завтрашнего утра.
Сможешь удержаться?
   Ренкр улыбнулся, опуская сверток в карман куртки:
   - Попробую. Но почему?..
   - Все вопросы - завтра утром, - прервал  его  Вальрон.  -  Ступай.  Ты,
кажется, куда-то спешил.
   Ренкр на самом деле торопился, поэтому вежливо попрощался с мастером  и
пошел домой. Дела...


   <b>всплеск памяти</b>

   С тех пор как они с матерью потеряли отца и были вынуждены переехать  в
домик "попроще", забот хватало. Прежде всего пришлось  завести  скотину  и
птицу - иначе семья бы просто не выжила. Мальчик с десятиткарного возраста
уже  помогал  матери  по  хозяйству,  кормил  животных,  выполнял   другую
посильную работу. А когда подрос, каждый сезон ездил со взрослыми  в  Лес,
на заготовку древесины. Там, кстати, и познакомился со старым Бро.
   Бро держал магазинчик оружия, он же изготавливал тренировочные  мечи  и
копья для Дома. И выбирать  древесину  ездил  лично,  утверждая:  "Хочешь,
чтобы что-то было сделано как следует, - сделай  это  сам".  Заявившись  в
очередной раз к лесорубам, Бро отобрал подходящие брусья,  указал  на  них
старшому. Тот поискал взглядом и, увидев Ренкра, велел ему: "Ну-ка, грузи,
парень.  Отвезешь,  куда  скажет  господин.  -  И  добавил,  когда  старый
оружейник отошел к повозке: - Постарайся выполнить работу на совесть,  Бро
- наш постоянный заказчик. К тому же нескуп на премиальные".
   Ренкр  управился  быстро;   уложив   брусья   на   запряженную   волами
четырехколеску, он примостился сверху, низкорослый оружейник,  вскочив  на
сиденьице, хлестнул кнутом, гикнул молодецки - и  они  тронулись  в  путь.
Пока ехали, парень искоса  наблюдал  за  возницей,  разглядывая  реденький
ворох пепельных  волос,  свойственные  каждому  кузнецу  непропорционально
широкие плечи да добротный кожаный жилет на этих плечах.  Бро  был  не  из
разговорчивых, он флегматично следил за дорогой и лишь  время  от  времени
щелкал кнутом - больше для строгости, нежели из необходимости.
   Так и добрались до  Хэннала.  Прогремели  по  улочкам,  распугивая  кур
Переселенского, миновали и Ренкров дом, а потом въехали  в  Центральный  и
завернули в  проулок  за  магазинчиком  Бро.  Здесь  возница  соскочил  со
скамеечки и неожиданно взялся помогать парню  разгружать  повозку.  Вдвоем
они  споро  перетаскали  брусья  в  мастерскую  и  присели  отдышаться  на
ступеньках.
   День только  вступал  в  свои  права  (оружейник  приехал  к  лесорубам
раненько, едва солнце взошло). Подметал  улицу  дворник  в  длинном  сером
фартуке, где-то в Переселенском сонно взбрехивали псы.
   - А ты справный парень, - довольно крякнул Бро. - Умеешь работать,  как
я погляжу. Чей будешь? Вроде порода чувствуется, кровь, так сказать, - а с
другой стороны, по виду ты не из Центрального.  Да  что  там  -  парни  из
нашего района в Лес только поохотиться и выбираются, ну, или  с  барышнями
прогуляться.
   Ренкр рассказал. Оружейник внимательно выслушал его и вздохнул:
   - Да, мало найдется в Хэннале семей, которых Подать не задела.  У  меня
вон сын тоже... камень только и остался,  на  Площади.  Ладно,  пойдем-ка,
угощу тебя завтраком. Вообще-то стол  у  меня  обычный,  без  изысков,  но
сегодня внучка гостит, так что поглядим, чем она станет потчевать.
   Ренкр удивился: рано ж, внучка, наверное, спит еще. Оказалось, не спит.
Войдя в дом, они прошли на кухню и обнаружили там  накрытый  стол.  Помыли
руки здесь же, под умывальником в виде ползущего по стене геккона (дернешь
за хвост - польется вода).
   - Садись, угощайся, - молвил Бро, опускаясь на видавший виды,  плотный,
как и сам хозяин, табуретишко.
   Некоторое время  они  ели  молча.  Ренкр  с  интересом  оглядывался  по
сторонам - но  осторожно,  чтобы  не  обидеть  старого  оружейника.  Везде
оружие: на стенах, в углу, на стуле -  готовое,  рукояти,  формы,  обрезки
кожи, заклепки. И это ведь в кухне! - что же тогда в  остальных  комнатах?
Впрочем, кухней, судя по всему, пользуются не  только  по  назначению:  на
соседнем столе лежали какие-то чертежи, портняжный нож, линейки.
   - Ну да, - неожиданно сообщил Бро, - мастерская-то одна, а  работаю  не
один. Тем паче что готовлю редко, от случая к случаю, а так мне Жывниш  из
своей харчевни присылает и завтраки,  и  обеды,  и  ужины.  Очень  удобно.
Дешевле, да и времени меньше отбирает. А здесь у меня  обычно  подмастерье
работает. Тоже справный парень, прям  как  ты.  Ну,  разве  что  не  такой
наблюдательный... А вот ты б ко мне в подмастерья пошел, а? Правда,  плачу
мало, но зато и подучиться кой-чему сможешь.  Мне  нужен  ученик,  парень,
смекалистый ученик. Ну так как?
   Ренкр пожал плечами:
   - Я бы с удовольствием, но... Лесорубам платят больше,  а  для  меня  с
матерью сейчас каждая монета дорога. Спасибо, конечно, за предложение...
   - Ладно, - хлопнул ладонью по столу Бро, - понятно. Если передумаешь  -
заходи.
   В это время дверь скрипнула - в кухню вошла высокая девушка с короткими
светлыми  волосами,  завивающимися  на  концах,  с  удивительно   большими
голубыми глазами.
   - Что-то не так? - спросила она у оружейника.
   - Нет, внученька, нет, - он нежно улыбнулся ей.  -  Все  в  порядке.  И
спасибо за завтрак, было очень вкусно. Вот и гостю понравилось.
   Девушка повернулась, посмотрела  на  Ренкра  и  чуть  склонила  голову,
здороваясь. Тот в  ответ  подтвердил,  что  да,  завтрак  получился  очень
вкусный, спасибо. А сам подумал: зря отказался от предложения старого Бро.
И ведь на самом деле нельзя согласиться, потому что деньги, которые  Ренкр
заработает в  Лесу,  до  зарезу  нужны  семье,  да  и  учиться  мастерству
оружейника - это не один ткарн уйдет, а... а все-таки зря отказался. Зря.


   Домик  "попроще"  стоял  в  районе,  носившем  название  Переселенский.
Говорили, давным-давно, еще до Подати, его  застроили  долинщики,  которые
остались в живых после эпидемии.  Раньше  они  обитали  в  деревеньке,  на
юго-востоке, но после (те, кого обошла своим вниманием смерть) перебрались
в Хэннал.  Примерно  в  тот  же  период,  кстати,  началась  реконструкция
юродской стены, в результате чего город значительно увеличился в размерах.
   Сначала Переселенский на самом деле населяли  в  основном  беженцы,  но
потом все  перемешалось:  люди,  семьи,  судьбы,  -  и  потомки  некоторых
старожилов вынуждены были сегодня жить здесь,  а  правнуки  иных  беженцев
считали родным  районом  Центральный.  Ренкр,  к  сожалению,  относился  к
первым.
   Дома  здесь  сохранили  определенное  сходство  с   теми   деревенскими
избушками, останки которых и  по  сей  день  можно  найти  между  Лесом  и
болотами. Не дом, а скорее ферма: рядом с жилыми помещениями стоят сараи и
хлева. Сегодня, кстати, Ренкру предстояло заняться одним именно  сараем  -
крыша прохудилась, а на носу осень, пора дождливая, так что лучше на потом
не откладывать. Да и  день  нынче  выдался  спокойный,  особых  хлопот  не
предвиделось. Всего-то дел, что крышу починить.
   Он вошел в дом, позавтракал, переоделся в рабочую одежду и сказал Лане,
что пойдет займется наконец сарайчиком. Мать, как  всегда,  тихим  голосом
попросила быть поосторожнее - как будто он маленький! Но Ренкр понимал ее,
поэтому безоговорочно пообещал, что будет поосторожнее,  и  отправился  за
лестницей и инструментами.
   Он уже почти справился с работой, когда услышал скрип калитки -  кто-то
пришел. Ренкр в это время стоял на самой верхней  ступеньке  лестницы,  за
домом, и увидеть гостя не мог. А тот уверенно открыл дверь и собрался  уже
было войти, когда раздался голос Ланы:
   - Вы?
   Потом заговорил мужской голос, трубный и легко узнаваемый.  "Интересно,
что дед здесь делает?" Но спускаться, чтобы выяснить это, Ренкр  не  стал.
Вот закончит ремонт - тогда. Никуда Панл не денется.
   Тем временем визитер вместе с Ланой вошел в дом. Она провела  свекра  в
кухоньку, где как раз занималась готовкой, и  попросила  садиться.  Ренкру
было хорошо слышно каждое их слово,  потому  что  окно  кухоньки  как  раз
выходило в ту сторону, где он, стоя на лестнице, заканчивал  чинить  крышу
сарая.
   - Слушаю вас, - сказала мать.
   Наставник Юных Героев  раскатисто  кашлянул  и  грузно  заворочался  на
стуле, устраиваясь поудобнее:
   - Вопрос, в общем-то, у меня только один. Он знает?
   Помолчав, Лана ответила: "Нет", - и голос ее при этом звучал еще  тише,
чем обычно. Она вообще в присутствии Панла смущалась,  двигалась  неловко,
говорила скомканно. Только недавно Ренкр понял: потому что боялась свекра,
почти до смерти боялась и ненавидела.
   Мать как будто хотела еще что-то сказать, но дед уже поднялся со  стула
и вышел из кухоньки. Через мгновение  стукнула  входная  дверь,  скрипнула
калитка - Панл ушел. Размышляя об этом странном человеке,  Ренкр  подумал:
"Как все-таки хорошо, что мы от него  не  зависим  -  ни  материально,  ни
как-то иначе. Слава Создателю..."


   <b>всплеск памяти</b>

   Слава Создателю, с тех пор как Ренкр впервые встретился со старым  Бро,
многое в их с матерью жизни изменилось к лучшему. Конечно,  не  настолько,
чтобы  переехать  в  Центральный,  но,  по  крайней  мере,  теперь  им  не
приходилось больше думать  о  том,  будет  ли  сегодня  чем  позавтракать.
Домашняя живность стала  постоянным  источником  доходов,  хотя,  конечно,
требовала огромного количества времени. Ну, и к тому  же  -  подработки  в
Лесу. Вскоре Лана смогла даже нанимать помощника, так как одна  справиться
со всем была уже не в состоянии. Постепенно домик "попроще"  обретал  уют,
хотя все равно уют этот оставался уютом относительным.  Ибо  Переселенский
есть Переселенский, до Центрального ему далеко.
   Старый Бро регулярно наведывался в  Лес  за  материалами  и  непременно
просил Ренкра, чтобы тот отвез выбранное в мастерскую.  Видимо,  оружейник
все еще  не  оставил  надежды  заполучить  парня  в  ученики,  пусть  даже
разговоров на эту тему  больше  не  заводил.  Ренкр  не  понимал,  чем  он
приглянулся коротышке-ворчуну, но никогда не  отказывался  помочь  Бро.  У
юноши имелись собственные интересы в данном деле. Внучка оружейника.
   Виниэль (именно так ее звали) гостила  у  дедушки  довольно  часто.  Во
всяком  случае,  Ренкру  удавалось  регулярно  с  ней  видеться.  Поначалу
отношения между молодыми  людьми  находились  в  состоянии  "настороженной
приглядки", потом постепенно невидимая стена исчезла.
   Сперва паренек из Леса привлекал Виниэль скорее как диковинка. Еще бы -
она, выросшая в Центральном, привыкшая к  людям  богатым  и  образованным,
удивлялась Ренкру: вроде бы и простолюдин, но... "порода чувствуется", как
справедливо отметил старый Бро.
   Заметив, что юноша к ней неравнодушен, Виниэль решила подыграть ему,  -
разумеется,  безо  всяких  серьезных  намерений.  Ну  о  каких   серьезных
намерениях может идти  речь,  когда  этот  Ренкр  -  бедняк?  Смешно  даже
говорить! А потом... И как же так вышло, как же получилось, что  она  сама
поверила в ту игру, которую затеяла? Ведь не хотела, и думать не думала, а
вот однажды, когда вместо Ренкра довезти из Лесу брусья помог деду  другой
(юноша был занят, не смог подойти вовремя, а Бро спешил), вот  тогда-то  и
поняла: попалась, сама же и попалась... Или - не тогда, а позже, когда  он
таки заявился после долгого перерыва, и она не желала с ним разговаривать,
держалась холодно и надменно, а он растерянно смотрел и что-то  спрашивал,
и нужно было делать вид, что ей все равно. А ей - проклятый мальчишка! как
же он не понимает?! -  было  не  все  равно!  Еще  и  с  дедом  веди  себя
соответственно, чтобы старик, упаси Создатель, не догадался. Иначе...  она
старалась не думать, что иначе. Удивлялась  сама  себе,  и  радовалась,  и
мучилась, и жила, словно в бреду.
   Все это она потом вышептала ему: что-то в первую их ночь,  что-то  -  в
последующие. Старый Бро, кажется, не заметил перемены в  отношениях  между
мальчишкой из Леса и внучкой. А они и старались вовсю, чтобы  не  заметил,
понимая: со временем, когда Ренкр заработает достаточно денег, можно будет
поставить родных Виниэли перед фактом и сяк-так уговорить дать согласие на
женитьбу. Но не сейчас, сейчас бессмысленно даже пытаться...
   Они встречались в разных  местах,  где  удавалось.  Иногда  -  помогали
подруги Виниэли, иногда - знакомые Ренкра. Влюбленные старались никого  не
посвящать в свою тайну, но порой приходилось и  открываться.  Впрочем,  ни
один из друзей не выдал их.
   Так прошел ткарн, в постоянной скрытности, в постоянной игре на  людях.
Правда, Лане  Ренкр  в  конце  концов  вынужден  был  все  рассказать.  Та
сокрушенно покачала головой ("Ох, сыночек, тяжелое это  дело,  когда  брак
неравный...") и пообещала  помочь  ("Ну,  если  вы  любите  друг  друга  -
тогда... тогда, глядишь, все образуется"). Оказалось, мать  потихоньку,  с
тех пор как дела пошли в  гору,  откладывала  кое-что  "на  черный  день".
Теперь этого да еще заработанных Ренкром денег должно было  хватить  и  на
свадьбу ("Хочу, сынок, чтоб не хуже, чем у других, - один раз  ведь  такое
случается..."), и на первое время совместной  жизни.  Они  договорились  с
Виниэлью, что сразу же после Срока откроют тайну ее  родителям,  а  там...
"Никуда они  не  денутся",  -  улыбалась  внучка  старого  Бро.  "Она  так
уверена?" - удивлялась Лана. "Мам! - укоризненно восклицал Ренкр.  -  Если
бы ты знала ее получше. Она... Она - удивительная!" И прав он  был  тогда,
прав - но окончательно смог понять это лишь много ткарнов спустя.


