трех Иуд тройной Иуда каждый! Они с ним заключили мир? Так пусть За то их душам ад войну объявит! Скруп Любовь, своей природе вопреки, Преобразилась в ненависть, я вижу. Не надо проклинать их: не рукою, Но головой скреплен был этот мир. Возьмите же назад свое проклятье: Ведь все они погибли смертью злой И мирно спят теперь в земле сырой. Омерль Так, значит, Уилтшир, Буши, Грин - погибли? Скруп В Бристоле обезглавлены они. Омерль А где же герцог, мой отец, с войсками? Король Ричард Не все ль равно? Молчите о надеждах, - Поговорим о смерти, о червях. Нам прах земной взамен бумаги будет, В него слезами впишем нашу скорбь. Нам надлежит составить завещанье, Избрать душеприказчиков. Но что же, Что вправе завещать мы? Плоть - земле? Владеет враг всем нашим достояньем, А нам принадлежит лишь наша смерть Да эта жалкая щепотка глины, Что служит оболочкою костям. Давайте сядем наземь и припомним Предания о смерти королей. Тот был низложен, тот убит в бою, Тот призраками жертв своих замучен, Тот был отравлен собственной женой, А тот во сне зарезан, - всех убили. Внутри венца, который окружает Нам, государям, бренное чело, Сидит на троне смерть, шутиха злая, Глумясь над нами, над величьем нашим. Она потешиться нам позволяет: Сыграть роль короля, который всем Внушает страх и убивает взглядом; Она дает нам призрачную власть И уверяет нас, что наша плоть - Несокрушимая стена из меди. Но лишь поверим ей, - она булавкой Проткнет ту стену, - и прощай, король! Накройте ваши головы: почтенье К бессильной этой плоти - лишь насмешка. Забудьте долг, обычай, этикет: Они вводили в заблужденье вас. Ведь, как и вы, я насыщаюсь хлебом, Желаю, стражду и друзей ищу, Я подчинен своим страстям, - зачем же Вы все меня зовете "государь"? Карлейль Мудрец над грянувшей бедой не плачет, Но преграждает путь для новых бед. Страх только ослабляет вашу мощь, А ваша слабость - это мощь врага. Вам малодушье лишь ущерб приносит; Трус обречен, у смелых есть надежда; Отважный, если он и мертвым пал, То славной смертью смерть саму попрал. Омерль В войсках отца опора вашей власти: Мы целое воссоздадим из части. Король Ричард (Карлейлю) Ты прав в своих укорах. - Близок срок, С тобой сражусь я, гордый Болингброк! Прошел мой страх, исчезли колебанья; Легко вернуть свое же достоянье. (Скрупу.) Где дядя наш? Дай радостную весть В твоем суровом взоре нам прочесть. Скруп Взглянув на небо, люди говорят, Дождливо будет нынче или ясно; И если так безрадостен мой взгляд, От уст моих ждать радости - напрасно. Я длю мученья ваши, как палач, И худшее оставил напоследок: Ваш дядя Йорк в союзе с Болингброком, Все крепости на севере сдались, На юге же примкнуло к Болингброку Все рыцарство. Король Ричард Достаточно! Довольно! (Омерлю.) Будь проклят ты, кузен! Ты преградил Мне сладкий путь к отчаянью. - Зачем? Что ж смолкли вы? Где ваши утешенья? Клянусь, возненавижу я навек Того, кто утешать меня возьмется. Поедем в замок Флинт, чтоб там скорей Угас король, теперь - лишь раб скорбей Солдат я не держу; пусть пашут, сеют И пусть на их полях надежды зреют, А у меня надежды больше нет. - Уже ничей не нужен мне совет. Ни слова! Принято мое решенье. Омерль Но, государь... Король Ричард Двойное оскорбленье Мне нанесет тот, кто посмеет льстить. Всей свите на восток велю спешить: Здесь Ричарда закат по воле рока, А там восходит солнце Болингброка! Уходят. СЦЕНА 3 Уэльс. Равнина перед замком Флинт. Входят с барабанным боем и со знаменами Болингброк, Йорк, Нортемберленд, приближенные и войска. Болингброк Доносят нам, что разбрелись уэльцы, А Солсбери уехал к королю, Который с небольшим числом друзей На этом высадился побережье. Нортемберленд Отличные известия, милорд. Так, значит, где-то здесь укрылся Ричард. Йорк Милорд, вам подобало бы сказать "Король наш Ричард". О, прискорбный день, Когда помазанник скрываться должен! Нортемберленд Я, ваша светлость, лишь для сокращенья Сей титул опустил. Йорк В былое время, Чтоб голову вы впредь не задирали, Он, вам платя за это сокращенье, На голову бы вас укоротил. Болингброк Вы, дядя, переходите границы. Йорк Не ты ль, племянник, перешел границы? Но берегись: над нами есть господь. Болингброк Я знаю, дядя, и господней роле Я не противлюсь. - Кто идет сюда? Входит Перси. А, Гарри! Что же, замок не сдается? Перси Нет, замок укреплен по-королевски, Чтоб вам противиться. Болингброк По-королевски? Там разве есть король? Перси О да, милорд, Там есть король: король английский Ричард В его стенах; с ним вместе лорд Омерль, Лорд Солсбери, сэр Стивен Скруп, а также Высокое духовное лицо, Чье имя мне осталось неизвестным. Нортемберленд Я узнаю епископа Карлейля. Болингброк Милорд Нортемберленд! Ступайте к остову твердыни древней, И в уши дряхлые ее бойниц Пускай проникнет медный голос труб, Призыв к переговорам. Скажите так: я, Генрих Болингброк, Пред королем колени преклоняю, Ему целую царственную руку И признаю себя его вассалом; Согласен я сложить и меч и власть К его стопам лишь при одном условье: Чтоб он мое изгнанье отменил И мне вернул законные владенья. А если нет, - употреблю я силу, И хлынет кровь сраженных англичан, И пыль к земле прибьет тот бурный ливень. Но как далек я в мыслях от того, Чтоб напоить сей пурпурною влагой Зеленое и сладостное лоно Страны, где правит государь наш Ричард, - Покорностью готов я доказать. Скажите так. Мы ж развернем войска На травяном ковре равнины этой. Нортемберленд направляется к замку. Да смолкнет грозный грохот барабанов, Чтоб всем, кто там, - за ветхими зубцами, - Была ясна благая наша цель. - Предвижу я, что будет наша встреча, Как встреча двух враждующих стихий, Огня с водой, когда их столкновенье, Рождая гром, рвет в клочья небеса. Пускай он - молния, тогда я - туча; Ярится он, а я прольюсь дождем, Не на него прольюсь, прольюсь на землю. - Вперед! И взглянем королю в лицо. Раздается звук трубы, приглашающей к переговорам, ей отвечает труба внутри замка. Трубы. На стены входят король Ричард, епископ Карлейльский, Омерль, Скруп и Солсбери. Йорк Смотрите, вот и сам король! Подобен Он покрасневшему от гнева солнцу, Когда оно выходит в небеса Через врата востока огневые И видит вдруг завистливые тучи, Которые ему сиять мешают И омрачают триумфальный путь. Нет, все же он - король. И взор его - Орлиный взор, исполненный величья. Увы, как жаль, что небо обрекло Злой скорби столь прекрасное чело. Король Ричард (Нортемберленду) Мы в изумленье. Долго ждали мы, Что трепетные ты согнешь колени Перед своим законным королем. И если государь я, - как посмели Твои колени должный страх забыть? А если нет, то где десница божья, Что от престола отрешила нас? Ничья рука из плоти и из крови Из наших рук не может вырвать скипетр, А если кто отважится на это - Тот святотатец, бунтовщик и вор. Вы мните, что, сгубив изменой души, Не только вы - все отреклись от нас, Что мы бессильны, лишены друзей? Но знайте, что господь мой всемогущий С заоблачных высот на помощь нам Пошлет всесокрушающее войско; Оно сразит и вас и ваших чад, Живых и тех, что в чреве материнском, За то, что вы, вассалы, взбунтовались, Моей короне вздумали грозить. Не Болингброк ли там? Скажи ему, Что каждым шагом по моей стране Он совершает тяжкую измену. Иль хочет он оставить за собой Кровавый след войны междоусобной? Не прежде, чем он наш венец себе На голову наденет, - десять