Мой Оберон! О, что за небылица! Мне снился сон, что я люблю осла. Оберон Вот он, твой нежный друг. Титания Как я могла? О, мне противно на него смотреть! Оберон Молчанье! Пак, личину удали. А ты, царица, музыке вели Всех пятерых сковать глубоким сном. Титания Напев, напев, в глубины сна манящий! Тихая музыка. Пак Теперь, дурак, гляделки сам таращи. Оберон Под эти звуки, друг, дай руку мне И укачаем грезящих во сне. Опять с тобою мы друзья вполне И завтра в полуночной тишине В чертог Тезея вступим при луне, Даруя мир ему и всей стране. И две четы, счастливые вдвойне, Венчаются с Тезеем наравне. Пак Царь мой, слушай и приметь: Жаворонок начал петь. Оберон Значит, нам пора и в путь, Вслед за ночью ускользнуть. Мы проворнее луны Шар земной обвить вольны. Титания Да, летим. И ты, мой друг, Мне расскажешь, как так вдруг Вы меня застали спящей Между смертных в этой чаще. Уходят. Звуки рогов за сценой. Входят Тезей, Ипполита, Эгей и сопровождающие. Тезей Один из вас пусть сходит за лесничим. Мы совершили должные обряды*, День начался, и милая моя Должна услышать музыку собак. Спустить их надо в западной долине, Сейчас же; и сходите за лесничим. Уходит один из сопровождающих. Мы на гору взойдем, моя царица, И будем слушать звучное смешенье Собак и эхо стройное сплетенье. Ипполита При мне однажды Геркулес и Кадм* Спартанских псов спустили на медведя, В лесу на Крите. Я такого гона* Не слышала нигде. Не только рощи, Но небеса, ручьи, весь край сливались В единый крик. Я в жизни не слыхала Стройней разлада, грома благозвучней. Тезей Мои собаки - сплошь спартанской крови: Брылясты, пеги; вислыми ушами Росу с травы сметают; лучконоги; Как фессалийские быки, с подвесом; Не резвы, но подбором голосов - Колокола. Стройнее гон не вторил Ни возгласам, ни рогу ни на Крите, Ни в Спарте, ни в Фессалии. Услышишь Сама. Но тише! Это что за нимфы? Эгей Мои повелитель, это дочь моя Уснула здесь; а вот Лизандр, Деметрий; А здесь дочь Недара, Елена. Странно! Что их сюда всех вместе привело? Tезей Они, наверно, в ранний час свершали Обряды мая* и пришли сюда, Услышав о намерении нашем. Скажи, Эгей: не наступил ли день, Когда нам Гермия должна ответить? Эгей Да, государь. Тезей Пускай ловцы трубят, Чтоб разбудить их. Звуки рогов и крики за сценой. Лизандр, Деметрий, Елена и Гермия просыпаются и встают. Здравствуйте, друзья. Как? Валентинов день давно прошел, А эти птицы только что сдружились? Лизандр Простите, государь. Тезей Прошу всех встать. Вы злобные соперники, я знаю. Откуда ж это тихое согласье, Где ненависть настолько неревнива, Что спит бесстрашно с ненавистью рядом? Лизандр Мой государь, ответ мой будет смутен, Меж сном и явью. Только я клянусь, Что сам не знаю, как попал сюда. Но, кажется, - хочу всю правду вспомнить, - Ну да, конечно, так оно и было: Я с Гермией сюда пришел; мы с нею Бежать хотели из Афин и скрыться От грозного афинского закона. Эгей Довольно, государь, для вас довольно! Закон, закон срази его главу! Они побег замыслили, Деметрий; Они хотели нас с тобой лишить, Тебя - жены, меня - отцовской воли, Отцовской воли дочь отдать тебе. Деметрий Мой государь, Елена мне открыла Их замысел бежать вот в этот лес. Я в ярости пошел сюда за ними, Елена из любви пошла за мной. И вот, - не знаю, чьей могучей волей, Но это так, - моя мечта о Гермии Растаяла, как снег; об этой страсти Я вспоминаю, словно об игрушке, Которую в дни детства обожал. Вся вера, весь порыв моей души, Предмет и наслажденье глаз моих - Одна Елена. С ней я был помолвлен, Когда еще и Гермии не знал. Но мне она, как хворому, приелась; Теперь, оправясь, вновь со здравым вкусом, Хочу ее, люблю, томлюсь по ней И буду ей отныне вечно верен. Тезей Друзья мои, я рад, что встретил вас, И вы мне все расскажете подробно. Эгей, смирись перед моею волей: Сегодня эти две