олотые монеты. Она присела рядом с Ласточкой, крепко обняла ее лапой за шею. -- О чем нам говорить?.. -- с тоской прошептала Ласточка Два Пятнышка. -- Мало ли о чем? -- загадочно усмехнулась в темноте Черная Кошка. -- Вот, например, очень меня интересует: кого на свете больше: мышей или звезд! Как ты думаешь, а? Мышей мы, конечно, едим. От этого их меньше становится. Только, может быть, на свете где-нибудь живут звездоеды? Питаются звездами. Одну на обед, другую на ужин. Выпьют бокал вина -- звездочкой закусят. Не знаешь таких? -- Не знаю... -- покачала головой Ласточка. Она старалась незаметно освободиться от тяжелой теплой лапы. Кривые когти отвратительно цеплялись за нежные перышки на беззащитной шейке. -- Ночами не сплю. Все об этом думаю. -- Голос у Кошки стал вдруг печальным, жалобным. -- Так и заболеть недолго. Уж выручи по дружбе. Давай посчитаем: я -- мышей, а ты -- звезды. А? Черная Кошка убрала жаркую лапу с шеи, просительно замурлыкала. -- Ладно уж, -- неохотно согласилась Ласточка. -- По гроб жизни не забуду! -- обрадовалась Кошка. -- Главное, запомни: звезды, они без хвостов. А мышь, она, моя лапочка, ну непременно с хвостом. Ни за что не спутаешь. Ну, берись за дело и не отдыхай, пока все до одной не сосчитаешь! Черная Кошка легко и мгновенно исчезла в темноте. Ласточка подняла голову, посмотрела вверх на небо. Звезды раскинулись над ней, то собираясь в гирлянды, то рассыпаясь врозь. Не поймешь, с какого края начинать считать. Решила: слева направо, по порядку. Считала, считала, сбилась, начала снова. Вдруг Ласточка Два Пятнышка обомлела. По небу, кувыркаясь, покатилась, видимо, не удержавшись, звезда. Яркая, лучистая, а позади, рассыпаясь во все стороны искрами, -- хвост. -- Звездомышь! Звездомышь! -- не своим голосом закричала Ласточка и бросилась искать Черную Кошку. Обыскала всю "Мечту" -- Черной Кошки нигде не было. Случайно заглянула в трюм. Там в глубине таинственно блестели две золотые монеты. Ласточка свесила вниз голову. -- Мышезвезд! Мышезвезд! Вы только подумайте! -- с волнением воскликнула она. На нижней ступеньке лестницы, ведущей в трюм, Ласточка Два Пятнышка, присмотревшись, разглядела Черную Кошку. Рядом с ней корабельную повариху в рваном белом переднике. -- Это вы? -- удивилась Ласточка. -- А что вы там делаете? -- Мышей считаем... -- угрюмо буркнула Черная Кошка. Они о чем-то шептались там внизу, в темноте. Потом Черная Кошка двумя скачками взлетела вверх по ступенькам. Корабельная повариха поднялась вслед за ней. Ласточка приметила, что она была босая, туфли держала в руке. Проходя мимо, красотка Джина обожгла Ласточку бешеным, ненавидящим взглядом. Странным показалось Ласточке все это. До утра просидела она на палубе, глядя на острый проворный месяц, неутомимо бегущий за "Мечтой", время от времени стряхивая с перьев капли тумана. Солнце поднялось из моря такое умытое и ясное. Лучи его сквозь прозрачные волны дошли до самого дна. Видно было, как гибкими стайками проплывают рыбы, а еще сонные крабы вертят выпуклыми глазами, разглядывая просмоленное днище "Мечты". Ласточка Два Пятнышка отогрелась, повеселела, и тревожные мысли рассеялись вместе с ночным туманом. Неожиданно глубоко под волнами мелькнуло чтото большое, круглое. Сверху розовое, по бокам зеленые прожилки. Покачиваясь, стало подниматься вверх, ни дать ни взять розовый кит в зеленую полоску. -- Остров Пряток! Остров Пряток! Справа по курсу! -- ликующим голосом закричала Ласточка Два Пятнышка. Она так стремительно взлетела с кормы, что "Мечта" качнулась и нос ее резко задрался кверху. Весь экипаж столпился у правого борта. Мало кому даже из самых бывалых моряков выпадала удача увидеть остров Пряток. Стоило вдали показаться какому-нибудь кораблю, как игривый, легкомысленный остров тут же с насмешливым бульканьем уходил под воду. Ходили слухи, что остров Пряток покрыт ажурными коралловыми гротами, а на деревьях вместо листьев растут водоросли. Но сколько ни вглядывались моряки в даль, они видели только голубые волны, мягко перекатывающие слепящие солнечные пятна, словно солнце напекло и разбросало по волнам золотые блинчики. А капризный остров Пряток бесследно исчез из глаз. -- Вот он! Слева по борту! Скорее! Скорее! -- пронзительно закричала сверху Ласточка. Все бросились к левому борту. На миг показались розовые коралловые беседки, оплетенные струистыми водорослями. Послышалось веселое хихиканье, плеск, и все скрылось. -- Так или иначе, заветная Черта уже где-то недалеко, -- задумчиво сказал капитан Тин Тиныч. -- Как твое больное пятнышко. Ласточка? Тебе придется лететь и указывать нам путь. -- Да все отлично, капитан, не беспокойтесь, -- ответила Ласточка. Она старалась сохранить невозмутимость, но видно было, что она волнуется. По приказу капитана Тин Тиныча подняли из трюма ластик. Шестеро матросов с трудом выволокли его на палубу. -- А кто-то его ножичком чик-чик!.. -- наивно сказал юнга Щепка. -- Странно, -- заметил старпом Бом-брам-Сеня, -- не пойму что-то... Похоже, и вправду с этого края от него отхватили кусок. Интересно, кто бы это мог так постараться? На палубу легче птички выпорхнула корабельная повариха, сияя своей неизменной, неподвижной улыбкой. Белый передник аккуратно зашит, заштопан. -- А вы что жевали, мои милые! А теперь отказываться? Ай-яй-яй! -- укоризненно качая головой, проговорила она. -- Все просили еще, еще, хоть кусочек. А уж вам, Тельняшка, вовсе должно быть совестно. Третью порцию у меня клянчили. -- Разве? Что-то не помню, -- удивился простодушный Тельняшка. -- Какая глупость! Вы не должны были без моего разрешения... -- с досадой нахмурился капитан Тин Тиныч. -- Ну, да что сейчас говорить... -- Стараешься как лучше, и вот пожалуйста... -- Красотка Джина с обидой отвернулась. -- Ведь от чистого сердца я. Дай, думаю, порадую. Какое-то разнообразие в меню... Чем ближе подходила "Мечта" к Нарисованной Черте, к краю Сказки, тем беспокойней вел себя океан. Ветер дул неровными порывами. Все выше вздымались волны, украшенные белыми, словно сахарными, гребешками. -- Нервничает, тревожится, -- объяснила Ласточка Два Пятнышка, на минуту опустившись на палубу. -- Впрочем, это обычное явление в этих широтах. Всетаки, что ни говорите, а где-то здесь рядышком кончается Сказка. А там... там, за Нарисованной Чертой, все уже совсем другое... К полудню тяжелая, сизая, с багровым отливом туча обложила все небо. Стало сумеречно и душно. Туча опустилась так низко, что ее края цеплялись за гротмачту, туманными щупальцами свисали с рей. Огромные волны вздымали "Мечту", словно великан перекладывал невесомый кораблик с ладони на ладонь. "Мечту" сотрясала тяжелая дрожь до самых верхушек мачт. -- Посмотрите, -- сказал капитан Тин Тиныч старпому Сене, указывая на стрелку компаса. Стрелка компаса выплясывала какой-то дикий танец, беспорядочно вращаясь то в одну сторону, то в другую. Это и понятно. Ведь сказочный Север и Юг вовсе не совпадают с теми, другими Севером и Югом... -- Ох, тошно мне, домой хочу! -- стонала Черная Кошка. Глаза ее светились в тумане, как зеленые дымные факелы. -- Я вижу!.. Нарисованная Черта! -- донесся откуда-то сверху невнятный голос Ласточки, и ветер словно смял, скомкал его, унес куда-то. И в тот же миг чудовищной силы удар потряс корпус "Мечты", как будто ее бросило на подводные скалы. Капитан Тин Тиныч перегнулся через борт. Сквозь мрак и взвихренные клочья пены прямо впереди "Мечты" он разглядел темную неподвижную полосу. Она лежала совершенно ровно и неподвижно, и даже исступленное буйство волн не могло ни сдвинуть, ни пошевелить ее, словно она была им неподвластна. Новый безжалостный удар. Со свистом согнулись мачты. Затрещало днище. -- В щепки нас разобьет! В малые щепочки! -- дурным голосом выла Черная Кошка. -- Не желаю на дно! Не имеете права! Полный назад, родненькие! Все тайны вам открою, все секреты! Тут Кошка пронзительно взвизгнула и умолкла. Мелькнул во мраке белый передник корабельной поварихи. -- Спускайте ластик! Скорее! -- крикнул капитан Тин Тиныч. Нельзя было медлить ни минуты. Волны с сокрушительной силой били корабль о Нарисованную Черту. Заскрипели блоки. Обмотав стальными тросами, ластик спустили на талях. -- Придется мне самому... -- И, не договорив, капитан Тин Тиныч, ловко перемахнув через планшир, прыгнул вниз, в клокочущую, кипящую бездну. Волна подняла "Мечту", и все увидели, что он стоит на ластике, устойчиво расставив ноги, крепко ухватившись руками за канаты. -- Ниже, еще ниже! -- скомандовал он. Наконец ластик упруго коснулся черной полосы. Волны раскачивали его, и ластик, пружиня и сжимаясь, заскользил по Нарисованной Черте. В первый момент показалось, что черная полоса не поддается, надежды рухнули, все напрасно. Но уже через мгновение капитан Тин Тиныч с замиранием сердца увидел, что Нарисованная Черта словно тает под ластиком и по волнам разбегаются скрученные, как паленая береста, черные обрывки. -- Поддается! -- крикнул капитан Тин Тиныч. И с каждым движением ластика словно рассеивался мрак над "Мечтой", светлело и поднималось небо, утихал ветер. Пучки солнечных лучей протискивались сквозь прорехи в тучах. Просвет в черной полосе становился все шире. Еще несколько беззвучных, мягких движений ластика... И вот уже "Мечта" осторожно вошла в образовавшийся пролив. Да, "Мечта" прошла через Нарисованную Черту! Края Нарисованной Черты с жестяным звуком проскрежетали по обшивке "Мечты", сдирая с них краску. Ласточка Два Пятнышка, счастливая, усталая, покрытая мелкими каплями влаги, опустилась на палубу. -- Вот мы и выбрались, -- чуть задыхаясь, прощебетала она. -- Возможно, есть и другие способы выйти из Сказки, но уверяю вас: это не самый трудный... Капитан Тин Тиныч оглянулся: Нарисованная Черта уже скрылась из глаз. Повсюду, куда ни глянь, голубело спокойное море. А лучи солнца будто расчесывали воду, и казалось, в каждую волну воткнут золотой гребень. Глава 9. СНОВА ВОЛШЕБНИК АЛЕША И ГЛАВНОЕ: НА ОСТРОВЕ КАПИТАНОВ ДОЛЖЕН БЫТЬ МАЯК Да, друзья мои, приятно снова ступить на твердую землю! Пройтись вверх по знакомой улице, мимо знакомых деревьев, твоих тихих друзей, к тому единственному дому, где навстречу тебе зажглось теплым, приветливым светом окно... Но вообще это я так, к слову. Речь сейчас пойдет совсем о другом. Я думаю, вы уже сами догадались: речь пойдет о нашем друге волшебнике Алеше. Итак, волшебник Алеша... Ну да, волшебник Алеша простудился и вот уже третий день сидел дома. Он надел на себя теплый халат, толстые, немного кусачие шерстяные носки и глубокие уютные тапки. И все равно ему было както зябко и холодно. "Интересная все же штука этот насморк. Как говорится: чихать семь дней, если не лечить. Чихать неделю -- если лечить. А если прибегнуть к волшебным заклинаниям, все равно прочихаешь неделю, или семь дней, как уж вам угодно. Ничто его не берет, -- вот что подумал волшебник Алеша, ища, по карманам носовой платок. -- К тому же этот сон. Странный сон!.." Волшебник Алеша всю ночь не спал, кашлял, ворочался. Вставал, пил горячий чай с молоком, снова ложился. Уснул только под утро. Вот тут-то ему и приснился этот необычный, можно даже сказать загадочный сон. Ему приснилась Ласточка Два Пятнышка. В этом пока что не было ничего невероятного. Так случалось уже не раз. Когда Ласточке надо было чтонибудь спешно сообщить волшебнику Алеше, то она просто-напросто снилась ему и во сне рассказывала все новости. Волшебник Алеша сам обучил ее этому нехитрому сказочному приему. Но на этот раз Ласточка была что-то уж чересчур взволнована, даже встревожена. Она кружила над маленькой белопарусной бригантиной, на борту которой голубой краской было написано "Мечта". -- Вы обязательно, непременно должны быть дома, -- настойчиво твердила Ласточка. -- Непременно... Иначе... Затем откуда-то появилась красивая черноволосая женщина в белом переднике. У нее были мрачные, жгучие глаза, на губах неподвижная, словно оледеневшая улыбка. Вдруг все потемнело, послышался свист ветра, маленький кораблик заслонили тяжелые мутно-зеленые волны. Полетели клочья пены, сквозь вой и плеск разгулявшихся ветра и волн слышался