пел Трис и его глаза засияли тусклым свинцовым оттенком. Клостер тупо и недоуменно уставился на него. -- Наглый ублюдок! Прочь с дороги! -- Проревел Варрон-ап-Ги и бросился на Триса. Но тот перехватил протянутую для удара руку, вывернул ее и одновременно выставил вбок ногу, делая подсечку. В результате этого нападавший с шумом повалился на пол, сломав спиной один из табуретов. Однако Клостер быстро вскочил на ноги и выхватил меч. -- Взять ее! -- Приказал он своим слугам, снова бросаясь в атаку. Его меч просвистел там, где мгновение назад была голова "наглого ублюдка". Но Трис уже присел на левой ноге, быстро повернулся и правой ногой ударил Клостера по щиколоткам. Тот снова упал, сильно ударившись затылком об обломки табурета. На этот раз поднимался он гораздо медленнее. А Трис едва успел встать на ноги, чтобы успеть отбить нападение двух головорезов. В его руке неожиданно для слуг Клостера появилась цепь с маленькими гирьками на концах, резкими ударами которой он вырвал мечи из их рук. Ремин с успехом отражал атаку трех громил, двое из которых уже были им ранены. Шлюхи забились в самый дальний угол и наполняли помещение пронзительным визгом, который не давал Трису возможности сосредоточиться. Ударив одного из напавших на него ногой в пах, он обвил цепочкой его шею и перекинул через себя, прямо на второго бандита. Варрон-ап-Ги все еще стоял на четвереньках и мотал головой, приходя в себя. Теперь Трис получил немного времени, чтобы осмотреть поле боя. Ремин оказался хорошим бойцом и уложил одного противника, и теперь двое других уже с трудом отражали град ударов. Все было бы хорошо, если бы последний из слуг Клостера не обошел дерущихся и не схватил сзади Алину. Трис понял, что никак не успеет прийти ей на помощь. Но подмога девочке не потребовалась. Бандит обхватил ее за шею и за талию, оставив на какие-то доли мгновения свободными руки. И Алина не упустила свой шанс. Она выхватила нож, висевший на поясе слуги и, по-кошачьи извернувшись, воткнула его в бок обидчика. Тот от неожиданности вскрикнул и разжал руки. Алина ударила его ножом еще раз, прямо в грудь. Трис не смог увидеть, чем все кончилось, потому что Клостер наконец-то поднялся и попытался бросить табурет ему в голову. Трис пригнулся, и тяжелый снаряд поразил фехтовавшего с Ремином слугу, сбив того с ног. Оставшись благодаря Клостеру один на один с последним врагом, Ремин отвесил своему неожиданному соратнику шутовской поклон. Варрон-ап-Ги зарычал от досады, словно раненый слон, но, получив от Триса удар гирькой в висок, снова завалился на пол. Поняв, что дело плохо, выбравшийся из-под своего поверженного товарища противник Триса выскочил в открытую дверь. Одновременно с этим клинок Ремина пронзил последнего из головорезов. Трис выскочил на улицу, преследуя убежавшего слугу, но в наступившей темноте того уже не было видно. Вернувшись, он обнаружил шесть тел на полу, три из которых не подавали признаков жизни. Двоих головорезов убил Ремин, одного -- Алина. Повернувшись к шлюхам в углу, Трис молча указал им на дверь. Они исчезли так быстро, словно просто растаяли в воздухе. Алина стояла над поверженным врагом, все еще держа в руках окровавленный нож, и мелко дрожала. Трис подошел и ласково погладил по голове. По телу девочки прошла судорога. Она отбросила оружие и, прижавшись всем телом к Трису, сквозь слезы зашептала: -- Я не хотела, клянусь, не хотела. Но он схватил меня там, где нельзя трогать... -- Успокойся. -- Трис сжал руками плечи девочки и немного отстранил ее, чтобы посмотреть в глаза. -- Ты все сделала правильно. На добро всегда отвечай добром, на грубость -- грубостью, на коварство -- коварством, на жестокость -- жестокостью. -- Оказывается, ты умеешь вырезать ножом не только куклы! -- Ремин весело подмигнул, вытирая кровь с клинка и пряча его в ножны. -- Поздравляю с боевым крещением! Это дело надо отметить. Эй, хозяин! Тотчас же появился пухлый хозяин гостиницы, подобострастно улыбаясь. Он долго жил в страхе перед Варроном-ап-Ги и его людьми, но два молодых человека и девочка, неожиданно победившие его прежних мучителей, внушали теперь еще больший ужас. -- Что прикажете, господа? -- Толстяк совершил невозможное, согнувшись в поклоне почти до земли. -- Сколько комнат они занимали? -- Трис показал на лежащие тела. -- Три, господин. -- Ты еще кого-нибудь ждешь сегодня? -- Нет, господин. Из-за того, что здесь жил Варрон-ап-Ги, все остальные постояльцы разъехались. Трис хотел напомнить толстяку, что их-то он принял, не предупредив о дурной славе своих жильцов, но передумал. -- Отнеси тела наверх. Живых в одну комнату, мертвых -- в другую. -- Прибери тут все, -- добавил Ремин, -- и снова неси еду. Мы успели проголодаться. Появились несвежие служители гостиницы, в том числе и знакомый конюх. Они выполнили распоряжение Триса, который лично проследил за перемещением подававших слабые признаки жизни Клостера и двух его громил. Потом Трис выставил из комнаты с полуживыми телами удивленных слуг и заперся изнутри. Тем временем следы сражения были убраны, и на столе перед Ремином и Алиной появились свежие кушанья. Теперь-то уж им подали самое лучшее: апельсины, виноград, сушеные дыни и абрикосы, нежное мясо барашка и, конечно, лучшее вино. Вскоре сверху спустился Трис, едва заметно пошатываясь от усталости. Хозяин долго сопел и стонал, пока не решился задать вопрос: -- Я еще не вызвал солдат и ничего не сообщил коменданту, хотя обязан был это сделать. Вы прикажете? -- Утром. -- Отрезал Трис, наливая себе полную кружку вина. -- Утром, когда мы уедем, ты пойдешь к коменданту и скажешь, что благородный Клостер Варрон-ап-Ги и его люди передрались из-за женщин. Трое погибли, трое всю ночь провалялись без сознания. Нас ты не видел, и никогда не слышал, что где-то есть такие люди. Ясно? -- Все понял, господин. -- Толстяк замялся. -- Только когда Варрон-ап-Ги придет в себя, он меня сразу разоблачит. -- Клостер Варрон-ап-Ги подтвердит все твои слова. -- Веско сказал Трис и так посмотрел на хозяина "Трех разбитых горшков", что у того сразу пропало желание узнавать подробности. -- За первый бой будущей великой воительницы! -- Поднял чашу с вином Ремин. -- И за ее первую победу! -- Которая не доставила "воительнице" ни капельки радости. -- Тихо добавила Алина, пригубив разбавленное водой вино. Друзья начали праздничный ужин. Слуги, словно тени, мелькали по комнате, поднося новые тарелки с фруктами и овощами. Трис кинул им несколько серебряных монет, но даже и без всякой оплаты те готовы были пресмыкаться перед сильными мира сего. -- Трис, можно посмотреть на оружие, которым ты уложил Варрона-ап-Ги? -- Попросил Ремин. Тот сделал левой рукой едва уловимое движение, и из его рукава в ладонь легко, словно серебристая змейка, скользнула цепь. Он положил оружие на стол и сказал: -- Длина цепочки должна быть точно в половину расстояния между разведенными в ширину руками ее владельца. У нас такую цепочку с гирьками на концах называют "манрикигусари". Ремин сжал в кулаке один конец цепочки и попытался покрутить ею, как это делал Трис во время сражения. Но цепь внезапно обернулась вокруг его руки, и Ремин едва успел увернуться от гирьки, летящей в голову. Возвращая цепь Трису, он заметил: -- Опасная вещь, непослушная. Мне привычнее меч или копье. А тебе, я вижу, и оружия не надо, ты голыми руками воюешь хоть куда. Я даже и не слыхал, что люди могут победить вооруженных мечами воинов при помощи одной цепочки. Триса так и подмывало прочитать друзьям лекцию о развитии боевых искусств на Земле после Перехода Этла-Тиды. Ведь цивилизация Этла-Нитов практически не имела представлений ни о единоборствах ни, тем более, о рукопашном бое. Однако он ограничился фразой: -- Я не люблю потасовки, но если приходится защищаться, то действую быстро и эффективно. -- Научите меня драться. -- Внезапно попросила Алина, внимательно слушавшая разговор двух воинов. -- Дерутся пьяные ублюдки вроде этих. -- Ремин показал взглядом наверх, не то указывая на комнаты, где лежали побежденные злодеи, не то намекая на их души, отбывшие в лучший мир. -- Дерутся те, кто не обучен ведению боя. А мы -- сражаемся. Сражаемся, когда вынуждены защищать свою честь и свою жизнь. И поэтому побеждаем. -- Тогда научите меня сражаться. -- Научим. -- Одновременно сказали Трис и Ремин и, переглянувшись, рассмеялись над этим совпадением. Глава 4. Трис. -- Наконец-то я могу отдохнуть. -- Блаженно выдохнул Трис, падая на кровать. -- Никто даже представить не может, как я устал за эти семь дней. -- Я могу. -- Робко вставила Алина, входя в комнату с очищенным апельсином. -- На, возьми. -- Спасибо. Спасибо и за апельсин, и за заботу, и за сочувствие. Но мне сейчас нужен только сон. Сутки сна, и я приду в норму, а потом примемся за все остальные дела. Не возражаешь? Сможешь потерпеть со своими вопросами? -- Я терпела тринадцать лет. -- Строго заметила Алина. -- И могу подождать еще сутки. Тем более, что теперь мне надо отдать приказы слугам. -- Выходя из комнаты и тихо прикрывая дверь, она бросила на Триса взгляд, полный глубокой благодарности. Засыпая, Трис цинично подумал, что тринадцатилетнее заточение пошло бы на пользу многим его знакомым по прежней жизни на Земле... Как и говорил Ремин, сегодня утром они прибыли в Этла-Тиду. Город появился перед ними внезапно. Путешественники выехали из-за поворота дороги, которая огибала высокую гору, и их взорам предстали массивные каменные стены в восемь-десять человеческих ростов. Место для постройки столицы было выбрано чрезвычайно удачно. Огромные скалы, словно руки гиганта, охватывали кольцом просторный залив, оставляя только неширокий проход в открытый океан. Этот залив был как бы продолжением устья величественной полноводной реки Ре-Тилач. Скалы, которые так и называли "Руками великана", и множество островов, вытянутых длинной цепочкой неподалеку от берега, создавали естественную защиту от сильных океанских ветров и штормовых волн. Это позволяло кораблям Этла-Нитов без риска преодолевать вход в залив, как бы сильно не бушевал океан вдали от берега. Этла-Тида располагалась на высоком скалистом полуострове к северу от места впадения реки в залив, и с высоты птичьего полета выглядела почти правильным квадратом. Одним из четырех углов она была обращена к океану и с этих двух сторон к ее стенам примыкали корабельные верфи, пристани, причалы, склады и прочие постройки, относящиеся к рыболовному промыслу и морской торговле. Другие две стены защищали город с суши. Вокруг них были разбиты парки и цветущие сады. Дальше, на невысоких холмах, раскинулись обширные кварталы построек для торговли, для хранения товаров и для ремесел, которые не могли быть размещены внутри городских стен. Тут же, среди зелени садов и парков, виднелись дома богатых купцов и аристократов, не желавших селиться внутри душного и пыльного города. Эти кварталы примерно в десять раз превосходили площадь Этла-Тиды, ограниченную стенами. Они назывались "Внешним городом". В случае опасности их жители могли найти убежище за стенами Этла-Тиды, утроив количество защитников столицы. Как и в других городах, по углам городских стен высились мощные башни, которые, словно четыре богатыря, охраняли Этла-Тиду. Ровно посередине каждой стены находились башни поменьше, через которые проходили ворота. Входы в город были украшены барельефами, рисунками и статуями. Две башни с воротами, открывавшимися к морю, несли изображения кораблей и морских существ. Двое других ворот украшали фигуры земледельцев, охотников, строителей, воинов. От них разбегались две широкие мощеные каменными плитами дороги, Северная и Южная, проходящие через Внешний город и теряющиеся вдали среди холмов, покрытых полями, садами и поселками крестьян. После северных лесов и небольших городков Этла-Тида ослепила путешественников многоцветием красок и оглушила гомоном многолюдной толпы. У причалов стояли десятки низких военных галер и крутобоких торговых кораблей. Через морские ворота