ружка. -- Я и не знал, что приду, -- пробормотал Род. -- Зато мы знали, будь спок, -- снова ухмыльнулся юнец. -- -- Молли предвидела это. Но ты должен был явиться еще полчаса назад. -- Сожалею, -- у Рода слегка помутилось в глазах, -- -- но пришлось сперва уладить пару дел... -- А, забудь об этом. То была ее ошибка, а не твоя. Без сомнения, виновато вино. И все же мы ждали тебя с тех пор, как ты впервые появился в замке. Эльфы еще прошлой ночью сообщили нам, что ты -- чародей. В голове у Рода мигом прояснилось. -- Чушь! Я такой же чародей, как ты... Я хотел сказать... -- О, ты -- чародей! -- важно кивнул парень. -- И причем самый могущественный. Разве не ты прилетел в падающей звезде? -- Это наука, а не магия! Я не чародей! Юноша плутовато улыбнулся. -- Знаешь ты об этом или нет, но ты наверняка чародей. Он отсалютовал Роду кружкой. -- А значит, один из нас. -- Э -- э... Ну, спасибо, -- Род отсалютовал в ответ и отхлебнул из кружки. Там было подогретое вино с пряностями, горячее и ароматное. Он оглядел комнату, пытаясь привыкнуть к стоящему здесь гаму и фактам вопиющего нарушения законов Ньютона. У Рода вспыхнули глаза, когда он увидел увлеченную разговором парочку, сидевшую под одним из окон. Точнее, говорила девушка, а юноша внимал. Она -- красотка, обладающая готовым лопнуть лифом. Он -- худой и внимательный юноша, смотрящий на нее горящими глазами. Род цинично улыбнулся и подумал о мотивах столь горячей привязанности парня. Девушка ахнула и, резко повернувшись, обожгла Рода негодующим взглядом. У Рода отвисла челюсть. Затем он хотел было извиниться, но прежде, чем слова сорвались с его уст, девушка, смягчившись, улыбнулась, грациозно кивнула ему и снова повернулась к своей аудитории из одного человека. У Рода вновь отвисла челюсть. Тогда он, не сводя глаз с девушки, протянул руку и нащупал рукав разливавшего вино парня. Мальчик положил руку ему на плечо и обеспокоенно спросил: -- Что тревожит тебя, друг? -- Та... та девушка, -- выдавил Род. -- Может ли она читать мысли? -- О, да! В какой -- то степени мы все умеем это, но у нее выходит лучше, чем у других. Пытаясь унять головокружение, Род схватился за голову. Телепаты. Комната битком набита ими. Между тем, считалось, что в изученной части Галактики имеется не больше десятка признанных телепатов. Он снова поднял глаза. Это была мутация или генетический дрейф, а может еще что -- то. Род встряхнулся и прочистил горло. Скажи -- ка, приятель... да. кстати, как тебя зовут? -- Ay de mi! -- Парень стукнул себя ладонью по лбу. -- Чума на мою пустую голову! Я Тобиас, господин Галлоугласс, и ты, должно быть, хочешь познакомиться со всеми нами. Он увлек Рода к ближайшей группе. -- Но... но я только хотел спросить... -- Это -- Нелл, это -- Андрей, Брайан, Дороти... Спустя полчаса и пятьдесят три знакомства Род рухнул на деревянную лавку и, запрокинув кружку, выпил все до капли. -- Теперь, -- сказал он, стукнув ею об колено, -- мы оба опустошены до дна. -- А, позволь мне принести тебе другую! -- Тоби выхватил кружку из его рук и улетел. В буквальном смысле этого слова. Род проследил за тем, как тот пересекает комнату на десятифутовой высоте, и покачал головой. Теперь его уже ничто не могло удивить. Кажется, он наткнулся на многообещающую колонию эсперов, обладающих способностями к телепатии, левитации и предвидению. Но, если все они могут летать, то зачем девушкам разъезжать на метлах? Тоби возник у локтя Рода с легким "уф!" вытесненного воздуха. Род ошеломленно уставился на него, но взял наполненную кружку. -- Э... спасибо. Скажи -- ка, вы все можете... э... левитировать и телепортироваться? -- Пардон? -- непонимающе нахмурился Тоби. -- Вы можете... э... летать? И... э... переноситься с места на место? -- О, да! -- улыбнулся Тоби. -- Это мы все умеем. -- Что? Летать? -- Нет, каждый из нас может перенестись в любое место, которое ему хорошо известно. Но мальчики умеют летать, а девушки -- нет. Ген, сцепленный с полом, подумал Род. Вслух же он спросил: -- Поэтому девушки и разъезжают на помелах? -- Да. Они обладают властью над бездушными предметами. У нас, мужчин, ее нет. Ага! Еще одна сцепка. Телекинез связан с Y -- хромосомой, а левитация -- с X. Но все они обладают даром телепортации и чтения мыслей. Бесценная колония эсперов. И если жизнь их хоть сколько -- нибудь схожа с той, что влачат те немногие телепаты за пределами этой планеты... -- И простые люди ненавидят вас за это? Юное лицо Тоби резко посерьезнело. -- Да, и знать тоже. Они говорят, что мы вступили в сговор с дьяволом. До того, как взошла на трон наша добрая королева Катарина, нас ждало испытание водой или поджаривание на медленном огне. Он повернулся и крикнул: -- Эй, Бриджит! Юная девушка, лет тринадцати на вид, ускользнула от своего партнера по танцам и очутилась рядом с Тоби. -- Дружище Галлоугласс хочет узнать, как нас любят, -- сказал он ей. С лица девочки тут же исчезло все веселье. Ее глаза разширйлись и округлились, она прикусила нижнюю губу. Расстегнув сзади блузку от шеи до талии, девушка повернулалсь к ним спиной. Ее тело было покрыто густой сеткой шрамов и рубцов -- следы девятихвостой плети. Пока Тоби застегивал ей блузку, она повернулась к Роду. В ее расширившихся глазах стоял страх. -- Меня всего лишь заподозрили в ведьмовстве, -- прошептала она. -- А мне тогда было только десять лет. Желудок Рода попытался вывернуться наизнанку и выбраться наружу через пищевод. Он сделал ему суровое внушение, и тот снова вернулся на свое привычное место в пищеварительном тракте. Во рту остался горький привкус желчи. Бриджит резко отвернулась и исчезла. Спустя долю секунды она вновь весело и баззаботно кружилась со своим партнером. Род задумчиво посмотрел ей вслед. -- Так что сам понимаешь, -- продолжил Тоби, -- почему мы крайне благодарны нашей доброй королеве. -- Она покончила с системой огня или воды? -- О, королева отменила этот закон, но ведьм продолжали сжигать тайком. Существовал лишь один способ защитить нас, и она сделала этот шаг, предоставляя убежище всякому, кто придет сюда и попросит об этом. Род медленно кивнул. -- Все же ей нельзя отказать в мудрости. Его глаза отыскали Бриджит, которая плясала на потолке. -- Что тревожит тебя, дружище Галлоугласс? -- Она не питает к ним ненависти, -- прохрипел Род. -- Хотя у нее есть все причины ненавидеть нормальных людей. Тоби, тепло улыбнувшись, покачал головой. -- Никто из нас не питает к ним злобы. Тот, кто находит приют в ковене королевы, клянется жить по библейским' заповедям. Род медленно перевел взгляд на него. -- Понимаю, -- помедлив, сказал он. -- ковен белых магов. Тоби кивнул. -- Все ли маги Грамарая -- белые? -- Стыдно признаться, но нет. Есть и такие, кто прошел через большие страдания, чем мы, -- потеря уха или глаза, любимого человека, а иногда и всего сразу -- и теперь прячется в горах, в Диких Землях, мстя оттуда всему роду людскому. Губы Рода превратились в узкую полоску, их уголки опустились. -- Таких магов не больше десятка, -- продолжал Тоби, -- и лишь трое находятся в расцвете сил. Остальные -- это высохшие старухи и сморщенные старики. -- Ведьмы и колдуны из сказок, -- буркнул Род. -- Истинно так. И их делишки вызывают столько шума, что он перекроет любые легенды о добрых делах, кои мы можем совершать. -- Итак, на Грамарае есть два типа ведьм: старые и злые, обитающие в горах, а также молодые и добрые, живущие в замке королевы. Тоби покачал головой и улыбнулся. Его глаза снова вспыхнули. -- Нет, кроме нас есть еще десятка три белых магов, которые не верят в обещанную королевой безопасность. Им всем лет по тридцать -- сорок, они хорошие люди, но не в силах кому -- либо довериться. На Рода словно вдруг снизошло Откровение, и все встало на свои места. Он откинулся назад, округлил рот в безмолвном "О", затем, часто закивав, подался вперед и сказал: -- Так вот почему вы все так молоды! Приглашение королевы приняли только те колдуны и ведьмы, которые еще достаточно безрассудны и не утратили доверия к людям! Значит, ей досталась стайка подростков! Тоби улыбнулся во весь рот, возбужденно кивая. -- Значит, взрослые колдуны и ведьмы -- хорошие люди, но излишне осторожные, -- продолжил Род. Тоби, немного успокоившись, кивнул. -- Среди них нашлись один -- два достаточно смелых, чтобы явиться сюда. Была здесь одна ведьма с Юга, мудрее ее нет на свете. Она уже довольно стара, ей, должно быть, около тридцати! Эта реплика застала Рода посредине глотка. Он поперхнулся, судорожно сглотнул, разинул рот, закашлялся, засопел и вытер глаза. -- Что -- нибудь не так, дружище Галлоугласс? -- спросил Тоби с участием, припасенным, как правило, для восьмидесятилетних. -- О, все в порядке, -- выдохнул Род. -- Просто вышла небольшая путаница с пищеводом и трахеей. Знаешь ли, мы, старики, способны выкинуть самые разные фортели. Почему же та ведьма не осталась? Тоби улыбнулся. Он просто лучился пониманием и добротой. -- Ну, она сказала, что рядом с нами слишком чувствуется груз прожитых ею лет, и улетела обратно на Юг. Если ты вдруг попадешь там в беду, то крикни ее имя -- Гвендилон -- и тебе тут же окажут такую помощь, о какой ты и не мечтал. -- Я запомню, -- пообещал Род. Однако, представив себя зовущим на помощь женщину, немедленно выкинул все это из головы. Он чуть не зашелся в новом приступе кашля, но не посмел расхохотаться, ибо помнил, каким он сам был чувствительным в пору юности. Сделав еще глоток, чтобы залить вином смех, он ткнул кружкой в сторону Тоби. -- Теперь еще один вопрос: почему королева вас защищает? -- Разве ты не знаешь? -- уставился на него Тоби. -- Значит, не знаю, -- сладко улыбнулся Род. -- Да она же сама ведьма, дружище Галлоугласс! Улыбка Рода растаяла. -- Гм. -- Он почесал кончик носа. -- До меня доходили какие -- то слухи. Выходит, это правда? -- Чистейшая правда. Она хоть и необученная, но все же ведьма. Род поднял бровь. -- Необученная? -- Да. Чтобы довести свой талант до совершенства, его нужно постоянно развивать, тренировать и применять на практике. Катарина -- ведьма по рождению, но она не обучена. Королева может слышать мысли, но не слишком ясно и не всегда, когда пожелает. -- Гм. А что она еще умеет делать? -- Больше ничего, насколько нам известно. Она может только читать мысли. -- Словом, она, если можно так выразиться, удовлетворяет минимальным требованиям, необходимым для вступления в профсоюз. -- Род почесал за ухом. -- Довольно полезный талант для королевы. Должно быть, она знает обо всем, что происходит в замке. Тоби покачал головой. -- Разве ты в состоянии слушать одновременно пятерых, дружище Галлоугласс, да еще целый день кряду? Сможешь ли ты при этом запомнить все, что они скажут? Род нахмурился и поскреб щеку. -- Можешь ли ты повторить дословно хотя бы один разговор? -- Тоби снисходительно улыбнулся и покачал головой. -- Конечно, нет.. и наша королева тоже не может. -- Она могла бы записать... -- Да, но вспомни, она не обучена, а чтобы научиться выражать мысли словами, необходима упорная тренировка исключительно сильного природного дара. -- Погоди, -- поднял ладонь Род. -- Ты хочешь сказать, что вы слышите мысли не как набор слов? -- Нет, нет. Мимолетной мысли хватает на книгу слов, дружище Галлоугласс. Разве ты, когда думаешь о чем -- то, обязательно облекаешь мысль в форму слов? Род кивнул. -- Понятно. Квантовая механика мысли. -- Странно... -- пробормотал кто -- то. Подняв глаза, Род обнаружил, что окружен целой толпой юных ведьм и чародеев, явно слетевшихся послушать интересный разговор. Род посмотрел на сказавшего это полного юного чародея и улыбнулся с оттенком сарказма. -- Что же тут странного? -- Он гадал, как зовут парня. Мальчик ухмыльнулся. -- Мартином меня кличут. -- Он сделал паузу, дабы вдоволь насладиться пораженным взглядом Рода: тот никак не мог привыкнуть к их телепатическим способностям. -- А