волшебнику Алеше слабый, прерывистый голос Ласточки. -- Должны быть дома... Обязательно... Непременно... "Странный сон, очень странный, -- снова с досадой подумал волшебник Алеша. -- Скорее всего, ночью у меня была высокая температура. Вот и разгадка. А Ласточка вовсе и не думала и не собиралась мне сниться. Надо все-таки потеплее одеться и какнибудь добрести до аптеки. Хотя бы аспирин купить. Таблетка на ночь... Однако, что, если Ласточка действительно мне приснилась и просила никуда не отлучаться?.. Нет, вы скажите, можно ли так бестолково, я бы даже сказал, безответственно сниться? Честное слово, не сон, а какая-то нарисованная путаница. Джинна, что ли, в аптеку сгонять! Нет, из этого, как всегда, выйдут одни только неприятности. Джинн, можете не сомневаться, устроит скандал заведующему, оскорбит всех продавцов, начнет издеваться над, антибиотиками, сульфамидами... Нет, к услугам джинна надо прибегать только в самых крайних случаях. Как вы считаете? О, несомненно!" Волшебник Алеша громко чихнул. -- Будь здоров, -- сурово и надменно сказал полосатый кот Васька. Он сидел на столе возле лампы, терпеливо дожидался, когда наконец волшебник Алеша догадается и зажжет ее. Как и все коты на свете, он любил погреться и даже подремать в мягком уютном свете настольной лампы. Хочу напомнить: кот Васька был любимым учеником волшебника Алеши. Трудолюбивым и прилежным. Добросовестным и старательным. Так что можно считать, что он тоже был почти что настоящий волшебник. Когда-то давно кот Васька был просто нарисованным котом и висел в рамке на стене. Потом волшебник Алеша оживил его. Кот Васька почему-то не любил вспоминать свое прошлое, стыдился, что ли? Хотя, по-моему, что тут обидного -- быть нарисованным? Но так или иначе, возможно, поэтому, а может быть, и нет, но он не слишком-то хорошо относился к Ласточке Два Пятнышка. "Все-таки я кот. Пусть в прошлом нарисованный, но все же кот. И никто не смеет этого отрицать, -- рассуждал самолюбивый кот Васька. -- Нет, эта Ласточка как-то уж слишком фамильярно на меня поглядывает. Словно намекает: мол, оба мы с тобой одинаковые. Право, это уж чересчур..." Волшебник Алеша зажмурился, сморщил нос и снова чихнул. -- Чихаешь, кашляешь... -- неодобрительно сказал кот Васька. -- Мы, коты, предпочитаем зевать. Иногда зевнуть так приятно. Особенно если при этом потянуться... -- Кот Васька не выдержал и сладко зевнул. -- Вы, люди, простуживаетесь оттого, что мало бываете на свежем воздухе. Я просто уверен в этом, -- назидательно продолжал кот Васька. -- Да, да, и не гляди на меня сердито. Если б ты не ленился и по вечерам вылезал вместе со мной на крышу, да почаще сидел на заборах, ты бы забыл о своих простудах. -- Каков, однако, нахал! -- с досадой воскликнул волшебник Алеша. -- Будь любезен, оставь свои советы при себе! Я и сам отлично знаю, что мне делать. Мне бы сейчас принять таблетку аспирина и завалиться пораньше спать. -- Аспирин! -- презрительно хмыкнул кот Васька. -- Химия!.. Крыша тебе нужна, вот что. Во всяком случае, мы с Муркой будем ждать тебя там. Правая труба возле телевизионной антенны. Да взгляни ты, какая чудесная полная луна! Точь-в-точь как блюдце серебряных сливок. В это время в форточку кто-то мелко, дробно застучал, словно в стекло бросили горсть камешков. -- Она, Два Пятнышка. Легка на помине, -- проворчал кот Васька. -- Прилетела, наверно, своих птенцов проведать. А я что? Я их не ловлю... Волшебник Алеша, запахнув халат и придерживая его рукой у ворота, подбежал к окну и впустил в комнату Ласточку Два Пятнышка. Ласточка в знак приветствия легко скользнула клювом по его щеке. -- В двух словах: как дети? -- взволнованно прощебетала она. -- Все в порядке. Здоровы. Уже такие большие и летают просто замечательно, -- поспешил успокоить ее волшебник Алеша. ...Ласточка каждый год прилетала выводить птенцов в родной город. Скоро в круглом гнездышке под крышей начиналась возня и развеселое щебетание. Одно только несколько смущало заботливую Ласточку: за каждым птенцом беззвучно скользили по воздуху два черных пятнышка. Только вылупятся из яйца -- глянь, а уже у каждого два крошечных круглых пятнышка, и никуда от них не денешься. Птенцы ссорились в гнезде: -- Ты что на мое пятнышко наступил! -- Вот я как клюну твое пятнышко, тогда узнаешь! -- Мам! А он дразнится, что его пятнышки лучше! -- Ах!.. -- вздыхала Ласточка. И все-таки в глубине души она гордилась своими птенцами. Когда они перед дождем низко скользили над асфальтом, крылья их были, как маленькие черные полумесяцы. И за каждым стремительно неслись по воздуху два черных круглых пятнышка. Что ни говорите, а ее детей можно было без труда отличить от всех остальных!.. -- Спасибо! Спасибо! -- Ласточка несколько раз быстро кивнула головкой. -- Расскажете потом поподробней. А сейчас, я прошу вас, поскорей откройте дверь! -- Дверь? -- удивился волшебник Алеша. -- Я не слышал никакого звонка. -- О каком звонке может быть речь! -- воскликнула Ласточка. -- Не знаю, как они вообще поднимутся по лестнице. Скорее вниз, умоляю... Волшебник Алеша не стал тратить время на расспросы. Он отворил дверь и, теряя тапочки, придерживая полы халата, опрометью бросился вниз по ступенькам. Кот Васька побежал за ним. И вот на площадке второго этажа они встретились! Позвольте мне сказать, друзья мои: напрасно, совершенно напрасно некоторые из вас полагают, что взрослые вообще не умеют удивляться. В детстве умели, а потом как-то понемногу разучились. А уж волшебника и подавно ничем не удивишь. Это совершенно неверно, уверяю вас! Более того, могу вам сказать со всей ответственностью: если волшебник разучился удивляться, то это наивернейший признак, что ему надо спешно менять свою профессию и волшебником ему больше не быть, не быть никогда. Поэтому, как вы теперь понимаете, нет ничего странного в том, что волшебник Алеша удивился. Волшебник Алеша присел на корточки и чуть дрожащей рукой поправил очки. -- Извините, я в таком виде, -- смущенно сказал волшебник Алеша и натянул полы халата на коленки. -- Я, знаете ли, по-домашнему. К тому же немного простудился. А вы, если не ошибаюсь, капитан Валентин Валентинович! -- Да, -- ответил капитан Тин Тиныч. -- А это, познакомьтесь, матрос Тельняшка и его уважаемая говорящая Сардинка. Захотела, видите ли, город посмотреть. Остальные члены экипажа остались на корабле. Увидев огромного полосатого кота, дрессированная Сардинка все же невольно прижалась к Тельняшке, забила хвостом по его коленкам, словно предупреждая, чтобы он держал ее на всякий случай покрепче. -- О, не бойтесь! -- воскликнула Ласточка Два Пятнышка. Она слетела вниз и уселась на перилах. -- Этот кот очень славный. К тому же он точно такой же, как и я, -- нарисованный. -- Как же! Такой... Еще чего... -- оскорбленно фыркнул в усы кот Васька. Он с надменным видом задрал хвост и затрусил вверх по ступенькам. Не будем скрывать, он долго не мог простить Ласточке этого предательства. Волшебник Алеша бережно поднял и поставил на ладонь капитана Тин Тиныча и Тельняшку. -- На лифте? -- нерешительно спросил волшебник Алеша. -- Очень хотелось бы. Интересуюсь техникой, -- с достоинством сказала дрессированная Сардинка. Итак, все они поднялись на лифте. Все, кроме оскорбленного и раздосадованного кота Васьки, который отправился прямехонько на крышу. Но и там он не скоро успокоился. Он не мог даже поделиться с друзьями своей обидой. Тщеславный кот скрывал от всех любителей прогулок по крышам, что он был когда-то нарисованным. Внеся гостей в комнату, волшебник Алеша еще раз извинился, на этот раз за беспорядок. Он поспешно сдвинул книги на столе в сторону, освободил местечко. -- Чаю? -- предложил он, прикидывая, из каких чашек поить своих необычных гостей. -- Благодарю, мы только недавно пили, -- сказал капитан Тин Тиныч. -- А вот ей, -- он указал на дрессированную Сардинку, -- неплохо было бы водички. Волшебник Алеша сбегал на кухню, принес воды, с ложечки напоил Сардинку. Смущение постепенно рассеялось. Сардинка напилась воды и разговорилась. Сказала, что город ей очень понравился: большие дома, машины, лифт и все такое прочее. Но на острове Капитанов все же лучше. Привыкла она к океану Сказки, да и разных плавающих знакомых и родственников было бы жаль бросить. -- Конечно, удивить меня нелегко! -- возбужденно проговорил волшебник Алеша. -- Профессия, знаете ли... Превращения, заклинания и так далее. Но все-таки, согласитесь, принимать вас в гостях, видеть вас у себя... Простите, я потрясен! -- Да? -- вежливо улыбнулся капитан Тин Тиныч. Но легкая тень не то разочарования, не то огорчения скользнула по его лицу. -- Лично я не нахожу в этом ничего особенного. Да, мы -- капитаны ребячьей мечты... Остров Капитанов... Отличный, скажу вам, подобрался там у нас народ. Конечно, у каждого свой нрав и характер, но какая безупречная смелость, благородство... Один Христофор Колумб чего стоит! -- Христофор Колумб?! -- Он самый. Как любит говорить наш старый адмирал: "Я пребуду с вами, друзья мои, до тех пор, пока обо мне помнят истинные моряки"! -- Да, кстати, -- спохватился волшебник Алеша, -- не далее как сегодня забегал ко мне ваш Тин Тиныч. Уволок все книги про Христофора Колумба. -- А я как раз хотел о нем спросить... да как-то, знаете ли, боялся даже... -- заметно волнуясь, проговорил капитан Тин Тиныч. -- Как он? Не охладел, не увлекся чем-нибудь другим? -- Что вы! Просто бредит морем! -- Пожалуй, иначе и быть не могло, -- негромко сказал капитан Тин Тиныч. Он задумчиво улыбнулся. Волшебник Алеша сварил крепчайший кофе. Но, как он и опасался, пить его было не из чего. Наперсток так нагревался, что отхлебнуть кофе из него было просто невозможно -- обжигал губы. К тому же у наперстка не было ручки. Да и кофе приобретал какой-то металлический привкус. -- Пожалуй, это и есть тот самый крайний случай, когда без помощи джинна не обойтись, -- озабоченно пробормотал волшебник Алеша. -- Как вы считаете? О, несомненно!.. Увидев капитана Тин Тиныча, Тельняшку и дрессированную Сардинку, джинн пришел в крайнее возбуждение. Глаза его запылали, как раскаленные угли, он разразился надменным, насмешливым хохотом. -- Что вы понимаете в сказках! -- загремел он. -- Выскочки, зазнайки! Метлой вас надо гнать из сказки всех до одного! Волшебник Алеша строго прикрикнул на него, велел ему замолчать. Джинн надул губы, обиделся, но не успокоился. Заявил, что не видит никакого капитана Тин Тиныча и Тельняшки, что их нет, а потому и кофейный сервиз доставать совершенно не к чему и не для кого. Наконец он все-таки куда-то слетал и вернулся с крошечными чашечками тончайшего фарфора. -- Меньше, о повелитель, не сыскать во всей вселенной, -- напыжившись от гордости, заявил джинн. -- Так уж сразу и во всей вселенной... -- не удержался волшебник Алеша. -- В любом игрушечном магазине есть меньше. Чтобы джин не мешал разговаривать, он усадил его рисовать цветными карандашами мошек для Ласточки Два Пятнышка. Но джинну это занятие скоро прискучило, и он попросился обратно в свой термос. Волшебник Алеша и капитан Тин Тиныч засиделись за полночь. Дрессированная Сардинка мирно плавала в чашке с водой, разглядывая настольную лампу, телевизор, полки с книгами. Усталый Тельняшка прикорнул рядышком на пушистом шарфе волшебника Алеши. Капитан Тин Тиныч рассказывал о жизни на острове Капитанов. Многое волшебник Алеша знал от Ласточки Два Пятнышка. Но пираты! Вот это новость! Волшебник Алеша, как ни сдерживался, все же громко чихнул. При этом он старательно закрыл нос клетчатым носовым платком. Только не хватало еще заразить капитана Тин Тиныча! Занести грипп в сказку? Такого, кажется, еще не бывало. Но скоро он почувствовал, что простуда его както сама собой проходит. Возможно, потому, что он узнал столько нового и удивительного. Ему стало тепло, даже жарко. Может быть, действительно, друзья мои, лучший способ лечить простуду -- это как следует удивиться? Капитан Тин Тиныч раскурил свою старую, видавшую виды трубку. Крошечные голубые кольца дыма, мягко качаясь, изгибаясь, поплыли к потолку. Он рассказал волшебнику Алеше о юном капитане Томми, о его