тем, подняв кувшин вверх на вытянутых руках, выплеснул его содержимое прямо в глотку. "Хороша водичка!" -- успел он еще подумать. В следующий миг вода в животе у колдуна забурлила громче, чем знаменитый водопад Холодрыга. В ужасе, собравшись бежать, он задел ногой пустой упавший сосуд и растянулся на земле. Поднимаясь, карлик обнаружил, что все его мохнатое тело -- в светящихся пятнах. Брызги воды пометили вора. Шум в животе нарастал, грозя переполошить весь бор. Фордыбан кинулся вперед, надеясь унести ноги, но тут одиннадцать эльфов выступили из-за деревьев, окружая колдуна. Все как один они были ростом с Фордыбана. Эльфы всегда светятся в темноте -- словно крохотные фонарики. Сейчас же казалось, что ушедший день краем плаща зацепился за опушку Молодильного бора. Одиннадцать рук метнулись к ножнам и одиннадцать сабель засверкали вокруг. Карлик взвыл, мечтая о яме, которую еще недавно с хохотом обходил стороной. Лампион шагнул в центр круга. Этой ночью он действительно выглядел грозным. -- Мы не нападаем скопом! -- отчеканил эльф. -- Дай ему саблю, Светолик! Подхватив брошенный клинок, Фордыбан ринулся на врага. Но в фехтовальном искусстве карлик годился Лампиону разве что в подмастерья. Рев чудодейственной жидкости заглушал сабельный звон, и только искры летели во все стороны снопами. -- За Эстреллу! -- кричал эльф. -- За погубленный родник! За Чуденбург, откуда ты выгнал нас! За васильковую поляну!.. Сабля его, касаясь тела противника, каждый раз, словно инструмент брадобрея, снимала клочья свалявшейся шерсти, обнажая серую кожу. Карлик выл, бесился, наносил в пустоту страшные удары, падал, вскакивал, прыгал, пытаясь хоть единожды достать Лампиона, но только оголялся все больше и больше. Когда последний бурый клочок исчез с тела Фордыбана, эльф мощным ударом выбил у него саблю. -- А теперь вон отсюда! -- приказал он. -- И помни -- осталась еще кожа! Встречу опять -- сниму с тебя и ее!.. В темноте, ломая кусты, исцарапанный с головы до пят, колдун продрался к своему логову. Спрятавшись там и все еще дрожа от ненависти и страха, он вспомнил о пленнице. Криво ощерясь, Фордыбан стал вытягивать из пустого ореха цепочку, одним концом прикрепленную к столу. Странно -- та не поддавалась. Ударом кулака карлик расколол орех и сразу взвыл так страшно, что заглушил, наконец, шум в животе. Маленький, в две ладони, крокодильчик впился в его кисть, неистово колотя по столу хвостом. Фордыбан дернул рукой изо всех сил, но только оторвал цепочку от стола. Не переставая орать, он кубарем вылетел из берлоги и, голый, стремительно понесся в чащу, безуспешно пытаясь избавиться от крокодила. Крик его и шум бурлящей воды становились все тише, пока не пропали совсем. С тех пор никто в Фантазилье о Фордыбане не слышал... -- Весьма солидно! -- одобрила Лиза рассказ Лампусика. -- Круто, с наворотами, есть места вообще укольные... Может, пьесу сделаем, как считаешь? Будешь сам себя играть. А Федю я прямо вижу в роли Фордыбана... -- Ишь ты! -- обиделся домовой. -- Нешто у меня тело в шерсти али морда злодейская? Не ожидал, Лизок! -- Да что ты, Феденька, конечно, нет! Просто из нас ты по актерскому темпераменту к этому типу ближе всех. А внешность?.. Грим, естественно, понадобится. Однако, не Никтошке же его играть. -- Я тебе, Лиза, больше хобота не подам! -- оскорбился слон. -- Да, у меня необычный типаж! А в этой истории мне никакой роли не светит... Если только ввести туда Гамлета, как персонаж?.. -- А кто будет Офелию играть? Слониха? Разве что Пиччи тебя превратит в надувного резинового мальчика. Никтошечка! Давай, карлик обернется слоном и в таком виде будет вытаптывать цветочную поляну. -- Эпизод не хочу! -- заупрямился Никтошка. -- Я сильно вырос в мастерстве! Созрел для главного героя! -- Так и поссориться недолго. -- Оказывается, Печенюшкин давно стоял за ближайшим мольбертом, прислушиваясь к разговору. Быть может, он даже захватил конец рассказа. -- Пьеса дело будущего, друзья. Успеем ее обсудить, если Лиза не передумает. Тут в настоящем у нас события почище шекспировских. Семерка Мудрых обновилась почти полностью. А Великий Маг теперь -- ваш, Федор Пафнутьевич, старый друг -- князь Сморчков-Заморочкин. -- Шею сверну поганцу!! -- взревел домовой. -- Ножонки выдерну!.. Сапоги ведь лизал, мозгляк! -- Столь откровенное проявление симпатии, -- ехидно заметил Пиччи, -- должно было вас насторожить. Порядочный чародей не опустится до уровня подлизы. -- О-хо-хошеньки... -- Федя почесал макушку. -- Возомнил я о себе, дурень старый. Как же -- князь в подручных! Поделом мне... И то -- гуталин у меня едкий, ядреный. А этот, хмырь худосочный, ажно заходился от восторга. Кричал, что пахнет, как роза!.. -- Тему запахов мы тоже пока оставим. -- Печенюшкин был серьезен. -- Дальше еще хуже. Мармелинда в отставке. Барбарелла, Вольномах и Доброхлюп якобы сбежали. Подозреваю худшее. В совете из прежнего состава остались лишь Сморчков и Флюгерон. Остальные: Фуриана, Розарио -- наш садовник, Мизерабль -- с этим я даже не знаком и, не поверите, наши старые приятельницы -- тетушки Флора и Хлоя. -- Вот-те на! -- слабо воскликнул домовой, оглушенный новостями. -- Что делить-то им с этими прохиндеями? Тетки славные, да толку с них -- ни на грош. Силы на нуле... -- Видимо, взяты для количества, -- предположил Пиччи. -- И авторитет у них в народе немалый. А повредить Сморчкову ничем не могут. Старушки добрые, но несколько легковерные. Думаю, он наплел им с три короба. Возможно также, что они вошли в Совет, надеясь хоть как-то тормозить козни заговорщиков... Интересно, что пауки уже дерутся за власть. Розарио и Мизерабль погибли, вчера их хоронили. По официальному сообщению -- защищали дворец от набега моих сторонников. Стопроцентное вранье! -- Ничего себе страсти! -- поразилась Лиза. -- Почти как у нас в России! Печенюшкин! Разве можно такое допускать?! По-моему, это уже перебор! -- По-моему -- тоже, -- согласился герой. -- Времени остается в обрез, а еще не решен очень серьезный вопрос. Как попасть в Драконью пещеру? -- Что значит -- как?! -- хором закричали сестры. -- А мы?! -- Стыдно раз за разом использовать детский труд, -- Пиччи-Нюш грустновато улыбнулся. -- Не исключено, что сейчас там опасно. Есть у меня идея... -- открыв портфель-блиномет, он извлек бумагу, ручку и мигом набросал на листочке несколько слов. Скрутив бумагу трубочкой, мальчик вложил ее в металлический цилиндрик, подойдя к стене, вывинтил из нее пробку-заглушку и кинул цилиндрик в дыру. -- Пневмопочта, -- объяснил он. -- Я написал Ларри Люгеру, просил отправить к нам Косоголового. Взрослый, здоровый, с навыками гангстера и детским незамутненным умом. Второго такого на Земле нет. Вот он бы и доставил сюда Дракошкиуса. -- Не доверяешь... -- Лиза загрустила. -- Слушай, мы ведь теперь даже волшебству обучены. Таблетки, перстень, еще что-нибудь для защиты придумаешь. До сих пор мы здесь с Аленкой ничего героического не совершили. Откуда ты знаешь, я, может быть, коллекционировать подвиги хочу для будущих мемуаров! -- Тебе надо кукол собирать, Лизочек! -- возразил мальчуган печальным, необидным тоном. -- Не место детям среди напастей. Пробка в стене, засветившись зеленым, начала коротко попискивать. -- Вот и ответ. -- Печенюшкин вывинтил крышку, и алюминиевый цилиндр упал ему в ладонь. -- Как дела у Ларри?.. -- он развернул послание Люгера. -- Идиот!.. -- Ларри?! -- Федя встревожился. -- Не сказал бы так. Мужик деловой, сурьезный... -- Я идиот! -- Пиччи прочел вслух: "Вероятно, произошла ошибка. Получив вашу радиограмму, отправил Косоголового в Фантазилью два дня назад. Обеспокоен ситуацией. Жду разъяснений. Люгер". -- Шу-точ-ки... -- протянула Лиза. -- А кто еще мог знать о качествах Косоголового? -- Да кто угодно, -- Печенюшкин выглядел раздраженным и усталым. -- Наши газеты обсасывали историю с картоморами месяца два. Фантолетта совершенно зря сообщила журналистам столько подробностей. Говорил я ей... -- Обманут сердешного, -- пригорюнился Федя. -- Вокруг пальца обведут. Ой, лихо нам!.. -- Все, Пиччи, больше нет выбора! -- настаивала Лиза. -- У меня тоже появилась идея. Никтошка верно говорил, что эта твоя мастерская находится в параллельном мире? -- Вовсе нет! Он просто не понял. В параллельный мир забираться хлопотно. Такой вариант я держал на крайний случай. А мы с вами находимся в помещении земного посольства. Только оно еще не открыто -- мы хотим, чтоб послами были дети, а люди не могут решиться. Но тем не менее территория не принадлежит Фантазилье. Скрываться здесь я имею полное право. Откровенно говоря, про это помещение подзабыли. Я перенес его в другую часть страны, и никто даже не хватился. -- Вот видишь! Даже перенес! Значит, можно перенести его еще раз -- к Драконьей пещере! Впритирочку, вход к входу. Опасностей будет в сто раз меньше. Думаю, стены или потолок в твоей студии нелегко проломить. -- Совсем невозможно! -- глаза у мальчика заблестели. -- Какая ты умница, Лизонька!.. Нет, все равно тревожно мне вас посылать. -- Вдруг я пробьюсь?! -- вызвался Никтошка. -- Без воздуха я предмет, считай, что вообще неживой. А в пещере надуюсь. -- Не стоит и пробовать, -- отверг Печенюшкин замысел слона. -- Ты и ненадутый живехонек. Дальше входа не пройдешь. -- Некогда прикидывать! -- Лиза встала. -- Я одна пойду, Аленкой не будем рисковать. Давай фонарь, рисуй карту, объясняй, как с места стронуть Мурлыку Баюновича. Пиччи! У меня волшебное колечко на пальце, в случае чего -- поверну. Ты же друзей от всех бед спасаешь! Пока я там вожусь, наверняка что-нибудь придумаешь. Сморчков-Заморочкин у входа в Драконью пещеру провожал глазами спину удалявшегося во тьму Косоголового... Во время беседы с Флюгероном чуткие уши князя легко уловили -- через несколько комнат -- звуки голосов. Ринувшись сквозь потайные щели напрямик, князь успел подслушать окончание беседы Фурианы с прищельцем. Опытному мастеру интриги этого оказалось достаточно. После расставания с предсказателем погоды и до появления в своем кабинете Сморчков, через замаскированный люк, неизвестный журналистке, проник в комнату, где спал уставший Косоголовый. Переместить верзилу в свои тайные покои со зловещим камином не составляло труда. После сожжения осиновых пней чародейская мощь князя необыкновенно усилилась. Успокоившись за судьбу пришельца, он спокойно поджидал Фуриану у себя в кабинете. Дальнейшее объяснение с колдуньей было комедией, хотя Сморчков и не исключал до конца возможность союза с ней. Очнувшись после исчезновения Косоголового, Фуриана будто взбесилась. Она шипела, как кошка, бросалась на стены, пыталась царапать князя... Затем разразилась потоком слез и бессильно утихла. В угоду журналистке Сморчков объявил розыск по всей стране, рвал на себе жидкие волосы, топал каблуками, ползал на коленях, лобзал туфельки Фурианы... В конце концов сбивчивые восклицания жениха и невесты приняли определенную форму. Украсть с Земли крепкого подростка, заморочить ему голову и отправить в Драконью пещеру -- такой план казался вполне реальным. Дело в том, что попасть в Фантазилью добровольно можно лишь по приглашению благородных чародеев. Похищать же ребенка и силой, обманом переправлять в Волшебную страну до сих пор никому и в голову не приходило. Строго говоря, полной ясности -- осуществима ли такая затея? -- не было. И Сморчков, и Фуриана, в тайне друг от друга, рассчитывали совсем на другой поворот событий. Князь поработал с пришельцем на совесть. Под гипнозом он внушил Косоголовому подробную и четкую программу действий. Очнувшись, посланец Люгера вовсе не высказывал удивления по поводу новых перемен в своей судьбе. Про Фуриану он и не вспоминал, со Сморчковым же обходился как преданный слуга с господином... Отойдя в глубь пещеры на десяток шагов, Косоголовый оглянулся и, освещенный фонарем, висевшим на груди, помахал князю на прощание. Фуриана удобно примостилась в расщелине скалы, за сотню метров до усыпальницы драконов. Сквозь стекла подзорной трубы она видела удалявшегося посланца так же ясно, как и Сморчков. Действия самозваного Великого Мага колдунья