, Гога... -- Да, -- мрачный парень как по мановению волшебной палочки возник из тени дверного проема. -- Набери домой, Вахтангу. Спроси, не звонил ли Жора. -- Ничего не понимаю, -- Алик потряс головой. -- Вас направляет сюда ответственный работник аппарата ЦК, и что, они не могут обеспечить Вашу личную безопасность? -- Б..., мудачье, не мужики а говно загнившее. -- Сам того не желая, Алик явно задел больную тему. -- Только за свою шкуру боятся, со всем ихним КГБ и особым отделом. Пока Вахтанг за дело не взялся, не было мне никакой жизни. Эх, где у вас сортир. Поссать ужасно хочется....... Ну и баба... Я и то, когда природа своего требует, деликатно поступаю. Мурлычу, об ноги завхозу трусь. Мол, пусть сам дурень догадается, чего животное мается. А тут так вот, грубо и напрямую. Уж не буду повторять того, чего она произнесла.... Ну сказал бы это мужик выпивший в компании собутыльников. А уж от дамы, вылечившей по слухам весь руководящий состав........ -- Ну чего. Давайте, включайте свою технику. Измеряйте, может чего найдете. -- Вы, уважаемая, попробуйте воспроизвести все, как на сеансе. А кто ваш подопечный, если не секрет? -- Алик с подозрением посмотрел на непонятно откуда появившегося мужика, раздетого по пояс, и покорно лежащего на экспериментальной кровати, не содержащей совершенно никаких проводящих элементов. -- Зампред исполкома Моссовета по жилищным вопросам. -- Ах. -- Алик проглотил язык. -- Ну хорошо, чувствуйте себя спокойно. Мы попытаемся измерить ваши излучения... -- Да чего там мерять? -- Дама была настроена решительно, и, бросив побелевшего зампреда по жилищным вопросам, грозно подбоченилась. -- Вот второй секретарь ожил, первый тоже, настолько, что молоденькую курьершу затрахал на глазах у законной супруги, первый секретарь тоже, а Генеральный совсем на рельсы встал.... -- Да верим мы вам, верим. -- в диалог вступил Сергей Васильевич. -- Вы пожалуйста работайте, мы вам мешать не будем. -- Да насрать я на этого кобеля хотела. -- Дама зло бросила простыню на распластанного на кушетке мужчину. -- Как я могу работать, когда изверги вроде вас меня на кинопленку заснимают, а с Вахтанга пятнадцать тысяч рублей требуют. -- Дорогая, -- директор явно не знал, как действовать дальше. -- Мы же ваши друзья, хотим Вам помочь. И из ЦК товарищи убедительно просили измерить ваши поля и, так сказать, излучения. -- Ну да черт с Вами. -- Дама зло содрала простыню с неподвижно застывшего на кушетке мужика. -- Меряйте что хотите. -- Она начала делать ленивые движения руками над его спиной, словно хотела что-то с этой спины снять и брезгливо выбросить в сторону. Директор с интересом следил за процедурой, а Алик пробрался в соседнюю комнату, в которой корпел над установками Саша. -- Ну что, Саша, видно что-нибудь? -- шепотом спросил он. -- Не-а, Александр Константинович. Это не то, что в Ленинграде. Все в норме, электрическое поле нормальное, приборы не зашкаливают. И руки у нее чуть теплые, никаких аномалий. Ничего приборы не видят. Дама тем временем продолжала производить пассы над разомлевшим работником Моссовета. -- Чувствуешь энергию? -- спрашивала она его. -- Еще как чувствую, словно жжет всего. -- Это лучи в тебя впиваются. Сейчас я все плохое из тебя вытащу. -- Никогда так хорошо не было. -- ответственный работник млел. -- А ты как думал? -- Дама морщилась. -- Да я весь ЦК и президиум с жопы на голову поставила. Я уж про самого молчу. А тебя-то, если бы не хотела из трехкомнатной квартиры в четырехомнатную с двумя ярусами переехать, сам знаешь.... -- Все сделаем, волшебница. -- воскликал подопытный. -- Да ты посчитай, кто сколько вклада поимел в вашем поганом идеологическом деле. Да уже за то одно, что я Генсека на ноги поставила, вся ваша братия мне должна пальцы на ногах лизать. А ты, паразит, ордер на квартиру выписать не можешь. Вот заморожу сейчас тебя в таком состоянии. -- Нет, Нет, властительница... -- Мужик побледнел и стал похож на утопленника. -- Я сейчас же подпишу. И десяти минут не пройдет, все подпишу. -- Ну смотри, -- дама тяжело вздохнула. -- Если меня кинешь, сам знаешь что к чему. Сначала парша по телу пойдет, чесаться будет, а потом Вахтанг на чаек с ребятами заедет.... -- Благодетельница... -- Вот с таким говном приходится возиться, -- дамочка совершенно не обращала внимания на распростертое на кушетке тело. -- Да что же это, -- она истерически зарыдала, в ярости разодрав на себе шерстяной платок. -- Я же хочу людям добро и счастье нести, исцелять, заряжать их космической энергией. А из неземного моего таланта многие делают средство обогащения, шантажируют, оскверняют святой огонь своими грязными помыслами. -- Она затряслась, утирая слезы рукой с удлиненными пальцами, покрытыми ярко-красным лаком. -- И вы тоже, ученые, нечего сказать, используете меня для своих диссертаций. Да я сама доктором наук и профессором быть могу. Я завтра же в ЦК обращусь, чтобы меня заведующей вашей лабораторией сделали. От Вас и нужно то только, чтобы вы свои приборы включали, а я сама все замечательно померяю... -- Звонил Жора... -- мрачный парень двухметрового роста возник в проходе. -- Опять жилы тянут. -- Да ты что... -- Дама побелела и совершенно забыла про своего подопечного. -- Скажи им, что ни хрена с меня не получат. Вахтанга, Вахтанга зови. А Жоре передай, если что пусть патронов не жалеет, отстреливается. Бросили они уполномоченного на кроватке, собралась дама, забыв про ученых и приборы, потянулась за ней свита, потом и брошенный зампред как-то смущенно оделся и убежал, будто не было их в подвале. Да нет, были конечно, только трупик раздавленного амазонского таракана на полу однозначно подтверждал, что феерическое явление было реальным. Сергей Васильевичи Алик, усталые и несколько обалдевшие от необычных визитеров, кинулись смотреть на показания приборов. -- Ну что, Саша, видели что-нибудь. -- Да нет, я же вам сказал, ничего. Совершенно обычные сигналы, ничего не зашкаливает. -- Мда... -- Алик сосредоточенно тер рукой лоб. -- Непонятно... Что же нам теперь делать? -- Погоди, погоди Алик. -- Директор и сам был раздосадован, но пытался найти прагматический выход из положения. -- Может что-нибудь она и умеет делать, но нам теперь надо резину тянуть, ты понимаешь? Мол, дело тонкое, непонятное, надо бы и с этого боку посмотреть и с того. -- Ну а что дальше... -- Ну а дальше как в известном анекдоте.. Или шах помрет... -- директор испуганно оглянулся вокруг, -- или осел, извиняюсь, сдохнет. Да ведь и не исключено совсем, что воздействие у нее на организм имеется, но безо всяких излучений. Ну, например, возьми хорошего массажиста, он ведь в тебя жизнь вдохнуть может, а ничего не делает, кроме обычных движений руками... Главное ее сейчас не отпугнуть, ублажить, тогда она слово за нас в ЦК замолвит, мол молодцы ученые, и мы сможем спокойно работать. Пронзительно зазвонил вдруг телефон, и директор вздрогнул от неожиданности. -- Да... Здравствуйте, Андрей Михайлович... -- Он побледнел. Да, только что уехали. Результаты? Пока- что разбираемся в результатах экспериментов. Нет, пока ничего определенного сказать не можем. Но обязательно разберемся. Необходимы дополнительные исследования... Что? Да, конечно. Все покажем и расскажем. Когда они собираются приехать? Завтра? Обязательно. Всего доброго, Андрей Михайлович. Да, да, когда будут первые результаты обязательно Вам сообщу. -- Что там такое? -- Алик внимательно посмотрел на Сергея. -- Готовься к экскурсии. Завтра Андрей Михайлович с Президентом Академии приедут. -- Да что смотреть-то? От ведьмы никаких сигналов не идет. -- Алик, Алик... -- Директор развел руками. -- Ты им предложи простой эксперимент: как только придут, запиши в память компьютера их голубые руки, а потом предложи выпить коньяка, и руки станут красными... Просто и понятно! Да на такое любой клюнет. Так что потерпи, мой тебе совет. Популярность нам совсем даже не помешает. Глава 7. Красный закат. Загорелым инсторанцем, который предыдущим вечером плюхнулся в "Вольво", совершенно не подозревая о следовавшей за ним черной "Волге", был не кто иной, как Эдвин Торг, директор небольшого исследовательского центра в Калифорнии. Не было бы в этом ничего особенного, ну подумаешь, приехал американский профессор ознакомиться с работами русских ученых, если бы не занимался Эдвин сомнительной с точки зрения коллег деятельностью по изучению телепатии и парапсихологии, и приехал он в Россию также с весьма сомнительной целью. Естественно, что сомнительные эти цели вызывали весьма живой интерес граждан, следующих за ним по пятам во время его не менее сомнительной поездки по столице СССР. Недостаток денег вызывал у Эдвина все усиливающееся беспокойство. Он судорожно перебирал разные варианты, писал заявки на гранты, крутился и продолжалась эта, не приносящая особенных результатов возня, до того момента, пока Эдвин не увидел по телевизору прямую трансляцию с чемпионата мира по шахматам. После очередной партии, закончившейся вничью, экс-чемпион мира Корчной созвал пресс-конференцию. На ней он заявил, что в зале находится русский экстрасенс, нанятый КГБ, который внушает ему неприятные мысли и всеми силами мешает сделать правильные ходы, одновременно помогая русскому чемпиону Карпову. Эдвина это заинтересовало, и он начал собирать данные об исследованиях в области парапсихологии, проводимых в России. Казалось, на каждом шагу натыкался он на все новые и новые подтверждения своей гениальной находки. В то время, как в технократичной, рациональной Америке хирурги пересаживали человеческие органы и проводили все более сложные и хитроумные операции, огромная заснеженная северная страна полнилась слухами о провидцах, колдунах и ведьмах. У Эдвина в голове зрел и укреплялся достаточно безумный, но не безнадежный план: убедить Пентагон выделить средства для продолжения работ в Америке, пугая их красной угрозой. Нет, карта явно была верная, и находясь в Москве, он посетил некоторых странноватых личностей, по слухам умеющих читать мысли других людей и влиять на их поступки. А также посетил он странную лабораторию, находящуюся на квартире какого-то диссидента, и якобы занимающуюся исследованием оккультных явлений. Руководил этой лабораторией пожилой сухонький человек с безумным блеском в глазах, впрочем по слухам крупный математик, основоположник советских спутников и лауреат Ленинской премии. Старичок говорил быстро и отрывисто, отвлекаясь только на то, чтобы запустить безумно грязные темно-зеленые пальцы в целлофановый пакет, в котором среди черных комьев земли лежали листики травы. Время от времени он вытаскивал травинку из пакета, торопливо отряхивал клочки чернозема, растирал зеленоватую субстанцию пальцами, так, что на пол капал мутный сок, и отправлял получившееся месиво в рот, сосредоточенно его пережевывая. В такие моменты все окружающие уважительно замолкали, внимая чавканью, раздающемуся изо рта учителя. Ученики у старичка тоже были странноватые. Сутулые молодые люди с такими же безумными глазами и возбужденными, отрывистыми движениями, и погруженные в себя женщины средних лет, все они окружали его, внимая каждому его слову. -- Травы, вода в бидоне, помещенная рядом с красной шерстью, янтарь, впитывают в себя космическую энергию и заряжают окружающее -- провозглошал учитель. -- Они являются воплощением субстанции инь. В то же время, кофе, чай, вина, сахар и соль есть чистейшее воплощение субстанции янь. Они входят в плоть человека, отравляя его желчь и мозговую жидкость. Человек, заряженный негативной аурой опасен для общества... -- И он снова замолкал, глубокомысленно разминая в пальцах очередное растение.... Несколько неизвестно откуда взявшихся людей в серых костюмах, зевали, скромно расположившись на стульях недалеко от американца. Эдвин с интересом конспектировал происходящее, и даже заснял несколько встреч портативной видеокамерой. Не хватало только одного: хотя бы намека, а лучше -- более или менее достоверной информации, что