ллетеня оппозиции" препровождает вам при сем составленный тов. Маркиным447 обзор положения русской оппозиции. В основе обзора лежат несомненные данные, полученные из первых рук. Картина, нарисованная на основании этих данных, имеет поистине ужасный характер. Некоторых иностранных товарищей удерживает от решительных форм протеста опасение повредить Советской республике. Опасение это само по себе свидетельствует о правильном политическом подходе к делу. Но борьба против сталинских зверств над оппозиционерами вовсе не требует ни уличных демонстраций, ни расклейки прокламаций и пр. Буржуазное общественное мнение относится, разумеется, с полным безразличием к истреблению большевиков, и не к нему мы собираемся обращаться. Наши главные усилия должны быть направлены в сторону рабочих-коммунистов. Надо им рассказать с фактами в руках, в каких условиях левая оппозиция в СССР борется за Октябрьскую революцию. Здесь нужны величайшая настойчивость и неутомимость. Надо давлением снизу создать невыносимое положение для официального руководства компартий. А для этого нужен не единовременный торжественный протест, а систематическая работа среди рабочих-коммунистов, проникновение на собрания, рассылка писем по коммунистическим адресам, наконец, упорные и настойчивые беседы с отдельными рабочими-коммунистами. Таким путем борьба за спасение русских оппозиционеров тесно сольется с борьбой за освобождение компартий от их деморализованного руководства. Мы твердо надеемся на то, что все секции интернациональной левой тщательно обсудят план кампании и проведут ее с необходимой энергией. С коммунистическим приветом Л.Троцкий Принкипо, 29 июня 1930 г. [Письмо А. Мюллеру] 12 июля 1930 г. Дорогой товарищ Мюллер! Я вам не сразу ответил не только потому, что был перегружен работой, но и потому, что вообще затрудняюсь подавать советы по столь конкретным и личным вопросам, не имея возможности в каждый данный момент оценить всю обстановку. Но я решил все-таки высказаться, хотя бы и в условной форме. Разумеется, если бы у вас была прочная организация и устойчивое авторитетное правление, то вопрос о возвращении тов. Грилевича в состав правления не возник бы вообще. Правление не есть гостиница, из которой переезжают и в которую возвращаются. Это совершенно ясно, и нам надо всеми силами стремиться к тому, чтобы создать в оппозиции такое прочное общественное мнение, против которого никто не смел бы позволять себе личных причуд и капризов, грозить выходом из правления и пр. Но нельзя отождествлять то, что должно быть, с тем, что есть сегодня. Сегодня есть правление, созданное из разных частей. Оно еще слабо, как и вся оппозиция. Полный отход Грилевича был бы в этих условиях минусом, особенно если считаться с возможностью создания новой группы, т. е. нового маленького препятствия. Возвращение тов. Грилевича в правление, наоборот, повышает авторитет правления, ибо показывает, что Грилевич понял свою ошибку и исправил ее. Каждый рабочий скажет себе: ушел склочник Иокко, отошел капризный интеллигент Нойман, а рабочий Грилевич, сделавший ошибочный шаг, одумался и вернулся в правление. В чем же тут невыгодность для правления? Этого я совершенно не вижу. Беда в том, что оппозиционеры слишком руководствуются психологией кружка и судят обо всем с точки зрения внутренних настроений кружка, а не с точки зрения того, какое впечатление данный шаг произведет на рабочих. Разумеется, нельзя оставлять дверь открытой на неопределенное время. Надо по-товарищески, но твердо сказать тов. Грилевичу: если хочешь вернуться для общей работы в правление, то вступай немедленно, ибо с такого-то числа мы вынуждены будем считать, что ты выступил окончательно. Вообще я должен сказать следующее: если правление хочет приобрести авторитет (а оно обязано этого хотеть), то оно не должно действовать так, как если бы оно уже обладало несокрушимым авторитетом, и должно поменьше опираться пока что на чисто формальные права. Правление должно себе усвоить спокойный, товарищеский тон и проявлять величайшую терпимость, особенно по отношению к своим внутренним противникам. Правление не может приобрести авторитета, не доказав на деле всей организации свою полную объективность и добросовестность во всякого рода внутренних конфликтах и свою постоянную заботу об интересах организации как таковой. Только из такого рода авторитета, который не завоевывается в один день, может вырасти право на применение организационных мер, репрессий и проч. Без этого организация не может жить. Но попытка применять репрессии без должного авторитета и без убеждения организации в правильности этих репрессий неизбежно ведет не к упрочению организации, а к ее ослаблению и прежде всего к упадку авторитета самого правления. Мой горячий совет поэтому: при твердости политической линии -- как можно больше осторожности и мягкости, как можно больше терпения и такта во всех личных вопросах, конфликтах и недоразумениях. [Л.Д.Троцкий] ЦИРКУЛЯРНОЕ ПИСЬМО В СССР448 Дорогие друзья! Несколько беглых и предварительных замечаний о XVI съезде, с протоколами которого я ознакомился крайне недостаточно. 1. В партии окончательно установлен плебисцитарный режим. Бюрократия, не смеющая ставить вопросы на разрешение масс, вынуждена иметь официального "главу" для поддержания своей монолитности, без чего она была бы обречена крушению. Партийная подготовка бонапартизма завершена. 2. В области индустриализации бюрократия под треском архилевых фраз совершенно отказалась от классовых, марксистских критериев. Ножницы промышленных и сельскохозяйственных цен объявлены буржуазным предрассудком. Ни слова о "ножницах" внутренних промышленных и мировых цен. Между тем это два важнейших критерия, определяющие удельный вес социализма внутри и вовне. Ни слова об инфляции, т. е. о денежной системе, которая есть важный показатель хозяйственного равновесия и его нарушений. Индустриализация совершается с потушенными фонарями больше, чем когда бы то ни было. 3. Возведение коллективизации на ступень социализма означает по существу запрещение следить за дифференциацией внутри колхозов и между колхозами. Деревня снова будет окрашиваться яковлевской статистикой в однородный середняцко-социалистический цвет. Марксистские фонари потушены и здесь. 4. Плебисцитарная диктатура ВКП, отныне официально установленная, означает такую же диктатуру в Коминтерне, хотя бы и через посредство проконсула Молотова449. Плебисцитарный режим не выносит не только оппозиции, но и простого сомнения в непогрешимости руководства. В СССР это отдает окончательно официальную партию в руки государственного аппарата. В капиталистических странах это обрекает партии на непрерывные расколы и сектантски-чиновничье вырождение. 5. На профессиональные организации, связанные с компартиями, ныне целиком перенесен тот же плебисцитарный режим. Коммунистические бюрократы внутри профсоюзов не выносят (или им запрещено выносить) соприкосновения с людьми, не уверовавшими окончательно в непогрешимость плебисцитарного руководства. 6. Проживать политический капитал победоносной пролетарской революции можно долго, особенно на основе экономических успехов, автоматически обеспеченных самой революцией, -- до нового большого кризиса. Но накоплять политический капитал такими методами невозможно. Это значит, что нынешний режим и связанная с ним политика чреваты новыми и новыми кризисами в Коминтерне. Выводы: Так как партийная масса распылена окончательно, то единственная возможность сохранить и увеличить шансы реформистского пути развития Октябрьской революции и партии Ленина требует создания правильно действующей, централизованной организации большевиков-ленинцев, вооруженной достаточными техническими средствами для систематического воздействия на общественное мнение распыленной партии. Не меньшее значение имеет дальнейшее развитие централизованной международной фракции левой оппозиции. Самое опасное было бы убаюкивать себя маниловскими надеждами450 на то, что все как-нибудь устроится само собою. Дальнейшая полупассивная политика означала бы, помимо всего прочего, постепенное физическое истребление наших лучших кадров. Политическое наступление означает лучшую самооборону. Но это наступление опять-таки требует правильной организации, рассчитанной на систематическую работу в партии. [Л.Д.Троцкий] [25 июля 1930 г.] ЦИРКУЛЯРНОЕ ПИСЬМО В СССР451 Дорогие друзья! Мы до сих пор еще не получили текст обращения к XVI съезду452. Насколько можем судить по косвенным сведениям, сообщаемым в письмах, обращение написано в твердом и достойном тоне, который один только и отвечает нынешней обстановке. Организации наших иностранных единомышленников вошли в полосу роста и расширения своей деятельности. В Париже к Лиге коммунистов примкнула внушительная и серьезная группа индокитайских эмигрантов. Она устроила перед дворцом президента демонстрацию с плакатом, требовавшим отмены смертной казни для 39 индокитайских революционеров. Демонстрация, немногочисленная, но хорошо организованная, застигла полицию врасплох, длилась полчаса и вызвала бешеные статьи всей буржуазной печати. Двенадцать товарищей арестовано, из них одиннадцати индокитайцам грозят суровые тюремные кары. Коммунистическая Лига решила свой еженедельник "Веритэ" выпускать отныне два раза в неделю. Кроме того, она выпускает в большом количестве прокламации и листки. Я уже сообщал вам, что в итальянской партии мы получили очень серьезную группу единомышленников (помимо бордигистов, которые держатся выжидательно, не решаясь делать бесповоротные шаги без Бордиги). Итальянские единомышленники выпускают брошюру Т[роцкого] о "третьем периоде" на итальянском языке. В Испании должен был 1 июня выйти первый номер газеты "Против течения". В Бразилии начало выходить оппозиционное издание на португальском языке453. В Париже, кроме "Веритэ" и солидного ежемесячника "Ля Лютт де клясс", вышло уже три номера еврейской оппозиционной газеты454, которая находит теперь интернациональное распространение (Соединенные Штаты, Аргентина). Только за последнее время мы завязали связи в Англии, которые обещают развиться. Чехословацкие оппозиционеры участвовали в первомайской демонстрации компартии со своим особым плакатом: "Да здравствуют советские Соединенные Штаты Европы!". Это был единственный плакат, отобранный полицией. Наши единомышленники в капиталистических странах отличаются тем ценным качеством подлинно пролетарского революционного течения, что серьезно изучают тексты, вдумываются в вопросы, учатся ходить на собственных ногах. Есть все основания рассчитывать на то, что в течение ближайшего года мы сделаем очень крупный шаг вперед. Официальным компартиям все труднее и труднее будет отбиваться от атак оппозиции идиотскими сплетнями насчет "контрреволюционности" и проч. Путь в ВКП может открыться через Коминтерн. Это, конечно, не значит, что внутренняя работа в СССР отходит на второй план. Нет, без этой внутренней работы интернациональная оппозиция была бы крайне ослаблена. Но так как за границей отсутствуют механические препятствия для успехов оппозиции, то политические и организационные результаты оппозиционной работы могут в Европе обнаружиться и, так сказать, созреть раньше, чем в СССР. Общий вывод: несмотря на все трудности у оппозиции есть все основания с доверием глядеть в завтрашний день. [Л.Д.