Антон Козлов. Путь Бога. Ступени пирамиды --------------------------------------------------------------- © Copyright Антон М. Козлов, 1998 WWW: http://www.anton.artspb.ru ? http://www.anton.artspb.ru Date: 1 Jun 1998 --------------------------------------------------------------- Предисловие Дамы и Господа! Я очень рад, что Вы решили открыть этот файл. Надеюсь, что у Вас хватит сил и терпения дочитать его до конца, верю, что мой труд не пропадет даром. Я затрудняюсь определить жанр своего произведения. Приключенческая fantasy? Роман о недалеком будущем? Новая религия XXI века? Думаю, что каждый из Вас найдет здесь что-то свое. В романе в единый клубок сплетены приключения и размышления, шутки и жестокость, любовные сцены и кровавые побоища -- короче, все как в жизни. Вас интересует вопрос о смысле жизни? Вы любили кого-нибудь? А теряли любимых? Вы смотрели на звездное небо? Вам кажется, что в Вас есть что-то особенное, чего нет в других? Вы когда-нибудь думали о других мирах бесконечной Вселенной? Если "да", то дочитайте мою книгу до конца, не пожалеете... Вообще-то, этот роман является первым из задуманной мною эпопеи "Путь Бога", хотя входящие в нее книги (предположительно, 4-5) будут связаны только одним главным героем и общими мировоззренческими концепциями. Продолжение пока что находится только в моей памяти (хотя и в законченном виде). Но если мой первый роман будет пользоваться популярностью, я обязательно напишу его продолжение. Убедительно прошу: не пытайтесь это сделать за меня. Первую свою книгу я отправляю в Интернет для свободного распространения. Мне надо знать, готовы ли вы, люди, к новым взглядам на Мир и на свое место в нем. А продолжение будет написано только в случае заключения договора с издательством и выйдет только в печатном виде. Так что от Вас, пользователи-читатели, будет зависеть, узнает ли человеческая цивилизация планеты Земля о истинной жизни Смертных и Бессмертных существ во Вселенной. С уважением и надеждой -- Антон М. Козлов. Водительское удостоверение 77МЕ No009364, выдано 16.07.1994 в 02 ГАИ г. Москвы (это страховка от желающих присвоить себе авторство). ПУТЬ БОГА. СТУПЕНИ ПИРАМИДЫ. Пролог. Земля. -- Капитан! Капитан! -- Громкий голос из переговорного устройства отвлек дежурного офицера от чтения журнала. Повернувшись к левому экрану, он увидел возбужденное лицо своего подчиненного. -- Что вы волнуетесь, лейтенант... -- Недовольно поморщился пожилой военный. Его отвлекли от важного занятия и, наверняка, из-за какой-нибудь мелочи. Раздражение усилилось потому, что он никак не мог вспомнить имя лейтенанта. Это, в свою очередь, привело к неприятным мыслям о старости, о предстоящей в ближайшее время отставке. Сорок пять лет отдал он службе в армии и теперь последние три года вынужден был досиживать здесь, на Земле, в диспетчерском пункте захолустного космопорта. Однообразная рутинная работа утомляла его сильнее, чем пилотирование боевых кораблей в старые добрые времена. -- Капитан, посмотрите на шестой монитор. -- Молодой лейтенант, похоже, не заметил плохого настроения своего начальника. -- Какого черта? -- Не очень вежливо поинтересовался капитан, но на монитор тем не менее посмотрел. Камера показывала готовящийся к старту корабль небольшого размера и изящных очертаний. -- Это же ЕГО яхта! -- Лейтенант был возмущен тем, что шеф настолько непонятлив, но субординация не позволяла ему открыто проявлять свои чувства. -- Это же ЕГО "Пернатый змей"! -- А-а-а, -- протянул капитан разочарованно, -- я думал, ты покажешь мне нападение банды террористов. -- Причем тут террористы? -- Не понял шутки лейтенант. -- Вы видите перед собой яхту Леонардо да Винчи, Шлимана и Колумба в одном лице. Это ведь ОН нашел Затерянный город в джунглях Амазонки, раскрыл тайну египетских пирамид, доказал существование цивилизации Атлантов, ОН сумел доказать... -- Хватит, -- довольно резко оборвал восторг лейтенанта капитан, -- хватит щенячьего махания хвостом и нелепого пафоса. Лучше проверь его пункт назначения и задай команду компьютеру на расчет траектории. -- Пункт назначения -- Марс, база "Три кратера", траектория перелета стандартная. -- Обиженно отчеканил лейтенант. Капитан хмуро кивнул головой. Он не разделял увлечения современной молодежи древнейшей историей. Его молодость совпала с первыми годами Космической эры. Новая конструкция реактивного двигателя позволила начать массовое освоение планет Солнечной системы. И капитан, тогда еще такой же молодой и восторженный лейтенант, как его теперешние подопечные, стал одним из первых пилотов космических кораблей нового типа. Но теперь эйфория прошла. Хотя полеты на Марс и Венеру стали теперь таким же обычным делом, каким раньше были авиарейсы с одного континента на другой, межзвездные путешествия для людей оставались практически неосуществимы. Человечество в очередной раз раздвинуло границы обитаемого пространства и в очередной раз остановилось перед новым препятствием. -- "Пернатый змей" стартовал. -- Вывел капитана из задумчивости голос лейтенанта. -- Прошел через атмосферу Земли, вышел на заданную траекторию. Капитан вздохнул. Эти слова ему приходилось выслушивать десятки раз в день. Даже на его районном космопорте процедура межпланетных перелетов давно потеряла романтический блеск и превратилась в нудную монотонную работу. -- Капитан, -- внезапно в голосе лейтенанта появилось что-то, что заставило капитана резко выпрямиться в кресле, -- "Пернатый змей" исчез! -- Тревога первой степени! -- Скомандовал капитан. -- Срочно выйти на связь с центральной диспетчерской, задействовать орбитальные спутники слежения, проверить показания маяков на трассе Земля-Марс. Быстро! Пожилой офицер даже немного обрадовался этому происшествию. Несомненно, это была всего лишь ошибка компьютера, ведь корабли просто так не исчезают. Они могут взорваться, упасть, потерять управление, хотя в любом случае кабина с пассажиром, имеющая многоуровневую защиту, не может пострадать. Если корабль исчез с монитора компьютера, это может быть вызвано только отказом электроники, и именно поэтому в диспетчерских пунктах космопортов постоянно находятся на дежурстве люди. Центральный диспетчерский компьютер, конечно, сейчас восстановит связь и все опять будет хорошо. Однообразно и отвратительно хорошо. Вот сейчас на мониторе появится сообщение об устранении неполадок... Но на мониторе появился Главный диспетчер. -- Капитан, -- слишком уж спокойно сказал он, -- у нас возникла проблема. Корабля нет. -- Но это невозможно, -- влез в разговор старших по званию лейтенант. -- Должно же остаться хоть что-нибудь. -- Я переключаю вас на Центральную диспетчерскую для анализа данных, -- не обратил на лейтенанта внимания Главный диспетчер, -- через пять минут, капитан, жду Ваш анализ, отчет и предложения. На мониторе засветились данные Центрального компьютера. Опытному капитану хватило одного взгляда, чтобы понять, что произошло нечто совершенно невозможное. Выйдя из атмосферы Земли и начав разгон в направлении Марса, "Пернатый змей" исчез. Он исчез полностью, бесследно и, видимо, безвозвратно. -- Этого не может быть. -- Прошептал потрясенный лейтенант, также просматривая данные Центрального компьютера. -- Куда он мог пропасть? -- Провалился к своим любимым Атлантам. -- Мрачно попытался пошутить капитан, предчувствуя все неприятности, которые теперь ожидают его вместо спокойного ухода на пенсию. Если бы кто-нибудь сказал ему сейчас, насколько шутка близка к истине, он сам не поверил бы этому... Глава 1. Дорога. Колесница, стоящая в тени под деревьями на обочине дороги, была недавно покрашена золотой краской. Поэтому редкие солнечные блики, пробивающиеся сквозь густую листву, едва колыхаемую слабым ветром, вспыхивали на ее бортах яркими ослепительными пятнами. Именно это и привлекло внимание одинокого путника, идущего по дороге легким размашистым шагом. Он тут же свернул с плотноутоптанной грунтовой стези, идущей через густой лес, укрылся за ближайшим достаточно толстым деревом и замер там, напряженно прислушиваясь. Этому человеку с одинаковой уверенностью можно было бы дать и восемнадцать, и тридцать восемь лет. Он имел средний рост и, если можно так сказать, средний вес. Темно-каштановые, почти черные волосы были коротко подстрижены, открывая высокий лоб с легкими залысинами. Черты лица казались настолько правильными и естественными, что их очень трудно было запомнить. Одежда путника была пошита просто и имела такой серо-синий цвет, который позволял при желании легко укрыться от ненужных взоров практически на любой местности, а в сумерках делал фигуру полностью невидимой. Широкие брюки, длинная свободная куртка и удобные ботинки говорили о большом опыте в пеших странствиях. За плечами у человека находился не то рюкзак, не то вещевой мешок. В руках путник держал нечто похожее на старинный дорожный посох -- полутораметровую гладкую палку, на которую и опирался сейчас, чуть наклонившись вперед и вслушиваясь в звуки леса. Постояв так некоторое время, путник услышал, видимо, то, что ему было необходимо. Мягко и беззвучно он скользнул вглубь леса и направился в сторону заинтересовавших его звуков. Через несколько десятков шагов, аккуратно раздвинув кусты, он, наконец, смог увидеть источник шума. На небольшой поляне стояли шесть мужчин и что-то оживленно обсуждали. Еще один молодой человек, почти юноша, связанный по рукам и ногам, лежал рядом в нескольких шагах и внимательно прислушивался к разговору. Его благородные черты лица сразу говорили о принадлежности к высокому сословию. Но сейчас на длинных, завязанных сзади в косичку волосах прилипли земля и запекшаяся кровь, светлая туника была порвана и испачкана. Несмотря на то, что путник не знал языка, на котором общались люди, для него все и так все было предельно ясно: перед ним находились разбойники и их жертва. Спорившие были одеты в куртки и штаны из грубой кожи -- наиболее подходящую одежду для лесных бродяг. На поясах у них висели короткие широкие мечи и длинные кинжалы. Луки со спущенными тетивами, завернутые в какие-то грязные тряпки, висели рядом на суку дерева. К стволу были прислонены длинная пика и широкий меч в хороших ножнах, видимо, принадлежавшие связанному воину. Тут же лежала его кираса из плотной кожи и легкий медный шлем. К дереву с другой стороны поляны были привязаны два коня, выпряженные из колесницы. Содержание разговора разбойников не оставляло никаких сомнений. По громким выкрикам и резким жестам путник догадался, что речь идет о дальнейшей судьбе добычи и пленника. Сняв свой рюкзак, человек аккуратно положил его на землю, перехватил посох в левую руку и выскользнул на поляну. Увлеченные спором разбойники поначалу даже не обратили внимания на его появление. И только негромкое покашливание отвлекло их от решения своих насущных проблем. Издавая удивленно-негодующие выкрики, разбойники выхватили мечи и стали подступать к непонятно откуда появившемуся незнакомцу. Мысль о луках даже не пришла к ним в голову, настолько уверены они были в своем численном превосходстве. Да и внезапного нападения большого количества людей они тоже не опасались: продираясь через густые заросли, даже несколько человек с оружием не смогли бы подойти бесшумно и незаметно. Поэтому когда пришелец поднял правую руку и спокойным голосом произнес несколько слов на неизвестном языке, разбойники остановились, а двое даже вложили свои мечи в ножны. Незнакомец явно был один и не вооружен, поэтому сегодня можно было с легкостью удвоить свою добычу, а при желании и немного поразвлечься со своими жертвами. Между тем пришелец, не переставая вежливо говорить что-то непонятное, спокойно пошел в сторону связанного человека. Недоумевающие разбойники сначала расступились, пропуская его, а потом двинулись за ним следом. Лежащий на земле молодой мужчина также с удивление смотрел на приближающуюся серую фигуру. Он был воспитан, как воин, и поэтому не боялся ни боли, ни смерти. Во время внезапного нападения на дороге он все же успел