Вторая ведьма Павианью кровь цедите - Взвар крепите и студите. Входит Геката. Геката Хвалю за труд. Спасибо вам! Я каждой за него воздам, А вы покончите с волшбой, Сомкнувшись в пляске круговой, Как эльфы позднею порой. Музыка и пение: "Духи черные..." и т. д. Геката удаляется. Вторая ведьма У меня заныли кости. Значит, жди дурного гостя. Крюк, с петли слети, Пришлеца впусти. Входит Макбет. Макбет Эй, черные полуночные ведьмы, Чем заняты вы? Все ведьмы (вместе) Несказанным делом. Макбет Где б ваши знанья вы ни почерпнули, Я ими заклинаю вас, ответьте. Пусть даже ваш ответ принудит вихрь Сраженье с колокольнями затеять, Валы - вскипеть и поглотить суда, Хлеба - полечь, деревья - повалиться, Твердыни - рухнуть на голову страже, Дворцы и пирамиды - до земли Челом склониться, чтоб, опустошив Сокровищницу сил своих безмерных, Изнемогла природа, - отвечайте! Первая ведьма Спроси. Вторая ведьма Задай вопрос. Третья ведьма Ответ дадим. Первая ведьма Ты ждешь его от нас или от тех, Кто старше нас? Макбет От старших. Пусть предстанут. Первая ведьма В воду лей, в огонь струи Пот убийцы, кровь свиньи, Съевшей собственный приплод. Все ведьмы (вместе) Старший, младший - да придет Каждый призрак в свой черед. Гром. Появляется первый призрак: голова в шлеме. Макбет Скажи, безвестный... Первая ведьма Это ни к чему: Он мысль твою прочел. Внимай ему. Первый призрак Макбет, страшись Макдуфа. Файфский тан Опасен. - Мне пора: совет мой дан. (Исчезает.) Макбет Кто б ни был ты, спасибо за него. Струну боязни он во мне затронул. Скажи еще... Первая ведьма Он глух к твоим приказам. Но вот другой. Тот будет посильнее. Гром. Появляется второй призрак; окровавленный младенец. Второй призрак Макбет! Макбет! Макбет! Макбет Будь у меня Три уха, я тебе внимал бы всеми. Второй призрак Лей кровь и попирай людской закон. Макбет для тех, кто женщиной рожден, Неуязвим. (Исчезает.) Макбет Макдуф, живи: ты мне теперь не страшен. Но нет, пусть для уверенности вящей Судьба мне даст залог. Ты жить не будешь, Чтоб мог я бледный страх назвать лжецом И крепко спать на зло громам. Гром. Появляется третий призрак: дитя в короне, с ветвью в руке. Кто это Дитя с осанкой отпрыска монархов, На чьем челе, как признак высшей власти, Лежит корона? Все ведьмы (вместе) Слушай и молчи. Третий призрак Будь смел как лев. Да не вселят смятенье В тебя ни заговор, ни возмущенье: Пока на Дунсинанский холм в поход Бирнамский лес деревья не пошлет, Макбет несокрушим. (Исчезает.) Макбет Не быть тому! Стволы не сдвинуть с места никому. Их не наймешь, как войско. Я воскрес! Спи, бунт, пока стоит Бирнамский лес. Ликуй, Макбет! В сиянии венца Земным путем пройдешь ты до конца, Назначенного смертным. Но одно Скажите мне, коль все вам знать дано: Воссядет ли на трон державы нашей Род Банко? Все ведьмы (вместе) Не стремись узнать об этом. Макбет Нет, вы ответ дадите, или вас Я прокляну навеки! - Что случилось? Куда котел девался? Что за звуки? Гобои. Первая ведьма Появитесь! Вторая ведьма Появитесь! Третья ведьма Появитесь! Первая ведьма Сердце честолюбца раньте И во тьму обратно каньте! Появляются призраки: восемь королей, в руке у последнего зеркало; за ними - Банко. Макбет Ты чересчур похож на призрак Банко. Сгинь! Твой венец мне жжет глаза. И ты, Второй, в венце таком же, как и первый. И третий также... Мерзостные ведьмы! Зачем вы мне явили их? Четвертый! Иль цепь их только судный день прервет? Еще один! Седьмой! С меня довольно!.. Но вот восьмой. Он с зеркалом, в котором Я вижу длинный ряд других. Иные Со скипетром тройным, с двойной державой. О вид ужасный! Призраки не лгут. Не зря же Банко, весь в крови, с улыбкой Глядит на них как на своих потомков. Не так ли? Первая ведьма Так. Но разве это Способно устрашить Макбета? В круг, сестры! Мастерством своим Мы дух его возвеселим. Заставлю воздух я для вас Запеть, а вы пуститесь в пляс, Чтоб за неласковый прием Нас не корил король потом. Музыка. Ведьмы пляшут, затем исчезают. Макбет Куда пропали ведьмы? - Да пребудет В календарях проклятым этот день! Эй, люди! Входит Ленокс. Ленокс Что угодно государю? Макбет Ты не видал вещуний? Ленокс Нет, не видел. Макбет У входа с ними не столкнулся? Ленокс Нет. Макбет Чума, наполни воздух, их унесший! Ад, стань уделом тех, кто верит им! Я слышал стук копыт. Кто это ехал? Ленокс То прискакали к вам гонцы с известьем, Что в Англию бежал Макдуф. Макбет Бежал? Ленокс Да, государь. Макбет (в сторону) Ты упредило, время, Мой страшный план. Должно идти свершенье Плечом к плечу с решимостью летучей, Иначе ускользнет она. Отныне Пусть будет первенец моей души И первенцем руки. А для начала, Чтоб делом мысль венчать без промедленья, Я завладею Файфом и нагряну К Макдуфу в замок, где предам мечу Его жену, детей, родню и челядь. Но хвастаются лишь глупцы. За дело, Пока остыть решимость не успела! Оставим волшебство. - А где гонцы? Веди меня скорее к ним. Уходят. СЦЕНА 2 Файф. Замок Макдуфа. Входят леди Макдуф, ее сын и Росс. Леди Макдуф Но чем он провинился, чтоб бежать? Росс Терпите, госпожа. Леди Макдуф А он терпел? Его побег - безумство. Кто боится Изменником прослыть - уже изменник. Росс Благоразумье это, не боязнь. Леди Макдуф Благоразумье? Бросить в миг опасный Свою жену, детей, владенья, замок И скрыться? Нет, в нем мало чувств природных. Он нас не любит. Бедный королек, Мельчайшая из птиц, и та без боя Гнездо с птенцами не отдаст сове. Любовь здесь ни при чем. Все дело в страхе. Как можно счесть бессмысленное бегство Благоразумьем? Росс Милая кузина, Вы судите супруга слишком строго, А он разумен, опытен и знает, Что и к чему. Но лучше мне умолкнуть. Как страшен век, когда, не изменив, Мы все-таки боимся впасть в измену И в безотчетном ужасе трепещем, Как если бы в открытом море нас Носила буря! - Я прощаюсь с вами, Но скоро вас вторично навещу. Такой године долго не продлиться - Все к старому вернется или рухнет. Племянник милый, бог тебя храни. Леди Макдуф Он при живом отце - уже сиротка. Росс Оставшись дольше, был бы я глупцом: Зачем себя срамить, а вас печалить? Прощайте. (Уходит.) Леди Макдуф Умер твой отец, мой мальчик. Что будешь делать ты теперь? Чем жить? Сын А тем, чем птички. Леди Макдуф Мошкарой, червями? Сын Да, мама, чем придется, как они. Леди Макдуф Ах ты мой бедный птенчик! Неужели Тебе не страшны сети и силки? Сын Нет, ведь на бедных птичек их не ставят. Что ты ни говори, отец мой - жив. Леди Макдуф Он умер. Где ты нового добудешь? Сын А где добудешь ты другого мужа? Леди Макдуф Ну, их на рынке я куплю хоть двадцать. Сын Да, купишь, чтоб потом перепродать. Леди Макдуф Сынок, а ты ведь говоришь умно - Для лет своих, пожалуй, даже слишком. Сын Мама, мой отец был изменник? Леди Макдуф Да, был. Сын А что такое изменник? Леди Макдуф Это человек, который даст клятву, а потом возьмет и солжет. Сын И все, кто это делает, изменники? Леди Макдуф Да, всякий, кто так делает, изменник и должен быть повешен. Сын И надо вешать всех-всех, кто поклянется и солжет? Леди Макдуф Да, всех. Сын А кто же их вешать должен? Леди Макдуф Как - кто? Честные люди. Сын Ну, тогда эти изменники - просто дураки: ведь их же столько, что они сами могут побить и перевешать честных людей. Леди Макдуф Господь с тобою, бедная обезьянка! Что у тебя за мысли! Но где же ты все-таки теперь отца добудешь? Сын Если бы он умер, ты бы о нем плакала; а если бы и не плакала, так это тоже к добру: значит, у меня скоро появился бы новый отец. Леди Макдуф Что ты говоришь, бедный болтунишка? Входит гонец. Гонец Господь вам в помощь, госпожа. Хоть я Вам незнаком, но чту ваш сан высокий И, выведав, что вам грозит опасность, Молю принять смиренный мой совет: Бегите, захватив детей с собою. Жестоко, спору нет, вас так пугать, Но не предупредить - бесчеловечно. Беда уже близка. Храни вас, небо! Я должен скрыться. (Уходит.) Леди Макдуф Для чего бежать? Кому я причинила зло? Однако Живу я на земле, где часто хвалят Дурное дело, а добро считают Чудачеством опасным. Не спасусь я, По-женски защищаясь и твердя, Что не творила зла. Входят убийцы. Какие лица! Первый убийца Где муж твой? Леди Макдуф Я надеюсь, не в таком Богопротивном месте, где он мог бы Тебе подобных встретить. Первый убийца Он изменник. Сын Ты лжешь, подлец лохматый! Первый убийца Ишь, цыпленок! Изменничье отродье! (Закалывает его.) Сын Умираю! Спасайся, мама! Я прошу, беги! (Умирает.) Леди Макдуф убегает с криком: "Убийцы!". Убийцы преследуют ее. СЦЕНА 3 Англия. Перед королевским дворцом. Входят Малькольм и Макдуф. Малькольм Пойдем, в тени дерев уединимся И наше горе выплачем. Макдуф Нет, лучше Мечи из ножен вырвем, как мужи, Чтоб за отчизну падшую вступиться. Там, что ни день, стон вдов, и крик сирот, И вопли скорби бьют по лику неба, Которое им отзвук шлет, как будто Шотландии сочувствует. Малькольм Скорблю О том, что слышу, и чему я верю, И что исправлю в час благоприятный. Но вас понять и по-другому можно. Тиран, чье имя наш язык язвит, Слыл честным, вами был любим и вас Пока еще не трогал. Я же молод; Предав меня, ему вы угодите. Прямой расчет - гнев божества смирить Закланьем беззащитного ягненка. Макдуф Я не предатель. Малькольм Но Макбет - предатель, А добродетели тягаться трудно С монаршей волей. Вы меня простите: Все это лишь догадки. Что вам в них? Ведь ангелы светлы, хоть самый светлый Меж ними пал. Добро добром пребудет И под личиной зла. Макдуф Прощай, надежда! Малькольм Она-то мне сомненья и внушила. Как можно так поспешно - не простясь, Жену, детей, столь милых сердцу, бросить, Порвать все узы крови? Не гневитесь: Не очернить я вас хочу, а только Быть осторожным. Вы, возможно, честны, Что б там ни думал я. Макдуф Кровоточи, Несчастный край! Упрочься, тирания! Злодействуй на законном основанье, Раз оробело право. - Принц, прощайте! Но верьте: я не стал бы подлецом Ценой страны, захваченной тираном, И всех богатств Востока. Малькольм Не сердитесь: Не только страх внушил мне эти речи. Я знаю - под ярмом, в крови, в слезах Поник наш край, которому наносит День каждый рану новую. Я знаю - Поднимутся в мою защиту руки. Немало тысяч их мне предлагает Участливая Англия. И все же, Едва я только голову тирана Втопчу во прах иль на мече вздыму, Как сделает злосчастную отчизну Добычей худших бед и преступлений Его преемник. Макдуф Кто же это? Малькольм Я. Во мне многообразные пороки Так привились, что если дать им волю. То сам Макбет, как он душой ни черен, Белее снега станет, и ягненком Его сочтет наш бедный край, сравнив С преступностью моею безграничной. Макдуф В неисчислимых адских легионах Нет дьявола гнусней Макбета. Малькольм Верно. Он кровожаден, скуп, коварен, лжив, Развратен, необуздан и повинен Во всех грехах, имеющих названье. Зато мое распутство - это бездна. У вас не хватит жен и дочерей, Матрон и дев, чтоб доверху наполнить Сосуд моих нечистых вожделений, Не знающих преград. Нот, пусть уж лучше Царит Макбет. Макдуф Несдержанность в желаньях Присуща деспотизму и нередко Безвременно свергала королей Со славных тронов. Все же не страшитесь Взять то, что вам принадлежит. Ведь можно И тайно тешить похоть, притворяясь Холодным, чтобы обмануть людей. Так много дам покладистых у нас, Что, как ни жаден коршун вашей страсти, Он не пожрет всех тех, кто уступить Готов монаршей прихоти. Малькольм К тому же Мой дух порочный к жадности привержен. Я так сребролюбив, что, воцарившись, Примусь казнить вельмож и отбирать Здесь - дом, там - драгоценности, добычей, Как пряною приправой, возбуждая Мой алчный голод. Я затею тяжбы С достойными и честными людьми, Губя их для наживы. Макдуф В сердце глубже Уходит вредоносными корнями Корысть, чем похоть, пылкая, как лето. То меч, сразивший многих королей. Но успокойтесь: есть чем вас насытить В Шотландии богатой. Все мы стерпим, Коль ваш порок слабей достоинств ваших. Малькольм Их нет. Все то, что красит короля, - Умеренность, отвага, справедливость, Терпимость, благочестье, доброта, Учтивость, милосердье, благородство, - Не свойственно мне вовсе. Но зато Я - скопище пороков всевозможных. Будь власть моею, выплеснул бы в ад Я сладостное молоко согласья, Мир на земле нарушил и раздорам Ее обрек. Макдуф Шотландия, рыдай! Малькольм Сознайтесь же, что не достоин править Такой, как я. Макдуф Не то что править - жить. О мой многострадальный край, чей скипетр Кровавый узурпатор захватил, Тебе ли ждать возврата дней счастливых, Раз сам себя наследник трона проклял И отреченьем от законных прав Срамит свой род? - Твой царственный родитель Был на престоле праведник, а мать, Себя к кончине приуготовляя, Жизнь на коленях провела. Прощай! Ты мне рассказом о своих пороках Отрезал путь на родину. О сердце, С надеждами простись! Малькольм Макдуф, твой гнев, Рожденный благородной прямотою, С моей души смыл черное сомненье, Мне доказав, что ты правдив. Не раз Макбет, коварный дьявол, в сеть такую Хотел меня поймать, и легковерным Благоразумье не велит мне быть. Отныне только бог судья меж нами! Тебе вверяюсь я и объявляю, Что на себя напраслину возвел, Покаявшись в наклонностях порочных, Которым чужд. До нынешнего дня Не знал я женщин, клятв не преступал, Свое и то не охранял ревниво, Был слову верен так, что даже черта Другим чертям не выдал бы, и правду Любил, как жизнь. Впервые лгал я нынче, Черня себя. Но подлинный Малькольм Отчизне и тебе всецело предан. Перед твоим приездом ей на помощь Уже собрался двинуть старый Сивард Свою десятитысячную рать. Мы к ней примкнем, и пусть победа будет За правым делом! Что же ты молчишь? Макдуф Мгновенный переход от скорби к счастью Дается не легко. Входит врач. Малькольм Продолжим после. - Скажите, доктор, выйдет ли король? Врач Да, принц. Толпа несчастных исцеленья У двери ждет. Болезнь их, от которой Не знает средств наука, он врачует - Так укрепил господь его десницу - Одним касаньем рук. Малькольм Благодарю. Врач уходит. Макдуф Как эта хворь зовется? Малькольм Просто "немочь". Король творить способен чудеса. Я сам, с тех пор как в Англию приехал, Их наблюдал не раз. Никто не знает, Как небо он о милосердье просит, Но безнадежных, язвами покрытых, Опухших, жалких, стонущих страдальцев, На шею им повесив золотой, Своей святой молитвою спасает, И говорят, целительная сила В его роду пребудет. Сверх того Ему ниспослан небом дар провидца, И многое другое подтверждает, Что божья благодать на нем. Входит Росс. Макдуф Кто там? Малькольм По виду наш земляк, а кто - не знаю. Макдуф Привет, мой дорогой кузен! Малькольм Теперь Узнал и я. Господь, смети преграду Меж нами и отечеством. Росс Аминь. Макдуф В Шотландии без перемен? Росс Увы, Она сама себя узнать страшится, Не матерью для нас - могилой став. Там тот, в ком разум жив, не улыбнется; Там горьких воплей, в воздухе звенящих, Не замечают; там обычным делом Стал взрыв отчаяния; там не спросят, Услышав похоронный звон: "По ком?" Там люди, не болея, увядают Быстрее, чем цветы на шляпах. Макдуф Мрачно, Но верно сказано. Малькольм Какое горе Последним там стряслось? Росс Коль запоздает Рассказ мой хоть на час, меня освищут: Там что ни день - то новое. Макдуф Ну, как Моя жена? Росс Прекрасно. Макдуф Дети? Росс Тоже. Макдуф Их мир тираном не нарушен? Росс Нет. Я, уезжая, их оставил в мире. Макдуф Не будь так скуп в речах. Какие вести? Росс Когда, везя с собой их тяжкий груз, Сюда я отправлялся, слух разнесся, Что наши за оружие взялись, В чем убедился я в пути, увидев, Как стягиваются войска тирана. Пора на помощь! Вам довольно взгляда, Чтоб вновь шотландцы сделались бойцами, Чтоб женщины, стряхнув ярмо страданий, В сраженье кинулись. Малькольм Утешьте всех: Мы выступаем. Десять тысяч войска И Сивард, самый опытный и смелый Военачальник в христианском мире, Нам Англией даны. Росс На эту радость Я радостью хотел бы вам ответить; Но лучше речь мою провыть в пустыне, Чтоб ей никто не внял. Макдуф О чем она? О горе общем? Или о печали Одной души? Росс Она взволнует всех, Кто честен сердцем, но всего сильнее Тебя заденет. Макдуф Если так, не медли Отдать мне то, что мне принадлежит. Росс Не дай своим ушам возненавидеть Язык того, кто небывалой болью Их уязвит. Макдуф Догадываюсь я... Росс Твой замок взят. Твою жену с детьми Зарезали злодейски. Опускаю Подробности, чтоб список жертв тобою Не увеличить. Малькольм Боже милосердный! Друг, шляпу на глаза не надвигай. Пусть боль себя в стенаньях изливает: Немая скорбь нам сердце разрывает. Макдуф Так, значит, и детей? Росс Да, как и всех, Кто в замке был. Макдуф А я, я их покинул! Так, значит, и жену? Росс Увы! Малькольм Мужайся! Бальзамом мести мы смягчим твою Смертельную тоску. Макдуф А он бездетен! Всех малышей моих? Не так ли? Всех! О адский коршун! Всех моих цыпляток С наседкой вместе - всех одним налетом! Малькольм Мужчиной будь! Макдуф Да, буду, но не в силах В себе я человека подавить, Забыв о том, что мне всего