нависали пушистые белые брови. Он сидел в любимом кресле Мичмана-в-отставке и задумчиво теребил зеленый "галстук гостя", повязанный кокетливым пышным бантом. - Кто вы такой? - спросила Смешинка. - Где Мичман-в-отставке? - Какой Мичман-в-отставке? - удивился незнакомец. - Он был здесь! - Ах, этот белый... старый, - незнакомец пожевал губами. - Смешнее я не видел существа... Да. А я много повидал, много... Садитесь, - привстав, он вежливо пододвинул Смешинке второе кресло. - Вы, я вижу, волнуетесь. - Прекратите болтовню! - вскричала в отчаянии девочка. - Где мой друг? Незнакомец устроился поглубже в кресле и, кажется, заснул. Царевич, стоявший, у двери, подошел и грубо встряхнул его. - Вас спрашивают! Где Мичман-в-отставке? Незнакомец вздрогнул и несколько раз, привстав, почтительно поклонился царевичу, потом Смешинке. - Ох, простите... Проклятая привычка виновата. Я ведь по ночам работаю, наблюдаю Звезды, а днем сплю. Очень интересно, знаете ли, наблюдать Звезды. Они такие... смешные и милые. И разные. У каждой свой характер. Есть Звезды добрые, есть злые, есть равнодушные, сообразительные, коварные, тупые, но есть и благородные и честные! Да, да. - Нет, это становится невыносимым! - всплеснула руками Смешинка. - Так вы Звездочет? - оборвал его Капелька. - В жизни не видел такого болтливого Звездочета! И почему вы так необычно окрашены? Ведь все Звездочеты серо-черного цвета! - Видите ли, - пояснил Звездочет, - серо-черные тона угнетающе действуют на Звезды. Созвездия их распадаются, а сами они становятся раздражительными, капризными и часто закатываются... в истерике. А когда они видят меня, то становятся веселыми и радостными. Я их развлекаю. Как-то я подслушал, что за глаза они называют меня... клоуном. Да, клоуном. Смешинка умоляюще сложила руки: - Я сейчас стану перед вами на колени, только скажите мне, куда делся Мичман-в-отставке? Прошу вас! - А разве я еще не сказал? - удивился Звездочет. - Простите, простите... Общаясь со Звездами, поневоле становишься таким рассеянным и невнимательным к другим, хотя мне-то уж нельзя быть рассеянным... Так вот, - он наметил нетерпеливый жест девочки. - Мичман вышел. - Куда? - изумилась Смешинка. - В отставку. Да, кстати, вы ведь сами это прекрасно знаете. Просто нехорошо терзать меня расспросами в то время, как ответы давно известны вам, - укоризненно сказал Звездочет. Смешинка долго молчала, раздумывая. Искоса она посматривала на зеленый "галстук гостя", и догадка рождалась в ее душе вместе с надеждой. - А говорил ли он что-нибудь? - Не помню. Впрочем, кажется, говорил... Он сказал, чтобы вы сохранили вот это, - и Звездочет-Клоун жестом фокусника извлек откуда-то как будто букет диковинных цветов. Но взяв их, девочка увидела, что это перья старого аиста. Она порывисто прижала их к груди. - Эти перышки я приложила к его ране! Значит, он все-таки ожил... Но вот уже второй друг мой исчезает неизвестно куда. Зачем, зачем пришла я в это подводное царство?! Звездочет-Клоун задремал, сидя в кресле. На его груди поблескивал переливчатый "галстук гостя". МЕСТЬ КРЫЛАТОК - В городе объявлено тревожное положение, - сказал Смешинке царевич Капелька. - Лупибей рвет и мечет: грязный Ерш до сих пор не найден. На поиски бунтаря брошены все наличные силы Спрутов и Каракатиц. В самое ближайшее время шайка будет поймана. Но пока Лупибей предложил, чтобы мы отправились к моему отцу, Великому Треххвосту, потому что может снова быть покушение. Ты согласна? - Ну что ж... Я давно хотела повидать твоего отца и его таинственный замок. - Тогда я велю запрячь карету и взять еду на двоих. - Нет, на троих, - поправила Смешинка. - Кто же поедет с нами? - Этот смешной Звездочет-Клоун. - Как? Он еще не убрался из дворца? Зачем тебе этот несносный болтун? - Он будет напоминать мне о бедном Мичмане-в-отставке, - тихо сказала девочка. И вдруг оживилась: - Ты знаешь, он рассказал мне, что у морских Звезд по пять сердец, пять ног, а желудок один! - Вон у осьминогов тоже по восемь ног, желудок один, - отмахнулся царевич. - Что же удивительного? - Осьминогам приходится столько бегать и хватать, чтобы набить свой единственный желудок, а Звезды... о, они спокойны. И даже, если желудок им слишком надоедает, они выбрасывают его - пусть ищет пропитание сам. Звездочет столько знает о них! - Сплетник он, твой Звездочет, - усмехнулся Капелька. - Ладно, пусть едет. Раз он напоминает тебе о Мичмане-в-отставке... А тот напоминал тебе о ком-нибудь? - О старом аисте, - задумчиво сказала девочка. - Звездочет-Клоун напоминает мне и о Мичмане-в-отставке и о старом аисте. -А о ком напоминаю тебе я? - с обидой спросил царевич.. Смешинка удивленно взглянула на него: - Ты напоминаешь о самом себе... И вот приготовления закончились. Четырехглазка взмахнул длинным бичом. Крылатки плавно тронули карету и понесли ее по улицам города. У ворот с путешественниками попрощался Лупибей. Он опять был вооружен, и все стражники вокруг него тоже привычно помахивали дубинками. Правда, стража у ворот не отбирала еду, и жители по-прежнему беспрепятственно проходили в город, неся богатые дары моря, смеясь и перебрасываясь шутками. Но Звездочет-Клоун заметил, как алчно и нетерпеливо поблескивают глаза Спрутов. В это время Лупибей думал: "Поезжайте, поезжайте быстрей, я тут живо наведу порядок. Понюхают они у меня цветочки..." Он величественным жестом дал Четырехглазке разрешение ехать, и карета оказалась за городом. Смешинка повернулась к царевичу: - На этот раз мы, кажется, путешествуем без охраны Каракатиц? Царевич утвердительно кивнул. - Вот хорошо! Мне очень не нравятся Каракатицы... Да и зачем охрана? Ведь у тебя есть оружие... - и она посмотрела на острую рыбу-Саблю, висевшую на поясе царевича. - Ты ошибаешься, - улыбнулся царевич. - Охрана у нас есть. - Где же она? - А вот, - и Капелька указал на Крылаток. - Это самая грозная моя охрана. - Крылатки? - удивилась Смешинка. - Эти нежные, прекрасные и беззащитные создания? - Их еще зовут Скорпионами моря. Крылатки - опаснейшие существа. Легкий укол их колючек означает мгновенную смерть - настолько они ядовиты. Смешинка с удивлением и страхом посмотрела на Крылаток. - В этом и заключена мудрость моего отца. Он дал мне такую охрану - с виду очень безобидную, а на самом деле более могущественную, чем охрана из Спрутов или Каракатиц. - А что это там висит на передней Крылатке? - спросила девочка. - Какой-то блестящий кружок... - Пропуск Великого Треххвоста, - с гордостью сказал царевич. - Чтобы никто не задержал нас в пути. - Кто же осмелится задержать нас? - О! На пути к замку столько препятствий, что ни одно живое существо не преодолеет их без такого знака. - Какие препятствия? - встревожился Звездочет-Клоун. - Сначала будет Море Акул - все плавающее находит в нем свою гибель. Потом пойдут Крабьи Скалы - ни одно ползающее существо не минует их. Затем мы вступим в Струи Кальмаров - в толще воды так много этих чудовищных существ, что струи от их движения постоянно взвихряют воду. Но сразу же после этого мы попадем в спокойное, очень спокойное пространство, которое называется Стеной Ядовитых Медуз. Там одна над другой висят гигантские Медузы и смертоносные стрекала пронизывают воду до самого дна - мельчайший планктон не просочится сквозь стену. И только после этого мы увидим сказочный несравненный замок моего отца. - А зачем столько преград перед замком? - удивилась Смешинка. - Ведь к твоему отцу не сможет проникнуть ни один из жителей Кораллового города! - А что нужно жителю города в замке? - Не знаю, - пожала плечами девочка. - Но, наверное, Великий Треххвост хоть изредка должен встречаться с подданными? - Скажем, кто-то захочет пожаловаться на Лупибея или другого Спрута, - вмешался Звездочет-Клоун. - А может, кто-то захочет дать добрый совет. - Жалоб до сих пор не было, - спокойно улыбнулся царевич. - А советы отцу дают его советчики - Барракуда, Мурена и Щука-Мольва. - Советчиков этих я хорошо знаю, - заметил насмешливо Звездочет-Клоун. - Они могут советовать только, как побольше проглотить. Кучер Четырехглазка пошевелился и уставился на него одним из своих четырех глаз. При этом он не забыл вытянуть кнутом сразу всех Крылаток. - Значит, ни одно живое существо не может проникнуть в замок? - спросила Смешинка. - Почему же, может! - возразил царевич. - Есть Темная труба, соединяющая Коралловый город и замок. По ней ежедневно путешествуют лучшие жители города. - Точнее будет сказать, Спруты таскают их, чтобы кормить Прихвостней в замке, - вставил Звездочет-Клоун. - Чушь! - Почему же больше мы не видим тех, кто попадает в Темную трубу? - Просто они не хотят возвращаться обратно. Отправившись в дальние странствия, они видят так много необычного, интересного... - ...что обратно их и не тянет, - вставил Звездочет-Клоун. - Это, конечно, естественное желание, если учесть, что в городе хозяйничает Лупибей. - Городом руковожу я! - запальчиво крикнул царевич Капелька. - Да и ты не лучше. Столько безобразий вокруг, а ты одни балы устраиваешь. - Я хочу, чтобы всем было хорошо и весело! - воскликнул царевич. - О каких безобразиях ты говоришь? Ведь я привел Смешинку, чтобы никто не грустил. Кучер внезапно остановил карету и обратился к царевичу: - Я получил особые полномочия от Лупибея по охране вашей особы и уничтожению преступников. Так вот, заявляю вам, что этот Звездочет-Клоун в разговоре допустил три оскорбления: советчиков Великого Треххвоста, вашей особы и верного царского слуги - начальника стражи Лупибея. По данному мне приказанию я должен уничтожить преступника. И он показал Осьминожий камень, который светился зловещим зеленоватым светом. Этот камень Лупибей вручал только тем, кто выполнял его особые поручения. - Как... уничтожить? - со страхом спросила девочка. - Казнить. Тут же на месте. - Кто будет его казнить? - брезгливо спросил царевич. - Ты, что ли? - Нет, Крылатки. - Мне не хочется омрачать путешествие, - бросил царевич. - Нельзя ли отложить ваши... э-э, дела до прибытия в замок. - Нет! Я не могу везти преступника в замок, - и Четырехглазка сложил бич в девять раз. - Но он не совершил никакого преступления! - воскликнула девочка. - Во всяком случае, я его прощаю, - поспешно заявил царевич. - Поехали дальше. - Мы не можем ехать дальше, - твердил кучер. - Я должен выполнить приказание Лупибея. - Что это такое? Кучер приказывает? - нахмурилась Смешинка. - Царевич ты или нет? - Я царевич! Но, видишь... он не только кучер, но и тайный шпион, судья и представитель Лупибея. А тот отличный специалист во всяких расследованиях. Если он говорит, что старец - преступник, значит, так оно и есть. - Но ведь он не преступник, ты же видишь! - воскликнула отчаянно Смешинка. - Да, я вижу, что он как будто не преступник... - нерешительно сказал царевич, взглянув на побледневшего Звездочета-Клоуна. - Точнее, вы не видите, что он преступник, - поправил Четырехглазка. - А я вижу. - Ему нужно доверять, - поспешно согласился Капелька, обращаясь к девочке. -У тайных шпионов и зрение по-особому устроено: четыре глаза! Они видят то, чего нам не увидеть никогда. - Нет, он не умрет! - воскликнула девочка. - Я не позволю! Тайный шпион даже не посмотрел в ее сторону, а царевич принялся утешать Смешинку: - Ах! Пусть делает, что хочет. Звездочет-Клоун сам виноват: говорит много лишнего. Из-за него я не буду вмешиваться в дела Лупибея. - Нет! Нет! Нет! - твердила девочка. Звездочет-Клоун, выходя из кареты, потрепал ее по плечу: - Ну что ты волнуешься! Иногда пара старых подслеповатых глаз видит больше, чем две пары шпионских. Тайный шпион со злобой посмотрел на него и обратился к Крылаткам: - Скорпионы моря! Вам поручаю важное дело. Готовы ли вы? - Мы готовы, готовы... - шептали Крылатки. Они всегда говорили только шепотом. - Наши колючки налились ядом, сними же поскорее упряжь... Кучер, не сходя с места, одним движением снял упряжь. Девять полосатых Скорпионов, выстроившись в ряд, двинулись на