ный центр на началах пропорциональности или на паритетных началах. Так как возможно возобновление личных конфликтов, то тут мыслимы два выхода: либо запретить кому бы то ни было поднимать какие бы то ни было личные вопросы; либо предоставить каждой из сторон право отвода одного человека при выборах объединенного центрального комитета. Я думаю, что и тот, и другой способ приемлемы. Если после раскола большевики-ленинцы окажутся неспособными объединиться между собою и начать серьезную систематическую работу, то они сделают себя смешными в глазах рабочих и бесславно сойдут со сцены. Если препятствием окажется личная склока, то надо попросту отстранить от работы всех участников склоки, передав все дело в руки рабочих, не принимавших участие в склоке. Но надо во что бы то ни стало вырваться из того тяжелого и прямо-таки унизительного положения, в какое поставлена оппозиция в Германии вследствие своей раздробленности и несогласованности. Французская оппозиция успела уже создать хорошее ядро, имеет прекрасную еженедельную газету, а с 1 января также и серьезный ежемесячный теоретический журнал. Чешская группа наших единомышленников приступает вскоре к изданию журнала. Американская коммунистическая Лига делает серьезные успехи. К несчастью, Германия и Австрия отстают. Между тем, и в Германии, и в Австрии имеются наиболее благоприятные условия для развития левой оппозиции. До сих пор этому развитию мешало руководство Ленинбунда, которое своими прыжками, своей беспринципностью и несерьезностью отталкивало рабочих от организации. Раскол есть, конечно, нелегкая вещь, но он имеет и свои преимущества. Оппозиция может, наконец, выступить перед рабочими массами в своем настоящем виде. Но для этого нужно, наконец, чтобы немецкая оппозиция окончательно раздавила в своих рядах склоку, сплотила свои ряды и принялась за настоящую работу. В этом случае ей обеспечена полностью поддержка интернациональной оппозиции. Крепко жму руку и желаю успеха. [Л.Д.Троцкий] P. S. Веддингские товарищи хотят иметь "Автобиографию" для своих рабочих. Разумеется, с полной охотой предоставляю несколько бесплатных экземпляров, если они будут служить для коллективного чтения в рабочих кружках. Австрийские товарищи (группа Фрея) применяют этот способ. Я думаю, что молодые рабочие могли бы читать небольшими группами книгу под руководством старшего, более опытного товарища. Это дело можно поставить совместно с веддингцами. Экземпляры автобиографии должны составлять собственность объединенной организации. Сговоритесь с веддингцами и сообщите мне, сколько вам необходимо экземпляров (в соответствии с кружками для чтения). [Л.Д.Троцкий] [Письмо Л. Берндлю] 18 февраля 1930 г. тов. Людвиг Берндль. Уважаемый товарищ! К большому моему сожалению, предприятие, которое я имел в виду (издание теоретического журнала и пр.) не осуществилось, или, по крайней мере, отодвинулось на неопределенное время. По-видимому, издательство, на которое я рассчитывал, попало в затруднительное финансовое положение. Что касается моих работ, то ближайшая из них была обещана мною переводчице моей автобиографии еще до того, как мы завязали с вами связь. Я не отвечал вам на ваше последнее письмо, так как дожидался завершения переговоров с издательством. Как уже сказано, эти переговоры, в которые я имел в виду включить и журнал, не привели ни к какому результату. Это не значит, конечно, что я отказался от мысли о марксистском журнале. Но в настоящий момент положение остается неопределенным. Если оно определится в благоприятную сторону -- я не замедлю вступить с вами в сношения. С искренним приветом и лучшими пожеланиями. [Л.Д.Троцкий] [Письмо К. Михалецу] 19 февраля 1930 г. Дорогой товарищ Михалец! Получил сегодня ваше большое письмо от 22 января - 14 февраля. Так как вопросы, которым оно посвящено, очень важны, то я не хочу терять времени и отвечаю сегодня же. Я не стану на этот раз заниматься реминисценциями. Насколько могу судить по вашему письму, вряд ли у нас оказались бы с вами непримиримые разногласия по вопросу о V-м конгрессе Коминтерна. Я хочу остановиться на актуальных вопросах, чтобы облегчить возможность сближения на совместной работе. Вы даете в вашем письме очень интересную и для меня очень поучительную картину возникновения различных оппозиционных группировок на основе местных или частных вопросов рабочего движения. Эта картина показывает, какую дезорганизаторскую роль играет тугоумный бюрократизм, отвечающий безжизненными схемами на потребности революционного движения и этим вынуждающий отдельные местные группы и слои рабочего класса бродить ощупью и шататься из стороны в сторону. Вы показываете, далее, что эти разрозненные и беспомощные группы, с одной стороны, попадали в зависимость от отдельных клик разной оппортунистической окраски, а с другой стороны, -- стремились объединиться друг с другом. Эта картина внутренне вполне правдоподобна, и я ее поэтому легко представляю себе. Несравненно менее убедительными кажутся мне те ваши соображения, которые имеют в виду объяснить или оправдать отсутствие в этом процессе левой коммунистической группы, и в том числе ваше молчание. Объяснения, которые вы даете, имеют эпизодический и персональный характер. Они имеют свой психологический интерес, но политически они невесомы. Факт таков, что все местные оппозиционные группы, в том числе хорошие революционные рабочие, попали в зависимость от правых или центристских элементов при полном отсутствии марксистских элементов на поле борьбы. Но как уже сказано, я не хочу останавливаться на прошлом, даже на самом свежем. Я беру положение, как оно сложилось к сегодняшнему дню, чтобы сделать выводы: что же дальше? Есть официальная партия. Есть объединенная оппозиция или, вернее, конгломерат оппозиционных групп. Вне этого имеется группа тов. Леноровича (большевики-ленинцы) и так называемая пражская фракция. Я целиком готов присоединиться к вашему мнению, что не только в составе официальной партии, но и в составе оппозиционного блока имеются сотни и тысячи революционных рабочих, которые вполне способны и завтра будут вполне готовы объединиться вокруг знамени левой коммунистической оппозиции. Отсюда для меня вытекает, как и для вас, безусловная необходимость оппозиционной работы в обоих крупных лагерях, также, разумеется, как и в профессиональных союзах и в других рабочих организациях. Но в этой схеме партия, как и правая оппозиция, являются ареной работы или объектом работы. А где же субъект работы? Где та организация, которая вырабатывает политическую линию большевиков-ленинцев, их лозунги, способы и методы их воздействия на партию, правую оппозицию, профсоюзы и проч.? Вы лично входите в состав правой оппозиции. Но имеется ли в ее рамках организованная фракция большевиков-ленинцев? По-видимому -- нет. По-видимому, до сих пор в этом направлении не сделано ничего. А между тем в этом, с моей точки зрения, центр тяжести всего вопроса. Вы доказываете подробно, что разрыв с правыми сейчас был бы еще преждевременным. Я готов в принципе допустить, что революционные элементы, входящие в состав правой оппозиции, могут при известных условиях стремиться оттянуть разрыв, чтобы увести с собою впоследствии большое количество сторонников. Вопрос о сроках разрыва, как ни важен он сам по себе, является все же вопросом второго порядка. Чтобы правильно разрешить и даже чтобы правильно поставить вопрос о сроках, нужно, чтобы в составе правой оппозиции имелось налицо левое ядро, знающее, чего оно хочет и контролирующее деятельность каждого своего члена. Без этого условия участие левых элементов в правой оппозиции приносит выгоду только правым. Левые играют роль прикрытия правого фланга оппортунистической организации, примиряя рабочих с оппортунистическими вождями. Вы изображаете, как партия швыряется людьми, разрушая свои кадры, вместо того чтобы воспитывать их. И вы прибавляете: "Опасность в том, что оппозиция во внутрипартийном отношении ничем не будет отличаться от официальной партии". Но о какой оппозиции вы говорите? Можно и должно требовать от оппозиции более правильного отношения не только к рабочему движению в целом, но и к отдельным его деятелям. Но для этого нужно, чтобы была налицо носительница правильной политической линии, т. е. группа большевиков-ленинцев. С этого надо начинать. Эта группа может быть на первых порах очень немногочисленна. Но она должна существовать. Она может входить в состав правой оппозиции, но она должна быть в ней самостоятельным ядром. Я допускаю даже, что при известных условиях она может не демонстрировать открыто свою организационную сплоченность, но это вопрос организационной техники. Главное же, группа должна существовать и действовать, как группа. Есть, по-моему, еще один момент в вашем сравнении партии и оппозиции, который заслуживает быть отмеченным. И официальная партия, и правая оппозиция претендуют на роль самостоятельных политических партий. Левая коммунистическая оппозиция в данных конкретных условиях является фракцией. Партия может и должна быть терпимее, чем фракция. Не нужно забывать, что фракция есть орудие воздействия на партию (и на другие организации рабочего класса). Это орудие тем действеннее, чем оно единодушнее и сплоченнее. Между тем, мы видим, что отдельные левые элементы тянутся за полулевыми и рассеяны в среде правых. Ясно, что такое положение целиком служит на пользу правых. Я вовсе не считаю, что оппозиция ни при каких условиях не должна претендовать на роль самостоятельной партии. Это вопрос конкретных условий и прежде всего -- соотношения сил. В Америке или в Бельгии левая оппозиция ближе всего к возможности превратиться в партию, в Германии -- дальше всего. В Чехословакии левая марксистская оппозиция, в лице группы Леноровича, только начинает существовать. Вне этой группы левой оппозиции пока нет. Есть отдельные левые элементы, рассеянные среди правых, занимающиеся чисто личным воздействием, но политически не существующие (группу студентов вокруг Поллака можно, по-видимому, вообще не принимать в расчет). Вопрос о тов. Нойрате стоит особняком. "Арбайтер политик" производит на меня впечатление правоцентристской газеты. Независимо от того, какую позицию займет в дальнейшем тов. Нойрат, левая оппозиция должна существовать и будет существовать. Вы пишете, что левая оппозиция не должна быть сектантской "по количеству". Это мне непонятно. Когда Маркс и Энгельс писали "Коммунистический Манифест", вокруг них группировались единицы. Однако Маркс и Энгельс не были сектантами. То же относится к Циммервальдской левой оппозиции. То же, возвращаясь назад, относится к "Группе освобождения труда", которая в 1883 году включала в свой состав четырех человек. Через 34 года последователи этих четырех человек овладели властью в России. Левая оппозиция в Чехословакии сейчас немногочисленна. Но если она будет продолжать маскировать от себя самой свою немногочисленность, растворяясь среди правых, то она окончательно сойдет на нет. В сущности, мы как будто бы не должны в этом вопросе расходиться с вами. В заключительной части письма у вас есть прекрасные строки: "Практически представляю себе дело так, -- пишете вы, -- что нужно создать левую фракцию, хотя маленькую, но идеологически ясную и выдержанную, имеющую своих товарищей во всех местах и работающую как в общем оппозиционном движении, так и в партии". Дальше вы говорите, что эта немногочисленная, но тесно сплоченная левая группа должна вырабатывать свою политику, использовать существующие издания и подготавливать свои собственные путем устных и печатных выступлений, и пр., и пр. Это все абсолютно правильно. Группа тов. Леноровича состоит главным образом из исключенных товарищей, которые не примкнули к правой оппозиции и не примкнут к ней. Эта группа имеет связи с партией, расширяет и углубляет их. Она тесно связана с интернациональной левой оппозицией, участвуя в ее изданиях. Исторически дело сложилось так, что вы лично оказались связаны с