ычайно неблагоприятное положение на хлебном рынке. Именно поэтому стимул для продажи хлеба был крайне понижен, именно поэтому как раз в данном году кулак смог повести за собою на вопросе о ценах (не на каком-нибудь вопросе, а на вопросе о ценах на хлеб) известные слои деревни. Именно поэтому в этом году на зерне мы испытали потрясение нашего хозяйственного организма. Следовательно, главнейшим вопросом, который здесь играет роль, является вопрос о ценах. Неправильно преуменьшать значение именно этого фактора. Не совсем правильно как раз для данного случая рассуждать таким образом, что цены вообще играют ограниченную роль, что у нас не капиталистическое хозяйство, что у нас пролетарская диктатура. Вообще цены в значительной мере не играют роли регулятора производства и не имеют такого решающего значения. Это так и не так. Конечно, внутри нашего государственного круга цена или форма стоимости является известной фикцией, если хотите. Это есть наш счетный метод, а не выражение анархического хозяйства. Это все верно, но соотношение между нами и мелким крестьянским кругом, когда рыночные отношения являются решающими (мы все здесь единым фронтом сражались против тов. Осинского и отчасти против тов. Варги и других), там категория цен является решающей, там не может быть, чтобы цена не являлась регулятором производства. Неправильно также думать, что будто в условиях совершенно планового хозяйства, где формы цены вообще нет, можно было "назначить" какие угодно пропорции между различными отраслями производства. Это тоже неправильно. Если какая-нибудь отрасль производства, будь то сельское хозяйство, промышленность или отдельная ветвь этих крупных подразделений, систематически отдавала бы много больше труда, чем она получала бы, если бы она не покрывала бы своих трудовых издержек, то эта отрасль производства вынуждена была бы сжаться. В том обществе не будет никакого рынка, не будет никакой цены. Но из этого вообще не следует, что плановое руководство коммунистического общества может как угодно относиться к данной отрасли производства. Если бы ее "обидеть", она перестанет развиваться. Закон цен умирает, но остается закон пропорциональных трудовых затрат. Если эта какая-нибудь отрасль производства не получает достаточного питания от совокупного хозяйственного организма, она хиреет. Из этого закона выскочить никак нельзя. И поэтому, оставя в стороне весьма ученый спор о соотношении между ценой и ценнос- тью, о перерастании цены во что-то другое и т. д., все-таки нужно сказать: если какая-нибудь отрасль производства "обижена" с точки зрения распределения резервов, она неизбежно идет назад. У нас распределение совокупных наших сил идет, главным образом, по двум каналам: через политику цен и через политику налогов, как всем нам хорошо известно. Несмотря на то, что правильная статистика -- элементарная предпосылка для правильной хозяйственной политики, достать нужные цифры очень трудно. Руководство хозяйственной политикой опиралось на совершенно странные показания наших статистических ведомств. Я навел справки по вопросу о ценах на зерно. О некоторых цифрах, которые я получил из Госплана СССР, из ЦСУ и т. д., можно сказать, что они говорят о каком-то сумасшедшем доме. Одна только надежда, что они не совсем правильны. Речь идет именно о ценах. Я пошел очень простым путем. У нас один из самых благополучных районов по хлебу -- это Северный Кавказ. Я просмотрел цифры по Кавказу с точки зрения того, что будет, если мы вычислим доход, т. е. деньги, выручаемые крестьянином не только с пуда пшеницы, но и с десятины. Если верно то, что я получил (ответственности за цифры я не беру), тогда нужно удивляться, каким образом те затруднения, которые мы имеем сейчас, не произошли раньше. Цифры, которые я получил по Северному Кавказу, гласят следующее. Валовой сбор пшеницы с десятины в 1925 -- 26 г. составлял 69,9 пудов. В 1926 - 27 г.- 37,9. В 1927 - 28 г. - 29,8. Шум, голоса. Не может быть! Бухарин. Да, да. Голос. Цифры правильны, там три года был неурожай. Бухарин. Я взял для проверки другие цифры справочника ЦСУ. Цифры за маленькими отклонениями сходятся. Так вот, товарищи, если посмотреть, как реагировали мы на такое положение, то оказывается, что реагировали таким образом, что при сборе с десятины 69,9 пудов крестьянин получал за пуд 115 копеек, а при сборе в 37,9 пудов цена пала чуть ли не на целый гривенник -- 1 рубль 2 коп. Если мы посмотрим и поставим вопрос, как снизилась выручка крестьянина за эти годы, если перемножить эти цифры выручки и вычесть то, что он затратил на семена, то окажется, что в 1925 году он выручал с десятины 72 рубля, в 1926 г. -- 32 рубля, а в 1927 -- 28 г.-- 24 рубля. Голос. По льну тоже так. Осинский. С американским фермером так всегда бывает. Бухарин. Не совсем всегда так бывает, я не знаю, всегда ли так бывает. Ворошилов. А ты должен знать, ты докладчик. Бухарин. Я очень хорошо знаю, что если вы повышаете цены в каком-нибудь одном районе, то это имеет последствия для других районов. Поэтому было бы совершенной дикостью исходить из указаний одного района, по одному району выравнивать цены. Но мы исходим из того, что мы все же по районам варьировать должны. И товарищ Микоян говорил в своем докладе, что, если мы будем повы- шать цены, мы должны варьировать по районам в связи с конкретным положением вещей, которое в данном районе имеется. Мы этого не делали. Поэтому абсолютна правильна настойчивость, с которой теперешний пленум выдвигает проблему зерна, настойчивость, с которой товарищи говорят о ценах. Естественно, при таком положении зерна, когда мы взяли на себя почти с самого начала чересчур много объектов снабжения со стороны государственного аппарата, естественно, мы вынуждены были прибегнуть к чрезвычайным мерам. Сейчас не должно быть вопроса о каком бы то ни было покаянном тоне по отношению к чревычайным мерам. Застигнутые врасплох, мы должны были к ним прибегнуть. Мы стояли перед проблемой: или остановить фабрики, или хлеб брать (в значительной степени, именно не покупать, а брать). Голоса. Неверно. Бухарин. А по-моему, это верно. У нас не было никакого другого выхода, и задним числом сейчас давать отбой, это ни к чему не приведет. Мы могли прибегнуть к другим рецептам, если бы подумали гораздо раньше об этом, на несколько месяцев раньше. Но после XV съезда, когда было упущено время для всякого другого маневра, у нас не было никакого выхода. Голоса. Правильно. Бухарин. Это нужно сказать полным голосом, никакой здесь ревизии не может быть допущено. Но мне кажется вообще, что напрасно переносить в эту плоскость центр нашей дискуссии. Не в этом центр вопроса сейчас, не в нашем прошлом, а в нашем настоящем. И тут мы должны спросить у себя: что является тем политическим звеном, за которое пленум должен ухватиться сейчас? Политический смысл -- снятие чрезвычайных мер. Поэтому совершенно понятно, что, когда люди приходят и предлагают такую резолюцию, которую предлагает Политбюро, они в первую очередь должны мотивировать снятие чрезвычайных мер. Мы сейчас говорим: снять чрезвычайные меры, которые исторически оправданы, к которым мы совершенно правильно прибегли. Мы должны снять эти чрезвычайные меры, потому что они переросли сами себя, потому что они изжили себя исторически, они хозяйственно нам больше почти что ничего не дают, они хозяйственно, если и имеют какой-нибудь результат, то результат этот состоит в усилении тех тенденций, еще не очень больших, но растущих, которые ведут в сторону военного коммунизма (переход на карточки, исчезновение продуктов первой необходимости и целый ряд других автоматически развивающихся явлений). С другой стороны, политически они дают чревычайно резкий, большой, но, к сожалению, отрицательный эффект, ссоря нас с более широкими кругами крестьянства. Я абсолютно согласен с тем, что вопрос о хлебных ценах должен быть поставлен со всей остротой. Этот вопрос в первую очередь сводится к проблеме наших отношений со средним крестьянством. Когда Ильич писал свое Завещание о необходимости беречь наш союз с крестьянством и при этом не упоминал о кулаке, то, ясное дело, что это он делал вовсе не потому, что "не видел" кулацкой опасности, а потому, что он считал, что важнейшей проблемой является вопрос о середняке, который в значительной мере разрешает вопрос о победоносной или непобедоносной борьбе с кулачеством. И когда мы сейчас говорим: нам нужно проанализировать классы, классовое соотношение, мы, конечно, прежде всего должны поставить вопрос о том, что случилось за это время между пролетарской властью и середняцким крестьянством. Я должен здесь, в первую очередь, реабилитировать письма, против которых здесь выступали некоторые товарищи. Косиор. Нельзя только на основании писем судить о положении. Бухарин. Это, конечно, верно, но преуменьшать значение писем совсем негоже. Возьмем любого "руководящего работника", которому редко приходится бывать на местах, а к числу таких принадлежит огромнейшее большинство. Как мы можем узнать положение вещей иначе, как через сведения, которые нам передаются через этих самых рабкоров, селькоров и военкоров462, которые действуют в самой гуще массы. Если мы заткнем ухо по отношению к тому, что доходит к нам из глубины масс, мы обнаружим бюрократический дефект. И так мы затрепаны до чертиков работой, не видим живого человека, видимся только друг с другом и то не всегда. Мы очень сильно оторвались физически от масс, и для того чтобы нам больше от них не отрываться, нам нужны какие-то многочисленные провода, которые бы доносили до наших ушей то, что делается в глубине масс. Товарищи, которые собрались со всех концов нашего Союза, чрезвычайно мало говорили о фактах. Факты нужно приводить. Варейкис463. Мы их знаем. Бухарин. Ты знаешь, что у тебя под носом, но не знаешь, что есть в других местах всего Союза. Постышев. Пишут же вам о настроениях. Бухарин. Мы должны ответить на вопрос о том, что происходит, на основании известных фактов. Мы, безусловно, имели перед собою волну массового недовольства. Около 150 выступлений в ряде мест нашего Союза, на Украине, на Северном Кавказе, в Сибири, Казахстане и т. д. Ворошилов. На одной шестой части земной поверхности. Бухарин. Мы знаем целый ряд, несколько десятков различных террористических актов. Да вот товарищ Эйхе464 заявил, что улучшение положения он видит в том, чтобы меньше стреляли в наших товарищей. Мы имеем мятеж или бунт в Семипалатинске, мы имели погромчики на ленинградской и московской биржах, мы имели восстание в Кабарде и целом ряде других мест. Скрътник465. Все это было и в прошлом году, только теперь острее. Бухарин. Не совсем так было в прошлом году. Потому что в прошлом году не было того, что было сказано на пленуме ЦК Украины. Позвольте мне привести выдержку из некоторых выступлений. Например, Бадаев466 говорил: "Мы имеем большущее политическое осложнение среди крестьянства, нам приходится встречать единый фронт села против нас. Это не шутка для нас. Это надо учитывать. Если нам после всех этих ошибок придется полезть на чердаки, то нас с чердака спустят". Разве хоть один товарищ говорил в прошлом году что-нибудь подобное? Товарищ Сапов: "Мы имели, примерно, массовых выступлений до 50-ти в своем округе, имели крестьянскую демонстрацию в городе. Везде и всюду на основании самых точных, самых объективных и проверенных документов мы установили, что руководство везде и всюду принадлежало кулаку". Были ли в прошлом году крестьянские демонстрации в городе? Голос. Первого мая. Бухарин. Товарищ Чернявский467: "Мы имеем такое положение, когда беднота в своих демонстрациях в городе идет не к представителям советской власти, а идет к рабочим -- своим шефам на предприятиях". Тут же Чернявский говорит: "Мы имеем выступление старых партизанов-революционеров, когда они приходят к советской власти, к военкому и заявляют: "Что, дадите нам хлеба? Мы советскую власть завоевали, мы можем ее и отвоевать". Это, товарищи, не один факт. В Одесском округе это массовое явление". Каганович. Там и другие речи были. Надо и те речи цитировать. Бухарин. Там были и другие речи, но я не считаю, что это есть