-  Значит,  вызволите из
клетки Храброго Ерша, а потом опять будете просить Великого Треххвоста?
     - Нет, Храбрый Ерш сказал, что обманулся.  Больше он  не верит владыке.
Он понял, что свободу нужно завоевать, а не выпрашивать.
     -  Передайте Храброму  Ершу  и  Крылаткам, чтобы они немедленно явились
сюда, - приказала Смешинка.
     -  Ну? - не очень  приветливо буркнул Храбрый Ерш, вваливаясь в  клетку
Смешинки. - Какой выход ты предлагаешь?
     - Вот уже второй раз Смешинка  вызволяет тебя из заточения, но так и не
услышала слов благодарности, - укоризненно заметил Звездочет-Клоун.
     - За что благодарить? - ощетинился бунтарь. - За преждевременный смех?
     Смешинка подняла руку:
     - Некогда спорить!  Лучше  хорошенько уясните себе то, что я скажу.  Вы
уже, наверное,  поняли, что Звездочет-Клоун, все сделал для того, чтобы дать
мне  возможность стать  советчиком  Великого  Треххвоста, захватить власть в
замке,  а  значит, и всех спасти. Я заперла Спрутов и даже самого  Лупибея в
клетки, но ворота все-таки охраняются. Сейчас мы сядем в карету и отправимся
туда.  Если охраняющий  ворота Осьминог не  пропустит нас подобру-поздорову,
придется его...  припугнуть.  Но  впереди  нас ждут еще многие  препятствия.
Нужно хорошенько подумать, как преодолеть их. Ведь теперь у нас нет пропуска
Великого Треххвоста.
     - Да, тяжелая задача... - призадумался даже Храбрый Ерш.
     - Мы будем жалить  каждого,  кто попытается задержать нас! - заговорили
Крылатки.
     Звездочет-Клоун посмотрел на них неодобрительно:
     - Нескольких Акул или Кальмаров вы действительно  можете убрать с пути.
Но что будем делать, когда перед нами встанет Стена  Ядовитых Медуз, которым
не страшны ваши уколы?
     Долго и горячо обсуждали в клетке девочки Смешинки план побега. Вдруг в
углу прозвучал голосок:
     - Смешинка! Девочка Смешинка!
     - Кто-то зовет меня... - насторожилась девочка.
     -  Это  я. Морская мышка!  -  Из  угла  выскользнула маленькая рыбка  с
широкими растопыренными плавниками.
     -  Альмина!  -  Обрадовалась  Смешинка.  -   Та  самая  мышка,  которая
предупредила меня во дворце о похищении старого аиста. Ах, Остроклюв, где же
он! - вздохнула девочка.
     -  Нет, то была моя сестра. А меня зовут Альвина. Но мы так похожи друг
на друга, что даже мать не различала нас...
     - Что же ты хочешь сказать, Альвина?
     - Жители там, внизу,  волнуются. Они узнали, что ты  собираешься бежать
из замка.
     - Откуда они узнали об этом? - встревожился Звездочет-Клоун. - Уж не от
Лапшевников ли?
     - Нет,  мы узнаем  все  гораздо раньше,  чем  презренные  Лапшевники, -
усмехнулась Альвина. - Повсюду находятся маленькие ракушки  Морские Уши. Они
все  слышат  и постоянно  переговариваются друг с другом. Так  мы  мгновенно
узнаем  обо  всем, что  происходит  в замке.  А  Лапшевники пока  ничего  не
подозревают. Они спокойно сидят в своей общей клетке.
     - Почему же волнуются слуги? - спросила Смешинка.
     - Они  не хотят с тобой расставаться. Но раз ты так решила, они просят,
чтобы ты пришла проститься.
     - Хорошо, я сейчас приду к ним! - Смешинка была растрогана.
     - Времени и так мало... - проворчал Храбрый Ерш.
     -  Ты  предлагаешь не идти? - возмутилась Смешинка.  - А что посоветует
Звездочет-Клоун?
     - Иди. Не заставляй ждать, - строго сказал тот. И когда девочка шагнула
к дверце, он повернулся к Храброму Ершу:
     - Неужели ты отпустишь ее одну?
     -  И мы! И мы  пойдем с девочкой!  - запросились Бекасик,  Барабулька и
Бычок-цуцик.
     - Нет. Не нужно зря рисковать.
     Смешинка  и  Храбрый Ерш двигались молча.  Навстречу скользили  плоские
хищные силуэты Сторожевых Скатов, каждый раз  бунтарь решительно хватался за
гимнотиду,  но никто не замечал  их.  Один  из  Скатов даже  задел  Смешинку
крылом, но так и не  понял,  что за помеха ему встретилась. Он тупо кружился
на одном месте.
     Это происшествие немного развеселило  спутников. Храбрый  Ерш  неуклюже
придержал  Смешинку, когда  она  поскользнулась,  спускаясь по  выщербленным
ступеням.
     Подземелье  встретило их сдержанным  гулом. Никто  из жителей не  спал.
Слабые  лучи  ночесветок  освещали  множество  глаз,  жалобно  глядящих   на
Смешинку.
     - Зачем ты покидаешь  нас,  смелая девочка?  - пронеслось, как стон, по
клеткам.    -    Кто   защитит    нас    от   злобных    Спрутов,   коварных
Лапшевников-шпионов... Не уходи от нас!
     Смешинка остановилась посреди прохода и подняла руку.
     -  Я ухожу,  но знайте, скоро вернусь! Мы защитим  Коралловый город,  а
потом придем сюда и освободим вас!
     Крики восторга раздались в клетках. Но вскоре наступила тишина.
     - Слушайте, слушайте, что скажет Дряхлый Горбыль!
     В одной  клетке раздалось кряхтение, и на свет медленно выплыл  большой
Горбыль. Он таращил слепые глаза.
     - 0-ох, много  я потрудился на своем веку! - вздохнул он. - От  тяжелой
работы вырос у меня костяной горб  и ослабли глаза. Но я  все ждал, когда мы
вместе  поднимемся  и  сбросим  иго  Великого  Треххвоста.  И  вот, кажется,
дождался...  Только  скажу  я вам,  детки,  тяжело  будет  победить Великого
Треххвоста и его войско, и одним вам это не под силу...
     Он замолк и долго жевал белыми губами. А потом добавил:
     - Но будет под силу, если помогут Справедливые Дельфины.
     - Правильно, правильно! - раздались голоса.
     - Если они возьмутся...
     - Даже Акулы боятся Дельфинов.
     Дряхлый Горбыль продолжал:
     -  Они,  быстрейшие  из быстрейших,  храбрейшие  из  храбрейших морских
жителей и  самые справедливые  и  разумные, помогут  вам  победить  Великого
Треххвоста.  Живут  они далеко, в Море  Счастья.  Нужно, не  теряя  времени,
мчаться  туда и просить их о  помощи.  Потому  что Морские  Уши слышали, как
Великий  Треххвост  приказал своему сыну,  царевичу  Капельке, готовиться  к
сражению.
     - Он не станет сражаться! - возразила Смешинка. - Я попрошу его...
     - Нет,  не делай этого!  - сказал Дряхлый Горбыль.  - Могут случиться с
вами  новые беды.  Пока  он сын  Великого Треххвоста, он будет  сражаться за
него.
     - Пока он... сын? - удивилась  девочка. - Как странно  ты  выражаешься,
дедушка! Разве может он перестать быть его сыном?
     - Я многого  не знаю, Смешинка, поэтому и говорю так странно. Эту тайну
долго разгадывать, а времени у вас нет. Спешите к Дельфинам, в Море Счастья!
     - Хорошо, поспешим.
     -  Мы  знаем, что за стенами замка  вас ждут большие препятствия. Но мы
поможем вам. Обойди клетки, девочка, и возьми то, что тебе дадут.
     Она обходила клетки и гладила сквозь решетки головы морских жителей, их
спины с опущенными колючками, почесывала бока и пожимала дружеские плавники.
     - Возьми  с собой его, - сказали  в  клетке носильщиков  Бентозавров  и
мусорщиков  Бобырей,  выводя  спящую   плоскую  рыбу  с  маленькими  мутными
глазками. Она во сне шевелила плавниками и плыла туда, куда ее вели.
     - Кто это?
     -  Обыкновенный  Морской Язык. Только  не совсем обыкновенный... Он так
ругал Спрутов, что его хотели схватить  и отправить в  морскую пещеру. Но мы
спасли его и спрятали в мусоре. Долгими  ночами он рассказывал  нам чудесные
истории и смешные побасенки. Он может говорить беспрерывно. И он сказал, что
поможет вам пройти Стену Ядовитых Медуз.
     - Но почему он спит?
     -  Мы  усыпили  его  соком  актиний, чтобы  он  пока молчал. Иначе  вас
услышат. Но когда вы окажетесь за стенами замка, разбудите его.
     В следующей клетке Смешинке вручили большую изогнутую раковину.
     - Прими дар  музыкантов  - Крокеров, Барабанщиков,  Дорадо и Сциен. Эту
раковину мы обработали так, что ее звук спасет вас, когда вы приблизитесь  к
Струям  Кальмаров.  Только нужно сильно  дунуть  в нее  ровно  шесть раз, не
меньше и не больше.

     <img width=429 height=308 src="gorod038.jpg">

     - А  это  поможет  вам избавиться  от  жестоких  Крабов,  -  из  клетки
убиральщиков, зубочистильщиков и почесывальщиков Смешинке передали маленький
комочек.  - Как только поднимется  перед вами Завеса Крабов, дерни тоненькую
ниточку и брось в ближайшего Краба. Десять тысяч раковин Пинна дали нам свою
крепкую биссусную нить, чтобы мы сплели это.
     -  А  маленькая  губка,  которую  мы, посудомойки Присоски  и  поварята
Ошибни,  дарим тебе,  не менее чудесна.  Мы держали ее над всеми  кушаньями,
которые когда-либо готовились у нас на кухне, и губка впитала их запахи. Как
только увидишь Акул, сдави губку изо всех сил.
     Так, сопровождаемые  наставлениями  и  добрыми  пожеланиями  обитателей
подземелья.  Смешинка и  Храбрый Ерш отправились  обратно.  У  клетки  к ним
бросился Звездочет-Клоун.
     - Видели Бекасика, Барабульку и Бычка-цуцика?
     - Нет... а куда они делись?
     - Отправились за вами. Морские Уши  передали, что  в проходы по приказу
Лупибея вышли  электрические Скаты  Торпедо.  Они убивают все  живое  своими
разрядами. Друзья отправились предупредить вас...
     Храбрый Ерш рванулся было назад:
     - Я выручу их!
     Но Звездочет-Клоун остановил его:
     - Сначала мы узнаем, где они,
     Все вошли в клетку, и мудрец обратился к темному углу:
     -  О,  слышащее  все Морское  Ухо! Спроси  своих  братьев,  где  сейчас
находятся Бекасик, Барабулька и Бычок-цуцик.
     - Хорошо,  я спрошу,  - тихо  прошелестел голос. И только очень  сильно
напрягая  слух,  можно  было  услышать,  как  тихо-тихо  застучала  раковина
Морского Уха.  Вдали  ему ответили тоже  чуть  слышно  -  и  тревожные,  еле
различимые удары понеслись через весь замок. Вскоре пришел ответ.
     - Ваши  друзья находятся в надежном  укрытии, - сообщило Морское Ухо. -
Они просят вас не задерживаться, так как Скаты Торпедо отрезали уже все ходы
в подземелье...
     Минуту смельчаки смотрели друг на друга.
     - Едем! - твердо сказал Звездочет-Клоун. - А за ними еще Вернемся. И не
только за ними.
     Храбрый Ерш потряс гимнотидой, глаза его сверкнули:
     - Ничего, мы посчитаемся за все!
     Крылатки, запряженные в  знакомую Смешинке карету царевича, нетерпеливо
подрагивали плавниками. Путешественники бросились к карете.
     -  Вперед! -  тихо сказал Звездочет-Клоун, и тотчас  они услышали сзади
сильный удар. То приближался стреляя смертоносными зарядами, Скат Торпедо.
     Карета  быстро  заскользила по коридорам.  У одной  из  клеток Смешинка
сказала:
     - Постойте! Здесь живет Капелька.
     - Некогда! Ты слышишь, сзади идут Торпедо?
     -  Я  только  взгляну  на него,  - девочка  приникла к  прутьям клетки.
Царевич  безмятежно спал на голубой полупрозрачной перине.  - Что за мрачный
замок! Все заперты в клетках, даже царевич... Он спит, и я не смею разбудить
его. Прощай, Капелька!
     Вблизи опять раздался громовой удар. Царевич вздрогнул и пошевелился.
     - Прощай!  -  повторила  Смешинка и  быстро побежала  к карете. - Может
быть, еще увидимся...
     - Увидитесь! - процедил Храбрый Ерш. - Когда он придет со своим войском
брать наш город.
     - Не говори так! - нахмурилась  Смешинка. - Ведь ты  слышал, что сказал
Дряхлый Горбыль?
     -  А  что  он  сказал? - Звездочет-Клоун внимательно  выслушал  рассказ
девочки, пока Крылатки несли карету к воротам. - Любопытно! Это навело  меня
на некоторые мысли...
     Крылатки вдруг резко остановились. Карета проплыла еще немного и плавно
опустилась на  песок  прямо у щупалец здоровенного  Спрута. Девочка  подняла
глаза и похолодела...

