мiкрiя!), шараха?ться набiк перелякана росомаха, щiльнiше пригорта?ться з остраху до сво?? лапи в барлозi ведмiдь. А навкруги казковi шати - снiговим шаром уквiтчанi вiти дерев, а пеньки стоять з височенними на них слiпучо-бiлими шапками, мов зустрiчають вас старовиннi бояри у фантастичних володiннях царя Берендея. Так i зда?ться, що он з-поза того стовбура товстелезно? смереки вийде нiжна Снiгуронька й тихо-тихо привiта? вас: - Чолом тобi, охотничку-стрiлочку! Нi пуху тобi ще й нi пiр'ячка! А ви мчите, а ви мчите, а за вами сани, а на санях дiжка, i сокира, i вiрьовка, i сiль... Идет он густою тайгою, Где пташки одни лишь поют. Не всю путь до перемоги над лосем, певна рiч, буде так весело, бо людина - ? людина, отже й ви, розумi?ться, вiдчу?те через два-три тижнi втому, але ж, я гадаю, що ви вже почува?те, що й лось притомився, бо слiди його все глибшi, все важчi. Пiдбадьорiться, - ось-ось перемога! Ви вже бачите, як перевтомлений звiр хапа? язиком снiг i все частiше, все частiше вiн його хапа?. Тому доказ - довгуватi ямки обабiч лосьового слiду. Щоправда, ви вже весь пару?те, як киплячий самовар, але то нiчого: бiльше руху, бiльше енергi?! Вже недовго... Днiв через п'ять-шiсть ви вже наближа?тесь до лося, бо вiн уже не бiжить, а тяжко йде, ступа?. За два-три днi вiн од вас не далi як на п'ятсот метрiв! Натиснiть, голубе, натиснiть! Аж ось ви бачите, що звiр упав. Потiм пiдвiвся, ступнув разiв iз десять i знову впав. Ще раз пiдвiвся, двiчi ступнув i впав. Лежить! Ви пiдбiга?те на лижах до нього i пада?те на звiра. Звiр тяжко диха?, i ви тяжко диха?те. Звiр висолопив язика, i ви висолопили язика. Отак звiр i ви лежите днiв зо два! Але яка радiсть розтина? вашi груди! Бо ви зверху! Приблизно днiв через два звiр тяжко пiдносить голову, поверта? до вас свою вкрай стомлену морду! - Стрiлятимеш чи рiзатимеш? - пита?. - Почекай, дай трохи вiдсапну! Вiдсапу?тесь далi... - Ну, що ж, - каже лось, - не хочеш убивати, почвалаю я далi: я звiр, а ти мисливець, менi вiд тебе тiкати треба! - Та полеж, - кажете ви, - вiдпочину й застрелю! - Нi, побiжу, - я гордий! Iзсунься з мене, бо я не встану! Пiдвiвся лось i почвалав. Але вiн далеко не пiде, - ноги вже йому не служать, i вiд смертельного гону в нього невроз серця. Ви пiдводитесь i стрiля?те. Лось - мертвий, а ви поки що живий. Тодi вже бiлуйте, солiть м'ясо, напинайте шатро, встановлюйте радiостанцiю, визначайте орi?нтири й викликайте радiограмою дружину з дiтьми. При?здить родина, може, ще хтось i знайомий завiта? - ну, тут уже бал i все таке iнше. Святку?те, доки не з'?сте всi?? солонини з лося. Голову ви зразу ж одрубали, як трофей, щоб потiм повiсити ?? в кабiнетi й увесь час задаватись, що ви вбили лося. А як дружини не викликатимете, - грузiть солонину на санки й додому. Коли повернетесь додому, в Ки?вi буде вже двi лосячих голови: одна у вас, а друга в мого приятеля. Я про не? вже згадував. Мiй приятель хотiв був подарувати менi ту голову з страшними рогами: - Забери, - каже, - будь ласка! Трофей же який! - А чого, - питаю, - ти сам не пиша?шся з такого трофею? - Та куди ж я його приткну? У передпоко? - в хату не ввiйдеш, в кабiнетi - теж нема де повернутися! Сама тобi голова! Забери, будь ласка, я доплачу! 1946 ДРОХВА Як пiдете ви з хутора на гору, отуди, де колись стояв млин-вiтряк, а потiм звернете на межу, помiж пшеницями, та спуститесь тою межею трохи нiби в дiл - на шлях, що простягся з хутора В'язового до церкви, що в нiй на Покрову храм бував, так ви собi i йдiть тим шляхом далi. Минете церкву, а потiм Куликами, Куликами (це куток на селi, де всi Кулики живуть) аж за мiстечко вийдете. Вийшли ви за мiстечко й прямуйте далi. Перша дорога, праворуч, буде на Тернiвщину, а друга - далi, на Шенгерi?вку. Нi на Тернiвщину, нi на Шенгерi?вку ви не звертайте, а все прямо, все прямо йдiть! Минете Халде?вщину, а там уже швидко й Дуб'яги будуть. Од вашого хутора до Дуб'ягiв буде не бiльше, мабуть, як кiлометрiв iз вiсiм. Щоб не сумно вам було йти, ви б могли проказувати, iдучи межею помiж пшеницями: По ниве прохожу я узкою межой, Поросшей кашкою и цепкой лебедой! Так ви ж не вмi?те ще такого проказувати, бо вам iще тiльки сiм рокiв... Проказувати ви таке вмiтимете тiльки через два роки, коли Марiя Андрi?вна, старенька-старенька вчителька, яка, коли надворi i весна, i сонце, - так i тодi вона в теплу хустку кута?ться, бо вже вона старенька, i все, бiдна, кахика?, - навчить вас. Так тiльки через два роки вона вам скаже: - Оцi два рядочки, дiтки, ви менi на завтра щоб напам'ять вивчили! Оцi: По ниве прохожу я узкою межой, Поросшей кашкою и цепкой лебедой! - От ви ?х i вивчiть напам'ять! Усе вам тут зрозумiло? А хто зна?, що тако "цепкая"? - Я знаю, - пiдносите ви руку, всю в чорнилi. - Ну, скажи! - "Цепкая"... То ? цiпок, так це - патериця, вродi як хлопець, вiн, а "цепкая" так це - патериця-дiвчинка, вродi як вона... Марiя Андрi?вна смi?ться i вiд смiху ще дужче кахика?: - Нi, не те, не те, - каже вона, - "цепкая" це така, що дуже чiпля?ться! - Чiпка, значить? - вигуку?те ви з усiма в хорi. - Ну да, чiпка! Так "чiпка" це буде по-нашому, а "цепкая" - це по-росiйському! Розумi?те? - Ага! - знову хором. А на другий день ви вже впевнено проказу?те Марi?' Андрi?внi: По нивi проходжу я вузькою межою, Поросшей кашкою й чiпкою лободою. - Та не "чiпкою", а "цепкой"! - А я забув, що так треба! Так я вдруге! - Ну, ну! - Поросшей кашкою i... Тут ви зупиня?тесь, дума?те трохи, потiм у думцi самi собi кажете "Ага!" й з притиском переможно кида?те: - I чiпкою лободою! Марiя Андрi?вна, посмiхаючись, лагiдно маха? рукою: - Сiдай! Де тепер могилка лагiдно?-лагiдно? Марi? Андрi?вни? Уклонився б я могилцi ??, бо вона ж, було, навчить нас "О" писати: "Бублик, бублик, дiтки, пишiть! Кругленький! Оце й буде "О"! - а потiм розгляда? зошити: - Ой, хороший хлопець! Яке "О" гарне написав! I руки не дуже в чорнилi! На ось тобi - цукерка! Хай би на ?? могилцi навеснi, як бузок розпуска?ться,. хай би весь час соловейко тьохкав! Так виходить, значить, що про "кашку" й про "цеп-кую лебеду" ви, йдучи межею помiж пшеницями, ще проказувати не вмi?те, бо ще не навчились. Так ви волошки рвiть... Та васильки, та дзвоники, та конюшину, та ромашку! Цiлий великий-великий снiп ви тих квiтiв нарвете, а потiм березкою його зв'яжiть i несiть! А як iще вам сумно, тодi ловiть на колосках жучка-кузьку. Вловили - й за пазуху. А як уже назбира?те кузьок аж пiвпазухи, вони там лазять, шелестять i лоскочуть вас, лоскочуть. Вам не сумно тодi буде i ви, пiдстрибуючи, аж на Дуб'ягах опинитесь! А на Дуб'ягах куркуль живе, що з глечика горiлку п'?. Приходите, а в садку за столом куркулi два сидять та горiлку з глечика п'ють. А потiм, як нап'ються, то й крикнуть: - Даниле! Запрягай Жолудя й Горiлку в гарбу, та щоб повнiсiнька гарба сiна була! На дрохви по?демо! А ти з нами по?деш? - пита? мене куркуль. - По?ду, - несмiливо кажу я. - От i добре! На гарбi сидiтимеш, конi поганятимеш! Добре? - Добре! - От i гаразд! А я й питаю вусатого дядька: - Дядьку! А що воно таке за дрохви? - Хiба не чув? - Не чув! - Птиця така велика, як двi гуски вкупi! Степова! В степу плодиться! Полохлива! - Ага! От на гарбi й по?хали! Повна гарба сiна, та ще кругом i бур'яном обтикана! Я спереду сиджу, конi поганяю, рушницi на сiнi лежать, кошик з глечиками та з харчами. А дядьки лежать горiлиць на гарбi й намагаються спiвати: Вилiтали орли з-за круто? гори... Але дотягали вони тiльки до "круто?", а на "круту гору" видертись нiяк ?м не щастило, вони з "круто?" зсовувались на початок, звiдки знову "вилiтали орли". Так усю дорогу тiльки те й робилось, що "вилiтали орли", а що з тими орлами далi було, куди вони вилiтали й чого вони вилiтали, - для мене й залишилося тодi та?мницею. Оце було мо? перше полювання на дрохву! Коли далеченько ми вже в степ од'?хали, один з дядькiв каже: - Подивись-но, Дороше, чи не видно? Дядько встав на гарбi, я спинив конi, i почав дядько дивитись на всi боки! Дивився вiн довго, а потiм i каже: - Отам за ожередом нiби щось таке бовванi?! На конюшинищi! Звертай на оцю межу й прямуй на ожеред! - каже менi дядько. По?хали межею... Стали бiля ожереду. Дядько вилiз на ожеред, подивився сюдн й туди, злiз, пiдiйшов до гарби: - ?сть! - каже. - Семеро! Тiльки ж як до них пiд'?хати? Говорили щось вони, говорили, а потiм мене почали вчити, як менi ?хати. - Ми, - кажуть, - ?хатимемо та по дорозi непомiтно з гарби попада?мо й заляжемо отам у пшеницi, а ти ?дь аж отуди, та, не до?здячи байрака, звертай лiворуч i об'?зди ?х, дрохви, з того боку. Трохи про?деш, а потiм завертай конi i ?дь назад, трохи вже до дрохв ближче. Як до?деш знову до байрака, вертайся назад i ?дь ще ближче до них. Наганяй нiби ?х на нас. Та не витикайся з гарби, щоб вони тебе не побачили! I не нокай, i не цмокай! Потихеньку ?дь! Зрозумiв? - Зрозумiв! - Паняй! По?хали... Дядьки дорогою з гарби повипадали, а я попрямував до байрака, там звернув лiворуч i по?хав. Як до?хав до конюшинища (конюшину вже було викошено) - побачив оддалiк табунець якихось великих птахiв, що паслися на конюшинищi. Я все робив так, як казав менi дядько Дорош. I туди ?хав, i назад повертався, i знову туди повертався, все до тих птахiв наближаючись. I дуже вже менi закортiло роздивитися ?х. Особливо отого, найбiльшого, що весь час, голову високо пiдвiвши, на гарбу на мою поглядав! А з-за бур'яну погано було видко. От я встав на гарбi й визирнув через бур'ян. Як розженеться найбiльший, а за ним i всi, - знялися й полетiли. Я так i впав у гарбу! А вони полетiли не на дядькiв, а вбiк! Пiд'?хав я до дядькiв: - То ти ?х наполохав? - пита? дядько Дорош. - ?й-бо, дядечку, нi! Я сидiв, як ви сказали, а вони чогось налякалися й знялися! - Ох, i полохлива, ох, i сторожка птиця! - зiтхнув дядько Дорош. А другий: - А ну ?х к лихiй годинi! Пiдвертай до ожереду! Пiд'?хали ми до ожереду, витягли дядьки з гарби кошика, прослали пiд ожередом попону... - А ти коням сiна пiдкинь! - наказав менi дядько Дорош, - та розгнуздай! Умi?ш? - Умiю! Ну, потiм уже полювання дрохв було таке: я коники ловив, а дядьки з глечикiв у чарки наливали та закусювали. А потiм спiвали, - i пiд ожередом, i на гарбi, як додому ?хали, i в садку, як додому при?хали, а я на ослонi дрiмав. А дядько Дорош все намагався довести, що: - Дрохва, - вона дуже полохлива птиця! Дуже полохлива! А ви кажете! Я заснув. А дрохва таки справдi дуже полохлива i дуже сторожка птиця. Полюють ?? отак, як ото ми колись iз дядьком Дорошем полювали: гарбу i воза обтикують бур'яном, гiлками з листям, а потiм, об'?здячи табуна, наганяють поволеньки на схованих охотникiв. - А найцiкавiший спосiб полювати дрохву - це пiдкрастись до табуна на пострiл i торохнуть. Пiдкрадатися треба дуже обережно i дуже здалеку. Забачили ви табун далеченько, так кiлометрiв на три в степу, - лягайте й починайте лiзти. I все придивляйтесь, щоб так перелазити - од кущика травицi до кущика будякiв чи бур'янцю якогось, кураю тощо... Лiзти найкраще на черевi, кашкета - в кишеню, голову пригнути низько до землi, бо дрохва найбiльше голови людсько? ляка?ться! Отак i пiдлазьте, пiдкрадайтеся! То нiчого, що на другому кiлометрi вашого пiдкрадання ви вже не штанами будете лiзти i не сорочкою, а голими лiктями й голими колiньми, що на третьому кiлометрi вже з колiн i з лiктiв кров капатиме, - то нiчого, - то якраз i найсильнiшi i найпекучiшi суть моменти полювання дрохви, - нiяка благородна й велика дичина задарма не да?ться, а дрохва, коли це не вона, а вiн, дудак, майте на увазi, що вiн важить пуд, цiлий пуд, а смальцю з нього цiлий глечик, а вишкварок - пiвпiдситка. Та ше майте собi на увазi, що дрохвячий смалець не тiльки для кашi, бо то вам не гусячий смалець, а то смалець дрохвячий, - вiн од бешихи сильно дуже допомага?! От вам: пуд м'яса, глечик смальцю, пiдпiдситка вишкварок i нiяко? нi у вас, нi у сусiдiв бешихи. От що значить дрохва! Та ще до всього цього й гордовите: - Дрохву вбив! О! Так що ж ви будете дивитися на якихось там три кiлометри пiдкрадання, на штани та на сорочку й на обiдранi колiна та лiктi! Дрiбницi то все! Не звертайте на них уваги й пiдкрадайтеся далi. Пiдлiзти треба на пострiл, - це, значить, метрiв на п'ятдесят-шiстдесят, не бiльше! Шрiт ма? бути крупний - два-три кулi, а то й картеч, бо птиця велика. Ну, вже недалечко залишилося, метрiв з п'ятдесят! Останнi зусилля, ще метр - i дрохви... здiймаються й летять! Ви стрiля?