странно то, что ты, чародей, не имеешь ни малейшего представления о чтении мыслей. -- Да, -- кивнул Тоби. -- Из всех известных нам чародеев ты один не умеешь читать мысли, дружище Галлоугласс. -- Э -- э... да, -- Род провел рукой по небритой щеке. -- Ну, как я уже говорил, я на самом деле не чародей. Видите ли... Его прервал дружный взрыв хохота. Он вздохнул и, покорившись судьбе, продолжил свои расспросы. -- Как я понял, некоторые из вас могут слышать мысли в виде набора слов? -- О, да, -- подтвердил Тоби, утирая слезы. -- У нас есть одна девушка с такими способностями. Он повернулся к кольцу слушателей. -- Элдис здесь? Пухленькая хорошенькая девушка лет шестнадцати протолкалась в первый ряд. -- Кого мне для вас послушать, сэр? В глубинах мозга Рода сверкнула искра. Его глаза злобно блеснули. -- Дюрера, советника милорда Логайра. Элдис положила руки на колени, устроилась поудобнее, сидя при этом очень прямо, и уставилась на Рода невидящими глазами. Вдруг девушка принялась говорить высоким монотонным слегка гнусавым голосом: -- Как вам угодно, милорд. И все же я не могу понять, истинно ли вы верны? Ее голос упал на две октавы, сохранив медлительность и монотонность. -- Негодяй! Ты осмеливаешься оскорблять меня в лицо? -- Нет, милорд, -- поспешно ответил высокий голос. -- Я не оскорбляю вас, я только ставлю под сомнение мудрость ваших действий. Дюрер, -- подумал Род. Высокий голос принадлежал Дюреру, выполняющему свои обязанности -- влиять на герцога Логайра и присматривать за ним. -- Вспомните, милорд, она совсем еще ребенок. Стоит ли, для ее же блага, потакать ей? Или же разумнее отшлепать ее, когда она того заслуживает? Низкий голос лорда Логайра ответил после секундной паузы. -- в твоих словах есть доля истины. Действительно, в ее попытках добиться власти путем назначения священников сквозит что -- то от избалованного ребенка. -- Но, милорд, -- пробормотал высокий голос, -- это же против традиций, вопреки мудрости людей, много старше ее самой. Как ни горько признать, но это действия непослушного ребенка. -- Возможно, -- прогремел Логайр. -- И все же она королева, а слово королевы -- закон. -- Даже если она издает дурные законы, милорд? -- В ее действиях нет злого умысла, Дюрер, -- глухой голос принял угрожающий оттенок. -- Да, ее законы безрассудны, а также необдуманы и плохо подготовлены, ибо добро, кои они несут, завтра может стать причиной нашей гибели. Глупые законы наверное, но дурные -- нет! Обладатель высокого голоса вздохнул. -- Возможно, милорд. Но она задевает честь вельмож. Разве это не вызывает беспокойство? -- Чем задевает? -- прогромыхал Логайр. -- Да, она была надменна, выказав, быть может, больше высокомерия, чем позволительно даже королеве. Но пока она не предприняла ничего, что можно было бы истолковать как оскорбление. -- Да. милорд, пока еще нет. -- Что ты хочешь этим сказать? -- Придет день, милорд. -- Какой такой день? . -- Когда она поставит крестьян выше знати, милорд. -- Прекрати свои изменнические речи! -- взревел Логайр. -- На колени, ничтожество, и благодари господа, что я оставил твою голову у тебя на плечах! Род не мог оторвать взгляда от лица Элдис, все еще не оправившись от потрясения, вызванного диалогом двух бестелесных мужских голосов, исходивших из уст хорошенькой девушки. Постепенно ее глаза вновь приняли осмысленное выражение. Она перевела дыхание и улыбнулась ему. -- Ты слышал, друг Галлоугласс? Род кивнул. Она развела руками. -- А я вот ни слова не могу вспомнить из того, что говорила. -- Пусть тебя это не беспокоит. Я помню все. -- Род поскреб небритую щеку. -- Ты -- медиум в полном смысле данного слова, ибо действуешь как связующий канал. Запрокинув голову, он осушил свою кружку и кинул ее одному из юных чародеев. Тот поймал, на миг исчез и снова появился с полной до краев кружкой в руках. Он вручил ее Роду, который потряс головой в притворном отчаянии. Род откинулся назад и пригубил вино, затем обвел взглядом окружившие его улыбающиеся юные лица, светившиеся уверенностью в собственных силах. -- Вы когда -- нибудь проделывали это раньше? -- спросил он, делая широкий жест кружкой в их сторону. -- Я имею в виду, не подслушивали ли вы таким образом чьи -- нибудь разговоры? -- Только врагов королевы, -- ответила, вскинув голову, Элдис. -- Мы часто слушаем Дюрера. -- Вот как, -- поднял бровь Род. -- И что -- нибудь разузнали? Элдис кивнула. -- В последнее время его сильно заботят крестьяне. Род на миг замер, затем подался вперед, уперев локти в колени. -- С чего это он заинтересовался крестьянами? Тоби понимающе ухмыльнулся. -- Так то ж его последний подвиг! Он затеял свару между двумя крепостными из личных владений королевы. Один молодой крестьянин хотел жениться на дочке старого фермера, но папаша сказал "нет". Наверное, юноша воздел бы руки к небу и тихо горевал бы себе о разбитой любви. -- Но тут вмешался Дюрер. -- Да. Он день и ночь давил на парня, проследив за тем, чтобы слухи о сватовстве распространились по всей округе, и при этом усиленно подчеркивалось бы следующее: "Разве можно считать мужчиной того, кто позволит дряхлому идиоту лишить себя любимой девушки?" Род кивнул. -- И некоторые крестьяне начали задавать этот вопрос парню? -- Само собой. Ехидству, издевкам и насмешкам не было конца, -- и однажды ночью парень похитил девушку и сделал ей ребенка. Род поджал губы. -- Мне кажется, папаша слегка разволновался? Тоби кивнул. -- Он приволок жениха к деревенскому священнику и потребовал, чтобы парня повесили за изнасилование. -- А тот сказал?.. -- Что это не насилие, а любовь, и подходящим наказанием будет брак, а не виселица. Род усмехнулся. -- Держу пари, детишки были жутко опечалены таким поворотом дела. -- Они так огорчились, что тут же пустились в пляс, -- хихикнул Тоби. -- А старик, испустив тяжелый вздох, рассудил, что такова, должно быть, божья воля, и благословил их. -- И тут снова вмешался Дюрер. -- Совершенно верно. Он встал перед королевой, когда та сидела за столом со всеми лордами и их женами, и принялся вопить, что она должна подтвердить справедливость ее нового порядка, лично рассмотрев данное дело. Ведь эти крестьяне из ее личных владений, не так ли? Род ухмыльнулся и хлопнул себя по бедру. -- Она, вероятно, была готова плюнуть ему в глаза? -- О, ты не знаешь королеву! -- Тоби закатил глаза к потолку. -- Она с радостью воткнула бы ему нож меж ребер, но брошенный вызов требовал ответа, и ей придется самой разбирать данное дело, когда она будет проводить очередной Верховный Суд. -- Верховный Суд? -- нахмурился Род. -- Что это, черт возьми, такое? -- Каждый месяц в течение часа королева принимает тех своих подданных, которые желают, чтобы она их выслушала. Крестьяне, духовенство и знать -- все собираются в главном зале. В большинстве своем Великие Лорды пристально следят за тем, на что жалуются крестьяне и мелкие дворяне. А в присутствии сильных мира сего на суд выносятся лишь какие -- то незначительные обиды, можешь быть уверен. -- Вроде этого случая, -- кивнул Род. -- Когда состоится очередной Верховный Суд? -- Завтра, -- ответил Тоби, -- и мне кажется, что Лорды велят своим крестьянам и вассалам протестовать против новых судей и священников королевы. Конечно, сперва выкажут свое недовольство лорды, а те, кто попроще, поддержат их. Род кивнул. -- Глас народа -- глас божий. Но какую пользу надеется извлечь Дюрер из дела о соблазнении? Тоби пожал плечами. -- Лишь Дюрер знает это. Род, нахмурившись, откинулся назад и отхлебнул из кружки. Рассматривая окружавшие его юные лица, он почесал в затылке. -- Мне кажется, подобная информация должна быть доведена до сведения королевы. Почему вы не поставили ее в известность? Лица вокруг сразу протрезвели. Тоби закусил губу и уставился в пол. Род нахмурился. -- Почему вы не сказали ей об этом, Тоби? -- Мы пытались, дружище Галлоугласс! -- -- парень с безмолвной мольбой взглянул на Рода. -- -- Мы пытались, но она не захотела выслушать нас. Лицо Рода окаменело. -- Как так? Тоби беспомощно развел руками. -- Посланный к ней паж вернулся со словами, что мы должны быть благодарны за предоставленную защиту, и нам не следует наглеть настолько, чтобы вмешиваться в ее правление. Род быстро закивал, скаля зубы в невеселой усмешке. -- Да, это похоже на Катарину. -- А может, все к лучшему, -- задумчиво произнес один из ребят. -- У нее хватает забот и без наших грозных предупреждений. Род грустно улыбнулся. -- Ты прав. Она занята по горло, ибо находится между молотом и наковальней -- знатью и нищими. Тоби кивнул с серьезным видом. -- Да, ей вполне достаточно неприятностей, связанных с советниками, Домом Кловиса и баньши на крыше замка. У нее весьма веские причины для беспокойства. -- Верно, -- сказал Род глухим, напряженным голосом. -- У нее действительно есть на то причины и, мне кажется, она здорово напугана. Большой Том спал очень чутко. Как только Род на цыпочках подошел к койке, он тут же сел на своем тюфяке. -- Вы здоровы, хозяин? -- спросил он оглушительным шепотом, в котором было не больше скрытности, чем в кваканье влюбленной лягушкибыка. Род остановился и, нахмурившись, посмотрел на слугу. -- Да, вполне. А с чего это мне должно нездоровиться? Большой Том глуповато улыбнулся. -- Спишь мало, -- объяснил он. -- Я подумал, что у тебя, наверное, лихорадка. -- Нет, -- с облегчением улыбнулся Род, качая головой. Он протиснулся мимо Тома. -- Это не лихорадка. -- А что же тогда? Род рухнул навзничь на кровать, заложив руки за голову. -- Том, ты когда -- нибудь слышал об игре под названием "крикет"? -- Сверчок? -- нахмурился Том. -- Это существо, которое стрекочет на очаге, господин. -- Правильно, но это также и название игры. Понимаешь, главное в ней -- воротца. Одна команда пытается их сбить, бросая по ним мячом. Другая -- защищает воротца, отбивая мяч битой. -- Странно, -- пробормотал Большой Том, широко раскрыв глаза от изумления. -- Крайне необычная игра, хозяин. -- Да, -- согласился Род. -- Но дальше еще хуже. Команды, понимаешь ли, время от времени меняются местами, и та, что прежде атаковала воротца, теперь защищает их. Он посмотрел поверх пальцев ног на круглое, покрытое оспинками, лицо Тома. -- М -- да, -- пробормотал здоровяк, ошеломленно мотая головой. -- И какой же смысл во всем этом, хозяин? Род выпрямился и позволил себе расслабиться. -- Дело в том, что воротцам приходится одинаково туго независимо от того, кто победит. -- Да! -- энергично закивал головой Большой Том. -- Истинная правда, хозяин. -- Ну вот, у меня такое чувство, будто здесь идет грандиозная игра в крикет, только в ней участвуют три команды: советники, нищие... -- Дом Кловиса, -- поправил Том. Род удивленно вскинул брови. -- Верно. Дом Кловиса. И, конечно, королева. -- Кто же тогда воротца? -- спросил Том. -- Я, -- Род перекатился на бок и, взбив кулаком подушку, со вздохом облегчения опустился на нее. -- А теперь я собираюсь соснуть. Спокойной ночи. -- Господин Галлоугласс, -- пропищал голос пажа. Род закрыл глаза и помолился о ниспослании ему сил свыше. -- Да, паж? -- Вас зовут прислуживать королеве за завтраком, господин Галлоугласс. Род заставил себя приподняться и поглядеть в окно. Первые лучи солнца уже окрасили небо в розовый цвет. Он зажмурился и сосчитал до десяти, чуть не задремав при этом. Затем сделал вдох, который заполнил бы бездонную шахту, спустил ноги с постели и сел. -- Эх, нет покоя воротцам. Что мне делать с этой проклятой формой, Том? Род был вынужден признать, что Катарина Плантагенет обладает талантом драматурга и, более того. умело использует его в своих целях. Часовые заняли свои места в обеденном зале еще до рассвета. Лорды и леди, имевшие привилегию -- или, точнее, несчастье -- разделять с королевой ее утренний завтрак, прибыли сюда, как только прокричал петух. Но лишь когда все собрались и вдоволь наглазелись на