предугадала. Значительно раньше князя, кружа с незадачливым поклонником над Феервиллем на десантном велосипеде, Фуриана внушила ему собственную программу. После этой обработки любое влияние извне должно было растаять, как только Косоголовый достигнет окаменевшего дракона. Пока все складывалось удачно. Глава третья ТАРАНТУЛ И ТАРАНТЕЛЛА -- Готово? -- Лиза приоткрыла дверь и отшатнулась. -- Ух, как темно! Свет из прихожей проникал в глубь пещеры на несколько шагов, перерастая сначала в сероватый сумрак, затем в полную черноту. -- Будете видеть в темноте, как днем, -- обнадежил Печенюшкин. После тяжелых и долгих объяснений было решено, что сестренки отправятся вдвоем. Поколебать Аленкину решимость не смог даже Пиччи. Девочка заявила, что никогда не простит, если он волшебством заставит ее подчиниться. Лиза нервничала, злилась, но не могла отрицать, что две головы лучше, чем одна. Честно говоря, нервничали все. Необычные качества сестер Зайкиных, без которых волшебники опять не могли обойтись, вынуждали Печенюшкина с командой задуматься о собственной неполноценности. -- Что снаружи делается? -- поинтересовалась Лиза. -- Ну, совместили входы. Дом в пещеру, что ли, упирается? Его всем видно? Федя, уже выяснивший втихомолку этот вопрос, охотно взялся ответить. -- Снаружи, Лизок, военная хитрость находится вперемешку с чародейством. Помещение наше заколдовано до полной, значит, прозрачности и бестелесности. Хошь ходи скрозь него посторонний злодей, хошь смотри в любые пенсне, хошь радарами защупайся -- все одно, просчитаешься. Невидимые, неосязаемые -- нас как бы и в природе нет. -- А в подземелье? Мы там не провалимся, неосязаемые? -- Знамо дело, нет! Порог перейдете, станете нормальными. Ежели обратно, так наоборот, -- закончил домовой не очень-то понятно. -- Значит, любому, кто может войти в пещеру, мы не мешаем? -- Вы с Аленкой не мешаете, -- отозвался Пиччи-Нюш. -- А вот мы, остальные, еще как помешаем! Только я боюсь, что Косоголовый уже там. Потому и прошу вас об ОСОБЕННОЙ осторожности. И снаряжение, все что я вам собрал, может пригодиться. -- Нашел кого бояться. Хвастун, да еще глуповатый. Я ему мозги запудрю только так! -- Ему могут вложить ЧУЖИЕ мозги. Разве не догадываетесь, в чьих руках он наверняка побывал? -- Расколдуем! -- не сомневалась Лиза. -- Ты же нас учил! -- Магия, Лизонька, должна опираться на прочный фундамент. А у детей мозг еще не "включается" на полную мощь. Организм должен созреть... Потому и от Тыщенции в первые годы вреда почти не было... Я тебя умоляю -- никакой самодеятельности. -- Все учат, учат, -- проворчала девочка. -- Лучше расскажи, почему нас в троллейбусе посылаешь, а не в блиномете? Тот ведь еще и кормит. Алена не одобрит твой выбор! -- Замолчи, Лизка! -- возмутилась младшая сестра. -- Вечно ты меня с едой изводишь! Надоело!.. У меня в карманы восемь булочек напихано и еще колбаса. -- Под сиденьем газировка и термос с кофе, -- напомнил Печенюшкин. -- Отправляетесь в троллейбусе, потому что врага он внутрь не запустит. А попади случайно в чужие руки блиномет -- неприятностей не оберешься. Это, кстати, недоработка. Потом я его переплавлю, а следующую модель усовершенствую... -- Фантмейстер! -- Лампусик неожиданно робко приблизился к Пиччи. -- Вам письмо. От меня. -- Зачем? -- изумился мальчуган. -- Сказать не можешь? -- Не решаюсь, -- признался эльф. -- Взгляните, это недолго. Пока Печенюшкин разворачивал плотный лист бумаги, эльф, вскинув ко рту ладонь, быстро проглотил что-то, зажатое в ней. В следующий миг краска отлила от его лица, ноги подкосились и Лампусик упал замертво. Крылья человечка обвисли, окутав его тело траурным полотнищем. Потрясенный герой, выронив письмо, схватил друга на руки, прикоснулся к холодеющему лбу... -- Мертв... -- Пиччи-Нюш был не румяней эльфа. -- Мальчишка, безумец... Хорошо же мы начинаем... Аленушка! Прочти письмо, если сил хватит. -- "Фан... фан..." -- Аленка разрыдалась, Лиза вторила ей. "Фантмейстер! -- прочел Федя после того, как долго откашливался. -- И вы, друзья! Не удивляйтесь, я все обдумал. Живым мне в пещеру не попасть. Мертвый же эльф почти не занимает места. Если чудесный источник воскресит меня, помощь Лампиона, ученика Печенюшкина, может оказаться нелишней. Главное -- сделать все, что должен, правда? Не огарчивайтесь, сестренки. Ваш Лампусик". -- ...Дай мне. -- Алена приготовила чистый платок, чтобы завернуть человечка. -- "Над цветком мотылек порхал..." Помнишь, Лиза, ты рассказывала... Печенюшечкин, успокойся, а то у меня слез не хватит -- они все катятся и катятся. Мы его ОБЯЗАТЕЛЬНО оживим. Пиччи побагровел от стыда. -- Клянусь, -- произнес он, -- что больше не допущу такого! Лампусик, Аленка, Лиза... Великий чародей -- что я стою без вас? Мурлыка Баюнович... Всю жизнь раздаю друзьям долги, а они все не кончаются. -- Замолчи! -- испугалась Лиза. -- Не смей унывать! Всемогущ только Бог, а я его ни разу не видела. Мне бы хоть тысячную долю твоей силы! -- Чем ее больше, -- печально отозвался мальчик, -- тем больше осознаешь, что ее все равно недостаточно. Ну почему мне не дано самому отправиться за Дракошкиусом?!. Спрячь платок, Аленушка. Вот единственное, что я могу сделать пока для друга. Он взглянул на эльфа, и тот оказался заключенным в прозрачный саркофаг. -- Как свирель в футляре. -- Лиза бережно приняла невесомую ношу. -- Я его положу сюда -- в отделение для карт. Пусть ведет нас и принесет удачу. А мы -- ему! Печенюшкин! Кто учил нас помнить, что герои не умирают?!. Как и тогда, во дворце Великого Мага, троллейбус сжался до размеров детского педального автомобиля. Нырнув в темноту, он подождал немного, затем медленно двинулся над каменным полом. -- Давай повыше, -- тихо-тихо шептала Аленка, хотя изнутри машина не пропускала звук. -- И не торопись. Наткнешься на что-нибудь, тут нас и услышат. -- Ох, какая ты нудная, -- огрызалась Лиза. -- Не умеешь со старшими разговаривать -- сиди и молчи. Навязалась мне... Есть тут и поумнее тебя. Фонариков сестры не включали и троллейбусными прожекторами не пользовались. Как и обещал Печенюшкин, глаза их отлично видели во тьме. Окружающие предметы серели в легчайшей дымке. Так бывает на Земле перед грозой или в начале рассвета. -- Если ты умнее, зачем все себе захапала? Таблетки, перстень, может, еще колечко мое заберешь? Умных из школы не выгоняют. И не смотри на часы без толку, они у тебя опаздывают! -- Отвяжись. -- Не выпуская руля, Лиза стащила с пальца перстень, вынула цилиндрик с таблетками из нагрудного кармана куртки. -- На. Играй. Лучше бы дома над куклами сопела, дите малое. -- Я осторожная. А ты сначала делаешь, потом думаешь. Помнишь, нас Очисток из-за тебя украл. Бросилась к машине, как дура. Не могу забыть, как нас голодом морили. -- Хватит! -- завопила Лиза в полный голос. -- Надоело от первоклашек сопливых поучения слушать! Ползи в своем футляре по-черепашьи, а я вперед тебя управлюсь! Не помня себя от гнева, она рванула дверку и спрыгнула на ходу, прежде чем Алена успела ей помешать. -- Сейчас же вернись!.. Лизка!.. Ладно, я больше не буду!.. -- Младшая сестренка накренила троллейбус, вглядываясь в пустоту. -- Куда ты спряталась?! Ли-и-за, вернись! Хочешь, я прощения попрошу?! Ли-и-и-за-а!.. Пол в пещере устилали квадратные, массивные на вид плиты. Та из них, на которую попала девочка, внезапно повернулась от толчка, встала ребром, и Лиза соскользнула в углубление под полом. Камень тут же вернулся на место, поэтому Алена, как ни пыталась, не отыскала и следов сестры. В первый миг Лиза хотела закричать, но что-то ей помешало. Полость, где она очутилась, была небольшой и вроде никуда не вела. Сверху торчало железное кольцо -- чуть потянув за него, беглянка обнаружила, что плита легко поддается ее усилиям. Значит, выбраться из тайника не представляло труда. Прыгая вниз, Лиза и не думала разделяться с сестренкой. Ей было бы достаточно просьбы о прощении. Но, вдохнув несколько раз воздух пещеры, она неожиданно почувствовала, что ей ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не хочется возвращаться. Крики и плач Алены раздражали, словно комариный звон. Вздорная, сварливая, вечно голодная сестра опять набросится и начнет донимать ее. Вместо того, чтобы двигаться прямо к Дракошкиусу, придется делать огромный крюк к источнику живой воды и оживлять Лампусика. Бестолковый эльф! Хочет воскреснуть, стать героем, а возиться с этим должна Лиза. Да она в тысячу раз лучше их всех! А Печенюшкин? За что она его любила? Рыжий веснушчатый неудачник! Враль! Даже в пещеру, видите ли, не суется, отправляет слабых детей. Разве это мужской поступок?.. Ничего, она им всем покажет! Она их никогда не простит! Сейчас она доберется до Дракошкиуса, а там... Теперь она сама, без подсказок всякой сказочной мелюзги, разберется с трехголовой окаменелостью... Аленка искала сестру долго и безуспешно. Наконец, проплакавшись, она решила лететь к чудесному водоему. Может, Лампусик сообразит, что могло приключиться с Лизой? План пещеры, нарисованный Пиччи-Нюшем, лежал перед девочкой на панели управления. Вскоре дорога должна была разветвиться. Прямой путь вел к волшебному озерку, обозначенному пятиконечной звездой. Левое ответвление -- к каменному дракону. На месте его захоронения Печенюшкин поставил две буквы "МД". Дальше правая дорога сливалась с левой, вместе они образовывали вытянутое кольцо. Волнистые линии изображали драконов, упокоившихся в пещере. Заштрихованная часть рисунка означала толщу горы. Примерно там, где пропала Лиза, Аленка поставила жирную букву "Л"... Вереницы каменных исполинов по обе стороны пути девочка старалась не разглядывать. Она торопилась вперед, но троллейбус слушался плохо. Стрелка спидометра как будто застыла на отметке "пятнадцать". Лиза управлялась с машиной гораздо лучше. Наконец-то показался водоем. Аленка собралась опуститься пониже и вдруг ойкнула, разглядев, ЧТО преграждает дорогу к озерку. Фигура в два человеческих роста со страшным оскаленным лицом и неподвижными безумными глазами в последнем усилии вытягивала руки, почти касаясь воды жадными, скрюченными пальцами. Лежащая на боку, она казалась живой, замершей лишь на мгновение. "Финделябр! -- догадалась Алена. -- Значит, все, что рассказывала Фуриана -- правда! -- Что же делать? Вдруг на него попадут брызги, и он оживет?.. Ага!.. Перстень!" Повиснув над жутким колдуном, она чуть приоткрыла дверцу и сильно потерла печатку Лизиного кольца. Скорпион прыгнул, так резко оттолкнувшись, что рука девочки дернулась. Падая, он вырос до размеров бульдога и с ходу вцепился в горло лежащего. Аленка зажмурилась... -- Открой глазки, хозяюшка! -- почти тут же донеслось до нее. Девочка неохотно открыла один глаз, потом второй. -- Все думают, что я скорпион, а мой папа был тарантул! -- словоохотливо сообщил защитник, сидя на груди перевернутой на спину фигуры. -- Мама-скорпиониха познакомилась с папой на карнавале. Она обожала плясать тарантеллу. Это итальянский танец -- быстрый, стремительный, под гитару, тамбурин и кастаньеты. Папа влюбился без памяти, отбил мамочку у жениха. Друзья звали их "тарантул и тарантелла". Я -- любимый сын у мамуси. Единственный среди многочисленных братьев и сестер, кто похож на нее как две капли воды. И то же чувство ритма, тот же абсолютный слух! Как славно, что ты меня выпустила, засиделся я в перстне. Прыгай -- в пять минут обучу тебя любимому танцу. -- Погоди, а как же этот? -- недоуменно спросила Алена. -- Страшный ученый колдун Финделябр? -- Ложный вызов! -- скорпион гулко отбил чечетку на груди у фигуры. -- Кто-то хотел вас напугать. Это же кукла, внутри она пустая. Он вцепился в ухо лежащему и с неожиданной легкостью оторвал его. -- Ничего не весит, -- сообщил тарантулов сын. -- Хочешь, нос оторвем, или руку? -- Интересно, он горит? -- Алена думала вслух. -- Наверное, мы с Лизкой попытались бы его сжечь, не приближаясь. Так, кажется, говорилось в письме Финделябра... Пиччи нам в машину столько всякого добра защитного насовал... И решили бы, что настоящего колдуна спалили... Теперь ясно, что и письма-то никакого не было. -- Люблю