Троцкий] [Июль 1930 г.] ПИСЬМО ВЕНГЕРСКИМ ТОВАРИЩАМ Дорогие товарищи! Ваша мысль: объединить передовые пролетарские элементы венгерской эмиграции, чтобы в тесной связи с революционными элементами внутри Венгрии противопоставить ленинизм сталинизму и бела-кунизму, -- эта мысль вытекает из всей обстановки, и ее можно только приветствовать. Венгерская революция455, как всякая разбитая революция, имеет обширную эмиграцию. Задачей эмиграции не раз уже бывало в истории: содействовать подготовке новой революции. Что для этого нужно? Проверить опыт первой венгерской революции. Это значит: подвергнуть беспощадной критике руководство Бела Куна и Ко. Силу большевизма, позволившую ему совершить октябрьскую революцию, составляли прежде всего два вопроса: правильное понимание роли партии как систематического отбора наиболее выдержанных и закаленных элементов класса; правильная политика по отношению к крестьянству, прежде всего в области земельного вопроса. Несмотря на то, что Бела Кун наблюдал октябрьскую революцию вблизи, он не понял ее движущих сил и методов, и, когда ходом обстоятельств оказался поставлен у власти, он легкомысленно пошел на слияние коммунистов с левыми социал-демократами и, совершенно в духе русских меньшевиков, повернулся спиною к крестьянству в области земельного вопроса. Эти две роковые ошибки предопределили быстрое крушение венгерской революции в тех трудных условиях, в какие она была поставлена. Можно учиться на ошибках. Должно учиться на поражениях. Но Бела Кун, Погани (Пеппер), Варга и др. ничему не научились. Они поддерживали все ошибки, все оппортунистические шатания, все авантюристские скачки во всех странах. В Советском Союзе они принимали активное участие в борьбе против большевиков-ленинцев, в той травле, которая отражала собою наступление новой мелкой буржуазии и бюрократии на рабочих. Они поддерживали в Китае политику Сталина-Мартынова, которая с такой же неизбежностью привела к крушению китайской революции, с какой политика Бела Куна погубила ранее венгерскую революцию. Они -- Бела Кун, Погани, Варга и др. -- поддерживали политику Англо-русского комитета, эту позорную капитуляцию коммунизма перед штрейкбрехерами, которая на ряд лет сломила спину британской компартии. Особенно пагубной была, пожалуй, роль Бела Куна в Германии. Во время мартовских дней 1921 года он защищал революционное "наступление"456, когда для него не было объективных предпосылок. В [19]23-м году он вместе со Сталиным прозевал революционную обстановку457. В [19]24 и [19]25-м годах, когда революционная ситуация уже оказалась позади, Бела Кун защищал курс на вооруженное восстание458. В [19]26 и [19]27 гг. он вместе с Варгой являлся проводником оппортунистической политики Сталина-Бухарина, означавшей капитуляцию перед социал-демократией. В феврале [19]28 года Кун вместе со Сталиным и Тельманом внезапно открыл в Германии непосредственную революционную ситуацию. В течение двух последних лет злополучная политика "третьего периода" ослабляла все партии Коминтерна, в том числе и венгерскую. Если сейчас, когда мировой кризис459 ставит перед коммунизмом грандиозные задачи, секции Коминтерна оказываются неизмеримо слабее, чем могли бы быть, то значительная доля вины за это падает на официальное руководство венгерской партии, которое до сих пор прикрывается заимствованным авторитетом венгерской революции, несмотря на то, что именно оно ее погубило. Борьба против бела-кунизма в Венгрии означает вместе с тем борьбу против того режима безыдейных и наглых чиновников, который чем дальше, тем больше разлагает Коминтерн. Не освободившись от бела-кунизма, пролетарский авангард никогда не сплотится в боеспособную коммунистическую партию. Совершенно естественно, если коммунисты-эмигранты берут на себя в этих условиях инициативу теоретической помощи и политического содействия революционным борцам внутри Венгрии. С 1924 года, т. е. с начала реакции в СССР, Сталин и Молотов ввели в моду презрительное отношение к революционным "эмигрантам". Одного этого факта достаточно, чтобы измерить всю глубину падения этих аппаратных вождей! Маркс и Энгельс сказали некогда, что у пролетариата нет отечества. В империалистическую эпоху эта истина приняла еще более глубокий характер. Но если так, то можно с полным правом сказать, что для пролетарского революционера нет эмиграции: эмиграция существует для него в полицейском, но не политическом смысле. В каждой стране, где есть рабочие и буржуа, пролетарий находит свое место в борьбе. Только для мелкобуржуазного националиста "эмиграция" может представляться отрывом от политической борьбы: стоит ли, в самом деле, соваться в чужие дела? Для интернационалиста дело пролетариата в каждой стране есть не чужое, а свое дело. Передовые венгерские рабочие тем лучше могут оказать помощь революционной борьбе внутри Венгрии сейчас и в дальнейшем, чем теснее они свяжутся с революционным движением той страны, в которую их забросила судьба. Именно рабочие-"эмигранты", воспитанные левой оппозицией, т.е. большевиками-ленинцами, могут составить лучшие кадры возрожденной венгерской компартии. Создаваемый вами орган460 имеет своей задачей связывать передовых венгерских рабочих, рассеянных в разных странах не только Европы, но и Америки. Связывать их не для того, чтобы отрывать их от классовой борьбы тех стран, в которых они находятся, а, наоборот, чтобы звать их к участию в этой борьбе, чтобы учить их использовать свое эмигрантское положение для расширения своего кругозора, для освобождения от национальной ограниченности, для самовоспитания и закала в духе пролетарского интернационализма. От всей души желаю вам успеха! С коммунистическим приветом Л.Троцкий Принкипо, 1 августа 1930 г. [Письмо Карлину] 9 августа 1930 г. Дорогой товарищ Карлин! Присланная вами вырезка из данцигской немецкой газеты очень заинтересовала меня. К сожалению, вы не даете более конкретных сведений ни о составе данцигской оппозиционной группы, ни об ее деятельности. Сведения о насильнических методах данцигских сталинцев надо распространять как можно шире. Этот вопрос имеет громадное значение. Меньшинство рабочего класса, которое пытается путем насилия помешать рабочему классу услышать другое меньшинство, всегда кончало плохо. Я уже несколько раз писал о том, что во всей истории большевизма нельзя найти такого рода приемов борьбы даже в самые острые моменты схваток с эсерами и меньшевиками. Я, разумеется, имею в виду те десятилетия, когда большевизм только боролся за влияние на рабочий класс и за власть461. Компартии капиталистических стран подражают сейчас не тем методам, при помощи которых большевизм завоевал большинство рабочего класса, а тем методам, которые он стал применять, уже опираясь на это большинство или, еще вернее, тем методам, какие сталинская бюрократия стала применять по мере углубления пропасти между нею и рабочими массами. К сожалению, вы ничего более конкретного не сообщаете также и о латвийской оппозиционной группе: на каких началах произошло ее объединение в оппозицию? Вынесены ли при этом какие-нибудь резолюции, какие именно? Резолюции, во всяком случае, могли бы быть напечатаны в русском "Бюллетене" и в интернациональной печати. То же самое относится, конечно, и к данцигской группе. На какой основе она оформилась? Имеются ли у нее какие-либо принципиальные документы? Выпускала ли она какие-либо издания (листки и пр.)? Если латвийская группа вынуждена условиями своего существования соблюдать сугубую конспирацию, то ведь это, очевидно, не относится к данцигской группе. Имеет ли последняя своего постоянного секретаря? Каково ее отношение к интернациональному бюро в Париже? За сообщение всех этих сведений я буду вам очень благодарен. [Л.Д.Троцкий] [Письмо Нель Си] 22 августа 1930 г. Nel Si462 Дорогой товарищ Н[ель Си] 1. Чтоб[ы] не забыть: вы пишете, что у меня в статье "Китайский вопрос после VI конгресса"463 имеется "маленькая географическая ошибка": в провинцию Цзянсу включен не только Шанхай, но и Кантон. Это не моя ошибка, а ошибка прежней переписчицы. Однако из текста вы должны были видеть, что речь идет не о Кантоне, а о Ханькоу, который, как и Шанхай, входит в провинцию Цзянсу. Как ни слабы мои географические познания, но где Шанхай, и где Кантон, я знаю достаточно твердо. 2. Только сегодня я прочитал письмо тов. Чен Дусю от 10 декабря 1929 г. Я считаю, что письмо представляет собою прекрасный документ. Оно отвечает на все важные вопросы с полной ясностью и определенностью. В частности, по вопросу о демократической диктатуре тов. Чен Дусю занимает в этом письме совершенно правильную позицию. Когда вы мне объясняли в одном из прошлых писем невозможность объединения с Чен Дусю, то вы ссылались на то, что он до сих пор стоит будто бы на точке зрения "демократической диктатуры". Этот вопрос я считаю решающим, так как демократическая диктатура, в противовес диктатуре пролетариата, ведущего за собой крестьянскую бедноту, есть не что иное, как псевдоним новой гоминьдановщины. В этом вопросе компромиссов не может быть. Но оказывается, что в письме от 10 декабря тов. Чен занял безупречную позицию. Чем же объясняется и оправдывается ваше отдельное существование? Какие разногласия остаются у вас еще? Ничего, кроме оттенков, касающихся того, как может быть созвано Учредительное собрание, какую роль может еще играть в Китае парламентаризм и пр. В основном и здесь полное согласие, оттенки же касаются отчасти академических вопросов, отчасти тактических, которые будут уточняться по мере развития событий, причем я должен вам прямо сказать, что некоторые ваши формулировки в отношении Учредительного собрания и парламентаризма кажутся мне не очень удачными. Хотя видеть в них каутскианство464 по образцу "Нашего Слова"465 тоже неосновательно. Если такой выдающийся революционер, как Чен Дусю, порывает с официальной партией, т. е. подвергает себя исключению, и заявляет о своей солидарности с Интернациональной оппозицией "на 100 процентов", неужели же мы можем повернуться к нему спиной? Может быть, у вас много коммунистов такого роста, как Чен Дусю? У него есть в прошлом большие ошибки. Но он их осознал. А опыт самостоятельно понятых ошибок есть незаменимый опыт для революционера, для вождя. Думаю, что многие из оппозиционной молодежи могут и должны будут поучиться у Чен Дусю. 3. Группу "Наше слово" вы обвиняли в том, что она неправильно оценивает общую политическую обстановку в Китае и склонна отрицать борьбу за лозунги демократии. Я получил от этой группы обширное письмо, которое свидетельствует о том, что принципиальные разногласия, на которые вы ссылаетесь, сейчас, во всяком случае, уже не существуют. Вы пишете, что они переделали резолюции своего съезда. Если это так, то они во всяком случае переделали их в хорошую, а не в дурную сторону, и тем самым приблизились к нам. Вы обвиняете их в нелояльности формального порядка (исправление резолюций задним числом и проч.). Разумеется, этот вопрос имеет свое значение, но если они, убедившись в той или другой ошибке, изменяли, по соглашению между собой, собственную резолюцию, то это все же не такое ужасное преступление, тем более, что изменили они ее в марксистском духе. Третье разногласие, которое вы выдвигаете ("работать только в партии или также вне партии") не имеет принципиального характера, ибо ни одна из оппозиционных групп не ставит своей задачей создание второй параллельной партии; поскольку же мы себя рассматриваем как фракцию, т. е. как часть партии, мы, конечно, должны вербовать и беспартийных в ряды коммунистов, т. е. в ряды оппозиции. Правильное соотношение между работой в партии и вне партии можно установить лишь на практике. Во всяком случае, наша работа вне партии должна иметь такой характер, чтобы рядовые члены партии видели в нас друзей, а не врагов. Что касается европейского опыта, то французская оппозиция, как и немецкая, стали в последнее время гораздо ближе к партии, отнюдь не ослабляя борьбы с ее руководством. Такая политика принесла во Франции и начинает приносить в Германии очень хорошие результаты. Разумеется, я считаю совершенно неправильным требование группы "Нашего слова", чтобы другие группы признавали перед ними свои ошибки. Но программных или серьезных тактических разногласий я все же не вижу, и вашу критику считаю крайне преувеличенной. Когда существование отдельных групп политически не оправдывается, то люди всегда начинают искать разногласий и выдумывать их. В это положение попали немножко и вы. 4. В ближайшем номере русского Бюллетеня китайским делам будет отведено много места466. К сожалению, вы до сих пор ничего не прислали по поводу крестьянского ("советского") движения в Китае. Здесь очень важно занять правильную позицию, а для этого нужно тщательно следить за фактами и собирать все сведения, иначе можно прозевать поворот всей обстановки. Есть ли сейчас надежда на то, что крестьянская война сомкнется с рабочим движением? Это вопрос гигантской важности. Теоретически не исключено резкое ускорение революционного подъема в городах под влиянием крестьянского восстания. Если бы это произошло, то крестьянское восстание получило бы совсем другое объективное значение. Наша задача, разумеется, не в том, чтобы растворяться в крестьянском восстании, наивно идеализируя его, а в том, чтобы разъяснить его действительный смысл и вытекающие из него перспективы рабочим и попытаться поднять таким образом их дух. Одновременно с тем мы должны защищать восставших, их требования, их программу перед общественным мнением рабочего класса и городской бедноты от лжи, клеветы и травли помещиков, бюрократов и буржуазии. На этой основе и только на этой основе мы должны разоблачать шарлатанство официального руководства Коминтерна, которое говорит об установлении в Китае "советской власти" -- без диктатуры пролетариата, даже без активного участия рабочих в движении. Я надеюсь, что Интернациональное бюро выпустит на эту тему Манифест к китайским коммунистам. 