поданное мясо, состоялся выход королевы. И, несмотря на столь ранний час, это был именно выход. Двери, ведущие в зал, широко распахнулись, и в океане света факелов появилась Катарина. Шесть трубачей затрубили в фанфары, все лорды и леди поднялись, а Род содрогнулся (высота тона в этой культуре была более или менее делом вкуса). Затем Катарина, высоко подняв голову и слегка откинув назад плечи, вошла в зал. Она прошла четверть окружности зала и подошла к огромному позолоченному креслу во главе стола. Герцог Логайр шагнул вперед и отодвинул кресло. Катарина опустилась в него с изяществом и легкостью перышка. Логайр сел по правую руку от нее, и все остальные тоже опустились в кресла. Катарина взяла двузубую вилку, вельможи последовали ее примеру, и тут же со всех сторон налетели слуги в ливреях с деревянными блюдами в руках, наполненными беконом и колбасой, маринованной селедкой и белыми булочками, чашками с чаем и бульоном. Каждую тарелку сперва подносили к Брому О'Берину, сидевшему по левую руку от королевы. Бром снимал пробу с каждого блюда и клал остатки на тарелку перед собой. Затем огромные деревянные блюда были расставлены по всему столу. И только тогда Бром О'Берин, убедившись, что все еще жив, передал наполненную тарелку королеве. Общество с жадностью накинулось на еду, и желудок Рода настойчиво напомнил ему, что прошлой ночью в его пищеварительный тракт попало лишь вино со специями. Катарина клевала пищу, как птичка. Ходили слухи, что она перекусывала в уединении своих апартаментов непосредственно перед формальной трапезой. Хотя она была столь худа, что Род находил эти слухи сомнительными. Слуги носились туда -- сюда с бутылками вина и огромными мясными пирогами. Род стоял на посту у восточной двери. Таким образом он прекрасно видел всех, сидевших в северной части стола -- Катарину, милорда Логайра по ее правую руку, Дюрера справа от герцога и затылок Брома. Дюрер нагнулся и прошептал что -- то своему господину. Логайр недовольно отмахнулся и кивнул. Он в один прием оторвал от куска мяса здоровенный ломоть, прожевал его и запил доброй порцией вина. Поставив кубок на стол, он повернулся к Катарине и прогрохотал: -- Ваше Величество, я встревожен. Катарина холодно взглянула на него. -- Мы все обеспокоены, милорд Логайр. Но мы должны по мере сил нести бремя наших забот. Губы Логайра плотно сжались, полоска его рта почти затерялась между усами и бородой. -- Я беспокоюсь о Вас и благополучии Вашего королевства, -- продолжил он. Катарина вернулась к своему блюду, сосредоточившись на разрезании кусочка свинины. -- Я смею надеяться, что мое благополучие и впрямь влияет на благополучие моего королевства. Шея Логайра побагровела, но он упрямо гнул свое. -- Я рад, что Ваше Величество понимает: угроза Вашему благополучию означает угрозу всему королевству. Катарина поморщилась и повернулась к герцогу. -- Я разделяю вашу тревогу. -- Зная, что жизни королевы угрожает опасность, народ испытывает беспокойство. Катарина отложила вилку и откинулась на спинку кресла. Голос ее был мягок и даже нежен. -- Значит, моей жизни угрожает опасность, милорд? -- Мне кажется, да, -- осторожно промолвил Логайр, -- Ибо баньши снова был ночью на вашей крыше. Род навострил уши. Катарина закусила губу и закрыла глаза. За столом воцарилось молчание. В наступившей тишине прогремел голос Брома: -- Баньши видели на крыше замка Ее Величества уже много раз, а королева до сих пор жива. -- Замолчи! -- оборвала его Катарина. Она выпрямилась и, наклонившись вперед, взяла свой кубок. -- Я не желаю больше слышать о баньши. Она осушила кубок и протянула руку вбок. -- Слуга, еще вина! Дюрер сорвался со своего места и в миг очутился рядом с королевой. Выхватив кубок из ее рук, он повернулся к подбежавшему слуге и держал чашу до тех пор, пока тот не наполнил ее из кувшина, а весь двор пялил глаза -- подобная учтивость по отношению к королеве была несвойственна Дюреру. Советник повернулся обратно к королеве, опустился на колено и подал кубок. Катарина изумленно уставилась на него, затем медленно приняла чашу. -- Благодарю вас, Дюрер. Все -- таки, должна признаться, я не ожидала от вас такой любезности. Глаза Дюрера блеснули. Он с насмешливой улыбкой поднялся и поклонился ей в ноги. -- Пейте на здоровье, моя королева. Но Род был менее доверчив, чем Катарина. Более того, он заметил, что перед тем, как слуга налил вино, Дюрер провел рукой над кубком. Он покинул свой пост и выхватил кубок, когда Катарина поднесла его к губам. Она, побледнев, уставилась на него наливающимися яростью глазами. -- Я не звала вас, сударь. -- Прошу прощения. Ваше Величество. Род отстегнул от пояса кинжал, положил клинок на стол и наполнил конические ножны вином. Слава небесам, он принял меры предосторожности, включив Векса перед тем, как заступить на дежурство! Он поднял вверх серебряный рог и сказал: -- Нижайше прошу прощения у Вашего Величества за то, что не могу анализировать свои действия. Все дело в том, что я боюсь за жизнь Вашего Величества. Но Катарина уже забыла о гневе и завороженно следила за действиями Рода. -- Что это такое? -- спросила она, показывая на серебристый конус. -- Рог единорога, -- ответил Род и поднял взгляд, чтобы заглянуть в пылающие яростью глаза Дюрера. -- Анализ завершен, -- прошептал голос у него за ухом. -- Субстанция ядовита для организма человека. Род угрюмо улыбнулся и надавил мизинцем на шишечку на острие ножен. "Рог единорога" стал пурпурным. Весь двор ахнул от ужаса, ибо, согласно известному всем поверью, рог единорога приобретает пурпурный оттенок, если в него налит яд. Катарина побледнела и стиснула кулачки, чтобы скрыть дрожь. Рука Логайра сжалась в громадный кулак, он посмотрел на Дюрера сузившимися от ярости глазами, -- Ничтожество, если ты хоть как -- то участвовал в измене... -- Милорд, вы же видели.. -- голос Дюрера стал хриплым. -- Я только подал кубок. Но его горящий взор впился в глаза Рода, будто намекая, что тот избавит себя от многих неприятностей и мучений, если сам, прямо здесь, выпьет это вино. Роду и еще трем гвардейцам было поручено сопровождать Катарину от ее апартаментов до Большого Зала Верховного Суда. Они вчетвером ждали у ее покоев, покуда не открылась дверь и не появился Бром О'Берин, возглавивший королевскую свиту. Между ним и Катариной встали два солдата, а Род вместе с еще одним гвардейцем замкнули шествие. Они не спеша зашагали по коридору, приноравливаясь к Катарине. А укутанная в тяжелый меховой плащ королева, обремененная, к тому же, массивной золотой короной, шла очень медленно. Но каким -- то образом она ухитрялась при этом выглядеть скорее величественно, чем неуклюже. Когда они приблизились к Большому Залу, откуда -- то выскочил худой изможденный человечек, одетый в бархат, -- Дюрер. -- Прошу прощения, -- сказал он, трижды поклонившись, -- но я должен поговорить с Вашим Величеством. Губы его были крепко сжаты, глаза пылали гневом. Катарина остановилась и выпрямилась во весь рост. -- А она полностью готова к бою, -- подумал Род. -- Так говори же, -- сказала она, глядя свысока на склонившегося перед ней человечка. -- Но поторопись, смерд. Глаза Дюрера вспыхнули от такого обращения. Прозвище "смерд" было зарезервировано за крестьянами. Однако он сумел сохранить почтительный вид. -- Ваше Величество, умоляю Вас без промедления выслушать петицию Великих Лордов, ибо они крайне возбуждены. Катарина нахмурилась. -- А к чему мне оттягивать это? Дюрер закусил губу и отвел глаза. В глазах Катарины вспыхнул гнев. -- Продолжай, смерд, -- приказала она. -- Или ты хочешь сказать, что королева боится выслушать своих вельмож? -- Ваше Величество... -- неохотно начал Дюрер, затем выпалил скороговоркой: -- Я слышал, на суде сегодня должно быть заслушано дело двух крестьян... -- Верно, -- поджала губы Катарина. -- Это дело было рекомендовано мне тобой, Дюрер. Человечек злобно глянул на нее, но затем вновь надел маску покорного просителя. -- Я подумал... я слышал... я боялся... -- Чего ты боялся? -- Ваше Величество в последнее время уделяет особое внимание своим крестьянам... -- Дюрер поколебался, затем продолжил: -- Я опасался... что Ваше Величество может... Взгляд королевы посуровел. -- Что я могу выслушать этих двух крестьян прежде, чем предоставлю слово моим вельможам? -- Вы не должны так поступать. Ваше Величество! -- Дюрер рухнул на колени и умоляюще простер к ней руки. -- Не следует гневить сегодня Великих Лордов! Вы подвергнете опасности свою жизнь, если... -- Смерд, ты назвал меня трусихой? Род закрыл глаза, сердце замерло у него в груди. -- Ваше Величество! -- вскричал Дюрер. -- Я только хотел сказать, что... -- Довольно! -- Катарина повернулась, с презрением оттолкнув щуплого советника. Бром О'Берин и гвардейцы двинулись за ней. Огромные дубовые двери распахнулись перед ними. Род рискнул бросить быстрый взгляд через плечо. Лицо Дюрера расплылось в злорадной улыбке, глаза его светились торжеством. Самый верный способ заставить девчонку сделать что -- то -- всячески отговаривать ее от этого... Бром привел королевскую свиту в огромное помещение со сводчатым потолком. Свет проникал сквозь ряды фонарных* окон, прорезанных во всех четырех стенах. На пятидесятифутовой высоте через весь зал тянулась, словно хребет, потолочная балка. От нее к гранитным стенам отходили дубовые ребра. С потолка свисали две огромные люстры из кованого железа с горящими в канделябрах свечами. Они прошли к возвышавшемуся на десять футов над уровнем пола помосту, на котором стоял огромный золоченый трон. Бром провел их к нему вокруг помоста. Гвардейцы выстроились по обеим сторонам трона, а Катарина сделала последние полшага и встала, стройная и гордая, подле него, глядя поверх голов сгрудившихся внизу людей. * Фонарь (архитект.) -- застекленный или имеющий много окон выступ здания. Здесь собрались представители всех слоев населения. Огромный зал был набит битком от ступенек помоста до тройных дверей в противоположном конце помещения. На переднем плане в напоминающих песочные часы деревянных креслах, поставленных полукругом в двадцати футах от ведущих к трону ступеней, сидели двенадцать Великих Лордов. За ними стояли сорок -- пятьдесят пожилых мужчин, облаченных в коричневые, серые или темно -- зеленые одежды с бархатными воротничками. На голове у них красовались маленькие квадратные фетровые шляпы, на необъятных животах покачивались массивные серебряные и золотые цепочки. Бюргеры, догадался Род, местные чиновники, торговцы, мастера гильдий, словом, буржуазия. Позади них виднелись черные рясы духовенства, ну а еще дальше толпились крестьяне, одетые в залатанную одежду унылых тонов. Род был уверен, что большинство крестьян пригнали с дворцовой кухни, дабы на Верховном Суде присутствовали представители всех классов. В центре толпы простолюдинов стояли четверо солдат в зеленозолотом -- цветах королевы, а между ними переминались с ноги на ногу двое крестьян -- один молодой, другой старый. Оба, явно перепуганные до смерти, нервно мяли в руках свои шапки. У старика была длинная седая борода, юнец же был чисто выбрит. Одеждой им служили темные рубахи из грубого полотна и плотно облегающие брюки из той же ткани. Рядом с ними стоял священник, чувствующий себя так же неловко, как и они. Все взгляды были прикованы к королеве. Катарина прекрасно понимала это. Она еще больше выпрямилась и оставалась в этой позе, пока в зале не воцарилась полная тишина. Затем она медленно села, а Бром пристроился, скрестив ноги, подле нее. Тупые концы пик глухо стукнули о камень -- Род и остальные гвардейцы стали по стойке "вольно", отставив пики под углом двадцать градусов. Бром прогремел на весь зал: -- Кто сегодня предстанет перед королевой? Вперед вышел герольд с пергаментным свитком и зачитал список, состоящий из двадцати пунктов. Первой стояла петиция двенадцати вельмож, последней -- петиция крестьян. Катарина стиснула подлокотники трона и сказала высоким ясным голосом: -- Господь наш говорил: униженные да будут возвышены, последние да станут первыми. Поэтому давайте сначала заслушаем показания этих двух крестьян. На миг все от изумления смолкли. Затем поднялся старый лорд Логайр и вскричал: -- Показания! Неужели они Вам так необходимы, что Вы ставите эту деревенщину впереди знатнейших из Ваших вельмож? -- Милорд, -- огрызнулась Катарина, -- вы забыли о своем месте при моем дворе. -- Нет, это Вы забылись! Вы не уважаете традиции, а также все законы, которые Вам с детства внушал Ваш отец! Старый лорд выпрямился во весь рост и свирепо посмотрел на нее. -- Ваш отец никогда не обесчестил бы своих вассалов! -- прогремел он. -- Опомнись, старик! -- холодно и надменно ответила Катарина. -- Я бы все отдала, чтобы мой отец был до сих пор жив, но он умер, и теперь правлю я! -- Правишь! -- губы Логайра скривились в усмешке. -- Это не правление, а тирания! Потрясенный зал умолк, затем по нему, все нарастая, пополз шепот. -- Измена! ИзменаизменаИзмена! Бром О'Берин поднялся, дрожа от ярости. -- Теперь, милорд Логайр, вы должны пасть на колени и просить прощения у Ее Величества королевы, иначе вы будете навеки осуждены как изменник трону. Лицо Логайра окаменело, он выпрямился, расправил плечи и выставил вперед подбородок, но прежде, чем старик успел сказать хоть слово, Катарина произнесла глухим дрожащим голосом: -- Можете не просить прощения, ибо оно не будет дано. Принимая во внимание тяжесть оскорблений, нанесенных королевской особе, вы, милорд Логайр, отныне и на веки веков изгоняетесь из Зала Суда и из круга моих приближенных. Старый герцог медленно поднял взгляд и встретился глазами с Катариной. -- Как же так, малышка? -- пробормотал он, и Род с изумлением увидел слезы в уголках глаз старика. -- Деточка, неужели ты обойдешься с отцом так же, как обошлась с сыном? Лицо Катарины стало мертвенно -- бледным. Она привстала с трона. -- Так поспеши же покинуть место сие, милорд Логайр! -- голос Брома дрожал от ярости. -- Поторопись, или я спущу на тебя собак! Логайр опустил взгляд на Брома. -- Спустишь собак? Не сомневаюсь в этом, ведь ты самый верный сторожевой пес нашей доброй королевы! -- Он снова посмотрел на Катарину. -- Эх, леди, леди! А я -- то мечтал умилостивить тебя борзой, прежде чем умру. Катарина вновь села и гордо выпрямилась. -- У меня есть мастифф *, милорд, и пусть держат ухо востро мои враги! Старик медленно кивнул, его полные горя глаза никак не могли оторваться от ее лица. -- Значит, ты будешь считать меня своим врагом... Катарина еще больше задрала нос. Глаза Логайра посуровели. Холодная гордость стерла скорбь с его лица. * Мастифф (англ. mastiff) -- старинная английская порода догообразных собак. Используется как сторожевая. Он резко развернулся и направился через весь зал к выходу. Толпа раздалась перед ним, образовав узкий проход. Гвардейцы по обеим сторонам огромной центральной двери встали по стойке "смирно" и распахнули порталы. Герцог замер на пороге и взглянул поверх голов на Катарину. Его низкий старческий голос в последний раз прозвучал в этом зале. -- И все же прими от меня, Катарина, которую я звал когда -- то своей племянницей, мой последний дар, -- произнес он неожиданно мягко, почти дружелюбно. -- Покуда я жив, можешь не бояться армии Логайра. Он помедлил мгновение, глядя ей прямо в глаза, затем, взмахнув полами плаща, повернулся и исчез. Целых три вдоха в зале царило гробовое молчание, затем остальные одиннадцать Великих Лордов поднялись, как один, и двинулись гуськом к огромной центральной двери, отправившись вслед за Логайром в изгнание. -- Ну и как она решила дело тех двух крестьян? -- спросил Векс. Род скакал верхом на роботе -- коне по склону холма за стеной замка. Он сказал конюху, что хочет "поразмяться", но на самом деле ему нужно было посоветоваться с Вексом относительно того. Что Все Это Значило. -- О, -- ответил он, -- она поддержала решение приходского священника: самым подходящим наказанием для парня является брак. Старику это не слишком понравилось, но тут Катарина достала из рукава туза -- пареньку придется содержать тестя на старости лет. Услышав это, старик усмехнулся, а жених ушел с таким видом, будто был не вполне уверен в том, что вышел из схватки победителем. -- Превосходное решение, -- пробормотал Векс. -- Возможно, юной леди стоит всерьез заняться юриспруденцией. -- Да чем угодно, лишь бы не лезла в политику... Славные закаты на этой планете. Они скакали навстречу заходящему солнцу. Его угасающий шар окрасил небо в багровые и золотистые тона от горизонта почти до самого зенита. -- Да, -- выдал справку робот, -- закаты здесь так великолепны благодаря густой, почти в полтора раза плотнее земной, атмосфере. Однако на этой широте из -- за наклона оси планеты, который равен... -- Верно, верно, я занес все это в бортовой журнал, как только мы приземлились. Не забивай мне голову, будь так любезен... Я заметил, что лучи солнца приобрели кроваво -- красный оттенок... -- Весьма кстати, -- буркнул Векс. -- М -- м -- да. Это возвращает нас с небес на землю, не так ли? Что если грядет еще одно убийство? -- Не убийство. Род, -- покушение. -- Ну хорошо, покушение. Прости меня за неудачный термин и давай перейдем к делу. Векс сделал секундную паузу, помещая новые данные в заранее подготовленный доклад. -- Политическая борьба на острове Грамарай ведется между тремя независимыми партиями: роялистской и двумя антироялистскими. В роялистскую фракцию входят королева, ее главный советник -- некий Бром О'Берин, духовенство, королевская армия, телохранители королевы, а также группа эсперов, известных здесь как "ведьмы". -- А как насчет судей? -- Я как раз собирался сказать, что государственных служащих можно также отнести к роялистской фракции, за исключением тех чиновников, чья продажность вынуждает их противиться реформам королевы. -- М -- м -- да. Я как -- то забыл о коррупции. Есть ли у Плантагенет еще сторонники? -- Да. Подвид Homo Sapiens, отличающийся ярко выраженной карликовостью и известный в народе как "эльфы". -- Ну, во всяком случае, они вроде бы не против нее, -- пробормотал Род. -- Примечательно, что антироялистские фракции так и не объединили свои усилия в целях совместной борьбы против трона. Одна фракция -- аристократы во главе с двенадцатью герцогами и графами. Их лидер -- герцог Логайр. Стоит отметить, что аристократы едины в своей оппозиции королеве. Подобное единодушие среди аристократов феодальной культуры не имеет аналогов в истории и, следовательно, должно рассматриваться как аномалия. -- Какова же причина возникновения этого странного объединенного фронта? -- Данное согласие можно рассматривать как результат влияния группы так называемых советников, каждый из которых является главным консультантом одного из двенадцати Великих Лордов. Сходство физического облика членов данной группы указывает... Род резко опустил голову и уставился на уши робота -- коня. -- Повтори! -- Все советники отличаются сутулостью, крайней худобой, плешивостью, бледной кожей, а также пожилым возрастом. Род поджал губы. -- О -- очень интересно! Но лично я не вижу во всем этом ничего особенного. -- Подобный физический облик характерен для крайне развитого технологического общества, в котором взята под контроль продолжительность жизни, а также регулируется метаболизм и подверженность воздействию ультрафиолета. -- Современная медицина и бледность завсегдатаев баров, -- кивнул Род. -- Но зачем им понадобилось так сутулиться? -- Можно предположить, что это часть их имиджа. Они желают выглядеть подобострастными, хотя нелепость их поведения доказывает, что подобные манеры им не свойственны. -- Финегл, закон Реверса, -- кивнул Род. -- Продолжай. -- Роялистская фракция стремится к упрочению центральной власти. Советники же, похоже, делают все, чтобы ее ликвидировать, установив при этом политический строй, известный как воеводства. -- Который является разновидностью анархии, -- добавил Род. -- Вот именно. Таким образом, напрашивается предположение, что советники замыслили сперва разбить страну на воеводства, затем -- на приходы, дабы в конце концов прийти к полной анархии. -- Так вот почему они стремятся убить Катарину! -- Совершенно верно. Надо использовать любую возможность ликвидировать центральную власть. -- Значит, королева в опасности. Давай -- ка вернемся в замок. Он натянул поводья, но Векс отказался подчиниться. -- Пока что опасность ей не грозит, Род. Мифология данной культуры требует, чтобы перед чьей -- либо смертью на крыше дома обреченного видели призрак, известный как "баныни". А тот появляется лишь после захода солнца. Род посмотрел на небо. Уже наступили сумерки, но на горизонте еще пылали последние искры заката. -- Ладно, Векс. У тебя есть еще минут пятнадцать, максимум -- полчаса. -- Свидетельства принадлежности советников к обществу, обладающему высокоразвитой технологией, -- монотонно бубнил робот, -- указывают на то, что они прибыли с другой планеты, поскольку единственное государство на этой планете -- королевство Катарины, которое находится на средневековом уровне развития. Другая антироялистская партия также несет печать инопланетного происхождения. -- Мне кажется, что я это уже слышал раньше, -- задумчиво сказал Род. -- Прокручиваешь все заново, да? -- Конечно. Вторая антироялистская фракция известна как Дом Кловиса. Название предположительно происходит от ритуала избрания древних королей. Рядовой состав Дома Кловиса -- это нищие, воры, а также другие преступники и изгои. Их номинальным лидером является объявленный вне закона аристократ -- Туан Логайр. -- Минуточку, -- прервал его Род. -- Номинальным лидером? -- Да, -- подтвердил Векс. -- На первый взгляд Дом Кловиса, с точки зрения организации, недалеко ушел от толпы, но более глубокий анализ позволяет обнаружить сплоченное ядро, одной из задач которого является добыча пропитания и одежды для членов Дома. -- Но ведь именно этим и занимается Туан! -- Разве? Кто снабжает обитателей Дома Кловиса самым необходимым? -- Ну, Туан дает деньги трактирщику -- этой маленькой кривобокой мартышке, которую они зовут Пересмешником. -- Вот именно. -- Так ты хочешь сказать, -- медленно произнес Род, -- что Пересмешник использует Туана в качестве источника финансирования и вождя -- марионетки, в то время как истинный босс -- он сам? -- Мне кажется, все говорит в пользу данного предположения. Каков физический облик Пересмешника, Род? -- Отталкивающий. -- А как он заработал кличку "Пересмешник"? -- Ну, предполагается, что он своего рода "Человек с Тысячью Лиц"... -- И все же, как он выглядит. Род? -- Э -- э... -- Род откинул голову назад, прикрыл глаза и вызвал образ Пересмешника. -- Ростом он примерно метр семьдесят, ходит все время сгорбившись, будто у него искривлен позвоночник, телосложение... весьма хрупкое, будто он съедает всего калорий двести в день... волос на голове почти не осталось... Он резко открыл глаза. -- Эй! Да он выглядит точь в точь как советники! -- А значит, он, судя по всему, выходец из общества, обладающего высокоразвитой технологией, -- подвел итог Векс. -- И, следовательно, тоже прилетел с другой планеты. В пользу данного предположения говорит и его политическое кредо, изложенное в речи Туана перед толпой черни. -- Значит, Туан еще и рупор, -- вставил Род. -- Ну, конечно. Сам он ни за что не додумался бы до диктатуры пролетариата. -- Следует также отметить, что в Доме Кловиса больше нет никого, кто был бы похож на Пересмешника. -- Да -- а! -- кивнул Род, потирая подбородок. -- Он играет в одиночку. Его команда состоит из бродяг, обученных поддерживать его. -- Долгосрочной целью Пересмешника, -- продолжил Векс, -- является, скорее всего, установление диктатуры. Следовательно, ему нужно посадить