зверством; Но много их и все они так вески, Что будь ты сыном Цезаря, и то Они тебя могли бы убедить... Антоний Лишь этого от вас я добиваюсь. Еще прошу, чтоб разрешили мне На площадь труп перенести его... Его почтить хочу надгробным словом С трибуны так, как другу подобает. Брут На это мы согласны, Марк Антоний! Кассий Два слова, Брут. (Тихо.) Не надо соглашаться... Не знаешь ты, что делаешь. Народ Он может взволновать надгробным словом. Известно ли тебе, о чем он речь Намерен повести? Брут Не бойся, Кассий... С трибуны говорить я буду первый... И изложу причины, по которым Мы Цезаря убили. Я прибавлю, Что с нашего согласья говорить Антоний будет и что мы желаем, Чтоб Цезаря с почетом хоронили... Поверь, что это больше принесет Нам пользы, чем вреда. Кассий Все ж в этом мало Хорошего я вижу. Брут Марк Антоний, Труп Цезаря возьми! Не должен ты Нас осуждать в своем надгробном слове; Но Цезаря хвали ты сколько хочешь, Прибавив, что на это мы согласны. Коль нашего условья не исполнишь, Участвовать не будешь в погребеньи. Ты должен говорить с трибуны той же, Где буду я, когда окончу речь. Антоний Пусть будет так. Мне большего не надо. Брут Так приготовь же труп и к нам приди. Все уходят, кроме Антония. Антоний Прости меня, кровоточащий прах, Что ласков я и нежен с палачами! Такого мужа мир еще не видел! Проклятье тем, что в прах его повергли! Кровавые его зияют раны, Как уст немых алеющие губы. И слышу я пророческий их глас - Проклятье разразится над народом; Италия дымиться будет кровью От войн междоусобных и раздоров; Так будет много крови пролито, Ужасное так станет об_ы_денно, Что матери смотреть с улыбкой будут, Как на войне детей их четвертуют... От частых зверств, от частых преступлений В сердцах людей иссякнет состраданье. Дух Цезаря, о мщении взывая, С Гекатою, царицей мрачной ада, Над этою страной носиться будет, К убийству призывая гласом мощным И псов войны спуская, чтоб весь мир Узнал об этом гнусном злодеянье По смраду тел, лишенных погребенья... Входит слуга. Октавию ты служишь? Слуга Да, Антоний. Антоний Ему письмо послал недавно Цезарь. Слуга Письмо он получил и скоро будет. Тебе ж велел изустно передать... (Увидев труп Цезаря.) О, Цезарь! Антоний Печалью переполнен ты - Так отойди и плачь. В слезах зараза: В твоих глазах увидев жемчуг скорби, И я сдержать рыданий не могу. Твой господин далеко ли? Слуга Семь миль, Не более, ему пройти до Рима. Антоний Спеши назад и передай ему, Чт_о_ здесь произошло. Скажи, что Рим В унынье погружен; что Рим опасен И верного убежища теперь Октавью дать не может. Нет, постой! Сначала труп перенесем на площадь... С народом я намерен говорить, Чтобы узнать, какое мненье граждане О гнусном злодеяньи кровопийц. По этому судя, ты передашь Октавию о положеньи дел. Теперь же помоги мне труп убрать. Уходят, унося труп Цезаря. СЦЕНА II Форум. Входят Брут и Кассий с толпою граждан. Граждане Мы объяснений требуем от вас! Брут Так следуйте за мной, друзья мои, Чтоб выслушать меня - толпу разделим. Ты, Кассий, на другую площадь стань. Пусть те здесь остаются, что хотят Услышать Брута; пусть идут другие - За Кассием. Мы объясним народу Причину смерти Цезаря. 1-й гражданин Я Брута Послушаю. 2-й гражданин За Кассием пойду я. Обоих услыхав, вернее можно Их доводы и объясненья взвесить... Кассий уходит счастью граждан. Брут всходит на трибуну. 3-й гражданин Молчанье! На трибуну всходит Брут... Бpут Я прошу вас меня выслушать терпеливо до конца. Римляне, сограждане и друзья! Слушайте мою защиту и не нарушайте тишины, чтоб вы могли слышать мои слова. Верьте мне, не сомневаясь в моей чести, и заплатите дань уважения моей чести для того, чтоб вам можно было мне поверить. Судите меня, соображаясь с вашим разумением, и напрягите все ваше внимание, чтоб справедливее произнести свой суд. Если в этом собрании есть хоть один истинный друг Цезаря, то я скажу ему: любовь Брута к Цезарю не уступает его любви. Если этот друг спросит, зачем же Брут вооружился против Цезаря, - вот мой ответ: не оттого я это сделал, что любил Цезаря меньше, но лишь оттого, что любил Рим больше. Что было бы для вас лучше: видеть Цезаря живым и умереть рабами, иль видеть Цезаря мертвым и жить всем свободными гражданами? Так как Цезарь меня любил, я лью слезы о нем; так как успех улыбался ему, я радовался этому; так как он был отважен, я чествую его; так как он был властолюбив, я убил его. Я лью слезы за его любовь, я приветствую радостью его удачи, я чествую его за его доблести; за властолюбие же он поплатился смертью. Есть ли между вами такой низкий человек, что желает быть рабом? Если есть такой, пусть ответит: я только его оскорбил. Есть ли между вами такой дикарь, что не желает быть римлянином? Если такой найдется, пусть ответит: я только его оскорбил. Есть ли между вами человек столь гнусный, что не любит своей родины? Если есть такой, пусть ответит: только его я оскорбил. Я прерываю речь, ожидая вашего ответа... Граждане Брут, между нами такого нет! Бpут В таком случае я никого не оскорбил. Я так поступил с Цезарем, как и вы поступили бы с Брутом. В Капитолии записаны причины, побудившие убить Цезаря без умаления его славы и достоинств, а также без преувеличения вины, за которую он заслужил смерть. Вот и труп его, сопровождаемый Антонием. Входят Антоний и другие, неся труп Цезаря. Он не участвовал в его убиении, но воспользуется, однако ж, его смертью, так как займет место в республике; и кто бы из вас этого не сделал? Сказав это, я удаляюсь. Для блага Рима я умертвил своего лучшего друга и сохраняю кинжал, который я вонзил в него, чтоб им умертвить себя, если моей смерти будет нуждаться отчизна моя. Граждане Живи, о Брут! Живи, живи! 1-й гражданин С триумфом Его домой нам следует вести. 2-й гражданин Мы памятник должны воздвигнуть Бруту И с предками его поставить рядом. 3-й гражданин Пусть Цезарем он будет! 4-й гражданин Увенчаем В нем Цезаря все лучшее. 1-й гражданин Домой Его проводим, воздух оглашая Приветственными криками. Брут Сограждане! 2-й гражданин Молчите! Брут опять заговорил... 1-й гражданин Молчите все. Брут Сограждане мои! Торжественных мне проводов не надо... Один пойду, но из любви ко мне Я вас прошу с Антонием остаться И выслушать его. Похвальным словом Он хочет память Цезаря почтить И получил на то согласье наше: Я вас прошу не уходить, пока Антоний не окончил речь свою. (Уходит.) 1-й гражданин Останемся Антония послушать. 3-й гражданин Пусть он займет трибуну. Мы готовы Его послушать. Начинай, Антоний. Антоний Я, Брута ради, вас благодарю. 4-й гражданин Что он сказал о Бруте? 3-й гражданин Он сказал, Что нас благодарит во имя Брута. 4-й гражданин Почтительно советую ему О Бруте отзываться. 1-й гражданин Цезарь был Властолюбивый деспот. 3-й гражданин Счастлив Рим, Что от него избавился навеки. 