Звездочета-Клоуна. Четырехглазка поспешил следом. На первый взгляд Крылатки казались одинаковыми, но, приглядевшись, можно было заметить, что они чуть отличаются по величине. В голове упряжки находилась обычно самая маленькая Крылатка, которую звали Крошка Ю. Она несла блестящий знак - пропуск Великого Треххвоста, который так сверкал, что на него нельзя было смотреть даже издали. Вслед за Крошкой Ю двигалось семь Крылаток. На каждой висел маленький колокольчик, издававший одну из семи нот: до, ре, ми, фа, соль, ля, си. Последней в упряжке была самая большая Крылатка - Ма. Яд ее спинной колючки, поговаривали, мог убить Кашалота, потому что на долю Ма приходилась вся сила ударов бича и от каждого прибавлялась капля яда. Глаза Крылаток вспыхнули чистым зеленым пламенем, как всегда происходило, когда они нападали. Всякого, кто видел этот зловещий огонь, пробирала зябкая дрожь. Но Звездочет-Клоун почему-то не обращал на своих палачей ровно никакого внимания. Позабыв обо всем на свете, он наклонился над небольшой Звездой и внимательно рассматривал се. - Эй, ты! -повелительно крикнул Четырехглазка. - Приготовься к смерти! - Ну вот еще! Я и к жизни-то не очень готовился... бормотал Звездочет-Клоун и вдруг закричал обрадованно. - Посмотрите! Наконец-то я нашел ее! - Кого? - спросил Четырехглазка, и строй Крылаток остановился. - Ее, знаменитую разноцветную Звезду! Посмотрите! - Действительно, это была удивительная морская Звезда: каждый луч ее был окрашен в свой собственный цвет. - Я слышал о ней, - взволнованно продолжал Звездочет-Клоун, - но никогда не видел. - Вперед! - взмахнул бичом тайный шпион. - Выполняйте приказ. Строй пестрых Скорпионов неожиданно изогнулся так, что Четырехглазка оказался отрезанным от кареты. Он растерянно попятился от наступавших Крылаток. - Пришла пора! - заговорили они непривычно громко. - Пришла пора нам с тобой рассчитаться, мучитель! - Что... что с вами? - забормотал Четырехглазка. - Долгими ночами мы мечтали об этом - говорили между тем Крылатки наперебой. - Каждый раз, когда на каши спины опускался тяжелый кнут, мы представляли, как ты за все ответишь. За свои издевательства ты прольешь немало слез. - Что вы хотите делать? - взвизгнул Четырехглазка. - Не бойся, мы не ужалим тебя. Ты оставишь здесь свой бич и тайный знак шпиона и будешь изгнан в далекие края. К Лупибею ты не посмеешь вернуться - он не простит тебе потерю тайного знака. Ты будешь скитаться в необитаемых скалах или непроходимых зарослях, и все живое будет гнать тебя прочь, как ненавистного слугу Спрутов. Четырехглазка не смел перечить своим грозным противникам. Покорно оставил он бич и Осьминожий камень и торопливо заковылял прочь озираясь: не передумали ли Крылатки, не гонятся ли за ним? Звездочет-Клоун поднял бич Четырехглазки и с отвращением далеко отбросил его. - Как же мы поедем теперь? - растерянно спросил Капелька. - Без кнута? - насмешливо сказал Звездочет-Клоун. - Не знаю, не знаю... - Эй, Крылатки! - окликнул царевич совещавшихся о чем-то Скорпионов. - Вы намерены везти нас дальше? От кружка Скорпионов отделилась Ма и приблизилась к карете: - Нет. Мы должны изгнать также и тебя. - Меня?! - изумился Капелька. - Но ведь я не найду дороги обратно. Я погибну! За что вы хотите изгнать меня? Он невольно положил руку на Саблю, но тут же снял ее: против Крылаток никакая сабля не поможет... - За наши страдания, - продолжала Ма. - Каждый удар, который падал на наши спины, ты мог бы остановить. Каждое унижение, которому нас подвергали, ты мог предотвратить. Но предпочитал ничего не замечать. - Я вообще ни во что не вмешиваюсь, - пожал плечами царевич. - Какое мне дело до чьих-то унижений, страданий и преступлений? Не правда ли, Смешинка? - Не знаю, - побледнев, ответила девочка. - Может быть, они правы. Каждый должен расплачиваться за те удары, которые он мог бы остановить. И я, наверное, сумела бы облегчить их жизнь. Если бы захотела... - Но как? - развел руками Капелька. - Ты же видела, даже кучер Четырехглазка меня не слушал. Не могу же я вмешиваться во все дела! Ма молча отплыла. Мгновение Крылатки были неподвижны, потом разом вытянулись в длинный ряд и стали надвигаться на карету... Но на пути Скорпионов вдруг оказался Звездочет-Клоун. - Постойте! Ведь вы не одни на белом свете. Может быть, есть в море существа, к которым царевич не был равнодушен, делал им добро и облегчал жизнь? Тогда ваше решение несправедливо. - Что же нам делать, мудрый Звездочет-Клоун, подскажи скорее! - Выход один. Отправимся дальше и будем спрашивать всех встречных, может быть, найдем кого-то, кто хорошо отзовется о царевиче. - Тогда в путь! - вскричали Крылатки. СТРАНСТВИЯ ПО МОРЯМ Вскоре путешественники увидели громадный, необозримый косяк Сельди, направлявшийся в город. - Выслушайте меня! - закричала Смешинка. Сельдяной Король, плывший впереди, остановился. Тотчас замер и косяк. Девочка рассказала о суровом решении Крылаток и об изгнании, которое ждет царевича Капельку, если никто не замолвит за него доброго слова. - Мы не знаем, - сказал Сельдяной Король, а все сельди молчали. - Мы ничего такого не знаем. Правда? И Сельди, как одна, закивали головами. - Но вы можете помочь Капельке! - разволновалась Смешинка. - Смотрите, как вас много - тысячи и тысячи! Если вы поплывете во все концы и станете искать, то непременно найдете кого-нибудь, кто вспомнит о добром деле царевича. И тут Сельди заговорили. - Как это - во все концы? - раздались испуганные голоса. - Мы можем только в один конец. Все вместе, косяком. За нашим дорогим Королем. - Это верно, - сказал Король. - Мы можем плыть только за мной. Девочка в отчаянии заломила руки. - Но может быть, среди вас найдется несколько Сельдей, которые захотят выполнить мою просьбу? - Может быть, и найдется. Сейчас мы это выясним, - радушно сказал Сельдяной Король. - Мы всегда готовы помочь тому, кто в беде. Слушайте! - обратился он к косяку. - Мы все плывем за мной, а остальные, кто не хочет плыть вместе с нами за мной, пусть остаются и выполнят просьбу Смешинки! И он поплыл к городу. Сельди повалили за ним. Девочка упрашивала их: - Останьтесь кто-нибудь, прошу вас! Помогите царевичу! Сельди испуганно шарахались от нее и отводили в сторону тусклые глаза: - Мы не остальные. Мы все вместе плывем за своим Королем. Пусть помогают остальные. Как решил косяк, так и будет. В конце концов девочка замолчала и тоскливо смотрела, как проплывают мимо тысячи Сельдей. Они отправились дальше. Вскоре карета вошла в Море Акул. В прозрачной воде неслышно скользили длинные хищные силуэты. Акулы сразу же окружили карету. Смешинка во все глаза рассматривала их. Здесь были громаднейшие Китовые Акулы, свирепые Тигровые и Белые, коварные Колючие Акулы и Акулы-Лисицы, лицемерные Морские Ангелы, неповоротливые Бородатые Акулы и суетливые .Акулы-Няньки, закаленные Полярные, непонятные Акулы-Катран, Кошачьи Акулы и многие, многие другие. У каждой Акулы под носом крутились пестрые Лоцманы. Они переговаривались между собой на разных языках и очень важничали, но Акулы просто не замечали их. Смотрели прозрачными, ничего не выражающими глазами на Смешинку и слушали ее рассказ. - Может быть, вы спасете царевича? - спросила она, закончив. - Вы много видели и слышали, так не встречалось ли вам существо, которое высказало бы дружеские чувства к царевичу? - Дружеские чувства! - заговорили удивленно Акулы. - Обо всем на свете мы слыхали, только не о дружеских чувствах. Что это такое, объясни! - Ну вот, например, если у кого-то из вас есть друг... - начала девочка. - Ох, Смешинка, только не смеши нас! - сказала, лязгая зубами. Тигровая Акула. - Мы, Акулы, живем уже миллионы лет. А знаешь почему? Потому что у нас никогда не было друзей. Самый большой друг у меня - мой желудок, и все мои мысли о том, чтобы ему было хорошо. Во рту у меня сотни зубов, даже вся шкура усеяна не чешуей, а зубами. Зубы и желудок - вот друзья, благодаря которым ты проживешь миллионы лет. Акулы загудели в знак одобрения. - Но, может быть, тебе поможет бабушка Китовая Акула? - ехидно сказал Морской Ангел. - Ведь ее почему-то называют добродушной. - Не смейтесь надо мной, деточки мои, - улыбнулась Китовая Акула. - Говорят, меня называют Китовой потому, что я питаюсь планктоном, как киты. Но я открою вам тайну. Когда-то я была более свирепой и прожорливой, чем все вы. Однажды, потеряв голову от жадности, я проглотила целого кита! - Акулы изумленно переглянулись. - Я чуть не лопнула - так раздулась. Хирург срочно прописал мне рвотное, но я не пила его, боясь потерять такой большой лакомый кусок. Кое-как мой желудок переварил добычу, но с тех пор он больной, Хирург посадил меня на диету, и вот теперь я питаюсь планктоном. Но я мечтаю о том времени, когда выздоровею и начну глотать всех подряд. О, тогда берегитесь! Кое-кто из Акул помельче с опаской отодвинулся от алчной громадины. Миновав Море Акул, путешественники оказались над Крабьими Скалами. - Привет путешественникам! - крикнул им здоровенный Краб, махая тяжелой черной клешней. - Спускайтесь пониже, потолкуем. Пожму ваши клешни, обниму вас крепко, по-дружески. - По-дружески! - встрепенулась Смешинка. - Он сказал: по-дружески! Давайте спустимся! - Погоди! - остановил ее Звездочет-Клоун. - С Крабом лучше говорить издали, на расстоянии. А то не успеешь оглянуться, а он уже обнимает тебя, да так крепко, что вскоре трудно разобрать, где ты, а где он. При таком разговоре не знаешь, как сохранить не только собственное мнение, но и себя. Крылатки парили в воде, поддерживая карету невысоко над скалами, где собралось видимо-невидимо Крабов. Они жадно смотрели вверх и слушали Смешинку. - Ну что ты, девчушка, так долго рассусоливаешь? - перебил ее Волосатый Краб. - Конечно, мы спасем Капельку. Давай его сюда побыстрее! И тебя спасем, и Звездочета-Клоунишку, и Крылаток! Какие могут быть сомнения? И Крабы заорали: - Спасем вас со всеми потрохами! Спускайтесь, не заставляйте ждать! Не сомневайтесь... Карета незаметно опускалась ниже и ниже, множество клешней нетерпеливо щелкало и тянулось к путешественникам. Крабы полезли друг на друга, началась давка. Кто-то надсаживался: - На всех хватит, будем спасать по маленькому кусочку... Полетели оторванные клешни, вода замутилась. Миг - и о путешественниках забыли, внизу кипела драка. И только один Ходульный Краб отошел в сторонку, утвердился на восьми лапах-ходулях, а двумя потянулся вверх, пытаясь ухватить карету. Одна клешня царапнула о днище, и тут Звездочет-Клоун очнулся: - Ходу! - крикнул он на Крылаток, те рванулись. Ходульный Краб не удержал равновесия и упал в свалку. Какой-то Крабик-косолапик испуганно бежал к щели... - Вот они, спасители! - кивнул на побоище Звездочет-Клоун. - Так спасли бы, что клочков потом не осталось бы... Долго тянулись внизу мрачные скалы, на которых, словно валуны, виднелись там и сям круглые крабьи панцири. Крылатки задыхались: вода здесь была тихая, затхлая. Так и хотелось опуститься на дно, отдохнуть, но там поджидали, притаившись и поблескивая глазами, "гостеприимные" Крабы. Наконец измученные Крылатки почувствовали освежающие струи. Это были Струи Кальмаров! Тотчас карету путешественников захлестнуло длинное щупальце с крючком на конце. Гигантский Кальмар таращил круглые, с тарелку глаза. Отовсюду мчались другие чудища с развевающимися щупальцами. Смешинка и к ним обратилась с просьбой помочь царевичу. - У вас добрые и выразительные глаза, - сказала девочка. - Такие глаза не могут принадлежать тем, кто стремится к злу. Вы летаете в воде, как по воздуху. Вам ничего не стоит облететь моря и океаны и отыскать того, кто хорошо отзовется о царевиче Капельке. Ведь вы хотите этого? Гигантский кальмар Кракен не спеша расправил щупальца. - Ты маленькая и глупая, и мы прощаем тебе маленькие глупости, которые ты сейчас сказала. Взгляни не на глаза, а на тела наши, и ты поймешь, чем мы живем - добром или злом. У нас десять рук, и они приспособлены для того, чтобы