ил, внутренне содрогаясь: - А сколько... сколько вас? - Около пяти миллионов, - ответила Лидж. Цифра была меньшей, чем он предполагал, но это не принесло ему чувства облегчения. Пяти миллионов было достаточно для порабощения галактики. - И что же, все согласились? - с надеждой спросил Госсейн. - Я отказалась, - уныло сказала Лидж. - И я не единственная. Я выступала против Фолловера в течение пяти лет и этим подала пример. Но нас меньшинство. Госсейн заметил, что четыре минуты из десяти прошли. Он вытер влажный лоб и заторопился. - А что вы можете сказать по поводу слов Юрига о предсказателях? Лидж пожала плечами. - В чем-то он прав. Я помню глупую девицу, мою служанку, которая дерзила мне. Пришлось ее как следует отхлестать. - Она глядела на него широко раскрытыми, невинными глазами. - А что еще прикажете делать с теми, кто не знает своего места? Госсейн почти забыл о присутствии третьего пленника, но тот сам напомнил о себе. Из камеры донесся рев. - Ты видишь? - заорал гигант. - Понял, о чем я говорил? Только подожди, когда эти решетки поднимут! Я покажу тебе, что можно делать с людьми, которые не знают своего места! - Его голос перешел в неистовый вопль. - Фолловер, если ты меня слышишь, сделай что-нибудь. Подними эти решетки! Подними их! Если Фолловер и слышал, то не показал этого. Решетки остались на месте. Юриг утих и уселся на свою койку, бормоча: - Только подожди, только подожди! Госсейн узнал все, что ему было надо. Юриг в своей вспышке дал ему ключ к дальнейшим действиям. Его трясло, но он не обращал на это внимания. Теперь у него был ответ. Он знал, что будет делать. Фолловер сам обеспечит ему путь к спасению в критический момент. Не удивительно, что Лидж не поверила картине его будущих действий. По-видимому, она показалась ей бессмысленной. Дзенк! Звук раздался, как только он сел на койку. Металлический лязг. Решетки начали подниматься. VII Чтобы сделать утверждение об объекте или о событии, индивидуум "абстрагирует" только некоторые из его характеристик. Если он говорит: "Этот стул коричневый", то имеет в виду только одно из его свойств, но при этом осознает, что стул имеет много других характеристик. "Осознанность абстрагирования" является одним из главных отличий между семантически тренированным и семантически нетренированным человеком. Курс Ноль-А Со скоростью охотящейся кошки Госсейн вскочил с койки. Он ухватился за нижнюю, лишенную иголок поперечину решетки и почувствовал, что поднимается вверх. Попытка удержаться стоила ему немалых усилий. Железный прут был толщиной менее дюйма и изогнулся. Пальцы охватывали поперечину как раз под иголками. Требовалось покрепче держаться, иначе ему не выбраться из этой тюрьмы. Он держался. Когда он поднялся до уровня окна и смог посмотреть в него, он увидел на переднем плане двор, высокую изгородь из остроконечных металлических пик невдалеке и за ней рощу или лес. Госсейн едва взглянул на задний план, он охватил его взглядом, как нечто целое. Все свое внимание он перенес на двор. Ему казалось, что он мучительно медленно "запоминает" структуру каменистой насыпи. Наконец, достигнув цели, он спрыгнул с высоты почти в двадцать футов на цементный пол камеры. Он приземлился на четвереньки, физически ослабленный, но его сознание было натянуто, как струна. Теперь, имея "запомненную" зону снаружи, он мог бежать с помощью особых возможностей своего дополнительного мозга. Но он еще не решил, какими будут его дальнейшие действия. Угроза со стороны Фолловера не исчезла. Смертельная опасность оставалась. Но теперь он, по крайней мере, мог выбраться на свободу. Осторожно, как боксер на ринге, Госсейн посмотрел на гориллоподобного Юрига, который, по словам Лидж, намеревался убить его. - Лидж, - сказал Госсейн, не глядя на предсказательницу, - встань позади меня. Она молча и бесшумно подошла. Он мельком взглянул на нее, когда она проскользнула мимо него. Краска сошла с ее щек, в глазах застыл страх, но голову она держала высоко. Из дальнего угла теперь уже общей камеры Юриг прорычал: - Ты зря прячешься за него. Это тебе не поможет. Это была чисто эмоциональная угроза, не имеющая никакого смысла, но Госсейн не оставил ее без внимания. Ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем он применит свои способности. Пока он будет делать вид, что сконцентрирован на Юриге, как на представляющем главную опасность, до тех пор Фолловер будет пассивно ожидать развития событий. Поэтому Госсейн сказал твердым голосом: - Юриг, я устал от такого разговора. Я все время думаю, на чьей ты стороне? И вот что я тебе скажу: сейчас лучше быть на моей. Алертанец, который уже двинулся к ним, остановился. Мускулы его лица судорожно задергались, он колебался между сомнением и яростью. - Я разобью твою голову об пол, - пробормотал он сквозь зубы. Но выговаривал он слова так, словно проверял их эффект. - Лидж, - позвал Госсейн. - Да? - Ты знаешь, что я сейчас сделаю? - Нет. Ничего не вижу. Теперь пришла очередь Госсейна сбиться с толку. Если она не может предвидеть его действия, значит, этого не может и Фолловер. Но Госсейн надеялся получить хотя бы смутную картину, что помогло бы ему собраться с мыслями. Что ему делать, когда он выберется наружу? Бежать? Или вернуться в Пристанище и найти Фолловера? В этом деле он играл более важную роль, чем Юриг или Лидж. Как и Фолловер, он был главной фигурой в этих галактических "шахматах". По крайней мере, он должен считать себя таковой, пока события не докажут обратного. Это налагает на него определенные обязательства. Но побег в одиночку не решит его проблем. И, кроме того, он должен, по возможности, сеять семена будущей победы. - Юриг, - сказал он вслух, - ты должен принять важное решение. Это требует гораздо большего мужества, чем ты уже продемонстрировал, но я уверен, что оно есть в тебе. С этой минуты, невзирая на последствия, ты должен быть против Фолловера. У тебя нет выбора. Если ты не будешь безоговорочно действовать против него, то в следующий раз я убью тебя. Юриг неуверенно посмотрел на Госсейна. Казалось, он не может поверить, что этот человек смеет угрожать ему. Он почувствовал себя ужасно оскорбленным и невероятно разозлился. - Я тебе покажу, какой у меня выбор! - закричал он. Юриг приближался быстрым, но тяжелым шагом, очевидно намереваясь крепко схватить и раздавить врага своими сильными руками. И он был ошарашен, когда Госсейн быстрым ударом между этих медвежьих лап попал ему прямо в челюсть. Удар не совсем удался, но на время остановил гиганта. Он посмотрел на Госсейна больным взглядом. Выражение его глаз становилось все более раздосадованным, когда он начал понимать, что не так просто схватить мертвой хваткой человека, который, как говорил нанесенный удар, не только быстрее, но, возможно, сильнее его самого. Госсейн, собрав все силы, нанес алертанцу второй сокрушительный удар, такой, что Юриг, шатаясь, отступил, разбитый физически и морально. Шок должен быть долгим, и Госсейну стало жалко гиганта. Но это было необходимо. Такие люди, как Юриг, прокладывают путь к господству, полагаясь только на физическую силу. И только так Госсейн мог доказать ему свое превосходство. Конечно, Юриг может не признать поражения, найти десятки оправданий для себя, но на подсознательном уровне он будет уверен в превосходстве Госсейна. Что же касается Гилберта Госсейна, то у него не было доверия к своей физической силе. Только с помощью ноль-А методов он смог сейчас и сможет в дальнейшем приспособиться к ситуации и действовать наилучшим для себя образом в сложившейся обстановке. Довольный собой, Госсейн телепортировался во двор. Насущная цель удачного побега полностью подчинила его нервную систему. Он смутно видел людей во дворе, которые оборачивались на него. Повернув голову, он мельком глядел на постройки, шпили, массы камня и мрамора, окна из цветного стекла. Эта картина долго оставалась в его сознании, даже когда он "запоминал" источники энергии во дворе. Он внутренне был готов переносить себя вперед и назад, чтобы избежать энергетически-управляемого оружия и бластеров. Он автоматически телепортировал Лидж в зону позади себя, но даже не взглянул, следует ли она за ним. Добежав до высокой изгороди, он увидел, что пики, которые сами по себе выглядели внушительно, были инкрустированы такими же иглами, как и решетки в камере, которую он только что покинул. Девять футов неприступного металла, но он видел территорию за изгородью. Времени потребовалось не больше обычного - это только показалось долгим, - чтобы "запомнить" зону за изгородью. В действительности это не было простым запоминанием. Когда он сосредотачивался на восприятии какой-нибудь зоны, его дополнительный мозг автоматически делал "фотографию" полной атомной структуры материала, проникая на глубину молекул. Процесс переноса являлся результатом потока нервной энергии по каналам - эти каналы были созданы только после длительного обучения и тренировок - в дополнительный мозг. Активизирующий ответ дополнительного мозга посылал волну нервной энергии наружу, сначала по нервным каналам его тела, а затем через кожу в пространство. В следующее мгновение каждый задействованный атом направлялся по отмеченному подобию, в "сфотографированный" образец. Когда совпадение подобий достигало двадцатого десятичного знака, два объекта соприкасались, и больший перекрывал пространство к меньшему так, как если бы пространства между ними не было. Госсейн телепортировался через изгородь и побежал к лесу. На бегу он почувствовал присутствие магнитной энергии и увидел самолет, планирующий поверх деревьев. Он продолжал бежать, краем глаза наблюдая за самолетом, пытаясь проанализировать его энергетические ресурсы. У самолета не было пропеллера, но снизу из коротких крыльев выступали длинные металлические подпорки., Похожие пластины шли вдоль фюзеляжа, что придавало самолету устойчивость. Здесь и был источник магнитной энергии. Машина могла быть вооружена пулеметом или бластером с магнитным лучом. Она разворачивалась. Теперь ее нос повернулся к Госсейну. Он быстро телепортировался обратно к изгороди. Вспышка цветного огня показалась в том месте, откуда он исчез. Трава загорелась. Из кустов взметнулись языки желтого пламени. Когда самолет просвистел над ним, Госсейн "сфотографировал" его хвост. И снова с максимальной скоростью бросился к деревьям, росшим более чем в ста ярдах от него. Он взглянул на самолет и увидел, что тот опять развернулся и пикирует на него. На этот раз у Госсейна не было шансов и хотя изгородь была угрожающе близко, всего в ста футах, он телепортировал хвост самолета в "запомненную" точку возле изгороди. Последовал удар, потрясший землю. Металлический визг самолета, скорость которого не снизилась в процессе телепортации, резал уши. Самолет падал вдоль изгороди, снося ее, с фантастическим прерывистым шумом. Госсейн побежал. Он благополучно достиг леса, но теперь его не устраивал просто побег. Если существовал один атакующий механизм, то должны быть и другие. Он "запомнил" область около дерева, отступил и перенес туда Лидж. После этого он телепортировался к окну тюрьмы и побежал к ближайшей двери, ведущей в Пристанище. Ему недоставало оружия, сравнимого с тем, которым Фолловер собирался препятствовать его побегу, и Госсейн намеревался получить его. Он оказался в широком коридоре, и первое, что он увидел, был длинный ряд магнитных ламп. Он "запомнил" ближайшую и сразу почувствовал себя лучше. У него было маленькое, но сильное оружие, которое будет действовать повсюду на Алерте. Он двинулся вдоль коридора уже шагом. Электростанция и атомный реактор были рядом, но где, он не знал. Госсейн почувствовал присутствие людей, но нейропоток не был ни напряженным, ни угрожающим. Он подошел к лестничной клетке и без колебаний спустился вниз. Там стояли двое мужчин и спокойно беседовали. Они с удивлением посмотрели на него. Госсейн, уже имея план, спросил, тяжело дыша: - Как пройти к энергетической установке? Это очень важно! Один из них взволнованно посмотрел на Госсейна. - Почему... Сюда! Что