телефон и позвонила доктору
Райсу на работу.
     - Слушаю, - поднял он трубку.
     - Иннокентий, это Валерия, здравствуйте!
     - Доброе утро! Как идет экскурсия? Анжелика с вами?
     - Иннокентий, она в больнице. Не волнуйтесь, все уже в порядке.  Просто
небольшая рана на голове.
     - Что случилось? Она упала?
     - На  нее напал какой-то хулиган и хотел украсть сумочку, - я врала без
зазрения совести. - Но она вырвалась. Тогда он ударил ее по голове.
     - А где вы были? - спросил Райс изменившимся голосом.
     - Я спала - это случилось ночью. Анжелика вышла подышать воздухом.
     -  Ну почему вы ее не предупредили, Валерия...  Кругом арабы. Наверняка
на нее напал араб!
     - Не уверена, но я же вам объясняю - я спала. Иннокентий, - я  перевела
разговор на другое, - у вас есть ключ от квартиры, которую снимал Илья?
     - Да, а что? - насторожился он.
     - Анжелика просила меня  привести ей вещи из этой квартиры. У меня есть
список.
     -  Странно, но там практически нет никаких вещей, кроме илюшиных книг и
компьютера.
     -  Вот-вот,  - ухватилась  я  за  спасительную  ниточку  - она  просила
привезти ей его книги, а то ей скучно в больнице.
     - Ну хорошо,  приезжайте ко мне на работу, я сниму его с брелока. Адрес
вы знаете?
     - Нет.
     Доктор продиктовал мне адрес квартиры Ильи  и сообщил, что он  будет на
работе до четырех. Глянув  на часы, я поняла, что если не случится в  дороге
ничего сногсшибательного, я успею забрать ключ.
     Следующий звонок был Денису. Это уже сложнее...
     - Привет, это я, - я пыталась говорить легким тоном, чтобы он ничего не
заподозрил.
     - Привет, гуляешь по Северу?
     - Нет, возвращаюсь домой. Есть дело.
     - А как же твоя подопечная?
     - Именно она и послала меня на это задание.
     - Правда? - удивился он. - И что это за задание, позвольте спросить?
     - Денис, без тебя я не справлюсь. Ты смог бы мне помочь?
     - Смотря в чем.
     - Через полтора часа я буду на центральной автобусной станции Ашкелона.
Пожалуйста,  будь к этому времени там и захвати с  собой жесткий диск  моего
компьютера с кабелем. Хорошо?
     - Это еще для чего, подруга? Решила хакерством заняться?
     - Приеду, объясню. Сделаешь? Очень нужно...
     - Ладно, -  в его голосе послышалось сомнение, - ты уверена, что только
это тебе надо?
     - Спасибо! - обрадовалась я и отключила аппарат.
     Пока все шло удачно. В Тель-Авиве  я села в  маршрутное  такси, которое
без остановок,  за сорок минут домчало меня до Ашкелона. Денис уже ждал меня
на автовокзале.
     - Ты можешь толком объяснить мне, что происходит?
     - Денис, дорогой, ты был таким  милым, выдержи эту роль до конца. Когда
мы закончим, я все тебе объясню. А сейчас поехали к Райсу за ключом.
     Квартира,  которую  снимал покойный  Илья, находилась на  первом  этаже
небольшой виллы в тихом районе Барнеа. Мы зашли в полупустую  комнату. Денис
нес под мышкой жесткий диск. Ох! Только бы Дашка не заметила!..
     - Что изволите, барышня? - шутливо изогнулся он.
     - Видишь компьютер? - спросила я его.
     Компьютер трудно было не увидеть - без кожуха,  с  торчащими проводами,
он производил  впечатление какой-то адской машины. Видимо,  Илья использовал
его на сто двадцать процентов.
     - Денис, давай подсоединим наш и перекачаем весь жесткий диск ко мне.
     - Смотри, Лера, я пока еще не спрашиваю, зачем  тебе  это надо, но  мое
терпение не беспредельно, - и он принялся за дело.
     Помогать ему не нужно было -  Денис ловко подсоединил кабель  и  уселся
рядом со мной.
     - Ну теперь-то ты скажешь?
     Делать было нечего, пришлось начать рассказывать все как было. По  мере
моего рассказа, Денис хмурился все больше и больше.
     - Ты понимаешь, что они могут сюда придти в любую минуту?