   - Чего он хотел?
   Мать вздрогнула, и  несколько  сочных  красных  клубничин  скатилось  с
тарелки, которую она держала в руке.
   - А?
   - Дед. Зачем он приходил?
   Не оборачиваясь, Лана наклонилась поднять ягоды. Ренкр помог, но, кладя
их обратно на тарелку, посмотрел ей в глаза, снова спросил:
   - Мам, что ему было нужно?
   - Давай вечером поговорим, хорошо?
   - Хорошо, - вздохнул парень. - Я закончил с сараем, пойду пройдусь.
   Лана сделала движение, как будто хотела его остановить, но сдержалась.
   Переодевшись, Ренкр пошел в Центральный. Куда же еще ему идти?! Вот уже
целую неделю им с Виниэлью не удавалось увидеться: дела,  проклятые  дела,
от которых только сегодня наконец избавился.
   Он думал о предстоящем объяснении с ее родителями и о  том,  как  будет
жить с ней, как они купят домик и переедут туда с матерью.  Денег  хватит,
может, даже и на обучение у  старого  Бро.  А  потом...  Размышляя,  Ренкр
оказался на рынке, вечно галдящем, пахнущем разными вкусностями,  пестром,
весело-деловом. Покивал знакомым, но  задерживаться  не  стал  -  хотелось
поскорее  увидеть  любимую.  Поэтому   почти   сразу   же   направился   к
магазинчику-оружейной. В последнее время Виниэль часто наведывалась к деду
- так молодым людям было удобнее встречаться.
   Предварительно о сегодняшней встрече они не  договаривались,  но  Ренкр
надеялся...
   - Привет!
   Ренкр обернулся, удивленно поднимая бровь:
   - Ты?!
   - Я, - подтвердил Тезар.
   Он, похоже, немного запыхался - так спешил... куда?
   - Сбежал от старика? - предположил Ренкр.
   Дежурному по Дому надлежало целые сутки неотлучно находиться на  посту,
а не разгуливать по Хэнналу. Друг отмахнулся:
   - Нет... Слушай, ты... я тебя дома искал, но уже не застал.
   - А в чем дело-то?
   Разговаривая, ребята приблизились к магазинчику старого Бро; во  всяком
случае, отсюда уже можно  было  заметить  табличку:  "Закрыто.  Переучет".
Поэтому последняя реплика Ренкра в равной мере относилась и  к  ней,  и  к
сказанному Тезаром. Но если Тезар промолчал, то сосед оружейника, аптекарь
Лышшрин, сидевший у себя на  балконе  и  удовлетворенно  поглядывавший  на
солнце, молчать не стал:
   - "В чем дело"?! А в том дело, что надо  поуважительнее  бы  к  соседям
относиться! И вообще... Где это видано: в такой день свадьбу устраивать. А
все зачем? - чтобы денежки не  потерять.  Мол,  раз  уж  работать  сегодня
нельзя, так хоть...
   - Какую свадьбу? - не понял Ренкр.
   - "Какую", "какую"! - проворчал аптекарь. - Ясно какую,  внученьки  его
ненаглядной. Да ты ж ее, парень, знаешь (я вот  сижу,  смотрю  на  тебя  и
думаю, почему лицо такое знакомое - вспомнил, это ты помогал Бро  из  Леса
поленья возить!) - ну, Виниэли свадьба, значит, кого ж  еще?  И  вот  ведь
какой человек: даже соседей не пригласил. Мол, это мы так, неофициально, а
уж после Срока... Знаем мы ихний Срок, знаем мы ихнюю неофициальность! Все
знаем!..
   - Прости, - сказал за спиной Тезар. - Я, собственно, потому и прибежал.
   - А? - не понял Ренкр.
   - Ну... Мы у нее спрашивали, как же, мол, так. И... А она сказала,  что
сама с тобой поговорит.
   - То есть?
   - Она уже неделю, как... Фу ты, дракон меня унеси! А ты ведь, похоже, и
впрямь не знал!
   - Чего не знал!!! - заорал Ренкр. - Чего не...  -  И  осекся.  -  Но  с
кем?..
   - Помнишь Роула? - Тезар тяжело вздохнул. - Ну, подмастерье у  Бро,  на
пару ткарнов нас с тобой старше. Вот с ним и...
   - Вот-вот, с подмастерьем, - подтвердил с балкончика Лышшрин. - Выгода,
только ради выгоды - брак, так сказать, по расчету.
   - Она бы никогда... по расчету... - Ренкр то  ли  тихо  шептал,  то  ли
громко думал.
   - Ты только успокойся, ладно? - Тезар приобнял друга за плечо,  готовый
в любой момент усилить  хватку,  чтобы  парень  не  натворил  бед.  -  Все
образуется.
   - Уже. Уже образовалось. - Ренкр  хохотнул  и  удивленно  посмотрел  на
аптекаря: - И давно они к свадьбе готовились?
   Тот неодобрительно покачал головой:
   - Если бы.  Несколько  дней  назад  объявили,  как  дракон  на  голову.
Торопятся, спешат - куда  спешат,  куда  торопятся?  Вот,  помню,  в  наше
время...
   - Ты главное...
   Они говорили что-то - и Тезар, и Лышшрин, но Ренкр уже не слушал.
   - Ну, я пойду, старина.
   Он снял  руку  друга  с  плеча  и  кое-как  улыбнулся,  перехватив  его
озабоченный взгляд:
   - Да не бойся ты, не побегу  я  к  ним,  не  стану  вызывать  Роула  на
поединок, скандалить... Что ж я, по-твоему, горянин, что  ли?  Просто  мне
нужно побыть одному. Понимаешь?
   И ушел, не дожидаясь ответа, обкатывая  в  сознании  одну-единственную,
совершенно неуместную сейчас мысль: "Тезар. Почему Тезар не в Доме?"


   <b>всплеск памяти</b>

   Они - Ренкр и Тезар - стали друзьями с самого первого  дня  знакомства.
Третьим в их  компании  был  Транд.  Правда,  днем  горгуль  спал,  ребята
встречались с ним только вечерами, после Легенды Вальрона, перед тем,  как
отправиться по домам. (Мастер всегда рассказывал легенды в закатные  часы.
Исключением  был  лишь  День  Юных  Героев,  когда  их  ряды   пополнялись
новичками.)
   Необычный союз  трех,  по  сути,  разных  существ  оказался  неожиданно
крепким. Ну, что касается Тезара и Ренкра - тут все  понятно.  Мальчишечья
дружба - она  и  есть  мальчишечья  дружба,  не  признающая  компромиссов,
полусвященная, лихая. А вот горгуль... Он удивительным образом играл сразу
две роли:  друга-ровесника  и  мудрого  наставника.  Не  такого,  конечно,
наставника, как Панл или Вальрон. Но истории тоже рассказывал. Правда, это
были именно истории, а не Легенды мастера. Горгуль  излагал  их  обыденным
тоном, словно сообщал о том, что когда-то давно случилось с ним самим. Или
о том, о чем он услышал из уст непосредственных  участников  тех  событий.
Как правило, места событий и существа, о  которых  шла  речь  в  рассказах
Транда, были незнакомы молодым долинщикам,  а  горгуль  далеко  не  всегда
соглашался объяснить, что он имел в  виду,  когда  говорил  про  циклопов,
Сиаут-Фиа или Бурин. Поэтому многое им  приходилось  додумывать  самим.  К
Вальрону, а тем более к Панлу  обращаться  с  вопросами  они  не  спешили,
догадываясь, что старшие не ответят, а вот ходить в оружейную запретят.
   Мальчики росли, взрослели, изменялись. Ренкр  встретил  Виниэль,  Тезар
стал все чаще пропадать дома у Индарил, и лишь Транд оставался  все  таким
же - Транд, мастер Вальрон да Панл. Разве только вот у  последнего  волосы
окончательно поседели да характер портился и портился, хотя, казалось  бы,
куда еще ему, характеру-то, портиться? Дальше некуда. И  поэтому  странно,
очень странно, что Тезар покинул пост дежурного по Дому. Разве только...


   Медленно,  словно  рассекая  ногами  воду,  Ренкр  брел  по  городу   -
бесцельно,  предаваясь   воспоминаниям.   Они   позволяли   отвлечься   от
главного... а стоило ему хоть на секунду  вспомнить  про  Виниэль,  и  мир
снова распадался на тысячи дрянных серых  осколков.  Изо  всех  сил  Ренкр
старался удерживать их вместе -  не  получалось.  То  исчезали  звуки,  то
куда-то пропадали люди,  и  краски  становились  похожи  одна  на  другую,
темнели,  обесцвечивались.  Покачивались  дома,  норовили  разъехаться   в
стороны булыжники мостовой, небо то взмывало  вверх,  то  обрушивалось  на
плечи. Вот снова! Черной тенью пронеслось что-то над головой  и  помчалось
куда-то дальше - куда? И почему вернувшиеся звуки взрываются каплями дождя
в пыли?  И  сосущая  пустота-колодец  внутри  начинает  заполняться  этими
звуками.  "Срок  настал!.  Срок!"  Невесть  откуда  появились  люди,   все
сосредоточенно спешат в одном и том же направлении, за тенью.  Напряженные
взгляды, излишне резкие движения. Как будто в каждом - тоже  пустота.  Как
будто каждого - тоже... "На Площадь! Все на Площадь! Срок!  Настал  Срок!"
Бегут стражники, заглядывают во все дома, выгоняют  оттуда  замешкавшихся.
Ни один взрослый мужчина не должен сейчас находиться где-либо  еще,  кроме
как на Площади. Все на Площадь. Все... Ренкра тоже подталкивают  в  спину,
люди вокруг стремятся поскорее оказаться в нужном месте. Задевают локтями,
кончиками ножен. "На Площадь! Срок! На  Площадь!"  И  он  идет  со  всеми.
"Скорее! Скорее!  Поторапливайтесь"!  Он  бежит  со  всеми.  И  все  равно
прибегает почти последним. Становится в задних рядах. Здесь,  на  Площади,
сейчас находятся те хэннальцы, которые могут превратиться в Героев.  Рядом
- их женщины, дети. Все глядят в центр Площади. Ренкр тоже. Там  -  сложив
за спиной кожистые крылья, стоит дракон.


   Ренкр узнал этого дракона, узнал, как узнавал  всякий  раз,  когда  тот
прилетал в Хэннал. Именно он убил
   /когтистая лапа - "Ты!"/
   /странный стук от катящегося мяча/
   /...Папа! Папа!! ПАПА!!!/,
   именно он убил Апплта тем тихим предосенним вечером.
   И
   /УНЕС/
   улетел безнаказанно.
   Сегодня  тварь  снова  явилась  за  жертвой.   Дракон   обводил   толпу
пристальным взглядом вышедшего на охоту  хищника,  последние  лучи  солнца
отражались в изумрудных глазах с  темно-синими  горизонтальными  зрачками,
челюсти застыли в зловещей ухмылке.
   /- Ты!/
   /Мяч. Это просто кто-то уронил мяч, и он катится ко мне. Создатель, это
просто мяч!/
   Правая передняя лапа с длинным изогнутым когтем поднялась и указала  на
кого-то в толпе. "Ты!"  -  разнесся  над  Площадью  гулкий  нечеловеческий
голос. Толпа раздалась, на месте остался  только  один  воин  -  избранный
драконом для поединка. Он медленно натянул ратные рукавицы и поднял шлем
   /с двумя перистыми крыльями. Потом он обнял мать,  подмигнул  Ренкру  и
вышел в круг/
   с острым навершием в виде копья. Он порывисто обнял кого-то в  толпе  и
ступил на булыжник мостовой.
   Избранник
   /отец?/
   оглядел всех, кто стоял вокруг него плотным кольцом, и надел шлем.
   А мгновением раньше Ренкр увидел лицо воина и узнал его.  Это,  конечно
же, был не Апплт, давно
   /унесенный/
   умерший.
   Это был Роул. Жених (или уже муж?!) Виниэли.


   Подмастерье старого Бро оказался одним из лучших учеников Панла.  Роулу
даже удалось достаточно долго  продержаться,  оставаясь  нераненым.  Но  в
какой-то момент дракон легкой тенью скользнул вперед, выбрасывая сразу обе
лапы в сторону противника. Тот попытался уклониться -  и  не  успел.  Одна
лапа  скользнула  мимо,  но  вторая  достигла  цели.  Послышался   скрежет
разрываемых кольчужных звеньев, сдавленный  вскрик  ужаса  -  на  булыжник
брызнула кровь. Роул рухнул на колени, меч  упал,  а  парень  все  силился
зажать руками чудовищную рану.
   Тишина, накрывшая мокрой сетью Площадь, неожиданно разорвалась  громким
рыданием.  Ренкр   посмотрел   туда,   откуда   доносились   дикие   звуки
нечеловеческой тоски и горя,  -  посмотрел  и  увидел  высокую  девушку  с
короткими  светлыми  волосами,  завивающимися  на   концах,   с   большими
светло-синими  глазами,  в  которых  блестели  слезы.  Девушка  билась   в
истерике, стоявшие рядом подруги изо всех сил сдерживали несчастную, а она
все рвалась из их рук - на Площадь, к Роулу. К мужу.
   Городок, дракон, отвергнутая любовь и умирающий соперник - банально, не
правда ли, Ренкр?..


