Уильям Шекспир. Трагедия о Кориолане ---------------------------------------------------------------------------- Уильям Шекспир. Собрание сочинений в 8 томах. Том 2. М, Интербук, 1997 Перевод под редакцией А.Смирнова OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru ---------------------------------------------------------------------------- ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Кай Марций, затем Кай Марций Кориолан {1}. Тит Ларций | } римские полководцы в войне с вольсками. Коминий | Менений Агриппа, друг Кориолана. Сициний Велут | } народные трибуны. Юний Брут | Молодой Марций, сын Кориолана. Тулл Авфидий, полководец вольсков. Военачальник вольсков, подчиненный Авфидию. Заговорщики Авфидия. Горожанин из Анциума. Два Вольских часовых. Волумния, мать Кориолана. Виргилия, жена Кориолана. Валерия, подруга Виргилии. Римские и Вольские сенаторы, патриции, эдилы, ликторы, воины, горожане, гонцы, слуги Авфидия и другие слуги. Место действия: Рим и его окрестности; Кориолы и их окрестности; Анциум. АКТ I СЦЕНА 1 Рим. Улица. Входит толпа восставших горожан с палками, дубинами и другим оружием. 1-й Горожанин Слушайте, слушайте, прежде чем идти дальше. Все Говори, говори. 1-й Горожанин Решились вы все скорее умереть, чем терпеть голод? Все Решились, решились. 1-й Горожанин А известно ли вам, что Кай Марций - главный враг народа? Все Известно, известно. 1-й Горожанин Так убьем его - и хлеб подешевеет. Таков ли наш приговор? Все Не ст_о_ит и толковать; убьем, и больше ничего; идем, идем! 2-й Горожанин Одно слово, добрые граждане... 1-й Горожанин Мы тебе не добрые граждане: все добро - у патрициев. Нас могло бы спасти одно то, что богачам уже в горло не лезет. Если бы они отдали нам объедки со своего стола, пока они не прокисли, мы сказали бы, что нам помогли по-человечески; но они находят, что мы и без того им дорого обходимся. Наша худоба, вид нашей нищеты - это вывеска их благосостояния. Чем больше мы страдаем, тем лучше для них. Отомстим им нашими кольями, покуда мы не высохли еще совсем, как жерди. Богов призываю в свидетели - не от жажды мщения, а от голода говорю я это. 2-й Горожанин И вы хотите начать с Кая Марция? Все Да, с него первого: он истинный пес для народа. 2-й Горожанин А помните вы про его заслуги перед родиной? 1-й Горожанин Очень даже помню. И похвалил бы его, если бы сам он спесью себя не вознаграждал. 2-й Горожанин Постой, постой! Ты только говори без озлобления. 1-й Горожанин Говорю тебе - все, чем он прославился, сделано ради этой самой спеси. И хотя добродушные простаки готовы признать, что это для родины, а на самом деле он делал в угоду матери; ну, конечно, и ради собственной спеси, которая не меньше его славы. 2-й Горожанин То, чего он не может изменить в своей природе, ты считаешь пороком. Но уж ты никогда не скажешь, что он жаден. 1-й Горожанин Это-то правда; зато в других обвинениях недостатка у меня не будет. Пороков у него не оберешься, - устанешь, их перечисляя. За сценой крики. Что это за шум? Восстала и другая часть города. Что же мы даром теряем время? В Капитолий! Все Идем, идем. 1-й Горожанин Тише! Кто идет к нам? Входит Менений Агриппа. 2-й Горожанин Достойнейший Менений Агриппа - тот, который всегда любит народ. 1-й Горожанин Да, он честный человек; если бы все были такими! Менений Что с вами, земляки? Куда идете С дубинами и палками? Скажите. 1-й Горожанин Сенату известно, в чем дело. Там уже недельки две как могли догадаться, что мы задумали, а теперь мы это на деле покажем. Говорят, что от бедняков крепко пахнет; а теперь узнают, что у нас и руки не слабые. Менений Друзья мои, почтенные соседи, Ужель вы ищете себе беды? 1-й Горожанин Не ищем мы, - попали уж в нее. Менений Скажу, друзья, заботою своей Патриции не забывают вас. Но в бедствиях, в нужде, в страданьях вам Подняться против Рима - это то же, Что против неба с палкой восставать. Поверьте, воля Рима устранит С пути порядка тысячи препятствий И посильней, чем в замыслах у вас. Ведь не патриции, а боги вам Создали голод, и помочь должны Не руки, а колени и молитвы. Увы! Беда послала вас туда, Где худшее вас ждет, и вы без толку Порочите отчизны рулевых. Они о вас пекутся, как отцы, А вы проклятья шлете, как врагам. 1-й Горожанин Пекутся о нас! Нечего сказать! Да они никогда о нас не заботились. У них амбары от хлеба ломятся, а они морят нас голодом да издают законы о ростовщичестве, которые идут на пользу ростовщикам; всякий день отменяют какой-нибудь хороший закон, тяжкий для богачей, а для бедняков, что ни день, издают новые постановления, чтобы покрепче скрутить и прижать их. Если только война не пожрет нас, они сами это сделают; вот какова их любовь к нам. Менений Иль вы должны Признать в себе чудовищную злобу, Иль вы глупы. Но я вам предложу Рассказ отличный, - может, вам знакомый, А все ж вполне уместный, - постарайтесь Раскрыть его значенье шире. 1-й Горожанин Ладно уж, послушаем. Только не рассчитывай, что тебе удастся замаслить своим рассказом наши лишения. Так и быть, начинай. Менений Однажды в человеке части тела Восстали против чрева, утверждая, Что будто бы оно, как омут в теле, Всю пищу поглощает, а само, Ленивое, не занято работой, Меж тем как все другие члены тела Глядят, изобретают, слышат, ходят И осязают, учат, принимая Взаимное участие в стремленьях И склонностях всего живого тела; А чрево им ответило... 1-й Горожанин Ну, ну, говори; что чрево им ответило? Менений Я расскажу вам. С тонкою улыбкой, Не очень радостной, а вот как эта (Взгляните - волен я заставить чрево И улыбаться, как и говорить), Язвительно ответило оно Мятежникам, завистникам доходов, Которые точь-в-точь шумели так, Как вы сейчас сенаторов хулите За то, что вы им не чета... 1-й Горожанин Но что же, Что голове под царственным венцом, Что бдительному глазу и руке- Борцу, и сердцу, что дает советы, Ноге-коню, и языку-горнисту, И всем помощникам и мелким слугам, Что в нашем теле трудятся, могло Ответить чрево, коль они... Менений Ну что? Ты перебил меня - кончай же сам! Ну говори! 1-й Горожанин Когда прожора этот, Живот, ведет их к истощенью... Менений Ну? 1-й Горожанин На жалобу всех органов телесных Что он ответит? Менений Я вам расскажу. Хотя у вас короткое терпенье, Но все ж вниманье уделите мне. 1-й Горожанин Ты очень тянешь. Менений Слушай, добрый друг. Живот степенный был нетороплив, Не опрометчив, как они. Ответил: "Друзья-сочлены, вы сказали правду: Я принимаю общий харч сначала, Которым вы живете. Так и надо: Для тела я и лавка и амбар. Но помните: я рассылаю соки По всем рекам, несущим кровь по телу {2}, И к сердцу во дворец, и к трону-мозгу. Чрез все проходы тела и извивы, От крепкой мышцы до последней жилки - Все получает силу от меня, Чтоб жить. Но, добрые мои друзья, Хоть всем вам..." (1-му Горожанину.) Так, заметь, сказало чрево! 1-й Горожанин Ну, хорошо... Менений "Хоть всем вам и не видно, Что отдаю я каждому из вас, Однако я могу закончить так: Вы от меня берете всю муку, - Мне остаются отруби". (1-му Горожанину.) Что скажешь? 