5. "Перманентная революция" была вам, кажется, своевременно послана. Это будет проверено. 6. Я не уверен, годится ли старый адрес Чен Дусю. Прошу вас передать ему от меня привет и сообщить ему, что меня очень обрадовало его письмо от 10 декабря. Я твердо надеюсь, что мы будем работать вместе с ним. [Л.Д.Троцкий] [Письмо группе китайских эмигрантов] 22 августа 1930 г. Дорогие товарищи! 467 1. Я получил ваше письмо от 17 июня за подписью "Петр". Вы спрашиваете, достаточно ли мне понятен ваш английский язык? Вполне понятен. Во всяком случае, ваш английский язык неизмеримо лучше моего. Поэтому я вам отвечаю по-русски. 2. Я сегодня внимательно и с карандашом в руках прочитал три документа: а) Открытое письмо тов. Чен Дусю от 10 декабря 1929 г., б) Открытое письмо Ли Юрце468 от января 1930 г. и, наконец, в) Ваше письмо ко мне с приложением критики ошибок группы Ли Юрце. Общий мой вывод: ни программных, ни стратегических разногласий нет. Есть оттенки, отчасти академического характера, отчасти тактического. Эти оттенки чрезвычайно преувеличиваются и вами и тов. Ли Юрце. Оснований для раздельного существования всех трех групп я решительно не вижу. 3. С вашей организационной постановкой вопроса согласиться никак нельзя. Вопрос объединения вы сводите к тому, что другие группы должны признать свои ошибки перед вами, и тогда вы их допустите в ряды вашей организации. Дорогие товарищи, вы слишком рано начинаете подражать сталинскому аппарату. Политически вопрос стоит так: единомышленники или идейные противники? Если противники, тогда не может быть речи об объединении. Если же единомышленники, тогда недопустимо и недостойно стремиться унизить другую группу, прежде чем объединиться с ней. Эта политика "престижа" составляет характерную черту московских мандаринов469. Пересаживать эти нравы в ряды левой оппозиции -- значит отравлять ее худшим ядом с детских лет. 3. Вы, к сожалению, не пишете ничего конкретного насчет ваших будущих отношений к группе Чен Дусю. Его письмо от 10 декабря 1930 года представляет собой прекрасный политический документ. У Чен Дусю есть большой политический опыт, которого не хватает большинству китайских оппозиционеров. Можно возразить, что в этом опыте были большие ошибки. Это бесспорно. Но ясно понятые и открыто признанные ошибки составляют драгоценный политический опыт и помогают избегать ошибок в дальнейшем. ПРИМЕЧАНИЕ. Когда я говорю о признании ошибок, я имею в виду программные и стратегические ошибки, совершенные в событиях революции. Такие ошибки необходимо открыто признать и разъяснить. Это не имеет ничего общего с требованием, какое вы предъявляете Ли Юрце, чтобы он признал свои ошибки по отношению к вашей организации, т. е. чтобы он постоял на коленях перед порогом вашей редакции. 5. Все три группы представляют собой слабые пропагандистские организации. 25 членов, 100 членов или 300 членов -- разница эта имеет, конечно, значение, но все же здесь количество еще не переходит в качество. Между тем существование трех групп, которые вынуждены искать разногласия, чтобы оправдать раскол, является величайшим препятствием на пути развития оппозиции, ибо сбивает с толку рабочих. Объединение необходимо. Оно может быть достигнуто путем совместной выработки краткой объединительной платформы и созыва объединительного съезда на основах общей нормы представительства. Если бы вопреки ожиданиям при выработке платформы встретились затруднения, то Интернациональное бюро могло бы прийти на помощь. Это есть единственно правильный и здоровый путь объединения. Большевистская партия, которая в 1917 году была не пропагандистской группой, а могущественной силой с большим историческим прошлым, объединилась таким образом с революционными интернационалистами, имевшими несколько организаций в разных частях страны. Никаких покаяний никто ни от кого не требовал, никаким унижениям никто никого не подвергал. Эти недостойные нравы введены были Зиновьевым и Сталиным после 1928 года. С объединением необходимо поторопиться также и для того, чтобы объединенная китайская оппозиция могла принять участие на международной конференции большевиков-ленинцев. 6. Получаете ли вы Бюллетень русской оппозиции? Ближайший номер будет посвящен главным образом китайским делам. Я с большим нетерпением буду ждать вашего следующего письма, в котором вы обещаете дать характеристику положения в стране и в партии. Чрезвычайно большое значение имеет правильная позиция левых оппозиционеров по отношению к нынешнему крестьянскому ("советскому") движению. Есть ли сейчас надежда на то, что крестьянская война сомкнется с рабочим движением? Это вопрос гигантской важности. Теоретически не исключено резкое ускорение революционного подъема в городах под влиянием крестьянского восстания. Если б это произошло, то крестьянское восстание получило бы совсем другое объективное значение. Наша задача, разумеется, не в том, чтобы растворяться в крестьянском восстании, наивно идеализируя его, а в том, чтобы разъяснить его действительный смысл и вытекающие из него перспективы рабочим и попытаться поднять таким образом их дух. Одновременно с тем мы должны защищать восставших, их требования, их программу перед общественным мнением рабочего класса и городской бедноты от лжи, клеветы и травли помещиков, бюрократов и буржуазии. На этой основе и только на этой основе мы должны разоблачать шарлатанство официального руководства Коминтерна, которое говорит об установлении в Китае "советской власти" -- без диктатуры пролетариата, даже без активного участия рабочих в движении. Я надеюсь, что Интернациональное бюро выпустит на эту тему Манифест к китайским коммунистам. [Л.Д.Троцкий] ПИСЬМО В СССР470 Дорогой друг! Получили вашу открытку и ваше письмо и очень обрадовались. Это первая от вас непосредственно идущая весть. Жаль, что ничего не пишете о здоровье и общем самочувствии. Политическое самочувствие у нас бодрое, несмотря на новую капитулянтскую полосу, о которой вы сообщаете. Чем оно вызывается? Общие причины заложены глубоко. В политическом смысле процесс подготовки термидора состоит в разбронировании революционного класса. В основном это достигается мелкобуржуазным перерождением широчайших кругов аппарата (через все зигзаги). Но этот процесс дополняется механическим крошением и дроблением тех революционных позвоночников, которые сохраняются в целом. Эту работу выполняет с большим успехом сталинский аппарат. Между оппозицией и официальным аппаратом -- бесчисленные посредствующие звенья и связи. Внутренних связей оппозиция почти лишена. Все это приводит к тому, что одновременно происходят два прямо противоположные процесса: в то время как в партии и рабочем классе нарастает величайшая тревога, пробуждается критика и подготовляется спрос на марксистское освещение обстановки и на ленинское руководство, кадры оппозиции первого призыва размагничиваются, выдыхаются, отчасти прямо "испакощиваются". В этом и состоит дополнительное разбронирование пролетариата. Какую силу сопротивления, какой авторитет, какой политический вес могут иметь в глазах рабочих все эти Карлы471, Иваны Никитичи472, большие и малые? Они превратили себя в навоз для удобрения почвы, которая пускает ростки термидора. Только. Только. Это значит, что двойные и тройные обязанности ложатся на тех, кто не изменяет. Новая группа капитулянтства сложилась вместе со сплошной коллективизацией и, силою энергии, дозревает или, вернее, догнивает, только теперь, несмотря на то, что энтузиазм сплошной коллективизации все больше превращается в похмелье. Одновременно с этим множатся симптомы того, что даже в аппарате возрождается интерес к оппозиции и прямое сочувствие ей. Статья Ярославского473 была написана специально для борьбы с этим возрождением старых, по[...]474 [Л.Д.Троцкий] [Лето 1930 г.] О ЯКОВЛЕВЕ475 Жонглирование старыми цитатами ведется всей вообще эпигонской школой в особой плоскости, которая нигде не пересекается с реальным историческим процессом. Когда же противникам "троцкизма" приходится заниматься анализом действительного развития Октябрьской революции, притом заниматься серьезно и добросовестно, -- что с некоторыми из них все же иногда случается, -- то они неизбежно приходят к формулировкам в духе отвергаемой ими теории. Самое яркое доказательство этому мы находим в работах Я.Яковлева, посвященных Октябрьской революции. Вот как формулирует взаимоотношения классов старой России этот автор, ныне один из столпов правящей фракции476, несомненно более грамотный, чем другие сталинцы, и прежде всего, чем сам Сталин. ["]...Мы видим двойную ограниченность крестьянского восстания (март-октябрь 1917 г.). Поднявшись на ступень крестьянской войны, оно не преодолело своей ограниченности и не вырвалось за рамки непосредственной задачи уничтожения соседнего помещика, оно не превратилось в организованное революционное движение, не преодолело свойственного крестьянскому движению характера стихийного бунта. Крестьянское восстание, взятое само по себе -- восстание стихийное, ограниченное целями разгрома соседнего помещика -- не могло победить, не могло уничтожить враждебной крестьянству государственной власти, поддерживавшей помещика. Поэтому победить аграрное движение могло только в том случае, если бы его возглавил соответствующий класс города... Вот почему судьба аграрной революции решилась в конечном счете не в десятках тысяч деревень, а в сотнях городов. Только рабочий класс, нанеся решительный удар буржуазии в центрах страны, мог сделать победоносным крестьянское восстание, только победа рабочего класса в городе могла вырвать крестьянское движение из рамок стихийной стычки десятков миллионов крестьян с десятками тысяч помещиков, только победа рабочего класса, наконец, могла заложить основу новому типу крестьянской организации, связывающей бедное и среднее крестьянство не с буржуазией, а с рабочим классом. Проблема победы крестьянского восстания была проблемой победы рабочего класса в городе. Когда рабочие в октябре нанесли решительный удар правительству буржуазии, они тем самым попутно разрешили и проблему победы крестьянского восстания["]. И далее: ["]...