Шекспир. Гамлет (Пер.И.В.Пешкова) ---------------------------------------------------------------------------- Шекспир. Гамлет: В поисках подлинника. / Перевод, подготовка текста оригинала, комментарии и вводная статья И.В.Пешкова. Перевод под ред. Г.Н.Шелогуровой. - М., Лабиринт, 2003. OCR Бычков М.Н. ---------------------------------------------------------------------------- Гамлет (В поисках подлинника) Впервые российский читатель имеет возможность сравнить перевод великой пьесы Шекспира с подлинным оригинальным текстом этой трагедии: впервые два основных ее извода даются в рамках единого текста. В комментариях приводятся варианты лучших переводов "Гамлета", относящиеся к наиболее трудным и темным местам трагедии. И.В.Пешков В поисках подлинника 1. Что "Гамлет" России? Что Россия Гамлету? (Мысль ли превращает нас в трусов, или была ли у Шекспира совесть? {1}) Thus conscience does make cowards <of us all>. And thus the native hue of resolution Is sickl<i>ed o'er<,> with the pale cast of thought, And enterprises of great pit{c}h and moment, With this regard their currents turn awry (away), And lose the name of action. (3.1.84-89 {2}) Трактовка (перевод) концовки монолога Гамлета столь существенна для истории русской культуры XIX-XX веков, что стоит привести все имеющиеся у нас варианты в хронологическом порядке {3}. М.П. Вронченко (1828) {4}: Так робкими творит всегда нас <b>совесть</b>, Так яркий в нас решимости румянец Под тению пускает размышленья, И замыслов отважные порывы От сей препоны ускоряя бег свой, Имен деяний не стяжают. М.А.Загуляев(1861): Да, малодушными нас делает </b>сомненье<b>... Так бледный свой оттенок размышленье Кладет на яркий цвет уж твердого решенья, И мысли лишь одной достаточно, чтоб вдруг Остановить важнейших дел теченье. (Трудно отделаться от ощущения, что это написано прямо на злобу тогдашнего дня реформ. Хотя слово "сомненье" в отношении к Гамлету - одно из ключевых, здесь оно введено совершенно произвольно, далее следует критика русского человека на рандеву.) Н.Х. Кетчер (1873): Так всех нас <B>совесть</B> делает трусами; так бледнеет естественный румянец решимости от тусклого напора размышленья, и замыслы великой важности совращаются с пути, утрачивая название деяний. Н.Маклаков(1880): Так <B>совесть</B> превращает нас в трусишек, Решимости естественный румянец, При бледноликом размышленье, блекнет; Стремления высокого значенья, При встрече с ним, сбиваются с дороги, И мысли не становятся делами, По смыслу ближе к оригиналу у А.Л. Соколовского (1883): Всех трусами нас сделала <B>боязнь</B>. Решимости роскошный цвет бледнеет Под гнетом размышленья. Наши все Прекраснейшие замыслы, встречаясь С ужасной этой мыслью, отступают, Теряя имя дел. А.Месковский (1889) возвращается к термину "совесть": <B>Совесть</B> наша Быть трусами нас побуждает, Под гнетом мысли блекнет смелость, И замыслы с огнем и силой, Невольно сбившись с колеи, Делами названы не будут. Наконец, П.П.Гнедич (1892) находит точный вариант вместо "совести": И <B>эта мысль</B> нас в трусов обращает... Могучая решимость остывает При размышленье, и деянья наши Становятся ничтожеством... Но уже через год П.А. Каншин (1893) возвращается к бессмыслице: Итак, <B>совесть</B> превращает всех нас в трусов. Так природный румянец решимости сменяется бледным отливом размышления; так размышление останавливает на полпути исполнение смелых и могучих начинаний, и они теряют название "действия"... Вообще вся эта "бледность" мысли возникла из-за того, что слово pale было понято как прилагательное "бледный", а не существительное "предел, граница". У Шекспира дан образ пределов тени, которую отбрасывает развернутая Гамлетом ранее в монологе мысль, в этих, затененных, пределах бледнеет цвет решимости, причем без всякого намека на негативную характеристику мысли как таковой или процесса мышления как такового. Но Д.В. Аверкиев (1895) развивает идею бледности мысли и, наконец, додумавшись, что совесть - это просто сознание, взваливает всю ответственность за нашу трусость уже на сознание вообще, что в целом правильно: животные меньше боятся, чем люди, а уж растения страха не ведают вовсе! Так в трусов превращает нас <B>сознанье</B>; Так и решимости природный цвет От бледного оттенка мысли тускнет. И оттого-то также предприятия, Великие по силе и значенью, Сбиваясь в сторону в своем теченье, Не переходят в дело. Н.П. Россов(1907): Так всех нас трусостью объемлет <B>совесть</B>, И вянет в нас решимости румянец, Сменяясь бледным цветом размышленья, И замыслов великих начертанья Чрез то не облекаются в деянья. У Лозинского на месте бывшей совести появляется <B>раздумье</B>, у Радловой и Морозова ("Так сознание делает нас всех трусами") - <B>сознанье</B>. Пастернак доводит до поговорки: "Так всех нас в трусов превращает <B>мысль</B>". Суть шекспировского текста, видимо, в том, что любое большое дело связано с риском смерти и боязнь ее (т.е. именно эта мысль о смерти) парализует деятеля. Осознание проблемы перехода в мир иной (стоит ли игра свеч?) делает нас в известной мере трусами. У Б.Л. Пастернака, подводящего итог всей нашей традиции переводов "Гамлета", получилось, что вообще мысль, мысль в принципе превращает нас в трусов. Значит, чтобы совершить поступок, нужно отключить разум, авось что и выйдет - очень по-русски... Итак, отчасти понятно, почему Гамлет так нужен России. Остается уточнить, почему никто не переводит то, что написал Шекспир. 2. А был ли "Гамлет"-то? Thou com'st in such a questionable shape (1.4.46) "Гамлет" как главное олицетворение самого Шекспира, был, как и сам его создатель, своеобразным летучим голландцем, отблеском того, что ставилось в первое десятилетие XVIII века на лондонской сцене в одном или нескольких столичных театрах: издания Гамлета и дошли до нас такими миражами. Основных миражей было три: издание 1603 года (Первое кварто {5} - далее 1 Кв), издание 1604-1605 годов, процентов на 70 больше предыдущего (Второе кварто {6} - далее 2 Кв) и издание 1623 года в составе сборника произведений Шекспира (Первое фолио {7} - далее Ф. Текст Ф содержит примерно 70 строк, которых нет во 2 Кв, которое в свою очередь содержит примерно 230 строк, отсутствующих в Ф, кроме того, часто внутри строки меняются слова или словосочетания). Об источниках всех этих изданий существуют только предположения. То ли это суфлерские экземпляры, то ли пиратские записи спектаклей (1 Кв даже принято называть "пиратским" {8}, иногда так же именуют и 2 Кв). Держал ли корректуру автор или не держал, тоже неизвестно: предполагается, что в 1 Кв не держал, а во Втором держал. Издатели Ф заявляют, что печатали текст с рукописей автора, но никогда никакими документами это заявление не подтверждалось и не опровергалось. Наконец, текст 1 Кв безоговорочно считается плохим (его так и именуют "плохое кварто"), и он в дальнейшей текстологии роли почти не играет. В любом случае, как принято выражаться, все, что у нас есть, это тексты названных изданий. Вот тут-то и начинается самое интересное. Существовать-то эти тексты, конечно, существуют. Специалисты их, может, и видят время от времени, но эти исходные тексты обросли за три века позднейших изданий такой редакторской традицией, что в общем-то для широкой читательской и зрительской публики этих первоисточников практически и нет. Есть многочисленные более или менее авторитетные издания пьесы, являющиеся всякий р аз субъективной компиляцией из текстов 2 Кв и Ф с добавлением слов из других изводов, собственных редакторско-издательских прочтений темных мест, произвольным внесением ремарок и т.д. До XX века за основу издаваемого текста принято было брать Ф, а в XX веке, особенно во второй его половине, наоборот - 2 Кв. И до сих пор редкие издания в сносках комментируют, что, собственно, взято из 2 Кв, а что - из Ф. Короче говоря, той пьесы, которую мы три века читаем и ставим на сцене, во времена Шекспира не существовало в природе. Там и имена действующих лиц были иные, и различных внутренних неувязок-загадок было меньше. Представим себе, что две разные редакции пьесы, например, М.А. Булгакова свели в единую пьесу. Появились бы в ней сюжетные неувязки или нет? Таким образом, и британская-то публика подлинного Гамлета не знает, получая различные коктейли из основных версий. Что же тогда говорить о российской аудитории, если и среди отечественных филологов проблема текстологии Гамлета по большому счету никогда не ставилась. Тем более этот вопрос никогда всерьез не возникал перед переводчиками на русский язык. Так, один из лучших современных специалистов по Шекспиру А.