хватать добычу и больше не выпускать. Мы действительно рассекаем воду так, что никто не сумеет нас обогнать. Когда-то мы, Кальмары, владели всем подводным миром. Мы резвились, не зная страха, а нас боялось все живое. Так бы и оставаться нам на вечные времена властелинами подводного царства, ан нет - нас обуяла гордость. Решили и воздух захватить в свои щупальца. Мы стали выскакивать из воды и летать в воздухе. Ловили птиц и пожирали их. Но уже надвигалась беда. Вверху жили зубастые киты - Кашалоты. Они дышали воздухом, поэтому ловили тех рыб, что плавали у поверхности. Как-то один Кальмар, налетавшись в воздухе, упал прямо в пасть Кашалоту. Добыча тому показалась вкусной. И Кашалоты начали гоняться за Кальмарами и даже ныряли за нами до самого дна. Не стало нам спасения! И вот те, что остались, нашли защиту у Великого Треххвоста. Здесь и несем службу, ожидая того часа, когда Кашалоты уберутся куда-нибудь подальше. - И что же вы тогда будете делать? - спросил Звездочет-Клоун. - Опять захватим глубины и будем владеть ими, не нуждаясь в покровительстве. Но действовать станем умно - не полезем ни в воздух, ни на землю... - Значит, теперь вы стали скромнее - удовлетворитесь такой малостью, как океанские глубины. - Что поделаешь, - вздохнул Кракен. - Хотелось бы большего... Предки рассказывали, что птицы такие вкусные! Особенно большие, с огромными крыльями... - Аисты? - быстро подсказал Звездочет-Клоун. Смешинка вздрогнула. - Не помню. Может быть, и аисты. Миновав струйные владения Кальмаров, карета с пассажирами опять очутилась в спокойных водах. Там и сям в воде, как причудливые цветы, висели разноцветные Медузы. Казалось, они совершенно неподвижны, однако едва появились путешественники, как перед ними сомкнулась прозрачная стена. Они посмотрели назад - там густо наплывали вытянутый обтекаемые Корнероты, между которыми сновали крошечные Обелии, а вверху над головами двигались целые флотилии Парусников и Португальских корабликов. - Не торопитесь! - сказала путешественникам громадная бородатая Цианея. - Жалка участь того, кто постоянно торопится. Все время на бегу, некогда подумать. И в результате ничего не успевает сделать. Звездочет-Клоун поклонился Цианее. - Слышу умные речи! Значит, вы, Медузы, всегда поступаете верно? - Так, Звездочет-Клоун, - ответила Цианея. - Мы всегда правы. Посмотри: не мы ли самые медлительные создания в мире? И не мы ли настолько мягкотелые и прозрачные, что иногда нас трудно отличить от самой воды? И это в то время, когда каждый стремится одеться в панцирь или спрятаться в надежную нору, каждый стремится плавать быстрее всех, чтобы убежать от врагов и настигнуть добычу! Казалось, мы обречены на гибель. Однако нас так же много, как воды в морях и океанах... - Почему же? - Потому что мы не спешим, - самодовольно продолжала Цианея. - За нами всегда последнее слово. - Да, это верно, - закивал Звездочет-Клоун, глядя на жгучие стрекала Цианеи. - Однако почему вас не побеждает всякий, кто хоть немного тверже вас? - Потому что не так тверды те, которые кажутся твердыми. Возьми хотя бы устрицу. Снаружи она - камень, а внутри - такая же мягкая, как мы. И так у всех: внутри самого твердого существа есть мягкий студенистый кусочек, который рождает неуверенность и страх. А мы цельные. Мягкость мы сделали своим оружием. - Если вы настолько мудры, то помогите спасти царевича от гибели, - обратилась Смешинка к Медузам. Они внимательно выслушали ее рассказ. - Все это кажется весьма интересным, - пробормотала Цианея. Остальные Медузы многозначительно молчали. - Значит, вы можете найти выход? - волнуясь, спросила Смешинка. - Да, - ответила Цианея, колыхнув бородой. - Но когда мы найдем его, то никому об этом не скажем. - Вот новость! - удивилась Смешинка. - Почему же? - Потому что всю нашу мудрость мы храним при себе, - наставительно произнесла бородатая Медуза, и все остальные одобрительно закивали. - Если бы мы делились ею, что осталось бы нам? Путешественники тут же распрощались с Медузами. - Ну вот, - сказали Крылатки, когда карета оставила позади Стену Медуз. - Мы честно старались найти того, кто сказал бы доброе слово о царевиче... Теперь ничто не помешает возмездию. Девочка с горя бросилась к царевичу Капельке, и он нежно прижал ее к своей груди. - Неужели нет никого, кто спас бы тебя? - вскричала она. - Есть! - раздался вдруг чей-то пронзительный тоненький голосок. РАССКАЗ САБИРЫ Говорила Звезда, которую Звездочет-Клоун захватил с собой и положил в карету. - Как? Ты заговорила? - изумился Звездочет-Клоун. - Но ведь Звезды ни с кем не говорят. - Они не говорят, когда им нечего сказать, - ответила Звезда. Звездочет-Клоун присмотрелся и увидел на конце одного луча круглый рот - не тот рот, в который Звезда обычно отправляет устриц, а говорящий. У основания луча открылся синий глаз и подмигнул Звездочету-Клоуну. - Почему же ты раньше молчала и заставила нас совершить утомительное и опасное путешествие? - спросил старик. - Потому что я была занята. - Чем? - улыбнулся Звездочет-Клоун. - Делала себе говорящий рот. А заодно и глаз, чтобы видеть того, с кем разговариваю. - Разве Звезды умеют такое? - Не знаю, как другие, а я умею, - сказала Звезда. - Меня зовут Сабира. А хочу я сказать вот что. Однажды царевич сделал мне добро, и я должна отблагодарить его. О нем я всегда вспоминаю с признательностью. - Ох, милая Сабира! Ты спасла Капельку! И Смешинка снова бросилась на шею царевичу - на этот раз от радости, а он, улыбаясь, крепко обнял ее. - Спасен, спасен! - повторяла девочка. - Теперь ты будешь с нами! И царевич смеялся и гладил ее разметавшиеся золотые волосы. - Расскажи скорее, прекрасная Звезда, какое добро сделал тебе царевич Капелька? - Охотно, - ответила Сабира. - Ведь не для того я сделала себе рот, чтобы сказать два слова и замолчать. - Мы слушаем тебя! - сказали все. - Однажды я нашла прелестное местечко под скалой, где было много устриц и мидий. Вскоре туда пожаловали мои подруги. Мы весело проводили время, лакомясь отборными ракушками. Как вдруг появились царевич Капелька и Лупибей. "Посмотри, какая подозрительная Звезда, - сказал Спрут, останавливаясь надо мной и помахивая дубинкой. - Эти Звезды нужно уничтожать беспощадно, где только увидишь. От них все зло!" "Ну что ты, уважаемый Лупибей, - ответил царевич. - Ошибаешься. Звезда как Звезда". "Знаю я эти Звезды! Не успеешь оглянуться, а они уже подберутся к самым лакомым кусочкам". "С нее достаточно и этого", - тут царевич ударом ноги отбросил меня далеко-далеко! Я тотчас спряталась за камень так, что Лупибей больше не увидел меня... - И ты называешь это добрым делом? - ахнули Крылатки. - Конечно. Ведь он спас меня от Лупибея. Но мало этого! В тот же день скала обрушилась и похоронила под собой всех моих подруг. Царевич дважды спас меня от гибели! Скажите, разве это не доброе дело? Капелька покраснел и, пожав плечами, пробормотал: - Что-то я не припомню такого случая... А Звездочет-Клоун глубокомысленно добавил: - Иногда добрый удар оказывается лучше всяких добрых слов. Крылатки удивленно переглянулись. - Да, но можно ли считать удар добрым делом? Ведь он наносится обычно не с доброй целью... Но Звездочет-Клоун рассеял их сомнения: - Неважно, с какой целью наносится удар, важно, куда летит тот, кто получил его. А потом, если получивший удар считает его добрым делом, то чего же сомневаться другим? Крылатки долго размышляли и наконец согласились с ним. - Куда же нам теперь плыть? - Вместе с нами, - сказал царевич Капелька. - Отвезите карету в замок. - Чтобы ты передал нас в щупальца стражи? Ведь мы изгнали Четырехглазку, - запротестовали Крылатки, - и хотели изгнать тебя. Царевич встал и вытянул руку: - Успокойтесь! Я ни слова не скажу о том, что произошло с нами в пути. Обещаю вам! Можете не бояться! - Хорошо, - сказала Ма. - Отправляемся в замок. Но предупреждаем тебя, царевич Капелька, что наша Крошка Ю будет сопровождать тебя всюду! И если ты захочешь предать нас, помни: укол Крылатки невозможно предотвратить! Крылатки впряглись в карету и отправились к мрачным тяжелым стенам замка, видневшегося вдали. В ЗАМКЕ Сквозь узенькое отверстие в высокой каменной стене наших путешественников долго рассматривал злобный вытаращенный глаз Спрута. Он был такой толстый, что полностью занимал сторожку, предназначенную для трех Спрутов. И имя у него было подходящее: Жуйдавись. Он беспрестанно жевал. Жевал на посту, на ходу, во время обеда, после обеда и даже во сне жевал, правда, немного медленнее, чем обычно. Вот и сейчас он сопел и чавкал, рассматривая прибывших через окошечко. - Кто такие? - наконец прохрипел он. - Царевич и сопровождающие его лица! - сказал Звездочет-Клоун, поднимая пропуск Великого Треххвоста. Стражник судорожно проглотил очередной кусок, распахнул ворота и стал низко кланяться: - Милости прошу, дорогой и любимый царевич! Все ждут не дождутся высочайшего прибытия... Карета въехала в узкие ворота, которые сразу же захлопнулись. Путники очутились на большой площади, посыпанной желтым песком. Там и сям по площади маршировали отряды Спрутов. А дальше вздымался серой бесформенной глыбой замок. - Почему он такой некрасивый? - спросила Смешинка. - И тяжелый. - Ошибаешься, он очень красив, - возразил царевич. - Просто он вырублен из целой скалы. Смотри, какая мощь в нем! Если закрыты все коридоры замка, никакой враг не в силах взять его штурмом. Девочка завидела несколько черневших отверстий в стенах замка. - Это коридоры? А куда они ведут? - Все коридоры ведут в большой зал, где находится мой отец, Великий Треххвост. Они вошли в чернеющее отверстие и оказались в просторном высоком коридоре. У стен с обеих сторон стояли пустые клетки из прочнейшего китового уса, тускло освещенные ночесветками. Смешинка уже хотела спросить царевича, зачем эти клетки, но тут они очутились в громадном зале. О, теперь они почувствовали, что находятся в замке подводного владыки! Три стены зала, в которых виднелось множество чернеющих отверстий других коридоров, были выложены разноцветными ракушками и ярко освещены двойными рядами гигантских звезд Офиур. Четвертая стена была прозрачная, выпуклая. Приглядевшись, Смешинка поняла, что стена сделана из тысяч отполированных раковин-плакун. За стеной виднелся ярко освещенный уютный грот с выступами, по которым вились водоросли, словно стекали изумрудные водопады. Посреди зала стояла большая клетка. Она была пуста. Дальше виднелись три клетки поменьше. У каждой из них на длинных цепях были прикованы такие свирепые существа, что при одном их виде кровь стыла в жилах. Смешинка сразу узнала их, так как изображения советчиков Великого Треххвоста - Мурены, Барракуды и Щуки-Мольвы, высеченные на стенах Голубого дворца, хорошо запомнились ей. Гибкая, змееподобная Мурена, апатичная с виду Щука-Мольва и беспрерывно скалящая зубы Барракуда сейчас внимательно изучали прибывших, то и дело кланяясь царевичу. Но тут цепи загремели - советчики разом повернулись к прозрачной стене. Путешественники тоже взглянули на стену и - замерли. В гроте появилось невиданное чудовище. Откуда-то из мрака медленно выплывало длинное извивающееся туловище. Глаза - во много раз больше глаз Кракена - уставились на путешественников. Острая, вытянутая далеко вперед пасть приоткрылась в улыбке, показывая густые ряды устрашающих зубов - больших, чем у Кашалота. У чудовища оказался поразительный хвост, собственно, не один хвост, а три, выходящих один из другого: первый, заканчивающийся, как обычно, поперечным плавником, затем второй - точно такой же, только поменьше, из которого вытягивался третий - длинный, голый, блестящий. Это и был Великий Треххвост. Смешинка во все глаза рассматривала его. Помахивая тремя хвостами, чудище приблизилось к прозрачной стене, посозерцало некоторое время путешественников, а потом обратилось к царевичу: - Здравствуй, сын мой! Рад тебя видеть. При первых звуках его голоса Смешинка невольно закрыла уши ладонями, а