дороже На свете было. Почему же небо Не защитило их? Макдуф, ты грешник! Из-за тебя оно их покарало. Не по своей вине, а по твоей Они погибли. Да почиют с миром! Малькольм Точи свой меч на оселке печали, В горниле скорби закали свой гнев. Макдуф Не стану, как бахвал, угрозы сыпать, Как женщина, рыдать. Благое небо, Приблизь тот день, когда с врагом отчизны Ты на длину меча меня сведешь, И, если он тогда избегнет смерти, Прости его! Малькольм Вот это по-мужски. Войска готовы. Нам осталось только Проститься с королем. Идем к нему. Теперь Макбет созрел и провиденье Уже взялось за серп. Смелей вперед! Как ночь ни длится, день опять придет. Уходят. АКТ V СЦЕНА 1 Дунсинан. Комната в замке. Входят врач и придворная дама. Врач Вот уже третью ночь я не сплю, как и вы, но все еще не убедился в том, что вы не ошибаетесь. Вы говорите, она ходит во сне? Когда это было в последний раз? Придворная дама С тех пор как его величество ушел в поход, я это не раз видела. Она вставала, набрасывала на себя ночное платье, открывала свой ларец, вынимала оттуда бумагу, что-то писала на ней, перечитывала, запечатывала и снова ложилась. И все это - ни на минуту не просыпаясь. Врач Какое прискорбное расстройство человеческой природы - предаваться благотворному сну и в то же время поступать так, словно бодрствуешь! А скажите, не сопровождается ли это возбуждение во время сна не только расхаживанием и прочими движениями, но и речами? Что она говорит? Придворная дама Такое, доктор, чего никому нельзя повторить. Врач Но мне-то можно и даже нужно. Придворная дама Нет, ни вам и никому. У меня ведь нет свидетелей, которые подтвердили бы мои слова. Входит леди Макбет со свечой. Глядите, вот она! Так она всегда ходит и, клянусь жизнью, ни разу не проснулась. Не двигайтесь и наблюдайте за нею. Врач А где она взяла свечу? Придворная дама Свеча стояла возле ее постели. Она приказала, чтобы у нее в спальне всегда горел огонь. Врач Вы видите: глаза у нее открыты. Придворная дама Но взор - незрячий. Врач Посмотрите, что это она делает. Зачем она трет себе руки? Придворная дама Это у нее привычное движение. Ей кажется, что она их моет. Иногда целых четверть часа проходит, а она все трет и трет. Леди Макбет Пятно не сходит... Врач Тише! Она заговорила. Запишу-ка я ее слова, чтобы покрепче удержать их в памяти. Леди Макбет Прочь, проклятое пятно, прочь, говорю я тебе! Час, два - теперь пора за дело! Что? В аду темно? Стыдись, супруг! Ты же воин! Не робей! Чего нам бояться, что об этом узнают! Власть будет наша, и никто не посмеет призвать нас к ответу. Ну кто бы подумал, что в старике столько крови! Врач Слышали? Леди Макбет У тана Файфского была жена; где она теперь? Неужели эти руки никогда не станут чистыми? Довольно, государь, довольно: если вы не перестанете дрожать, все пропало. Врач Так, так. Вы узнали то, что вам не полагалось бы знать. Придворная дама Нет, это она сама сказала то, что не следовало говорить. Именно так. Одному богу известно, что она такое знает. Леди Макбет Эта маленькая ручка все еще пахнет кровью. Всем благовониям Аравии не отбить этого запаха. О-о-о! Врач Какой вздох! У нее на сердце великая тяжесть. Придворная дама Я не согласилась бы таить в груди такое сердце, если бы даже за это мое тело облекли королевской мантией. Врач Вот и хорошо, вот и хорошо. Придворная дама Дай-то бог, чтобы все было хорошо! Врач Этот недуг лежит за пределами моего искусства. Впрочем, я знавал людей, ходивших во сне и все-таки по-христиански умиравших на собственной постели. Леди Макбет Вымой руки, надень халат и не будь так бледен. Повторяю; Банко похоронен, ему не встать из могилы. Врач Вот оно как! Леди Макбет Ложись, ложись, в ворота стучат. Идем, идем, идем. Дай руку. Что свершено, то свершено. Ложись, ложись, ложись. (Уходит.) Врач А теперь она ляжет в постель? Придворная дама Обязательно. Врач Не зря пошли дурные слухи. Дело, Противное природе, порождает Расстройство в нас. Должна душа больная Хотя б глухим подушкам вверить тайну. Не врач миледи нужен - духовник. Бог да простит нас, грешных! Доброй ночи. Подальше прячьте острые предметы И за ее величеством смотрите Во все глаза. Мой взор и разум ею Так смущены, что высказать не смею Я то, о чем помыслил. Придворная дама Доброй ночи. Уходят. СЦЕНА 2 Местность близ Дунсинана. Барабаны и знамена. Входят Ментис, Кэтнес, Ангус, Ленокс и солдаты. Ментис Уже подходит войско англичан. Малькольм, Макдуф и дядя принца Сивард Ведут его, пылая правой местью. За их святое дело даже схимник И тот на грозный бой восстал бы. Ангус Встретим Их по дороге мы в лесу Бирнамском. Кэтнес Идет ли вместе с братом Дональбайн? Ленокс Я точно знаю: нет. Я видел список Дворян Малькольма: там и младший Сивард И мальчики, которым стать мужами Пришла пора. Ментис Что делает тиран? Кэтнес Он укрепляет стены Дунсинана. Одни его считают сумасшедшим, Другие, кем он меньше ненавидим, - Безумным смельчаком. Но ясно всем, Что он уж не смирит разброд и смуту Уздою власти. Ангус Тайные убийства, К его рукам прилипнув, их сковали. За вероломство мстит ему мятеж. Не из любви, а лишь из страха люди Ему покорны. Чувствует он ныне, Что сан повис на нем, как плащ гиганта На вороватом карлике. Ментис Понятно, Какие чувства в нем мятутся, если Сам дух его чумной клянет себя За то, что в нем живет. Кэтнес Идем и встретим Того, кому служить нам долг велит, Врача больной страны, с которым вместе Прольем мы, чтоб отчизну исцелить, Всю нашу кровь. Ленокс Иль столько, сколько нужно, Чтоб царственный цветок вспоен был нами. А плевел сгнил. - Вперед! Привал - в Бирнаме! Уходят. СЦЕНА 3 Дунсинан. Комната в замке. Входят Макбет, врач и свита. Макбет Я донесений слушать не хочу. Пусть все бегут! Покуда к Дунсинану Бирнам не подошел, я не унижусь До страха пред Малькольмом. Он мальчишка И женщиной рожден, а мне сказали Всеведущие духи: "Будь бесстрашен. Макбет для тех, кто женщиной рожден, Неуязвим". Что ж, изменяйте, таны, К эпикурейцам Англии бегите! Мой разум тверд. Крепка рука моя. Перед лицом беды не дрогну я. Входит слуга. Пусть дьявол закоптит тебя, бездельник! Гусиная душа, с чего ты стал Белей сметаны? Слуга Там их десять тысяч... Макбет Кого? Гусей, мерзавец? Слуга Нет, солдат. Макбет Трус, в кровь лицо ногтями расцарапай И подрумянь свой страх! Каких солдат? Иди к чертям с твоей творожной харей, Вгоняющей в испуг! Каких солдат? Слуга Британских, ваша милость... Макбет Вон отсюда! Слуга уходит. Эй, Сейтон! - А ведь сердце замирает. Как вспомнишь... Сейтон! - Этот бой сегодня Меня иль вознесет, иль сокрушит. Немало пожил я: уже усеян Земной мой путь листвой сухой и желтой, Но спутников, столь нужных нам под старость, Друзей, любви, почета и вниманья - Не вижу я; зато вокруг проклятья, Негромкие, но страшные, и лесть, Которую хотело б, да не смеет Отвергнуть сердце бедное. - Эй, Сейтон! Входит Сейтон. Сейтон Я здесь, мой государь. Макбет Какие вести? Сейтон Все донесенья подтвердились. Макбет Буду Сражаться я, пока с моих костей Не срубят мясо. Дай-ка мне доспехи. Сейтон Не рано ль надевать их? Макбет Нет, пора. Возьми побольше конницы, обрыскай Окрестности и вешай всех, кто трусит. Подай доспехи. - Как больная, доктор? Врач Она больна не телом, но душою, Чей мир смущают призраки. Макбет А ты Возьми да вылечи ее. Придумай, Как исцелить недужное сознанье, Как выполоть из памяти печаль, Как письмена тоски стереть в мозгу И снадобьем ей дать забвенье, сняв С ее груди отягощенной тяжесть, Налегшую на сердце. Врач В этом может Помочь себе лишь сам больной. Макбет Тогда Брось псам свои никчемные лекарства. - Стяни мне панцирь, Сейтон. Дай мой жезл, И на коней! - Сбежали, доктор, таны. - Быстрее, Сейтон! - Если б мог ты, доктор, Исследовать мочу моей страны, Чтоб разгадать недуг, и государству Вернуть здоровье, я бы эхо гор Тебя заставил славить. - Живо, Сейтон! - Какой ревень Шотландию прочистит От англичан? О них ты слышал, доктор? Врач Да, слухи о приготовленьях ваших Дошли до нас. Макбет (указывая Сейтону на щит) Неси его за мною. Я смерти не боюсь, пока в поход На Дунсинан Бирнамский лес нейдет. Врач (в сторону) Коль даст мне бог с тобою распрощаться, Сюда остерегусь я возвращаться. Уходят. СЦЕНА 4 Местность близ Бирнамского леса. Барабаны и знамена. Входят Малькольм, старый Сивард, его сын, Макдуф, Ментис, Кэтнес, Ангус, Ленокс, Росс и солдаты. Малькольм Друзья, подходит день, когда мы вновь