те "у божий свiт, як у нову копiйку", сiда?те, дерете натiльну сорочку i перев'язу?те колiна й лiктi! А потiм уже потихеньку йдете додому. I уявiть собi, що дрохви, як правило, зриваються й летять завжди саме тодi, як вам залишилось пролiзти ще тiльки не бiльше як один чи два метри. Характер у них такий! Ви, ясна рiч, не повiрите, але одного разу я таки вбив дрохву. Убив, не пiдкрадаючись, а просто так - устрелив та й вже! Невеличкий, так iз десяток, табунець дрохв, бачу, летить i сiда? на буряках... Я бродив з рушницею в степу, полював перепiлки, а в запасi було в мене кiлька набо?в з крупним шротом. Перезарядивши свою централку, пiшов я проти вiтру по буряках на те мiсце, де сiли дрохви. Було це в серпнi, вiяв невеличкий вiтерець. Бурячиння було високе й лапате, вiтерець по нiм тихенько лопотiв, я поволi й потихеньку йшов, i дрохви мене пiдпустили, бо, очевидно, шум мо?х крокiв заглушало лопотiння гички. Знялися вони недалечко, метрiв за сорок, - я вистрелив, i-о, радiсть! - одна з них каменем на землю. Пiдбiг - ?сть! Я не скажу, щоб це був дудак, на цiлий пуд вагою, це не був дудак, а скорiше - дудочка, i до пуда ?й було дуже далеко. А проте ж - дрохва! Справжня дрохва! Додому я ?хав гордий, з вокзалу до квартири йшов гордий, а як увiйшов у хату, нi на кого i не дивлюсь. Домашнi всi питають: - Що за птиця? А я крiзь зуби: - Що? Дрохва! Не бачите, що?! Дiзналися родичi, знайомi, товаришi. - Правда, що дрохву вбив? - Убив! - Коли ж на дрохву? - Та заходьте, - кажу. Пiдрахував я, скiльки на дрохву прийде, - вийшло чоловiка з двадцять. Я й кажу дружинi: - Зна?ш, - кажу, - що? Не помiстяться всi вони в нас! Оддам я дрохву, хай там приготують, а ми всi туди пiдемо та й посидимо, дрохви по?мо! - Добре, - каже дружина, - клопоту менше! Я так i зробив. Однiс дрохву. Куди, - пита?те, - однiс? Не скажу, бо й ви туди ходитимете! Принiс дрохву та й прошу: - Приготуйте, будь ласка, на завтра! - Дрохва? Е, нi! На завтра не вийде, бо треба на двi доби в землю закопати, потiм - добу в оцтi вимочувати, а потiм уже смажити! На суботу якраз i вийде. - Ну, добре! - кажу. Сповiстiв я всiх, що дрохву ?стимемо там-то й там-то, в суботу. Зiбралися ?сти ту дрохву двадцять вiсiм чоловiк. А я ще раз кажу, що дрохвi мо?й до пуда дуже далеко було! Та й чи вистачило б для тако? кумпанi? й дудака на пуд вагою?! По?ли дрохву, з'?ли ще iндичку й гуску (це вже свiйськi птахи) i салату олiв'? порцiй з п'ятнадцять з'?ли, було там iще й де-воляй, i карського шашлику! Рiзноманiтно? там було, одне слово, дичини! Вiтали всi мене з щасливим полем, кричали, щоб менi й далi не було "нi пера нi пуху", а потiм спiвали. На ранок були вдома довгi балачки, але вже бiльше не про дрохву, а про квартиру, про дрова, про черевики для доньки. Балачки закiнчилися сентенцi?ю приблизно такого змiсту: - Та доки ж я i взимку у лiтньому пальтi ходитиму? - Та ти ж сама розумi?ш: дрохва! Не часто вона трапля?ться! - Дрохва?! - перебивають вас. - Дрохву чоловiк на зиму в теплi кра? проводжа?! А в декого з чоловiкiв жiнка взимку мерзне! Рiзниця! Ну, взяв би та випадково й промазав, коли вже вона така рiдкiсна птиця! - Та я ж устрелив випадково! Хiба ж я хотiв, чи що? - Слава богу, що не часто вона трапля?ться, - перебивають вас iзнову. А вже Миколi Iвановичу, що ото дрохву вам lege аrtis* (* По-мистецькому (лат.).) готував, при зустрiчi ви кажете: - Дрохву, значить, два днi треба в землi тримати перед тим, як смажити? - Не менше! - одказу? Микола Iванович. - Тодi вона позбавля?ться специфiчного, не дуже при?много запаху! - Слухайте, - кажу, - Миколо Iвановичу! Як удруге коли-небудь принесу я вам дрохву готувати, держiть ?? в землi не два днi, а мiсяцiв зо два! - Не витрима?, - зогни?! - От i добре! Не так багато я заробляю, щоб дрохви ?сти. 1946 ДИКИЙ КАБАН, АБО ВЕПР Чого воно так: коли говорять "дикий кабан" - так не страшно, а як - "вепр", так уже й мороз нiби поза спиною i волосся на головi ворушитись почина?? Воно, мабуть, саме слово "вепр" - страшнувате, - якесь таке, нiби з великими iклами й погрозливо хрока?... - Вепр! На Полтавщинi, недалеко славного мiста Гадяча, ? село Веприк, - хоч воно i не дорослий "Вепр", а тiльки маленький, тiльки ще "Веприк", але я гадаю, що колгоспникам там, мабуть, увесь час страшно, - ану ж вiзьме малий "Веприк" та на великого "Вепра" й виросте? Що тодi?! Найстрашнiший дикий кабан - "одинець", - це запеклий кнур-iндивiдуалiст, старий досвiдчений кнуряка, що прибива?ться до табуна тiльки тодi, коли свинi весiлля справляють. Вiн тодi сво?ми страшними iклами розганя? кнурцiв-парубкiв, усi його рушниками перев'язують, вiн сидить, хрока? й чавка?, як колись пан-помiщик на весiллi у сво?х крiпакiв, i йому, як i колишньому кнуровi-помiщиковi, належить право "першо? ночi". Дикi кнури-одинцi, що звуться ще за сво? величезнi страшнi iкла - сiкачами, вигодовуються на справжн? страховидло, сильне та люте. Собак вони сво?ми iклами одним ударом сiчуть, на беф-строганов, а охотник, як побачить сiкача, зразу бере на мушку або дуба, або грушу i сидить там тихий, як горличка. А потiм уже всiм i розповiда? пiсля четверто? стопки: - Сiкача вчора стрiляв! Iду, зна?те, очеретом, коли чую, щось сопе! Дивлюсь, а воно, як гора! Я зразу думав, що паровик обтiка?мо? форми зiйшов з рейок i болотом котить. Придививсь - а воно сiкач! Я, звичайно, не розтерявся, - у лiвому стволi в мене жакан, - я його в лоб як жахну, - а вiн тiльки головою покрутив, куля одскочила та недалечко вiд мене й упала. Тiльки трохи сплющилась! Я не розгубився... А коли я взагалi розгублююсь, скажiть? Да... Я не розгубився та зразу за фiнку, та до нього! Розмахуюсь, а вiн менi й каже: "Злiзайте, каже, дядьку, з дуба, чого ви туди залiзли?" Да... Я, звiсно... - Стiй-стiй! Що ти буровиш? Хто каже? З якого дуба? - Та не перебаранчай! Я до нього з фiнкою, вдарив його пiд лiву пахву, якраз проти серця! "Ага, - кричу, - попався, - кричу, - веп-п-пиррр. Не з таких, - кричу, - я, щоб сiкачiв боятись!" Та на нього верхи! Сiв верхи й держусь за гiлку! А вiн менi знову: - "Та злазьте, - каже, - дядьку, кабан у Пилипову балку побiг!" А я йому: "Злiзай, кажеш?! Не злiзу, поки, - кричу, - не рiшу тебе тут!" А вiн менi: "Я, - каже, - веп-п-пиррр сi-сi-сi-ка-ка-ка-ч..." Тут уже пiдходить хазяйка: - Може б, - каже, - ви, Стратоне Стратилатовичу, прилягли трохи? - Не злiзу! - кричить Стратон Стратилатович. Потiм уже беруть Стратона Стратилатовича пiд руки й кладуть на канапу. А вiн i на канапi ще добива? сiкача: - Не злiзу, - кричить, - доки не рiшу! I так-таки нiхто й не довiдався, чи злiз Стратон Стратилатович iз страшного вепра-сiкача, чи й досi держиться за гiлку. Сiкач - страшний звiр, так що й пiсля четверто? стопки не дуже злiзеш... Чому ми весь час говоримо про вепра-одинця, сiкача? Бо ми - охотники, ми люди хоробрi, i коли вже йти на дикого кабана, то йти на такого, щоб можна було чим i похвалитися, та й показати було що... Уявiть собi на стiнi у вашому кабiнетi отакенну сiкачеву голову iз страшними зубилами-iклами! Слава не тiльки вам, а й усьому вашому роду-племенi. Ясна рiч, що, полюючи сiкача, можна мимохiдь з десяток менших кабанiв чи свиней настрiляти, але головна ваша мета - сiкач. Поросят не бийте. Убити порося - це все'дно, що встрелити на озерi каченя, що ще й у колодочки не вбилось. Це - шокiнг для справжнього мисливця. Сiкач, незважаючи на свою чималу вагу й короткi ноги, дуже прудко бiга?. Розповiдав менi якось приятель-охотник, дуже досвiдчений мисливець i на птицю, i на звiра, як сiкач бiга?. Кузьма Дем'янович - мого приятеля звуть. - Полювали ми кумпанi?ю у Баб'ячiй балцi, - почав Кузьма Дем'янович... - А Баб'яча балка пiдходить з того краю до глибоченького провалля... Понад балкою - лiс. За проваллям почина?ться болото, поросле очеретами, а далi - рiчка. Полювали ми зайцi, лисички, - що трапиться, одне слово. Був з нами й мiсцевий дiдок-охот-ник. Пройшли ми балку, пiдiйшли до провалля, сiли па горбочку, закурили, вiдпочива?мо. Краса ж яка, куди оком кинеш! Очерети, мiж ними де-не-де озеречка, а за очеретами срiбно-голуба стрiчка рiчки... По той бiк рiчки - лiсочок... Бiля лiсочка - хутiрець на три хати... На узгiр'? бiля хутора овечки пасуться... Чутно, як у хуторi дiвчата "Чорноморця" виводять: Вивiв мене босую, Та й пита?. - Чи ? мороз, дiвчино, Чи не-ма-а-а-?-?-?? Дивився б i не передивився... Слухав би i не переслухав... Сидiли, слухали, з кра?виду милувалися. Аж ось мiсцевий дiдок i каже: - А в цьому, - каже, - болотi табун диких свиней ?! I сiкач тут здоровенний бродить. - Ми всi, - каже Кузьма Дем'янович, - аж попiдскакували! - Де? - Та отут у болотi! - Та невже? - ми до нього. - А чи бачив ?х тут хто-небудь? - А чому ж не бачить? Бачили! А скiльки вони в нас городини та бурякiв перенищили... Я сам сiкача бачив, - пудiв на п'ятнадцять, якщо не бiльше! Страшний звiр! - Ну, ви ж розумi?те, - вiв далi Кузьма Дем'янович, - що ми зразу ж рiшили пройти болото, може ж таки пощастить наткнуться на табун свиней. Було нас шiсть чоловiк. Рiшили так: я, як найстарший, - менi вже тодi п'ятдесят шостий пiшов, - так я пройду од провалля углиб в очерет та тут буду собi чекати, а решта - з того боку зайде i йтиме до мене один од одного метрiв на тридцять-сорок. Загонщикiв у нас, як бачите, не було, - ми самi, мовляв, i за загонщикiв, i за стрiльцiв. Дiдок не схотiв з нами йти: "Боюсь!" - каже. Пiшли ми в очерет, а дiдок спустився в балку: "Мо' - каже, - де зайчика наполохаю". Увiйшов я в очерет, пройшов трохи, став, обдивляюсь. Справдi, нiби стежки якiсь в очеретi - сюди й туди йдуть. Не брехав, видать, дiдок, - сам я собi подумав... Пройшов ще трохи далi в очерет, вибрав таку собi невеличку вродi галявинку, став, прислухаюсь... Не чуть нiчого... Шелестить тiльки очерет, та iнодi десь iзбоку зашарудить болотний щур. I знову тихо. Довгенько я стояв, уже час би й товаришам пiдiйти, а ?х нема та й нема. Я, сказати правду, задрiмав трохи. Стою, дрiмаю! Коли воно щось нiби як шелесне очеретом, та як хрокне, - так я як пiдстрибну! Пiдстрибнув - i крутюсь на мiсцi, не знаю, куди тiкать! А воно вдруге - як хрокне! Так я як прянув з очерету й вискочив якраз навпроти провалля... Почув тiльки, що й од мене щось шелеснуло й подалося в напрямку до рiчки! Та де там було думати, що воно... Я вискочив з очерету й помчав прямо на провалля. З провалля вилетiв, як хорт, добiг до лiсу, й на грушу. Сiв, звiв курка, чекаю. Довго сидiв, нема нiчого. Аж ось чую, гукають: - Кузьма Дем'янович! Кузьма Дем'янович! Агов! Де ви? Агов-гов-гов! - Я тут! - кричу. - На сiкача засiв! На грушi! - Зла-га-га-газьте! - Не злiзу! - кричу. А воно й справдi, я й сунувся, був, iз грушi злазити, - не злiзу. Груша висока, стара груша, i аж до половини нi сучкiв, нi вiття - самий стовбур! Як я на не? видерся, вбийте мене, й досi недопойму... Пiдiйшли товаришi. Зняли мене з грушi. - Бачили що-небудь? - питаю я ?х. - Анiчогiсiнько не бачили! - Та як же ж, - кажу, - не бачили, коли ж щось хрокнуло, та не раз, а аж двiчi. I шелеснуло щось од мене! Я вiд нього, а воно вiд мене. А що хрокнуло, хай мене бог поб'?, - кажу, - сво?ми вухами чув! - Так то ви, значить, - пита? мене Iван Петрович, - на провалля прянули? - Я ж, - кажу, - я! Воно як хрокне, - я думав, що сiкач, i з очерету! - Та то я висякався! - каже Iван Петрович. - Тiльки я сякнувся, воно щось як шелесне бiля мене, а я думав, що сiкач, та й собi од нього до рiчки! Аж ось дiдок пiдходить. Ми на нього: - Де ж вашi свинi? Де ваш сiкач? - Нема хiба? - здивувався дiдок. - I слiду нема, - кажемо. Виходить, пiрнули! - Куди пiрнули? - Пiд воду! Куди ж! - Та хiба ж дикi свинi пiрнають? - Не знаю, як де, а в нас пiрнають! - каже дiдок. - А що ви гада?те, - мiрку? Кузьма Дем'янович, - могло бути! ?