        ПОГОНЯ

     У ворот  замка стоял  ряд  отборных Спрутов, вооруженных пистолетами  и
дубинками.  Но мало  того: все они были  одеты  в серебристую противозмеиную
кольчугу. Если раньше Смешинка надеялась, что Спрут  будет один и Крылатки в
случае  сопротивления  припугнут  его,  то теперь  все  надежды рухнули. Она
взглянула на своих  спутников. Сабира закрыла глаза и съежилась. Храбрый Ерш
ощетинился и  взялся  за  гимнотиду,  а Звездочет-Клоун... улыбался. Да, да,
именно улыбался.
     -  О, какой почетный  караул нас встречает! - воскликнул он с радостным
удивлением. - Я не думал, что мой друг Лупибей будет настолько точен...
     - А ну слезайте! - оборвал его Служитьрад. - Приехали.
     Жуйдавись захихикал.
     - И  ведь  как  точно  предвидел  все  наш  дорогой  начальник! Едва мы
выпустили Торпедо, как беглецы тут как тут.
     -  И насчет  того,  кто  бежать  собирается, не  ошибся,  -  с  мрачным
самодовольством  добавил Служитьрад.  -  Эта девчонка-советчица,  старикашка
Звездочет-Клоун, коварная  Звезда,  немытая  рожа-бунтарь Ерш и  вся упряжка
ядовитых Скорпионов. Не зря нам приказали надеть кольчугу... Эге, да тут еще
болтливый Морской Язык, которого мы давно разыскиваем! Ну и шайка собралась!
Слезайте! Котел  скоро  вскипит... Спруты  загоготали. В это время заговорил
Звездочет-Клоун :
     -  Да, досточтимый Лупибей  предупреждал  меня,  что  тут, у  ворот,  я
наслушаюсь разных гадостей. "Не обращай на них внимания, дорогой мой друг! -
сказал он мне. - Чего можно  ожидать от этих болванов и трусов? Они не знают
сути дела и потому должны вести себя как обычно".
     Осьминоги  с  выпученными  глазами  переглянулись   и  начали  медленно
зеленеть.
     -  Что ты мелешь, презренный? -  пробурчал  Служитьрад  и  направился к
карете. - Сейчас я вышибу из тебя...
     - "...Но, -  продолжал невозмутимо Звездочет-Клоун, повышая  голос, так
что  Служитьрад  в  нерешительности  остановился,  -  но  представляю,   как
вытянутся и почернеют они, когда узнают, что  вся эта  поездка была задумана
для  проверки этих  глупцов,  которые  ни  на  что не  способны,  кроме  как
прятаться за плотно закрытыми воротами".  Так сказал  мне дорогой Лупибей. И
добавил: "Надо  же узнать, держат ли они  ворота плотно закрытыми или только
спят, едят и играют в камешки?"
     - Да кто ты такой? - взвизгнул Служитьрад.
     -  "Поезжай с проверкой, мой полномочный представитель, строгий судья и
тайный соглядатай", - сказал мне Лупибей и  отправил  в путь. Теперь я вижу,
что  он  не  ошибся:   ворота   охранять  вы  можете,  -  Звездочет-Клоун  с
удовлетворением оглядел сомкнутый строй Спрутов.
     - Ты представитель Лупибея? - заревел во все горло Служитьрад. - Так мы
тебе и поверили! Предъяви Осьминожий камень!
     Звездочет-Клоун  небрежно извлек  откуда-то небольшой  камень, горевший
зловещим огнем, и протянул Спруту. Но едва тот коснулся камня щупальцем, как
весь передернулся.
     -  Ударило!  -  завопил  он.  -  Точно,  Осьминожий   камень...  Ну-ка,
притронься ты, Жуйдавись.
     Толстый Спрут робко протянул щупальце и скрючился,  получив  сильнейший
удар.  Теперь Спруты поверили, что перед ними тот  самый  Осьминожий камень,
который  ни  один  Спрут  не  может  взять в  щупальца,  и  поэтому  Лупибей
использовал  его исключительно  для  опознавания своих  самых тайных и самых
преданных соглядатаев, выполняющих его личные распоряжения.
     -  Что  прикажете?  - изогнулся  в подобострастном поклоне  Служитьрад,
словно перед ним был сам грозный Лупибей.
     - Открыть ворота!  - приказал  Звездочет-Клоун, и  Спруты бросились  со
всех  восьми ног  выполнять его  распоряжение. Ворота протяжно  заскрипели и
распахнулись. Крылатки с места рванули карету.  Старец важно махнул Спрутам,
и  через мгновение беглецы  очутились  далеко  в  море. Избежав  смертельной
опасности, они свободно вздохнули.
     - Где ты взял этот камень? - подозрительно спросил Храбрый Ерш.
     - Его потерял,  удирая,  тайный  соглядатай  Четырехглазка,  -  ответил
мудрец.
     - Да, это верно! - подтвердили Крылатки, мерно взмахивая плавниками.
     Смешинка забеспокоилась:
     - Скоро покажется Стена Ядовитых Медуз! Нужно будить Морского Языка.
     Они  долго  тормошили  и толкали бесчувственное тело.  Наконец Язык  со
стоном приподнялся и схватился за голову.
     -  0-ох!  Как  будто  Акула-Молот  колотит  по  моей  бедной  маленькой
голове... Ну и ядовит же этот проклятый сок!
     Звездочет-Клоун остановил  карету  и исчез в  зарослях  морских  лилий.
Через некоторое  время  он вернулся, неся полную раковину густого оранжевого
напитка.
     - Это нектар морских лилий. Выпей, и тебе станет легче.
     Язык жадно хлебнул.
     - Ух как вкусно!
     Он то и дело прихлебывал из раковины, так что когда карета приблизилась
к первым дозорным  Медузам,  Язык болтал  без умолку  и  остановить его было
невозможно.
     - Эй, Медузы!  - закричал он, едва завидев  белые купола. - Приветствую
вас! Мое  сердце переполнено печалью из-за того, что везде только и говорят:
Медузы,  Медузы!  Ах  какие мягкие создания! Если кто  слабоволен, не  умеет
добиться своего, всем подчиняется, то о нем говорят: он как Медуза! Ваше имя
стало обозначать всякое дряблое, безвольное тело. Но ведь это не так!
     Собравшиеся вокруг Медузы одобрительно зашумели.
     - Медузы могут любому показать пример целеустремленности и деловитости!
-  закричал  Язык,  хлебнув  из  раковины.  -  Когда-то  они  носили твердые
непробиваемые панцири,  но  потом  сбросили  их.  Почему? Да  потому что они
настолько сильны, что не нуждаются  ни  в каких панцирях!  Вспомните подвиги
Медуз, которые окружали и уничтожали даже Китов, Акул, Кальмаров - всех, кто
под стрекало попадется...
     Он  долго  еще  говорил   о  достоинствах  быстроходных   Португальских
корабликов,  о гибкости Венериных поясов, о красоте  светящихся  Полярных  и
Тропических  Медуз,  о  грозной  неустрашимости  Цианей, о  многочисленности
Аурелий и Обелий, о коварстве Крестовиков. Беглецы и сами заслушались его, а
когда  посмотрели  вокруг, в глазах  засверкало: мириады  Медуз собрались  у
кареты, слушая речь Языка и млея от восторга.
     -  Так давайте  же докажем миру,  что  Медузы  способны  быть не только
студенистыми и мягкими, но и  твердыми, как скала! Давайте  сосредоточимся в
едином  усилии, соберем волю в кулак, сожмемся, подберем под себя стрекала и
окаменеем!  Раз-два-три!  -  Язык  отбросил пустую  раковину и упал  на  дно
кареты.
     - Все...  Готово,  -  сказал  он  слабым голосом.  - Теперь  эти  твари
окаменели до самого вечера. Я... заговорил их.
     И действительно.  Медузы на глазах уменьшались, съеживались в маленькие
комочки и камнем шли на дно. Они легли одна на другую толстым слоем, который
блестел  и переливался в  утреннем  свете.  Даже  Португальские  кораблики и
Парусники  выпустили  из своих  парусов  воздух и погрузились в  воду.  Путь
впереди был свободен.
     - Вот когда и Язык бывает полезен, - сказал Звездочет-Клоун.
     - Ура Языку! - крикнули беглецы.
     Но  Язык спал  мертвецким  сном.  Только язык  его тихонько и  невнятно
бормотал что-то.
     Крылатки с новой энергией  несли карету вперед. Дно, усеянное комочками
"заболтанных"  Медуз,   казалось  выстеленным  прозрачной  зернистой  икрой.
Сначала  путешественники улыбались, глядя на  эту  диковинную картину, потом
всеми овладела озабоченность.
     - Кальмары - это не  Медузы, - пробормотал Звездочет-Клоун, скептически
осматривая  раковину,  которую подарили  им музыканты из замка. - Их  трудно
чем-то  пронять... Ну что  ж. Храбрый  Ерш, играть придется тебе,  только не
знаю, какую музыку...
     Бунтарь взял раковину и приложил к губам:
     - Духу у меня хватит!
     - Погоди, - сказала Смешинка.  - Они наказывали: играть только в Струях
Кальмаров.
     Ждать им пришлось недолго. Уже чувствовались водовороты и завихрения, и
вот   карета   въехала   в   Струи   Кальмаров.  Тотчас  она  была   опутана
многочисленными щупальцами.
     - Ага!  -  сказал  Гигантский Кальмар Кракен.  -  Мы  видим на передней
Крылатке лишь знак советчика. А где пропуск Великого Треххвоста?
     -  Сейчас  покажем  тебе  пропуск,  -  буркнул  Храбрый  Ерш,  поднимая
раковину. Он напыжился изо всех сил и...
     Низкий басовитый рев  разнесся далеко  вокруг. Кальмары мгновенно стали
белыми  от  ужаса  -  то  был  рев  нападающего  Кашалота.  Все,  как  один,
головоногие   выстрелили  чернильными  бомбами,  которые   напоминали  своих
владельцев:  маленькие  кальмары выстрелили  маленькими  бомбами, большие  -
большими, а гигантские - огромными. Они надеялись, что Кашалот схватит одну,
вторую бомбу, разозлится и уйдет на поверхность глотнуть свежего воздуха. Но
нет - рев  прозвучал с новой, устрашающей силой. И снова Кальмары выстрелили
чернилами, прячась от врага. Правда, теперь бомбы оказались поменьше первых.
Но  рев раздавался снова и  снова  - шесть раз подряд. Это трубил в чудесную
раковину Храбрый Ерш.
     Вода кругом почернела. Шестые бомбочки были  совсем маленькими - на них
головоногие истратили последние чернила.  Теперь Кальмары висели в кромешной
тьме,  совершенно обессиленные.  Крылатки медленно пробирались вперед, то  и
дело задевая щупальца, но ни одно из них не шевелилось.
     - Протрублю-ка я еще разок, - прозвучал голос Храброго Ерша. - Пугну их
как следует, чтобы помнили.
     - Не смей! - крикнула  Сабира. - Иначе  будет беда. Разве ты не знаешь,
что на седьмой раз они впадут в бешенство и мгновенно бросятся на нас?
     - Нет, не знаю... - пробормотал Храбрый Ерш.
     - Они всегда  бросаются на Кашалота, когда  у них кончаются чернила для
маскировки. Я не раз видела.
     Когда  карета оказалась в чистой воде, путешественники посмотрели  друг
на друга  и  рассмеялись: они стали чумазыми-чумазыми! Почернели Крылатки  и
карета, и спавший на дне кареты Язык,  у которого изо рта  при каждом выдохе
выбивалась черная струйка. Но вот вода постепенно смыла чернила, и все снова
приняло  свой  обычный вид,  только  казалось более  ярким  и  свежим  после
тяжелого  мрака,  а   вода  вокруг   синела,   переливалась  голубоватыми  и
зеленоватыми оттенками.  У  беглецов  на душе тоже было радостно: позади два
препятствия, все пока идет хорошо.  Они шутили и смеялись, глядя на спавшего
мертвецким сном Языка.
     - Тише! - сказала вдруг Сабира. - Я слышу какой-то стук.
     Все  замолчали и прислушались.  Действительно  сзади  раздавалось  чуть
слышное постукивание. Звездочет-Клоун сразу узнал:
     - Это Морское Ухо!
     Бросились осматривать карету, и на самом задке обнаружили прилепившуюся
раковину.
     - Ты чего здесь?