1-й Горожанин Ответ неглупый. А какой твой вывод? Менений Сенаторы - разумнейший живот, Вы ж - члены непокорные. Лишь стоит Вам оценить их доброе усердье, Заботы их об общем нашем деле - И согласитесь вы, что благо всех Всегда исходит и приходит только От них, а не от вас. - Что скажешь ты, Большой в собранье палец? 1-й Горожанин Большой палец! Но почему я - большой палец? Менений А потому, что в этом мудром бунте Ты, самый слабый, жалкий и ничтожный, Зачинщиком желаешь быть и рвешься Вперед, ища поживы. Колья, палки Готовы к битве. И за это кто-то Поплатится. Входит Кай Марций. Привет, достойный Марций! Марций Спасибо. (Толпе.) Эй, в чем дело? Для чего вы, Мятежные бездельники, мерзавцы, Поддавшись духу ваших жалких мнений, Себе коросту начесали? 1-й Горожанин Вечно Для нас ты доброе словцо имеешь. Марций К тебе кто с добрым словом обратится, Тот с омерзеньем будет льстить, конечно. (Толпе.) Что надо вам, дворнягам, недовольным И миром и войной? Война пугает, А без войны становитесь спесивы. Чуть положись на вас - найдешь гусей, Где ждал лисиц, и зайцев вместо львов. Вы не верней каленого угля На льду, вы - градины под жарким солнцем. О нет! Способны вы хвалить того, Кто склонен к преступленью, а закон, Карающий его, вам ненавистен. Кто истинно велик - противен вам. Желанья ваши - лишь больного блажь, Способная недуг его усилить. Тот с плавниками из свинца плывет И хрупким тростником дубы срубает, Кто положился в чем-либо на вас. Идите к черту! Верить, верить вам, Раз каждый час меняете вы мненья, Готовые того превознести, Кто только что вам ненавистен был, И очернить вчерашнего любимца? В чем дело? Почему везде кричите Вы против благородного сената, Который волею бессмертных в страхе Вас держит, чтобы не пожрали вы Друг друга? (Менению.) Объясни мне, что им надо? Менений На хлеб цены дешевой. Говорят, Есть в городе запасы. Марций Говорят? К чертям их! Заседают на насесте - И в Капитолий нос совать дерзают: Кто в ход пошел, кто преуспел в делах, Кто ослабел; кто с кем в союзе там, Кто женится, по их пред положеньям. Чуть кто им люб, так за того горой; Не люб - так с грязью тотчас же смешают. Они толкуют про запасы хлеба? Когда б сенат отбросил состраданье И мне позволил в ход пустить мой меч, Тогда из тысяч этих всех рабов, Что рыскают по городу сейчас, Я навалил бы гору - вышиною С мое копье. Менений Молчи, притихли эти уж совсем И, несмотря на все свое нахальство, Расходятся трусливо. Но скажи мне, Как обстоят дела с другой толпой? Марций Рассеялась, - чтоб черт их всех побрал! Они кричали, будто голодают, Пословицами сыпали угрюмо: Что голод даже крепости берет, Что и собаки есть должны, а пища Должна бы направляться в рот, что боги Не богачам одним зерно послали, - И изливали жалобы свои Косноязычно, а когда им вняли И обещали требованье их Исполнить, - а оно необычайно (Оно должно разбить сердца всей знати, Заставив силу власти потускнеть!), - Они в восторге шапками кидали, Стараясь их забросить на луну. Менений И что ж им обещали? Марций Им даны, Для поддержанья их затей негодных, Пять ими всеми избранных трибунов: Сициний Велут, Юний Брут, еще... Не помню... Черт возьми! Скорей бы чернь Могла снести по городу все крыши, Чем одержать победу надо мной. Она со временем окрепнет в силе Для худших возмущений. Менений Странно, странно. Марций (толпе) Ну, по домам, отребье, расходись! Входит торопливо Гонец. Гонец Здесь ли Кай Марций? Марций Здесь. Скажи, в чем дело. Гонец С известьем я, что вольски поднялись. Марций Я очень рад. Вот случай нам извергнуть Все затхлые излишки. Вот идут Почтенные отцы. Входят Коминий, Тит Ларций и другие сенаторы, Юний Брут и Сициний Велут. 1-й Сенатор Сбылось, о чем ты, Марций, говорил: Вооружились вольски. Марций Тулл Авфидий - Их вождь; наделает он вам хлопот. Соперничаю с ним я в благородстве, И если б я не я был, то хотел бы Быть только им. Коминий Ты с ним уже сражался? Марций Когда бы мир распался на две рати, А он со мной остался бы в одной, - Я поднял бы мятеж, чтоб с ним сразиться. Он лев: горжусь охотой на него. 1-й Сенатор Тогда, достойный Марций, в этих битвах Сопровождай Коминия. Коминий Ты это Мне раньше обещал. Марций Готов и ныне: Во всем я постоянен. Ты, Тит Ларций, Меня увидишь снова в битве с Туллом Лицом к лицу. А сам ты ослабел И дома остаешься? Тит Нет, Кай Марций; Хоть мне придется драться костылем И на костыль опершись, - не отстану. Менений О доблестная кровь! 1-й Сенатор Скорее в Капитолий, - там друзья Нас ждут. Тит Веди же нас туда, Коминий. (Марцию.) Иди за ним; а мы все за тобой Последовать должны; ты справедливо Достоин первенства. Коминий О славный Ларций! 1-й Сенатор (горожанам) Ну, что же вы? Ступайте по домам. Марций Нет, нет, пускай последуют за нами; У вольсков много хлеба; этих крыс Возьмем амбары грабить. (Толпе.) Вот, смутьяны Почтенные, отваге вашей выход; Прошу, за нами! Уходят сенаторы, Коминий, Марций, Тит и Менений. Горожане потихоньку расходятся. Сициний Видал ли ты на свете человека Надменней Марция? Брут Нет, не видал. Сициний Когда нас избирал народ в трибуны... Брут Заметил ты его глаза и губы? Сициний Нет, только оскорбления его. Брут Взбесившись, он богов не пощадит. Сициний Над скромною луною посмеется*. {* Луна, посвященная богине Диане, - символ девственности.} Брут Пускай бы сгинул в этой он войне! Он сделался надменным непомерно От храбрости своей. Сициний Да, он таков, Что, вознесенный доброю удачей, И тень свою способен презирать, Ее ногами попирая в полдень. Но странно, что при гордости такой Коминию готов он подчиняться. Брут Стремится к славе он, хотя он ею Уже весьма украшен. Чтоб сберечь То, что уж есть, или подняться выше, Верней - иметь второе место в войске; За промахи в ответе полководец: Хотя бы совершил он чудеса, Все ж глупая, вертлявая хула Начнет галдеть: "Ах, если б нашим делом Руководил наш Марций!" Сициний При удаче ж Народный голос, Марцию прилипнув, Коминия в заслугах обворует. Брут Для Марция - Коминия лишат Наполовину почестей, хотя бы Не заслужил их Марций, и ему Послужат в честь Коминия ошибки, Хотя б ни в чем заслуг он не имел. Сициний Пойдем узнаем, что решил сенат, А также поглядим, как этот вредный Чудак теперь сбирается в поход. Брут Идем, идем. Уходят. СЦЕНА 2 Кориолы. Сенат. Входят Тулл Авфидий и сенаторы. 1-й Сенатор Итак, Авфидий, полагаешь ты, Что римляне в наш замысел проникли И знают, что мы делаем? Авфидий А ты? О чем бы ни задумали у нас, Осуществить успеем ли мы раньше, Чем это Рим пронюхает? Да вот, Четыре дня назад я получил Посланье. Здесь со мной как будто... Да. (Читает.) "Они собрали войско. Неизвестно, На запад иль восток его пошлют. Хлеб в Риме дорог, а народ мятежен, И ходит слух, что будто бы Коминий, А также давний враг твой Марций (в Риме Его сильней, чем сам ты, ненавидят), Храбрейший римлянин Тит Ларций - трое Поход готовят. А куда направят? Всего скорее - на тебя пойдут. Обдумай это". 1-й Сенатор Войско наше - в поле. Мы никогда еще не сомневались В том, что всегда готов нам Рим ответить. Авфидий И не считал ты глупым под секретом Все замыслы великие держать, Пока нужда не выведет наружу. Но выводком они гуляют в Риме; Раскрыто все, и нам уж не удастся Взять много городов, как мы хотели, Пока узнают в Риме о войне. 