с его языка, забивая в мозг Сэма невидимые гвозди. "В своей жизни вы используете широко известный принцип - "Сила есть, ума не надо", причем, как я полагаю, вы прекрасно понимаете, что Сила, которую я имею в виду, отнюдь не физическая и даже - не мощь вашего интеллекта. Дарования, коими щедро облагодетельствовала вас природа, приучают вас скакать по верхам. Вникать в детали, прорабатывать технику киберматических процессов и внимательно всматриваться в хитросплетение явлений, стараясь узреть подлинную картину мира - нет, это предназначено явно не для вас." Профессор иногда страдал некоторой вычурностью манеры общаться с собеседником. Но кто же осмелится заявить ему об этом, прямо в глаза? Самоубийц пока что не находилось: последствия не заставили бы себя долго ждать. "И еще: зеленый змий это, конечно, приятная компания, но - не путь к Нобелевской премии" - говорил профессор. Вскоре после окончания учебы, получив диплом магистра, Сэм познакомился с Куником Страшински, в какой-то теплой компании, а к ним, ненароком, присоединился некто, Бормани, человек неопределенного рода занятий, но большой жизнелюб. Свежеиспеченные друзья-приятели разговорились, размечтались о прекрасных грядущих перспективах... Только Сэм был мрачен, утверждая, что настоящих талантов не ценят, Куник был иронически-скептичен, но зато Бормани - сиял, напирая на то, что событиями движут люди, а не злой рок... Они еще не знали, как, в дальнейшем, их сведет судьба. Сэм Россо был и вправду, весьма одаренным человеком. У него был настоящий дар предвидения. Даже выбрасывая кости из стаканчика, он в восьмидесяти пяти процентах из ста, мог предугадать, как лягут кости. Поэтому его уважали за рулеткой, и если сам он не играл, многие лезли к нему за советами, на что следует поставить. Завсегдатаи казино вели образ жизни под лозунгом: "All the day sleep, party all night". И они терлись вокруг Россо, пытаясь перехватить себе фарта. Советы его, разумеется, были платными, а платой служил, естественно, алкоголь, который подогревал в Россо его чудесный дар. Каждый раз, слыша сакраментальную фразу крупье: "Monsieur's, pas suis jeаu!" - ("Господа, делайте свою игру!" фр.), Россо делал ставки и выигрывал. И вот, как-то, разойдясь на подпитии, в своих пророчествах, этот "деятель" сболтнул, что на острове Тормозунд произойдет исторический поворот, когда Наместник Бога заедет на центральную площадь на зеленом осле. Не мог сказать ничего поумнее! Хорошо еще, что не "со звездой во лбу"! И, главное, после этого - сразу вырубился, "выпал в осадок", от немыслимой дозы виски. Но вся толпа в казино уже верила каждому его слову, и таким образом, Борманиду, чтобы соответствовать пророчеству, пришлось срочно что-то решать, в плане зеленого осла. В то время, примерно за год до описываемых событий, Борманид уже был на грани озарения, и в нем созревала идея объявить себя Пророком, Святым и Владыкой. Он просто еще не представлял себе, как именно это лучше преподнести. Вовремя ему подвернулся Россо, с его Генератором. Однако достать натурального осла зеленой масти было ничуть не легче, чем шубку, сшитую из задниц гамадрилов. Пришлось прибегнуть к помощи кисти. После этого случая, Борманид договорился с Россо, чтобы тот пророчествовал поаккуратнее, или хотя бы, советовался с ним, чтобы потом вместе не расхлебывать. Это были две полярно противоположные личности: Россо и Борманид. Первый был "свободным художником", абсолютно обезбашенным фантазером и бескорыстным кудесником. А второй был заядлым прагматиком, приземленным реалистом жизни, и патологически любил деньги. Но, как говорится, противоположности сходятся... Генератор невероятности - Россо изобрел в не вполне вменяемом состоянии, то есть, ему и самому не до конца было ясно, как и почему тот работает. Однако, Генератор работал, вопреки всем законам логики, вопреки здравому смыслу. Науке известны подобные казусы: к примеру, майский жук, по законам аэродинамики, никак не может летать. Но жук не знает законов аэродинамики, и поэтому спокойно, себе, летает. Примерно так же обстояло дело и с Генератором невероятности. Более идиотского изобретения невозможно было себе представить. Не говоря о том, что Россо вообще задумывал нечто совершенно другое, вроде ускорителя частиц. А то, что в итоге получился Генератор, выяснилось уже постфактум и совершенно случайно: когда рой мух, пролетающий над свежесобранным аппаратом, сам сложился в надпись "Слава КПСС!". И если даже предположить вмешательство сверхъестественных сил, приходится признать, что Богу не откажешь в чувстве юмора. Но, практичный до мозга костей, Борманид, тут же придумал, как на этом изобретении можно сыграть, с выгодой для себя. Профессор (одному богу известно, где он купил себе "корочку" - свидетельство) специально "прикармливал" гениального изобретателя Россо, заботясь о том, чтобы у того не было недостатка в выпивке. И на тот момент у Сэма Россо было уже десятка два запатентованных изобретений: мясорубка, которая прикручивалась к столу - за рукоятку, гроб, запирающийся изнутри, очки для крота, мундштук без отверстия - для бросающих курить, радиоприемник для помех, ложка с двумя ручками, и множество подобных, ценных и полезных новшеств. Разумеется, что на трезвую голову такие гениальные идеи свалиться не могли. А в те редкие счастливые моменты, когда Россо был относительно трезв, он становился непереносимым занудой. Он начинал бурно жалеть себя, жаловаться на тупость окружающих, на рутину жизни, на стену непонимания, окружающую творческую личность, на больную печень и головную боль. Пообщавшись с ним в таком состоянии не более десяти минут, вы уже начинали чувствовать свою личную вину, даже в том, что дети Никарагуа голодают, а пингвинам Антарктиды не хватает свежих фруктов. Обидней всего Сэму Россо было то, что неблагодарные людишки не ценят его гениальных изобретений, а всемирное признание рано или поздно придет к нему, но, к сожалению, уже после смерти. После такого печального вывода он обычно снова накачивался алкоголем и опять приходил в нормальное, благодушное настроение. Щеки Россо покрывала густая, иссиня-черная щетина. Но при этом, она никогда не превращалась в бороду, и в то же время, никто не видел его свежевыбритым. Он был, как-то, все время, одинаково небрит. Борманид же, отлично зная особенность характера своего приятеля, в смысле употребления допингов, услужливо подливал ему, чтобы привести гения в продуктивное, креативное состояние. Поскольку Сэм имел общительный характер и ненавидел одиночество, он пригрел у себя двух корешей, - Блэда и Хэлла, что вкупе с ним самим составило классическую "троицу". Эти двое прихлебателей-отморозков подставляли ему свои благодарные уши, дабы Сэм упражнялся в ораторском искусстве. Обычно он распрягал такую пургу, что вникнуть в ее смысл можно было только - по большой обкурке. Более того, его давний друг, Айвэн Мостов, что ошивался где-то, на задворках Старого Света, пообещал, что "Show must going on" - то есть, явление Пророка должно произойти в надлежащий момент, при любых обстоятельствах, в любую погоду. А Сэм, как Предтеча, предскажет появление Пророка. Поэтому по всем уголкам Тормозунда запускались упорные слухи, что некий Пророк вот-вот, должен предстать перед народом. Короче говоря, сценарий "явления народу" был хорошо заранее продуман, и впоследствии, талантливо воплощен в жизнь. Более того, как умный политик, Борманид попытался создать в своем государстве "искусственную оппозицию" - дабы не возникло, не дай бог, настоящей. Все, что Сэм Россо изрекал поутру понедельника, активно передавалось из уст в уста. Все подданные только удивлялись - долготерпению Владыки. И как он только может спокойно переносить такие нападки! Но основа демократии - это наличие крепкой оппозиции, и Борманид четко действовал, по правилам игры. В отношении своего "оппонента", он вел себя, как безответная овечка. Общественное мнение было удовлетворено, и ему даже сочувствовали: "Вы бы с ним - пожестче, господин Пророк! Да на вашем месте, я бы церемониться не стал..." А по вторникам, Сэм и Борманид собирались вместе, и за чаркой хорошего вина обсуждали городские новости, надрывая животы от хохота. Борманид придумал себе официальный титул: "Просветитель, духовный наставник нации". Он даже попал в десятку "самых популярных политиков и общественных деятелей года", уступив место только престарелой Королеве Англии, Премьеру России и Папе Римскому. Но, зато - как обаятельно, для тех, кто понимает! Особенно, для "западных" наблюдателей. Напомним, что в данном, конкретном случае, сообразуясь с географическим положением, для острова Тормозунд, Западом был - Индокитай. С другой стороны, с Востока - газета "New-York Times" - напечатала заказную статью, что на Тормозунд можно вообще не приезжать - больно там уж, скучно. За это Борманиду пришлось изрядно раскошелиться, ведь честные журналисты задешево не продаются... Чеканус, в свое время, уже представлял себе, каков будет его офис на углу Уолл-стрит и Пятой Авеню, и какое ранчо он отгрохает в Калифорнии, на берегу океана, забыв об ужасном острове, где радиация заставляла волосы дыбиться по утрам! А теперь у руля встал Борманид, и его банковский счет неуклонно рос. Не было дня, чтобы Владыка не получал на свой баланс, новые миллионы долларов. Уран - это вещь нужная и востребованная. Таким образом, вокруг острова образовался "заговор молчания", что вполне отвечало желаниям Борманида. "Меньше светишься - меньше проблем" - это было его правило. И вот, примерно в это же время, к острову причалил теплоход с туристами, среди которых была журналистка Лоран Конюшанс и Вэл Фимаус - поэт и философ. Кто бы мог сказать тогда, насколько их появление изменит судьбы островитян! Борманид и Сэм Россо. В один из вторников, когда по расписанию, у Борманида была вакханалия, они с Сэмом Россо, уединившись в пентхаузе, вели непринужденную беседу. Чужих ушей опасаться не приходилось: подавали и убирали со стола слуги-роботы. - Слышь, толстый, - пробурчал Сэм, играя хрустальным бокалом, - А может, слинять нам отсюда? Бабла уже нахватали столько, что его - не истратить. А тут - это, радиация. Может, купим себе другой, нормальный островок, со здоровой экологией? Да и на Континенте жить с такими денежками будет нескучно. - Нет, Сэмэн, время еще не пришло. Миссия еще не закончена. - отрезал Борманид. - Так ты, что, сам уверовал в ту лапшу, которую ты развесил? Миссия, мессия... - Нет, дело не в этом. Ты хоть знаешь, во сколько нам обходится молчание? Иначе нас бы давно сожрали с потрохами. А если поменьше соваться в Зону Генератора, то и тут жить можно. Я советовался с Чеканусом, и он утверждает, что залежи урана еще далеко не выработаны. Он - геолог, ему виднее. Старенький, уже, но котелок еще варит. А в конце - мы по-любому демонтируем Генератор, чтобы ни одна собака им не воспользовалась. По моим расчетам, нам нужно еще миллиардов семь-восемь, для полного счастья. - Смотри сам... Но жадность фраера сгубила. Может, ты потом захочешь баллотироваться в президенты Штатов? - Вот уж нет, - и Борманид самодовольно вскинул голову, - Президент - это всего на четыре года, максимум - на восемь, находиться у власти, у него полно работы, и, кроме того, всегда висит угроза импичмента и покушений. А я тут - бессрочный царь и бог. Работа налажена, все само идет своим чередом, все подданные довольны, оппозиции - нет, разве что, для виду, живи и радуйся. По-моему, тебе грех жаловаться. Бухла - хоть залейся, каждый день - новые бабы, жратвы - любой - от пуза. Ты у меня, - как у бога за пазухой. И где б ты был, со своими дурацкими патентами, если бы не мой план? - А мне скучно здесь. И поболтать не с кем. Эти два дебила (он махнул рукой, неопределенно, в сторону), с ними только и можно, что тупо квасить. Ты - вечно занят, а бабы мне надоели. Я даже перестал играть в рулетку. Какой смысл играть, если все равно - всего не проиграешь? Никакого, тебе, азарта. - Ну, так займись разведением роз, коллекционируй трубки... не знаю... Ну, хоть мемуары пиши, или психоделическую музыку, выпусти пар, наконец! И, главное, поменьше трепись на публике, иначе последний бомж сможет собрать собственный Генератор и вся наша затея - коту под хвост. Вообще, самый несчастный человек на свете - это Господь Бог. То, что он - личность - в этом же ему- не откажешь! Он даже умереть не может, по-человечески! Он должен во все вникать! Его никому не жалко! И кто бы его пожалел? Он не способен любить! То есть, отдавать свою жизнь - другому. Этот "Шахматист" всегда - в цейтноте. А я - чуть экономней, потому что - не вечен. Борманид глянул на часы, - Ого! Уже два часа ночи! А у меня завтра с утра - проповедь. Пошли, Сэмэн, давить на массу. Самым интересным открытием Борманида было то, ...