случилось? Госсейн уже мчался в указанном направлении. Второй крикнул ему вслед: - Пятая дверь справа. Подойдя к пятой двери, он остановился у порога. Он увидел то, что и ожидал: атомный реактор, дающий энергию электростанции. Огромная турбина мягко поворачивалась. Ее огромное колесо сверкало, медленно двигаясь. Стены со всех сторон были заняты пультами. Полдюжины человек составляли обслуживающий персонал энергетической станции. Сперва они не заметили его. Госсейн подошел к энергетическому выходу турбины и "запомнил" его. Он оценил его примерно в сорок тысяч киловатт. Затем, все так же без колебаний, он шагнул к реактору, туда, где были расположены устройства для внутреннего наблюдения. Один рабочий склонился над прибором, производя какие-то замеры. Госсейн подошел к нему и заглянул внутрь реактора через одно из устройств. Он заметил, что человек оборачивается. Но Госсейну было достаточно того времени, пока тот осознает его присутствие. Когда удивленный рабочий тронул его за плечо, Госсейн отступил назад, без слов подошел к двери и вышел в коридор. Выйдя из поля зрения персонала, он перенесся в лес. Лидж стояла в двенадцати футах лицом к нему. При его появлении она подскочила от неожиданности и забормотала что-то невразумительное. Он с нетерпением ждал, когда она придет в себя. У него не было времени. Лидж дрожала от волнения. Глаза, сперва слегка остекленевшие, ярко заблестели. Она схватила его за руку трепещущими пальцами. - Быстро, - сказала она. - Сюда. Мой трейлер недалеко отсюда. - Что? - переспросил Госсейн. Но она уже бежала через кустарник, словно не слыша его. Госсейн побежал за ней, размышляя: "Не дурачит ли она меня? Может она все это время знала, что побег удастся? Но тогда почему об этом не знал Фолловер и ждал?" Он не мог удержаться от воспоминаний, что попал "в сложнейшую западню, когда-либо созданную"... Об этом он не мог не думать, даже довольный тем, что выбрался из нее. Женщина впереди него с треском продиралась через подлесок, и вдруг он перестал ее слышать. Через секунду Госсейн оказался на берегу бескрайнего моря. Он вспомнил, что это планета обширных океанов и тысяч островов. Из-за деревьев слева от него показался воздушный корабль около ста пяти футов длиной и тридцати футов высотой с задранным носом. Он мягко опустился на воду перед ними. Сходни скользнули вниз и коснулись песка у ног женщины. Через мгновение она была на борту, крикнув через плечо: - Скорее! Госсейн последовал за ней. Через минуту он был внутри, дверь закрылась за ним, и машина взлетела. Быстрота, с которой все произошло, напомнила ему похожую ситуацию у Храма Спящего Бога на Горгзиде, когда он был Ашаргином. Было одно различие - важное и существенное. Тогда он не чувствовал угрозы, а теперь чувствовал. VIII Аристотель сформулировал научные принципы, наиболее полные, точные и доступные для своего времени. Его многочисленные последователи в течение двух тысячелетий провозгласили их правильность на все времена. В последнее время новые системы измерения опровергали многие из этих "истин", но они все же остались базисными в понимании большинства людей. Такой двухмерной логике было дано название аристотелевой (аббревиатура - А), а многомерной логике современной науки - неаристотелевой (аббревиатура - ноль-А). Курс Ноль-А Госсейн очутился у подножия лестницы в изогнутом коридоре, налево и направо уходящем из виду. Он последовал за Лидж вверх по лестнице в ярко освещенную комнату и обратил внимание на лампы. Они подтвердили его первое "ощущение" о виде энергии на корабле. Магнитная энергия. Этот факт был интересен, поскольку позволял сравнить научное развитие Алерты и Земли двадцать второго века. Но он же был крайне неприятным в данном случае. Магнитные машины были так совершенны и выполняли столько функций, что люди, пользующиеся ими, отказались от всех остальных видов энергии. Этот самолет использовал только энергию магнитного поля планеты. Предсказатели когда-то совершили ошибку. На борту не было атомной энергии, не было электричества, не было даже аккумулятора. Это значит, не было сильного действующего вооружения, не было радара. Предсказатели, очевидно, думали, что будут в состоянии предвидеть приближение любого врага, но теперь, когда они вступили в галактическую войну, их самолеты остались без защиты. Госсейн представил галактических инженеров, посылающих управляемые ракеты с дистанционными взрывателями и атомными боеголовками или десятки самонаводящихся торпед: настроенные на цель, они будут преследовать ее, пока не уничтожат или не самоуничтожатся. Хуже всего было то, что он не мог ничего поделать, кроме как, по возможности быстро, узнать, что может предвидеть Лидж. И, конечно, он мог надеяться. Светлая комната, в которую привела его Лидж, оказалась длиннее, шире и выше, чем показалось ему с порога. Это была гостиная со стульями, креслами, столами и массивным зеленым ковром. Прямо напротив Госсейна из борта корабля выдавалось выпуклое окно, образуя как бы обтекаемый балкон. Женщина со вздохом облегчения бросилась в кресло у окна и воскликнула: - Как прекрасно снова стать свободной! - Она тряхнула темной головой и поежилась. - Какой кошмар! - И тихо добавила. - К счастью, он больше никогда не повторится. Услышав последние слова, Госсейн остановился на полдороге к окну. Он хотел спросить, на чем основана ее уверенность, но не задал вопроса, вспомнив ее замечание о том, что она не может предсказать действия Фолловера. А ему нужно было знать именно это. Если забыть о ее удивительном даре, она была приятной, живой, не настолько хитрой, чтобы уберечься от опасности, женщиной лет тридцати. Он выяснит все, что она знает, после того, как подготовится к отражению возможных атак. Нервная система Госсейна почувствовала приближение человека. В следующую минуту из двери, ведущей в носовую часть самолета, появился стройный седой мужчина средних лет. Он подбежал к Лидж и опустился на колени возле нее. - Дорогая! - воскликнул он. - Ты вернулась! Он быстро поцеловал ее. Будучи уже у окна, Госсейн не обращал на них внимания. Он смотрел вниз и назад на чарующий вид. Остров, зеленый остров лежал, как изумруд, в темно-синем море. Самоцвет. На нем светящиеся серебристым цветом в лучах солнца постройки были уже трудноразличимы. На таком расстоянии они сливались с пейзажем, и если бы Госсейн не знал, что на острове есть здания, он принял бы их за груду камней. Самолет набирал высоту. Очевидно его скорость была больше, чем могло показаться из-за равномерного ускорения, поскольку остров заметно уменьшался в размерах. Через несколько минут Госсейн перестал различать движение: со всех сторон его окружала бескрайняя синяя бездна, внизу более темная. Столь быстрое удаление от острова подбодрило его, хотя, даже в критические минуты он помнил, что если будет убит, его память и сознание будут немедленно перенесены в другое тело Госсейна, которое автоматически проснется в каком-то неизвестном ему укромном месте. К сожалению, как он узнал от прежней версии своего тела, теперь мертвой, следующей группе Госсейнов сейчас только восемнадцать лет. Он был уверен, что никакой восемнадцатилетний не смог бы справиться с ситуацией, созданной Энро. Люди поверят зрелому человеку, а не ребенку. И это доверие может определить победу или поражение в переломный момент. Поэтому необходимо остаться живым в этом теле. Он прикрыл глаза, обдумывая первоочередные действия. У него было много работы. Он должен остановить дальнейшую транспортировку предсказателей на военные корабли Энро, захватить приземлившийся на Алерту корабль и, по возможности быстро, атаковать Фолловера на его острове. Конечно, было бы желательно принять некоторые подготовительные меры, но, к сожалению, вышеперечисленные действия не терпели отлагательства. Их надо выполнить как можно быстрее. Быстрее. Великая и решающая битва в Шестом Деканте ежечасно разгоралась. Если он что-нибудь знает о человеческой природе, то Лига уже потрясена до основания. Безусловно Энро предполагал разрушить ее, и, инфантильный, когда дело касалось моющих его по утрам женщин, на военном и политическом уровне он был гением. И тут он вспомнил про Юрига, осужденного на казнь. Несомненно, весь гнев Фолловера обрушится на него. Он поспешно телепортировал Юрига в лес за изгородью. Юриг сможет спрятаться там, а позже Госсейн переместит его на самолет. Он вернулся в гостиную и услышал, как женщина спокойно говорила: - Мне жаль, Янар, но ему будет нужна женщина, и я буду ею. Прощай. Мужчина поднялся с колен, лицо его потемнело. Он повернулся и увидел Госсейна. Ненависть, сверкнувшая из глубины глаз Янара, соответствовала излучению его нервной системы, которое ощутил дополнительный мозг Госсейна. - Я не отдам свою женщину без борьбы. Даже тому, чье будущее неясно. Он сунул руку в карман и вытащил небольшой, похожий на веер предмет. Он поднял его и нажал на спусковой крючок. Госсейн спокойно подошел и вырвал оружие из рук Янара. Тот не сопротивлялся. На его лице появилось напряженное выражение. Нервный ритм, излучаемый им, показывал, что он испуган. Очевидно, он был ошеломлен тем, что его внешне хрупкое, но мощное оружие не "выстрелило". Госсейн отошел на несколько шагов и внимательно рассмотрел предмет. Радиальные фланцы были не чем иным, как антенной, что подтверждало природу используемой энергии. Магнитное оружие управлялось внешней энергией. В данном случае поле устанавливалось магнитным двигателем в корпусе самолета. Поле распространялось с ослабевающей напряженностью на расстояние около пяти миль. Госсейн опустил оружие в карман и попытался представить впечатление Янара от происшедшего. Он "сфотографировал" внутренность оружия и телепортировал энергетический выход в одну из зон камеры Пристанища Фолловера. Расстояние препятствовало возвращению потока назад на самолет, и, таким образом, оружие с отклоненной энергией не "выстрелило". Психологический эффект видимо был ужасным. Мужчина побледнел и со скрежетом сжал зубы. - Вы убьете меня, - сказал он с горечью. Этот ничтожный тип был тесно связан с А привычками, которые диаметрально противоположны ноль-А привычкам. И, поскольку он действовал по чисто эмоциональным причинам, то был опасен, пока они находились вдвоем на борту самолета. Его надо или убить, или удалить, или - Госсейн странно улыбнулся - взять под охрану. И он знал человека, которому доверит это. Юриг. Но это потом. А сейчас, обернувшись к Лидж, он спросил ее о брачных обычаях предсказателей. У них не было браков. - Они, - сказала Лидж с презрением, - для низшей породы. Госсейн узнал, что Янар - один из целого ряда ее любовников, и что, будучи старше, он имел еще больше любовниц. Эти люди надоедали друг другу и, благодаря своему дару, могли предвидеть, когда расстанутся. В данном случае из-за неожиданного появления Госсейна этот момент наступил раньше, чем предсказывалось. Госсейна не оттолкнули, не привлекли такие нравы. Он равнодушно отнесся к ним. Первой его мыслью было успокоить Янара, чтобы тот не переживал из-за потери любовницы. Госсейну не нужна была женщина, не обученная ноль-А принципам. Но он не сказал этого. Ему понадобится предсказатель, а Лидж могла бы оскорбиться, что он отвергает ее. Он задал Лидж еще один вопрос. - Что может делать Янар, кроме как есть и спать? - Он управляет кораблем. Госсейн повернулся к Янару. - Держи курс, - кратко сказал он. Дальнейший разговор с Лидж мог подождать. Сейчас было крайне необходимо хоть как-то защитить самолет, а это зависело от того, что он найдет на нем. Обыскивая самолет, он вспомнил, что Лидж, когда они пробирались через подлесок, назвала машину трейлером. Небесный трейлер. Госсейн мог представить легкую жизнь предсказателей, обитающих в своем мире островов и воды. Они лениво летали по небу, приземлялись, где хотели и когда хотели, брали в плен любого "низшего" человека, которого хотели поработить, и захватывали любой объект, который хотели иметь. Что ж, человеческая натура всегда стремилась к беззаботному существованию. Нетрудно