убить одного бандита и легко ранил другого, по-видимому главаря. После этого, оглушенный ударом дубины по шлему, он потерял сознание и пришел в себя уже здесь, на поляне. За то короткое время, что молодой воин находился в плену, он предпринял все попытки освободиться, какие только пришли ему в голову. Ничего не получилось. Поэтому теперь ему оставалось только слушать спор разбойников, решавших его судьбу: убить быстро, убить медленно, или все же попытаться получить выкуп. Появление странной фигуры прервало затянувшуюся перепалку на самом интересном месте. Незнакомец подошел к пленнику, встал на колени, положил на землю свой посох, и начал спокойно развязывать узлы на веревке. Это в равной степени озадачило и разбойников и их жертву. Но если разбитые до крови губы пленника лишь тронула грустная улыбка, выдав невеселые мысли о дальнейшей судьбе появившегося дурачка, то один из разбойников с яростным криком схватил пришельца за плечо и попытался повалить его на спину. Попытка не удалась. Каким-то неуловимым движением незнакомец вывернул руку нападающего и, вставая и поворачиваясь лицом к бросившимся на него бандитам, толкнул им под ноги своего обидчика. Двое споткнулись о своего товарища и упали, остальные вынуждены были обходить образовавшуюся свалку. Пока упавшие поднимались на ноги и вытаскивали из ножен свои мечи, незнакомец носком ботинка подбросил вверх свой посох, поймал его в воздухе и бросился в атаку. Пленник, как уже отмечалось, прошел обучение, необходимое воину и дворянину, но он еще никогда в своей жизни не видел ничего подобного. Фигура пришельца превратилась в размытое пятно, чему в немалой степени способствовали покрой и цвет одежды. Скорость движений его была такова, что казалось, будто на каждого разбойника напало по меньшей мере два человека. Не успело сердце связанного воина стукнуть десять раз, как все шестеро бандитов лежали на земле без движения. Пленник с удивлением отметил, что незнакомец замер, когда тело последнего разбойника еще не успело коснуться земли. Простояв несколько мгновений в явно неудобном положении -- на одной ноге с широко распростертыми руками -- победитель сделал глубокие вдох и выдох и принял нормальную человеческую позу. Но это было еще не все. Незнакомец наклонился над главарем, обхватил его голову руками, прижался своим лбом к его лбу и замер... Пленник онемел от изумления и только молча наблюдал за происходящим. Прошло довольно много времени. Наконец незнакомец отпустил главаря и повернулся в сторону связанного воина. Взгляды двух людей встретились. Пленник был потрясен глазами необычного пришельца. Их цвет невозможно было определить. Они были похожи на морскую воду и переливались то синим, то зеленым, то бирюзовым цветом. Уверенность и сила, исходившие от них, также, казалось, были свойственны скорее величественному океану, нежели простому человеку. -- Все хорошо. -- Произнес пришелец, садясь на корточки и развязывая путы. -- Как тебя зовут? -- Мое полное имя Реасон-Миновар-Медон, я сын владельца земли Акиной из северной провинции. -- Ответил воин. -- Зови меня Ремин. Незнакомец задумался. -- Мое полное имя Трисмегист-Аттон-Тониан. Зови меня Трис. Ты что-нибудь хочешь спросить у меня? -- Как тебе удалось убить всех этих разбойников? -- Ремин поднялся на ноги и начал разминать затекшие руки и ноги, время от времени бросая косые взгляды на своего странного спасителя. -- Кто ты: воин, маг, или демон Межпространства? -- Скорее всего, человек. -- Усмехнулся тот, кто назвался Трисом. -- И я не убил этих несчастных заблудших людей. Я всего лишь оглушил их. -- Но когда они очнутся, то снова нападут на нас. -- Очнутся они не скоро. Мне они пока нужны именно такими -- неподвижными. -- Зачем это? -- Подозрительно посмотрел на Триса Ремин. -- Дело в том, что с их помощью я собираюсь выучить ваш язык. Прямой контакт -- разум к разуму -- самый надежный способ. -- Значит, ты все-таки маг. -- Констатировал Ремин. -- Но я не понял, почему ты не знаешь наш язык? Ведь мы все в этом мире говорим на языке древней Этла-Тиды. -- Как-нибудь потом расскажу. -- Трис улыбнулся, и его глаза поменяли цвет на небесно-синий. -- А сейчас тебе лучше заснуть. Правда? -- Правда. -- Согласился Ремин. Завернулся в свой плащ и заснул. Трис посмотрел на лежащих перед ним людей и тяжело вздохнул. Первый день в новом мире на новой планете утомил его. Разбойники очнутся утром. Ремин проспит до полудня. Словарный запас главаря разбойников явно недостаточен для той роли, которую Трис намерен играть. Поэтому нужно повторить болезненную процедуру проникновения в чужое сознание еще шесть раз. Одновременно надо скорректировать мысли разбойников, уничтожив все воспоминания о сегодняшнем дне. Нужно придумать похожую на правду историю их знакомства и для Ремина, разумеется, без участия бандитов. С первого взгляда Трис понял, что Ремин именно тот человек, который и был ему нужен для путешествия по новому миру. Благородный дворянин, воин, лучшего спутника пожелать нельзя. Но раскрывать правду о своем происхождении, возможностях и планах землянин не собирался. Трис придирчиво осмотрел свой посох и, обнаружив, что тот треснул, широко размахнулся и забросил его далеко в кусты. Потом он еще раз вздохнул и оглянулся вокруг. Следовало сказать что-нибудь значительное, чтобы подчеркнуть важность этого дня. -- Я перешел Рубикон, сжег за собой мосты, и обратной дороги нет. -- Он подмигнул маленькой пичуге с зелеными крыльями, которая с любопытством смотрела на него с ветки дерева. Птичка чирикнула, не то споря, не то соглашаясь, и улетела. * * * По дороге в сторону столицы Этла-Тиды ехали верхом на конях два человека, два новых друга: Ремин и Трис. Если бы у Ремина спросили, как они познакомились, он рассказал бы о том, что буквально ни с того ни с сего его кони понесли. Ремин сильно ударился головой о поручень колесницы и потерял сознание. И только случайно находившийся на дороге Трис смог, рискуя жизнью, остановить и успокоить коней. Лошадь Триса незадолго до этого пала, выпив плохой воды из озера, и Ремин, благодарный за свое спасение, бросил полуразбитую колесницу и предложил одного коня своему новому другу. Из плащей они соорудили седла, приспособили поводья для верховой езды и продолжили дорогу вместе. Оказалось, что они почти ровесники, и что оба родом с севера, правда земли Триса лежали еще дальше от столицы, на самом краю освоенных земель, где мало кто и бывал. Оба они направлялись в столицу в поисках приключений, славы, любви и богатства. Тем более, что даже до северных провинций стали доходить слухи о напряженных отношениях с Южной Империей. А где еще проявить доблесть и заслужить честь молодому дворянину, как не на победоносной войне? Трису удавалось поддерживать непринужденный разговор и одновременно строить планы на будущее. До сих пор все шло неплохо. С самого раннего детства он интересовался историей древнего мира и древними магическими искусствами. Он обладал некоторыми способностями, которых не имели люди современной Земли, и это помогало ему добиваться успеха там, где обычный человек давно потерпел бы неудачу. Окружающие его люди даже не предполагали, как далеко он продвинулся в своих исследованиях. Для современников он был всего лишь удачливым молодым ученым, которому везет больше, чем остальным. Он не мог открыть людям тех знаний, которые сумел добыть в многочисленных экспедициях, в пыли древних архивов и в медитативных странствиях. Его находки настолько не совпадали с теми данными, которыми располагала современная наука, что первое время он сам не верил в раскрытые им тайны истории. Его теория опровергала сам фундамент, на котором стояло общество. Люди были не готовы принять эти знания. Он был один на Земле, кто знал потрясающую правду, но ни с кем не мог ей поделиться. Когда он попытался опубликовать свои труды, все научные общества отвернулись от него, и только прежние заслуги позволили ему продолжить работу. Теперь его теория полностью подтверждалась. Он изобрел прибор для перехода в параллельный мир и обнаружил там потомков Атлантов, или Этла-Нитов, как они сами себя называли. Их страна и столица называлась одинаково -- Этла-Тида, и именно на юг, в столицу, лежал теперь его путь. Каноническую историю переноса Этла-Тиды с Земли на параллельное измерение он прочитал в умах людей вчера вечером, и это настолько превзошло его самые смелые ожидания, что до сих пор в глубине души он сомневался в реальности происходящего. Однако ехавший по правую руку от него потомок Этла-Нитов был вполне материален. Это был его мир. Это была его история. Поэтому сейчас, чтобы скрасить долгое и утомительное путешествие, Ремин декламировал древнюю песню-легенду о своих далеких предках: Счастливо жил наш народ на далекой Зеленой планете. Наша страна Этла-Тида богата была и прекрасна. Небо в достатке давало и света и влаги посевам. Люди, довольные жизнью, работали и отдыхали. Мудро правители правили, честно крестьяне трудились, воины сильными были, ремесла везде процветали, маги искусством своим помогали и бедным и знатным. Не было нищих у нас, ни больных, ни голодных. Земли окрестные с нами всегда жили в мире, но не военным искусством, не силой мы их запугали. Только торговлей, обменом товарами связаны были страны соседние с нашей страной Этла-Тидой. Прочие расы разумные, что на Земле обитали, с нами всегда жили в мире, мы дружбой гордились с эльфами, гномами, троллями, малым народом, нечего было делить нам, ведь вместе быть лучше. Остров, где наша столица стояла, был центром, где все дороги торговые вместе сходились. Многие люди попасть к нам в столицу стремились, помощь у магов просить, в наших храмах Богам помолится, ибо в тот век золотой и щедры и добры были Боги, людям они помогали достичь совершенства и силы, всякий, кто знаний искал, получал и поддержку и мудрость. Маг-Император, что правил тогда Этла-Тидой, был уважаем Богами, любим благодарным народом. Жизнь с каждым днем становилась все лучше и лучше, Веком Златым это время теперь называют. Кто мог подумать, что гибель уже приближалась? В проклятый день вторглись в нашу Вселенную Боги, чуждые света, не знавшие радости, мрачные, злые. Видеть, что счастливы люди, для них хуже смерти. Боги -- защитники нашей планеты им тоже не любы, дескать, зачем они к людям, к равным себе относились? Люди греховны, их надо держать в черном теле, не доверяя ни знаний ни силы магической, божьей. Боги чужие со всей своей мощью напали на Землю, и закипела великая битва за власть над планетой. В самом начале сражения верх мы держали, были сильны наши Боги и маги в науке искусны. Но чужаки за спиною у нас подготовили подлость. Зависть и злобу у многих народов они растравили. Зависть к счастливым, богатым соседям, что может быть хуже? В спину ударили варвары, подло, внезапно, не были мы подготовлены к внутренним распрям. Маги все силы свои отдавали сражению, что далеко от Земли, за орбитой Марса кипело. Воины наши хоть были сильны, но числом невелики, не удержали границ, но врагов погубили бессчетно. Пали защитники нашей страны, до последнего, в битве, полчища варваров массой своей победили героев. Все, кто остался в живых из последних людей Этла-Тиды, тот до столицы, до острова в море добрался. Там собирались мы бой дать последний, смертельный, некуда, незачем было бежать нам, мы дом защищали. В этот тяжелый момент обратился к нам Бог наш великий, главный защитник, советчик, помощник, отец наш небесный. В храме центральном сам Маг-Император слова эти принял: "Дети мои, хоть не я вас создал, но дороже, вы мне моих сыновей, дочерей. Ничего нет важнее в мире для вашего Бога, чем счастье и радость людские. Больно смотреть, как разрушено все, что мы вместе творили, новые Боги, увы, ваших старых Богов побеждают. Ложь, лицемерие, подлость теперь на Земле воцарятся, кончился Век Золотой, никогда не вернуть его более. Силы мои на исходе, я вам их отдал, не жалея. Только последнее, дети мои, я для вас могу сделать. Вы в окружении врагов, и можете