2-й гражданин Послушаем, что скажет Марк Антоний. Антоний О, римляне! Граждане Послушаем его! Антоний О, римляне, сограждане, друзья! Меня своим вниманьем удостойте! Не восхвалять я Цезаря пришел, Но лишь ему последний долг отдать. Дела людей, порочные и злые, Переживают их и часто также То доброе, что сделали они, С костями их в могилу погребают. Пусть с Цезарем так будет. Честный Брут Сказал, что Цезарь был властолюбив То был большой порок, коль это верно, И за него он тяжко поплатился. Я, с разрешенья Брута и других, Пришел сюда, чтоб Цезаря почтить Надгробным словом. Брут и все они - Почтенные и доблестные люди. Мне Цезарь другом был, и верным другом, Но Брут его зовет властолюбивым, А Брут - достопочтенный человек. Он пленных приводил толпами в Рим Их выкупом казну обогащая. Не это ли считать за властолюбье? При виде нищеты он слезы лил, - Так мягко властолюбье не бывает, Но Брут зовет его властолюбивым, А Брут - достопочтенный человек. Вы видели, во время Луперкалий, Я трижды подносил ему венец - И трижды от него он отказался. Ужель и это тоже властолюбье? Но Брут его зовет властолюбивым, А Брут - достопочтенный человек. Не для того я это говорю, Чтоб Брута опровергнуть; я хочу Лишь высказать пред вами то, что знаю... Не без причин его любили вы. Зачем же вы не плачете о нем? О здравый смысл! К зверям ты, верно, скрылся, А люди потеряли свой рассудок... Мое там сердце, где почиет Цезарь, И речь свою я должен перервать, Пока опять я не приду в себя... 1-й гражданин Мне кажется; в его словах есть правда... 2-й гражданин Как дело хорошо пообсудить, - С ним обошлись совсем несправедливо... 3-й гражданин И я того же мненья. Может быть, Его заступит место еще худший... 4-й гражданин Вы слышали, венца он не принял. Так почему ж он был властолюбив? 1-й гражданин Коль это так, иным придется плохо! 2-й гражданин Антоний все глаза свои проплакал... 3-й гражданин Нет в Риме благородней человека, Чем Марк Антоний! 4-й гражданин Слушайте его! Антоний Еще вчера повелевал вселенной Могучий Цезарь; он теперь во прахе И всякий нищий им пренебрегает... Когда б хотел я побудить к восстанью, К отмщению сердц_а_ и души ваши, - Я повредил бы Кассию и Бруту, Но ведь они - почтеннейшие люди; Я зла им не желаю; я скорее К усопшему несправедливым буду, К себе и к вам, чем повредить решусь Таким почтенным людям, как они. Но вот - пергамент с Цезаря печатью.. Он найден мною в комнате, где Цезарь Делами государства занимался. То завещанье Цезаря. Когда б Узнали вы, чт_о_ в этом завещаньи (Но вам его читать я не хочу), Вы бросились бы раны целовать Заколотого Цезаря; вы стали б Его священной кровью окроплять Свои платки; просили бы на память Хоть волосок его и, умирая, Потомству своему, как дар бесценный, Вы завещали б это. 4-й гражданин Марк Антоний, Нам завещанье Цезаря прочти! Все Мы знать хотим, что Цезарь завещает. Антоний Друзья мои! Прошу не волноваться! Не должен я читать вам завещанья. Зачем вам знать, как Цезарь вас любил... Не камень вы, не дерево, а люди; Людей же в исступленье приведет И в ярость - воля Цезаря. Вам лучше Не знать, что вы - наследники его. Узнай вы это, что тогда случится? 4-й гражданин Мы Цезаря хотим услышать волю. Прочти нам завещание его! Антоний Я вас прошу повременить немного... Как жаль, что я о нем проговорился... Боюсь я, что невольно повредил Тем благородным людям, что вонзили Свои ножи в грудь Цезаря, боюсь!... 1-й гражданин Эти благородные люди - просто изменники! Все Читай завещание, читай завещание! 2-й гражданин Они убийцы, изверги! Читай завещание Цезаря! Антоний Так заставляете читать вы завещанье? Вкруг Цезаря убитого вы станьте, И в настоящем свете я его Представлю вам. Могу ль сойти с трибуны? Все Сойди с трибуны. 2-й гражданин Можешь сойти. 3-й гражданин Мы это разрешаем тебе. Антоний сходит с трибуны. 4-й гражданин Окружим его. 1-й гpажданин Не становитесь так близко к носилкам, не приближайтесь к трупу! 2-й гражданин Дайте место Антонию, благородному Антонию! Антоний Не напирайте на меня; станьте подальше. Все Отодвиньтесь! Назад! Назад! Антоний Коль слезы есть у вас, обильным током Они теперь из ваших глаз польются. Всем этот плащ знаком. Я помню даже, Где в первый раз его накинул Цезарь: То было летним вечером, в палатке, Где находился он, разбив нервийцев. Сюда проник нож Кассия; вот рана Завистливого Каски; здесь в него Вонзил кинжал его любимец Брут. Как хлынула потоком алым кровь, Когда кинжал из раны он извлек! Она как будто бросилася в двери, Чтобы узнать, действительно ли Брут С враждебностью такой в них постучался; Он был любимец Цезаря. О боги! Известно вам, как Брута он любил! Удар, что Брут нанес, из всех ударов Был самый злой. Когда увидел Цезарь, Что Брут его разит, неблагодарность Сильнее рук убийц его сгубила: В нем разорвалось доблестное сердце, Лицо свое завесил он плащом И у подножья статуи Помпея, С которой кровь его ручьем лилась, Великий Цезарь пал. О, страшное Паденье это было! И вы, и я, И все мы пали с Цезарем; над нами Кровавая измена торжествует... Вы плачете? Я вижу, состраданье Проснулось в вас. Те слезы благодатны... Вы плачете, глядя на плащ его. Но вот - он сам, заколотый врагами... 1-й гражданин О жалкий вид! 2-й гражданин О доблестный Цезарь! 3-й гражданин О скорбный день! 4-й гражданин Изменники, изверги! 1-й гpажданин О кровавое зрелище! 2-й гражданин Мы им отмстим! Все Мести! Мести! Ищите изменников! Сожжем их! Убьем! Пусть ни один из этих убийц не останется в живых! Антоний Я прошу вас повременить, сограждане! 1-й гражданин Молчите, слушайте Антония, благородного Антония! 2-й гражданин Мы будем его слушать, мы пойдем за ним, мы готовы умереть с ним! Антоний Достойные и милые друзья! Я не хочу вас побуждать к восстанью! Те люди, что убийство совершили, - Почтеннейшие люди. Я не знаю Их личных побуждений. Без сомненья, Они изложат вам свои причины. Я не хочу вас отвратить от них! Нет красноречья Брута у меня. Бесхитростный и добрый человек я, Который друга искренне любил; И это знают те, кто разрешил Мне всенародно говорить о нем. Ни силы выражений, ни искусства Нет у меня; я не владею даром Людей воспламенять: но только правду Я говорю, и это вам известно... Вам Цезаря показывая раны, Я за себя прошу их говорить Немыми, помертвевшими устами. Когда б я Брутом был, тогда сумел бы Вас потрясти, сумел бы эти раны Заставить говорить: внимая им, Восстали бы и сами камни Рима! Все Мы все восстанем! 1-й гражданин Мы сожжем дом Брута! 3-й гражданин Пойдем отыскивать заговорщиков! Антоний Погодите, сограждане! Я еще не все вам сказал. Все Молчите, слушайте Антония, благородного Антония! Антоний Восстать хотите вы, не зная сами, Что вас влечет. Чем Цезарь заслужил Такое проявление любви? Вы главное забыли: завещанье, Оставленное Цезарем. Все Конечно... Прочти его: мы знать его хотим. Антоний Так вот оно, за Цезаря печатью. Друзья, внимайте! Каждому из вас Он завещает семьдесят пять драхм. 