было догадаться, что их беззаботное существование предполагало безжалостное порабощение народов, которые не обладали подобным даром пророчества. Но такое сверхгосподство всегда могло быть оправдано не слишком придирчивыми умами. Кроме того, последние поколения выросли в обстановке, где рабство считалось само собой разумеющимся, поэтому уверенность в своем превосходстве уже въелась в нервную систему предсказателей. Хотя, казалось, они не понимали этого, но после появления Фолловера уже не было возврата к их прежней жизни. И теперь прибытие на Алерту галактического военного корабля и присутствие здесь Гилберта Госсейна были показателями дальнейшего изменения условий их жизни. Предсказатели должны либо приспособиться, либо отойти в сторону. Кабина управления располагалась на носу трейлера. Госсейн быстро осмотрел ее и довольно быстро разобрался в рычагах и кнопках на пульте. Через переднее куполообразное окно Госсейн долго глядел вниз, на море. Насколько он мог видеть, под ними простиралась тяжелая масса воды без признака земли. Он продолжил осмотр кабины управления. В одном углу стальная лесенка вела к закрытому люку в потолке. Госсейн поднялся по ней и очутился на чердаке. Он изучал этикетки на ящиках и коробках, не зная, что именно ему нужно, но готовый последовать за любой идеей, которая придет ему в голову. И вот, когда он увидел баллон, наполненный дегравитационным воздухом, идея пришла. Он продолжил обыск трейлера, уже имея план. Госсейн обошел всю главную палубу, заглянул в каждую из четырех спален, в столовую, в заднюю кабину управления и спустился на нижнюю палубу. Теперь он искал нечто определенное. Присутствие людей он сперва почувствовал, а потом и увидел шестерых мужчин и шесть женщин. Они были покорны и, судя по излучаемому ими нейропотоку, смирились со своей участью. Не обращая на них внимания, он заглянул на кухню и в кладовые и, наконец, вошел в мастерскую. Здесь было то, что он искал. Через полчаса Госсейн появился в кабине управления с тремя гравитационными лампами, смонтированными на плате, которая преобразовывала энергию магнитного поля трейлера. Выгнав Янара из кабины, он залез на чердак и более пятнадцати минут перекачивал дегравитационный воздух в баллон, где установил плату с лампами. Сперва колебания были слабыми, потом усилились. Ритмический пульс бил в дополнительный мозг Госсейна устойчиво и спокойно. На Земле о таких лампах говорили, что они обладают "гравитационным голодом": они испытывали недостаток в гравитационных частицах, и всякий раз, когда в поле их действия появлялся материальный предмет, происходило возбуждение. Ритм оставался измененным все то время, пока объект находился поблизости. Сидя за пультом управления, Госсейн направил трейлер вверх на высоту пяти миль, а затем резко вниз, почти к поверхности воды. Таким образом он хотел приспособиться к обычным ритмическим изменениям во время движения над морем. Наконец, он привык. Теперь, если произойдет какое-либо другое изменение ритма, дополнительный мозг почувствует это и сможет отличить. Тогда он телепортируется в носовую или хвостовую кабину управления и на месте решит, что делать дальше. Такой персональный радар, конечно, бесполезен против оружия и предметов, движущихся со скоростями порядка миль в секунду. Но это все же хоть какая-то защита. Солнце уже скрылось за мерцающим горизонтом воды, и сумерки быстро превращались в ночь, когда Госсейн покончил с этим и перешел к следующему шагу. Он "запомнил" кусок проволоки и две зоны на полу кабины управления. После этого он прошел в гостиную, чувствуя себя готовым к уверенным действиям. Когда Госсейн вошел, Янар сидел у окна и читал книгу. Комната освещалась мягким светом магнитных ламп. Холодные на ощупь, они выглядели теплыми и интимными. Госсейн остановился и, прищурившись, посмотрел на Янара. Проверяя свою идею, он телепортировал кусок проволоки в кабине управления на первую "запомненную" область и ждал. Мужчина оторвался от книги и взглянул на него. Он встал, подошел к креслу в дальнем конце комнаты и сел в него. Поток недружелюбных нейроизлучений, окрашенный судорожными импульсами сомнения, исходил из нервной системы предсказателя. Реакция была такой, какую и ожидал Госсейн, хотя возможно его дурачили. Каждое его движение могло быть предсказано и учтено. Но он надеялся, что его манипуляции с проволокой лишат предсказателей возможности предвидеть его действия. Если это так, то главная проблема с предсказателями решена. Он сможет допросить их, уверенный, что его вопросы не были предвидены. Но была и другая проблема: достаточно ли он напугал Янара? Это было более важным, чем могло показаться. Чтобы завести друзей, требуется время, но достаточно одного шокового момента, чтобы испуганный человек понял, что находится в присутствии более сильного. Положение Гилберта Госсейна на Алерте будет зависеть от его способности распространить мнение, что он непобедим. Никаким другим путем он не имел возможности действовать с наибольшей скоростью, необходимой для осуществления его планов. Вопрос был в том, сможет ли он действовать достаточно быстро. Госсейн подошел к выпуклому окну. За ним была кромешная тьма, виден был только слабый блеск моря. Если у этой планеты есть луна, то она еще не взошла или же в эту ночь было новолуние. Он смотрел на волны и думал о Земле. Трудно, даже невозможно было представить разделяющее их расстояние. Он почувствовал себя песчинкой. Госсейн был сильно привязан к Солнечной системе, хоть и понимал, что не принадлежит какой-то отдельной планете. Он знал, как много еще предстоит сделать и мог только надеяться, что успеет максимально развить возможности своего дополнительного мозга и подготовиться к напряженным критическим дням. Его внимание привлек какой-то шум. Отвернувшись от окна, он увидел, что рабы с нижней палубы суетятся в столовой. Задумчиво наблюдая за ними, он заметил, что самая молодая и симпатичная девушка подвергается постоянным нападкам по самым ничтожным поводам со стороны двух женщин постарше. На вид ей было около девятнадцати лет. Она не поднимала глаз, из чего Госсейн заключил, - он кое-что знал о таламических натурах, - что она ждет своего часа, чтобы при первой же возможности отплатить мучительницам. Природа нейроизлучений от нее подсказала Госсейну, что отыграется она, кокетничая со слугами-мужчинами. Госсейн переключился на Янара и сделал вывод: явное, несмягченное недружелюбие. Он медленно направился к Янару. Предсказатель поднял взгляд и, увидев Госсейна, тяжело заворочался в кресле. Он выглядел раздосадованным. Это был хороший знак. Никто из предсказателей, кроме тех, кто был знаком с Фолловером, не испытывал на себе невозможность время от времени предвидеть будущее. Интересно будет посмотреть на реакции Янара во время допроса. Госсейн начал, задавая простые вопросы. И перед каждым в продолжение всего допроса он перемещал проволоку туда-сюда между первой и второй "запомненными" зонами кабины управления. За редким исключением Янар отвечал без колебаний. Его полное имя Янар Уилври Блоув, ему сорок четыре года, у него нет профессии - тут произошла первая заминка. Госсейн мысленно отметил это, но ничего не сказал. Блокада в связи с вопросом о профессии, отчетливый перерыв в нейропотоке. - Ваши имена что-нибудь означают? - спросил он. Янар, казалось, успокоился. - Я Янар из детского центра Уилври, что на острове Блоув. Госсейн снова переместил проволоку и дружелюбно сказал: - Ваш народ обладает удивительным даром предвидения. Я никогда не встречал ничего подобного. - Но этот дар не действует против вас, - мрачно заявил Янар. Ценное признание, хотя неизвестно, насколько правдивое. В любом случае он должен вести себя так, как если бы Янар не предугадал его вопросы. У него не было другого выбора. Допрос продолжался. Госсейн точно не знал, какую именно информацию он хочет получить. Но возможно он наткнется на какой-нибудь ключ. Его уверенность, что он все еще в западне Фолловера, стала больше, а не меньше. Если это так, то он сражается против времени в прямом смысле. Он узнал, что предсказатели рождались как все люди, обычно на борту трейлеров. Через несколько дней после рождения их отдавали в ближайший детский центр. - И что в этом центре делают с детьми? - спросил Госсейн. Янар покачал головой. И снова в нейропотоке, исходящем от него, наступила блокада. - Мы не даем такой информации посторонним, - сказал он упрямо, - даже... - Он остановился, пожал плечами и кратко закончил: - Никому! Госсейн не стал настаивать. Эти факты были интересными, но не насущными. В данный момент они были не очень важны. Поэтому ничего не оставалось, как продолжать. - Давно существуют предсказатели? - Несколько столетий. - Это результат вторжения? - Есть легенда, - начал Янар. Он остановился. Блокада. - Я не буду отвечать. - Когда появляется способность пророчества? - спросил Госсейн. - Лет в двадцать. Иногда немного раньше. Госсейн кивнул, частично себе. Ответ Янара подтверждал его теорию. Их способность развивалась медленно, как кора головного мозга и как его собственный дополнительный мозг. Он поколебался, прежде чем задать следующий вопрос: в нем было скрытое предположение, о котором Янар не должен догадаться. Как и прежде, Госсейн передвинул проволоку, а затем спросил: - А что происходит с детьми предсказателей, для которых нет места в детском центре? Янар пожал плечами. - Они вырастают и остаются жить на островах. Он сидел невозмутимый, не понимая, что проговорился. Из его ответа стало ясно, что только те дети, которые попадают в детские центры, становятся предсказателями. Бесстрастность Янара дала ход другой веренице мыслей. Неожиданно, словно его кто-то толкнул, Госсейн понял, что Янар ведет себя как человек, который уже не в первый раз участвует в подобном диалоге. Янар знал, что не может предугадать вопросы, и знал это так хорошо, что уже не волновался и даже не пытался предвидеть их. Нетрудно было догадаться, с кем Янар имел подобную беседу. Госсейн был глубоко задет. Казалось невероятным, что ему понадобилось так много времени, чтобы увидеть истину. Он посмотрел на предсказателя и сказал спокойным голосом: - А теперь расскажите, как вы связываетесь с Фолловером. Янар был захвачен врасплох. Он оказался неподготовленным. Его лицо стало мертвенно-белым. Нейропоток от его нервной системы остановился, затем прорвался, потом снова остановился и снова прорвался. - Что вы имеете в виду? - наконец прошептал он. Поскольку вопрос был риторическим, Госсейн не стал отвечать. Он грозно посмотрел на предсказателя. - Говори быстрее, пока я не убил тебя! Янар безвольно осел в кресле, и его лицо еще раз изменилось в цвете. Заикаясь, он пробормотал: - Вы не правы. Зачем бы я стал подвергать себя опасности? Нет, я не связывался с Фолловером и не сообщал ему, где вы. Я не делал ничего подобного! Вы не сможете доказать этого. Но доказательства здесь и не требовались. Потрясение так ослабило Госсейна, что он даже не взглянул на предсказателя. Итак, Янар отправил донесение. Госсейн не сомневался в этом. Реакции предсказателя были слишком сильными. Янар никогда не умел контролировать свои эмоции и теперь не знал, как это делается. Виновность чувствовалась в каждом его движении. Госсейна знобило. Но все возможное для своей защиты он уже сделал, и теперь оставалось только получить как можно больше информации. Он резко сказал: - Вы бы лучше не врали, друг мой. Вы лично контактировали с Фолловером? Янар был угрюм. Он пожал плечами. - Конечно, - ответил он. - То есть, он ждал вашего вызова? - Госсейн хотел прояснить этот момент. - Вы его агент? Мужчина покачал головой. - Я предсказатель! В голосе послышалась гордость, но выглядел он отнюдь не гордо. Локон седых волос обвис на его виске. Он был похож на кого угодно, но только не на представителя "высших" людей Алерты. - Что вы ему сказали? - Что вы на борту. - А что сказал он? - Что знает это. - О! - сказал Госсейн. Он остановился, но только на мгновение. Его мысли переключились на другие аспекты