вспоминать всего себя? Как может он различить, что хочет вспоминать? Идею работы! Как может он соединить себя с идеей работы? - и так далее, и тому подобное. "В христианском богослужении очень много таких молитв, где надо размышлять над каждым словом. Но они теряют весь смысл, все значение, если их повторяют или распевают механически. "Возьмите обычную молитву: "Господи, помилуй меня!" Что это значит? Человек взывает к Богу. Он должен немного подумать, сделать сравнение и спросить себя - что такое Бог и что такое он? Затем он просит Бога помиловать его. Но для этого Бог должен подумать о нем, заметить его. А. стоит ли замечать его? Что в нем есть такого, о чем стоило бы думать? И кто должен о нем думать? - сам Бог! Понимаете. все эти мысли и еще многие другие должны пройти через его ум, когда он произносит эту простую молитву. И тогда именно эти мысли могут сделать для него то, чегоон просит от Бога. Но о чем он способен думать и какой результат может дать молитва, если он просто повторяет, как попугай: "Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!" Вы сами знаете, что это не даст никаких результатов. "Вообще говоря, о христианстве и о формах христианского поклонения нам известно очень мало; мы ничего не знаем об истории и возникновении многих вещей. Например, церковь, храм, где собираются верующие и где совершаются службы согласно особым обрядам, - откуда она взята? Люди совсем не думают об этом. Многие считают, что внешняя форма поклонения, обряды, пение гимнов и тому подобное были придуманы отцами церкви. Другие полагают, что эта внешняя форма была частично взята из языческих религий, а частично у евреев. Но все это неверно; вопрос о происхождении христианской церкви, т.е. христианского храма, гораздо интереснее, чем мы думаем. Начать с того, что церковь и богослужение в той форме, какую они приняли в первые века христианства, не были заимствованы у язычников или у. евреев, потому что ничего подобного не существовало ни в греческих, ни в римских культурах, ни в иудаизме. Еврейская синагога, еврейский храм, греческие или римские храмы разных богов представляли собой нечто совершенно отличное от христианской церкви, которая приняла свой облик в первом и втором веках. Христианская церковь-это школа; но люди забыли о том, что это школа. Вообразите школу, где учителя читают лекции и выполняют пояснительные демонстрации, а ученики или просто люди, заходящие в школу, принимают эти лекции и демонстрации за церемонии и обряды, за "таинства" и магию. Это было бы приближением к христианской церкви нашего времени. "Христианская церковь, христианская форма поклонения не изобретена отцами церкви, а заимствована в готовом виде из Египта, но только не из того Египта, который мы знаем, а из того, который нам неизвестен. Этот Египет находился на том же самом месте, что и известный нам, но существовал гораздо раньше. В исторические времена сохранились лишь небольшие отрывки его знания; но эти отрывки удерживались в тайне настолько хорошо, что мы даже не знаем, где они сохранялись. "Многим людям покажется странным, если я скажу, что доисторический Египет был христианским за много тысяч лет до рождения Христа. Иными словами, его религия состояла из тех же принципов и идей, которые составляют подлинное христианство. В доисторическом Египте существовали особые школы, называвшиеся "школами повторения". В этих школах по определенным дням, а в некоторых из них, возможно, и ежедневно устраивались публичные повторения в сжатой форме всего курса наук, которому обучали в этих школах. Такое повторение продолжалось иногда неделю или месяц. Благодаря подобным повторениям люди, прошедшие курс, не теряли своей связи со школой и сохраняли в памяти все, чему учились. Иногда они приходили из очень далеких мест лишь для того. чтобы прослушать повторение, и, почувствовав свою связь со школой, уходили. Существовали особые дни в году, когда повторения были особенно полными и производились с особой торжественностью; сами эти дни обладали символическим значением. "Эти "школы повторения" стали образцами для христианских церквей. Форма богослужения в христианских церквах почти полностью повторяет курс науки, касающейся вселенной и человека. Индивидуальные молитвы, гимны, возглашения все имело свое значение в этом повторении, равно как и празднества, и религиозные символы, хотя смысл их забыт очень давно." Продолжая свои объяснения, Гурджиев привел несколько очень интересных примеров объяснений различных частей православной литургии. К несчастью, в то время мы не делали записей, и я не решусь восстановить их по памяти. Идея его объяснений заключалась в том, что литургия, начиная с первых ее слов, проходит, так сказать, сквозь процесс повторения, отмечая все его стадии и переходы. В объяснениях Гурджиева меня особенно удивило то, сколь многое здесь сохранилось в чистой форме и как мало мы все это понимаем. Его объяснения очень сильно отличались от обычных богословских и даже мистических толкований, и главная разница заключалась в том, что он отказался от большинства аллегорий. Я хочу сказать, что из его объяснений стало ясно, что мы принимаем многие вещи за аллегории, в то время как они вовсе не являются иносказаниями, и их нужно понимать более просто и психологически. Хорошим примером здесь служит то, что он сказал ранее о Тайной Вечере. - Каждая церемония, или обряд, имеет ценность, если она выполняется без изменений, - сказал он. - Церемония это книга, а которой написано очень многое. Каждый, кто обладает пониманием, может читать ее. Один обряд содержит зачастую больше, чем сотня книг. Указывая на то, что сохранилось до нашего времени, Гурджиев отмечал и то, что было утеряно и забыто. Он упоминал о священных плясках, которые сопровождали "службы" в "храмах повторения" и не были включены в христианскую форму богослужения. Он говорил также о различных упражнениях и об особых позах для разных молитв, т.е. для разных видов медитации; о приобретении контроля над дыханием и о необходимости уметь напрягать или расслаблять по своей воле любую группу мускулов; о многих других вещах, имеющих, так сказать, отношение к "технике религии". Однажды, описывая упражнения в сосредоточении и переключении внимания с одной части тела на другую, Гурджиев сказал: - Когда вы произносите слово "я", замечаете ли вы, где внутри вас звучит это слово? Мы не сразу сообразили, что он имеет в виду, но очень скоро стали замечать, что, произнося слово "я", некоторые из нас определенно чувствовали, что это слово как бы звучит в голове, другие слышали его в груди, третьи - над головой, вне тела. Должен здесь отметить, что лично я был совершенно лишен этих ощущений, и мне приходится полагаться на показания других. Гурджиев выслушал все наши замечания и сказал, что связанное с этим ощущением упражнение сохранилось до наших дней; по его словам, его выполняют в монастырях на Афоне. Монах стоит на коленях или в какой-то другой позе и, подняв согнутые в локтях руки, произносит громко и протяжно слово "я" и выпрямляется; одновременно он прислушивается к тому, где звучит это слово. Цель упражнения заключается в том, чтобы чувствовать "я" в любой момент, когда человек думает о себе, и переносить "я" из одного центра в другой. Много раз Гурджиев указывал на необходимость изучения этой забытой "техники", равно как и на невозможность достичь без нее каких-либо результатов на пути религии, кроме чисто субъективных. - Вы должны понять, - говорил он, - что подлинная религия, т.е. такая, которая была создана знающими людьми с определенной целью, состоит из двух частей. Одна из них учит тому, что нужно делать. Эта часть становится общим достоянием и с течением времени искажается и отходит от первоначального источника. Другая часть учит тому, как осуществить то, чему учит первая часть. Эта часть хранится в тайне в особых школах, и с ее помощью удается исправлять все то, что было искажено в первой части, или восстанавливать то, что забылось. "Без этой второй части невозможно никакое знание религии; во всяком случае, это знание будет неполным и очень субъективным. "Такая тайная часть существует и в христианстве, как и во всех других религиях; она учит тому, как выполнять заповеди Христа, тому, что они в действительности означают." Я должен привести здесь еще один разговор с Гурджиевым - он снова был связан с космосами. - Здесь есть связь с идеями Канта о феноменах и ноуменах, - сказал я. - В конце концов, в этом-то и все дело: Земля, как трехмерное тело, является "феноменом", а как шестимерное - "ноуменом". - Совершенно верно, - сказал Гурджиев. - Только добавьте сюда идею масштаба. Если бы Кант ввел в свои аргументы идею масштаба, многое из того, что он написал, было бы очень ценным. Ему не хватило этой единственной вещи. Слушая Гурджиева, я подумал, что Кант очень удивился бы, услышав это замечание. Но идея масштаба была очень близка мне. И я понял, что с нею, как с отправной точкой, можно обнаружить много нового и неожиданного в тех вещах, которые кажутся нам известными. Примерно год спустя, развивая идеи космосов в связи с проблемами времени, я получил таблицу времени в разных космосах, о которой скажу позднее. В одном случае, говоря о строгой всеобщей взаимосвязи во вселенной, Гурджиев остановился на "органической жизни на Земле". - Для обычного знания, - сказал он, - органическая жизнь является своего рода случайным придатком, нарушающим целостность механической системы. Обычное знание не связывает ее ни с чем и не делает никаких выводов из факта ее существования. Но вы должны понимать, что в природе нет и не может быть ничего случайного и ненужного; все имеет определенную функцию, все служит определенной цели. Таким образом, органическая жизнь представляет собой необходимое звено в цепи миров, которые не могут существовать без нее, как и она не может существовать без них. Ранее было сказано, что органическая жизнь передает на Землю разнообразные влияния планет, что она служит для питания Луны и для того, чтобы дать ей возможность расти и крепнуть. Но и Земля также растет - не в том смысле, что увеличиваются ее размеры, а в том, что возрастает сознательность, восприимчивость. Влияния планет, которые были достаточны для Земли в течение одного периода ее существования, становятся недостаточными; она нуждается в восприятии более тонких влияний, а для этого необходим более тонкий и чувствительный воспринимающий аппарат. Вот почему органическая жизнь должна эволюционировать, приспосабливаться к нуждам Земли и планет. Подобным же образом и Луну в течение одного периода может удовлетворять пища, которую доставляет ей органическая жизнь особого качества; но впоследствии наступает время, когда она перестает удовлетворяться этой пищей, не может расти на ней и начинает испытывать голод. Органическая жизнь должна суметь удовлетворять этот голод, иначе она не выполняет своих функций, не отвечает своей цели. Это означает, что для того, чтобы отвечать своей цели, органическая жизнь должна эволюционировать и стоять на уровне потребностей Земли, Луны и планет. "Мы должны помнить, что луч творения как мы его понимаем, от Абсолютного до Луны, - подобен ветви дерева. растущей ветви. Конец этой ветви, откуда выходят побеги, это Луна. Если Луна не растет, если она не дает и не обещает новых побегов, это означает или остановку роста всего луча творения, или необходимость для него найти другой путь своего роста, какой-то боковой отпрыск. В то же время из сказанного ранее мы видим, что рост Луны зависит от органической жизни на Земле. Если эта органическая жизнь исчезнет или умрет, целая ветвь засохнет, во всяком случае, та ее часть, которая лежит за органической жизнью. То же самое должно случиться, только медленнее, если органическая жизнь приостановится в своем развитии, в своей эволюции, если она не сумеет отвечать предъявляемым к ней требованиям. Ветвь может засохнуть; об этом следует помнить. Для луча творения, скажем, для его части "Земля - Луна", предоставлена такая же возможность развития и роста, какая предоставлена каждой ветви большого дерева. Но завершение этого роста вовсе не гарантировано; оно