхающий круг. Горван нервно дернул головой, обращаясь к своему Главному Магу: -- Что все это значит? К чему эта идиотская проповедь? -- Это конец. -- Старый маг побелел так, что его лишенная растительности голова стала похожа на мертвый оскаленный череп. -- К нему возвращается магическая сила. Такая сила, которая была доступна только Магам-Императорам древности. Его надо остановить сейчас, или он станет безраздельным хозяином этой планеты. -- ...Люди, -- продолжал Трис, -- будьте достойны называться Богами. Ведь в душе каждого из вас заложена частичка Бога. Никто не может ни отнять ее у вас, ни погасить ее свет. Только вы сами, добровольно, можете затмить ее сияние. Вы имеете право на выбор. И от выбора каждого человека зависит судьба всего мира. Люди имеют две вещи: свободу и ответственность. Выбрать правильный путь в жизни помогает разум. С окружающим миром и с другими людьми соединяет любовь. Страх, ложь и насилие превращают человека в раба. Посмотрите на ворота дворца. Там сидят ваши бывшие хозяева. Это они хотели сделать из вас -- свободных разумных людей -- своих рабов. Никогда и никому не позволяйте повторить эту попытку. Если вам скажут, что вы -- рабы человека или Бога, не верьте и сопротивляйтесь кабале. Вы сами -- Боги. И подобно Богам, должны поступать согласно своей воле... -- Будь все проклято! -- Закричал Горван в бешенстве. -- Я должен заставить его замолчать. Он хлестнул коня и в несколько мгновений оказался у подножия пирамиды. Соскочив прямо на нижнюю ступень, Повелитель выхватил свой длинный меч и начал подниматься наверх. Позади него послышалось сопение. Горван оглянулся. Следом за ним карабкался Толи-Покли, опираясь на свой магический посох. Старик бормотал себе под нос какие-то заклинания. Однако видимого эффекта они не имели. -- ...Вот по ступеням пирамиды ползут те, кого вы боялись, кому верили, кому подчинялись. -- В голосе Триса проступила явная насмешка. -- Посмотри на них сейчас: они охвачены ужасом, они дрожат, они слабы и жалки. Не осуждайте их. Пожалейте. Они такие же люди, как и вы, и в них тоже есть частичка Бога. Но они засыпали ее, похоронили под слоем низменных страстей и примитивных желаний. Не становитесь такими как они, иначе и вы в конце своего Пути будете трясущимися руками цепляться за ступени пирамиды. Люди -- Боги, люди -- бессмертны. Вы испытываете страх от того, что ваше тело страдает, стареет и умирает. Жизни даются человеку бесчисленное количество раз, и прожить их нужно так, чтобы каждая следующая поднимала вас вверх по лестнице интеллектуального и нравственного развития. Не бойтесь смерти. Ведь вы не знаете, что ждет вас по ту сторону. А я знаю и говорю вам: каждый из вас возродиться вновь. И от того, как достойно вы проживете эту жизнь, будет зависеть успех в следующей. Любите жизнь, но не цепляйтесь за нее, расталкивая и отпихивая других людей. Чистая смерть лучше грязной жизни... Запыхавшиеся от подъема Горван и Толи-Покли почти одновременно оказались на вершине пирамиды. -- Да убейте же его! -- Повелитель хотел подстегнуть своих верных воинов резким криком, но его голос сорвался на жалобный визг. Телохранители опять попытались дотянуться до Триса копьями, и вновь отступили. Толи-Покли подвывал, произнося свои самые сильные заклинания. Горван зарычал и сам полез по сложенным дровам. Пламя расступилось, пропуская его. Повелитель замахнулся мечом, готовясь отрубить голову Триса. По пятам за ним полз Главный Маг, занося свой посох для удара в сердце. Голос Триса вознесся вверх и обрушился оттуда громовым раскатом: -- Когда ваша смерть может избавить от унижений и страданий жизни других людей, умрите. Умрите так, как умираю Я! Пламя на вершине пирамиды взметнулось в верх и в стороны, ослепив стоящих на площади людей. Оно полностью поглотило всех, кто находился на площадке: Триса, Горвана, Толи-Покли, палачей и телохранителей. Спустя мгновение пламя опало. Вершина пирамиды была пуста, только обугленный остаток столба, тонкий, как древко копья, некоторое время стоял вертикально. Но вдруг он подломился у основания и упал, рассыпавшись по вершине пирамиды маленькими угольками. Толпа людей колыхнулась раз, другой, третий