огонь! -- скорпион, подскочив, как мячик, оказался в кабине, рядом с девочкой, невольно съежившейся от отвращения. -- Что, неприятно? -- он мигом уменьшился. -- Ох уж эти мне встречи по одежке! Зажигай, я только гляну и вернусь в перстень. А так хотелось общения, долгих, задушевных бесед... Кстати, меня зовут Эпидифорд... Алена бросила вниз зажигательный шарик. Огонь полыхнул высоченным языком, так, что троллейбус сам собой подпрыгнул. Очевидно, куклу сделали из целлулоида -- она сгорела быстрее тополиного пуха. Аленка, вовремя закрывшая дверку, не чувствовала едкого химического запаха гари. Скорпион, незаметно для девочки, вновь оказался всего лишь резным изображением на камне перстня. "Я же не сказала ему своего имени! -- вспомнила вежливая Алена. -- А второй раз вызывать -- некогда. Да и не стоит, пожалуй, если нет опасности. Так и будет думать, что я невоспитанная..." Троллейбус опустился и замер посреди озера, над самой водой. Простой и бесхитростный, Косоголовый тем не менее оказался совсем необычным человеком. Фуриана не только прочно внушила ему программу действий в пещере, но и сообщила некоторые чародейские способности на время ее выполнения. В обязанности Косоголового входило сотворение у водоема фальшивого Финделябра, превращение в прах каменных останков Дракошкиуса, сбор праха в урну и раскидывание по пещере "страшилок". Затем следовали бурение дыры в условленном месте и выход на поверхность в объятия Фурианы. В случае встречи с девочками их было необходимо уничтожить. Князь Сморчков-Заморочкин также повозился с пришельцем от души. И он тоже наделил гостя определенной волшебной силой на время осуществления своего проекта. Раскидывание "страшилок" по пещере, перенос тела дракона на тончайший шелковый платок-самолет, бурение дыры в условленном месте и выход с багажом в объятия Сморчкова. В случае встречи с сестрами Зайкиными их надлежало пленить, связать и вывезти с собой. Оказавшись внутри Драконьей пещеры, дополнительный выход можно соорудить где угодно, лишь бы позволяли силы и средства. К тому же проделанная дыра не будет заколдована, через нее внутрь может попасть любой. Это понимали и Сморчков и Фуриана, готовясь к вылазке, если Косоголовый чего-то не доделает. Мест, где толщина стен пещеры не достигала и двух ладоней, было немало. Другое дело, что снаружи камень не поддавался никакому инструменту, никакому колдовству... Так вот, Косоголовый оказался не совсем обычным человеком, что спутало карты пославших его негодяев. Внутри косой головы скрывались косоватые мозговые полушария. В их глубинах инструкции князя причудливо смешались с инструкциями дамы в черном, составив немыслимый винегрет. Надвинув очки ночного видения, пришелец бодрой спортивной трусцой устремился к источнику. Там он бойко сотворил лже-Финделябра, допустив при этом незначительные ошибки. "Фигура должна быть страшной и хорошо гореть", -- подчеркивала колдунья. Это Косоголовый исполнил в точности. Придать телу колдуна полное сходство с человеческим он не успел, сообразив вдруг, что забыл разбросать "страшилки". Бывший гангстер опрометью бросился назад, все сильней и сильней распространяя вокруг волны ненависти к Печенюшкину, доставшиеся от Фурианы, запахи неприязни к друзьям Пиччи -- от Сморчкова и ароматы любви к симпатяге и умнице Косоголовому -- от себя лично. Кстати -- на самого бравого десантника, против ожидания, весь этот букет не действовал. "Страшилок" имелось в запасе порядочно. Бодро напевая негритянскую спиричуэлс "We shall overcome...", служившую ему в детстве колыбельной, посланец вновь устремился от входа вглубь, по прямой. Новые игрушки он решил разбросать -- для начала -- слева, за развилкой дорог. Лиза быстро добралась до развилки, разминувшись с Косоголовым на какие-нибудь полчаса. Только она вознамерилась свернуть на левую дорогу, как что-то большое, шерстяное, страшное ударило ее справа и сшибло с ног, обдав еще заодно и душным тяжелым запахом. Лиза откатилась в сторону, сгруппировалась, как учили в спортивной секции, вскочила на ноги. В метре от нее, до звона натянув толстую веревку, била копытами в пол здоровенная коза, угрожающе нагнув рогатую голову. Очень нехорошее выражение застыло в красных глазах животного. -- Идет коза рогатая за малыми ребятами, -- бормотала она с откровенной неприязнью к Лизе. -- Кто кашу не ест, молока не пьет, забодает, забодает, забодет. "Счастье, что я сбоку шла, почти у стены, -- сообразила девочка.-- Чуть правее -- и конец. Правую и среднюю дороги она полностью контролирует, а до края левой чуть-чуть не дотягивает. Но если бы бросилась на пару секунд позже -- точно, достала бы меня". -- Потягушеньки... -- бубнила коза, не меняя интонации. -- Иди ко мне, милая, иди. Молочка попьешь... "Держи карман шире! -- отозвалась Лиза про себя. -- Разбежалась! Как же я ее сразу не заметила?! Ну да, она серая, со стеной сливалась. Ну почему все на меня кидаются? Дня не могут прожить без Лизы Зайкиной. В пещере коз развели! Безобразие!.. Но как же ее обойти? Стоп! А магия?! Уроки Печенюшкина -- хоть какая-то от него польза... Так... Кем обернуться? Надо мысленно видеть существо, в которое превращаешься. Кого козы боятся? Волков, разумеется. Волки какие? Похожие на немецких овчарок, только серые. Нет, толком не вижу... Во! Попробую в собаку Баскервилей". Собаку Баскервилей Лиза никогда не видела. Тем не менее, под влиянием знаменитого автора, она представляла себе чудище, как живое. Неслышно произнеся волшебные слова, девочка увидела, как вдруг попятилась от нее коза, запуталась в веревке и упала, судорожно блея. Одним прыжком Лиза проскочила опасный участок и побежала по левой дороге, ощущая в теле невиданную легкость и мощь. Она глядела прямо перед собой, избегая опускать глаза на свои новые конечности. Двигаться в собачьем облике было гораздо приятнее, но внезапно Лиза почувствовала, что ей овладевает неотвязная мысль о белых сахарных костях с большими кусками сырого мяса на них... "Фу! Разве можно так забываться! -- Она с некоторым усилием вернула себе нормальный вид. -- Насколько тяжелее идти стало! И каменные драконы теперь кажутся зловещими. Да еще Алене, плаксе несчастной, перстень и таблетки отдала сдуру. Какие там дальше ловушки?.." Теперь девочка помнила об осторожности. Она тихонько кралась у ног драконов, готовая при малейшей опасности спрятаться в складках крыльев любого из них. Иногда ряд почивших исполинов перемежался пустотами. Их Лиза пробегала быстро, тщательно осмотревшись сначала. Вот впереди появился свет, по мере продвижения становившийся все ярче. Лиза охотно стала бы невидимкой, тенью, мышью, ветерком, серой крохотной птичкой, мухой, в конце концов. Но ее познания в области магии не были пока столь обширны. К следующему пустому промежутку с ослепительными лампами по стенам и неровному своду девочка приближалась чуть ли не ползком, не выходя из тени последнего дракона. Пробравшись вдоль чешуйчатой ноги, она спряталась между огромными когтями, слегка высунула голову наружу и едва не обомлела. Прямо на нее шел неопрятный старик высотой с телеграфный столб в сером залоснившемся плаще, подпоясанном драным галстуком, с пустым рогожным мешком в руке. Рваная соломенная шляпа на голове, седые усы щеточкой, красные воспаленные глаза, лютая, опухшая, в неопрятной щетине физиономия... "Он меня не заметил, -- поняла Лиза с облегчением, прежде чем старик, поравнявшись с каменными лапами, свернул назад. -- Но кто же это? И как с ним справиться?.." -- Ста-а-а-рье берем! -- неожиданно выкрикнул толстяк, размахивая мешком. -- Но-о-вье берем! Воруем, покупаем, отбираем, ловим!! Детей сдаем-принимаем!! "Старьевщик! -- сообразила беглянка. -- Я их только в кино видела и в книжках о них читала. Веселенькая встреча... Ну-ка... Раз я мимо козы собакой прошмыгнула, а та не превратилась, скажем, во льва и меня не слопала, значит, у этих чудищ только одна-единственная роль. Думай! Кого боятся старьевщики? А, может, он неповоротливый -- вон какой жирный?" Как бы отвечая на Лизины мысли, старик неожиданно прыгнул вбок, перекрыв сходу половину пустого пространства. Хлоп! -- мешок его точно накрыл воображаемую цель. -- Я глупых детей хватаю, Их в грязный мешок кидаю, Потом, как пустые бутылки, злодеям сдаю И песенку звонкую нежно об этом пою! Лирический тенор старьевщика разливался по пещере свободно и красиво, но у Лизы от ужаса мурашки пробегали даже по ступням ног. Толстяк, видимо, нуждался в разминке. Он носился по площадке исполинским кузнечиком, падал, вскакивал и кружился, будто на пуантах, вздымая мешок, как флаг. "Вот бы позавидовал Михаил Барышников, -- мрачно думала Лиза. -- Куда уж тут проскочить! От такого мышь не уйдет. Понаделали нечисти! Неужели это Косоголовый устроил? Добрый, сильный, доверчивый, подло обманутый Косоголовый! Но я раскрою ему глаза! Только сначала надо пройти... Чего же боятся старьевщики? Огня? Креста? Чеснока? Осины?" Тут же в голове у нее как бы высветилась книжная страница. Даже не вся страница, а прямоугольник текста на ней. Остальные строчки тускло расплывались по бокам светового пятна и были практически неразличимы. "Старьевщик обыкновенный, -- читала Лиза с закрытыми глазами, не зная, кого благодарить за неожиданную помощь. -- Торговец старыми подержанными вещами. Вымирающий тип. Страшился городового, впоследствии милиции". Ну и что? Где я на тебя дядю Степу найду?.. Стой, тут и дальше написано..." "Старьевщик волшебный полевой. Жулик, вымогатель, похититель детей. Является продуктом деятельности злых сил. Активен в течение двух суток. Страшится вишневого компота и белой кочерги". Час от часу не легче!.. А это о ком?" "Старьевщик волшебный пещерный. Значительно крупней полевого. Отдельные экземпляры достигают восьми метров в высоту (с подметками). Особенно коварен за день до полнолуния. Не переносит удар левой пяткой". Страница погасла. Сколько ни напрягалась Лиза, больше ей ничего не светило. "Надо решаться! -- уговаривала себя девочка. -- Как удачно, что у меня толчковая -- правая. Но если подсказка неверная, тогда... Лучше об этом не думать". Толстяк опять приближался к драконьим лапам, где притаилась Лиза. Внезапно он остановился, дернул головой и засопел, явно почуяв добычу. Тут же, спохватившись, старьевщик придал лицу рассеянно-наивное выражение и стал, пританцовывая, продвигаться на человеческий запах. -- Я совершенно не злой старичок... -- -- умильно мурлыкал он теперь. -- Дома в кроватку ложусь и молчок. Розы с фиалками вижу во сне. Детки, как цветики, нравятся мне... Рука его метнулась в щель между драконьими когтями. Лиза, бывшая начеку, выскочила из своего убежища на долю секунды раньше. Конечно, уроки магии помогли ей, иначе она не допрыгнула бы огромному страшиле и до колена. Сейчас же, как истинная мастерица каратэ, девочка взвилась в воздух тугой пружиной. Ее левая пятка поразила нагнувшегося старика точно в солнечное сплетение. Перекувыркнувшись, Лиза приземлилась на ноги и тут же укрылась за лапой дракона. Пещерный старьевщик рухнул, как подкошенный. -- Неужто, левая пятка?! -- хрипло закричал он, вращая глазами. -- Именно она! -- Девочка выступила на свет из укрытия. -- Тогда надежды нет! -- Толстяк вытянулся на спине, сложив руки по швам. -- Ступай дальше, победительница... Кто же тебя надоумил?.. Фигура его побледнела, расплылась и пропала. Потускнели лампы на площадке. Очередное испытание кончилось, но сколько их еще ждало впереди? Осторожно, хотя и не слишком медленно -- время приходилось беречь -- Лиза продолжила путь. На темной дороге Лизу Зайкину подстерегали еще две неприятные встречи. Вначале она столкнулась с Соловьем-разбойником, Одихмантьевым сыном, а затем и с самим папой Одихмантием. Соловей, лишенный головы в старинной былине, в пещере оказался вновь наделен ею. Понятное дело, свистел он громко и противно. Если б не новая помощь неведомого друга и свежеприобретенные магические знания, девочке пришлось бы туго. Выяснилось, что Соловей необыкновенно охоч до шоколадного пломбира. Увидев у Лизы в руках пакет с двумя десятками порций, он мгновенно сожрал их, тут же