зависит от гармоничного и правильного действия его собственных тканей. Если развитие одной ткани прекратится, прекратится развитие и всех других тканей. Все, что можно сказать о луче творения или о его части "Земля-Луна", в равной мере относится и к органической жизни на Земле. Органическая жизнь на Земле - это сложное явление, в котором отдельные части зависят друг от друга. Общий рост возможен только при условии, что растет "конец ветви". Или, точнее, в органической жизни существуют такие ткани, которые эволюционируют, и ткани, которые служат для этих эволюционирующих тканей средой и пищей. Затем среди эволюционирующих тканей имеются эволюционирующие клетки вместе с клетками, которые служат им средой и пищей. В каждой отдельной эволюционирующей клетке есть эволюционирующие части и части, которые служат им пищей. Но всегда и во всем необходимо помнить, что эволюция не гарантирована, а лишь возможна, что она в любое время и в любом месте может остановиться. "Эволюционирующей частью органической жизни является человечество. И в нем есть своя эволюционирующая часть. Но об этом мы поговорим позже, а в настоящее время мы рассмотрим человечество как целое. Если человечество не будет развиваться, это будет означать, что остановится вся эволюция органической жизни, а это, в свою очередь, вызовет остановку роста луча творения. Но если человечество перестанет развиваться, оно сделается бесполезным с точки зрения тех целей, для которых оно было создано, и, как таковое, может быть уничтожено. Таким образом, прекращение эволюции означает уничтожение человечества. "Мы не обладаем ключами для того, чтобы говорить, в каком периоде эволюции планет мы существуем и есть ли у Земли и Луны время, чтобы ждать соответствующей эволюции органической жизни. Но люди, которые знают, могут, конечно, иметь об этом точные сведения, т.е. могут знать, на какой стадии своей возможной эволюции находятся Земля, Луна и человечество. Мы не в состоянии этого знать; однако нужно иметь в виду, что число вариантов никогда не бывает бесконечным. "Однако, рассматривая жизнь человечества как мы ее знаем исторически, приходится признать, что человечество движется внутри какого-то круга. В одном столетии оно уничтожает все то, что создало в другом; и прогресс в области механических вещей за последний век был достигнут за счет потери многих других, гораздо более важных вещей. Вообще говоря, есть все основания думать и утверждать, что человечество пребывает в застое, а отсюда - прямая дорога к падению и вырождению. Застой означает, что процесс находится в состоянии равновесия. Появление какого-то одного свойства сейчас же вызывает появление другого, ему противоположного. Рост знания в одной области приводит к росту невежества в другой; утонченности в одной сфере противостоит вульгарность в другой; свобода в одном отношении порождает рабство в другом; исчезновение одних суеверий сопровождает появление и рост других - и так далее. "Если мы применим теперь закон октав, то увидим, что процесс, находящийся в равновесии и протекающий определенным образом, нельзя изменить в любой момент, когда нам этого хочется. Изменить его и направить по новому пути можно лишь на "перекрестках". В промежутках между "перекрестками" сделать ничего нельзя. Но если процесс проходит "перекресток" и ничего не происходит, это значит, что ничего не сделано; и в этом случае не удастся сделать и впоследствии, так что процесс будет продолжаться и развиваться согласно механическим законам; и даже если люди, принимающие участие в этом процессе, будут предвидеть неизбежную гибель всего, они ничего не смогут сделать. Повторяю, сделать нечто можно только в определенные моменты, которые я только что назвал "перекрестками" и которые в октава мы называем "интервалами" - "ми-фа" и "си-до". "Конечно, существует много людей, которые считают, что человечество идет не по тому пути, по которому оно, на их взгляд, должно идти. И вот они изобретают разные теории. которые, по их мнению, должны изменить всю жизнь человечества. Один придумывает одну теорию, другой немедленно изобретает противоположную, - и оба ждут, что все им поверят. Многие действительно верят первой или второй теории. А жизнь, естественно, идет своим путем, однако люди не перестают верить своим и чужим теориям, убежденные, что можно что-то сделать. Все эти теории, разумеется, совершенно фантастичны, в основном, потому, что не принимают в расчет главного, а именно той подчиненной роли, которую играют в мировом процессе человечество и органическая жизнь. Интеллектуальные теории ставят человека в центр мироздания, для человека существуют и Солнце, и звезды, и Луна, и Земля. Они забывают даже об относительных размерах человека, о его ничтожестве, о его преходящем существовании и обо всем прочем. Они уверяют, что человек при желании способен изменить всю свою жизнь, т.е. организовать ее на рациональных началах. Той дело появляются новые и новые теории, вызывая в то же время противоположные. Все эти теории и борьба между ними, несомненно, и есть одна из тех сил, которые удерживают человечество в его нынешнем положении. К тому же распространенные ныне теории всеобщего благосостояния и всеобщего равенства не только неосуществимы, но. и сам процесс их осуществления оказался бы роковым. Все в природе имеет свою цель и задачу - как страдания людей, так и их неравенство. Уничтожение неравенства уничтожило бы саму возможность эволюции; уничтожение страданий означало бы, во-первых, уничтожение целого множества восприятий, для которых существует человек, во-вторых, уничтожение "толчка", т.е. силы, которая одна лишь и способна изменить положение. И так обстоит дело со всеми рациональными теориями. "Процесс эволюции, той эволюции, которая возможна для человечества в целом, совершенно аналогичен процессу эволюции, возможной для- индивидуального человека. И начинается она с того же, а именно: некоторая группа клеток постепенно становится сознательной, а затем привлекает к себе другие клетки, подчиняет их и мало-помалу заставляет весь организм служить своим целям, а не просто еде, питью и сну. Вот это и есть эволюциями другой эволюции не бывает. В человечестве, как и в отдельном человеке, все начинается с формирования сознательного ядра. Все механические силы жизни сопротивляются формированию этого сознательного ядра в человеке, подобно тому как в человеке все механические привычки, вкусы и слабости сражаются против сознательного вспоминания себя." - Можно ли сказать, что существует сознательная сила, которая борется с эволюцией человечества? - спросил я. - С известной точки зрения, можно, - ответил Гурджиев. Я привожу эти слова из-за их кажущегося противоречия с тем, что Гурджиев говорил раньше: что в мире существуют лишь две противоборствующие силы - "сознательность" и "механичность". - Откуда происходит эта сила? - спросил я. - Объяснение потребовало бы много времени, и в настоящее время это не имеет для нас практического значения, сказал Гурджиев. - Есть два процесса, которые иногда называют "эволюционным" и "инволюционным". Различие между ними следующее: инволюционный процесс начинается сознательно в Абсолютном: но уже на следующей ступени становится механичным, и по мере его развития механичность возрастает. Эволюционный же процесс начинается полусознательно: однако по мере развития становится все более и более сознательным. Но в некоторые моменты инволюционного процесса могут возникнуть сознание и сознательность, противодействующие процессу эволюции. Откуда берется это сознание? Конечно, из эволюционного процесса. Эволюционный процесс должен протекать без помех. Любая остановка вызывает отрыв от основного процесса. Такие отдельные обрывки сознания, которые остановились в своем развитии, могут объединяться и, во всяком случае, некоторое время жить и бороться с эволюционным процессом. В конце концов, все это делает эволюционный процесс более интересным. Вместо борьбы с механическими силами, в определенные моменты может возникнуть борьба с сознательным противодействием могущественных сил, хотя, конечно, их нельзя сравнить с теми силами, которые направляют эволюционный процесс. Эти противодействующие силы могут иногда даже победить, и вот по какой причине: силы, руководящие эволюцией, обладают более ограниченным выбором средств; они могут использовать только некоторые средства и методы. А противодействующие силы не ограничены в выборе средств и могут воспользоваться любыми способами, в том числе такими, которые приводят к временному успеху, а в конечном итоге уничтожают в данном пункте как эволюцию, так и инволюций. "Но, как я уже сказал, этот вопрос не имеет для нас практического значения. Нам важно лишь установить признаки начинающейся и протекающей эволюции. И если мы вспомним о полной аналогии между человечеством и человеком, нам нетрудно будет решить, эволюционирует ли человечество. "Можем ли мы, например, сказать, что жизнь управляется группой сознательных людей? Где они? И кто они? Мы видим как раз обратное; жизнью управляют наименее сознательные люди, такие люди. которые глубже всех погружены в сон. "Можем ли мы сказать, что наблюдаем в жизни преобладание самых лучших, самых сильных и самых храбрых? Ничего подобного! Наоборот, мы видим преобладание всех видов вульгарности и глупости. "Можем ли мы сказать, что в жизни наблюдается стремление к единству, к единению? Конечно, нет. Мы видим лишь новые разделения, новую вражду, новое непонимание. "Таким образом, в нынешнем положении человечества нет ничего, что указывало бы на протекающую эволюцию. Напротив, сравнивая человечество с человеком, мы обнаружим рост личности за счет роста сущности, т.е. рост искусственного, нереального, чуждого за счет естественного, реального, собственного. "Вместе с этим, мы наблюдаем нарастание автоматичности. "Для современной культуры требуются автоматы. И люди явно утрачивают приобретенные ими привычки к независимости, превращаются в автоматы, в части машины. Невозможно сказать, где конец всему этому, где выход, есть ли вообще выход. Одно не вызывает сомнений: рабство человека возрастает и усиливается. Человек делается добровольным рабом. Он более не нуждается в цепях, он начинает любить свое рабство и гордиться им. И это - самое страшное, что может с ним произойти. "Все сказанное относится к человечеству в целом. Но, Как я указывал раньше, эволюция человечества может происходить только благодаря эволюции некоторой группы, которая поведет за собой остальное человечество, повлияет на него. "Можно ли сказать, что такая группа существует? Пожалуй, да, на основании некоторых признаков: но пока нам приходится признать, что это очень небольшая группа, недостаточная для того, чтобы подчинить остальную часть человечества. Или, с другой точки зрения, можно сказать, что человечество пребывает в таком состоянии, когда оно неспособно принять руководство сознательной группы." - Сколько человек в этой сознательной группе? - спросил кто-то. - Только они сами знают это, - сказал Гурджиев. - Значит ли это, что все они знают друг друга? - спросил тот же человек. - А как же иначе? - спросил Гурджиев. - Вообразите, что среди толпы спящих двое или трое бодрствуют. Конечно, они узнают друг друга. А те, кто спят, не смогут их узнать. Сколько их? Мы не знаем и не сможем узнать, пока не станем такими, как они. Раньше было ясно сказано, что каждый человек видит на уровне своего бытия. Однако двести сознательных людей, если бы они нашли это необходимым и законным, могли бы изменить всю жизнь на Земле. Но или их еще мало, или они не хотят этого, или для этого не пришло время: а может быть и так, что другие люди спят слишком крепко. Мы подошли к проблемам эзотеризма. - Ранее, когда мы говорили об истории человечества, было указано, что жизнь человечества, к которому мы принадлежим, управляется силами, исходящими из двух источников: во-первых, это влияния планет, полностью механичные и воспринимаемые как массами людей, так и отдельными индивидами совершенно невольно и бессознательно: во-вторых. из внутренних кругов человечества, о существовании и значении которых большинство человечества даже не подозревает, как не подозревает оно и о влиянии планет. "Человечество, к которому мы принадлежим, т.