     - Да, - кивнула я. - Они  охотятся  за  тем  же.  Я не знаю, что в этом
компьютере, но одно знаю твердо  - преступникам  эта информация достаться не
должна!
     - Так для чего вся эта тягомотина со вторым винчестером? Мы не могли бы
взять эту развалину и отнести домой?
     -  И таким образом рассказать всем, что мы все знаем и представляем для
них лакомый кусочек? Нет  уж, давай все  оставим,  как было! Просто  сотрем.
Будто Илья это сделал.
     Перекачка завершилась. Денис вытащил из гнезда заполненный жесткий диск
моего компьютера и отключил соединительный кабель.
     - Ты  уверена, что  хочешь стереть всю информацию? - спросил он, словно
был запрограммирован под "Виндоуз".
     - Форматируй, - приказала я, - это просьба Анжелики.
     - Как скажете, хозяйка, -  пожал  он  плечами и  набрал команду "Format
C:".
     Пока компьютер мерно урчал, пожирая один  за другим  секторы на жестком
диске,  мы с  Денисом  сидели,  прижавшись друг  к другу и смотрели,  как на
экране  медленно  отсчитываются  цифры. Казалось, время сгустилось  и  текло
тягуче, как мед из крынки.
     Прошло уже  более  часа  с начала форматирования илюшиного  компьютера,
когда ручка  двери стала  неожиданно  поворачиваться.  Но  так как наш  ключ
торчал  с внутренней стороны, то открыть замок не  было никакой возможности.
Мы как загипнотизированные, смотрели на дверь, пока Денис не рявкнул:
     - Бежим! - и схватив коробку с процессором, распахнул окно.
     Хорошо, что мы находились на первом этаже, а то бы сломали шею как пить
дать.
     Раздались выстрелы.  Мы,  пригибаясь, бежали к  машине,  которую  Денис
оставил через два  дома. Оглянувшись, я увидела,  что  нашим преследователям
удалось  распахнуть  дверь  и  ворваться в комнату.  Послышалась  ругань  на
русском языке.  Видимо компьютер завершил  форматирование  жесткого диска  и
стал девственно чистым.
     - Они уходят! Давай за ними! - кричали из окна.
     - Прыгай в машину! - подтолкнул меня Денис.
     Как  ему  удалось   в  течение   пары  секунд   завести  мотор   -  уму
непостижимо... Мы рванули с места, а за нами, совершенно ничего не опасаясь,
погнались бандиты. Я ничуть не  сомневаюсь,  что  их было несколько, так как
двери их машин хлопнули три раза.
     Скорее всего, погоня  и стрельба на поражение не входили в  планы наших
преследователей. И вообще, это  смешно  -  в  Израиле,  в пределах городской
черты, где полно знаков, полицейских  и военных патрулей, устраивать гонки с
преследованиями, будто это Чикаго тридцатых или Москва девяностых!
     Нет, в  нашей  ситуации все было тихо и мирно. За нами ехали, наступали
на  пятки,  но  вели  себя  корректно,  а  когда  Денис  остановился   возле
полицейского   управления,   то   черный   "Мицубиши-Галант"   с    красными
занавесочками рванул с места и скрылся. Жаль, что я со  своей  близорукостью
не заметила номера.
     Михаэль Борнштейн был у себя в  кабинете. Дежурный осведомился  и после
краткого разговора позволил нам с Денисом войти.
     Рассказ  о  том,  как попал нам в руки  маленький компьютер, похожий на
игру  "Тетрис", о  нападении на Анжелику  и о погоне  по центральным  улицам
Ашкелона занял около получаса. За это время Михаэль вызвал техника и передал
ему  прибор,  созвонился  с Галилейским  округом  и записал  данные  черного
"Галанта".
     - Что привело вас в квартиру покойного Долгина? - спросил он.
     К  этому  вопросу мы  заранее  подготовились  и решили  сказать  нечто,
похожее на правду.
     - Анжелика просила уничтожить компьютерную информацию.
     - Ну и как? Уничтожили? - в голосе Михаэля послышалось недоверие.
     -  Она была уже  уничтожена, - ответил  Денис. -  Кто-то отформатировал
диск и ничего узнать невозможно.
     - У  вас  есть  предположение,  кто это мог сделать? -  Михаэль встал и
прошелся по комнате.
     Только  я  хотела ляпнуть,  что предположение  есть,  как  Денис твердо
сказал:
     - Мне кажется, это сделал сам Илья, больше некому.