осип, потерял голос, затемпературил, и никакой опасности больше не представлял. Одихмантий-папа был орешком покрепче. Он нашел место, где проход сужался, соорудил там невидимую перемычку и бодро ожидал гостей в засаде, подогревая для них бочку смолы. Не без приключений, но все обошлось и здесь. Сейчас Лиза приближалась к цели своего путешествия, оставив позади разрушенную преграду и разочарованного Одихмантия, прикрученного к бочке смоленой веревкой. Ну кто бы мог подумать, что опасный хулиган полностью теряет силы от ласкового обращения. Кстати, Лиза, раздраженная почти на весь свет, связывая соловьиного папу, ласковые слова произносила с трудом. Она потому лишь справилась с задачей, что мысленно адресовала эти комплименты Косоголовому. Именно его подозревала беглянка в неожиданной спасительной помощи. И вот долгожданный миг настал. Замерев у трехглавой каменной фигуры, Лиза не сразу и заметила посланца Люгера. Косоголовый сидел на пьедестале, в известной позе мыслителя, почти полностью скрытый опущенной на лапы, будто спящей, белой головой Дракошкиуса. Погруженный в раздумья, пришелец, казалось, не видел девочку. Глава четвертая ПЕЩЕРНЫЕ СТРАСТИ Алена приоткрыла дверку машины, наклонилась, не вставая, и зачерпнула пригоршню живой воды. Крышка саркофага откинулась сама. Надув щеки, девочка обильно, как белье перед глажением, сбрызнула эльфа. Лампусик порозовел, отчаянно зачихал и приподнялся, озираясь. -- Аленушка! -- обрадовался он. -- Я жив! Значит, получилось! А где Лиза? Аленка быстро и хмуро, не тратя лишних слов, рассказала о приключениях в пещере. -- Есть одна идея! -- встрепенулся эльф. -- Погоди-ка! Он расправил крылышки, выпорхнул из троллейбуса, медленно пролетел с десяток метров назад и вдруг опрометью вернулся и плюхнулся в озеро. -- Вылазь! -- закричала девочка. -- Некогда купаться! Лампусик выскочил из воды, как дельфин. Теперь он был ростом с Алену -- ванна явно пошла на пользу. -- Понимаешь, -- зашептал эльф, отряхнувшись и сев рядом с девочкой, -- здесь воздух отравлен. У источника испарения живой воды его оздоравливают. А стоит чуть-чуть отлететь -- голова моментально пухнет. Начинаешь весь мир ненавидеть. И обожать Косоголового, кстати... Видно, он это и устроил. Хорошо, что я отлетел недалеко -- хватило сил вернуться. Сестренка твоя, похоже, сразу надышалась, от тебя спряталась, а потом побежала к бандиту в лапы. Аленка с тревогой, но и с уважением посмотрела на Лампиона. -- Я бы не сообразила! Летим скорее Лизку спасать!.. Слушай, а у тебя голова работает. Это потому, что она выросла? -- Ну что ты! Школа фантмейстера! А вырасти мне живая вода помогла -- так удобнее сражаться. Надо ее запасти. -- Не во что! -- Девочка предъявила термос, полный кофе, и двухцветную пирамидку с газировкой. -- Пустой посуды нет. Не выливать же! -- Сколько можем, выпьем. -- Лампусик глотал горячий кофе, торопился, обжигался. -- Давай, тебе в чашечку налью. Остынет пока. -- Не надо, я газировку буду... Ты совсем большой стал, наверное, проголодался? Бери булочку! Колбасы хочешь? -- Мяса мы не едим. -- Эльф застенчиво принял булку и проглотил в два укуса. -- Вот и недостатки большого роста... Хватит, иначе вам не останется. -- Нечего стесняться! У меня знаешь сколько!... Лично я на голодный желудок не люблю сражаться. -- Тебе и не придется! -- Переполошившись, Лампусик вскочил на ноги и стукнулся макушкой о низкий потолок кабины. -- Дальнейшие действия -- за мной. Теперь у вас есть защитник. -- Вот он -- защитник! -- Аленка постучала по перстню. -- Лучше головой работай, а не саблей. Эх, плохо без Лизки, она все-таки умная... Наполнив живой водой освободившуюся посуду, герои двинулись обратно. Некоторое время их путь протекал без неожиданностей, но у развилки... -- Слышишь?.. -- хором прошептали Алена и эльф, одновременно дергая друг друга за рукава. -- Придет серенький волчок! -- Металлический, лязгающий бас за поворотом не пел, а скорее рассказывал, бахвалясь. -- Он ухватит за бочок! Он утащит во лесок! Под ракитовый кусток! Он клыками "чок-чок-чок!". То-то будет пикничок!.. Алена задрожала. -- Ничего не бойся. -- Лампусик робко обнял девочку. -- Мы невидимы. В троллейбус никому не прорваться. Лучше поглядим, кто там смеет пугать ребенка? На максимальной высоте машина свернула за угол. Матерый, неправдоподобно огромный волчище разлегся, перегородив левую дорогу во всю ширину. Глаза его, будто сошедшие с ума светофоры, разметывали во тьме зелено-красно-желтые всполохи. Ноздри зверя подозрительно нюхали воздух. -- Будет мною дурачок разгрызаем, как стручок! -- честно предупредил волк. -- Это "страшилки", -- шептал Аленке Лампион. -- Мы -- фантмейстер и я -- встречались с такими. Можно поверху проскочить, он вряд ли достанет, даже если почует. Но не стоит оставлять зло на потом. Вдруг на обратном пути мы все не поместимся в машину. Его надо победить, и он исчезнет. Кого боятся волки? -- Иванов-царевичей, -- ответила девочка, не раздумывая. -- Молодец! Сбрызни меня, пожалуйста, живой водой. -- Зачем? -- Это профилактика от дурного воздуха. Забыла? -- Сейчас! -- Алена, набрав в рот воды из термоса, старательно обрызгала Лампусика. -- У тебя нос не такой. -- Спасибо. Не волнуйся. И главное -- не высовывайся. -- Лампусик, мгновенно хлопнув дверцей, спрыгнул. На земле крылья его пропали, нос покурносел, а сам эльф изрядно вырос и расширился в плечах. Костюм его сменился на алую рубаху с пояском, золотистые шаровары и сапоги из сафьяна. В поднятой руке застыла обнаженная сабля. -- Никак, Иван-царевич? -- Волк с хрустом зевнул и неохотно поднялся. -- Вечно ты не вовремя. Садись, хозяин ласковый. К Марье-царевне поскачем, али к Елене Прекрасной? По мне, так к Марье бы -- у нее овчарня неподалеку. -- Не видать тебе ягнят, серость хулиганская! -- гаркнул Лампусик, замахнувшись на животное саблей. -- Трудом пора жить, а не разбоем! Защищайся! -- Опомнись, сокол! -- Зверь растерянно отступал. -- Отродясь я моралей от тебя не слышал. Или выпил чего? Сабелькой-то сильно не маши, так и поранить недолго. Поспи лучше, а завтра приходи. Прощевай покуда... Он обхватил морду лапами, тоненько завыл от недоумения и исчез. Алена, снизившись, приняла в кабину довольного Лампиона. Троллейбус едва успел разогнаться, как путников встретил новый сюрприз. На обширной площадке, там, где отважно сражалась со старьевщиком Лиза, стоял, растопырив руки, крепкий и веселый милиционер. Красно-синяя форма старого образца удивительно подходила к его красным глазам, ко всему большому, решительному и непреклонному красному лицу. Ростом страж порядка был не меньше старьевщика пещерного. Хорошо, что Аленку милиционером никогда не пугали. Скорей всего, конструкторы "страшилок" опять воспользовались устаревшими сведениями. Тем не менее девочка узнала фигуру по давним книжкам, сохранившимся еще от папиного и маминого детства. Лампусик же оказался в затруднении -- в его жизни это было первое свидание с милицией. -- Пробел в знаниях, -- загрустил эльф. -- Вот досада! Алена, как ты думаешь, милиционеры бесстрашны? -- Абсолютно! Но не совсем... Я случайно знаю. У нас в старой квартире был сосед милиционер. Дядя Леша. Боялся только жену. Слушай, ты вот так можешь сделать?.. Красно-синий представитель власти стоял незыблемо, как скала. Время от времени молчание надоедало ему, тогда он свистел в свисток, словно зазывая слушателей, а затем пел. -- Не зря пугают мной детей! От их проказ, от их затей Житья не стало никому - Детей бросаю я в тюрьму! Кто мало каши кушает, Родителей не слушает, Кто по пещерам шастает - Всех ждет судьба ужасная!.. Алена, вновь оросив спутника живой водой, распахнула дверку невидимого троллейбуса. Перед блюстителем закона откуда ни возьмись выросла худая и злобная, как ведьма, тетка в халате и облезлых шлепанцах с гигантским баклажаном в руке. -- Распелся, Шаляпин! -- пронзительно заорала она, взмахивая баклажаном. -- Третьи сутки не ночевал! В избе печка дымит, компьютер гавкнулся, огород без полива!.. Живо домой! -- Уймись, Матильда... -- простонал милиционер, теряя молодцеватость. -- Я на боевом дежурстве стою! -- Как стоишь, так и потопаешь! Теми же ногами! Триста лет тебе, дураку, а не три, стыдно за детишками бегать! Она внезапно и ловко треснула мужа по шее баклажаном. -- По голове не бей!! -- завопил несчастный. -- Фуражку испортишь! Лечу, ненаглядная, быстрее ветра лечу! -- Через погреб! -- приказала супруга. -- Без корнеплодов не возвращайся! А то я тебе устрою -- сам вместо морковки туда запросишься!.. Уронив свисток и честь мундира, милиционер растворился в желтом, затухающем мареве ламп. -- Джон! -- Лиза бросилась к пришельцу. -- Джон Кузмиш! Косоголовенький! Как я рада! Ты заметил -- мы почему-то все время в пещерах встречаемся! -- Лиззи! -- десантник словно очнулся. -- Сразу и не узнал. Ты -- как с картины Ренуара! Выглядишь на миллион долларов! -- Да ну его, миллион! Просто у меня нос укоротился. Что с нами было -- не поверишь! Во-первых... Едва Косоголовый увидел девочку, произошло непостижимое явление. Инструкции Фурианы и Сморчкова, перемешанные в неправильной голове, будто стекляшки калейдоскопа, сложились в новый понятный рисунок. "К черту Сморчкова! -- думал экс-бандит. -- Фуриана -- божество моей мечты! Но я не стану поступать так, как она велела. Я сделаю лучше! Доставлю ЕЙ каменного дракона и живых девчушек. Иначе красавица может мне не поверить. Мои старания она наверняка оценит поцелуем!.. Или даже двумя... Нет, тремя -- по числу трофеев!.." Читатель не должен осуждать Косоголового. Орудием в руках злодеев способен оказаться любой. Личные качества здесь ни при чем, это несчастье, а не позор. Конечно, характер у помощника Люгера мог оказаться потверже. И все же давайте простим его -- он не ведает, что творит... Лиза закончила рассказ. -- Только я не знаю, как быть потом, -- сказала она виновато. -- Ну, когда найдем Дракошкиуса. Как его оживить без Печенюшкина? Все секреты, секреты... Вечно он выдрючивается! -- Мы им докажем! -- соврал Косоголовый. -- Сами, вот этими вот руками вынесем дракона и оживим! То-то Печенюшкину стыдно станет! -- И Алене -- плаксе сварливой! И всем остальным! -- Точно! И, все же, эльфа надо спасти. И сестру твою забрать из пещеры. Наказать, но выручить. Сама говоришь, что без тебя она ничего не умеет. -- Ничегошеньки! -- До справедливости ли тут, когда злоба и раздражение туманили голову Лизе. -- Она там в непробиваемом троллейбусе с кучей волшебных приспособлений все равно беспомощна, как котенок новорожденный! Мяу! Мяу! Водить машину до сих пор не научилась! -- У меня есть предложение! Надо ее разыграть, но необидно. Пусть поймет, что до старшей сестры ей -- как до Уругвая пешком! А план вот какой... Дверь из прихожей Печенюшкина в Драконью пещеру была распахнута. Герой сидел на пороге по-турецки, запустив обе пятерни в рыжую шевелюру и напряженно уставившись в черноту невидящими глазами. Федя, сам того в рассеянности не замечая, ходил кругами по потолку. Никтошка лежал на полу ковриком, безвоздушный -- так ему было легче переживать. -- Ну как?! -- не выдержал домовой. -- Что чувствуешь? -- Опустошение... -- Пиччи не оборачивался. -- Либо у них все нормально, либо им так кажется... Почему Лиза покинула троллейбус, хотел бы я знать?.. Трижды ей оказывалось настолько плохо, что я ощущал это здесь. Трижды посылал ей информацию. Похоже, помогло, но что дальше? Пещера нашпигована дрянью, как минное поле! А мы здесь сидим! -- он дернул себя за волосы, чуть не вырвав клок. -- Вот и принимай законы! -- горестно поддержал Федя. -- Заколдовали драконью усыпальницу, потому как добра хотели больше. А оно, того и гляди, лихом обернется. Что делать-то? -- Ты еще спроси -- кто виноват? -- отозвался Печенюшкин. -- Вопросы на засыпку... Что делать? Ждать и надеяться, как граф Монте-Кристо. И быть наготове... Между прочим, предстоит еще одна вылазка. Я должен передать Тюнь-Пуню блиномет... -- Князь?! Каким чудом?! Я никогда не подозревала в вас склонности к альпинизму! -- Обожаемая!.. -- Сморчков чуть не сорвался с уступа. -- Откуда вы