лаз. А тот, между прочим, сейчас и не  думал
сбегать. Много ли набегаешь с пустым желудком? То-то!
   Потом, когда вода наполнила его, словно пустой высохший  бурдюк,  Ренкр
отполз от реки, скользя по грязи влажными руками, и  рухнул  в  траву,  не
обращая ни малейшего внимания на происходящее. Заснул.
   К удивлению альва, дракон не стал его будить.  Он  терпеливо  дождался,
пока пленник проснется, позволил ему еще раз напиться и вымыть  измазанное
кровью и грязью лицо, только после этого подхватил за воротник истрепанной
куртки и усадил на спину. Взлетели. Была ночь, но сложно понять  -  то  ли
она началась, то ли заканчивается. Не важно. Парень обхватил руками шип  и
опять уснул.
   Проснулся  он  уже  днем.  Все  так  же  проносились  внизу  отмеченные
драконьей тенью леса и горы - все больше горы,  и  Ренкр  понял,  что  уже
скоро... При этом он  даже  не  до  конца  понимал,  что  "скоро".  Просто
"скоро", и все. Там разберемся. Или за нас разберутся,  главное  -  что-то
обязательно  решится,  завершится  и  уже  не  будет   давить   на   плечи
непрестанным, неизбывным грузом. Может  быть,  даже  удастся  выспаться  и
наесться, хотя, конечно, это вряд ли.  Он  потер  ладонью  лицо,  разгоняя
застоявшуюся кровь, одновременно срывая засохшую  корку  с  тысячи  мелких
ранок, но все это были  мелочи,  на  которые  сейчас  не  стоило  обращать
внимания. Уже скоро. Ренкр встряхнул головой, отгоняя навязчивую мысль, но
она не  отгонялась.  Будто  сладкая  тянучка,  прилипла  к  тебе,  дразня,
раздражая ноздри приторным запахом. Тьфу, гадость!
   Ничего не хотелось. Абсолютно ничего, даже думать  о  спасении.  Потому
что  сейчас  ощущение  того,  что  все  давным-давно  решено,  улажено   и
продумано, стало особенно отчетливым, и не слушаться его было  невозможно.
Если Ренкру суждено спастись, он спасется, если нет  -  не  стоит  даже  и
пытаться. "А если как раз это никого не  волнует?"  -  мелькнула  склизкая
мыслишка. Юноша задушил ее, хотя...  Глупости.  Единственное,  чем  сейчас
имело смысл заняться, - спать. Спать. Уснуть и  видеть  сны,  как  говорил
один его давний знакомый. Нет, что вы, никак не  друг.  Друзей...  В  этом
мире было что угодно, только не друзья.  Друзья  остались  где-то  там,  в
далекой жизни, в горах и в долине, а здесь только спутники и враги. И  тех
и других вдосталь, а которые лучше?.. Даже неизвестно.
   В результате он все-таки снова уснул. И видел сны.


   Солнышко уже садилось. Его оранжевые волны  ложились  на  лицо  теплыми
ладонями матери, и казалось, это она целует его в лоб, гладит  по  щеке  и
шепчет: "Сыночек, мой сыночек. Вернулся". И не было  сил  признаться,  что
все  -  только  сон,  не  хотелось  расстраивать  мать,  она  и  так   уже
исстрадалась, одна, в этом маленьком старом городишке, где  каждый  камень
напоминал о нем и об отце. В особенности же те два камня,  что  лежали  на
Площади.
   Он с опаской открыл глаза. Не было матери, не было ее ладоней, не  было
ее голоса. Было только заходящее солнце, выкошенное поле, холмики стогов и
Дом, стоявший в тени городских стен. На крыльце  старой  усталой  ящерицей
дожидался мастер Вальрон. Ренкр подошел к учителю, затаив дыхание,  боясь,
что тот сейчас начнет отчитывать его, хотя, казалось бы, он ничего  такого
не сделал, за что можно было  бы  отчитывать.  Мастер  безмерно  постарел,
маленькие черные глаза спрятались в глазницах обтянутого мягкой, собранной
в складки, шелушащейся кожей черепа; бороды и вовсе не было, только  седые
брови  оставались  по-прежнему   густыми.   Он   опирался   на   короткую,
неестественно ровную палку, которой раньше  тоже  не  было,  и  пристально
глядел запавшими глазами на приближающегося Ренкра.
   - Ну здравствуй, мальчик, - проскрипел учитель своим "обычным" голосом.
- Ты, я вижу, держишься молодцом. Правильно. Это  очень  правильно.  Видит
Создатель, если б мог, я  бы  рассказал  о  тебе  такую  Легенду,  которая
затмила бы все иные.
   - Нет, - покачал головой Ренкр.  -  Не  нужно  Легенд.  Их  уже  и  так
предостаточно. Лучше правду, мастер, лучше правду, а еще  лучше  -  вообще
ничего. Потому что рассказывают для того, чтобы не  забывали,  а  о  таком
лучше всего забыть.
   - Ты никогда  не  хотел  быть  Героем,  -  сокрушенно  покачал  головой
Вальрон.
   - Верно, - согласился с ним молодой альв. - Никогда не хотел и искренне
сожалею о тех, кто мечтает стать таким, как я. Потому что в конечном счете
все сводится к мозолям в душе, крови на  руках  и  ожогам  на  сердце.  Не
слишком привлекательная участь.
   - Но иногда нужен  кто-то,  чтобы  спасти  этот  несовершенный  мир,  -
заметил мастер.
   - Да, - согласился он, - иногда нужен. Но только не стоит величать  его
Героем - он сие делает не ради славы, никогда ради славы, а только во  имя
своей  собственной  совести,  которой  иногда  так  трудно   пожертвовать,
поступиться! Учитывая это, слово "Герой" - жестокая насмешка, и  не  более
того. Уж поверь мне.
   - Верю, - кивнул Вальрон. - Охотно верю. Потому что я  сам...  -  Голос
старика сорвался. - Помнишь мою Легенду о  трех  ребятах,  которые  хотели
стать Героями, а стали предателями только лишь потому,  что  поторопились?
Одним из них был я. Смешно, не правда ли? - я, неудачник, учил  так  много
ткарнов тех, кто оказывался лучше меня: смелее, терпеливее, благороднее. И
вот - выучил даже одного  Героя.  Настоящего  Героя.  Понимаешь,  мальчик,
людям нужен Герой, нужен, потому что иначе им будет некому подражать, не к
чему стремиться, не о чем мечтать. Да, для него это - насмешка, но вынести
и принять насмешку - это ли не подвиг, достойный настоящего Героя?
   - Все возвращается к тому же, с чего начиналось, - сказал Ренкр.
   - Да, - ответил мастер.  -  Именно  так.  И  все  подвиги,  которые  вы
совершаете, вы совершаете для своей необычайной, чрезмерно  чувствительной
совести, и лишь только принятие почестей и имени Героя - для людей. Во имя
людей.
   - Чтобы кто-то другой пошел по нашему гибельному следу?
   - Он бы и так пошел по нему, это в его  природе.  Вы  только  помогаете
увидеть путь сразу, не блуждать в темноте, натыкаясь  на  стены  и  сбивая
нежные фарфоровые вазы.
   Ренкр кивнул:
   - Касательно ваз я тебя понимаю. Может быть, даже слишком хорошо.
   Старый мастер вздохнул, глядя на заходящее солнце:
   - В конце концов, мальчик, нельзя все списывать только на  совесть.  Но
об этом ты узнаешь, когда вернешься, а пока - иди туда, куда собрался.  Ты
давненько там не был.
   И Ренкр пошел.


   - Здравствуй, моя хорошая, здравствуй. Как глупо  все  получилось,  как
неестественно и неправильно! Вот ведь, я  снова  все  забуду,  как  только
проснусь, и это так обидно, но тут уж ничего не  поделаешь:  я  просто  не
могу позволить себе думать о тебе еще и там, наяву. Это может помешать мне
в тот единственный момент, ради которого все происходит со  мной.  Я  даже
сам не знаю, что - "все" и когда настанет "момент", ничего не знаю, и  это
вдвойне обидно и неправильно. Я все-таки опять к тебе вернусь. Ты скажешь:
"Это глупо и нелепо. Ты лжешь себе". Я правды  не  боюсь!  Пускай  молчат,
пускай не верят где-то - я все-таки опять  к  тебе  вернусь!..  Ты  только
дождись. Роул? Пускай будет Роул. Пускай будет кто угодно, но ты дождись -
и я вернусь, вернусь в своем бессилии, прорвусь  сквозь  этот  черный  лед
тоски! ...Все не то, опять не то, и все слова - не те, чужие слова и чужие
мысли, остается  только  взгляд,  и,  Создатель,  его  вполне  достаточно!
Обещаю, я вернусь.


   Проснувшись, он смог вспомнить только сон с Вальроном,  хотя  почему-то
знал, что это не все, и это - не  главное.  Да,  впрочем,  на  самом  деле
сейчас не было ничего главного,  ничего,  кроме  трех  седоглавых  гор  на
горизонте. И эти горы приближались.
   Эндоллон-Дотт-Вэндр.  Нечто   древнее,   мощное,   безразличное.   Хотя
чувствовалось каким-то седьмым-восьмым чувством, что безразличие это -  не
больше чем маска. А что за маской? Тоска? Или злобный оскал чудовищ?  Если
ему и суждено это узнать, то очень и очень скоро.
   Дракон начал снижаться. Вблизи все оказалось не таким уж зловещим,  как
это представлялось дома (то  есть  в  поселке  горян),  когда  лежишь  под
остывающим одеялом и пытаешься почувствовать, как должен  выглядеть  город
драконов. На ум обязательно приходят глубокие  пропасти,  на  дне  которых
виднеются камни с засохшей на острых гранях кровью жертв.  Или,  например,
большущие клетки с альвами, троллями, эльфами, где они в ужасе  дожидаются
своей очереди, чтобы взойти на алтарь Камня жизни. На самом деле горы  как
горы. Может, только отверстий в их телах чуть больше, чем в обычных,  и  в
этих отверстиях видны большие внутренние полости, а там -  драконы.  Во-он
два полетели куда-то, придерживая третьего, судя по внешнему  виду  то  ли
старика, то ли подраненного  -  издали  и  не  разглядеть.  Ага,  все-таки
молодой, видимо, неудачно взлетел или попал в самое  сердце  бури;  правое
крыло свисает жалко и беспомощно. Выходит, не такие уж страшные, не  такие
уж неуязвимые, как об этом принято думать.
   Его дракон спланировал прямо ко входу в огромную, невообразимо огромную
полость,  и  Ренкр  внутренне  сжался,  ожидая  чего-то  неприятного.  Они
пролетели сквозь этот зал (скорее даже Зал) и очутились в темной пещере  с
низким потолком и отверстиями в полу. Дракон подхватил  своего  седока  за
шиворот куртки и опустил в ближайшее из отверстий.
   Парень оказался в яме, напоминавшей изнутри  кувшин:  широкие  бока  да
узкое горлышко. Не выбраться.
   Дракон взмахнул крыльями и улетел наружу.
   "Значит, одно из двух - либо от голодной смерти умру, либо  меня  очень
скоро убьют. Предположим, сегодня".
   Он сел на холодный каменный пол, прислонился спиной к вогнутой стене  и
обхватил плечи руками, надеясь, что так хоть  чуть-чуть  согреется.  Ждать
пришлось еще сутки, а потом за ним пришли.


   Человек с бледным узким лицом, больше напоминающим посмертную  гипсовую
маску, внезапно вскочил со своего любимого кресла и начал измерять комнату
шагами. К окну, к книжным полкам, к  двери,  к  дивану,  к  окну...  Потом
облегченно вздохнул, довольно прищелкнул пальцами и, успокоенный, вернулся
в кресло. Да, он дважды, нет, трижды, допустил ошибки,  но,  черт  возьми,
святая правда в том, что несколько минусов в  сумме  дают  плюс.  Огромный
жирный плюс.
   Он проглядел, что драконы сумели создать предопределенность,  проглядел
то, что его чары, увы, здесь ослабели и Камень жизни уже не столь  значим;
и наконец он таки допустил, чтобы Ищущий завладел творением  Свиллина.  Но
все это в итоге приводило к наилучшему из возможных результатов.
   Человек с лицом гипсовой маски откинулся в  кресле  и  улыбнулся  своим
мыслям.


