Софья Прокофьева. Пока бьют часы OCR Палек, 1998 г. Глава 1. НЕОБЫКНОВЕННЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ В КОРОЛЕВСКОЙ СПАЛЬНЕ Король проснулся. Прежде всего по привычке ощупал голову. Проверил, не съехал ли ночью колпак на бок? Не дай Бог, не свалился ли с головы? И лишь убедившись, что колпак туго натянут на уши, с облегчением вздохнул, откинул одеяло, сел и спустил ноги с кровати. Шторы были плотно задернуты. Мраморные колонны, уходящие в полумрак, казались столбами тумана. В изголовье кровати тускло поблескивала золотая корона, украшенная драгоценными камнями. Справа от короля, на огромной кровати с кривыми поросячьими ножками сладко похрапывала королева. -- Хрю-хрю!.. -- говорила она во сне. -- Хрюхрю!.. -- Возможно, ей снились поросята. Но скорее всего это был обычный королевский храп. Одеяло, вышитое золотом, мерно поднималось и опускалось. Но королевы в кровати не было видно. Не было видно ее головы на подушке. Рядом с кроватью королевы стояла еще одна кровать. Но уже поменьше, на золотых птичьих лапах. На этой кровати спала принцесса. -- Цып-цып!.. -- свистела она во сне. Возможно, ей снились цыплята. Но принцессы в кровати тоже не было видно. На подушке вмятина, под отогнувшимся одеялом -- пустота. Скажем сразу, король ничуть не удивился. Он был совершенно спокоен. Он прекрасно знал, что его жена и дочь вовсе не исчезли, а преспокойно спят в этот тихий утренний час. Что ж, мой дорогой маленький друг, пришла пора, чтобы и ты перестал удивляться и узнал, что ты попал не в обычное королевство, а в королевство невидимок. Да, да! В этой удивительной стране и король, и королева, принцесса, все министры и придворные, вся их многочисленная родня -- даже двоюродные племянники -- все носили колпакиневидимки. Дворец надежно охранялся, но стражников никто никогда не видел. Невидимый повар на королевской кухне орудовал поварешкой, и невидимый парикмахер осторожно завивал локоны невидимой принцессы. Король подошел к окну и отдернул тяжелую штору. Утреннее солнце так и хлынуло в спальню, будто только этого и дожидалось. Теплые живые лучи скользнули вверх по колоннам, заставили заблистать драгоценную корону, в каждом камне зажгли цветной огонек. Наконец, лучи, почтительно притихнув, осветили портрет короля в тяжелой золоченой раме. Солнечный зайчик упал на лицо короля и замер. Да что там какой-то солнечный зайчик, который, по правде говоря, просто лукавое пятнышко света! Все, все, кто видел портрет короля, прямо-таки застывали на месте. Дело в том, что король был удивительно, необыкновенно красив. Все в его лице поражало красотой. А уж о глазах просто нечего и говорить. Глаза у короля были ясные, смелые, гордые, умные, великодушные и чуть-чуть задумчивые. Рядом с портретом короля висел портрет королевы. Стоило только раз взглянуть на портрет королевы, и сразу же можно было понять, что она самая первая красавица на свете. Никаких сомнений! Эти сияющие глаза, нежный розовый румянец... Ах! -- восклицали все, кто видел этот портрет, и умолкали, не в силах вымолвить и слова от восхищения. Портрета принцессы в спальне еще не было. Но над кроватью принцессы уже был вбит крюк, похожий на высунувшийся из стены согнутый палец. Придворный художник еще не закончил ее портрет. Но и без того всем было известно, что принцесса -- самая хорошенькая девочка в королевстве. Во всех залах дворца, во всех галереях, повсюду, висело еще множество портретов придворных дам и министров. Дамы поражали блеском глаз, шелковыми ресницами и тонкими талиями, министры -- мужеством и благородством. -- Да нет! Куда там! Художник все равно не мог передать нашу удивительную красоту, -- вздыхали невидимки. -- Ах, если бы мы могли снять наши колпаки, вот тогда... Но это запрещено. Это строжайше запрещено. Вы все, конечно, читали королевский указ? Кто снимает с головы колпак -- тому голову прочь! И все это из-за наших подданных. Изза этого простого нищего люда. Вот послушайте. Говорят, однажды бедная торговка рыбой на свое несчастье, она вовсе этого не хотела, увидела одну придворную даму без колпака-невидимки. И что случилось? Бедняжка ослепла. А ее соседка, которая на беду оказалась где-то рядом, окривела на один глаз. Теперь вы понимаете, почему мы скрываем от этих несчастных наши божественные, прекрасные лица! Ведь какими уродами они покажутся себе! Они просто умрут от зависти и отчаяния... Но с другой стороны, подумайте, каково нам? Вечно скрывать свою красоту! Вечно носить колпак. Попробуйте-ка вымыть голову, не снимая колпака-невидимки. А если у вас заболело горло? Нет, нет, вы и представить себе не можете, сколько мучений мы терпим. И все только потому, что мы любим и жалеем этих убогих некрасивых людей! Но не пора ли вернуться нам в королевскую спальню и посмотреть, что там происходит? -- Ха-ха-ха! -- неожиданно рассмеялся король. Торжество, с трудом сдерживаемая радость слышались в его смехе. Золотое одеяло зашевелилось, розовое сползло на пол. Королева и принцесса проснулись. -- Еще рано! Почему ты не спишь? -- недовольно спросила королева. -- Спать? В такой день спать? -- возбужденно воскликнул король. -- Ну и ну, моя милая! Неужели ты забыла, что сегодня наконец-то -- расцветет... -- Ах, да... -- виноватым голосом откликнулась королева. -- Конечно, не забыла. Он мне даже приснился сегодня ночью. Такой маленький, на тонком стебле, и весь светится. -- Цветок-невидимка! -- Король от удовольствия причмокнул губами. -- А вечером будет бал! Я так люблю танцевать. -- Принцесса захлопала в ладоши. -- Конечно, моя красавица, -- с нежностью сказала королева. -- Танцевать! В такой жаре, духотище! -- пробормотал маленький Лесной Гном, выглядывая изпод кресла. -- Я здесь просто задыхаюсь. То ли дело на моем холме, поросшем маргаритками... -- Ишь, противный! -- возмутилась королева. -- Просто слов нет! Я же приказала служанкам прихлопнуть этого Гнома мокрой тряпкой. А он опять тут! Но Лесной Гном, мудрец и философ, уже спрятался в мышиной норке. Год назад Лесной Гном из любопытства пробрался во дворец. Думал побродить по залам часок-другой. Но не тут-то было! Узкий лаз тут же законопатили, и несчастный Гном так и остался во дворце. Окна в спальне были наглухо закрыты. Остро пахло розами и ландышами. А еще... еще пахло чем-то совершенно загадочным и непонятным. Этот запах не был похож ни на один запах на свете. Однако король даже не подумал открыть окно. А за окном струйки свежего ветра перебирали листья и цветы на деревьях. На ветках сидели яркие птицы и пели разноцветные песенки. Но за толстыми стеклами не было слышно ни разговоров ветра, ни пения птиц. -- А почему цветок-невидимка так долго не расцветал? -- капризно спросила принцесса. -- Ты бы приказал ему, папочка, чтоб он расцветал, когда ты пожелаешь. -- Ой! А я тебя вижу, папочка! -- вдруг сказала принцесса. На мгновение в спальне стало удивительно тихо. Толстая муха с желтым круглым брюшком пролетела из угла в угол. В тишине ее жужжание было оглушительным. -- И я вижу, -- прошептал Лесной Гном, но, к счастью, его никто не услышал. -- Что?! Что?! Не может быть! -- задохнулся король. Он бросился к зеркалу. И-о, ужас! В солнечном луче, среди золотистых пылинок, мерцающих искрами, плавало какое-то мутное облако. -- Какое несчастье! -- простонал король. -- И надо же, именно сегодня... Что-то длинное, узкое потянулось к чему-то круглому -- это король схватился руками за голову. -- И тебя, мамочка, я тоже вижу, -- сказала принцесса. -- Не так хорошо, как папочку, но все равно вижу. Королева взвизгнула и нырнула под одеяло. -- Отчего же эта беда, отчего? -- всхлипнула она. -- "Отчего, отчего!" -- с досадой передразнил ее король. -- А оттого, моя милая, что колпаки-невидимки не стирались уже пять лет. А от грязи, сама знаешь, они теряют свои волшебные свойства. В последний раз их стирала моя кормилица. Месяц назад она умерла. Тоже придумала себе развлечение -- умереть как раз тогда, когда пришло время стирать колпаки. Ах, эта людская неблагодарность. Но делать нечего. Немедленно, моя радость, вылезай из-под одеяла и берись за стирку! -- Что ты! Что ты! -- со слезами в голосе воскликнула королева. -- Я не могу их стирать, не могу! Какой ужас! -- А как же твои придворные дамы? Они же сами стирают свои колпаки-невидимки. Чем ты хуже их? -- Хуже?! Я лучше их! И... и поэтому я не могу их стирать. К тому же... к тому же я даже не знаю, как это делается. -- Кажется, белье сначала гладят утюгом, а потом кладут в воду, -- неуверенно сказала принцесса. -- Да нет же, -- с раздражением возразил король. -- Ты все путаешь. Сначала белье трут мылом. Потом гладят. А потом уже бросают в кипяток. -- Как это все сложно, -- простонала королева. -- Но мне кажется, его сначала вешают на веревку. Это самое главное. Я полагаю, лучше всего, если этим займется принцесса! -- Что ты, мама, я еще маленькая! -- с возмущением воскликнула принцесса. -- Придумала тоже! Разве можно стирать в таком нежном возрасте? -- Но это совсем не королевское занятие! -- всхлипнула под одеялом королева. -- И притом я не умею вешать! -- Тогда, может быть, поручить стирку нашему палачу? -- предложила принцесса. -- Он умеет вешать. -- Ах, как она еще наивна! -- сквозь зубы пробормотал король. -- Принцесса должна быть наивной! -- набросилась на него королева. -- Во всяком случае, девочка права. Надо найти какую-нибудь придворную даму и приказать ей... -- Нечего сказать, отлично придумала, -- рассердился король. -- Что ей стоит нас околпачить? Украсть наши колпаки! Если она невидима, как мы будем ее искать? -- Тогда, может быть, нанять какую-нибудь другую женщину, у которой нет колпака-невидимки? -- Ах, замолчи, пожалуйста! Это тоже опасно. -- Значит, мы не будем сегодня танцевать? -- всхлипнула принцесса. Лесной Гном подвинулся, чтоб не мешать мышке подметать свою норку. Надо сказать, что они вполне мирно жили в мышиной норке и часто засиживались за полночь, обсуждая все дворцовые новости. -- Странные все-таки существа эти люди, -- задумчиво сказал Гном. -- Заботятся о разных пустяках вместо того, чтобы побегать босиком по траве вместе с жуками и бабочками. -- Кусочек сырной корки тоже очень недурно, -- думая о чем-то своем, отозвалась мышка. Ее звали госпожа Круглое Ушко. Она была очень опрятна, и в норке у нее все так и блестело. Каждое утро она давала Лесному Гному чистый носовой платок. Вдруг король громко хлопнул себя по лбу. Госпожа Круглое Ушко чуть было не уронила подсвечник. -- Придумал! Придумал! -- с торжеством воскликнул король. -- Вот это мысль! Роскошная королевская мысль. Я придумал, как найти прачку! Она выстирает наши колпаки-невидимки. И она не украдет их, потому что... Но тс-с!.. Это государственная тайна! Король позвонил в колокольчик и громко крикнул: -- Позвать ко мне Министра Чистого Белья! Глава 2. ТАТТИ ПРИХОДИТ В ГОРОД -- Эй, девчонка, прочь с дороги! Татти еле успела отскочить в сторону. Тяжелые копыта лошадей со звоном ударили о мостовую. Большая карета с блестящими стеклами остановилась. В ту же секунду в воздухе свистнул кнут. Татти вскрикнула от боли. Ей показалось, что ее разрезали пополам. В карете кто-то засмеялся, задвигался. -- Посмотрите, какая смешная деревенская девчонка! -- с насмешкой сказал женский голос. -- Какие глупые круглые веснушки! -- отозвался второй голос. -- Никогда не видала ничего глупее! -- Какие некрасивые зеленые глаза! -- добавил третий. -- А эти растрепанные кудряшки? Ха-ха-ха! Татти подняла голову и заглянула в карету. Но в карете никого не было. Карета была пуста. Татти увидела малиновые бархатные подушки, тисненную золотом кожу. Потом Татти увидела, что на козлах нет кучера. Концы вожжей висели в воздухе и шевелились в пустоте, как живые. Но Татти ничуть не удивилась. Ведь она не в первый раз была в городе. К тому же ей сейчас было слишком больно. Особенно, когда она шевелила лопатками. Больше всего Татти сейчас хотелось высунуть язык и громко крикнуть: "А у меня зато есть братья! Вот! Они хорошие, добрые! Они самые лучшие! А у вас нет!" Но потом Татти была рада, что промолчала. Ведь у невидимок тоже могут быть братья. Почему