С ним пировал он, а спустя два года Меж ними разгорелась уж война; Лишь восемь лет назад был Перси мне Всех ближе, обо мне радел как брат, Любовь и жизнь к моим ногам слагая; Пылая рвеньем, Ричарду в лицо Он бросил вызов. Кто из вас, милорды, При этом был? (Уорику.) Не вы ль, кузен мой Невиль? Когда сквозь слезы Ричард, подвергаясь Злым оскорблениям Нортемберленда, Слова пророческие произнес: "Нортемберленд, ты лестница; по ней Кузен мой Болингброк на трон восходит", - Хоть, видит бог, об этом я не думал, И, если бы не нужды государства. Не сочетался б я вовек с величьем. "Придет пора, - так Ричард продолжал, - Придет пора, когда постыдный грех, Созревший, как нарыв, прорвется бурно". Так он предрек непрочность нашей дружбы И все, что происходит в наши дни. Уорик Есть в жизни всех людей порядок некий, Что прошлых дней природу раскрывает. Поняв его, предсказывать возможно С известной точностью грядущий ход Событий, что еще не родились, Но в недрах настоящего таятся Как семена, зародыши вещей. Их высидит и вырастит их время. И непреложность этого закона Могла догадку Ричарду внушить, Что, изменив ему, Нортемберленд Не остановится, и злое семя Цветок измены худшей породит. А почвой для нее могли служить Лишь вы один. Король Генрих Все это неизбежно? Так мужественно встретим неизбежность. Она теперь взывает громко к нам. Слыхал я, тысяч пятьдесят собрали Граф и епископ. Уорик Быть того не может. Ведь все, чего страшимся мы, молва Удваивает, словно эхо - голос. Прошу, прилягте снова, государь. Клянусь душою, сил, что вы послали, Достаточно, чтоб усмирить восстанье. Но, чтобы успокоить вас вполне, Я сообщу вам верное известье: Глендаур скончался. Эти две недели Больны вы были, государь, и вредно Вам бодрствовать в столь неурочный час. Король Генрих Я вашему последую совету. Скорей бы смуту одолеть, а там - Направим путь, друзья, к святым местам. Уходят. СЦЕНА 2 Глостершир. Двор перед домом судьи Шеллоу. Входят с разных сторон Шеллоу и Сайленс, Плесень, Тень Бородавка, Мозгляк и Бычок; в отдалении - слуги. Шеллоу Пожалуйте, пожалуйте, пожалуйте, сэр. Дайте мне вашу руку, сэр, дайте вашу руку. Честное слово, вы ранняя пташка. А как вы поживаете, мой добрый кузен Сайленс? Сайленс С добрым утром, добрый кузен Шеллоу. Шеллоу А как поживает моя кузина, ваша дражайшая половина? И ваша прелестная дочь, моя крестница Элен? Сайленс Все такая же дикарка, кузен Шеллоу. Шеллоу А вот из моего кузена Вильяма, с позволения сказать, вышел, кажется, отличный студент? Он все еще в Оксфорде, не правда ли? Сайленс Да, сэр, и на моем иждивении. Шеллоу Пора бы уж ему в адвокатскую школу. Я в свое время учился в Климентовом колледже, и там до сих пор, наверно, вспоминают о сорванце Шеллоу. Сайленс Тогда вас называли "весельчаком Шеллоу", кузен. Шеллоу Боже милостивый, как только меня не называли! И каких только штук я не вытворял, да еще как ловко-то! Там учился вместе со мной маленький Джон Дойт из Стаффордшира, и черный Джордж Барнс, и Франсис Пикбон, и Уилл Скуил из Котсолда. Таких четырех головорезов не сыскать было во всех колледжах. Смею вас уверить, уж мы-то знали, где раки зимуют, и к нашим услугам были всегда самые лучшие женщины. Был там еще Джек Фальстаф, ныне сэр Джон; в то время он был еще мальчишкой и служил пажом у Томаса Маубрея, герцога Норфолка. Сайленс Тот самый сэр Джон, кузен, что приехал к нам вербовать солдат? Шеллоу Тот самый сэр Джон, тот самый. Помню, как он на моих глазах проломил голову Скогану у ворот школы, когда был еще вот этаким малышом. В тот самый день я еще дрался с Самсоном Стокфишем - фруктовщиком на задворках Греевского колледжа. Ах господи Иисусе, веселое было времечко! И подумать только, сколько моих старых приятелей уже умерло! Сайленс Все там будем, кузен. Шеллоу Разумеется, разумеется, совершенно верно, совершенно верно. Смерть, как сказал псалмопевец, есть удел каждого: все мы умрем. А в какой цене пара добрых волов на Стемфордской ярмарке? Сайленс Право, кузен, не знаю; я там не был. Шеллоу Да, от смерти не уйдешь. А что, жив еще старик Дебл, ваш земляк? Сайленс Умер, сэр. Шеллоу Ах, господи Иисусе, умер! Он отлично стрелял из лука. И вдруг умер... Да, отменный был стрелок. Джон Гант очень его любил и, бывало, ставил на него большие заклады. Умер!.. Он попадал в цель с двухсот сорока шагов, а легкую стрелу пускал с двухсот семидесяти; поглядеть на него - душа радовалась. А почем теперь овцы? Сайленс Смотря по товару. Два десятка добрых овец идут за десять футов. Шеллоу Так старик Дебл умер? Сайленс Вот идут, кажется, двое из отряда сэра Джона Фальстафа. Входит Бардольф с одним из солдат. Бардольф С добрым утром, почтенные джентльмены. Будьте добры сказать, кто из вас судья Шеллоу. Шеллоу Я Роберт Шеллоу, сэр, скромный эсквайр здешнего графства и королевский мировой судья. Чем могу служить? Бардольф Мой капитан, сэр, свидетельствует вам свое почтение. Мой капитан, сэр Джон Фальстаф - видный дворянин, клянусь небом, и отважный полководец. Шеллоу Благодарю за поклон. Я знал его как славного рубаку. Как поживает добрейший рыцарь? Осмелюсь спросить, как здоровье миледи его супруги. Бардольф Простите, сэр, но солдату предпочтительнее обходиться без жены. Шеллоу Хорошо сказано, честное слово, сэр. В самом деле хорошо сказано. Предпочтительнее обходиться без жены? Превосходно! Да, так оно и есть. Отличные изречения всеми ценятся и всегда ценились. "Предпочтительнее" - ведь это происходит от слова "почтительнее". Отличное изречение. Бардольф Прошу прощения, сэр, это словцо мне доводилось слышать. "Изречение", говорите вы? Клянусь дневным светом, я не знаю никаких "изречений". Но, что касается слов, сказанных мною, я готов своим мечом доказать, что это истинно солдатские слова, под стать любому командиру, клянусь небом' "Предпочтительнее" - это значит, когда человек, как говорится, предпочитает... Или когда человек находит, что он предпочитает... или, еще вернее, думает, что предпочитает, - а это самое главное. Шеллоу Совершенно верно. Входит Фальстаф. А вот и добрейший сэр Джон! Вашу руку, вашу почтенную руку, сэр. Честное слово, у вас отличный вид, и вы молодо выглядите для своих лет. Добро пожаловать, добрейший сэр Джон! Фальстаф Очень рад видеть вас в добром здоровье, дорогой мистер Роберт Шеллоу. - Мистер Шуркард, если не ошибаюсь? Шеллоу Нет, сэр Джон, это кузен Сайленс, мой сослуживец. Фальстаф Добрейший мистер Сайленс, вам весьма к лицу такая мирная должность, как мирового судьи. Сайленс Благодарю покорно вашу милость. Фальстаф Фу, какая жара! Ну что же, господа, приготовили вы мне с полдюжины годных рекрутов? Шеллоу Разумеется, приготовили, сэр. Не угодно ли вам присесть? Фальстаф Покажите мне, пожалуйста, рекрутов. Шеллоу Где список? Где список? Где список? Дайте взглянуть, дайте взглянуть. Так, так, так, так. Да, сэр, именно так. Релф Плесень. Я буду их выкликать, и пусть они выходят, пусть выходят, пусть выходят. Посмотрим. Где же Плесень? Плесень Я здесь, с вашего разрешения. Шеллоу Что скажете, сэр Джон? Парень недурно сложен, молодой, крепкий и из хорошей семьи. Фальстаф Тебя зовут Плесень? Плесень Да, с вашего разрешения. Фальстаф Так пора тебя встряхнуть. Шеллоу Ха-ха-ха! Превосходно, ей-богу! Ведь вещи покрываются плесенью, когда залежатся. Замечательно! Честное слово, прекрасно сказано, сэр Джон, отлично сказано. Фальстаф (к Шеллоу) Отметьте его. Плесень Довольно уже меня метили, пора бы меня оставить в покое. Моя старуха без меня совсем пропадет. Разве ей одной управиться с хозяйством да со всей работой? Нечего вам меня метить, найдутся молодцы более пригодные для этого дела, чем я. Фальстаф Ну, помалкивай, Плесень. Мы тебя забираем. Пора тебя встряхнуть, Плесень. Плесень Встряхнуть! Шеллоу Молчи, приятель, молчи! Стань в сторонку. Или ты позабыл, где находишься? - Перейдем к следующему, сэр Джон. Посмотрим, посмотрим... Симон Тень! Фальстаф Черт возьми, хорошо