скоро погибнуть, но я возьму этот остров, любимую мной Этла-Тиду, и унесу его прочь, сквозь пространство и время. Сам я при этом погибну, но жизни мне ваши дороже. Будете там вы одни, начинать все придется сначала, некому будет помочь вам, но выхода нету другого. Если вы будете жить, то и гибель моя не напрасна." Так нам сказал наш Отец, и рыдал весь народ Этла-Тиды. По повелению Бога все наши суда мы подняли, и закрепили на острове, сами же люди собрались и улеглись вдалеке от домов на открытом пространстве. И совершилось все так, как сказал нам Спаситель. Словно туманом закрылись глаза у людей Этла-Тиды, Сон глубочайший их разум пленил, защищая от смерти. Ну а когда все проснулись, увидели -- остров наш находился уже на Земле параллельной, не нашей. Море оттенка иного и небо чуть-чуть не такое. Солнце и звезды в созвездиях тоже немного другие. На горизонте за морем видны были горы в тумане. На воду мы корабли опустили, и дружно на весла нажали, и понеслись по волнам незнакомого нового моря мир открывать, что дарован нам был нашим Богом. Трис слушал песню и все больше и больше убеждался в реальности происходящего. Постепенно жизнь на Земле начинала казаться ему каким-то далеким сном. Перед ним лежал новый мир, и он собирался пройти его весь, чтобы найти следы древних Богов, собрать остатки древнего могущества. Наконец, лес стал светлеть, и дорога вывела путешественников из чащи. Перед ними лежала холмистая равнина. Здесь уже было видно присутствие людей. Возделанные поля перемежались небольшими рощами. Дорога шла прямо на юг, то поднимаясь на холмы, то исчезая между ними. Преодолев первый подъем, путники не сговариваясь остановили коней и оглянулись назад. -- Мы выехали из тесной лесной чащи на простор, где нас ждут приключения и свобода. -- Патетически развел руки Ремин. -- Узка дорога в лесу, но и среди полей она не становится шире. -- В тон ему ответил Трис. -- Поехали быстрее, если хочешь сегодня ночевать в постели, а не на обочине. Подтолкнув коней пятками, друзья поскакали вниз по склону, весело рассуждая о планах на будущее. Одновременно Трис продолжал размышлять, анализируя полученную информацию. Планета, на которой он оказался, почти ничем не отличалась от Земли. Разве что очертания континентов и расположение островов было несколько иное. Растительный и животный мир планеты был очень похож на Земной, только тут эволюция не привела к появлению человека... Этла-Тида была перемещена почти на то же самое место, где находилась на Земле -- то есть туда, где сейчас на Земле после ее исчезновения остались только небольшие острова, называемые Бермудами. Но на новой Земле, или Земле-2, восточный континент был расположен к Этла-Тиде гораздо ближе, всего в трех днях плавания на галере, тогда как западный континент оказался так далеко, что корабли, посланные на разведку, вернулись ни с чем. Береговая линия восточного континента не совпадала с привычными очертаниями Европы и Африки: почти прямой линией протянулась она с севера на юг, перемежаясь лишь бухтами, заливами и устьями рек. Большее количество скалистых островов, лежащее между Этла-Тидой и материком, не было пригодно для жизни, но зато способствовало безопасному судоходству, закрывая морские пути от северных штормовых ветров. Часть переселенцев сразу переправилась на восточный континент. Люди начали возделывать поля и засевать их привезенными семенами пшеницы, ржи, ячменя и кукурузы. Домашние животные, перенесенные вместе с людьми, не испытывали никаких неудобств на другой планете и их стада год за годом росли, обеспечивая жителей всем необходимым. Росло и количество жителей. Все больше и больше людей уплывало на восток осваивать новые земли. На материке строились города, прокладывались дороги, распахивались поля. Но столицей по прежнему оставалась Этла-Тида, расположенная на острове. Так продолжалось много столетий, и все это время Этла-Ниты оставались единым народом с единым правителем. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Удаленность восточных провинций рано или поздно должна была вызвать появление самостоятельных государств. Императоры-Маги, утратив былую силу и влияние, уже не могли оставаться единоличными властителями столь обширных земель. Раскол между востоком и западом назревал давно, но не было человека, который открыто бросил бы вызов правителю. Императоры-Маги, зная о возможном расколе, пытались разными способами удержать Империю от распада. Одни прибегали к военной силе, другие предпочитали подкуп, третьи старались прийти к разумному соглашению. А некоторые пытались усилить свою власть при помощи магии. Таким был Император-Маг Тот-Лоран, который в 672 году от Перемещения созвал конклав из всех более-менее способных магов и волшебниц. Объединив их силы, Тот-Лоран хотел установить связь с покинутой Землей и этим усилить свой авторитет. Эта попытка закончилась ужасной трагедией. Ни Ремин, ни тем более разбойники не знали в точности, что тогда произошло. Да и едва ли теперь, спустя 753 года, нашелся бы хоть кто-нибудь, знающий правду о происшедшем. Всем было известно только то, что магические силы вышли из-под контроля и разорвали ткань пространства-времени. На Этла-Тиду прорвались чудовищные порождения межпространственного мрака, уничтожавшие все на своем пути. Сам остров и воды вокруг стали смертельно опасны для живых существ. Говорили, что некие жуткие твари и демоны окружают теперь старую Этла-Тиду. Попав в этот мир, они не могут вернуться обратно и поэтому мстят всему живому. Власть над страной формально перешла к племяннику Тот-Лорана, который в то время гостил на материке. Восточные провинции, выразив свои искренние соболезнования, тем не менее воспользовались случаем и заявили о своем отделении от Этла-Тиды. Другой дальний родственник Императоров-магов объявил о создании своего собственного государства на юге, названного Южной Империей. Таким образом, новый Император-Маг фактически получил в наследство западное побережье континента и малонаселенные северные земли. Он построил новую столицу и назвал ее Этла-Тида, тогда как старая Этла-Тида на острове стала именоваться Проклятым городом. После катастрофы Императоры-Маги новой Этла-Тиды и Повелители Южной Империи неоднократно отправляли экспедиции к Проклятому городу, надеясь завладеть его легендарными богатствами и приобщиться к древнейшей мудрости. Но ни одна из экспедиций не вернулась обратно. Со временем мореплаватели определили границу, пересекать которую они отказывались даже под страхом смерти. Рыбаки ловили рыбу не далее одного дня плавания на запад. Постепенно это стало настолько привычным, что ни у кого даже не могло возникнуть мысли о путешествии к Проклятому острову. Только однажды рыбаки подобрали в море лодку с человеком, который прижимал к себе необычный предмет, явно вывезенный из Проклятого города. Человека немедленно доставили к Императору-Магу. Но никто не смог получить от несчастного вразумительного ответа. Он только трясся, словно в ознобе, и изредка издавал звуки, похожие на поскуливание. Предмет, напоминающий короткий гладкий жезл, отобрать у него было совершенно невозможно. Он словно слился с ним в одно целое и никто не взялся бы вырвать эту вещь без ущерба для человека. Вскоре жители одного рыбацкого поселка признали в несчастном своего соседа, молодого парня, который две недели назад вместе со старшими рыбаками ушел в море. Через некоторое время внезапно начался сильный шторм, и рыбаков посчитали утонувшими. Сейчас, глядя на человека с седыми космами и безумными газами, ему можно было дать не менее семидесяти лет. Прожил он под наблюдением личного врача Императора-Мага только три дня. Перед самой смертью на несколько секунд человек пришел в сознание и, вытянув руки и широко открыв глаза, прокричал: "Там ужас! Там древнейший ужас!" После чего выронил жезл и скончался. Самые лучшие маги и ученые исследовали привезенный из Проклятого города предмет, однако никто так и не понял, что это и для чего предназначено. Жезл представлял собой абсолютно гладкий цилиндр из неизвестного темно-синего материала длиной в локоть взрослого человека и толщиной в запястье младенца. Ни разрезать, ни разбить жезл не удалось, и он был передан на сохранение в Императорскую сокровищницу. А жизнь продолжалась. Восточные провинции вскоре распались на множество мелких княжеств, непрестанно воюющих между собой. Постепенно, год за годом нарастало напряжение между Южной Империей и Этла-Тидой. И в том и другом государстве правили потомки Императоров-Магов, а, как известно, самая жестокая и непримиримая вражда возникает именно между родственниками. И те, и другие обосновывали необходимость захвата соседнего государства как начало объединения прежней великой Империи, но каждая династия видела во главе единого государства себя. В настоящее время достаточно было самого незначительного предлога, чтобы развязалась война. Император-Маг Тзот-Локи, правящий сейчас Этла-Тидой, вплотную приблизился к рубежу старости. От первой, ныне покойной, жены он имел дочь, но, поскольку наследование в течение тысячелетий происходило только по мужской линии, недавно женился повторно. Говорили, что его молодая жена Каррил-Томитек-Тилан уже носит плод, и, по словам придворных медиков и магов, плод мужского пола. Хотя это могла быть преднамеренная дезинформация, распространяемая для обуздания честолюбивых замыслов нового Повелителя Южной Империи. Было известно, что недавно старый Повелитель южан удалился из столицы в свой восточный дворец, передав бразды правления единственному сыну. Говорили, что новый Повелитель Горван достаточно молод, чтобы строить планы завоевания северного соседа, и в то же время достаточно зрел, чтобы претворить эти планы в жизнь. Южная Империя располагала многочисленной армией, которая уже была с успехом опробована в походах на восточные государства. Несколько лет назад таким образом к Южной Империи были присоединены три богатые зерном и железными рудниками провинции. Примерно в то же время в Этла-Тиду прибыло посольство южан. Тзоту-Локи вежливо, но твердо было предложено выдать свою дочь, принцессу Лоранон-Локи-Нею, замуж за Повелителя юга. Многовековое противостояние двух самых могущественных государств континента предполагалось решить путем династического брака. Но вражда так глубоко пустила корни в сердце Тзота-Локи, что он резко и категорично отказал. Оскорбленные послы уехали. С тех пор прошло шесть лет. А недавно вся Этла-Тида была восхищена великолепным праздником, который устроил Тзот-Локи в честь двадцатилетия своей пока единственной наследницы. Все прекрасно понимали, что отец не может позволить своей дочери выйти замуж до появления наследника мужского пола. В случае рождения принца она могла бы рассчитывать только на титул верховной жрицы Богини плодородия Вестиды. Если же, вопреки предсказаниям, родится еще одна девочка, Тзот-Локи сам выберет жениха для принцессы Лоранон и передаст ему свою Империю... Если этому не помешает могущественный Повелитель Южной Империи, имеющий свои виды на Этла-Тиду... О настоящем положении вещей на континенте и говорили путешественники до тех пор, пока уже в сумерках не подъехали к бревенчатой стене довольно крупного поселения. Глава 2. Город. -- Эй, стража, почему закрыты ворота? -- Крик из-под стены разбудил дремлющего на сторожевой башенке солдата. Долгие годы службы научили его быстро засыпать, используя каждую свободную минуту, даже на посту, стоя, облокотившись на короткое копье. Также быстро научился он и просыпаться. -- Кто там едет? Ночь на дворе! -- Стражник лениво перегнулся через перила и постарался рассмотреть в наступающих сумерках побеспокоивших его путников. -- Открывай, открывай, -- Ремин весело подмигнул Трису, -- дворянам не положено проводить ночь у запертых ворот. Стражник удостоверился, что приехало всего два человека и повернулся к выскочившим на крики из караулки четырем вооруженным воинам. -- Откройте ворота, там два всадника. Дворяне. И пошлите за офицером, мало ли