корабле из пальмового дерева. -- Понимаете, я, собственно, для того и приплыл, чтоб с вами посоветоваться, -- негромко сказал капитан Тин Тиныч. Волшебник Алеша глубоко задумался. Пираты! Ночь. Темнота... Что же тут можно придумать? -- Вот что! На острове Капитанов нужен маяк! -- радостно воскликнул волшебник Алеша. -- Маяк! Именно маяк. Тогда и ночью в темноте корабли не будут сбиваться с курса. -- А что? Отличная мысль! -- с увлечением воскликнул капитан Тин Тиныч. Но тут же добавил с некоторым сомнением: -- Н-да... Но как его соорудить? Мы, знаете ли, пока еще на таком техническом уровне... -- Ничего нет проще, -- улыбнулся волшебник Алеша. -- У меня есть отличный карманный фонарик. Вы отвезете его на остров Капитанов. Из него получится великолепный маяк. -- Тогда не будем терять времени! -- Капитан Тин Тиныч вскочил со спичечного коробка, на котором сидел. К тому же я хотел бы как можно скорее вернуться на "Мечту". Правда, мы пришвартовались довольно удачно. Рядом с каким-то катером. Но все у вас тут такое громадное... Случайный взмах весла... Волшебник Алеша ничего не ответил. Встав на колени, согнувшись, он рылся в нижнем ящике своего письменного стола, одновременно стараясь нашарить что-то в тумбочке возле дивана. -- Вот он! -- с торжеством воскликнул волшебник Алеша и извлек из ящика блестящий серебряный фонарик с выпуклым стеклом. Несколько раз, чтобы испробовать фонарик, зажег его и погасил. Фонарик светил ровным, надежным светом. -- Я только переоденусь, побреюсь и... -- Волшебник Алеша сгреб в охапку свою одежду и бросился в ванную. -- Вы, кажется, простужены? -- крикнул ему вдогонку капитан Тин Тиныч. -- Может, вам лучше остаться дома? -- Пустяки, -- отозвался волшебник Алеша. -- Мне только полезно погулять по крыше и посидеть на забо... То есть, я хочу сказать, выйти на свежий воздух. -- Что я говорила? Правда, он очень хороший? -- сказала Ласточка, делая круги под потолком и поглядывая при этом в зеркало. -- Ах, что это? Два пятнышка летят за мной, и еще два пятнышка в зеркале. Не значит ли, что их стало уже четыре? Это было бы чересчур. Но капитан Тин Тиныч совершенно успокоил ее на этот счет. -- Светает. Надо торопиться. -- Волшебник Алеша появился на пороге свежевыбритый, в строгом темном костюме, в полосатом галстуке... и в домашних тапочках. -- Однако на чем же мы поедем? Надо решать, друзья мои, джинн или такси? Он на мгновение задумался, в сомнении постукивая себя пальцами по губам. -- Джинн -- такси, джинн -- такси, джинн -- такси! -- нерешительно пробормотал он. -- Нет, к джинну надо прибегать только в самых крайних случаях. Тем более ему надо еще отнести обратно этот кофейный сервиз. Совершенно неизвестно, где он его раздобыл. Итак, такси! Бом-м! -- гулко и торжественно пробили старинные часы. -- Благодарю! -- повернулся к часам волшебник Алеша и слегка поклонился. -- Это они мне о чемто напоминают. Но о чем? О чем? Ах, да. Я забыл переобуться и чуть было не вышел на улицу в домашних тапочках. Просто не знаю, что бы я делал при моей рассеянности без этих умных часов. К тому же они удивительно тактичны. Если я сплю или занят чем-то важным, ни за что не будут бить. Тактично промолчат. Вы только прислушайтесь, как они тикают: тик-такт, тик-такт... Через пятнадцать Минут от дома волшебника Алеши отъехало такси. Не будем скрывать, водитель такси напрягал всю свою волю, чтобы смотреть вперед, а не назад, на своих пассажиров. Да, это были поистине необыкновенные пассажиры! На плече у волшебника Алеши сидела Ласточка Два Пятнышка, робко вздрагивая и прижимаясь гладкой головкой к его щеке. Ей было несколько не по себе, она в первый раз в жизни ехала в такси. На другом плече волшебника Алеши пристроились рядышком капитан Тин Тиныч и матрос Тельняшка. А сам волшебник Алеша двумя руками держал чашку с водой, в которой плавала дрессированная Сардинка. Руки у него просто затекли от напряжения. Он старался держать чашку ровненько, и все-таки, когда такси тормозило, вода из чашки выплескивалась ему на колени. К тому же сдержанная мудрая Сардинка хоть и старалась не уронить своего достоинства, то и дело высовывалась из чашки, так и сыпала вопросами: -- А это что? А это что? А это что: разноцветное и мигает? Но так или иначе, доехали благополучно. Капитан Тин Тиныч вздохнул с облегчением. "Мечта" мирно покачивалась на волнах. Он представил волшебнику Алеше старпома Бомбрам-Сеню и весь экипаж "Мечты". Только с корабельной поварихой не удалось волшебнику Алеше познакомиться и с Черной Кошкой. У красотки Джины вдруг так разболелись зубы, что она не могла даже выйти из каюты. Оттуда неслись только невнятные стоны и глухие проклятия. Черная Кошка, разумеется, неотлучно сидела возле хозяйки, ухаживала, утешала, гладила лапкой. -- Жаль, жаль, хотелось бы с ней познакомиться, -- задумчиво сказал волшебник Алеша. -- Да и на Черную Кошку я бы охотно взглянул. Было бы о чем рассказать моему коту Ваське. А то он думает: свет клином сошелся на его Мурке... Волшебник Алеша помог матросам погрузить фонарик в трюм. Капитан Тин Тиныч отдавал последние распоряжения. -- Ну что вам пожелать, дорогой капитан Валентин Валентинович! -- взволнованно сказал волшебник Алеша. -- Удачи! Все будет хорошо, я просто уверен. Волшебник Алеша осторожно пожал маленькую, но крепкую руку капитана Тин Тиныча. "Мечта" снялась с якоря и, распустив паруса, покачиваясь, поплыла, искусно лавируя в утренних сумерках между катером и серой громадой какогото корабля. Белые паруса таяли, удалялись, и вдруг первые лучи утреннего солнца высветили их на миг, словно наполнив золотым ветром. Через мгновение "Мечта" скрылась из глаз. Ласточка Два Пятнышка сделала круг над волшебником Алешей, опустилась к нему на ладонь. Перебралась на указательный палец. -- Все-таки полечу вместе с "Мечтой", -- торопясь, проговорила она. -- Провожу ее хотя бы до океана Сказки... Что касается детей... Конечно, чем раньше они становятся самостоятельными, тем лучше. Жизнь с ее котами суровая вещь. Но вы уж за ними тут приглядите, пока меня не будет. -- И навещу, и накормлю, не тревожься, -- успокоил ее волшебник Алеша. Ласточка Два Пятнышка на прощание коснулась прохладной гладкой головкой щеки волшебника Алеши и полетела вслед за "Мечтой". Глава 10. ЧАШЕЧКА КОФЕ ДЛЯ БОДРОСТИ И ГЛАВНОЕ: ДЖИНА, УЛЫБНИСЬ ХОТЬ РАЗОК Как и предполагал капитан Тин Тиныч, "Мечта" пересекла Нарисованную Черту, не почувствовав даже легчайшего толчка. Рассвет они встретили уже в океане Сказки. Погода была превосходной, дул легкий попутный ветер. "Мечту" радостным хором приветствовали говорящие селедки. Легкомысленные рыбы все перепутали. Вместо "Здравствуйте" кричали "Прощайте", "Счастливого пути на дно!", отчего на щеках самолюбивого Тельняшки выступил кирпичного цвета румянец. Дрессированную Сардинку выпустили погулять на просторе. Куда девалась ее солидность и невозмутимая серьезность! На радостях вместе с селедками Сардинка принялась отплясывать на волнах. Взбивала пену, поднимала фонтаны брызг, сверкала блестящей чешуей. Можно было подумать, что кто-то со дна моря высунул серебряную ложечку и размешивает ею волны. -- И не совестно тебе! С кого пример берешь! -- пробовал урезонить ее Тельняшка. -- Не надо, -- остановил его капитан Тин Тиныч. -- Пусть порадуется. Как-никак через неделю при попутном ветре мы будем уже дома. На палубу легкой походкой вышла корабельная повариха. Кто бы не залюбовался в этот миг красоткой Джиной! Длинные черные локоны, словно витые черные свечи, отливали серебром на каждом изгибе. Густые ресницы тушили, смягчали колючий блеск сверкающих глаз. И она улыбалась. Улыбалась, как всегда, ласковой, будто застывшей улыбкой. Двумя руками красотка Джина держала высокий кофейник. Из носика кофейника крученой струйкой вылетал пар. Морской ветерок, словно он тоже был заядлым любителем кофе, жадно подхватил ароматный запах, понес над волнами. Вслед за поварихой выскочила Черная Кошка, на этот раз нацепив на себя, как и ее хозяйка, белый передничек с кружевами. В лапах поднос с кофейными чашками. Зеленые глаза ее сверкали так, что серебряный поднос с одного бока отсвечивал зеленью. -- Погаси глаза, -- прикрикнула на нее красотка Джина. Глаза у Кошки моментально погасли, стали желтые, тихие. -- Всю команду уже напоила, -- улыбаясь, сказала красотка Джина. -- А это вам -- покрепче. -- Как ваши зубы? Больше не болят? -- вежливо спросил капитан Тин Тиныч. -- Да они у меня отроду никогда не боле... -- начала было корабельная повариха, но тут же, спохватившись, запричитала, приложив ладонь к щеке: -- Уж так болели, так ныли, сил нет. Сейчас вроде затихли. Красотка Джина разлила кофе по чашкам. Черная Кошка, не расплескав ни капли, с милым поклоном подала чашки с кофе капитану Тин Тинычу и старпому Сене. -- Отличный кофе. Благодарю. -- Капитан Тин Тиныч отхлебнул из чашки. -- А ты, милая Ласточка? -- радушно предложила красотка Джина. -- Ну, хоть полчашечки, со сливками. -- Не пью даже нарисованный, -- холодно отказалась Ласточка Два Пятнышка. -- Уу!.. Какая злопамятная, -- с упреком покачала головой красотка Джина. -- Ну я тебя чем-нибудь другим угощу. Уж непременно... Позвольте вам еще чашечку, капитан. И красотка Джина тут же наполнила чашку капитана Тин Тиныча крепким, густым кофе. -- Да, приятное впечатление производит Алексей Секретович, -- сказал капитан Тин Тиныч, -- как хорошо, что такие люди есть на свете. Однако сказываются все же две бессонные ночи. В сон так и клонит. Не выпить ли еще по чашечке для бодрости? -- Для бодрости... -- сладко зевнул старпом Сеня, прихлебывая кофе, услужливо поданный Черной Кошкой. -- Для бодрости!.. -- вкрадчиво повторила красотка Джина. -- Для бодрости... -- чуть шевеля усами, прошептала Кошка. "В какой-то момент я заколебалась... -- подумала Черная Кошка. -- Но, к счастью, скоро одумалась. Эти честность и благородство до добра не доведут. Нет, я сделала правильный выбор..." -- Что со мной? Я положительно засыпаю, -- смущенно улыбнулся капитан Тин Тиныч. -- Придется еще по чашечке. Как вы на это смотрите, а? Но старпом Бом-брам-Сеня уже ничего не ответил. Он еще раз сладко зевнул, глаза его сонно закрылись, пошатываясь, он сделал несколько шагов, ухватился за мачту и медленно сполз на палубу. Ласточка Два Пятнышка быстро поворачивала узкую головку в черной шапочке, с тревогой глядя то на капитана Тин Тиныча, то на старпома Сеню. -- Не пейте, капитан! Кофе отравлен! -- воскликнула Ласточка. Но было уже поздно. Непреодолимая дремота сковала капитана Тин Тиныча. Глаза закрывались сами собой. Нет, это не облака -- это мягкие одеяла и подушки. Ветер хорошо взбил их, навалил грудами. Зарыться в них с головой и спать, спать, спать... -- Желаете, капитан, я спою вам корабельнуюколыбельную, -- с издевкой промурлыкала Кошка. Капитан Тин Тиныч пошатнулся. Он напрягал все силы, чтобы устоять на ногах. -- Предательство, измена... -- слабеющим голосом прошептал он. Голова его упала на грудь, колени подогнулись, и он опустился на палубу рядом с крепко спящим старпомом Сеней. -- Все матросы тоже бай-бай! -- весело доложила Черная Кошка. -- Еще бы! Я подсыпала в кофе сонный порошок. -- Красотка Джина, не в силах скрыть зловещую радость, поглядела на безжизненно распростертых на палубе капитана Тин Тиныча и старпома Сеню. -- Чем меньше, тем больше, и никаких переживаний! Они выплеснули остатки сонного кофе за борт. Дюжина говорящих селедок, следовавших за "Мечтой" тем же курсом, скоро притихли, примолкли, перестали бранить Морского Конька. Еще через полчаса они, вяло шевеля плавниками, опустились на дно. Селедки улеглись на мягком волнистом песке и мирно проспали целые сутки. Но, однако, не будем отвлекаться. -- Я полечу на остров Капитанов! Я им все расскажу! -- с гневом воскликнула Ласточка. Она сделала отчаянную попытку взлететь, но какая-то невидимая, безжалостная сила удерживала ее на месте. Черная Кошка от смеха не смогла устоять на четырех лапах, повалилась на палубу. -- Ха-ха-ха! Что, нарисованная, не можешь! -- задыхаясь от смеха, простонала Черная Кошка. -- Это я, я прибила к палубе твои пятнышки. Молоток