правильная оценка положения. Но если на пленуме ЦК одной из братских партий, входящих в состав нашей партии, раздаются такие речи, то это все-таки кое-что симптоматизирует. Стецкий. А генеральный секретарь тов. Каганович приезжает сюда и ничего об этом не говорит. Каганович. Дайте мне два часа, как тов. Бухарину, и я вам все расскажу и речи процитирую. Косиор. Стецкому из Ленинграда дальше всех видно. Бухарин. Я говорю, что все-таки нельзя сказать, что в прошлом году были такие речи. Владимир Ильич никогда не требовал, чтобы замалчивались факты. Факты нужно знать наперед, и каждый такой факт регулировать. Ворошилов. Кем это отрицается, кого ты убеждаешь? Бухарин. Я не знаю, кем это отрицается, но знаю, что сам я узнал об этом только вчера. Ворошилов. А я от тебя знал это полтора месяца тому назад. Ты же меня информировал. Бухарин. Я тебя информировал по части того, что узнал. Специально для этого дела потребовалось, чтобы я два дня в ГПУ просидел. Ворошилов. Я об этом знал по долгу службы. Косиор. За что вы его посадили в ГПУ? (Смех.) Менжинский. За паникерство. (Смех.) Бухарин. Так вот, если мы поставим перед собою вопрос относительно нашего теперешнего положения, можно ли оценивать наше теперешнее положение таким образом, что мы имеем перед собой два звонка, а третий на очереди... Косиор. Третьего звонка у нас вообще не бывает. Голос. Третий звонок отменен на железной дороге. Бухарин. Мне кажется, что такая оценка неправильна, но можно ли было бы сказать, что у нас реальная угроза смычке между рабочим классом и крестьянством. Можно, и мы должны исходить из констатирования этого факта. Молотов. При продолжении чрезвычайных мер. Бухарин. При дальнейшем продолжении чрезвычайных мер, это верно. Т. е. угроза сейчас есть, и если бы мы продолжали сейчас чрезвычайные меры, то угроза росла бы. Поэтому мы чрезвычайные меры сейчас снимаем. Голос. Иногда не снимаем. (Шум.) Бухарин. Погодите, я вам отвечу на все. Ворошилов. Ты часа на три зарядил, как видно, недаром перенесли твое слово. Бухарин. Нужно исходить из того, что, когда мы в период прежнего времени применяли чрезвычайные меры, мы имели действительно процесс известного перерастания чрезвычайных мер в то, что можно назвать "тенденцией в сторону военного коммунизма". Этого отрицать нельзя. Мы только что во время программной дискуссии определили военный коммунизм как систему, которая ставит своей целью рациональное потребление при урезке индивидуалистического стимула мелкого производителя, при реквизициях, конфискациях и пр. Не стоит говорить, что такие элементы в нашей теперешней системе есть, что мы не могли бы развиваться при продолжении системы чрезвычайных мер. Это было бы системой военного коммунизма, но, во-первых, без войны, во-вторых, когда "земельный" аргумент для мужика исчез. Когда мы прибегали к военно-коммунистическим предприятиям в прошлом году, у нас было, до известной степени, равенство в нищете, т. е. кадровый состав наших работников точно так же сидел на пайке, а когда сейчас вводится карточная система, то бытовые, потребительские и всякие иные условия различны, т. к. те, которые вводят карточную систему, сами на пайке не сидят. Голос. Можно посадить. Бухарин. Я говорю сейчас о том, что есть. Эта история чревата очень крупными социальными опасностями, и это нужно иметь в виду. А результат какой? Подытоживая то, что у нас есть, мы говорим: чрезвычайные меры изжили себя. Их действие превращается в собственную противоположность. Но перед нами сейчас уже стоит вопрос насчет перспектив, и этот вопрос потруднее. И вот, первым предложением, которое выражено в известном письме Фрум-кина и которое подкреплено целым рядом других документов... Рудзутак. Подкреплено, но не подтверждено. Бухарин. Сталин читал один документ и мог бы прочитать целый ряд других, например письмо Яковенко, оно выражает собою целую большую систему взглядов. Это чревато большими опасностями с точки зрения расположения классовых сил в нашей стране. Оно чревато большими опасностями не потому, что существует целый ряд товарищей, дающих такие-то и такие-то формулировки, а потому, что сила инерции, хвост, который в этом направлении развивается, это не наши классовые резервы. Дать какой-нибудь малейший повод в стране, скажем, к отмене нашей избирательной инструкции -- это значит мобилизовать в еще большей степени кулацкую стихию против нас, мелкую буржуазию целого ряда городов, среднюю буржуазию, мелкобуржуазные прослойки и т. п. Резервы этих сил постоянно очень велики, и малейшее колебание по этому вопросу в рядах нашей партии имеет непропорционально огромное политическое значение. Стоит сделать намек насчет политических прав кулака и пр., как сейчас внутри партии могут вздыбиться огромные силы и абсолютно правильно сомкнутым строем бороться против этой опасности. Вопрос относительно возврата к XTV съезду -- это не есть такой большой вопрос. Лозунг возврата к XIV съезду -- это вовсе не реабилитация или возрождение решений XIV съезда. Его политический смысл -- отмена решений XV съезда. Голос. Правильно. Бухарин. Поэтому, когда выдвигается этот лозунг, то, по сути дела, это есть лозунг "долой XV съезд и его решения". Я должен сказать, что, если бы мы увидели, что решения XV съезда неправильны, партия решила бы на пленуме ЦК предложить созвать съезд и пересмотреть эти решения. Голос. Чрезвычайный съезд. Бухарин. Но никакого фетишизма у нас абсолютно нет. Совершенно объективно мы говорим: решения XV съезда подлежат не пересмотру, а усиленному проведению в жизнь. Должны ли мы сейчас положение, получившееся в результате хлебозаготовок, исправлять тем, чтобы идти на уступки в отношении кулака, снять лозунг усиленного наступления на кулачество? Абсолютно нет. Проблема в настоящее время заключается в том, чтобы нам снять ту угрозу размычки с середняком, которая у нас есть. Мы снимаем чрезвычайные меры, и ни в коем случае мы не отождествляем чрезвычайных мер с решением XV съезда. Это нужно, мне кажется, заколотить железными гвоздями во все головы членов нашей партии. Решения XV съезда нашей партии дают генеральную установку на меры конъюнктурного характера, а чрезвычайные меры стоят особо, это реакция на конъюнктуру в узком смысле слова. Реакция на длительные причины -- это подъем нашего сельского хозяйства, это подъем индивидуального хозяйства, усиленный курс на индустриализацию и дальнейшее наступление на кулака. В связи с этим я должен сказать, что Микоян правильно сделал, когда он, наряду с ударами против правой тенденции, ударил и про- тив другой стороны (я не считаю ее левой, против троцкистской тенденции). Эта опасность точно так же существует, об этой опасности точно так же ни в коем случае не стоит забывать. Против такой теории, которая здесь развита, относительно пределов развития индивидуального хозяйства, нужно заявить, нужно возражать изо всех сил. Если вчера тов. Сталин говорил относительно того, что необходимо изо всех сил драться против такого предрассудка, что индивидуальное хозяйство у нас уже заперто, и экономически это аргументировал, то я должен сказать, что есть еще политическая сторона этого дела. Если мы скажем нашему крестьянину, что тебе, как индивидуальному производителю, при советских условиях каюк, ты дальше не можешь сделать ни шагу вперед, он скажет: "Спасибо за такие условия, покорно благодарю советскую власть". Мы можем таким образом отбить это самое среднее крестьянство, отогнать его, черт знает, на сколько километров от нас. Именно поэтому Владимир Ильич давал иногда чрезвычайно острые формулировки, предупреждающие на целый ряд лет, чтобы мы не наделали каких-нибудь глупостей по отношению к нашему среднему крестьянству (цитирует т. XVI, с. 160). Здесь со всей силой ленинского убеждения дана такая формулировка, что кое у кого волосы могут дыбом стать. Косиор. Смотря у кого. Бухарин. У меня не могут, и у тебя также. (Смех.) Голос. Тогда нам не опасно, пусть Микоян боится, у него вон сколько. Бухарин. Когда мы подчеркиваем важность развития индивидуального хозяйства, мы должны иметь в виду, что мы это индивидуальное хозяйство [должны] зацеплять за личный стимул его развития, и тут ничего зазорного нет. Владимир Ильич ставит этот вопрос так (речь на съезде Политпросветов468, т. XVI, ч. 1). Это остается правильным и до сего времени. Но неправильно, когда эти методы зацепки за личный индивидуалистический стимул крестьянина понимаются таким образом, что они не имеют никакого отношения к переводу от индивидуального к общественному. Когда это считается так, тогда это на самом деле неправильно. Неправильно поэтому противопоставление задачи подъема индивидуального хозяйства и строительства коллективов. Нужно ставить проблему так, что коллективизация сама строится на подъеме индивидуального хозяйства. Наша политика по отношению к индивидуальному хозяйству заключается в том, что, с одной стороны, его надо поднимать и строить на нем, а, с другой стороны, не забывать об обобществлении этого крестьянского индивидуального хозяйства, коллективизировать не на упадке, а не росте производительных сил. Ленин прямо возражал против такой оценки, что чем беднее индивидуальное хозяйство, тем легче оно пойдет к коллективизации (речь на съезде Политпросветов). Поэтому абсолютно неправы те товарищи, в частности тов. Милютин, которые говорили, что закрыта возможность роста индивидуального сельского хозяйства. Это абсолютная чепуха. Этот закон базируется на законе убывающего плодородия почвы469, чуждом капитализму (?)470. Нужно всячески бороться против скептического отношения к колхозному и совхозному строительству, против того, что оно будто бы только для разговоров, пустяк и все прочее. Это не пустяк, а одна из важнейших наших политических задач. Теперь о классах и классовой борьбе в связи с нашими перспективами. Что касается перспектив, то я настроен не так радужно, как говорившие здесь товарищи. Возьмем известные сейчас наудачу цифры, которые у нас будут. Урожай выше среднего, больше среднего чуть ли не на полмиллиарда пудов. Менжинский. Это пустяки. Бухарин. Менжинский говорит, что это пустяки, хотя Менжинский не экономист. Мы должны посмотреть, из чего складываются эти 474 миллиона. По данным ЦСУ они дают увеличение по всему хлебофуражному балансу. А если вы возьмете рожь и пшеницу, то вы получите по сравнению с прошлым годом дефицит в 36 миллионов пудов, 315 миллионов пудов ржи меньше прошлого года, по пшенице 279 млн пудов больше прошлого года; в общем, баланс на 36 млн пудов меньше прошлогоднего. Но это данные по самой предварительной оценке. Фактически урожайность исчислена в процентах на 15 июня и обычно оказывается ниже. В 1924 году она составляла 92% предполагавшейся, в 1925 году -- исключение -- 104%, в 1926 году - 94%, в 1927 - 96%. Следовательно, если фактически урожай отклонится от июньской расценки на 5%, то вместо превышения валового сбора всех хлебов на 474 млн пудов мы будем иметь превышение на 224 млн пудов, а в случае отклонения на 2% -- только на 325 млн пудов. А если возьмете продовольственные культуры, то при первом варианте мы будем иметь пшеницы и всякого зерна меньше, чем в прошлом году на 180 млн пудов, а по второму варианту -- на 100 млн пудов. Следовательно, мы примерно должны считаться с тем, что на будущий год получим на 100 млн пудов меньше, чем в этом году. Это есть добавочная очень крупная трудность. Этот вопрос поднимает перед нами вопрос о перспективах. Можем ли мы иметь такие же трудности в этом году, как имели в прошлом? Можем. Как мы будем на это реагировать? Будем ориентироваться на применение чрезвычайных мер, если встретятся в будущем году такие трудности, а если мы их будем применять, то в том же примерно объеме или не в таком? Мне кажется, это самый мучительный и самый главный вопрос, который стоит перед нами. Я предварительно хотел бы привести соображения или аналогию, которая с первого взгляда покажется дикой или шуточной. Представьте себе, что у вас есть пролетарская власть в мелкобуржуазной стране, но что она насильно вгоняет мужика в коммуну. Ворошилов. Как в 1918 и 1919 году, скажи. Бухарин. Тогда вы получите восстание