   Последние сутки прошли в смутном полубреду. Скоро после  заточения  ему
швырнули в яму кусок сырого мяса, и Ренкр съел его, съел,  жадно  разрывая
на  части,  чавкая,  истекая  слюной,  кажется,  даже  рыча.  Потом   было
невыносимо стыдно - и в то же время  очень  хотелось  еще.  Выпачканные  в
крови пальцы он тщательно облизал.
   Заснуть никак не удавалось. Наверное, от холода, хотя вряд  ли.  Скорее
уж от навязчивого чувства, что  что-то  должно  случиться,  вот-вот,  -  и
пропустить это "что-то" никак нельзя, пусть и очень хочется.  Над  головой
шелестели крылья, цокали когти, переговаривались  о  чем-то  громоподобные
голоса, но все происходило слишком далеко, как будто в другом мире, по  ту
сторону прозрачной непреодолимой стены. "Скорей бы уже, - тоскливо  тикало
в голове. - Сколько же можно заставлять ожидать!"
   Наконец за ним  пришли.  Сначала  он  ничего  не  понял.  Просто  вдруг
оказалось, что кто-то смог проникнуть сквозь эту прозрачную  стену,  и  не
просто проникнуть, а и принести с собой звуки и  ощущения,  все  то,  чего
здесь не было. В яму медленно, крадучись, опустился  конец  веревки.  Сама
она находилась где-то над головой. Ренкр посмотрел  туда  и  увидел  белое
размытое пятно, которое облегченно произнесло:
   - Уфф! Ну, слава Создателю!
   Альв открыл было рот, чтобы что-то сказать  -  что-то  ведь  полагается
говорить в подобных случаях, - но размытое пятно отчаянно замахало руками,
давая понять,  что  все  разговоры  нужно  отложить  на  потом.  Сейчас  -
спасаться. Бессмертный был прав. Спасаться - прежде всего. Но  вот  только
вряд ли Ренкр сможет вскарабкаться по этой веревке, он слишком  слаб  даже
после того куска мяса.
   - Обвяжись ею вокруг пояса, и я вытащу тебя, - объяснил Черный.
   Ренкр обвязался, да так, что аж перехватило  дыхание.  Он  боялся,  что
узлы окажутся  непрочными  и  он  упадет  в  самый  ответственный  момент.
Учитывая то, как иномирянин боится лишних звуков... Тот вытащил долинщика,
вытащил и тут же отполз в сторону, тяжело дыша.
   Ренкр огляделся. Рядом лежали мешок бессмертного, его собственный мешок
и его же меч с секирой. Вот это  да!  Правда,  неизвестно,  сможет  ли  он
пользоваться оружием, но хотя бы на один замах сил должно хватить.  Черный
уже немного отдышался, встал и  показал  Ренкру  сверток,  извлеченный  из
кармана. Резец Свиллина. "Да, - подумал тот. - Все ведь, в общем, к  этому
и шло. Так стоит ли откладывать? Пожалуй, что нет". Он подхватил свои вещи
и пошел вслед за иномирянином в Зал.
   Здесь было светло - прорубленные в  далеком  потолке  шахты  пропускали
звездный свет, и он падал прямыми лучами - колоннами, создавая неповторимо
чарующую картину. Она была бы незабываемой, если б только не Камень.
   Камень находился  в  центре,  в  чашеобразном  углублении,  на  стенках
которого запеклась ржавчиной  кровь  многочисленных  жертв.  По  периметру
проступала надпись, но Ренкр не стал читать. Он смотрел вверх, туда,  где,
улегшись на уступе под самым куполом, спал  старый-престарый  дракон.  Его
кожистые веки вздрагивали,  будто  крылач  видел  какой-то  приятный  сон.
"Неплохо - умереть во сне. И знать, что этим обрываешь цепь сердечных  мук
и тысячи лишений, присущих телу... Что-то в последнее время особенно часто
стал  вспоминаться  этот  герой  рассказов  Черного.   Еще   один   герой,
который..." Додумать не удалось. Бессмертный  уже  сбросил  мешок  у  края
чаши, присел на ее край и  заскользил  вниз,  оставляя  в  рыжем  покрытии
неширокий рваный  след.  Спустившись,  Черный  подошел  к  Камню,  знаками
призывая альва спускаться. Ренкр спустился, но не из сильного стремления -
просто знал, что этого не избежать. К этому-то все и шло.
   Камень был странного цвета, цвета живой крови, и переливался  всеми  ее
возможными оттенками. Будто то, что находилось перед  Ренкром,  было  лишь
оболочкой, а под ней - и вправду кровь. Где-то он уже видел такой...
   Альв поискал и вытащил из кармана талисман мертвого  гномьего  кузнеца.
Не оставалось сомнений - это тот самый  осколок  Камня  жизни,  о  котором
рассказывал Свиллин. Он  даже  по  форме  подходит  во-он  к  тому  сколу.
Значит...
   Не сейчас. Потом, все потом.
   Бессмертный развернул тряпицу, взвесил на руке  небольшой,  примерно  с
ладонь, резец с черной рабочей частью и украшенной орнаментом из  перистых
листочков рукоятью. Потом встал на одно колено, примерился и ударил резцом
по Камню.
   Осечка. Видимо, Черный так сильно волновался, что  некрепко  ударил,  и
резец соскользнул, не оставив на поверхности даже царапины. Еще раз, нужно
попробовать еще раз.
   Иномирянин попробовал. Он налег на резец всем телом, и  тот  неожиданно
сломался, со звонким "бамц" распадаясь  на  две  изуродованные  половинки.
Бессмертный оглянулся, в его глазах застыли растерянность и удивление:  да
как же так?! Да не может такого быть! Но это было - рукоять  в  побелевшей
ладони и рабочая часть, упавшая на рыжее покрытие гигантском чаши.
   Все - зря.


   Этой ночью всем драконам Эхрр-Ноом-Дил-Вубэка приснился один и  тот  же
сон. Никто из них не смог бы вспомнить, что было в нем, в  этом  странном,
необычном сновидении, но все знали одно: им нужно торопиться в Зал Короля.
Там происходит нечто важное, жизненно важное,  и  без  них  там  -  никак.
Объятые общим стремлением, драконы вылетали из своих пустот  и  мчались  к
Залу.
   Первые из них появились в нем  через  несколько  минут.  Другие  так  и
умерли - в полете.


   Шелест. Откуда доносится этот знакомый шелест? Ведь сейчас ночь.  Ренкр
оглянулся  на  отверстие  выхода,  где  проступало  невыразимой   овальной
картиной звездное небо. Иногда мелкие желтые точки пропадали,  закрываемые
чьими-то силуэтами.
   Все понятно. Долинщик не спеша снял с  плеча  секиру  и  расчехлил  ее.
Говорят, последние мгновения жизни становятся  отчетливыми  и  медленными,
как движение в стоячей воде. Один раз он уже заглядывал в лицо  смерти  и,
признаться, не ощутил ничего подобного.  Может,  оттого,  что  в  тот  раз
смерти суждено было уйти с пустыми руками. Да, наверное, так оно  и  есть.
Что же, на сей раз спасти Ренкра может только чудо, а откуда ему  взяться,
чуду, в этом мире? Достаточно того, что здесь появился  Черный,  -  ну  не
удачная ли случайность?
   Сам иномирянин догадался о том, что происходит, только тогда,  когда  в
Зал примчались первые  из  народа.  Они  складывали  за  спиной  крылья  и
садились на пол, устремляя на пару  дерзких  двуногих  пристальные  жгучие
взгляды.  За  какое-то  мгновение  Зал  наполнился   шевелением   крыльев,
оглушительными возмущенными голосами,  угрожающим  поскрипыванием  когтей.
Черный отбросил в сторону бесполезную  рукоять  и  выхватил  свой  клинок,
понимая, что даже он, бессмертный,  в  этом  бою  победит  очень  и  очень
нескоро. Если вообще победит - драконы недаром славились своей  мудростью,
глядишь, и не всю растеряли за несколько последних десятков лет.
   Прилетающие, разумеется, знали, что происходит. Напуганные  одной  даже
возможностью того, что могло произойти, драконы угрожающе  надвигались  на
спутников.
   - Вот так вот, дружище, - горько усмехнулся иномирянин. -  Пожалуй,  не
стоило мне впутывать тебя в эту историю.
   Ренкр удивленно посмотрел на него:
   - Ты о чем? Это ты впутал меня в эту  историю?  По-моему,  наоборот.  И
вообще, не время сейчас для таких  разговоров.  Сейчас  время  совсем  для
другого.
   "Для  чего  же?"  -  хотел  спросить  Черный,  но  передумал.   Драконы
приближались, и...
   Но до схватки дело так и не  дошло.  Откуда-то  сверху,  из-под  купола
Зала, до  всех  присутствующих  донеслось:  "Остановитесь!"  -  и  драконы
мгновенно замерли. А уж  Ренкр  с  бессмертным  и  подавно  не  торопились
нападать первыми.
   Король слетел вниз. Тяжело взмахивая крыльями, глядя прямо перед собой,
он опустился в самом центре Зала и только потом  обвел  всех  внимательным
взглядом. Обернулся  к  Черному  и  Ренкру,  властно  бросил:  "Ждите",  и
обратился к драконам:
   - Братья, я прошу  вас,  остановитесь.  Выслушайте  меня,  а  уж  потом
решайте, что нам делать со всем этим. - Старик кивнул на Камень.
   Они выслушали. Так или иначе, каждый уже понимал, что происходит  нечто
необычное. Судьбоносное. И когда  все  стало  на  свои  места,  когда  они
поняли, что это - единственный шанс вырваться из проклятого круга, ни один
не отказался. Старик  знал,  что  так  будет.  Потом,  возможно,  появятся
сомнения, но тогда будет уже слишком поздно - и слава Создателю! Все  было
решено. Предрешено. Поэтому оставалось  только  заставить  Убийцу  сделать
это.
   Тот стоял в растерянности, словно  бы  так  ничего  и  не  понял,  хотя
конечно же понял, давным-давно понял - просто боялся впустить в  себя  это
знание. Не важно. Главное, чтобы он исполнил предначертанное им,  Королем,
и еще несколькими наиболее стойкими. Давай же, мальчик.
   Ренкр непонимающе слушал: "Что он такое говорит? Убийца? Кто Убийца?"
   Альв указал на обломки:
   - Резец же ело...
   - Секира, парень, - устало произнес Черный, вкладывая свой меч в ножны.
- Секира...
   Тогда Ренкр понял. И, размахнувшись, ударил по Камню  секирой  Свиллина
Доблестного, ударил, вкладывая в этот удар всю  жалость,  все  милосердие,
какие только нашлись в его душе.
   Зал за спиной  простонал,  дрожа  от  боли.  От  места  удара  по  всей
поверхности Камня мгновенно побежала паутинка трещин,  а  потом  он  начал
медленно разваливаться на  куски.  Из  трещин  внезапно  брызнула  во  все
стороны красная жидкость, и Ренкр,  вопреки  всякому  здравому  смыслу,  с
ужасом понял, что это - кровь.  Он  прикрыл  левой  рукой  лицо,  но  было
поздно, и  теперь  по  телу  тягуче  стекали  струйки  страшной  жидкости.
Бессмертный грубо выругался. Его тоже задело этой дикой волной.
   Воцарилась такая вяжущая плотная тишина, что, казалось, можно опереться
на  нее  усталой  спиной,  опереться  и  отдохнуть.  Драконы  молчали,   с
облегчением глядя на обломки ненавистного Камня их  жизни:  "Все  кончено.
Эту битву мы выиграли". Но ничего еще не было кончено.
   В этот миг, разрывая густую тишину,  в  Зал  влетел  еще  один  дракон.
Вообще-то они прилетали постоянно, но  вели  себя  смирно,  понимая,  что;
происходит нечто значительное,  этот  же,  опустившись  на  каменный  пол,
торжествующе воскликнул:
   - Мы свободны, братья! Я наконец распутал паутину  чародейства  Темного
бога. Когда гном отсек своей секирой кусочек Камня, он убил его  силу.  Мы
можем больше не творить этого проклятого ритуала, мы... - дракон оцепенело
уставился на Ренкра и Черного, облитых кровью Камня, - свободны...
   - Зачем? - прошептал крылач. - Зачем вы... Вы же убили нас, когда  было
уже не нужно!
   - Прости, брат, - тихо произнес Король. -  Это  я  вас  убил.  Это  моя
предопределенность, моя, потому что остальные, те, кто создавал ее  вместе
со мной, уже мертвы. Все мертвы. Теперь мой черед.
   - Нет, брат, - возразил кто-то из драконов. - Мы сами убили себя  много
лет назад. Ты же - возродил нас. Спасибо.
   И все драконы, как один, склонили головы с лиловыми воротниками к полу,
кланяясь старику. Тот ответил им тем же, потом вдруг повернулся к Ренкру и
Черному, словно бы только сейчас вспомнил о них.
   - Вот так вот, - молвил  Король,  тяжело  вздохнув.  -  И  все-таки  мы
проиграли в этом сражении. Как смешно:  так  долго  готовиться  умереть  и
умирать теперь, зная, что все - зря!  Впрочем,  вы  сделали,  что  должно.
Благодарю. Сегодня ночью мы умрем, и мудрость наша уйдет с нами в небытие.
Пусть. Еще не все потеряно, слышите, не все! Темный бог  покамест  слишком
слаб, чтобы уничтожить всех драконов Ниса.  Прошу  вас,  отправляйтесь  на
Срединный  материк,  отыщите  там  Повелителя  драконов  Дирл-Олл-Арка   и
сообщите ему о том, что  происходит.  Лишь  драконы  смогут  противостоять
Темному богу, да и то если поторопятся, ибо скоро  станет  слишком  поздно
что-либо предпринимать. - Он замолчал. Печальные глаза смотрели на  Ренкра
и Черного одновременно с выражением  отчаянья  и  надежды.  Только  в  эту
минуту альв понял, насколько значительно все, происходящее здесь. - И еще.
Перед своей гибелью я запечатаю этот Зал таким заклинанием, снять  которое
будет  под  силу  лишь  Повелителю.  Оно  не  позволит   проникнуть   сюда
постороннему, даже Темному богу.  Под  защитой  заклинания  в  Зале  будут
храниться свитки с заключенной в  них  частицей  мудрости,  той  частицей,
которую возможно спасти. Здесь же останутся  наши  нерожденные  дети,  те,
которых мы успеем сюда перенести. Пускай Дирл-Олл-Арк  придет  и  раскроет
Зал тогда, когда сочтет это необходимым. Запомните. А теперь - ступайте  с
миром.
   И  они  направились  к  выходу.  Драконы  расступались,   провожая   их
взглядами, и невозможно было понять, что в них, в этих  взглядах,  такого,
что заставляет опустить голову и идти почти на ощупь, надеясь,  что  выход
где-нибудь здесь, поблизости. Уже у отверстия их догнал голос Короля:
   - И... спасибо вам за свершенное.
   Они не стали  оборачиваться.  Они  уходили  прочь  из  мертвой  столицы
умирающей страны. Сутки - и Эхрр-Ноом-Дил-Вубэк станет лишь легендой.
   Ренкр готов был отдать полжизни, лишь бы не  слышать  таких  легенд.  И
почему-то ему казалось, что мастер Вальрон на сей раз не осудил бы его.



        ИНТЕРЛЮДИЯ

   Когда наконец было сделано все, что возможно, когда продолговатые яйца,
в которых еще теплилась жизнь, были уложены рядом со свитками,  оставшиеся
собрались на Карнизе.  Это  была  огромная  каменная  площадка,  способная
вместить почти всех драконов города. Ни один из народа не хотел дожидаться
своей смерти, и поэтому кто-то из них придумал это.  Сперва  считали,  что
ничего не получится, все-таки тяга к жизни  оставалась  сильной.  А  потом
оказалось, что все изменилось для  них  в  этот  тягостный  миг.  И  слава
Создателю.
   Его народ все прыгал, прыгал, прыгал, а старик терпеливо  ожидал,  пока
последний из драконов, прилетевших сюда, соскользнет  с  Карниза,  полетит
навстречу своей смерти. И прыгали, прыгали, прыгали. Прыгали всю ночь, и с
каждым прыжком сердце старого Короля  ударялось  в  грудь,  крича,  рыдая,
умоляя: "Выпусти меня отсюда. Я не могу этого видеть". "Смотри, -  говорил
он себе. - Смотри. На то ты и Король. Им нужен кто-то,  кто  будет  видеть
все это, и ты подходишь на  подобную  роль  больше  чем  кто-либо  другой.
Смотри". Он смотрел.
   Последний из них ушел уже глубокой ночью. Остался он, он один, и старик
понял, что сейчас настал его миг. Он запечатал Зал (запечатал так, что мир
на мгновение вздрогнул,  ощутив  всплеск  силы),  а  потом  закрыл  глаза,
прислушиваясь. Пели  сверчки,  натягивая  свой  чудесный  звуковой  ковер,
где-то бродил печальный ветерок. Тогда он  вдохнул  в  ноздри  живительную
прохладу ночи, расправил кожистые крылья и ступил с утеса  прямо  в  небо,
подхватывая потоки воздуха, опираясь на них,  одним  своим  существованием
вплетаясь в общую мелодию  окружающего  великолепия.  Он...  Он  летел.  В
Вечность.