Н. Горбунов пишет в комментариях к большому тому русских переводов "Гамлета": "Поскольку русские и советские переводчики пользовались более старыми и традиционными редакциями, мы включили в настоящую книгу текст, отредактированный в 1899 году Эдвардом Дауденом и многократно переиздававшийся в нашем столетии" {10}. Разумеется, русской филологии ничего не оставалось в 1985 году, как идти за переводческой традицией, которая читала не столько текст оригинала, сколько некий усредненно-обобщенный канон". 3. Раз королю не интересна пьеса, Нет для него в ней, значит, интереса {12}. Интересно, что и новые, уже постсоветские переводчики, стремящиеся по определению к преодолению традиции, странным образом ничуть не интересуются подлинными источниками текста "Гамлета". На уровне деклараций не так только у А. Чернова: "Предлагаемый читателю перевод (двадцать первый русский перевод "Гамлета", считая с выполненного А.С. Сумароковым в 1748 г.) сделан мною по тексту Второго кварто и Первого фолио. Выбор варианта каждый раз определялся доступной моему пониманию логикой развития сюжета" {13}. Эта цитата могла бы стать концевым эпиграфом ко всей переводческой традиции в отношении "Гамлета". Во-первых, подпадая под влияние традиции (а что Чернов находится в смысле точности перевода совершенно в русле традиции, повторяя все ее основные ошибки, сомнений не вызывает), переводчик ее толком и не знает: пьесу Сумарокова никак нельзя назвать переводом даже по меркам XVIII века (если Чернов не открыл какого-то иного Сумарокова - А. С., но скорее это влияние недавнего юбилея Пушкина), а уж коль начинать считать с Александра Петровича Сумарокова, то перевод Чернова оказывается не 21-м, а по меньшей мере 23-м, но с подсчетами, которых у А. Чернова в сопроводительных статьях очень много, вообще дело плохо: арифметику переводчик подгоняет под свои замыслы так же легко, как и текст оригинала. Во-вторых, при ближайшем знакомстве с переводом становится ясно, что априорно существует "логика развития сюжета", данная в понимание А. Чернова, а потом уже два источника текста, де(кон)струк(т)ированные этой логикой под прокрустово ложе представлений поэта о постмодернизме. Черновский финал традиции достоин ее начала, даже праначала, того самого пресловутого перевода А.П. Сумарокова, а потом и романтизированного "Гамлета" М.П. Вронченко, Н.А .Полевого, А.И.Кронеберга. Тут традиция была заложена, и, несмотря на несомненную тенденцию к уточнению, приближению к оригиналу (через три прозаические перевода Н.Х. Кетчера, А.М. Данилевского, П.А. Каншина и поэтический перевод великого князя Константина Романова шестистопным ямбом, что давало больше возможностей для буквального перевода), эта традиция в дальнейшем поддерживала и питала сама себя. Какие-то различия касались стиля и отчасти языка перевода, меняющегося со временем. Последнюю попытку смыслового уточнения предприняли М.Л. Лозинский, А.Д. Радлова, М.М. Морозов и Б.Л. Пастернак в промежутке с 1933 по 1940 годы. Причем уже Пастернак явно стремился переводить в первую очередь не букву, а дух Шекспира. Считается, что перевод Радловой "хромает" в поэтическом отношении. Переводы Лозинского и Пастернака - слишком поэзия в узком смысле этого лова. Лозинский во всеоружии стиха первой половины XX века делает текст чересчур гладким поэтически, несколько рафинированным, по-своему улучшает стих Шекспира. По-своему улучшает Шекспира и Пастернак, отклоняясь уже не в обобщенно-поэтический, а в индивидуальный стиль, собственный, пастернаковский. Поэтика Пастернака преодолевает поэтику Шекспира. "Гамлет" Пастернака - несомненно, произведение конгениальное "Гамлету" Шекспира, но другое, в частности существенно более одноплановое произведение. Однако, даже небуквалистский подход Пастернака не помешал тому, что почти все смысловые ошибки традиционных переводов в его "поэме" сохранились. Из всего сказанного не стоит делать нигилистических выводов по поводу качества переводов на русский язык "Гамлета". Хотелось бы только подчеркнуть, что в XIX веке сложилась именно традиция, задающая смысловые рамки перевода трагедии, которая, как всякая традиция, затеняла естественный свет, идущий от подлинника, проще говоря, мешала видеть оригинал незамутненно: какие-то, явно ошибочные, вещи закреплялись, какие-то тонкости теста не могли быть отражены. Серьезные усовершенствования касались, главным образом, русского стиха. Пастернак силой своей поэзии закрыл тему до конца XX века {14}. Последним, насколько мне известно, в ушедшем веке был перевод В. Рапопорта, опубликованный в Интернете и, кажется, только в Интернете, что, вероятно, не случайно: желающих издать его не нашлось. И тем не менее это, скорее всего, лучший из появившихся в последние три года переводов, хотя он и сохраняет основные ошибки, закрепленные традицией, а с поэтической точки зрения ни в коей мере не претендует ни на уровень Пастернака, ни на уровень Лозинского. Зато последние три перевода выполнены с большой претензией, прежде всего с большой претензией преодолеть традицию. Таков путь В. Поплавского: "Начав со скромной с виду текстологической работы по своду всех вариантов пастернаковского перевода главной шекспировской трагедии ..., он с неизбежностью обратился ко всем прежним переводческим опытам. ... сличение всех русских текстов между собой и с английским оригиналом не только не испугало исследователя, но подвигло его на новый перевод - двадцатый по счету и отнюдь не последний по качеству", - пишет издатель перевода и автор вступительной статьи Н. Журавлев {15}. Ценное признание (против которого Поплавский не возражает), в какой-то мере раскрывающее механизм порождения новых переводов Гамлета вообще, а не только этого, юбилейного двадцатого. Любой переводчик так или иначе знает кого-нибудь из предшественников и, сличая с оригиналом, правит стиль. Учитывая крайне неопределенное представление о том, что есть оригинал, учитывая, что он местами темен, местами просто непонятен, требует специального этимологического исследования и как минимум очень хорошего словаря английского языка, включающего архаизмы и устаревшие значения слов, вполне понятно, что можно увидеть в этом оригинале на фоне уже имеющегося русского текста. Каждый видит новый поворот стиха, но совсем не новый поворот смысла. А новый поворот стиха это отнюдь не всегда плюс. Если, например, Полоний говорит Офелии "Как далеко зашло у вас? Колись" {16}, то это - явный минус "не последнего по качеству" перевода. Гамлет, говорящий языком телетусовки-предвариловки, это, конечно, посильнее Фауста Гете, но зачем В. Поплавскому было обращаться к подлиннику? Для того, чтобы перевести трагедию на язык ширпотребных телепрограмм, оригинал не нужен. Нужно знание современного массового сленга и некоторое умение версифицировать. Любой отрывок из этого перевода годится для капустника, где совершенно свободно сойдет за пародию. И все-таки этот перевод совсем не последний по качеству из всех современных. Главным достоинством издания является перечисление всех предыдущих переводов Шекспира на русский язык, что, правда, сделано не всегда точно. Однако, перевод Н. Коршуновой В. Поплавский, кажется, имел право и не знать: переводы вышли почти одновременно. А жаль! Это как раз тот вариант, который уже смело претендует на звание последнего по качеству, хотя в Иваново он издан в 10 раз лучше {17}, чем "Гамлет" В. Поплавского в Москве. И претензий в книге раз в десять больше. К переводу, то ли прозаическому, то ли поэтическому (строфика поэзии, ритмика прозы) приложено 27 этюдов, "экскурсов в текст", хотя и сам перевод можно было бы назвать одним большим экскурсом в текст {18}. Н. Коршунова не утруждает себя переводом с английского языка. Для перевода она использует все известные, а скорее неизвестные ей, если говорить серьезно, языки: живые, мертвые, гипотетические. И переводит она по большому счету не на русский, во всяком случае не на общедоступный русский, а на язык своего солилоквиума, на язык своих потаенных мыслей, надо полагать. Мне эти мысли во многих случаях остались недоступны. Но все претензии, и В. Поплавского, и Н. Коршуновой кажутся совершенно невинными по сравнению с претенциозностью А. Чернова. Тут и два издательства, одно из которых парижское, и бумага не наша, и цена - запредельная. А что Чернов сделал с Шекспиром, в одном абзаце и не скажешь. Если Поплавский весело переводил на язык массовой коммуникации РФ начала XXI века, Коршунова - грустно на свой тайный язык (и оба выполнили задачу вполне честно), то Чернов принялся смешивать два эти ремесла и тем скрыл истинные цели - продемонстрировать свой поэтический дар, который, кстати, у него несомненно есть. Только не стоило в жертву этому дару приносить текст У. Шекспира, и стилистически, и сюжетно имеющий мало общего с пьесой А. Чернова. Если то, что проделывали с "Гамлетом" в первой половине XIX века можно, использую термин А.