русских рабочих "перспективу". Иные идут еще дальше и обвиняют нас в том, что мы отрицаем полезность и необходимость социалистического строительства в СССР: к чему, в самом деле, раз из строительства все равно (!) ничего (!!) не выйдет. Вряд ли стоит отвечать на такого рода пошлости. Если я говорю, что человеческий организм не может долго продержаться без притока свежего воздуха, то этим я не отрицаю ни пользы пищи, ни важности желудка, как органа пищеварения. 14. СССР и Коминтерн. То, что тов. Порцсольд говорит о зависимости Коминтерна от политических интересов советской бюрократии, в общем правильно, и, вопреки утверждению тов. Порцсольда, неоднократно высказывалось в литературе левой оппозиции. Однако и в этой области тов. Порцсольд допускает если не ошибки, то двусмысленные формулировки. Так, он говорит о том, что советская бюрократия искусственно переносила свои внутренние споры на Коминтерн. Если оставить в стороне преступные методы бюрократии (удушение критики, обман, фальсификации, уголовные амальгамы, подкупы), то остается все же тот факт, что фракционные группировки внутри ВКП имели по самой своей сути интернациональное значение. Особенно это относится к левой оппозиции. Она возникла, правда, непосредственно на почве русских вопросов: темпы индустриализации и партийный режим. Но и эти вопросы не могли не получить сразу интернационального значения. Проблема бюрократизма прямо и непосредственно затрагивала Коминтерн. В 1924-1925 гг. борьба развернулась уже целиком по вопросу о немецкой революции ("Уроки Октября")356. В 1926 году борьба обостряется вокруг вопросов об Англо-русском комитете и перевороте Пилсудского в Польше357. 1927 год стоит целиком под знаком китайской революции. Через все эти годы проходит борьба вокруг вопросов о "рабоче-крестьянских партиях" для Востока, о Крестинтерне (куда он, к слову сказать, девался?) и проч. 1928 год - борьба вокруг программы Коминтерна. 1929-1933: ультралевизна в хозяйственной политике СССР, "третий период", испанская революция, проблемы фашизма. КПГО прошла мимо важнейших вопросов интернациональной революционной стратегии, и это, к сожалению, до сих пор крайне отрицательно отражается на руководстве САП. 15. Центризм. Тов. Порцсольд делает большую методологическую ошибку, когда отказывается признавать "русское" будто бы деление коммунистического лагеря на левых, центристов и правых. В России, по его мнению, правые действительно ликвидированы, на Западе же процент ликвидаторов среди правых не велик: "об этом красноречиво говорит тот факт, что лучшие элементы КПГО приблизились через посредство САП к левой оппозиции". Все эти соображения, независимо от того, верны ли они или не верны по существу, не опровергают, а подтверждают нашу классификацию и, в частности, деление центристов на правых и левых. Чтобы САП могла приблизиться к идеям левой оппозиции, ее рядовым членам нужно было отколоться от левого крыла социал-демократии, а ее вождям нужно было порвать с брандлерианцами. Идеологически этот процесс, однако, еще не завершен. Если тов. Порцсольд хочет сказать, что не все брандлерианцы погибли для революции, то мы это охотно допускаем. Но чтобы стать на путь революции (в данных исторических условиях - на путь нового Интернационала), им надо порвать с правоцентристскими и вообще центристскими чертами и методами (пренебрежительное отношение к теории; недостаточное внимание к интернациональной организации; игнорирование проблем революционной стратегии или их подмена вопросами тактики и проч. и проч.). Как общее правило можно установить: антипатию к термину центризм и ко всяким дальнейшим подразделениям центризма питают те течения, которые либо сами принадлежат к центризму, либо не освободились еще окончательно от его идейной расплывчатости. 16. Крушение германской социал-демократии и германской компартии открыло целую эпоху распада, брожения и новой кристаллизации в пролетарском авангарде. Но "брожение" означает в данном случае не что иное, как прохождение через промежуточные или центристские стадии развития. Идет ли дело в каждом данном случае о распаде или о новой революционной кристаллизации, определяется направлением данного движения: слева направо, справа налево и пр. Отсюда необходимость различения левого центризма, правого центризма и т. д. Эти определения не имеют в себе, разумеется, ничего абсолютного. Но при всей своей относительности они совершенно необходимы для марксистской, а не вульгарно-эмпирической ориентации. Отказываться от них пролетарский политик может так же мало, как моряк - от карты и компаса. 17. Возьмем два примера: Норвежскую рабочую партию и Шведскую независимую коммунистическую партию. НРП проделывает курс от центризма к реформизму. Чтобы совершить эту эволюцию без внутренних потрясений, Транмель нуждался в маскировке и прикрытии. Такое прикрытие давала ему связь с независимыми социалистическими партиями других стран. Сейчас, когда он чувствует себя более прочно в седле, он собирается, по-видимому, поблагодарить своих стременных пинком ноги: эту историю мы наблюдали не раз. Подписание вождями САП и ОСП совместно с Транмелем резолюции об общей борьбе за возрождение революционного (!) движения есть тяжелая оппортунистическая ошибка, которая вызвана вульгарно-эмпирическим, комбинаторским подходом к задаче собирания сил, без марксистской оценки тенденций и направления их развития. Шведская независимая коммунистическая партия эволюционирует, насколько я могу судить на основании крайне недостаточных данных, от брандлерианской позиции влево. Разумеется, каждый революционер-интернационалист будет всеми силами стремиться к тому, чтобы эта эволюция привела к сближению и объединению на принципиальном фундаменте нового Интернационала. Но недопустимо выдавать пожелания за факты, отождествляя возможный завтрашний день с сегодняшним. Шведская партия не только голосовала за общую с Транмелем резолюцию, но и отказалась подписать декларацию в пользу Четвертого Интернационала. Правда, вожди партии заявляют, что, будучи в принципе согласны с необходимостью нового Интернационала, они считают "преждевременным" его провозглашение. На самом деле за этой позицией скрывается центристская половинчатость. Дело сейчас идет не о провозглашении нового Интернационала, а о провозглашении необходимости нового Интернационала и о формулировке его основных принципов пред лицом мирового рабочего класса. В этих условиях САП и ОСП, подписывая левой рукой декларацию нового Интернационала, а правой - совместную декларацию с Транмелем, Балабановой, Полем Луи358 и пр., препятствуют установлению необходимой ясности, подают колеблющимся новый пример колебания, задерживают революционное развитие Шведской компартии, как и ряда других организаций. Нельзя руководствоваться одним лишь стремлением захватить как можно шире. Надо иметь перед собой политическую карту и компас. Массовое количество явится только в результате принципиального качества. 18. Тов. Порцсольд совершенно прав, когда настаивает на том, чтобы секции бывшей левой оппозиции перестали себя чувствовать только оппозицией или только вспомогательными отрядами русской оппозиции. Они должны действовать как кадры (часть кадров) новых национальных партий и нового Интернационала. Тов. Порцсольд выгодно отличается в этом вопросе от тех эмпириков, которые не понимают авангардной роли левой оппозиции, ибо руководствуются по существу трэд-юнионистским критерием (критерием голого числа), а не марксистским критерием, который исходит из решающей роли теории, принципов, методов. 19. Ошибочна мысль тов. П[орцсольда], будто мы должны составить особый каталог мертвых и живых секций Коминтерна. Этот вопрос освещен в нашей дискуссии достаточно. Если в той или другой стране мы сможем в дальнейшем завоевать большинство национальной секции Коминтерна, то не идеей "реформы", а открытым строительством нового Интернационала. Так, Третий Интернационал завоевал в свое время большинство французской социал-демократии. 20. Совершенно верно, что в литературе левой оппозиции не разработан ряд важнейших вопросов новейшей экономики и политики. Такая разработка предполагает рост кадров, привлечение новых сил, более широкое разделение труда, в том числе и теоретического. С другой стороны, не надо упускать из виду, что теоретическая работа других направлений, как и непосредственное развитие мировой экономики и политики, не принесли за последнее десятилетие ничего, что находилось бы в противоречии с основными программными и стратегическими положениями левой оппозиции и с ее революционной перспективой. В этом величайшая гарантия успешности дальнейшего строительства. Л. Троцкий 4 декабря 1933 г. [Письмо Коммунистической лиге США] 5 дек[абря] 1933 г. Ам[ериканская] Лига Дорогие товарищи, Тов. Вейсборд извещает нас, что переговоры об объединении не дали положительного результата и требует допущения его в ряды нашей интернациональной организации. Мы понимаем, разумеется, что у вас должны были быть серьезные причины для отклонения включения группы Вейсборда в состав вашей секции. С другой стороны, мы не можем с интернациональной точки зрения оттолкнуть группу, которая за последний год значительно приблизилась к нам. Единственным выходом, который резервирует будущее, является признать группу В[ейсборда] сочувствующей организацией и дать ей совещательный голос. При этом мы считаем необходимым поставить группе В[ейсборда] два условия: 1) Она должна отказаться от открытых нападений (в печати, на собраниях) на Лигу. Это не исключает, разумеется, товарищеской критики в дискуссионном бюллетене с обеих сторон. 2) Она должна условиться с Лигой о разделении труда во избежание излишних конфликтов. Вообще же обе организации сохраняют полную независимость, Лига остается по-прежнему секцией большевиков-ленинцев для Америки. Дальнейший опыт подскажет будущие шаги. Мы не сомневаемся, что с вашей стороны не встретится возражений против такого решения. [Л.Д.Троцкий] [Письмо Интернациональному секретариату] 5 декабря 1933 [г.] Интернац[иональный] Секретариат Из переговоров между американской Лигой и группой Вейсборда, по-видимому, ничего не выйдет. Вейсборд считает переговоры законченными и настаивает на том, чтоб его организация была принята в состав Интернациональной Лиги. Я думаю, что нам необходимо ввести категорию сочувствующих организаций и допускать их с совещательным голосом. Действительно ли вина за несостоявшееся объединение ложится целиком на группу Вейсборда, мы отсюда судить не можем. Провал переговоров может объясняться до некоторой степени, по крайней мере, и внутренними отношениями в американской Лиге. Вейсборд развивает известную деятельность, выпустил печатную брошюру в пользу нового Интернационала, ведет пропаганду в пользу наших принципов. При этих условиях было бы неправильно отталкивать организацию, которая в течение последнего года приблизилась к нам. Я думаю, что надо признать группу Вейсборда сочувствующей под условием: не вести против Лиги открытой борьбы (в печати, на собраниях) и сговариваться с Лигой по возможности о разделении труда во избежание ненужных конфликтов. Разумеется, такой режим может иметь лишь временный характер. Окончательное решение будет вынесено на основе опыта. Во всяком случае, американскую Лигу надо предупредить об этом проекте заранее (в случае вашего согласия). Прилагаю проект письма для американской Лиги359. [Л.Д.Троцкий] [Письмо В.Буриану]360 8-го декабря 1933 г. Дорогой тов[арищ] Буриан, Только что получил ваши два письма (русское и немецкое). Я полностью согласен с вашим предложением относительно издания "1905 года"361. Книгу на русском языке постараюсь вам послать как можно скорее с указанием, что надо выбросить (я думаю, придется исключить олень многое), чтобы избежать повторения. Очень спешу и ограничиваюсь этими немногими словами. [Л.Д.