что никаких чудес, фактически, не происходит. К такому выводу он, Профессор околовсяческих наук, неожиданно для себя, пришел, совершенно случайно. Оказалось, что все эти "чудеса" - сугубо мнимые: они не фиксировались на фотопленку. Не получился ни один портрет розового слоника. На фотографиях слониками вообще не пахло. Можно было заговорить о субъективном восприятии. Но тогда объясните мне, тупому, почему у всех, подряд, людей, при этой "массовой галлюцинации", содержание бреда было - у всех строго одинаковым, не расходясь в малейших деталях? Что произвел на свет мутный гений Сэма Россо? Какая-то, "субъективная реальность", субъективный материализм, получается. А вот это-то и было Чудом. И то, что Генератор вырабатывал строго направленное поле, правда, непонятно, какого свойства - факт, не подлежащий сомнению. Вообще-то, теорию Поля, не смог одолеть и сам Эйнштейн... Но галлюцинации были одинаковыми - несмотря на то, что люди на острове - были самые разные, с интеллектом - от домработницы - до академика. Самых буйных забирали прямо на улице, и везли в Дурдом, расположенный в юго-западной оконечности острова, там же, где и Резиденция Владыки. Там психов заставляли глотать специальные логические таблетки, которые восстанавливали мыслительные способности. Обычные седативные препараты, для успокоения буйнопомешанных. А на самом деле - люди быстро приходили в норму, в среднем, за одну неделю, только потому, что психбольница находилась вне зоны действия Генератора, и там он переставал капать им на мозги своим зомбированием. Вот, кстати, почему Генератор никогда не отключали совсем, больше, чем на семь дней. Тех, кто поправлялся, снова посылали на работы в Зону, и таким образом, в лечебнице происходила постоянная ротация пациентов. Не будь этой лечебницы, или иначе - реабилитационного центра, на острове не осталось бы кому работать. Вот, кстати, почему все значимые государственные учреждения теснились в одном маленьком райончике. За соблюдением законности и общественного порядка следил БГК - Благотворительный Гуманитарный Контингент. Действовали там, исключительно, методами убеждения, гуманно. Больше всего убеждали длительные сроки принудительных работ на урановых рудниках. И, уж в самых крайних, запущенных случаях, применялся, как средство перевоспитания, расстрел на месте. Самым страшным государственным преступлением было пытаться проникнуть в тайну Генератора. После этого шли: оскорбления в адрес Владыки, неповиновение, и отказ от работы. Учебники и прочие источники информации, не включенные в список разрешенных, изымались и уничтожались на месте, а их владельцам грозил огромный штраф. То же было предусмотрено и за попытки подключения к Интернету. Генератор невероятности, или - Борманизатор общественного сознания, разработанный Сэмом Россо (прототип) помещался в небольшом чемоданчике. Радиус его действия составлял всего пять метров. А для того, чтобы охватить большую часть острова, мощность аппарата нужно было увеличить в тысячи раз. Профессор Борманид располагал необходимыми средствами, и вскоре модернизированная модель гигантской мощности была установлена на вершине самой высокой горы в Кольцевой гряде - на вершине горы Кучамалангмы, около полутора километров над уровнем моря.. Естественно, что источником энергии для аппарата был все тот же, обогащенный уран. И все тысячи мегаватт мощности Генератора шли на облучение Тормозунда. Только с другой, тыльной стороны излучателя, оставалось "слепое пятно" - то место в пространстве, на которое действие Генератора не распространялось. Это был элитный район, где были сады, оранжереи, зооферма, оздоровительный центр, психиатрическая клиника и административные здания. Ну и, разумеется, гостиница для туристов, центр связи и банк. Там, посреди красот уютного парка при дурдоме, наш скромный гений - Пророк и наместник бога на земле, профессор Борманид, отгрохал себе скромненький, сорокаэтажный домишко, с пентхаузом и бассейном на крыше. Все подъездные пути к Кучамалангме были перекрыты, а в самой закрытой зоне - возле Генератора, патрулировали роботы-охранники. Они были запрограммированы на уничтожение любого нарушителя периметра, кто в течение пяти секунд не предоставлял секретный пароль. Любая попытка проникнуть в Запретную зону - в периметр Генератора, считалась государственным преступлением и каралась на месте - мгновенным физическим уничтожением. Весьма ограниченный персонал, имеющий допуск в Закрытую зону, имел при себе микрочипы, которые были строго занумерованы и откликались на запрос робота-охранника. Примерно так, как военные и гражданские самолеты обмениваются запросами, типа "Свой - Чужой". Поэтому посещение Запретной зоны любым лицом - когда и кем, строго фиксировалось в памяти Компьютера. Скрыть посещение Зоны было практически невозможно. Таким образом, Борманид обезопасил основы своего могущества и власти. Но, в любом случае, Генератор необходимо было, время от времени отключать: даже вольфрамомолибденовые спирали не выносили, в продолжительном времени, испепеляющего жара энергоблока Генератора. Компьютер, в автоматически заданном режиме, совершал отключения и давал установке остыть. Борманид мог и сам изменять график отключений, вводя с клавиатуры, ему одному известный, код. Да, непростое это дело - взять на себя функции Господа Бога! Таким образом, все население Хацапет-Сити постоянно находилось в состоянии вялотекущей шизофрении. Но всех все устраивало - все розовые слоники, рано или поздно, превращались в капли воды, и на газоне перед Ратушей поутру всегда было полно росы. Одно время Генератор забарахлил, и вместо слоников, в большом количестве, стали появляться Карлы Марксы. Но Сэм Россо перенастроил Генератор, и тот стал выдавать совершенно неповторимые и непредсказуемые вещи: каркающих канареек, крылатых черепашек, честных политиков и круглые квадраты, ненаписанные картины Ван-Гога, рукописи этой книги, что вы сейчас держите в руках... Психиатрическая клиника, которая располагалась на южной оконечности острова, между берегом океана и горой Кучамалангмой, была построена здесь неслучайно. Этот элитный район, небольшой клочок суши - никогда не попадал в зону воздействия Генератора. Рядом располагались ферма, пастбище и теплицы. Поэтому Борманид и поселился там, в своей сорокаэтажной резиденции, с пентхаузом, бассейном и вертолетной площадкой на крыше. А натуральные психи, в которых на острове не было недостатка, ютились в двух одноэтажных корпусах, неподалеку. Одноэтажных - из соображений безопасности, чтобы психи не вываливались из окон. Еще в башне профессора обитал Сэм Россо, дабы всегда быть у него под рукой, и штат наложниц Владыки, который часто обновлялся. Функции прислуги, от уборки до приготовления пищи, исполняли роботы. Подобные же роботы, вооруженные лазерными бластерами, охраняли периметр Генератора, куда люди никогда не подпускались. Кстати, и сам Борманид, даже любопытства ради, не приближался к Генератору: поди, знай, что может выкинуть бесовская машина! Даже чемоданчик с первым прототипом аппарата был надежно спрятан в скальных породах - подальше от посторонних глаз. Гостиница для приезжающих туристов была тут же, рядом, вдали от рудников, промышленной зоны и спальных районов. Радиационный фон здесь был вполне терпимым, да и воздух был почище. Здесь, в секторе "слепого пятна" все законы физики работали, как положено, и никаких аномальных явлений не наблюдалось. Мизантроп по натуре, Борманид только в исключительных случаях покидал свою загородную резиденцию в Башне, а редких гостей принимал только в ней. Зато каждое его "явление народу" обставлялось с должной помпезностью. Лоран Конюшанс, эта, всегда жизнерадостная, общительная толстушка, прибыла сюда с первоначальным намерением - просто отдохнуть от континентальной суеты. В кои-веки ей представилась возможность, хоть на время забыть о своей журналистской работе. Ан, нет, остров сам подбросил ей кучу интереснейшего материала, мимо которого проходить - было просто грех. Она сама напросилась на аудиенцию к Владыке, а тот, зная, что с представителями прессы нужно дружить, охотно дал согласие. Не в его интересах было лишний раз "светиться" в светских хрониках, гораздо важнее было, чтобы в газеты просочилось как можно меньше деталей. Поэтому он и пытался представить Тормозунд всего лишь захолустной, второразрядной курортной зоной, старательно умалчивая о его главной достопримечательности - о Генераторе. Но не тут-то было: Сэм Россо, этот "непризнанный гений" трубил о Генераторе на все стороны, стуча кулаком в свою впалую грудь. Лоран же, со своей стороны, была не лишена профессионального честолюбия, и быстро смекнула, что на таком материале можно сорвать сенсацию. Где-то, в недалеком светлом будущем, перед Лоран уже замаячил в мечтах призрак Пулитцеровской премии. Единственным условием Борманида, согласившегося дать интервью, было: никаких диктофонов, никакой видеосъемки. В этом случае, любая нежелательная информация, если и просочится в печать, может быть легко опровергнута и представлена, как досужий вымысел, пустая сплетня, обыкновенная "утка". Он-то и Россо держал при себе, чтобы тот поменьше трепал языком, направо и налево. Лоран попросила своего нового знакомого, Вэла Фимауса, чтобы тот составил ей компанию на встрече с Профессором, и Вэл охотно согласился, поскольку личность Владыки, окутанная ореолом тайны, будоражила его воображение. Познакомились Вэл с Лоран еще на теплоходе, совершавшем туристическую поездку, и в первый же вечер оказались в одной постели. А то, что блондинка она - крашеная, выяснилось только под душем. Но, как показало их дальнейшее общение, связь их не свелась к банальному курортному романчику. Они оба были яркими творческими личностями, не страдали занудством, и кроме всего прочего, в их общении можно было опускать избитые прописные истины, как и полагается остроумным собеседникам. Вот уж, не представляла себе, что между нами может что-то подобное произойти, - признавалась потом Лоран: Если, думала, с кем-то и заверчу роман, то уж с таким пряником, как ты - в последнюю очередь. А Вэл, со своей стороны, признался, что секс с Лоран представлялся ему возможным, разве что, после десяти лет полного одиночества и воздержания на необитаемом острове. Теперь они оба прониклись интересом к личности Профессора: Лоран - как к герою громкой сенсации, Вэл - как к центральному персонажу своей новой эпической поэмы. В нем было что-то демоническое. Поэт и философ, Вэл Фимаус, случайно оказавшийся на острове, в поисках новых впечатлений, был рад знакомству с Борманидом - свободной от предрассудков личностью. Борманид тут же попытался превратить заезжих интеллектуалов в своих союзников - обрисовав радужные перспективы изменения общественного самосознания. Но "Эго" профессора, торчало, как шило из мешка. Конечной целью профессора было подчинить себе всех поселенцев, оболванив их, и превратив в стадо послушных рабов. Этот, веками отточенный сценарий, срабатывал всегда, но не на таких представителях, как Фимаус. Он, к счастью, имел ироничный склад ума, и мало что принимал, просто на веру. Именно поэтому он и сблизился с Лоран Конюшанс, которая тоже хорошо знала цену голословным заверениям и газетным "уткам". Кстати, выражение "утка" возникло из газетной аббревиатуры "NT" - Non Testatur, что переводится с латыни, как "непроверенное". Ну, а уже само "Энте" - по-немецки и означает - "утка". Лоран и Фимаус заключили молчаливый союз, где Великий Пророк - фигурировал в больших кавычках. Профессор, естественно, пытался предстать в роли