Василий Шукшин. Приезжий --------------------------------------------------------------- Spellchecked by Tatyana Andrushenko (1 Oct 1998) --------------------------------------------------------------- Против председателя сельсовета, - боком к столу, - утонув в новеньком необъятном кресле (председатель сам очень удивился, - когда к нему завезли эти мягкие, - пахучие громадины - три штуки! "Прям как бабы хорошие", - - сказал он тогда) сидел не старый еще, - седой мужчина в прекрасном светлом костюме, - худощавый, - чуть хмельной, - весело отвечал на вопросы. - Как это? - не мог понять председатель. - Просто - куда глаза глядят? - Да. Взял подробную карту области, - ткнул пальцем - Мякишево. Мгм, - Мякишево... Попробовал на вкус - ладно. Приезжаю, - узнаю: речка - Мятла. О господи!.. еще вкуснее. Спрашивается, - где же мне отдыхать, - как не в Мякишеве, - что на речке Мятле? - Ну, - а на юг, - например? В санаторий... - В санаториях - нездорово, -- - Вот те раз!.. - Вы бывали? - Бывал, - мне нравится. - А мне не нравится. Мне нравится, - где не подстрижено, - не заплевано... Словом, - у вас возражений нет, - если я отдохну в вашем селе? Паспорт у меня в порядке... - Не нужен мне ваш паспорт. Отдыхайте на здоровье. Вы что, - художник? - Председатель кивнул на этюдник. - Так, - для себя. - Я понимаю, - что не на базар. Для выставки? Приезжий улыбнулся, - и улыбка его вспыхнула ясным золотом вставных зубов. - Для выставки - это уже не для себя. - Ему нравилось отвечать на вопросы. Наверно, - он с удовольствием отвечал бы даже на самые глупые. - Для себя - это в печь. - Для чего же тогда рисовать? - Для души. Вот я стою перед деревом, - положим, - рисую, - и понимаю: это глупо. Меня это успокаивает, - я отдыхаю. То есть я с удовольствием убеждаюсь, - что дерево, - которое я возымел желание перенести на картон, - никогда не будет деревом... - Но есть же - умеют. - Никто не умеет. "Здорово поддавши, - но держится хорошо", - отметил председатель. - Мда... - Вы не подскажите, - у кого бы я мог пока пожить? Пару недель, - не больше. Председатель подумал... И не заметил, - что, - пока соображал, - успел отметить прекрасный костюм художника, - золотые зубы, - седину его, - умение держаться... - Пожить-то? Если, - допустим, - у Синкиных?.. Дом большой, - люди приветливые... Он у нас главным инженером работает на РТСе... Дом-то как раз над рекой, - там прямо с террасы рисовать можно. - Прекрасно! - Только, - знаете, - он насчет этого - не любитель. Выпивает, - конечно, - по праздникам, - а так... это... не любитель. - Да что вы, - бог с вами! - воскликнул приезжий. - Это я ведь так - с дороги... Не побрит вот еще... - А так я ни-ни! Тоже по праздникам: первое января, - Первое мая, - седьмое ноября, - День шахтера, - День железнодорожника... - Ну, - это само собой, -- - Вы тоже в День железнодорожника? Председатель засмеялся: ему нравился этот странный человек - наивный, - простодушный и очень не глупый, -- - У нас свой есть - день борозды. А вы что, - железнодорожник? - Да. Знаете, - проектирую безмостовую систему железнодорожного сообщения. - Как это - безмостовую? - А так. Вот идет поезд - нормально, - по рельсам. Впереди - река. А моста нет. Поезд идет полным ходом... Председатель пошевелился в кресле: - Ну? - Что делает поезд? Он пла-авненько поднимается в воздух, - перелетает, -приезжий показал рукой, - через реку, - снова становится на рельсы и продолжает путь. Председатель готов посмеяться вместе с приезжим, - только ждет, - чтобы тот пригласил. - Представляете, - какая экономия? - серьезно спрашивает