е выдержал Игорь. Марина не оглянулась на него: в этот момент Зара, закончив короткий отдых, начала снова набирать высоту по спирали. Что, опять на карниз? Да, похоже... Но ведь эффекта неожиданности уже не будет! Впрочем, скоро Марина увидела, какой розыгрыш придумала Зара. Все просто: в прошлый раз она падала с правого края карниза, а теперь пробралась на левый. И все равно появится неожиданно, хотя ее и будут высматривать во все глаза! ...Зара дошла до самого края карниза и присела, зацепив стек за резную колонну. Как же красива она была даже в этой нелепой позе! Но странно: почему она медлит? Пауза затягивалась, и это могло смазать впечатление от всего танца... "Ну же!" -- мысленно крикнула Марина... и в этот момент взгляд Зары встретился с ее взглядом. Обмен энергии усилился мгновенным толчком, у Марины сразу же закружилась голова и закололо сердце. Да что такое? Или до сих пор ее Зара просто не замечала, сосредоточившись на Игоре? А теперь захотела отъесть еще энергии, мало показалось? Решила удивить гостей еще каким-нибудь трюком? Нет, Марина не пыталась оборвать энергетический канал. Это было недопустимо во время танца! Но боль в сердце не прекращалась, и Марина поневоле попыталась хотя бы успокоить дыхание. Это почти удалось ей, и сразу же... Нет, Марина не поняла, что произошло. Обычно во время танцев она как бы отождествляла себя с Зарой -- а тут вдруг _вообразила_ себя на ее месте. Именно вообразила -- такую, как есть, не умеющую летать и отчаянно боящуюся чужого внимания -- сидящей на высоком каменном карнизе... Зара вздрогнула -- от непонятного ей самой испуга! И тут же, потеряв равновесие, беззвучно соскользнула с узкого каменного выступа. ...Падение длилось всего лишь миг. Темный росчерк в воздухе, негромкий удар -- и тут же, словно по волшебству, разом погасла подсветка. Марина в странном ступоре смотрела, как в темном дворе бросились со всех сторон обслуживающие танцы жрецы, как склонились над чем-то... -- Мамочка! -- завизжал вдруг пронзительный женский голос, словно давая сигнал к началу паники. Тут же все разом заговорили, закричали, задвигались -- однако смятение так и не переросло в настоящую панику. И когда Марина наконец спустилась во двор, ни Зары, ни служителей там уже не было... -- Где она?! -- услышала Марина прямо над ухом голос Игоря. Надо же, оказывается, он все время был рядом! -- Не знаю, -- быстро проговорила Марина. -- Надо спросить... У кого надо спрашивать, она не представляла -- однако ответ неожиданно возник перед ней сам, в лице дежурившей у входа жрицы. -- В Морской пещере, -- неторопливо сказала та. -- Во всяком случае, господин магистр приказал именно туда... Хилим-то как успел здесь оказаться?! Он же всегда смотрит танцы из верхних помещений! Впрочем, тем лучше для Зары... -- Пойдем, -- Марина тряхнула Игоря за рукав. -- Похоже, все не так уж плохо... ...Морская пещера и в самом деле была открыта в сторону моря. Волны то и дело заплескивались внутрь и растекались по гладкому каменному полу, но хитрая система стоков не позволяла воде задерживаться, и поэтому плесенью не пахло. Марина без колебаний приоткрыла тяжелую дверь: сюда стучаться все равно бесполезно. -- Можно? Никто не ответил -- но даже в полумраке пещеры Марина сразу увидела Зару... живую, вне всяких сомнений! Русалка, до подбородка, укрытая шелковым покрывалом, лежала почти у самой воды. Мелкие волны обдавали ее брызгами, и покрывало уже стало пестрым от капель. Рядом послышались шаги. Игорь и Марина машинально посторонились, пропуская... -- Лим! -- не открывая глаз, позвала Зара. -- Подойди! В два шага Хилим оказался около нее. -- Послушай... На берегу есть камни... Почти такие же, как на моем острове... -- Сейчас принесут! -- с выражением какой-то запредельной готовности откликнулся Хилим. Зара не ответила. Хилим пару секунд постоял молча, потом осторожно, словно боясь даже словами причинить Заре боль, заговорил: -- Может быть, тебе... Может быть, тебя отвезти на твой остров? Я договорюсь, и каналом никто не будет пользоваться... Зара не ответила -- но неожиданно открыла глаза, и Марина увидела, как изменился их цвет. Теперь они были скорее желтые, чем зеленые... -- Я боюсь, -- неуверенно отозвалась она наконец, -- я просто боюсь. Там теперь слишком многое по-другому... -- и чуть улыбнулась, явно успокаивая Хилима. Она еще могла думать о его чувствах! Марина невольно всхлипнула... -- Что такое?! -- Хилим стремительно повернулся, словно бы вдруг очнувшись. -- Что вы здесь делаете? Игорь испуганно попятился, потянув за собой Марину. Дверь захлопнулась, отгородив их от Зары. x x x Сменить костюм Адама на костюм Евы... ...Странно, но Игорь вел себя достаточно спокойно. Не кричал, не устраивал истерик, не пытался пробиться к Заре. Он покорно и молча проследовал за Мариной в ее комнату, забрался в кресло и затих там. О чем он думал, мало интересовало Марину, ей хватало своих проблем. Она жалела Зару, но сквозь искреннее сочувствие то и дело пробивалось подленькое беспокойство за собственную судьбу. Что-то будет? Кому нужна компаньонка погибшей актрисы? Куда идти, если храм завтра даст ей расчет? "А ну-ка прекрати каркать! -- мысленно одернула она себя. -- Зара еще жива!" Да, но... Не зря же Хилим в полном отчаянии! Что, кроме смертельной угрозы, могло так взволновать этот образчик невозмутимого высокомерия?! Марина вздохнула, бесцельно перебирая флаконы на полке. Как все-таки нелепа, чудовищно парадоксальна жизнь! И если Зара погибнет... Щелчок замка прервал тоскливые раздумья. Хилим -- а это был, конечно, он -- бесцеремонно прошагал через всю комнату, тряхнул Марину за плечо: -- Очнись, непутевое создание! Марина подняла голову, привычно ожидая приказаний. Или магистр прямо сейчас велит ей убираться ко всем чертям? А может, утопит в море -- во избежание лишних хлопот? Ох, пусть делает, что угодно, только бы поскорее! Но увидев в ее глазах внимание и готовность слушать, Хилим заговорил уже спокойнее: -- Я все-таки отвезу Зару на ее остров. Это единственное, что сейчас можно сделать. Но мне понадобится твоя помощь. Через полчаса придешь в Морскую пещеру, я подгоню яхту прямо туда. Оденься как следует, ночевать будет холодно. Все поняла? Да, не забудь зайти ко мне: там приготовлена для тебя коробка с продуктами. Заберешь. Где я живу, знаешь? Марина вспомнила свой первый и единственный визит к магистру -вместе с Карелом... -- Нет, там только кабинет! -- Хилим опередил ее ответ. -- Слушай внимательно. Дойдешь до лестницы Семи Молний. Знаешь ее? -- Марина кивнула. -- Там повернешь... Но не к старшим жрецам, а направо, в сторону моря. Пройдешь по коридору, минуешь еще две лестницы. Постарайся возле них не задерживаться, и не пугайся, даже если что-то увидишь. Поняла? Поднимешься по третьей лестнице, окажешься в зале. В противоположной стене -- дверь. Все понятно? И поторопись! Отчеканив инструкцию, магистр повернулся, чтобы уйти -- но неожиданно столкнулся взглядом с Игорем. Тот молчал... но похоже, даже Хилим ощутил пронзительность невысказанного вопроса! И отреагировал на это чисто по-своему: мягко, но с неизменным высокомерием, заметил: -- Вам сейчас лучше оставить храм... Игорь, словно загипнотизированный, кивнул. -- Марина проводит вас, -- сказал Хилим и, обращаясь уже к Марине, добавил: -- Если не будешь успевать, попроси кого-нибудь из младших жриц. ...Когда дверь за Хилимом захлопнулась, Марина еще несколько секунд стояла в полном оцепенении. Потом опомнилась, встряхнулась -- и кинулась к шкафу подбирать одежду. Впрочем, выбор был нетрудный: рабочий комбинезон, плащ... да, еще не забыть теплый плед на ночь, и пару шерстяных носков. Ой, а смену белья, а полотенце! Что еще?.. Забыв о присутствии Игоря, Марина торопливо переоделась, кое-как запихала обратно в шкаф рассыпанные вещи, кинула на плечо скрученный плащ с завернутым в него бельем. Теперь к Хилиму за коробкой, в оттуда сразу вниз... Но Марина все же остановилась на секунду, окидывая взглядом комнату. Что-то подсказывало ей: она не вернется сюда больше! Однако Игорь по-своему понял ее замешательство. -- Давай, я помогу тебе! -- он поднялся из кресла и забрал у Марины ее пока еще не тяжелую ношу. Они поспешили по коридору в сторону лестницы Семи Молний. Марина изо всех сил хотела, чтобы никто не встретился на их пути: любые расспросы, любые сочувствия сейчас были бы невыносимы! К счастью, южная часть храма почти всегда была пустынна... -- Наконец-то! -- воскликнул Игорь, когда они, запыхавшись, поднялись по крутой, криво изгибающейся лестнице. Дверь в комнату Хилима была единственной на просторной площадке, выглядела она вполне обычно, без устрашающих изображений и кабалистических знаков... но вопреки всякой логике Марина почувствовала вдруг непреодолимый страх! Она просто не в силах была переступить через порог комнаты! Конечно, Хилим сам разрешил ей войти: забрать приготовленную коробку... "Ну, а если я еще чуть-чуть, самую малость посмотрю по сторонам... ничего?" -- Марина облекла наконец свои сомнения в четкую мысль. В ответ она ясно ощутила, как повисшая в воздухе настороженность разрядилась чей-то снисходительной усмешкой. Вход был свободен! ...Не то, чтобы Марина ожидала встретить в жилище Хилима искривление пространства или кабинетных размеров черную дыру. И, разумеется, на стенах не предполагались барельефы из человеческих костей! Но все же казалось немного странным, что комната магистра так напоминает номер в дешевой гостинице: кровать, письменный стол, да двустворчатое зеркало... Лишь через несколько секунд Марина ощутила, что все не так просто. Голубовато-лиловые тона обстановки подчиняли исподволь, заставляли притихать и всматриваться. Вскоре стало ясно, что неслучаен прихотливый узор из спиралей и треугольников на обивке дивана. Такие же завитки украшали два чароитовых подсвечника на столе -- тоже _неслучайно_. А белая салфетка на подзеркальнике прикрывала не одеколоны и расчески, а крупный острогранный кристалл... Приглядевшись, Марина сообразила: если убрать салфетку, отражения кристалла укажут на... ой! Обернувшись, она поразилась, как не заметила этой скульптуры раньше? Название придумалось сразу: "уходящая кошка"... ...