исследования телепатов и экстрасенсов ведутся на солидном государственном уровне. Судьба улыбнулась ему, и сегодня он такой намек получил. Эдвин ощущал поднимающееся откуда-то изнутри радостное возбуждение. Вчерашний день прошел напрасно. Какой-то всклокоченный человек с длинными волосами утверждал, что он притягивает к себе железные предметы, и с завидной настойчивостью приставлял к животу огромный утюг. Утюг приклеиваться к мужику не желал и все время с грохотом падал на пол. Мужик сопел и сконфуженно признавался, что он сегодня не в форме, после чего начинал все сначала. Зато сегодня... Уставший от непрекращающегося потока странных личностей, Эдвин, спустился в бар, находящейся подвале той же гостиницы. За круглым столиком, расположенным в плохо освещенном уголке прокуренной комнаты сидел долговязый мужчина средних лет, по виду типичный скандинав. Мужчина этот выделялся из прочих посетителей бара нордической внешностью и воспаленными красными глазами. Время от времени он осматривал затянутый табачным дымом подвал и заказывал очередную порцию столичной водки. -- Все Русские -- дикари, -- восклицал он по-английски, с заметным акцентом. -- Варвары! Эдвина такое неуважение к обитателям северной страны слегка задело. Он вспомнил про спутник, первого космонавта, атомные бомбы, ядерные ракеты и подошел к скандинаву. -- Варвары! -- продолжал твердить выпивший швед. -- Купили последнюю модель компьютера и поставили ее в дерьмо! А я вынужден сидеть в этом дерьме и глотать его. Потому что из-за их дерьмовой метели их дерьмовый аэропорт не принимает наши дерьмовые самолеты. Только водка у них ничего, правда наш "Абсолют" все равно лучше. -- "Абсолют" не уступает "Столичной" -- Эдвин решил сгладить назревающий международный конфликт. -- Ты, -- швед смотрел на него мутным взглядом, -- Ты же западный человек. Что ты делаешь в этой стране, в которой черные... -- Он замолк и громко икнул. -- Черные, раскаленные тараканы живут в шведском компьютере. Варвары! -- И швед с отвращением сделал большой глоток из высокого стакана. -- Тараканы? -- удивился Эдвин. -- Дикари,-- подвыпивший собеседник брезгливо передернулся. -- Они собрались исследовать мысли людей в грязном подвале, кишащем огромными тараканами! -- Он посмотрел мутным взглядом на американца. -- Приезжай к нам в Стокгольм, посмотри! У нас даже собак исследуют в стерильных условиях. -- Мысли? -- Эдвин насторожился. -- Какие мысли? -- он почувствовал приближение почти невероятной, долгожданной удачи, У подвыпившего шведа без труда удалось выяснить, что странная комната в подвале забита самым современным научным оборудованием, и что ученые собираются заниматься "излучениями мозга и какой-то чертовщиной". И адрес института швед сразу же указал. Располагался он буквально за углом, в пяти минутах ходьбы от "Интуриста". Эдвин торопливо накинул пальто и, свернув с шумной центральной улицы в подворотню, вскоре оказался около старинного особняка. Он с интересом начал обходить его, как вдруг остолбенел от изумления. В ярко освещенном полуподвальном окне как на картинке была видна забитая аппаратурой комната, в которой странного вида женщина с удлиненными руками делала пассы над спиной и головой голого мужчины, в расслабленной позе лежащего на кровати. Вокруг стояли люди, а от женщины во все стороны тянулись провода, мигали лампочками приборы, светились экраны дисплеев, на которых переливались разноцветные картинки. Эдвин почувстовал как сердце учащенно забилось. Пришел его звездный час. Вынув из кармана фотоаппарат, он осторожно сделал несколько снимков подвального окна, стараясь запечатлеть все детали странного действа. Затем он сфотографировал вывеску института и снова с интересом вернулся к освещенному окну. В комнате происходило что-то странное. Женщина жестикулировала руками, забыв о своем пациенте, затем в сопровождении нескольких людей поспешно покинула подвал. Эдвин понял, что пора исчезать, украдкой оглянулся, но ничего не увидел, кроме темных качающихся деревьев и тусклого света фонарей. Не увидел он и двух силуэтов в темной подворотне, тщательно наблюдавших за странным американцем... Никаких секретных объектов по их сведениям в дворике не находилось и не устраивать же было им международный скандал, отбирая у иностранного профессора фотокамеру. Тем более, накануне важных межправительственных переговоров... Такси неслось на север мимо новостроек, и Эдвин уже видел страницы запроса на фонды, которые он пошлет в Государственный департамент. Русские форсируют секретные исследования в области парапсихологии, обгоняя Соединенные Штаты. Не знал он, что является только случайным, но необходимым звеном в цепи исторических событий, а начало этому звену положено тем самым тараканом, который пытался испортить ценный компьютер. И граждане в черной "Волге", следовавшей за такси в аэропорт Шереметьево, тоже являлись таким же звеном. Эх, плюнуть бы им на все это, если бы знали они о последствиях своих действий, свернуть в какой-нибудь переулок, не написать отчет о действиях профессора, да забыть об американском сумасшедшем. Но нет, система уже действовала, огромные колеса крутились, и все они были винтиками в предстоящем водовороте событий... .......А в подвале жизнь продолжалась своим чередом. Эх, не знал я тогда про этого иностранца, а то бы во двор выскочил и морду когтями ему гниде разорвал. Мол, знай наших. Я здесь в подвале крутись, без пропитания оставайся, чтобы этот буржуй все испортил... Мне бы, может, медаль дали "За отвагу", да что уж теперь говорить. Завхоз суетился, старую мраморную лестницу покрыли ковровой дорожкой, стулья новые в комнату притащили, и полы вымыли с порошком. А следующим вечером остановились у заснеженного института такие машины, которых я сроду не видел. Ну да, на телевизоре когда парад на Красной площади происходит, тогда видел. Едет в такой машине какой-то дурак, орет: "Здравствуйте, товарищи", а те отвечают: "Здравствуйте, товарищ маршал Советского Союза!". Глупость какая-то. Но машины хорошие, большие, черные, а номера-то. От такого номера мороз по коже идет, жутко становится. Например, 00-02 МОС. Значит, второй человек в государстве. А президент ихней Академии на меня никакого впечатления не произвел. Старенький, лысый как фантомас, да и номер у него 02-47 МОС. Это значит, что он в стране за номером 247. -- Здравствйте товарищи, -- президент обладал глубоким и низким голосом. -- Андрей Михайлович, не хотите ли выпить да и закусить... Эк он к нему по-панибратски. Чего-то тут не так. Ах, ну конечно, они же там за первыми нумерами все больные, жить-то всем хочется. Можно и ученого ублажить, хамство его потерпеть.... -- Одну минуточку, товарищи, -- Сергей Васильевич поспешно вмешался в разговор. -- Тут у нас интересный эксперимент один проведен, мы бы хотели Вам его продемонстрировать. Перед тем, как выпивать, мы снимем ваши руки с помощью этой новейшей камеры. -- А Вы, это, -- Андрей Михайлович нахмурился. -- Там никаких опасных излучений нет? -- Да что Вы, -- Сергей Васильевич развел руками, -- мы только измеряем Ваши собственные излучения. Словом, это не более опасно, чем телевизионная камера. -- Ну давайте, -- Советник недоверчиво протянул вперед руку. Рука была почти что вся синей, но на кисти еще было видно слабое мерцание малиново-фиолетовой волны. Сергей Васильевич хотел что-то сказать, но, сглотнув, сдержался. -- Ну ладно, -- Андрей Михайлович довольно сел в кресло. -- Как говорится, не будем тянуть. Что будете пить, товарищи ученые? Красное вино? -- Не приведи Вас господь... Вы подумайте, какой яд вы в себя впускаете... -- Президент поморщился. -- Это Вы о чем, Николай Петрович? -- Советник генерального секретаря при слове "яд" побледнел. -- Да посмотрите. Вы красное вино пьете, а выходит из вас, извиняюсь, какого цвета жидкость? Белая? То-то и оно. Вся краска по законам природы у вас в почках оседает. А водочка, она белая, как вошла, так и вышла... -- Президент довольно рассмеялся. -- Вот ученые, молодцы... -- Советник Генерального Секретаря приободрился и заметно успокоился. -- Наука все неявное делает явным. Молодцы....Ну давайте, за встречу, за победу социализма во всем мире.... -- Вот, -- президент указал на Сергея Васильевича с Аликом. -- эти люди и должны разобраться в том, как происходит таинственное оздоровление наших уважаемых руководителей. -- Да, товарищи, -- обладатель машины за вторым номером в государстве неожиданно стал серьезным. -- Что-то вы затягиваете решение вопроса, партия и правительство пошли Вам навстречу, выделили ставки, прописку в столице нашей родины городе Москве для ценных сотрудников, фонды в иностранной валюте. Вы представьте, сколько труда, кропотливого и тяжелого, шахтеров в забое, нефтедобытчиков, вложено в то, чтобы Вас обеспечить ценным и необходимым импортным оборудованиeм. Стыдно должно быть, товарищи, стыдно. -- помощник генерального немного увлекся в пафосе, в результате Сергей Васильевич побледнел, и, неожиданно встрепенувшись, перешел в наступление. -- Андрей Михайлович, -- убедительным тоном начал он. Его широкое, простое русское лицо внушало доверие и даже некоторое уважение. -- Мы бы с удовольствием, поймите, люди в лаборатории до ночи сидят, камеры сооружают, энтузиазм как на первых стройках пятилетки. -- Вы все-таки это, того, не затягивайте. -- Андрей Михайлович насупился. -- Мы здесь удивительные вещи обнаружили, -- Сергей Васильевич широко улыбнулся. -- Давайте теперь, после того как Вы выпили, на руки ваши посмотрим. Смотрите, какая картинка красивая. -- Померкшее свечение малиновой волны разгорелось с новой силой, и рука советника пылала как факел. -- Ай-да ученые, ну и молодцы! -- Андрей Михайлович крутил свою руку перед экраном и так и эдак. -- Более того, -- проникновенно понизив голос произнес Сергей Васильевич, -- по нашим предварительным данным, с помощью таких картинок можно будет определить, что именно человек выпил. Например, от коньяка изображение получается совершенно красным. -- Молодцы, молодцы , -- советник как завороженный следил за игрой цветов на своей грубой мужицкой руке. -- Да, -- неожиданно вмешался президент академии. -- Товарищи очень полезные вещи делают, смотрите картинки у них на экране какие, разноцветные.... -- лицо президента осветилось детской улыбкой. -- Здорово, неужели все видно? -- Член ЦК никак не мог успокоиться. -- Я к вам из ЦК с визитом делегацию приведу, это же, можно сказать, за живое задевает. А у ....-- Андрей Михайлович понизил голос, -- у целительницы, у нее с этим делом как? -- Нормальные руки, -- сжав губы решительно произнес Алик. -- Ну, правда с некоторыми аномалиями, -- Сергей Васильевич подмигнул Алику, но Вы не волнуйтесь, мы с ней разберемся. Необходимы некоторые дополнительные эксперименты. -- Я считаю, -- член ЦК приобрел торжественный вид, -- что Вы обязаны разобраться в природах феномена и дать отчет очередному съезду КПСС. Это, можно сказать, ваш гражданский долг. Держите меня в курсе. Трудовых успехов вам, товарищи... -- Сергей Васильевич, дорогой, доставьте старику удовольствие, нельзя ли еще одним глазком на ваши картинки цветные посмотреть? -- лицо Президента снова озарилось наивной улыбкой. Он как завороженный впился в экран, словно впитывая в себя мелькание красок. -- Чудесно, удивительно. -- президент замолчал на минуту, медленно причмокивая губами. -- Я думаю, членам ученого Президиума академии этот ваш опыт с руками будет крайне интересен. И вот как удачно, у нас сейчас проходит конгресс борцов за мир и разоружение. Так что не обессудьте, я к вам пришлю делегацию. -- Конечно, о чем вы говорите, -- Сергей Васильевич был крайне любезен и подмигивал Алику. -- Пусть все академики приезжают, мы организуем все как следует, покажем. -- На лице у Алика появилось страдальческое выражение. -- Ну что же, Сергей Васильевич, -- президент вздохнув пожал ему руку, -- спасибо, от всей души. Дела ждут, знаете, заседания.... Но картинки у Вас замечательные, порадовали Вы меня. -- Заходите еще, -- директор суетился, забегая то вперед, то назад, и радостно улыбаясь. -- Ну Алик, спасибо, -- улыбка еще держалась на его лице после того, как президент вышел из комнаты. -- По-моему все прошло замечательно. Телефон неожиданно ожил и зазвонил как-то особенно напористо. -- Если еще какие-нибудь экскурсии пригласят, все брошу и ухожу назад заниматься экспериментами. -- Алик раздраженно махнул рукой и отошел в сторону. -- Делайте что хотите. -- Да, -- Сергей Васильевич слушал внимательно. -- Да, -- голос его прервался и рот раскрылся от изумления. -- Жду, соединяйте. -- Кто там еще? -- Алик сердито перебирал на столе бумаги, но, увидев оторопевшего директора, замер с листочком в руке. -- Здравствуйте, Леонид Ильич. Конечно узнал, лично с Вами не встречался, но...