четы во храме, Как мы, соединятся навсегда. А так как утро потеряло свежесть, Охоту нам придется отменить. Я всех зову в Афины. Три четы Увидят праздник дивной красоты. В путь, Ипполита. Уходят Тезей, Ипполита, Эгей и сопровождающие. Деметрий Все кажется мне маленьким и смутным, Как облачная цепь далеких гор. Гермия Мои глаза расщеплены как будто: Я вижу все вдвойне. Елена Я точно так же. И мне Деметрий кажется находкой: Мой и не мой. Деметрий Уверены ли вы, Что мы проснулись? Нет, мы спим, мы грезим, По-моему. Неужто в самом деле Здесь герцог был и звал нас всех с собой? Гермия Да, был, с моим отцом. Елена И с Ипполитой. Лизандр И нам велел идти за ним во храм. Деметрий Так значит, мы проснулись. Что ж, пойдем. И по пути припомним наши сны. Уходят. Моток (просыпаясь) Когда подойдет моя реплика, позовите меня и я отвечу. Теперь мне нужны слова: "Прекраснейший Пирам". Эй, вы там! Питер Клин! Дуда, починщик раздувальных мехов! Рыло, медник! Заморыш! Боже милостивый, все удрали, тюка я спал! Мне было редкостное видение. Мне был такой сон, что человеческого разума не хватит сказать, какой это был сон. И тот - осел, кто вознамерится истолковать этот сон. По-моему, я был... никто не скажет чем. По-моему, я был, и, по-моему, у меня было, - но тот набитый дурак, кто возьмется сказать, что у меня, по-моему, было. Человеческий глаз не слыхивал, человеческое ухо не видывало, человеческая рука не способна вкусить, человеческий язык не способен постичь, человеческое сердце не способно выразить, что это был за сон. Я скажу Питеру Клину написать балладу об этом сне. Она будет называться "Сон Мотка", потому что его не размотать. И я хочу ее спеть в самом конце представления перед герцогом; и, может быть, чтобы вышло чувствительнее, лучше спеть этот стишок, когда она будет помирать. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ II Афины. В доме у Клина. Входят Клин, Дуда, Рыло и Заморыш. Клин А вы посылали к Мотку на дом? Неужто он еще не возвращался? Заморыш О нем ни слуху ни духу. Он не иначе как преобразился. Дуда Ежели он не придет, наше представление провалилось. Разве может оно состояться? Клин Никак не может. Кроме него, во всех Афинах нет человека, который был бы способен изобразить Пирама. Дуда Нет, он попросту самый мозговитый из всех афинских ремесленников. Клин Да, и самый благообразный. А голос у него до того сладкозвучный, - ну прямо афериста слушаешь. Дуда Арфиста, хочешь ты сказать. С аферистами мы, слава Богу, не водимся. Входит Пила. Пила Господа, герцог возвращается из храма, и кроме него там еще двое или трое кавалеров и дам поженились. Если бы наше представление состоялось, мы были бы устроенные люди. Дуда Эх, Моток, молодчага милый! Таким вот образом он лишился шести пенсов в день пожизненно! Ему бы не избежать шести пенсов в день. Если бы герцог не положил ему шесть пенсов в день за исполнение Пирама, то пусть меня повесят. Он бы их заслужил. Шесть пенсов в день за Пирама - или ничего. Входит Моток. Моток Где эти юноши? Где эти душеньки? Клин Моток! О степеннейший день! О блаженнейший час! Моток Господа, я должен вам поведать чудеса. Но не спрашивайте меня ни о чем. Потому что если я вам расскажу, то я плохой афинянин. Я вам расскажу все в точности, как оно случилось. Клин Мы тебя слушаем, милый Моток. Моток Ни слова обо мне. Единственное, что я вам скажу, - это что герцог отобедал. Забирайте ваши костюмы, прочные тесемки к бородам, новые ленты к башмакам. Всем немедленно собраться во дворце. Каждому перечесть свою роль. Ибо, так или иначе, заявка на нашу пьесу подана. Во всяком случае, Фисба должна надеть чистое белье; а тот, что играет льва, пусть не вздумает стричь себе ногти: они должны торчать наружу, будто львиные когти. И, дражайшие актеры, не кушайте ни луку, ни чесноку, потому что дыхание мы должны испускать сладостное; и я не сомневаюсь, всякий скажет: это сладостная комедия. Довольно слов. Идем! Прочь отсюда! Идем! Уходят. ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ ЯВЛЕНИЕ 1 Афины. Дворец Тезея. Входят Тезей, Ипполита, Филострат, вельможи и слуги. Ипполита Мой друг, рассказ влюбленных этих странен. Тезей Да, но правдив едва ли. Я не верю Всем этим старым басням, детским сказкам. Мозг у влюбленных и безумцев пылок, Их властная мечта объемлет больше, Чем хладный разум мог бы восприять. Безумец, и влюбленный, и поэт Пронизаны насквозь воображеньем; Безумцу больше видится чертей, Чем есть в аду; влюбленный, столь же дикий, В цыганке видит красоту Елены*; Глаза поэта в чудном сие взирают С небес на землю, на небо с земли; И чуть воображенье даст возникнуть Безвестным образам, перо поэта Их воплощает и воздушным теням Дарует и обитель, и названье. Воображенье так легко играет, Что если в нем забрезжит радость, тотчас И вестник этой радости рожден; А в темноте, страшилищами бредя, Мы куст принять готовы за медведя. Ипполита Однако их рассказ об этой ночи, Об их совместном извращеньи мыслей Свидетельствует больше, чем о грезах, И вырастает в подлинное нечто; Хоть это все и странно, и чудесно. Тезей Вот и влюбленные, полны веселья. Входят Лизандр, Деметрий, Гермия и Елена. Друзья мои, да озарит вам сердце Счастливая любовь! Лизандр Еще светлее Да озарит ваш путь она, ваш стол и ложе! Тезей Ну, что же нам предложат: маски, танцы, Чтоб сократить трехчасовую вечность Меж ужином и приближеньем сна? Где наш изобретатель развлечений? Что он для нас готовит? Нет ли зрелищ, Чтоб скрасилось мучительное время? Где Филострат? Филострат Здесь, мощный государь. Тезей Скажи, чем нас потешишь ты сегодня? Театром? Музыкой? Чем обмануть Ленивые часы, как не забавой? Филострат Вот список всяческих увеселений. С чего начать прикажет ваша светлость? (Подает бумагу.) Тезей (читает) "Сражение с кентаврами; поется Афинским евнухом под звуки арфы". Нет. Это я рассказывал невесте. Там славится мой родич Геркулес. (Читает.) "Неистовство упившихся вакханок, Терзающих фракийского певца"*. Уже я видел это представленье, Когда из Фив с победой возвратился. (Читает.) "Плач муз, всех трижды трех, над свежим прахом Учености, умершей в нищете". Какая-нибудь едкая сатира, Излишняя на брачном торжестве. (Читает.) "Пространно-краткий акт: Пирам и Фисба. Весьма трагичное увеселенье". Пространно-краткий! Трагико-веселый! Горячий лед и столь же странный снег. Кто согласует эти разногласья? Филострат Ах, это пьеса, в десять слов длиной, Короче всех, какие я видал; И все-таки она чресчур пространна, Как сказано; в ней нет ни слова кстати, Ни одного пригодного актера. При этом, государь, она трагична: Пирам кончает в ней самоубийством. На репетиции, сознаюсь честно, Я плакал; но таких веселых слез Еще вовеки смех не проливал. Тезей Кто в ней играет? Филострат Здешний мелкий люд, Мастеровые с жесткими руками, Вовек не изощрявшие мозгов; Они в честь вашей свадьбы утрудили Неопытную память этой пьесой. Тезей И мы ее посмотрим. Филострат Государь, Не стоит. Я ее прослушал всю, - И это вздор, чистейший вздор. Конечно, Вас может позабавить их затея. Они долбили роли с тяжкой мукой, Чтоб услужить вам. Тезей Мы посмотрим пьесу. Всегда уместно и приятно все, Что нам поднесено чистосердечно. Сходи за ними. Дам прошу садиться. Уходит Филострат. Ипполита Мне больно видеть слабость изнемогшей И честное усердье посрамленным. Тезей Ты не увидишь этого, мой друг. Ипполита Он говорит, что это чистый вздор. Тезей За этот вздор мы скажем им спасибо, Их промахи мы примем как подарки. Где бедный труд бессилен, благородство Должно ценить старанье, не успех. Меня кой-где ученые мужи Встречали приготовленною речью; И всякий раз дрожали и бледнели, В средине