В том-то и дело, что в силу исторически сложившихся условий буржуазная Россия в 1917 году выступила в союзе с помещиком. Даже наиболее левые фракции буржуазии, как меньшевики и эсеры, не шли дальше организации выгодной для помещиков сделки. В этом мы имеем важнейшее отличие условий русской революции от революции французской, происходившей сто с лишком лет тому назад... Крестьянская революция не могла победить в 1917 г. как революция буржуазная (именно! -- Л. Т.). Перед ней стояло два пути. Или разгром под ударами соединенных сил буржуазии и помещиков, или -- победа в качестве движения, сопутствующего и подсобного к пролетарской революции. Рабочий класс России, приняв на себя миссию французской буржуазии Великой Французской революции, приняв на себя задачи возглавления аграрной демократической революции, получил возможность победоносной пролетарской революции["]. (Крестьянское движение в 1917 году. Госиздат, 1927, с. X-XI, XI-XII.) Каковы основные элементы рассуждений Яковлева? Неспособность крестьянства к самостоятельной политической роли; вытекающая отсюда неизбежность руководящей роли городского класса; недоступность для русской буржуазии роли вождя аграрной революции; вытекающая отсюда неизбежность руководящей роли пролетариата; приход его к власти в качестве вождя аграрной революции; наконец, диктатура пролетариата, опирающаяся на крестьянскую войну и открывающая эпоху социалистической революции. Этим в корне разрушается метафизическая постановка вопроса о "буржуазном" и "социалистическом" характере революции. Суть дела состояла в том, что аграрный вопрос, составляющий основу буржуазной революции, не мог быть разрешен при господстве буржуазии. Диктатура пролетариата выступает на сцену не после завершения аграрно-демократической революции, а как необходимое предварительное условие ее завершения. Словом, мы имеем в этой ретроспективной схеме Яковлева все основные элементы теории перманентной революции, как она была формулирована мною в 1905 году. У меня дело шло об исторической прогнозе. Яковлев через 22 года после первой революции, через 10 лет после Октябрьской подводит итоги событиям трех революций, опираясь на черновую работу целого штаба молодых исследователей. И что же? Яковлев почти дословно повторяет мои формулировки 1905 года. Как же относится, однако, Яковлев к теории перманентной революции? Так, как полагается относиться каждому сталинскому чиновнику, который хочет сохранить свой пост и даже пробраться на более высокий. Но каким же образом Яковлев примиряет в таком случае свою оценку движущих сил Октябрьской революции с борьбой против "троцкизма"? Очень просто: он о таком примирении нисколько не заботится. Как иные либеральные царские чиновники признавали теорию Дарвина и в то же время аккуратно являлись к принятию святого причастия, так и Яковлевы покупают право высказывать иногда марксистские мысли ценою участия в ритуальной травле против перманентной революции. Таких примеров можно бы привести десятки. Остается еще прибавить, что цитированную выше работу по истории Октябрьской революции Яковлев выполнил не по личной инициативе, а в силу особого постановления Центрального комитета, причем тем же постановлением возлагалась на меня обязанность редактора работы Яковлева477. Тогда еще ждали выздоровления Ленина и никому из эпигонов не приходило в голову поднимать фальшивый спор о перманентной революции. Во всяком случае, в качестве бывшего, вернее, предполагавшегося редактора официальной истории Октябрьской революции, я могу с полным удовлетворением констатировать, что, сознательно или бессознательно, автор ее пользуется по всем спорным вопросам дословными формулировками самой запретной и самой еретической моей работы о перманентной революции ("Итоги и перспективы")478. Правда, в 1909 году Ленин цитирует мои "Итоги и перспективы" в статье, посвященной полемике против Мартова479. Однако нетрудно было бы показать, что Ленин берет эти цитаты из вторых рук, т. е. у того же Мартова. Только так и можно объяснить некоторые из его возражений мне, покоющихся на явных недоразумениях. В 1919 году советское издательство выпустило мои "Итоги и перспективы" отдельной брошюрой. К этому, приблизительно, времени относится то примечание к сочинениям Ленина, которое гласит, что теория перманентной революции стала особенно знаменательна "теперь", после Октябрьского переворота. Читал ли или хотя бы только просматривал Ленин мои "Итоги и перспективы" в 1919 году? Ничего не могу сказать. Я лично все время находился в разъездах, посещал Москву урывками и во время свиданий с Лениным -- тогда, в разгар гражданской войны -- нам обоим было не до фракционных теоретических воспоминаний. Но А.А. Иоффе480 в тот именно период имел с Лениным беседу о теории перманентной революции. Об этой беседе Иоффе рассказывал в своем предсмертном письме ко мне (см. "Моя жизнь", изд. "Гранит", т. 2, стр. 284). Можно ли показание А.А. Иоффе истолковать таким образом, что Ленин в 1919 году впервые ознакомился с "Итогами и перспективами" и признал правильность заключавшегося в них исторического прогноза? На этот счет я ничего не могу предложить, кроме психологических догадок. Убедительность этих последних зависит от оценки спорного вопроса по существу. Слова А.А.Иоффе о том, что Ленин признал мой прогноз правильным, покажутся непонятными человеку, воспитанному на теоретическом маргарине послеленинской эпохи. Наоборот, кто продумает действительное развитие мысли Ленина в связи с развитием самой революции, тот поймет, что Ленин в 1919 году должен был дать, не мог не дать, новую оценку теории перманентной революции, отличную от той, которую он давал в разное время до Октябрьской революции, отрывочно, мимоходом, иногда явно противоречиво, на основании отдельных цитат, ни разу не подвергая рассмотрению мою позицию в целом. Для того чтобы признать в 1919 г. мой прогноз правильным, Ленину не было никакой надобности противопоставлять мою позицию своей собственной. Ему достаточно было взять обе позиции в их историческом развитии. Незачем здесь снова повторять, что то конкретное содержание, которое Ленин давал каждый раз своей формуле "демократической диктатуры" и которое вытекало не столько из этой гипотетической формулы, сколько из анализа реальных изменений в соотношении классов, -- что это тактическое и организационное содержание навсегда вошло в инвентарь истории как классический образец революционного реализма. Почти во всех тех случаях, по крайней мере во всех важнейших, где я тактически или организационно противопоставлял себя Ленину, правота была нa его стороне. Именно поэтому я не видел никакого интереса вступаться за свой старый исторический прогноз, пока могло казаться, что дело касается только исторических воспоминаний. Вернуться к вопросу я увидел себя вынужденным только в тот момент, когда эпигонская критика теории перманентной революции стала не только питать теоретическую реакцию во всем Интернационале, но и превратилась в орудие прямого саботажа китайской революции. Л.Д.Троцкий] [Лето 1930 г.] [Письмо членам китайской оппозиционной коммунистической группы "Октябрь"] "Octobre"481 1 сентября 1930 г. Дорогие товарищи! Ваше письмо (т. е. письмо группы "Октябрь") от 27 июля я получил. Отвечаю вам на него очень кратко, так как одновременно с этим Бюро Интернациональной оппозиции намерено высказаться в особом Манифесте по вопросу о положении в Китае. Здесь я хочу лишь кратко повторить то, что я писал уже другим группам. 1. Интернациональное бюро не заняло никакой позиции в пользу одной из китайских групп левой оппозиции против другой. Объясняется это тем, что все те данные, которыми мы располагаем, не свидетельствуют о наличии каких-либо серьезных разногласий, оправдывающих расколы. 2. Таким образом, ни одна из китайских лево-оппозиционных групп не может считать себя представительницей Интернациональной левой оппозиции в противовес другим группам. 3. Это относится и к группе т. Чен Дусю. Недавно мы получили на английском языке "Открытое письмо" т. Чен Дусю от 10 декабря прошлого года. В этом письме т. Чен Дусю занимает по всем основным вопросам позицию, вполне совпадающую с нашей общей позицией. Я не вижу поэтому оснований, почему некоторые китайские товарищи продолжают называть группу т. Чен Дусю "правой". Никаких фактов или документов в подтверждение этой оценки ни одна из групп нам не сообщила. 4. Мы считаем поэтому необходимым сделать открытую и честную попытку объединения всех четырех групп левой оппозиции на общей принципиальной основе. Интернациональное бюро обратится в ближайшие дни ко всем четырем группам с предложением создать согласительную комиссию для выработки основных тезисов платформы и организационных методов объединения. 5. По вопросу о Национальном Собрании я уже высказался в статье482. Некоторые китайские товарищи хотят в этом вопросе расколоть каждый волосок на четыре части. Если в этом вопросе, как и в других вопросах, действительно имеются какие-либо принципиальные разногласия (чего я лично совершенно не думаю), то эти разногласия должны будут обнаружиться при выработке тезисов платформы. После получения разных формулировок Интернациональное бюро может оценить действительную глубину разногласий. Мы, однако, твердо надеемся, что получим не конкурирующие формулировки, а одну общую, на основе которой и произойдет объединение всей китайской левой коммунистической оппозиции. [Л.Д.Троцкий] P.S. Посылаю вам это письмо в двух экземплярах, из которых один передайте сейчас же т. Чен Дусю, адрес которого мне неизвестен. [Л.Д.Троцкий] [Письмо В. Франку] 13 сентября 1930 г. Дорогой эсквайр! Не отвечал вам долго на ваше письмо от 12 августа, так как не хотелось ссориться с вами. Письмо ваше кислое-прекислое, т. е. истинно австрийское. Так как, насколько я понимаю, австрийская оппозиция во всех своих ипостасях, и особенно во "внутрипартийной", топчется плачевно на месте, то вы изъявляете склонность переносить ваши невеселые переживания на весь род человеческий. На самом деле, наперекор вашему австро-пессимизму483, оппозиция развивается очень удовлетворительно, а в некоторых странах и совсем хорошо. Так как у вас будут на днях гости, то они вам расскажут много интересного, в частности и в особенности о Венгрии, Греции и Болгарии. Что с вашей работой об аграрной политике и о XVI съезде? Если у вас есть что-нибудь, не дадите ли для No 17 "Бюллетеня"? Что касается ваших весьма неблагожелательных замечаний по поводу апрельской конференции484 и ее "плодах", то простите, ужасно все это похоже на брюзжание со стороны. Что у них много прорех и много было упущено времени -- это верно. Но зато же и сделали они много, больше, чем кто бы то ни было. Разговоры о "бюрократизме" совсем ни к чему. Как раз бюрократизма в смысле канцелярской упорядоченности им и не хватает, вследствие чего и получались до сих пор скверные анекдоты с корреспонденцией. Но зато французские товарищи совершили объезд ряда стран, давший большие результаты, не говоря уже о том, что они сами растут, в частности в синдикальном движении. Сейчас секретариат будет организован "бюрократически" с постоянным секретарем. "Бюллетень" будет выходить, надеюсь, регулярно и будет богаче содержанием. Если бы австро-скептики вместо того, чтобы заниматься склокой и критикой вприглядку, занялись бы сообща как следует делом, то можно было бы поставить теоретический ежемесячник типа "Лютт де клясс", и это сразу подняло бы движение в немецких странах на надлежащую высоту. Как видите, упреки и мы умеем делать, хотя и с запозданием на два месяца. Сообщите, как дела, каковы надежды и планы. Опишите, пожалуйста, подробно визит двух товарищей, которые у вас будут на днях, и ваши заключения после всех и всяческих бесед с ними. [Л.Д.