бы сейчас посидеть к тени. Думается мне, из него выйдет хладнокровный солдат. Шеллоу Где Тень? Тень Здесь, сэр. Фальстаф Тень, чей ты сын? Тень Моей матери, сэр. Фальстаф Сын своей матери? Это весьма вероятно. И к тому же тень своего отца: ведь сын женщины есть тень мужчины, а не его подобие. Да, частенько так бывает. Шеллоу Как он вам нравится, сэр Джон? Фальстаф Тень пригодится летом: отметьте его. У нас уже немало теней в списках. Шеллоу Томас Бородавка! Фальстаф Где он? Бородавка Здесь, сэр. Фальстаф Тебя зовут Бородавкой? Бородавка Да, сэр. Фальстаф Ты, я вижу, препаршивая бородавка. Шеллоу Отметить и его, сэр Джон? Фальстаф В этом нет надобности; ведь одежда висит на нем, как на шесте, и ноги у него как две черточки, - он и так смахивает на отметку в списке. Шеллоу Ха-ха-ха! Славная шутка, сэр, славная шутка! Браво, браво! - Франсис Мозгляк! Мозгляк Здесь, сэр. Фальстаф Ты каким ремеслом занимаешься. Мозгляк? Мозгляк Я женский портной, сэр. Шеллоу Отметить и его, сэр? Фальстаф Отметьте. Но, будь он мужской портной, он бы сам разметил нас мелом. - Что, сделаешь ты в неприятельских рядах столько прорех, сколько наделал в женских юбках? Мозгляк Изо всех сил постараюсь, сэр. Уж будете мною довольны. Фальстаф Хорошо сказано. Молодец, женский портной! Хорошо сказано, храбрый Мозгляк. Ты будешь столь же отважен, как разъяренный голубь или доблестная мышь. Отметьте женского портного, мистер Шеллоу, да получше, покрепче. Мозгляк Хотелось бы мне, чтобы и Бородавку забрали. Фальстаф Хотелось бы мне, чтобы ты был мужским портным, тогда бы ты его починил и сделал годным для маршировки. Я не могу сделать простым солдатом того, кто ведет за собой целую армию. Удовлетворись этим, грозный Мозгляк. Мозгляк Понял, сэр. Фальстаф Благодарю тебя, почтеннейший Мозгляк. - Кто следующий? Шеллоу Питер Бычок с лужка. Фальстаф Ну, посмотрим на Бычка. Бычок Здесь, сэр. Фальстаф Ей-богу, видный парень! - Отметьте Бычка, пока он не заревел. Бычок О господи! Добрейший господин капитан!.. Фальстаф Как! Тебя еще не отметили, а ты уже ревешь? Бычок О господи! Я больной человек, сэр! Фальстаф Какая же у тебя болезнь? Бычок Проклятая простуда, сэр; кашель, сэр. Я схватил его на королевской службе - в день коронации, сэр, когда звонил на колокольне. Фальстаф Ладно, ты отправишься на войну в халате. Мы выгоним из тебя простуду, я распоряжусь, чтобы твои друзья звонили по тебе. - Все теперь? Шеллоу Я вызвал на два человека больше, чем вам требовалось, вам надобно только четырех, сэр. - А теперь прошу ко мне отобедать. Фальстаф Я готов выпить с вами, а обедать мне некогда. Честное слово, я рад был свидеться с вами, мистер Шеллоу. Шеллоу О сэр Джон, помните, как мы с вами провели ночь на ветряной мельнице на Сент-Джорджских лугах? Фальстаф Лучше не вспоминать об этом, добрейший мистер Шеллоу, лучше не вспоминать. Шеллоу Веселая была ночка! А что, Дженни Ночная Пташка еще жива? Фальстаф Жива, мистер Шеллоу. Шеллоу Никак ей не удавалось сладить со мной. Фальстаф Никак. Она, бывало, говорила: "Терпеть не могу мистера Шеллоу". Шеллоу Клянусь мессой, я умел бесить ее. Славная была бабенка. Ну что, она еще держится? Фальстаф Постарела, сильно постарела, мистер Шеллоу. Шеллоу Понятно, что постарела. Да как же ей не быть старой? Ведь у нее уже был сын Робин Найтуэрк от старого Найтуэрка, прежде чем я поступил и Климентов колледж... Сайленс Это было пятьдесят пять лет назад. Шеллоу Да, кузен Сайленс. если б ты только знал, что мы перевидали с этим джентльменом на своем веку! Верно я говорю, сэр Джон? Фальстаф Да, частенько мне приходилось слышать, как бьет полночь, мистер Шеллоу. Шеллоу Приходилось, приходилось, сэр Джон, ей-богу, приходилось. Нашим лозунгом было: "Не зевай, ребята!" Ну, идемте обедать, идемте обедать. Господи, вот славное было времечко! Идемте, идемте. Фальстаф, Шеллоу и Сайленс уходят. Бычок Добрейший господин капитан Бардольф, замолвите за меня словечко, и вот вам за это четыре монеты по десяти шиллингов французскими кронами. Честное слово, сэр, для меня идти на войну - все равно что на виселицу. О себе самом, сэр, я и хлопотать бы не стал, но потому как мне больно неохота, и уж очень мне желательно с друзьями остаться; не будь этого, сэр, я бы нипочем не стал о самом себе хлопотать. Бардольф Ладно, отойди в сторонку. Плесень Добрейший господин капрал-капитан, ради моей старухи замолвите за меня словечко. Ежели я уйду, то некому будет по хозяйству работать, а она у меня старенькая и сама не может управиться. Я дам вам сорок шиллингов, сэр. Бардольф Ладно, отойди в сторонку. Мозгляк Ей-богу, мне все нипочем: смерти не миновать. Ни и жизнь не стану труса праздновать. Суждено умереть - ладно, не суждено - еще лучше. Всякий должен служить своему государю, и, что бы там ни было, а уж тот, кто помрет в этом году, застрахован от смерти на будущий. Бардольф Хорошо сказано. Ты молодец. Мозгляк Ей-богу, не стану я труса праздновать. Входят Фальстаф, Шеллоу и Сайленс. Фальстаф Ну, сэр, кого же из них мне забирать? Шеллоу Четверых, по вашему усмотрению. Бардольф (тихо, Фальстафу) Сэр, на два слова. Я получил три фунта, с тем чтобы освободить Плесень и Бычка. Фальстаф Ладно, пусть будет так. Шеллоу Ну, сэр Джон, кого же вы выберете? Фальстаф Выбирайте вы за меня. Шеллоу Хорошо. Возьмите Плесень, Бычка, Мозгляка и Тень. Фальстаф Плесень и Бычка? Ты, Плесень, оставайся дома, пока не придешь в полную негодность. А что до тебя, Бычок, то тебе еще надо подрасти для службы. Вы оба мне не нужны. Шеллоу Сэр Джон, сэр Джон, вы действуете в ущерб себе. Эти двое - самые лучшие, а мне хотелось, чтобы у вас были под началом отборные солдаты. Фальстаф Уж не собираетесь ли вы, мистер Шеллоу, учить меня, как выбирать солдат? Велика важность - сложение, сила, статность, рост, осанка! Мне важен дух солдата, мистер Шеллоу! Возьмите Бородавку. С виду - совсем жалкий оборванец. Но поверьте, он будет заряжать и разряжать ружье быстрей, чем кузнец бьет молотом; он будет напирать и ломить вперед с быстротой малого, что катит бочку с пивом. А этот тощий парень Тень - вот каких солдат мне нужно. Неприятелю никак в него не попасть: это все равно что целиться в лезвие перочинного ножа. А в случае отступления - как шибко побежит этот Мозгляк, женский портной! О, подавайте мне неприглядных рекрутов - и я не взгляну на рослых! - Бардольф, дай-ка Бородавке мушкет. Бардольф Держи, Бородавка. Шагом марш! Так, так, так, Фальстаф Посмотрим, как ты управляешься с мушкетом. Так, очень хорошо... Продолжай... Очень хорошо... Отлично... О, подавайте мне плюгавых, тощих, старых, сморщенных, лысых стрелков! Здорово, Бородавка, ей-богу! Ты славный прыщ. Вот тебе шесть пенсов. Шеллоу А все-таки он не мастер своего дела; еще не навострился. Помню, когда я был еще в Климентовом колледже и изображал на Артуровых играх в Майленд-Грине сэра Дагонета, там был один маленький ловкий человечек, - вот уж здорово палил из мушкета! Повернет его и так и этак, и туда и сюда, а потом прицелится - пиф-паф, трах-тарарах! - и отскочит назад, а потом опять - и туда и сюда... Этакого ловкача мне больше никогда не увидать. Фальстаф Эти молодцы мне подходят, мистер Шеллоу.