тии и в качестве бессильного придатка входить в создаваемое этой
буржуазной партией национальное правительство, тогда надо бы прямо сказать:
для коммунистической партии в Китае время еще не настало. Ибо лучше совсем
не создавать коммунистической партии, чем так жестоко компрометировать ее в
эпоху революции, т. е. тогда именно, когда кровью закрепляются связи с
рабочими массами и создаются великие традиции, действующие в течение
десятилетий.
Кто ошибся насчет темпа?
В тезисах тов. Сталина есть, разумеется, целый раздел,посвященный
"ошибкам оппозиции". Вместо того чтобы уда-рить направо, т. е. по ошибкам
самого Сталина, тезисы пыта-ются бить налево, усугубляют тем самым ошибки,
накопляютпутаницу, затрудняют выход и сталкивают линию руководствав трясину
соглашательства.
Главное обвинение: оппозиция "не понимает, что рево-люция в Китае не
может развиваться быстрым темпом". Тези-сы припутывают здесь к чему-то темп
Октябрьской револю-ции. Если ставить вопрос о темпе, то его надо измерятьне
внешним аршином Октябрьской революции, а выводитьиз внутренних классовых
отношений самой китайской рево-люции. Китайская буржуазия, как известно, не
посчиталасьс предписанием насчет медленного темпа. Она сочла в апреле1927
года вполне своевременным скинуть столь хорошо по-служившую ей маску единого
фронта, чтобы изо всех сил уда-рить по революции. Компартия, пролетариат, а
за ними и ле-
вые гоминьдановцы оказались к этому удару совершенно неподготовленными.
Почему? Потому что руководство рассчитывало на более медленный темп,
безнадежно отставало, имело хвостистский характер.
23 апреля, т. е. после переворота Чан Кайши, ЦК Гоминьдана вместе с
уханьским "левым" правительством опубликовал манифест, в котором говорится:
"...Теперь мы можем только сожалеть (!) о том, что не действовали, пока
не было поздно. В этом мы приносим свои искренние извинения (!)" (Правда, 23
апреля).
В этих жалких и плаксивых словах заключено, помимо воли авторов,
беспощадное опровержение сталинской философии насчет "темпа" китайской
революции.
22. Мы продолжали поддерживать блок с буржуазией, в то время как
рабочие массы рвались на самостоятельную борьбу. Мы пытались использовать
опыт "правых" и оказались орудием в их руках. Мы проводили политику страуса,
замалчивая в печати и скрывая от собственной партии первый переворот Чан
Кайши в марте 1926 г., расстрелы рабочих и крестьян и все вообще факты,
характеризовавшие контрреволюционный характер гоминьдановского руководства.
Мы забыли позаботиться о самостоятельности собственной партии. Мы не создали
для нее газеты. "Мы практически пожертвовали интересами рабочих и крестьян"
(Тань Пиншань). Мы не сделали ни одного серьезного шага, чтобы овладеть
солдатскими массами. Мы позволили банде Чан Кайши установить "военную
диктатуру центра", т. е. буржуазной контрреволюции. Еще накануне переворота
мы рекламировали Чан Кайши. Мы утверждали, что он "подчинился дисциплине" и
что нам удалось "умелым тактическим маневром предупредить угрожавший
китайской революции резкий поворот направо" (предисловие Раскольникова к
брошюре Тань Пиншаня). Мы отставали от событий по всей линии. На каждом шагу
мы теряли темп в пользу буржуазии. Мы подготовили таким путем наиболее
благоприятные условия для буржуазной контрреволюции. Левый Гоминьдан
приносит по этому поводу, по крайней мере, свои "искренние извинения". А
тезисы Сталина из всей этой цепи поистине беспримерных хвостистских ошибок
делают тот замечательный вывод, что оппозиция требует... слишком быстрого
темпа.
23. Все чаще слышатся на наших партийных собраниях об-винения против
"ультралевых" шанхайцев и вообще противкитайских рабочих, которые своими
"эксцессами" провоци-ровали Чан Кайши. Никаких данных на этот счет никтоне
приводит. Да и что они могли бы доказать? Без так называ-емых "эксцессов" не
обходится ни одна действительно народ-ная революция, вовлекающая в свой
водоворот миллионы.Политика, которая хочет предписать впервые
пробужденныммассам маршрут, не нарушающий буржуазного "порядка",есть
политика безнадежной филистерской тупости. Она все-гда расшибала себе лоб об
логику гражданской войны и, посы-лая запоздалые проклятия Кавеньякам и
Корниловым139, об-личала в то же время "эксцессы" слева.
"Вина" китайских рабочих в том, что критический момент революции застал
их неподготовленными, неорганизованными, невооруженными. Но это не вина, а
беда их. Ответственность за нее целиком ложится на неправильное руководство,
безнадежно упускавшее темп.
Существует ли уже новый центр революции или его еще нужно создать?
24. О нынешнем состоянии китайской революции тезисысообщают: "Переворот
Чан Кайши означает, что в ЮжномКитае отныне будут два лагеря, два
правительства, две армии,два центра, центр революции в Ухани и центр
контрреволю-ции в Нанкине". Неверная, поверхностная, вульгарная
харак-теристика положения! Дело не просто в двух половинках Го-миньдана, а в
новой группировке классовых сил. Думать,что правительство в Ухани есть уже
готовый центр и что онобудет попросту продолжать революцию с того места, на
кото-ром ее задержал и опрокинул Чан Кайши, значит рассматри-вать
контрреволюционный переворот в апреле как личную"перебежку", как "эпизод",
т. е. ничего не понимать.
Рабочих не просто разгромили. Их разгромили те, которые их вели. Можно
ли думать, что массы пойдут теперь за левым Гоминьданом с таким же доверием,
с каким они шли вчера за Гоминьданом в целом? Между тем, вести борьбу
приходится отныне не только против прежних милитаристов, связанных с
империализмом, но и против "национальной" буржуазии, которая, благодаря в
корне неправильной политике с нашей
стороны, овладела военным аппаратом и значительной частью армии.
Для борьбы на новой, более высокой стадии революции нужно прежде всего
вдохнуть доверие к себе обманутым массам и пробудить массы, еше не
пробудившиеся. Для этого надо, первым делом, показать, что от той постыдной
политики, которая "жертвовала интересами рабочих и крестьян" (см. Тань
Пиншаня) во имя поддержания блока четырех классов, не осталось и следа.
Всякий, кто будет тянуть в эту сторону, должен беспощадно изгоняться из
китайской компартии.
Надо отшвырнуть поверхностную, верхушечную, жалкую идейку насчет того,
будто теперь, после кровавых испытаний, можно поднять и повести миллионы
рабочих и крестьян, помахавши в воздухе "флагом" Гоминьдана. (Мы не отдадим
никому синего знамени Гоминьдана! -- восклицает Бухарин.) Нет, массам нужна
революционная программа и боевая организация, вырастающая из их собственных
рядов и заключающая в себе внутреннюю гарантию связи с массами и верности
им. Одной уханьской верхушки для этого недостаточно, нужны Советы рабочих,
крестьянских и солдатских депутатов, Советы трудящихся.
Советы и вооружение рабочих и крестьян
25. Отвергая жизненно необходимый лозунг Советов, тезисы тов. Сталина
несколько неожиданно заявляют, что главным "противоядием (?) против
контрреволюции является вооружение рабочих и крестьян". Вооружение рабочих и
крестьян бесспорно необходимейшая вешь. На этот счет у нас разногласий не
будет. Но чем же объяснить, что для блага революции считалось до сих пор
необходимым вооружать рабочих "минимально"? Что представители Коминтерна
фактически противодействовали вооружению рабочих? (см. Письмо четырех
товарищей в делегацию ВКП в К/оммунистиче-ском/ И/нтернационале/). Что,
несмотря на полную возможность вооружения, рабочие оказались к моменту
переворота безоружными? Все это объясняется стремлением не рвать с Чан
Кайши, не огорчать Чан Кайши, не толкать его вправо. Огнестрельного
"противоядия" не оказалось как раз тогда, когда оно было более всего
необходимо. Теперь рабочие в массе своей не вооружаются и в Ухани -- чтобы
"не оттолкнуть" Ван Цзинвэя.
Вооружение рабочих и крестьян -- превосходнейшаявешь. Но надо связать
концы с концами. В Южном Китае ужеимеются вооруженные крестьяне: это так
называемые нацио-нальные армии. Между тем, они оказались не
"противоядиемпротив революции", а ее орудием. Почему? Потому что
поли-тическое руководство вместо того, чтобы захватить самуютолщу армии
через Советы солдатских депутатов, ограничи-валось чисто внешним
копированием наших политотделови комиссаров, которые без самостоятельной
революционнойпартии и без солдатских Советов превращались в пустую
мас-кировку буржуазного милитаризма.
Тезисы Сталина отвергают лозунг Советов на том осно-вании, что это есть
будто бы "лозунг борьбы против власти ре-волюционного Гоминьдана". Но что
означают тогда слова:"главным противоядием против контрреволюции
являетсявооружение рабочих и крестьян"? Против кого будут воору-жаться
рабочие и крестьяне? Не против власти ли революци-онного Гоминьдана?
Лозунг вооружения рабочих и крестьян -- если это не фраза, не отписка,
не маскировка, а призыв к действию -- имеет не менее острый характер, чем
лозунг рабоче-крестьянских Советов. Неужели вооруженные массы будут терпеть
рядом с собой или над собой власть чуждой и враждебной им бюрократии?
Действительное вооружение рабочих и крестьян в данной обстановке неизбежно
означает создание Советов.
28. Далее: кто будет вооружать массы? Кто будет руководитьвооруженными?
Пока национальные армии двигались вперед, а Северные войска сдавали
оружие, вооружение рабочих могло бы происходить сравнительно легко.
Своевременная организация Советов рабочих, крестьянских и солдатских
депутатов означала бы действительное "противоядие" против контрреволюции. К
несчастию, прошлого не поправишь. Сейчас обстановка резко изменилась к
худшему. То ничтожное количество оружия, какое было самостоятельно захвачено
рабочими (не в этом ли состоят их "эксцессы"?), выбито из их рук.
Продвижение на север приостановлено. В этих условиях вооружение рабочих и
крестьян есть большая и трудная задача. Заявлять, что для Советов время еще
не пришло, и выдвигать в то же время лозунг вооружения рабочих значит сеять
пута-
ницу. Только Советы могут стать при дальнейшем развитии революции
органами, которые проводят на деле вооружение масс и руководят вооруженными
массами.
Почему нельзя строить Советы?
29. Тезисы на это отвечают: "Во-первых, их нельзя создатьв любой момент
-- они создаются лишь в период особого подъ-ема революционных волн". Если
эти слова имеют какой-либосмысл, так только тот, что мы упустили темп, не
призвав к со-зданию Советов в начале последнего периода могущественно-го
революционного движения масс. Еще раз: прошлого не по-правишь. Если считать,
что китайская революция задавленана долгий срок, тогда лозунг Советов,
разумеется, не найдетотклика масс. Но тем более беспочвенным явится тогда
лозунгвооружения рабочих и крестьян. Мы не думаем, однако,что последствия
ложной политики так тяжки и глубоки. Естьмного данных, говорящих за
возможность и вероятность но-вого революционного прибоя в недалеком будущем.
Об этомговорит, между прочим, и то, что Чан Кайши вынужден заиг-рывать с
массами, сулить рабочим восьмичасовой рабочийдень, крестьянам льготы и т. п.
В случае дальнейшего разви-тия аграрного движения и поворота городских
мелкобуржуаз-ных масс против Чан Кайши как прямого агента империализ-ма
могут создаться в близком будущем более благоприятныеусловия, в которых ныне
разгромленный пролетарский аван-гард соберет ряды трудящихся для нового
наступления. Насту-пит ли оно месяцем раньше или позже, мы все равно
должныподготовлять его теперь же в смысле программы, лозунгови
организационных форм. Другими словами: лозунг Советовбудет отныне
сопутствовать всему дальнейшему ходу китай-ской революции, отражая ее
судьбу.
