каря зазвучал иронично, когда она дошла до этого раздела, - их окрестили роботами Делла, и остальным людям эти странные существа внушали все большую тревогу. Самих деллиан это прозвище не тревожило; но оно накаляло людскую ненависть, что не сразу было понято властями. Был период, когда на улицах безумствовали толпы, убивая деллиан. Впрочем, среди людей были и сторонники деллиан - они-то и смогли убедить правительство позволить деллианам эмигрировать. И до нынешнего времени никто не знал, куда они бежали. Некоторое время после того, как обзор был закончен, Ее Сиятельство Глория Сесилия сидела в задумчивости. - Вы немногим помогли мне, - сказала она наконец. - Все это я уже знала - за исключением некоторых деталей. Она почувствовала на себе изучающий взгляд проницательных голубых глаз собеседницы. - И что же дальше, Глория? Когда вы так говорите, вы обычно пытаетесь создать какую-то собственную теорию. Это было не в бровь, а в глаз. Главный капитан понимала опасность ситуации, в которой оказываются люди, пытающиеся подогнать факты к своим теориям - они попросту не заслуживали звания ученых. Ей самой нередко случалось едко высмеивать офицеров, склонных придавать излишнее значение собственному мнению. - Я просто хочу располагать всей информацией, какую вы можете дать, - медленно сказала она. - Самоочевидно, что мутации, подобные деллианской, изолированно развиваясь где-то в течение полутораста веков, могут претерпеть любые изменения. И я убеждена, что нам нельзя упустить в своем анализе ни единой мелочи. Главный библиотекарь кивнула. Похоже было, что объяснение вполне удовлетворило ее; мгновенная вспышка проницательности, озарившая было ее сознание, угасла, а дожидаться следующей леди Глория ни в коем случае не собиралась. В другой раз ей могло не удаться отделаться так легко. Она встала, небрежно пожелала спокойной ночи и вернулась в свою каюту. По недолгом размышлении она связалась с биологической службой. - Доктор, недавно я направила вам информацию о деллианском и нон-деллианском населении Пятидесяти Солнц, - сказала она и задала главный вопрос: - Как вы полагаете, могут ли от их смешанных браков рождаться дети? Биолог принадлежал к числу тугодумов, что и проявилось в ответе: - История утверждает, что нет. - А что скажете вы? - Я мог бы добиться этого. - Так, - торжествующе сказала главный капитан. - Именно это я и ожидала услышать. Возбуждение, порожденное этим разговором, не покинуло ее и часом позже, когда она скользнула в постель. Она выключила свет и лежала, вглядываясь в экран мультипланера. Великая ночь вокруг была достаточно разнообразной. Светящиеся точки звезд располагались не так, как привычном небе галактики, но все же леди Глория не могла бы утверждать, что действительно находится внутри Большого Магелланова Облака. Сделать такой вывод можно было, лишь прибегнув к увеличению, поскольку невооруженный глаз различал не больше сотни наиболее ярких звезд. Здесь и там были разбросаны слабо светящиеся, размытые туманности, на самом деле включавшие в себя сотни тысяч, возможно - миллионы звезд. Подчиняясь мгновенному порыву, Глория потянулась к пульту управления мультипланером и настроила его на максимальное увеличение. Какое великолепие! На нее глядели миллиарды звезд. Она видела близкий блеск неисчислимых звезд внутри Облака, а за его границами - беспредельность спиральной ветви главной галактики, насыщенной теперь таким множеством светящихся точек, которое было бы вовек не счесть. И все, что она могла охватить взглядом, было лишь крупицей мироздания. Откуда все это взялось? Десятки тысяч поколений людей жили и умирали, а удовлетворительного ответа на этот вопрос даже не предвиделось. Глория вновь вывела увеличение мультипланера на ноль, вернув вселенную в рамки привычного чувственного восприятия. Широко раскрыв глаза, она думала: "Предположим, эти дети перекрестных браков деллиан с нон-деллианами действительно существуют. Что это может дать за две недели?" Представить себе этого она не могла. И, наконец, забылась беспокойным сном. Настало утро... За привычно легким завтраком леди Глория спохватилась, что в ее распоряжении остается лишь тринадцать дней. Осознание этого было подобно удару. Поднимаясь из-за стола, леди Лорр с тоской думала, что живет в мире мечтаний. Если она не отважится не решительные действия, все предприятие, в которое бросила она свой гигантский корабль, потерпит крах. Глория решительно направилась на капитанский мостик и первым делом вызвала службу связи. - Капитан, - сказала она ответившему ей офицеру, - вступили ли мы в надрезонансный контакт с преследующим нас кораблем Пятидесяти Солнц? - Нет, мадам. Ответ разочаровал ее. Теперь, когда решение созрело, любая задержка раздражала ее. Наконец, смирившись с реальностью, главный капитан произнесла со вздохом: - Как только войдете в контакт, немедленно свяжитесь с арсеналом. - Хорошо, мадам. Теперь леди Глория вызвала арсенал. Гордое лицо начальника этой службы разом посуровело, едва она объяснила свои намерения. - Но это может выдать секрет нашего самого грозного оружия, мадам,- запротестовал он. - Предположим... - Нечего предполагать! - в бешенстве прервала его Глория. - Терять нам нечего. Нам не удалось выманить флот Пятидесяти Солнц. Я приказываю вам захватить хотя бы этот единственный корабль. Вероятно, все его астрогаторы получат приказ покончить с собой, но с этим мы справимся. Офицер задумался, хмурясь; потом кивнул. - Опасность заключается в том, что кто-нибудь, находящийся вне поля, может обнаружить и исследовать его. Но если вы готовы пойти на такой риск... Вскоре Ее Сиятельство Глория вернулась к другим повседневным делам, но какая-то часть ее сознания ни на миг не забывала об отданном приказе. Наконец, не выдержав неизвестности, снова вызвала службу связи. Ничего нового. Корабль Пятидесяти Солнц так и не был пока обнаружен. Прошел день, за ним следующий. Контакта с противником не было. На четвертый день с главным капитаном "Звездного Роя" уже невозможно было разговаривать. И этот день также не принес ничего нового. Глава V - Планета под нами ! - произнес вице-адмирал Дрихан. Прикорнувший было Мэлтби мгновенно проснулся, вскочил на ноги и направился в рубку. Под его руководством корабль быстро снизился десятитысячемильной высоты сперва до тысячи, а затем и до ста миль над поверхностью планеты. Мэлтби внимательно изучал местность, панорама которой проплывала перед ним на экране умножителя; и вскоре, хотя она никогда не представала его взгляду прежде, в памяти воскресли виденные давным-давно фотокарты. Сейчас "Атмион" держал курс на крупнейший из туннелей, ведших к тайной столице мезоделлиан. Из предосторожности Мэлтби еще раз убедился, что младшие офицеры не могут следить за происходящим по своим видеоэкранам, - все четырнадцать старших командиров находились под его мысленным контролем - и только тогда смело направил корабль в открывшееся перед ним отверстие туннеля. Мэлтби был насторожен. Своих сторонников из числа мезоделлианских лидеров он предупредил о своем предстоящем прибытии по радио. Они ответили, что будут в полной готовности. Но все-таки возможность ошибки существовала. И здесь, в туннеле, корабль мог подвергнуться нападению. Подземная тьма скрыло все вокруг. Мэлтби сидел, положив пальцы на выключатель прожекторов, напряженно вглядываясь в окружающую тьму. Внезапно внизу, в отдалении, блеснул свет. Убедившись, что он не гаснет, Мэлтби нажал на кнопку выключателя. Тотчас вспыхнули прожектора, залив пещеру светом - от пола до потолка и на значительное расстояние вперед. Мала-по-малу спускаясь, корабль двигался вперед. Прошло около часа, но никаких признаков, что конец путешествия близок, не было в помине. Подземный ход изгибался и поворачивал - вверх, вниз, в стороны. Временами Мэлтби казалось, что они возвращаются обратно ко входу. Он мог бы следить за движением корабля по курсографу, но еще до того, как "Атмион" приблизился к планете, его попросили не делать этого. Ему сказали, что ни единой живой душе не известно, где именно скрывается под толщей земли тайная столица. Остальные города мезоделлиан располагались на других планетах и были укрыты по-иному. Прошло двенадцать часов. Дважды Мэлтби передавал управление вице-адмиралу, чтобы чуть-чуть поспать. Сейчас корабль вел он, пока командующий спокойно спал на койке в углу. Тридцать часов! Физически измотанный и не перестающий удивляться Мэлтби разбудил Дрихана и лег. Но не успел он смежить веки, как офицер-наблюдатель доложил: - Впереди здания, капитан! Виден свет! Мэлтби одним прыжком оказался возле пульта управления; и уже несколько минут спустя вел корабль над городом с восьмидесятитысячным населением. Его предупреждали, что никогда еще корабль таких размеров не проникал в пещеру; и следовательно, сейчас "Атмион" мог стать предметом напряженного внимания всего населения города. Мэлтби включил радиоприемник и вращал ручку настройки, пока до его слуха не донесся голос: -...и Питер Мэлтби, наш наследный вождь, временно завладевший линейным кораблем "Атмион", прибыл, чтобы лично образумить тех, кто... Мэлтби выключил приемник. Людей извещали о его прибытии. По экрану умножителя плыла панорама города - Мэлтби разыскивал штаб-квартиру Ханстона. Он узнал здание по словесному описанию, полученному по радио, и остановил "Атмион" прямо над ним. Он сфокусировал энергетический экран на середине улицы, перекрывая ее. Затем быстро опустил другие экраны, полностью блокировав весь район. Люди могли свободно проходить в экранированную зону, но были не в состоянии покинуть ее. Невидимый снаружи, экран представлялся находящемуся внутри зоны наблюдателю пурпурной стеной. Всякий, кто прикасался к нему с внутренней стороны, получал мощный электрический удар. Поскольку Ханстон жил в своей штаб-квартире, представлялось невероятным, чтобы ему удалось ускользнуть. Мэлтби не обманывал себя - сейчас его действия обязаны были быть решительными. Однако он прекрасно понимал - силой можно захватить власть, но удержать ее таким образом невозможно. Уже сам способ его появления в столице, первые его действия - все это давало противникам Мэлтби мощные аргументы против него. "Посмотрите, - могли сказать они, - один мезоделлианин сумел захватить целый линкор. Это ли не доказательство нашего превосходства?" Такое могло ударить в головы людям, чьи амбиции не были удовлетворены вот уже четверть века. На экране Мэлтби увидел приближающийся аэрокар. Он связался с пилотом по радио, выяснил, что это прибыли поддерживающие его лидеры, и лично проследил, чтобы один из контролируемых им офицеров встретил гостей у шлюза. Минуту спустя Мэлтби уже обменивался рукопожатиями с людьми, которых никогда в жизни не встречал. Сразу же началось обсуждение стратегии и тактики дальнейших действий. Кое-кто из числа прибывших на борт полагал, что Ханстона следует казнить. Большинство же считало, что его достаточно изолировать. Мэлтби с тревогой слушал и тех, и других, сознавая, что непосредственные участники событий являются лучшими судьями. С другой стороны, на них не могло не сказаться напряжения от слишком близкого соседства с опасностью. И потому вполне возможно, что именно он, наблюдавший за событиями со стороны, может занимать более беспристрастную и, следовательно, обоснованную позицию. Впрочем, это было лишь предположение, и Мэлтби не считал его слишком весомым. Однако он невольно почувствовал себя в роли арбитра, когда представители обеих точек зрения принялись расспрашивать его. - Можем ли мы быть уверены в том, что решение правительств Пятидесяти Солнц не вступать в контакт с земным кораблем окажется достаточно твердым? - Не обнаруживалось ли в том, что вы видели или слышали, признаков их слабости? - Почему второй ультиматум не был предан гласности? - Только ли "Атмион" следит за "Звездным Роем"? - Каков тайный смысл этого преследования? - Какую позицию мы должны занять, если