сть же ж морськi свинi, могло буть, що й рiчнi ?! - Так отаке-то трапилося з нами на полюваннi кабанiв. Я й досi нiяк недопойму, як я з провалля вискочив, як я на грушу видерся?! П'ятдесят же шостий менi... Пал ото такий, виходить, охотницький! Так отак сiкачi бiгають! Прудкий звiр, - додав Кузьма Дем'янович. Полюють дикого кабана з собаками-гончаками чи спецiально на таку охоту натасканими псами, але здебiльша i найчастiше полюють його з загонщиками. Коли на вас вискочить дикий вепр, ви не встигли втекти, ви вже тодi його, ясна рiч, стрiля?те. Стрiляти треба обов'язково кулею, цiлитись у голову або в серце, бити треба наповал, бо поранений кабан - звiр страшно лютий, вiн кида?ться на охотника, з розгону всаджу? йому сво? страшне iкло прямо в пуп i з криком "Ага, попавсь!" поре мисливця по черевнiй бiлiй лiнi? од пупа вгору до грудей. Коли вiн сам смертельно поранений, - вiн ляга? тут же, поруч охотника. I обидва вони потихеньку вiддають душу боговi. Потiм уже сходяться охотники, лаштають носилки i несуть i свого загиблого товариша, i дикого кабана до машини чи до залiзнично? станцi?. Тi, що несуть загиблого товариша, - дуже сумнi, бо, ?м дуже жалко хороброго мисливця, що впав жертвою благородно? спортивно? сво?? страстi. А тi, що несуть забитого кабана, - дуже веселi, бо "такий мисливський трофей трапля?ться не дуже часто. Коли ви йдете болотом, де обов'язково ? цiлий табун диких свиней i де бродить величезний сiкач, не менш як пудiв на п'ятнадцять вагою, дуже корисно проказувати таку нiби молитву, що за сиво? давнини дуже допомагала на охотi нашим предкам-мисливцям (мiж iншим, молитва ця корисна не тiльки при полюваннi кабанiв, а корисна вона й при охотi на всякого звiра). Така молитва: Ви зорi-зiрницi, Нiч темна темниця, Замика?ш ти i церкви, i хати Ще й царськi палати. Замкни звiрю вуха й очi, Щоб я пiдiйшов i не промахнувся... Коли ви таку молитву прочита?те з вiрою, то, безперечно, зможете пiдiйти до кабана, незважаючи на те, що вiн звiр дуже обережний, i слух у нього, як у найталановитiшого диригента симфонiчного оркестру. З вищенаведеною молитвою можна й треба полювати дикого кабана навiть самому, продираючись заплутаними стежками й перескакуючи з купини на купину в очеретяному болотi. А взагалi, ще раз кажемо, полюють кабана iз загонщикамн. Трапля?ться, i дуже часто трапля?ться, що кабан, почувши чи довiдавшись, що спереду стоять на номерах мисливцi з жаканiвськими в рушницях кулями, i бувши не зовсiм певний, що всi вони прянуть на грушi, - поверта?ться i йде на загонщикiв. Бо вiн звiр хитрий, - вiн зна?, що у загонщикiв, крiм кiлкiв та одчайдушного галасу, в руках нiчого нема?. Випадки такi кiнчаються бiльш-менш щасливо, кiнчаються вони переляком, бо кабан поре людину тiльки тодi, коли його поранено, а так вiн пiдбiжить, хрокне, наляка? й, смiючись, побiжить далi. Було таке й з нами на полюваннi кабанiв, було, було! Брехати не буду - було! Пiдняли загонщики в очеретi на болотi кiлька диких свиней i кабанiв. Пiшли вони на охотникiв. Почулося там бах, там бах! Виткнувся на них i один чималенький, так пудiв на десять, вепр. Чи там у нього стрiляли, чи не стрiляли, я вже не скажу, бо дехто з охотникiв, щоб виднiше було, сидiв на грушi, а тiльки ж вiн крутонувся й помчав на загонщикiв. На всьому скаку пiдбiг до одного парубчака-загонщика, той i "рятуйте, хто в бога вiру?!" не встиг пролящати, як вiн його тиць рилом у пуп! Перекинув, перестрибнув через нього, хрокнув, загигикав i помчав далi. Пiдбiгли ми всi до того парубчака: сто?ть блiдий-блIдий, губи бiлi й трусяться, i нiчого бiльше вимовити не може, тiльки: - Хрокнуло й побiгло! Хрокнуло й побiгло! Нарештi трохи опам'ятався. Ми до нього: - Ну, що, - дуже злякався? - Злякався, тiльки не зовсiм до кiнця злякався! Можна дужче злякатися! - промовив вiн i подавсь у кущi. Так що й загонщикам, як бачите, треба бути пильними. Убили ви дикого кабана. I отодi наста? найтяжчий момент полювання диких свиней. Це - коли вже зберуться на дикого кабана до вас приятелi i вам треба переконати ?х, що це iменно кабан не простий, а дикий. Ви ?м розказу?те про ваше полювання, не пропускаючи найдрiбнiших деталей: i як збиралися ви на охоту, i як ?хали, i як до?хали, як до болота чи до лiсу дiйшли, де стали, скiльки було загонщикiв, як кабан вискочив, як ви не розгубилися, як бахнули, як вiн ткнувся рилом у землю, а потiм знову встав i побiг, а ви його вдруге... В процесi розповiдi ви й свiдкiв назива?те i розплющену кулю калiбра вашо? рушницi показу?те... Ну, всi докази за те, що ви власноручно вбили дикого кабана. I бачите, що нiщо не допомага?: ?дять i хвалять кабана, а не вас! I ви прекрасно зна?те, що, йдучи додому, вони, похитуючись, будуть реготатися: - Дикий кабан! Найшов дурних! А, до речi, почiм свинина тепер? Отакi люди! Невдячнi люди! З'?ли цiлого кабана, випили геть чисто все, до того випили, що на ранок хазяйка iстерично верещить: - Ну, яка це дендя (хазяйка трохи знала по-англiйськи) пiвлiтри карасини випила? Ну, гостi?! Щоб ти менi бiльше диких кабанiв не стрiляв! А вони, приятелi, iдуть ситi й п'янi додому та ще й насмiхаються! Нехорошо! 1946 ГАГАРА Одного разу вiдпочивали ми кумпанi?ю пiсля ранково? зорьки й пiдраховували, скiльки хто з нас не знайшов бито? смертельно качки. П'ятеро нас було дуже досвiдчених охотникiв-влучакiв, дуже цiлких стрiльцiв, що ото: - Ану, пiдкинь картуза! Ану, пiдкинь! Побачиш, як я стрiляю, та до того ж побачиш як у мене ружжо б'?! Пiдкинь! Картуза нiхто не наважувався пiдкидати, бо картуза шкода, а пляшки ставляли. Правди нема куди дiти, - ставляли! Що ставляли, то ставляли... Найцiлкiший iз нас отой що: - Та що менi картуз?! П'ятака пiдкинь! Пiр'я з твого п'ятака посиплеться! Так оцей, найцiлкiший, у чвертку на п'ятдесят крокiв промазав. Та це так, мiж iншим, бо всi ж мисливцi знають, що нiколи на охотi нiхто в порожнi (порожнi, порожнi пляшки! Не вповнi! Нi!) пляшки не стрiля?, такого звичаю в охотникiв не було, нема й не буде! Боже борони! Та й де тi пляшки на охотi вiзьмуться? Так що те, що ми оту чвертку за мiшень поставили, то просто випадок, може, ?диний за всю iсторiю охоти. Так... Пiдраховували ми, значить, хто скiльки з нас не знайшов бито? смертельно качки... Якось так трапилося, що пiдiйшли ми пiсля ранково? зорьки до ожереду, i нi в кого з нас не було нi пера, нi пуху. В таких випадках ми ж зна?мо, що всi охотники це роблять: пiдраховують незнайденi качки. Така вже в них традицiя. Кожний iз нас не знайшов щонайменше п'ять-шiсть крижнiв, штук по тро? чирят та по однiй широко-носцi... Всi ж на одному озерi полювали, тому й випадки були подiбнi один до одного: - Вдарив, зна?те, - ну, вона грудкою на землю i недалечко й упала! Шукав-шукав, шукав-шукав - нема! Трава густа, висока! Нiчого не зробиш! Собаки нема! Якби був собачка - був би оце я i з пером, i з пухом! Та ще з яким! Нi одного промаху! Ех! i так кожний. Ну, посумували, позiтхали, та що поробиш. ?сть iще ж вечiрня зорька, може ж, вона щасливiша буде. Лежимо пiд ожередом, розмовля?мо. Хтось iз нас, - не знаю вже з якого приводу, - згадав, як вiн колись гагару стрiляв. Дiдок один, - хто й зна звiдкiля вiн до нашо? кумпанi? прибився, - i собi встряв у розмову: - Стрiляв, - каже, - i я колись гагару! Стрiляв, стрiляв! Жив я ще тодi у Вовчанському в'?здi! Ой, звiр, ой, звiр - гагара! Собака в мене був, ох, i собака, гончий собака! Так вiн як ув'язався за гагарою! Гонить i гонить, гонить i гонить! А я на горбочку стою i все бачу! Вона не дуже й тiкала. Стане, собака до не? пiдбiжить, а вона тiльки зубами - клац! Собака й одскочить! А собака був! Ох, i собака! На вовка верхи сiдав! А гагари не бере! Нагнав-таки на мене, я вистрiлив, з не? вродi дим пiшов, а не впала, подалась далi й зникла... А собака все по слiдах гонить! Насилу я його впiймав! Гагара, так воно таке - нiби й лисиця, нiби й вовк. Я пановi розказував, - а пан учений у нас був, - у предводителях ходив, - так вiн казав, що то вона забiгла до нас iз то? землi, - як пак вона? - та ота, що там Ярусалим-город сто?ть! Та, боже мiй, iще ж жiнка Каленика Тимофiйовича Триндипляшки, що парова машина в нього була, - так вона туди ?здила, та й розказувала, як та мiсцевiсть зветься. А я й забув... Стрiляв, стрiляв i я гагару! Чудний звiр, на наших не схожий. Що нi, то нi! Посмiялися ми з дiдово? гагари. Але нiхто з нас iз ним не сперечався! Навiщо, скажiть, сперечатися, навiщо розчаровувати симпатичного дiдуся, який, може, вже рокiв iз сорок розповiда? в кумпанi?, як вiн гагару стрiляв. Ну, доводитимете ви йому, що гагара не звiр, а птиця, та навряд чи вiн вам повiрить. Та, може, й краще, що не повiрить: ще десь розповiдатиме, ще десь, значить, кумпанiя буде весело реготатися... Хай розказу?! Чимало таких "гагар" трапля?ться в цiкавiм романтично-пригодницькiм мисливськiм життi-буттi. Гагара, розумi?ться, птиця. Та цього ще мало, - птиця то вона птиця, та цiкаво не те, що вона птиця, а цiкаво те, що вона цiкава птиця. I цiкава iменно для запального охотника, а особливо для запального та ще й молодого охотника. Охотника-початкiвця. А який молодий охотник, охотник-початкiвець, не запальний? Нема таких! А напевно ж ? такi мисливцi, що не знають, що таке гагара, а знати ?м це конче потрiбно, бо в противному разi втеряють вони чимало дуже iнтересних моментiв з мисливського життя. Гагара - птиця, що плодиться не в нас, а на пiвночi. На наших озерах ми ?? бачимо на початку вересня й пiзнiше, коли вона мандру? з пiвночi на пiвдень. По-латинi вона зветься Colymbus (Колiмбус). Завдовжки вона 65-75 сантиметрiв, крило в не? - 38 сантиметрiв, хвiст - 6 сантиметрiв. Шия в не? довга, дзьоб - прямий, гострий. Восени вона вся зверху темно-бура, а голова й шия теж зверху - сiрi. Знизу вона вся бiла. Як побачите, що така птиця на озерi плава? - пiдiйдiть i прикиньте хоча б приблизно: як ма? вона завдовжки 65-75 сантиметрiв, а крило - 38 сантиметрiв, а хвiст - 6 сантиметрiв, значить - вона, гагара! Але треба все-таки пильненько придивлятись, може бути i довжина ?? 65-75 сантиметрiв, i крило -- 38 сантиметрiв, а хвiст, примiром, не 6 сантиметрiв, а 5 або 7. Так i знайте, що то вже не гагара. Бува? й навпаки: хвiст рiвно 6 сантиметрiв, а крило 37 або 39. Знову не гагара, а щось iнше. А вам треба обов'язково гагару, iнакше не будете мати нiяко? насолоди з полювання на негагару. Бахнете - птиця й полетить. А гагара - нирець, ниркова птиця, через те охота на не? ма? сво? особливостi й свою принаднiсть. А от, коли всi вимiри (65-75Х38Х6) ви зробили правильно i пересвiдчилися, що по-латинi вона зветься Колiмбус, - отодi вже можна ?? й полювати. В чому ж поляга? принаднiсть охоти на гагару? Ось у чому: 1. Коли ви полю?те на озерi гагару, ви цiлiсiнький день перебува?те пiд враженням, що кожно? хвилини ви ма?те перед собою дичину. Ви не гуля?те, шукаючи качки, - вона цiлий день перед вами. 2. Гагара розвива? у вас три види спорту: мисливський, стрiлецький i легкоатлетичний. 3. Гагара полегшу? вам подорож з полювання додому. От при?здите ви на село. Iз дому ви берете з собою пiвтори-двi сотнi набо?в, менше брати не можна, бо, ви?здячи на охоту, завжди треба мати на увазi, що ви можете потрапити на такий перельот, чи на таке на болотi скупчення качви, що тiльки те й робитимете, що бахкатимете. I от уявiть собi, що у вас не вистачило набо?в?! Та ви лiктi собi кусатимете, коли качки вам просто на мушку сiдають, а ви нiчого зробити не можете! Завжди мисливець повинен мати добрий запас набо?в. При?хали ви, значить, на село з добрим запасом набо?в. Тягти з собою зразу всi набо? на болото чи на озеро нема нiяко? рацi? - ви ?х залиша?те в хатi у того селянина, де зупиня?тесь. А зупиня?тесь ви, ясно, в селянина, що живе недалечко вiд озера чи вiд болота. Виходячи на озеро, берете ви тридцять-сорок набо?в. Ранкова зорька була невдала: стрiляли ви мало, набо? у вас цiлi... Вiдпочивши трохи пiсля ранково? зорьки та як слiд поснiдавши, ви йдете до озера, - може ж, де назирите якусь на озерi дичину. На озерi плава? якась птиця. Прикинули - гагара... Ви смiливо йдiть до озера, бо хоч гагара й сторожка птиця, проте i вона не вiд того, щоб погратися з вами у полювання. Ви пiдходите - нацiля?тесь! - Бах! - i нема гагари! У той самий момент, коли ви сiпа?те "собачку", гагара пiрна?! Шрiт робить на тiм мiсцi на водi цiлу бурю, - й гагари нема! Хвилинка, i крокiв за три вiд того мiсця, де шаленiв на водi ваш шрiт, витика?