не скованного ханжеством, прогрессивного мыслителя, и льстивыми речами пробовал склонить на свою сторону обоих. Но они, держась в рамках внешних приличий, инстинктивно сторонились этого, по своей внутренней сути, авантюриста, с наклонностями тирана. Они могли с ним горячо обсуждать Достоевского и Пруста, пикироваться по поводу поэтических пристрастий, но настоящего духовного единения, между ними и Борманидом, конечно, быть не могло: тот был помешан на идее власти, а Вэл и Лоран, свободнее всех свободных, - власть, по определению, ненавидели. Вэл и Лоран понимали, что это всего лишь - его неуклюжие попытки прикрыть свою непомерную жажду владычества, деспотизма и наживы. В то же время, Борманиду нравилось общаться с "интеллектуальчиками", потому что, несмотря на все его недостатки, окончательным дураком его назвать было нельзя. Гостям Владыки выдали спецпропуска, чтобы беспрепятственно пересекать границу Зоны, в обе стороны. Пропускной пункт располагался в узком ущелье, у подножья горы. Через него завозили очередную партию психов, и вывозили обратно тех, кто уже поправился. Остальное население острова в элитный район Башни, просто так не допускалось. Пророк любил зеленый цвет. Зелень его будоражила и манила. Рассуждая о зеленом цвете, Пророк говорил: он - священный для всех мусульман, самая сильная тоска на свете - зеленая, самый крепкий хмель - "зеленый змий", самая ходовая валюта - зелень, и, наконец, Гринпис - это "Зеленый мир". Даже красная медь, сама, со временем, зеленеет. Хлорофильные реакции дают нам зеленую листву, то, что молодо, соответственно, и - зелено, но самые приятные и практичные зеленые предметы - это портреты американских президентов, каждый - снабженный серией и номером. Борманид сидел в своей Башне, и мечтал о владычестве над всеми. Сидел и думал. А в Хацапет-Сити, между тем, происходили совершенно необъяснимые события. Лоран Конюшанс, в первый раз, окунувшись в город, почувствовала резкую головную боль. Не в переносном, а, во вполне физическом смысле. Вэл Фимаус ощутил легкую тошноту. Тогда в их сознании и возникла мысль - что-то изменить, то есть - оба "выпали на измену". Совершенно ясно, что Борманид - гнусный тиран и поработитель. С этим как-то надо бороться, чтобы спасти доверчивых островитян. Он, Борманид, возомнил себя Богом, Вседержителем, Учителем - хочет мирового гос-поцтва. Но, люди-то, не виноваты! Вот почему Лоран испросила у Владыки согласия на интервью. Распознать его гнилую сущность. Вэл Фимаус, как ее партнер, не задавал вопросов, а только переспрашивал, но таким образом, что в каждом его выбрыке - крылся подвох. Какова же, ваша миссия? Когда вы пришли к такому решению? Кто вас надоумил? Кто сказал Вам, что Вы - пророк? Борманид отвечал лаконично: "А вы видели, как течет река?" Знакомство с творчеством Андре Моруа ему не повредило. Кроме того, раньше Борманид имел манеру - взять в аптеке пару фанфуриков спирта, и развести их, в соотношении - два - к трем,- водой, а после - употребить. Хотя, этот человек мог себе позволить любой - армянский, или французский коньяк, но предпочитал - чисто пролетарские развлечения. А его пристрастие к чифирю? Короче, - Борманид - он и в Африке - Борманид. Ссутуленный в три погибели, помятый, усталый и вечно недовольный, профессор невольно вызывал сочувствие. Слепой "кольщик" выбил когда-то, на зоне, ленту Мебиуса на его плече - такая наколка вызывала невольный трепет у сокамерников. Это символизировало беспредел. Но это были дела - давно минувших лет, когда Борманид "загремел", по причинам, весьма далеким от политики. А теперь он стал Пророком. Трудился Владыка, не покладая рук: в понедельник - у него была, по расписанию, - сексуальная оргия, после чего, все наложницы изгонялись из Башни, куда подальше. Во вторник - вакханалия и гастрономический оргазм. Среда была посвящена восстановлению хорошего самочувствия, с помощью слабоалкогольных напитков, вроде пива или легкого вина. В четверг - Пророк предавался горестным размышлениям о бренности и тленности всего сущего, под легкую закуску, а с пятницы по воскресенье - общался с Высшим Духом. Конечно, при таком плотном графике - очень сложно выкроить время для интервью, но, тем не менее, Борманид подыскал момент. Это был четверг, день горестных размышлений, в шесть часов вечера. Борманид постарался обставить все так, чтобы не было никакого официоза: просто он, затворник, Пастырь заблудших душ, хочет пообщаться с заезжими интеллектуалами. Все - очень мило и просто. Дружеский, задушевный обмен мнениями. И действительно, Борманид сумел выступить в роли хлебосольного хозяина: вместо дежурной чашечки кофе, полагавшейся для таких случаев, был накрыт большой стол на три персоны, а блюд и напитков на нем было - мама, не горюй! Струнный квинтет, (все - в припудренных париках), в углу зала, наяривал что-то из Вивальди, что очень хорошо шло под осетрину. Ждали своей очереди жареные фазаны и куропатки, устрицы томились в собственном соку, сбрызнутые лимоном, миноги притаились на фарфоровом блюде. Прикинув количество столового серебра на столе, Лоран подумала, что один такой стол смог бы поправить положение всех голодающих детей Никарагуа. Вэл Фимаус решил стратегически распределить емкость своего желудка, учитывая то, что десерт еще не подан. ИНТЕРВЬЮ За столом Борманид поначалу практически не развивал беседу, и за горячим, он любезно предоставил гостям вволю поработать челюстями, поддерживая только темы о погоде и местных красотах. Но уже за десертом, когда основные гастрономические потребности были удовлетворены, хозяин сам предложил гостям обсудить некоторые стороны жизни на острове, а именно те, которые делали Тормозунд, в своем роде, уникальным государством. Борманид оказался интересным собеседником, и Лоран только диву давалась, что этот человек, и тот, что читал идиотскую проповедь по телевизору- одно и то же лицо. Перейдя к кофе и сигарам, Борманид предложил между делом, перекинуться в преферанс и расписать пульку, по пять баксов за вист. Принесли две колоды. По жребию, сдающей оказалась Лоран. Ей ситуация понравилась: когда человек занят картами, он больше думает об игре и его легче "разговорить". Вэл карты не любил, как любую азартную, (то есть, вероятностную) игру, и согласился из чистой вежливости. Вэл уважал шахматы, биллиард и кроссворды, то есть игры, где от случайности ничего не зависит, а все происходит только в соответствии с правилами искусства и интеллектуальным уровнем игрока. Торговаться начали с восьми треф, Вэл пасанул, а Борманид доторговался до игры на мизере, но прикупил двух тузов и проиграл кон. Предвосхищая вопрос Лоран, он заговорщицки подмигнул, и изрек: - Вы опять сдаете. Ну, что, как говорится, "под игрока - с "семака", а под вистуза - с туза. Я - пас. Пусть вас не смущает, что в своей публичной речи я несколько упростил некоторые схемы рассуждений. Доходчивость, броскость и образность всегда выступают на первый план, когда общаешься с толпой. А эта дама такова, что перестав что-либо понимать, она тут же перестает и слушать - как двоечник на уроке высшей математики. Но вам, как людям мыслящим, и не скованным предрассудками, я попробую обрисовать то, что кроется за кажущейся простотой моего выступления. Волей-неволей, а это приходится признать, я взвалил на себя тяжкое бремя - исполнять роль Пастыря, а иными словами - пастуха моего стада (паствы). И вот, представьте себе, каково бы мне пришлось выполнять эту миссию, если бы каждая овца в стаде самостоятельно избирала свой путь, опираясь на, так называемую, "свободу выбора"! Это была бы полная анархия и разброд. Поэтому неправы те, кто считает меня тираном и деспотом - между прочим, функциями Пастыря является то, что он оберегает стадо от волков, загоняет их в хлев, когда снаружи - непогода, он же, ведет их на водопой. И если одна овца запаршивеет, он изолирует ее от всего остального стада. - Восемь пик. - Мои. Прогнали еще круг. На этот раз выиграл Борманид, и, по правилам моседауна, предложил переключиться на трехкарточный покер: Я не буду задавать сакраментальный вопрос: "Почему не сыграл мой козырный туз?" Тут дело не в раскладе, батенька, а в том, что у меня его просто не было. Шучу. Что-то у меня сегодня голова не соображает. Давайте, в покер. Это более динамично. - Так вы нас банком задавите! Всплеснула Лоран. Вэл решил играть "втемную", не глядя, на двойную ставку. Ему было интересней выслушать откровения Владыки, нежели выиграть. - Ну, что вы, мадам, я - не варвар. Ставки - не выше стандарта. Я игрок, а не грабитель. - А вам не кажется, сэр, что сравнение гражданского общества со стадом овец - это уже изначально недопустимое упрощение? - поинтересовалась Лоран, ковыряя ложечкой рулет с клубничным желе. Вэл пасанул. Его больше интересовало содержание беседы, нежели игра, которая была ему скучна, как человеку неазартному. - Представьте себе, абсолютно не считаю, - тут же парировал Борманид, подвигая к себе вазочку с мороженым, - Люди, по своей сути, везде глубоко одинаковы, и одинаковость проявляется именно в стадном инстинкте. Этот инстинкт помогает стаду выжить, не распадаясь на отдельных особей, которые поодиночке абсолютно беззащитны. Поднимаю вас на десять баксов. - Хорошо, тогда - поднимаю вдвое, и вскрываемся. Вот, те, раз! Да, уж, не очень-то везет мне сегодня... У меня - две дамы. А у вас - три семерки...Будем считать - победила дружба... - А кто же тогда определяет тот образовательный ценз, ниже которого, в общении с массой, не следует опускаться? Где проходит эта, культурная ватерлиния? - спросил Вэл. - "Массы" - бывают разные: рвотные, фекальные и народные, - Борманид почесал за ухом: - Уровень сознания толпы определяется уровнем самого тупого ее представителя. Точно так же, как крейсерская скорость эскадры определяется скоростью самого тихоходного корабля. О культуре - судят по ее пикам, а об обществе в целом - по впадинам, провалам. И я переживу, если мои подданные не будут знать о творчестве Сартра или Камю, но зато будут разделять мою генеральную, стратегическую линию. Вносить смуту в сознание толпы - значит подвергать ее опасности быть ввергнутой в конфликты, худший из которых - гражданская война. - И поэтому Гитлер сжигал "вредные" книги на площадях? Борманид активно замахал, протестующе, обеими руками: - О, не сравнивайте меня с этим полудурком-ефрейтором! Я как-то пролистал его "Майн Кампф", на досуге, из чистого любопытства - жалкое впечатление. Кроме того, я не собираюсь никого завоевывать. Я - по своей сути, человек сугубо штатский. У меня нет никаких агрессивных намерений. Я не расист: мне все равно, кто платит дань - белый или черный. Но во внутренней политике нельзя чересчур миндальничать с народом - так, глядишь, и от рук отобьются. Дашь им свободу слова, так они первым делом станут тебя поносить последними словами. Малейшее послабление - и они норовят тебя боднуть. Вот, для чего пастырю кнут. Я не стремлюсь к мировому господству. Более того, я называю это "гос-поцтвом", потому что, извините за выражение, только поц может стремиться управлять всем миром. Империя Чингисхана была в три раза больше, чем то, что подчинил себе Александр Македонский, ну и что, ну, и куда она делась? Да не надо так далеко ходить в прошлое: Михаил Горбачев, со своей Перестройкой тоже доигрался, (умышленно, конечно), и совковая Империя распалась. - И поэтому вы запретили на острове Интернет? Ведь информация - это тоже - власть, - поинтересовался Вэл, который до сего момента лишь внимательно слушал. Борманид только покачал головой: - Интернет, конечно, в чем-то вещь полезная, не спорю. Но, по-моему, вреда от него - еще больше. Кстати, лично у меня, Интернет, конечно, есть. Но попробуйте дать атомную бомбу в шаловливые ручонки глупого мальчишки! Кроме того, если изъять из Интернета всю рекламу, "спамы" и порно, этого Интернета - останется "всего-ничего", с гулькин нос. Нет, не думайте, что я какой-то ханжа и меня так уж сильно смущает порно: не нравится, так и не смотрите! И ей-богу, лучше бы уже просто смотрели себе, эту порнуху - совершенно безобидное занятие. Чем выуживали бы из Сети схемы самодельных адских машинок! А попробуй, определи, кого