Звездочет-Клоун и Сабира вздрогнули. Голос гремел из раструбов громадных витых раковин, расположенных вокруг прозрачной стены. Закончилось приветствие неожиданно - пронзительным высоким свистом, от которого даже царевич поежился. - Кто это с тобой? - Мои друзья. Девочка Смешинка, которую я попросил приехать в Коралловый город и научить жителей смеяться... - Она учит смеяться? - Великий Треххвост уставился на девочку. - И еще как! Все жители города смеются день и ночь! - Хорошо... А кто же остальные? - Звездочет-Клоун, друг Смешинки. А Звезду Сабиру он подобрал по пути. - Потому что Сабира мой друг, - поспешно добавил Звездочет-Клоун. Владыка длинно засвистел. - Гм... Друзья. А что же мне делать с друзьями? Что скажут советчики? - Мгновенно растерзать! - прорычала Барракуда. - На мелкие клочки! Щука-Мольва очнулась от дремы и процедила: - Звездочета... гм, проглотить, Звезду отдать Спрутам на коврик под щупальца. - Согласна с мнением дорогих коллег, - извиваясь, прошипела Мурена. От упряжки Крылаток отделилась Крошка Ю и подплыла к царевичу. Она застыла у его правой руки, чуть пошевеливая плавниками. Капелька взглянул на нее и побледнел. - Отец мой! - воскликнул он. - Не надо губить друзей девочки Смешинки! Они не враги... мне и тебе. Не слушай своих советчиков. - А кого мне слушать? - изумился Великий Треххвост. - Чужих советчиков? Звездочет-Клоун стоял рядом с Сабирой и чувствовал, как дрожит она от страха. - Не бойся! - успокаивал он ее. - Ты хитрая, и я тоже хитрый. Как-нибудь выберемся... - Ох, д-добрый Звездочет-Клоун! - прошептала в отчаянии Звезда. - Вряд ли поможет вся наша хитрость. Смотри, какие они кровожадные, как горят их глаза. Вот-вот бросятся на нас! - Слава владыке, они пока на цепи, - возразил старец. Великий Треххвост подозрительно уставился на них. - О чем вы шепчетесь? - Мы ломаем голову над одним вопросом... - Говорите! - Почему такие достойные советчики, как Барракуда, Мурена и Щука-Мольва, посажены на цепь? Да еще перед каждым находится клетка. Неужели тоже для них? - Конечно! В замке для каждого жителя имеется своя отдельная клетка. Она защищает от нападения и не дает нападать самому на других. Вечером стражники запирают всех жителей замка в клетки, потом запираются сами и выпускают на свободу ночных Сторожевых Скатов. Если кто-нибудь не будет сидеть в клетке, Скаты расправятся с ним. Путешественники внимательно огляделись и только тут заметили, что в воде то и дело мельтешат темноватые глаза, которые они принимали за пляшущие тени бликов. - Вы только что заметили моих Лапшевников, а они уже давно держат вас под наблюдением, и от них не ускользнул ни один жест, ни одно слово. А какая это простая, искренняя рыба! Ее видно насквозь, не то что остальных моих слуг, которые неизвестно что замышляют, прикрываясь своей защитной окраской. На кого-кого, а на моих тайных наблюдателей Лапшевников я могу твердо положиться, не ожидая от них никакого подвоха. Вот если бы все были такие! Смешинка заметила, что при этой похвале Лапшевники порозовели от удовольствия и стали заметны... Застенчивые тайные Лапшевники! Но как много их оказалось! Зал был заполнен ими до отказа. Когда они смутились, все вокруг стало нереальным, розовым, расплывчатым. "Вот почему говорят, что нельзя видеть все в розовом свете, - подумала девочка. - Наверное, имеют в виду слишком большое количество смущенных тайных Лапшевников". - Понятно, - сказал Звездочет-Клоун, глядя на советчиков. - Конечно, клетки хорошее дело, если кто-то хочет на тебя напасть, но зачем цепи? - А чтобы советчики не напали друг на друга, - пояснил владыка. - Я очень ими дорожу! А они так волнуются при обсуждении важных вопросов, что иногда могут в запальчивости и... поссориться. Он замолчал, потом встрепенулся и обратился к Звездочету-Клоуну. - Ты умеешь играть в шахматы? - Каждый Звездочет должен уметь играть в шахматы. - Отлично! Доставьте сюда очередную шахматную партию! Вода закипела. Очевидно, Лапшевники сломя голову бросились передавать приказание владыки. Вскоре показались четыре дюжих Спрута, несших большую плоскую коробку. Она была разделена на шестьдесят четыре клетушки, дно которых выложено черными и белыми ракушками в шахматном порядке. Еще четыре Спрута волокли объемистую корзину. Когда коробка была установлена перед прозрачной стеной, Спруты, открыв корзину, принялись запускать в клетушки рыб: пешек - золотую Корюшку на одной стороне и серебряную - на другой, затем Коньков, королей - черного и белого Императоров, ферзей - синюю и пурпурную Корифен, слонов - Карасей-Ласкирей. Наконец, крайние клетушки, предназначенные для ладей, заняли Ласточки, и владыка удовлетворенно вильнул тремя хвостами. - Удивительно знакомым кажется мне Великий Треххвост, - задумчиво пробормотала Сабира. - Если бы он не был таким устрашающе громадным, то я подумала бы, что где-то уже видела его. Но ведь я никогда раньше не была в замке... А изображений владыки нигде нет. - Итак, начинаем игру! - объявил владыка. - Только предупреждаю, что съедать фигуры нужно по-настоящему. - То есть как? - удивился Звездочет-Клоун. Советчики дружно засмеялись. - Он не знает, как съедать! - завопила Барракуда. - Да очень просто - взять и проглотить, - добавила Щука-Мольва. Только тут Звездочет-Клоун заметил, что все "шахматные" рыбки смертельно испуганы. Корюшек прямо корежило от страха, у Карасей не попадал зуб на зуб, у Коньков тоскливо дрожали гривки, и даже стремительные Корифены стали вялыми. Только Императоры держались важно: им ничто не угрожало. - Хорошо, - сказал задумчиво Звездочет-Клоун, - допустим, я как-то смогу проглотить "съеденную" фигуру. Но как ты, владыка, будешь глотать их, если находишься за стеной? - Это сделают мои заместители, - поспешно ответил Великий Треххвост. А советчики алчно оскаливались, глядя на шахматную доску. Звездочет-Клоун тут же мысленно поклялся себе, что не даст прожорливым тварям поживиться. Но для этого ему придется играть как никогда. Владыка сделал первый ход. Серебряная Корюшка скользнула вперед, Звездочет-Клоун двинул навстречу ей свою, золотую. Противник думал недолго: - Эф один - це четыре! - приказал он своему Ласкирю. Под угрозу попал левый фланг Звездочета-Клоуна. Но тот пустил в ход ферзя Корифену и принялся гонять Карасей-слонов противника, не давая развернуться пешкам. Однако он не брал ни одной фигуры и прилагал все силы и умение, чтобы не дать сделать это партнеру. Советчики в нетерпении гремели цепями. - Похоже, что твои советчики больше думают о том, как бы проглотить какую-нибудь Корюшку, а не о твоих делах, - заметил Звездочет-Клоун, делая длинную рокировку, чтобы избежать угрозы Императору со стороны светлой Ласточки. - Все важные вопросы сегодня решены, - пробормотал Великий Треххвост, готовя хитроумную западню на шахматной доске. Но Звездочет-Клоун легко разгадал ее и убрал из-под удара своего Конька. Некоторое время владыка тупо смотрел на шахматы, потом косо походил серебряной Корюшкой. Звездочет-Клоун сделал вид, что не заметил ошибки и, передвинув своего Императора на клетку Ф2, крикнул: - Вечный шах! Игра окончена. Ничья! У владыки все три хвоста опустились. Не веря глазам, он снова и снова просматривал все позиции и наконец сказал: - Поистине хитер ты, Звездочет-Клоун! Не выиграл, но и не проиграл. Как же это так? Никто еще не мог победить меня. Я посвятил много времени этой умной игре и считал, что добился совершенства... Но я не знал, что бывает "вечный шах". Гм... Тут произошло неожиданное: взбешенная финалом игры в шахматы Барракуда сорвалась с цепи. Она стрелой метнулась к открытым клетушкам, где дрожали беззащитные шахматные фигурки, но не рассчитав, прошла слишком близко от Щуки-Мольвы. Та не смогла удержаться от искушения и вцепилась ей в плавник. Мгновенно извернувшись, Барракуда щелкнула смертоносными челюстями и перекусила советчицу пополам. Тут ей на глаза попалась Мурена, которая извивалась совсем рядом. Но Мурена оказалась изворотливее и встретила врага оскаленными зубами. Они схватились. Вода закипела... - Остановитесь! - закричал Великий Треххвост так, что все на мгновение оглохли. Но было поздно: из мутного облака на дно падали мелкие части обоих советчиков... Раздался режущий пронзительный свист. То свистел владыка. Тотчас во всех коридорах появились уродливые силуэты Спрутов. - Так вот что ты устроил, коварный старикашка! - загремело треххвостое чудище. - Ты играл так, чтобы перессорить моих советчиков и передрать... передрать... заставить их передраться между собой. За это ты поплатишься! И обернувшись к Спрутам, приказал: - Бросить его в подземелье! И Звезду прихватите... я видел, как она подавала ему советы. Мгновенно друзья были опутаны, связаны и удалены из зала. Стражники прошли по коридору, потом осторожно спустились по выщербленным ступенькам вниз, и Звездочет-Клоун почувствовал, как навстречу им пахнуло спертым воздухом. В громадном зале с низкими сводами, тускло озаренном ночесветками, стояли длинными рядами тесные клетки. Стражники, тащившие пленников, долго шли мимо клеток, пока не очутились перед решетчатой дверью. Один из них открыл замок, и пленников свирепо швырнули куда-то в угол. - Там и сидеть! Попробуйте только выползти! А Смешинка и царевич стояли перед разгневанным Великим Треххвостом и слушали его страшные проклятия. - Подумать только, в один миг я лишился всех советчиков! - бушевал владыка. - С кем я теперь буду советоваться, скажите? - С нами, отец, - сказал Капелька, и владыка удивленно взглянул на него. - С вами? - Со мной и Смешинкой, - царевич положил руку на плечо девочки. Великий Треххвост язвительно рассмеялся: - Ты еще слишком юн! А что посоветует мне эта девчонка? - Все, о чем ты спросишь ее. - Хорошо. Что мне делать со Звездочетом-Клоуном и Звездой? - Отпустить их! - сразу же откликнулась Смешинка. - Они ни в чем не виноваты. - Ха-ха-ха! - загрохотало чудище. - Вот так совет: "Отпустить!" Просто смешно. Вот мои советчики посоветовали бы... - Разорвать их на клочки. Проглотить. Разорвать и проглотить, но перед этим пытать, - быстро перечислила Смешинка. - Правильно! - воскликнул Великий Треххвост. - Именно это они бы и посоветовали. Мне даже показалось, что я вновь слышу их разумные, полные достоинства голоса, - и он с огорчением взглянул на останки советчиков. - Но как ты угадала, что именно такие советы они и дали бы? Царевич улыбнулся. - Видишь, Смешинка знает все, что сказали бы тебе советчики. Поэтому не стоит сокрушаться, что их нет. Девочка заменит всех троих. - Ты так думаешь? - проговорил Великий Треххвост. - И ты предлагаешь назначить ее моим... моими советчиками? - Конечно! - воскликнул Капелька и ощутил прикосновение пушистых плавников Крошки Ю. - Именно ее нужно назначить вместо советчиков. - Хорошо. Сегодня ночью я все обдумаю, а завтра сообщу свое решение. Эй! Отведите царевича и девочку в лучшие клетки, а Крылаток - в каретную, где находятся Коньки. Неуютно почувствовала себя Смешинка, когда осталась одна в клетке. И хотя клетка была роскошная, увитая морскими лилиями, Смешинка едва не заплакала. Но потом легла на мягчайшую постель, подложила руки под голову и постаралась задремать. А перед глазами стояли Звездочет-Клоун с его доброй улыбкой и Сабира с большим любопытным синим глазом. "Что с ними?" - думала девочка. Тяжелые мысли долго не давали ей уснуть... А в это время Звездочет-Клоун сидел на кадке с мусором и разглагольствовал: - Жизнь не такая уж плохая штука, если не дрожишь перед каждым, у кого острые зубы или дубинка в здоровенных щупальцах. Ведь мы сами себя губим страхом. Да будет тебе известно, дорогая Сабира, что Акулы, Скаты, Кашалоты и другие хищники чуют свою добычу не по запаху... - Они видят ее! - сказала Звезда. - Видят, как же! Многие морские жители имеют такую окраску, что их днем с огнем не увидишь. Камбалу, устроившуюся на песке, не отличишь от песка. Перепелки, Ласточки, Морские Петухи - все маскируются