Е. Махова, назвать переводом-присвоением {19} (так тогда было принято), то то, что стали делать в начале XXI смело можно назвать переводом-паразитированием. Так, паразитируют на славе шекспировского "Гамлета" Н. Коршунова со своими псевдонаучными изысканиями, В. Поплавский - со своим стилистическим новоязом и особенно А. Чернов со своими постмодернистскими поползновениями, якобы научными, якобы художественными. Например, широко разрекламированная задолго до появления книги трактовка образа Горацио как предателя начинается так: "Горацио (Horatio) - это имя не имеет никакого отношения к античному Горацию, который и пишется-то по-иному, через латинское "с"" {20}. Человеку, не обремененному знанием латыни (а кто сейчас всерьез обременен?) стоило бы открыть словарь или обратиться к специалисту, правда не такому, который будет переводить и толковать ему текст "Гамлета" с "раннесреднеанглийского оригинала" {21}. Понятно также, что человеку столь же не обремененному и достаточным знанием новоанглиского, язык Шекспира может показаться раннесреднеанглийским! Конечно, с такой глубиной проникновения в подлинник в пьесе можно увидеть и беременную от Гамлета Офелию, и предателя-доносчика Горацио, который к тому же еще и топит ее зачем-то... Однако, при поверхностном знакомстве текст выглядит вполне благопристойно, подтасовки сделаны достаточно тонко, и читатель поймет, что над ним поиздевались, назвав переводом то, что переводом ни в коей мере не является, только (в лучшем случае) в самом конце трагедии. Итак, при всем многообразии переводческих зеркал, повернутых, как мы видели преимущественно "глазами в душу" самого переводчика, у нас не было (по крайней мере в последние полвека) зеркала непосредственно направленного на текст "Гамлета" У. Шекспира, не было хотя бы попытки адекватного перевода-понимания (не перевода-присвоения, не перевода-паразитирования!), понимания именно того, что собственно есть в дошедших до нас текстах Шекспира. Нужен поиск-понимание подлинника и не только в смысле перевода на русский, нужен сам подлинник. Его публикация представляет собой дополнительную и одновременно первостепенную задачу: нужно показать читателю, что именно переводится. Только тогда возможна какая-то проверка адекватности. 4. Второе кварто и Первое фолио: впервые вместе В России - точно впервые, в англоязычных странах (прежде всего в самой Великобритании и США) - впервые с очень большой степенью вероятности. Не потому, что они не додумались, а потому, что это для них текст родной, а не какой-нибудь "раннесреднеанглийский" источник для перевода, ведь невозможно художественно воспринимать два варианта сразу. А если текст дается для перевода (или для сверки перевода), восприятие сведенного воедино текста возможно, удобно и желательно: сделать так, чтобы было наглядно, где 2Кв, где Ф, а где другие изводы. Мной разработана специальная система скобок, показывающая что есть что. Ниже по пунктам объясняется специфика подачи оригинального текста, расположенного в этой книге на правой стороне разворота, пронумерованного общей для обеих страниц колонцифрой, в рамке. Итак. 1). Все различающие варианты текста скобки (далее - скобки-различители) - _шестого кегля_, то есть _уменьшенного размера_ по отношению к самому тексту, который дан 10 кеглем. Так обычную круглую скобку (10 кегля), входящую в текст оригинала, надо отличать от круглой скобки 6 кегля, предлагающей менять 2Кв на Ф (это касается, конечно, только английского оригинала, подробнее ниже). 2). Текст, _не ограниченный_ никакими скобками-различителями, (за исключением слова, к которому примыкает через интервал текст в круглых скобках-различителях или знака, к которому непосредственно примыкает текст в круглых скобках-различителях, см. п.5-6) имеется _как во 2Кв, так и в Ф_. Например: То be, or not to be, that is the question (3.1.57) 3). Текст, ограниченный _фигурными скобками_, есть _во 2Кв_ и только во Втором кварто. В Ф этот текст отсутствует. 4). Текст, ограниченный _угловыми скобками_, имеется _в Ф_ и только в Первом фолио. Во 2Кв его нет. Пример для п. 3-4: The lady {doth} protest<s> too much, methinks (3.2.244) 5). _Слово_, не ограниченное никакими скобками-ограничителями, к которому _через интервал примыкает текст в круглых_ скобках-ограничителях, имеется только во 2Кв, а в Ф это слово _меняется на текст_, данный в круглых скобках-различителях, то есть этого текста в круглых скобках нет во 2Кв. 6). _Знак_, к которому непосредственно примыкает _знак_ или _текст_ в круглых скобках-ограничителях, есть только во 2Кв, в Ф этот знак меняется на знак или текст, данный в круглых скобках-ограничителях, то есть содержимого круглых скобок нет во 2Кв. Примеры для п. 5-6: Your lowlines (loneliness);(.) we are oft to blame in this, (3.1.47) Т.е.: Your lowlines; we are oft to blame in this, (вариант 2Кв) Your loneliness. We are oft to blame in this, (вариант Ф) 7). Текст, ограниченный плюсами-ограничителями, _отсутствует_ и во 2Кв, и в Ф, он добавлен позднейшими редакторами. Enter +two Players:+ King and <his> Queene. (3.2. после 167) 8). Дополнительные варианты чтения во 2Кв и Ф, или в других изводах: в 1Кв, 3Кв (Третьем кварто), 4 Кв (Четвертом кварто), 5Кв (Пятом кварто) {22} 2Ф (Втором фолио {23}), даются в подстраничных сносках. Ed. означает отсылку к редакторам ранних изданий Шекспира начала XVIII в., начиная с издания Роу (Rowe) 1709 года. 9) И во 2Кв, и в Ф орфография и пунктуация имеет некоторые отличительные особенности по сравнению с современной. Например, так называемое немое "е" на конце слова пишется несравнимо чаще, буквы v и u часто меняются местами: loue вместо love, vnder вместо under и т.п. Там, где нет сомнений в переводе на современную орфографию и одновременно там, где этот переход не связан с изменением произношения, такое осовременивание текста осуществляется. Сохранение исходной орфографии слишком затруднило бы чтение. При выборе современной трактовки орфографии я пользовался изданиями: 1) The Tragedy of Hamlet, Prince of Denmark by William Shakespeare / The New Folger Library Shakspeare / editors: Barbara A. Mowat and Paul Werstine. Washington. 1992. 2) The Arden Shakespeare. Hamlet, edited by H. Jenkins. L., 1982. Еще одна проблема, связанная с орфографией - заглавные буквы в текстах. Они тоже сохраняются по современным нормам, в оригиналах их возникновение достаточно хаотично. Если же перед начальной буквой какого-то слова в одном из вариантов стоит точка, а в другом знак, не требующий после себя заглавной буквы, выбирается вариант, соответствующий 2Кв. Читатель должен понимать, что в Ф произойдет соответствующая смена заглавной буквы на строчную или наоборот. Что касается пунктуации, то тут я предпочел полностью воспроизвести пунктуацию первоисточников: современные варианты пунктуации во многих случаях выглядят совершенно произвольными. Все имена действующих лиц в Ф набраны курсивом, причем независимо от того, обозначает ли это имя лицо, произносящее реплику, или просто упоминается в реплике другого лица. В Ф курсивом также даны чужие слова, передаваемые персонажами, например, песни (Офелии, клоуна), тексты писем. Курсив же выделяет в Ф ремарки. Во 2Кв они выделяются только своим местоположением в тексте: большие ремарки идут отдельным абзацем и выравниваются по центру страницы, маленькие напечатаны прямо на полях основного текста (поэтому, кстати, не всегда понятно, после какой строки их давать, в частности, в переводе). И в Ф, и во 2Кв имена лиц, произносящих реплику, даны в сокращении. Эти сокращении раскрыты. Кроме того, сами имена унифицированы по Ф, в противном случае читатель их может просто не узнать. В ремарках, впрочем, иногда сохранены варианты имен. 5. Метод адекватности Хоть это и безумие, но в нем есть метод (2.2.210) Ну вот наконец перед