мужика, которого берет на цугундер кулак; кулак его организует и им руководит. Мелкобуржуазная стихия восстает против пролетариата, бьет его по голове, и в результате, ожесточенная классовая борьба, пролетарская диктатура исчезает. Что вы тут получаете? Сталин. Страшен сон, да милостив бог. (Смех.) Бухарин. Могут найтись умники, которые скажут: "Что здесь было? Была здесь классовая борьба?" Да, была. Мелкий собственник скинул рабочий класс? Да, мелкий собственник скинул рабочий класс. Руководил мелким собственником кулак? Да, мелким собственником руководил кулак. В результате классовой борьбы мелкий собственник под руководством кулака скинул рабочий класс, пролетариат, скинул пролетарскую диктатуру. Все, таким образом, было результатом классовой борьбы. Но если вот этот "пролетарский руководитель" посмотрел бы в зеркало, то он увидел бы не только пролетария, но и пролетарского балбеса. Именно поэтому Владимир Ильич предупреждал из всех сил пролетарскую власть: давайте двигаться вместе с основной массой крестьянства. И вот, когда я подхожу таким образом к вопросу, когда прислушиваюсь к некоторым речам здесь, скажем, к речи тов. Андреева или к общей формулировке тов. Сталина (тов. Андреев заявил, что положение довольно грозно, тов. Сталин заявил, что мы имеем угрозу смычке), то я продумываю вопрос в целом: ну хорошо, если мы через несколько месяцев очутимся снова перед такими затруднениями и если мы в той же мере примем экстраординарные меры, как по-вашему, они должны быть более крутыми? Они будут неизбежно более крутыми. Ярославский. Зависит от крестьянства. Голос. Зависит от конъюнктуры. Ворошилов. Это гадание на кофейной гуще. Бухарин. Нет, не гадание на кофейной гуще. Мы ни в коем случае не должны ориентироваться на допущение расширенного воспроизводства экстраординарных мер. Косиор. Это верно. Лозовский. Это сейчас не от нас зависит. Бухарин. От нас еще, к счастью, зависит многое. Поэтому центр нашей политики -- это следующее: мы ни в коем случае не должны допускать до угрозы смычке. Иначе мы не выполним основного завета Ильича. Ворошилов. Форсированное наступление на кулака. Бухарин. Это, между прочим, абсолютно правильно в общем. Ворошилов. Тогда смычка будет абсолютно прочной. Бухарин. Я отличаю смычку с середняком от делаемой тобою смычки с кулаком. Ворошилов. Да, я "жажду", конечно, этой смычки. Бухарин. Противоречие нашего положения: рост производительных сил, тянущий за собою рост кулака, а между тем мы без роста производительных сил обойтись не можем. Это коллективное противоречие может быть устранено такими мерами, которые не бу- дут бить середняка. У нас есть, например, такой рычаг, как налоговая политика, которая нам дает возможность почти что экспроприировать кулака, не задевая середняка. Но мы чрезвычайно мало думаем над тем, по какому расчету и как этот рычаг пустить в ход, чтобы постоянно снимать пенки с накопления кулака и обращать их на дело социалистического строительства и в то же время не обижать середняка. Поэтому мне кажется, совершенно нет никакого безвыходного положения. И поэтому нашей главной решающей задачей является вопрос о том, как вести наступление на кулака так, чтобы от этого середняк не пострадал. Молотов. Но налог все-таки середняк должен платить, а это составляет не менее, чем три четверти всего налога, что немного его "задевает". Бухарин. А кто же против этого спорит, что приходится задеть? Но повышение ставки, Вячеслав Михайлович, для середняка одно, а повышение ставки для кулака -- другое. Если хочешь, я тебе скажу, у нас критерий должен быть очень простой. Если мы считаем, что крестьянское хозяйство, даже индивидуальное, должно развиваться, если мы хотим -- правильная мысль, которую тов. Сталин вчера развивал,-- если мы хотим установить смычку не на песке, а на хозяйственном удобрении и металле, то имейте в виду, что крестьянин-середняк должен это самое удобрение и эти самые машины и прочее покупать. Если он должен их покупать, он должен иметь у себя лично, чтобы не только прошлое восстанавливать, но чтобы дать ему возможность действительного реального накопления, потому что покупка машин или удобрения -- накопление в крестьянском хозяйстве. Значит, ты должен вести по отношению к крестьянству такую политику, чтобы крестьянин мог подниматься. Этим дается граница цен, граница обложения. Голос. И для самообложения. Бухарин. Это совершенно другая тема. Этим дается граница, потому что, несмотря на то, что неправильно сейчас исходить из теории эквивалентов, неправильно также исходить из "закона первоначального социалистического накопления" Преображенского. Лозунги Троцкого -- взять все, что "технически досягаемо" с мужика и не давать ему возможности развития производительных сил -- в конце концов ударяют по промышленности (через хлеб, через сырье, через рынок). Нам нужно иметь в виду, что накопление социалистической промышленности -- функция, зависимая величина от накопления в сельском хозяйстве. А кулака мы можем держать в границе так, чтобы оставлять ему немного, а все изымать. Голос. И он доволен. Бухарин. Если хочешь подойти к этому концу, я должен сказать, что кулак очень недоволен будет, и все больше и больше артачится против нас, но его сила сопротивления реально будет зависеть от того, какие резервы он приводит за собою. Если масса середняка за ним не пой- дет, он нам не страшен, он может поднимать какие угодно заговоры, мы сможем расстреливать его из пулеметов, но он не может потрясти нашей страны. Сейчас у нас положение таково: экономика у нас стала дыбом, когда лошади едят печеный хлеб, а люди в некоторых местах едят мякину, когда крестьянство вынуждено покупать хлеб в близлежащих городах, когда аграрная страна ввозит хлеб, а вывозит продукты промышленности. Эта стоящая дыбом экономика может поставить дыбом и разногласия. Ее необходимо исправить. Здесь я должен сказать то, с чего начал и чем кончил: когда мы говорим, выдержали ли мы экзамен реконструктивного периода, мы должны ответить, что очень плохо выдержали. Нам недостает культурности для решения задач этого периода. В Западной Европе происходит прямо технический переворот. Мы не должны обольщать себя иллюзиями на этот счет. При этом нужно сказать, что если, например, прибавляется в качестве накопления в Германии миллион и у нас миллион, то это не одно и то же. Там этот миллион имеет совершенно другое значение, потому что там другие улучшения в виде громадных машин, гораздо более совершенных. Когда мы читаем о таких улучшениях, мы видим, насколько мы еще провинциальны. Мы должны сейчас поставить вопрос о методах хозяйственного руководства и методах хозяйственного управления. Мне кажется, наши центральные органы и ЦК партии берут на себя слишком большую обузу -- и мелкое, и среднее, и большое руководство, вместо того чтобы ограничиться руководством целого ряда хорошо продуманных и разработанных основных хозяйственных проблем. Мы маленькие фабрички, маленькие концессии десятками решаем, но просчитались на зерне. Мы просчитались на зерне, о чем тов. Сталин говорил, хотя для Микояна есть целый ряд извиняющих факторов; в экспорте мы просчитались и т. д. По отношению к нашим хозяйственным органам мы все виды инициативы заменили одним видом инициативы со стороны государства и исключительно сверху. Мы низовую кооперативную инициативу, местную и всякую прочую инициативу придушили. Получился такой гиперцентрализованный бюрократический аппарат и такая ответственность наверху, что она превратилась в свою собственную противоположность. В недавно вышедших записках Черчилля471 написано, что, когда он был призван к власти во время войны, у него в кабинете получилась такая гигантская концентрация ответственности и власти, что он первым делом уничтожил три четверти этих вещей, децентрализовал оперативную часть механизма. Я не знаю, нужно ли нам децентрализовать в такой пропорции, но я считаю это серьезнейшей проблемой. Проблема хлебных заготовок -- часть хлебной проблемы в нашем государственном аппарате и в борьбе с бюрократизмом этого аппарата. Если мы правильно разрешим эту проблему с хлебом, мы должны поставить рано или поздно вопрос в еще более широком порядке и точно так же эту проблему разрешить. ШЕСТОМУ КОНГРЕКОММУНИСШШШШестШестому конгрессу КШестому конгрессу Коммунистического Интернационала Товарищи члены Конгресса. Мы, большевики-ленинцы г. Москвы, исключенные из ВКП за оппозиционные взгляды, вынуждены обратиться к вам непосредственно, так как возможность обращаться к Конгрессу через нашу партию для нас в настоящее время закрыта. Вполне присоединяясь к заявлению Конгрессу тов. Троцкого472, в котором с достаточной полнотой изложены действительные нефальсифицированные взгляды оппозиции, мы обращаемся к вам с целью поставить вас в известность о том положении, в каком после XV съезда ВКП очутилась оппозиция, и добиться от вас авторитетного вмешательства в дела ВКП, которое способствовало бы восстановлению ее единства и нормальной жизни. Преследования оппозиции, массовые обыски, аресты, заключение в тюрьмы и ссылки в самые глухие места Сибири и Средней Азии не прекращаются. В тюрьмах и ссылках в настоящее время находятся многие сотни коммунистов-оппозиционеров, прошедших через царские ссылки, белогвардейские застенки и брошенных на окраины Туркестана и в далекие пункты сибирской тайги. Многие из них поставлены в исключительно тяжелые условия. Тов. Троцкий содержится в Алма-Ате, очаге малярийных заболеваний, и уже заболел малярией. Раковскому и Радеку отказано в климатическом лечении, причем Радек содержится в Сибири, а Раков-ский в Астрахани, гибельной для его здоровья. Тяжело больной Вуйович сослан на Крайний Север и лишен необходимой медицинской помощи. Многие ссыльные содержатся в Туруханском и Нарым-ском крае, куда даже царское правительство ссылало в исключительных случаях. Ссыльные имеются даже в Обдорске, находящемся за Полярным кругом. Ссылки по 58-й статье (контрреволюция), которые ТАСС473 ложно и лицемерно называет "посылкой на работу", уже не удовлетворяют бюрократа, доходящего до вершин чиновничьего самодурства. Один из организаторов Октябрьского восстания в Москве -- содержащийся в Березове, где он большую часть года отрезан от всего мира, В. М. Смирнов -- присужден к заключению в тюрьму за пятиминутное опоздание на регистрацию в ГПУ. За такое же опоздание и за "непочтительный" отзыв о ГПУ четверо товарищей, сосланных в Уральскую область, приговорены к двум годам тюрьмы. Арестованные коммунисты содержатся вместе с конокрадами, спекулянтами и контрреволюционерами. Лишь накануне VI Конгресса, после месячного пребывания в тюрьме, выслана в Сибирь новая группа наших товарищей (арестованных 19 июня). Эти методы борьбы с оппозицией вошли в систему и говорят о проведении нынешним руководством ВКП твердого курса на физическое истребление коммунистов-оппозиционеров, виновных лишь в том, что они мужественно защищали в партии свои ленинские взгляды и не отказались от них, несмотря на всю жестокость ре- прессий. Между тем вся обстановка в СССР и в Коминтерне после XV съезда ВКП целиком и полностью подтвердила правильность этих взглядов и полное политическое банкротство нынешнего руководства ВКП, беспринципно мечущегося справа налево в поисках выхода из того положения, в каком оказалась страна в значительной степени по вине руководства. Ленинская оппозиция своевременно сигнализировала о действительных опасностях, стоящих перед партией и рабочим классом, указывала на постепенное сползание партийного руководства с правильной классовой линии, на неправильное распределение национального дохода, на экономический и политический рост кулака, на явное перерождение и загнивание известных звеньев партийного и советского аппарата под напором враждебных сил, в обстановке бюрократического зажима и отсутствия внутрипартийной и рабочей демократии. Отвергнув взгляды оппозиции, партия проглядела эти опасности и не сумела с ними справиться, дать им своевременный и надлежащий отпор. Под влиянием острых экономических затруднений, связанных с провалом хлебозаготовок, и перед явной опасностью термидорианского перерождения