правой оппозицией. Остается только использовать это положение. Но для этого, думается мне, необходимо, чтобы вы в составе объединенной оппозиции создали хоть немногочисленное, но крепко сплоченное и идейно однородное левое ядро. Только при этом условии и можно будет ставить себе какие бы то ни было задачи, в том числе и задачу воздействия на Нойрата. При нынешних своих настроениях он, конечно, не может войти в ядро левой оппозиции. Совершенно недопустимо дожидаться, пока он полевеет. Это несерьезная постановка вопроса. Конечно, авторитетные товарищи нужны. Но отсюда вовсе не вытекает, что нужно сидеть у моря и ждать терпеливо, пока авторитетные противники каким-либо чудом превратятся в единомышленников. Если бы у вас было сплоченное ядро молодых, но решительных товарищей, которые внутри объединенной оппозиции ставили бы открыто и ясно все принципиальные вопросы, то вы заставили бы Нойрата сделать выбор. При нынешнем же положении вы облегчаете ему политику его правоцентристской бесформенности. Практически дело сводится, таким образом, к сплочению право-революционного ядра внутри объединенной оппозиции. Эта задача не допускает отсрочки ни на один день. После того, как это ядро возникнет и политически проявится, встанет вопрос об его отношении к группе тов. Леноровича. В ближайший период можно было бы поставить вопрос о согласовании работы обеих групп путем периодических совещаний. Если бы практическая работа показала, что принципиальных разногласий нет, то, разумеется, встал бы вопрос о слиянии обеих групп -- чем скорее, тем лучше. При общности принципиальной позиции вопрос о "гегемонии" отпал бы. Оставалось бы выработать краткую объединительную платформу, созвать на ее основах конференцию, выбрать центр и проч. Но все это предполагает наличие левого ядра внутри объединенной оппозиции. Вот как я представляю себе положение дел в чехословацкой оппозиции. Что касается вопроса о визе, то мне остается только терпеливо ждать. Крепко жму руку. [Л.Д.Троцкий] [Письмо В. Франку] 20 февраля 1930 г. Дорогой эсквайр! Получили, наконец, сегодня ваше заказное письмо, которому все у нас очень обрадовались, так как уж начинали беспокоиться насчет вашей судьбы. В Берлине 23 февр[аля] должен оформиться раскол. В конце концов, это может оказаться и к лучшему. До сих пор оппозицию представлял и компрометировал Урбанс. Она сможет теперь выступить под собственным знаменем. Абсолютно необходимо добиться того, чтобы оппозиция Ленинбунда объединилась с веддингцами. К сожалению, это осложняется тем обстоятельством, что разодравшиеся интеллигенты возглавляют теперь обе группы. Если они будут чинить препятствия, то рабочие должны будут попросту отстранить драчунов. Я предложил им выработать коротенькую декларацию объединения, каких-нибудь 10 пунктов по две-три строки каждый. Собрать под этими пунктами подписи и в соответствии с числом подписей созвать объединительную конференцию. Ей же, ей, я не вижу причин, почему бы этот самый путь не применить и в Австрии. Вы пишете, что Х. и У. сектанты, а потому-де для движения непригодны. Простите, но это тоже немножечко сектантский подход к делу. Х. и У., М. и Н. не абсолюты, меняются вместе с обстоятельствами и поддаются воздействию. Если они окажутся неспособными расти с движением, то будут им выброшены в сторону -- не без содействия наиболее прогрессивных руководящих элементов. Что же об этом загадывать? Вопрос идет о том, чтобы сегодня сдвинуть телегу с мертвой точки. В Австрии она у вас стоит на трех колесах. Надо схватиться за спицы всех трех колес, чтобы ее привести в движение... А как будет в дальнейшем? Не знаю в точности, но не сомневаюсь, что колеса будут сменяться не раз, как и оси, а потом вообще из телеги пересядем в автомобиль. Лучше всего дела идут все же, по-видимому, во Франции. Почти каждая неделя приносит те или другие успехи. Наши друзья уже проникли в профессиональные союзы, имеют крупное влияние в союзе просвещенцев и связи у металлистов и химиков. Влиятельные национальные группы: испанская, венгерская, еврейская примкнули полностью к "Веритэ". Имеются и растут связи в партии. Теперь в каждом номере имеются письма из партийных кругов. "Ля лютт де клясс" имеет крупный успех. Растет число абонентов и проч. Несомненно, что передовые элементы изголодались по серьезному марксистскому слову. Пишут, в частности, что в партийных кругах живо реагируют на статьи о "третьем периоде". Во Франции считаю наш успех обеспеченным. Еще несколько месяцев, и количество начнет переходить в качество. Это хорошо и даже очень хорошо, что вы написали статью о Марксе и синдикальном вопросе399. Росмер вам не отвечает потому, что он перегружен работой и не вполне здоров. Он и мне почти не пишет, хотя я пишу ему довольно часто. Не сомневаюсь, что ваша статья будет напечатана либо в "Веритэ", либо в "Лютт де клясс". Здесь сейчас находится Жерар, которому я о вашей статье сообщил, и он сегодня же запрашивает о ее судьбе в Париже. Так как они формально закончили в "Веритэ" дискуссию о профессиональном вопросе, то статья скорее подойдет для ежемесячника. Да и по характеру она для него больше подходит. Вы пишете, что вы не журналист, так как много роетесь в материалах прежде чем написать небольшую заметку. Вполне сочувствую такому способу и сам очень часто к нему прибегаю. Маркс и Энгельс, которые были, как известно, неплохими журналистами, подавали нам в этом отношении добрый пример. Если помните, Энгельс с возмущением писал когда-то о социал-демократических журналистах, которые перещеголяли буржуазных журналистов в невежестве и в наглости, с какою они пишут обо всем, чего не знают. Вам послана моя статья о коллективизации. Она представляет собой неполный конспект той большой работы, которую я сейчас пишу на эту же тему. Что делается в официальной австрийской партии? Выросла ли она хотя бы на один вершок? Вы не упоминаете о моем письме, точнее, ответе одному из группы "Революционного Социал-демократа"400. Дошло ли оно до адресата? Вышел ли второй номер "Революционного Социал-демократа"? "Манруф" производит на меня неудовлетворительное впечатление. Мне не ясно, для чего и для кого эта газета? Она имитирует массовую агитацию. Никакого принципиального воспитания она не дает. Никаких кадров она поэтому воспитать не может. Это значит, что в момент прекращения газеты от нее не останется никаких следов. Газета Фрея представляет в этом отношении несомненно более высокий тип. Как хотите, выход один: объединить все три группы и приступить к изданию еженедельника. Да, забыл сказать, что французские товарищи завели серьезные связи в Англии и надеются на развитие там оппозиции. По их словам, обстановка в партии полностью для этого подготовлена. Вы спрашиваете о рыболовном фронте. Дела не блестящи. Я езжу сейчас сравнительно редко, так как чувствую себя не на высоте: начало пошаливать сердце, чего раньше никогда не бывало. Очевидно, результат хинизации401. А главное -- старость, дорогой эсквайр. Тут ничего не поделаешь. Но все-таки еще повоюем -- и на рыболовном фронте, и на всяких других. [Л.Д.Троцкий] [Письмо А. Мюллеру] 22 февраля 1930 г. А.Мюллеру. Дорогие товарищи! Я получил сегодня проект вашей декларации и протокол объединительного заседания вместе с вашим письмом. Я не имею сегодня еще возможности высказаться по существу вопроса за отсутствием еще каких-либо сведений со стороны тов. Грилевича. Во всяком случае, вы можете верить тому, что я с величайшим вниманием буду следить за ходом вашей объединительной акции. Не сомневаюсь, что все интернациональные группы придают этому вопросу исключительное значение. Немецкой оппозиции пора выходить из того невозможного положения, в каком она оставалась до сих пор. Пассивность и бессилие всегда порождают и всегда будут порождать личные и кружковые склоки и дрязги. Спасение только в выходе на дорогу принципиальной политической борьбы. Для этого нужен прежде всего журнал. Для журнала нужно сплочение наличных сил. Я твердо верю, что это нам удастся. Во всяком случае, я приложу к этому все силы. С оппозиционным приветом [Л.Д.Троцкий] [Письмо Карлину] 24 февраля 1930 г. Дорогой товарищ Карлин! Получил сегодня ваше письмо от 19 февраля с приложением письма Фрухтмана. Вы развиваете великолепную энергию действий, которая мне очень импонирует. Тем временем я получил от своего французского издателя сообщение, будто он расторг соглашение с Фрухтманом. Что это значит -- я не понимаю. Возможно, что Ридер расторг соглашение только относительно еврейского издания, но не больше. Сам Ридер тоже, в сущности, мелкий лавочник, нечто вроде парижского Фрухтмана, и от него трудно добиться толку. Меня несколько удивило то, что вы пишете по поводу статьи о польском коммунизме. Разумеется, было бы преступным сообщать в печати что бы то ни было такое, что могло бы прямо или косвенно повредить польской компартии перед властями. Но и относительно нелегальной партии необходимо ведь давать сведения в интернациональной печати. Характеристика деятельности партии может быть сделана на основании объективных и, стало быть, общедоступных фактов и признаков. Только такого рода информацию для печати я имел в виду. Другое дело сведения, какие вы можете сообщить мне лично, я буду очень благодарен. Специальное издание "Таймса", посвященное Польше, я получил. Большое спасибо. Посылаю вам и другим товарищам для сведения письмо, полученное мною от китайского товарища, и мой ответ ему. Посылаю также справку о моем процессе с немецким издателем Шуманом. После написания этой заметки суд уже успел вынести приговор, признав мое право расторгнуть договор с Шуманом. Таким образом, в первой инстанции я дело выиграл. Возможно, конечно, что издатель перенесет дело во вторую инстанцию. "Перманентная революция" еще не вышла из печати. Надеюсь, что скоро выйдет. [Л.Д.Троцкий] [Письмо А. Грилевичу] 24 февраля 1930 г. тов. Грилевичу. Дорогие товарищи! Я сегодня послал вам краткую телеграмму, смысл которой таков: "Обе группы исходят в профессиональном вопросе из решений Коминтерна при Ленине. Применение этих решений к нынешним условиям должно составить содержание дискуссии". Посылаю вам при сем ту же мысль, более подробно сформулированную. Я, по существу, не вижу разногласий между обоими предложениями, так как обе группы солидарны с марксистскими принципами профессиональной работы, как они были сформулированы во время первых конгрессов Коминтерна, поэтому я не мог голосовать за одну или другую группу, а просто предложил объединяющую формулу. Твердо рассчитываю, что этот вопрос, как и другие возможные вопросы, не задержит объединения ни на один лишний день. Времени и так потеряно немало. Надо браться за работу как следует. В лице тов. Зейпольда402 объединенная левая оппозиция получит чрезвычайно важное в данных условиях орудие борьбы. Сообщение о входе тов. Зейпольда в Ландтаг явилось для меня здесь настоящим маленьким праздником. Поздравляю тов. Зейпольда и всю левую оппозицию. Надо надеяться, что первое же выступление тов. Зейпольда будет хорошо и серьезно подготовлено и явится декларацией взглядов левой оппозиции. Такого рода речь могла бы быть потом издана отдельной брошюркой. Но об этом еще успеем поговорить. Сейчас я очень тороплюсь отправить это письмо. Буду ждать от вас известий о том, как закончилась конференция Ленинбунда. Необходимо при объединении произвести точный подсчет сил, чтобы не обманывать ни себя, ни других и твердо знать собственную базу. На первых порах она будет узка, но правильной работой ее можно будет систематически расширять. Крепко жму руки и желаю успехов. [Л.Д.