вносили и выносили тюки, мешки, бочки, бревна и другие грузы, доставленные по морю. Через сухопутные ворота тянулись вереницы телег и повозок с продуктами крестьян и изделиями ремесленников Внешнего города. Трое друзей влились в общий поток и проехали через Северные ворота. Стража удостоила их только мимолетного взгляда, сразу признав за благородных господ. В связи с предстоящими празднествами в честь посольства Южной Империи в Этла-Тиду за последние несколько дней проехало дворян больше, чем за весь минувший год. А у стражи были более важные дела: сбор дани с приезжих купцов и торговцев. Ремин сразу повез друзей к дому своих родственников. По пути они миновали несколько базаров, поразивших Алину разнообразием товаров. Трис видел, как хочется девочке спрыгнуть с лошади и бросится в людское море, но в то же время как она старается сохранить достоинство и невозмутимость перед своими спутниками. Сам же Трис рассматривал город с чисто профессиональным интересом историка и путешественника. Дома Этла-Нитов были очень похожи, их можно было разделить на три основных вида. К первому относились небольшие одноэтажные деревянные, реже каменные, домики, где жили со своими семьями небогатые люди. Ко второму типу принадлежали дома торговцев и ремесленников, гостиницы и прочие общественные сооружения. Это были двух-трех этажные строения с каменным нижним этажом и деревянными надстройками на крыше. Окна и двери этих домов выходили на улицу. На первом этаже совершались сделки, производилась торговля и прием посетителей. На верхних этажах жили владельцы здания или постояльцы, которым сдавали комнаты. Дома третьего типа больше походили на дворцы. Они принадлежали крупным землевладельцам, купцам, военачальникам и чиновникам. Такой дом имел глухие внешние стены с одним или несколькими выходами на улицу и открытый сверху квадратный внутренний двор, куда и смотрели все окна и двери внутренних покоев. С улицы такое строение походило на небольшую крепость, а внутри поражало посетителей богатой и причудливой отделкой, отвечающей прихотливым запросам богатого владельца. Дома высшей знати Этла-Тиды имели такое же строение и некоторые -- и в первую очередь Императорский дворец -- занимали площадь, равную целому кварталу, а стены их превосходили высотой городские укрепления, так что создавалось впечатление, будто внутри Этла-Тиды находится несколько самостоятельных городов. Ремин не хвастался, говоря, что дом его родственников похож на дворец. Собственно, он и был небольшим дворцом. Тетка Ремина была замужем за помощником главного хранителя казны Этла-Тиды, и семья занимала подобающее их статусу жилье. Хозяин дома Никар-Вазам был высоким статным мужчиной с приятными манерами. Его черные кудрявые волосы местами уже тронула седина, но карие глаза светились энергией и умом. Тетка Ремина Парина-ап-Латор оказалась хрупкой и миниатюрной женщиной. Она всегда улыбалась, и от ее глаз разбегалась легкая сеть морщинок. Но это не портило ее лицо, а, наоборот, производило впечатление дружелюбия и радушия. Сразу было видно, что эти два человека давно и глубоко любят друг друга. Боги не одарили их детьми, поэтому своего племянника и его друзей они встретили с искренней радостью, выплеснув всю доброту и заботу, накопившиеся в душах. -- Как прошло путешествие? Легка ли была дорога? -- Степенно интересовался Никар-Вазам, пока его жена отдавала слугам необходимые распоряжения. -- Благодарю вас, дядя, мы доехали благополучно. -- Ответил Ремин. Друзья заранее договорились не рассказывать никому о своих приключениях. В нескольких словах Ремин поведал вымышленную историю о своем знакомстве с Трисом и Алиной, и о том, как Трис спас ему жизнь, остановив взбесившихся коней. Никар-Вазам цветисто и многословно поблагодарил молодого человека за смелый поступок и предложил: -- Оставайтесь с племянницей жить здесь. Детей у нас нет и дом наполовину пустует. Вот, наконец, Ремин собрался и приехал к нам. Оставайтесь, нам так не хватает веселой жизнерадостной молодежи! -- Благодарю Вас за приглашение. -- Трис тщательно подбирал слова, чтобы не обидеть отказом достойных людей, -- но мы, северяне, не привыкли жить за высокими крепостными стенами. Вот если бы Вы помогли нам подобрать хороший дом во Внешнем городе, то получили бы не только нашу признательность, но и возможность ходить друг к другу в гости. -- Это очень легко сделать, мой молодой друг. Как помощник хранителя казны, я веду учет всех крупных построек города. Так что я сегодня же предложу Вам на выбор несколько домов. -- Прекрасно. Мы бы хотели уже сегодня поселиться в одном из них. -- Зачем? -- Воскликнул Ремин. -- Уж одну-то ночь вы можете провести здесь. Да и мне без вас будет одиноко. -- И все-таки я хочу сегодня спать уже в своем доме. А у тебя есть прекрасные заботливые родственники... И не только они... -- Тише добавил Трис, давно приметивший красноречивые взгляды, которые бросала на Ремина молоденькая служанка, прислуживавшая за обедом. Никар-Вазам послал одного из своих слуг за чиновником казначейства Этла-Тиды, отвечающего за жилой фонд. А сам тем временем усадил гостей за обеденный стол. Наконец-то путешественники могли вкусить все прелести столичной кухни. Все то, чем им приходилось питаться в гостиницах, показалось теперь грубым и невкусным. Повар Никар-Вазама блеснул перед почетными гостями своим мастерством, за что был удостоен похвалы и хозяина, и его молодых друзей. Разговор за столом так или иначе возвращался к послам Южной Империи. -- Не верю я в их добрые намерения. -- Высказал свое мнение помощник главного хранителя казны Этла-Тиды. -- Я лично провожал их в отведенный для пребывания дворец в центре города. Держаться они вызывающе, а на Этла-Тиду смотрят, как на уже завоеванный город. Мне несколько раз пришлось сдерживать себя... Интересно, что они собираются сообщить Императору-Магу на большом приеме через два дня? Если опять будут требовать отдать Повелителю Юга в жены Лорану, то дело может кончиться войной... -- Вы назвали принцессу просто Лораной? -- Спросил удивленный Ремин. -- Да, я знаю ее с самого детства. Хорошая девушка, не испорченная властью. Но очень одинокая... Трис увидел, как затуманились глаза Алины и подумал, что в мире очень много одиноких девушек. Одни одиноки, потому что находятся на самой вершине, не имея возможности общаться с равными. Другие -- потому что отвержены людьми из-за пустых предрассудков. Третьи -- потому что так и не смогли найти свою единственную любовь... или не узнали ее, гордо пройдя мимо. После обеда Никар-Вазам велел запрячь шестиместную повозку с четверкой лошадей и лично повез молодых людей выбирать место жительства. Стража у ворот приветствовала его радостными криками. На удивленные взгляды гостей Никар-Вазам ответил: -- Помимо всего прочего, я выдаю деньги солдатам гарнизона. И делаю это честно и своевременно. -- И за это Вас любят и уважают. -- Добавил Трис, получив в ответ одобрительный взгляд Никар-Вазама. Все дома, предложенные Трису и Алине, были одинаково хороши. Алина готова была немедленно въехать в любой из них, настолько они ее поразили своей величиной и красотой. Но Трис придирчиво осматривал постройки, пока не остановился на доме, отвечающем всем его запросам. Небольшой дворец располагался в квартале, где жили чиновники и военачальники, неподалеку от Южной дороги, так что с крыши можно было наблюдать за передвижением людей и повозок. Снаружи дворец ограждала толстая каменная стена высотой в четыре человеческих роста. Внутренний дворик был достаточно просторный. Тут росли цветы, розовые кусты и несколько декоративных пальм. Два крыла дома предназначались для хозяев. Тут располагались просторная гостиная, несколько спален, небольшой бассейн, комнаты для гостей. Другие два крыла отводились под комнаты прислуги, кухню, конюшню и подсобные помещения. Никар-Вазам любезно предоставил в распоряжение Триса и Алины четырех своих слуг, в том числе лучшего ученика повара, чье искусство было так высоко оценено гостями, и пообещал прислать этим же вечером мебель, необходимую на первое время. Под руководством Алины слуги сразу приступили к уборке помещений от накопившейся пыли и мусора. Ремин с родственниками уехал, пообещав зайти завтра вечером, чтобы посмотреть, как обосновались его друзья. Край солнца к тому времени уже коснулся поверхности океана. Движение по Южной дороге почти прекратилось, хотя на ночь ворота Этла-Тиды не закрывались. Трис еще раньше, осматривая дворец, запомнил, что в одной из меленьких комнат стоит старая кровать, брошенная за ненадобностью прежними хозяевами. Он к тому времени истратил последние свои силы и не стал дожидаться обещанной мебели от Никар-Вазама. Трис удалился в наспех подметенную комнату и погрузился в глубокий сон. Он даже не стал ждать ужин, который готовил его новый повар. Закрывая дверь в его комнату, Алина еле слышно прошептала: -- Клянусь Богом-Спасителем, перенесшим Этла-Тиду в этот мир, я сделаю все, чтобы Трис был счастлив со мной. Он сделал для меня столько, что я не смогу расплатиться за всю свою жизнь... * * * Трис сказал Алине неправду. Он спал не сутки, а только до следующего полудня. Проснувшись, он обнаружил возле изголовья кровати вазу со свежими фруктами. Стоило Трису немного пошевелиться, как старая кровать под ним жалобно заскрипела, и тут же, словно этот скрип был условным сигналом, открылась дверь, и на пороге показалась Алина, одетая в новую белоснежную тунику и легкие сандалии. Ее черные волосы были аккуратно заплетены в косу, украшенную красными и синими лентами. Трис невольно залюбовался ее полудетской-полувзрослой прелестью и очарованием. -- Ты замечательно выглядишь, -- сказал он, и щеки Алины порозовели, -- Уже успела сбегать на базар? -- Нет, -- смущенно ответила девочка, -- я еще не выходила из дома, ждала, когда ты проснешься. -- Стоя у двери? -- Поинтересовался Трис, заставив девочку покраснеть еще больше. -- Что-то очень быстро ты появилась. -- Я случайно проходила мимо и услышала скрип кровати. Вот и вошла... -- Ну раз вошла, рассказывай, что нового случилось? Алина обрадовалась возможности выговориться: -- Когда ты уже спал, приехали люди господина Никар-Вазама. Они привезли мебель. Очень красивую и дорогую. Столы, стулья, кровати, сундуки для одежды и многое другое. Еще он прислал служанку. Ее зовут Юния. Служанку для меня! Благодаря тебе меня считают благородной госпожой! Служанка принесла мне новую одежду, ту, что на мне, и еще другую, я потом покажу. Я плавала в бассейне. А потом Юния помогла мне одеться. Она причесала меня и уложила волосы. Она сказала, что у меня красивые густые волосы. Она не знает, что они были рыжими! Юния называет меня "прекрасная юная госпожа". Трис, мой господин, я не знаю как отблагодарить тебя за все... -- К глазам девочки подступили слезы и она замолчала. Трис внимательно выслушал по-детски сбивчивую и возбужденную речь девочки. Он надеялся, что Никар-Вазам прислал Алине не ту девицу, которая строила глазки Ремину. Жаль было бы лишать своего друга такой красотки. Трис слегка смутился от последних слов девочки и, заметив, что Алина вот-вот заплачет от счастья, постарался отвлечь ее вопросом: -- Где сейчас слуги и мебель? Алина деловито стала загибать пальцы: -- Юния, моя служанка, помогает на кухне. Аркон, повар, готовит обед. Нарилон, конюх и садовник, наверное, сейчас на конюшне. Долана и Лиатор, служанки, с утра продолжают убирать дом. Мебель попроще, предназначенную для слуг, они расставили у себя еще вчера. А остальная мебель лежит во дворе. -- Почему во дворе? Алина опять покраснела: -- Я боялась, что шум может потревожить твой покой. Мне подумалось, что ты сам распорядишься, как расставить мебель. -- Она посмотрела на Триса полными надежды глазами. Трис встал с кровати и погладил девочку по голове: -- Ты все сделала правильно. Я, эгоист, бросил на тебя столько дел и завалился спать. Но ты справилась с хозяйством лучше, чем это сделал бы я. И мебель потом