е. все историческое и доисторическое человечество, известное науке и цивилизации, составляет лишь внешний круг человечества, внутри которого существует еще несколько кругов. "Таким образом, мы можем представить себе. что все человечество, как известное нам, так и неизвестное, состоит как бы из нескольких концентрических кругов. "Внутренний круг называется "эзотерическим". Он состоит из людей, которые достигли высочайшего уровня развития: каждый из них обладает индивидуальностью в самой полной степени, т.е. неделимым Я, всеми формами сознания, возможными для человека, полным управлением состояниями сознания, всецелым знанием, доступным человеку, свободной и независимой волей. Они не могут производить действия, противоречащие их пониманию, или обладать пониманием, которое не проявляется в действиях. Вместе с тем, среди них нет разногласий, нет различий в понимании. Поэтому их деятельность вполне согласована и ведет к общей цели без всякого принуждения: ибо она основана на одинаковом понимании. "Следующий круг называется "мезотерическим", или средним. Люди, которые принадлежат к этому кругу, обладают всеми качествами, присущими членам эзотерического круга: единственная разница здесь в том, что их знание имеет более теоретический характер. Это, конечно, относится к знанию космического масштаба. Они знают и понимают многое такое, что не находит выражения в их действиях; они знают дольше, чем делают. Но их понимание столь же точно, как и понимание членов эзотерического круга: поэтому оно совпадает с ним. И между ними. также нет разногласия, нет непонимания. Один из них понимает так же, как понимают все, и все понимают так же, как и один. Но, как было сказано ранее, их понимание, по сравнению с пониманием эзотерического круга, более теоретично. "Третий круг называется "экзотерическим", т.е. внешним, и представляет собой внешний круг внутренней части человечества. Принадлежащие к этому кругу обладают многими особенностями, свойственными людям, входящим в эзотерический и мезотерический круги; ни их космические знания носят более философский характер, т.е. более абстрактны, чем знания мезотерического круга; член мезотерического круга вычисляет, а член экзотерического круга созерцает. Их понимание не выражается в действиях; но и в их понимании нет различий: что понимает один, понимают и все остальные. "В литературе, которая признает существование эзотеризма, человечество обычно делится только на два круга: "экзотерическим" кругом, в противоположность "эзотерическому", называют обычную жизнь. На самом деле, как мы видим, "экзотерический круг" - нечто от нас далекое и весьма высокое. Для обычного человека это уже что-то "эзотерическое". "Внешний круг" - это круг механического человечества, к которому принадлежим и мы и который только и знаем. Первый признак этого круга заключается в том, что среди принадлежащих к нему людей нет и не может быть общего понимания; каждый понимает по-своему, и все понимают по-разному. Этот круг называют иногда кругом "смешения языков", т.е. кругом, в котором каждый говорит на своем собственном языке, где никто не понимает друг друга и не старается, чтобы его поняли. В этом круге взаимопонимание между людьми невозможно, кроме редких, исключительных моментов или предметов, не имеющих особого значения и не выходящих за пределы данного бытия. Если люди, принадлежащие к этому кругу, осознают это отсутствие общего понимания и обретают стремление понять и быть понятыми, тогда это означает, что они обладают неосознанным стремлением ко внутреннему кругу, ибо взаимопонимание начинается в экзотерическом круге и возможно только там. Однако осознание отсутствия понимания обычно приходит к людям в совсем иной форме. "Итак, возможность понять нечто зависит у людей от возможности проникнуть в экзотерический круг, где начинается понимание. "Если представить человечество в виде четырех концентрических кругов, то можно вообразить на окружности третьего круга четыре входа в третий внутренний круг; через них могут проходить люди механического круга. "Входы соответствуют четырем описанным ранее путям. "Первый путь - это путь факира, путь человека номер один, человека физического тела, инстинктивно-двигательно-чувственного человека без особого развития ума и сердца. "Второй путь - это путь монаха, религиозный путь, путь человека номер два, с преобладанием эмоций. Ум и тело не должны быть слишком сильны. "Третий путь - это путь йогина, путь ума, путь человека номер три. Сердце и тело не должны быть слишком сильными, иначе они станут препятствиями на этом пути. "Кроме этих трех путей существует еще и четвертый для тех, кто не в состоянии идти ни одним из первых трех путей. "Фундаментальное различие между первыми тремя путями (т.е. путями факира, монаха и йогина), с одной стороны, и четвертым, с другой, заключается в том, что первые три пути связаны с постоянными формами и общественными институтами, которые на протяжении долгих исторических периодов почти не менялись. В основании этих институтов лежит религия. Там, где существуют школы йоги, они по внешности почти не отличаются от религиозных школ. В различные периоды истории в разных странах существовали и продолжают существовать всевозможные общества или ордена факиров. Эти три традиционные пути суть постоянные пути, ограниченные нашим историческим периодом. "Две-три тысячи лет назад существовали и другие пути, ныне не существующие; а те, которые существуют сейчас, не были так разделены и примыкали друг к другу значительно ближе. "Четвертый путь отличается от старых и новых путей тем, что он не бывает постоянным. Он не имеет постоянных форм, с ним не связаны какие-либо общественные институты. Он возникает и исчезает, управляемый своими собственными законами. "Четвертый путь невозможен без какой-то работы определенного значения, без какого-то начинания, вокруг которого и в связи с которым он только и существует. Когда эта работа окончена, т.е. Доставленная цель достигнута, четвертый путь исчезает, т.е. исчезает в данном месте, исчезает в данной форме, продолжаясь, может быть, в другом месте и в другой форме. Школы четвертого пути существуют для нужд работы, которая проводится в связи с такого рода начинаниями, и никогда не существуют сами по себе, как школы для целей воспитания и обучения. "В любой работе четвертого пути невозможно требовать механической помощи. Во всех начинаниях четвертого пути полезной оказывается только сознательная работа. Механический человек не может выполнять сознательную работу, так что первая задача людей, начинающих такую работу, создание сознательных помощников. "Сама работа школ четвертого пути может иметь очень много форм и значений. В обычных условиях единственным шансом найти "путь" оказывается возможность встречи с началом такого рода работы. "Но возможность встречи с работой, равно как и использование этой возможности, зависит от многих обстоятельств и условий. "Чем скорее человек уловит смысл выполняемой работы, тем скорее он станет полезным для нее и тем больше получит от нее сам. "Но какой бы ни была главная цель работы, школы продолжают существовать лишь до тех пор, пока эта работа продолжается. Когда она закончена, школы закрываются. Люди, которые начали работу, покидают сцену; а те, кто научились от них всему, чему можно научиться, и способны теперь самостоятельно продолжать путь, начинают в той или иной форме личную работу. "Но иногда случается так, что, когда закрывается школа, остается много людей, находившихся около работы, наблюдавших внешний ее аспект и воспринявших всю работу в этом внешнем аспекте. "Не сомневаясь ни в самих себе, ни в правильности своих выводов и своего понимания, они решают продолжать работу. Для этого они создают новые школы, учат людей тому, чему научились сами и дают им те обещания, которые когда-то получили. Естественно, все это остается только внешним подражанием. Однако, оглядываясь на историю, мы почти неспособны распознать, где кончается подлинная работа и где начинается подражание. Собственно говоря, почти все, что мы знаем о разнообразных оккультных, масонских и алхимических школах, относится к такому подражанию. Мы практически ничего не знаем о подлинных школах, за исключением результатов их работы; да и это возможно лишь тогда, когда мы способны отличить результаты настоящей работы от подражания и видимости. "Но и подобные псевдо-оккультные системы играют свою роль в работе и деятельности эзотерических кругов. А именно: они служат посредниками между человечеством, погруженным в материалистическую жизнь, и школами, заинтересованными в обучении определенного числа людей как для целей собственного существования, так и для работы космического характера, которую они могут выполнять. Сама идея эзотеризма, идея посвящения, в большинстве случаев доходит до людей через псевдо-эзотерические системы и школы; и если бы таких псевдо-эзотерических школ не существовало, огромное большинство человечества не имело бы возможности услышать или узнать о существовании чего-то большего, чем жизнь, ибо истина в ее чистой форме для них недоступна. В силу многих характерных свойств человеческого бытия, и особенно современного бытия, истина может прийти к людям только в форме лжи - они способны переварить и усвоить ее только в этой форме. "Кроме того, в псевдо-эзотерических движениях, в церковных религиях, в оккультных и теософских школах иногда можно найти зерна истины в неизменной форме. Они могут быть сохранены в писаниях, ритуалах, традициях, понятиях об иерархии, в их догмах и правилах. "Эзотерические (а не псевдо-эзотерические) школы, которые существуют в некоторых странах Востока, найти трудно, ибо они пребывают там под покровом обычных монастырей и храмов. Тибетские монастыри нередко построены в форме четырех концентрических кругов, или дворов, отделенных друг от друга высокими стенами. По такому же плану построены индийские храмы, в особенности храмы южной Индии, - но только в форме квадратов - один внутри другого. Верующие обычно имеют доступ в первый, внешний двор. иногда, как исключение, туда. допускаются лица другой религии и европейцы; доступ во второй двор открыт лишь для лиц определенной касты или для тех, кто имеет особое разрешение; в третий двор допускаются только служители храма, а в четвертый - лишь брахманы и священнослужители. Организации подобного рода, существующие почти повсюду, позволяют эзотерическим школам существовать без того, чтобы их узнали. Из дюжины монастырей один представляет собой школу. Но как распознать ее? Даже проникнув внутрь, вы окажетесь лишь в первом дворе; во второй имеют доступ только ученики. Но об этом вы и не знаете; вам говорят, что они принадлежат к особой касте. О том, что касается третьего и четвертого двора, вы ничего узнать не в состоянии. Такой же порядок можно наблюдать практически во всех храмах; самостоятельно вы не сумеете отличить эзотерический храм или монастырь от обыкновенного. "Идея посвящения, которая доходит до нас через псевдоэзотерические системы, также передана в совершенно неверной форме. Легенды, касающиеся внешних обрядов посвящения, составлены из обрывков сведений о древних мистериях, которыми мы располагаем. Мистерии представляли собой особого рода путь, где наряду с трудным и продолжительным обучением давались специальные театральные представления, изображавшие в аллегорической форме весь путь эволюции человека и мира. "Переходы с одного уровня бытия на другой отмечались особого рода церемониями признания, т.