и молча потекла с Храмовой площади. Не было ни паники, ни давки. Кое-кто взял на руки своих и чужих детей, чтобы они случайно не отстали и не запутались под ногами взрослых. Солдаты, стоявшие в оцеплении вокруг пирамиды, снимали с себя доспехи и вместе с оружием бросали на землю. Люди медленно покидали место, которому в недалеком будущем суждено было стать всеобщей святыней. Освобождая прилегающие к площади улицы, стали разъезжаться колесницы и повозки. Первой с места тронулась неприметная крытая повозка, выкрашенная темно-зеленой краской. Возница, закутанный в широкий кроваво-красный плащ с надвинутым до глаз капюшонам, нахлестывал пару вороных лошадей, направляя их в сторону городских ворот. Если бы люди не были потрясены происшедшим на Храмовой площади, они бы обратили внимание, что легкая повозка как-то странно покачивается с боку на бок и из нее временами слышатся непонятные приглушенные звуки. Там, внутри, Ремин пытался удержать в объятиях и успокоить бьющуюся в дикой отчаянной истерике Лорану... Глава 19. Дорога. Повозка, влекомая скачущими во весь опор лошадьми, была покрашена темно-зеленой краской. Поэтому в наступающих сумерках она сливалась с высоким кустарником, растущим на обочине, и только стук копыт да грохот колес сообщали о ее приближении. Крестьяне, возвращающиеся с полей в свои убогие нищие поселения, уступали дорогу торопящимся куда-то благородным господам и усталыми взглядами провожали мчащуюся на север повозку. Никто из них не придавал значения тому, что ее окна были наглухо завешаны плотной тканью, а правящий лошадьми человек одет в свободную черную одежду с капюшоном, и его лицо закрывал черный платок. В конце концов, может быть он просто не желал глотать дорожную пыль, поднимаемую над дорогой копытами резвых лошадей. Постепенно поселки крестьян по сторонам дороги встречались все реже и реже, а людей на проезжей части вовсе не стало. На юге быстро темнело, и люди в это время уже находились в своих бедных домиках, вкушая скудный ужин, занимаясь нехитрыми домашними делами, мечтая о лучшей доле. В этом и состояла их жизнь: рождаться, работать, мечтать, умирать. Так было заведено издавна, и никто не помышлял об изменении такого порядка. А повозка продолжала лететь на север. Юноша и девушка, сидящие внутри на мягких подушках, крепко сжимали руки друг друга и молчали. Они молчали с того момента, когда повозка покинула Храмовую площадь Теч-Тулака. Они не могли говорить от разрывающей души боли. В их глазах все еще стояли сцены казни Трисмегиста, а в ушах продолжали звучать его слова. В темноте повозки они не видели глаза друг друга и почему-то были этому рады. Внезапно повозка остановилась. Это вывело молодых людей из состояния шока. Ремин отдернул ткань с окна и выглянул наружу. -- Что случилось, Старший Брат? -- Тихо спросил он. -- Погони за нами нет? -- Посмотри вперед. -- Хрипло сказал возница. -- Мне мерещится, или это на самом деле? Не понимая, что тот имеет в виду, Ремин всмотрелся и увидел впереди, шагах в пятидесяти, очертания человеческой фигуры. Было уже довольно темно, и нельзя было различить ни лица человека, ни его одежды, но было очевидно, что он стоит на дороге, как будто ожидая чего-то или кого-то. Слабая надежда кольнула сердце Ремина: "Неужели!?" Словно во сне, он открыл дверь повозки и, все еще не веря в реальность происходящего, пошел вперед. -- В чем дело, Ремин? -- Послышался сзади голос Лораны. -- Куда ты пошел? Девушка выглянула из раскрытой двери и тоже увидела то, что поразило Старшего Брата и Ремина. Ее сердце гулко стукнуло три раза. -- Не может этого быть... -- Прошептали побелевшие губы. В следующее мгновение она бросилась вперед, обогнав ковылявшего на непослушных ногах Ремина. Девушка захлебывалась смехом и слезами, но бежала все быстрее и быстрее. Пробежав больше половины расстояния до неподвижно стоящей фигуры, сквозь застилающие глаза слезы она разглядела: это был Трис. Совершенно целый и невредимый. Точно такой, каким она впервые увидела его во время Большого приема в Этла-Тиде. До Триса оставалось всего пять шагов! Лорана раскинула в стороны руки, словно собиралась обнять не только его, но и весь