как могут. А Собачки так насобачились скрываться, что в зеленых водорослях они зеленые, в красных - красные. Попробуй разгляди их! Нет, хищники обнаруживают добычу иначе... - Как же? - А по страху! Тот, кто испугается, словно бы кричать начинает: "Ай, ай, боюсь! Помогите! Спасите!" И хищник сразу же слышит его, бросается и проглатывает. "А-ам!" - Звездочет-Клоун так свирепо щелкнул челюстями, что Сабира сначала вздрогнула, а потом рассмеялась. - Как же спасаться от них? - спросила она. - Если уж очень боишься, ничего не можешь сделать, то закрой глаз и не думай ни о чем. Или думай о хорошем, приятном... Был глубокий вечер. Стражники, лязгая замками, закрывали в клетках слуг замка: музыкантов-Крекеров, Дорадо, Барабанщиков, Сциен, зубочистильщиков - Карасиков, мусорщиков - Бобырей, почесывальщиков - Колюшек, убиральщиков - Топырщиков, посудомоек - Присосок. Потом все стихло. - Что это там? - воскликнула вдруг Сабира. Стремительные тени скользнули по проходу между клетками. Широкие крылья взмахивали медленно, от их движений колебались ночесветки на прутьях клеток. - Сторожевые Скаты, - прошептал Звездочет-Клоун. Скаты неслышно проплывали один за другим, пристально осматривая все вокруг. Сабира вздрогнула и прижалась к своему другу. - Ой, как я боюсь! - прошептала она. - Они такие страшные! Словно услышав ее шепот, Скаты встревоженно остановились. Двое стремительно бросились к решетке, но ударились о нее так, что решетка затряслась. - Вот видишь, - спокойно сказал Звездочет-Клоун. - Они чуют тех, кто боится. Будь смелее, и ты увидишь, что чудовища не страшны тебе. Звезда закрыла глаз и замерла так. Скаты успокоились, снова поплыли неслышными тенями. Сабира не выдержала, открыла глаз, увидела Скатов и чуть задрожала. Стражи немедленно повернули к решетке, взмахивая крыльями. Сабира закрыла глаз - они успокоились. - Слушай, не беспокой слуг владыки, - засмеялся Звездочет-Клоун. - Они друг друга перекусают. - А я виновата? - протянула Сабира. - Если я боюсь их! Но усмешка друга подействовала, - она уже не боялась, и Скаты перестали бросаться из стороны в сторону. - Они уплывают. Значит, ты преодолела свой страх. - Неужели, кроме меня, никто здесь их не боится? - Все спят. А потом жители замка привыкли к тому, что в клетках им не грозит никакая опасность. Вот они и спокойны. Звездочет-Клоун нашел у двери свободное местечко и пригласил Сабиру. - Давай отдохнем. Впереди - новый день, новые волнения. Так и заснули они, прижавшись друг к другу. Сабира нежно обнимала своего мудрого наставника. ИСПЫТАНИЕ СМЕШИНКИ Некоторое время за прозрачной стеной никого не было. Но вот опять, как и вчера, из мрака стал выплывать Великий Треххвост, и девочка Смешинка, хотя и ждала его, не смогла не ужаснуться. "Теперь мне понятно, почему он отгородил себя стеной, - подумала она. - Ведь это чудище может случайно, просто вздохнув, проглотить всех, кто находится в зале". А в зале собралось много обитателей замка. Вокруг большой клетки в центре двумя рядами стояли откормленные вооруженные Спруты, дальше за ними толпились остальные жители, напирали из коридоров, клубились вдоль стен. А уж Лапшевников было столько, что не повернешься - сдавили Смешинку со всех сторон, и она слышала даже, как они сопели. Девочка стояла на возвышении у клеток бывших советчиков, а рядом, у самой прозрачной стены, стоял царевич Капелька. Едва появился Великий Треххвост, царевич поднял вверх руки: - Внимание! Внимание! Начинаем посвящение девочки Смешинки в советчики! Все замолчали. Только слышно было, как шуршат боками тайные Лапшевники. - Сейчас будет первое, самое важное испытание нового советчика. Царевич помолчал, оглядывая толпу. Один из коридоров был ярко освещен. Смешинка заметила, что из коридора сквозь толпу тянулся узкий проход прямо к большой клетке, дверца которой была распахнута. - Мой отец, - Капелька кивнул на прозрачную стену, - уже давно и упорно ищет высшую справедливость, - при этих словах по толпе прокатился восторженный гул. - И он найдет ее! Тогда все заживут хорошо и счастливо, в мире и согласии... Ему пришлось замолчать, так как все завопили, задвигались, замахали. Царевич поднял руку, подождал, пока утихнет шум. - Но многие хищники не хотят жить в мире и согласии. Они постоянно гоняются за кем-то, хватают, кусают, - вообще ведут себя плохо. Мой отец, владыка подводного царства, задумал пробудить у этих несчастных стыд и совесть. Улыбки погасли. Жители недоуменно переглядывались. - Совесть? Разве она есть у хищников? - Есть, - уверенно ответил царевич. - Мой отец каждый день ставит опыты. В клетку хищника - ну, скажем, Акулы, впускают какого-нибудь жителя замка. Если Акула набросится на него, то мы начинаем ее стыдить. Он подал знак, и хор Рачков-Богомолов тоненько запричитал: - Как не стыдно? Как тебе не совестно, ненасытная утроба? Зачем ты проглотила этого маленького Карасика? Ведь он мог стать твоим другом... Они выли и причитали так жалобно, что у многих навернулись слезы на глаза. - Вот, вот! - крикнул царевич. - Одна Акула тоже заплакала. Значит, у нее есть совесть. - Но заплакала она после того, как съела Карасика, - угрюмо сказал кто-то в толпе. Царевич на миг смутился, потом продолжал: - И когда мы пробудим совесть у хищников, они не посмеют никого трогать. Наступит мир и... - Чем же они будут питаться? - опять прервал его чей-то голос. Царевич нахмурился, Лапшевники усиленно зашмыгали в толпе. Но царевич снова поднял руку. - Сегодня будет поставлен опыт в присутствии всех вас, чтобы вы поняли, какое это нелегкое дело - поиски высшей справедливости, и прекратили всякие нехорошие разговоры. Он подал знак, и где-то вдалеке в пустом коридоре раздался свирепый рык Акулы. Он все нарастал, и вот показались десять Спрутов, с трудом удерживающих голодную Акулу. Она рвалась вперед с горящими от ярости глазами. Узкий проход в толпе сразу стал широким. Кто-то из невидимых Лапшевников, наверное, зазевался и не успел посторониться, потому что Акула вдруг зачавкала. Но несколько постных Лапшевников лишь усилили ее голодные муки, и в клетку ворвалось чудовище, готовое проглотить все, что попадется на пути. - Хороша Нелия! - пробормотал Великий Треххвост. - Мы держали ее без еды много дней, и теперь желудок у нее чист, как эта прозрачная стена. Сейчас очень трудно пробудить у нее совесть. Тем почетнее будет победа, если это нам удастся. Решай же, мой новый советчик, кого впустить в клетку к этой хищнице, потерявшей совесть и стыд. Все взгляды разом устремились на Смешинку. Она похолодела: западня! Великий Треххвост приготовил ей западню, и царевич, сам того не подозревая, помог ему в этом. "Если я не выдержу испытания, мне уже никогда не удастся спасти моих друзей! Но если выдержу... Всякий, на кого я сейчас укажу, будет моментально растерзан свирепой тварью! Жители замка никогда не простят мне этого. Да и я никогда не прощу себе... Что делать?" Она повернулась к собравшимся, и все в ужасе отшатнулись от нее, стали прятаться за спины друг друга, пытались улизнуть из зала. - Не двигаться! Куда напираете, трусы? - раздавались голоса Спрутов. Неожиданная мысль пришла в голову девочке. Она повернулась к Великому Треххвосту и спросила: - Те, на кого я укажу, должны будут войти в клетку к Акуле? - Конечно! - ответил владыка. - А они не посмеют ослушаться? И ты не станешь отменять мое решение? - Ни за что! - Хорошо, - девочка повернулась к жителям, затаившим дыхание, минуту помедлила. - Я знаю, кто должен войти сейчас в клетку. О, я вижу, это достойные подданные владыки! Они даже сейчас показывают свою беззаветную храбрость. Она замолчала, как бы собираясь с духом, а затем воскликнула : - Слушайте! Пусть в клетку к Акуле войдут все Спруты, находящиеся здесь! И без оружия, потому что только вид безоружного может пробудить совесть. Наступила гнетущая тишина. Все застыли, вытаращив глаза. Даже у Великого Треххвоста отвисла челюсть. И в полной тишине какой-то Барабанщик от удивления пустил частую трель. Тотчас зал словно взорвался! Крики, шум, отчаянная кутерьма... На Спрутов жалко было смотреть. Они то багровели, то белели, то чернели... Кое-как царевичу удалось установить тишину. Он смотрел на Смешинку сияющими от радости глазами. - Мое решение не отменят? - спросила девочка. - Пусть стражники покажут свою храбрость там, в клетке, и сумеют пробудить совесть у Акулы. - Да, конечно, не отменят... - замялся владыка. - Но... - А кто же будет поддерживать порядок? - вдруг тонким голосом закричал один стражник, которого все называли за чрезмерное рвение Служитьрад. - Позвольте хоть мне остаться. - И мне! И мне! - закричали со всех сторон Осьминоги такими жалобными голосами, которых никто из жителей замка никогда у них не слышал. Многие Спруты побежали прочь от клетки, думая, что хоть это избавит их от жестокой участи. Но теперь сами жители не выпускали их из зала. - Да, да, - облегченно подхватил Великий Треххвост. - А кто же будет поддерживать порядок? - Сами жители замка. Правда? - повернулась Смешинка к залу. - Правда! - закричали все. - Порядок будет! Сами поддержим! Служитьрад бросился к прозрачной стене и умоляюще сложил щупальца: - Жители сами не смогут... они даже не знают, как поддерживать порядок. Он упадет! Его не будет... Исчерпав все доводы, он завопил: - У них даже дубинок нет! Смешинка улыбнулась. - Пусть все стражники отдадут жителям дубинки. Служитьрад хотел сказать еще что-то, но владыка хмуро отвернулся от него и махнул последним хвостом: - Выполняй! В молчании стражники стали снимать с себя каски, пояса с пистолетами, отдавать жителям дубинки. Спруты дрожали и все время озирались на клетку, где нетерпеливо кружила голодная Акула, то и дело испускавшая грозное рычание. Некоторые громко стучали клювами от страха. Другие плакали. Среди жителей раздавались иронические восклицания: - Вот так смельчаки! - Герои! Служитьрад нашел новое занятие: подталкивал вперед других Спрутов. Но они не шли, упирались: - Сам иди вперед! Покажи пример! - Не разговаривать! - надсаживался Служитьрад. - Шагать в клетку! Он ухватил одного из Спрутов - самого толстого, и Смешинка сразу узнала его: то был Жуйдавись, который встретил их при въезде в замок. Сейчас он чуть не подавился чем-то от страха и, хрипя, таращил глаза. Служитьрад энергично толкнул его к дверце, распахнул ее и почти втиснул в клетку необъятное тело Жуйдавись, но Акула стрелой метнулась к ним, и оба так поспешно отпрянули, что отлетели от дверцы. В толпе засмеялись. - Они храбрые, когда на безоружных да слабых... Стражники опять сгрудились у клетки, подталкивая друг друга, но никто не решался первым открыть страшную дверцу. - Что же вы? - рассвирепел Великий Треххвост. - Трусы! Сейчас же лезьте в клетку! Ну? Стражники теснее столпились около дверцы и начали медленно приоткрывать ее. Смешинка, не выдержав, отвернулась. Даже ей стало жалко трусливых Спрутов. Замерев, она ждала крика. И когда он раздался, вздрогнула. Но крик несся совсем не из клетки, а из главного коридора, который вел к воротам. - Бунт! Бунт! - вопил кто-то и с грохотом приближался. Голос показался Смешинке знакомым, она вгляделась в приближающийся силуэт... - Лупибей! Да, то был начальник стражи, но в каком виде! Потрепанный, осунувшийся, ремешок каски оторван, пояс с пистолетом потерян, а в щупальцах обломок дубинки. Опираясь на него, Лупибей поспешал по коридору. - Бунт! - закричал он еще издали. - Коралловый город охвачен бунтом! Стражники выброшены! Грязный Ерш во главе бунтовщиков! Караул! От неожиданности Великий Треххвост испустил оглушающий свист и исчез. Все оторопело смотрели на пустую прозрачную стену. Но вот владыка появился снова. Он испуганно озирался по сторонам. - Где бунтовщики? - спросил он Лупибея. - В городе... Сидят там... закрылись. Никого не пускают. - Хорошо, - облегченно вздохнул владыка. - То есть хорошо, что они сидят, а плохо, что стражники сбежали. Почему сбежали?! - вдруг заорал он. - Так