бы и нет, вполне возможно. Карета проехала мимо, крякая и чавкая, и переваливаясь на неровной мостовой. -- Ничего... -- прошептала Татти. -- Ничего, до свадьбы заживет. Конечно, Татти вовсе не собиралась выходить замуж. Ведь ей исполнилось только двенадцать лет. Но так любила говорить тетушка Пивная Кружка. Она была хозяйкой трактира "Три желудя". Трактир находился как раз напротив дома, где жили братья. Когда Татти приходила в город, она всякий раз забегала в трактир "Три желудя". Тетушка Пивная Кружка сажала ее на низкую скамейку у входа, и уж всегда у нее находилось для Татти что-нибудь вкусное. Татти быстро пробежала темный переулок и вышла на рыночную площадь. Здесь стоял шум голосов, беспечно звякали монеты, угрюмо мычали огромные быки, пищали цыплята, только что вылупившиеся из яиц. Бледные женщины продавали румяные яблоки, а худые старушки -- жирных поросят. Между рядов с надменным видом ходили богатые горожанки. За каждой -- девочка-служанка с большой плетеной корзиной. Вдруг на деревянный помост вскочил человек в полосатой одежде. Синие, зеленые, оранжевые полосы, от них зарябило в глазах. Он громко протрубил в сверкающую трубу. Солнце повисло на трубе жидкой золотой каплей. Полосатый человек сплюнул на помост и закричал: -- Слушайте! Слушайте! Слушайте! Король приглашает во дворец прачку для стирки королевских колпаков-невидимок! Любая женщина с чистой совестью и умеющая стирать грязное белье может уже сегодня стать королевской прачкой. Спешите! Спешите! Спешите! Торопитесь! Торопитесь! Торопитесь! Вас ждет улыбка короля, богатство, почет! Золотая монета за каждый выстиранный колпак! Сначала на базарной площади стало удивительно тихо. Потом вдруг кто-то вскрикнул и бросился бежать, расталкивая всех локтями. Началась давка. Затрещали ребра и плетеные корзины. Молоденькая служанка рассыпала яблоки, и они, подскакивая, раскатились по булыжной мостовой. -- Ах ты дрянь! -- замахнулась на служанку хозяйка, злая плечистая женщина с зелеными серьгами в желтых ушах. -- Подбирай их скорее, иначе дома ты отведаешь плетки. Из-за тебя я опоздаю во дворец, глупая девчонка! -- Дочки! Мои ленивые дочки! -- кричал толстый лавочник, оглядываясь по сторонам. -- Где вы? Оставьте свою лень дома и бегите во дворец! Татти толкали, швыряли и вертели, и крутили, так что у нее закружилась голова. Наконец, она, как пробка из бутылки, вылетела из толпы и очутилась как раз перед домом своих братьев. Татти ахнула и схватилась за щеки. От дома тянуло тоскливым холодом и тишиной. Окна крестнакрест были заколочены шершавыми досками. Сквозь пыльные стекла виднелись засохшие цветы. На двери висел тяжелый замок. Он был похож на голову бульдога. Татти послышалось даже, что замок еле слышно, но угрожающе зарычал. -- Что же это? -- с ужасом прошептала Татти. Вдруг кто-то потянул ее за руку. Татти оглянулась. Возле нее стояла тетушка Пивная Кружка. Ее красное лицо дрожало. Тетушка Пивная Кружка потащила Татти через улицу прямо в трактир "Три желудя". В это раннее утро в трактире было еще пусто. Но тетушка Пивная Кружка повела Татти по крутым каменным ступеням в погреб и заперла дверь на засов. Здесь на деревянных козлах стояли большие старые бочки. В их животах вздыхало и бродило пиво. Тетушка Пивная Кружка опустилась на колени и принялась ползать по полу, забираясь под каждую бочку. Она ощупывала воздух руками и шарила по всем углам. Потом она как будто немного успокоилась и уселась на низкую скамейку. -- Послушай, моя девочка, -- сказала она, с жалостью глядя на Татти. -- Ну, ну, ну! Постарайся не плакать. Какой толк плакать? От слез девочки глупеют в десять раз и больше ничего. А тебе надо сейчас быть очень умной и мужественной. Потому что твои братья по приказу короля брошены в тюрьму. Татти закрыла лицо руками и расплакалась. Ее узкие плечи вздрагивали. А кудрявые волосы, блестевшие в свете фонаря, потускнели. -- Ну, ну, ну! -- огорченно сказала тетушка Пивная Кружка. Она оглянулась и на всякий случай опять ощупала руками воздух вокруг себя. Она вздохнула и добавила еле слышным шепотом: -- Конечно, невидимки очень красивые. Кто спорит! Но все-таки они очень жестокие. Их сердца совсем не такие красивые, как их лица... Послышался топот крохотных лап, будто кто-то рассыпал на каменном полу сухое зерно. Из угла выскочила серая мышка и скрылась где-то под бочками. -- Опять эта мышь! -- с досадой сказала тетушка Пивная Кружка. -- Так и шныряет повсюду. Хотя по правде сказать, в жизни не видала такой славной мышки. Спинка просто бархатная. А ушки словно сшиты из серого шелка, да еще на розовой подкладке. Ишь, выглядывает из-под лавки! Можно подумать, она хочет послушать, о чем мы говорим. Откуда было знать тетушке Пивной Кружке, что это не простая мышь, а сама госпожа Круглое Ушко, которая любила быть в курсе всех городских новостей. Но Татти ни на что не обращала внимания и плакала так сильно, что даже в ее деревянных башмаках хлюпали слезы. Тетушка Пивная Кружка отвела волосы, прилипшие к мокрым щекам Татти, и наконец сказала: -- Это случилось уже неделю назад. Ночью... Да, да, как раз, когда часы на башне пробили три раза. Я еще проснулась и подумала: почему так тревожно и грустно бьют часы на большой башне? Так вот. В три часа ночи к твоим братьям пришел сам Министр Войны. Конечно, его нельзя увидеть, потому что на нем колпак-невидимка. Но зато его нельзя не услышать. Ведь у нашего Министра Войны самый громкий голос в королевстве. Он как рявкнет: "Здравствуйте!!! Смирно!!!" Я так и подпрыгнула в постели. Господ и, помилуй, что за голос! Я отлично слышала каждое слово. А сказал он вот что: "Нашему королю нужно много новых колпаков-невидимок!!! Вы лучшие ткачи в королевстве!!! Вы одни знаете секрет материи, которая сто лет носится и не рвется!!! Вы будете ткать материю для новых колпаков-невидимок!!! А король вам хорошо заплатит за то, будьте уверены!!!" Кажется, он сказал именно так или чтото в этом роде. А твои братья ответили: "Мы не будем ткать материю для новых колпаков-невидимок, потому что мы ненавидим войну". Я слышала это очень хорошо, потому что в темноте перебежала через улицу и притаилась под самым окошком. Ну, конечно, Министр Войны обиделся. Он просто терпеть не может, когда кто-нибудь что-нибудь не так скажет про его любимую войну. Он как рявкнет: "Взять их!!!" Тут в доме все начало падать и разбиваться... И вот теперь твои братья заперты в Черной Башне. Люди даже говорить о ней боятся. В башню ведет тайный подземный ход. Никто не знает, где он. Там множество дверей, входов, выходов, длинные запутанные галереи. А сторожат его невидимые стражники. Да не плачь же так горько, Татти! От слез девочки болеют и глупеют... Ну что мне с тобой делать? Может, съешь миску супа или лепешку с медом? Уж не знаю, в чем тут секрет, а съешь лепешку с медом и на душе становится както веселее. Но Татти просто заливалась слезами. Да и подол ее юбки так намок, хоть выжимай. Бархатная мышка смотрела на нее из угла с большим сочувствием и тоже смахнула слезинку с носа тонкой лапкой. -- Ну, вот что, -- сказала тетушка Пивная Кружка. -- Оставайся-ка ты у меня. Днем будешь помогать мне печь лепешки, ночью будешь спать со мной. Я дам тебе шесть мягких подушек, а по утрам разрешу тебе подольше поваляться в постели. Но Татти покачала головой. -- Спасибо, тетушка Пивная Кружка, -- сказала она. -- Я уйду обратно в деревню. У меня разорвется сердце, если я каждый день буду ходить мимо дома моих братьев. Даже если я буду закрывать глаза. Нет, не могу, я себя знаю. Не могу, и все. Тут тетушка Пивная Кружка обняла ее и тоже заплакала. Госпожа Круглое Ушко тоже роняла слезинку за слезинкой. Но мыши плачут совсем тихо и поэтому никто из людей еще никогда не слышал, как плачут мыши. Татти вышла из трактира "Три желудя". Она посмотрела на дом своих братьев, на злобный замок, похожий на голову бульдога, и сердце у нее действительно чуть не разорвалось. На площади было пусто. Покупатели разбежались, а продавцы разошлись. Мимо Татти пробежала высокая женщина с зелеными серьгами в желтых ушах. -- Ах ты маленькая дрянь! -- крикнула она своей худенькой служанке. -- Пока ты собирала яблоки, которые ты сама рассыпала!.. Вот! Это из-за тебя я опоздала во дворец. Все богатые горожанки побежали наниматься в королевские прачки! Все, все до одной! Говорят, они, как мухи, облепили дворец. Посмотри на эту рыжую деревенскую девчонку. Она тоже сейчас помчится туда! Еще бы! Она тоже хочет получить королевскую улыбку и все прочее!.. А я заболею, я не переживу, если не стану прачкой колпаков-невидимок! Слезы горя и обиды с такой силой брызнули из глаз Татти, что даже не намочили ей щек. Татти сжала кулаки и топнула ногой. -- Да я, -- не выдержав, крикнула она, -- да я скорее умру, умру, чем буду стирать ваши противные дурацкие колпаки! И вдруг Татти почувствовала, что ее ноги оторвались от земли и ее сжимают чьи-то грубые невидимые руки. -- Наконец-то нашли! -- услышала Татти злорадный голос. -- Вот ты-то как раз нам и нужна! Эй, сюда! -- Уж очень неказиста! -- с сомнением протянул другой голос. -- А маленькая! Не выше моего сапога. Да и худа! Одни кожа да кости. -- Ничего, сойдет и такая, -- рявкнул третий. -- Ай! -- закричала Татти и попробовала вырваться. Но безжалостные руки потащили ее в переулок. -- Ой! -- закричала Татти. Ноги ее болтались в воздухе. Деревянные башмаки соскочили с ног и остались валяться на площади. Издали они были похожи на двух грустных утят. -- Мои башмаки! -- закричала Татти. -- Что вы делаете? Мои башмаки! У меня нет других... Злые руки сунули ее в открытые дверцы кареты. Вслед за ней в карету по воздуху сами собой влетели башмаки. Как будто грустные утята вдруг научились летать. Кто-то тяжело плюхнулся рядом с Татти на сиденье. -- Поехали! -- приказал грубый голос. -- Да держи девчонку покрепче. Дверцы захлопнулись, и карета тронулась. -- Очень интересно, но непонятно, -- пробормотала госпожа Круглое Ушко, присев на минутку на пороге трактира "Три желудя". -- Надо рассказать обо всем мудрому Лесному Гному. Правда, на мой взгляд, он уж чересчур грустит по своему холму, нежным корням и траве. Впрочем, посмотрим, что будет дальше! Глава 3. ЧЕРНЫЙ ШКАФ Было раннее утро. Встало солнце, и все дома в городе с одного бока стали теплыми и розовыми. Острый шпиль над башней с часами вспыхнул и засветился, и маленькое круглое облако опустилось на него, как золотое кольцо. Случайный луч невесть как пробрался в мрачную темную комнату королевского дворца. Он растерянно пробежал по стене и замер, осветив громадный черный шкаф. Шкаф был высокий, до потолка. Прямо как маленький дом. Если бы его вынести на улицу, в нем вполне могла бы поселиться какая-нибудь бедная семья. Тяжелый черный шкаф на всякий случай был еще прикован к стене двумя длинными железными цепями. Возле черного шкафа стоял высокий сутулый человек со страшными глазами и большим мягким носом, чем-то похожим на башмак. Глаза у него были цвета мертвого серого пепла, но под этим пеплом светилось что-то жгучее, как глубоко спрятанные раскаленные угли. Он был одет в костюм из зеленого бархата, кое-где прожженный насквозь, кое-где покрытый мутными пятнами. Рядом с ним на стуле сидел противный носатый мальчишка и болтал кривыми ногами. Сразу можно было догадаться, что это отец и сын. Да, это были Главный Хранитель Королевских Запахов Цеблион и его сын Цеблионок. Хранитель Запахов наклонился к черному шкафу и вставил большой узорный ключ в замочную скважину. Дверцы шкафа длинно заскрипели и отворились. Все полки шкафа были уставлены разными флаконами. Здесь были флаконы, украшенные стеклянным кружевом, с золотыми пробками и флаконы из грубого стекла, заткнутые просто скомканным клочком бумаги. Хранитель Запахов взял с полки один флакон и поднес его к носу Цеблионка. -- Ну, ладно, ладно, сыночек, не болтай ногами, не отвлекайся, -- сказал он. -- Моя радость, скажи, какой это запах? Цеблионок неохотно обнюхал флакон. -- Порох, -- сказал он скучным голосом, -- Министр Войны! -- Мое сокровище! Умница! -- с восторгом воскликнул Хранитель Запахов. -- А это