Изящный изгиб кошачьего тела небрежно подхватывал энергию кристаллов, направляя ее куда-то в сторону, за пределы этой комнаты, а возможно, и этого мира, -- куда, наверное, и собралась уйти маленькая хищница! Но так свойственная кошкам нерешительность последнего шага чуть нарушала гармонию, словно бы вспенивая поток энергии. -- Ну что, насмотрелась? -- раздался вдруг чей-то скрипучий голос. - - У двери твоя коробка: забирай и иди! Отыскивать сварливого советчика не имело смысла: все равно не покажется, если не захочет! Вздохнув, Марина отыскала перевязанную веревкой коробку и кое-как вытащила ее в коридор. Игорь живо подхватил груз, хмыкнул и направился к лестнице. Однако теперь он шел очень медленно... из-за тяжести? или дело было в чем-то другом? И Марина ничуть не удивилась, когда он с отчаянно-молящим взглядом повернулся к ней: -- Послушай!!! -- Тс-с! -- оборвала она. -- Подожди, доберемся до маяка! Кто знает, может, и там небезопасно секретничать... но говорят же, что магистры не любят сильных электромагнитных полей! Марина остановилась у входа во внутреннюю часть маячной башни. Вряд ли кто-то здесь присутствует, зримо или незримо! Ну, что же Игорь хотел сказать?! -- Я очень тебя прошу! -- его голос был напряжен до срыва. -Умоляю, не выгоняй меня из храма! -- Это не только от меня зависит! -- невесело усмехнулась Марина. Она поняла, что где-то в глубине души давно ждала такой просьбы -- и ждала, и боялась. Потому что чем она может помочь? Не звать жрицупровожатую? Если бы все было так просто! И все же... -- Для чего ты хочешь остаться? -- с невесть откуда взявшимся спокойствием спросила она. -- Ну... Подождать, посмотреть... -- Игорь немного смутился, но тут же упрямо тряхнул головой, с каждым словом обретая уверенность. -Может быть, ей понадобится еще моя помощь?! Все то же самое! Впрочем, это неопасно... Марина махнула было рукой -- мол, оставайся! -- но тут же вспомнила о некоторых неприятных мелочах. Ну что же... -- Я могу оставить тебя в своей комнате. Но младшие жрицы уже знают, что меня нет, и носить туда еду никто не будет. -- Плевать! -- парировал Игорь. -- Это ты сейчас такой храбрый... -- вздохнула Марина. -- Вот что... Она стряхнула с коробки перевязь, встряхнула разнокалиберные банки и решительно высыпала половину прямо на пол. Снова затягивая веревки, скомандовала коротко: -- Пойдешь сейчас ко мне. Вести себя будешь тихо! Если захочешь выйти, послушай вначале, нет ли кого в коридоре. Если вдруг спросят -говори, что ты ученик, на испытательном сроке. Запомнил? А теперь главное... Марина сняла с себя амулет и протянула его Игорю: -- Надень немедленно! И не вздумай снять хоть на минуту!.. x x x Темперамент: пингвиник. Островок, казалось, состоял из одних камней. Серые россыпи булыжников, кое-где поросшие кустарником, огромные валуны, мрачночерные выходы скальных пород... Возле одной такой "бараньей макушки" Хилим и устроил Зару. Русалка лежала неподвижно, ловкое прежде тело теперь не слушалось ее. За всю дорогу она только раз приходила в сознание -- спросила, куда ее везут, никак при этом не отреагировав на ответ. Марина помогла перенести на берег вещи, и Хилим тут же отпустил яхту. Теперь они были втроем на этом тесном пустынном острове... Хилим не перегружал Марину работой. Только в первый день ей досталось трудное задание: прочесать остров в поисках "друидских колец". ("Ты знаешь, что такое "друидские кольца"? -- спросил Хилим. Марина растерянно созналась, что понятия не имеет. "Тьфу! -- в очередной раз не сдержал раздражение Хилим. -- Ходи и высматривай все, что хоть мало-мальски напоминает выложенные из камней круги. Понятно? Диаметром от полуметра до трех. Найдешь -- заметь место или позови меня...") Вначале Марина отыскала пять "подозрительных" каменных нагромождений совсем недалеко друг от друга. Потом еще два, тоже неподалеку. Потом еще четыре на дальнем берегу. И еще несколько нашлось в разных местах острова... Хилим уточнил число колец и, похоже, остался доволен. Потом достал из кармана какой-то листок -- не сдержавшая любопытства Марина увидела на нем план острова. Кольца тоже были отмечены: вот та самая тесная группа, а рядом еще... -- Так где, ты говоришь, пять колец рядом? Марина показала. Сориентировавшись, Хилим походил между кольцами а потом отправился в самый центр острова. Там он повел себя как-то странно: ходил туда-сюда и сосредоточенно водил над землей раскрытой ладонью... Наконец, найдя нужную точку, он ловко вонзил в землю... ну, тут трудно было разглядеть: то ли это был небольшой кинжал, то ли острый кристалл, то ли еще что-то подобное. Подойти совсем близко Марина не решилась. Все же Хилим был магистром, и магистром, отнюдь не славящимся хорошим характером! Впрочем, Марине хватало забот и без праздного любопытства. Надо было приспособить себе место для ночлега, натаскать сухих водорослей, посмотреть, найдутся ли на острове сухие ветки для костра... Источник пресной воды Хилим показал Марине сам, добавив, что в ее обязанности входит приносить воду ему и Заре. Два ведра в день. А ведро под этим "фонтаном слез" набирается часа четыре, не меньше! Иногда Хилим просил посидеть с Зарой: минут по двадцать утром и вечером. Он сам в это время обязательно уходил куда-то, так что Марина в конце концов встревожилась. Исчезает на восходе и закате -- не вампир ли?! Чем черт не шутит... Ведь говорится в старинных книгах, что вампиры спят ранним утром и поздним вечером, потому что не выносят близких к земле солнечных лучей! Но невольно опровергая подозрения, Хилим разбудил однажды Марину как раз во время восхода. Впрочем, ни о какой мистике она спросонья все равно не вспомнила -- жмурясь от солнца, кое-как выбралась из своего каменного закутка, отряхнула водоросли с одежды, поправила волосы. Потом взглянула на Хилима и не поверила своим глазам: _он улыбался_! Не насмешливо, не презрительно, без всякой двусмысленности -- широко и от всей души. -- Заре гораздо лучше! -- сообщил он. -- Очнулась, вспоминала о тебе. Пойдешь? Марина усмехнулась про себя -- вот взять бы и сказать "не пойду"! Она поднялась и, обходя крупные булыжники, зашагала к приметной черной скале. -- Зара? Прозрачные зеленые глаза заблестели в ответ. Русалка подняла было руку, попыталась что-то сказать -- но силы еще не вернулись к ней, слова и жесты были слишком невнятны. Но Марина наконец поверила, что теперь все будет хорошо, что она по-прежнему нужна Заре, и что та непременно поправится... -- Пошли купальню строить! -- раздался за спиной голос Хилима. Но сейчас даже приказной тон звучал как-то непривычно весело, и Марина, кивнув на прощание Заре, без возражений спустилась вслед за магистром к воде. Требовалось расчистить, огородить и выложить гладкой галькой изрядный участок мелководья. Работать с Хилимом оказалось на удивление легко. Вскоре он уже выравнивал дно, а Марина собирала и укладывала обкатанные водой гладкие камни. Мелкие рыбешки то и дело тыкались в запруду и отплывали, удивляясь невиданной преграде... Работу закончили к вечеру. Хилим остался еще немного -- наводить неуловимый простым глазом глянец, Марине же позволено было уйти. -- Иди, отдохни как следует, съешь что-нибудь вкусное! -посоветовал Хилим с неожиданной искренней заботой. Хм-м... Съесть что-нибудь вкусное -- хороший совет! Впервые Марина обратила внимание, что консервов у нее осталось дня на два-три, не больше. Даже если экономить, больше недели не протянешь! ...Хилим поначалу вообще не отреагировал на жалобу. Он вернулся чертовски усталым, но все-таки пришел к Марине сообщить, что Зара искупалась и заснула -- впервые именно заснула, а не впала в беспамятство. Конечно, Марина была рада этому... но только без еды-то не проживешь даже в сплошной радости! Наконец Хилим осознал, что ему говорят. Он покряхтел, поднялся, заглянул в коробку... потом медленно поднял голову, и Марина многое прочла в его удивленном взгляде! Похоже, если раньше она считала Хилима вампиром, то теперь он считает ее чем-то вроде троглодитки. -- Кажется, я обсчитался с заказом, -- растерянно протянул потерявший обычную самоуверенность магистр. -- Нет! -- вдруг зачем-то ляпнула Марина. -- Я просто не все взяла! -- То есть? -- минутная растерянность магистра испарилась без следа, и интонации вновь не сулили ничего хорошего. Марина поторопилась объясниться: -- Понимаете, коробка была такая большая, такая тяжелая... Я отложила, думала потом вернуться... Хилим пожал плечами: -- А почему было не попросить этого вашего... приятеля? -- Не догадалась, -- прошептала Марина. Она проклинала себя за глупость. Почему она заранее не подумала о возможном разговоре? Ну что стоило смутиться и изобразить обжору?! А теперь Хилим без труда разгадает ее бездарную импровизацию, поймет, что к чему... Но Хилим не уловил замешательство Марины -- а если и уловил, то истолковал как-то иначе. Он усмехнулся и взглянул на нее с сочувствием: -- Ну, так уж и быть, маленькая бестолковщина! Научу, как прокормиться на таком вот острове. Может, когда-нибудь и пригодится... Поднимайся, пошли на берег! -- Так ведь темно уже! Когда темнеет, надо прятаться, а не еду искать, это Марина помнила твердо. И что, интересно, собирается делать этот зазнайка-магистр? Разводить костры на берегу, надеясь заманить в ловушку незадачливый корабль? Был, кажется, в средние века такой промысел... ...Вода отблескивала черным зеркалом. Хилим быстро разулся, жестом предлагая Марине сделать то же. -- Встань спиной к берегу, -- тихо сказал он, заходя по щиколотку в воду, -- и смотри внимательно! Заинтригованная Марина последовала его примеру. Было немного страшно -- холодная вода, острые камни под босыми ногами, темень! -- но все же чертовски любопытно! Глаза постепенно привыкали к темноте... -- Смотри! -- возбужденно прошептал Хилим. И Марина увидела. Плоский камешек шевельнулся... снова шевельнулся... и вдруг подскочил и шустро запрыгал на глубину! -- Хватай его! Команда оказалась излишней: инстинкты сработали раньше! -- Так это ракушка! -- разглядела наконец Марина. -- Каменный прыгунчик, -- пояснил Хилим. -- Petrus Saltenus. Более чем съедобен... Прыгунчиков складывали в карманы. На воздухе хитрые моллюски немедленно плотно закрывались, снова становясь почти неотличимыми от камней. Через четверть часа Хилим остановил охоту. Выбрались из воды, быстро отыскали брошенную обувь, и совсем не так быстро -- место ночлега. Запас сухих веток имелся, и Марина быстро сложила костер. -- Ловко у тебя получается! -- заметил Хилим. Марина не отозвалась, но усмехнулась про себя: еще бы не ловко! Научишься, если поживешь месяц-другой под открытым небом, да с маленькими сестрами... и неизвестно, когда сможешь вернуться домой, и цел ли тот дом? Сунуть бы господина магистра в такую жизнь -- сразу бы забыл, как ракушки по латыни называются! ...Вглядевшись сквозь пламя в рдеющие угли, Марина отгребла в сторону недогоревшие дрова, быстро орудуя палкой, закопала шершавых пахнущих йодом моллюсков и вернула костер на место. Магистр пока молчал -- стало быть, все было сделано правильно, только непонятно, сколько должны печься эти диковинные твари? Ну, авось не пережарятся, пока догорит костер! Голод не тетка, и Марину больше не смущал странный вид еды. От жара створки раковин приоткрылись, мясо внутри оказалось сочным и вкусным даже без соли... Внезапно Хилим рассмеялся. Марина, не прекращая жевать, удивленно уставилась на него. -- Хотя бы из вежливости угостила! Вместе все-таки по воде лазали... Марина смутилась было, но тут же разозлилась на свое смущение. Что он, безрукий? или привык к официантам? Она раздраженно порылась в остывающих углях, извлекла еще одну ракушку и сорвала на ощупь какой-то жухлый лист -- вместо салфетки. Хилим снова усмехнулся, принимая угощение: -- Ну и дикая же ты! Марина пожала плечами. Что делать, не всем быть воспитанными! Но черт возьми, ведь Зара тоже не из института благородных девиц в храм попала... откуда у нее-то взялось это неизменное чувство собственного достоинства?! ...Хилим не спеша доел прыгунчика, кинул в золу створки раковины, поднялся. -- Не надо обижаться на судьбу, Марина, -- мягко посоветовал он. -Это опасное занятие. Марине не хотелось, чтобы Хилим уходил, не хотелось сегодня оставаться одной в темноте. И еще: почему он назвал жалобы на судьбу опасным занятием? Бесполезным, бездарным, это да... но какая тут может быть опасность?! -- Утром поговорим, -- спокойно пресек расспросы Хилим. -- Если к тому времени тебе еще будет интересно. А сейчас я не могу больше оставлять Зару без присмотра. x x x Остров -- часть суши, окруженная со всех сторон. -- ...