Троцкий] ПИСЬМО М. ИСТМЕНУ Тов. Макс[у] Истмену 24 февраля 1930 г. Дорогой друг! 1. Вчера только послал вам письмо, но упустил в нем сообщить главное. Ридер отказался от попытки захватить в свои руки еврейское издание "Автобиографии" в Америке. От русского издателя я имел предложение на издание "Автобиографии" в Америке на еврейском языке. Он предлагал 8-9.000 марок, т. е. свыше 2.000 долларов. При этом в его пользу должно было отойти 20%. Я предпочитаю, чтобы комиссионные проценты пошли на нужды американской оппозиции, в частности на оппозиционные издания на еврейском языке. Практически, таким образом, вы имеете полную возможность заключить договор на "Автобиографию" с еврейским издателем. Запрашивать меня предварительно не надо. Настоящее письмо является для вас полномочиями. 2. Сегодня получил письмо от представителя кинематографической фирмы в Нью-Йорке. Посылаю вам при сем копию этого письма. Что вы скажете по поводу этого неожиданного предложения? Меня как будто хотят сделать вашим конкурентом. 3. Не помню, писал ли я вам когда-либо, как ко мне приехал в марте прошлого года немецкий издатель Шуман, прикинулся большим почитателем и заключил со мной договор на 10 моих книг. После его отъезда выяснилось, что он незадолго перед тем издал книгу Керенского, в которой большевики изображены как агенты Гогенцоллерна403. Так как эту книгу Шуман от меня скрыл, то я потребовал расторжения договора. Шуман наотрез отказался. Я обратился в суд. Процесс дважды откладывался. Шуман тем временем вступил в сделку со Сталиным, который дал Шуману крупный государственный заказ, чтобы иметь в руках этого издателя, а значит и 10 моих книг, тем более, что первой должна была появиться книга "Ленин и эпигоны". 21 февраля берлинский суд вынес, наконец, решение, признав мое право расторгнуть договор. Таким образом, в первой инстанции я процесс выиграл. Весьма вероятно, что Шуман перенесет дело во вторую инстанцию, так как издержки платит Сталин. Расположение сил в высшей степени яркое. Шуман предлагал в качестве свидетеля вызвать в суд Керенского -- для доказательства того, что Ленин и Троцкий -- агенты Гогенцоллерна. Таким образом, процесс велся Лениным и мною, с одной стороны, Сталиным, Шуманом и Керенским -- с другой. Как видите, с издателями у меня хлопот достаточно. Но зато у меня теперь такой опыт, что больше я уж не попадусь. 4. Возвращаюсь снова к еврейскому изданию. Считаю, что нужно поставить два следующих условия: а) перевод должен быть сделан непременно с русского оригинала хорошим переводчиком, б) никаких предисловий от издателя или переводчика и никаких примечаний, за исключением, может быть, десятка пояснений чисто фактического характера. Оба эти условия должны быть поставлены категорически. Русский текст для перевода лучше взять у Скрибнера, так как его экземпляр тщательно выправлен. В печатном русском издании имеются опечатки. [Л.Д.Троцкий] [Письмо А. Гриевичу] 28 февраля 1930 г. Дорогой товарищ Грилевич! Посылаю при сем письмо тов. Зейпольду. Вы пишете о намерении вашей группы выпустить газету до объединения с веддингцами. Это значит -- сделать объединение невозможным. Если не в первом, то во втором номере вы неизбежно начнете полемику и окажетесь в Германии приблизительно в том же положении, в каком находится левая оппозиция в Австрии. Там существуют три слабенькие группы, которые, не предъявляя никаких принципиальных разногласий, время от времени дерутся друг с другом. В этих условиях интернациональной оппозиции не остается ничего другого, как выжидать. Такое же выжидательное положение я лично вынужден был бы занять по отношению к двум левооппозиционным группам в Германии. Разногласие по профессиональному вопросу, насколько я его себе представляю, имеет тактический характер. Ни принципиальная глубина его, ни практическое значение не вскрыты, не выяснены, не сформулированы до сих пор. Ни одна из групп не имела еще серьезного самостоятельного опыта работы в профессиональных союзах. При наличии общих принципиальных предпосылок и при практическом содействии интернациональной оппозиции можно -- я в этом не сомневаюсь -- путем опыта и дискуссии придти к общей тактической линии в отношении профсоюзов. Наконец, если бы даже оказался неизбежен новый раскол, то он не прошел бы по старой линии, ибо в обеих организациях имеются разные оттенки. Вы продолжаете настаивать на отзыве тов. Ландау. Я считаю это тоже неправильным, не говоря уже о том, что у меня нет никаких прав распоряжаться отдельными товарищами. Сегодня вы видите главную помеху в тов. Ландау. А завтра найдется новая помеха. Так всегда бывает, когда группа очень слаба и поглощена своими внутренними делами, а не широкой политической борьбой. Поскольку дело шло о принципиальных разногласиях с фракцией Урбанса, вся интернациональная оппозиция энергично поддержала вас и поддержит в дальнейшем. Поскольку же дело идет о склоке, вызываемой отдельными лицами с той или с другой стороны (вернее, и с той, и с другой стороны), постольку не может быть и речи о поддержке. Наоборот, у всей международной оппозиции может в конце концов сложиться такое впечатление, что в результате долгой фракционной борьбы личный состав верхушки немецкой оппозиции до такой степени увяз в личной склоке, что тут ничего нельзя поделать. Я, разумеется, понимаю, что личные моменты играют большую роль при решении частных вопросов, например, при создании редакции: трудно посадить в редакцию людей, которые архивраждебно относятся друг к другу. Но тут можно ограничиться отводом одного или двух с каждой стороны. Это было бы печально с деловой точки зрения, но с этим можно было бы примириться. Но ведь дело идет о слиянии двух организаций, в которые входят десятки рабочих. Отказываться от этого слияния только потому, что Х. или У. живет в Берлине, а не в Вене, значит обнаруживать ужасающую сектантскую слабость и нежелание освободиться от сектантских методов работы. Прилагаю при сем ответ редакции бюллетеня "Веритэ" по поводу подготовки международного объединения. Чем скорее и решительнее все группы левой оппозиции поддержат "Веритэ", тем решительнее окажется изолированным Урбанс и его полусоюзники: Паз и Трэн во Франции, Поллак в Чехословакии. Было бы, однако, чрезвычайно вредным, если бы из Германии получено было два ответа: один от вас, другой от веддингцев. Я думаю, что вы обязаны выработать общий ответ, даже если объединение еще не состоялось. [Л.Д.Троцкий] [Письмо В. Франку] 28 февраля 1930 г. Дорогой эсквайр! Посылаю вам ответ редакции русского Бюллетеня на инициативу "Веритэ" в области подготовки интернациональной конференции. В "Веритэ" была на этот счет статья в No 24, призывающая все национальные организации откликнуться. Это обращение относится, следовательно, и к австрийской оппозиции. Практически задача сейчас сводится к тому, чтобы как можно энергичнее поддержать "Веритэ" со всех сторон и, таким образом, исключить возможность интриг и помех со стороны Урбанса, Паза, Трэна и Артура Поллака. Это, кажется, единственные супостаты в рядах оппозиции. Думаю, что следовало бы всем трем группам попытаться ответить совместно, т. е. поставить три подписи под одним общим документом. Но боюсь признаться, что у вас этого не выйдет. Во всяком случае, прошу вас сообщить посылаемое при сем письмо двум другим группам. В Берлин и в Прагу оно послано. [Л.Д.Троцкий] [Письмо Е.В. Истмен] 4 марта 1930 г. Дорогая Елена Васильевна!404 Первым делом спасибо за ваше очень милое письмо. Мне прямо-таки совестно, что книга моя отнимает у вас столько времени. Вы пишете, что перевод немножко "многословен". Увы, увы, это главный порок большинства переводов, да и не только переводов. Но тут уж ничего не поделаешь. Из последнего моего письма Истмену вы могли видеть, что я стал изрядно-таки беспокоиться насчет судьбы американского издания. Ваше письмо успокоило меня на этот счет. Сегодня я получил, наконец, большое письмо от Скрибнера, в котором он разъясняет недоразумение, т. е. в сущности, полностью подтверждает то, что изложено в моем письме-справке. Я, разумеется, примиряюсь с достигнутым компромиссом -- в надежде на то, что Скрибнер достаточно широко пустит книгу в оборот. Каково, кстати, первое издание? Неужели только 10.000 экз.? Немецкий издатель сразу выпустил 15.000 экз. и вскоре выпускает новый тираж. О том, что вы работали в парижском посольстве405 и отказались вернуться, мне очень хорошо известно. Ведь в те времена я еще был членом Политбюро, и хотя вопросы решались уже за моей спиною, но бумажки еще проходили через мои руки. А вот вашей сестры я не знаю, т. е. ничего об ней никогда не слыхал, и потому записку отнес к вам. Нужно сказать, что по этой записке у меня свидания с вашей сестрой не произошло. Надеюсь, что переводчик делал перевод по тексту, написанному на машинке, а не по печатному берлинскому изданию, экземпляр которого я поручил из Берлина послать вам. Несмотря на то, что русское издание выполнено сравнительно опрятно, в нем все же попадаются опечатки, искажающие смысл. Рукопись же просмотрена очень тщательно. Сегодня у нас здесь стоит совершенно летний день, и я по этому поводу снова повторяю вопрос насчет ваших летних планов. Собираетесь ли по сю сторону океана, и когда именно? Чем раньше, тем лучше. На Мраморном море особенно хорошо весною. Летом здесь очень жарко. Был бы очень рад, если бы мог быть чем-нибудь вам полезен. Крепко жму руку. [Л.Д.Троцкий] П. С. Только что получил письмо, предупреждающее меня о предстоящем приезде сюда тов. Макса Шахтмана. Незачем говорить, что мы будем тут очень рады его видеть и таким образом ближе сойтись с американскими друзьями. Сейчас у нас тут проживает французский товарищ Жерар из группы "Ля Лютт де клясс". Всего хорошего. Дружеский привет М. И[стмену]. Ваш Л.Тр[оцкий] Милая Елена Васильевна, спасибо за привет и за Ваши заботы о книге Л. Д. [Троцкого]. Встречались ли мы с Вами в Москве? Где и когда? С Вашим именем в моей памяти сочетается определенный образ -- соответствует ли он действительности? Или относится к Вашей сестре -- хотелось бы получить Вашу фотографию и увидеть Вас с тов. Истменом на Принкипо. Крепко жму Вашу руку. Сердечный привет Истмену. Ваша Н.И.[Седова]. [Письмо А. Мюллеру] 9 марта 1930 г. тов. Александру Мюллеру. Дорогие товарищи! Я получил от тов. Грилевича текст декларации, одобренный объединительной комиссией. Я считаю декларацию вполне отвечающей своему назначению. Было бы совершенно недопустимо, с моей точки зрения, откладывать организационное слияние хотя бы на один лишний день. Какие могут быть для этого мотивы? Единственный мотив может состоять в том, что та или другая из объединяющихся групп захочет до объединения собрать как можно больше подписей, чтобы получить на конференции "перевес". Но такой мотив при отсутствии принципиальных разногласий был бы совершенно несерьезным. Оттягивание же объединения само по себе таит в себе крупные опасности, так как может повести к возрождению фракционной борьбы. Левая оппозиция почувствует себя единым целым после выхода газеты. Вот почему необходимо как можно скорее приступить к ее изданию. А это возможно только от имени объединенной организации. Вот почему я считаю, что оттягивание объединения хотя бы на один лишний день является совершенно недопустимым. Дискуссию по профессиональному вопросу лучше было бы, пожалуй, вести не в газете, предназначенной для широких кругов, а в гектографированном бюллетене, предназначенном только для членов организации. Мне кажется, что это было бы во всех отношениях выгоднее. Жму руки, желаю успеха, а главное -- скорейшего и полного слияния. [Л.Д.Троцкий] [Письмо В. Франку] 14 марта 1930 г. Дорогой эсквайр, Получил ваше письмо от 6 марта, с приложением платформы объединения. С документом пока еще не успел ознакомиться. Высказаться смогу только после получения предложений двух других групп. Насчет германских дел я с вами радикально расхожусь. Чтобы не повторяться, посылаю вам копию своего письма Роману Велю406. О международном объединении. Вы пишете, что организационные вопросы (бюро, секретариат, бюллетень) -- "малоактуальны", а нужна-де политическая платформа. Я этого никак постичь не могу. Где и как эта платформа будет подготавливаться, обсуждаться и приниматься? Неизвестно. Вы пишете, что не надо "форсировать созыв (объединенной) конференции". Опять не могу постичь, в чем дело. Видимо, вы не очень внимательно читаете организационную переписку. Во всяком случае, что касается меня, то я в течение всего последнего года отстаиваю ту мысль, что именно для серьезной и длительной подготовки конференции необходимо создать провизорный407 организационный центр и информационный бюллетень. Росмер не пишет, потому что очень занят и к тому же нездоров. Статья ваша идет в No 3 "Ля лютт де клясс". Очень спешу, чтобы письмо ушло еще сегодня. [Л.