что? -- спросил он, поднося к носу Цеблионка другой флакон. -- Кажется, цветочное мыло. Наверно, это Министр Чистого Белья, -- сморщив нос, проворчал Цеблионок. -- Прекрасно! Восхитительно! -- Хранитель Запахов в восторге потер руки. Ему хотелось погладить Цеблионка по голове, но он боялся, что тот снова начнет болтать ногами. -- Ах ты, мое сокровище! Ну, а это что? -- Не то фиалки, не то рыбьи потроха... -- Что ты! -- с беспокойством сказал Хранитель Запахов. -- Цеблионок, миленький, ну сосредоточься, умоляю тебя, понюхай хорошенько! Ты же у меня такой умный, способный! Цеблионок со свистом втянул носом воздух и ничего не ответил. -- Ну что же ты! -- с огорчением воскликнул Цеблион. -- Это же... Это же запах нашего короля. Самый великий запах в нашем королевстве. Сколько сил я потратил, чтоб создать этот необыкновенный запах! Я учил тебя, помнишь? Чувствуешь, пахнет чем-то загадочным и непонятным -- значит, это король! Мой обожаемый, ну давай повторим все сначала. Тебя, мой маленький друг, конечно, очень удивляет, зачем невидимкам нужны были все эти духи? Зачем понадобилось их запирать в черном шкафу? И вообще, к чему все эти секреты и тайны, замки и запоры? Минутку терпения, сейчас я тебе все объясню. Так вот. Как ты уже понимаешь, невидимки не могли видеть друг друга. И вот, чтобы не спутать короля с министром, а королеву с какой-нибудь придворной дамой, у каждого невидимки были свои особые духи. Знатные невидимки, едва открыв глаза, выливали на себя полфлакона духов. Те, кто победнее, обязаны были натереть пуговицы лимонной коркой или съесть натощак сырую луковицу. Самой опасной болезнью в королевстве считался насморк. Еще бы! Ты только представь себе! Простуженный невидимка мог пройти мимо самого короля и не поклониться ему. Он мог даже задеть его локтем. Да и вообще, мало ли что могло случиться?.. Цеблион в задумчивости прошелся по залу. Благодаря своему удивительному носу, похожему на башмак, он лучше всех различал запахи и за сто шагов мог узнать любого невидимку. Все невидимки ненавидели его и делали ему исподтишка всяческие пакости. Да, забот было много, неприятностей еще больше, а жалованье при этом он получал совсем мизерное. Но не ради денег терпел все это Цеблион. Дело в том, что король обещал дать ему два колпака: один для него, другой для его сына. Получить колпаки было самой большой мечтой его жизни. Часто в сумерках, закончив дневные труды, он опускался в глубокое кресло и мечтал о колпакахневидимках. О, колпаки, колпаки! В мечтах они летали перед ним как две волшебные птицы и нашептывали ему что-то заманчивое. Он протягивал к ним дрожащие жадные руки, но колпаки исчезали. Колпаки -- это власть. Колпаки -- это богатство! Как только он их получит, все будет иначе, все сразу же будет иначе... А пока что он каждое утро открывал шкаф и учил сына различать запахи. Цеблион протянул руку и достал с верхней полки хорошенький флакон. Круглую пробку украшал сверху розовый стеклянный бант. Флакон был чемто похож на маленькую девочку. Цеблионок жадно обнюхал флакон с розовым бантом. -- Пахнет ландышами, -- сказал он и облизнулся. -- Принцесса! -- Моя радость! -- дрогнувшим голосом сказал Хранитель Запахов. -- Сокровище мое, вот увидишь, когда ты чуть-чуть подрастешь, ты непременно женишься на принцессе. -- Да-а-а! -- захныкал Цеблионок. -- Как бы не так! Принцесса самая красивая девчонка на свете, а у меня видишь какой нос! -- Мое сокровище, как только ты наденешь колпак-невидимку, все это потеряет всякое значение. Нет, ты женишься на принцессе, я это тебе обещаю. -- Обещаю, обещаю, -- проворчал Цеблионок. -- А у тебя, папка, нос еще больше. Фу, смотреть противно! -- Мой нос -- это мой хлеб... -- с виноватым видом сказал Главный Хранитель и помял пальцами свой огромный нос. -- Как иначе мне заработать денежки? Цеблион улыбнулся своей страшной, отвратительной улыбкой. Он с нежностью притянул к себе сына, отвел рукой волосы от его уха и зашептал дрожащим голосом: -- Потерпи еще немного. Лишь бы только мне заполучить эти колпаки! Ты увидишь... Что у невидимок есть, кроме красоты? Все они глупы как пробки. А я... ну ты знаешь мне цену. Поверь, принцесса будет твоя, твоя... Главное, сынок, это уметь всех обхитрить и устроиться в жизни получше... В этот момент в дверь кто-то негромко постучал. Главный Хранитель наклонился к замочной скважине и принюхался. -- Запах ваксы, -- прошептал он. -- Это Начищенный Сапог. Любопытно, какие он принес известия... Начищенный Сапог был один из невидимых стражников. -- Ну? -- нетерпеливо спросил Главный Хранитель, приоткрыв дверь. -- Расцвел, цветок-невидимка расцвел! У-у, какой красивый! -- шепнул Начищенный Сапог. -- А Великий Садовник? -- Спит. Он не спал целую неделю, каждый час поливал цветок-невидимку. Бедный старик, он так устал. А теперь спит. -- Ну хорошо, хорошо, ступай. Хранитель Запахов захлопнул дверь и рассмеялся. Смех был странный, словно кровь закипела и забулькала у него в груди. -- Наконец-то... -- хрипло сказал Цеблион, с нежностью глядя на сына. -- Я уже почти потерял надежду увидеть тебя когда-нибудь невидимым. Хранитель Запахов достал из кармана большие ножницы. Он пощелкал ими, будто хотел отрезать кусок воздуха. Движения его стали порывистыми, нетерпеливыми. -- Я должен спешить, -- сказал он. -- Умоляю тебя, поставь на место все флаконы и пузыречки. Сам знаешь, если хоть один флакон потеряется, в королевстве все пойдет кувырком. -- Вот еще, и не подумаю, -- недовольно проворчал Цеблионок. Хранитель Запахов беспомощно развел руками. -- У меня нет ни секунды времени, -- с мольбой сказал он. -- Мне надо пробраться в Белую Башню, пока Великий Садовник не проснулся. Главное -- не забудь хорошенько запереть шкаф с духами. Слышишь? "Надо же, какой тупой мальчишка, -- покачал головой Лесной Гном, выглядывая из-под шкафа. -- Сколько можно повторять одно и то же. -- Он устроился под креслом, в полутемной комнате его невозможно было разглядеть. -- Подумаешь, запереть шкаф. Это же проще простого... Как я любил запирать мой домик на холме маргариток, когда я отправлялся погулять. Ключ говорил: "Цвинь!" и поворачивался в замочной скважине". Маленький Гном достал из кармана гребенку и принялся аккуратно расчесывать свою бороду. Ведь его ждала к завтраку сама госпожа Круглое Ушко. А у нее в норке всегда такой порядок, любо-дорого посмотреть!.. Цеблион бросил большой узорный ключ прямо в руки сына и торопливо вышел из зала. Он сделал несколько шагов по темной галерее и вдруг чуть не налетел на маленького негритенка, на беду выглянувшего из-под лестницы. -- Ах, это ты, Щетка! -- прошипел он. -- Вечно ты путаешься под ногами. Негритенок был хилый, щуплый и такой худой, что ребра у него торчали, как клавиши рояля. Цеблион сильно ударил его ногой, но мальчик даже не застонал. Видимо, он боялся, что за это его ударят еще сильнее. Цеблион подошел к низкой дубовой двери, окованной медью. Это была дверь, ведущая в подземный ход. Невидимые стражники, отлично знавшие Цеблиона, молча пропустили его. Цеблион спустился по разбитым неровным ступеням. Где-то мерно падали капли воды, словно отсчитывали минуты. Вдалеке, потрескивая, светил факел, отблески красноватого пламени метались по закопченному потолку. Цеблион пробежал через подземный ход и стал подниматься по стертым ступеням из белого мрамора. В щели между камнями проникали лучи солнца. В трещинах неподвижно лежали зеленые ящерицы. Открывали изумрудные глаза и снова погружались в теплый сон. Цеблион, задыхаясь, поднялся на самый верх Белой Башни. Там на мраморных плитах пола, подстелив под себя ветхий плащ, лежал старик. Он крепко спал, иногда слабо улыбаясь во сне. Это был Великий Садовник. Лицо Великого Садовника было землистого цвета, а волосы и борода напоминали высушенную солнцем и ветрами траву. Но он улыбался детской счастливой улыбкой. Так улыбается человек, когда ему удается создать то, о чем он мечтал всю жизнь. Над Великим Садовником, бросая на него сквозную узорную тень, наклонился белоснежный цветок. Что с того, что он рос в простом глиняном горшке? Этот цветок сиял и светился. Каждый его лепесток изгибался и дрожал, как язычок прохладного пламени. Это и был цветок-невидимка. Над ним разноцветным облаком роились бабочки, пчелы и стрекозы. Но стоило только какойнибудь бабочке опуститься на цветок, как она тут же становилась невидимой. Хранитель Запахов на цыпочках подошел к цветку-невидимке. "Эх, нужно было мне надеть ночные туфли, -- подумал он. -- Когда делаешь днем такое дело, которое лучше делать ночью, всегда нужно надевать ночные туфли". Цеблион старался даже не глядеть на Великого Садовника, чтобы не разбудить его своим страшным взглядом. Но Великий Садовник спал очень крепко. Дон-н-н! Дон-н-н! -- громко, словно предупреждая о чем-то, пробили круглые часы на городской башне. Но Великий Садовник все равно не проснулся, ведь он очень-очень устал. Цеблион наклонился и срезал цветок-невидимку под самый корень. Ножницы лязгнули, как волчья пасть, и мгновенно исчезли. Цеблион дрожащими от жадности руками схватил цветок-невидимку и, крадучись, направился к лестнице. Глава 4. ЦВЕТОК-НЕВИДИМКА Если бы ты, мой маленький друг, каким-нибудь чудом забрался на галерею, идущую вдоль дворца, потом подтянулся бы на руках и заглянул в высокое стрельчатое окно, ты бы увидел большой королевский зал. С лепного потолка свисали громадные люстры, похожие на хрустальных пауков. Мигали, истекая воском, бесчисленные свечи. Ярко сверкал позолотой и драгоценными камнями королевский трон. К нему вели мраморные ступени, покрытые алым ковром. -- Ничего не скажешь, красиво! Настоящий королевский дворец, -- решил бы ты. -- Только почему здесь пусто? Свечи горят, а никого нет. А вот в этом ты бы ошибся, мой милый! В большом королевском зале можно было просто задохнуться с непривычки. Там тяжело колыхался запах сорока пяти всевозможных садовых и полевых цветов. Да еще к ним примешивался запах собак, кислых щей, лимонных корок, пороха, конского пота, сухой малины и свежих еловых шишек. Но сильнее всего в зале пахло чем-то таинственным, загадочным и совершенно ни на что не похожим. Это значит, в зале находились не только министры и придворные дамы, но и сам король Невидимка. Великий. Над королевским троном висело не то мутное облако, не то сгусток тумана, слабо напоминая очертаниями фигуру человека... Да, это был король. Не будем скрывать, он был в отвратительном настроении. Он сидел и в раздражении кусал ногти. Королева вообще не пожелала выйти из спальни. -- У меня разболелась голова, -- простонала королева умирающим голосом и велела повесить на окна плотные черные шторы. В спальне стало так темно, что королева не могла понять, сидит она с открытыми глазами или закрытыми. Король в нетерпении топнул ногой. -- Черт побери, где же Министр Чистого Белья? Послать за ним капитана невидимых стражников! В это время двери в зал широко распахнулись, послышались торопливые шаги и кто-то, благоухая цветочным мылом, упал на колени перед троном. -- Ну?! -- с волнением спросил король. Мутное облако наклонилось вперед. -- Клянусь тазом и корытом, Ваша Прозрачность... Уф!.. Минутку отдышусь и все доложу по порядку, -- отдуваясь, проговорил Министр Чистого Белья. -- Мы ее нашли. Как раз такая, как вы хотели. У короля вырвался вздох облегчения, но он тут же перешел в недоверчивое ворчанье. -- А ты сделал все, как я приказал? -- Клянусь мылом и мыльницей! -- поспешил успокоить короля невидимый министр. -- Все сделано точь-в-точь, как вы изволили приказать. Я расставил невидимых стражников повсюду: на рыночной площади, в кустах, под каждым балконом. Я велел им хорошенько вымыть уши и подслушивать изо всех сил. И они нашли... -- Нашли! И она действительно не хочет... -- Не хочет стирать ваши колпаки, -- подхватил Министр Чистого Белья. -- Прекрасная мысль! Ведь та, которая не захочет их стирать, не захочет их... -- Украсть! -- хором воскликнули все придворные. Послышались льстивые подобострастные голоса: -- Какая глубокая тонкая мысль! -- Я поражен! -- А я восхищен! -- Постой, постой, министр! -- Голос короля вновь