можно подпускать к Интернету, а кого - нет! Так проще его вовсе запретить. Люди - это ужасно неблагодарные создания. Они почему-то считают, что самое лучшее - это норма! И если делаешь им хорошо - они воспринимают это, как должное, но если ты чего-то не сделаешь - ты уже виноват. Прав был Конфуций, он же - Кун-Цзы: "Тяжело иметь дело с женщинами и с низким людом - "сяо жэнь" - по-китайски. Приблизишь их - они садятся на голову, а если отдалишь - они тебя возненавидят". Сложно поддерживать порядок в этом муравейнике. И если бы не Генератор... - А какова роль этого самого Генератора, о котором столько судачат, но никто толком ничего не знает? - Лоран подошла к теме, которая ее больше всего интриговала. Владыка потупился в пустое блюдце перед собой: - Откровенно говоря, я и сам до конца не понимаю. Это я говорю, положа руку на сердце. Но то, что он работает, не подлежит сомнению. Даже Сэм, который его изобрел, до сих пор всего не понимает. Это я говорю не для поддержания светской беседы, а потому что так оно и есть. - И вы сами верите в это, даже не понимая? Какой-то чудак изобрел непонятно что, и делает психами всех остальных? - Фимаус скептически улыбнулся. - Да, верю. "Credo, quia absurdum" - верю, ибо это абсурдно. Вы же видите сами, что происходит. И, кстати, - здешние психи - это самые здравомыслящие люди на острове. У них здоровая, позитивная жизненная установка. У них повышенный уровень эндорфинов и - никаких депрессий. Парадокс, не правда ли? Вот почему я сам стараюсь обитать именно тут, в зоне дурдома. Многие печали - удел мудрых, как говорит Библия. Но это надо догнать, а некоторые не догоняют. А я держусь подальше от Генератора. И даже, то немногое, что я о нем знаю, как неспециалист в технике, не подлежит разглашению, потому что это уже - извините, государственная тайна. И, при всем желании, при глубокой симпатии к вам, я не могу вам ничего больше сообщить. Мне было очень приятно побеседовать с умными и современными людьми. Я надеюсь, вы у нас еще погостите - весь остров - в вашем распоряжении. Но сейчас я вынужден вас покинуть. Мой небольшой лимит, увы, истек - меня ждут, так сказать, государственные дела. И к вам, очаровательная Лоран, как утешительный приз, у меня возникло одно предложение, которое мы, в ближайшие дни, еще обсудим, - сказал Борманид, поднимаясь со стула, бросая салфетку на пустой поднос, и показывая этим, что встреча закончена: "Не стоит догонять то, чего вы не можете догнать. Отбой. Удачного приземления". - Ну, и как тебе понравились эти посиделки? - спросил Фимаус у Лоран, когда они вернулись в гостиницу. - По-моему он настоящий урод и законченный циник. Задурил народу головы и следит за тем, чтобы никто не прозрел. Хитрый мужик. Но мне очень понравились его куропатки с ананасами и красное вино. А карты я ненавижу, как понятие. Говорят, их изобрели в средневековье, для развлечения какого-то сумасшедшего короля. Как можно играть наравне, если силы - по определению неравны, и все зависит от случая, от расклада? Представь, как бы можно было фехтовать, если ты не знаешь, что у тебя с противником - клинки разной длины? Тут и мастерство может не спасти. Но если ты, милая, в дальнейшем, так будешь налегать на пирожные, то никогда не похудеешь, так, коровой и останешься. - Иди к черту, нахал! Я его серьезно спрашиваю, а он мне - хаханьки! - Лоран, в знак протеста, включила телевизор и стала смотреть какой-то дебильный сериал для домохозяек. Щеки Лоран покраснели, а обгрызенные ногти, она держала во рту, и пыхтела. Потом началась любимая передача "Момент удачи". Симпатичный ведущий предлагал всем участникам разыграть автомобиль, квартиру или миллион долларов. Ответы надо было давать по телефону, со стоимостью звонка - всего за каких-то пять долларов. И кто первый ответит на три вопроса правильно, получает приз. Вопросы, и вправду, были несложными, например: - Вопрос первый: Какая цифра пропущена в этом цифровом ряду? "1,2,3,4,6,7,8,9"? - Вопрос второй: Какая из названных птиц - летает? "Страус, орел, пингвин"? - Третий: Какой из предметов лучше плавает? "Топор, пробка, корабль "Титаник"? Ответы присылало все лоховское население острова. Потом всем показывали счастливчика, выигравшего миллион (подстава, конечно), а остальным претендентам объясняли: "Вы правильно ответили на все вопросы. Но вот, только победитель успел ответить первым!" Операторы мобильной связи были счастливы. Все это лишний раз доказывает, что люди, доверяющие телевидению, мягко говоря, не относятся к интеллектуальной элите. ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ГЕНИЯ И действительно, пару дней спустя, после памятного интервью за ужином, Лоран получила от Борманида новое приглашение. За ней прислали машину, и уже через полчаса Лоран с Борманидом совершали морскую прогулку на его яхте, вдоль берега. Борманид сидел в шезлонге, в одних шортах, извинившись, "что он без галстука". Этим Владыка подчеркивал, что характер встречи - конфиденциальный, то есть, доверительный, и никакого официоза быть не должно. Выпив по бокалу ледяного шампанского, Владыка со своею гостьей, вели непринужденную беседу, под палубным тентом. - Вы знаете, Лоран, - вкрадчиво начал Борманид, откусывая кончик сигары, - Мне было бы интересно, чтобы жизнь моего молодого государства была должным образом освещена в прессе. Собственно, это даже не государство, как политическая единица, а я бы сказал - коммуна, добровольное сообщество свободных людей. Обидно, когда все это обрастает глупыми, досужими домыслами. Вот поэтому я и хочу попросить вас, чтобы вы стали моим биографом, написали бы книгу о Тормозунде, о его истории, и о том, что мы собираемся сделать в будущем - построить общество всеобщего Счастья. Тут нужна заинтересованная позиция и искусство пера. Я читал кое-что из ваших очерков в Интернете, и, должен заметить, что у вас очень неплохо подвешен язычок. Мне кажется, что для такого горчичника, как "Монд Нуво" - вы - птица более, чем высокого полета. Давайте, поработаем со мной! Оплата будет так же высока, как и мое уважение к вашему таланту. Просто хочется, чтобы о нас говорили не со слов случайных, заезжих простофиль. Лучше, если это скажет видный журналист, которая жила здесь и видела все собственными глазами. То есть, вы. А я уж, так и быть, попробую приоткрыть для вас завесы кое-каких государственных секретиков... Вы можете начать издалека... Например, с раскрутки моего имени, и как-то связать это с гороскопами. "Андрей" - значит, "мужественный". Святой Андрей был, как известно, покровителем Шотландии. А какая вереница прекрасных и громких имен: писатели - Андре Моруа, Андре Жид, Андре Бретон, написавший "Манифест сюрреализма", иконописец Андрей Рублев, поэты - Андрей Белый, Андрей Вознесенский, режиссер Андрей Тарковский, актер Андрей Миронов, князь Андрей Болконский, (правда, фигура вымышленная, но повышающая рейтинг имени)... Орден Андрея Первозванного - высшая награда... Лоран подумав с мгновенье, дополнила: - Ну, я еще понимаю - Андрей Андреевич Громыко, министр иностранных дел бывшего СССР, он участвовал в ялтинской конференции, со Сталиным, Черчиллем и Рузвельтом, Андрей Разин - лидер группы "Ласковый май", но как вы отнесетесь к другому своему тезке - Андрею Чикатило? А ведь он перекрыл все мыслимые рекорды серийных убийц... Мне кажется, что не в имени дело. - Вы правы, в семье - не без урода. Про Чикатило можно не упоминать. - Другие вспомнят. "А урод, это как раз, ты" - подумала про себя, но не сказала, Лоран, - Человек славен не своим именем, а тем, что он сделал, чтобы прославить свое имя. Лоран принялась за это жизнеописание с большой неохотой. Единственное, что ее утешало и давало силы работать - это гигантский гонорар, предложенный ей Владыкой. Хоть он и был законченным скупердяем, но для того, чтобы увековечить свою персону в лучшем виде, он не пожалел суммы, на которую можно было построить дом, с садом и бассейном. О таких заработках в своем "Монд Нуво", Лоран никогда не могла и мечтать. Вэл тоже решил тряхнуть стариной и создал эпическую поэму о жизни и борьбе Борманида за всеобщее счастье. Первоначально он хотел назвать творение "Зеленые знамена", но Борманид настоял на другом названии - "Бремя Владыки", чтобы подчеркнуть, что его должность - это далеко не сахар, мол, и завидовать не стоит. Разумеется, в поэме были описаны события, которых в жизни Владыки и близко не было, зато тот факт, что он отсидел свой первый срок по причинам, весьма далеким от политики, был просто опущен. Вот так они оба, Лоран и Вэл, оказались на положении привилегированных гостей, приближенных к Особе. Но чем ближе они разглядывали Владыку, тем менее приятным он становился для обоих. Одно дело - его язвительный цинизм, а другое - гибель людей. Несмотря на то, что пресса все подобные случаи тщательно замалчивала, слухи просачивались. А то, что безжалостные роботы-охранники убили насмерть мальчишку, случайно перелетевшего Периметр на дельтаплане, в чем и было все его преступление - это уже ни в какие ворота не лезло. ТЕЗИСЫ ЛОРАН Борманид поразил ее воображение, нестандартностью своей натуры. Каждое утро, посещая Кабинет Задумчивости, и изобразив на своем лице Мировую скорбь, Борманид размышлял о судьбах Отечества, теребя в руках мягкий газетный лист с новостями, и иногда, даже его почитывая. Потом, бросив беглый взгляд на плод своих раздумий, он сливал воду, омывал руки и выходил в залу для совершения ежедневного обряда приступления к обязанностям Владыки. Лоран искренне поражалась этой оригинальной натуре. Родившись в интеллигентной семье, щуплый мальчик со слабым здоровьем, он часто становился мишенью насмешек и объектом издевательств. Первым словом, которое произнес малыш, было не "мама", и не "папа", а слово "дай!" Вторым словом было : "Не дам!" Очень рано в мальчике проснулось обостренное чувство справедливости. А самое справедливое, что может произойти - это, чтоб все "эти падлы, которые меня доставали, огребли, по полной программе". Следующей максимой этического свойства, к которой пришла юная душа, было то, что "делиться с ближним - себе дороже". Поэтому, отказывая ближнему в чем-либо из благ, Борманид всегда приговаривал: "Мне не жалко, я - не жмот, я бы - с дорогой душой, но просто оно же - уменьшается!" К тому же, умением делиться, в природе наделены только простейшие: амебы, инфузории... А когда он смотрел телевизор, где мелькали лица государственных мужей у кормила власти, на телевизор - впору было устанавливать "дворники" - настолько был заплеван экран. "И когда же эта гнусная банда уже высдохнет!" - приговаривал Борманид. И повзрослев, мальчик всем дал понять, что "есть на свете один человек, которому должно во всем быть хорошо, и ни в чем не должно быть отказа. И этот человек - Я. А остальные могут пребывать в глубокой жопе. Лохов надо разводить, как кроликов". Исходя из таких моральных принципов, Борманид строил планы на будущее, и претворял их в жизнь. Его любимым книжным героем был граф Монте-Кристо: "Я мстю, и мстя моя - страшна!" Единственное, что Борманида в этой книге Дюма раздражало - это то, что затягивая с местью, граф рисковал, что его обидчики могли умереть естественной смертью, так и не дождавшись заслуженной расплаты. Безбожно привирая, Борманид рассказывал Лоран про свои школьные годы (парочка эпизодов, которые выставляли его в выгодном свете, но на самом деле - ничего подобного, в действительности, не случалось). История отсидки Борманида в тюрьме: на самом деле он сел за мелкую кражу, зато расписывал, будто он невинно пострадал, борясь за высокие идеалы. В камере - его место было - у параши, но сам Борманид распрягал, что он был, чуть ли не первым авторитетом, и пользовался всеобщим уважением. Знакомство с Сэмом Россо произошло случайно: Сэм тоже отмотал небольшой срок за мелкое хулиганство - так кореша и поладили. Борманид прикидывал, как можно, с пользой для себя, использовать изобретение Россо - Генератор. Итак, приступим: Лоран плотоядно потерла руки, уставившись на пока еще пустой вордовский лист. Можно, конечно, вспомнить народную мудрость, которую открыли еще в древнем Риме, кажется, даже кто-то из императоров, кто сказал: "Деньги не пахнут!" (Pecunia non olet). Император Веспасиан, кто на деле, деспотом не был, но очень любил деньги. Знаменитая поговорка прилепилась к нему тогда, когда он, впервые в Риме, стал взимать плату за посещение общественных параш. И на все упреки, что он пытается "снять пенку с говна", Веспасиан отвечал процитированной фразой. А когда подхалимы предложили соорудить ему памятник из чистого золота, император протянул руку, ладонью кверху, и сказал: "А вот и пьедестал!" Но я, руководствуюсь тем фактором, что если не я, то кто-нибудь еще из местной журналисткой братии, все равно, навалял бы этот бред. А в моем исполнении, это хотя бы выглядит более-менее пристойно. Хотя начальный материал оставляет желать лучшего. Но, несмотря на ряд этих неполиткорректных мыслей, Лоран не уставала искренне поражаться этой, жутко оригинальной натуре - Борманиду. Нет, я все, конечно, понимаю: общество потребления, культ вещей, но башня в сорок этажей - на каком-то захолустном острове, корона с натуральными бриллиантами на тысячу карат... Зачем? Тут и похвалится этим добром - вроде как, не перед кем, в приличное капиталистическое общество, его, как я недавно выяснила, по своим каналам, явно не спешат принимать, а местное население, я так полагаю, он ни в грош ни ставит. Ну, тут, как во всякой ярко выраженной патологии, нужно искать ее истоки в раннем детстве. Кто же были предки досточтимого Владыки ? Что бы сказал по этому поводу Фрейд? Ага! Маман - филологиня, а глава семейства - еще смешнее : препод философии Ну, какая может быть философия в современном обществе? Это попросту неприлично. И как вы сами понимаете, у ребенка, растущего в такой среде, не могло быть избытка материальных ценностей. А он, в силу своего наивного восприятия жизни, стал наделять какими-то запредельными фантастическими свойствами, довольно банальные предметы, которых у него почему-то не было. "Я рос в небогатой семье, игрушек не было, и если бы я не был мальчиком, у меня вообще не было бы, с чем играть" - вспоминал Борманид. "Добро должно быть с кулаками", а лучше - с дубиной, и я, единственный и неповторимый, являюсь мерилом добра". "И чем больше кулаков - тем больше добра" - приговаривал маленький Бормани, приводя в негодность очередную макивару, на занятиях в секции Вадо-рю. Приняв стойку "Нэко аши дачи", (кошачьи ноги, (яп.), Борманиду мерещилось, как он подкрадывается к своим врагам. Больше всех других литературных героев, Борманид жалел Квазимодо, в "Соборе парижской богоматери", Виктора Гюго. Будучи таким же горбатым и некрасивым, а к тому же, с музыкальным слухом - "слон на ухо", Борманид переживал за любимого героя, и мысленно проклинал Эсмеральду, с ее козой, и всех других козлов, с Клодом Фролло, во главе. Следующей максимой этического свойства, к которой пришла юная душа, было то, что "делиться с ближним - себе дороже". Порядочность - это когда потом чувствуешь себя идиотом. И на свой день рождения он потребовал покупки себе персонального торта, делиться которым с гостями, он категорически отказался, мотивируя это так : "Мне не жалко, я - не жмот, я бы - с дорогой душой, но просто оно же - уменьшается! А уменьшается оно, пускай, лучше в моем желудке ". Безбожно привирая, Борманид рассказывал Лоран про свои школьные годы. Хотя кое-что из его повествований "имело место быть" на самом деле. Начнем, пожалуй, с разведения плантации безобидных кактусов, (Lophophora Williamsi), которая была устроена его маменькой, любительницей Карлоса Кастанеды. Эта акция была спровоцирована жирной надписью в дневнике, что эти милые растения, с помощью шаловливых ручек ее сына, пикируют в косички к одноклассницам. (Чистая ложь! Lophophora Williamsi - вообще не имеют колючек! В одноклассниц он запускал репейником.) А чего они меня хором какой-то "Квазимордой" обзывают? - бурчал в углу обиженный Борманенок. Я бы еще мог понять: "просто морда", а тут еще какая-то "квази" - "Как бы, морда"!... Роль Квазимодо, в известном фильме, сыграл великий Энтони Куинн. А еще - его блестящий пассаж в "Блефе", с Адриано Челентано - это выше всяческих похвал! Как он разыграл прокаженного, получив "на шару" отменный костюм "от Версаччи"! Но его роль в "Last action hero" - это не просто - дуэт со Шварцем, а еще стеб на самого себя! Борманид с детства мотал на ус, как задурить голову собеседнику и заставить его поверить в любую чушь. Лоран попыталась разговорить Владыку по поводу его личной жизни, деликатно заходя издали. Но Борманид ограничился тем, что обозвал всех венерологов "загребущими козлами" и "низкими синегнойными пидорами". Борманид не стеснялся в выражениях, даже в обществе дам, и похоже, делал это намеренно, стараясь эпатировать публику. Разоткровенничавшись, Борманид признался Лоран, что "человек абсолютно одинок" - в момент рождения, в жизни, и в умирании. Почему новорожденный в первые дни жизни - только теряет в весе? Родовая травма. Почему вера в людей, со временем, теряет в весе? А так хотелось не сомневаться... Это как прыжок с парашютом: так хочется верить, что он не подведет, раскроется... Дальше - уже, как ты сам его уложил... Ни на кого нельзя рассчитывать. Только на себя. Какие бы глазки тебе не строили, как бы не пели дифирамбы. Размечтаешься - пожалеешь. Не строй себе иллюзий! А любовь - это вообще - зараза: она тебе нужна, а ты ей - нет! У меня была одна такая женщина, что я думал: этой - можно доверить всю свою жизнь, сдать ей на руки, и быть спокойным, словно это все - в швейцарском банке. Оказалась - сучище. Никому нельзя доверять. Не сотвори себе кумира... Ты ее - обожествляешь, а она держит тебя - за идиота. Не разглядел, вовремя, попал... Лоран уловила цинизм, и могла только пожалеть Владыку: верить и любить - это большой подвиг. Но не каждый на него способен. Это - не сделка, тут нет условий. Баш на баш. Не глядя. Промахнулся - на фарш. А ты - трус... Если нет веры, то нет и жизни! Говорится, в одной притче, что в один монастырь повадилась залетать ворона. Во дворе, где за столом трапезничали монахи, прямо на столе под открытым небом, располагались остатки трапезы. Ворона поклевала свиной окорок, выпила из кувшина немало монастырского вина, а после, нечестивица взлетела на колокольню и обгадила крест. Но ворона уже была настолько "косой", после вина, что, не удержавшись, свалилась пьяной, под ноги монаху. Тот, возмущенный богохульством, было, бросился к ней с топором, и уже замахнулся... Но тут у него в памяти всплыло: "Не убий!" Он стал думать: "Так душу живую губить нельзя. Однако, если бы ты была христианкой, ты не осквернила бы крест. Будучи иудейкой - ты не ела бы свинины. И если бы ты была мусульманкой, то не пила бы вина! А раз веры в тебе - и вовсе нет, то и жизни ты недостойна! После чего - отрубил ей голову. Александр Чеканус был личностью незаурядной. Имея философский склад ума, он привыкал к земле еще с ранних лет, что и привело его к геологии. Он открыл на острове залежи урана, вложил в предприятие кучу денег, нервов и сил... А тут, вдруг, какая-то выскочка, парвеню, проходимец, с понтом, профессор, Борманид, выбил у него всю почву из-под ног. Своей демагогической болтовней он охмурил все население острова, а Генератор Сэма Россо превратил людей в послушных биороботов. Глупость человеческая действует так же, как вирус СПИДа: этот вирус, сам по себе, не является никакой болезнетворной инфекцией, но он ослабляет защитные силы организма. И тогда вы можете скончаться от какой-то, совершенно фуфлыжной болячки, от которой другой человек и не чихнул бы. И вот эти, условно-патогенные инфекции, с которыми другой, здоровый организм, справляется самостоятельно, безо всяких лекарств, доканывают зараженных ВИЧ. Точно так же и глупость - она позволяет проникнуть в сознание всякой мрази - от фашизма до оккультизма, и заразить неискушенную душу. А когда сознание открыто для всякого мусора, из людей можно лепить монстров. И чем человек изначально глупее, тем более он подвержен воздействию любых темных сил. Чеканус был далеко не глуп, хотя и обладал рядом странностей. Череп его прикрывала титановая пластина, оставленная на месте дыры, после трепанации, перенесенной им, еще в молодости. Но, благодаря тому, что у него была удалена некая часть мозга, сам Чеканус оказался совершенно невосприимчивым к действию излучения Генератора. Эту его уникальную особенность впоследствии использовали заговорщики, решив выкрасть из потайной пещеры, оставленный там Сэмом Россо, прототип генератора. Чеканус обожал кошек. Он и привез на остров первую пару, а от нее - пошло многочисленное потомство. Размножившись, благо здесь было изобилие мышей, наглые твари оглашали, по ночам, окрестности Хацапет-Сити, своими воинственными завываниями и истерическими воплями кошачьих драк. Естественно, что Чеканус, так много вложивший в остров, был обижен и озлоблен на Борманида, который все дело его жизни, мошеннически, прибрал к рукам. Быстро сообразив, что такие настроения можно использовать в интересах дела, Вэл и Лоран постарались эти настроения умело направить. Подействовал железный закон: "Ищи друзей своих - среди врагов своих врагов". Внешне, Чеканус оставался вполне лоялен к Борманиду, хотя в душе, затаил на него некоторое хамство. Но и сам Борманид, понимая, что Чеканус - ценный специалист, без которого не обойтись, ввел ученого в круг элиты и предоставил ему ключевой пост в стратегической отрасли - добыче урана. Борманид также вполне отдавал себе отчет, что Чеканус его скрыто ненавидит, но делал вид, будто ни о чем не подозревает. Таким образом, Чеканус стал первым кристалликом, вокруг которого начала формироваться реальная оппозиция. Поэтому лидер "псевдооппозиции", Хмыриновский, оказался не у дел. Ранее, он сидел на зарплате у Борманида, создавая иллюзию демократии, и демонстрируя всему миру, что Владыка - отнюдь не тиран. Более того, поражая воображение толпы своими эксцентричными выходками, Хмыриновский служил своеобразным "пугалом", выгодно оттеняя Владыку. Поэтому именно на него и пал выбор директора БГК. Чутко уловив его настроения, Мусоргский подстроил их встречу с глазу на глаз, и недвусмысленно дал понять, что если с его помощью оппозиция будет повалена, то он, Хмыриновский, впоследствии, не будет иметь отказа ни в чем. Вот так, он и стал секретным эмиссаром БГК при особе Чекануса. На стол Владыки сразу легли списки карбонариев, и за каждым из них был закреплен негласный наблюдающий. Вскоре Вэл и Лоран просекли, что за ними тоже ненавязчиво следят. К ним повадился ходить некий молодой человек, назвавшийся поэтом, по фамилии Штамп. Все началось со случайного, якобы, пляжного знакомства, где он присоединился к их компании, под предлогом - взять автограф у автора нашумевшей поэмы "Бремя Владыки". Но Вэл его быстро раскусил: у Штампа начисто отсутствовало образное мышление, а его вирши изобиловали избитыми общими местами и банальными рифмами. Поэтому, они с Лоран, от души забавлялись, сливая ему "дезу". Мы приведем здесь образчик "высокой поэзии" этого юноши: Как восхитительная роза, Ты в жилах мне волнуешь кровь И в сердце ноет, как заноза, Неразделенная любовь... В лесу ли, в поле и во мху ли, В мирской, пороге, суеты, Свои, деревья, кроны гнули, Шепча слова: "Родная! Ты!" ЦвеТЫ ТЫ ТЫсячи раз нюхал, Таков печальный твой удел, Проста, как хлебная краюха, Любовь - душевный беспредел! Вэла просто очаровала аллитерация: "ты-ты-ты". Или же, еще такой "перл": Новый год наступил мне на ногу, Он всю ногу мне, гад, отдавил, Насадил я на вилы миногу, Да, на кончики, ржавые, вил... Мы сидели с тобой, Ты мотала башкой, Непонятно, зачем, Непонятно - какой И вот, под струями дождя, Глаголом жгя сердца людей, Твой образ встал, чего-то ждя, Как опереточный злодей... Писал рулоны - на версту, Эпитетами ляпал, И, проезжая по мосту, С меня слетела шляпа... Философский подтекст стихов ярко демонстрировал, что эта непростая поэтическая образная система - не для "средних умов". Чего греха таить, но и сам Вэл, кропая заказную поэму "Бремя Владыки", тоже не избежал нарочитой высокопарности: Победоносной статью Ники, Ты покоряешь всех вокруг, И слаще меда и клубники - Осознавать, что ты - наш друг! Ты - теоретик и