предложенья запинались, Их голос с перепугу замирал, И наконец они совсем смолкали, Не вымолвив приветствия. Поверь мне, Я в их молчаньи почерпал привет; И в боязливой скромности усердья Мне больше слышалось, чем в трескотне Крикливого и наглого витийства. Простое чувство и безмолвный взгляд Без многих слов о многом говорят. Возвращается Филострат. Филострат Коль вашей милости угодно будет, Пролог готов. Тезей Пусть выйдет. Звуки труб. Входит Клин, в роли Пролога. Пролог В чем наша цель? Терзать ваш слух и глаз. Мы никогда бы в жизни не посмели Явить наш скромный гений напоказ. Вот истинный прицел для нашей цели. Сюда пришли мы вовсе не затем. Чтоб вы, смотря на нас, вконец измаялись, - Наш первый помысл. Угодить вам всем Мы не хотим. Чтоб зрители раскаялись, Актеры здесь. Они сыграют знатно, И вы поймете все, что вам понятно. Тезей Этот добрый малый не всегда попадает в точку. Лизандр Он выехал на своем прологе, как на буйном жеребенке; там, где надо, он не умеет его осадить. Вот и назидание, государь: если говоришь, говори верно. Ипполита Действительно, он играл на этом прологе, как ребенок на флейте: был звук, но никакого лада. Тезей Его речь была как запутанная цепь: все цело, а разобраться невозможно. Кто следующий? Входят Пирам и Фисба, Стена, Лунный Свет и Лев. Пролог Синьоры, наш сюжет, быть может, темен вам; Но, сидя до конца, вы в нем разобрались бы. Вот этот человек, извольте знать, Пирам; А это, так сказать, черты прекрасной Фисбы. Сей муж, с известкою и штукатуркой, есть Та подлая Стена, что любящих делила. Сквозь трещину в Стене, - прискорбно произнесть, - Они шушукались. Вот так оно и было. А этот, с фонарем, терновником и псом, Являет Лунный Свет; зане при Лунном Свете Сии любовники сходилися тайком К гробнице Ниновой, любовь держа в секрете. А этот страшный зверь, по имяреку Лев, Чуть Фисба первою поспела на свиданье, Спугнул и ужаснул влюбленное созданье. Красавица бежит и плащ роняет свой; Лев пачкает его своей кровавой пастью. Является Пирам, высокий, молодой; Он видит Фисбин плащ, который мертв, к несчастью; И тут, хватая меч, могучий, мрачный меч, Плоть персей пламенных пронзает под предсердьем. А Фисба, в стороне успевшая прилечь, Меч тащит вон и мрет. Все прочее с усердьем Лев, Лунный Свет, Стена и нежная чета Изложат полностью из собственного рта. Уходят Пролог, Пирам, Фисба, Лев и Лунный Свет. Тезей Любопытно знать, заговорит ли лев. Деметрий Государь, это не было бы даже любопытным случаем: отчего не заговорить одному льву, если столько ослов разговаривает? Стена Здесь, в интерлюдии, где мы играть должны, Мне, Рылу, выпала на долю роль Стены, Притом такой Стены, - могу вам поручиться, - В которой трещина иль как бы щель змеится. Любовники, сиречь и Фисба, и Пирам, Сквозь эту щель тайком шептались по ночам. Вот доказательства - известка, камень, глина, - Что я вполне Стена, а не одна личина. А вот и щель идет, направо и налево, Чтобы с возлюбленным могла шептаться дева. Тезей Можно ли требовать от известки с конским волосом более толковой речи? Деметрий Это самая разумная из преград, которые я когда-либо встречал, государь. Тезей Тише! К Стене подходит Пирам. Возвращается Пирам. Пирам О сумрачная ночь, внушающая страх! Ночь, видная всегда, как только дня не видно! О ночь, о ночь, о ночь! Увы, увы и ах! Да, Фисба уговор забыла, очевидно! И ты, моя Стена, любезная Стена, Соседственных отцов делящая участки! Стена моя, Стена, любезная Стена, Яви мне щель свою, чтоб я прижал к ней глазки! Стена раздвигает пальцы. Благодарю, Стена! Храни тебя Зевес! Но что я вижу там? Там Фисбы я не вижу. О подлая Стена, обманщица очес, Я каждый камень твой кляну и ненавижу! Тезей По-моему, Стена, обладая чувствами, должна бы ответить каким-нибудь проклятием. Моток Нет, сударь, честное слово, не