2-й Сенатор Авфидий благородный, будь вождем И торопись к отряду своему, А нас оставь охраной в Кориолах. При их осаде с войском подоспеешь, Чтоб снять ее. Но думается мне, Что не готовы римляне. Авфидий Готовы, Я это знаю. Более того: Уже сюда направлено их войско. Прощайте же. Случится встретить мне Там Кая Марция - тогда, клянусь я, Мы смертным боем будем драться с ним. Все Да будет помощь от богов тебе! Авфидий И вашу честь пускай хранят они! 1-й Сенатор Счастливый путь! 2-й Сенатор Прощай! Все Прощай! Уходят. СЦЕНА 3 Рим. Комната в доме Марция. Входят Волумния и Виргилия. Они садятся на два низеньких табурета и шьют. Волумния Прошу тебя, дочь моя, спой что-нибудь или будь повеселей. Если бы Марций был моим мужем, меня больше радовало бы его отсутствие, когда он создает себе славу, чем самые жаркие брачные поцелуи. В ту пору, когда его тело было еще очень нежным и он был единственным сыном моего чрева, когда его юношеская красота пленяла взоры встречных, в эту пору, когда ни одна мать ни за что не рассталась бы с сыном ни на час, даже если бы об этом просили цари, - я охотно разрешала ему искать опасностей и с ними - славы; ибо я понимала, что такому сыну подобает честь и не годится ему быть похожим на повешенную на стене картину, оставаясь глухим к призывам славы. Я послала его на тяжкую войну, и он вернулся с дубовым венком на челе. Уверяю тебя, дочь моя, что я меньше ликовала, когда узнала, что родила мальчика, чем тогда, когда в первый раз узнала, что он проявил себя храбрецом. Виргилия А если бы он погиб на войне? Что тогда? Волумния Тогда добрая слава о нем стала бы моим сыном, и в ней я обрела бы себе потомство. Говорю по правде тебе: будь у меня двенадцать сыновей, любимых мною столь же сильно, как наш добрый Марций, - я легче перенесла бы благородную гибель одиннадцати за отечество, нежели праздную жизнь двенадцатого. Входит Прислужница. Прислужница Благородная Валерия желает вас видеть. Виргилия Разреши мне удалиться. Волумния Не уходи. Мне кажется, я слышу барабаны И вижу мужа твоего - как будто За волосы Авфидия он тащит. Бегут, как дети от медведя, вольски. Мне кажется, он топает ногой, Кричит войскам: "Вперед, вперед же, трусы, Зачатые в час робости позорной, Хотя и были в Риме рождены!" И сам рукой, закованною в сталь, С чела стирает кровь, вперед шагая, Как жнец, который взялся все убрать Или лишиться платы за работу. Виргилия Чело в крови! Не надо, о Юпитер! Волумния Глупа ты! Замолчи! Идет мужчине Скорее кровь, чем позолота славы. Когда кормила Гектора Гекуба, То грудь ее не так была прекрасна, Как сына лоб, когда у греков он Пятнал мечи. (Прислужнице.) Валерии скажи: Готовы мы приветствовать ее. Уходит Прислужница. Виргилия Спасет ли небо мужа мне в борьбе С Авфидием ужасным? Волумния Авфидия собьет он под колено И попирать его ногами станет. Входит Валерия с Привратником и Прислужницей. Валерия Добрый день, дорогие мои. Волумния Милая Валерия! Виргилия Я рада видеть тебя. Валерия Как вы себя чувствуете? Всегда заняты хозяйством! Что это вы шьете? Прекрасная вышивка, клянусь честью! (Виргилии.) А как твой сынок? Виргилия Благодарю, он здоров. Волумния Он больше любит глядеть на мечи и слушать барабан, чем учиться. Валерия Видно, пошел в отца. Право, это прелестный ребенок. Представьте, в среду я полчаса наблюдала за ним; ах, какое у него смелое лицо! Я видела, как он бегал за золотым мотыльком: поймает, потом отпустит - и снова за ним; отпустит - и снова поймает. Иль то, что он упал, рассердило его, или что другое, но только он стиснул зубы, так вот, - и разорвал мотылька. Надо было видеть, как он рвал его! Волумния Вспылил по-отцовски. Валерия Да, он замечательный ребенок. Виргилия Шаловлив очень. Валерия (Виргилии) Отложи шитье и отдохни немного. Прогуляемся вместе. Виргилия Нет, милая, я не пойду из дома. Валерия Не пойдешь? Волумния Пойдет, пойдет. Виргилия Нет, нет, как бы вы меня ни уговаривали, я не переступлю порога, пока мой супруг не вернется с войны. Валерия Полно! Очень глупо так замуровывать себя. Должна же ты навестить добрую соседку, которая больна. Виргилия Я желаю ей скорого выздоровления и помогу ей своими молитвами, но идти к ней я не могу. Волумния Но почему же, скажи, пожалуйста? Виргилия Во всяком случае, не по лености и не от недостатка расположения. Валерия Ты хотела бы, я вижу, стать второй Пенелопой. Однако говорят, что пряжа, сотканная ею без Улисса, только развела моль по всей Итаке. Пойдем! Жаль, что твое полотно не может чувствовать боли, как твой палец; тогда ты из сострадания перестала бы его колоть. Ну пойдем же с нами! Виргилия Прости, милая Валерия, я не пойду. Валерия Нет, пойдем. Я сообщу тебе хорошие вести о твоем муже. Виргилия О нет, никакие вести еще не успели прибыть. Валерия Уверяю тебя, я не шучу; ночью получено известие. Виргилия Неужели? Валерия Правда; один из сенаторов рассказывал при мне. Вольски выступили в поле; против них пошел полководец Коми- ний с частью римских сил. Твой муж и Тит Ларций осадили тогда их город Кориолы; они не сомневаются, что победят и быстро закончат войну. Это правда, честное слово. Ну, пойдем же с нами. Виргилия Прости меня, дорогая. Когда это кончится, я во всем буду слушаться тебя. Волумния Оставь ее. В таком состоянии, как сейчас, она только нагонит на нас тоску. Валерия Да, и я то же думаю. - Прощай же. - Пойдем, милая. - Прошу тебя, Виргилия, выгони за двери свою степенность, и пойдем с нами. Виргилия Нет, нет, я ни за что не пойду. Желаю вам развлечься. Валерия В таком случае прощай. Уходят. СЦЕНА 4 Перед Кориолами. Входят с барабанами и знаменами Марций, Тит Ларций, военачальники и войско. Навстречу им - Гонец. Марций Есть новости. Побьемся об заклад: Сраженье было. Ларций Нет, коня я ставлю, Что не было. Марций И я. Ларций Идет. Марций (Гонцу) Скажи-ка нам, вступил ли в бой С врагом наш полководец? Гонец Повстречались; Готовятся к сраженью. Ларций Добрый конь Достался мне. Марций Я выкуплю его. Ларций Нет, не хочу дарить иль продавать. А одолжить тебе его согласен - Так, лет на пятьдесят. - Начнем осаду. Марций Войска далеко? Гонец Милях в двух отсюда. Марций Их бранный крик тогда дойдет до нас, А наш - до них. - Молю тебя, о Марс, Дай быстроту нам, чтоб могли отсюда С дымящимся оружьем скорым маршем Прийти друзьям на помощь в их сраженье. Трубите, эй! Трубят к переговорам. На стены всходят двое сенаторов и прочие. Скажите, Тулл Авфидий с вами здесь? 