2-й гражданин О благородный Цезарь! Мы отмстим за смерть его! 3-й гражданин Порфироносный Цезарь! Антоний Прошу меня дослушать до конца! Все Молчите! Антоний Сверх того, он вам дарит Свои поместья, рощи и сады, Что он развел вдоль Тибра. Навсегда Он завещает вам свои владенья, Чтоб вы и ваши поздние потомки Могли бы ими пользоваться. Вот - Каков был Цезарь! Не найти второго! Все О, никогда! Мы в освященном месте Сожжем его останки, а затем Спалим дома злодеев головнями, Что от его останутся костра. Идем, идем, его поднимем труп! 2-й гражданин Идите за огнем! 3-й гражданин Ломайте скамейки! 4-й гражданин Ломайте двери, окна! Ломайте все! Граждане уходят, унося труп Цезаря. Антоний Ты вспыхнул, бунт! Ты на ногах! Теперь Прими какое хочешь направленье. Входит слуга. Что скажешь мне? Слуга Октавий прибыл в Рим И с ним Лепид. Антоний Где ж он остановился? Слуга У Цезаря. Антоний К нему сейчас пойду я... Нам счастье улыбается. Как кстати Приехал он! Теперь всего добьемся Слуга Я слышал, что из Рима ускакали, Как бы ума лишившись, Брут и Кассий. Антоний Они узнали, верно, что народ Я поднял против них. Идем к Октавью! Уходят. СЦЕНА III Улица. Входит поэт Цинна. Цинна Приснилось мне, что с Цезарем пирую. Меня гнетут тревожные мечты. Я не хотел сегодня выходить; Но что-то в даль меня влечет невольно. Входят граждане. 1-й гражданин Как твое имя? 2-й гражданин Куда ты идешь? 3-й гражданин Где живешь? 4-й гражданин Женат ли ты иль холост? 2-й гражданин Отвечай отчетливо каждому! 1-й гражданин Да, и коротко. 4-й гражданин Да, и толково. 3-й гражданин Смотри, говори только правду! Цинна Как меня зовут? Куда я иду? Где я живу? Женат ли я иль холост? Чтоб ответить каждому прямо и коротко, умно и правдиво, скажу вам толково: я холост. 2-й гpажданин Ты этим хочешь сказать, что тот глупец, кто женится. Как бы тебе не пришлось солоно за этот ответ. Отвечай без обиняков. Цинна Отвечаю прямо: иду на похороны Цезаря. 1-й гражданин Как друг или как враг? Цинна Как друг. 2-й гражданин Вот это ответ прямой! 4-й гражданин Где ты живешь? Короче! Цинна Отвечаю коротко: близ Капитолия. 3-й гражданин Твое имя? Да смотри, не выдумывай! Цинна По правде, мое имя Цинна. 1-й гражданин Рвите его на части: он - Цинна-заговорщик! Цинна Я Цинна-поэт, я Цинна-поэт! 4-й гражданин Рвите его на части за его дурные стихи! Рвите его на части за его дурные стихи! Цинна Я не заговорщик Цинна. 4-й гражданин Это все равно - его имя Цинна; вырвите только его имя из его сердца, а затем пусть идет, куда хочет... 3-й гражданин Разорвем его, разорвем его! Где факелы, где головни? К Бруту! К Кассию! Жгите все! Пусть одни идут к дому Деция, другие к Каске, третьи к Лигарию! Идем, идем! Уходят. АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ СЦЕНА I Рим. Комната в доме Антония. Антоний, Октавий и Лепид сидят вокруг стола. Антоний Итак - все, что отмечены, умрут. Октавий Лепид, твой брат; в числе приговоренных; На казнь его согласен ли? Лепид Согласен. Октавий Отметь его, Антоний. Лепид Я согласен С условием, чтоб Публию не жить, Который сын твоей сестры, Антоний. Антоний Умрет и он. Ты видишь - этим знаком Он осужден на смерть. Теперь, Лепид, В дом Цезаря сходи и завещанье, Оставленное им, нам принеси. Мы с общего согласия решим, Что из него мы выкинуть должны. Лепид Где ж вас найду? Октавий Иль здесь, иль в Капитольи. Лепид уходит. Антоний Он жалкий и бездарный человек, Лишь годный для посылок. Неужели Участье примет он в разделе мира И будет триумвиром? Октавий Так хотел ты И настоял на том, чтоб вместе с нами Он обсуждал, кому назначить смерть, Кого сослать. Антоний На то причины есть. Я дольше твоего живу на свете... Даря Лепиду почести, с себя Тяжелое мы сбрасываем бремя, Которое носить он всюду будет, Как золото - осел, кряхтя под ношей И нами погоняемый, по воле. Когда он принесет, куда укажем, Сокровища, с него мы снимем их; Его ж пошлем со стадом на луга, Где будет он, развьюченным ослом, Пастись, ушами хлопая. Октавий Однако, Он воин заслуж_е_нный и отважный. Антоний Таков мой конь, за что его кормлю я; Учу его скакать, вперед бросаться, Менять аллюр и делать повороты; Но все ж я управляю им, как знаю. С моим конем Лепид имеет сходство; Ему во всем руководитель нужен, И он один ступить не может шагу, Живет лишь подражаньями и занят Предметами, что никому не нужны И вовсе устарели. На него Смотри, как на орудье без значенья. Но мы теперь должны с тобой заняться Делами поважнее. Брут и Кассий Войска свои сбирают; к ним навстречу Мы выступить должны; сзовем друзей И на совете с ними пообсудим, Какие меры следует принять, Чтоб отвратить грозящую опасность И справиться с негласными врагами. Октавий Да, соберем совет; со всех сторон Враги нас окружают; я уверен, Что многие, встречающие нас С улыбками, погибель нам сулят. Уходят. СЦЕНА II Палатка Брута в лагере близ Сард. Бьют барабаны. Входят Брут, Луциллий, Титиний и солдаты. Пиндар идет к ним навстречу. Луций - в некотором отдалении от них. Брут Ни с места! Луцилий Говори пароль! Стой смирно! Брут Что нового, Луцилий? Близко ль Кассий? Луцилий Недалеко. Он с П_и_ндаром прислал Тебе привет. Пиндар подает письмо Бруту. Брут Его письмо любезно. Твой господин, как замечаю, П_и_ндар, За это время сильно изменился. Я многими поступками его Глуб_о_ко недоволен и не знаю, - Чему их приписать: его ль вине, Иль злостным наущеньям. Если ж он Недалеко, мы можем объясниться. П_и_ндар Ты скоро убедишься, я уверен, Что он, как прежде, доблестен и честен. Брут Не сомневаюсь в том. Скажи, Луцилий, Как принял он тебя? Луцилий С большим почетом И вежливо, но в нем я не нашел Ни искренности друга, ни радушья. Брут Заметно охладел он. Так всегда Слабеющая дружба проявляет Усиленную вежливость. К уверткам Не прибегает искренняя дружба; Но лицемер, как бешеная лошадь, Уносится вперед и обещает, Чего сдержать не может. Если шпоры Вонзить в такую лошадь, испытанья Не выдержит она: опустит гриву И на землю повалится, как кляча. Войска ведет ли Кассий? Луцилий Подле Сард Пехота заночует; с ним же вместе Вся конница прибудет. Вдали слышен марш. Брут Вот и Кассий. Пойдем к нему навстречу. Слышна команда: "Стойте! Стойте!" Кассий Мой благородный брат, несправедливо Ты поступил со мной. Брут Клянусь богами, Я и врага напрасно не обижу! Могу ль я быть несправедливым к брату? Кассий Спокойствием ты думаешь прикрыть Свои неправды, Брут; но не позволю... Брут Не горячись и гнев свой удержи. В виду всех войск нам ссориться не надо - Они должны лишь нашу дружбу видеть. Вели им отступить; в моей палатке Твои упреки выслушать готов я... Кассий (обращаясь к Пиндару) Распорядись, чтоб наши легионы Немного отступили. Брут (Луцилию) Нашим также Ты отступить вели. К моей палатке Чтобы