приезжий. - Это как же он, - простите, - перелетает? - Председатель все готов посмеяться и знает, - что сейчас они посмеются. - Воздушная подушка! Паровоз пускает под себя мощную струю отработанного пара, - вагоны делают то же самое - каждый под себя, - паровоз подает им пар по тормозным шлангам... Весь состав пла-авненько перелетает реченьку... Председатель засмеялся; приезжий тоже озарил свое продолговатое лицо ясной золотой улыбкой. - Представляете? - Представляю. Этак мы через месяц-другой пла-авненько будем в коммунизме. - Давно бы уж там были! - смеется приезжий. - Но наши бюрократы не утверждают проект. - Действительно, - бюрократы. Проект-то простой. Вы как насчет рыбалки? Не любитель? - При случае могу посидеть... - Ну вот, - с Синкиным сразу общий язык найдете. Того медом не корми, - дай посидеть с удочкой. Приезжий скоро нашел большой дом Синкина, - постучал в ворота, -- - Да! - откликнулись со двора. - Входите!.. - В голосе женщины (откликнулась женщина) чувствовалось удивление - видно, - здесь не принято было стучать. Приезжий оторопел... Голос женщины показался ему знакомым. Он вошел... Прямо перед ним на крыльце с тазом в руках стояла женщина... Лет, - наверно, - пятидесяти, - красивая в прошлом, - ныне полная - очень. Она тоже оторопела. - Игорь... - сказала она тихо, - с ужасом. - Вот это да, - тоже тихо сказал приезжий. - Как в кино... - Он пытался улыбаться. - Ты что?.. Как ты нашел? - Я не искал. - Но как же ты нашел?.. Как ты попал сюда? - Случайность... - Игорь, - господи!.. Женщина говорила негромко. И смотрела, - смотрела, - не отрываясь, - смотрела на мужчину. Тот тоже смотрел на нее, - но на лице у него не было и следа насмешливого, - иронического выражения. - Я знала, - что ты вернулся... Инга писала... - Ольга жива? - чувствовалось, - что этот вопрос дался мужчине нелегко. Он - или боялся худого ответа, - или так изождался этого момента и так хотел знать хоть что-нибудь - он побледнел. И женщина, - заметив это, - поспешила: - Ольга - хорошо, - хорошо!.. Она - в аспирантуре. Но, - Игорь, - она ничего не знает, - для нее отец - Синкин... Я ей ничего... - Понимаю. Синкин дома? - Нет, - но с минуты на минуту может прийти на обед... Игорь!.. - Я уйду, - уйду. Ольга красивая? - Ольга?.. Да. У меня еще двое детей. Ольга здесь... на каникулах. Но, - Игорь... нужно ли встречаться? Мужчина прислонился к воротному столбу. Молчал. Женщина ждала. Долго молчали. - Валя... - Голос мужчины дрогнул, - Я только посмотрю. Я ничем себя не выдам. Клянусь тебе, - клянусь, - чем хочешь... - Не в этом дело, - Игорь... - Я был у вашего председателя, - он меня направил сюда... к Синкину. Я так и скажу. Потом скажу, - что мне не понравилось здесь. Умоляю... Я же только посмотрю! - Не знаю, - Игорь... Она скоро придет. Она на реке. Но, - Игорь... - Клянусь тебе! - Поздно все возвращать. - Я не собираюсь возвращать. У меня тоже семья... - Инга писала, - что нету. - Господи, - прошло столько!.. У меня теперь все есть. - Есть дети? - Нет, - детей нету. Валя, - ты же знаешь, - я смогу выдержать - я ничего не скажу ей. Я ничего не испорчу. Но ты же должна понять, - я не могу... не посмотреть хотя бы. Иначе я просто объявлюсь - скажу ей. - Голос мужчины окреп, - он - из беспомощной позы своей (прислоненный к столбу) - вдруг посмотрел зло и решительно, - Неужели ты этого хочешь? - Хорошо, - сказала женщина. - Хорошо. Я тебе верю, - Я тебе всегда верила. Когда ты вернулся? - В пятьдесят четвертом. Валя, - я выдержу эту комедию. Дай, - если есть в доме, - стакан водки. - Ты пьешь? - Нет... Но сил может не