и пара гвоздей. Тюк-тюк -- и готово! Ха-хаха! -- Проклятая улыбка! О, как она смертельно мне надоела! -- воскликнула Джина голосом, дрожащим от прорвавшегося волнения. И тут произошло нечто невероятное. Ласточка подумала, уж не сошла ли она с ума. "Может быть, во всем виноваты мои глаза! Они -- нарисованные и поэтому видят то, чего не может быть!" -- подумала она. Но нет, глаза не подвели умную Ласточку. Красотка Джина поднесла руку к лицу, сморщилась, и вдруг... она с усилием сорвала с губ свою добрую, ласковую улыбку. Да, да! Она сорвала улыбку! Улыбка была не настоящей, просто приклеенной к губам. У красотки Джины оказались тонкие, словно иссушенные злобой и ненавистью губы. Красотка Джина брезгливо швырнула улыбку за борт. Набежавшая волна подхватила улыбку, понесла... Улыбка покачивалась, мягко изгибалась на волне. И теперь казалось, что волна улыбается. -- Вы думали, я просто хозяйка таверны! Подайпринеси! А я -- атаман пиратов! Знаменитая Джина, Мрачная Джина, Джина -- Улыбнисьхотьразок! -- с торжеством воскликнула она. Глава 11. СЕНЬОР МАФИОЗО БАНДИТТО И ГЛАВНОЕ: КОРАБЛИК МАЛЕНЬКОГО ЛУИДЖИ Наконец-то пиратка Джина раскрыла свои карты! Ничего не скажешь: ловко, ловко она провела всех капитанов. Глядя на ее вечную ласковую улыбку, на скромный белый передник с кружевами, кому из капитанов могло прийти в голову, что перед ним знаменитая пиратка Джина, прославленная своей беспощадной жестокостью. Но как же, спросите вы меня, попала она на остров Капитанов? Как это могло получиться? Откуда вообще взялись пираты на чистых безбрежных просторах океана Сказки? Да, друзья мои, это удивительная история, мало того -- невероятная. Это такая история, в которую трудно поверить, хотя в ней все правдиво и достоверно от начала и до конца. И мне кажется, всем вам будет интересно ее узнать. Итак... Сеньор Мафиозо Бандитто... Нет, пожалуй, лучше начать не с этого. Теплое Средиземное море. Старый рыбак Луиджи... В небольшом рыбачьем поселке жил рыбак Луиджи со своим сынишкой. Но можно было подумать, что он закидывал в море сети только для того, чтобы вылавливать со дна морского нищету да нужду. Он возил рыбу в соседний городок, но много ли выручишь за нее? И то сказать, силы у старого Луиджи были уже не те, что в прежние годы. У маленького сына Луиджи, которого, кстати сказать, тоже звали Луиджи, была одна радость: сидя за шатким столом, мастерить кораблик из сосновой чурки. В рассохшиеся доски стола навсегда привычно въелся запах сырой рыбы, а острый отцовский нож с треснутым черенком был его верным товарищем. Маленький Луиджи смастерил отличный кораблик. Стройными были точеные мачты, высокая корма украшена искусной резьбой. -- У меня руки что клешни старого краба. Пальцы еле гнутся, не набьешь табаком трубку. А у тебя, сынок, золотые руки, -- гладил по голове сынишку старый Луиджи, и вьющиеся волосы мальчика цеплялись за корявую ладонь рыбака. -- Когда-нибудь ты еще прославишься, сынок, вот увидишь. Только где взять денег, чтобы отдать тебя в учение! И вот однажды, застилая низкое вечернее солнце, на пороге убогой рыбацкой хижины появился сеньор Мафиозо Бандитто, чей мрачный и пронзительный взгляд внушал ужас всякому, кто был должен ему хоть один сольдо. Черным, словно обугленным, показался он старому Луиджи, когда неожиданно встал на пороге его дома. -- Дьявол... истинный дьявол... -- прошептал, попятившись, старый рыбак. За рукав сеньора Бандитто цеплялась его маленькая дочь Джина. Ее сверкающие черные глазенки быстро обежали темные стены, низкий прокопченный потолок. Она невольно подобрала край шелковой юбки, теснее прижалась к отцу. -- Ты столько задолжал мне, что тебе, пожалуй, не расплатиться до конца своих дней, -- брезгливо осмотревшись, сказал сеньор Мафиозо Бандитто. -- Я бы мог засадить тебя в тюрьму, да какой мне от этого прок? К тому же я всегда рад случаю сделать доброе дело. Я милосерден, черт побери, и ты сможешь в этом убедиться. Так что я всего-навсего забираю себе твою лачугу. Ну и заодно все, что в ней есть. Теперь это все мое, слышишь? Я уже прибрал к рукам весь поселок. Давно пора снести эти жалкие домишки. Я построю здесь дорогие отели для богачей. И деньги потекут в мои карманы рекой, а не тоненьким ручейком. А ты убирайся отсюда со своим мальчишкой. Да поживее. Солнце уже садится. Тысяча дьяволов! Я слишком добр и жалостлив, и мне горько будет думать, что ты бредешь один с ребенком ночью по опасной темной дороге. Старый Луиджи низко опустил голову. Он знал, что молить сеньора Мафиозо Бандитто о сострадании так же бесполезно ну как ему, бедняку, искать у себя в карманах золотую монету. Что пользы искать то, чего нет? -- Уйдем отсюда. Ни о чем не проси этого сеньора, -- сказал маленький Луиджи, словно прочитав его мысли. Мальчик взял отца за руку, другой рукой он крепко прижал к груди самодельный кораблик. Старый Луиджи тяжело и хрипло вздохнул. Он сделал несколько шагов к двери, и видно было, с каким трудом давался ему каждый шаг. -- Отец... -- тихонько сказала Джина и замолчала. -- Что, что, моя девочка? -- наклонился к ней сеньор Мафиозо Бандитто. -- Отец... -- повторила Джина. Ее нежное личико, казалось, светилось в низкой темной комнате. -- Ты сказал, что здесь все твое. Да? Это правда? -- Да, моя радость, все, все мое, -- кивнул сеньор Мафиозо Бандитто. -- Только не измажь свое платьице, дитя, оно такое свежее и нарядное. А здесь всюду грязь и рыбья чешуя. -- Тогда почему он уносит это? -- Джина глазами указала на деревянный кораблик. -- Ведь он тоже твой. -- Зачем тебе бедняцкая игрушка! -- скривил губы сеньор Бандитто. -- Разве мало у тебя дорогих кукол? -- Хочу кораблик! Хочу! -- Джина упрямо тряхнула блестящими черными кудрями. -- Фантазерка ты, -- улыбнулся сеньор Бандит-то девочке. Он подошел к маленькому Луиджи и грубо вырвал кораблик из его рук. -- Может, ты хоть теперь улыбнешься, дочка! Ты только посмотри на этого маленького звереныша. Глаза у него так и горят. Но Джина и на этот раз не улыбнулась. Эта девочка никогда не улыбалась, что порой все же несколько смущало нежных родителей, сеньора и сеньору Бандитто. -- Джинетта, красавица, ну, улыбнись хоть разок! -- частенько говорили они, лаская девочку. И все-таки она никогда не улыбалась. Джина схватила кораблик и выбежала из темного домика рыбака. А маленький Луиджи, не выдержав, рыдая, прижался к старой куртке отца, затвердевшей и горькой от морской соли. Вечером Джина приделала к мачте корабля пиратский флаг. Нарисовала на нем оскаленный череп и скрещенные кости. Сеньор Мафиозо Бандитто на цыпочках подошел к ней, встал за ее спиной. -- Чем это ты занимаешься, дитя? Что-то тебя весь вечер не слышно, -- сказал сеньор Бандитто. -- Я теперь пиратка, отец, -- серьезно ответила девочка. -- Я плаваю по морям, граблю корабли и забираю себе все, что мне понравилось. Ты ведь тоже так делаешь, правда, папочка? Только ты на земле, а я на море. Сеньор Мафиозо Бандитто бережно коснулся губами высокой прически Джины, так осторожно, чтобы она этого даже не почувствовала. -- Ты верно рассудила, моя радость, -- растроганно сказал он. -- Если все богатства разделить поровну, то у всех будет понемножку. Что ж тут хорошего? Гораздо лучше, если все собрать в одни руки. Запомни мои слова, дочка: "Чем меньше у других, тем больше у нас, и никаких переживаний!" О, эти слова звенят, как золотые монеты. У них блеск золота и его тяжесть... Скоро кораблик надоел Джине, и она забросила его в угол, в груду игрушек. Там разыскал его породистый щенок, любимец сеньора Бандитто. Глупый щенок решил, что кораблик только для того и создан, чтобы точить об него зубы. Потом однажды Джина все-таки вспомнила о кораблике и пустила его в море, в час прилива. Ветер надул грязные, рваные паруса. Но флаг с черепом упрямо развевался на мачте. -- Плыви, плыви, мой кораблик! -- крикнула ему вдогонку Джина. -- И пусть пираты Бери-ОтнимайХватай распивают грог на твоей палубе, О-хо-хо, какие у них ножи! Какие страшные рожи! Но все равно они меня боятся, потому что я атаман пиратов, я, Джина Улыбнисьхотьразок! Теперь вы все знаете, друзья мои! Теперь для вас уже не тайна, откуда взялись пираты на Черном острове. Кораблик маленького Луиджи, в днище которого бестолковый щенок прогрыз дыру, с трудом доплыл до Черного острова и, налетев на подводную скалу, тут же пошел ко дну. Кстати скажем, что пираты всю дорогу пили грог на палубе и распевали пиратские песни, вместо того чтобы латать паруса и заделать дыру в днище. Так или иначе, но единственное, что удалось спасти с тонущего корабля, -- это флаг с черепом и скрещенными костями. Добавлю еще, что никто из капитанов даже не подозревал о том, что пираты высадились на Черном острове. Атаман Джина Улыбнисьхотьразок, приклеив добрую, ласковую улыбку, помешивала угли в очаге, жарила индюшек и гусей, дожидаясь лучших времен. Но вот наступил час, и пираты захватили корабль юного капитана Томми, чудесный корабль из пальмового дерева... Глава 12. ИСТОРИЯ КОРАБЕЛЬНОЙ КРЫСЫ И ГЛАВНОЕ: ПИРАТЫ ХОЗЯЙНИЧАЮТ НА "МЕЧТЕ" Однако, друзья мои, что же происходит тем временем на "Мечте"? Как там наш капитан Тин Тиныч, старпом Бом-брам-Сеня, Тельняшка и верная Ласточка Два Пятнышка? Капитан Тин Тиныч с трудом поднял отяжелевшие от сна веки. Дремотное оцепенение медленно проходило. Он попробовал пошевелиться и, к своему изумлению, убедился, что не может двинуть ни рукой, ни ногой. Да, атаман пиратов и Черная Кошка не теряли времени даром. Они крепко связали всех матросов, выпивших сонного кофе и уснувших прямо за столом в кубрике. По одному сволокли их в трюм. Капитана Тин Тиныча и старпома Сеню, беспомощных, погруженных в глубокий сон, прикрутили к мачте, безжалостно стянув веревками по рукам и ногам. Ласточка Два Пятнышка с ужасом и гневом смотрела на все происходящее. Как мучительно тяжело чувствовать себя беспомощной, когда твои друзья в беде! Впрочем, и ее положение было ничуть не лучше. -- Мур-мяу! Наши плывут! -- радостно крикнула Кошка и помахала лапкой. К "Мечте", распустив все паруса, приближался какой-то корабль. -- Корабль Томми! -- горестно прошептала Ласточка Два Пятнышка. Капитан Тин Тиныч поднял голову. Одного взгляда было достаточно, чтобы все понять. Да, это был корабль Томми. Чудесный корабль из золотистого пальмового дерева, легкий, с острыми кливерами. Но... На мачте его развевался флаг позора, грабежа и убийства. Череп и скрещенные кости. Вот что было на этом флаге. Пиратский корабль подошел совсем близко. Тень от его парусов легла на палубу "Мечты". Но атаман Джина и тут не улыбнулась. Даже сейчас. Даже в минуту своего торжества. Она только достала из карманов своего опрятного заштопанного передника пару пистолетов, дунула в них, снова спрятала в карман. С пиратского корабля перекинули трап. С криками: "Бери!", "Отнимай!", "Хватай!" -- пираты так и посыпались на палубу "Мечты". Ласточка Два Пятнышка невольно содрогнулась. Первым прыгнул на "Мечту" одноглазый пират. Его единственный глаз пылал зловещей жестокостью. Держась за его пояс, за ним, ковыляя, перебрался по трапу пират Коротышка. Все в нем было квадратным: и голова, и плечи, и локти, и колени. Он был ростом с пятилетнего ребенка. Но не это так угнетало его. С каждым годом он почему-то становился все меньше и меньше, можно сказать -- рос вниз. И это окончательно испортило ему характер. -- Весь мир -- негодяи, -- убежденно говорил он. -- Мы сливки общества, и то... Стреляй в любого, не ошибешься, попадешь в негодяя! Да, пленным не приходилось ждать от него пощады. Вслед за ним на палубу прыгнули неразлучные близнецы Джек и Джон. Они всегда были рядышком. Увидишь одного, значит, где-то тут же и второй. Джек был длинный и тощий, как жердь. Его большой унылый нос, наподобие вороньего клюва, острым треугольником выдавался вперед. Всклокоченные черные волосы напоминали гнездо, которое птица свила в трубе, полной сажи. Его братишка Джон был, наоборот, маленький толстячок, круглый и розовый, с волосами, похожими на подтаявшее сливочное масло. Носа на лице что-то не было заметно, возможно, он тоже растаял. Короче говоря, трудно было