вдруг Пятьдесят Солнц капитулируют и огласят свое местонахождение? Вскоре Мэлтби почувствовал себя буквально погребенным под этой грудой вопросов. К тому же он заметил, что вопросы во многом повторяются и что за всеми ними кроется ложная посылка. - Джентльмены, - сказал он, подняв руку, - похоже, вы озабочены лишь тем, чтобы найти наилучший способ соблюсти наши выгоды в том случае, если другие правительства изменят свои позиции. Но дело совсем не в этом. Мы должны быть едины со всеми народами Пятидесяти Солнц, какие бы решения ни были приняты. Мы - лишь один из членов сообщества. И мы не должны добиваться для себя особых преимуществ, кроме как в пределах рамок тех предложений, которые были нам сделаны. - И закончил уже не таким суровым, более приватным тоном: - Я прекрасно понимаю, джентльмены, что все вы находитесь под тяжким прессом. Поверьте, я высоко ценю ваши мнения - и частные, и общее. Но мы прежде всего должны сохранять единство. В критической ситуации мы не можем искать выгод за счет других. Его собеседники переглянулись. Некоторые - главным образом те, что помоложе - выглядели опечаленными, как если бы им предложили проглотить горькую пилюлю. Но в конечном счете они все согласились поддержать план Мэлтби. И тогда встал неминуемый вопрос - как быть с Ханстоном? - Я хочу переговорить с ним, - холодно сказал Мэлтби. Коллингс, старейший и самый близкий друг отца Мэлтби, несколько секунд изучающе всматривался в лицо молодого наследного вождя, и затем отправился в радиорубку. Вернулся он побледневшим. - Он отказался прибыть сюда. Говорит, если ты хочешь видеть его - ты и приходи. Это оскорбление, Питер! - Передайте, - твердо сказал Мэлтби, - что я приду. Он улыбнулся, глядя на их суровые лица. - Джентльмены, - звонким голосом сказал он, - этот человек сам идет к нам в руки. Объявите по радио, что я отправляюсь к Ханстону ради мира и единства в дни кризиса. Не пережимайте, но пусть в вашем сообщении прозвучит намек на то, что ко мне может быть применено насилие. - И закончил по-деловому, жестко: - Скорее всего, ничего не случится, пока этот корабль контролирует положение. Однако, если я не вернусь через полтора часа, попытайтесь связаться со мной. Затем шаг за шагом усиливайте давление - от угроз и вплоть до открытия огня. Невзирая на всю свою уверенность, Мэлтби ощущал странную пустоту и одиночество в тот момент, когда его катер совершал посадку на крыше здания штаб-квартиры Ханстона. Ханстон, рослый человек лет тридцати пяти, едва завидев Мэлтби, поднялся из-за стола, сделал несколько шагов навстречу и протянул руку. - Я хотел залучить вас к себе без сопровождения тех мокрых куриц, что задают здесь тон, - сказал он шутливодружелюбным тоном, не вязавшимся со злобно-насмешливым выражением лица. - Но оскорбление величества в мои намерения не входило. Я хочу поговорить с вами. И надеюсь убедить. И Ханстон попытался убедить - своим негромким, интеллигентным, но очень живым голосом. Однако пользовался он избитыми аргументами, основанными на идее превосходства мезоделлиан. Похоже, он искренне и свято верил в эту догму; к концу его речи Мэлтби пришел к убеждению, что главной ошибкой этого энергичного и неглупого человека было полное отсутствие знаний о внешнем мире. Он слишком долго прожил в замкнутом мирке тайных мезоделлианских городов, слишком много лет размышлял и говорил, не считаясь с подлинной реальностью. При всем внешнем блеске мышление Ханстона оставалось глубоко провинциальным. Свой затянувшийся монолог лидер мятежной оппозиции закончил вопросом: - Вы верите, что Пятьдесят Солнц смогут продолжать укрываться от земной цивилизации? - Нет, - честно признался Мэлтби, - я полагаю, что рано или поздно нас найдут. - И все же выступаете в поддержку их намерения укрываться? - Я выступаю за единство действий в нынешней ситуации. К попыткам контакта надо подходить чрезвычайно осторожно. Вполне возможно, что мы сумеем отсрочить его лет на сто, если не больше. Ханстон молчал; его красивое лицо нахмурилось. - Я вижу, - сказал он наконец, - мы с вами придерживаемся противоположных взглядов. - Возможно, наши долговременные планы и совпадают, - медленно проговорил Мэлтби, наблюдая за собеседником. - Возможно, это лишь различие в методах достижения одной и той же цели. Лицо Ханстона посветлело, глаза чуть расширились. - Если бы я мог поверить вам, ваше превосходительство! - страстно воскликнул он и резко оборвал себя; глаза мгновенно сузились: - Я хотел бы услышать ваше мнение о будущей роли мезоделлиан в развитии цивилизации. - Используя удобные случаи и применяя законные методы, - спокойно сказал Мэлтби, - они неизбежно займут со временем ведущую роль в обществе. Использовать их способность контролировать сознание окружающих было бы нечестно; но и без этого мезоделлиане смогут занять доминирующее положение сперва в мире Пятидесяти Солнц, а затем и в главной галактике. Если же они попытаются добиться власти с помощью силы, то будут уничтожены - до последнего человека, до последнего ребенка. Глаза Ханстона сверкали. - И как долго, по вашему мнению, это будет продолжаться? - спросил он. - Этот процесс может начаться еще при нашей с вами жизни. И будет длиться не меньше тысячи лет - в зависимости от частоты смешанных браков между деллианами и людьми; ведь сейчас, как вам известно, таким смешанным парам запрещено заводить детей... Ханстон хмуро кивнул и сказал: - Меня неверно информировали о вашей позиции. Вы - один из нас. - Нет! - твердо заявил Мэлтби. - Не путайте стратегию с тактикой. Для нас, это равнозначно разнице между жизнью и смертью. Любой намек на то, что мы в конце концов займем доминирующее положение в обществе, встревожит людей, которые сейчас, благодаря усилиям их правительств, настроены по отношению к нам более или менее дружелюбно. Если мы окажемся солидарны с ними - это послужит хорошим началом нашего восхождения. Но мы попытаемся извлечь из нынешнего кризиса пользу только для себя - тогда многочисленная раса сверхлюдей, к которым мы с вами принадлежим, рано или поздно будет уничтожена. Ханстон вскочил на ноги. - Ваше превосходительство, я согласен. Я пойду с вами. Мы будем ждать дальнейшего развития событий. Эта победа оказалась неожиданной для Мэлтби, уже согласившегося в душе с возможностью применения силы. Несмотря на уверенность в искренности Ханстона, Мэлтби отнюдь не собирался верить ему на слово. Кто мог поручиться, что точка зрения его оппонента не изменится, едва исчезнет нависшая над городом громада "Атмиона"? Он прямо заявил об этом Ханстону и закончил: - В данных обстоятельствах я прошу удалиться на шесть месяцев в любое - на ваш собственный выбор - место, где вы не могли бы встречаться со своими сторонниками. Рассматривайте это как форму домашнего ареста. Можете взять с собою жену. С вами будут обращаться с должным уважением, а в случае установления контакта с земным кораблем вы будете немедленно освобождены. Вы будете скорее заложником, чем пленником. Я даю вам двадцать четыре часа на размышление. Никто не предпринял попытки задержать Мэлтби во время возвращения сперва на катер, а потом и на борт корабля. Ханстон капитулировал к концу двадцатичетырехчасового срока. Он поставил единственное условие: подробности его домашнего ареста должны быть преданы гласности. Таким образом Пятьдесят Солнц избегли немедленного обнаружения, поскольку было ясно, что одному кораблю без посторонней помощи не под силу отыскать ни одной планеты так хорошо укрытой цивилизации. Мэлтби был убежден в этом. Но оставалась проблема неминуемого их открытия, когда через несколько лет сюда прибудут из главной галактики другие корабли. Теперь, когда основная опасность осталась позади, эта проблема начала всерьез тревожить Мэлтби. Выведя линейный корабль Пятидесяти Солнц "Атмион" на изначальный курс, Мэлтби принялся размышлять над тем, что он может сделать для обеспечения безопасности обитателей Большого Магелланова Облака. Он решил, что кому-то придется достоверно выяснить, сколь велика опасность. И вдруг в голову ему пришло настолько простое решение этой задачи, что Мэлтби вздрогнул. И теперь с каждым часом ему становилось все яснее, что именно он сам, с его возможностями и опытом, является наиболее подходящей кандидатурой для выполнения этой миссии. Он все раздумывал над тем, каким образом удобнее сдать "Атмион" противнику, когда по кораблю разнесся звон колоколов громкого боя. - Леди Лорр, мы установили надрезонансный контакт с местным кораблем. - Взять его ! ГЛАВА 6. Мэлтби так и не понял толком, как это было сделано. Поначалу он был слишком озабочен стремлением оказаться в плену; а когда лучевые захваты уже подцепили "Атмион", - на то, чтобы разбираться, каким именно способом вражескому кораблю удалось заключить их линкор в свое захватное поле, не оставалось времени. Происходило нечто - Мэлтби физически ощущал, что его словно засасывает гигантский смерч; во всем теле чувствовалось странные напряжения и искривления, как будто сама материя, из которой был построен его организм, подвергалась воздействию какой-то неимоверной силы. Но что бы это ни было, оно разом кончилось, как только силовые захваты повлекли линкор Пятидесяти Солнц к далекому сгустку тьмы,скрывавшей земной корабль. Мэлтби озабоченно наблюдал за приборами, которые могли дать ему хотя бы некоторое представление о чужом корабле. По прошествии нескольких минут он начал понимать, что увидеть вражеский линкор невозможно. В этой безбрежной ночи даже ближайшие звезды казались только неясными светлыми точками. Определение характеристик любых расположенных вне корабля объектов было здесь делом, требующим немалого времени. Объекты же настолько малые, как космический корабль, вообще были подобны исчезающе малой пылинке, затерянной в невообразимой тьме. Сомнения Мэлтби получили подтверждение. Как только "Атмион" оказался в нескольких световых минутах от своего победителя, все мышцы капитана скрутила острая, пульсирующая боль. "Парализующий луч", - только и успел подумать он. Мэлтби рухнул на пол рубки, и тьма сомкнулась над ним. Мэлтби очнулся - напряженный, осторожный, убежденный в том, что должен овладеть ситуацией, какова бы она ни была. Он догадывался, что земляне могут располагать методами управления его сознанием и способами заставить его говорить. Мэлтби должен был учитывать, что мощь его двойственного сознания будет, возможно, преодолена, если противник догадается о его скрытых возможностях. Расслабив мышцы век, он чуть-чуть приоткрыл глаза. Это еле заметное движение как будто послужило сигналом - стоявший поблизости человек произнес на странном, но понятном английском: - Отлично, сбавь ход в шлюзе. Мэлтби открыл глаза, но не раньше, чем удостоверился, что все еще находится в рубке "Атмиона", и что, по-видимому, процесс принятия линкора Пятидесяти Солнц на борт земного корабля подходит к концу. Тот факт, что Мэлтби все еще лежал там же, где упал, свидетельствовал, что офицеры и команда "Атмиона" не были пока допрошены. Волна возбуждения окатила Мэлтби. Пойдет ли все и дальше так же легко и просто? Возможно ли, чтобы вся задача свелась сперва к осторожному зондированию разума окружающих с помощью его двойственного мезоделлианского сознания, а потом - к полному подчинению своей воле всех, с кем Мэлтби придется вступить в контакт? И таким образом взять на себя управление кораблем? Возможно ли все это? Возможно. И произойдет. Вместе с другими Мэлтби вели длинным коридором, уходящим далеко вперед. Вооруженные члены экипажа земного корабля - среди них были как мужчины, так и женщины - шли спереди и сзади вереницы пленных. Так это выглядело внешне. Подлинными же пленниками были офицеры, командовавшие конвоем. В надлежащий момент капитан третьего ранга - крепыш лет сорока - спокойно приказал главной колонне пленных следовать дальше по коридору. Мэлтби же вместе с другими офицерами - астрогационной и метеорологической служб другим