должна. "Кляну и ненавижу" - это реплика для Фисбы. Сейчас ей полагается войти, а я буду глядеть на нее в щелку. Вы увидите, все получится аккурат, как я сказал. Вот и она. Возвращается Фисба. Фисба О ты, которою скрыт от меня Пирам, Стена, к тебе не раз взывал мой скорбный голос, И льнули вишни губ вот к этим вот камням, Где смешан с известью колючий конский волос. Пирам Я вижу голос! Чу! Скорей к стене постылой! Быть может, в щелочку услышу Фисбин зрак. Ты Фисба? Фисба Ты Пирам? Я полагаю так. Пирам Как хочешь полагай, но только - я твой милый. Я верен, как Лимандр*, и мне чужда измена. Фисба Покуда я жива, я тоже - как Елена*. Пирам Шафал* таким огнем к Прокрусе* не пылал. Фисба Прокрусе никогда так не был мил Шафал. Пирам О, поцелуй меня сквозь щель дрянной стены! Фисба Целую щель в стене, а мне уста нужны. Пирам Слышь, встретимся сейчас у Ниновой гробницы. Фисба Пускай умру, - приду. Порукой честь девицы. Уходят Пирам и Фисба. Стена Вот я, Стена, сыграл ту роль, что мне дана. И вот, ее сыграв, уходит прочь Стена. (Уходит.) Тезей Вот и рухнула перегородка между соседями. Деметрий Не беда, государь. Ведь она, пока стояла, все равно подслушивала. Ипполита Ничего глупее я в жизни не слыхала. Тезей Даже лучшие из этого рода людей - всего лишь тени. Да и худшие - не хуже их, если им помогает воображение. Ипполита Но это будет не их воображение, а ваше. Тезей Если в нашем воображении они не хуже, чем в их собственном, то они могут сойти за отличных людей. Вот входят два благородных зверя - человек и лев. Возвращаются Лев и Лунный Свет. Лев Вы, дамы, чьи сердца, столь нежные, боятся Малейшей мышечки чудовищной в углу, Вы можете легко трястись и содрогаться, Услышав львиный рык сквозь трепетную мглу. Так я прошу вас знать, что я, столяр Пила, Не лев, не львица тож и не хочу вам зла. А если б я как лев пришел сюда сражаться, Мне лучше бы на свет и вовсе не рожаться. Тезей Очень милый зверь, и такой совестливый. Деметрий Зверски славная зверюга, государь. Лизандр Этот лев - сущая лиса по храбрости. Тезей Да, и сущий гусь по разуму. Деметрий Нет, государь; потому что его храбрость не может осилить разума; а лиса осиливает гуся. Тезей Я уверен, что у него и разум не сильней, чем храбрость; потому что гусь не сильней лисы. Но все равно; положимся на его разум и послушаем, что скажет луна. Луна Вот этот мой фонарь - рогатая луна. Деметрий Ему бы следовало носить рога на голове. Тезей Он - не лунный серп, и его рога неразличимы внутри окружности. Луна Вот этот мой фонарь - рогатая луна. А я - тот человек, который на луне. Тезей Это - крупнейшая из всех ошибок: человек должен помещаться внутри фонаря. Иначе какой же это человек на луне? Деметрий Залезть туда он не решается из-за нагорелой свечки: боится, что ему тоже нагорит. Ипполита Я устала от этой луны. Пора бы ей смениться. Тезей Судя по тусклости его рассудка, он на ущербе. Но ради вежливости нам все-таки следует выждать положенное время. Лизандр Продолжай, Луна. Луна Все, что мне полагается сказать, - это сказать вам, что фонарь - это луна; что сам я - человек на луне; этот терновник - мой терновник; а эта собака - моя собака. Деметрий Да ведь все это должно помещаться в фонаре; потому что все это - на луне. Но тише! Идет Фисба. Возвращается Фисба. Фисба Вот Нинкина гробница. Где ж мой милый? Лев (рыча) О... Фисба убегает. Деметрий Славно рыкнуто, Лев! Тезей Славно улепетнуто, Фисба! Ипполита Славно посвечено, Луна! Право, Луна очень мило светит. Лев потрясает Фисбиным плащом и уходит. Тезей Славно искромсано, Лев! Деметрий И тут пришел Пирам. Лизандр А Лев уже исчез. Возвращается Пирам. Пирам Благодарю, Луна, за солнечный твой свет, За то, что ты горишь так здорово светло. В том зареве златом я зорко зрю завет, Что Фисбы сладостной сейчас вкушу чело. Но стой! Беда! Смотри