ться гагаряча голiвка. Ви за лiву "собачку" - сiп. - Бабах! - i нема гагари... Поки ви швиденько перезарядите рушницю, перед вами знову гагара. Прекрасна вона на водi, струнка, довгошия i слiпучо-бiла, коли поверта?ться до вас грудьми сво?ми... - Бабах! - i нема гагари! Хвилина - i ? гагара. - Бабах з лiво?! - i нема гагари. Вашi тридцять патронiв вилiтають за тридцять-сорок хвилин! Але хiба ж ви вiдступитесь од бажання добути гагару?! Та нiколи в свiтi! Щоб ото вiдмовитися мати в себе в кабiнетi таке прекрасне чучело? А хiба не при?мно буде вам подарувати дружинi шкурку з гагари? Убити двiстi-триста гагар, зняти з них шкурки (у гагар дуже мiцна шкура й густий-прегустий пух!) - таке вийде оригiнальне тепле пальто, що нi в кого в свiтi такого не буде! I я можу навiть побожитися, що нi в кого в свiтi такого пальта не було й не буде! Вистрiлявши всi сво? тридцять набо?в, ви бiгом до хати, до свого запасу. Прибiгли - набили патронташа, взяли два десятки в кишенi - знову бiгом на озеро. Хазяйка до вас: - Мо'б пообiдали! Я борщу з карасями наварила! - Потiм... Потiм! - кида?те ви. - Гагара! Пiдбiга?те до озера, а гагара, голубочка, плава? собi та хлюпочеться, пiр'ячко сво? дзьобом перебираючи. Подивиться на вас i нiби ось-ось скаже: - Приготувались! Почали! Вона вже вiдпочила й готова знову гратися з вами в полювання. Почина?ться знову: - Бабах з право?! - нема гагари. - Бабах з лiво?! - нема гагари. Вистрiливши другу порцiю набо?в, знову бiжите до хати, знову берете набо?... Взяти зразу всi набо? до озера - нiколи ви ?х не вiзьмете, бо ви твердо переконанi, що ось оцим уже пострiлом ви обов'язково гагару встрелите! Можна навiть антракт зробити - i ви вiдпочинете, i гагара вiдпочине. Так ото, сюди-туди бiгаючи та в гагару стрiляючи, ви й проводите цiлий день у мисливському запалi й напруженнi. А крiм того, ?хатимете додому без тягаря, легеньким i веселеньким... Сумувати з того, що ви не встрелили гагари, - не сумуйте, i на той рiк вона ще прилетить i ще дасть вам один, а коли захочете, то й кiлька днiв напруженого й запального полювання! Та ще майте на увазi, що ви воднораз перевiря?те при цьому, як ви стрiля?те. Ви чудовий стрiлець, бо весь шрiт ляга? якраз саме на тiм мiсцi, де тiльки-но була гагара. Ви не промазали! А це теж чого-небудь та варт! А чи можна взагалi встрелити гагару? Можна! Ну, добре, - я вже вам одкрию цей секрет. Бачите, в чiм рiч: гагара дуже спостережлива птиця. I дуже гостроока, - бачить вона крокiв на сто так, як не можна бачить у найудосконаленiший бiнокль. От вона плава? i нiби зовсiм на вас не зверта? жодно? уваги... А насправдi одним оком аж просвердлю? вас, всi вашi найменшi рухи. I особливо пильно стежить за вашим пальцем, що на "собачцi" лежить. I тiльки вiн натиску?, - навiть ще тiльки ворухнеться, щоб натиснути "собачку", вона - хоп! i вже пiд водою. А порина? вона, як блискавка! Основне ваше завдання, щоб устрелить гагару, не дати ?й помiтити, коли саме ви натиску?те "собачку". Як це зробити? Накрити курки картузом - не бачитимете мушки. Робиться це так: ви становитесь до гагари спиною, нiби зовсiм не звертаючи на не? уваги, рушниця лежить у вас через плече, в лiвiй руцi у вас невеличке дзеркальце i ви через це дзеркальце нацiля?тесь. Гагара дума?, що ви пудритесь, чи взагалi туалетитесь. А ви, через дзеркальце прицiлившись, - бабах! - I ?сть гагара! Яка ж радiсть, що у вас в руках справжнiй Colymbus (Колiмбус), 75 сантиметрiв завдовжки, крило в нього 38 сантиметрiв, а хвiст - 6 сантиметрiв. Ви зразу знiмайте з нього шкурку. ?сти його не можна, бо вiн рибою сильно одгонить! Але ж нiде так, як у гагарячiй шкурцi, не розплоджу?ться мiль! ЕКIПIРОВКА МИСЛИВЦЯ "Без пристрою, - як каже народне прислiв'я, - й блохи не вб'?ш". Мисливець, як ми зна?мо, блiх не полю?, мисливець, коли вiн ? справжнiй мисливець, - вiн полю? левiв, перепiлок, тигрiв, зайцiв, бiлок, носорогiв, бекасiв, жирафiв, дупелiв, бiзонiв, качок, ведмедiв, гусей, тегерукiв i iнших звiрiв та птиць, ризикуючи в окремих випадках заполювати крокодила або слона. Спробуйте забити слона або гiпопотама (вiн же бегемот) голими руками! В нашiй коротенькiй розвiдцi ми не будемо говорити про те, як повинен екiпiруватися мисливець на слона або на крокодила, - це дуже складна штука, та й практично не дуже для нас потрiбна, бо слони й крокодили плодяться на "дуже суверенних" територiях, звiдки ось уже кiлька столiть виводяться iноземнi вiйська. Поради нашi стосуватимуться мисливцiв, що полюють на територi? "вiд Кавказу до Алтаю, вiд Амуру до Днiпра..." Два принципи повиннi керувати нами, коли ми екiпiру?мось на полювання: П е р ш и й: ?деш на день, бери хлiба на тиждень. Д р у г и й: на величезнiй нашiй територi? сила рiзного звiра може трапитись, - вiд нiжно? перепiлочки до страшного бурого ведмедя чи уссурiйського тигра. До всього треба бути готовим, бо незручно буде, зустрiвши уссурiйського тигра, говорити йому: - Не ?ж мене, голубчику, бо забув я з собою взяти жаканiвську кулю, я вийшов тiльки на качок i найбiльший у мене шрiт номер четвертий! Тепер уже, як ?хатиму, вiзьму й кулi на тебе, а сьогоднi не бий люто хвостом, а йди собi з богом, пошукай краще марала! Маралом, голубчику, i поснiда?ш! Тигр може не послухати вас i вами поснiдати. Ще раз пiдкреслю?мо: на полюваннi треба бути готовим до всього, щоб потiм не жалкувати. Приготувавши рушницю з твердим футляром, бо в м'якому ?? можна в дорозi пошкодити, ви, розумi?ться, одклада?те набо?, набитi рiзнокалiберним шротом, щоб було чим бити i бекаса, i тигра. Двадцять чотири набо? ви кладете в патронташ (не забудьте, отже, патронташа), а решту, штук так 500 - 600, ви склада?те в спецiальний для набо?в ящик, оббитий непромокальним брезентом або шкiрою. Без шомпола з рiзними щiточками й ганчiрочками (чистити рушницю), флаконом рушничного масла (мастити рушницю) ви?здити не можна, бо рушницю пiсля пострiлу обов'язково треба чистити. Покладiть обов'язково екстрактора, бо набiй у стволi може застряти, i без екстрактора ви його не витягнете. Ну, з рушницею, зда?ться, все... Да, - бiнокль не забудьте, щоб можна було здалека наглядiти дичину, i компас, щоб не заблудитися. Що треба мисливцевi брати для транспортування додому забито? дичини? Коли ви ?дете полювати птицю, берiть для не? сiтку (це-для бекасiв). Сiтка - це та ж сама широко розповсюджена серед населення "авоська", тiльки вiдповiдним способом реконструйована. Для качок потрiбнi - тороки чи, як ?х iще називають, "удавки" - коротенькi ремiнчики з кiльцем на кiнцi - робити петлю. В ту петлю просува?ться качача голова, петля зашморгу?ться, й качка гордо висить у вас бiля пояса. На вовка ви берете з собою тачку, краще з колесами на шарикопiдшипниках - легше везти. Для ведмедя чи лося - тритонку. Цi всi речi для дичини ви берете, коли ?дете полювати па день-два... Коли ж передбача?ться полювання тривале - два тижнi чи мiсяць, - обов'язково берiть з собою невеличкий льодник, де зберiгатимете дичину до того часу, коли будете ?? вже чи солити, чи коптити. Отже, значить, не забудьте взяти з собою бочку для солоно? дичини i кiлька ящикiв для копчено?. Як солити й коптити дичину, - прочитайте про це перед полюванням у вiдповiдних пiдручниках, бо це в план нашо? розвiдки не входить. О д е ж а. Штани й куртка, кепка чи капелюха - це зрозумiло. Чоботи - двi пари: однi чоботи шкiрянi - ходити по сухому, другi чоботи гумовi - ходити по мокрому. Взимку до двох пар чобiт беруться ще й повстяники. Плащ-палатка. Для полювання взимку - бiлий халат, для полювання влiтку - зелений халат, для полювання восени - кiлька халатiв рiзного кольору, залежно вiд того, де полюватимете, чи на полi, чи в лiсi, чи на лузi. Все це, як ви вже й самi догаду?тесь, потрiбно для маскування. Спальний мiшок - спати. Рукавицi, щоб руки не мерзли. Накомарник, щоб комарi не кусали. Коли ж ви не побажа?те тягти з собою спальний мiшок та накомарник, вiзьмiть iз собою невеличкий розбiрний мисливський будиночок, з розкладним лiжком - дуже зручна штука: i виспатись ?сть де, i негоду перебути ?сть де. Щоправда, можна збудувати замiсть розбiрного будиночка звичайнiсiнький курiнь, але тодi вiзьмiть iз собою метрiв з десяток непромокально? матерi? покрити зверху курiнь, щоб пiд час дощу курiнь не протiкав. Мисливець, як вiдомо, весь час ходить, - бережiть ноги, щоб не намуляти ?х. Найкраще вiд намуляння нiг - частiше мити ноги. Для цього ви берете з собою емальовану велику миску, мило й рушника. Помили ноги - намастiть ?х вазелiном, або ланолiном, або кремом "Снiжинка". Потiм припудрiть тальком: всi цi "антинамульники" повиннi бути у вас пiд рукою. Взимку, щоб ноги не мерзли, поверх шкарпеток та онуч обгортайте ноги газетами чи журналами. ? ж а м и с л и в с ь к а. Полювання - процес не легкий, - весь час напруження, багато ходити, чимало на собi носити, - все це до певно? мiри людину виснажу?, отже, треба добре пiд час полювання ?сти й пити. Не будемо рекомендувати, що саме з ?жi ма? брати кожний мисливець: у всякого, - як то кажуть, - своя доля i свiй шлях широкий, - сво?, тобто, уподобання. Любите сало - берiть сало, любите ковбасу - берiть ковбасу, любите охотницькi сосиски - берiть сосиски, яйця, консерви, шинку, овочi, фрукти, - берiть, словом, все, що вам бiльше до вподоби, але обов'язково берiть багато. Нi, не багато берiть, а берiть ще бiльше, бо обов'язково буде мало. Це перевiрено вiковим досвiдом, - хоч скiльки б ви взяли на полювання харчiв, все'дно - мало! Вони, харчi, очевидно, пiд час ходьби втрушуються. Для харчiв - рюкзак, торба, сiтка. Для чаю чи кави - термос. Погано в нас те, що термоси виробляють малi, найбiльший - на лiтр. ? чутки, що незабаром вироблятимуть спецiальний мисливський термос на цеберку чаю чи кави... Тодi буде самий раз! Двi фляги. Одна - для води, друга для того, хто що любить. - А що у вас у другiй флязi? - запиту?те ви свого товариша. - Боржом! - Збiльшена кислотнiсть? - Збiльшена! А у вас? - ?сентуки N 17! - Зменшена кислотнiсть? - Зменшена! - Кiльки взяли? - Взяв! А ви? - Я - шпроти! - Ну, як питимемо боржом, ви менi шпрота дасте, а я до ваших ?сентукiв N 17 - кiльку. Гаразд? - Гаразд! З флягами в нас теж не дуже добре. Для води фляга нiчого, пiдходяща; для боржому чи ?сентукiв - замала: треба збiльшити. Розумi?ться, що ви на полювання берете з собою казанок, кухоль, ложку, нiж, виделку, сiль, перець, лавровий лист, сиру картоплю, пшоно, моркву, петрушку, топiрець (дрова рубати) i брусок (топiрця гострити). Ви вже, ясна рiч, догадались, що все це береться для того, щоб iзварити чудесну польову кашу, - i то кашу не з куркою, чи з iндиком, чи з бараниною, а кашу з чирям, або з крижнем, або з широконоскою. Ох, i каша! Ох, i каша! Тiльки одне в тiй кашi недобре: казанки замалi! Для швидшого розпалювання вогню (багаття) берiть iз собою сухий спирт. Пiдкреслю?мо - сухий спирт, а не мокрий. Вiд мокрого - слiпнуть. Н а в с я к в и п а д о к. Поводитися на полюваннi треба обережно. Стрiляти тiльки туди, де ви напевно зна?те, що не сто?ть ваш товариш, iнакше можете замiсть крижня влiпити заряд шроту в спину або й нижче, в симпатичного Iвана Iвановича. От для таких випадкiв кожний мисливець повинен мати бинт, вату, йод, стрептоцид, пенiцилiн, шприц, голку для шприца, спирт (медицинський, а не якийсь iнший) i камфору в ампулах... Найкраще напарником по полюванню мати досвiдченого лiкаря, не гiнеколога, а хiрурга. Запасливий мисливець бере з собою iз лiкiв: аспiрин, пiрамiдон з кофе?ном, сульфатiазол, складану кружку або, краще, гумову грiлку з довгою гумовою трубкою з наконечником, яка (грiлка) замiня? собою кружку. Непогано (хоч це й дуже складно!) мати з собою невеличку карету "швидко? допомоги", а ще краще - санiтарний самольот. Полю?те, розумi?ться, ви з с о б а к о ю, - лягавим улiтку, i з собаками - гончаками восени i взимку. Для собак берiть харчi, миску, свисток, сурму (для гончакiв), поводок i нагая... Зда?