вершитель, Учитель и наставник масс, Всех дел великих, устроитель, И описать тебя - я - пас. Ушел ты в тихую обитель, Упорно думая о нас, Ты, неусыпный наш мыслитель, Не обормот, не ловелас, Не "голубой" ты, и не "синий", Зеленый ты, ядрена вошь, И как сказал когда-то Плиний: "Ни дня без строчки!" - во, даешь! (Это - учитывая, что Борманид был вечно ссутуленный в три погибели, что тот орангутанг.) Меж тем, над головами заговорщиков незаметно стали сгущаться тучи. Борманид, хотя и занял выжидательную позицию, в душе скрипел зубами. Теперь ему необходимо было создать для населения острова такие условия, чтобы вызвать всеобщее недовольство, но сделать это так, чтобы во всех бедах обвинили именно заговорщиков. Ну, а последние - хорошо понимали, что в современных условиях невозможно осуществить переворот, просто раздав толпе оружие. Да и где его столько взять? Что может сделать неорганизованная толпа, даже кипящая революционным пылом, против хорошо обученных головорезов-наемников, к тому же, вооруженных до зубов, и по последнему слову техники? Что может сделать охотничье ружье против автоматов Калашникова, или обычный грузовик - против бронетранспортера? Коварный Борманид, под предлогом борьбы с преступностью и саботажем, ввел комендантский час и временно запретил въезд и выезд с острова. Городская тюрьма в Хацапет-Сити сразу же оказалась переполненной. Заключенных специально содержали в отвратительных условиях, чтобы вызвать максимальное недовольство, так что, выйдя из тюрьмы, все кляли, на чем свет, "проклятых бунтовщиков и смутьянов". А сами заговорщики отчетливо понимали, что единственный реальный путь свергнуть Диктатора - это обратить на свою сторону кого-то из верхушки военных чинов. Это и называется - военный переворот. Был, конечно, риск, что посулив такому военному чину - власть и почести при новом режиме, получить нового Пиночета или Самосу, сменить шило на мыло, или одного диктатора - на другого. Но приходилось рисковать, и Чеканус стал прощупывать военных, заигрывая с ними, картинно сокрушаясь о том, "как ужасно содержатся Силы Самообороны", (сокращенно - "СС"), и почему энергетикам платят больше, чем военным. Как-то вечером, компания заговорщиков собралась у Сэма. ПРЕДЕЛЫ НЕВОЗМОЖНОГО Рассказ Сэма -...Представьте: смысл, как выяснилось, присутствует во всем. К этому открытию я пришел не сразу, а путем мучительных сомнений и исканий, головных болей и бессонных ночей. На эпохальную находку меня подбило, свалившееся с крыши пустое ведро, оставленное там, по халатности, каким-то маляром. Ведро угодило мне, в аккурат, по кумполу, и случайность, которая могла бы оказаться роковой, вместо сотрясения мозга, породила потрясающую идею, продвинувшую современную науку сразу на несколько поколений вперед. Словно искра, озарение, вспышка молнии, промелькнула в голове, гениальная догадка. Не обращая внимания на образовавшуюся шишку, я и сам ощутил себя одной, целой, большой шишкой. Я начал усматривать смыслы там, где их, казалось бы, и не могло быть. Тут же придумал название для своей великой теории: "пандетерминизм". Так, пятна на шкуре далматинца объяснились результатом конкретной игры генов собаки, (далматинцы рождаются абсолютно белыми, без пятен), облако в форме верблюда оказалось сформированным вполне однозначным завихрением воздуха, но неразгаданной тайной теперь предстало другое: имеет ли место в жизни понятие случайного? Ведь и роковое ведро, как выяснилось, свалилось мне на голову, далеко не просто так: истина, давно смутно замаячив в сознании, пробила себе дорогу в жизнь, как плод, вызревший во чреве матери. (Естественной реакцией Сэма, чей изощренный ум был приучен подвергать все сомнению, было, попытаться найти исключение из правил, которое, как известно, только подтверждает правило.) Но все попытки найти его успехом не увенчались. Все существующее - происходит в силу определенных причин, и существует именно в том виде, как это является нашему взору. Следовательно, случайное бывает только гипотетически, а становясь реальностью, оно теряет статус случайного или возможного, превращаясь в обыденную действительность. Вот тут и родилась следующая гениальная идея: создать Генератор неопределенности. В основу его принципа действия легло хаотическое движение атомов вещества, которое, практически, невозможно с точностью рассчитать, не прибегая к усредненным значениям. Понятно, что это чисто виртуальное устройство, однако, работающее безукоризненно, безошибочно, без сбоев и неполадок, как идеальный двигатель, существующий исключительно в теории. Подумав хорошенько, я вставил в блок-схему устройства усилитель неопределенности и реструктуризатор смысла. На данном принципе вообще-то и основана государственная политика большинства стран, в особенности, нашей. Но гений Борманида возвел этот руководящий принцип в абсолют. Собранное, в результате мучительных усилий, устройство, обошедшееся своему создателю целого состояния, заработало сразу, заставляя даже самого его творца, затаив дыхание, изумляться результатами. Единственной закавыкой было то обстоятельство, что события, уже случившиеся, обретали смысл, как бы, постфактум. Как показывает практика, человеческое сознание привносит смысл извне, даже туда, где его изначально не может быть. (В первую очередь, это относится к жизни.) А вот в сам момент, когда что-либо происходило в радиусе действия генератора, это и было совершенной неопределенностью. Там прекращали работать законы физики и логики. То есть, можно с какой-то долей вероятности предсказать мыслимые развития событий, но в точности этого сделать невозможно. Абсолютно неизбежно, что камень, подброшенный вверх, рано или поздно упадет вниз. На всем лежит печать неизбежного падения... Но, не исключена вероятность того, что низом для камня, станет не поверхность земли, откуда его кинули, а, скажем, балкон, крыша дома и мало ли, еще что. Вряд ли вероятно, чтобы он, вдруг, завис в воздухе. Однако, совершенное творение максимально усиливало степень невероятности, создавая в поле своего действия зону невероятности абсолютной. Зона эта находится в прошлом, и поэтому, (в качестве иллюстрации,) в тридцатые годы, когда Стаханов бил свои рекорды добычи угля, а в Чикаго ввозили контрабандой спиртное, Аль Капоне с Датчем Шульцем делили сферы влияния, невозможно было еще с точностью предсказать, по какой именно причине Алла Борисовна Пугачева расстанется с Филиппом Бедросовичем Киркоровым. Революционным открытием было перенесение зоны неопределенности в настоящее. Как мы уже отмечали, предтечами этого принципа были действия правительств, особенно "страны с непредсказуемым прошлым", где мерзавцы из прошлого переносятся в будущее героями, и наоборот. Одно можно сказать с уверенностью: Windows must die! А Глюк, как выяснилось, был замечательным композитором, а вовсе не системным сбоем. Существует, однако, множество понятий, изначально лишенных смысла: "круглый квадрат", "белая чернота", "горячий лед" и т.д. - оксимороны. Но в зоне действия поля Генератора такие сущности возникали сплошь и рядом. Поэтому абсолютно невозможные явления так и не покидают пределов небытия. Точнее, они остаются возможными только в прошлом. Но не тут-то было, с Генератором! Гарри Кимович Каспаров уложил Дмитрия Анатольевича Медведева на татами, а Гомер видел все это собственными глазами! Государство проявило заботу о человеческой личности. Борманид баллотировался в мэры города Одессы, жены перестали ревновать своих мужиков к каждому столбу, тещи стали любить своих зятьев, а дети - уважать родителей. Все упорядочилось в доме Облонских. Анна Каренина наехала на поезд, а Ленин наехал на Льва Давыдовича Троцкого за его антисемитские высказывания. Билл Гейтс одолжил у меня червонец и до сих пор не торопится отдать. Обама уехал в Алабаму и не вернулся. Чиновники перестали брать взятки. Сосиски и колбасы стали делать из натурального мяса, а не из сои. Собаки полюбили палки, а лошади перестали есть овес. Арабы полюбили израильтян... Как видите, в виртуальной действительности не бывает невозможного! Вот так я изобрел Генератор. Перестанут плодиться идиоты.... - Ну, батенька, с последним пунктом - это вы уже загнули! Врите, врите, но не завирайтесь! Никакой генератор вам идиотизма не отменит, так что, ври, но меру знай! Ваш хваленый Генератор - всего лишь - ИЛЛЮЗИЯ! На самом-то деле, он НИЧЕГО не меняет, кроме того, что делается в вашей голове! Это просто психотропный "промыватель мозгов"! Генератор массового психоза. И Чеканус, ехидно улыбаясь, подмигнул Сэму: - А я, в ответ, расскажу вам, молодой человек, историю, которую слышал еще на континенте. Но вы в конце должны догадаться, о ком именно идет речь. Я передам ее, слово в слово, как слышал, как бы, от первого лица: ИСТОРИЯ ПРО ВСТРЕЧУ С ВОЛШЕБНИКОМ ... и я теперь не знаю, что делать. Я вложил свои деньги, большую часть, в это предприятие, но теперь чувствую, что это куда-то безвозвратно уходит... Внешне все хорошо, со мной здороваются мои служащие. Но у них такой вид, будто они провожают меня на пенсию. Все началось, когда я встретил Волшебника. Он был страшно сутулым, с брезгливым выражением лица. Это был крайне странный чудак. Казалось, он все время куда-то спешил, хотя спешить-то было некуда. Он говорил: "Это как в игре NFS (need for speed) - главное - скорость прохождения трассы. А как - это уже неважно". Он показал мне фокус, тогда, в кафе: достал из кармана серебряный доллар, щелкнул по нему ногтем, и закрутил на столе, как волчок. Потом взял другой, и запустил его рядом, потом пошарил по карманам, и обнаружив, что монет у него нет, попросил меня добавить. Я добавил - одну, две, три монеты. А они все крутились... Потом одна из них, словно раненая, стала прихрамывать, и видно было, что она вот-вот упадет. Тогда он сгреб их одним властным жестом, к себе в карман, со словами: "Ну, хватит, порезвились".Так мы и познакомились. - Нас приучили к тому, что чудес не бывает, - говорил Волшебник, - но это неправда. Они есть. Я по убеждению, по своему мировоззрению - материалист. Но есть вещи, которые мы еще просто не в состоянии объяснить. Кое-чему меня обучили на Востоке. В годы моей молодости меня занесло куда-то в окрестности Калькутты. Заклинатели змей, брамины, йоги, бродячие фокусники, - все это меня не слишком занимало. Другое дело, когда я встретил человека, способного оживлять камни. Он был совершенно безобидный малый, и по-моему, никак не использовал свое искусство для личного обогащения. Просто камни у него в руках становились птицами, ящерками, мышами... Я и сам не верил сначала, а когда узнал, все равно не поверил, но, тем не менее, как-то же это существует... Я до сих пор не понимаю, как это все работает. Однако, главное заключается в том, что ты не должен ставить себе границ возможного. Поверь в абсурд, поверь в сказку, и она станет былью. Не говори себе: "Этого не может быть". Тогда ты станешь всемогущим. Оттолкнись от позитивной установки! Не говори себе: "Я не хочу того-то". Скажи себе: "Я хочу этого". И вот "это", с положительным зарядом, станет притягиваться к тебе, поскольку у тебя на месте "этого" -только отрицательный заряд бытия. А природа не терпит пустоты. Твоя "дыра" сразу же наполнится. Стоит только захотеть. Но, перед тем, как захотеть это осуществить, представь себе возможные последствия: стоит ли этого хотеть. Действительно ли оно тебе нужно, или это только блажь? Я тогда не поверил. Какой Восток? Сколько уже было спекуляций на эту расхожую тему. "Неразгаданные тайны Востока", "Слоны из кармана", "Алмазов полные пещеры...". А этот чудак показал мне две обычные бамбуковые палочки, весьма затертого вида. Всего-навсего. Я тогда спросил: "Для чего они?" А он сказал, что если загадать желание, чтоб оно шло от души, и стукнуть палочками, одна об другую, желание сбудется. Это ведь не совсем простые палочки. Великий праведник, живший лет триста назад, который мог летать и исчезать, был казнен ими. Точнее, тело Праведника положили на семена бамбука, и эти стебли проросли через его тело. Отняв жизнь у кудесника, сами ростки сподобились магической силы. А я все не верил. Мне нужны были доказательства. Я попросил