Представь себе, что есть место, куда попадают все послания с неправильно указанным адресом. И никаких больше связей с внешним миром у этого места нет. Какие существа там разовьются, а, как ты думаешь?! Марина испуганно промолчала, и Хилим несколько секунд откровенно наслаждался ее реакцией. Потом "успокоил": -- Ну, на самом деле не такие уж они и страшные. Только буйное воображение может увидеть их, скажем, пожирающими время монстрами или реальными отражениями в потусторонних зеркалах... Гораздо проще: это трещины. Всего лишь трещины, но они живут и умеют поддержать свое существование, вовремя став активными. Именно в них чаще всего "проваливаются" просьбы, обращенные к Богу... -- И что тут можно не понять, в самом-то деле! -- с напускным удивлением воскликнула Зара. Марина напряглась было в готовности обидеться, но насмешка русалки все же не была злой. Вообще, с тех пор, как Зара пошла на поправку, на "необитаемом острове" установилась на редкость мирная и теплая атмосфера. Казалось, солнце стало греть сильнее, и даже мокрые ночные ветры не так досаждали Марине... Ну, а Зару, наверное, любая сырость только радует -- недаром она целые дни проводит в купальне! Марина в который раз исподтишка взглянула на чуть покачивающееся в частом прибое тело. Даже в неподвижности оно выглядело изящным, казалось не покалеченным, а просто ослабевшим. -- Несогласие с судьбой что-то может изменить, -- сказала Зара то ли перехватив взгляд подруги, то ли просто продолжая разговор, -- когда есть покой и страсть. Понимаешь? -- Покой... и страсть? -- удивилась Марина. -- И то, и другое, -- очень серьезно подтвердил Хилим. -- Страсть даст силу, покой направит... "А противоречие между ними создаст свою трещину и избавит от риска попасть в чужую," -- словно бы всплеском чьих-то посторонних мыслей осознала Марина. Хилим вгляделся в ее напряженное лицо: -- Ну что, начинаешь кое-как усваивать прописные истины? В ответ Марина с гордым видом поднялась и удалилась -- но не навсегда и не в неизвестном направлении, а всего лишь до следующего утра в свое убежище. Всерьез обижаться ей не хотелось: не было настоящих причин, хотя поводы Хилим все же подкидывал постоянно. Или у него просто характер такой? Не может без этого? Ну и ладно, в конце концов, магистр совсем не страшен, когда к нему привыкнешь... ...Однако он был действительно страшен, когда разбудил Марину среди ночи -- ужас в его глазах мерцал уже на грани паники, а голос срывался на каждой фразе! Марина спросонья никак не могла понять: если что-то случилось с Зарой, то зачем бежать куда-то вглубь острова, в сторону и от купальни, и от черной скалы? -- Да скорее же, чтоб тебя!.. -- Хилим толкнул Марину вверх по склону. Споткнувшись, она едва не упала, но все же успела ухватить паникера за руку. Видимо, этот отчаянный жест все же заставил Хилима немного успокоиться и заговорить более отчетливо: -- Возникла напряженность в зоне колец! Я не знаю, что это, меня никто не предупреждал... Быстро наверх, я покажу, что делать! Так ничего толком не поняв, Марина рванулась вперед. Она почти споткнулась об одно из колец -- и вот тут ей стало страшно... Что это значит: "возникла напряженность"? Вдруг стоит сделать еще только шаг, и... -- Стой! -- подтвердил ее опасения Хилим. -- Шагай осторожно! Марина послушно остановилась. Впрочем, она уже увидела впереди уходящий вверх столб синеватого искрящегося света. И как ни странно, испуг сменился каким-то непонятным азартом: ну, что там происходит?! что надо делать?! Хилим упал на колени возле источника света, дернул что-то из кармана. Крикнул: -- Сюда, скорее! Осторожно подойдя ближе, Марина увидела, что свет бьет словно бы изпод земли, и тут же вспомнила, что как раз на этом самом месте Хилим вгонял в землю непонятный похожий на кинжал предмет. А теперь здесь случилось _такое_... Впрочем, она понимала уже, что дело вовсе не в предмете, что он-то как раз и был защитой (но все-таки, от чего, от какой напасти???), да вот беда: слишком слабой оказалась защита... Собравшись с силами, Хилим чиркнул рукой низко над камнями -- и безжалостный поток света на миг прервался. Этого хватило, чтобы воткнуть в землю еще один непонятный прибор, очень похожий на прежний. Теперь выход энергии был перекрыт! -- Держи! -- полуобернувшись, приказал Хилим. Марина растерялась: как? Пальцы Хилима закрывали маленькую рукоятку почти полностью. -- Возьми поверх моей руки, -- терпеливо объяснил Хилим. -- Потом я высвобожусь, а ты продолжай держать. Марина подчинилась. Удерживать прибор было совсем не трудно, только... Неуютно как-то, и в горле странно щемило... -- Ну, как ты? Справляешься? -- быстро спросил Хилим. Марина молча кивнула. -- Я попытаюсь выяснить, что все это значит! А ты... Постарайся только не расслабляться! Хоть частично, но притормози это безобразие! С этими словами Хилим отступил на шаг, и... Марина негромко вскрикнула, едва не разжав руку: такого она еще не видела!.. ...Тело магистра стало прозрачным -- теперь сквозь него были видны редкие звезды, а темные силуэты камней, казалось, сливались с чертами лица и фигуры. Помедлив секунду, призрак словно бы собрался с силами, и его очертания стали заметно резче. Он свился в спираль, чудесным образом не теряя сходства с прежним Хилимом, потом стремительным броском метнулся вперед и исчез в темноте... Марина осталась одна. Нет, она не боялась больше -- у нее было дело, и это дело следовало выполнить как можно лучше. Не ради Хилима или даже Зары -- ради самоуважения... Не меняя положения руки, Марина устроилась поудобнее. Ну, что же... Только прохладно будет, а к утру так и вообще заледенеешь! Но может быть, Хилим вернется до утра?.. Скоро Марина приблизительно уловила, как работает опекаемый ею прибор. Его следовало держать строго вертикально: при малейшем отклонении острые лучи света пробивались из-под земли, и не так-то просто было снова погасить их. Приходилось покачивать, загонять поглубже импровизированную "затычку" -- при этом опасно возрастали неприятные ощущения! Усталости Марина не чувствовала, но опасалась, выдержит ли "затычка"? С каждым новым движением и без того слабое устройство еще более истощалось, скоро оно уже не сможет перекрывать поток... И что бы там ни пытался сделать Хилим, ему следовало поторопиться! "Прорывы" становились все чаще, но, как ни странно, учащаясь, они ослабевали. Марина "ловила" лучи одним-двумя легкими движениями, почти никак не ощущая этого. Теперь ее больше беспокоил предрассветный холод и пронизывающий ветер, от которого не было спасения на каменной плеши. Марина старалась хоть чуть-чуть, но все же двигаться, разминая застывшие мышцы. Не хватало еще простудиться! ...Поток прекратился вдруг, сразу. Это было как-то странно -внезапно, и в то же время ожидаемо... Марина пошевелила "затычку": нет, никаких признаков света. Так что же, можно бросить осточертевшее занятие? Или для гарантии подождать еще немного? .. ...Хилим появился, когда небо на востоке уже основательно порозовело, а холод стал совершенно невыносимым. Марина из последних сил смотрела, как приближается темная высокая фигура, медленно огибая камни... Да поскорее же! Ведь только что, когда приспичило, летал как ветер! Но когда стало различимо его лицо, она едва не закричала. Можно было уже не спрашивать, что случилось -- ответ был ясен... Безжалостно, смертельно, непоправимо ясен! -- Пойдем... -- тихо позвал Хилим. Занемевшие пальцы не желали разгибаться, и Марина сморщилась от боли. Хилим понял: нагнулся, и несколькими ловкими движениями помог разогреть кисть. -- Спа.. сибо! -- запнувшись, поблагодарила Марина. Потом спросила, взглянув на Хилима исподлобья. -- Когда? .. -- С час назад. -- От... -- Марина указала вниз. -- От этого? -- Да. -- Хилим непроизвольно дернулся. -- Что они, с ума посходили? Забыли, что остров не пустой?! -- Кто? -- машинально спросила Марина, не ожидая ответа. Но Хилим уже не пытался сдерживаться: -- Энергетики, черт бы их побрал! Нашли время для экспериментов... Через эти каналы иногда жуткие мощности проходят, сама уже, наверное, поняла... На самом деле Марина мало что поняла, но спрашивать больше не рискнула. Они молча побрели к купальне, где оставалась мертвая Зара. Господи, как же она сейчас выглядит?! Марина чувствовала острое неведомо откуда взявшееся отвращение. Ее так трясло, что даже Хилим в конце концов это заметил. -- Замерзла? -- бесцветным голосом спросил он. -- Ну, пойди, разведи огонь... Проще всего было соврать -- да, мол, замерзла, стучу зубами от холода! -- и уйти. Но бросить сейчас Хилима одного? Марине стало стыдно: она резким глотком заглушила тошноту и заставила себя держаться прямо. Да и не было ничего страшного, а тем более противного, в купальне -тело Зары едва различимо уплощилось, словно бы начало расплываться, таять в соленой воде. В этом безволии не было трагедии -- но был _проигрыш_. Зара потерпела поражение -- по своей ли вине, по чужой... не важно! -- и вместо аплодисментов ей досталась смерть. Что собирается делать Хилим? Похороны... какие тут могут быть похороны?! Но Хилим заговорил, словно прямо отзываясь на мысли: -- Душу... сущность Зары должно забрать море. Это не быстрое дело, но вода ничего не делает быстро... А то, что останется, мы должны будем похоронить в храме. -- Мы? -- удивилась Марина. Неужели после всего случившегося она еще зачем-то нужно Хилиму? Она-то была уверена, что магистр избавится от непутевой помощницы при первой возможности... -- Ну, а кто же? -- Хилим пожал плечами. Они еще постояли молча, потом почти одновременно присели на камень. Пауза затягивалась -- не траурная, не скорбная, а откровенно неловкая. И Марина обрадовалась, когда вдали на фоне светло-серого неба показался парус. Яхта? Из храма? Да, так и есть: уже можно различить флаг и знакомую эмблему! Хилим поднялся и пошел по берегу прочь, подальше от купальни. Марина двинулась следом... Они по-прежнему молчали, дожидаясь, пока судно приблизится к берегу. Это оказалось странное сооружение: разлапистое, состоящее из трех соединенных между собой поплавков-корпусов. Небольшая осадка позволила судну пройти по мелководью почти до самого берега, так что можно было выбраться из него даже не замочив ног. Хилим с недобрым вниманием смотрел, как незнакомый старший жрец смешно перепрыгивает узкую полоску прибоя. -- Вы что, прибыли с объяснениями? -- наконец проговорил он, сдерживая бешенство. -- Тогда расскажите, какому идиоту пришло в голову именно сейчас устроить прокачку колец?! Черт побери, вы же все знали, что я на этом острове... -- Успокойтесь, господин магистр! -- почтительно перебил жрец. -Разумеется, знали. Но прокачка включилась автоматически. А почему... Об этом вам лучше спросить у вашей юной помощницы! Хилим потрясенно уставился на Марину: -- Что ты могла натворить??? В его голосе звучала какая-то дикая смесь недоверия с готовностью поверить во что угодно... Теперь молчать было уже невозможно -- да и не хотела Марина молчать! Она невесело усмехнулась, оглянулась на жреца: -- Игорь что-то натворил? И тут же, перебивая возможные вопросы и возгласы, повернулась к Хилиму: -- Я позволила Игорю задержаться в храме. Подарила ему амулет, оставила еды. А что случилось потом, я и в самом деле не знаю... Хилим ничего не ответил -- но это пронзительное молчание было красноречивее любых упреков, страшнее любых угроз! А жрец совсем буднично, как о чем-то решенном, сказал: -- Мы заберем ее сейчас, господин магистр. Крепкие руки ухватили нарушительницу сзади, одним движением забросил на палубу. Там уже ждал второй жрец, молчаливый и решительный. И очень сильный -- это Марина ощутила мгновенно! Пошевелившись, она попыталась ослабить безжалостный захват, но безуспешно. Старший жрец внимательно посмотрел на них, убедился, что все в порядке, и только после этого перепрыгнул на палубу. Почтительно произнес, обернувшись: -- Окончательное решение будет принято только в вашем присутствии, господин магистр! Хилим ничего не ответил, и судно быстро отошло от берега... x x x -- Я сделаю с тобой то же, что Отелло с Дездемоной! -- До их ссоры или после? Три полных дня Марина провела взаперти, в тесной комнатке под маячной башней. Впрочем, "мрачная темница" была на самом деле не такой уж мрачной: света вполне хватало, крысы по полу не шныряли, еда всегда появлялась вовремя... Осознание своей вины крепло в Марине вместе с жуткими предчувствиями. Что мог натворить Игорь? Чем он тут вообще занимался? Шатался по храму?.. Черт возьми, он же обещал сидеть тихо! И в чем теперь обвинят ее? Только в нарушении дисциплины? Или решат, что она нарочно все это устроила... но что устроила-то?! Понять бы, прежде, чем отвечать придется... -- ...