ведь бунтовщиков много, - пояснил Лупибей, отдуваясь. - И с ними грязный Ерш. Великий Треххвост пожевал челюстями. - Как же ты допустил, что стражу выбросили из города? Что не стали подчиняться? Что с ними оказался этот... немытый Ерш? - Грязный Ерш, - поправил царевич. - Он в общем-то не грязный. И, между прочим, смелый, отлично бросает рыбу-Нож. - Я спрашиваю, как допустили бунт? - орал владыка. - Я не виноват! - угрюмо оправдывался Лупибей. - Это все он... она, хитрая и коварная девчонка Смешинка. Она виновата! У Смешинки широко-широко раскрылись глаза. - Что ты мелешь, несчастный? - воскликнул царевич. - Девочка все время находилась в замке. - Вот из-за того, что она находилась в замке, и произошел бунт, - сказал Лупибей. - Если бы она осталась в городе, все было бы спокойно. - Почему? - спросил владыка. - Потому что после ее отъезда смех в городе стал затихать. Но жители хотели веселиться. Они требовали, чтобы Смешинка снова и снова учила их смеяться. А когда они узнали, что это невозможно, потому что девочка уехала в замок, начались волнения. Жители требовали, чтобы она вернулась. - Лупибей умолчал, что волнения в городе начались из-за того, что Спруты стали притеснять и грабить жителей еще с большим рвением, чем раньше. - Этим воспользовался бунтарь Ерш. Он, как всегда, принялся мутить воду и подбивать жителей города напасть на Спрутов. Мы отступили за ворота и укрепились в скалах вокруг города, а я отправился сюда. Он повернулся к дрожащей у клетки гурьбе стражников. - Надеюсь, что доблестные и не знающие страха стражники замка помогут нам усмирить бунтовщиков. В толпе раздался смех. Лупибей, ничего не поняв, продолжал : - Вы поведете всех стражников на приступ, и мы в два счета расправимся с презренными мятежниками. Смех прокатился по залу. Это не понравилось Лупибею. Он нахмурился. - Я вижу, что и здесь кое-кто научился смеяться. Прости меня, о Великий Треххвост, но если бы я был твоим советчиком, то посоветовал бы тотчас бросить проклятую Смешинку вон той голодной Акуле, что кружит в клетке. Этим ты навсегда избавил бы нас от угрозы нового бунта. - Нет, никогда! - воскликнул царевич. - Да я скорее бросил бы Акуле тебя, чем ни в чем не повинную девочку! Великий Треххвост хмуро посмотрел на него. - Сын мой, - сказал он, - возьми двух стражников и приведи сюда Звездочета-Клоуна и его спутницу... эту Звезду. А остальным вновь взять свое оружие! Царевич и два Спрута ушли. Стражники с радостным гомоном снова взялись за пистолеты. - Что такое? - спросил Лупибей. - Почему Стражники оказались без оружия? - Потому что мой советчик девочка Смешинка посоветовала бросить их в клетку Акуле, - буркнул владыка, отводя глаза. - Девчонка твой советчик? - ахнул начальник стражи. - А где же Барракуда, Мурена и Щука-Мольва? - Звездочет-Клоун играл со мной в шахматы, но не дал им съесть ни одной фигуры. Из-за этого они разволновались и... гм... - О! - всплеснул щупальцами Лупибей. - Горячие и доверчивые друзья мои! Вы пали жертвой гнусного заговора! - Какого заговора? - спросил владыка. - Мне теперь все понятно! - шумел Спрут Лупибей, ковыляя взад-вперед и постукивая обломком дубинки. - Они сговорились погубить тебя. - Да кто сговорился, кто? - Бунтарь Ерш, Смешинка и Звездочет-Клоун. - Ты так думаешь? - с сомнением спросил владыка. - Это же яснее и прозрачнее Медузы! - Лупибей стал фиолетовым. - Грязный Ерш поднимает бунт в городе, Звездочет-Клоун губит твоих советчиков, а Смешинка - всех стражников. И тогда бунтари овладевают замком и врываются за прозрачную стену! Все увидели, как Великий Треххвост вздрогнул. - Тогда я их... проглочу, - неуверенно сказал он. Лупибей поперхнулся, но тут же продолжал: - Да, но они успеют разрушить замок, разогнать слуг, погубить твою верную стражу! - Что же мне делать? - владыка заметался за стеной. - Я знаю! - Спрут оперся на обломок дубинки и указал на девочку щупальцем: - Это она всему виной! До ее появления в Коралловом городе и замке было спокойно. Нужно бросить ее Акуле! Великий Треххвост злобно уставился на Смешинку. Толпа вздрогнула, по ней словно пронесся единый глубокий вздох. - Пусть будет так, - сказал владыка и отвернулся. Лупибей сделал знак, и несколько Спрутов подскочили к девочке, намереваясь схватить ее и бросить в клетку. Глаза их сверкали злобной радостью: теперь-то они отомстят ей за все страхи и переживания! Но Смешинка отстранила протянутые щупальца и громко сказала: - Не трогайте меня! Я сама войду в клетку! Стражники отшатнулись. А девочка, гордо подняв голову, пошла к клетке твердым шагом. Замерев, затаив дыхание, все следили за ней. Даже Осьминоги оцепенели. Смешинка подошла к дверце и взялась за ручку. На миг она замерла, а потом, не дрогнув, не побледнев, спокойно открыла дверцу и вошла в клетку. - Назад! Назад, дорогая Смешинка! - раздался отчаянный крик. В коридоре появился царевич с двумя Спрутами, которые тащили узников. Но было поздно: девочка стояла уже в клетке. Царевич бросился к ней, но Звездочет-Клоун остановил его: - Стой, несчастный! И молчи. Иначе погубишь девочку. Смешинка стояла, прислонившись спиной к дверце. Потом оторвалась и шагнула на середину. Остановившись, она посмотрела прямо в глаза Акуле. Но та словно не замечала ее. Она кружила по клетке, время от времени задевая решетку хвостом и приглушенно рыча. Все знали, что многие Акулы делают так, когда уверены, что добыча не уйдет. Потом молниеносный бросок, щелчок челюстями... - Зачем, зачем он это сделал? - царевич с укором и отчаянием посмотрел на владыку. - Почему я ушел, надо было остаться и убедить его... - Как можно убеждать того, кто не знает сам, что делает? - раздался голос Звездочета-Клоуна. Царевич бросил на него недоумевающий взгляд, и тот пояснил: - Если бы он знал, что делает, то никогда не решился бы всенародно убить Смешинку... Акула все кружила, глухо рыча. Напряжение в толпе росло. - Выпустите ее! - закричали голоса. - Она не виновата! Даже Акула не трогает ее... - Тихо! - устрашающе гаркнул Великий Треххвост и добавил задумчиво: - Действительно, почему Акула не трогает девчонку? - Они вступили в заговор! - завопил Лупибей. - Ты, наверное, помешался на заговорах, - пренебрежительно махнул хвостами владыка, - Акулы не вступают в заговоры ни с кем, кроме собственного желудка. Эй, Нелия! - Я голодна! - заревела та в ответ. - Когда ты дашь мне поесть? - Тебе дали. В клетке девочка Смешинка. Съешь ее! - Я не вижу и не слышу ее! - прорычала Нелия. - Где она? - Ты что, ослепла? Стоит посреди клетки. Разинув пасть, Акула бросилась на середину клетки и прошла рядом с девочкой, не задев ее. - Меня обманывают! - захныкала Нелия. - Никого здесь нет... - Ты промахнулась! - Лупибей подскочил к клетке. - Возьми чуть правее, и сразу проглотишь ее. Нелия распахнула пасть и кинулась прямо на Смешинку. Но та проворно отскочила, и хищница опять уплыла не солоно хлебавши. - Она отскакивает! - рявкнул начальник стражи. - Несносная девчонка, не вертись, стой на месте! Смешинка показала ему нос. Лупибей густо посинел. - Сейчас зайду в клетку и суну тебя прямо в пасть Нелии! - Попробуй! - презрительно улыбнулась Смешинка. - Куда уж тебе, трусу несчастному... Да ты побоишься и за дверцу взяться! Лупибей даже почернел от злости, кинулся к дверце, но, схватившись за ручку, нерешительно остановился. В толпе заулюлюкали, раздался смех. - А ну давай! - Посмотрим, какой ты храбрец! Лупибей подергал дверцу и сделал вид, что она не открывается. Тогда Смешинка сама открыла дверцу и жестом пригласила его. - Заходи! Места хватит и здесь, и в желудке у Нелии. Толпа разразилась оглушающим воем и свистом. Лупибей мгновенно менял окраску и, наконец, став мутно-грязным, шагнул в клетку. - Берегись, девочка! - крикнул Звездочет-Клоун. Спрут метнулся и двумя щупальцами успел ухватить ничего не подозревавшую Смешинку. - Вот она? - завопил он. - Нелия, сюда, я держу ее! Сверкая зубами. Акула кинулась к ним. Но в последнюю секунду Лупибей не выдержал вида приближающейся пасти и выпустил девочку. Покачнувшись, она упала. Нелия пронеслась над ней и с маху отхватила щупальце у Спрута. Он, правда, успел выскочить и захлопнуть дверцу, но сразу же упал и забился в судорогах. - Помираю! - вопил он. - Ко мне, спасите! Над ним захлопотали два Хирурга, перевязали обрубок прозрачной коричневой полосой морской капусты. - Спокойно, - утешали они Лупибея. - Сейчас йод ламинарии прижжет рану и все будет в порядке. - Ой! У-ю-юй! Кто вернет мне щупальце? Проклятая Нелия, надо было хватать не меня... Она проглотила мое любимое пятое щупальце! Им я подписываю приказы... - Ничего, при вас осталось еще семь. Его перенесли и поместили в клетке, где жила раньше Барракуда. Охая и стеная, он кое-как расположился там и злобно уставился на Смешинку. - Она еще жива? Нет, это невыносимо. Почему ты не проглотишь ее, Нелия? Акула, рыча, металась по клетке, но Смешинка легко увертывалась, спокойно отходя в сторону. - Все объясняется просто, - тихо говорил между тем Звездочет-Клоун царевичу и Сабире. - Смешинка не знает, что такое страх за себя. Она беспокоится за царевича, может волноваться за друзей, но за себя она никогда не боится. Поэтому она невидима для Акулы и других хищников. Чем трусливее существо, тем лучше враги видят его. - Да, да, - подтвердила Сабира. - Теперь я хорошо знаю это. - Но Акула смогла бы увидеть Смешинку, - развивал дальше свою мысль Звездочет-Клоун, - если бы в ту же клетку пустили того, кто Смешинке дорог. Скажем, царевича... - Молчи! - воскликнула Звезда. - Соглядатаи слышат... Тут Звездочет-Клоун спохватился. - Что я наделал! Он насторожился, надеясь, что Лапшевники не услышали или не придали значения его словам. Но они все слышали и ничего не упустили. Звездочет-Клоун увидел, что Лупибей приподнялся в клетке, к чему-то напряженно прислушиваясь, и тут же закричал: - Нашел, нашел, о Великий Треххвост! - Что ты нашел? - спросил владыка. - Нашел способ, как погубить Смешинку! Нужно в клетку посадить еще и царевича. - Сегодня ты поистине обезумел, - оборвал его повелитель. - Чтобы я отправил на смерть своего сына Капельку? - Акула его не тронет, - возразил Спрут. - Выслушай меня, владыка. - Смешинка невидима для Акулы, потому что она ее не боится. Но если посадить туда царевича, который тоже будет невидим для Акулы, потому что, конечно, наш царевич беспредельно смел, - Лупибей с издевкой поклонился, - девчонка станет бояться за царевича, и тогда Акула увидит ее! - Отец! - воскликнул Капелька. - Не слушай его! - Может быть, я ошибаюсь, - промямлил Лупибей. - Если у царевича не хватит смелости последовать за девчонкой... - Замолчи! - гневно крикнул царевич. - И добавил, нежно глядя на девочку: - За Смешинкой я пойду куда угодно... - Не нужно! - воскликнула Смешинка, и тотчас Акула бросилась на нее. Раздался тысячеголосый рев, который спас девочку: Акула от неожиданности остановилась, и пленница успела ускользнуть. Она отвернулась от царевича. А он снял со своего пальца перстень и протянул мудрецу. - Возьми это. И сохрани, если я не вернусь. - Останови его, останови! - тормошила Сабира своего друга. - Его нельзя остановить, - грустно покачал головой тот. Царевич решительно направился к клетке. - Погоди, - сказал Великий Треххвост и обратился к Лупибею. - Ты сам придумал это? - Нет, я лишь повторил неосторожные слова Звездочета, которые подслушали наши тайные Лапшевники... - А-а... Ему я верю, - оживился владыка и махнул царевичу. - Можешь идти. - Вся трагедия в том, - сказал Звездочет-Клоун, - что погибнут оба. Потому что Капелька так же боится за девочку, как и она за него. - Но если ты предупредишь Великого Треххвоста о том, что и царевичу грозит гибель, он не разрешит ему войти в клетку! - встрепенулась Сабира. - Царевич не послушается его: ведь он хочет показать Смешинке свою храбрость. - Но владыка просто прикажет Спрутам не впускать его! - Спруты тоже не послушаются его, потому что их взгляды преданно