стал мрачным и подозрительным. Он протянул прозрачную руку, и пальцы его зашевелились, как щупальца медузы. -- Неужели в моем королевстве нашлась женщина, которая не пожелала стирать колпаки-невидимки? А? Трудно поверить. Может, тут что-то кроется? Какая-то хитрость? А может быть, даже... заговор? Измена? -- Что вы, Ваше Величество, что вы! -- поспешил успокоить короля министр. -- Это всего-навсего простая нищая девчонка! В деревянных башмаках, с глупыми деревянными мозгами. Она сидит в подвале около корыта и плачет в три ручья. Ха-ха-ха! Глупая кудрявая девчонка! -- А, ну что ж... -- Король поудобней уселся на троне, одернул кружевные манжеты, напоминавшие зыбкую морскую пену. -- Пожалуй, беспокоиться нечего. Девчонка даже не сообразит, какое сокровище она стирает. Так что... В это время двустворчатые двери распахнулись и в зал вошел Хранитель Запахов. Позади него, почти упираясь носом в его спину, с угрюмым видом плелся Цеблионок. В руке Главного Хранителя что-то слабо светилось, озаряя все вокруг трепещущим призрачным светом. Это был цветок-невидимка! Что-то невыразимо грустное виделось в изгибе его тонких лепестков. Да и светил он как-то устало, словно бы из последних сил. Можно было подумать, еще немного -- и его сияние померкнет. -- Ваше Незримое Величество! -- громко и торжественно провозгласил Цеблион. Глаза его увлажнились. Нос покраснел. -- Я счастлив, что первый могу сообщить вам счастливую новость. Наконец-то... цветок-невидимка расцвел! Произошло замешательство. Обычно придворные при виде Хранителя Запахов разбегались по углам, но на этот раз они окружили его плотным благоухающим кольцом. -- Цветок-невидимка! -- А на вид он такой простенький! -- Что вы понимаете в цветах-невидимках! Он похож на маленькую корону! -- Да, да! На маленькую светящуюся корону! -- Ах, милашка! Цеблион подошел поближе к трону и протянул цветок в пустоту. Король резко вскочил. Послышалось его прерывистое дыхание. Бесцветное облако, клубясь, повисло над цветком. -- А... это действительно цветок-невидимка? Вдруг это просто какой-то обычный цветок? Убогий цветок с какой-нибудь дрянной поляны? Чем ты можешь мне доказать, что это он? -- Доказать? -- Цеблион растерянно моргнул. По правде говоря, он совсем не ожидал такого вопроса. -- Да, да, доказать, -- прошипел король. -- Знаю я вас! Насквозь вижу! И вашу невидимую хитрость тоже вижу! Если ты меня... Тогда я тебя, за то, что ты меня... Нос Хранителя Запахов заметно позеленел. -- Цеблионок, -- лихорадочно заторопился он. -- Мой мальчик, дай мне скорее что-нибудь маленькое. Ну, хотя бы твой... носовой платок. -- Нет его у меня, -- проворчал Цеблионок. -- Забыл дома. -- Что? Носовой платок? -- завизжал король. -- Насморк у меня во дворце? Предательство! Измена! -- Носовой платок! Какой ужас! Мы даже не знаем, что это такое, -- послышались возмущенные голоса придворных. -- Кажется, на нем ездят верхом! -- Ах, что вы, в нем варят суп! -- Да нет, зеленые носовые платки растут в лесу на таких колючих кустиках! Это придворные делали вид, будто они не знают, что такое носовой платок. -- Клянусь полем битвы!!! -- взревел Министр Войны. -- Любимая поговорка моих солдат: нос и порох держи сухими!!! От его оглушительного голоса одна престарелая дама оглохла, а на потолке появилась трещина, похожая на сухое дерево. Хранитель Запахов понял, что сморозил чудовищную глупость, и нос его позеленел еще больше. -- Ну, дайте мне что-нибудь маленькое! Хоть чтонибудь, -- беспомощно взывал Цеблион, поворачиваясь в разные стороны. Но придворные молчали. Они были страшно довольны, что Цеблион попал в такую скверную историю. -- Вот! -- сказал Цеблионок и бросил к ногам Хранителя Запахов ключ от черного шкафа. -- Больше у меня ничего нет. Цеблион поспешно нагнулся над ключом. Он слегка нажал на стебель цветка-невидимки. Грустная удлиненная капля, похожая на слезу, сверкнула и упала на ключ. Ключ исчез. -- Ваша Светлейшая Прозрачность, -- задыхаясь от волнения, проговорил Цеблион. -- Я надеюсь, вы не забыли? Два первых колпака... Мне и моему сыну! Но голос его потонул в криках и воплях невидимок. Придворные, толкаясь и царапая друг друга невидимыми орденами, бросились к цветку. -- Дайте мне на него посмотреть! -- Подвиньтесь! Я хочу его понюхать! -- Пустите меня! Дайте, дайте мне его потрогать. Одним пальчиком! Цветок-невидимка покачнулся. Нижний лист оторвался и исчез в чьей-то невидимой руке. У кого-то под ногой звякнул невидимый ключ. -- Ключ! Умоляю! Осторожнее, ключ! -- отчаянно закричал Хранитель Запахов. -- Ах, да отстаньте вы от меня! Не трогайте цветок! Но невидимые придворные повисли у него на руке, стараясь пригнуть ее книзу. -- Что такое? -- с возмущением крикнул король, вскакивая с трона. -- Прочь! Прочь от моего цветка! Под страхом смертной казни не прикасаться к нему! Придворные отшатнулись, попятились, тихо и злобно ворча. Цеблион стоял посреди зала, загородив цветок ладонью, как горящую свечу. -- А ты, мой Хранитель Запахов, -- приказал король, -- немедленно ступай в свою лабораторию и займись приготовлением эликсира-невидимки. Немедленно, слышишь? Я больше не намерен ждать ни минуты! -- С превеликим наслаждением! -- низко поклонился Цеблион и, пятясь, вышел из зала. -- Сыночек, отыщи ключ! -- крикнул он, обернувшись с порога. -- Кажется, он отлетел под трон. Я слышал, как он звякнул. Отыщи ключ! Но в это время кто-то из невидимок с досады больно ущипнул Цеблионка за ухо. Кто-то другой отвесил ему хорошую затрещину. -- Они дерутся! -- взвизгнул Цеблионок резким голосом. -- Сам ищи ключ! И Цеблионок со всех ног бросился вслед за отцом. -- Терпеть не могу беспорядка. Что за манера все кидать и разбрасывать! -- проворчала госпожа Круглое Ушко. Своими ловкими, проворными лапками она нащупала под троном невидимый ключ. -- Пожалуй, в моей норке для него найдется уютное местечко. Надо будет показать его Лесному Гному. Невидимый ключ! Все-таки диковинка, что ни говори! Глава 5. КОЛПАК С КРАСНОЙ КИСТОЧКОЙ В сыром темном подвале с низким потолком Татти стирала колпаки-невидимки. В маленькое узкое оконце падал один-единственный робкий луч солнца. Дверь в подвал была крепко-накрепко заперта, а во всех четырех углах сидели невидимые стражники. Борясь с дремотой, они протяжно зевали от скуки и уныния. -- А-ах! -- слышалось из одного угла. -- О-ох! -- сонно доносилось из другого. -- Ты так зеваешь, просто сил нет удержаться. Того гляди, уснешь. А ведь нам надо сторожить девчонку! Татти стирала колпаки-невидимки и плакала. Ее слезы падали в корыто. По грязной воде плыли серебристые пузыри. Сначала Татти решила, что она ни за что на свете не будет стирать колпаки-невидимки. Так она просидела два часа, с ненавистью глядя на золотой таз, в котором лежали грязные колпаки. Колпаки были в пятнах от варенья и жирных подтеках. Можно было подумать, что ими смахивали пыль и терли закопченную посуду. "Их и в руки-то взять противно", -- подумала Татти. Татти была простой деревенской девчонкой. Она умела печь лепешки, топить печку и полоть грядки. Она любила собирать ягоды в лесу и сушить грибы. Она просто не могла сидеть без дела. Ну не могла и все. Ее руки начинали болеть и ныть, если она ничего не делала. В конце концов Татти не выдержала и, громко всхлипывая, принялась за стирку. С отвращением двумя пальцами она брала колпаки-невидимки и кидала их в корыто. Вода в корыте моментально стала густой и мутной от грязи. Татти отжала колпаки и бросила их в золотой таз. Потом она подняла корыто и выплеснула мыльную воду прямо на невидимого стражника, сидевшего в дальнем углу. Стражник в это время сладко зевал во весь рот. -- А-ах! Р-р-р!.. -- Зевок перешел в рычание. Ктото, грохнув сапогами, вскочил на ноги. -- Тьфутьфу-тьфу! Мерзкая девчонка! Ты вылила грязную воду прямо на меня! Как ты посмела? Татти растопырила пальцы, взялась за подол своей полосатой юбки и почтительно присела. -- Извините, господин невидимый стражник! Я думала, здесь никого нет. Смотрю, пустой угол... -- Хр-р-х... -- отфыркивался невидимый стражник. -- Я ведь мокрый. Да еще наглотался мыльной пены. Пойду погреюсь на солнышке. А ты не вздумай тут примерять колпаки. Это бесполезно. Пока они мокрые, все равно невидимкой не станешь! Дверь сама собой со скрипом отворилась и тут же захлопнулась. Стражник пошел греться на солнышке. Когда вода в корыте снова стала грязной, Татти выплеснула ее в другой угол. -- А-а! -- взревел стражник, сидевший в этом углу. -- Ты что, спятила? Что ты натворила! Сейчас я тебя отколочу как следует. Слышно было, как на нем с тихим музыкальным звоном лопаются мыльные пузыри. -- Я же не знала, что в этот угол тоже нельзя выливать грязную воду. -- Татти с невинным видом широко распахнула глаза. -- Тот господин стражник сказал, что в тот угол нельзя выливать грязную воду, но он же не сказал, что в этот угол тоже нельзя выливать воду! -- Ты глупая девчонка! -- злобно проворчал невидимый стражник. -- Тебя следует выпороть. Но сначала я высушу на солнце свои штаны и куртку. А ты сиди и жди, когда я вернусь. И запомни: пока колпаки мокрые, они все равно что обычные колпаки. Так что не вздумай их примерять, все равно толку не будет. Невидимый стражник вышел, оглушительно хлопнув дверью. "Ну что ж, попробуем еще разок", -- решила Татти. Когда вода в корыте стала кислой и мутной, Татти выплеснула ее в темный угол у двери. Пустота в углу мгновенно ожила -- кто-то, отряхиваясь и вскрикивая, вскочил на ноги. -- О-о! Что ты натворила! -- несчастным голосом простонал третий стражник. -- Какая холодная вода! Ой, ой, ой, у меня дрожат зубы и стучат коленки. Нет, я хотел сказать, стучат коленки и дрожат зубы. Ах, неважно! Вода забралась в башмаки! Какое несчастье... Я и так вчера чуть было не чихнул. Хорошо еще, что моя жена успела вовремя схватить меня за нос... А теперь ей придется просто водить меня за нос. О-о-о!.. Скорее на солнышко. На теплое солнышко... Стражник, стеная и всхлипывая, оставляя за собой мокрые следы, выскочил из подвала. -- Я здесь тоже не останусь, -- проворчал четвертый стражник. -- Неровен час, проклятая девчонка и меня окатит водой. Лучше уберусь отсюда подобру-поздорову... А дверь снаружи запру покрепче... Стражник вышел из подвала, и слышно было, как брякнул тяжелый замок. Татти вздохнула и принялась развешивать мокрые колпаки на длинной веревке, наискосок протянутой через подвал. Татти взяла в руки маленький колпак с красной кисточкой на конце. На его изнанке было вышито голубыми ниточками "Принцесса". Татти повесила его на веревку. Луч золотой соломинкой протянулся через подвал и осветил маленький колпак с красной кисточкой. Татти перевернула тяжелый золотой таз и села. Сидеть на золотом тазу было холодно. Татти сунула руки под передник и сжалась в комочек. Время шло, и ласковый луч стал уходить вправо. Татти от нечего делать передвинула колпак с красной кисточкой. Луч двигался, уходил в сторону. Татти снимала и снова вешала колпак, опять и опять, пока с удивлением не увидела, что колпак становится все более прозрачным. Прошло еще немного времени, и колпак вдруг исчез. "Вот это да! -- подумала Татти. -- Высох и стал невидимый. И кисточка пропала..." И тут случилось именно то, что должно было случиться. Татти повертела колпак в руках, а потом взяла и натянула его себе на голову. Просто так, не думая ни о чем, от нечего делать. "Представляю, какой у меня в нем дурацкий вид", -- подумала Татти и подняла руки, чтобы его снять. И вдруг она увидела, что у нее нет рук. Да, да! Совсем нет рук! Потом она увидела, что у нее больше нет ни полосатой юбки, ни ног, ни деревянных башмаков. Татти поняла, что стала невидимкой! Сердце у Татти застучало так громко, что она испугалась, как бы этот звонкий стук не услышали стражники. "Я убегу отсюда! -- ликуя, подумала Татти. Она изо всех сил стиснула зубы, чтобы не завизжать от восторга. -- Только как, как? Дверь заперта снаружи, а окошко такое маленькое..." Татти с сомнением посмотрела на узкое окно. В него могла пролезть только очень толстая кошка или вконец отощавшая собака. "В последний раз я ела вчера вечером, -- прикинула