1-й Сенатор Нет, хоть и нет здесь никого, кто вас Боится менее, чем он, - а страха У Тулла менее, чем мало. (Вдали барабаны.) Слушай! Вот барабанный бой зовет к сраженью Всю нашу молодежь. Скорее мы Разрушить стены предпочли б, чем видеть Опору в них. Ворота тростником Скрепили мы для виду; сами мы Откроем их. Вот, слышишь? (Доносится шум сражения.) Там Авфидий Творит сейчас кровавую расправу Над вашим жалким войском. Марций Да, там бьются! Ларций Пусть этот бой зовет нас к наступленью. Эй, лестниц! Входят войска вольсков. Марций Из города выходят, - не боятся. Теперь щитом прикройте вашу жалость. Сражайтесь с сердцем, более надежным, Чем щит. Вперед, наш благородный Тит! Они нас презирают чересчур; Меня бросает в жар от гнева. Ну, Вперед, друзья, а кто отступит, я Сочту того за вольска и ему Почувствовать дам острие меча. Сражение. Римляне отступают. Позор для Рима! Южная чума Пускай на вас нагрянет! Ах вы, стадо!.. Нарывами и язвами пускай Оштукатурит вас, чтоб отвращенье Питали к вам издалека, а вы По ветру друг от друга заражались! Скажите, как, гусиные вы души В людском обличье, как могли бежать вы, Спасаясь от рабов, которых бить И обезьяны могут? Силы ада! Все сзади ранены, и спины красны! И бледны вы от лихорадки бегства И трусости! Пред родиной вину Загладьте, или я - огнем небесным Клянусь - врагов забуду и пойду На вас! Смотрите! Эй, вперед! И если Вы устоите, - к женам их загоним, Вот как они загнали нас во рвы! Снова битва. Вольски бегут. Марций преследует их до ворот города. Так, так: ворота настежь! Упускать Такой удобный случай нам нельзя. Судьба не беглецам их распахнула, А тем, кто наступает. Все за мной, И действуйте, как я! Входит в ворота. 1-й Воин На безрассудство не пойду! 2-й Воин Я тоже. Ворота запираются. 1-й Воин Гляди: за ним захлопнулись ворота. Шум битвы продолжается. Все Пропал наверно он. Входит Тит Ларций Ларций Что с Марцием случилось? Все Без сомненья, Убит теперь. 1-й Воин За беглецами гнался Он по пятам, и с ними он вошел. Но вдруг захлопнулись ворота. Он Пред целым городом один в ответе. Ларций О доблестный товарищ мой! Живой, Меча безжизненного тверже ты: Когда он гнется, ты несокрушим. Ты, Марций, нас покинул, и потерян Алмаз чистейший, более прекрасный, Чем все другие в мире. Сам Катон Такого воина в мечтах не видел {3}; Не только ты свирепым и ужасным В ударах был, но потрясал врагов И грозным видом, голосом своим Громоподобным. Мир как будто бился Весь в лихорадке, трепетал... Входит Марций, обливаясь кровью; за ним - враги. 1-й Воин Смотри... Ларций Да это Марций! Мы должны Его отбить иль вместе в ним погибнуть! Сражаясь, врываются в город. СЦЕНА 5 Улица в Кориолах. Входят несколько римских воинов с добычей. 1-й Римлянин Вот это я возьму с собой в Рим. 2-й Римлянин А я - это. 3-й Римлянин Чтоб тебе сдохнуть! Я принял это за серебро! Вдали шум продолжающейся битвы. Входят Марций и Тит Ларций с Трубачом. Марций Вот полюбуйся на вояк! Они Ни в грош не ценят дорогое время. Не решено сраженье, а они Укладывают, низкие рабы, Подушки, ложки из свинца, и лом Железный, и нательную одежду, Которую палач зарыл бы в землю С тем вместе, кто ее носил {4}. Убить их! - Послушай, Тит, какую суматоху Затеял полководец наш. К нему! Авфидий там, проклятый, режет римлян. Ну, добрый Тит, бери отряд пригодный, Чтоб город охранять, а я людей Из тех, кто посмелее, отберу И поспешу к Коминию. Ларций О друг мой Достойнейший, ты истекаешь кровью, И слишком ты суровую задачу Берешь, когда стремишься снова в бой. Марций Нет, не хвали; я не успел еще Разгорячиться в битве. Ну, прощай, Потеря крови для меня скорей Целебна, чем опасна. Покажусь Авфидию я вот таким и с ним Сражусь. Ларций Тогда прекрасная богиня, Фортуна, пусть тебя полюбит крепко И чарами волшебными введет Мечи противников твоих в смятенье! Да будет для тебя слугой удача, Храбрейший из людей! Марций И пусть к тебе Она не менее благоволит, Чем к вознесенным ею. Ну, прощай! Ларций Достойнейший наш Марций! Уходит Марций. (Трубачу.) Иди на площадь и сзывай трубою Всех городских начальников ко мне: Им волю нашу сообщу. Ступай! Уходят. СЦЕНА 6 У лагеря Коминия. Входит Коминий с войсками (они отступают). Коминий Переведите дух, друзья; сражались Прекрасно вы - без дерзости безумной; И в этот час, когда мы отступаем, Средь вас трусливых не было. Такими Всегда должны быть римляне. Поверьте - Мы скоро нападем на них опять. Порой, когда стихал шум битвы, к нам По ветру доносился клич друзей. О боги Рима! Дайте им победу, И дайте нам ее: пусть обе рати Сойдутся радостно, с улыбкой, здесь На жертву благодарственную. Входит Гонец. Эй, Что нового? Гонец Покинув Кориолы, Там с Ларцием и Марцием в сраженье Вступили горожане. Видел я - В окопы наших гнали. А потом Я поскакал сюда. Коминий Хотя бы правду Ты говорил, - но мне твои слова Не по душе. Давно ли это было? Гонец Да час тому назад. Коминий Отсюда в миле слышны барабаны. Так как же мог ты к нам так долго ехать И с вестью опоздать? Гонец Шпионы вольсков Устроили облаву на меня: Я мили три-четыре прокружил; Иначе донесенье я принес бы И полчаса тому назад. Входит Марций. Коминий О, кто Пришел к нам, весь в крови? Благие боги! На Марция похож; случилось мне Видать его таким. Марций Не опоздал я? Коминий Пастух не отличит скорее грома От звуков бубна, чем я - голос этот Средь шума заурядных голосов; То голос Марция! Марций Не опоздал я? Коминий Да, если не в крови врагов пришел, А собственной покрыт. Марций Позволь обнять Тебя так крепко, как жену когда-то; На сердце весело, как в брачный день. Когда он был закончен и зажглись У ложа свечи. Коминий Цвет храбрецов, скажи нам, где Тит Ларций? Марций Порядком в городе теперь он занят: Одних он приговаривает к казни, Других - к изгнанью; тем назначит выкуп, Других простит, - чтоб всех их устрашить. В узде во имя Рима Кориолы Он держит, как собаку, что виляет Хвостом, чтоб отпустил ее на волю. Коминий Но где тот раб, который говорил, Что вас они прогнали до окопов? Где он? Позвать! Марций Оставь его в покое: Он прав. Одни патриции дрались. Плебеи же... Чума на них! И им Дают трибунов! - Мыши никогда Не бегали от кошки так, как эти От сволочи, что хуже их самих, Бежали. Коминий Как же победить ты мог? Марций Да время ли рассказывать? Едва ли! А где наш враг? За вами поле битвы? И если нет, - зачем не бьетесь вы? Коминий Не без потерь сразились, Марций, мы И отступили, чтоб иметь успех. Марций Как расположены войска врагов? Не знаешь ли, с которой стороны Стоят отряды верные у них? Коминий Насколько знаю, Марций, во главе У них стоят отряды анциатов, Их лучшая опора; там - Авфидий: Он сердце их надежд. Марций Молю тебя Во имя битв, в которых мы сражались, И крови, вместе пролитой, обетов Быть неизбежно в дружбе, - дай сейчас Мне на Авфидия и анциатов Обрушиться. Не пропускай минуты; Пусть в воздухе сверкнут мечи и копья, Чтоб испытать нам этот час успеха. Коминий Хотя тебе я пожелал бы баню, Для ран твоих целительный бальзам, Однако никогда я не решусь В той просьбе отказать тебе. Возьми На выбор лучших, кто тебе полезен В сраженье будет. Марций Я возьму с собою Лишь тех, кто пожелает сам идти. (К войску.) Когда из всех найдется здесь один (А сомневаться было бы грешно), Кому глядеть приятно на румяна, Которыми измазан я, кому Страшней дурная слава, чем опасность, Кто понимает, что кончина храбрых - Превыше прозябанья, и кому Милей отчизна самого себя, - Пусть воин тот иль все, кто тех же мыслей, Поднимут руку так вот, в знак согласья Пойти за Марцием. Крики. Воины потрясают мечами и, подхватив Марция, поднимают его высоко, над собой, кидая вверх шлемы. Пустите! {5} Приняли меня за меч? Когда из вас чистосердечен каждый, Так кто ж не равен вольскам четырем? Таких здесь нет, чтоб не могли сойтись, Щит со щитом, сурово и с самим Авфидием прославленным. Хоть всех Благодарю, но выберу немногих. Для остальных, по прихоти войны, Найдется дело и в других боях. Вперед, друзья! Пусть четверо из вас Тех