нами подлинный текст Шекспира, переданный, надеюсь, в удобочитаемой форме. Каков был метод перевода? Насколько могла довлеть традиция? Признаюсь, что к моменту, когда я начал переводить, от перевода Пастернака я помнил только часть монолога "Быть или не быть", остальное представлял себе смутно, уже даже и сюжетно. Других переводов к тому моменту я не читал вообще. Вероятно, давно предчувствовал, что все это может помешать. Перевод делался слоями. Сначала построчный подстрочник, создавая который, я проверял практически все значения всех слов по трехтомному англо-русскому словарю {24}, используя для этого CD-ROM, что во много раз ускоряло поиск. Все, имеющие хоть какие-то шансы быть адекватными значения переводимых слов я копировал в свой документ и таким образом в любой момент мог вернуться к поиску вариантов. Проверяя слово за словом, я прошел весь текст и, связав подходящие значения, сделал подстрочник. Затем наступил первый этап ритмической организации, я превратил все строчки в шести-семистопный ямб (который, кстати, иногда встречается и у самого Шекспира), стараясь сохранять буквально все смысловые повороты. Потом наступил этап окончательной версификации с одновременным выбором вариантов - 2Кв\Ф и естественным отсечением не входящих в стих смыслов (надеюсь, второстепенных). Это были этапы девственного перевода, где, конечно, оставалось еще много неясного. Следующей группой этапов было сличение с традицией. Проверка велась по двум направлениям: англоязычному, то есть учет пояснительных комментариев сложных мест англоязычной издательской традицией {25}, и русскоязычному - я сравнивал избранные переводы на русский язык. Пересечение этих двух направлений привело к выяснению факта: наши переводчики часто переводи ли не текст оригинала, а поясняющий текст английского комментария (в дальнейшем - англ. комм.). Эти случаи оговариваются в моих комментариях к переводу. Аудитория нужна, ведь мать есть мать (3.3.32) Никто не застрахован от ошибок и глупостей, поэтому я стал сверять уже готовый, но не вполне отшлифованный перевод с традиционными, классическими переводами, о существовании которых на какое-то время вроде бы забыл. Классическими переводами, не мудрствуя лукаво, признал те, что до сих пор переиздаются. Исключение составляет перевод М.М. Морозова, последний из прозаических переводов, выполненный к тому же профессиональным шекспироведом, ему же принадлежат обширные текстологические комментарии на русском языке к "Гамлету". Вот эталонные переводы в хронологической последовательности: А.И. Кронеберга (1844) - в комментариях обозначается АК {26} великого князя Константина Романова (1899) - КР {27} М.Л. Лозинского (1933) - Л {28} А.Д. Радловой (193 7) - АР {29} М.М. Морозова (1939) - М {30} Б.П. Пастернака (1940-1960) - БП {31} Иногда дополнительно использовались другие переводы. В нескольких сложных случаях я прибегал для сравнения к современным переводам на французский и испанский языки {32}. Как же велось сравнение? Сравнивать полностью все семь вариантов (считая мой) практически невозможно. Поэтому из шести классических я выбрал один эталоннный вариант. Поскольку заведомо известно, что Б. Пастернак не в первую очередь стремился к точности, а переводы великого князя К. Романова и А. Радловой - слабее в поэтическом отношении, эталоном сплошного сравнения был выбран перевод М. Лозинского. Все места, где по смыслу мой текст разошелся с текстом Лозинского, я сверял с остальными референтными (если их можно так назвать) переводами и: либо признавал свою ошибку, либо выписывал в комментариях спорное место. Читатели могут сами судить, какой вариант точнее. Таких мест, где я спорю с традицией, которая зачастую подозрительно единодушна даже в выборе синонимов, набралось свыше четырехсот. Я сознательно не эксплицирую общих выводов из анализа переводов, предпринятого мной к тому же не для оценки этих переводов в их эстетических качествах, а лишь для возможно более точного осмысления сложных и спорных мест подлинника. Читатель должен иметь право самостоятельного выбора. На одном развороте (в редких случаях - на соседних страницах) представлены и текст оригинала, сведенный из 2Кв и Ф (необходимость первого выбора), и варианты переводов на русский язык (возможность второго выбора) - в подавляющем большинстве случаев приводятся все шесть референтных переводов. В комментариях перед вариантами переводов приводятся цифры, обозначающие строки моего перевода, в большинстве случаев, совпадающие со строками текста оригинала, затем мой перевод, затем текст оригинала (с выделенным в некоторых случаях словом или словосочетанием, на которые следует обратить особое внимание) в одном из вариантов и с современной пунктуацией (все варианты и исходную пунктуацию можно легко найти в тексте в рамке), а затем тексты референтных переводов, набранные академическим шрифтом. Мои комментирующие реплики, как и комментарии М.М. Морозова, которые иногда даются в скобках после его варианта перевода, набраны таймсом. Выбранные в качестве перевода слова, которые показались мне сомнительными, я сопровождал тремя вопросительными знаками, несомненные или интересные варианты - тремя восклицательными, сомнительные, но интересные - сочетанием вопросов с восклицаниями. В заключение вводной статьи хочется попросить прощения у всех без исключения переводчиков "Гамлета", чьи тексты мне вольно или невольно пришлось критиковать. К несчастью, такова судьба переводчика - его титаническая работа редко вспоминается, а ошибки и случайные погрешности помнятся всегда. 25 ноября 2002 года. Москва. 1 Формулировка подзаголовка навеяна статьей В.Н. Ярхо "Была ли у древних греков совесть? (К изображению человека в аттической трагедии)" (последнее издание ее см.: В.Н. Ярхо. Древнегреческая литература: Трагедия. М., 2000. С. 292-305). 2 Здесь и далее подобный набор цифр означает: 3 акт, 1 сцена, строки 84-89 по нумерации данной книги. Значение скобок внутри оригинала объяснено п.4 вводной статьи. 3 Кроме тех шести, которые даны в тексте постраничного комментария. 4 Этот и нижеследующие отрывки из монолога "Быть или не быть..." приводятся по изд.: Шекспир У. Гамлет. Избранные переводы: сб. Сост., предисл. и коммент. Л. Н. Горбунова. М., 1985. Акцентуация полужирным везде моя. 5 The Tragicall History of Hamlet Prince of Denmark by William Shake-speare. As it hath beene diuerse times acted by his Highnesse seruants in the Cittie of London: as also in Universities of Cambridge and Oxford, and elsewhere. 1603. 6 The Tragicall History of Hamlet Prince of Denmark by William Shakespeare. Newly imprinted and enlarged to almost as much againe as it was, according to the true and perfect Coppie. At London, printed by I.R. for N.L. and are to be sold at his shoppe under Saint Dunfton Chuch Fleetstreet in 1604. (В части сохранившихся копий на титуле - 1605). 7 The Tragedy of Hamlet Prince of Denmark // Mr. William Shakespeares Comedies, Histories, & Tragedeis. London. 1923. 8 Против того, чтобы считать исключительно пиратским 1 Кв, по-моему, говорит тот факт, что в тексте некоторые действующие лица носят иные имена по сравнению со 2 Кв. Вместо привычного Polonius фигурирует Corambis, вместо его слуги Reynaldo действует Montano. Вряд ли имена поменяли издатели, чтобы скрыть свое пиратство - пьеса при этом могла стать неузнаваемой и предприятие потеряло бы коммерческий смысл. Скорее всего 1 Кв - все-таки отражение первой редакция "Гамлета" независимо от пути, каким этот текст попал в печать. 9 Только в самое последнее время среди англоязычных специалистов раздаются голоса, что оба извода нужно читать независимо друг от друга. См., например, Werstine P. The textual mystery of Hamlet // Shakespeare Qarterly 39 (1988). С 1-26. Исследуя тексты 2 Кв и Ф, автор показывает, что принятая практически во всех современных изданиях комбинация из 2 Кв и Ф, делает "Гамлета" более загадочной, даже темной пьесой, чем 2 Кв или Ф в отдельности. 10 А.Н. Горбунов. Комментарии // Шекспир У. Гамлет. Избранные переводы. М, 1985. С. 584. 11 The Arden Shakespeare. Hamlet, edited by E. Dowden. L., 1899. 12 "Гамлет", 3 акт, сц. 2, пер. Б. Пастернака. 13 Андрей Чернов. Комментарии // Шекспир У. Трагедия Гамлета, принца датского. Пьеса в трех актах в переводе А.Ю. Чернова. М., Париж. 2002. С. 210. 14 Подробнее о традиционных переводах Гамлета на русский язык можно прочитать в статье Горбунова "К истории русского "Гамлета"" (Шекспир У. Гамлет. Избранные переводы: сб. Сост., предисл. и коммент. А.