расставь сама. У тебя это замечательно получится. -- Ты слишком добр ко мне, господин. Простая крестьянская девчонка, к тому же рыжая, не заслужила всего, что ты сделал. -- Ошибаешься, Алина. И не зови меня "господином". Для тебя я просто Трис, ведь ты моя "племянница". Лучше скажи, на крышу кто-нибудь ходил? -- Нет, я не разрешила. Их топот мог бы тебя разбудить. -- Тогда беги наверх и принеси сюда то, что найдешь на крыше прямо над входом. Алина кивнула и бросилась выполнять поручение так быстро, что белая туника, словно крылья птицы, затрепетала у нее на спине. Трис сел на кровать и взял из чаши спелое сочное яблоко. Не успел он съесть и половины, как в дверях показалась девочка. У нее было удивленно-благоговейное выражение лица, а на раскрытых ладонях она держала небольшой кожаный мешочек. Трис взял его и подбросил в воздух, потом поймал. Мешочек нежно зазвенел своим металлическим содержимым. -- Эти деньги пойдут на одежду и на еду. -- Сказал Трис. -- Потом я достану еще. -- Ты великий маг, госпо... Трис. -- Пролепетала девочка. -- Я никогда не знала, что можно делать деньги из воздуха. -- Я не умею делать золото из воздуха. -- Но откуда тогда этот кошелек? Трис вздохнул и похлопал ладонью по кровати рядом с собой: -- Садись, Алина. Пришло время серьезно поговорить. Девочка послушно села и внимательно посмотрела на Триса, ожидая услышать интересный рассказ. Она уже привыкла к тому, что его глаза постоянно меняют цвет. Сейчас они напоминали чистейшую морскую воду, освещенную лучами солнца так, что сквозь толщу воды можно разглядеть на дне каждый камушек. -- Скажи, Алина, что ты думаешь обо мне? -- Я думаю, что ты великий маг, самый добрый, самый благородный, самый лучший. Когда ты первый раз заговорил со мной в подвале храма, я подумала, что сам Бог-Спаситель явился ко мне. Потом ты изменил цвет моих волос и сделал госпожой. Что еще я могу о тебе думать? -- Ты знаешь, откуда я появился? -- Ты сам говорил, что твои земли лежат на севере... -- Я обманывал. -- Зачем? -- При первой встрече я предупредил, что не являюсь добрым волшебником. Я обманывал и притворялся, потому что этот мир чужой для меня. Восемь дней назад я прибыл сюда со Старой Земли. Алина потрясенно посмотрела на Триса широко открытыми зелеными глазами, в которых заполыхал изумрудный огонь. Справившись с волнением, она выдохнула: -- Ты воистину великий Маг! -- На старой Земле уже давно не осталось магии. Ее вытеснила наука. У нас прошло почти пятнадцать тысяч лет с тех пор, как исчезла Этла-Тида. Ее все давно уже считают легендой. -- Но Великий Переход произошел чуть больше тысячи четырехсот лет назад. -- Да, по вашему времени. Но Этла-Тида переместилась не только через пространство, но и через время. Я единственный, кто на Старой Земле знает правду об Этла-Тиде. И я сумел проникнуть в это Измерение при помощи изобретенных мною специальных приборов. В нашем мире люди научились путешествовать между планетами на космических кораблях. Я же присоединил к своей космической яхте неизвестные никому на Земле полуэлектронные, полумагические устройства. Так я смог пронзить ткань пространства-времени и проникнуть сюда. Но, выйдя из подпространства, мой корабль столкнулся с астероидом и взорвался. Я приземлился на севере Этла-Тиды в маленькой спасательной капсуле. У меня не осталось ничего: ни приборов, ни моего компьютера с записями, ни возможности вернуться домой. -- Зачем ты прилетел сюда? -- Я изучал историю, особенно меня интересовали легенды о цивилизации Атлантов. Я изучал магию, собирая по крохам все немногое, что еще осталось на Земле. Я хочу найти силы, которые перенесли Этла-Тиду на другое Измерение, познать их и научиться использовать. -- Но всем известно, что нашу страну перенес Бог-Спаситель, отдав за это свою жизнь! -- Прости, Алина, но о Боге-Спасителе я узнал, только попав сюда. На Земле уже давно нет никаких богов. Точнее, Бог один -- это деньги. Говорят, что когда-то, очень давно, родители читали своим детям на ночь сказки, рассказывали о Богах, о предках... А теперь у нас со всех экранов-учителей вбивают в головы одно: зарабатывай деньги, делай деньги и трать деньги, зарабатывай больше денег, чтобы потратить больше, делай очень много денег и трать, потребляй! Поймав недоумевающий взгляд Алины, Трис осекся и уже спокойно продолжил: -- Как я завидую твоему удивлению! Ты не испорчена лицемерным, жадным, расчетливым обществом людей моей Земли. Может быть, я сам родился не в свое время и не в своем месте? Не знаю... Но я никогда не разделял целей и не понимал мыслей окружающих меня людей. Я искал знаний, истины, а находил только коммерческий расчет и науку делать бизнес... Мои магические силы рвались наружу, но я не мог использовать их в открытую. Меня бы стали использовать все: правительство, армия, преступность. Меня разобрали бы на кусочки, чтобы изучить и попытаться поставить на конвейер производство магии. Никто не понял бы, не захотел бы даже попытаться понять, что мир слишком сложен и очень многообразен... Есть вещи, которые нельзя сделать по собственному желанию и тем более нельзя купить за деньги. Трис помолчал и, полуприкрыв глаза, продолжил: -- Эта история началась давно, более десяти лет назад, когда мне было примерно столько же лет, сколько тебе сейчас. Я рос очень скромным и застенчивым мальчиком. Мне все время казалось, что окружающие люди смотрят на меня и тихонько посмеиваются, словно знают обо мне что-то, чего я сам не знаю. Я ходил, низко опустив голову и старался держаться подальше от многолюдных мест. Меня угнетало чувство, что я не такой, как все. Пока мои сверстники вместе гуляли, играли, влюблялись, я проводил время за книгами и за компьютером. Однажды в автобусе я поймал на себе взгляд красивой девушки. Я очень смутился, решив, что с моим лицом или с одеждой что-то неладно. Но внезапно в моей голове раздалось нечто вроде тихого шепота: "Почему этот парень так странно посмотрел на меня? Может быть, я плохо накрашена?" Я осмотрелся, ища, кто бы это мог сказать. Люди вокруг меня стояли с закрытыми ртами, но, глядя на каждого из них, я слышал в голове их шепот. И тут меня осенило: я мог читать мысли людей! Выскочив из автобуса, я долго бродил по улицам, проверяя свои способности. И чем больше я концентрировал внимание, тем громче и отчетливей раздавались голоса в моей голове. -- Неужели ты читал и мои мысли? -- Залилась краской Алина. -- Нет, я быстро понял, что не очень-то хочу знать, о чем на самом деле думают люди. Это все равно, что подсматривать в щель за человеком, который думает, будто его никто не видит. Я считаю себя выше этого занятия. Я только хотел узнать, как это у меня получается и на что еще я способен. Я занялся изучением философии, религии, психологии, но не нашел там ответа. Тогда я обратился к оккультным наукам и к старинным магическим искусствам. Это, в свою очередь, вынудило меня всерьез заняться историей Земли. Я завел знакомства с теми, кто называл себя колдунами, волшебниками и целителями. Большинство из них оказались мошенниками или людьми, которые сами нуждались в лечении. И только немногие из действительных обладателей магических способностей смогли ответить на самые простые мои вопросы и помогли найти правильный путь. В основном, я сам изучал магию по старинным фолиантам. К тому времени я уже учился в университете на историческом факультете и имел доступ к книгохранилищам и специальным компьютерным базам данных. Меня удивило, что многие древние книги лежали невостребованными сотни лет. Развитие науки на моей планете привело к почти полному забвению оккультных знаний. И я сутки проводил за изучением забытых страниц истории Земли. Тогда я впервые узнал об Атлантиде и ее могучей цивилизации, существовавшей некогда во всем бассейне Атлантического океана... Тем временем мои возможности стали заметно усиливаться. Путем долгих и изнурительных тренировок я смог обрести почти полный контроль над своим телом и духом. Я научился отправлять свой разум в астральные путешествия... -- Это так, как ты пришел ко мне тогда, в храме? -- Да. Теперь я мог не только слышать мысли людей, но и читать воспоминания, овладевать их знаниями. Правда, для этого требовалось затратить много сил и войти в непосредственный материальный контакт. Я научился также корректировать воспоминания людей и заставлять их выполнять мои желания. -- И ты пользовался этим? -- Ужаснулась девочка. -- Да, пользовался. Я еще раз повторяю, что ты слишком хорошо думаешь обо мне. На самом деле в те годы, да и теперь, пожалуй, я не испытывал ни жалости, ни сострадания. Я возомнил себя вершителем человеческих судеб. Для научных изысканий, для снаряжения экспедиций мне нужны были деньги. Много денег. И я заставлял богатых людей переводить деньги на мои счета, естественно, что они при этом не осознавали, что поступают по моему приказу. Им казалось, что эти деньги идут на развитие науки, на благотворительность. -- Значит, и этот кошелек с золотом... -- И этот, и другие до него. Но, -- поспешно добавил Трис, -- я всегда брал только лишние деньги. И, как правило, деньги, нажитые нечестным путем. Вот этот кошелек, например, принес чиновник, который получил его в виде взятки за снижение пошлины на товар. Сегодня рано утром он встал с кровати, втайне от родных и слуг прокрался к нашему дому и закинул кошелек на крышу. Потом он вернулся обратно в свою теплую постель и заснул, совершенно забыв о происшедшем... Так же и на Земле. Я не испытывал никаких угрызений совести, забирая у богачей грязные деньги. Я был одержим поисками знаний, поисками истины. Я месяцами пропадал в экспедициях, где терпел тяготы и трудности наравне со всеми. Я просиживал сутками за компьютером, анализируя и систематизируя полученную информацию. Я проектировал дорогостоящие приборы, позволяющие отыскать загадочно исчезнувшую цивилизацию атлантов. На все требовались деньги, и я их брал! Я даже пошел на нарушение закона. Видишь ли, в нашем мире почти у всех имеются приборы для хранения и обработки информации -- компьютеры. По закону, каждый владелец компьютера обязан зарегистрировать его и подключить к Мировой Электронной Сети. С одной стороны, это позволяет мгновенно получать доступ к любой открытой информации, но, с другой стороны, любой желающий может контролировать то, что ты делаешь, чем интересуешься, что планируешь. Мой компьютер был нелегальным! Никто, кроме меня, не знал о нем. Но не только научные данные, открытия и гипотезы хранились в моем компьютере. Я долго изучал боевые искусства Земли и разработал собственную универсальную систему. Все самое лучшее, самое эффективное было тщательно отобрано и заложено в обучающие компьютерные программы. При помощи тренировок в сервокостюме виртуальной реальности я постепенно превращал свое тело в идеальную боевую машину. -- Ты когда-нибудь убивал? -- Глаза Алины распахнулись, она напряженно ожидала ответ. -- Никогда. Из-за денег -- никогда. Я и тогда не считал, и сейчас не считаю себя вправе лишить жизни человека, каким бы он ни был. Если меня вынуждают защищаться, я стараюсь обездвижить врага, не нанося вреда и увечий, и путем внушения заставить забыть о нашей встрече. Правда, был у меня на Земле один случай... Но я не хочу, не могу о нем вспоминать без ужаса. Когда-нибудь я расскажу тебе, но не сейчас, пожалуйста... -- Трис, как я могу осуждать тебя, или чего-нибудь требовать? Мне кажется, что ты не такой плохой, каким сам себя рисуешь. Ты спас меня, спас Ремина. -- Я хочу, чтобы ты поняла, что у меня в жизни есть цель -- получение истинного знания о Вселенной и о силах, владеющих ею. Я циник и эгоист. Моя магия служит только мне! Я не верю ни в справедливость, ни во всеобщую доброту, ни в человеческую благодарность. -- А в Богов? -- И в богов не верю... Но если они все-таки существуют, то и я тогда хочу стать Богом. Алина, справившись со своим волнением, спросила: -- Но почему ты хочешь стать Богом. Разве плохо быть человеком? -- Люди смертны, за свою короткую жизнь они не успевают познать даже самих себя, не говоря уже об окружающем мире. А я хочу знать все. Все обо всем! На пути к этой цели я не остановлюсь ни перед чем. Я привык использовать людей в своих целях. И не в моих правилах до сих пор было помогать кому бы то ни было. -- Мне кажется, ты наговариваешь на себя. Ты делаешь гораздо больше добра, чем сам желаешь признать. Я чувствую, что в глубине души ты слишком раним и нежен, и поэтому носишь броню из напускной жесткости. Неужели ты жалеешь, что спас меня? -- Тихо и грустно спросила Алина. -- Нет! Милая моя девочка, конечно нет! -- Решительно возразил Трис, и его бирюзовые глаза засияли теплыми огоньками. -- Я никогда ни на мгновение не пожалею об этом. Наоборот, я всю жизнь мучился бы, потеряв тебя... * * * ...