Свой кров обезопасим. Ментис Несомненно. Сивард А что вон там за лес? Ментис Бирнамский лес. Малькольм Пусть воины ветвей с дерев нарубят И над собой несут, чтоб тень листвы Скрывала нашу численность и с толку Разведчиков сбивала. Солдаты Все исполним. Сивард По слухам, отсидеться в Дунсинане Решил самоуверенный тиран. Малькольм Да, Дунсинан - его последний козырь. Ведь от него и малый и великий Бегут, едва представится возможность, А те, кто с ним еще остался, служат За страх, а не за совесть. Макдуф Так ли это - В бою увидим, а пока что лучше Нам возложить все упованья наши На ратное искусство. Сивард Близко время, Когда мы, подведя итог долгам, Свое возьмем и воздадим врагам. Догадки - лишь игра воображенья, Уверенность же даст исход сраженья, А дело клонится к нему. Уходят. СЦЕНА 5 Дунсинан. Двор замка. Входят Макбет, Сейтон и солдаты с барабанами и знаменами. Макбет Знамена выстави на стенах, Сейтон. Опять кричат: "Идут!" И пусть. Осада Смешна твердыне нашей. Лихорадка И голод осаждающих пожрут. Когда б к ним таны не переметнулись, Мы их, схватившись с ними грудь на грудь, Прогнали б восвояси. Женские крики за сценой. Что за крики? Сейтон То женщины кричат, мой государь. (Уходит.) Макбет Давно я незнаком со вкусом страха, А ведь, бывало, чувства леденил Мне крик в ночи и при рассказе страшном Вставали волосы и у меня. Но ужасами я уж так пресыщен, Что о злодействе думать приучился Без содроганья. Сейтон возвращается. Почему кричали? Сейтон Скончалась королева, государь. Макбет Что б умереть ей хоть на сутки позже! Не до печальной вести мне сегодня. Так - в каждом деле. Завтра, завтра, завтра, - А дни ползут, и вот уж в книге жизни Читаем мы последний слог и видим, Что все вчера лишь озаряли путь К могиле пыльной. Дотлевай, огарок! Жизнь - это только тень, комедиант, Паясничавший полчаса на сцене И тут же позабытый; это повесть, Которую пересказал дурак: В ней много слов и страсти, нет лишь смысла. Входит гонец. Ты для чего пришел? Болтать? Короче! Гонец Мой государь, Я должен доложить о том, что видел, А как сказать - не знаю. Макбет Да как хочешь. Гонец Стоял я вон на том холме в дозоре И на Бирнам смотрел, как вдруг заметил, Что на меня пошел он. Макбет Лжешь, холоп! Гонец Да навлеку ваш гнев я, если лгу! Взгляните сами: лес идет на замок, Вон там - в трех милях. Макбет Если это ложь, Живьем тебя повесят, чтоб иссох Ты с голоду; а если это правда, Проделай то же самое со мной. Моя решимость дрогнула. Я вижу, Что бес мне лгал двусмысленною правдой: "Ты невредим, пока на Дунсинан Бирнамский лес нейдет". - И вот уж лес Пошел на Дунсинан! К оружью, в поле! Ведь если не обман слова гонца, Не все ль равно, где ожидать конца - Здесь или там. Постыл мне свет дневной. Пусть рушится весь мир вослед за мной! Вой, ветер! Злобствуй, буря! Бей, набат! Смерть я в доспехах встречу, как солдат! Уходят. СЦЕНА 6 Дунсинан. Перед замком. Барабаны и знамена. Входят Малькольм, старый Сивард, Макдуф и солдаты, несущие ветви. Малькольм Пришли. Долой зеленое прикрытье, И явимся врагу. - Достойный дядя, Вы с вашим храбрым сыном поведете Передовой отряд, а мы с Макдуфом Все остальное сделаем, как это И решено. Сивард Желаю вам удачи, И пусть изрубят нас самих в куски, Коль мы не сломим вражие полки. Малькольм Исторгните из труб громовый рев. Пусть кровь и смерть предвозвестят их зов. Уходят. СЦЕНА 7 Поле сражения. Шум битвы. Входит Макбет. Макбет Я как медведь на травле, что привязан К столбу, но драться должен. Где же тот, Кто был не женщиной рожден на свет? Для остальных неуязвим Макбет. Входит молодой Сивард. Молодой Сивард Эй, как тебя зовут? Макбет Узнаешь - вздрогнешь. Молодой Сивард Нет, даже если имени ужасней Не знают в преисподней! Макбет Я - Макбет. Молодой Сивард Черт не измыслит имени, чей звук Мне был бы ненавистней! Макбет И страшнее. Молодой Сивард Лжешь, гнусный деспот, и докажет это Тебе мой меч! Сражаются. Молодой Сивард убит. Макбет Ты женщиной рожден, А кто рожден был женскою утробой, Тот лишь смешит меня бессильной злобой. (Уходит.) Шум битвы. Входит Макдуф. Макдуф Здесь громче бой шумит. Где ж ты, тиран? Ведь если смерть не от меня ты примешь, Меня тревожить вечно будут души Моей жены и малышей моих. Не в силах я рубить несчастных кернов, В копейщики нанявшихся за деньги. Мне нужен ты, Макбет, иль снова в ножны Я вдвину незазубренным свой меч. Я знаю, что ты здесь. Судя по шуму, Могучий воин бьется тут. Судьба, Сведи нас с ним! О большем не прошу. (Уходит.) Шум битвы. Входят Малькольм и старый Сивард. Сивард За мной, милорд! - Открыл ворота замок. Часть войск тирана от него отпала И бьется с остальными. Ваши таны Дерутся славно. Бой к концу подходит. Победа близко. Малькольм Нам достался враг, Примкнувший к нам. Сивард Милорд, вступите в замок. Уходят. СЦЕНА 8 Входит Макбет. Макбет Зачем примеру римского глупца Мне подражать, на свой же меч бросаясь? Пока я жив, разумнее губить Чужие жизни. Входит Макдуф. Макдуф Адский пес, ни с места! Макбет Ты меж людей единственный, с кем встречи Я избегал. Уйди. Твоею кровью И так уж отягчен мой дух. Макдуф Ответит Тебе мой меч, а у меня нет слов, Чтоб высказать тебе, злодей кровавый, Как ты мне мерзок. Сражаются. Макбет Брось напрасный труд: Скорее ты неуловимый воздух Сразишь мечом, чем нанесешь мне рану. Бей лучше по доступным стали шлемам, А я заклят. Не повредит мне тот, Кто женщиной рожден. Макдуф Забудь заклятья. Пусть дьявол, чьим слугой ты был доныне, Тебе шепнет, что вырезан до срока Ножом из чрева матери Макдуф. Макбет Будь проклят это молвивший язык! Им сломлена моя мужская доблесть. Не верю больше я коварным бесам. Умеющим двусмысленно вселять Правдивым словом ложную надежду. С тобой - не бьюсь. Макдуф Тогда сдавайся, трус, Живи и будь посмешищем всеобщим. Как редкое чудовище, посадим Тебя мы в клетку и повесим надпись: "Смотрите, вот тиран". Макбет Нет, я не сдамся, Не стану прах лобзать у ног Малькольма, Чтоб чернь меня с проклятьями травила! Хотя Бирнам пошел на Дунсинан, Хоть ты, мой враг, не женщиной рожден, До смерти я свой бранный щит не брошу. Макдуф, начнем, и пусть нас меч рассудит. Кто первым крикнет: "Стой!" - тот проклят будет! Уходят, сражаясь. Отбой. Трубы. Входят с барабанами и знаменами Малькольм, старый Сивард, Росс, прочие таны и солдаты. Малькольм Надеюсь, уцелели все друзья? Сивард Не думаю. Но большинство их здесь, И, значит, день недорого нам стоил. Малькольм А где ваш сын отважный и Макдуф? Росс (Сиварду) Милорд, ваш сын исполнил долг солдата. Едва успев дожить до лет мужских, Но ни на шаг не отступив в сраженьи, Он доказал, что вправе зваться мужем, И пал. Сивард Убит? Росс И вынесен из боя. Пусть будет ваша скорбь несоразмерна Достоинствам его, иначе ей Конца не видеть. Сивард Он не в спину ранен? Росс Нет, в лоб. Сивард Тогда он божий ратник ныне. Всем сыновьям, будь у меня не меньше Их, чем волос, я лучшего конца Не пожелал бы. Вот и все, что нужно Над ним сказать. Малькольм Он стоит большей скорби, И я его оплачу. Сивард Для чего? Он все свершил. Прекрасна смерть его. Бог с ним! - А вон и тот, кто нас утешит. Входит Макдуф с головой Макбета. Макдуф Да здравствует король! Ты стал им, принц. Вот голова проклятого тирана. Страна свободна. Вкруг тебя собрались Все жемчуга короны, чьи сердца Мне вторят. Но пускай и голосами Они подхватят дружно мой привет: Да здравствует Малькольм, король Шотландский! Все Да здравствует Малькольм, король Шотландский! Малькольм Не медлить мы должны с уплатой долга, Но сразу же воздать вам за любовь, Вас, родичи и таны, мы возводим В сан графов, учреждаемый впервые В Шотландии. Затем нам предстоит - Хотя на это нужно будет время - Вернуть друзей, бежавших на чужбину От неусыпных происков тирана; Предать суду приспешников жестоких Злодея и его супруги адской, Которая, как слышал я, с собой Покончила; и многое другое, Что мы исполним, коль поможет бог, По мере наших сил в свой час и срок. Спасибо всем и каждому поклон. Всех приглашаем на венчанье в Скон. Трубы. Уходят. А. Аникст "МАКБЕТ" I Как ни странно это теперь для нас, "Макбет" был написан Шекспиром для того, чтобы его труппа могла угодить королю. Внешние обстоятельства возникновения трагедии таковы. В 1603 г. умерла королева Елизавета. На престол вступил Иаков I, сын казненной шотландской королевы Марии Стюарт. Проводя политику укрепления абсолютизма, новый монарх, в частности, решил взять