30. "Во-вторых, -- говорят тезисы, -- Советы создаютсяне для болтовни
-- они создаются прежде всего как орган борьбы против существующей власти,
как орган борьбы за власть".Что Советы создаются не для болтовни это,
пожалуй, един-ственно правильное место в тезисах. Но революционер
во-оружение рабочих и крестьян также предлагает не для болтовни. Кто
говорит: на данном этапе из Советов выйдетболтовня, а из вооружения рабочих
и крестьян -- серьезноедело, тот издевается либо над собою, либо над
другими.
31. Третий аргумент: так как в Ухани сидит сейчас ряд вер-хушечных
левых гоминьдановских организаций, которыев торжественном манифесте от 23
апреля извиняются в том,что проморгали чанкайшистский переворот, то отсюда
тези-сы делают вывод: создание Советов означало бы восстаниепротив левого
Гоминьдана, "ибо никакой другой власти, кро-ме власти революционного
Гоминьдана, нет теперь в этомрайоне".
Аппаратно-бюрократическое отношение к революционной власти так и
сочится из этих слов. Власть берется не как выражение и закрепление
развертывающейся борьбы классов, а как самодовлеющее волеизъявление
Гоминьдана. Классы приходят и уходят, но непрерывность гоминьдановской
власти остается. Недостаточно, однако, провозгласить Ухань центром
революции, чтобы он им стал на деле. Чанкайшистский Гоминьдан имел на местах
старую реакционную, продажную бюрократию. Что имеет левый Гоминьдан? Пока
еще ничего или почти ничего. Лозунг Советов означает призыв к созданию
действительных органов новой власти -- через переходный режим двоевластия.
А каково будет отношение Советов к "правительству ре-волюционного
Гоминьдана", "единственной" будто бы власти"в этом районе"? Поистине
классический вопрос! ОтношениеСоветов к революционному Гоминьдану будет
соответство-вать отношению революционного Гоминьдана к Советам. Дру-гими
словами, по мере того, как Советы будут создаваться, во-оружаться,
упрочиваться, они будут терпеть над собой толькотакое правительство, которое
захочет опираться на воору-женных рабочих и крестьян. Советская система тем
и ценна,особенно в непосредственно революционную эпоху, что онанаилучшим
образом обеспечивает соответствие между влас-тью в центре и властью на
местах.
Тов. Сталин еще в 1925 г. называл Гоминьдан "рабоче-крестьянской
партией (!?)" (см. Вопросы ленинизма,стр. 264). Это определение не имеет
ничего общего с марксизмом. Но ясно, что своей неправильной
формулировкойтов. Сталин хотел выразить ту мысль, что базой
Гоминьданаявляется антибуржуазный блок рабочих и крестьян. Это былоабсолютно
неправильно для того периода, когда было сказа-но: за Гоминьданом, правда,
шли рабочие и крестьяне, но вела
их буржуазия, и мы знаем, куда она их привела. Такие партии называются
буржуазными, а не рабоче-крестьянскими. Теперь, после "отхода" буржуазии (т.
е. после разгрома ею невооруженного и неподготовленного пролетариата),
революция переходит, по Сталину, в новую стадию, где ею должен руководить
левый Гоминьдан, т. е. такой, который, надо полагать, осуществит, наконец,
сталинскую мысль насчет "рабоче-крестьянской партии". Спрашивается: почему
же создание Советов рабочих и крестьянских депутатов будет означать войну
против власти рабоче-крестьянского Гоминьдана?
34. Еще один аргумент: призвать к созданию Советов "значит дать врагам
китайского народа новое оружие в руки для борьбы с революцией, для создания
новых легенд о том, что в Китае происходит не национальная революция, а
искусственное пересаживание "московской советизации"".
Этот поразительный довод означает, что если мы будем развивать,
расширять, углублять революционное движение масс, то враги китайского народа
будут усугублять свои усилия в деле клеветы. Другого смысла этот довод не
имеет. Стало быть, он не имеет никакого смысла.
Может быть, тезисы имеют в виду не врагов китайского народа, а страх
самих народных масс перед московской советизацией? На чем, однако, такое
соображение основано? Известно, что все разновидности "национальной"
буржуазии -- и правые, и центр, и левые -- во всей своей политической работе
усердно перекрашиваются под защитный московский цвет: они создают
комиссаров, пуры140, политотделы, пленумы ЦК, контрольные
комиссии и пр. Китайская буржуазия отнюдь не боится перенесения московских
форм, усердно подделывая их для своих классовых целей. Почему же она
прибегает к ним? Не из любви к Москве, а потому, что они популярны в среде
народных масс. Китайский крестьянин знает, что Советы дали русским
крестьянам землю, а который не знает, должен узнать. Китайские рабочие
знают, что Советы обеспечили победу русскому пролетариату. Из опыта
чанкай-шистской контрреволюции передовые рабочие должны были понять, что без
самостоятельной организации, которая охватывает весь пролетариат и
обеспечивает его сотрудничество с угнетенными массами города и деревни,
революция не победит. Создание Советов вытекает для китайских масс из их
соб-
ственного опыта, а вовсе не является "перенесением московской
советизации". Политика, которая боится называть вещи своими именами, есть
ложная политика. Равняться надо по революционным массам и по объективным
потребностям революции, а не по тому, что скажут враги.
Говорят: но правительство в Ханькоу есть все же факт.Фэн
Юйсян141 -- есть факт, Тан Шэнчжи -- есть факт, в их ру-ках
имеются вооруженные силы; ни уханьское (ханькоуское)правительство, ни Фэн
Юйсян, ни Тан Шэнчжи не хотят Со-ветов. Строить Советы значило бы рвать с
этими союзника-ми. Этот довод, хотя в тезисах прямо и не формулирован,
яв-ляется для многих решающим. Про ханькоускоеправительство мы уже слышали
от Сталина: "центр револю-ции", "единственная власть". Одновременно с этим
идетна наших партийных собраниях рекламирование Фэн Юйся-на: "бывший
рабочий", "надежный революционер", "верныйчеловек" и пр. Все это есть
повторение ошибок прошлого пе-риода в обстановке, когда эти ошибки могут
стать еще болеегибельными. Ханькоуское правительство и военное командо-вание
могут быть против Советов только потому, что не реша-ются на радикальную
аграрную программу, на действитель-ный разрыв с помещиками и буржуазией и
втайне лелеютмысль о компромиссах направо. Но тем важнее строить Сове-ты.
Только таким путем можно революционные элементыХанькоу толкнуть влево, а
контрреволюционные заставитьубраться восвояси.
Но если Советы и не будут воевать с "единственным"правительством
Ханькоу, то они внесут все же элементы двое-властия? Безусловно. Кто держит
курс на рабоче-крестьян-скую власть не на словах, а на деле, тот не может не
понимать,что курс этот ведет через период двоевластия. Как долго по-следнее
будет длиться, в какие конкретные взаимоотношениявыльется, будет зависеть от
того, как себя обнаружит на деле"единственное" правительство в Ханькоу,
насколько самосто-ятельна и инициативна будет компартия, как быстро
пойдетразвитие Советов и пр. Наша задача будет, во всяком случае,состоять в
том, чтобы усиливать рабоче-крестьянский эле-мент двоевластия, подготовляя
тем самым советскую рабоче-крестьянскую власть с развернутой до конца
демократиче-ской программой.
37. Но в водах Янцзы стоят десятки иностранных военныхсудов, которые
могут снести Шанхай, Ханькоу и пр. Не безу-мие ли в этих условиях создавать
Советы? Этот доводопять-таки не формулирован в тезисах Сталина, но широко
гу-ляет по партийным собраниям (Мартынов, Ярославский142и др.).
Мартыновская школа пытается идею Советов убитьстрахом перед британской
морской артиллерией. Этот приемне нов. В 1917 году эсеры и меньшевики пугали
тем, что захватвласти Советами будет означать захват Кронштадта и
Петро-града союзниками. Мы отвечали: только углубление револю-ции может
спасти ее. Иностранный империализм примирит-ся только с такой "революцией",
которая ценою некоторыхуступок в пользу китайской буржуазии, упрочит его
собствен-ные позиции в Китае. Всякая подлинно народная революция,подрывающая
колониальную основу империализма, неизбеж-но вызовет бешеный отпор с его
стороны. Мы ведь пробовалиостанавливаться на половине дороги, но ведь эта
"единствен-но правильная линия" не оградила Нанкин от пушек империа-лизма,
ни китайских рабочих -- от пулеметов Чан Кайши.Только переход китайской
революции в подлинно массовуюфазу, только создание рабочих, крестьянских и
солдатскихСоветов, только углубление социальной программы революции
способны, как свидетельствует наш собственный опыт,внести смятение в ряды
иностранных воинских частей, пробуждая их сочувствие к Советам и тем
по-настоящему ограж-дая революцию от удара извне.
Что предлагают тезисы Сталина вместо Советов?
38. Создание "революционных крестьянских комитетов,профсоюзов рабочих и
других массовых революционных ор-ганизаций как подготовительных элементов
Советов будуще-го". Каковы же должны быть пути этих организаций? На этотсчет
мы в тезисах не находим и слова. Фраза о том, что этотолько
"подготовительные элементы Советов будущего", естьтолько фраза и больше
ничего. Что эти организации будут де-лать сейчас? Они должны будут
руководить стачками, бойко-том, ломать позвоночник бюрократическому
аппарату, унич-тожать контрреволюционные военные банды, изгонятьпомещиков,
разоружать отряды ростовщиков и кулаков, во-оружать рабочих и крестьян, т.
е. разрешать на деле все оче-редные задачи аграрно-демократической
революции, продви-
гаясь тем самым к положению органов власти на местах. Но это и есть
Советы, только плохо приспособленные для своих задач. Тезисы предлагают,
следовательно -- если брать вообще это положение всерьез -- вместо Советов
создавать суррогаты Советов.
39. Во время всех предшествовавших массовых движений профсоюзы по
необходимости выполняли функции, близкие к функциям Советов (Гонконг, Шанхай
и пр.). Но именно для этих задач профсоюзы оказывались совершенно
недостаточными. Они охватывают слишком малое число рабочих. Они совершенно
не охватывают мелкобуржуазных низов города, тяготеющих к пролетариату. Между
тем, такие задачи, как проведение стачек с наименьшим ущербом для городских
низов, распределение продовольствия, участие в налоговой политике, участие в
формировании вооруженных сил, не говоря уже о проведении аграрной революции
на местах, могут осуществляться с надлежащим размахом лишь в том случае,
если руководящая организация не только охватывает все слои пролетариата, но
и тесно связывает их в повседневной работе с городской и деревенской
беднотой. Наконец, военный переворот Чан Кайши должен, казалось бы,
вколотить в сознание всякого революционера, что отделенные от армии
профсоюзы -- это одно, а объединенные Советы рабочих и солдатских депутатов
-- совсем другое. Революционные профсоюзы и крестьянские комитеты не менее
Советов способны вызывать ненависть врагов. Но они гораздо менее, чем
Советы, способны отражать вражеские удары.
Если мы серьезно говорим о союзе пролетариата с угнетенными массами
города и деревни -- не о верхушечном, наполовину поддельном "союзе" через
сомнительных представителей, а о реальном боевом союзе, складывающемся и
закаляющемся в массовой борьбе с врагами -- то никакой другой
организационной формы, кроме формы Советов, этот союз найти не может.
Отрицать это может только тот, кто больше надеется на соглашательские верхи,
чем на революционные низы.
Разрыв с левым Гоминьданом?
Из всего предшествующего ясно, насколько основательны запугивания
насчет разрыва компартии с Гоминьданом. "Это значит, -- говорят тезисы, --
покинуть поле битвы и бросить своих союзников в Гоминьдане на радость врагам
револю-
ции". Эти патетические строки совсем не на месте. Дело идет не о
разрыве, а о подготовке блока -- не на началах подчинения, а на началах
фактического равноправия. Революционный Гоминьдан еще только должен
сложиться. Мы за то, чтобы коммунисты работали и внутри Гоминьдана,
терпеливо отвоевывая на нашу сторону рабочих и крестьян. Но воспитать себе
революционного мелкобуржуазного союзника компартия может, не простираясь ниц
перед Гоминьданом на каждом этапе его колебаний, но открыто и
непосредственно, от собственного имени, под собственным знаменем, обращаясь
к рабочим, организуя их вокруг себя, показывая Гоминьдану примером и на
деле, что значит массовая партия, поддерживая каждый шаг Гоминьдана вперед,
беспощадно разоблачая каждое его колебание и каждый шаг назад и создавая для
блока с Гоминьданом настоящую революционную основу в виде Советов рабочих,
крестьянских и солдатских депутатов.