   Долинщики недовольно оглядывались, когда мимо  них  протискивался  этот
паренек, с шалым взглядом, с мечом в стареньких ножнах,  зажатым  в  руке.
Меч сунул Ренкру невесть откуда  возникший  Панл.  При  этом  дед  свирепо
блеснул глазами и проворчал:
   - Быстрее, молодой человек, а то все твои  лучшие  побуждения  пропадут
понапрасну. Поблагодаришь в другой раз.
   Ренкр кивнул и продолжал пробираться к центру Площади. "Не делай,  если
есть хоть тень сомнения в том, что не  будешь  сожалеть  о  содеянном  всю
оставшуюся жизнь. Все верно, мастер, все верно -  за  исключением  одного.
Сомнения есть всегда. И нужно с ними бороться -  по  мере  своих  скромных
сил.  Возможно,  не  произнеси  ты  этих  слов,  все  было  бы  совершенно
по-другому. И на Площади истекал бы кровью кто-то другой.  Или  вообще  не
истекал. Но... Сейчас уже не важно".
   Преодолев наконец сопротивление толпы, Ренкр  вылетел  в  круг,  только
теперь догадавшись: Панл дал ему свой меч! Тот самый  дедов  меч,  которым
наставник убил дракона! Легендарный  клинок,  коснуться  которого  мечтали
многие поколения Юных Героев! Ну что ж...
   Ренкр приблизился к дракону и резко выкрикнул:
   - Стой! - Он задыхался от собственной дерзости, пожалуй, только рукоять
сжимаемого в ладони меча помогала немного сдерживаться.
   Толпа словно оцепенела. Те, что раньше с раздражением  и  недовольством
глядели на парня, в какой-то момент  словно  потеряли  всякую  способность
двигаться. Только истошно рыдала Виниэль да одинокий женский голос охнул в
задних рядах: "Сынок!" "Мама!.." Но у Ренкра уже не было времени думать  о
матери:  дракон  изогнул  шею  и  внимательно  рассматривал  его.  Молодой
долинщик с  ужасом  встретил  взгляд  изумрудных  глаз  твари...  и  вдруг
почувствовал, что не боится, абсолютно. Слова родились словно  по  наитию,
голос звучал уверенно и звонко:
   - По закону, вызвавшийся добровольно лететь с тобой снимает проклятье с
Хэннала. Я - лечу с тобой.
   Дракон снисходительно расхохотался:
   - Поздно. Я выбрал себе жертву на эту осень, и поединок уже  состоялся.
Живи, глупец. - Он отвернулся от Ренкра и шагнул  к  Роулу,  чтобы  добить
поверженного противника.
   И тогда ударом бича над Площадью вскинулось:
   - Ахнн-Дер-Хамп!
   Толпа вздрогнула, будто выходя из оцепенения.
   - Ахнн-Дер-Хамп! - повторил Панл. Дед стоял в  первом  ряду  и  сверлил
дракона своим знаменитым взглядом "ну,  а  теперь  расскажи  мне,  как  ты
собираешься это исправлять". - Остановись, Ахнн-Дер-Хамп.  Я  убил  твоего
отца, Эмбр-Гехн-Футра. И это - (жест в сторону Ренкра) - мой внук.
   И все. Не произнеся более ни  звука,  Панл  отступил  и  скрылся  среди
долинщиков. Так же безмолвно дракон приблизился к Ренкру.
   - Твое имя? - Выслушал и опустился на колени: - Садись.
   Ренкр начал взбираться на шипастую спину  чудовища,  придерживая  одной
рукой меч. Карабкаться было неудобно, Ренкр пару раз соскальзывал и вообще
выглядел, наверное, со стороны не геройски.
   В это время позади кто-то возмущенным хриплым голоском вопросил:
   - А я?
   К говорившему обернулись все, даже  истекавший  кровью  Роул  пошевелил
головой. А Транд уже  протиснулся  между  ногами  опешивших  долинщиков  и
подбежал к дракону. Не обращая ни малейшего внимания на чудовище,  горгуль
задрал ушастую голову к Ренкру и заявил:
   - Я хочу с тобой.
   Тот покачал  головой  ("Откуда  ж  ты  такой  взялся,  неправильный  ты
горгуль?"):
   - Нет, Транд. Тебе нельзя. Там, куда мы летим... -  Голос  его  осекся,
тем более что Ренкр и на самом деле не знал, куда они полетят. Но в  любом
случае это была не увеселительная прогулка, так что...
   - Минуточку! - возмущенно прорычал дракон. - Ты -  жертва,  и  не  тебе
здесь распоряжаться. Если горгуль хочет  лететь,  он  полетит!  Садись!  -
скомандовал он Транду.
   Тот свирепо посмотрел на чудовище:
   - Не кричи! - И начал карабкаться наверх, поддерживаемый Ренкром.
   Очутившись  на  драконьей  спине,  горгуль  уселся  рядом  с  парнем  и
задумчиво пошевелил ушами.
   Убедившись,  что  пассажиры  на  месте,  Ахнн-Дер-Хамп  мощно  взмахнул
крыльями, отрываясь от земли. Толпа  опасливо  отхлынула,  задирая  головы
вверх, таращась на невиданное зрелище:  глупый  мальчишка  по  собственной
воле вызвался лететь с драконом. И таки улетает! Развернувшись в  воздухе,
чудовище направилось на юго-запад,  к  ущелью  в  кольце  гор,  окружавших
долину. Очень скоро даже  с  дозорных  башен,  что  на  городских  стенах,
дракона не станет видно.
   При этой мысли Панл, седой наставник Юных Героев, ухмыльнулся  и  начал
пробираться сквозь толпу, отмахиваясь от наиболее настырных хэннальцев. Те
непременно желали знать, какую же именно роль сыграл он  в  той  небольшой
пьеске, что пару минут назад закончилась на Площади. Люди не отставали  от
Панла ни на шаг, позабыв и про истекающего кровью Роула, и про заплаканную
девушку с короткими светлыми волосами, завивающимися на концах.
   Виниэль же  почему-то  не  спешила  к  молодому  мужу.  Ее  взгляд  был
устремлен в небо, туда, где скрылся дракон с необычными седоками.  Правда,
вскоре она все-таки опомнилась и метнулась к Роулу.
   Неудачливого воина смогли подлечить, хотя он и остался до  конца  своих
дней со шрамом на боку; впрочем, велика ли подобная плата за жизнь -  шрам
на боку?
   Разумеется, Панл никому никаких объяснений и отчетов  давать  не  стал.
Только потом у них с Ланой состоялся разговор:
   - Он жив?
   - Да.
   - Он вернется?
   - Да.
   - Я увижу его?
   - Нет.
   Она умерла через ткарн, от воспаления легких.

   Прости меня, о старый мудрый Панл!
   Ты нас учил, как убивать драконов,
   готовил ко всему, вот только стонов,
   предсмертных стонов не преподавал.
   А это оказалось самым главным...
   Я ученик, как видно, нерадивый,
   и на врага смотрел я, как на диво,
   а чудесам не отрубают главы;
   по крайней мере, спящим чудесам.
   Я это осознал - и чуть не умер.
   А в смерти чуда скрыты боль и ужас,
   как молния - в дождливых небесах...
   Но дед, такого я не ожидал!
   Ты преподал мне множество законов,
   учил всему - и только смертных стонов,
   предсмертных стонов не преподавал...



        2

                                     - Почему ты не такой, как остальные?
                                     - Я такой же, как они. Я человек.
                                     Как каждый из них. Как ты.
                                     - Нет. Ты не похож...
                                     - Я такой, как они. И ты такой...
                                                           Урсула Ле Гуин

   Когда дракон взвился в небо, Ренкр покрепче ухватился за остроконечные,
чуть загнутые к хвосту шипы на чешуйчатой шкуре чудовища  и  подумал,  что
зря позволил Транду полететь с ним.  Теперь  он  был  связан  присутствием
этого поистине неправильного горгуля и не мог исполнить задуманное.  Ренкр
рассеянно смотрел прямо перед собой, на стремительно приближающееся темное
ущелье, и пытался найти выход из ситуации, в которой оказался.
   Вечерело, и солнце уже почти  опустилось  за  кромку  горизонта.  Когда
Ахнн-Дер-Хамп  подлетел  к  ущелью,  только  небольшой   краешек   светила
продолжал отдавать земле лучи, особенно яркие на фоне грозовых туч.  Ренкр
обернулся, посмотрел на долину, превратившуюся в зеленый пышный ковер,  на
город - черную выжженную дыру в одном из углов ковра - и сказал  себе:  "Я
не хочу возвращаться туда. Может быть, когда-нибудь потом,  но  только  не
сейчас". Впрочем, он прекрасно понимал,  что  возможности  возвратиться  у
него не будет.  Если  все  получится  -  нет,  он  уже  не  сможет  никуда
возвратиться.  Мертвые  не  возвращаются.  Как  правило.  Старый   Вальрон
рассказывал когда-то...
   Ренкровы размышления прервал Транд. Горгуль дернул долинщика за рукав и
поинтересовался, сверкая в полумраке большими светло-малиновыми глазами:
   - Как ты думаешь, долго еще будем лететь?
   Парень рассеянно пожал плечами:
   - Наверное.
   Тогда его нечаянный спутник поднялся, подошел к краю драконова  тела  и
справил малую нужду.  Ахнн-Дер-Хамп  почувствовал,  что  пассажиры  творят
нечто непотребное, повернул голову и возмущенно прогремел:
   - Что ты делаешь, маленький паршивый горгуль?! Да ты...
   - Обернись и смотри вперед, - невозмутимо велел Транд и прошествовал на
свое место рядом с Ренкром.
   - Не смей мне приказывать!
   - Посмотри вперед!!! - заорал вдруг Ренкр.
   Дракон удивленно посмотрел. Ренкр изо всей силы вцепился в шип  и  меч,
моля Создателя, чтобы Транд  успел  сделать  то  же  самое.  Ахнн-Дер-Хамп
ухитрился свернуть в самый  последний  момент.  Он  заложил  такой  крутой
вираж, что его седоки смогли на мгновение увидеть дно  ущелья  над  своими
головами, - потом дракон выровнялся и полетел медленнее. Если бы Ренкр был
повнимательнее, то заметил  бы,  что  крылатое  создание  напугано,  очень
сильно напугано.
   Но парень, как только полет выровнялся, занялся изучением дедова  меча.
Ренкр никогда не видел этого знаменитого оружия вблизи - наставник  никому
не позволял прикасаться к своему клинку, хотя порой, по просьбе  Вальрона,
приносил в Дом, - когда мастер рассказывал Легенду о единственном  за  всю
историю Хэннала победителе драконов. Странно,  что  Панл  вот  так  просто
отдал меч внуку, но в мире много странностей, не так ли? "В конце  концов,
не исключено, что он  мне  еще  пригодится",  -  решил  молодой  долинщик,
прилаживая ножны к поясу. Ренкру так и не удалось как  следует  разглядеть
оружие: дракон по-прежнему летел в ущелье, и тень от гор накрывала  троицу
странных существ гигантским бархатным плащом.  Парень  мимоходом  удивился
тому, как чудовище безошибочно отыскивает путь в этой прохладной тьме, - а
они уже стремительно  вылетели  из  ущелья  и  направились  на  юго-запад,
приближаясь к огромному пику. Он, сей величественный каменный конус, стоял
особняком от кольца гор, в котором лежала  долина.  Во  мраке  наступившей
ночи Ренкр едва смог разглядеть перекаты могучей реки, омывавшей  подножие
великана. Поток проворно нес поблескивавшие звездами  воды  где-то  далеко
внизу и безразлично глядел этими самыми звездами на  странного  крылача  с
двумя не менее диковинными созданиями на спине.  Потоку  было  все  равно,
куда и зачем летят припозднившиеся путешественники. Ренкр, к сожалению, не
мог разделить безразличия реки. Он повернулся к горгулю и прокричал сквозь
яростные порывы черного ветра ночи:
   - Как ты думаешь, куда мы летим? И скоро ли он захочет меня съесть?
   Транд свернул и развернул ухо веером, после чего глубокомысленно изрек:
   - Трудно утверждать  наверняка.  Думаю,  дракон  способен  более  полно
ответить на твой вопрос.
   Ахнн-Дер-Хамп хохотнул, его мощные бока задрожали от  смеха,  судорожно
выталкивая из гигантских легких порции воздуха. Тем не менее, когда дракон
заговорил, то, наученный горьким опытом, уже не стал  поворачивать  голову
назад.
   - Съесть? - переспросило чудовище и хмыкнуло, содрогнувшись всем  телом
от отвращения: - Есть тебя? Да зачем мне это нужно,  глупое  ты  существо,
зачем, если в Эхрр-Ноом-Дил-Вубэке полным-полно стад  самых  разнообразных
зверей, мясо которых, кстати сказать, намного вкуснее твоего?
   - Для чего же я тебе в таком  случае  понадобился?  -  Ренкр  не  знал,
радоваться ему или, наоборот, с ужасом ждать ответа.
   Дракон немного помолчал, вздохнул (снова  поднялись  и  опали  бока)  и
произнес тихо, почти шепотом, так что за злобным  плачем  ветра  разобрать
слова удавалось с трудом:
   - Заклятие. Все дело в заклятии, слишком могущественном, чтобы мы могли
его пересилить. Каждый год в Эхрр-Ноом-Дил-Вубэк слетаются драконы страны,
слетаются, где бы они до того  ни  находились,  и  приносят  в  Зал  Камня
разумных существ. Те могут быть живы или мертвы - это  не  имеет  никакого
значения, потому что Камню нужна только кровь. Именно ею мы платим за свои
жизни. Так уж получилось, так уж... - Он задумался, а потом  продолжал:  -
Конечно, удобнее всего, когда будущая жертва жива,  но  и  с  мертвыми  мы
научились обходиться. Несложное заклинание - и труп словно консервируется.
И кровь, соответственно, вместе с ним. Но, конечно,  лучше,  когда  несешь
живого. Поэтому постарайся не вынуждать меня... ну, ты понимаешь.
   - Понимаю, - кивнул Ренкр. - Это - понимаю. Не понимаю другого: почему,
когда кто-либо  из  долинщиков  убивает  дракона,  на  десять  ткарнов  вы
оставляете нас в покое? А теперь - и подавно, навсегда забудете о Хэннале.
Почему?
   Чудовище содрогнулось:
   - Правила. Их нельзя  нарушать,  иначе  Камень  жизни  жестоко  накажет
преступившего. Если же Камень будет уничтожен, все мы умрем.
   Тело  дракона  снова  пронзила   судорога   неконтролируемого   страха.
Ахнн-Дер-Хамп замолчал, не желая больше разговаривать. "Правила? - подумал
Ренкр. - Что же, по крайней мере, теперь путь в долину закрыт для драконов
навеки. Осталось только освободить Транда да оплатить личные долги".
   Над их  головами  утробно  громыхнуло,  и  дождь,  долгожданный  дождь,
который сегодня утром напророчил мастер Вальрон, упал мокрой сетью, тяжело
струясь по летящим в воздухе телам. Ренкр мгновенно вымок, холщовая рубаха
и куртка прильнули к телу, отбирая последние крохи тепла. Где-то  рядом  в
темноте недовольно  блеснули  большие  глаза  горгуля,  а  потом  погасли,
спрятавшись под навесом из ушей.
   Тем временем Ахнн-Дер-Хамп приблизился к гигантскому пику, рассекавшему
набрякшие  свежим  дождем  тучи,  и  круто  слетел  к  искореженному  боку
каменного исполина. Дракон, ведомый своим великолепным  ночным  зрением  и
желанием оттянуть неизбежное, нашел то, что искал.
   В  этом  месте  склон  из  пологого  на  добрые  несколько  сот  метров
становился  отвесным,  и  здесь,  как  иголка,  вошедшая  в  тело,  торчал
небольшой выступ. Казалось,  попасть  на  площадку  иначе  как  с  воздуха
невозможно.  Соответственно,  и  покинуть  ее  тоже.  А  выше,  прямо  над
выступом, чернело отверстие пещеры. Все это Ренкр увидел, когда дракон уже
подлетел вплотную к площадке.
   - Слазьте,  -  пробурчал  тот,  обращаясь  к  своим  пассажирам.  -  Да
поторапливайтесь, я не собираюсь из-за вас мокнуть.
   Парень и горгуль, порядком удивленные, сошли на  выступ.  Ахнн-Дер-Хамп
же взлетел  и  забрался  в  пещеру  -  там  он  некоторое  время  возился,
устраиваясь  поудобнее,  после  чего  забылся  неспокойным   сном,   часто
вздрагивая и постанывая. Дракону снились кошмары.
   Но Ренкр всего этого не знал. Он некоторое время стоял на краю выступа,
приходя  в  себя  от  неожиданного  поворота   судьбы,   а   потом   решил
воспользоваться шансом и изучить место, где оказался. Изучить хотя бы  для
того, чтобы спрятаться от дождя, который, похоже, будет лить еще  не  один
час. Ренкр взглянул на Транда, угрюмо сутулившегося рядом:
   - Пошли, дружище. Посмотрим,  где  мы  очутились  и  нельзя  ли  отсюда
выбраться.
   Они побрели, изредка спотыкаясь о  камни  и  обходя  валуны  покрупнее.
Здесь на самом деле нашелся навес, под которым можно было бы  укрыться  от
дождя, - тонкий слой породы, торчавший, подобно самому  выступу,  из  тела
горы. По пути к навесу Ренкр усвоил  две  вещи:  во-первых,  площадка,  на
которой они оказались, очень мала (двадцать на десять шагов) и нужно вести
себя предельно осторожно, чтобы случайно не свалиться вниз.  И  во-вторых:
покинуть выступ, совершив чудеса скалолазанья, не удастся. Просто  потому,
что этот участок горы не приспособлен для ползанья по нему. Скорее уж  для
самоубийства.
   Ренкр втиснулся под навес и сел, прислонившись спиной  к  телу  горы  и
отрешенно глядя перед собой. Горгуль примостился рядом. Транд завернулся в
свои огромные уши, прижался к парню и молчал,  лишь  мелко  подрагивая  от
холода. Выл ветер, и храпел дракон, и дождь все падал и падал, и  не  было
тому конца. Но не ветер (смешно, право слово!) и не дождь (рано или поздно
угомонится) заботили сейчас молодого долинщика. Даже не дракон. Транд, вот
в чем дело. С Ренкром-то все понятно,  а  вот  что  будет  дальше  с  этим
ушастым  чудиком?  О  чем  думало  маленькое  мохнатое   создание,   столь
неожиданно и неправильно поступившее пару часов  назад?  И,  о  Создатель,
зачем горгуль добровольно полетел  с  обреченным  на  смерть  долинщиком?!
Поневоле Ренкр взглянул на Транда - и на мгновение парню  показалось,  что
горгуль из-под нависших ушей пристально за ним наблюдает. Но,  разумеется,
только показалось - просто задремавший Транд  повернулся,  и  его  большие
глаза отразили свет луны, на миг вырвавшейся из плена грозовых туч.
   А  дождь  все  хлестал  по  корявому  телу  площадки,   где-то   сверху
прокашлялся гром, и тельце горгуля  испуганно  прижалось  к  теплому  боку
парня.   "Показалось".   Ренкр   мысленно   выругал   себя   и   попытался
сосредоточиться на главном: необходимо было  придумать  что-нибудь,  чтобы
спасти Транда. Что? Как ни ломал он голову, ничего  путного  придумать  не
мог, и это все больше выводило  его  из  себя.  В  раздражении  он  ударил
кулаком по чуть пологому основанию выступа и  мгновением  позже  напрягся,
ожидая холодных брызг из расплескавшейся лужи. Брызг не было.  Впрочем,  и
лужи тоже. И  это  при  том,  что  дождь,  не  переставая,  все  опускался
бесконечным леденящим занавесом  с  небес.  "Валун".  Парень  внимательнее
присмотрелся к огромному,  достававшему  ему  до  пояса,  влажному  камню,
который  был  покрыт  пушистым  слоем  зеленовато-синего  лишайника.  Этот
обломок лежал прямо посередине площадки,  перед  хлипким  навесом,  где  и
прятались от непогоды Ренкр с Трандом. Молодой долинщик тихонько поднялся,
стараясь не разбудить  горгуля,  и  вышел  под  дождь.  Все  верно.  Вода,
попадавшая на выступ, устремлялась под валун и там исчезала! "Под  лежачий
камень..." Выходит, не такой уж он и лежачий.
   Обхватив валун обеими руками, Ренкр потянул его, заранее приготовившись
к тому, что сдвинуть камень  с  места  будет  нелегко.  Но  валун,  к  его
удивлению, покладисто  откатился  в  сторону,  открывая  черное  отверстие
колодца. За спиной Ренкра  послышалось  сладкое  покряхтывание  и  длинный
протяжный зевок. Потом хриплый голос хмыкнул и предупредил:
   - Только не вздумай туда прыгать. Уши точно просквозит.
   Транд не спеша подошел к долинщику,  взял  в  кулачок  темно-фиолетовую
пуговицу Ренкровой куртки и резко дернул  на  себя.  Пуговица  ошеломленно
всхлипнула и оторвалась вместе с небольшим клочком ткани.
   -  Хорошо  умеешь  пришивать,  -  буркнул   горгуль,   наклоняясь   над
отверстием.
   Он швырнул туда свою добычу, затем развернул правое  ухо  и  накрыл  им
дырку хода. Минуту спустя Ренкр услышал приглушенный стук,  донесшийся  из
прикрытого горгулем колодца.
   - Что я говорил! - Транд  укоризненно  покачал  головой,  словно  Ренкр
высказывал какие-либо сомнения. - Уши бы точно просквозило.
   - Ты хочешь остаться здесь? - поинтересовался парень. - Отверстие  хода
небольшое, и по нему вполне можно спуститься, упираясь спиной и коленями в
стенки.
   "Правда, дальше ход может расширяться, но..."