Троцкий] [Письмо Натану] 12 декабря 1933 г. Дорогой тов. Натан, Я не ответил вам на ваше последнее письмо. С того времени много воды утекло... и Палестина была за это время ареной крупных событий. И фашистский переворот в Германии, и арабско-еврейская борьба в Палестине представляют собой новые очень яркие подтверждения того, что еврейский вопрос неразрешим в рамках капитализма. Я не знаю, восстановится ли еврейство как нация. Но несомненно, что материальные условия для существования еврейства в качестве самостоятельной нации может создать только пролетарская революция. "Ничьей" земли на нашей планете нет или почти нет. Создание территориальной основы для еврейства мыслимо только - в Палестине или в другом месте - посредством передвижки больших человеческих масс. Такие задачи будут по силам только победоносному социализму на основах добровольного соглашения или интернационального третейского суда. Тупик немецкого еврейства, как и тупик сионизма, неразрывно связан с тупиком капитализма. Только в ясном сознании этой связи еврейские рабочие могут найти страховку от пессимизма и отчаяния... Вы знаете, вероятно, что наша группировка (бывшая левая оппозиция) стала на путь новых пролетарских партий и нового Интернационала. Надеюсь, вы читали последний номер "Бюллетеня". На всякий случай посылаю вам экземпляр. Как настроена в этом вопросе ваша организация? Не знаю, известно ли вам, что организация молодежи голландской Независимой социалистической партии созывает в конце января или в феврале международную конференцию революционной молодежи. Участие примут главным образом организации, стремящиеся к созданию нового Интернационала молодежи. Но доступ на конференцию открыт и таким организациям, которые не стали еще на путь нового Интернационала. Не думаете ли вы, что ваша молодежь могла бы принять участие в этой конференции? Я попрошу во всяком случае переслать вам соответственные документы. Верно ли, что на Палестину кризис почти не распространяется? Буду очень рад получить от вас несколько строк и узнать о настроении палестинских рабочих. С крепким товарищеским приветом [Л.Д.Троцкий] [Письмо В.Буриану]362 19 декабря 1933 г. Дорогой тов[арищ] Буриан В силу несчастных обстоятельств я непростительно запоздал с высылкой вам книги "1905". Если бы я знал заранее, что предполагается издание "1905" вместе с "Историей русской революции", я бы в обеих книгах произвел некоторую перегруппировку материала. Сейчас я несколько связан и вынужден предложить очень значительные сокращения. Нужно выпустить все теоретическое вступление (стр. 17-61), кроме того, надро выпустить все теоретические "приложения" (стр. 247-309). Кроме того, надо исключить кое-что из предисловия 1922 года. Впрочем, предисловие я несколько переработаю и приспособолю его к чешскому изданию. Вы переводите лишь предисловие к первому издаению (1909 года)363 - стр. 10-14. Описание побега (туда и обратно)364 мало подходит для исторического труда, но решение вопроса об этом я предоставляю вам и издателю совместно. Мне кажется, лучше выкинуть эту часть (стр. 361-422). В крайнем случае, издательство могло бы сделать дополнительные выпуски, отметив, что это не часть истории революции, а литературная иллюстрация или исторический документ. Вот, кажется, и все. [Л.Д.Троцкий] Предисловие к чешскому изданию Издательство выразило пожелание выпустить для чешской читающей публики мою "Историю русской революции" (1917 г.) вместе с моей старой работой о революции 1905 года. Я не мог не приветствовать этот замысел, благодаря которому преемственность исторического развития, как и единство политической мысли, должны выступить с наибольшей отчетливостью. Считаю, однако, долгом заранее предупредить, что две книги, отделенные промежутком в четверть века, при всем единстве сходной теоретической позиции весьма различны по характеру изложения. История 1905 года представляет собой скорее набросок, в котором личные наблюдения и воспоминания занимают доминирующее место. История 1917 года представляет собой результат длительного и кропотливого исследования. Но так как революция 1905 года сама по себе была лишь эскизом революции 1917 года, то эскизный характер изложения как бы находит в этом свое объективное оправдание. Моей обязанностью перед читателем было устранить повторения. Я исключил из "Истории 1905 года" всю вступительную социологическую часть, так как вопросы, которым она была посвящена, более полно и, позволю себе сказать, более зрело разработаны в "Истории 1917 года". Книга о 1905 годе впервые появилась на немецком языке в 1909 году. По-русски она была напечатана лишь в 1922 году. Я сохраняю в этом издании - правда, со значительными сокращениями - оба старых предисловия, которые помогут чешскому читателю найти для настоящей книги необходимую историческую перспективу. Л. Троцкий Франция, 19 декабря 1933 г. Четвертый Интернационал и война Подготовка новой войны 1. Историческая безвыходность капитализма находит на международной арене не менее яркое выражение, чем внутри каждой из капиталистических стран. Те причины, которые вызвали последнюю империалистическую войну, достигли сейчас неизмеримо большего напряжения, чем в середине 1914 года. Страх перед последствиями новой войны есть единственный фактор, который сдерживает волю империализма. Но сила этого тормоза ограничена. Напряжение внутренних противоречий толкает одну страну за другой на путь фашизма, который, в свою очередь, не может держаться у власти иначе, как подготовляя новые международные взрывы. Все правительства боятся войны. Но ни у одного из правительств нет свободы выбора. Без пролетарской революции новая мировая война неизбежна. 2. Европа, арена величайшей из войн, непрерывно идет к упадку. Распад Лиги Наций365 явился выражением неспособности капиталистической Европы сомкнуть свои ряды ни против СССР, ни против Америки. Официальный пацифизм Лиги Наций являлся прикрытием, главным образом, французской политики: лучший военный теоретик Клаузевиц366 давно знал, что победитель всегда за мир. Пацифизм Франции означает попросту стремление охранить награбленное. Преимущества победы и большой добычи выражаются в том, что французский империализм, прикрывая себя во внешней политике пацифизмом, во внутренней мог позволить себе роскошь сохранения демократии. 3. Толкаемый своими невыносимыми противоречиями и последствиями поражения, немецкий капитализм оказался вынужден сорвать с себя смирительную рубашку демократического пацифизма и выступает сейчас как главная угроза версальской системе. Группировка государств на европейском континенте идет пока еще главным образом по линии победителей и побежденных. Италия занимает положение вероломного посредника, чтобы в решающий момент продать свою дружбу более сильной стороне, как она это сделала во время прошлой войны. Англия пытается сохранить свою "независимость" - тень былой "блестящей изолированности"367 - в надежде использовать антагонизмы в Европе и противоречия между Европой и Америкой. Но правящей Англии все менее удаются ее замыслы. Запуганная распадом своей империи, революционным движением в Индии, неустойчивостью своих позиций в Китае, британская буржуазия является сейчас, пожалуй, самым ожесточенным врагом Советского Союза. 4. Наибольшие изменения война и послевоенный период произвели во внутреннем и международном положении Соединенных Штатов Северной Америки. Гигантский экономический перевес над Европой и, следовательно, над миром позволял буржуазии Соединенных Штатов выступать в первый период после войны в качестве беспристрастной "умиротворительницы", охранительницы "свободы морей" и "открытых дверей". Торгово-промышленный кризис обнаружил, однако, со страшной силой нарушение старого равновесия и потребность в новом, которое не может быть достигнуто иначе, как путем передела мира, подрыва гегемонии Франции в Европе, оттеснении Великобритании, разгрома Японии, закабаления Советского Союза. Экономический перевес Соединенных Штатов не исчез, разумеется, и сейчас, наоборот, потенциально он даже возрос вследствие дальнейшего распада Европы; но старые формы, в которых этот перевес выражался (промышленная техника, торговый баланс, незыблемый доллар, задолженность Европы) утратили свою действительность: высокая техника не находит применения, баланс неблагоприятен, доллар в упадке, долгов не платят. Перевес Соединенных Штатов должен найти свое выражение в новых формах, путь к которым может открыть только война. Лозунг "открытых дверей" в Китае оказывается бессильным против нескольких японских дивизий. Продолжая по инерции дискуссию об освобождении Филиппин, американские империалисты на самом деле готовятся создать себе территориальную базу в Китае, чтобы на следующем этапе поставить вопрос об Индии. Капитализм Соединенных Штатов вплотную упирается в те задачи, которые толкнули Германию 1914 года на путь войны. Мир уже поделен? Надо переделить его. Для Германии дело шло о том, чтобы "организовать Европу". Соединенным Штатам надо "организовать мир". История вплотную подводит человечество к вулканическому извержению американского империализма. 5. Запоздалый японский капитализм, питающийся соками отсталости, нищеты и варварства, толкается невыносимыми внутренними язвами и болячками на путь непрерывных разбойничьих захватов. Отсутствие собственной промышленной базы и крайняя шаткость всей социальной системы делают японский капитализм наиболее агрессивным и необузданным. Но будущее покажет, что за этой жадной агрессивностью слишком мало реальных сил. Япония первой способна подать сигнал войны; но из Японии же может раньше, чем из других стран, прозвучать сигнал революции. 6. Было бы, однако, слишком рискованным делом гадать, откуда и когда именно раздастся первый выстрел. Под влиянием советско-американского соглашения368, как и внутренних трудностей, Япония может временно отступить; но те же обстоятельства могут, наоборот, заставить японскую камарилью поспешить с ударом, пока не поздно. Решится ли французское правительство на "превентивную" войну, и не превратится ли она при содействии Италии во всеобщую свалку? Или же, наоборот, выжидая и лавируя, не даст ли Франция Гитлеру достаточный срок для полного вооружения, после чего война станет механической неизбежностью? Не окажется ли снова зачинщиком войны Балканский полуостров? Или, может быть, инициативу перехватят на этот раз придунайские страны? Множественность факторов и переплет враждующих сил исключают возможность конкретного прогноза. Но общая тенденция развития совершенно ясная - послевоенный период превратился в простой промежуток между двумя войнами, и этот промежуток исчезает на наших глазах. Разговоры о разоружении сменились практикой бешеного вооружения. Новая великая война стучится в двери. Она будет более ожесточенной, более истребительной, чем ее предшественница. Отношение к надвигающейся войне становится тем самым центральным вопросом пролетарской политики. СССР и империалистская война 7. Взятое в историческом масштабе противоречие между мировым империализмом и Советским Союзом неизмеримо глубже антагонизмов, противопоставляющих отдельные капиталистические страны друг другу. Но классовое противоречие между рабочим государством и государствами капитала изменяет свою остроту в зависимости от эволюции рабочего государства и ряда других обстоятельств. Чудовищное развитие советского бюрократизма и тяжелые условия жизни трудящихся чрезвычайно понизили притягательную силу СССР в отношении мирового рабочего класса. Жестокие поражения Коминтерна и национально-пацифистская внешняя политика советского правительства не могли, в свою очередь, не ослабить опасений мировой буржуазии. Наконец, новое обострение внутренних противоречий капиталистического мира вынуждает правительства Европы и Америки подходить на данном этапе к СССР не с точки зрения основного вопроса: капитализм или социализм? - а с точки зрения конъюнктурной роли советского государства в борьбе империалистических сил. Выражением этой международной обстановки и явились договоры о взаимном ненападении, признание СССР вашингтонским правительством и проч. Настойчивые усилия Гитлера легализовать вооружение Германии ссылками на "восточную опасность" не находят пока сочувствия, особенно со стороны Франции и ее сателлитов именно потому, что революционная опасность коммунизма, несмотря на чудовищный кризис, потеряла свою остроту. Дипломатические успехи Советского Союза объясняются, таким образом, - по крайней мере, наполовину - чрезвычайным ослаблением международной революции. 