сюда! Чему свидетель я? Ты видишь, глаз? О горький час! Ах, уточка моя! О перл любви! Твой плащ в крови! О, где ты, Фурий* рать? Режь, Парка*, нить! Начни крушить, Дробить, ломить, кончать! Тезей При виде такого горя, если у нас к тому же умер близкий друг, мы, пожалуй, будем смотреть мрачно. Ипполита А мне его жалко, право. Пирам Природа, о зачем ты львов наразмножала! Лев изнасиловал любезную мою! Прелестней в мире нет, - простите! - не бывало Дам, девочек, девиц, бросавших блеск бытью. Слеза, ползи! О меч, рази Пирама под сосец! Под этот вот, Где сердце бьет. (Закалывает себя.) Вот так: конец, конец. Теперь я труп. Из мертвых губ Душа умчалась в твердь. Язык, затмись, Луна, умчись. Уходит Лунный Свет. Упали кости - смерть. (Умирает.) Деметрий Плохо упали его кости: одно очко. Ведь он один. Лизандр Даже меньше очка. Ведь он умер. Он - ничто. Тезей С помощью лекаря он еще может поправиться и стать даже не просто очком, а как прежде - простачком. Ипполита Почему это Лунный Свет ушел раньше, чем возвращается Фисба и находит своего возлюбленного? Тезей Она его найдет при свете звезд. Вот она является. И взрывом ее горя кончается представление. Возвращается Фисба. Ипполита Я думаю, она недолго будет горевать по таком Пираме. Надеюсь, она выскажется кратко. Деметрий Пылинка, положенная на весы, решит, кто лучше - Пирам или Фисба; он - как мужчина, спаси нас Бог; она - как женщина, помилуй нас Боже. Лизандр Она уже высмотрела его своими прелестными глазками. Деметрий И вот она сетует, в таких выражениях: Фисба Ты спишь, мой друг? Как? Умер? Вдруг? Пирам, да встань же, встань! Молчишь? Нем, нем? Мертв, мертв совсем? Принес могиле дань? Был ротик мал, Был носик ал, Была желта щека. Плачь, бедный свет, Их нет, их нет, Зеленых глаз дружка. О Три Сестры*, От сей поры Окрасьте руки в кровь, Пресекши нить, Не дав пожить, Убив мою любовь! Умолкни, речь! Жестокий меч, Срежь юной жизни цвет! (Закалывает себя.) Привет, друзья, Скончалась я, Привет, привет, привет! (Умирает.) Тезей Лунный Свет и Лев остались хоронить умерших. Деметрий Да, и Стена также. Моток (вставая) Нет, уверяю вас. Стена рухнула, которая разделяла их отцов. Угодно будет вам посмотреть эпилог или послушать бергамасский танец двоих из нашей труппы? Тезей Нет, пожалуйста, никакого эпилога. Ваша пьеса не нуждается в оправданиях. Тут оправдываться не в чем. Когда все актеры умерли, то некого и осуждать. Честное слово, если бы сочинитель сам играл Пирама и повесился на Фисбиной подвязке, это была бы замечательная трагедия. Да она и без того замечательна, поверьте; и превосходно сыграна. Так что давайте ваш бергамасский танец. Обойдемся и без эпилога. (Танец) Ночь молвит медным языком: двенадцать. Влюбленные, ко сну. Час духов близок. Боюсь, что завтра утром мы заспимся, Как за полночь сегодня засиделись. Нелепая потеха обманула Глухую поступь тьмы. Друзья, ко сну. Нам предстоят две радостных недели Ночных забав и всяческих веселий. Уходят. Входит Пак. Пак В эту пору лев рычит, Волки воют на луну; Пахарь в устали храпит, Тяжело отдавшись сну. Тлеют угли в камельке, Визг совы пугает тьму, И больной лежит в тоске, Саван чудится ему. В этот темный час ночной Из могил, разъявших зев, Духи легкой чередой Выскользают, осмелев. Нам же, эльфам, что стремимся Вслед коням тройной Гекаты* И дневных лучей боимся, Темнотой, как сны, объяты, Нам раздолье. В доме мышь Не спугнет святую тишь. Я пришел сюда с метлой Мусор вымести долой*. Входят Оберон и Титания со свитой. Оберон Озарите сонный дом Тихим, тлеющим огнем; Пусть скользят, как птицы рея, С феей эльф и с эльфом фея. Эту песню, вслед за мной, Пойте в пляске круговой. Титания Затвердим ее сперва, Весь напев и все слова; А потом кружить пойдем, Наделяя счастьем дом. (Песня и пляска) Оберон Пусть до света там и тут Эльфы