что... -- Перестраховался бывалый солдат. Ворота приоткрылись ровно настолько, чтобы через них мог пройти только один всадник. Ремин и Трис по очереди въехали внутрь и увидели, как двое солдат тотчас закрыли ворота за их спинами и наложили толстый засов. Другая пара солдат стояла чуть впереди, крепко сжимая копья. -- Петли хорошо смазаны, солдаты отменно знают свое дело, -- заметил Трис, -- не поселок, а военный лагерь. -- Скажи это нашему офицеру. -- Буркнул один из стражников. -- Он уже достал нас постоянными тренировками. -- А вот, кстати, и начальник. -- Обрадовался Ремин. -- Сейчас мы узнаем, где лучше всего устроиться на ночлег. Из-за угла в сопровождении пятого стража ворот показался пожилой, но мускулистый и подтянутый человек. Его, видимо, оторвали от какого-то вполне мирного занятия, поскольку доспехов и шлема на нем не было. С собой он захватил только короткий меч в ножнах, считая, что офицер никогда не должен являться людям без оружия. -- Комендант Северного форта Полд-Кандор. -- Представился он. -- Чем могу служить? -- У Вас замечательно организована охрана, комендант, -- опередил Ремина Трис, -- я поражен четкостью и слаженностью действий ваших солдат. -- Благодарю. -- Отозвался польщенный офицер, ибо похвала подчиненным лучше действует на хорошего организатора, чем прямая лесть лично ему. -- А чем вызваны такие меры? -- Поинтересовался Трис. -- Не ожидаете ли вы какой-то опасности с севера? -- Ничего серьезного. -- Теперь Полд-Кандор, как опытный командир, с удовольствием готов был унять беспокойство молодых людей. -- Несколько мелких шаек разбойников. -- Тогда можно не волноваться, -- Трис улыбнулся и его глаза сверкнули веселыми синими искрами. -- Они должны быть полными идиотами, чтобы попытаться напасть на отлично защищенный форт. Плохое настроение коменданта, вынужденного вечером тащиться к воротам, значительно улучшилось. Трис и Ремин представились и объяснили причины и цель своего путешествия. Полд-Кандор одобрил намерение молодых людей послужить отечеству. Он сам когда-то, так же, как они, уехал в столицу за славой и богатством. А теперь, спустя много лет, вернулся в родной поселок, переполненный воспоминаниями о славном прошлом. Ни гостиницы, ни постоялого двора в форте не оказалось. Здесь жили в основном ремесленники и мастеровые, изготовлявшие все необходимое для окрестных крестьян. Крестьяне, в основном, селились неподалеку от города, а те, кто приезжал на несколько дней, останавливался у родственников или знакомых. В поселке также располагался небольшой гарнизон для защиты от разбойников и стоял храм Бога-Спасителя, куда жители собирались на праздничные церемонии. Полд-Кандор пригласил молодых людей заночевать у себя. Жил он один, а поговорить о своих приключениях и поделиться воспоминаниями очень любил. Его соседи слышали каждый рассказ уже по несколько раз, и все реже и реже заглядывали в гости. Поэтому в лице двух друзей он рассчитывал найти благодарных слушателей, тем более что они, как он понял, собирались пойти по его стопам. Трис и Ремин с радостью приняли приглашение и пешком направились в центр форта, к дому Полд-Кандора. Коней они оставили на попечение стражников после того, как комендант отдал приказ солдатам заботиться о них, как о своих собственных детях. Дом начальника гарнизона, как и полагается резиденции высшего военачальника, находился в самом центре городка. Его окна выходили на центральную площадь, которая одновременно служила и местом торговли и местом проведения торжественных обрядов. Ожидая, когда двое старых слуг Полд-Кандора соберут поздний ужин, Трис сидел у окна и пытался рассмотреть в темноте очертания храма и деревянных навесов для торговли. Ремин и комендант тем временем были заняты обсуждением дел на севере Этла-Тиды. Трис старался не вмешиваться в разговор, опасаясь выдать себя незнанием каких-либо тонкостей. Но его вывело из задумчивости оживление собеседников. -- Как же она так долго могла скрываться? -- Ремин повысил голос, словно дело касалось лично его. -- Она жила с матерью и двумя старшими братьями. Их дом стоял в далеком глухом лесу, где семья занималась заготовкой и продажей дров. Мать любила свою дочку и скрывала ее от соседей. Это было несложно, так как покупатели приезжали к ним редко и забирали древесину сразу в больших количествах. -- Но как они могли с ней жить? Разве они не считали ее чудовищем? -- Чудовищем? -- Старый солдат немного помолчал, обдумывая ответ. -- Ты не видел ее, поэтому и задаешь такие вопросы. Если бы не рыжие волосы, ее можно было бы назвать самой очаровательной девочкой из всех, что я видел в своей жизни. Сейчас ей примерно тринадцать лет, и она могла бы стать настоящей красавицей... -- Но рыжие волосы? -- Ремин был удивлен. -- Неужели семья не понимала, насколько это ужасно? -- Когда ей было четыре года, отец погиб, попав под падающее дерево. Испуганные братья уже собирались отдать ее в руки жрецов, но авторитет матери оказался выше. А осенью они получили большой доход от продажи леса, даже больше, чем обычно. Поэтому мысль о бедах, которые может привлечь девочка, уже не казалась им существенной. Я же говорю, они ее очень любили... Трис не удивился, услышав этот разговор. Он знал, что во многих древних культурах, задолго до возвышения северных рас, появление рыжеволосого ребенка считалось ужасным несчастьем. Такие дети или умерщвлялись в раннем детстве, или изгонялись из человеческого сообщества. Жрецы утверждали, что рыжие волосы -- это отметка сил зла... Рассаживая гостей за накрытый стол, Полд-Кандор продолжал рассказ. -- И вот однажды одному достойному купцу срочно понадобились бревна для ремонта дома. Он и отправился к братьям-лесорубам. Подъезжает к их дому и видит, что по двору разгуливает рыжеволосая девочка. Купец в ужасе бросился в наш форт. Сам старший жрец Лор-Лон с десятком солдат отправился за ребенком... -- А семья не вступилась за девочку? -- Прервал рассказ Трис. -- Да нет. Ведь они всегда, наверное, знали, что рано или поздно этим все кончится. Я уж не знаю, чем они откупились от жреца, но мои люди забрали только рыжеволосую. Остальных не тронули. Жрец совершил все необходимые очищающие обряды... Но все равно, кто теперь к ним поедет... -- И где теперь чудови..., девочка? -- Заинтересовался Ремин. -- Здесь, в храме. -- Комендант едва заметно поморщился, и Трис отметил это движение. -- Завтра утром жрецы принесут ее в жертву. По позвоночнику Триса прошла легкая дрожь. Он застыл. Это уже было с ним не первый раз. Такая дрожь раньше всегда обозначала некие события, пока не известные Трису, но участие в которых могло значительно повлиять на его судьбу. Последний раз такая дрожь прошла, когда во всеми забытой деревушке в сельве Амазонки он услышал рассказ местного сумасшедшего о каменных столбах в джунглях. "Каменные столбы" оказались остатками южного форпоста атлантов на материке. Трис нашел тогда множество бесценных реликвий... Что же сейчас означает это предупреждение?... Пока Трис занимался самоанализом, разговор перешел на более приятную тему. Полд-Кандор с увлечением предался воспоминаниям о своей службе на южных рубежах Этла-Тиды. Этла-Тиду и Южную Империю разделяет естественная граница -- река Хадор, исток которой теряется где-то на востоке. Эта река большую часть года невелика, но весной, в период дождей, широко разливается по долине. И все лето земля, обильно удобренная плодородным илом, дает превосходную почву для роста растений. Поэтому Этла-Ниты издавна называли этот край "Зеленой долиной". Когда единая Империя распалась, Зеленая долина попеременно попадала под власть то Этла-Тиды, то Южной Империи, но фактически местные крестьяне так до конца и не подчинялись никакому государству, продавая излишки продовольствия тем, кто больше заплатит. В настоящее время долина находилась под протекторатом Этла-Тиды, хотя на ее территорию иногда заезжали сборщики налогов южан. Из-за этого на границе часто возникали небольшие столкновения, во многих из которых участвовал Полд-Кандор, тогда еще молодой офицер. Из рассказов коменданта Трис почерпнул много полезных сведений о вооруженных силах Этла-Тиды и Южной Империи: состав армии, способы ведения войны, принципы командования. Основными войсками считалась пехота, вооруженная копьями длиной в человеческий рост. Для защиты пехотинцы использовали большие квадратные деревянные щиты, панцири из толстой кожи с нашитыми железными или медными пластинами и медные каски с небольшими плюмажами из конских волос. Офицеры могли себе позволить железную кирасу и шлем с забралом, а также меч из хорошего прочного железа. Тяжелую пехоту обязательно сопровождали лучники, дротикометатели и пращники, засыпающие войско врага градом метательных снарядов перед тем, как копейщики бросятся в атаку. Для разведки, передачи донесений и преследования бегущего врага применялась легковооруженная кавалерия. Задача офицеров заключалась в том, чтобы привести войско на встречу с противником и выстроить его в подобие боевого порядка. Никакого деления на отряды, четкого ровного строя, а, тем более, динамичного руководства во время боя не было. Отряды атаковали врага всей массой, и побеждал тот, чьи солдаты превосходили числом, вооружением и мужеством. В целом армия Этла-Нитов оказалась очень похожей на войска Древнего мира Земли, задолго до знаменитых фаланг македонян и железных римских легионов. Трис не раз прерывал рассказы Полд-Кандора уточняющими вопросами, чем снискал его расположение, как человек, не из праздного любопытства интересующийся военным делом, но как будущий боевой офицер армии Этла-Тиды. Когда на столе не осталось больше еды и вина, комендант, наконец, позволил своим гостям удалиться на отдых. Он заранее распорядился освободить для молодых людей две небольшие, но чистые и уютные комнаты. Пока господа ужинали, слуги приготовили все необходимое для отдыха усталых путешественников. Поэтому после трапезы Трису и Ремину оставалось только подняться на второй этаж и лечь в грубоватые на первый взгляд, но тем не менее удобные и мягкие кровати. * * * Трис долго лежал без сна. Разговор о ребенке, который завтра будет умерщвлен перед толпой народа из-за глупого человеческого суеверия, задел в его душе какие-то дремавшие до сих пор чувства. Трис пытался спорить сам с собой, доказывая, что ежеминутно на планете происходят сотни преступлений, погибают невинные люди. Спасти всех не только невозможно, но даже неразумно. Нельзя вмешиваться в естественную жизнь человеческого общества и изменять ее в соответствии с собственными представлениями о порядке и справедливости. Но тем не менее горький осадок в душе Триса не исчезал. Кроме того, у него же было некое смутное предчувствие, что его дальнейшая судьба каким-то образом может быть связана с этой рыжей девочкой... Наконец, Трис решил, что непременно нужно увидеть причину своих переживаний. Для этого ему не надо было тайно пробираться в храм под покровом ночи. Трис уже давно научился покидать свое материальное тело и странствовать в виде бестелесного сознания. Он открыл новые, доселе неведомые способы контролируемого разделения тела и души. Многие тысячелетия люди добивались этого после многолетних тренировок под руководством просвещенных наставников, хотя обычный, неконтролируемый выход каждый человек совершает легко и естественно в состоянии сна. Процесс сознательного выхода из собственного тела невероятно труден и сопряжен с большим риском. Необходимо аккуратно отцепить десять тысяч крючков, соединяющих дух и материю, а затем постоянно следить, чтобы при перемещении в астрале не порвалась тончайшая серебряная нить, тянущаяся от странствующей души к неподвижному телу. Подобное действо требовало тщательного соблюдения сложнейших ритуалов, которые были доступны лишь немногим. Трис действовал по-другому. Он не отделял сознание от тела, но умел как-бы отправлять в странствия свои чувства: зрение, слух, магическое видение. Это позволяло получать требуемую информацию, не рискуя потерять связь с