40. Вздором является утверждение, будто оппозиция стоит за политическую
"изоляцию" коммунистической партии. В этом утверждении столько же правды,
сколько в утверждении, будто оппозиция стояла за выход из английских
тред-юнионов. И то и другое обвинение понадобилось исключительно для
маскировки блока с правым Гоминьданом и с предательским Генсоветом.
Оппозиция всемерно стоит за укрепление и развитие блока с революционными
элементами Гоминьдана, за теснейший боевой союз рабочих с беднотой городов и
деревень, за курс на революционную диктатуру рабочих, крестьян и мелкой
буржуазии городов.
При этом необходимо:
а) признать гибельными такие формы блока, когда компар-тия жертвует
интересами рабочих и крестьян с утопическойцелью удержать буржуазию в лагере
национальной революции;
б) начисто отвергнуть такие формы блока, которые прямоили косвенно
стесняют самостоятельность собственной пар-тии, подчиняя ее контролю других
классов;
в) категорически отказаться от таких форм блока, при кото-рых компартия
свертывает свое знамя и жертвует ростом соб-ственного влияния и авторитета в
интересах своего союзника;
г) основывать блок на ясно формулированной общности за-дач, а не на
недомолвках, дипломатничаньи, вилянии и фальши;
д) устанавливать условия и границы блока с полной точно-стью и во
всеобщее сведение;
е) сохранять за компартией полную свободу критики своего союзника,
следя за ним с такой же бдительностью, как и за вра-гом, ни на минуту не
забывая, что союзник, опирающийсяна другие классы или зависящий от других
классов, есть лишьпопутчик и может, силой обстоятельств, превратиться в
про-тивника и врага;
ж) связь с мелкобуржуазными массами ставить выше связис их партийной
верхушкой;
з) в последнем счете полагаться только на себя -- на
своюорганизованность, вооружение и силу.
Только при соблюдении этих условий станет возможен не верхушечный,
колеблющийся, подверженный случайностям, а настоящий революционный блок
компартии с Гоминьданом, опирающийся на союз всех угнетенных масс города и
деревни под политической гегемонией пролетарского авангарда.
Вопросы китайской революции и Англо-русский комитет143
В руководстве китайской революцией мы имеем не так-тические ошибки, а
неправильную в корне линию. Это ясноиз всего изложенного. Это становится еще
яснее, если сопо-ставить политику в Китае с политикой в отношении
Англо-русского комитета. В этом последнем случае несостоятель-ность
оппортунистической линии обнаружилась не тактрагически как в Китае, но не
менее полно и убедительно.
В Англии, как и в Китае, линия была направлена на сбли-жение с
"солидными" верхами, на личные связи, на диплома-тическое комбинаторство
ценою фактического отказа от углуб-ления пропасти между революционными или
левеющимимассами и предательскими вождями. В погоне за Чан Кайшимы толкали
китайских коммунистов на принятие диктатор-ских условий, которые Чан Кайши
ставил коммунистическойпартии. В погоне за Перселем, Хиксом,
Ситриным144 и К°представители ВЦСПС принципиально стали на
позициюнейтральности профессионального движения, признали
Ген-совет145 единственным представителем английского
пролета-риата и обязались невмешательством в дела английского рабо-чего
движения.
Решения берлинского совещания Англо-русского коми-тета означают наш
отказ поддерживать в будущем стачечников против воли клейменных
штрейкбрехеров. Они означаютосуждение и выдачу с головой профсоюзного
меньшинства,ибо работа его направлена против тех предателей, которыхмы
признали единственными представителями английскогорабочего класса. Наконец,
торжественное провозглашение"невмешательства" означает нашу принципиальную
капитуля-цию перед национальной ограниченностью рабочего движе-ния в ее
самых худших и консервативных формах.
Чан Кайши обвиняет нас во вмешательстве во внутрен-ние дела Китая, как
Ситрин обвинял нас во вмешательствево внутренние дела тред-юнионов. И то и
другое обвиненияесть пересказ обвинений мирового империализма против
ра-бочего государства, смеющего интересоваться судьбами угне-тенных масс
всего мира. В этом случае, как и в других, и ЧанКайши, и Ситрин, в разных
условиях и на разных постах,остаются агентами империализма, несмотря на
временныестолкновения с ним. Гоняясь за сотрудничеством с такими"вождями",
мы вынуждены все больше сужать, ограничиватьи урезывать наши методы
революционной мобилизации масс.
Нашей ложной политикой мы не только помогли Генсо-вету удержать свои
пошатнувшиеся позиции после предатель-ства стачки, но и вооружили его всем
необходимым, для тогочтобы он мог нам ставить наглые требования, которые мы
по-корно принимали. Под звон разговоров о "гегемонии" мы ве-ли себя в
вопросах китайской революции и английского рабо-чего движения как идейно
побежденные и тем подготовлялисвое материальное поражение.
Оппортунистический сдвигполитики всегда сопровождается упадком веры в свою
линию.
Дельцы Генсовета, получив от ВЦСПС вексель на невме-шательство,
доказывают несомненно Чемберлену146, что ихспособ борьбы с
большевистской пропагандой гораздо болеедействителен, чем метод ультиматумов
и угроз. Чемберлен,однако, предпочитает комбинированные действия, включаяи
дипломатию Генсовета в систему британского империализма.
47. Ссылаться против оппозиции на то, что Болдуинили Чемберлен "тоже"
хотят разрыва Англо-русского комите-та, значит ничего не понимать в
политической механике бур-жуазии. Болдуин законно боялся и боится вредного
влияния
советских профсоюзов на левеющее рабочее движение Англии. Свое давление
на Генсовет английская буржуазия противопоставила давлению ВЦСПС на
предательскую верхушку тред-юнионов, и буржуазия оказалась в этой области
победительницей по всей линии. Генсовет отказался принять деньги советских
профсоюзов и обсуждать вместе с ними вопрос о помощи горнякам. Давя на
Генсовет, английская буржуазия через него давила на ВЦСПС и добилась на
берлинском совещании от представителей последнего неслыханной капитуляции по
основным вопросам классовой борьбы. Такой Англо-русский комитет выгоден
английской буржуазии (см. заявления "Таймса"). Это не помешает ей и впредь
не только нажимать на Генсовет, но и требовать разрыва его с ВЦСПС, ибо
путем такой политики нажима и шантажа британская буржуазия выигрывает все
то, что мы так бессмысленно и беспринципно теряем.
48. Такую же цену имеют инсинуации, будто Чан Кайши "солидарен" с
оппозицией, на том основании, что он хочет изгнать коммунистов из
Гоминьдана. На этот счет пускается в оборот ссылка на слова Чан Кайши,
сказанные или будто бы сказанные другому генералу, о согласии его, Чан
Кайши, в этом вопросе с оппозицией ВКП. В тексте того документа, из которого
вырывается эта "цитата", слова Чан Кайши приводятся не как выражение его
взглядов, а как проявление его готовности и способности обмануть, солгать,
даже перекраситься на несколько дней "левым коммунистом", чтобы тем вернее
нанести удар в спину. Более того, документ, приводящий слова Чан Кайши,
представляет собою сплошной обвинительный акт против линии и работы
представителей Коминтерна в Китае. Вместо того чтобы выдергивать из
документа цитаты, придавая им смысл, противоположный тому, какой они имеют в
тексте, следовало бы самый документ довести до сведения Коминтерна.
Если, однако, оставить в стороне злоупотребления мнимыми "цитатами", то
остается то "совпадение", что Чан Кайши был все время против блока с
коммунистами, а мы -- против блока с Чан Кайши. Школа Мартынова делает
отсюда тот вывод, что политика оппозиции "вообще" служит реакции. И это
обвинение не ново. Все развитие большевизма в России шло под аккомпанемент
меньшевистских обвинений в том,
что большевики служат реакции, что они помогают монархии против
кадетов, кадетам -- против эсеров и меньшевиков и так далее, без конца.
Ренодель147 обвиняет французских коммунистов в том, что, стремясь
разорвать блок радикалов и социалистов, они содействуют
Пуанкаре148. Немецкая социал-демократия не раз заявляла, что наше
невхождение в Лигу Наций есть работа на пользу крайних империалистов. И т.
д. и т. п.
Тот факт, что крупной буржуазии, представляемой Чан Кайши, нужен
политический разрыв с пролетариатом, а революционному пролетариату нужен
политический разрыв с буржуазией, свидетельствует не об их солидарности, а о
факте непримиримой классовой вражды между ними. Беспомощные соглашатели
стоят между бужуазией и пролетариатом и обвиняют оба "крайних" фланга в
разрыве национального фронта и в содействии реакции. Обвинение против
оппозиции в том, что ее политика идет навстречу Чемберлену, Томасу или Чан
Кайши, есть плод соглашательского недомыслия и тем самым -- невольное
признание пролетарско-революционного характера нашей политической линии.
49. Берлинское совещание Англо-русского комитета, совпавшее с началом
английской интервенции в Китае, не осмелилось хотя бы прикоснуться к вопросу
о действительных мерах противодействия палаческой работе британского
империализма на Дальнем Востоке. Разве можно найти более яркое
доказательство тому, что Англо-русский комитет не способен пальцем об палец
ударить для действительного предотвращения войны?
Но это не значит, что он только бесполезен. Он причиняет неимоверный
вред революционному движению как всякая иллюзия и фальшь. Генсовет, ссылаясь
на свое сотрудничество с ВЦСПС в деле "борьбы за мир", будет тем самым
успокаивать и усыплять встревоженное военной опасностью сознание английского
пролетариата. ВЦСПС выступает ныне как бы поручителем перед английским и
мировым рабочим классом за международную политику изменников Генсовета. Этим
самым ослабляется и притупляется критика против Ген-совета со стороны
революционных элементов Англии. Через Перселя, Хикса и Ко Макдональд и Томас
получат возможность довести рабочие массы в усыпленном состоянии до са-
мого порога войны, чтобы затем призвать их к защите демократического
отечества. Критикуя в своем последнем интервью Томаса, Хаввлока, Вильсона и
других наемников биржи, тов. Томский ("Правда", 8 мая) ни словом не
упоминает о вкрадчивой, разлагающей, усыпляющей и потому гораздо более
вредной работе Перселей, Хиксов и Ко. Эти "союзники" вообще не называются в
интервью по имени, как будто их и не существует. Тогда зачем блок с ними? Но
они существуют. Без них политически не существует Томас. Без Томаса не
существует Болдуин, т. е. капиталистический режим Англии. Вопреки лучшим
нашим намерениям, поддержка нами блока с Переедем есть фактическая поддержка
всего британского режима и облегчение его работы в Китае. После всего, что
произошло, этого не может не понять каждый революционер, прошедший школу
Ленина. Так наше сотрудничество с Чан Кайши притупляло классовую
бдительность китайского пролетариата и тем облегчило апрельский переворот.
Теория стадии и теория социализма в одной стране
50. Принципиальным обоснованием оппортунистического сдвига явилась
хвостистская теория "стадий" или "ступеней", неоднократно провозглашавшаяся
за последнее время тов. Сталиным. Требовать полной организационной и
политической самостоятельности китайской компартии значит перепрыгивать
через ступени. Требовать советской организации для вовлеченных в гражданскую
войну рабочих и крестьянских масс значит перепрыгивать через "стадии".
Требовать разрыва политического блока с предателями Генсовета, совершающими
ныне наиболее гнусную и предательскую работу, значит перескакивать через
ступени. Консервативное национально-буржуазное правительство Гоминьдана,
военное командование Чан Кайши, Генсовет, всякое учреждение, созданное
давлением имущих и господствующих классов и превращающееся в преграду
революционному движению масс, становится, с этой точки зрения, великой
исторической ступенью, к которой надо приспособлять свою политику до тех
пор, пока "сами массы" этой ступени не низвергнут. Став на этот путь наша
политика из революционного фактора неизбежно должна превратиться в
консервативный. Ход китайской революции и судьба Англо-русского комитета
являются на этот счет грозным предостережением.