- Да хранит вас бог, мистер Сайленс; не буду тратить с вами лишних слов. - Прощайте, господа. Благодарю вас. Мне еще до ночи надо сделать добрых двадцать миль. - Бардольф, выдай новобранцам мундиры. Шеллоу Да благословит вас господь, сэр Джон! Да поможет он вам во всех делах ваших! Да пошлет нам бог мирные времена! На обратном пути заезжайте ко мне. Возобновим старое знакомство. Может статься, я отправлюсь с вами ко двору. Фальстаф Видит бог, я бы очень хотел этого, мистер Шеллоу. Шеллоу Ладно. Уж как сказано, так и будет сделано. Да хранит вас бог. Фальстаф Прощайте, благородные джентльмены. Сайленс и Шеллоу уходят. Бардольф, уведи солдат. Бардольф и рекруты уходят. Фальстаф На обратном пути уж я постригу этих судей! Насквозь нижу этого Шеллоу. Боже ты мой, до чего мы, старые люди, подвержены пороку лжи! Этот дохлый судья только и делал, что хвастал передо мной своей разгульной молодостью и своими подвигами на Торнбульской улице, и каждое третье слово было ложью, которую он подносил слушателю аккуратнее, чем платят дань турку. Я его помню в Климентовом колледже; он похож был на человечка, вырезанного в конце ужина из корки сыра. Голый он был точь-в-точь как раздвоенная редька с вырезанной наверху смешной рожей. Он был так тощ, что близорукому его нипочем бы не разглядеть. Это был настоящий призрак голода; и притом похотлив, как мартышка, так что женщины звали его мандрагорой. Вечно он плелся в хвосте у моды и распевал обтрепанным потаскушкам песни, которые подслушивал у извозчиков, да еще при этом клялся, что сам сочинил эти романсы и серенады. И теперь эта шутовская рапира стала эсквайром и развязно говорит о Джоне Ганте, как если бы тот был ему названым братом. А я готов поклясться, что он видел его всего раз в жизни в Тильт-Ярде, когда Гант проломил ему голову за то, что он затесался в свиту лорд-маршала, Я присутствовал при этом и сказал Джону Ганту, что он отколотил свое собственное прозвище. Ведь его со всей его одежей можно было запрятать в шкурку угря; в футляре от гобоя ему было бы просторно, как в каком-нибудь дворце. А теперь у него и поместье и рогатый скот... Непременно заведу с ним дружбу, когда вернусь, и будь я не я, если не сделаю себе из него два философских камня. Если старая щука глотает молодую плотву, то, по закону природы, у меня все основания проглотить судью. Дайте срок, и все будет в порядке. (Уходит.) АКТ IV СЦЕНА 1 Йоркшир. Лес Голтри. Входят архиепископ Йоркский, Маубрей, Хестингс и другие. Архиепископ Как этот лес зовется? Хестингс Голтрийский лес, коль вам угодно знать. Архиепископ Здесь остановимся и разошлем Разведчиков - узнать число врагов. Хестингс Они уже отправлены. Архиепископ Прекрасно. Друзья мои, собратья по оружью, Я должен вам сказать, что получил Письмо недавно от Нортемберленда, Холодное по тону и по смыслу: Хотел бы, пишет, к нам примкнуть, но с войском, Достойным имени его и сана. Такого не собрав, он удалился В Шотландию, чтоб дать созреть удаче. В конце письма возносит он молитву, Чтоб выдержало наше начинанье Опасности и страшный бой с врагом. Маубрей Так рухнули надежды на него, Разбившись в прах. Входит гонец. Хестингс Ну что, какие вести? Гонец В порядке стройном с запада подходит К нам неприятель; он от нас лишь в миле, И, судя по пространству, что он занял, В его рядах должно быть тысяч тридцать, Маубрей Как раз мы столько и предполагали. Так двинемся и в поле встретим их. Входит Уэстморленд. Архиепископ Кто этот рыцарь в боевых доспехах? Маубрей Я полагаю, это Уэстморленд. Уэстморленд Вам шлет привет, желает вам здоровья Наш полководец герцог Джон Ланкастер. Архиепископ Так с миром говорите, Уэстморленд: Чем вызван ваш приход? Уэстморленд Я речь свою К вам обращаю, ваше преподобье. Когда бы в образе своем восстанье Явилось к нам - толпой презренной, гнусной Мальчишек, попрошаек, оборванцев, Под предводительством юнцов свирепых, Под знаком ярости, - я говорю, Когда б мятеж проклятый нам предстал В своем природном, подлинном обличье, - То вы, святой отец, и вы, милорды, Своей прекрасной честью не прикрыли б Уродливую наготу кровавой И мерзкой смуты. Лорд архиепископ, Вы, чей престол храним гражданским миром, Чья борода в дни мира поседела, Чью мудрость и ученость мир вскормил, Чье облаченье белое - эмблема И голубиной чистоты и мира, - Зачем вы переводите себя С благословенного наречья мира На грубый, яростный язык войны, В могилы превращая ваши книги, Чернила - в кровь и перья ваши - в копья, А вдохновенный голос ваш - в трубу, Гремящую суровый клич войны? Архиепископ Спросили вы: зачем я сделал так? Вот краткий вам ответ; мы все больны; Излишествами и развратной жизнью Себя мы до горячки довели, И нужно кровь пустить нам. Заразившись Той хворью, Ричард, наш король, погиб. Однако, благородный Уэстморленд, Не а качестве врача сюда я прибыл И не как враг спокойствия и мира Вступил в ряды бойцов. Нет, лишь на время Я принимаю грозный вид войны, Чтоб воздержаньем души излечить, Пресыщенные счастьем, от застоя Очистить кровь, готовую свернуться. Теперь я выскажусь яснее. Взвесил Я справедливо, на одних весах, Восстанья зло и зло, какое терпим, - И перевесили страданья наши Предполагаемый ущерб. Мы видим, Куда течет поток времен, и нас Событий бег из мирной сферы вырвал. Мы перечень подробный всех обид. Нам причиненных, в должный час предъявим. Давно его представить мы хотели, Но не добились доступа к монарху. Когда желали перечислить мы Свои обиды, нас не допускали Те лица, что чинили нам обиды. Опасности едва минувших дней, Чей след еще не высохшею кровью Начертан на земле родной, примеры, Что каждый миг встречаем в наше время, Принудили нас меч поднять - хоть это И чуждо нам - не с тем, чтоб мир нарушить. Иль ветвь его хотя б одну сломить, Но чтобы мир нам подлинно упрочить Не только на словах, но и на деле. Уэстморленд Когда король не принял ваших жалоб? Чем оскорбил он вас? Какие пэры Вас обижали по его приказу? Что побудило ваше преподобье Восстанья свиток дерзкий и кровавый Скрепить своей божественной печатью И освятить раздора ярый меч? Архиепископ Хоть государство всем нам брат, - оно Сейчас мне лютый враг из-за расправы, Постигшей моего родного брата. Уэстморленд Во мстителе здесь нет нужды, поверьте; А будь она, - вам не пристало мстить! Маубрей А почему бы не пристало нам? Ведь в памяти у нас еще свежи Удары дней былых, а в настоящем Мы терпим гнет неправедной руки, Что душит нашу честь! Уэстморленд Добрейший лорд, Постигнув роковую неизбежность Событий наших дней, вы убедитесь, Что ваш обидчик - время, не король. Но все ж мне кажется, что лично вам Ни наше время, ни король не дали Ни на волос для жалоб оснований. Иль вам не возвратили всех владений, Которые имел родитель ваш, Достойный, благородный герцог Норфолк? Маубрей Да разве мой отец права утратил И должен был я снова в них вступить? Король, его любивший, должен был Лишь силой обстоятельств, против воли Его изгнать. В тот миг, когда отец И Болингброк, привстав на стременах. Коней ретивых шпорой горяча, С копьем наперевес, спустив забрала, Сверкали взорами сквозь сталь решетки И подала труба сигнал к сраженью, - Тогда, тогда что удержать могло бы Отца от смертоносного удара? Но бросил жезл свой государь, не зная, Что жизнь его на том жезле висела, - В тот миг он бросил жизнь свою и жизни Всех тех, кто от меча иль по доносам В правленье Болингброка принял смерть. Уэстморленд Пустое говорите вы, лорд Маубрей! В те времена граф Херифорд считался Одним из самых доблестных бойцов. Как знать, кому бы счастье улыбнулось? Но если бы отец ваш победил, Из Ковентри не вынес бы он славы, Затем что вся страна единодушно Его хулила, а молитвы всех За графа Херифорда возносились, Которого боготворил народ И чествовал превыше короля. Однако отклонился я от цели. Сюда я послан царственным вождем Узнать, чем недовольны вы, а также Сказать, что вас он выслушать согласен, И, коль законны требованья ваши. Готов он их исполнить, устранив Все то, что возбудило в вас вражду. Маубрей Он вынужден вступить и переговоры; И движет им расчет, а не любовь. Уэстморленд В вас говорит, лорд Маубрей, самомненье. Не страх таится и предложенье нашем, А милость. Вот пред вами наше войско: Оно, готов поклясться я, надежно, - И мысль о страхе допустить нельзя. У нас в рядах имен блестящих больше, И воины искусней в ратном деле, Оружье лучше, выше цель, - должны Мы и храбрее быть. Не говорите ж, Что вынуждено предложенье наше. Маубрей Не допустил бы я переговоров. Уэстморленд Так, значит, стыдно вам своих поступков: Не выдержит гнилье прикосновенья. Хестингс Уполномочен ли принц Джон вести Переговоры от лица