найти на свете двух людей, столь непохожих друг на друга. Но тем не менее Джек и Джон утверждали, что они похожи как две капли воды и отличить их нет никакой возможности. И горе тому, кто смел хоть что-нибудь возразить на это. Поэтому пираты на всякий случай Джека звали Джоном, а Джона -- Джеком, делая вид, что их путают. -- Люблю победу, потому что это благородно! -- частенько говаривал длинный Джек. -- Мы с братцем Джоном всегда нападаем вдвоем на одного. Наверняка и безопасно. -- Победа! Вот что возвышенно и красиво! -- вторил ему толстый Джон. -- Мы с братцем Джеком стоим, а он уже лежит. Он лежит, а мы с братцем Джеком стоим. Вот что воистину прекрасно и радует глаз. Последней на "Мечту" перебралась молоденькая рыжая белка, можно сказать, еще бельчонок. Вид у нее был смущенный и несчастный. Главная краса у белки известно какая: рыжий, пушистый хвост. А у этой вся шерсть на хвосте обрезана кое-как, обкромсана. Хвост, жалкий, тощий, уныло волочился по доскам палубы. Видно было, что белка еще новичок в пиратских делах. Даже пистолет она держала неловко, неумело, дулом к себе. Черная Кошка, увидев ее хвост, не выдержала и с аппетитом облизнулась. -- На своих не облизываться! -- строго прикрикнула на нее атаман Джина. -- Пиратка она. Пиратскую клятву дала. Ясно! Нанялась к нам Корабельной Крысой. "Крыса! Как это имя меня волнует! Мур-мяу!" -- сладко зажмурившись, подумала Черная Кошка. Белка робко отошла в сторонку. Черная Кошка, как завороженная, с трудом отвела взгляд от ее хвоста. -- А можно, я тогда облизнусь на эту Ласточку? -- вкрадчиво промурлыкала Кошка. -- Или хотя бы на ту рыбешку в бочке. Ну, которая дрессированная, а? -- Еще чего! -- жестко одернула ее атаман Джина. -- Будем держать их как заложников. Самая полезная вещь в пиратском хозяйстве. "Ничего, придет время, и я еще облизнусь на них, -- подумала Черная Кошка. -- Не уйдут от меня и дрессированная, и нарисованная. Главное, я не ошиблась. Сделала мудрый выбор. Вон они, благородство и справедливость, стоят к мачте привязаны. Миром правят хитрость и коварство!" Тем временем длинный Джек подскочил к связанному капитану Тин Тинычу, приставил к его груди нож. -- Посмотри, как мы похожи с моим братцем, посмотри, -- заныл он. -- Ну, посмотри! -- До чего же мы похожи! -- подхватил толстяк Джон. -- Не отличишь! -- Ничуть не похожи, -- спокойно глядя на пиратов, ответил капитан Тин Тиныч. Джек и Джон просто остолбенели от такого невиданного оскорбления. -- Атаман, ты слышала?! -- взревели они. -- Позволь, мы отпразднуем нашу победу. Это будет так красиво и благородно, если мы его прирежем! Атаман Джина с трудом утихомирила расходившихся близнецов. -- Это он только притворяется порядочным, -- сквозь зубы угрюмо процедил Коротышка. На своих кривых ножках подкатил к капитану Тин Тинычу, запрокинув квадратную голову, со злобой и ненавистью посмотрел на него. -- На самом деле такой же негодяй, как и все. Пристрелишь -- не ошибешься! -- Куда торопиться, мой славный? -- Атаман Джина оттолкнула Коротышку. -- Сдается мне, ты за время сегодняшнего боя немного подрос. Не сойти мне с этого места, подрос! Белка не знала, что ей делать, как держаться, смотрела на всех кроткими глазами виновато и растерянно. Когда кто-нибудь из пиратов наступал ей на хвост, поспешно извинялась. Что-то томило и смущало ее. Пиратская жизнь на деле оказалась совсем не такой, как она себе представляла. По правде говоря, она и попала-то на пиратский корабль случайно. С детства манило ее море. Еще будучи совсем несмышленым бельчонком, забиралась под одеяло с фонариком и, потихоньку от матери, до утра читала захватывающие истории о морских приключениях, битвах, о чудесных далеких странах. "Неужели всю жизнь только орехи? Одни орехи и больше ничего?" -- с томлением и тоской думала она. Но корабли обходили стороной их плоский незаметный Ореховый остров. Белка провожала глазами белые стройные паруса, и казалось, с ними уплывала вся радость жизни. Кругом деловито сновали рыжие пушистые хвосты. Все сушили на зиму грибы, собирали шишки и орехи. Белка старалась с головой уйти в работу, забыться. Бывало, так натрудится за день, что ломит спину и лапы. А ночью, только закроешь глаза, снова плывут и плывут, серебрясь в тумане, туго надутые ветром паруса. Белка чувствовала себя такой одинокой. Никто ее не понимал. Другие белки смотрели на нее настороженно и отчужденно, сторонились ее. И вот как-то под вечер на остров высадились пираты. Разожгли костер, начали петь пиратские песни, плясать. В первый раз в жизни попробовала Белка крепкого ямайского рома. Пираты обнимали Белку за плечи, хвалили ее острые зубы, рассказывали о полной опасностей и приключений вольной жизни пиратов. Белка забралась в крепкую, пахнущую смолой шлюпку, килем увязшую в песке, гладила лапками весла. В полумиле от острова стоял на якоре пиратский корабль из золотистого пальмового дерева. -- Возьмите меня с собой! -- страстно просила Белка. Хватала пиратов кого за рукав, кого за край плаща. -- А что ты умеешь? -- захихикал одноглазый пират с круглой серьгой в ухе. -- Стрелять можешь? -- Нет... -- огорченно опустила голову Белка. -- А не взять ли нам ее на корабль крысой? -- предложил один из пиратов. -- Что за корабль без корабельной крысы? Я дело говорю. Будет в трюме сидеть. А если где течь обнаружит, пусть сразу бьет тревогу, удирает с корабля. А мы уж поймем, что к чему. -- Э, нет, -- мрачно проворчал другой пират, ростом не выше пятилетнего ребенка, с квадратной головой и плечами. -- А хвост! Хвост не подходит, у крысы совсем не такой. -- А мы шерсть острижем, будет хвост что надо! -- захохотали пираты. Пираты все разом навалились на Белку. Не успела она оглянуться, как острые ножи обрезали всю рыжую пушистую шерстку на хвосте. Прощай, беличья краса и гордость! Потом Белка дала пиратскую клятву. От волнения она даже не очень-то вдумывалась, что говорит. Все поздравляли Белку, пили за ее здоровье, торжественно присвоили ей новое имя -- пират Крыса. Вместе с пиратами Белка отправилась на их корабль. До чего же хотелось Белке показать свою ловкость и удаль! Эх, хоть бы разок дали перепрыгнуть с фокмачты на грот-мачту! Нет, пираты сразу же велели ей спуститься в трюм. Конечно, в трюме темно, скучно. Белка навела там такую чистоту и порядок -- загляденье. Каждый день придирчиво осматривала и выстукивала днище -- нет ли где течи. С замиранием сердца слушала, как разрезанная надвое волна с влажным лепетом пробегает от носа к корме. -- Еще будут, будут штормы и опасности! -- с надеждой думала Белка. -- Они еще увидят, какая я. Главное -- я в море! Плыву! И только когда пираты захватили "Мечту", только тут в первый раз в душу Белки закралось сомнение. Не очень-то ей понравилось, что близнецы и Коротышка издеваются над связанным капитаном. Нет, не так, совсем не так рассказывали ей пираты о своей привольной, развеселой жизни. По их рассказам выходило, что смелей и благородней пиратов не сыщешь никого на свете, а на самом деле... Как же теперь быть? Ведь она дала пиратскую клятву. Так что, как ни крути, назад пути нет. В кубрике, куда Белка спустилась вслед за пиратами, Черная Кошка нарочно поставила табурет прямо ей на хвост Нарочно, конечно же нарочно! Белка отлично это поняла. -- Извините, вы поставили хвост на мой табурет! -- вежливо сказала ей Белка, от глубокой обиды и душевного смятения все перепутав. Но Черная Кошка только молча и загадочно посмотрела на нее ледяными, опасными глазами. Потом так же молча облизнулась А уж это, если хотите знать, и вовсе грубо и бестактно. Белка совсем пала духом. А тут новое дело! Атаман Джина приказала ей разыскать корабельный журнал и порвать его в клочья. Никогда еще Белке не приходилось выполнять подобных поручений. Белка скользнула в дверь капитанской каюты. Темно, пусто, как-то холодно. Еще пахнет табачным дымом, видно, любил капитан курить трубку. Белке почему-то стало грустно. Дрожащий, робкий огонек свечи осветил каюту, старую, видавшую виды пожелтевшую карту. В капитанском столе Белка разыскала корабельный журнал. На обложке крупными буквами было написано: "Корабельный журнал бригантины "Мечта". Хотела было уже вонзить в него зубы, но не утерпела, раскрыла журнал, решила немного почитать, что там написано. Начала читать просто так, из любопытства, а потом увлеклась и забыла обо всем, даже о том, что перед ней на столе догорает сальный огарок. "Двенадцатое мая Курс норд-норд-ост. Шестьдесят градусов северо-сказочной широты, тридцать три градуса восточно-сказочной долготы. Едва склянки пробили десять, услышали с моря отчаянный писк. Вахтенный доложил: справа по борту -- птичье гнездо. Над гнездом с криком кружила молодая синица. В гнезде четыре птенца. Маленькие, желторотые, еще летать не научились. С трудом уговорили синицу опуститься на палубу "Мечты", рассказать, что случилось. Оказалось, что она, не послушавшись старых, опытных птиц, свила гнездо на острове Пряток. Поначалу все шло хорошо. Вывела четырех птенцов. Вчера на закате показался какой-то корабль. Остров Пряток тихо засмеялся, покачнулся и ушел под воду. Хорошо еще, что легкое гнездо, как круглая лодка, поплыло по волнам. Матросы обмотали гнездо стальными тросами. "Мечта" взяла курс на остров Второгодников. Остров унылый, круглый год с деревьев падают желтые листья. Но все же птенцов вырастить можно". Белка перевернула несколько страниц. "Пятнадцатое мая. Небо со всех сторон обложили тучи. Вахтенный доложил: одна туча летит прямо на нас. Туча необычная: темно-красного цвета, громко жужжит. Оказалось -- божьи коровки. Устали, измучились, не могут бороться со встречным ветром. Предложили божьим коровкам опуститься на "Мечту". Божьи коровки заняли всю палубу, облепили мачты, реи. Отяжелевший корабль едва не перевернулся. Скормили им все запасы сахара. К утру ветер переменился. Божьи коровки смогли продолжить перелет. Одна беда: вежливость. Все семьсот восемьдесят божьих коровок поблагодарили: "Большое спасибо". Пришлось семьсот восемьдесят раз ответить: "Пожалуйста". "Двадцатое мая. Курс норд-ост. Шторм девять баллов. Сломан руль. Сорвало кливер..." "Двадцать первое мая. Шторм не утихает. Матросы проявляют героизм и мужество. Матрос Тельняшка спас юнгу Щепку, которого чуть не смыло волной за борт..." Белка перевернула еще одну страницу, но тут на плечо ей легла чья-то мягчайшая, прямо-таки бархатная лапа. Из теплого бархата высунулись острейшие когти. Щеку кольнули жесткие усы, словно наточенные напильником на концах. Так и есть -- пират Кошка. -- Ты что же это делаешь, Корабельная Крыса! -- прошипела Черная Кошка. -- Что тебе атаман приказала? -- Грызть, -- упавшим голосом пролепетала Белка. -- А ты?! -- Грызть весь этот героизм и мужество! -- Белка в тоске подняла глаза на Черную Кошку. -- Не могу... Да вы сами почитайте!.. Черная Кошка обозлилась еще больше. Она еще в первом классе осталась на второй год, а потом и вовсе бросила школу, так и не выучившись читать. -- Ишь, грамотная, -- злобно пробормотала она, но тут же хитро, по-кошачьи изменила тактику. Заговорила слащаво, с ужимками: -- Ну, разве так можно, милая Крыса? Ты пиратскую клятву давала? -- Давала, -- уныло кивнула Белка. -- У-тю-тю!.. Какая ты миленькая, вся гладенькая, -- просюсюкала Черная Кошка. -- А зубки такие беленькие. Небось каждый день чистишь? Надо, надо для своих дружков-приятелей постараться! Тут уж Белка не могла устоять. Как давно она мечтала о дружбе!.. Белка зажмурилась и с тоской вонзила зубы в твердый кожаный переплет. Глава 13. ПИРАТЫ ПРАЗДНУЮТ ПОБЕДУ И ГЛАВНОЕ: КОРАБЕЛЬНОЕ ПРИВИДЕНИЕ, ИЛИ ЗАКОЛДОВАННАЯ КУРИНА Увидев, что Белка наконец принялась за дело, Черная Кошка, пробормотав: "Умница, вот так работай, работай..." -- выскользнула из капитанской каюты. С палубы доносились хриплые голоса пиратов. Гулко стуча и подпрыгивая, прокатилась бочка с вином. Пираты собирались отпраздновать победу. Кошка поспешно направилась в кубрик. Там вовсю шла весела суетня. Пираты откупоривали бутылки, волокли всякую снедь. Дрессированная Сардинка в своей бочке вела себя тише тихого, боялась лишний раз