Волшебника, чтобы он показал мне, как это действует. - Ладно, - ответил он, пожимая плечами, и как бы, колеблясь, - Пусть это произойдет. Займемся шокотерапией. Сейчас, для примера, две легковые машины столкнутся на перекрестке. Без жертв. Он стукнул палочками, и действительно, через секунду, "Форд" правой фарой врезался в крыло серого "Опеля". Звук удара, такой характерный "Бум!", и звон стекла, были даже убедительней, чем само зрелище столкновения. Потом выскочили оба водителя, оба кричали, ругались: "У тебя, что, повылазило! Не видишь, куда едешь!" Стала собираться толпа. А у меня просто отвисла челюсть. Волшебник же, грустно улыбнулся и спрятал палочки в карман. Мне стало интересно, и я пригласил его к себе домой. Он пытался отнекиваться, но я настоял. По дороге, пока мы шли, он предложил: "Если хотите, сейчас можно сделать что-нибудь приятное. Правда, для этого потребуется сделать неприятное кому-то другому... Ну, смотрите. Смотрите по сторонам, ничего не пропускайте мимо". И стукнул палочками. Вы не поверите: но вот, мы с ним идем по улице, и я нахожу кошелек. Ну, думаю, какой-то карманник избавился от улики... А кошелек приличный, крокодиловой кожи. Открываю - а там сто баксов! И ни адреса, там, чтобы можно было честно вернуть владельцу, ни кредиток, только сотенная. Ну, не чудо ли? А этот даже не удивился, будто так и положено. Зато вслух он заметил: "Вы сейчас нашли деньги, не прилагая усилий, а кто-то эти деньги зарабатывал в поте лица..." Но мне было как-то не до того, я очень обрадовался такому везению. Потом мы долго говорили, попивая кофе с коньяком, о высокой поэзии, я рассказывал ему о моей Музе, которая никогда не приходит, но вечно дышит мне в затылок. Что я влюблен в эту женщину, но никогда не видел ее лица. И мне кажется, что когда я его увижу, наконец, мне станет нестерпимо одиноко на этом свете, и если Она не останется со мной, то и мне не захочется оставаться ...Тогда Волшебник выложил свои палочки из кармана и предложил взять чего-нибудь из крепких напитков. Я был сегодня неожиданно богат, и согласился, а он, не заставляя себя долго ждать, пошел в магазин. Невольно взгляд мой скользнул на палочки. Как это? Надо захотеть? Так я уже хочу. Осталось только стукнуть одной об другую. Воровато схватил их, и стукнул. Услышал шаги за окном. Такое характерное "Цок-цок-цок", что даже стали внутренне видны поджарые икры и тончайшие ахиллесовы сухожилия. Я живу на первом этаже, и все, что проходит мимо, отчетливо слышно. Я услышал ее шаги! Мне стало страшно. Ведь, если это действительно она, то чем же мне потом придется расплачиваться за свою мечту? Может, показалось? Нет. Звонок в дверь. Открываю. Стоит ОНА. Красавица. Взгляд с поволокой. Четвертый размер. Бросается мне на шею и шепчет: "Не могу больше без тебя. Забери меня". Я спрашиваю, как идиот: "Как тебя зовут?" А она отвечает: "Майя". Мы куда-то вместе проваливаемся. Такого секса, как с ней, у меня, наверное, в жизни не было. Она целовалась так, словно хотела меня съесть. Каждый сантиметр ее тела представлял собой часть клавиатуры, на которой можно было исполнить сонату, фугу, симфонию. И ногти на ее ногах были покрашены серебристым лаком, а на мизинце лак был почти вытерт. Такая вот, маленькая, реалистичная деталь. Она сильно кричала, что я даже испугался, не сбегутся ли соседи. Я называл ее, то ли "Майя", то ли "Моя", потому что больше и слова не мог вымолвить. А потом она как-то незаметно исчезла, пока я еще не пришел в себя, не оставила ни телефона, ни своих координат, но зато вскоре появился Волшебник: "А вот и напиток. (две бутылки) Я смотрю, вы какой-то сосредоточенный. Гоните от себя эту концентрацию. Лучше поговорим о приятном, а если сильно захочется - стоит только стукнуть палочками..." Между тем, уже почти стемнело. Но я же помню, что когда он шел в магазин, стрелочки слились на двенадцати. Что-то странно как-то... Волшебник прочел мои мысли, и для простоты, выбросил будильник в окно. Мне это тогда показалось вполне естественным, и я даже долго смеялся его выходке. Потом мы долго пили и рассказывали анекдоты. Смеялся только он. Я знал большинство анекдотов, что он пытался мне продать, и ухмылялся из чистой вежливости. Самое смешное, что ему удалось сделать за сегодня - это выбросить из нашей жизни будильник. Это самое смешное, не знаю, поймете ли вы. Но Майя была прекрасна... Была ли она? Я нашел на подушке ее волос. Значит, была. А это уже не шутка. Как? Приложился к подушке, в которую она кричала, но так ничего и не услышал. Может, приснилось? Нет, слишком все реально. Майя - прелесть. Я теперь обречен тосковать по ней, и ждать, когда она снова появится. А вдруг это больше не случится никогда? Волшебник! Или было дело, шли мы с ним по улице, а нам навстречу - молоденькая девушка, в инвалидной коляске. Белокурые волосы, голубые глаза, но в них - такая тоска... Волшебник дал мне палочки: "Можете сделать, все, что хотите, но на сегодня - это все." Я загадал желание и стукнул палочками. Девушка встала с коляски, и не веря своим глазам, сделала несколько неуверенных шагов. Ее компаньонка, по-моему, лишилась дара речи. А в другой раз Волшебник появился мрачный, и сказал, что сейчас из него лезет одна черная энергия, что он даже боится что-то желать. Взял, со зла, стукнул палочками, а с неба упал мертвый голубь. А в другой раз он предложил мне взять лотерейный билет, и одним стуком палочек сделал его выигрышным. Я выиграл стиральную машину. Хотя, как это - до сих пор не пойму. Потом Волшебник приходил еще не один раз. Один раз он вызвал грозу. Причем, я ему потом заметил, что это совсем не то, что я хотел вызвать, я хотел розовую козу, но он только упрекнул меня в том, что я нечетко загадываю желания, но он все равно, вынужден их исполнять. А гроза была, действительно, великолепной. Окна чуть ли не выносило, когда гремело. Не то, что окна, земля содрогалась, при раскатах. В воздухе пахло озоном. Но не грозу я хотел. Я хотел чего-то совсем другого... Совсем недавно, иду по улице, а навстречу идет Майя. Ослепительно-прекрасная женщина, с фигурой богини, со звездой во лбу. Делает вид, что меня не знает. Только поравнявшись, она успевает шепнуть мне: "Только стукни палочками, и я появлюсь". И идет дальше, как будто остальное мне приснилось. А у нее на запястье - та же самая царапинка (это когда она играла с моей кошкой), настолько реальная, что реальней просто не бывает. Не выколдовывается такое, на заказ. И когда этот негодяй, (Волшебник) в очередной раз, зашел меня проведать, я, не долго думая, отправил его за выпивкой, а сам, (вот же дурак!) воспользовался его палочками. Палочки были сухие, и словно наэлектризованные. А едва раздался долгожданный звонок в дверь, я его выпер, Кудесника моего, (вежливо, но непреклонно) ко всем чертям, сославшись на то, что я долго ждал одного человека, по "очень важному делу". Вот так-то, взял да и выпер. Тот не обиделся, сказал, что зайдет попозже, и у нас с Майей были сказочные три часа. Мне не понравилось, как он посмотрел на Майю, столкнувшись с нею в дверях. Как на девку по вызову. Надо будет ему объяснить, кто есть кто. Хотя... если бы не его палочки... Интересно, а как это все происходит? Но даже не это важно. Колдовство есть. Это часть нашей жизни, как бы там не говорили скептики. Она на меня смотрит своими красивыми, умными глазами, и мне хочется жить вечно. Разве это, уже само по себе не колдовство? Она умничка, и, похоже, много в жизни натерпелась. Она тоже влюблялась, но ее только использовали разные похотливые животные. Нелегко быть красивой женщиной! Все тебя только хотят, но никто не думает, чего хочешь ты. Или им кажется, что они знают, чего ты хочешь, но дождаться от них чего-то реального - нет никаких шансов. Понятно, что ее тянет к стабильности - сколько же можно питаться одними надеждами! Те козлы, что были у нее до меня, только обещали: рай в шалаше, синицу в руке, крепкий быт, надежный тыл... Устала женщина, и я ее хорошо понимаю... Теперь мой черед действовать. Но я слов на ветер не бросаю. Я сделаю свою фирму по недвижимости. Правда, одних моих средств - маловато будет, поэтому есть смысл слить свой капитал с компаньоном. Ведь если ждать, пока у тебя появится первый миллион свободных денег, так можно и всю жизнь прождать. А если ты в доле, то пусть и меньше получишь сам, но начнешь получать уже сейчас, а не в мифическом "когда-нибудь". Дивиденды, соответственно, будем делить, тоже пополам. Волшебник предложил мне помощь. То, что конкурентам до нас будет не дотянуться - это уже гарантия. Кому-то другому я бы не поверил, но Волшебник...У него были какие-то сбережения и желание завести свое дело. Более того: чтобы не кормить чиновников, и сэкономить на налогах, он все оформил только на свое имя. Мы взяли кредит и открыли фирму. Мой дом был поставлен в качестве залога. Да, и еще: этот балбес забыл у меня свои палочки! Расслабился совсем. Разве он не понимает, что я в любой момент могу такого натворить... Чеканус сделал многозначительную паузу и продолжил: - Так вот, в конторе, где Волшебник оформлял сделку, нашли листок, который случайно выпал из его блокнота. Они, конечно, ничего не поняли, не зная предыстории. Но вам, я надеюсь, все станет ясно. ЛИСТ ИЗ БЛОКНОТА ВОЛШЕБНИКА Столкновение двух авто - (с ремонтом) 400долларов Сброс мертвого голубя с крыши - 10 долларов Кошелек на дороге - 100 долл. + стоимость кошелька Лотерейный билет + стиральная машина - 350 долл. Статистка на инвалидной коляске - 30 долл. Вызов Майи на дом - 100долл. Повторный вызов - столько же Аудиторская справка - 200 долл. Нотариат по продаже фирмы в мою собственность - 500долл. - Развод - чистой воды. А теперь догадайтесь, как Волшебника звали? Резко зазвонил телефон. Инженера Чекануса срочно требовал к себе Борманид. Чеканус поморщился и пригладил рукой седую шевелюру: - Ну, вот. Что называется, lupus in fabulis, легок на помине! Счастливо, Сэм, до завтра! Борманид пригласил к себе Вэла и начал с небольшой нахлобучки. Заметив, что Вэл очень болезненно воспринимает его панибратство, Владыка обратился к нему подчеркнуто вежливо, что, впрочем, не предвещало ничего хорошего: - То, что ВЫ работали в рекламе, это прекрасно, но политическая реклама - вещь специфическая. В коммерческой рекламе вы расхваливаете товары и услуги, а в политике - вашим товаром являются партии, блоки и кандидаты. У них нет сертификатов качества. Поэтому у вас развязаны руки: можете нагло и цинично лгать. Главное - зацепить обывателя за живое. Главная панацея от всех бед - наш кандидат у власти. А кандидат у нас - один, и вам известно, кто. Общий смысл таков: ваше дело голосовать за меня, мое дело - решать за вас ваши проблемы. В конце концов, если потом что-то не склеится, у нас всегда есть железная отговорка: "Извините, не получилось. Происки политических противников". И вся песня. Вы знаете притчу о партии "пофигистов"? это партия людей, которым все "по фигу". Их спросили: - Что, и политика вам - по фигу? - По фигу. - А экономика? - По фигу. - А нравственность? - По фигу. - А деньги? - Нет, вот это, как раз, совсем не по фигу. - А как же ваши принципы? - А принципы - по фиг! Мы же говорим с вами откровенно? Мои оппоненты договорились до полного кретинизма: дескать, всех кандидатов надо проверять тестами на честность. Включая детектор лжи. Какая может быть у политика, у дипломата, честность? И кто ее вообще видел? Честный дипломат - это мировая война. Честный политик - это все равно, что охотиться на лису и орать во всю глотку: "Иду на вы!" А что это за статейка в "Востоке" насчет реклам? Разве я ее санкционировал? Это же ваших рук дело! И вообще, что у вас общего с этим горчичником? Они же поливают меня грязью, день через день! Вы не забыли, в чьем вы лагере? - Но вы мне обещали свободу творчества! Вы же сами говорили, что поддержите любую прогрессивную идею! А эта тема, как раз... Магнат не дал ему договорить, - Помолчите, Вэл! Вы в этих делах еще зеленый пацан! Почему вы не обратились в любую из наших газет? Ага! Вы знали, что они не станут печатать этот детский лепет, да еще такого вредного свойства... Я плачу деньги своим людям не затем, чтобы мои партнеры