ситуации. Он быстро задал десяток важных вопросов. Выяснив некоторые факты, он телепортировал себя и Янара в кабину управления. Он стоял рядом с трясущимся предсказателем, пока тот доставал карты и показывал по ним курс трейлера, широкую окружность радиусом сто миль вокруг острова Фолловера. Госсейн изменил курс. Теперь они летели на Крест, расположенный в нескольких сотнях миль к северо-западу, после чего Госсейн снова вернулся к предсказателю. - А теперь, - с угрозой сказал он, - перед нами встала проблема, что делать с трейлером? Мужчина был белым, но его испуг частично прошел. Он смело заявил: - Я ничего не должен вам. Вы можете убить меня, но не ждите от меня лояльности. Госсейну и не требовалась лояльность, ему нужен был страх. Эти предсказатели должны научиться подумать дважды, прежде чем предпринимать какие-либо действия против него. Но что делать? Он отправился обратно в гостиную. Когда он вошел туда, со стороны спален появилась Лидж. Он двинулся к ней, нахмурясь. "Один вопрос, мадам, - подумал он. - Каким образом Янар смог предостеречь Фолловера, если его действия невозможно предсказать? Пожалуйста, объясните это". Женщина остановилась, улыбаясь, но ее улыбка исчезла, когда она посмотрела ему за спину. Госсейн развернулся. Он ничего не услышал и не почувствовал чьего-либо присутствия, хотя и увидел. Справа, в десяти шагах от него, формировалась тень. Она становилась чернее и чернее, но он все еще видел стену за ней. Тень утолщалась, росла и темнела, но не стала более материальной. Госсейн напрягся. Настал момент его встречи с Фолловером. IX Семантика оперирует смыслом слов и выражений. Общая семантика оперирует связью человеческой нервной системы с окружающим миром и поэтому включает в себя семантику. Она обеспечивает интеграцию мыслей и опыта человека. Курс Ноль-А Наступила тишина. Казалось, Фолловер наблюдает за ним, тень стала устойчивой. Госсейн сначала настороженно смотрел на своего врага, но вскоре его отношение изменилось. Сильное беспокойство постепенно прошло. Действительно, что мог сделать Фолловер? Госсейн огляделся. На случай битвы он хотел быть в наилучшей позиции. Лидж застыла на прежнем месте с широко раскрытыми глазами. Когда его внимание задержалось на ней, он заметил, что нейропоток, излучаемый ею, показывает крайнюю степень тревоги. Это могла быть тревога только за себя, но Госсейн думал иначе. Их судьбы слишком тесно переплелись, чтобы Лидж поняла, что ее безопасность сейчас всецело зависит от безопасности Госсейна. Он откинул все мысли о возможной угрозе с ее стороны. Он бросил взгляд на дверь, ведущую в кабину управления. Но дверь была справа и немного сзади так что ему пришлось повернуться. На миг он выпустил Фолловера из поля зрения. Резко повернувшись обратно, Госсейн убедился, что тот на месте. Госсейн отступил к стене. Он медленно двигался, мысленно перебирая возможные опасности. Янар. Предсказатель - выяснил он с помощью дополнительного мозга - все еще находится в кабине управления. От него исходили недружелюбные вибрации. Госсейн мрачно улыбнулся. Он догадывался, какой вред может причинить ему Янар в критический момент. В стене, к которой он отступал, имелись вентиляционные отверстия, которые Госсейн решил использовать для своей цели. Он чуть-чуть подвинулся, так, чтобы теплый воздух дул ему прямо в спину, и, упершись каблуком в стену, приготовился к защите. Теперь он мог разглядеть врага более внимательно. Человек? Трудно было поверить, что человек может стать таким тенеподобным, таким нематериальным. Структура темноты не имела формы. Зачарованно глядя на тень, Госсейн заметил, что она слегка пульсирует: вот она стала размытой по краям, а потом снова, словно ее что-то сдавило, резкой. Госсейн осторожно вглядывался в эту газообразную пустоту. Он был готов к отражению энергетической атаки, но враг пока не предпринимал никаких действий. Госсейн попытался своим способом "сфотографировать" тень. Но, к его изумлению, образ не сформировался. Да. Обычный образ не сформировался. Дополнительный мозг зарегистрировал только наличие воздуха. Но сама темнота была пустой. Он вспомнил, как Лидж говорила, что Фолловер - существо вне фазы, этот человек нашел способ быть вне фазы времени. Не в этом времени. Здесь, но не сейчас. Но откуда Лидж узнала, что Фолловер вне фазы? Конечно же, от самого Фолловера. Ни она, ни другие предсказатели не были особо сильны в науках. Научные достижения они воровали с островов. И таким образом по своему неведению они поверили всему, что Фолловер рассказал о себе. - Лидж! - сказал Госсейн, не глядя на нее. - Да? - дрожа, отозвалась женщина. - Ты видела когда-нибудь Фолловера человеком, - он остановился и закончил иронически, - без грима? - Нет. - А кто видел? - Янар. И многие другие. Госсейна позабавила мысль, что Янар мог оказаться хозяином. Янар, стоящий в кабине управления и манипулирующий марионеткой-тенью. Он отклонил эту версию. Реакции этого человека во время допроса, как внешние, так и внутренние, оставались на самом примитивном уровне. А Фолловер был великой личностью. Госсейн пока не мог ответить на вопрос, как Фолловер стал таким. Однако имеющихся у него сведений было достаточно, чтобы не присоединяться к заблуждениям людей, не знающих истины. Госсейн ждал. Словно палец, дрожащий на спусковом крючке, в его мозгу зародилась мысль, не обрушить ли, путем телепортации, на тень сорок тысяч киловатт энергии из электростанции Пристанища Фолловера. Но он не нажал на спусковой крючок. Лучше не форсировать события. Он ждал недолго. Глубокий резонирующий голос раздался из темной пустоты. - Гилберт Госсейн, я предлагаю вам сотрудничество. Для человека, приготовившегося к смертельной схватке, эти слова были подобны взрыву. Постепенно его мысли уравновесились. Недоумение еще оставалось, но сомнения ушли. Действительно, Лидж предупреждала, что может произойти нечто подобное. Описывая визит Фолловера в камеру, когда Госсейн лежал без сознания, она упомянула, что Фолловер предпочитает использовать людей, а не убивать их. Предложение Фолловера было интересным, но не убедительным. Госсейн подождал, когда его начнут убеждать, что игра пойдет на равных. - Между нами говоря, - сказал Фолловер сильным голосом, - вы и я могли бы господствовать над галактикой. Госсейн улыбнулся на это, но улыбка не была приятной. Словом "господство" нельзя соблазнить ноль-А человека. Он не ответил. Он хотел выслушать все, что скажет собеседник, не делая комментариев. - Разумеется, если вы окажетесь менее сильным, чем выглядите, - продолжала тень, - то, в конце концов, станете второстепенной фигурой. Но сейчас я предлагаю сотрудничество без всяких условий. Госсейн усмехнулся. Это были таламические слова. Разумеется, без всяких условий! Однако Фолловер не сомневается, что Госсейн согласится сотрудничать с ним. Когда люди сильно стремятся к своей цели, им начинает казаться, что остальные разделяют их желания. После пряника настала очередь кнута. - Если же вы откажетесь, - пригрозил звучный голос, - тогда мы с вами - враги. И вы будете уничтожены без пощады. В комнате стало тихо. Некоторое время слышался только шум трейлера, летящего по ночному небу. Итак, теперь ждали его ответа. Хорошо, но что он должен сказать? Краем глаза Госсейн увидел, что Лидж тихонько крадется к креслу. Добравшись, она обессиленно рухнула в него и облегченно выдохнула. Это развеселило Госсейна, но не надолго. Фолловер произнес стальным тоном: - Ну? Что ж, стечение обстоятельств можно считать удачным. По крайней мере у Гилберта Госсейна будет возможность проверить силы противника. Но сначала желательно получить побольше информации. - Какова военная ситуация? - спросил он. - Я предсказываю безоговорочную победу Энро в течение трех месяцев, - был ответ. Госсейн с трудом скрыл потрясение. - Вы действительно видите победу? Пауза была столь незаметной, что Госсейн не понял, была ли она на самом деле или это только показалось ему. - Да, - был твердый ответ. Госсейн не мог в это поверить. У него появилось подозрение, что его обманывают. - Никаких сомнений? - переспросил он. - Никаких. Послышался шорох, Лидж выпрямилась в кресле. - Это ложь, - четко сказала она. - Я могу предвидеть не хуже остальных. Трудно видеть будущее в деталях, дальше чем на три недели. Да и то есть некоторые ограничения. - Женщина, прикуси язык! Она покраснела. - Фолловер, - сказала Лидж, - если твоих сил не достаточно для выигрыша, ты конченый человек. И не думай, даже на секунду, что я стану слушаться твоих приказов. Я не желаю, да и раньше не желала твоей победы. - Молодец! - похвалил Госсейн. Но он нахмурился, уловив в ее словах скрытый намек на то, что в прошлом она сотрудничала с Фолловером. - Лидж, - спросил он, - есть ли какие неясности в ближайшие недели? - Нет никакой картины вообще, - был ответ, - как будто все стерто. Будущее чисто. - Возможно, - мягко, но громко сказал Фолловер, - потому что Госсейн близок к смерти. Друг мой, у вас есть пять секунд, чтобы принять решение. Пять секунд прошли в молчании. Госсейн обдумывал ситуацию. Если атака начнется, то возможны три варианта. Первый, Фолловер попытается использовать против него магнитную энергию корабля. В этом случае Госсейн легко отразит нападение. Второй, наиболее вероятный вариант, Фолловер использует энергию из своего Пристанища, являвшегося его базой. Но и в этом случае, благодаря принятым на острове мерам, Госсейну опасность не угрожает. Третий, Фолловер может воспользоваться внешним источником энергии. Тогда оставалась одна надежда, что энергия будет переправляться обычным путем, без искривителя. В этом случае гравитационные лампы, установленные им, засекут приближение энергии и его дополнительный мозг примет сигнал. Однако нападение оказалось комбинацией вариантов. Электрическая энергия из Пристанища Фолловера, передаваемая путем телепортации. Госсейн почувствовал перенаправление тока от электростанции в сорок тысяч киловатт. Он ожидал этого и поэтому был готов. "Переключатели" в его мозгу, будучи однажды взведены, действовали быстрее, чем любой электронный переключатель. Сравнительно долгое время требовалось только для того, чтобы установить первоначальный образец. "Переключатели" сработали автоматически. Вся мощность электростанции вылилась не туда, куда направлял ее Фолловер, а следуя образцу, установленному дополнительным мозгом Госсейна. Сперва Госсейн безвредно перенес ее на одну из "запомненных" зон острова Фолловера. Он хотел дать понять Фолловеру, что его атака проходит не по плану. - Раз, два, три, - медленно сосчитал он и без дальнейшего промедления телепортировал энергию в воздух прямо перед тенью. Вспышка пламени была ярче солнца. Вещество тени впитало и удержало энергию. Оно захватило каждый вольт и ватт. Через несколько секунд Фолловер заговорил: - Кажется, мы зашли в тупик. Это была правда, которую Госсейн уже осознал. Он с ужасом ощутил свою слабость. Госсейн был до смешного уязвим, хотя это было и незаметно. Взрывная волна от любого источника энергии, над которым он не установил контроля, - и он погибнет. Перемещение его сознания в тело восемнадцатилетнего и кажущееся продолжение жизни не изменит значения поражения. Никакой восемнадцатилетний юнец не спасет галактику. И если он будет слишком мешаться, путаться под ногами у более могущественных личностей, вроде Фолловера, его просто уберут со сцены. Испарина выступила на лбу Госсейна. На мгновение в его голове возникла мысль попробовать кое-что, о чем он раньше не смел и подумать. Но почти сразу он отбросил эту идею. Атомная энергия была слишком опасной и имела большую мощность, чем он мог контролировать дополнительным мозгом. К тому же в ограниченном пространстве радиация одинаково смертельна, как для того, против кого она используется, так и для того, кто ее использует. - Мне кажется, - голос Фолловера прервал его мысли, - нам лучше придти к соглашению. Предупреждаю вас, я еще не исчерпал все мои ресурсы. Госсейн верил в это. Стоило только Фолловеру обратиться к внешнему источнику, и