   По всему  южному  побережью  Ивла  прошла  сильнейшая  череда  штормов,
буквально сметавшая все,  что  вставало  на  ее  пути.  Порт  Валлего  был
разрушен более чем на  половину.  В  горах  Андорского  хребта  участились
случаи  вулканической  активности,  которая,  как   считалось,   полностью
прекращена в этих местах. Несколько существ, которые считались величайшими
мудрецами своего народа, умерли в одну и ту же ночь, в одночасье.  За  эту
же  ночь  эльф  Мэрком  Буринский,  первый  советник  короля   Бурин-Дора,
состарился на несколько сотен  лет  -  по  крайней  мере,  именно  так  он
выглядел, когда явился ко двору.  На  вопрос,  что  же  произошло,  ученый
туманно ответил: "Неужели вы не почувствовали? Мудрость...  Из  мира  ушла
его мудрость, не  вся,  но  даже  этой  частицы  нам  теперь  будет  очень
недоставать. Что-то происходит, что-то..." Но кто знает,  что  таилось  за
словами Мэркома? Только Создатель.
   Что же было причиной описанных выше событий? Ведь - помните? -  все  во
Вселенной взаимосвязанно. Может быть,  происшедшее  было  вызвано  гибелью
драконов Эхрр-Ноом-Дил-Вубэка? Может быть. А может быть,  где-то  взмахнул
крылом комар...

   Опять уходить в неизвестность. И снова
   не знать, чем закончится завтрашний день.
   И слабо бороться с надеждою новой
   на то, что вернусь и увижу друзей.
   Дорога под ноги устало ложится,
   а небо мигает осколками звезд.
   И кажется - самое время стремиться
   к ответу на страшный и дикий вопрос.
   Но утро наступит - и страхи отступят,
   и солнце осушит дорожки от слез.
   А я - молодой неумелый отступник -
   никак не забуду тот страшный вопрос.
   И, может быть, где-то, когда-то и с кем-то
   я вспомню, однажды встречая рассвет,
   как был мне дарован в то странное лето
   диковинный и необычный ответ...



        11

                               Надвигается неслыханное, небывалое. Прежде,
                            чем оно настигнет нас, вот мое пожелание  вам.
                            Когда оно настанет, дай нам Бог  не  растерять
                            друг друга и не потерять души.
                                                           Борис Пастернак

   Бывают в  жизни  такие  моменты,  когда  всего  тебя  наполняет  пустое
безразличие: к окружающему, к друзьям, к самому себе. Ты  не  хочешь  этим
никого обижать, не хочешь никому делать  больно  -  ты  вообще  ничего  не
хочешь. Только бы избавиться от той ноши, что жжет  грудь  изнутри!  Самым
смелым это удается. "Когда бы неизвестность после  смерти..."  Нет,  здесь
было  кое-что  другое.  Да,  он,  Ренкр,  стал  причиной  гибели  драконов
Эхрр-Ноом-Дил-Вубэка, и, если бы не было у него других обязанностей, он бы
с радостью - "в страну, откуда ни один не возвращался".  Но  были  горяне,
которым нужна его помощь, в Хэннале дожидалась его мать (тогда он  еще  не
знал, что мать... что матери давно уже нет). В общем,  нужно  было  как-то
жить. Как? Он  не  представлял  себе  этого  и  поэтому  покорно  брел  за
бессмертным по узкой тропке, спускаясь с горного пика -  одного  из  трех,
образующих - образовывавших - столицу драконьей державы. До сих пор  Ренкр
не  мог  понять,   каким   образом   Черный   так   быстро   добрался   до
Эндоллон-Дотт-Вэндра, но явно не по земле - слишком уж неуверенны были его
шаги, слишком часто он осматривался, отыскивая путь. Да и припасы...
   Здесь размышления долинщика были прерваны возмущенным урчанием желудка:
организм  требовал  свое  и  не  желал  принимать  ко  вниманию   душевные
переживания хозяина. Пришлось остановиться и поесть. Бессмертный пошел  на
это с неохотой - близость драконьего города делала его нервным, хотя,  как
отметил  Ренкр,  прежние  настороженность  и   необъяснимость   поступков,
кажется, исчезли. Дай  Создатель,  чтобы  навсегда.  Это  особенно  кстати
сейчас, когда юноша понятия не имеет, каким путем ему возвращаться  назад.
Кроме того, он не знал, пойдет ли иномирянин с ним или же завтра, упаковав
вещи, распрощается и  направится  совсем  в  другую  сторону.  Разумеется,
последняя просьба умирающего - закон, но мало ли... Сам Ренкр не собирался
на Срединный континент. Пока не собирался. Вначале  -  селение  и  обломок
Камня.
   Вот он, лежит в кармане, эта злобная насмешка  судьбы.  Ведь  можно  же
было никуда не идти, можно было уже тогда, после сражения, догадаться, что
к чему, и повернуть домой. И остались бы живы драконы, и...
   Да что там! Он ведь знал, что не повернул бы, не убедившись  до  конца,
что это обломок именно Камня жизни, а не, положим,  какого-нибудь  другого
камня. И не стоит забывать о предназначении, созданном драконами. Конечно,
оно было слабее, чем предназначения Создателя, на  которых  держится  (или
уже только держался?!) мир, но действует так же безотказно. И сам Ренкр  -
наглядный тому пример.
   Бессмертный торопился, и поэтому парень  не  стал  долго  засиживаться,
мудрствуя. Этим можно заниматься и по дороге.


   Когда они вышли из Зала, было раннее утро. К полудню путники  оказались
на перевале. Обессиленный событиями последней недели, Ренкр  физически  не
мог двигаться дальше, и,  сколь  бы  ни  был  недоволен  Черный,  пришлось
остановиться здесь на ночь. Неподалеку  отыскалась  маленькая,  но  уютная
пещерка,  рядом  виднелась  серая,  с   золотистыми   вкраплениями,   жила
горюн-камня. Долинщик постелил у входа одеяло и расслабленно откинулся  на
спину, чувствуя, как постепенно уходят из мышц боль и усталость. Прямо над
ним распахнуло объятия голубое, без единого  облачка,  небо;  по  травинке
рядом с лицом полз муравей -  маленький  такой  черный  муравей,  деловито
перебирающий всеми шестью ножками и размахивающий перед собой усиками.
   Ренкр даже не заметил, как заснул.
   Проснулся он оттого, что кто-то  тряс  его  за  плечо.  Ну  разумеется,
бессмертный, кому ж еще здесь оказаться.
   - В чем дело? - спросил Ренкр полусонно,  еще  не  понимая  точно,  что
происходит, но уже отмечая какое-то изменение в окружающем.
   - Вставай, замерзнешь ведь. - Иномирянин подал руку и помог  подняться.
Показал на небо: - Думается мне, скоро погодка окончательно испортится.
   Ренкр проследил  за  его  рукой:  небосвод  заполонили  темные  тучи  и
отовсюду наползали новые - мрачные, недовольные, раздосадованные. Усилился
ветер.
   Ренкр свернул одеяло, отмечая, что муравей, так  усердно  карабкавшийся
по травинке, куда-то исчез. "И никто ведь о нем не вспомнит. Потому, что и
не знал-то никто", - пришла ниоткуда в голову дурацкая мысль.
   Альв  отнес  одеяло  в  пещеру,  хотел  было  помочь  Черному  нарубить
горюн-камня, но внезапно понял, что не может даже взять в руки секиру.  Не
потому что... а просто тяжело.  Бессмертный  коротко  кивнул  и  продолжал
работать - до грозы следовало вырубить побольше камня: кто знает, что  еще
за гроза такая, в это время ткарна ей здесь  просто  не  полагается  быть.
Ренкр внимательно выслушал опасения  иномирянина,  задумчиво  взглянул  на
небо и присел у края тропы, опустив ноги в сухую  бездну,  заканчивавшуюся
острыми и не очень  камнями  далеко  внизу.  Воздух  наполнился  ожиданием
грядущего "чего-то" и буквально вибрировал  от  этого.  Стало  свежо...  и
немного  страшно.  И...  так  страшно  Ренкру   еще   никогда   не   было.
Чувствовалась вся  масштабность,  величественность  и  глубина  того,  что
наступает. "Мы живем во  время  перемен,  и  только  потом,  спустя  много
ткарнов, оглянувшись, сможем решить, были ли эти перемены  к  лучшему  или
нет. А скорее всего, мы-то как раз и не сможем оглянуться и решить, потому
что перемены  эти  поглотят  нас,  как  река  -  упавшие  капельки  дождя,
незаметно для себя и для других".
   Дождь пришел вместе  с  темнотой.  Он  ударил  молниеносно,  пробушевал
что-то около получаса и утих. Они  разожгли  костерок  у  самого  входа  в
пещеру, чтобы дым выходил наружу, а не  скапливался  под  потолком.  Пламя
отсветами ложилось на лица и стены, где-то высоко в ночном  небе  зажглись
звезды, и стали видны горы Эндоллон-Дотт-Вэндра.  Туда  большими  усталыми
тенями слетались драконы. Потом они  прыгали,  и  Ренкр  смотрел  на  это,
потому что не смотреть было  невозможно.  Последним  ушел  Король.  Отсюда
точно не разобрать, но альв знал: Король. По-другому просто не могло быть.
   Потом снова начался  дождь,  но  на  сей  раз  уже  не  получасовой,  а
затяжной, с ветром, молниями, громом и прочими  атрибутами.  Дождь  смывал
безразличие, словно вливал в душу и тело какие-то мысли  и  желания.  Было
прохладно, но в общем довольно приятно. Шальные капли залетали  в  пещеру,
ударяясь о ее каменный  пол,  стекая  в  небольшое  углубление  и  образуя
миниатюрную лужицу. На ее поверхности плясал  свой  собственный  маленький
костер, отражались долинщик и бессмертный.
   - Так как же тебе все-таки удалось добраться сюда?
   Иномирянин пожал плечами и начал рассказывать, глядя  в  ночной  шелест
дождя снаружи.


   <b>СТРАННИК</b>

   К оставленной пещере я вернулся нескоро. Во-первых, мне пришлось  нести
на себе вещи - и свои, и Ренкровы, а во-вторых, выйти через ворота  наружу
оказалось не так-то просто... В общем, добрался я таки до пещеры и уже  на
подходах  почувствовал,  что  там  кто-то  есть.  "Н-да,  это  место  явно
пользуется удивительной популярностью. С чего бы?"
   Впрочем, кто б там ни был, своего присутствия он не скрывал:  клекотал,
возился, словно... А интересная мысль.
   Я не стал дожидаться, пока очередной посетитель изволит выйти, и проник
внутрь. Это был грифон, тот самый грифон,  сын  которого  недавно  изволил
рухнуть в нарубленные мной дрова. Интересно, что  на  сей  раз.  Нечаянный
гость - огромное существо с телом льва, хвостом, крыльями и головой орла -
смущенно щелкнул клювом:
   - Вот, думал, может,  помощь  какая-нибудь  понадобится.  Ведь  ты  так
быстро ушел, а...
   Помощь? Помощь на самом деле понадобится,  вот  только  не  мне.  Боже,
какой-то грифон... в то время как я  побоялся  вызволить  человека...  ну,
альва, какая разница! - альва, с которым мы прошли столько дорог, испытали
столько лишений, делились последним куском!..  Ведь  даже  мысли  об  этом
какие-то неестественные, словно все - из умной книжонки.
   Чушь! Разборки со своей совестью - попозже. На это у тебя впереди целая
вечность. Нужно спасать альва. Наверное, как раз сейчас дракон уносит  его
из Гритон-Сдраула. Ладно, посмотрим, что у нас получится...
   Грифон согласился почти сразу. Не мешкая, я подхватил вещи и  взобрался
на его широкую спину. И мы отправились в Эндоллон-Дотт-Вэндр. Вот  и  все.
Так  просто,  что  остается  только  рассмеяться,  но  почему-то  как  раз
рассмеяться не получается. Наверное, от  осознания  собственной  трусости,
никчемности. Ведь даже попал я в страну драконов  исключительно  благодаря
внешним обстоятельствам: не прилети грифон - кто знает,  что  бы  я  тогда
делал?.. А мог, мог попытаться вызвать Хризаурга, уж он бы отнес меня куда
угодно и в такие сроки - куда уж грифону.
   Впрочем, все эти самокопания остались при мне. Ренкру я пересказал свою
историю в более терпимом варианте и, разумеется, в более коротком. Никогда
не любил виниться перед другими - слишком простой и жалкий выход.  Намного
труднее выдержать суд самого себя, уж поверьте. А еще сложнее  -  искупить
вину в собственных глазах. В конце концов, таковое  искупление  все  равно
происходит только перед лицом своей совести.
   Но сейчас меня беспокоило не это. Нужно  было  решить,  что  же  делать
дальше. Поход на северо-запад закончился, и результаты  оказались  слишком
неутешительными, чтобы следовать дальнейшим планам. Правда, я окончательно
убедился в своих подозрениях, теперь многое становилось понятным,  но  еще
большее требовало объяснений. Например,  теперь  я  знал,  что  в  столицу
драконов меня вела созданная ими предопределенность  -  просто  задело  ее
краем еще тогда, в Хэннале, и с тех пор не отпускало - вот до сегодняшнего
дня. Или?.. Или еще не отпустило? Кто  знает,  может  быть,  Король  успел
создать новую, для того, чтобы я таки добрался до Повелителя драконов. Ну,
здесь ему придется туго - на Срединный я, конечно, отправлюсь,  но  только
после того, как помогу Ренкру попасть в селение и установить обломок Камня
в отверстие над котлованом. Тем более что куда-куда, а на  Срединный  меня
никак не тянет. Нечего мне там делать, слишком много воспоминаний, слишком
мало друзей... живых друзей, наверное, еще  меньше.  Даже  в  Аврию  я  бы
отправился намного охотнее, чем на Срединный. Но больше  всего  не  давало
мне покоя то письмо, придавленное окатышем, лежавшее на столе в  башне.  А
ведь еще оставался  неизвестный,  убивший  Свиллина,  был  еще  Дэррин,  к
которому я очень хотел наведаться и пообщаться на разные интересные  темы.
Наконец, был Темный бог, единица неизвестная, но весьма значительная, судя
по последним событиям.
   И вот пока я все это обдумывал, какая-то маленькая моя частица, которую
принято называть чувством самосохранения, вопила: "Бежать! Надо немедленно
бежать  -  вообще  из  этого  мира.  Слишком  уж  серьезная   каша   здесь
заваривается - не на твой бессмертный желудок. Бежать!"
   Стоило больших усилий ее заглушить. А стоило ли?..