Д.Троцкий] [Письмо А. Грилевичу и А. Мюллеру] 14 марта 1930 г. Тов. Грилевичу, Тов. А. Мюллеру. Дорогие товарищи! Посылаю вам свою статью, посвященную вопросу о хозяйственном положении СССР и о безработице в Германии и в других странах. Статья намечает некоторые тактические задачи408. Было бы желательно, чтобы немецкие товарищи высказались по этому поводу. Если вы найдете нужным опубликовать эту статью, то я со своей стороны могу согласиться на ее опубликование только от имени объединенной оппозиции, но не от имени одной из групп, и ни в каком случае не в субфракционном издании одной из групп, ибо такие издания я считаю абсолютно не нужными и вредными делу объединения. Как и раньше, так и сейчас объединение обеих организаций я считаю необходимым предварительным условием для издания серьезной газеты. Долгом немецкой оппозиции было достигнуть объединения к моменту раскола Ленинбунда, чтобы на другой же день выпустить газету. К сожалению, это не было сделано. Не могу от вас скрыть, товарищи, что образ действий немецких групп оппозиции производит на ряд серьезных товарищей в разных странах неблагоприятное впечатление. В то время, как во Франции, в Испании, в Соединенных Штатах, в Китае у нас имеются несомненные успехи, из Германии получаются только письма склочного характера. Вот почему я считаю необходимым еще раз повторить, что я буду сотрудничать только в объединенном органе, и посылаемая статья может быть напечатана только от имени объединенной оппозиции. [Л.Д.Троцкий] [Письмо К. Михалецу] 15 марта 1930 г. Дорогой товарищ Михалец! Завтра я отправляю министрам свое ходатайство с приложением необходимых документов409. Судя по вашему письму, вы оцениваете положение гораздо более сдержанно, чем Нойрат. Я думаю, что вы правы и что гораздо больше шансов на то, что откажут. Нойрата я уже известил о намерении своем в ближайшие два-три дня обратиться с официальным ходатайством. Теперь о партийных вопросах. Меня очень удивило, что вы сводите разницу в точках зрения к вопросу о новой партии, т. е. как бы приписывая мне курс на вторую партию. Но ведь как раз на этом вопросе мы раскололись в России с группой д[емократического]-ц[ентрализма], а в Германии с Урбансом. Даже и в Америке речь не идет о второй партии. Практически этот вопрос вообще не стоит. Мы представляем собою фракцию. Но именно поэтому мы должны быть вдвойне строги к себе под принципиальным углом зрения. Впрочем, все необходимое на этот счет сказано в моем письме к Ленинбунду в No 9 "Бюллетеня"410. Получили ли вы этот номер? Посылаю его вам на всякий случай. Мне кажется, что вам все же следовало бы сделать попытку поговорить с представителями пражской левой оппозиции, напр.[имер], с тов. Звоном411. Он, несомненно, был бы рад с вами поговорить. Сообщаю вам его адрес412. [Л.Д.Троцкий] [Письмо Карлину] 24 марта 1930 г. т. Карлину. Дорогой товарищ! 1. Препровождаю вам при сем мое открытое письмо всем членам ВКП413 в трех экземплярах: один для вас, другой для Варшавы, третий для Москвы или какого-либо другого советского города. Вы увидите, что письмо это имеет, так сказать, платформенный характер и приурочено к XVI-му съезду партии414 (если, конечно, Сталин его созовет). Чрезвычайно важно принять все меры, какие только имеются в вашем распоряжении, для пересылки этого письма по ту сторону советского рубежа. Если у вас есть возможность, желательно перепечатать это письмо в Данциге в нескольких экземплярах для рассылки в разные места по всем имеющимся у вас адресам и путям. Если перепечатка будет сделана, то очень прошу тщательно проверить текст. Правда, через некоторое время этот листок выйдет отпечатанным в типографии в Париже. Но на это уйдет не меньше двух-трех недель. Между тем дело в высшей степени спешное и важное. Я очень надеюсь на вашу энергию и предприимчивость. 2. "Перманентная революция" в русском издании уже вышла и вам послана несколько дней тому назад. Надеюсь, что она до вас благополучно дошла. 3. Получаете ли вы правильно наш "Бюллетень"? Получаете ли "Веритэ" и "Лютт де клясс"? На днях вышел уже третий номер "Лютт де клясс" в обновленном виде. Оба французских издания развиваются прекрасно и обрастают серьезным кругом работников. В провинции создается все больше групп. 4. В Германии меньшинство Ленинбунда объединилось с веддингцами: этой ночью получил об этом телеграфное извещение. На днях состоится конференция. Это составит сразу несколько сот кадровых работников. Объединенная оппозиция приступит немедленно же к изданию органа. Таким образом, немецкая оппозиция, наконец, выступит с собственной своей физиономией и под собственным знаменем. Урбанс до сих пор только компрометировал нас и препятствовал развитию оппозиции. 5. Статьи относительно Польши я от вас пока еще не получил. [Л.Д.Троцкий] [Письмо А. Грилевичу и А. Мюллеру] 24 марта 1930 г. Тов. Грилевичу. Тов. А.Мюллеру. Дорогие товарищи! Этой ночью получил от вас телеграмму о том, что объединение найдено и что 30 марта предстоит объединительная конференция. Мне незачем говорить вам, как меня обрадовала полученная от вас телеграмма. Я считаю этот момент решающим для судьбы немецкой оппозиции на долгое время. Существование двух групп, апеллирующих к одним и тем же принципам, неизбежно скомпрометировало бы обе группы в глазах передовых рабочих и сделало бы в то же время невозможной помощь со стороны интернациональной оппозиции. Наоборот, слияние обеих групп и издание ими газеты типа "Веритэ" или "Милитант", несомненно, упрочит авторитет коммунистической левой оппозиции и соберет вокруг нее многочисленные, распыленные сейчас революционные элементы. Судя по последнему письму тов. Навилля, он приедет к вам на конференцию. Американский товарищ Шахтман, редактор "Милитанта", гостит сейчас у меня. Так как отсюда он возвращается в Америку, то он также намерен заехать в Берлин к 30-му марта. Я считаю это в высшей степени желательным, как для установления личных знакомств и связей, так и для помощи вам в деле достижения полного объединения. Вы, конечно, условитесь с Навиллем и Шахтманом относительно их сотрудничества в вашей будущей газете. Так как у вас почти во всех странах имеются сейчас хорошие коммунисты-журналисты, то ваша газета сможет с первых же номеров начать серию статей, освещающих международное рабочее движение. Это будет одним из важных орудий воспитания революционного авангарда. Официальная печать и в этой области не дает ничего, кроме барабанной трескотни и ругани по адресу противников. Посылаю вам при сем по экземпляру "открытого письма членам ВКП". Письмо имеет до известной степени программный характер, охватывая в сжатом виде все важнейшие вопросы СССР и Коминтерна. Письмо имеет своей задачей сформулировать позицию левого коммунистического крыла в СССР к предстоящему XVI-му съезду ВКП. Я прошу вас перевести это письмо на немецкий язык как можно более точно и тщательно. Может быть, оно вам будет небесполезно при выработке некоторых резолюций и тезисов вашей конференции, особенно по русскому вопросу. Кроме того, вы сочтете, может быть, полезным, чтобы это письмо появилось на немецком языке отдельной листовкой, как можно более дешевой. Я хочу надеяться, что оно может оказать вам содействие в вашей работе на первых порах. Само собою разумеется, что письмо должно быть издано от имени объединенной оппозиции, а не одной из групп. Крепко жму руку и желаю успехов от всей души. [Л.Д.Троцкий] [Письмо В. Франку] 24 марта 1930 г. Дорогой эсквайр! 1. Вчера получен No 19 "Ля лютт де клясс" с вашей статьей. Я ее еще не читал, так как не успел еще даже разрезать книжку. Во всяком случае, статья ваша появилась, и я надеюсь, что вы ее имеете уже в печатном виде. 2. Никаких других объединительных документов я из Австрии не имел. Из этого заключаю, что "акция" повисла в воздухе и что все ее участники в полном порядке вернулись в исходное положение, что и требовалось доказать. 3. Из Берлина получил ночью телеграмму о состоявшемся там объединении. Если это верно, то можно надеяться, что дело сдвинется с мертвой точки. 4. У французов дела идут хорошо: они уже мечтают о выходе два раза в неделю. 5. Посылаю вам при сем свое открытое письмо членам ВКП. Письмо приурочено к предстоящему 16 съезду и имеет до некоторой степени программный характер. Я его посылаю одновременно в Берлин с предложением издать на немецком языке самой дешевой листовкой. Может быть, вы сговоритесь с ними о том, чтобы известная часть издания была предоставлена вам и чешским товарищам. Незачем говорить, насколько я заинтересован в том, чтобы письмо дошло до России, а также и до лимитрофов415, где имеются читающие по-русски друзья или кандидаты в друзья. Если что можно сделать, надеюсь, вы сделаете. О важности для русской оппозиции этого вопроса говорить не приходится. 6. Из-за всяких текущих дел, в том числе и прилагаемого документа, брошюра моя задержана. Все же надеюсь на днях закончить ее. 7. А нельзя ли было бы все же слить "Арбайтер Штимме" и "Манруф", создав редакцию из четырех человек: два от "Арбайтер Штимме", два от "Манруф"? Или это слишком фантастично? Крепко жму руку, желаю всяческого добра и жду известий. [Л.Д.Троцкий] [Письмо Карлину] 30 марта 1930 г. тов. Карлину. Дорогой товарищ! Получил сегодня от вас большую телеграмму, касающуюся вопроса о посылке моего письма в СССР. Я по телеграфу не ответил. Здесь в письме так же не считаю возможным дать вам те сведения, о каких вы запрашиваете в вашей телеграмме. Я прошу вас твердо помнить, что письма и телеграммы читаются не только отправителем и адресатом. В тех условиях, в каких я сейчас живу, это особенно просто416. А что противная сторона заинтересована в информации до последней степени и принимает все необходимые в этом смысле меры, -- на этот счет, полагаю, у вас сомнений быть не может. Вот почему я вас прошу действовать, хотя бы и с меньшим размахом, но опираясь пока на те связи, какие имеются у нас лично. Незачем говорить, что проявленная вами энергия весьма и весьма обрадовала меня. Отступление Сталина417, совершенно неизбежное по существу после авантюристского наступления, внесет, однако, тем большую смуту в хозяйство и в головы, чем более эмпирический и бюрократический характер имеет это отступление. Одним из его неизбежных результатов будет усиление левой оппозиции. Параллельно может, однако, усилиться, и, вероятно, усилится, правая оппозиция. Обе, конечно, за счет центра. Тем важнее сейчас налаживать с разных концов хорошие связи с СССР. Получили ли посланную вам книжку "Перманентная революция"? Как ваша работа по истории коммунизма? Продолжаете ли вы ее? [Л.Д.