Прошу вас, умоляю, заклинаю: объясните мне, что произошло??? Эти отчаянные слова сами вырвались у Марины, едва она увидела в дверях Хилима. Тот, без всякого сомнения, пришел за ней... но в сопровождении трех жрецов! Хилим с видимым смущением помог пленнице подняться с колен. Повернулся к своим сопровождающим: -- Будьте добры, оставьте нас вдвоем. -- Но... -- Убирайтесь! Марина ждала с возрастающей надеждой. Магистр вздохнул и, положив руку ей на плечо, подтолкнул к выходу. -- Здесь слишком близко маяк, -- объяснил он. -- Лучше поговорим в Морской пещере. Марина вздрогнула, вспомнив, что именно туда отнесли Зару... после падения! Что это, намек?.. -- Я ни в чем не виновата! -- выдохнула она. -- Я знаю, -- кивнул Хилим. -- Пойдем... В пещере, найдя относительно уютный уголок, Хилим усадил Марину рядом с собой. Разговор, похоже, предстоял серьезный -- но Марина видела, что изображать безжалостного прокурора Хилим не собирается. -- Ты поняла уже, наверное, -- начал он, -- что Игорь был косвенно виноват в том, что произошло на острове... Марина кивнула. Но что именно там произошло? Возник поток энергии, способный убивать?.. -- Это страховочная система, -- объяснил Хилим. -- Сигнализация. Марина покачала головой: ничего себе сигнализация! Прямо как минарастяжка, граната, с привязанной к кольцу веревочкой -- споткнешься, так уж наверняка заметишь! -- Будь Зара здорова, с ней ничего не стряслось бы, -- возразил Хилим. -- Она погибла, потому что была еще слишком слабой... -- Но как вышло, что Игорь зацепил страховочную систему? -- рискнула спросить Марина: судя по всему, Хилим сейчас был не против объяснить ей ситуацию. И что бы ни случилось потом, лучше знать, за что предстоит быть наказанной! -- Ты отдала Игорю амулет, и он мог свободно бродить по храму. Будь у него возможность, он отправился бы вслед за нами на остров -- но в одиночку этот парень не управился бы не то, что с яхтой, а даже с моторной лодкой... В голосе Хилима скользнуло презрение. Ну, еще бы! Будь его воля, он бы утопил всех, не умеющих плавать... и оторвал головы всем, не умеющим думать? -- Но все же Игорю удалось натолкнуться на единственную вещь, с которой он умел обращаться: в одном из пустых кабинетов наверху он отыскал подключенный к сети компьютер. "Он был таким хорошим программистом?" -- хотела спросить Марина. И тут же собственная мысль обожгла ее страхом: почему "был"? Однако спрашивать о Игоре в настоящем времени было почему-то еще страшней... -- Но что можно сделать с помощью компьютера? -- воскликнула она, перебивая собственный испуг. -- Проявить излишнее любопытство, -- недобро усмехнулся Хилим. Прикрыв глаза, Марина попыталась привести в порядок мысли. Проявить излишнее любопытство... то есть Игорь просто пытаться что-то узнать о Заре? Или об острове, куда ее повезли? Но зачем? От тоски, чтобы занять время, просто потому, что подвернулся случай? Но если так, каким образом ему удалось так безошибочно попасть на нужный объект? Почему сигнализация, чем бы она ни была, не включилась гораздо раньше?! ...Неожиданно чей-то новый голос ворвался в затянувшуюся паузу незаданного вопроса: -- Иногда случайности бывают очень показательны! База данных, с которой имел дело этот мальчик, сравнима по объему с хорошей библиотекой. Но тем не менее он едва ли не с первой попытки отыскал схему каналов энергетической связи... Хилим стремительно обернулся. В самом высоком углу пещеры, подальше от соленых брызг, невозмутимо стоял еще один -- невесть откуда взявшийся! -- магистр. Внешне он немного напоминал Хилима, но был мягче в движениях и отличался хотя и менее изысканными, но более выразительными чертами лица. -- Архелий... Какого черта?! -- возмутился Хилим. -- Ну-ну, не горячись -- усмехнулся незваный гость. -- По закону это разбирательство должно быть открытым. -- Открытым, чтобы слушать, а не... не вваливаться без приглашения, как... Лингвистическая находчивость изменила Хилиму -- очень не вовремя! И чем больше он распалялся, тем спокойнее становился его собеседник. Казалось, он выступает перед невидимой аудиторией... а впрочем, разве не так? Он же упомянул про открытое обсуждение! -- Тебе лучше сейчас уйти, Арчи, -- овладев собой, коротко сказал Хилим. -- Прошу тебя... Для просьбы сказанное прозвучало очень нелюбезно! Однако Архелий не обиделся, казалось, инцидент лишь позабавил его. -- Всего хорошего, Лим! Скривив губы в насмешливой гримасе, незваный гость всем телом резко качнулся назад, остановился на миг, словно желая остановить неосторожное движение -- однако земное тяготение было неумолимо. Марина невольно ахнула... но падающее тело так и не коснулось пола. Громкое шуршание, хлопок, сразу со всех сторон дунул теплый ветер -и только светящийся изнутри силуэт остался на том месте, где только что был магистр. Еще миг -- и огненный призрак взвихрился вод потолок, скользнул вдоль проступивших на миг из мрака замшелых каменных плит и исчез неизвестно куда. Хилима ничуть не удивил способ, которым незваный гость покинул пещеру. Впрочем, разве он сам не умел делать того же? Хотя он, сбрасывая человеческую оболочку, выглядел все же иначе... -- А кто такой этот Архелий? -- Марина не удержалась от вопроса. Но Хилим, как ни странно, снизошел до ответа: -- Саламандр. Живой огонь... Марине показалось, что он хотел добавить что-то еще, но по каким-то соображениям сдержался. Но вообще говоря, что-то подозрительно откровенны с ней -- что Хилим, что этот саламандр Архелий. Запросто рассказывают о вещах, которые Марине ни по каким соображениям знать не полагается... -- Послушайте, господин магистр, я больше не могу! Что со мной будет? Скажите, невыносимо же вот так... Сбившись, Марина замолчала и лишь с отчаянным ожиданием смотрела на Хилима. А он... ну, что?! Хилим не стал произносить лишних слов -- ни сочувствия, ни упреков, ни оправданий. Просто проинформировал: -- Тебя лишат памяти о храме. И отпустят. Ну, еще помогут устроиться в миру... Сказанное не сразу дошло до Марины. "Помогут устроиться в миру... отпустят..." Так что же, ее и вправду не собираются убивать?! -- Ну конечно, не собираются, -- со странной интонацией сказал Хилим. -- Тебе только надо будет зарядить кристалл беспамятства... -- Что это значит?! -- испуганно воскликнула Марина. -- Ну, тебе придется... И снова в пещере плеснул горячий ветер. Архелий? Нет, на этот раз незваная гостья оказалась женщиной. Она была очень красива -- высокая, стройная, яркая, с отливающим золотом волосами и странным рыжеватым оттенком загорелой кожи. Но одета странно: в какое-то подобие кожаных доспехов. Блестящими глазами в упор уставилась на Марину: -- Тебе достаточно предстоит, девочка. Думаю, ты еще успеешь пожалеть, что тебя не убьют!.. Она легко подхватила Марину на руки -- Хилим и не подумал вмешаться! -- и... ...Очнулась она в незнакомом помещении. Устойчивой мрачностью и тяжестью линий оно напоминало подвал или один из нижних залов, но, подняв голову, Марина увидела над собой звездное небо. Звезды... свобода... но как бесконечно далеко они были! Жрица, с плотоядной усмешкой взглянув пленнице в глаза, небрежно толкнула ее на застеленное жесткой парчой ложе. Потом быстро отошла в другой конец комнаты, повозилась там, присев на корточки -- и вот уже яркое пламя камина, словно бы сомкнув пространство, заглушило живой свет звезд, а по шершавым стенам запрыгали длинные тени... -- Раздевайся! -- прозвучал короткий приказ. Марина не двинулась, но жрица, похоже, и не ожидала немедленного послушания. В мгновения ока она оказалась рядом с пленницей и сорвала с нее одежду. Еще одно неуловимое движение -- и резкий удар ожег спину Марины. Она шарахнулась с лежанки, оглянулась... и увидела, что жрица сидит, невозмутимо выпрямившись и подогнув под себя ногу, а в руке у нее зажата короткая плеть. -- Ну, куда же ты? -- в голосе слышалось искреннее сожаление. -Вернись! Марина молча помотала головой: ни за что! Пусть ловит, пусть берет силой... Но жрица не бросилась в погоню. Даже не шевельнулась! Только засмеялась тихонько, как смеются иногда над детьми взрослые -- но от такого смеха Марине стало еще более жутко. Борясь с паникой, она огляделась... и увидела, то чего не заметила раньше: весь пол в просторном помещении был застлан леопардовыми шкурами! И теперь... Нет это не был обман зрения... Одна из шкур, слегка пошевелилась, стряхивая соседние, ее шелковая плавность, оживая, словно бы наливалась плотью, обретала прежнюю стремительную силу. Вот уже расправились круглые уши, встопорщились примятые усы, медленно начали подтягиваться к телу распростертые лапы... Заорав дурным голосом, Марина в один прыжок очутилась на кровати. Жрица подхватила дрожащее тело, прижала к себе. От ее горячих рук исходили покой и уверенность, пальцы, словно уговаривая расслабиться, массировали судорожно напряженные мышцы... Марина сама не заметила, как оказалась лежащей лицом вниз на коленях своей мучительницы -- и тут же поплатилась за это. Удар, другой, третий... Марина взвизгнула, заизвивалась, стараясь сдержаться и не вскочить. Не выдержала, разумеется! Очутившись на полу, судорожно огляделась: где зверь? Куда деваться? Черное на желтом... Пятна плыли в глазах, или ожившие леопарды подползали со всех сторон? Но древний природный инстинкт уже подсказывал ей: все звери боятся огня! К камину, как можно ближе -- в этом теперь спасение!.. ...Присев возле закопченной решетки, Марина облегченно вздохнула. Да, здесь она в безопасности! Уже не хотелось думать, что будет потом - - мгновения уютного тепла волшебно растяну в непредставимое прежде счастье... Но что-то знакомое показалось Марине в дыхании огня. А это внезапное обжигающее прикосновение -- откуда? Всего лишь случайная искра? Или... Марина почувствовала, что силы оставляют ее. Жестокой колдуньи больше не было на парчовом ложе, -- а огонь в камине, неотвратимо принимая очертания гибкого женского тела, протягивал сквозь решетку цепкие руки... x x x Мятную жвачку первой попробовала корова, случайно набредшая на куст мяты. ...Боль то приходила, то уходила, смешиваясь со странными запахами и звуками. Марина чувствовала, что ее куда-то несут, укладывают на что-то мягкое, потом прикасаются чем-то холодным к обожженному плечу, потом... -- Где я? -- хотела она спросить, но за прошедшую вечность язык отвык от разговоров. Пришлось несколько раз беззвучно прорепетировать движение губ. -- Она приходит в себя, -- послышался чей-то вроде бы знакомый голос. -- Что я тебе говорила: потрясающая энергетика! -- Спасибо, что ты не издевалась над ней дольше, чем это было нужно! Впрочем, ты не любишь, когда тебя за это благодарят... Голос и интонации Хилима Марина узнала сразу. И вслед за этим мгновенно вспомнила, все, что происходило с ней -- неравную борьбу в странной комнате без крыши, женщину в кожаных доспехах, ожившие тигриные шкуры, огонь... Да, но... почему она все это помнит?! Ведь речь шла о кристалле беспамятства! Весь этот кошмар был затеян для того, чтобы помочь ей все забыть! Так что же, обещания оказались обманом? И пережитые издевательства пропали даром? Марина застонала -- уже не от боли, от стыда! -- и с усилием открыла глаза. Над ней склонялись два знакомых и столь же ненавистных лица: Хилим и рыжая мучительница. -- Что вам еще от меня надо? -- она хотела крикнуть, хотела ударить их, но тело словно стало чужим. Слегка отклонившись, рыжеволосая расхохоталась. -- Ну ты только посмотри! Еще опомниться не успела, а уже в драку лезет. -- Она живо повернулась к Хилиму, заговорила быстро и напористо: -- Нет, серьезно: какая изумительная энергетика! Для такой молодой и такой бестолковой это просто потрясающе! Может, отдашь ее мне? Ручаюсь, через год она освоит все обряды нижнего уровня... Марина отрешенно подумала, что хорошо бы добраться до окна... и прыгнуть вниз... потому что сил терпеть происходящее просто не было! Хилим понял: -- Перестань! -- довольно резко одернул он свою шумную собеседницу. -- Ты ведешь себя неуместно. Да и вообще... зарядив кристалл