хватить. Нет, - ты не бойся! - испугался он сам. - Просто так легче. Сил хватит, - надо только поддержать. Господи, - я счастлив! - Заходи в дом. Вошли в дом. - А где дети? - В пионерлагере. Они уже в шестом классе. Близнецы, - мальчик и девочка. - Близнецы? Славно. - У тебя действительно есть семья? - Нет. То есть была... не получилось. - Ты работаешь на старом месте? - Нет, - я теперь фотограф. - фотограф?! - Художник-фотограф. Не так плохо, - как может показаться. Впрочем, - не знаю. Не надо об этом. Ты хорошо живешь? Женщина так посмотрела на мужчину... словно ей неловко было сказать, - что она живет хорошо, - словно ей надо извиняться за это, -- - Хорошо, - Игорь. Он очень хороший... - Ну, - и слава богу! Я рад. - Мне сказали тогда... - Не надо! - велел мужчина, - Неужели ты можешь подумать, - что я стану тебя упрекать или обвинять? Не надо об этом, - Я рад за тебя, - правду говорю. - Он очень хороший, - увидишь. Он к Ольге... - Я рад за тебя!!! - Ты пьешь, - Игорь, --утвердительно, - с сожалением сказала женщина, -- - Иногда, - Ольга по какой специальности? - ... филолог. Она, - по-моему... не знаю, - конечно, - но, - по-моему, - она очень талантлива. Очень! - Я рад, - еще сказал мужчина. Но вяло как-то сказал. Он как-то устал вдруг. - Соберись, - Игорь. - Все будет в порядке. Не бойся. - Может быть, - ты пока побреешься? У тебя есть чем? - Есть, - конечно! - Мужчина, - вроде опять повеселел. - Это ты верно. Розетка есть? - Вот. Мужчина раскрыл чемодан, - наладил электробритву и только стал бриться... Пришел Синкин. Упитанный, - радушный, - очень подвижный, - несколько шумный. Представились друг другу. Приезжий объяснил, - что он зашел к председателю сельсовета, - и тот... - И правильно сделал, - что послал ко мне! - громко похвалил Синкин. - Вы не рыбак? - При случае и при хорошем клеве. - Случай я вам обеспечу. Хороший клев - не знаю. Мало рыбешки стало, - мало. На больших реках - там на загрязнения жалуются, - у нас плотины все перепутали... - У вас - плотины? Откуда? - Да не у нас - внизу. Но образовались же целые моря!.. и она, - милая, - подалась от нас на новые, - так сказать, - земли. Залиты же тысячи гектаров, - там ей корма на десять лет невпроворот. - Тоже проблема: почему рыба из малых рек уходит в новые большие водоемы? - Проблема! А как вы думаете?.. Еще какая. У нас тут были целые рыболовецкие артели - крышка. Распускать. А у людей - образ жизни сложился, - профессия... - Назовите это: рыба уходит на новостройки и дело с концом. Мужчины посмеялись. - Мама, - что-нибудь насчет обеда слышно? - Обед готов. Садитесь. - Вы здесь хорошо отдохнете, - не пожалеете, - говорил Синкин, - усаживаясь за стол и приветливо глядя на гостя. - Я сам не очень уважаю всякие эти курорты, - приходится - из-за супруги вон. - Из-за детей, - уточнила супруга. - Из-за детей, - да. Мама, - у нас есть чего-нибудь выпить? - Тебе не нужно больше идти? - Нужно, - но - ехать. И далеко. Пока доеду, - из меня вся эта, - так сказать, - дурь выйдет. Давай! Не возражаете? - Нет. - Давай, - мать! Нет, - отдохнете здесь славно, - ручаюсь. У нас хорошо. - Не ручайся, - Коля, - человеку, - может, - не понравится. - Понравится! - Вы здешний? - спросил приезжий хозяина. - Здешний. Не из этого села, - правда, - но здесь - из этих краев. А где Ольга? - На реке. - Что же она - к обеду-то? - А то ты не знаешь Ольгу! Набрала с собой кучу книг... Да придет, - куда она денется. - Старшая, - пояснил хозяин. - Грызет гранит науки. Уважаю теперешнюю молодежь, - честное слово. Ваше здоровье! - Спасибо. - Мы ведь как учились?.. Кхах! Мамочка, - у