шевельнуть хвостом. "Ах, рыба-заложница, рыба-заложница! Наверное, она вкуснее всякой другой рабы на свете, -- подумала Черная Кошка. Прикрыв лапой морду, незаметно облизнулась. -- Ничего, доберусь еще до тебя, моя дрессированная!" Между тем, оставшись одна в капитанской каюте, Белка совсем упала духом. Глубоко задумалась, сложив на корабельном журнале тонкие лапки, уронив на них голову. "Что же это? В дупле жить не хочу. Пиратом быть не могу. Вот и выходит: крыса не крыса, белка не белка, пират не пират... А, пропадай все на свете..." Белка бережно спрятала корабельный журнал на полку, сверху навалила стопку книг. По всему видно, пираты читать не очень-то любят, рыться в книгах не станут. Нашла старый географический атлас, разорвала в клочья, обрывки раскидала по всей каюте. Уныло побрела в кубрик. Там было душно, тепло, шумно. Пираты уже сидели за столом. Атаман Джина внесла блюдо с жареной курицей, поставила посреди стола. Белка деликатно присела на самый краешек табуретки. -- Не доверяю я этой Крысе, атаман, -- тихонько шепнула Джине Черная Кошка. -- Больно грамотная. Не пиратская у нее душа, нет, не пиратская. Белке очень хотелось посидеть со всеми вместе за столом, только-только почувствовала: отогрелся кончик хвоста. -- Пират Корабельная Крыса, -- строго приказала атаман Джина, -- марш на вахту. Смотреть в оба. Если что -- немедленно доложить! Белка только неслышно вздохнула. Не хотелось, ох как не хотелось идти из теплой каюты в холодную ночь, в темноту, на мокрую от ночной сырости палубу, где молча стояли прикрученные к мачте капитан и его помощник. Не жаловались, не стонали, не просили пощады. А на корме, неподвижная, как изваяние, темнела красивая, острокрылая птица. -- Мне так хотелось попировать с друзьями, -- упавшим голосом прошептала Белка. -- Оставим, оставим твою пиратскую порцию, -- великодушно сказала атаман Джина. Белка покорно поплелась из каюты. Черная Кошка, сверкая зелеными глазами, потянулась к жареной курице. -- Давненько я не ела курятины!.. -- промурлыкала она. -- Мне ножку! -- взревел Коротышка. -- И кто скажет, что я для этого недостаточно высок ростом... -- Нет, ножки нам! -- заныл Джек. -- Мне и моему братишке. Посмотрите! Ведь эти ножки тоже близняшки. Похожи друг на друга, точь-в-точь как я и братец Джон. -- Обойдетесь крылышками! -- с угрозой проворчал Коротышка. -- Может, ты хочешь сказать, что знаешь, кто из нас Джек, а кто Джон! -- подозрительно прищурился Джек. Оба близнеца привстали. -- Спокойно, пираты, спокойно, -- хладнокровно сказала атаман Джина. -- Всем достанется поровну. Но сначала обсудим наши планы. В каюту, вытянув шею, робко заглянула Белка. -- Атаман, извиняюсь, справа по борту какой-то корабль! -- негромко доложила она. -- Проклятие! -- прошипела атаман Джина. -- Туши огни! Она двумя пальцами ухватила горящий фитилек свечи, будто задушила огонек. Каюта погрузилась в темноту, только глаза кошки испускали два прямых зеленых луча. -- Погаси глаза! -- прикрикнула на нее Джина. -- Все на палубу! И чтоб ни звука... Эй, близняшки, проследите за пленными. Пираты на цыпочках поднялись по трапу. Братец Джек зажал рот капитану Тин Тинычу, братец Джон -- старпому Сене. Коротышка, вытянувшись на цыпочках, приставил нож к гладкой шее ласточки Два Пятнышка. -- И я тут с тобой рядышком, на всякий случай, моя радость, моя Нарисованная... -- еле слышно промурлыкала Черная Кошка, привалившись к Ласточке теплым мягким боком. В полном мраке мимо них прошла каравелла "Санта Мария". На высоко поднятом носу, украшенном золоченой, вырезанной из дерева русалкой, стоял сам адмирал Христофор Колумб, ссутулившись, всей тяжестью опираясь на эфес старинной шпаги. В каютах мигали свечи, звенели натянутые канаты, шелестели паруса. -- У, пронесло... -- перевела дух атаман Джина, когда корабль, огни и голоса растаяли во мраке. Между тем дрессированная Сардинка, оставшись в кубрике одна, тоже не теряла времени даром. "Отправлюсь на разведку, -- рассудила она, -- в бочке ничего не слышно. Только "бу-бу-бу" да "бубу-бу". Я должна узнать их планы..." Отважная Сардинка вылезла из бочки, кое-как вскарабкалась на табурет, оттуда на стол, торопясь, то и дело оглядываясь на дверь. С большим трудом скользкими плавниками ухватила жареную курицу, швырнула ее в бочку с водой, а сама легла на ее место. Стараясь не дышать и не шевелить хвостом, как неживая, вытянулась на блюде. Пираты с топотом и смехом ввалились в каюту, в темноте налетая друг на друга. -- Здорово мы провели старикашку! -- Ищи нас, адмирал, хоть тысячу лет! -- Это тебе не Америки открывать! -- Ух, а ночь-то, братцы, холодна! -- Не пора ли отведать курятинки! -- сладко пропела Черная Кошка. Атаман Джина зажгла три свечи в массивном подсвечнике. Свечи, потрескивая, распрямили язычки пламени. Зажав в одной руке нож, в другой вилку, атаман Джина потянулась к блюду посреди стола... И вдруг замерла" в изумлении высоко подняв брови. -- Что это?! -- резко воскликнула атаман Джина. -- Рыба, -- наивно сказал Одноглазик. -- Но это же рыба! Рыба! -- почти с отчаянием воскликнула атаман Джина. -- Ну, значит, атаман, вы жарили рыбу, -- пожал квадратными плечами Коротышка. Атаман Джина провела рукой по побледневшему лицу. -- Все может быть, -- понемногу успокаиваясь, пробормотала она. -- Видимо, в пылу битвы у меня выскочило из головы, что я там готовила: рыбу или курицу. -- Что ж, в таком случае отведаем рыбки, -- облизнулась Черная Кошка и под столом от удовольствия махнула хвостом. Она вытянула шею, обнюхала рыбу и даже зажмурилась: -- До чего же свежа! Пираты мигом схватили вилки, потянулись к рыбе. Дрессированная Сардинка на блюде задрожала мелкой дрожью. Правда, это было совсем незаметно. Пламя свечей приплясывало от качки корабля, и чешуя ее и без того ярко блестела. "Сейчас они вопьются в меня, эти вилки, -- обмирая, подумала дрессированная Сардинка. -- Конечно, я охотно пожертвую жизнью ради моего друга Тельняшки и ради благородного капитана Тин Тиныча. Но умереть от вилки пирата? О!.." Вилка Коротышки уже коснулась ее чешуи... -- Вилки на стол! -- прогремела атаман Джина. -- Сначала обсудим наши планы. Пираты неохотно подчинились. Атаман Джина обвела пиратов пристальным, медленным взором. -- Слушайте, слушайте меня все, меня. Джину Улыбнисьхотьразок! -- торжественно проговорила она. -- Мы должны захватить остров Капитанов. Остров Пиратов -- вот как отныне будет зваться этот остров! Плывите к нам, корабли, плывите доверчиво, простодушно! В глубоком мраке мы будем подстерегать вас, грабить и пускать ко дну одного за другим. Для начала мы потопим "Мечту", а вместе с ней фонарик, который дал человек в большом городе на настоящей реке. Я прикажу Корабельной Крысе прогрызть дыру в днище "Мечты"! -- Так-то оно так, атаман. -- Черная Кошка поежилась. -- Фонарик нам ни к чему, это верно. Но не сказала бы я, что больше всего люблю плескаться в соленой водичке. -- "Мечту" пустим ко дну, а сами переберемся на наш пиратский корабль, -- атаман Джина выпрямилась, глаза ее сверкали. -- Запомните, пираты! Запомните золотое правило джентльмена удачи: "Чем меньше у других, тем больше у нас, и никаких переживаний!" Послышались крики восторга. Пираты вопили, пищали, хохотали, щелкали курками пистолетов. -- Чем меньше у других... тем больше у нас... -- наверное, чтобы не забыть, повторял Коротышка, из-под квадратных бровей недобро поглядывая на близняшек и Одноглазика. -- Не доверяю я этой, так называемой... ну, словом, Крысе, -- покачала головой Кошка. -- Не пиратская у нее душа, нет. Грамотная, и все такое прочее... -- "Так называемую" оставим на тонущем корабле, -- небрежно махнула рукой атаман Джина. Черная Кошка заметно повеселела. -- Если так -- отведаем рыбки! -- Она не удержалась и облизнулась тугим розовым язычком. -- Рыбки!.. -- взревели пираты, поднимая вилки. Несчастная Сардинка сжалась на блюде, изо всех сил стараясь унять дрожь. В это время в каюту заглянула мокрая, окоченевшая от холода Белка. Подышала на кончик хвоста, потерла его лапами. -- Атаман, я не виновата, но корабль слева по борту! -- шмыгнув носом, доложила она. -- Фу-у! -- пираты разом дохнули на свечи. Быстро затопали по трапу на палубу. Мимо "Мечты" прошел ярко освещенный корабль. С палубы неслась оживленная и быстрая французская речь. Звуки гитары, песенка. Это был "Альбатрос" капитана Жана. Корабль прошел мимо, превратился в неясное золотое пятно. Пятно таяло, расплывалось в темноте и наконец погасло. Между тем дрессированная Сардинка, оставшись одна в каюте, вся трясясь от пережитого страха, сползла с блюда. Второпях опрокинула кубок с красным вином, потом солонку. Кое-как дошлепала до края стола, нырнула в бочку с водой. Чуть отдышалась, дрожащими плавниками ухватила жареную курицу. Подождала, пока с курицы стечет вода. Наскоро вытерла уголком скатерти, положила на блюдо. Собрав последние силы, посыпала сушеным укропом, украсила петрушкой. Только покончила с этим нелегким делом, послышались грубые голоса, топот ног. Пираты возвращались. Дрессированная Рыба еле успела нырнуть в бочку, затаилась на дне. Пираты с шумом расселись вокруг стола. -- Рыбка, рыбка, рыбка. -- Коротышка с шумом подышал на озябшие руки. -- Я не откажусь от хорошего куска рыбки! -- Мы победили, мои пираты! -- Атаман Джина тряхнула черными локонами, матовыми от ночной влаги. -- Прочь заботы! Попируем всласть! Красотка Джина потянулась к блюду с ножом и вилкой, да вдруг так и застыла на месте, замерла с протянутыми над столом руками. Лицо ее смертельно побледнело. -- Что это?! -- еле слышно проговорила она. Вилка слабо звякнула о нож в ее задрожавших руках. -- Курица... -- Одноглазик с изумлением заморгал единственным глазом. Невозможно представить себе, какой ужас и растерянность охватили пиратов, когда они увидели на блюде вместо рыбы жареную курицу. Они шарахнулись от стола, опрокидывая табуретки и стулья. -- Пираты, эта курица пахнет привидением... -- прошептала Джина Улыбнисьхотьразок, пятясь к двери. -- Даже за кошелек золота я не съем и крылышка... -- Вся шерсть на спине Черной Кошки встала дыбом. -- На этом корабле живет привидение, -- простонал длинный Джек и сделал попытку спрятаться за Джона, -- это оно переменило курицу на рыбу... -- А рыбу на курицу, -- договорил толстый Джон и сделал попытку спрятаться за Джека. -- Ясно... Это его рук дело! -- прохрипел Коротышка и стал еще меньше ростом, словно ужас, как невидимая тяжесть, придавил его. Пираты сбились в кучу, в страхе прижимаясь друг к другу. -- Корабельную Белку сюда, -- слабым, прерывающимся голосом приказала атаман Джина. -- Белка! Крыса! -- нестройно закричали пираты. По трапу заскрипели мелкие коготки. В каюту вбежала Белка. -- Вот тебе твоя пиратская порция, -- негромко проговорила атаман Джина, издали указывая на курицу. -- Мне? Целую курицу!.. -- растроганно воскликнула Белка. От умиления слезы навернулись у нее на глаза. -- Но сначала исполни мой приказ. -- Джина никак не могла отвести взгляд от заколдованной курицы. Ей казалось, что та вот-вот снова превратится в рыбу. С перепугу ей даже померещилась на курице чешуя и пара плавников на спине. -- Пират Крыса! Приказываю тебе немедленно прогрызть в днище корабля дыру. Да побольше. -- Ну уж для дружков-приятелей... -- Черная Кошка вежливо перешагнула через ее хвост. Трясущейся лапкой погладила ее по спине. -- Ладно уж... -- несчастным голосом сказала Белка. -- Для друзей пират должен делать все, -- стараясь казаться спокойной, сказала атаман Джина. Но, не выдержав, повернулась и, подобрав юбку, со всех ног бросилась по трапу вверх. Пираты, отталкивая друг друга, кинулись за ней. Белка с некоторым удивлением проводила их глазами. Опустилась на стул, подперла морду лапой. Море и небо за круглым окном посветлели. Ровная, тихая голубизна -- небо. Голубые волны -- море. День обещал быть ясным, солнечным. Белка вспомнила об отважном капитане, о матросах, брошенных в трюм, крепко связанных по рукам и ногам. И ей стало так тоскливо, как никогда в жизни. Много лет подряд мечтала она о морских путешествиях, о друзьях, нашла наконец и теперь могла