8. Гибельной ошибкой было бы, однако, считать, что военная интервенция против Советского Союза вообще снята с повестки дня. Если конъюнктурная острота отношений смягчилась, то остается во всей силе противоречие социальных систем. Безостановочный упадок капитализма будет толкать буржуазные правительства на путь радикальных решений. Каждая большая война, независимо от ее исходных мотивов, поставит ребром вопрос о военной интервенции в СССР с целью переливания свежей крови в склеротические жилы капитализма. Охрана Советского Союза от ударов со стороны капиталистических врагов, независимо от условий и непосредственных причин столкновения, есть элементарный и повелительный долг каждой честной рабочей организации. "Национальная оборона" 9. Классической ареной капитализма стало созданное им в борьбе со средневековым партикуляризмом национальное государство. Но едва успев сложиться, оно уже начало превращаться в тормоз для экономического и культурного развития. Противоречие между производительными силами и рамками национального государства, в сочетании с основным противоречием - между производительными силами и частной собственностью на средства производства - и образуют кризис капитализма как мировой социальной системы. 10. Если бы можно было одним ударом смести все государственные границы, то производительные силы, даже при капитализме, могли бы еще в течение известного периода - правда, ценой неисчислимых жертв - подниматься на более высокий уровень. При уничтожении частной собственности на средства производства производительные силы, как показывает опыт СССР, могут даже в рамках одного государства достигнуть более высокого развития. Но только уничтожение как частной собственности, так и барьеров между нациями способно создать условия для новой экономической системы: социалистического общества. 11. Защита национального государства, прежде всего в балканизированной Европе, родине национального государства, является в полном смысле реакционной работой. Национальное государство со своими границами, паспортами, денежной системой, таможнями и армией на защите таможен стало чудовищной помехой на пути экономического и культурного развития человечества. Задачей пролетариата является не защита национального государства, а его полная и окончательная ликвидация. 12. Заповедь национальной обороны исходит из того догмата, что национальная солидарность классов стоит выше классовой борьбы. На самом деле ни один имущий класс никогда не признавал защиты отечества как такового, т. е. при всех и всяких условиях, а лишь прикрывал этой формулой защиту своего привилегированного положения в отечестве. Свергнутые господствующие классы всегда становились "пораженцами", т. е. всегда готовы были восстанавливать свое привилегированное положение при помощи иностранного оружия. 13. Если бы нынешнее национальное государство представляло собой прогрессивный фактор, то его надо было бы защищать независимо от политической формы и уже независимо от того, кто первый "начал" войну. Бессмысленно смешивать вопрос об исторической функции национального государства с вопросом о "виновности" данного правительства. Можно ли отказаться спасать пригодный для жизни дом только потому, что пожар возник по неосторожности или по злому умыслу владельца? Но в том-то и дело, что данный дом пригоден не для жизни, а только для умирания. Чтобы народы могли жить, дом национального государства нужно снести до основания. 14. "Социалист", проповедующий национальную оборону, представляет собой мелкобуржуазного реакционера на службе загнивающего капитализма. Не связывать себя с национальным государством во время войны, руководствоваться не военной картой, а картой классовой борьбы может лишь та партия, которая объявила национальному государству непримиримую войну уже во время мира. Только поняв до конца объективно-реакционную роль империалистического государства, пролетарский авангард может стать неуязвимым для всех видов социал-патриотизма. Это значит: действительный разрыв с идеологией и политикой "национальной обороны" возможен только под углом зрения международной пролетарской революции. 15. Рабочий класс не относится безразлично к своей нации. Наоборот, именно потому, что история поручает ему взять в свои руки ее судьбу, он отказывается доверить дело ее свободы и независимости империализму, который "спасает" нацию только для того, чтобы завтра же подвергнуть ее новым смертельным опасностям во имя интересов ничтожного эксплуататорского меньшинства. 16. Использовав нацию для своего развития, капитализм нигде, ни в одном углу мира, не разрешил полностью национального вопроса. Границы версальской Европы проведены по живому телу наций. Чистейшей утопией является мысль о такой перекройке капиталистической Европы, чтобы границы государств совпадали с границами наций. Мирным путем ни одно из государств не уступит ни пяти свой земли. А новая война заново перекроила бы Европу в зависимости от военной карты, а не в соответствии с границами наций. Задача полного национального самоопределения и мирного сотрудничества всех народов Европы может быть разрешена лишь на основе экономического объединения Европы, очищенной от буржуазного господства. Лозунг Советских Соединненых Штатов Европы есть лозунг спасения не только для балканских и придунайских народов, но и для народов Германии и Франции. 17. Особое и притом большое место занимает вопрос о колониальных и полуколониальных странах Востока, которые только еще борются за независимое национальное государство. Их борьба прогрессивна вдвойне: вырывая отсталые народы из азиатчины, партикуляризма и иностранной кабалы, она наносит могучие удары государствам империализма. Но нужно заранее отдать себе ясный отчет в том, что запоздалые революции в Азии, Африке и Южной Америке не способны открыть новую эпоху процветания национального государства. Освобождение колоний окажется только грандиозным эпизодом в мировой социалистической революции, как запоздалый демократический переворот в России, которая тоже была полуколониальной страной, оказался лишь вступлением к социалистическому перевороту. Национальная проблема сливается с социальной. Только завоевание власти мировым пролетариатом может обеспечить действительную и незыблемую свободу развития для всех наций нашей планеты. Защита демократии 18. Ложь национальной обороны прикрывается во всех случаях, где это возможно, дополнительной ложью защиты демократии. Раз марксисты и сейчас, в империалистическую эпоху, не отождествляют демократию с фашизмом и готовы в любой момент дать отпор фашизму, наступающему на демократию, не должен ли пролетариат и в случае войны поддерживать демократические правительства против фашистских? Грубый софизм! Демократию от фашизма мы защищаем при помощи организаций и методов пролетариата. В противовес социал-демократии мы не передоверяем этой защиты государству буржуазии ("Staat, greif zu!"369). Но если мы останемся в непримиримой оппозиции к самому "демократическому" правительству во время мира, можем ли мы брать на себя хотя бы тень ответственности за него во время войны, когда все подлости и преступления капитализма получают наиболее зверское и кровавое выражение? 19. Современная война между великими державами означает не столкновение между демократией и фашизмом, а борьбу двух империализмов за передел мира. Война неизбежно должна к тому же принять интернациональный характер, причем в обоих лагерях окажутся как фашистские (полуфашистские, бонапартистские и проч.), так и "демократические" государства. Республиканская форма французского империализма не мешает ему в мирное время опираться на военно-буржуазную диктатуру в Польше, Югославии и Румынии, как не помешает в случае надобности восстановить Австро-Венгерскую монархию в качестве барьера против соединения Австрии с Германией. Поддержка рабочей партией "своего" национального империализма ради его демократической фирмы означала бы отказ от самостоятельной политики и шовинистическую деморализацию рабочих, т. е. разрушение того единственного фактора, который способен спасти человечество от гибели. 20. Борьба за демократию во время войны будет означать прежде всего борьбу за сохранение рабочей печати и рабочих организаций против разнузданности военной цензуры и военных властей. На почве этих задач революционный авангард будет искать единый фронт с другими рабочими организциями - против собственного "демократического" правительства, но ни в каком случае не единения со своим правительством против враждебной страны. 21. Империалистическая война стоит над вопросом о форме государственной власти капитала. Она ставит перед каждой национальной буржуазией вопрос о судьбе национального капитализма и перед буржуазией всех стран - вопрос о судьбе капитализма вообще. Только так должен ставить вопрос и пролетариат: капитализм или социализм, торжество одного из империалистических лагерей или пролетарская революция. Оборона мелких и нейтральных государств 22. Идея национальной обороны, особенно если она совпадает с идеей защиты демократии, легче всего может обмануть рабочих мелких и нейтральных стран (Швейцария, отчасти Бельгия, скандинавские страны...), которые, будучи неспособны к самостоятельной политике захватов, придают защите своих национальных границ характер неоспоримого и абсолютного догмата. Как раз на примере Бельгии мы видим, однако, как естественно формальный нейтралитет сменяется системой империалистических соглашений и как неизбежно война за "национальную оборону" приводит к аннексионистскому миру. Характер войны определяется не ее исходным моментом, изолированно взятым ("нарушение нейтралитета", "вторжение врага" и проч.), а главными движущими силами войны, всем ее развитием и теми результатами, к которым она в конце концов приводит. 23. Можно легко поверить, что швейцарская буржуазия не возьмет на себя инициативу войны. В этом смысле она имеет больше формальных прав, чем какая-либо другая буржуазия, говорить о своей оборонительной позиции. Но с того момента, как Швейцария окажется ходом событий вовлеченной в войну, она включится в борьбу мировых сил, одинаково преследующих империалистические цели. Если нейтралитет окажется нарушен с двух сторон, швейцарская буржуазия объединится с более сильной из двух нападающих сторон, независимо от того, на ком лежит бльшая ответственность за нарушение нейтралитета и в каком лагере больше "демократии". Так, в последней войне Бельгия, союзница царизма, отнюдь не покинула лагеря Антанты, когда та по ходу войны нашла выгодным нарушить нейтралитет Греции. Только совсем тупой мелкий буржуа швейцарского захолустья может серьезно воображать, будто мировая война, в которую он втянут, есть средство для защиты независимости Швейцарии. Война не оставит никаких следов от швейцарского нейтралитета, как предшествующая война смела нейтралитет Бельгии. Сохранится ли после войны Швейцария как государственное целое, хотя бы утратившее свою самостоятельность, или же будет поделена между Германией, Францией и Италией, это зависит от ряда европейских и мировых факторов, в ряду которых "национальная оборона" швейцарцев занимает ничтожное место. Мы видим, таким образом, что и для нейтральной, демократической, лишенной колоний Швейцарии, где идея национальной обороны предстает перед нами в наиболее своем чистом виде, законы империалистической эпохи не делают исключения. На требование буржуазии: примкнуть к политике национальной обороны, швейцарский пролетариат должен ответить политикой классовой обороны, чтобы перейти затем в революционное наступление. Второй Интернационал и война 24. Угнетенные классы, не сознавшие своих интересов и привыкшие к жертвам, принимают лозунг "национальной обороны" за чистую монету, т. е. за абсолютный долг, стоящий будто бы над классами. Основное историческое преступление партий Второго Интернационала состоит в том, что они питают и закрепляют рабские инстинкты угнетенных при помощи идей патриотизма. Если европейский пролетариат не опрокинет бужуазию на исходе великой войны; если человечество извивается ныне в муках кризиса; если новая война грозит превратить города и деревни в груды развалин, то главная вина за эти преступления и бедствия лежит на Втором Интернационале. 