на трон такого человека, которым он сможет манипулировать. -- Туана. -- Совершенно верно. Но сперва он должен прикончить королеву. -- Так значит, и советники, и Дом Кловиса жаждут крови королевы? -- Вот именно. Хотя ничто не указывает на то, что они объединили свои силы. Если между ними что -- то и есть, так это скорее соперничество. -- Дублирование усилий -- это весьма неразумно. Но какова цель их пребывания здесь, Векс? -- Можно предположить, что они -- представители двух различных обществ, каждое из которых желает контролировать природные ресурсы Грамарая. Род нахмурился. -- Я не слышал, чтобы тут нашли какие -- то редкие минералы. -- Я имел в виду человеческие ресурсы, Род. У Рода расширились глаза. -- Эсперы! Конечно! Они здесь из -- за ведьм! -- Или эльфов, -- напомнил Векс. Род нахмурился. -- Какой им прок от эльфов? -- На сей счет у меня нет приемлемой гипотезы. Однако подобная возможность логически допустима. -- Ладно, -- фыркнул Род, -- оставайся со своим логическим допущением, а я ставлю на ведьм. Тот, кто монополизирует рынок телепатов, будет властвовать в Галактике. -- Эй! -- оторопел он от ужаса. -- Ведь они и впрямь смогут управлять Галактикой! -- Ставки высоки, -- пробормотал Векс. -- У меня на сей счет есть... -- начал Род, но его прервал пронзительный, словно скрежет гвоздя по стеклу, отдаленный вой. Векс развернулся. Род посмотрел на замок. Чуть ниже восточной башни на стене колыхалась призрачная тень, похожая на светящуюся гнилушку или блуждающий огонек. Должно быть, она была огромной, ибо даже с такого расстояния Род различал детали. Фигура была обряжена в лохмотья савана, сквозь которые Род мог разглядеть чувственное женское тело. Картину завершала кроличья голова с острыми резцами. Баньши снова принялся визжать. Низкий стон перешел в пронзительный крик, затем -- в оглушительный вой, который не умолкал до тех пор, пока барабанные перепонки Рода не запросили пощады. -- Векс, -- вздохнул он, -- что ты видишь? -- Баньши, Род. Род проскакал, пробежал, пролетел сквозь и через пять пар часовых по пути к покоям королевы. Но там, у ее дверей, он встретил непреодолимый шлагбаум метровой высоты -- Бром О'Берин стоял, широко расставив ноги и уперев руки в бока. -- Ты что -- то задержался, -- буркнул человечек. Лицо его было алым от гнева, но в глубине глаз таился страх. -- Я несся во весь опор, -- ответил, тяжело дыша. Род. -- Ей угрожает опасность? Бром хмыкнул. -- Да, угрожает, хотя пока неясно откуда. Ты должен стоять этой ночью на страже у кровати королевы, чародей. Род напрягся. -- Я не чародей, -- сказал он. -- Я обыкновенный солдат удачи, который немного разбирается в науке. Бром нетерпеливо кивнул головой. -- Сейчас не время для пустых споров. Называй себя, как твоей душе угодно -- поваром, плотником или каменщиком, все равно ты обладаешь чародейской силой. Но мы зря теряем время. Он постучал тыльной стороной ладони в дверь, та распахнулась и наружу вышел часовой. Он отдал им честь и посторонился. Бром мрачно улыбнулся и переступил через порог. -- Ты боишься оставлять меня одного у себя за спиной? -- Вроде того, -- сказал Бром. -- Я так и понял. Часовой вошел следом за ними и закрыл дверь. Комната была большая, с четырьмя прикрытыми ставнями узкими окнами, смотрящими на одну сторону. Пол покрывали выделанные шкуры, стены были задрапированы шелком, бархатом и гобеленами. В небольшом очаге плясало пламя. Катарина сидела на большой кровати с пологом на четырех столбах, прикрытая до пояса стеганым одеялом и шкурами. Ее распущенные воло сы спадали на плечи, обтянутые бархатным, с горностаевой оторочкой, халатом. Королеву окружали щебечущие фрейлины, несколько служанок и двое пажей. Род опустился на колени подле постели. -- Ваше Величество, простите меня за медлительность! Она холодно взглянула на Него. -- Я и не знала, что вас звали. И Катарина отвернулась. Род, нахмурившись, смотрел на нее. Королева сидела, откинувшись на восемь или девять обтянутых сатином пуховых подушек и прикрыв глаза от блаженства. На ее губах играла едва заметная улыбка. Она наслаждалась тем, что впервые за прошедший день пребывала в подлинной роскоши. Возможно, Катарина в данный момент находилась в смертельной опасности, но она явно об этом не подозревала. Бром, как водится, сохранил все в тайне. Королева протянула руку к одной из фрейлин, и женщина подала ей кубок с подогретым вином. Катарина грациозным движением поднесла его к губам. -- Тпрру! -- Род вскочил на ноги, перехватил левой рукой кубок на полпути и убрал его подальше, одновременно доставая правой рукой свой "рог единорога". Катарина изумленно уставилась на него, затем глаза ее сузились, а лицо раскраснелось. -- В чем дело, сударь? Но Род во все глаза глядел на ножны кинжала -- "рог единорога". Вдруг у него за ухом раздался голос Векса. -- Субстанция в анализаторе токсична для человеческого метаболизма. Но ведь Род не успел налить в рог ни капли вина. В нем не было ничего... Кроме воздуха. Род нажал шишечку, и рог приобрел пурпурный оттенок. Катарина в ужасе уставилась на ставшую фиолетовой поверхность ножен кинжала. -- Что это значит, сударь? -- ахнула она. -- Отравленный воздух, -- отрезал Род. Он сунул кубок служанке и оглядел комнату. Что -- то здесь испускало ядовитый газ. Очаг. Род подошел к камину и подержал рог перевернутым над пламенем, но ножны, напротив, посветлели и стали бледно -- лиловыми. -- Не здесь, -- Род развернулся, поднимаясь на ноги. Он прошелся по комнате, держа рог перед собой, словно свечу. Цвет ножен не изменился. Род нахмурился и почесал в затылке. Куда он сам поместил бы баллончик с ядовитым газом? Как можно ближе к королеве, конечно. Род повернулся и медленно пошел к кровати с балдахином. Когда он приблизился к Катарине, ножны вновь стали фиолетовыми. Дрожа от страха, королева завороженно уставилась на рог. Род медленно опустился на колени. Рог приобрел пурпурный оттенок, становясь все темнее и темнее. Род откинул простыню и заглянул под кровать. Перед ним на каменном полу курилась жаровня. Ухватившись за длинную ручку, он рванул жаровню на себя, затем перевернул рог над одной из дырочек в крышке... если ему не изменяет память, отверстий там быть не должно... Рог стал траурно -- черным. Род поднял взгляд на Катарину. Та прикусила костяшки пальцев, чтобы не закричать. Повернувшись, Род протянул жаровню часовому. -- Возьми и выброси это в ров, -- приказал он. Часовой бросил копье, схватил жаровню и вышел, держа ее как можно дальше от себя. Род медленно повернулся обратно к Катарине. -- Мы вновь перехитрили баньши, моя королева. Катарина вынула дрожащую руку изо рта, затем плотно сжала губы, на миг крепко зажмурилась и сжала кулачки так, что побелели костяшки пальцев. Когда она вновь открыла глаза, в них пылал дикий огонь, по губам ее скользнула едва заметная улыбка. -- Господин Галлоугласс, останьтесь со мной. Все остальные -- удалитесь! Род судорожно сглотнул и почувствовал слабость в членах. В тот миг ему показалось, что она самая прекрасная женщина на всем всем свете. Гвардейцы, фрейлины и пажи со всех ног кинулись к двери, грозя устроить там грандиозную давку. Карлик рявкнул, и пробка рассосалась. Через тридцать секунд в комнате остались лишь королева, Род и Бром О'Берин. -- Бром, -- скомандовала Катарина, не сводя глаз с лица Рода. Ее улыбка начала превращаться в оскал. -- Бром О'Берин, вы тоже оставьте нас. Мгновение Бром возмущенно смотрел на нее, затем плечи его поникли, и он неуклюже поклонился. -- Хорошо, моя королева. Дверь тихо закрылась за ним. Катарина медленно откинулась на подушки. Она лениво потянулась с кошачьей грацией и взяла Рода за руку. У нее была очень мягкая ладонь. -- Вы уже дважды спасли мне жизнь, господин Галлоугласс. Ее голос напоминал бархатистое мурлыканье. -- Это моя... моя привилегия, моя королева. -- Род выругал себя за то, что вел себя словно мальчишка, пойманный за чтением "Веселого холма". Катарина мило нахмурилась, поджав подбородок и коснувшись губ указательным пальцем. Затем она улыбнулась и перекатилась набок. Бархатный халат приоткрылся. Здесь явно было принято спать голышом. Помни, паренек, -- сказал себе Род, -- ты всего лишь странствующий коммивояжер. Ты проснешься утром и снова отправишься в путь. Ты здесь для того, чтобы насаждать демократию, а не ухаживать за королевой. Нечестно злоупотреблять ее благодарностью тебе, если ты не собираешься остаться здесь навсегда... -- Но имели ли эти доводы хоть какую -- нибудь силу? Катарина играла висевшим у нее на шее амулетом. Ее зубки покусывали нижнюю губу. Она смотрела на него, словно кошка, прикидывающая на глазок размеры канарейки. -- Солдаты со щитами без герба, -- промурлыкала она, -- имеют определенную репутацию... У нее были влажные и очень полные губы. Род почувствовал, как его губы зашевелились, и услышал свой собственный запинающийся голос: -- Подобно... подобно тому, как моя королева жаждет искоренить зло в ее стране, я... надеюсь смыть пятно с репутации солдат удачи. Я сделаю все... для блага Вашего Величества. Катарина лежала так неподвижно, что на миг показалось, будто сама кровь застыла у нее в жилах. Затем глаза ее посуровели, и молчание в комнате стало весьма натянутым. Она села, подобрав полы халата. -- Ты заслуживаешь всяческих похвал, господин Галлоугласс. Я и впрямь счастлива иметь рядом с собой таких верных слуг. В ее голосе звучала лишь легкая издевка, что при данных обстоятельствах делало ей честь, подумал Род. Она вновь посмотрела ему прямо в глаза. -- Прими благодарность королевы за спасение ее жизни. Род преклонил колено. -- Я действительно счастлива, -- продолжала Катарина, -- что мне так верно служат. Ты спас мне жизнь, и мне кажется, что мало кто из солдат так прямо и безоговорочно поставил бы меня на место, как это сделал ты. Род вздрогнул. Она улыбнулась, и в глазах ее на миг сверкнули злоба и удовлетворение. Затем она опустила взгляд, уставившись на свои руки. -- А теперь оставьте меня, ибо у меня завтра будет тяжелый день, и я должна хорошенько выспаться. -- Как пожелает королева, -- ответил Род с каменным лицом. Он поднялся и направился к двери. В нем все клокотало от гнева... на самого себя. Не ее вина, что он был таким идиотом. Он прикрыл за собой дверь, затем резко развернулся и изо всех сил врезал кулаком по грубому камню арки. Нервные окончания его кисти взвыли от боли. Когда он, потирая ноющее от боли предплечье, вновь повернулся лицом к коридору, перед ним стоял дрожащий Бром О'Берин со свекольно-красным от гнева лицом. -- Ну, должен ли я пасть перед тобой на колени? Ведь ты наш новый король? Переполнявшая Рода ярость чуть не выплеснулась на Брома. Род сжал челюсти, стараясь сдержать гнев. Прищурившись, он пронзил карлика бешеным взглядом. -- Я могу найти себе лучшее занятие. Бром О'Берин, чем совращать младенцев королевской крови. Бром уставился на него, кровь и ярость отхлынули от его лица. -- Это правда, -- прошептал он, кивая. -- Боже мой, я верю, что ты говоришь правду! Ибо я вижу по твоему лицу, что тебя раздирают Фурии, истошно вопя о твоем мужском достоинстве! Род изо всех сил зажмурился. И так стиснул челюсти, что зубы, казалось, вот -- вот должны были рассыпаться во прах. Сейчас что -- нибудь обязательно должно было сломаться. Назревали какие -- то события. Откуда -- то издалека послышался голос Брома О'Берина. -- Тут вот к тебе пришли из башни с посланием от ведьм... Род заставил себя открыть глаза и взглянуть на Брома. Бром смотрел куда -- то вниз и влево от себя. Посмотрев в ту же сторону, Род увидел эльфа, сидящего на корточках у ног Брома. Пак. Род расправил плечи. Надо приглушить гнев, дав ему выход позднее. Если уж ведьмы прислали сообщение, вероятно оно было крайне важным. -- Выкладывай, -- буркнул он. -- Что они велели передать? Но Пак только пожал плечами и пробормотал: -- Боже, что