Давным-давно, на Земле, Трис принял участие в конгрессе ученых-историков, проходившем в одном из крупных городов Южной Америки. Тогда он первый раз выступил с докладом о цивилизации Атлантиды и о причинах ее исчезновения. Но солидные ученые мужи подняли его на смех. Слишком уж не укладывалась в современные научные концепции теория о перемещении огромного острова на другое Измерение. Не дослушав выступления высоколобых стариков, изощренно насмехавшихся над его фантастическим докладом, Трис вышел на улицу. Как всегда, когда у него было тяжело на душе, или требовалось поразмышлять над какой-нибудь проблемой, Трис брел прямо, никуда не сворачивая и не глядя по сторонам. Он пришел в себя, когда уже стало темнеть. Оглядевшись, он понял, что зашел в район городских трущоб. Двое нищих стариков, один из которых был похож на потомка индейцев, грели руки у костра, разведенного в старой ржавой бочке. Трис обратился к ним: -- Господа, куда я попал и как отсюда попасть в центр? Я заплачу. -- Он достал из бумажника несколько купюр. -- Он не помнит, как сюда попал! -- Просипел один старик к другому. -- Ты в квартале серебряного дракона, парень. -- Дружелюбно сказал старый индеец. -- Но на карте нет такого квартала. -- Возразил Трис, изучивший в отеле план горда. -- Это мы, местные, так его называем. -- Сказал старый индеец, и Трис не понял, кого тот считает местными: жителей трущоб или своих соплеменников. Старик продолжал: -- У на есть легенда о серебряном драконе... -- Легенда? -- Переспросил Трис, который всегда интересовался преданиями и мифами, зачастую хранившими сведения о реальных событиях. -- Какая легенда? -- Денежные купюры из рук Триса перекочевали в карман старика. -- Мой дед рассказывал, что в древности на этом месте жило племя свободных рыбаков и охотников. Жили они мирно, с соседями не воевали, а меняли свою добычу на хлеб и ткани. Но однажды с востока приплыли низкие длинные корабли. Из них выскочили воины, закованные в железо и медь. Они убили всех мужчин, кроме одного старого шамана племени, который в это время собирал в джунглях лечебные ягоды. Солдаты связали женщин и детей. Потом они погрузили рабов на корабль и уплыли. Оказавшись совершенно один на берегу, среди трупов соплеменников, шаман, говорят, лишился рассудка. Он совершил запрещенный предками древнейший обряд и превратился в серебряного, а, вернее, в седого дракона. Дракон полетел за кораблями и потопил их все, вместе с чужими воинами, а также вместе с женщинами и детьми своего племени. Ведь без мужчин-охотников у них не было никакого шанса выжить, а судьба пленника в чужом краю горька и жестока... Лучше смерть, чем рабство... Убив людей, серебряный дракон вернулся на берег, лег и, изогнув шею, перекусил свое горло. Так не осталось никого из свободного племени рыбаков и охотников... -- Грустная легенда. -- Подумав, оценил Трис. -- Скажите теперь, пожалуйста, в какую сторону мне лучше идти? Но ответа он так и не услышал. Внезапно послышался рев двигателей, и старики, словно крысы, юркнули в какую-то дверь, заперев ее за собой изнутри. Трис остался один посередине улицы, а из переулка прямо на него вылетела банда мотоциклистов. Они были затянуты в черную кожу, обильно усеянную цветными нашивками и металлическими заклепками. Головы закрывали глухие черные шлемы, не позволявшие разглядеть лиц. В руках они держали толстые цепи и обрезки металлических труб. Мощные мотоциклы с древними бензиновыми двигателями без глушителей обдали Триса грязью и копотью, оглушили грохотом. Подонки обрадовались, увидев одинокую и беззащитную жертву. Их было девять. Это был их район, и они считали себя здесь полноправными хозяевами. Словно стая бешеных волков, носились они по своим охотничьим угодьям, грабя, насилуя, убивая. Молодой человек был хорошо одет и, наверняка, имел при себе немало денег. Но не только деньги нужны были бандитам. Им нужно было унизить, напугать, растоптать его, а, возможно, даже убить. Убить за то, что он непохож на них, за то, что он одет в чистую одежду, за то, что он гладко выбрит. Трис тогда еще не очень хорошо владел приемами рукопашного боя и, собираясь утром на ученое собрание, не взял с собой никакого оружия. Его магических сил не хватило бы и на то, чтобы загипнотизировать девять человек за несколько секунд. Оставалось только одно: бежать. И Трис побежал, петляя, чтобы избежать ударов. Но человек не может убежать от мотоциклиста среди городских трущоб... Получив удар металлической трубой по плечу, Трис упал, вскочил на ноги и снова упал от удара в спину. Поднявшись, он увидел, что подонки на мотоциклах взяли его в круг. Проезжая мимо, каждый из них старался ударить его. Сначала Трис пробовал отражать удары, но быстро понял, что проиграет этот бой: мотоциклисты быстро кружили вокруг него, стараясь нанести удар сзади. Перед глазами Триса мелькали их черные кожаные костюмы с нашитыми на рукавах и спинах волчьими головами, злобно скалившими клыки, и ему внезапно показалось, что под непроницаемо-зеркальными стеклами шлемов скрываются такие же звериные морды с плотоядно распяленными слюнявыми пастями. Трис закричал от бессильной ярости, и в этот момент внутри него рухнула какая-то преграда. Мир вокруг словно замер, звуки изменились, сместившись в более низкий диапазон. Трис удивленно осмотрелся и понял, что он движется гораздо быстрее, чем его враги. Но тут волна бешенства окончательно захлестнула его, в глазах потемнело, и он потерял контроль над своим телом... На следующее утро Трис сидел в зале ожидания международного аэропорта. По телевизору шел репортаж об уничтоженной банде мотоциклистов. Камера старательно демонстрировала оторванные конечности, размозженные черепа, вспоротые животы и грудные клетки. Полиция не могла дать вразумительных объяснений происшедшему, и молодая красивая корреспондентка предположила, что в городе, видимо, появился чудовищный монстр-убийца. Трис с ужасом смотрел на свои руки, сотворившие этот кошмар. Он не помнил, как вечером добрался до своего номера в отеле, как смыл кровь, куда спрятал испачканную одежду. Именно в тот момент он первый раз испугался, представив, куда могут завести его оккультные изыскания и во что он может превратиться в результате экспериментов над собой. Это были первые и последние люди, убитые им, и воспоминание о том вечере, словно кошмарный сон, иногда возвращалось, омрачая радость от успехов и удач... Трис увидел глаза Алины, по-прежнему доверчиво и нежно глядевшие на него, и решил, что никогда не расскажет о том случае девочке. И еще он подумал, что чистая и невинная душа этого ребенка, возможно, не даст ему скатиться в пропасть, откуда нет возврата... * * * Ремин приехал к своим друзьям во второй половине дня, как и обещал. К тому времени слуги под руководством Алины уже успели расставить мебель, а повар был занят приготовлением еды для дорогого гостя. -- Трис, ты уже готов к церемонии приема послов? -- Прямо с порога спросил Ремин. -- Она же назначена на завтра. -- Во время Большого приема во дворце Императора-Мага, согласно указа, все присутствующие должны надеть самые лучшие и дорогие одежды, чтобы показать южанам, как богата и сильна Этла-Тида. -- Хорошо, я одену самое лучшее, хотя всегда считал, что сила страны заключается не в дорогой одежде, а в надежном оружии, твердых руках и храбрых сердцах ее жителей. -- А мне можно пойти с вами? -- спросила Алина. -- У меня теперь много красивых нарядов. -- Увы, Алина, -- развел руками Ремин, -- но дети на Большой прием не допускаются. Даже такие красивые, как ты. -- Не расстраивайся, "племянница", -- успокоил девочку Трис. Зато ты с Юнией сможешь обойти завтра все рынки и базары Этла-Тиды. И возьмите с собой конюха Нарилона. -- Зачем нам этот здоровяк? Он станет сопеть и нетерпеливо топтаться, пока мы будем примерять наряды и украшения. -- Нарилон будет вас охранять, наивная маленькая госпожа. И поможет донести до дома покупки. Мне кажется, что их будет довольно много. -- Трис, ты всегда обо всем позаботишься! -- Алина внезапно подскочила к своему "дяде", на мгновение обвила руками его шею и чмокнула в щеку. И тут же, смутившись и покраснев, выскочила за дверь. Издалека донесся ее крик: -- Пойду потороплю повара! -- Бывшая затворница быстро превратилась в резвую егозу! -- Прокомментировал Ремин, блеснув белозубой улыбкой. -- Это наш первый поцелуй. -- Словно оправдываясь, пробормотал Трис. -- Понимаешь, она ведь словно заново родилась. Ей так много всего хочется испытать и перепробовать... За ужином друзья снова заговорили о завтрашнем Большом приеме. Никар-Вазам просветил своего племянника на счет нынешнего состояния дел в Этла-Тиде, и теперь Ремин делился информацией с друзьями: -- Маг-Император Тзот-Локи почти отошел от управления государством, ограничив себя только участием в необходимых ритуалах и церемониях. Сейчас власть сосредоточена в руках его старого друга, Крон-то-Риона, который является одновременно Магом-Советником Императора и Верховным жрецом Бога-Спасителя. Говорят, что он великий маг, если даже не сильнейший из всех Этла-Нитов, то уж точно лучший в Этла-Тиде. Дядя довольно хорошо его знает и считает достойным и благородным человеком. И принцесса любит и уважает его, как своего родителя. Будь Крон-то-Рион помоложе, Тзот-Локи давно сделал бы его своим преемником. Но, к сожалению, они ровесники, и теперь оба в равной степени озабочены будущим Этла-Тиды. Молодой жене Мага-Императора осталось до родов два месяца. Вот тогда все и решиться... Хотя судьба страны может определиться уже завтра, во время большого приема в честь посольства Южной Империи. Скорее всего, Южане будут настаивать на немедленной свадьбе принцессы Этла-Тиды и Повелителя Южной Империи. При этом Этла-Тида навсегда потеряет свою независимость, став частью единой Империи под властью чужих правителей. Если же Маг-Император ответит отказом, южане, скорее всего, развяжут войну. Армия Этла-Тиды довольно велика, но уже более столетия не участвовала в крупных войнах. Южане же, наоборот, за последние несколько лет провели три победоносные кампании, закалившие солдат и укрепившие их боевой дух. Войско Южной Империи превосходит Этла-Тиду по вооружению и по-современному организовано. Оно делится на несколько ударных армий, самостоятельно выполняющих боевые задачи. Южане умеют воевать и побеждать, чего нельзя сказать о жителях Этла-Тиды, привыкших больше надеяться на древние традиции своей великой страны. И сейчас основной заботой Мага-Императора, а, точнее, его Советника Крон-то-Риона является создание боеспособной армии, способной отразить нападение южан... Глава 5. Дворец. Утро следующего дня выдалось ясным и солнечным. Трис рано поднялся и потратил немного времени за упражнениями со своей боевой цепочкой -- манрикигусари. Потом он сел завтракать вместе с Алиной. -- И все-таки я тебе завидую, -- сказала девочка. -- Сегодня ты увидишь Мага-Императора, его сановников, принцессу. Когда я читала книги об Этла-Тиде, то и представить себе не могла, что окажусь так близко от повелителей страны. Так хочется посмотреть на них хоть одним глазком... -- Еще успеешь. Если все пойдет так, как я планирую, то скоро ты лично познакомишься