51. Такие факты, как поражения великих стачек английского пролетариата
в прошлом году150, китайская революция -- в нынешнем, не могут
пройти бесследно для международного рабочего движения, как не прошло
бесследно поражение немецкого пролетариата осенью 1923
года151. Неизбежное временное ослабление революционных
позиций есть само по себе большое зло. Оно может стать надолго непоправимым
при неправильной ориентировке, при ложной стратегической линии. Именно
теперь, в период временного революционного отлива, необходима более чем
когда бы то ни было борьба против всех проявлений оппортунизма и
национальной ограниченности -- за линию революционного интернационализма.
Признание принципа невмешательства, независимо, разумеется, от
намерении нашей делегации , идет навстречу наиболее упадочным и
консервативным тенденциям в рабочем классе. Нет ничего необъяснимого в том,
что более отсталые и утомленные слои рабочих СССР считают вмешательство в
английскую стачечную борьбу или в китайскую революцию ошибкой. Они все чаше
рассуждают так: "Ведь нас учат, что мы можем построить социализм в нашей
стране, даже без победы революции в других странах, если только не будет
интервенции. Значит, нужно вести такую политику, которая бы не вызывала
интервенции. Наше вмешательство в английские и китайские дела ошибочно, ибо,
не давая положительных результатов, толкает мировую буржуазию на путь
военных интервенций и тем угрожает строительству социализма в нашей стране".
Нет и не может быть сомнения в том, что сейчас, после новых поражений
международного революционного движения, теория социализма в одной стране,
независимо от воли ее создателей, явится оправданием, обоснованием и
освящением всех тенденций, направленных к ограничению революционных задач, к
принижению размаха борьбы, к национально-консервативной ограниченности.
Между тем, малейшее отступление в сторону "невмешательства", прикрытое
или не прикрытое теорией социализма в одной стране, только увеличивает
опасность со стороны империализма, а не уменьшает ее.
В отношении китайской революции совершенно ясно и бесспорно, что только
более глубокий массовый захват, больший социальный радикализм программы,
отчетливое знамя рабоче-крестьянских Советов могут серьезно оградить
революцию от военного разгрома извне. Только такая революция, на знамени
которой трудящиеся и угнетенные отчетливо пишут свои собственные требования,
способна захватывать за живое не только международный пролетариат, но и
солдат капитализма. Мы это достаточно хорошо знаем по собственному опыту. Мы
это испытали и проверили в годы гражданской войны под Архангельском, Одессой
и в других местах. Соглашательски предательское руководство не оградило
Нанкин от разгрома и открыло доступ в Янцзы неприятельским кораблям.
Революционное руководство при мощном социальном размахе движения может
привести к тому, что воды Янцзы окажутся слишком горячими для кораблей
Георга153, Чемберлена и Макдональда. Во всяком случае, только на
этом пути революция может искать себе защиты и найти ее.
Расширение фронта Советов есть вместе с тем лучшая оборона СССР.
Бессмыслицей звучат в нынешней обстановке речи о том, что наше международное
положение ухудшилось или может ухудшиться вследствие каких-то "левых"
ошибок. Наше положение ухудшилось вследствие поражения китайской революции.
Поражение это есть международно-исторический факт, даже независимо от того,
вмешиваемся ли мы или не вмешиваемся в события. Если бы мы не вмешивались,
при вмешательстве империализма мы только облегчили бы его работу -- против
Китая и против нас самих. Но вмешательство вмешательству рознь. Наиболее
ложным и опасным видом вмешательства являются попытки остановить развитие
революции на половине дороги. Борьба за мир есть центральная задача нашей
международной политики. Но даже крайний представитель мартыновской школы не
посмеет сказать, что наша борьба за мир противоречит развертыванию китайской
революции или, наоборот, что развертывание ее может противоречить нашей
борьбе за мир. Одно дополняет другое. Лучшей защитой СССР явится преодоление
чанкайшистской контрреволюции и перевод движения на более высокую стадию.
Кто отвергает в этих условиях Советы для Китая, тот разоружает китайскую
революцию. Кто провозглашает принцип
невмешательства в отношении европейского пролетариата, тот ослабляет
его революционный авангард. И то и другое ослабляет положение СССР, основной
крепости международного пролетариата.
Мы видим, таким образом, как одни ошибки накладываются на другие и в
сочетании дают линию, угрожающую все большим отходом от линии большевизма.
Голоса критики и предостережения рассматриваются как помеха. Сдвиг
официальной линии направо дополняется ударами налево. Дальнейшее движение по
этому пути принесло бы величайшие опасности как советскому государству, так
и Коминтерну. Молчать об этих опасностях перед лицом международного
пролетарского авангарда было бы изменой знамени коммунизма.
Мы ни на минуту не сомневаемся, что ошибки можно исправить, уклонения
преодолеть, линию выпрямить без острых кризисов и потрясений. Голос фактов
слишком красноречив, указания опыта слишком ясны. Нужно только, чтобы наша
партия, всесоюзная и международная154, получила полную возможность свободно
и спокойно оценить факты и сделать из них надлежащие выводы. Мы твердо
верим, что она с делает их в духе революционного единства.
7 мая 1927 г.
РЕЧЬ ТОВ. ЧЭНЬ ДУСЮ О ЗАДАЧАХ КИТАЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
(Послесловие к статье "Китайская революция и тезисы тов. Сталина")
1. Для чего служит марксизм в политике? Для того чтобы понять, что
есть, и предвидеть, что будет. Предвидение должно ложиться в основу
действия. Мы знаем уже, как обстояло дело с предвидениями тов. Сталина: за
неделю до переворота Чан Кайши он его защищал и рекламировал, призывая
использовать правых, их опыт, их связи (речь на Московском активе 5 апреля).
В разобранных нами тезисах Сталин дает другой образец предвидения, тоже уже
проверенный жизнью. Центральный вопрос нашей критики сталинских тезисов
формулирован нами выше так: "существует ли уже новый
центр революции или же его нужно создать". Сталин утверждал, что в
Китае после переворота Чан Кайши "два правительства, две армии, два центра:
центр революции в Ухани и центр контрреволюции в Нанкине". Сталин утверждал,
что нельзя строить Советы, ибо это означало бы восстание против уханьского
центра, "единственного правительства" в Южном Китае. Мы назвали эту
характеристику положения "неверной, поверхностной, вульгарной". Так
называемое уханьское правительство мы называли "уханьской верхушкой",
доказывая, что в Южном Китае, после крутого сдвига гражданской войны на
другую классовую линию, еще нет правительства -- его еще нужно только
создать.
В "Правде" от 15 мая напечатана речь тов. Чэнь Дусю на съезде китайской
компартии (29 апреля). Ни тов. Сталин, ни мы не имели этой речи, когда
Сталин писал свои тезисы, а мы -- их критику. Чэнь Дусю характеризует
положение не на основании общего анализа обстановки, а на основании
непосредственных наблюдений. Что же говорит Чэнь Дусю о новой революционной
власти? Он прямо заявляет, что "было бы ошибкой" считать уханьское
правительство органом революционно-демократической диктатуры: "оно не
является еще правительством рабоче-крестьянских масс, а лишь блоком
верхушки". Но ведь это же слово в слово то, что мы говорили против Сталина.
Сталин писал: "Никакой другой власти, кроме власти революционного
Гоминьдана, нет теперь в этом районе". Мы ему на это отвечали:
"Аппаратно-бюрократическое отношение к революционной власти так и сочится из
этих слов... Классы приходят и уходят, но непрерывность гоминьдановской
власти (будто бы) остается. Недостаточно, однако, провозгласить Ухань
центром революции, чтобы он им стал на деле" (см. выше). Таким образом,
вместо того, чтобы разъяснять китайским революционерам, в первую голову
коммунистам, что уханьское правительство расшибет себе голову, если возомнит
себя уже сейчас единственным правительством на юге Китая; вместо того, чтобы
беспощадно обрушиться на декоративную фальшь мелкобуржуазных революционеров,
уже погубивших столько революций; вместо того, чтобы прокричать в самое ухо
неуверенному, колеблющемуся, шатающемуся уханьскому центру: не обольщайтесь
видимостью, не оглушай-
тесь треском ваших собственных наименований и манифестов, идите на
черную работу, поднимайте массы, стройте Советы рабочих, солдатских и
крестьянских депутатов, стройте революционную власть -- вместо всего этого
Сталин обрушивается на лозунг Советов и поддерживает худшие
кружково-бюрократические предрассудки и суеверия тех горе-революционеров,
которые боятся народных Советов и верят в священную кляксу чернил на бланке
Гоминьдана.
2. Тов. Чэнь Дусю на основании собственных наблюдений характеризует
обстановку теми же точно словами, какими мы ее характеризовали на основании
теоретических соображений: не революционное правительство, а лишь
верхушечный блок. Но это отнюдь не значит, что сам тов. Чэнь Дусю делает
правильные выводы из правильно характеризуемой им обстановки. Связанный по
рукам и по ногам ложной директивой, Чэнь Дусю делает выводы, в корне
противоречащие его собственному анализу. Он говорит: "Перед нами стоит
задача -- начать строить действительно революционно-демократическую власть,
как только изменится положение на территории национального правительства и
исчезнет угроза иностранной интервенции и наступления милитаристов".
Мы должны тут прямо и открыто сказать: принять такую постановку вопроса
значило бы принять наиболее верный и короткий путь к гибели. Создание
настоящей революционной власти, опирающейся на народные массы, откладывается
до того момента, когда исчезнут опасности. Но ведь центральная опасность в
том и состоит, что вместо революционной власти на юге Китая имеется пока что
лишь верхушечный блок. От этой основной беды удесятеряются и все остальные
опасности, в том числе и военная. Чтобы в наивысшей мере, какая только
возможна, оградить себя от иностранной и "своей" военщины, надо окрепнуть,
усилиться, организоваться, вооружиться. Других путей нет. Головы в песок не
спрячешь. Никакие фокусы тут не помогут. Надо пробудить энтузиазм масс, их
готовность бороться и умирать за свое дело. Для этого надо как можно глубже
захватить массы, и политически, и организационно. Надо немедленно же, не
теряя ни одного часу, дать им революционную программу действий и
организационную форму Советов. Никаких других путей нет. Откладывать
создание революционной власти до тех пор, пока кто-то
и как-то устранит военные опасности, -- значило бы идти вернейшим и
кратчайшим путем к гибели.
В отношении аграрного движения тов. Чэнь Дусю честнопризнает полную
недостаточность аграрной программы пар-тии (снижение вредной платы).
"Крестьянское движение, --говорит он, -- превращается в борьбу за землю.
Крестьянствостихийно поднимается и хочет само разрешить земельный во-прос".
И далее Чэнь Дусю открыто заявляет: "Мы вели слиш-ком мирную политику.
Сейчас необходимо конфисковатькрупную земельную собственность..." Эти слова,
если развер-нуть по-марксистски их содержание, означают жесточайшееосуждение
всей предшествовавшей линии киткомпартии,а, значит, и Коминтерна в аграрном
вопросе китайской рево-люции. Вместо того чтобы предвосхищать ход аграрного
дви-жения, заранее заготовлять лозунги и проводить их в кресть-янскую толщу
через рабочих, через революционных солдати крестьян-передовиков, китайская
компартия чудовищно от-стала от стихийного аграрного движения. Разве может
бытьболее жестокое проявление хвостизма? "Мы вели слишкоммирную политику".
Но что же означает мирная политика ре-волюционной партии в эпоху стихийной
аграрной револю-ции? Она означает наиболее тяжкую историческую ошибку,какую
вообще может сделать партия пролетариата. Мирнаяполитика (снижение арендной
платы), когда мужик уже стихийно борется за землю, это не
меньшевистски-соглашатель-ская, а либерально-соглашательская политика,
вместо больше-вистской. Не понять этого может только испорченныймнимой
государственной мудростью филистер, а никак не ре-волюционер.