монарха. Принять решенье и условья мира? Уэстморленд Со званьем полководца неразлучны Все полномочья: празден ваш вопрос. Архиепископ Тогда, милорд, возьмите этот свиток; В нем перечень всех требований наших. Пусть все условья по статьям исполнят, Сторонники все наши - здесь и всюду - Оправданы пусть будут по закону, Пускай подпишет принц свое согласье Желанья наши выполнить - и тотчас Мы в берега покорности вернемся, Рукою мира мощь свою сковав. Уэстморленд Ваш свиток принцу я вручу. Милорды, Мы на глазах у наших войск сойдемся И, если будет воля божья, миром Закончим это дело, если ж нет, Тогда пускай мечи на поле брани Решат наш спор. Архиепископ Да будет так, милорд. Уэстморленд уходит. Маубрей Мне говорит какой-то тайный голос, Что прочным этот мир не может быть. Хестингс Не бойтесь. Если мир мы заключим На основанье тех определенных, Пространных требований, что мы ставим, Мир будет каменной скалы прочней. Маубрей Да, но мы будем на таком счету, Что всякий вздорный и ничтожный повод, Нелепый, незначительный предлог Напомнит государю о восстанье; И, будь мы в верности своей готовы Идти на жертву за него, нас будут Провеивать таким суровым ветром, Что легче станут зерна, чем мякина, И в нас добра не отличат от зла. Архиепископ Нет, нет, милорд. Заметьте, государь Устал от вздорных и досадных распрей. Он увидал, что, умертвив врага, В наследниках двух новых наживаешь, И потому захочет, без сомненья, Он со своих табличек все стереть, Наветчиков из памяти изгнав, Чтоб не будили в нем воспоминаний О прежних неудачах. Он ведь знает: В стране не выполоть всех сорных трав, Как подозрительность его хотела б; Его друзья с врагами так сплелись, Что, если вырвет с корнем он врага, Тем самым нанесет ущерб и другу. Страна подобна женщине сварливой, Что до побоев мужа довела, Когда же он занес над ней кулак, Дитя протягивает, чтобы этим Карающую руку удержать. Хестингс К тому ж король переломал все розги О прежних оскорбителей своих; Теперь недостает орудий казни, И мощь его, как лев, когтей лишенный, Грозить лишь может, не терзать. Архиепископ Вы правы, И потому поверьте мне, лорд-маршал, Что если мы поладим с ним, то мир, Как сломанная кость, что вновь срослась, Прочней лишь будет впредь. Маубрей Да будет так! Вот возвращается лорд Уэстморленд. Входит Уэстморленд. Уэстморленд Принц приближается. Угодно ль вам С ним встретиться, милорды, меж войсками? Маубрей Идемте с богом, ваше преподобье. Архиепископ Привет снесите принцу. Мы идем. Уходят. СЦЕНА 2 Другая часть леса. Входят с одной стороны - Маубрей, архиепископ, Хестингс и другие, с другой - принц Джон Ланкастерский, Уэстморленд, офицеры и свита. Принц Джон Добро пожаловать, кузен мой Маубрей. - Приветствую вас, лорд архиепископ, И вас, лорд Хестингс, как и всех других. - Вам несравненно больше подобало б, Милорд архиепископ, быть средь паствы, Собравшейся на колокольный звон И проповеди внемлющей смиренно, Чем в этот грозный час в стальной броне Воспламенять крамольников толпу Под грохот барабанов, превращая Слова в мечи, а жизнь благую в смерть. Тот, кто владеет сердцем государя, Созрев под солнцем милости его, Коль обратит во зло его доверье, - Ах, сколько бед он может натворить Под сенью королевской! Так и вы, Милорд архиепископ. Как глубоко Вы вникли в слово божье! Это было Известно всем. И были вы для нас Господнего парламента оратор; Для нас вы были голосом господним, Глашатаем, посредником усердным Меж благодатью, меж святыней горней И грешной суетой. Кто б мог поверить, Что вы свой сан во зло употребите, Воспользуетесь благодатью неба, Как пользуется низкий фаворит В делах бесчестных именем монарха? Под лживою личиной божьей воли Вы наших подданных вооружили На божьего наместника - монарха И мир небесный и земной нарушив, Собрали полчища. Архиепископ Добрейший принц, Мы не пришли нарушить мир земной - Но, как сказал я лорду Уэстморленду, Година смуты нам велит, сплотившись, Прибегнуть к столь чудовищному средству, Чтоб оградить себя. Я предъявил Вам перечень обид, нам причиненных, С презреньем был отвергнут он двором, И это породило гидру войн, Чей грозный взор вы усыпить могли бы, Законные исполнив наши просьбы. Тогда покорность, сбросив гнет безумья, К монаршим кротко склонится стопам. Маубрей А нет - мы до последней капли крови Сражаться будем. Хестингс Если ж мы падем, Союзники подхватят наше знамя; Тех перебьют - другие сменят их, - И будет зло плодиться; станет распря Переходить из рода в род, доколе В стране рождаться будут поколенья. Принц Джон Вы чересчур, лорд Хестингс, близоруки, Чтоб в даль веков грядущих прозревать. Уэстморленд Угодно ль высказать вам, ваша светлость, Как смотрите вы на условья их? Принц Джон Я одобряю все, и принимаю, И честью рода нашею клянусь, Что ложно поняли монарха волю И что иные из придворных наших Употребили власть его во зло. - Милорд, исправлено все будет скоро, Клянусь душою. Если вы довольны, Своих солдат по графствам распустите; Поступим так же мы. И меж войсками Мы выпьем вместе, дружески обнявшись, Чтоб всякий подтвердил, придя домой, Что восстановлены приязнь и мир. Архиепископ Мне ваше слово, принц, порукой служит. Принц Джон Даю охотно слово и сдержу, Я за здоровье ваше пью сейчас. Хестингс (одному из офицеров) Ступайте, возвестите мир войскам; Пускай заплатят им и всех распустят; Им это будет в радость. Поспешите. Офицер уходит. Архиепископ Я пью за вас, достойный Уэстморленд. Уэстморленд А я, милорд, за вас. Когда б вы знали, Каких трудов мне стоит этот мир, Охотней пили б вы. Я полагаю, В моей любви вы скоро убедитесь. Архиепископ Не сомневаюсь в ней. Уэстморленд Душевно рад. - Здоровье ваше пью, кузен лорд Маубрей. Маубрей Мне вовремя желаете здоровья: Внезапно стало как-то худо мне. Архиепископ Перед напастью люди веселы, А тяжесть в сердце предвещает счастье. Уэстморленд Так будьте веселы; порыв печали Внушает вам, чтоб радости вы ждали. Архиепископ Поверьте, у меня легко на сердце. Маубрей Тем хуже, если правильна примета, За сценой крики. Принц Джон Объявлен мир. Вы слышите - ликуют? Маубрей Услышать бы победы ликованье! Архиепископ С победою одной природы мир: В нем обе стороны покорены, Но без потерь. Принц Джон Ступайте, Уэстморленд, И наше войско также распустите. Уэстморленд уходит. Милорд, давайте мы солдатам нашим Прикажем здесь пройти, чтоб увидать Противников недавних. Архиепископ Пусть, лорд Хестингс, Пред тем как разойтись, пройдут пред нами. Хестингс уходит. Принц Джон Надеюсь, ночь мы вместе проведем? Входят Уэстморленд. Что ж наша армия стоит недвижно? Уэстморленд Вы им стоять велели - не уйдут, Пока от вас приказа не получат. Принц Джон Они свой знают долг. Входит Хестингс. Хестингс Милорд, рассеялось все наше войско: Как распряженные быки - спешат На юг, на север, запад и восток; Как школьники, которых отпустили, - Стремятся кто домой, кто на забавы. Уэстморленд Весть добрая; в награду за нее Вас арестую, Хестингс, за измену, - А также вас, епископ и лорд Маубрей. Маубрей Достойно ль, честно ли так поступать? Уэстморленд А заговор честней? Архиепископ Где ж верность слову? Принц Джон Не давал я слова; Лишь обещал я сделать улучшенья, Каких вы требовали, и клянусь - Я все исполню свято. Что до вас, Изменники, готовьтесь встроить кару За действия свои и за восстанье. Мятеж был вздорен: глупо было рать Вести на нас, безумно - распускать. - Бить и барабан, преследовать ораву! Не нам, а господу победы слава! До плахи их сберечь; на ложе том Измена дух испустит со стыдом. Уходят. СЦЕНА 3 Другая часть леса. Шум битвы. Стычки. Встречаются Фальстаф и сэр Джон Кольвиль. Фальстаф Как ваше имя, сэр? Скажите, пожалуйста, какого вы звания и откуда родом? Кольвиль Я рыцарь, сэр, и зовут меня Кольвиль из Долины. Фальстаф Ну, хорошо: имя ваше - Кольвиль, звание - рыцарь, а место жительства - долина. Имя Кольвиль останется и впредь за вами, но отныне ваше звание будет