основных звеньев партийного и советского аппарата, о чем говорят Шахтинское, Смоленское, Артемовское, Рязанское, Сочинское и бесчисленное множество других вскрытых и невскрытых "гнойников" и "нарывов", руководящие органы ВКП делают попытку выровнять линию партии и предпринимают ряд "левых" мероприятий. Начинается полоса "левых" зигзагов, проводимая непоследовательно и состоящая в том, что сегодня отвергается то, что утверждалось вчера, для того чтобы завтра отказаться от этого. Ярким примером этой зигзагообразной политики служат решения пленумов ЦК после XV съезда. "Левые" речи и декларации и продолжение упорной, жестокой, беспощадной и бессмысленной борьбы с оппозицией, принимающей формы неслыханного издевательства. "Левая" политика и борьба налево. Признание правой опасности на словах, беспринципное метание на деле, отсутствие всякой твердой линии на практике, кроме линии борьбы с оппозицией, борьбы и без того уже дорого обошедшейся партии, рабочему классу и всему Коминтерну. В объявленную сверху свободу рабочие не верят. Можно привести немало случаев, когда рабочих, выступивших с критикой, исключают из профсоюза, снимают с работы, подвергают всяческим гонениям. Тысячи рабочих-оппозиционеров сняты с работы. Свобода критики и тюрьмы для критикующих и инакомыслящих -- несовместимые вещи. На фабрике, где арестован или сослан хотя бы один оппозиционер, трудно убедить рабочих, что они могут свободно предаваться критике и самокритике. Первейшим условием развития жизненно необходимой стране пролетарской критики и установления режима подлинной рабочей и внутрипартийной демократии является прекращение борь- бы с оппозицией, освобождение арестованных большевиков из тюрем, возвращение сосланных из ссылки, восстановление исключенных из партии. Без этого издевательством звучат слова Бухарина (его заключительная речь на Конгрессе) о необходимости оживления идейной жизни партии, партийных дискуссий474 и пр. Товарищи. В советских тюрьмах сидят коммунисты. В тюрьмах и ссылках находятся сотни борцов за Октябрьскую революцию, участников и героев гражданской войны, активных строителей партии и советской власти. Товарищи. Обсудите со всей объективностью вопрос о положении в ВКП, требуйте немедленного прекращения расправ с оппозицией, которые дезорганизуют и ослабляют рабочий класс, физически истребляют наиболее стойкую часть его партийного актива, способствуют усилению реакционных сил. ГПУ не может быть судьей внутрипартийных споров. Мы твердо верим, что если не сейчас, то в ближайшем будущем коммунистический пролетариат всего мира, не взирая на ложь и клевету официального аппарата, убедится в нашей правоте и откроет нам дорогу в партию и Коминтерн, активными и преданными участниками которых мы были и будем. Да здравствует единство коммунистической партии! Да здравствует Коминтерн! Да здравствует мировая революция! Болъшевики-ленищы (оппозиция фабрик и заводов гор. Москвы) [Июль 1928 г.] Л. Сосновский ПИСЬМО В МИНУСИНСК Уважаемые минусинцы! 475 В чем вы абсолютно правы, так это в том, что тезисную волну пора свести к минимуму. В тезисах этих был тот серьезный смысл, что все товарищи, разбросанные по местам ссылки, произвели перекличку после съезда и проверили свои ряды. Оказалось, что даже в этих труднейших условиях у нас оказалось единомыслия больше, чем можно было ожидать на таком крутом и несколько неожиданном повороте. Тов. Смилга прав, называя быстроту развития настоящего этапа бурной, почти катастрофической. И в этих условиях даже самые молодые из нас не потеряли головы, не поддавшись ни бесплодному ожесточению, ни наивным иллюзиям. Теперь перекличку можно считать почти законченной. Едва ли следует заниматься тезисосложением по поводу каждой сталинской речи и статьи. У меня есть опасение, что многие товарищи по ссылке чересчур мало внимания уделяют переписке с покинутыми местами. Нельзя дать правильной оценки даже речам и статьям (не говоря о серьезной политике), если не знать, что за этим и под этим кроется. Несомненно, что за разговорами о самокритике кроется какая-то се- рия фактов, которая неизвестна нам в разных Минусах476 и Барна-улах, но хорошо известна Сталину по сводкам разных ведомств и организаций. Что же делается там на заводах? Что делается в деревне? Мы кое-что знаем о сибирской и среднеазиатской действительности (по месту нашего нахождения). Но решает-то дело не барнаульский пимокат, а московский, ленинградский металлист, ивановский текстиль, донецкий шахтер. Все наши тезисных дел мастера сделали бы лучше, если бы теперь сделали все возможное для получения живой, надежной информации. Газеты до сих пор остаются кривым и даже совсем кривым зеркалом. Я читаю множество газет и полагаю, что умею их читать. Но даже мне трудно судить по газетам о действительности. И в самом хвосте находится "Правда". Она по-прежнему трусливее всех уездных газет. По-прежнему там охотятся только на дохлую дичь, т. е. извергают гром на лица, которые уже носят на туше клеймо ЦКК477. Между тем кое-кто из товарищей получает преинтересные письма с родины. Одно такое письмо с описанием какого-нибудь собрания на одном только предприятии, в одной только ячейке дает гораздо больше материала для тех же тезисов, чем сотни газетных и журнальных статей и речей. Правда, у многих из нас осталось дома не так много корреспондентов, да и те постепенно тают, превращаясь в ссыльных. Но всех же не вышлют... Наконец, мне известны случаи переписки ссыльных товарищей с партийцами, не принадлежащими к оппозиции. По их суждениям, описанию текущих событий на данной фабрике можно кое о чем судить. Одним словом, даже половины той энергии, которая затрачивается на составление и переписку тезисов, вполне достаточно, чтобы поддерживать регулярную, очень плодотворную связь с местами. С другой стороны, нет никакого сомнения, там интересуются и нашим мнением. Интересуются не только сочувствующие и единомышленники, но и сторонники официального курса. Надо и им рассказать, что мы думаем о происходящем. До последнего времени руководящая группа держит партию в тумане. Возьмем, например, два последних выступления "вождей" -- письмо Сталина к некоему С.478 и речь Моло-това479. Сталин укоряет какого-то С., что тот попал в оппозиционный капкан с ленинским лозунгом. При чем тут С.? Возьмите стенограмму доклада Молотова на XV съезде о работе в деревне480 (издана ГИЗом отдельной брошюрой -- см. с. 104 -- 105). Там Молотов от имени ЦК рассказывает партии и Коминтерну, что главное в вопросе об оппозиции по крестьянскому вопросу заключается в попытке оппозиции опереться на устарелый ленинский лозунг: "Уметь достигать соглашения с середняком, прочно опираться только на бедноту и ни на минуту не прекращать борьбы с кулаком". Молотов доказывал, что со стороны оппозиции является просто издевательством предлагать давнишний лозунг к нынешним обстоятельствам. Он привел хронологическую справку (ныне опровергнутую Сталиным) и объявил, что бесчестно предлагать теперь такую устарелую директиву. Вот теперь и надо посоветовать всем товарищам сопоставить а) платформу оппозиции, которая всю крестьянскую политику предлагала строить именно на этом ленинском отнюдь не устаревшем лозунге; б) официальный доклад ЦК партии на съезде, сделанный Молотовым, где ленинский лозунг объявляется устаревшим, а защита Ленина оппозицией объявляется издевательством и в) письмо Сталина какому-то таинственному С. Сей загадочный С. совершенно по-молотовски трактует ленинскую директиву как устаревшую, а вместе с тем как явно оппозиционную. Пусть члены партии попробуют разобраться и решат, какое же толкование Ленина правильное: официальное молотовское, сделанное на съезде, или неофициальное сталинское, сделанное в частном письме к неизвестному С. спустя полгода после съезда. И что для них обязательнее: доклад на съезде или частное письмо? Если они выскажутся в пользу Сталина против Молотова, то пусть запросят Сталина, как же он промолчал на съезде, когда Молотов сдавал Ленина (и программу партии заодно) в архив. При чем тут С.? Речь идет о докладчике ЦК на съезде по основному вопросу. А с другой стороны, каков же уровень съезда, который не моргнув скушал такое обращение с Лениным и с программой со стороны Молотова? Я помню, что тов. Радек как-то говорил в Москве, что ему не нравятся личные нападки Л. Д. [Троцкого] на Молотова (фраза об идейном убожестве при аппаратном всемогуществе). Тогда и я склонен был согласиться с Радеком, что убогим Молотова не следует называть. Теперь весь мир видит, что Л. Д. был прав. Большего убожества и придумать нельзя. А уж до какой степени поглупения доведена партия, если из 1000 делегатов съезда не находится ни одного человека, способного защитить ленинизм от расправы с ним Молотова, способного защитить программу партии от молотовских извращений. В этом отношении мы можем гордиться, что мы не напрасно себя называем большевиками-ленинцами. Ведь дело не в формальности, что отменили ту или иную строчку из сочинений Ленина. Мы не буквоеды. Ведь речь-то шла о чем? Расчлените ленинскую формулу по частям и спросите себя, что же нашел Молотов устаревшего в ней: Уметь достигать соглашения с середняком. Разве это устарело? Прочно опираться на бедноту. Пусть посмеет Молотов сказатьвслух, что это уже устарело. Правда, Сталин сказал в беседе со слу-шателями Института красной профессуры, что у нас "есть люди",которые хотят держать курс на соглашение с кулаком и даже с поме-щиком. Неужели это о Молотове? Ни на минуту не прекращать борьбы с кулаком. Что тут устарев-шего? С нашей точки зрения (на том и вся платформа наша постро-ена), борьбу с кулаком надо стократно усилить. А люди, проектиро-вавшие врастание кулака в социализм, должны были, естественно,прекратить эту борьбу. Естественно, а не случайно, вырывается ло-зунг "Обогащайтесь!" Естественно, ленинизм (и программа партии)не имеет ничего общего с такой теорией. Естественно, что, сдав Ле- нина в архив, люди должны были нас, ленинцев, разогнать по гиблым местам и выгнать из партии. Прошло всего восемь месяцев, и Ленин за себя постоял. Слишком уж скоро, слишком уж самонадеянно аппаратчики похоронили идейное наследство Ленина. Повторяется старая история, вызвавшая карикатуру Лепешинско-го481 "Как мыши кота хоронили", где котом был нарисован Ленин, а мышами -- меньшевики. Увы, теперь расстановка похоронщиков за себя постоит и в других вопросах, расколовших партию на большинство и меньшинство. Последнее слово свое история отнюдь не передала Ярославскому и Дерибасу482 из ГПУ. Поучительнее всего то, что Молотов-таки прекратил борьбу с кулаком, а кулак не ответил ему взаимностью. Я прочел в "Челябинском рабочем" от 8 июня такой заголовок на всю страницу": "На то и классовая борьба" -- так ответил кулак Юдин, когда у него спросили, зачем он спрятал хлеб. Вот тебе и врастание в социализм. Кое-кому ответ кулака Юдина из поселка Сургояк Челябинского округа был необходим, чтобы вспомнить азбуку классовой борьбы. Когда наступит настоящая самокритика, а не чесание бюрократических пяток, все эти дела будут вновь серьезно обсуждены. Мне кажется, что даже нынешние сторонники ЦК призадумаются, если разъяснить им наглядный пример с ленинским лозунгом, взятым нами под защиту от Молотова и др. Конечно, из Минусинска не разговоришься, но славословить Молотова мы не обязывались никогда. И не будем. На то мы и большевики-ленинцы. Теперь я хотел бы вам ответить на ваш вопрос об одном месте письма Л. Д. [Троцкого] от 9 мая, где он говорит о нашей готовности поддержать намечающийся официальный сдвиг партии. Почему вы нашли в этом выражении готовности нечто для себя странное? По-моему, каждый из нас должен сказать то же самое. Если вас смущает то обстоятельство, что поддерживать приходится из Туруханска и Барнаула, то это чистейшее недоразумение. Разумеется, речь может идти не о поддержке со стороны личностей, отмеченных 58 статьей и сосланных в Сибирь, а со стороны членов партии, которые отчаянно боролись за удержание партии от сползания на кулацкий путь и которые, оказавшись снова в партии, так же энергично принимаются укреплять и развивать наметившийся