материальным миром. Трис просто концентрировал свое внимание и переносил его все дальше, дальше, за границу доступного обычному взгляду. Трис неподвижно лежал на кровати, закрыв глаза. Со стороны могло показаться, что он просто спит. И это было бы почти правильно. Почти, потому что Трис был сам творцом своего сна. И его врожденные способности помогали ему осознанно путешествовать по миру спящих людей. Вот и сейчас Трис как-будто бы летел невысоко над землей по спящему городу. Его зрению было доступно многое, чего нельзя познать обычными материальными органами чувств. Он видел сущность вещей, он видел души, которые на время сна покинули свои земные оболочки и двигались в астрале, восстанавливая потраченную за день жизненную энергию. Это было невероятно увлекательное и любопытное зрелище. Трис даже замедлил движение, наблюдая за душами. Вот души двух молодых людей, юноши и девушки, вместе парят над крышей дома, переливаясь красными и голубыми тонами. Внизу, под ними, сине-золотая душа молодой матери что-то нежно нашептывает пока еще слабому серебристому огоньку своего младенца. Вот черно-желтая аура старого купца. Даже во сне он находится подле своих сокровищ, спрятанных в надежном каменном подвале под домом. А душа его молодой жены тем временем улетела далеко из города, в поселок, где остался возлюбленный ее юности... На всякий случай Трис запомнил место, где жадный старик спрятал золотые монеты. Судя по белесым пятнам, которые словно язвы покрывали его ауру, жить купцу оставалось совсем немного, и такого количества денег ему было уже не нужно... А эта тонкая серебряная нить, наверное, соединяет спящее тело с душой мечтателя. Нить тянулась так далеко, что терялась в Измерениях. Может быть, подумал Трис, этот человек путешествует сейчас по моей родной Земле, а потом, проснувшись, будет удивлять друзей и соседей невероятными рассказами о своих снах, не подозревая, что виденные им картины вполне реальны... Трис осторожно, чтобы не задеть, обошел жизненную нить мечтателя и направился к темной громаде храма. Сразу было видно, что храм пуст. То есть он не являлся жилищем Бога, окутанным особой торжественной аурой. Это было просто строение для свершения ежедневных обрядов, давно уже утративших истинный возвышенный смысл и превратившихся в холодный и пустой ритуал. И только невысокая, примерно в три человеческих роста, жертвенная пирамида, стоящая в центре площади перед храмом, блестела алыми сполохами страданий многочисленных жертв кровавых церемоний. В целом храмовый комплекс показался Трису похожим на строения доколумбовой Америки, с некоторыми чертами древнеегипетской культуры. Обойдя пирамиду, Трис прошел между двумя сфинксами, охраняющими главный вход во внутренние помещения. Тут было просторно, величественно и очень неуютно. Массивные колонны поддерживали тяжелую крышу с круглым отверстием посередине. Через него в полдень лучи солнца падали на алтарь, куда приносились дары: цветы, фрукты, а также жертвенные животные и люди, предварительно умерщвленные на вершине пирамиды. За алтарем находилась дверь, ведущая в личные помещения жрецов. Она была заперта изнутри на засов, однако для магического видения Триса это не имело значения. На какое-то время Трис задержался, чтобы познакомиться с Главным жрецом. Им оказался высохший щуплый старичок, фанатично верящий в незыблемость устоев своей древней веры. Трис терпеть не мог упрямых фанатиков, не желающих признавать мир за границами своих узких и убогих представлений. Просто из любопытства Трис проник в мысли жреца. Это было совсем нетрудно, так как древние оккультные знания атлантов были почти полностью утрачены, и силы, которыми владел Главный жрец, не могли противостоять новым магическим технологиям Триса. Узнав все, что было нужно, Трис двинулся сквозь пол вниз, в подвал, где в тесной железной клетке томилась несчастная рыжая девочка в ожидании завтрашнего жертвоприношения. Пройдя сквозь пол храма, Трис невольно остановился. Также, как у пирамиды на площади, здесь очень сильно ощущалась кроваво-красная аура человеческих страданий. Подвал представлял собой узкий коридор, по обеим сторонам которого находились восемь клеток из толстых металлических прутьев. И сейчас одна из них была занята. На засыпанном сеном полу, прижавшись спиной к решетке и обняв руками колени, сидела девочка. Она не спала, а находилась под действием лишающего воли зелья, которое дал ей выпить сам Главный жрец Лор-Лон. Жрецы поили свои жертвы этим составом, чтобы потом, во время жертвоприношения, те не оскверняли священный ритуал своими слезами, мольбами и проклятиями. Трис осторожно коснулся сознания ребенка, аккуратно снимая паутину дурмана. Сидящая девочка вздрогнула и открыла глаза. -- Кто здесь? -- Она не могла видеть Триса, но тем не менее каким-то образом ощутила его присутствия. -- Не бойся меня, я всего лишь твой сон. -- Трис своим магическим взором изучал ауру ребенка. Ему еще не доводилось видеть такой чистой и светлой души. Что-то доселе неведомое проснулось в нем, заставив чуть чаще стучать сердце. То сердце, которое находилось сейчас в доме коменданта. -- Уважаемый сон, неужели ты думаешь, что я еще способна чего-то бояться? -- Горько прозвучали слова девочки. Ее аура засияла серебряными и золотыми красками, почти ослепив Триса. Поначалу он не планировал входить в контакт с жертвой, но теперь принял другое решение. Если бы его спросили "почему?", он и сам не нашел бы ответа. Трис считал себя человеком, который всегда добивается своей цели любыми способами, не щадя ни себя, ни других. И вдруг он почувствовал необходимость именно сейчас совершить что-то хорошее просто так, без предварительных расчетов и анализов. Наверное, на него так повлияла добрая и нежная, но одновременно твердая и бесстрашная душа обреченной на жестокую смерть девочки. Чистая душа тринадцатилетней девочки, которая знала о своей судьбе, но тем не менее держалась с недетским достоинством и честью. Она даже пыталась шутить! -- Как тебя зовут, дитя? -- Трис не мог говорить в привычном понимании этого слова, он передавал свои фразы прямо в мозг девочки. -- Кто ты? -- Повторила та свой вопрос, вскочив и сжав в руках прутья клетки. -- Ты и есть тот злой демон, что приходит к рыжим, как я? -- Нет, я не злой демон. -- Трис замялся. -- Но я и не добрый волшебник. Я маг. -- Маг!? Настоящий маг? Ты пришел спасти меня!? -- В голосе девочки прозвучала такая жуткая и отчаянная надежда, смешанная со страхом и недоверием, что Трис готов был броситься прочь отсюда и постараться все забыть. -- Я так много читала про магов, но не разу не встречала. Почему я тебя не вижу? -- Мое тело находится далеко, я говорю с тобой посредством магических сил. -- Как интересно! Я сама пыталась делать кое-что волшебное... Но у меня ничего не вышло. -- Аура девочки засияла новой надеждой. -- Ты, наверное, очень сильный маг! Ты меня спасешь? Сердце Триса похолодело. Мысли в голове запрыгали, словно разноцветные мячики. Спасение потребует огромных усилий. Это может нарушить все его планы. Или, наоборот, поможет? Но взять на себя ответственность за жизнь ребенка? Увезти ее с собой? В этом чужом, незнакомом мире? Сразу появится столько лишних проблем... Нет, надо уходить отсюда, бежать прочь, все забыть... Или поступить так, как подсказывает сердце? -- Да. -- Раздался твердый и уверенный голос в голове девочки. -- Да, я тебя спасу. -- Сейчас!? -- Девочка от радости готова была одновременно плакать и смеяться. -- Нет. -- Трис немного подумал. -- Не сейчас. Мне надо подумать и подготовиться. -- Спасибо тебе, маг. Как твое имя? -- Вообще-то, я первый спросил, как тебя зовут. -- Миланон-Алианор-то-Лон... Мама звала меня Милана. -- А ты не против, если я буду звать тебя Алина? -- Алина? Алина... -- Девочка задумалась, словно пробуя на вкус свое новое имя. -- Мне нравиться. Мне всегда будет нравиться все, что ты говоришь и делаешь, мой спаситель... -- Не зарекайся, ведь ты меня совсем не знаешь. -- Ты первый, кто хочет сделать для меня что-то хорошее... Тем более, спасти... -- А какже мать, братья? -- Мама любила меня как... как мама, а братья скорее терпели, чем любили. -- Я думаю, ты понимаешь, что едва ли теперь встретишься с семьей. -- Трис старался придать своему голосу холодный оттенок, хотя волновался, быть может, сильнее Алины. -- Нам придется уехать далеко отсюда. Я постараюсь передать весточку твоим родным. -- Да, я понимаю... -- В глаза девочки заблестели слезы. -- Я все понимаю... Но теперь у меня есть ты. Последнюю фразу Алина произнесла с такой легкой и трепетной вопросительной интонацией, что Трис едва не потерял контроль над магическим видением. "Ты всегда в ответе за тех, кого приручил!" -- вспомнил он знаменитые слова Лиса. Готов ли он взять на себя такую ответственность? Трис не знал ответа. -- Я ухожу, -- раздался тихий голос в голове Алины, -- завтра все будет хорошо. Не бойся. -- Теперь я не боюсь... Но подожди, я так много хочу тебе сказать! Ты даже не назвал свое имя! Трис уже плохо слышал последние слова. От волнения контакт с магическим видением прервался. Трис лежал на кровати в доме коменданта, совершено потрясенный встречей с Алиной и своими чувствами от этой встречи. Но усталость от последних двух дней взяла свое. Он быстро заснул. На этот раз самым обычным человеческим сном. * * * Рано утром сонного Триса растолкал Ремин. -- Быстрее одевайся. Полд-Кандор ждет нас к завтраку. Ему надо прийти на площадь пораньше, чтобы расставить солдат по постам. Трис одел на себя свою широкую серо-синюю одежду, заботливо почищенную слугами. Спустившись вниз, молодые люди обнаружили коменданта, сидящего за накрытым на троих столом и доедающего свою пищу. -- Прошу прощения, что не дождался вас. Мне уже надо идти. Трис и Ремин в ответ вежливо извинились, что заставили себя ждать. -- Ничего, ничего. -- Комендант был полон энергии. -- В армии вас быстро научат вставать с первыми лучами солнца. Проводив до дверей Полд-Кандора, Трис и Ремин принялись за еду. Свежий творог и сыр, холодная телятина, парное молоко просто сами просились в рот. Трис невольно поморщился, сравнив эту натуральную пищу с теми эрзац-продуктами и искусственными заменителями, которыми он питался на Земле последние годы. Сегодня ночью ему показалось, что его магические силы чуть-чуть возросли за последние два дня, хотя он и использовал их значительно чаще, чем на Земле. "Может быть, это чистый воздух Этла-Тиды слишком вскружил тебе голову?" -- спросил его внутренний голос. "Вскружил, но не слишком, -- ответил он сам себе. -- Сегодня на церемонии жертвоприношения я должен использовать все, что знал и чему научился за свою жизнь. На кону самая высокая ставка -- жизнь человека." "Жизнь тринадцатилетней девочки, в которую ты... Что? Неужели величайший маг, который всегда свысока смотрел на окружающих людей, встретил в этом первобытном мире крестьянскую девочку и... Ну, признайся!"