25. Политика национал-патриотизма сделала массы идеологически беззащитными перед лицом фашизма. Если во время войны надо отречься от классовой борьбы во имя интересов нации, то надо отказаться от "марксизма" и в эпоху великого хозяйственного кризиса, который грозит "нации" не менее, чем война. Монополизировав идею нации, фашизм объявил классовую борьбу преступной даже и во второстепенных случаях. Идею национального единства он превратил в ручные и ножные кандалы для пролетариата. 26. Немецкая социал-демократия поддерживала внешнюю политику Гитлера до тех пор, пока Гитлер не выгнал ее. Окончательная замена демократии фашизмом обнаружила, что социал-демократия остается патриотической лишь до тех пор, пока политический режим обеспечивает ей барыши и привилегии. Оказавшись в эмиграции, бывшие гогенцоллернские патриоты сразу выворачиваются наизнанку и готовы приветствовать превентивную войну французской буржуазии против Гитлера. Второй Интернационал без всякого затруднения амнистировал Вельса и К°, которые завтра же, если немецкая буржуазия поманит их пальцем, снова обернутся пламенными патриотами. 27. Французские, бельгийские и проч[ие] социалисты ответили на немецкие события откровенным союзом со своей буржуазией в деле "национальной обороны". В то время как официальная Франция вела "маленькую", "незаметную", но исключительную по подлости войну против Марокко370, французская социал-демократия и реформистские синдикаты рассуждали на своих съездах о негуманности войн вообще, понимая под этим преимущественно войну реванша со стороны Германии. Партии, которые поддерживают зверства колониального разбоя, где дело идет лишь о новых барышах, поддержат с закрытыми глазами всякое национальное правительство в большой войне, где дело будет идти о судьбе буржуазной республики. 28. Несовместимость социал-демократической политики с историческими задачами пролетариата в настоящее время несравненно глубже и острее, чем накануне империалистической войны. Борьба с рабскими инстинктами и патриотическими суевериями масс означает прежде всего непримиримую борьбу против Второго Интернационала как организации, как партии, как программы, как знамени. Советская дипломатия и Коминтерн 29. После завоевания власти пролетариат сам становится на позицию "защиты отечества". Но под этой формулой скрывается совершенно новое историческое содержание. Изолированное рабочее государство - не самодавлеющее целое, а лишь плацдарм мировой революции. В лице СССР пролетариат защищает не национальные границы, а социалистическую диктатуру, временно сдавленную национальными границами. Только глубокое понимание того, что пролетарская революция не может найти завершение в национальных рамках; что без победы пролетариата в важнейших странах все успехи социалистического строительства в СССР обречены на крушение; что ни для одной из стран нет спасения вне международной революции; что социалистическое общество может быть воздвигнуто только на основе международного сотрудничества, - только это несокрушимое, в плоть и кровь перешедшее убеждение способно создать надежную основу для революционной пролетарской политики во время войны. 30. Внешняя политика Советов, исходящая из теории социализма в отдельной стране, построена на двух идеях: всеобщего разоружения и взаимного отказа от нападения. Что советскому правительству в поисках дипломатических гарантий приходится прибегать к чисто формалистической постановке вопроса войны и мира, это вытекает из условий капиталистического окружения. Но эти методы приспособления к врагу, навязанные слабостью международной революции и в значительной мере предшествующими ошибками самой советской власти, никак нельзя возводить в универсальную систему. Между тем, действия и речи советской дипломатии, давно переступившей черту допустимого практического оппортунизма, составили священную и неприкосновенную основу международной политики Коминтерна и стали источником грубейших пацифистских иллюзий и социал-патриотических заблуждений. 31. Разоружение не есть средство против войны, ибо, как мы видим на опыте той же Германии, эпизодическое разоружение есть только этап на пути к новому вооружению. Возможность нового, притом очень быстрого, вооружения заложена в современной промышленной технике. "Всеобщее" разоружение, даже если бы оно было осуществимо, означало бы только усиление военного перевеса наиболее могущественных промышленных стран. "Разоружение на 50%" есть путь не к полному разоружению, а к более совершенному вооружению на 100%. Выдвигать разоружение как "единственное действительное средство предотвращения войны" значит обманывать рабочих во имя общего фронта с мелкобуржуазными пацифистами. 32. Нельзя ни на минуту оспаривать право советского государства в тех или других договорах с империалистами определять с наивозможной точностью понятие нападения. Но попытаться превратить эту условную юридическую формулу в верховный регулятор международных отношений значит подменять революционный критерий консервативным, сводя международную политику пролетариата к защите капиталистического статус кво371. Мы не пацифисты. Революционную войну мы считаем таким же средством пролетарской политики как и восстание. Наше отношение к войне определяется не юридической формулой "нападения", а тем, какой класс ведет войну и во имя каких целей. В столкновениях государства, как и в борьбе классов, "нападение" и "оборона" составляют вопрос практической целесообразности, а не юридической или этической нормы. Голый критирий нападения создает опору для предательской политики гг. Леона Блюма, Вальдервельде и проч., которые, благодаря Версалю, имеют возможность охранять империалистическую добычу под видом охранения мира. 33. Пресловутая формула Сталина: "Ни одной пяди чужой земли не хотим, ни одного вершка своей земли не отдадим", представляет консервативную политику status quo, в корне противоречащую наступательному характеру пролетарской революции. Идеология социализма в отдельной стране ведет неотвратимо к затушевыванию реакционной роли национального государства, к примирению с ним, к идеализации его, к принижению значения революционного интернационализма. 34. Вожди Коминтерна оправдывают политику советской дипломатии тем, что рабочее государство должно использовать противоречия в лагере империалистов. Это само по себе бесспорное положение нуждается, однако, в конкретизации. Внешняя политика каждого класса есть продолжение и развитие его внутренней политики. Если пролетариат у власти должен различать и использовать противоречия в лагере своих внешних врагов, то пролетариат, борющийся за власть, должен уметь различать и использовать противоречия в лагере своих внутренних врагов. То обстоятельство, что Коминтерн оказался абсолютно неспособен понять и использовать противоречие между реформистской демократией и фашизмом, привело непосредственно к величайшему поражению пролетариата и вплотную придвинуло опасность новой войны. Использование противоречий в среде империалистических правительств должно, с одной стороны, совершаться не иначе, как под углом зрения международной революции. Защита СССР мыслима только при полной независимости международного пролетарского авангарда от политики советской дипломатии, при полной свободе разоблачения ее национально-консервативных методов, которые направляются против интересов международной революции, а тем самым и против интересов Советского Союза. 35А. Советское правительство меняет нынешний свой курс в отношении Лиги Наций372. Коминтерн, как всегда, рабски повторяет слова и жесты советской дипломатии. Всякого рода "ультра-левые" пользуются этим поворотом, чтоб лишний раз причислить СССР к буржуазным государствам. Социал-демократия в зависимости от национальных соображений истолковывает "примирение" СССР с Лигой Наций то для доказательства буржуазно-национального характера политики Москвы, то, наоборот, для реабилитации Лиги Наций и всей вообще идеологии пацифизма. Марксистская точка зрения и в данном вопросе не имеет ничего общего ни с одной из мелкобуржуазных оценок. Наше принципиальное отношение к Лиге Наций не отличается от отношения к данному отдельному империалистскому государству, входящему или не входящему в Лигу Наций. Маневрирование советского государства между антагонистическими группировками империализма предполагает маневренную политику и по отношению к Лиге Наций. Пока Япония и Германия входили в состав Лиги, эта последняя грозила стать ареной соглашения важнейших империалистических хищников за счет СССР. С выступлением из Лиги Наций Японии и Германии, главных и наиболее непосредственных врагов Советского Союза, Лига превратилась отчасти в блок союзников и вассалов французского империализма, отчасти в арену борьбы между Францией, Англией и Италией. И при данных условиях у правительства СССР вряд ли есть практические основания вступать в Лигу Наций и связывать себе руки на завтрашний день. Но та или другая комбинация с Лигой Наций может оказаться навязанной рабочему государству, лавирующему между одинаково враждебными ему, по существу империалистическими, государствами. Отдавая себе вполне реалистический отчет в сложившейся обстановке, пролетарский авангард должен вместе с тем выдвигать на первый план следующие соображения: а) необходимость [для] СССР через 16 с лишком лет после Октябрьского переворота искать сближения с Лигой Наций и прикрывать это сближение абстрактными формулами пацифизма есть результат крайнего ослабления международной пролетарской революции и тем самым международных позиций СССР; б) абстрактные пацифистские формулировки советской дипломатии и ее комплименты по адресу Лиги Наций не имеют ничего общего с политикой международной пролетарской партии, которая не берет на себя за них никакой ответственности, наоборот, вскрывает их пустоту и фальшь, чтобы тем вернее мобилизовать пролетариат на основе ясного понимания реальных сил и реальных антагонизмов. 35Б. Было бы бесплодной задачей пытаться заранее определить "пределы" лавирования СССР между разными группировками империализма: практически вопрос зависит от силы самого СССР, следовательно, от его внутренней и внешней политики, и еще более - от силы мирового пролетариата. При том положении, которое сложилось сейчас, совершенно нельзя считать исключенным в случае войны союз СССР с империалистическим государством или с империалистической группировкой против другой группировки. Давлением обстоятельств такого рода союз может стать железной необходмостью, не переставая, однако, от этого быть величайшей опасностью как для самого СССР, так и для мировой революции. Международный пролетариат не откажется от защиты СССР и в том случае, если последний окажется вынужден к военному союзу с одними империалистами против других. Но в этом случае еще более, чем во всяком другом, международный пролетариат обеспечит свою полную политическую независимость от советской дипломатии и тем самым от бюрократии Коминтерна. Оставаясь решительным и беззаветным защитником рабочего государства в борьбе с империализмом, международный пролетариат не станет, однако, союзником империалистических союзников СССР. Такого рода политика должна будет неизбежно столкнуться с рядом трудных задач и противоречивых положений. Исчерпать их заранее одной какой-либо формулой невозможно. Победить противоречия можно будет только согласованными действиями интернационального масштаба. 