отберут, которые со мною Всего охотнее пойдут в поход. Коминий Вперед! Себя на деле покажите - И будете во всем подобны нам. Уходят. СЦЕНА 7 У ворот Кориол. Тит Ларций, оставив отряд для защиты Кориол, выходит под звуки труб и барабанов на помощь к Коминию и Каю Марцию. При нем Военачальник, воины и Проводник. Ларций (военачальнику) Мои приказы соблюдайте строго. Когда дам знать, - отправить сотни те Нам в помощь. С остальными ты пока Удержишь власть. Коль битву проиграем, - Нам города не удержать. Военачальник Ты можешь, Конечно, положиться на меня. Ларций Ворота вслед за нами запирайте. Ну, проводник, вперед, и проведи Нас в римский стан. Уходят. СЦЕНА 8 Поле битвы между лагерями римлян и вольсков. Шум битвы. Входят с разных сторон Марций и Авфидий. Марций Дерусь с тобой одним. Клятвопреступник Мне ненавистен менее, чем ты. Авфидий По ненависти оба мы равны. Ты мне гнусней, чем африканский гад, Со всей твоею злобою и славой. Готовься к бою. Марций Кто отступит первый - Пусть станет навсегда рабом другого, И пусть богами будет проклят он! Авфидий Меня, как зайца, Марций, улюлюкай, Когда я побегу. Марций Послушай, Тулл: Я три часа, ворвавшись в Кориолы, Один сражался и себя потешил. Я не в своей крови измазан так. Готовься мстить - сбери свои все силы! Авфидий Когда б ты был сам Гектор, - этот бич Для вас, его хвастливые потомки {6}, - Ты все же бы не спасся от меня. Они сражаются. Несколько вольсков бросаются на помощь к Авфидию. Марций теснит их. Услуга вялая! Меня вы ею Лишь в стыд вогнали. К черту вашу помощь! Уходят. СЦЕНА 9 Римский лагерь. Трубы. Шум битвы. Отбой. Входят с одной стороны Коминий и римляне, с другой стороны - Марций с рукой на перевязи и его отряд. Коминий Когда б я стал рассказывать тебе О всех делах, тобой свершенных нынче, Ты в подвиги свои бы не поверил. Составлю донесенье: пусть с улыбкой Сенаторы смешают, слезы; будут И славные патриции внимать, Плечами пожимая, а потом Придут в восторг. В волнении приятном, Вздыхая, будут наши жены жадно Слова ловить; и глупые трибуны, Которые, с своим плебейством затхлым, Хотя твою и ненавидят славу, А все же скажут нехотя: "Хвала Богам, что в Риме есть такой воитель". - Но ты на пир явился лишь к концу, Уж раньше пообедав. Входит Тит Ларций с войском, преследовавшим неприятеля. Ларций Полководец. Вот бранный конь, мы - лишь его попона. Когда б ты видел... Марций Замолчи, прошу! Хоть мать моя и вправе кровь свою Во мне превозносить, но я бываю При похвалах ее лишь огорчен. Как вы, я совершил, что мог, и так же Я это сделал только для отчизны. Кто от души сражался, тот свершил Не менее, чем я. Коминий Мы не позволим Тебе могилой быть твоих заслуг: Пусть знает Рим своих сынов деянья. Скрывать твои дела - то было б кражей, Поистине предательством, - хотя бы Ты скромностью облечь старался то, Чем выше всех похвал. Прошу тебя Поэтому (не для наград за подвиг, А ради правды) пред войсками здесь Меня послушать. Марций Я изранен. Если О ранах вспоминать, они заноют. Коминий А если вспоминать не будем ран, Их может загноить неблагодарность И к смерти привести. Из всех коней (Мы взяли их немало) и сокровищ, Что в городе и в битве мы забрали, Мы часть десятую тебе даем. Ее возьми пред общим дележом, И выбирай свободно. Марций Полководец, Благодарю! Но сделать меч корыстным При неподкупном сердце невозможно. Я отклоняю и стою за долю С другими наравне, кто, был в бою. Продолжительный звук труб. Все кричат: "Марций, Марций!", бросая вверх шлемы и копья. Коминий и Ларций снимают шлемы. Не оскверняйте этих бранных труб! Пусть замолчат они! Уж если станут Они льстецами на полях сражений, То, видно, при дворах и в городах Найдем мы только худших лицемеров. Когда железо делается мягким, Как шелк на паразите, уж оно Для битвы не годится. Послушайте, довольно! Иль за то, Что не успел кровь отереть с лица, Или за то, что нескольких несчастных, Тщедушных победил, - что совершили И многие из вас, но неприметно, - Вы шумно мне кричите одобренье, Раздув его, как если бы я сам Своих заслуг ничтожных не припомнил Без лживой похвалы? Коминий Ты слишком скромен: Не столько благодарен нам за то, Что искренно тебя мы одобряем, Как сам жесток к своей ты доброй славе, И если постоянно раздраженным Ты будешь против самого себя (Как тот, кто сам себе вреда желает), - Ручные кандалы тебе наденем, Чтобы спокойней говорить с тобой. Поэтому - пуст! знают все на свете, Как знаем мы, что в настоящей брани Венок победный Марций заслужил; В залог того мой благородный конь, Известный всем, со всей своею сбруей, К нему, как дар, на память переходит. А сверх того, за все, что сделал Марций У Кориол, пускай получит он, При шумных и хвалебных криках войска, От нас прозвание - Кориолан. Пусть он вовек его со славой носит! Трубы и барабаны. Все Кориолан - Кай Марций! Кориолан Пойду, умоюсь - и тогда увижу, Не покраснел ли. Так или иначе, Я вас благодарю. (Коминию.) А на коне Я буду ездить и всегда стараться Свое прозванье доблестью украсить. Коминий Пойдем в палатку. Там, не отдыхая, Напишем об успехах наших в Рим. - Тит Ларций, ты в Кориолы вернешься, Вождей их в Рим пошли для мира с нами На выгодных и им и нам условьях. Ларций Исполню, полководец. Кориолан Боги стали Меня дразнить. От царственных даров Сейчас я отказался; между тем Тебя просить я должен, полководец... Коминий Бери, что пожелаешь. Просьба в чем? Кориолан Случалось в Кориолах мне не раз У бедняка в дому иметь ночлег. Он был со мной приветлив. А теперь Он в плен попался и взывал ко мне; Но я в тот миг Авфидия заметил, И гнев во мне всю жалость подавил; Прошу тебя бедняге дать свободу. Коминий Счастливейший проситель! Если б был Он даже сына моего убийцей, Он должен быть свободен, точно ветер. (Ларцию.) Освободи его. Ларций Как имя, Марций? Кориолан Клянусь Юпитером, забыл. Устал я. Да, утомилась память. Есть вино? Коминий Пойдем в палатку. На лице твоем Кровь запеклась. Подумать бы пора О перевязке. - Ну, пойдемте все. Уходят. СЦЕНА 10 Лагерь вольсков. Трубы и рожки. Входят Тулл Авфидий весь в крови и два или три воина. Авфидий Наш город взят! 1-й Воин Вернется к нам на выгодных условьях. Авфидий Условьях! Хотел бы быть я римлянином, если Самим собою быть я не могу Как вольск! Условья! Добрые условья Возможны ль для того, кто побежден? - Пять раз сходились мы с тобою, Марций, И всякий раз меня ты побеждал; И будешь побеждать, хотя б так часто Встречались мы с тобой, как хлеб едим. Стихиями клянусь, что если снова Когда-нибудь лицом к лицу я встречу, - Он - мой, иль я - его. Раз не могу я Сломить его, сражаясь с ним как равный, - От чести отказаться я готов: К иным прибегнув средствам, одолею Не яростью, так хитростью его. 1-й Воин Он сущий дьявол! Авфидий Смелей его, хотя не так хитер. Он доблесть отравил мою: позором Он запятнал мне честь, и для него Теперь я отрекаюсь от себя. Будь в храме он, нагой иль безоружный, В священном Капитолии, в часы Молитв иль жертвоприношений, - все Обычаи и ржавые законы, Что ярости могли б служить помехой, Меня не сдержат. Если б в доме я Его нашел и защищал его Мой брат родной, то даже там, забыв Закон гостеприимства, у него Свирепо в сердце руку бы омыл. Идите в город и узнайте там - Что там решили и кого для Рима В заложники назначили. 