   Ниже ход на самом деле расширялся. Но мгновением раньше Ренкр  -  хвала
Создателю! - нащупал ногой ступени, выбитые в каменной стене.  Ошибись  он
хоть чуть-чуть - и полетел бы вниз, не найдя опоры. К  счастью,  этого  не
произошло, и Ренкр, с трудом удерживаясь на влажных скользких выступах  (и
мысленно "благодаря" за это дождь),  продолжал  спускаться.  Транд,  ранее
высказывавшийся о подобном способе бегства  довольно  скептически,  сейчас
благоразумно молчал, изо всех сил вцепившись в куртку на животе парня. Уши
горгуля, свернутые в две коричневые  трубочки,  были  сложены  у  груди  и
тихонько дрожали, что ощущалось даже сквозь ткань куртки и рубахи.
   Так они ползли довольно долго. Никаких  горизонтальных  ответвлений  по
пути не попадалось, никаких площадок или коридоров. В конце  концов  Ренкр
понял, что если в ближайшее же время не отдохнет, то попросту  соскользнет
со ступенек. А пожертвованная пуговица свидетельствовала,  что  падение  в
этом случае будет не слишком быстрым, но достаточно ощутимым. И смертельно
опасным.
   Вдруг Ренкр замер. Где-то совсем рядом чувствовался легкий  сквознячок:
судя по всему, очень близко, слева и справа  на  уровне  груди  находились
тоннели. Транд тоже уловил это перемещение воздуха - он  осторожно  разжал
один кулачок и принялся исследовать стену хода. И на самом деле  обнаружил
два  тоннеля.  Горгуль  на  минутку  задумался,  потом  предложил   Ренкру
проникнуть в левый. Уверенный, что  особых  отличий  между  обоими  ходами
нету, юноша согласился. Тогда Транд робко отпустил Ренкрову  куртку  и,  в
очередной раз  наступив  на  его  многострадальный  живот,  оттолкнулся  и
впрыгнул в коридор. Ренкр крякнул, совсем  не  уверенный  в  необходимости
подобного прыжка, после чего подтянулся  на  руках  и  буквально  вполз  в
отверстие горизонтального хода. Тяжелый меч  наставника  качнулся,  ударяя
ниже пояса и напоминая таким образом о дедовом благословении.
   Оказавшись в тоннеле, Ренкр на некоторое время "выпал". Он уже лежал на
твердой поверхности, но казалось - сорвался  и  летит  в  бездну.  И  там,
внизу, поджидает нечто... нечто...
   Ренкр так и не смог понять, сколько времени он провалялся  на  холодном
склизком полу спасительного коридора - секунду  или  вечность?  Озабоченно
тряс его за плечо Транд, капала вода, болело тело. В конце концов пришлось
все-таки встать и пойти вперед.
   Коридор постепенно поднимался по  спирали  вверх  -  по  крайней  мере,
именно такое ощущение создавалось при ходьбе. А видеть Ренкр почти  ничего
не видел, так темно здесь  было;  пришлось  положиться  на  ночное  зрение
горгуля. Ведомый Трандом, Ренкр брел  невесть  куда  и  зачем,  теша  себя
мыслью, что во всяком случае спасся от дракона. Но после очередного  витка
в нос ударил  густой  терпкий  запах,  заполнявший  весь  коридор,  сверху
донизу; и Ренкр мгновенно понял, что это. Это был запах дракона.