он стал бы победителем в этой напряженной, смертельной битве. В лучшем случае Госсейн успел бы ретироваться на остров Фолловера. И все же он не отважился применить атомную энергию из реактора Пристанища. Он сделал ноль-А паузу и сказал самому себе: "В этой ситуации можно увидеть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Ни один человек и ни одно вещество не выдержит сорока тысяч киловатт. Значит, я отождествляю. Должно существовать какое-то объяснение этой субстанции тени, базирующееся на физике, которая выше моего понимания". Но на какой физике? Фолловер мало понимает в этом. Тогда чьими знаниями он пользуется? Этот вопрос по загадочности был равен тайне существования такого создания, как Фолловер. Тень прервала тишину. - Признаюсь вам, - сказал Фолловер, - что вы очень меня удивили. В следующий раз я буду действовать по-другому. - Он помолчал. - Госсейн, допускаете ли вы хоть какой-то вид сотрудничества? - Да, но на моих условиях. - Какие же они? - Во-первых, вы повернете предсказателей против Энро. - Невозможно. - Голос Фолловера стал отрывистым. - Лига должна быть разрушена. Цивилизация быстро теряет сплоченность. У меня есть особая причина, чтобы требовать создания вселенского государства. Госсейн вспомнил, где он ранее слышал об этом. - Ценой сотен миллиардов жизней? - жестко спросил он. - Нет, спасибо. - Я полагаю, вы ноль-А? - неумолимо спросил Фолловер. Не было смысла отрицать это. Фолловер знал о существовании Венеры и знал, где она находится. - Я ноль-А, - подтвердил Госсейн. Фолловер сказал: - Положим, я предложу вам создать вселенское ноль-А государство? - Я не поверю вам. - И тем не менее я подумаю об этом. У меня не было времени изучать эту неаристотелеву философию в деталях. Но, насколько я знаю, это метод научного мышления. Верно? - Это путь мышления, - осторожно сказал Госсейн. Когда Фолловер снова заговорил, его голос стал мелодичным. - У меня никогда не было причин бояться науки в любой из ее областей. И я не думаю, что причина появится теперь. Давайте сделаем так: оставим вопрос открытым и хорошенько обдумаем его. Но до нашей следующей встречи вы должны принять решение. Тем временем я постараюсь сделать кое-что, чтобы вы не могли пользоваться энергией на этой планете. Госсейн ничего не ответил. Тень медленно начала растворяться в тишине. Даже при этом ярком свете трудно было понять, когда исчез ее последний клочок. Пауза. Электростанция в Пристанище Фолловера стала давать меньше энергии, и через тридцать секунд энергии не стало. Другая пауза. И реактор остановился. Почти одновременно упала до нуля магнитная энергия Пристанища. Фолловер сделал верные выводы, проанализировав случившееся. И даже если он до конца не понял истины, его действия были довольно эффективны. В распоряжении Гилберта Госсейна осталась только магнитная энергия маленького самолета. X Во имя здравомыслия указывайте время. Не говорите: "Ученые верят...", а говорите: "Ученые верили в 1956 году...", "Джон Смитт - изоляционист (1956)". Все, включая политические взгляды Джона Смита, подвержено изменению, а следовательно, имеет отношение только к определенному отрезку времени. Курс Ноль-А Госсейн медленно огляделся. Он глянул в столовую, где недавно суетились слуги, и увидел край стола, уставленный блюдами, хотя еды не было видно, так же, как и слуг. Его взгляд переместился на Лидж. Он увидел, что она подошла к двери, ведущей в кабину управления. С места, где он стоял, просматривался весь коридор и часть куполообразного переднего окна. Но Янара там не было. Корабль шел своим курсом. Тишину нарушила Лидж. - Вы сделали это, - прошептала она. Госсейн отошел от стены. Он не стал говорить, что Фолловер свел на нет одержанную им победу. Лидж подошла к нему. Ее глаза сверкали. - Вы понимаете, что победили Фолловера? Она дотронулась до его руки быстрым и мягким движением. Госсейн сказал: - Пойдемте. Он направился в кабину управления. Янар сидел, склонившись у радиоприемника. С первого взгляда Госсейн понял, что он делает - ждет приказаний. Он молча подошел и выключил прибор. Предсказатель с яростью выпрямился и усмехнулся. Госсейн сказал: - Собирайте вещи, если они у вас есть. Вы выходите на первой остановке. Янар пожал плечами и, не сказав ни слова, гордо вышел из кабины. Госсейн задумчиво посмотрел ему вслед. Его раздражало присутствие этого человека, чья роль в галактических событиях определялась только тем, что он был предсказателем. И, несмотря на упрямый и мелочный характер, это делало его интересным. К сожалению, он был только одним из пяти миллионов, только самим собой. Конечно, можно было бы сделать некоторые осторожные предположения о предсказателях вообще из наблюдений за Янаром и Лидж. Но выводы не будут корректными. Он выкинул Янара из головы и повернулся к Лидж. - Сколько времени понадобится, чтобы попасть на Крест, где находится военный корабль? Женщина подошла к пульту, который Госсейн раньше не замечал, и нажала на кнопку. На стене появилась рельефная карта: море с островами и крошечная светящаяся точка. Лидж показала на нее. - Это мы, - сказала она и указала на остров перед точкой. - Это Крест. - Она тщательно сосчитала пересекающиеся линии на карте. - Около трех с половиной часов. У нас есть уйма времени, чтобы поужинать. - Поужинать! - повторил Госсейн. Он улыбнулся и покачал головой, словно извиняясь. Он был страшно голоден, но почти забыл, что существуют такие обыденные инстинкты. Надо было подкрепиться. Девушка-служанка подала Госсейну блюдо с каким-то кушаньем. Он подождал, пока другая женщина подала Янару то же самое, и поменял блюда местами путем телепортации. Он попробовал. Это оказалась рыба со странным резким привкусом. Но, после некоторого замешательства она показалась ему восхитительной. Он съел все. Затем положил вилку, откинулся в кресле и спросил Лидж: - Как происходит процесс предвидения? Женщина серьезно ответила: - Автоматически. - То есть, нет никакого образца, которому вы следуете? - Ну... - Вы думаете об объекте? Вы видите его? Лидж улыбнулась, и даже Янар, казалось, усмехается. Женщина сказала: - Нет, мы об этом не думаем. Это происходит само по себе. Такими были ответы. На самом деле, не будучи высокообразованными людьми, предсказатели просто не могли выразить словами свои ощущения. Была организована целая система ноль-А, чтобы попытаться скоординировать невербальную реальность с вербальными проекциями. Но даже на ноль-А Венере разрыв между событием и его интерпретацией не был полностью устранен. Госсейн подождал, пока убрали пустые блюда. Потом каждому подали тарелку с коричневато-красным мясом и овощами в зеленом соусе. Он поменялся с Янаром блюдами, попробовал по очереди все овощи и отрезал кусочек мяса. Наконец, он положил вилку. - И все же постарайтесь объяснить, - сказал он. Лидж закрыла глаза. - Я как бы окунаюсь в ручей времени. Погружаюсь в него. В мое сознание приходят воспоминания, но это не настоящие воспоминания. Очень ясные, очень отчетливые. Зрительные образы. Например, что бы вы хотели узнать? Но только, чтобы это не было связано с вами. Для вас все расплывается. Госсейн задумался. Он хотел бы знать предсказание о Венере. Но это включало бы проекцию его будущего. - Ну, хотя бы, девушка, которая обслуживает меня? - Ворн? - Лидж покачала головой и улыбнулась служанке, которая стояла рядом ни жива ни мертва. - Это слишком сильный удар для ее нервной системы. Я расскажу вам о ее будущем потом, если вы пожелаете. Девушка вздохнула. - Ну тогда, галактический военный корабль на Кресте? - спросил Госсейн. - Должно быть, с ним связаны вы, поскольку все расплывается. - Расплывается сейчас, - удивился он. - До того, как мы прибыли туда? - Да. - А можете ли вы предвидеть будущее кого-нибудь, кто сейчас находится в другой звездной системе? - Это зависит от расстояния. Существуют ограничения, но какие именно, я не знаю. У меня недостаточно опыта. - Тогда откуда вы знаете об ограничениях. - Галактический корабль, вербуя предсказателей, ведет передачи в эфире. - Передачи? Она улыбнулась. - Да. Вдобавок к приказам Фолловера. Военные с корабля стараются заинтриговать предсказателей, суля им волнующие приключения. Госсейн мог представить, как действуют рекламные передачи на предсказателей. И сама война и ее цели должны казаться передовыми для инфантильных умов. Если публицисты достаточно умны, они должны указывать и на имеющиеся препятствия. - Эти зрительные образы, - сказал он. - Вы можете проследить судьбу знакомых, пошедших служить на корабли Энро. Лидж вздохнула и покачала головой. - Это слишком далеко. В одной из передач как-то упоминалось о восемнадцати тысячах световых лет. Госсейн вспомнил, что Кренг в беседе с Патрицией Харди, или вернее Ришей, сестрой Энро, упомянул, что базы искривителей пространства могут отстоять друг от друга не дальше, чем на тысячу световых лет. Теоретически телепортация была мгновенной, и расстояние не имело значения. На практике же существовало рассогласование полей. Приспособления были несовершенны. Подобие до двадцатого десятичного знака - критическая точка, где начиналось взаимодействие образцов, - тем не менее не было полным подобием. Точно так же, дар предсказателей тоже был несовершенен, даже когда ему не препятствовало присутствие Гилберта Госсейна. Расстояние ограничивало предвидение так же, как и телепортацию через искривители. Но видимо, каким бы ни было расстояние, на которое распространялась их способность, оно было достаточным для ведения войны в космосе. Госсейн спросил: - И сколько передвижений кораблей они могут рассматривать одновременно? Лидж с удивлением посмотрела на него. - Это не имеет никакого значения. Разумеется все, которые имеют какую-либо связь с конкретным событием. Госсейн поднялся и молча пошел в кабину управления. Он решился захватить галактический корабль. Но если раньше он особо не задумывался, как сделает это, то теперь он понял, что это будет не просто. Один человек не в состоянии захватить военный корабль, не имея хотя бы общего плана действий. Надо было принять некоторые предварительные меры. В конце гостиной Госсейн остановился и повернулся. - Лидж, - окликнул он. - Вы будете мне нужны. Она встала и прошла за ним в кабину управления. - Но ужин еще не закончился, - сказала она озабоченно. - Мы закончим его позже, - сказал Госсейн. - На вашем радио есть волна для послания общего сообщения? - Да, есть. Мы называем ее критической волной и пользуемся ею для координации действий, если нам угрожает опасность. - Настройтесь на нее. Она испуганно посмотрела на него, но в его взгляде было что-то, заставившее ее промолчать. Через секунду Госсейн вышел в эфир. Как и раньше - теперь он делал это автоматически - он передвигал проволоку перед каждой произнесенной фразой. Он сказал звонким голосом: - Вызываю всех предсказателей! С этой минуты каждый предсказатель, обнаруженный или захваченный на борту военных кораблей Великой Империи, будет казнен. Советую передать это предупреждение тем, кто уже находится на кораблях Энро. Это не пустая угроза. То, что вы не смогли предвидеть моего вызова, служит доказательством моей силы. Повторяю: каждый предсказатель, обнаруженный на борту кораблей Энро, будет казнен без всяких исключений. Он вернулся в столовую, доел свой ужин и опять пришел в кабину управления. Через два с половиной часа он увидел вдалеке огни города. По просьбе Янара корабль был опущен на, как назвала это Лидж, воздушную станцию. Когда они вновь поднялись, Госсейн выдвинул акселератор на "полный ход" и прильнул к окну. Сколько народу! Он видел огни, переплетающиеся с бесчисленными бликами на каналах. Казалось, что океан проходит через центр города. И в этот миг все огни погасли. Госсейн вгляделся, но не увидел ничего кроме черноты. За его спиной Лидж воскликнула: - Интересно, почему они сделали это? Госсейн мог бы объяснить, но не стал. Очевидно Фолловер догадывался, как Гилберт Госсейн мог управлять энергией, и постарался лишить его этой возможности. Лидж спросила: - Куда мы