тысяч Разрубленных голов обезобразят Лик Англии, измяв ее цветы, И белоснежный мир ее заменят Багровым гневом, и ее луга Обрызжут английской священной кровью, Нортемберленд Да сохранит наш властелин небесный Земного властелина, короля, От ужасов войны междоусобной! Кузен твой благородный, Болингброк, Почтительно тебе целуя руку, Клянется досточтимою гробницей, Воздвигнутой над прахом ваших предков, И королевской кровью, что течет В обоих вас из единого истока, И мужественной дланью Джона Ганта, И собственным достоинством и честью, И всем, чем может клясться дворянин, Что он сюда пришел с одной лишь целью: Вернуть свои наследные права И короля коленопреклоненно Просить, чтоб он изгнанье отменил. Коль это государь ему дарует, - Блестящий меч он ржавчине отдаст, И берберийского коня - конюшне, А верное и преданное сердце - Служенью государю своему. Он поклялся, как принц, и это правда; Как дворянин, я клятву подтвержу. Король Ричард Нортемберленд, ответ наш передай: Здесь будет наш кузен желанным гостем, И все, о чем он справедливо просит, Мы жалуем ему без возражений. И передай в любезнейших словах Привет от нас достойному кузену. Нортемберленд возвращается к Болингброку. (Омерлю.) Уж не унизились ли мы, кузен, Смиренным видом и учтивой речью? Быть может, нам вернуть Нортемберленда, С изменником не заключать условий, Сразиться с ним и умереть в бою? Омерль Нет, надо время выиграть речами, А время нам пошлет друзей с мечами. Король Ричард О боже! Неужели мой язык, Приговоривший гордеца к изгнанью, Словами вкрадчивыми должен взять Свой приговор назад? О, если б я Мог быть великим, как мое несчастье, Иль меньшим, чем велит высокий сан! О, если б мне забыть, чем был я прежде, Иль то, чем стал теперь, не вспоминать! Ты бьешься, сердце? Или ты разбилось? Мои враги разбили нас с тобой. Омерль Нортемберленд опять идет сюда. Король Ричард Что ж королю прикажут? Подчиняться? Он подчинится. Иль его сместят? И этим тоже будет он доволен. Он должен титул потерять? Бог с ним! Готов сменять я свой дворец на келью, Каменья драгоценные - на четки, Наряд великолепный - на лохмотья, Резные кубки - на простую миску, Мой скипетр - на посох пилигрима, Весь мой народ - на грубое распятье, И всю мою обширную страну - На маленькую, тесную могилку, На тесную убогую могилку. А то пускай проезжая дорога Мне будет кладбищем, чтоб мой народ Вседневно попирал чело монарха: Уж раз он мне живое сердце топчет, - Пусть топчет погребенное чело! - Ты плачешь, добрый мой кузен Омерль! - Мы вызовем слезами непогоду, От вздохов и от слез поляжет хлеб, И на земле мятежной будет голод. Иль, может быть, мы станем забавляться Какой-нибудь игрою с нашим горем, Веселою игрой? Вот, например: Лить слезы на одно и то же место, Пока не выдолбим себе могилы. И пусть напишут на надгробном камне: "Два родича лежат в могилах сих, Могилы вырыты слезами их". Смешно! - Ну что ж, посмейтесь надо мною, Над болтовней безумною, пустою. - Сиятельнейший принц Нортемберленд, Что повелел король наш Болингброк? Его величество согласно ль ждать, Пока умру я собственною смертью? Коль вы кивнете, - я пойму тогда, Что милостиво он ответил: "Да!" Нортемберленд Благоволите, государь, спуститься: Он хочет с вами говорить внизу. Король Ричард Спуститься? Я спущусь, как Фаэтон, Не удержавший буйных жеребцов. Нортемберленд возвращается к Болингброку. Вниз! Вниз, король! - дорогой униженья, Чтоб выказать изменникам смиренье. Вниз, солнце, - тьме отдай свои права! Где жаворонок пел, - кричит сова! Все уходят со стен замка. Болингброк Ну, что его величество ответил? Нортемберленд От горести он словно обезумел: Бессвязна речь его. Но вот он сам. Входят король Ричард и его свита. Болингброк Все окажите должное почтенье Его величеству - и отойдите. (Преклоняет колено.) Мой добрый государь! Король Ричард Любезный мой кузен, не унижайтесь, Чтоб низкая земля не возгордилась Касаньем ваших царственных колен. Я холодно взираю на учтивость, Милей бы ваша дружба мне была. Не гнитесь низко! Встаньте же с колен: Ведь метите высоко вы, кузен. Болингброк Я, государь, лишь за своим явился. Король Ричард Берите! Ваше все. Я тоже - ваш. Болингброк О повелитель! Вы настолько мой, Насколько я своею верной службой Достоин вашу заслужить любовь. Король Ричард Достойны? Вы? Тот все иметь достоин, Кто брать умеет дерзостью и силой. - Дай руку, дядя. Слезы осуши: Не исцелить слезами боль души. - Хоть вам, кузен, в отцы я не гожусь, - Знать, вы-то мне в наследники годитесь. Я все отдам, чего б вы ни просили: Не должно ли нам покоряться силе? - Что ж - в Лондон? Дайте мне, кузен, ответ. Болингброк Да, государь. Король Ричард Могу ль сказать я "нет"? Трубы. Все уходят. СЦЕНА 4 Ленгли. Сад герцога Йоркского. Входят королева и две придворные дамы. Королева Какую бы придумать нам игру, Чтобы рассеять горькие заботы? Первая придворная дама Сыграем, государыня, в шары. Королева О нет, - шары напомнят мне о том, Что на пути у нас стоят преграды И что удары мне судьба готовит. Первая придворная дама Давайте танцевать. Королева Могу ль со счета я не сбиться в танце, Со счета сбившись в горестях моих? Нет, нет, прошу тебя, не надо танцев. Первая придворная дама Тогда давайте что-нибудь расскажем. Королева О чем же? О печали иль о счастье? Первая придворная дама О том и о другом. Королева Нет, ни о чем! Рассказ о счастье мне печаль умножит, Напомнив то, чего лишилась я; А повесть о печали увеличит Несчастием чужим мою печаль. К чему твердить о том, что есть в избытке, Жалеть о том, чего мы лишены? Первая придворная дама Тогда я вам спою. Королева Коль сможешь - пой! Но плач мне больше был бы по душе. Первая придворная дама Чтоб вам помочь, готова я заплакать. Королева Когда б я горе выплакать умела, Я петь могла б, слез не прося твоих. Постойте! Вон садовники идут. Я ставлю против сломанной булавки Всю скорбь мою, что разговор меж ними Пойдет о государственных делах. В годину смут одни у всех тревоги; Беда кричит, что горе на пороге. Королева и придворные дамы прячутся. Входят садовник и два работника. Садовник Ты подвяжи на этих абрикосах Большие ветки, что отягощают Свой ствол, как блудные сыны - отца; Поставить надо для ветвей подпорки. - Тебе же надлежит, как палачу, Отсечь чрезмерно длинные побеги, Которые так вознеслись надменно: Пусть в царстве нашем будут все равны. - Я ж сорняки выпалывать начну, Которые сосут из почвы соки И заглушают добрые цветы. Первый работник Зачем же нам внутри ограды этой, На этом небольшом клочке земли Поддерживать порядок, меру, стройность, Когда наш огражденный морем сад, Наш край родной зарос травою сорной, Зачахли лучшие его цветы, Плодовые деревья одичали, Изъедены червями? Садовник Помолчи! Кто не навел в саду своем порядка, Тот сам теперь увянуть обречен. Он дал приют под царственной листвою Прожорливым и вредным сорнякам, Считая, что они - его опора; Но вот их ныне вырвал Болингброк. Те сорняки - граф Уилтшир, Грин и Буши. Первый работник Они мертвы? Садовник Мертвы. И Болингброком Взят в плен сам расточительный король. Как жаль, что не хранил он, не лелеял Свою страну, как мы лелеем сад! Чтоб не могли плодовые деревья Погибнуть от переполненья соком, Весной мы надрезаем их кору. Когда б с вельможами так поступал он, Росли б они на пользу государству, А он вкушал бы верности плоды. Мы обстригаем лишние