   Коридор здесь делал один из своих обычных  витков  -  полутемный  изгиб
влажно сворачивал вправо. Ренкр остановился, прижавшись вспотевшим лбом  к
стене и безуспешно пытаясь решить,  что  же  делать  дальше.  Возвращаться
назад? Он непроизвольно вздрогнул от одной мысли об этом. Молодой долинщик
прекрасно понимал, что ни за что в жизни не сможет  заставить  себя  вновь
карабкаться по мокрым дряхлым ступеням  с  едва  ощутимым  скосом  наружу,
из-за которого руки у тебя постепенно начинают соскальзывать. Нет,  только
не ступени! Но идти навстречу дракону... Разумеется,  если  бы  Ренкр  был
один, он сделал бы это не  задумываясь,  но  рядом  выжидающе  поблескивал
малиновыми глазами Транд. Ну и?.. Присев на  корточки  перед  неправильным
горгулем, Ренкр прошептал:
   - Теперь я попрошу тебя об одном одолжении. Транд, дальше я пойду один,
а ты  должен  будешь  остаться  здесь  и  подождать  меня...  немного.  До
следующего утра, а затем я вернусь и заберу тебя с собой. Если же я  вдруг
не успею, то тебе придется идти дальше одному - но сделай  это  не  раньше
завтрашнего утра! Хорошо?
   Горгуль степенно кивнул головой и попросил:
   - Только ты там без меня не бросайся сломя  голову  в  разные  странные
колодцы - уши простудишь.
   - Не буду, - пообещал Ренкр, с удивлением замечая, что  говорить  стало
трудно из-за влажного комка, вставшего поперек горла.
   "Не хватало только расплакаться, как  девчонке..."  -  Он  оборвал  эту
мысль, пытаясь, стереть неожиданно всплывшую  в  памяти  картину:  высокая
девушка с короткими светлыми волосами, завивающимися на концах, с большими
светло-синими глазами, в которых стоят слезы; девушка на Площади, девушка,
которая... Ренкр порывисто встал,  поправляя  съехавшие  за  спину  ножны,
крепко сжал  на  прощание  теплую  ладошку  Транда  и  зашагал  дальше  по
коридору. Испуганное эхо шарахнулось во все стороны, истерически  ударяясь
о каменные стены. Парень решил, что предупреждать о своем  приближении  он
не будет, и замедлил шаг, стараясь шуметь как можно меньше.
   Чем дальше он шел, тем  ощутимее  становился  присущий  дракону  запах:
сильный и терпкий - такой доносится из хлева, который нерадивые хозяева не
чистили несколько ткарнов подряд. Этот "аромат" просто физически давил  на
тело; он,  казалось,  висит  в  воздухе  белесыми  прядями  древней  седой
паутины, налипает тягучими  волокнами  на  лицо,  руки,  волосы,  влажными
нитями оседает на шее и одежде.  Запах  мешал  сосредоточиться  на  нужных
мыслях, и Ренкр покрепче сжал рукоять меча, надеясь хоть немного отвлечься
от окружающего.
   А потом он вошел в пещеру - огромную, с высоким  потолком,  складчатыми
стенами и множеством сталактитов у краев, - вошел и  мгновенно  забыл  про
все обонятельные проблемы.
   В пещере спал дракон. Чудовище занимало ее большую часть,  развалившись
у входа, подогнув под себя лапы, расслабленно раскинув  крылья  и  положив
голову на правое плечо. Рассветное солнце (Создатель, неужели прошла всего
одна ночь?) осторожными щупальцами касалось массивных роговых век дракона,
которые до сих пор оставались закрытыми. Всю ночь он мучился  кошмарами  и
только к утру забылся спокойным сном. Ахнн-Дер-Хамп громко сопел, так, что
перепонка крыла дрожала в такт дыханию, и  вздыхал.  Видимо,  ему  снилось
что-то хорошее, и дракон, не  собирался  пробуждаться,  напрочь  игнорируя
солнечные лучи.
   Вот она, возможность!  Ренкру  выпал  случай  спасти  не  только  жизнь
Транда, но и свою, к которой за последнее время он, признаться,  несколько
изменил отношение. Самым разумным в этой ситуации было бы воспользоваться
   /беззащитностью Ахнн-Дер-Хампа и убить спящего/
   моментом и срубить  драконью  голову,  пока  тот  не  проснулся.  Ренкр
медленно вытащил из ножен меч наставника и приблизился к  чудовищу.  Потом
занес клинок
   /и кровь брызнула на парня. Так же она брызгала на булыжник Площади, не
раз и не два, а потом дракон.../
   /...а потом Ренкр расправлял тонкие кожистые крылья и взвивался в небо,
ревя от восторга и падая на поверженного противника.../
   и постучал кончиком металлической полоски по морде дракона.
   Веки  приподнялись.  Какое-то   мгновение   затуманенные   сном   глаза
Ахнн-Дер-Хампа с удивлением и непониманием смотрели на  Ренкра,  потом  во
взгляде дракона мелькнула лихорадочная догадка  и  он  отпрянул  прочь  от
долинщика. Голова на  длинной  шее  взвилась  под  самый  потолок  пещеры,
оглушительный рев спугнул спрятавшихся на день ночных бабочек и  крылаток.
Чудовище ринулось к выходу, и Ренкр с досадой понял, что не успеет.
   В это время позади, в коридоре, по которому он пришел  сюда,  раздалось
торопливое топанье коротких ножек. Транд!
   Ренкр размахнулся и изо всех сил ударил мечом по правому крылу дракона,
в том месте, где соединялись несколько костей. Сустав переломился, и крыло
обвисло, разбрызгивая во все стороны изумрудную  кровь.  Но  Ахнн-Дер-Хамп
уже не мог остановить прыжок, он  стремился  вон  из  пещеры,  и  Ренкр  в
последний момент, за миг до того, как дракон выпал  из  отверстия  наружу,
ухватился за шипы на спине чудовища и вскочил на него, чтобы отрубить шею.
Оба поняли, что произошло, уже тогда, когда оказались в воздухе.
   Где-то сзади послышались странные звуки, но бешеный рев дракона и свист
ветра все заглушили. Теперь оставались только небо  и  земля,  попеременно
взмывающие и опадающие: небо - земля - небо - земля - небо...
   Меч Ренкр отбросил, как только оказался в воздухе, а теперь еще и ножны
оторвались и упали вниз  -  или  вверх?  Как  быть  дальше?  Вдруг  кто-то
притронулся к его напряженному локтю, послышался далекий хриплый голос:
   - Разожми руки!
   Ренкр обернулся. Вцепившись в куртку мохнатыми  коричневыми  кулачками,
Транд кричал, стараясь преодолеть шум яростного ветра:
   - Разожми руки!!!
   - Транд, не сходи с ума, мы же упадем!
   - Мы и так падаем, болван! РАЗОЖМИ!..
   - Но...
   - РАЗОЖМИ РУКИ!!!
   Никто, даже Панл в минуты самого сильного гнева, не  кричал  на  Ренкра
таким повелительным и неистовым голосом. Неудивительно,  что  пальцы  сами
собой отпустили изогнутые шипы, и Ренкр успел только  подумать:  "Ну  вот,
хоть полетаю напоследок".
   Они отделились от дракона и, казалось, замерли в воздухе,  в  то  время
как Ахнн-Дер-Хамп продолжал булыжником низвергаться вниз - прямо на острые
камни текущей под ними горной реки. Наверное,  той  самой,  которую  Ренкр
видел прошлой ночью... Он обернулся к горгулю, чтобы спросить...
   /Создатель, этого не может быть!!!/
   /Конечно же, неправильный горгуль. И.../
   /УШИ/
   Транд висел над ним, крепко удерживая парня за плотную материю  куртки.
Оба  уха  были  широко  раскрыты  и  напряжены,  они  медленно,   ритмично
помахивали в воздухе, как крылья. Несколько мгновений долинщик и горгуль
   /неправильный горгуль/
   висели в ярко-голубом  утреннем  небе,  а  потом  Транд  сложил  уши  и
спикировал  вниз.  Ренкр  чувствовал,  как  дрожит  от  чрезмерных  усилий
маленькое тельце спасителя, и  мысленно  умолял:  "Дотяни.  Еще  немножко,
Транд, еще немножко!"
   В метре над землей горгуль не выдержал.  Уши  обвисли  двумя  мохнатыми
тряпками, и Ренкр с Трандом рухнули в студеные воды реки.
   Это произошло так неожиданно, что долинщик судорожно раскрыл рот и едва
не захлебнулся. Потом все-таки успел  вынырнуть,  отфыркиваясь  и  пытаясь
понять, где же Транд. Горгуль тем временем всплыл чуть  ниже  по  течению,
выбрался на берег и  теперь  шел  в  сторону  огромного  корявого  валуна,
лежавшего посередине реки. Ренкр присмотрелся внимательнее  и  понял,  что
принял за валун тело дракона.  Поднявшись  на  ноги,  он  побрел  по  дну,
омываемый достававшей ему до пояса водой.
   Ахнн-Дер-Хамп выглядел  ужасно.  Его  ребра  и  задние  лапы  оказались
перебиты, позвоночник был переломан  в  тазовой  области,  а  левое  крыло
бессильно свисало, подмятое под тело. Тем не менее дракон все еще был жив.
Краем глаза он заметил Ренкра и повернул голову в его  сторону,  абсолютно
игнорируя  Транда.  И  начал  говорить.  Было  видно,  что  каждое  слово,
сказанное им  и  сопровождаемое  вытекающими  из  уголка  пасти  сгустками
изумрудной крови, отбирало у  Ахнн-Дер-Хампа  последние  крохи  жизни.  Но
дракон все равно говорил.
   - Ты таки жив, - прохрипел он, - ты таки жив, а значит, правда, что  от
судьбы не уйти. И не важно, называть ли ее судьбой,  или  предназначением,
или роком, - все равно не уйти! Что же, так тому и быть.  Я  не  в  обиде.
Пусть Создатель проявит милосердие и ты не увидишь гибели  своего  народа,
как я не увижу гибели своего. В конце  концов,  все  мы  -  лишь  забавные
игрушки в чьих-то руках! И как знать, может, ты еще пожалеешь о  том,  что
выжил сегодня. Как знать... Но это - тоже судьба. Помни, воин, - судьба!..
- Голова дракона рухнула в воды реки.
   - Я не забуду, - тихо произнес Ренкр.
   Он знал, что Ахнн-Дер-Хамп умер, так что обещание  это  было  обещанием
самому себе - ну и что с  того?  Данное  слово  остается  словом,  как  ни
крути...
   Транд, казалось, не слышал и  не  видел  разговора  своего  долговязого
приятеля с драконом. Усевшись на поросшем шелковистой травой берегу  реки,
горгуль принялся выжимать уши - тоненькие ручейки шумно лились  на  землю,
стекая в стремительный горный поток. Ренкр тем временем выбрался из воды и
скинул намокшую, изодранную одежду - не хватает только заболеть!  Разложив
куртку и штаны рядом, на берегу, он и сам растянулся  на  траве,  порядком
утомленный событиями прошедшей ночи. Неподалеку развернул уши,  подставляя
их лучам, неправильный горгуль. Оба молчали, отдыхали.
   Утреннее солнышко вскоре нагрело облюбованный друзьями пятачок земли, а
вместе с ним - и их продрогшие тела. Как-то сами собой закрылись глаза,  и
Ренкр уснул - легко и спокойно, ничего не опасаясь и никого не боясь.
   К нему пришли сны. Сначала где-то в дальнем конце коридора, коридора  с
выгнутыми стенами  из  светящегося  камня,  где-то  там,  на  узкой  грани
видения, возникла тень. Эта тень плыла  к  Ренкру,  приближаясь  быстро  и
неотвратимо, как Судьба, как  злой  Рок.  Чем  ближе  она  подходила,  тем
отчетливее парень осознавал,  что  встреча  с  ней  не  сулит  ему  ничего
хорошего. Ренкр попытался бежать и с ужасом понял, что не может  двинуться
с места. Тогда он выхватил меч наставника (совсем не удивляясь  тому,  что
клинок,  оброненный  при  падении,  снова  с  ним)  и   попытался   занять
оборонительную  стойку,  но  скрежещущий  шепот  в  его  сознании  ликующе
провозгласил: "Нет! На этом лезвии -  кровь  драконов,  а  значит,  клинок
нечист. И тебе никогда не свершить..."
   Внезапно голос оборвался на середине  фразы  -  Ренкр  так  и  не  смог
понять, о каких свершениях шла речь. Вместо коридора со зловещим  силуэтом
появилось лицо Транда - такое грустное, что парень искренне  испугался  за
горгуля:
   - К чему печалиться, если все закончилось хорошо?
   - "Хорошо"? - переспросил Транд, и уши его,  еще  немного  влажноватые,
скорбно свернулись в трубочки. -  "Закончилось"?  -  Горгуль  отрицательно
покачал головой и заглянул Ренкру в самые глаза: - Все только начинается -
для тебя, по крайней мере. Но прости, мальчик, я  не  могу  быть  рядом  с
тобой на твоем пути. Моя цель - в другом, и я должен сейчас уйти. Когда ты
проснешься, я буду уже далеко. Не пытайся  искать  меня  -  все  равно  не
найдешь. Лучше иди по своей дороге и помни: мы еще встретимся. Я знаю  это
точно, ведь я неправильный горгуль, даже более неправильный, чем  ты  себе
представлял до сих пор. Не отчаивайся. Помни и о том, что, когда  падаешь,
лучше раскрыть крылья, нежели продолжать цепляться за камень. До  встречи.
Будь осторожен, не простуди свои уши.
   Лицо Транда вдруг исчезло. Ренкр невероятным усилием воли заставил себя
осознать, что это не сон, - и проснуться.
   Был  полдень.  Одежда  долинщика  давным-давно  просохла;  сам  он  был
заботливо уложен на мягкую  подушку  из  сорванных  стеблей  травы.  Рядом
блестела на солнце рукоять меча в ножнах, неизвестно каким  образом  здесь
очутившегося. Туша дракона, нагретая все тем же солнцем, испускала  запах,
который портил воздух и побуждал немедленно покинуть  берег  реки.  Транда
нигде не было видно. Впрочем, ничего другого Ренкр и не ожидал.  В  первые
же минуты после пробуждения он понял: привидевшийся сон - не совсем и сон.
Каким-то образом горгуль ухитрился попрощаться с Ренкром, не разбудив  его
при этом и избавившись таким образом от множества нежелательных  вопросов.
"И как ему только удалось?" Ответа Ренкр не знал. Единственное, в  чем  он
не сомневался, были необычайные способности неправильного горгуля. Сколько
фокусов и приемов в запасе у маленького  существа,  неприметно  жившего  в
Доме Молодых Героев? Зачем он полетел с Ренкром? Что делал в долине?  Куда
отправился теперь? И что,  о  Создатель,  знал  Транд  о  дальнейшем  пути
Ренкра?
   Юноша заставил себя оборвать поток нахлынувших вопросов  и  подумать  о
более насущном. Что же делать  дальше  ему,  затерянному  в  самом  сердце
страны извечных врагов долинщиков? Разумеется, выбираться отсюда. Но куда?
Возвращаться обратно Ренкр не хотел, потому что
   /там, на Площади, все еще рвалась к умирающему Роулу,  к  своему  мужу,
девушка с короткими светлыми волосами, завивающимися на концах/
   делать ему там было нечего. Тогда что же? Из рассказов  Транда  он  был
немного  знаком  с  миром,  но  не  настолько,  чтобы  решить,   куда   же
отправляться
   /и зачем/
   и как туда дойти.
   Размышляя над этой проблемой, Ренкр оделся  и  осмотрел  свой  нехитрый
скарб: штаны, куртка, таццы да меч в ножнах. А есть-то как  хочется!  Даже
запах разлагающегося мяса  не  мог  заглушить  притязаний  желудка.  Ренкр
привесил кое-как ножны к поясу, связав разорванные  в  полете  ремешки,  и
решил подняться выше по течению, чтобы хотя бы  воды  попить.  Голод  это,
конечно, не уймет, но...
   Когда он уже набрал в горсти прохладной, прозрачной, как весеннее небо,
жидкости,  спиной,  затылком,  шеей  -  всем  своим  существом   -   вдруг
почувствовал: за ним следят. Ренкр не торопясь выпил воду, после зачерпнул
еще одну  горсть,  выпил  и  ее,  и  лишь  потом,  медленно,  не  суетясь,
обернулся, чтобы посмотреть на тех, кто все это время находился у него  за
спиной.
   Там, пристально глядя на него и держа ладони на рукоятях мечей,  стояли
горяне.