Троцкий] [Письмо Карлину] 11 апреля 1930 г. тов. Карлину. Дорогой товарищ! В последнем письме вы пишете о вашей поездке в Берлин и просите дать вам в Берлине адреса. К сожалению, из вашего письма не ясно, куда именно послать вам эти адреса: в Берлин или в Данциг. Так как вы не даете никакого адреса в Берлине, то я пишу вам по старому адресу. В Берлине лучше всего обратиться к тов. Пфемферту, издателю "Акцион". Тов. Франц Пфемферт не принадлежит, как вы, вероятно, знаете, к левой оппозиции, и у нас с ним очень серьезные разногласия. Но это человек, заслуживающий полного уважения и доверия, и все наши друзья и единомышленники при посещении Берлина навещают и его. Он знает всех руководящих оппозиционеров и потому сможет вас связать с ними. Сообщаю в конце письма его адрес. Вы, вероятно, уж знаете о происшедшем в Германии объединении бывшей оппозиции Ленинбунда с веддингцами. К сожалению, в прошлом было слишком много борьбы и ожесточения, чтобы можно было рассчитывать на полное слияние в короткий срок. Здесь предстоит еще немало работы и усилий. Но, во всяком случае, серьезный шаг вперед сделан. Сейчас они поставят свой орган. А я еще раз хочу напомнить о вашем обещании: прислать статью относительно польской компартии. По-видимому, вы связаны также и с Латвией? Почему ничего не пишете о состоянии латвийского рабочего движения? Не только наш русский "Бюллетень", но и вся интернациональная оппозиционная печать одной из своих важнейших задач имеет объективное и добросовестное освещение состояния международного коммунизма. Официальная печать до того развращена ложью, фальшью, казенщиной, что из нее совершенно невозможно информироваться о действительном положении вещей. Чрезвычайно важно было бы иметь данные о Польше. Разумеется, как я уже, впрочем, писал вам, опубликованию могут подлежать только такие факты и обстоятельства, которые совместимы с нелегальным положением польской компартии. Нельзя ли было бы "Перманентную революцию" издать на польском языке? Она вышла недавно на чешском языке и скоро выйдет на немецком. Для немецкого издания я написал обширное предисловие, связывающее вопросы перманентной революции с нынешними вопросами экономической политики в СССР. Это предисловие могло бы быть приобщено, разумеется, и к польскому изданию. Сейчас я заканчиваю книжку об экономическом положении СССР (индустриализация, коллективизация и нынешний кризис). Книжка размером в 5-6 печатных листов, считая по 40.000 букв в листе. Может быть, и на эту книжку нашелся бы спрос в Польше? Думаю, что и официальные коммунисты заинтересованы в работе, которая дает более или менее обобщенную характеристику современного положения и его противоречий. Мне неизвестно, каково цензурное положение в Польше? Автобиография все же вышла. Между тем, и она затрагивает те же вопросы. Поэтому думаю, что и названные две книжки могли бы выйти в Польше. F.Pfemfert Nassauischestr[asse] 17 Wilmesdorf, Berlin418 [Л.Д.Троцкий] [Письмо правлению Германской коммунистической оппозиции] 11 апреля 1930 г. Временному правлению объединенной оппозиции419. Дорогие товарищи! 1. Я получил от вас документы и два номера журналов. Благодарю вас за то и за другое. Журналы можно, разумеется, посылать как печатные издания. Все доходит вполне благополучно. 2. Товарищи Шахтман и Навилль написали мне достаточно подробно о ходе конференции. Я не могу от вас скрыть, что их сообщение произвело на меня очень тяжелое впечатление. Особенно меня поразило возобновление личной склоки после того, как обе стороны обязались не поднимать больше личных вопросов. Мне иногда приходит в голову, нет ли в среде оппозиции лиц, специально подосланных сталинской бюрократией для внесения разложения. Это вполне возможно. Я бы советовал создать из рядовых рабочих-оппозиционеров, доказавших в прошлом свою преданность делу пролетариата, нечто вроде контрольной комиссии, предоставив ей право отстранять от работы тех членов оппозиции, которые будут поднимать склочные личные вопросы в ущерб политической работе. Это мне кажется единственным выходом из положения. Товарищи Навилль и Шахтман считают, что после нынешней попытки объединения интернациональная оппозиция в случае новой внутренней борьбы и склоки вынуждена будет придти к выводу, что на данном фундаменте нельзя строить оппозицию в Германии. Таков их основной вывод. Я не сомневаюсь, что в обеих старых группах имеются товарищи, достаточно преданные делу коммунизма и достаточно свободные от воспоминаний прошлого, чтобы обеспечить дело единства. Эти товарищи, несомненно, обнаружатся в работе. Они-то и составят в дальнейшем, как я надеюсь, основное руководящее ядро объединенной оппозиции. 3. Я буду с большим нетерпением ждать номера 1 "Коммуниста"420. Не сомневаюсь, что при единодушной работе всех немецких товарищей и при необходимой поддержке интернациональной оппозиции "Коммунист" скоро станет еженедельным изданием. 4. Прошу вас верить, дорогие товарищи, что я готов сделать все, что будет в моих силах, для поддержания вашей работы на достигнутых ныне организационных основах, которые являются абсолютно необходимыми для дальнейшего движения вперед. [Л.Д.Троцкий] [Письмо Карлину] 15 апреля 1930 г. Тов. Карлину. Дорогой товарищ! Я вам написал на днях в Данциг. Пишу по указанному вами адресу в Берлине. Познакомиться с левой оппозицией вам удобнее всего через посредство товарища Франца Пфемферта. Вы, разумеется, знаете, что он не принадлежит к левой коммунистической оппозиции, так как у него с нами очень серьезные разногласия по ряду вопросов. Но у нас с ним очень дружеские отношения, и он с большой товарищеской готовностью оказывает мне всяческое содействие. Он хорошо знает руководителей левой оппозиции и сведет вас с ними, если вы захотите познакомиться. Прилагаю копию статьи против Ярославского421. Если будет возможность, перешлите эту статью за рубеж. В ВКП явно глубокий внутренний кризис. Предсъездовская дискуссия может кое-что вывести наружу. Тем важнее, чтобы наш голос доходил, хотя бы в единичных экземплярах. Интерес к свежему голосу так велик, что на месте будут уж сами переписывать и передавать. Мне не совсем ясно, о каком заграничном центре вы говорите? Еще раз большое спасибо вам за хлопоты по поводу польского издания. Пересланное вами письмо варшавского издателя может иметь крупное значение в моем конфликте с французским издателем. [Л.Д.Троцкий] [Письмо В. Франку] 21 апреля 1930 г. Дорогой эсквайр! С чего это вы взяли, что я на вас сержусь? Да еще за критические письма? И в мысли мне это не приходило. Уж если за что сердиться, так скорее за архипечальное положение австрийской оппозиции. Но и тут вина, так сказать, коллективная, а не индивидуальная. Ваша статья мне в общем очень понравилась. В главном вопросе -- об избыточном деревенском населении, которое должно было бы обнаружиться катастрофически в случае успеха коллективизации -- у нас с вами очень близкое совпадение ( с соответственной главой в моей брошюре). Но там, где вы говорите о взаимоотношении между колхозами и техникой, вы, по-моему, неправы. Неверно, что можно раньше построить колхозы, а потом включать в них трактора и проч. Неверно ваше сравнение с Октябрьской революцией. Меньшевики говорили, что производительные силы не созрели для социализма. Мы отвечали: но социальные отношения, а, значит, и производительные силы, лежащие в их основе, "созрели" для диктатуры пролетариата; а социализм мы будем проводить не зря и не наобум, а именно в соответствии с состоянием производительных сил... Вы упоминаете об отработках422. Этому вопросу у меня посвящена страничка в брошюре. Помещичьи имения, основанные на отработках, т. е. на крестьянском инвентаре, давали меньшую производительность и урожайность, чем крестьянские хозяйства, ибо обладали только их минусами, не имея их плюсов (личной заинтересованности). Колхоз, основанный на крестьянском инвентаре, так же относится к крупному обобществленному предприятию (совхозу или настоящему колхозу), как отработочное помещичье имение относилось к крупному земледельческому предприятию капиталистического типа. Даже если бы трактора были обеспечены через год, два или три, то за этот период колхозы, основанные на сохе и кляче, были бы неизбежно взорваны внутренней склокой, корни которой в несоответствии между общественной формой предприятия и индивидуальным инвентарем. Но вы, кроме этого, слишком оптимистически смотрите на вопрос о тракторах. Трактор, если он даже имеется, требует горючего. Горючее требует подвоза, распределения, системы резервуаров и пр. и пр. Программа производства трактора, увеличенная в десятки раз, требует пересмотра всех связанных с ней программ промышленности, что при невозможности своевременно и свободно ввозить недостающие элементы производства извне открывает поле для бесчисленного количества мелких кризисов на стыках разных отраслей промышленности. Для ближайшего периода решают эти вопросы, а не катастрофическое перенаселение. Не забудьте, что, если бы в течение двух-трех лет колхозы могли стать действительными колхозами и уравняться по урожайности хотя бы с хорошими кулацкими хозяйствами, то это означало бы повышение урожая по крайней мере вдвое. Экспортный фонд при этом по меньшей мере удесятерился [бы] и открыл бы возможности гигантского импорта из-за границы, а, значит, и бешеного темпа индустриализации сельского хозяйства, электрификации и пр., следовательно, и поглощения значительных масс избыточного населения деревни. Теоретически перспективная постановка вопроса у вас правильна. Но практически-политически центр тяжести сейчас и на ближайшие годы -- в несоответствии между размерами и общественной формой колхоза, с одной стороны, их техникой -- с другой. От личной инициативы в делах австрийской оппозиции я сейчас отказываюсь за полной безнадежностью. Все дело передаю в интернациональный секретариат. Вообще же думаю, что если в Германии дело пойдет лучше, то попутно так или иначе разрешится и австрийский вопрос. [Л.Д.Троцкий] [Письмо Карлину] 27 апреля 1930 г. тов. Карлину. Дорогой товарищ! По-видимому, вы переменили ваш маршрут и отказались от посещения Берлина. Я туда направил вам по данному вами адресу письмо и предупредил т. Пфемферта о том, что вы зайдете к нему, чтобы через его посредство связаться с оппозицией. По берлинскому же адресу я послал вам свою статью "Скрип в аппарате" (против Ярославского). Вы не только приложили к вашему письму газетную заметку о моем назначении в Москве, но и придали ей, как видно из вашего письма, некоторое значение. Разумеется же, это чудовищный вздор. Никто ко мне от Радека не приезжал, никаких переговоров я не вел, и по всей обстановке они совершенно исключены423. Жаль, что вы ничего не сообщаете о ваших беседах со случайными попутчиками в дороге (команда). Мне кажется, что ничего и никого не называя, т. е. замаскировав конкретную обстановку, даже перенеся беседу в СССР, можно все же выделить наиболее интересные и яркие моменты общего характера. Подумайте, пожалуйста, над этим еще раз. [Л.Д.