   - Так что же дальше? - спросил Ренкр.
   Он подсознательно боялся этого вопроса - боялся, потому  что  в  ответ,
скорее всего, услышит, что дальше их  с  Черным  пути  расходятся.  И  вот
потом-то перед ним на самом деле  встанет  вопрос:  а  что  же  дальше?  И
главное - как? Бессмертный помолчал,  глядя  на  мокрую  сеть  дождя,  все
падающую, падающую, падающую - как те драконы на далеком  Карнизе.  Прошло
немного времени, но альв уже успел приготовиться к самому худшему.
   - Дальше пойдем на восток, - решительно ответил Черный. - Перейдем горы
и отправимся по восточным  равнинам  в  Котор-Молл.  На  запад  все  равно
соваться не стоит - слишком уж густы и малонаселены тамошние леса.
   - А дальше? - упрямо повторил долинщик. - Я ведь имею в  виду,  что  мы
будем делать дальше вообще.
   Иномирянин пожал плечами:
   - Помогу тебе добраться до Санбалура, потом отправлюсь в свою башню,  а
уже оттуда - на Срединный. Вот и все.
   - Как же мы минуем Брарт-О-Дейн?  Ты  же  сам  говорил,  что  гномы  не
отказываются от мести - никогда.
   - А по воде и минуем. Ближайший к нам  гномий  порт,  расположенный  на
северо-восточном побережье, - Рангхорн. Там сядем на любое  судно,  идущее
на восток. Это будет значительно быстрее - если повезет с погодой.
   - А если не повезет?
   - Так ведь другого выхода у нас просто нет, - пожал плечами  Черный.  -
Дай Создатель, чтобы все обошлось на корабле. А  ведь  будет  еще  путь  к
Рангхорну - и путь неблизкий. Так что не  бери  дурного  в  голову.  Когда
доберемся до Брарт-О-Дейна, тогда и разберемся. Не  исключено,  что  столь
небезразличная к  нам  судьба  выкинет  очередной  фортель,  в  результате
которого все наши планы так и останутся всего лишь планами - и не более.
   Ренкр кивнул. Дождь вроде немного  утих.  Иномирянин  отодвинул  одеяло
подальше от огня, пожелал спокойной ночи и, отвернувшись, заснул. Ренкр же
подошел к выходу из пещеры, вдыхая полной грудью изменившийся,  словно  бы
пронизанный живительной энергией воздух. Спать не  хотелось  совсем,  зато
давила  неосознанная   необходимость   еще   раз   попробовать   разложить
происходящее  по   полочкам.   Слишком   уж   много   полочек   оставалось
свободными...
   По крайней мере, теперь становилось понятным поведение  Ахнн-Дер-Хампа:
с одной стороны - покорность требованиям  Панла,  чтобы  дракон  увез  его
внука, с другой - слова этого странного создания
   /от  судьбы  не  уйти.  И  не  важно,  называть  ли  ее  судьбой,   или
предназначением, или роком, - все равно не уйти!/.
   Выходит, он знал, он был одним из посвященных в тайну Короля. Просто  в
последний миг испугался смерти, настолько испугался, что забыл обо всем  -
и вспомнил только тогда, в реке. Когда, в общем-то, можно было  уже  и  не
вспоминать: слишком поздно. А что же Ворнхольд? Неужели его действия  тоже
оказались предопределены драконами? Все-таки он был мудрецом.  Может,  все
обстоит чуть иначе? Что, если предопределение, созданное  в  агонизирующей
попытке драконов спасти если  не  жизнь,  то  хотя  бы  честь,  было  тоже
предопределено... Создателем?..
   Ладно, все это материи высокие и  очень  далекие  от  действительности.
Действительность - вот она:  выбитые  зубы,  раны  по  всему  телу,  снова
накатившая усталость, сиротливая  пещерка  на  перевале  и  в  ней  -  два
одиноких двуногих существа, у которых впереди еще  много  недель  пути.  И
нужно ложиться спать, потому что завтра - в дорогу.
   Так он и сделал. Снаружи лениво капал  дождь,  и  где-то  пел  одинокий
сверчок. Догорал костер.


   На сей раз Вальрон вышел ему навстречу. Что-то не то было  в  поспешных
движениях старика, в его прищуренных глазах, в сильнее обычного  дрожавших
руках. Ренкр поздоровался с учителем, и  тот  ответил  как-то  неуверенно,
испуганно. Потом положил узкую сухую ладонь на плечо парня:
   - Ну вот все и началось для тебя, мальчик.
   Ренкр, улыбнувшись, покачал головой:
   - Все наконец-то закончилось.
   Мастер посмотрел на него со странным выражением:
   - Все только начинается, мальчик. Просто ты этого пока не понимаешь. Ты
думал, что драконы и Камень - главное.  Прости;  но  это  далеко  не  так.
Настоящий  Герой  никогда  не  остается   невостребованным,   потому   что
появляется он тогда, когда само время нуждается в  нем.  Поэтому  у  Героя
может быть все, что угодно, кроме одного - кроме покоя.
   - Даже в снах?
   - Тем более... Но у меня малый срок, поэтому внимательно  выслушай  то,
что я тебе скажу. Возвращайся. Не сворачивай с пути, возвращайся как можно
скорее, потому что теперь ты нужен там,  откуда  ушел.  Поторопись.  И  не
забудь.
   - О чем?
   - О себе. Там поймешь... надеюсь. Все. Иди.
   Утро своими лучами взрезало веки, пробуждая.