   Их было пятеро - расслабленно-настороженных, уверенных в себе,  хищных.
Они отлично знали, кто хозяин в  этих  угрюмых  краях,  и  не  ожидали  от
случайной добычи никакого сопротивления. И Ренкр с горечью в душе вынужден
был признать: они абсолютно правы.
   Ибо у него, голодного и уставшего, не имелось никаких шансов на  победу
в схватке с ними. Хватило одного взгляда  на  холодную  вязь  кольчуг  под
плотными куртками, с нашитыми сверху  странными  чешуйками;  на  спокойные
лица и крепкие тела, чтобы понять это раз и навсегда: ни единого шанса.
   Главным у них был,  вероятно,  тот,  что  стоял  слева,  немного  -  на
неуловимое расстояние - ближе  к  Ренкру,  чем  остальные.  Седой,  но  не
слишком старый, чтобы драться на  мечах  без  устали  пару  часов  подряд;
вооруженный обоюдоострой секирой, лежавшей в заплечном футляре, и мечом  в
ножнах на правом боку? - видимо, левша. Те трое, что стояли в центре, были
мужчинами средних лет, хоть и не такими матерыми, как  седой,  но  тоже  -
сразу видно - бойцами бывалыми, крепкими: таких с первого удара на  колени
не поставишь и голов с таких запросто не снимешь.  У  этих  -  из-за  плеч
выглядывали самострелы, у пояса - по мечу, а в голенищах  высоких  кожаных
сапог мерцали рукоятями кинжалы. Пятый, тот, что стоял справа, был  ткарна
на два старше Ренкра, по глазам видно: парень чуть что -  зажжется,  ровно
трава в Сушень. За плечами у молодца - лук да колчан  со  стрелами,  а  на
поясе - меч в ножнах, но не обычный, а кривой, изогнутый, как новый месяц.
   Вожак горян мягко шагнул к Ренкру и вымолвил властным грубым голосом:
   - Кто ты таков?
   Долинщик посмотрел на остальных - они  стояли,  не  двигаясь  с  места.
Видимо, считали: главарь сам способен  разобраться  с  жалким  мальчишкой,
волею судеб оказавшимся в их власти. Что же, скоро они  смогут  убедиться,
что старый Панл не зря согнал с Ренкра на тренировках сто потов!  Долинщик
прищурил глаза, сложил руки на груди и произнес, отчетливо и громко:
   - С чего ты взял, что волен мне приказывать?
   Вожак усмехнулся - еле заметно, одним уголком напряженно  сжатого  рта.
Его седая борода погасила улыбку и немного встопорщилась, так что горянину
пришлось пригладить ее правой рукой.
   - Эти земли принадлежат моему народу, -  заявил  главарь,  глядя  парню
прямо в глаза, - и поэтому я волен узнать, кто ты и с какими  целями  сюда
явился. В противном случае я буду  вынужден  вышвырнуть  тебя  за  пределы
наших владений. Итак, что ты выбираешь?
   И он демонстративно сложил мощные жилистые руки на широкой груди,  мол,
готов ожидать ответа и получу его во что  бы  то  ни  стало.  Ренкр  пожал
плечами:
   - Кто я и с какими целями попал сюда? Зовут меня Ренкр, а попал я  сюда
безо всяких целей - просто дракон... - Долинщик запнулся, представив,  как
будет выглядеть его история в глазах этих суровых и жестоких людей
   /"Мальчишка, победивший  дракона".  "Мальчишка,  вызвавшийся  улететь".
"Ложь"/,
   и замолчал.
   Вожак серьезно кивнул и посмотрел куда-то за спину Ренкра.
   - И  что  же  дракон?  -  напомнил  он  парню.  -  Впрочем,  можешь  не
рассказывать, если не  хочешь.  Лучше  скажи-ка,  что  ты  намерен  делать
дальше.
   Дальше? Но Ренкр сам не знал, что ему делать дальше и куда идти.  Может
быть, если бы горяне явились чуть позже, он бы успел  принять  решение,  а
так...
   - Я собираюсь покинуть вашу страну и  уйти  за  ее  пределы  как  можно
скорее.
   - Да? - иронически приподнял густую бровь вожак. - Тогда  позволю  себе
поинтересоваться - как, парень, ты намерен это  сделать?  Дракон-то  твой,
кажется, уже не способен, унести тебя отсюда.
   Ренкр мысленно вздрогнул: "И слава Создателю!"
   - Неужели  похоже,  что  я  не  в  состоянии  ходить  самостоятельно  и
исключительно летаю на драконах? - язвительно поинтересовался он.
   Горянин усмехнулся:
   - Нет, конечно нет! Просто покинуть нашу страну (как ты должен  был  бы
знать) можно либо по воздуху, либо по горным перевалам, а глядя  на  тебя,
не скажешь, что ты способен подняться в горы даже на небольшую высоту.
   - Это еще почему?
   - Посмотри на себя! С такой одеждой ты замерзнешь там в первую же  ночь
- если доживешь до ночи.
   Остальные горяне серьезно  закивали  головами,  соглашаясь  с  вожаком.
Ренкр спросил растерянно:
   - А что же мне делать? - И сам испугался того, как беззащитно прозвучал
его голос.
   - Делать? - задумчиво переспросил  пожилой  горянин  и  снова  погладил
бороду. - Единственное, что я могу тебе предложить: отправиться с  нами  в
наше селение. Но если ты согласишься на это, то вынужден  будешь  остаться
там навсегда.
   - А не дадите ли вы мне одежду и снаряжение, чтобы я мог уйти отсюда по
горным перевалам?
   Заметив отрицательное покачивание голов, Ренкр поспешно добавил:
   - Конечно, я все отработаю и лишь потом уйду.
   - Парень, ты еще многого, очень многого  не  знаешь,  а  потому  просто
поверь мне на слово: тебе не удастся  сделать  это,  по  разным  причинам.
Лучше отправляйся-ка в свою долину.
   - Нет, - решительно вымолвил Ренкр. - Туда я не вернусь.
   Горянин пожал плечами:
   - Как знаешь, парень. Ну "что же, удачи тебе,  коли  так.  Надеюсь,  ты
проживешь достаточно долго и увидишь достаточно много, чтобы  понять  свою
ошибку и успеть вернуться в долину.  Мне  будет  искренне  жаль,  если  ты
погибнешь. Думаю, ты голоден, так что мы оставим тебе  что-нибудь  поесть,
но не слишком много, нам еще предстоит долгий путь назад. - Он обернулся к
соотечественникам и приказал: - Мнмэрд, принеси мой дорожный мешок.
   Самый молодой из горян, юноша с изогнутым  мечом  на  поясе,  кивнул  и
отошел к груде камней, лежавших  неподалеку.  Остальные  тоже  направились
туда, доставая из-за камней дорожные мешки. "Они сложили их там на  случай
драки со мной", - подумал Ренкр - и лишь теперь перепугался по-настоящему,
до дрожи в коленках.
   Тем временем Мнмэрд уже подошел, держа в руке увесистый  мешок  вожака.
Тот кивком поблагодарил юношу и расшнуровал горловину,  извлекая  на  свет
несколько полосок вяленого мяса, ломоть  подсохшей  желтоватой  лепешки  и
флягу, в которой что-то громко бултыхалось. Все это горянин отдал  Ренкру,
после чего завязал мешок и, уже забрасывая его на плечо, сказал:
   - Будь поосторожнее. И не дай тебе Создатель повстречать льдистых змей!
   С этими словами седой отправился к остальным мужчинам,  и  они  ушли  -
маленький сплоченный отрядец, возвращающийся домой, к  теплым  постелям  и
любимым людям. Ренкр с тоской посмотрел им  вслед,  взглянул  на  подарки,
зажатые в руке, и решил, что самое время перекусить...


   Когда Ренкр оказался в очередном тупике, солнце уже устало клонилось  к
могучим плечам гор. Взглянув на небо, надетое на острые макушки  торчавших
со всех сторон пиков,  он  понял,  что  вожак  горян  таки  не  лгал.  Все
тропинки, всякая неприглядная дорога либо начинали карабкаться вверх, либо
заканчивались   тупиком.   Пища,   оставленная   горянами,    давным-давно
закончилась, и только фляга, наполненная в горной реке, тяжело  оттягивала
ремень.  Меч  с  другой  стороны  немного  уравновешивал  это,  но  оружие
приходилось постоянно придерживать, чтобы клинок на каждом шаге не бил  по
ногам. За прошедшее время Ренкр подробно исследовал каменный  лабиринт,  и
теперь уверенно развернулся, направляясь  к  запримеченной  ранее  тропке.
Если все дороги ведут вверх, то он пойдет вверх.
   Юноша взобрался на высокий плоский валун и в последний раз взглянул  на
горную речку. Туша дракона  под  напором  воды  немного  съехала  вниз  по
течению. Еще немного - и она окажется в  небольшом  озере,  которое  Ренкр
обнаружил во время сегодняшних блужданий. Вода низвергалась в это озеро  с
огромной высоты, оно же,  окруженное  со  всех  сторон  крутыми  откосами,
казалось волшебным зеркалом,  оброненным  здесь  когда-то  древним  магом.
Впрочем, сейчас было не время размышлять  о  красотах  местной  природы  -
темнело,  и  Ренкр  хотел  как  можно  выше  подняться  в  горы,  опасаясь
каких-нибудь хищных тварей. "Или  о  чем  в  таком  случае  говорил  седой
горянин?"
   Юноша спрыгнул с валуна и  зашагал  по  узкой  корявой  тропинке.  Если
честно, выбрал он ее отнюдь  не  случайно.  Ренкр  обратил  внимание,  что
именно в эту сторону пошли горяне, и надеялся... На что? Молодой  долинщик
и сам бы не смог ответить на этот вопрос, задай он его себе...
   Так он шел некоторое время, думая невеселую думу о будущем: где  спать,
чем жить. Разом переменилось все вокруг, и не понять теперь, куда  дальше,
да и надо ли - дальше... А потом Ренкр вдруг услышал, как осыпаются мелкие
камешки, почувствовал неуловимо быстрое  движение  -  тень  движения  -  и
отпрыгнул в сторону. Рядом свистнуло, и парень даже не  заметил,  как  меч
оказался в его правой руке. Кто бы ни нападал, застать Ренкра врасплох ему
не удалось, а это значительно снижало преимущество противника.
   Тропинка здесь сильно расширялась, один ее край обрывался над  глубокой
пропастью, а другой вплотную  прижимался  к  шершавому  боку  горы.  После
своего прыжка Ренкр оказался у самой пропасти, в то время  как  противник,
плохо различимый в сером вечернем  полумраке,  находился  где-то  у  груды
разновеликих валунов, что валялись у каменной стены. В течение  нескольких
минут долинщик вообще не мог никого там различить  и  понял  свою  ошибку,
лишь когда обратил  внимание  на  толстое  продолговатое  тело,  неуловимо
менявшееся в цвете. Конечно! - он-то искал взглядом человека,  а  то,  что
напало на него, никак нельзя было назвать таковым.
   Больше всего это существо напоминало тех углотов, которых Ренкр иногда,
будучи мальчишкой, ради забавы ловил в  щетинистой  траве  долины.  Но,  в
отличие от тех небольших и, в сущности, безобидных рептилий, эта змея была
метров десять в длину и, похоже, представляла серьезную опасность для  его
жизни. Ее тело, толщиной со ствол молодого дубка того возраста,  когда  он
уже не гнется под порывами жестоких  северных  ветров,  покрывали  мелкие,
заостренные на концах чешуйки. Благодаря  мини-остриям,  змее,  видимо,  и
удавалось  удерживаться  на  обледеневших  участках  отвесных   скал.   Ее
меняющаяся окраска  позволяла  подпустить  к  себе  жертву  на  достаточно
близкое расстояние, а быстрые движения не  давали  приговоренному  никаких
шансов на спасение. Почти никаких.
   Избежать схватки было невозможно. Ренкр встал в  третью  позицию;  тело
само вспоминало долгие и тяжелые уроки, преподанные наставником.  Впрочем,
положа руку на сердце, это вряд ли могло  помочь.  Дед  учил  сражаться  с
людьми и драконами, а льдистая змея не была ни тем ни другим. Так что...
   Задумавшись, Ренкр отвлекся и пропустил удар. Змея  била  хвостом,  как
плетью, и била сильно,  скупым  движением,  видимо  раздраженная  странным
поведением добычи. Чешуйчатый конец взмыл в воздух и наотмашь хлестнул  по
парню. А он пропустил удар, не заметил его. Вернее, сознанием не  заметил,
а руки привычно развернули клинок -  лезвие  встретило  хвост.  И  напрочь
снесло его, еще раз доказывая, что не зря гордился дед своим клинком,  ох,
не зря.
   Впрочем, ликовать было рано. И мнить себя великим  победителем  змей  -
тоже. Потому что одновременно с хвостом  (ну,  может,  на  пару  мгновений
позже)  голова  змеи  метнулась  к  Ренкру,  разевая  в  полете  пасть   и
демонстрируя великолепный набор зубов. Парень даже успел  рассмотреть  два
длинных кинжаловидных и частокол коротких между ними, да  по  обе  стороны
каждой челюсти. Поставить защиту он уже не успевал,  и  оставалось  Ренкру
только одно. Что он и сделал.
   Долинщик упал на тропку. Змея не могла изменить направление движения, и
голова твари скользнула над упавшим юношей. А тот покрепче ухватил рукоять
меча и ударил  острием  вверх,  прямо  в  нижнюю  челюсть.  Клинок  рассек
жилистую плоть и вошел в  тело.  В  то  же  мгновение  змея,  двигаясь  по
инерции, вырвала меч из рук парня.  И  тотчас  отдернула  голову  обратно,
начала ею трясти, пытаясь выдрать меч из челюсти.
   Ренкр медленно поднялся и,  глядя  на  животное,  понял,  что  обречен.
Теперь он был безоружен, а змея, хотя ей вроде  бы  полагалось  издохнуть,
делать этого не собиралась. Наоборот,  она  оставила  безуспешные  попытки
избавиться от источника боли и теперь следила за своим обидчиком  большими
немигающими  глазами,  изредка  высовывая  растроенный   язык.   Ее   тело
зашевелилось, свиваясь в тугую пружину и кровоточа обрубком хвоста.  Ренкр
отрешенно подметил, что кровь у змеи светло-голубая.
   Тварь попыталась зашипеть, но звук, родившийся в теле, умер  во  рту  -
видимо, помешала рана. И тогда раздался свист. Это чья-то стрела  рассекла
бодрящий  сумеречный  воздух  и  впилась  в   левый   глаз   змеи.   Ренкр
полуобернулся и присел, догадываясь, что следующей мишенью станет он  сам.
Откуда в горах взяться  существу,  симпатизирующему  долинщику?  -  вот  и
ожидай худшего.
   Но, слава Создателю, опасения не оправдались. С верхнего участка  тропы
продолжали сыпаться стрелы, но Ренкр уже заприметил неожиданных спасителей
- ими были давешние горяне. Впереди стоял седой вожак, посылая в  рептилию
стрелу  за  стрелой.  Рядом  присели  на  одно  колено  остальные  чужаки,
спасавшие долинщика от  верной  смерти.  Целились  они  тщательно,  тетивы
спускали, только  чтобы  наверняка  попасть.  И  очень  скоро  змея  стала
напоминать гигантскую еловую ветку.  Тогда  Мнмэрд  обменялся  взглядом  с
главарем, обнажил меч (горяне перестали стрелять) и  в  несколько  прыжков
оказался рядом с рептилией. Увернувшись  от  вялого  броска,  юноша  одним
ударом отрубил ей голову. Тварь  судорожно  дернулась,  отшвыривая  своего
убийцу назад, к горянам. Те помогли Мнмэрду подняться,  и  все  они  молча
стояли, ожидая, пока змея издохнет.
   Когда тварь перестала биться в конвульсиях,  седой  главарь  облегченно
смахнул выступивший на лбу пот и, закинув  за  плечо  лук,  стал  деловито
осматривать тушу. Он перевернул змеиную голову, извлек из  нижней  челюсти
меч и бросил рукоятью вперед Ренкру. Тот  подобрал  клинок,  вытер  его  о
куртку и вложил в ножны, подходя ближе к нечаянным спасителям.  Вожак  тем
временем  перестал  вертеть  тушу  и  принялся  широким  охотничьим  ножом
свежевать рептилию. Ренкр оглядел чужаков и просто сказал:
   - Спасибо.
   Седой горянин, не оборачиваясь, хмыкнул:
   - Пожалуйста. Надеюсь, теперь ты уверился в том, что единственный  путь
для тебя - это путь домой?
   - Нет. - Ренкр отрицательно покачал головой. - Я на самом деле не  могу
вернуться, так что пойду дальше вверх. Если позволите - то вместе  с  вами
до тех пор, пока наши дороги не разойдутся.
   Вожак оторвал взгляд от полуосвежеванной туши:
   - Ты что, изгнанник?
   Не желая вдаваться в подробности, парень кивнул:
   - Да, можно и так сказать.
   - Тем хуже. - Горянин пожал плечами. - Коли хочешь - иди с нами,  но  у
первого же Перехода ты останешься один. Если, конечно, не считать льдистых
змей. Думаю, ты уже понял,  что  они  -  компания  неподходящая.  -  Вожак
обернулся к Мнмэрду и скомандовал: - Помоги снять с нее  шкуру.  Сходи  за
факелом, посвети. Кажется, несильно подпорчена,  из  нее  все-таки  выйдет
чеш.
   Молодой горянин охотно поспешил вверх по  тропе  и  вскоре  прибежал  с
факелом в руке. Встал рядом с седым, так, чтобы  тому  было  и  светло,  и
удобно.
   - А что такое чеш? - поинтересовался Ренкр.
   Вожак охотно объяснил, ни на миг не отрываясь от работы:
   - Здесь, в горах, жизнь сложнее, чем в долине. И для того,  чтобы  было
удобнее передвигаться по скользким тропам, мы шьем из шкур  льдистых  змей
специальную одежду - чеши. Если ты обратил внимание, все мы одеты в них.
   И  в  самом  деле;  одежда  горян:  куртки,  штаны,  некоторое  подобие
долинских таццов, - была сшита из кожи змеи,  покрытой  сверху  маленькими
острыми  чешуйками.  Скользить  в  такой  одежде  невозможно   -   чешуйки
непременно зацепились бы за лед и затормозили скольжение. Как и  на  живой
змее, чешуйки на  чеше  меняли  свой  цвет  в  зависимости  от  окружающих
оттенков.
   - Кстати, - добавил вожак, пряча нож и  сворачивая  с  помощью  Мнмэрда
кровоточащую и дурно пахнущую шкуру, - меня зовут Одмассэн.
   К тому времени  три  остальных  горянина  уже  ушли  куда-то  вверх  по
тропинке, оставив у туши только своего предводителя,  Мнмэрда  да  Ренкра,
так что знакомство с другими спасителями откладывалось на потом. Когда все
необходимое со шкурой змеи было проделано, Одмассэн  поднял  вымазанный  в
вязкой голубоватой жидкости рулон и предложил долинщику:
   - Что же, парень, если  хочешь,  пойдем  к  нашему  костру.  -  И  стал
подниматься вслед за ушедшими, абсолютно не интересуясь, пойдет  ли  Ренкр
за ним или же останется у туши. А может, абсолютно уверенный  в  том,  что
ему больше некуда деться?..
   Впрочем, поскольку это на самом деле было так, долинщик в последний раз
взглянул на место сражения и последовал за Одмассэном и Мнмэрдом.
   Оказалось, свой лагерь горяне разбили неподалеку. Видимо, именно это  и
спасло Ренкру жизнь - звуки сражения долетели сюда  и  привлекли  внимание
воинов. Весь привал состоял из широкобокой палатки да небольшого костерка,
разведенного в глубокой яме естественного происхождения. У огня уже сидели
два  горянина,  насаживавшие  на  вертел  добычу   -   недавно   пойманное
аппетитного  вида  насекомое.  Еще  один  готовил  стойки   для   вертела,
устанавливая их у костра. Одмассэн положил добычу  рядом  с  палаткой,  но
все-таки достаточно далеко, чтобы запах не досаждал людям. Потом он  вошел
внутрь и вскоре вернулся, направляясь к Ренкру с какой-то фляжкой в руках.
На ходу вожак развинтил ее и протянул парню:
   - Хлебни-ка этого.
   Ренкр автоматически взял в руки массивную, обшитую мягкой шкурой фляжку
и сделал глоток. Жидкость оказалась горькой и  сладкой  одновременно.  Она
лавиной обрушилась в организм, и Ренкр буквально почувствовал, как напиток
странствует по телу. Потом жидкость прибыла в  место  назначения,  желудок
содрогнулся от неожиданности и  попытался  отторгнуть  необычный  продукт.
Поздно. Жидкость уже проникла в  организм,  и  сонливость  мягким  влажным
покрывалом опустилась на долинщика. Он  стал  медленно  оседать  прямо  на
тропу и, чувствуя, как заботливые руки Одмассэна подхватывают  его,  успел
только удивленно подумать: "Неужели отравили?"
   Бездна ворвалась в него и воцарилась, хохоча на все голоса.