1-й Воин А ты Идти не хочешь? Авфидий Нет, ждут меня здесь в роще кипарисов. За городскими мельницами к югу Я подожду известий. Там решу, Что делать мне. 1-й Воин Исполню непременно. Уходят. АКТ II СЦЕНА 1 Рим. Площадь. Входят Менений и народные трибуны Сициний и Брут. Менений Авгур сказал мне, что к вечеру будут вести. Брут Хорошие или дурные? Менений Не по вкусу народа, потому что он не любит Марция. Сициний Природа и зверей учит, как распознавать друзей. Менений А скажи мне, кого любит волк? Сициний Ягненка. Менений Да, чтобы пожрать его; так и голодные плебеи хотели бы уничтожить благородного Марция. Брут Он - ягненок, который только блеет по-медвежьи. Он - медведь, который живет по-овечьи. Вы оба - старики, - ответьте мне на один вопрос. Оба трибуна Спрашивай. Менений Какой гнусностью Марций беден, тогда как у вас она процветает? Брут Да он ни одной не беден, а всеми недостатками украшен. Сициний Особенно гордостью. Брут А хвастливостью и того больше. Менений Странно, а известно вам, за что осуждают вас в городе, - не все, конечно, а мы, люди почтенные? Знаете? Оба трибуна Ну, за что же вы нас осуждаете? Менений Да вы, пожалуй, рассердитесь. Вы сейчас толковали как раз про гордость. Оба трибуна Ладно, ладно, продолжай. Менений И в самом деле, большой беды не будет, раз все равно малейший пустяк может расхитить все ваше терпение. Дайте волю своему нраву и сердитесь себе сколько угодно, если это может доставить вам удовольствие. Итак, вы порицаете Марция за гордость? Брут Не одни мы. Менений Знаю, что одни вы не много значите. Помощников у вас много; не будь их, все, что вы делаете, было бы только смешно. Ума у вас не больше, чем у младенцев, и одни вы много не сделаете. Вы толкуете про гордость, а не плохо бы было заглянуть в свои мешки за спинами и полюбоваться своими особами! Очень не плохо было бы! Брут А что тогда было бы? Менений Да то, что тогда вы увидели бы пару недостойных, гордых, наглых, злобных трибунов, - проще сказать, дураков, каких Рим еще не видывал. Сициний Мы тебя, Менений, хорошо знаем. Менений Меня все знают за весельчака-патриция, любителя кубка горячего вина, не разбавленного ни одной каплей воды из Тибра {7}. Во мне считают недостатками только то, что я т_а_ю от первой жалобы и вспыхиваю, как трут, из-за всякого пустяка, что я больше знаком с хвостом ночи, чем со лбом утра; что я говорю то, что думаю, а в сердцах молчать не умею. Встретив таких двух государственных мужей, как вы (я не назову вас Ликургами), я морщусь от напитка, который вы мне преподносите, ибо он мне не вкусу. Не могу же я сказать, что речи ваших милостей искусны, когда в каждом звуке, издаваемом вами, я слышу ослиный рев. И хотя я терпеливо слушаю, когда другие называют вас людьми почтенными и серьезными, я все же скажу, что бесстыдно лгут утверждающие, что у вас добродушные лица. Если вы все это замечаете на карте моего малого мира {То есть моего лица.}, то следует ли отсюда, что вы меня хорошо знаете? Какие же ваша безглазая проницательность сумела найти в моей личности изъяны, позволяющие сказать, что вы меня хорошо знаете? Брут Брось, брось, мы тебя хорошо знаем. Менений Ни меня, ни себя, да и вообще ничего вы не знаете. Вам нравится, что разные голяки вам кланяются. Вы способны целое утро убить, решая спор между торговкой апельсинами и трактирщиком, я отложить тяжбу из-за трех грошей на следующий день. Если при выслушивании сторон у вас схватит живот, - вы начинаете гримасничать, словно шуты, теряете терпение, злитесь, шумно требуя себе ночной горшок, распаляете тяжбу и, плохо прислушиваясь к говорящим, еще больше запутываете дело. И правый и виноватый у вас оказываются мошенниками. Да, вы замечательная парочка чудаков! Брут Ты, видно, и сам понимаешь, что тебе легче балагурить за столом, чем дельно говорить в Капитолии. Менений Сами жрецы научатся смеяться, если будут иметь дело с такими чудаками, как вы. Даже в вашей лучшей речи смысла меньше, чем в потряхивании ваших бород; а бороды эти не заслуживают даже такой почтенной могилы, как дрянная подушка или ослиное вьючное седло. А вы еще говорите, что Марций горд; да он, по самому скромному суждению, лучше всех ваших предков, начиная с Девкалиона {Согласно античному мифу, единственный человек, спасшийся от потопа и сделавшийся таким образом прародителем человеческого рода.}, хотя лучшие из них, кажется, были потомственными палачами. Пожелаю хам всего хорошего, а то боюсь, как бы долгая беседа с вами, пастырями плебейского стада, не замусорила моих мозгов. Будьте здоровы. Брут и Сициний отходят в сторону. Входят Волумния, Виргилия и Валерия. Что с вами, прекрасные и благородные дамы, столь же чистые, как была бы луна, если бы она спустилась на землю? Куда устремляются с таким нетерпением ваши взоры? Волумния Почтеннейший Менений, мой сын Марций подходит к Риму. Ради Юноны, не задерживай нас. Менений Как! Марций возвращается? Волумния Да, достойнейший Менений, и с великой славой. Менений (бросая вверх шапку) Вот тебе шапка, Юпитер! Благодарю тебя. Неужели Марций к нам возвращается? Виргилия и Валерия Да, да, это верно. Волумния Смотри, вот его письмо ко мне; в сенате получено другое, к его жене пришло третье, да и тебя, наверно, дома письмо дожидается. Менений Весь дом мой сегодня запляшет от радости! Неужели письмо ко мне? Виргилия Да, да, письмо к тебе. Я видела его. Менений Письмо ко мне! Да оно сделает меня здоровым на семь лет, и я натяну нос моему лекарю. Лучшие рецепты Галена по сравнению с этим - сущее шарлатанство или, самое большее, слабительное для лошадей. А он не ранен? Он всегда возвращается раненым. Виргилия Ах, нет, нет, нет. Волумния О, ранен, конечно, и я благодарю богов за это. Менений И я тоже, если раны не слишком тяжелые. А победу он принес в кармане? Раны ему к лицу. Волумния Он принес победу на челе, Менений. Третий раз возвращается он с дубовым венком. Менений А здорово он проучил Авфидия? Волумния Тит Ларций пишет, что они сразились в единоборстве, но что Авфидий бежал. Менений И хорошо сделал, даю мое слово. Потому что, если бы он не сбежал, Марций так бы его разавфидил, что я не согласился бы быть на месте Авфидия за все кориольские ларцы с золотом. Знает ли обо всем этом сенат? Волумния (Валерии и Виргилии) Идемте, милые. (Менению.) Да, да, да, сенат получил письма от полководца, в которых он говорит, что вся слава этой войны принадлежит моему сыну. В этом походе он превзошел свои прежние деяния. Валерия Действительно, о нем рассказывают чудеса. Менений Чудеса? Ручаюсь вам, что только самые правдивые! Виргилия Да подтвердят боги истину этих слов! Волумния Истину? Еще бы! Менений Истину? Могу поклясться, что это истина. - В какое место он ранен? (Трибунам.) Привет вам, почтеннейшие! Марций возвращается, и теперь у него еще больше причин гордиться. (Волумнии.) Куда же он ранен? Волумния В плечо и в левую руку; у него теперь достаточно рубцов, чтоб показать их народу, когда он будет требовать себе консульского звания. Когда мы отбивались от Тарквиния, Марций получил семь ран. Менений Одну - в шею и две - в бедро; всего девять, мне