под свой непосредственный контроль театры. Он отменил право вельмож оказывать им покровительство. Отныне только члены царствующего дома могли патронировать актерские труппы. Этим последним были выданы новые патенты, разрешавшие публичные и придворные представления, причем труппы были переименованы. Самой высокой чести удостоилось актерское товарищество "слуг лорда-камергера", к которому принадлежал Шекспир. Отныне оно стало труппой самого короля и актеры получили звание "слуг его королевского величества". На рубеже XVI-XVII вв. большое место в театральной жизни Лондона заняли два театра, в которых актерами были мальчики-хорисгы певческих капелл. Они составили опасную конкуренцию для трупп взрослых актеров, и Шекспир не без горечи отметил это в "Гамлете" (II, 2, разговор Гамлета с Розенкранцем и Гильдеистерном). Одна из трупп мальчиков, игравшая в театре Блекфрайерс, поставила в 1605 г. пьесу Джорджа Чепмена, Бена Джонсона и Джона Марстона "Эй, на Восток!" При дворе в ней усмотрели непозволительные насмешки над шотландцами, о чем было доложено королю. Иаков I принял это за косвенный выпад против его персоны, разгневался и приказал посадить авторов в тюрьму. Следующий промах труппы привел к ее роспуску. "Слуги его королевского величества", часто выступавшие при дворе, сочли, что при сложившейся ситуации они только выиграют, если поставят пьесу на шотландскую тему. Написание пьесы взял на себя главный драматург театра - Шекспир. Дело было тонкое, политическое. Надо было учесть многое. Во-первых, показать, что шотландцы отнюдь не только объект для насмешек, во-вторых, польстить королю, в-третьих, подчеркнуть давние исторические корни установленной Иаковом I унии между Англией и Шотландией, в-четвертых, откликнуться на идеологическую политику нового короля, выступавшею с "учеными" трактатами о ведьмах и колдовстве. В пьесе, созданной Шекспиром, все это так или иначе отражено. Сюжет он выбрал из истории Шотландии. В тексте пьесы содержится предсказание о том, что потомки Банко будут королями, а один из них объединит под своей державой два королевства - Англию и Шотландию (IV, 1). Спасение Шотландии от деспотизма Макбета приходит из Англии, куда бежали Малькольм и Макдуф и откуда они идут, при поддержке англичан, походом на короля-убийцу. А его злодейства связаны с влиянием на него ведьм, от коих исходит всяческая скверна. Для нынешнего читателя и зрителя все это не имеет никакого значения, тогда как для современников Шекспира трагедия была произведением, полным аллюзий, из которых здесь перечислены наиболее существенные. Время создания трагедии - 1606 г. Впервые она была напечатана лишь после смерти Шекспира в фолио 1623 г. Но в апреле 1610 г. ее уже видел на сцене Саймон Форман, оставивший в своем дневнике запись о спектакле. Текст трагедии значительно короче обычного размера пьес Шекспира, написанных им в этот период. В нем 1993 строки, тогда как в "Гамлете" - без малого 4000, в "Отелло" - 3324, в "Короле Лире" - 3298. Большинство исследователей склоняются к тому, что сохранился только сокрашенеый сценический вариант трагедии. Однако произведение обладает композиционной завершенностью и такой художественной выразительностью, что, каковы бы ни были потери, связанные с утратой полного варианта, "Макбет" признан одним из величайших шедевров трагическом музы Шекспира. С трагедией связана еще одна текстологическая проблема. Два причитания ведьм (III, 5 и IV, 1) найдены также в пьесе Томаса Мидльтона "Ведьма", сохранившейся в рукописи. Вопрос, вставший перед исследователями, заключается в том, кто был автором их. Эта проблема связывается с другой. Дело в том; что в тексте "Макбета" есть места, выглядящие как вставки, а с другой стороны, как уже сказано, в нем произведены сокращения. Не был ли Мидльтон ответствен за обработку "Макбета" в том виде, в каком трагедия дошла до нас? Дж. Довер Уилсон склонен видеть руку Мидльтона в ряде мест пьесы. Э.К.Чемберс более скептичен в этом отношении. У. У. Грег осторожнее их обоих в приписывании Мидльтону участия в сокращении "Макбета". Однако он считает, что таи как "Ведьма" Мидльтона на сцене успеха не имела, то, возможно, театр использовал несколько мест из этой пьесы и включил их в текст трагедии Шекспира. Все это нисколько не подрывает оригинальности трагедии Шекспира. Именно автор "Макбета" сделал ведьм модными персонажами на сцене. Мидльтон, вообще подражавший Шекспиру, создавая свою "Ведьму", шел по его стопам. Поэтому, если текст Шекспира чем-то немногим обязан Мидльтону, то этот последний был в большем долгу перед Шекспиром. Но при всем том, даже если чья-то рука и прикоснулась к "Макбету", перед нами произведение в полной мере шекспировское. Сюжет заимствован из "Хроник Англии, Шотландии и Ирландии" Р. Холиншеда, постоянно служивших Шекспиру источником исторических сведений при создании драм из прошлого его страны. В изображении судьбы своего главного героя Шекспир следовал биографии Макбета, изложенной Холиншедом. Но весь эпизод убийства короля Дункана основан на другой части хроники, рассказывающей об умерщвлении короля Дуффа феодалом Дональдом. Полное драматизма повествование летописца легко укладывалось в сюжет пьесы, но Шекспир усилил его выразительность, сконцентрировав события. Это относится, во-первых, к начальным моментам пьесы, где Шекспир объединил в один эпизод три разделенных временем события: восстание Макдональда, вторжение норвежского короля Свено и нападение войск Капута на шотландцев (1, 2). Вообще время развития событий сильно сокращено Шекспиром. Макбет царствовал семнадцать лет, а в трагедии его правление длится гораздо меньше, хотя годы его царствования точно не обозначены. Из других изменений, произведенных Шекспиром, отметим такие: Макдональд сам покончил с собой, в трагедии его убивает Макбет; у Холиншеда убийство короля совершают подосланные слуги, у Шекспира - сам Макбет. У Холиншеда убийство Банко происходит п_о_с_л_е пира у Макбета, у Шекспира Банко погибает на пути к Макбету. Эти изменения усили- вали драматизм событий, давали возможность более яркого выявления характеров, в обрисовке которых Шекспир также не во всем следовал за источником. В повествовании Холиншеда Макбет представлен мудрым и справедливым правителем, заботившимся о народе и доброжелательным по отношению к феодальным баронам. Шекспир сделал Макбета законченным воплощением политического деспотизма. Более всего самостоятельность Шекспира по отношению к своему источнику проявилась в создании образа леди Макбет. У Холиншеда ей посвящена буквально одна фраза. Рассказывал о честолюбии Макбета, летописец добавил: "Но особенно растравляла его жена, добивавшаяся, чтобы он совершил это, ибо она была весьма честолюбива и в ней пылало неугасимое желание приобрести сан королевы". Вот и все. Из одной этой фразы творческое воображение Шекспира создало образ леди Макбет. Из истории драматург ничего не мог узнать о последующей судьбе жены Макбета. Ее безумие и смерть "выдуманы" Шекспиром. Изменил он и характер Банко, придав ему больше благородства. Исторический Банко был соучастником Макбета в убийстве короля Дункана. У Шекспира он освобожден от всех черт, которые делали его не меньшим преступником, чем Макбет. Хотя предсказание ведьм упоминается в хронике, там оно фигурирует лить как случайный мотив. Шекспир развил его, придав особый колорит пьесе введением сверхъестественного элемента. Точно так же не было намека в хронике и на столь драматические эпизоды, как видение кинжала Макбету (II, 1), появление призрака Банко на пире (III, 2), безумный бред леди Макбет (V, 1). Эти эпизоды являются теми элементами творческого замысла Шекспира, которые содействовали поднятию материала драматической хроника на высоту поэтической трагедии. 