ться, все! Екiпiруйтеся, дорогi товаришi мисливцi! Не забувайте нiчого, бо в лiсi, чи на озерi, чи на лузi - нiде нiчого не дiстанете: все треба мати з собою! Нi пера вам нi пуху! 1947 З КРЯКУХОЮ НА ОЗЕРI I Ох, i очеретяна ж рiчка Оскiл! Ох, i рибна ж вона, ох же ж i вутяна! I вутяна, i дупеляча, i бекасинна! А яка вода в Осколi! Лагiдна, ласкава, м'яко-шовкова! Як попливти з мiста, з Куп'янки, Осколом за течi?ю, кiлометрiв за 20, на узгiр'? розляглося село Сенькiв... Пiд Сеньковом Оскiл-рiчка дiлиться на три рукави-рiчища; а помiж тими, помiж рукавами-рiчищами, - острови, буйним очеретом закучерявленi; очеретом, кугою, осокою, дикою м'ятою... "Ой, шумить очерет та й лепехуватий", щось сво? шарудить-говорить ясно-зелена куга i пахне, - аж пашить - так пахне, - дика м'ята-рута! Серед очеретiв тих густо-буйних озера-свiчада, а на озерах латаття, а на озерах бiлi лiле? i килими-килими-килими з темно-зелено? ряски... А серед озера - плеса, де скидаються щуки, як ночви, де пускають бульбашки золотавi карасi - "Ну, ?й-богу, як лопата", i лини - "Ох, i лини, ви зроду не повiрите!"... I падають на тi озера чирята, падають крижнi й широконоски... I скрiзь, скрiзь, помiж очеретами рiчок наших, - невеличких i величких, - ? обов'язково "бiле" озеро i обов'язково "комишувате". А потiм уже назви озер-свiчад пiшли чи вiд прiзвища колишьного хазя?на, чи вiд яко?сь подi?, що ?? свiдком були тi свiчада-озера... Може, сiча там була з турками чи з татарами, може, якась буйна чи сумирна голiвонька смерть у тому озерi прийняла, то й буде тодi "татарське" альбо "турецьке" озеро, "Марусине", "Iванове" озеро... А чи, може, князь якийсь древнiй над озером шатро сво? розкидав, як на печенiгiв походом iшов - тодi його аж iз прадавнiх-давен прозивають "князь-озеро"... А правнуки нашi прозиватимуть озера на рiчках на наших, де страшнi сiчi з гiтлерiвцями вiдбувалися, - "Ковпак-озеро", "Молодчий-озеро", i взагалi "Герой-озеро"... ...А бiля села Сенькова, пiд горою, де закучерявився "Рiжок"-лiс, ? озеро Сердюкове i ? озеро Кирмасове... I на Сердюковому озерi, i на Кирмасовому - ряска i латаття, i лiле?, i м'ятний пах, i очеретяний шум, i карасi, i щуки, i соми... - Ви на Кирмасовому були? - Нi! - Ой! Та там же качви то?, як гною! II Ви коли-небудь полювали з крякухою? I взагалi ви зна?те, що таке ?сть крякуха? Не зна?те? Ай-ай-ай-ай! Як же це так, що ви не зна?те, що таке кр-якуха?! Крякуха, або як ?? ще звуть - "пiдсадна" качка, така нiби собi звичайнiсiнька зовнi вуточка, менша вiд свiйсько?, менша вiд крижня, але бiльша за чиря. Дехто запевня?, що крякуха - це ? помiсь дико? й свiйсько? качки, що для того, мовляв, щоб добути качок-крякух, треба навеснi пустити свiйську качку на озеро, щоб ?? там "потоптав" дикий селезень, i тодi, з таким от способом заплiднених я?ць свiйсько? качки, вилупляться крякушенята... А виходить, що зовсiм воно не так. Крякухи, особлива порода качки, виведенi, як нам розповiдали, давненько вже в Тульськiй нiби губернi?, звiдки вони й розповсюдилися по всiй кра?нi. Крякуха сiренька, забарвленням пiр'я скида?ться на крижня, але менша, як говорено вже, вiд крижня. Характерна ?? особливiсть та, що коли вона бачить чи чу? навiть у повiтрi льот чи то поодиноко? качки, чи качино? згра?, вона "кричить", "кряка?", закликаючи лiтаючих сво?х родичiв присiсти до не? познайомитися. - Ках! Ках! Ках! Пожалуйте до мене! Ках! Ках! Ках! Дуже вас прошу! Ках! Ках! Ото, значить, i править крякуха за принаду для диких качок. Хочете знати "технiку", тобто, як крякуху пускати на озеро, чи на рiчку, щоб вона вам качок пiдманювала? Дуже просто. На одну лапку в крякухи нашива?ться панчiшка така шкiряна, а до то? панчiшки кiльце невеличке прикрiплене. На довгому шнурковi, що прив'язу?ться до кiльця на крякушинiй лапцi, прикрiплю?ться "грузило" - чи то гирка, чи просто собi важкенький камiнь, який порина? на дно в озерi, а на шнурку плава? прив'язана крякуха, мов на котвi, на якорi. Да?те ?й невеличку площу, ну так чотири-п'ять квадратних метрiв плеса, де вона, купаючись та тихенько кахкаючи, плава?. А ви на човнi забира?тесь у густу кугу чи в очерет, замаскову?тесь, сидите й чека?те... Та, сидячи, вiд скуки перемовля?ться з крякухою: - Тась! Тась! Тась! А вона вам на вiдповiдь тихенько й лагiдно: - Ках! Ках! Ках! Аж ось крякуха рiзко й тривожно, аж нiби захлинаючись: - Ках-ках-ках! Ках-ках-ках! В голосi тривога, неспокiй, iстерика, i сама вона аж нiби пiрнути в воду збира?ться. Стежте! То шулiка-яструб наглядiв вашу крякуху й кружля? над нею! Не ловiть гав! Бо стрiлою впаде яструб, i не матимете ви крякухи... Пильненько вдивляйтеся, чи не промайне у водi чи на очеретi тiнь вiд крякушиного погубителя... I не вагайтесь, як помiтите його: - Бах! Встрелили ви яструба чи не встрелили, а проте одiгнали; вдруге навряд чи заманеться йому поласувати вашою крякухою... Заспоко?лась крякуха, заспоко?лись ви... Чу?те знову: - Ках! Ках! Ках! Але це "ках" якесь непевне, байдуже... То птичка пурхнула через озеро; може, очеретянка, може, бугайчик, а може, по рясцi пробiгла чорнявенька дика курочка. I знову тихо... I от вам призивне: - Ках! Ках! Ках! Ках! Ках! Скiльки нiжностi й кокетства лукавого в голосi... - Я тут! Я тут! До мене, друзi!.. Ви дивитесь угору - проплива? зграйка чирят... Не всi обов'язково сiдають на крякушин заклик, але часто-густо все-таки сiдають... III Ну, ходiмте з вами на озеро Кирмасове. Воно недалечке вiд села - ну, може, за кiлометр... Там, у Кирмасовому озерi, дiд Кирило карасi ловить, там в очеретi сто?ть його човен, а понад очеретом сохнуть розiп'ятi ятери... - А чи ж потрапите ви в озеро? - пита? дiд Кирило. - Я взавтра ятери не ставлятиму, пiдiть, посидьте з крякухою. Вчора я, як у?здив в озеро, таких крижнiв iзнялося, - штук, мать, iз дев'ятнадцять! I чирята були... Тiльки ж чи потрапите ви в озеро, бо стежка туди осокою, ледь-ледь помiтна? А само воно, озеро, густим очеретом обросло. З дороги нiколи не скажете, що там ? озеро. Може, пiдiйти до вас та провести? - пропону? сво? послуги дiд Кирило. - Нi, дiду, ви розкажiть, якi прикмети ? до того озера, де повертати на стежку через осоку! Я сам утраплю, а ви поспiть, бо пiду я раненько, вдосвiта! - Так, ви отак, - повча? дiд Кирило, - пiдете оцi?ю дорогою понад Осколом, до лiсу "Рiжка"... Iтимете, лiворуч пiд горою побачите стiжки сiна. Один стiжок, другий. третiй. Як уже нараху?те три стiжки, трохи пройдiть далi й дивiться праворуч. Будуть над дорогою берестки. Так дiйдiть ви до самого останнього берестка, вiн найтовший, отам уже й дивiться на осоку. Берег там геть увесь ув осоцi. Там ви запримiтите таку через осоку нiби стежку. Вона, власне, не стежка, а так нiби осока трохи прим'ята, бо нiхто туди в озеро не входить, крiм мене. Ви й прямуйте тi?ю стежкою до очерету. Там побачите в очеретi нiби такi "ворота", як пiдiйдете близько до очерету, бо здаля тих ворiт не видко. Коли доходитимете до очерету, буде вода, але ??, води то?, не глибоко, в чоботи не наберете: йдiть смiливо. Як увiйдете в очеретянi "ворота", побачите мого човна. Човен, сказати правду, плохенький, тече, та там коряк лежить, - будете вихлюпувати. Потiк гемонський човен! Це вже третiй рiк, як вiн тече: нiяк не зберуся законопатити й засмолити. Та то нiчого, вiн видержить, частiше тiльки воду вихлюпуйте. Весельце з собою вiзьмiть, бо я без весла ятери становлю, я з дрючком. Пливiть протокою мiж двома стiнами з очерету, протока хоч i вузенька, та проте човен пролiзе, - вона вас i виведе в озеро. Тiльки ж глядiть, не зачепiть та не поваляйте мо?х ятерiв. Як ви?дете в озеро, прямуйте на той його край, там бiльше качки сiдають. Там i плесо пiдходяще, де крякуху пустить, i кущi куги, де дуже добре можна заховатися, - качка й не помiтить... ...Раненько вдосвiта ви берете рушницю, весло, кошика, де покахку? крякуха, i йдете на Кирмасове озеро... Темно. Кукурiкають пiвнi... Ви минули останню на селi хату. Спереду вдалинi темнi? лiс "Рiжок". Праворуч блищить Оскiл, потихеньку шумлять очерети. Отут запроектовано колгоспну гiдроелектростанцiю. Ви пильно вдивля?тесь лiворуч, де мають бути стiжки сiна. Починаються кущi... Ось i перший стiжок, ось i другий, i третiй... А де ж останнiй бересток? Найтовщий? Ага! Ось i останнiй, найтовщий бересток! А де ж стежка через осоку? Ви довгенько ходите понад осокою, вдивля?тесь, шука?те, де прим'ята осока... Ось вона! Ви впевнено йдете "прим'ятою" осокою, доходите до очерету. "Ворiт" в очеретi нема. Перед вами стiна густо-го-прегустого комишу, який нiби насмiха?ться з вас: - Ну що - знайшов? Ш-ш-ш! - кепкуючи, шарудить очерет. Ви поверта?тесь на берег i знову шука?те "прим'яту" осоку. Шука?те, шука?те i зовсiм несвiдомо мимрите: В нашем саде, В самом заде - Травушка помятая, - Не работа меня сушнт, А любовь проклятая. Ви ловите себе на цих несвiдомих спiвах i ла?тесь: - А справдi-таки - не робота тебе сушить, а любов... тiльки не "проклятая", а таки справжня любов до природи, - до свiчада-озера, до тихих плесiв, до посвисту качиних крил... - Нi, таки оце та стежка, оце "прим'ята" осока! Ви бредете знову до очерету. Ось i вода... Чавкають чоботи, якi ви з трудом витяга?те з баговиння, видира?тесь на купину, i потiм, з купини на купину перестрибуючи, наближа?теся до очерету... - Нi, таки - ось щось таке, нiби "ворота"! Човпа?те багнищем у ворота! Ось i човен! Над очеретом стрiлою метнулося чиря. Крякуха ваша в кошику, почувши шум чирячих крил, зразу: - Ках! Ках! Ках! А ви ?й: - Тась! Тась! Тась! Не кричи, голубочко, зараз ви?демо на озеро, плаватимеш на плесi, тодi вже й кричатимеш! Виштовхавши човна на глибоченьке мiсце, ви сiда?те i праву?те на озеро... - Човен - непокiрний... Вiн обов'язково хоче носом у?хати в дiдiв Кирилiв ятiр... Ви його вирулю?те на середину протоки, нiс ятера не зачепив, а зачепили ви його, того ятера, веслом, ятiр пада? на вас якраз сво?м гузирем, голова ваша проскаку? в гузир, i ви вже нiби карась... Та проте, кiнець кiнцем, ви вирулю?те на озеро, праву?те до плеса, прив'язу?те крякуху до грузила, - простiсiнького собi каменя. - Бульк! - камiнь у воду, i крякуха ваша, купаючись, плава? по плесi... Швидесенько заплива?те в кугу, - густий-густий кущ куги посеред озера! - пригина?те кугу над кущем i сидите, немов ви в зеленому куренi... Заряджена централка лежить у вас на колiнах, ви весь увага, весь напруження. Сiрi?... Над озером туманиться... Ось пискнула очеретянка. Сiренька маленька пташечка вже прокинулася, вона iз спритнiстю неймовiрного акробата перестрибу? з очеретинки на кугу, охоплю? сво?ми лапками такiсiньку стеблину i гойда?ться... Вона вас зовсiм не бо?ться... Гойда?ться просто над вашою головою: ось-ось за кашкета зачепить... Пробiгла зеленим килимом iз ряски курочка. Зупинилася проти човна й дивиться здивовано: вона тут цiле лiто живе, а такого ще не бачила. Ви поворухнулись, - курочка метнулася i зникла... Крякуха покахку? спокiйно: - Ках! Ках! Ках! Нема, значить, нiчого ще... Аж ось зненацька щось велике шугонуло бiля вашого човна й почепилося на кузi, обхопивши лапами кiлька стеблин одразу. Стеблини нахилилися аж до самiсiнького човна... Дивиться на вас великий, рудо-сiрий птах, незграбний i остовпiлий... Вiн теж нiколи в життi не бачив у цiй кузi нi човна, нi письменника... Вiн - просто отетерiв, дивиться широко розплющеними очима, закам'янiлий... А-а! Та це ж бугай, водяний бугай, що ляка? дiтей сво?м гучним над очеретами: - Бу-у-у! Бу-у-у! Невеличкий ваш рух, i бугай, шумно прорiзуючи кугу, зника?. Крякуха наполохалась: - Ках! Ках! Ках! - Тась! Тась! Тась! Спокiйно! Бугай нiякий твiй не ворог! ...Сонце! Сонце! Його першi променi вдарили по очерету, по кузi, по плесi... Золотою зробилася ряска, плесо - вогняне дзеркало, i в тому дзеркалi купа?ться золота крякуха... Розтанув туман... Раптом призивне: - Ках! Ках! Ках! Ках! Ках! Ках! - залива?ться крякуха. Високо-високо проплив над озером табун крижнiв... Не приземлив його крякушин крик-заклик; помчав далi... Ой, що це таке? Крякуха щось дуже далеко вiд каменю попливла. - Тась! Тась! Тась! Куди це ти? А вона трiпонула крильцями i попливла... в очерет: одв'язалась! - Тась! Тась! Тась! Та де там?! Десь уже далеченько в очеретi обзива?ться: - Ках! Ках! Ках! Може, то вона обзива?