беспамятства, глупо оставаться в храме! "Так я все-таки зарядила его?" -- мысленно спросила Марина. Она привыкла уже, что в храме отвечают на ясные мысли, а ворочать языком было лень. -- Да, все нормально. Теперь в любой момент его можно активизировать и направить на тебя. Понятно? Марина кивнула. Что ж, похоже, ее не обманули! Но когда же ее мучители собираются активизировать кристалл? Хилим быстро переглянулся с рыжеволосой. Потом снова повернулся к Марине, спросил очень серьезно: -- Сосредоточься: чувствуешь где-нибудь боль? Марина слегка покраснела: неприятная пародия на разговор с врачом! -- Я повторяю, -- повысил голос Хилим, -- сосредоточься: чувствуешь где-нибудь боль? Пришлось пошевелиться, прислушиваясь к ощущениям. Кружилась голова, и ныло не переставая обожженное плечо. -- Все нормально, -- сказала Марина вслух. Хилим кивнул, как будто соглашаясь, потом помог ей подняться и довел до кресла. -- Садись! И внимательно просмотри... Он протянул ей сумочку-кошелек. Внутри лежали какие-то документы, деньги, и... -- Что это??? -- со смесью испуга и любопытства воскликнула Марина. На дне сумочки обнаружился маленький неправильной формы прозрачножелтый камень... очень странный на ощупь: какой-то электрическихолодный! -- Это и есть кристалл беспамятства, -- с какой-то отрешенной скукой пояснил Хилим. -- Когда он заряжен, его лучше не отдалять от владельца, а то мало ли как перекосится этот грешный мир... Марина покивала, рассеянно просматривая бумаги. Новая записная книжка... Адресов совсем мало -- зато четко указаны не только имена, но и степень близости (мама... подруга... соседка... мама школьного товарища...) Похоже, Хилим все предусмотрел! А это что? Надо же -"свободный" паспорт! Неужели теперь можно не возвращаться домой, остаться в столице?! Ну, хоть на том спасибо... Среди немногочисленных бумаг оказалось также выпускное свидетельство Школы Воздушных танцев -- "...окончила три полных курса и проявила при примерном поведении..." Успехи, надо сказать, неожиданные -- если бы Марина сдавала экзамены обычным порядком, вряд ли бы ей удалось достичь такого! О работе в храме -- ни слова. "Дыра в памяти" будет закрыта вначале Школой... ну а потом? С июля по нынешний день? -- Что, по-вашему, я делала до ноября? -- чужим голосом спросила Марина. Хилим пристально взглянул ей в глаза: -- В августе ты гостила дома, -- настойчиво произнес он, -- и очень страдала от того, что бывший жених предпочел другую. Потом с облегчением уехала. Потом пешей туристкой путешествовала по побережью. Иногда тебя приглашали прокатиться на яхте или на лодке, и ты соглашалась. Несколько раз ради любопытства бывала в храме... Слова были навязчивы, как внушение. Марина поняла: Хилим уже готовит ее к изменению памяти! Прямо сейчас, сию минуту... -- Не-ет!!! Нет, пожалуйста, подождите! Марина вскочила. Хилим раздраженно взглянул на нее, но замолчал. Рыжеволосая с непонятным удовольствием усмехнулась: -- Ну, убедился? Не так-то просто будет справиться с такой энергией! Потеря памяти может оказаться ненадежной! -- Проверю, -- коротко бросил Хилим. Марина с тоской огляделась, ища даже не спасения -- отсрочки! Она очень боялась... но все же слышала, о чем снова заспорили Хилим и рыжеволосая. -- Ну, может все-таки отдашь девочку? Видишь, какие эмоции... Но Хилим был уже непреклонен: -- К черту эмоции, энергетику и прочие фокусы! У девочки ни малейшего понятия не только о дисциплине, но даже о простом послушании! Ответом был жутковато-выразительный смешок: -- Уверяю тебя, в лабиринтах трудно быть непослушной! Марина, скажи, сама-то ты хотела бы остаться?.. Как выбрать из двух зол меньшее, когда оба кажутся бесконечными? И потеря памяти страшна, и оставаться в храме... нет! Но хотя бы на несколько дней задержать неотвратимое... Марина постаралась сосредоточится на одной спасительной мысли, чувствуя всем напряжением души, как мысль эта становится искренней: -- Пожалуйста... Вы говорили, что Зару похоронят в храме... Прошу вас, умоляю: позвольте мне попрощаться с ней!!! Прежде чем Хилим отвернулся, она успела увидеть, какое недовольство взметнулось в его взгляде! Что-то тихо сказала рыжеволосая, Хилим покачал головой. Дальнейший диалог был молчаливым -- только быстро очерченные в воздухе непонятные символы... Наконец Хилим произнес: -- Ну, что же, если так страстно этого желаешь... То, что воспринимается завершенным, и в самом деле проще забыть! x x x Под горой паслось стадо бульдозавров. Дико и странно -- фальшивые похороны... Спектакль для людей, последнее выступление Зары -- в угоду поклонникам и просто любопытным... Люди странно относятся к смерти -- а чувства, заставляющие их приходить на кладбища, лучше и не пытаться анализировать! И как только мог храм согласиться на такое оскорбление памяти своей лучшей танцовщицы?! Или людские предрассудки должны быть удовлетворены любой ценой? Ведь люди всегда должны быть хорошего мнения о Храме-на-Мысу... ...Марина то и дело взглядывала на Хилима, но его отчужденное лицо было непроницаемо, как маска скорби. Чувствовал ли он на самом деле хоть что-нибудь? Ведь для него похороны Зары уже состоялись -- там, на пустынном острове Каменного устья, в полном одиночестве... Ударил порыв холодного ветра -- и, словно подчиняясь ему, тяжелые ворота наконец распахнулись, и появился задрапированный черным бархатом открытый фургон. Последний раз Зара пересекала площадь перед храмом, ту самую, над которой столько раз поднималась во время своих триумфальных танцев... Толпа шевельнулась, расступилась, пропуская катафалк... и вдруг совсем недалеко от себя Марина _увидела Игоря_! Он выглядел каким-то болезненно повзрослевшим: безмятежность юности ушла, не оставив взамен взрослой уверенности. Это странное состояние воспринималось чем-то нереальным, и Марина даже не удивилась, когда Игорь не узнал ее. -- Пойдем! -- тихо сказал Хилим. Марина не отреагировала. Тогда он аккуратно, но крепко, ухватил ее за локоть, заставив двигаться вместе со всеми. Марина покорно перебирала ногами и даже вернула на лицо выражение печали -- но мысли ее были далеки от происходящего. Что случилось с Игорем?! Они не виделись... меньше месяца, две с половиной недели! Что же нужно сделать с человеком, чтобы он за это время изменился _настолько_?! Может, с ним уже провели эту кошмарную операцию, стирающую память? Но тогда что бы он делал на похоронах? Непрерывно следя за Игорем, Марина заметила, что его конвоируют. Значит, это все-таки прежний Игорь! Все помнящий, опасный для храма и... ждущий своей участи? Но какой?! Марина отвернулась: процессия уже выходила на мощеную камнем кладбищенскую аллею, приходилось смотреть под ноги. Между булыжниками блестела вода, жухлые листья прилипали к туфлям. Какое все-таки тоскливое место здесь! Не печальное и не наводящее на размышление о вечности, а просто по-человечески тоскливое... На повороте аллеи катафалк остановился: дальше было не проехать. Двое младших жрецов сняли гроб и на руках донесли до помоста у могилы. Толпа снова всколыхнулась, потом успокоилась, замерла. Кто-то начал что-то говорить странно неестественным голосом... ну да, конечно, прощальное слово! Тут же Хилим тихонько потянул Марину за руку, заставляя продвинуться вперед: тренеру и компаньонке положено стоять рядом с гробом... ...Смотреть на Зару не хотелось: вымытое, выстуженное и подкрашенное тело слишком напоминало муляж или копию. Душа русалки осталась где-то между морем и воздухом... и ей было бы совершенно непонятно, зачем вся эта траурная толпа собралась _здесь_... Замерзшие цветы пестрели на земле. Люди украдкой переминались с ноги на ногу. А подчеркнуто скорбный голос звенел назойливой мухой, не давая отвлечься: -- ...навсегда запомним ее фантастические танцы. И как воистину трагично уйти из жизни такой молодой... "Узнай они, сколько Заре на самом деле лет, -- отрешенно подумала Марина, -- глаза бы уронили от удивления..." Но собравшиеся не знали, кто скрывался за образом блестящей танцовщицы, и их слова, иногда искренние, иногда натужно-вычурные, лишь бессмысленно уходили в пустоту. Марина вспомнила разговор на острове и тут же представила себе бесконечную трещину, в которую одно за другим проваливались ненужные людские соболезнования... ...Наконец речи закончились, и Хилим, отпустив Марину, шагнул вперед. Последнее прощание? Марина не собиралась приближаться к гробу, но Игорь подошел. Неловко, преодолевая не то испуг, не то естественную брезгливость, нагнулся, коснулся губами лица Зары и что-то прошептал. С напряженным вниманием Марина пыталась угадать неслышимое слово. "Прощай"? Нет, длиннее... "Я люблю тебя"? Не то... И вдруг, машинально повторив артикуляцию, Марина словно услышала: "Мы встретимся!" "Мы встретимся..." Почему? Как они могут встретиться, где?! Неужели... нет, не может быть! Ведь это значит, что его убьют! И он сам это знает, и смирился, и ждет покорно своей судьбы!.. "Нет! -- мысленно воскликнула Марина. -- Нет, нет, нет!!!" На нее испуганно оглянулись: толчок безумной эманации ощутили все, даже люди! Но сквозь чужие эмоции к Марине наконец пробился взгляд Игоря -- и в его глазах было сразу все: и внезапно вспыхнувшая надежда, и бесконечное доверие, и стремительно возрастающая сила отчаянного сопротивления! ...Хилим дернулся к Марине, но она быстро скользнула в сторону. Выигран был всего лишь миг -- но его хватило, чтобы Игорь успел добежать до катафалка. Ну правильно, это же самая обыкновенная машина! Водителя не было -- он присоединился к церемонии -- но ключ оставался в зажигании! Невероятный шанс! Взревел, заводясь, мотор, и Марина бросилась к отъезжающей машине. Рванувшийся вдогонку жрец поскользнулся на раздавленной розе. Увернувшись от падающего тела, Марина в три прыжка настигла катафалк, вскочила на подножку. Запечатлела мгновенным взглядом недоуменные лица, дернула изо всех сил черную драпировку -- обрушились какие-то рейки, посыпались цветы, ленты... Машина продолжала набирать скорость, рассыпая по мокрой аллее остатки траурного убранства. Где-то что-то зацепилась, затрещало... Марина дернула еще раз, и окончательно освободившийся от нелепых приспособлений автомобиль рванулся вперед... В конце аллеи Игорь на секунду затормозил, Марина распахнула дверцу и плюхнулась на сиденье: -- Теперь вперед! Только вперед, и молить всех богов об удаче!.. ...Главная аллея круто поворачивала, спускаясь к морю. Закусив губу, Игорь крепко держал руль. Еще немного -- и они свернут на дорогу, ведущую к материку. Но Марина уже понимала, что бегство -- еще не спасение. Погони наверняка не будет -- но что, если служители простонапросто позвонят в полицию? Тогда их задержат на границе полуострова: ведь другой дороги тут нет! Мелькнул указатель "Приморское шоссе, 2км". Вот-вот покажется полицейский пост... -- Останови! -- скомандовала Марина. Игорь помедлил, но, ни о чем не спросив, съехал на обочину и подогнал машину к самой кромке воды. -- Еще дальше, за скалы! Чтобы с дороги не было видно... Буксуя в песке, они проехали еще пару десятков метров. Игорь оказался неожиданно ловким водителем, но раскисшее русло впадающего в море ручья все же заставило его остановиться. -- Вылезай! Приехали... -- с сакраментальной усмешкой сказал он Марине. -- Ну и что ты теперь собираешь делать, скажи пожалуйста? Марина едва не высказала вслух мгновенно взметнувшееся раздражение: что, уже выдохся? В двух шагах от спасения?! Но сдержалась: не время для эмоций, лучше уж хиленькая напускная бодрость, чем искренние, но опасные сомнения... -- Давай-ка подумаем, -- отчетливо произнесла она, -- что и где нам сейчас может угрожать? Игорь отозвался немедленно и едва ли не с удовольствием: -- Впереди -- полицейский заслон, позади -- погоня из храма... Марина подняла руку: -- Ну, положим, погони не будет: на кладбище не было других машин, а пока доберутся до храма... в общем, фора у нас есть! -- Все равно впереди заслон, -- мрачно произнес Игорь. -- Наши приметы известны... -- Приметы можно изменить, -- резко оборвала Марина, давя панику в зародыше. -- Именно этим мы сейчас и займемся! Не долго думая, она сбросила привычную накидку: по этому балахону всякий поймет, что она из храма! Потом подтянула подол слишком длинной юбки, выдернула ленту из прически и использовала вместо пояса. Кстати, распущенные волосы тоже окажутся кстати! -- Ну, что стоишь, как пень? -- бросила она Игорю. -- Раздевайся... Сними куртку, а свитер надень не поверх рубашки, а вниз. Игорь выполнил команду молча, лишь ежась на холодном ветру. Ничего, потерпит! И без куртки обойдется -- ее Марина собиралась надеть сама... -- Теперь быстро к автобусной остановке! К счастью, на материк из храма ходит рейсовый автобус. Маршрут из одного мира в другой, как шутили иногда младшие жрицы! И если в храме не догадаются, что беглецы могут бросить машину... x x x "При-вратная судьба!" -- воскликнул апостол Петр. ...