2 В хрониках государственные и политические проблемы стояли на первом плане. Они были стержнем драматического действия, и им было подчинено раскрытие характеров, чьи личные судьбы непосредственно отражали этапы развития истории страны - феодальную анархию и восстановление государственного единства. В трагедиях, сюжеты которых также были историческими, центр тяжести переносится Шекспиром на характеры. Это не означает игнорирования реальных исторических условий, в которых действуют герои. Шекспир и здесь твердо стоит на почве действительности. Но если в хрониках трагическим субъектом является государство, переживающее кризис, то в трагедиях драматизм сконцентрирован на переживаниях героев. Кризисы происходят в их душах. Но к трону для Макбета нет прямого и честного пути, каким он всегда шел до сих пор. Дорогу ему преграждает не только сам Дункан, но и названный им наследник - принц Малькольм. В душе Макбета начинается борьба. Хотя Макбет стал для час таким же воплощением честолюбия, как Отелло - ревности, в том-то и дело, что честолюбие не составляет существа натуры героя. Подобно тому как Отелло от природы не ревнив, так не честолюбив по своей природе и Макбет. В его натуре главным было свободное проявление своей человеческой мощи. Обстоятельства, однако, привели к тому, что он столкнулся с противоречием - достоинства человека не сочетаются с равноценным общественным положением. В этом отношении Макбет решительно отличается от Ричарда III. Жестокий горбун не имел никаких формальных и человеческих прав на то, чтобы стать выше всех в стране. Он узурпировал эти права, действуя коварно и жестоко. Законных прав Макбет тоже не имеет. Но он считает, что имеет на это е_с_т_е_с_т_в_е_н_н_о_е право по своим личным достоинствам. Трагедия раскрывает одно из глубочайших противоречий положения личности в классовом обществе. Буржуазное развитие имело в эпоху Возрождения одним из своих результатов высокое самосознание личности. Титанические способности человека, раскованные буржуазным прогрессом, однако, наталкивались на преграды, сохранявшие силу, поскольку произошло лишь изменение классовой структуры общества, но не исчезновение классов как таковых. Уже возник критерий оценки человека по его личным достоинствам, но сохранялась и несколько преобразованная социальная иерархия, в пределах которой значение человека определялось происхождением, рангом, богатством. Реальная общественная сила оставалась по-прежнему за обладателями различных привилегий. Человеческое достоинство, не подкрепленное титулами и богатством, оставалось бесплотной иллюзией. А люди, созревшие до самосознания своей человеческой ценности, хотели, чтобы это было реализовано их общественным положением. Так как условия были в своем существе уже буржуазными, то даже деятели подлинно человеческого прогресса - художники, ученые, философы - сочетали творческие подвиги и открытия, двигавшие культуру, с тем, что мы не можем охарактеризовать иначе, как карьеризм и стяжательство. Христофор Колумб, грабивший Вест-Индию в сане ее вице-короля, и Франсис Бэкон, бравший взятки в бытность лордом-канцлером, - может быть, наиболее яркие, но далеко не единственные примеры уродливого и противоречивого развития личности в условиях буржуазного прогресса в эпоху Возрождения. Трагедия Макбета принадлежит к явлениям именно такого порядка. Нет большей ошибки, чем считать его просто злодеем. В таком случае не было бы т_р_а_г_е_д_и_и. Она состоит именно в том, что гибнет прекрасный, подлинно великий человек. Честолюбие Макбета порождено не пустым, необоснованным тщеславием. Оно является таким же уродливым извращением понятия о человеческом достоинстве, как и у короля Лира. Но Лира мы видим с самого начала уже во власти ложных понятий, от которых он потом, пройдя через страдания, освобождается. Его крестный путь-это трагедия очищения. Трагедия Макбета в том, что он становится на путь преступлений, оскверняющих его душу. Он все глубже вязнет в тине бесчеловечности, доходя до полного отупения чувств. И все же он остается человеком. Есть одна черта, вернее всего открывающая нам отношение Шекспира к его героям. Это - их поэтичность и музыкальность. Шекспировские злодеи лишены чувства прекрасного. Они умны, смелы, решительны, но дух поэзии задевает их лишь извне. Те же Ричард, Яго и Эдмонд вполне подтверждают это. Но там, где мы слышим голос поэзии, где музыкой полны речи героя, там перед нами люди, сохранившие человечность. Она может быть замутнена дурными страстями, по мы ощущаем, что основу духовного мира такого героя составляет врожденное знание подлинных человеческих ценностей. Прямое подтверждение этому в отношении Макбета исходит не от кого иного, как от его собственной жены. Когда она говорит, что он "от природы молочной незлобивостью вспоен" (I, 5), то выявляет существо натуры Макбета, Пусть в ее глазах это недостаток, мы понимаем, что именно эта "слабость" не только делает Макбета человечным, но и составляет причину его трагических душевных мук. Шекспировские злодеи-макиавеллисты человеческих ценностей не признавали. Они не верили ни в любовь, ни в дружбу, ни в долг, ни в честь. Для них это пустые слова. А Макбет знает всему этому цепу. Творя зло, Ричард III и Яго не испытывают никакого чувства, кроме удовлетворения тем, что их коварство приносит свои плоды. Они бестрепетно попирают человечность, тогда как Макбет содрогается уже от одной мысли, что он нарушит нравственные законы. Но в том-то и дело, что в сознании Макбета произошло смешение истинных и ложных ценностей. Чем воздействует на него леди Макбет? Соблазнами власти? Нет. Она взывает к его гордой вере в свое человеческое достоинство. Она говорит ему: "Но разве зверь тебе твой план внушил? Его задумав, был ты человеком И больше был бы им, когда б посмел Стать большим, чем ты был" (I, 7). Возвыситься как человек - вот чего хочет Макбет. Но, как мы знаем, путь, избранный им для этого, оказался ложным. Предчувствие этого с самого начала жило в душе Макбета. Он сознает, что должен нарушить долг подданного, обязанности гостеприимства, закон чести и, главное, самый принцип человечности. В нем нет недостатка мужественности. Начало трагедии показывает нам Макбета-воина. Без колебаний, рискуя жизнью, шел он в бой. Ему ничего не стоило вспороть живот врага, отрубить ему голову и водрузить ее на копье над башней, Он делал это, добиваясь победы в честном бою, сражаясь против бесчестного мятежника. Но теперь мятежник он сам, и борется он не в открытую, а с коварством предателя и убивает беззащитного. Такой способ действий противен натуре Макбета. Поэтому он колеблется, перед тем как убить Дункана, и испытывает потрясение, пролив его кровь. Отныне душа его не будет знать покоя. Он сознает, что навсегда лишил себя его, "зарезал свой сон". Бесчестно убив другого, Макбет совершил моральное убийство. Но трагедия не только в этом. Уже в первом большом монологе Макбет говорит о яде, отраве, губящей не тело, а душу: "Возмездье рукой бесстрастной чашу с нашим ядом подносит нам же" (I, 7). Одно убийство влечет за собой и другие. Первое же злодейство Макбета оказывается не единственным: он убивает не только Дункана, но и слуг, охранявших короля. А дальше начинается вакханалия убийств, все более подлых и жестоких, - жертвами Макбета оказываются его друг Банко, жена и сын Макдуфа. Правда, их Макбет приканчивает не собственными руками, но от этого его вина не меньше. Кровь жертв пятнает его, и если те, кто выполняет волю Макбета, делают это с жестоким безразличием, то сам он ощущает моральное бремя злодеяний. К чему же приходит Макбет? К самой страшной для него трагедии. Ее своеобразие определяется тем, что Макбет до конца остается героической личностью. Сила его характера не сломлена. Но душа его оказывается опустошенной. Он сохраняет все внешние атрибуты выдающейся личности - мужество, несгибаемую волю, энергию, ум, понимание вещей. Не остается только одного - цели и смысла существования. Главное, к чему стремился Макбет, он разрушил собственными руками: вместо полноты сознания своей человечности он ощущает зияющую пустоту. Макбет сознает, что обрек себя на самое страшное одиночество - одиночество человека, навсегда отторгнутого от остальных людей: "Немало пожил я: уже усеян Земной мой путь листвой сухой и желтой, Но спутников, столь нужных нам под старость, - Друзей, любви, почета и вниманья - Не вижу я; зато вокруг проклятья, Негромкие, но страшные, и лесть..." (V, 3). И когда он спрашивает лекаря, может ли тот освободить леди Макбет от безумия, то выражает сознание неизлечимости недуга, поразившего его собственную душу (V, 3). Он питал надежду, что настанет день, когда прекратится мука, порожденная его собственными действиями. Но бесчисленные "завтра", "завтра", "завтра" оказались лишь крестным путем страданий, ведущих к роковому мигу, когда наступает смерть .