появились? Я... Да... Я прирожденный скалолаз, знаете ли. Но покорить неприступную вершину гораздо легче, чем ваше сердце, хе-хе-хе.... Неужели вы следили за мной, богиня?! Недоверие?.. Быть может, ревность? Льщу себя надеждой, и все же... Подлетая к крохотной горной площадке, Фуриана обнаружила самозваного Великого Мага. Князь в походном снаряжении бодро взбирался наверх, забивая костыли в скалу. Колдунью возмутило мелочное лицемерие Сморчкова. "Зачем тратить время и силы, наивно пытаясь выглядеть спортсменом? -- раздраженно подумала она. -- Не проще ли добраться к нужной точке, как все нормальные чародеи? Похоже, князь заигрался сам с собой, отрабатывая ненужные детали. Справиться с ним едва ли будет сложно". Фуриана уже поняла, что Сморчков и она, не сговариваясь, выбрали для встречи с Косоголовым одно и то же место -- с наименьшей толщиной пещерной стены. Мысленно упрекнув себя за ошибку, колдунья попыталась представить, чем грозит ей присутствие жениха? В случае удачи -- ничем. Дракошкиус исчезнет, сестры тоже, а ненужный более Косоголовый быстро сорвется с кручи и замолчит навсегда. Сморчков-Заморочкин лишится основных козырей и станет еще усердней добиваться ее руки. Пусть. Она не откажет. Став королевой, через некоторое время можно и овдоветь. Если же глуповатый десантник не сумеет точно выполнить приказ, если приведет девчонок или притащит дракона, вот тогда князь очень сильно помешает ей. Удалить его? Бесполезно и пытаться! Больше шансов одержать победу в бою. А пока, до появления Косоголового, необходимо выждать... Фуриана чувствовала, как темные яростные силы закипают у нее внутри. Она готова была справиться с полудюжиной Сморчковых. И пора, наконец, поставить князя на место. Время нежностей кончилось. -- Да! -- заявила колдунья. -- Я вас ревновала! Но это чувство исчезло три часа назад, когда я увидела, какую "даму" вы провожаете в пещеру. Вы обманули меня! Значит, и ваши любовные клятвы лживы! Я требую объяснений, Великий Маг! -- Сперва уделите мне малую толику скалы у ваших ног... Уф-ф... -- Сморчков взобрался на каменный пятачок и сел, переводя дух, рядом с невестой. -- Волховство, колдовство, чародейство -- все это дело обыденное, а вот закалка физическая еще никому не вредила. Здесь вам не равнина, любимая, здесь климат иной... Бормоча чепуху, цитируя классиков, князь лихорадочно собирался с мыслями. Плохо, если Фуриана выследила его здесь. Но еще хуже, если она успела обработать Косоголового до встречи того со Сморчковым. Не исключено, что и место свидания с посланцем Люгера выбрано колдуньей то же самое. "Загубил себя, Пимен! -- внезапно дошло до Сморчкова. -- Двести лет с лишком к богатству да власти крался, ан опять, выходит, мимо. Давным-давно, еще в ватаге удалой, разбойничьей было говорено: бабу в дело не брать! Пропащим то дело станет!.. Поспешил -- теперь расхлебывай. Спасай, что можно спасти..." Уставясь в странно светлые, дивные глаза Фурианы, Заморочкин ощутил ужас. Ему померещилось вдруг, что барин, Шипилов-Трудный, почивший ста двух лет отроду и упокоенный в Москве на Новодевичьем, сейчас придвинулся вплотную и смотрит ему в душу молодым, бешеным, крыжовенно-зеленым взглядом... Сморчков встряхнул головой, и наваждение сгинуло. -- Не скрою, обманул, -- вымолвил он тихо. -- Жалеючи обманул. Ваше ли это занятие -- в крови и в грязи лилейные руки пачкать. Такое я на себя возьму, отныне и впредь... Ну, а клятвы любовные -- истинные. И про династию не лгал... Вот я, милая, перед вами. Испытывайте. За вас и в пропасть готов, прикажите только... -- В пропасть?! Это правда?! -- Как на исповеди! -- Прыгайте! Троллейбус летел вперед. Алена жевала булочку. Лампусик, гордый успешным превращеньем в милицейскую жену, тихонько напевал слова полузабытого фокстрота. -- Наклонился над ней цветок, Прикоснулся к ней мотылек, Молвил он: "Я влюбился в вас, Увидав в первый раз..." Вот герои оказались у перемычки, разрушенной Лизой. Папы Одихмантия здесь больше не было. Широкий проход затягивала плотная серая паутина, взявшаяся неизвестно откуда. Алена притормозила, тревожно переглянувшись с эльфом. -- Рви! -- махнул рукой Лампусик после секундного раздумья. -- В машине -- что нам сделается. Паутина поддалась совсем легко. Часть ее налипла на лобовое стекло, но "дворники" мигом расчистили скучный узор. Остаток пути протекал без приключений и неожиданностей... -- Стой! Аленка, вот оно, место. Погляди на план, если не веришь! Только где Дракошкиус? Подняв троллейбус под самый свод пещеры, Алена включила прожектора. -- Видишь пятно большое? Пол как бы темнее. Наверное, он здесь был. Украли! -- Двигаем дальше по кольцу! -- взволновался эльф. -- Вдруг нагоним! Старой дорогой возвращаться бессмысленно, мы бы их не пропустили. -- Правильно! А если не найдем, от развилки вернемся к Печенюшкину. Пусть придумает что-нибудь. Знаешь, как я за Лизу боюсь!.. Путь занял не больше получаса. Можно было двигаться и быстрее, но тогда внизу все сливалось. Жаль только, что наблюдения не принесли результатов. К разветвлению дорог девочка и эльф прилетели в изрядном унынии. Возвращаться в земное посольство -- студию Печенюшкина без Лизы, без Дракошкиуса, да еще с просьбой о помощи им было очень стыдно. Вывернув на развилку, Алена и Лампусик не поверили глазам. Дорогу назад загораживала грандиозная каменная фигура трехглавого дракона-кота. На спине его сидели Лиза и Косоголовый. -- Ура-а-а! -- Увидев троллейбус, они принялись кричать и размахивать руками. -- Скорее! К ним! -- Лампусик схватился за ручку двери. -- Погоди! -- Алена, которой еще сильнее хотелось броситься к сестре, сделала над собой усилие. -- А вдруг это опять "страшилки"?! -- Ты что?! Они же нас заметили! А для злодеев машина невидима! -- Эльф решительно выскочил и кинулся к встречающим. Алена сама не смогла бы объяснить, почему осталась внутри. Что-то удерживало ее в троллейбусе. Неприятное ощущение, ускользающая догадка, которую девочка отчаянно старалась поймать... Лампусик бежал к друзьям, держа у носа платок, смоченный в живой воде. Оставалось несколько метров... -- Лампио-он! -- закричала Аленка, приоткрыв дверцу. -- Немедленно оберни-ись! Взгляни на маши-и-ну! Лампусик, не задумываясь, послушно обернулся на бегу и, сделав по инерции еще два-три замедляющихся шага, замер, оторопев. Весь троллейбус, кроме лобового стекла, покрывала ярко-оранжевая светящаяся сетка. "Паутина... -- понял эльф. -- Перед Аленкой я опозорен навсегда..." Он вновь повернулся к встречающим и мгновенно выхватил саблю. Не было больше дракона, не было Косоголового и Лизы. На спине у буро-зеленого Змея Горыныча, скалящего десяток пастей и потихоньку разминающего перепончатые лапы, восседали Кощей Бессмертный и Баба-Яга. -- Лети обратно!! -- вопила уже охрипшая Аленка. -- Сейчас же вернись! Он же тебе крылья спалит!! Лампусик, тайно влюбленный в Алену, не мог перенести унижения. Он атаковал первым, до того, как Змей взлетел. Сабля сверкнула один раз и другой, две головы чудища покатились по земле, но вместо них тут же появились новые. -- Горыныч -- вот он какой! Горыныч -- наш дорогой! Могучий и ловкий, Отважный и гордый! Баба-Яга с Кощеем запели торжественную хвастливую кантату: -- Горыныч в небо летит! Он всех врагов победит! Он сам себе вырастил Новые морды!.. Змей взвился в воздух, жмурясь от удовольствия. -- Сдавайся, паренек! -- благодушно прорычал он десятью глотками. -- Помучаю, конечно, а потом, глядишь, и отпущу! Куда вам, мелюзге, против меня! Лампион поцеловал саблю, прошептал что-то, похожее на заклятье, и вновь ринулся в бой. Кощей и Баба-Яга не успели ахнуть, как еще три головы Горыныча упали вниз. Две головы, взамен потерянных, выросли на обрубках шей, а с третьей, похоже, не получалось. Осиротевшая шея, похожая на огромное гофрированное щупальце, беспомощно дергалась, разбрызгивая зеленую кровь. Встревоженный Кощей вытянул из ножен длинный обоюдоострый меч. Змей, невероятно обидевшись, свел четыре головы вместе и выдохнул язык дымного алого пламени. Эльф резко ушел вверх, но огонь, успев задеть тонкие прозрачные крылья, в один миг сжег их до основания. Камнем, словно подстреленная птица, Лампион устремился к земле. Прежде чем Горыныч успел зацепить добычу когтистой лапой, Алена, на крутом, немыслимом вираже, подхватила Лампусика. Змей лязгнул зубами, но опоздал. Выйдя из мертвой петли, троллейбус попятился, утягиваясь в средний тоннель. -- Как стыдно... -- шептал эльф девочке, заботливо протиравшей его лицо целебной водой. -- Теперь ты за меня будешь всю жизнь огарчиваться... -- Не болтай глупости. -- Алена вела машину, неплохо управляясь одной рукой. -- Спиной повернись! Я тебе остатки крыльев смажу... Ого!.. Они сразу начали расти. Вот бы для кукол моих прихватить водички!.. Ты не переживай. Здесь тоннель узкий, сквозь него Горыныч быстро не продерется. Есть время передохнуть. -- Да, но как их победить? Смерть Кощея на конце иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка на дубе... Дальше и вспомнить не могу. -- Под сиденьем, в тряпочке, есть пять крутых яиц. Федя в дорогу завернул. Иголку я всегда с собой ношу. Может, напугать его? Сказать, чтоб убирался восвояси, если жить хочет... Слушай! А как ты сделал, что у Змея голова не выросла? -- Есть специальное заклинание против нечистой силы. Фантмейстер научил. Только к нему еще мертвая вода нужна. Поэтому из трех голов две опять появились... Алена! Давай я к дверце снаружи привяжусь! Тогда и крыльев не надо -- расправлюсь с Горынычем. -- Пока с ним биться будешь, тебя Кощей мечом достанет. Или Баба-Яга с тыла уцепит. Видел у нее помело в руках? Можно драться, сидя в троллейбусе. У него всякие руки вырастают с топорами и дубинами. Только я не знаю, какие кнопки нажимать. -- Ох и глупец я! Мне же фантмейстер показывал. Там даже есть нож, смазанный мертвой водой. Длиннющий, как бульдозерный. Но воды лишь на раз хватает. Всех троих не положить одним ударом... -- Вот он, лезет! -- быстро проговорила Алена. -- Слышишь? Погнали вперед. Быстрее разбирайся с кнопками, а то он нас в угол загонит и живьем зажарит в машине. Отравленный воздух пещеры сыграл с Лизой и с Косоголовым чудовищную непредсказуемую шутку. Обернувшись нечистой силой, они хотели лишь напугать Алену и Лампусика. Потом Лиза надеялась принять свой нормальный вид, помириться с сестренкой и с высоты возросшего авторитета вдоволь посмеяться над ее страхами. Не думал о сражении и Косоголовый. Обмануть доверие детей и маленького эльфа, добраться всем вместе до точки бурения, провертеть дыру и героем предстать перед Фурианой. Именно такую задачу ставил перед собой бравый десантник. Правильнее всего было бы прекратить розыгрыш, когда Лампусик, потеряв крылья, исчез в кабине. Эта мысль оказалась для Косоголового последней. Попытавшись вернуть прежний облик, пришелец вместо этого в следующий миг сделался Кощеем окончательно. Кровожадный, неистовый, он впился шпорами Змею в бока, гоня его за сладостной ускользающей добычей. Та же история произошла и с Лизой. Страшная ведьма, в азарте колотящая Горыныча помелом, ничего общего не имела со взбалмошной, но доброй и умной старшей дочкой мамы и папы Зайкиных. Вот к чему приводит иногда непослушание, милый мой читатель. Злобно ругаясь, трое нечистых двигались вперед за поживой по узкой горловине пещеры. Выбравшись из тоннеля, Змей радостно взвыл, углядев вдалеке троллейбус в слабом оранжевом свечении. Машина летела рывками, неровно гудела, то и дело припадая почти к самому полу, будто что-то сломалось в ней. Каменные драконы по сторонам невидящими глазами провожали беглецов. Совсем рядом с чудесным водоемом троллейбус вдруг замер, дребезжа, и с трудом развернулся капотом к противнику. Два суставчатых рычага, словно две руки, выдвинулись изнутри. Один заканчивался сучковатой дубиной, конец другого походил на ухват. Оба рычага подергивались со скрежетом. Кощей с победным воплем выхватил из-под Яги помело, оседлал его, пришпорил и, в мгновение ока подскочив к машине, перерубил дубину у основания. Тут же ухват опоясал злодея, надежно прижав его локти к бокам. Озадаченный