с Магом-Императором. -- Загадочно ответил Трис. -- Не может быть! -- Воскликнула Алина. На ее лице отразились одновременно восторг, недоверие и испуг. -- Тем более, что Маг-Император сразу поймет, что я -- рыжая. -- Не поймет. Магия Этла-Тиды так ослабла за последние столетия, что скоро станет такой же, как на моей Земле. И потом, с каких это пор ты стала сомневаться в моих словах? -- Нарочито сдвинул брови Трис. -- Я никогда не сомневалась в тебе, Трис. -- Поняла его игру Алина. -- Но мне кажется, что ты хочешь слишком многого... Я боюсь за тебя... -- У меня мало времени. -- Трис поднялся из-за стола. -- Человеческая жизнь слишком коротка. Он долго выбирал одежду, подходящую к Большому приему. Трис собирался сделать что-то, что привлекло бы к нему внимание высших лиц Этла-Тиды. Ему нужно было подняться наверх, чтобы получить необходимые знания и полномочия. Сегодня ночью он пытался проникнуть в Императорский дворец своими привычными магическими дорогами. Ничего не получилось. Это здание, как и многие другие старинные дома, было защищено древними заклинаниями, преодолеть которые Трис так и не смог. Так что рассчитывать можно было только на свои физические силы. Трис поборол искушение одеть свою серо-синюю одежду, единственное, что осталось у него на память о Земле. Кинжал и манрикигусари, хоть и были в свое время сделаны на Земле по его заказу, скорее принадлежали этому миру. -- Одень эту бирюзовую накидку. -- Посоветовала Алина, сопровождавшая Триса. -- Она подходит к твоим глазам. -- Как скажешь. -- Трис особым способом завязал цепочку вокруг предплечья, чуть-чуть выпустив концы с грузиками из рукава. Кинжал он пристроил на специальном ремешке под накидкой, так что внешне выглядел совершенно безоружным. -- Ты собираешься на Большой прием в Императорский дворец, а не на бандитскую разборку в воровской квартал. -- Напомнила Алина. -- Ты думаешь, между ними есть какая-то разница? -- Задал вопрос Трис, заставив девочку призадуматься... Алина проводила Триса до выхода. Перед тем как сесть на коня, он ласково погладил ладонью щеку девочки и на секунду заглянул ей в глаза. Его взгляд переливался всеми цветами океана. -- Я обязательно вернусь. Я должен вернуться. -- Проговорил Трис, и Алине показалось, что он старается внушить уверенность не только ей, но и самому себе... * * * Еще вчера вечером Ремин договорился с Трисом, что они и Никар-Вазам вместе поедут во дворец, заранее встретившись у дома дяди. Так и произошло. Трис вежливо поздоровался с Никар-Вазамом и сказал ему цветистый комплимент по поводу небесно-голубой, расшитой серебром мантии. -- Ее специально к этому случаю сшила моя жена. -- Гордо ответил тот, и Трис в глубине души немного позавидовал этому человеку, довольствующемуся простыми радостями жизни и не бредящему мечтой об абсолютном знании. В Императорский дворец они пошли пешком, так как дом Никар-Вазама находился недалеко от центра. Многие знатные Этла-Ниты шли рядом с ними, стремясь занять места до прибытия посольства Южной Империи. Дворец был огромен. Он занимал площадь, равную четырем кварталам, его стены и башни по высоте намного превосходили саму Этла-Тиду. Фасад дворца с главными воротами выходил на центральную Храмовую площадь столицы. Он был украшен фресками и цветными рисунками, изображавшими различные сцены из жизни Этла-Нитов: сбор урожая, охоту, мореплавание, сражения. На постаментах вдоль стены стояли статуи сфинксов и грифонов, словно защищая дворец своими могучими телами и древней магической силой. На третьем этаже, справа от входа, находилась открытая колоннада -- так называемый "Императорский балкон", откуда повелители Этла-Тиды наблюдали за жертвоприношениями, парадами и другими торжествами на Храмовой площади. Внутри дворцового комплекса, прямо за входом, под открытым небом располагалась площадь для приемов, вымощенная белыми мраморными плитами. С четырех сторон она была окружена трехэтажными галереями, поддерживаемыми массивными колоннами, также вытесанными из белого мрамора. От галерей расходились широкие коридоры, ведущие во внутренние помещения дворца. Около каждого такого коридора стояло по два солдата -- Императорских гвардейца, блистающих начищенными медными кирасами и шлемами. С противоположной от входа стороны на площадь из глубины внутренних покоев спускалась лестница с широкими ступенями. Посередине спуска лестница прерывалась площадкой, с двух сторон которой стояли изваяния вставших на задние лапы грифонов... Пока Трис и Ремин, задрав головы, рассматривали барельефы и рисунки, украшавшие все этажи дворца, Никар-Вазам рассказывал его историю: -- Этот дворец является точной копией дворца древней Этла-Тиды, перенесенной на острове в этот мир. Когда после Катастрофы она превратилась в Проклятый город, новый Маг-Император собрал со всей страны самых лучших строителей, каменщиков, резчиков и художников. Тридцать семь лет они строили новую Этла-Тиду, Императорский дворец и Главный храм Бога-Спасителя. Маг-Император очень торопился, потому что боялся, что умрут люди, видевшие истинную Этла-Тиду, ведь все планы и чертежи были потеряны во время Катастрофы... Сам он умер через неделю после торжеств в честь окончания строительства новой столицы... Трис был в восхищении. Сбылись его самые фантастические мечты. Он стоял в центре Этла-Тиды, во дворце Императора. Со всех сторон его окружали знатные Этла-Ниты, с которыми здоровался и раскланивался Никар-Вазам, представляя своего племянника и его друга. Трис жадно впитывал каждую мельчайшую деталь происходящего и поэтому не сразу почувствовал, как что-то теплое и мягкое касается его ног. Трис посмотрел вниз и увидел маленькую изящную кошечку, трущуюся о его ноги. Ее короткая блестящая шерстка имела красивый коричнево-черный черепаховый окрас, а на шее была надета тонкая золотая цепочка, украшенная синими драгоценными камнями. Трис знал, что к кошкам Этла-Ниты относятся с большим почтением, хотя и не обожествляют их, как древние египтяне. Дело в том, что большие запасы зерна в земледельческих государствах постоянно подвергаются нападению грызунов, и только кошки могут уберечь их от порчи и уничтожения. Поэтому маленьких хищников любили и почитали, как защитников и хранителей запасов продовольствия. Трис взял кошечку на руки и почесал ей подбородок. Та замурлыкала и устроилась поудобнее, подставив ласковым человеческим пальцам шею и щеки. Трис задумчиво поглаживал животное, вспоминая об оставленном на Земле коте, может быть, самым верном и преданном своем друге. Сколько ночей провели они вместе! Когда Трис погружался в виртуальный мир компьютерных тренировок, или когда бывал поглощен изучением древних фолиантов, кот всегда дремал рядом, словно оберегая безопасность и покой своего хозяина. Сейчас он жил в самом лучшем кошачьем питомнике, куда устроил его Трис, улетая в космос. Денег на банковском счете должно было хватить не только до конца жизни кота, но еще и остаться для его потомков... -- Где моя Мирмира? -- Раздался громкий девичий голос, прервав воспоминания Триса. -- Кто видел мою кошечку? Подняв глаза, Трис обнаружил перед собой несколько красивых юных девушек, блиставших прекрасными нарядами. Но только одна из них целиком заняла его внимание. Девушка была так красива, что Трис даже засомневался, может ли природа создать где-нибудь еще подобное совершенство. Она была стройна и высока, так что ее темно-янтарные миндалевидные глаза оказались почти на одном уровне с бирюзовыми глазами Триса. Черные шелковистые волосы были уложены на голове причудливыми завитками, украшенными золотыми заколками с крупными сверкающими бриллиантами, что делало прическу похожей на кусочек звездного неба. Тонкий нос с небольшой горбинкой говорил о благородстве и некоторой надменности. Но нежные губы, изогнутые, словно лук Амура, свидетельствовали о чувственности и душевности. Девушка была одета в длинную, до щиколоток, белоснежную тунику из тонкой шерстяной ткани. По краям одежды шел сложный узор из красных и золотых нитей. На длинной тонкой шее блистало ажурное золотое ожерелье, украшенное бриллиантами и рубинами. На руках и ногах девушка носила изящные тонкие браслеты, также из золота и драгоценных камней. Другие молодые красавицы, окружавшие эту девушку, и одетые не менее роскошно, показались Трису лишь слабым ее отражением, подобно тому, как не может сравниться величественное солнце с самыми яркими электрическими лампочками. Девушка в это время тоже разглядывала Триса, отмечая и его хорошо сложенную фигуру, и приятные черты лица, и идеально подогнанную одежду. Ее взгляд слегка скользнул по Ремину, а Никар-Вазама она приветствовала кивком головы и радостной улыбкой, словно старого знакомого. Кошечка на руках Триса открыла глаза и повернула уши в сторону своей прекрасной хозяйки. -- Мирмира, немедленно иди ко мне. -- Строго сказала девушка, хотя этот тон совсем не подходил ее бархатному грудному голосу. Протянув руки, она забрала зверька. Трис был совершенно неподвижен, настолько он оказался потрясен красотой этой девушки. Обнимая кошку, руки девушки на мгновение коснулись рук Триса, и он до сих пор ощущал тепло ее пальцев в местах прикосновения. -- Трис, перед тобой стоит принцесса Лоранон-Локи-Нея. -- Послышался возле уха шепот Никар-Вазама, и в спину Триса ткнулся его кулак. -- А рядом с ней стоят подруги -- дочери дворян, жрецов, военачальников. -- Я не хотел обидеть вашу любимую кошку, принцесса. -- Очнувшись, поклонился Трис. -- Наоборот, я постарался доставить ей удовольствие. -- Я это заметила. -- Смягчилась Лорана. -- Дело в том, что до сих пор никого, кроме меня, Мирмира к себе не подпускала. Что в Вас такого особенного? -- Не знаю, право, чем я понравился Вашей Мирмире. -- Развел руками Трис. -- Может быть, это запах северных ветров привлек ее, а может, она умеет читать сокровенное в душах людей. -- Так Вы с севера? -- Да, Ваше Высочество. -- Выступил вперед Никар-Вазам. -- Позвольте представить Вам моего племянника Реасона-Миновара-Медона, сына владельца земли Акиной и нашего общего друга Трисмегиста-Аттона-Тониана, также на днях прибывшего с севера. -- Очень рада знакомству. -- Ответила Лорана, вновь скользнув взглядом по покрасневшему Ремину, и снова обратилась к Трису. -- Так что Вы сказали о душах? Трис не успел ответить, как кошка, до того спокойно сидевшая на руках принцессы, внезапно прыгнула, словно напуганная чем-то. На тыльной стороне ладони Лораны показались четыре кроваво-красных царапины, оставленных острыми как бритвы кошачьими коготками. -- Ну вот. -- Спокойно сказала Лорана, глядя, как набухают кровавые капельки. -- Опять отец скажет, что я веду себя недостойно и отправит заживлять рану к магу-лекарю. -- Это моя вина, Ваше Высочество. -- Сказал Трис. -- И я могу ее исправить. -- Каким же образом? -- Позвольте мне взять Вашу руку. Лорана протянула оцарапанную руку, и Трис осторожно, словно хрупкую драгоценность, сжал ее между своими ладонями. Он умел заживлять раны, и сейчас совершал отработанный до автоматизма ритуал, не переставая любоваться красотой своей восхитительной пациентки. -- Как горячо! -- Воскликнула принцесса. -- Простите меня, Ваше Высочество, я очень торопился загладить свою вину. -- Трис разжал ладони. -- Вы загладили не только вину, но и мою кожу! -- Парировала Лорана, разглядывая руку, на которой не осталось ни малейших следов пореза. -- Невероятно! Вы сделали это в двадцать раз быстрее, чем мой лекарь. -- На севере нам приходится часто практиковаться. -- А что еще умеют делать в северных провинциях? -- Все, что пожелает Ваше Высочество. Лорана еще раз насмешливо оглядела с ног до головы Триса -- Волшебники с севера принципиально не носят с собой оружие? -- Поинтересовалась она. -- У меня есть оружие, -- честно объяснил Трис, совершенно очарованный Лораной, -- но я обычно скрываю его под одеждой и извлекаю только при необходимости. И только сказав это, он понял, насколько неприлично-двусмысленной должна показаться эта