е. посвящениями. Но само изменение бытия не может быть вызвано каким-то обрядом. Обряды лишь отмечают совершившийся переход. И только в псевдо-эзотерических системах, которые не имеют ничего, кроме этих обрядов, им приписывают самостоятельное значение. Предполагается, что обряд, преображенный в таинство, передает или сообщает посвященному некоторые силы. Это опять-таки указывает на психологию подражательного пути. Нет и не может быть никакого внешнего посвящения. В действительности существует только самопосвящение, самопризвание. Системы и школы могут указывать методы и пути; но никакая система и никакая школа не в состоянии выполнить за человека ту работу, которую он должен сделать сам. Внутренний рост. изменение бытия целиком зависят от работы, которую человек должен произвести над самим собой." ГЛАВА 16 Исторические события зимы 1916-1917 гг. - Система Гурджиева как руководство в лабиринте противоречий, или "Ноев ковчег". - Сознательность материи. - Степени ее разумности. - Машины из трех, двух и одной частей. Человек состоит из человека, овцы и червя. - Классификация всех живых существ по трем признакам: что они едят, чем дышат, в какой среде живут. - Возможность изменения пищи человека. - "Диаграмма всего живого". - Гурджиев последний раз покидает Петербург. - Интересное событие: "преображение" или "пластика"? - Впечатления журналиста о Гурджиеве. - Падение Николая II. - "Конец русской истории". - Планы выезда из России. - Весть от Гурджиева. - Продолжение работы в Москве. - Дальнейшее изучение диаграмм и идеи космосов. - Развитие идеи о том, что "время - это дыхание". - Ее отношение к человеку, Земле, Солнцу, крупным и мелким клеткам. - Построение "таблицы времени" в разных космосах. - Три космоса, взятые вместе, включают в себя все законы вселенной. - Применение идеи космосов к внутренним процессам в человеческом организме. - Жизнь молекул и электронов. - Меры времени в различных космосах. - Применение формулы Минковского. - Отношение разных видов "времени" к центрам человеческого тела. - Отношение к высшим центрам. "Космические отношения времени" в гностической и индийской литературе. - "Если хотите отдохнуть, приезжайте ко мне". Поездка к Гурджиеву в Александрополь. - Как укрепить чувство "я"? - Кратковременное возвращение в Москву и Петербург. - Послание тамошним группам. - Возвращение в Пятигорск. - Группа из двенадцати человек собралась в Ессентуках. К этому времени, т.е. к ноябрю 1916 года, положение дел в России начало принимать весьма мрачный характер. До тех пор мы, во всяком случае, большинство из нас, каким-то чудом сохраняли здравое отношение к "событиям". Теперь же "события" подступали все ближе и ближе к нам, затрагивали каждого из нас лично, и мы более не могли не замечать их. В мою задачу никоим образом не входит описание или анализ того, что происходило. Вместе с тем. это столь значительный период, что полностью избежать каких-либо упоминаний о том, что совершалось вокруг нас, невозможно; иначе пришлось бы допустить, что я ослеп и оглох. Кроме того, вряд ли что могло дать такой материал для изучения "механичности" (т.е. полного и совершенного отсутствия какого бы то ни было элемента воли), как наблюдение событий этого периода. Некоторые из них казались или могли казаться зависящими от чьей-то воли; но даже это было иллюзией; на самом деле никогда еще не было так очевидно, что все случается, что никто ничего не делает. Во-первых, каждому, кто мог и хотел видеть, было ясно, что война идет к концу, что она кончается сама по себе в силу глубокого внутреннего утомления, в силу хотя и неясного, но прочно укоренившегося осознания бессмысленности всего этого ужаса. Теперь никто не верил ничьим словам. Любого рода попытки гальванизировать войну не могли ни к чему привести. В то же время нельзя было ничего остановить, и все разговоры о необходимости продолжать войну или прекратить ее просто указывали на бессилие человеческого ума, на его неспособность понять даже свою беспомощность. Во-вторых, было ясно, что близится крах. Было также очевидно, что никто не способен ничего остановить, предотвратить события или направить их по безопасному руслу. Все совершалось единственно возможным способом и не могло совершаться иначе. В то время меня особенно поражала позиция профессиональных политиков левого направления, которые до того играли пассивную роль, а теперь готовились перейти к активной. Выражаясь точно, они оказались самыми слепыми, самыми неподготовленными и неспособными понять, что они действительно делают, куда идут, что готовят - даже для самих себя. Я так хорошо помню Петербург в последнюю зиму его жизни. Кто же мог думать, даже предполагая самое худшее, что это была его последняя зима? Но слишком многие ненавидели этот город и боялись его, и дни его были сочтены. Наши встречи продолжались. В течение последних месяцев 1916 года Гурджиев не приезжал в Петербург, но несколько членов нашей группы ездили в Москву и привезли оттуда новые диаграммы и некоторые записи, сделанные учениками Гурджиева по его указаниям. В это время в наших группах появилось много новых людей; и хотя было ясно, что все должно прийти к какому-то неизвестному концу, система Гурджиева давала нам определенное чувство уверенности и безопасности. Мы часто говорили о том, как бы мы чувствовали себя среди всего этого хаоса, если бы не имели системы, которая все более становилась нашей собственностью. Мы не могли и представить себе, как жить без нее и как найти путь в лабиринте всех существующих противоречий. Этот период отмечает начало бесед о Ноевом ковчеге. Я всегда считал миф о Ноевом ковчеге эзотерической аллегорией. Теперь же многие члены нашего сообщества начали понимать, что этот миф не просто является аллегорическим выражением общих идей эзотеризма, но и представляет собой план любой эзотерической работы, включая нашу. Сама система была "ковчегом", в котором мы надеялись спастись во время "потопа". Гурджиев приехал лишь в начале февраля 1917 года. На одной из первых бесед он показал нам все, о чем до сих пор говорил, с совершенно новой стороны. - До сих пор, - сказал он, - мы смотрели на "таблицу форм водорода" как на таблицу вибраций, или таблицу плотности материи, которая стоит к ним в обратном отношении. Теперь мы должны подумать над тем, что плотность материи и плотность ее вибраций выражают многие другие ее свойства. Например, до сих пор мы ничего не говорили о разумности или сознательности материи. Между тем, скорость вибрации материи показывает степень разумности данного ее вида. Вы должны помнить, что в природе нет ничего мертвого и неодушевленного. Все по-своему живо и сознательно, все разумно. Только эта сознательность и разумность выражается по-разному на разных уровнях бытия, т.е. в разных масштабах. Но вам необходимо понять раз и навсегда, что в природе нет ничего мертвого и неодушевленного; просто существуют разные степени одушевленности и разные масштабы. "Таблица форм водорода", которой пользуются для определения плотности материи и скорости ее вибраций, служит в то же время и для определения степени ее разумности и сознательности, потому что степень сознательности соответствует степени плотности, или скорости вибраций. Это означает, что чем плотнее материя, тем менее она сознательна и менее разумна. И чем плотнее вибрации, тем более сознательна и разумна материя. "Подлинно мертвая материя начинается там, где прекращаются вибрации. Но при обычных условиях на поверхности Земли не стоит и думать о мертвой материи. И наука не в состоянии создать ее. Вся материя, которую мы знаем, это живая материя; и она по-своему разумна. "Определяя степень плотности материи, "таблица форм водорода" определяет также и степень ее разумности. Это значит, что, сравнивая друг с другом формы материи, занимающие различные места в "таблице форм водорода", мы определяем не только их плотность, но и разумность. И мы можем сказать не только о том, во сколько раз этот или другой вид "водорода" плотнее или легче других, но и во сколько раз один вид "водорода" разумнее других. "Применение "таблицы форм водорода" для определения разных свойств вещей и живых существ, состоящих из многих видов "водорода", основано на том принципе, что в каждом живом существе и в каждой вещи имеется определенный вид "водорода", составляющий центр ее тяжести; это, так сказать, "средний водород" из всех форм "водорода", составляющих данное существо или вещь. Чтобы научиться находить этот средний водород, поговорим сначала о живых существах. Необходимо узнавать уровень бытия данного существа. Уровень бытия определяется в первую очередь числом "отделений" в машину. До сих пор мы говорили только о человеке и принимали его за некоторую трехэтажную структуру. Мы не можем говорить о животных и о человеке одновременно, так как животные коренным образом отличаются от человека. Высшие животные, которых мы знаем, состоят из двух этажей, а низшие - всего из одного." Гурджиев начертил чертеж: ЧЕЛОВЕК ЗДДДДДДД? ? ? ОВЦА ЦДДДДДДД? ЗДДДДДДД? ? ? ? ? ЧЕРВЬ ЦДДДДДДД? ЦДДДДДДД? ЗДДДДДДД? ? ? ? ? ? ? ЮДДДДДДДЫ ЮДДДДДДДЫ ЮДДДДДДДЫ "Человек состоит из трех этажей, овца - из двух, червь из одного. "Нижний и средний этажи человека, так сказать, эквивалентны овце, а один нижний - червю, что позволяет говорить, что человек состоит из человека, овцы и червя, а .овца - из овцы и червя. Человек - сложное существо; уровень его бытия определяется уровнем бытия существ, из которых он состоит. Овца и червь могут играть в человеке более или менее значительную роль. Так, червь играет главную роль в человеке номер один; в человеке номер два главную роль играет овца; в человеке номер три - человек. Но все эти определения имеют смысл только в индивидуальных случаях. В целом, "человек" определяется центром тяжести среднего этажа. "Центр тяжести среднего этажа человека - это "водород 96". "Разумность" "водорода 96" определяет и среднюю "разумность" "человека", т.е. физического тела человека. Центром тяжести "астрального тела" будет "водород 48". Центром тяжести третьего тела будет "водород 24", а центром тяжести четвертого - "водород 12". "Если вы помните диаграмму четырех тел человека, которая была дана раньше и в которой были показаны формы "среднего водорода" верхнего этажа, вам легче будет понять то, что я говорю сейчас." Гурджиев начертил диаграмму: ------+-----+-----+----- 48 | 24 | 12 | 6 ------+-----+-----+----- 96 | 48 | 24 | 12 ------+-----+-----+----- 192 | 96 | 48 | 24 ------+-----+-----+----- "Центр тяжести верхнего этажа содержит только один вид "водорода" выше центра тяжести среднего этажа; а центр тяжести среднего этажа - один вид "водорода" выше нижнего этажа. "Но, как я уже сказал, чтобы определить уровень бытия при помощи "таблицы форм водорода", берут обычно средний этаж. "Пользуясь этим как отправным пунктом, можно решить, например, такую задачу: "Предположим, что Иисус Христос - это человек номер восемь; во сколько раз Иисус Христос разумнее стола? "Стол не имеет этажей. Он целиком лежит между "водородом 1536" и "водородом 3072", согласно третьей шкале "таблицы форм водорода". Человек номер восемь - это "водород 6", таков центр тяжести среднего этажа человека номер восемь. Если мы сумеем вычислить, во сколько раз "водород 6" разумнее "водорода 1536", мы узнаем, во сколько раз человек номер восемь разумнее стола. Но в этой связи надо помнить, что "разумность" определяется не плотностью материи, а плотностью вибраций. Плотность вибраций, однако, возрастает не путем удвоения, как в октавах "водорода", а в иной прогрессии, которая во много раз превышает первую. Если бы вы знали точный коэффициент этого увеличения, вы смогли бы решить данную задачу. Я хочу лишь показать вам, что какой бы странной эта задача ни казалась, ее можно решить. "Частично в связи с тем, что я только что сказал, настоятельно необходимо, чтобы вы поняли принципы классификации и определения живых существ с космической точки зрения, на основании их космического существования. В обычной науке классификация проводится на основе внешних признаков: кости, зубы, функции; млекопитающие, позвоночные, хордовые и так далее. В точном знании классификация производится в соответствии с космическими признаками. фактически, эти признаки являются точными, одними и теми же для всех живых существ, и это позволяет нам установить класс и вид разумного существа с высочайшей точностью как по отношению к другим существам, так и к его собственному месту во вселенной. "Эти признаки - черты бытия. Космический уровень бытия любого живого существа определяется: во-первых, тем, что это существо ест; во-вторых, тем, чем оно дышит; в-третьих, средой, в которой оно живет. "Таковы три космические признака бытия. "Возьмем, к примеру, человека. Он питается "водородом 768", дышит "водородом 192" и живет в "водороде 192". Другого, подобного ему существа, на нашей планете нет, хотя есть существа выше его. Такие животные, как собака, кошка и т.