Троцкий] [Письмо бывшим членам правления Германской коммунистической оппозиции] 4 мая 1930 г. Дорогие товарищи! Я получил от вас вчера вечером телеграмму: "Шеллер -- Хиппе -- Иокко -- Нойман -- Грилевич вышли из Правления. Просим содействия для устных объяснений. Грилевич". Я ответил вам сегодня утром телеграммой: "Подождите письма". Устные объяснения я давно уже считал очень желательными. Но я имел в виду совместное обсуждение ряда принципиальных и практических вопросов. Вы же ставите вопрос об организационном конфликте, который требует организационного решения. Я не думаю, что здесь личное свидание может улучшить дело. Если бы вы, в предвидении организационного конфликта, для того чтобы не дать ему разрастись, предложили личные переговоры с моим участием, я бы, разумеется, охотно пошел навстречу. Но вы поступили иначе. Вы выступили из Правления, которое только что образовалось в результате больших усилий и при содействии представителей интернациональной оппозиции. Вы не сочли возможным передать вопрос на рассмотрение интернациональной оппозиции и отложить ваш выход из Правления, который является шагом раскола. Даже если допустить, что ваши политические мотивы очень серьезны (в чем я не уверен на основании прошлого опыта), и в этом случае ничем совершенно не объяснима та исключительная поспешность, с которою вы совершили акт раскола, -- на второй день после интернациональной конференции. Вы не можете не понимать, что интернациональная оппозиция в такого рода поступке непременно увидит крайнее неуважение к только что вынесенным решениям и взятым на себя обязательствам. Лишь совершив этот роковой шаг, о возможности которого вы заранее никого не предупреждали, вы обратились ко мне с предложением свидания. Какой результат может при этих условиях дать свидание? К сожалению, мне этот результат совершенно не ясен. Вы не должны прежде всего забывать, что у нас существует интернациональная организация, созданная при вашем участии. Если дело идет о разборе организационного конфликта, надо обратиться к Интернациональному Секретариату, -- хотя и в этом случае вам следовало бы взять назад ваш ошибочный шаг по крайней мере до того, как Интернациональное бюро554 выскажется по спорному вопросу. Обращение ко мне лично не может иметь организационного характера. В лучшем случае мое вмешательство могло бы иметь моральное значение. Но после всего проделанного опыта я мало надеюсь и на это. Однажды вы уже обратились ко мне с предложением вынести решение по спорному пункту декларации о профсоюзах, причем обе стороны по собственной инициативе обязались заранее принять это решение. К сожалению, вы не выполнили обязательства и по поводу уже вынесенного решения подняли новый конфликт. Я тогда же сказал себе, что это очень плохой признак, свидетельствующий о недостаточном уважении вашей группы к тем обязательствам, какие она сама на себя принимает. Тогда же я писал некоторым товарищам, что второй раз я, разумеется, не возьму на себя той функции, которую вы тогда на меня возложили. Товарищи Навилль и Шахтман предупреждали вас, что Интернациональная оппозиция делает последнюю попытку в Германии построить оппозицию на данных организационных основах при данном руководстве. Если конференция вообще произвела тяжелое впечатление, то особенно тяжелое впечатление произвело поведение членов вашей группы. Ваш последний поступок только усугубляет это впечатление. Вы хотите действовать ультиматумами и расколами. Я не думаю, чтобы вы встретили чью-либо поддержку на этом пути. В составе обеих групп имеются товарищи, которые серьезно относятся к задачам оппозиции и принимаемым на себя обязательствам. Они и должны взять на себя руководство, привлекши свежих и активных оппозиционеров, чуждых верхушечной склоке, которую ведут одни и те же лица. Вот все, что я могу пока вам ответить на вашу телеграмму в ожидании вашего письма. Копию этого письма я сообщаю Международному Секретариату, а также товарищам Велю и Зейпольду. С коммунистическим приветом [Л.Д.Троцкий] [Письмо Временному секретариату интернациональной коммунистической оппозиции] 4 мая 1930 г. В секретариат интернациональной коммунистической оппозиции. Копия: тов. Зейпольду, Копия тов. Р.Велю. Дорогие товарищи! Препровождаю при сем копию ответа, посланного мною пяти берлинским товарищам, выступившим из Правления объединенной оппозиции425. Я считаю само собою разумеющимся, что и после их раскольнического шага Правление сохраняет все свои полномочия и должно продолжать свою работу. Если бы товарищи, выступившие из Правления, не исправили своей ошибки и не вернулись в него, то следовало бы, на мой взгляд, включить в состав Правления пять других членов той же группы, т. е. бывшей оппозиции Ленинбунда. С коммунистическим приветом [Л.Д.Троцкий] [Письмо М. Истмену] 12 мая 1930 г. Тов. Истмену Дорогой друг! Посылаю вам копию письма, которое я получил сегодня от воскресного редактора Верлд426. Признаться, я не знаю, что мне с ним делать. Письмо очень любезное, связь с газетой могла бы быть в разных отношениях выгодной. Но тема, которую он мне предлагает, не очень умна и абсолютно не подходит для статьи в буржуазной газете. Я ему ничего не отвечаю, обращаясь за советом к вам. Знаете ли вы этого Палмера427? Ко мне на днях обратилось берлинское агентство Херста с предложением написать две статьи о том, что происходит сейчас в Советском Союзе. Я в принципе согласился. Тогда они предложили, чтобы я дал им предварительное краткое изложение статей для предварительной посылки в Нью-Йорк. Я отказался, и на этом пока переговоры оборвались. Выход "Автобиографии", по-видимому, поднял в газетном мире Америки интерес к автору книги, насколько могу судить по предложениям Херста и Палмера. При правильной маневренной политике этот интерес может быть можно было использовать на более длительный период. Во всяком случае, буду от вас ждать ответа и совета насчет Палмера. Крепко жму руку. Ваш Л.Тр[оцкий] [Письмо А.Д. Кауну] 24 мая 1930 г. Уважаемый Александр Давыдович428! Спешу ответить на ваше любезное письмо от 27 мая. О Горьком мне приходилось писать не раз. Ему была посвящена одна из моих первых литературных работ. В России ее не пропустила цензура, а в эмиграции она затем затерялась вместе с архивом "Искры". Горькому посвящена глава в моей книжке "О Ленине": в этой главе я нападаю на Горького за риторику и фальшь в его некрологической статье о Ленине, -- риторику и фальшь, несмотря на то, что Горький относился к Ленину с искренним и глубоким уважением. К сожалению, у меня есть только один экземпляр моей книжки о Горьком, да и этот я раздобыл с большим трудом (в Москве моих книг достать сейчас нельзя). "Новая жизнь"429 Горького представляла собою в 1917 году, мягко выражаясь, сплошное недоразумение. Одним из главных сотрудников был знакомый вам (по его книге) Суханов430. Остальные сотрудники были того же типа: очень честная публика, которая искренне желала делать "революционную" и "левую" политику, но свою собственную, т. е. вытекающую из литераторских схем, а не ту, которая вырастала из объективных условий общества и его революционного кризиса. Для того, чтобы осуществлять на деле революционно-"культурную", "разумно"-социалистическую и пр[очую] политику Горького, Суханова и других, нужно было предварительно в ретортах и колбах изготовить пригодный для этой политики пролетариат, а, впрочем, и все другие классы общества. Но так как этого сделано не было, то "Новая жизнь" оставалась умной, вернее, умничающей ненужностью. Горький примирился с октябрьской революцией после того, как она перевалила через рубеж гражданской войны и показала свои первые культурные плоды. По всему своему складу Горький не революционер и не политик. Он культурник. Разумеется, культурный критерий есть самый широкий и самый общий критерий исторического развития, но только применять его надо широко. Тэн431 подсчитал, сколько стекол разбила французская революция и на основании этого подсчета беспощадно осудил ее. Это -- узко культурнический и в последнем счете реакционный подход. Временно снизив культурный уровень страны, Великая Революция XVIII века подготовила гигантский культурный подъем XIX века. Поэтому с точки зрения культурного, а не узко культурнического критерия, Французская революция оправдана целиком. Конечно, Горький шире, смелее и умственно великодушнее Тэна. Но он не раз спотыкался на узко культурническом подходе к событиям, в том числе и к Октябрьской революции. Не думаю, чтобы я называл его когда-либо "псалмопевцем революции": во всяком случае, я этого не помню. Но в связи со сказанным выше припоминаю, что назвал его однажды "псаломщиком культуры", желая этим сказать, что он, в качестве левейшего социалистического псаломника, подпевал либеральным попам, громившим Октябрьскую революцию за крушение культуры. Разумеется, это определение ("псаломщик культуры") ни в каком случае не исчерпывает Горького, и сказано было в период острой борьбы с ним. Но оно, во всяком случае, подчеркивает одну очень существенную сторону в духовном облике Горького. Это и есть та сторона, которая разводила нас с ним, несмотря на большую мою симпатию к Горькому и, думается, отнюдь не враждебные чувства Горького ко мне. Вот и все, что могу вам сказать в беглых строках. С искренним приветом [Л.Д.Троцкий] ПИСЬМО Л.Л. СЕДОВА КАРЛИНУ Июнь 1930 г. Уважаемый товарищ Карлин, Ваше письмо от 3 июня получил. Я несколько задержался с ответом, так как ждал разрешения некоторых связанных с вашим предполагаемым приездом вопросов. По вопросу о том, что и как можно печатать, замечу лишь очень кратко (вопроса, по-видимому, придется еще коснуться подробно). Ясно, что мнение товарищей, которые считают, что нужно "молчать" -- политически грубо-неправильно. Сообщать компартиям и рабочему классу о сталинских преступлениях есть не только единственная возможность спасти от физического уничтожения левое крыло (т. е. субъективный фактор, без которого не будет возрождена революция), но и помогать понять коммунистам и рабочим -- куда ведет сталинщина. Буржуазия ничуть не интересуется расстрелом Блюмкина и др[угих] товарищей, избиениями и пр. Она довольна или безразлична. Рабочих же, в первую очередь коммунистов, надо заставить интересоваться судьбой русских большевиков-ленинцев. До сих пор вся наша информация приносила только пользу коммунизму (вы, кстати, не указали мне примеров обратного). Вспомните, наприм[ер], один из наиболее острых с нашей стороны шагов: я имею в виду опубликование "беседы" Бухарина с Каменевым432. Она, конечно, чрезвычайно "компрометировала" верхи партии, режим и пр. и пр. Но опубликование ее содействовало: расколу правоцентристского блока, разгрому правых433 (что само по себе уже достаточно, с точки зрения революционной полезности). Опубликованная, она показала, с другой стороны, фарисейство и лицемерие капитулянтов431, что также немало значит в деле правильного воспитания партии и т. д. и т. п. В общем, опубликование документа принесло приличную пользу делу. Я остановился на этом примере, т. к. это был, пожалуй, самый острый шаг с нашей стороны. Добавлю еще, что на этой точке зрения стоит не только Л.Д.[Троцкий] и работающие за границей русские товарищи, но и все оппозиционеры, находящиеся в Союзе. В этом смысле мы имеем ряд письменных свидетельств. Каждое сообщение о сталинских "художествах" сопровождается энергичнейшим настоянием: поднимите вокруг этого дела максимальный "шум". Весь вопрос заключается в том, как сообщать о сталинских преступлениях. И в этом смысле наш "Бюллетень", мне кажется, стоит на правильном пути. (Перечитайте еще раз No 11, стр. 10-11, No 10, стр. 1435 и друг[ие]). О вашей поездке к нам. Я полагаю, что самым правильным будет объясниться начистоту. Мы здесь, т. е. я совместно с двумя иностранными товарищами436, обсудили этот вопрос подробно. Надо вам сказать, что в нашу задачу (живущих здесь) входит не только помощь Л.Д.[Троцкому] в работе, но и вопрос о его безопасности, и по этой части мы несем серьезную ответственность. И с этой точки зрения при создавшихся условиях -- мы ведь вас совершенно не знаем лично -- и до изменения этих условий, т. е. до того, как мы получим рекомендации, проверенные сведения от вас и о вас, словом, данные, могущие в наших глазах уточнить ваше положение, -- до этого мы вынуждены просить вас воздержаться от вашей поездки. (Замечу в скобках, что на этом решении мы настояли, несмотря на противодействие Л.Д.[Троцкого]). Необходимость же с нашей стороны крайней бдительности подтверждается тем фактом, что нами совсем недавно получены сведения о подготовке кое-каких "мероприятий" провокационного и иного характера со стороны заинтересованного в этом учреждения в отношении ко Льву Давидовичу437 (подробно об этом говорить я, конечно, не могу). В этом положении мы обязаны еще и еще усилить бдительность, в частности, отложить вашу поездку. Мы полагаем, что изложенное в этом письме (напоминаю, что мы ведь вас совершенно не знаем) не может не показаться вам убедительным. Обидеть это вас не может, ибо это относится не к вам, а к некоему неопределенному для нас лицу. Вы понимаете, что если бы сюда захотел приехать враг, то он избрал бы путь, аналогичный вашему. Мы твердо надеемся, что вы не враг, а друг и революционер. В этом случае вы не "обидитесь", а поможете нам всеми доступными вам средствами выяснить ваше политическое лицо и тем приблизить время свидания, что Л.Д. [Троцкий] считает крайне желательным. От имени двух находящихся здесь товарищей и своего собственного. [Л.Л.