- подначивал ехидный внутренний голос. "Я вырву ее из рук жрецов! А там будет видно," -- рассердился сам на себя Трис. Внутренний спор прервали слова Ремина: -- А я никогда не встречал рыжеволосых. -- Вот сегодня и посмотришь. -- Посмотрю на довольного жреца, который вырвет сердце из юной груди? -- Ремин зло прищурился. -- Я помню себя в тринадцать лет. Я хотел только одного: жить. Жить вечно, свободно и счастливо. -- Ты что, не веришь в то, что рыжие приносят зло? -- Не знаю как у вас, а мы в Акиное считаем, что о человеке надо судить по его поступкам, а не по цвету волос или покрою одежды. -- Ремин кивнул на куртку и брюки Триса, которые явно не соответствовали моде Этла-Тиды. Трис задумался. Вчера он догадался, что комендант не вполне одобряет жертвоприношение. Сейчас то же самое открыто говорит Ремин. А сколько всего на площади будет таких недовольных? Похоже, что на самом деле проблема не такая уж и большая. Но тем не менее следовало основательно приготовиться. Удивленный Ремин увидел, что его товарищ начал набивать едой их дорожные тюки. -- Мы разве уже уезжаем? А как же церемония? -- Не будем зря терять время. -- Объяснил Трис. -- Отправимся в путь сразу по окончании этого "торжества". -- Последнее слово он выделил особой интонацией. -- Ты прав, -- понимающе кивнул головой Ремин, -- мне тоже не хочется здесь надолго задерживаться. -- Ладно, пошли на площадь, -- сказал Трис, сложив упакованную поклажу около двери. -- Люди уже собираются. Утреннее солнце с безоблачного неба заливало своими лучами площадь перед храмом. Гостеприимный комендант уже был тут, выстраивая дюжину солдат перед жертвенной пирамидой. Воины сверкали своими начищенными доспехами и шлемами, разбрасывая вокруг сотни солнечных зайчиков. Легкий ветерок перебирал красные плюмажи из перьев на их шлемах и разноцветные флажки на пиках, создавая у людей какое-то приподнятое праздничное настроение, совсем не соответствующее предстоящему событию. Трис подошел к коменданту и отозвал его в сторону. Их недолгий тихий разговор закончился пожатием рук и обоюдным похлопыванием по плечам. Из своих просторных одежд Трис выудил небольшой кожаный кошелек, который перешел к Полд-Кандору. Комендант подозвал первого попавшегося на глаза солдата и отдал ему короткий приказ. Тот бросился бежать со всех ног. -- Я попросил его распорядиться, чтобы седлали наших лошадей. -- Ответил Трис на вопросительный взгляд Ремина. -- А зачем ты заплатил за ночлег? Он может обидеться. -- Я заплатил не за ночлег, а за лошадь. -- Зачем нам еще одна лошадь? -- Удивился Ремин. -- Может пригодится. -- Многозначительно ответил Трис. -- Вдруг мы повезем с собой какой-нибудь груз? Там будет видно... Ремин, кажется, начал о чем-то догадываться. -- Если ты хочешь сделать то, что я подозреваю, можешь на меня рассчитывать. -- Ремин протянул руку. Трис молча ее пожал, и друзья заняли места возле жертвенной пирамиды. Постепенно их окружали жители городка. Теперь Трис мог судить о расе атлантов не по найденным на Земле крохотным остаткам некогда могучей цивилизации, но наблюдая их жизнь своими собственными глазами... Люди Этла-Тиды не могли быть отнесены ни к одной расе, живущей на Земле в современную эпоху. Трису они показались неким промежуточным звеном между народами, населяющими западное побережье Средиземного моря и людьми, жившими в Центральной Америке в доколумбову эпоху. Однако черты их лиц были более тонкие и мягкие, а цвет глаз мог быть и прозрачно-голубым, и бархатно-черным. Этла-Ниты имели слегка смугловатую кожу, черные или темно-каштановые волосы. Так что Трис, достаточно загоревший во время продолжительных экспедиций в южные регионы Земли, практически не отличался от основной массы людей. И даже его необычная Земная одежда не очень сильно бросалась в глаза. Общество атлантов имело ярко выраженный классовый тип. На высшей ступени стоял Маг-Император и его ближайшие Маги-Сановники. Хотя в настоящее время атланты практически утратили былые магические способности, тем не мене звание "Маг" продолжало присутствовать в их титулах. Ниже находились жрецы и местные маги, которые вершили суды, исцеляли больных, проводили церемонии и ритуалы. На одной ступени с ними стояли дворяне-офицеры, владельцы земель и городов, которые отвечали за порядок и безопасность государства. Из граждан подчиненных им районов они комплектовали вооруженные отряды, которые несли службу на местах, а при необходимости объединялись в единую армию Этла-Тиды. На нижней ступени иерархии атлантов стояли крестьяне и ремесленники, составляющие основную массу населения. Их трудом производилась пища и предметы домашнего обихода, из их среды набирали солдат. Классы не были замкнуты. За военные заслуги или за какие-либо выдающиеся деяния человек из низшего класса мог быть пожалован дворянским званием и получить в управление область Этла-Тиды. И наоборот, за преступление офицер мог быть разжалован в солдаты. Рабства, как такового, у атлантов не существовало. Военнопленные и преступники либо сразу приносились в жертву богам, либо становились низшим сословием, выполняя самую грязную и тяжелую работу. Хотя и у них был шанс подняться по иерархической лестнице... Врата храма раскрылись и из них выступила торжественная процессия. Первым шел жрец в длинном черном хитоне, неся перед собой на кроваво-красной подушке жертвенный нож, с большим искусством выточенный из обсидиана. Следом за ним гордо шествовал сам Главный жрец Лор-Лон, свысока оглядывая собравшихся на площади людей. Позади шли еще четыре жреца рангом поменьше, с четырех сторон окружая виновницу церемонии -- рыжеволосую Алину. Трис с первого взгляда понял, что девочку снова напоили дурманящим зельем. Она двигалась, как загипнотизированная, глядя прямо перед собой широко открытыми глазами, но не воспринимая происходящее. Теперь, при дневном свете, Трис смог, наконец рассмотреть ее не магическим, а нормальным человеческим зрением. Полд-Кандор не обманывал, называя ее самым прелестным ребенком. Алина сейчас балансировала на той неуловимой грани, которая отделяет беззаботную и резвую девочку-подростка от жаждущей любви и ласки юной девушки. Хрупкая фигурка Алины, несшая еще только легкие намеки на женственные очертания, в окружении одетых в черное жрецов казалась особенно трогательной и беззащитной. Простая туника из грубого белого полотна, подпоясанная толстой веревкой, подчеркивала тонкую талию и стройный стан. К удивлению Триса, кожа девочки была такой же слегка смугловатой, как у большинства атлантов, и не имела пигментных пятен и веснушек, свойственных рыжим людям. Большие зеленые глаза, сейчас пустые и безжизненные, в лучшие времена искрились бы весельем и юным задором. Маленький прямой нос и чуть припухлые губы обещали сделать ее красивейшей из женщин. И только пышная копна густых рыжих волос, волной спадающая на плечи, была ее проклятием в этом мире. Похоже, что многие собравшиеся на площади невольно залюбовались робким очарованием рыжеволосой девочки. Трис почувствовал это и простер свои магические чувства над толпой, стараясь ощутить общее настроение. Он с горечью констатировал тот факт, что большинство людей согласно с необходимостью уничтожить зло, исходящее от рыжего ребенка, но в то же время не очень хочет, чтобы это произошло здесь и сейчас. Слишком уж нежна и беззащитна девочка. Ее вид никак не соответствует легендам о рыжих чудовищах. Главный жрец, во-видимому, также уловил мысли, витающие над площадью. Когда процессия взошла на пирамиду, и старик развернул тростниковый свиток, Трис заметил, что Лор-Лон оглядел народ на площади менее уверенно. -- По повелению Мага-Императора Локи-Тораса в двести тридцать седьмом году до Великого Перемещения, -- Неожиданно гулким басом провозгласил Главный жрец, -- надлежит приносить в жертву Богу-Защитнику Этла-Тиды всех детей, родившихся с рыжими волосами, дабы не навлекать бедствия и несчастия на Этла-Нитов. Посему надлежит удалить сердце из груди рыжеволосой Миланон-Алианор-то-Лон и возложить его на алтарь храма нашего Спасителя, дабы жаркие лучи солнца изгнали гнездящееся там зло. -- Я приношу свои извинения, о многомудрый Главный жрец, -- раздался голос из толпы, и Лор-Лон увидел, что по ступеням пирамиды поднялся молодой человек в странной серо-синей одежде. -- Я вынужден напомнить, что, согласно названному Вами указу, жертва должна быть принесена в центральном храме Бога, в столице Этла-Тиды. -- Молодой человек, -- недовольно сдвинул брови Лор-Лон, -- ты забываешь, что данный указ издан во времена, когда Этла-Тида была на острове, ее владения тогда не распространялись на столь обширные территории и поэтому возможна была доставка жертв в Главный храм. И кто ты, вообще, такой, что смеешь указывать мне? -- Мое имя Трисмегист-Аттон-Тониан. Я еду в Этла-Тиду, чтобы своим мечом и магическими способностями служить Императору-Магу. Со мной едет мой друг -- Реасон-Миновар-Медон, сын владельца земли Акиной. Я берусь доставить жертву в столицу. Верховный жрец, я думаю, будет доволен тобой... Лор-Лон заколебался. Если отказать этому молодому наглецу, то весть об этом может дойти до столицы и вызвать недовольство верховных жрецов. Какой-то служка из захудалого городишка посмел лишить их лакомой жертвы! Свинцово-серые глаза молодого человека словно клинки пронзили старого жреца. -- Чтобы не лишать Бога-Спасителя сегодняшней жертвы, я дарю храму лучшую белую овцу. -- Трис показал на улицу, по которой двое солдат Полд-Кандора вели животное. А потом добавил так тихо, что слышали его только жрецы. -- А эти монеты пойдут на нужды храма... и его верных служителей. Трис достал кошелек и встряхнул его на ладони. Своим опытным слухом Главный жрец разобрал волшебный маслянистый звон, который издают полновесные золотые монеты. Словно змея, рука Лор-Лона совершила молниеносный бросок и скрылась с добычей в складках черного хитона. -- Да будет так. -- Величественно воздел вверх руки Главный жрец. -- Властью, данной мне Богом-Спасителем и Императором Магом поручаю тебе, Трисмегист-Аттон-Тониан, доставить назначенную жертву в Этла-Тиду и передать ее Верховному жрецу. Клянись! -- Клянусь! -- Поднял вверх правую руку Трис. Жрецы расступились, вытолкнув вперед Алину. Трис взял ее за руку и начал спускаться с пирамиды. Будь Главный жрец чуть помоложе, он наверняка заметил бы, как дрогнула рука девочки, когда ее пальцев коснулись пальцы молодого человека. Но зрение Лор-Лона все чаще и чаще подводило его. К тому же сейчас он смотрел на жирную белую овцу, которую уже тащили вверх по лестнице его помощники, а его карман приятно оттягивал полный золота кошелек. Толпа людей расступилась, пропуская Триса, тащившего за руку безвольную Алину. На краю площади его уже ждали Ремин и Полд-Кандор с эскортом солдат. На секунду Трис обернулся, глядя на вершину пирамиды, где жрецы заваливали на камень жалобно блеющую овцу. Потом взор его опустился вниз, на рыжую девочку, с бессмысленным выражением глаз покорно следующую позади. -- Лучше она, чем ты. -- Тихо прошептал Трис, отворачиваясь... Глава 3. Алина. -- Сначала я подумал, что жрец велит принести в жертву тебя, Трис! -- Громко говорил Ремин, стараясь перекрыть стук лошадиных копыт по твердой, утоптанной за долгие годы дороге. -- Лор-Лон больше заботится о своем кармане и желудке. Его ритуалы давно устарели, -- Объяснял Трис. -- Его магия и в молодости была ничтожна, а теперь и вовсе пропала. Всю ее вытеснили жадность и самодовольство. Но когда он встречает -- правда, очень редко -- того, кто сильнее, то готов пресмыкаться и самозабвенно лебезить перед ним... Теперь уже три путешественника ехали по дороге в Этла-Тиду. Впереди скакали весело переговаривающиеся Трис и Ремин. Позади на невысокой легкой лошадке тряслась Алина, все еще находящаяся под действием убивающего волю снадобья. На ней был одет плащ с большим капюшоном, скрывающий рыжие локоны от глаз работающих в полях крестьян. Трис также поменял одежду. Куртка и брюки исчезли в мешке, и сейчас на нем была одета темно-синяя туника из тонкой шерстяной ткани, купленная в городе. Торговец долго не мог взять в толк, почему молодой господин желает купить одежду потемнее, а не белую или фисташковую, которую предпочитают носить дворяне. Трис туманно сослался на некие принесенные клятвы и данные священные обеты. -- А какой молодец Полд-Кандор! И с овцой помог, и с лошадью. -- Не мог успокоиться Ремин. -- Сразу видно: боевой офицер, старый солдат. -- Да, -- согласился Трис, -- он предпочитает сражаться с воинами, а не с детьми. -- Почему ты сразу не сказал мне, что знаком с магией? -- Перешел в наступление Ремин. -- Хотя я и раньше думал... Когда ты остановил моих взбесившихся коней. Да и твоя старая необычная одежда... -- Я в детстве пытался выучить три-четыре заклинания, а потом бросил. Офицеру меч заменяет магию. -- Это точно! Если хочешь, я при случае покажу тебе пару секретных ударов, которым меня научил мой учитель фехтования. -- Спасибо. Они мне пригодятся. -- Трис слегка покривил душой. Если бы он снял блокировку с памяти Ремина, и вместо ложных воспоминаний о