п., могут питаться "водородом 768", но могут и более низким видом "водорода" - не 768, а приближающимся к 1536; такого рода пища для человека невозможна. Пчела питается "водородом" гораздо выше 768, даже выше 384, но она живет в улье, в такой атмосфере, где человек не мог бы жить. С внешней точки зрения, человек - это животное: но животное совсем иного порядка по сравнению с остальными животными. "Возьмем другой пример - мучного червя. Он питается мукой, "водородом" гораздо более грубым, чем "водород 768", потому что червь может жить, питаясь и гнилой мукой. Скажем, это будет "водород 1536". Он дышит "водородом 192" и живет в "водороде 1536". "Рыба питается "водородом 1536", живет в "водороде 384" и дышит "водородом 192". Дерево питается "водородом 1536", дышит частично "водородом 192" и частично "водородом 96" и живет частью в "водороде 192" и частью в "водороде 3072" (в почве). "Если вы продолжите эти определения, вы обнаружите, что, столь несложные на первый взгляд, они позволяют установить самые тонкие различия между классами живых существ, особенно если помнить, что виды "водорода", которые мы берем октавами, представляют собой очень широкие понятия. Например, собака, рыба и мучной червь у нас питаются "водородом 1536", под которым подразумеваем вещества органического происхождения, непригодные для питания человека. Если мы поймем, что эти вещества в свою очередь можно разделить на определенные классы, то увидим, что возможны очень тонкие определения. Совершенно так же обстоит дело с воздухом и жизненной средой, "Эти космические черты бытия немедленно связываются с определением разумности согласно "таблице форм водорода". "Разумность материи определяется тем существом, которому она может служить пищей. Например, что более разумно с этой точки зрения - сырой картофель или жареный? Сырой картофель служит пищей свиньям, а жареный картофель - человеку. Значит, жареный картофель более разумен, чем сырой. "Если эти принципы классификации и определения понимать правильно, многое становится ясным и понятным. Ни одно живое существо не способно по своей воле изменить пищу, которой питается, равно как и воздух, которым дышит, или среду, в которой живет. Космический порядок любого существа определяет его пищу, воздух и среду обитания. "Когда мы ранее говорили об октавах пищи в трехэтажной фабрике, мы видели, что все более тонкие формы "водорода", необходимые для работы, для роста и эволюции организма, возникают из трех видов пищи, а именно: из пищи в строгом смысле слова, т.е. из еды и питья, из воздуха, которым мы дышим, и из впечатлений. Предположим теперь, что мы смогли бы улучшить качество пищи и воздуха, скажем, питаться "водородом 384" вместо "водорода 768" и дышать "водородом 96" вместо "водорода 192". Насколько проще и легче было бы тогда производить тонкие виды материи в организме! Но все дело в том, что это невозможно. Организм приспособлен к преобразованию именно этих грубых форм материи в тонкие, и если вы дадите ему более тонкие виды материи вместо грубых, он не сможет преобразовать их и очень скоро умрет. Нельзя изменить ни воздух, ни пищу. Но впечатления, т.е. качество доступных человеку впечатлений, не подчинены какому-либо космическому закону. Человек не в состоянии улучшить пищу и воздух. "Улучшение" в этом случае оказалось бы "ухудшением". Например, "водород 96" вместо "водорода 192" будет или очень разреженным воздухом, или очень горячими раскаленными газами, которыми человек дышать не в состоянии; "водород 96" - это огонь. Точно так же обстоит дело с пищей. "Водород 384" - это вода. Если бы человек мог улучшить свою пищу, т.е. сделать ее более тонкой, ему пришлось бы питаться водой и дышать огнем. Ясно, что это невозможно. Но если у него нет возможности улучшить пищу и воздух, он может улучшить свои впечатления и таким путем ввести в организм тонкие формы "водорода". Именно на этом основывается возможность эволюции. Человек вовсе не обязан питаться тусклыми впечатлениями "водорода 48", он может получать "водород 24, 12, 6" и даже 3. Это меняет всю картину, и человек, который готовит пищу для верхнего этажа своей машины из высших "водородов", несомненно, будет отличаться от того, который питается низшими формами "водорода". В одном из последующих разговоров Гурджиев снова вернулся к вопросу о классификации согласно, космическим признакам. "Есть другая система классификации, - сказал он, - которую вы также должны освоить. Это классификация с совершенно иными отношениями октав. Первая классификация по "пище", "воздуху" и "жизненной среде" относится к "живым существам" в обычном понимании слова, включая растения, т.е. к индивидам. Другая классификация, о которой я буду сейчас говорить, уводит нас далеко за пределы того, что мы называем "живыми существами", как вверх, так и вниз, т.е. выше живых существ и ниже их. Она имеет дело не с индивидами, а с классами в очень широком смысле и показывает, что в природе нет никаких скачков, что в ней все связано, все живо. Диаграмма этой классификации называется "диаграммой всего живого". "Согласно этой диаграмме, каждый вид существ, каждая степень бытия определяется тем, что служит пищей донному виду существ, или бытию данного уровня, и тем, для чего они сами служат пищей, ибо в космическом порядке каждый класс существ питается определенным классом низших существ, и сам является пищей для определенного класса высших существ." Гурджиев начертил диаграмму в виде лестницы из одиннадцати квадратов. Во всех квадратах, кроме двух верхних, он поставил по три кружка с цифрами. "Каждый квадрат обозначает определенный уровень бытия, - сказал он. - "Водород" в нижнем кружке показывает, чем питается данный класс существ. "Водород" в верхнем кружке - класс, который питается ими. А "водород" в среднем кружке - это средний "водород" данного класса, показывающий, что это за существо. "Место человека находится в седьмом квадрате снизу или в пятом квадрате сверху. Согласно этой диаграмме, человек представляет собой "водород 24", питается "водородом 96", и сам является пищей для "водорода 6". В следующем квадрате под человеком будут "позвоночные", а за ними "беспозвоночные". "Беспозвоночные" - это "водород 96". Следовательно, человек питается беспозвоночными. "Ни в коем случае не ищите здесь противоречия, а постарайтесь понять, что это может значить. Равным образом, не сравнивайте эту диаграмму с другими. Согласно диаграмме пищи, человек питается "водородом 768", согласно этой диаграмме - "водородом 96". Почему? Что это значит? Обе диаграммы правильны. Позднее, когда вы уловите суть, вы свяжете все воедино. "Следующий квадрат внизу - растения. Далее идут минералы, потом металлы, которые составляют отдельную группу среди минералов; следующий квадрат не имеет названия в нашем языке, потому что мы не встречаемся с материей в таком состоянии на поверхности Земли. Этот квадрат приходит в соприкосновение с Абсолютным. Помните, мы говорили раньше о "Святом, Крепком"? Это и есть "Святый. Крепкий". В нижней части последнего квадрата он поместил небольшой треугольник с направленной вниз вершиной. "С другой стороны от человека расположен квадрат 3, 12, 48. Этого класса существ мы не знаем. Назовем их "ангелами". Следующий квадрат 1, 6, 24. Назовем эти существа "архангелами". В следующем квадрате он поставил две цифры 3 и 12 и два круга с общей точкой в центре; он назвал это "Вечным неизменным". Затем в оставшемся квадрате он поставил цифры 1 и 6. в середине его начертил круг, а в круге треугольник, внутри которого еще один круг с точкой в центре, он назвал это "Абсолютным". "Сначала вам трудно будет понять эту диаграмму, сказал он. - но постепенно вы научитесь ею пользоваться; только в течение долгого времени вам придется брать ее отдельно от прочих диаграмм". См. 16-01.gif Фактически это было все, что я услышал от Гурджиева об этой странной диаграмме, которая, казалось, потрясла многое из того, что было сказано до сих пор. В беседах о диаграмме мы очень скоро договорились считать "ангелов" планетами, а, "архангелов" - солнцами. Постепенно стало ясно и многое другое. Но что совсем нас смутило, так это появление "водорода 6144", который отсутствовал в предыдущей шкале "водорода" - в третьей шкале, заканчивавшейся "водородом 3072". Тем не менее, Гурджиев настаивал на том, что нумерация "форм водорода" произведена в соответствии с третьей шкалой. Спустя некоторое время я спросил его, что это значит. - Это неполный "водород". - ответил он. - "Водород" без Святого Духа. Он принадлежит к той же самой третьей шкале, но он не завершен. "Любой полный "водород" состоит из "углерода", "кислорода" и "азота". Рассмотрим последний "водород" третьей шкалы, "водород 3072". Этот "водород" состоит из "углерода 712", "кислорода 1536" и "азота 1024". "Теперь далее: "азот" становится "углеродом" в следующей триаде; но для нее не существует ни "кислорода", ни "азота". Поэтому, сгустившись, он сам делается "водородом 6144", но этот "водород" мертв и лишен возможности перейти в следующую форму, "водород" без Святого Духа." Это был последний приезд Гурджиева в Петербург. Я попытался поговорить с ним о надвигающихся событиях. Но он не сказал ничего определенного, на чем я мог бы основывать свои собственные действия. В связи с его отъездом на железнодорожной станции произошло очень интересное событие. Мы все провожали его на Николаевском вокзале. Гурджиев стоял на перроне у вагона и разговаривал с нами. Это был обычный Гурджиев, которого мы всегда знали. После второго звонка он вошел в вагон - его купе находилось недалеко от двери - и подошел к окну. Он стал другим! В окне мы увидели совершенно другого человека, не того, который вошел в вагон. Он изменился за несколько секунд. Трудно сказать, в чем заключалась разница; но на платформе он выглядел обыкновенным человеком, как любой другой; а из окна на нас смотрел человек совсем иного порядка, с исключительной важностью и достоинством в каждом взгляде, в каждом движении, как будто он внезапно стал наследным принцем или государственным деятелем какого-то неизвестного государства, куда мы его провожали. Кое-кто из нашей компании не сразу ясно понял происходящее; однако они эмоционально ощутили нечто, выпадающее за границы обычного хода событий. Все это продолжалось несколько секунд. Почти сразу за вторым звонком последовал третий, и поезд тронулся. Не помню, кто первый заговорил о "преображении" Гурджиева, когда мы остались одни. Выяснилось, что все видели это, но не все одинаково поняли, что происходит. Но каждый без исключения почувствовал, что случилось нечто необычное. Ранее Гурджиев объяснял нам, что тот, кто овладел искусством пластичности, способен совершенно изменять свою наружность. Он сказал, что такой человек может стать красивым или отталкивающим, может заставить людей обратить на него внимание или сделаться фактически невидимым. Что же это было? Может быть, как раз случай "пластичности"? Но история на этом не кончилась. В одном вагоне с Гурджиевым путешествовал некий А., известный журналист; как раз в это время, перед самой революцией, он был выслан из Петербурга. Наша компания, провожавшая Гурджиева, стояла у одного конца вагона; у другого стояла группа людей, провожавших А. Я не был лично знаком с А., но среди провожавших его было несколько моих знакомых и даже приятелей; двое-трое из них бывали на наших беседах, и сейчас они переходили из одной группы в другую. Спустя некоторое время в газете, сотрудником которой был А., появилась статья "В дороге", где А. описывал свои мысли и впечатления по дороге из Петербурга в Москву. Вместе с ним в вагоне ехал какой-то необычный восточный человек; среди шумной толпы набивших вагон спекулянтов он поразил А. своим достоинством и спокойствием, словно окружающие его люди были мошками, на которых он взирал с