Расходы на новую одежду оказались неожиданно большими. Или чем ближе к столице, тем цены выше? И сэкономить на гостинице Игорь не позволил (хотя можно было, в принципе, взять номер без удобств) и, когда они остались вдвоем, пояснил: -- В вечерних новостях наверняка будет сюжет про похороны, я бы хотел посмотреть... Марина с досадой кивнула -- и как это ей самой не пришло в голову?! Она вспомнила ошарашенные лица людей в толпе и представила, как это все выглядело со стороны... ...Оказалось, впрочем, что все "выглядело" вполне пристойно, даже лирично: "...на похоронах известной танцовщицы произошел неожиданный инцидент -- молодая девушка, близкая подруга погибшей, от горя впала в истерику, вскочила в автомобиль..." Не знай Марина, что произошло на самом деле, еще и умилилась бы! Что за наглое вранье? Или безумием легче всего объяснить любую неясность?.. Она вопросительно взглянула на Игоря, но тот уставился в телевизор таким мрачным взглядом, словно хотел загипнотизировать бесчувственный экран. Нет, это невыносимо! Он теперь что, всегда будет выглядеть как вареный слизняк?! ...Мелькнули кадры похорон, потом камера резко развернулась показывая, как Марина рушит катафалк, как автомобиль набирает скорость... И все? "...машина была обнаружена на берегу моря, в двадцати километрах от храма. Предполагают, что несчастная девушка покончила жизнь самоубийством, бросившись в воду. Тело ее пока не найдено..." Понятно, что не найдено: тело в гостинице телевизор смотрит! А про Игоря вообще ни слова, как будто его и не было, да и кадры подобраны так, что его нигде не видно! А свидетели как же -- или им тоже рот заткнули? Что бы это значило? Похоже, храм решил не афишировать побег! Но тогда... Марина снова почувствовала страх: возможности храма она представляла слабо, хотя и прожила в нем безвылазно полтора года. Но если один человек вслух объявляется мертвым, а другого даже не упоминают... -- Как ты думаешь, -- повернулась она к Игорю, -- это хорошо или плохо? Он поднял голову: -- Когда умирали древние правители, их слуги тоже приносились в жертву, -- в его голосе звучало какое-то тоскливое злорадство. -- Так что мы с тобой уже трупы, Мариночка! Можно было не страдать и не бегать так далеко... Марина вскочила. Жуткие слова не напугали, а возмутили ее: -- Что еще за мерзкие глупости?! Даже если... Пусть даже нас поймают, все равно: ведь есть же кристаллы беспамятства! -- Да, конечно... -- кивнул Игорь, поспешно соглашаясь. -- Но неужели ты думаешь... -- упорствовала Марина. Она не сразу поняла, зачем Игорь, проворно поднявшись с дивана, запер дверь и прибавил звук у телевизора. А когда поняла... -- Что ты делаешь?! Игорь приблизился к ней вплотную, тяжело дыша, норовя схватить за руки... -- Отстань!!! -- она метнулась было к двери, но не успела. Игорь преградил ей дорогу и снова попытался схватить за руку, промазал и вцепился в рукав. -- Ну, иди же сюда! Чего ты боишься? -- хрипло, срывающимся голосом заговорил он. -- Иди, мы ведь теперь покойники, какие могут быть страхи?! Его глаза были затуманены похотливым безумием, похоже, он просто ничего не соображал! Марина замерла, стараясь сохранять спокойное выражение на лице. Какой-то древней и мудрой частью сознания она поняла: ни в коем случае нельзя кричать или ударяться в панику, или каким бы то ни было образом показывать свой испуг... Она презрительно усмехнулась и резко крутанулась на месте, высвобождая рукав. Это удалось... но во взгляде Игоря мелькнуло что-то совсем уж неприятное. Ну, нет! Холодея от ужаса, но двигаясь подчеркнуто небрежно, Марина приблизилась к столу, повернулась к нему спиной, незаметно взяла стакан с водой... ...Незадачливый агрессор жалобно вскрикнул: кусочек льда угодил ему за шиворот. Пока он, невнятно ругаясь, прыгал и тряс одежду, Марина уже открыла дверь... Убежать от греха? Но остаться сейчас совсем одной... Непонятно, что страшнее! Да и не может Игорь оказаться таким животным, это просто стресс, усталость, переживания последних кошмарных дней... -- Ну что, опомнился? -- давя в себе остатки страха, спросила Марина. Спросила отчетливо, жестко, даже насмешливо -- как надо! Игорь поднял глаза. Наваждение исчезло, развеялось, оставив лишь растерянность и стыд. -- Прости меня, -- произнес он наконец. -- Прости, затмение нашло... Хочешь, я уйду? Как раз этого Марина не хотела! Она уже не опасалась оставаться с Игорем в одной комнате: если одна дурь прошла, следующая наступит не скоро! ...Больше они не разговаривали на эту тему -- и весь остаток ночи делали вид, что ничего особенного не случилось. А едва за окном посветлело, Игорь решительно поднялся с дивана. -- Ты куда? -- Марина тоже не стала изображать, что спит. -- На автобус. Домой, -- мрачно отозвался Игорь. -- И провались оно все в тартарары и дальше! Марина вздохнула. Домой! Как хорошо, когда есть место, о котором можно так сказать! А ей-то что делать? Тоже вернуться? После того, как почти год не подавала о себе вестей? ...Последнее письмо Марина отправила за неделю до истории с амулетом -- и мама, да и все в городе, уверены, что она по-прежнему работает в камнерезных мастерских, счастлива и довольна жизнью... Так можно ли теперь приползти, как побитому щенку?! Нет, про это даже подумать было страшно... В глубине души Марина ждала, что Игорь позовет ее -- но тот молчал. Ну, конечно, мальчик живет с в родительском доме, куда ему еще девицу притаскивать! Но черт возьми... неужели он не понимает, что Марине просто некуда деваться?! Куда она может пойти, где найдет работу? Ведь любая контора, где она предъявит документы, в первую очередь свяжется со Школой танцев, и тогда... Но Игорь не понимал -- или не хотел понимать? -- этих проблем. Он лишь смущенно попрощался и молча удалился, забыв даже оставить адрес. А может быть, нарочно не оставил? Зачем взваливать на себя лишние обязанности, когда можно просто захлопнуть дверь за неприятными воспоминаниями?.. Марина разревелась от обиды, и как ни странно, поплакав, почувствовал себя лучше. Ей снова нечего было терять... черт возьми, какое привычное состояние! Вот только... Неужели такое красивое бегство было напрасным? Неужели все, что ей остается -- это вернуться в храм и сдаться на милость победителей?! ...Перебрав мысленно все варианты, Марина наконец пришла к единственному решению, которое не выглядело абсолютным поражением: обратилась к Карелу. Конечно, Карел -- это часть храма, но именно у него в мастерских ей было уютнее всего... и только от него Марина могла ожидать человеческого участия! Она быстро написала письмо, все честно и подробно рассказала, недрогнувшей рукой приписала свой адрес в гостинице. Если Карел захочет помочь своей бывшей ученице, то поможет, если же нет... Тогда пусть магистры сами за ней приезжают: по доброй воле она в храм не вернется!  * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *  Сосчитать по волосам одной головы. Нигде человеку не бывает так одиноко, как в большом городе... И видимо, чем больше город -- тем сильнее одиночество! В маленьких городках человек всегда на виду, он волей-неволей вынужден общаться с соседями, и даже когда эти соседи раздражают до братоубийственных желаний, они все равно остаются людьми, живыми и разными -- а не безликой толпой... Не раз Марина задавалась вопросом: зачем Карел заставил ее перебраться в столицу? Какие у него были резоны, почему он был так категоричен?! Почему не позволил поселиться в каком-нибудь тихом местечке у моря? Конечно, здорово, что он тогда помог, но... Столица пугала Марину своими размерами, шумом и безвкусным смешением стилей. Здесь невозможно было ориентироваться по памяти -- приходилось то и дело пользоваться картой или справочником. Здесь никому до нее не было дела -- но откровенно оценивающие взгляды то и дело заставляли вздрагивать. Здесь не принято было ходить пешком -- зато многие старательно бегали по утрам, бесстыдно тряся жирными задами... И как прикажете жить среди такого безобразия? Потратив на поиски почти неделю, Марина отыскала себе квартиру недалеко от работы и на относительно тихой улочке. Цена, конечно, несообразная -- но теперь она могла себе это позволить. А дом прежде всего должен быть уютным! ...Но и дома Марина ощущала себя пленницей. Комнатка, кухня и ванная -- три с любовью обустроенных и до чертиков надоевших закутка. И любимое развлечение: каждый вечер сидеть и смотреть на обломки разноцветных камней, вертя в руках "энергорезец". Мечтая, что могла бы вырезать, если бы... Если бы! Отдавая инструмент, Карел сразу предупредил: вне храма резец -- вещь одноразовая. "Так что как следует подумай, если решишься использовать! На парочку статуэток его хватит, не больше..." Марина и не собиралась торопиться -- уж если вырезать, то действительно что-то стоящее! Но кто может запретить вспоминать и мечтать? В суете городской жизни камнерезные мастерские вспоминалась, как земля обетованная! Три счастливых месяца... а много ли их было, счастливых-то? И будут ли еще когда? Впрочем, кого-кого, а Карела тут упрекнуть не в чем -- он сделал для своей бывшей ученицы все, что мог. Не выказывал сомнений, ни о чем ни расспрашивал -- просто взял и помог в нужный момент. Мало того, сам приехал в гостиницу, где Марина, ни жива ни мертва, дожидалась решения своей судьбы -- хотя ни она сама, ни другие работники мастерских никогда прежде не видели, чтобы Карел хоть раз покинул пределы храма! ...Разговор при встрече был сугубо деловым. -- Магазин "Все для детей" знаешь? -- лаконично поинтересовался Карел, и не дожидаясь ответа, объяснил. -- Им в отдел игрушек нужен оформитель: из "леги" замки строить и витрины обновлять раз в неделю. Справишься? Марина слегка ошалела: ничего себе! Тут диплом художника нужен... А бывший учитель продолжал, как будто самому себе: -- Справишься, фантазия у тебя подходящая. Год-другой поработаешь, а там сама разберешься, что тебе надо. Я обо всем уже договорился, так что сегодня же выезжай, успеешь зайти к ним до закрытия. Скажешь, что от меня. И не бойся, все будет нормально! Марина лишь головой покачала, но не посмела ослушаться. Села на первый же автобус и отправилась в новую незнакомую жизнь. И жизнь эта, как ни странно, оказалась вполне приемлемой! ...Работа сразу увлекла Марину, неуверенность в своих силах скоро сменилась подлинным интересом и стремлением к совершенству. Нового оформителя оценили... а когда магазин затеял ремонт к весне, Марина просто стала незаменимой личностью! Ремонт шел постепенно, отдел за отделом, и полностью магазин не закрывался. А Марине удавалось -- как говорили, уникальное умение! -придавать особую, почти соблазнительную привлекательность временным, маскирующим беспорядок композициям. Так что в дни ремонта в магазине даже прибавилось покупателей! Марина чувствовала себя прекрасно, была счастлива... счастлива? Неожиданно для себя она поняла, что успешная работа и уютное гнездышко -- это еще не все. Ей было просто-напросто одиноко: одиночество в большом городе, привычный парадокс! И если одиночество жизни еще можно как-то исправить (в конце концов, Марина еще совсем молодая и вполне симпатичная!), то с одиночеством воспоминаний ничего нельзя было поделать. Разве расскажешь хоть кому-то о пережитом в храме?! А единственный человек, которому и рассказывать ничего не надо... эй, Игорь, где ты? как живешь, приятель? ...