Да, так сказать провели первый эксперимент. Конечно, надо продолжать, мы все сделаем, что от нас зависит. Спасибо, спасибо. Зачислить ее в лабораторию профессором? -- Сергей Васильевич потерял дар речи, но, подавившись, очнулся. -- Нет, мы в принципе не против, но я бы рекомендовал для начала ставку старшего научного сотрудника. А то знаете, слухи пойдут... Да, для начала, а там если она диссертацию подготовит... Конечно, огромное Вам спасибо. С завтрашнего дня оформим. Спасибо за заботу. Директор положил трубку, обхватил голову руками и опустился на стул. -- Не может быть, -- Алик выронил листок. -- Поздравляю тебя, -- Сергей Васильевич неожиданно начал истерически смеяться. -- С завтрашнего дня у тебя в отделе работает новый старший научный сотрудник, который тебе объяснит, как, что и когда надо включать и выключать. -- Слушай, -- Алик схватился за голову. -- Пожертвуй собой ради науки, сунь руки под камеру. У меня в сейфе стоит бутылка коньяка, давай напьемся... Глава 8. Экскурсии. С этими визитами они совсем обалдели. Житья никакого не стало, суматоха, ребята все красные бегают, завхоз совсем нервный стал, сигареты свои без фильтра курить начинает, сделает две-три затяжки, об стену гасит и бежит что-нибудь из отдела снабжения выбивать. Самое что неприятное и вредное для организма во всей этой истории, это то, что меня кормить начали забывать. Я уж и ору, и когти выпускать начал, не крыс же из вивария есть в самом деле? А теперь уже и крик мой не действует, как делегации из развивающихся стран пошли, так меня за дверь выставляют. Я сам себе удивляюсь, как это только я такое терплю. Тараканов этих уже жрать готов. Эх, а было бы кого жрать. Уж не знаю, каким образом, а амазонские тараканы из нашей комнаты решительно исчезли. То житья от них не было, ползли из всех щелей, так что я даже задремать боялся. Кому приятно будет, когда такая здоровая гадина тебя в бок укусит? А через неделю, как делегации пошли, этих тварей как ветром сдуло. Как будто и не было их иногда. Даже грустно как-то. А дама эта, "феномен", как они ее называют, не зря мне сразу не понравилась. Каждый раз как она в лабораторию вечерами заявляется, я в угол прячусь и там сижу. И типы с ней какие-то странные, да и сама она, скандалит, заявляет, что ее профессором назначили. "Включайте все свои приборы", -- говорит, -- "Я сама все измеряю и все объясню". А хозяин нервничает, приборы-то молчат, не показывают ничего. Жизнь сумасшедшая стала. Каждый день с утра и до вечера визитеры. Если визитеры важные, у входа охранники стоят и черные правительственные машины. Вот недавно приехало несколько мужиков из ЦК в серых костюмах и галстуках, лица у всех важные и одутловатые. Ну им, как полагается, руки до, руки после. Они рты от удивления раскрыли, глазами хлопают. А руководители братских компартий? От этих вообще с ума сойти можно было, откуда ни возьмись официантки набежали, поставили посередине комнаты стол с напитками и закусками, так что развернуться негде стало, и совсем кошмар пошел. При каждом старичке переводчица молоденькая, косметикой несет, шумно, деятели эти лопочут на своих языках, а им приборы показывают. Один из них на меня чуть не наступил, когда набрался как следует. Ну и понятное дело, руки до, руки после, и каждому персональную цветную распечатку. Президиум для этой цели новейший цветной принтер выделил. Ученые, которые за мир борются, эти еще ничего, речи произносили, а один расчувствовался и детскую песенку спел. И все равно, все попойкой закончилось. Хозяин-то пить не может, да и не любит, он приспособился, в рюмку наливает минеральную воду или чай. Пару раз, правда, и ему выпить пришлось, так он до ночи ходил, стонал и за голову держался. А дальше еще хуже пошло. Как цепная реакция, слухи о лаборатории поползли и всем неожиданно безумно захотелось ее посетить, товарищи из ЦК своих жен привели, потом любовниц, потом других товарищей из районных комитетов, академики, так те валом пошли. Некоторые из них ничего, энергичные, а один в кресле во время визита заснул. Ему уже наверное лет девяносто было, взял и натурально захрапел, при ходьбе его двое заместителей директора поддерживали. А жена у него была молоденькая, лет двадцать, не больше. И чего это она в этом старом пне нашла... Убегу я, ей-богу, сил больше терпеть никаких нету это издевательство...... Дверь снова приоткрылась, и Алик инстинктивно сжался, словно собираясь бежать куда глаза глядят, но слегка расслабился, увидев за дверью жизнерадостного директора в сопровождении брюнета с жгучими глазами. -- Сергей, -- я уже не знаю куда бежать. Все эти визитеры замучали. -- Ты о чем, Алик? -- небрежно отозвался директор. -- Слушай, ты у себя за охранниками с пистолетами в своей дирекции прекрасно сидишь и в ус не дуешь. А мне приходится отдуваться, ты знаешь, сколько экскурсий у нас за последние недели перебывало? -- Ну ты потерпи, Алик, ничего страшного. -- Сергей Васильевич пожал плечами. -- Знакомься, Лев Ефимович Голодный, известный Московский журналист. -- директор кивнул головой в сторону брюнета, брезгливо поджавшего свои слегка отвисающие губы. -- Читал наверное в "Вечерке" очерки про историю Москвы, про Гиляровского... -- Не помню, -- Алик страдальчески сморщился, но брюнету руку пожал. -- Вы извините, жизнь сумасшедшая. Вы, собственно, что, тоже хотите на наши картинки посмотреть? Вы извините, установку мы включим, но пейте сами, я не могу, у меня уже и так язва начинается. -- Здравствуйте, -- Лев Ефимович поморщился. -- Да нет, вы меня не за того принимаете. Я же журналист. Я всех ваших подопечных первый на божий свет вытащил. Чуть эта Адриана в Питере объявилась, я быстро сработал, раз и в "Смене" статейка "Непознанные тайны человеческого организма". И эту вашу старшую и научную ведьму я тоже из говна своими руками вытащил. Ну сейчас мне печататься не дают, вы сами понимаете. Эта наша целительница на такие верха прошла, что лучше туда и не заглядывать. По головке не погладят. А вот про вашу лабораторию я подвальчик в "Вечерке" тисну. И про руки, которые от водки краснеют. -- Они от коньяка краснеют, -- авторитетно вмешался директор. -- А от водки такими пурпурными становятся, с синевой. -- Я Вас умоляю, -- Алик побелел. -- Сергей, -- с паникой посмотрел он на директора. -- Ну что же это делается, да если он в газете про нас напишет, ведь всем сотрудникам совсем житья не станет. Нет, слушай, давай-ка звони в ЦК, пусть ставят на входе взвод чекистов с пистолетами. -- Да ты что нервничаешь, Алик. -- директор махнул рукой. -- Выборы в Академию скоро, вся Москва о нас будет говорить. Ты видишь какой успех с этими твоими картинками, вся Россия о нас говорит! -- Вы, Александр Константинович, -- снова поморщившись произнес брюнет, -- имеейте ввиду. Так и будет написано: "Лабораторией руководит ее бессменный руководитель, Александр Константинович , под руководством директора Института, действительного члена Академии Наук СССР..." -- Нет, я умоляю Вас! -- Алик всплеснул руками. -- Это для нас будет все равно, что смерть. Мы уже и так работать не можем. -- Да не преувеличивай... -- Сергей Васильевич хотел что-то сказать, но не успел, так как из коридора послышался шум, совершенно непонятно откуда взявшийся звон разбитой посуды, и в комнату пошатываясь влетел раскрасневшийся завхоз, на которого наседал двухметрового роста бугай с красно-багровым лицом. В руке бугай почему-то держал панцирь черепахи. -- Алик, -- Завхоз сдерживал насколько мог верзилу, -- прет как танк, он же меня в два раза больше.... -- Товарищ, -- начал Сергей Васильевич, но осекся. Лев Ефимович Голодный с живым интересом следил за происходящим, профессиональным движением достав из кармана блокнотик с шариковой ручкой. -- Вот вы, -- загремел бугай. -- Пора ужо науке понять про роговые оболочки. -- Послушайте, -- директор начал раздражаться, -- вы бы хоть представились, а то что за безобразие? -- Да я с Киеву ночь в поезде в плацкарте ехал. -- Мужик протянул панцирь черепахи к Алику. -- Ну чего, ученые столичные, моща-то какая прет. Чуете? Панцирь этот в пустыне лежит под солнцем, год, три, пять, ультрафиолет светит, а он энергией заряжается... Вот я и думаю, взять бы эту энергию и в народных целях. Алкоголиков излечивать. Да у меня из двадцати трех алкоголиков двадцать два излечилось... Только панцирь ему к паховой области приставлю, он капли в рот больше не возьмет. А уж про потенцию и не говорю! -- Послушайте, товарищ, вы откуда про нас узнали? -- Эх, Москва да Киев слухами полнятся. -- Мужик вдруг внимательно посмотрел на Алика. -- Га, батенька, да у вас аура зеленая и веревочками вьется. Чай пьете излишку? -- Да ну вас к черту, я совсем не пью. Тут ворвались в комнату два милиционера, вызванные испуганным неистовым натиском незнакомца завхозом, и ловким, профессиональным движением бугая скрутили. -- Изверги, сионисты проклятые -- мужик выронил панцирь, извивался, но, зажатый в тиски блюстителями порядка, был уведен восвояси... -- Ну, вы видите? -- Алик в изнеможении поднял с пола панцирь и опустился на стул. -- Ей-богу, мне моя прошлая жизнь ночами снится. И ведь чувствую, есть что-то за тем, чем мы занимаемся, есть... Сергей, умоляю тебя, выдели нам на пару дней институтского охранника, пусть на входе пропуска спрашивает, хрен с ним... -- Да, -- Сергей Васильевич был впечатлен. -- Сколько лет в Институте работаю, такого не видел. Ты, Алик, связи со Львом Ефимовичем не теряй, он человек в Москве известный. Может подсобит когда. -- Да, спасибо, -- Алик рассеянно кивнул головой. -- Очень приятно было познакомиться. Вы нас, все-таки извините, работать надо... -- И он, пожав гостям руки, склонился над письменным столом, страдальчески потирая раскалывающийся затылок. Какое-то странное, тревожное чувство не оставляло его, когда он вспоминал черные въедливые глаза журналиста, и каждый телефонный звонок заставлял его испуганно вздрагивать. В это самое время в большом сером доме на проезде Серова творились события странные и, как понятно было бы любому мало-мальски трезвому уму, ничего хорошего не обещающие. Еще с утра подкатили к подъезду черные правительственные машины, вылезли из них упитанные, с бледноватыми лицами мужчины в плотных серых пальто с каракулевыми воротниками, и прошли внутрь. Потом снова подкатили автомобили, вытряхнувшие из своего чрева таких же мужчин, но одетых в зеленые шинели с большими золотыми генеральскими и маршальскими звездами. Из следующей вереницы машин вылезли неотличимые по внешнему виду от предыдущих мужчины, но цвета у них были другие. Те же золотые огромные звезды, но шинели черные. Всех поглотило здание как голодный зверь. В большом кабинете, за столом, покрытым зеленым сукном, шло совещание, которое, как это не прискорбно, решало судьбу Советского государства, да и всего мира, только присутствующие об этом еще не догадывались... Если бы дано было им об этом тогда знать, кто знает, как бы поступили они, но по счастью даром предвидения обладают лишь немногие представители гомо сапиенс, а в этом кабинете тогда их не было, да и по-видимому быть не могло. Наследили, наследили швед с американцем, плеснули масла в огонь. Написал загорелый американец своей проклятый отчет, пересняли его секретные агенты КГБ, и попал он в достопочтенное ведомство, расположенное по соседству с магазином "Детский Мир". Под грифом "Совершенно Секретно" лежал на столе доклад о преступной халатности ответственных товарищей, и допустивших, и неуследивших. И об интересе спецслужб Запада к некоторым исследованиям, проводимым Академией Наук. И о необычно сильном влиянии удивительной дамы на оздоровление верхушки политбюро ЦК и лично.... -- Мы здесь, товарищи, собрались по чрезвычайной важности поводу.