никто приблизиться не смел, Пока мы не окончим разговора! На страже станут Луций и Титиний. Уходят. СЦЕНА III Палатка Брута. Входят Брут и Кассий. Кассий Я оскорблен уж тем, что Люцья Пеллу Ты осудил за взятки с граждан Сард, Хоть за него я лично заступился: Ходатайством моим ты пренебрег. Брут Ты оскорбил себя, прося о нем. Кассий В такое время смутное - безумно Преследовать людей за пустяки. Брут И о тебе самом дурные толки Везде распространились. Говорят, Что взятки ты берешь и недостойным Даешь места за золото. Кассий О боги! Я взяточником стал! Не будь ты Брут, Твои уста умолкли бы навеки! Брут Потворствуя такому лихоимству, Ты правосудье делаешь бессильным. Кассий Я? Правосудье? Брут Вспомни март, О, вспомни иды марта! Цезарь пал Во имя правосудья: кто из нас Его сразил не ради правосудья? И что ж? Я вижу с ужасом, что люди, Убившие первейшего из смертных За то, что он потворствовал ворам, Грязнят себя постыдным лихоимством И честь свою, и славу продают За пригоршни презренного металла! Я лучше бы хотел быть жалким псом, Что лает на луну, чем гражданином, В котором чести нет. Кассий Не забывайся! Обид переносить я не намерен. Тебя я старше службой и способней Распоряжаться здесь. Брут Напрасно, Кассий, Так думаешь... Кассий Я прав. Брут Ты в заблужденье. Кассий Не вызывай мой гнев - иль я забудусь, Побереги себя... Брут Ты жалок мне! Кассий Возможно ли? Брут Тебе намерен я Все высказать. Запальчивость безумца И яростные возгласы и взгляды Меня не остановят. Кассий Боги, боги! Ужель все это должен я терпеть? Брут Ты говоришь - "все это"? Нет, и больше. Твою гордыню должен я сломить. Показывай рабам, как грозен ты, Их заставляй дрожать перед собою, - Но уступать тебе я не обязан И сдерживать свое негодованье, Склоняясь в прах пред гневностью твоей. Клянусь, весь яд своей кипящей желчи Ты переваришь сам, хоть от того, быть может, В куски развалишься. Отныне будут Служить мне только смехом и забавой Твои пустые вспышки. Кассий Неужели Дошло уж до того? Брут Ты говоришь, Что лучший воин ты. Прошу тебя На деле доказать, что ты не хвастал. Меня утешишь этим. Я всегда Учиться рад у доблестных людей. Кассий Помилуй, Брут, Ты всячески ко мне несправедлив. Я не сказал, что я тебя способней, А только старше. Брут Если и сказал, Мне все равно. Кассий Сам Цезарь, будь он жив, Меня бы не посмел так оскорблять. Брут Ты сам бы не осмелился его Так из терпенья выводить. Кассий Кто, я? Брут Ты сам. Кассий Из страха, что ли? Брут Я не знаю, Но все бы не посмел так поступать ты. Кассий Не слишком полагайся на любовь, Что я к тебе питаю. Совершить Могу и то, о чем жалеть я стану. Брут Дела, уж совершенные тобой, Достойны сожаленья. Мне не страшны Твои угрозы, Кассий; предо мною Проносятся они, как легкий ветер, Что мне вредить не может: так я сильно Вооружен и доблестью, и честью. За золотом к тебе я посылал И получил отказ. Я не могу Прибегнуть к низким мерам, чтоб добыть То золото, в котором я нуждаюсь; Скорей готов я вычеканить сердце И в драхмы превратить всю кровь свою, Чем, обратившись к средствам незаконным, Крестьянина лишить последних крох. За деньгами я посылал к тебе, Чтоб жалованье выдать легионам, - И мне ты отказал. Такой поступок Достоин ли тебя? Когда бы Кассий Ко мне с подобной просьбой обратился, Такой ответ он разве получил бы? Пусть боги разорвут меня на части И на меня свои низвергнут громы, Коль стану я когда-нибудь, как скряга, Скрывать свои богатства от друзей! Кассий Отказа от меня не получал ты. Брут Нет, получил. Кассий Кто передал тебе Мои слова, их просто перепутал. О Брут, мое ты сердце растерзал! Друг должен другу немощи прощать, А ты преувеличиваешь их. Брут О, нет! Я только сделался их жертвой... Кассий Меня не любишь ты. Брут Лишь недостатки Твои я не люблю. Кассий Не должен друг Их замечать. Брут Лишь льстец не видит их, Хотя они с Олимп бы были ростом. Кассий Придите же, Антоний и Октавий, И Кассию лишь одному отметите. Он смерть зовет. Ему постыла жизнь: Он ненавидим тем, кого он любит; Он презираем братом, и его Поносят, как раба; его поступки Изучены и в памятную книжку Записаны, чтоб вечные попреки Ему бросать с презреньем. Я бы мог Из глаз моих с слезами вылить душу!.. Вот - мой кинжал, и вот - нагая грудь; В ней сердце, что богаче руд Плутона И драгоценней золота. О, если Ты римлянин, его из груди вырви! Я, отказавший в золоте тебе, Взамен его - свое дарую сердце. Срази меня, как Цезаря сразил ты; Но, ненавидя Цезаря, сильнее Его любил ты, чем меня ты любишь. Брут Вложи кинжал в ножн_ы_. Сердиться больше Не буду на тебя. Что хочешь делай: С улыбкой я снесу и оскорбленье. С ягненком ты имеешь дело, Кассий,, В котором гнев огню кремня подобен: Когда его ударят, брызжут искры; Затем он охлаждается мгновенно. Кассий Я дожил до того, что стал для Брута Забавой и посмешищем, когда Меня томит тоска до полусмерти. Брут Я был не в духе сам, когда сказал то. Кассий Ты сознаешься в том? Так дай мне руку. Брут Бери и сердце с ней. Кассий О Брут! Брут Что скажешь? Кассий Ужели нет любви в тебе настолько, Чтоб мне простить запальчивость мою, Которую мне мать передала? Брут Прощаю все. Отныне, если Кассий Вспылит на Брута, Брут вообразит, Что это мать его пылает гневом, И этим оскорбляться уж не будет. Поэт (извне) Пустите! Полководцы не в ладу; Их оставлять не следует одних. Луций (извне) Нам никого не велено пускать. Поэт (извне) Лишь смерть одна меня теперь удержит. Входит поэт в сопровождении Луция, Луцилия и Титиния. Кассий Что хочешь ты? Зачем пришел сюда? Поэт Не ссорьтесь, полководцы, примиритесь! Друзьями будьте вновь, примите мой совет. Я много старше вас и лучше знаю свет. Кассий У циника всегда бездарный стих. Брут Уйди, бездельник, вон! Кассий Ты не сердись: Таков его обычай. Брут Жалкий шут! Для штук своих плохое выбрал время. Шутам таким не место на войне. - Ступай ты прочь. Кассий Уйди, уйди скорей! Поэт уходит. Брут Луцилий и Титиний, передайте Приказ вождям палатки разбивать: Мы заночуем здесь. Кассий Затем вернитесь И приведите к нам с собой Мессалу. Луцилий и Титиний уходят. Брут Подай вина мне, Луций! Луций уходит. Кассий Я не думал, Что можешь ты так сильно осерчать. Брут О Кассий, я глуб_о_ко огорчен. Кассий Законам философии своей Не верен ты, вниманье обращая На грустную случайность. Брут Лучше Брута, Поверь, никто перенести не может Душевной муки: Порция скончалась! Кассий Как, Порция? Брут Увы, ее уж нет! Кассий И пощадил меня в своем ты гневе? О, тяжкая и скорбная утрата! Что жизнь ее сгубило раньше срока? Брут Тяжелый гнет разлуки и боязнь, Что нам не одолеть своих врагов, Которые усилилися много. (Последнее известье получил я С уведомленьем о ее кончине). На ум ее подействовало это. В беспамятстве, в отсутствие прислуги, Она углей горячих проглотила. Кассий Итак, она скончалась? Брут Да. Кассий