потерять все. -- Грызть или не грызть? -- с глубоким вздохом проговорила она. -- Не грызи! -- послышался чей-то взволнованный голос. Белка вздрогнула, обернулась и увидела высунувшуюся из бочки голову дрессированной Сардинки. -- А, это ты... -- равнодушно пробормотала Белка и вдруг, вскочив с места, заговорила горячо, прижав лапки к груди: -- Да пойми ты, рыбья голова, как же мне не грызть? Разве я могу? Ведь я тогда останусь одна, без друзей. -- Эх ты, простота, наивная душа, -- с сожалением сказала Сардинка, -- обманывают тебя пираты. Я сама слышала: корабль пойдет ко дну, и ты вместе с ним. -- Не верю, -- простонала Белка. -- Ведь мы друзья. -- Пираты друзьями не бывают, -- твердо сказала дрессированная Сардинка. Белка в отчаянии заломила тоненькие лапы. -- Грызть или не грызть? -- с тоской повторила она. Глава 14. ПИРАТЫ ПОКИДАЮТ "МЕЧТУ" И ГЛАВНОЕ: У БЕЛКИ ПОЯВЛЯЮТСЯ НАСТОЯЩИЕ ДРУЗЬЯ Вставало солнце, и золотые волны шли от него до самого носа корабля. Капитан Тин Тиныч задумчиво глядел на море. -- Хороший денек будет... -- вздохнул старпом Сеня. "По такой погоде мы бы уже завтра, в крайнем случае послезавтра, увидели родные берега " -- подумал капитан Тин Тиныч, но промолчал. На палубу с топотом выбежали пираты. Обрадовались свету, солнышку Атаман Джина с нескрываемым страхом оглянулась на ступеньки, ведущие вниз, передернула плечами, будто от холода. Она подошла к капитану Тин Тинычу, остановилась перед ним. -- Прощайся с жизнью, капитан, -- злобно проговорила она. -- Отплавался! Твой маяк будет светить на дне рыбкам! -- В трюм уже хлещет водичка, -- высунулся из толпы пиратов Одноглазик. -- Белка прогрызла в днище большую дыру! -- добавила Черная Кошка. -- Что, капитан, не пора ли выкинуть на свалку всякое там благородство и честность? Кому они нужны? Капитан Тин Тиныч, хотя и твердо решил не вступать ни в какие разговоры с пиратами, не выдержал. -- Делайте со мной что хотите, но ведь там, в трюме, матросы... Они спят... Там юнга Щепка... -- стараясь скрыть свое волнение, проговорил он -- Дайте им возможность спастись, сесть в лодки. Ну есть у вас хоть капля жалости? -- Жалость? -- презрительно скривила губы атаман Джина. -- Жалость только унижает пирата Я не колеблясь швырну за борт каждого, кому знакомо это прокисшее чувство! -- Негодяи! -- с презрением сказал капитан Тин Тиныч. -- Что для вас честь и совесть, низкие души! -- Вот и пойдешь ко дну вместе со своей совестью и привидением, -- с обидой проворчал Одноглазик. -- Ох, лучше не вспоминай! -- замахала на него лапами Черная Кошка. Пираты перекинули трап с "Мечты" на корабль Томми. Началась свалка. Каждый хотел поскорее убраться с заколдованного корабля. Но атаман Джина быстро навела порядок. Она выхватила из карманов своего белоснежного передника пистолеты и разрядила их в воздух. Первой, легко стуча каблуками, перебежала по трапу. Остальные пираты за ней. Только успел последний пират покинуть "Мечту", на палубу пулей вылетела Белка, поддерживая лапой хвост, чтоб не мешал. -- Стойте, стойте! -- отчаянно закричала Белка. -- А я? А меня вы забыли! -- Убрать трап! -- не обращая на нее внимания, безжалостно скомандовала атаман Джина. -- Но мы же друзья... Я пиратскую клятву давала! -- Белка с мольбой протянула тоненькие лапки. -- Грамотная больно! -- злобно усмехнулась Черная Кошка. -- Эх, не успела я на тебя как следует облизнуться... Белка вся так и поникла, глядя, как, распустив паруса, удаляется корабль из пальмового дерева. Капитан Тин Тиныч тоже проводил глазами корабль Томми, где в ярком свете утренних лучей извивался на мачте флаг с черепом и скрещенными костями. -- Что ж, встретим достойно то, что неизбежно, -- спокойно сказал капитан Тин Тиныч. -- Это уж конечно, как полагается, -- вздохнул старпом Бом-брам-Сеня. -- Только как подумаешь, что сейчас вода дойдет до колен, потом выше, выше, выше... А главное, не увижу больше острова Капитанов, не попрощаюсь с ребятами... И все изза каких-то подлых пиратов! Капитан Тин Тиныч невольно рванулся, но тугие веревки только глубже врезались в измученное тело. -- Нет, не долго пиратам бороздить волны океана Сказки! -- горячо воскликнул он. -- Адмирал Колумб и капитан Жан уже вышли в море. Все капитаны развернут свои паруса. Они отомстят за нас. Белка устало повернулась к капитану Тин Тинычу, медленно волоча лапы, будто к каждой привязано по гире, подошла к нему. Перегрызла веревки, стягивавшие ему руки и ноги. -- Вы свободны, капитан, -- безнадежно вздохнула она. -- Скорее! -- Капитан Тин Тиныч бросился к трапу, преодолевая мучительную слабость. Онемевшие ноги плохо слушались его. -- Спасти матросов!.. Усадить их в лодки... Старпом Сеня бросился вслед за ним. Но они не успели сделать и нескольких шагов Послышались мокрые, шлепающие звуки. По трапу неуклюже вскарабкалась дрессированная Сардинка. -- В трюме сухо, как на дне пустой бочки, -- с трудом проговорила она и, обессилев, умолкла. Капитан Тин Тиныч и старпом Сеня с удивлением повернулись к Белке. -- Мой зуб не коснулся днища корабля, -- печально глядя куда-то вдаль, сказала Белка. -- Но я одинока, как пустой орех. Капитан Тин Тиныч растер онемевшие, вспухшие руки. "Неужели свобода?.. Неужели "Мечта" спасена?" -- Не грусти, Белка, -- ласково сказал он. Обнял Белку за узенькие рыжие плечи. -- Теперь у тебя есть настоящие друзья. -- Это мы! -- откликнулся голубоглазый Тельняшка, поднимаясь по трапу. Он широко зевнул, потянулся. -- Капитан, она освободила всех матросов, перегрызла веревки. А хвост, это не беда! Пройдет месячишко, еще пушистей станет. -- Да разве это работа! Какие-то веревки! -- горячо воскликнула Белка. -- Да я такое могу! Да я для друзей!.. Один за другим на палубу, пошатываясь, выходили матросы. Терли глаза кулаками, сладко зевали, не могли сообразить, с чего это вдруг их сморил такой крепкий сон. И вот уже с шорохом распустился большой парус "Мечты". Ветер наполнил его. -- Курс на остров Капитанов! -- скомандовал капитан Тин Тиныч. Глава 15. ЮНЫЙ КАПИТАН ТОММИ И ГЛАВНОЕ: ПИРАТЫ НА ОСТРОВЕ КАПИТАНОВ Капризный океан Сказки к ночи совсем расходился. Низкие, косматые тучи закрыли луну. Иногда ей удавалось хоть краешек выставить из-за тучи, и тогда ее робкий свет на миг освещал громадные, чуть прозрачные зеленоватые волны. И снова все погружалось в кромешный мрак. Волны с грохотом падали на скалы, в темноте рассыпались, светясь серебряным кружевом пены. В таверне "Золотая рыбка" в этот вечер было почти пусто. Несмотря на непогоду, все капитаны вышли в море, в надежде повстречать "Мечту". Только юный капитан Томми и капитан Нильс в унынии сидели за столиком в таверне, вдвоем коротали томительный вечер. "Ну почему, почему мой Нильс сделал "Веселому Троллю" бумажные паруса? -- опять и опять с безнадежным отчаянием думал капитан Нильс, сжимая в кулаки сильные руки. -- Даже адмирал Колумб и тот вышел в море. На руках внесли его матросы на палубу. Даже он, а я..." Капитан Томми, облокотившись о стол, с тоской глядел в черное слепое окно, слушал гулкие раскаты моря. В окно влетела летучая мышь Непрошеная Гостья. Скрипя перепончатыми крыльями, похожими На половинку черного зонтика, она закружилась над головой Томми. Невнятно пропищала что-то вроде: "При-пи!.. При-пи!.." -- и улетела в темноту. Если бы Томми на досуге хоть немного подучил язык летучих мышей, то он, конечно бы, понял, что хотела сказать Непрошеная Гостья, которая, как все летучие мыши, произносила только первый слог каждого слова. А сказала она нечто очень важное для Томми: "Приплыли пираты! Приплыли пираты!" Но Томми ничего этого не понял и потому так и остался сидеть, как сидел, хмуро глядя на скомканную, залитую вином скатерть и подперев кулаками щеки. Ни он, ни капитан Нильс не заметили, как за окном сверкнули ослепительно-зеленые глаза Черной Кошки. Вспыхнули и погасли. Кошка с жадной ненавистью проводила глазами Нерошеную Гостью. Да будет вам известно, друзья мои, что самая сокровенная мечта каждой кошки -- это поймать летучую мышь. Именно не простую, а летучую. Среди кошек кто-то пустил слух, что если кошка поймает и съест летучую мышь, то она тут же непременно станет Летучей Кошкой. Все кошки это знают. И если кошка во сне вытягивает лапы и выпускает когти, значит, без сомнения, ей снится, что она ловит летучую мышь. Итак, Черная Кошка заглянула в окно таверны. -- Атаман, здесь только бумажный капитан и мальчишка, -- прошептала она. Атаман Джина на мгновение задумалась, поманила к себе пиратов. -- Итак, применяем коварство номер один, -- шепотом объяснила она. -- Я их отвлеку разговорами, а вы вбегайте и действуйте. Юный Томми резко обернулся на протяжный скрип дверных петель. Увидев в дверях хозяйку таверны и Черную Кошку, вскочил со стула. -- А капитан Тин Тиныч? Он тоже приплыл? Где он? -- с волнением воскликнул Томми. Хозяйка таверны, пошатнулась, сделала несколько неуверенных шагов, словно теряя последние силы. Капитан Нильс, вскочив, поддержал ее. -- О!.. -- простонала она. -- И не спрашивайте. Ничего не знаю. Помню только: буря, волны... Нас смыло за борт огромной волной... Размером с десятиэтажный дом... -- С лифтом и телевизором... -- умирающим голосом добавила Черная Кошка, наслушавшаяся рассказов дрессированной Сардинки о большом настоящем городе. Оба капитана не заметили, как пираты неслышно, на цыпочках переступили порог таверны. Внезапно с хриплыми криками пираты набросились на растерявшихся капитанов. Коротышка прыгнул на спину Томми, повис на нем, обеими руками обхвата за шею. Вдвоем с Одноглазиком они быстро скрутили его. Справиться с капитаном Нильсом оказалось не так-то просто, хоть пираты, словно мухи медовую коврижку, облепили ею со всех сторон. -- Ы-ы-ых! -- с трудом выдохнул капитан Нильс. Он напряг все силы, и близняшки Джек и Джон полетели в разные стороны, роняя стулья и легкие плетеные табуретки. Неизвестно, чем ото все это кончилось, но Коротышка коварно подставил ему подножку. Капитан Нильс с грохоюм рсклянулся на полу. Пираты навалились на нею, выверили ему руки, стянули веревками. -- Негодяи! -- прохрипел капитан Нильс. -- Подножку капитану! Низор! -- Подножка -- наш боевой прием! -- звонко крикнула Черная Кошка. Пираты заткнули связанным капитанам рты салфетками, сволокли их в кладовку, швырнули на пол, дверь заперли. -- Вот и все, -- сказала атаман Джина, хладнокровно засовывая пистолеты в кармашки своею передника. -- Больше нет острова Капитанов. Остров -- наш! Но даже сейчас она не улыбнулась. Пираты принялись на радостях стрелять в воздух. С потолка полетели острые золотистые щепки, забренчала посуда. Глава 16. КОРАБЛЬ-ПРИЗРАК И ГЛАВНОЕ: ЧЕМ ЖЕ КОНЧИЛАСЬ ЭТА УДИВИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ Поднялась веселая суета. Затрещал огонь в очаге. Близнецы, длинный Джек и толстый Джон, затянули песню. Черная Кошка обнюхала все углы, стулья, дверь и даже деревянную ногу старого слуги. Наконец-то она дома! Нет, не место все же кошкам в океане, что бы там ни говорили! То ли дело сидеть у пылающего камелька, на родной табуретке, в тепле и уюте. "Я -- Кошка-пират, Кошка-победитель! -- самодовольно подумала она. -- Кто в целом мире может со мной сравниться? Мур-мяу!" Черная Кошка не удержалась и вылакала целое блюдечко ямайского рома, потом еще полблюдечка. Она повернула голову, полюбовалась отсветами пламени на своей гладкой черной шерстке. "Кажется, у меня сегодня два хвоста, -- подумала опьяневшая Кошка. -- Впрочем, я думаю, это к лучшему. Один хвост можно подарить хозяйке на день рождения или обменять на что-нибудь очень ценное. А может, оставить себе оба? Только к лицу ли мне два хвоста? Вот в чем вопрос. Жаль, что здесь нет зеркала. Посмотрюсь хотя бы в оконное стекло, а там решу..." Напевая: "Мяу-ля-ля!" -- Черная Кошка прыгнула на подоконник. И вдруг замерла, прижав нос к стеклу. -- Атаман, какой-то корабль у пирса, -- хрипло мяукнула она. Атаман Джина с досадой поморщилась. Ох уж эта пиратская жизнь! Ну ни минуты покоя. Все заботы да заботы... -- Подыщем еще какое-нибудь коварство... -- недовольно проворчала она. -- Скорее всего, это "Санта Мария" старого огородного