Н. Горбунова. М., 1985), там же и дополнительная библиография по этому вопросу. 15 Н. Журавлев. "О брате нашем, Гамлете родном..." // Вильям Шекспир. Трагическая история Гамлета, датского принца. Перевод с английского Виталия Поплавского. М., 2001. С. 22. 16 Там же. С. 61. 17 Надежда Коршунова. Hamlet, Перевод пьесы В. Шекспира "Hamlet, prince of Denmark". "Этюды" Экскурсы в текст... Иваново, 2001. 18 В какой именно текст совершается экскурс, тоже не вполне ясно, ссылается Коршунова, в частности, на более чем темное текстологически, массовое издание: The Complete Works of William Shakespeare. The Wordsworth Poetry Library. 1994. 19 Перевод-присвоение: чужое слово "инкогнито" // Российский литературоведческий журнал. - М., 1994, Э 3. - С. 13-23. 20 Андрей Чернов. Комментарии // Шекспир У. Трагедия Гамлета, принца датского. Пьеса в трех актах в переводе А.Ю. Чернова. М., Париж. 2002. С. 216. 21 Андрей Чернов. От переводчика // Там же. С. 6. 22 Переиздания 2Кв с незначительными изменениями в 1611 (3Кв), предположительно в 1622 (4Kb) и 1637 (5Кв) годах. 23 Издание 1632 года. 24 Апресян Ю.Д., Медникова Э.М., Петрова А.В. и др. Новый большой англо-русский словарь: в 3-х т. / под общим руководством Ю.Д. Апресяна и Э.М. Медниковой. М, 1997. 25 Традиционные комментарии я заимствовал в основном по изд.: The Tragedy of Hamlet, Prince of Denmark by William Shakespeare / The New Folger Library Shakspeare / editors: Barbara A. Mowat and Paul Werstine. Washington. 1992. 26 Цитируется в комментариях по изданиям: Вильям Шекспир. Гамлет. Перевод Андрея Кронеберга. М. 2001; Уильям Шекспир. Собр. соч. в 8 тт. Т. 8: "Гамлет" в русских переводах XIX-XX веков. Составитель И. Шайтанов. М., 1994. С. 163-322. 27 Уильям Шекспир. Собр. соч. в 8 тт. Т. 8: "Гамлет" в русских переводах XIX-XX веков. М., 1994. С. 323-484. 28 Гамлет, принц датский // Вильям Шекспир. Гамлет. Ромео и Джульетта. М., 1999. С. 5-176. 29 Уильям Шекспир. Собр. соч. в 8 тт. Т. 8: "Гамлет" в русских переводах XIX-XX веков. М., 1994. С. 485-650. 30 М.М. Морозов. Избранные статьи и переводы. М., 1954. С. 331 -464. 31 Уильям Шекспир. Собр. соч. в 8 тт. Т. 8: "Гамлет" в русских переводах XIX-XX веков. М., 1994. С. 7-162. 32 По современным изданиям: Shakespeare. Hamlet / Texte original, traduction, notes, chronologie et bibliographie par Francois Maguin. Paris. 1995; William Shakespeare Hamlet / Estudio у notas por Agustin Mimoz-Alonso. Madrid. 2001. Действие 1 Сцена 1 Входят Бернардо и Франциско, два часовых. Бернардо Кто тут? Франциско Нет, ты ответь. Стой, обнаружь себя. Бернардо Многие лета королю! Франциско Бернардо? Бернардо Он самый. 5 Франциско Пришли с отменной точностью в свой час. Бернардо Двенадцать бьет. Ступай-ка спать, Франциско. Франциско За смену благодарен. Холод лютый. Тоска сжимает сердце. Бернардо Спокойно ль было в карауле? 10 Франциско И мышь не прошмыгнула. Бернардо Ну, доброй ночи. Коль встретите Горацио с Марцеллом, Стремящихся в дозор, пусть поспешат. Входят Горацио и Марцелл. Франциско Я вроде слышу их. Стой, стой! Кто там? 15 Горацио Друзья земли сей. Марцелл Дания вассалы. Франциско Спокойной ночи вам. Марцелл Прощайте же, солдат. А кто сменил вас? Франциско Бернардо принял пост. - Вам доброй ночи. 20 Уходит. Марцелл Привет, Бернардо! Бернардо Скажи, что, здесь Горацио? Горацио Как будто б. Бернардо Горацио, вам рад. - Привет, Марцелл. Горацио Что, это существо явилось снова? 25 Бернардо Я нынче ничего пока не видел. Марцелл Сказал Горацио: фантазии - та жуть, Что пред нами представала дважды, И в суеверье впасть он не желает. Тогда я умолил его, чтоб с нами 30 Отслеживал минуты этой ночи, И, коль виденье выйдет вновь, он с ним Заговорил, глаз верность подтвердив. Горацио Ну-ну, не явится оно. Бернардо Присядьте ненадолго. 35 Позвольте снова осаждать ваш слух, Противящийся нашему рассказу О том, что мы уже две ночи видим. Горацио Ну, сядем, Послушаем, что скажет нам Бернардо. 40 Бернардо Прошедшей ночью здесь, Когда звезда от полюса на запад Проделывала путь, чтоб осветить Ту часть небес, где и сейчас сверкает, Марцелл и я, едва пробило час, - 45 Входит Призрак. Марцелл Стоп, тихо! Гляньте, это снова он. Бернардо Все в том же виде, как король умерший. Марцелл Учен ты: с ним заговори, Горацио. Бернардо Горацио, что, не похож на короля? Горацио Похож! Терзает страх и любопытство. 50 Бернардо С ним нужно говорить. Марцелл Спроси его, Горацио... Горацио Кто ты, что узурпировал пик ночи И ту красу, тот вид победоносный, С которым Дании покойный властелин 55 Ступал? Приказываю небом, говори! Марцелл Он оскорблен. Бернардо Смотри, шагает прочь. Горацио Стой! говори ж! Я требую: ответь! Уходит Призрак. Марцелл Ушел и не ответил. 60 Бернардо Ну, как сейчас, Горацио? Бьет дрожь? Бледны вы: разве тут воображенье? Что скажете об этом? Горацио Мой Бог! Я б не поверил, но ведь здесь - Чувствительная правда доказательств 65 Своих же глаз. Марцелл Похож на короля? Горацио Как ты - сам на себя. Такая же броня была на нем, Когда он Норвея тщеславного разил, 70 И так же хмурился во гневе страшном, Когда летящего в санях Поллака Он сбил на снег. Да, странно. Марцелл Уж дважды прежде точно в мертвый час Он шел военным маршем, пост минуя. 75 Горацио Детально мне сейчас не разобраться, Но мое мненье сводится к тому, Что тут в страну предсказано вторженье. Марцелл Кто знает, пусть втолкует мне, зачем Пристрастно-подозрительный дозор 80 Здесь еженощно подданного ловит, И ежедневно пушки льют, зачем Весь импорт - тоже лишь оружье. Зачем кишат на верфях корабелы И в будний день, и даже в воскресенье? 85 Чего нам ждать, раз лихорадка спешки В трудах объединила день и ночь, Кто сообщит мне? Горацио Я. По крайней мере, Есть твердый слух. Тот наш король последний, 90 Чей образ только что являлся нам, Был, как вы знаете, норвежцем Фортинбрасом, К нему давно питавшим зависть, вызван На бой, в котором наш отважный Гамлет - Его отвагу чтил посюсторонний мир - 95 Сразил норвежца. Фортинбрас пред этим В печатаю скрепленном документе, Законно утвержденном и с гербами, В расплату вместе со своею жизнью Те подлежащие его владенью земли, 100 Что рядом с нашими, в залог оставил. Конечно, наш король в залог ответно Все тем же соглашеньем отдавал Норвежцу земли, одержи тот верх. Мы знаем, исполненье договора 105 Досталось Гамлету. Но младший Фортинбрас, Как юноша горяч и неумерен, В Норвегии повсюду набирает По списку тех, кто не в ладах с законом, За добрые харчи на все готовых, 110 И даже склонных к разным авантюрам, Их основная цель - отвоевать Рукою твердою те земли при границе, Которые отец его утратил: Вот и мотив для подготовки встречной, 115 Причина наших здесь ночных дозоров, Всеобщей спешки, суеты в стране. Бернардо Я думаю, выходит не иначе: И с этим связано, что мрачная фигура, Идя вооруженной сквозь дозор, 120 Подобна королю, в ком суть сих войн. Горацио Так пятнышко тревожит ум и глаз. В достигшем высшего величья Риме Перед сверженьем Юлиевой мощи Могилы опустели: мертвецы 125 На улицах зубами скрежетали. Как звезды с шлейфом огненно-кровавым Шлют солнцу бедствия; и влажная звезда. Под чьим воздействием империя Нептуна, Бледнеет до затменья в Судный день, 130 И как предтеча роковых событий Нам предвещает близкие удары, Вот так пролог к последнему "Аминь!" Земля и небо вместе представляют Для наших мест и нашим землякам. 135 Призрак является снова. Но тише! Гляньте, это снова он. Он простирает руки. Пойду, пусть бьет огнем; виденье, стой! Коль звук тебе членораздельный внятен, Заговори со мной! Коль нужно сделать что-то, от чего 140 Тебе бы стало легче, нам - не хуже, Скажи мне! Коль ведаешь о роковых несчастьях, Которых, зная их, страна б избегла, Скажи! 