О боги! Входит Луций с вином и светильником. Брут Прошу прервать тяжелый разговор Дай кубок мне: в нем утоплю я горе... (Пьет.) Кассий На сердца зов готов ответить сердцем; Лей через край! Нельзя довольно выпить, Чтоб чествовать расположенье Брута. (Пьют.) Входят Титиний и Мессала. Брут Войди, Титиний! Здравствуй, друг Мессала! Вокруг светильника усевшись, потолкуем О нашем положенье. Кассий Ты скончалась, О Порция!.. Брут Прошу о ней ни слова. - Мне пишут, что Октавий и Антоний, Собрали против нас большие силы И движутся к Филиппам. Мессала Мне об этом Писали то же. Брут Нет ли и других Каких-нибудь известий? Мессала Триумвиры Казнили сто сенаторов, велев Признать их вне закона. Брут В наших письмах Немного разногласья: по моим, Лишь семьдесят сенаторов погибло, И с ними вместе пал и Цицерон. Кассий И он погиб? Мессала Да, умер Цицерон! Проскрипция коснулась и его. Не получал ты писем от жены? Брут Не получал. Мессала И никаких известий О ней ты не имеешь? Брут Никаких. Мессала Я удивлен. Брут К чему твои вопросы? Ты не узнал ли что-нибудь о ней? Мессала Нет, ничего. Брут Как римлянин, ты должен Всю правду мне сказать. Мессала Узнавши правду, Как римлянин, перенеси ее: Твоя жена скончалась; смерть ее Была необычайна. Брут Если так, О Порция, прости! Мы все умрем... И ей грозила смерть когда-нибудь! Об этом мысль теперь дает мне силу С терпеньем перенесть утрату злую. Мессала Так именно великий смертный должен Переносить великую потерю! Кассий Не хуже вас все это знаю сам, Но я б не мог сдержать порывов горя. Брут Перенестись к живому делу надо! Не двинуться ли нам скорей к Филиппам? Кассий Я с этим не согласен. Брут Почему? Кассий Коль неприятель будет нас искать, Он утомит войска, истратит средства И повредит себе, тогда как мы, Спокойно оставаясь здесь на месте, И силы, и отвагу сбережем. Брут Хороший довод должен уступить Тому, который лучше. До Филипп Все населенье с тайною враждою Глядит на нас. Оно раздражено Поборами, взимаемыми нами. Коль неприятель явится сюда, К нему примкнут все те, что недовольны, И он тогда предстанет перед нами, Усиленный и духом ободренный. Чтобы лишить его всех этих выгод И не иметь в тылу враждебный округ Подвинемся немедленно к Филиппам. Кассий Но, добрый брат... Брут Еще прими в расчет, Что наши легионы в полном сборе И силы налицо, что наше дело Созрело совершенно; а враги Становятся сильнее с каждым днем. Добравшись до вершины, бойся склона! Дела людей, как волны океана, Подвержены приливу и отливу. Воспользуйся приливом - и успех С улыбкою откликнется тебе; С отливом же все плаванье твое В тяжелую борьбу преобразится С мелями и невзгодами. Для нас Настал прилив. Коль мы его пропустим, Нас верная погибель ожидает. Кассий По-твоему пусть будет! Близ Филипп Нагоним неприятеля. Брут В то время, Как рассуждали мы, глухая ночь Подкралась к нам. Заплатим дань природе Необходимым отдыхом. Не надо ль О чем-нибудь еще нам совещаться? Кассий Все решено; прощай! С зарею завтра Поднимемся и выступим в поход. Брут Дай мне раздеться, Луций! Доброй ночи, Почтеннейший Мессала! До свиданья, Титиний и тебе, любезный Кассий, Желаю от души покойной ночи. Кассий О милый брат! Как было тяжело Начало этой ночи; но надеюсь, Что никогда уж ссориться не будем! Не так ли, Брут? Брут Уладилась размолвка. Кассий Прощай же, брат. Брут Прощай, мой добрый Кассий. Титиний и Мессала Покойной ночи, Брут. Брут Прощайте все! Кассий, Титиний и Мессала уходят. Входит Луций. Брут Дай мне накинуть спальную одежду. Где лютню ты оставил? Луций Здесь, в палатке. Брут Ты спишь совсем. О, бедный! Не могу Тебя винить: ты бденьем утомлен. Зови других служителей моих; Пусть на подушках спят в моей палатке. Луций Варрон и Клавдий! Входят Варрон и Клавдий. Варрон Что тебе угодно? Брут В моей палатке нынче вы ночуйте; Я, может быть, вас ночью разбужу, Чтоб дать вам порученье к брату Кассью. Варрон Коль хочешь, мы и вовсе не заснем. Брут Нет, лягте спать; могу и передумать. - Ах, Луций! Посмотри, в ночной одежде Нашел я книгу, что искал везде. Варрон и Клавдий ложатся. Луций Я знал, что мне ее не отдавал ты. Брут Прости меня - я что-то стал забывчив; Не можешь ли ты сон преодолеть И что-нибудь на лютне мне сыграть? Луций Могу, коль это хочешь. Брут Да, мой милый. Я на тебя уж слишком налегаю; Но пользуюсь готовностью твоей. Луций Я долг лишь исполняю. Брут От тебя Не должен бы я требовать так много: Я знаю - юным силам нужен отдых. Луций Уж спал я. Брут И так хорошо ты сделал; Заснешь опять: тебя не задержу я. Останусь жив - ты будешь мной доволен. Луций поет, играя на лютне, и засыпает. Дремотою объяты эти звуки... О тяжкий сон! Свинцовою рукою Его коснулся ты. Спи, милый мальчик! Я твоего покоя не нарушу; Качаясь так, ты лютню разобьешь. Возьму ее. Покойной ночи, милый! Опять примусь за прерванное чтенье. Является дух Цезаря. Ночник горит, бросая тусклый свет... Кто это там? Какой-то страшный призрак Идет ко мне. Он, верно, порожден Лишь слабостью моих усталых глаз. О дух! Коль ты не сон воображенья, Скажи мне: гений ты, иль бог, иль демон? Ты кровь мою собою леденишь И волосы мои становишь дыбом. Скажи: кто ты? Дух Цезаря Я - дух, тебе враждебный. Брут Зачем явился ты? Дух Цезаря Чтобы сказать, Что встретимся мы снова близ Филипп. Брут Опять предстанешь ты? Дух Цезаря Да, близ Филипп. (Исчезает.) Брут Что ж, свидимся опять. Зачем ты скрылся, Когда в себя я начал приходить? Враждебный дух! С тобою продолжать Желал бы разговор. Проснися, Луций! Проснитесь все! Луций Настроить надо лютню. Брут Он думает, что все еще играет. - Проснись скорей! Луций Что приказать желаешь? Брут Зачем во сне так сильно ты кричал? Луций Кричал ли я - не знаю. Брут Может быть, Испуган ты каким-нибудь виденьем? Луций Нет, ничего во сне не видел я. Брут Ты можешь вновь заснуть. Проснися, Клавдий, И ты, Варрон! Оба Мы ждем твоих велений. Брут Что заставляло вас кричать во сне? Оба Кричали разве мы? Брут Вам, может быть, Приснилось что-нибудь? Оба Нет, ничего. Брут Идите же и брату от меня Вы поклонитесь; также передайте, Чтоб он пораньше выступил с войсками: Мы двинемся за ним. Оба Сейчас идем. АКТ ПЯТЫЙ СЦЕНА I Равнина близ Филипп. Входят Октавий, Антоний, и их войска. Октавий Сбылись мои надежды, Марк Антоний! Ты уверял меня, что неприятель Спуститься на равнину не посмеет, Оставив горы. Иначе выходит: Его войска уж близко и хотят Здесь, близ Филипп, теперь сразиться с нами, Не дожидаясь вызова. Антоний Понятна Причина их движенья: им бы лучше Другое место выбрать; но они Храбрятся и хотят нам доказать, Что не упали духом. Это только Один обман. Входит гонец. Гонец Готовьтесь, полководцы! Враги идут в порядке боевом, С знаменами развернутыми; надо Немедленно готовиться к отпору. Антоний Октавий, ты веди, не торопясь, Свои войска по левой стороне. Октавий Нет, я пойду по