потом жаловались, кого это я пригрел у себя на груди. Да, реклама всем осточертела, я не полный идиот, как меня изображают в анекдотах. Но без этой самой рекламы, в какой заднице сидели бы газеты и телевидение? Мой бизнес тоже использует рекламу. Кому от этого кисло? Прекращайте эти популистские штучки! -Да, но ведь вы же сами..., - попытался вставить Кэш. - Наивный! Зарубите на своем распрекрасном носу: есть темы, куда его лучше не совать. Здоровее будешь, проживешь дольше. Все, закрыли тему. Свободны. Вэл после этой милой беседы, чувствовал себя, как побитая собака. И самое унизительное было то, что он не посмел перечить, хотя внутри он весь кипел. После работы он решил пройтись по городу и заглянул в весьма третьеразрядный бар. Однако там не было "крутизны немеряной", которую он на дух не переносил. Возле него оказалось весьма милое создание с ногами Венеры, высоким лбом и смазливым личиком. Она пила "отвертку" и красила ногти. Иногда выдавала какую-нибудь реплику так, в пустоту, словно это были мысли вслух. Вэл бросал на нее короткие, но заинтересованные взгляды: она была привлекательна и явно шла на контакт. "Ой, это кажется, Карлос Сантана!" - воскликнула она, услыхав по радио знакомый мотив. "А это уже Джимми Хендрикс" - вставил Вэл на следующей мелодии: "Когда мне резали аппендикс, я заорал, как Джимми Хендрикс". Так у них и завязалось. Девуля оказалась начитанной и общительной, но в поведении ее проскальзывала некоторая аффектация. То она во время разговора водила тонкими пальцами по столешнице, словно вызывая духов на спиритическом сеансе, то вдруг, полезла в косметичку, извлекла оттуда духи и побрызгав себе на голые бедра, стала растирать их. "Маниакально-депрессивный?" - мелькнуло у Вэла: "Или она просто валяет дурака? Нет, скорей, истерия". Тем не менее, что-то в ней было милое и трогательное, а главное - отсутствие всякого высокомерия, присущего красивым девицам. В итоге, она подарила ему свою фотографию (почему-то в десятилетнем возрасте) с отпечатком своих напомаженных губ. Там же она записала свой телефон. Лоран была возмущена, когда у Вэла вылетела из кармана эта фотография: - Так вот, с кем ты водишься! Я эту девку знаю. Она - из гарема Борманида. Понимаю, что не от хорошей жизни. То-то она горе и заливает, по барам. Но ей, хоть, платят прилично... Не легла бы с ним, и за миллион. - А нам, стало быть, платят - неприлично мало? Я бы так не сказал... Но у нее - работа простая, непыльная: полежать с полчасика, на лопатках, а мы с тобой еще должны изображать восхищение и привязанность к Владыке! - Ничего, Вэлище, - примирительно шепнула Лоран, - Скоро и мы отыграемся... Пока рано сбрасывать маски. Революция - вот, что надо этому проклятому острову! То, что насаждается здесь сейчас, это даже не фашизм, а просто какой-то пандемонизм! Этот зажравшийся урод, псевдопрофессор Борманид, делает себе несметное состояние на костях людей, которые свято верят ему и считают Святым. Он же, проклятый узурпатор, посылает их ежедневно пахать на урановых рудниках, забил им головы всякой религиозной ерундой и ему глубоко плевать, что, в итоге, станет с людьми в Хацапет-Сити. Лоран выразительно посмотрела на Фимауса и предложила: "Вэл, давай мы хоть что-то сделаем, в своей жизни, достойное! Не все же строится на деньгах! Всегда мы за ними гонимся, но есть же хоть что-то, что не продается! Этим несчастным надо помочь". Вэл посмотрел на подругу, покачал головой, и, наконец, изрек: - Ты не думай, Ла, что кто-то тебе за это "спасибо" скажет. Как правило, всех таких реформаторов-революционеров, потом или к стенке ставили, или - на гильотину - вспомни, хотя бы, Максимилиана Робеспьера. А ведь, бескорыстный был чувак - о личном обогащении не думал, жил в спартанских условиях. Революции - это удел обезбашенных. Задумывают их романтики, совершают - дураки, а плодами всего этого - пользуются подлецы. Как я погляжу, мы тут основательно завязли, в Хацапет-Сити. Уже почти полгода... А я, лично, не рассчитывал оставаться тут больше недели. Оно тебе надо? - Послушай, Вэл, тут дело не во мне! Подумай об этих несчастных! - А кто бы обо мне подумал? Вообще - ты молодец, хорошо устроилась. Этот козел заказал тебе писать ему curriculum vitae - жизнеописание Пророка на тысячу страниц, и ты согласилась на эту халтуру. Там, естественно, ни слова правды. А платит он тебе столько, что ты теперь - как сыр в масле, да на всем готовом. Что ж ты так невзлюбила своего благодетеля? - А ты, бескорыстный борец за идею, разве не накропал поэму "Бремя Владыки"? Или ты, свой новенький "Феррари" купил на наследство от бабушки? Чья бы корова мычала, а твоя бы - засунула язык в задницу и не свистела! Я прекрасно отдаю себе отчет, что вся эта писанина дальше острова не пойдет: он сам не любит привлекать внимание извне. Да, мне надо было тупо заработать бабла, и я это делаю. Но от этого я же не становлюсь проституткой! Нечего на меня так смотреть! - А как же твои принципы, дорогая? - А принципы - по фиг. Ты послушай: Если избавиться от этого козла, то здесь, на свободном острове, можно такое замутить... Хочешь быть директором издательства? Или министром культуры? Да если тут к власти придут нормальные люди, здесь можно такого наворотить, что весь мир - ахнет! Законсервировать все урановые разработки, добывать его только закрытым способом - пускай себе, роботы роют штольни под землей. Оздоровить ребятишек - ведь тут - четверть детей - дефективные. Развести сады, нагнать туристов со всего мира. Да тут можно Лас-Вегас отгрохать! Что ты смеешься? Настоящий Лас-Вегас - в Неваде. А где проводили все ядерные испытания? А тут, что? Рай - посреди океана! И назвать его не дурацким словом "Тормозунд", а например, "Республикой Лоравэль"! Да я, в конце концов, ради такого случая, похудею на десять кило! Последний довод был - ниже пояса, и Фимаус призадумался: помимо революционной романтики, до него стал доходить и экономический стержень в рассуждениях Лоран. А в практическом плане, необходимо всех противников режима четко организовать, но перво-наперво - уничтожить Генератор, который зомбирует сознание островитян. Задумчиво теребя волосы, Фимаус промычал, что, пожалуй, лучше бы звучало - "Республика Вэлолор". Все же, слова Лоран запали ему в душу, и заговорщики стали развивать в деталях, план социального переворота. Где искать соратников по борьбе? Единственная часть населения, не подверженная зомбированию - это, как ни странно звучит - контингент Дурдома. Психи на острове были самой здравомыслящей прослойкой. А в таких мероприятиях, как революции, - без психов вообще никогда не обходилось. Ведь только псих мог придумать такое определение, как "профессиональный революционер"! Интересно, а кто устанавливает им зарплату? Хорошенькая, себе, профессия! "Профессиональный киллер" - и то, как-то убедительней звучит. Ясно было одно: приход к власти - это выход на заслуженный отдых. И работать больше не надо, и "пенсия" - приличная. У Вэла невольно сорвалось: - Но Борманид-то каков! Реформатор! Пророк! Вот же, хитрый жук! Всех "развел"! Интересно, а кто он, по национальности? - Да, я тоже так думаю, - уверенно ответила Лоран. Она вспомнила, как в одну из первых встреч с Борманидом, тот пригласил их с Вэлом пить кофе в свою библиотеку. Этот противник просвещения сам был далеко не пальцем делан: на полках стояли такие книги, что челюсть отвисала. Библиофилы бы умерли от зависти. - Какая у вас шикарная библиотека! - невольно вырвалось у Лоран - А что это за книги, за бронированным стеклом? - Пустяки, ерунда... Учебная литература... "Грамматика" Иоганна Гуттенберга, первый экземпляр первого издания. А рядом с ней - "Апостол" Ивана Федорова. Купил по случаю, у каких-то барыг. А вот в сейфе (он приоткрыл стальную дверцу): - Это, граждане, рукопись "Дон Кихота" известного писателя Мигеля Сервантеса де Сааведра. Я ее не читаю, бумага больно ветхая, да и по-испански я не понимаю. Но, если что, сгодится на черный день...Разумеется, я вам ее не показывал... Обожаю Меллвила, к Толстому - не то, чтобы... Но у него совсем недурственная "Анна Каренина", Достоевский - грузит, если в больших количествах. Гоголь - волшебник слова, обожаю его "Заколдованное место" - каких-то пять страниц, а у тебя начинает крыша ехать. Люблю Камю, особенно "Чуму", от Сартра меня тошнит, извините за каламбур. Очень прикольный - Окутагава Рюноске, жаль, что траванулся чувак... Борхес - это монстр, у которого три константных символа: библиотека, зеркало, лабиринт... Но хорош! Я не читал Марселя Пруста - С мозгами у меня негусто, Но как по мне - хоть в бок наган, Чем Франсуазочка Саган Люблю я все иль ничего, Эдгар мне - По,.. а Ивлин - Во! - процитировал свои вирши Владыка. Говорят, что все гениальное - просто. Согласен. Но не все простое - гениально. Я дышу, пока сплю, это верно, но из этого не следует, что я сплю, пока дышу. Что может быть проще, чем какашка, плывущая по воде? Но что, тогда в ней - гениального? И если я ввожу определенные ограничения в смысле культуры, это не значит, что сам я - невежда. Просто для народа - так легче и проще... И вот, месяц спустя, Вэл Фимаус, скрываясь от наблюдения вездесущих агентов БГК, привез с Континента книги (разумеется - в электронных версиях), которые распечатывали и распространяли. Первой из них - была книга известного автора, "Государство и революция". А Чеканус, проанализировав историю всех произошедших и провалившихся государственных переворотов, вывел железное правило: в первую очередь надо захватить все стратегические ключевые узлы - почту, телефонную станцию, телеграф, банки и вокзалы. Сразу же - парализовать существующую государственную машину. Почему провалилось восстание декабристов? Телеграф не захватили. А на Тормозунде телеграфа и вовсе не было. Но в любой литературе по практике революционной борьбы не было ни слова о Генераторе. А его нужно было захватить, отключить, уничтожить - в первую очередь. Еще Вэл предложил сочинить какой-нибудь Манифест, чтобы революционно настроенные массы знали не только, против кого они сражаются, а еще и - за что. Чтобы, кроме негатива, была какая-то позитивная установка. Покажите народу, что конкретно вы предлагаете, взамен того, что есть. Нарисуйте, в самых страшных тонах, "бяку", а потом, в самых радужных - "цацу". Иначе это будет не революция, а стихийный бунт, а их, как учит нас История, быстро подавляют. Покажите им то, за что именно надо бороться. Пусть это будет сусальная картинка для детей, но она должна радовать сердце и вселять надежду, пусть даже совершенно несбыточную. Главное, что народ уже сам хочет во что-то поверить. Так дайте ему хоть изображение, икону, опишите вот это самое, так, будто это уже существует! Главный принцип: при новом строе работать надо будет меньше, а жить - лучше. И найдите мне, хоть одного идиота, который станет с этим спорить. Вся история мирового прогресса основана на человеческой лени. Надоело человеку, кроманьонцу какому-нибудь - ходить пешком или бегать - он взял, да и приручил лошадь. Надоело заниматься собирательством, ходить весь день в поисках вершков да корешков, сомнительного происхождения - и человек начал сеять, заниматься земледелием. Лень было таскать поклажу на плечах - изобрел колесо, повозку. Надоело добывать огонь трением - нате вам, пожалуйста, газовую зажигалку. И так - во всем: сэкономить время и силы. А для чего это сэкономленное время? Дошли уже до того, что не знают, как это лишнее время "убить". Отсюда - и детективы, и сериалы, курортные романы и домино с картами. А все, потому что - лень-матушка. Лень! Какой был псевдоним у вождя мирового пролетариата? То-то же! Вспомните Сашу Черного, который написал, ровно век назад, бессмертные строки: "Там скот, весь день, среди степей, Навозит, жрет и дрыхнет праздно, Такую жизнь, у нас, людей, Мы называем буржуазной" А теперь скажите на милость, кто из людей не стремится к такому образу жизни? И откуда берутся "трудоголики"? Ведь это же - явная патология, психического свойства. Человек боится остаться наедине со своими мыслями, ощутить свою полнейшую внутреннюю пустоту - экзистенциальную фрустрацию. Одни - ударяются в запой, а эти - забивают себе