Марина не мечтала о встрече с Игорем. Не потому, что он обидел ее при расставании, и не потому даже, что такие поиски (она ведь даже фамилии его не знала!) могли занять много времени и оказаться весьма накладными, нет! Был иной запрет на свидание... О смысле этого запрета тоже рассказал Карел -- откровенно и просто, словно о чем-то совсем обыденном: -- Лим наложил проклятие на твое общение с этим парнем. Стоит тебе и Игорю сблизиться -- и на вас свалятся всякие несчастья... Так что держись подальше от воспоминаний, и все будет хорошо! Вот так-то. Абсолютно бесцеремонно и с обычной для храма логикой! Неужели они не соображают, что "держаться подальше от Игоря" и "держаться подальше от воспоминаний" -- все-таки не одно и то же?! x x x Для проветривания открыть окна, форточки и кингстоны! ...Когда Марина задерживалась на работе допоздна, а это случалось нередко, Максим провожал ее домой. Максим работал в охране, и имел все, что необходимо в жизни современному молодому человеку -- великолепные мышцы, неплохой автомобиль и вполне терпимые манеры. К Марине он испытывал необъяснимое почтение -- наверное, потому что она никогда не приглашала его домой и решительно отказывалась посещать дискотеки... Марина быстро привыкла к "личной охране", хотя не испытывала к Максиму даже простого любопытства -- парень был понятен насквозь, не удивительно, если бы он тоже оказался родом из Северной Провинции! Марина твердо знала, что скоро он пригласит ее в театр, потом, повременив немного, предложит поехать на выходные за город. Там Марине придется вести себя особенно сдержанно, гася любые намеки на возможные вольности -- и тогда через день-другой последует предложение. И... что дальше? Марина отрепетированно принимала ухаживания, решительно не понимая, хочет ли замуж... и то и дело ловила себя на том, что сравнивает потенциального жениха с Роланом: а как тот бы повел себя в той или иной ситуации? Неужели был бы таким же непереносимо сдержанным? Неужели тоже не интересовался бы всерьез проблемами близкого человека? Или будущая жена -- вовсе не близкий человек, а всего лишь исполнительница определенной роли, и именно хорошую исполнительницу (выглядеть как можно невиннее, как можно надежнее!) Максим намерен сделать хозяйкой дома? А может, и Ролан хотел всего лишь обзавестись надежной прислугой и верной любовницей в одном лице?! За определенную плату -- любовь и заботу... Да, конечно, вслух такая продажа называется по-другому -- но ведь суть-то от этого не меняется! И неужели Ролан действительно стал бы таким??? Ну, тогда... Уж если вести речь о продаже, Максим, пожалуй, сможет дороже заплатить за уютную любовь! ...На день рождения ("Что вам надо?! Я родилась в мае!" -- откуда цитата?..) она Максима не пригласила: все равно сам придет с поздравлениями, успокоится отсутствием шумного веселья и легко позволит себя выпроводить. Собирать на праздник компании Марина, не чувствуя себя в столице достаточно уверенно, пока избегала... Впрочем, пусть даже для себя одной, но неплохо бы немного постараться -- прибраться в квартире, приготовить что-нибудь вкусное... Марина отпросилась с работы и привычной дорогой отправилась домой. Но, едва свернув на знакомую чистенькую улицу с двумя рядами акаций по сторонам, не поверила своим глазам: у подъезда, держа в руке коробку с каким-то тортом и нетерпеливо поглядывая на ее окна, торчал... Игорь, собственной персоной! Игорь оглянулся, увидел ее, радостно шагнул навстречу. Марина ошалело остановилась. Вся бездна воспоминаний, которую она так старательно загоняла подальше все это время, обрушилась на нее -- и лишь где-то на краю сознания одиноко билась тревожная мысль: нельзя, нельзя, нельзя!.. ...Игорь улыбался до ушей, весело тараторил над ухом, выкладывая все сразу -- о долгих поисках, о своей вине за давние прегрешения, о храме... Было видно, что он слишком устал бороться со страшными воспоминаниями в одиночку, и теперь рад излить душу. Но Марина не слушала -- воспоминания, всколыхнувшись на миг, снова померкли, оставив лишь одну главную мысль: Игорь не должен здесь быть! Ни в коем случае! Это плохо кончится для обоих, ведь Карел предупреждал о проклятии! Но что делать? Сказать "уходи"? Оскорбить, прогнать -- чтобы никогда уже больше не появлялся?.. -- Что ты здесь делаешь? -- бестактно спросила она. Игорь так и застыл с одной ногой на ступеньке. -- Да вот... С днем рождения поздравить хотел, и вообще... -растерянно протянул он. -- Я твои витрины видел в магазине! -- выпалил он совсем уже не к месту, но очень искренне. Марина смягчилась: против воли, но вполне в духе тщеславия. Ей льстило, когда ее признавали художником! Успокаиваясь, она подумала, что вряд ли проклятие сработает от скромного поздравительного визита -а больше Игорю ничего не будет позволено: никаких эмоций, воспоминаний или выяснения отношений! ...Разумеется, прибраться она не успела -- ну и наплевать! Кофе дома есть, шоколад тоже, замороженное мясо со специями она еще вчера купила... Да еще коробка Игоря, в которой оказался не торт, а очень симпатичные пирожные -- совсем неплохой праздник получается! Марина внесла в комнату нагруженный поднос, стряхнула с журнального столика забытое рукоделие, толкнула Игорю кресло: -- Садись! Некоторое время Игорь молча ел и -- Марина это чувствовала -- искал слова для непринужденной светской беседы. Не получалось... -- Я очень соскучился по тебе, Марина, -- вздохнул он наконец, откладывая вилку. -- Понимаешь... -- Понимаю, -- так же тихо отозвалась Марина. -- Но не надо... Разве можно забыть пережитое вместе?! Во всем мире они лишь друг с другом могут быть вполне откровенны! Вот только вся эта поэма доверия - - как раз то, против чего предупреждал Карел... Но как же объяснить это Игорю? Чтобы не обидеть -- но чтобы обязательно поверил... Впрочем, Марина ничего не успела придумать: заверещал дверной звонок. Черт возьми, она и забыла, что Игорь -- не единственный, кто захочет ее сегодня поздравить! Первой мыслью было -- не открывать! Сейчас у Марины не было решительно никакого желания видеться еще с кем-то. Но Максим легко вычислит нужные окна, а быть пойманной на обмане не хотелось... Стараясь держаться непринужденно, Марина кивнула Игорю: подожди, мол! -- и вышла в прихожую. ...Максим шагнул через порог -- и трудно сказать, что было ярче: розы в букете или сияющая улыбка на лице! Но вот его профессиональноцепкий взгляд подозрительно окинул прихожую... -- Ты что, не одна?! Бесцеремонность вопроса и резкая смена тона ошарашили Марину. -- Твое-то какое дело?! Кого хочу, того и приглашаю! -- возмутилась она, пытаясь закрыть собой проход. Максим переложил букет в левую руку и одним движением отодвинул Марину с дороги. Лишь теперь, мысленно взглянув на ситуацию со стороны, она запоздало поняла, в чем дело: наличие постороннего в ее квартире начисто разрушало образ "добропорядочной невесты", в котором Максим привык ее видеть. Ну и что же теперь делать с этим рассерженным павианом?! Может, у Игоря хватит ума не лезть на рожон и тихо удалиться? Уж с женихом-то она как-нибудь разберется... Увы, Игорь решил не отступать -- сразу оценив ситуацию, он подчеркнуто вежливо приподнялся навстречу новому гостю и, кивнув на букет, ехидно поинтересовался: -- Это мне? Спасибо, весьма тронут... Присаживайтесь! Максим, не глядя, отшвырнул букет, одним движением сгреб Игоря в охапку, подтолкнул к двери, полуобернувшись к Марине: -- Извини, мы прогуляемся... на пару минут, для аппетита! Марина протестующе запищала, понимая впрочем, что поздно: сама доигралась! Как любой женщине, ей не раз мечталось о турнирах в свою честь -- но теперь она неожиданно обнаружила, что в этом нет решительно ничего интересного! Выйдя на лестницу, она тихо двинулась вниз и сразу услышала спокойный голос Максима: -- Иди, иди, не трепыхайся... Да не бойся, ничего с тобой не случится! Ну, недельку с девушками не погуляешь... Это, разумеется, если мы еще раз здесь не встретимся -- тогда уж неделей не отделаешься, не обижайся... Игорь изредка огрызался, позволяя себя конвоировать, и Марина перестала волноваться: в самом деле, что ему грозит? Ну, закинет его Максим под ближайшую акацию, пару синяков поставит... Ничего, будет балованный ребенок впредь умнее! ...Но она недооценила Игоря: на нижней площадке он стремительно развернулся и первым бросился в атаку! Максим опешил на секунду, отшатнулся... но тут же опомнился и просто отшвырнул нахального противника. Игорь спиной вперед вылетел на крыльцо, пытаясь удержаться на ногах, сделал шаг, другой... и вдруг исчез! Совсем: был -- и нет! Марина дернулась было, но остановилась. Максим растерянно оглянулся на нее... и тут улицы донесся какой-то странный звук -- словно бы громкий скрежет из-под крыльца! Схватив Марину за руку, Максим опрометью кинулся вперед... ...Крышка канализационного люка почему-то лежала неровно, и, пятясь от крыльца, Игорь наступил ногой прямо на край чугунного блюдца. Он еще успел ухватиться за кромку -- но, перевернувшись, крышка лишь чудом не прищемила ему пальцы! И теперь малейший толчок мог вогнать ее в оставшуюся узкую щель -- и тогда Игорь, вопя от боли, непременно сорвется вниз... Максим мгновенно оценил ситуацию, подобрал с земли обломок ветки, осторожно приблизился к люку, присел... Реальная опасность совершенно переменила его -- движения стали короткими и безошибочно точными, профессионализм отодвинул прочь обезьянью ревность, а недавний соперник превратился просто в спасаемого. Марина напряженно следила, как Максим аккуратно пристраивает деревянный обломок, приноравливаясь половчее откинуть проклятую крышку... Только бы не ошибся! Ведь одно неверное движение может все погубить! ...