тебя где-то груздочки были. - Ты же не любишь в маринаде. - Я - нет, - а вот Игорь Александрович попробует. Местного, - так сказать, - производства. Попробуйте. Головой понимаю, - что это, - должно быть, - вкусно, - а - что сделаешь? - не принимает душа маринад. В деревне вырос - давай все соленое. Подай, - мама. - Так что там - про молодежь? - Молодежь? Да... Вот ругают их-такие-сякие, - нехорошие, - а мне они нравятся, - честное слово. Знают много. Ведь мы как учились?.. У вас высшее? - Высшее. - Ну, - примерно в те же годы учились, - знаете, - как это было: тоже - давай! давай! Двигатель внутреннего сгорания? - изучай быстрей и не прыгай больше. Пока хватит - некогда. Теперешние - это совсем другое дело. Я чувствую: старшей со мной скучно. Я, - например, - не знаю, - что такое импрессионизм, - и она, - чувствую, - смотрит сквозь меня... - Выдумываешь, - Николай, - встряла женщина. - У тебя - одно, - у ней - другое. Заговори с ней о своих комбайнах, - ей тоже скучно станет. - Да нет, - она-то как раз... Она вот тут на днях мне хоро-о-шую лекцию закатила. Просто хорошую! Про нашего брата, - инженерию... Вы знаете такого - Гарина-Михайловского? Слышали? - Слышал. - Вот, - а я, - на беду свою, - не слышал. Ну, - и влетело. Он что, - действительно, - и мосты строил, - и книги писал? - Да вы небось читали, - забыли только... - Нет, - она называла его книги - не читал. Вы художник? - Что-то вроде этого. Сюда, - правда, - приехал пописать. Тире - отдохнуть. Мне у вас очень понравилось. - У нас хорошо! - У нас тоже хорошо, - но у вас еще лучше. - Вы откуда? - Из Н-ска. - Я там, - кстати, - учился. - Нет, - у вас просто здорово! Женщина с тревогой посмотрела на гостя. Но тот как будто даже протрезвел. И на лице у него опять появилось ироническое выражение, - и улыбка все чаще вспыхивала на лице - добрая, - ясная. - У нас, - главное, - воздух. Мы же - пятьсот двадцать над уровнем моря, -рассказывал хозяин. - Нет, - мы значительно ниже. Хотя у нас тоже неплохо. Но у вас!.. У вас очень хорошо! - Причем учтите: здесь преобладают юго-восточные ветры, - а там - никаких промышленных предприятий. - Да нет, - что там говорить! Я, - правда, - предпочитаю северо-восточные ветры, - но юго-восточные - это великолепно, - И там никаких промышленных предприятий? - А откуда? Там же... эти... - Нет, - это великолепно! А как у вас с текущим ремонтом? Хозяин засмеялся: - Во-он вы куда!.. Нет, - тут сложней. Могу только сказать: юго-восточные ветры на текущий ремонт влияния не оказывают. К сожалению. - А вал? Собственно говоря, - как с валом? - Вал помаленьку проворачиваем... Скрипим тоже. - Вот это плохо. - Я вам так скажу, - дорогой товарищ, - если вы этим интересуетесь., -. - Коля, - за тобой заедут? А то будут ждать... - Козлов заедет. Если вы уж этим заинтересовались... - Коля, - ну кому это интересно - текущий ремонт, - вал? - Но товарищ же спрашивает, -- - Товарищ... просто поддерживает беседу, - а ты на полном серьезе взялся... Не будет же он с тобой об импрессионистах говорить, - раз ты ничего в этом не понимаешь. - Не на одних импрессионистах мир держится. - Не перевариваю импрессионистов, - заметил гость. - Крикливый народ. Нет, - вал меня действительно очень интересует, -- - Так вот, - если вам это... - Ольга идет. Гость, - если бы за ним в это время наблюдать, - заволновался. Привстал было, - чтобы посмотреть в окно, - сел, - взял вилку, - повертел в руках... положил. Закурил, - Взял было рюмку, - посмотрел на нее, - поставил на место. Уставился на дверь, -- Вошла рослая, - крепкая, - юная женщина. Она, - как