   Нет разницы в том, где живет человек:
   в зеленой долине иль в снежных горах.
   Он чувствует равно любовь, зло и страх,
   он слышит подобно дыхание рек.
   И он одинаково любит детей
   и неотличим, когда лечит родных,
   он равно хохочет от шуток смешных
   и равно скорбит от обид и потерь.
   И помнить, и помнить бы надобно всем,
   что так же похожа пролитая кровь,
   не важно - от ревности иль за любовь,
   того ль, кому - сто, иль того, кому - семь.
   И видевший слезы, он вам подтвердит,
   что нету различий меж ними совсем.
   ...И так же венчает могилу гранит,
   и так же труп - труп, и боль -
   болью звенит везде.
   Не забыть бы об этом нам всем!



        3

                                        Никогда ни в каких случаях не надо
                                     отчаиваться. Надеяться и  действовать
                                     - вот наша обязанность в несчастии.
                                                           Борис Пастернак

   Было жарко. Очень жарко. Ренкр даже удивился: с чего бы это мать  вдруг
стала расходовать дрова?  До  зимы  еще  далеко;  денег  у  них,  конечно,
хватает, но все равно - такая расточительность ничем не оправданна.  Потом
он решил, что, наверное,  заснул  в  Комнате  Легенд,  -  и  испугался.  А
испугавшись, открыл глаза. Ренкр не был ни  дома,  ни  в  Комнате  Легенд,
хотя, Создатель, лучше бы оказаться там, чем... Чем где? Этого он не знал.
Ему вспомнилось  все,  что  произошло  с  ним,  каждая  мелочь  вплоть  до
горько-сладкого питья, так неосторожно им  попробованного.  "Что  же  было
дальше-то?!" А судя по низкому каменному потолку, нависшему  над  головой,
по толстой теплой шкуре, укрывавшей Ренкра с головы до пят, по  еще  одной
шкуре, занавешивавшей вход в пещеру, дальше точно  что-то  было.  В  любом
случае, лежа в кровати, многого не навыясняешь. Ренкр отвернул край  шкуры
в сторону и сел на каменном ложе, устланном мягкой (но не слишком) тканью.
   Пещера была небольшой: десять на десять шагов. В ней, кроме кровати  и,
разумеется,  самого  Ренкра,  находился   кривоватый   треногий   табурет,
сработанный из гладких деревянных досок. На  досках  едва  прорисовывались
какие-то полустершиеся узоры,  из  чего  Ренкр  заключил,  что  табурет  -
достаточно древнее изделие. Кроме этой,  не  слишком  шикарной  мебели  да
отчаянно чадящего очага, здесь не было  ничего,  заслуживающего  внимания.
Правда, на табурете... Долинщик присмотрелся и ахнул.  Там  лежали  ножны,
его ножны, а из них бодро выглядывала рукоять меча.  Хорошенькое  "ничего,
заслуживающего внимания"!  Он  одним  движением  оказался  около  древнего
табурета и до боли, до побелевших костяшек сжал обтянутую  кожей  рукоять.
Создатель, как же это приятно: почувствовать в  ладони  уверенную  тяжесть
клинка! Ренкр внимательно  осмотрел  находку.  Меч  находился  в  отличном
состоянии,  насколько  это  было  возможно  для  старого,  побывавшего   в
переделках оружия. Но в любом случае о нем позаботились  -  хвала  Творцу.
Парень стал вешать ножны на пояс,  мельком  отметив,  что  одежда  на  нем
выглядит уж очень изношенной. Сколько же времени прошло  после  дегустации
того проклятого напитка?!
   Снаружи послышался звук  шагов.  Создавалось  впечатление,  что  там  -
коридор или уж, по крайней мере,  большая  полая  пещера.  Поскольку  шаги
приближались, Ренкр отошел к кровати и положил руку на меч, ожидая чего  и
кого угодно. Шкуры взвились, отстраненные  хозяйской  рукой,  и  в  пещеру
вошел Одмассэн. Могло показаться, что  он  очень  болен:  лицо  осунулось,
глубокие морщины врезались в  кожу,  глаза  смотрели  устало  и  горестно.
Горянин скользнул взглядом по Ренкру и некоторое время, казалось, даже  не
понимал, что видит, думал - он один в пещере. Потом взор  Одмассэна  обрел
осмысленность; седой вожак  остановился  и  посмотрел  на  долинщика.  Тот
продолжал стоять у кровати в напряженной позе,  ожидая  подвоха.  Одмассэн
тяжело вздохнул, подошел к юноше и сел рядом на кровать. Глядя прямо перед
собой, горянин заговорил, и по мере того, как продолжалась эта речь, Ренкр
все яснее понимал, что слышит свой собственный приговор.
   - Ты небось думаешь  сейчас  о  нас  всякие  гадости.  И  это,  парень,
правильно. - Одмассэн зло дернул себя за седеющую бороду и продолжал: - Но
пойми и меня, на самом деле это было единственным выходом из ситуации.  Ты
бы не выжил в горах и дня, а согласиться, чтобы ты шел с нами... Дело даже
не в запретах Совета, хотя, конечно, он возбраняет подобное.  Вся  беда  в
том, что запасов пищи едва хватило бы и нам пятерым,  чтобы  добраться  до
селения. Так что  мне  пришлось  дать  тебе  выпить  чекра.  Он  действует
моментально:  полностью  отключает  все  сознательные  центры   управления
человеческим организмом. В общем, выпив чекра, ты впал  в  бессознательное
состояние, но, благодаря этому, перестал испытывать потребность в пище.  А
потом мы просто взяли да отнесли тебя в селение. Несколько ближайших  дней
ты будешь испытывать неестественный голод, но скоро он пройдет. - Одмассэн
смущенно кашлянул и продолжал: - Но тебе кое о чем следует  знать,  прежде
чем выйдешь из этой пещеры.  Во-первых,  отныне  ты  не  сможешь  покинуть
селение. Спросишь меня: "Почему?" Все очень просто.  Совет  запрещает  это
делать попадающим к нам чужакам, чтобы те не  сообщили  о  тайнах  селения
долинщикам. Ну и... сам понимаешь. И потом, в ближайшие несколько дней  ты
не сможешь уйти от нас и по более обыденным причинам -  неуемный  голод  и
абсолютное незнание законов горной жизни расправятся  с  тобой  быстрее  и
безжалостнее любой льдистой змеи. Второе, о чем тебе  следует  помнить,  -
осторожность. В селении достаточно заброшенных коридоров, опасных колодцев
и прочих мест, которых тебе надлежит избегать. Старайся  не  удаляться  от
этой пещеры, хотя бы на первых порах. Заблудишься - не  паникуй,  зови  на
помощь, а сам с места не двигайся. Но лучше - не суйся, куда не знаешь. Не
для того мы... - Одмассэн осекся. Вздохнул, подергал бороду, подытожил:  -
Пока что - все. Чуть позже к тебе зайдет Мнмэрд и  поможет  разобраться  в
остальном, а потом обязательно загляни ко мне - я узнаю  и  расскажу,  где
будешь работать. В общем, осваивайся потихоньку.
   С этими словами Одмассэн поднялся с кровати и вышел вон.  Ренкр  стоял,
молча глядя ему вслед и думая о  том,  что,  возможно,  идея  вернуться  в
Хэннал была не такой уж и плохой. Но теперь уже  слишком  поздно.  Вернее,
так утверждает горянин, что, возможно, совсем не одно и то же. По  крайней
мере насчет голода Одмассэн не соврал. Желудок Ренкра, казалось, извивался
да  приплясывал  от  неконтролируемого  желания   что-нибудь   переварить.
Поскольку в пещере ничего съедобного не было, парень решил выйти наружу  и
попытать счастья там. Правда, как только он приблизился к шкурам, те снова
приподнялись - явился Мнмэрд. Хотя визитер и казался ткарна на два  старше
долинщика,  по  росту  он  значительно  уступал  долговязому  гостю   (или
пленнику?) горян. Желтые волосы Мнмэрда  были  коротко  острижены,  одежда
молодого воина выглядела ухоженной, но не слишком  аккуратной.  Он  пришел
без оружия, если не считать таковым широкий охотничий нож на поясе. Увидев
Ренкра, Мнмэрд улыбнулся и заговорил быстро, с неотчетливым акцентом:
   - Привет. А я как раз иду, а навстречу Одмассэн - ну, он мне и говорит,
мол, ты уже проснулся, так что давай, говорит, ступай  к  нему,  расскажи,
как тут у нас да что, своди накорми, познакомь с обстановкой. Ну как, есть
хочется? Пойдем, покажу  нашу  трапезную.  Заодно  выясним,  насколько  ты
голоден.
   Аж пританцовывая от нетерпения и  вместе  с  тем  не  желая  выказывать
этого, Ренкр последовал за молодым горянином.  Покинув  пещеру,  парни  на
самом деле оказались в широком  каменном  коридоре  с  низким  потолком  и
чадящими факелами на стенах. Впрочем, факелы висели не  везде,  а  лишь  у
некоторых входов в  пещеры,  закрытых  шкурами  разных  зверей.  Рядом  со
шкурами виднелись подцепленные на сухожилиях каких-то  животных  небольшие
камешки или косточки, с помощью которых, видимо, гости  сообщали  о  своем
желании посетить обитателей той или иной пещеры.  Также  на  всем  видимом
протяжении в стенах коридора  чернели  прямоугольными  проходами  какие-то
ответвления:  одни  -  такой  же  высоты,  как  основной,  другие  -   еле
достигавшие человеку до пояса.
   - Это -  Центральный  коридор,  -  туманно  объяснил  Мнмэрд  и  указал
направление: - Нам туда.
   "Ага,  -  подумал  Ренкр.  -  Хорошо.  Центральный   так   Центральный.
Обязательно пройдусь на досуге, наслажусь пейзажиком.  А  сейчас  бы  -  в
трапезную.  Осмотр  местных  достопримечательностей  отложим   на   потом,
дружище. Давай, веди".
   Разумеется, вслух он ничего не сказал, только вежливо кивнул Мнмэрду  и
пошел за  ним  дальше.  Впрочем,  даже  разбушевавшийся  аппетит  не  смог
помешать Ренкру обратить внимание на одну очень странную деталь. За все то
время, пока они с Мнмэрд ом шли по коридору, им лишь пару раз  встретились
обитатели селения. Да и выглядел сам коридор так,  словно  его  давно  как
следует не убирали - только приглядывали, чтобы запустение  не  воцарилось
окончательно, но не более того. Создавалось впечатление, что поселок горян
находится в той печальной стадии, после которой неизбежно наступает полное
вымирание всех жителей. Что-то - то ли болезнь, то  ли  другая  напасть  -
губило людей, и Ренкр с содроганием подумал о том, что же это такое  может
быть.
   "И ты, дружище, среди них, не забывай".
   Да уж, тут забудешь!