-- Выступающий был строг лицом и полон осознания ответственности момента. - Вы наверное знаете, что именно происходит сейчас. Можно сказать, Политбюро в значительной мере живо благодаря удивительным способностям человеческого организма. Но, к сожалению, на мой взгляд, допущена непростительная халатность и утечка информации спецслужбам США. По нашим данным, Пентагон разворачивает крупномасштабную программу исследований с целью оставить СССР позади и перехватить инициативу. У нас теперь только один выход. Поскольку недавно созданная лаборатория при Академии наук получила, прямо скажем, нежелательную огласку, нам необходимо развернуть секретную, серьезную, комплексную крупномасштабную программу в рамках военно-промышленного комплекса. Я думаю, у наших военных достаточно сил и инженерно-конструкторского потенциала, чтобы с этой задачей справиться. -- Федор Петрович, -- с места поднялся генерал. -- А почему, собственно, не издать директивное указание от ЦК с тем, чтобы работы в Академии Наук всячески засекретить, ограничить доступ... -- Товарищи, дело к сожалению приобрело такой оборот. - Федор Петрович прокряхтел. -- Мы тут проконсультировались с компетентными органами. Поскольку спецслужбы США и стран НАТО этим вопросом уже заинтересовались, нам представляется, что лаборатория эта может послужить надежным прикрытием для настоящей серьезной программы. Так сказать, источником сознательной дезинформации. -- А вдруг они что-нибудь откроют? -- генерал недовольно засопел. -- Опасная это игра. -- Нет, товарищи. Мы позаботились об этом. Экстрасенсов больше в эту лабораторию пускать не будем... А ученых ориентируем на решение важных оздоровительных задач, например на борьбу с алкоголизмом. Тем более, что они провели ряд чрезвычайно интересных разработок на эту тему. Потери нашего общества от чрезмерного потребления алкоголя составляют сотни миллиардов рублей. Так что ученых мы обезвредим. Мы уже приняли соответствующие меры. Надо еще учесть, товарищи, -- Федор Петрович понизил голос. -- Ситуация особенно осложняется тем, что нам необходимо не волновать Леонида Ильича, тщательно контролировать информацию, которая к нему поступает... Смогут ли наши военные организации немедленно приступить к работе? -- Я думаю, что да. -- с места поднялся пожилой адмирал с белесыми глазами. Нам необходимо будет получить консультацию у академиков, дело для нас новое, но я уверен, что проблему эту мы решим. -- Ну что же, товарищи, -- голос Федора Петровича стал торжественным. -- Действуйте с полной ответственностью. За работу. Глава 9. Броня крепка. Боже милостивый, -- Алик нервно ходил из угла в угол, мучаясь от головной боли. -- Что же это такое, что их как прорвало всех? Визитеры практически парализовали работу лаборатории. Правда, сегодняшния экскурсия была необычной -- Алик ожидал высокопоставленных гостей из Генерального Штаба. Накануне Алика вызывали в КГБ, предупредили о том, что визит является чрезвычайно секретным, никто не должен о нем знать, и взяли многочисленные подписки. К тому же, с целью соблюдения секретности всех без исключения сотрудников срочно отправили на овощную базу для разгрузки капусты. -- Александр Константинович? -- голос в трубке был бодрый и по-военному четкий. -- Капитан Вороньев, из Генерального штаба. Делегация отбыла к Вам полторы минуты назад. -- Да, спасибо. -- Алик с раздражением бросил трубку и почему-то вспомнил с испугом черные, жгучие глаза известного журналиста. -- Чертовщина какая-то, -- он сердито бросил карандаш на стол и начал быстро ходить по комнате, потирая виски. -- Александр Константинович? -- в двери показалась группа военных. Впереди шел полковник с холодным, немигающим взглядом. За ним Алик разглядел относительно молодого генерала и адмирала в черном кителе. -- Да, собственно, чем могу помочь? Видите-ли, лаборатория наша только что организовалась, мы еще на начальной стадии исследований. -- Мы хотели бы посмотреть на ваши установки и, возможно, обсудить некоторые проблемы, имеющие взаимный интерес. -- Генералы переглянулись. -- Ну пожалуйста, -- Алик тяжело вздохнул и повел посетителей к приборам. -- Вы наверное слышали, что так называемые экстрасенсы в некоторых случаях заявляют о том, что они способны дистанционно воздействовать на состояние организма других людей. Я совершенно в это не верил до тех пор, пока не увидел удивительную женщину в Ленинграде, обладающую феноменальными способностями. Она могла передвигать небольшие предметы, сожгла нам усилитель... -- Адриану Сергеевну? -- нахмурившись спросил адмирал. -- Да. Так вот, когда мы с Сергеем Васильевичем, он директор нашего Института, получили задание разобраться с этими странными явлениями, мы решили подойти к делу серьезно и начали создавать приборы для измерения физических полей и излучений, которые могут существовать вокруг организма. Например, я сейчас убежден, что те явления, которые нам демонстрировала Адриана Сергеевна, могут быть объяснены сильным электростатическим полем. Другой вопрос, каким образом оно генерируется. Необходимы дальнейшие измерения... -- Нам нравится ваш подход, -- вступил в разговор один из генералов. -- А не занимались ли вы вот такой задачей: какие волны генерирует человеческий мозг и как можно было бы их уловить, а может быть и на них воздействовать. -- Ну, это скорее для фантастических романов. -- Алик пожал плечами. -- Мозг генерирует различные поля, прежде всего тепловое, так как работа клеток генерирует энергию. Электрическое, ведь распространение возбуждения по нейронам носит электрический характер. Вокруг мозга существуют чрезвычайно слабые магнитные поля, на пределе чувствительности современной аппаратуры... Но это все более или менее известно, и многие научные группы этим занимаются. Взять энцефалографию например. В Хельсинки недавно создана научная лаборатория... -- А как вы оцениваете величину магнитного поля, -- заинтересовался адмирал, -- и на каком расстоянии от головы его можно измерять? -- Это поле в миллионы раз слабее магнитного поля Земли. -- Алик на секунду задумался. -- Измерять его можно только в непосредственной близости от головы, ну, скажем, пятнадцать- двадцать сантиметров, так как амплитуда его быстро спадает... -- Нет, спадает она не так уж быстро, -- холодно заметил полковник с неподвижными глазами. -- Ну знаете, -- Алик возмутился. -- Это же законы физики. -- Ладно, ладно, -- генерал махнул рукой. -- А вот, скажем, как бы вы отнеслись к идее, что если будет создана сверхчувствительная аппаратура, по магнитным полям можно будет прочесть мысли? -- Ну, -- Алик снова задумался, -- я думаю, что это невозможно. Поймите, для того, чтобы такое поле создать, нужно одновременное возбуждение десятков тысяч нейронов... -- Хорошо. А пытались Вы измерять, не генерирует ли мозг радиоволны, на каких-нибудь особых частотах. -- Нет, это чрезвычайно маловероятно, ведь для генерации электромаг... -- А может быть существуют какие-то неизвестные науке поля? -- Вы знаете, -- Алик тяжело вздохнул, -- я физик и занимаюсь физикой. У нас есть своя программа исследований, вполне конкретных. -- Да вы не обижайтесь, -- адмирал нахмурился. -- Мы вам хотим кое-что объяснить. К сожалению, большая часть информации, которой мы располагаем, является совершенно секретной. В Министерстве Обороны и КГБ разворачивается большой центр по исследованию подобных проблем. У нас есть неоспоримые доказательства того, что человек, обладающий определенной тренировкой, может читать мысли других людей, а также на них воздействовать. У нас даже создан небольшой генератор, усиливающий мысли... Но это между нами... -- Если вы все это знаете, тем более создали генератор мыслей, то зачем этот визит? -- Алик почувствовал бессмысленность продолжения беседы. -- Я вам скажу, что если что-то подобное и существует, то за этими явлениями должна стоять нормальная наука. То, что вы создали генератор, усиливающий мысли... Кстати, как вы его проверяете? -- Ну, -- адмирал замялся и начал шептаться с генералом и полковником. -- Вообще-то это совершенно секретно. -- Ну все-таки, мне просто интересно. Скажите, вы проводите какие-то измерения? -- Честно говоря, нет. Генератор просто стоит рядом с человеком, передающим мысли, а офицер, читающий мысли, находится в другом почтовом ящике, и мы сравниваем частоту правильных ответов... -- Ну знаете, -- Алик махнул рукой. -- Погодите, -- адмирал взял Алика за рукав. -- Мы к вам за этим и пришли. Помогите нам основать научную группу по измерениям. Вот у вас камеры какие-то, приборы... -- Первое, что я вам посоветую сделать, -- Алик начал сердиться. -- Вы можете без труда создать камеру, экранирующую электрические поля и электромагнитные поля определенных диапазонов. Поставьте ваш ящик в такую камеру или, еще лучше, выключите его тайком от этих Ваших телепатов, и увидите, что результат будет такой же. Или, еще лучше, посадите того, кто якобы мысли угадывает, а того, кто их "передает" попросите этого не делать, это называется слепой эксперимент... -- А камеру, экранирующую магнитные поля, сложно сделать? -- Генерал достал из кителя блокнотик и начал что-то записывать. -- Ну, такие камеры можно купить за рубежом. Их выпускают для космической промышленности, но они очень дорогие.... -- А если я к вам пришлю офицеров для консультации, поможете? -- Да помочь помогу, а зачем, вам, собственно, всем этим заниматься. Ну я понимаю, очень хочется мысленно скомандовать вражескому генералу дать залп по своим солдатам. Или прочесть мысли у шпиона... Или командиру на поле боя дать мысленную команду своим подчиненным. Например, если нормальная радиосвязь откажет... -- Вы зря иронизируете. -- Полковник недобрым взглядом посмотрел на Алика. -- Вы почему-то все подвергаете сомнению, а тем не менее я вам скажу, что у нас в штабе работают специально обученные офицеры, обнаруживающие американские подводные лодки силой мысли. Они сосредотачиваются, а затем отмечают на карте местоположение подлодок. Работает лучше любых локаторов... -- Да будет вам, -- Алик махнул рукой. -- Я бы больше доверял показаниям приборов. -- Между прочим, -- полковник явно невзлюбил Алика, -- Пентагон также активно занимается подобными исследованиями. У нас есть секретные данные о том, что американские военные создали специальный институт. Уж не хотите ли вы, чтобы СССР отстал от стратегического противника в этой области? -- Все-таки имеют место какие-то излучения. -- Адмирал задумался. -- Вот, например, почему вы думаете, что слабые магнитные поля... -- Послушайте, -- Алик устал от продолжительного разговора. -- Я не хочу знать никаких секретов, избавьте меня. У нас практически стоит важная работа... -- Так вот, мы только один раз просим вас сделать экспертное заключение. Вы понимаете, что все это совершенно секретно, и в случае утечки информации... -- адмирал холодно посмотрел на Алика. -- У нас сегодня отчитывается полковник, руководитель Сибирского филиала. Мы вас очень просим приехать. -- Послушайте, очень вас прошу, можно как-нибудь без меня обойтись? -- Только один раз, Александр Константинович, а потом проконсультируете офицеров по поводу экранированных камер, и мы вам больше надоедать не будем. Слово офицера... А по поводу мозговых волн подумайте, если какие идеи в голову придут, добро пожаловать, звоните по прямому телефону. Прошу в машину. Секретный