направляемся теперь? Он сказал ей, и краска сошла с ее лица. - Это же военный корабль, - сказала она. - На борту сотни вооруженных солдат, которые могут убить вас одновременно с нескольких сторон. Она была права. Опасность заключалась именно в этом. Его дополнительный мозг не смог бы контролировать массу ручного оружия. При таких обстоятельствах ему грозила смерть. Но произошедшие события заставляли его спешить. Фолловер лишил его возможности воспользоваться своим сильнейшим оружием. Следовательно, чем быстрее он покинет Алерту, тем лучше. Возможно, где-нибудь в галактике он найдет научное объяснение тому, что представляет собой Фолловер и что делает его неуязвимым. Пока он этого не выяснит, ему лучше держаться подальше от этого субъекта. А единственной возможностью выбраться из этой изолированной планеты был военный корабль. И он пошел на величайший риск. Через полчаса впереди показался свет. Сначала галактический корабль казался просто ярким пятном в полночной темноте, но вскоре он стал отчетливо виден: так ярки были его огни. Госсейн положил трейлер на широкую орбиту вокруг галактического корабля и стал разглядывать его через магнитный телескоп. Корабль был около шести тысяч футов длиной. Небольшой по галактическим меркам. Но у него была на Алерте только одна цель. На его борту находился транспортный искривитель пространства, устанавливающий механическое подобие. Немного изобретений, сравнимых по значимости с искривителем пространства, можно насчитать в истории науки. С его помощью человек смог перекрывать огромные космические просторы, как будто их и не существовало. Предсказателю с Алерты надо было только сделать шаг в кабину искривителя на борту корабля, и он переносился на расстояния в сотню или тысячу световых лет почти мгновенно. Рассогласование полей, как обнаружил Госсейн с помощью личного искривителя пространства в своей голове, было настолько мало, что люди фактически не замечали времени транспортировки. Корабль стоял на ровной площадке. Минут сорок Госсейн наблюдал за ним. За это время из темноты вынырнул трейлер, приземлился у воздушного шлюза корабля и через несколько минут улетел. Вскоре те же манипуляции проделал другой трейлер. Госсейн заметил, что в обоих случаях трейлер улетел раньше, чем предсказателю разрешили подняться на борт корабля. Подлетев на расстояние пяти миль, он выяснил наличие энергии на борту и был глубоко разочарован. Только электричество и в незначительных количествах. Управляемый реактор был заторможен. Сильно волнуясь, Госсейн начал насвистывать какую-то мелодию и почувствовал, что Лидж смотрит на него. - Вы нервничаете? - сказала она удивленно. Нервы, мрачно подумал он. Правильно. При сложившихся обстоятельствах он мог или подождать, наблюдая за кораблем, чтобы получше ориентироваться в обстановке, или попытаться немедленно захватить его. - А ваши возможности, - спросила Лидж, - как они действуют? Наконец-то она заинтересовалась. Госсейн улыбнулся и покачал головой. - Это немного сложно, - сказал он. - Я не хочу вас обидеть, но думаю, это выше вашего понимания. Хорошо, попробую объяснить. Протяженная область, называемая пространством-временем, всего лишь иллюзия чувств. И все, что вы видите, слышите и ощущаете, имеет очень маленькое отношение к реальности. Мы с вами ориентированы в пространственно-временном континууме гораздо лучше, чем любой средний индивидуум. Только вам, как предсказателю, ближе его временная часть, а мне - пространственная. Казалось, она уже перестала слушать. - Значит вы, как и мы, не всемогущи? Какие у вас ограничения? - А если я скажу вам это попозже? Сейчас я должен кое-что решить. Лидж вела корабль через ночь и становилась все бледнее, слушая его инструкции. - Я думаю, вы не имеете права, - дрожа, сказала она, - просить меня об этом. Госсейн сказал: - Я хочу задать вам один вопрос. - Да? - Когда вы были с Юригом в камере, что бы случилось, если бы он убил меня? Дал бы вам Фолловер возможность спастись? - Нет. Я была только инструментом, чтобы заставить вас применить все ваши способности. Если бы вы погибли, я тоже не осталась бы долго в живых. - Ну и как? - мягко спросил Госсейн. Женщина молчала, ее губы дрогнули. Нейропоток, излучаемый ею, изменился с обеспокоенной неровности к напряженному, но постоянному излучению. Наконец, она подняла взгляд. - Хорошо, - сказала она. - Я сделаю это. Он взял ее руку в молчаливом одобрении. Он не вполне доверял Лидж. Может быть, это тоже была ловушка. Но тень уже поняла, что проще пообещать поймать Гилберта Госсейна в западню, чем сделать это. Госсейн прищурился. Он должен действовать. Он был уверен в правильности своего поведения. Он будет так продолжать, пока необходимость не заставит его быть более осторожным. Его мысли прервались, когда луч прожектора ударил в переднее окно. Раздался щелчок, и включился магнитный приемник. Послышался мужской голос: - Пожалуйста, приземлитесь в освещенной зоне в сотне ярдов от входа. Лидж направила корабль вниз. Когда они приземлились, из приемника снова раздался голос. - Сколько вас? Госсейн показал один палец и кивнул. - Одна. - Пол? - Женский. - Очень хорошо. Одна женщина выйдет из трейлера и приблизится к службе контроля у трапа. Трейлер немедленно поднимется и отойдет на расстояние пяти миль. Как только он удалится на указанное расстояние, предсказателю будет разрешено подняться на борт. Итак, трейлер должен отойти на пять миль. Госсейну показалось, что предыдущие два предсказателя были впущены раньше, чем трейлеры достигли этой дистанции. То же произошло и сейчас. Госсейн, который телепортировался в заднюю кабину управления, видел, как Лидж стоит на маленькой площадке возле сходен. Через секунду она начала подниматься по трапу. Он взглянул на спидометр. Трейлер не отлетел и на две алертанские мили. Тут могло быть две возможности. Или это западня, и его заманивают туда, или космические ветераны расслабились и не придерживались строгих правил. А может, и то и другое одновременно. Например, западня Фолловера, о которой команда ничего не знает. Или экипаж был предупрежден, но не принял предостережение всерьез. Один за другим Госсейн перебирал варианты. И всякий раз возвращаясь к реальному положению вещей, понимал, что нет никакой разницы. В любом случае он должен продолжать свою операцию. Когда Лидж исчезла в шлюзе, он стал терпеливо ждать, чтобы прошли четыре минуты. Такое время он установил для себя, хотя, в некоторой степени, это было слишком долго. Он не чувствовал раскаяния. На какой-то миг, когда Лидж протестовала против своего участия, он подумал, что слишком нажимает на нее. Но ему показалось, что если команда корабля предупреждена, то о мужчине, а не о женщине. Следовательно, именно Лидж должна была рискнуть войти первой. Он посмотрел на часы и почувствовал волнение. Четыре минуты прошли. Уже без колебаний он телепортировался к открытому иллюминатору у входного шлюза. Рукой он нащупал металлический край иллюминатора. Это место он "сфотографировал" через телескоп, когда трейлер был на земле. Оно оказалось удачным. Он залез в иллюминатор. XI Во имя здравомыслия уточняйте. Не говорите: "Две девочки...", если вы имеете в виду: "Мэри и Джейн, две девочки, отличные друг от друга и от всех остальных людей в этом мире..." Курс Ноль-А Госсейн услышал приглушенные голоса, слишком тихие, чтобы разобрать слова. Но было ясно, что разговаривают мужчина и женщина. Он осторожно выглянул за внутренний край иллюминатора в широкий коридор. В тридцати футах слева виделся открытый шлюз, в который вошла Лидж. Она стояла справа в дверном проеме, ведущем в помещение, и загораживала мужчину - видны были только плечо и рука - в форме офицера Великой Империи. Кроме них, в коридоре никого не было. Госсейн спрыгнул на пол и, держась стены, подкрался к этой паре. Когда он приблизился, Лидж говорила: - ...Но я хочу знать детали. Какие условия вы предлагаете женщинам? Она говорила спокойно, но настойчиво. Голос офицера выражал терпение. - Мадам, вам будут предоставлены шестикомнатные апартаменты, слуги, все удобства. Я гарантирую вам следующее положение по званию после капитана и его помощников. Вы... Он остановился, когда увидел Госсейна, ступившего в дверной проем позади Лидж. Его удивление длилось несколько секунд. - Извините, - наконец пробормотал он. - Я не видел, как вы вошли. Постовой, должно быть, забыл... Он снова остановился. Казалось, он понял невозможность того, чтобы часовой забыл сделать нечто подобное. Его глаза расширились. Челюсть отвисла. Пухлая рука потянулась к бластеру на поясе. Госсейн нанес удар в отвисшую челюсть и подхватил офицера во время падения. Он перенес бесчувственное тело на кушетку и быстро обыскал его, но не нашел ничего, кроме бластера в кобуре. Оглядевшись, он увидел, что вдоль дальней стены, в дополнение к обычной меблировке комнаты, стоят несколько кабин лифтов. Он сосчитал их. Двенадцать, хотя в действительности это не лифты, а искривители пространства. Он называл их так с тех пор, как ошибочно принял за лифты на венерианской секретной базе Энро. Итак, двенадцать искривителей. Картина стала ясной. Из этого помещения алертанские предсказатели отправлялись прямо на военные корабли. Процесс оказался проще, чем он предполагал. Никаких проволочек. Постовой пропускал предсказателя на борт, а затем полный мужчина приглашал их в это помещение и отправлял на место назначения. По-видимому, остальная часть корабля не использовалась. Солдаты и офицеры жили по своему режиму, вне связи с целью, ради которой их корабль прибыл на Алерту. И поскольку была глубокая ночь, должно быть, спали. И тут Госсейна осенило. Идея была такой простой, что он даже заволновался. Он подошел к двери. Коридор был по-прежнему пуст. Сзади Лидж сказала: - Он приходит в себя. Госсейн вернулся к кушетке и стал ждать. Мужчина зашевелился и сел, потирая челюсть. Его глаза перебегали с Госсейна на Лидж и обратно. Наконец, он раздраженно сказал: - Вы что, с ума сошли оба? Госсейн спросил: - Сколько на борту человек? Собеседник уставился на него и расхохотался. - Вот дурак, - сказал он. Казалось ему никак не справиться с приступом смеха. - Сколько человек? - передразнил он. Его голос стал громче. - Пятьсот. Задумайтесь об этом и поскорее убирайтесь с корабля. Команда оказалась именно такой, как и ожидал Госсейн. Космические корабли никогда не комплектовались так, как морские, из-за проблем с запасами воздуха и пищи. Итак, пятьсот человек. - Они живут в общем помещении? - На эсминце восемь спальных кают, - был ответ, - по шестьдесят человек в каждой. - Он потер руки. - Шестьдесят, - повторил он, смакуя цифру. - Может вы хотите, чтобы я проводил вас и представил команде? Госсейн принял шутливый тон. - Разумеется, - подыграл он, - хотим. Лидж нервно дернула его за рукав. - Сплошной туман, - предупредила она. Госсейн кивнул. - Я должен это сделать, - сказал он. - Иначе он может догадаться о моих действиях. Она с сомнением покачала головой. - Слишком много солдат. Это будет сложно. Ее слова послужили толчком для офицера. Он встал. - Идемте, - весело сказал он. - Ваше имя? - строго спросил Госсейн. - Орелдон. Госсейн молча повел его по коридору. Подойдя к открытой двери шлюза, Госсейн остановился. - Вы можете закрыть эту дверь? Толстое лицо офицера сияло в приливе веселья. - Вы правы, - рассмеялся он. - Новые визитеры нежелательны. Ведь я уже не на службе. Он живо шагнул вперед и уже собирался нажать кнопку, когда Госсейн остановил его. - Минуточку, - сказал он. - Я хотел бы проверить, с чем связана эта кнопка. А то еще, чего доброго, поднимете тревогу, а? Он отвинтил плату и откинул крышку. Четыре провода. Многовато. - Куда идут провода? - спросил он Орелдона. - В кабину управления. Два образуют цепь для открывания двери, два - для закрывания. Госсейн кивнул и закрыл панель. Он нажал на кнопку. Толстая металлическая плита двинулась и со звонким лязгом закрылась. - Вы не возражаете, если я поговорю с моим партнером снаружи? - спросил Орелдон. Госсейн уже слышал о нем. - А что