Горыныч замер в воздухе, как вертолет, поднимая ветер хлопками перепончатых крыльев. Лампусик, обвязанный веревкой, чтобы не упасть, высунулся из кабины. Эльф сделал самую мерзкую гримасу, какая только получилась у него. Звонко хохоча, он продемонстрировал трепыхавшемуся Кощею самое крупное из яиц, выданных заботливым Федей. Трюк удался. Злодей издал отвратительный крик и уронил меч. Горыныч, вытянув одну из шей, зубами перехватил клинок. Лампусик раздавил яйцо, исчезнувшее затем в рукаве, поднял над головой Аленину тускло блеснувшую иголку и -- крак! -- переломил ее. Кощей захрипел и бессильно обвис на ухвате. -- Неужели умер? -- изумленно прошептала Аленка? -- Сам удивляюсь, -- тихонько отозвался Лампусик. -- Наверное, припадок или обморок... Змей вцепился когтями в рукоятку Кощеева меча и, что было сил, рубанул по ухвату. Тело негодяя свалилось на спину нырнувшего под него Горыныча. Освобожденный от ноши троллейбус свечой взмыл до самого свода и, обойдя Змея, перекрыл выход из тупика. Разом выросшая машина не дребезжала и не дергалась больше. Из дуги ее веером разлетались молнии. Над передним бампером выросла механическая трехпалая рука, сжимающая гигантский резак с двухметровым зеленоватым лезвием. Алена непрерывно давила на клаксон. Троллейбус надвигался, оттесняя Горыныча с пассажирами к дальней стене -- за волшебным озером. Баба-Яга вытащила помело, стиснутое коленями Кощея, и втихаря попыталась удрать. Еще одна рука, мгновенно выросшая из машины, сломав помело, как спичку, швырнула ведьму назад. Сам Горыныч после Кощеева припадка как будто испортился. Он двигался вяло, сучил шеями и, держа в лапе меч, больше не делал попыток воспользоваться им. Но вот Кощей, лежавший у Змея на спине неподвижно, как старая рухлядь, пошевелился и издал чуть слышный стон. Промедление могло стоить героям жизни. Пальцы эльфа затанцевали над пультом управления. Он поднял резак, стараясь так расположить его, чтобы под разящий удар попали все трое нечистых. Алена, расплющив нос о лобовое стекло, вглядывалась в змеиных пассажиров. Наконец Лампусик прицелился точно. Правой рукой он схватился за рычаг и... -- Не-е-е-ет!!! -- Аленка, стоявшая на сиденье ногами, вдруг лягнула эльфа в плечо, так, что тот охнул и повалился на бок. -- Ли-и-и-и-за-а-а!! Машина накренилась. Лампусик, заваливаясь вбок и держась за рычаг, как за опору, выжал его до отказа. Лезвие, смазанное мертвой водой, опустилось как раз между Ягой и Кощеем, развалив Змея пополам. Обе половины Змея пропали, не успев отделиться друг от друга. Баба-Яга и Кощей шлепнулись в чудесный водоем. Брызги окатили троллейбус доверху, смывая оранжевый узор паутины. Глава пятая ВОСКРЕСЕНИЕ ВО ВТОРНИК Алена не умела плавать. Иначе она кинулась бы в озеро следом за Ягой и Кощеем. Пока девочка сажала троллейбус на поверхность воды, пока приходил в себя от неожиданного удара Лампусик, рядом уже вынырнули головы Лизы и незадачливого пришельца. Достигнув берега в несколько гребков, Косоголовый и его спутница выбрались на широкий каменный парапет. Аленка подрулила к ним. Одежда горе-чародеев высохла вмиг. Холода они вроде бы не чувствовали. Похоже, купание в живой воде кроме очевидных имело еще и ряд других преимуществ. Косоголовый беззвучно рыдал, впервые за последние двадцать лет. Слезы десантник ронял на берег -- боялся замутить драгоценную влагу озера. Пережитые нравственные испытания оказались слишком значительными для него. Наступил час раскаяния. Лиза страдала по-своему. -- Алена, знаешь, кто из нас самый умный? -- Она беспощадно наступила на собственную гордость. -- Это ты! Хочешь, я теперь всегда и во всем буду тебя слушаться? Прости старую дуру! -- Вы спасли две жизни! -- всхлипнул Косоголовый. -- Мой долг неоплатен! Быть может, небольшая коллекция живописи?.. Лотрек, Сезанн, Шагал, Мане и Моне, Руссо и Пикассо?.. Картины очень развивают. -- ...Как повезло, Лизка, что я тебя почувствовала, -- вздохнула, наконец, Алена. -- Скажи честно -- что, Дракошкиус пропал? -- Целехонек! -- выкрикнул Косогололовый. -- Тут, неподалеку спрятан! Возле развилки. Мы хотели ямку вырыть и наткнулись на пустоту под плитами. Он как раз поместился. -- Скорее! -- заторопился Лампусик. -- Все в троллейбус! Столько времени потеряно... Ну и удар у тебя, Аленка. Уважаю! -- Надо воды набрать, -- Алена достала почти пустые пирамидку и термос. -- Что бы еще наполнить? Нас четверо -- значит, мы можем четыре сосуда назад пронести. -- Снаряжение десантника! -- Косоголовый протянул две пятнистых металлических фляжки. -- Здесь ром! Здесь коньяк! -- Жидкость, булькая, пролилась на землю. -- Навсегда отказываюсь от спиртного. Хватит с меня дурмана... Троллейбус мчался обратно. Лиза сидела за штурвалом, Аленка рядом. Лампусик и Косоголовый устроились в салоне. Посланец Люгера, узнавший от сестер о ложной радиограмме, охал, каялся, ругал злодеев и быстро расколдовывал последние "страшилки" и воздух пещеры. Остатки волшебной силы, сообщенной ему Сморчковым и Фурианой, пришлись как нельзя кстати. Остановка у развилки дорог была короткой. Сейчас каменное тело Мурлыки Дракошкиуса, помещенное на тончайший платок-самолет, управляемый из машины эльфом, плыло впереди героев. Косоголовый вполголоса рассказывал о своих приключениях в Фантазилье. -- Погубят тебя красавицы, Джон! -- ехидничала Лиза, у которой состояние раскаяния не могло продолжаться долго. -- Остепениться пора. Хочешь, подыщем тебе невесту в Сибири? В нашей школе много учительниц незамужних. -- Я готов жениться, -- вздыхал любвеобильный десантник. -- Без хозяйки в моем стокомнатном бунгало недостает уюта. -- Он вдруг живо глянул на Лизу, задумался, затем посмотрел еще раз, гораздо дольше и внимательней. -- Что? -- всполошилась девочка.-- Опять нос грязный? -- Ты настоящая красотка, Лиззи! -- торжественно объявил Косоголовый. -- Это судьба! Как я был слеп! Это ее указующий перст! Вижу в тебе редкое сочетание красоты физической и духовной. Познакомь меня с родителями -- моими будущими тещей и тестем! Мы повенчаемся в пещере, в горах Бразилии! Как романтично! Третья и завершающая встреча под землей! -- С ума сошел! -- Ошеломленная Лиза выпустила руль. Машина дернулась, подбросив пассажиров, как на ухабе. -- Мне одиннадцать лет! Какое замужество?! До свадьбы лет шесть, а то и семь! Это почти полжизни! -- Подожду... -- Косоголовый умиротворенно прикрыл глаза, откинулся на спинку сиденья в плену идеи. -- Расти, время есть. Я же еще совсем молодой... Переход в убежище Печенюшкина был неощутим. Сначала Дракошкиус, потом троллейбус, разорвав черную пелену -- границу между входами -- очутились в ярко освещенном, увеличившемся так, чтобы вошел и дракон, коридоре. Жаркие объятия, вскрики, смех, сбивчивые обрывки рассказов... -- Полный бред!.. -- неожиданно возмутился Печенюшкин, услыхав о планах Косоголового по бурению дырки с выходом на поверхность горы. -- Будь такое возможным, девочкам не пришлось бы делать от входа больше пары шагов. Включить бур, сделать отверстие -- потом я бы проник туда и сам вывез дракона! -- Они просчитались вновь! -- радостно заявил Федя. -- Обмишурились, лиходеи! Раньше-то возможность такая была, а как упрятали мы с Пиччи Мурлыку Баюновича, так и заколдовали все внутренности, значит. Промеж себя договорились, никто боле о том не ведал. Ты бы, мил-человек, -- обратился он к десантнику, -- по гроб жизни камень долбил без результату. Запутался бы в своих ходах, а на свежий воздух так и не попал. Ой, горы у нас толстые, ба-альшие!.. -- Фуриана, князь... -- поежилась Лиза. -- Еще неведомо кто... Они народ дурят, нам страшные козни строят. Печенюшкин! Хватит терпеть! -- Терпеть недолго, -- подбодрил хозяин. -- Отдохни, Лизонька. Вам всем в пещере крепко досталось. Думай пока, чего бы вы с Аленой хотели в награду за подвиги? -- Вот уж, разберемся! -- махнула рукой девочка. -- Разве что маме немного здоровья. Она почему-то в последнее время все худеет. А тут еще мы сбежали... -- Награда за нами! -- Печенюшкин встал. Портфель-блиномет оказался у него в руках. -- И о маме не беспокойтесь. Я отвечаю за ваших близких... Даже не знаю, стоит ли прощаться? Дело минутное. -- Ты куда? -- забеспокоилась Аленка. -- К друзьям, -- ответил Пиччи, набирая код времени и места. -- Базилевс и Тюнь-Пунь ждут меня. Замки щелкнули, мальчуган исчез и тут же появился снова без портфеля. -- Уже оттуда? Базилевс здоров? Он сильно скучает? -- Сестры задавали вопросы наперебой. -- Как Тюнь-Пунь? Чем он тебя угощал? Они смотрят пьесу? А где блиномет? Как ты без него добрался? -- Я могу колесить во времени и без машины. -- Печенюшкин нервно взглянул на часы. -- Базилевс здоров, скучает. Спектакль они смотрят почти каждый вечер. Вспоминают вас, передают приветы. Чем угощали?.. Как-то не до этого было... Да где же он? -- Кто -- он? Тюнь-Пунь возник рядом с собравшимися, чуть поодаль. Труппа Теодоро с трудом узнала китайца. Седой, постаревший на много лет, сгорбленный -- в одной руке он держал портфель, другой прижимал к груди матовый белый цилиндр, величиной с небольшую кадушку. Печенюшкин бросился к мудрецу, бережно приняв у него тяжелую ношу. -- Скорее, мой друг, -- прошептал китаец. -- Все готово? Лицо его, обычно невозмутимое, казалось сейчас темной маской скорби. -- Мужайтесь... -- Пиччи тронул старика за плечо. -- Смерти нет, вы знаете это лучше меня. Будущее и прошлое связаны через настоящее, через нас. Я рассчитываю на вашу помощь, милый Тюнь-Пунь. Коробочка с гримом здесь? -- В портфеле. -- Китаец выпрямился. -- Я готов, простите. Показывайте -- куда идти. -- Вперед. -- Печенюшкин двинулся по коридору, указывая дорогу. Цилиндр плыл в воздухе за ним. Тела Дракошкиуса не было больше в прихожей. Сестры Зайкины не заметили, как оно исчезло. На закрытой двери в мастерскую висела эмалевая табличка "Хирургия Печенюшкина". Пиччи остановился перед дверью и обернулся к друзьям, гуськом следовавшим за Тюнь-Пунем. -- Мы справимся вдвоем, -- сказал он мягко. -- Пожалуйста, обождите здесь. Все кончится хорошо, я верю. И пожелайте нам удачи... Глина, бронза, гипс, мрамор, холсты -- непонятно, куда все делось. Стерильно чистая операционная, яркий, бестеневой свет, куча мудреной аппаратуры и тело дракона на огромном столе посередине зала. -- ...Он был в сознании до самого конца, -- тихо рассказывал китаец, натягивая перчатки и облачаясь в халат. -- Ясный ум, воля... Базилевс угас от старости... Но благодаря комплексу упражнений, который мы разработали втроем, сердце его абсолютно здорово. Словно у юноши. Знаете, он очень гордился этим. После встречи с вами мой господин неусыпно берег свое здоровье и всегда подтрунивал над собой. -- Странно, -- промолвил Печенюшкин, завязывая тесемки халата на спине у Тюнь-Пуня. -- Я обещал девочкам когда-нибудь свозить их в прошлое еще раз -- к Базилевсу в гости. Нам предстоит увидеться. Значит, действительно смерти нет! Отчего же больно так, словно мое сердце рвется на куски?.. -- Лучше не задумываться, -- прошептал мудрец. -- А от горьких, неотвязных мыслей работа -- единственный целитель... Скажите, Пиччи, как вы рассчитываете побороть эффект окаменения тела нашего пациента? -- С помощью этого устройства, -- мальчуган указал на один из аппаратов. -- Позвольте вкратце рассказать вам о некоторых деталях операции. Вы дополните меня, если сочтете нужным... Заплаканные сестры Зайкины сидели в коридоре на выдвижных стульях. Только сейчас они узнали подробности предстоящего воскрешения Дракошкиуса. Этот неблагодарный труд мужественно взяли на себя Федя с Никтошкой. -- Сам он все и придумал, в смысле Базилевс, -- в который уже раз беспомощно твердил Федя. -- Ему все одно, срок подошел, никуда не деться. Пускай хоть племянник жив будет. А в прошлом и дядюшка жив-здоров, съездим еще все к нему. Кроме Мурлыки Баюновича, понятное дело. В один и тот же момент ни человек, ни животный, ни даже чародей дважды существовать не может, чтоб сам с собой, значит, не встретился ненароком. -- А Печенюшкин? -- выдавила Алена сквозь слезы. -- Этот -- запросто, -- отвечал домовой с неудовольствием. -- Только ему закон не писан. И то , скажу, ежели ты один не такой, как все, ох и грустно, чай, бывает порой... Ну, это второе дело. А вы, девоньки, глазки-то утрите, да щечки подрумяньте, ладошками по ним похлопайте. Нешто хотите Мурлыку Баюновича нашего драгоценного сразу и огорчить? -- ...