коридором ввели в обширное помещение, куда выходили двери полудюжины спальных кают. - Здесь вам будет хорошо, - деловито сказал офицерземлянин. - Мы подберем вам подходящие мундиры, и вы сможете свободно разгуливать по кораблю когда и сколько угодно - при условии, что вы не станете слишком много болтать с нашими людьми. У нас на борту целый набор диалектов, но ни один не похож на ваш. Мы не хотим, чтобы вас заметили, и потому будьте осторожны! Мэлтби не беспокоился. Его задачей - как он ее понимал - было сейчас знакомство с кораблем и распорядком на его борту. Было очевидно, что корабль этот огромен, а людей на его борту куда больше, чем может держать под контролем единственный мезоделлианин. Мэлтби подозревал и наличие ловушек для неосторожных пришельцев. Но рискнуть стоило. Как только у него сложится общее представление о корабле и порядках на нем, он быстро разберется и со всеми подстерегающими его ловушками. Когда "конвоиры" удалились, Мэлтби принял участие в набеге на кухню, предпринятом несколькими из его коллегастрогаторов. Как он и предполагал, земные продукты не слишком отличались от привычных: тысячелетия назад деллиане и нон-деллиане, бежавшие из главной галактики, захватили с собой и домашних животных. И теперь в глубине корабельных холодильников взгляду Мэлтби явились воловьи бифштексы, свиные и бараньи отбивные, великое множество жареной домашней птицы - каждая порция была заключена в отдельную прозрачную герметическую упаковку. Когда с едой было покончено, Мэлтби, открыл своим товарищам тайну этого странного гостеприимства. Он отдавал себе отчет в степени риска, на который шел. Офицеры были умными людьми, и если хоть один из них свяжет случившееся здесь со страхом населения Пятидесяти Солнц перед мезоделлианами, - его рапорт может ужаснуть командование больше, чем земной корабль. Поэтому Мэлтби облегченно вздохнул, когда вернулся контролируемый им офицер со стопкой мундиров в руках. Проблема управления сознанием членов экипажа "Звездного Роя" в присутствии деллиан и нон-деллиан являлась чрезвычайно деликатной. Не только сам "раб" должен был искренне верить, что каждое его действие имеет разумное объяснение - его поступки должны были казаться естественными и логичными также и со стороны. Приставленный к пленникам офицер-землянин был убежден, что главная его задача - установить дружеские отношения с наиболее ценными специалистами захваченного корабля. Более того, у него сложилось впечатление, что неблагоразумно будет делиться этими соображениями ни со своими подопечными, ни с сослуживцами. В результате он был готов снабдить Мэлтби и его товарищей информацией, которая позволила бы им более или менее свободно ориентироваться на борту "Звездного Роя". Но сообщить им достаточно сведений о самом корабле он был не в состоянии. В присутствии третьих лиц Мэлтби мирился с этим ограничением. Однако именно он сопровождал офицера, когда тот удалился с сознанием исполненного долга. К огорчению Мэлтби этот человек оказывался неподвластен его мысленному контролю всякий раз, как только дело доходило до сведений о корабле. Он хотел, но не мог поделиться своими знаниями. Что-то - некий внутренний запрет, возможно, также гипнотический по своей природе, - препятствовало ему. В конце концов стало очевидно, что интересующие Мэлтби вопросы придется задавать офицерам более высокого ранга, располагавшим свободой воли. Младшие офицеры этой свободы не имели, и метод, примененный для защиты их сознания, был таков, что на изучение и преодоление его Мэлтби не хватило бы времени. Он догадывался, что корабельное начальство уже заметило отсутствие между пленными астрогаторов и метеорологов "Атмиона", и что кто-то уже озабоченно размышляет над этим обстоятельством - в решительной и мрачной манере свойственной военному мышлению. Если бы только Мэлтби удалось поговорить с этой женщиной, главным капитаном земного корабля... Но для этого необходимо предпринять какой-то обращающий на себя внимание шаг. Может, бежать? Как ни поджимало его время, Мэлтби пришлось потратить еще два часа, чтобы взять под контроль сознание офицеров, охранявших пленников с "Атмиона", причем управлять их поступками надо было таким образом, чтобы по сигналу они скоординировали действия и организовали побег. В мозг каждого из них необходимо было внедрить мнимый приказ старших командиров, подлежащий автоматическому исполнению. Вся эта хитроумная конструкция из множества внушенных идей и приказов опиралась на главный тезис, оправдывавший ее существование: "Атмион" должен быть отпущен, чтобы продемонстрировать дружелюбие по отношению к правительству Пятидесяти Солнц. Напоследок Мэлтби заставил начальника конвоя преисполниться уверенностью в том, что пленного капитанаастрогатора желает видеть сама леди Лорр. Чем кончится вся эта затея, Мэлтби представлял себе весьма смутно. * * * Придя на капитанский мостик, лейтенант Неслор опустилась в кресло и со вздохом проговорила: - Что-то здесь не так! Оторвавшись от пульта управления, главный капитан повернулась к старшей подруге и некоторое время внимательно изучала ее. Наконец леди Лорр раздраженно пожала плечами и сердито сказала: - Наверняка кто-нибудь из этих жителей Пятидесяти Солнц знает, где находятся их планеты. - Мы не нашли на борту их кораблей ни единого астрогатора, - покачала головой психолог. - Остальные пленники были поражены этим не меньше нас. Леди Лорр нахмурилась. - Боюсь, что я не вполне понимаю,- медленно проговорила она. - Их пятеро,- пояснила лейтенант Неслор. - Всех видели за несколько минут до взятия в плен "Атмиона". Теперь их нигде нет. Леди Лорр среагировала мгновенно: - Обыскать корабль! Объявить общую тревогу! - Она уже рванулась было к пульту управления, но замерла на полдороге и задумчиво посмотрела на психолога: - Помоему, вы этого не одобряете... - Однажды мы уже имели дело с деллианином. Леди Глория чуть вздрогнула. Воспоминание о Страже Джиссер, человеке, захваченном на метеостанции, до сих пор окончательно не изгладилось. - Что вы предлагаете? - спросила она наконец. - Ждать! Они что-то задумали. Я хочу понять, куда они направятся и чего будут добиваться, а не то, каким способом им удалось ускользнуть. - Понимаю, - только и сказала главный капитан; казалось, она смотрит куда-то вдаль. - Конечно, - продолжала лейтенант Неслор, - вы будете надежно защищены. Это я беру на себя. - Не представляю себе, каким образом люди, впервые оказавшиеся на борту корабля, могут надеяться отыскать мои апартаменты, - пожала она плечами. - Если я когданибудь забуду схему - понятия не имею, как мне удастся вернуться сюда. - Она помолчала. - Это все, что вы можете предложить? Только ждать и наблюдать за развитием событий? - Да. Леди Глория покачала головой. - Мне этого не достаточно, дорогая моя. Полагаю, мой приказ о мерах предосторожности получен и выполняется. - Глория резко повернулась к пульту управления; мгновение спустя на экране появилось лицо. - Капитан, - обратилась она к нему, - чем занимается ваша полиция? - Поисками и охраной,- прозвучал лаконичный ответ. - И насколько успешно? - Корабль надежно защищен от случайных взрывов. Все бомбы находятся под отчетом, причем наблюдатели дистанционного управления следят за запретными входами. Случайности исключены. - Хорошо, - сказала главный капитан Лорр. - Продолжайте. - Она отключилась и зевнула. - Пожалуй, пора спать. Увидимся утром, дорогая. Лейтенант Неслор встала. - Я совершенно уверена, что вы можете спать спокойно. Она вышла. Молодая женщина потратила полчаса на то, чтобы надиктовать электронному секретарю приказы по различным службам корабля, точно указывая время передачи каждого из них. Вскоре после этого она разделась и легла в постель. И почти сразу же уснула. Проснулась она со странным ощущением беспокойства. Помещение капитанского мостика было погружено во тьму; лишь на пульте управления слабо светились шкалы приборов; ни звука, ни движения; но вскоре Глория была уже уверена, что в комнате находится кто-то еще. Она лежала совершенно неподвижно, чувствуя привкус угрозы и вспоминая слова лейтенанта Неслор. Казалось неправдоподобным, что-бы ктолибо, не знакомый с этим чудовищно большим кораблем, сумел обнаружить ее так быстро. Когда ее глаза привыкли к темноте, леди Глория смогла различить в темноте силуэт человека, стоявшего в нескольких футах от ее постели. Пришелец явно ждал, когда она его обнаружит. Человек, видимо, понял, что она уже проснулась, поскольку произнес: - Не зажигайте свет. И будьте осторожны. Голос у него был мягкий, едва ли не ласковый, и это окончательно убедило Глорию в том, что пришелец чрезвычайно опасен. Его приказ удержал Глорию в постели и заставил ее руку неподвижно замереть на простыне. Сознание того, что она может погибнуть прежде, чем ктолибо успеет придти ей на помощь, ужаснуло Глорию. Ей оставалось надеяться лишь на бдительную охрану лейтенанта Неслор. - С вами ничего не случится, если вы будете точно следовать моим указаниям, - вновь заговорил пришелец. - Кто вы? - в тоне ее прозвучал лишь интерес. Мэлтби не ответил. Он нашарил в темноте стул и опустился на него. Положение было безрадостным для того, чтобы Мэлтби, при всех своих мезоделлианских способностях, мог чувствовать себя здесь в безопасности, этот корабль был слишком напичкан автоматикой. Он мог потерпеть поражение и даже погибнуть, не успев понять, откуда же исходит опасность. Он допускал, что и сейчас за ним могут наблюдать из какого-нибудь места, достаточно удаленного, чтобы оказаться недоступным его мысленному контролю. - С вами не случиться ничего плохого, мадам, если вы не станете делать резких движений. Меня привела сюда надежда получить ответы на несколько вопросов. Для вашего душевного спокойствия поясню, что являюсь одним из астрогаторов "Атмиона", линкора Пятидесяти Солнц. Не буду входить в детали, каким образом нам удалось скрыться из клетки; однако сюда меня привело желание потолковать с вами, порожденное вашей же пропагандой. Вы совершенно правы, полагая, что среди народа Пятидесяти Солнц существуют различные мнения относительно контакта с земным человечеством. Некоторые считают, что мы можем положиться на ваши гарантии. Другие боятся. Естественно, испуганные оказались в большинстве, и их мнение стало решающим. Всегда кажется, что безопаснее всего - ждать и надеяться. Он смолк, мысленно анализируя каждое произнесенное слово; и хотя сформулировать кое-что, пожалуй, можно было бы и получше, по существу все сказанное было правильным. Если люди этого корабля вообще способны хоть чему-нибудь поверить - так это тому, что соплеменники Мэлтби до сих пор не решили, что им делать. - Я представляю группу, занимающую в этих обстоятельствах уникальное положение, - продолжал Мэлтби в той же доверительной и неторопливой манере. - Только астрогаторы и метеорологи с различных кораблей и планет способны указать координаты обитаемых миров. Возможно, среди обитателей Пятидесяти Солнц и найдутся десятки тысяч потенциальных предателей, готовых пожертвовать собственным народом ради сиюминутной личной выгоды, но в рядах испытанного и дисциплинированного персонала гражданской администрации и вооруженных сил таких не сыскать. Уверен, вы понимаете, что это значит. - Мэлтби вновь сделал паузу, чтобы дать женщине время осмыслить его слова. По мере того, как он говорил, напряжение мало-помалу покидало леди Глорию: слова звучали разумно, а цель хоть казалась странной, тем не менее отнюдь не была невероятной. Беспокоила Глорию лишь одна мелкая, но весьма существенная деталь: как он нашел дорогу в ее апартаменты? Человек, знакомый с особенностями внутреннего устройства "Звездного Роя" не так близко, как леди Лорр, мог бы попросту принять присутствие гостя, как свершившийся факт, и тем удовлетвориться. Но она знала теорию вероятностей и вытекающие из нее следствия. Ситуация выглядела примерно так же, как если бы ее ночной гость появился в чужом