изменник, а место жительства - тюрьма; там достаточно глубокие подвалы, так что вы по-прежнему будете Кольвилем из Долины. Кольвиль Не вы ли сэр Джон Фальстаф? Фальстаф Кем бы я ни был, сэр, я не хуже его. Что же, сдаетесь вы, сэр, или мне придется потеть из-за вас? Если так, то капли моего пота станут слезами ваших близких, оплакивающих вашу смерть. Итак, повергнись в страх и трепет и умоляй меня о пощаде. Кольвиль Мне думается, вы сэр Джон Фальстаф, и потому я сдаюсь вам. Фальстаф У меня в утробе целая куча языков, и они всем и каждому выбалтывают мое имя. Будь у меня брюхо хоть сколько-нибудь обыкновенных размеров, я был бы самым проворным малым во всей Европе. Моя утроба губит меня. - А вот и ваш полководец. Входят принц Джон Ланкастерский, Уэстморленд, Блент и другие. Принц Джон Жар миновал. Погоню прекратить; Трубить отбой велите, Уэстморленд. Уэстморленд уходит. Фальстаф, где были вы все это время? Когда все кончено, вы появились. Клянусь, проделки эти вас заставят У виселицы проломить хребет. Фальстаф Странно было бы, милорд, если бы этого не случилось. Известно, что хула и попреки всегда служат наградой за доблесть. Что же я, по-вашему, - ласточка, стрела или пушечное ядро? Разве я, несчастный старик, могу мчаться с быстротой мысли? Я спешил сюда сломя голову, загнал больше ста восьмидесяти почтовых лошадей, прискакал сюда и, хоть весь еще в дорожной пыли, тут же проявил высокую геройскую доблесть, взяв в плен сэра Джона Кольвиля из Долины, бешеного рыцаря и доблестного противника. По мне это нипочем! Он увидел меня и сдался, так что я, по чести, могу сказать вместе с крючконосым римским молодцом: "Пришел, увидел, победил". Принц Джон Вы обязаны этим скорей его учтивости, чем своей доблести. Фальстаф Но я знаю только одно. Вот он, я вам его передаю и прошу вашу милость записать мой подвиг наряду с другими деяниями сегодняшнего дня, а не то, клянусь богом, я велю сложить особую балладу, а над заглавием изобразить Кольвиля, целующего мой ноги. Если вы меня к этому принудите, то, клянусь словом дворянина, вы все покажетесь рядом со мной позолоченными грошами и мне удастся на ярком небе славы затмить вас, как полная луна затмевает небесные светила, которые кажутся по сравнению с ней булавочными головками. Поэтому воздайте мне должное, и пусть доблесть будет превознесена. Принц Джон Твоя доблесть слишком тяжела, чтобы ее возносить. Фальстаф Так пусть она воссияет. Принц Джон Она слишком мутна, чтобы сиять. Фальстаф Делайте с ней что угодно, добрейший принц, называйте ее как хотите, лишь бы мне это послужило на пользу. Принц Джон Так ты зовешься Кольвиль? Кольвиль Да, милорд. Принц Джон Ты, Кольвиль, всем известный бунтовщик. Фальстаф А в плен его взял всем известный верноподданный. Кольвиль Таков же я, как и мои вожди, Приведшие меня; будь я начальник, Дороже обошлась бы вам победа. Фальстаф Не знаю, за сколько они себя продали, но ты, добрый малый, отдался мне даром, за что я и приношу тебе благодарность. Входит Уэстморленд. Принц Джон Прекращена погоня? Уэстморленд Бьют отступленье, кончилась расправа. Принц Джон И Кольвиля и присных всех его Отправить в Йорк и там казнить немедля. Вам поручаю, Блент, его стеречь. Кольвиль под стражей и Блент уходят. Мы ко двору отправимся, милорды. Слыхал я; тяжко болен государь; Весть о победе пусть опередит нас. (Уэстморленду.) Кузен, ее снесите королю, Чтобы его утешить и ободрить, А мы за вами следом поспешим. Фальстаф Милорд, позвольте мне направить путь Чрез Глостершир, а возвратясь домой, Меня не обойдите похвалой. Принц Джон Прощайте, сэр. Мне сан велит о вас Дать лучший отзыв, чем вы заслужили. (Уходит.) Фальстаф Дай бог, чтобы у тебя хватило на это ума; это было бы почище твоего герцогства. Клянусь честью, этот рассудительный юнец недолюбливает меня. Его ни за что на свете не рассмешишь; да это и не удивительно: ведь он не пьет вина. Из таких благонравных юношей никогда не получается толку. Легкие напитки и пристрастие к рыбным блюдам до того охлаждают им кровь, что они впадают в какую-то мужскую бледную немочь, а когда женятся, то производят на свет одних девчонок. Большей частью они дураки и трусы. Пожалуй, некоторые из нас недалеко бы от них ушли, если бы не прибегали к горячительным напиткам. Добрый херес производит двоякое действие: во-первых, он ударяет вам в голову и разгоняет все скопившиеся в мозгу пары глупости, мрачности и грубости, делает ум восприимчивым, живым, изобретательным, полным легких, пылких, игривых образов, которые передаются языку, от чего рождаются великолепные шутки. Второе действие славного хереса состоит в том, что он согревает кровь; ведь если она холодная и неподвижная, то печень становится бледной, почти белой, что всегда служит признаком малодушия и трусости; но херес горячит кровь и гонит ее по всему телу. Она воспламеняет лицо, которое, как сигнальный огонь, призывает к оружию все силы человека, этого крохотного королевства; и вот полчища жизненных сил и маленькие духи собираются вокруг своего предводителя - сердца, и оно, раззадорившись и гордясь такой свитой, отваживается на любой подвиг, - и все это от хереса. Таким образом, военное искусство - ничто без хереса, ибо он приводит его в действие, а ученость - не более как золотой клад, оберегаемый дьяволом, пока херес не выведет ее на свет и не пустит в ход и оборот. Потому-то и храбр принц Гарри, что холодную кровь, унаследованную им от отца, он, словно тощую и бесплодную почву, утучнил, оросил и обработал усердными выпивками, вливая в себя кружку за кружкой благодатного хереса. Вот почему он горячий и храбрый. Будь у меня хоть тысяча сыновей, я первым долгом внушил бы им следующее жизненное правило: избегать легких напитков и пить как можно больше хересу. Входит Бардольф. Ну что, Бардольф? Бардольф Войско распущено, и все разошлись по домам. Фальстаф Пускай себе! Я отравлюсь через Глостершир и там навещу мистера Роберта Шеллоу, эсквайра. Я уже порядком размял его между пальцами и скоро буду запечатывать им письма. Идем. Уходят. СЦЕНА 4 Уэстминстер. Иерусалимская палата. Входят король Генрих, Кларенс, Глостер, Уорик и другие. Король Генрих Коль даст господь со смутою покончить, Что кровью обагряет наш порог. Мы юношество наше поведем На те поля, где нам пристало биться, И обнажим лишь освященный меч, Наш флот готов, и собраны войска; Избрали мы наместников себе; Благоприятно все желаньям нашим; Лишь сил телесных нам недостает, Да надо подождать, пока повстанцы Не подпадут ярму законной власти. Уорик Здоровье и победа, государь, Придут к вам скоро. Король Генрих Сын мой Хемфри Глостер, Где принц, твой старший брат? Глостер Мне говорили, Отправился он в Виндзор на охоту. Король Генрих А с кем? Глостер Не знаю, добрый государь, - Король Генрих Не с братом Кларенсом поехал он? Глостер Нет, государь, брат Кларенс перед вами. Кларенс Чего желает государь отец мой? Король Генрих Тебе добра, мой сын. Но почему Не с братом ты? Тебя он очень любит, А ты меж тем пренебрегаешь им. Всем братьям он тебя предпочитает. Ты должен дорожить его любовью; И братьям много принесешь добра. Когда меня не станет, - как посредник Меж ними и величьем королевским. Так не чуждайся брата, не теряй Всех преимуществ милости монаршей, Холодным равнодушьем к братней воле В его груди не притупляй любви. Он добр, когда внимательны к нему, И слезы жалости легко роняет: Как день, его рука щедра на благо. Но в гневе он становится кремнем, Суров и необуздан, как зима, Порывист, словно ветер леденящий, Что налетает на пороге дня. С характером его считаться нужно; За промахи почтительно кори, И лишь тогда, когда в нем кровь играет; Но если он угрюм, оставь его, Пока, набушевавшись, не замрут В нем страсти, как на берегу морском Кит издыхает. Томас, помни это - И станешь для друзей щитом, а братьев Ты свяжешь, словно обруч золотой. Чтоб не дал течь сосуд с их общей кровью, Куда примешан будет