сдвиг, оставляя за собой право критиковать и разоблачать всякую непоследовательность, половинчатость, всякую уступку кулацкой ориентации. Разумеется, в рамках устава партии, как мы то и обещали уже съезду в своем заявлении. Критика непоследовательности есть прямая и нужнейшая поддержка, в тысячу раз более ценная, чем голосования "монолитчиков" смоленско-ар-темовско-владимирского типа. Помимо критики и разоблачения, разумеется, остается конкретная работа над проведением наиболее отвечающих интересам партии и пролетарской революции мероприятий. С этой точки зрения абсолютно неприемлемо было и потому отвергнуто было всеми предложение тов. Преобра- женского заявить уже теперь, находясь в ссылке, что мы принимаем на себя ответственность за так называемый "левый курс". Ничего общего с этим не имеет выражение Л. Д. о нашей готовности поддержать действительные сдвиги. А взять ответственность? За что? За курс. За какой? В чем он выражается? Разве не показательно, что даже редакция "Большевика" не уловила, чего же хочет ЦК. Напечатана в No 10 журнала передовая статья о самокритике. Статья очень напомнила мне одно место из Бомарше483 ("Свадьба Фигаро"), где разъясняется, что печатать можно обо всем. Обо всем, кроме... А дальше идет такой внушительный перечень "кроме", что едва ли можно писать даже о погоде. Так и в "Большевике" вышло с самокритикой. А уж не редакции ли "Большевика" полагается знать, чего хочет ЦК от самокритики. В составе редакции -- Молотов, Бухарин, Ярославский, не говоря уже о вождях Слепкове и Астрове. И то Молотову пришлось извиняться за свою редакцию, закричавшую вместо "ура" -- "караул", самокритика идет! Впрочем, пока настоящее письмо дойдет до вас, вероятно, вы получите уже текст обращения нашего к VI Конгрессу Коминтерна. Я слышал, что Л. Д. усердно над ним работает. Об основных пунктах обращения у всех нас единодушие. Есть разногласия по отдельным вопросам. Но и эти разногласия могли бы быть гораздо меньше, если бы мы имели возможность более нормально обмениваться мнениями. Часть из наших писем вовсе пропадает, а другая движется на волах. При этих условиях трудно диспутировать. Ну, на этом и простимся. Нового лично у меня почти ничего нет. Примите привет мой и нашей маленькой барнаульской колонии. Что пишут вам из Москвы и из прочих подобных "отдаленных" мест? Ваш Л. Сосновский. Барнаул,Никитинская 110, Л. Сосновскому [Июль 1928 г.] К. Радек, И. Смилга VI КОНГРЕССУ КОМИНТЕРНА Уважаемые товарищи! XV съезд ВКП(б) исключил нас из партии. Немедленно после съезда мы были через ГПУ сосланы в отдаленные районы Союза (Сибирь, Среднюю Азию, север Европейской России). Вслед за ссылкой нас начались аресты и ссылки наших единомышленников, которые продолжаются до настоящего времени. Ссылают нас по 58-му параграфу Уголовного кодекса за действия, ставящие своей целью низвержение и подрыв сов[етской] власти. Отправляясь в ссылку, мы обратились в ИККИ484 с протестом против этих решений и с требованием их отменить. Расширенный пленум Коминтерна485 одобрил репрессии против оппозиции, да- же не выслушав нас. Мы обращаемся к VI конгрессу Коминтерна с просьбой вызвать нас в Москву для дачи подробных объяснений. Настоящее письмо может дать картину наших разногласий только в самых общих чертах. Любое из наших утверждений мы можем подтвердить перед конгрессом или его комиссией фактическим материалом из партийных и советских изданий. Наши разногласия Основными документами, выражающими взгляды оппозиции, являются платформа486 и наши контртезисы XV съезду партии. Напечатаны были в партийной печати только наши контртезисы. Наша платформа же была объявлена антипартийной, и за ее распространение наши едномышленники исключались из партии. Таким образом мы были лишены фактической возможности бороться за свои взгляды в пределах устава партии. Однако только беспристрастный разбор может восстановить действительную картину наших разногласий с большинством партии и наметить пути к восстановлению единства партии. В чем нас обвиняли Резолюция XV съезда обвиняет нас в неверии в социалистический характер Октябрьской революции и в возможность социалистического строительства в СССР487. Это обвинение мы отвергаем со всей решительностью. Существо наших разногласий в этом вопросе состоит в том, что мы отвергаем как немарксистскую и неленинскую теорию полного построения полного социалистического строя в одной стране, без победы пролетарских революций в нескольких решающих капиталистических странах. Мы убеждены, что при правильной ленинской политике пролетариат СССР будетразвивать достигнутые уже успехи в деле социалистического строительства и вместе с мировым пролетариатом сокрушит капиталистический строй и построит коммунистическое общество. Далее резолюция обвиняет нас в отрицании необходимости союза рабочего класса с крестьянством. Это обвинение мы также категорически отвергаем. Действительные разногласия состоялив том, что мы указывали на рост кулачества в деревне, на необхо-димость организации для этой борьбы союза бедноты и усиления позиции сельскохозяйственного пролетариата. Только борясь с кулаком и опираясь на бедноту, можно сохранить союз со средним крестьянством. Нас обвиняют в отрицании существования пролетарской диктатуры в СССР. Это обвинение смехотворно. Мы говорили о росте термидорианских элементов в стране, о влиянии этих элементов на некоторые звенья нашей партии. Мы подчеркивали вытекающие отсюда опасности для диктатуры пролетариата промышленности. Это неверно. Мы считаем нашу государственную промышленность предприятиями после- и предлагали рядмер для борьбы с этими опасностями. Нам приписывается отрицание социалистического характеранашей государственной и предлагали ряд мер для борьбы с этими опасностями. 4. Нам приписывается отрицание социалистического характера нашей государственной промышленности. Это неверно. Мы считаем нашу государственную промывшленность предприятиями последовательно социалистического типа, основной командной высотой социалистического строительства. Резолюция обвиняет нас в связи с мелкобуржуазными слоями,связанными, в свою очередь, с контрреволюционерами. Со време-ни этого обвинения прошло более полугода, но никто не слыхало судебном процессе, на котором предстали бы перед судом боль-шевики-ленинцы, мелкие буржуа и контрреволюционеры. Наконец, нас обвиняют во фракционной работе и пользова-нии средствами борьбы, выходящими за рамки советской легаль-ности. Мы признаем, что в борьбе за наши взгляды мы сталина путь фракционности и нарушали дисциплину партии. В то же вре-мя мы должны сказать, что внутрипартийный режим не оставлялдля нас другого пути. Мы стояли перед альтернативой -- или мол-чать, что при глубине наших разногласий было бы невозможнымдля большевиков-ленинцев, или нарушить дисциплину партии,несмотря на то, что мы отдавали себе полный отчет в опасностях,таящихся во фракционности. Нормальный партийный режим ис-ключает фракционность. Это основное положение, как и другие,нами разделяются полностью. Мы с негодованием отметаем, каксовершенно недопустимый прием борьбы, обвинение нас в анти-советских выступлениях. После XV съезда Шесть месяцев миновало с момента нашего исключения из партии. События развивались с чрезвычайной быстротой как внутри партии, так и в СССР. Такой быстрый темп событий объясняется как нарастанием хозяйственных затруднений внутри СССР, так и подготовкой империалистами военного выступления против страны пролетарской диктатуры. Развитие классовой борьбы в этих условиях дает ясные ответы по всем основным вопросам наших разногласий. 1. Одним из основных разногласий является вопрос о темпе индустриализации нашей страны. Оппозиция утверждает, что недостаточный темп развития нашей промышленности является основной причиной наших хозяйственных затруднений. Факт отставания промышленности от запросов, предъявляемых к ней со стороны народного хозяйства в целом, лежит в основе нашей безработицы, диспропорции между спросом и предложением на товарном рынке и слабости позиции обобществленного хозяйства в деревне. Мы настаивали на такой политике распределения народного дохода, которая в наибольшей степени обеспечивала бы социалистические элементы нашего хозяйства, в первую очередь, промышленности. Нас за это упрекали в сверхиндустриализме. Хлебные заготовки этого года полностью подтвердили наши указания на затруднения, связанные с недостатком промышленных товаров. Для того чтобы добиться даже тех скромных результатов на хлебном рынке, какие мы имеем в этом году, при третьем вполне удовлетворительном урожае, пришлось оголить городские рынки, что означает ухудшение положения пролетариата. Увеличение единого сельскохоз[яйственного] налога, проведение самообложения в деревне, признание недостаточности обложения городской буржуазии -- все это говорит за то, что перераспределение народного дохода в духе наших требований было вполне возможно. Это признают теперь сами руководители большинства. Индустриализация страны, связанная с широким капитальным строительством, вообще связана с большими трудностями. Но эти трудности во много раз увеличиваются при отсутствии правильной политики распределения народного дохода и при наличии ряда строительных панам. 2. Хлебозаготовки этого года дают яркий ответ на вопрос о том, что собой представляет наша деревня и какой должна быть политика пролетарского государства по отношению к ней. Первое. Росла ли за последние годы экономическая и социальная мощь кулачества, или кулаки и бедняки постепенно превращались в середняков -- так стоял вопрос в предсъездовской дискуссии. Первого взгляда держалась оппозиция, вторая точка зрения нашла свое официальное подтверждение в резолюции XV съезда. Ц[ентральный] о[рган] партии "Правда" от 15 февраля принужден был признать угрожающий рост кулака и, что более важно, признать: "что касается борьбы с кулачеством и кулацкой опасностью, то в этой области нашими парторганизациями сделано было далеко не все то, что они должны были сделать. Этим, между прочим, объясняется тот факт, что в наших организациях, как партийных, так и иных, народились в последнее время известные чуждые партии элементы, не видящие классов в деревне, не понимающие основ нашей классовой политики и пытающиеся вести работу таким образом, чтобы никого не обидеть в деревне, жить в мире с кулаком и вообще сохранить популярность среди всех слоев деревни". Это обвинение ЦО повторяет со всей силой генсек партии тов. Сталин в речи своей, напечатанной в "Правде" от 2 июня488, в которой он говорит: "Есть люди, которые рассматривают выход из положения в возврате к кулацкому хозяйству, в развитии и развертывании кулацкого хозяйства. Эти люди не решаются говорить о возврате к помещичьему хозяйству, понимая, видно, что опасно болтать о таких вещах в наше время, но они тем охотнее говорят о развитии кулацкого хозяйства в интересах... сов[етской] власти. Эти люди полагают, что сов[стекая] власть могла бы опереться сразу на два противоположных класса: на класс кулаков, хозяйственным принципом которых является эксплуатация, и на класс рабочих, хозяйственным принципом которых является уничтожение всякой эксплуатации". Кто эти люди? Не спецы ли это, защищающие в наших государственных учреждениях интересы кулака под видом забот об интересах сов[етской] власти? Нет, тов. Сталин обвиняет в таких взглядах членов нашей партии, ибо он говорит дальше: "Не понимать значения крупного кулацкого хозяйства в деревне, не понимать, что удельный вес кулачества в деревне стократ выше, чем удельный вес капиталистов в городской промышленности, капиталистов в городской промышленности, это значит сойти с ума, порвать с ленинизмом, перебежать на сторону врага рабочего класса". Порвать с ленинизмом могут, конечно, только члены партии, так как беспартийные специалисты отнюдь не являются ленинцами. Значит, тов. Сталин говорит о какой-то прослойке в нашей собственной партии. Говоря это, он не выдумывает врага, а указывает на существующую опасность. Как известно, во время хлебозаготовительной кампании пришлось не только снимать сотни, если не тысячи, низовых ответственных работников за поддержку