известных. Волумния У него еще до этого похода было двадцать пять ран. Менений Теперь их двадцать семь, и каждая из них была могилой для врага. Крики и трубы за сценой. Слушайте, трубы!.. Волумния О Марции то вести. Перед ним Ликуют все, а позади - рыдают. Едва протянет руку всем на страх - И гибнут люди под ее размах. Трубы. Входят Коминий и Тит Ларций; между ними Кориолан, увенчанный дубовым венком; за ними - военачальники, воины и Глашатай. Глашатай Пусть знает Рим: в воротах кориольских Один сражался Марции, и со славой Он прозвищем почтенным награжден: Добро пожаловать, Кориолан, Желанный Риму, славный, знаменитый! Трубы. Все Добро пожаловать, Кориолан! Кориолан Довольно! Это мне не по душе, Прошу... Коминий Взгляни, вот мать твоя подходит! Кориолан О, знаю я, ты всех богов молила Послать мне счастье! Становится на колени. Волумния Встань, мой славный воин, Мой Марций благородный, Кай достойный И нареченный заново за подвиг... Ну, как?.. Кориолан - так звать должна я? Но вот твоя жена. Кориолан Привет тебе, Прелестная молчальница моя! При торжестве моем ты вся в слезах! Ужель смеяться стала бы, когда б В гробу к тебе я прибыл? Дорогая, Так только вдовы в Кориолах плачут И матери, лишенные детей. Менений Увенчан будь богами ты теперь. Кориолан Ты жив еще? (Валерии.) Прости, душа моя! Волумния Не знаю я, куда и повернуться... (Коминию.) Привет вернувшимся. И полководцу Привет. Добро пожаловать вам всем! Менений Сто тысяч вам приветов! Я готов И плакать и смеяться. Мне легко И вместе тяжело. До корня сердца Пусть будет проклят тот, кому с тобой Теперь не весело при встрече станет! А вас троих обязан до безумия Весь Рим любить. Однако, наряду С людьми честнейшими, здесь дома есть И несколько дичков закоренелых; Как пням, им не привить достоинств ваших. Но это вздор! Всем воинам привет! Ведь мы зовем крапиву лишь крапивой И дурью - дурь глупцов. Коминий Всегда - он прям. Кориолан Всегда, во всем - Менений! Глашатай Вперед. Вперед! Дорогу! Кориолан (Волумнии и Виргилии) Дайте руки! Но прежде чем в тени родного дома Главу склонить, мне надо навестить Патрициев почтенных, от которых, Помимо слов привета, получил Я много почестей. Волумния Мне удалось Дожить до исполненья всех желаний - Того, о чем всегда мечтала я. Недостает мне только одного; Но, несомненно, Рим исполнит это. Кориолан Пойми, мать добрая моя, что лучше По-своему служить я буду им, Чем править с ними и по их указке. Коминий Идемте в Капитолий! Трубы и рожки. Все уходят в торжественной процессии. Брут и Сициний выступают вперед. Брут Все говорят о нем. Слепые люди, Чтоб на него взглянуть, очки надели. О нем болтает нянька в восхищенье, Не слыша криков своего малютки. Глаза таращит с кухни судомойка, Скрепив на потной шее грубый шарф Булавкою, она на стену лезет. Заполнены ларьки, прилавки, окна, На крышах люди, на коньках верхом Сидят на кровле: все кругом пестрит, И все слилось в одном желанье жадном - Его увидеть. Средь толпы народной Затворники-жрецы явились нынче: Пыхтят и ищут места поудобней. Матроны в покрывалах отдают Свое лицо, где белизна и алость Воюют, жгучим поцелуям Феба. Толпа шумит, как будто некий бог, Ведущий Марция, в него проник, Придав ему свое очарованье. Сициний Ручаюсь, скоро консулом он будет. Брут Достигнув власти, нашу должность он Сведет к тому, что будем почивать. Сициний Он власть свою осуществлять разумно И кончить так, как начал, не сумеет - И потеряет то, что приобрел. Брут Все утешенье - в этом. Сициний Будь уверен: Народ, который защищаем мы, Народ, ему недавно так враждебный, Забудет славу новую его При первом поводе. А повод этот, Поверь мне, явится: он сам создаст Его своею гордостью. Брут Я слышал, Как клялся он, что если пожелает Он консульство искать, то никогда Не выйдет он на рыночную площадь, Надев смиренья ветхую одежду, И не покажет ран (как подобает) Народу, чтобы домогаться их Вонючих голосов. Сициний Недурно это. Брут Он говорил, что консульскую должность Он получить желает не иначе, Как если знать о том его попросит И станет уговаривать его. Сициний Желаю от души ему исполнить Все это поскорее. Брут Так и будет. Сициний Его наверняка погубит это, Как мы того хотим. Брут Одно из двух: Иль он, иль наша власть. Для этой цели Плебеям мы напоминать должны, Что их всегда он ненавидел; если б Он мог, их в мулов превратил бы он И вольностей лишил бы, рот зажал бы Защитникам народа, полагая, Что по природе чернь к делам и к чести Не более способна, чем верблюды, Которых кормят при войсках за то, Что тяжести они всегда таскают, Хотя при этом бьют нещадно тех, Что падают под грузом. Сициний Это все Внушим народу мы, как только Марций Его своею спесью оскорбит (Случится скоро это, без сомненья), И подстрекнем его, - а это просто, Как натравить собаку на овцу: Тогда плебеи вспыхнут, точно хворост, И дымом закоптят его навек. Входит Гонец. Брут В чем дело? Гонец Зовут вас в Капитолий. Полагают, Что Марций консулом назначен будет; Толпятся все: немые - чтоб взглянуть, Слепые - чтоб послушать. От матрон, Когда проходит он, летят перчатки; От женщин, девушек - платки и шарфы; Пред статуей Юпитера как будто Склонилась знать пред ним. А из толпы Дождем летят и шапки и приветы. Я никогда подобного не видел! Брут Идем же в Капитолий. Пусть пока И уши и глаза понаблюдают; Сердца же наши будут наготове. Сициний Идем, идем. Уходят. СЦЕНА 2 Там же. Капитолий. Входят два служителя с подушками для скамеек. 1-й Служитель Скорей, скорей - они сейчас придут. А сколько всех, кто ищет консульства? 2-й Служитель Да, говорят, трое. Но все говорят, что будет избран Кориолан. 1-й Служитель Он храбрый малый, но только дьявольски горд и не любит простого народа. 2-й Служитель Сказать по правде, немало сильных людей льстили народу, а все-таки народ их не любил; а других он любил неизвестно за что; так что можно сказать: если народ любит без причины, то и ненавидит без всякого основания. А Кориолан это знает: ему все равно, любит или ненавидит его народ, и из-за своей благородной откровенности он не скрывает этого. 1-й Служитель Если бы ему было все равно, любит или не любит его народ, он держался бы в стороне и не делал бы ему ни добра, ни зла. Между тем он словно добивается народной ненависти и не упускает ни малейшего случая показать это своим врагам. А стараться пробудить к себе злобу и раздражение народа, по-моему, так же плохо, как льстить тем, кого ненавидишь, чтобы добиться их любви. 2-й Служитель Он достойно послужил родине. И возвышение далось ему не так легко, как многим другим, которые, любезничая с народом и всячески угождая ему, не делают ничего такого, что должно было бы пробудить в народе уважение и почтение к ним. А он так запечатлел свою славу в глазах народа и свои подвиги в сердцах, что молчать и не признавать этого было бы черной неблагодарностью; отзываться о нем иначе было бы злобой, которая сама себя обличает во лжи, вызывая упрек и осуждение со стороны каждого, кто это слушает. 