неизбежно Со временем наветов лютый яд. Пусть выдержит сосуд - будь яд сильней, Чем аконит, губительней, чем порох. Кларенс Внимателен и ласков буду с братом. Король Генрих Так почему ж не в Виндзоре ты с ним? Кларенс Там нет его: он в Лондоне сегодня Обедает. Король Генрих А с кем? Тебе известно? Кларенс Да, государь, с ним Пойнс и все любимцы. Король Генрих На тучной почве сорняки обильны; Он, юности моей прекрасный образ, Опутан ими: потому я с грустью В грядущее бросаю взгляд пред смертью. Кровавыми слезами плачет сердце, Лишь я представлю гнусную пору, Гнилые времена, что к нам нагрянут, Едва усну я с предками моими. Когда разгул не будет знать узды, Когда лишь гнев и пыл дружить с ним станут. Когда войдет его распутство в силу, - О, как помчится он на крыльях страсти К опасностям и страшному паденью! Уорик Вы судите о нем, король, превратно; Товарищей своих он изучает. Лишь как язык чужой: чтоб овладеть им, Необходимо заучить порою И самые нескромные слова. В дальнейшем, как известно, с отвращеньем Их избегают. Так и принц наш бросит Со временем, как площадную брань, Своих друзей; о них воспоминанье Ему послужит образцом и меркой, Чтобы судить верней о прочих людях; Былое зло пойдет ему на пользу. Король Генрих Нет, пчелы редко покидают падаль, Где мед их сложен. Входит Уэстморленд. Кто там? Уэстморленд? Уэстморленд Здоровья вам и много дней счастливых Вдобавок к тем вестям, что я привез! Принц Джон, ваш сын, целует руку вам; Епископ, Маубрей, Хестингс и другие Подверглись каре вашего закона, Крамолы меч в ножны надежно вложен, И всюду расцвела олива мира. О том, как все произошло, прочтете Подробно в донесенье, государь. Король Генрих Ты птица вешняя, мой Уэстморленд, Что на исходе зимних бурь вещает Рожденье дня. Входит Харкорт. А вот еще известья. Харкорт Храни вас небо от врагов, король! Когда ж они восстанут, пусть падут, Как те, о ком пришел я сообщить. Узнайте: разгромил шериф Йоркширский Объединенные войска шотландцев И англичан, которых в бой вели Нортемберленд могучий и лорд Бардольф. О том, как битва шла, благоволите В посланье этом, государь, прочесть. Король Генрих Что ж худо мне от радостных вестей? Иль не приходит никогда Фортуна С руками, полными даров, и пишет Каракулями дивные слова? Она дает здоровье беднякам, Лишая их еды, а богачей Пирами дразнит, наградив болезнью: От изобилья не дает вкусить. Мне радоваться бы известьям добрым, Но меркнет взор, и голова кружится... О, подойдите! Мне нехорошо. Глостер Крепитесь, государь! Кларенс Отец державный! Уэстморленд Глаза откройте, государь, очнитесь! Уорик Не бойтесь, принцы: с государем часто Случаются подобные припадки. Все отойдите. Воздуху побольше! Сейчас оправится король. Кларенс Нет, нет: Не выдержит он долго этих мук. Заботы, напряженье сил духовных Разрушили души его ограду. И жизнь вот-вот сквозь бреши улетит. Глостер Народные меня пугают толки О порожденьях страшных, о младенцах, Зачатых без отцов. Природы строй Нарушен - словно год перескочил Чрез месяцы, их спящими застав. Кларенс В реке прилив был трижды без отлива, И - хроника живая - старики Толкуют, что подобное явленье Случилось перед тем, как Эдуард, Наш предок, тяжко заболел и умер. Уорик Потише, принцы; государь очнулся. Глостер Боюсь, удар сведет его в могилу. Король Генрих Прошу меня поднять и отнести В другой покой, но только осторожней. Уходят. СЦЕНА 5 Другая комната но дворне. Король Генрих в кровати; Кларенс, Глостер, Уорик и другие. Король Генрих Любезные друзья, не надо шума, Но пусть ласкает нежная рука Чуть слышной музыкой мой дух усталый. Уорик Позвать в покой соседний музыкантов. Король Генрих Корону положите на подушку. Кларенс Глаза ввалились. Как он изменился! Уорик Потише. Входит принц Генрих. Принц Генрих Кто видал, где герцог Кларенс? Кларенс Я здесь, мой брат, и в горести большой. Принц Генрих Как? Дождь под кровом, а не на дворе? Что с государем? Глостер Из рук вон плохо. Принц Генрих Знает про победу? Скорей ему скажите. Кларенс Ему при этой вести стало худо. Принц Генрих Когда от радости он занемог, Бог даст, оправится и без лекарства. Уорик Милорды, тише! - Принц, умерьте голос. Родитель ваш как будто задремал. Кларенс В другую комнату уйдемте все. Уорик Угодно ль, принц, нам с нами удалиться? Принц Генрих Нет, я останусь возле короля. Все, кроме принца Генриха, уходят. Зачем лежит корона на подушке, Такая беспокойная подруга? Тревоги блеск! Забота золотая! Как часто двери сна ты держишь настежь Бессонной ночью - и с тобой он спит! Но не таким здоровым, сладким сном, Как тот, кто в грубом колпаке ночном Храпит себе до утра. О величье! Чью голову сдавил венец, тому Ты - как роскошный панцирь знойным днем, Что, охраняя, жжет. Лежит пушинка У врат его дыханья, но не дрогнет. Когда б дышал он, стала б шевелиться Пушинка легкая. Король! Отец мой! Да, крепок этот сон; он разлучил С короной много королей английских. По праву ты получишь от меня Дань горьких слез и тягостной печали: Тебе, отец, ее заплатят щедро Моя природа, нежность и любовь. По праву получу я от тебя Венец, как твой прямой наследник. Вот он! (Надевает корону.) Да сохранит его на мне господь! Пускай все силы мира соберутся В одной руке чудовищной - не вырвать Ей у меня наследственного сана; Оставлю сыну своему венец, Как ты его оставил мне, отец. (Уходит.) Король Генрих (очнувшись) Лорд Уорик! Глостер! Кларенс! Входят Уорик, Глостер, Кларенс и другие. Кларенс Вы звали, государь? Уорик Вам лучше, государь? Что вам угодно? Король Генрих Зачем меня покинули вы, лорды? Кларенс Здесь, государь, остался принц, мой брат. Он собирался сторожить ваш сон. Король Генрих Принц Генрих? Где он? На него взглянуть бы! Его здесь нет. Уорик Открыта дверь; ушел он. Глостер Чрез покой, Где мы сидели, он не проходил. Король Генрих Корона где? Кто взял ее с подушки? Уорик Лежала здесь, когда мы уходили. Король Генрих Принц взял ее. Позвать его скорей! - Иль так не терпится ему, что принял Мой сон за смерть? Его пришлите, Уорик, побранив. Уорик уходит. Проступок принца наряду с болезнью Ускорит смерть мою. - О сыновья! Как быстро, целью золото избрав, Встает природа на дыбы! Вот для чего в заботах неразумных Отцы терзают думою свой сон, Заботой - мозг, трудами - кости; Вот для чего накапливают груды Червонцев, что достанутся другим; Вот для чего детей мы обучаем Наукам и военному искусству! Мы, как пчела, из каждого цветка Собрав сладчайший сок И крылья воском облепив, рот - медом, Летим обратно в улей - и как трутней За труд нас убивают. Эту горечь Пред смертью должен испивать отец. Входит Уорик. Где тот, кто ждать не стал, пока болезнь, Союзница его, со мной покончит? Уорик В соседней комнате нашел я принца. Струились слезы по щекам прекрасным; Так искренне он предавался горю, Что, глядя на него, насилье злое, Весь век свой упивавшееся кровью, Омыло б нож слезами. К нам идет он. Король Генрих Но почему он взял с собой корону? Входит принц Генрих. А вот и он. - Ко мне приблизься, Гарри. - Уйдите все, оставьте нас одних, Уорик и прочие уходят. Принц Генрих Не думал я ваш голос вновь услышать. Король Генрих Желание - отец той мысли, Гарри: Я слишком зажился, тебе я в тягость. Ужель так жаждешь ты занять мой трон, Что мой венец спешишь надеть до срока? О юность глупая! К величью рвешься, Не зная, что оно тебя раздавит! Но потерпи: лишь чуть заметный ветер Подъемлет облако моей державы, Мой день померк: оно прольется скоро. Похитив мой венец, который стал бы И так твоим чрез несколько часов, Ты пред моим концом скрепил печатью Предположенья горшие мои. Вся жизнь твоя доказывала ясно, Что ты меня не любишь, и хотел ты. Чтоб в смертный час я в этом убедился. На сердце каменном своем в мечтах Ты наточил уж тысячу кинжалов, Чтоб полчаса моей похитить жизни. Как! Полчаса не мог ты потерпеть? Тогда ступай и вырой мне могилу. Вели звонить в колокола, вещая Не смерть мою - твое лишь воцаренье. Те