фраза принцессе, не знающей о манрикигусари и кинжале. Действительно, глаза Лораны гневно вспыхнули, она резко развернулась на каблуках и, высоко подняв подбородок, удалилась к другим гостям. Следом за ней двинулась толпа подруг и приближенных. "Ты -- болван, -- услужливо подсказал Трису внутренний голос. -- Хочешь стать Богом, а с девушками разговаривать так и не научился!" "Заткнись, и без тебя противно!" -- Ответил ему Трис. Повернувшись, он увидел взгляды Ремина и Никар-Вазама. Трис пожал плечами и сделал гримасу, как бы говоря им: "Вот такой я идиот!" Однако про себя он отметил восторженно-благоговейный взгляд, которым провожал Ремин уходящую принцессу Лорану... В это время рев труб и барабанная дробь наполнили дворец. -- Идет посольство великой и могучей Южной Империи! -- Объявили герольды. Взгляды всех присутствующих обратились к воротам дворца, через которые двигалась красочная процессия. Впереди на кроваво-красной двухколесной колеснице, запряженной четверкой лошадей, ехал седобородый благообразный старик в сине-черной мантии. С двух сторон колесницы гарцевали на прекрасных конях два всадника. Тот, что ехал справа, был весьма невысокого роста, кудрявый и черноволосый. Он носил малиновую тунику и высокие, до колен, сапоги из светло-коричневой кожи. За его спиной виднелась рукоять длинного двуручного меча. Другой всадник являлся полной противоположностью первого. Массивная фигура, с трудом втиснутая в фиолетовую тогу, казалось, заставляет крепкого коня приседать на задние ноги. Бугрящиеся мускулы ног и плечевого пояса вызвали среди Этла-Нитов испуганно-восхищенный шепот. Квадратное лицо с грубыми чертами имело неестественный для Этла-Нитов красный цвет. Надменные взгляды, который бросал на дворян Этла-Тиды этот человек, были полны самодовольством и нескрываемой угрозой. Позади трех главных посланников южного соседа шли слуги. Они несли большой деревянный сундук и вели за поводья шесть легконогих стройных коней, подобных тем, на которых красовались всадники. Соблюдая ритуал, послы на условленном месте спешились. При этом здоровяк заметно покачнулся и сохранил равновесие, только оперевшись на плечи услужливо подскочивших слуг. -- Он же пьян. -- Тихо сказал Трис Никар-Вазаму. Это поняли все собравшиеся. По двору прошла волна тихого шелеста: -- Неслыханно! -- Небывалое оскорбление. -- Надо немедленно прекратить прием. -- Как они посмели! Никар-Вазам шепнул Трису и Ремину: -- Я еще ни разу не видел Второго помощника посла Долор-то-Рона трезвым. Маг-Император тоже знает об этом. Большой прием не будет остановлен. Но Триса больше заинтересовал коротышка в малиновом. Южанин шел необычной вихляющей и расхлябанной походкой, словно марионетка, дергающаяся в руках нетрезвого кукловода. Его длинные, почти до колен, руки свободно болтались в такт движению. Ни грамма жира не было на теле коротышки! Только кости, мускулы и кожа. Острый проницательный взгляд колючих глаз из-под низкого лба быстро пробегал по лицам людей. "Опытный боец, -- профессионально отметил Трис, -- очень опасный." Словно прочитав его мысли, Никар-Вазам сказал: -- Тот, что идет справа -- Первый помощник посла Греан-Мор. Он считается лучшим фехтовальщиком из всех Этла-Нитов. Ни в Южной Империи, ни в Этла-Тиде, ни в восточных странах нет никого, кто по своей воле осмелился бы скрестить с ним мечи. И снова торжественно затрубили трубы. -- Идут Император-Маг Этла-Тиды Тзот-Локи и Маг-Советник, Верховный жрец Бога-Спасителя Крон-то-Рион. По лестнице с другой стороны дворцовой площади спускались высшие правители Этла-Тиды. Дойдя до широкой площадки между грифонами, они остановились и сели на подставленные слугами троны из золота и серебра. Маг-Император Тзот-Локи, действительно, казался очень старым, гораздо старше своего возраста. Его длинная белая борода и прямые, до плеч, седые волосы были тщательно расчесаны и уложены, производя впечатление некоего древнего величия. Высокий лоб и большой нос с горбинкой говорили о мудрости и благородстве. Ярко-синие глаза из-под кустистых бровей смотрели не по годам живо и проницательно. Он был одет в темно-синюю мантию, которая полностью скрывала его фигуру, оставляя открытыми только голову и кисти рук. Голову венчала массивная золотая диадема, обильно усыпанная сияющими на солнце драгоценными камнями. Крон-то-Рион, хотя и был ровесником Мага-Императора, выглядел гораздо моложе. Его черные волосы и бороду, постриженные в точности как у Тзота-Локи, лишь местами тронула седина. Темно-карие глаза за несколько мгновений обежали собравшихся на площади людей, и Трис невольно отвел глаза, поняв, что Крон-то-Рион использует магические силы, стараясь почувствовать общее настроение дворян Этла-Тиды. На коричневой мантии Мага-Советника на золотой цепи висел небольшой каменный диск с древними письменами. А в руке он сжимал длинный посох из сучковатого дерева с молочно-белым хрустальным шаром наверху. -- А где же молодая жена Мага-Императора? -- Спросил Ремин у Никар-Вазама. -- Каррил-Томитек-Тилан находится в дальних комнатах дворца. Крон-то-Рион решил, что встреча с коварными южанами может быть опасна для нее. Неизвестно, что они могут предпринять, чтобы избавиться от будущего законного наследника Этла-Тиды. Герольд Императора провозгласил: -- Маг-Император Этла-Тиды рад приветствовать в своем дворце посольство Южной Империи. Добро пожаловать, Посол Южной Империи Великий Маг Юнор, Первый помощник посла Греан-Мор и Второй помощник посла Долор-то-Рон! Старый Посол Юнор со своим герольдом подошли к нижним ступеням лестницы: -- От имени Повелителя Южной Империи Горвана, -- начал герольд, -- Великий Маг Юнор и его помощники передают Магу-Императору Этла-Тиды пожелания здравствовать и властвовать! -- Маг-Император благодарит Повелителя Горвана и спрашивает, чем вызвано прибытие в Этла-Тиду столь высокого посольства? Все присутствующие на площади напряженно замерли, ожидая ответ, который решит дальнейшую судьбу государства. И в наступившей тишине прозвучали слова самого Посла Юнора, на этот раз не прибегнувшего к помощи глашатая: -- Повелитель Южной Империи просит руки твоей старшей дочери, принцессы Лоранон-Локи-Неи. В качестве приданого он рассчитывает получить права на владение Зеленой долиной. А после смерти Мага-Императора, да отдалит Бог-Спаситель этот печальный день, Повелитель Горван возродит под своей мудрой и сильной властью единое государство Этла-Нитов! Дворяне Этла-Тиды возмущенно зашумели. Все то, о чем говорили они последние месяцы, стало жестокой реальностью. Многие также отметили слова Великого Мага Юнора о "старшей дочери". Ведь принцесса Лоранон-Локи-Нея была пока единственным ребенком Тзота-Локи, а до появления на свет дитя от второй жены оставалось целых три месяца. Неужели послам южан было известно что-то определенное, или же они вели искусную игру? А посол тем временем продолжал: -- В качестве свадебного подарка Повелитель Горван преподносит своей невесте сундук с нарядами и украшениями для свадебной церемонии и шесть знаменитых южных скакунов, чтобы она поторопилась прибыть на встречу к своему будущему супругу. Крон-то-Рион что-то шепнул своему герольду и тот громко прокричал, стараясь перекрыть шум толпы: -- Как скоро ожидает Повелитель Горван услышать ответ Мага-Императора? Над площадью вновь повисла тишина. -- Посольство Южной Империи, -- опять ответил сам Юнор, -- будет ожидать положительного ответа в Этла-Тиде. Но должен предупредить, что если через три недели мы не вернемся в Лирд -- Столицу Южной Империи, Повелитель Горван расценит это как оскорбление его страны и вынужден будет силой добиться уважения. Война! Это слово словно зазвенело в гробовой тишине, царящей на площади. О войне много говорили в последнее время, но когда она столь четко и явно обозначилась, большинство дворян Этла-Тиды, не воевавшей почти столетие, оказалось к ней морально не готово. И только один голос, наполненный едва скрываемой горечью и яростью, раздался в тишине: -- Может быть, Повелитель юга Горван хочет узнать и мое мнение? Все взгляды обратились наверх, где на галерее, в окружении своих прекрасных подруг, стояла принцесса Лорана. -- У нас на юге. -- Проревел в ответ Второй помощник посла Долор-то-Рон, грубо оттолкнув слуг, поддерживавших его, -- женщина не имеет права подавать голос, пока ее не спросит мужчина. -- Слава Богу-Спасителю и Богине Вестиде, что мы живем не на юге. -- Насмешливо ответила девушка. Красное лицо Долор-то-Рона стало совершенно пунцовым: -- Это не надолго, красотка! Мой господин быстро научит тебя повиноваться. И я ему в этом охотно помогу. Дворяне Этла-Тиды онемели от таких неслыханных оскорблений. Их руки непроизвольно легли на рукояти мечей. Но всех опередил Трис, громко, так чтобы все на площади могли слышать, сказавший: -- Как смеет эта красномордая пьяная свинья оскорблять благородную принцессу в ее доме? Долор-то-Рон перевел мутный взгляд с Лораны на строй дворян. -- Кто это сказал? -- Грозно промычал он. -- Я! -- Трис вышел из толпы и встал перед Вторым помощником. -- И добавлю, что у нас на севере, в отличие от юга, гости соблюдают приличия. А про таких как ты, говорят: "Посади свинью за стол, она положит на него ноги". Смех сотен людей потряс Императорский дворец, снимая напряжение и вселяя храбрость в сердца колеблющихся. Насмешку Долор-то-Рон перенести не смог. Он стряхнул со своего локтя руку Греан-Мора, пытавшегося удержать своего товарища, и приблизился к Трису. -- Возьми свои слова обратно, щенок, а не то я вобью их тебе в глотку вместе с зубами и языком! -- Проревел Второй помощник, обдав Триса отвратительной волной перегара. Он навис над молодым человеком, словно вставший на дыбы рассерженный медведь. -- Еще на севере про таких говорят: "Молодец -- против овец, а против молодца -- сам овца". -- Прямо в лицо гиганта рассмеялся Трис. Новая волна смеха прокатилась по площади. Долор-то-Рон сверху вниз посмотрел на насмешника и на удивление спокойно сказал: -- Раз ты безоружен, щенок, то и я проучу тебя только кулаками. И Второй помощник посла левой рукой нанес Трису сокрушительный прямой удар в челюсть. Трис с легкостью мог отклониться или блокировать атаку, но не стал делать ни того, ни другого. Наоборот, почти не почувствовав боли, он нарочно покачнулся и сделал шаг назад, словно от сильного потрясения. Ему было нужно, чтобы все видели, что не он ударил первым, и тогда его ответные действия будут рассматриваться, как самозащита. Долор-то-Рон с довольной ухмылкой двинулся вперед и попытался ударить своего обидчика еще раз, уже правой. Тогда Трис левой рукой перехватил кисть противника и, резко подняв вверх, завернул за спину так, что у того хрустнули суставы. Одновременно он сделал шаг в сторону, словно обходя противника слева. Теперь ему открылся незащищенный бок Долор-то-Рона, и Трис нанес молниеносный удар правой рукой прямо в почку. Внутри второго помощника посла что-то глухо булькнуло. Трис разжал захват и Долор-то-Рон рухнул ему под ноги, позеленев от боли и жадно ловя открытым ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Трис нагнулся над поверженным противником и тихо сказал ему: -- Боюсь, что теперь Ваш лекарь категорически запретит Вам употреблять какие-либо спиртные напитки до конца и без того Вашей недолгой жизни... И в то же мгновение позади раздался яростный рев. Трис быстро повернулся и увидел одного из слуг Долор-то-Рона, бросившегося на него с длинным кинжалом. Нападавший почти не уступал ни ростом, ни налитыми огромной силой мускулами своему господину. Говорили также, что этого слугу и его хозяина связывают чувства несколько более сильные и глубокие, чем дружба, но Трис об этом тогда не знал, да и думать о чем-либо было уже некогда. У него оставалось всего несколько мгновений, чтобы парировать удар кинжалом, и едва ли кому-нибудь из Этла-Нитов удалось избежать смерти в подобной ситуации. Но Трис двигался стремительно, словно тень, ускользающая при включении света. Он выхватил