пугала Колумба или "Альбатрос" французишки Жана... -- Атаман, это "Мечта"! -- не дав ей договорить, взвизгнула Черная Кошка, стремительно слетая с подоконника. От страха она сразу же протрезвела. -- Корабль-призрак! -- лязгнув зубами, пролепетал Одноглазик. -- Против призраков коварство бессильно, -- упавшим голосом, вся дрожа, проговорила атаман Джина. -- Это всем известно... Пираты бросились к окнам. Вверх по узкой улочке двигались какие-то тени. Луна выглянула из середины огромной темной тучи, словно высунулась из глубокого кармана. Она осветила идущих по улице. Теперь их было хорошо видно. Впереди твердо шагал капитан Тин Тиныч. За ним шел рослый Тельняшка. Он нес на руках дрессированную Сардинку... В лунном свете их лица казались совсем бледными, чешуя дрессированной Сардинки отливала зеленым серебром. Последней плелась Белка. Ее голый хвост извивался между камнями мостовой и казался бесконечным. Пираты в ужасе заметались по таверне. Близнецы Джек и Джон заползли под один стол и теперь локтями и коленками выпихивали друг друга из этого убежища. -- Призрак капитана!.. -- в ужасе простонала атаман Джина, оглядываясь, куда бы спрятаться. -- Призрак Тельняшки! -- Одноглазик упал на колени. -- Призрак Рыбы, -- пискнула Кошка. Заметим для точности, на этот раз она даже не подумала, что вкуснее, призрак рыбы или обыкновенная живая рыба. Дверь распахнулась. -- Сдавайтесь, разбойники! -- прогремел капитан Тин Тиныч. Пираты сбились в одну дрожащую кучу. Со стороны можно было подумать, что это какое-то желе из пиратов. Из кучи торчали дрыгающие ноги Коротышки, трясущиеся задние лапы и хвост Черной Кошки. -- Бросайте оружие! -- приказал капитан ТинТиныч. На пол посыпались кривые ножи и пистолеты. -- Бросаем, бросаем, милые утопленники! Только не трогайте нас своими холодными пальчиками! -- захныкал Одноглазик. Кошка вытащила было свой пистолет из-за пояса, хотела швырнуть в общую кучу, но вдруг завертела носом, подозрительно принюхалась и отчаянно завопила: -- Капитан пахнет капитаном! Рыба пахнет рыбой! -- Призраки не пахнут! Это всем известно! -- мигом сообразила атаман Джина. -- Хватайте оружие, пираты! Гасите свет! Пираты разом дунули на свечи. Таверна погрузилась в кромешный мрак. В темноте началась возня, свалка. Невозможно было разобраться, где свои, где чужие. -- Джек, братец, где ты? -- Я тут, тут, братец Джон! Капитан Тин Тиныч бросился на голоса близнецов, но руки его наткнулись на что-то скользкое и холодное. Это он вместо пиратов поймал Тельняшку, державшего дрессированную Сардинку. -- Кошка! Черная Кошка! Где ты? -- срывающимся голосом крикнула атаман Джина. -- Где ты? В ответ -- ни звука. Черная Кошка не отзывалась. Но похоже, атаман Джина сама видела в темноте не хуже кошки. -- Пираты, за мной! Я вас выведу! -- послышался ее шепот. Коротышка в темноте наткнулся на нее и мертвой хваткой уцепился за ее юбку, за ним потянулись близняшки, потом Одноглазик, остальные пираты. Цепочкой, незаметно стали пробираться между опрокинутых столов и табуреток к выходу. Капитан Тин Тиныч отлично понимал: если пиратам под покровом темноты удастся ускользнуть из таверны, добраться до гавани и захватить чей-нибудь корабль, то все начнется сначала. К тому же в этот миг, как назло, луна снова скрылась за густую, мохнатую тучу, и уже понять, где дверь, где окно, где глухая стена, было совершенно невозможно. Потаенно, словно шепотом, скрипнули дверное петли. Было ясно: пока моряки, как слепые котята, тыкались во все углы, пираты нащупали дверь и... Теперь все кончено! Теперь, как говорится, ищи ветра в поле, а корабль в море... И в тот момент, когда, казалось, уже все потеряно, все погибло, пылающий, жгучий луч света ударил прямо в раскрытую дверь таверны, выхватив из мрака шайку пиратов. Широкий луч, как стена, преградил им путь. Пираты застыли на пороге, не в силах сделать и шага навстречу этому нестерпимому свету. Испуская стоны И проклятия, закрывая глаза ладонями, пираты попятились назад. -- Пираты! Еще не все потеряно! За мной, в окно! -- первая пришла в себя атаман Джина и бросилась к окну. Ловко перекинула ногу через подоконник. Но слепящий, словно раскаленный луч тут же переместился. Теперь он светил прямо в окно. Пираты вновь отступили. Воспользовавшись их полной растерянностью, матросы "Мечты" разоружили пиратов. Старпом Бом-брам-Сеня зажег все свечи. Теперь таверна была ярко освещена. Пираты сгрудились в дальнем углу испуганные, растерянные и вместе с тем полные бессильной злобы и ненависти. А посреди таверны, между пиратами и экипажем "Мечты", сидела Черная Кошка и, быстро поворачивая голову, смотрела то на атамана Джину, то на капитана Тин Тиныча. Не будем скрывать, друзья мои, вот что она думала в эту минуту: "Проклятие! Однако я, кажется, здорово просчиталась. Я недооценила все это благородство и мужество. Ошибочка вышла. Я думала, что коварство и хитрость всего сильнее на свете, а на самом деле..." -- Обманули меня! Заманили! -- Черная Кошка с Отчаянным визгом вдруг бросилась к капитану Тин Тинычу. Вкрадчиво мурлыкая, принялась тереться об его ноги. -- Я ничего не знала! Я маленькая, глупенькая! Я нечаянно, по ошибке... -- Предательница! -- с презрением воскликнула дрессированная Сардинка, и Тельняшка ласково погладил ее по чешуе, чтобы хоть немного успокоить. В это время в дверь чулана послышались глухие удары. Дверь затрещала, сорвалась с петель и с грохотом рухнула. В комнату в клубах пыли ворвались Томми и капитан Нильс. С них еще свисали обрывки веревок. Безоружные, но тем не менее полные решимости и отваги, они готовы были вступить в схватку с пиратами, но вдруг увидели перед собой капитана Тин Тиныча и весь экипаж "Мечты". Еще ничего не понимая, они застыли на месте. -- Это я, друзья мои, -- просто сказал капитан Тин Тиныч. -- Томми, твой корабль у пирса. Ты только должен снять с его мачты пиратский флаг. Тут Томми повел себя совсем не так, как полагается солидному капитану. Он с воплем восторга повис на шее капитана Тин Тиныча. Потом перекувырнулся через голову и сделал такое сальто-мортале, которому позавидовал бы любой циркач. И снова бросился на шею капитану Тин Тинычу. -- Интересно, кто же все-таки так вовремя зажег маяк? -- спросил капитан Тин Тиныч. И только тут все увидели, что в дверях таверны стоит Добрый Прохожий, а рядом с ним Белка, застенчиво глядя в пол. А под потолком, сложив крылья, молча висит вниз головой Летучая Мышь. -- Это она меня надоумила, славная милая Белка. Такая ловкая и проворная, -- сказал Добрый Прохожий. -- Мы вдвоем с ней втащили фонарик на Одинокую скалу. Еще нам очень помогла Непрошеная Гостья. Конечно, мы пока что укрепили фонарик кое-как. Просто подперли его камнями. -- Молодец, матрос Белка, -- похвалил ее капитан Тин Тиныч. И Белка прямо-таки расцвела от его похвалы. -- Клянусь моим дедушкой, вы все сделали как следует! -- в восторге завопил капитан. Как следует, вваливаясь в таверну. На радостях он сгреб в свои могучие объятия и капитана Тин Тиныча, и юного Томми, и даже капитана Нильса. Поддерживая под локоть обессилевшего от всех волнений адмирала Колумба, вошел капитан Жан. Впрочем, ничего не скажешь, старый адмирал держался просто молодцом. Отстранив капитана Жана, он, опираясь о шпагу, сам доковылял до стула. И тут уж просто рухнул на него, скрипнув всеми костями. -- Теперь, когда на острове есть маяк, я уже никому не нужен, -- печально сказал Добрый Прохожий. -- Теперь уже никто, даже при всем желании доставить мне радость, не сможет заблудиться на дорогах острова Капитанов. Как это грустно сознавать, что ты никому не нужен... -- Что вы, что вы, наш уважаемый... -- Капитан Тин Тиныч чуть запнулся, но тут же закончил фразу: -- Наш дорогой Смотритель Маяка! Все капитаны от души поздравили нового Смотрителя Маяка, который, не будем скрывать, так и сиял от счастья. -- А что же делать вот с этими? -- капитан Жан с презрением указал на пиратов. -- Н-да... Вообще-то, если все делать как следует, их следовало бы вздернуть на рее... -- с некоторым сомнением протянул капитан Какследует. -- На корм акулам, -- надменно сказал адмирал Колумб. -- Мы исправимся! Мы станем хорошими! -- на разные голоса запричитали пираты. Атаман Джина, сделав над собой неимоверное усилие, улыбнулась в первый раз в жизни. Улыбка получилась жалкой, подобострастной, какой-то скошенной набок. -- И все-таки что же нам с ними делать? Нельзя же оставить их здесь, на острове! -- нахмурившись проговорил капитан Нильс... -- А что, если отправить их в плавание... в Никуда! -- задумчиво предложил капитан Тин Тиныч, не спеша раскуривая свою старую трубку. -- Как это? -- изумился капитан Жан. -- Дорогой друг, объясните, что вы имеете в виду? -- Отправить их в Никуда на нарисованном корабле, -- повторил капитан Тин Тиныч и указал на старинный потемневший рисунок, висящий на стене таверны. В голубых кольцах табачного дыма корабль как будто ожил и покачнулся на выцветших нарисованных волнах. -- О-ля-ля! Отличная идея! -- воскликнул капитан Жан. -- Туда им и дорога! -- Капитан Какследует тяжело стукнул кулаком по столу. Всем капитанам пришлась по душе эта мысль. Пожалуй, лучше ничего не придумаешь. На другой же день капитаны принялись за дело. Нарисованный корабль со всеми предосторожностями сняли со стены. Да и правду сказать, страшно было к нему прикоснуться, казалось, того и гляди, обветшалый корабль рассыплется в прах... По всем правилам искусства нарисованный корабль спустили на воду. Зашипели, задымились полозья на стапелях. И корабль, разрезав носом голубую, словно из жидкого стекла, воду, закачался на волнах. Лучи закатного солнца осветили корабль. Насквозь прошили истлевшие паруса, засветились огнем в дырах обшивки, между черными ребрами шпангоутов. -- Боже праведный! Да это Летучий Голландец! -- Старый адмирал Колумб поднял руку, будто ограждаясь от страшного видения. -- Полноте, адмирал, -- улыбнулся капитан Тин Тиныч, -- что за мрачные мысли? Просто не забывайте, сказка есть сказка. Черная Кошка, вкрадчиво мурлыча, бочком подобралась к Белке. -- Белочка, раскрасавица, -- уже и не зная как подольститься к ней, сладким голосом пролепетала Кошка. -- Возьми меня себе в горничные. Буду когтями тебе шерстку-хвостик расчесывать. Может, что простирнуть надо, погладить... -- Я -- матрос! -- гордо вскинула голову Белка. -- А у матросов горничных не бывает. -- Ласточка, милая! -- метнулась Черная Кошка к Ласточке. -- Хочешь, пойду в няньки к твоим птенчикам? Да я их... Да я с них глаз не спущу. Научу их ловить... -- Кого? Птичек? -- насмешливо прищурилась Ласточка. -- Ну да, птичек! -- радостно подхватила Черная Кошка, но, тут же сообразив, какую она сморозила глупость, с унылым видом умолкла. Одноглазик, улучив момент, заехал ей в бок носком башмака. Ведь даже пираты презирают изменников. Пираты нехотя поднялись на корабль. -- Ничего, мы еще потешимся! Еще встретим кого-нибудь и ограбим, -- прошипела красотка Джина. -- Вы поплывете в Никуда! Там вы не встретите никого! -- крикнул капитан Жан. -- Погодите, мы еще вернемся! -- Коротышка в лютой ярости погрозил капитанам квадратным кулаком. -- Из Никуда еще никто никогда не возвращался, -- покачал головой капитан Тин Тиныч. Закатное солнце на миг ослепило капитанов. И тут же нарисованный корабль вместе со всеми пиратами исчез из глаз. Потому что нельзя проследить взглядом путь корабля, уплывающего в Никуда. Капитан Тин Тиныч осторожно взял под руку Христофора Колумба, невольно удивившись, как тонка и хрупка под камзолом рука старого адмирала. Не спеша, повел его вверх по мощенной камнем дороге, туда, где уютно светил над входом в таверну узорный фонарь. -- Смотрите под ноги, адмирал, -- заботливо предупредил его капитан Тин Тиныч. -- Каррамба! Проклятые пираты! Надеюсь, я могу отдохнуть теперь хоть полстолетия, -- ворчал старый адмирал, с трудом переставляя ноги. -- И я надеюсь, -- улыбнулся капитан Тин Тиныч. -- Бодритесь, адмирал, еще немного, и мы дома. Опирайтесь на мою руку. -- Должен вам сказать, капитан, что вы отменный моряк и человек редчайших добродетелей, -- несколько высокопарно произне