городе с тридцатитысячным населением и - не обладая никакой предварительной информацией! - прямиком направился бы к дому человека, с которым хотел повидаться. Она чуть заметно качнула головой, отвергая такую возможность; однако она ждала продолжения. Его слова уже убедили леди Глорию в собственной безопасности, а уверенность в том, что лейтенант Неслор не дремлет на посту, крепла с каждой минутой. Вдобавок ей представлялась возможность узнать что-то новое. - Мы хотели бы получить дополнительную информацию, - снова заговорил Мэлтби. - Вы пытаетесь склонить нас к трудному решению, и неудивительно, что мы хотим его отсрочить. Нам было бы гораздо легче, если бы вы вернулись в главную галактику и позже прислали сюда другой корабль. Тогда у нас появится время приготовиться к неизбежному, и никто не окажется в незавидном положении человека, стоящего перед выбором - предавать свой народ или нет. Лежа во тьме, Глория кивнула - это она могла понять. - Что же вы хотите узнать? - спросила она. - Как долго вы находитесь в Большом Магеллановом Облаке? - Десять лет. - И сколько еще собираетесь оставаться здесь? - продолжал Мэлтби. - Эта информация не подлежит разглашению, - размеренным голосом сказала главный капитан. Поразительно, что ее утверждение было правдивым - во всяком случае, по отношению к ней самой. Голосование капитанского совета должно было состояться через два дня. - Настоятельно рекомендую вам ответить на мой вопрос, - сказал Мэлтби. - А что случится, если я не отвечу? При этих словах ее рука, незаметно передвигавшаяся по постели к маленькой приборной доске, смонтированной на краю койки, достигла цели. Она торжествующе надавила на одну из кнопок и сразу расслабилась вновь. - Я позволил вам сделать это, - прозвучал из темноты голос Мэлтби. - Надеюсь, теперь вам станет спокойнее. Его спокойствие смутило леди Глорию; но она удивилась бы куда больше, сумей незваный гость понять, что же она сделала. Главный капитан холодно пояснила, что активизировала систему светочувствительных датчиков, и с этой секунды за каждым его движением будут следить бесчисленные электронные глаза. Любая его попытка воспользоваться лучевым оружием встретит силовое противодействие. Упоминать о том, что ее это тоже лишало возможности применить оружие, леди Глория сочла неблагоразумным. - Я не собираюсь прибегать к оружию, - сказал Мэлтби. - Я всего лишь хочу предложить вам ответить на несколько вопросов. - Пожалуйста, - голос Глории звучал спокойно, однако в ней уже начало подниматься раздражение против лейтенанта Неслор. Ведь ясно же, что пришла пора действовать. - Насколько велик ваш корабль? - спросил Мэлтби. - Длина его достигает полутора тысяч футов, а экипаж - трех тысяч человек. - Ничего себе, - проговорил Мэлтби, пораженный тем, насколько далеки от истины ее слова. Главный капитан пропустила его слова мимо ушей. На самом деле размеры корабля были вдесятеро больше, чем она сочла нужным сказать. Однако отнюдь не величина являлась главным секретом. Леди Глория была совершенно уверена, что этот любознательный пришелец не имеет ни малейшего представления о том, сколь чудовищной оборонительной и наступательной мощью обладает ее корабль. Лишь несколько старших офицеров понимали природу тех сил, которые в состоянии были ввести в игру. Сейчас все они находились под неусыпным дистанционным контролем. - Меня интересует также, - произнес Мэлтби, - каким образом вам удалось захватить наш корабль. Вы можете объяснить это? Итак, он добрался, наконец, до главного. Леди Лорр повысила голос: - Лейтенант Неслор! - Да, благородная леди, - немедленно прозвучало откуда-то из темноты. - Вы не думаете, что комедия чересчур затянулась? - В самом деле. Убить его? - Нет. Теперь ему придется ответить на несколько вопросов. Мэлтби взял ее сознание под контроль, уже спеша к трансмиттеру. Позади него... - Не стрелять! - громко скомандовала Глория. - Пусть он уходит. Глория ни на миг не усомнилась в правильности своего приказа, точнее - внутреннего импульса, заставившего этот приказ отдать. Впоследствии она нашла вполне логичное объяснение своему решению: поскольку пришелец не угрожал ее жизни и к тому же являлся одним из столь необходимых астрогаторов, то уничтожать его лишь затем, чтобы предотвратить бегство пленника в другой конец корабля, было бы попросту нерационально. В результате Мэлтби преспокойно покинул капитанский мостик и сумел подать мысленную команду освободить "Атмион". По мере того, как корабль Пятидесяти Солнц исчезал вдали, офицеры земного линкора - в полном соответствии с последним приказом мезоделлианина - начали забывать о своей роли в этом побеге. Вот, собственно, и все, чего сумел достичь Мэлтби; впрочем, уже сами по себе проникновение на вражеский корабль и успешное бегство оттуда были достаточно рискованным предприятием. Сведения, которые ему удалось получить, не слишком удовлетворяли Мэлтби; он лишь убедился, что имеет дело с гигантским кораблем. Конечно, при столкновении с флотом Пятидесяти Солнц "Звездному Рою" следовало бы проявить определенную осторожность, однако Мэлтби не сомневался, что земной линкор обладает оружием, способным в считанные минуты уничтожить несколько кораблей класса "Атмиона". Больше всего Мэлтби беспокоило, как отнесутся ко всему происшедшему офицеры "Атмиона" да и вообще обитатели Пятидесяти Солнц. Ситуация казалась слишком запутанной, что-бы один-единственный человек смог предугадать ее развитие. А что и как произойдет на борту "Звездного Роя" казалось и вовсе непредсказуемым. Развитие событий проявилось не сразу. Мэлтби знал, что вице-адмирал Дрихан направил рапорт правительству Пятидесяти Солнц. Однако в первые два дня ничего не произошло. На третий день из очередной радиопередачи "Звездного Роя" стало известно, что земной корабль по неизвестным причинам резко изменил курс. На четвертый день видеоэкран в каюте Мэлтби засветился, и на нем возникло лицо вице-адмирала Дрихана. - Вниманию всего экипажа, - торжественно проговорил командующий. - Из штаба флота получено следующее сообщение. - И он размеренным голосом принялся зачитывать циркуляр: - " Настоящим объявляется состояние войны между народами Пятидесяти Солнц и земным кораблем "Звездный Рой". Флоту надлежит блокировать противника и вступить с ним в сражение. На выведенных из строя кораблях, подвергающихся опасности быть захваченными противником, должны быть уничтожены звездные карты; в этой ситуации патриотический долг обязывает каждого офицера астрогационной и метеорологической служб живыми врагу не сдаваться. Именем суверенного правительства Пятидесяти Солнц захватчик должен быть уничтожен." Взволнованный, побледневший, Мэлтби слушал, как Дрихан продолжал - уже в обычной разговорной манере: - Я располагаю неофициальными сведениями, согласно которым правительство пришло к выводу, что освобождение "Атмиона" земным кораблем вызвано опасениями возбудить гнев нашего народа. По этим и другим соображениям наши лидеры решили, что "Звездный Рой" может быть уничтожен решительной атакой. Если мы будем действовать в полном соответствии с полученным приказом, то даже захват противником отдельных кораблей не обеспечит ему преимущества. Прошу принять к сведению, что мною уже назначены экзекуторы, которые будут приставлены ко всем офицерам астрогационной и метеорологической служб - на тот случай, если сами они в критический момент будут лишены возможности воспользоваться оружием. Капитан Питер Мэлтби, главный метеоролог и помощник главного астрогатора "Атмиона", с болью осознал, что же он совершил. Именно он являлся основоположником политики совместных действий с народами Пятидесяти Солнц. И теперь не могло быть и речи о том, чтобы по личным причинам он поспешил изменить свою позицию. Ему оставалось лишь надеяться, что "космические волки", как называли порой боевые корабли, быстро покончат с единственным земным линкором. Волки вышли на тигра. Глава VII При голосовании на совете леди Глория потерпела сокрушительное поражение - лишь трое из тридцати капитанов поддержали ее. Помрачнев, она приказала положить свой огромный корабль на новый курс - к дому. К вечеру того же дня ее вызвали из службы связи: - Должны ли мы по-прежнему извещать о своем курсе? По крайней мере хоть это оставалось в ее власти. - Само собой, - отрывисто ответила леди Глория. На следующий день ее разбудил трезвон колоколов громкого боя. - Прямо по курсу тысячи кораблей, - доложил начальник оперативного отдела. - Сбавить ход для боевого маневрирования! - скомандовала главный капитан. - Корабль экстренно к бою изготовить! Когда это было сделано, и скорость "Звездного Роя" упала до тысячи миль в секунду, Глория созвала капитанский совет. - Итак, леди и джентльмены, - с нескрываемым торжеством поинтересовалась она, - надеюсь, теперь вы уполномочите меня вести боевые действия против непокорного правительства, только что продемонстрировавшего свою враждебность по отношению к земной цивилизации? - Глория, - сказала одна из женщин, - прошу вас, не растравляйте рану. Это один из тех случаев, когда вы были правы. Решение принять бой приняли единогласно. После голосования встал вопрос: следует ли уничтожать корабли Пятидесяти Солнц или же захватывать их в плен. - Брать в плен, - приказала леди Глория. - Всех? - Всех. Когда флот Пятидесяти Солнц и земной корабль сблизились до четырехсот миль, "Звездный Рой" развернул силовое поле, заключившее в себя огромную часть космического пространства. Линкор окружила собственная миниатюрная вселенная с высокой степенью искривления пространства. Корабли противника следовавшие прямым курсом, описывали циркуляцию, возвращаясь на исходные позиции. Попытки вырваться из ловушки со сверхсветовой скоростью оказались тщетными. Торпеды, градом выпущенные по "Звездному Рою", меняли курс и взрывались в пространстве, нанося урон лишь собственным кораблям. Установить связь хоть с какой-нибудь из планет Пятидесяти Солнц оказалось невозможно - подпространственное радио молчало, как мертвое. Четыре часа спустя корпус "Звездного Роя" озарился серией ярких вспышек. Неумолимая сила один за другим увлекала боевые корабли Пятидесяти Солнц по направлению к гигантскому линкору. И тогда всем офицерам астрогационной и метеорологической служб флота Пятидесяти Солнц был отдан жесткий приказ покончить с собой. На борту "Атмиона" Питер Мэлтби стоял в окружении группы бледных мужчин, прощавшихся с вице-адмиралом Дриханом; обменявшись с командующим рукопожатием, каждый из этих офицеров брал бластер и приставлял к виску. В этот последний момент Мэлтби заколебался. "Я могу взять их всех под мысленный контроль, - размышлял он, - и тем самым спасти собственную жизнь". В бессильном гневе он ощущал всю тщетность этой жестокой затеи. Обнаружение Пятидесяти Солнц неизбежно; раньше или позже, но оно произойдет - чтобы ни предпринималось сейчас. И тогда Мэлтби решил: "Я должен сделать это - как представитель мезоделлиан. Мы обязаны быть едины с остальными народами - и если нужно, то в смерти тоже". Миг неуверенности остался позади, и Мэлтби нажал активатор своего оружия. Когда подразделение техников втянули первые захваченные корабли на борт "Звездного Роя", ликующая молодая женщина на капитанском мостике грандиознейшего из кораблей, когда-либо посещавших Большое Магелланово Облако, узнала о самоубийствах. Жалость охватила ее. - Оживить! - приказала леди Глория. - Всех! Ни один не должен умереть. - Некоторые в очень плохом состоянии, - доложили ей. - Они пользовались бластерами. Глория нахмурилась: это означало большой дополнительный труд. - Дураки, - сказала главный капитан, - они вполне заслужили смерть. - Но тут же оборвала себя. - Сделайте все возможное, - приказала она. - Если нужно, пропустите через трансмиттер целые корабли, обращая первоочередное внимание на синтез поврежденных органов и тканей. Вечером она сидела за столом, принимая рапорты. Перед ней сидели некоторые из