   Чуть  позже,  обнаружив  небольшое  горное   озерцо,   путники   решили
искупаться, чтобы смыть с себя кровь Камня. Это  получилось  с  превеликим
трудом, а на теле, особенно  на  ладонях,  рыжие  пятна  так  и  остались.
Навсегда? "В конечном счете, все сводится к мозолям в душе, крови на руках
и ожогам на сердце..."
   Через пару дней путники перевалили через хребет массива Андорских гор и
спустились в восточные равнины. Эта их часть  принадлежала  области,  куда
разумные существа заходить боялись (и  будут  бояться  еще  очень  долго),
потому что сюда частенько наведывались драконы Эхрр-Ноом-Дил-Вубэка. Перед
путешественниками расстилалась  желто-зелено-коричневая  равнина,  еще  не
знавшая  беспощадной  потребительской  руки  обладателя  разума.  До   тех
пределов,  куда  только  могли  достичь  взоры,  она  слаженно  колыхалась
высокими степными травами - словно дышал  единый  гигантский  организм.  В
первый момент у Ренкра перехватило дух от такой величественной картины, но
Черный тут же вернул его к суровой  реальности,  заявив,  что  отныне  они
будут передвигаться по ночам.  Почему?  Да  потому,  что  дневные  хищники
опаснее ночных. Благо и тех и других здесь меньше, чем по ту сторону  гор,
в непролазных тропических лесах. Ренкр философски пожал плечами, мол,  что
ж  поделаешь,  будем  дожидаться  ночи.  Забравшись  на  более  или  менее
неприступный скальный выступ, к которому вплотную  подступало  травянистое
море, они уснули.
   Когда первые тени поползли от выступа к  степи,  бессмертный  проснулся
сам и растолкал Ренкра. Перекусив, путники отправились  вслед  за  тенями.
Стараясь не издавать лишнего шума, они углубились в траву, достававшую  им
до пояса. Постепенно стебли становились  все  выше  и  выше,  и  незаметно
иномирянин и долинщик оказались окруженными со  всех  сторон  травой,  чьи
верхушки покачивались уже где-то вверху. Это немного пугало, скорее  всего
тем, что видимость вокруг ограничивалась  расстоянием  вытянутой  руки,  а
сведенные над головами стебли  шелестели  своей  непонятной  речью,  вещуя
беду. Благо не было нужды прорубать себе путь в этих  гигантских  зарослях
травы: путешественники просто раздвигали стебли руками. Той  ночью  им  не
встретилось никого  опаснее  пиявки  величиной  с  руку  ребенка,  которая
попыталась впиться в Ренкра, но была разрублена на несколько  частей,  тут
же уползших в заросли. Пару раз на путников нападали  какие-то  многоногие
плоские твари, похожие на сколопендр,  только  сколопендр,  вымахавших  до
неимоверных размеров. Отбиться от них было непросто, но после второго раза
эти существа почему-то  перестали  нападать.  Так  продолжалось  несколько
дней. За это время долинщик восстановил  утраченные  силы  и  вернул  себе
форму, необходимую для долгих странствий.
   Примерно через неделю, к концу очередной ночи (уже ближе  к  рассвету),
за их спинами раздался сухой  и  громкий  треск,  на  который  бессмертный
среагировал неожиданно и молниеносно. Он резко толкнул долинщика, да  так,
что тот повалился  ничком  прямо  на  землю,  а  сам  выхватил  арбалет  и
обернулся назад. Парень услышал звук выстрела, чмокнувший в вышине, и стук
чего-то, тяжело упавшего невдалеке. Судя по всему, таинственный летун  был
сбит.
   Ренкр встал и последовал за бессмертным к кривой вмятине в ковре травы.
Там, сломав сочные стебли и перепачкавшись в их вязком соке, лежала тварь,
похожая на мелких стрекоз - излюбленных героев игр юных хэннальцев. Как  и
в случае с льдистой змеей и  углотом,  прежде  всего  поражала  разница  в
размерах. Насекомое, лежавшее перед ними, взлетев,  могло  бы  понести  на
своей спине одного, а то и двух альвов. Сейчас же  его  прозрачные  крылья
помялись и вымазались в соке растений, а из раны на голове капала  белесая
жидкость. Тварь, однако, еще могла  шевелить  огромными  темными  зубцами,
находящимися около ротового отверстия,  а  ее  лапы  бессильно  дергались,
вырывая и расшвыривая во все стороны комья земли.
   - Что это? - потрясенно спросил Ренкр.
   - Помнишь, когда мы миновали южную границу  Брарт-О-Дейна,  над  нашими
головами промелькнула такая разлапистая тень  и  я  еще  сказал,  что  это
полетел посланник  к  Дэррину?  То  была  такая  вот  стрекоза.  Их  зовут
меганеврами.  Прирученные,  они  способны  переносить  своих   хозяев   на
значительные расстояния в очень короткие сроки. Гномы плохо умеют работать
с  ними,  так  что  меганевр  в  Брарт-О-Дейне  мало,  зато  на  Срединном
континенте их значительно  больше.  Дикие  же  формы  этих  стрекоз  очень
опасны. Тебе ведь известно, что они хищники?
   Ренкр кивнул, завороженно глядя на бьющуюся в агонии стрекозу. Вот  она
снова дернулась и наконец застыла - уже навсегда.
   - Ладно, - произнес Черный, оглядев небо над их  головами.  -  Пошли-ка
отсюда. Скоро появятся трупоеды, да и вообще - светает. Пора  укладываться
на покой.
   Путники оставили меганевру позади и пошли к горам  в  поисках  дневного
убежища. С самого начала их странствия по травяному морю было решено,  что
они станут двигаться в виду гор, чтобы не потерять хотя бы этот ненадежный
ориентир. Признаться, придерживаться его  было  нелегко,  учитывая  их  до
крайности ограниченный  обзор,  но  в  противном  случае  не  существовало
никакой гарантии, что путники не заблудятся и не станут кружить на одном и
том же месте  или  же,  к  примеру,  не  пойдут  в  прямо  противоположном
направлении.
   Они отыскали лысый холм, поднявшись на который  смогли  окинуть  глазом
окружающее пространство. Справа тянулась  цепь  гор,  вокруг  все  так  же
шелестела трава. Перед тем как лечь спать, Ренкр взглянул на  небо.  Из-за
горизонта  выползали  темные  тучи,  явно  дожденосные.  "Может,  нас   не
зацепит", - с надеждой подумал долинщик.
   Примерно в полдень начался ливень. Они проснулись и решили отправляться
в путь. Пока лил дождь, хищники не могли им угрожать;  во  всяком  случае,
летающие. Единственной неприятной деталью было то, что теперь, впервые  за
очень долгое время, у них не осталось ничего, что могло бы защитить их  от
дождя. Но иномирянин сказал, что по этому поводу у него есть идея. Путники
вернулись туда, где оставили издохшую стрекозу, и Черный отрезал от  твари
два крыла, соорудив из них некое подобие плащей. Благо падальщики, которые
уже успели  здесь  побывать  и  оставили  на  теле  стрекозы  свои  метки,
убрались,  потревоженные  дождем.  Ренкр  и  бессмертный  последовали   их
примеру.
   Ливень набирал силу. Косые его лучи падали со  все  нарастающей  силой,
стекая по измятому хитину самодельных плащей. Небо потемнело,  словно  уже
наступила  ночь.  Нужно  было  искать  укрытие,  потому  что  идти  дальше
становилось невозможно - земля размокла и налипала на таццы, втягивая их в
свое влажное черное чрево. Они взобрались еще на один холм -  скорее  даже
это была груда большущих мшистых валунов, неизвестно  откуда  взявшихся  в
степи. Ренкр начал  вглядываться  в  темнеющие  неподалеку  горные  кручи,
силясь угадать, куда стоит идти  в  поисках  убежища.  Вдруг  в  одной  из
расщелин мелькнул огонек. Парень показал на него Черному, и тот  предложил
сходить и посмотреть, что там такое.
   Когда они  приблизились  к  скалам,  оказалось,  что  к  огоньку  ведет
довольно приличная на вид  ухоженная  каменистая  тропка.  Сам  же  огонек
вскоре оказался небольшим домиком, в окошке которого и горел  свет.  Домик
создавал самое выгодное впечатление: казалось, за его стенами  царят  мир,
покой и уют, хозяева в жизни  не  слыхивали  о  драконах,  Темном  боге  и
льдистых змеях, а самая большая проблема,  могущая  у  них  возникнуть,  -
нехватка дров вот в такую слякотную погоду, когда идти за новыми очень  не
хочется.
   Поправив пояс с ножнами, Черный постучался в дверь прикрепленным к  ней
деревянным молоточком. Из дома тотчас ответили:
   - Минуточку, сейчас открою!
   Раздались уверенные шаги, и дверь отворилась. На пороге  стоял  эльф  -
это Ренкр понял с первого взгляда.  Хозяин  домика  был  стар,  его  седые
волосы стягивала  в  небольшой  пучок  расшитая  ленточка.  Лицо,  обильно
покрытое глубокими морщинами, излучало радость и  спокойствие.  Небогатая,
но красивая одежда сидела на нем естественно и удобно. В левой  руке  эльф
держал узловатый посох, а правая придерживала  дверь;  на  среднем  пальце
смутно мерцало лишенное  всякой  вычурности  кольцо.  Хозяин  улыбнулся  и
отошел в сторону, пропуская гостей в дом:
   - Входите.
   Черный, а за ним и Ренкр вошли в сени, а оттуда - в небольшую комнатку,
служившую эльфу, судя по ее виду, и гостиной и трапезной. Справа  блестели
мокрыми стеклами окна с резными  деревянными  рамами,  слева  -  виднелась
приоткрытая дверь, видимо в кабинет и спальню  хозяина.  В  дальнем  конце
комнаты имелась еще одна дверь, ведущая на кухню.  У  правой  стены  стоял
массивный стол и три стула  возле  него.  Здесь  же  было  кресло-качалка,
небольшой шкаф с нехитрой посудой и зажженный камин.
   Сзади скрипнула дверь - ее прикрыл за собой вошедший  эльф.  Иномирянин
обернулся к нему и приветственно поклонился, как равный равному:
   - Благодарим тебя, добрый хозяин, что впустил в непогоду и  не  убоялся
незнакомцев.
   Правая бровь эльфа удивленно-насмешливо взметнулась вверх.
   - А чего мне вас бояться?
   - Верно говоришь, - согласился бессмертный. - Нас  бояться  нечего,  но
ведь всякие путники бывают.
   - Да не всяким двери открывают, - улыбнулся хозяин.
   - Меня зовут Ренкр...
   - А меня - Ищущий.
   - Мое имя - Эльтдон, - наклонил голову эльф. - Сбрасывайте свои плащи в
сенях. Там же можете преспокойно оставить дорожные мешки - думаю,  у  меня
найдется, чем угостить таких гостей, так что они вам не понадобятся.
   - Это что же в нас такого особенного? - заинтересованно спросил Черный.
   В его глазах проскочили еле заметные искорки настороженности.
   -  Ну  как  же,  -  ответил  Эльтдон,  -  Ищущий  Смерть   -   личность
многославная, да и обладатель секиры Свиллина - тоже не последний альв.  В
общем, вы складывайте вещи  в  сенях  и  располагайтесь  здесь,  а  я  тем
временем схожу похлопочу на кухне. - И он кивнул на соответствующую дверь.
   Вконец растревоженные,  путники  вернулись  в  сени,  где  повесили  на
гвозди, вбитые в плотные бревна, свои плащи из крыльев меганевры.  Там  же
оставили  мешки,  но  оружие  решили  взять  с  собой,   особенно   Ренкр,
встревоженный упоминаниями о секире. Признаться, он так и  не  пользовался
ею после Эндоллон-Дотт-Вэндра, но - не выбрасывать же творение Свиллина!
   В сенях они задержались ненадолго, но Эльтдон уже  успел  поставить  на
стол  множество  продуктов.   Разумеется,   они   не   отличались   особой
изысканностью, но все-таки что-то было во всех этих блюдах, что-то  такое,
от чего в желудках начинало предвкушающе бурчать. Может, дело в том, что и
Ренкр и бессмертный уже  давно  не  ели  домашней  готовки?  Пока  кушали,
долинщик подумал, что эльф специально ожидал их.  Или  же  к  нему  каждый
вечер заходят разные путники, хотя это-то как  раз  мало  вероятно.  Домик
выглядел так, словно здесь давно уже никто, кроме хозяина, не бывал.
   После трапезы Эльтдон спросил у гостей,  устали  ли  они  и  желают  ли
отдохнуть после  трудного  пути  или  же  могут  уделить  хозяину  немного
внимания и побеседовать. Признаться, путников немного  разморило,  но  они
охотно согласились поговорить с эльфом. Эльтдон согласно кивнул:
   -  Благодарю.  Я  понимаю,  что  невежливо  расспрашивать  гостей,   не
рассказав им ничего о себе, но прошу, простите меня  и  ответьте  на  один
вопрос: вы уже совершили  то,  ради  чего  ходили  в  Эхрр-Ноом-Дил-Вубэк?
Камень расколот?
   Черный хотел было что-то спросить, но Ренкр посмотрел в глаза  Эльтдону
и, жестом остановив бессмертного, просто сказал:
   - Да.
   Потом он, наверное, так и не сможет объяснить  даже  самому  себе,  что
уверило его в чистоте помыслов  их  странного  хозяина.  Не  было  никаких
особых причин доверять эльфу, но Ренкр знал, что  доверять  ему  можно,  и
поэтому не стал уточнять, почему Эльтдон  задал  подобный  вопрос.  Просто
ответил, подозревая, что тот уже давным-давно знает все сам и только хочет
   /да нет же, как раз не хочет!/
   услышать это из уст своих гостей.
   Хозяин скорбно опустил седую голову и сжал ладони в кулаки:
   - Проклятье!
   Черный подозрительно посмотрел на него:
   - Послушай, откуда ты...
   - Я - астролог, - ответил Эльтдон, рассеянно вращая в руках свою пустую
кружку,  -  и  многое  узнаю  по  расположению  небесных  тел.  Понимаете,
астрология - это такая наука, которая, если вкратце  и  очень  примитивно,
изучает зависимость событий в мире от  небесных  тел.  -  Он  вздохнул.  -
Видите ли, когда Создатель сотворил Нис и окружающую  его  реальность,  он
сделал так, чтобы многие, а  точнее  -  все  события  в  мире  подчинялись
небесным телам. Это как кукла-марионетка со  сложным  механизмом  -  когда
нажимаешь на рычажок, она кланяется, когда дергаешь  за  ниточку  -  машет
рукой. Но есть и обратная зависимость... впрочем,  это  сейчас  не  важно.
Одним  словом,  изучая  небесные  тела,  можно   проследить   закономерную
взаимосвязь между ними и событиями в мире и даже предсказывать  будущее  -
ведь движение небесных тел подчиняется своим законам. В общем, я знал, что
это должно произойти. Признаться, я даже знал, что это произошло...
   - Подожди-ка, - взволнованно произнес Ренкр. - Ты хочешь  сказать,  что
все было предопределено Создателем?
   Эльтдон тяжело покачал головой:
   - Нет, этого я не хочу сказать. Дело в другом. Создатель живет  в  ином
мире и постоянно находиться в Нисе не в состоянии. Когда он покинул нас  в
последний раз, сюда проник другой Бог, которого именуют Темным.  Этот  Бог
начал изменять Нис в соответствии со  своими  желаниями,  в  частности  он
видоизменил местоположения небесных тел. Теперь понимаешь?
   - Не очень, - признался Ренкр.
   На  самом-то  деле  он,  конечно,  догадался,  что  к  чему,   но   это
предположение  было  настолько  страшным,  что  он  предпочитал   услышать
подтверждение из уст самого астролога.
   - Раньше, - продолжал объяснять Эльтдон, -  расположение  небесных  тел
создавало некоторую предопределенность, теперь же она нарушена, но создана
другая, идущая вразрез со всем сущим в мире и понемногу ломающая его.  Мир
распадается, он  серьезно  болен.  Герои  творят  ужасные  подвиги,  эльфы
забывают, кто они такие, и  становятся  альвами,  которые  враждуют  между
собой, а драконы из хранителей мудрости превращаются в символ смерти...  И
все это предопределено  -  вот  в  чем  беда.  Драконы  пытались  уйти  от
проклятия, но все обернулось еще худшей бедой, потому что теперь  из  Ниса
ушла  часть  мудрости.  В  этом  разваливающемся  мире,   когда   нарушена
необоримая  правильность  предначертанного,   остается   руководствоваться
только своим сердцем. Лишь оно подскажет  верный  путь  в  хаосе  нынешних
времен, ведь наши души неподвластны Темному богу, ибо - не созданы им.
   - Да, - медленно и задумчиво проговорил Черный,  -  в  моем  мире  есть
народ, а у него - древнее проклятье, - он  посмотрел  на  собеседников,  -
"чтобы ты жил в интересные времена". По-моему, нас всех прокляли  подобным
образом.
   - Но все-таки, - не успокаивался Ренкр, - есть ли  подтверждения  тому,
что от нынешней предопределенности можно избавиться?
   Эльтдон очень долго  рассматривал  свою  кружку,  и  парню  уже  начало
казаться, что  он  не  услышит  ответа  на  заданный  вопрос,  когда  эльф
неожиданно и тихо сказал:
   - Есть. - И снова погрузился в молчание.
   - Хозяин, - обратился к нему Черный, - если твоя повесть огорчает тебя,
лучше не рассказывай ее.
   Эльтдон встрепенулся:
   - Нет, я расскажу.  В  конце  концов,  ведь  кому-нибудь  я  должен  ее
рассказать, так почему бы и не вам?  Заодно  поймете,  как  я  оказался  в
здешних краях, да еще и в одиночестве. Все началось с  того,  что  однажды
мне предсказали следующее: я свергну нынешнего правителя  Бурина  и  займу
его трон. Признаться, все к этому и  шло.  Не  углубляясь  в  подробности,
скажу, что однажды ночью я поймал себя на мысли о покушении на  правителя,
которую я всерьез обдумывал. К утру я собрал свои вещи и ушел  из  города,
не сказав никому ни слова. Признаться, я и сам не знал, куда направляюсь и
что стану делать, - просто вышел из Бурина через северные ворота  и  пошел
прочь. Благо  я  никогда  не  отличался  тягой  к  оседлой  жизни,  скорее
наоборот. Так и жил, в пути, в движении. Разумеется, потом я встречался  с
некоторыми из своих знакомых, и именно это в конце  концов  вынудило  меня
покинуть Срединный материк, чтобы перебраться сюда. Потом поселился в этом
домике вместе с женой-альвийкой. Мы встретились с нею  в  Ивле,  и  именно
тогда я решил оставить жизнь странника и обзавестись  собственным  жильем.
Но Винласса погибла под обвалом, и уже больше года  я  один.  Здесь  редко
встречаются разумные существа, ведь это практически территория драконов...
   - А как же ты от них скрывался? - спросил Черный.
   - Вообще-то никак. Это на  юге  считают,  что  драконы  часто  посещают
равнины, на самом же деле я видел здесь этих созданий лишь несколько  раз,
да  и  то  они  залетали  сюда  случайно...  Но  главное:  я  скрылся   от
предопределенности - и смог ее избежать.
   - Ты уверен? - осторожно спросил  Ренкр.  -  Ведь  твоя  жизнь  еще  не
окончилась, и ты можешь снова оказаться в Бурине.
   - Думаю, это ничего не изменит, - спокойно ответил хозяин. - Я не  хочу
убивать - и, значит,  не  стану  этого  делать.  И  потом,  в  отличие  от
драконов, я не наделен такой сильной тягой к  жизни,  особенно  когда  она
превращается в существование...
   - Послушай, но ведь вполне возможно, что, не  став  королем,  ты  обрек
эльфов на худшую участь, чем если бы стал им, - заметил Черный.
   Эльтдон уверенно покачал головой:
   - Нет. Нынешний король избран эльфами и Создателем, и он  властвует  по
праву и по правде. Им бы не стало лучше, если б ими правил  корыстолюбивый
убийца.
   Они еще немного поговорили, и Ренкр вдруг обнаружил, что его неудержимо
тянет зевнуть. Дальнейший разговор отложили до утра.


   После завтрака гости  и  хозяин  расположились  на  небольшой  веранде,
откуда открывался великолепный  вид  на  травяное  море.  Слева  и  справа
темнели в рассветном тумане горы. Хозяин устроился в кресле-качалке, Ренкр
и  Черный  сели  в  кресла,  которые  вынесли  из  кабинета  эльфа.  Гости
рассказали свои  истории,  и  Эльтдон  внимательно  выслушал  их,  попутно
уточняя некоторые неясные детали. Пообедав,  к  вечеру  странники  наконец
завершили свое повествование.
   - И что же вы теперь намерены делать, друзья мои? - спросил их Эльтдон,
когда они закончили рассказывать.
   Это обращение не удивило путников. Еще вчера,  лежа  на  постеленных  в
гостиной одеялах, они тихонько поговорили и  решили,  что  каждый  из  них
испытывает доверие к эльфу. Ренкр и раньше привык руководствоваться  своим
первым впечатлением о собеседнике, иномирянин же не счел нужным вступать с
ним в спор - потому что сам ощущал нечто подобное. Поэтому  сейчас  он  со
спокойной душой рассказал Эльтдону  об  их  планах,  абсолютно  ничего  не
скрывая. В астрологе угадывалось отсутствие любых корыстных намерений,  он
хотел помочь путникам потому, что это было в его  природе  -  и  не  более
того. Сейчас эльф заметил им, что, конечно,  отнести  Камень  к  котловану
льдистых змей нужно  как  можно  быстрее,  но  не  следует  забывать  и  о
Повелителе драконов.  Король  дал  ясно  понять,  что  промедление  смерти
подобно, поэтому... Эльф задумался.  Потом  кивнул,  словно  соглашаясь  с
самим собой:
   - Поэтому я предлагаю вам свою  помощь.  К  примеру,  я  могу  провести
Ренкра через Брарт-О-Дейн, а ты, Ищущий, отправишься на Срединный.
   Черный задумался:
   - Позволь, но как же твой дом?  И  потом,  если  честно,  то  в  данной
ситуации я бы  предпочел,  чтобы  на  Срединный  отправился  ты  -  это  и
безопаснее, и для тебя более привычно, чем для  меня.  Ведь  я  там  бывал
очень давно, настолько давно, что, наверное, сориентироваться  в  тамошних
условиях для меня будет трудновато. Прости, конечно, что диктую тебе,  как
поступать, но...
   - Да нет, что ты, - прервал его  Эльтдон.  -  Ты  все  очень  правильно
придумал. Если так хочешь, я  отправлюсь  на  Срединный.  Правда,  пока  я
доберусь до Валлего...
   - Тебе не нужно будет добираться до Валлего. Я раздобуду меганевру.
   Эльф удивленно поднял брови:
   - Где, скажи на милость? В Ивле они и так наперечет.
   - Ничего, - отмахнулся бессмертный. - Возьму напрокат у Дэррина. Он мне
и так много всего задолжал.
   Ренкр вздрогнул. Выходит-таки без встречи с гномьим Правителем никак не
обойтись. А он-то надеялся, что все пройдет мирно и бескровно. Ладно,  там
поглядим, может, так оно и будет. В конце  концов,  Черный  ведь  тоже  не
какой-нибудь головорез с большой дороги.
   Но в это самое время парню пришла в  голову  какая-то  туманная  мысль,
которая начала ворочаться, не давая ему покоя. Когда он понял, о чем  идет
речь, то даже смутился, но молчать был не вправе.
   - Прости, Эльтдон, но если
   /ты умрешь раньше, чем найдешь Повелителя драконов?/
   тебе все-таки не удастся найти Дирл-Олл-Арка? Что тогда?
   Иномирянин пожал плечами:
   - На этот случай я, проводив тебя до  котлована  и  убедившись,  что  с
осколком Камня все в порядке, отправлюсь вслед за Эльтдоном на  Срединный.
А местом встречи назначим Лайнедайнол - есть такой порт на северо-востоке.
Знаешь?
   - Как не знать, - печально улыбнулся эльф, но объяснять ничего не стал.
Просто встал со своего кресла-качалки и отправился в дом - собирать вещи.
   Ренкр и Черный еще сидели некоторое время, глядя на  заходящее  солнце.
Потом альв задал вопрос, давно уже его волнующий:
   - Слушай, а почему ты до сих пор остаешься со мной? То,  ради  чего  ты
шел в это путешествие, давно тобой сделано, так стоит ли и дальше...
   Бессмертный остановил долинщика движением руки и возмущенно  повернулся
к нему:
   - О чем ты? Чем, по-твоему, мне еще заниматься, как не спасением  этого
проклятого мира?! Все-таки, старина, мне в нем жить дольше вас  всех,  так
не стоит ли позаботиться о его сохранности?
   - Но ты ведь искал смерти. Так вот она, стоит только позволить  Темному
богу...
   - Ты начинаешь разочаровывать меня, дружище! Или ты  всерьез  считаешь,
что ради своей смерти я пожертвую еще Создатель ведает сколькими жизнями?!
Ну ты даешь! - Бессмертный рывком поднялся из кресла  и  вернулся  в  дом,
оставив Ренкра на веранде одного.
   Альв, конечно, верил в искренность своего спутника, но... Почему-то ему
казалось, что Черный о чем-то недоговаривает.