     <img width=433 height=323 src="gorod040.jpg">

     -  Я  просил,  чтобы вы взяли  меня  с  собой, но  никто не  слышал,  -
объяснило Морское Ухо. - Тогда я и соскользнул вниз и прилепился к карете.
     - Ты любишь путешествовать?
     - Люблю. И я хотел уехать подальше от замка. Спруты, как только находят
Морское Ухо, так бьют в ухо. И вообще, они очень не любят нас, потому что мы
разоблачаем их козни.
     - Ну хорошо, оставайся. Ты хочешь что-то сказать?
     - Да. За нами гонится Лупибей. Беглецы онемели.
     - На чем он гонится? И Далеко ли?
     -  Он едет в громадной  карете  из раковины Тридакна. Вместе  с ним еще
пять Спрутов.  В упряжке самые быстрые  Меч-рыбы. Сейчас  я  послушаю еще  и
скажу, Далеко ли погоня.
     Наступила тишина. Потом Морское Ухо сказало:
     - Они остановились  над "заболтанными"  Медузами. Лупибей ругает медуз,
но те не шевелятся... Вот он снова сел в карету, крикнул "Вперед!". Меч-рыбы
со страшной скоростью мчатся за нами.
     Беглецы переглянулись.
     - Если нас  задержат Крабы или Акулы... - проговорил Звездочет-Клоун. -
А вот уже и поселок дозорных раков Альфеусов!
     - Возьмите, возьмите кто-нибудь меня в рот, иначе я навсегда  перестану
слышать! - закричало Морское Ухо. - Скорее!
     Звездочет-Клоун раскрыл рот - Морского Уха как не бывало.  В  это время
первый рак, увидевший,  что на Крылатках только знак советчика, поднял вверх
толстую уродливую  клешню  и  сильно  щелкнул ею. Гулкий  звук  пронесся над
морским дном. И тотчас множество  Альфеусов выскочило из укрытий и защелкало
своими клешнями. Казалось, тысячи камней оглушительно стучат друг о друга. В
ушах у беглецов зазвенело и загудело.
     Из-за  угрюмых   скал,  быстро  работая   клешнями,  стали  подниматься
Крабы-Стригуны. Они  всплывали  один  за другим на равном расстоянии, словно
привязанные,  и  образовали  сплошную  завесу,  усеянную  острыми  клешнями,
готовыми схватить каждого, кто попытается проникнуть сквозь нее.
     - Откуда они взялись? - закричала Смешинка. - Ведь их не было, когда мы
ехали в замок!
     -  Завеса  поднимается только по  сигналу раков  Альфеусов,  - объяснил
Звездочет-Клоун. - А тогда Альфеусы молчали...
     По дну к завесе ползли другие Крабы, надеясь поживиться тем, кто упадет
на дно, сраженный острыми клешнями Стригунов.
     Крылатки, подгоняемые Храбрым Ершом, смело мчались к завесе. Уже совсем
близко смертоносные цепкие клешни,  ясно видны красноватые неподвижные глаза
Стригунов. Еще немного, еще...
     Но  вот Крылатки  круто повернули  перед самой завесой, и Храбрый  Ерш,
приподнявшись, швырнул прямо в Крабов мягкий комок, что подарили Смешинке  в
подземелье. Он был такой крошечный, этот комочек, по сравнению с необозримой
Завесой, что беглецы слабо верили, будто он принесет какую-то пользу.
     Ближайший Стригун быстро схватил комочек,  который сразу же расплылся в
темное  облачко,  и  Краб  беспомощно забарахтался в  нем.  На  выручку  ему
бросились другие -  в Крабовой Завесе не должно быть ни малейшей бреши. Но и
они, попав  в тонкую,  едва  заметную  глазу  сеть,  немедленно запутывались
клешнями и ногами. Биссусная пить оказалась необычайно прочной.  Все новые и
новые  пленники  попадали  в  сеть  -  под  их тяжестью она стала постепенно
опускаться  на дно, захватывая с собой и  тех, кто всплывал  снизу на помощь
попавшим в беду.
     И вот перед  беглецами снова чистая  вода! А внизу на скалах шевелилась
гора  запутавшихся  в  сети Крабов,  и  каждый  спешивший  на  помощь  вояка
оставался здесь. О  том, чтобы задержать карету, никто и не помышлял:  не до
того было...
     Звездочет-Клоун открыл рот и выпустил Морское Ухо.
     - Теперь слушай, - сказал он.
     - Лупибей находится  в полосе чернил, - сообщило Морское Ухо. -  Он уже
догадался, в чем дело, и изо всех сил понукает свою упряжку. Вот он выбрался
на чистую воду... Он совсем недалеко. Я слышу, как режут воду своими  рылами
Меч-рыбы.
     -  Даже  если  нас  Акулы не  задержат,  то скоро  настигнет Лупибей, -
грустно сказала Смешинка.
     - Тогда  постараемся,  чтобы  Акулы задержали  нас,  -  глубокомысленно
заметил  Звездочет-Клоун,  поглядывая  на  губку,  которую  держала  в  руке
девочка. Та удивилась:
     - Зачем?
     Но мудрец не ответил на ее вопрос:
     - Как тебе сказали, в этой губке собраны запахи всех кушаний. Смешинка,
смотри на меня: как  только  я махну тебе первый раз - ты чуть стисни губку,
во второй раз - вполсилы, а в третий - дави что есть силы!
     Акулы  кровожадно  зарычали,  заметив,  что  на  упряжке  нет  пропуска
Великого  Треххвоста.  И  Крылатки  разом остановились  перед  их  сердитыми
мордами.
     - Как смеете вы путешествовать без пропуска? - рявкнула Тигровая Акула,
оскалив зубы. А лицемерный Морской Ангел вздохнул:
     - Придется прервать вашу приятную прогулку...
     - Пожалуйста, не задерживайте нас, - попросил Звездочет-Клоун плаксивым
жалобным голосом. - За нами гонится Лупибей...
     - Что он говорит! - загудели Акулы. - За ними гонится начальник стражи?
Да мы просто обязаны задержать вас!
     -  Что  ты наделал? - шепнула Сабира. - Пусть бы мы лучше  погибли в их
зубах, чем под пытками Лупибея...
     Но Звездочет-Клоун тихонько погладил ее, успокаивая.
     -  О несчастные! - вперед пробилась Китовая Акула. - Вы посмели убежать
от Лупибея?
     - А что же нам было делать? - жалобно спросил мудрец. При этом он подал
незаметно  сигнал,  и  Смешинка  послушно  сдавила  губку.  Акулы  сразу  же
заволновались.
     - Какие запахи! Откуда эти чудесные запахи?
     -  Что нам оставалось делать? - повторил Звездочет-Клоун. -  Если мы не
убежим от Лупибея, то погибнем.
     - Ага! Погибнете!
     -  Мы  просто  лопнем,  - Звездочет-Клоун  икнул.  -  Мы  невероятно...
объелись!
     - Где вы объелись и чем? - глаза Акул заблестели. - Расскажи!
     - На пиру, который устроил  владыка. Лупибею  взбрело  в  голову самому
готовить кушанья. Он  сказал,  что все  мы  от  его блюд будем  в  восторге.
Действительно  кушанья получились вкусные, и  все гости объелись. Но Лупибей
все-таки продолжал всех кормить. "Что ж, пропадать таким  блюдам?"  - кричал
он. Чтобы не  погибнуть, мы потихоньку сели  в карету и кинулись бежать.  До
сих пор не можем прийти  в себя после такого обеда и вон  как  отдуваемся, -
тут Звездочет-Клоун снова сделал знак, и девочка посильнее сжала губку.
     Акулы застонали:
     - О, какие прекрасные яства приготовил Лупибей! Даже их запахи сводят с
ума!
     - Эти запахи  несутся из кареты Лупибея, - продолжал мудрец, - он набил
всю ее  разнообразными  яствами  и поклялся, что,  как  только поймает  нас,
заставит  все съесть.  Но ведь  там столько снеди, что даже  Акулы  с ней не
справятся!
     - Не говори  так! - сердито закричали Акулы. - Мы можем съесть все, что
можно есть.
     -  И еще столько же! - рявкнула  Китовая Акула. В это время Морское Ухо
сказало:
     - Лупибей совсем близко. Он рядом!
     Звездочет-Клоун посмотрел назад и увидел поблескивающие лезвия Меч-рыб.
Они быстро увеличивались, росли на глазах.
     - А вот и он! - крикнул мудрец. - Лупибей с целой каретой  превосходных
кушаний! Слышите, как чудесно они пахнут?
     Он махнул в  третий раз, и  Смешинка сдавила губку изо всех  сил обеими
руками. Невыразимое благоухание разлилось в воде, как будто распахнули двери
огромной  кухни, где  одновременно  готовились  тысячи  и тысячи  вкуснейших
обедов.
     Что сделалось с  Акулами! Они взревели. Закипела вода от ударов  мощных
хвостов.  Крылатки  проворно  опустились на  дно, и беглецы  смотрели,  как,
разинув пасти, над  ними проносились Акулы. Неслись они навстречу начальнику
стражи, чтобы урвать хоть кусочек из его чудеснейших кушаний.
     - Думаю, - сказал Звездочет-Клоун, - что они  надолго задержат Лупибея.
Точнее сказать - навсегда.
     И Крылатки  поднялись, торопясь  как можно быстрее оставить позади Море
Акул, чтобы  разгневанные обжоры, обнаружив  обман  после того, как  слопают
сгоряча  Спрутов и упряжку  Меч-рыб, не погнались за ними.  Но опасения были
напрасны : Морское Ухо, прислушавшись, объявило, что погони больше нет.
     Все препятствия остались позади.
     - Теперь придется мне вас покинуть, - сказал Звездочет-Клоун. -  У меня
срочные дела. Я не могу их отложить.
     - Но как же мы найдем без тебя Море Счастья? - спросила Смешинка.
     - С вами остается Сабира, -  улыбнулся он. - О, она тоже многое знает и
умеет. Как я подозреваю, ты уже вырастила язык, который доведет тебя до Моря
Счастья?
     - Вырастила, - ответила Сабира смущенно.
     - Тогда я спокоен. Прощайте, мои друзья, мы скоро увидимся!
     -  Я  не спрашиваю тебя  ни о  чем, - крикнула ему  вслед Звезда,  - но
думаю, что тебе нужно направиться на юг, к островам! Это  говорит  мой новый
язык, знающий все страны света...
     - Спасибо! - Звездочет-Клоун был уже маленькой точкой над их головами и
продолжал  подниматься все выше и выше. Девочка, запрокинув голову,  следила
за ним, потом вздохнула :
     - Ах добрый друг! Мне показалось, что это  старый аист опять улетает от
меня...

        ТАЙНА ДОЛГОПЕРА

     И что же? Она не ошиблась.
     Звездочет-Клоун,  достигнув   поверхности  меря,  так  разогнался,  что
выскочил в воздух, расправил плавники, которые вдруг превратились  в широкие
красивые  крылья,  и стал  знакомым  нам старым  аистом.  Взмахнув крыльями.
Остроклюв радостно крикнул:
     - Как долго я не летал! Как долго я не дышал свежим воздухом! Как долго
я не видел неба!
     Он подсчитал, что сегодня миновало тридцать и три дня с той ночи, когда
ведьма наложила на него проклятие. Чары старухи отныне были бессильны!
     Остроклюв сделал круг  над водой, пристально  вглядываясь, но ничего не
увидел  в  сгустившейся синеве. И тогда  он  решительно  повернул  на  юг, в
направлении островов, как советовала ему Сабира.
     Он  летел  целый  день,  и   крылья  его  с  непривычки  устали.  Внизу
по-прежнему расстилалось море,  не было  видно ни одного островка, где бы он
мог сесть и отдохнуть.
     Наступила  ночь. Остроклюв  летел, мерно  взмахивая  крыльями, глядя на
звезды и тяжело вздыхая. Иногда он бормотал:
     -  Как  не хотелось мне... ради  этого  несносного  мальчишки. Но  если
разобраться,  то вовсе  не ради  него,  а  ради  девочки  Смешинки и жителей
Кораллового  города...  Вот  только  не  знаю,  согласится  ли  Каппа  пруда
Тарусава... и где находится этот пруд.
     - Каппа пруда Тарусава?  - повторил рядом чей-то тоненький  голосок,  и
Остроклюв вздрогнул от неожиданности. - Кто осмелился говорить о Каппе?
     - А  почему нельзя  говорить о нем? - удивился старый аист, разглядев в
сумерках летевшее рядом странное  существо. То была рыба  не рыба, птица  не
птица, а рыба с крыльями. - Кто ты?
     - Я Долгопер, летающая рыба. Нас много летает здесь над волнами, и  все
мы боимся говорить о Каппе пруда Тарусава. Если кто-нибудь услышит и донесет
Великому  Треххвосту,  он  погубит  нас  всех  до единого.  Но тайна  мучает
нестерпимо, и хочется поделиться ею с кем-нибудь. -  Долгопер понизил голос:
- Я вижу, ты не рыба, и тебе  можно довериться. Но  прежде скажи,  откуда ты
узнал о Каппе пруда Тарусава?
     -  Ха!  -  воскликнул старый аист,  напуская на себя равнодушие. - Да я
много раз отдыхал в окрестностях этого пруда  после дальних перелетов, ловил
там лягушек...
     - И ты видел Каппу? - воскликнул Долгопер.
     - Конечно. Мы часто беседовали с ним.
     - О чем?
     - О... том о сем.
     -  А о  сыне, о сыне его вы ни разу не  разговаривали?  -  задыхаясь от
волнения, спросил Долгопер.
     - Как же, говорили  и  о  сыне, - осторожно  ответил  старый аист. -  А
почему это тебя так беспокоит?
     - Наверное, Каппа очень тоскует о нем? - выспрашивал Долгопер.
     - Иногда...
     -  Значит, он уже стал  забывать  его! - с горечью сказал Долгопер. - А
раньше, говорят, он очень, очень тосковал! Он звал его по ночам, высунувшись
из воды и горько  плача. Но потом он снова становился веселым, как обычно, и
только грусть в глазах выдавала его...
     -  Наверное, у  него  плохой сын, - осуждающе сказал Старый аист. -  Не
откликнуться на зов отца! Да он просто непутевый!
     - Нет, -  возразил живо Долгопер. - Если  бы сын мог откликнуться... Но
он не может. Он даже не знает, что он сын Каппы!
     - Ты говоришь удивительные вещи. Как это сын Каппы не знает, что он сын
Каппы? Нет, не могу этому поверить? Расскажи такую историю кому-нибудь более
легковерному...
     Но Долгопер не отставал и летел рядом, жалобно прося выслушать его.
     -  Что  ты  пристал? Смотри:  вон вдали другая птица.  Лети  за  ней  и
выкладывай ей свою тайну!
     -  Не могу, -  простонал  Долгопер. - Она наверняка ничего  не  знает о
Каппе пруда Тарусава. А какой толк рассказывать тайну тому, кто выслушает ее
без  всякого  интереса?  Тайна  отскочит  от него, как луч солнца от  темной
поверхности воды. И снова будет жечь меня. Я впервые встретил птицу, которая
знает о Каппе пруда Тарусава...
     - Хорошо, говори. Почему сын Каппы не знает о своем отце?
     -  Потому  что его  напоили волшебным зельем  и он  забыл  отца! Совсем
забыл. Он думает, что  он сын... -  Долгопер нырнул и, вынырнув, очутился  у
левого крыла старого аиста.
     - Чей сын?
     -  ...что  он  сын  Великого Треххвоста -  царевич Капелька! -  выпалил
Долгопер и резко  пошел на снижение. - Ну вот, я поведал тебе тайну, которая
мучила меня, и теперь я чувствую себя легко-легко!
     Но старый аист заложил крутой вираж и поймал Долгопера у самой воды.
     - Отпусти! Что ты делаешь? - завопил Долгопер. - На помощь!
     Остроклюв  быстро летел вперед. Наконец показался пологий берег, старый
аист снизился и положил пленника недалеко от воды на влажный песок.
     - Вот теперь поговорим.
     - Что тебе от меня нужно? - возмущенно взвизгнул Долгопер.
     - Продолжения рассказа. Выложив тайну, ты почувствовал облегчение, зато
стало  тяжело мне, и я захотел узнать, как попал  сын Каппы пруда Тарусава к
Великому Треххвосту.
     - Ты очень любопытен,  - проворчал Долгопер, потирая  плавники, помятые
старым аистом.
     - У меня длинный нос, и я люблю совать его во все тайны.
     - Великий Треххвост не простит тебе этого.
     -  Если узнает. Но ведь ты сам заинтересован в том, чтобы  он ничего не
узнал.
     - Все равно, я ничего не скажу тебе.
     -  Скажешь. Или я оставлю тебя здесь на песке, с которого ты не сможешь
взлететь, а утром тебя изжарит солнце и съедят муравьи.
     И Долгопер покорно принялся рассказывать.
     - Сына Каппы похитили  мы, летучие рыбы. Великий Треххвост созвал нас и
приказал это сделать. Сначала на разведку вылетели  рыбы-Бабочки. Они  долго
кружились над прудом Тарусава и высмотрели, когда сын Каппы выходит гулять и
где он  любит лежать,  греясь в лучах  солнца. Потом отправились Летучки.  А
вслед за ними большой отряд  Долгоперов  появился над прудом и стал неслышно
снижаться. Но Летучая мышь  заметила нас и крикнула Капельке: "Беги!" Ночной
Сверчок прервал  свою песню, которую он  пел для него. Светлячки выстроились
вдоль тропинки, освещая ему путь. Но мы схватили Капельку и взмыли в воздух.
     На рассвете мы доставили пленника в замок владыки. Лупибей насильно дал
ему выпить волшебного зелья,  и он забыл отца и место,  где родился. "Ты мой
сын,  царевич", - сказал ему  владыка, и:  Капелька послушно кивнул головой.
Довольный повелитель отпустил нас, строго-настрого приказав никому ничего не
говорить.  "Иначе ни одного Долгопера не  останется в море!" И мы молчали...
до тех пор, пока я не проговорился. О, горе мне!
     - Ты думаешь, - холодно сказал Остроклюв, -  о преступлениях становится
известно только благодаря преступникам? Как видишь - не всегда. Иди же! - он
поднял его,  готовясь  зашвырнуть  в море,  но  передумал. -  Нет, погоди...
Сначала ты укажешь мне, где находится пруд Тарусава.
     - Но ты говорил, что не раз бывал там!
     - Я очень забывчив. Вот и  теперь я забыл дорогу к пруду. - И они снова
полетели - на этот раз впереди Долгопер, а за ним старый аист, который зорко
следил,  чтобы коварное  существо не  вильнуло в  сторону  и  не  попыталось
удрать.  Он  не  верил  ему,  и  когда  Долгопер  сказал,  что  там,  внизу,
поблескивает пруд Тарусава, старый аист объявил, вздохнув:
     - Ну вот, наконец-то я могу проглотить тебя, а то давно ничего не ел...
     - Не надо  глотать меня!  - закричал Долгопер.  - Я невкусный!  В пруду
Тарусава ты наловишь много жирных лягушек и славно поужинаешь.
     -  Но я не  слышу ночного кваканья лягушек, - сказал старый  аист.  - А
сейчас как раз их пора. Долгопер понял, что попался, и заныл:
     - Я приведу тебя к настоящему пруду Тарусава, клянусь!
     - Твоим клятвам я не верю, но  помни, что  я узнаю, тот ли  это пруд, и
если  ты меня обманул, то  пеняй на себя.  Долгопер  испугался так,  что его
плавники задрожали:
     - Будь уверен, не обману!
     Они поднялись снова высоко, и Остроклюв из любопытства спросил:
     - Что же за пруд был там внизу? Долгопер смущенно пробормотал:
     - Пруд Тысячи Выдр...
     - И они принимают каждого аиста не очень любезно, правда?