за идиоты эти смертные! Эльф успел отскочить в сторону, опередив на долю секунды кулак Рода, врезавшийся в стену прямо за тем местом, где он только что сидел. Род взвыл от боли и развернулся. Увидев Пака, он снова сделал выпад. Но Пак сказал: "Тише!", и огромное зелено -- красное чудовище перегородило коридор -- настоящий огнедышащий дракон весьма солидных размеров, поднявшийся на задние лапы и дохнувший пламенем на Рода. Тот сперва выпучил глаза, затем ухмыльнулся, оскалив зубы в дикой ярости. Дракон перешел в наступление, извергнув язык пламени. Род поднырнул под огонь и проскользнул к голове чудовища. Его пальцы сомкнулись на чешуйчатой шее, пытаясь нащупать сонную артерию. Дракон вскинул голову и хлестнул шеей, словно кнутом. Род вцепился в него мертвой хваткой и не отпускал, хотя дракон молотил им о гранитные стены. Род взвыл от боли, когда его голова врезалась в камень, из глаз посыпались искры, но он лишь сильнее сжал пальцы. Наклонив гигантскую шею, чудовище распороло Роду живот от ключицы до бедра огромными когтями своих задних лап. Кровь хлынула фонтаном, и Род почувствовал, как проваливается в небытие, но он держался из последних сил, решив уволочь дракона с собой в могилу. Да, в могилу, -- изумленно подумал он, раздосадованный тем, что должен умереть из -- за жалкого приступа гнева -- гнева на сучку -- девчонку. Ну, по крайней мере, он попадет в страну мертвых. Когда тьма начала засасывать его. Род почувствовал, как громадная голова опускается все ниже и ниже, следуя за ним в могилу... Он ощутил под собой твердую землю, и, о чудо, ноги держали его. Сквозь окружающую его тьму просачивался свет, постепенно разгораясь все ярче, и Род увидел лежащее у своих ног мертвое чудовище. Тьма отступила от дракона. Свет открыл Роду гранитные стены и парчовые драпировки. Коридор замка возник перед ним, слегка покачался и обрел равновесие. У его ног таял дракон. Очертания чудовища становились все более тусклыми и неопределенными, затем оно окончательно исчезло. На сером камне пола не осталось никаких следов. Род осмотрел свою грудь и живот. Камзол был целехонек и даже не помят. Не осталось ни пятен крови, ни царапин на теле. Он ощупал локоть, приготовившись к резкой боли от ушиба. Но ее не было. Род медленно перевел взгляд на Пака. Эльф смотрел на него большими печальными глазами. Невероятно! Он не улыбался. Род спрятал лицо в ладонях, затем вновь открыл глаза. -- Чары? Пак кивнул. Род отвел взгляд. -- Спасибо. -- Ты в этом нуждался, -- ответил Пак. Род расправил плечи и глубоко вздохнул. -- У тебя есть для меня послание? Пак вновь кивнул. -- Тебя приглашают на собрание ковена. Род нахмурился и покачал головой. -- Но я не член братства. Бром О'Берин хихикнул, словно включенный дизель. -- Нет, ты один из них, ибо ты -- чародей. Род открыл было рот, чтобы возразить, но передумал и с треском захлопнул его. Затем смиренно развел руками. -- Ладно, будь по -- вашему. Я чародей. Только не ждите, что я сам в это поверю. -- Ну, по крайней мере, ты больше не отрицаешь все напропалую. -- Тоби наполнил кружку Рода горячим вином со специями. -- Мы все знали, что ты чародей еще до того, как воочию увидели тебя. Род пригубил вино и огляделся вокруг. Если он посчитал, что прошлой ночью здесь гуляли вовсю, то это лишь свидетельствовало о его наивности. Тогда были скромные посиделки. А вот теперь ребята гудели от души. Он снова повернулся к Тоби и заорал во всю глотку, чтобы слышать собственный голос: -- Пойми меня правильно, я не хочу окатить вас ушатом холодной воды, но в чем причина столь бурного веселья? -- Так ведь королева осталась в живых! -- крикнул Тоби. -- И ты -- герой этой ночи! Ты утер баньши нос! -- Герой... -- хмыкнул Род, криво улыбнувшись. Он запрокинул кружку и сделал большой -- пребольшой глоток. Вдруг он резко опустил кружку и закашлялся. -- Что случилось? -- обеспокоенно спросил Тоби. Он колотил своего старшего товарища по спине до тех пор, пока тот наконец не охнул и со свистом не втянул в себя воздух. -- Хватит, -- сказал Род, подняв руку. -- Со мной все в порядке. Просто мне тут пришла в голову одна мысль. -- О чем? -- Баньши не настоящий. -- Что ты сказал? -- уставился на него Тоби. Род положил руку Тоби на загривок и, пригнув голову мальчика, крикнул ему в ухо: -- Послушай, баньши появляется только перед чьей -- то смертью, верно? -- Да, -- подтвердил Тоби. -- Перед тем, как кто -- то должен умереть, -- повторил Род. -- А не каждый раз, когда кому -- то грозит смерть. Но королева все еще жива! Тоби откинулся назад и уставился на Рода. Род улыбнулся, глаза его горели торжеством. -- Ему полагается появляться лишь тогда, когда смерть неизбежна. Он повернулся, окидывая взглядом большое помещение башни. Ведьмы танцевали на стенах, на потолке, иногда на полу или паря в воздухе, выказывая тем самым полнейшее презрение к гравитации. Они выделывали кульбиты, которые заставили бы змею завязаться в узел. Род снова посмотрел на Тоби и поднял брови. -- Не очень -- то похоже на похороны. Тоби нахмурился, затем его лицо расплылось в ухмылке. -- Судя по всему, ты не видел грамарайской тризны, -- крикнул он. -- И все же, ты прав. Мы пляшем этой ночью ради Жизни, а не ради Смерти. Род застенчиво улыбнулся, вновь отхлебнул из своей кружки и вытер губы тыльной стороной ладони. -- Значит, коли баньши -- подделка, а это так, то встает вопрос -- кто поместил его туда? У Тоби отвисла челюсть, и он изумленно уставился на Рода. -- Найди мне Элдис, -- гаркнул Род. Тоби захлопнул рот, сглотнул и утвердительно кивнул. Затем он прикрыл глаза, и мгновение спустя Элдис спикировала вниз и совершила мягкую посадку на своем помеле. -- Чего тебе? -- выдохнула она. Девушка вся раскраснелась, лицо ее светилось от радости и возбуждения. Ее вид вызвал у Рода приступ тоски по собственной давно ушедшей молодости. Он нагнулся вперед. -- Попробуй-ка настроиться на Дюрера, главного советника Логайра? Элдис кивнула и закрыла глаза. Через несколько секунд она снова открыла их и, дрожа от страха, посмотрела на Рода. -- Они жутко разгневаны, что королева не умерла, -- доложила девушка. -- Но еще больше их бесит то, что они понятия не имеют, кто поставил баньши на крышу этой ночью. Род кивнул, сжав губы в тонкую полоску. Допив вино из кружки, он поднялся и направился к винтовой лестнице. Тоби протянул руку и схватил его за рукав. -- Куда это ты собрался? -- На стену, -- ответил Род. -- Где же еще искать баньши? Когда он поднялся на стену, там гулял пробирающий до костей ночной ветерок. Висевшая над головой луна отбрасывала тень Рода ему под ноги. Стены замка лежали перед ним, словно ряды огромных, широко расставленных клыков, -- Векс, -- -- тихонько позвал Род. -- Я здесь, -- послышался голос у него за ухом. -- Этот баньши, кажется, отдает предпочтение определенному участку стены? -- Да, Род. Во время нашего пребывания на Грамарае баньши всегда появлялось под восточной башней. -- Всегда? -- Судя по тем данным, которыми я располагаю, да. Род свернул налево и зашагал на восток. -- Ну, покуда ты уточняешь свои данные, я тут кое -- что предприму. -- Да, Род, -- сказал робот, сумев внести в свой голос мученические нотки. Род поглядел с высоты стены на город, раскинувшийся у подножия огромного холма, на вершине которого стоял замок. От города к крепости вела длинная извилистая дорога, мощеная белым камнем, с беспорядочно разбросанными по ее обочинам убогими постоялыми дворами. А еще ниже, в самом сердце трущоб города, словно какое -- то огромное базальтовое надгробие, возвышался Дом Кловиса. За его спиной послышались неуверенные шаркающие шаги. Род мигом принял борцовскую стойку, в его руке блеснул в лунном свете кинжал. Большой Том, спотыкаясь, поднялся по винтовой лестнице и замер, хрипло дыша и оглядывая окрестности расширившимися, побелевшими глазами. Что -- то было обмотано вокруг его руки. Он обернулся, увидел Рода и подбежал к нему с выражением облегчения на лице. -- Эх, хозяин, ты еще цел! Расслабившись, Род выпрямился и вложил кинжал обратно в ножны. -- Конечно, я цел! А что ты здесь делаешь, Большой Том? Здоровяк замялся, застенчиво улыбаясь. Он не отрывал взгляда от каменных плит, сконфуженно шаркая ногой. -- Ну, хозяин, я услышал... я... ну... -- Он поднял глаза, и слова полились потоком: -- Ты не должен идти супротив баньши, но ежели ты таки решишься, то я не отпущу тебя одного. Род пристально вглядывался в лицо великана, гадая, в чем причина столь глубокой привязанности. Затем он мягко улыбнулся. -- У тебя сердце ушло в пятки при одной лишь мысли о чудовище, но ты все же решил пойти со мной. Род, усмехнувшись, хлопнул Тома по плечу. -- Ну что ж, пойдем вместе. Большой Том. Не стану скрывать, я рад твоему обществу. Том ухмыльнулся и вновь уставился на камни. Роду показалось, что здоровяк слегка покраснел, но в неясном свете луны ему могло и показаться. Род повернулся и зашагал к башне. Том плелся рядом с ним. -- Возьми вот, хозяин, а то замерзнешь, -- и Том накинул на плечи Рода плащ, который принес с собой, обмотав вокруг руки. Теплый, дружеский жест, подумал Род и искренне поблагодарил Большого Тома, будучи тронут тем, что эта неуклюжая горилла заботится о нем... но он также прекрасно понимал, что плащ стесняет его движения, и Том наверняка учел это. -- Не боишься, хозяин? Род нахмурился, раздумывая над ответом. -- Пожалуй, нет, не боюсь. В конце концов, я никогда не слышал, чтобы баньши причинил кому -- то вред. Он всего лишь, ну... предвещает смерть, понимаешь? Герольд Смерти и все такое прочее. -- И все же, удивительно, что ты не испытываешь страха. Ты даже не стремишься идти под прикрытием тени от стены, хозяин? Род нахмурился и посмотрел на полоску тени у зубцов. -- Нет, я всегда, если возможно, иду посредине дороги. Лучше шагать, высоко подняв голову, по залитому светом пути, чем красться в тени по обочине. Большой Том на миг умолк и посмотрел на тень. -- Однако, хозяин, -- заметил он, -- человек порой вынужден пройти сквозь тьму. Род с изумлением понял, что Том ухватил аллегорию. Неграмотный крестьянин, как же! Он кивнул с таким серьезным видом, что это выглядело почти комично. -- Да, Большой Том. Бывают моменты, когда человек вынужден выбрать ту или иную сторону дороги. Но лично я оказываюсь на обочинах лишь тогда, когда нет другого выхода. Я предпочитаю свет. -- Он ухмыльнулся. -- Это хорошая защита от духов. -- Духов! -- фыркнул Том и тут же не слишком искренне улыбнулся Роду. Затем он нахмурился и отвернулся. -- И все же, хозяин, я дивлюсь, что ты выбрал середину дороги, ибо щ идущего там человека могут напасть с обеих сторон. Более того, он не может сказать, какой из сторон он придерживается. -- Верно, -- согласился Род, -- но он может ответить, что выбрал середину. А что касается нападения, если дорога сделана на славу, то осевая линия -- самая высокая ее часть. Мостовая снижается к обочинам, которые могут оказаться неустойчивыми и уйти у тебя из -- под ног. Человек, идущий по середине дороги, видит, откуда нападают на него враги, под его ногами твердая почва. А обочина -- предательское место. Разумеется, середина дороги -- это открытая позиция. Вот почему лишь немногие отваживаются идти по ней. Секунду они шли молча, затем Род сказал: -- Ты когда -- нибудь слышал о диалектическом материализме, Том? -- Ка -- ак...? -- Великан удивленно, почти испуганно, вскинул голову. Он отошел, нахмурился и энергично замотал головой, бормоча: -- Нет, нет, хозяин, нет, никогда! Конечно, Большой Том, -- подумал Род. Вслух же он сказал: -- Это земное философское течение. Том. Его корни теряются в Темных Веках, но некоторые люди до сих пор верны ему. -- А что это такое "Земля"? -- -- нахмурился здоровяк. -- Мечта, -- вздохнул Род, -- и миф. -- И ты среди тех, что живут ею, хозяин? Пораженный, Род поднял взгляд. -- Чем? Мечтой о Земле? -- Нет, этим