отчет проходил в просторном зале, и у Алика зарябило в глазах от обилия мундиров. У большого плаката стоял полковник с указкой. Он откашлялся, и военные как по команде достали блокноты и приготовились конспектировать. -- Тема сегодняшнего отчета, -- откашлялся докладчик, -- "О влиянии радиоволн на утомление психики потенциального противника и на омоложение рядового состава войск". В зале возникло минутное оживление, и пронумерованные листочки блокнотов зашелестели. -- В нашем центре, -- продолжал полковник, -- мы давно интересовались вопросом влияния сильного электромагнитного излучения на мозг противника. Для проведения экспериментов было решено в качестве источника излучения использовать радиолокатор стандартный, миллиметрового диапазона, модель РЛ 291. Для начальных экспериментов мы использовали различные живые организмы, в частности аквариумных рыбок. Было подготовлено два аквариума с рыбками, причем один установлен вне поля излучения локатора, а второй в фокусе раскрыва антенны. После ряда экспериментов было установлено, что рыбки, подвергаемые действию излучения становились сонными и вялыми гораздо быстрее необлученных рыбок. -- Боже мой, -- подумал Алик, -- а если у него аквариум просто нагревался? В фокусе радиолокатора какая огромная мощность должна быть.... -- Затем мы поставили опыты на домашних животных, используя сибирских котов. Но, товарищи, с котами нас постигла неудача, так как животные из раскрыва антенны убегали. Поэтому было решено провести эксперименты на солдатах нашей воинской части. Было отобрано двадцать рядовых возраста 19 лет, с хорошим здоровьем. Алику стало нехорошо. Он попытался вскочить с места, но сдержался. Взглянув вокруг, он отметил, что на присутствующих в зале использование рядового состава для странных опытов в мощнейшем электромагнитном поле не произвело решительно никакого впечатления. Офицеры продолжали глубокомысленно конспектировать докладчика. -- В результате было установлено, что рядовые, просидевшие сорок минут в поле излучения радиолокатора, засыпали в 85 процентах случаев, в то время, как рядовые, полю не подверженные, засыпали всего в пятнадцати процентах случаев. Хотя наша работа требует дополнительной проверки на личном составе различных возрастных групп, мы выступаем с рекомендацией по изготовлению мощных облучателей армии противника с целью подавления ее боевой и морально-психологической активности. Более того, товарищи, обнаружен удивительный эффект. При модуляции поля радиолокатора биотоками мозга начальника части, некоторые облученные рядовые демонстрируют удивительные признаки омоложения. У них выпадает борода и усы, уменьшается волосяной покров в районе половых органов, а также ног и груди, утоньшается голос и проявляются прямо-таки детские черты. Этот эффект необходимо как следует изучить. В зале зааплодировали. Алика неожиданно начало мутить, он с трудом поднялся с места и бочком начал продвигаться к двери, а увидев устремеленные на него белесые и неподвижные глаза полковника, сидящего в соседнем ряду, неожиданно рванулся вперед и выбежал на лестницу. -- Товарищ Прудик... -- Из-за двери возник капитан в черном кителе и два лейтенанта с подозрительными лицами. -- Не убегайте. Уделите нам пять минут для консультации, и вы свободны. -- Для какой еще консультации? -- Алик подозрительно посмотрел на военных. -- По поводу камеры, экранирующей магнитные излучения. -- Капитан широко улыбнулся. -- Мы хотим целый подвал экранированный построить. Работы уже начаты, солдаты цемент в фундамент заливают. Скажите, если мы камеру из нержавеющей стали или брони делать будем, магнитные поля заэкранируем? -- Да вы с ума сошли, -- Алик возмутился. -- Во-первых, объясните мне ради бога, какие поля вы хотите экранировать и зачем. -- Товарищ профессор, так как насчет камеры? -- наседал сердитый капитан. -- Да делайте из брони, -- почти что в истерике крикнул Алик. -- Чем толще броня, тем меньше излучений пройдет, это все равно что снаряд. -- Спасибо товарищ профессор, -- капитан радостно улыбнулся и исчез за дверью. В панике спустившись по длинной мраморной лестнице, Алик выбежал из здания прямо навстречу начинающим подтаивать под ярким солнцем грязноватым сугробам. По улицам спешили, озабоченные насущными делами и ни о чем не подозревающие Москвичи и гости столицы. Глава 10. Вечерняя Москва. Открыв через пару дней "Вечернюю Москву", Алик с ужасом увидел жирный, набранный свежим шрифтом, пахнущий черной типографской краской заголовок: " Москва Ведьмам не Верит" Л. Голодный "По поручению ЦК КПСС ученые ведущего Академического института, расположенного в дворике старого Московского университета на улице Герцена, бывшей Моховой, наконец-то занялись серьезными исследованиями экстрасенсов и просто ведьм. В истории Москвы, а особенно Моховой улицы, которую так любил знаменитый Гиляровский, нечистая сила играла особую роль..." -- Что, что он написал! -- Алик в ужасе схватился за голову. -- И адрес указал, это же полная катастрофа. "Доктор физико-математических наук Александр Константинович Прудик и академик Сергей Васильевич Валяев возглавили это перспективное исследование...Мы долго смотрели на удивительное, не имеющее зарубежных аналогов оборудование, на горящие энтузиазмом глаза ученых... Используя неуловимые слабые излучения, испускаемые в пространство человеческим телом, ученые научились бесконтактным образом определять наличие и химический состав алкоголя в крови хронических алкоголиков. Исследователи не обходят вниманием и новые, перспективные направления развития науки. "Пора, пора исследовать роговые оболочки," -- сказал профессор Прудик, зажав в руках коричневый панцирь черепахи. -- "Это естественный генератор мощного ультрафиолетового излучения, и, возможно, экстрасенсы используют его для воздействия на человеческий организм..." Особо перспективным оказалось применение этой таинственной энергии для излечения алкоголизма. По словам академика Валяева, почти 100 процентов хроническх больных возвращаются к нормальной общественной жизни после одного-двух сеансов, проведенных в удивительной, дарящей людям радость трезвой жизни лаборатории." -- Мерзавец, -- застонал Алик. -- Ведь это конец, теперь нам срочно отсюда бежать надо. Или охрану на входе поставить... -- он дрожащими руками схватил телефон и набрал номер дирекции. -- Алло? -- директор был бодр. -- Сергей, ты читал "Вечерку"? Это же провокация, они с ума сошли, какие черепахи, какие алкоголики? Нам надо немедленно дать опровержение! -- Алик, Алик, не кипятись. Ничего страшного не произошло. Кстати, наши картинки с руками медиков чрезвычайно заинтересовали. Мне сегодня уже звонил заместитель министра здравоохранения, нашу лабораторию включили в состав комплексной программы по проблеме алкоголизма в городе Москве и Московской области. Меня назначили научным руководителем программы, тебя ответственным исполнителем. -- При чем здесь алкоголизм, я не понимаю! -- Алик, дело несложное. У тебя на картинках все видно, прогоним несколько групп алкоголиков, напишем отчет, а в свободное время будем заниматься наукой. -- Да это чепуха какая-то! -- Алик, решение принято на высоком уровне. И потом, Институту это будет полезно, участие в государственной программе. Ты там сидишь, наукой занимаешься, а мне сотрудников надо на овощные базы и в колхозы посылать. Ты что, ребенок что-ли? -- Да идите вы все, в конце концов! -- Алик в раздражении бросил трубку и тут же раздался телефонный звонок. -- Александр Константинович, -- из трубки слышался взволнованный голос начальника первого отдела. -- Что делать? В проходной института какой-то странный тип, скандалит и требует Сергея Васильевича. Я его к Вам пошлю. -- Нет уж, Юрий Иванович, увольте! -- Алик затрясся от ярости. -- Сергей Васильевич пусть с ним и разговаривает. -- Да вы понимаете, -- начальник первого отдела почему-то заговорил шепотом, -- он утверждает, что он экстрасекс.... -- Вот Сергею Васильевичу это как раз будет интересно! И когда он с ним встретится, напомните ему про известного Московского журналиста! Алик нервно заходил по комнате, но не прошло и минуты, как в двери возник изможденный пожилой мужчина. -- Вы к кому, гражданин? -- Алик напрягся и приготовился к неприятному разговору. -- Спасите, товарищи. -- Мужчина грохнулся на колени. -- Никакие лекарства не помогают. Пью и пью, жена из дому выгоняет. Мне бы панцирю черепахового. -- Мы этим не занимаемся, -- жестко произнес Алик. -- Вы попали не по адресу. -- Так в газете же адрес указан! -- мужчина достал из кармана засаленный газетный обрывок. -- Там чушь написана, наврали они все. -- вступил в разговор Саша. -- Наврали? -- посетитель непонимающим взглядом посмотрел на Сашу. -- Как же это? -- Он обескураженно замолчал, и неожиданно лицо его исказилось злой гримасой. -- В советской газете наврали? Вы, товарищи, выбирайте выражения, мы хоть люди и простые, но тоже свое соображение имеем. -- Саша, -- злорадно сказал Алик. -- Дай-ка товарищу адрес Сергея Васильевича. Вы, уважаемый, как в проходную войдете, там отдел пропусков и телефончик такой. Позвоните в первый отдел, вам бумажку оформят, все сделают. -- Понимаю... -- лицо пожилого мужчины стало многозначительным. -- Вы бы сразу так и объяснили, а то наврали.... -- Ну, теперь пойдет по инстанциям, -- облегченно вздохнул Алик, когда посетитель ушел. Отдел пропусков, первый отдел, дирекция, те в Президиум направят, быстро он назад не явится. -- Это катастрофа, -- Саша обреченно покачал головой, но фразы закончить не успел. Массивная железная дверь приоткрылась и за ней обнаружилась пара бегающих глазок. Вошедший невысокий лысенький старичок с окладистой всклокоченной бородой, в засаленном ватнике и валенках, с интересом смотрел на Алика. -- Вы к кому? -- подозрительно спросил Саша. -- Это здесь, что-ли, леших исследуют? -- Старичок наклонил свою голову набок. -- Да что вам надо, собственно? -- Ох, не смотри на меня так, красавчик. -- Губа у старика задергалась. -- Давненько я до вас добирался, долгий и страшный путь мне пришлось пройти. -- Он неожиданно принюхался. -- Чур. Чур, -- закричал он. -- Вот в этом, в этом, -- старичок затрясся в рыданиях, потом как-то неожиданно, как от толчка успокоился. -- Вот в этом кресле десять минут назад сидел какой-то очень, очень нечистоплотный, грязной и черной души человек. -- Он подозрительно посмотрел на Алика. -- Вижу, вижу глаза твои удлиненные, страшная болезнь ждет тебя. И есть у тебя в комнате младенец с кудрями золотистыми, заберет его Господь... -- Да подите вы вон, в конце концов, -- Алик выпятил глаза и начал выталкивать старичка из комнаты. -- Какое вы имеете право! Нет у меня никакого младенца в комнате, а тем более с кудрявыми волосами. Убирайтесь! Саша, Саша, вызовите милицию. Срочно! При слове "Милиция" старичок как-то стушевался и исчез в коридоре, вырвав свой старый ватник из рук научного руководителя. -- Это черт его знает что такое! -- Алик тяжело дышал и не мог успокоиться. Он вдруг с удивлением почувствовал, что в голове у него что-то расплывается и шумит. Лицо горело, ломили суставы и глухо колотилось сердце. -- Да что это на вас лица нет? -- Саша испуганно посмотрел на него. -- Черт его знает, может быть грипп подхватил. -- Алик вдруг ощутил что у него совершенно нет сил и прислонился к книжному шкафу. -- Шляются здесь черт его знает кто, заразу разносят. Придется поехать домой и выпить таблетки. Ради бога, не пускайте в лабораторию всякий сброд. -- Алик, тут к тебе с телевидения приехали. -- Завхоз появился в сопровождении симпатичной женщины. -- Вы извините, по какому делу? -- из последних сил спросил Алик. -- И вообще, мы заняты, я болен, а вы позволяете себе врываться в лабораторию без предупреждения, не договорившись заранее. -- Не волнуйтесь, пожалуйста -- у женщины был красивый, слегка вибрирущий голос. -- Я как раз и пришла договориться. Программа "Наш быт" сейчас готовит новую передачу о научном подходе к проблеме