устремлены на своего начальника Лупибея. Тот даст им тайный сигнал, и они словно бы случайно замешкаются. Мне кажется, что ему нужна гибель царевича... - добавил он так тихо, что Сабира еле услышала его. - Не может быть! - Да вот доказательство: наш разговор Лапшевники передают Лупибею, а он даже не шевельнет щупальцем... - Но Великий Треххвост может распахнуть стену и сам спасти сына! - воскликнула Сабира. - Предупреди его! Мудрец только улыбнулся печальной улыбкой. Царевич подошел к дверце и взялся за ручку. Смешинка широко раскрытыми глазами смотрела на него. Акула Нелия, будто почувствовав наконец ее беспокойство, уже дважды скользнула совсем рядом, чуть оцарапав девочке руку. Лупибей приподнялся в своей клетке с горящими от радости глазами. Еще миг, и... Словно стон пронесся по толпе. Все повернулись, все глаза уставились в одну точку. В коридоре появился Храбрый Ерш. НОВЫЙ СОВЕТЧИК Он был, как и Лупибей, изрядно потрепан, но вид у Храброго Ерша был по-прежнему такой задиристый и боевой, что начальник стражи, побелев от страха, быстро захлопнул дверцу своей клетки. - Бунтовщик явился даже сюда! - завопил он. - Хватайте его! Стражники, видя, как испугался их начальник, затоптались в нерешительности. К тому же они помнили, что Храбрый Ерш мастерски владеет гимнотидой, и это основательно влияло на их храбрость. - Можешь не беспокоиться, я пришел не за твоей никчемной жизнью, - презрительно посмотрел на Лупибея бунтарь. - Я пришел, чтобы поговорить с Великим Треххвостом. Владыка вздрогнул. - Выслушай меня, о повелитель! - торопливо закричал Храбрый Ерш. - Я безоружен и пришел один, чтобы рассказать тебе, как мы живем, а также потребовать... Но тут по знаку Лупибея несколько Спрутов набросились на бунтаря и мигом скрутили его так, что затрещали оставшиеся колючки. Крепко опутав его, они подтащили к клетке, из которой вылез осмелевший Лупибей. - Вот теперь мы будем разговаривать, - и он надменно принял фиолетовую начальническую окраску. Но пленник даже не смотрел на него. Он уставился на Великого Треххвоста. - Что же ты молчишь, повелитель? - спросил он с горькой усмешкой. - Я пришел к тебе с мирным разговором, а меня связали, как последнего... злодея. Прикажи развязать меня! Владыка уже оправился от непонятного испуга перед бунтарем и выглядел даже сердито. - А ты не указывай, что мне приказывать! - загремел он. - Выкладывай, что там у тебя за мирный разговор. Да побыстрее, мне некогда разговаривать с бунтовщиком, которого сейчас бросят в подземелье. Храбрый Ерш задумался. - Испугался? - захихикал начальник стражи. - А когда воду мутил да призывал бунтовать, тогда не боялся, а? Храбрый Ерш медленно поднял голову, и все увидели, как грозно сверкают его глаза. Лупибей попятился. - Ты слизняк! - с отвращением проговорил бунтарь. - Я не желаю слушать тебя! - Хватит болтать! - оборвал его Великий Треххвост. - Говори! - Нет! - сказал бунтарь. - Разговора уже не получится. Я пришел требовать... нет, теперь, пожалуй, я могу только просить тебя... - Конечно, конечно! - проквакал Лупибей. - Только просить! - ...я пришел просить тебя, - продолжал Храбрый Ерш, - чтобы ты казнил Смешинку! Хотя бы вместе со мной... - добавил он еле слышно в полной тишине, наступившей в зале. Даже Лупибей растерянно заклокотал что-то... - Казнить Смешинку! - воскликнул в изумлении Великий Треххвост. - Я и пытаюсь это сделать, но видишь, что-то не получается. Храбрый Ерш посмотрел на клетку с Акулой и только теперь увидел в углу девочку Смешинку, которая с не меньшим удивлением глядела на него. - Ага! - оживился бунтарь. - И Акула ее не трогает! Значит, она и Акулу научила смеяться! Нелия презрительно фыркнула: - Глупец! Акулы смеются только тогда, когда у них плотно набито брюхо. А я голодна: мне сейчас не до смеха... - Значит, она сумела и тебя околдовать, - покачал головой бунтарь. - Нет, казнить Смешинку нужно в кипящем котле! Уж его не рассмешишь, не околдуешь... - Очень правильная мысль! - оживился Великий Треххвост. - Оказывается, ты умеешь соображать. Если бы ты не был бунтовщиком, то я, может быть, освободил бы тебя... Гм... Пусть нагреют огнем подводного вулкана главный котел! Я окажу особую милость, бунтарь: выполню твою просьбу. Тебя казнят вместе с девочкой Смешинкой. Царевич в отчаянии вскрикнул. В тот же миг Акула бросилась к нему, но ударилась о решетку - Капелька еще не успел войти в клетку и стоял снаружи. - Вот видишь, - сказал Звездочет-Клоун своей подруге Сабире. - Он испугался за Смешинку и стал виден Нелии. Сейчас он был бы уже проглочен, если бы не Храбрый Ерш. - Но он, кажется, сделал положение нашей девочки еще более безнадежным, - печально заметила Звезда. - Наоборот! Все идет как нельзя лучше... Он выступил вперед и обратился к Великому Треххвосту: - Позволь и мне сказать слово, владыка. - Говори, - повернулся тот. - Здесь я много слышал о заговорах, но не видел ни одного раскрытого. Поэтому, узнав о настоящем злодейском заговоре против царевича и Великого Треххвоста, я решил раскрыть его. - О каком заговоре ты ведешь речь? - Лупибей и Великий Треххвост тревожно переглянулись. - Даже сейчас в этом зале вам грозит смертельная опасность. Но прежде чем сообщить о заговоре, я хочу попросить выпустить Смешинку из клетки... Владыка сделал знак, и девочка вышла из клетки. Она тут же пошатнулась и упала бы, не подхвати ее Капелька. Толпа облегченно загудела, как только дверца захлопнулась за ней. - Что еще? - бросил владыка нетерпеливо, видя, что мудрец медлит. - Я скажу это лишь Лапшевникам, чтобы заговорщики не слышали, - и Звездочет-Клоун зашептал так тихо, что даже Сабира, находившаяся рядом, ничего не услышала. Но Лапшевники моментально передали все Лупибею, тот так же неслышно отдал распоряжение, и через минуту по залу важно прошествовали три Спрута, несущих что-то зажатое в щупальцах. Один из них остановился возле царевича, другой рядом с девочкой Смешинкой, а третий застыл около Звездочета-Клоуна. Все они протянули над их головами щупальца - и в одно мгновение царевич, Смешинка и мудрец были окутаны легкой серебристой кольчугой. - Это противозмеиная кольчуга, - как ни в чем не бывало продолжал Звездочет-Клоун, - она предохраняет от укусов Морских Змей, уколов ядовитых Крылаток, Скорпен... - Но зачем эта кольчуга? - спросил Великий Треххвост. - Здесь, в замке, без моего разрешения никто не смеет укусить друг друга, точнее, враг врага... - Видишь ли, - ответил Звездочет-Клоун, - расправляя свою кольчугу, - многие жители моря так воспитаны, что сначала укусят, а потом идут за разрешением. Если их самих не укусят... Как мы видели на примере советчиков. Но тут другое. Сейчас вы узнаете, зачем нужна кольчуга: здесь, в зале, находится тот, кому приказано в любой момент уничтожить царевича, если такой момент наступит. - Кто? - загремел владыка. - Кто, кто? - провизжал Лупибей, незаметно втягиваясь опять в спасительную клетку. - Это маленькая Крылатка по имени Крошка Ю! - И Звездочет-Клоун указал на полосатую рыбку, неподвижно стоявшую рядом с царевичем. Крошка Ю в отчаянии ударила царевича ядовитой колючкой, но тщетно: кольчуга отразила удар. Молниеносно она метнулась к Звездочету-Клоуну, но тот бросил на нее кольчугу, и Крошка Ю запуталась в ней. Тотчас два Спрута схватили ее и сунули в приготовленную клетушку. В отчаянии Крошка Ю забилась о решетку. - Теперь можно снять кольчугу. И пусть девочка Смешинка расскажет, как в пути Крылатки угрожали царевичу, но она спасла его. В удивлении посмотрел Великий Треххвост на девочку. - Почему ты раньше молчала? Но Смешинка только растерянно хлопала глазами, глядя на Звездочета-Клоуна. - Рассказывай, милая девочка! - ободрил ее тот. - Верь мне! Теперь тебе нечего бояться, и ты можешь все рассказать. Верь мне! Или ты больше не веришь? - Я верю, - ответила Смешинка. - Но ведь для кое-кого эта история очень плохо кончится... - Верь мне, - повторил мудрец еще раз и повернулся к Великому Треххвосту. - До сих пор девочка не говорила об этом из скромности и потому, что боялась за царевича. Ведь Крылатка день и ночь не отходила от него. - Гадкая Крылатка! - воскликнул владыка. - И как я сразу не обратил внимания на нее... - Рассказывай, дорогая Смешинка! И девочка, еще раз пытливо посмотрев на мудреца, поведала, как Крылатки изгнали кучера Четырехглазку (Лупибей воздел вверх щупальца: "Мой лучший шпион!"), потом обвинили Капельку в равнодушии, как они плыли по морям и разыскивали того, кто мог бы рассказать о добром деле царевича. - И если бы не старания девочки Смешинки, которая так долго опрашивала всех, то Звезда не успела бы вырастить свой говорящий рот и сказать слово в защиту Капельки, - добавил Звездочет-Клоун. - Значит, все вы вместе спасли царевича? - воскликнул владыка. - Это правда, Капелька? - Правда, - и царевич с сожалением посмотрел на Крошку Ю, словно прося у нее прощения. - Это правда, но Крылатки поступили со мной честно. - Мы тоже поступим с ними честно и сварим всех заговорщиков в котле, - захихикал Лупибей. - Не надо казнить их! - попросил царевич, но владыка отрицательно покачал головой. Крошка Ю забилась в ловушке и крикнула: - Ты, Капелька, лучше, чем я думала! А с заговорщиками еще посчитаются, не беспокойся! - Именно таких слов я и ожидал от нее, - повернулся мудрец к прозрачной стене. - И они доказывают, что за этой Крошкой Ю стоят другие заговорщики. Нет, не только ее сестры, Крылатки, но и бунтарь Ерш с сообщниками. Ведь он уже совершал однажды покушение на царевича Капельку и Смешинку. Помните, на балу? Когда оно не удалось, бунтарь подговорил Крылаток, а узнав, что и этот заговор провалился, лично явился сюда, чтобы пронюхать, как можно осуществить свой коварный замысел. И едва только его схватили, он не нашел ничего лучшего, как просить казни Смешинки, боясь, что если девочка останется жива, то остальным заговорщикам не удастся убить царевича. - Да, да, да! - подскочил Великий Треххвост. - Как хорошо ты раскрыл все их замыслы! Конечно, ни в коем случае нельзя казнить Смешинку. - А если ты снова возвысишь ее и назначишь своим советчиком, - вкрадчиво продолжал мудрец, - то этим оградишь себя от новых заговоров. - Я вижу, старец, что говоришь ты чистую правду. Слушайте, мои слуги! Девочка Смешинка назначается моим советчиком! А Звездочет-Клоун и Звезда отныне будут называться моими друзьями. Враги мои - бунтарь Ерш и девять ядовитых Крылаток будут казнены, как только вскипит большой котел. Две Прилипалы, усиленно виляя хвостами, подплыли к девочке Смешинке, подхватили ее под руки и вознесли на пьедестал перед прозрачной стеной. Важный Генерал, пыхтя, повесил на ее грудь личный знак советчика. Лупибей с недовольным видом следил за церемонией. - Что же ты мне посоветуешь, мой советчик? - спросил владыка. Девочка помедлила немного - казалось, она уже все обдумала. - Я советую получше запереть всех преступников, чтобы они не убежали до казни, - сказала она решительно. - Я сама сделаю это: они могут вступить в сговор с кем-нибудь. - Запереть их могут и Спруты! - быстро вмешался Лупибей. - Они слишком трусливы, - прищурилась Смешинка. - Если какая-нибудь Крылатка вырвется, они разбегутся. Лупибей, побагровев, пытался что-то возразить, но владыка прикрикнул: - Сегодня мы видели доблесть твоих Спрутов! Да и твою собственную... Лупибей метнул на Смешинку злобный взгляд. Но она спокойно продолжала: - А еще я сама закрою все клетки жителей, чтобы никто не помог преступникам бежать. - Клетки закроют Спруты! - опять выкрикнул Лупибей и даже посинел. - Я закрою и Спрутов! - холодно отрезала Смешинка. - Может быть, и меня закроешь? - потряс обломком дубинки Лупибей. - Конечно, - кивнула Смешинка. - Тебе нужно отдохнуть, подлечить боевые увечья... Все захохотали. Даже владыка ухмыльнулся. - Да, советчик имеет право закрывать все клетки или любую на выбор, - сказал он. - Это правило принято давно, и ты знаешь о нем, Лупибей. Помнится, ты сам подписывал его. Спрут