35В. Пролетариат страны, находящейся в союзе с СССР, сохранит полностью и целиком свою непримиримую враждебность по отношению к империалистическому правительству собственной страны. В этом смысле не будет разницы с политикой пролетариата страны, воюющей против СССР. Но в характере практических действий могут оказаться значительные различия, вызываемые конкретной обстановкой войны. Было бы, например, абсурдно и преступно, если бы в случае войны между СССР и Японией американский пролетариат саботировал отправку американского оружия для СССР или для союзных с СССР частей Китая. Между тем такого рода действия - стачки, саботаж и проч. - были бы совершенно обязательны для пролетариата страны, воюющей против СССР. Непримиримая пролетарская оппозиция против империалистского союзника СССР должна была бы развиваться на почве, с одной стороны, классовой внутренней политики, с другой стороны, империалистических целей данного правительства, вероломного характера его "союза", его спекуляций на буржуазный переворот в СССР373 и проч. Политика пролетарской партии в "союзной", как и во враждебной, империалистической стране должна, следовательно, направляться на революционное низвержение буржуазии и овладение властью. Только таким путем можно создать действительный союз с СССР и спасти первое рабочее государство от крушения. 35Г. Внутри СССР война против империалистической интервенции породит несомненно взрывы подлинного боевого энтузиазма. Все противоречия и антагонизмы окажутся как бы преодоленными или, по крайней мере, отодвинутыми. Вышедшие из революции молодые поколения рабочих и крестьян обнаружат на полях сражений огромную динамическую силу. Централизованная промышленность, несмотря на все свои прорехи и недочеты, обнаружит крупные преимущества в деле обслуживания войны. Правительство СССР создало несомненно значительные продовольственные запасы, которых хватит на первый период войны. В генеральных штабах империалистических государств отдают себе, конечно, ясный отчет в том, что в лице Красной армии они встретят могущественного противника, борьба с которым потребует долгих сроков и страшного напряжения сил. 35Д. Но именно затяжной характер войны раскроет неизбежно противоречия переходного хозяйства СССР с его бюрократическим планированием. Грандиозные новые предприятия могут во многих случаях оказаться мертвым капиталом. Под влиянием острой потребности государства в предметах первой необходимости империалистические тенденции крестьянского хозяйства получат значительное подкрепление, и центробежные силы внутри колхозов будут расти с каждым месяцем войны. Господство бесконтрольной бюрократии превратится в военную диктатуру. Отсутствие живой партии как политического контролера и регулятора приведет к чрезвычайному накоплению и обострению противоречий. В раскаленной атмосфере войны можно ждать резких сдвигов в сторону индивидуалистических принципов в сельском хозяйстве и в кустарной промышленности, привлечения иностранных "союзных" капиталов, брешей в монополии внешней торговли, ослабления государственного контроля над трестами, обострения конкуренции между трестами, их столкновения с рабочими и проч. По линии государственной эти процессы могут означать завершение бонапартизма с соответственным переворотом или рядом переворотов в отношениях собственности. Другими словами, в случае долгой войны, при пассивности мирового пролетариата, внутренние социальные противоречия в СССР не только могли бы, но должны были бы привести к буржуазно-бонапартистской контрреволюции. Вытекающие отсюда политические выводы совершенно очевидны: а) спасти СССР, как рабочее государство, в случае долгой затяжной войны может только пролетарская революция на Западе; б) подготовка пролетарской революции в "союзных", как и во враждебных странах, мыслима только при полной независимости мирового пролетарского авангарда от советской бюрократии; в) беззаветная поддержка СССР против империалистических армий должна идти рядом с революционной марксистской критикой военной и дипломатической политики советского правительства и с формированием внутри СССР подлинно революционной партии коммунистов-интернационалистов. Коминтерн и война 36. Утратив в вопросе о войне принципиальную линию, Коминтерн колеблется между пораженчеством и социал-патриотизмом. В Германии борьба с фашизмом превратилась в базарную конкуренцию на почве национализма. Лозунг "национального освобождения", поставленный рядом с лозунгом "социального освобождения", грубо искажает революционную перспективу и во всяком случае исключает пораженчество. В вопросе о Саарской области374 компартия начала с рабского пресмыкательства перед идеологией национал-социализма и лишь путем внутренних расколов отодвинулась от нее. Какой лозунг выдвигает германская секция Коминтерна в случае войны: "поражение Гитлера - меньшее зло?" Но если лозунг национального освобождения был верен и при "фашистах" Мюллере и Брюнинге, каким образом мог он утратить свою силу при Гитлере? Или же национальные лозунги годны только для мирного времени, а не для войны? Поистине, Коминтерн сделал все, чтобы запутать себя и рабочих до конца. 37. Революционное бессилие Коминтерна есть прямое последствие его пагубной политики. После германской катастрофы политическое ничтожество компартий успело обнаружиться во всех странах, где они подвергались какому-нибудь испытанию. Нужно ли доказывать, что французская секция, которая оказалась совершенно неспособна поднять на ноги хотя бы несколько десятков тысяч рабочих против колониального разбоя в Африке, окажется еще более несостоятельной в минуту так называемой "национальной опасности"? 38. Борьба против войны, немыслимая без революционной мобилизации широких рабочих масс города и деревни, требует в то же время непосредственного влияния на армию и флот, с одной стороны, на транспорт, с другой. Но влияние на солдат немыслимо без влияния на рабочую молодежь. Влияние в области транспорта предполагает крепкие позиции в профессиональных союзах. Между тем Коминтерн при содействии Профинтерна утратил все позиции в профессиональном движении и отрезал себе доступ к рабочей молодежи. Говорить при этих условиях о борьбе против войны значит заниматься пусканием мыльных пузырей. Иллюзиям не должно быть места: в случае империалистского наступления на СССР Коминтерн обнаружит себя как круглый нуль. "Революционный" пацифизм и война 39. Мелкобуржуазный ("левый") пацифизм как самостоятельное явление исходит из того, будто можно особыми, специальными средствами обеспечить мир вне классовой борьбы пролетариата. Пацифисты внушают статьями и речами "отвращение к войне", поддерживают индивидуальный отказ от военной службы, проповедуют бойкот и всеобщую стачку (вернее: миф о всеобщей стачке) против войны. Особо "революционные" пацифисты не прочь даже говорить о восстании против войны. Но, все вместе и каждый в отдельности, они понятия не имеют о неразрывной связи восстания с классовой борьбой и с политикой революционной партии. Восстание для них не задача долгих и систематических усилий, а литературная угроза по адресу правящего класса. Эксплуатируя естественное миролюбие народных масс и не давая ему правильного выхода, мелкобуржуазные пацифисты превращаются в конце концов в бессознательную опору империализма. В случае войны пацифистские "союзники" в подавляющем большинстве своем окажутся в лагере буржуазии и используют тот авторитет, который создала им реклама Коминтерна, в целях патриотической дезорганизации пролетарского авангарда. 40. Организованный Коминтерном Амстердамский конгресс против войны, как и Парижский конгресс против фашизма, являются классическими примерами подмены революционной классовой борьбы мелкобуржуазной политикой показных демонстраций, эффектных парадов, потемкинских деревень375. На другой день после шумных протестов против войны вообще разношерстные элементы, искусственно соединенные закулисной режиссурой, рассыпаются в разные стороны и оказываются неспособными ударить пальцем о палец против данной войны. 41. Подмена единого пролетарского фронта, т. е. боевого соглашения рабочих организаций, блоком коммунистической бюрократии с мелкобуржуазными пацифистами, где на одного честного путаника приходится десяток карьеристов, приводит к полному эклектизму в вопросах тактики. Конгрессы Барбюса-Мюнценберга вменяют себе в особую заслугу сочетание всех видов "борьбы" против войны: гуманитарных протестов, индивидуального отказа от военной службы, воспитания "общественного мнения", всеобщей стачки и даже восстания. Методы, которые в жизни находятся в непримиримом противоречии и могут практически проводиться только в борьбе друг с другом, изображаются как элементы гармонического целого. Русские "социалисты-революционеры", проповедовавшие в борьбе против царизма "синтетическую тактику": союз с либералами, индивидуальный террор и массовую борьбу, представляли собой образчик серьезной группировки по сравнению с вдохновителями амстердамского блока. Рабочие должны, однако, твердо помнить, что большевизм вырос на борьбе против народнической эклектики! Мелкая буржуазия и война 42. Борьба с опасностью войны может легче всего приблизить к рабочим крестьян и низы городского населения, для которых война не менее гибельна, чем для пролетариата. Только на этом пути и можно, вообще говоря, предупредить войну посредством восстания. Но крестьяне еще неизмеримо менее, чем рабочие, дадут привлечь себя на революционный путь при помощи абстракций, готовых шаблонов и голой команды. Эпигоны ленинизма, которые в 1923-1924 годах произвели переворот в Коминтерне под лозунгом "лицом к крестьянству", обнаружили полную неспособность привлечь под знамя коммунизма не только крестьян, но и сельских рабочих. Крестинтерн незаметно скончался даже без надгробного слова. Столь хвастливо возвещавшееся "завоевание" крестьянских масс в отдельных странах оказывалось каждый раз эфемерным, если не просто выдуманным. Именно в области крестьянской политики банкротство Коминтерна приняло особенно убедительный характер, хотя по существу дела оно явилось лишь неизбежным результатом разрыва между Коминтерном и пролетариатом. Крестьянство встанет на путь революционной борьбы против войны только в том случае, если убедится на деле в способности рабочих руководить этой борьбой. Ключ к победе находится, следовательно, на фабриках и заводах. Революционный пролетариат должен стать действительной силой, прежде чем крестьянство и городской мелкий люд сомкнут свои ряды. 43. Мелкая буржуазия города и деревни не однородна. Привлечь на свою сторону пролетариат может только ее низшие слои, беднейших крестьян, полупролетариев, маленьких чиновников, уличных торговцев, угнетенный и рассеянный люд, который в силу всех условий своего существования лишен возможности вести самостоятельную борьбу. Над этим широким пластом мелкой буржуазии поднимаются ее верхи, тяготеющие к средней и крупной буржуазии и выделяющие из себя политических карьеристов, то демократического и пацифистского, то фашистского типа. Эти "дурные пастыри" прибегают к самой разнузданной демагогии как к наиболее верному средству набить себе позже цену в глазах крупной буржуазии. 44. Преступление Коминтерна состоит в том, что борьбу за революционное влияние на действительную мелкую буржуазию, т. е. на ее плебейские массы, он подменяет театральными блоками с ее фальшивыми пацифистскими вождями. Вместо того чтобы дискредитировать последних, он укрепляет их авторитетом Октябрьской революции и делает угнетенные низы мелкой буржуазии политической жертвой ее изменнических верхов. Революционный путь к крестьянству лежит через рабочих. Чтобы завоевать доверие деревни, надо, чтобы передовые рабочие вернули себе самим доверие к знамени пролетарской революции. Достигнуть этого можно только правильной политикой вообще, правильной антиимпериалистской политикой, в частности. Революционная политика против войны 45А. Первым условием успеха является воспитание кадров партии в правильном понимании всех условий империалистской войны и всех политических процессов, ей сопутствующих. Горе той партии, которая ограничивается в этом жгучем вопросе общими фразами и абстрактными лозунгами! Кровавые события обрушатся ей на голову и раздавят ее. Необходимо создание специальных кружков для изучения политического опыта войны 1914-1918 годов (идеологическая подготовка войны империализмом; дезынформация общественного мнения штабами через патриотическую прессу; роль антитезы: оборона-нападение; группировки в пролетарском лагере, изоляция марксистских элементов, необходимость плыть "против течения" и проч. и проч.). 