недосягаемой высоты. А. решил, что это "нефтяной король" из Баку. Несколько загадочных фраз, услышанных А., еще более убедили его, что перед ним человек, чьи миллионы растут, пока он спит, и который свысока взирает на суетящихся людей, озабоченных тем, как заработать на жизнь. "Мой сотоварищ по путешествию тоже держался особняком; это был перс или татарин, молчаливый человек в дорогой каракулевой шапке; под мышкой он держал французский роман. Он пил чай и осторожно ставил стакан на небольшой столик у окна; иногда он бросал чрезвычайно презрительный взгляд на шум и суету этих невероятно жестикулировавших людей. Они, со своей стороны, как мне показалось, взирали на него с большим вниманием, если не с почтительным страхом. Более всего меня заинтересовало то обстоятельство, что и он был как будто человеком того же самого юго-восточного типа, что и остальные спекулянты, эта стая коршунов, которая летела где-то в заоблачном пространстве, чтобы рвать на куски какую-то падаль. Это был смуглый человек с блестящими черными глазами и зелимхановскими усами... Почему же он так презирает собственную плоть и кровь и избегает их? К счастью, он обратился ко мне: "- Очень уж они суетятся, - промолвил он, и на его неподвижном желтоватом лице слегка улыбнулись вежливые, как у всех восточных людей, глаза. "Помолчав, он добавил: "- Да, сейчас в России много таких дел, на которых умный человек может хорошо заработать. "Опять помолчав, он пояснил свою мысль: "- В конце концов, идет война. Каждому хочется стать миллионером. "В этом холодном и спокойном тоне мне послышалась особого рода фаталистическая и безжалостная похвальба, граничащая с цинизмом; и я спросил его чуть резко: "- И вы тоже? "- Что? - не понял он. "- Разве и вам не хочется того же? "Он ответил неопределенным и слегка ироническим жестом. Мне показалось, что он не расслышал или не понял меня, и я повторил: "- А вы не хотите поживиться? "Он улыбнулся особенно спокойно и произнес с серьезным видом: "- Мы всегда извлекаем пользу. К нам это не относится. Нам все равно - война или нет войны. Мы всегда получаем прибыль. (Конечно, Гурджиев имел в виду эзотерическую работу, "собирание знаний" и собирание людей. Но А. понял его в другом смысле: он решил, что Гурджиев говорит о "нефти".) "Было бы любопытно побеседовать с ним и поближе познакомиться с психологией человека, чей капитал зависит разве что от порядка в Солнечной системе, который вряд ли будет потрясен; и потому его доходы оказываются за пределами войны и мира". Так А. закончил эпизод с "нефтяным королем". Нас особенно удивил "французский роман" Гурджиева. Или А. изобрел его и прибавил к собственным впечатлениям, или Гурджиев и впрямь заставил его "увидеть", т.е. вообразить, французский роман в каком-то томике, покрытом желтой, а то и не желтой обложкой, - потому что Гурджиев по-французски не читал. После отъезда Гурджиева и до самой революции мы только раз или два получили от него вести из Москвы. Все мои планы давным-давно расстроились. Мне не удалось издать книги, которые я собирался издать; я не сумел ничего подготовить и для иностранных издательств, хотя с самого начала войны видел, что литературную работу придется перенести за границу. В последние два года я все свое время отдавал работе с Гурджиевым, его группам, беседам, связанным с работой, поездкам из Петербурга - и совершенно забросил собственные дела. Между тем атмосфера становилась все более мрачной. Чувствовалось, что обязательно что-то должно произойти и произойти очень скоро. Но люди, от которых, казалось, зависел ход событий, не были способны увидеть и почувствовать этого. Эти марионетки не могли понять, что им угрожает опасность; они не соображали, что та же самая рука, та же нитка, которая вытягивает из-за куста фигуру разбойника с ножом в руке, заставляет их отвернуться и любоваться луной. Все было точь-в-точь как в театре кукол. Наконец разразилась буря. Произошла "великая бескровная революция" - самая бессмысленная и явная ложь, какую только можно придумать. Но еще невероятнее было то, что люди, находившиеся в центре всех событий, смогли поверить в эту ложь и в окружении убийств говорить о "бескровной" революции. Помню, в те дни мы говорили о "власти теорий". Люди, которые ждали революцию, возлагали на нее свои надежды и видели в ней освобождение от чего-то, не смогли и не захотели увидеть того, что действительно происходит, а только то, что, по их мнению, должно было произойти. Когда я прочел на листовке, напечатанной на одной стороне бумаги, известие об отречении Николая II, я почувствовал, что здесь - центр тяжести всего происходящего. "Иловайский мог бы встать из гроба и написать в конце своих книг: март 1917 года, конец русской истории", -сказал я себе. Особых симпатий к династии у меня не было, но я просто не желал себя обманывать, как поступали в то время многие. Меня всегда интересовала личность императора Николая II; во многих отношениях он был замечательным человеком; но его совершенно не понимали, и сам он не понимал собственной личности. О том, что я прав, свидетельствует конец его дневника, опубликованного большевиками; этот конец относится к тому периоду, когда, преданный и покинутый всеми, он показал замечательную стойкость и даже величие души. Ни, в конце концов, дело было не в нем как личности, а в принципе единовластия н ответственности перед той властью, которую он представлял собой. Верно, что значительная часть русской интеллигенции отвергала этот принцип. И для народа слово "царь" давно утратило свое былое значение. Однако оно по-прежнему сохраняло огромный смысл для армии и бюрократической машины, которая, хотя и была несовершенной, тем не менее, продолжала работать и удерживала все в равновесии. "Царь" был обязательной центральной частью этой машины; отречение "царя" в такой момент неизбежно приводило к разрушению всей машины; а ничего другого у нас не было. Пресловутое "общественное сотрудничество", для создания которого были принесены столь многочисленные жертвы, как и следовало ожидать, оказалось дутым. События развивались с калейдоскопической быстротой. Армия развалилась в несколько дней. Война фактически прекратилась еще раньше. Однако новое правительство не желало признать этот факт. Началась новая ложь, Но самым поразительным здесь было то, что людям надо было найти себе что-то такое, чему можно радоваться. Я не говорю о солдатах, которые бежали из казарм или поездов, везших их на бойню, Меня удивляли наши "интеллигенты", немедленно превратившиеся из "патриотов" в "революционеров" и "социалистов". Даже "Новое Время" стало вдруг социалистической газетой; известный Меньшиков написал статью о "свободе"; но, очевидно, так и не сумел переварить свою собственную затею - и оставил ее, Примерно через неделю после революции я собрал активистов нашей группы на квартире у доктора С. и изложил им свои взгляды, имея в виду нынешнее положение вещей. Я сказал, что, по-моему, нет никакого смысла оставаться в России, что мы должны уехать за границу, что, по всей видимости, нас ожидает лишь краткий период относительного спокойствия, прежде чем все начнет ломаться и гибнуть. Мы ничем не сможем помочь делу, и наша собственная работа станет невозможной. Не могу сказать, что моя идея была встречена с большим одобрением. Большинство присутствующих не понимало серьезности положения; им казалось, что все как-нибудь устроится и положение станет нормальным. Другие пребывали во власти обычной иллюзии, что все происходящее ведет к лучшему. Мои слова казались им преувеличением, и во всех событиях они не усматривали необходимости спешить. Для третьих главная трудность состояла в том. что мы ничего не слышали о Гурджиеве и уже давно не имели от него никаких известий. Со времени революции мы получили из Москвы лишь одно письмо, из которого можно было понять, что Гурджиев уехал и никто не знает куда. В конце концов мы решили подождать. Скоро после встречи у доктора С. я получил от Гурджиева открытку. Она была написана месяц назад в поезде, по пути из Москвы на Кавказ, и из-за продолжавшихся беспорядков пролежала все это время на почте. Гурджиев уехал из Москвы до революции и ничего еще не знал о последних событиях, когда писал ее. Он сообщал, что едет в Александрополь, и просил меня продолжать работу в группах до его возвращения, обещая вернуться к Пасхе. Это сообщение поставило меня перед очень трудной проблемой. Я полагал, что оставаться в России бессмысленно и глупо; в то же время я не хотел уезжать без согласия Гурджиева или. говоря честно, без него самого. И вот он уехал на Кавказ, а его открытка, написанная в феврале, т.е. до революции, не могла иметь никакого отношения к нынешней обстановке. В конце концов я снова решил ждать, хотя понимал, что возможное сегодня может уже завтра стать невозможным. Настала Пасха, но от Гурджиева по-прежнему не было никаких известий. Через неделю после Пасхи пришла телеграмма, в которой он извещал о том, что прибудет в Москву в мае. После отставки первого "временного правительства" уехать за границу стало еще труднее. Наши группы продолжали встречаться, мы ждали Гурджиева. Разговоры часто возвращались к "диаграммам", особенно когда приходилось беседовать в группах с новыми людьми. Мне казалось, что в полученных от Гурджиева "диаграммах" многое осталось невысказанным, и я часто думал, что при более глубоком изучении "диаграмм" нам постепенно раскроются их внутренний смысл и значение. Как-то, просматривая заметки, сделанные годом раньше, я остановился на "космосах". Я уже писал, что "космосы" особенно привлекли мое внимание, потому что полностью совпадали с "циклами измерений" в "Новой модели вселенной". Я упоминал также о трудностях, возникших у нас одно время в связи с разным пониманием "микрокосмоса" и "тритокосмоса". Но к этому времени мы уже решили считать "микрокосмосом" человека, а "тритокосмосом" - органическую жизнь на Земле. И во время последнего разговора Гурджиев молчаливо одобрил это. Слова Гурджиева. о разном времени в разных космосах очень меня заинтересовали. Я попытался вспомнить то. что сказал мне П. о нашем "сне и бодрствовании" и о "дыхании органической жизни". Долгое время мне это ничего не давало. Затем я вспомнил слова Гурджиева, что "время - это дыхание". - А что такое дыхание? - спросил я себя. - Три секунды. В нормальном состоянии человек делает около двадцати полных дыханий, т.