1-й Служитель Ну, довольно; он - достойнейший человек. Прочь с дороги, они идут. Трубы. Входят консул Коминий, предшествуемый ликторами, Менений, Кориолан, сенаторы, Сициний и Брут. Сенаторы занимают свои места; трибуны садятся на свои. Кориолан стоит. Менений Мы с вольсками покончили, и дан Приказ вернуться Ларцию. Теперь Собранью нашему осталось только (И мы для этого еейчас сошлись) - Вознаградить за славные заслуги Того, кто так отважно постоял За родину. А потому позвольте, Почтенные и мудрые отцы, Просить, чтоб здесь присутствующий консул И полководец, ведший нас к победам, Нам рассказал о подвигах достойных, Которые Кориолан Кай Марций Свершил; вот он стоит, и мы должны Благодарить его и честь воздать, Как следует. 1-й Сенатор Коминий благородный, Речь за тобой. Не сокращай рассказа И убеди, что государство наше Поистине не может слишком щедро За доблестную службу наградить. (Трибунам.) У вас, избранники народа, просим Вниманья благосклонного, затем - Поддержки дружеской перед народом Того, что мы решим. Сициний Готовы мы Способствовать согласию всегда И поддержать все то, что благородно Решит собранье это. Брут Но охотней Мы сделали бы это, если б Марций Ценил и уважал народ побольше, Чем до сих пор. Менений Некстати речь твоя! Ты лучше помолчал бы. Что ж, желаешь Коминия послушать? Брут Да, но все же Мое уместней предостереженье, Чем брань твоя. Менений Он любит твой народ, Но спать не хочет с ним в одной постели. Достойнейший Коминий, говори. Кориолан встает, намереваясь уйти. Нет, ты останься. 1-й Сенатор Сядь, Кориолан, И слушать не стесняйся никогда О подвигах, свершенных благородно. Кориолан Прошу сенаторов простить меня: Заняться лучше мне леченьем ран, Чем слушать, как их получил. Брут Надеюсь, Не речь моя тебя прогнала с места? Кориолан О нет, хотя, ударов не страшась, От слов пустых я убегал нередко. Ты мне не льстил, и, значит, ты меня Не оскорблял. А твой народ - его я Готов любить, когда того он стоит. Менений Прошу тебя - садись. Кориолан Сидеть бы я на солнце предпочел, Почесывая голову, когда Тревогу бьют, чем, праздно сидя здесь, Делам моим ничтожным похвалу Выслушивать. Уходит. Менений Избранники народа, Как может плодовитой мелюзге Он угодить (на тысячу у них - Один иль два достойных), если он, Как видите, скорей во имя чести Отважится отдать всего себя, Чем краем уха слушать восхваленья Своим делам? - Коминий, начинай. Коминий Мой голос слаб. Обыденною речью Кориолана дел не передать. Когда не ложь, что храбрость - добродетель, Которая превыше всех достоинств, То воин, о котором речь веду, Себе подобных в мире не имеет. Уже в шестнадцать лет, когда на Рим Войною шел Тарквиний, он, сразившись, Всех превзошел. Там был диктатор наш Прославленный и видел сам, как Марций, С лицом еще без бороды тогда, Напоминавшим юных амазонок, Гнал пред собой щетинистых врагов. В сраженье увидав, что перед ним Теснили римлянина, он рванулся Ему помочь и трех врагов убил, - Наш консул видел это. Сам Тарквиний Был в стычке опрокинут им на землю В тот славный день, когда с лицом своим Он женщину играть бы мог на сцене. На поле брани лучшим оказался И был венком дубовым награжден. Он начал так - и рос, подобно морю, В семнадцати сражениях с тех пор Отбив у всех венки. И наконец, Сражаясь под стенами Кориол И в городе самом (не знаю я, Найду ль слова, достойные его), Он беглецов остановил, заставив Всех трусов редкостным своим примером Их жалкий страх в отвагу обратить. Как под плывущим кораблем - трава Морская, так повиновались люди И падали пред ним. Мечом своим - Печатью смерти - всех он поражал; Залитый кровью с головы до пят, Движеньем каждым исторгая вопли Предсмертные, ворвался он один В ворота гибельные Кориол И их отметил кровью - знаком рока, Без помощи, один оттуда вышел, И, сразу же собрав всю нашу рать, Он, как планета, в город снова вторгся - И Кориолы взял. Достиг всего! Но тут он чутким ухом уловил Шум битвы вдалеке; воспрянул вновь Он духом, сжатым в утомленном теле, И снова - в битву; там в крови носился По грудам мертвых тел, что были словно Его неиссякающей добычей. И так, пока своими не назвал И города и поля битвы там, Сражался он без всякой передышки. Менений Достойнейший из смертных! 1-й Сенатор Пусть же примет Те почести, которых он достоин. Коминий Добычу нашу оттолкнул ногой, А на дары ценнейшие взглянул, Как на земную грязь. Он хочет меньше, Чем мог бы нищий дать ему; награду В своих деяньях видит и готов Так провести всю жизнь. Менений Он благороден! Пускай его попросят. 1-й Сенатор Позовите Сюда Кориолана. Служитель Он идет. Входит Кориолан. Менений Кориолан, сенат тебе вручает Сан консула. Кориолан Ему принадлежат И жизнь моя и служба. Менений Остается Тебе к народу речь держать. Кориолан Позвольте Мне этого обычая избегнуть: Не в силах в тоге я, полунагим, Молить, свои показывая раны, Отдать мне голоса. Прошу - избавьте Меня от этого. Сициний Народа голос тут необходим: Ни капли не уступит он в обряде. Менений Не досаждай народу, я прошу: Смирись перед обычаем старинным И сан добудь себе, как добывали Его все те, кто были до тебя. Кориолан Играя роль такую, покраснею, И лучше было бы народ избавить От выступленья моего такого. Брут (Сицинию) Ты слышишь? Кориолан Похваляться перед ними: "Я сделал то да се..." - и обнажать Рубцы зажившие, что скрыть бы надо, - Как будто приобрел я эти раны Для голосов их только... Менений Не противься. Народные трибуны, поручаем Вам передать немедленно народу Решенье наше. - (Кориолану.) Благородный консул, Желаем вам всех радостей и славы. Сенаторы Кориолану - радостей и славы! Трубы. Уходят все, кроме Сициния и Брута. Брут Ты видишь, как намерен поступить С народом он? Сициний Вот если б догадались! Просить он станет, будто презирая Все то, на чем настаивает сам И что от них он получить бы должен. Брут Идем. Расскажем им о том, что было. Я знаю, что на площади у рынка Они нас ожидают. Уходят. СЦЕНА 3 Форум. Входят семь или восемь горожан. 1-й Горожанин Нечего толковать, уж если он попросит наших голосов, отказа ему не будет. 2-й Горожанин Получит, если мы захотим. 3-й Горожанин Крнечно, это наше право; но вправе ли мы теперь пользоваться этим правом? Если он покажет нам свои раны и расскажет про свои подвиги, мы вложим свои языки в эти раны и будем за них говорить. Да, если он расскажет при свои благородные подвиги, мы тоже должны будем благородно выказать ему свою признательность. Неблагодарность чудовищна, и, когда народ неблагодарен, он - чудовище. А так как мы принадлежим к народу, то и мы тоже окажемся чудовищами. 1-й Горожанин Да нас и теперь считают почти что чудовищами. Ведь когда мы восстали из-за хлеба, он не постеснялся назвать нас многоголовой толпой. 3-й Горожанин Многие нас так называли; и не за то, что у одних из нас головы черные, у других каштанового цвета или русые, а у некоторых просто лысые, а за то, что у нас умы пестрые. По правде сказать, я думаю, что если бы все наши умы выскочили даже из одного черепа, то они разлетелись бы во все стороны - на восток, на запад, на север, на юг - и по прямым дорогам сошлись бы одновременно на одном круге, только в разных точках. 2-й Горожанин Ты так думаешь? Ну, а в какую сторону, по-твоему, полетел бы мой ум? 3-й Горожанин Ну, твоему уму не легко быстро выскочить: так крепко он забит в свою голову; а если бы он все же вырвался на свободу, то наверно