45Б. Для революционной партии особенно критическим является самый момент возникновения войны. Буржуазная и социалистическая пресса в союзе с радио и кинематографом обрушат на трудящихся потоки шовинистической отравы. Самая революционная и закаленная партия не сможет в такой момент устоять полностью. Нынешняя насквозь фальсифицированная история большевистской партии служит не для того, чтобы реалистически подготовить передовых рабочих к испытанию, а для того чтобы усыпить их вымышленной идеальной схемой. Несмотря на то, что царская Россия не могла быть причислена ни к демократиям, ни к носительницам культуры, ни, наконец, к обороняющейся стороне, большевистская фракция Думы совместно с меньшевистской фракцией огласила в начале войны социал-патриотическую декларацию, разбавленную розовым пацифизмом-интернационализмом376. На судебном процессе фракции377 все обвиняемые депутаты, кроме Муранова378, как и их теоретический руководитель Каменев, категорически отмежевались от пораженческой теории Ленина379. Нелегальная работа партии почти замерла. Лишь постепенно стали появляться революционные прокламации, которые, отнюдь не выдвигая пораженческих лозунгов, призывали рабочих под знамя интернационализма. Первые два года войны изрядно подкопали патриотизм масс и сдвинули партию влево. Но Февральская революция, превратив Россию в демократию, породила новую могущественную волну "революционного" патриотизма. В подавляющем большинстве своем верхи большевистской партии не устояли и на этот раз. Сталин и Каменев дали в марте 1917 г. центральному органу партии социал-демократическое направление. На этой основе во всей стране произошло сближение, а в большинстве городов и прямое слияние большевистских и меньшевистских организаций. Понадобились протесты наиболее закаленных и чутких революционеров, главным образом передовых рабочих Петрограда, понадобился приезд Ленина в Россию и его непримиримая борьба против социал-патриотизма, чтобы партия выравняла свой интернациональный фронт. Изучение этого исторического опыта имеет незаменимое воспитательное значение для передовых рабочих: оно показывает им страшный напор буржуазного общественного мнения, который им придется преодолевать, и учит их в то же время не поддаваться, не складывать оружия, не терять духа, несмотря на полную изолированность в начале войны. Не менее тщательно надлежит изучать борьбу политических группировок в пролетариате других стран как воевавших, так и нейтральных. Особенно важен опыт борьбы Розы Люксембург и Карла Либкнехта в Германии, где события развивались по другому направлению, чем в России, но в конечном счете приводят к тому же выводу: надо учиться плыть против течения. 46. Необходимо тщательно следить за происходящей ныне патриотической подготовкой пушечного мяса; за дипломатическим фехтованием, которое имеет задачей перебросить ответственность на противную сторону; за вероломными формулами социал-патриотов, подготовляющих себе мост от пацифизма к милитаризму; за пустыми лозунгами "коммунистических" вождей, которые в первый же день войны окажутся не менее растеряны, чем немецкие "вожди" в ночь поджога рейхстага. Необходимо внимательно подбирать наиболее характерные вырезки из правительственных и оппозиционных статей и речей, сопоставляя их с опытом прошлой войны; предугадывать, в каком направлении пойдет дальнейшая работа по обману народа; подкреплять затем свои предвидения свидетельством фактов; приучать пролетарский авангард самостоятельно ориентироваться в событиях, чтобы не дать застигнуть себя врасплох. 47. Необходимо через хорошо подготовленных рабочих поднять вопрос о военной опасности и борьбе против нее во всех без исключения организациях пролетариата и в рабочей печати, требуя ясных и конкретных ответов на вопрос: что делать? 48. Чтобы завоевать доверие молодежи, надо не только объявить смертельную борьбу растлению душ социал-демократией и тупому бюрократизму Коминтерна, но и создать на деле международную организацию, действитвельно опирающуюся на критическую мысль и революционную самодеятельность пролетарской молодежи. Чтобы завоевать революционные позиции в профессиональных союзах и других массовых рабочих организациях, надо беспощадно порвать с бюрократическим ультиматизмом, брать рабочих, где они есть и как они есть, и вести их вперед от частных задач к общим, от обороны к наступлению. Только таким путем можно действительно объединить вокруг революционного знамени рабочий класс, начиная с его молодежи, проложить себе путь в капиталистические казармы и поднять на ноги всех угнетенных. 49. Борьба против войны может лишь в том случае получить подлинно широкий, массовый, народный характер, если в ней примет участие работница, крестьянка, трудящаяся женщина. Буржуазное перерождение социал-демократии, как и бюрократическое вырождение Коминтерна, тяжелее всего ударили по наиболее угнетенным и бесправным слоям пролетариата, т. е. прежде всего по работницам. Пробудить их, завоевать их доверие, указать им верную дорогу значит мобилизовать против милитаризма революционные страсти наиболее угнетенной части человечества. 50. Поскольку пролетариат оказывается неспособным помешать войне посредством революции - а это единственный способ помешать войне, - рабочие вместе со всем народом вынуждены участвовать в армии и войне. (Индивидуалистические и анархические лозунги отказа от военной службы, дезертирства, саботажа в корне противоречат методам пролетарской революции). Но, как на фабрике передовой рабочий чувствует себя рабом капитала, готовящим свое освобождение, так и в капиталистической армии он сознает себя рабом империализма. Вынужденный сегодня отдавать свои мышцы и даже жизнь, он не отдает своего революционного сознания. Он остается борцом, учится владеть оружием, разъясняет и в окопах классовый смысл войны, группирует недовольных, связывает их в ячейки, является проводником идей и лозунгов партии, внимательно следит за изменениями настроения масс, за упадком патриотической волны, за ростом возмущения, чтобы в критический момент поднять солдат на поддержку рабочих. 51. В тех случаях, когда дело идет о борьбе капиталистических стран, пролетариат каждой из них решительно отказывается жертвовать во имя военной победы буржуазии своими историческими интересами, которые совпадают в последнем счете с интересами нации. Формула Ленина: "поражение есть меньшее зло" означает не то, что поражение собственной страны есть меньшее зло по сравнению с поражением противной стороны, а то, что военное поражение, вызванное развитием революционного движения, неизмеримо выгоднее для пролетариата, чем военная победа, обеспеченная "гражданским миром". Победоносная пролетарская революция не только исправит причененные поражением бедствия, но и создаст окончательную гарантию от дальнейших войн и поражений. Это диалектическое отношение к войне является важнейшим элементом революционного воспитания, а, следовательно, и борьбы против войны. 52. Превращение империалистской войны в гражданскую является той общей стратегической задачей, которой должна быть подчинена вся работа пролетарской партии во время войны. Последствия Франко-прусской войны 1870-[18]71 гг.380, как и империалистской бойни 1914-1918 гг. (Парижская коммуна, Февральская и Октябрьская революции в России, революции в Германии и Австро-Венгрии, восстания в ряде воюющих стран) непререкаемо свидетельствуют о том, что современная война между капиталистическими нациями ведет за собой войну классов внутри каждой нации и что задача революционной партии состоит в том, чтобы подготовить в этой последней войне победу пролетариата. Опыт 1914-1918 годов свидетельствует, что лозунг мира отнюдь не противоречит стратегической формуле Ленина, наоборот, развивает огромную революционную силу, особенно при затяжке войны. Пацифистский, т. е. обманывающий, усыпляющий, расслабляющий характер лозунг мира имеет лишь в том случае, когда им жонглируют демократические и иные политики; когда попы возносят молебствия в пользу скорейшего прекращения бойни; когда "друзья человечества", в том числе и социал-патриоты, слезливо убеждают свои правительства поскорее заключить мир "на началах справедливости". Но лозунг мира не имеет ничего общего с пацифизмом, когда он поднимается из рабочих кварталов и траншей, переплетается с лозунгом братания солдат неприятельских армий и объединяет угнетенных против угнетателей. Революционная борьба за мир, принимающая все более массовые и смелые формы, является одним из важнейших путей "превращения империалистской войны в гражданскую". Четвертый Интернационал и война 53. Борьба против войны предполагает революционное орудие борьбы, т. е. партию. Ее теперь нет ни в национальном, ни в интернациональном масштабе. Революционную партию надо создать, опираясь на весь опыт прошлого, в том числе и на опыт Второго и Третьего Интернационалов. Отказ от прямой и открытой борьбы за новый Интернационал означает сознательную или бессознательную поддержку двух существующих Интернационалов, из которых один активно поддерживает войну, а другой способен только разлагать и ослаблять пролетарский авангард. 54. В рядах компартий остается, правда, немало честных революционных рабочих. Упорство, с каким они цепляются за Коминтерн, объясняется во многих случаях революционной преданностью, не нашедшей правильного пути. Привлечь их под знамя нового Интернационала можно, однако, не уступками, не приспособлением к привитым им предрассудкам, а, наоборот, последовательным разоблачением гибельной международной роли сталинизма (бюрократического центризма). Особенно ярко и непримиримо надо ставить ныне вопросы войны. 55. Необходимо в то же время внимательно следить за внутренней борьбой в реформистском лагере и своевременно привлекать левосоциалистические группировки, развивающиеся в сторону революции, к борьбе против войны. Важнейшим критерием для определения тенденций данной организации является ее отношение к национальной обороне и к колониям, особенно в тех случаях, когда буржуазия данной страны владеет колониальными рабами. Только полный разрыв с официальным общественным мнением в наиболее жгучем вопросе о "защите отечества" означает переход или, по крайней мере, начало перехода с буржуазной позиции на пролетарскую. Сближение с такого рода левыми организациями должно сопровождаться дружественной критикой всякой половинчатости в их политике и совместной разработкой всех теоретических и практических проблем войны. 56. В лагере рабочего движения подвизается немало политиков, которые признают, по крайней мере на словах, крушение Второго и Третьего Интернационалов, но в то же время считают, что "сейчас не время" приступать к строительству нового Интернационала. Такая позиция характеризует не революционного марксиста, а размагниченного сталинца или разочарованного реформиста. Революционная борьба не терпит перерыва. Условия для нее могут быть сегодня неблагоприятны; но революционер, который не умеет плыть против течения, не революционер. Сказать, что строительство нового Интернационала "несвоевременно", то же самое, что объявить несвоевременной классовую борьбу, в частности борьбу против войны. Пролетарская политика не может не ставить себе в нынешнюю эпоху интернациональных задач. Интернациональные задачи не могут не требовать сплочения интернациональных кадров. Откладывать эту работу нельзя ни на один день, не капитулируя перед империализмом. 57. Когда именно разразится война и в какой стадии она застигнет строительство новых партий и Четвертого Интернационала, этого, разумеется, никто не предскажет. Надо все сделать, чтобы подготовка пролетарской революции шла быстрее, чем подготовка новой войны. Весьма возможно, однако, что милитаризм и на этот раз обгонит революцию. Но и такой путь, сулящий великие жертвы и бедствия, ни в каком случае не снимает с нас обязанности немедленно строить новый Интернационал. Превращение империалистской войны в пролетарскую революцию пойдет тем быстрее, чем дальше продвинется наша подготовительная работа, чем более прочные революционные кадры окажутся в начале войны, чем более планомерно они поведут работу во всех воюющих странах, чем увереннее их работа будет опираться на правильные стратегические, тактические и организационные принципы. 