правой, а тебе Предоставляю левую. Антоний Зачем В решительный момент перечишь мне? Октавий Я не перечу: просто так хочу. Слышен марш. Барабаны. Входят Брут, Кассий, Титиний и Мессала с войсками. Брут Они хотят вступить в переговоры. Кассий Останься здесь, Титиний; мы же выйдем Чтоб перемолвить с ними. Октавий Марк Антоний! Нам не подать ли знак начать сраженье? Антоний Нет, Цезарь; отразить их лучше будет. Пойдем вперед, чтоб с ними говорить. Октавий Не трогайтесь, пока не дам сигнала. Брут У вас слова предшествуют ударам, Сограждане; не так ли? Октавий Мы не любим Слова, как вы. Брут Хорошие слова Плохих ударов лучше. Антоний Ты умеешь, О Брут, сопровождать хорошим словом И злейший из ударов. "Здравствуй, Цезарь!" Кричал ты, нож ему вонзая в сердце. Кассий О подвигах твоих судить не можем, Антоний; их и нет; но, что до слов, Они совсем ограбили пчел Гиблы, Оставив их без меда. Антоний Не без жал. Брут У них и жала отнял ты, и голос: Жужжа, как пчелы, но благоразумно Угрозы шлешь пред тем, чтобы ужалить... Антоний О изверги! Не так вы поступили, Когда кинжалы встретилися ваши У Цезаря в груди, зубря друг друга!.. Как обезьяны, скалили вы зубы; Вы ластились, как псы, и, как рабы, У Цезаря вы ноги лобызали, Когда, как пес, подкравшись, гнусный Каска Его ударил сзади. О, льстецы!.. Кассий "Льстецы"! Ну, Брут, благодари себя; От этих уст обиды бы не слышал, Когда б не пренебрег моим советом. Октавий Скорей приступим к делу. Этот спор Бросает в пот, но влага покраснее Должна его решить. Я вынул меч, Чтоб наказать убийц, и лишь тогда Вложу его в ножн_ы_, когда сторицей Отмщу за раны Цезаря; а их Всех было тридцать три! Не отомщу - Тогда другого Цезаря сразит Изменника кинжал. Брут Не бойся, Цезарь! Изменники убить тебя не могут, Коль их с собой ты не привел. Октавий Надеюсь, Не для того родился я на свет, Чтоб от кинжала Брута кончить дни. Брут О юноша! Когда б и лучший был ты Из рода своего, почетней смерти Найти бы ты не мог. Кассий Плаксивый школьник С развратником разгульным не достойны Такой высокой чести. Антоний Старый Кассий, Велю тебе молчать! Октавий Пойдем, Антоний! Изменники! Я в зубы вам бросаю Свой вызов. Если храбрости в вас хватит Принять сегодня бой, на поле битвы Мы встретимся; а если нет - придется Нам ждать, пока вы с духом соберетесь. Октавий, Антоний и их войска уходят. Кассий Дуй, ветер! Мчитесь, волны! Челн, несись! Гроза шумит и рок царит над нами... Брут Луцилий! На два слова. Луцилий Что прикажешь? Брут и Луцилий отходят в сторону. Кассий Мессала! Мессала Здесь я, Кассий. Кассий Друг Мессала, Сегодня день рожденья моего. Да, в этот самый день родился Кассий. Дай руку мне. Свидетелем ты будешь, Что нехотя сраженье принимаю, Как некогда Помпеи, ему вверяя Свои права, свободу и судьбу. Ты знаешь, я держался Эпикура; Теперь же это мненье изменил И стал отчасти верить в предвещанья... Когда из Сард мы вышли, два орла Спустились к нам, передовое знамя Сидением избрав. Из рук солдат Они охотно пищу принимали И до Филипп сопровождали нас. Сегодня их уж нет. Они умчались, И стаями зловещими над нами И вороны, и коршуны летают, Глядя на нас, как на свою добычу. Их тень ложится мрачным покрывалом Над нашими войсками, им суля Погибель неминучую. Мессала Не верь Примете этой. Кассий Верю лишь отчасти. Я духом бодр и встретить собираюсь Опасности без страха. Брут Так, Луцилий... Кассий О благородный Брут! Молю богов, Чтоб наша дружба старости достигла; Но так как переменчива судьба - И худшее обсудим. Если мы Сраженье проиграем, я с тобой В последний раз беседую. Скажи, Что ты тогда с собой намерен делать? Брут Я верен философии останусь, Которая Катона осуждает За то, что он самоубийством кончил. Не знаю почему, но я считаю, Что это и трусливо, и постыдно - Ускорить смерть, боясь того, что будет. С терпеньем ожидать решенья стану Тех высших сил, что миром управляют. Кассий Так, если мы сраженье проиграем, Ты пленником пойдешь средь улиц Рима? Брут Нет, Кассий! Брут душою слишком горд, Чтобы по Риму связанным пройти; Но этот день решителен: он кончит, Что иды марта начали. Не знаю, Мы встретимся ль опять, а потому Прими мое последнее "прости"! Прости навек, прости, мой добрый Кассий! Коль встретимся опять, мы улыбнемся; А нет, то хорошо, что мы простились. Кассий Прости навек, прости, о добрый Брут мой! Коль встретимся опять, мы улыбнемся; А нет, то хорошо, что мы простились. Брут Веди войска! О, если б можно было Вперед узнать, чт_о_ скажет этот день! Но хорошо и то, что он промчится: Тогда узнаем все. Вперед, вперед! Уходят. СЦЕНА II Там же. Поле сражения. Входят Брут и Мессала. Брут Скачи, скачи, Мессала! Мой приказ Ты отвези всем дальним легионам: Громкий шум битвы. Пусть разом нападут; я замечаю, Что дрогнули Октавия войска. Еще напор - и мы их опрокинем. Скорее отвези им мой приказ! (Уходит.) СЦЕНА III Другая часть поля сражения. Входят Кассий и Титиний. Кассий Гляди, Титиний! Трусы убегают... Я сделался врагом своих солдат: То знамя, что теперь держу в руках, У труса вырвал я, его убив! Титиний О Кассий! Слишком Брут поторопился, Преследуя Октавия. Увлекшись Успехом незначительным, все войско Он ринул на него; а нас совсем Антоний окружил. Входит Пиндар. Пиндар Беги, беги! Уж лагерь твой Антоний занимает... Беги, отважный Кассий! Кассий Этот холм Довольно отдален. Гляди, Титиний, Не там ли пламя, где мои палатки? Титиний Да, Кассий. Кассий Если любишь ты меня, На моего коня скорей садись И шпорь его, пока он не примчится К войскам, что там стоят; потом, не медля, Скачи сюда, чтоб я узнал наверно: Друзья ли там, друзья или враги? Титиний Я возвращусь к тебе быстрее мысли. Уходит. Кассий Ты, П_и_ндар, взлезь на самый верх холма (Я зрение имел всегда плохое) И, глаз своих с Титинья не спуская, Передавай мне все, что ты увидишь. Пиндар уходит. В теченье дня я первый раз вздохнул! Я чувствую, что время повернуло: Где начал, там и кончу. Жизнь моя Свой совершила круг. Какие вести? Пиндар О повелитель мой! Кассий Что видишь ты? Пиндар Со всех сторон Титиний окружен... К нему несутся всадники; однако Все шпорит он коня. Еще немного - Они его настигнут. Вот и он. Сошел с коня. Он взят. Отсюда слышн_ы_ Их радостные крики. Кассий Возвратись! Довольно мне и этого. О, трус! Ты дожил до того, что лучший друг твой Беспомощно перед тобою гибнет... П_и_ндар возвращается. Приблизься, П_и_ндар. В плен тебя я взял У парфов. Жизнь твою я пощадил; Но ты мне поклялс_я_ все исполнять, Что прикажу. Теперь сдержи обет - И вновь свободным будешь. Этот меч, Что Цезаря сразил, вонзи мне в грудь... Не возражай. Держась за рукоять, Пронзи меня, когда лицо закрою... Рази смелей. Ты отомщен, о Цезарь! И тем мечом, что умертвил тебя! (Умирает.) Пиндap Свобода вновь досталась мне в удел; Но этою ценою не желал я Купить ее. Прости навеки, Рим! Тебя уж