     <img width=432 height=326 src="gorod042.jpg">

     Долгопер промолчал и вскоре стал снижаться.
     - Теперь я привел тебя к настоящему пруду Тарусава. Верь мне.
     - Я верю не тебе, а себе. Можешь убираться и больше не попадайся мне на
глаза.
     Обрадованный Долгопер кинулся наутек.
     Старый аист неслышно опустился между деревьями и замер, осматриваясь.
     Он стоял на тропинке, а над головой шелестели могучие кроны. Там и  сям
в  траве чернели  валуны,  поодаль  стояла  легкая  беседка  с  позеленевшей
чешуйчатой  крышей,  от нее  вверх  на  холм  вела  лестница  со  стершимися
каменными ступенями и белеющими бамбуковыми перилами.
     Тропинка привела его к пруду, где басами неумолчно кричали лягушки-быки
и  рогатые  лягушки.  Пруд  зарос  листьями кувшинок. Кое-где  белели  цветы
водяных лилий. Посреди пруда на замшелых валунах росли карликовые сосны. А у
самой воды на берегу красивейшим  цветком блистал маленький домик из чистого
золота. Блики от его стен ложились на воду, и  она светилась. Там нежились в
лучах золотые  и серебряные  толстогубые карпы. От  воды  поднимались нежные
белесые нити тумана и растворялись вверху.
     Старый аист  трижды взмахнул широкими крыльями и очутился  на маленьком
островке.  А едва  опустился,  увидел:  крошечный  человечек, нежно  розовея
обнаженным телом, лежал на замшелом камне животом вниз. Он чуть приподнялся,
настороженно глядя на пришельца, готовый в любой миг скользнуть в воду.
     - Не бойся меня, - сказал Остроклюв. -Мы, аисты, любим младенцев.
     - Я не младенец, -  ответил человечек, поправляя  повязку  на бедрах. -
Уже много-много лет я живу на свете. Я стар, как этот пруд, и эти деревья, и
эта земля...
     - Тогда,  значит, ты очень счастлив.  Только счастливые выглядят всегда
молодыми.
     - Да, я счастлив, потому что люблю свою судьбу, хотя иногда  она бывает
горька.
     Остроклюв огляделся и вздохнул:
     - Какой красивый пруд!
     - Да. В такие ночи, созерцая красоту, примиряешься даже  с  горем,  ибо
красота будет жить вечно...
     - В  твоей  речи настойчиво звучит нотка печали.  А  мне рассказывали о
Каппе пруда Тарусава,  как о  самом веселом существе. Его шутки так смешны и
остры, что поневоле забываешь о всех своих бедах и печалях, - говорили мне.
     - Тот, кто сам не знал горя, не сумеет заставить других забыть о нем, -
вздохнул Каппа.
     - Расскажи о своей беде, может быть, я помогу тебе.
     - Нет! Прохожий может лишь снять соринку  с чужой головы или сдвинуть с
дороги мешающий камень. Но он не может врачевать сердце.
     - Но прохожий может  извлечь песчинку из глаза или кость, застрявшую  в
горле,  -  возразил  старый  аист и положил  перед Каппой  тоненький золотой
перстень. - Тебе сыновний привет от Капельки...
     И показалось ему, что солнце осветило лицо Каппы  - так оно просияло от
радости. Он схватил перстень и прижал его к груди.
     - О сын мой! Наконец-то я услышал о тебе! Ты жив, ты подаешь знак!
     - Да, он жив, Каппа, - ответил Остроклюв. - Но он не свободен.
     - Я  знал,  что  его  держат в заточении, иначе он  давно  убежал  бы и
вернулся ко мне. Скажи, где эти решетки?
     - Они не простые. - вдохнул Остроклюв. - Это решетки зла.
     И он  рассказал, как встретил по пути  Долгопера  и  тот  проговорился,
рассказав о похищении Капельки.
     -  До  сих  пор  меня  удивляло,  почему  царевич  при   кажущемся  его
благородстве так легко  уступает Лупибею, Великому Треххвосту и старается не
вмешиваться  в их злодеяния. Теперь я понимаю: ядовитое зелье отуманило  его
душу.
     Каппа поник головой.
     - Чего ты хочешь от меня? - произнес он.
     - Помощи. Горюя здесь, на этом камне,  не вернешь сына Капельку. Садись
ко мне на спину, и мы полетим туда, где он томится, чтобы освободить его. Но
томится он не один, и освободить его можно, только освободив жителей замка и
Кораллового города.
     -  Понимаю,  -  сказал Каппа.  -  Если  упавшее  дерево придавило  пять
птенцов, нельзя вытащить одного, не приподняв дерево и не освободив всех.
     - Но птенцов можно освободить одной силой, - добавил Остроклюв, - а для
того  чтобы  освободить  морских  жителей, нужна не  только  сила, но и  ум,
смелость, отвага...  Так не теряй времени. Садись и летим! Ведь и  на  земле
люди ждут, когда я верну им утерянную радость.
     Через минуту над старым парком и чудесным  прудом взмыл вверх  чеканный
силуэт старого аиста. На  его спине, крепко вцепившись  в перья, сидел Каппа
пруда Тарусава.

        ПУТЬ К ДЕЛЬФИНАМ

     - Если вокруг  мрачного замка  Великого  Треххвоста столько  сторожевых
поясов,  то  сколько  же  их  должно быть  вокруг Моря  Счастья?  -  сказала
Смешинка.  - В замке жить несладко, но как его охраняют! А уж в Море Счастья
все хотят попасть, наверное. Отбоя нет!
     - Да,  видать, там охрана поставлена что надо, - поддакнул Храбрый Ерш.
- Не прорвешься... Но где оно?
     И он с сомнением посмотрел на  Сабиру,  которая  уверяла их, что плывут
они правильно.
     Крылатки устали, и карета опустилась на дно. Путники сошли прогуляться.
     - Надо спросить  кого-нибудь,  туда мы  плывем или нет, -  Храбрый  Ерш
ухватил пробегавшего мимо Шримса-Медвежонка.
     - Скажи нам, где Море Счастья?
     -  О-о!  В Море  Счастья  не  каждый попадет!  - Шримс-Медвежонок хитро
улыбался.
     - А кто же? - придвинулись к нему путники.
     - Узнаете... В  ту  сторону  поезжайте  и  узнаете,  - Шримс-Медвежонок
вырвался и проворно нырнул в какую-то щель.
     - Я же говорила, - сказала Смешинка, - там охрана - ого!
     Они  сели и задумались. Что  же делать? Вдруг  раздался торопливый стук
Морского Уха.
     - Тревога! Тревога! Я опять слышу погоню! Все вскочили.
     - Какую погоню? Кто гонится?
     - Лупибей.
     - Но ведь Акулы растерзали его.
     - Значит, не растерзали. Я слышу его голос... он кричит. Ох, плохи наши
дела! Горе нам!
     - Что такое? - переполошились беглецы.
     - Он напал на наш след.
     - Да как же он сумел? - удивился Язык. - Море такое большое!

     <img width=427 height=320 src="gorod044.jpg">

     - В его  карете находятся три  Угря-сыщика. Их носы  учуют в воде  даже
прошлогодний след крохотной Пандаги - рыбы-Муравья. А уж по нашим следам они
идут, нигде не  сворачивая. Меч-рыб в упряжке теперь вдвое больше, и несутся
они, не останавливаясь ни на миг.
     -  Тогда и  нам  нельзя  задерживаться.  В путь!  В  путь!  Со  стонами
впряглись Крылатки в карету и потащили ее.
     Храбрый Ерш поплыл рядом, чтобы не перегружать карету, и заставил Языка
сделать то же.
     - Сколько дней пути до Моря Счастья? - спросила Смешинка.
     - Три, - грустно ответила Сабира.
     - А скоро ли нас догонит Лупибей?
     - Он догонит нас за один день, - печально прошелестело Морское Ухо.
     - Веселее смотрите, друзья! - воскликнула Смешинка. - Нам осталось жить
целый день. Большой прекрасный день!
     Карета  плыла над  угрюмыми  скалами, на которых  там  и сям  виднелись
воротники актиний. Потом  скалы  кончились. Потянулся  ровный желтый  песок.
Путешественники  увидели, как впереди вырастает  какая-то  голубая гора. Они
подъехали  поближе  и оказались перед лежавшим на песке большим синим Китом.
Он заговорил, глядя на них помутневшими от страдания глазами:
     - Сжальтесь надо мной, проплывающие!  Замучили меня прилипалы, присоски
и балянусы. Не могу  дальше плыть, опустился на дно и задыхаюсь. Если  вы не
поможете, не снимете с моей шкуры паразитов, то я погибну.
     - А  если мы остановимся, то тоже  погибнем... - возразил было Язык, но
Смешинка оборвала его:
     - Ну и пусть! Зато  спасем Кита! А так и мы погибнем, и  он, - какая же
от этого будет польза!
     - Верно, - согласился Храбрый Ерш. - Неужели мы так боимся Лупибея, что
откажемся помочь Киту и пустимся удирать?
     - Это будет большое дело нашего последнего дня, - добавила Сабира.
     Они  остановили карету и принялись обдирать с кожи  Кита  присосавшихся
противных паразитов. Их было видимо-невидимо.
     -  Чего пристали к бедному  Киту? - кричал Храбрый Ерш. - Обрадовались,
что можно жить на дармовщинку? Нет, поползайте по дну,  потрудитесь, собирая
корм, нечего на чужой спине ездить!
     На  удивление,  они  довольно  быстро закончили работу.  Кит облегченно
взмахнул хвостом и сказал:
     - Спасибо вам  от всего  сердца! И счастливого пути!  Он  не  знал, что
беглецов  вот-вот  догонит свирепый Лупибей. А  они не стали ему говорить об
этом, чтобы не расстраивать доброго Кита. Ведь он выглядел таким счастливым!
     - Погоня совсем близко, - сказало Морское Ухо. - Мы даже и до вечера не
доживем.
     Но почему-то Лупибей не догнал их до вечера. Ночь за-стала  беглецов на
дне. Обессилевшие Крылатки тащили карету, а Храбрый Ерш  и Язык помогали им.
Смешинка  подталкивала карету, толком не зная, зачем она  это  делает.  Ведь
скоро уже никакая карета не будет нужна им.
     Потом они  свалились  и  тут же  заснули. На рассвете Звезда  разбудила
всех:
     - Эй, вставайте! Или вы хотите попасть в щупальца Спрутов сонными?
     Они вскочили, растерянно  озираясь. Лупибей  до сих пор не догнал их! А
ведь его упряжка не останавливается и ночью!
     - Карету Лупибея засосал  песок, - пояснило Морское Ухо. - Я слышу, как
Меч-рыбы выкапывают ее, а Спруты тащат.
     Крылатки с новыми силами замахали плавниками.
     - Значит,  мы нежданно-негаданно получили в свое распоряжение еще  один
большой-большой день! - закричала Смешинка.
     Все радостно рассмеялись.
     - Осторожнее!  - предупредил  Язык. -  Впереди  заросли. Как бы нам  не
запутаться в них...
     - И тут они услышали тоненькие испуганные голоса:
     - Спасите! Помогите!
     - Кто  кричит?  - насторожился Храбрый Ерш.  Из зарослей  толстой травы
зостеры высунулись остренькие мордочки:
     - Это мы  кричим, Карасики! За нами  гоняется зубастый  Окунь. Он хочет
погубить нас. Спасите!
     - А вот мы сейчас ему покажем!
     Храбрый Ерш  распряг Крылаток, приказал им спрятаться в траве и стал  с
важным видом прогуливаться у зарослей.
     Долго  не  пришлось  ждать.  Из-за  толстых  стеблей выскочил  Окунь  с
выпученными  побелевшими  глазами  и распахнутой  пастью,  усеянной  острыми
зубами.
     -  Ага, попался! -  заорал он  и,  не  разобравшись, бросился  было  на
Храброго Ерша, но тот выставил  свои  колючки, свистнул,  и  девять  грозных
ядовитых  Крылаток-Скорпионов выскочили из зарослей. Увидев их  перед собой,
Окунь побелел от страха и задрожал:
     - Я... я ошибся, простите! Не буду-у! - и с воплем бросился наутек.
     Храбрый Ерш крикнул вслед:
     - Смотри, не ошибайся впредь!
     Обрадованные  Карасики  выскочили из  травы  и  устроила  целый хоровод
вокруг путников...
     Карета отплыла уже далеко, а сзади доносились звонкие голоса:
     - Спасибо вам! Счастливого пути! Вечером Смешинка сказала:
     - Вот и второй день минул, а Лупибей так и  не догнав нас. В чем  дело.
Морское Ухо?
     -  Теперь его задержали водоросли. Он  въехал  прямо в  них, туда,  где
прятались Карасики, и запутался там. Меч-рыбы рубят зостеру.
     -  Вот видите! - сказал  Язык. - Я вовремя предупредил Крылаток,  чтобы
они держались  подальше от зарослей. Он с удовольствием потянулся  и тут  же
заснул. Едва только рассвет стал пробиваться сквозь толщу воды, Сабира опять
разбудила путешественников.
     -  Если  мы сегодня  поднажмем, то,  может  быть,  выскользнем  из  лап
Спрутов. Скорее, скорее, друзья!
     - До Моря Счастья остался лишь день пути, но почему-то мы до сих пор не
встретили ни одного дозорного! - недоумевала Смешинка.
     - Еще,  наверное,  встретим! -  сказал Храбрый Ерш.  Но за весь день им
никто не встретился, если не считать рыбу-Рохлю, кружившую на одном месте. У
нее был  такой растерянный  вид, что Смешинка  сразу  же остановила карету и
окликнула Рохлю:
     - Вы что-то потеряли?
     - Представьте себе, потеряла! - всплеснула  та плавниками. - Несла моим
ребяткам и вот выронила...
     - Что?
     - Раковину! Красивую такую раковину. Вот бы игрушка была моим детишкам!
Да жаль, выронила... Слепая я, не вижу... Если бы вы помогли...
     - Что ты! Что  ты!  - ужаснулся  Язык.  - Только мы остановимся  -  нас
сцапает Лупибей.
     - Да,  он  уже близко,  - подтвердило Морское Ухо. Но Смешинка вышла из
кареты.
     - И  вчера,  и  позавчера он гнался  за  нами,  а  мы, несмотря на это,
помогали всем. Так неужели  в последний  день  мы струсим и не поможем Рохле
отыскать игрушку?
     При слове "струсим" Храбрый Ерш встрепенулся:
     - Конечно,  поможем!  Что  мы, Лапшевники,  что ли?  -  И он  энергично
бросился шарить между камней.
     - Какая она с виду, эта раковина?
     -  Розовая  внутри,  с  жемчужными  переливами,   а  снаружи   красивые
серо-голубые завитки. Детишки играли бы с ней не наигрались!
     Долго искали они пропавшую раковину. Смешинка поранила колени об острые
камни. Храбрый Ерш ободрался, а Язык нервничал и тыкался без толку то в одну
щель, то в другую.
     Вдруг Рохля образованно вскрикнула:
     - Вот ока! Нашлась! Оказывается, и не терялась раковина вовсе,  а  тут,
рядом со мной, лежала. Вы уж простите меня, милые.
     -  Что  ты!  - сказала  Смешинка.  - Хорошо,  что  она  нашлась. Ну-ка,
посмотрим, какая раковинка.
     Рохля  с гордостью показывала им игрушку.  Действительно она была очень
красива.
     -  Такую  стоило поискать! -  одобрил  Храбрый  Ерш. -  Будет  детишкам
потеха.
     А Рохля все извинялась и крикнула вдогонку:
     - Хорошие вы  ребята!  Другие  заругали  бы меня за напрасные поиски...
Спасибо вам! Счастливого пути!
     Когда они отъехали подальше. Храбрый Ерш спросил:
     - Ну,  Морское Ухо,  сколько счастливого  пути  нам осталось? Наверное,
скоро уж драка с Лупибеем?
     -  А  знаете,  -  сказало Морское  Ухо,  - произошло  что-то  странное.
Кажется, карета застряла опять. В камнях возле Рохли. Лупибей  на  чем  свет
стоит ругает ее за то, что задержала их, и грозится расправиться с ней...
     - Бедная Рохля! - встревожилась Смешинка.