Троцкий] ОТВЕТ БОЛГАРСКИМ ТОВАРИЩАМ485 Дорогие друзья! Вы спрашиваете меня, как оппозиция смотрит на дальнейшее развитие СССР, на судьбу ВКП и на ее задачи. /Я не знаю, доходит ли до вас наш Бюллетень, выходящий ежемесячно в Париже. Мы пытаемся давать в нем ответы на поставленные вами вопросы/486. Здесь постараюсь как можно короче и точнее сформулировать нашу точку зрения. Что составляет сущность режима СССР? Перечислим его основные элементы: а) советская система как государственная форма, б) диктатура пролетариата как классовое содержание этой государственной формы, в) руководящая роль партии, в руках которой сосредоточиваются все нити диктатуры, г) экономическое содержание диктатуры пролетариата: национализация земли, банков, заводов, транспорта и пр[очего] и монополия внешней торговли, д) военная опора диктатуры: Красная армия. Все эти элементы тесно связаны друг с другом и при выпадении одного из них может разрушиться вся система. Не может быть никакого сомнения, что слабейшим звеном является сейчас партия, краеугольный элемент всей системы. Существует ли еще в СССР диктатура пролетариата? Да, несмотря на все, существует. При всей гибельности своей политики, хозяйственного дерганья вправо и влево, правительство продолжает охранять национализацию средств производства и монополию внешней торговли. Переход власти в руки буржуазии не мог бы произойти иначе, как путем контрреволюционного переворота. Между тем возрождение диктатуры пролетариата мыслимо еще мирным путем. Заранее, априорно измерить вероятность мирного возрождения диктатуры нельзя. Нужна проверка событий. Силы пролетарской диктатуры должны обнаружиться на деле, в живом испытании, в борьбе. Такое испытание может быть создано как ростом внутренних противоречий, так и толчком извне (блокада, война). Выше сказано, что партия представляется сейчас слабейшим звеном. Между тем в общей системе партия есть наиболее решающее звено. Речь идет о партии как о партии, т. е. как о добровольном отборе пролетарского авангарда, а не как о системе аппаратов, сливающихся с государством. Можно сказать с известным правом, что партия как партия сейчас не существует. Основные функции партии -- коллективная выработка взглядов и решений, свободный выбор должностных лиц и контроль над ними -- окончательно ликвидированы. Если же мысленно выключить партию из советской системы, то вся система рассыплется в короткий срок на части. Освободившись от контроля партии, тресты очень скоро перешли бы на положение государственно-капиталистических, а затем и частно-капиталистических предприятий. Трения между профсоюзами и трестами превратились бы в классовую борьбу. Государство стало бы органом трестов и банков. Монополия внешней торговли была бы продырявлена во многих местах, прежде чем быть отмененной. Соответственную эволюцию проделала бы и Красная армия. Все это, конечно, сопровождалось бы рядом потрясений и вспышек гражданской войны. Но раз партия как партия уже не существует, то не являются ли указанные выше процессы вырождения и гибели режима неизбежными, и притом в короткий срок? Дело, однако, в том, что в этой официальной "партии", которая вместе с комсомолом охватывает свыше четырех миллионов душ, чтобы обрекать их на молчание и послушание, в этой грандиозной распыленной толпе, скованной бюрократическим аппаратом, рассеяны элементы двух партий. Беседовские, Крюковы487, Агабековы488 показывают, как из официальной компартии вылупляется партия контрреволюционного переворота, элементы которой находятся на разной стадии созревания. Симметричный процесс происходит на противоположном, т. е. пролетарском полюсе партии, прежде всего в лице левой оппозиции. Рыхлая масса, скованная аппаратом, дифференцируется в двух направлениях. Ведя бешеную борьбу против левой оппозиции, которая для него была и остается главным врагом, аппарат оказывает прямую поддержку термидорианцам. Вопрос "кто кого?" будет непосредственно разрешаться не экономической статистикой социалистической и капиталистической тенденций хозяйства, а соотношением сил пролетарского и термидорианского флангов нынешней так называемой партии. Осью кристаллизации для пролетарских элементов партии является левая оппозиция. Она сейчас слаба, в том смысле, что между ее кадрами и между тяготеющими к ней элементами рабочего класса нарушены все связи. Борьба за восстановление этих связей, т. е. упорная, нелегальная работа по восстановлению большевистской партии, является основной, важнейшей, неотложной обязанностью каждого большевика. При первом же большом испытании обнаружится, что сталинская бюрократия не имеет социальной опоры. Она повиснет в воздухе между термидорианцами и большевиками. Кристаллизация левого крыла произойдет тем быстрее, чем лучше подготовлены его кадры, чем больше у них нелегальных связей с рабочими. При прочих равных условиях (международная обстановка, внутреннее положение) судьба диктатуры пролетариата будет зависеть от соотношения сил пролетарского и термидорианского флангов нынешней официальной партии. Предсказать результат заранее нельзя. Нужно сделать все для того, чтобы он оказался благоприятным. Допустим, однако, на минуту, что победит термидорианский фланг. Это будет означать ликвидацию диктатуры пролетариата и крутой сдвиг страны на путь капитализма. И в этом гипотетическом случае работа левой оппозиции сохраняет всю свою силу, ибо сохраняет преемственность революционной партии. При помощи советского государства партию создать нельзя. При помощи революционной партии пролетариата можно создать второе советское государство, если бы первое потерпело крушение. Но задачи оппозиции определяются не только положением в ВКП. Коминтерн в целом стал орудием центристской бюрократии, которая подрывает и губит коммунизм, ухудшая тем самым положение Советской республики. Оппозиция окончательно стала международным фактором, и в этой перспективе надо рассматривать и ее работу внутри СССР. /Интернациональные задачи оппозиции также освещаются нашим "Бюллетенем" No 15-16, который должен появиться на днях, [и] посвящен, главным образом, характеристике положения и задач международной левой оппозиции489. К этому номеру я вас и отсылаю/. [Л.Д. Троцкий] 4 октября 1930 г. НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ490 Все более критическое положение сталинской фракции в СССР и в Коминтерне (ее идейная база совершенно подкопана, и это будет обнаруживаться все яснее с каждым днем) и несомненные успехи левой коммунистической оппозиции толкают сталинцев на путь дальнейшего обострения борьбы против нас. Борьба эта принимает и будет принимать различные формы, которые можно свести к трем основным: а) физическая расправа, б) клевета, в) провокация. Физическая расправа приводит в СССР к легальным убийствам большевиков-ленинцев: (Блюмкин, Силов491, Рабинович492) через ГПУ, т. е. через посредство Агабековых или Ягод493, которые ничем от Агабековых не отличаются. В Китае и в Греции убийства производятся из-за угла. В других странах дело не дошло до убийства, остановившись пока на налетах и побоях (напр[имер], в Лейпциге). Клевета принимает, в свою очередь, разнообразные формы, сохраняя свой неизменно подлый характер. Так, Блюхер494 по приказу Сталина говорил о двух дезертирах-"троцкистах" из Красной армии на Дальнем Востоке. Советские газеты писали о железнодорожном саботаже троцкистов и об устройстве ими крушения поездов. Такие и подобные сообщения, фабрикуемые под непосредственным руководством Сталина (в этой области он особенно силен), пускаются в оборот систематически. Цель их ясна: подготовить дальнейшие кровавые расправы над безукоризненными революционерами, не согласными предавать Октябрьскую революцию. В Европе эта клевета имеет по необходимости более осторожный и более туманный характер: "контрреволюционер", "против обороны СССР", "поддерживаю социал-демократию" и т. д. Дробя, отравляя и ослабляя пролетарский авангард, сталинцы силятся воспрепятствовать сближению между левой оппозицией и пролетарской базой партии, ибо такое сближение, совершенно необходимое для успехов коммунизма, нанесло бы жестокий удар аппаратному господству Сталина. Здесь еще раз подтверждается, что сталинский режим стал главной помехой как развития СССР, так и развития Коминтерна. Третья форма борьбы -- провокация -- чрезвычайно облегчается тем, что дело идет о членах одной и той же партии. ГПУ наводняет оппозиционные ячейки, группы, колонии ссыльных и проч[ее] своими агентами, которые затем каются или подбивают к покаянию других. Эти же агенты ГПУ подбрасывают оппозиции действительных или мнимых "врангелевских офицеров"495, дезертиров, железнодорожные крушения, подготовляя, таким образом, кровавые расправы. Несомненно, что по мере роста международной оппозиции метод провокации будет все шире применяться по отношению и к другим национальным секциям. Здесь открывается поле величайших опасностей. Сталин уже успел показать, что в борьбе с левой оппозицией он не останавливается ни перед чем, в том числе и перед блоком с буржуазной дипломатией и буржуазной полицией. Условия высылки тов. Троцкого в Турцию говорят сами за себя. Соглашение Сталина и Тельмана с социал-демократическим правительством о недопущении тов. Троцкого в Германию, переговоры на ту же тему Кашена с Беседовским и Довгалевским496, блок Сталина с немецким издателем клеветнической книги Керенского, скандальный характер высылки нашего друга Андрея Нина, вождя испанских коммунистов, в реакционную Эстонию, -- все это лишь небольшая частица подвигов такого рода. Итальянские сталинцы называли в печати конспиративные имена оппозиционеров, ставя их таким образом под удары полиции. Незачем прибавлять, что Агабековы, которыми кишат органы ГПУ, дрессированные для борьбы с большевиками-ленинцами, вполне способны выдавать оппозиционеров в руки капиталистической полиции: за это им во всяком случае не грозит со стороны Сталина кара. Оппозиция, таким образом, все больше попадает под одновременные, а иногда и объединенные удары сталинской агентуры и буржуазной полиции, причем не всегда можно различить, откуда именно исходит удар. Так, в самые последние дни в центральные органы оппозиции пытались проникнуть под видом оппозиционеров два агента-провокатора, относительно каждого из которых не легко решить, выполняет ли он задания польской охранки, французской полиции или агентуры Сталина. Такие случаи будут несомненно умножаться. Наши лейпцигские товарищи проявили замечательную выдержку, отказав социал-демократической полиции, явившейся по вызову соседей, назвать имена напавших на квартиру тов. Бюхнера497. Суда над преступлениями сталинской агентуры мы ждем не от социал-демократической полиции, а от коммунистических рабочих. Но совершенно очевидно, что, если нападения и случаи провокации будут учащаться, то они неизбежной логикой борьбы и независимо от нашей воли будут становиться достоянием гласности, не говоря уже о том, что очередной Агабеков, перебежав в лагерь капитала, расскажет в печати о сталинских заговорах против оппозиции, как Беседовский рассказал о своих переговорах с Кашеном. Совершенно ясно, какую отраву вносят такого рода действия в среду рабочих и какой ущерб причиняют они в последнем счете интересам СССР и престижу Коминтерна. Каково же должно быт поведение оппозиции пред лицом этих фактов насилия, клеветы и провокации? 1. Мы руководствуемся в нашей политике не слепым чувством мести по отношению к сталинской агентуре, а политической целью: скомпрометировать преступные методы и их авторов в глазах коммунистических рабочих. 2. Мы тщательно избегаем таких шагов, которые могли бы -- хотя бы по прямой вине сталинцев -- нанести прямой или косвенный ущерб СССР или Коминтерну; но мы ни на минуту не отождествляем ни СССР, ни Коминтерн со сталинской фракцией. 3. Делая все от нас зависящее, чтобы гнусности сталинской агентуры против нас не могли быть использованы классовым врагом против революционного пролетариата, необходимо в то же время каждый факт насилия, клеветы и провокации, строго проверенный и очищенный от всякого преувеличения, доводить до сведения рядовых коммунистов путем устных бесед, циркулярных писем и выступлений на партийных собраниях. 4. После каждого нового случая, способного всколыхнуть революционную совесть рабочих-коммунистов, необходимо снова и снова разъяснять и повторять, что левая коммунистическая оппозиция хочет лишь открытой и товарищеской идейной борьбы в интересах пролетарской революции и что оппозиция неутомимо призывает членов партии установить честные формы идейной борьбы, без чего невозможна выработка подлинных революционеров. 