145 Или все то, что ты добыл при жизни, В сокровищах в земное лоно скрыто? Ведь и за этим часто духи бродят. Скажи об этом. Петух кричит. Стой, заговори! - Марцелл! Марцелл Мне протазаном рубануть его? 150 Горацио Бей, коль не хочет он остановиться. Марцелл Он здесь! Горацио Он здесь! Марцелл Ушел! Уходит Призрак. Нельзя же так: величественность эту 155 Мы силой не проймем. Ведь он, как воздух, Неуловим. И вся тщета ударов - Лишь злобная пародия на нас. Бернардо Почти заговорил он, но... запел петух. Горацио Ушел, как вор, которого призвали 160 На суд повесткой страшной. Я услышал Крик петуха, что возвещает утро, Его гортань пронзительно звучит, От сна вздымает солнце. Это - знак. На море иль в огне, в земле, в эфире 165 Скитающийся грешный дух тотчас Идет в приют свой. Просто эту правду Наш нынешний объект здесь подтвердил. Марцелл Увял он, плавно с пеньем исчезая. А говорят, что вопреки природе, 170 Где празднуют Спасителя рожденье, Петух кричит не уставая ночью, И призраки не смеют там являться. Прозрачны ночи, целостны планеты, И эльфы тихи, не колдуют ведьмы 175 Вот как благословенно это время. Горацио И я слыхал о том, отчасти верил. Смотрите: утро уж в пурпурно-темном Всплывает над росой восточного холма: Окончено дежурство. Предлагаю, 180 Что видели мы здесь сегодня ночью, Поведать принцу Гамлету, уверен, Что дух, немой при нас, заговорит с ним. С согласья вашего, его мы посвятим - Любовь и долг объединим тем самым. 185 Марцелл Прошу вас, так и сделаем, а утром Я точно знаю, где его найти. Уходят. Сцена 2 Фанфары. Входят Клавдий, король Дании, Гертруда, королева, советник Полоний, его сын Лаэрт, Гамлет и другие. Король Хотя о смерти Гамлета, нам брата, Еще свежа в нас память, и прилично Держать сердца в печали - королевство В порыве общем морщит скорбно лоб, - Уже свобода борется с природой 5 И мудростью исполненная скорбь Нас возвращает к мыслям о себе. Итак, подчас сестра и королева наша, Имперская владелица страны, Вас взяли (хоть сейчас в запрете радость - 10 Жизнелюбивый взор блестит слезой: Смех на похоронах и плач на свадьбе, Средина по шкале восторга-горя) Мы в жены. - В этом не отгородились мы От вашей мудрой помощи свободной, 15 Что нам дала поддержку в этом деле. Благодарим за все. Ну, далее. Известно, Что юный Фортинбрас, забыв про нашу мощь, Иль думая, смерть брата дорогого Ведет здесь государство к ослабленью, 20 Иль возмечтав, что он сильнее нас, Посмел нам докучать своим посланьем По поводу земли, той, что законно Отец его утратил, взял храбрейший - Наш брат. А то: как разошелся! 25 Сейчас для нас всего важнее вот что: Мы пишем Норвею, что дядя Фортинбрасу - Он болен, слаб и вряд ли даже знает О замыслах племянника - но пусть Его потуги дядя остановит: 30 Вербовка добровольцев, эти списки И глупые претензии пусть сгинут: Направим мы достойнейших, вот вас, Корнелий, Вольтиманд, чтоб старый Норвей Был в курсе всех изложенных событий. 35 Вам данных полномочий явно хватит Для встречи с королем - как раз в пределах, Что обозначил этот документ. Прощайте. В скорости - решение задачи. Корнелий, Вольтиманд Во всем всегда мы преданность покажем. 40 Король И тени нет сомнения: до встречи. Уходят Вольтиманд и Корнелий. Теперь, Лаэрт, что нового у Вас? Вы говорили о прошении, в чем дело? Не смеете причины огласить Иль голос потеряли: разве просишь 45 О том, что мы не можем дать тебе? Ты знаешь, голова не ближе сердцу, А руки служат рту, Лаэрт, не больше, Чем трон наш датский - твоему отцу. Чего хотел бы ты, Лаэрт? Лаэрт Мой повелитель! 50 Лишь позволения во Францию вернуться; Хоть я приехал в Данию в стремленье На вашу коронацию попасть, Но нынче признаюсь: мой долг исполнен, А помыслы во Францию зовут. 55 Но подчинюсь я высшему приказу. Король Есть разрешение отца? Полоний, как? Полоний Мой господин, его он вымогал Посредством утомительных прошений, И вот под гнетом воли, пусть со скрипом, 60 Я дал согласье. И молю: позвольте. Король Что ж, в добрый час, Лаэрт; и время будь твоим, Чтоб ты сумел его заполнить благом. Ну а теперь, наш Гамлет, сын мой... Гамлет Столь родственно, почти что даже нежно. 65 Король Как это так: вы в тучах все еще? Гамлет Нет-нет, я слишком солнца сын, мой господин. Королева Мой добрый Гамлет, сбрось с себя цвет ночи, Пусть глаз твой дружески на Данию посмотрит. Не вечно же, не поднимая век, 70 Искать отцовский благородный прах: Ты знаешь, общий есть удел: коль жил - умри, Переходя через природу в вечность. Гамлет О да, мадам, удел тут общий. Королева Да. Тебе особенным что ж кажется тогда? 75 Гамлет Мэм, "кажется"? Мне "кажется"? Ну - нет! Лица не прятал я под маской цвета сажи, И в трауре костюма не скрывался, Дыханьем не форсировал я вздохов, Не изливал потоков слез, о мать. 80 И мрачное лицо не оттеняли Иные формы и обличил печали, Что означали б видимость и впрямь: То мизансцены - можно их сыграть. Но, что внутри, я на показ не выну: 85 Что горю признаки, костюмы и личины? Король В натуре вашей то похвально, Гамлет, Что отдаете скорбный долг отцу. Но ведь и ваш отец терял отца, Тот тоже своего терял. Тот - своего. 90 Тот, что живет еще, конечно, будет Скорбеть послушно, это сына долг, Страдать без меры - это уж упрямство. Такое горе - трусость. Волю небу Оно совсем неправедную кажет. 95 Тут сердце слабое и неспокойный ум. А ведь понять естественно и просто: Раз, нам известно, нечто всем присуще Как тривиальное для каждого ума, Зачем строптиво так сопротивляться 100 И принимать так к сердцу? Тьфу! Вина Пред небесами, смертью и природой. Абсурд в суждениях, где общий тезис Есть смерть отца, оплаканная сыном, А вывод - от того, кто умер первым, 105 До вновь ушедшего - так быть должно. Вас умоляем выплеснуть на землю Все море скорби. В нас отца найдите. Пусть знает мир, как к трону вы близки: Любовью вас я наделил не меньшей, 110 Роднейший чем отец питает к сыну. Поскольку же намерение ваше Назад уехать в школу Виттенберга Противоречит нашему желанью, Покорно умоляем вас остаться, 115 Чтоб радовать и утешать наш взор, Придворный главный наш: и друг, и сын. Королева Позволь же упросить тебя, мой Гамлет: Молю, будь с нами, в Виттенберг не езди. Гамлет Мой долг во всем вам, мэм, повиноваться. 120 Король Ну вот душевный искренний ответ. Будь в Дании хозяин. - Мэм, пойдемте. Непринужденное согласие улыбкой Легло на сердце. В Дании сейчас Веселья нет, чтоб выпить толком, но: 125 Большая пушка скажет небу все, Представив облакам пир короля В ответ на гром земной. Теперь уходим. Фанфары. Уходят все, кроме Гамлета. Гамлет О если б плоть, замаранная плоть Исчезла; тая, превратилась в каплю! 130 О если бы Предвечного закон Не запрещал самоубийство! Боже! Сколь плоским, нерентабельным и грубым Мне кажется использованье мира... Тьфу! сад сорнячный - перерос на семя. 135 Все стройное и буйное в природе Едва ему присуще. Вот ведь как! Не более двух месяцев. Нет, меньше. Король прекрасный - этот рядом с ним: Сатир с Гиперионом! Мать любил 140 Так, что ветрам небесным чуть грубее Не дал бы ее тронуть. Небо! Твердь! Я должен помнить? Вешалась на шею, Как если б страсть росла от насыщенья. И вот прошел лишь месяц. Ой, не знать! 145 Неверность - женский род не зря у слова! - Кратчайший месяц! Носит те же туфли, В которых шла за гробом, вся в слезах, Как Ниобея: - и она, она! - О Боже! Зверь, когда б имел понятья, 150 Скорбел бы дольше - вышла... и за дядю. Да - брат, не более похожий на отца, Чем я на Геркулеса. Лишь за месяц! Быстрей, чем соль тех лицемерных слез Ушла из русла покрасневших глаз, 155 Ты вышла замуж. Нечестива скорость Падения на простыни инцеста. Все не к добру, к добру не приведет. Но стихни, сердце, чтоб язык сдержать. Входят Горацио, Марцелл и Бернардо. Горацио Приветствую вас, принц! Гамлет И я рад видеть вас: 160 Горацио - иль я забыл себя. Горацио Все тот же, господин, слуга ваш бедный. Гамлет Мой друг, меняю звание на ваше. Что вас заставило прибыть из Виттенберга, Горацио? - Марцелл? Марцелл Мой господин... 165 Гамлет Я очень рад вас видеть. - Добрый вечер. По чести, вы зачем из Виттенберга? Горацио Стремленье к праздной жизни, господин мой. Гамлет Не слушал бы, ваш враг скажи такое. Не буду ж и теперь терзать свой слух: 170 Поклепу вашему на самого себя Я не поверю. Вы ведь не лентяй. Ну что тут в Эльсиноре за дела? Учиться пить до самого отъезда? Горацио На похороны вашего отца. 175 Гамлет Не издевайтесь надо мной, сокурсник. Скажите, что на матери венчанье. Горацио И правда, это следовало быстро. Гамлет Тут бережливость! Что пекли, с поминок Заполнит стол на свадьбе, чуть остыв. 180 Я б лучше повстречал Врага на небе, Чем этот день, Горацио, мне встретить. Отец! Все мнится: вижу я отца. Горацио Вы видите? Гамлет Своей души глазами. Горацио Его я видел раз. Достойный был король. 185 Гамлет То человек был. Подведен итог. Подобного мне более не знать. Горацио Я думаю, я видел его ночью, Мой господин. Гамлет Вы видели... кого? Горацио Да, короля. Да, вашего отца. 190 Гамлет Что, короля? Как, моего отца? Горацио Лишь ваше изумление пройдет, Вернув вниманье вам, чтоб слушать, Тогда, порукою вот эти господа, Поведаю вам диво. Гамлет Милость Божья, я слушаю! 