и уже больше ничего нельзя исправить. Он творил преступления, уверенный, что, завоевав престол, сделает свою жизнь прекрасной, а оказалось, что он сжигал себя и теперь остался лишь жалкий, истлевающий огарок. Поэтому вся его жизнь лишилась смысла, стала призрачным существованием, и он сравнивает себя с актером, который недолго кривляется на сцене, а потом исчезает и ничего не остается от человека, роль которого он играл. Свою жизнь Макбет незадолго до коица оценивает так: "...это повесть, Которую пересказал дурак: В ней много слов и страсти, нет лишь смысла" (V, 5). Его последнее прибежище - мужество. Это единственное, что осталось у него. И хотя все против него - земля и небо, природа и люди, - и хотя ему уже не за что бороться, он не сдается. В бой он бросается отнюдь не для того, чтобы найти смерть. Выстоять, победить, несмотря ни на что, - вот чего он хочет, даже тогда, когда сознает, что, собственно, отстаивать ему нечего, кроме своего опустошенного "я". Но и последнее, что осталось у Макбета, - его мужество - оказывается сломленным, когда он встречается в бою с Макдуфом и тот говорит, что не рожден женщиной. Теперь только ярость отчаяния владеет Макбетом, когда он сражается с Макдуфом и погибает. Смерть Макбета - это гибель без нравственного очищения, какое озарило страдальческий путь Лира, и без просветляющего примирения, осенившего последнее дыхание Отелло. Это гибель полная и беспросветная. В этом смысле "Макбет" - самая мрачная из всех трагедий Шекспира, ибо здесь представлена полная моральная гибель человека. 3 Леди Макбет во многом подобна своему мужу. Она тоже не обычная "злодейка". Среди женщин она выделяется красотой, как Макбет возвышается над всеми своими мужественными достоинствами. Они стоят друг друга по своим внешним совершенствам, и в этом смысле образуют идеальную пару. Так же как Макбет хотел увенчать свои доблести властью, так мечтает она о том, чтобы ее красоту увенчала корона. Мы не поймем ничего в ее характере, если не увидим ее женской красоты. О своей женственности она настойчиво напоминает сама. Но у этой царственной женщины сердце окаменело. Так же как Макбет, она живет только для себя, для своей красоты. Ее честолюбие равно честолюбию Макбета. Но не превосходит его. Это необходимо подчеркнуть со всей силой, ибо нередко неправильно представляют, будто она одна повинна в том, что Макбет вступил на кровавый путь. Нет, в этом они были едины и равны. Если верить ее словам, то первоначально именно Макбет зажег в ней огонь честолюбия. Все ее чувства подчинены честолюбию. Даже любовь ее честолюбива. Она любит Макбета за то, что он превосходит всех других людей. Ей важна не та радость, которую любящая женщина получает от ответных чувств мужчины, а его способность возвысить себя и заодно ее. Она хочет быть женой первого человека в государстве. Такая любовь бывает, она по-своему может быть искренней и сильной, но, конечно, представляет собой извращение истинной любви. Отличает ее от Макбета решительность. Ее честолюбие - действительно страсть, слепая, нетерпеливая и неукротимая. Она железная женщина, дьявол в прекрасном облике. Если честолюбие Макбета - это страсть, борющаяся с его нравственным сознанием, то в ней - это мания, уничтожившая все остальные чувства. Моральных понятий она начисто лишена. Все кажется ей простым. Макбет сознает преступность своих поступков, для нее же никаких моральных препон не существует: вода смоет с рук пятна преступно пролитой крови (II, 2). Нужно только сделать так, чтобы не оставалось видимых следов злодеяния, и тогда его как не было. Но если леди Макбет ни сердцем, ни умом не в состоянии понять, что она преступила грань человечности, то сама природа в ней возмущается. Она нарушила ее законы и расплачивается за это безумием. В великих трагедиях Шекспира не раз изображается безумие: в "Гамлете" - Офелия, в "Короле Лире" - сам Лир. Но как различны между собой шекспировские безумцы. Сумасшествие Офелии - это гибель прекрасного человека, не сумевшего противостоять бурям жизни. Она стала жертвой противоречивых чувств, которых не могла примирить: любви к отцу и к Гамлету, убившему отца и отвергнувшему ее любовь. В своем безумии она остается такой же покорной, как и тогда, когда была в здравом уме. Безумие Лира тоже вызвано столкновением с противоречиями жизни. Но он остается гневным и своевольным в своем безумии, которое полно протеста против мира, оказавшегося не таким, каким его хотел видеть старый король. Как ни различны Офелия и Лир в своем безумии, есть нечто общее между ними: потрясение задело самые глубины их сознания. Леди Макбет безумна по-иному. Ее сознание так и не пробуждается. Она бродит как сомнамбула. Раньше ее одержимость была такова, что леди Макбет не боялась пролить кровь, в безумии ее преследует одна мысль - стереть невидимые кровавые пятна с рук, но не только вода не в состоянии смыть их, их не смоют все ароматы Аравии. Она была убеждена, что можно уничтожить все следы преступления. Оказалось же, что они неистребимы. След остается в самом человеке, и от этого ему никуда не уйти. Душевная опустошенность наступила у нее задолго до того, как это произошло у Макбета. Все в леди Макбет бездушно - ее красота, женственность, любовь, честолюбие и ее безумие. Вот почему она ни на миг не вызывает симпатий. В этом отношении ее любопытно сравнить с Клеопатрой. У египетской царицы не было добродетели, честности, смелости, и красота и любовь ее были окрашены порочностью. Но при всех своих пороках она женщина и человек. У леди Макбет нет пороков, но нет и человечности. Она вся-порок. Природа человека не в состоянии вынести этого. Вот почему леди Макбет сходит с ума и умирает. Леди Макбет - самое концентрированное у Шекспира выражение зла, овладевшего человеческим существом. От Ричарда III, Таморы и мавра Арона ("Тит Андроник") тянется нить к шотландской королеве. Не было у Шекспира ни одного злодея и злодейки, так предельно воплощающих зло в человеческой натуре. И нет у Шекспира образа, вызывающего равное возмущение своей бесчеловечностью. Даже Ричард III в какие-то моменты по-человечески интересен; в Яго тоже еще остается что-то, делающее возможным хотя бы понять его. Но леди Макбет вызывает холодную отчужденность. Она воспринимается как существо иной породы, чем человек. И это тем более так, ибо она женщина. Самое прекрасное, что мы связываем с женственностью, - любовь и Материнство - преданы ею во имя призрака власти и иллюзорного величия. Ее любовь направлена лишь на то, чтобы побудить Макбета к преступлению, и она сама признается, что разбила б голову собственному младенцу, лишь бы не нарушить преступной клятвы убить короля (I, 7). Женщина, способная убить собственное дитя, - страшнее этого бесчеловечности не может быть. В трагедии это только слова, образ, вложенный в уста леди Макбет. Но она в самом деле способна убить самое дорогое: она отравляет душу Макбета и в миг, когда могла бы спасти его, подталкивает к бездне, в которую падает вместе с ним. 4 Макбет и его жена показывают, как ужасно зло, овладевающее человеческими душами. Но зло не всесильно. Если в одном отношении "Макбет" самая мрачная из великих трагедий Шекспира, то в другом - более обнадеживающая, чем "Гамлет", "Отелло" или "Король Лир". Ни в одной из них злу не противостоит так много людей, как в "Макбете", и нигде они не активны в такой мере, как здесь. Против Макбета и его жены, поправших человечность, восстает все общество. С ними вступают в борьбу не одиночки, а вся страна. Враги Макбета сознают, что они ведут борьбу не только за династические интересы против короля-узурпатора, сколько за человечность вообще. Драматический конфликт в "Макбете" особенно наглядно обнаруживает отличие Шекспира от последующей драмы, в которой ставились психологические и моральные проблемы. Там борьба замыкалась в кругу душевных и нравственных переживаний. У Шекспира эта борьба захватывает все общество. Яснее всего мы видим это в эпизоде встречи Малькольма и Макдуфа (IV, 3). Некоторые буржуазные критики пытались преуменьшить значение данной сцены, ссылаясь на то, что диалог Малькольма и Макдуфа почти дословно заимствован из хроники Холиншеда. Это действительно так. Но довольно плоское морализаторство летописца обретает у Шекспира глубокое значение, ибо собственно здесь раскрывается социальный смысл моральной проблемы, стоявшей перед Макбетом. Как известно читателю, Малькольм испытывает Макдуфа, возводя на себя напраслину и обвиняя во всевозможных пороках: "Все то, что красит