кулацких интересов, но и отдавать их под суд. В земледельческих районах СССР оказались члены партии, которые сам прятали хлеб от советских органов. Наша правота в этом вопросе теперь видна каждому члену партии. Второе. Борьба с кулачеством невозможна без организации бедноты. Поэтому мы требовали основания Союза бедноты. Это было отклонено. Во время хлебозаготовительной кампании не оказалось сколько-нибудь серьезных бедняцких организаций, на которые партия и сов[етская] власть могли бы прочно опереться в борьбе против кулака. Наоборот -- кулак мог потянуть за собой не только значительную часть середняков, но и бедноты, убеждая ее, что отдавая свой хлеб сов[етской] власти, она останется без хлеба. Мы не только не имели готовых бедняцких организаций, на которые могли бы опереться, но в ряде мест встречали прямое недоверие со стороны бедноты, т. к. часть нашей деревенской администрации оказалась на стороне кулаков и часть средств, отпущенных на развитие сельского хозяйства, попала в руки зажиточных слоев. Знала ли партия это раньше? Нет, не знала. Оппозиции говорить об этом запрещалось. Факты эти отрицались. Достаточно это установить, чтобы дать ответ на утверждение тт. Сталина и Бухарина, что оппозиция, выдвигая раньше вопрос о кулаке с такой остротой, была неправа, ибо раньше нельзя было начать борьбы против кулака, ибо раньше мы не имели за собой середняцких и бедняцких масс, которые приобрели теперь. Мы уже выше указывали, что и теперь мы еще не могли завоевать поддержки бедняцких и середняцких масс, что ссылка на эту поддержку является образчиком замазывания совершенных ошибок. Организация Союза бедноты, требование, выдвинутое нашей платформой, становится необходимейшим условием для успешной борьбы с кулачеством. Третье. Партия опоздала с принятием необходимых мер для успеха хлебозаготовок. Опоздание привело к тому, что борьба за хлеб велась в порядке ударной кампании, преимущественно административными методами. Такой характер борьбы не мог не задеть интересы и значительных середняцких масс. Четвертое. Партия провозгласила курс на успешное строительство коллективных и советских хозяйств. Эту политику мы поддерживаем, так же как борьбу с кулаком. В нашей платформе и в контртезисах по работе в деревне это требование занимает центральное место. Наиболее успешным это строительство окажется в том случае, если оно будет происходить при содействии и под контролем организации бедноты и батрачества. В противном случае значительная доля государственных средств может пропасть от неумелого администрирования бюрократического аппарата. 3. Серьезные разногласия имели место в партии по вопросу о положении рабочего класса. Нам бросали упрек в демагогии, когда мы говорили о том, что подъем благосостояния рабочего класса, начавшийся после проведения денежной реформы489, уступил место застою. Во время партийного съезда проходила кампания по перезаключению колдоговоров. До сегодняшнего дня не опубликованы ее результаты. Но по сотням сведений, всплывшим теперь в печати, видно, что новые колдоговора пришлось навязывать рабочим при помощи сильного нажима хозяйственников, что роль профсоюзов во многих местах сведена на нет, что местами рабочие защищались против новых колдоговоров при помощи забастовок. Если бы эти колдоговора не ухудшали положения рабочих, то не пришлось бы применять нажим, который в некоторых местах доходил до введения милиции на фабричные собрания (см. события в Гусь-Хрустальном, сообщенные в "Труде", органе ВЦСПС490). Рост безработицы не подлежит сомнению. Попытка смягчить значение этого вопроса указанием на тот факт, что безработица растет в первую очередь за счет деревни, представляет собой чиновничью отписку. Столкновения, происшедшие в Москве в начале июля сего года с безработными строительными рабочими491, не становятся менее важными от того, что эти строительные рабочие пришли из деревни. Этот факт указывает, во-первых, на жгучесть вопроса об улучшении положения деревенского пролетариата и бедноты. Если мы не сделаем все, что только возможно, для улучшения этого положения, тогда эти слои перенесут свою борьбу за существование в город, усиливая в нем социальное брожение. Вместо того чтобы быть опорой сов[етской] власти, они могут стать опорой контрреволюционной демагогии; во-вторых, нелепо думать, что существование растущей резервной армии труда может остаться без влияния на положение промышленных рабочих, что эта резервная армия труда не будет давить на заработную плату занятых в промышленности. Борьба, происходящая между ВЦСПС и хозяйственниками, с одной стороны, и комсомолом492 -- с другой, по вопросу о броне подростков493, уже является выражением этого давления резервной армии на рабочий рынок. Хозяйственники, имея перед глазами большой резервуар чернорабочих, которых можно приспособить в короткое время методами рационализации и простым производственным процессом, считают роскошью подготовлять для промышленности квалифицированную рабочую силу из пролетарских подростков. Главным аргументом против нашего утверждения об ухудшении положения рабочего класса являлось указание на семичасовой рабочий день, который был декретирован в десятую годовщину Октябрьской революции494. Что же оказалось в действительности? Проводится семичасовой рабочий день почти исключительно в текстильной промышленности, что объясняется просто необходимостью перейти на три смены для увеличения количества требуемой мануфактуры (см. статью наркомтруда РСФСР тов. Бахутова в "Известиях" от 1 июня). Во многих местах переход на семичасовой рабочий день происходит в условиях ухудшения положения рабочих и в особенности работниц. Что касается перехода на семичасовой рабочий день в других отраслях промышленности, то ВЦСПС принужден был установить в резолюции, напечатанной в "Труде" от 23 июня, что "ВСНХ фактически сорвал срок, назначенный правительством для разработки плана перевода промышленности на семичасовой раб[очий] день на 1928/29 г.". ВСНХ не только сам не разрабатывает этих планов, но саботирует работу трестов и ВЦСПС, направленную на переход на семичасовой рабочий день. Как установил председатель [профсоюза] металлистов тов. Лепсе495, в металлургической промышленности "ВСНХ пока что предусматривает переход второстепенных подсобных отраслей промышленности (арматура, ламповые заводы). Ни одного завода по машиностроению, основной отрасли металлопромышленности". Представитель ЦК союза горняков установил: "Ни Донуголь, ни Азнефть не подошли даже к вопросу о переходе на семичасовой рабочий день, не установили каких бы то ни было принципов разрешения этой задачи. Можно ли вводить семичасовой рабочий день в новых заводах, оборудованных по последнему слову техники, они не знают до сих пор. ЦК горняков не может договориться с ВСНХ о том, чтобы на подземных работах установить не семи-, а шестичасовой рабочий день". Даже что касается текстильной промышленности, то и там ЦК текстильщиков, как заявил тов. Мельничанский, уперся в тупик. "ВСНХ не дает, например, ответа на перевод на семичасовой рабочий день камвольной шерстяной промышленности и тех фабрик, где ввиду заминки снабжения хлопком нельзя еще вводить третьей смены". По сообщению в "Труде" по линии НКПС переводятся на семичасовой рабочий день две мастерские численностью в 8000 рабочих. Эти факты не нуждаются ни в каких комментариях. Для оценки материального положения рабочего класса надо еще принять во внимание, что в этом году ему пришлось, благодаря ошибкам в нашей налоговой политике в деревне, благодаря не замеченному вовремя росту кулака, расплатиться ухудшением своего снабжения. Пришлось перебросить значительное количество промтоваров, в первую очередь дефицитных, из города в деревню, оголить городской рынок от мануфактуры, кожаных изделий, металлических изделий, сахара, чая и т. д. Другого выбора, благодаря сделанным раньше ошибкам, не было. Но нельзя закрывать глаз на тот факт, что ухудшение снабжения города есть ухудшение положения рабочего класса. Вопрос об улучшении положения рабочего класса является центральным вопросом сдвига партийной политики влево. Только серьезные усилия для улучшения положения рабочего класса внушат ему веру в левый курс и заставят взяться серьезно за его проведение. 4. Вопрос о внутрипартийной и рабочей демократии поставлен перед партией как вопрос о самокритике. В обращении ЦК от 3 июня сказано, что "задачи реконструктивного периода не могут быть разрешены без самого смелого, самого решительного, самого последовательного вовлечения масс в дело социалистического строительства, проверки и контроля со стороны этих миллионных масс всего аппарата и его очищения от негодных элементов". Не только задачи реконструктивного периода не могут быть решены без самодеятельности миллионных масс и их контроля над всеми действиями и всем аппаратом диктатуры пролетариата. Без самодеятельности и контроля масс нельзя было выиграть гражданской войны, нельзя было восстановить старой промышленности. Во время гражданской войны с ее неслыханно жесткой партдис-циплиной, с массовыми мобилизациями на фронт членов партии и профсоюзов партия дискутировала свободно все возникающие разногласия, что давало возможность после самых острых споров меньшинству беспрекословно подчиняться большинству. Вопросы борьбы с бюрократией выносились на суждение рабочих беспартийных конференций. Владимир Ильич неоднократно указывал на бюрократизм, как на основную опасность на пути социалистического строительства. Во время его болезни бюрократизация наших аппаратов пошла в усиленном темпе. В этих условиях борьба за нормальный режим в партии принимала характер внутрипартийной оппозиции. Имея перед собой такой факт, как оппозиционное настроение половины Московской организации, ЦК партии решением от 5 декабря 1923 г. провозгласил проведение в жизнь внутрипартийной демократии, выдвигая целую программу конкретных реформ. Почему декларация от 5 декабря 1923 г. осталась неосуществимой? Ответ на этот вопрос дает платформа большевиков-ленинцев. Здесь мы считаем необходимым подчеркнуть следующие моменты. В период после XIII съезда496 страна переживала бурный восстановительный процесс. Росла промышленность, росло сель[ское] хозяйство. Но вместе с тем росли классовые противоречия в деревне и усилилась роль бюрократии как в городе, так и в деревне. В деревне росла экономическая сила зажиточной верхушки. Оппортунистические теории замазывали этот факт и преуменьшали его значение. Кулак "врастал" в социализм. В промышленности этот процесс затушевывания классового характера социалистического строительства опирался на растущую роль государственной и хозяйст- венной бюрократии. Располагая значительными средствами, вкладываемыми в промышленность, и используя свои преимущества в области знаний и административного опыта, бюрократия мало-помалу подчинила своему влиянию широкие кадры хозяйственников, выдвинутых партией. И здесь партийная политика пошла по линии наименьшего сопротивления. Рост производительных сил, а все остальное приложится -- вот господствовавшее настроение того периода. Что социализм есть не только обобществление средств производства в интересах общества, но и растущее участие рабочего класса в руководстве производством -- это на практике упускалось из вида. Непонимание этого различия капиталистического и социалистического развития делало бюрократами даже хороших пролетарских хозяйственников. Процессы, происходящие в гос[ударственном] аппарате, должны были найти свое отражение в партийном аппарате. Парт[ийный] аппарат должен был вступить с ними в бой или подчиниться им и стать на их сторону. Но нельзя было в деревне брать курс на кулака, а в городе курс на рабочего. То же самое желание идти по линии наименьшего сопротивления, которое приводило к отказу от организации бедноты, поощрению развивания "хозяйственного мужичка", как более легкого пути, приводило в городе к ставке на спеца, на директора фабрики, на администратора. Этот путь к поднятию хозяйства казался более легким, чем политика развертывания инициативы самой массы, поднятия ее уровня и влияния на руководство производством. Таким образом