   Все произошло неожиданно. Откуда-то из  бокового  прохода,  освещенного
факелами значительно тусклее, чем Центральный коридор, внезапно  появилась
стройная темноглазая  девушка  с  прекрасной  фигурой,  длинными  светлыми
волосами, свободно струившимися по плечам, и невероятно красивыми  руками.
Она была одета довольно непритязательно, но из своего малого опыта общения
с  горянами  Ренкр  уже  успел  понять:  их  одежда  именно  такова,   без
вычурности, - разве только чеши чудноваты, да  и  те  изготавливаются  для
удобства и защиты. В следующее же мгновение долинщик пожалел о том, что  у
него нет такого чеша. Потому что прекрасная  незнакомка,  заметив  Ренкра,
посмотрела сквозь него, будто его  и  не  было  вовсе,  и  зло  прошипела,
обращаясь к Мнмэрду:
   - Это тот?
   Молодой горянин рассеянно кивнул и лишь секундой позже  сообразил,  что
натворил. Он всем корпусом развернулся и стал между девушкой и Ренкром.
   - Прекрати! - скомандовал ей Мнмэрд. - Горе лишило тебя последних  крох
разума. Неужели ты никак не можешь понять, что он ни в  чем  не  виноват?!
Создатель, Гэккен, ты все время  ищешь  виновного  в  смерти  Бефельда,  а
виновных-то нет.  Или,  если  тебе  угодно,  виновны  все,  включая  тебя,
поскольку ты не остановила его.
   Девушка яростно блеснула глазами и жестом прервала Мнмэрда:
   - Довольно! Я сама способна решить, насколько виновен он и насколько  -
я. Он-то сам хоть знает, что произошло?
   Ренкр вопросительно посмотрел на своего спутника, и Гэккен торжествующе
провозгласила:
   - Я так и знала! Конечно, вы же добренькие,  вы  ж  даже  не  решаетесь
рассказать ему об этом.  Одинокий  предпочитает  скорбеть  в  уединении  и
строить из себя страдающего отца, но при  этом  и  пальцем  не  шевельнет,
чтобы  вышвырнуть  чужака  вон.  А  ты,  ты-то,  "друг"  Бефельда!  Водишь
долинщика по Центральному и  рассказываешь  о  нас.  Потом,  наверное,  вы
собираетесь отпустить  этого  убийцу  на  все  четыре  стороны,  а  спустя
несколько месяцев будете удивляться вместе с остальными: почему  долинщики
ни с того ни с сего вдруг напали на селение и откуда они узнали  про  наши
Переходы?! Довольно, я сейчас же иду к Монну.
   Молодой горянин пожал плечами и насмешливо произнес:
   - Иди, Гэккен. Хоть к Монну, хоть к троллю, хоть к самому Темному богу.
Только оставь нас в покое - и отправляйся куда  пожелаешь.  Надеюсь,  Монн
напомнит тебе о хороших манерах и выставит за дверь. Надеюсь, ты  все-таки
воспримешь его советы всерьез  -  в  противном  случае  рискуешь  навсегда
остаться старой девой. Никто не захочет  брать  в  жены  такую  сварливую,
несдержанную девчонку.
   Девушка  сузила  глаза  и  окинула  Мнмэрда  жгучим   пренебрежительным
взглядом:
   -  "Девчонку"!  Смотри,  какой  старик   выискался!   Можно   подумать,
кому-нибудь в этом селении нужен болтливый охотник, который  целыми  днями
пропадает неизвестно где! Ха!
   - Бефельд тоже был охотником, пропадавшим "неизвестно где", и ты...
   Внезапно Гэккен развернулась и убежала в коридор,  из  которого  вышла.
Вроде бы Ренкр услышал глухие рыдания, хотя, наверное, показалось.  Но  не
это волновало сейчас его больше всего. О чем, интересно, говорила Гэккен с
Мнмэрдом? "Убийца"? Что  она  имела  в  виду?  Мнмэрд,  похоже,  не  горел
желанием обсуждать этот вопрос.  Но,  наткнувшись  на  решительный  взгляд
Ренкра, произнес со вздохом:
   - Прости. Разумеется, я должен был  рассказать  тебе  раньше,  но...  В
общем, у Одинокого погиб сын, и произошло это в тот самый момент, когда мы
уже подошли к селению.  Кое-кто  волен  считать,  что,  если  бы  не  твое
бездвижное тело, Бефельд остался бы жив.
   - Минуточку, - остановил его долинщик. - Прости, что перебиваю, но  кто
такой Одинокий?
   - Одинокий?  -  удивленно  переспросил  Мнмэрд.  -  Это  ж  второе  имя
Одмассэна.
   - Понятно, - кашлянул Ренкр.
   На самом деле ему было мало что понятно. Конечно, теперь  ясно,  почему
седой  горянин  выглядел  так...  нехорошо  и  вел  себя  странно...   Но,
Создатель, что же произошло, когда они подошли к селению?!
   Мнмэрд предложил отправиться-таки в трапезную, а по дороге он расскажет
всю историю.


   <b>всплеск памяти</b>

   Нести долинщика оказалось нелегко - пришлось соорудить  носилки;  благо
хоть вещей у  чужака,  кроме  меча,  не  было.  И  все  равно  продвижение
охотничьего отряда сильно замедлилось. До Перехода добрались только к утру
следующего дня, а потом, когда оказались поблизости от  селения,  и  вовсе
ползли сонными улитками. А ведь каждая лишняя минута, проведенная в горах,
увеличивала вероятность того,  что  наткнутся-таки  на  льдистых  змей.  И
наткнулись. Самое обидное: ведь были рядом  с  входами,  совсем  чуть-чуть
оставалось  пройти,  Мнмэрд  даже  запахи  готовки  различал,  -   а   тут
повыползали, клятые! Само  собой,  отряд  Одинокого  к  подобным  встречам
привык, все пятеро - охотники бывалые (ну, Мнмэрд, может, чуть менее,  чем
остальные, но все равно); долинщика усыпленного в центр положили,  сами  -
кругом стали. Залп из арбалетов,  а  потом  -  клинки  наголо  и  "кто  не
спрятался, я не виноват". И чего, по сути, переживать:  змеи  табунами  не
ползают, а двух-трех уж так-сяк забить удастся...
   Оказалось, ползают. Табунами - не табунами, а штук семь их там было.  А
семь змей против пяти горян - расклад неприятный,  смертельно  неприятный.
Могли бы уйти - попытались бы, но в центре круга лежал усыпленный паренек,
и, значит, нужно было драться. Вот  и  дрались,  там  площадочка  как  раз
удобная попалась, а все равно, что с площадочкой, что без - шансов  выжить
почти не было.
   Повезло,  просто  повезло.  У  входов  услышали  шум  сражения,   часть
стражников побежала за подмогой, а часть - проверить, что ж происходит.  И
с теми, кто проверять пошел, был Бефельд, сын Одмассэна. Кто виноват,  что
парню не подфартило? Ранила его змея, да так, что и лекарь  не  помог  бы.
Вот такие пироги: ходил охотничий отряд за дичью, а вернулся  и  без  дичи
(никого не нашли, а припасы уже заканчивались), и с потерями. Что без дичи
- полбеды, с кем не случается? Другое дело - смерть Бефельда, воина,  хоть
и молодого, но сильного, для селения важного. В Совете, конечно, отнеслись
по-разному, но, опять-таки, особо распекать не стали. А вот простым  людям
позлословить не запретишь: как, мол, так, ради чужака своим  пожертвовали,
ради долинщика горянин умер!  Неправильно  это,  не  должно  такого  быть!
Плохо, одним словом, дело оборачивается. Про Ренкра Совет  еще  ничего  не
решил, так что  могут...  по-разному  может  сложиться.  Или  примут,  или
изгонят. А если изгонят - считай, убьют. Потому что изгнанному дают только
личные вещи да оружие с недельным запасом еды и питья. Дольше в горах  все
равно не продержаться, льдистые змеи непременно найдут...


   - Не понимаю, - сказал Ренкр. - Чего ж вы их до сих  пор  не  перебили?
Если зверь опасный, то и цацкаться с ним не нужно: уничтожить - и  дело  с
концом.
   Мнмэрд саркастически хмыкнул в ответ:
   - "Уничтожить"? Ты ведь даже не представляешь, о чем говоришь. Впрочем,
и не мудрено. У вас в долине, наверное, нету таких тварей.
   - Нету, - подтвердил юноша. - Таких нету, зато  есть  драконы.  Вернее,
были, - поправил он себя.
   - Почему "были"? - поинтересовался молодой горянин.
   Его собеседник  неопределенно  пожал  плечами,  не  желая  вдаваться  в
объяснения:
   - Это уже не важно. Лучше  ответь  на  мой  вопрос  о  льдистых  змеях.
Долина-то далеко, в то время как змеи - рядом.
   - Здесь ты прав, - вздохнул Мнмэрд. - Они на самом деле рядом  -  стоит
только выйти наружу. Я обязательно  расскажу  тебе  о  змеях,  но  немного
позже. Мы уже пришли.
   Они  оказались  у  входа  в  большую   пещеру,   уставленную   длинными
деревянными столами и скамьями. Здесь не было ни  души,  только  где-то  в
противоположном конце, за аркой, скрытой клубами аппетитно пахнущего дыма,
слышались чьи-то голоса. Мнмэрд уверенно вошел в трапезную и направился  в
сторону голосов, подав  знак  Ренкру  следовать  за  ним.  Когда  они  уже
приблизились к арке, из дыма вынырнул худощавый парень  с  копной  светлых
волос, стянутых сзади кожаным ремешком. Его прыщавое лицо при виде  Ренкра
удивленно вытянулось, он застыл на мгновение, вытирая руки о край грязного
фартука с полуоторванным карманом, а потом резко развернулся к  Мнмэрду  и
возмущенно воскликнул:
   - И ты привел его сюда для того, чтобы дать ему пищу?! Никто не  станет
кормить убийцу Бефельда, пока память о...
   Ренкр шагнул вперед и ткнул  указательным  пальцем  в  костлявую  грудь
паренька:
   - Ты можешь самолично давиться своей стряпней. но при этом тебе следует
научиться думать, что и  кому  говоришь.  Никто  не  смеет  называть  меня
убийцей  без  серьезных  на  то  причин  и  неопровержимых  доказательств.
Всякому, кто пожелает сказать такое, всерьез следует задуматься, хорошо ли
он владеет мечом. Потому что я не намерен прощать подобные обвинения.
   Паренек отшатнулся, в его глазах тяжело колыхался  страх  вперемешку  с
плохо скрываемой злобой.
   - Поединок? - прошипел прыщавый,  удивленно  уставившись  на  Ренкра  и
Мнмэрда. - Я не ослышался, ты хочешь вызвать меня на поединок?
   - Нет! - резко возразил Мнмэрд, мягко отстраняя долинщика в сторону.  -
Ты ослышался, Карган. А теперь наконец дай нам поесть и оставь свое мнение
при себе - оно нас не интересует. Что же касается  права  решать:  кормить
или не кормить кого-либо, - насколько я знаю, такого права никто  тебе  не
давал. Поторопись, мы ждем. - И  Мнмэрд  скрестил  руки  на  груди,  давая
понять, что разговор окончен.
   Карган ядовито посмотрел на обоих парней, что-то прогундосил  себе  под
нос, осмотрительно позаботившись, чтобы не  быть  услышанным,  и  исчез  в
клубах дыма. Мнмэрд проводил его презрительным взглядом и пожал плечами:
   - Трус. Надеюсь, скоро ты поймешь, что таких в селении - меньшинство.
   - Я тоже на это надеюсь,  -  кивнул  Ренкр.  -  Но  почему  ты  не  дал
состояться поединку? Сомневаешься в моих способностях?
   Молодой горянин хмыкнул:
   - Это после дракона-то? Все намного проще: поединки запрещены.
   - Почему?
   - Это косвенно связано с льдистыми  змеями.  Нас  слишком  мало,  чтобы
позволять калечить друг друга из-за "каких-то  там  амбиций".  Разумеется,
иногда поединок необходим, но в таком случае  следует  подать  прошение  в
Совет. Если Совет сочтет причину достаточно  серьезной,  разрешит.  Нет  -
проблема должна сниматься другим путем.
   - Каким именно?
   - Это уже трудности повздоривших сторон. Как правило...
   В это время из клубов дыма снова явилась человеческая  фигура.  Правда,
она ничем не была похожа на щуплый силуэт Каргана - скорее, на  нескольких
Карганов, вместе взятых. Эта немолодая,  пышущая  здоровьем"  и  бодростью
кухарка с улыбкой вручила Мнмэрду поднос  с  блюдами,  пожелала  приятного
аппетита и снова растворилась в дымных парах.
   - Кто это, почему она ничего не  сказала  обо  мне?  -  поинтересовался
Ренкр.
   - Я же говорил, не все здесь разделяют мнение Гэккен. А  Минвилла  -  и
подавно! Она вообще наидобрейшее существо если и не во всем Ивле, то уж  в
нашем селении - точно. Минвилла никого никогда ни в чем  не  обвиняет,  ко
всем относится одинаково, как мать к детям. Она вообще  считает,  что  все
происходящее обусловлено исключительно волей Создателя.
   Последнюю фразу горянин пробормотал неразборчиво - приятели уселись  за
стол, и рот Мнмэрда оказался занят. Ренкр молча  кивнул,  не  в  состоянии
поддерживать беседу по той  же  причине.  На  некоторое  время  воцарилось
молчание,  сопровождаемое  шумами  жевательно-глотательного  характера  да
голосами из кухни.
   Блюда  горянской  кухни  оказались  на  редкость   вкусными,   хотя   и
непривычными для долинщика. Он мимоходом удивился, откуда же  его  хозяева
берут столько разных продуктов при своей нелегкой и опасной жизни.  Только
позже Ренкр узнал, что это мастерство Минвиллы и других поваров  позволяло
придавать одному и тому же продукту всевозможные вкусовые качества.
   Через некоторое время аппетит Ренкра несколько  поутих  и  парень  смог
заняться расспросами. Мнмэрд давным-давно  покончил  со  своей  порцией  и
теперь  медленными  глотками  пил  какой-то  желтоватый  сок.  Ренкр  тоже
пригубил кисло-сладкой жидкости, издававшей  удивительно  приятный  запах.
Затем отставил в сторону кружку и спросил:
   - Так что же все-таки насчет льдистых змей?
   Мнмэрд начал рассказывать.


   <b>всплеск памяти</b>

   Давно это началось, ткарнов четыреста назад, а может, и раньше.  Предки
нынешних горян жили в селении не то чтобы совсем безбедно,  но  достаточно
хорошо, не сравнить с теперешним состоянием дел.  Охотились,  разводили  в
специальных пещерах разные растения, рыбу ловили  в  горных  ручьях  да  в
реке. Конечно, и тогда происходили несчастные случаи: бывало, что и рыбак,
оскользнувшись на камнях, голову разобьет, приключалось, охотник уйдет  на
промысел и не  воротится.  Но  никогда  не  пропадали  добытчики  в  таком
количестве, как в  те  времена,  четыреста  ткарнов  назад...  Кто  первый
обратил внимание? первый забил тревогу? - сейчас уже не вспомнить. Как  не
вспомнить и человека, первым нашедшего странные  чешуйки,  заостренные  на
конце, -  чешуйки  лежали  на  том  месте,  где  в  последний  раз  видели
очередного пропавшего охотника. Затерялся во времени  и  тот,  кто  первый
увидел льдистую змею - и остался при этом жив. Неизвестно и имя  человека,
ведающего, откуда взялись льдистые змеи и где были до того, как  появились
в окрестностях селения; впрочем, имя этого человека неизвестно  по  другой
причине - человека такого, скорее всего, просто не существует. По  крайней
мере, никто из горян отыскать ответ на сей вопрос так и не смог. Некоторые
утверждают, что раньше льдистые змеи тоже жили на Горе, но выше,  а  потом
что-то  выгнало  их  оттуда  вниз,  к  селению.  Впрочем,  причина  сейчас
интересует мало кого, больше -  результаты  случившегося.  А  результатов,
видит Создатель, накопилось предостаточно.


   - Что ты имеешь