5. При выборах делегатов на конференции, редакторов, членов местных и центральных органов оппозиции и пр. и пр. надо тщательным образом проверять прошлое кандидатов, чтобы не допустить проникновения агентов-провокаторов. Одной из лучших форм проверки является опрос рабочих, с которыми данное лицо находилось в длительном соприкосновении. 6. В тех случаях, когда до сведения оппозиционной организации дойдет о новом акте насилия или провокации, затеваемом или проводимом сталинской агентурой, может оказаться целесообразным письменно предупредить руководящие органы официальной компартии о том, что ответственность за готовящееся преступление мы возложим перед лицом рабочих-коммунистов на руководителей. 7. Обо всех случаях указанного выше характера необходимо оповещать Интернациональный Секретариат с точным обозначением всех обстоятельств дела, имен участников и пр. Это даст нам возможность вести кампанию в международном масштабе. Мы нисколько не сомневаемся, -- и порукой за это является весь прошлый опыт революционного движения, -- что если все наши секции проявят необходимую выдержку, настойчивость и бдительность в борьбе, то отравленные методы сталинизма обратятся против него самого и послужат только к укреплению позиции большевиков-ленинцев. [Секретариат интернациональной коммунистической оппозиции] [12 октября 1930 г.] [Письмо членам болгарской группы "Освобождение"] 498 27 октября 1930 г. Дорогие товарищи! Ваш манифест499 я получил своевременно. Болгарский язык не представляет никаких затруднений. С помощью небольшого болгарско-французского словаря и при некотором содействии с моей стороны сын переводит манифест на русский язык. Я в настоящий момент занят очень неотложной работой, которую надеюсь закончить в течение ближайшей недели, после чего напишу вам подробнее о манифесте. При первом, очень беглом чтении он произвел на меня вполне благоприятное впечатление. Некоторая неясность осталась у меня в синдикальном вопросе500. Но об этом смогу написать лишь после второго, очень внимательного чтения. То обстоятельство, что вы подготавливаете выход еженедельной газеты501, чрезвычайно отрадно, ибо свидетельствует об активных настроениях в вашей среде. Номера 1 и 9 "Бюллетеня" были вам посланы, но, очевидно, не дошли. Я поручу сыну послать вторично, сообразуясь с вашими указаниями. Чем объясняется, по вашему мнению, что товарищу Нав[иллю] не дали возможности остановиться на день в Софии? Является ли причиной этого железнодорожно-политические правила (транзитный билет и пр.), или же какие-либо высокие политические соображения? Заявление т. Раковского XVI-му съезду ВКП можно вам переслать, как только вы сообщите подходящие адреса. Заявление прекрасное. По всем имеющимся у нас сведениям, авторитет т. Раковского, очень высокий и ранее, поднялся теперь на исключительную высоту. Он является сейчас в полном смысле слова осью русской оппозиции. На фоне бюрократического чинопочитания, холопства, капитулянства и всякого вообще вероломства мужественная твердость Раковского внушает уважение даже врагам. Болгарские революционеры имеют полное право гордиться тем, что дали русской и мировой революции такую фигуру. К сожалению, здоровье Христиана Георгиевича неблагополучно. У него было несколько сердечных припадков. В благоприятные климатические условия его не отпускают502. Я думаю, что следовало бы выпустить брошюру, посвященную биографии и характеристике Раковского. Может быть, болгарские товарищи могли бы это взять на себя? Я бы очень охотно написал к ней предисловие. Я писал вам в свое время о своей работе, посвященной программе и стратегии Коминтерна. Тогда у меня эта рукопись была в одном лишь экземпляре. Но с того времени она переписана. Я имел при этом в виду прежде всего болгарских товарищей. Вопрос лишь в том, как переслать вам эту рукопись: она очень велика, это целая книга. По-французски эта книга должна выйти в ближайшем будущем, но по-видимому, в очень неудовлетворительном переводе. [Л.Д.Троцкий] [Письмо Л.Л. Седова Карлину и Гуртову] Стамбул, 8 ноября 1930 г. т.т. Карлину и Гуртову Дорогие товарищи, Получил ваше письмо от 1 ноября. Ваше стремление быть полезным вполне понятно и отрадно. Но мне кажется, простите, что вы проявляете известную нетерпеливость. Насколько я вас понял, вы хотите принять участие в крайне ответственной задаче, т. е. в организации транспорта. Это было бы прекрасно, так как в этой области недостаток сил несомненен. Но вам должно быть ясно, что прежде чем связать вас с соответствующими товарищами, надо еще и еще раз отмерить. Ведь именно та отрасль работы, которую вы имеете в виду, требует сугубой осторожности. Должен вам сказать, что на основании последних ваших писем старик503 сделал вывод о некоторой вашей неопытности и, может быть, недостаточной осторожности, почему он, по-видимому, опасается, как бы вы не повредили себе и другим. Я, признаться, даже не показал ему вашего последнего письма (тем более, что он нездоров). Если даже он в своих опасениях ошибается, то разубедить его можно лишь постепенно и не словами, а действиями. В частности, он удивляется, что вы до сих пор не сообщили ничего об организованных вами группах, не прислали их резолюций, платформ, иных документов. Он как-то сказал, что это недопустимая небрежность в отношении принципиальных сторон дела. Старик говорил по этому поводу, что вместо того, чтобы печатать наши материалы (как вы предлагали перед 16 съездом), вы бы лучше напечатали свои собственные, т. е. от вашей группы (одной из групп) -- без чего никто ведь и не узнает об их существовании. С другой стороны, нам не совсем понятно, почему, если у вас есть возможность -- как вы пишете -- печатать за свой счет материалы, вы не отправляете собранные вами средства на помощь "Бюллетеню", который, как вы знаете, чрезвычайно нуждается и призывает друзей к сборам. Прилив средств позволил бы выпускать "Бюллетень" чаще. То, что вы пишете насчет Парижа, не вполне ясно. По-видимому, вы не имели там дела с товарищами, работающими по вопросам связи, с другой стороны, товарищи, которые вас видели, вас ведь, вероятно, совершенно не знают. Вы ведь даже нас не предупредили, что посетите организацию, и с какой именно целью. Я вам пишу от себя, но на основе своих разговоров со стариком, которому, повторяю, кажется, что в вашей постановке не хватает "солидности". Одной преданности делу мало, отсутствие практического опыта и, может быть, излишняя торопливость могут подвести и Вас лично, и других. Я надеюсь, что вы деловым образом и по-товарищески поймете откровенность моего письма. Дело слишком серьезное, чтобы руководствоваться условностями и дипломатничанием. [Л.Л. Седов] [Письмо М. Миллю] 13 ноября 1930 г. Дорогой товарищ Миль! 504 Я был очень рад получить от вас, наконец, письмо из Парижа. Надеюсь, что в настоящий момент элементарные практические вопросы уже налажены и что вы имеете возможность правильно вести корреспонденцию. 1. Кто занимается бельгийскими делами? Сейчас, после совершившегося раскола, крайне важно не терять темпа, т. е. помочь товарищам из Шарлеруа и других мест создать центральную группу для руководства оппозицией во всей стране. В конце концов не обязательно, чтобы эта группа была на первых порах уже в Брюсселе. Пусть даже центр временно будет в Шарлеруа. Может быть, это даже будет иметь свои положительные стороны. "Люди растут вместе со своими задачами." Товарищи из Шарлеруа чрезвычайно поднимутся в своем собственном сознании, если на них будет возложена забота об оппозиции во всей стране. Как обстоит дело с их изданием? Очень жаль, что в последнем номере "Веритэ" нет отдела, посвященного бельгийской оппозиции. В переходное время это необходимо: нужно, чтобы они не теряли нить преемственности. Да и в дальнейшем, я думаю, бельгийцы вряд ли смогут в ближайшие месяцы выпускать свое издание чаще, чем раз-два в месяц: тем необходимее для "Веритэ" отводить известное место Бельгии. 2. В Париже ли находится тов. Вель? Немецкая конференция прошла совершенно скандально и, насколько я могу судить, тов. Вель в этом виноват не меньше, чем т. Ландау. Оба они как бы поставили своей задачей зарезать немецкую оппозицию. По-видимому, никаких резолюций конференция вообще не выносила. В "Коммунисте" было сказано, что к моей брошюре о немецких делах505 будет приложена резолюция конференции на ту же тему. Никакой резолюции не оказалось. Мне до сих пор решения конференции не присланы: по-видимому, их и нет. Делегатов свозили для того, чтобы дать возможность еще раз поругаться с Грилевичем, Нойманом и пр. Стыд и позор! Я считаю, что надо прежде всего добиться большей активности от тов. Зейпольда. Он должен был бы выступить в Ландтаге506 с программной речью, которая могла бы потом быть издана на разных языках. Разумеется, такая речь должна была бы быть заранее тщательно подготовлена и изложена в письменном виде. Думаю, что Интернациональное бюро или, для начала, Интернациональный секретариат должны были бы формально предложить т. Зейпольду такого рода выступление. Это сразу подняло бы немецкую оппозицию на целую голову и дало бы возможность очистить ее от русско-австрийской грызни. По поводу конференции немецкой оппозиции Интернациональное бюро должно будет высказаться совершенно формально, т. е. осудить поведение руководства в этом деле. Получили ли вы от них формальное извещение о конференции для "Бюллетеня"? Или же они ограничились жалкой заметкой в "Коммунисте"? Я постараюсь прислать вам на днях проект резолюции по поводу немецкой конференции. Нельзя прощать таких проступков, которые приближаются к политическим преступлениям. Если бы руководство было в руках дельных рабочих, а не кочующих литераторов (сегодня здесь, завтра там), такого провала с конференцией не могло бы быть. 3. По поводу австрийских дел я напишу вам более подробно на днях, когда разберусь во всех присланных документах, в том числе и в большом документе, присланном группой отделившихся от Фрея рабочих. К сожалению, в ваших сведениях имеются очень важные пробелы. Вы ничего не пишете о численном составе организации Фрея. Были ли вы на ее собраниях? Сколько человек вы видели сами? Ваше сообщение относительно Граца имеет слегка карикатурный характер: из 20 человек 15 -- в возрасте от 60 до 80 лет. Вряд ли эта статистика точна, а, между тем, если она дойдет до Граца, она произведет, конечно, в высшей степени неблагоприятное впечатление. В этих делах нужна величайшая скрупулезность: "шуточки", вполне уместные в тесном кружке, могут вызвать крайне неприятные последствия, поскольку они будут связаны с нашими официальными учреждениями. Но если даже отбросить неполноту сведений и полемические преувеличения, то данные вашего письма подтверждают впечатление, которое сложилось у меня на основании всех прежних сведений. "Манруф" совершенно нежизнеспособен. Его неустойчивость, объясняющаяся слишком узкой базой, достаточно доказана недавним прошлым. Характер газеты совсем не таков, чтобы она могла собрать вокруг себя фракцию или серьезные кадры. "Арбайтер Штимме" несравненно выше во всех отношениях. В этих условиях сепаратное существование "Манруфа" представляет величайший вред для оппозиции. Отказ объединяться на основе пропорциональности есть ни с чем несообразная претензия -- при наличии общей принципиальной платформы. С этой стороны вопрос совершенно ясен. Что так называемая "внутрипартийная группа" может считаться официально ликвидированной, есть большой плюс. Об этом нужно, однако, официально сказать в каком-либо документе, разумеется, в тактичной форме, чтобы пресечь в будущем возможность рецидивов, покушений на восстановление группы и пр. Тов. Франк вне группы будет нам очень полезен как хороший марксист и писатель. Группа Фрея является, несомненно, единственной серьезной и жизнеспособной. Но здесь есть два вопроса: а) внутренний режим этой группы, б) ее отношение к интернациональной организации. По обоим этим вопросам необходимо выработать совершенно определенные и точные условия, как в отношении внутреннего режима, так и в отношении интернациональных обязательств. Имеет ли организация Фрея определенный устав? Есть ли он у вас? Если нет, затребуйте его, пожалуйста. Через несколько дней я постараюсь прислать ваш проект условий, которые нужно поставить организации Фрея на будущее. 