Однако из своей правильной и потому убийственной ха-рактеристики
отношения партии к аграрному движениютов. Чэнь Дусю делает не только ложные,
но прямо-таки ги-бельные выводы. "Сейчас необходимо, -- говорит он, --
кон-фисковать крупную земельную собственность, но одновре-менно пойти на
уступки мелким землевладельцам, с которыминеобходимо считаться". В принципе
такой постановки вопро-са отрицать нельзя. Надо лишь ясно определить, кто и
в какойчасти Китая считается мелким землевладельцем, как и в какихпределах с
ним необходимо считаться. Но вот что говоритЧэнь Дусю дальше:
"Однако и для конфискации крупной земельной собственности также
необходимо выждать дальнейшего развития военных действий. Единственно
правильным решением в настоящий момент является принцип углубления революции
лишь после ее расширения".
Этот путь есть самый надежный, самый верный, самый близкий путь к
гибели. Крестьянин уже восстал лишь для того чтобы захватить помещичью
землю. Наша партия в чудовищном противоречии со своей программой и со своим
именем ведет либерально-мирную политику. Чэнь Дусю сам заявляет, что "сейчас
(?) необходимо конфисковать крупную земельную собственность". Но тут же
вспомнив, что "нельзя впадать в левую крайность" (собственные слова Чэнь
Дусю), он прибавляет, что для конфискации помещичьей земли надо "выждать
дальнейшего развития военных действий", -- сначала расширить революцию, а
затем уже ее углублять.
Но ведь это же слепое повторение старой, давно известной и захватанной
формулы национал-либерального обмана масс: сперва победа, потом реформа.
Сперва будем "расширять" землю -- для кого: для помещиков? -- а затем --
после победы -- займемся на досуге "углублением". На это каждый умный и
толковый китайский мужик ответит тов. Чэнь Дусю: "Если сегодня, когда
уханьское правительство находится в кольце врагов и смертельно нуждается в
нашей мужицкой поддержке, оно не решается или не хочет отдать нам земли
помещиков, то после того как оно вырвется из кольца, после того как оно с
нашей помощью победит врагов, оно нам даст ровно столько земли, сколько Чан
Кайши дал шанхайским рабочим".
Надо сказать со всей отчетливостью: аграрная формула тов. Чэнь Дусю,
связанного по рукам и по ногам ложным руководством представителей
Коминтерна, есть объективно не что иное, как формула отречения киткомпартии
от того реального аграрного движения, которое сейчас происходит в Китае и
которое несет на себе новую волну китайской революции.
Чтобы усилить и углубить эту волну, нужны крестьянские Советы с
развернутым знаменем аграрной революции -- не после победы, а сейчас же,
чтоб обеспечить победу.
Чтобы не дать крестьянской волне разбиться и распылиться, надо
крестьянские Советы объединить через рабочие Со-
веты в городах и промышленных центрах, приобщив к рабочим депутатов
городской торгово-ремесленной бедноты.
Чтобы не дать буржуазии вогнать клин между революционными массами и
армией, надо включить в революционную цепь Советы солдатских депутатов.
Надо как можно скорее, смелее, решительнее углублять революцию, не
после победы, а сейчас, иначе не будет победы.
Углубление аграрной революции, немедленный захват помещичьей земли
крестьянами сейчас же ослабит Чан Кайши, внесет смуту в ряды его солдат и
поднимет на дыбы его крестьянский тыл. Другого пути к победе нет и быть не
может.
Неужели же мы совершили три революции за два десятилетия для того,
чтобы забыть азбуку первой из них?! Кто ведет мирную политику в аграрной
революции, тот погиб. Кто откладывает, колеблется, выжидает, упускает время
-- тот погиб. Формула Чэнь Дусю есть вернейший и надежнейший путь к гибели
революции.
Найдутся клеветники, которые скажут, что наши слова продиктованы
враждой к китайской компартии и к ее руководителям. Ведь говорили же в свое
время, что наша позиция в вопросе об Англо-русском комитете означала
враждебное отношение к британской компартии. События подтвердили, что именно
мы действовали в отношении британских коммунистов как верные революционные
друзья, а не как бюрократические покровители. События подтвердят -- они уже
подтверждают это каждый день, что наша критика китайских коммунистов
продиктована более серьезным, более марксистским, более революционным
отношением к китайской революции, чем отношение бюрократических
благожелателей, которые задним числом оправдывают все, чтобы не предвидеть
ничего в дальнейшем.
Тот факт, что речь тов. Чэнь Дусю напечатана в "Правде" без единого
слова комментария, что этой речи не посвящена статья, беспощадно вскрывающая
ее гибельный курс, -- этот факт сам по себе должен каждому революционеру
внушить жесточайшую тревогу. Ибо дело ведь идет о центральном органе
ленинской партии!
Пусть нам не говорят успокоители и усыпители о "неизбежных ошибках
молодой киткомпартии". Дело идет не об от-
дельных ошибках. Дело идет об ошибке ошибок. Дело идет о ложной
основной линии, законченным выражением которой являются тезисы тов. Сталина.
Необходимый заключительный аккорд
В номере "Социалистического вестника" от 9 мая в передовой статье по
поводу тезисов тов. Сталина говорится:
"Отвлекаясь от обязательной для оберкоммуниста словесной шелухи, вряд
ли можно многое возразить против существа "линии", намеченной в тезисах. По
возможности не уходить из Гоминьдана и цепляться до последней крайности за
его левое крыло и уханьское правительство; "избегать решительного боя в
невыгодных условиях"; не выдвигать лозунга "вся власть Советам", дабы не
"дать врагам китайского народа нового оружия в руки для борьбы с революцией,
для создания новых легенд о том, что в Китае происходит не национальная
революция, а искусственное пересаживание московской советизации" -- что
может быть в самом деле разумнее для большевиков теперь, после того как
"единый фронт", по-видимому, разрушен бесповоротно, и вообще разбито столько
посуды в самых "невыгодных условиях"?" (Социалистический вестник, No 9
(151), стр. 1).
Таким образом, после того как "Социалистический вестник" в номере от 23
апреля признал, что Мартынов в "Правде" "весьма вразумительно" и "совсем
по-меньшевистски" анализирует задачи китайской революции, в последнем номере
передовая центрального органа меньшевиков заявляет, что "вряд ли можно
многое возразить против существа "линии", намеченной в тезисах" (тов.
Сталина). Вряд ли это совпадение политических линий нуждается в особых
пояснениях.
Мало того, та же статья "Социалистического вестника" в издевательском
тоне говорит дальше -- цитируем буквально -- о "линии Радека, позволяющей,
под прикрытием крайне "левых" лозунгов (уход из Гоминьдана, пропаганда
"советской системы" и пр.), на деле просто "выйти из игры", отойти в
сторону..." (Социалистический вестник, No 9 (151), стр. 2).
Линия Радека здесь характеризуется словами передовиц и фельетонов
"Правды". Иначе, впрочем, и быть не может: ведь Радек о своей линии открыто
сказать в печати не может, иначе партия узнает, что линия Радека
подтверждается всем ходом развития.
Однако редакция "Социалистического вестника" не только излагает линию
Радека словами "Правды", но и оценивает ее в полном единомыслии со статьями
"Правды": линия оппозиции дает, по Дану, возможность "под прикрытием крайне
"левых" лозунгов на деле просто выйти из игры, отойти в сторону".
Мы уже читали в передовицах "Правды", что если принять линию оппозиции,
то китайской революции надо "петь отходную", китайским коммунистам уйти "в
себя", отказаться от "больших дел" и "больших планов" и что это есть
"проповедь ликвидации китайской революции". Так дословно говорилось,
например, в передовой статье "Правды" от 16 марта 1927 г. Это, как видим, --
слово в слово -- то самое, что говорит Дан, или, вернее, Дан слово в слово
говорит об оппозиции то, что говорила "Правда" в ряде своих статей. Дан
одобряет тезисы Сталина и издевается над "ликвидатором" Радеком,
прикрывающим свое ликвидаторство крайне левыми фразами. Теперь все ясно:
ликвидаторство Радека есть то самое ликвидаторство, которое почитается за
таковое известным революционером Даном. Вот чему учит передовая статья
"Социалистического вестника" тех, которые способны чему-нибудь учиться.
Поистине знаменательно, что цитируемый номер "Социалистического
вестника" получен в Москве накануне открытия заседания Исполкома
Коминтерна155, которому предстоит обсуждать в полном объеме
проблему китайской революции.
Л. Троцкий 17 мая 1927 г.
ВЕРНЫЙ ПУТЬ156
Шанхайский корреспондент "Дейли экспресс" сообщает: "Крестьяне
провинции Хэнань захватывают землю и казнят наиболее упорно сопротивляющихся
помещиков. Всюду контроль находится в руках коммунистов. На местах создаются
Советы рабочих, которым принадлежит административная власть" (Правда, 11 мая
1927 г.). Мы не знаем, насколько верна телеграмма, рисующая обстановку в
столь отчетливых чертах. У нас нет никаких других сведений, кроме этой
телеграммы. Каковы действительные размеры движения? Не преувеличено ли оно
сознательно, с целью воздействия на воображение
м-ра Макдональда, Томаса, Перселя и Хикса, с намерением сделать их
более податливыми по отношению к политике Чемберлена? Мы этого не знаем. Но
это не имеет в данном случае решающего значения.
Крестьяне захватывают землю и истребляют наиболее контрреволюционных
помещиков. На местах создаются Советы рабочих, которым принадлежит
административная власть. Вот что сообщает корреспондент реакционной газеты.
Редакция "Правды" сочла это сообщение достаточно важным, чтобы включить его
в заглавный перечень важнейших мировых сообщений дня. И мы думаем, что это
правильно.
Было бы, конечно, преждевременно утверждать, что китайская революция
уже вступила, после апрельского переворота буржуазной контрреволюции, в
новую, более высокую стадию. После большого поражения нередко бывает, что
часть наступающей массы, не подвергшаяся непосредственным ударам,
перехлестывает в следующую стадию движения, временно обгоняя головные
отряды, наиболее жестоко пострадавшие от поражения. Если б мы имели перед
собою явление такого порядка, хэнаньские Советы сошли бы скоро на нет,
временно снесенные общим революционным отливом.
Но нет решительно никаких оснований утверждать, что мы имеем перед
собою лишь острые арьергардные стычки революции, отступающей на долгий
период. Несмотря на то, что апрельское поражение было не частичным
"эпизодом", а весьма значительным этапом в развитии контрреволюции; несмотря
на жестокое кровопускание, учиненное передовым отрядам рабочего класса, нет
решительно никакого основания утверждать, что китайская революция отбита на
годы. Аграрное движение, как более распыленное, менее доступно
непосредственному воздействию палачей контрреволюции. Не исключена
возможность того, что дальнейший рост аграрного движения даст возможность
пролетариату, уже в сравнительно близком будущем, выпрямить спину и снова
перейти в наступление. Точные предсказания на этот счет, разумеется,
невозможны, тем более издалека. Китайской компартии придется внимательно
следить за реальным развитием событий и классовых группировок, чтобы уловить
момент новой наступательной волны.
Возможность нового наступления будет зависеть, однако, не только от
развития аграрного движения, но и от того, в какую сторону склонятся в
ближайший период широкие мелкобуржуазные массы городов. Переворот Чан Кайши
означает не только (может быть даже не столько) укрепление власти китайской
буржуазии, но и восстановление и укрепление позиции иностранного капитала в
Китае, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Отсюда вероятность, скорее
даже неизбежность -- при том в довольно близком будущем -- поворота
мелкобуржуазных масс против Чан Кайши. Мелкая буржуазия, жестоко страдающая
не только от иностранного капитала, но и от союза с ним
национально-китайской буржуазии, не может -- после тех или других колебаний
-- не повернуться против буржуазной контрреволюции. В этом состоит одно из
важнейших для нас проявлений классовой механики в
национально-демократической революции.