воскрешенных астрогаторов, и при помощи психолога лейтенанта Неслор леди Глория допрашивала их. Прежде, чем она отправилась спать, потерянная цивилизация была найдена. Глава VII Сквозь мили и годы дрейфовали газы - бесформенная и бесцельная материя, изверженная десятками тысяч солнц, - рассеянные испарения опавших протуберанцев, умерших адских огней и ярости сотен миллионов бушующих солнечных пятен. Но это было лишь начало. Газы расползались по великой тьме. Они содержали кальций, натрий, водород и множество других элементов, а скорость дрейфа достигала двадцати миль в секунду. Бесконечно долго вершила свое дело гравитация. Изначальная масса делилась. В отдельных районах пространства огромные кляксы газа обретали подобие формы и расходились все дальше, дальше и дальше. Наконец они достигли места, где путь их пересекся со следом, некогда оставленным в космосе тысячами пролетавших здесь кипящих пламенем звезд. И на этой звездной дороге они оставили толику собственных газов. Это первое столкновение разом оживило безбрежные газовые миры. Подобно пришпоренным лошадям свободные частицы электронного газа ворвались и быстро углубились в недра облака позитронного газа. Материя встретилась с антиматерией - и в тот же миг свободные электроны и позитроны исчезли в бушующем пламени взрыва, оставив после себя лишь жесткое излучение. Родился шторм. Лишенные позитронных оболочек ядра атомов антиматерии несли ужасные, несбалансированные отрицательные заряды и отталкивали электроны, в то же время стремясь притянуть к себе атомные ядра обычной материи. В свою очередь лишенные электронных оболочек ядра атомов обычной материи притягивали атомные ядра антиматерии. Результат взаимоуничтожения зарядов был непредставимо ужасен. Обе противостоящие массы клубились и вспучивались, как бы приспосабливаясь друг к другу, сливаясь друг с другом в космическом катаклизме. Поначалу они двигались во взаимоперпендикулярных направлениях, но постепенно все больше сплетались в едином кипящем водовороте. Новое направление их движения, поначалу неочевидное, мало-по-малу определялось; и тогда фронтом шириной до девяти световых лет и со скоростью, лишь немногим уступающей свету, шторм двинулся в предназначенном ему судьбой направлении. На полвека он поглощал встречные звезды, чтобы затем оставить позади, и только ливень космических лучей свидетельствовал, что эти миры оказывались в центре невидимого и неосязаемого атомного опустошения. На четыреста девятнадцатый звездный год с момента своего зарождения шторм во мгновение ока пересек орбиту Новой. И разбушевался вовсю. * * * На трехмерной метеокарте в штаб-квартире флота на планете Кайдер 3 шторм был обозначен оранжевой краской, означавшей, что из более чем четырехсот штормов, свирепствовавших в занятой Пятьюдесятью Солнцами части Большого Магелланова Облака, этот является наибольшим. Взгляду он представлялся неправильной формы пятном на пересечении четыреста семьдесят третьей параллели и двести двадцать восьмого меридиана с центром в ста девяноста парсеках. Все это, впрочем, в специфической системе координат, принятой в мире Пятидесяти Солнц и никоим образом не привязанной к магнитным полюсам Магелланова Облака. Донесение о вспышке Новой не было еще отражено на карте. Когда это произойдет, цвет шторма станет воспаленно-багровым. Стоявший возле огромного окна Мэлтби оторвался от созерцания карты и перевел взгляд на земной корабль. Отсюда он казался всего лишь крохотной занозой в небесной глубине. Но для собравшихся здесь зрелище это было исполнено смертельной притягательности. Мэлтби был исполнен спокойной решимости. То, что в час опасности лидеры Пятидесяти Солнц призвали именно его, было не просто забавно - в этом ощущалась какая-то злая ирония. Он отвернулся от окна и посмотрел на стоявшего рядом полного и потного председателя правительства Кайдера 3. Напрягши свой мезоделлианский разум, Мэлтби привлек к себе его внимание,- советник понятия не имел, что повернулся по принуждению. - Вы поняли инструкции, капитан? - спросил он. - Понял, - кивнул Мэлтби. На самом деле он не просто понял - он принял их позицию, их цель, принял как неотъемлемую часть своей веры: только полнейшее единение со всем населением Пятидесяти Солнц даст право мезоделлианам занять свое место в культуре, их породившей. И хотя теперь запоздалое сопротивление Пятидесяти Солнц было делом явно безнадежным, - не пристало ему, офицеру, подвергать сомнению логику государственных деятелей. Лаконичный ответ, должно быть, вызвал живые воспоминания. Жирное лицо советника задрожало, как желе, и по нему побежали новые ручейки пота. - Капитан Мэлтби, - произнес он, - вы не имеете права на неудачу. Они потребовали метеоролога, чтобы провести их на Кассидор 7, где находится центральное правительство. Допустить их туда мы не имеем права. Вы должны завести землям в большой шторм на широте 473. Мы поручаем это именно вам, поскольку вы обладаете двойным мезоделлианским разумом. Мы сожалеем, что в прошлом не всегда по достоинству ценили вашу службу. Но, согласитесь - после мезоделлианских войн вполне естественно было проявлять осторожность по отношению к... Мэлтби прервал эти сбивчивые оправдания. - Забудьте об этом, - сказал он. - Насколько я понимаю, мезоделлиане запутались во всем этом не меньше, чем деллиане и нон-деллиане. Заверяю вас, что сделаю все от меня зависящее, чтобы уничтожить их корабль. - Будьте осторожны! - настоятельно порекомендовал ему советник. - Во мгновение ока они могут уничтожить нас, нашу планету, наше солнце. Мы никогда не могли предполагать, что земляне настолько ушли вперед и оказались способны создать такие могучие средства разрушения. Разумеется, среди нас есть нон-деллиане и, конечно же, мезоделлиане, способные к творческой деятельности; и они лихорадочно занимаются ею вот уже тысячи лет. И, наконец, не забывайте, что никто не просит вас рисковать жизнью. Их линкор несокрушим. Мы не можем точно сказать, как он выдержит сильный шторм. Но выдержит. Однако люди на его борту потеряют сознание. Вы мезоделлианин, и потому придете в себя первым. Наш объединенный флот, который, как вам известно, освобожден, по вашему сигналу будет готов взять "Звездный Рой" на абордаж. Все ясно? Все было ясно с первых же слов, но у этих нонделлиан была привычка пережевывать все так, словно мысли теряли в их головах ясность. Когда двери зала заседаний закрылись за Мэлтби, один из советников спросил у соседа: - Ему сказали, что шторм прошел Новую? Эти слова достигли слуха толстяка-председателя; он покачал головой; глаза его блеснули, но голос прозвучал спокойно: - Нет. Все-таки он из мезоделлиан. И мы не можем доверять ему до конца - невзирая на все его подвиги. ГЛАВА 9. Все утро поступали рапорты. Одни указывали на некоторый прогресс, другие нет. Но даже отдельные неудачи не могли поколебать хорошего настроения Леди Глории. И не удивительно - ведь удача не покинула ее. Понемногу стекалась и необходимая информация: население Кайдера 3 составляло два миллиарда сто миллионов, среди которых сорок процентов составляли так называемые "роботы Делла", деллиане и шестьдесят - обычные люди или нон-деллиане. Физически и психически деллиане превосходили людей, однако были совершенно не способными к творчеству. Именно поэтому в исследовательских лабораториях преобладали нонделлиане. Сорок девять остальных солнц, вокруг которых располагались обитаемые планеты, были названы в алфавитном порядке: Ассора, Атмион, Бресп, Бурако, Кассидор, Корраб...Указывались и их координаты: (1) Ассора - широта 931, долгота 27, центр в 201 парсеке; (2) Атмион... И так далее, и так далее. Незадолго до полудня главный капитан с холодным весельем обнаружила, что из метеорологической службы не поступает никакой информации о штормах. Она набрала нужный номер и сходу обрушилась на ответившего офицера: - В чем дело, лейтенант Кэннонс? Ваши люди копируют различные кайдерианские карты - неужели же впустую? Пожилой метеоролог покачал головой: - Вспомните, благородная леди, когда мы захватили того робота на метеостанции, ему хватило времени предупредить своих. Все метеокарты на всех планетах Пятидесяти Солнц были немедленно уничтожены; с торговых кораблей сразу же сняли аппаратуру для подпространственной связи, и все они получили приказ направиться к ближайшим планетам, чтобы там ожидать дальнейших распоряжений. Насколько я понимаю, все это было сделано прежде, чем стало ясно, что их флот не имеет против нас никаких шансов. Теперь они предоставят нам метеоролога, но каждое его слово придется проверять посредством детектора лжи. - Понимаю, - улыбнулась леди Глория. - Однако бояться нечего. Открыто выступить против нас они не посмеют. Не сомневаюсь, что против нас готовятся какие-то козни, но изменить положение дел уже никому не под силу. Кого бы они нам ни прислали, он вынужден будет говорить правду. Как только он явится - дайте мне знать. Настало время обеда, который Глория проглотила прямо за письменным столом, вглядываясь в сверкающую на экране астровизора панораму, прислушиваясь к приглушенному гулу голосов и мысленно складывая разрозненные факты в единую картину. - Несомненно, капитан Тэджесс, - взбешенно заявила она прибывшему офицеру, - все они врут без зазрения совести. Что ж, пусть будет так. Для проверки всех существенных подробностей мы можем прибегнуть к психологическим тестам. А пока важнее всего успокоить каждого, кого вы считаете необходимым допросить. Мы должны убедить этих людей, что Земля признает их равными - без каких бы то ни было предрассудков, пусть даже по природе своей они являются робо... - Глория закусила губу. - Паршивое слово, худший из всех видов пропаганды. Нам нельзя допускать его даже в мыслях. - Боюсь, что над мыслями мы не властны, - пожал плечами офицер. Леди Глория, сузив глаза, посмотрела на капитана Таджесса и сердито отослала прочь. Минутой позже она уже обращалась к экипажу по сети общего оповещения: - Слово "робот" изымается из употребления... никто из членов экипажа... под угрозой штрафа... Дав отбой, она заблокировала резервную линию связи, а по основной вызвала психологическую службу. На экране появилось лицо лейтенанта Неслор. - Я только что выслушала ваш приказ, благородная леди, - сказала психолог. - Боюсь, однако, что мы имеем дело с глубинными инстинктами человеческой натуры - страхом или ненавистью ко всему неизвестному и чуждому. Ваше превосходительство, мы происходим от вереницы предков, в свое время считавших себя лучше других лишь в силу обладания чуть более светлой пигментацией кожных покровов. Сохранились свидетельства и о том, что даже цвет глаз влиял на принятие человеком исторических решений. Мы вошли в очень глубокие воды, и если сумеем благополучно добраться до берега - это станет венцом наших достижений. В голосе психолога было столько живости и нетерпения, что главный капитан ощутила в душе ответный трепет. Если она и ценила что-то в людях, так это уверенный взгляд на мир, способность встречать любые препятствия с юношеским запалом и волей к победе и не признавать невозможного. Тихо рассмеявшись, леди Глория отключила связь. Порыв бурной радости прошел. Она осталась один-наодин со своей проблемой. Впрочем, это так и должно было быть. Все офицеры - аристократы потому и располагали практически неограниченной властью, что обязаны были разрешать любые, даже самые запутанные проблемы в масштабах целых планетарных систем. Минутой позже леди Глория вновь вызвала метеорологическую службу. - Лейтенант Кэннокс, когда явится офицер-метеоролог флота Пятидесяти Солнц, примените, пожалуйста, следующую тактику... * * * Мэлтби жестом отпустил водителя. Машина отвильнула от поребрика, развернулась и укатила, оставив капитана хмуро созерцать пламенеющий энергетический барьер, перегораживающий улицу недалеко впереди. Потом он задрал голову и посмотрел на земной корабль. Чтобы увидеть корабль висящим прямо над