по дому снуют. Ложе первой новобрачной Окропим росой прозрачной, И на нем зачатый плод Вечным счастьем процветет. Связью сердца три четы Будут вечно повиты; Никогда пятно Природы Не отметит их породы. Свищ иль заячья губа, Шишка посредине лба, Безобразья всех мастей Да минуют их детей. С этой колдовской росой Эльфы путь предпримут свой, Все покои окропят, Весь дворец да будет свят, Чтоб хозяину его Ведать мир и торжество. Ну, бегом! Что ж мы ждем? На заре сюда придем. Уходят Оберон, Титания и свита. Пак Если тени оплошали, То считайте, что вы спали И что этот ряд картин Был всего лишь сон один. Наше слабое творенье Расцените как виденье, И погрешности тогда Мы исправим без труда. Вам клянется честный Пак, Что уж если, как-никак, Дело обошлось без свиста, Мы исправим все, и чисто; А не то - лгунишка я. Доброй ночи вам, друзья. Вы похлопайте, а Робин Вам отплатит, чем способен. (Уходит.) КОНЕЦ СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ Заглавие. - В подлиннике комедия озаглавлена: "А Midsummer-Night's Dream", "Сон в ночь середины лета", т. е. в ночь летнего солнцестояния, в так называемую Иванову ночь (на 24 июня), когда, согласно поверьям многих народов, в природе творятся чудеса и людям видится всякая невидаль. Быть может, это заглавие означает просто: "Ночь чудес", тем более что, как явствует из текста комедии, необычайное происшествие случилось с ее героями не в средине лета, а в ночь на первое мая. Следует отметить, что и самый счет дней, на протяжении которых разыгрывается действие, у Шекспира сбивчив. В начале первого действия Тезей и Ипполита говорят о том, что до дня их свадьбы, т. е. до первого мая, осталось четыре дня и четыре ночи. В действительности же до первого мая проходит всего лишь два дня и две ночи. "Сон в летнюю ночь" впервые был издан в 1600 г., написан же не позже 1598 г. Действующие лица и место действия. - Действие происходит в Афинах, где правит, с титулом герцога, герой греческих мифов Тезей, празднующий свою свадьбу с побежденной им царицей амазонок Ипполитой. Приближенные Тезея носят греческие имена. Наряду с этим афинские ремесленники носят имена английские, и притом христианские: Питер, Ник, Френсис, Робин, Том. А занимающие в пьесе видное место эльфы и феи с их царем и царицей и домовой Пак, или Плутишка Робин, уже полностью порождены английской народной фантазией, и вся комедия, несмотря на свой античный наряд, овеяна духом старой Англии, ее обычаев и поверий. Имя Оберона, как царя эльфов, впервые встречается в одном старофранцузском романе. Его супругу Шекспир уже по собственному произволу назвал Титанией. В лесу... Свершавшими обряды майским утром... - Здесь имеется в виду не какой-либо древнегреческий, а чисто английский народный обычай. В ночь на первое мая юноши и девушки уходили, под звуки музыки, из городов и деревень в ближайшие леса и возвращались на заре с ветвями и цветами, чтобы украсить ими свои жилища. Было также много других обрядов и увеселений, связанных с этим весенним праздником. ...Костром, где труп Дидоны воспылал... - В "Энеиде" Вергилия рассказывается, что карфагенская царица Дидона страстно полюбила Энея, который после гибели Трои, на пути в Италию, гостил у нее. Когда он ее покинул, Дидона, взойдя на заранее приготовленный погребальный костер, закололась мечом. Отплывшие троянцы видели пламень ее костра. ...смерть Пирама и Фисбы. - Рассказ о Пираме и Фисбе содержится в "Метаморфозах" Овидия (песнь IV), которые ко времени Шекспира имелись в английском переводе. Его излагает и Чосер в своей "Легенде о добрых женах". "Прегорестная комедия", которую репетируют, а затем исполняют афинские ремесленники, близко следует Овидиеву сюжету, и Питер Клин довольно точно излагает его в своем нескладном прологе (действие V, явл. I). Рекулес - вместо: Геркулес. Фиб - вместо: Феб (Аполлон, бог солнца). ...