Седов] [После 3 июня 1930 г.] ПИСЬМО No 1438 [секциям интернациональной коммунистической оппозиции] Не для печати Только для членов оппозиционной организации Всем секциям Интернациональной левой коммунистической оппозиции Дорогие товарищи! Связь национальных секций коммунистической левой по-прежнему крайне слаба. Интернациональный Бюллетень439 не выходит до сего дня. Между тем накопляются важные и неотложные вопросы тактики. Переписка с отдельными товарищами все менее и менее может отвечать своим задачам. Я не вижу в настоящий момент другого пути, как обратиться ко всем национальным секциям с этим письмом, в котором я хочу ответить на некоторые вопросы, заслуживающие, как мне кажется, коллективного обсуждения. 1. Оппозиция теряет много времени. Это особенно ярко проявляется в деле создания международной организации. Настоящие строки меньше всего имеют своей целью обвинять кого-нибудь лично. Я хочу говорить о наших недочетах и ошибках, за которые мы несем ответственность все и от которых нам нужно избавиться во что бы то ни стало. Формально начало интернациональному объединению оппозиции было положено почти год тому назад. Между тем практически это объединение не существует и сейчас. В апреле состоялась предварительная конференция в Париже. Но за прошедшие с того времени два с половиной месяца не обнаружилось никаких практических результатов конференции. Постановлено было издавать информационный "Бюллетень". Первый номер его не вышел до сего дня. Чем это объяснить? Разумеется, у нас большой недостаток сил. Однако это не главная причина. Тех сил и того времени, которые тратятся сейчас внутри оппозиции на преодоление разобщенности, на частную переписку по отдельным вопросам, на исправление ошибок, явившихся результатом неосведомленности и пр. и пр., было бы с избытком достаточно для издания еженедельного интернационального Бюллетеня. Я уже не говорю о том, что имеется много сил, остающихся в стороне и совершенно не использованных. Основной причиной того, что для интернациональной организации потерян долгий ряд месяцев, приближающийся к году, является неправильное, на мой взгляд, понимание взаимоотношения национальной и интернациональной организации пролетариата, наблюдаемое у ряда товарищей. Борьба против бюрократического централизма Коминтерна возродила у некоторых элементов оппозиции немарксистское понимание взаимоотношения национальных секций, как фундамента или стен, и интернациональной организации, как крыши, которая возводится подконец. В особо наивной форме этот взгляд высказала венская группа "Манруф", которая отказалась присоединяться к какой-либо интернациональной организации, пока она не укрепится в национальном масштабе. На основе какой же программы, каких методов и под каким знаменем она собирается укрепляться на национальной почве, этого никто не знает, как не знает этого, по-видимому, и сама группа. Предполагается, что рабочие должны авансом подарить неизвестной группе, не имеющей никакого принципиального лица, свое доверие, а после этого группа начнет заботиться о своем интернациональном лице, а, следовательно, и о своем национальном лице, ибо одно без другого немыслимо. Итальянская группа "Прометео"440 очень близко подходит к тому же взгляду. Среди части бельгийских и французских товарищей была сильная оппозиция против "преждевременной" интернациональной организации, причем эта оппозиция питалась теми же ошибочными воззрениями, о которых сказано выше. Эти настроения, правда, не всегда находят себе открытое теоретическое выражение. Чаще они принимают форму полусознательного глухого сопротивления, постоянных откладываний, недоведения работы до конца и тяжкой потери времени. Этому надо положить конец. 2. Нельзя не упомянуть здесь о том, что предварительная апрельская конференция сочла возможным не выпустить никакого принципиального заявления (декларации, манифеста, резолюции). Ни одна национальная конференция не поступила бы так: ибо как же можно не сказать рабочим, во имя чего присходит конференция? Но по отношению к интернациональной конференции товарищи сочли возможным ограничиться чисто техническим решением. Совершенно очевидно, что мы имеем здесь крупную ошибку. Самый скромный интернациональный документ, изданный конференцией, был бы серьезнейшим орудием в руках каждой национальной секции, мог бы оглашаться или распространяться в печатном виде на рабочих собраниях и пр. Объяснять отказ от издания такого манифеста техническими и случайными причинами неправильно: технические и случайные причины могли получить перевес только вследствие недостаточного внимания к принципиальной стороне вопроса. 3. Конференция постановила выпускать "Бюллетень", по возможности два раза в месяц. Между тем за два с половиной месяца, как уже сказано, не вышло ни одного номера441. Объяснять этот факт только недостатком сил было бы неправильно. "Бюллетень" по существу требует очень немного дополнительных сил. Поставить сейчас теоретический и политический интернациональный орган мы действительно не в силах. Но не об этом идет речь. Интернациональный "Бюллетень" должен быть органом широкой интернациональной информации и дискуссии. Та переписка, которая ведется сейчас между национальными группами и отдельными лицами по тактическим и теоретическим вопросам, должна была бы на три четверти идти через "Бюллетень". Отчеты национальных секций составляли бы важнейший элемент содержания. Достаточно было бы создать техническую по существу редакцию, для которой именно в Париже имеются необходимые силы. Помимо французской организации там имеется испанская группа, венгерская, итальянская, еврейская, индокитайская. Есть отдельные товарищи и других национальностей. Из среды этих групп вполне можно выделить интернациональную по составу редакцию для "Бюллетеня", которая работала бы под общим руководством интернационального секретариата. Промахи и ошибки молодой редакции, неизбежные на первых порах, исправлялись бы в дальнейшем. Во всяком случае, если бы мы поступили так полгода тому назад, мы имели бы сегодня несомненно хороший еженедельный "Бюллетень", вокруг которого вращалась бы вся идейная жизнь международной оппозиции. При намеченной выше постановке будет не только обеспечен правильный выход "Бюллетеня", но и будет достигнута необходимая независимость редакции, именно как интернационального информационного и дискуссионного органа. Мы очень часто пишем и говорим, и с полным основанием, что Коминтерн упускает революционные ситуации. Но упущение времени оппозицией есть грех того же типа, хотя и меньшего масштаба. Чтобы не упустить революционную ситуацию в будущем, надо не упускать ситуации каждого дня, не откладывать на неопределенное будущее те шаги, которые можно и должно сделать сегодня. 4. В германской секции мы имели за последнее время острые конфликты, закончившиеся выходом из правления товарищей Ноймана, Иокко и Грилевича. Шаг этот, как и ряд предшествовавших ему конфликтов, имеют характер поистине классической литераторско-бюрократической склоки. Никакого намека на принципиальные мотивы для своего выхода названные товарищи не указали. Все усилия побудить их исправить свой ошибочный шаг не привели ни к чему. Теперь эти товарищи начнут, конечно, искать "принципиальные" мотивы для своего шага, т. е. проделают путь Паза, который начал с литераторской склоки, продолжил ее теоретической путаницей и кончил крахом. Разумеется, мы должны поддержать нынешнее правление германской объединенной оппозиции и всеми силами помочь ему вести его ответственную работу. Но этого мало. Из пережитых фактов надо сделать некоторые общие как принципиальные, так и практические выводы. Уже на раз писалось, что к оппозиции примкнули в свое время не только революционные марксистские элементы по мотивам принципиального характера, но и отдельные индивидуалистические элементы, мелкобуржуазного или люмпенского типа, не выносящие дисциплины и не способные к коллективной работе. Примеров можно привести немало. Так как сверх того оппозиция на Западе в течение ряда лет вела преимущественно литературное существование, то она культивировала в своих рядах кружковую замкнутость и литераторское высокомерие, характеризующееся невниманием к рабочей организации как таковой. Длительное оппозиционное состояние способно питать и питает чванное верхоглядство, которое оперирует всегда со словами: "массы", "пролетариат" и снова "массы", но не умеет внимательно прислушиваться к отдельным представителям массы, находящимся тут же рядом, и втянуть их в общую работу на основах подлинной партийной демократии. Оппозиционная печать имеет подчас тенденцию ставить себя над организацией и руководствоваться только усмотрением отдельных литераторов. Это опасное положение, которому надо противодействовать с самого начала, ибо оно является одним из опаснейших источников бюрократизма. Методы серьезного контроля над печатью и методы перевоспитания оппозиционных литераторов в духе пролетарского коллективизма вряд ли могут быть сейчас одинаковы во всех странах. Но если ясно понять существующее зло и искать путей борьбы с ним, то эти методы можно найти. Можно, например, попробовать создать рабочие комиссии печати. Эти комиссии должны периодически собираться, иметь доступ ко всей редакционной переписке, выслушивать и разбирать все жалобы и нарекания на редакцию, причем по требованию комиссии редакция обязана печатать постановления комиссии. При правильной постановке такие комиссии могут стать незаменимым орудием как пролетарского перевоспитания редакций, так и теоретического воспитания рабочих членов самих комиссий. Думаю, что журналисты оппозиции поступали бы во многих случаях хорошо, если бы, прежде чем печатать свои статьи, прочитывали их нескольким "рядовым" рабочим, не для того, чтобы учить этих рабочих, а для того, чтобы учиться у них, как писать для рабочих. А для этого нужно: внимательно выслушивать их недоумения, вопросы, запоминать их ход мыслей, приводимые ими примеры и пр. 5. Первостепенной важности вопрос об отношении коммунистической левой к официальным компартиям далеко не везде и не всегда получает на практике достаточно ясное и отчетливое разрешение. В рядах объединенной левой оппозиции никто сейчас не защищает курса на вторую партию442. Но одного отказа от неправильной позиции мало. Нужна активная борьба за правильную позицию, т. е. ясный, отчетливый курс на возрождение официальной партии. Наши немецкие товарищи, насколько я могу судить, заняли в этом вопросе совершенно правильную позицию. Они трактуют официальную компартию как свою партию. Они рассматривают себя как внутренний фактор партийной жизни. При выборах (напр[имер], в Саксонии) они развивают энергичную работу за список партии. В то же время они на основе этого сотрудничества ведут непримиримую борьбу против руководства и его политики. Тов. Роман Вель пишет мне, что некоторые французские товарищи, признавая эту тактику правильной для Германии, считают ее, однако, неприменимой во Франции, ввиду того что французская компартия гораздо слабее, систематически падает и прочее. Я считаю такую постановку вопроса ошибочной и политически опасной. Во Франции все организационные масштабы были и остаются меньшими, чем в Германии, но принципиальной разницы нет. Французская компартия имела на парламентских выборах свыше миллиона голосов (только мужских!); во время репрессий рабочие производили очень широкие сборы на "Юманите"; тираж газеты колеблется около двухсот тысяч и пр. Закрывать на эти факты глаза или преуменьшать их значение значит обманывать себя и только. Политика французской оппозиции по отношению к компартии может быть только той же, что и политика немецкой оппозиции. Вне этого есть только путь Суварина. Среднего не существует как политической линии. Среднее может быть только путаницей. Успехи французской оппозиции, совершенно бесспорные и очень значительные, могли бы быть глубже, т. е. захватить в большей мере французских рабочих, если бы в момент острых репрессий против партии оппозиция решительнее, тверже и агрессивнее солидаризовалась бы с партией перед лицом властей и перед лицом масс. Это не было сделано, и это серьезное упущение. То же самое относится к имевшим место избирательным кампаниям. Недостаточно принципиального отказа от выставления собственных кандидатур. Надо показать рабочим-коммунистам, что мы делаем все, что можем, чтобы обеспечить победу официальных кандидатур, т. е. действуем так, как если бы это были наши собственные кандидатуры. Один из чешских товарищей, Звон, цитируя призыв немецкой оппозции к рабочим: "Вы должны помочь нам исправить партийный курс...", высказывается в том смысле, что чешские товарищи не решатся взять такой тон. Рабочие нас слишком мало знают, -- пишет он, -- не имеют еще никакого основания доверять нам, и у нас нет поэтому права требовать, чтобы они поддержали нас в качестве "спасителей". Разумеется, дело здесь не в том или другом обороте речи. Курс немецких товарищей в вопросе о партии, как уже сказано, кажется мне правильным. Но в приведенных выше словах чешского товарища заключается существенное политическое и психологическое соображение. Сказать рабочим-коммунистам от имени молодой, еще очень мало проявившей себя группы (а такова вся оппозиция): "Мы беремся вам сделать хорошую партию, идите за нами", -- значит проявить непонимание как объективной обстановки, так и психологии революционных рабочих. Именно французские рабочие, достаточно проученные всем своим прошлым, меньше всего склонны наивно откликаться на литераторский мессианизм. И они правы. Правильный подход можно формулировать так: "Товарищи рабочие, мы хотим вам помочь, т. е. бороться рядом с вами, чтобы общими силами исправить ошибки, очиститься от негодных руководителей и возродить партию". Хуже всего в этом деле половинчатая позиция, уклончивость и недосказанность! 