создался на фабрике "треугольник". Во имя поднятия производства ограничивались права фабзавко-ма, основной профессиональной ячейки. Профсоюзы перестали в значительной мере защищать интересы организованных рабочих, начали хиреть, терять авторитет. Секретарь ячейки принужден был во имя ложно понимаемых экономических задач покрывать антидемократическую политику хозяйственников и профсоюзов, что, со своей стороны, вело к замиранию жизни в ячейках -- основных организациях партии. Курс этот привлек в партию служащих -- кандидатов в чиновники. Для многих из них партбилет был только мостиком к чину и должности. Эти элементы охотно отказывались от всякой критики, от всякой самостоятельности и провозглашали послушание как высшую добродетель коммуниста. Почему мы повторяем эти положения нашей платформы? Мы это делаем для того, чтобы сказать: "Без решительного изменения политики нет изменения режима в партии, в профсоюзах и на фабрике". Внутрипартийная демократия не может существовать и развиваться, если политика партии не отвечает полностью интересам рабочего класса и бедноты, если в ней проявляются тенденции сползания с классовых рельс. Начав исправлять партийную политику, начав борьбу с кулаком, ЦК партии выдвинул лозунг самокритики, как средство очищения партии от последствий бюрократического загнивания и путь к вну- трипартийной демократии. Какие результаты дал этот призыв? "Кампания по перевыборам низовых профессиональных и партийных органов пока показывает, что [мы] имеем несомненное усиление активности партийной и рабочей массы. Но это усиление активности остается еще далеко недостаточным: до сих пор в дело самокритики в должной мере еще не втянуты широкие рабочие массы. До сих пор наша критика в значительной степени критика "сверху". Пока мы идем еще по линии устранения наиболее бьющих в глаза уродливостей",-- пишет "Правда" от 27 июня. Почему рабочая масса не принимает еще достаточно энергичного участия в самокритике? На этот сугубо важный вопрос "Правда" отвечает в цитированной статье: "Рабочие еще не "раскачались", среди них зачастую еще проявляется боязнь критиковать. Критикуют в личных разговорах, но выносить свое мнение на общественное суждение еще избегают". В сотнях и тысячах статей и заметок нашей печати признается тот факт, что рабочие боятся увольнения с работы, притеснений за самокритику. Это отвечает действительности. Причины слабого развития самокритики состоят, во-первых, в том, что рабочая масса после опыта 1923 года не верит, что дело идет не о мимоходной ударной кампании, вызванной артемовским, смоленским и шах-тинским скандалами, а о коренном изменении внутрипартийного и внутрисоюзного режима. Рабочая масса боится, что после нескольких месяцев критики придется за нее в будущем расплачиваться. Рабочие на фабриках знают поименно тех передовых пролетариев, которые за критику были сняты с производства, задвинуты в бюрократические задворки, выброшены на улицу или сосланы в ссылку. Рабочие знают имена тех тысяч хозяйственников, которые за безхозяйственность, за бюрократическое отношение к рабочим потребностям, за злоупотребление властью не только не были сняты со своих постов, но иногда получали повышение. Рабочая масса поверит в серьезность поворота, когда увидит, что виновники злоупотреблений будут подвергнуты наказанию, "невзирая на лица", когда они увидят, что виновные в прикрывании злоупотреблений, в попустительстве будут наказаны или что хоть их вина будет публично установлена. Рабочая масса видит, что в то время, когда ЦК в официальном воззвании призывает к критике, "не взирая на лица", он сам и его органы "взирают на лица". В самом деле, приглядываясь к шахтинскому, смоленскому, арте-мовскому и другим, до бесконечности, делам, мы видим только непосредственных участников преступлений. Но куда же девалось высшее руководство, хозяйственное, партийное, советское и профсоюзное? Рабочих Донбасса гнут в три погибели администраторы, вредители срывают добычу угля; в Смоленской губернии ведут столыпинскую земельную политику; печать полна строительными панамами497. Ни партийное руководство на Украине, ни администрация Донугля498, ни ЦК горнорабочих, ни Наркомзем не видят творящихся безобразий. Невольно возникает вопрос у каждого думающего рабочего: всерьез ли партия намерена бороться со злом, против которого она вопит? Рабочая масса видит, как против самокритики начинают ополчаться все корыстные элементы, бюрократия, правая часть партии. Одновременно она видит, что ЦК, вместо того чтобы дать решительный отпор тенденциям к свертыванию самокритики, зажимает рот "Комсомольской правде"499 за ее борьбу против хозяйственников и профбюрократов, как он в статье тов. Сталина "Об опошлении лозунга самокритики"500 выступает против "травли хозяйственников", хотя еще ни один из руководителей трестов не снят за те злоупотребления, которые вскрыты печатью. Лозунг самокритики переживает критические дни. Или вперед по пути к партийной и рабочей демократии и тогда расширение фронта самокритики, поднимание ее до политики. Тогда восстановление режима, каким он был при Ленине. Тогда обобщающая критика и критика ошибок руководства будет правом каждого члена партии или критика будет бороться только против симптомов болезни, а [не] против самой болезни, когда она выродится в нездоровую сенсацию и скоро уступит место молчанию, от шумных скандальных событий к бюрократическому казенному благополучию. Бюрократ снова будет жить сам по себе, рабочий также. Исход этого кризиса целиком будет зависеть от энергии и инициативы партийных рабочих масс. Партийная рабочая демократия должна быть завоевана. Вопросы международного коммунистического движения ВКП(б) самая сильная партия Коминтерна и руководит им. Всякий сдвиг в ВКП(б) сопровождается сдвигами в Коминтерне. И это не может быть иначе. Так же как мы пытались разобраться в основных вопросах так называемого левого курса в ВКП(б), мы коротко подвергнем обсуждению самые актуальные вопросы политики Коминтерна и его нац[иональных] секций. В период после V конгресса Коминтерна был совершен ряд политических и организационных ошибок, которые болезненно отразились на состоянии международного коммунистического движения. Стабилизация, подготовляя новые революционные взрывы на базе выросших и обострившихся противоречий, в первый период означала ликвидацию непосредственной революционной ситуации. Не поняв этого, Коминтерн не воспротивился безнадежным попыткам захвата власти в Болгарии (осень 1923 г.) и Эстонии501, не дал отпора установке германской компартии после поражения 1923 г.502 на непосредственную организацию революции. Эти решения, оставаясь на бумаге, отвлекали тем не менее партию от реальной задачи завоевания масс в их повседневной борьбе против последствий капиталистической стабилизации и связывания этой борьбы с коммунистической агитацией и пропагандой будущей борьбы за диктатуру пролетариата. Под влиянием усиливающейся капиталистической стабилизации и растерявшись перед ее лицом, новое руководство Коминтерна выкристаллизовывает эмпирически, стихийно новый тактический или даже стратегичес- кий план. Стержнем его является отношение к английским центристским вождям тред-юнионов. Развал английского хозяйства, керзоновские угрозы против СССР503 вызывают рост симпатий к стране Советов и стремление английских рабочих к сближению с советским пролетариатом. Под давлением этого движения центристы из среды вождей английских профсоюзов идут на сближение с ВЦСПС. Но руководство Коминтерна, преувеличивая значение этого сближения, видит в нем надежную защиту против нападения на Советский Союз и возможность разбить Амстердамский Интернационал профсоюзов, Второй Интернационал504 и создать при помощи английских центристских тред-юнионистов параллельные движения центристских течений в Европе. Оно не замечает, что стабилизация вырвала почву из-под ног массовых центристских движений на континенте, привела к подчиненю Криспинов505, Бауэров, Лонге506 и Модильяни507 -- Элленбогенам508, Зейцам509, Турати510, Д'Арагонам511, Мюллерам512, Блюмам513 и Реноделям514, т. е. правым соцде-мократам. Оно не замечает, что центристские вожди английских тред-юнионов лелеют надежду подчинить совет профсоюзов Амстердаму или, даже замечая это, сами увлекаются реформой Амстердама изнутри при помощи английских тред-юнионов. Весь этот близорукий план кончается крахом, предательством английской забастовки Перселями, Хиксами, Ситриными. Но, не имея мужества признать свою ошибку, вожди ВЦСПС и Коминтерна не разрывают связи с английскими предателями, затрудняя этим использование этого предательства, хотя бы для усиления компартии. Эта политика деморализует слабую английскую компартию в такой мере, что она сопротивляется печатанию воззвания ВЦСПС, направленного против английских предателей, когда наконец ВЦСПС был принужден переменить фронт. На континенте эта политика внесла смуту в ряды коммунистов и затруднила им понять, что в период стабилизации первым условием усиления компартии являются лобовые атаки против социал-демократии. Еще более пагубными были ошибки, совершенные в этот период в Китае. Сущность их состояла в том, что из вхождения китком-партии в Гоминьдан с целью сближения с широкими рабоче-крестьянскими массами и отрыва их от буржуазии выросла тактика подчинения киткомпартии и пробужденного пролетариата Китая буржуазно-помещичье-чиновничьему руководству Гоминьдана. Такая тактика была навязана киткомпартии руководством Коминтерна вопреки сопротивлению китайских товарищей. Между тем допустимость блока с революционно-националистической буржуазией отсталых стран признавалась Лениным лишь при непременном условии самостоятельности и независимости молодой и слабой компартии. Благодаря этому, киткомпартия не была в состоянии создать массовые самостоятельные организации пролетарита, не была в состоянии дать надлежащий отпор измене национальной буржуазии, переходу ее в лагерь реакции, не была в состоянии выкристаллизовать традиции самостоятельной борьбы пролетариата и крестьянства. Мы не беремся разрешать неразрешимый вообще вопрос о том, возможна ли была победа пролетариата и крестьянства на данной стадии развития и при правильной политике. Но при правильной политике пролетариат вышел бы из боя со сложившимся крепким сознанием того, как надо бороться за победу. При неправильной политике Коминтерна и его агентов (всякие попытки сбросить ответственность на одну киткомпартию разбиваются о неопровержимые документы самых авторитетных учреждений Коминтерна) получился "1905 год515 наоборот", урок, как не надо делать революции. Под влиянием обострения классовой борьбы в Европе и в СССР и под влиянием начавшегося сдвига в политике ВКП(б) наметился на IX пленуме ИККИ сдвиг и в политике Коминтерна. Решение IX пленума о тактике английской, французской и германской компартий при выборах базируется на необходимости самой решительной, беспощадной борьбы с социал-демократией, как основы будущей борьбы пролетариата за свою диктатуру. Мы приветствуем этот сдвиг, составляющий одно из основных требований нашей платформы. Но для того, чтобы этот сдвиг мог перерасти в последовательную ленинскую политику, он должен осознан быть широкими массами членов нац[иональных] секций Коминтерна516. Это сознание тем более будет прочным, чем решительнее будут осуждены те оппортунистические идеи, на которых основывалась политика Англорусского комитета и, в первую очередь, теория стадий517. В Китае Коминтерн повернул фронт, и решение IX пленума ставит и перед киткомпартией программу действий, имеющих целью создание действительно самостоятельной партии пролетариата. Но поворот этот в политике произошел без выяснения причин прошлых тягчайших поражений и без установления всех их уроков. Документы большевиков-ленинцев, предсказавших это поражение, указавших уроки его -- скрыты перед китайскими коммунистами. Не начата даже борьба против целого ряда неленинских учений, выдвинутых в период правых ошибок Коминтерна -- теория двух-составных рабоче-крестьянских партий. Организация таких партий в некоторых странах Востока может привести к новому подчинению