слезы, что на мой прольются гроб, Елеем станут, чтоб тебя помазать. Смешай меня скорее с бренным прахом; Жизнь давшего тебе отдай червям. Слуг прогони моих, нарушь указы, Пришла пора глумиться над порядком. На троне - Генрих Пятый! Встань, тщеславье! Прочь, мудрые советники! Прочь, слава! К английскому двору со всех сторон Беспутные сбирайтесь обезьяны! Соседи, извергайте прочь подонки! Коль есть у вас бездельник, что бранится, Пьет, кутит ночью, грабит, убивает, Грехи отцов творит на новый лад, Возрадуйтесь - он нам не будет в тягость: Ведь Англия его тройною мерзость Двойною позолотою покроет И даст ему почет, и власть, и должность. Намордник, сдерживающий распутство, Сорвет король, и разъяренный пес Всех, кто безвинен, ринется терзать. О бедный край, больной от войн гражданских! Я не сберег тебя от смут заботой, - Что ж будет, коль заботой станет смута? О, снова превратишься ты в пустыню, Где будут волки лишь бродить, как встарь! Принц Генрих О государь, меня простите! Если б Не слезы - влажная словам преграда, - Прервал бы я урок благой, хоть горький. Вам не сказать бы этих скорбных слов, Мне ж - не внимать так долго... Вот венец ваш! Да сохранит надолго вам его Небесный венценосец! Если он Дороже мне, чем ваша честь и слава, Пусть навсегда останусь на коленях, В смиренном положенье, что внушил Мне дух, исполненный любви и долга. Лишь знает бог, как больно сжалось сердце, Когда, войдя, застал вас бездыханным. Коль притворяюсь, пусть умру бесславно, И мир, доверью чуждый, не увидит Той перемены, что замыслил я. Придя взглянуть на вас, я счел вас мертвым, И, полумертвый сам от этой мысли, С укором обратился я к короне. Как если бы сознанье было в ней: "Заботы, сопряженные с тобою, Все соки вытянули из отца. Хоть высшей пробы золото твое, Но для меня нет худшею на свете; Другое, низшей пробы драгоценней, Затем что исцеляет от недугов, Ты ж, хоть прекрасно, славно, погубило Носившею тебя!" С таким укором Надел корону я, отец державный, Чтоб с нею, как с врагом, что предо мной Родителя убил, вступить в борьбу, Как долг велит наследнику престола. Но если радостью она растлила Мне кровь, вселила в душу мне гордыню И если суетной, мятежной мыслью Я ринулся с приветом ей навстречу, Пусть бог навек лишит меня короны И превратит в ничтожного вассала, Что в страхе перед ней колени гнет! Король Генрих О сын мой! Господь внушил тебе корону взять, Чтобы в отце твоем любовь усилить Разумным оправданием твоим! Поди сюда, сядь у моей кровати И выслушай, как думается мне, Последний мой совет. Известно богу, Каким путем окольным и кривым Корону добыл я; лишь мне известно, С какой тревогой я носил ее. К тебе она спокойней перейдет, При лучших обстоятельствах, законней Все, чем запятнан я в борьбе за власть, Сойдет со мною в гроб. На мне корона Казалась символом захватной власти; В живых немало оставалось лиц, Что помогли мне ею завладеть, И это вечно порождало смуту, Кровопролитья, раня мир непрочный. Всем этим страхам я навстречу шел, Своей рискуя жизнью, как ты видел. В мое правление была страна Ареной бурных драм. Но смерть моя Изменит в корне все: что захватил я, Теперь по праву перейдет к тебе - Наследственный венец носить ты будешь. Хоть будешь тверже ты стоять, чем я, Все ж твой непрочен трон: свежи обиды. Мои друзья, что стать должны твоими, Зубов и жал лишились лишь недавно - С их помощью кровавой стал я править И мог страшиться, что меня их мощь Низринет вновь. Опасность отвращая, Я многих истребил и собирался Вести в Снятую землю остальных - Чтоб не дали им праздность и покой В мои права внимательней всмотреться. Веди войну в чужих краях, мой Генри, Чтоб головы горячие занять; Тем самым память о былом изгладишь. Еще сказал бы, но дышать мне трудно И говорить нет сил. Прости, о боже, Мне путь, которым к власти я пришел, И сыну в мире сохрани престол! Принц Генрих Он вами, государь, Был добыт, сохранен и мне вручен: Незыблемы мои права на трон. Отстаивать их стану неуклонно Пред всей вселенною и борьбе законной. Входит принц Джон Ланкастерский. Король Генрих Смотри, смотри, идет мой Джон Ланкастер! Принц Джон Здоровья, мира, счастья вам желаю! Король Генрих Ты мир и счастье мне несешь, здоровье ж На крыльях юности, увы, умчалось От голого, иссохшего ствола. Тебя увидел - и мой труд земной Теперь закончен. Где лорд Уорик? Принц Генрих Уорик! Входит Уорик. Король Генрих Не носит ли особого названья Покой, где мне сегодня стало хуже? Уорик Милорд, зовется он Иерусалим. Король Генрих Хвала творцу! Там должен жизнь я кончить. Мне предсказали много лет назад, Что я окончу жизнь в Иерусалиме, И полагал я - что в Святой земле. В ту комнату меня снесите; там, В Иерусалиме, небу дух предам. Уходят. АКТ V СЦЕНА 1 Глостершир. Комната в доме Шеллоу. Входят Шеллоу, Фальстаф, Бардольф и паж. Шеллоу Клянусь петухом и сорокой, я не отпущу вас сегодня, сэр. - Эй, Деви! Фальстаф Прошу извинить меня, мистер Роберт Шеллоу... Шеллоу Не извиню; никак не могу извинить; не принимаю никаких извинений; никакие извинения вам не помогут; не должно быть никаких извинений. - Эй, Деви! Входит Деви. Деви Здесь, сэр. Шеллоу Деви, Деви, Деви, Деви... Постой, Деви... Постой, Деви, постой... Ах да, позови повара Уильяма. - Сэр Джон, я не принимаю ваших извинений. Деви Слушаю, сэр. А повесток ваших я так и не мог вручить. Да, вот еще, сэр, чем же мы засеем ту большую пашню - пшеницей? Шеллоу Да, красной пшеницей, Деви. Но позови повара Уильяма... Есть у нас молодые голуби? Деви Да, сэр. А вот счет кузнеца за ковку лошадей и за плуги. Шеллоу Проверь счет и заплати. - Сэр Джон, я не принимаю ваших извинений. Деви А еще, сэр, надо бы купить новую цепь к ведру. Да, вот еще, сэр: прикажете вычесть из жалованья Уильяма за мешок, который он потерял на днях на рынке в Хинкли? Шеллоу Он должен возместить убыток. - Несколько штук голубей, Деви, да парочку цыплят, да ножку баранины, да еще чего-нибудь хорошенького, вкусненького. Растолкуй это повару Уильяму. Деви А военный господин останется у нас на ночь, сэр? Шеллоу Да. Деви. Надо его угостить на славу. Друг при дворе лучше, чем пенни в кошельке. Угости как следует и его людей, Деви; ведь они отъявленные негодяи и в случае чего станут трепать мое имя. Деви Положим, у них самих довольно-таки обтрепанный вид, сэр; белье на них страсть какое грязное. Шеллоу Хорошо сказано, Деви. Но принимайся за дело, Деви. Деви Очень прошу нас, сэр, поддержите Уильяма Уайзора из Уипкота против Климента Перкса из Хилля. Шеллоу На Уайзора поступило много жалоб, Деви. По-моему, этот Уайзор отъявленный плут. Деви Вполне согласен с вашей милостью, что он плут, но, видит бог, надо же когда-нибудь и плуту получить поблажку по просьбе приятеля. Честный человек, сэр, может сам за себя постоять, а плут не может. Я служу вашей милости верой и правдой вот уже восемь лет, и если мне нельзя раз или два в полгода поддержать плута против честного человека, значит, у вашей милости ко мне совсем мало доверия. Ведь этот плут - мой честный друг, сэр; поэтому я очень прошу вашу милость решить дело в его пользу. Шеллоу Ну, хорошо; я его не обижу. А теперь ступай, Деви. Деви уходит. Где вы, сэр Джон? Скорей, скорей снимайте сапоги. - Вашу руку, мистер Бардольф. Бардольф Я рад видеть вашу милость. Шеллоу Благодарю тебя от всей души, добрейший Бардольф. (Пажу.) Добро пожаловать, великан. - Идемте, сэр Джон. Фальстаф Сейчас иду, добрейший мистер Роберт Шеллоу. Шеллоу уходит. Бардольф, присмотри за нашими лошадьми. Бардольф и паж уходят. Если бы меня распилили на части, то вышло бы четыре дюжины таких бородатых монашеских посохов, как мистер Шеллоу. Удивительное дело, до чего духовно уподобились друг другу хозяин и слуги: имея его всегда перед глазами, они стали смахивать на придурковатого судью, а он, постоянно разговаривая с ними, стал походить на лакея с ужимками судьи. Благодаря постоянному общению их мысли настроились