собой, Мэлтби пришлось проехать немало миль, пересекая почти весь город. "Звездный Рой" висел невообразимо высоко - длинная черная торпеда, почти растворяющаяся в небесной мгле. Но даже на такой высоте он был заметно больше всего, когда-либо виденного в мире Пятидесяти Солнц - Неправдоподобное металлическое порождение мира столь далекого, что он воспринимался едва ли не мифическим. Но корабль над головой отнюдь не был мифом. Мэлтби подумал, что земляне постараются вывернуть его чуть ли не наизнанку своими тестами, прежде чем примут хоть одну из рассчитанных им орбит. Не то, чтобы он сомневался в способности своего двойного разума выйти победителем из подобной ситуации; но не следовало и забывать об ужасающем временном разрыве, отделявшем науку Пятидесяти Солнц от достижений земного знания, уже успевшего неприятно поразить соотечественников Мэлтби. Мезоделлианин вздрогнул и сосредоточил внимание на дорогу перед собой. Из двух аппаратов, стоявших посреди улицы, разворачиваясь, взмывали веера пламени - ярко-розового и совершенно прозрачного. Выглядело оно электронным и смертоносным. За ним виднелись люди в блестящих мундирах. Непрерывным потоком они вливались в здания и выходили из них. Тремя кварталами дальше сиял второй занавес розового огня. По сторонам улицы никакой видимой охраны не было. Люди, которых мог разглядеть Мэлтби, казались непринужденными и уверенными в себе. До него доносился приглушенный гул голосов, негромкий смех, и - как и там, на борту "Звездного Роя", - здесь были не только мужчины. Когда Мэлтби направился вперед, из ближайшего реквизированного землянами здания вышли две очаровательные женщины. Один из стоявших подле барьера охранников окликнул их - в ответ прозвенел двойной колокольчик серебристого смеха. Улыбаясь они зашагали вниз по улице. Внезапно Мэлтби охватило возбуждение. Этих людей из дальних краев, из миров огромных и чудесных, лежавших невообразимо далеко за горизонтом размеренной жизни Пятидесяти Солнц, окружала какая-то особая атмосфера. Мэлтби похолодел, потом его бросило в жар, а когда он вновь посмотрел на фантастически громадный корабль, озноб вернулся. "Единственный линкор, - подумал он, - но столь гигантский, столь могущественный, что флот, созданный усилиями тридцати миллиардов людей оказался против него беспомощным. Они..." Мэлтби заметил, что один из часовых в странном сверкающем облачении наблюдает за ним. Охранник поднес к губам наручную рацию, произнес несколько слов, - и мгновение спустя другой землянин, прервав беседу с какимто солдатом, приблизился к барьеру и сквозь пламя посмотрел на Мэлтби. - Вам что-то нужно? Или просто хотите посмотреть? - голос был мягкий, добрый, интеллигентный; в целом человек этот казался естественным и располагающим к себе. Мэлтби почувствовал, что не испытывает перед этими людьми ни малейшего страха. Мэлтби спокойно представился. - О да, - человек кивнул, - мы вас ждем. Сейчас я провожу вас в метеорубку корабля. Минуточку... Огненный барьер исчез, и Мэлтби провели в одно из зданий. Они двинулись по длинному коридору, в котором, очевидно, был установлен трансмиттер, поскольку Мэлтби очутился вдруг посреди просторного помещения; в антигравитационных плавало вокруг с полдюжины карт. Свет исходил из миллионов точечных источников, расположенных на стенах. Кое-где были установлены табло, на которых замерли плавные кривые, обозначенные неярким, но глубоко врезанным светом. Провожатого Мэлтби нигде не было видно.Зато его глазам предстал высокий, изящный пожилой человек, протянув руку, шедший навстречу. - Меня зовут Кэннонс, я старший судовой метеоролог. Если вы присядете, мы сможем рассчитать орбиту, и тогда корабль отправится в путь не позже, чем через час. Главный капитан всерьез озабочена тем, чтобы стартовать поскорее. Мэлтби небрежно кивнул. Твердый, собранный, он неподвижно стоял, пытаясь при помощи своего острого мезоделлианского разума обнаружить то энергетическое давление, которым неизбежно сопровождается любая попытка тайно взять человеческое сознание под наблюдение или контроль. Но ничего похожего не было. Мэлтби непроницаемо улыбнулся. Неужели все и дальше пойдет так легко и просто? Не может быть! ГЛАВА 10. Опустившись на предложенный Кэннонсом стул, Мэлтби ощутил поднимающееся внутри возбуждение. Радость бытия разгоралась в нем, словно пламя. Пожалуй, это чувство можно было бы назвать "ликованием в бою", и Мэлтби был счастлив тем, что на сей раз сможет дать ему какой-то выход. На протяжении своей долгой службы на флоте Пятидесяти Солнц ему приходилось сталкиваться с враждебностью и подозрительностью, ибо он был мезоделлианином. И всякий раз он чувствовал свою полную беспомощность. Но теперь, здесь ощущалось куда больше и враждебности, пусть даже тщательно скрытой, и испепеляющей подозрительности. Но на этот раз он мог бороться. Он мог честно смотреть в глаза этому велеречивому, дружелюбному пожилому землянину - и... Дружелюбному? - Порой мне делается смешно, - говорил тем временем Кэннонс, - когда я думаю о вненаучных аспектах предстоящей нам работы. Например, с каким опозданием поступает информация о штормах? Мэлтби не мог скрыть улыбки. Итак, лейтенант Кэннонс хочет знать все? Что ж, надо отдать ему должное - он умеет взять быка за рога. Впрочем, единственный способ задать вопрос - это попросту спросить. - Три-четыре месяца, - ответил Мэлтби. - Ничего особенного. Любому космометеорологу нужно не меньше времени, чтобы определить действительные границы шторма, проходящего через его регион, и лишь потом он передает нам данные, на основании которых корректируются карты. К счастью, - тут Мэлтби наглухо закрыл свое деллианское сознание, прежде чем спокойно произнести великую основополагающую неправду, - между Кайдером и Кассидором сильных штормов нет. Однако, - продолжал он, скользя по собственной лжи, как угорь по мокрым камням, - несколько солнц препятствуют прямолинейному движению. Так что если вы покажете мне несколько орбит, уже рассчитанных для отрезка в две с половиной тысячи световых лет, я смогу выбрать из них наиболее подходящие. Тотчас же Мэлтби понял, что в этом главном вопросе провести землянина окажется совсем не так просто. - Нет штормов? - переспросил старик и поджал губы. На продолговатой физиономии землянина отразилось неподдельное замешательство; сеть покрывавших его лицо морщин, казалось, стала глубже; не подлежало сомнению, что лейтенант Кэннонс не ожидал столь откровенного заявления. - Хм-м-м, нет штормов. Это упрощает дело, не так ли? - Он выдержал паузу. - Знаете ли, это важно для двух...- судовой метеоролог запнулся на слове, но тут же продолжил: - двух человек, взращенных различными культурами, двух последователей несхожих научных школ, чтобы они могли рассуждать о чем-либо, исходя из единой точки зрения. Космос так необъятен! Даже эта сравнительно маленькая галактика, Большое Магелланово Облако, столь огромна, что это недоступно нашему разуму. Десять лет мы бороздили Облако на своем "Звездном Рое", и теперь можем пространно рассуждать о том, что оно охватывает двести шестьдесят миллиардов кубических световых лет и включает в себя сто миллионов солнц. Мы обнаружили магнитные полюса Облака, наметили нулевую линию, исходящую из центра масс через самую крупную и яркую звезду скопленияS Дорады; и теперь, полагаю, среди нас найдется немало людей, достаточно глупых для того, чтобы думать, будто все это скопление уже упрятано в наши черепа. Мэлтби молчал, поскольку был именно таким дураком. Слова Кэннонса прозвучали предостережением. Они определенно указывали на то, что любую рассчитанную для них Мэлтби орбиту земляне в состоянии проверить относительно всех расположенных в этом направлении звезд. За этими словами стояло и большее - Земля явно находилась накануне распространения своей, и без того невообразимой по масштабам власти на Большое Магелланово Облако. В конце концов придут другие корабли; в своем немолимом натиске гигантская популяция главной галактики будет захватывать все новые и новые космические пространства. Заботливо опекаемые множеством могучих, непобедимых линкоров, огромные транспорты хлынут в Облако - и вскоре каждая, даже самая незначительная планета вынуждена будет признать власть Земли. А Земная империя не потерпит какой бы то ни было независимости отдельных народов. Следовательно, уничтожив теперь их корабль Мэлтби предоставит Пятидесяти Солнцам несколько драгоценных ?????, в течение которых можно будет решить, что же делать дальше. Ведь деллианам, нон-деллианам и мезоделлианам будет дорог каждый лишний день, каждый час; к счастью, Мэлтби строил план уничтожения земного корабля не на том, чтобы рассчитанная им орбита привела "Звездный Рой" прямо в недра какой-нибудь звезды - магнитологические исследования позволили землянам определить местоположение всех звезд на этой трассе. Но о штормах они знать не могли. Ни за десять, ни даже за сто лет одному кораблю не под силу обнаружить все возможные штормы в ареале, охватывающем две с половиной тысячи световых лет. Если только земные психологи не докопаются до специфических свойств его двойного мезоделлианского разума, Мэлтби окажется в состоянии выполнить то, чего ждет от него правительство Пятидесяти Солнц. В том, что это возможно, Мэлтби не сомневался. Тем временем лейтенант Кэннонс манипулировал ручками орбитографа; световые линии на табло извивались и мерцали, пока не замерли, наконец, подобно шарам в лотерейном барабане. Из них Мэлтби выбрал шесть, ведших глубоко в область великого шторма. Десять минут спустя он ощутил легкую вибрацию - корабль пришел в движение. Нахмурившись, Мэлтби поднялся на ноги. Странно, что они приступили к действиям без какой бы то ни было проверки... - Сюда, - сказал старик. "Этим не может кончиться, - мгновенно сообразил Мэлтби. - Сейчас они примутся за меня..." Мысль его прервалась. Он очутился в космосе. Далеко-далеко внизу виднелась удаляющаяся планета Кайдер 3. С одной стороны поблескивал громадный темный корпус линкора; со всех остальных - и сверху, и снизу - были лишь звезды и беспредельный мрак космоса. Несмотря на всю свою волю Мэлтби ощутил потрясение неописуемой силы. Его действующее сознание свело судорогой; он пошатнулся и вероятно, упал бы, подобно внезапно ослепшему человеку, если бы, попытавшись удержаться на ногах, не обнаружил, что стоит достаточно твердо. Он оцепенел. Инстинктивно разум его переключился на второе - деллианское - сознание. Его точность и силу Мэлтби поставил между своим вторым "я" и тем, что могли бы противопоставить ему земляне. Сквозь пронизанную сверканием звезд тьму откуда-то донесся ясный и звучный женский голос: - Итак, лейтенант Неслор, какие же плоды психологического познания взросли на дереве удивления? В ответ прозвучал второй голос, принадлежавший женщине постарше: - За три секунды, благородная леди, его сопротивляемость подскочила до уровня, соответствующего Ай-Кью, равному девятистам, что является средним значением для деллиан. А ведь помнится, ваше превосходительство, вы специально просили, чтобы их представитель не был деллианином. - Вы глубоко заблуждаетесь, - поспешно произнес Мэлтби в окружавшую его ночь. - Я не деллианин. Это просто естественная реакция на удивление. Уверяю вас, если требуется, я снижу свою сопротивляемость до нуля. Щелчок - и мгновенно иллюзорный космос со всеми его звездами прекратил существование. Мэлтби убедился в том, о чем начал уже подозревать - все это время он не покидал метеорубки. Рядом с тонкой улыбкой на иссеченном морщинами лице стоял лейтенант Кэннонс. На приподнятом помосте, полускрытая длинной приборной доской, сидела красивая женщина. - Вы находитесь в присутствии главного капитана, ее сиятельства Глории Сесилии, леди Лорр из благородных Лорров, - исполненным достоинства голосом произнес старик. - Держите себя подобающим образом. Мэлтби молча поклонился. Сдвинув брови главный капитан смотрела на