ться на ваше "тась! тась! тась!", а може, зустрiлася з крижнем, знайомиться! Прощай, крякухо! Перший раз не поталанило! А Iван Кирилович (чия крякуха) дуже пильно просив та наказував: - Дивiться ж, щоб не одв'язалась! Вони, крякухи, такi: носиком розпетльовують вузол на кiнцi, i бувай тобi здорова! Ой, що ж робити?! Що ж тому Iвановi Кириловичу казати?! Та не завжди крякуха розв'язу?ться... То в новака-крякушника так iнодi бува?... А як нормально: крякуха плава?, хлюпощеться, покахку?... I от вам призивне: - Ках! Ках! Ках! Ках! Ках! Ках! То обережна лиска випливла з очерету. Вона озира?ться на всi боки, схиля? голову на лiвий бiк i правим оком дивиться на небо, на сонце. Вона ж чула, а може, й бачила, що в озеро в'?хав човен, а тепер нiкого нема?, тiльки на плесi качечка свобiдна плава i, нiкого не боячись, купа?ться... Обережненько, тихесенько колупаючись у рясцi, лиска пливе до крякухи... Ах! Яка ж ти, лисочко, довiрлива. На крякушин крик-заклик по-рiзному реагують пролiтнi зграйки качинi й поодинокi дикi вутята. Ось летить зграя чирят, ?х дванадцятеро. Почувши крякуху, вони раптом повертають до озера, облiтають озеро один раз, потiм зникають за очеретами, знову з'являються над озером уже трохи нижче. Ой, якi обережнi! Пильно роздивляються, чи нема чогось на озерi небезпечного... Ви сидите в човнi, вкритiм кугою, i анiшелесь! Тодi вони падають на озеро, нiби ?х хтось iз пiдситка висипав. Але падають далеченько вiд крякухи, врозбрiд, не купою. Впали i хвилинку сидять, мов опудала, нерухомi... А потiм уже поволеньки починають одне до одного пiдпливати, наближаючись до крякухи... Ви не ворушитесь, чека?те, коли вони опливуться докупи, щоб одним пострiлом звалити, ну, як не всi дванадцять, то принаймнi хоч трохи менше... Але трохи... А то - сидите ви, замислившись, або наглядiли в кутку курочку й спостерiга?те ??, як вона по рясцi перебiга?... Крякуха спокiйно покахку?... Ви перевели погляд на крякуху, а там уже не одна качка, а трiйко плава?... Коли вони прилетiли, як вони опинилися бiля крякухи - ви тiльки плечима знизу?те. Ви вдивля?тесь: де ж крякуха ваша, а де гостi? Нарештi розiбрались... - Та вiдпливiть же ви вiд крякухи, бо не можу я стрельнути - можу крякуху зачепити... I коли вони, перебираючи носом ряску, одпливають, - тодi - бббах! Бабббах! - Ках! Ках! Ках! - крякуха. I каменем на не? падають пара крижнiв... Аж крякуха перелякалась, i сiпонулась од них... Вони спливаються докупи... Зда?ться, крякухи не зачеплю, бо ваша "Новотного" б'? купою. Ви цiлитесь у першого, що ближче до вас, з надi?ю, що зачепите й другого за ним... А зна?те, як цiлитись у сидячу качку? Не в не? безпосередньо треба нацiлятись, а пiд не?, Бах! - перший крижень закрутився на мiсцi i раптом порина?, другий з криком зрива?ться i летить на вас. Цього ви б'?те вльот... I уявiть собi-пада? i цей... Тим часом вирина? перший. Гордiстю так i пашить вiд вас! От якби побачили тi, що завжди запитують вас, бачачи качки на ваших тороках: - Чи дорогi тепер качки? - А як сяде хмарою на плесi табун крижнiв - може, тисяча, може, двi тисячi, може, п'ять тисяч?! Та що там говорити: полювання з крякухою дуже добутливе, спокiйне полювання, особливо для мисливцiв, котрi вже в лiтах, котрим уже бродити по болотах та лазити по очеретах, сказать би, важкувато... Тiльки не захоплюйтесь дуже... Убили десяткiв чотири або п'ять i йдiть собi додому... Не треба обов'язково п'ятсот чи тисячу! То дуже багато... А так - одну на борщ, а одну на смаженину - з яблуками чи з брусничним варенням, - i буде з вас! IV Дiд Лука крiпкий був узагалi мисливець, а ще крiпший крякушник. I крякухи в нього були такi, як нi в кого в свiтi. - Я, - розповiдав дiд Лука. - пустю, було, крякуху й сидю! Коли ось - хмара! Сiла бiля крякухи сила-силенна крижня! Може, тисяча, може, двi, може, п'ять тисяч! Я задивився та як попхну з обох стволiв разом! Як же ж вони знялися, ну, я вам скажу, як буря! I нi одно? не лежить! А я й не туди, що попхнув я з обох стволiв не в качок, а в очерет! Заворожили вони мене! Да! Дiд Лука нiколи не говорив: "вистрiлив" чи "стрельнув", а завжди вiн говорив "попхнув". - Да, так одного разу сидю я з крякухою! Коли воно як налетiло, ну, як то? хмари! Може, тисяча, може, двi, може, п'ять тисяч! Хiба ?х полiчиш, коли воно одно одне давить. Я вицiлив та як попхну з обох стволiв разом! Пiд'?здю човном, пiдбираю. Одна, двi, три, чотири, п'ять, шiсть, сiм, вiсiм, дев'ять, десять, одинадцять, дванадцять, тринадцять, чотирнадцять, п'ятнадцять... П'ятнадцята... на вiрьовочцi. Крякуху вбив! Ох же ж i крякуха була! Одна в свiтi! * * * Розчудесна штука - полювання з крякухою на чудесному "Ковпак-озерi"! Так воно, те озеро, скоро прозиватиметься. 1948 ЛЕБIДЬ I Розчудеснi мiсця на рiчцi, на Пiвнiчнiм Дiнцi... Вам нiколи там не доводилося бувати? Коли не доводилося, - обов'язково побувайте. Ви з Харкова робочим по?здом до?дете до Змi?ва. Змi?в - мальовничий городок, тепер районний центр Харкiвсько? областi, - вiн розлiгся якраз на Пiвнiчному Дiнцi. У Змi?вi ви вiзьмете човна й попливете за течi?ю Пiвнiчним Дiнцем... А пливти вам треба в червнi... Ви потихеньку пливтимете i милуватиметеся чудесними кра?видами: лiворуч зеленiтимуть заливнi луки, - зеленi вони, тi луки, зеленi, та запашнi, уквiтчанi i ромашкою, i конюшиною, i дзвiночками, а iнодi серед зелено? соковито? трави червоно горiтиме квiтка степового тюльпана або дикого маку. I скiльки ви пливтимете, весь час вiтатимуть вас сво?м щебетанням веселi жовтобрюшки, канарейковi трясогузочки, пiдпадьомкатиме на вашу честь перепел i дерчатиме деркач. З прибережного пiсочка з посвистом зриватимуться кулички, а в затоцi, вкритiй лататтям та бiлими лiлеями, мов почесний вартовий, вас зустрiчатиме сiра чапля. На правому високому березi в кущах лiщини розриватимуться солов'?... Так потихесеньку ви допливете аж до Коропового хутора. Наближаючись до Коропового хутора, Пiвнiчний Донець ширша?, робиться многоводнiшим, глибша?, - тут вiн уплива? в лiс, - з обох берегiв над ним схиляються зеленi вiти густо-зелено? вiльшини, гостролистих кленiв, струнких дубiв, бересткiв, грабини, утворюючи над ласкавою рiкою казкову алею-тунель... Стоять на височеньких протилежних берегах дерева i нiби вiтаються мiж собою, простягаючи одне одному зеленi вiти-руки. Як випливете ви з але?-тунелю, - острiвець невеличкий на вашiй путi буде, - зелений, зелений острiвець, зарослий i вiльхами, i вербами, i кугою, i високим-високим очеретом. А на тому на островi пiд розлогою, старою, дуплястою вербою курiнь побачите, - благенький курiнь, такий собi очеретом сяк-так прикритий, а зверху ще вiтами, та кугою, та травою, - щоб од дощу десь приткнутися було... I в куренi зелено? трави наслано, щоб можна було при нагодi, чи як уже дуже очi злипаються, подрiмати годину-другу. Ген там гонiв, може, за п'ять, як рiчкою, там уже пором буде, щоб з лiвого берега на правий переправитися, - бо лiвим берегом ген он аж куди пiшли луки та й луки, та й луки, - а на правiм березi величенька серед лiсу галявина, де й розлiгся Коропiв хутiр, з хатами, з садками, з городами... Ах, який чудесний Коропiв хутiр! I хатiв за деревами та за садками не видно, i такi ж там соняшники, i така там квасоля, тичинами пiдтримувана, росте, - ну, просто вам як лiс... Колишнi хуторяни, а теперiшнi колгоспники вам одразу i скажуть: - У нас не хутiр, а рай! А ви вiзьмiть та ?х i запитайте: - А ви рай бачили? Вони за словом у кишеню не полiзуть: - А навiщо ми того раю шукатимемо, коли в нас свiй ?сть... А коли ви вже захочете, щоб на свiй бiк ?х пригорнути, ви ?м скажiть: - Нi, товаришi, у вас тут тепер краще, як у раю! Вони вам привiтно посмiхнуться i скажуть: - Могло буть! Отакий Коропiв хутiр! II На цей раз ми з вами умовимося так: у Коропiв хутiр ви не пливiть, а правуйте човна до отого зеленого-зеленого острiвця, тiльки обережненько правуйте, щоб вудочки не зачепити, бо часто й густо отак бiля куреня, куди вам пристати треба, - там лиманський дiд Кирило Iванович Дудка рибу вудить... От вам i пощастило: вудочок нема, i ви спокiйно стукнулися човном об берег... Пiдвели голову, а на березi бiля куреня дiд Кирило Iванович Дудка сидить. У солом'яному брилi й босий... - Здоровенькi були, Кириле Iвановичу! - весело ви до нього... - Драстуйте, - вiн до вас... - Живенькi-здоровенькi? Як рибка? - ви дiдовi. - Порвало! - дiд вам. - Кого порвало?! Хто порвав?! - iнтересу?теся ви. - Снасть! - сердито кида? Кирило Iванович. - Не бачите хiба! Ось! Порвало й переплутало! Оце вже годин зо три сидю, розплутую i розплутати не можу! Сатана! - Та хто ж порвав, хто ж заплутав? - не вiдста?те ви вiд дiда. - Хто ж, як не вiн! - А хто вiн? - Та що, ви не зна?те: короп! - люто вже говорить дiд i з серцем кида? на траву лiску. - Закурить нема? - Закурюйте, дiдусю! Закурили... Помовчавши трохи, Кирило Iванович почина? розповiдати... - Воно й брало потихеньку! Так тiльки ледь-ледь на свiт заблагословилося. Смик! I тихо... потiм ще раз - смик! I знову-тихо. А потiм повело, повело, повело, до того он, - бачите? - кущика по-о-овело! Дай, думаю, пiдсiкну! Сiп! Ех, воно ж як i рвонуло! Ех же ж, як i рвонуло! А волосiнь у мене у двадцять волосин, та ще з якого жеребця! Iз Рицаря, з племiнного, орловського рисака! Там така волосiнь, що на одну волосинку можна бузiвка налигати! Вудлище - дугою! Я - попускать! А воно рве, а воно рве! Я - держу! Коли ось - викида?ться! ?й-же богу, як ночви! - Ну, Кириле Iвановичу, невже ж таке велике? - ?й-богу, як ночви! Сатана! Бiльше, як сатана! Хвостом по водi як урiже, й на дно! Я - смик! А волосiнь - дзень! А я в воду з усiх нiг - лясь! I - по шию! Сушусь оце! Одежа вже трохи висохла, а чоботи й досi он мокрi! Босий ходю. Так з гачком i пiшло! Бiля грузила - перервало. - Може, грузило волосiнь перетерло? - Е, нi! Перервало! Та хiба таке не перерве?! Як ночви! Так оце й розплутую! Кiлограмiв на двадцять! Не менше! Вам краще повiрити Кириловi Iвановичу, щоб його не розгнiвати, бо Кирило Iванович Дудка, як розгнiва?ться, - замовкне, i нiколи в свiтi не розкаже вам, як вiн позато? весни на Лиманському озерi лебедя стрiляв... Кирило Iванович дуже неохоче про того лебедя розповiда?, отже вам треба дуже тонко й дипломатичне роз'ятрити його рану, щоб вiн у гнiвi на свого онука Васька розказав вам про той випадок, пiдкреслюючи: - А все той гемонський Васько! Якби не вiн, був би лебiдь мiй... III - Ой, той менi Васько! I досi забути не можу, - почина? Кирило Iванович, запалюючи цигарку. - Да... Ви ж зна?те наше озеро Лиман. Воно звiдси, вiд Дiнця, кiлометрiв iз дванадцять. I село Лиман назива?ться, i озеро Лиман. Кiлометрiв на сiм те озеро простяглося, аж до села Андрi?вки. Чудесне озеро. На ньому андрi?вськi колгоспники силу качок свiйських i гусей розплоджують у природних, сказать, умовах. А якi там карасi!.. Вони й невеличкi, i не золотi, а срiблястi якiсь, - а до чого ж смачнi - i в юшцi й на сковорiдцi. Харкiв'яни на базарi завжди питають: "Чи не лиманськi, часом, карасi?" - "Лиманськi!" - "Давайте, дiду, давайте, спасибi, що привезли!" Да... Так отак, значить, озеро Лиман, а сюди ближче до села Лиман друге озеро, Чайки зветься... А мiж тими озерами такий собi перешийок, метрiв так iз п'ятсот, а може, й бiльше. Добряче там полювання на качок восени. На перешийку викопуються ямки, маскуються бур'яном, сiда?ш у ямку й сидиш: качка вранцi i ввечерi тягне, перелiта? або з Чайок на Лиман, або з Лиману на Чайки... i таки iнодi добре попострiля?ш... Да... От позато? весни, якось надвечiр, прилiта? Васько, онук отой мiй гемонський, i ще з вулицi криком кричить: - Дiду-у-у! На Лиманi два лебедi сiло! ?