58. Империалистская война первым же своим ударом раздробит старческий хребет Второго Интернационала и расколет на части его национальные секции. Она окончательно обнаружит пустоту и бессилие Коминтерна. Но она не пощадит и все те половинчатые, центристские группировки, которые уклоняются от проблемы Интернационала, ищут чисто национальных корней, не доводят ни одного вопроса до конца, лишены перспективы и лишь временно питаются брожением и растерянностью в рабочем классе. Глубокие корни в национальную почву может пустить в нашу эпоху только та организация, которая опирается на интернациональные принципы и входит в состав мировой партии пролетариата. Борьба против войны означает ныне борьбу за Четвертый Интернационал! [Л.Д.Троцкий] 27 декабря 1933 г. [Письмо британским сторонникам] 27 декабря 1933 [г.] Большинству Британской секции. Меньшинству Британской секции. Дорогие товарищи! Присланные вами документы, прежде всего протоколы собрания членов 17 декабря, показывают нам, что вопрос о вхождении в НРП привел к расколу вашей секции. Что касается существа вопроса, то мы высказывались в течение последних месяцев неоднократно и не считаем нужным повторять наши соображения. Несмотря на полное единодушие, которое царило по вопросу о необходимости вашего вступления в НРП, как в самом Интернациональном Секретариате, так и в руководящих органах большинства наших секций, мы избегали в этом важном вопросе прибегать к доводам формальной дисциплины. Ответственность за вынесенное большинством решение, как и за раскол, лежит, таким образом, на самой британской секции. Мы не считаем возможным в настоящий момент рвать ни с одной из двух расколовшихся частей. Мы хотим и впредь помогать каждой из них в работе, чтобы ускорить проверку разногласий на опыте, и тем подготовить новое объединение. Мы категорически требуем от обеих групп сосредоточить все свои усилия в той работе, какую каждая добровольно признала наиболее плодотворной, и строжайше воздерживаться от нетоварищеской полемики и от таких действий, которые могут повредить работе другой группы. Ненормальный факт параллельного существования двух групп может иметь, конечно, лишь временный характер. Мы будем внимательно следить за деятельностью каждой из них, чтобы подготовить окончательное решение о дальнейшей судьбе британской секции, которое будет вынесено либо интернациональной конференцией, либо одним из расширенных пленумов. С полным пожеланием успеха в работе обеим группам [Л.Д.Троцкий] Предложение делегации коммунистов-интернационалистов381 На августовской конференции в Париже сложился блок четырех организаций (трех национальных и одной интернациональной) с целью подготовки сплочения международного пролетарского авангарда в новый Интернационал. Общая резолюция четырех организаций гласила: "Нижеподписавшиеся обязуются приложить все свои силы к тому, чтоб этот Интернационал сложился в возможно короткий срок на незыблемом фундаменте теоретических и стратегических принципов, заложенных Марксом и Лениным". Той же резолюцией четыре организации обязывались создать Постоянную комиссию и приступить к выработке программных документов нового Интернационала. Уже вскоре после парижской конференции сделаны были попытки, не ограничиваясь блоком, перейти на путь слияния соответственных организаций: между САП и секцией коммунистов-интернационалистов - в Германии, между ОСП и РСП - в Голландии. Обе эти попытки не привели на данной стадии к поставленной цели. Сам по себе этот факт не заключает в себе ничего обескураживающего. Если оказалось невозможным осуществить объединение сразу, то его надо добросовестно подготовить путем принципиальной дискуссии, с одной стороны, практических соглашений - с другой. Было бы, разумеется, совершенно непростительно, чтобы не сказать преступно, становиться на путь отчужденности и враждебности только потому, что полное слияние оказалось недостижимым в данный момент. Создание Постоянной комиссии оказалось до сих пор не достигнуто в значительной мере вследствие указанных выше причин: внимание сосредоточивалось, главным образом, на вопросе о полном объединении. Мы считаем, однако, что именно теперь, когда перспектива полного объединения приняла более затяжной характер, создание Постоянной комиссии становится совершенно неотложным. На данной стадии нашей совместной работы комиссия не могла бы еще претендовать на роль руководящего политического центра, но она могла бы и должна была бы обеспечить постоянный обмен информациями, статьями и проч.; подготовлять совещания, подобные настоящему; облегчать практическую совместную работу во всех случаях, где это возможно, наконец, следить за тем, чтобы дискуссия велась в лояльных, товарищеских формах. В области выработки программных документов сделаны до сих пор существенные подготовительные работы. Помимо Резолюции четырех, которую мы считаем документом первостепенной политической важности, до настоящего времени в нашем портфеле имеются: а) набросок, посвященный вопросу об экономических и социальных причинах крушения реформизма (представлен членом САП); б) тезисы об эволюции американского капитализма (правление американской Лиги коммунистов-интернационалистов); в) "Четвертый Интернационал и СССР" (русская секция большевиков-ленинцев); г) ряд работ, посвященных отдельным проблемам революции или положению в отдельных странах (фашизм и демократия - итальянская секция коммунистов-интернационалистов; "положение в Бельгии" - бельгийская секция коммунистов-интернационалистов и проч.). д) проект платформы слияния ОСП и РСП, хотя этот документ и не привел непосредственно к практической цели, но он сохраняет все свое принципиальное значение, намечая будущий путь. Если выработка программных документов будущего Интернационала идет медленнее, чем мы первоначально предполагали и хотели, то она все [же] непрерывно идет вперед. Во всяком случае, мы можем с полной уверенностью сказать себе, что ведущиеся нами работы программно-технического характера являются единственными принципиальными работами, подготовляющими новое международное сплочение пролетариата. Все, что дали за этот период Второй и Третий Интернационалы, представляет собой документы бюрократического самооправдания, лишенные какой бы то ни было теоретической или революционной ценности. Мы считаем, что дальнейшую работу над программными документами надо организовать более правильно. С этой целью надо создать "Бюллетень" четырех организаций, посвященный информации и дискуссии. Этот "Бюллетень" должен проложить дорогу будущему теоретическому органу. Мы придаем очень большое значение инициативе, которую проявила ОСП в лице своей организации молодежи в деле созыва интернациональной конференции молодежи. Факты свидетельствуют, что рабочая молодежь в разных странах гораздо сочувственнее относится к идее Четвертого Интернационала, чем те официальные партии, к которым эта молодежь примыкает. Не нужно пояснять, что это обстоятельство в самом себе заключает важный залог наших будущих успехов. Одной из важнейших задач блока четырех, в частности данного совещания, является помочь нашим организациям молодежи созвать как можно более широкую интернациональную конференцию, которая должна стать важным этапом на пути создания нового Интернационала молодежи. Таковы те задачи, которые мы, со своей стороны, ставим перед настоящим совещанием. Делегация Интернациональной Лиги коммунистов-интернационалистов (б[ольшевиков]-л[енинцев]) 30 декабря 1933 г. Всем секциям Лиги коммунистов-интернационалистов (большевиков-ленинцев) Интернациональный Секретариат принял в одном из последних заседаний тезисы "Четвертый Интернационал и война"382. Незачем пояснять всю важность того вопроса, которому посвящены тезисы. Все основные приципы большевиков-ленинцев заново освещены здесь под углом зрения надвигающейся военной опасности. Мы не рассматриваем этот документ как окончательный. В ближайшем номере нашего Бюллетеня будут напечатаны проекты или наброски тезисов, относящихся к вопросу о войне, и разрабатывающих, в частности, более конкретно вопрос о связи войны с фашизмом. Одобряя тезисы "Четвертый Интернационал и война", Интернациональный Секретариат прежде всего имел в виду установить незыблемо нашу собственную позицию в вопросах о "национальной обороне", "защите демократии" и проч. Последние недели показали, что даже в наши ряды (Швейцария) проникли социал-патриотические тенденции. Незачем говорить, что в области этого коренного вопроса организация большевиков-ленинцев не допустит не только принципиальной неясности, но и малейшей снисходительности. Мы выражаем твердую уверенность в том, что все секции издадут эти тезисы на соответственных языках. Отнестись к программным тезисам, как к простой политической статье, было бы совершенно недопустимо и свидетельствовало бы только о поверхностном отношении к вопросам программы и стратегии. Нужно тщательно изучать тезисы, подвергать их обсуждению пункт за пунктом, указывать пробелы, неправильные или недостаточно ясные формулировки, требовать конкретизации, выдвигать дополнительные вопросы. Только те наши сторонники, которые внимательно изучат и критически продумают тезисы, окажутся достаточно вооружены для дальнейшей политической работы в связи с опасностью войны. Мы твердо рассчитываем на то, что, опираясь на эти тезисы, наши секции смогут с возрастающим успехом воздействовать на внутреннюю жизнь секций Второго и Третьего Интернационалов, подвергая их позиции ясной и продуманной критике и требуя точных ответов на вопрос, что делать. Интернациональный Секретариат 30 декабря 1933 г. [Письмо Л.Л.Седова Л.Д.Троцкому]383 Из полученного мною письма: "Вчера я встретил знакомую, приехавшую недавно из М[оск]вы. Она мне очень интересно рассказывала, как она до поездки в СССР ничего о троц[кис]тах не знала, считала их ренегатами, контрреволюционерами и т. д. Только там она столкнулась с партийцами, которые ее в этом разубедили! Ей приходилось часто сталкиваться с людьми этого лагеря - у нее получилось впечатление, что их (тр[оцкист]ов) там должно быть очень много. Узнав, что она приехала из-за границы, многие спрашивали, что она знает о Л.Д.[Троцком], что он пишет, правда ли, что он хворает, и т д. У нее было впечатление, что на нее смотрят с упреком, потому что она ничего рассказать не смогла. Хочу подчеркнуть, что эта знакомая ничего не знает о моих настроениях"... (Она возвращается и хочет связаться со мною). Л.[Седов] При сем список книг Бернштейна384. Большинство дорого и, думаю, не интересно. Жду ответа. Л.[Седов] [Не датировано]1934 [Письмо В.Буриану]385 1-го января 1934 г. Дорогой тов. Буриан, Отвечаю на ваше письмо от 27 декабря. 1. Я вполне понимаю, что путаница с переговорами, происшедшая по моей вине, создала затруднения и задержку. Надеюсь все же, что вам удастся в скором времени заключить договор. Если издатель согласиться уплатить некоторый аванс, то было бы хорошо получить его поскорее для покрытия январского "дефицита". Но если это неосущетвимо или трудно осуществимо, то я найду другие пути. 2. Посылаю вам некролог Луначарского386 для помещения в чешской печати. Желательно, однако, чтобы статья появилась не ранее, чем в "Вельтбюне". 3. Что касается издательства брошюры, то здесь есть известные затруднения. Такое издательство уже организовалось, насколько я знаю, в Праге (как для немецких, так и для чешских брошюр), и уже получило санкцию Интернационального сектетариата. Как тут быть? Я отсюда не могу в это дело вмешаться, чтобы не вышло новой путаницы. 4. В случае выдачи издательством книги каких-либо сумм для меня, прошу 15% переслать Пфемферту. Крепко жму руку и желаю всего хорошего. [Л.Д.