     <img width=431 height=329 src="gorod046.jpg">

     - Вот он слез... направился к ней. Кричит!
     - Что кричит?
     - "Дельфины! Дельфины! Спасайся, кто может!"
     - Дельфины?  - удивилась  Смешинка. - Но ведь мы бы-ли  там и не видели
никаких Дельфинов. Может быть, ему померещилось?
     - Слышен шум битвы между дельфинами и Меч-рыбами, -  продолжало Морское
Ухо. - Треск! Они гонят прочь упряжку!
     -  Ура-а-а! - закричали беглецы. -  Мы спасены!  Ура! И  обнявшись, они
принялись танцевать.
     - Смотрите, смотрите, - заговорили Крылатки. - Какая чистая здесь вода!
Как легко дышится! Как радостно плыть!
     - Где же мы? - удивленно воскликнула Смешинка. - Куда мы попали?
     И множество смеющихся звонких голосов донеслось сверху:
     - В Море Счастья! Приветствуем вас, дорогие гости! Они подняли глаза  и
увидели, как скользят к ним грациозные улыбающиеся Дельфины...
     - А как  же охраняется  Море  Счастья? - задала  Смешинка  мучивший  ее
вопрос,  когда  Дельфины  подробно  расспросили  ее и  спутников, зачем  они
прибыли к ним. - Мы нигде не видели охрану.
     - От добрых охрана не нужна, - отвечали Справедливые Дельфины  Сольдий,
Фригии и Эллий. - Пожалуйте все,  будьте гостями или оставайтесь у нас жить!
Главное,  чтобы злые не  проникли,  потому что  здесь живут в мире и дружбе,
никто никого не обижает.
     - А  как же  вы  отличаете  добрых от злых?  Ведь с  виду он, может,  и
добрый, а в душе - злой-презлой! - заметила Сабира. - Вот, например, Морской
Ангел. С виду Ангел, а на самом деле - та же Акула.
     - И наоборот, - сказала Смешинка. - Посмотрите на Храброго  Ерша, какой
он сердитый. Но я знаю: он очень добрый.
     - Да ну тебя! - проворчал бунтарь.
     -  Наших стражей  никто  не  обманет,  -  сказали Дельфины.  - Вас тоже
проверили и убедились, что можно пропустить в Море Счастья.
     - Стражей мы не видели... Кто же проверял нас?
     -  Замученный  паразитами  Кит, маленькие  испуганные  Окунем Карасики,
растеряха Рохля - все, кто просит о помощи проплывающих и проползающих мимо,
проверяют, насколько  они добры. И вы, несмотря  на то,  что спешили уйти от
погони, все же нашли время и силы помочь им избавиться от беды.
     Беглецы растерянно переглянулись.
     - Но так должен сделать каждый...
     -  Да,  должен,  а  делает  только добрый  и  великодушный:  с  теми же
просьбами Кит, Карасики  и  Рохля обращались  к  Лупибею, и в ответ услышали
лишь брань и угрозы.
     - А что случилось с Лупибеем и Спрутами?
     - Их прогнали. Они получили по заслугам. Путешественникам показали Море
Счастья. Жизнь здесь была сплошным  праздником: обитатели  играли на богатых
подводных лугах, выискивали пищу, отдыхали - и все это без страха, ссор, без
тени недружелюбия. Все, кого встречали путешественники, разговаривали с ними
спокойно, открыто, с достоинством. Даже пугливые Креветки и скрытные Устрицы
здесь  никого не боялись и неспешно занимались своим делом. Было удивительно
видеть  нежных  Креветок,  спавших  прямо  на  лугу,  а  не  съежившихся под
листочками,  или  Устриц,  распахнувших   свои  створки  и  делающих  внутри
уборку...
     А  когда карета проплывала  над колонией  Жемчужниц, на них нельзя было
смотреть  - так  нестерпимо  они  блестели. Почти  в  каждой  раковине сияла
прекрасная жемчужина.
     Дельфины выбрали самую  лучшую жемчужину, отливающую шелковистым лунным
светом, и подарили ее девочке Смешинке.
     -  Помни,  -  сказал  Сольдий,  -  внутри  каждой,  самой  удивительной
жемчужины - простая песчинка.
     Путешественникам   очень  нравилось  Море   Счастья,  но   нужно   было
торопиться. Коралловый город в опасности!
     Дельфины согласились помочь его жителям.
     - Мы  будем  сражаться  с вами против  Треххвоста и  Лупибея,  - сказал
Сольдий.
     Дельфины Сольдий,  Фригий  и  Эллий впряглись  вместо крылаток, которые
важно расположились в карете вместе со всеми.
     -  Держитесь  крепче!  - крикнули Дельфины и  так понеслись,  что  вода
загудела вокруг.
     По пути Дельфины  всплывали  наверх, чтобы глотнуть свежего воздуха,  а
потом мчались еще  быстрее. Тяжелые  неповоротливые Киты уступали им дорогу,
стаи рыб приветствовали их, тюлени прощально махали ластами.

        КОРАЛЛОВЫЙ ГОРОД В ОПАСНОСТИ

     Не  успели  наши  путешественники  оглянуться,  как  оказались  у  стен
Кораллового  города. И  вовремя:  жители  ничего не  знали  о  надвигающейся
опасности.
     В  городе  с  утра  до вечера звучал  веселый  смех, который  заставлял
быстрее биться сердца и зажигал весельем глаза. Все смеялись!
     Но Храбрый Ерш был  по-прежнему серьезен и  озабочен.  Целыми  днями он
носился по городу и защитным стенам, призывал жителей готовиться к бою.
     Однажды он появился во дворце и спросил Смешинку и Сабиру:
     - Где Морское Ухо?
     Морское Ухо они нашли глубоко в подвале под защитной стеной.
     - Здесь никто  не мешает слушать, - пояснило Морское  Ухо. -  В  городе
сейчас слишком шумно, и  я попросил Крылатку Фа перенести меня сюда. Хорошо,
что вы пришли. Есть важные новости.
     Смешинка и Сабира тревожно переглянулись.
     - На  город  надвигается  войско  Великого  Треххвоста,  которое  ведет
царевич Капелька. Вместе с ним начальник стражи Лупибей.
     - Ох! - Смешинка закрыла лицо руками. - Неужели царевич будет воевать с
жителями Кораллового города...
     Как только Храбрый  Ерш узнал о  том,  что  войско  Великого Треххвоста
скоро должно  быть у стен  города, он  сразу же объявил военное положение  и
созвал совет, в  который входили полководцы Белуха, Чавыча, Палтус и Морской
Петух-Тригла.
     -  Я,  главнокомандующий  силами города Храбрый Ерш, объявляю заседание
совета  открытым!  -  торжественно сказал  он.  - Итак, получено чрезвычайно
важное сообщение от всезнающего Морского Уха.  На  нас движется армия. Кроме
того, не нужно забывать, что в скалах  у города  засели Спруты и Каракатицы,
которые в любой момент могут напасть на город.
     Прошлой  ночью силами  добровольцев  Колюшек,  Кузовков  и  Гольцов  мы
пытались  атаковать  их, но  оказалось, что на  подходах  затаились Лягвы  -
Морские Черти. Добровольцы на-рвались на них и отступили...
     Он  перевел  дух  и   торжественно  оглядел  полководцев.  Все  слушали
серьезно, никто не  смеялся и не улыбался.  Было не  до смеха - такая силища
движется на город!
     - Враг  силен, - глаза командующего  сверкали.  - Но мы будем биться до
победы! Мы им покажем!
     - Может быть, лучше сдаться? - испуганно предложила толстая Чавыча.
     - Сдаться? - гаркнул Храбрый Ерш. - Никогда! Кто не согласен сражаться,
может уйти с совета. Ну?
     Чавыча робко поглядела на всех и боком-боком двинулась к двери...
     - Кто же будет пятым полководцем? - спросила Белуха.
     - Войдите! - крикнул Храбрый Ерш, и в зале дворца появилась Девятииглая
Колюшка. -  Вот кто  будет полководцем! Она  храбро билась во  время  ночной
вылазки.
     Девятииглая Колюшка важно заняла свое место.
     -  Силы  явно неравны, - продолжал  Храбрый  Ерш. -  Но мы  для того  и
собрались, чтобы обсудить,  как отстоять свободу. Дельфины обследовали город
и подступы к нему и предложили план обороны...
     До глубокой ночи длился совет полководцев  в  Большом зале дворца. Было
решено  встретить первых же нападающих  тучей Игл и Морских Стрелок, а потом
обрушить с защитных выступов груды камней, которые погребут не только первые
ряды Акул, но и ворота - таким образом вход в город будет наглухо закрыт.
     - А потом пусть пролезают сквозь бойницы по одному. Мы  устроим каждому
хорошую встречу.
     Никто  не заметил, как  чуть шевельнулся  бугорок в дальнем углу  зала.
Дракончик-шпиончик  13-13 только одному  ему  известными  ходами  проник  во
дворец  и  теперь  подслушивал  все,  что  говорилось  на  совете.  А  когда
полководцы  покинули зал, 13-13  неслышно  скользнул  в  коридор. Оттуда  он
пробрался в подземелье и через некоторое время уже был в скалах за городом и
докладывал обо всем Спрутам.
     В  это  время  у  Смешинки  шел  другой  совет,  о  котором  не  только
Дракончик-шпиончик,  но  и  главнокомандующий  Храбрый Ерш не знал. Тут были
Сабира,  Морское   Ухо,  Альбина,   Ласточка,   Чернобровка  и  Черноспинка,
Плотвичка-Гимнастка и Кузовок. Этот совет кончился тоже далеко за полночь.
     -  Итак, Великий Треххвост  остался  в  замке, -  говорила Смешинка.  -
Поэтому я думаю, наше дело увенчается успехом.
     - Придется крепко поработать, - сказали Чернобровка и Черноспинка.  - В
городе насчитывается сто тысяч  раковин Пинна. Они дадут нам нити. Пятьдесят
тысяч  раковин  Мурекс  дадут краски. Две тысячи Морских  Ежей  снабдят  нас
иголками для шитья, а тысяча  Коньков-Тряпичников сошьют за  два дня то, что
нужно.
     - При условии,  что все  мы будем  дружно помогать  Конькам, - добавила
Плотвичка-Гимнастка. - Я и мои подруги готовы.
     - Тогда за дело!
     Было ясное  солнечное утро,  когда войско Великого Треххвоста подошло к
стенам Кораллового города.
     Первыми,   как  всегда,  приближение  врагов  заметили  Телескопы.  Они
круглосуточно  несли  дозор и пристально  следили  за  каждым подозрительным
движением. Так, еще с  рассвета они  заметили  необычное оживление  в скалах
вокруг  города.  Вскоре  оттуда  поднялся  отряд  Каракатиц  и  стремительно
удалился  навстречу  войску.  Защитники  города  не  знали,  что  Каракатицы
поспешили передать Лупибею сведения о готовящейся обороне.
     Развернувшись широким фронтом, двигались кровожадные Акулы.