е. вдохов и выдохов, в одну минуту. Следовательно, полный цикл дыхания длится около трех секунд. - Почему "сон и бодрствование" представляют собой "дыхание органической жизни"? Что такое сон и бодрствование? - Для человека и всех соизмеримых с ним организмов, живущих в сходных с ним условиях, даже для растений, это - двадцать четыре часа. Кроме того, сон и бодрствование - это дыхание, например, у растений, которые ночью во время сна выдыхают, а во время бодрствования, днем, вдыхают: так же и у всех млекопитающих и у человека существует различие в поглощении кислорода и углекислого газа ночью и днем, во время сна и во время бодрствования. Рассуждая таким образом, я расположил периоды дыхания, сна и бодрствования в следующем порядке: микрокосмос - дыхание - 3 секунды сон и бодрствование - 24 часа тритокосмос - дыхание - 24 часа сон и бодрствование - ? Получилась задача на "простое тройное правило". Разделив 24 часа на три секунды, я получил 28800. Разделив 28800 на 365, или на число дней в году, я получил что-то около 79 лет. Это меня заинтересовало, так как, продолжая предыдущее рассуждение, я нашел, что семьдесят девять лет составляют сон и бодрствование "органической жизни". Это не соответствовало ничему, что я мог представить из "органической жизни"; но это число изображало жизнь человека. "Можно ли продолжить эту параллель дальше?" - спросил я себя. И расположил полученные мною числа следующим образом: микрокосмос тритокосмос мезокосмос (человек) (органическая жизнь) (Земля) Дыхание: 3 сек. 24 часа 79 лет День и ночь: 24 часа 79 лет -- Жизнь: 79 лет -- -- Опять-таки 79 лет в жизни Земли ничего не значили. Тогда я умножил 79 лет на 28 800 и получил немного меньше двух с половиной миллионов лет. Умножив 2 500 000 приблизительно на 30 000, я получил число из 11 цифр, 75 миллиардов лет. Это число должно означать длительность жизни Земли. Пока эти числа казались логически возможными - два с половиной миллиона лет для органической жизни и семьдесят пять миллиардов лет для Земли. "Но ведь есть еще космосы ниже человека, - сказал я себе. - Попробуем посмотреть, в каком отношении они будут стоять к нему". Я решил поставить слева от микрокосмоса два космоса (на диаграмме), понимая под ними, во-первых, сравнительно крупные микроскопические клетки, а затем наименьшие допустимые, почти невидимые клетки. Нельзя сказать, что такое деление на две категории клеток вполне принято наукой. Но если подумать об измерениях микромира, то невозможно не признать, что этот мир состоит из двух миров, так же отличающихся друг от друга, как мир людей отличается от мира сравнительно крупных микроорганизмов и клеток. Я получил такую картину: малые крупные микрокосм органическая Земля клетки клетки жизнь дыхание: 3 сек. 24 часа 79 лет день и ночь: 3 сек. 24 часа 79 лет 2,5 млн. лет жизнь: 3 сек. 24 часа 79 лет 2,5 млн. лет 75 млрд. лет Получалось что-то очень интересное. Двадцать четыре часа составляли период жизни клеток. Хотя период жизни отдельных клеток нельзя считать установленным, многие исследователи обнаружили, что для специализированных клеток, таких, как клетки человеческого организма, период жизни составляет точно 24 часа. День и ночь клетки равны трем секундам. Это мне ни о чем не говорило: но три секунды жизни мелкой клетки сказали мне очень многое и прежде всего то. почему их так трудно видеть, хотя по своим размерам они доступны наблюдению в сильный микроскоп. Далее я попробовал рассмотреть, что получится, если "дыхание", т.е. 3 секунды, разделить на 30000. Получилась одна десятитысячная секунды. Это период длительности электрической искры, а также период кратчайшего зрительного впечатления. Для удобства вычислений и для ясности я взял вместо 28 800 число 30 000. Четыре периода оказались связанными друг с другом или отделенными друг от друга одним и тем же коэффициентом - 30 000 - кратчайшее зрительное впечатление, дыхание (или период вдоха и выдоха), период сна и бодрствования и средний максимум жизни. Вместе с тем. каждый из этих периодов совпадал с более высоким периодом в низшем космосе и более низким периодом в высшем космосе. Не делая еще никаких выводов, я попытался составить полную таблицу, т.е. ввести в нее все космосы и добавить к ней еще два низших космоса, первый из который я назвал "молекулой", а второй - "электроном". Опять-таки для большей ясности я брал при умножении только круглые числа и всего два коэффициента - 3 и 9. Таким образом, 2400000 я принимал за 3000000, 72 000 000 000 за 90 000 000 000, 79 за 80 и т.д. Жизнь День и ночь Дыхание Впечатление Электрон 1/300000000 сек. Молекула 1/10000 сек. Мелкие клетки 3 сек. 1/10000 сек. Крупные клетки 24 часа 3 сек. 1/10000 сек. Микрокосмос 80 лет 24 часа 3 сек. 1/10000 сек. Тритокосмос 3 млн. лет 80 лет 24 часа 3 сек. Мезокосмос 90 млрд. лет 3 млн. лет 80 лет 24 часа Дейтерокосмос 3х10'15 лет 90 млрд. лет 3 млн. лет 80 лет Макрокосмос 9х10'19 лет 3х10'15 лет 90 млрд. лет 3 млн. лет Айокосмос 3х10'24 лет 9х10'19 лет 3х10'15 лет 90 млрд.лет Протокосмос 9х10'28 лет 3х10'24 лет 9х10'19 лет 3х10'15 лет Я получил целую таблицу, которая вызвала у меня множество мыслей. Я еще не мог сказать, допустимо ли считать ее правильной и определяющей точное отношение одного космоса к другому. Коэффициент 30 000 казался мне чересчур большим. Однако я вспомнил, что отношение одного космоса к другому соответствует отношению "нуля к бесконечности". И при таком соотношении ни один коэффициент не может быть чрезмерно велик, ибо "отношение нуля к бесконечности" - это отношение величин разных измерений. Гурджиев говорил, что каждый космос трехмерен для самого себя. Это означает, что следующий за ним высший космос будет для него четырехмерным, а следующий низший космос - двухмерным. Каждый космос по отношению к другому есть величина с большим или меньшим числом измерений. Однако существует всего шесть измерений или, если считать нулевое, семь; а в данной таблице получилось одиннадцать космосов. С первого взгляда это показалось странным, - но только с первого взгляда, потому что, как только я принял во внимание период существования любого космоса по отношению к высшим космосам, низшие космосы исчезли задолго до того, как достигалось седьмое измерение. Возьмем, например, человека и сравним его с Солнцем. Солнце по отношению к человеку является четвертым космосом, если человека считать первым; но долгая жизнь человека в течение восьмидесяти лет равна по времени разряду электрической искры, кратчайшему зрительному впечатлению, каким оно могло бы быть для Солнца. Я постарался припомнить все, что Гурджиев говорил о космосах: "Каждый космос - это одушевленное и разумное существо. Каждый космос рождается, живет, умирает. В одном космосе невозможно понять все законы вселенной; но три космоса, взятые вместе, заключают в себе все законы вселенной: или два космоса, один высший, другой низший, определяют космос, расположенный между ними. Переходя в своем сознании на уровень высшего космоса, человек в силу одного лишь этого факта переходит и на уровень низшего космоса." Я чувствовал, что здесь в каждом слове скрывается ключ к пониманию структуры мира; но этих ключей оказалось слишком много, и я не знал, с какого начинать. Как будет проявляться движение из одного космоса в другой, где и когда это движение будет исчезать? В каком отношении найденные мной цифры находятся к более или менее установленным величинам космических движений, например, к скорости движения небесных тел, скорости движения электронов в атоме, скорости света и т.д.? Когда я начал сравнивать движение разных космосов, я получил несколько весьма поразительных соотношений; например, период движения Земли вокруг своей оси оказался равен одной десятитысячной секунды, т.е. времени разряда электрической искры. Сомнительно, чтобы при такой скорости Земля могла замечать свое движение вокруг оси. Если бы человек вращался с такой быстротой, его вращение вокруг Солнца занимало бы около одной двадцать пятой секунды, что составляет скорость моментальной фотосъемки. Принимая во внимание огромное расстояние, которое за это время придется пересечь Земле, необходимо сделать вывод, что Земля не может осознавать себя такой, какой знаем ее мы, т.е. в форме сферы; она должна осознавать себя, как кольцо или длинную спираль из колец. Последнее более вероятно на основании определения настоящего времени как времени дыхания. Кстати, это было первой мыслью, пришедшей мне в голову, когда год тому назад, после первой лекции о космосах, Гурджиев заметил, что время - это дыхание. Тогда я подумал, что он, быть может, хочет сказать, что дыхание представляет собой единицу времени, иными словами, что непосредственное ощущение воспринимает период дыхания как настоящее время. Отправляясь от этого положения и предполагая, что ощущение самого себя, т.е. своего тела, связано с ощущением времени, я пришел к заключению, что для Земли с одним дыханием в восемьдесят лет ощущение самой себя должно быть связано с восемью-десятью витками спирали. Я получил совершенно неожиданное подтверждение всех заключений и выводов "Новой модели вселенной". Перейдя к низшим космосам, т.е. к тем космосам, которые в моей таблице стояли слева от человека, я уже в первом из них нашел объяснение того явления, которое всегда казалось мне самым загадочным и необъяснимым в работе нашего организма, а именно: удивительной быстроты многих внутренних процессов, протекающих почти мгновенно. Я считал, что не придавать должного значения такому факту это со стороны физиологов почти шарлатанство. Конечно, наука объясняет только то, что в состоянии объяснить. Но в данном случае ей, по-моему, не следует скрывать непонятного факта и избегать упоминания о нем, как будто он вообще не существует; наоборот, необходимо постоянно привлекать к нему внимание, упоминая о нем в каждом удобном случае. Человека, не размышлявшего о проблемах физиологии, возможно, не удивит тот факт, что, когда он выпивает чашку кофе или стакан коньяку или вдыхает дым сигареты, это немедленно ощущается во всем теле, изменяет все соотношения сил внутри организма, форму и характер всех реакций; но физиологу должно быть ясно, что за ничтожный промежуток времени, равный приблизительно одному дыханию, в организме совершается множество длительных и сложных химических и прочих процессов. Вещество, поступившее в организм, подвергается тщательному анализу, который немедленно отмечает самое незначительное отклонение от нормы; в процессе анализа вещество проходит через ряд лабораторий, разлагается на составные части и смешивается с другими веществами, а потом в виде этих смесей добавляется к тому топливу, которое питает различные нервные центры. Все это должно было бы занимать гораздо больше времени. На самом деле процесс завершается в течение нескольких секунд нашего времени, и это обстоятельство сообщает ему фантастический и чудесный характер. Но фантастическая сторона отпадает, когда мы понимаем, что для крупных клеток, которые, очевидно, управляют жизнью организма, одно наше дыхание продолжается более двадцати четырех часов. Можно представить себе, что все указанные процессы будут совершены в обычном порядке, точно так же, как на большой и хорошо оборудованной фабрике, располагающей услугами разных лабораторий, - за двадцать четыре часа, даже за половину этого времени или за треть, т.е. за восемь часов; а такой отрезок нашего времени как раз и равен одной секунде для крупных клеток. Перейдя далее к космосу малых клеток, который стоит на границе или даже за границей разрешающей способности микроскопов, я вновь понял, как можно объяснить необъяснимое. Таковы, например, случаи почти моментального заражения при большинстве эпидемических и инфекционных заболеваний, особенно когда причины, вызывающие заболевание, еще не обнаружены. Если период жизни маленькой клетки такого рода, не превышающий трех секунд, равен долгой жизни человека, тогда можно представить себе, с какой скоростью происходит размножение этих клеток, для которых пятнадцать секунд оказываются равными четырем столетиям! Перейдя к миру молекул, я прежде всего столкнулся с почти неожиданной идеей кратковременности существования молекул. Обычно предполагают, что, хотя структура молекулы весьма сложна, сама молекула представляет собой основание, так сказать, живое нутро кирпичей, из которых состоит материя, и что она существует так же долго, как и сама материя. Нам придется отказаться от этой приятной и успокаивающей мысли. Ибо молекула, живая внутри, не может быть мертвой снаружи; будучи живой, она, как и все живое, должна рождаться, расти и умирать. Срок ее жизни, равный времени разряда электрической искры, или йдной десятитысячной секунды, слишком мал, чтобы непосредственно воздействовать на наше воображение; чтобы понять, что это такое, необходимо какое-то сравнение, аналогия. Близко к подобной идее нас подведет представление о смерти клеток нашего организма и их замене новыми клетками. Неживая материя, например, железо, медь, гранит, обновляется изнутри быстрее, чем наш организм, фактически меняется на наших глазах. Если вы глянете на камень и закроете глаза, а затем сразу же их откроете, это будет уже не тот камень, на который вы посмотрели: в нем не останется ни одной молекулы из тех, которые вы только что видели. Но и тогда вы видели не сами молекулы, а только их следы. Я вновь возвратился к "Новой модели вселенной". Это объясняет также причину, по которой мы не способны видеть молекулы, о чем я писал во втором разделе книги, касающемся этой новой модели вселенной. В последнем космосе, т.