понесших конях тот вспомнил правду о нападении разбойников... -- А что мы будем делать с ней? -- Ремин обернулся назад. -- Отправим к семье? -- Домой ей больше нельзя. Кроме того, я дал клятву доставить ее в Этла-Тиду. -- И передать ее в руки тамошних палачей? -- Ошарашено уставился на приятеля Ремин. -- Ты везешь ее ради этого? -- Конечно, нет. Но она пока поедет с нами. Там будет видно... -- "Там будет видно" -- это твое любимое выражение? -- Мое любимое выражение: "кушать подано". -- Приятели рассмеялись. -- А если серьезно, ты так и повезешь ее, словно куклу? -- Там будет видно. Ремин снова захохотал. Но вскоре удивленно замолчал. Дорога петляла между небольшими светлыми рощами. Трис время от времени останавливался и слезал с коня. Он подходил к деревьям и кустам, отрывал несколько листьев и кусочков коры, задумчиво растирал их между пальцами, нюхал, пробовал кончиком языка. Большинство растений он выбрасывал, но некоторые складывал в небольшую поясную сумку, купленную вместе с одеждой. -- К нам в Акиной однажды приезжал лекарь-маг. -- Прервал молчание Ремин. -- Я не помню его имени, но он прибыл с севера, возможно, из твоих земель. Ты, случайно, не у него учился? -- Я самоучка. -- Ответил Трис, выплевывая очередной листик. -- Ты не против, если следующую ночь мы проведем под открытым небом? Мне бы не хотелось въезжать с ней, -- он кивнул на застывшую девочку, сидевшую на лошади, -- в следующий город. -- Замечательно! Охотясь в лесу, я неделями не ночевал дома. -- Значит, договорились. Пора сделать привал. Время обеда. Путешественники съехали с дороги и углубились в рощу. Их взору открылась прекрасная широкая поляна, покрытая нежной травой. Неподалеку тихо журчал ручей, чистый и прозрачный. Трис облюбовал небольшой холмик возле воды, развернул плащ и расстелил его на возвышении. Потом он снял с лошади девочку и усадил ее на плащ. Пока Ремин расседлывал коней, Трис развязал мешок и достал съестные припасы. -- Сейчас она придет в себя. -- Показал он на Алину. -- Действие зелья заканчивается. И действительно, веки Алины затрепетали, глаза приняли осмысленное выражение. Она испуганно отодвинулась от молодых мужчин на угол плаща и села, сжав руками колени. Совсем как в храмовой тюрьме. -- Не бойся. -- Трис протянул руку, чтобы погладить дрожащую девочку по голове, но она всхлипнула и закрыла лицо ладонями. -- Как ты себя чувствуешь? -- Заботливо спросил Ремин. -- Ты что-нибудь помнишь? -- Я помню все, господин. Я была словно во сне, когда все видишь, все понимаешь, но не можешь действовать. -- И что же ты помнишь? -- Синие глаза Триса пытливо заглянули в глаза Алины. -- Жрецов, пирамиду и Вас, господин. Вы везете меня в Этла-Тиду, чтобы... чтобы... -- Глаза девочки наполнились слезами, а губы задрожали. -- Хорошо. Раздевайся! -- Окрик Триса ударил Алину словно хлыст, заставив подскочить. Слезы мгновенно высохли, а глаза блеснули таким ужасом и безысходным отчаянием, что Трис зажмурился, как будто ударили его. "Не буду же я объяснять им способы выведения из шокового состояния!" -- попытался он оправдать свою вынужденную грубость. Ремин невольно коснулся пальцами рукояти меча, не понимая, что затеял его друг. -- Раздевайся до пояса. Я буду красить твои волосы. -- Продолжал командовать Трис. Алина и Ремин настолько одинаково открыли рты и потрясенно уставились на Триса, что он, не выдержав, рассмеялся. -- Я все-таки немного маг. А вы что подумали? -- Маг? -- Пролепетала девочка, начиная что-то понимать. Трис не дал ей продолжить, послав мысль прямо в мозг: "Ничего не говори. Не показывай, что слышишь меня. Все, что нужно, мы обсудим наедине. Потом. А пока доверься мне и делай то, что я говорю." -- Как можно покрасить волосы? -- Недоуменно спросил Ремин. Подобные косметические процедуры были Этла-Нитам неизвестны. -- Краской. Обычной краской, как красят ткани или кожу. -- Невероятно! Я ни о чем таком раньше не слышал. -- Ремин, ты не мог бы посмотреть моего коня, что-то он захромал. -- Трис отвел друга в сторону и тихо добавил. -- Бедная девочка много пережила. Не стоит ее заставлять раздеваться сразу перед двумя мужчинами. Ремин понимающе кивнул и отправился в другой конец поляны, где паслись кони, и занялся полировкой своего меча. Трис набрал воды в чашку и стал добавлять туда собранные листья, ветви и кусочки коры, тщательно растирая их деревянной палочкой. Несколько раз он опускал в раствор палец, и, вынимая, придирчиво изучал капли раствора. -- Готово, -- наконец объявил он Алине, -- нагибайся. Девочка уже стояла перед ним и стыдливо закрывала сложенными крест-накрест руками едва наметившиеся груди. По команде Триса она нагнулась так, что рыжие пряди упали вперед и закрыли ее лицо. Трис начал зачерпывать черный раствор из чашки и старательно втирать его в густую шевелюру, начиная от корней и постепенно пропуская между пальцами длинные рыжие локоны. Он что-то тихо и неразборчиво бормотал себе под нос на незнакомом Алине языке. -- Вы так и не назвали мне свое имя, господин. -- Послышался голос из-под черных маслянистых прядей. -- Я не знаю, кого мне почитать выше всех богов. -- Для тебя я просто Трис. А до бога мне еще очень далеко. Пока... -- Как Вы... -- Ты! -- Как вы... ты поступишь со мной? -- А как бы ты хотела? -- Я бы хотела уехать с Вами... с тобой, куда ты прикажешь. -- Отлично. Тогда вместе едем в Этла-Тиду. -- Трис почувствовал, как вздрогнула Алина, и добавил, -- Ты больше не пленница, и если не хочешь... -- Я очень-очень хочу всегда быть с тобой. Но в Этла-Тиде столько могущественных жрецов и магов. Вдруг, кто-нибудь узнает, что я -- рыжая. -- Теперь уже никто не догадается. -- Трис чуть отодвинулся и критически осмотрел дело своих рук. -- Иди, вымой голову в ручье. Потом одевай вот это, -- он вытащил из мешка сверток одежды, -- а старые вещи закопаем в лесу. Пока Трис ходил за Ремином, Алина в точности выполнила его указания. Когда друзья подошли к месту привала, на плаще сидела совершенно новая девочка: веселая и счастливая. Она вытягивала перед глазами мокрые пряди черных волос и, заразительно смеясь, любовалась их новым цветом. Ее стройную фигуру облегали складки светло-зеленой туники, расшитой синими и серебряными цветами. -- Хорошо получилось. -- Одобрил Ремин цвет волос. -- Похоже, ты использовал гораздо больше трех-четырех недоученных заклинаний. И одежду купил красивую. Туника замечательно подходит к цвету ее глаз. -- Никакой магии! Натуральные природные красители. -- Трис опять не открыл спутникам всех секретов. Ему пришлось изрядно помучиться, меняя цвет не только волос, но и пигмента в их корнях. В противном случае, отрастая, волосы выдали бы свою хозяйку проявившимся вновь рыжим цветом. -- И что дальше ты собираешься с ней делать? -- Спустился Ремин с небес на землю. -- Друг Ремин, позволь представить тебе мою троюродную племянницу Алину. -- Трис церемонно взял за руку девочку и помог встать на ноги. -- Она потеряла родителей и теперь путешествует под моей опекой и покровительством. Дорогая племянница Алина, позволь представить тебе моего друга и компаньона Реасона-Миновара-Медона, сына владельца земли Акиной. -- Польщен знакомством с очаровательной юной дамой. -- По-военному отсалютовал мечом Ремин. -- Сочту за честь познакомиться с храбрым и благородным дворянином. -- Ответила Алина. Трис и Ремин удивленно переглянулись. Они не ожидали от крестьянской девочки из одинокого дома в лесу подобного знания правил этикета. -- Мне кажется, что я сплю, -- Алина внезапно покачнулась -- извините... -- Она без чувств рухнула на траву. Даже Трис со своей сверхчеловеческой реакцией не успел ее подхватить на руки. -- Действительно, спит. -- Сообщил он Ремину, приподняв веки лежащей девочки. -- Слишком много событий произошло с ней за один день. -- Пусть отдохнет. Мы не торопимся. Давай, наконец, перекусим, а когда твоя племянница проснется, тронемся дальше. * * * Я родилась в большом и просторном доме, сложенном из громадных сосновых стволов. -- Рассказывала Алина. -- Мой отец был потомственным лесорубом, а мама занималась домашним хозяйством. Ее дед пытался стать магом, но его знаний было недостаточно, чтобы войти в Императорский Конклав. Мама была его единственной наследницей, и после смерти моего прадеда ей досталась большая библиотека папирусных свитков с магическими формулами и историческими трудами. Когда родители увидели мои рыжие волосы, они сразу решили, что ни за что не отдадут жрецам своего младенца. У них уже было двое сыновей, а они очень хотели девочку. Тем более, что жили мы в глуши и заранее знали, когда купцы приезжают за товаром. В раннем детстве я почти не выходила из дома, на крыше дома отец сделал закрытую от посторонних глаз площадку, где я могла бы дышать воздухом и загорать на солнце. Позже я изредка тайком пробиралась к лесной речке, протекавшей недалеко от дома, где среди густых кустов, скрытая ветвями деревьев, могла немного поплавать и поплескаться в холодной прозрачной воде. Если к нам приезжали купцы, я пряталась в своей маленькой комнатке и через щель в стене следила, как они торгуются с отцом, как потом вместе едят и пьют, празнуя заключенные сделки. Со временем я узнала имена всех, кто приезжал за дровами. Эти люди, даже грузчики и возчики, стали для меня как-будто близкими и знакомыми. Когда я подросла, то стала помогать маме с домашними делами. Она научила меня читать и писать, и я проводила все время, изучая легенды о Старой Земле и сказания о колонизаторах нового мира. Больше всего мне нравились книги о путешествиях, странствиях, приключениях. Наверное, потому, что сама я выходила из дома очень редко. Я придумала свой мир, населенный прекрасными принцами, благородными принцессами, могущественными магами и храбрыми воинами. По моей просьбе отец и братья вырезали мне из дерева куклы для игр. А когда отца не стало, и братья стали меня сторониться, я сама взяла в руки нож и занялась резьбой. Это оказалось увлекательным занятием! Все, о чем я читала, и все, что придумывала, воплощалось потом в деревянных игрушках. Я стала все дальше и дальше уходить от дома в поисках материала, а потом при свете масляной лампы придавала дереву желаемые формы, шила одежды из лоскутков ткани, соком ягод раскрашивала лица кукол. Дни незаметно складывались в месяцы, месяцы -- в годы, а в моей жизни ничего не менялось, пока однажды, возвращаясь из леса с охапкой сухих веток и корней деревьев для своих поделок, я не услышала испуганный крик и не увидела удирающего прочь купца -- старого друга моего отца. Сначала я хотела окликнуть его и узнать причину страха, но вдруг поняла, что бежит он от меня, от моих рыжих волос. Так кончилась моя прежняя жизнь. Через день дом окружили солдаты под предводительством старого противного жреца, и семья вынуждена была отдать меня. Мама не плакала, она ходила, словно окаменевшая, а братья, как мне показалось, были даже рады такому обороту. Жрец сразу же дал мне выпить из кубка приторно-сладкий напиток, и все, что дальше со мной происходило, виделось словно через туман. Или вернее, почти все. -- Добавила Алина, посмотрев прямо в темно-синие глаза Триса. * * * -- Вы можете жить вместе со мной. -- Предлагал своим друзьям Ремин. -- У меня есть родственники в Этла-Тиде. Я собираюсь остановиться у них. -- Ты их хорошо знаешь? -- Да. Замечательные люди. Давно, когда в раннем детстве вместе с отцом мы приезжали в столицу, они предлагали мне остаться у них. У них большой дом, почти дворец, в центре Этла-Тиды. -- Спасибо. -- Трис немного подумал. -- Но я, пожалуй, куплю нам небольшой домик где-нибудь на окраине. Не очень-то я люблю быть в центре внимания. -- Понимаю. Шел уже пятый день путешествия. Сначала, по предложению Триса, путешественники объезжали города и селения, покупая еду у крестьян и ночуя под открытым небом. Через три дня после отъезда из Северного форта, когда слухи о появившемся на севере рыжем ребенке уже не могли дойти до местных жителей, меры предосторожности были сняты. Путешественники стали