     - Вы в этом уверены? - это был не вопрос, а скорее, констатация.
     - Да, - кивнули мы оба.
     - Хорошо, - устало произнес он,  -  спасибо за  информацию. Если что-то
узнаете, сообщите мне.  И,  Валерия, ну не будьте вы  все время в эпицентре.
Что вас туда черти тащат?
     - А как же выстрелы, погоня? - неуверенно спросила я. - Что нам делать?
     - Будьте спокойны, я займусь этим. Всего наилучшего.

        x x x
     От  Михаэля  мы вышли  не  то  чтобы  удовлетворенные,  но  практически
успокоенные. Нас в  настоящее время беспокоил вопрос, вышло ли что-нибудь из
нашей затеи? Поэтому, убедившись в том,  что блок  на месте, мы вернулись ко
мне, чтобы поковыряться во внутренностях моего любимого компьютера.
     Мерфи  был  прав:  "Ни  одна  схема  не  срабатывает  сразу,   а   если
срабатывает, то значит в ней  что-то  собрано неправильно".  Так и вышло. Мы
бились около часа, то есть бился Денис, а я варила кофе и делала бутерброды,
пока он сумел настроить компьютер на что-либо удобочитаемое. Эта единственно
читаемая фраза звучала следующим образом: "Введи пароль".
     - Черт! - ругнулся он. - Пароль на дискете, дискета  была у Анжелики, а
ее украли.
     - Ага,  -  подтвердила я, - яйцо в утке, утка в  зайце...  Кого украли?
Дискету или Анжелику?
     - Не ерничай! У тебя есть предложения?
     -  Есть,  - спокойно ответила я,  -  посмотри  директорию под названием
"Илюша". Ведь коды были в его маленьком приборчике.
     Эту директорию  Денис  создал сам,  когда переписывал  на мой компьютер
данные с переносного аппарата. Именно там мы прочитали отрывок из "Евангелия
Марии Магдалины".
     - Как я мог забыть?! - хлопнул он себя по лбу.
     Работа заспорилась. Код был найден, пароль внесен и на экране показался
список файлов. Некоторые из них были графическими.
     Вызвав программу "Фотошоп", Денис принялся  открывать картинки  одну за
другой. Все  это  были  фотоснимки мозаичного  слоя  внутри  саркофага. Одни
фотографии  были  отличного  качества,  другие  -  похуже, но на  всех  ясно
виднелись иероглифические надписи, снятые  под разными  углами.  Выполненные
черной смальтой на тусклобордовом фоне, они выглядели клинописью пришельцев.
     - Что это, Денис? - прошептала я.
     - Сейчас посмотрим... -  сказал он и увеличил  изображение.  То, что мы
поначалу  приняли за  клинопись, оказалось стилизованными буквами ивритского
алфавита. Но связать вместе буквы в слова, я так и не смогла.
     - Слушай! Это  же именно та  мозаика, которую  потеряла  Барбара  из-за
толстой Назили, - я быстренько рассказала Денису историю с примериванием  на
себя саркофага.
     - Да, - кивнул  он, - твоя  Барбара сейчас бы душу  дьяволу отдала  бы,
зная, что снимки сохранились.
     - Только вот что на них написано?
     - А вот это мы сейчас посмотрим...
     Больше  всего  места  на  жестком  диске  среди той информации,  что мы
переписали, занимала программа "Шампольон". Мы ее никогда в глаза не видали,
но  я  знала,  что  это  - детище  Ильи,  и  поэтому  Денис  предоставил  ей
возможность объяснить, что написано на этих фотоснимках.
     Чем  занимался Денис в последующие полтора часа, я  рассказать не могу.
Его  пальцы  порхали по  клавишам, он  громко чертыхался  и  вскрикивал: "Ну
конечно  же!" или "Вот  оно!". Мне  это все  надоело. Взяв дамский журнал, я
прилегла в спальне.
     Видимо я задремала, когда услышала крик Дениса:
     - Лера, иди сюда, скорей!
     Присев  рядом с ним,  я  глянула  на  экран.  Он  был  разделен на  две
половины.  На  левой был уже  знакомый  мне фотоснимок, а на  правой  -  ряд
строчек.
     - Он гений! - воскликнул Денис. - Я говорю тебе, он гений!
     - Подожди, дай прочесть...