й-бо, правда! Швидше, а то полетять! Я за рушницю та туди. Васько бiжить за мною й команду?: - Ви, дiдусю, бiжiть, сiдайте в ямцi, ми з Федьком побiжимо та забредемо озером, бо вони недалечке з цього боку сiли, на мiлкому! - Обережно, - кажу, - забрiдайте, щоб не потопилися! - Нi, там, дiду, мiлко! Не бiйтесь! - подавсь Васько до озера, де вже його чекав Федько. Сiв я в ямцi, прикрився бур'яном, звiв курки, чекаю... А як спускався з гiрки, бачив, що справдi на Лиманi, недалечко вiд берега, з цього боку два лебедi плавають. Сидю я. Ну, поки хлоп'ята ж ото забрели та потихеньку до лебедiв пiдходили, чималенько часу проминуло. Уже в мене i спина болить, уже й очi злипаються, i ноги терпнуть... Я терплю, - аякже: лебiдь! Коли ось чую Васькiв крик: "Дiду-у-у! Пильнуйте!" Пiдвiвся я трошки в ямцi, зирк у той бiк крiзь бур'ян, - бачу, справдi знялися з озера лебедi I летять просто на мене. I низько, так низько пливуть... Бiлi, бiлi, - аж нiби блищать... Сонечко якраз заходить, i як сонячний промiнь упаде на лебедя, - так у нього одно крило нiби золоте, а друге - срiбне! Летять тихо, не сурмлять. Один летить вище, а другий - нижче, - i той, що нижче, пряму? просто на мою ямку... У мене аж зуби цокотять i руки пiдскакують. Ось-ось уже лебiдь мене крилами накри?. Я беру його на мушку, вiрно беру, даю, як i треба, вперед: клац! не спалило!.. Аж я зубами заскреготав. - Клац - з лiвого! - не спалило! А я ружжо об землю! А я картуза об землю! Та впав у ямку i за чуба себе вхопив! Пiдбiгають Васько з Федьком: - Чого ж не стрiляли, дiду?! А я не сказав, а нiби аж заревiв: - Не спа-га-га-ли-ло! Васько пiдбiг до ямки, вхопив рушницю, - а в мене централка, тулка, добряче ружжо! - розкрив ??. - Та вона ж у вас, дiдусю, без набо?в! Не заряджена! Оце охотник! Я як закричу: - Як не заряджена?! - Дивiться самi! - смi?ться Васько. - Де ж вашi набо?? Так отаке бува?! Раз у життi довелося лебедя стрiляти, i забув рушницю зарядити! А все той Васько гемонський. "Швидше, - кричить, - швидше!" От тобi й швидше! IV Ви не смiйтеся з дiда Кирила Iвановича Дудки, бо вiн розсердиться... А ви його так лагiдненько запитайте: - Весною це, дiдусю, було? А чи дозволено тодi було весняне полювання, не пам'ята?те? - То ж бо й ?, що не дозволено! Так хiба ж отямишся, коли Васько, як навiжений, кричить: "Швидше, дiду, бо лебедi сiли!" Хiба той Васько не спантеличить? - А цi?? весни, дiдусю, сiдали лебедi на Лиманi? - Сiдали! Васько бачив! - I що: не прибiгав за вами, щоб ви з рушницею йшли лебедiв стрiляти? - Таке скажете? Тепер Васько в пiонерах, та ще й за голову отих, - як ?х там? - юннатiв, що ото птицю оберiгають! Так такий завзятий, що як побачить когось iз ружжом у заборонений час, - зразу до сiльради! Та ще й менi навеснi наказу?: - Ховайте, дiдусю, рушницю аж до осенi! Кирило Iванович Дудка докурив цигарку i взявся знову розплутувати снасть... Мовчав, мовчав, а потiм додав потихеньку: - Та воно, може, й краще, що тодi ружжо не "спалило", мав би я мороку, що навеснi лебедя встрелив. ...Тепер ви можете пливти Дiнцем на Коропiв хутiр i далi повз Козацьку могилу, аж до... та куди, хочете... 1951 КОРОП I Чудесний лiс. Мiшаний. I дуби, великi-великi, в лiсi ростуть, i ясенки, i берестки, i сосни. Найбiльше дубiв та сосен. У тиху погоду в лiсi анi шелесне: тихо-тихо, тiльки коли-не-коли флейтою iволга загра?, застукотить дятел, затiвлiка? щиглик... I знову тихо. Серед лiсу ставок, очеретом з одного боку прикрашений... I якесь так воно вийшло, що з одного берега у ставок сосни заглядають, а з другого, протилежного, - дуби... Лiворуч над ставком - гребля, а праворуч - луки прослалися, з зеленими кущами, з вербами, з густою-густою травою. У тому ставку коропи живуть. Отакеннi коропи! - Ой, та й здоровi ж коропи отут у ставку живуть! Як ночви! I як же хочеться впiймати отi "ночви"!.. Та ще пiсля того, як вам скажуть: - Та що ви?! Та там як ухопить, як смикне, як поведе, - так i не думайте пiдсiкати! Намагайтеся, щоб зiрвався сам. Бо й гачка не буде, i лiски не буде, i вудлища не буде, i самi ви, як за дуба не вхопитеся, у ставку будете! Нашi такi коропи! Не коропи, а жеребцi! Вони в нас особливо? породи - гiбриди: мати дзеркальна, а батько - симентал. Отож i хочеться впiймати отакого гiбрида. Голову колгоспу, що йому належить той чудесний ставок, ми знайшли на степу, бiля комбайна, що якраз домолочував великий лан озимо? пшеницi. - Дозвольте, Iване Павловичу, коропця у вас упiймати, - сказав я безнадiйно, бо знав, що нiкого вiн i близько до ставка не допускав. Iван Павлович посмiхнувся та й каже: - Ловiть, хлопцi, ловiть! Бачу, що рибалки з вас бiдовi. Рвонулись ми завзято до ставка. Дозволив-таки, бо настрiй у нього чудесний: жнива закiнчу? завчасно, озима пшениця була, як лiс, хлiбоздачу уже виконано. Навздогiн голова нам кинув: - Тiльки дивiться, щоб коропець вас не вловив! Коропцi в нас такi!.. - Та ми тiльки так, щоб поборюкатися з коропом! - гукнули ми. А беруть коропа на свiтанку... I особливо тодi, як перший нiжний промiнь дубовi крони прорiзу? i листя дубове золотить. А як сонячний промiнь дубове листя позолотить, тодi вiн iз дубово? гущавини вирива?ться i на ставок пада?, - тодi i ставок золотий, i очерет, i рогiз, i пiсок на березi, - все тодi золоте. А промiнь од води вiдскаку?, летить на той берег ставка, а там сосни, - золотiють тодi сосни, i ясенки, i клени, - ?х позолотивши, промiнь летить далi, аж туди, туди, туди, що вже його й не видно. Тiльки слiд його залиша?ться - веселий та грайливий... А як у золотому ставку короп викинеться, так i короп тодi золотий... А короп - як ночви... Золотi ночви... Отакi дiла над ставком сонце iз сво?ми весело-грайливими променями виробля?... Воно сходить лiворуч од вас, за дубами, i спецiально саме там сходить, що насамперед дуби позолотити... Ох, i хитрюще отам над ставком сонце! Воно хоче, щоб усе, де воно променi сво? кине, - щоб усе там грало, вилискувало, радiло, буяло... Хоче - i робить! Ох, i хитрюще! Сонце хитрюще! II Ви коли-небудь переживали такий момент, коли вам на гачок клюнув короп? Переживали? Коли не переживали, обов'язково переживiть, а коли переживали, вам закортить цей момент пережити ще раз! До болю, до шалу, до крику закортить. Уявiть собi таку картину: сидите ви над ставком рано-вранцi ще й ранесенько. Благословля?ться на свiт. Лiворуч од вас загорiлося небо... То сонце пiдводиться... Про це вже писано, не будемо ще раз писати... В руках у вас вудочка. Лiска у вас крiпка, гачок у вас сталевий, загартований, мiцний. На гачку - картопля, зварена якраз так, як любить короп: не м'яка й не тверда, а саме враз. Ви дивитесь на поплавок так, як навiть, коли були женихом, не дивилися в голубi великi-великi очi сво?? кохано?... З такою увагою, з таким бажанням, з таким чеканням. I раптом поплавок - сiп! А вас у серце - штрик! Ще раз - сiп! Ще раз - штрик! I ось ваш поплавок по?хав-по?хав-по?хав i зник пiд водою. Коли почина? поплавок ?хати-?хати-?хати, у вас iз-пiд серця щось холодне покотилося-покотилося-покотилося кудись униз. I ви почува?те, що оте холодне вдарило вам у п'яти. I вашим п'ятам холодно. Ви за вудку - ррраз! - пiдсiкли. I почува?те, що в руках у вас щось трiпоче! I бачите, що лiска ваша натяглася, як струна, а вудлище-дутою i тремтить! ?сть! Вiн, короп! Ведете його до берега... Вудлище з лiскою - ходить по водi сюди, ходить туди... Ось короп уже бiля берега. Ось виткнулася його голова, ось уже видно його спину. Вiн рветься, вигина?ться, б'? хвостом, скручу?ться бубликом, вирива?ться... Але ви його не попуска?те, ведете... Ще - крок, i вiн на березi... Серце у вас колотиться, диха?те ви глибоко i прискорено. Ви вже бачите цього коропа або фаршированим, або маринованим, або просто смаженим, а з голови - юшку... Раптом - ррраз! Лясь! - Ви - смик! - гачок порожнiй, а короп, на мить отетерiлий, ще сто?ть перед вами... Якi хвилини!.. Взагалi коропа в даному разi у вас нема: зiрвався. Що робити? Були такi випадки, що рибалка стрибав у воду, щоб ухопити коропа руками. Шубовсть! В одежi, в чоботях, з картоплею в торбинцi, з цигарками i з путiвкою у Гагру в кишенi... Даремно! Короп на путiвку навiть у Гагру не бере, не бере вiн i на картоплю в торбинцi, а тiльки, коли та картопля на гачку. Спокiйнiшi рибалки в такий момент вигукують щось, залежно вiд темпераменту, i наживляють на гачок свiжу картоплю. Закидають знову i сердито сопуть. Коли сусiда запита? (а сусiда ваш, передовик заводу "Ленiнська кузня", пристрасний рибалка, що вiдпочива? в лiсi, обов'язково запита?): - Здоровий зiрвався? - Здоровий, аж чорний! - вiдповiдають i знову сопуть. Гiрше, розумi?ться, коли попада?ться такий коропище, що з вашо? лiски залиша?ться тiльки клаптик, а гачок ваш прикраша? коропову верхню губу... В такому випадку на запитання сусiди, що трапилося, суворо вiдповiда?ться: - Порвало! Не рекоменду?ться, мiж iншим, вудивши коропа, залишати вудочку на березi неприв'язаною, а самому пiти пройтись по лiсу, бо частенько трапляються такi випадки, коли пастушки вам гукатимуть: - Дядю, ваша вудка попливла! Потягло! Тодi доводиться роздягатися i гасати по ставку, ловити вудку... А короп у таких випадках майстер iз вас поглузувати: тiльки-но ви до вудки, а вiн - смик! - i поплив... Потягло! ...Так скажiть, прошу вас, варт чи не варт вудити коропа, переживаючи отакi хвилюючi моменти? Ми вже не говоримо про переживання, коли короп не зiрвався, а його привезено додому, замариновано, чи зафаршировано, чи просто засмажено! I ви закусю?те та й розповiда?те: - От як ухопило! От як потягло! Та я не з тих, щоб упустити... * * * Ну, закусюйте собi на здоров'я! 1951 Сом Ви були коли-небудь на рiчцi, на Осколi, що тече Харкiвщиною нашою аж у рiчку Пiвнiчний Донець? Не були? Побувайте! ...За славним мiстом Енськом Оскiл тече повз радгосп, i радгоспiвський садок, як то кажуть, купа?ться в рiчцi. Заплава рiчки Осколу, де вiн у цьому мiсцi розбива?ться на кiлька нешироких рукавiв, заросла густими очеретами, кугою, верболозом i густою, зеленою, соковитою травою. Як увiйдеш, картуза не видко! Шумить заплава в травнi та в червнi... Помiж очеретами та верболозом сила-силенна невеличких озеречок, вкритих густою зеленою ряскою, лататтям з жовтогарячими квiтками-горнятами на довжелезних зелених батогах! А скiльки там водяних лiлiй! Озеречка тi з'?днуються одне з одним вузенькими ?риками, такими вузькими, що ледь-ледь можна ними пропхнутися на невеличких човниках-довбанках з одного озеречка до iншого. Дiвчатка, було, як сядуть на човника та як по?дуть по тих озеречках та по заводях, - цiлий човен водяних лiлiй понаривають i ?дуть додому всi в бiлих вiнках, i човник ?хнiй вже не човник, а нiби величезна довгаста бiла квiтка рiчкою пливе... Дiвчатка ?дуть та й спiвають i "Човника", i "Тихо-тихо", рiзних чудових пiсень дiвчатка спiвають. "Тихенький вечiр на землю спада?", в садку заливаються солов'?, до Осколу з пасовиська спуска?ться колгоспна череда, а з рiчки луна? грайливе "Човник гойда?ться серед води" або зворушливо-нiжне "Тихо, тихо Дунай воду несе, а ще тихше дiвка косу чеше..." Чарiвна рiчка Оскiл... А скiльки там диких качок! Як, бува, пощастить вам у тих мiсцях побувати навеснi чи влiтку, сiдайте ви на човна-довбанку i пливiть ?риком тихо-тихо, щоб весельце ваше анi плеснуло, анi булькнуло... I вдивляйтеся в очерет. Ви обов'язково побачите, як помiж густим очеретом мелька? голiвка чирятка-мами, а навколо не? манiсiнькi чиряточка, мов мишенята, шмигають... А далi - он пробира?ться качка-крижень з криженятами... А болотяних курочок! Як на путнiй колгоспнiй птахофермi курчаток-леггорнят. Тiльки дикi курочки не бiлi, як леггорни, а рудувато-чорнувато-крапчастенькi, на довгеньких ноженятах. I ноженятами тими вони бiгають по зеленому лататтi, як по паркету. Зелене латаття пiд ними навiть не вгина?ться - такi вони легесенькi - болотянi курочки... До плеса чи до озеречка ви пiдпливайте ще тихше, - щоб анi звуку, анi шурхоту. На озерце не випливайте, а зупинiться бiля нього i дивiться. Обов'язково побачите або бiлолобу лиску з лисенятами, або виводки чирят, крижнiв, широконосок... Гуляють качатка, у теплiй водi купаючись... Раптом тривожний мамин голос, тихе - ках! - i каченяток нема! ?х як злизало. Вони або пiрнули, або до куги, до очерету, до латаття попритулялися, поприкипали. I не дишуть! Небезпека минула, мамине заспокiйливе - ках! - i знову весела гра - купання серед озеречка. Чарiвнi мiсця на рiчцi, на Осколi... * * * Тихо, тихо Оскiл воду несе... - Якраз проти радгоспу рiчище в Осколу широченьке, вода чиста-чиста. Трохи лiворуч - велика ковбаня, цiле просто урвище пiд зверху тихою водою. - Там така глибочiнь, що й дна не дiстанеш! Там нiхто нiколи дна ще не дiстав! Та куди там?! Там так глибоко, що наша дзвiниця пiрне! ?