побеги, Чтоб дать простор ветвям плодоносящим. Так поступая, он царил бы мирно, Но нерадив и беззаботен он, И должен потому отдать свой трон. Первый работник Так, стало быть, низложат короля? Садовник Унижен он; а будет и низложен. В письме, что нынче ночью получило Одно лицо, с кем герцог Йоркский в дружбе, - Дурные новости. Королева Нет сил терпеть! Молчать я не могу! (Выходит из за кустов.) О ты, что наподобие Адама Возделываешь райский этот сад! Как повернулся грубый твой язык, Чтоб разглашать дурные эти вести? Какая Ева, змей какой толкнул Тебя на новое грехопаденье? Как смел ты молвить, что король низложен? Как ты, что лишь немногим лучше грязи, Посмел предречь паденье божества? Ответь мне: как, откуда и когда Узнал ты это? Говори, несчастный! Садовник Простите, государыня, мне жалко Вас огорчать, но мой рассказ правдив. Наш государь во власти Болингброка. Теперь их судьбы на весах Фортуны. На чаше той, где ваш супруг, - он сам Да несколько напыщенных ничтожеств, Которые лишь уменьшают вес; А на другой - всесильный Болингброк И вместе с ним псе английские пэры. Так, верно, перевесит эта чаша. Спешите в Лондон; вы поймете там Все знают то, что здесь сказал я вам. Королева Зачем, о быстроногое несчастье, Ко мне твое известье запоздало? Зачем я все последней узнаю? Иль ты желаешь, чтобы я подольше Печаль хранила в сердце у себя? (Придворным дамам.) Скорее в путь! Скорее в Лондон, где Властитель Лондона теперь в беде. - Ужель, судьба, велишь ты мне жестоко Быть пленницей в триумфе Болингброка? - Садовник, за такую злую весть Дай бог твоим цветам вовек не цвесть. Королева и придворные дамы уходят. Садовник Пускай бы все труды мои пропали, Коль от того пройдут твои печали. Бедняжка! Здесь, где плакала она, Плакун-травы посеем семена; Кто взглянет на зеленые посевы, Пусть вспоминает слезы королевы. Уходят. АКТ IV СЦЕНА 1 Лондон. Тронный зал в Уэстминстерском дверце. Вокруг трона, на возвышении, стоят лорды: слева - светские, справа - духовного звания; внизу - члены палаты общин. Входят Болингброк, Омерль, Серри, Нортемберленд, Перси, Фицуотер, епископ Кардейльский, аббат Уэстминстерский и другие, за ними стража ведет Бегота. Болингброк Пусть Бегот подойдет. - Итак, поведай, Бегот, без утайки, - Как умерщвлен был благородный Глостер? Кто вместе с королем задумал это И кто свершил кровавое деянье, Жизнь герцога до срока оборвав? Бегот Пусть предо мною встанет лорд Омерль. Болингброк Кузен, взгляните Беготу в лицо. Бегот Милорд, отказом от своих же слов Унизите ли вы язык ваш дерзкий? В час роковой, когда был герцог Глостер На гибель обречен, сказали вы: "Ужель рука моя так коротка, Что ей из Англии не дотянуться До дядюшкиной головы в Кале?" В другой раз я слыхал, как вы сказали, Что легче было б вам отвергнуть дар В сто тысяч крон, чем видеть Болингброка Опять здесь, в Англии, к тому прибавив, Что смерть кузена вашего была бы Благословеньем для страны. Омерль Милорды! Как мне ответить низкому лжецу? Сразившись с этим подлецом, как с равным, Я оскорблю высокий мой удел. И все же языку клеветника Я честь свою порочить не позволю. (Бросает перчатку.) Моя перчатка, смертное клеймо, Теперь тебя отметила для ада. Ты лжешь, и лживо все, что ты сказал: Я это докажу твоею кровью, Хоть жаль марать мне рыцарский свой меч. Болингброк Постой! Не поднимай перчатку, Бегот! Омерль О, если бы не он был оскорбитель, А лучший из дворян, что здесь стоят, - За исключеньем только одного. Фицуотер Коль равного противника ты ищешь, Омерль, - мою перчатку подними. Клянусь сияющим над нами солнцем, Я слышал сам, как похвалялся ты, Что славный Глостер был тобой погублен. И если станешь это отрицать, Унизишься двадцатикратной ложью; И в грудь твою, где ложь взяла начало, Ее верну я острием меча. Омерль До дня того не доживешь ты, трус! Фицуотер Клянусь душой, - готов немедля биться! Омерль За ложь, Фицуотер, будешь ты в аду! Перси Ты лжешь, Омерль! Правдив твой обвинитель Настолько же, насколько сам ты лжив. Чтоб это доказать, готов я биться С тобою на смерть. Вот моя перчатка; Осмелишься ли ты ее поднять? Омерль Коль не осмелюсь, пусть рука отсохнет, Чтобы не смог я мстительную сталь Обрушить на блестящий шлем врага! Один из лордов И я земле, Омерль, клятвопреступник, Мою перчатку для тебя вручаю. Чтобы разъярить тебя, я не устану И днем и ночью повторять: "Ты лжец!" Вот мой залог, коль смеешь, подними! Омерль Ну, кто еще? Любой приму я вызов! Во мне отвага тысячи бойцов, Таких, как вы, сражу я двадцать тысяч. Серри Милорд Фицуотер, я отлично помню Беседу вашу с герцогом Омерлем. Фицуотер Да, разговор происходил при вас; Свидетель вы тому, что это правда. Серри Клянусь небесной правдой, что - неправда! Фицуотер Ты, Серри, лжешь! Серри Молчи, щенок бесчестный! Я ложь твою на меч свой положу, И тяжкое обрушит он возмездье, Пока не обретут себе покоя На смертном ложе лжец и его ложь. Тебе свою перчатку я бросаю, Когда посмеешь ты, - сразись со мной! Фицуотер Как ты горячего коня пришпорил! Я смею пить и есть, дышать и жить, И так же, встретив Серри, хоть в пустыне, Ему в лицо посмею плюнуть я И повторить, что лжет он, лжет и лжет! Я привяжу тебя своею клятвой К суровому отмщенью моему. Как правда, что прославиться мечтаю Я в этом мире, новом для меня, Так правда все, в чем я виню Омерля. - Еще, Омерль, от Норфолка я слышал, - Послал в Кале ты двух своих вассалов, Чтоб Глостера достойного убить. Омерль Пусть кто-нибудь из честных христиан Мне даст перчатку, чтоб ее я бросил В залог того, что Норфолк лжет, и пусть Он явится для божьего суда. Болингброк Все распри под залогами оставим, Пока домой не возвратится Норфолк. Хоть мне он враг, он будет возвращен И вновь получит все свои владенья. Омерлю с ним назначим поединок. Карлейль Сей славный день вовеки не наступит. Изгнанник Норфолк ревностно сражался В святой земле за гроб честной господень; Под стягом крестоносным побеждал Он турок, сарацин и чернокожих, И, утомленный бранными трудами, В Венецию решил он удалиться И там земле Италии прекрасной Предал он плоть, а благородный дух Предал он своему вождю Христу, Под чьей хоругвью воевал так долго. Болингброк Вы точно знаете, что Норфолк умер? Карлейль Как знаю то, что ныне сам я жив. Болингброк Пускай его блаженная душа Почиет с миром в лоне Авраама. - Вы, лорды, обвинившие друг друга, На время прекратите ваши распри, Пока мы не назначим божий суд. Входит Йорк со свитой. Йорк К тебе пришел я, доблестный Ланкастер, Униженного Ричарда послом. Он признает тебя по доброй воде Наследником престола и свой скиптр Тебе влагает в царственную руку. Взойди на трон, раз он с него сошел. Взойди! Да здравствует король наш Генрих! Болингброк То - божья воля: я взойду на трон. Карлейль Избави боже! Нет! Пусть сильным мира я не угожу Своею речью, - угожу я правде. Когда бы в благородном сем собранье Нашелся кто-нибудь столь благородный, Чтобы он мог быть праведным судьей Над благородным Ричардом, - тогда Его бы удержало благородство От этого ужасного греха. Как может подданный судить монарха? А подданные Ричарда - здесь все! Ведь даже вора осудить нельзя, Не выслушав, хоть кража очевидна. Так можно ли судить вам государя, Носителя небесного величья, Избранника, наместника господня, Венчанного, помазанного богом, И приговор заочно выносить? Избави боже, чтобы христиане Столь черное