Наконец, молодой китайский пролетариат всеми условиями своего
существования до такой степени привык к лишениям, жертвам, в такой мере
"приучен" вместе со всем вообще угнетенным китайским людом смотреть смерти в
глаза, что от китайских рабочих, по-настоящему пробужденных революцией,
можно ожидать совершенно исключительного самоотвержения в борьбе.
Все это дает право рассчитывать на то, что новая волна китайской
революции будет отделена от той волны, которая закончилась апрельским
разгромом пролетариата, не долгими годами, а короткими месяцами. Сроков и на
этот раз никому, разумеется, знать не дано. Но мы были бы никуда не годными
революционерами, если бы не держали курса на новый подъем, вырабатывая для
него программу действия, политический путь и организационные формы.
Апрельское поражение не было "эпизодом". Это было тяжелое классовое
поражение, от анализа причин которого мы здесь отказываемся. Мы хотим в этой
статье говорить о завтрашнем дне, а не о вчерашнем. Тяжесть апрельского
поражения не в том только, что пролетарским центрам был нанесен кровавый
удар. Тяжесть поражения в том, что рабочих громили те, которые их до того
момента возглавляли. Такой резкий поворот не может не вызвать, наряду с
физическим расстройством, и политического замешательства в рядах пролетариа-
та. Преодолеть это замешательство, более опасное для революции, чем
самый разгром, можно только ясной, отчетливой революционной линией на
завтрашний день.
В этом смысле телеграмма китайского корреспондента реакционной
английской газеты имеет исключительное значение. В ней показано, по каким
путям может пойти в Китае революция, если ей дано будет в ближайший период
подняться на более высокую ступень.
Мы сказали выше, что мужицкая расправа над хэнаньскими помещиками, как
и создание рабочих Советов, могут, рассуждая издалека, оказаться и
заключительным взлетом последней волны и началом новой. Само это
противопоставление двух волн может потерять значение, если промежуток между
ними окажется длиной в несколько недель или даже в несколько месяцев. Но как
бы ни обстояло дело на этот счет (а тут возможны только гадания, особенно
издалека), симптоматическое значение хэнаньских событий совершенно ясно и
неоспоримо -- независимо от их объема и размаха. Хэнаньские крестьяне и
рабочие показывают, по какому пути может пойти их движение после того, как
разорвались тяжелые цепи блока их с буржуазией и помещиками. Было бы
презренным филистерством думать, что аграрный или рабочий вопрос могут
разрешаться в процессе этой гигантской по своим задачам и вовлекаемым массам
революции путем верхушечных декретов и арбитражных комиссий. Рабочий хочет
сам ломать позвоночник реакционной бюрократии и приучать фабриканта уважать
пролетария, его личность и права. Крестьянин хочет сам разрубать узлы
кабально-ростовщической зависимости. Империализм, насильственно
задерживающий экономическое развитие Китая своей таможенной, финансовой и
военной политикой, обрекает рабочих на нищету, крестьян -- на жесточайшую
кабалу. Борьба с помещиком, борьба с ростовщиком, борьба с капиталистом за
лучшие условия труда тем самым поднимается до борьбы за национальную
независимость Китая, за освобождение его производительных сил от пут и цепей
иностранного империализма. Это главный и могущественный враг. Он могуществен
не столько своими военными кораблями, сколько прямой и неразрывной связью с
ним банковских, ростовщических, бюрократических и военных верхов китайской
буржуазии и более косвенной, но не ме-
нее глубокой связью с ним крупной торгово-промышленной буржуазии. Все
факты свидетельствуют, что гнет империализма ни в каком случае не является
внешним механическим гнетом, сплачивающим все классы воедино. Нет, это
глубочайший фактор внутреннего действия, обостряющий классовую борьбу.
Торгово-промышленная китайская буржуазия, при всякой серьезной стычке с
пролетариатом, чувствует за своей спиной дополнительную силу иностранного
капитала и иностранных штыков. Хозяева этих капиталов и штыков играют роль
опытных, умелых подстрекателей, которые включают в свои расчеты кровь
китайских рабочих так же, как сырой каучук и опиум. Чтобы вытеснить
иностранный империализм, чтобы победить этого врага, нужно сделать для него
невозможной "мирную", "нормальную" палачески-грабительскую работу в Китае.
Этого, конечно, нельзя достигнуть путем компромисса буржуазии с иностранным
империализмом. Такой компромисс может увеличить на несколько процентов долю
китайской буржуазии в продуктах труда китайских рабочих и крестьян. Но он
будет означать дальнейшее, более глубокое проникновение иностранного
империализма в экономическую и политическую жизнь Китая, дальнейшее, более
глубокое закабаление китайских рабочих и крестьян. Победа над иностранным
империализмом может быть одержана лишь таким путем, что этот последний будет
извергнут из Китая трудящимися города и деревни. Для этого должны
по-настоящему подняться многомиллионные массы. Они могут подняться не под
голым лозунгом национального освобождения [или трех принципов Сунь Ятсена
(национализм, демократизм, социализм)], а в непосредственной борьбе с
помещиком, военным сатрапом, ростовщиком, капиталистическим хищником. В этой
борьбе уже поднимаются, закаляются, вооружаются массы. Другого пути
революционного воспитания нет. Крупно-буржуазное руководство Гоминьдана
(шайка Чан Кайши) всеми мерами и средствами противодействовало этому пути --
сперва изнутри, путем декретов и запретов, а когда "дисциплины" Гоминьдана
оказалось недостаточно -- при помощи пулеметов. Мелкобуржуазное руководство
Гоминьдана колеблется, опасаясь слишком бурного развития массового движения.
Всем прошлым своим мелкобуржуазные радикалы привыкли больше смотреть вверх,
на комбинации разных "на-
циональных" групп, чем вниз, на подлинную борьбу миллионов. Но если
колебания и нерешительность во всех делах опасны, то в революции они
гибельны. Хэнаньские рабочие и крестьяне указывают выход из колебаний и тем
самым -- путь спасения революции.
Незачем разъяснять, что только этот путь, т. е. массовый захват,
больший социальный радикализм программы, отчетливое знамя
рабоче-крестьянских Советов могут серьезно оградить революцию от военного
разгрома извне. Мы это знаем по собственному опыту. Только такая революция,
на знамени которой трудящиеся и угнетенные отчетливо пишут свои собственные
требования, способна захватывать за живое солдат капитализма. Мы это
испытали и проверили в водах Архангельска, Одессы и в других местах.
Соглашательски предательское руководство не оградило Нанкин от разгрома и
открыло доступ в Янцзы неприятельским кораблям. Революционное руководство
при мощном социальном размахе движения может привести к тому, что воды Янцзы
окажутся слишком горячими для кораблей Георга, Чемберлена и Макдональда. Во
всяком случае только на этом пути революция может искать себе защиты и найти
ее.
Мы дважды повторяли и выше, что аграрное движение и создание Советов
могут означать завершение вчерашнего дня и начало завтрашнего. Но это
зависит не только от объективных условий. Огромное, может быть, решающее
значение имеет в данных условиях субъективный фактор: правильная постановка
задач, твердое и отчетливое руководство. Если движение, подобное тому, что
началось в Хэнани, окажется предоставленным самому себе, оно будет неизбежно
раздавлено. Уверенность поднимающихся масс удесятерится, как только они
почувствуют твердое руководство и связь между собой. Ясное, политически
обобщающее, организационно связующее руководство одно только и способно в
большей или меньшей степени предотвратить движение от неосторожных и
преждевременных скачков в сторону и от так называемых "эксцессов", без
которых, однако, как учит опыт истории, не обходится никакое подлинно
революционное движение миллионов. Задача состоит в том, чтобы дать аграрному
движению и рабочим Советам ясную программу практических действий, внутреннюю
связь и обобщающую политическую
цель. Только на этой основе может сложиться и развернуться
действительно революционное сотрудничество пролетариата с мелкой буржуазией,
действительно боевая связь коммунистической партии с левым Гоминьданом.
Кадровые элементы последнего по-настоящему только и могут складываться и
закаляться в такой связи с революционной борьбой крестьянской и городской
бедноты. Аграрное движение, руководимое крестьянскими и рабочими Советами,
ставит левых гоминьда-новцев перед необходимостью окончательно сделать выбор
между чанкайшистским лагерем буржуазии и лагерем рабочих и крестьян.
Поставить основные вопросы ребром -- это в настоящих условиях единственное
средство положить предел колебаниям мелкобуржуазных радикалов и заставить их
встать на путь, который один только ведет к победе. Сделать это может только
наша китайская партия при поддержке всего Коммунистического Интернационала.
Л. Троцкий 11 мая 1927 г.
РЕЧЬ О КИТАЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ157
По вопросу о китайской революции вам были розданы тезисы т. Зиновьева,
оставшиеся неизвестными русской партии. Зиновьева вы лишили возможности
защищать эти тезисы здесь, хотя он имеет для этого все политические и
формальные права. Я защищаю эти тезисы здесь, как наши общие.
Первое правило политического воспитания массовой партии: она должна
знать не только то, что ЦК принимает, но и то, что он отвергает, ибо только
из сопоставлений одного и другого полно и отчетливо вырисовывается линия
руководства. В прошлом так было всегда. Отказ показать партии тезисы т.
Зиновьева и мои означает идейную слабость, неуверенность в себе, боязнь
того, что тезисы оппозиции покажутся партии более убедительными, чем тезисы
большинства. Никаких других мотивов сокрытия нет и быть не может.
Мои попытки опубликовать критику тезисов Сталина в партийной печати
разбились о прямое запрещение со стороны Центрального Комитета, против
которого моя критика направлялась. Точно так же ЦК запретил опубликование
других статей о китайской революции Зиновьева и моих.
Вчера раздали постановление редакционной комиссии, подписанное т.
Курелла158. Оно касается информации о наших работах. Куда оно
целит, еще не ясно. Тем временем наш пленум заседает в условиях странного
молчания печати. Пленуму была посвящена только одна статья в "Правде",
которая заключала в себе фразу исключительной наглости: "Преступник тот, кто
задумал бы теперь расшатывать единство коминтер-новских рядов..." и пр., и
пр. Всякий знает, что это означает на языке "Правды". Прежде, чем были
объявлены проекты резолюций, "Правда" объявляла преступником всякого, кто с
ними будет не согласен. Можете себе представить, как "Правда" будет
информировать партию о том, что здесь происходит. Тем временем здесь, в
Москве, каждое выражение мнения в духе оппозиции, устно или письменно, об
основных вопросах китайской революции считается партийным преступлением. В
корне ложные тезисы Сталина объявлены фактически неприкосновенными. Более
того, даже теперь, в дни заседаний Исполкома, исключаются попросту из партии
или ставятся под угрозу исключения те товарищи, которые протестуют на
заседаниях своих ячеек по поводу травли против Зиновьева. В этой атмосфере,
товарищи, вы заседаете и решаете. Выход один. Исполком должен обязать все
партии, в том числе и ВКП, полностью и добросовестно опубликовать протоколы
работ Исполкома с приложением всех рассматривавшихся Исполкомом документов.
Нельзя вопросы китайской революции загнать в бутылку и запечатать. Этого не
выдержит никакая бутылка.
Товарищи! Самая опасная из всех опасностей -- это все обостряющийся
партийный режим. Каждая ошибка руководства "исправляется" при помощи
мероприятий против оппозиции. В первый же день, когда в Москве была получена
телеграмма о государственном перевороте Чан Кайши, мы говорили друг другу:
оппозиции придется за это тяжко заплатить -- особенно за то, что с ее
стороны за последнее время не было недостатка в предупреждениях.
Всегда имеется в руководящей группе возможность построить новое "дело"
-- Зиновьева, Каменева159, Троцкого, Пятакова160,
Смилги161 и т. д. без конца, и таким путем отвлечь внимание
партии от наиболее жгучих вопросов. Я перечислил вам часть оппозиционных
дипломатов поневоле. Если хотят всерьез
вести дипломатию через посредство профессиональных союзов (объяснение
Бухарина), то можно было бы для этого из одних оппозиционных дипломатов
построить целый профессиональный союз. Высылки оппозиционеров, несмотря на
приближение партийного съезда -- или, вернее, как раз вследствие его -- все
более учащаются. Эти же методы во всех слоях партии -- на каждой фабрике, в
каждом районе, в каждом городе. А при этом неизбежно всплывают наверх те
элементы, которые всегда готовы заранее принимать все, что идет сверху, ибо
у них самих нет ничего за душой.