на один лад и жмутся друг к другу, как стадо диких гусей. Имей я нужду в мистере Шеллоу, я постарался бы подольститься к его слугам, намекнув на их близость к хозяину; нуждайся я в их услугах, я бы польстил мистеру Шеллоу, сказав, что никто не управляет слугами лучше, чем он. Известно, что как умное поведение, так и дурацкие повадки заразительны подобно болезням, - поэтому надо выбирать себе приятелей весьма осмотрительно. Я сделаю этого Шеллоу мишенью для своих шуток и буду забавлять принца Генриха, пока не сменятся шесть мод, что равняется продолжительности четырех судебных сроков или двух процессов, - и он будет хохотать без и_н_т_е_р_в_а_л_о_в. О, как сильно действует выдумка, приправленная клятвой, или шутка, сказанная с мрачным видом, на молодчика, еще не испытавшего, что такое ломота в плечах! Вот увидите, принц будет хохотать до тех пор, пока его лицо не сморщится, как промокший, скомканный плащ! Шеллоу (за сценой) Сэр Джон! Фальстаф Иду, мистер Шеллоу, иду. (Уходит.) СЦЕНА 2 Уэстминстер. Зал во дворце. Входят с разных сторон Уорик и верховный судья. Уорик А, это вы, милорд? Куда идете? Верховный судья Как чувствует себя король? Уорик Прекрасно: кончились его тревоги. Верховный судья Надеюсь, жив? Уорик Ушел он в путь последний, И в нашем мире больше нет его. Верховный судья Зачем король не взял меня с собою? За то, что верно я ему служил. Теперь обидам буду предоставлен. Уорик Да, молодой король не любит вас. Верховный судья Я знаю и порядки новых дней Во всеоружии хочу я встретить. Действительность не может быть ужасней Того, что мне фантазия рисует. Входят принц Джон Ланкастерский, Глостер, Кларенс, Уэстморленд и другие. Уорик Вот Генриха умершего потомство Скорбящее. Будь у живого Гарри Характер худшего из младших братьев, Как много бы осталось здесь дворян. Что спустят парус перед грубым сбродом! Верховный судья Увы, боюсь, что все пойдет вверх дном. Принц Джон Привет, кузен мой Уорик! С добрым утром. Глостер и Кларенс Привет, кузен! Принц Джон Мы словно разучились говорить. Уорик Владеем речью мы, но так печален Ее предмет, что нас лишает слов. Принц Джон Так мир тому, кто вызвал нашу скорбь! Верховный судья Мир нам! Спаси нас бог от горшей скорби. Глостер Добрейший лорд, вы потеряли друга. Готов поклясться, на лице у вас Не маска грусти - истинная скорбь. Принц Джон Хоть не уверен в милости никто, Но вам прием холодный обеспечен. Как грустно! Если б все иначе было! Кларенс Да, вам придется угождать Фальстафу, Идя наперекор своей природе. Верховный судья Все, что я делал, принцы, делал честно, Руководимый беспристрастным духом. Я милости выпрашивать не стану У короля по-нищенски, с позором. Коль не помогут правота и честь, К усопшему отправлюсь государю И расскажу, кем прислан я к нему. Уорик Вот принц идет. Входит король Генрих Пятый со свитой. Верховный судья Да сохранит вас бог, мой государь! Король Генрих В наряде новом, пышном, что зовется Величеством, не так удобно мне, Как думаете вы. Я вижу, братья, К печали вашей примешался страх. Здесь английский, а не турецкий двор. Не Амурат - преемник Амурата, А Генрих - Генриха. Но все ж печальтесь. О братья добрые, вам грусть пристала. Так царственно являете вы горе. Что вас возьму за образец, и траур Носить я стану в сердце. Да, печальтесь, Но в меру, помня, что должны мы бремя Все сообща нести. Что до меня, Клянусь, я буду вам отцом и братом. Вы лишь отдайте мне свою любовь, А я уж сам возьму заботы ваши. Вы плачете о Генриха кончине. И плачу я. Но Гарри жив, который В дни счастья эти слезы превратит. Принц Джон и другие Мы, государь, не ждем от вас другого. Король Генрих Все как-то странно смотрят на меня. (Верховному судье.) В особенности вы: ведь вы, конечно, Уверены, что вам я враг. Верховный судья Уверен, Что если взвесить здраво, то у вас Нет оснований для вражды ко мне. Король Генрих Нет? Иль может принц с призваньем столь высоким Забыть, как оскорбляли вы его? Как! Отчитать, бранить, в темницу бросить Наследника? Иль этого вам мало? Иль это можно в Лете утопить? Верховный судья Я действовал от имени монарха, Власть вашего отца являл собою. - И вот, когда я исполнял закон, Радея лишь о благе всех сограждан, Угодно было вам забыть свой сан, Закона мощь, величье правосудья, Монарха образ, воплощенный мной В судейском кресле, - и меня ударить; И вас за оскорбленье короля Я, смело пользуясь мне данной властью, Под стражу взял. Коль поступил я дурно, - Теперь, когда надели вы корону, Не возражайте, если ваш наследник Нарушит приговор ваш, правосудье Прогонит со скамьи его священной, Прервет закона ход, притупит меч, Что ваш покой блюдет и безопасность, Нет, больше: если образ ваш растопчет, Над вашим представителем глумясь. Вы царственный свой разум вопросите, Представьте, что случилось это с вами, Что вы отец и что у вас есть сын, Который так попрал величье ваше, Так все законы грозные презрел, Так надругался дерзостно над вами; Потом представьте, что, за вас вступившись, Я вашей властью принца усмирил. Обдумав это, обо мне судите. Как государь, скажите беспристрастно, В чем я свои нарушил полномочья Иль верность властелину моему. Король Генрих Милорд, вы правы: взвешено прекрасно; Так сохраняйте же весы и меч. Желал бы я, чтоб, возрастая в славе, Вы дожили до дня, когда мой сын, Вас оскорбив, подобно мне смирится. Тогда я повторю слова отца: "- Я счастлив, что есть подданный бесстрашный Который принца осудить дерзнул; И счастлив я, что у меня есть сын, Который отдал в руки правосудья Свое величье". Вы меня к тюрьме Приговорили, - я приговорю вас Носить и впредь тот меч, который с честью Вы до сих пор носили. Обращайтесь С ним так же смело, честно, как в тот раз, Когда он был направлен на меня. Вот вам рука моя. Отцом мне будьте: Что вы шепнете мне, я вслух скажу И волю подчиню свою смиренно Советам вашим мудрым и благим. - И я прошу вас всех поверить, принцы, Что в гроб с отцом сошло мое беспутство, С ним страсти все мои погребены, И строгий дух отца воскрес во мне, Чтоб ожиданья обмануть людские, Всех посрамить пророков, истребить Дурное мненье, что меня клеймит За внешние былые проявленья. Кровь гордая, что до сих пор ко мне Текла разгульно, свой изменит ход И устремится в океан, где, слившись С волнами царственными, заструится Спокойно, величаво. Мы теперь же Парламент наш высокий созовем И изберем советников надежных, Чтоб Англия ни и чем не уступала Тем странам, где правленье совершенно; Чтоб и война и мир иль оба вместе Привычны и знакомы были нам. Во всем, отец, вам будет первый голос. Короновавшись, тотчас созовем, Как я упомянул, весь наш Совет. Когда ж по воле неба стану править, Ни принц, ни пэр не пожелает ввек. Чтоб сократился мой счастливый век. Уходят. СЦЕНА 3 Глостершир. Сад при доме Шеллоу. Входят Фальстаф, Шеллоу, Сайленс, Бардольф, паж и Деви. Шеллоу Нет, вы непременно должны осмотреть мой сад, и там в беседке мы с вами отведаем прошлогодних яблок моей собственной прививки; съедим тарелочку варенья с тмином и еще что-нибудь. - Идемте, кузен Сайленс. - А потом в постель. Фальстаф Ей-богу, у вас славное поместье, очень богатое. Шеллоу Пустырь, пустырь, пустырь. Мы нищие, нищие, сэр Джон. Только и хорошего, что воздух. - Накрывай, Деви! Накрывай, Деви! Так, хорошо. Фальстаф Этот Деви у вас мастер на все руки - и слуга и управляющий. Шеллоу Хороший слуга, хороший слуга, превосходный слуга, сэр Джон. Клянусь мессой, я выпил за ужином слишком много хереса. Да. хороший слуга. А теперь садитесь, садитесь. - И вы, кузен, тоже. Сайленс Ну, господа, давайте теперь, как говорится: (Поет.) "Гулять, пировать всю ночь напролет, Хвалить небеса за удачливый год. Всюду мясо в котлах, спрос на девок растет, Пляшет, поет счастливый народ. Эй, веселей! Говорю вам, друзья: веселей!" Фальстаф Вот весельчак! - Добрейший мистер Сайленс, сейчас выпью за ваше здоровье. Шеллоу Поднеси-ка вина мистеру Бардольфу, Деви. Деви