диалек... каким волшебным словом ты его нарек? -- А, диалектический материализм? -- усмехнулся Род. -- Нет, но я нахожу некоторые его концепции весьма полезными, идею синтеза, например. Ты знаешь, что такое синтез. Том? -- Нет, хозяин, -- покачал головой Том, выпучив глаза от удивления. По крайней мере, удивление было непритворным. Том чего угодно мог ожидать от Рода, но только не того, что тот примется излагать философию пролетариата. -- Это нечто среднее, -- сказал Род. -- Правая сторона дороги -- теза, а левая -- антитеза. Соедини их, и ты получишь синтез. -- Ага, -- кивнул Большой Том. Соображает на редкость быстро для тупого крестьянина, -- отметил Род и продолжил: -- И теза и антитеза в чем -- то неверны. Так что ты отбрасываешь их ложные части и объединяешь истинные, то есть берешь лучшее от них обеих, называешь результат синтезом, и вот в руках у тебя истина. Понимаешь? Том насторожился. Он начал понимать, куда клонит Род. -- Следовательно, середина дороги и есть синтез. И, как всякая истина, она неудобна. Род поднял взгляд. Перед ними возвышалась восточная башня. Они стояли в ее тени. -- Ладно, хватит философствовать. Пора приниматься за работу. -- О, боже, только бы баньши не свалился на нас! -- простонал Большой Том. -- Не бойся, он приходит лишь раз в день, вечером, возвещая о том, что кто -- то умрет в ближайшие двадцать четыре часа, -- сказал Род. -- Он не должен появиться раньше следующего вечера. В тени зубцов неожиданно послышался шорох. Большой Том отпрыгнул назад, размахивая невесть откуда взявшимся ножом. -- Баньши! Напряженно всматриваясь во тьму. Род тоже выхватил кинжал. Его глаза встретились с двумя красными точками у подножия башни. Приняв борцовскую стойку. Род шагнул вперед, то и дело перекидывая нож из руки в руку. -- Назови себя, -- прохрипел он, -- или умри. Визг, бросок, и огромная крыса пронеслась мимо него, скрывшись в густой тени у внутренней стены. Большой Том вздохнул так, что чуть не упал. -- Бог хранит нас! Это всего лишь крыса. -- Да. -- Род сунул кинжал в ножны, стараясь скрыть дрожь в руках. -- На стенах этого замка, должно быть, уйма крыс. Большой Том снова выпрямился, оставаясь начеку. -- Но я что -- то заметил, когда крыса кинулась на меня... -- голос Рода звучал как бы издалека. Он встал на колени у внешней кромки стены и принялся водить руками по камню. -- Вот! -- Что там, хозяин? -- обдало щеку Рода дыхание Большого Тома. Род взял здоровяка за запястье и поднес его ладонь к своей находке. Том ахнул и отдернул руку. -- Оно холодное, -- сказал он дрожащим голосом, -- холодное и квадратное... оно укусило меня! -- Укусило? -- Род нахмурился и провел пальцем по металлическому ящичку. Ощутив слабый укол тока, он убрал руку. Тот, кто собрал этот прибор, явно был полным дилетантом. Ящичек даже не заземлили. Найти коробочку было проще простого, если знать, где искать. Она была из белого металла, примерно восемь дюймов в длину и два -- в высоту, и имела такую форму, что ее перед и верх плотно прилегали к камню, который находился на полпути между двумя зубцами. Хотя, если пораскинуть мозгами, ящичек, возможно, специально не заземлили, дабы отпугнуть любопытных. Род достал кинжал и, радуясь, что ручка изолирована, осторожно открыл ящичек спереди. Он разглядел серебристые контакты печатных плат и плоские квадратные коробочки микросхем... но вся схема была размером с ноготь его большого пальца! У него волосы стали дыбом. Кто бы там ни создал это устройство, он разбирался в микроэлектронике лучше, чем инженеры родной планеты Рода. Но зачем столь маленькой схеме такой большой корпус? Ага, оставшееся пространство занимал какой -- то ювелирно сработанный механизм, назначения которого Род абсолютно не понимал. Он осмотрел крышку ящичка. В ее центр была вделана круглая пластина из прозрачного материала. Род нахмурился. Он ни разу не сталкивался с чем -- либо подобным. Скорее всего, это устройство было составной частью управляемой на расстоянии системы, но где тогда ее механическая часть? -- Что это, хозяин? -- Не знаю, -- буркнул Род. -- Но мне почему -- то кажется, что эта штука имеет какое -- то отношение к баньши. Он ткнул внутрь прибора своим кинжалом, пытаясь обнаружить движущуюся часть. Род знал, что поступает безрассудно. В данный прибор вполне могла быть вделана цепь самоуничтожения, способная забросить их вместе с куском стены чуть ли не на солнце. Наконец, кончик кинжала нащупал что -- то, машина щелкнула, и раздался высокий, почти на пороге слышимости, гул. -- Прочь, хозяин! -- завопил Большой Том. -- Она проклята! Но Род застыл как вкопанный. По руке его побежал холодок: он боялся, что острие ножа потеряет замкнутый было контакт. Из прозрачного окошка повалил дым, взвился футов на десять, затем стал медленно оседать. Меньше чем через минуту сформировалось маленькое густое облачко. Где -- то невдалеке щелкнул второй приборчик, и с наружной стороны стены, поверх головы Рода, в облачко ударил яркий луч света, тут же превратившийся в веер. -- Баньши! -- в ужасе взвыл Том. -- Беги, хозяин, спасай свою жизнь! Подняв взгляд, Род увидел баньши, который возвышался над ними футов на десять. Казалось, его почти что окатила волна зловония от гнилых лохмотьев савана, прикрывавшего чувственное женское тело. Кроличий рот открылся, показывая длинные заостренные зубы. Загудел скрытый динамик -- призрак был готов начать свои завывания. Род приподнял нож на четверть дюйма. Световой веер погас, свист механического генератора дыма тоже стих. Род даже не шелохнулся, по -- прежнему стоя на коленях и глядя вверх. Затем, встряхнувшись, он поднял крышку ящичка и поставил ее на место. -- Хозяин, -- прошептал Большой Том. -- Что это было? -- Заклинание, -- ответил Род, -- оно вызвало поддельного баньши. Он стоял, барабаня пальцами по камню. Затем стукнул кулаком в стену. -- Ничего не поделаешь. Давай, Большой Том, держи меня за лодыжки. Он лег ничком меж двух массивных гранитных блоков, упершись коленями в генератор дыма. -- Что, хозяин? -- Держи меня за лодыжки, -- повторил Род. -- Я хочу осмотреть стену снаружи. А ты должен удерживать меня от падения в ров. Том промолчал. -- Ну, давай же! -- оглянулся через плечо Род. -- Мы не можем торчать здесь всю ночь. Большой Том медленно приблизился -- большая неуклюжая фигура, едва различимая во мраке тени. Его ручищи сомкнулись на лодыжках Рода. Тот полез вперед, пока его голова не свесилась со стены. Там, прямо у него под подбородком, находился маленький квадратный ящичек с коротким дулом -- миниатюрный проектор, передававший заранее записанное изображение баньши на облако дыма. которое создавало впечатление объемности образа. И крайне компактный проектор, и движущийся экран управлялись на расстоянии. Но откуда? Род изогнул шею. Однако он видел лишь серый камень, и больше ничего. -- Хватайся крепче. Большой Том, -- сказал он и пополз вперед, надеясь, что не ошибся в здоровяке -- крестьянине. Когда пряжка его ремня уперлась в гранитный край стены, Род остановился. Верхняя часть его тела свободно болталась в воздухе, а далеко внизу темнел ров. Он посмотрел вниз. М -- да, до земли было далековато. А что будет, если он ошибся насчет Большого Тома? Что, если вопреки его ожиданиям, этот подъемный кран выпустит ноги Рода? Ну, в таком случае Векс отправит доклад в штаб -- квартиру ПОИСКа, и они пришлют другого агента. Нет причин для беспокойства. Кончай с этим, да побыстрей, парень. Род стал пристально изучать стену под собой. Ага, вот, как раз под проектором, глубокая серебристая чаша, утопленная в стену -- гиперболическая антенна. Почему гиперболическая? -- спросил он себя. Да потому, что тогда длина волны радиоимпульса, включающего проекционный механизм, крайне мала и его нельзя засечь за пределами прямой линии, соединяющей приемное и передающее устройства. Словом, если хочешь обнаружить передающую антенну, смотри вдоль оси приемной. Учтя поправку на параллакс *, он проследил взглядом направление луча, и тот уперся прямехонько в бесформенную груду базальта, которая звалась Домом Кловиса. Ошарашенный своим открытием, Род какое -- то мгновение просто пялился на него. Значит, виноваты все же не советники. Затем он вспомнил попытку Дюрера отравить королеву за завтраком и поправился: советники не всегда виновны. И, если пораз мыслить, этот трюк с жаровней куда легче провернуть слуге, чем советнику. Тут его раздумья были внезапно прерваны -- руки Большого Тома задрожали у него на лодыжках. * Видимое изменение предмета (тела) из -- за перемещения глаза наблюдателя. Черт возьми, я вешу не так уж много, -- подумал он, но тут же пополз обратно. Ему показалось, что он услышал вздох облегчения, когда Большой Том втащил его назад. Род поднялся и повернулся к Тому. По лицу здоровяка струился пот, его физиономия по цвету весьма напоминала воду в самой вонючей луже, а нижняя губа мелко дрожала, когда он со свистом втягивал в себя воздух. Род, казалось, целую вечность смотрел, не говоря ни слова, в глаза великану, а затем пробормотал: -- Спасибо. Том еще миг выдерживал взгляд Рода, а потом отвернулся и пошел прочь. Род поплелся за ним. Они были на полпути к лестнице, когда Большой Том спросил: -- Ты знаешь, кто наслал эти чары, хозяин? Род кивнул: -- Дом Кловиса. Их сапоги гулко стучали по камню. -- Почему ты не разрушил их заклятие? Род пожал плечами. -- Оно исправно предупреждает нас о том, что королева в опасности. -- Кому ты расскажешь о нем? Род посмотрел на звезды. -- Своему коню, -- медленно ответил он. -- Коню? -- нахмурился Большой Том. -- Да, своему коню. И никому больше, пока не пойму, за королеву Туан Логайр или против нее. -- Ага, -- великан, кажется, удовлетворился таким объяснением. Большой Том резко вырос в глазах Рода. Несомненно, этот человек знал о том, что здесь происходит, куда больше, чем он. Том молчал, пока они не дошли до винтовой лестницы. -- Ты был этой ночью на волоске от смерти, хозяин. -- Ну, я так не думаю. -- Род скрестил руки на груди и прислонился к стене. -- Это был поддельный баньши и нам ничего не угрожало. К тому же я знаю заклинание, которое избавило бы нас даже от настоящего баньши. -- Я не это имел в виду, хозяин. -- Я знаю. -- Род посмотрел Тому прямо в глаза. Затем он повернулся и начал спускаться по лестнице. Он преодолел шесть ступенек, прежде чем сообразил, что Большой Том не идет за ним следом. Род оглянулся через плечо. Том глядел на него с отвисшей от удивления челюстью. Затем лицо его застыло, и он закрыл рот. -- Ты знал об опасности, хозяин? -- Да, знал. Том медленно кивнул. Затем он посмотрел на ступени лестницы и начал спускаться. -- Хозяин, -- произнес он, когда они прошли первую площадку, -- ты либо бесконечно храбрый человек, либо дурак, каких не видел свет. -- Возможно, я и то, и другое, -- сказал Род, не сводя глаз с освещенной факелами лестницы. -- Когда ты об этом догадался, тебе следовало сразу же убить меня, -- почти выкрикнул Том. Род покачал головой, не говоря ни слова. -- Почему не убил? -- рявкнул Том. Род запрокинул голову и вздохнул. -- Давным -- давно, Том, далеко -- далеко отсюда... Господи, как далеко ' -- Сейчас не время для сказок! -- Это не сказка, а легенда. И кто знает, может все именно так и было. Король по имени Хидэёси * правил страной, которую называли Япония, а самым могущественным герцогом этого королевства был некий Иэясу**. -- И герцог захотел стать королем. -- Чувствуется, ты знаком с правилами игры. Но Хидэёси не хотел убивать Иэясу. -- Он был дураком. -- пробурчал Том. -- Нет. он нуждался в поддержке Иэясу. Поэтому король пригласил герцога прогуляться вместе с ним в саду, вдвоем, без свидетелей. Том остановился и повернулся к Роду. Его глаза сверкали в свете факелов. -- И они подрались. Род покачал головой. -- Хидэёси пожаловался на старость и слабость и попросил Иэясу понести его меч. Том