Троцкий] Национализм и хозяйство Итальянский фашизм провозгласил священный эгоизм нации единственным творческим фактором. Сведя человеческую историю к нации, германский национал-социализм свел вдобавок нацию к расе, расу к крови. Но и в тех странах, которые в политике не поднялись или не упали до фашизма, проблемы хозяйства все более приурочиваются к рамкам нации. Не все решаются написать открыто на своем знамени автаркию. Но практическая политика везде направлена на то, чтобы как можно более герметически отгородиться от мирового хозяйства. Всего каких-нибудь два десятилетия тому назад школьные учебники внушали, что мировое разделение труда, заложенное в естественных и исторических условиях развития человечества, является могущественным фактором богатства и культуры. Теперь мировой обмен оказывается источником всех бедствий и опасностей. Назад, домой, к национальному очагу! Надо исправить не только ошибку адмирала Перри387, который пробил брешь в японской "автаркии", но и более значительную ошибку Христофора Колумба388, которая так неумеренно раздвинула арену человеческой культуры. Непреходящая ценность нации, открытая Муссолини и Гитлером, противопоставляется ложным ценностям девятнадцатого века: демократии и социализму. Мы здесь опять попадаем в непримиримое противоречие со старыми учебниками и, что еще хуже, с незыблемыми фактами истории. Только злонамеренное невежество может оперировать голым противопоставлением нации и либеральной демократии. На самом деле, все освободительные движения новой истории, начиная хотя бы с борьбы Голландии за независимость389, имели одновременно национальный и демократический характер. Пробуждение угнетенных и раздробленных наций, их борьба за объединение своих разрозненных частей и за независимость от чужого ига были невозможны без борьбы за политическую свободу. На переломе от XVIII века к XIX, в грозе и буре демократической революции, сложилась французская нация. В ряде войн и революций XIX века сложились итальянская и германская нации. Мощное развитие североамериканской нации, получившей свое крещение в освободительном восстании XVIII века390, было окончательно обеспечено победой северных штатов на южными в гражданской войне391. Не Муссолини и не Гитлер открыли нацию. Патриотизм в его новом, точнее буржуазном, смысле есть продукт XIX века. Национальное сознание французского народа, пожалуй, наиболее консервативное и устойчивое, и сегодня еще питается из источников демократической традиции. Но экономическое развитие человечества, опрокинувшее средневековый партикуляризм, не остановилось на национальных рамках. Параллельно с формированием национального хозяйства рос мировой обмен. Тенденция развития выражалась в том, что центр тяжести, по крайней мере для передовых стран, передвигался от внутреннего рынка к внешнему. Если для XIX века было знаменательно слияние судьбы нации и судьбы хозяйства, то основной тенденцией нашего века является возрастающее противоречие между хозяйством и нацией. В Европе это протворечие приняло совершенно невыносимую остроту. Наиболее динамический характер имело развитие германского капитализма. Если в середине XIX столетия немецкому народу стало тесно в клетках нескольких десятков феодальных отечеств, то уже через четыре десятилетия после создания империи германская промышленность задыхалась в рамках национального государства. Одной из главных причин мировой войны явилось стремление германского капитала вырваться на более широкую арену. В качестве ефрейтора Гитлер сражался в 1914-1918 годах не во имя объединения немецкой нации, а во имя сверхнациональной, империалистической программы, которая выражалась знаменитой формулой: "организовать Европу". Объединенная под властью германского милитаризма Европа должна была стать плацдармом для более широкой задачи: организовать планету. Германия не составляла, однако, исключения. Она лишь в более напряженной и агрессивной форме выражала тенденцию каждого национального капиталистического хозяйства. Результатом столкновения этих тенденций и явилась война. Правда, как всякое грандиозное историческое потрясение, война подняла различные исторические вопросы и дала мимоходом толчок национальным революциям в более отсталых частях Европы (царская Россия, Австро-Венгрия). Но это были лишь запоздалые отголоски эпохи, отошедшей в прошлое. По сути своей война имела империалистский характер. Истребительными, разрушительными, варварскими методами она пыталась разрешить прогрессивную историческую задачу: организацию хозяйства на всей той арене, которая подготовлена мировым разделением труда. Незачем говорить, что война не разрешила этой задачи. Наоборот, она еще больше раздробила Европу. Она углубила взаимозависимость Европы и Америки и вместе с тем их антагонизм. Она дала толчок самостоятельному развитию колоний и в то же время обострила зависимость метрополий от колониальных рынков. Все противоречия прошлого оказались в результате войны еще более обостренными. На это можно было полузакрывать глаза в те первые годы, когда Европа при содействии Америки производила генеральный ремонт своего разгромленного хозяйства. Но восстановление производительных сил неминуемо означало потенцирование всех тех бедствий, которые привели к войне. Нынешний кризис, синтезируя в себе все капиталистические кризисы прошлого, означает прежде всего кризис национального хозяйства. Лига Наций пыталась не разрешенную войной задачу перевести с языка милитаризма на язык дипломатических соглашений. Если Людендорфу не удалось "организовать Европу" мечом, то Бриан сделал попытку создать "Соединенные Штаты Европы" при помощи вкрадчивого дипломатического красноречия. Но непрерывный ряд политических, экономических, финансовых, таможенных и валютных конференций лишь развернул панораму несостоятельности правящих классов пред неотложной и жгучей задачей нашей эпохи. Теоретически задача формулируется так: каким образом обеспечить экономическое единство европейской территории при полной свободе культурного развития населяющих ее народов? Каким образом включить объединенную Европу в согласованное хозяйство всего мира? Решение этого вопроса лежит не на пути обожествления нации, а, наоборот, на пути полного освобождения производительных сил от оков, налагаемых на них национальным государством. Между тем правящие классы Европы, деморализованные банкротством как военных, так и дипломатических методов, подходят ныне к задаче с противоположного конца, т. е. пытаются насильственно подчинить хозяйство пережившему себя национальному государству. Миф о ложе Прокруста392 воспроизводится в грандиозных размерах. Вместо того чтобы расчистить перед новой техникой достойную ее арену, правители рубят и режут живой организм хозяйства по частям. Муссолини провозгласил в недавней программной речи смерть "экономического либерализма", т. е. царства свободной конкуренции. Сама по себе мысль не нова. Эпоха трестов, снидикатов, консорциумов давно уже оттеснила свободную конкуренцию на черный двор. Но тресты еще менее мирятся с ограниченным национальным рынком, чем предприятия либерального капитализма. Новая монополия пожирала конкуренцию по мере того, как мировое хозяйство подчиняло себе национальный рынок. Экономический либерализм пережил себя одновременно с экономическим национализмом. Попытки спасти хозяйство, привив ему трупный яд национализма, приводят к тому заражению крови, которое носит название фашизма. Исторический подъем человечества направляется стремлением с наименьшей затратой труда достигать возможно большего количества благ. Эта материальная основа культурного роста дает вместе с тем самый глубокий критерий для оценки социальных режимов и политических программ. Закон производительности труда имеет такое же значение в сфере человеческого общества, как закон тяготения - в сфере механики. Исчезновение переживших себя социальных формаций прошлого было ничем иным, как проявлением этого безжалостного закона, который обусловил победу рабства над каннибализмом, крепостного труда - над рабским, вольнонаемного - над крепостным. Закон производительности труда пролагает себе дорогу не прямолинейно, а противоречиво, порывами и толчками, скачками и зигзагами, преодолевая географические, антропологические и социальные преграды. Оттого в истории так много "исключений", которые являются в действительности лишь специфическими преломлениями "правила". В течение XIX века борьба за высшую производительность труда шла преимущественно в форме свободной конкуренции, которая поддерживала динамическое равновесие капиталистического хозяйства через циклические колебания конъюнктуры. Но конкуренция, именно благодаря своей прогрессивной исторической роли привела к чудовищной концентрации трестов, синдикатов, консорциумов, которая означает в то же время концентрацию всех экономических и социальных противоречий. Свободная конкуренция похожа на курицу, высидевшую не утенка, а крокодила. Не мудрено, если ей не под силу справиться со своим детенышем. Экономический либерализм пережил себя окончательно. Его могикане все менее уверенно взывают к автоматической игре сил. Нужны новые методы, чтобы установить соответствие между небоскребами трестов и человеческими потребностями. Нужны коренные изменения в структуре хозяйства и общества. Но новые методы приходят в столкновение со старыми навыками и, что неизмеримо важнее, со старыми интересами. Закон производительности труда конвульсивно бьется о им же созданные преграды. В этом и состоит сущность грандиозного кризиса современной хозяйственной системы. Застигнутые врасплох разрушительными тенденциями национального и интернационального хозяйства, консервативные политики и теоретики начинают склоняться к тому выводу, что главной причиной бедствий является слишком высокое развитие техники. Трудно придумать более трагический парадокс! Французский политик и финансист Кайо видит спасение в искусственных ограничениях машинизма. Так, просвещеннейшие представители либеральной доктрины неожиданно вдохновляются настроениями тех темных рабочих, которые сто лет тому назад громили ткацкие станки. Прогрессивная задача: как приспособить арену хозяйства и социальные отношения к новой технике, выворачивается наизнанку: как обуздать и обкарнать производительные силы, чтобы приспособить их к старой национальной арене и старым социальным отношениям. По сю, как и по ту сторону океана тратится немало умственной энергии на разрешение фантастической задачи: как снова загнать крокодила в куриное яйцо. Новейший экономический национализм безоговорочно осужден своей ретроградностью: он задерживает и снижает производительную силу человека. Политика замкнутого хозяйства означает искусственное сжатие тех отраслей промышленности, которые могли бы с успехом оплодотворять хозяйство и культуру других стран. Одновременно тенденция к автаркии означает искусственное насаждение таких отраслей, которые не находят для себя благоприятных условий в национальной почве. Фикция экономической независимости порождает, таким образом, тяжелые накладные расходы в двух направлениях. Сюда присоединяется инфляция. В качестве космополитического эквивалента золото стало в течение XIX века основой всех денежных систем, заслуживающих этого имени. Отказ от золотого размена разрывает мировое хозяйство на части еще с бльшим успехом, чем таможенные стены. Как выражение расстройства внутренних пропорций хозяйства и его международных связей, инфляция усиливает в свою очередь это расстройство, помогая ему из функционального стать органическим. Так, "национальная" денежная система увенчивает пагубную работу экономического национализма. Наиболее бесстрашные представители этой школы утешают себя тем, что, став при замкнутом хозяйстве беднее, нация станет "дружнее" (Гитлер) или что подводы к внешним конфликтам уменьшатся вместе с упадком значения мирового рынка. Такие надежды показывают лишь, что доктрина автаркии не только реакционна, но и насквозь утопична. Очаги национализма являются на самом деле лабораториями грозных столкновений: империализм, как голодный тигр, отступил в свое национальное логово перед