4. Два слова о финских делах. Очень отрадно, разумеется, что обе стороны искренне стараются наладить дружественные отношения. Но серьезной гарантией может явиться только правильная организация на основах, с одной стороны, точного разделения труда, с другой, коллективного руководства. Я по-прежнему того мнения, что каждый из руководящих товарищей должен был бы взять на себя -- помимо своей основной работы -- какой-нибудь участочек в Париже (район, группу, завод и пр.). Разумеется, без нарушения общей схемы организации. Во-первых, мы будем иметь некоторое соревнование на практической арене, где это соревнование может дать только положительные результаты. Во-вторых, все предложения и методы будут непосредственно проверяться самими руководителями, большинству которых как раз и не хватает практического опыта. 5. О русских делах. Вам было послано письмо к русским товарищам от 31 октября. С того момента события значительно продвинулись вперед. Об этом я тоже буду писать на днях. Пока сообщаю только следующее соображение: а) В ВКП ведется сейчас кампания против правых с исключениями видных членов партии и с прямой угрозой Рыкову, Бухарину и Томскому. Это можно считать почти безошибочным признаком того, что центристская бюрократия готовит поворот направо. Я думаю, что "Веритэ" может в той или другой форме высказать это соображение. Так же, как организационный разгром левой оппозиции предшествовал левому зигзагу, так разгром правой оппозиции открывает, по-видимому, эру правой политики. Разница та, что по отношению к левой оппозиции центристы ограничивались отдельными актами плагиата, тогда как в отношении правой платформы они гораздо свободнее, т. е. могут провести ее полностью. б) Исключаемых правых официально обвиняют в том, что они объединяют правую и левую оппозицию. Это, конечно, обычная фальшивая амальгама сталинской бюрократии. Сталинцы очень хотели бы, чтобы мы объединились с правыми, т. е. заключили бы с ними блок, а так как наша политика имеет прямо противоположное направление, то сталинцы подкидывают нам правых союзников, как они в свое время подкидывали нам врангелевского офицера. Необходимо этот вопрос, хоть в короткой заметке, осветить в "Веритэ" немедленно же. 6. Как обстоит дело с европейским совещанием? Получены ли ответы от всех европейских секций? 7. Началась ли подготовка французской конференции? Вырабатываются ли проекты тезисов, резолюций и проч.? Надо надеяться, что в противовес немецкой французская конференция будет подготовлена образцово, так что сможет послужить примером другим. 8. Послано ли письмо греческим друзьям? Надеюсь, что вы о них не забыли. 9. Очень желательно ускорить выход в свет No 2 "Бюллетеня". На этом сегодня кончаю. В ближайшее время я надеюсь ближе и активнее заняться делами нашего Бюро. Это предполагает правильную переписку с вами, своевременное сообщение мне всех новых материалов, сведений и пр. Твердо рассчитываю в этом отношении на вас. [Л.Д.Троцкий] [Письмо М. Миллю] 17 ноября 1930 г. т. Миллю Дорогой товарищ! 1. Позиция т. Ландау в австрийском вопросе совершенно неправильна, пристрастна и внушает мне опасения относительно его поведения в Германии. Я протестовал телеграммой в Берлин и в Париж. Самому т. Ландау я написал письмо, копию которого посылаю секретариату через т. Навилля. Нападки т. Ландау на вас совершенно несправедливы. В своем письме я против них решительно протестовал. В то же время я думаю, что вам лично, да и тов. М.507 следует реагировать как можно более спокойно и сдержанно, не вдаваясь в полемику. Секретариат приобретет необходимый авторитет только в том случае, если проявит необходимую выдержку. 2. Молинье пишет, что в Граце половина стариков. У вас выходило -- 15 из 20-ти. Право же, в этих делах нужна величайшая осторожность, ибо на отсутствии точности и противоречиях будут строиться неизбежно всякие обвинения. Ни из вашего письма, ни из доклада Молинье я не вижу, были ли вы на каких-либо собраниях у Фрея, сколько рабочих его организации вы видели в Вене? 3. Вывод, который делает т. Молинье насчет того, что нет никакой основы для объединения, кажется мне неожиданным и неправильным, по крайней мере, по своей формулировке. Мы должны применить по отношению к Австрии тот же самый метод, какой мы применили по отношению к Германии и применяем теперь по отношению к Италии. Объединение на основе определенной платформы; объединительная конференция на основе пропорциональности. Этого для нас абсолютно достаточно. Если "Манруф" откажется, он, конечно, поставит только себя вне интернациональной левой. Но зачем же вам, как интернациональному бюро, исходить заранее из того, что он откажется? Когда вопрос будет поставлен ребром, -- а я считаю, что пришло время поставить вопрос в ультимативной форме, -- тогда "Манруф" или часть его сторонников пойдут на объединительную конференцию. Это есть единственно правильная линия поведения с вашей стороны. ...Только что получено ваше письмо по поводу конфликта вокруг синдикального вопроса508. Это есть то самое, чего я все время боялся, по поводу чего я писал и тов. Гурже509, и другим товарищам. Отсюда сейчас подать совет в высшей степени трудно, поскольку дело касается ближайшей конференции Унитарной оппозиции510; вернее, не трудно, а невозможно, так как письмо придет слишком поздно, но некоторые общие соображения я все же хочу высказать. Синдикальный вопрос есть основной вопрос. Более важной задачи у Лиги нет. Руководство синдикальной работой должно быть, следовательно, основной работой самого Центрального комитета. Я никогда и нигде не видел и не слышал, чтобы руководство такой работой возлагалось на одного товарища. Первое, что необходимо в результате данного конфликта, -- как бы он ни разрешился, -- изменить этот порядок и способ руководства Унитарной оппозиции и синдикальной работы вообще. Мне кажется, что необходима комиссия минимуму из трех товарищей, которая, опять-таки, минимум два раза в месяц (а если нужно, то и чаще) отчитывалась бы перед Центральным комитетом. Но как поступить все же ввиду сегодняшнего конфликта? Я допускаю на минуту, что поставленный перед почти законченным фактом Центральный комитет примирился с неправильными тезисами и допустил таким образом их проведение через конференцию. Я считаю, что это было бы неправильным, но я делаю это предположение, как самое крайнее и невыгодное. Если это произошло, то страницы "Веритэ" должны быть открыты для дискуссии, как по поводу принятой резолюции, так и по поводу всей нашей синдикальной тактики. В этом случае резолюцию т. Гурже следует рассматривать (по линии Лиги, а не синдикальной организации) как проект резолюции, предназначенной для конференции. Этому проекту другая группа товарищей может противопоставить контрпроект, из чего станет сразу ясно, что решение Унитарной конференции не есть решение Лиги. Самое важное для данного документа будет этим достигнуто. Правда, обнаружится, что в Лиге имеются разногласия по этому вопросу, или оттенки, но тут беды никакой нет, раз дело идет о действительных разногласиях, а не о фиктивных. Я исхожу из того, что резолюция т. Гурже делает чрезмерные уступки нейтрализму и реформизму. Разумеется, на этот счет я смогу себе составить мнение, только получив сам текст резолюции. В этом смысле все мои соображения имеют гипотетический характер. Если бы оказалось, что Унитарная конференция отложена, то можно было бы, может быть, принять такого рода компромисс: члены Лиги голосуют за половинчатую резолюцию на Унитарной конференции, но тут же вносят отдельное заявление, в котором дают свое истолкование резолюции и в мягкой форме отмечают ее неполноту. Высказаться за такой компромисс можно было бы, только имея перед собой текст самой резолюции: можно в известных условиях голосовать за резолюцию, которая говорит не все, что нам нужно; но нельзя голосовать ни при каких условиях за резолюцию, которая говорит против нас, ослабляя нашу принципиальную позицию. Во всяком случае, даже идя на компромисс, необходимо было бы, как уже сказано, огласить совершенно точное, заранее написанное и одобренное Центральным комитетом Лиги заявление в указанном выше смысле. Об отставке тов. Гурже, как и об отставках вообще. Поскольку тов. Гурже мог считать, что Центральный комитет не одобряет его линии, и поскольку он (Гурже) хотел облегчить замену себя другим товарищем, он, конечно, имел право подать в отставку. Но если Центральный комитет не примет его отставки или изберет синдикальную комиссию под председательством Гурже, то, разумеется, он не сможет выйти в отставку, ибо это было бы нарушением элементарнейшей дисциплины. Таковы самые общие мои соображения по поводу всего вопроса в целом. Разумеется, вы можете их сообщить тем товарищам, которые будут ими интересоваться. Свое мнение я высказываю, разумеется, в совершенно частном порядке, поскольку вопрос вообще не стал публичным. Тов. Миллю. Оказывается, что синдикальные тезисы здесь получены были уже вчера, но я о них случайно не знал. Я только что успел прочитать 15 страниц тезисов. Наряду с правильными вещами в этих тезисах есть совершенно неприемлемые пункты. 1. Основой Унитарной оппозиции объявляется Манифест просвещенцев. Все остальные документы, т. е. прежде всего документы Лиги, не существуют. 2. На странице 3 берется под защиту федерация чиновников. Таким образом, Унитарная оппозиция размещается на пространстве между учителями и чиновниками. Это придает всему документу непролетарский характер. 3. Не говоря о принципиальных недостатках Манифеста просвещенцев, представители этого союза должны были бы сами в интересах дела не выдвигать на первое место свой союз, как непролетарский. 4. На 1-ой странице говорится о "злоупотреблении анализами и перспективами в ущерб прозаической организационной работе". Формула неправильная в корне. Недопустимо противопоставлять анализ и перспективу -- практической работе. Надо противопоставлять ложный анализ правильному анализу, ложную перспективу правильной перспективе. Только на такой основе и возможна плодотворная практическая работа. 5. То, что говорится на 2-ой странице о нынешнем кризисе со ссылкой на Энгельса, односторонне и неправильно. Нельзя знать, не превратится ли этот кризис в последний, по крайней мере, для некоторых стран. Какой смысл выдавать заранее гарантию буржуазному обществу, что оно выйдет из кризиса в целом? Это не реализм, а педантизм. 6. Хуже всего то, что сказано на странице 3 о взаимоотношении между конфедерацией и партией: французский опыт, видите ли, показал глубокую вредоносность постоянной связи вместо временных комитетов. Но если политика партии ложна, то она будет вредна во временных комитетах, как и в постоянных, а если политика правильна, то она будет полезна и там, и здесь. В каких случаях предполагаются временные комитеты? Очевидно, в наиболее важных случаях. Но тогда выходит, что вредную политику партии в важных случаях можно терпеть, а в мелких нельзя. Вопрос здесь поставлен фальшиво с начала до конца. Вопрос совсем не в этом. Так он ставится Монаттом, но не нами. Речь идет о правильной синдикальной политике, проводимой коммунистами в синдикатах под руководством партии. Существуют ли комитеты между партией и синдикатами, -- постоянные или временные, -- это вопрос техники, и включать его в платформу смешно. В платформу, наоборот, нужно включить критику подобного рода постановки вопроса Монаттом. 7. На стр. 10 говорится об интернациональной Унитарной оппозиции, с исключением анархо-синдикалистов. Какова принципиальная база этой интернациональной оппозиции, не указано совершенно, ибо платформа сознательно опирается исключительно на французский опыт. 8. На странице 11 говорится об огромных трудностях "социалистического строительства в СССР", но ни слова не говорится о теории социализма в отдельной стране. Платформа тщательно избегает обнаружить свою солидарность с левой оппозицией. 