   <b>СТРАННИК</b>

   Наверное, когда очень долго общаешься с одним и тем  же  человеком  (то
есть альвом), он начинает угадывать ваши мысли. Чем еще объяснить  вопросы
Ренкра? И как мне следовало мотивировать свои поступки? Ведь все  равно...
В общем, следующим вечером мы, уже втроем, выступили в путь. Эльтдон,  как
выяснилось, кроме прочего,  обладал  еще  тонким  чувством  юмора  и  знал
множество всевозможных историй, так что скучать в дороге не приходилось.
   Передвигались мы, как и прежде, ночами,  а  днем  отсыпались.  Все  как
обычно. Степь тянулась за горизонт, величественная и опасная, как  и  весь
этот мир. Несколько раз нам попадались меганевры, но, слава Создателю,  не
слишком часто. Когда они дикие, эти твари  способны  доставить  вам  массу
неприятностей.
   Спустя некоторое время степь начала редеть, трава  становилась  заметно
ниже. Потом травяное море постепенно перешло в леса, протянувшиеся широкой
полосой по всей северной части  полуострова  вплоть  до  района  Ренкровой
долины и даже немного дальше. В  Брарт-О-Дейне  кое-где  леса  оттеснялись
городами и селениями, а так деревья царили здесь почти безраздельно.
   Еще через неделю странствия по лесу (здесь пришлось  изменить  режим  и
спать уже по ночам) мы вышли к северной границе  Брарт-О-Дейна.  Граничные
заставы  располагались  на  всем  протяжении  от  побережья  до   подножия
Андорских гор, разделенные приблизительно равными участками леса. Примерно
такая же система была на юге. Вообще-то  я  не  думал,  что  здесь  у  нас
возникнут особые сложности, но, как ни удивительно, они все-таки возникли.
Да еще и  какие!  Учили  ж  меня  в  юности  -  не  следует  недооценивать
противника, - учили, да, видно, плохо. Вот и пожалуйста.


   Граничники появились на тропе спустя примерно пару  минут  после  того,
как Черный предупредил своих спутников об их приближении. Вид у гномов был
откровенно воинственный, но вели они себя пристойно. Их старшой напряженно
шагнул вперед и попросил странников представиться. Когда  он  услышал  имя
Ренкра, гном с досадой сплюнул на пыльную дорогу и грязно выругался. Потом
он совершенно открыто сообщил, что Правитель  Дэррин  приказал  арестовать
альва, если тот, паче чаяния, явится в пределы  страны.  Было  видно,  что
рубежник не в восторге от такого поручения, но  отступать  не  собирается.
Черный вздохнул, взял старшого за отворот кольчуги и  оттащил  в  сторону.
Граничники похватались за оружие, но  бессмертный,  похоже,  не  собирался
убивать их командира, а только что-то зло шептал ему на ухо. Тем не  менее
на Ренкра и Эльтдона уставились клювы арбалетных  болтов,  так  что  обоим
оставалось  только  молиться  Создателю,  чтобы  бессмертный   не   сделал
чего-нибудь опрометчивого.
   Наконец иномирянин вволю насекретничался с гномом, и тот,  с  несколько
помятым видом, быстро и грозно отозвал двух подчиненных в  сторону,  а  на
остальных не менее грозно взглянул, и те  поспешили  отвести  арбалеты  от
эльфа и альва. Старшой что-то строго-настрого наказал двоим отозванным,  и
те согласно и испуганно закивали. Тогда он подошел к  спутникам  и  угрюмо
сказал:
   - Можете идти, они проводят вас до Рангхорна.
   Черный рассеянно кивнул и спросил:
   - А где ваши меганевры?
   - Что? - удивленно переспросил старшой.
   Глаза бессмертного недобро блеснули и сощурились. Гном отступил на шаг,
а потом медленно покачал головой:
   - Ну уж нет.  Лучше  сразиться  с  вами,  чем  отдать  меганевр.  Между
прочим...
   Иномирянин резко вскинул в воздух правую руку, и гном замолчал.
   - Я не говорил, что нам нужны меганевры, - устало произнес Черный. -  У
Эльтдона срочное и чрезвычайно  важное  для  судьбы  всего  мира  дело  на
Срединном. Ты понял? Для всего мира!
   - Тебя послушать, - отчаянно сказал гном, шагнув вперед, - так  вы  все
только тем и занимаетесь, что вершите судьбы мира. Не дам меганевр!
   - О Господи! - взорвался Черный. - Одну меганевру! Одну! Ты слышишь?
   В это время над лесом мелькнула тень, и гигантская  полосатая  стрекоза
приземлилась рядом с заставой. С ее  спины  спрыгнул  гном  и  подбежал  к
старшому:
   - Шоллин! Шоллин! Важное сообщение от Правителя!
   - Что? -  раздраженно  посмотрел  на  несвоевременно  явившегося  гонца
старшой.
   - Срочное... - задыхался тот.
   В руках гном держал свиток, только что выдернутый из-за пазухи.  Шоллин
взял его и начал читать. Прочтя, поднял на  Черного  потяжелевший  взгляд,
снова сплюнул в пыль и вполголоса выругался.
   - Читай. - Он протянул сверток бессмертному, прошептал горько: - Взялся
же ты на мою голову!
   - Что там? - спросил у иномирянина Ренкр.
   Тот посмотрел на своих спутников и медленно проговорил:
   - Дэррин устроил на нас охоту. К этому кордону  направлены  войска,  по
всей стране нас ищут, так что... - Черный тяжело вздохнул и  задумался.  -
Значит, так, - подытожил он. - Прежде всего ты, Эльтдон. Бери меганевру  и
лети на Срединный, здесь тебе делать нечего - становится  слишком  опасно.
Ты, Шоллин, пристрой куда-нибудь этого гонца, - Черный  кивнул  на  гнома,
прилетевшего на гигантской стрекозе, - а сам скажи в случае чего, что так,
мол, и так, не было никакого сообщения для тебя, и гонца тоже не было.
   - Эй! Эй! Погодите! А может, - встрял гонец,  -  может...  я  полечу  с
эльфом? Меганевра двоих выдержит, а я  и  управлять  ею  помогу  и  заодно
исчезну отсюда. А то ведь, если меня сыщут... - И он раздосадованно махнул
рукой.
   Эльтдон согласно кивнул:
   - Не откажусь.
   - Тогда, - скомандовал Черный, - быстро с вещами к насекомому,  и  чтоб
духу вашего здесь не было.
   - Да что происходит, почему такая спешка? - спросил Ренкр.
   - Спешка, - обернулся к  нему  бессмертный,  -  потому,  что,  как  мне
думается, Дэррин начал на нас охоту с чьей-то подачи. Как думаешь, с чьей?
- Не дожидаясь ответа, бессмертный вслед за Эльтдоном  и  гонцом  пошел  к
меганевре.
   Поднялся сильный ветер, и крылья стрекозы дергались под его порывом  то
вверх, то вниз. Древовидные папоротники, стоявшие по краям  дороги,  стали
раскачиваться, грозя вот-вот обрушиться. На верхушке одного из  них  Ренкр
заметил сторожевое гнездо, из которого выглядывал  растерянный  гном.  Два
других торопливо спускались по веревочной лестнице вниз, опасаясь, как  бы
дерево не упало, погребая их под собой.
   - Торопитесь! - кричал  Эльтдону  сквозь  порывы  ветра  иномирянин.  -
Торопитесь, потому что началась опасная охота. Я постараюсь  поменяться  с
ним местами, но пока что все мы - дичь. Он все-таки решился вмешаться,  и,
значит, либо твоя миссия, либо цель Ренкра очень опасна для него. Надеюсь,
он еще не слишком силен, а даже если и так, мы все равно поборемся.  Удачи
тебе!
   Меганевра поднялась вертикально вверх,  а  потом  медленно  полетела  в
сторону гор, с трудом преодолевая сопротивление ветра.  Они  проводили  ее
взглядом, а потом Черный обернулся к  Шоллину  и  Ренкру.  Ударили  первые
капли дождя. Здесь, в полосе лесов, дожди приходили внезапно, лили долго и
обильно, так что угодивший под них вымокал до нитки. Но  никто  сейчас  не
торопился укрыться в неприметных шалашиках, стоявших у  самой  чащи.  Чуть
дальше, как показалось альву,  он  заметил  и  избушки,  из  труб  которых
медленно тянулся к небу густоватый серый дым.
   - Вот что, Шоллин, - сказал бессмертный старшому  граничников,  вытирая
со лба дождинки, - проводники не понадобятся, мы пойдем в одиночку  -  так
проще и безопаснее. Прости за неудобства, которые мы тебе доставили, и  за
бардак, который устроили, но поверь, то, что происходит, касается и тебя.
   - Слушай, Ищущий, может, дать тебе меганевр? - предложил ему Шоллин.
   - Не нужно, - ответил Черный. - Дождь -  они  же  не  полетят.  Молюсь,
чтобы хоть Эльтдон успел улететь из зоны ливня. Мы - пешком.
   - Хотя б дождь переждали.
   - Нет у нас времени, так что всего тебе, не поминай лихом! - Иномирянин
кивнул, и они вместе с Ренкром пошли по дороге, ведущей в Брарт-О-Дейн.
   Она выглядела почти заброшенной, эта узкая, поросшая по  краям  колючим
кустарником  дорога  с  превратившейся  во  влажную  грязь  пылью.  Сверху
продолжал падать дождь, и  очень  скоро  вся  одежда  вымокла  и  обвисла,
прильнув к остывающему  телу.  Долго  продолжаться  это  не  могло;  через
некоторое время Черный заприметил подходящее дерево:  оно  накренилось,  и
корни образовали  огромную  пещеру,  дно  которой  поросло  зеленым  мхом.
Забравшись сюда,  путники  устроили  привал.  Перекусили  и  даже  развели
миниатюрный костерок, правда с большими мучениями, да и тот почти не грел,
больше дымил.
   После трапезы Черный извлек небольшую карту и развернул ее  у  себя  на
коленях:
   -  Смотри.  Мы  сейчас  здесь,  между  границей  и  Котор-Моллом,  чуть
восточное последнего. Южнее Брарт-О-Дейн пересекает река  Гхор.  Мы  через
нее переправлялись, помнишь?
   - Я помню, что рек на нашем пути было штук пять,  и  на  всех  -  очень
ненадежные мосты, - ответил Ренкр.
   - Четыре, - поправил его Черный. - Гхор, Нирр, Хэммон-Руд и Ришшин. Так
вот, в устье Гхора и расположен Рангхорн - тот самый портовый город, где я
планировал сесть на корабль. Оттуда мы бы добрались  до  Воссона,  что  на
Ришшине, а от него до Свакр-Рогга - два дня пути. Теперь я боюсь,  что  на
море  нас  будет  слишком  легко  уничтожить.  Опять-таки  добираться   до
Рангхорна тоже не день и не два, нас  успеют  обнаружить.  Можно,  правда,
попытаться пройти весь Брарт-О-Дейн по  суше,  прячась  от  всех,  но  это
малореально. Остаются еще  горы  или  же  все-таки  морской  вариант.  Что
скажешь?
   Ренкр задумался. Что-то подсказывало ему: какой бы вариант  сейчас  они
ни выбрали, это не будет иметь значения самое позднее  через  двое  суток.
Вообще, все происшедшее у заставы казалось  каким-то  скомканным,  слишком
быстрым, непонятным и - непонятым. Почему, например, Черный решил, что  за
Дэррином стоит Темный бог?
   - Все очень просто, - ответил  бессмертный,  поворачиваясь  так,  чтобы
тоненькая струйка пламени  обсушила  его  спину.  -  Кто  еще  может  быть
заинтересован в нашей смерти? Нет, я,  конечно,  способен  назвать  добрую
сотню моих личных недоброжелателей,  но  к  тебе  они  не  имеют  никакого
отношения. В послании же ясно сказано: бессмертный и альв. И потом, никто,
кроме Темного бога, не может заставить Дэррина отдать такой приказ -  ведь
Повелителю прекрасно известно, против кого он решился выступить. Но почему
все это затеяно? Ведь тогда, провожая Эльтдона, я погорячился,  но  теперь
понимаю -  об  эльфе  он  не  знает.  Следовательно,  именно  твоя  миссия
взволновала этого доморощенного демиурга.  Может  статься,  льдистые  змеи
играют для него большую роль, чем мы предположили вначале. Ну-ка, расскажи
мне еще раз о котловане.
   Ренкр рассказал, и Черный чуть не подпрыгнул:
   - А ты уверен, что тот темный свет лился сверху вниз, а не наоборот?!
   Парень неуверенно пожал плечами:
   - Да там было не понять. Может, он на самом деле поднимался вверх...
   Бессмертный прищелкнул пальцами, и тотчас с обмазанных землей корней на
них обрушился водопад холодных капелек.
   - Отлично, - воскликнул Черный, - кажется, я начинаю понимать.  Видимо,
льдистые змеи являются накопителями и передатчиками  энергии  (правда,  не
знаю точно какой). В Теплынь они уходят в котлован  и  отдают  накопленную
энергию  Темному  богу.  Если  ты  закроешь  осколком   Камня   отверстие,
произойдет что-то необычное, что перекроет доступ Бога к энергии.  Поэтому
он стремится уничтожить тебя и, как это ни странно звучит, меня.
   - Но почему он просто не пришел и не убил нас сам?
   - Наверное, он не может долго находиться в этом мире, на такой  переход
уходит слишком много сил, иначе бы каждый шастал по мирам, как и когда ему
вздумается.
   - А как же он вообще связан с  Нисом?  Он  же  знал  о  местонахождении
Свиллина, а где сейчас мы - точно не знает.
   - О черт! - Иномирянин вскочил, стукнувшись головой о нависающие сверху
корни. - Все, беседы закончили, уходим в... - задумался, - в горы.
   - В чем дело? - удивленно спросил  Ренкр,  наблюдая,  как  его  спутник
спешно собирает вещи.
   - В чем дело? - переспросил Черный. - Он скорее всего следит  за  миром
через то, что создано его волей. Камешек-то у тебя. Выбросить  мы  его  не
можем - остается уйти в горы, там гномы Дэррина бессильны.
   - Но там есть другие гномы...
   - С ними и разговор у нас будет другой, - жестко отрезал бессмертный.
   Они быстро собрали вещи и пошли на запад,  оставляя  за  спиной  гномью
заставу и дерево, приютившее их.
   Дождь кончился.