него, пораженная обликом мезоделлианина. Высокий, прекрасно сложенный, сильный, с умным, одухотворенным лицом,- в мгновение ока она отметила все эти черты, свойственные лучшим представителям человеческой расы... и роботам. Эти люди могли быть гораздо опаснее, чем она предполагала. - Вы сами понимаете, мы обязаны допросить вас, - произнесла леди Глория с несвойственным ей раздражением. - Но мы предпочли бы, чтоб вы не чувствовали себя обиженным. Вы утверждаете, что Кассдор 7,главная планета Пятидесяти Солнц, находится в двух с половиной тысячах световых лет отсюда. Обычно мы тратим много лет, нащупывая дорогу через столь необъятные, насыщенные не нанесенные на карты звездами пространства. Вы предложили нам выборку оптимальных орбит. Однако мы должны быть уверены, что эти орбиты отобраны честно, без вероломства и коварных намерений. Исходя из этих соображений, мы просим вас открыть свой разум и отвечать на предложенные вопросы под непрерывным психологическим контролем. - Мне приказано сотрудничать с вами во всем, - сказал Мэлтби. Он гадал, что же почувствует теперь, когда настал решающий час. Но ничего необычного не ощутил. Тело слегка одеревенело, зато разум... Мэлтби приказал своему "я" отступить на задний план, предоставив вступить в поединок со всеми вопросами, какие будут ему предложены, своему деллианскому сознанию, которое до сих пор удерживал в стороне от собственных мыслей, - этому странному, не имевшему собственной воли разуму, который, будучи направляем со стороны, проявлял, однако, сопротивляемость, соответствующую Ай-Кью, равному ста девяносто одному. Временами это второе сознание приводило Мэлтби в восхищение: не обладая творческими способностями, оно отличалось компьютерной памятью и сопротивляемостью внешнему давлению,которая - как быстро установила эта женщина-психолог - соответствовала Ай-Кью, превышающему девятьсот; если быть абсолютно точным, то девятистам семнадцати. - Как вас зовут? Вот и началось: фамилия, звание и множество других деталей, с самых разных сторон характеризующих его личность... Мэлтби отвечал спокойно, уверенно, без утайки. Когда он закончил, клятвенно подтвердив достоверность своих сведений о штормах, воцарилась мертвая тишина. Затем из ближней стены появилась женщина средних лет и жестом указала Мэлтби на стул. Когда он уселся, она наклонила ему голову и приступила к обследованию, - осторожно, почти любовно лаская голову Мэлтби пальцами. Однако, когда она подняла глаза, слова ее прозвучали резко: - Вы не деллианин или нон-деллианин. И молекулярная структура вашего тела и мозга удивительнее всего, что я когда-либо видела. Все молекулы соединены в пары. С чемто подобным я столкнулась однажды в электронной схеме, когда мы пытались уравновесить нестабильную структуру. Аналогия не точна, но...м-м-м...Мне надо попытаться припомнить, чем кончился тот эксперимент. - Она помолчала. - Как вы это объясните? И что вы собой представляете? Мэлтби вздохнул. Он давно решил солгать лишь в одном - в главном. Для его двойного сознания это не имело ни малейшего значения, однако ложь порождала легкие колебания артериального давления, вызывала нервные спазмы и нарушения в работе мышц. Рисковать же Мэлтби не имел права - за исключением тех случаев, когда это было совершенно необходимо. - Я мезоделлианин, - ответил он и сжато рассказал, как смешанные браки между деллианами и нон-деллианами, долгое время бесплодные, в конце концов стали возможными несколько сот лет назад. Использование холода и давления... - Подождите, попросила психолог и исчезла; когда она вновь появилась из стены трансмиттера, то казалась погруженной в размышления. - По-моему, он говорит правду, - едва ли не через силу призналась она. - Что это значит? - вскинулась леди Глория. - С тех самых пор, как мы столкнулись с первым гражданином Пятидесяти Солнц, служба психологии стала меньше доверять собственным выводам. А я-то считала психологию единственной идеальной наукой! Одно из двух - либо он говорит правду, либо нет. Немолодая женщина выглядела подавленной. Она твердо и пристально в упор разглядывала Мэлтби, а потом, придя в явное замешательство под его невозмутимым взглядом, повернулась к своему командиру: - Эти двойные молекулярные структуры в его мозгу... Но я не вижу причин, препятствующих вам приказать развить полное ускорение. "Вот оно - то, что я искала, - подумала Глория. - Это действительно плод смешанного брака деллианина и нонделлианина". Она и сама толком не понимала, что имела в виду. И потому, прикрывшись легкой улыбкой, произнесла в слух: - Приглашаю капитана Мэлтби пообедать. Уверена, что он будет сотрудничать с нами и во всех дальнейших обследованиях, которые вы, лейтенант Неслор, тем временем подготовите. А пока пусть кто-нибудь проводит капитана в отведенную ему каюту. - Она обернулась и проговорила в коммуникатор: - Главным двигателям увеличить скорость до половины светового года в минуту, следуя орбите... Мэлтби слушал, прикидывая в уме. Половина светового года в минуту. Для того, чтобы развить такую скорость потребуется некоторое время... А к восьми часам "Звездный Рой" уже войдет в зону шторма. В восемь часов Мэлтби будет обедать с главным капитаном. Восемь часов! После ухода Мэлтби леди Лорр невесело спросила подругу: - Ну и что ты об этом думаешь"? - Трудно поверить, что они осмелятся сыграть с нами какую-нибудь шутку на этом этапе, - в голосе психолога звучала гневная растерянность. - У них здесь на редкость запутанная система, - медленно проговорила главный капитан. - Все мало-мальски стоящие карты находятся на планетах, а люди, способные их читать - на кораблях. Астрогаторы строят свои расчеты на основании шифровок, отправленных людьми, не способными интерпретировать полученные ими наблюдательные данные. Узнать, говорит ли капитан Мэлтби правду, мы можем только при помощи психологических тестов. Как и прежде, я делаю ставку лишь на ваше профессиональное мастерство. Несомненно, они что-то замышляют, но мы не можем позволить страху парализовать нас. Мы должны исходить из предположения, что сумеем выбраться из любых расставленных нам ловушек - даже при помощи одних только простейших машин, если ничего другого не останется. А пока пустите в ход все возможные средства. Не спускайте с этого человека глаз. Нам необходимо выяснить, каким образом "Атмиону" удалось уйти. - Я сделаю все, что в моих силах, - сурово промолвила лейтенант Неслор. Глава XI Целые потоки изверженной Новой антиматерии вторглись вглубь облака межзвездных газов, и без того уже бушевавших в яростном безумии - это был новый великий шторм. Взорвавшись, гигантское солнце подстегнуло бешеную пляску разреженного газа, добавив к ней нечто еще более смертоносное - скорость. Причем скорость этого взбесившегося газа нарастала скачкообразно. Материя шторма плясала и пылала все быстрее - уже с поистине адским неистовством. Действия сменяли друг друга со стремительностью, чреватой едва ли не полным разрушением материи. Впереди со скоростью свыше ста восьмидесяти шести тысяч миль в секунду мчался свет Новой - сверкающее предостережение всем, понимавшим, что вспыхнуло оно на границе межзвездного шторма. Но значение предупреждения, которое нес собой этот ослепительный свет, сводилось к нулю колоссальной скоростью шторма. Недели и месяцы мчался он сквозь безбрежную ночь, лишь немного отставая от света. * * * Обеденная посуда была уже убрана. "Через полчаса, - подумал Мэлтби, - полчаса !" Он с содроганием попытался представить себе, что именно произойдет, когда линкор внезапно столкнется с тысячами "же" торможения. Вслух же он произнес: - Чем я занимался весь день? Сидел в библиотеке. Меня интересовала новейшая история земной межзвездной экспансии. Мне была любопытна судьба сообществ, подобных мезоделлианам. Я уже упоминал, что после войны, проигранной, главным образом, из-за нашей малочисленности, мезоделлиане скрылись от Пятидесяти Солнц. Я был одним из попавших в плен детей, которые... Его слова были прерваны воплем, донесшимся из коммуникатора: - Благородная леди, я нашла решение! Мгновением спустя Мэлтби узнал возбужденный голос женщины-психолога. Он почти забыл, что она, должно быть, наблюдала за ним. Следующие ее слова заставили Мэлтби похолодеть. - Два разума! Я додумалась до этого совсем недавно и сразу же соорудила двойное наблюдательное устройство. Спросите! Спросите его о штормах. А тем временем остановите корабль. Немедленно! Пристальный взгляд темных глаз Мэлтби встретился со стальными, прищуренными глазами главного капитана. Не скрываясь, он сконцентрировал на ней усилия обоих своих разумов, заставив ее сказать: - Глупости, лейтенант. Один человек не может обладать двумя разумами. Объясните толком. Мэлтби надеялся протянуть время. На протяжении десяти минут они еще могли спастись. Он должен был заставить их потерять каждую минуту этого времени, сопротивляться любым их попыткам овладеть ситуацией. Если бы только его особый трехмерный гипноз мог действовать и через коммуникатор... Но он не действовал. Световые лучи вырвались из стены и оплели тело Мэлтби, удерживая его в кресле, подобно множеству неразрывных пут. Когда он оказался связанным по рукам и ногам, перед лицом Мэлтби воздвигся силовой экран, препятствовавший мысленному воздействию на главного капитана, а над головой-конус, напоминающий дурацкий колпак.* Мэлтби был схвачен не хуже, чем если бы дюжина человек всеми силами и весом навалились на него. Он расслабился и рассмеялся: - Слишком поздно, - насмешливо проговорил он. - Потребуется не меньше часа, чтобы сбавить ход корабля до безопасных пределов: а на такой скорости вы не успеете вовремя повернуть, чтобы избежать шторма - величайшего в этой части вселенной. *Конический, иногда еще и разрисованный бумажный колпак, который в американских - и некоторых европейских - школах надевали на голову самому нерадивому в классе ученику; провинившийся не имел права снимать его до конца урока, порой - и до конца дня. Это не совсем соответствовало истине. Еще было достаточно и времени, и пространства для маневра - чтобы уйти с опасного курса и избежать столкновения со штормом, двигаясь в направлении его движения. Нельзя было поворачивать только в сторону хвоста шторма или его огромных, разбухших крыльев. Размышления Мэлтби были прерваны пронзительным криком леди Лорр: - Главные двигатели! Сбавить ход! Тревога! Последовало сотрясение, от которого содрогнулись стены, и Мэлтби ощутил разрывающее мышцы давление отрицательного ускорения. Он напрягся, противодействуя этой силе, и через стол взглянул на главного капитана. Она улыбалась, но это была застывшая маска смеха. - Лейтенант Неслор, - сквозь зубы выдавила она. - Примените психологические или любые иные средства, но заставьте его говорить. Надо что-то делать. - Ключ ко всему - его второй разум, - отозвался голос психолога. - Он не деллианский по природе, и потому обладает всего лишь нормальной сопротивляемостью. Я подвергну его наиболее концентрированному воздействию, какое когда-либо сосредотачивалось на человеческом мозге, опираясь на два базиса - логику и секс. В качестве предмета его страсти я использую вас, благородная леди. - Поспеши! - приказала молодая женщина, и в голосе ее прозвучал металл. Мэлтби пребывал во мгле - физической и психической. В глубине души он сознавал, что реально существует, и что неодолимые силы пытаются формировать его мысли. Он сопротивлялся, вкладывая в эту борьбу всю силу жизни, тех миллиардов и квадрильонов импульсов, которые некогда творили его самого. Однако давление внешней мысли все росло. Как глупо с его стороны сопротивляться Земле - когда эта восхитительная землянка любит его, любит, любит... Великолепна цивилизация Земли и главной галактики. Триста квадрильонов людей. Даже самый первый контакт с ними может преобразить Пятьдесят Солнц. Как она привлекательна; я должен ее спасти. В ней для меня средоточие мира. Словно откуда-то