     В  правой половине экрана было: "...лежит Иисус Сын  Великого Отца,  да
предстанет он перед очами грозного  судии. И покарает он врагов пришлых его,
пославших  Вольного Сына  Неба  на недобрую  смерть... (арамейский, коптский
языки)".
     -  Подожди... - задумалась я.  - Это что, гробница Христа?  В Ашкелоне?
Тогда что в Иерусалиме? В храме Гроба Господня?
     - Ну что ты, - рассмеялся Денис, но смех получился какой-то нервный.  -
Не думаю, что это саркофаг Иисуса. Здесь другое...
     -  Как другое?  -  возразила я. -  Смотри: Иисус, сын великого отца.  А
пришлые враги - это римляне, которые его распяли...
     Денис широко улыбнулся и продолжил:
     -  А  ну, полиглотка,  скажи,  как на  арамейском  "сын великого отца"?
А-а...  Не  знаешь?  Так  я  тебе  скажу:  на  арамейском  это  звучит  так:
"Бар-Рабан". Тебе это ничего не напоминает?
     -  Бар-Рабан...  -  пробормотала  я. -  Варрава! Это  же  Варрава,  тот
разбойник, которого по решению Пилата освободили от казни на кресте!
     - Ну да, - кивнул Денис, - по просьбе верховного первосвященника.
     - Ничего не понимаю,  -  у меня действительно, не  связывалась в голове
вся эта информация, - при чем тут Иисус, если речь идет о Варраве?
     - Помнишь,  я  тебе рассказывал  о "Евангелии  от  Марии Магдалины", из
которого сохранились лишь небольшие отрывки?
     - Помню, - кивнула я.
     - Там было написано, что  разбойника Варраву звали Иисусом или  Ешу, на
ивритский лад. Ведь в  греческом нет звука  "ш",  и поэтому греки всех наших
царей переиначили, и Иисуса по своему назвали.
     - Конечно, Моше - Моисей, Шломо - Соломон, Шауль - Саул. Знаю.
     -  Если  мне  позволительно  трансформировать  историю, -  начал  Денис
лекторским тоном, - то дело было так: Варраву звали Ешу, точно так же, как и
Христа из  Назарета. Это имя в  те времена было распространено и  нет ничего
удивительного,  что  попались  тезки.  Мне  уже  приходилось  говорить,  что
разбойниками в  те  времена называли  бунтарей  и  они подлежали  юрисдикции
римского суда. Прочих же воров и грабителей судил еврейский суд, и обычно их
присуждали  к побиванию камнями, а не к кресту. Если можно так выразиться, -
усмехнулся  Денис,   -   смерть  на  кресте   была  привилегия  политических
преступников.  Скорей всего,  Варрава тоже, как и Иисус, был зелотом, борцом
против римлян.
     - И что же отсюда получается? - я была заинтересована,  но по  прежнему
ничего не понимала.
     - А то, что сейчас довольно трудно  будет  разобраться, кого же  именно
имел  в  виду верховный первосвященник, когда просил освободить с креста Ешу
Бар-Рабана, или Иисуса, сына Великого Отца...
     -  То  есть  произошла трагическая  ошибка?  -  спросила  я.  -  Хотели
освободить Христа, а сняли Варраву?
     - Кто знает...- Денис пожал плечами. - По всей вероятности именно так и
произошло. Сейчас трудно понять логику праотцев.
     - Тогда что мы будем делать? И что я скажу Райсу? Анжелика там, одна, с
пробитой головой.
     Словно услышав  мои слова, зазвонил  телефон. И конечно  же, на проводе
был доктор Иннокентий.
     - Валерия, добрый  день, я разговаривал с Анжеликой. Ее нервная система
вконец  расстроена.  Она  постоянно  твердит   о  каких-то  слугах  дьявола,
мстителях...
     - Скорее всего, Иннокентий, это последствия травмы.
     -  Скажите,  в  вашей поездке вы  ничего не заподозрили  странного  или
подозрительного? Мне казалось, что экскурсия развлечет ее, а  получилось все
значительно хуже.
     "Хотели  как  лучше, а получилось,  как всегда..." -  вспомнила я фразу
бывшего российского премьера.
     - Не могу вам точно сказать, вроде все  нормально было. Если не считать
нападения.
     - А что полиция? Они в курсе?
     - Ну конечно, я только что оттуда.
     - Да? - удивился он. - Вы мне не рассказывали...