195 Горацио Две ночи кряду джентльмены эти, Марцелл с Бернардо, караул неся, В пространстве мертвом в полуночный час Встречают вот что. Статью ваш отец, Вооруженный с ног до головы, 200 Является и шествует державно, Торжественно, без спешки. Трижды Он движется вот так перед их взором, От страха удрученно-изумленным, На расстоянье древка от копья. 205 Они же, студнем в ужасе стекая, Стояли онемев, боясь с ним говорить. Со мною, трепеща, всем поделились, И вместе с ними я на третью ночь Пришел, куда сказали, было время 210 Мглы предрассветной. И - ну слово в слово - Виденье! Вашего отца я знал, оно, Как две руки, с ним схоже. Гамлет Где все было? Марцелл На той площадке, где наш пост, мой господин. Гамлет Вы говорили с ним? Горацио Пытался, господин. 215 Но он молчал, и лишь однажды вроде Он поднял голову и сделал ей движенье, Как будто бы собрался говорить; Но тут раздался петушиный крик, При этом звуке стал он удаляться 220 И скрылся с глаз. Гамлет Все очень, очень странно. Горацио Столь странного я в жизни не видал. И мы подумали: что там произошло, Должно вам стать известно. Гамлет Конечно, но меня тревожит это. 225 Вы ночью на часах? Все Мы, господин. Гамлет Сказали, в латах? Все В латах. Гамлет Полностью? Все Да, с головы до пят. Гамлет А значит вы не видели лица? Горацио Нет, видели, ведь он забрало поднял. 230 Гамлет Он хмур был? Горацио Скорее опечален, чем сердит. Гамлет Лицо багрово или бледно? Горацио О, очень бледно! Гамлет Он глядел на вас? Горацио В упор. Гамлет Я должен был там быть. 235 Горацио Вы б сильно изумились. Гамлет Вероятно. Как долго это длилось? Горацио Считая в среднем темпе, ста достиг бы. Марцелл, Бернардо Ну, дольше, дольше. Горацио При мне - едва ли. Гамлет Борода - седая? 240 Горацио Такую же я у живого видел: Как соболь с серебром. Гамлет Мне б глянуть только. Придет, возможно, снова. Горацио Я ручаюсь. Гамлет Коль принял образ доблестный отца, Я обращусь к нему, хоть черт разверзнет пасть, 245 Чтоб усмирить меня. Прошу вас всех, Как до сих пор о виденном молчали, Храните молча наш секрет и впредь. Еще что б этой ночью ни случилось, Попробуйте понять, язык сдержав. 250 Любовь вознагражу. Теперь прощайте: На той площадке я до полночи еще Вас посещу. Все Мы служим вашей чести. Уходят. Гамлет Любовью - за любовь. Прощайте же. Отца дух в латах! Все нехорошо; 255 Сомненье есть, честна ль игра. Скорей бы ночь! Смирись пока, душа: все подлости взойдут, Землей их засыпать - напрасный труд. Уходит. Сцена 3 Лаэрт Багаж уже на корабле. Простимся. Сестра, когда попутный ветер И судно в мою сторону - не спите. Я буду ждать вестей. Офелия Какие-то сомненья? Лаэрт Лишь в Гамлете, в его любовных играх. 5 Считайте их бурлением в крови. То - как фиалка раннею весною: Порыв без постоянства, сладость мига, Благоуханье, зов минуты - и не боле. Офелия Не более - но что? Лаэрт Вы думайте, не боле. 10 Натура, развиваясь, созревает Не только в мышцах. В храме тела служит Разумная душа и тоже крепнет. Пусть нынче он вас любит - ни враньем, Ни грязью не чернит невинности желаний, 15 Но бойтесь вы: его величье тяжко, Он собственною волей не владеет, Ведь он - заложник своего рожденья - Не может, как обычный человек Торить свой путь: от выбора его 20 Зависит всей страны благополучье, А значит, этот выбор ограничен И голосом, и устремленьем тела, Где он - лишь голова. В его любовь Поверить было бы тогда разумно, 25 Когда б особым актом в нужном месте Он подтвердил слова, тем сделав их Державы датской волеизъявленьем. Ну что тогда поддержит вашу честь, Коль слух поверит слишком его песням, 30 Иль сердце дрогнет, иль он клад найдет, Настойчивость с упорством проявив? Офелия, сестра, остерегайтесь! Держитесь вы в тылу своих влечений, Вне выстрелов опасного желанья. 35 Скромнейшая - все ж чересчур щедра, Когда красу откроет хоть луне. Ведь целомудрие - мишень для клеветы. Шипы разят ту кожу, что нежна. Так юный, еще свернутый бутон, 40 С утра сверкая чистою росою, Подвержен гибели почти наверняка. Будь осторожна, вас спасает страх: Бунт одинокой юности есть крах. Офелия Я сохраню глубокий смысл уроков 45 У сердца на часах. Но, честный брат, Не будьте как тот лицемерный пастырь, Что проповедует тернистый путь на небо, А сам - позер - отчаянный распутник, Что флирта легкою стезей ступает, 50 И слов своих не чтит. Лаэрт Не бойтесь за меня. Входит Полоний. Я задержался, мой отец идет. Благословит опять - двойная льгота. И случай улыбнуться еще раз. Полоний Лаэрт, ты здесь: стыдись! на борт! на борт! 55 Уж ветер надувает паруса, А ты замешкался. Прими благословенье И заповедям нескольким внемли. Имей характер. Мысли не трепли И непродуманных не совершай поступков. 60 Будь близким другу, но не будь навязчив. Друзей же верных ты душой храни, В них впившись мертвой хваткой, но, смотри, Не утомляй руки широким жестом Пред каждым новоиспеченным другом. 65 Остерегайся втягиваться в спор, Но, если уж заспорил, - пусть боятся. Всех слушай, иногда другим советуй. Оценки взвешивай, что делать - сам решай. Оплачивай привычки, что по средствам, 70 Не прихоти: богатство - не гульба. Везде одежда говорит о человеке, А Франция - особая страна, Уж выбирай приличные костюмы. Не занимай и не давай кредитов: 75 Ссужая, можно дружбу потерять, А займ лишает смысла экономность. Но главное - будь честен сам с собою, Тогда, как следует за ночью день, Не сможешь ты фальшивить и с другими. 80 Прощай. С тобой - мое благословенье. Лаэрт Покорно вам внимаю, отправляясь. Полоний Зовет уж время. Ну, ступай, ждут слуги. Лаэрт Офелия, прощайте. Хорошо Запомните, что я вам тут сказал. 85 Офелия Я в памяти своей замкнула это, А ключ теперь вы будете хранить. Лаэрт Прощайте. Уходит. Полоний Что он сказал, Офелия? Офелия Прошу вас. Гамлета коснулся он слегка. 90 Полоний Ну-ну, припоминаю. Мне, говорили, что частенько он Проводит с вами время допоздна, И вы становитесь свободней и щедрее. Коль так, все и меня касается слегка. 95 Предостеречь обязан. Ведь себя вы Не понимаете так ясно, как пристало То дочери моей и чести вашей. Что между вами? Я хочу знать правду. Офелия Нередко он намеренья являл 100 Столь нежные. Полоний Столь нежные! Бедняга! Вы - младенец, Неопытный в рискованных делах. Вы верите "намереньям", так что ли? Офелия Не знаю, что мне думать, господин мой. 105 Полоний Я научу вас, думайте: ребенок Намеренья считает верной платой. Им грош цена. Ценить себя дороже! Иль - выдувая пошлость фразы ветром - Меня намерены зачислить в дураки. 110 Офелия Мой господин, он подступал с любовью В манере благородной. Полоний "В манере..." Можно так сказать. Что дальше? Офелия Мой господин, он речь сопровождал Почти что всеми клятвами святыми. 115 Полоний Капкан для простаков. Я знаю, как, Когда пылает кровь, щедра душа И быстр язык на клятвы. Эти вспышки Приносят больше света, чем тепла. Потухнут скоро даже в обещаньях. 120 Не принимайте их за пламя. С этих пор Умерьте свои девичьи привычки И отношенья стройте выше рангом, Чем власть речей. В том принцу верьте лишь, Что молод и прогуливаться вправе 125 На поводке, пожалуй, подлиннее, Чем ваш. Вот так. Офелия, короче: Не верьте клятвам, ведь посредники они: Их цвет не тот, что цвет одежды их, Там под покровом - дьявольский костюм, 130 А вздохи, словно ханжеский обет, Чтоб легче совращать. И вывод прост: Я б не хотел ни нынче, ни в дальнейшем, Чтоб поводом к злословью был досуг, В беседах ваших с Гамлетом прошедший. 135 Смотрите ж, требую идти своим путем. Офелия Я повинуюсь, господин мой. Сцена 4 Входят Гамлет, Горацио и Марцелл. Гамлет Прихватывает крепко. Так морозно? Горацио Да, колет, словно в воздухе иголки. Гамлет Который час? Горацио Двенадцать скоро. Марцелл Нет, пробило уже. 5 Горацио Да? Я не слышал: близится пора, Когда здесь шествует обычно этот дух. Фанфары, два орудийных выстрела. Что это значит, господин мой? Гамлет Король наш бдит, начав попойку с здравиц: По кругу возглашают все их важно; 10 Сам только опрокинет с рейнским чашу, Как трубы и литавры извергают Триумфом его тост. Горацио Таков обычай? Гамлет Обычай? Ха. 15 Хоть ко всему я здесь привык с пеленок, Обычай этот лучше бросить, чем лелеять. Размах шального буйства на пирушках - Предмет упреков, едких издевательств Соседних наций. Нас считают пьянью, 20 Пороча в грязных выраженьях. И лишают (Ведь мы и вправду многого достигли) Вполне заслуженной, по сути, славы. Бывает пятнышко в породе от рожденья - И человек невинен в этом: сам он 25 Не выбирает родословной - смотришь, И разрастается в характер, что сметает Разумного границы. С одобренья Привычка пухнет, словно на дрожжах, И люди (так сказать, носители пятна 30 Иль эталоны общего дефекта) Объединяются, как в гильдию порока, И, тупо своим звездам подчинившись, Теряют в добродетели. Пусть были Чисты они и благородны, сколь доступно 35 Природе человека, добродетель Уж подозрительна в оценке общей От связи с частным злом. Глоточек эля Всю доблесть нашу ставит под сомненье: Позорна слабость. 