вы хотите ему сказать? - О, только то, что я закрыл шлюз, и что он может отдохнуть. - Надеюсь, - сказал Госсейн, - вы не будете опрометчивы. - Естественно. Госсейн проверил провода и подождал, пока Орелдон включит настенный телефон. Он отметил, что тот пребывает в состоянии таламического возбуждения. Опьяняющий поток веселья будет нести его до тех пор, пока не отрезвит шок надвигающейся катастрофы. На этот момент стоит посмотреть. По-видимому, дверь не всегда была открыта, потому что постовой не удивился, когда она закрылась. - Ты уверен, Орри, что не сбежишь с вошедшей женщиной? - К сожалению, нет, - ответил Орелдон и прервал связь. - Не стоит слишком долго разговаривать. Могут возникнуть подозрения. Они подошли к лестнице. Орелдон уже собрался спускаться, когда Госсейн остановил его. - Куда ведет эта лестница? - спросил он. - Вниз, в казармы. - А где находится кабина управления? - О, зачем вам кабина управления? До нее добраться сложнее. Она наверху напротив. Госсейн ответил, что счастлив слышать это. - А сколько входов на нижнюю палубу? - спросил он. - Четыре. - Я надеюсь, - сказал Госсейн с приятной улыбкой, - что вы говорите правду. Если выяснится, что их, к примеру, пять, этот бластер может неожиданно выстрелить. - Их только четыре, клянусь вам! - воскликнул Орелдон. Его голос стал вдруг хриплым. - Знаете, - сказал Госсейн, - мне кажется, эта тяжелая дверь может заблокировать лестницу. - По-вашему, это странно? - Чувство юмора опять вернулось к Орелдону. - В конце концов, корабль строился так, чтобы в случае опасности можно было изолировать целые секции. - Так давайте закроем ее, а? - предложил Госсейн. - Ха! - тон Орелдона показывал, что ему и в голову не приходило такое. На одутловатом лице появилось выражение осознанного потрясения. Он беспомощно глядел вдоль коридора, вращая глазами. - Неужто вы думаете, хотя бы на секунду, что сможете выйти сухими из воды? - Дверь! - неумолимо сказал Госсейн. Офицер остолбенел. Затем медленно подошел к стене и открыл панель. Госсейн проверил провода. Орелдон опустил рычаг. Двухдюймовые плиты закрылись со слабым, глухим шумом. - Я искренне надеюсь, - сказал Госсейн, - что они заперты, и что их нельзя открыть снизу. Если обнаружится обратное, у меня будет достаточно времени, чтобы все-таки выстрелить из бластера. - Они заперты, - угрюмо сказал Орелдон. - Прекрасно, - сказал Госсейн. - А теперь поспешим. Я мечтаю закрыть двери на остальных лестницах. Орелдон тревожно оглядывался по сторонам, пока они шли по коридору, но если он надеялся встретить кого-нибудь из экипажа, то был глубоко разочарован. Стояла тишина, нарушаемая лишь слабым шорохом их шагов. Больше никого. - Я думаю, все спят, - заметил Госсейн. Мужчина не ответил. Они заперли остальные двери без единого слова. После чего Госсейн сказал: - Теперь осталось двадцать офицеров, включая вас и вашего друга снаружи. Верно? Орелдон молча кивнул. Его глаза остекленели. - Если я хорошо помню историю, - сказал Госсейн, - на Земле существовал обычай при определенных обстоятельствах - из-за непослушного характера некоторых офицеров, - запирать их в своих комнатах. Поэтому на дверях офицерских комнат всегда были внешние замки. Интересно, сталкивались ли военные корабли Энро с такой проблемой и таким ее решением? Одного взгляда на лицо пленника оказалось достаточно, чтобы понять, что корабли Энро сталкивались с такой проблемой. Через десять минут без единого выстрела он захватил целый галактический военный корабль. Все оказалось слишком просто, думал Госсейн, заглянув в пустую кабину управления. С Орелдоном впереди и Лидж позади он вошел в помещение и критически огляделся. Здесь было тихо. Ни одного человека на дежурстве, кроме двух офицеров, принимающих предсказателей. Слишком просто. Принимая во внимание предосторожности, которые Фолловер уже принял против него, казалось невероятным, что корабль в его руках. Но, тем не менее, это было так. Он еще раз внимательно оглядел помещение. Приборная панель под прозрачным куполом разделялась на три секции: электрическую, искривителей пространства и атомную. Первая электрическая. Он передвинул рычаги, которые запустили атомную электростанцию где-то в недрах корабля, и сразу почувствовал себя лучше. По крайней мере, если это и была ловушка, то экипаж ничего не знал о ней. Но он все еще не был удовлетворен. Он изучал пульт. В каждой его секции располагались рычаги и индикаторы, о назначении которых он мог только догадываться. У него не было сомнений насчет электрической и атомной секции: последняя не могла быть использована в ограниченном объеме корабля, а первой он вскоре сможет управлять без ограничений. Осталась секция искривителей пространства. Госсейн нахмурился. Да, здесь таилась опасность. Несмотря на то, что он обладал органическим искривителем, как он называл свой дополнительный мозг, его знания о механических системах искривителей пространства были довольно смутными. Здесь таилась его слабость, а может и ловушка, если таковая имелась. Поглощенный мыслями, он отошел от пульта, колеблясь между несколькими возможностями, когда Лидж спросила, зевая: - Когда мы будем спать? - По крайней мере, не на Алерте, - ответил Госсейн. Его план был ясен. Между полным подобием и подобием до двадцатого десятичного знака механических искривителей пространства существовало рассогласование полей. Если его перевести в пространственное расстояние, оно составит тысячу световых лет за каждые десять часов. Но это тоже, по мнению Госсейна, было иллюзией. Он объяснил Лидж: - На самом деле, вопрос даже не в скорости. Теория относительности, самая ранняя и содержащая наибольшее количество формулировок ноль-А, показала, что факторы времени и пространства не могут рассматриваться отдельно. Но я подхожу к той же идее с другой стороны. События, происходящие в разное время и в разных местах, являются только частью образа, формирующегося в нашей нервной системе, когда мы пытаемся истолковать временной разрыв. Он увидел, что женщина перестала его слушать, и продолжал уже для себя: - Существует вероятность, что два каких-то события так тесно связаны, что фактически они не разные события, и не имеет значения, как сильно они разделены в пространстве или во времени. В терминах вероятности... Госсейн нахмурился, чувствуя себя на пороге более важного решения, чем этого требовала ситуация. Голос Лидж отвлек его. - Но что вы собираетесь делать сейчас? Госсейн снова шагнул к пульту. - Прямо сейчас мы попробуем взлететь. Управляющие приборы были такими же, как на кораблях, курсирующих между Землей и Венерой. Корабль напрягся и рванулся вверх. Через десять минут они покинули атмосферу и увеличили скорость. Через двадцать пять минут они вышли из тени планеты, и солнечные лучи осветили кабину. На экране заднего вида Алерта выглядела как темный, туманный шар, лежащий на блюдце света. Госсейн отвернулся и обратился к Орелдону. Офицер побледнел, услышав его план. - Только не говорите, что я помог вам, - умолял он. Госсейн пообещал без колебаний, но подумал, что если военный штаб Великой Империи будет расследовать захват Y-381907, правда будет быстро раскрыта. Орелдон постучал в дверь капитана и тут же появился в сопровождении приземистого сердитого человека. Госсейн быстро прервал его брань. - Капитан Фри, если когда-нибудь выяснится, что ваш эсминец был захвачен без единого выстрела, вы вероятно заплатите за это жизнью. Поэтому лучше выслушайте меня. Он объяснил, что хочет использовать корабль только временно, после чего капитан Фри успокоился, так что можно было обсудить детали. Как выяснилось, представление Госсейна о принципе действия межзвездных кораблей было верным. Корабли телепортировались к отдаленному месту, но образец можно было отключить, прежде чем они его достигали. - Это единственный способ, каким мы можем добраться до новых планет, вроде Алерты, - пояснил капитан. - Мы телепортируемся на базу, удаленную более чем на тысячу световых лет, и замыкаем образец. Госсейн кивнул. - Мне надо попасть на Горгзид, и я хочу, чтобы отключение образца произошло примерно за один день обычного полета до планеты. Он не удивился, что место назначения испугало офицеров. - Горгзид! - воскликнул капитан. Его глаза сузились, и он мрачно улыбнулся. - Уж они-то смогут позаботиться о вас. Вы хотите двинуться прямо сейчас? Это займет семь скачков. Госсейн ответил не сразу. Он прислушивался к нейроизлучениям этого человека. Нейропоток не совсем обычный, что в данной ситуации естественно. В нем были рывки, указывающие на эмоциональное беспокойство, но не было целеустремленных образов. Это успокаивало. Похоже, у капитана не было планов, не было личных проектов, не было вероломства в мыслях. Госсейн еще раз обдумал свое положение. Он был настроен на электростанцию и на атомный реактор корабля. Он мог мгновенно убить каждого на борту. Он был фактически неуязвимым здесь. Его сомнения пропали. Он сделал глубокий вдох. - Вперед! - сказал он. XII Ради здравомыслия используйте принцип "и так далее". Когда вы говорите: "Мэри хорошая девочка", сознавайте, что Мэри больше, чем только "хорошая". Мэри хорошая, милая, добрая и так далее, имея в виду, что к ней применимы и другие характеристики. Также не мешает вспомнить, что современная (1956) философия не считает "хорошего" индивидуума здоровой личностью. Курс Ноль-А Внезапно Госсейн почувствовал, что теряет сознание и напрягся, испугавшись, что офицеры могут воспользоваться этим. Он повернулся и сказал: - Безусловно, мы... Он запнулся - он больше не был в кабине управления эсминца. В пятистах футах громоздился пульт управления на более обширной плате, чем он только что оставил. Над ним изгибался прозрачный купол такой величины, что на мгновение его мозг отказался охватить размеры сооружения. Начиная догадываться, он посмотрел на свои руки и тело. Руки были тонкими и изящными, тело - стройным, одетым в форму штабного офицера Великой Империи. Ашаргин! Госсейн почувствовал, что тело, в которое он снова попал, задрожало и съежилось. Он с усилием отогнал слабость, но его охватило отчаяние, когда он подумал о собственном теле, которое осталось далеко в кабине управления эсминца Y-381907. Оно должно лежать без движения на полу. В эту самую минуту Орелдон и капитан Фри схватили Лидж. Или вернее, отметил про себя Госсейн, несколько дней назад, так как расстояние было около восемнадцати тысяч световых лет, они захватили Лидж и тело Гилберта Госсейна. Нельзя забывать о временной разнице, которая является результатом подобной транспортировки. Неожиданно он почувствовал, что его мысли были слишком тяжелы для хрупкого Ашаргина, в чье тело он был еще раз пойман, как в ловушку. Он огляделся затуманенным взглядом и медленно начал приспосабливаться к обстановке. Медленно, потому что это была не его тренированная нервная система. Тем не менее, его мысли постепенно прояснились, и он перестал дрожать. Через минуту, хотя внутри пульсировали волны слабости, он уже знал, что делал Ашаргин до прихода Госсейна. Он шел с группой адмиралов. Теперь они обогнали его. Двое оглянулись. Один из них сказал: - Ваше превосходительство, вы выглядите больным. Прежде, чем Госсейн успел ответить, второй, высокий и худой старый адмирал в мундире, увешанном медалями из драгоценных камней и знаками отличия, насмешливо произнес: - С тех пор, как принц прибыл сюда, он все время чувствует себя неважно. Похвалим же его за преданную службу в таком состоянии. В этом худом старике Госсейн узнал Великого Адмирала Палеола. Это полностью вернуло его в нормальное состояние, поскольку об этом мог знать только Ашаргин. Очевидно два сознания, его и Ашаргина, начали соединяться на подсознательном уровне. Это подбодрило его. Невидимый игрок еще раз телепортировал его разум в чужой мозг. Чем быстрее он приспособится, тем лучше. В этот раз он должен попытаться овладеть ситуацией. Никакого следа слабости. Ашаргин должен быть доведен до предела своих физических способностей. Когда он поспешил вперед, догоняя остановившихся