Шейте!.. -- Печенюшкин, насквозь мокрый от пота, бессильно уронил руки. -- По-моему, все отлично! Я передохну полминуты? Сейчас уже можно... Здесь три зеленых краски, в коробочке. Разные тона. Какую брать? -- Среднюю. Цвет молодых изумрудов ветреным зимним полднем. Разведите совсем чуть-чуть. По мазку на каждый зрачок. Легчайшим прикосновением... Смотрите, за каждым моим стежком кожа мгновенно зарастает шерстью. Не видно и следов шва. -- Это хороший признак. -- Пиччи осторожно приподнял веко рыжей головы дракона. -- Вот так. И еще раз. Теперь белую голову... На всякий случай я развел краску живой водой. -- Думаю, это лишнее, -- Тюнь-Пунь закончил работу. -- Хотя, безусловно, не повредит... Что это? Вы слышите?! -- Бьется! -- Печенюшкин, опустив кисть, замер у черной головы великана. -- Мы победили! Жизнь продолжается! Можно, я вас обниму, дорогой мой Тюнь-Пунь?!. -- Пиччи, мой друг! -- Дракошкиус приподнялся и сел. От движения могучего тела лопнули ремни, привязывавшие дракона к столу. Медицинские приборы разлетелись по полу. -- Где мы? Где Очисток -- коварный негодяй?! Тюнь-Пунь?! Каким чудом вы здесь, милый наставник? Ожили и помолодели! Неужели я вижу сон?! -- Ожили вы, учитель! -- Глаза Печенюшкина сияли. "Цвет молодых сапфиров ясным весенним утром" -- сказал бы китайский мудрец. -- Прошел без малого год со времени боя на острове Люгера... -- Очисток жив?! -- Шерсть на загривках дракона встала дыбом. -- Этот мертв бесповоротно. -- Пиччи-Нюш жестко улыбнулся. -- Пусть я не успел к началу сражения, но закончить его сумел. За свою подлость он расплатился сполна... Учитель! Рассказывать обо всем слишком долго. Я бы хотел, чтоб вы прочли мои мысли, так, как в детстве, помните? Зная вашу деликатность, я сам прошу об этом и с готовностью открываюсь перед вами. Дракошкиус пытливо вгляделся в мальчугана тремя парами глаз... -- Боги милосердные!.. -- вздохнул он, наконец. -- Как все переварить? Прочесть в книге -- не поверил бы... Могу я увидеть девочек, Пиччи? Девочек и остальных наших друзей. -- Конечно! Я только приберу здесь. -- Печенюшкин щелкнул пальцами, и операционный зал снова превратился в студию. -- Но стоит ли торопиться? Вам лучше передохнуть, собраться с мыслями, с силами. -- Вы забываете, что три головы лучше, чем одна, -- невесело усмехнулся дракон. -- Я в отличной форме. Так вот какой подарок достался мне от Базилевса в итоге. Чистое сердце философа и воина. Самое ценное, чем владел дядя... Как причудливо сбылось пророчество Горгульи. Богатый наследник -- я должен расплатиться по своим счетам. Зовите всех, Пиччи! Алена и Лиза плакали опять. На сей раз, после долгого перерыва, слезы были счастливыми. Отдых на коленях Дракошкиуса казался сестрам лучшей наградой за все фантазильские мытарства. Федя сразу же честно рассказал о путанице со временем в сражении на острове, получил прощение и теперь заливисто, облегченно хохотал, повествуя об актерских приключениях. Лампусик ненавязчиво держался в отдалении. Никтошка почтительно вторил домовому. Печенюшкин, едва общее внимание к нему ослабло, незаметно отвел в сторону Косоголового и Тюнь-Пуня. -- Я разделяю ваше нетерпение, -- тихо сказал он мудрецу. -- Базилевс лежит в замке, непогребенный, двери его спальни заперты, и слуги не знают еще о кончине хозяина. Но опасаться нечего. Скоро мы расстанемся. Вы вернетесь к своему господину и другу в тот же миг, из которого поспешили сюда. А пока задержитесь ненадолго -- это в наших общих интересах. Дело в том, что на часок мне спешно нужна машина времени, нужен блиномет. -- Не смею спорить, -- просто ответил китаец. -- Делайте то, что необходимо, Пиччи. Я верю вам, как себе. -- Спасибо! -- Мальчуган обернулся к Косоголовому. -- Джон, можно неделикатный вопрос? Как вы теперь относитесь к Фуриане? -- Словно к ядовитой гадюке! -- Десантник не знал полутонов. -- Ее чары не страшны мне больше. Согретый новым чувством, я переродился. Долой дурман! Трезвость -- норма жизни!.. -- Что бы вы сказали, -- Пиччи прервал излияния, -- в ответ на просьбу наведаться еще раз, одному, в Драконью пещеру? -- Незабываемый позор я смою кровью! Приказывайте! -- Могу только просить. Дело нешуточное. Но крови не потребуется, надеюсь. Представьте: вы добираетесь к месту, указанному Фурианой, и сверлите дырку в стене... -- Это невозможно! Вы сами сказали! -- Мы с Федей заколдовали пещеру, мы и расколдуем. Точнее, объясним, как это сделать. Девочки слишком малы, им такое не под силу. А у вас детский ум, но далеко не детский возраст. Подробности утомляют, обойдемся без них. Поедете в блиномете, я настрою его так, чтобы внутри пещеры он сдвинул время на два часа назад. Иначе мы рискуем не обнаружить дамы в черном на месте встречи. Самое сложное -- обмануть ее. Попросим у Алены таблетку хитрости. Скажете Фуриане, что с девчонками справились, но Дракошкиус перемещен к самому входу и, вероятно, заколдован. Не уничтожается, хоть лопни! Царапины не остается. Кстати, где ваше снаряжение? -- В троллейбусе. -- Перегрузим в блиномет. Когда достигнете цели, заберете все необходимое. Велосипед-вертолет и так далее. Затем машина времени сама вернется ко мне. Не обижайтесь -- страшна даже малейшая вероятность, что она попадет в руки Фурианы. -- Не попадет! -- убежденно воскликнул Косоголовый. -- Пока я жив, этому не бывать! -- Вот-вот, -- согласился Печенюшкин. -- Живите долго и счастливо. Именно для этого я и настрою машину на возвращение порожняком. Тем более, что колдунья не поняла бы, откуда она у вас. Обратно доберетесь с красавицей на велосипеде. Не боитесь снова попасть во власть ее очарования? От возмущения десантник потерял дар речи. Пиччи и Тюнь-Пунь услышали лишь яростные нечленораздельные крики. -- Вам бы не повредила практика в труппе Теодоро, -- заметил мальчуган. -- Ну да полагаю, что таблетка не подведет. Кое-что добавлю и от себя... Недалеко от входа не забудьте соорудить фальшивую каменную фигуру, полузасыпанную обломками камней. Развал и хаос, одним словом. Только не завалите проход. Вы за рулем, увидев дракона, прибавляете скорость, все логично. Настоящий мужчина тормозит с шиком, перед самой целью -- это колдунья понимает. Вместо тормоза жмете на газ и попадаете к нам. Две-три секунды -- Фуриана не успеет опомниться... Таков план, но вы, конечно, вольны отказаться. -- Шутки долой! -- взревел Косоголовый.-- В дорогу! Печенюшкин извинился перед мудрецом и, в обход остальных друзей, дабы избежать лишних расспросов, повел бравого пришельца на задание. Незапланированное явление Косоголового в Фантазилье получило шанс послужить правому делу. -- Так скоро? -- Китаец вежливо удивился. -- Мне показалось, что не прошло и четверти часа? -- Двадцать минут, -- уточнил Пиччи-Нюш. -- Пятнадцать из них ушло на сборы, последний инструктаж и оснащение волшебными средствами защиты от Фурианы. Я не могу допустить, чтобы наш друг подвергался серьезной опасности. Еще пять минут я ждал блиномета. Специально задал ему низкую скорость возвращения. Все рассчитано точно. Вот он. -- Благодарю вас. -- Тюнь-Пунь взял портфель. -- Следовало бы проститься со всеми... Не могу, признаюсь вам. Внутри пустота. Кажется, что умер я сам. -- У вас впереди долгая старость, -- почтительно возразил Печенюшкин. -- Долгая старость и способный ученик. Тот, кому вы привезли вторую жизнь. -- Время стирает боль, -- кивнул головой мудрец. -- Но сейчас мне лучше уйти не прощаясь. Я тороплюсь отдать Базилевсу последнюю дань. Машину зарою там, где мы и договорились. Извинитесь от моего имени перед Мурлыкой, перед девочками... перед всеми. Объясните им. Миссия в будущем закончена, мне пора. Прощайте, Пиччи. Я полюбил вас -- как брата, как сына -- неважно. Прощайте... -- До свидания... -- Печенюшкин обнял старика. -- Вот цилиндр. Пробитое сердце дракона. Судьба мудра, предназначив знаменитому полководцу упокоиться с ним... Я верю, что мы еще увидимся. И пусть в следующий раз встречу нашу не омрачат никакие печали. До свидания... Вам неудобно, позвольте, я сам наберу код... Сестры Зайкины, Пиччи-Нюш, Федя, Лампусик, Никтошка -- труппа Теодоро сидела напротив Дракошкиуса в полном составе. Шесть пар глаз смотрели на дракона серьезно и выжидательно. Дракошкиус нервничал. -- Разве мы в цирке? -- не выдержал он. -- Ждете, что я выну секрет Базилевса, как фокусник кролика из шляпы? Да, я вспоминаю: был предмет, дающий власть над силами зла, и было заклинание, без которого талисман -- обычное украшение. -- Украшение? -- насторожился Пиччи. -- Об этом ваш дядя не говорил. -- И, по-моему, дамское... -- великан напрягся. -- Нет, не могу! Проклятье! Головы разламываются от боли. Все тонет в ней, едва я пытаюсь воскресить тот вечер. И, тем не менее, крутится что-то. Еще бы усилие... О-ох! -- он сморщился и даже затряс передними лапами. -- Боль можно снять! -- Печенюшкин, обернувшись обезьянкой, вскочил на черную голову друга, приник к затылку, к макушке, затем перескочил на рыжую голову... на белую. -- Попробуйте снова. -- О-о-ох!! Пиччи?! Едва воскресив, вы хотите погубить меня? -- Алые прожилки выступили на белках глаз дракона. -- Погодите. Давайте подумаем вместе. Должен быть выход. Алена что-то прошептала Никтошке. -- Ты не так все делаешь, Печенюшечкин! -- заявила она. -- Смотри! Слон обхватил девочку хоботом и поднес к груди сидящего исполина. Когти дракона спрятались в подушечки пальцев. Мягкой лапой он бережно прижал Аленку к себе. Всем боком, ухом, щекой она утонула в нежной мягкой шерсти, слушая, как гулко и ровно стучит новое сердце Дракошкиуса. -- Вот теперь вспоминай! -- важно скомандовала Алена. -- Ни в коем случае! -- всполошился Печенюшкин. -- Минуточку! Обезьянка подняла лапу, и в нее метнулся гибкий металлический кабель в оплетке изоляции, уходивший другим концом в ближайший угол мастерской. -- Это болеотвод! -- Пиччи надел на запястье петлю из блестящей проволоки. -- Ты, Аленушка, умница, спасибо, но с жизнью расставаться ни к чему. Никтошка! Подними хобот!.. Ах, нет, отойди в сторону, ты же резиновый! Лови хвост, Алена! Держись! Обеими руками! Хвост обезьянки удлинился, завился в пружинистую спираль и, распрямившись, как выстрелив, обвил кисти рук девочки пушистым клубком. -- Запускай мысли! -- разрешил Печенюшкин. -- Мурлыка Баюнович, раз, два, взяли! С легкой опаской дракон сделал новое усилие. Синеватый пар, выходя из ушей, заклубился над его головами. Тела Дракошкиуса, Алены и Пиччи-Нюша сотрясала вибрация. Кабель задергался на полу, словно рассерженная змея... -- Вспомнил!.. -- закричал воскресший. -- Виват, Аленка! Ура-а-а! Руки и лапы расцепились. Исполнивший свое предназначение болеотвод втянулся в угол. Пиччи с Зайкиной-младшей вернулись на прежние места и замерли в ожидании. Один Никтошка недовольно хмурился. -- Магический перстень Базилевса! -- громогласно произнес дракон. -- Золотое кольцо, печать из бирюзы с резным скорпионом... -- Лиза с Аленкой подскочили, разинув рты, уставились друг на друга. -- На внутренней стороне гравировка "ДБ" -- монограмма дяди. Слова заклинания: "Как пух с тополей, как..." -- Достаточно! -- быстро перебил Печенюшкин. -- Волшебное заклятье нельзя произносить без нужды. Может потерять силу. Лиза, сорвав кольцо с пальца, близоруко щурилась. Алена деликатно перехватила талисман, заглянула внутрь... -- Я узор не разбираю! -- пожаловалась она. -- Пиччи! Дракошкиус! Неужели оно? Его же Лизке насовсем подарили! -- Какое счастье! -- воскликнул дракон, рассмотрев перстень. -- Это дар судьбы! Много лет назад, не зная истинного назначения кольца, я преподнес его Кларе-Генриетте. Где бы мы сейчас разыскивали кобру?.. -- Ну, я-то, положим, догадываюсь, где, -- тихо пробормотал Печенюшкин. -- Долго искать не пришлось бы... Лизок, дашь поносить? Напрокат. -- Оно, между прочим, работает! -- Лиза все еще не верила в