Татти. -- Хорошо, что я не съела ни одной лепешки с медом у тетушки Пивной Кружки. Что ж, надо попробовать..." Татти приставила к стене табуретку, подтянулась на руках и высунулась в окно. "Кажется, пролезу", -- подумала Татти. Внизу она увидела примятую траву и раздавленный одуванчик на сломанном стебле. Татти протиснулась в окно, рама предательски скрипнула, но Татти уже ловко спрыгнула на землю. Но тут случилось вот что. Под окном сидели мокрые стражники и грелись на солнышке. Татти свалилась прямо на них. Стражники вскочили, загремев оружием. -- Это ты, Лесной Клоп? -- дико вскрикнул один из них. -- Ты что? Это, наверное, ты, Подгоревшая Каша? -- с тревогой отозвался другой. -- Ты что? Как я могу быть там, когда я тут? -- На меня упало что-то живое и теплое! -- А меня стукнули по голове чем-то деревянным! Но Татти была уже далеко. Она бежала со всех ног, торопясь и задыхаясь. И я думаю, мой маленький друг, ты уже сам догадался, куда бежала Татти. Глава 6. КОРОЛЕВСКИЙ АРШИН КРАСОТЫ Татти бежала к Черной Башне. Она перепрыгивала через пестрые клумбы, прямиком промчалась по шелковому газону. С досадой обогнула круглый бассейн, на дне которого неподвижно и важно лежали красные пузатые рыбы. Лучи солнца играли в прозрачной воде, и рыбы светились, как круглые лампы. Татти казалось, что она с разгона так и вбежит в Черную Башню. Тень от башни упала на нее, и Татти невольно замедлила шаги. Башня стояла мрачная, неприступная, от нее веяло угрюмым молчанием. Ни одной двери, всюду шершавый, грубо отесанный камень. Щели между камнями заросли лиловым мхом. Окна наглухо закрыты железными ставнями. Высоко, между осыпающимися зубцами, воронье свило лохматые гнезда. "Какая же я дуреха! -- Татти почувствовала себя беспомощной, маленькой. -- Ведь говорила мне тетушка Пивная Кружка: в Черную Башню ведет подземный ход. По-другому туда не попадешь. Значит, надо сначала пробраться во дворец. Но как я туда попаду? Легко сказать..." Татти уже гораздо медленней пошла по желтой дорожке к королевскому дворцу. Дворец словно вырастал из густой зелени, тяжело поднимая вверх украшенные позолотой и резьбой башни. Вдруг слоистое облако затянуло солнце, дворец окутался зыбким туманом. Мраморные ступени, веером сбегавшие от высоких дверей, заблестели от мелких капель. Дворец показался Татти хмурым, затаившим угрозу. Длинный острый шпиль проткнул тающее облако. Татти поставила ногу на нижнюю ступеньку мраморной лестницы, но дальше не пошла. С каким-то тоскливым чувством она посмотрела вверх на высокие стрельчатые двери. Разве можно вот так просто подойти и открыть эти двери, похожие на узорные ворота? Нет, почему-то нельзя... Вдруг Татти услышала чьи-то голоса. Она обогнула кусты подстриженных роз и тихо ахнула от удивления. На круглой зеленой, чуть влажной от дождя лужайке, словно на зеленом островке, стояла толпа людей. Но не это удивило Татти. Совсем не это. Дело в том, что все, кто собрались здесь, на этой лужайке, были удивительно, необыкновенно красивы. Красивые девушки стояли, опустив густые ресницы. Красивые парни смущенно посмеивались и толкали друг друга плечами. Кудрявые нежные девочки жались к матерям. -- Ну, улыбнись же, доченька! -- сказала одна из женщин печальной напуганной девочке. -- Ты такая хорошенькая, когда улыбаешься! Но девочка вдруг горько заплакала. Она прижалась к матери и обняла ее. -- Пойдем домой, матушка, -- сквозь слезы проговорила она. -- Я не хочу... туда! "Куда -- туда?" -- подумала Татти. Она никак не могла решить, какая же из девушек красивее всех? Эта? Или вот эта, с копной черных кудрей? Нет, вот она, самая красивая! Спору нет! Глаза такие прозрачные, как горный ручей. А в глубине что-то светится, будто россыпь мелких драгоценных камней. От бледно-розового румянца всем тепло. Ноги босые, видно, пришла издалека. Длинная коса словно сплетена из лучей закатного солнца. Девушка воткнула в волосы полевой василек. Пушистые пчелы, мерцая крылышками, окружили ее голову сияющим обручем, и можно подумать, что над головой девушки медленно кружится невесомая корона. Неожиданно распахнулась небольшая дверь. Вышел человек в темной бархатной одежде. Глаза у него были маленькие и колючие, а голос вкрадчивый, сладкий. -- Ах вы, мои миленькие красавицы! Пришли измерить свою красоту? -- Человек в черном оглядел всех острыми глазами, прищурился, голос его стал еще слаще. -- Справедливость и истина! Истина и великодушие! Вот что правит нашим королевством. Тот, кто окажется красивее короля, уже сегодня станет нашим королем! Та, кто окажется красивее королевы, уже сегодня станет нашей королевой! Вот так-то, мои красивенькие. Спешите измерить вашу красоту! В нашем королевстве каждую пятницу от двенадцати до трех любой бедняк может стать королем! Спешите, спешите! -- Прокричав это, человек в черном почему-то скучливо зевнул, лицо его стало равнодушным, взгляд -- пустым, рассеянным. Часы на городской башне протяжно и гулко пробили двенадцать раз. Человек в черном протянул руку. Все, притихнув, стали подниматься по ступенькам. Татти тоже поднялась вместе со всеми. Все вошли в пустой зал. Человек в черном незаметно исчез. Посреди зала на круглом столе Татти увидела золотую корону. Корона сверкала, разбрызгивая слепящие цветные лучи. Казалось, она шевелится, как живая. -- Внести королевский аршин красоты! -- раздался надменный повелительный голос. Татти вздрогнула от неожиданности. Оказывается, в кресле с бархатной спинкой сидит невидимка. Властный голос доносился именно оттуда. Кто-то, тоже невидимый, закопошился совсем рядом с Татти. Послышалось шарканье ног. -- Аршин красоты уже здесь, ваша Прекрасность. Справа от короны. Вам достаточно только протянуть руку! Татти тихонько ахнула. Вон оно что! Оказывается, аршин красоты невидимый. Но может быть, так и надо? -- Ну-с, кто первый? -- проскрипел презрительный, скрипучий голос. -- Кто хочет, чтобы мы измерили его красоту? Кто считает себя достойным стать нашим королем или королевой? А? В скрипучем голосе прозвучала угроза. К столу нерешительно подошла босая девушка с длинной косой. Прозрачными, сияющими глазами она посмотрела на корону. И Татти показалось, что золотая корона как-то сразу потускнела и съежилась. Татти затаила дыхание. Она была уверена, что невидимка тут же предложит красавице стать их королевой. Иначе и быть не может! -- Подойди поближе, -- снова проговорил все тот же надменный голос. -- Сейчас я возьму королевский аршин красоты и узнаю, насколько ты красива! Девушка сделала несколько робких шагов и остановилась. Пчелы, неслышно жужжа, окружили голову девушки золотым обручем. -- Так-так-так! Повернись-ка спиной. Стой ровнее. Надо же, какая неуклюжая. Так-так. Теперь я тебя измерю сбоку. Тут еще хуже... Теперь повернись ко мне лицом. Величина глаз... Ай-яй-яй, нехорошо. Длина носа... Так. Ну, все ясно. Всего вместе двенадцать аршин красоты. Всего-навсего. Ну, так чтоб ты знала: у нашей королевы девяносто девять аршин красоты, а у короля ровно сто! Так что ты, моя милая, просто урод! И теперь это сама прекрасно видишь. -- Урод! -- тихо повторила красавица. На глазах у нее выступили слезы. Они были прозрачнее хрусталя. Одна из них скатилась по щеке. Татти послышался тихий звон, будто что-то разбилось. Послышались злорадные насмешливые голоса. -- Урод, урод! -- Обыкновенная лягушка! -- Чучело! Э, да тут полно невидимок. Татти только успевала поворачивать голову. -- А какие у нее глаза! Большие, как блюдца! -- А коса? Слишком длинная! -- Как она только осмелилась сюда явиться? -- Ах, наглая! Красавица, всхлипывая, повернулась к двери. Она вздрагивала от каждого слова, как от удара. И тут Татти не выдержала. -- Неправда! Нет! -- крикнула Татти своим ясным звонким голосом. -- Она красивая! Она такая красивая! Что тут началось! Поднялся невообразимый шум. Корона моментально исчезла со стола. Бархатное кресло опрокинулось. -- Кто сказал: "Неправда"? -- Измена! -- Эй, стражники, гоните их всех вон! Невидимые стражники начали выталкивать всех на лестницу. Татти прижалась к стене. -- А вы покажите нам ваш аршин красоты! -- крикнул высокий плечистый парень. -- Почему он невидимый? -- Вы ни разу никого не взяли даже в придворные дамы! -- Красоту все равно нельзя измерить. -- Нельзя измерить? Вот я сейчас покажу, как ее мерить! -- прорычал чей-то голос возле Татти. Громко вскрикнула красавица с прозрачными глазами и схватилась за плечо. На коже проступила красная полоса. Золотистый обруч из пушистых пчел распался. Пчелы, сердито жужжа, заметались по залу, как крошечные кулачки стуча в стекла. -- Ай! -- отчаянно завизжал кто-то из невидимок. -- Эти уроды напустили сюда пчел. Мой нос! Мой прекрасный нос! Меня укусила пчела! Какой ужас! Какое несчастье! -- Негодяи! Пусть вы красивее нас, но вы мерзавцы и трусы! -- крикнул высокий парень. Он раскинул руки, стараясь схватить кого-нибудь из невидимок. Но на нем повисло сразу несколько невидимых стражников. Он стал вырываться, нанося удары в пустоту. С разбитых губ капала кровь. Тонко заплакала девочка с длинными локонами, ухватившись за юбку матери. Невидимки, шипя от злости и отмахиваясь от пчел, кинулись к двери в глубине зала. Но пчелы разозлились не на шутку. У дверей началась толкотня. Невидимки с воплями выскочили из зала. А Татти за ними. -- Сил нет, как у меня разболелась голова от этого гвалта, -- недовольно сказала госпожа Круглое Ушко, выглядывая из угла. -- Столько шума, суматохи, и все попусту. Пчелы! Лично я была искренне рада видеть их во дворце. Насколько я знаю -- это их первый визит во дворец. Да и эта девушка с прозрачными глазами очень мила. Вот если бы у нее к тому же были такие круглые шелковые ушки, как у меня, тогда я бы сказала: "Нет сомнений, она само совершенство". Надо пойти к Лесному Гному и все ему рассказать, развлечь его хоть немного. Прямо беда с ним, хандрит и скучает целыми днями. Все тоскует по своему домику и маргариткам. Одна радость -- походить ночью по дворцу с зеленым фонариком. До чего же эти гномы любят зеленые фонарики, просто диву даюсь! Глава 7. ВОЕННЫЙ СОВЕТ Это была небольшая комната с тяжелой дверью. Окна закрывали литые решетки и от этого небо казалось клетчатым. В этой комнате всегда происходили самые важные и тайные совещания. Все здесь дышало тайной. Толстый ковер заглушал шаги. На ковре вместо узора было выткано одно слово "Тс-с-с!". На всех стенах тоже висели ковры. "Тс-с-с!" было выткано на каждом. Казалось, "Тс-с-с!" незримо летало в воздухе. В комнате тайных совещаний сильно пахло порохом и еще чем-то загадочным и ни на что не похожим. Как ты догадываешься, мой маленький друг, это значит, здесь находились король и Министр Войны. -- Ваше Незримое Величество!!! -- рявкнул Министр Войны. -- Тс-с-с! -- злобно прошипел король. -- Что у тебя за голос? Совсем не подходит для государственных тайн. Да! Если утром король был похож на облако, то сейчас он больше напоминал грозовую тучу. -- Я желаю знать, когда будут готовы чистые колпаки! -- в раздражении проговорил король. -- Пошли Министра Чистого Белья! Пусть он немедленно узнает... Министр Войны боком выскочил из комнаты. Король посмотрел на свои руки. -- О-о, -- простонал он. Руки плавали в воздухе, как две вечерние струйки тумана над болотом. -- Черт подери! Почему все королевы такие белоручки? -- пробормотал он. -- А попросту говоря, грязнули. Я не могу даже глянуть в зеркало -- я тут же начинаю нервничать. А когда я нервничаю, я просто не в силах принимать важные государственные решения! Послышались торопливые шаги, звон шпор. Дверь распахнулась. Король нетерпеливо засопел носом. Так и есть, пахнет порохом, цветочным мылом. Ну и еще пылью. Это Министр Законов. Он целыми днями читает старинные книги. Законы, законы, десятки тысяч книг, так что он весь пропитан пылью. Впрочем, ходят слухи, что он собирает пыль веником по всем углам и высыпает ее на себя. Как тут разберешься? Беда только, что от этого запаха свербит в носу и щекочет в горле... -- Счастлив доложить, Ваше Величество! -- еще с порога доложил Министр Чистого Белья. -- Все чудесно! Девчонка уже выстирала ваши колпаки и повесила