   Где-то в сокрытой Книге Судеб
   вписаны наши с тобой имена.
   Кто же ответит точно - где?
   Нам не дано этого знать.
   Где-то на прочных Ее листах
   рядом со мною стоит Число.
   Или строка та еще пуста?
   Если так, что же - мне повезло.
   Только опять задрожал вещун,
   глядя устало в мою ладонь.
   "Правду, мудрец! Я лжи не прощу!"
   Но он молчит, усмиряя стон.



        12

                                   ...Мир Мечты - это дьявольски опасная и
                                непростая штука. Конечно же, мечтать надо.
                                Надо мечтать. Но далеко не всем  и  отнюдь
                                не каждому.  Есть  люди,  которым  мечтать
                                прямо-таки противопоказано. В  особенности
                                - о мирах.
                                                        А. и Б. Стругацкие

   Улицы Свакр-Рогга кипели, как котелок, забытый  над  очагом  неряшливой
хозяйкой. Дэррин скривился, глядя на город из окна своей башни. Прошло уже
достаточно времени, чтобы уцелевшие после того, что произошло с  Воссоном,
успели  добраться  до  столицы  и  швырнуть  в  огонь  смуты  свою  щепоть
благовоний. Он еще тогда, завидев отсвет  и  шум  взрыва,  понял,  что  не
поможет ни стража, ни указы - спасшиеся беженцы найдут способ пробраться в
Свакр-Рогг, минуя все заслоны. Они и нашли. А теперь... Теперь - Создатель
ведает что. Или - Темный бог?
   Толстый гном с неопрятной бородой,  которую  он  ненавидел,  но  носил,
потому что так было принято, отошел от высокого стрельчатого окна и взял в
руку  тонкий,  изящный  бокал.  Отхлебнул,  поставил  на  место  и   снова
направился к окну. Сегодня, похоже, Правитель еще долго не сможет от  него
оторваться - слишком уж угрожающе  волнуется  народ  на  улочках,  слишком
много собралось горожан у стен дворца-крепости, чтобы Дэррин мог позволить
себе заниматься другими делами. Он желал видеть.
   Сообщения о положении в городе, приносимые каждый  час  осведомителями,
были неутешительны. Чего, впрочем, и следовало  ожидать.  Гномы  требовали
разъяснений. Ха! Да если они услышат правду, они ж все  взбесятся!  Притом
что это уже ничего не изменит: они и так вот-вот взбесятся, а советники не
могут придумать ни одного мало-мальски приемлемого объяснения  катастрофы,
произошедшей с Воссоном. В такой ситуации отсылать из  города  практически
все войска - сумасшествие, но именно этим сейчас занимался Биммин.
   Повелитель  смотрел   наружу,   облокотившись   о   широкий   мраморный
подоконник, опершись  правым  плечом  о  выступ  стенки.  Все  катилось  в
какую-то пропасть, быстрее и быстрее, а ведь началось с такого,  казалось,
неприметного события. Появление бессмертного с секирой  Свиллина.  Двойное
поражение при попытке отобрать эту самую секиру. А теперь вот -  появление
Темного бога. Дэррин вздрогнул.
   Он и Создателя-то никогда особо не  почитал,  что  уж  говорить  о  том
существе, чья  известность  держалась  только  благодаря  слухам.  Правда,
слухам  достаточно  страшным,  но  все  же...  Одно  дело  -   сплетни   и
перешептывания, другое - уничтоженный  город.  И  это  уже  результат,  от
которого никуда не деться. Так же как никуда не деться  от  взволнованных,
испуганных толп в городе. Правитель посмотрел на сухие листья  под  окном:
"Гляди-ка, ткарн уже заканчивается..."


   <b>всплеск памяти</b>

   Ткарн потихоньку  заканчивался,  лето  отгорело,  уступая  место  рыжей
осени. Дурное  это  было  лето,  нехорошее.  А  завершилось  оно  и  вовсе
отвратительно.
   В первый день Желтеня Дэррин сидел в своей любимой беседке, глядя,  как
листья на кустах постепенно изменяют свой цвет, словно их корни  тянут  из
земли не воду, а... кровь. Зеленая листва краснела,  медленно,  незаметно,
но краснела. Шла осень.
   На посыпанной рыжими камешками дорожке зашуршали  чьи-то  шаги.  Дэррин
недовольно обернулся, чтобы посмотреть, кто  и  с  какой  стати  осмелился
нарушить его уединение. Признаться, он ожидал  увидеть  Биммина  -  Первый
советник частенько позволял себе появляться без предупреждения, когда дела
требовали безотлагательного вмешательства  со  стороны  Правителя.  Но  на
дорожке стоял не рыжий гном, а высокий  бледный  альв.  "Откуда  он  здесь
взялся?" - удивился Дэррин. Представителей иных рас не слишком жаловали  в
Брарт-О-Дейне,  и  о  появлении  каждого  тут  же   становилось   известно
Правителю. А он что-то  не  слышал,  чтобы  в  пределах  страны  находился
какой-то альв. Не говоря уже о том, что  проникнуть  в  парк  постороннему
было не так уж и просто. Даже совсем  наоборот.  Но  Дэррин  не  собирался
устраивать   по   этому   поводу   истерик.   Просто   излишне    спокойно
поинтересовался:
   - Кто ты такой?
   Альв с узким бледным лицом /словно гипсовая маска, снятая  с  умершего/
так же спокойно ответил:
   - Я - Темный бог.
   Правитель Брарт-О-Дейна скептически хмыкнул:
   - Ну да, и чего же ты хочешь?
   Он, разумеется, не раз встречался с  сумасшедшими,  но  только  чаще  с
сумасшедшими гномами - такая  уж,  знаете  ли,  специфика  работы.  Вот  с
сумасшедшими альвами - это что-то новенькое. Пришлось нажать  на  потайной
рычажок,  встроенный   в   поручень   беседки   специально   на   подобный
непредвиденный случай. Бывало, что в  парк  все-таки  проникали  настырные
посетители...  правда,   ненадолго.   Следующим   местом   их   пребывания
становилась маленькая каменная комнатка  с  минимумом  удобств.  Зато  для
каждого - отдельная. Сумасшедших Дэррин не любил.
   - Прежде всего я хочу, чтобы ты поверил в это, - холодно сказал альв. -
Потом перейдем к дальнейшему.
   Дэррин развел руками:
   - Прости, дружище, не могу. Видишь ли, искусство проникать в мой парк -
не самое, конечно, последнее, но нет в нем чего-то такого,  божественного.
Уж извини, если обидел.
   - Глупец, - дернул плечом альв, - Бог не может обижаться на такого, как
ты. Это же смешно.
   - Ага, - подтвердил Дэррин. - Ну, предположим, что я поверил в то,  что
ты Темный бог. И что же дальше?
   - А дальше начнется самое интересное, - вымолвил альв. -  Ты  прикажешь
своим охранникам убраться, как только они примчатся сюда.  Затем  я  отдам
распоряжения, а ты займешься их выполнением. И не  тянись  за  кинжалом  -
сегодня ты забыл его взять с собой.
   Гном усмехнулся. Он никогда не забывал брать с собой кинжал. Иногда  от
этого могла зависеть его жизнь. Вот как сейчас, например.
   Рука нащупала пустые ножны. Бред! Такого  просто  не  могло  произойти,
ведь он точно помнит, как опускал в них кинжал.
   Но  поздно  сожалеть  по  этому  поводу,  нужно  что-нибудь  придумать.
Стражники появятся с минуты на минуту.
   - Когда ты в последний раз пользовался рычагом? - поинтересовался  альв
так, словно речь шла о погоде на завтра.
   Дэррин пожал плечами: какой смысл отрицать очевидное:
   - Давно.
   - Тогда неудивительно, что твои гномы запаздывают.  Рычаг  ведь  мог  и
сломаться.
   "Он слишком много  знает,  даже  для  сумасшедшего.  Придется  устроить
проверку среди стражников. И все-таки, кто же он такой?"
   Альв с лицом гипсовой маски снисходительно улыбнулся:
   - Не стоит так волноваться по поводу моей осведомленности. Я же Бог. Но
- оставим эти неаргументированные утверждения. Хочешь, докажу тебе, что  я
тот, за кого себя выдаю?
   Дэррин лихорадочно пытался понять, каким же  образом  этот  сумасшедший
будет доказывать. Потом кивнул. "Да что он, в сущности, может?.."
   Альв  усмехнулся,  и   если   бы   Правитель   меньше   растерялся   от
происходящего, он  бы  обратил  внимание  на  эту  улыбку  и,  несомненно,
задумался о  своем  решении.  Очень  уж  нехорошей  была  усмешка,  крайне
нехорошей.
   - Договорились, - сказал сумасшедший. - Ты сам выбрал.
   Потом он напрягся, даже немного пошевелил руками, отчего Дэррину  сразу
стало не по себе - а вдруг в рукавах этой рубахи у  альва  ножи?  Затем  в
парке внезапно  похолодало,  так  что  гном  даже  вздрогнул  и  поплотнее
запахнул  куртку.  Листья,  лежащие  на  дорожке   и   газонах,   внезапно
зашевелились, потом взметнулись в небо и стали медленно опадать обратно.
   - Взгляни, - сказал альв и указал куда-то в сторону.
   Беседка была построена на холме, и отсюда можно  было  видеть  кварталы
города  и  часть  полей,  располагавшихся  за  городскими  стенами.   Поля
простирались до самого горизонта. Именно оттуда, на стыке  земли  и  неба,
внезапно появился и начал расти гигантский огненный язык, протянувшийся  к
потемневшим облакам. Вздрогнула земля, и Дэррин услышал  глухой  протяжный
стон, перешедший в настоящий крик.
   - Что это? - пораженно прошептал он.
   - Только что Воссон исчез. На его месте образовался глубокий  котлован;
почти все жители города погибли. Спаслись немногие, и скоро они появятся в
Свакр-Рогге, так что ты сможешь убедиться в правоте моих слов. - Казалось,
в голосе альва не было ничего, кроме холодного удовольствия.
   Правитель испуганно посмотрел в лицо сумасшедшего
   /да нет, не сумасшедшего, присмотрись внимательнее. Не сумасшедшего,  а
Бога. Темного бога/
   и понял, что все сказанное им - правда. До последнего слова. Он перевел
взгляд на стражников, которые минуту назад еще бежали к беседке, а  теперь
стояли, испуганно глядя туда, где опадал зонтик пламени. Альв
   /Темный бог/
   с интересом посмотрел на Дэррина, ожидая, что же  тот  теперь  сделает.
Повелитель... приказал гномам убираться прочь. Потом встретился глазами  с
Темным богом и потупился.
   - Веришь? - В словах его собеседника не было и тени насмешки.
   - Верю. - Голос почему-то вдруг стал необъяснимо  хриплым,  а  в  горле
пересохло. - Но зачем...
   - Именно для того, чтобы поверил. А теперь слушай и запоминай.
   Дэррин слушал и запоминал, мысленно обещая себе,  что  когда-нибудь  он
отомстит за Воссон. Отомстит Богу? Да,  отомстит  Богу!  А  пока  придется
разослать  на  северный  кордон  гонцов  с  грамотой,  в   которой   будут
упоминаться имена Ищущего и альва по имени Ренкр. А пока  Биммин  займется
тем,  что  войска,  расквартированные  в  столице,  покинут  Свакр-Рогг  и
направятся туда же, вслед за гонцами, чтобы  изловить  означенных  выше  и
привести в город, уже в кандалах. А пока... Дэррин  поразмыслит  над  тем,
что делать дальше.
   Когда Темный бог встал со скамейки и ушел прочь, скрывшись среди ровных
рядов деревьев,  Правитель  Брарт-О-Дейна  подумал,  что  грядущая  осень,
пожалуй,  будет  еще  хуже,  чем   прошедшее   лето.   И   отправился   во
дворец-крепость, расшвыривая кровавые листья носками сапог.