свершили преступленье! Я к подданным взываю; бог велит Мне, подданному, встать за государя. Лорд Херифорд, которого назвали Вы королем, - изменник королю. И если вы возложите корону На голову его, - я предрекаю: Кровь павших англичан удобрит землю, И многие грядущие века Оплачут горько это злое дело; К язычникам переселится мир, А здесь междоусобья разгорятся, Восстанет брат на брата, род на род. Насилье, страх, разруха и мятеж Здесь будут жить, и край наш будет зваться Голгофой и страною мертвецов. О! Если дом английских королей Сам на себя восстанет, - это будет Ужаснейшим из всех земных раздоров. Опомнитесь! Не порождайте смут, Иначе вас потомки проклянут! Нортемберленд Отлично, сэр! Вы славно потрудились, Чтобы изобличить себя в измене, И мы сейчас под стражу вас возьмем. - Вам поручается, милорд Уэстминстер, Его стеречь до вызова на суд. - Благоволят ли лорды согласиться С решеньем, принятым палатой общин? Болингброк Введите Ричарда: пусть всенародно Он отречется; и тогда мы сможем От нас все подозренья отвести. Йорк Ему служить я буду провожатым. (Уходит.) Болингброк (Омерлю и Серри) Вас, лорды, мы пока возьмем под стражу; Должны вы поручительства представить, Что в должный день вы явитесь на суд. (Карлейлю.) От вас не ожидали мы любви И не надеялись на вашу помощь. Возвращается Йорк с королем Ричардом. За ними несколько дворян несут королевские регалии: корону и прочее. Король Ричард Увы! Уже я позван к королю, А сам еще не вовсе отрешился От королевских помыслов и чувств! Еще не научился я гнуть спину, Поддакивать, наушничать и льстить. О, дайте скорби срок, - она научит. Но я припоминаю эти лица: Как будто люди эти мне служили, Кричали мне: "Да здравствует король!" Вот так лобзал Иуда. Но Христос Одним лишь из двенадцати был предан; Меня же предали двенадцать тысяч. И не остался верен ни один. Бог короля храни! - Но я не слышу В ответ "Аминь!" Я, видно, и священник И причт? Ну что же, сам скажу аминь! Бог короля храни! - хоть он - не я. И все-таки аминь; быть может, небо Еще меня считает королем. - Зачем сюда велели мне прийти? Йорк Затем, чтоб ты от бремени величья Отрекся добровольно и признал, Что должен и державу и корону Взять Генрих Болингброк. Король Ричард Подайте мне корону. - Здесь, кузен, Вот здесь, кузен, возьмитесь за нее. Итак, мы с двух сторон венец сей держим. Он - как колодец, мы - как два ведра, Что связаны друг с другом общей цепью: Одно из них пустое, вверх стремится, Другое тонет, полное водою. Я полон скорбью и в слезах тону, А вы легко стремитесь в вышину. Болингброк Но сами вы отречься пожелали. Король Ричард От трона - да; увы, - не от печали. Я отдаю вам власть, но скорбь и боль Возьму себе, над ними я король. Болингброк С короной часть забот вы мне вручите. Король Ричард Себя заботой вы обремените, Приняв мои заботы, мой венец, Но все ж моим заботам - не конец. У нас заботы - с разною основой: Забота ваша - страсть к заботе новой, Меня же то заботит и гнетет, Что буду я лишен былых забот. Болингброк Согласны ль вы отречься от короны? Король Ричард Да, нет... Нет, да... Ведь я - ничто. В ответ, Чтоб вышло "да", я отрекусь от "нет". Итак, смотри, как сам себя я свергну! - С главы сниму я непосильный груз, Из сердца вырву царственную гордость И выпущу из рук тяжелый скиптр. Я днесь смываю свой елей слезами, Я днесь свою корону отдаю, Я днесь с себя слагаю сан священный, Я днесь от всех отказываюсь прав. От почестей, от власти отрекаюсь, Отказываюсь от своих владений, Свои указы все беру назад. Пусть изменившим мне господь простит! Тебя пусть от измены он хранит! Пусть я, кто стал ничем, стал неимущим, Ничем не буду удручен в грядущем; Тебе же, кто вознесся выше всех, Пускай во всем сопутствует успех! Тебе - царить на Ричардовом троне, А Ричарду - в земном сокрыться лоне. Безоблачны твои да будут дни. Король наш Генрих, бог тебя храни! - Ну, что еще? Нортемберленд (подавая бумагу) Еще прочтите это, - Признание в тяжелых преступленьях, Которыми вы с вашими друзьями Стране ущерб огромный нанесли. Покайтесь же, и пусть народ узнает, Что по заслугам низложили вас. Король Ричард Как! Сам я должен размотать пред всеми Клубок своих безумств? Нортемберленд, Когда бы речь шла о твоих проступках, Не стыдно ль были бы в таком собранье Тебе их оглашать? А если нет, - Ты в списке том прочел бы страшный грех: Свержение законного монарха И поругание святой присяги, За что и будешь богом проклят ты. - А вы - вам любопытно поглазеть, Как надо мной беда моя глумится? Кой-кто меня жалеет лицемерно И умывает руки, как Пилат; Но это вам, Пилаты, не мешает На муки крестные меня отдать, И вам водой не смыть сего греха. Нортемберленд Читайте же, милорд, не будем медлить. Король Ричард Не вижу - слез полны мои глаза! И все же я соленой этой влагой Не ослеплен настолько, чтоб не видеть Изменников, столпившихся вокруг. И если взор я обращу к себе, Окажется, что я изменник тоже: Я дал свое согласие на то, Чтоб с короля сорвать его порфиру, Власть ввергнуть в рабство, обесчестить славу И государя в смерда превратить. Нортемберленд Милорд... Король Ричард Тебе не лорд я, оскорбитель! Я титул потерял, утратил имя, - И даже имя, данное в купели, Я потерял, - не Ричард больше я. О горе! Столько зим прожив на свете, Не знаю, как мне называть себя! О, если б я был шуточный король, Из снега слепленный, и мог растаять, Растечься мог под солнцем Болингброка! - Мой добрый, мой великий государь! - Хоть доброты в твоем величье мало, - Когда еще какую-нибудь цену Имеют в Англии мои слова, - Вели, пусть зеркало мне принесут, Хочу я посмотреть на короля, Лишенного могущества и власти. Болингброк Пусть зеркало достанет кто-нибудь. Один из слуг уходит. Нортемберленд А вы пока бумагу прочитайте. Король Ричард Еще я не в аду - не мучай, дьявол! Болингброк Оставим это, лорд Нортемберленд. Нортемберленд Палата общин будет недовольна. Король Ричард Довольна будет. Я прочту довольно, Коль загляну в ту подлинную книгу, Где значатся мои грехи, - в себя. Входит слуга с зеркалом. Дай зеркало, и все я в нем прочту. - Как! Линии морщин не стали глубже? Скорбь нанесла мне по лицу удары, А шрамов нет? О, льстивое стекло! Как все мои приверженцы былые, Ты лжешь! Ужели здесь - лицо того, Кто каждый день под кров гостеприимный Сзывал по десять тысяч человек? Лицо, что заставляло, словно солнце, Зажмуриться глядевших на него? Лицо того, кто был так безрассуден, Так добрых от дурных не отличал, Что был отлично свергнут Болингброком. Величьем бренным светится лицо, Но бренно, как величье, и лицо. (С силой бросает зеркало на пол.) Ну вот, оно лежит, в куски разбито, И в том тебе урок, король угасший: Как быстро скорбь разрушила лицо. Болингброк Разрушена лишь тенью вашей скорби Тень вашего лица. Король Ричард Как? Повтори! Тень скорби, говоришь ты? Гм! Быть может. - Конечно, так: гнездится скорбь внутри, А горестные жалобы мои - Лишь призраки невидимого горя, Созревшего в истерзанной душе. Король, благодарю тебя за щедрость: Причины мне даруя для печали, Ты сам же учишь, как мне горевать. Лишь об одном еще вас попрошу, А там уйду и докучать не стану. Могу ль надеяться на эту милость? Болингброк Какую же, достойнейший кузен? Король Ричард "Достойнейший"? Я - больше, чем король! Я был король, - мне подданные льстили; Я - подданный, и вот - король мне льстит. Я