манрикигусари, взмахнул рукой, и цепочка -- живая серебристая змейка -- плотной рукавицей обернула его правую ладонь. Кинжал уже почти коснулся груди Триса, когда защищенная рука перехватила лезвие и вырвала оружие у ошеломленного противника. Слуга еще продолжал по инерции двигаться вперед, когда Трис легким движением скользнул за его спину. Еще один взмах рукой, и цепочка обернулась вокруг бычьей шеи противника, а удар ногой под колени вывел его из равновесия. Слуга упал на колени, и его тело наклонилось вперед на половину прямого угла, однако он не мог упасть, удерживаемый цепью, врезавшейся в горло. Несколько мгновений онемевшие от изумления Этла-Ниты наблюдали необычную картину: огромный слуга Долор-то-Рона уподобился псу, вставшему на задние лапы и рвущемуся с поводка; руками он беспомощно хватал воздух, хрипел, наливался пунцовой краснотой. Наконец, Трис отдернул манрикигусари, и она послушно свернулась у него в руке, а освобожденный гигант рухнул без сознания лицом вниз. -- Лучше не вставай, -- процедил сквозь сжатые зубы Трис. -- Не вставай... Тот не встал. И больше никто из посольства Южной Империи не сдвинулся с места. Трис огляделся и увидел напряженно застывшие взгляды потрясенных Этла-Нитов. Никто не мог понять, как молодой человек среднего роста смог за несколько мгновений одержать победу над двумя могучими опытными воинами. Из всей толпы Трис выделил оценивающий взгляд Мага-Советника Крон-то-Риона и восторженные глаза принцессы Лораны, стоящей у входа в один из коридоров на втором этаже. Встретив взгляд серых глаз Триса, принцесса немедленно скрылась, мелькнув в полутьме коридора своей белоснежной туникой. В зловещей тишине раздался голос Первого помощника посла Греан-Мора: -- Я вызываю тебя на поединок чести, молодой дворянин. Завтра, на Главной площади, я буду иметь удовольствие снести тебе голову своим мечом. -- Взаимно! -- Коротко ответил Трис, все еще глядя наверх. Вокруг Триса образовалось пустое пространство, словно вокруг покойника. Крон-то-Рион что-то тихо говорил Магу-Императору Тзоту-Локи. Выслушав Мага-Советника, тот согласно кивнул головой. Герольд провозгласил: -- Завтра утром состоится поединок чести между Первым помощником посла Южной Империи высокородным Греан-Мором и дворянином Этла-Тиды благородным Трисмегистом-Аттоном-Тонианом. По традиции, завещанной предками, соперники будут драться на дуэльных мечах обнаженными по пояс. Им запрещено пользоваться магией и каким-либо другим оружием. За соблюдением правил поединка будут следить Посол Южной Империи Великий Маг Юнор и Маг-Советник Этла-Тиды, Верховный жрец Бога-Спасителя Крон-то-Рион. Посольство Южной Империи гордо удалилось. Слуги унесли стонущего Долор-то-Рона и увели своего товарища, который все еще продолжал тяжело дышать и растирать пальцами багрово-синюю полосу вокруг шеи. Большой прием продолжался. Глашатаи выкрикивали имена вельмож, которые поднимались по лестнице к трону Мага-Императора, чтобы получить благодарность и награду за хорошую службу, или услышать порицание за нерадивость. Постепенно вокруг трона собралось около дюжины высших сановников, с которыми Тзот-Локи обсуждал какие-то важнейшие вопросы, а Советник Крон-то-Рион тем временем тихо и незаметно покинул Большой прием. Старики-дворяне, в основном офицеры, тихо шептались по углам, обсуждая инцидент, а Трис оказался окружен толпой восторженной молодежи. Каждый старался сказать ему что-то одобрительное или дать совет по поводу предстоящего поединка. К Трису через плотную стену людей безуспешно старались пробиться Ремин и Никар-Вазам. Трис улыбался, что-то отвечал, и в то же время искал глазами принцессу, но никак не находил. Вместо Лораны он увидел Начальника стражи с дюжиной гвардейцев. Бесцеремонно растолкав молодых дворян, Начальник стражи встал перед Трисом и объявил: -- Маг-Советник Этла-Тиды Крон-то-Рион хочет видеть тебя в своих покоях. Немедленно. Трис согласно кивнул головой и пошел следом в окружении гвардейцев, словно ведомый на казнь преступник под конвоем. * * * Проведя Триса по длинным коридорам Императорского дворца, стража доставила его к маленькой узкой дубовой двери, возле которой стояли четверо часовых. Внутрь вошли только Трис, Начальник стражи и два гвардейца. Личные покои Крон-то-Риона поразили Триса тем, что были одновременно и роскошны и уютны, а это весьма редкое сочетание во дворцах властителей. Толстый ковер покрывал весь пол, стены были завешаны дорогой синей муаровой тканью, шитой серебром и золотом. Вдоль стен стояли массивные золотые канделябры со светильниками. Горючая смесь в них ярко пылала, не давая запаха и копоти, и хорошо освещала просторную комнату. Можно было разглядеть многочисленные папирусные свитки, хранящиеся в специальных стойках. Посередине комнаты находился широкий и низкий стол из красного дерева, украшенный золотой инкрустацией. На столе также были разложены полуразвернутые свитки и расставлена серебряная посуда: кувшин, чаши, вазы с фруктами. С одной стороны стола, ближе к входной двери, стояли в ряд три стула. С другой стороны располагалась низкая кушетка, на которой полулежал сам Маг-Советник. -- Встань тут, -- Начальник стражи показал Трису на место слева от стола. Потом он вопросительно посмотрел на Крон-то-Риона. Тот слегка взмахнул узкой ладонью и охрана почтительно удалилась, стараясь не шуметь металлическими частями доспехов. -- Мы будем говорить наедине? -- Поинтересовался Трис у Мага-Советника. Но тот наставил прямо в лицо Триса костлявый палец и неожиданно громко закричал: -- Ты виновен! Трисмегист-Аттон-Тониан, я обвиняю тебя в том, что ты обманом похитил рыжего ребенка, предназначенного в жертву Богу-Спасителю. Я обвиняю тебя в том, что ты и твои люди устроили побоище в гостинице "Три разбитых горшка". Я обвиняю тебя в том, что ты оскорбил посольство Южной Империи и этим, возможно, приблизил начало войны между нашими странами. Наконец, я обвиняю тебя в том, что сегодня ты обидел принцессу, дочь Мага-Императора. Трис понял, что дело приняло серьезный оборот. Он стоял с непроницаемым выражением лица, скрестив руки на груди и расставив ноги на ширину плеч. И только при последнем обвинении состроил гримасу, которая должна была говорить о его величайшем сожалении и раскаянии. А Крон-то-Рион продолжал: -- Если бы Греан-Мор не вызвал тебя на поединок, я сам приказал бы казнить тебя. Но ты уже можешь считать себя мертвецом. Мне осталось только позаботиться, чтобы ты не сбежал! -- Я никогда не убегаю! -- Оборвал его Трис. -- И завтра я останусь жив. Что-то похожее на одобрение мелькнуло в глазах Крон-то-Риона. -- Ты увез из северного форта рыжую девочку, а в Этла-Тиду приехал с юной черноволосой племянницей. Как ты это объяснишь? Глаза Триса мгновенно почернели и, чеканя каждое слово, он произнес: -- Если хоть один волос упадет с головы Алины, я не оставлю камня на камне от вашей Этла-Тиды. И начну с тебя и с Мага-Императора. Маг-Советник был ошеломлен этими словами. -- Ты смеешь угрожать мне? -- И Крон-то-Рион обрушил на Триса всю свою магическую силу. Трис был к этому готов. Он закрыл свой разум непроницаемой броней и с некоторым злорадством увидел изумление, появившееся на лице Мага-Советника. Тогда Трис сам перешел в наступление. Узкий луч его воли пробил первый слой защиты Крон-то-Риона, как тонкая рапира, проходящая через кольчугу, сплетенную из крупных колец. Сразу после этого Трис отступил, едва наткнувшись на прочный панцирь, надежно защищавший мозг старого мага и жреца. Он не собирался класть на лопатки Крон-то-Риона, а хотел только показать, с кем тот имеет дело. Благодаря своей атаке Трис прочитал небольшую часть последних мыслей Мага-Советника, но и это настолько перевернуло все его представления об этом человеке, что теперь требовалось продумать заново свое поведение. На площади Трис почему-то вообразил, что Крон-то-Рион является властным, не терпящим соперников повелителем, втайне мечтающем самому захватить власть в Этла-Тиде. Это оказалось совершенно неверно. С долей раскаяния за неправедные подозрения Трис убедился, что в действительности всю свою жизнь Крон-то-Рион провел в искренней заботе о благе родной страны. Он испытывал глубокое уважение и почтение к своему старому другу Тзоту-Локи, а к принцессе Лоране питал чисто отцовские чувства, так как сам не имел ни жены, ни своих детей. Последние годы Маг-Советник прилагал все усилия для того, чтобы возродить славу и мощь державы. Он страдал, считая, что его знаний и сил недостаточно для такого многотрудного дела. И он искал надежных помощников... А его первоначальные обвинения против Триса были только проверкой на мужество и силу. Сам-то старый маг вполне одобрял его поступки... Побледневший после магического поединка Крон-то-Рион откинулся на кушетке. На его лбу выступили капли пота, которые он вытер легким взмахом белоснежного платка. Трис, не спрашивая разрешения, подошел к столу и плеснул в серебряный кубок вина из кувшина. Подумав, он налил еще один кубок и подошел с ним к кушетке Мага-Советника. -- Выпейте. -- Предложил Трис Крон-то-Риону, протягивая руку. -- У меня тоже в горле пересохло. -- Почему ты раньше не сказал, что ты -- сильнейший маг Этла-Тиды? -- Спросил Советник, сделав несколько глотков. -- А Вы меня и не спрашивали. -- Развел руками Трис. Он сел на стул и положил ногу на ногу. -- Кроме того, до сегодняшнего вечера я и сам не знал, что являюсь сильнейшим. -- Твои магические приемы мне совершенно незнакомы. -- Рассуждал вслух Крон-то-Рион. -- Ты сказал "ваша Этла-Тида". И ты проговорился, когда я упомянул о твоей племяннице, значит, она тебе очень дорога, хотя я догадываюсь, что это и есть рыжеволосая девочка. Ты точно не южанин, а на востоке магов не так много, и все они пользуются знакомыми мне методами. Я склонен считать, что ты вообще не Этла-Нит. Кто же ты тогда? -- Я пришел с Земли. Со старой Земли. -- Честно ответил Трис и увидел, что Крон-то-Рион одним залпом осушил свой кубок. -- Предсказание. -- Прошептал про себя старый маг. -- Сбылось предсказание! -- О чем Вы говорите? -- Заинтересовался Трис. -- Очень давно, до появления Проклятых островов, когда еще Императоры-Маги владели великой силой и знанием, один из них предсказал, что когда-нибудь Этла-Тиду найдут их враги со старой Земли. Долгое время никто в это не хотел верить. И вот появился ты... -- Никакие мы не враги. -- Махнул рукой Трис. -- У нас об Атлантиде забыли много тысячелетий назад... И Трис коротко пересказал Крон-то-Риону свою историю, поведанную ранее Алине. Но только он не стал до конца раскрывать свои планы относительно поиска божественной силы... Маг-Советник с жадным вниманием выслушал рассказ Триса. Потом он спросил: -- И что теперь ты собираешься делать? -- Завтра я дерусь на поединке с Греан-Мором. Потом продолжаю искать способ вернуться домой. -- Это означает, что в исходе боя ты уверен? -- Как можно быть в чем-то уверенным? Жизнь полна неожиданностей. Но, согласитесь, глупо было бы планировать свою смерть на поединке. -- Ты хорошо владеешь дуэльным мечом? -- Честно говоря, я еще не знаю, как он выглядит. Но на Земле я научился пользоваться любым холодным оружием. -- Ты удивляешь меня, пришелец с Земли. Сейчас я покажу тебе, что такое дуэльный меч. Крон-то-Рион три раза хлопнул в ладоши, и из-за двери появился слуга. Маг-Советник отдал приказ, и через некоторое время слуга принес длинную деревянную коробку, богато украшенную рисунками на военную тематику. -- У всех высших сановников обязательно есть свой дуэльный меч, пусть даже они и не дерутся на поединках. Открой футляр! Трис приподнял крышку и похолодел. Такое оружие он ни разу в жизни не держал в руках. Меч был сделан из дерева! И мечом этот предмет можно было назвать только условно. Слегка изогнутая плоская палка из твердого черного дерева была по внешнему изгибу усажена мельчайшими острыми осколками обсидиана, тщательно вставленными в прорези, словно зубы в челюсть животного. Меч имел гладко