поперхнулся. Если бы Смешинка внимательно посмотрела на него, то непременно насторожилась бы - такая бешеная злоба была в его глазах. - Ага! - процедил он. - Кажется, я начинаю кое-что понимать. Может быть, и Сторожевых Скатов не будем выпускать? И дежурного снимем с ворот? А ворота распахнем пошире? Но советчица спокойно отвела удар. - Нет, зачем же. Сторожевых Скатов выпустим как обычно. И стражник пусть охраняет ворота - да получше! - Он будет хорошо охранять ворота, можешь не беспокоиться, - с угрозой сказал Лупибей, и Звездочет-Клоун пристально поглядел на него. Великий Треххвост заулыбался: - Ну вот и отлично! А то ссоритесь непонятно из-за чего... Я устал от сегодняшних неожиданностей. Советчица Смешинка, можешь запирать клетки! Всем выполнять распоряжение советчицы! Это мой полноправный заместитель, вы знаете... - Он зевнул. Заметив, что владыка хочет спать, все жители замка потихоньку стали покидать зал. ДАРЫ ЖИТЕЛЕЙ ПОДЗЕМЕЛЬЯ - Как ты думаешь, - спросил Звездочет-Клоун свою синеглазую подругу Сабиру, - зачем царевич носил этот перстень? Они сидели в большой просторной клетке советчицы Смешинки и рассматривали перстень, который Капельки в суматохе забыл взять обратно у Звездочета-Клоуна. - Я думаю, перстень напоминал ему о чем-то... - Или не напоминал. - Почему ты так думаешь? - Потому что он часто смотрел на перстень и хмурился так, будто пытался вспомнить что-то важное, но не мог. Мне кажется, он берег перстень для того, чтобы вспомнить о давно забытом. Звездочет подплыл к ночесветке. - О, здесь что-то написано! - воскликнул он. - И написано какими-то странными знаками. Посмотри, ты сумеешь их прочесть? - Нет, не сумею, - Сабира замолчала. Вообще она была обижена. Звездочет-Клоун не пожелал рассказать ей, зачем выдал Крылаток, и теперь она неохотно разговаривала с ним. Старец, качая головой, спрятал перстень и примостился в углу. Советчица пригласила их к себе, а сама отправилась запирать клетки. Вернулась она глубокой ночью. Лязгнула дверца. Звездочет-Клоун сразу же зашевелился в своем углу. - Что сказал Лупибей? - спросил он. Девочка растерянно посмотрела на него. - Откуда ты знаешь? Можно подумать, что у тебя свои Лапшевники... - Об этом потом, - нетерпеливо перебил ее мудрец. - Что сказал Лупибей, когда ты закрывала его клетку? - Ничего особенного, - зевнула Смешинка. - Какие-то непонятные угрозы... - Какие же? - Он сказал, - стала припоминать девочка, - он сказал, что ночью часто побеждает тот... кто потерпел поражение днем... потому что у ночи свои законы. В общем ерунда! Но мудрец покачал головой: - Плохо! Значит, Лупибей уже разгадал твои ходы. И сделал свои... - Какие ходы? - К выходу, - загадочно произнес Звездочет-Клоун. - Лупибей говорил что-нибудь еще? - Да, я вернулась потом к его клетке и слышала, как он давал наставления Сторожевым Скатам. - Скаты не тронули тебя? - Нет. Они словно не видели меня. - Они действительно не видели! Значит, моя догадка верна. Но что говорил им начальник стражи? - Чтобы они усиленно охраняли клетку с Храбрым Ершом. "Поступили сведения от Лапшевников, - сказал он, - что они видели подозрительных бродяг внизу, в подземелье". Считают, что это сообщники Храброго Ерша. - Почему? - Видели их после того, как все жители подземелья были закрыты в клетках. А сегодня никто не был наказан лишением клетки. - Значит, то были действительно сообщники Храброго Ерша, - проговорил в раздумье Звездочет-Клоун. - Но как они проникли в замок? Как добрались до замка? Звездочет-Клоун покачал головой. - Не знаю. Наверное, скоро мы их увидим. - Как? - удивилась Смешинка. - Они придут к тебе за ключами от клетки Храброго Ерша. И попытаются выкрасть или отобрать их. Смешинка улыбнулась. - Будем ждать? А когда выступим? Звездочет-Клоун посмотрел на нее выразительно, и она замолчала. Но тут вмешалась Сабира. - Они не пройдут сюда! - уверенно сказала она. - Ведь Сторожевые Скаты охраняют все проходы! - Ну, это такие смельчаки, что не побоятся ничего, - заметил мудрец. - Тогда оставим клетку Храброго Ерша открытой, пусть заходят, - решила девочка. - Чтобы и их предать? - возмущенно воскликнула Сабира. - Да, - небрежно бросил Звездочет-Клоун. - В одной клетке им будет веселее. А то Храбрый Ерш среди Крылаток чувствует себя, наверное, неуютно. Ведь он плохой кавалер. - Не хочу я больше здесь оставаться! - воскликнула Сабира. - Я немедленно ухожу! - Уходи, - мудрец жестом остановил пытавшуюся вмешаться девочку. - Мы тебя не держим. После этого наступило долгое молчание. - Что же ты не уходишь? - спросил мудрец. - Я ухожу! - с обидой ответила Звезда. - Но ведь ты знаешь, что расстояние до выхода из клетки я могу пройти только за два дня... - Значит, еще два дня после того, как ты ушла от нас, мы должны терпеть твое присутствие? - воскликнул Звездочет-Клоун. - Ну что ж, тогда займемся опять перстнем. Послушай, Смешинка, ты сможешь прочитать эту надпись? - Нет, - с огорчением покачала головой Смешинка. - Может быть, Сабира сумеет прочесть? - Да, сумею, - с достоинством отвечала Сабира. - Как?! - изумился Звездочет-Клоун. - Ты солгала мне? - Я никогда не лгу! - фыркнула та. - Но ведь ты сказала, что не знаешь этот язык! - Когда ты меня спрашивал, я действительно не знала. - А теперь изучила его? - язвительно улыбнулся старец. - Нет, просто я вырастила язык, который знает этот язык, - невозмутимо пояснила Сабира. - Ты и это умеешь? - мудрец и Смешинка переглянулись в сильнейшем удивлении. - Скажи, как ты это делаешь? - Хорошо. Пока я ухожу, есть время. У нас, Звезд, есть такая способность выращивать оторванные ноги. Если у Звезды оторвут ногу, то она приказывает себе вырастить новую. И через некоторое время у нее появляется новая нога. - Да, да, я знаю это! - А когда меня нашел ты, я решила вырастить говорящий рот и видящий глаз. - Тогда прочитай, пожалуйста, надпись! - И Звездочет-Клоун протянул ей перстень. - Ну, что ж, я ухожу, есть еще время, - Сабира пристально вгляделась в надпись и с усилием прочла: - "Смеясь... будь... мудрым". А ниже: "Досточтимому и любимому сыну моему Капельке, Каппа пруда Тарусава". Все. - Все? - с горечью воскликнул Звездочет-Клоун. - Но надпись не стала яснее. - По-моему, здесь все ясно, - возразила Сабира. - "Смеясь, будь мудрым". Не мешало бы кое-кому усвоить эту истину. - Согласен, - мудрец не намерен был сейчас спорить. - Но кто такой Каппа и где находится пруд Тарусава? Я повидал много прудов за свою жизнь... - тут он спохватился и посмотрел на девочку Смешинку, но она была погружена в какие-то свои мысли и ничего не заметила. - Где же находится пруд Тарусава? И кто такой Каппа? - еще раз повторил он. - Язык мой может описать Каппу, хотя я сама никогда не видела его, - сказала Сабира. - Знаешь, а ты бы лучше не уходила, - улыбнулся Звездочет-Клоун. - Нет! Я быстро иду к выходу. Но пока я ухожу, есть еще время... Каппа живет обычно в прудах и озерах. У него большие глаза, широкий рот, есть руки и ноги с перепонками между пальцами. - Это же лягушка! - оживился Звездочет-Клоун. - Что ты! Лягушку я тоже никогда не видела, но могу описать ее. Это отвратительное скользкое существо с выпученными глазами и прожорливой пастью. А Каппа прекрасен и трогателен. Его рот постоянно улыбается, но в выразительных глазах скользит грусть, легкая скорбь или тоска. Он маленький, но никто не смеет обидеть его, ибо все поднимаются на его защиту, и сам он вооружен оружием, которое называется юмор. Говорят, что злые бегут от него без оглядки, а добрые собираются вокруг Каппы и подолгу слушают веселые и поучительные рассказы, на которые он никогда не скупится. Они готовы слушать еще и еще, но приходит ночь, и Каппа тихо, без всплеска погружается в воду, направляясь к себе домой, где он отдыхает и раздумывает о том, что происходит на свете. - Гм... - вздохнул Звездочет-Клоун. - Ты так описала Каппу, что мне очень захотелось познакомиться с ним. Но как найти пруд Тарусава? - Этого я не знаю, - ответила Сабира. - А может быть, ты вырастишь у себя еще один язык, который расскажет, как добраться до пруда Тарусава? Ведь пока ты уходишь, есть еще время. Но Сабира опять надолго замолчала. Утомленная событиями дня, девочка Смешинка вскоре заснула. В открытую дверцу осторожно и бесшумно скользнули три тени. Они крались вдоль решетки - там, где потемнее, но когда оказались под ночесветкой, в тусклом свете что-то блеснуло. Передний держал гимнотиду! Вот они подкрались к кровати Смешинки... - А вот и гости, - раздался из угла спокойный голос Звездочета-Клоуна, и три темные фигуры застыли от неожиданности. - Вы, кажется, испугались хозяев, гости? - Не дождешься, чтобы мы испугались, - процедил один из гостей, многозначительно помахивая гимнотидой. - Выкладывай, что тебе надо. - Видишь ли, тот, кто держит в руках кож, почему-то чувствует себя более уверенным перед тем, у кого ножа нет. Поэтому разговор между ними обычно какой-то неискренний, не задушевный. - Ага! Может быть, ты хочешь сказать, что я трус? Так возьми нож, чтобы чувствовать себя уверенно. Звездочет-Клоун небрежно принял от злоумышленника гимнотиду и, удобно расположившись в кресле, принялся подравнивать ею свои плавники. - Но может быть, мы сначала разбудим хозяйку? - заметил он. - А то как-то неудобно... Вдруг она проснется и увидит, что здесь ведется беседа? И она захочет принять в ней участие. - Нам не о чем с ней разговаривать! - А мне показалось, что вы направлялись именно к ее постели. - Да, направлялся! Но не для разговора. - А зачем? - Нам нужны ключи от клетки Храброго Ерша. И мы не уйдем без них! - Тем более хозяйку надо разбудить, - невозмутимо продолжал Звездочет-Клоун. - Ведь нельзя брать что-то без ее разрешения. И он, наклонившись, потормошил девочку. Она тотчас села, протирая глаза. - Это же Бекасик, Барабулька и Бычок-цуцик! Здравствуйте, какое приятное пробуждение! - Оно было бы не таким приятным, если бы я замешкался, - пробормотал Звездочет-Клоун. И громко сказал: - Эти приятные знакомцы пришли за ключами. - От клетки Храброго Ерша? Но у меня нет этих ключей, - Что?! - крикнул Бычок-цуцик. - Не хочешь отдать ключи? - Но если их действительно нет! - Смешинка так искренне развела руками, что Бычок-цуцик растерялся. - Ведь я повесила на клетку узников старый замок, ключ от которого давно затерялся. Бекасик, Барабулька и Бычок-цуцик переглянулись: они были в недоумении. - Это... правда? - Я подумала, что ночью Крылаткам или Храброму Ершу захочется, может быть, погулять по замку, и в клетке будет скучно. Вот и повесила такой замок. Они могут в любой момент открыть клетку и выйти наружу. Если не побоятся Сторожевых Скатов. Друзья заулыбались. Они бросились к девочке Смешинке и принялись ее благодарить. - Как вы попали в замок? - спросила Смешинка. - А очень просто, - затараторила Барабулька, - по Темной трубе. Когда мы захватили город, то многие стали удирать по трубе в замок. Храбрый Ерш решил, что это удобный случай для того, чтобы проникнуть в замок и рассказать обо всем Великому Треххвосту. - Зачем? - спросил Звездочет-Клоун. - Он думал, что владыка ищет высшую справедливость и не знает о том, что творится в Коралловом городе. Храбрый Ерш боялся, что Лупибей обманет владыку, и тот двинет свое войско на город. "Я обо всем расскажу Великому Треххвосту, - мечтал он, - расскажу ему, в чем заключается высшая справедливость". - Так думал Храбрый Ерш? - усмехнулся Звездочет-Клоун. - Эх, простак! Он считает, что зло хищника в его зубах, а оно гораздо глубже - в желудке. Вырви у Акулы зубы, она станет хвостом глушить рыбу и глотать ее не жуя. Впрочем, так делает, кажется, Акула-Лисица. Но почему Храбрый Ерш хотел казни Смешинки? - Потому что жители города перестали его слушать: Смешинка научила их веселиться, плясать и смеяться. А Храбрый Ерш говорил всем, что смеяться рано, что на помощь Лупибею может прийти войско владыки и не оставить от города камня на камне. - Так-так-так, - протянул Звездочет-Клоун.