так велик, зачем же мне просить? Болингброк Просите все-таки. Король Ричард И получу? Болингброк О да! Король Ричард Итак, позвольте мне уйти. Болингброк Куда? Король Ричард Туда, куда вы повелите, Но только поскорее прочь отсюда. Болингброк Пусть проведут его немедля в Тауэр. Король Ричард Пусть проведут? Вы хорошо сказали. Меня любой сумеет провести: Раз пал король - изменники в чести. Король Ричард, несколько лордов и стража уходят. Болингброк На будущую среду назначаем Мы нашу коронацию. Готовьтесь. Уходят все, кроме епископа Карлейльского, аббата Уэсминстерского и Омерля. Аббат Я зрелища плачевней не видал. Карлейль Плач впереди: за это преступленье Заплатят будущие поколенья. Омерль Ужель, отцы святые, средства нет Наш край избавить от грозящих бед? Аббат Милорд, я буду с вами откровенен, Но только раньше вы должны поклясться Моих намерений не разглашать И все, что я потребую, исполнить. - Я вижу на челе у вас заботу, Печаль на сердце, слезы - на глазах. Прошу обоих вас ко мне на ужин, И я вам изложу к спасенью путь; Дни радости он сможет нам вернуть. Уходят. АКТ V СЦЕНА 1 Лондон. Покой в Или-Хаузе. Входят королева и придворные дамы. Королева Вот путь к угрюмой крепости; ее На горе нам построил Юлий Цезарь. По этому пути пройдет король. Супруг мой будет в каменной громаде Надменным Болингброком заточен. Здесь отдохнем. - Мятежная земля, Дай отдохнуть законной королеве! Входит король Ричард под стражей. Скорей! Взгляните!.. Или нет, не надо. Цветок моей души, как он увял! Нет, все же поглядите: состраданье Пусть освежит его росою слез. Вот что осталось от великой Трои! Ты - отблеск прежней славы! Ты - не Ричард, Ты лишь гробница Ричарда былого! Увы, зачем в прекраснейшем дворце Уродливое горе обитает, А счастье поселилось в кабаке? Король Ричард О, не вступай, красавица, в союз Со скорбью: тем ты мой конец приблизишь. Учись считать былое чудным сном, От коего мы ныне пробудились. Я побратался с беспощадным горем И до могилы буду связан с ним. Любимая, во Францию спеши И затворись там в келье монастырской. О, если бы мы праведною жизнью Небесные венцы стяжать могли, Раз уж своих земных не сберегли! Королева Как! Ричард мой настолько изменился, Ослаб настолько телом и душой? Иль Болингброк твой разум тоже сверг? Иль в сердце Ричарда он тоже вторгся? Лев раненый, когда когтистой лапой До недруга не может дотянуться, Терзает землю в ярости. А ты - Ты, словно провинившийся школяр, Льстишь ярости врага, целуя розгу? Опомнись же - ты лев, ты царь зверей! Король Ричард Воистину я - царь зверей! О, если б Средь подданных не только звери были, Я счастливо царил бы над людьми. Былая королева! Собирайся Во Францию. Считай, что ты вдова, Что умер я, с тобою здесь простившись. Когда тебе случится коротать Со стариками долгий зимний вечер У очага и слушать их рассказы О бедствиях времен давно минувших. - Ты расскажи им повесть обо мне, Пусть перед сном они меня оплачут. В твоих словах такая будет скорбь, Что огненные слезы состраданья Прольются из бесчувственных поленьев И в черный уголь или в серый пепел Они затем оденутся, печалясь О свергнутом законном короле. Входят Нортемберленд и другие. Нортемберленд Милорд, решил иначе Болингброк: Отправитесь вы в Помфрет, а не в Тауэр. - Вы ж, государыня, благоволите Немедленно во Францию отплыть. Король Ричард Нортемберленд, ты - лестница, по коей На мой престол поднялся Болингброк. Но близок час, когда твой гнусный грех Прорвется, как нарыв, набухший гноем. Ты, если даже Болингброк отдаст Тебе полцарства, - будешь недоволен: Ему ведь все помог ты захватить. А он поймет, увидев, как умеешь Ты делать незаконных королей, Что и его, чуть он тебя заденет, С захваченного трона ты столкнешь. Так ваша дружба обратится в страх, Страх - в ненависть, а ненависть обеим Заслуженную гибель принесет. Нортемберленд Мой грех, мой и ответ, - покончим с этим. Прощайтесь же, расстаться вы должны. Король Ричард Двойной развод! - Расторгли, злые люди, Вы мой союз с законною короной И мой союз с законною женой. (Королеве.) Вернем друг другу брачные обеты Прощальным поцелуем... Нет, не надо, - Ведь поцелуй их некогда скрепил. (Нортемберленду.) Что ж, разлучай! Отправь меня на север, Туда, где холод, сырость и болезни; Ее - во Францию. Она оттуда Пришла, как май, нас радостью даря, Вернется же - грустнее ноября. Королева Мы будем врозь? Должны мы жить в разлуке? Король Ричард Да, будут врозь сердца, врозь будут руки. Королева Пускай пошлют в изгнанье нас вдвоем. Нортемберленд Опасность для страны была бы в том. Королева Тогда пусть с ним я разделю неволю. Король Ричард Чтоб вместе горькую оплакать долю? Нет, если вместе жить не довелось, То лучше уж и горевать нам врозь. Твой путь измерят стоны, мой - рыданья. Королева Мой долог путь, надолго и стенанья. Король Ричард Но вдвое горше мой короткий путь, И вздохи будут разрывать мне грудь. Раз вам со скорбью обвенчаться надо, Не будем длить венчального обряда. И молча, - лишь с лобзаньем, - в знак конца Друг другу мы вручим свои сердца. Обмениваются поцелуем. Королева Нет, снова обменяемся сердцами: Я не хочу убить твое слезами. Снова обмениваются поцелуем. Ты сердце мне вернул; теперь иди: Тоска убьет его в моей груди. Король Ричард Прощай! Молчи - слова лишь множат горе; Все наша скорбь за нас доскажет вскоре. Уходят. СЦЕНА 2 Лондон. Покой во дворце герцога Йоркского. Входят Йорк и герцогиня Йоркская. Герцогиня Супруг мой, вам рыданья помешали, Но вы должны окончить свой рассказ О въезде двух племянников в столицу. Йорк На чем остановился я? Герцогиня На том, Что на голову Ричарду из окон Бросали злые руки всякий сор. Йорк Как я сказал, великий Болингброк Въезжал верхом на скакуне горячем, Который выступал неторопливо, Как будто бы гордясь столь славной ношей, Своим честолюбивым седоком. Народ его приветствовал, крича: "Да здравствует наш Болингброк!" Казалось, Что окна ожили: и стар и млад Глазами жадными на них глядели; Казалось, что кричали даже стены, Украшенные яркими коврами: "Добро пожаловать, наш Болингброк!" Он ехал с непокрытой головой И, кланяясь направо и налево, Сгибаясь ниже гордой конской шеи, Всем говорил: "Спасибо, земляки". Так, всю дорогу кланяясь, он ехал. Герцогиня А бедный Ричард? Как же ехал он? Йорк Когда любимый публикой актер, Окончив роль, подмостки покидает, На сцене ж появляется другой, То на него все смотрят без вниманья, Зевают, слушая его слова. Так Ричард встречен был пренебреженьем, Никто "да здравствует!" не возгласил, Никто "добро пожаловать!" не молвил, Кой-кто бросал в помазанника грязью, И кротко он стирал ее с себя; А на лице его боролись слезы С улыбкой - знаки скорби и терпенья. Когда бы с некой высшей целью небо Сердца людские не ожесточило, - Смягчились бы они; и состраданья Исполнилось бы варварство само. Но всем видна здесь божия десница, Должны мы вышней воле подчиниться. Я Болингброку свой принес обет; Он - мой король, возврата больше нет. Герцогиня Но вот Омерль. Йорк Он больше не Омерль. Друг Ричарда, он герцогства лишен И только графом Ретлендом зовется. В парламенте я нынче дал присягу, Что государю новому мой сын Вассалом верным будет навсегда. Входит Омерль. Герцогиня Мой сын, какие новые фиалки Взрастила эта новая весна? Омерль Не знаю. Что мне в том? Господь свидетель, - Я не желал бы стать одной из них. Йорк Сию