офицеров, в мозгу всплыли воспоминания о последней неделе Ашаргина. Неделе? Поняв, что для Ашаргина прошло семь дней, в то время как для него менее суток осознанного существования, он испугался. Но замешательство было кратковременным. Картина предыдущей недели была на удивление хороша. Ашаргин ни разу не потерял сознания. Он успешно перенес знакомство со штабом. Он даже выдвинул идею, что будет наблюдателем до дальнейших распоряжений. Для человека, который дважды падал в обморок в присутствии Энро, это было достижением высшего порядка и еще раз доказывало, что даже несколькими часами управления тренированного ноль-А сознания можно вызвать значительные улучшения в такой безвольной личности, как Ашаргин. Госсейн поднял взгляд. Они подошли к открытой двери в небольшую комнату. Очевидно - и память Ашаргина подтвердила это - здесь состоится собрание высших офицеров. Быть может, здесь ему удастся создать нового, решительного Ашаргина. В помещении уже были офицеры. Другие еще прибывали. Он видел, как они выходили из кабин искривителей, занимающих добрых сто футов вдоль стены. Представления были частыми и быстрыми. Несколько офицеров странно посмотрели на него, когда он был представлен им, но Госсейн был предельно вежлив с новоприбывшими. Его время еще придет. Сейчас его внимание было отвлечено другим. Он понял, что большая комната, через которую он проходил, была кабиной управления гигантского корабля. И более того. Это была кабина управления корабля, который в эту минуту участвовал в фантастической битве в Шестом Деканте. Эта мысль, как пламя, вспыхнула в его голове. Он почувствовал необходимость вернуться туда и посмотреть повнимательнее. Что он и сделал, улучив минуту между представлениями. Над ним на добрых пятьсот футов возвышался прозрачный купол, через который были видны алмазы звезд центра галактики. Млечный путь! Миллионы самых жарких и ослепительных солнц. Здесь, среди непревзойденной красоты, Энро расположил свой смертоносный флот. Теперь воспоминания Ашаргина о великой битве, которую он наблюдал целую неделю, пошли быстрее. Он видел тысячи кораблей, одновременно телепортированных на базы вражеского оплота. Каждый раз телепортация обрывалась как раз перед тем, как корабли достигали цели. Из звездной темноты они стрелой летели к обреченной планете. Атакующих кораблей было больше, чем могли собрать окружающие звездные системы. Расстояния, которые при обычном полете заняли бы несколько месяцев или даже лет, покрывались почти мгновенно. Агрессор давал всем жертвам один и тот же выбор. Капитуляция или уничтожение. Если лидеры планеты или группы планет отказывались поверить угрозе, безжалостный дождь бомб обрушивался с неба и буквально истреблял цивилизацию. Бомбежки были такими яростными и концентрированными, что кору планеты охватывала цепная реакция. Большинство правительств были разумнее. На этих планетах оставались только оккупационные войска, а флот отправлялся дальше на следующую базу Лиги. Не было реального отпора. Невозможно было собрать значительные силы для отражения атак, поскольку невозможно было узнать, какая звездная система окажется следующей жертвой. С невероятной легкостью захватчики разбивали небольшой флот, который посылался против них. Атакующие всегда знали, какой будет защита, и сколь бы мощной она ни была, на каждый корабль Лиги Энро посылал десяток своих. Для Ашаргина это было мистической загадкой. Но не для Госсейна. На кораблях Великой Империи находились предсказатели Алерты, и у другой стороны буквально не было шансов. Поток воспоминаний был прерван ироничным голосом Великого Адмирала, прозвучавшим сзади: - Принц, заседание начинается. Это было приглашением сесть за длинный стол. Он сел на стул справа от Великого Адмирала и быстро окинул помещение взглядом. Оно было гораздо больше, чем показалось сначала. Три стены являлись настоящими картами космоса. Каждая была словно обрызгана бесчисленными огоньками, и на каждой на высоте десяти футов располагались серии квадратов с мигающими числами. На одном из квадратов с красными цифрами показалось число 91308. Оно мигнуло и стало 91749. Это было наибольшим изменением, которое он увидел, наблюдая за квадратами. Госсейн подождал объяснений из памяти Ашаргина, но пришла только информация, что Ашаргин не был раньше в этой комнате. Здесь были квадраты с голубыми цифрами и квадраты с желтыми, зелеными, оранжевыми и серыми цифрами, были алые цифры, пурпурные и фиолетовые цифры. Были квадраты с разноцветными цифрами. Очевидно, они отражали какую-то неустойчивую ситуацию. Цифры менялись каждую секунду. Отдельные цифры проходили полный круг. Казалось, они пляшут. Без сомнения, они рассказывали историю битвы в Шестом Деканте. Огромным усилием воли он оторвал свой зачарованный взгляд от квадратов и услышал, как адмирал Палеол уже начал говорить. - ...Наши проблемы, - говорил худой и мрачный старик, - вряд ли станут сложнее. Но хочу вас предупредить, что произошедшие инциденты со временем могут стать многочисленнее. К примеру, в семнадцати случаях мы не смогли телепортировать наши корабли на базы, образцы подобия которых были получены с помощью самой высокоорганизованной шпионской сети, какую только можно себе представить. Дело в том, что некоторые правители в панике меняли образцы. Таких планет наши корабли достигали, телепортируясь к базам, которые располагались за ними, и вовремя замыкая образец. В этих случаях провинившаяся планета уже не имела выбора, а безжалостно уничтожалась. Я счастлив вам сообщить, что все эти инциденты были заранее предвидены нашим великом вождем Энро Рыжим. История не знает примера, чтобы один человек обладал такой предусмотрительностью, проницательностью и таким стремлением к миру. Последнее замечание явно выпадало. Госсейн быстро посмотрел на присутствующих, но их лица оставались внимательными. Если изображение Энро как поборника мира и показалось им странным, они не подали вида. Итак, шпионская сеть обеспечивала Энро образцами подобия с тысяч баз Лиги. Казалось, возникла роковая комбинация сил, работающих на Энро. Всего за несколько лет он вырос из правителя небольшой группы планет до верховного властителя в галактике. Словно в доказательство, что судьба на его стороне, в этот период была открыта планета предсказателей, и эти одаренные умы работали теперь на него. Безусловно, Фолловер, командующий ими, имел какие-то свои планы. Но они не включали остановку войны. - Конечно, - продолжал Великий Адмирал Палеол, - главные силы Лиги не станут стирать образцы для искривителей пространства. Требуется время, чтобы создать связи подобия, и их собственные корабли окажутся отрезанными от баз, где изменяются образцы. Однако мы должны считаться с возможностями, что больше и больше планет предпочтут изолироваться. И многие преуспеют в этом. Вы знаете, - его тонкие губы скривились в холодной улыбке, - что некоторых звездных систем нельзя достичь телепортацией на базы за ними. Планируя нашу кампанию, мы в первую очередь наметили те планеты, к которым можно приблизиться этим способом. Теперь наша тактика становится более гибкой. Мы должны импровизировать. Флот должен и сможет атаковать цели, которые раньше считались вне досягаемости. Все это потребует от офицеров и членов экипажей всех званий высшей степени усердия. Теперь уже без улыбки старик оглядел стол. - Господа, в заключение я должен сказать, что наши потери тяжелы. За каждый час мы теряем в среднем два линкора, одиннадцать крейсеров, семьдесят четыре эсминца и шестьдесят два различных самолета. Конечно эти статистические цифры увеличиваются день ото дня. Тем не менее, они реальны, как вы можете убедиться, взглянув на стенные счетчики в этом помещении. Но в целом наше положение превосходно. Главным препятствием является обширность космоса и время на завоевание каждой отдельной планеты. Однако теперь можно математически рассчитать протяженность всей кампании. Количество планет, умноженное на время на каждую. Всего девяносто четыре звездных дня. Есть вопросы? Тишина. Потом в дальнем конце стола поднялся адмирал. - Сэр, - сказал он, - можем ли мы узнать мнение принца Ашаргина? Великий Адмирал медленно встал. На его длинном, обычно суровом лице, опять появилась улыбка. - Принц, - сухо сказал он, - находится здесь как личный эмиссар Энро. Он просил сказать, что у него нет комментариев. Госсейн поднялся. Его целью было вернуть Ашаргина на Горгзид в штаб Энро. И если Энро наблюдает за совещанием, то лучшим способом для достижения этой цели будет его незапланированное выступление. - Это я говорил Великому Адмиралу вчера. Поморщившись от высокого тенора Ашаргина, он остановился, чтобы уменьшить напряжение, охватившее тело. Великий Адмирал смотрел на потолок с таким выражением, что Госсейн все понял. Он сказал: - С минуты на минуту я ожидаю вызова Энро, чтобы предоставить отчет, но если у меня есть время, я хотел бы обсудить войну, которую мы ведем, с философской точки зрения. Продолжать ему не пришлось. Потолок засветился, и на нем появилось лицо Энро. Все вскочили на ноги и застыли во внимании. Рыжеволосый диктатор смотрел на них вниз со слабой, насмешливой улыбкой. - Господа, - произнес он, наконец, - из-за неотложного дела я вмешиваюсь в ваше совещание. Я извиняюсь, что прервал вас, тем более, в тот самый момент, когда принц Ашаргин собирался поговорить с вами. Принц и я находимся в полном согласии по всем главным аспектам ведения войны, но сейчас я хочу вернуть его на Горгзид. Господа, примите мое уважение. - Ваше превосходительство, - сказал Великий Адмирал Палеол, - мы приветствуем вас. Он повернулся к Госсейну-Ашаргину. - Принц, позвольте мне проводить вас в транспортную секцию. Госсейн сказал: - Сперва я хотел бы послать сообщение на эсминец Y-381907. Госсейн собирался отправить это послание, надеясь на скорое возвращение в свое тело. Он написал: "Будьте вежливы с двумя пленниками, которые находятся на борту эсминца. Не ограничивайте их свободу. Доставьте женщину-предсказательницу и мужчину в сознании он или нет, на Горгзид". Он опустил послание в щель робота-оператора. - Немедленно отправьте капитану Фри на Y-381907. Я буду ждать подтверждения доставки. Он повернулся и увидел, что Великий Адмирал Палеол с интересом наблюдает за ним. С неприятной усмешкой старик сказал: - Принц, вы загадочны. Мне кажется, вы думаете, что Энро и я будем однажды привлечены к ответу за то, что мы делаем. Прав ли я? Госсейн-Ашаргин покачал головой. - Может, что-то подобное и случится, - сказал он. - Но толку от этого будет мало. Немедленно будет создана такая же корыстная, хотя, поначалу, возможно, более осторожная группировка. Инфантильные личности, которые хотят свергнуть руководящую группировку, не в силах проанализировать, что именно ее связывает. Одним из главных принципов является внедрение веры, что все они готовы умереть в любой момент. И ни один отдельный ее член не осмеливается иметь противоположное мнение по этому базовому вопросу. А убедив себя, что не боятся смерти, они оправдывают все преступления против остальных. Усмешка адмирала стала шире. - Ну, ну, - сказал он. - Почти философ, не так ли? - Его проницательные глаза стали серьезными. - Но мысль очень интересная. Я никогда не задумывался над тем, что фактор мужества может быть таким фундаментальным. Казалось он хочет продолжить, но его перебил робот-оператор. - Я не могу связаться с эсминцем Y-381907. Госсейн-Ашаргин вздрогнул. Он испугался. - Вообще нет контакта? - Вообще. Он снова взял себя в руки. - Хорошо, продолжайте, пока не доставите послание. Известите меня на Горгзиде. Он повернулся и пожал руку Палеолу. Через несколько минут он передвинул рычаг в кабине искривителя пространства, который должен был переправить его во дворец Энро. XIII Во имя здравомыслия будьте осторожны в навешивании ярлыков. Такие слова, как фашист, коммунист, демократ, республиканец, католик, еврей, относятся к человеческим существам, к которым никогда всецело не подходит никакой ярлык. Курс Ноль-А Госсейн ожидал, что окажется