случившееся. -- Жаль, я сама не видела. Расскажи, Алена! Аленка рассказала. -- Это побочное назначение, -- кивнул Дракошкиус. -- Я знаю о нем. Открыл случайно. Потому и вручил кобре. В ознаменование заслуг перед страной. Тогда я был еще новоиспеченным Великим Магом. В Фантазилье такое свойство у перстня неудивительно. Кто бы подумал, что оно -- всего лишь маскировка истины! -- Нам везет! -- обрадовался Лампусик. -- Осталось найти Тыщенцию Кувырк. Ведите нас, фантмейстер! -- Легко сказать, -- поморщился Печенюшкин. -- Я же изгнанник. Воля народа и моя клятва -- покинуть эти стены не могу. Разве что... -- он сделал паузу в сомнении, -- колдунья появится здесь сама... Услышав команду Фурианы, Сморчков облегченно вздохнул, оттолкнулся и полетел в пропасть. Глубоко внизу он замедлил падение, немного не достигнув дна, и спрятался в стороне, за нависающей глыбой поросшего мхом камня. Высокий, наклонно росший кустарник, сквозь кроны которого пролетел Сморчков, помешал даме в черном увидеть приземление князя. Фуриана не рассчитывала, что пылкий ее жених разобьется всмятку. Заморочкин раздражал колдунью, хотя бы временное его отсутствие давало все же передышку. Между тем время шло, и с каждой минутой таяли надежды, а беспокойство нарастало. Дама в черном уже собралась покинуть выступ горы, сидя на котором напоминала издали мрачную фигуру грифа. Неожиданный, едва слышный скрежет в глубине скалы прозвучал для нее божественной музыкой. Бур работал тихо. Шум почти не увеличился, когда ближайший к Фуриане камень треснул, брызнули в стороны осколки, и заостренная, сине-багровая верхушка сверла появилась наружу. Желтый берет расцвел над отверстием. Десантник хотел выбраться весь, но плечи мешали ему. Фуриана жадно подалась к Косоголовому. -- Приказ выполнен на шестьдесят семь процентов, -- выдохнул бурильщик. -- Около трех десятых я округлил, простите, любовь моя. Двое уничтожены. Это девчонки. Третий не поддается -- это дракон. У негодяя крепкие крылья -- ни царапинки... Собственно, все остальное не слабее. Почему-то он оказался ближе к входу, чем вы... -- Молчите, -- шепнула дама в черном, помня о коварном Сморчкове. -- Я лезу к вам. Пол далеко? -- Метрах в трех. Прыгайте, я подхвачу вас. Сожму в объятиях... -- желтый берет утонул в дыре. Фуриана простерла над отверстием руки, затем подняла их вверх, сомкнула ладони и, солдатиком, бросилась, как в воду, в темноту пещеры. Едва исчезла колдунья, дыра в камне заросла. Князь Сморчков-Заморочкин, обладавший собачьим нюхом, все-таки опоздал. Поднявшись с другой стороны скалы, он достиг выступа за площадкой почти к самому концу разговора. Не раздумывая, Сморчков бросился в дыру вслед за Фурианой. С размаху ударившись лбом о камень, чародей взвыл и, подпрыгнув, словно мяч, болтая руками и ногами, полетел в пропасть снова. Глава шестая СТАНЦИЯ ПЕРЕД ПРЕИСПОДНЕЙ "У нас есть все, кроме ума и денег..." Фразу эту лет двести назад частенько бормотал Кильдым Шалманов, ближайший подельник Сморчкова в разбойничьей шайке. Деньги в удалой ватаге точно не задерживались. Что касаемо ума, видно, и его недоставало у горячего, вспыльчивого Кильдыма. Доверившись Пимену во хмелю, после удачного грабежа, той же весенней ночью он успокоился навеки с разбитым тяжелым кистенем черепом. Разбойники нашли тело часового утром, неподалеку от лагеря, на заснеженной, в черных редких прогалинах, поляне. Сморчков в это время был уже далеко. "...Все, кроме ума и денег..." -- Князь Сморчков-Заморочкин мерял шагами тайное убежище во дворце. Находясь во власти тяжелых неотвязных мыслей, он смутно помнил, как добрался сюда от Драконьей пещеры. "Деньги -- сор, их давно нет в Фантазилье. Бог наказал меня, лишив ума. Вылез раньше времени, поторопился. Бежать, находясь на вершине власти! Немыслимо!.." Нюх говорил о том, что исчезать надо срочно. Отход на всякий случай был заранее подготовлен. Люк под флорентийским ларем вел в подземный ход, выходящий на поверхность далеко за городом. Не запачкав рук, Сморчков вырыл его сам, пользуясь недавно обретенным могуществом. Поспешив, можно было к следующему утру оказаться в далеком, густонаселенном, бурно растущем Усть-Бермудьевске. Затеряться там, сменив биографию и внешность, вновь затаиться на долгие годы -- не представляло сложности для опытного негодяя. Хождение во власть закончилось плачевно? Пусть! Следующая попытка окажется удачней... Заморочкин снова и снова обводил глазами краденое великолепие зала. Отодвинуть ларь, нажать тайную пружину, исчезнуть... Не хватало последней капли решимости... На бешеной скорости Косоголовый мастерски вписался в поворот, влетел в студию, затормозил. Вертолет тряхнуло. -- Попалась, птичка! -- Федя бросился к машине. -- Слазь! Все злодейства твои налицо! Держи ответ немедля! Приземлив транспортное средство, десантник спрыгнул. Фуриану, боком сидевшую на раме, он подхватил с легкостью, как амазонку с седла, и осторожно поставил на ноги. Даму в черном пошатывало. -- Что со мной было?.. -- Она скользила по студии невидящим взглядом. -- Сон? Наваждение?.. Заговорщики, дворец, страшные сказки, переворот?.. -- Ври больше! -- Домовой жаждал мести. -- Овечкой прикинулась! А кто мне в руки острый меч пихал?! Кто душу невинную погубить уговаривал?! -- Да... Я вспоминаю... Какой ужас... -- Журналистка, выпущеная Косоголовым, свалилась бы на пол, но оказалась в кресле, сотворенном неизвестно кем. -- Постепенно, исподволь, чужое существо завладевало мной. Я не могла противиться. Фурианы оставалось все меньше. С каждым днем, с каждым часом. В последние дни совсем другое имя чудилось мне, бремя иной судьбы становилось моим собственным... Тыщенция Кувырк... -- У талисмана, изготовленного Базилевсом, есть весьма полезное свойство, -- проговорил Дракошкиус. -- В присутствии главного носителя зла камень, если произнести начало заклинания, лучится красным огнем. Перстень Елизаветы -- я полагаю, мы вправе называть его так. Испытайте нашу гостью, Пиччи. -- Безусловно! -- Перстень со скорпионом красовался теперь на безымянном пальце Печенюшкина. -- И все же, я думаю, мы отрабатывали ложный след. -- Он пытливо взглянул на Фуриану. -- Хороший санаторий -- вот что необходимо нашей гостье. Бедняжка еле жива. Здоровье ее расшатано. Сейчас влияние демонических стихий нарушилось, сюда, в мастерскую, им не проникнуть... -- Необходимо исключить даже тень подозрения! -- Казалось, грозный дух полководца-дяди витает над драконом. -- Протяните руку, Пиччи-Нюш! Смотрите на камень! "Как пух с тополей, как торосы из льда..." Дракошкиус привстал, расправляя крылья. В студии потемнело. Лиза не могла различить сидящую рядом сестренку. В наступившей тишине нервно закашлялся слон. -- Мимо! -- закричал непосредственный Косоголовый. -- Подозреваемая оправдана! Ну и темень, господа! Включите солнце! Свет залил мастерскую. -- В глубине своей чистой души, -- не унимался десантник, -- я догадывался, что красота безгрешна. Теперь мое сердце отдано другой, но Фуриану я буду обожать, как сестру. Точнее, как кузину! Ты позволишь мне это невинное чувство, Лиззи?! -- Запросто! -- хмыкнула Лиза. -- Тем более, что других обещаний я тебе и не даю. Поклонничек! У меня папа ненамного старше! -- Это нас и сблизит, -- заверил Косоголовый. -- С нетерпением жду знакомства. Скорее бы обратно, на Землю! Хотя, разумеется, я готов совершить десяток-другой подвигов! Фуриана тихо спала в кресле. Дыхание ее было ровным, лицо порозовело -- по-видимому, душевные силы возвращались к журналистке. -- ...Фитилек должен появиться вот-вот, -- объяснял Дракошкиусу Пиччи, едва слышный из-за трескотни Косоголового. -- Пока я даже не хочу говорить вам о своих подозрениях. -- Дядюшкин талисман не даст ошибиться, -- возражал дракон. -- Время идет впустую. Что если ваш разведчик захвачен врагом? Лиза прислушалась. -- Ты ждешь Фитилька? А куда он постучится? Или ты уже разъединил входы студии и пещеры? -- Конечно, нет! -- Печенюшкин расцеловал девочку. -- Может, и я старею? Ты первая вспомнила, Лизонька, мой долг растет. -- А сколько я прокалывалась? -- созналась Лиза. -- Произведем взаимозачет долгов. Чувствую, авторские права на пьесу тебе достанутся. Там, наверное, половина -- это твои поправки. -- Глупости! -- Пиччи с ходу отверг соавторство. -- На готовеньком легче всего советы давать. А в следующий раз они тебе и вовсе не понадобятся... Ладно, прости, я отвлекусь на минутку... Едва Печенюшкин закончил свою короткую, но хлопотливую работу, как снаружи послышался тихий, настойчивый стук. Выяснилось, что Фитилек, не найдя двери в студию на прежнем месте, провел больше часа в терзаниях и неизвестности. Сведения, доставленные эльфом, оказались столь важными, что Дракошкиус мгновенно засобирался в дорогу. Он захватил фляжки с живой водой -- иначе фантазильский воздух мог, чего доброго, внушить и ему стойкую ненависть к Пиччи-Нюшу. Федя, Никтошка, Лампусик и Фитилек сопровождали дракона. -- И не выдумывай, Флора! Слава Богу, что я привыкла к твоим глупостям! Я тебя не слышу, повторяю, не слышу! Хочешь раньше времени свести меня в могилу?! -- Хлоя, я поеду одна! Не желаешь, оставайся дома! Два часа по радио играют Чайковского. "Лебединое озеро". И никаких новостей. Значит, в Волшебном Совете что-то случилось. -- А ты поможешь?! Приедешь и разберешься? Парализованная старуха спасает Фантазилью? Флора, я сейчас буду громко смеяться, держи меня! -- Самоходные метлы очень удобны. Кажется, моя стоит за дверью, в коридоре, -- тетушка Флора с трудом поднялась и упрямо заковыляла к порогу. -- Я поеду с тобой! -- Тетушка Хлоя всплеснула руками. -- Пускай это будет последнее путешествие в моей жизни! Как вы думаете, могу я оставить сумасшедшую сестру?! -- У тебя доброе сердце, Хлоя! Только не говори мне "нет"! Кто знает, вдруг мы чем-то поможем поглупевшим фантазильцам? -- Все лекарства я кладу в сумку под сиденьем. И немедленно выпей двадцать пять капель кардиостата! Сейчас я приготовлю... Вот, возьми... Боже мой, звонят! Два дня никого не было... Кто там?! -- Откройте, пожалуйста! -- тонкий жалобный голосок послышался снаружи. -- Мой друг сильно обгорел. Мальчишки попали в него ракетой. Много ли нужно эльфу?!. -- Одну секундочку! -- Дверь распахнулась. -- Где вы? Я не вижу! Ах, вот, простите! Я сразу не заметила, вы так малы! Трое эльфов, как радужные мотыльки, впорхнули в коридор, держа неподвижное тельце четвертого. -- Сюда! -- распорядилась тетушка Хлоя. -- Кладите его на стол в гостиной. Сейчас я надену очки, посмотрим, что можно сделать. -- Хлоя, боюсь, мы опоздаем! -- Тетушка Флора беспокойно стучала палкой в коридоре. -- Оставь их здесь, дай нужные медикаменты, пусть дождутся нас. Полетели! -- Ай, Флора, помолчи! Присядь пока, ты натрудишь ногу! Я наложу мазь, дам крупицу униспаса, сделаю перевязку. Пять минут! Ну, от силы, семь! Семь минут обернулись получасом. Эльф был очень мал, а старческие руки дрожали. Тетушка Флора все беспокоилась и даже один раз демонстративно зазвенела щеколдой, но сестра ее не могла бросить больного. Тем более что друзья пострадавшего мало смыслили в медицине -- их неумелая помощь скорее мешала престарелой фее. -- Мое терпение кончилось! -- объявила тетушка Флора. -- Хлоя, я улетаю! Жди, я скоро вернусь или пришлю за тобой! Здоровой рукой она успешно отперла дверь и сделала несколько шагов обратно, в глубь коридора, чтобы прихватить метлу. -- Здесь открыто?! Дома ли хозяйки? -- Дракошкиус, хоть и сильно уменьшенный, едва протиснулся внутрь. Шум, поднятый им, достиг ушей тетушки Хлои, опасливо выглянувшей из комнаты. -- Кто это?.. Мурлыка Баюнович?!! Вы живы?!! Я упаду в обморок!.. Нет, не падаю! Какое счастье! Флора, я всегда говорила, что добро победит! Ты слышишь?! Как побледнела! Ловите ее, это Флора падает в обморок! Ой, крышка подпола открыта, сейчас она рухнет вниз!.. Резиновый хобот, метнувшись из темной глубины, поддержал теряющую сознание старушку. Фею перенесли в гостиную, уложили на диван. Эльфы, неловко рассыпаясь в благодарностях, улетели, неся перевязанного товарища. Тетушка Хлоя суетилась над сестрой, понемногу возвращавшейся в сознание.