замер. Затем он облизнул губы, сглотнул и быстро кивнул. -- Ага. И что случилось? -- Ничего. Они поговорили, потом Иэясу снова отдал Хидэёси меч, и они вернулись в замок. -- И?.. -- Иэясу был верен, пока старик не умер. Том прикрыл глаза, его лицо казалось вырубленным из дерева. Затем он кивнул, стиснув губы. -- Рассчитанный риск. -- Весьма напыщенный язык для крестьянина. Том зарычал и пошел прочь. Род с миг постоял, глядя ему вслед, затем улыбнулся и пошел за ним. * Хидэёси Тоетоми (1536 -- 1598) -- японский полководец, второй из трех феодальных объединителей страны (Н. Ода, Тоетоми, И. Токугава) в 16 -- нач. 17 вв. В 1592 -- 98 гг. вел войну против Кореи, но потерпел поражение. * * Иэясу Токугава ( 1542 -- 1616) -- японский феодал, основатель династии Токугава. Завершил объединение страны, начатое Ода и Тоетоми. Они почти вошли в караульную комнату, когда Большой Том положил руку на плечо Рода. Тот повернулся к великану лицом. -- Кто ты? -- прорычал Том. Род улыбнулся краем рта. -- Ты спрашиваешь, на кого я работаю? Только на себя. Большой Том. -- Я тебе не верю, -- покачал головой здоровяк. -- Но я имел в виду не это. Род поднял бровь. -- Вот как? -- Да. Я хочу знать кто ты, что за человек? Род нахмурился. -- Во мне нет ничего необычного. -- Нет, есть. Ты не убьешь крестьянина между делом. -- Да -- а? -- уставился на него Род. Затем поджал губы. -- И что, разве это не в порядке вещей? -- Естественно. И ты заступаешься за своего слугу, доверяешь ему. Разговариваешь с ним. а не просто отдаешь приказы. Кто ты. Род Гал лоугласс? Род покачал головой и, глухо рассмеявшись, развел в замешательстве руками. -- Человек. Просто человек. Том долго глядел ему в глаза. -- Да, это так, -- произнес он, -- Я получил ответ. Он повернулся к двери караульной и распахнул ее. -- Господин Галлоугласс, -- сказал паж. -- Вас зовет королева. Одно из величайших и наименее дорогостоящих сокровищ мира -- это ложная заря. Мир лежит, дожидаясь восхода солнца, наполненный холодом, свежестью и переливами птичьих трелей. Большой Том глубоко вдохнул утренний воздух, наполнив легкие невинностью, которой никогда не знал. -- Эх, хозяин! -- бросил он через плечо. -- Вот подходящий мир для человека! Род слабо улыбнулся в ответ. Том отвернулся и поскакал впереди Рода, с воодушевлением, хоть и немного не в тон, напевая что -- то бравурное. К несчастью. Род был не в состоянии по достоинству оценить красоты рассвета, поскольку из последних сорока восьми часов он урвал для сна лишь три. И потом еще эта встреча с Катариной. Беседа была краткой и холодной. Она приняла Рода в комнате для аудиенций, но так ни разу и не взглянула на него, уставившись в пламя очага. На лице ее застыла бесстрастная маска, губы были сжаты в струнку. -- Я беспокоюсь за моего дядю Логайра, -- сказала она. -- В его окружении есть люди, которые будут очень рады, если его старший сын станет герцогом. Род ответил ей таким же жестким и формальным тоном. -- Если он умрет, Вы потеряете своего самого могущественного друга. -- Я потеряю дорогого мне человека, -- отрезала она. -- Я не стремлюсь к дружбе с лордами, но волнуюсь за моего дядю. И она, размышлял Род, скорее всего говорит правду... Это делает ей честь как женщине, но не как правительнице. -- Вы сегодня же поскачете на Юг в замок Логайра, -- подвела итог Катарина, -- и проследите, чтобы никто не причинил ему никакого вреда. Вот и все, если не считать крайне формального прощания. Черт ли сладит с отвергнутой женщиной, подумал Род. Она отослала за тридевять земель своего самого опытного телохранителя. -- Векс? Конь повернул голову, чтобы взглянуть на всадника. -- Векс, я, несомненно, самый большой олух на свете. -- Ты великий человек. Род, из семьи великих людей. -- О, да, как я велик! Предполагается, что я тут нахожусь, чтобы привести это королевство к конституционной монархии, но пока я тут тащусь на Юг, советники препятствуют моей попытке ввести конституцию, а Дом Кловиса вот -- вот убьет монарха! А я вот скачу на Юг вместе со слугой, который, вероятно, с радостью воткнет мне нож между ребер, как только его чувство долга хоть на полминуты возьмет верх над его совестью. И чего я добился? Я выяснил, что здесь кишмя кишат призраки, ведьмы и кучи других чудовищ, существование которых противоречит всем законам природы. Я вызвал у тебя пять или шесть припадков, но последней каплей было то, что прекрасная женщина предложила мне себя, а я отказался! О, я так велик, что дальше некуда! Если б я был чуточку пошустрее, я бы уже обтяпал это дельце! Векс, а не лучше ли мре просто сдаться? Робот начал тихонько напевать: "Я человек постоянной печали, Видел лишь горести все мои дни..." -- А -- а, заткнись. ВЕДЬМА НИЗШЕГО СОСЛОВИЯ ЧАСТЬ ВТОРАЯ Рассвет застал их среди лугов, наполовину скошенных и тяжелых от росы. Род с пригорка осматривал окрестности. Перед ним раскинувшись обработанные поля и аккуратно подстриженные живые изгороди, а также беспорядочно разбросанные рощицы деревьев, темнеющие на фоне восходящего солнца. -- Большой Том! Том оглянулся, повернувшись в седле, и натянул поводья, когда увидел, что Род остановился. -- Привал! -- крикнул Род, спешившись. Он отвел Векса в сторону от дороги к поросшей дроком скале. Том пожал плечами и тоже повернул своего жеребца. Покуда Том стреножил коня и отправил его пастись. Род развел костер. Здоровяк изумленно уставился на Рода, когда тот достал сковородку и кофейник, затем недоумевающе покачал головой и, отойдя в сторону, расчистил себе место для сидения чуть ниже по склону. Он втянул в себя аромат жарящейся ветчины, вздохнул и достал пригоршню сухарей. Род поднял взгляд и нахмурился, когда увидел, что Том сидит на влажной траве, жуя сухарь и запивая его элем. -- Эй! -- крикнул он. Зов застал Тома посредине глотка. Он поперхнулся, закашлялся и поднял голову. -- Да, хозяин? -- Разве моя пища недостаточно хороша для тебя? Том, разинув рот, уставился на него. -- Брось, иди сюда! -- нетерпеливо махнул рукой Род. -- И захвати с собой сухари. Они хорошо пойдут, если их поджарить в жире. Большой Том несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, затем неопределенно кивнул и встал. Вода закипела. Род приподнял крышку кофейника и бросил вовнутрь щепотку молотого кофе. Затем он поднял взгляд на Большого Тома, который, нахмурившись и выпучив глаза, подошел к нему. Род скривился. -- Ну, чего ты уставился? Неужто в первый раз видишь походный ко -- стер? -- Ты предложил мне разделить трапезу, хозяин? -- Разве это чудо из чудес? -- изумился Род. -- Лучше дай -- ка мне хлебнуть зля. Дорога -- то становится пыльной. Том кивнул и, не отрывая взгляда от Рода, протянул ему флягу. Род сделал глоток, поднял глаза и нахмурился. -- В чем дело? Никогда не видел, как человек пьет? Я что, какое -- то чудовище? Том захлопнул рот, глаза его потемнели и стали задумчивыми. Он ухмыльнулся, затем рассмеялся и присел на камень. -- Нет, хозяин, нет. Ты на редкость хороший человек, вот и все. Да, вот и все! Род нахмурился. -- Что же во мне такого необычного? Том бросил два сухаря на сковородку и усмехнулся, посмотрев на Рода. -- В этой стране, хозяин, дворянин не станет есть со своим слугой. -- Ах, вот в чем дело! -- отмахнулся Род. -- Здесь, на дороге, только мы с тобой одни. Большой Том. Я не обращаю внимания на подобную чепуху. -- Ага, -- хихикнул Том. -- Я же говорил, что ты крайне странный человек. -- И на редкость глупый, да? -- Род положил два ломтя ветчины на деревянные блюда. -- Полагаю, мы будем есть ножами. Том. Начинай. Ели они молча. Род -- уставившись в свою тарелку, а Том -- откинувшись назад и не отрывая взгляда от раскинувшегося перед ними пейзажа. Они расположились в горловине небольшой долины, которая служила ловушкой для солнечных лучей. Солнце пряталось за живыми изгородями, золотя туман. Том усмехнулся, дожевывая, и ткнул пальцем в сторону долины. -- Там конец радуги *, хозяин. -- Гм? -- вскинул голову Род. И кисло улыбнулся. В конце концов, это был самый большой горшок с золотом, на который он мог когдалибо рассчитывать. Том оглушительно рыгнул и поковырял ножом в зубах. -- Золотистый туман, хозяин, а в нем, возможно, загорелые девушки. Род судорожно сглотнул и возразил: -- О, нет! Никакой гульбы на стороне во время этой поездки. Большой Том! Мы должны попасть на Юг, и как можно быстрее! -- Эх, хозяин! -- протестующе взвыл Том. -- Что случится, если мы задержимся на часок -- другой? И кроме того... -- Он подался вперед и, ухмыляясь, ткнул Рода под ребра. -- Голову даю на отсечение, что ты превзойдешь меня. Сколько девчонок может обслужить чародей, а?.. Эй, в чем дело? Род засопел и ударил себя в грудь. -- Просто кусок сухаря повздорил с моим желудком. Том, я в последний раз вежливо повторяю -- я не чародей! -- Конечно, хозяин, само собой! -- сказал Большой Том, улыбнувшись во весь рот. -- Можешь быть уверен, ты крайне неумелый лжец, впрочем, как и палач. * Согласно преданию там, где радуга упирается в землю, закопан горшок с золотом. Прим. перев. Род нахмурился. -- Я еще никого не убил за все время, что нахожусь здесь. -- Ну, именно это я и имел в виду. -- А -- а, -- Род повернулся и посмотрел на поля. -- Ну, Том, ты вполне можешь добавить искусство любовника в список тех занятий, в которых я не силен. Здоровяк выпрямился, нахмурил брови и попытался заглянуть Роду в глаза. -- Мне кажется, ты и впрямь не шутишь! -- Уж будь уверен. Том откинулся назад и, уставившись на своего хозяина, принялся подбрасывать кинжал, ловя его то за рукоять, то за острие. -- Да, ты говоришь правду в глаза. -- Он подался вперед. -- И поэтому я осмелюсь дать тебе совет. Род усмехнулся. -- Ну что ж, просвети меня. Расскажи мне, как это делается. -- Нет, -- поднял ладонь Том. -- Ни капельки не сомневаюсь, что ты сам все прекрасно знаешь. Но я должен предупредить тебя насчет этих крестьянок, хозяин. -- Вот как? -- Да. Они... -- лицо Тома расплылось в улыбке. -- О, они великолепны, хозяин, хотя и простоваты. Но... -- он вновь нахмурился, -- ...никогда не давай им ни лучика надежды. Род тоже нахмурился. -- Почему бы и нет? -- Это будет твоей погибелью. Ты можешь спокойно баловаться с ними, хозяин, но только один раз. Потом ты должен как можно быстрее оставить их, и никогда не оглядываться. -- Почему? Я превращусь в соляной столб *? -- Нет, ты превратишься в мужа. Ибо стоит дать им хотя бы тень надежды, хозяин, как эти деревенские девки вцепятся в тебя хуже пиявок, и тебе никогда от них не избавиться. -- Стану я еще ломать голову над этим! -- фыркнул Род. -- Давай, допивай свой кофе и по коням. Они погасили костер, упаковались и нырнули прямо в червоннозолотой туман. Проехав, наверное, ярдов триста, они услышали звонкие голоса, приветствующие их. Род огляделся, оставаясь настороже. На одном из полей, у подножия стога сена стояли и махали им две рослые крестьянские девушки с вилами в руках. Глаза Большого Тома впились в них с почти слышным щелчком. -- Эй, хозяин! Хорошенькие маленькие кошечки, не правда ли? -- Действительно хорошенькие, -- вынужден был признать Род, хотя малютками их назвать было трудно. На них были свободные блузки и широкие юбки, нисколько не скрывающие высокую грудь и полные бедра. Девушки подоткнули юбки выше колен, чтобы не намочить их в росе. * По Ветхому завету, в соляной столб превратилась жена Лота, оглянувшись посмотреть на гибель городов Содома и Гоморры. Они призывно махали путникам, вызывающе хихикая. Одна из них, подбоченясь, игриво покачивала бедрами. Большой Том выпучил глаза и тяжело вздохнул. -- Эх, хозяин, -- взмолился он. -- Неужто мы так спешим? Род крякнул, закатил глаза к небу и покачал головой. -- Ну, мне будет крайне неприятно видеть, как они страдают от пренебрежения. Действуй, Большой Том. Том с радостным воем пришпорил жеребца, перемахнул через канаву и понесся галопом по полю.