40 Входит Призрак. Горацио Смотрите, господин мой, он идет. Гамлет Спасите, ангелы и рыцари добра! Будь дух благой ты, проклятый ли гоблин, Эфир несешь иль адскую струю, Будь нечестив ты или милосерден, но 45 Твой вид проблематичен - я хочу С тобою говорить. Звать буду "Гамлет", "Король", "Отец мой", "Дании". Ты ответь, Не дай мне разорваться от незнанья: Зачем твои достойные останки, 50 Прорвали саван, почему гробница, Где видели, тебя почившим мирно, Раскрыла зев свой мраморный, родив Тебя вторично. И что это значит, Что ты, умерший, снова в полной стали 55 Еще раз посетил луны мерцанье И сделал ночь ужасной, и тревожишь Ты почему простых игрушек души, Чудовищным нас страхом потрясая? Зачем все это, для чего, что делать нам? 60 Призрак подзывает Гамлета кивком головы. Горацио Он призывает вас уйти с ним вместе, Как будто чем-то важным поделиться Желает с вами. Марцелл Видите, любезно Он знаком пригласил идти вперед: Но не ходите с ним. Горацио Конечно, не ходите. 65 Гамлет Здесь не заговорит... Пойду за ним. Горацио Мой господин, не надо. Гамлет Что? Чего бояться? Я жизнь свою и в медный грош не ставлю; Ну а душа? Что он ей сделать может, Когда она по сути уж - бессмертна? 70 Он снова манит: следую за ним. Горацио А если вас он в воду завлечет, Иль на вершину страшного утеса, Нависшего над океаном, ну а там Предстанет вдруг в каком-то жутком виде 75 И тем прервет владычество рассудка, Вас ввергнув в сумасшествие? Решайте. Безумья импульс это место шлет И без иных мотивов в мозг любого: Лишь глянешь в море с дикой высоты, 80 Услышишь вопли снизу. Гамлет Он манит снова. - Ты иди, я следом. Марцелл Вы не должны идти. Гамлет Попридержите руки. Горацио Послушайтесь. Вы не должны идти. Гамлет Моя судьба вопит и наливает 85 Мельчайшие артерии огнем И силой, будто я Немейский лев. Меня позвали вновь. Пустите! Небо! Сам станет призраком, кто помешает мне! Сказал я: прочь! Иди ж; я тотчас следом. 90 Призрак и Гамлет уходят. Горацио Рассвирепел: кипит воображенье. Марцелл Давай и мы пойдем. Не стоит подчиняться. Горацио Посмотрим же, к чему все приведет. Марцелл Прогнило что-то в государстве датском. Горацио Решит все небо. Марцелл Нет, пойдем за ним. 95 Уходят. Сцена 5 Входят Призрак и Гамлет. Гамлет Куда влечешь? Скажи. Я дальше не пойду. Призрак Внемли. Гамлет Стремлюсь я. Призрак Час пришел почти, Когда в огне мучительнейшем ада За все платить я буду. Гамлет Бедный призрак! Призрак Мне жалость не нужна. Серьезно слушай 5 Все то, что я открою. Гамлет Так говори, а слушать - долг мой. Призрак Ты должен отомстить, когда услышишь. Гамлет Что-что? Призрак Дух твоего отца я, обреченный 10 Бродить всю ночь с определенной целью, А днем гореть в печи, пока вся грязь Преступная моей дневной природы, Повыгорит. Тюрьмы запрещено Секреты разглашать. Намек малейший 15 Всю душу бы твою перепахал, Застыла б в жилах кровь и из орбит, Как звезды, вышли бы твои глаза, А волосы, сплетенные узлом, Разъединились бы и встали дыбом, 20 Как иглы дикобраза в разъяренье: Но откровенья вечности загробной Не для земных ушей. Внемли, внемли, внемли! Коль ты любил когда-нибудь отца - Гамлет О Боже! 25 Призрак Отмсти за мерзкое его убийство. Гамлет Убийство! Призрак Гнуснейшее из всех убийств возможных; Страннейшее и против естества. Гамлет Скорей откройся, чтобы, как на крыльях, 30 Как медитация, как мысль любви, Я мчался к мести. Призрак Вижу, ты готов. Да нужно быть грубее, чем сорняк, Легко всходящий над водами Леты, Чтоб тут не взволноваться. Гамлет, слушай: 35 Меня, объявлено, ужалила змея, В то время как я спал в своем саду. Так Дании внушен был ложный след Моей погибели. Но, юноша достойный, Знай, та змея, что насмерть укусила, 40 Сейчас - в короне твоего отца. Гамлет Моя душа - провидец! Дядя! Призрак Такой инцест и адюльтер! Вот зверь! Рассудок колдуна, дар вероломства, - Хотя и нечестивы - столь могучи, 45 Что соблазнили. К стыдному пороку Он волю королевы, прежде чистой, Склонил. Что за паденье было, Гамлет! Чтоб от меня, с высокою любовью, Всегда обету, данному на свадьбе, 50 Столь верной, снизойти до подлеца, Дары природные которого бедны В сравнении с моими! То добродетель непоколебима, Пусть похоть примет форму божества, 55 А вожделенье - пусть и ангел ему служит - Пресытится божественной кроватью И алчет падали. Но тихо! чудится мне утра свежесть. Придется коротко. Я спал в своем саду, 60 Что для меня обычно было в полдень. В тот тихий час твой дядя подобрался - С фиалом, полным проклятого зелья, И вылил он в ушей моих воронки Раствор проказы. Ну а тот настолько 65 Враждует с человеческою кровью, Что быстро, словно ртуть, проходит сквозь Ворота естества, идет по телу, С внезапной силой в хлопья превращая, Как если бросить в молоко помет, 70 Все чистое в крови. Со мной так было: Я сразу же паршой покрылся гнусной, Как Лазарь, и под коркой тошнотворной Исчезло тело чистое мое. Так был я, спящий, братскою рукой 75 Лишен короны, королевы, жизни: Убит в расцвете моего греха, Лишен соборованья и причастья, Со всеми недостатками, и с прошлым Не расплатившись, послан на расчет: 80 О ужас! ужас! ужас без конца! Коль есть в тебе характер, воспротивься; Не дай кровати датских королей Роскошным логовом быть адского инцеста. Но, как бы ни повел ты это действо, 85 Не надо растлевать свой ум и душу, Хоть что-то против матери затеяв: Оставь мать небу, и шипам, сокрытым В самой ее груди. Теперь прощай! Вот жук-светляк дал знак: близка заря, 90 Раз бледен стал бездейственный огонь. Прощай, прощай, мой Гамлет. Помни обо мне. Уходит. Гамлет О воинство небесное! Земное! И..? Связаться с чертом? Тьфу! Не прыгай, сердце; Не сохнуть, жилы! И не дрябнуть, мышцы: 95 Струною рвитесь к небу. Помнить о тебе! Ты! бедный призрак, да пока хоть что-то В смущенном шаре остается... помнить! Да я из твердой памяти стираю Весь тривиальный фонд, что там записан: 100 Все книг реченья, формы, отпечатки, Что юность с наблюдательностью мне Накапливали. Заповедь твоя лишь Должна в библиотеке мозга жить, Не спутанной с другими: Боже мой! 105 О пагубная женщина! Злодей! Злодей с улыбкой адской! Это стоит Отметить где-то на своих скрижалях, Что можно и с улыбкой быть злодеем, По крайней мере, в Датском королевстве. 110 Так, значит, дядя, - вы. За мною слово. Это: "Прощай, прощай и помни обо мне". Я клятву дал. Входят Горацио и Марцелл. Горацио, Марцелл Мой господин! Марцелл Лорд Гамлет. 115 Горацио И небо да хранит его! Гамлет Да будет так! Марцелл Илло-хо-хо, мой господин! Гамлет Илло-хо-хо, сюда, мой сокол, вот сюда. Марцелл Ну как, мой принц? Горацио Что нового? 120 Гамлет Прекрасно! Горацио Так расскажите, добрый господин мой? Гамлет Нет. Вдруг вы захотите все открыть. Горацио Не я, мой господин, ей-богу! Марцелл И не я. Гамлет Вот если б сердце все вмещало это!? 125 Но будет ли все в тайне? Горацио, Марцелл Да, ей богу. Гамлет Не жил такой злодей в державе датской, Но он подлец отпетый. Горацио Не нужен призрак, вставший из могилы, Чтоб это сообщить нам. Гамлет Ваша правда, 130 И все-таки оставим помпу, чтобы Пожать друг другу руки и расстаться: Желанья ваши и дела укажут (У всех свои желанья и дела), Что делать вам; а мой исход несчастный - 135 Идти молиться. Горацио То лишь взвихренье слов, мой господин. Гамлет Оно обидно вам, от сердца сожалею; Да, верьте, искренне. Горацио Тут преступленья нет. 140 Гамлет Есть, Патриком святым клянусь, Горацио. Есть и немалое. Что ж до виденья, Тот честный призрак сообщить велел: Желание узнать, что между нами, Скорее нужно вам преодолеть. 145 Друзья, раз вы - друзья, ученые, солдаты, Исполните-ка маленькую просьбу. Горацио Какую, господин мой? Мы исполним. Гамлет Что видели - вовек не разглашать. Горацио, Марцелл Вовек, мой господин. 150 Гамлет Нет, поклянитесь. Горацио Честию клянусь, мой господин. Марцелл Я - честью также, господин мой. Гамлет И на моем мече. Марцелл Уж поклялись мы.