й-бо, правда! Пiрне з хрестом! Отака там глибочiнь! Це так нам дiд Панько розповiдав. - Боже вас борони там купатися! Втягу?, вглиб утягу?! закрутить тебе, завертить, бульк! - i нема чоловiка! - А що ж воно, дiдусю, закрутить та завертить? Зверху ж нiби тихо. - Та воно зверху вродi тихо, а пiд водою крутить. I крутить i вертить! Та то ще нiчого! Соми там живуть! Там такий один сом жив, що сохрани, господи, й помилуй! Ще за панiв було: сидимо ми з паном отут на березi... Нi, не так: пан сидить отут на березi, а я стою бiля пана. Вже сутенiло... Пливуть гуси. Великий табун панських гусей пливе! Коли це гусак як закричить - ге-ге-ге-ге! - та по водi крилами ляп-ляп-ляп! Гуси з криком усi врозтiч! Гусак ще раз - ге! - та крилами - ляп! - i нема гусака! Пiрнув пiд воду! А на тому мiсцi, де гусак плив, щось як ляпне по водi нiби чорною лопатою! Лясь! Тiльки хвилi водою пiшли. Я тiльки: "Свят, свят, свят! Чорт, пане, чорт!" А пан у крик: "Давай ружжо! Сом гусака ковтнув!" Де там давай, хiба туди ружжо дострелить, на отаку глибочiнь?! Про-о-пав гусак! Отакi соми бувають! - Невже-таки сом гусака ковтнув? - Не вiрите? А ви хiба книжки Сабан??ва не читали? Менi пан ?? читав. - А хто такий Сабан??в? - А мисливець такий знаменитий колись був i рибалка, що книжки понаписував: i про рибальство, i про полювання, i про мисливських собак. Пан казав, що дуже хорошi книжки понаписував Сабан??в. Професор вiн був, чи що... Так у тих книжках написано, що колись було впiймано сома вагою на 400 кiлограмiв! Он який сом! 25 пудiв сом! Не сом, а корова! Так що ви гада?те, що вiн гусака не проковтне? Та ви послухайте, що далi з тим сомом було. Да... Вирiшили ми з паном, або, вiрнiше, пан зi мною, впiймати того клятого сома! От наказав пан ковалевi зробити величезного гака. Зробив коваль гака. Насталив його, загострив, принiс до пана. "Ну, Паньку, - пан мене пита?, - а чим ми того гака наживляти будемо?" - "Не iнакше, - кажу, - паночку, як гусаком. Сом, - кажу, - вже поласував гусячим м'ясом, I на гусака вiн пiде обов'язково!" Наказав пан зарубати гусака чи гуску, я вже не докажу. Обскубли ту гуску, не розчиняли, а так цiлою трохи на вогнi пiдсмажили, - гуска сита була! - та й почепили на гака. Гака того ми прив'язали на два зв'язанi налигачi, прип'яли до осокора та пiзно ввечерi й закинули в Оскiл. Соми, як ви зна?те, полюють за здобиччю вночi. Вдень сом може вчепитися на гака тiльки випадково. Закинули, значить, ми гуску в Оскiл i посiдали на березi, над ковбанею. Сидимо, чека?мо. Нiч тепла, мiсячна. Тихо, тихо навкруги. Тiльки чути за садком, як Христя, що панськi корови пасла, голосно виводить: Якби ж таки того пана чорти були узяли, Ми з тобою, мiй коханий, не тако? б утяли! Сидимо. Я вродi то? пiснi не дочуваю, а пан так i зовсiм не чу?. Тiльки й запитав: "Хто воно ото так виводить?" - "Не знаю, - кажу, - пане, то не з наших, то хтось iз хутора на село через леваду йде". Сидимо, дрiма?мо. Пан налигача в руцi трима?. Коли це я-а-ак смиконе! А пан налигача не пуска?. А воно пана тягне? Ну, тягне з берега у воду, в ковбаню, тягне та й уже! Пан налигача держить, а я пана держу. "Пускайте, - кричу я пановi, - налигача до осокора прив'язано! Не одiрве! Пускайте!" А пан: "Е, - каже, - пускайте! Поводити його треба, щоб стомився!" Водимо ми, значить, та й водимо! А воно, як мотоне, як мотоне, а тодi й попустить. Тихо вродi. А потiм знов, як мотоне, як мотоне! А потiм знов пустить. А ми водимо! Водимо собi та й водимо! - А далi що? - не витримав я. - Ну, водите, а далi? - Далi? А далi водимо собi та й водимо. А воно як мотоне, як мотоне, а тодi й попустить. Водили ми собi, водили... - Та швидше, дiду! Ну, водили... А витягли ви сома чи не витягли? - Та витягли. Тiльки ж довго, дуже довго водили... Водимо ото собi та й водимо... - Ну, вже витягли, слава богу, дiду! Ну, а далi?.. - Ох, i сом же був! Завбiльшки, як тобi сказати, ну, не менший, як звiдси до отi?? верби! ?й-бо, правда! Вчотирьох несли додому! Пудiв на п'ять, як не бiльше! Розчинили. I що б же ви гадали, що там у того сома всерединi було? У черевi? - Гусак? - Якби ж гусак! Ми, як побачили, поперелякувалися! - А що ж там таке страшне було? - Було... Та ви послухайте. Пропав у пана мисливський собака, сетер-гордон Джой. Розшукував його пан по всiх усюдах: i листи скрiзь понаписував, i телеграми порозсилав, - нема Джоя... Заходжу якось я ввечерi до папа, а вiн ходить по кiмнатi та аж голосить: "Нема мого дорогого Джоя! Не знайдеться мiй дорогий Джой!" - Як, - питаю я, - не знайдеться?! Аджеж ж знайшовся! - кажу. - Як iзнайшовся! - пiдскочив пан. - Де ж вiн? - Та ви ж його, пане, самi з'?ли! У сома всерединi самi тiльки пiдпалини та хвоста витягли! - Було тодi вiд пана нам, але було й пановi гикоти та нудоти. А Джой, бачите, любив купатися в Осколi. Ото, як вiн купався, сом його й проковтнув. - А ви, дiду Паньку, часом не той... не бре-бре, що сом собаку проковтнув? - Не вiриш? А от у Сабан??ва в книзi написано, що в Уфимськiй губернi? сом проковтнув ведмедя, який перепливав рiчку. А ведмiдь це тобi не собака! Отакi соми бувають! А ти не вiриш... - А не чули, щоб сом парового катера проковтнув? - Такого не чув. Що не чув, то не чув! А чого ти смi?шся? Ти дума?ш, що катер для сома розмiром завеликий? ? такi соми, що й катера б ковтнули, так бояться. - А чого вони бояться? - Торохтить дуже, як рiчкою пливе. А якби тихо плив, могло б i катеру те бути, що тому Джо?вi! I незчувся б, коли у сома в черевi опинився б! Соми -вони такi! * * * Сом дуже сильна риба, могутня. - Одного разу, - розповiдав менi один дуже заядлий i дуже справедливий рибалка, - стою на човнi з вудками на Днiпрi. Отам, трохи нижче од Плютiв. Тягаю лящi, язi, краснопери. Добре тодi клювало... Коли - гульк - серединою Днiпра мчить проти води човен. Швидко мчить, а мотора не чути. Що, гадаю собi, за фокус-мокус: i мотора на човнi нема, i вiтрил нема, i веслами нiхто не маха?, а човен, немов той глiсер, мчить. Коли це якраз навпроти мо?? сижi човен як закрутиться на мiсцi, як завертиться, а потiм стриб уперед, а потiм знову круть-верть на мiсцi, i то нiби пiрне, то вирине, то пiрне, то вирине, - аж ось таки добре пiрнув i звiдти, з човна, раптом одчайдушний крик: "Рятуйте! Рятуйте!" Тихо... I знову: "Рятуйте! Давай човна!" Я за весла та до човна. На човнi переляканий дiдок, однi?ю рукою в човна вчепився, а друга рука чомусь аж у воду з човна звiсилася. "Що таке?" - питаю. "Сом! Рятуйте!" - "Де сом, який сом?" - "На гаку сом". - "Так одчiпляйте, - кричу, - а то втопить!" - "Зашморгнуло на руцi, не вiдчеплю!" - "Рубайте шворку". - "Нема чим рубати. Пiдпливайте, може, вдвох щось зробимо". - "I давно вiн вас возить?" - "З-пiд Канева мчу!" Тiльки-но я вхопився за дiдового човна, а воно як потягло, як поперло, як поперло! Куди тому глiсеру! Дотягло нас аж отуди до Вишеньок, а тут, хвалити бога, пiшов сом понад берегом i я встиг за кущ на березi вхопитися... Смикало воно, смикало - не вiзьме. Я мiцно за кущ держуся, а воно, видно втомилося... Та де ж не втомитися - проти води стiльки ото човна промчати... "Шворка ослабла, слава богу!" - каже дiдок. "Тягнiть!" - кажу. "Не пiдтягну". Аж ось i сам сом вирина? i переверта?ться голiчерева на водi. Вуса ворушаться, i бульби з рота бульботять. Так нiби не скаже: "Ох i стомився ж я, товаришi рибалки! Дайте вiдпочити, я вас до Ки?ва довезу!" Витягли ми сома на берег. Я й кажу: "Не вiр, бо звiр. Бий веслом по головi!" Дiд як гагакне сома веслом по головi i промовив: "Амiнь!" Показу? руку, а вона шворкою нiби аж перерiзана у зап'ястi, пальцi пухлi та синi-синi... Ну й сом, я вам скажу! Як човен завбiльшки... "Та де, - питаю, - воно, оце страховисько, вас пiдхопило?" - "Трохи вище вiд Канева, - вiдповiда? дiдок. - Ви?хав я на сома оцим човником, пливу собi, похрокую, самицю приманюю. Ну, як зна?те, пiд човном гак з наживою. Вiн як ухопить, як смиконе.., Ну й пiшло! А шворку я петлею за руку запетлював. Як смиконув вiн зразу, якби був я не вхопився за човен, лазили б ото по менi раки. Утримався все-таки! От халепа! Як же ми тепер додому дiстанемося? Не близький свiт!" Сильна, як бачите, риба сом. * * * Сом - риба осiла. Живе сом в якiйсь однiй ковбанi i майже нiколи ?? не кида?. Дорослий сом. Молодi соменки й соменята - тi меткiшi, вони бродять по всiй рiчцi, на чужi "вулицi" запливають. Чим живляться соми, що вони ?дять? Соми ?дять рибу, жаб, каченят, гусят... Найкраще ловиться сом теплими лiтнiми мiсяцями, вночi. Ловлять сомiв вудочками, бере вiн i на спiнiнг, а великий - на спецiальнi великi гаки. Чим наживляти гаки на сома? Черв'яками, живцями, жабами, можна чiпляти шматки м'яса i т. д. На великих сомiв на гака, як ви мали нагоду пересвiдчитися з нашо? розповiдi, найкраще чiпляти гусака або гуску, собаку сетера-гордона або бурого чи гiмалайського ведмедя. На бiлого ведмедя сом не бере, бо бiлий ведмiдь звiр полярний, а сом любить теплi води й не дуже холодних звiрiв. Як ловити сома? Дуже просто: наживляйте гачка, сидiть i чекайте. Почне клювати - пiдсiкайте. Пiдсiкши - витягайте. Витягли - зразу ж берiть ножа i розчиняйте сома, бо були випадки, коли в сома в черевi знаходили рiзнi цiкавi речi: копчену ковбасу, вареного рака й пару цiлiсiньких шпротiв. Отже iнодi сом вам принесе не тiльки самого себе, як свiжу й дуже смачну рибу (якщо ?? засмажити), а ще й неабияку холодну закуску. Iнтересна риба сом! За царського режиму, як свiдчать дореволюцiйнi рибалки-письменники, сом важив до 400 кiлограмiв, ковтав собак i ведмедiв. Можливо, що з розвитком рибальства сом важитиме тонну i ковтатиме симентальських буга?в i невеличкi буксирнi пароплави... Все можливо, хоч ми особисто, рибалки-письменники, у це не дуже вiримо. Радянському письменниковi не до лиця, - м'яко кажучи, - перебiльшувати. А сома... сома менi самому доводилося бачити такого завбiльшки, як комбайн! Тiльки трохи довшого. Це, дорогi нашi читачi, серйозно i без жодного перебiльшення. ЩУКА Розмова буде про справи дуже серйознi, через те давайте вiдразу домовимося про термiнологiю. Значить, так: Щ у к а - це щука-риба роду жiночого. Щ у п а к - це щука-риба роду чоловiчого. Щ у ч е н я т а, щ у п а ч е н я т а, щ у п а ч к и, щ у п е л я т а - це таке собi - дрiб'язок. ...Суперечка буяла страшна, аж трохи не до бiйки: хто бiльшу впiймав щуку. Гордiй Iванович, знаменитий спiнiнгiст, що обшмагав сво?м спiнiнгом Десну, Днiпро i всi iншi озера вiд Чернiгова до Днiпропетровська, захлинаючись, розповiдав, що десь бiля Бужина вiн витяг на спiнiнг щуку вагою 21 кiлограм 310 грамiв, що вся вона була в мулi, як у клоччi, i що, розчинивши, вiн викинув у не? зсередини двокiлограмового судака, а зуби в щуки були у сантиметр завдовжки, i що вiн iз зуба зробив собi шило i тим шилом i досi протика? пiдметки! Дiд Круча слухав Гордiя Iвановича, презирливо пихкаючи люлькою, i коли Гордiй Iванович, кiнчаючи розповiдь, зiтхнув: "Отака була щука!" - дiд Круча рвучко пихнув люлькою, витяг люльку з рота, сплюнув i промовив: - Щупеля! Гордiй Iванович пiдскочив, хотiв щось крикнути, але в нього вийшло тiльки: - Т-т-т-т-т!.. Вiн закашлявся, сiв, ударив об землю рукою, захлинувся, довго вiдсапувався, вхопив баклажку, ковтнув води, ще хотiв щось сказати, та дiд Круча його перебив сердито: - Ти пiсню зна?ш? - Яку пiсню? - Що отаман Iван Сiрко спiвав? - А мало хiба Iван Сiрко пiсень спiвав? - Та я про щуку питаю. Пiсню про щуку? Оту: Та щука-риба в морi Гуля? по волi... А менi, молодому, Нема щастя-долi... - Чув таку пiсню? - присiкався дiд Круча. - Ну, чув! - Так ?? отаман Iван Сiрко спiвав! Давнi дiла! Так оту щуку, що ?? Сiрко бачив, я впiймав! Три пуди з фунтом! А ти менi - двадцять одно кiло. Щупаченя твоя щука проти мо??! О! - Та вiдкiля ви, дiду, зна?те, що то та сама щука? - Та ти не перебаранчай! Ти слухай! Ми сидiли на березi Пiдстепного лиману, пiд розлогою вербою, i така та верба стара-стара, що аж репнула вiд старостi i на три стовбури подiлилася, стовбури тi в рiзнi боки порозкарячувалися i утворили вже не дупло у вербi, а якесь мiжстовбур'я, де не те що сiсти, а й лягти можна. Дiд Круча запевня?, що тiй вербi: "Лiт iз тища, а може, й менше". - Сiрко Iван, дiду, пiд цi?ю вербою, часом, не вечеряв? - Сiрко? Що Сiрко?! Сiрко - це було позавчора, а ти