их на веревку сушиться. Какие-нибудь полчаса, и вы получите чистый колпак! -- А-а! -- с облегчением сказал король и потер одну прозрачную струйку тумана о другую. -- Наконец-то Что ж, в таком случае приступим. -- Тс-с-с! -- разом зашипели все невидимые министры -- Тайна, невидимая тайна превыше всего. Дверь крепко закрыли Невидимые стражники Нафталин и Кислые Щи, стоявшие за дверью, от скуки прислонились к стене. -- Теперь часа два совещаться будут, не меньше, а то и того дольше, -- со скукой зевнул Нафталин. А Репчатый Лук, самый молодой и любопытный, сел на корточки и прижал ухо к замочной скважине Он слышал знакомые голоса Знакомые, хорошо знакомые голоса. КОРОЛЬ Мои прекрасные министры! Если вы думаете, что ваши красивые головы крепко сидят на ваших красивых плечах, то вы ошибаетесь. Глубоко ошибаетесь В народе беспокойство. Не далее как сегодня эти уроды потребовали, чтобы им показали аршин красоты А это уже пахнет бунтом, мои министры, вот чем это пахнет. Между тем королевская казна пуста. Это значит, надо... МИНИСТР ВОЙНЫ (оглушительно). Воевать!!! ВСЕ МИНИСТРЫ Тс-с-с! МИНИСТР ВОЙНЫ. Клянусь прямым попаданием"! Недаром мне сегодня приснилась такая хорошенькая победоносная война" КОРОЛЬ Война, конечно, дело неплохое... МИНИСТР ВОЙНЫ Уж куда лучше!!! Нападем на Страну Голубого Поросенка, или как там она называется"! Отнимем у них волшебную хрустальную кисть!" Чего там, они все как малые детишки!!! Не понимают, какое у них сокровище!!! ВСЕ МИНИСТРЫ. Тс-с-с! Репчатый Лук, сидевший на корточках под дверью, услыхав последние слова, горестно охнул и сполз на пол. -- Они хотят напасть на Страну Голубого Поросенка! -- в отчаянии прошептал он. -- Что же это?.. Страна Голубого Поросенка с юга граничила с королевством невидимок. Жили там, скажем прямо, бедновато. Но это до поры до времени. Пока один художник по имени Тюбик не нашел на чердаке своей лачуги хрустальную кисть. Среди всякого хлама стоял на чердаке старый дедовский сундук. И вот на самом его дне, под кучей рухляди разыскал он эту хрустальную кисть. Была она до того прозрачной, просто чудо, что он ее заметил. Тюбик -- шутник и весельчак по натуре -- взял хрустальную кисть, посмеялся и нарисовал голубого поросенка. Другой краски у него под рукой не оказалось. А голубой поросенок: "Хрю-хрю!" -- да и ожил прямо у него на глазах. -- Ну и дела! -- сказал художник Тюбик. Стал он ходить из города в город, а за ним, не отставая ни на шаг, похрюкивая от удовольствия, бежал голубой поросенок. Увидит Тюбик голодных ребятишек -- тут же нарисует хрустальной кистью пирог на блюде. Угощайтесь, пока горячий! Кому нарисует лошадь с телегой, кому -- новую крышу с трубой, а из трубы -- дым. Тут уж вся жизнь пошла по-другому. Голубой поросенок не отставал от своего хозяина, всегда рядом, трется об его ноги, а иногда даже пускался в пляс, чтоб позабавить народ. Все забыли, как прежде называлась их страна, а с улыбкой говорили: "Не знаем, что думают другие, это уж их дело, а нам нравится наша Страна Голубого Поросенка!" -- Так вот что они задумали... -- повторил с тоской Репчатый Лук. -- Пусть нападают на кого хотят, -- простонал Кислые Щи. Голос его так и прыгал от страха. -- Э, дружище, учти, я ничего не слышал. Давно оглох на правое ухо. А левым ухом не слышу ничего от рождения. -- Не знаком ни с каким поросенком, -- еле слышно проговорил Нафталин. -- Поросенок? Извините, не встречался. Не имею честь знать, кто это... КОРОЛЬ. Нам надо захватить, отнять хрустальную кисть. Когда мы ей завладеем, мы будем рисовать только золото, золото, золото!.. МИНИСТР ВОЙНЫ. А я буду ее стеречь и караулить. Клянусь пороховой бочкой. МИНИСТР ЗАКОНОВ (шипящим шепотом). Но ведь этот жалкий мазилка, этот Тюбик, может нарисовать и пушки. А к ним еще и ядра, и тогда... МИНИСТР ВОЙНЫ. Надо напасть потихоньку, неожиданно, внезапно!!! Выбрать тихую ночь, когда тучки закроют месяц и... Ура!!! КОРОЛЬ (с раздражением). До "ура" еще пока далеко. А что, если мой народ не захочет идти войной на Страну Голубого Поросенка? Если солдаты откажутся стрелять? А? Что тогда? Надо придумать чтонибудь такое-этакое, чтоб мой глупый народ захотел с ними воевать. Думайте, мои прекрасные министры, хорошенько пораскиньте мозгами! В комнате тайных совещаний стало удивительно тихо. Репчатый Лук так сильно прижал ухо к двери, что оно совсем ушло в замочную скважину. Слышно было только, как министры тяжело сопят и сокрушенно вздыхают. Время от времени ктото хлопал себя по лбу со словами: "Кажется, придумал!" Но тут же поспешно добавлял: "Нет, пожалуй, это не подойдет!" КОРОЛЬ (нетерпеливо). Ну! Говори ты, Министр Законов. А то забился в угол, я даже не слышу твоего запаха. МИНИСТР ЗАКОНОВ (неуверенно). Может, сделать так. Ваша Прозрачность?.. Мы на них нападем, а скажем, что это они на нас напали. Так поступали многие знаменитые короли. Об этом написано в разных книгах. КОРОЛЬ. Не годится. Все скоро узнают правду, и будет только еще хуже. (Со скрытой угрозой.) Я жду, мои министры! МИНИСТР ЧИСТОГО БЕЛЬЯ (робко). Кхм... Я, конечно, не знаю... Но, может быть, сказать так: художник Тюбик всех жителей перемазал красками с ног до головы. Вот мы и пошли на них войной, чтоб их хорошенько вымыть. Культурная миссия, Ваша Прозрачность! Ничего не скажешь, благородно, а? КОРОЛЬ (отрывисто). Для маленьких детей и дураков! Голос короля становился все более злым и нетерпеливым. Министр Чистого Белья виновато кашлянул и затих. МИНИСТР ВОЙНЫ. Я человек простой!!! Клянусь бочкой с порохом!!! Надо написать на наших знаменах: на одном -- "Грабь", на другом -- "Отнимай!!!". Еще хорошо написать: "Набивай карман"!!! Да под такими знаменами все с радостью пойдут в бой!!! КОРОЛЬ (со злобой). Под такими знаменами в бой пойдут только грабители и воры! Думайте, мои министры! Я приказываю, думайте! Король вскочил с места и забегал по комнате, размахивая прозрачными руками и сжимая серые кулаки. МИНИСТР ЗАКОНОВ. Всю ночь сидел над книгами. Наглотался пыли. Голова что-то... МИНИСТР ЧИСТОГО БЕЛЬЯ. До утра считал куски мыла... КОРОЛЬ (в ярости). К черту куски мыла! Безмозглые глупцы. Не можете придумать, как обмануть мой народ. Эй, позвать сюда Цеблиона! Сейчас же, немедленно! Кислые Щи бросился бегом за Цеблионом, он знал, где его найти. Репчатый Лук в тоске скорчился на полу. -- Как же так? -- еле слышно шептал он. -- Молчи, -- толкнул его локтем Нафталин. -- Ничего не знаю, не понимаю, ничего не слышу... Мимо них, крупно шагая и вытянув вперед нос, быстро прошел Цеблион. На ходу он вытирал руки о какую-то тряпку. Тряпку отшвырнул в угол, прошел в комнату тайных совещаний, захлопнул дверь. Нафталин подобрал тряпку, встряхнул ее, бережно сложил. -- Спросит господин Цеблион, где, мол, тряпочка, а она вот тут, целехонька, извольте, извольте... Из-за двери лился хитрый, вкрадчивый голос Цеблиона. ЦЕБЛИОН. Очень просто, Ваша Светлость. Надо собрать всех, кто кричит, что в Стране Голубого Поросенка лучше, чем у нас. Всех до одного. Знаем мы их. Все записаны в моей тайной книжечке. Послать их всех в Страну Голубого Поросенка. И поручить им заключить с художником Тюбиком, он там у них всем верховодит, вечный мир! КОРОЛЬ. Что?! Да ты спятил, Цеблион! ЦЕБЛИОН (нежно). А с ними послать убийц в колпаках-невидимках. Таких славненьких хорошеньких убийц. Они их там потихоньку зарежут ножичками. А мы всенародно объявим, что их убили по приказу художника Тюбика. В народе будет возмущение и... КОРОЛЬ (в восторге). Превосходно! Ну и умница ты, Цеблион! ЦЕБЛИОН (очень спокойно). Еще было бы неплохо, Ваша Незаметность, чтобы уж в народе совсем не было сомнений, зарезать нашего посла в Стране Голубого Поросенка! КОРОЛЬ. Прекрасная мысль! Так мы и сделаем. МИНИСТР ВОЙНЫ (оглушительно). Что?! Ведь это же мой брат!!! Мой родной брат!!! Смилуйтесь, Ваша Прекрасная Невидимость!!! Смилуйтесь!!! Послышался удар об пол. Это Министр Войны рухнул на колени. Он громко застонал. Скрежеща латами, он пополз на коленях к королю. КОРОЛЬ (нетерпеливо). Ну, хорошо, я подарю тебе мой загородный дворец, только перестань вопить. Это тебя утешит? МИНИСТР ВОЙНЫ (всхлипывая). И... и еще вашу серую лошадь в яблоках!!! Ведь такая потеря!!! Непоправимая!!! Любимый брат!!! КОРОЛЬ. Ладно, ладно. ЦЕБЛИОН. Ваша Прозрачность, простите, я должен спешить. Эликсир-невидимка почти готов. Он кипит на таком слабеньком огоньке. Я оставил присматривать за ним своего сына. Неожиданно голос Цеблиона изменился. Он заговорил прерывисто, весь дрожа от волнения. ЦЕБЛИОН. Так я надеюсь... Два первых колпака... Мне и сыну... Как вы обещали... КОРОЛЬ (с важностью). Я же дал тебе королевское слово! Хранитель Запахов бегом промчался мимо невидимых стражников, на ходу по привычке со свистом втягивая в себя воздух. -- Эх, -- с тоской прошептал Репчатый Лук. -- Эх, брат Нафталин, надоело мне все это. Сам себе противен. Сперва как-то привык к своему запаху, а теперь на луковицу смотреть не могу. Тоска берет. Да не только в этом дело... Забросить куда-нибудь этот проклятый колпак и... Нафталин громко лязгнул зубами. -- Замолчи, Репчатый Лук... Да за такие слова... Вспомни беднягу Сосновую Шишку. Это он кому-то сказал, что больше не хочет носить колпак-невидимку. А где он теперь? Никто о нем ничего не знает. Впрочем, я с ним не знаком, никогда не видел и знать не желаю... Мимо них один за другим протопали невидимые министры. Они злобно и завистливо перешептывались: -- Вот ведь, никак не угодишь! Ну и хитрец этот проклятый Цеблион. Ну и ловкач! В комнате тайных совещаний остались только король и Министр Войны. Король остановился перед картой, рассматривая Страну Голубого Поросенка. Страна, нарисованная на карте, выглядела удивительно доверчивой и мирной. Ни один город не окружала каменная стена. Радостно текли голубые реки. А если прислушаться, в густых изумрудных лесах тихо посвистывали птицы. -- Бум, бум, бах! -- злорадно потирая руки, пробормотал король. -- Ой, стреляют, убивают! Кто на нас напал? Бум, бум! Никого не видно! Тара-рах! Ой-ой! У нас отобрали хрустальную кисть! Погибаем, пропадаем! Бах-бах-бах! Ой, нас всех поубивали! Бум! Это король представлял себе, как солдаты в колпаках-невидимках напали на Страну Голубого Поросенка. -- Эх!!! -- выдохнул Министр Войны. Он наконец решился. Он подошел к королю как можно ближе и зашептал как можно тише. Так тихо, как только мог. -- Ваша Прекрасность, неужели вы дадите колпак Цеблиону? Ведь он такой негодяй! Если у него будет колпак... -- Конечно. Ведь я дал ему свое королевское слово, -- с важностью сказал король. Министр Войны крякнул с досады. -- Но он такой проныра!!! -- Не уговаривай меня, это бесполезно. -- Ваша Сверхпрозрачность! Ведь он!.. -- Это решено, не смей со мной спорить. Короли никогда не обманывают своих подданных. Но... -- Король негромко рассмеялся. -- Но сначала мы измерим Цеблиона и его сына аршином красоты. И если окажется, что Цеблион достаточно красив... -- Красив?! -- Теперь захохотал Министр Войны. От его хохота закачались ковры. С них полетела пыль. Можно было подумать, что ковры дымятся. -- Да ведь он урод, каких мало!!! Ха-ха-ха!!! Теперь ему не видать колпака как своего носа!!! Хотя его нос такой длинный, что он его, пожалуй, прекрасно видит!!! Ха-ха-ха!!! В комнате заклубилась пыль. Кислые Щи зажал нос, чтобы не чихнуть, и в этот момент почувствовал сильный толчок в спину. -- Чего толкаешься, Нафталин? -- заныл он. Он оглянулся и увидел высокого человека, одетого в длинные белые одежды. Высокий человек со стоном раскачивался из стороны в сторону, отдирая от себя цепкие руки невидимых стражников. Вдруг он резко рванул дверь на себя. -- Ты куда, куда? -- завопил Кислые Щи. Тут в светлом проеме двери все увидели, что это Великий Садовник. Он, шатаясь, выбежал на середину комнаты. В его глазах было отчаяние, переходящее в безумие. По впалым щекам бежали слезы. -- Ваше Прозрачное Высочество! -- закричал он, протягивая вперед руки. -- Несчастье! Несчастье! У меня похитили мой цветок-невидимку! Грозовая туча, которая на самом деле была королем, сделала два шага вперед и прошипела сдавленным голосом: -- Старый