Убаюкивают себя надеждой на то, что после того, как "справятся" с
Троцким или Зиновьевым, все придет в норму. Ни в коем случае -- ибо этот
режим имеет свою внутреннюю логику -- ряд только открыт, а не закончен. На
этом пути возможны лишь новые затруднения и новые потрясения. Этот режим
тяготеет также и над Интернационалом. Никто не смеет сказать ни слова
критики, -- под тем ложным предлогом, чтобы не причинить какого-нибудь вреда
Советскому Союзу. Но именно таким образом причиняют нам наибольший вред.
Наша внутренняя политика требует постоянной революционной международной
критики, ибо фальшивые тенденции политики, проявившиеся во всех вопросах,
являются только продолжением неправильных тенденций во внутренней политике.
Я обращаюсь теперь к проекту резолюции т. Бухарина. Сперва несколько
слов о вопросе, касающемся уже обсужденного пункта. Послушайте, товарищи,
что говорит резолюция:
"Коминтерн полагает, что партия и другие организации, называющие себя
рабочими и не ведущие самой решительной борьбы против интервенции в Китае,
усыпляющие бдительность рабочего класса, пропагандирующие пассивность в этом
вопросе, объективно (а иногда и субъективно) помогают империалистам... в его
подготовке войны против СССР и подготовке мировых войн вообще".
Это звучит, как честные слова. Но честными они станут лишь в том
случае, если их применить к Англо-русскому комитету. Ибо: разве он ведет
"самую решительную борьбу против интервенции в Китае"? Нет. Не усыпляет ли
он "бдительность рабочего класса"? Да. Не пропагандирует ли он пассивную
политику в этом вопросе? Без сомнения. Не помогает ли он этим
объективно (а в своей английской части и субъективно) империалистам
Англии в их работе по подготовке войны? Само собою разумеется и без всякого
сомнения. Сравните же с этим то, что здесь говорил об Англо-русском комитете
вчера Куусинен162, который декламировал перед нами на языке
куусинизи-рованного перселизма. Откуда же это двуязычие? Философия
таможенной бандероли была бы куда более прилична в провинциальной таможне
пограничного городка, чем на трибуне Коммунистического Интернационала. С
веником в руках надо, как можно скорее, вымести эту фальшивую и недостойную
философию.
Послушаем резолюцию Бухарина дальше: ИККИ устанавливает -- это стало
ритуалом -- что события "подтвердили" предвидение:
"ИККИ особенно констатирует, что ход событий полностью подтвердил
прогноз Седьмого расширенного пленума относительно неизбежности отхода
буржуазии от национально-революционного единого фронта и ее перехода на
сторону контрреволюции ".
Шанхайские и ханькоуские рабочие будут, вероятно, очень удивлены, когда
прочитают, что апрельские события совершились в соответствии с тем
историческим маршрутом, какой Бухарин намечал для китайской революции. Можно
ли вообще придумать более злую карикатуру на марксизм и более смехотворное
педантство? Авангард китайского пролетариата разгромлен теми элементами
национальной буржуазии, которые входили в общую с ним партию Гоминьдан,
которые руководили Гоминьданом, подчиняя себе во всех основных вопросах
коммунистическую партию. После контрреволюционного переворота, который для
китайских рабочих и подавляющего большинства рабочих всего мира явился, как
удар грома из ясного неба, резолюция заявляет: все сие произошло по самым
лучшим правилам бухаринского предвидения. Это звучит поистине, как
неуместный анекдот!
Что здесь понимается под предвидением? Голая фраза насчет того, что
буржуазия на известном этапе буржуазной революции должна отойти от народных
масс. Патетически называть эту банальность предвидением значит опошлять
марксизм. Это общее место не отделяет большевизм от меньшевизма, а,
наоборот, соединяет их. Спросите Каутского, Отто Бауэ-
pa163 и даже Дана, и они скажут вам: блок пролетариата с
буржуазией в национальной революции не может быть вечным. Дан рассказывал
это недавно в своем пошлом журнальчике.
Но вся суть в следующем: сказать, что буржуазия неизбежно должна отойти
от национальной революции, -- это одно; а сказать, что буржуазия неизбежно
должна овладеть руководством пролетариата, обмануть пролетариат и затем
разоружить, разгромить и обескровить его, -- это совсем другое. Вся
философия буржуазной революции основана на отождествлении этих двух
прогнозов. Но это и значит признавать, что большевистский и меньшевистский
прогнозы в отношении буржуазной революции тождественны.
Послушаем, что на эту тему говорил Ленин:
"Обещаниями "кормили" народ и одурачивали рабочих все буржуазные
политиканы во всех буржуазных революциях. Наша революция буржуазная --
поэтому рабочие должны поддерживать буржуазию, -- говорят никуда не годные
политики из лагеря ликвидаторов. Наша революция буржуазная, -- говорим мы,
марксисты, -- поэтому рабочие должны раскрывать глаза народу на обман
буржуазных политиканов, учить его не верить словам, полагаться только на
свои силы, на свою организацию, на свое объединение, на свое вооружение"
(том XIV, ч. 1, стр. 11).
Большевистская политика -- не фаталистическая, а действенная -- в
предвидении неизбежности отхода буржуазии, стремится как можно раньше
создать самостоятельную организацию пролетариата, как можно глубже
пропитывать пролетариат недоверием к буржуазии, как можно шире развертывать
стачечную борьбу против буржуазии, как можно раньше и шире организовывать и
вооружать рабочих, как можно смелее поднимать крестьянские массы.
Меньшевистская политика -- в предвидении неизбежного отхода буржуазии
-- старается как можно больше отдалить этот момент, поступаясь
самостоятельностью политики и организации пролетариата, стараясь изо всех
сил внушить рабочим доверие к прогрессивной роли буржуазии и пониманию
необходимости приспособлять свою политику к ее интересам. Чтобы поддержать
союз с Перселем, великим штрейкбрехером, надо обелять Перселя, надо
разглагольствовать о сердечных отношениях и политическом единодушии с ним.
Чтобы поддерживать так называемый блок с китайской буржуазией, нужно
снова и снова обелять буржуазию и таким путем облегчать буржуазным
политиканам обман масс.
Момент отхода буржуазии благодаря этому может быть отдален. Этой
отсрочкой пользуется, однако, именно буржуазия против пролетариата: она --
благодаря своим великим социальным преимуществам -- овладевает руководством
движения, она создает свои вооруженные отряды, она препятствует вооружению
пролетариата, как политическому, так и военному, и, получив перевес с
помощью соглашателей, она при первом серьезном движении пролетариата
подвергает его кровавому разгрому. Это совсем не одно и то же, товарищи,
отброшена буржуазия в сторону или же, наоборот, ей удается отбросить в
сторону пролетарский авангард. Это и есть два пути революции. По какому из
этих путей шла революция до переворота? По классическому пути всех прежних
буржуазных революций, о которых Ленин сказал: "Обещаниями буржуазные
политики во всех прошлых буржуазных революциях кормили и обманывали народ".
Какому же из этих двух путей помогала политика китком-партии под
руководством Коминтерна? Только так и можно ставить вопрос. И ответ, который
мы, оппозиция, даем, гласит: политика Коминтерна, в силу ложной установки,
содействовала тому, что неизбежный отход буржуазии от революции произошел
при условиях, ослабивших пролетариат и укрепивших буржуазию.
Ложная установка руководства затруднила или облегчила китайской
буржуазии этот классический путь буржуазных революций? Облегчила, и притом в
высшей степени. Для того, чтобы отход буржуазии не превратился в разгром
пролетариата, необходимо было с самого начала отвергнуть презренную теорию
блока четырех классов как подлинное теоретическое и политическое
предательство китайской революции. Сделано ли было это? Нет, наоборот.
У меня не хватает времени, чтобы дать историческое изображение развития
революции и развития разногласий. Бухарин имел для этого полную возможность
и он дал изображение столь же обширное, сколь и фальшивое. В теоретическом
журнале партии или Интернационала я полностью готов предпринять эту
ретроспективную оценку. К сожалению, Бу-
харин ставит такого рода вопросы лишь там и тогда, где и когда его
противник не имеет никакой возможности ответить ему как следует быть, с
фактами и цифрами в руках.
Если у меня будет еще время, то я прочитаю вот это письмо т. Радека
Центральному Комитету. Будучи повторением его письма, написанного в июле
1926 года, это письмо, написанное в сентябре прошлого года, посвящено
разделяющим нас ныне важнейшим вопросам китайской революции.
На сегодняшний день с нас достаточно следующего:
16 марта, немногим меньше месяца до переворота ЧанКайши, в "Правде"
была напечатана передовая статья, обви-нявшая оппозицию в том, что, по
мнению оппозиции, во главеГоминьдана и национального правительства стоит
буржуазия,подготовляющая предательство. Вместо того, чтобы разъяснять эту
истину китайским рабочим, "Правда" утверждала, что Чан Кайши подчинялся
дисциплине Гоминьдана. Как будто противоречи/я/ класс/ов/, особенно при
лихорадочном темпе революции, можно подчинить надклассовой политической
дисциплине! В скобках заметим: если оппозиция действительно ничего не
возражала против официальной линии,то почему же все речи и статьи Бухарина и
других в течениепоследнего года были полны обвинений против оппозиции, как
раз по самым жгучим вопросам китайской революции?
5 апреля, т. е. за неделю до переворота Чан Кайши, Ста-лин на
московском активе с негодованием отвергал преду-преждения Радека, заявляя,
что Чан Кайши подчиняется дис-циплине, что места для опасений не может
быть,ибо Бородин бодрствует, что мы используем китайскую буржу-азию и затем
выбросим ее, как выжатый лимон. Вся речь Ста-лина означала успокоение,
угашение тревоги, усыпление на-шей партии и китайской. Тысячи товарищей
слышали этуречь. Это было 5 апреля. Поистине, с прогнозом дело обстоитне так
великолепно, как это хотел бы изобразить т. Бухарин.Стенограмма этой речи
Сталина тщательно спрятана от пар-тии, ибо через несколько дней "выжатый
лимон" овладел вла-стью и армией. Как член Центрального Комитета, я имел
пол-ное право получить эту стенограмму. Несмотря на все своиусилия и
требования, я ее не получил. Попробуйте получитьее вы, товарищи. Может быть,
вы будете счастливее. Я, одна-ко, в этом весьма сомневаюсь. Эта скрытая
стенограмма одна,
без всяких других доказательств, способна вскрыть всю ошибочность
руководящей линии и всю неуместность утверждений первых строк резолюции о
том, что события в Шанхае и Кантоне подтвердили ту линию, которую Сталин за
неделю перед тем защищал в Москве.
3) 17 марта получилось из Китая письмо трех членов нашей партии
(Назонов, Фокин, Альбрехт), которые были посланы в Китай Центральным
Комитетом для проведения его линии. Этот документ дает фактическое
изображение того, как линия Коминтерна выглядит на деле. Бородин, по словам
документа, действовал то как правый гоминьдановец, то как левый, но никогда
-- как коммунист. Точно так же действовали и другие представители
Коминтерна. Они препятствовали самостоятельной политике пролетариата, его
самостоятельной организации и особенно -- его вооружению. Они считали своей
священной обязанностью сводить вооружение к минимальному минимуму -- не то,
упаси, боже! -- с оружием в руках пролетариат может испугать призрак реющей
над всеми классами национальной революции. Потребуйте этот документ,
прочитайте его, изучите его -- иначе вы будете голосовать вслепую.
Я могу привести вам еще дюжину статей, речей и документов такого же
рода, за период последних полутора -- двух лет. Я готов в любой момент
сделать это письменно, с полной точностью, с указанием чисел и страниц. Но и
сказанного уже совершенно достаточно для того, чтобы доказать, до какой
степени фальшиво утверждение, будто события подтвердили старый прогноз.