е. в мире электрона я с самого начала почувствовал себя в мире шести измерений. У меня возник вопрос: нельзя ли вывести соотношение измерений? Электрон как трехмерное тело слишком неудовлетворителен. Начать с того, что он существует одну трехсотмиллионную долю секунды. Этот промежуток времени находится далеко за пределами нашего воображения. Считается, что электрон движется по своей орбите в системе атома со скоростью, выражаемой числом с пятнадцатью нулями. И поскольку вся жизнь электрона в секундах равна единице, разделенной на девятизначное число, отсюда следует, что за время своей жизни электрон совершает вокруг своего "солнца" количество оборотов, которое выражается шестизначным числом, а если принять во внимание коэффициент, - то семизначным. Если рассмотреть Землю, вращающуюся вокруг Солнца, тогда, согласно моей таблице, она совершит за время своей жизни одиннадцатизначное число оборотов вокруг Солнца. Кажется, что между семизначным и одиннадцатизначным числом огромная разница; но если сравнить электрон не с Землею, а с Нептуном, то разница окажется значительно меньшей - она будет выражаться отношением семизначного числа к девятизначному, т.е. составит два знака вместо четырех. Кроме того, скорость вращения электрона в атоме представляет собой весьма приблизительную величину. Следует помнить, что в нашей системе разница в периодах вращения планет вокруг Солнца представляет собой трехзначное число, потому что Меркурий вращается в 460 раз быстрее, чем Нептун. Отношение жизни электрона к нашему восприятию представляется следующим. Кратчайшее зрительное восприятие равно одной десятитысячной секунды. Существование электрона меньше этого промежутка в тридцать тысяч раз, т.е. составляет одну трехсотмиллионную секунды; за это время он совершает семь миллионов оборотов вокруг ядра. Следовательно, если бы мы могли увидеть электрон в виде вспышки, мы увидели бы не электрон в полном смысле этого слова, а след электрона, состоящий из семи миллионов оборотов, умноженных на тридцать тысяч, т.е. спираль с тринадцатизначным числом колец, или, по выражению "Новой модели вселенной", 30 тысяч возвращений электрона в вечности. Согласно полученной мной таблице, время, несомненно, выходило за пределы четырех измерений. Меня заинтересовала мысль, нельзя ли применить к этой таблице формулу Минковского ш-1 с х, где время обозначено как "четвертая мировая координата". "Мир" Минковского, на мой взгляд, в точности соответствует каждому из космосов, взятому в отдельности. Я решил начать с "мира электронов" и взять в качестве х длительность жизни электрона. Это совпадало с одним из положений "Новой модели вселенной" - о том, что время - это жизнь. Результат должен показать расстояние (в километрах), которое свет проходит за время жизни электрона. В следующем космосе это должно быть расстояние, которое свет проходит за время жизни молекулы, потом - за время жизни малой клетки, за время жизни большой клетки, за время жизни человека и так далее. Результаты для всех космосов должны получаться в линейных измерениях, т.е. в километрах или долях километра. Умножение числа километров на квадратный корень из минус единицы демонстрирует, что мы имеем дело не с линейными измерениями и что полученное число представляет собой меру времени. Введение в формулу квадратного корня из минус единицы не меняет количественной величины формулы, показывая, что формула в целом относится к другому измерению. Таким образом, по отношению к миру электронов формула Минковского принимает следующий вид: ш-1х300000х3х10 в минус 7-й степени т.е. квадратный корень из минус единицы надо умножить на 300 000 ("с" или скорость света, которая составляет 300 000 км в секунду) и на одну трехсотмиллионную секунды, т.е. на длительность жизни электрона. Умножение 300 000 на 1/300000000 дает 1/1000 км, или один метр. "Один метр" показывает расстояние, которое проходит свет за время жизни электрона, двигаясь со скоростью 300 000 км в секунду. Квадратный корень из минус единицы делает "один метр" мнимой величиной, показывая, что в данном случае линейная мера в один метр есть "мера времени", т.е. четвертая координата. Переходя к "миру молекул", мы получаем по формуле Минковского следующую величину: ш-1х300000х1/10000 Одна десятитысячная секунды, согласно таблице, есть длительность жизни молекулы. Умножение 300000 на 1/10 000 даст 30 км. "Время" в мире молекул получается в форме ш-1х30. 30 километров изображают расстояние, которое свет проходит за время жизни молекулы, т.е. в 1/10000 секунды. Далее, в "мире малых клеток" формула Минковского приобретает следующий вид: ш-1х300000х3 или: ш-1х900000. 900000 км, умноженные на квадратный корень из минус единицы, представляют собой расстояние, которое проходит свет за время жизни малой клетки, т.е. за 3 секунды. Продолжая эти вычисления для следующих космосов, я получил для "крупных клеток" одиннадцатизначное число, показывающее расстояние, которое свет проходит за 24 часа; для "микрокосмоса" - шестнадцатизначное число, показывающее расстояние, которое свет проходит за 80 лет; для "тритокосмоса" - двадцатизначное число; для "мезокосмоса" - двадцатичетырехзначное число; для "дейтерокосмоса" двадцатидевятизначное число: для "макрокосмоса" - тридцатичетырехзначное число; для "айокосмоса" - тридцативосьмизначное число; для "протокосмоса" - сорокадвухзначное число, или ш-1х9х10 в 41 ст.; иными словами, это значит, что в течение жизни "протокосмоса" луч света проходит 900 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 километров. Однако, согласно последним выводам науки, луч света движется по кривой и, обойдя вокруг вселенной, возвращается к своему источнику приблизительно через 1 миллиард световых лет. В данном случае 1 миллиард световых лет представляет собой окружность вселенной, хотя мнения разных исследователей во многом отличаются друг от друга, и цифры, относящиеся к окружности вселенной, никоим образом нельзя считать точно установленными, даже если учесть все соображения, ведущие к ним, например, плотность материи во вселенной. Во всяком случае, если взять указанное среднее число, относящееся к предполагаемой окружности вселенной, тогда, разделив 9х10 в 28-ой степени на 10 в 9-й степени, мы получим двадцатизначное число, которое показывает, сколько раз луч света обойдет вокруг вселенной за время жизни "протокосмоса". Применение формулы Минковского к таблице времени в том виде, в каком я ее получил, на мой взгляд, весьма отчетливо указывает, что "четвертую координату" можно установить только для одного космоса одновременно; и тогда этот космос являет собой "четырехмерный мир" Минковского. Два, три или более космосов нельзя считать "четырехмерным миром", ибо для своего описания они требуют пяти или шести координат. В то же время, совместная формула Минковского показывает для всех космосов отношение четвертой координаты одного космоса к четвертой координате другого. И это отношение равно тридцати тысячам, т.е. отношению между главными периодами (четырьмя) каждого космоса и между одним периодом одного космоса и соответствующим, т.е. имеющим сходное наименование, периодом другого космоса. Мир электронов ш-1х300000.1/300000000 = ш-1.1/10000 Мир молекул ш-1х300000.1/10000 = ш-1х30 Мир малых клеток ш-1х9х10'5 Мир крупных клеток ш-1х3х10'10 Микрокосмос (человек) ш-1х9х10'14 Тритокосмос (органическая жизнь) ш-1х3х10'19 Мезокосмос (планеты) ш-1х9х10'23 Дейтерокосмос (Солнце) ш-1х3х10'28 Макрокосмос (Млечный Путь) ш-1х9х10'32 Айокосмос (все миры) ш-1х3х10'37 Протокосмос (Абсолют) ш-1х9х10'41 Следующей вещью, интересовавшей меня в "таблице времени разных космосов", как я ее назвал, было отношение космосов и времени разных космосов к центрам человеческого тела. Гурджиев неоднократно говорил об огромной разнице в скоростях разных центров. Рассуждение о скорости внутренней работу организма, которое я процитировал ранее, привело меня к мысли, что эта скорость принадлежит инстинктивному центру. Взяв это за основу, я попытался перейти к мыслительному центру, приняв за единицу его работы время, необходимое для одной полной апперцепции, т.е. для восприятия внешнего впечатления, его классификации, определения и соответствующей реакции. Тогда, если центры в самом деле относятся друг к другу как космосы, в совершенно одинаковое количество времени через инстинктивный центр может пройти одна апперцепция, через высший эмоциональный и половой - 30000, а через высший мыслительный - 30000 во 2 степени апперцепций. В то же время, согласно указанному Гурджиевым закону о соотношении космосов, инстинктивный центр по отношению к голове, или мыслительному центру, должен охватывать два космоса, т.е. второй микрокосмос и тритокосмос. Далее, высший эмоциональный и половой центры, взятые в отдельности, должны охватывать третий микрокосмос и мезокосмос. Наконец, высший мыслительный центр должен охватывать четвертый микрокосмос и дейтерокосмос. Но последнее относится к более высокому развитию, к такому развитию человка, которое невозможно приобрести случайно или естественным путем. У человека же в нормальном состоянии колоссальный перевес над всеми центрами имеет половой центр, работающий в тридцать тысяч раз быстрее инстинктивного или двигательного центра и в 30 000 во 2 степени быстрее интеллектуального. В общих соотношениях между центрами и космосами, на мой взгляд, открывается немало возможностей для исследования. Следующей вещью, которая привлекла мое внимание, был тот факт, что моя таблица совпала с некоторыми идеями и даже цифрами "космических вычислений времени", если можно так выразиться, которые существовали у гностиков и в Индии. "День света - это тысяча лет мира: и тридцать шесть с половиной мириад лет мира (т.е. 365 000) - это один год света". ("Пистис-София"). Здесь цифры не совпадают; но в индийских писаниях в некоторых случаях обнаруживается бесспорное совпадение. Они говорили о "дыхании Брахмы", о "днях и ночах Брахмы", о "веке Брахмы". Если мы возьмем цифры, обозначающие годы в индийских писаниях, тогда махаманвантара, или "век Брахмы", или 311040000000000 лет (пятнадцатизначное число), почти совпадает с периодом существования Солнца (шестнадцатизначное число); а "день и ночь Брахмы", т.е. 8 640 000 000 лет (десятизначное число), почти совпадают с "днем и ночью Солнца" (одиннадцатизначное число). Если рассмотреть индийские идеи космического времени безотносительно к числам, появляются другие интересные совпадения. Так, если принять Брахму за протокосмос, тогда выражение "Брахма вдыхает и выдыхает вселенную" совпадает с таблицей, потому что дыхание Брахмы, или протокосмоса, двадцатизначное число, совпадает с жизнью макрокосмоса, т.е. нашей видимой вселенной, или звездного мира. Я много говорил с 3. о "таблице времени", и нас очень интересовало, что скажет о ней Гурджиев, когда мы его увидим. А время шло своим чередом. Наконец - было уже начало июня - я получил телеграмму из Александрополя: "Если хотите отдохнуть, приезжайте ко мне". Это была телеграмма от Гурджиева! Через два дня я выехал из Петербурга, Россия "без власти" представляла собой любопытное зрелище. Было такое ощущение, как будто бы все существует и держится просто по инерции. Однако поезда все еще двигались регулярно, и на станциях часовые выгоняли из вагонов негодующие толпы безбилетных пассажиров. Я ехал до Тифлиса пять дней вместо обычных трех. Поезд прибыл в Тифлис ночью. Ходить по городу было невозможно, и мне пришлось дождаться утра в вокзальном буфете. Вся станция была забита солдатами, дезертирующими с кавказского фронта. Многие были пьяны. Всю ночь на платформе перед окнами буфета шли "митинги", принимались какие-то резолюции. Во время митинга состоялись три "военных суда", и здесь же, на платформе, были расстреляны три человека. Появившийся в буфете какой-то пьяный "товарищ" объяснил всем, что первый был расстрелян за воровство; второго расстреляли по ошибке, приняв его за первого, а третьего - тоже по ошибке, приняв его за второго. Мне пришлось провести день в Тифлисе, потому что поезд в Александрополь отходил только вечером. На следующее утро я был уже там. Я нашел Гурджиева; он устанавливал для брата динамо-машину. И снова, как и раньше, я наблюдал его поразительную способность приспосабливаться к любой работе, к любому делу. Я познакомился с его семьей, с отцом и матерью. Это были люди старой и очень своеобразной культуры. Отец Гурджиева был любителем мест