мир... -- Ты уже сделала свой выбор, Лорана. Стоит ли его менять? -- Раздался такой знакомый, но в то же время необычно холодный голос. Словно ледяной дождь, он мгновенно остудил тело и мысли девушки. Она остановилась и присмотрелась еще раз: никаких сомнений -- перед ней стоял Трис или... его призрак. -- Я не призрак. -- Гораздо доброжелательнее и теплее сказал Трис. -- Теперь, когда ты вспомнила, что следом за тобой бежит любящий тебя до глубины души Ремин, ты можешь подойти и обнять меня. Лорана приблизилась и обвила руками шею Триса, крепко прижавшись своей мокрой от слез щекой к его теплой щеке. -- Прости. -- Шепнула она ему на ухо. -- Больше я этого не забуду. -- Я знаю. -- Шепнул в ответ Трис, а его руки в это время легко гладили затылок и спину девушки. Тут на них налетел Ремин и сжал в объятиях сразу обоих. -- Я верил! -- Радостно воскликнул он, теребя и тормоша друга, словно желал убедиться в его реальности. -- Мы верили. Мы до самого конца верили. А теперь, когда мы потеряли последнюю надежду, появляешься ты! -- Это чудо. -- Восторженно бормотала Лорана, вытирая льющиеся слезы. -- Истинное чудо. Великая магия. Как это возможно, Трис? -- Да, объясни, как тебе удалось спастись. Мы все видели твою смерть. -- Раздался глухой голос, и Ремин с Лораной одновременно обернулись. Позади них стоял Старший Брат Полнолуния, про которого они совсем забыли, увидев Триса. Лошади, впряженные в повозку, топтались за его спиной. -- Я же обещал, что догоню вас. А свои обещания надо выполнять. Правда? -- Трис улыбался и глядел на друзей. В сгустившихся сумерках глаза его казались совершенно черными. Присмотревшись, Лорана увидела, что в них поблескивают миллионы маленьких разноцветных искр, словно это были не человеческие глаза, а уменьшенные ночные небосводы, густо усыпанные звездами. -- Давайте сначала присядем, разожжем костер, поужинаем. -- Как ни в чем не бывало предложил Трис. -- Я тут присмотрел очень хорошую поляну под пальмами. Наш разговор, я думаю, будет длинным. Да и вашим лошадям требуется отдых. -- А если за нами будет погоня? -- Задал вопрос Старший Брат. -- Если на нас наткнутся отступающие войска южан? -- Никто этой ночью нам не помешает. -- Заверил его Трис. -- Это я вам обещаю. Голос Триса звучал так спокойно и уверенно, что беглецы успокоились и проследовали за неожиданно воскресшим другом в сторону от дороги, на окруженную высоким кустарником поляну, прикрытую сверху огромными листьями высоких величественных пальм. Пока Старший Брат распрягал лошадей, Ремин с Лораной достали из повозки корзины с едой и кувшины с легким красным вином. Трис в это время разжигал костер между двух толстых бревен, лежащих тут, наверное, несколько десятков лет. Лишенная коры гладко отполированная поверхность и толстый слой углей между бревнами говорили о том, что эта поляна не раз служила местом отдыха для путников. В переплетенных ветвях кустов завели свою песнь цикады, сухие палки в костре тихо потрескивали, временами слышалась далекая трель ночной птицы, и усевшиеся на бревна люди некоторое время молчали, слушая эту музыку. Они ели хлеб с нежным копченым мясом, пили вино и внимали таким простым и естественным, но в то же время древним и величественным звукам природы. -- Расскажи, Трис, как ты остался жив? -- Наконец, прервал молчание Ремин. -- Я не остался жив. -- Улыбнулся Трис. -- Но и не умер. Я перешел в другое состояние. -- Ничего не понимаю. -- Развела руками Лорана. -- Кто же ты теперь? -- Я -- Бог. -- Просто ответил Трис, и это известие люди восприняли совершенно спокойно, словно каждый давно догадывался об этом, но не решался так вот прямо сказать. -- Давно? -- Зачем-то поинтересовался Ремин. -- Я стал им, когда взошел на ступени пирамиды. Но знал об этом с того момента, как передо мной открылось Зеркало Истины. И Трис рассказал обо всем, что произошло на Проклятом острове во дворце Мага-Императора. Он поведал о Перворазуме и о Богах, о творении миров и о появлении разумных существ, об Эре Недоверия и Великой Битве, о временном уходе Великих Первых Богов и о рождении человеческой расы. Затаив дыхание, выслушали его Ремин, Лорана и Старший Брат. И когда он конч