Прочитаем резолюцию далее: "ИККИ того мнения, что тактика блока с
национальной буржуазией была для уже истекшего периода революции совершенно
правильна".
Более того. Бухарин утверждает и сегодня, что знаменитая формула
Мартынова о том, что национальное правительство является правительством
блока четырех классов, имеет в себе только тот недостаток, что Мартынов
забыл упомянуть, что во главе этого блока стоит буржуазия. Совершеннейший
пустячок! К сожалению, произведение мартыновского искусства имеет еще
кое-какие и другие недостаточки. Ведь Мартынов заявил в своей статье в
"Правде" совершенно открыто и отчетливо, что национальное чанкайшистское
правительство было не буржуазным правительством (не буржуазным!),
но (но!) правительством блока четырех классов. Так значится в его
священном писании.
(Возглас: А Радек?)
Радек писал в 1925 году на основании ложных и оптимистических
официальных сведений.
(Возглас: В 1927 году!)
В 1927? Сомневаюсь. Он писал о крестьянском и рабочем правительстве на
основании сведений, которые были совершенно фальшивы и оптимистичны. (Смех.)
Да, товарищи, если вы думаете, что можно было отсюда сразу определить
характер кантонского правительства... (Петров: говорит по-русски.) Товарищ
спрашивает, на основании каких докладов я теперь говорю. Да вот, например,
помимо прочего, на основании доклада трех товарищей, которых я назвал
(На-зонова, Фокина и Альбрехта). Раздайте-ка здесь этот документ. Вручите
его всем членам Исполкома. Ведь документ имеется у вас... Но сегодня Бухарин
подтверждает правильность утверждения Мартынова, что национальное
правительство являлось не буржуазным, а правительством блока четырех
классов. Тут дело идет уже не об информации из Китая, а о самых основах
марксизма. Бухарин прямо признает, что понятие правительства блока четырех
классов правильно. Нужно было только прибавить, что во главе блока стоит
буржуазия. А ведь Мартынов прямо-таки противопоставлял друг другу эти два
понятия: буржуазное правительство и правительство блока четырех классов.
Несомненно, что старая оценка Радеком кантонского правительства, как
правительства рабочих и крестьян, оказалась совершенно неверной.
(Бухарин: Разве это мелочь?)
Нет, это ни в каком случае не мелочь. Но на первых порах, при
недостатке сведений, можно было в Москве ошибиться относительно того, что
происходит в Китае. Совсем иное дело -- подтверждать антимарксистское,
вульгарно-демократическое или либеральное понимание надклассового
правительства.
(Бухарин: А зиновьевское всенациональное объединение?)
Я вполне готов везде, где я смогу вам отвечать, поднять любой вопрос и
любой спор с вами. Вы же сильны только тогда, когда можете заткнуть
противнику глотку.
(Бухарин: Вы можете целые часы говорить здесь ваши бесстыдные речи. )
Но я знаю очень хорошо, что стыдливый Бухарин не дает мне в "Правде"
возможности опровергнуть его грубые искажения и извращения.
(Бухарин: Наш ЦК не дает вам возможности, а во время разрыва отношений
с Англией164 ваши речи действовали бы преступно.)
(Одобрение.)
Если Бухарин думает, что разрыв отношений с Англией, представляющий,
разумеется, опасность и, как я думаю, вызывающий у всех одинаковое
стремление к отпору, что этот разрыв может покрыть грубейший
антимарксистский, антибольшевистский уклон "Правды", то он ошибается. Рукой
Чемберлена вы этих ошибок не прикроете.
(Возглас Гейнца Неймана165: Но вашей рукой Чемберлен будет
пользоваться.)
Я надеюсь, когда дело дойдет до подлинной борьбы, те, которые здесь
громче всего кричат против оппозиции, будут также решительнее всего
сражаться.
Но вернемся к законченной формуле Мартынова. Что это значит вообще --
блок четырех классов? Встречали ли вы вообще ранее это выражение в
марксистской литературе? Я -- никогда. Когда буржуазия под своим буржуазным
знаменем ведет угнетенные народные массы и при их помощи овладевает
государственной властью, то ведь это не блок, а политическая эксплуатация
угнетенных классов буржуазией. Но ведь национальная революция прогрессивна?
-- скажете вы. Бесспорно. Капиталистическое развитие в отсталых странах
также прогрессивно. Однако его прогрессивный характер определяется не
экономической кооперацией классов, а экономической эксплуатацией
пролетариата и крестьянства буржуазией. Кто говорит не о классовой борьбе, а
о классовой кооперации для того, чтобы подчеркнуть прогрессивный характер
капитализма, тот не марксист, а пророк социальной гармонии. Кто говорит о
блоке четырех классов, чтобы подчеркнуть "прогрессивный" характер
политической эксплуатации пролетариата и крестьянства буржуазией, тот не
имеет ничего общего с марксизмом. Ибо в такого рода идеалистическом
приукрашивании и состоит политическая функция оппортунистов,
соглашателей, провозвестников классовой гармонии.
Вопрос о Гоминьдане стоит с этим в теснейшей связи. Что Бухарин по
этому поводу наговорил, это поистине политическое знахарство. Гоминьдан,
видите ли, есть нечто столь своеобразное, нечто небывалое, нечто такое, что
характеризуется только голубым флагом и голубым туманом. Не мудрено, если
простой смертный не понимает этого своеобразия, ибо оно, по Бухарину,
слишком своеобразно для понимания. Что, однако, сам Бухарин понимает под
этим, этого из его слов, во всяком случае, никак не поймешь. Гоминьдан есть
партия, и может быть понят как партия революционной эпохи. Эта партия
воплощала в последний период не блок четырех классов, а руководящую роль
буржуазии над мелкобуржуазными массами и над пролетариатом, в том числе и
над коммунистической партией.
Недопустимо так злоупотреблять словом "блок", особенно в настоящем
случае, где это полностью идет на пользу буржуазии. Политически говоря, блок
есть выражение союза "равноправных" сторон, которые уславливаются
относительно тех или других совместных действий. В Китае, однако, об этом до
сих пор не было и речи. Коммунистическая партия была подчиненной составной
частью другой партии, во главе которой стояла национальная либеральная
буржуазия. В мае прошлого года компартия обязалась не критиковать учения
Сунь Ятсена, т. е. мелкобуржуазной доктрины, которая направляется не только
против империализма, но также и против пролетарской классовой борьбы.
Этот "своеобразный" Гоминьдан усвоил себе учение об единственности
партии, проводящей диктатуру, и из этого делает вывод по отношению
коммунистов: "заткните глотку" -- ибо-де в России также существует только
одна партия во главе революции.
У нас диктатура в партии (теоретически совершенно ложно оспариваемая
Сталиным) есть выражение социалистической диктатуры пролетариата. В Китае же
мы имеем буржуазную революцию, и диктатура Гоминьдана направляется не только
против империалистов и милитаристов, но и против пролетарской классовой
борьбы. Таким путем буржуазия при поддержке мелкобуржуазных радикалов
тормозит движение про-
летариата и восстание крестьянства, усиливается за счет народных масс и
за счет революции. Мы терпели это, мы облегчали ей такой образ действий. Мы
хотим его и сейчас санкционировать, ибо мы разглагольствуем о
"своеобразности" Гоминьдана, вместо того, чтобы показать пролетариату, какие
враждебные классовые маневры скрывались и скрываются за этим "своеобразием".
Диктатура партии характеризует нашу социалистическую революцию. В
буржуазных революциях пролетариат должен себе прежде всего обеспечить
независимость своей собственной партии -- любой ценой и во что бы то ни
стало. Компартия Китая была в истекший период связанной партией. У нее не
было даже собственной газеты. Вы можете понять, что это значит, особенно во
время революции. Почему же она не имела и не имеет еще сегодня своей
собственной газеты? Потому что этого не хочет Гоминьдан. Можем ли мы терпеть
что-либо подобное? Это значит политически разоружать пролетариат.
-- Значит, выход из Гоминьдана? -- кричит Бухарин. -- Почему? Значит,
вы хотите этим сказать, что компартия как партия не может существовать
внутри "революционного" Гоминьдана?
Я могу согласиться на пребывание внутри революционного Гоминьдана
только при условии полной политической и организационной самостоятельности
компартии -- с обеспеченным общим полем действий Гоминьдана и компартии.
Политические условия такого рода сотрудничества сформулированы в тезисах
Зиновьева, а также в моих тезисах (пар. 39) с полной точностью в пунктах
"а", "б", "в", "г", "д", "е", "ж", "з"166. Это условия пребывания
в левом Гоминьдане. Если Бухарин стоит за безусловное пребывание в нем, при
всяких обстоятельствах и всякой ценой -- то нам с ним не по пути.
(Возглас Реммеле167: Что сказано на этот счет в резолюции?)
Сохранение определенной формы блока во что бы то ни стало приводит к
необходимости становиться перед партнером на колени. На этот счет нам дает
достаточный урок берлинская конференция Англо-русского комитета.
Компартия должна прежде всего любой ценой создать свою собственную
независимую ежедневную печать. Таким путем она только начнет по-настоящему
жить и действовать в качестве политической партии.
Прочитаем дальше.
"Коренной ошибкой считает ИККИ ликвидаторский (вот, вот!) взгляд, будто
кризис китайской революции означает длительное поражение".
На этот счет мы в наших тезисах высказались с полной ясностью. Что
поражение велико, я считаю само собою разумеющимся. Стремиться уменьшить
поражение значило бы тормозить воспитание китайской партии. Будет ли
поражение действовать долго или нет, на этот счет дать точное предсказание
сегодня никто не в состоянии. В наших тезисах мы исходим во всяком случае из
возможно быстрого преодоления поражения пролетариата. Но предпосылкой для
этого является правильная политика с нашей стороны. Та политика, которую т.
Чэнь Дусю (вождь партии) формулировал в своей речи на последнем партийном
съезде китайской компартии (речь эта недавно была напечатана в "Правде"), в
корне ложна в двух, наиболее важных вопросах: о революционном правительстве
и об аграрной революции. Если мы не исправим в этих двух решающих вопросах
политику киткомпартии (и нашей собственной) со всей энергией, то поражение
неизбежно углубится и будет долго тяготеть над рабочими массами Китая. Самое
необходимое на этот счет сказано в приложении к моим тезисам по поводу речи
т. Чэнь Дусю. Я должен очень ограничиваться и отсылаю поэтому к тезисам и
остальным документам. Я не могу, естественно, опровергать здесь
легкомысленные, или, вернее, бессмысленные утверждения насчет того, что я
хотел отдавать железную дорогу168, ибо Бухарин, как и я, не имеем
по этому поводу никаких документов, так как вопрос бегло обсуждался на одном
из заседаний Политбюро.
(Бухарин: Это бесстыдно отрицать.)
Если мне дадут три минуты, то я опровергну стыдливого Бухарина, потому
что его утверждение есть ложь. Единственное предложение, которое я сделал
после слов т. Рудзутака, который сказал, что железная дорога нам в тягость,
что она становится временами орудием империализма -- после чего Бухарин на
него напал -- единственное предложение, которое я сделал, состояло в том,
чтобы возвестить с нашей стороны снова в самой решительной и торжественной
форме, что мы, в полном соответствии с пекинскими решениями, передадим
эту дорогу китайскому народу на самых благоприятных условиях, как
только в Китае образуется единое демократическое правительство. В Политбюро
тогда сказали: нет, в настоящий момент такое заявление будет понято, как
признак нашей слабости; мы сделаем такое заявление месяцем позже. Я не
поднял против этого протеста. Это было мимолетное обсуждение, которое лишь
позже и самым позорным образом было переделано в специальную форму, было
пущено в печать, было распространено путем намеков, -- словом, было
проделано все то, что за последнее время стало у нас приемом, обычаем, модой
и режимом.
(Председатель: Тов. Троцкий, я должен обратить ваше внимание на то, что
вам остается еше только 8 минут времени. Президиум дал Вам 45 минут, и я
должен был бы просить пленум решить вопрос. РЕММЕЛЕ: Кроме того, я должен
просить Президиум опротестовать известные искажения и выражения. Говорить о
бесстыдном Бухарине -- это самое возмутительное, что