6. Наша печать сообщает, может быть, меньше, чем можно было бы, о внутренней жизни оппозиционных организаций. Разумеется, далеко не все можно сказать открыто. Тем важнее взаимное осведомление через Бюллетень. Мы до сих пор слишком мало знаем, каковы были формы участия оппозиции в массовых выступлениях 1 мая, каковы были ошибки и каковы успехи. Опыт участия в избирательных кампаниях заслуживает самого детального и притом критического освещения. Нам действительно необходима честная самокритика, притом в интернациональном масштабе. Французская Лига сделала смелый опыт уличной манифестации в связи с кровавыми репрессиями в Индокитае443. Проведение этой манифестации вызвало, однако, насколько известно, разногласия внутри французских товарищей. Вопрос настолько важный, что вся интернациональная оппозиция должна быть осведомлена об опыте французских товарищей и о связанных с ним разногласиях. Только так и может воспитаться и закалиться левое крыло. 7. Оппозиция нуждается в режиме внутренней демократии. Воспитать кадры можно только в том случае, если все вопросы ставить на обсуждение всей оппозиции, не боясь "неподготовленности", недостаточности теоретического уровня и проч. Революционеры растут вместе с ростом своих задач. И вопросы общереволюционной тактики, и внутренние вопросы оппозиции должны стать достоянием каждого члена оппозиционной организации. Опыт достаточно ярко свидетельствует, что закулисные решения и переговоры кружков ничего не дают, ни к чему не ведут. Между тем вовлечение рядовых членов оппозиции в курс всех, в том числе и спорных вопросов, сразу меняет обстановку, создает ясность, заставляет каждого додумывать свои мысли до конца и тем двигать общее дело вперед. Против литераторского высокомерия, против политики тесных кружков, за подлинную демократию внутри оппозиции -- таков один из наших важнейших лозунгов! С коммунистическим приветом . Троцкий Принкипо, 21 июня 1930 г. ПИСЬМО ДРУЗЬЯМ В СССР444 Кратко отвечаю на ряд интересных писем и вопросов. 1) В эпоху X съезда В.И.[Ленин] смотрел на положение очень пессимистически, допуская, что мы близки к гибели. Тем не менее он считал необходимым провести решительную борьбу против синдикалистских тенденций рабочей оппозиции: "если мы погибнем, тем важнее сохранить идейную линию и дать урок продолжателям". Этого не надо никогда забывать, даже в безнадежной обстановке. А между тем нынешняя обстановка совсем не безнадежна. 2) Кто говорит: "другого выхода, кроме сплошной коллективизации и административной ликвидации классов, все равно уже нет", -- тот развивает философию отчаяния и предлагает с закрытыми глазами ринуться в бездну. Мы на этот путь не можем стать. 3) Наш основной лозунг, охватывающий сейчас все задачи, хозяйственные, политические, партийные, коминтерновские, таков: "своевременное и плановое отступление с позиций авантюризма". Это значит: А. В области сельского хозяйства: Задержать дальнейшую коллективизацию, объяснив крестьянам пределы ресурсов; от сплошной коллективизации перейти к отбору, сосредоточив силы на наиболее жизненных и обещающих колхозах. Приостановить раскулачивание. Заменить его жесткой контрактацией с кулаком: развитие и обобщение нашей идеи принудительного хлебного займа (наведенной на кулака паники хватит политически года на два на обеспечение такой контрактации). Б. В области промышленности: Приостановить призовые скачки индустриализации; отбросить лозунг "пятилетка в четыре года"; произвести пересмотр распределения средств между потреблением и накоплением в смысле серьезного улучшения положения трудящихся масс; на деле, а не на словах перестать выгонять количество за счет качества (грозит катастрофой). В. В области финансовой: Жестокая финансовая дисциплина; прекращение всех непосильных расходов, хотя бы ценой приостановки многих начатых предприятий. Цель: предотвращение общего кризиса и спасение червонца. Г. В области внешней торговли: Использовать угрожающий рост безработицы, особенно в Германии и Англии445, для получения кредитов под плановые заказы на сельскохозяйственное оборудование, машины и пр. в обмен на будущие продукты коллективизированного сельского хозяйства. Такого рода "международная контрактация" поможет техническому оплодотворению административно созданных колхозов и облегчит непосильную нагрузку пятилетки, особенно в области селькохозяйственных машин (последние решения). Д. В области Коминтерна: Прекратить авантюристскую шумиху "красных дней"; выдвинуть переходные требования, прежде всего для борьбы с безработицей; разработать вариант пятилетки в смысле самого широкого сотрудничества с промышленностью (где особенно жестока безработица и где у власти реформисты); мобилизовать на этой основе безработных и рабочий класс вообще против социал-демократического и лейбористского правительства, на основах политики единого фронта. Е. В области партрежима: Прекратить в СССР растворение партии в классе; осудить сталинскую "самокритику" как самую развратную форму партийно-бонапартистского плебисцита; поставить на свободное обсуждение партии генеральную линию, начиная с 1923 года; на этой основе подготовить XVI съезд. Только таким образом можно возродить ликвидированную по сути партию и сделать ее способной встретить те испытания, наступление которых ускорено политикой последнего семилетия. Иначе главная опасность может вскрыться именно со стороны партии. Ж. В области теоретической: Ликвидация теории социализма в одной стране; эта теория лежит в основе методов всеобщей коллективизации; призовых скачек индустриализации; она же сводит Коминтерн к роли пограничной охраны СССР (увы, плохой охраны). Таковы самые общие идеи, которые нуждаются в серьезной разработке. При нынешнем своем положении: нелегальности, разбросанности и проч., вряд ли оппозиция может дать эту детальную разработку. Тем важнее подчеркнуть общее направление нашей линии. Теоретическое ее обоснование дается в брошюре, которая заканчивается. * * * "Поддерживаем" ли мы или "не поддерживаем" центристов? Этот вопрос не надо ставить схоластически. Сейчас мы кричим руководству во всеуслышание: "стой, иначе сломаешь шею". Это тоже не поддержка. Если мы не возьмем на себя инициативу планомерного отступления с позиций авантюризма, то завтра отступление примет панический и катастрофический характер. Тогда оно перекатится через головы правых (которые, впрочем, себя обезглавили). Незачем говорить, что в случае гражданской войны или интервенции мы будем в одном ряду с центристской бюрократией против общих врагов. Речь идет, конечно, о той центристской бюрократии, которая сама не перебежит к врагам. * * * Некоторые товарищи пытаются дать законченную теоретическую формулу центризма и догматически определить его социальную базу; в связи с этим отрицают иногда способность центризма "леветь". Тут недоразумение. "Сущность" центризма, если тут можно говорить о сущности, состоит в постоянных передвижениях между пролетарской линией и мелкобуржуазным реформизмом и в соответственном идейном линянии. Центризм всегда либо левеет, либо правеет. Он никогда не бывает "самим собой". Не сходя, благодаря аппарату, с организованной пролетарской базы, сталинский центризм стремился опереться в борьбе против нас на середняка. Но середняк не есть база, ибо он тоже всегда переползает -- между пролетарием и кулаком. "Сплошная коллетивизация" есть не только авантюристская стадия левоцентризма, но в известных пределах и стихийный прорыв середняка, испуганного расправой над кулаком. * * * Ни на минуту нельзя забывать, что оппозиция представляет собою международное течение. В течение последнего года Европа, Америка, Китай впервые, в сущности, имели возможность познакомиться, в лице передовых коммунистических кругов, с живыми идеями и лозунгами большевиков-ленинцев. Благодаря этому произошла очень серьезная перегруппировка элементов на основе идейного межевания... Оппозиция идейно стала на ноги в международном масштабе. Политические плоды произведенной за год работы будут сказываться в ближайшее время все с большей яркостью. Завоеванное "качество" будет превращено в "количество". Французская оппозиция, идущая в авангарде, имеет серьезный боевой еженедельник и серьезный теоретический ежемесячник. Группировка идет вокруг них. "Ля Веритэ" (еженедельник) выполняет до некоторой степени даже роль интернационального органа оппозиции. В Испании оппозиция сделала крупнейшие успехи; сейчас большинство оппозиционеров из эмиграции вернулось домой. Бордигисты-эмигранты издают двухнедельник "Прометео". В Германии марксистская левая оппозиция ликвидировала, наконец, связь с фракцией Урбанса путем раскола Ленинбунда. Марксистская часть его должна на днях окончательно объединиться с веддингцами (платформа объединения выработана) и приступить к изданию еженедельника. Возникшая несколько месяцев тому назад чехословацкая группа работает с большой энергией; на днях должен выйти первый номер их издания. В Бельгии развитие тормозится внутренними трениями; прекрасная рабочая организация в Шарлеруа опирается на "Веритэ". В Австрии выходят два оппозиционных издания. Ведутся переговоры об объединении трех групп оппозиции на общей платформе. Вокруг "Веритэ" объединились эмигрантские группы венгров, испанцев, евреев и проч. В Америке выходит хороший еженедельник "Милитант" в маленькой собственной типографии, которая приступает к выпуску брошюр и книг. Вокруг "Милитант" объединяется оппозиция Соединенных Штатов и Канады. В Мексике выходит литографированный бюллетень. В Аргентине возникшая недавно группа выпустила манифест и собирает средства на периодический орган. Есть группы и в других государствах Южной Америки. В Китае работают две группы левой оппозиции. Они неутомимо издают все важнейшие работы русской оппозиции на китайском языке. В Англии недавно завязаны ценные связи. В Париже предстоит на днях выпуск No 1 интернационального Бюллетеня, который имеет своей задачей подготовить интернациональную конференцию. Лозунг момента и здесь: "скорейшее и по возможности упорядоченное отступление с позиций авантюризма на позиции большевистского революционного реализма". [Л.Д.Троцкий] [Ранее 26 июня 1930 г.] ПИСЬМО No 2446 Всем секциям интернациональной левой коммунистической оппозиции Дорогие товарищи! Редакция русского "Бю