безумец! Врываешься сюда и мешаешь нам решать важные государственные вопросы. Никто и не думал похищать у тебя цветок-невидимку. Его взяли по моему приказу. Нам нужны новые колпаки... -- Для нашей чудесной войны!!! -- рявкнул Министр Войны. -- Для войны?! -- Великий Садовник пошатнулся. Глаза его расширились от ужаса. -- Для войны? Нет, мой добрый повелитель! Вы просто шутите над бедным стариком. А я на мгновение и поверил. Конечно, это просто шутка. -- Скоро увидишь, какая это шутка!!! -- злобно захохотал Министр Войны. -- Нет, нет, нет! -- в ужасе зашептал Великий Садовник. У него был такой вид, как будто ему снится страшный сон и он изо всех сил старается проснуться. -- Нет! Не для этого я растил мой цветок. Пока еще не поздно, остановитесь. Выслушайте меня. Иначе произойдет ужасное несчастье! -- Ну! -- нетерпеливо сказала грозовая туча. -- Говори, я позволяю. Только покороче. Великий Садовник поднял руку. Его прозрачные старческие глаза сверкнули стеклянным блеском. -- Вы, невидимки, прекраснее всех людей на свете. Но вы прячете от нас вашу красоту. Это великая ошибка! Нет, это преступление. Люди жаждут красоты. Она нужна им так же, как хлеб. Нет! Больше хлеба. Так пусть же все люди наслаждаются вашей красотой. Снимите колпаки! Откройте ваши ослепительные лица, подобные солнцу! А колпаки-невидимки отдайте нищим и уродам. Пусть все бедняки наденут колпаки-невидимки. Тогда в нашем королевстве останутся только богатые и красивые. Ведь только их и будет видно. Надо сломать все бедные дома! Надо срубить все кривые деревья! Тогда наше королевство станет самым счастливым. Оно станет самым счастливым, потому что оно станет самым прекрасным. Для этого я столько лет растил цветок-невидимку! -- Никогда не слыхал подобных глупцов!!! -- рявкнул Министр Войны. -- Несчастный старик, что я наделал! -- горестно и дико закричал Великий Садовник. В этом крике было столько отчаяния, что девочка Татти, которая в это время одна шла по дворцу, вздрогнула и на секунду остановилась. А Лесной Гном, сидевший на пороге мышиной норки, сам не зная почему, заплакал тихо и беспомощно, как малое дитя. Слезы у гномов светятся, это всем известно. Он вытирал слезы белоснежным носовым платком, который ему только сегодня утром дала госпожа Круглое Ушко. Король со злобой посмотрел на Великого Садовника. -- Долго мне слушать бред этого безумца? Нафталин и Кислые Щи подхватили Великого Садовника под руки и поволокли к дверям. -- Ваше Величество, опомнитесь! Остановитесь! Это же бесчеловечно... Это подло!.. -- крикнул Великий Садовник, но стражники чем-то заткнули ему рот. Король в ярости затопал ногами. -- В тюрьму его! В тюрьму! В тюрьму! Глава 8. ЗНАКОМСТВО ПОД ЛЕСТНИЦЕЙ Тем временем Татти с бьющимся сердцем шла по дворцу. Она переходила из одного зала в другой, с изумлением глядя по сторонам широко открытыми глазами. Она даже боялась моргнуть, чтобы не пропустить что-нибудь интересное. Она трогала пальцем гладкие мраморные колонны, рассматривала золоченые стулья и пальмы, поднимавшие неподвижные листья к самому потолку. Ее деревянные башмаки гулко стучали по цветному паркету. Топ-топ-топ! -- отдавалось во всех углах. Теперь, когда она стала невидимой, этот звук казался ей оглушительным. Он пугал ее. Татти скинула башмаки, завязала их в передник, пошла босиком. "Славная девочка, -- подумала госпожа Круглое Ушко, глядя ей вслед. -- Догадалась, что я не люблю, когда громко топают ногами, и сняла башмаки. Очень мило с ее стороны. Будь она поменьше ростом, я бы, пожалуй, наняла ее в служанки". "До чего же здесь красиво! -- тем временем думала Татти, переходя из зала в зал. -- Даже не представляла, что где-нибудь бывает так красиво!" Тут Татти вспомнила дом своих братьев. Ведь раньше она считала, что их дом самый лучший и красивый на свете. Но как только Татти вспомнила дом своих братьев и страшный замок, висящий на их дверях, все во дворце показалось ей отвратительным и безобразным. Она увидела, что у золоченых стульев кривые поросячьи ножки, картины блестят, как будто намазаны каким-то жиром, а у пальм противные, волосатые стволы. Вдруг позади нее послышались торопливые шаги и голоса. Запахло чем-то горелым. Она отскочила в сторону и прижалась спиной к холодной колонне. -- Да куда она денется. Подгорелая Каша? -- сказал чей-то дрожащий, уговаривающий голос. -- Ну, побегает в колпаке и бросит его. Ну, девчонка, ну, просто глупая девчонка. Что она вообще понимает в колпаках-невидимках? Поиграет и бросит, помяни мое слово. Давай никому об этом не говорить, ладно? -- Идиот! -- прервал второй голос. -- Да они тут же увидят, что одного колпака не хватает. Представляешь, что начнется, дурачина? Надо немедленно разыскать Министра Чистого Белья! -- Пропала моя невидимая головушка! -- простонал первый. Голоса и шаги затихли. Татти стало как-то жарко и весело. Так им и надо! Пусть, пусть поищут. А она будет ходить по дворцу до тех пор, пока не отыщет своих братьев. Татти потянула за ручку высокую тяжелую дверь. Дверь не открывалась. Татти ухватилась покрепче, сказала сама себе: "Н-ну..." -- и потянула изо всех сил. Вдруг она почувствовала, что с другой стороны кто-то тоже толкает дверь. Дверь отворилась легко, без усилий. Татти чуть не вскрикнула от страха. Перед ней очутился высокий человек. У него было свирепое лицо и огромный нос. Из провалившихся глаз, казалось, шел дым. В этом дворце, населенном только голосами и шагами, Татти вообще не ожидала встретить человека без колпака-невидимки. Да еще такого страшного. Татти оцепенела и задержала в груди дыхание. Зловещий человек прошел совсем близко. Потом Татти увидела противного мальчишку. У него тоже был большой утиный нос и крошечные злые глаза. Он шел, лениво волоча ноги. -- Папка! -- капризно сказал противный мальчишка. -- Хочу, чтоб у меня сегодня же был колпакневидимка! Хочу, и все, слышишь? -- Ну, сыночек... -- беспомощно сказал страшный человек. -- А если завтра, то я его не надену. Вот! -- Не говори так, мой милый. Ты же видел, я с утра не присел ни на минутку. Столько забот. Сегодня все решится. Ты только подумай, какое счастье, получился целый золотой котел невидимого эликсира! -- Невидимый эликсир! А колпаки? -- Ну, сыночек, что же делать? -- виноватым голосом сказал страшный человек. Он с нежностью погладил противного мальчишку по нечесаным волосам. -- Что же делать, мой мальчик? Они очень упрямы, эти братья. Беда в том, что только они умеют ткать материю, которая... -- Опять ждать? -- взвизгнул мальчишка. Он затопал ногами и чуть не наступил на босую ногу Татти, которая, сама того не замечая, подошла к ним совсем близко. -- А если эти глупые ткачи не захотят работать? -- Мы их заставим, -- с мрачной угрозой сказал страшный человек. -- Есть способы... -- А если они все равно откажутся? -- Тогда мы их казним, -- сказал страшный человек. -- Ой! -- сказала Татти. Она совсем не хотела сказать "ой!". Просто у нее так получилось. Страшный человек и противный мальчишка замерли на месте. -- Сыночек, это ты сказал "ой!"? -- Еще чего! -- проворчал противный мальчишка. -- Сам говори "ой", если тебе хочется. -- Но ведь все-таки кто-то сказал "ой"... -- подозрительно пробормотал страшный человек. -- Ктото невидимый. И главное, тот, кто сказал "ой", совсем не пахнет! Тут страшный человек начал поворачиваться в разные стороны, громко сопеть Носом и принюхиваться. Татти увидела его круглые черные ноздри. Каждая ноздря была как нора суслика. -- Да нет тут никого! -- Мальчишка брезгливо дернул страшного человека за зеленый рукав. -- Надоел, папка! Вечно ты что-то придумываешь. -- Не уверен... -- с сомнением протянул страшный человек. -- Так у меня и через год не будет колпака! -- злобно пискнул противный мальчишка и выбежал из зала. Носатый человек с силой втянул в себя воздух. Татти почувствовала, что струя воздуха тащит ее за собой. Она испуганно взмахнула руками и невольно сделала несколько шагов к страшному человеку... Но тут он шумно перевел дыхание, повернулся и вышел из зала. -- Ох! -- выдохнула Татти. Она прижалась горячей щекой к холодной колонне и закрыла глаза. Так она простояла несколько минут. Ей просто нужно было хоть немного прийти в себя и успокоиться. Потом она пошла дальше. Все комнаты были одинаковые: большие и пустые. Со стен смотрели картины и зеркала... Зеркала казались темными и мрачными. Ведь зеркала любят быстрый взгляд и улыбку. Но в этих пустых комнатах все словно застыло. Татти вышла на лестницу. Здесь царил полумрак. За маленьким круглым окном был видел кусок закатного неба, прозрачного и розового, как леденец. Татти задумалась: куда ей идти -- вверх или вниз по лестнице? И вдруг она услышала чей-то плач. Кто-то плакал под лестницей, горестно всхлипывая. Тяжелый, тихий плач. Так плачут только от большого горя. Татти это сразу поняла. "Не может быть, чтобы это плакал невидимка..." -- подумала Татти. Татти заглянула под лестницу. Под лестницей, в темноте, скорчившись, сидел маленький худой негритенок. Он сидел, низко опустив круглую курчавую голову и обхватив колени худыми руками. Торчали его острые колени и локти. -- Чего ты ревешь? -- спросила Татти. Мальчик в ужасе вскочил и стукнулся об лестницу. -- Не бейте меня, не бейте меня! -- с мольбой воскликнул он. Его блестящие глаза смотрели мимо Татти куда-то в пустоту. Он быстро-быстро дышал и прикрывал руками то лицо, то грудь, будто ждал, что его сейчас ударит невидимая рука. -- Я мальчишек бью, только когда они сами лезут, -- солидно сказала Татти. -- А первая я не дерусь. Очень надо. У мальчика стало такое удивленное лицо, будто Татти сказала самую невероятную вещь на свете. -- А... вы кто? -- заикаясь, спросил он. -- Я? Девочка, -- с удивлением сказала Татти. Она совсем забыла, что на ней колпак-невидимка. -- Вы не простая девочка, -- робко прошептал мальчик. -- Вы богатая девочка. Ведь вас не видно. -- Вот глупый! -- сказала Татти и стянула с головы колпак-невидимку. -- Ой, у тебя босые ноги! -- в восторге закричал мальчик. -- А платье у тебя старое и заштопанное. Ой, как хорошо! Значит, ты бедная! -- Почему я бедная? -- обиделась Татти. -- Просто я не очень богатая. А вообще-то мне всего хватает: и еды, и одежки. Братья мне все покупают. А башмаки я просто сняла, потому что они громко стучат. А ты что тут делаешь? -- Я полотер. Я каждый день натираю пол во дворце. Вот этой щеткой. А вечером повар дает мне за это кусок черного хлеба. Я никогда не ел белого хлеба, потому что повар говорит, что белый хлеб могут есть только белые люди. Но я плакал не изза этого. Понимаешь, я совсем один в этом большом дворце. Мне никто никогда не говорил: "Спокойной ночи" или "Почему ты такой грустный?" Мне здесь очень плохо. Я, наверное, скоро умру от тоски. Тоска у меня вот тут, в груди. Это такой холодный камешек... -- Нет, ты уж погоди умирать, -- сказала Татти. -- Вот мы с тобой встретились, так что ты теперь уже не один. А как тебя зовут? -- Меня зовут... У меня очень некрасивое имя. -- Мальчишка посмотрел на Татти темными, как вишни, глазами. Но это были очень грустные вишни. -- Меня зовут Щетка. У меня, наверное, есть другое имя. Настоящее. Я так думаю. Но ведь настоящее имя дает мама. А я не знаю, кто моя мама, и поэтому я не знаю, какое у меня имя. А тебя как зовут? И откуда ты взяла этот колпак-невидимку? -- Подвинься, -- сказала Татти. -- Я тоже залезу под лестницу и все тебе расскажу. Глава 9. В ЧЕРНОЙ БАШНЕ -- А теперь я хочу повидать своих братьев, -- сказала Татти, окончив рассказ. Щетка глубоко вздохнул, как будто проснулся. Татти посмотрела на него. -- О-о-о... Черная Башня... -- прошептал Щетка и поежился. -- Там на каждой двери два замка. А на окнах железные ставни и решетки. Туда ведет подземный ход. Там страшно, там совсем темно. Там бездонные щели, куда можно упасть. Там сотни дверей. Нет, через подземный ход тебе не пройти. И там всюду стражники. -- Ну да! -- сказала Татти. -- В колпаке-то я куда хочешь пройду! -- И Татти снова натянула колпак на голову. В это время мимо ребят прошлепали зеленые башмаки со стоптанными каблуками. -- Тише! Это Цеблион! -- отчаянно прошептал