П_и_ндар больше не увидит. (Уходит.) Входят Титиний и Мессала. Мессала Один успех равняется другому... Октавия разбил отважный Брут, Как легионы Кассия - Антоний! Титиний Как будет рад услышать это Кассий! Мессала Где он стоял? Титиний Отчаяньем томим, Он с этого холма следил за битвой. С ним оставался П_и_ндар, раб его. Мессала Не он ли на земле лежит недвижно? Титиний О, горе! Так живые не лежат... Мессала Взгляни, не он ли это? Титиний Нет, Мессала, То Кассий был; но Кассия уж нет. Багряные лучи закат бросает Пред тем, чтобы во мраке потонуть. И Кассия последний день угас В его крови. Исчезло солнце Рима! Наш кончен день; готовится гроза; Опасности к нам близятся, а мы Не в силах с ними справиться. Сомненье В успехе предприятья моего Его сгубило. Мессала Горькая ошибка! О заблужденье! Ты - дитя унынья! Зачем воображенью человека Ты представляешь то, чего и нет? Твое зачатье быстро. Но, увы! Ты сч_а_стливо не можешь разродиться И губишь мать, зачавшую тебя. Титиний Где ж П_и_ндар? Мессала Поищи его, Титиний; А эту весть вонжу я в уши Брута; Могу сказать "вонжу", так как его Она сразит больней, чем острый нож Или стрела, пропитанная ядом. Титиний Ступай, Мессала, я же здесь останусь, Чтоб П_и_ндара искать. Мессала уходит. О, храбрый Кассий! Зачем меня послал ты? Разве я Твоих друзей не встретил, и они Победного венца мне не вручили, Чтоб передать тебе? Ужели ты Их радостных приветствий не слыхал? Но ты - увы! - все это дурно понял. Твое чело украшу я венцом, Что Брут, твой верный Брут, тебе прислал. Его приказ я исполняю этим. Спеши сюда, о Брут, и ты увидишь, Как друга я любил! Простите, боги, Что я обычай римлян соблюдаю: Его мечом я грудь свою пронзаю. (Умирает.) Трубы. Входят Мессала с Брутом, молодой Катон, Стратон, Волюмний и Луцилий. Брут Скажи, Мессала, где же труп его? Мессала Вот там - над ним склоняется Титиний. Брут Он вверх лицом лежит. Катон И он сражен! Брут О Юлий Цезарь! Ты еще могуч: Ты носишься над нами злобным духом И против нас самих ты обращаешь Оружье наше. Издали доносится шум битвы. Катон Доблестный Титиний! Пред тем, как пасть, ты друга увенчал! Брут Таких героев больше нет на свете! Прости, последний римлянин, прости! Не может Рим еще создать другого, Подобного тебе. Увы, друзья! Я не могу теперь его оплакать, Как он того достоин; но потом Для слез найдется время; да, найдется! Вы в Фассос отвезите труп его. Мы в лагере его не похороним, Чтоб духом не упасть. - Идем, Луцилий. - А ты, Катон, назад - на поле битвы! Войска ведите, Лабеон и Флавий! Теперь лишь три часа. Вперед, за мной! С врагом до ночи вступим в новый бой! Уходят. СЦЕНА IV Другая часть поля битвы. Шум сражения. Входят солдаты обеих армий, сражаясь; затем - Брут, молодой Катон, Луцилий и другие. Брут Сограждане! Отваги не теряйте! Катон Меж нами трусов нет. Друзья, за мной! Пусть знают все, кто я. Я - сын Катона, Тиранов враг и друг своей отчизны. Я - сын Катона, слышите! (Бросается против неприятеля.) Брут Я - Брут, Я - Брут, отчизны друг. Узнайте Брута! (Удаляется, сражаясь.) Молодой Катон падает. Луцилий И ты погиб, о доблестный Катон! Ты кончил так же славно, как Титиний, И смертью доказал, что ты достоин Великого отца. 1-й солдат Умри иль сдайся! Луцилий Сдаюсь, чтоб умереть. (Дает солдату деньги.) Прими, как дар, Все деньги, что со мной; но умоляю, Убей меня, прославься смертью Брута! 1-й солдат Мы пленника такого не убьем. 2-й солдат К Антонию беги, чтоб сообщить, Что в плен попался Брут. 1-й солдат Сейчас отправлюсь. Но вот он сам. Входит Антоний. 1-й солдат Мы Брута взяли в плен. Антоний Но где же Брут? Луцилий Он невредим, Антоний! Поверь, врагу не взять его живым. Я знаю, что его избавят боги От этого позора. Если Брута Найдете вы иль мертвым, иль живым, Все будет перед вами прежний Брут, Что сам себе всегда и всюду верен... Антоний Любезные, не Брута взяли вы; Но все ж то важный пленник. С уваженьем И дружбою к нему вы относитесь: Таких людей хотел бы я иметь В числе своих друзей, а не врагов... Разведайте, где Брут, убит ли он, Иль еще жив, и дайте знать о том В Октавия палатку, где я буду. (Уходит.) СЦЕНА V Другая часть поля сражения. Входят Брут, Дарданий, Клит, Стратон и Волюмний. Брут Сюда, остатки жалкие друзей! У этих скал для отдыха присядем. Клит Стратилий факел взял, но не вернулся. Иль он в плену, иль нет его в живых. Брут Садись, о Клит! Убийство здесь в ходу И смерть царит кругом. Послушай, Клит! (Шепчет ему.) Клит Чтоб это сделал я - о, ни за что! Брут Так никому об этом ни полслова... Клит Скорей убью себя. Брут К тебе, Дарданий, Я с просьбой обращусь. (Шепчет ему.) Дарданий Мне ль это сделать?! Клит Дарданий! Дарданий Клит? Клит Скажи, что Брут просил? Дарданий Чтоб я убил его. Как он глубоко Задумался теперь. Клит Он полон горя, И слезы из очей его струятся... Брут О, добрый мой Волюмний! Я хочу С тобой поговорить. Волюмний Я слушаю. Брут Дух Цезаря ко мне явился дважды Во мраке ночи; первый раз близ Сард И прошлой ночью здесь. Я верно знаю, Что смертный час мой близок. Волюмний Ты не прав. Брут О нет! Не ошибаюсь я, Волюмний. Ты видишь, как превратно все идет, Мы к краю бездны пригнаны врагами. Не лучше ль броситься в нее самим, Чем ожидать, когда спихнут другие. Припомни, друг, мы вместе были в школе... Во имя нашей старой, тесной дружбы Прошу тебя, ты подержи мой меч, Чтоб на него я броситься бы мог. Волюмний Не может друг такой исполнить просьбы. Слышен шум битвы. Клит Бегите, полководцы, ждать нельзя! Брут Простите все - и ты, и ты, Волюмний! Стратон, ты спал все время, и с тобой Прощаюсь я. Сограждане, я счастлив, Что никогда на жизненном пути Мне не случалось встретить человека, Чтоб мне неверен был. Я побежден; Но этот день злосчастный принесет Мне больше славы, чем врагам моим Их жалкая победа. С вами разом Прощаюсь я. Язык мой скоро кончит Свое повествование о Бруте. Уж ночь висит над веждами моими И кости, что работали так много, Чтоб встретить этот час, покоя жаждут. Шум битвы. Слышны крики: "Бегите! Бегите!" Клит Скорей, скорей бегите! Брут Я за вами. Клит, Дарданий и Волюмний уходят. Стратон, прошу тебя со мной остаться! Ты человек хороший, и в тебе Я искры благородства замечал. Ты, отвернув лицо, держи мой меч, И на него с размаха ринусь я. Согласен ли мою исполнить просьбу? Стратон Дай прежде руку мне, затем прощай! Брут Прощай, Стратон! О Цезарь, успокойся! Тяжеле было мне твой век пресечь, Чем в самого себя вонзить свой меч! (Бросается на меч и умирает.) Шум битвы, трубят отступление. Входят Октавий, Антоний, Мессала, Луцилий и войско. Октавий Кто этот человек? Мессала Служитель Брута, Стратон. - Где господин твой? Стратон Он свободен, Как ты, Мессала: он рабом не будет, И победитель может только сжечь Холодный труп усопшего вождя. Один лишь Брут мог Брута превозмочь - И Брут один своей прославлен смертью. Луцилий Его найти могли вы только мертвым! Благодарю тебя, великий Брут, Что ты слова Луцилья оправдал! Октавий К себе я всех беру служивших Бруту. Согласен ли ко мне ты поступить? Стратон Спроси на то согласие Мессалы. Октавий Мессала, уступи его. Мессала Стратон, Нам расскажи, как Брут окончил жизнь. Стратон Он ринулся на меч, что я держал. Мессала Возьми его, Октавий! Он достоин Тебе служить: отважному вождю Он оказал последнюю услугу. Антоний Брут лучший был, достойнейший из тех, Что Цезаря убили. Все они Из зависти убийство совершили; Лишь он один из честных побуждений - Из ревности к общественному благу. Так жизнь его промчалась безупречно, Так лучшие начала в нем слились, Что миру возвестить сама природа Могла бы: "То был - человек!" Октавий Торжественно его мы похороним - Достойно добродетелей его. Внесите труп его в мою палатку; Пусть он лежит в убранстве полководца! Войскам усталым надо отдых дать; А мы пойдем трофеи разделять... Уходят. 