     <img width=435 height=317 src="gorod048.jpg">

     Впереди  всех,  чуть  пошевеливая  хвостом,   медленно  рассекала  воду
громадная Китовая  Акула, на которой восседал царевич Капелька, закованный в
перламутровый панцирь, с лицом,  закрытым серебристой кольчугой. Вокруг него
расположились  рыбы-военачальники -  Адмиралы, Генералы, Капитаны. Был  даже
один Кардинал.
     Рядом, то  обгоняя,  то отставая,  в  окружении личной охраны носился в
своей  карете  Лупибей.  Он  без  конца   выкрикивал  призывы   покончить  с
мятежниками.
     - После победы вы  будете пировать в городе три дня и три  ночи! - орал
он. - Город будет ваш!
     От  этих  обещаний  глаза  Акул наливались  кровью,  Крабы еще  быстрее
перебирали ногами. Кальмары  то  бледнели, то темнели  от жадности, а Медузы
усиленно накапливали яд.
     Каждая Акула  была окружена Лоцманами и Прилипалами, которые  суетились
изо всех сил. Лоцманы то и дело подплывали  к  Капитанам, чтобы сверить курс
своих  хозяек,  а  Прилипалы  нежно  щекотали  Акул  под плавниками. Все они
надеялись, что на пиру победителей им перепадут лакомые куски.
     Множество Крабов,  снятых с  мрачных скал, шли по дну сметая все живое.
Над ними молниеносно  проносились  Кальмары с развевающимися  щупальцами. Их
было так много, что казалось, будто надвигается сплошная туча из щупалец.
     Войско  встало  у   города,  и   от  него  отделилось   десять  больших
Акул-Молотов. Они выстроились вереницей, разогнались я помчались  к воротам,
намереваясь на ходу разбить их своими тяжелыми орудиями.
     По сигналу  Храброго Ерша ударила из амбразуры пушка. И тотчас туча Игл
вылетела из бойниц навстречу  Акулам. Но что это? Иглы  со звоном отлетают в
стороны, а Молоты все так же неудержимо и грозно мчатся дальше.
     Главнокомандующий понял, что кто-то проведал об их замысле, предупредил
врагов,  и  Молоты надели серебристые кольчуги. Точно: вот блестят чешуйки в
солнечных лучах. У него вырвалось проклятие.
     - Камни! - закричал он во все горло.
     И  едва  Молоты  приблизились  к  воротам, сверху обрушились тяжелейшие
глыбы, которые  таскали всю ночь жители на защитные выступы. Вот-вот попадут
Акулы под гранитные обломки и будут похоронены под ними. Это устрашит других
нападающих.
     Но  Молоты  резко свернули  в сторону, и  удар пропал  зря: камни  лишь
завалили ворота, но никто из врагов не пострадал.
     А  из  скал  лезли  Спруты. Они  принялись  деловито  разбирать  завал.
Пущенные в них остатки Игл не причинили вреда:
     Спруты тоже были надежно защищены кольчугами.
     - Эй, все сюда, к воротам!  - закричал главнокомандующий. -  Закроем их
своими телами!
     - Зачем телами? - раздался откуда-то сверху знакомый голос. - Разве нет
другого способа защиты?
     Осажденные  подняли  головы.  Сверху, откуда приходили солнечные  лучи,
быстро спускались двое.
     - Это Звездочет-Клоун! - крикнула громче всех Сабира.  Второго не  знал
никто.  Маленький,  стройный,  в  узкой  набедренной  повязке и  с небольшой
сумочкой  на  боку,  он скользил  рядом со  Звездочетом-Клоуном. Его большие
выразительные глаза с любопытством рассматривали окружающих.
     -  Зачем  же  своими  телами? -  повторил  мудрец,  опускаясь  рядом со
Смешинкой. - Бой только начался, и тела пригодятся нам...
     Он  крепко  обнял  девочку Смешинку, погладил  Сабиру,  поздоровался  с
Храбрым Ершом. Тот угрюмо рассматривал незнакомца :
     - Уж не лазутчик ли это Великого Треххвоста?
     - Нет, это мой друг  Каппа. Лазутчики не появляются в разгар битвы. Они
заранее выведывают тайны врагов... Кажется, именно это у вас и произошло.
     Храбрый Ерш кивнул:
     - Они разнюхали все, что мы говорили на совете!
     -  А где проходил совет? Ах,  в Большом зале  дворца?  Нужно было перед
советом   пошарить  по  углам,   помнится,   там  были   любимые   гнездышки
Дракончиков-шпиончиков...
     Полководцы Палтус  и  Тригла  наперебой  рассказывали  Звездочету,  как
расположилось войско вокруг города.
     - Значит,  там,  на Китовой Акуле, сам царевич? - мудрец переглянулся с
Каппой. - А нельзя  ли его оттуда выкрасть? Наверху я видел  трех Дельфинов.
Они сказали мне, что ждут задания...
     Но  главнокомандующий   уже  умчался   к   воротам,  на  ходу   отдавая
распоряжения. Там плотной стеной, приготовившись к смертному бою, стояло его
храброе  войско:  Ерши,  Ерши  полосатые,  Ерши-носари,  Ерши тихоокеанские,
Ерши-задиры, Ерши-попробуй-тронь. За ними теснились самые отчаянные  Ошибни,
Бычки, Рябчики, Кузовки. Гольцы.
     А по  другую  сторону ворот  завал из камней был уже разобран, и Молоты
снова  ринулись на штурм. Разгоняясь  с  громадной скоростью, они ударяли  в
ворота так, что раздавался треск. Створки подавались... и вдруг распахнулись
настежь.
     С  диким гиканьем,  пронзительными криками  вырвался из города  летучий
отряд, предводительствуемый самим главнокомандующим.

     <img width=425 height=305 src="gorod050.jpg">

     Вооруженный двумя гимнотидами, он  поднырнул  под первую Акулу-Молот  и
полоснул ее так, что  она  тут же перевернулась кверху  брюхом. Вторая Акула
была  атакована тремя  Ершами-задирами.  Она взвыла от  ударов  и  бросилась
наутек. Остальные в панике повернули обратно.
     Со стены ударила пушка - сигнал к отступлению. И вовремя. К воротам уже
мчались Кальмары. Едва успел последний Ерш нырнуть в ворота, как створки  их
захлопнулись, придавив чье-то ретивое щупальце.
     Главнокомандующий торжествовал.
     -  Дали им как  следует, а?  -  поигрывал  он гимнотидами.  - Подумают,
прежде чем сунуться!
     Но в  ворота уже  с  треском ломились  Гигантские Кальмары. Зацепившись
крючками щупалец, они изо всех сил дергали и раскачивали створки.
     И  тут Храбрый Ерш  увидел странное шествие.  Ласточки,  Чернобровки  и
Черноспинки  несли   наполненные   желтоватой   жидкостью   раковины  Мидий.
Плотвички-Гимнастки катили колючих Морских Ежей. За ними двигались маленькие
Брызгуны и нахохлившиеся Крылатки. Все они поднимались к бойницам и занимали
там места.
     - Эй, кто приказал? - закричал Храбрый Ерш.
     - Это я, - сказала Смешинка. - Не приказала, а попросила.
     Храбрый Ерш вытаращил глаза  от  удивления: "мелюзга" готовилась к бою!
Они раскладывали свое "рукоделие" у бойниц и озабоченно поглядывали вниз.
     А  внизу  творилось  жуткое.  У  стен  копошились  Спруты.  Кальмары  и
Каракатицы стрелами  носились вокруг, выискивая малейшую  щель  и забрасывая
чернильные бомбы. Акулы ревели, разевая зубастые пасти и готовые ворваться в
город. Крабы карабкались вверх по стенам, царапая кораллы клешнями.
     Ласточки и Чернобровки  принялись бросать вниз, да Спрутов и Кальмаров,
маленькие   ракушки   с   желтоватой   жидкостью,   и   тотчас   раздавались
душераздирающие крики врагов.
     -  Что  это? -  ошеломленно спросил  Храбрый  Ерш. -  Что за невиданное
оружие?
     - Страшная  кислота  морских фиников,  которой они  прожигают  камни, -
ответили Ласточки. - Сегодня ночью все финики города дали нам свою кислоту.
     - Молодцы!  - расчувствовался  главнокомандующий. -  Вон сколько  урону
нанесли врагу! Жалко только, что кончилась кислота...
     - Ничего. Зато найдется другое.
     Заметив,  что смертоносные  раковины больше не  падают  сверху,  Акулы,
Кальмары и Осьминоги снова  пошли на приступ. Этого только и ждали Брызгуны.
Они  отламывали у  Ежей  длинные  иглы и подносили  к колючкам  Крылаток. На
концах колючек появлялись  вязкие  маленькие капли яда. Брызгуны снимали  яд
ежовой  иглой, и  как  только  в  бойнице  показывался "лаз  или  бок врага,
выстреливали с непостижимой быстротой и меткостью - ни одна игла не  пропала
даром!
     Едва отравленная игла вонзалась в  тело врага, он тут же  испускал дух.
Это  на некоторое время  охладило  пыл противников. Они отхлынули  подальше.
Тогда иглы полетели вниз  на  копошившихся  Спрутов.  Те моментально сменили
победный цвет на защитный и, слившись с камнями, стали уползать.
     - Смотрите, они заколебались!
     В стане Великого Треххвоста царила нерешительность. Изрядно потрепанные
Акулы уже не  хотели идти в бой. Крабы выжидали у стен.  Кальмары кружили  в
некотором отдалении. К ним подплыл на Китовой Акуле  царевич и  начал что-то
говорить, указывая на город.
     - Он призывает их атаковать ворота, - сказало Морское Ухо.
     - Пока он стоит во главе, на спасение надеяться нечего, - хмуро  сказал
Храбрый Ерш.
     - Все-таки нужно его выкрасть, - посоветовал Звездочет-Клоун.
     - А как?
     -  Если  бы  Дельфины  могли принимать  защитную  окраску так  же,  как
Осьминоги... - вздохнул Каппа...
     - Может быть, покрасим их под цвет моря? - предложил Звездочет-Клоун. -
Наберем побольше ярко-голубой краски...
     - Нет у нас такой краски, - Смешинка грустно переглянулась с Ласточкой.
- Осталась только пурпурная...
     - Много? - обрадовался Звездочет-Клоун. - Тогда чего же проще: покрасим
и Дельфинов, и море в пурпурный цвет'
     Тотчас  позвали  Дельфинов,  два  Бентозавра-носильщика приволокли  чан
пурпурной краски, полученной от раковин Мурексов. Пришел  неторопливый маляр
Менек со своими кистями из морских  перьев. Он обмакнул кисть в чан и провел
по боку Дельфина Сольдия. Бок сразу же стал ярко-красным.
     - Ой как красиво! - взвизгнули Чернобровка и Черноспинка.
     А зеленая Перепелка принялась шмыгать между чаном и Меньком так, что на
нее тоже попало несколько капель, и она запестрела пурпурными пятнами (с тех
пор она такой и осталась).
     - Кыш отсюда! - замахнулся на нее Менек. - Не мешай!
     Он выкрасил Дельфинов, а оставшуюся краску разлил  в  пустые  половинки
раковин, как приказал Звездочет-Клоун.
     После  этого у ворот были собраны все  рыбы-Листы, какие были в городе.
Каждая из них  взяла  раковину  с краской, ворота чуть  приоткрыли, и  Листы
стали выплывать и подниматься вверх. Со стороны казалось, что это сквозняком
выносит действительно попавшие невесть откуда в город листы - у каждой рыбки
даже маленький усик свисал вниз, словно черенок.
     Листы всплыли на поверхность и стали медленно двигаться к врагам. И как
раз в это время царевич вернулся  с большей частью Кальмаров и теперь спешно
выравнивал  фронт.  Морское  Ухо сообщило,  что царевич готовит новый штурм.
Теперь он  сам  поведет войско  в атаку. Его  Китовая Акула  будет  таранить
ворота.
     - Приготовить пушку! - приказал главнокомандующий. Пушкарь Омар забил в
ствол толстый  морской  огурец. Фронт Акул изогнулся  и  двинулся  к городу.
Впереди, выставив  страшное тупое  рыло, набирала скорость для удара Китовая
Акула. На широкой спине ее стоял царевич, вооруженный рыбой-Саблей.
     Раздался страшнейший удар, створки ворот разлетелись вдребезги. Но сами
ворота оказались  узковатыми для брюха Китовой Акулы:  она  застряла  в них,
беспомощно виляя хвостом.
     Пушка  гулко  выстрелила,  и  морской  огурец, перелетев  через Китовую
Акулу, попал прямо в глаз Лупибею, мчавшемуся на подмогу царевичу.
     -  Ай-яй-яй!  -  завопил  Спрут, хватаясь за  глаз.  К  нему  сразу  же
подскочил Хирург и  наложил  черную повязку.  А когда Лупибей открыл наконец
уцелевший глаз, ему показалось, что все море вокруг в крови.
     Но то была не кровь, а краска, которую вылили из раковин Листы, услышав
выстрел  пушки.  Войско остановилось в недоумении.  Откуда  кровь, уж  не из
Китовой  ли  Акулы?  Все  усиленно  принюхивались.  А  в  это  время  вверху
скользнули три красные тени  - Дельфины. Один рванул за хвост Китовую Акулу,
второй укусил за  плавник, а  третий схватил  царевича.  Тут же все Дельфины
разом взмыли вверх и перескочили через защитную стену в город.
     Заревев от боли, Китовая Акула с силой взмахнула хвостом и вырвалась из
плена. Этим сразу же воспользовался Лупибей.
     - Вперед! Ворота  открыты!  Все в бой! - заорал он, но поскольку сам не
двигался с места, то и все остальные стояли.
     - Трусы! - багровея, Лупибей тряс щупальцами. - Вперед, город наш!
     - А где царевич? - раздались голоса. - Его нет... Он погиб!
     - Мы возьмем город без него! Ворота открыты - город в нашей власти!
     Это подстегнуло нападающих. Они двинулись к воротам.
     - Полки резерва - в бой! Все на штурм! - надрывался Лупибей.
     А в это время Храбрый  Ерш поставил у ворот  свое войско для последнего
боя.
     -  Как  только покажется  первый  нападающий  - бросаемся  в  атаку!  -
наставлял он.
     Все ближе и ближе стена врагов...
     - Ну, кажется, пора, - сказала девочка Смешинка.
     -  Да,  пора,  -  ответили Ласточки,  Чернобровка и  Черноспинка, мышка
Альмина, Плотвичка-Гимнастка, Кузовок и Сабира. - Пора!
     В полной тишине забарабанил Крокер. Главнокомандующий, напрягшийся  для
последнего броска, оглянулся.
     Из Голубого дворца медленно выползал Великий Треххвост.