   Теперь, стоя у высокого окна башни и глядя на улицы Свакр-Рогга, Дэррин
понимал, что долго ему так  не  продержаться.  Нужно  что-то  предпринять,
что-то, что избавило бы его от власти Темного бога. Увы, на сей раз  рядом
не было Свиллина, который  мог  бы  предложить  очередную  секиру.  А  что
оставалось? Подчиняться и ждать. Вот только ожидание (и промедление)  было
смерти  подобно.  Еще  чуть-чуть,  и  взбудораженные  гномы  от  испуга  и
непонимания "встанут на дыбы", а без войска... "Зацикливаюсь. Нужно думать
о чем-нибудь другом. Проклятье, ну  где  же  там  Биммин,  что  ж  он  так
долго?!"
   В дверь постучали.
   - Входи! - Дэррин развернулся спиной к окну,  в  нетерпении  сложил  на
груди руки.
   Биммин, придерживая  одной  рукой  рукоять  меча,  кивнул  Правителю  и
поправил длинные  рыжие  усы.  При  своем  маленьком  росте  он  ухитрялся
выглядеть степенно и уверенно, с достоинством  удерживая  на  плечах  груз
должности Первого советника. Правда,  когда  они  с  Дэррином  не  были  в
окружении придворных, всякая  официальность  исчезала  -  оба  гнома  были
давними друзьями.
   - Ну что? - спросил Правитель.
   - Все готово. Войска покинут Свакр-Рогг в течение суток. -  Рыжеволосый
советник пересек комнату и сел в кресло, закидывая ногу за ногу: -  А  что
ты намереваешься делать дальше?
   - В каком смысле? - осторожно поинтересовался Дэррин.
   - В том смысле, что твой Темный бог в следующий раз  может  потребовать
чего-нибудь еще более сумасбродного. И что тогда?
   - Еще более сумасбродного! - иронически хмыкнул Правитель.  -  Куда  уж
более... - Потом внезапно оттолкнулся от подоконника, подошел к Биммину  и
уселся на краешек стола: - У тебя есть идеи?
   Советник медленно покачал головой:
   - Прости. Ни одной стоящей.
   - То-то и оно. Иначе бы...
   Дверь распахнулась, словно от сквозняка, но только это был не сквозняк.
Это был Темный бог.
   - Все отменяется, - произнес он,  стоя  в  дверном  проеме  и  даже  не
потрудившись войти. - Возвращайте войска в столицу - наша дичь сама явится
сюда. Пока - все. - Дверь захлопнулась.
   - Создается впечатление, что он просто-таки  ночует  здесь,  -  заметил
Биммин. - Ну, - советник поднялся из кресла, - пойду. Признаться, все  эти
перемещения войска... Ладно, ты ведь сам все  знаешь.  Ничего,  что-нибудь
придумается. Сходи  в  библиотеку,  что  ли.  Может,  там  найдешь  что-то
интересненькое. Так сказать, отвечающее теме.
   Дэррин кивнул:
   - Хорошая мысль. Да только там вряд ли есть труды об уничтожении богов.
   Биммин развел руками и удалился. Правитель  подошел  к  окну,  выглянул
наружу, измеряя расстояние от своей комнаты до рыжей дорожки внизу.
   Почему-то вспомнились драконы. "Интересно, а как это - летать?.."
   Осень молчала, только легонько  ворошила  листья  под  окном.  Кровавые
листья.


   Человек вышел из вагона метро и  стал  подниматься  на  поверхность  по
широкой  грязной  лестнице  с  несколькими  площадками-пролетами.  Миновав
турникеты и  прозрачные  вращающиеся  двери,  он  очутился  в  прокуренном
подземном переходе. У стен выстроились лоточники,  предлагавшие  все,  что
угодно, но человек прошел мимо и уже  собирался  идти  наверх,  когда  его
внимание привлекла книжная  раскладка:  на  деревянном  столике,  прижатые
протянутой леской, лежали книги в цветастых твердых обложках.  Фантастика,
почти только одна фантастика. Он заинтересованно подошел, еще не собираясь
ничего покупать, просто привлекла одна книжонка - то  ли  своим  названием
("Собственные миры"), то ли рисунком (высокая  фигура  силуэтом,  в  руках
которой два мира: один в виде стандартного шарика голубого цвета, другой -
черепаха с тремя китами на панцире, а уже  на  китах  -  выпуклая  толстая
пластина с миниатюрными деревьями, животными  и  людьми).  В  принципе,  и
название и иллюстрация были банальны. Но зато очень актуальны.
   Продавец,  худощавый  паренек  в  тонкостеклянных  очках,  с   надеждой
посмотрел на подошедшего:
   - Хорошая книга. Хит сезона.
   - Читал? - спросил человек.
   Паренек кивнул:
   - Затягивает. И вообще, - он взмахнул в воздухе кистью руки,  -  такого
еще не было. Просто отпад.
   - А ты сам веришь в то, о чем там написано? - Человек рассеянно  вертел
в руке толстый том, словно не решался - покупать или не стоит.
   Продавец опешил:
   - Ну-у... Конечно, иногда  затягивает,  я  же  говорю,  но...  Я  ж  не
ребенок, чтобы верить в Кинг-Конга или там  в  Дракулу.  -  Он  растерянно
пожал плечами, чувствуя, что что-то не так.
   Покупателя, по крайней мере,  он  точно  потерял,  но  лгать  не  имело
смысла. Этот сразу распознал бы ложь
   /и наказал/
   и ушел. А так... Кто его знает, нынче люди разные попадаются,  глядишь,
и купит.
   - В том-то все и дело, - с полуулыбкой сказал человек. - Никто,  иногда
даже сам Создатель, не верит в то, что творит. И поэтому  из  мира  уходят
краски, а из Реальности - миры. Может, потому у братишки все и получилось,
что он не отдал книгу в издательство. Он-то сам верил, а  прочти  рукопись
другие - и их неверие пересилило бы его веру. А так... - И он  рассмеялся,
как будто произнес удачную шутку.
   "Опять помешанный, - с тоской  подумал  паренек.  -  И  ведь  книгу  не
отдаст. Вот черт!"
   - Так вы покупаете?
   - Нет, не покупаю. Понимаешь, мне она ни к чему - миры,  в  которые  не
верят, долго не существуют. Держи. -  Он,  к  удивлению  продавца,  вернул
книгу и пошел дальше.
   "Тихий помешанный, - подумал паренек. - И слава Богу, а то ведь... Ну и
денек!"


   Так хорошо было - сидеть в кресле,  глядеть  на  проезжающие  за  окном
машины и понимать, что ты чего-то достиг в этой жизни.  Впрочем,  "чего-то
достиг" - не совсем подходящее выражение для того, кто стал Темным богом.
   Человек  с  бледным  узким  лицом  улыбнулся  краешком  рта,  вспоминая
продавца в переходе. Паренек, наверное, принял его  за  сумасшедшего.  Все
просто - даже  тот,  кто  читает  исключительно  фантастику,  не  способен
представить себе, что такое может произойти в реальной  жизни.  Да  ладно,
мог ли он сам вообразить, что после стольких  лет  бездарной,  неудавшейся
жизни Судьба повернется к нему лицом? Нет, не мог.  Потому  что  с  самого
детства казалось, что единственный человек, который интересует Фортуну,  -
это брат, проклятый братец с его всепризнанной гениальностью. И  на  таком
ярком фоне
   /бездарный/
   неудачливый младший брат оставался  не  более  чем  серой  расплывчатой
кляксой,  лишенной  всякой  устойчивой  формы  и  сколько-нибудь  стоящего
содержимого. Да, родители  делали  вид,  что  любят  обоих  одинаково,  но
скажите, разве можно в это поверить? Вот он и не верил. Его не любили, его
жалели, а это совсем разные вещи.
   Так и шли по жизни: братец ровным уверенным шагом признанного гения, он
- заплетающейся бесцельной походкой неудачника. С детства  он  понял,  что
единственное,  привлекающее  его  в  этом  мире,  -  Власть  во  всех   ее
проявлениях. Он желал Власти, как хотят недоступную, но оттого  еще  более
привлекательную женщину. Он искал Власть во всем, даже пытался  заниматься
тем, что нынче называлось эзотерикой, но и там
   /не смог добиться каких-либо успехов из-за своей бездарности, лености/
   оказался неудачлив.
   Когда умерли родители, в его душе не нашлось ни капли  скорби.  Теперь,
по крайней мере, старый дом в деревне  можно  будет  продать  и  купить  в
городе квартиру получше. И он, и - тем более - братец уже давно не жили  с
родителями, но на похороны приехали: братец -  потому  что  так  требовали
правила приличия того общества, в котором тот вращался; он - чтобы  теперь
пожалеть родителей. Когда все было окончено, братец предложил ему оставить
дом себе, забрал кое-какие вещи - "это дорого мне как память" -  и  уехал.
Он же немного побродил по  пустому  дому  и  поднялся  на  чердак:  что-то
(Судьба?)  вело  его  вверх.  Здесь  теперь  стало  темно  и  сыро,  дожди
смогли-таки просочиться сквозь старую кровлю, хотя это было еще не слишком
заметно. Прикрывая одной ладонью дрожащий огонек свечи, он в очередной раз
удивился своим мертвым  родителям:  как  можно  не  держать  в  доме  даже
карманного фонарика? Но не это занимало сейчас  его  внимание  -  какое-то
неудержимое стремление притягивало его  к  отсыревшему  картонному  ящику.
Открыть прохладные, разваливающиеся  от  прикосновения  пальцев  половинки
крышки оказалось делом минуты, а потом ладони наткнулись  на  целлофановый
пакет. Он рывком разорвал связанные узлом кончики пакета - слишком сильным
было нетерпение, чересчур зудящим ощущение близости частицы Власти.
   Стопка толстых тетрадей,  исписанных  ненавистным  почерком  братца,  и
свернутый в рулон лист ватмана. И это все?!  В  первый  миг  его  охватила
такая ярость, что он чуть было не разорвал всю эту макулатуру  на  клочки,
но потом... Потом ярость прошла, а ощущение того,  что  частица  Власти  -
здесь, осталось. Что-то не так было  с  этими  чуть  распухшими  от  влаги
тетрадями, с этим рулоном ватмана, и он подхватил тяжелый  разваливающийся
пакет и понес его вниз, чтобы разобраться поподробнее.
   Разбираться пришлось долго. Многолетняя антипатия к  братцу  отразилась
на всем, даже на  образе  мыслей,  поэтому  то,  что  было  написано  этим
ненавистным почерком, читать оказалось  тоже  не  слишком  просто.  Но  он
прочел. Нет, это не было вариантом "Некрономикона", это была  обыкновенная
книга про выдуманный мир со сказочными жителями, то, что здесь  давно  уже
известно как фэнтези, впрочем... Книга была не такой уж обыкновенной.  Ему
всегда казалось, что вера делает великие вещи -  не  та  вера,  о  которой
твердят иностранные проповедники с жутким акцентом, а, скорее, вера  детей
в существование чудес. Разумеется, всякой  силе  найдется  противосила,  и
поэтому Дед Мороз так навсегда и  останется  выдумкой,  слишком  уж  много
взрослых, которые не верят в него. Совсем другое дело, когда речь  идет  о
детских кошмарах. Спросите у пятилетнего ребенка, кто скрипит половицами в
соседней комнате, и рассказ, услышанный вами... А-а, да что там! - об этом
достаточно написано повзрослевшим, но не утратившим  память  мальчиком  по
имени Стивен Кинг.
   Здесь же дело обстояло несколько иначе. Братец тоже верил в  свой  мир,
верил, когда писал книгу, а происходило это давно. Теперь же  он  попросту
забыл о стопке старых тетрадей. И  именно  подобный  случай  спас  мир  от
участи его миллионов собратьев, сотворенных, но убитых неверием читателей,
редакторов издательств и -  самих  писателей.  Потому  что  братец  только
забыл, а не перестал верить, вера жила в его душе, слабая, но достаточная,
чтобы дать миру время обрести плоть и собственную жизнь. И теперь  ему  не
нужна  была  вера  Создателя,  он  мог  существовать  сам  по  себе,  стал
достаточно самостоятельным, чтобы питаться только верой своих  обитателей.
Но главное - рулон ватмана. Он оказался картой мира и  -  ключом  к  этому
миру.
   Вот так неудачник превратился в Бога, пусть даже Темного  бога.  Власть
признала его своим и отдалась ему. Миг  ликования  был  коротким,  за  ним
пришло понимание: их с братцем натуры слишком  противоположны,  и  поэтому
мир действует на нового властелина не лучшим  образом.  Он  не  мог  долго
находиться в Нисе, доходило до потери  сознания,  а  это  уже  становилось
опасным. Тогда он решил изменить мир так,  чтобы  тот  соответствовал  его
характеру, чтобы можно было все чаще и чаще бывать там и властвовать.
   И он принялся за дело. Это должно было занять не один  год,  даже  если
учесть,  что  время  там  и  здесь  текло  по-разному,  то  ускоряясь,  то
замедляясь.  Результаты  изменения  уже  были  достаточно   внушительными,
когда... Когда все это стало разваливаться  всего  лишь  из-за  нескольких
обитателей Ниса. Этот мир оказался более устойчив к внешнему  воздействию,
но Темный  бог  не  собирался  сдаваться.  Самое  сложное  уже  сделано  -
изменились  предопределенности.  Осталось  не  так  много.  Скоро,   очень
скоро...
   Человек с бледным узким лицом устало потер  виски,  встал  с  кресла  и
направился к столу, на котором был закреплен большой старый лист ватмана.


   Для того чтобы попасть в библиотеку,  Дэррину  пришлось  спуститься  по
узкой серокаменной лестнице под землю - архивы, в которых хранились книги,
размещались чуть ли не в  подземельях,  рядом  с  многославными  темницами
дворца-крепости. Вообще-то  Правитель  даже  сомневался,  застанет  ли  он
кого-нибудь в этом хранилище  пыли  и  испачканных  чьей-то  рукой  бумаг,
скорее уж придется безрезультатно стучаться в  запертую  на  замок  мощную
каменную  дверь.  Единственный  гном,   который   по-настоящему   серьезно
разбирался в древних книгах, -  старый-престарый  Хоффин  -  неделю  назад
занемог, да так, кажется, до сих пор и  не  поправился.  Куда  уж  старику
дышать влажным и одновременно пыльным - Создатель,  ну  и  сочетаньице!  -
воздухом архивов. Дэррин с трудом понимал  подобных  гномов,  одобрять  же
такое  приходилось:  все-таки  иногда  знания  Хоффина  оказывались  очень
кстати, вернее, конечно, не  самого  Хоффина,  а  его  любимых  желтоватых
свертков, толстых кожаных томов и многочисленных карт.
   Дверь, вопреки ожиданиям,  была  не  заперта,  сквозь  тонкую  щель  на
лестницу падал тонкий меч  света,  и  слышались  чьи-то  голоса:  "Неужели
старик таки выбрался в архивы? Поистине  сумасбродная  натура!"  Правитель
вошел в большое помещение с высоким потолком и многочисл