видно, - искупалась, - и к ее влажному еще телу местами прилипло легкое ситцевое платье, - и это подчеркивало, - сколь сильно, - крепко, - здорово это тело. - Здравствуйте! - громко сказала женщина. - Оля, - у нас гость - художник, - поспешила представить мать, - Приехал поработать, - отдохнуть... Игорь Александрович, -- Игорь Александрович поднялся, - серьезно, - пристально глядя на молодую женщину, - пошел знакомиться. - Игорь Александрович. - Ольга Николаевна. - Игоревна, - поправил гость. - Игорь!.. Игорь Александрович! - воскликнула хозяйка. - Я не поняла, - сказала Ольга. - Твое отчество - Игоревна. Я твой отец. В сорок третьем году я был репрессирован. Тебе было... полтора года. Ольга широко открытыми глазами смотрела на гостя... отца? С этой минуты в большом, - уютном доме Синкиных на какое-то время хозяином сделался... гость. У него появилась откуда-то твердость, - трезвость, - И он совсем не походил на того беспечного, - ироничного, - веселого, - каким только что был. Долго все молчали. - Игорь... - прерывающимся голосом, - отчаянно заговорила хозяйка, - - ты нашел! Ты сказал - это случайность... Нет, - ты нашел! Это жестоко, -- - Нашел, - да. Я искал много лет. Случайность с домом... Синкина. - Но это жестоко, - Игорь, - жестоко!.. - Неужели не жестоко - при живом отце... даже не позволить знать о нем. Вы считаете, - это было правильно? - повернулся Игорь Александрович к Синкину. Тот почему-то почувствовал себя оскорбленным. - Сорок третий год - это не тридцать седьмой! - резко сказал он. - Еще не известно... - Нет, - в плену я не был. При мне - все мои документы, - партийный билет и все ордена. Предателям этого не возвращают. Но речь о другом... Ольга: прав я или не прав, - что нашел тебя? Ольга все еще не пришла в себя... Она села на стул. И во все глаза смотрела на родного отца. - Я ничего не понимаю... - Ты клялся, - Игорь!.. - стонала хозяйка. - Как это жестоко! - Ольга... - Игорь Александрович смотрел на дочь требовательно. И вместе - умоляюще, - Я ничего не прошу, - не требую... Я хочу знать: прав я или нет? Я не мог жить иначе. Я помню тебя маленькой, - и этот образ преследовал меня... Мучил. Я слаб здоровьем. Я не мог умереть, - не увидев тебя... такой. - Ольга, - он пьет! - воскликнула вдруг хозяйка. - Он - пьющий! Он - опустившийся... - Прекрати! - Синкин с силой ударил кулаком по столу. - Прекрати так говорить! Хозяйка заплакала. - Вы хотите, - чтобы я сказала свое слово? - поднялась Ольга. Все повернулись к ней. - Уходите отсюда. Совсем. - Она смотрела на отца. Судя по тому, - как удивлены были мать и отчим, - они ее такой еще не видели. 'Не знали, -- Игорь Александрович сник, - плечи опустились... Он вдруг постарел на глазах. - Оля... - Немедленно, -- - Боже мой! - только и сказал гость. И еще раз, - тихо: - Боже мой. - Подошел к столу, - дрожащей рукой взял рюмку водки, - выпил. Взял свой чемодан, - этюдник... Все это он проделал в полной тишине. Слышно было, - как ветка березы чуть касалась верхнего стекла окна - трогала. Гость остановился на пороге: - Почему же так, - Оля? - Тебе все объяснили, - Игорь! - жестко сказала хозяйка. Она перестала плакать. - Почему так, - Оля? - Так надо. Уезжайте из села. Совсем. - Подождите, - нельзя же так... - начал было Синкин, - но Ольга оборвала его: - Папа, - помолчи. - Но зачем же гнать человека?! - Помолчи! Я прошу. Игорь Александрович вышел... Вслепую толкнул ворота... Оказалось - надо на себя. Он взял в одну руку чемодан и этюдник, - открыл ворота. Этюдник выпал из руки, - посыпались кисти, - тюбики с краской. Игорь Александрович