И тут она вдруг с потусторонним ужасом увидела свое волнение как бы со стороны. Да ведь это явный признак симпатии к Игорю -- и значит, проклятие может сработать... Оно уже работает -- не просто так же подвернулся этот проклятый люк! Ну, нет... Она быстро выпрямилась, сделала равнодушное лицо и попыталась всосать это равнодушие в себя, в самую глубину души. ("Да что мне это мальчишка? Едва знакомы, и вообще недоумок какой-то!") -- Оставь ты его там! -- резко сказала она Максиму. -- В следующий раз умнее будет! ("Да-да, пусть падает, в канализации самое ему место...") Максим на секунду обернулся, во взгляде читалось удивление и некоторое презрение -- и Марина поняла, что в этот миг ее образ претерпел не лучшие изменения! Не исключено, что завтра Максим начнет искать другую невесту... Но она не дрогнула. Молча, медленно, спокойно поднялась по лестнице и даже ни разу не оглянулась... x x x Если вы запутались в следствиях, найдите наконец причину! Нера ворвалась в комнату вместе с жаром саламандры и легким запахом озона. Хилим удивленно поднял голову -- обычно верховная жрица не вела себя так бесцеремонно! -- Я сочувствую твоему горю, -- неприятно пронзительным от волнения голосом начала она. -- Все сочувствуют... Но неужели ты не понимаешь: среди танцовщиц храма нет солистки! Полгода ведь прошло, Лим... Сказанное поразило Хилима. Неужели и вправду прошло столько времени? Он давно не смотрел на часы и не совмещал своего времени с календарным -- но пропустить приближение весны... Понятно, почему Нера так нервничает! (Смешно звучит: Нера нервничает...) Хорошо еще, что полнолуние в нынешнем мае только одно... Поднявшись, Хилим подвинул верховной жрице тяжелый резной стул с янтарной инкрустацией -- неслучайный выбор: если эта дочь огня всерьез разозлится, запах янтарной кислоты предупредит ее об опасности пожара. Но присев, Нера неожиданно успокоилась и заговорила непривычно мягко: -- Жаль, Заре не повезло... Почему так получилось, как ты думаешь? Хилим лишь пожал плечами: -- Судьба! Верховная жрица не любила лишних намеков на судьбу и природу. Впрочем, спорить с Хилимом она тоже не любила. Сказала только: -- Мне кажется, эти двое ненормальных тоже сыграли свою роль... -- Перестань, Нера! -- довольно резко оборвал ее Хилим. -- Вот уж они тут совершенно ни при чем... и вообще, хватит об этом! Меньше всего ему хотелось возвращаться к уже пережитому! О сбежавших скандалистах Хилим вспомнил за это время лишь раз -- когда составлял проклятие. После этого бывшая компаньонка и бывший любовник Зары раз и навсегда перестали интересовать его. -- Хорошо, я не буду ни о чем вспоминать, -- согласилась Нера. -Поговорим о будущем: что ты теперь собираешься делать? Хилим пожал плечами: -- Искать новую солистку... Верховная жрица не ответила, но Хилиму как-то сразу стало стыдно за себя. Строго говоря, Нера права: тоской не искупишь смерти. А храму нужна новая солистка, причем она должна быть по крайней мере не хуже Зары! Увы, здесь-то и заключалась трудность, которую Хилим невольно создал сам: традиционно солистками выступали сильфиды, существа изначально созданные для полета... а после триумфа Зары ни одна сильфида не сможет быть солисткой! Во всяком случае, не скоро... -- Публика теперь требует страстей, а не просто изящества, -- сказал Хилим вслух. -- Так что... Он не продолжил свое "так что", а Нера ждала. И в ее неподвижной и вроде бы спокойной позе было что-то воистину предгрозовое: не аллегория, а воплощение страсти! -- Неплохо, если бы следующей солисткой стала саламандра! -- заявил Хилим. Огонь взметнулся и снова принял человеческий облик. Хилим не отшатнулся: привык. -- Меня потрясает твоя способность к предвидению! -- воскликнула Нера. -- Или ты разговаривал с астрологами? Хилим пожал плечами: нет, разумеется! Просто он давно усвоил простую истину: произошедшее случайно нередко оказывается самым удачным из возможных вариантов. И использовал гороскопы скорее в подтверждение своих поступков... А здесь логика и вовсе проста: если будущую солистку нет смысла искать среди сильфид и маловероятно найти среди русалок, то остаются только саламандры! Конечно, лучшим вариантом было бы появление наконец летуньи-человека... Хилим очень хотел, чтобы люди научились летать, просто вспомнили, как это делается -- ведь очень многие летают во сне... -- Хватит, Лим, -- оборвала Нера. -- Я не очень-то верю в человеческие способности вообще, а уж к полетам... Хилим невольно поморщился, скрывая досаду. Ему нравилось бывать в человеческом облике, и он лучше других магистров знал, что люди могут очень многое! Но вот свою заветную мечту о свободном полете они словно не торопятся осуществлять... И все же Хилим продолжал надеяться, что когда-нибудь Школа воздушных танцев перестанет быть лишь мистификацией. Тогда, возможно, ему тоже удастся совместить две своих конфликтующих природы и не пытаться больше определять, кто он в большей степени: сильф, умеющий становиться человеком, или человек, обладающий необычными способностями! -- Астрологи просчитывали варианты? -- спросил он с тенью надежды. А вдруг люди подарят наконец долгожданное чудо! Или все-таки придется искать солистку среди саламандр? -- Вообще-то не так уж много саламандр, желающих слишком часто быть человеком, --добавил он на всякий случай. -- Поиски могут затянуться. Возможно, имеет смысл оповестить о них всех, кто мог бы помочь... Нера не выразила неудовольствия вслух, но Хилим понял: излишняя огласка будет неприятна ей. Право же, глупо! Уже не только магистры других храмов, но и многие из "диких" стихийных существ знают о проблемах Храма-на-Мысу. -- За хребтом Лагарта есть секта огнепоклонников, -- сообщила Нера. -- И хозяйничают там... -- Неужели саламандры?! -- Да, три. И они могут нам быть нам интересны. Хилим задумался. С одной стороны, у стихийных существ, ведущих такой образ жизни, есть как минимум честолюбие. Это хорошо, это сразу упрощает дело! Но с другой стороны... -- Совиный Храм может предъявить нам претензии: Хребет Лагарта -- их территория. Конечно, государственная принадлежность мало значит для храмов... хотя иногда подобные конфликты воспринимались вполне всерьез! -- Мы не обязаны поддерживать людские условности! -- вспылила Нера. -- Каждый волен успеть раньше! Хилим усмехнулся. Как старается Нера быть первой даже во времени! Вот уж кому не занимать тщеславия! Однако, почему бы не поддержать порыв?.. Вслух он сказал: -- По-моему, самым разумным будет поговорить с этими саламандрами прямо сейчас. -- Ты слетаешь? -- быстро спросила Нера. -- Лучше один раз увидеть, чем два часа обсуждать! -- усмехнулся Хилим. -- Да, слетаю... Как он ни старался, а последняя фраза все же прозвучала без энтузиазма. Глупая, но непреодолимая неловкость: стыдно принимать канонический образ сильфа, слишком уж немужественно выглядят дети воздушной стихии! Изящные призраки без страстей и недостатков, только на то и годятся, чтобы быстро летать, незаметно подкрадываться, подсматривать и подслушивать... Уловив чувства Хилима, Нера сказала небрежно: -- Подожди, я принесу тебе карту и кристаллы с эманацией... Хилим мысленно поблагодарил ее за деликатность -- ведь вполне могла бы послать кого-нибудь из младших жриц! ...Превращаться лучше всего в активных точках пространства, и Хилим, быстрым движением отбросив статуэтку кошки, встал в нужное место, сосредоточился... Как же приятно ощущать себя _живым_, облеченным плотью -- и кто еще, кроме сильфа может понять эту радость?! Но сейчас требовалось как раз обратное: захотеть легкости, раствориться в воздухе, вспомнив, что именно он является родной стихией. Тогда полет станет простым, привычным и... скучным! После нескольких минут неподвижности в тесном пространстве комнаты стали легко ощущаться даже самые слабые воздушные течения. Они словно подталкивали наружу, к бескрайней свежести моря! Момент был подходящий... "Я хочу стать сильфом", -- мягко подумал Хилим. Но вместо знакомой легкости ощутил вдруг непонятное напряжение, скручивающее мышцы и словно бы давящее изнутри. Что такое? Какая-то ошибка? Отгоняя тревогу, Хилим прошелся по комнате, расслабляясь, потом еще раз попробовал активизировать механизм превращения. На этот раз было еще хуже: желание сменить образ отозвалось резкой болью во всем -- еще человеческом! -- теле. Боль медленно, но неотвратимо усиливалась, и наконец ошарашенный, лишенный координации, Хилим опустился на пол. Что произошло?! Почему привычная смена облика стала вдруг невозможной? В том, что механизм превращения был правильным, Хилим не сомневался. Но тогда... Просто не хватило сил... не хватило сил? Энергии? Но невозможно обессилеть, ничего не делая! А последний раз Хилим работал с большой энергией, когда... Осторожность заставила его приглушить раздумья: в комнату снова входила Нера. Легким движением она извлекла из-под накидки и бросила на стол расчерченную карту и три кристалла с моделями характера -- для ориентирования по эманации. -- Этого достаточно? Модели не полные, разумеется, но вряд ли эманация этих девочек будет сильно меняться в ближайшее время... Она не сразу заметила Хилима -- потому что не ожидала застать в человеческом образе, да еще сидящим на полу! Но когда увидела... -- Что случилось?! -- в ее голосе была даже не тревога, а настоящий страх. Хилим заставил себя говорить растерянно и бледно, без выразительных образов: -- Кажется, я заболел... Боюсь, что встретиться с будущими солистками придется кому-то другому... Он не ожидал, что Нера исчезнет так быстро. Миг -- и лишь ненужная больше карта догорает на столе, между рассыпавшимися кристаллами. Ну, что же, теперь, по крайней мере, можно подумать спокойно -- и понять, где и как растрачены силы! ...За все полгода Хилим лишь раз работал с большой энергией: когда накладывал проклятие на сближение Марины и Игоря. Это была неприятная, но несложная обязанность, Хилим честно выполнил ее и тут же с чистой совестью забыл о сделанном... Но что, если проклятие не сработало? Что, если этой парочке удалось сблизиться и при этом каким-то образом избежать расплаты?! Тогда вся отрицательная энергия проклятия ударит по тому, кто строил заклинание... x x x "Круг замкнулся!" -- сказала цирковая лошадь. После своих злосчастных именин Марина не надеялась больше увидеть Игоря. Максим только сухо сообщил, что все обошлось -- без подробностей. Нет, это же суметь надо: за один вечер лишиться сразу двоих поклонников! Марина старалась убедить себя, что ей глубоко безразличны оба -- но все-таки испортила пару эскизов и вдобавок развалила почти готовую витрину, которую следовало сдать завтра. И возвращаясь поздно вечером домой, она мрачно размышляла о собственной невезучести, о беспримерной наглости служителей храма и о непостоянстве нынешних мужчин... Но черт возьми -- она никак не могла ожидать снова встретить Игоря у подъезда! Он явно ждал ее, и ждал уже давно... -- Ты с ума сошел! Она испуганно схватила его за руку и втянула в подъезд, оглядываясь, словно злосчастная крышка могла подпрыгнуть и напасть на них сзади. -- Успокойся! -- остановил ее Игорь. -- Ничего же не случилось... И знаешь, у тебя приятные знакомые! Марина коротко вздохнула: -- Вот именно, что знакомые! Игорь понял уклончиво-емкую фразу, сказал: -- Тут все дело в мужской солидарности. Знаешь, что это такое? -- Знаю: что-то вроде женской логики! -- сердито фыркнула Марина. Она не понимала, зачем Игорь пришел сегодня. Почему он не обиделся на ее вчерашнее поведение? Если не знать настоящую причину, такое демонстративное равнодушие кого угодно оскорбит! Так значит, он... _он знает_? _догадался_? -- Ты догадался о проклятии? -- прямо спросила Марина. Она еще надеялась услышать, удивление, но Игорь ответил сразу и честно: -- Еще вчера вечером. Знаешь, я тоже представляю себе возможности храма... "Откуда?" -- хотела спросить Марина, но сдержалась. Не все ли равно! Кто ищет, тот всегда найдет... себе кучу неприятностей! -- Зайдем ко мне! -- приказала она тоном, который напугал бы и привидение. Она не собиралась впускать Игоря дальше прихожей, и вообще с удовольствием распрощалась бы с ним немедленно -- но ситуация требовала разъяснений. Что еще задумал этот мальчишка? Почему пришел, невзирая на очевидную опасность?! Отпирая дверь, Марина со страхом думала, что же еще может случиться. Или проклятие "не заметит" короткого разговора? Но вчера-то заметило... -- Проходи, -- она сердито подтолкнула Игоря. -- И ради бога, веди себя тихо! Игорь усмехнулся, но подчинился: скромно сел на стул под вешалкой. Марина взглянула на него с сочувствием, понимая, как трудно дается смирение балованным детям. -- По-моему, не стоит пытаться пробивать стенку головой, -- искренне сказала она. -- Ты что, так уж хочешь со мной общаться? -- Нет! -- воскликнул Игорь и тут же отчаянно смутился. -- То есть я не то хотел... Неужели ты не понимаешь, -- атаковал он, -- что все это унизительно?! За нас решают, что нам делать, с кем общаться, о чем вспоминать... -- Да, унизительно, -- согласилась Марина. -- Но честное слово, это не самое страшное унижение из тех, что мне приходилось переживать! Игорь примолк. Казалось, он впервые осознал, что Марина старше его - - и не только по возрасту. Но все-таки продолжал надеяться на понимание... -- Мы можем заставить их слушать нас, -- он старался говорить спокойно, но это не очень получалось. -- И как же? -- холодно поинтересовалась Марина. Прожектера следовало выгнать, но было рискованно не дать ему выговориться. И он говорил. Торопливо, сбиваясь, путаясь в воспоминаниях -рассказывал то, что Ма