останавливаться в гостиницах и на постоялых дворах, где Алина наконец могла нормально отдохнуть. Девочка, в отличие от Триса и Ремина, не имела опыта подобных путешествий, но молча терпела все тяготы пути. Ремин учил ее верховой езде и Алина все чаще и чаще пришпоривала свою лошадь, обгоняя молодых людей, а потом поджидала их где-нибудь на развилке дороги. Казалось, будто она сбросила с себя какие-то внутренние оковы, наложенные рыжим цветом волос, и теперь хотела все узнать об открывшемся ей огромном мире. Она старалась держаться поближе к Трису, задавая ему бесконечные вопросы о названиях трав, цветов и деревьев. К вечеру пятого дня пути, по обыкновению ускакав далеко вперед, Алина неожиданно вернулась назад. -- Там -- океан! -- Восторженно закричала она, разворачивая лошадь. Трис и Ремин поскакали за ней и, выехав из леса, все трое невольно остановились. Дорога круто уходила вниз по склону холма, и глазам путешественников открылся величественный водный простор. Океан был тих, и только солнечные блики на верхушках волн оживляли спокойную ровную гладь. По небу медленно плыли легкие облака, и смотрящим сверху путникам казалось, будто по поверхности воды скользят тени неведомых существ. Дуга океана на линии горизонта уже терялась в предвечернем мареве. Трис вглядывался в туманную даль, словно старался проникнуть туда, где за горизонтом лежали Проклятые острова -- источник древнего могущества и великих тайн. Глаза Триса блестели бирюзой и перламутром, почти в точности повторяя цвета океана. Но силы человека были слишком малы по сравнению с торжественной и величественной природой. Вздохнув, Трис повернулся к своим спутникам. Ремин уже бывал в Этла-Тиде и видел океан, но и на него открывшийся сейчас вид произвел глубокое впечатление. Что же тогда говорить об Алине, которая тринадцать лет провела в одиночестве в лесном доме! Ее широко открытые зеленые глаза горели восторгом и восхищением. Длинные пряди шелковистых черных волос развевал легкий океанский бриз. Казалось, будто не только глазами, но каждой частичкой своего тела она старается впитать в себя красоту и богатство красок мира. -- Там внизу, -- прервал Ремин паузу, -- лежит последний город перед Этла-Тидой. Переночевав там, завтра к полудню мы прибудем на место. Тронув коней, путешественники стали спускаться по дороге, и через некоторое время, действительно, въехали в большой город, обнесенный высокой стеной из массивных каменных блоков. Однако внутри город весьма напоминал Северный форт. Вообще, как убедился Трис, все города Этла-Тиды были очень похожи, словно строил их один и тот же архитектор. Они имели одинаковую квадратную или прямоугольную планировку. В центре всегда располагалась квадратная главная площадь. Вокруг нее находились городской храм с жертвенной пирамидой и дома высших местных чиновников. Остальные части города также были разделены на квадратные кварталы, в каждом из которых жили люди определенного рода занятий: купцы, столяры, кузнецы, горшечники. Каждый город был обнесен стеной, деревянной или каменной, в зависимости от размеров и местоположения, а в кварталах, прилегающих к городским воротам, располагались казармы солдат. Самые хорошие и дорогие гостиницы находились в центре. Там обычно останавливались богатые купцы или путешествующие дворяне. Здесь же предпочитали проводить ночи наши путешественники. И в этом городе, последнем на пути в Этла-Тиду, они сразу направились в лучшую гостиницу. Но их планам не суждено было осуществиться. -- Приношу свои глубочайшие извинения молодым господам, -- заявил хозяин единственного расположенного в центре города постоялого двора, оглядев хороших коней и дорогую одежду усталых странников, -- но все комнаты уже заняты. -- И в такой богатой и уважаемой гостинице не найдется трех свободных комнат? -- Сожалею, господа, но еще до вашего приезда мне пришлось отказать семи достойным купцам. Разве вы не знаете, что на днях в Этла-Тиду прибыло посольство Южной Империи? Теперь дворяне всей страны едут в столицу, чтобы принять участие в праздничных церемониях. Так что свободных мест, увы, не осталось. -- Может быть, тут есть приличное заведение, которое Вы могли бы порекомендовать? -- Поедете прямо по этой улице, через два квартала свернете направо. "Три разбитых горшка" -- так называется эта таверна. -- Спасибо за совет. -- И кони понесли своих седоков к желанному приюту. Гостиница "Три разбитых горшка" оказалась весьма невзрачным заведением. Первый этаж был выложен из глиняных кирпичей, а второй сколочен из деревянных щитов. Некрашеные доски давно уже почернели и требовали замены. Гостиница напоминала старый гриб на крепкой ножке, но с трухлявой подгнившей шляпкой. А небольшие окошки с мутными стеклами были похожи на пятна плесени. -- Уж лучше бы мы остались в лесу. -- Пробормотал Ремин, скептически оглядев здание. -- Там, по крайней мере, не подцепишь блох. -- Блох? -- Удивилась Алина, еще не знакомая со всеми неприятными моментами вольной жизни. -- Я где-то об этом читала, но не помню точно, что это такое. -- Это такие жучки, которые ползают по людям и сосут их кровь. -- Объяснил Ремин. -- А больше всего они любят нежных тонкокожих девочек. Увидев их, они собираются в громадные стаи и набрасываются все вместе, стремясь урвать кусочек повкуснее... -- Хватит пугать ребенка. -- Оборвал страшный рассказ Трис. -- Тебя не съедят, но это очень отвратительные твари и от их укуса можно подцепить какую-нибудь заразную болезнь. -- Бр-р-р, -- передернула плечами Алина, -- могу себе представить. Может быть, действительно, заночуем в лесу? Это так здорово: свежий воздух, потрескивание дров в огне, танцующие языки пламени... -- Что-то раньше не было заметно, что тебе нравятся подобные вещи. -- Ехидно заметил Ремин. -- Все равно уже поздно ехать, -- добавил Трис -- Да и городские ворота, наверное, уже закрыты на ночь. Путешественники спешились. Ремин пошел на конюшню, чтобы узнать, куда можно поставить коней. Вернулся он с довольно помятым типом, от которого разило кислым дешевым вином. Человек заявил, что он служит конюхом, и позаботиться о лошадях, как о своих бочонках с пивом. Для него, видимо, это было высшим проявлением заботы. Скрепя сердце, путники вручили ему уздечки и вошли в гостиницу. Внутри "Три разбитых горшка" оказались более привлекательны, чем снаружи. Столы, стулья, лестница, ведущая наверх, были сделаны из свежеструганных досок, и это производило впечатление чистоты и уюта. К путешественникам тотчас же подкатился низенький толстенький человечек, быстро оглядевший гостей маленькими бегающими глазками. -- Добро пожаловать, молодые господа. -- Тоненьким голоском пропищал он, суетливо вытирая пухлые ладони несвежим полотенцем. Вы зашли перекусить или желаете... "переночевать"? -- Последнее слово он произнес несколько двусмысленно. -- И то, и другое. -- Трис достал из поясной сумки несколько монет. -- Три самые лучшие комнаты и ужин на троих. -- И во избежание недоразумений повторил. -- Три комнаты! -- Будет сделано. -- Хозяин понял, что ошибся в своих предположениях. -- У меня все апартаменты самого высшего класса. Сейчас тут живет благородный Клостер-Варрон-ап-Ги, хозяин Красного Болота, со своими слугами. Но три свободных комнаты у меня есть. -- Может быть, нам лучше поискать другое место. -- Тронул Триса за локоть Ремин. -- А в чем дело? -- Про владельца Красного Болота говорят много нехорошего. Из всех дворян севера он самый дикий и необузданный человек. А разве у вас о нем не слышали? -- Я что-то слышал, -- смутился Трис, -- но обычно не придаю значение таким слухам. Останемся тут, уже совсем стемнело. -- Ну, как знаешь. Однако придется быть настороже. Тем временем хозяин прислал к путешественникам слугу, чтобы тот отнес их вещи в предназначенные комнаты. Конюх, встреченный ранее, в сравнении с эти слугой выглядел образцом чистоты и трезвости. -- Они тут что, все такие? -- Алина демонстративно зажала нос пальцами. -- Вполне нормальные люди. -- Глаза Триса блеснули насмешливыми бирюзовыми искрами. -- Привыкай, тебе еще встретятся более худшие экземпляры рода человеческого. -- Куда уж хуже? -- В притворном ужасе закатила глаза девочка. -- Прошу к столу, господа! -- Услышали они голос хозяина. -- Интересно, -- обратился Ремин к Алине, -- когда повар последний раз мыл руки? И в чем? Но еда на столе, вопреки мрачным прогнозам, выглядела весьма привлекательно. Посередине на большом блюде лежал запеченный в тесте молочный поросенок. В глиняной миске поблескивали мелкими капельками воды огурцы и томаты. Над буханкой хлеба поднимался легкий пар. В кувшине красного вина плавали мелко нарезанные яблочные дольки. Еда была простая, но сытная и здоровая. -- Довольны ли молодые господа? -- Угодливо подкатился к их столу хозяин. -- Вполне. -- Ответил Трис. -- Только, пожалуйста, принесите кувшин с чистой водой, чтобы разбавлять вино для девочки. Толстяк на мгновение приоткрыл рот, будто хотел что-то сказать. Однако, промолчав, он ушел, а через некоторое время вернулся и поставив на стол требуемый кувшин. Друзья приступили к трапезе. В обеденном зале кроме них никого не было, что вызвало у Триса сомнения, правильно ли он поступил, не послушав Ремина. И спустя короткое время его опасения оправдались. За входной дверью послышался громкий шум, и в гостиницу ввалилась большая пьяная компания. С первого взгляда было видно, что верховодил тут высокий толстый мужчина лет сорока. Из-под его сальных черных волос тупо и злобно глядели маленькие глазки. Небольшая голова с мелкими чертами лица почти незаметно переходила в жирную красную шею. Одет он был в затертую кожаную тунику, а на поясе его висел внушительный меч в видавших виды ножнах и широкий охотничий нож. С обеих сторон тушу человека поддерживало двое слуг, являвшихся немного уменьшенными копиями своего господина. Позади виднелись еще четверо громил и три женщины, чей внешний вид сразу говорил о принадлежности к древнейшей профессии. -- Ба! -- Гаркнул Варрон-ап-Ги. -- У нас гости! Хозяин! Бочонок самого крепкого вина и чего-нибудь пожрать! Компания заняла стол по соседству с нашими героями. Трис и Ремин, не сговариваясь, пересели так, чтобы находиться между Алиной и людьми Варрона-ап-Ги. Ремин поправил меч на поясе и вопросительно посмотрел на Трися. Трис слегка пожал плечами. У него, как обычно, не было никакого оружия, кроме небольшого обоюдоострого кинжала из необычного голубоватого металла. Но Ремин пока не видел, чтобы Трис использовал кинжал для чего-либо, кроме нарезания пищи. Он не раз предлагал своему другу купить хороший меч в городах, через которые они проезжали, но тот откладывал это дело до столицы, где намеревался приобрести действительно стоящее вооружение. Словно по волшебству, на столе Варрона-ап-Ги появились вино, мясо и хлеб. Его люди шумно начали есть, громко ругаясь из-за лакомых кусков и отвратительно чавкая. Девицы легкого поведения тонко хихикали и повизгивали, когда сальные ладони мужчин лапали их тела. Сам господин ел молча, изредка бросая косые взгляды на соседний стол. Наконец он грузно поднялся и двинулся в сторону молодых людей. Шум за его столом смолк, как по команде: все напряженно следили за действиями своего господина. Хозяин гостиницы на долю мгновения высунулся из-за двери, но, увидев разворачивающуюся сцену, тут же исчез. Почувствовав движение, Трис встал из-за стола, закрывая дорогу Клостеру. Тот на целую голову возвышался над молодым человеком, и вдвое превосходил его по ширине плеч. -- Я хочу пригласить эту девчонку, -- ткнул пальцем в сторону Алины Варрон-ап-Ги, -- присоединиться к нам. У нас весело, а за вашим столом, -- пренебрежительно бросил он, -- тишина и скука. -- Не стоит ребенку находиться в Вашей компании. -- Миролюбиво проговорил Трис. -- Она еще слишком молода. -- Молода? Как-бы не так! -- Захохотал Варрон-ап-Ги. -- Я имел девчонок и помоложе. Уж сам-то ты, наверняка, уже отведал ее! Пора поделиться. -- Если вы немедленно не заткнетесь, я буду вынужден применить силу. -- Проши