очень издалека Мэлтби услышал собственный голос, объяснявший, что надо предпринять, на какой именно курс положить корабль, сколько времени у них в распоряжении. Он попытался было остановиться, но голос его не умолкал, неумолимо произнося слова, означавшие второе поражение Пятидесяти Солнц. Мгла начала редеть. Ужасное давление на его напряженный мозг ослабло. Проклятый словесный поток прекратил изливаться из его губ. Дрожащий, он выпрямился на стуле, ощущая, что энергетические путы и силовой колпак отпустили его. Он услышал, как главный капитан говорила в коммуникатор: - Произведя поворот в точке 0100, мы минуем шторм в семи световых неделях. Я допускаю, что это слишком крутая дуга, но чувствую, что это наименьшее из возможных отклонений от курса. - Она обернулась и посмотрела на Мэлтби. - Приготовьтесь. При скорости в половину светового года в минуту поворот даже на сотую долю градуса вызывает у людей затемнение сознания. - Но не у меня, - отозвался Мэлтби, напрягая свои деллианские мышцы. На протяжении следующих четырех минут она, как заметил Мэлтби, трижды теряла сознание, но всякий раз через несколько секунд приходила в себя. - Нам, людям, - вымученно произнесла она, - выпал жалкий жребий. Но по крайней мере мы умеем это переносить. Ужасные минуты все тянулись и тянулись. Мэлтби начал ощущать напряжение, порожденное этим бесконечно малым поворотом. " Как эти люди могли надеяться выжить, попав под прямой удар шторма?" - подумал он наконец. Внезапно все кончилось; мужской голос спокойно произнес: - Корабль на расчетном курсе, благородная леди, и теперь мы находимся вне опа... Его прервал чей-то возглас: - Капитан, свет Новой вспыхнул точно по курсу шторма! ГЛАВА 12. В эти последние минуты перед надвигающейся катастрофой линкор "Звездный Рой" сиял, подобно огромному и великолепному драгоценному камню. Предостерегающее сверкание Новой наполнило все сто двадцать его палуб непрекращающимся ревом колоколов громкого боя. Повсюду - от носа до кормы - вспыхивали огни; ряд за рядом их полыхающие полосы пересекали четырехтысячефутовый корпус корабля, пламенея, как ограненные самоцветы. В отблесках этих огней подобный черной горе корпус корабля походил на сказочную планету Кассидор, к которой он стремился, - какой видится она по ночам из глубокого мрака космоса, усеянная бриллиантами сверкающих городов. Безмолвный, словно призрак, невообразимо огромный, великолепный в своей мощи корабль скользил сквозь тьму вдоль той особой реки пространства и времени, которая и была его расчетным курсом. И даже когда он влетел в зону шторма никаких видимых изменений не произошло. Космическое пространство впереди выглядело чистым, как и подобает вакууму. Столь разреженными были образующие шторм газы, что корабль не ощутил бы их присутствия, даже двигаясь со скоростью элементарных частиц. В известной части вселенной яростное разрушение материи в этом шторме могло служить лишь источником жесткого космического излучения. Причина грозившей " Звездному Рою" катастрофы таилась в чудовищной стремительности его собственного движения. При скорости в половину светового года в минуту столкновение с массой газа было подобно удару о бесконечно твердую стену. Гигантский корабль содрогнулся каждой плитой обшивки, когда его циклопическая сила встретилась с энергией торможения. В несколько секунд был исчерпан ресурс всех систем, которые по замыслу конструкторов и проектировщиков должны были обеспечивать существование корабля, как единого целого. "Звездный Рой" стал разваливаться. Однако все происходило в соответствии с оригинальным замыслом его создателей. Исчерпав пределы допустимых напряжений, корабли разлетелся на девять тысяч изолированных отсеков. Эти отсеки - обтекаемые металлические иглы четырехсотфутовой длины и сорока футов в диаметре каждая - извилистой стайкой серебристых рыб нырнули в облако газов, предоставляя их напору скатываться со своих гладких боков. Но и этого было недостаточно. Металл стонал, пытаемый торможением. Люди лежали в противоперегрузочных камерах, балансируя на самой грани потери сознания и перенося страдания, казавшиеся непереносимыми.Сотни отсеков кувыркались в пространстве, избегая столкновений друг с другом посредством автоматических экранов. Однако вопреки все еще сохранявшейся скорости, массы газов не были пока преодолены; слой толщиной в целые световые годы по-прежнему отделял отсеки от чистого космоса. И вновь все пределы человеческих возможностей были исчерпаны. Но для того, чтобы печься о благе этих несчастных, хрупких человеческих существ, погибавших под прессом даже меньше, чем пятнадцати "же", были задуманы и созданы удивительные спасательные устройства. Еще в первые минуты, когда корабль только начинал распадаться, эти автоматы, раздвинув в каждом из отсеков палубный настил, погрузили людей в противоперегрузочные камеры. За этим механическим действием последовало химическое; в камеры, обеспечивавшие безопасность тридцати тысяч человек, хлынул газ. Этот газ был влажным и липким; толстым слоем оседал он на одежде, просачивался сквозь нее, достигая кожи, и дальше, сквозь кожу, проникал во все уголки человеческого организма. Люди погрузились в спокойный сон, вместе с которым пришло и чудесное облегчение. Кровь обрела способность сопротивляться давлению; мышцы, за минуту перед тем мучительно напряженные, расслабились; мозг пропитался живительным препаратом, растворившим боль и превратившим ее в сладостную грезу. Человеческий организм стал легко приспосабливаться к гравитационному гнету: при ста, даже полутораста "же" отрицательного ускорения жизнь все еще не покидала его. Огромное сердце Вселенной пульсировало. Шторм мчался по его безвозвратным путям, созидая сверкание жизни, очищая мрак от накопившихся в нем ядов, - и наконец крошечные кораблики каждый своим курсом вырвались из его пределов. Сразу же они начали собираться вместе, разыскивая друг друга, словно ими владела непреодолимая страсть, потребность слиться воедино. Автоматически все они заняли свои прежние позиции; линкор "Звездный Рой" вновь стал обретать форму; однако в нем зияли бреши - несколько отсеков было потеряно. На третий день исполняющий обязанности главного капитана Рутгерс вызвал уцелевших капитанов на носовой мостик, где временно расположился его штаб. В ходе совещания было выработано следующее коммюнике, доведенное до сведения экипажа: "Сегодня в восемь часов утра получено сообщение от главного капитана, ее сиятельства Глории Сесилии леди Лорр из Благородных Лорров, И.К.,К.З., О.П.Л.* Она совершила вынужденную посадку на планете желто-белого солнца. При посадке ее корабль потерпел крушение и уже не может быть восстановлен. Поскольку связь с нею осуществляется только при помощи ненаправленного подпространственного радио, а локализация столь распространенного типа солнца среди миллионов других звезд совершенно невозможна, капитаны, посовещавшись, вынуждены с прискорбием сообщить, что имя нашей благородной леди пополнило длинный список жертв космических катастроф, список тех, кто погиб при исполнении служебных обязанностей. Адмиралтейские огни впредь до особого распоряжения будут гореть голубым светом." ГЛАВА 13. Когда Мэлтби подошел, она стояла к нему спиной. Поколебавшись, он напряг разум и удержал ее возле отсека, служившего некогда капитанским мостиком "Звездного Роя". Длинная металлическая сигара лежала, наполовину зарывшись в болотистый грунт долины; нижний ее конец был погружен в мерцающие, глубокие, темно-желтые воды медлительной реки. Мэлтби остановился в нескольких футах от высокой, стройной женщины и, по-прежнему не выдавая своего присутствия, вновь осмотрелся по сторонам, внимательно изучая мир, который стал теперь их жизнью. Слепой дождь, мелкой водяной пылью посыпавший Мэлтби на всем протяжении его рекогносцировки сейчас удалился за желтый край долины на западе. Маленькое желтое солнце выглянуло из-за занавеса темных, охристых облаков и теперь заливало ослепительным сиянием джунгли, чуждо отблескивавшие коричневым и зеленым. Все вокруг было темно-коричневым и насыщенно, ярко-желтым. Мэлтби вздохнул и вновь сосредоточил внимание на женщине, заставив Глорию не ощущать его присутствия до тех пор, пока, обойдя вокруг, он не очутился прямо перед ней. За время своей прогулки он много думал об ее сиятельстве Глории Сесилии. В основном, конечно, проблема мужчины и женщины, обреченных провести остаток своей жизни вдвоем на далекой планете, была чрезвычайно проста. Особенно если учесть тот факт, что один из них был подготовлен любить другого. Мэлтби мрачно улыбнулся. Он отдавал себе отчет в искусственном происхождении этой любви, но это не противоречило глубине чувства. Гипногенератор ударил его в самое сердце. К несчастью, ее это не коснулось совсем; и двое суток их совместного пребывания выявили жестокую действительность: леди Лорр из Благородных Лорров и в мыслях не имеет уступать естественным требованиям сложившейся ситуации. Времени для размышлений ей хватило уже с избытком; срочно принимать решение не были ни необходимо, ни даже желательно; однако должна она все-таки отдавать себе отчет в том, что проблема существует! Мэлтби сделал шаг вперед и обнял ее. Высокая, грациозная, Глория скользнула в его объятия, как если бы это было ее естественным местом; и, поскольку он все еще контролировал ее сознание, поцелуй, который она ему вернула, оказался страстным в точном соответствии с его намерениями. Мэлтби собирался освободить ее сознание посредине поцелуя. Но не освободил. Когда он наконец выпустил Глорию из своих объятий, это было лишь физическое освобождение. Разум ее все еще оставался полностью подвластным ему. Возле одного из люков стоял снаружи металлический стул. Мэлтби опустился на него и пристально посмотрел на главного капитана. Он ощутил дрожь. Пламя желания, взметнувшееся в нем, свидетельствовало о том, насколько успешным оказалось кондиционирование его психики. Это не укладывалось в прежние представления о силе внушенных ему чувств. Он полагал, что полностью владеет собой, но все оказалось не так. Забавно, что объективность, с которой он полубеспристрастно пытался осмыслить собственное отношение к сложившейся ситуации, оказалась совершенно бессильна. Гипногенератор был чрезвычайно эффективен. Мэлтби любил эту женщину с таким неистовством, что одного ее прикосновения хватало, чтобы его намерения тотчас же разошлись с действиями. Сердце его понемногу успокаивалось, пока он с видимой бесстрастностью рассматривал ее. Она была по-своему красивой и статной, хотя все женщины деллианской расы выглядели эффектнее; губы не слишком полные, но выдававшие некоторую жестокость; и что-то особенное во взгляде эту жестокость подчеркивавшее. В этой женщине, которой будет нелегко примириться с необходимостью вести жизнь робинзона на неизвестной планете, придется созидать чувства. Это надо будет обдумать. А пока... Со вздохом Мэлтби освободил Глорию от чар трехмерного гипноза, наложенных его двойным разумом, из предосторожности заставив сначала отвернуться от него. С любопытством он наблюдал за тем, как она сперва постояла мгновение - не оборачиваясь, совершенно неподвижно, а затем направилась вверх по склону к небольшой купе деревьев, размеренно шагая по пружинящей под ногами, насквозь пропитанной влагой, топкой земле. Поднявшись туда, она остановилась и посмотрела в сторону, откуда несколькими минутами раньше пришел Мэлтби. Она явно высматривала его. Наконец Глория обернулась, заслоняя глаза от лучей заходящего желтого солнца; затем спустилась с холмика и тогда увидела Мэлтби. Она остановилась, прищурясь, затем неспешно приблизилась и произнесла с излишней резкостью в голосе: - Вы подобрались очень тихо. Должно быть, описали круг и зашли с запада. - Нет, - проговорил он неторопливо. - Я задержался на востоке. Казалось, леди Глория задумалась, хмурясь и с пренебрежением рассматривая Мэлтби. Она плотно сжала гу