алкоголизма, лечения больных, вот мы и решили сделать телевизионную передачу о передовых методах лечения. Вы же понимаете, как важно создать у людей положительную установку, внушить им уверенность, что Советская наука с самыми передовыми методами исследования и профилактики занимается этой насущной проблемой. После этой исключительно интересной статьи в "Вечерке"... -- Вы, -- с трудом сдерживая бешенство ответил Алик, -- Вы лучше позвоните директору нашего Института, Сергею Васильевичу, он, кстати, назначен заместителем председателя по комплексной программе, или чего-то в этом роде. Он гораздо лучше меня разбирается в проблемах, связанных с алкоголизмом, и если захочет, можете снимать все, что хотите. А я поехал домой. Грипп оказался на удивление тяжелым. Алик провалялся в постели почти неделю, отвечая лишь на телефонные звонки. Голова болела, перед глазами сменялись ленинградская баба, целительница из ЦК, бесконечная вереница академиков и гостей столицы, борцы за мир, верзила с черепаховым панцирем и генералы с золотыми звездами. Из лаборатории звонили каждый день, сообщая об успешном отражении атак различных сумасшедших, в изобилии, как выяснилось, населявших столицу СССР. Лабораторию атаковали странные личности, среди которых Сашу особенно потряс известный космонавт, собирающийся организовать экспедицию на Марс. Космонавт привел с собой пожилого изобретателя сверхсветового космического двигателя. Изобретатель несколько часов умолял ученых синхронизовать форсунки, держа в руке истрепанную тетрадку, испещренную непонятными рисунками. Двигатель, по его словам, мог работать только на чистом этиловом спирте, метиловый спирт для цели сверхсветовых путешествий решительно не подходил. Сашу особенно поразило, что выдать канистру спирта для экспериментов изобретатель не просил, и вскоре его удалось отправить в Институт Проблем Механики. Из других курьезных визитов, Саша рассказал ему про пожилую даму, умолявшую сотрудников вызвать для собеседования дух товарища Сталина. Сообщали также, что репортерша из Останкино все-таки добралась до директора, и интервью его должно было уже сегодня передаваться по телевизору. Вечером, дождавшись начала программы "Время", Алик скептически уставился в экран. В политбюро произошла встреча Брежнева с вице-президентом США и группой американских сенаторов. "Что-то он совсем плох" -- подумал Алик. Генеральный секретарь передвигался перед камерой с явным трудом и, казалось, не вполне понимал с кем встречается. Затем прошла информация об ударном труде нефтяников Сибири, высосавших из вечной мерзлоты рекордное количество черного золота. Наконец, очередь дошла до новостей из научных институтов столицы. Директор давал интервью, сидя напротив компьютера, по экрану которого бежали цветные картинки. В руке он держал микрофон и говорил полным уверенности голосом.-- Сергей Васильевич, какие методы доступны современной науке для исследования и лечения алкоголизма? -- спрашивала симпатичная ведущая. -- В нашем институте, -- директор посмотрел в камеру, -- разработаны принципиально новые методы исследования человека. С помощью уникальной физической аппаратуры мы можем зарегистрировать малейшие изменения в физических полях, распространяющихся в пространстве вокруг любого человека, особенно те из них, которые вызваны употреблением алкоголя. -- Простите, Сергей Васильевич, что я вас перебиваю, -- вмешалась девушка. -- Неловко даже задавать такой вопрос, но не та ли это самая "аура", о существовании которой столько говорят. -- Вы можете называть эти поля аурой, дело не в названии. Речь идет о конкретных физических процессах. Например, если человек выпьет коньяка, сосуды его расширятся, и инфракрасное излучение поверхности его тела возрастет. Наша лаборатория располагает самым современным оборудованием, чтобы зарегистрировать эти изменения в излучении... -- Не означает ли это, -- снова вмешалась девушка, -- что водители, остановленные в нетрезвом состоянии сотрудниками ГАИ, более не смогут увильнуть от ответственности? -- Совершенно верно, -- директор довольно улыбнулся. -- Мы как раз вчера обсуждали с представителями Министерства Внутренних Дел проблемы создания универсального прибора, сочетающего в себе датчик измерения скорости и приемник излучений тела. Представьте себе, милиционер одним и тем же прибором сможет определять факт превышения скорости и принятия алкоголя водителем. Более того, -- директор увлекся, в перспективе создание усовершенствованного варианта прибора, который с высокой точностью позволит определить, какой именно напиток, в каком количестве и когда выпил нарушитель. -- Удивительно, -- девушка мило улыбнулась. -- Я думаю, что тем, кто еще надеется обмануть современную науку, это будет хорошим уроком. Мы передавали интервью с директором Института, заместителем председателя комплексной программы по исследованию проблем алкоголизма, ведущейся совместно Академией Наук СССР и Минздравом, Сергеем Васильевичем Валяевым. Спасибо Вам, Сергей Васильевич, и желаем вам и вашим сотрудникам новых творческих успехов. -- Тьфу ты черт, -- выругался Алик. -- Какие приборы, что за ерунда! -- Настроение у него упало, и голова снова разболелась. Но если бы он знал о том, что происходило в секретном центре, расположенном на неприглядном пустыре в одном из новых районов Москвы, настроение у доктора наук этим вечером было бы испорчено безвозвратно. Посреди просторного пустыря возвышалось огромное белое здание, к которому по только что проложенной дороге одна за другим ехали военные машины, покрытые брезентом. Здание было огорожено высоким чугунным забором с колючей проволокой, на входе патруль с автоматами проверял пропуска у шоферов. В подвале здания, глубоко под землей, располагался огромный зал, напоминающий ангар для сборки космических кораблей. В зале копошились сотни солдат в зеленых шинелях, заканчивая бетонировать подходы к массивному металлическому сооружению с броневыми заклепками в стенах, высотой почти что в трехэтажный дом. В экранированную камеру вела тяжелая металлическая дверь с кодовым замком, мигающим зелеными и красными лампочками. У входа стоял солдат с автоматом. Внутри камеры находилась еще одна дверь, тоже с замком и охранником. За ней скрывалась огромная антенна, висящая под потолком и направленная на небольшую комнату, напоминающую современную операционную. Белая кровать с простыней, ремни с застежками, да провода, вот и все, что в ней было. Во всю стену комнаты тянулось стеклянное окно, затянутое крупной металлической сеткой. За окном виднелся зал, похожий на центр управления полетом. Светились экраны компьютеров, ходили офицеры в погонах, нося длинные ленты перфорированной бумаги, стояли огромные серые ящики с большими тумблерами, похожие на допотопные радиостанции времен второй мировой войны. -- Вот, Федор Петрович, -- подготовительные работы почти что закончены, через несколько дней будем готовы к проведению экспериментов. -- генерал жестом показал на застекленный зал. -- Эх, молодцы. -- Федор Петрович крякнул. -- Это же надо, в рекордные сроки такое отгрохать. А что, омоложение действительно заметно? -- У нас пока что имеются только данные, полученные на экспериментальной установке в Сибири. Но результаты потрясающие. Например, недавно один прапорщик прошел несколько сеансов, вы не представляете. Старый служака, лысый, морщинистый, так он на юношу стал похож. Кожа гладкая, шевелюра отрасла, по бабам ходить начал! -- Ну и чудеса... -- Федор Петрович довольно ухмыльнулся. -- Да вы, товарищи, не одну Ленинскую премию за это получите. Это же открытие века! -- Да, но много еще неясного. -- Генерал нахмурился. -- Мы хотим проверить, как действуют сигналы экстрасенса... Вначале проведем опыты на младшем составе, если результат будет положительный.... -- Я бы и сам на себе попробовал. -- Федор Петрович приобрел одновременно сконфуженный и торжественный вид. -- Конечно, считайте, что Вы, как руководитель программы, у нас вне очереди. Но я бы все же был осторожен, явление это необходимо всесторонне исследовать. -- Давайте поторопимся. -- Федор Петрович нахмурился. -- Состояние Леонида Ильича, между нами, в последнее время вызывает все большие опасения. Съезд КПСС не за горами... Так что наша стратегическая задача -- омолодить товарища Генерального секретаря, да и все Политбюро. Представляете, какая произойдет сенсация! Как раскричится буржуазная пресса? Как падут всякие надежды реакционного империализма на скорый упадок Советского Союза? Мы им еще покажем кузькину мать! Глава 11. Кнопка. Встреча с ветеранами партии вконец доконала Генерального Секретаря. Он расчувствовался, кольнуло сердце, стало ужасно душно, золотые звезды расплылись в глазах, и уже два часа он лежал в постели, окруженный врачами, отказывался от инъекций и требовал к себе только даму с удлиненными руками. Казалось, от одного ее вида боль в груди спадет, и все станет как раньше. В секретариате царила паника, так как целительница решительно исчезла из поля зрения, и никто не знал, где она находится и как ее можно разыскать. Хуже того, вместе с целительницей бесследно исчез и Федор Петрович, курирующий секретные работы по оздоровлению и омоложению руководящего состава. Поскольку держались работы в чрезвычайной тайне, прошел почти час напряженной работы аппарата ЦК, пока удалось выяснить, что и целительница и Федор Петрович находятся на секретном объекте с целью проведения важных экспериментов. До крайности неудачно было выбрано время проведения сеанса. Ну кто же знал, что состояние Генерального Секретаря именно в течение этих двух часов так зловеще ухудшится? Медики, следившие за его здоровьем, хотя и отмечали некоторое осложнение ситуации, тем не менее совсем не предсказывали каких-либо эксцессов в ближайшее время. Спустившись вместе с дамой и свитой генералов на лифте в бетонированный подвал, Федор Петрович подошел к бронированной камере. Лейтенант, стоящий у двери отдал им честь. -- Чего бы не случилось, нам не мешать и эксперимента не прерывать! -- скомандовал генерал. Лейтенант снова отдал честь и вытянулся по стойке смирно, после чего огромная металлическая дверь наглухо закрылась. Даму провели в соседнюю комнату, надели на голову шлем и опутали руки проводами. Федор Петрович же в задумчивости подошел к стеклу и посмотрел вниз. Для первого эксперимента решено было выбрать добровольца из младшего состава. Облучаться вызвался заместитель начальника объекта по пожарной охране, старый кадровик, перед началом сеанса принявший для храбрости несколько стопок водки. -- Все готово, Федор Петрович, -- генерал испытующе посмотрел на него. -- Ну что же, включайте мощность. Загудели обмотки трансформаторов, и слегка замигал свет. Из раскрыва антенны вниз лилась невидимая глазу энергия. Федор Петрович увидел, что дама сосредоточенно делает в воздухе пассы руками... Лейтенант Кругликов нес боевое дежурство. На столе, напоминающем пульт управления межконтинентальными баллистическими ракетами, перемигивались лампочки. Под стеклянным колпаком виднелась красная кнопка. Кнопка включала сигнал тревоги и разблокировала дверь в камеру. Рядом располагались тумблеры, комбинация которых запускала хитроумную последовательность оповещения и эвакуации лидеров государства в случае чрезвычайной ситуации. Сценарии возможных чрезвычайных ситуаций были тщательно отрепетированы и проработаны. В качестве наиболее вероятной чрезвычайной ситуации, военными и политическими экспертами рассматривалась внезапная смерть генерального секретаря. В случае если член Политбюро в этот момент облучался в бронированной камере, сеанс облучения необходимо было немедленно прекратить, а члена Политбюро срочно доставить в Кремль. Эта цель достигалась включением все трех выключателей в положение "Вверх". Другой возможностью эксперты считали попытку контреволюционного переворота. В этом случае первый и второй выключатель переводились в положение "Вверх", а последний переключался "Вниз". Эта комбинация означала, что облучающихся руководителей под охраной вооруженного отряда срочно надлежало отправить на загородную резиденцию, откуда они смогли бы в безопасности руководить подавлением мятежа. Наконец, никто не мог исключать и внезапное объявление СССР войны силами мирового империализма. При возникновении военной угрозы, все тумблеры переводились в положение "Вниз", и в подвальное помещение подавался специальный лифт. В этом лифте омолаживающихся руководителей государства надлежало срочно эвакуировать в расположенный глубоко под землей бункер, надежно защищенный от воздействия ядерного излучения. Голова у Кругликова была тяжелой и, казалось, распухшей от непосильного бремени. Всю предыдующую неделю он усиленно тренировался, в результате чего условные коды начали неудержимо путаться в его сознании, вызывая приступы паники. Резкий телефонный звонок застал его врасплох, и Кругликов испуганно вздрогнул. Звонили по "Вертушке", что означало чрезвычайную ситуацию. -- Началось... -- с ужасом подумал он и поднял трубку. -- Дежурный по объекту лейтенант Кругликов слушает. -- Срочно, Федора Петровича. Феномен у Вас? -- Пароль! -- Кругликов напрягся. -- Мать твою так, ты завтра в Афганистане душманам мозги вправлять будешь! -- послышался рык из трубки. -- Пароль! -- неуверенно повторил лейтенант. -- На эту ситуацию пароль не предусмотрен. -- В голосе человека из Кремля послышалось минутное замешательство. -- Приказано не прерывать, -- Кругликов решил действовать строго по инструкции. -- Слушай меня, Кругликов. -- В голосе слышалась угроза. -- Генеральный в критическом состоянии и срочно требует целительницу. Чтобы через пятнадцать минут и Федор Петрович, и дама были в Кремле! -- " Вот это влип... Нажимать или не нажимать?" -- лейтенант остекленевшим взглядом посмотрел на камеру. -- "По инструкции не положено". -- Он на мгновение успокоился. -- "А если они меня и вправду меня в Афганистан пошлют?" -- Все окончательно затуманилось в его голове, и он приподнял стеклянный колпак. Помедлив еще секунду, он с отчаянием зажмурил глаза и нажал на кнопку. Приоткрыв глаза Кругликов с удивлением увидел, что ровным счетом ничего в подвале не произошло. Не замигали над головой мигалки, не включились сирены. Дежурный в отчаянии жал на кнопку снова и снова, затем вскочил и начал колотить руками по двери камеры. Но куда там... Двойная изоляция из толстой тугоплавкой брони, использованной согласно рекомандации Алика, не пропускала никаких акустических возмущений извне, и находившиеся внутри и понятия никакого не имели о событиях, бушевавших снаружи. Генеральному тем временем становилось все хуже. -- Иньекцию надо делать. -- Бледный министр здравоохранения с надеждой посмотрел на личного врача Генсека и на окружающих. -- А Вы знаете, что с нами со всеми потом будет? -- возразили ему.Генеральный секретарь приоткрыл глаза. -- Где она? -- прохрипел он из последних сил. -- Не волнуйтесь, едет, едет. -- заверили его стоящие рядом. Но было уже поздно... Никто не ехал в Кремль, не неслись черные правительственные Зилы с мигалками по автострадам столицы, не отдавали честь регулировщики движения. Все было на редкость спокойно и даже буднично. Спешили по делам московские граждане, в овощном магазине номер двадцать пять по Кутузовскому проспекту на прилавок только что выкинули в продажу болгарские помидоры, и длинный хвост москвичей выстроился на улице. А дело было за малым. Мощное излучение, прущее из зеркала подвешенной к потолку антенны, вывело из строя электронные реле, проводящие сигнал тревоги внутрь бронированной камеры, Не сработала красная кнопка. Не предусмотрели такого военные специалисты, щелкнула шестеренка в механизме истории, и провернулось ее колесико еще на один поворот, неумолимо приближая будущее. На следующее утро в столице СССР творилось нечто совершенно невероятное. Центр был оцеплен милицией, причем граждане еще ничего не знали, и только балетная музыка, передававшаяся по радио, да прорывающиеся сквозь глушилки зарубежные голоса подсказывали рядовому советскому человеку, что на этот раз в государстве произошло что-то совершенно из ряда вон выходящее. Саша страдал тяжелым похмельем. В вагоне метро стояли слегка помятые мужчины и женщины, и жизнерадостный женский голос объявлял остановки. Толпа то разряжалась, извергаясь из вагона на станции, покрытые светящимся мрамором, колоннами и скульптурами, то снова сгущалась, набиваясь в вагон метро гражданами, желающими добраться до места службы. Саша безжизненно висел в углу, ухватившись руками за перекладины, и лишь изредка отработанным движением отпихивал бедрами особенно настырных пассажиров. "Станция Площадь Свердлова. Пересадка на станции Площадь Революции и Проспект Маркса" -- пропел женский голос, Саша торопливо выбросил свое тело из вагона и неожиданно оказался в оцеплении офицеров милиции. Сердце у него екнуло. -- Товарищи, выход из метро разрешен только по пропускам, -- ревел в мегафон майор в серой шинели. -- Станция метро закрыта, пожалуйста возвращайтесь в поезда. -- Товарищ майор, что же делать, я работаю здесь. -- Саша достал из кармана куртки засаленный академический пропуск. -- Проходи. -- Майор махнул рукой. На улице повторилась та же история. Центр столицы был пустынен, и через несколько минут Саша уже спускался в подвал.. -- Саша, ну молодец, как вы добрались? -- Алик нервно ходил по комнате.-- Судя по всему наш Генсек дал дуба. -- Не может быть... -- Саша сколько помнил себя, столько фигура, увешанная орденами и медалями как новогодняя елка, сопровождала его жизнь. -- Видно, не помогла ему ведьма. -- Алик пожал плечами. -- А вдруг нас теперь прикроют? -- Саша на секунду испугался. -- Ну знаете, -- Алик задумался. -- Я никогда в жизни так не уставал, как за последние месяцы. Ничего страшного в этом я не вижу. Вернемся к нормальной науке, а если интерес не пропадет, потихоньку разберемся и в феноменах. -- Ребята, ребята, -- возбужденная, раскрасневшаяся Таня вбежала в подвал, -- валяйте скорее, в столовой колбасу и мясо привезли, быстрее, пока очередь не набежала. -- Да ну? -- Алик торопливо надел на голову берет. -- Саша, потом договорим, побежали. В полуподвальном помещении пожилая продавщица в халате, покрытом кровавыми пятнами, зачерпывала рукой сочившиеся куски мяса из металлического лотка, плюхала их на стоявшие тут же весы, покрытые серым наростом, и заворачивала их в плотную бумагу, надписывая огрызком химического карандаша цену. -- Изголодались, духарики, -- добрым голосом подшучивала она. -- Хватайте, хватайте пока есть, поди не каждый день такое бывает. Вам сколько? -- Два кусочка взвесьте пожалуйста, -- Алик прищурился. -- Да, да. Вот этот и еще один поменьше. Спасибо. Мясо быстро заканчивалось, и стоявшие в очереди научные сотрудники начали нервничать. Алик и Саша с увесистыми свертками вернулись в подвал. -- Танечка, холодильник у нас работает? -- Работает, работает Александр Константинович. Чайку хотите заварю? -- Валяйте, -- Алик сел за стол и, прищурившись, начал рассматривать бумаги. -- Александр Константинович, -- Саша возбужденно махал рукой. -- Я телевизор переносной наладил. Балет "Лебединое озеро" закончился, сейчас будет информационнное сообщение. -- Иду, иду. -- Алик с интересом посмотрел на мелькающий экран. "Дорогие сограждане" -- диктор был грустен и торжественен. -- "Советский народ и все прогрессивное человечество понесли тяжелую утрату..." -- Кого теперь изберут? -- Саша нервно закурил." Назначена похоронная комиссия в составе..." -- диктор начал скорбным голосом перечислять фамилии. Но до насущных проблем, связанных с погребением покойника, членам комиссии в это время было до обидного мало дела. Съехавшиеся в Кремль по пустынным улицам центра Москвы на своих огромных правительственных машинах, они молчаливо смотрели на Федора Петровича, лицо которого приобрело землянисто-серый цвет лица, будто это он вчера скончался, а не Генеральный Секретарь ЦК КПСС. -- Что Вы можете доложить членам комиссии? -- грозно спросил довольно-таки подвижный для своего возраста председатель КГБ. -- Я готов понести заслуженную кару и принимаю полную ответственность за допущенную техническую ошибку. -- голос Федора Петровича дрожал. -- К сожалению, сработали непредвиденные обстоятельства, план эксперимента был согласован с руководством КГБ заранее, поверьте, что никакого злого умысла в происшедшем не было. -- Доложите комиссии о результате, -- старичок скривил губы и лицо его неожиданно приобрело довольно-таки интеллигентное выражение. -- Факт омоложения налицо. -- упавшим, но твердым голосом произнес Федор Петрович, вспомнив про порозовевшего, словно только что попарившегося в бане заместителя по пожарной охране, вылезшего из-под раскрыва антенны. -- Уже через несколько дней мы собирались начать омоложение Леонида Ильи..ча. -- голос его задрожал и прервался. -- Что случилось, то случилось. -- Допрашивающий неожиданно успокоился, ухмыльнулся какой-то издевательской улыбкой и прекратил кривить губы. -- Ничего уж тут не поделаешь. Но я думаю, товарищи, что мы все согласимся, что программу работ необходимо всячески расширять и поддерживать. -- Он оглянулся на своих примолкших коллег, с надеждой смотрящих на Федора Петровича. -- И я думаю, -- он многозначительно сделал паузу, -- Федор Петрович, с его опытом, знаниями и энергией, должен продолжать руководить проектом. Как говорится, коней на переправе не меняют. -- Спасибо, товарищи, -- Федор Петрович задрожал. -- Промахов больше не будет. -- Человеку свойственно ошибаться, -- мягко возразил председатель КГБ. -- Но кнопку все-таки почините. -- И члены похоронной комиссии нервно рассмеялись. Глава 12. В степи. Саша с трудом продрал глаза. Поезд, скрипя и стуча колесами, тащился в непроглядной тьме, и редкие фонари заглядывали в окошко, бросая желтоватый отблеск на скомканную простыню, пустую бутылку из под-водки, стоящую на столике, большой деревянный ящик с аппаратурой, и на храпящего студента, волей начальства посланного вместе в Сашей в командировку. С приходом к власти нового Генсека лабораторию начало лихорадить. Директор выступал в многочисленных государственных комиссиях, периодически приезжая в подвальную комнату с высокопоставленными чиновниками. В верхах собирались различного рода совещания, на которых отмечалась особая актуальность соблюдения трудовой дисциплины, ликвидации прогулов, в том числе и проистекающих вследствие пьянства. В центре Москвы милиция частенько проводила днем облавы, проверяя у задержанных граждан паспорта и законность их отсутствия на рабочем месте. Командировка явилась неожиданным следствием проходившего в Кремле заседания Верховного Совета. На одной из сессий с отчетом выступал Сергей Васильевич. Среди сидевших в зале депутатов находился главный врач затерянного в степи образцово-показательного наркологического диспансера. Главврач этот быстро смекнул, что участие его клиники во Всесоюзной комплексной программе будет для него чрезвычайно полезным. Будучи человеком пробивным и со значительными связями, он уже на следующий день договорился об испытаниях нового научного оборудования в своей клинике, скрепив договор всеми мыслимыми и немыслимыми резолюциями. По мнению Алика, испытания эти было преждевременными, так как недавно разработанный прибор был предназначен исключительно для научных исследований. Более того, разработан аппарат был в единственном экземпляре, и отправлять его в степной наркогологический диспансер было уж и совсем бессмысленно. Но наверху все уже было решено, и Алик неохотно уступил нажиму дирекции. Слезать надо было на каком-то маленьком полустанке, который и на карте-то обозначен не был, и вечером Саша долго приставал к проводнице, расплывшейся бабе с красным лицом, с просьбой разбудить их вовремя. Поезд полз в неизвестность. В голове шумело. Саша, постанывая, нашарил откупоренную бутылку теплого пива, и с отвращением сделал несколько глотков. В вагоне стояла кромешная тьма, пахло грязным бельем, из купе раздавался громкий храп пассажиров, тела которых размеренно передвигались к местам их назначения. Саша ощупью добрел до купе проводницы и постучал в дверь. Баба спала, похрапывая, как и остальные пассажиры. Саша постучал еще раз, на этот раз сильнее и за дверью раздалось шевеление. Дверь приоткрылась, и проводница, заспанная, в ночной рубашке, недовольно выглянула в коридор. На полке рядом с ней спал здоровый усатый мужик в рваной майке и, несмотря на похмелье, Саша ощутил крепкий запах винных паров. -- Ну чего еще? -- Баба зло посмотрела на него. -- В Семечкино когда слезать? Не проспать бы. -- Шляетесь, черт бы вас всех побрал, -- она зевнула. -- А времени-то сколько? -- Три часа ночи. -- Так почитай скоро и слезать. Как будет остановка, оно и Семечкино. Самим следить надо! -- Она захлопнула дверь и Саша наощупь вернулся в купе. -- Толик, а Толик, вставай! -- Он потряс соседа за плечо. -- Собирайся, слезать пора!