весну ты должен стойко снесть, Иль будешь сорван, не успев расцвесть. Что в Оксфорде? Турниры и веселье? Омерль Как будто. Йорк Собираешься туда? Омерль Коль мне господь не помешает, - да. Йорк Постой! Что это за шнурок с печатью? Ты побледнел! Что это за бумага? Омерль Безделица, милорд. Йорк Ну, если так, Тогда и показать ее не страшно. Подай бумагу, я хочу прочесть. Омерль Прошу меня уволить, ваша светлость. Значения бумага не имеет, Но все ж ее читать вы не должны. Йорк И все же, сэр, ее прочесть я должен. Боюсь, боюсь... Герцогиня Чего боитесь вы? Расписка это, верно, долговая: Вошел в долги он, чтобы нарядиться К оксфордским торжествам. Йорк Вошел в долги? И самому себе вручил расписку? В уме ли ты? (Омерлю.) Подай сюда бумагу. Омерль О нет, отец! Простите, не могу. Йорк Нет, ты отдашь, и я ее прочту. (Вырывает бумагу и читает ее.) Предательство!.. Злодей! Подлец! Изменник! Герцогиня Но что случилось? Что все это значит? Йорк Эй! Слуги! Кто там! Эй! Входит слуга. Седлать коня! О боже! Что за гнусная измена! Герцогиня О чем вы, мой супруг? Йорк Подать мне сапоги! Седлать коня! - Слуга уходит. Клянусь я честью, жизнью и присягой - Изобличу злодея! Герцогиня Что случилось? Йорк Безумная, молчи! Герцогиня Не замолчу! - Омерль, скажи, в чем дело? Омерль Не бойся, пустяки, и я отвечу За это только жизнью. Герцогиня Только жизнью? Йорк Эй, сапоги! Я еду к королю. Входит слуга с высокими сапогами. Герцогиня Гони его, Омерль! Мой бедный мальчик, Растерян ты? (Слуге.) Прочь с глаз моих, холоп! Слуга уходит. Йорк Я говорю - подать мне сапоги! Герцогиня Остановись! Что ты задумал, Йорк? Ужель ты выдашь собственное чадо? Иль есть у нас другие сыновья? Иль мне рожать детей еще не поздно? Отнять ты хочешь сына у старухи, Чтоб матерью ее никто не звал? Иль в вас нет сходства? Он тебе чужой? Йорк Несчастная! Лишилась ты рассудка? Ты хочешь скрыть сей заговор ужасный? Двенадцать заговорщиков решили - Вот клятва их, скрепленная печатью, - Убить монарха в Оксфорде. Герцогиня О нет! Мы сына своего туда не пустим! Так нам-то что до этого? Йорк Отстань! Безумная! Да будь он двадцать раз Мой сын, - его изобличить я должен. Герцогиня Когда б из-за него ты принял муки, Как я, - к нему ты был бы милосердней. Теперь я вижу: ты подозреваешь, Что ложе осквернила я твое И он тебе не сын, но плод греха? О нет, не думай так, супруг любимый! Нет сходства большего, чем между вами. Ни на меня, ни на моих родных Он вовсе не похож, а между тем Я так его люблю! Йорк Прочь! Прочь с дороги! (Уходит.) Герцогиня Омерль, - за ним! Возьми его коня! Мчись к королю, опередив отца, И вымоли заранее прощенье, Пока отцом еще не обвинен. Я - тоже за тобой. Хоть я стара, Но Йорк меня намного не обгонит. И там с колен я поднимусь не прежде, Чем Болингброк тебя простит. Спеши! Уходят. СЦЕНА 3 Уиндзор. Зал во дворце. Входит Болингброк в королевском одеянии, Перси и другие лорды. Болингброк Кто скажет мне, где мой беспутный сын? Три месяца, как я его не видел. Поистине, для нас он божья кара. Прошу вас разыскать его, милорды. По лондонским ищите кабакам: Там, говорят, он днюет и ночует Среди своих друзей - головорезов, Из тех, что рыщут в узких переулках, Чиня разбой, на стражу нападая. А он, шальной, балованный юнец, Считает для себя великой честью Кормить весь этот сброд. Перси На днях я встретил принца, государь, И рассказал об оксфордских турнирах. Болингброк И что ж тебе ответил шалопай? Перси Ответил, что пойдет в публичный дом, Возьмет перчатку у последней шлюхи, Что, прикрепив сей знак благоволенья На шлем, участье примет он в турнире И выбьет там любого из седла. Болингброк В нем удали не меньше, чем беспутства! И все же в сыне проблески я вижу, Которые мне подают надежду, Что славы он достигнет, возмужав. Вбегает Омерль. Омерль Где государь? Болингброк Но что с кузеном нашим? Как дико он глядит. Омерль Бог да хранит вас, государь. Могу ли Просить у вас беседы с глазу на глаз? Болингброк Оставьте нас вдвоем. Перси и другие уходят. Кузен, что с вами? Омерль (преклоняя колено) Пускай врастут мои колени в землю, Пускай прилипнет к небу мой язык, Коль поднимусь или заговорю, Не получив от короля прощенья. Болингброк Ты грешен помыслом или поступком? Но если помыслом, - пусть самым злым, - Прощу, чтоб впредь ты другом стал моим. Омерль Позвольте дверь мне запереть на ключ, Чтоб не вошел сюда никто, покамест Не кончу я рассказ. Болингброк Ну что ж, запри. Омерль запирает дверь на ключ. Йорк (за сценой) Откройте! Государь, остерегись! Остерегись - перед тобой изменник! Болингброк (обнажая меч) Злодей! Сейчас тебя я обезврежу! Омерль О нет, тебе опасность не грозит, Не поднимай же мстительную руку! Йорк (за сценой) Открой, король беспечный, легковерный! Любя, тебе кричу я оскорбленья. Открой, иначе выломаю дверь! Болингброк отпирает дверь. Входит Йорк. Болингброк Ну, что случилось, дядя? Отдышись. Скажи нам, где опасность, чтобы мы Ее могли во всеоружье встретить. Йорк (подавая бумагу) Здесь все прочтешь. Я так сюда спешил, Что об измене рассказать - нет сил. Омерль Но не забудь, что дал мне обещанье. Ведь я раскаялся. Прошу тебя Считать, что нет там подписи моей: С рукою сердце не было в согласье. Йорк Ложь! Ты - изменник сердцем и рукой! - Бумагу эту вырвал у злодея Я из-за пазухи. И здесь, король, Не от любви он кается - от страха: Щадя его, ты пощадишь змею, Которая тебя ужалит в сердце. Болингброк Что? Заговор - ужасный, дерзкий, подлый! О доблестный отец злодея-сына! Ты - чистый и прозрачный горный ключ, Из коего, беря свое начало, Ручей вот этот долго тек по грязи И вредоносным сделался теперь. В тебе избыток доброго, в нем - злого; Но все ж искупит преданность отца И этот тяжкий грех дурного сына. Йорк Как! Добродетель - сводня для порока? Отцовской честью сын свой стыд оплатит, Как золотом родительским - долги? Нет, стыд и честь не существуют вместе. Позор сыновний - смерть отцовской чести. И верности в могилу должно лечь, Когда измену не карает меч! Герцогиня (за сценой) Где государь? Впустите! Ради бога! Болингброк Кто там кричит, так жалобно моля? Герцогиня (за сценой) Я женщина, я тетка короля. Откройте дверь во имя состраданья: Вас просит нищенка о подаянье. Болингброк Трагедия окончилась, - и вот, "Король и Нищенка" у нас идет. - (Омерлю.) Впустите мать. За ваше преступленье Она пришла вымаливать прощенье. Йорк Кто б ни молил, но если ты простишь, То преступленья новые родишь. Гниющий член должны отсечь мы смело, Иль порча вскоре поразит все тело. Входит герцогиня. Герцогиня Не слушай, государь! Он так жесток, Что даже сына полюбить не смог. Йорк Безумная! Изменника ты снова Вскормить сосцами старыми готова? Герцогиня (становясь на колени) Йорк, сжалься! Сердца моего не рань! - Послушай, государь мой добрый! Болингброк Встань! Герцогиня О нет; с колен я до тех пор не встану Рыдать, к тебе взывая, не устану, Пока мне радость не вернешь: вина Заблудшему да будет прощена! Омерль (становясь на колени) Мою мольбу прими с ее мольбою. Йорк (становясь на колени) И я склоню колени пред тобою: Им откажи, иль пожалеешь ты! Герцогиня Что он сказал? Вглядись в его черты: Нет слез в глазах, смеется он над нами. Мы сердцем говорим, он - лишь устами Он просит, уповая на отказ; Мы просим, и в отказе - смерть для нас. Он только ждет, чтоб распрямить колени, А мы умрем, склонившись для молений; Притворны пылкие его мольбы, Мы ж верим в милосердие судьбы. Прошу тебя уважить то прошенье, Которое честней, - даруй прощенье! Болингброк Встань! Герцогиня Нет! Другого слова я ищу: Я встану, если скажешь ты "прощу". Будь нянькой я твоей, - ты это слово Узнал бы раньше всякого другого. О, как услышать мы его хотим! Пусть жалость даст его устам твоим! В нем много мягкости, хоть звуков мало. Как это слово королю пристало! Йорк Ответь ей "Pardonnez moi", король. <Простите меня. (Франц.)