1599 ПОСЛЕСЛОВИЕ  ..."Юлий Цезарь" и "Гамлет", так мало по сюжету и внешней обстановке друг на друга похожие, написаны на одну тему, которая выражается восклицанием принца, не совсем точно, но тем не менее очень удачно переданным русским переводчиком в известных словах: "пала связь времен, зачем же я связать ее рожден". Это значит - прежняя, бессознательная, дающаяся нам всем даром вера в целесообразность и осмысленность человеческой жизни рушилась. Нужно сейчас же, немедленно найти новую веру - иначе жизнь обращается в непрерывную, невыносимую пытку. Но как это сделать? Где найти веру? И есть ли такая вера на земле? ...Плутарх, которого Шекспир знал в английском переводе Томаса Норта, казалось был лучшим советчиком в этом трудном деле. Плутарх прежде всего учитель, моралист. У него есть твердые незыблемые принципы, в основании которых лежит вера в нравственный миропорядок. Он глубоко убежден, что мораль всевластна и всесильна и что в сознательном подчинении долгу смертные могут найти достаточное утешение при каких угодно жизненных превратностях. Он приверженец Платона, и вслед за ним настойчиво проводит ту мысль, что можно вынести какую угодно несправедливость, только бы самому не быть несправедливым. Правда, мораль Плутарха, как и его учителя Платона, не безусловно чиста или, как говорят теперь в философии, не "автономна". Она освящается у него религией и находится под непосредственным покровительством богов. Свой диалог о "Позднем наказании безбожника" Плутарх, как и Платон некоторые свои, заканчивает фантастическим изображением загробного мира. Несправедливый человек, в его представлении, казнится не только бесплотной моралью, но и всемогущими богами. Да и не только в этом сочинении - почти во всех своих повествованиях Плутарх, по обычаю древних, замешивает небожителей в человеческие дела. Такому воззрению Шекспир, как сын XVII века и современник Бэкона, не мог, конечно, придавать серьезного значения. Для него плутарховские боги имели только символический смысл. Он, как теперь делаем мы все, совершенно отделил мораль от религии, но тем не менее не перестал ожидать от нее чудес и не отказался от мысли, что этому бесплотному богу, как и всем богам, можно и должно приносить жертвы - даже жертвы человеческие... Эта мысль и составляет содержание "Юлия Цезаря" - и, само собою, она связана не с личностью Цезаря, который менее всего способен своей жизнью оправдать такую идею, а с личностью его убийцы, благородного Брута. Брут своим поведением должен доказать, что тот, кто до конца решится следовать внушениям высокой морали, может не бояться ничего. В III-й сцене 4-го акта Брут с Кассием обмениваются следующими, обыкновенно незамечаемыми критикой словами: Брут. Кассий, у меня // Так много горя! Кассий. Если пред бедами//Случайными ты упадаешь духом, // То где же _философия_ твоя? Как видите, Шекспир считает, что у Брута была философия, которая научает смотреть в глаза какому угодно несчастью и мужественно выносить все "случайные беды". Не правда ли, завидная философия и стоит перечесть не только Плутарха, но и всех его учителей и какое угодно множество книг, чтоб только добыть это высокое учение! Ведь "случайных бед" Брута, о которых говорит Кассий, с избытком хватило бы на целый десяток самых добродетельных, самых римских мужей. Беды Брута начались еще задолго до того времени, как он решился вступить в заговор против Цезаря. Та же "философия", которая, по словам Кассия, столь многому может научить человека, уже не раз, все ссылаясь на свои божественные права, требовала от Брута жертв. Плутарх рассказывает, что во время борьбы Цезаря с Помпеем, Брут принял сторону Помпея, убившего его отца, ибо считал его дело - правым. А какую жизнь вел бедный Брут! Он не ел, не пил, не спал и даже во время походов, когда другие отдыхали и занимались своими частными делами, он проводил ночи напролет за чтением разных книг, утверждавших его в вере во всемогущество морали! Когда же Цезарь, друг и благодетель Брута, явился в Рим стал грозить древней свободе, мораль только кивнула своему верноподданному - ион все забыл и стал готовиться к жертвоприношению, разумеется человеческому. Мораль в этом случае куда требовательнее, чем обыкновенные языческие боги, которые считали себя вполне удовлетворенными какой-нибудь овцой или козленком, и только в редких, особенно торжественных, случаях требовали себе сотню быков. Морали подавай людей, и не одного, а много - и не первого встречного, а самое близкое и дорогое тебе существо - отца, мать, сына, друга... Для чего же морали все эти жертвы? С такими вопросами можно было обращаться к богам и боги иногда на такие вопросы отвечали, - но мораль стоит выше подобных вопросов: sic volo, sic jubeo - sit pro ratione voluntas. Шекспир это понимал превосходно, но его критики, к сожалению, не умели или не хотели понять этого. Не только современный Брандес, но даже и люди старой веры (да еще к тому немцы, следовательно идеалисты par excellence), Гервинус и Крейссиг или их доверчивый ученик француз Мезьер или англичанин Hudson, все считают возможным нападать на Брута за его безропотную и смиренную готовность исполнять веления морали. Брута называют "мечтателем", "непрактическим идеалистом", "плоским идеалистом"... Зачем, спрашивают, убил он Цезаря, когда и слепому было видно, что республику уже нельзя спасти и что свобода все равно погибла для Рима!.. Но критики ошиблись в адресе: со своими упреками им нужно было обратиться не к Бруту, и даже не к Шекспиру, а непосредственно к самой морали: ведь из-за нее, только из-за нее кроткий по своей природе Брут пустился на злодейские дела... И не ради каких-нибудь целей: всякая цель должна быть безусловно исключена, иначе в чистое дело морали привносится - страшно сказать - эвдаймонистический элемент - и вся "автономия" оказывается пустым зву