        САМОЗВАНЕЦ

     Храбрый Ерш видел владыку моря только за прозрачной стеной, и хотя  его
громадные  размеры  поразили  бунтаря,  но  он не  испытывал такого  острого
страха, потому что чувствовал себя  несколько  защищенным прозрачной стеной.
Теперь  же, столкнувшись с ним  нос к  носу, он  показался  сам себе  рачком
Капшаком перед Китом.
     И все же Храбрый Ерш не струсил, не убежал. Растопырив колючки, схватив
свою верную гимнотиду, он  ринулся на владыку. Тот чуть-чуть приоткрыл пасть
- словно улыбнулся, и главнокомандующего как не бывало.
     Крик боли и гнева пронесся  по рядам защитников города. Они двинулись к
пасти  чудовища,  готовясь  последовать за  своим главнокомандующим, с  ними
хлынули все морские жители... еще  миг - и Великий Треххвост  начнет глотать
их сотнями, тысячами.
     - Стойте! -  крикнула  Смешинка. - Храбрый  Ерш жив! Она  подала  знак,
пасть  Великого  Треххвоста   приоткрылась  с  глухим  рыком  и...  появился
главнокомандующий.  Он  был  взъерошенный,  растерянный,  но  все  такой  же
решительный,  словно побывал  не  в  пасти чудовища,  а  в  простой  уличной
потасовке.
     - Не бойтесь, это... - закричал он.
     - Молчи! - остановили его Смешинка и Сабира. - Услышат враги! Молчи!
     Владыка продолжал  выползать из дворца под недоумевающими и испуганными
взглядами  жителей. Туловище еще не успело показаться до  половины, а голова
уже приблизилась к воротам. И тут ее увидели нападающие.
     -  Великий Треххвост! - прокатился рев по  всему  фронту.  - Владыка  в
городе! Наш повелитель здесь!
     Узкая хищная голова чудовища  как-то съежилась, протискиваясь в ворота,
а потом вновь стала расправляться и раздуваться еще больше. Из дворца только
показался первый  хвост. Туловище  тянулось  и тянулось  нескончаемо...  Оно
пестрело   серо-зелеными  и  синими  разводами,   хвосты  и   плавники  были
ярко-розового  цвета,   живот  поблескивал  перламутром,  а  глаза  полыхали
изумрудами.
     Наконец чудище выбралось из ворот  и  заколыхалось перед своим войском.
Теперь все увидели,  как  он, владыка, несказанно велик. Даже Акулы казались
рядом  с  ним  мелкой  Тюлькой.  Он  мог проглотить  любую  из них,  даже не
поморщившись.  А уж о  Скатах, Кальмарах и Крабах говорить нечего - они были
мельче его чешуи.
     Великий Треххвост медленно  разинул  пасть, и могучий трубный голос его
заставил всех содрогнуться:
     - Слушай мой приказ!
     Все насторожились. Адмиралы, Генералы, Капитаны вытянулись в струнку.
     - Уходите отсюда.
     -  А как  же  город?  - кричали  Акулы, Кальмары, Морские Коты, Медузы,
Крабы. - Мы хотим пировать... Мы голодны! Лупибей обещал...
     - Вот пусть Лупибей и накормит вас, -  в  голосе владыки  сквозь грохот
зазвучала насмешка. - Можете съесть его самого!
     - Ну  уж дудки! - завопил Лупибей,  приходя  в себя после  неожиданного
потрясения при виде самого владыки.  -  Лучше мы сожрем тебя! Тем более, что
ты самозванец!
     - Самозванец... Самозванец... - зашуршала толпа.
     - Ты нахал, Лупибей, это я знал, - ответил владыка.
     -   Конечно,  самозванец!  -  надрывался  Спрут,  держась,  однако,  на
почтительном расстоянии  от чудища. - Настоящий владыка в замке, он не может
выйти оттуда.
     - Почему это я не могу выйти из замка? - загрохотал  Великий Треххвост.
- Вот видишь, я здесь...
     - Нет,  ты не вышел!  Ты не  можешь выйти, поэтому  самозванец! - блеял
Лупибей,  как бешеный носясь вдоль  фронта. - Не слушайте его! Хватайте его,
рвите! Вперед, Акулы!
     - Я проглочу тебя, подлый изменник! - Владыка раскрыл пасть  и двинулся
вперед. В чудовищной  пасти белели острые зубы величиной с  самого  Лупибея.
Зловеще извивался язык. Чернела бездонная глотка...
     При  виде  такого зрелища  Лупибей словно обезумел. Он  с остервенением
принялся нахлестывать упряжку Меч-рыб  и кинулся  удирать. Дрогнуло  войско.
Акулы сыпанули кто  куда,  Морские Коты упали  на дно, Окуни-Зебры полезли в
густые  заросли зостеры. Крабы  громадным  валом покатились прочь от города,
давя друг друга...
     А в это время  на стенах города  ликующие жители  взахлеб  рассказывали
друг другу, что Великий Треххвост на  самом деле не настоящий владыка, а его
чучело, которое сшили за две  ночи  Коньки-Тряпичники  из биссусной  ткани и
раскрасили  красками Мурексов.  Движут  чучело  сидящие  внутри  раздувшиеся
Иглобрюхи, а  говорит через громадную рапану  Язык, который устроился внутри
глаза чудовища.
     И  вот  теперь  Язык и  сотня  раздувшихся Иглобрюхов,  сидящих  в ярко
раскрашенном  чучеле,  прогнали  врага  от  города.  Смешинка, глядя на  эту
картину, подбоченилась и стала смеяться. Она смотрела на удирающего Лупибея,
на  прожорливых  Акул,  на  коварных  Каракатиц  и Кальмаров,  на  трусливых
Спрутов,  еще  недавно рвавшихся  в город.  Гнев и ярость прорывались  в  ее
смехе. Этот  смех  -  гневный  и торжествующий  -  подхватили  все защитники
города.
     Войско было рассеяно.
     Смешинка посмотрела на покачивающееся чучело.
     - Уничтожьте его, чтобы жители ничего  не боялись  и  чувствовали  себя
счастливыми.
     - С  радостью!  -  закричал  Храбрый Ерш  и, прихватив  две  гимнотиды,
помчался к  чучелу. Он поднырнул под  чудище,  нашел шов  и провел  по  нему
гимнотидой  по  направлению к пасти. Чучело на глазах у  всех  распалось, из
него  вывалились  раздувшиеся,  одуревшие в  темноте Иглобрюхи. Они таращили
ничего не понимающие глаза.
     Последним  выпал  Язык с громадной витой раковиной.  Чучело  съежилось,
стало  плоским и  медленно  опустилось  на  дно. Язык  посмотрел на  него  с
сожалением.
     - Что ты наделал? - загремел он на Храброго Ерша, приставив раковину ко
рту. - Там было так уютно и весело! А Храбрый Ерш снова появился на защитных
стенах.
     - Эх, с каким удовольствием я  уничтожил бы самого Великого Треххвоста!
- мечтательно произнес он. - Но...
     - Но прежде  я  уничтожу  тебя,  ничтожный Ершишка! -  раздался гневный
голос, и все обернулись.
     Дельфины, которые до этого плавали  наверху, выполняя просьбу Смешинки,
теперь  спускались вниз.  На  одном  из них,  на  Сольдии,  сидел так дерзко
похищенный царевич.
     - Ты?! - Храбрый Ерш задрожал от ярости.

     <img width=422 height=322 src="gorod052.jpg">

     - Да, я сын  Великого Треххвоста! А ты способен только расправляться  с
безжизненными чучелами, герой!
     Главнокомандующий выхватил гимнотиду:
     - Защищайся! - И никто не успел произнести  и слова, как он бросился на
царевича.
     Капелька  взмахнул саблей.  Храбрый  Ерш был  опытным  бойцом,  не  раз
сражался даже с восьмирукими Спрутами. Он на ходу  увернулся от удара  и сам
ткнул врага ножом,  целясь  в щель панциря. Капелька успел подставить руку и
отразил  удар перламутровым  налокотником.  Храбрый Ерш  извернулся и тут же
ударил снизу - только панцирь снова спас его противника.
     Но вот  сабля сверкнула и выбила у  Храброго Ерша  гимнотиду. На миг он
застыл  от  неожиданности, и  все  затаили  дыхание: сейчас  царевич нанесет
удар... Но Капелька указал на нож:
     - Подними! С безоружными я не дерусь.
     Главнокомандующий захлебнулся от возмущения:
     - Не дерешься с безоружными? Но  ведь ты  закован в панцирь с головы до
пят! Давай биться по-честному, без кольчуг и панцирей!
     -  Согласен, - сказал  царевич. - Но я  не могу снять  панцирь.  Только
мастера подземелья в замке, которые  заковали меня по приказу отца, Великого
Треххвоста, могут меня расковать...
     - Ты считаешь, что твой отец - Великий Треххвост? - неожиданно раздался
взволнованный голос. Это говорил Каппа.
     - Да, он мой отец! - сказал царевич.
     - Почему же ты совершенно не похож на отца?
     - Я спрашивал у него, и он ответил мне так: "Почему головастик не похож
на  взрослую  лягушку?  Почему  личинки  Крабов и  Угрей не похожи на  своих
родителей?"
     - Значит, сейчас ты - личинка? А со временем будешь таким же страшным и
уродливым, как Великий Треххвост? И ты хочешь этого?
     Тень пробежала по лицу царевича.
     - Пока нет, - тихо  сказал он. - Этого может и не быть. Ведь мой отец -
всемогущ. Захочет он - и я навсегда останусь таким, как сейчас.
     - Так  он говорил? - Каппа  обошел вокруг царевича, разглядывая  его. -
Нет, сейчас ты, Капелька, очень похож на драгоценную жемчужину - весь  так и
сверкаешь... Но что там, в середине?
     Смешинка  коснулась  жемчужины, подаренной  Сольдием,  и повторила  его
слова.
     - Если это настоящая жемчужина,  то  внутри у нее должна  быть  простая
песчинка.
     - Верно!  И  сейчас  мы  проверим, осталась ли  у  него в душе  хотя бы
песчинка простоты и добра.
     Каппа достал из сумочки тонкую рисовую лепешку.
     - Вспомни, Капелька!  В  детстве  ты  любил  эти  незатейливые  рисовые
лепешки. Вспомни, Капелька! Их выпекал тебе дядюшка Карп. Возьми и съешь!
     Как завороженный,  не отрывая  взгляда от Каппы, царевич взял лепешку и
откусил  от  нее кусочек.  И тотчас мучительно нахмурился, словно припоминая
что-то. Откусил второй кусочек, третий...
     - Кто ты? - с усилием выдавил он.
     - Съешь всю  лепешку и вспомнишь. Она  впитает тот страшный яд, которым
опоили тебя, и тогда разум твой просветлеет. Ешь!
     Царевич торопливо  ел лепешку,  и все смотрели на него, затаив дыхание.
Каппа стоял молча, с невыразимой мукой глядя на своего сына,  который  забыл
его. И тут у царевича вырвалось:
     - Отец!
     Каппа  и  Капелька  бросились  в  объятия друг  друга. Что-то бессвязно
говорили и не могли наговориться после долгой разлуки.
     - Пойдем, - сказал Звездочет-Клоун друзьям.  - Пусть никто не мешает им
сегодня.
     - Но что произошло? - допытывался Храбрый Ерш. - Я ничего не понял!
     И Звездочет-Клоун рассказал им  все: как  похитили сына Каппы и сделали
из  него царевича, сына  Великого Треххвоста,  как заставили  забыть родного
отца.
     - Но зачем, зачем? - стиснула руки Смешинка.
     - Это знает только сам Великий Треххвост.
     - Теперь они уплывут домой? Навсегда?
     -  Нет, еще  рано  домой.  Пока  существует Великий Треххвост, Капелька
всегда будет в опасности. И над городом висит угроза. Нам нужно проникнуть в
замок и сразиться с самим владыкой. Только тогда мы вздохнем свободно.
     - Что ты говоришь? - ужаснулась  Сабира. - С самим Великим Треххвостом?
Он всех проглотит и не заметит! Он так велик и страшен!
     - Ну, не так страшен и не так уж велик, -  с загадочной улыбкой ответил
Звездочет-Клоун.
     - Но как проникнуть в замок?
     - Очень просто, по Темной трубе. Это единственный путь.