> Герцогиня Нет, от игры словами нас уволь! О злой, посредством языка чужого Двусмысленным ты сделал это слово! - Король, тебя мы просим об одном: Скажи "прощу" на языке родном. Твой взгляд смягчился, дай устам смягчиться; Пусть в сердце чутком слух твой поместится, Чтоб, вняв мольбам, от сердца полноты, "Прощу" ответил милостиво ты. Болингброк Но встань же! Герцогиня Нет! Молить я перестану, Когда простишь. А не простишь, - не встану. Болингброк Прощу, и пусть меня простит господь. Герцогиня Он будет жить! Он, кровь моя и плоть! О, счастие коленопреклоненья! Мне страшно... Повтори слова прощенья, Чтоб я уверилась. Болингброк Прощен он мной. Прощен от всей души. Герцогиня Ты - бог земной! Болингброк Но за вернейшим братцем, за аббатом, За этой всей достопочтенной шайкой, Как гончий пес, сейчас помчится смерть. - Погоню, дядя, отряди немедля, Пускай их ищут в Оксфорде и всюду. Ах, только бы их разыскать смогли, - Изменников сотру с лица земли. Счастливый путь, мой благородный дядя. - Кузен, ступайте. Мать вам жизнь спасла, Служите ж нам, не замышляя зла. Герцогиня Мой сын не юн, но воля, знать, господня, Чтоб заново он начал жизнь сегодня. Уходят. СЦЕНА 4 Там же. Входят сэр Пирс Экстон и слуга. Экстон Ты тоже слышал, как король сказал: "Иль не найдется друга, чтоб избавить Меня от этого живого страха?" Не так ли? Слуга Точные его слова. Экстон "Иль не найдется друга?" - он спросил Он дважды это повторил, и дважды - С особым удареньем. Так ведь? Слуга Так. Экстон И на меня он поглядел при этом Как будто говоря: "Не ты ли снимешь Давящий ужас с сердца моего?" - Того, кто в Помфрете, в виду имея. Мне дружба государя дорога И я его избавлю от врага. Уходят. СЦЕНА 5 Помфрет. Замковая башня. Входит король Ричард. Король Ричард Живя в тюрьме, я часто размышляю, - Как мне ее вселенной уподобить? Но во вселенной - множество существ, А здесь - лишь я, и больше никого. Как сравнивать? И все же попытаюсь. Представим, что мой мозг с моей душой В супружестве. От них родятся мысли, Дающие дальнейшее потомство. Вот племя, что живет в сем малом мире. На племя, что живет в том, внешнем, мире, Похоже удивительно оно: Ведь мысли тоже вечно недовольны. Так, мысли о божественном всегда Сплетаются с сомненьями, и часто Одна из них другой противоречит; Здесь, например, "Придите все", а там - "Ко мне попасть не легче, чем пройти Верблюду сквозь игольное ушко". Иное у честолюбивых мыслей, Им надобно несбыточных чудес: Чтоб эти ногти слабые могли Прорыть проход сквозь каменную толщу, Разрушить грубый мир тюремных стен. Но так как это неосуществимо, - В своей гордыне гибнут мысли те. А мысли о смиренье и покое Твердят о том, что в рабстве у Фортуны Не первый я и, верно, не последний. Так утешается в своем позоре Колодник жалкий - тем, что до него Сидели тысячи бродяг в колодках, - И ощущает облегченье он, Переложив груз своего несчастья На плечи тех, кто прежде отстрадал. - В одном лице я здесь играю многих, Но все они судьбою недовольны. То я - король, но, встретившись с изменой. Я нищему завидую. И вот, Я - нищий. Но тяжелые лишенья Внушают мне, что королем быть лучше. И вновь на мне венец. И вспоминаю Я снова, что развенчан Болингброком И стал ничем. Но, кем бы я ни стал, - И всякий, если только человек он, Ничем не будет никогда доволен И обретет покой, лишь став ничем. Музыка. Что? Музыка? Ха-ха! Держите строй: Ведь музыка нестройная ужасна! Не так ли с музыкою душ людских? Я здесь улавливаю чутким ухом Фальшь инструментов, нарушенье строя, А нарушенье строя в государстве Расслышать вовремя я не сумел. Я долго время проводил без пользы, Зато и время провело меня. Часы растратив, стал я сам часами: Минуты - мысли; ход их мерят вздохи; Счет времени - на циферблате глаз, Где указующая стрелка - палец, Который наземь смахивает слезы; Бой, говорящий об истекшем часе, - Стенанья, ударяющие в сердце, Как в колокол. Так вздохи и стенанья Ведут мой счет минутам и часам. Послушное триумфу Болингброка, Несется время; я же - неподвижен, Стою кукушкой на его часах. Не надо больше музыки. Устал я. Хоть, говорят, безумных ею лечат, - Боюсь, я от нее сойду с ума. И все ж, да будет мне ее пославший Благословен. Ведь это - знак любви, А к Ричарду любовь - такая редкость, Такая ценность в этом мире злом. Входит конюх. Конюх Привет мой королю! Король Ричард Привет вельможе! Мы вместе стоим фартинг, не дороже. Кто ты? Зачем ты здесь, куда приходит Лишь мрачный пес, который носит пищу, Чтобы мое несчастье жить могло. Конюх Я конюхом был у тебя, король, Когда ты королем был. В Йорк я еду И, хоть с трудом, добился разрешенья На господина прежнего взглянуть. Как больно сжалось сердце у меня В день коронации, когда - вдруг вижу: На Берберийце едет Болингброк! На жеребце, тобою столь любимом, На жеребце, так выхоленном мной! Король Ричард На Берберийце? Расскажи мне, друг, Как шел мой конь под ним? Конюх Так горделиво, словно бы гнушался Землею, по которой он ступал. Король Ричард Гордился тем, что Болингброка нес? Из рук моих хлеб ела эта кляча, Она гордилась ласкою моей! И не споткнулась кляча? Не упала (Раз уж случилось, что упала гордость) И шею не сломала гордецу, Который сел в ее седло насильно?.. Прости, мой конь! За что тебя бранить? Ты сотворен для подчиненья людям И выношен, чтоб их носить. А я, Хоть по рожденью - человек, не лошадь, Тащу свою поклажу, словно мул, И загнан беспощадным Болингброком. Входит тюремщик с блюдом. Тюремщик (конюху) Приятель, уходи! Прошел твой срок. Король Ричард (конюху) Коль ты мне друг, - переступи порог. Конюх Так много в сердце, а сказать - не смог. (Уходит.) Тюремщик Милорд, вам не угодно ль пообедать? Король Ричард Изволь сначала, как всегда, отведать. Тюремщик Я не смею, милорд. Мне запретил это сэр Пирс Экстон, который только что прибыл от короля. Король Ричард Пускай сам дьявол заберет тебя И Генриха Ланкастера впридачу! Мое терпенье истощили вы. (Бьет тюремщика.) Тюремщик Помогите! Помогите! Помогите! Входят сэр Пирс Экстон и вооруженные слуги. Король Ричард Вот как! Мне угрожает смерть? - Злодей, Погибнешь ты от собственной секиры! (Выхватывает секиру у одного из слуг и убивает его.) И ты найдешь пристанище в аду. (Убивает второго слугу.) Экстон поражает короля Ричарда. Рука, меня сразившая, да будет В неугасимом пламени гореть. - Свою страну ты, Экстон дерзновенный, Забрызгал кровью короля священной. - Душа, с греховной плотью распростись. Твой трон на небе, - отлетай же ввысь! (Умирает.) Экстон О нем скажу одно в надгробном слове: Он был король по доблести, по крови. Я пролил кровь и доблесть я убил; Благое ли я дело совершил? Но дьявол, сам мою толкавший руку, Теперь мне адскую пророчит муку. - Я к королю свезу труп короля, А эти два пусть примет здесь земля. СЦЕНА 6 Уиндзор. Покои в королевском дворце. Трубы. Входят Болингброк, Йорк