9. Протест против преследований революционной оппозиции "всех категорий" без определения, о чем и о ком идет речь, имеет совершенно недопустимый характер. 10. Критика теории синдикальной независимости на страницах 12-13 сделана не под коммунистическим, а под эклектическим углом зрения. Гораздо правильнее было бы ограничиться практической платформой в 100 строк, оставляя за собою свободу агитации, т. е. свободу защиты идей коммунистической левой оппозиции. Манифест же, о котором идет речь, вовсе не есть практические синдикальные тезисы, а целая политическая платформа, охватывающая все вопросы рабочего движения. В этом смысле это есть платформа новой политической фракции, работающей главным образом в синдикатах. Но эта платформа не есть наша платформа. Это есть эмбрион конкурирующей платформы новой фракции. Эта платформа стоит между нашей и официально центристской, т. е. является левоцентристской платформой. Разумеется, я вовсе не приписываю такого рода позиции тов. Гурже. Он стоит на нашей позиции, но он пошел на ряд компромиссов, -- не в практической области, где компромиссы нужны и неизбежны, особенно на синдикальной арене, -- а в принципиальной области, где они совершенно недопустимы, и где они неизбежно на известном этапе обернутся против нас и в пользу наших противников. Таким образом, все, что мною сказано в письме по этому поводу, остается в полной силе. [Л.Д.Троцкий] [Письмо М. Миллю] 19 ноября 1930 г. Дорогой товарищ Милль! 1. Тов. Франкель511 должен был вам написать о том, что в список наших предложений оказалось по оплошности не включенным принятое на нашем совещании решение включить в Бюро тов. Шахтмана, как представителя американской Лиги. 2. Оформлены ли вообще решения путем голосования всеми секциями? Необходимо придерживаться на этот счет строжайшего порядка, соблюдая все формальности: в этой области бюрократизм отнюдь не вреден. Вы получили, конечно, резолюцию правления германской оппозиции. У них есть кое-какие сомнения и возражения относительно предложенной нами организации. Тем важнее совершенно точно проголосовать по предложениям нашего совещания. Насколько я знаю, правление французской Лиги одобрило наши предложения. Голос русской оппозиции -- за эти предложения. Насколько я понимаю опять-таки, группа Фрея высказалась тоже положительно. Если это так, то надо добиться скорейшего голосования других групп и затем официально оповестить о результатах голосования. Еще раз повторяю: здесь необходима строжайшая формальность, т. е.: точные формулировки, точные голосования, ясная и точная санкция вынесенных решений и своевременное оповещение всех секций о принятом решении. Особенно важно это в данном случае, где дело идет о конституировании руководящего органа512. 3. Как обстоит дело с Сюзо513? Необходимо всячески ускорить это дело. Виделись ли вы с этим товарищем? Вели ли с ним переговоры? Навилль занят всеми другими делами, и мы через месяц услышим, что он не успел переговорить, между тем этот вопрос имеет громадное значение. Вам необходимо как можно скорее сговориться с Сюзо. 4. В номере 65 "Ля Веритэ" напечатано заявление итальянской оппозиции по поводу сартрувилльского дела514. Прекрасное заявление, свидетельствующее о том, что у этих товарищей есть настоящая революционная жилка, которой, увы, многим в оппозиции не хватает (не забудем о великом оппозиционере Пазе). Передайте, пожалуйста, при случае итальянским товарищам, что я аплодирую революционному духу их заявления. Да и с литературной стороны оно написано очень хорошо. 5. Поведение одного из итальянских товарищей в Москве было, по словам Навилля, не на высоте. К сожалению, он не выполнил обещания и не прислал мне подлинного текста речи на синдикальном конгрессе. Прошу вас, сделайте это за него. 6. При случае напомните, пожалуйста, Навиллю о том, что он обещал написать по поводу выступлений Суварина в буржуазной печати в защиту Сталина515. В "Веритэ" я пока еще ничего не видел. Между тем, упускать время -- вредно. 7. Правление германской оппозиции просит о предоставлении ежемесячно 100 марок для их органа. Разумеется, этот вопрос должен рассматриваться в секретариате. Разумеется, было бы очень желательно оказать им эту помощь, если есть возможность. 8. Ландау пишет мне о плане издания теоретического журнала на немецком языке... в Париже. Мне сперва это показалось просто шуткой. У действительно революционной организации не только редакция, но и экспедиция журнала является боевым штабом. Как можно немецкий журнал издавать в Париже? Кто будет о нем заботиться? Уж не надеется ли Ландау на редакцию "Ля лютт де клясс", которая перестала выпускать свой собственный журнал? Мысль об издании немецкого журнала в Париже надо просто высмеять, как литераторские бредни. Необходимость постановки немецкого теоретического журнала, безусловно, назрела. Он может и должен быть органом всех секций немецкого языка (германской, австрийской, отчасти чехословацкой и швейцарской, когда она образуется). Наладить такой журнал можно только на основе соглашения между германской и австрийской оппозицией. Для этого надо урегулировать вопрос с Австрией -- на тех же основах, на каких мы его урегулировали в Германии. Вопрос о теоретическом журнале сводится сейчас практически к вопросу об объединении группы "Манруф" с основной оппозиционной организацией в Австрии. 9. Примем ли мы меры к тому, чтобы голосование было произведено немедленно? Если административный секретариат уже сконструирован, то прежде всего должен высказаться он, а так как один из членов Бюро (Ландау) внес предложение, прямо противоположное моему, то необходимо, чтобы немедленно проголосовал Росмер. Надеюсь, что все это будет проделано без задержки. В качестве крайней меры остается еще апелляция ко всем национальным секциям (т. е. опрос или референдум), но я надеюсь, что в этом нужды не будет. [Л.Д.Троцкий] [Письмо М. Миллю] 27 ноября 1930 г. Дорогой товарищ Милль! 1. Посылаю вам для "Веритэ" еще одну статью, посвященную вопросу, который сейчас многих товарищей волнует: "О термидоре, бонапартизме и пр."516 Мне писал об этом Вель, затем Ландау, а сейчас получена статья от Франка на ту же тему. Я спешу обеспечить вас статейным материалом еще и с той целью, чтобы на случай возможного редакционного кризиса имелся достаточный запас статей. 2. Сегодня получил копию послания Фрея Интернациональному секретариату об их выходе из Интернациональной левой оппозиции. Я думаю, что незачем спешить с ответом ему, надо раньше урегулировать вопрос о секретариате и бюро. Незачем, пожалуй, спешить откликаться на заявление Фрея и в No 2 "Бюллетеня", если он до сих пор еще не напечатан. По существу дела, Фрей показал, что он к интернациональным вопросам не имеет никакого интереса. Франк всегда утверждал, что для Фрея дело сводится к субсидии, чтобы продолжать свою австрийскую возню, которая замыкает весь его горизонт. Если помните, я не раз ссылался на отсутствие у него интереса к интернациональным проблемам. Писал я об этом и ему, и его друзьям. Это признак всегда опасный, особенно для человека, стоящего во главе организации. Заявление Фрея тем более нелепо, что никакого решения Интернациональное бюро ведь еще не выносило. У него даже не хватило терпения дождаться этого решения. Как мог он при этом не понять, что решение это было бы в основном для него благоприятно? Но, пожалуй, лучше, что он проявил себя полностью до решения. Пускай себе делает свою маленькую политику "в отдельной стране". 3. Австрийского вопроса как отдельного вопроса для нас, в сущности, нет. Есть немецкий вопрос. Оппозиция крайне слаба в Германии, неспособна поставить серьезный орган, и мы имеем поэтому в Австрии жалкую возню. Австрийцев можно будет в течение ближайшего времени предоставить собственной участи, формально дезавуировав обе группы, дабы они не могли нас компрометировать. Рычаг надо будет приложить в Берлине, т. е. уделить германской оппозиции столько же времени и сил, сколько уделено было французской. Но и этот вопрос надо временно отложить: в центре стоит сейчас вопрос французский, и прежде всего урегулирование интернационального секретариата и бюро. 4. Тов. Франк из Вены пишет о своих сомнениях по поводу венгерской оппозиции: нет ли тут каких-либо полицейских происков и т. д.? Не знаю, насколько серьезны его соображения. 5. Совершенно очевидно, что необходимо укрепить центральный рычаг; это значит, прежде всего обеспечить правильный выход интернационального Бюллетеня. Для этого надо как можно скорее и прочнее договориться с Сюзо. 6. Последний номер "Веритэ", на шести страницах, производит очень внушительное и выгодное впечатление. Надо как можно скорее выбраться из периода саботажа и итальянских забастовок: с такой газетой дело во Франции пойдет на лад. 7. Замечательна история с письмом ко мне парижских товарищей по поводу поворота. Ложная точка зрения политики никогда не проходит безнаказанно. Сталинцам оказалось выгодным напечатать это письмо ко мне. Статья в "Веритэ" по поводу этого инцидента очень хороша, но она хороша именно потому, что дезавуирует ошибочное письмо. 8. Мы находимся, таким образом, в полосе кризисов. Может показаться, что чуть ли не все рушится. Но на самом деле это обман зрения. При спокойствии и выдержке с нашей стороны все довольно скоро войдет в норму, и интернациональная оппозиция почувствует себя более зрелой. [Л.Д.Троцкий] [Письмо М.Миллю] Дорогой товарищ Миль! Обращаюсь к вам со следующей просьбой: передайте прилагаемое французское письмо руководящему итальянскому товарищу. Из самого письма вы увидите, в чем дело. Я очень хотел бы в кратчайший срок написать памфлет против подлой клеветы, которую почтеннейшие буржуазные писатели плетут вокруг Ленина. Сотрудничество итальянского товарища мне для этого безусловно необходимо. Если бы кто-нибудь из них взялся за дело серьезно, с тем чтобы посвятить этому значительное время, то он бы, разумеется, сделался участником моего гонорара. Я был бы очень рад такому сотрудничеству. В письме я этого не говорю, так как не знаю ни лиц, ни условий, но вы лично поговорите об этом с Молинье, а он пусть поговорит с итальянцами. Буду вам очень благодарен за такую услугу. 27 ноября 1930 г. Получил только что ваше письмо от 20 ноября с приложением большого количества документов, которых я еще не читал, так как спешу ответить вам на ваши письма к сегодняшней почте. 1. Большое спасибо за обстоятельность и, так сказать, "содержательность" письма, которое сразу позволяет составить себе представление о действительном положении дел. Прошу и впредь давать мне подробную информацию. 2. Вы уже, конечно, знаете о новом антраша517, совершенном Фреем. Это вполне в его духе. Да, я вспомнил, что вчера уже вам писал об этом. Я предлагал вчера официально пока никак не реагировать на выход Фрея и поддерживаю сегодня свое предложение с удвоенной силой. Надо предварительно хорошо продумать и подготовить почву, чтобы действовать наверняка. Для подготовки почвы вам следовало бы лично от себя написать Правлению Фрея письмо, не от имени административного секретариата, но, разумеется, с ведома административного секретариата и его согласия. Проект такого письма тов. Франкель пишет сейчас по соглашению со мной, и этот проект будет приложен к настоящему письму. Задача пока такова: прощупать, что у него внутри организации. Именно поэтому, на мой взгляд, тон письма должен быть спокоен и разъяснителен, но, разумеется, принципиален. "Манруф" попытается, разумеется, истолковать этот инцидент в свою пользу. Еще бы! Но, надеюсь, он напорется на каменную стену. Нам не нужны такого рода ненадежные, легковесные союзники. Кстати: "Манруф" не может даже назвать себя органом левой оппозиции (очевидно, из-за Граца) и именуется поэтому с комичной претенциозностью "Органом трудящегося народа". .