Щетка. -- Не шевелись! Он дерется очень больно! Бедный Щетка. Он делил всех людей на тех, кто дерется очень больно, и на тех, кто дерется не очень больно. Цеблион нес в руке зажженную свечу из серого воска. Серые мутные капли стекали вниз по свече. Он открыл низкую незаметную дверь. Пахнуло сырым погребным воздухом. Пламя свечи наклонилось, грозя погаснуть. Цеблион прикрыл его ладонью. На миг Татти увидела крутые ступени, уходящие вниз в темноту. Дверь захлопнулась, все исчезло. -- Ушел, -- с облегчением вздохнул Щетка. -- А куда он пошел? Куда ведет эта дверь? Хотя откуда ты знаешь... -- О!.. -- Щетка вздрогнул и съежился. -- Это и есть та самая дверь. Отсюда начинается подземный ход. Он ведет как раз в Черную Башню. -- Что ж ты сразу не сказал! -- вскрикнула Татти. Она распахнула низкую дверь и застыла на пороге. Непроглядный мрак царил за дверью. Казалось, густая темнота шевелится, как живая. Ничего нельзя было разглядеть. Слезы выступили на глазах у Татти. -- Мне надо было пойти за ним. У него свеча. Он бы не услышал моих шагов. А теперь... -- А теперь иди за мной, -- послышался негромкий голос. Татти увидела на верхней ступеньке лестницы маленького Гнома с зеленым фонариком в руке. У него было доброе грустное лицо, седая борода была такой длинной, что Гном засунул ее кончик в карман своей старой курточки. -- Я очень люблю ходить в темноте со своим зеленым фонариком. Вот уж не думал, что он когда-нибудь мне еще пригодится. Идем, девочка, которую я не вижу, я посвечу тебе. Я сидел здесь рядом, в уголке. Только вы меня не заметили. И все слышал. Ты хочешь помочь своим братьям. Когда человек хочет сделать доброе дело, там, глубоко под землей в царстве гномов, появляется еще один слиток золота. Все слитки золота -- это добрые дела людей, их благородные мысли. Ну, да ты этого пока не поймешь. Что ж, идем! Мне отлично знаком этот подземный ход, но, увы! -- Тут маленький Гном протяжно и печально вздохнул. -- Он не ведет к моему чудесному домику и к моим маргариткам... Лесной Гном начал неторопливо спускаться вниз по каменным ступенькам. -- Ну! -- окликнул он Татти уже откуда-то снизу. -- Нет, нет, не ходи! -- Щетка нащупал руку невидимой Татти и стиснул ее. -- Надо, -- вздохнула Татти и высвободила руку. Какие крутые, скользкие ступени! Она спускалась все ниже, и все слабей доносился до нее тихий и скорбный плач Щетки. На нижней ступеньке Лесной Гном остановился. -- Может, тебе не нравится мой зеленый фонарик? -- ревниво спросил он. -- Может, скажешь, что видала зеленые фонарики и получше? -- Что вы! -- искренне воскликнула Татти. -- Такой чудесный! Я даже не думала, что на свете бывают такие фонарики! -- То-то же! Тогда пойдем дальше. -- Лесной Гном кивнул головой. Вид у него был очень довольный, и он поднял свой зеленый фонарик повыше. Подземный ход все время поворачивал, раздваивался, но Лесной Гном уверенно вел Татти все дальше и дальше. С потолка капала ледяная вода. Пахло болотной сыростью и гнилью. Из углов выползли большие жабы, от старости покрытые плесенью. Они подозрительно смотрели на Лесного Гнома. Свет зеленого фонарика отражался в их неподвижных тусклых глазах. -- Ты очень любишь своих братьев, девочка, которую я не вижу? -- спросил Лесной Гном. -- Очень! -- горячо сказала Татти, даже прижала руки к груди. -- Поэтому я и иду к ним в башню. Серые жабы настороженно переглянулись. Их складчатые шеи надулись. Самая большая жаба, мутно-зеленая, будто по края была налита темной водой, кивнула с важным видом и что-то глухо пробормотала. -- У меня только маленький домик и маргаритки... -- грустно сказал Лесной Гном. -- Конечно, это совсем не то, что братья, но я так люблю свой домик. Девочка, которую я не вижу, я так бы хотел тебя увидеть. Но это, вероятно, невозможно... -- Отчего же? Пожалуйста, господин Гном, -- и Татти стянула с головы колпак-невидимку. Лесной Гном поднял повыше свой зеленый фонарик. -- Как раз такая, как я представлял себе. -- Лесной Гном несколько раз кивнул головой. -- Глаза зеленые... О, как много света в этих глазах... Такие милые растрепанные кудряшки. Что ж, стань опять невидимой, и дальше, в путь... Лесной Гном о чем-то глубоко задумался. Он шел, тихо вздыхая, вдруг свет зеленого фонарика резко качнулся. -- Стой, стой! Берегись! -- дребезжащим старческим голосом вскрикнул Лесной Гном. -- Здесь пропасть, бездонная пропасть! Маленький плоский камешек скользнул из-под ноги Татти и сорвался куда-то вниз. -- Тик-ток-ток-ток! -- затихая, выстукивал камешек, отскакивая от крутых уступов. -- Ах, я глупый, старый Гном! Прожил триста лет, а то и того больше, и все такой же рассеянный и бестолковый, -- тяжело дыша проговорил Лесной Гном, и зеленый фонарик дрогнул в его руке. -- Страшно подумать, один неосторожный шаг и... Прости меня, девочка, которую я не вижу. Как жить на этом свете, когда не знаешь ничего, не знаешь, что случится с тобой через мгновение?.. -- Да что вы, господин Лесной Гном, -- постаралась успокоить его Татти, хотя, по правде говоря, у нее душа ушла в пятки, -- все обошлось, ну что вы так переживаете. Успокойтесь, пожалуйста. Татти боком прошла вдоль стены мимо черной пропасти. Вдали мелькнул слабый прыгающий по стенам огонек. -- Это Цеблион, -- шепнул Лесной Гном, -- мы его догнали. Я провел тебя самым коротким путем. Этот путь очень опасный, но о нем никто не знает. Иди за Цеблионом, девочка, которую я не вижу. И возвращайся. Я буду ждать тебя здесь. -- Спасибо... -- шепнула Татти и заторопилась за моргающим огоньком свечи. Вслед за Цеблионом она стала подниматься по узкой каменной лестнице. Лестница обвивалась вокруг столба, как змея вокруг дерева. Наконец они остановились у какой-то запертой двери. "Дворец -- это когда много-много запертых дверей", -- почему-то подумала Татти. Татти почувствовала сильный запах ваксы. -- Эй, Начищенный Сапог, отвори дверь, я хочу поговорить с ткачами, -- приказал Цеблион. Загремели ключи. Цеблион стоял, расставив ноги, и нетерпеливо раскачивался с носка на пятку. Наконец ключ скрипя повернулся. Дверь отворилась. И в этот момент Татти незаметно проскочила между ногами Цеблиона прямо в комнату. Татти увидела своих братьев. Она тут же зажала себе ладонью рот. Ей так хотелось обнять их и закричать: "Я тут! Вот она я!" Но она только стояла и смотрела, стояла и смотрела. Старший брат сидел около стола, положив на него свои тяжелые, большие руки. Младший стоял рядом. Татти показалось, что они какие-то совсем не такие, как дома. Ей показалось, что старший брат стал каким-то суровым не по годам, а младший совсем взрослым. -- Морщинки, -- неслышно прошептала Татти. -- Морщинки и тут, и на лбу. Цеблион молча остановился посреди комнаты. Глаза его, не отрываясь, жадно смотрели на братьев. Губы шевелились. "Ой, он сейчас кинется и начнет их кусать!" -- с испугом подумала Татти. -- Вот что, мои миленькие, славненькие ткачи! -- сладким голосом сказал Цеблион. Он улыбнулся. Но глаза его остались такими же страшными. Улыбки не получилось. Просто человек оскалил зубы, и все. -- Невидимый эликсир готов. Теперь дело за вами. Вы должны сегодня же взяться за работу. Мне не хочется портить вам настроение всякими пыточками и другими неприятными вещами. Старший брат медленно повернул голову и посмотрел на Цеблиона. Его взгляд был как раскаленный луч. Татти показалось, что она видит в воздухе этот взгляд. Она подумала, что Хранитель Запахов под этим взглядом сейчас завизжит, завертится на месте, задымится и сгорит. Но ничего не случилось. Хранитель Запахов по-прежнему стоял посреди комнаты и неподвижным взглядом смотрел на братьев. -- Мы не будем работать! -- резко сказал старший брат. -- Мы знаем, для чего вам нужны колпаки. Они нужны вам для войны. А на свете нет ничего страшнее вашей войны... Хранитель Запахов отвратительно захихикал. -- Ах, вы мои глупенькие ткачи! -- сказал он ласковым лисьим голосом. -- Вот что! Испугались войны, мои миленькие? Сразу бы и сказали. Так и быть, я поговорю о вас с Министром Войны. Он мой добрый приятель. Все пойдут на войну, а вы не пойдете. Договорились? Довольны теперь? Так что беритесь за работу, мои славненькие, и ни о чем не тревожьтесь! Лицо старшего брата исказилось, от отвращения. -- Уходи отсюда, старик! -- сказал он. -- Ты никогда не поймешь нас. Твои уговоры бессильны. Мы не будем ткать материю для колпаков. У Цеблиона от ярости скрючились пальцы. Татти увидела его зеленые ногти, похожие на желуди. -- Эликсир-невидимка готов, -- прохрипел он. -- Если вы не возьметесь за ум, вас завтра казнят! Это мое последнее слово! Цеблион так хлопнул дверью, что тяжелые железные ставни застонали и заскрипели, а красный луч закатного солнца испуганно метнулся по стене. -- Ну что ж, умрем... -- пробормотал младший брат и опустил голову. -- Бедная Татти... -- Я не бедная! -- закричала Татти. -- Я здесь! И она сорвала с головы колпак-невидимку. Она обнимала и целовала братьев. -- Я так соскучилась, я так счастлива, -- шептала она. А когда она подпрыгнула особенно высоко, старший брат поймал ее в воздухе. Татти перестала болтать ногами, и старший брат поставил ее на пол. -- Татти, -- сказал старший брат. Голос у него был какой-то странный. Совсем чужой голос. -- Ах, девочка... Ты должна немедленно уйти из дворца. Слышишь? И уехать в деревню. Ты не должна целый месяц ни с кем ни о чем говорить. Только с соседками. И только о молоке и хлебе. И ни у кого не спрашивать о городских новостях. -- Почему? -- шепотом спросила Татти. Но пока она спрашивала, она все уже сама поняла. Ей стало так страшно, как никогда в жизни. Руки ее бессильно повисли. Колпак с красной кисточкой упал на пол. Заскрипела старая лестница, как будто ее мучили. -- Эй, Начищенный Сапог, открывай дверь! -- А... это ты, сторож! -- А то кто же... уф... я принес хлеб и воду братьям. Проклятая лестница. Девяносто девять ступеней... уф! Проклятые братья! Хорошо, что их завтра казнят. Очень надо карабкаться по лестнице из-за каких-то ткачей, которые завтра станут покойниками. Старший брат схватил Татти и быстро натянул ей на голову колпак-невидимку. Дверь отворилась. Вошел пузатый сторож. Он держал кружку воды, прикрытую двумя ломтями хлеба. Старший брат на одно короткое мгновение прижал Татти к себе и вытолкнул ее на лестницу. Как Татти спустилась вниз, она не помнила. Она без сил опускалась на каждую ступеньку и безутешно плакала. Внизу ее ждал Лесной Гном. Его зеленый фонарик светил совсем слабо, мигал, еле освещая замшелые стены. -- Девочка, которую я не вижу, ты так горько плачешь, что я вижу твою грусть. Она, как голубое облако, висит над тобой, -- с сочувствием сказал Лесной Гном. -- И мой фонарик тебя тоже жалеет. Видишь, он светит еле-еле. Но идем, тебе опасно тут оставаться. Татти, ничего не видя от слез, шла за Лесным Гномом. Если бы он вовремя не схватил ее за подол юбки, она, наверное, свалилась бы в бездонную пропасть. Лесной Гном с трудом открыл низкую дверь. Там, под лестницей, весь измучившись от беспокойства, ждал Щетка. -- Вот и мы, -- со вздохом сказал Лесной Гном. -- Татти! -- еле выговорил Щетка. -- Наконец-то. -- Прощай, девочка, которую я не вижу, -- печально сказал Лесной Гном. -- Поверь, я очень хотел тебе помочь, но, кажется, из этого мало что вышло. Может быть, мы еще встретимся, а может быть, и нет. Ведь в этом мире нам не дано знать, что с нами случится... Лесной Гном совсем загрустил и опустил голову. -- Пойду попрошу у госпожи Круглое Ушко чистый носовой платок. Что-то я слишком много плачу последнее время. Странно, очень странно... Лесной Гном дунул на свой зеленый фонарик и исчез из глаз. Татти забралась под лестницу, села на корточки рядом со Щеткой. -- Господи, что я натворила, -- рыдала Татти. -- Да меня мало убить за это. Ну что мне стоило взять еще пару колпаков для братьев? А теперь их... Нет! Нет! Не хочу! Не хочу! Вот проберусь в Белую Башню и пролью эликсир-невидимку. Да! И тогда братьев отпустят домой... Вдруг Татти замолчала. Это она просто так сболтнула насчет Белой Башни и невидимого эликсира, не подумав. Но вдруг собственные слова поразили ее. -- Ой, правда, Щетка, ведь