и свита. Болингброк Мятежники, как слышно, в Глостершире Творят свои преступные дела: Наш город Сайстер там сожжен дотла. Успели ли схватить их, мы не знаем. Входит Нортемберленд. Добро пожаловать. Какие вести? Нортемберленд Да будет счастье над твоей державой! - Шлю в Лондон я четыре головы: Блент, Спенсер, Солсбери и Кент - мертвы. (Подает бумагу.) Здесь, государь, в подробном донесенье Перечисляются их преступленья. Болингброк Нортемберленд, за твой достойный труд Тебя достойные награды ждут. Входит Фицуотер. Фицуотер Я, государь, из Оксфорда вернулся. Всех прочих заговорщиков опасных, Готовивших убийство короля, Там ждали Брокас и сэр Беннет Сили. Их головы я в Лондон отослал. Болингброк Фицуотер, ты достоин восхваленья, Я твоего не позабуду рвенья. Входят Перси и епископ Карлейльский Перси Аббат Уэстминстерский, главарь их шайки, Замученный раскаяньем и скорбью, Плоть бренную свою могиле предал. Но вот Карлейль. Я взял его живым, Чтоб сам король вершил свой суд над ним. Болингброк Так слушай же, Карлейль! К тебе судьба не будет столь жестокой: Вдали от мира, в келье одинокой Жить будешь ты и там, в святой тиши, Молиться о спасении души. Хоть мне как давний враг мой ты известен, Но ты порой бывал и прям и честен. Входит сэр Пирс Экстон, за ним слуги несут гроб. Экстон Великий государь, вот гроб. Узнай же, Что Ричарда Бордоского в нем прах. Взгляни - в гробу покоится твой страх: Твой злейший недруг больше не опасен. Болингброк Прочь, Экстон, прочь! Поступок твой ужасен. И за него не жди себе похвал: Меня и Англию он запятнал. Экстон Он вами был внушен, хоть он и дерзок. Болингброк Порою нужен яд, - и все ж он мерзок. Убийца гадок мне, убитый - мил, Хоть звал я смерть к нему, пока он жил. Ты встретишь не мое благоволенье, Но совести нечистой угрызенья: Бродить, как Каин, будешь ты в ночи, И солнце спрячет от тебя лучи. - О горе! Неужели, боже правый, Чтоб вырос я, был нужен дождь кровавый? - Пусть все разделят скорбь мою сейчас; Облечься в траур призываю вас. Сей тяжкий грех я на себя приемлю, Смыть кровь отправлюсь я в святую землю. Несите гроб. - Восплачем же над ним, Безвременно усопшего почтим. Уходят. "РИЧАРД II" Эта пьеса была впервые зарегистрирована в реестре Палаты торговцев бумагой в августе 1597 года и еще до конца года вышла и свет изданием in quarto. Уже в следующем, 1598 году Ф. Мерее упоминает ее в своем известном списке пьес Шекспира. Таким образом устанавливается, что "Ричард II" был создан не позже 1597 года. До недавнего времени возникновение пьесы датировалось предположительно, и исследователи называли даты от 1594 до 1596 года. Э. К. Чемберс открыл один документ, который позволил уточнить дату написания "Ричарда II" и вместе с тем показал, насколько близки бывают догадки исследователей, даже когда они не располагают документацией. Документ этот - частное письмо члена парламента Эдуарда Хоби, который приглашал на представление этой пьесы в своем доме известного елизаветинского вельможу Роберта Сесиля, сына министра королевы лорда Берли. Приглашение датировано 7 декабря 1595 года, а спектакль должен был состояться 9 декабря. На основании этого Э. К. Чемберс считает, что "Ричард II" был создан в том же 1595 году, и его мнение разделяется Дж. Довер Уилсоном. Различные эпизоды царствования Ричарда II и до Шекспира привлекали внимание драматургов. Крестьянскому восстанию 1381 года была посвящена пьеса "Жизнь и смерть Джека Строу", напечатанная в 1593 году, но появившаяся на сцене за несколько лет до этого. Другая пьеса сохранилась в рукописи. Она дошла до нас без названия, н исследователи обычно называют ее "Томас Вудсток". (Текст ее был напечатан в 1870 г.) В драме изображаются события, предшествовавшие тем, которые составили сюжет шекспировского "Ричарда II". Исходя из этого, некоторые исследователи называют ее "первой частью" "Ричарда II" и считают хронику Шекспира продолжением "Томаса Вудстока". Высказывалось предположение, что существовала хроника в двух частях, первой частью которого был "Томас Вудсток" неизвестного автора, а второй - "Ричард II" Шекспира. Но против этого говорит то обстоятельство, что персонаж "Томаса Вудстока" Грин, которого убивают в этой пьесе, снова появляется живым в начале драмы Шекспира. Не совпадает и другой эпизод: Джон Гант в "Томасе Вудстоке" обещает герцогине Глостер отомстить за ее мужа, а в "Ричарде II" он отказывает ей в поддержке. Версия о том, что "Ричард II" продолжение "Томаса Вудстока", таким образом, отпадает. Основным источником Шекспира при написании этой хроники был Холиншед. Однако не во всем. Некоторые детали, отсутствующие у Холиншеда, он заимствовал у других авторов. Наибольший интерес представляет вопрос об отношении пьесы Шекспира к поэме его современника Сэмюеля Деньела "Гражданские войны" (1595), где в стихотворной форме излагается история царствования и падения Ричарда II. У Шекспира и Деньела есть совершенно одинаковые отклонения от исторических источников. В частности, это касается образа королевы Изабеллы, жены Ричарда II. Во время изоб ражаемых событий ей было всего двенадцать лет. И Шекспир и Деньел изображают ее взрослой женщиной. Замечен также ряд других тек стуальных совпадений. Возникает вопрос: кто у кого заимствовал - Шекспир у Деньела или Деньел у Шекспира? Делиус, Грант Уайт, Кларк и Райт считали, что Деньел подражал Шекспиру. Найт и некоторые другие исследователи склонны были считать, что, наоборот. Шекспир воспользовался кое-чем из поэмы Деньела, и Довер Уилсон убедительно подкрепляет этот взгляд в своем предисловии к изданию "Ричарда II". Накануне восстания Эссекса (1601) один из заговорщиков заказал труппе, в которой состоял Шекспир, поставить "Ричарда II", за что обещал актерам дополнительное вознаграждение в сорок шиллингов. Актеры пробовали отговориться тем, что пьеса устарела и едва ли привлечет публику, но, уступая настояниям заказчика, все же поставили ее. После неудачи восстания, во время следствия один из заговорщиков признался, что постановка "Ричарда II" имела целью "возбудить чувства народа изображением на сцене отречения одного из английских королей". Труппе Шекспира было предложено дать свои показания по этому поводу. Ответ держал актер Огастин Филипс. Его показания убедили следователей, что труппа была непричастна к заговору, и Филипса отпустили с миром. Весь этот эпизод хорошо объясняет нам, почему в первых изданиях пьесы сцена низложения Ричарда II отсутствовала. Мнение. будто она написана позже, явно опровергается показаниями ва следствии по делу о заговоре Эссекса. Совершенно очевидно, что сцена низложения Ричарда II существовала в рукописном тексте, по которому играли актеры. Рассматривая историю создания "Ричарда II", необходимо отметить еще один очень важный факт. Известно, что в начале своей драматургической деятельности Шекспир испытал влияние корифея тогдашней драмы Кристофера Марло. О влиянии Марло мы можем гоне рить также и в связи с ""Ричардом II". У Марло была историческая драма "Эдуард II". Ее сюжет и образ главного героя во многом сходны с тем, что мы видим в пьесе Шекспира. Однако при несомненной близости этих двух произведений все же сравнение их показывает, что Шекспир здесь был гораздо более самостоятелен, чем, скажем, при создании "Генриха VI" и "Ричарда III". Это видно уже в стихе шекспировской пьесы,