        КТО БЫЛ ЗА ПРОЗРАЧНОЙ СТЕНОЙ

     Жуйдавись  медленно прохаживался  у  двери, закрывающей Темную трубу, и
тоскливо размышлял  о том, как несправедлива жизнь. Еще недавно каждый Спрут
получал четыре  обеда в  день и,  кроме того, мог  прийти на кухню,  выбрать
любое приглянувшееся ему блюдо. А тот, кто нес ночные дежурства, получал еще
дополнительный  обильный ужин. Теперь же, когда город  взбунтовался,  еды  в
замке не  осталось и каждому Спруту сократили норму до одного обеда  в день.
Да и что это за обеды? Повара тайком пожирают половину кушаний...
     "Что же дальше будет? - подумал с отчаянием Жуйдавись. - Так мы умрем с
голоду! Нет,  надо  обязательно отвоевать  проклятый  Коралловый город!"  Он
подтянул пояс на отощавшем животе и разозлился: "Скоро  мне  придется менять
свое имя! Оно звучит насмешкой".
     - Лапы вверх!  - вдруг раздался решительный голос, прервавший невеселые
мысли Жуйдавись.
     Он  с  удивлением   обернулся  и  увидел  встопорщенного  Бычка-цуцика,
наставившего на него громадный пистолет.
     -  Что? -  спросил  растерянно Жуйдавись, потянувшись одним щупальцем к
своему оружию.
     -  Лапы  вверх,  говорю!  -  еще  громче крикнул  Бычок-цуцик.  - Не то
стреляю! Ты окружен, так что лучше сдавайся!
     - Сдавайся - мрачно подтвердил кто-то сзади.
     - Сдавайся! - добавил голос справа.
     Жуйдавись  струхнул. Он  не  отводил вытаращенные  глаз  от  громадного
пистолета, и щупальца его медленно поднимались вверх, роняя  дубинки. Кто-то
обезоружил Спрута.
     - Стой здесь и молчи! Не то пристрелю!
     -  Поосторожнее  с  оруж-жием, -  прошипел  Спрут. -  Если этот большой
пистолет... выстрелит...
     - Не беспокойся, он не выстрелит! - звонко ответил Бычок-цуцик и бросил
что-то рядом со Спрутом.
     Тот  скосил  глаза  и с удивлением  увидел,  что  это  не  пистолет,  а
обыкновенный морской огурец. Какой позор!
     А  в  это  время позади лязгнул  тяжелый  запор,  и дверь распахнулась.
Оттуда  вышли  Смешинка,  Храбрый  Ерш,   Звездочет-Клоун,  Сабира,  царевич
Капелька с отцом Каппой и  стали обнимать неустрашимого Бычка-цуцика, смелую
Барабульку,  отважного  Бекасика.  Это  они,  услышав  из-за  двери  сигналы
Морского Уха, подкрались и обезоружили Спрута.
     - Молодцы! - одобрил Храбрый Ерш.
     - А что мы будем делать с ним?
     - Свяжем и бросим в Темную трубу.
     - Чем свяжем? - задумалась Смешинка. Храбрый Ерш захохотал:
     - Осьминога связать легче всего! Его же щупальцами Недолго думая, так и
сделали. Бросили  Жуйдавись в Темную  трубу, плотно  набив его  клюв  пучком
водорослей, чтобы не орал, и закрыли дверь.
     - Пусть посидит здесь, как мы сидели.
     А  в  это  время  в  большом   зале  Лупибей  разглагольствовал   перед
собравшимися  изможденными   жителями  подземелья   и  выстроенными   рядами
Спрутами.
     -  Наше войско временно отступило! Царевич  погиб  в бою.  Но  мы скоро
нанесем решающий удар! Мы победим!  -  Он повернулся к  прозрачной стене, за
которой с хмурым видом покачивался владыка.
     Все молчали. Владыка встрепенулся и озабоченно спросил:
     - Замок хорошо охраняют? Бунтовщики не ворвутся сюда?
     - Они  никогда не  осмелятся это  сделать!  Но даже если осмелятся... -
Лупибей  злобно ухмыльнулся, -  то  найдут здесь свой конец!  Смотрите, - он
указал  в  сторону  главного  коридора. -  Большой кипящий котел я  приказал
накрыть тонким настилом. Как только бунтовщики ворвутся сюда и приблизятся к
котлу, настил  провалится,  а  перед ним упадет решетка. Бунтовщики с налету
ударяются о решетку и сыплются в котел,
     Лупибей подал знак, и Спруты подвели  к  настилу несколько дрожавших от
страха Колюшек и Бобырей.
     - Эти изменники,  - указал на  них Лупибей, -  обвиняются  в  том,  что
подбивали слуг бежать из замка.
     Он повернулся к Спрутам:
     - Сейчас вы увидите действие котла-западни. Поставьте настил так, чтобы
каждый, кто  ступит  на него, сразу же падал в котел.  А потом  бросьте туда
изменников.
     Спруты захлопотали у настила.
     - Готово!
     Начальник стражи поднял щупальце, чтобы подать знак.
     - Трус! Подлый предатель!
     Толпа  качнулась,  повернулась на  крик.  В  одном из боковых коридоров
стоял царевич Капелька, глядя на Лупибея горящими от ненависти глазами.
     - Ты?! - Спрут побелел, потом пожелтел. - Но ведь ты...
     -  Убит, хочешь  сказать? - язвительно спросил царевич. - Но ты ошибся,
рано еще протянул щупальца к власти. Отец, я жив!
     -  Сынок! - радостно заголосил Великий Треххвост. -  Как я рад! Ты один
можешь защитить замок! Эти Спруты только и думают о своих шкурах. Как  же ты
спасся?
     -  О, это долго рассказывать. А сейчас прикажи  схватить  Лупибея,  как
предателя и труса, бежавшего с поля битвы и принесшего нам поражение.
     -  Врешь!  - затопал  щупальцами  Спрут.  -  Я  сражался  до  последней
возможности.  У  меня боевое ранение!  - Он тыкал  щупальцем в  перевязанный
глаз. - А вот где был ты? Как ты  спасся? - уцелевший глаз сверлил царевича.
- Ты предал нас! Великий Треххвост, прикажи схватить его!
     Владыка растерянно посмотрел на Капельку.
     - Я не могу арестовать своего сына...
     - Какой он тебе сын! - презрительно махнул щупальцем Спрут.
     -  Молчи! - рявкнул Великий  Треххвост  так, что все  вздрогнули. - Еще
слово - и я прикажу схватить тебя! - И он взволнованно присвистнул.
     -  Меня схватить?  -  расхохотался начальник  стражи. - Как  бы не так!
Стража  подчиняется  только  мне! А твоему  пособнику, которого  ты именуешь
сыном, не удастся захватить власть. Здесь я хозяин, пора понять это!
     - Как... как ты смеешь! - захлебнулся  от ярости владыка.  - Взять его!
Связать! Бросить в подземелье!
     Ни один Спрут не шевельнулся: все преданно смотрели на Лупибея, который
презрительно отвернулся  от своего повелителя. Толпа в испуге замерла, глядя
на разъяренное чудовище. Оно подплыло к прозрачной стене, словно намереваясь
разнести ее вдребезги.
     -  Ну, давай, давай,  -  ухмыльнулся  Спрут, косясь  на него. -  Выйди,
покажись, каков ты есть.
     Но   владыка,   наводивший   страх   одним   своим  видом,   застыл   в
нерешительности.  Это   показалось  толпе  очень  странным.  Зато   Лупибей,
выглядевший рядом с чудищем маленьким рачком, важно надулся.
     - Поняли, кто настоящий владыка моря? - обратился он к  толпе. - Это я,
великий Лупибей, а не ничтожество, которое сидит за прозрачной стеной. Сидит
- ну и пусть сидит.  Я  буду показывать его всем,  пусть видят, насколько  я
силен, что даже такое чудище меня боится! Все, все должны меня бояться! Я не
за стеной, я здесь! Мои щупальца, мои верные слуги достанут каждого!
     Он повернулся к царевичу.
     - А этого... бросьте в котел.
     - Попробуйте! - Капелька выхватил саблю.  -  Ну-ка, кто из твоих верных
слуг покажет свою храбрость?
     Лупибей,  позеленев, несколько мгновений смотрел  на него.  Потом почти
неслышно отдал приказание Лапшевникам.
     Появилось два Спрута, тащивших большую сеть для об-лавы.
     - Беги! - закричали  в толпе. -  От сети не спасешься... Но Капелька не
стал убегать. Он бросился на ближайшего Спрута и  взмахнул саблей. Завизжав,
тот  кинулся  наутек.  Но  тут  же  на  Капельку  набросились стоявшие рядом
Осьминоги.  Другие подтащили  сеть и  накрыли копошащийся  клубок. Осьминоги
отпрянули в стороны. Царевич остался лежать неподвижно. Потом он зашевелился
и сел. Осьминоги  торопливо  выползали из-под сети,  пугливо  оглядываясь на
царевича. Капелька встал, шатаясь, и его сразу же опутали сетью.
     - Ага, попался!
     - Победа, ур-ра!
     - Нет,  - сказал  царевич. - Рано празднуете победу! Друзья, ко мне, на
помощь!
     - Я здесь! - ответил ему звонкий голос, и все увидели в другом коридоре
Смешинку.
     В  толпе  пронесся   радостный  гул  приветствий.  "Смешинка,  Смешинка
вернулась!"
     - Я здесь! - и в следующем коридоре появился Звездочет-Клоун с Сабирой.
     - Я здесь! - вырос Каппа.
     -  Я  здесь,  не  трусь!   -   заорал  Храбрый  Ерш,  размахивая  двумя
гимнотидами.
     -  И  мы  здесь?  И мы! - показались  вооруженные  пистолетами-огурцами
Барабулька, Бекасик и Бычок-цуцик.
     Лупибей затравленно озирался, ежесекундно меняя цвет.
     - Стражники, тревога! Бунтовщики ворвались в замок' Лапшевники, ко мне!
- Он выслушал доклады тайных наблюдателей, и глаза его злорадно сверкнули. -
Ага, их совсем  мало! Вот  они, все  здесь! Это  же удача! Они  сами явились
сюда, чтобы мы бросили их в  котел! А после мы  спокойно  возьмем Коралловый
город. Вперед, хватайте их!
     Спруты  выстроились  двумя  плотными  шеренгами  и  пошли   на  горстку
смельчаков.
     В толпе слышался нарастающий шум, доносились отдельные выкрики.
     - Они  погибнут! Нужно их спасти... Они за  нас! Смешинка спасла нас от
Акулы Нелии.
     - Молчать! - заорал Лупибей, выкатывая единственный глаз.
     Тут раздался громкий голос Звездочета-Клоуна.
     - Да, мы пришли, чтобы биться  за  вас,  жители подземелья! Так давайте
прогоним Лупибея, ненавистных Спрутов и всех  других прихвостней. Нас много!
Вместе мы победим их!
     Он хотел сказать  еще  что-то,  но  прогремел  выстрел.  Пуля ударила в
Звезду, и она разлетелась на несколько разноцветных лучей.

     <img width=425 height=321 src="gorod054.jpg">

     А  Лупибей, держа пистолет  дрожащим щупальцем, уже целился в Смешинку.
Храбрый Ерш мгновенно взмахнул гимнотидой - со свистом она  рассекла  воду и
выбила пистолет. Взвыв от боли, Лупибей бросился бежать.
     -  Все  на  Спрутов!  - выскочил какой-то Топырщик.  Толпа  вздыбилась.
Затрещали  выстрелы, в  ответ  взмыли камни,  обрушиваясь на каски  Спрутов,
круша их. Заклокотал громадный водоворот.
     -  А-а-оо! - пронзил  толпу  ужасающий  вой. На  миг  все  замерло. Это
Лупибей, убегая, ступил на предательский  настил  и рухнул в кипящий  котел.
Крик оборвался,  вверх поднялся  фонтан горячей  воды. Спруты, увидев гибель
своего начальника, кинулись врассыпную.
     - Долой угнетателей!
     В толпе метался Храбрый Ерш,  неистово размахивая гимнотидой. Осьминоги
при виде его шарахнулись в стороны.
     Вскоре  все  они  разбежались. Еще  не  веря  себе,  жители  подземелья
обнимались и плакали от радости.
     - А теперь поговорим с  тобой, - Храбрый  Ерш остановился  у прозрачной
стены.
     Все смотрели удивленно: насколько решительный  и неустрашимый вид был у
Храброго Ерша,  настолько растерянным и испуганным казался владыка. Он  чуть
слышно пробормотал:
     - О чем... поговорим?
     - О многом! Прежде всего о притеснениях в твоих владениях.
     - Я... никого не притеснял! Клянусь!  - заголосило чудище,  дрожа тремя
хвостами.
     И  странное  дело:  глядя  на  это  трясущееся  существо, никто уже  не
испытывал не только страха,  но  даже почтения, которое  ранее внушал своими
размерами и грозным видом владыка. Всем было противно и тяжело.
     - Да, сам ты, возможно, и не притеснял никого,  - сказал Храбрый Ерш, -
но по  твоим  приказам подчиненные угнетали и  обижали  жителей  подземелья,
чинили произвол в Коралловом городе.
     - Я  ничего не знаю!  - завопил владыка.  - Я не приказывал!  Это делал
Лупибей. Я только искал высшую справедливость...
     - Знаем мы твою справедливость, - сказала Смешинка.
     - Будем тебя судить! - решил Храбрый Ерш.
     - И  еще один вопрос, - выступил  вперед Капелька.  - По твоему приказу
меня  похитили  у родного отца,  -  он  указал на Каппу пруда  Тарусава, - и
опоили ядовитым зельем. Скажи, зачем ты это сделал?
     Великий Треххвост долго молчал.
     - Я  не верил  Лупибею, - наконец выдавил  он. - Мне  нужен  был верный
помощник,  который служил бы  не  за страх, а за совесть... Поэтому я назвал
тебя своим сыном.
     - А почему меня? Почему не какого-нибудь Ерша или Палтуса?
     - Потому что Ерш или Палтус имеют слишком обычный вид. Никто из жителей
моря не поверил бы в их царское происхождение. О твоей тайне не знал никто.
     - Кроме  Лупибея? -  вмешался  Звездочет-Клоун. - Который знал  также и
твою тайну...
     - Нет,  нет!  - испуганно  забормотал владыка. -  У  меня  нет  никакой
тайны... Я весь на виду!
     - Тогда выйди из-за прозрачной стены.
     - Не могу!
     - Почему?
     - Мне... вредно быть в обычной воде, сюда  подают чистую воду подземных
родников.
     - Неправда! - гневно прервал его Звездочет-Клоун. - Ты...
     Но тут  под ликующие  крики  толпы появились носильщики Бентозавры. Они
медленно несли какой-то мешок, и хотя мешок был очень большим, казалось, что
носильщикам совсем не тяжело.
     -   Сокровище!   Главное   сокровище  Великого  Треххвоста!  -  кричали
сопровождающие их убиральщики Топырщики, мусорщики Бобыри, поварята Ошибни.
     Мешок водрузили посреди зала, и один из Бентозавров стал рассказывать:
     - Однажды глубокой ночью нас поднял Лупибей  и  приказал перенести этот
мешок от ворот замка  в самый  глубокий и тайный грот, а потом завалить  его
камнями.  "И  если  кто  из  вас  проговорится о главном сокровище  Великого
Треххвоста, - пригрозил Лупибей, когда мы закончили работу, - мои Лапшевники
сразу же узнают, и тогда  всех Бентозавров я отправлю в морские  пещеры!" Мы
молчали  до  сегодняшнего дня. Но теперь нет над  нами ни Спрутов, ни власти
Великого  Треххвоста.  Девочка Смешинка и  ее друзья  принесли нам  желанную
свободу. И мы дарим это сокровище нашим избавителям.
     - Правильно!  Правильно!  - закричали  вокруг. - Нет,  - раздался вдруг
голос, и все замолчали. Это говорил Звездочет-Клоун. -  Нет, друзья! Свободу
вы завоевали сами. Это сокровище принадлежит вам по праву.
     Среди  присутствующих начался  спор.  Одни  говорили,  что нужно отдать
мешок Смешинке  и  ее друзьям, другие  предлагали  разделить  его содержимое
поровну между  всеми жителями подземелья:. Конец спорам положил Храбрый Ерш.
Он ловко разрубил гимнотидой завязки мешка, и по залу разлилось удивительное
сияние. Оно погасило тусклые лучи Офиур и Ночесветок, высветлило все мрачные
закоулки замка. А самое  главное - на душе у каждого жителя замка  стало так
легко-легко, радостно и весело!
     -  Ведь  это  же  украденные  у людей  веселье и  радость!  -  закричал
Звездочет-Клоун, увидев сверкающие зернышки. - Это бесценное сокровище!
     Какой-то малыш Ошибень придвинулся  к  мешку,  ненароком проглотил одно
зернышко  и  вдруг  засмеялся чудным  серебристым смехом.  Никто  никогда не
слышал, чтобы вечно  забитые испуганные Ошибни так смеялись. Да они и вообще
никогда не смеялись!
     К мешку  потянулись  жители замка, и вскоре  вокруг закипел  водоворот.
Сверкающие зернышки  облачком взлетали вверх,  и  кто пробовал  их,  начинал
смеяться и веселиться.
     -  Стойте!  Погодите!  -  раздался  вдруг  голос  Звездочета-Клоуна.  -
Сокровище должно быть возвращено людям!
     Толпа тут же  отхлынула. И все увидели,  что мешок  по-прежнему полон и
даже стал как будто больше!
     - Он не уменьшается,  -  крикнул кто-то удивленно.  А Смешинка радостно
говорила:
     -  Берите,  берите  все,  кто  хочет!  -   И  с  упреком  обратилась  к
Звездочету-Клоуну. - Разве  ты не знаешь, что смех никогда не убывает,  если
он от души и его разделяют? Разделенное горе -  полгоря, разделенная радость
- вдвойне радость!
     - Посмотрите! -  раздался  вдруг  голос  Храброго Ерша.-  Каков Великий
Треххвост!
     О владыке  забыли.  Но тут  все взоры устремились на прозрачную  стену.
Происходило  удивительное:  грозное чудище,  дрожа,  уменьшалось  на глазах.
Нижняя челюсть его отвисла, глаза растерянно бегали.
     - Н-не  смейтесь!  - жалобно визжал он. - От вашего смеха я теряю силы,
мне страшно. Не смейте... смеяться...
     - Не смейте смеяться! - подхватил Храбрый Ерш.  - Он приказывает нам не
смеяться! Ха-ха-ха!
     И все расхохотались вслед за ним. Великий Треххвост был так смешон, что
никто  не мог удержаться  от хохота.  Раскаты смеха все нарастали, и наконец
достигли громовой силы.  И тогда дрогнула, казалось, несокрушимая прозрачная
стена. Раковины-плакуны, из которых она была сделана, рассыпались на глазах.
Миг - и тысячи раковин обрушились вниз буйным водопадом.
     - Берегись! - крикнул кто-то.
     Но водопад  улегся  внизу высоким  сверкающим валом,  никого не  задев.
Открылся небольшой уютный грот, в котором никого не было.
     Великий Треххвост исчез бесследно!
     - Сбежал? - ахнул Храбрый Ерш.
     - Нет, не сбежал, - ответил  уверенно Звездочет-Клоун. -  Вот он, перед
вами.
     В гроте металась маленькая странная рыбка и что-то тоненько пищала.
     -  Знакомьтесь!  - провозгласил  мудрец.  -  Великий  Треххвост,  он же
владыка моря и повелитель всех живущих в нем - собственной персоной!
     Все онемели. Даже закаленный Храбрый  Ерш так и застыл с открытым ртом,
во все глаза глядя на неизвестную рыбку.
     - Это же Свистулька! - крикнул кто-то в толпе.
     - Она самая  - Свистулька;-  невозмутимо продол