Обгоняя лунный круг. - Т. е. быстрее, чем небо Луны с укрепленной в нем Луной, которое, согласно теории Птолемея, вместе с небесами других планет, в том числе и Солнца, оборачивается вокруг неподвижной Земли в течение суток. Подменыш - существовало поверье, что феи похищают новорожденных детей и вместо них подкидывают своих младенцев. Коридон (у Шекспира - Корин) и Филлида - имена, нередко встречающиеся в "пастушеской" поэзии у древних и у поэтов Возрождения. Дочь разбойника красавица Перигения (Перигуна); Эгла; критская царевна Ариадна; амазонка Антиопа - возлюбленные Тезея, о которых в его жизнеописании повествует Плутарх. ...Дерн, где играют в мельницу... - Для игры в "мельницу" требуются особо расчерченная доска и восемнадцать шашек. Молодые пастухи вырезали чертеж "мельницы" в луговом дерне и вели игру камешками и деревяшками. И лабиринты на лугах... - вырезанные в дерне запутанные тропинки, по которым бегали играющие в "пастуший бег" (или "Робин-Гудов бег"). ...В прекрасную весталку, чей престол / На Западе... - намек на королеву Елизавету Английскую (царств. 1558-1603). Левиафан - морское чудовище, упоминаемое в Библии. Во времена Шекспира его отождествляли с китом. ...Феб убегает, Дафна мчится вслед... - В греческом мифе влюбленный Феб-Аполлон преследовал нимфу Дафну, но она спаслась от него, превратись в лавровое дерево. Грифон - сказочный зверь, крылатый лев с орлиной головой. Филомела - в поэтическом языке - соловей. Согласно греческому мифу, злополучная царевна Филомела была превращена в соловья. "У Ниновой гробницы"... - легендарный царь Нин - муж Семирамиды, основатель Ниневии. В рассказе Овидия Пирам и Фисба назначают друг другу свидание возле его гробницы. Брат - брат Луны - Солнце. Тавр - горная цепь в Малой Азии. ...майская раскрашенная мачта... - высокий, пестро раскрашенный деревянный столб, убранный цветами и зеленью, воздвигавшийся в праздник первого мая. Вокруг него плясали и веселились. Ахерон - в греческой мифологии одна из рек подземного царства мертвых. Гонец Авроры - утренняя звезда, Венера. Возлюбленный зари - охотник Кефал, муж Прокриды, которым пленилась Эос, богиня утренней зари (греч. миф.). Мы совершили должные обряды... - Тезей имеет в виду обряды, совершаемые ранним утром первого мая. Кадм - легендарный основатель города Фивы в Древней Греции. Гон - охотничий термин, означающий "собачий лай". Валентинов день. - Считалось, что в Валентинов день (14 февраля) совершаются "птичьи свадьбы". Елена - прекрасная спартанская царица, похищенная Парисом, виновница Троянской войны. Фракийский певец - легендарный поэт Орфей, которого растерзали вакханки за то, что он сторонился женщин. Пролог. - Читая пролог, Клин делает остановки там, где не следует, и, наоборот, не делает их там, где они должны быть. Поэтому его слова получают обратный смысл. При правильном размещении знаков препинания истинный смысл пролога восстанавливается. Лимандр, Елена. - Актеры должны были произнести: "Леандр" и "Геро", имена верных любовников античной легенды. Шафал, Прокруса. - Другая обмолвка. Следовало назвать Кефала и Прокриду, супружескую чету греческого мифа. Фурии - в античной мифологии богини проклятия, мести и кары. Парка - в античной мифологии Парки - богини судьбы. Одна из них наматывает на веретено кудель, другая прядет из нее нить человеческой жизни, третья в должный миг перерезает эту нить. Три Сестры - три Парки (см. предыдущее примеч.). ...Вслед коням тройной Гекаты... - т. е. вслед за колесницей Луны. В древнем мире Геката считалась тройной богиней, царящей в преисподней как Геката, на земле как Артемида (Диана) и на небе как Луна. ...Мусор вымести долой. - Существовало поверье, что в домах хороших хозяек Пак по ночам подметает пол. Михаил Лозинский