подобрал, - что не откатилось далеко, - кое-как затолкал в ящичек, - закрыл его. И пошел по улице - в сторону автобусной остановки. Погода стояла редкостная - ясно, - тепло, - тихо. Из-за плетней смотрели круглолицые подсолнухи, - в горячей пыли дороги купались воробьи - никого вокруг, - ни одного человека. - Как тихо, - сказал сам себе Игорь Александрович, - Поразительно тихо. - Он где-то научился говорить сам с собой. - Если бы однажды так вот - в такой тишине - перешагнуть незаметно эту проклятую черту... И оставить бы здесь все боли, - и все желания, - и шагать, - и шагать по горячей дороге, - шагать и шагать - бесконечно. Может, - мы так и делаем? Возможно, - что я где-то когда-то уже перешагнул в тишине эту черту - не заметил - и теперь вовсе не я, - а моя душа вышагивает по дороге на двух ногах. И болит. Но почему же тогда болит? Пожалуйся, - пожалуйся... Старый осел. Я шагаю, - я - собственной персоной. Несу чемодан и этюдник. Глупо! Господи, - как глупо и больно! Он не замечал, - что торопится. Как будто и в самом деле скорей хотел где-то на дороге, - за невидимой чертой, - оставить едкую боль, - которая железными когтями рвала сердце. Он торопился в чайную, - что на краю села, - у автобусной остановки. Он знал, - что донесет туда свою боль и там слегка оглушит ее стаканом водки. Он старался ни о чем не думать - о дочери. Красивая, - да. С характером. Замечательно. Замечательно... Потом он в такт своим шагам стал приговаривать: - За-ме-ча-тель-но! За-ме-ча-тель-но! За-ме-ча-тель-но! Мысли, - мысли - вот что мучает человека. Если бы, - к примеру, - получил боль - и в лес: травку искать, - травку, - травку - от боли. На автобусной станции, - возле чайной, - его ждала дочь Ольга. Она знала путь короче - опередила, - Она взяла его за руку, - отвела в сторону - от людей. - Хотел выпить? - Да. - Сердце у Игоря Александровича сдваивало. - Не надо, - папа. Я всегда знала, - что ты есть - живой. Никто мне об этом не говорил... я сама знала. Давно знала. Не знаю, - почему я так знала... - Почему ты меня прогнала? - Ты мне показался жалким. Стал говорить, - что у тебя документы, - ордена... - Но они могут подумать... - Я, - я не могла подумать! - с силой сказала Ольга. - Я всю жизнь знала тебя, - видела тебя во сне - ты был сильный, - красивый... - Нет, - Оля, - я не сильный. А вот ты красива - я рад. Я буду тобой гордиться. - Где ты живешь? - Там же, - где жила... твоя мать. И ты. Я рад, - Ольга! - Игорь Александрович закусил нижнюю губу и сильно потер пальцем переносицу - чтоб не заплакать. И заплакал. - Я пришла сказать тебе, - что теперь я буду с тобой, - папа. Не надо плакать, - перестань. Я не хотела, - чтоб ты там унижался... Ты пойми меня. - Я понимаю, - понимаю, - кивал головой Игорь Александрович. - Понимаю, - дочь... - Ты одинок, - папа. Теперь ты не будешь одинок. - Ты сильная, - Ольга. Вот ты - сильная. И красивая... Как хорошо, - что так случилось... что ты пришла. Спасибо. - Потом, - когда ты уедешь, - я, - наверно, - пойму, - что я - рада. Сейчас я только понимаю, - что я тебе нужна. Но в груди - пусто. Ты хочешь выпить? - Если тебе это неприятно, - я не стану. - Выпей. Выпей и уезжай. Я приеду к тебе. Пойдем, - выпей... Через десять минут синий автобус, - посадив у остановки "Мякишево" пассажиров, - катил по хорошему проселку в сторону райцентра, - где железнодорожная станция. У открытого окна, - пристроив у ног чемодан и этюдник, - сидел седой человек в светлом костюме. Он плакал. А чтобы этого никто не видел, - он высунул голову в окно и незаметно - краем рукава - вытирал слезы.