отполированную рукоятку, достаточно длинную для того, чтобы держать ее обеими руками. Гарды не было. Вся черная деревянная поверхность была испещрена магическими узорами и рисунками, изображавшими сцены единоборств. Массы длинного меча было вполне довольно, чтобы наносить смертельные удары, а обсидиановые зубья должны были рассекать кожу и плоть, словно лезвия бритвы. Разглядывая рисунки на мече, Трис задумался о том, из какой глубокой древности, возможно даже, из самого каменного века, дошел он до современной Этла-Тиды. -- Насколько я понял, -- прервал его размышления Крон-то-Рион, -- ты впервые видишь этот меч. И своего дуэльного меча у тебя нет. -- Где я могу достать такое оружие? -- Если у тебя нет своего меча, тебе предоставят для поединка меч из дворцовых запасов. Едва ли он будет достаточно хорош против оружия Греан-Мора. Поэтому я дарю тебе, Трисмегист, свой меч. Он не подведет тебя во время боя. Трис опустился на одно колено и торжественно поцеловал теплую деревянную поверхность. Потом он встал и убрал оружие в футляр. -- Каковы правила поединка? -- Правила ты уже знаешь: никакой магии, никакого иного оружия. Бой идет до смерти или до смертельных ран одного из противников. Вот и все! -- Если нельзя пользоваться другим оружием, то можно ли наносить удары руками и ногами? -- Попробуй, но едва ли Греан-Мор подпустит тебя на такое расстояние. Он непревзойденный фехтовальщик, а дуэльным мечом учился владеть с раннего детства. -- Вот завтра и посмотрим, -- синие глаза Триса потемнели, -- кто из нас непревзойденный... -- Что бы завтра не случилось, войны нам не избежать. -- Внезапно сменил тему Крон-то-Рион. -- Мы в любом случае ответим отказом на ультиматум южан. Но их армия гораздо лучше вооружена и обучена. -- Советник посмотрел прямо в синие глаза Триса. -- Ты можешь нам помочь? -- Что мне это даст? -- Власть. Доступ к древним свиткам. Возможность стать одним из высших правителей Этла-Тиды. Кроме того, я освобождаю тебя от клятвы, которую ты дал в Южном форте, обещая доставить жертву в Главный храм Этла-Тиды. -- Как много времени есть для подготовки армии? -- Примерно два месяца. Сейчас лето, и даже самая глубокая вражда не заставит наши страны двинуть войска навстречу друг другу до уборки урожая. Но через два месяца войска южан перейдут нашу границу. Либо мы дадим им бой в Зеленой долине и победим, либо пропустим врага во внутренние провинции. Их флот гораздо слабее нашего и будет заперт в портах, однако натиск сухопутной армии при нынешнем положении дел выдержать мы не сможем. Именно так думает и Повелитель Горван, рассчитывая выиграть войну в одном главном сражении на границе. -- Хорошо, я могу вам помочь, но у меня одно условие. -- Какое? -- Я хочу посмотреть на один предмет, хранящийся, по слухам, в Императорской сокровищнице. -- Что за предмет? -- Тот, что давным-давно привез сумасшедший рыбак из Проклятого города. -- Хорошо. Ты получишь все, что хочешь. А сейчас пойдем к Магу-Императору. Только мы трое будем знать, кто ты такой и откуда прибыл. -- Четверо. -- Кто четвертый? -- Моя племянница, Алина. Несостоявшаяся жертва ваших жрецов. Трис допил вино, остававшееся в кубке, и поставил его на стол. Вставая со стула, он сказал: -- Я готов идти. Вы сами разбудите трех своих телохранителей, прятавшихся в нишах за портьерами, или это сделать мне? Ответом ему был потрясенный взгляд Крон-то-Риона... Трис и Крон-то-Рион в сопровождении гвардейцев шли по коридору дворца. Начальник стражи удвоил число сопровождающих солдат, и процессия стала похожа на небольшой военный отряд. Большой прием уже закончился и теперь эта часть дворца была тиха и безлюдна. Когда они подходили к покоям Императора-Мага, навстречу прошествовала принцесса Лорана со своей свитой. Оглядев пришедших, она нарочито громко сказала, ни к кому конкретно не обращаясь: -- Как много чести оказывают этому северному дикарю и грубияну! Все равно завтра на площади его изрубят на куски. Трис уже открыл рот, собираясь объясниться, но тут же получил толчок в спину от Крон-то-Риона и ускорил шаг. -- Еще успеешь с ней наговориться. -- Сказал мудрый старик. -- Если завтра останешься жив, конечно... * * * Покои Императора-Мага были похожи на комнату Крон-то-Риона. Те же ковры и ткани, только выдержанные в серо-зеленых тонах. Такая же низкая, но более изящная мебель, украшенная прихотливыми золотыми узорами и заваленная многочисленными папирусами. На столе стояли разнообразные кушанья и кувшины с дорогими винами. Тзот-Локи не удивился, увидев столь странную компанию -- своего старого друга и молодого дворянина. Крон-то-Рион с согласия Триса по дороге мысленно связался с ним и вкратце сообщил суть дела. Трис сел за один стол с Магом-Императором и Магом-Советником. Теперь ему пришлось в третий раз рассказывать свою историю. Кроме этого, он коротко пересказал историю Земли после исчезновения Этла-Тиды. На протяжении его речи Тзот-Локи и Крон-то-Рион несколько раз переглядывались, словно Трис подтверждал некоторые их мысли и предположения. -- Трисмегист, -- сказал Тзот-Локи, -- мы благодарны тебе за правдивый рассказ. Я знаю, что все сказанное тобой соответствует истине, потому что я изучал документы Мага-Императора Тот-Лорана, открывшего когда-то Врата Между Измерениями и выпустившего на ныне Проклятый остров зло, прятавшееся в Промежутке. Тот Маг-Император хотел установить связь со Старой Землей и выяснить, какие события произошли с момента Великого Перехода. Когда Этла-Тида процветала на Земле, Маги-Императоры умели общаться с Богами через "Зеркало Истины" -- древнейший магический инструмент, полученный людьми в дар от высших сил. Но после Перемещения, когда связь с Землей и с дружественными Богами того Измерения прервалась, Зеркало убрали в Императорскую сокровищницу. Тот-Лоран достал его и привел в действие. У Зеркала было много магических свойств, многие из которых к тому времени уже забылись, однако Маг-Император знал, как можно с его помощью открыть проход в Межпространстве. Тот-Лорану удалось пройти через Врата и он попал в центр западного континента Земли. Там шли бесконечные войны. Об Этла-Тиде уже никто не помнил. Европа была разделена на мелкие королевства, княжества и графства, каждое из которых воевало со своими соседями. Свирепствовали голод и заразные болезни, уносившие больше человеческих жизней, чем сражения. У Мага-Императора было мало времени. Он не мог держать Врата открытыми столько, сколько пожелает. Мой предок собрал всех детей из города, возле которого оказался, и увел их с собой в этот мир. Этла-Тиде нужен был приток свежей крови, а город был обречен: на него двигалась огромная армия жестоких захватчиков. Но на обратном пути через Промежуток за Тот-Лораном и детьми погнались обитавшие там чудовища. Они сумели прорваться через магическую защиту Зеркала Истины и оказались на нашей планете, одержимые только одним животным желанием: пожрать все живое. Маг-Император и его Конклав сколько могли, сдерживали натиск тварей, пока остальные люди покидали на кораблях гибнущий остров. Спаслись почти все жители, но маги погибли, последним смертельным заклятием сковав нечисть на острове и не дав ей обрушиться на всю планету. Так мы одновременно потеряли не только Мага-Императора и самых могучих волшебников страны, но и всю древнюю магию Этла-Нитов. Власть перешла к племяннику Тот-Лорана, моему далекому прадеду, магические силы которого ненамного превышали способности обычного человека. И теперь лишь изредка рождается ребенок, имеющий сильный волшебный талант. Он становится Магом-Советником, подобно Крон-то-Риону, чтобы вновь попытаться прочесть старинные свитки и постичь древнюю науку... -- Гаммельн. -- Пробормотал Трис. -- Что? -- Город, куда попал Маг-Император, назывался Гаммельн. У нас на Земле осталась легенда о том, что этот город долго страдал от нашествия крыс и мышей. И однажды появился крысолов, который за вознаграждение увел из города всех грызунов, зачаровав их игрой на флейте, и утопил в озере. Но жадные горожане не захотели ему платить и выгнали из города. Тогда флейтист вновь заиграл, и на этот раз все дети побежали следом за ним, зачарованные мелодией. Крысолов увел из города всех детей, и никто их больше не видел. -- Возможно, что эта легенда связана с Магом-Императором. -- Задумчиво пробормотал Крон-то-Рион. -- Я читал, что древние маги умели подчинять себе людей и животных, играя на музыкальных инструментах. -- А что случилось с детьми? -- Они растворились среди Этла-Нитов, их потомки стали обычными гражданами Этла-Тиды. -- Так вот почему рождаются дети с рыжими волосами! -- Воскликнул Трис, до того не раз задававшийся вопросом, откуда у местного темноволосого населения могут проявляться подобные гены. -- Но почему вы считаете, что рыжий цвет волос является источником зла? -- Так повелось издавна. Древняя Этла-Тида на Земле часто подвергалась набегам северных рыжеволосых дикарей, не знавших ни жалости, ни благородства. Они скорее напоминали злобных животных, сеющих боль и смерть. Страх перед рыжими волосами навеки поселился в сердцах Этла-Нитов. -- Но этот страх нельзя переносить на всех людей, тем более на только родившихся детей. -- Мы, маги и ученые, знаем это. Но было предсказание... -- Опять предсказание? -- Мы не будем ничего предпринимать против твоей "племянницы", наоборот, с радостью примем ее во дворце. Но предсказание говорит, что тот, кто первый нарушит вековую традицию приносить в жертву рыжеволосых детей, навлечет на себя великие испытания и... -- Что еще? -- ...И погибнет в чудовищных нечеловеческих страданиях не позднее, чем через девяносто девять дней, если сам не совершит обряд жертвоприношения. Пораженный до глубины души Трис невольно произнес длинное и сложное ругательство, которому научился еще на Земле, в младших классах школы. Тзот-Локи и Крон-то-Рион поморщились. Справившись с волнением, Трис произнес: -- Прошло восемь дней. Если через девяносто один день я буду жив, вы отмените потерявший силу Указ? -- Да. Будет объявлено, что древнее проклятие потеряло силу, поскольку нашелся человек, свой силой уничтоживший его. -- А если я погибну в нечеловеческих мучениях? -- Тогда будет считаться, что своими страданиями и кровью ты смыл проклятие. -- Значит, и так, и так жертвоприношения рыжих детей прекратятся? -- Да, Трисмегист. Ибо таков был завет наших предков. -- Вот и отлично! -- Ты, наверное, или очень смелый человек, или слишком надеешься на свои силы. -- Задумчиво сказал Маг-Император. -- Нет, просто я считаю, что древние пророчества не всегда правильно истолковывают. Впрочем, там будет видно. Так что вы от меня хотите? Тзот-Локи и Крон-то-Рион переглянулись. -- Завтра тебе предстоит труднейший поединок, и мы не смеем лишать тебя отдыха. Но, если... Не мог бы ты прямо сейчас что-нибудь предложить для усиления армии? -- Осторожно спросил Маг-Советник. Трис сделал вид, что не заметил его колебаний относительно исхода завтрашнего боя. Он коротко ответил: -- Стремена. -- Что это такое? -- Если бы ваш уважаемый Маг-Император Тот-Лоран дождался появления армии у Гаммельна на Земле, то вы бы уже знали об этом. Стремена -- это часть конской упряжи, которые крепятся к седлу и представляют из себя упоры для ног. Своих коней вы просто покрываете попоной и садитесь сверху. Если же у всадников появится дополнительная опора, это позволит им надежнее сидеть на лошади, увереннее держаться в бою. Привстав на стременах, можно с большей силой ударить врага. Я предлагаю вам организовать отряды тяжелой кавалерии, защитив прочными латами всадников и коней. Врага воины могут поражать длинными пиками и мечами. Насколько я могу судить об армии Южной Империи, такой отряд пройдет через их ряды, словно раскаленный нож сквозь масло! -- Стремена! -- Крон-то-Рион потрясенно переводил взгляд с Триса на Мага-Императора и обратно. -- Это так просто! Почему же раньше об этом никто не додумался? -- На Земле стремена появились более чем через десять тысяч лет