новых отрядов восточного пролетариата буржуазным политиканам, перекрасившимся в крестьянский цвет. С этой эсеровщиной надо покончить. Идея, что Советы могут быть создаваемы только при переходе от демократической революции к социалистической, выдвинутая весной 1927 г., не похоронена и может в дальнейшем лишить восточный пролетариат могучих форм массовых организаций, без которых невозможна победа и в демократической революции. Все эти пережитки старого правого курса могут исчезнуть только при ликвидации того режима, который установился в Коминтерне после V конгресса. Режим этот состоял в проведении политической линии Коминтерна и его нац[иональных] секций без действительно- го участия партийных масс. Существующие в них противоречивые тенденции не могли выявляться под угрозой опасности исключения их носителей. Вредные правые и левые уклоны, порождаемые жизнью, сложностью обстановки, в которой действовали компартии, не изживались в идейной борьбе; партийная масса получала сверху готовое учение, которое должна была только "перерабатывать". Это привело к окаменению направлений, к их фракционному оформлению и нелегальному существованию. Изменение руководств целых компартий производилось на деле Коминтерном, без действительного участия партийных масс. Подобная политика настолько обостряла внутренние конфликты, что приводила, с одной стороны, к исключению из партий элементов, доказавших всей своей деятельностью свою кровную связь с коммунистическим движением, с другой стороны, лишала возможности наиболее преданных и активных работников не только принимать участие в руководстве партии, но и вообще в ее работах. Создавался постоянный перерыв преемственности в руководстве партии, в развитии партии, невозможность создания руководящих кадров, на опыте своих ошибок подготовляющихся к самостоятельному руководству. Этому всему надо положить конец, ибо в случае серьезных революционных событий даже лучшее руководство Коминтерна обанкротится, не имея в каждой стране кадров самостоятельных руководителей, органически связанных со страной, с партией и олицетворяющих ее опыт. Проект программы Коминтерна Коминтерн не может дальше развиваться без программы. Предложенный проект носит на себе все характерные черты оторванности ИККИ от действительной практической жизни компартий. Уже перед VI конгрессом Коминтерна работала программная комиссия. Проект, выработанный ею, был после предварительной дискуссии на конгрессе передан на обсуждение нац[иональных] секций. Никакого действительного обсуждения этого проекта в продолжение шести лет не последовало, несмотря на существование многих теоретических органов Коминтерна, на существование Ко-макадемии в СССР. Программная комиссия возобновила работу только в самое последнее время. Она представила за несколько недель до конгресса свой проект. Мы не можем здесь давать подробной оценки страницы за страницей этого более публицистического, чем программного, документа. Мы остановимся только на его главных недостатках. Всякая коммунистическая программа должна базироваться на анализе тенденций экономического развития. Позади нас десять лет послевоенного развития капитализма. Дает ли программа хотя бы самый сжатый очерк тенденций этого развития? Она посвящает вопросу капиталистической стабилизации двадцать строк. Она не дает никакого анализа новых отношений стран, новой возросшей роли трестов, новых сдвигов в технике, новых организационных методов капитализма (процессов рационализации). Видоизменения в развитии аграрного хозяйства даже не упоминаются. Вся картина развития мира за десять лет дает только повод к повторению нескольких агитационных формулировок. Картина противоречий между капиталистическими государствами, ведущих к новой империалистической войне, новые тенденции в вооружении, которые могут создаться при грядущей войне, положение масс, отличное от положения во время последней империалистической войны (центр тяжести переходит от восстаний в армиях к восстаниям амуниционных рабочих), новые явления в колониальной политике (попытка экономической кооперации) не существуют для проекта программы. Программа должна выражать положительно и отрицательно опыт той революционной борьбы, которую ведет пролетариат в капиталистических странах. Проект программы отражает только опыт русской революции. Чреватый последствиями опыт венгерской революции518 (нигилистическое отношение венгерских коммунистов к аграрному вопросу, не преодоленное ни в одной западной стране), опыт венгерской, финляндской519, германской520 революций (отношение к левым социал-демократам). Новые явления в реформизме (американские компанейские союзы, рабочие банки, отказ от забастовок). Все это не находит ни малейшего отражения в проекте программы, который посвящает целую страницу гильдейскому521 и конструктивному522 социализму, не имеющему почти никакого практического массового значения. Вопрос о причинах поражения первой волны революции в Европе решен указанием на силу социал-демократии и нашу слабость, как будто бы это были самопроизвольные явления. Опыт китайской революции, за который мы уплатили морем крови, стыдливо обойден кивком по направлению к старым решениям II конгресса Коминтерна, хотя эти старые правильные решения были забыты в 1926 --1927 году. Проект программы неудовлетворительно формулирует вопрос о построении социализма в одной стране, не связывая этот вопрос в достаточной мере с развитием мировой революции. В продолжение десяти лет существования Коминтерна все партии, начиная с Союза "Спартака"523, были принуждены выступать с сотнями документов программного характера. В период первой волны международной революции все эти документы относились преимущественно к вопросам непосредственной борьбы за власть. С 1921 года, когда схлынула первая волна революции, компартиям всех стран приходилось занимать программную позицию по отношению к борьбе за улучшение быта рабочих против постоянной угрозы его ухудшения, против свертывания одного за другим прав рабочей массы. Приходилось занимать позицию по отношению к вопросам налоговым, трестов, аграрному, таможенной политики, охраны труда, организации армии и т. д. и т. д. Эти программные заявления партий шли ощупью, путано, полные то правых, то левых ошибок. Все компартии нуждаются в ответе на вопрос: как должна быть построена программа частичных и переходных требований? Необходимость ответа на эти вопросы признал IV конгресс Коминтерна, приняв формулировку, продиктованную Лениным против Бухарина: "В общей программе должно быть дано обоснование всех переходных и частичных требований. При этом конгресс так же решительно осуждает тенденцию, усматривающую оппортунизм в требовании включения переходных требований в программу, как и все попытки затушевать или заменить основные революционные задачи частичными требованиями. В общей программе должны быть выяснены основные исторические типы переходных требований нац[иональных] секций, причем это должно быть сделано в соответствии с основными различиями политической и экономической структуры отдельных стран, например, с одной стороны, Англия, с другой -- Индия". Это решение сегодня еще более актуально, чем было в 1922 г., когда принималось, ибо стабилизация капитализма не позволяет компартиям сделать ни одного решительного шага без программного ответа на целый ряд вопросов. Проект программы хоронит резолюцию IV конгресса, не дает никакого ответа на поставленные им задачи, если таким ответом не считать, что "надо обострять соответствующие лозунги". А это значит, что если бы проект программы Коминтерна имел во всех прочих частях те преимущества, которые у него отсутствуют, то он бы за отсутствием ответа на самые спорные вопросы был непригодным для тех целей, для которых вообще пишется программа. Коминтерн очень нуждается в программе, но принятие этого проекта не удовлетворяет этой потребности и поэтому вместо того, чтобы, принимая его, создавать фикцию, лучше отложить еще раз, как это ни прискорбно; открыть действительную, свободную дискуссию над опубликованным проектом, привлечь к работе над новой программой все научные силы коммунистического движения и выработать документ, отвечающий не только на вопрос о том, какая должна быть политика коммунистов после взятия власти, но и на вопрос о том, как ее завоевать. Слабость проекта программы отражает состояние, в котором находится Коминтерн, механизацию его умственной жизни, отрыв его от практики нац[иональных] секций, распыление его идеологических сил. Ближайшие перспективы Мы отчетливо видим, какие трудности придется преодолевать левому курсу, если он будет развиваться дальше по ленинскому пути. Новый курс есть попытка выпрямить классовую линию партии. Он не может не встретить сопротивления тех хозяйственников, бюрократов, которые начали сползать с классовой пролетарской линии и того широкого слоя партии, "лакированных коммунистов", которые никогда в действительности на классовой линии пролетариата не стояли. В самом начале нового курса влиятельные правые круги партии заняли по отношению к нему враждебную по- зицию. Не выдвигая своей программы изживания трудностей, эти элементы стремятся путем отдельных решений протискивать свои взгляды, срывая на деле провозглашенный ЦК сдвиг влево. В то же время партруководство продолжает жестоко преследовать сторонников оппозиции, большевиков-ленинцев, используя аппарат ГПУ для борьбы с ростом наших взглядов в партии и в рабочем классе. Вынужденное бороться при проведении нового курса за те же цели, которые на своих знаменах написала оппозиция, партруководство с яростью преследует нас и наших сторонников. Противоречия нового курса справа и слева бросаются в глаза. Без устранения этих противоречий новый курс не будет ни прочным, ни длительным. В этом ни у кого не может быть сомнений. Мы подчеркиваем это наше мнение, т. к. преодолеть растущие трудности и закрепить позиции социализма может только последовательно ленинская, пролетарская политика, объединившая все пролетарские силы партии против правых тенденций. Наши затруднения имеют социально-экономические корни. Они сводятся к трудностям социалистического строительства в одной технически и экономически отсталой стране, окруженной мощными капиталистическими государствами. Героический рабочий класс СССР под руководством Ленина взял власть и закрепил основные завоевания социалистической революции. Пролетарское государство выиграло войну, восстановило хозяйство, приступило к новому капитальному строительству производительных сил. В то же время усилились позиции наших врагов: кулака, нэпмана, бюрократа. Объективные трудности социалистического строительства усугубились рядом грубейших ошибок со стороны политического и хозяйственного руководства. Новый курс должен в ближайшем будущем выйти за пределы вскрывания гнойников (как это ассенизационное дело ни необходимо), подняться до правильной ленинской политики, проводимой рабочим классом и беднотой. Только в этом случае он явится торжеством ленинизма. При попятном же движении на деле победят элементы, стремящиеся к неонэпу, что будет означать нарастание еще больших трудностей в дальнейшем. Наши разногласия, единство ВКП(б) и Коминтерн Мы изложили перед вами открыто наши взгляды на положение в СССР, в ВКП и в Коминтерне и наши разногласия с руководством ВКП. Мы отклоняем политику прикрашивания положения, скрывания разногласий, неискренних покаяний. Делаем это не из гордости или самолюбия, а в интересах партии, всего рабочего класса и международной организации борющегося пролетариата. Мы должны сказать только правду. Мы не прикрашиваем разногласий, потому что только их действительное преодоление является незыблемой основой единства партии. Изложив наши взгляды, мы спрашиваем прежде всего себя: увеличились ли наши разногласия с ВКП и Коминтерном после нашего исключения и ссылки,-- и отвечаем на этот вопрос ясно и недвусмысленно: политика ЦК ВКП после съезда спо- собствовала уменьшению разногласий, политика Коминтерна действовала в том же направлении. ЦК начал борьбу с главной силой буржуазного развития в СССР -- с кулаком, мы это приветствуем и поддерживаем.