Долговязый парень, тряся головой, спустил голые ноги на пол и схватился за голову. -- Черт, водка плохая стала, пить невозможно. -- А ты пивком, пивком. -- Саша протянул ему бутылку. Они с трудом дотащили тяжелый ящик до тамбура и вернулись за вещами. В рюкзаке лежал запас "валюты" - несколько бутылок "Русской" и пива.Поезд заскрежетал колесами и остановился около крохотного полустанка, над которым покачивался тусклый фонарь. -- Ящик, ящик давай! -- Саша с трудом удержал ношу и осторожно поставил ее на перрон. Неожиданно поезд снова тронулся. -- Рюкзак, быстрей, прыгай, прыгай! -- Толя с трудом удержал равновесие, спрыгнув с подножки, и они остались совершенно одни. Казалось, что жизни вокруг не существует. Насколько хватало взгляда, в степи бушевала темнота, две фигурки под одиноким фонарем казались единственными живыми существами во всей вселенной. Их никто не встречал. -- Погоди, пойду хоть узнаю, Семечкино это или нет, -- Саша подошел к маленькому домику. Над домиком висела вывеска, но краска на ней облезла и букв разобрать было решительно невозможно. На домике висел большой ржавый замок. -- Вот это влипли,-- Саша шмыгнул носом. -- Придется на перроне ночевать, ни одного огонька вокруг. -- он сел на асфальт и начал дремать. -- А холодно чего-то, -- Толя поежился. -- У тебя куртка есть? -- Нет. -- Саша снова шмыгнул носом. -- Где же машина, они обещали прислать. -- Делать нечего, придется выпить для сугреву. У меня еще колбаса и яйцо вареное осталось. -- Толя откупорил бутылку и сделал большой глоток. -- На, согрейся. -- Давай. -- Саша тоже отхлебнул, тепло разлилось по желудку и ночь уже не казалась такой черной и бесконечной. В степи пели цикады, пахло свежей травой. Толик отломил кусок колбасы и они начали жевать. В непроглядной темноте, где-то на горизонте мелькнул огонек. Он приближался и становился все больше и больше, и наконец уже можно было увидеть, что это машина. Слышался рев и чихание мотора, и через несколько минут у полустанка остановился старенький автобус. -- Водку, водку прячь -- зашипел Саша. -- Это же наркологический диспансер... -- Здравствуйте, -- из темноты появился высокий, странного вида человек в одежде, напоминающей тюремную робу. Сашу особенно поразили его грустные, неподвижные глаза. -- Вы ученые из Москвы? -- Да, -- Саша чуть не подавился недожеванным куском колбасы. -- Вещи есть? -- грустно спросил заторможенный заключенный. -- Вот ящик с аппаратурой. -- Мужики, -- скомандовал пришелец, и из автобуса вылезли еще двое таких же грустных, заторможенных мужчин в робах. -- Заноси! Мужики подхватили ящик и неожиданно все трое замерли и выжидающе посмотрели на приезжих. -- Чего? -- испуганно спросил Саша. -- Пили? -- жадно спросил шофер и громко проглотил слюну. -- Ну да, -- неохотно признался Саша. -- Есть? -- лаконично осведомился высокий человек. -- Ну... -- Саша замялся. -- Спаси, Христа ради. -- Человек упал на колени. -- Мы вас, ребята, век помнить будем, если что, не сомневайся. Можешь на нас положиться. -- А они? -- Саша вопросительно указал в сторону двух мужиков. Те стояли как бегуны перед стартом, замерев в ожидании и будто боясь произнести слово. -- Могила. -- Толя, ну достань ее, что-ли. -- Саша смутился, не зная, как себя вести. -- И закуску давай.Мужики, словно не веря своему счастью, на цыпочках подошли к рюкзаку. Они пили по очереди, из горлышка, профессионально отмеряя выпитое и передавая бутылку друг другу дрожащими руками. -- А в диспансере скажем, что поезд опоздал, -- после выпитого странная заторможенность и напряженность сошла с их лиц, в глазах появилось осмысленное, хотя и хмельное выражение, и языки их развязались. -- Мы же в диспансере как в концлагере живем. Эх, ребята.... -- Главврач, скотина, чуть провинишься, в карцер. Или санитары избивают. А пожаловаться некому, он же депутат. И каждый день на сельскохозяйственные работы, мать его так, в соседний совхоз. Так совхоз диспансеру деньги плотит, а он их в себе в карман кладет. -- А сам пьет, сука, -- вступил другой мужик в разговор. -- Каждый божий день заливается вечером как свинья со своими заместителями. -- Ну ладно, ребята, -- вступил в разговор шофер и неожиданно лицо его помрачнело. -- Ехать надо, а то санитары подозревать начнут. Автобус трясся по разбитой проселочной дороге в кромешной тьме, и вскоре подъехал к воротам, за которыми находилось длинное двухэтажное здание, напоминающее сельскую школу. На въезде стоял мужик, который подозрительно взглянул на приехавших. -- В порядке, Василич? -- спросил он. -- Все путем, привезли, -- лаконично ответил шофер. -- Ну ладно, проезжай. Покажи столичным гостям их койки.Шофер провел Сашу и студента по длинному грязному коридору с обшарпанными стенками в маленькую комнату, в которой стояли две кровати. -- Мужики, -- лицо его приобрело отчаянное выражение. -- Спасите, а? -- Бери, глухо сказал Саша, доставая бутылку из рюкзака. -- Эх, мужики. Все бы такие были как вы, может и в стране у нас порядку было бы больше. Ну спасибо, ребята. -- Он засунул бутылку куда-то под рубашку и исчез в коридоре. Наутро за ними пришел здоровенный верзила с мрачным лицом, одетый в несвежий белый халат. -- Ну чего, выспались? -- Сейчас я Вас отведу к главному для собеседования. Они пошли по длинному коридору, и Саша открыл рот от изумления. Вдоль стены стояли хмурые пациенты, из ушей, шей и рук которых торчали тонкие металлические иглы. Вдоль ряда вытянувшихся мужчин шел врач, вытаскивал иглы и бросал их в несвежий эмалированный тазик. Пациенты стоически терпели. -- Сеанс иглотерапии, -- с гордостью объяснил сопровождающий. -- Мы здесь применяем новейшие методы лечения. -- Доктор! -- жалким просящим голосом вскрикнул худенький маленький мужичок, после того, как врач закончил процедуру вытаскивания игл. -- Чего тебе? -- рявкнул врач. -- А с этой иглой мне сколько теперь ходить? -- мужичок испуганно показал на иголку, торчащую из его худой, жилистой шеи. -- Ну забыл, забыл, -- лениво отозвался доктор, вытащил иголку и бросил ее в тазик. Иголка жалобно звякнула. -- А ты бы и походил, ни хера бы с тобой не случилось. -- Сейчас к главному пойдем, -- сопровождающий напрягся и осторожно постучал в дверь кабинета. -- Войдите -- раздался грозный голос с басовыми интонациями. Главврач, с широким, грузным мясистым лицом сидел за большим дубовым столом и подписывал какие-то бумажки.-- Ага, приехали, приехали, ну что же, добро пожаловать в нашу клинику! -- Главврач как медведь поднялся из-за стола и крепко пожал вошедшим руку. -- Я на прошлом заседании Верховного Совета, в Кремлевском дворце съездов, -- он сделал многозначительную паузу, -- познакомился с Сергеем Васильевичем. Так оно все и получилось с вашей командировкой. Ну что же, аппаратура ваша уже в смотровой стоит, пожалуй что пойдем поглядим. Они вышли из комнаты, и Саша, бросив взгляд в окно, увидел длинные шеренги мужиков в темных тюремного типа одеждах, под присмотром санитаров рассаживающихся в крытые фургоны. -- Пора-то урожайная, -- главврач широким жестом указал в окно. Вот мы и перевоспитываем человеческий материал, вначале сеансы иглотерапии, потом оздоровительный труд на полях нашей родины. Вы себе не представляете, с какими типчиками приходится иметь дело. Отбросы общества, из них половину давно в тюрьму надо отправить. Совесть свою пропили. В колхозах запчасти от комбайнов воровали и за бутылку продавали. Но медицина и строгий режим делают чудеса! Смотровая была небольшой, и Саша с Толиком начали распаковывать привезенный прибор. Смысла во всем этом было мало, так как Сергей Васильевич явно преувеличил возможности этого прибора, который, хотя и безукоризненно измерял различные излучения человеческого тела, отнюдь не являлся аппаратом для определения степени алкоголизма того или иного пациента. -- Эх, столичная наука! -- главврач с восхищением смотрел на блеснувший фиолетовой радугой объектив, на серебристые металлические подставки и, наконец, на невиданный ранее компьютер с белым пластмассовым корпусом и темным, бутылочного цвета экраном. Вскоре аппарат был включен, и на экране появились цветные картинки, отображающие сложную картину полей и излучений человеческого тела.-- Эх, рука-то у меня фиолетовая, -- довольно крякнул врач. -- Ну, ведите наших подопытных. -- Заходи! -- Страшно рявкнул сытого вида санитар, и в комнату, жмясь к стеночке, вошел вида мужчина средних лет с потерянным и заискивающим выражением лица. Одежда его была застиранной, кожа желтоватой, словно он не мылся уже несколько месяцев, и в смотровой мгновенно стало нечем дышать. -- Товарищ начальник, только иглы в живот больше не колите, -- жалобно попросил он. -- Я в прошлый раз неделю в лазарете валялся. -- Садись дурак, -- рявкнул главврач. Сымай портки и рубаху.Под робой оказалось нижнее белье с разводами, и Саше стало дурно. -- Ну что, как вашей аппаратурой пользоваться? -- Значит так, -- Саша начал объяснять. -- Камеру направляем на тело-- Прежде всего надо постараться не двигаться во время измерения. Движение искажает изображение. Стандартный тест, например, состоит в задержке дыхания. -- Замри! Не дышать! -- рявкнул главврач. Пациент испуганно замер.-- Теперь, -- Саша нажал на кнопку, -- на экране будет зарегистрировано излучение тела. Вот эти красные пятна свидетельствуют... -- А диагноз где выползает? -- строго спросил главврач. -- Ну, -- Саша замялся. -- Для этого надо провести исследования. -- Мне нужно, чтобы четкий диагноз на экране был написан. И на принтере печатался. Мол так и так, первая стадия алкоголизма... -- Доктор, -- захрипел забытый всеми пациент каким-то свистящим шепотом. Саша обернулся и с ужасом увидел, что лицо его посинело. Мужик весь корчился, боясь шевельнутся. -- А дышать можно? -- Дыши! -- рявкнул главврач. -- Так что, насчет диагноза подумайте.-- он обращался к Саше. -- А вообще-то замечательная аппаратура. Ну ладно, мне пора сеанс иглоукалывания проводить. Я к вам еще сегодня зайду. -- Вы, ребята, уж лучше диагноз обеспечьте. -- Санитар испуганно посмотрел на приезжих. -- А то он с нас шкуру спустит, это точно. Ну чего вам, напишите, мол, этот больной, а этот здоровый. Какая к псу разница. -- Черт, -- Толя испуганно посмотрел на Сашу. -- Не нравится мне это место, жутковато как-то. -- Ты мне лучше скажи, чего делать будем?-- А знаю я чего делать. -- Толик подошел к компьютеру. -- Я сейчас специальную кнопку запрограммирую, "Диагноз" называться будет. Программа такая есть, которая случайное число выдает. Вот я и сделаю, если число меньше нуля, диагноз будет "Здоров", если больше нуля "Алкоголик 1 степени", а больше единицы назовем "Алкоголик 2 степени". Все по науке, по статистике. -- Да ты с ума сошел! -- Саша покачал головой. -- Так нельзя! -- Да ничего страшного, он напечатает "Вторая степень", они ему иголки понатыкают, приведут, а компьютер скажет "Здоров". И все в порядке, в область и в Москву отчеты пошлют. Это же статистика, вероятность того, что