короля, - Умеренность, отвага, справедливость, Терпимость, благочестье, доброта, Учтивость, милосердье, благородство - Не свойственно мне вовсе. Но зато Я - скопище пороков всевозможных. Будь власть моею, выплеснул бы в ад Я сладостное молоко согласья, Мир на земле нарушил и раздорам Ее обрек". Когда после этого Малькольм говорит: "Сознайтесь же, что не достоин править Такой, как я", - Макдуф отвечает: "Не то что править - жить" (IV, 3). Речь идет не только о качествах монарха, но о человеке вообще. Пороки, перечисленные Малькольмом, многократно опаснее, когда они владеют человеком, в чьих руках сосредоточена вся власть, но они нетерпимы и в людях, не занимающих такого высокого положения. Мы ощущаем здесь воинственность гуманизма Шекспира. Борьба, которую ведут против Макбета его враги, - это священная война за человечность. И у Малькольма, и у Макдуфа есть личные причины ненавидеть Макбета: у первого он убил отца и отнял трон, у второго убил жену, сына и отнял владения. Но они сражаются не из чувства мести, а движимые стремлением к справедливости. Что значат страдания Макбета по сравнению со страданиями его жертв? Шекспир не хочет, чтобы за трагедией Макбета мы забывали о трагедии общества и народа. Макбет вдвойне виновен - и в том, что погубил себя, и в том, что несет гибель всем другим. Трагедия проникнута пафосом борьбы за человечность в личных и общественных отношениях. Как было сказано, внешним поводом для написания ее послужило намерение труппы угодить королю. А Шекспир написал драму, проникнутую обличением кровавой узурпации и монархического произвола! Ни в одной из великих трагедий победа справедливости над злом не является столь полной и реальной, как в "Макбете". Нет нужды доказывать, насколько неоправданным был оптимистический финал трагедии для шекспировского времени. Может быть, это тоже было уступкой автора преходящим обстоятельствам. Для нас в этом иной смысл - и он не оставался скрытым уже от современников Шекспира, - а именно, что нет и не может быть никакого оправдания стремлению человека возвыситься над другими посредством кровавых злодейств; никакое мнимое величие не в состоянии перекрыть того, что, действуя так, человек противопоставляет себя всему человечеству и приходит к полной нравственной гибели. А. Аникст ПРИМЕЧАНИЯ К ТЕКСТУ "МАКБЕТА" Действующие лица. Макбет - шотландский король (царствовал 1040-1057). Сержант. - В подлиннике sergeant: так в средние века назывались мелкие вассалы, не имевшие звания рыцарей и являвшиеся на военную службу на коне. Геката - одно из мрачных божеств древнегреческой мифологии. Ее иногда изображали с тремя головами: лошадиной, песьей и львиной. В средневековых преданиях Геката превратилась в царицу ведьм. Три ведьмы. - Во времена Шекспира по всей Англии пылали костры, на которых сжигали женщин, обвиненных в колдовстве. Книги, в которых существование ведьм отрицалось или подвергалось сомнению, изымались и публично сжигались на кострах. Однако Холиншед, английский историк XVI в., у которого Шекспир заимствовал общие контуры сюжета своей трагедии, полагал, что Макбету явились не "обычные" ведьмы. "То были, - пишет Холиншед, - три вещие сестры, то есть богини судьбы, или иные волшебные существа". В тексте шекспировской трагедии о ведьмах также говорится как о вещих сестрах. В древнескандинавских верованиях "вещими сестрами" назывались властвовавшие над судьбами людей три норны, соответствовавшие трем паркам древнегреческой мифологии. Шотландские имена персонажей даны в форме, отступающей от их английского произношения и приближающейся к их подлинному звучанию в устах шотландцев. Те из них, которые состоят из двух элементов, имеют ударение на втором из них, например Макб_е_т (Мак-Бет, то есть "сын Бета"), Макд_у_ф (Мак-Дуф), Мальк_о_льм (Маль-Кольм) и т. д. Кот мяукнул... Жаба укнула. - Согласно поверьям той эпохи, черный кот и жаба были неизменными спутниками ведьм; под обликом этих животных будто бы скрывались бесы. Лагерь под Форресом. - Форрес, резиденция короля Дункана, находится между Файфом, где происходит битва, и Инвернесом, местопребыванием Макбета. ...как пушки, чей заряд удвоен... - обычный для Шекспира анахронизм: в XI в., к которому относится действие трагедии, пушек еще не было (порох был изобретен в XIV в,). Тан - старинный шотландский титул, соответствующий английскому барону. Беллона - богиня войны в древнегреческой мифологии. ...крысы без хвоста... - Согласно поверью той эпохи, ведьма могла превратиться в крысу, но только бесхвостую. Зачем в чужое платье меня рядить? - Эти слова Макбет говорит в переносном смысле, но не исключена возможность и параллельного прямого смысла. В 1605 г., незадолго до написания "Макбета", подобная церемония была совершена над лицом, возведенным в сан лорда Скона, о чем Шекспир мог знать, ...сан принца Кемберлендского... - в старинной Шотландии - титул наследника престола. О звезды, с неба не струите света... - Это обращение Макбета указывает не время этой сцены, а время воображаемого момента свершения убийства. ...нагой младенец... - неясное место в подлиннике, по-разному толкуемое комментаторами. Возможно, что тут пропущено что-то наборщиком (впервые трагедия была напечатана лишь в 1623 г., то есть через семь лет после смерти Шекспира). Можно предположить, что Шекспир имел здесь в виду аллегорический образ невинной жертвы. ...как у бедной кошки в поговорке... - Имеется в виду старинная английская пословица: "кошка любит рыбу, но боится лапки замочить". Но разве зверь тебе твой план внушил? - Из этих слов леди Макбет ясно, что еще до появления ведьм Макбет замышлял убийство Дункана. ...рассудок - перегонным кубом. - Имеются в виду перегонные кубы алхимиков. ...мне приготовит питье. - В подлиннике posset - особый напиток, который имели обыкновение пить перед сном, - подогретое вино с молоком и пряностями. ...как злодей Тарквиний... - Макбет вспоминает легендарного древнегреческого царя Тарквиния, обесчестившего Лукрецию. Преступление Тарквиния изображено Шекспиром в его поэме "Лукреция". ...английский портной, который французские штаны обузил... - Комментаторы объясняют, что французские штаны, которые в то время были в моде в Англии, были очень широкими, а потому портным было легко красть материал. Горгона - в античной мифологии чудовище с лицом женщины, на голове которой вместо волос извивались змеи. Взглянувший на нее превращался в камень. Скон - старинный шотландский замок, в котором происходило коронование шотландских королей. ...гений Антония был Цезарем подавлен. - Марк Антоний, сподвижник Юлия Цезаря, стал после убийства Юлия Цезаря одним из трех триумвиров. Образ этот заимствован у Плутарха, который рассказывает, что один египетский прорицатель сказал Антонию: "Твой демон (иначе "гений", "дух", хранящий человека) боится демона Цезаря; и, будучи смелым и высоким, когда он один, становится боязливым и робким, когда приближается к этому демону". Мне места нет. - Согласно повериям этой эпохи, призраки видимы только теми, кому они являются. ...тигр гирканский... - Гирканией в Англии эпохи Шекспира называли область, лежащую на восток от Каспийского моря. Сцена 5. - По мнению большинства исследователей, эта сцена является вставкой, принадлежащей перу Томаса Мидльтона (1570-1627), автора феерии "Ведьма". ...воинолюбивый Сивард с Нортемберлендом... - то есть старый Сивард, граф Нортемберлендский, и его сын - молодой Сивард. Гарпия - чудовищное существо с телом хищной птицы и лицом женщины (античная-мифология). ...первая в котле варись. - Многие детали из "кухни ведьм" в точности совпадают с приводимыми в книге Роджинальда Скотта "Разоблачение ведьмовского искусства" (1584) и другими демонологическими трактатами эпохи. Но многое, конечно. Шекспир мог почерпнуть и из устных преданий и поверий. Появляются призраки... - Банко был легендарным предком шотландского королевского дома Стюартов. ...со скипетром тройным, с двойной державой. - После смерти королевы Елизаветы (1603) на английский престол взошел Иаков I Стюарт, ставший королем Англии и Шотландии ("двойная держава"), а также королем Ирландии ("тройной скипетр"). Входит Сейтон. - Сейтоны были наследственными оруженосцами шотландских королей. Можно предположить, что Сейтоп не потому остается верен Макбету, что сочувствует ему, а потому, что боится запятнать славу своего рода. Зачем пример у римского глупца мне подражать, н