     - Просто к слову  не  пришлось.  Я  уже  дала  все показания. Ее  делом
занимается старший следователь Михаэль Борнштейн, очень достойный человек.
     - Меня никто не приглашал? - забеспокоился брат Анжелики.
     - Вроде нет. А вы можете что-то рассказать, дополнить?
     -  Нет,  -  сказал  Иннокентий  Райс,  как отрезал.  -  Всего хорошего,
Валерия.
     - До свиданья.
     Он положил трубку первым.
     - Ой, крутит  зубной  врач, моя интуиция  не подсказывает мне,  а ревет
белугой, - поделилась я с Денисом своими сомнениями.
     Он  продолжал возиться  с файлами,  списанными у Илюши. Поэтому в ответ
Денис пробормотал нечто невнятное.
     - Что ты сказал? - не поняла я.
     - Оставь его, пускай полиция разбирается, кто замешан в этом нападении.
Ты смотри, я нашел файл, он заархивирован несколько раз. Попробую раскрыть.
     А я пошла на кухню. Нам так и не удалось поесть по-человечески.
     Изобретая что-то на скорую руку, я меланхолично соображала, что  лишние
килограммы откладываются именно там, где они заметнее  всего, поэтому себе я
положила все в  половинном количестве. Дениса оторвать от компьютера удалось
с большим трудом.
     Аппетитно    уплетая    разогретые   в   микроволновке    пирожки,   он
разглагольствовал:
     -  Итак,  Леруня,  что  мы  имеем?  Один труп,  одно  нападение,  секту
отступников,   фотографа,  которого   опознать   можно   только   по   усам.
Следовательно -  они приклеенные. Плюс  еще заботливого брата,  стремящегося
спихнуть сестру подальше.
     - За хорошие деньги, заметь, - добавила я.
     - Согласен, - кивнул Денис, - что еще? А-а, черный "Мицубиси-Галант", в
нем компьютерные бандиты с пистолетами. Но очень интеллигентные, соблюдающие
правила дорожного движения.
     -  Еще  Барбара,  с  фамилией,  как  у пророка сектантов и  Назилька, с
орудием разрушения памятников старины - толстой задницей.
     - Ну этих ты приплела напрасно. Одна -  фанатичка своего дела, а вторая
-  просто  дура.  А  то,  что  фамилия  совпадает,  так  Уорнер   -  фамилия
распространенная, вон возьми "Уорнер бразерс", киностудия такая есть.
     -  И все-таки я  в совпадения  не  верю!  -  упрямо  заявила я. - Когда
происходит  убийство,  все совпадения подозрительны. Тем более  убийство  не
простое, а ритуальное...
     -  Исполнено под ритуальное, чтобы  все так подумали.  Вот  почитай,  -
Денис протянул мне свежую местную газету,  которую  положили нам  в почтовый
ящик накануне.
     Заметка  гласила:  "Чудовищное злодеяние.  Три  дня назад кладбищенский
сторож  обходил территорию  городского  кладбища  в  Ашкелоне.  Его внимание
привлек  холмик,  засыпанный ветками и пожухлыми листьями.  Когда он подошел
поближе, то обнаружил под грудой листьев два тела, похороненных недавно. Они
были  одеты в  джинсы, рубашки и  туфли. Могилы, из которых  были  извлечены
тела, нашлись не сразу - преступники засыпали их и утрамбовали.
     Главный раввин Ашкелона прочитал  молитву и попросил прощения у тел, за
то, что их покой был нарушен.
     Полиция  ведет расследование. Подозревается, что  это  совершила  секта
сатанистов, прячущаяся от правосудия."
     - Ну что? - спросил меня Денис, когда я прочитала заметку. - Ты видишь,
что происходит? Убитого  Илью находят абсолютно голым, завернутым в саван, а
спустя  некоторое время из могил  вытаскивают два трупа, чтобы  их одеть. Ты
что-нибудь понимаешь?
     -  Жуть какая-то,  - содрогнулась  я.  - У  нас же тихий провинциальный
городок. Безработица,  археологические раскопки, пляжи, тишь  да  гладь... С
чего бы тут сатанистам завестись?
     -  Заводятся  блохи,  а это  провокация. Только  не  знаю, на кого  она
направлена. Может быть,  таким ужасающим способом хотят отвести  внимание от
поисков  убийц Ильи  и свалить всю вину  на  безобидных  харамитов,  которые
только и делают, что одеваются не так, как все?
     - Кто у  нас,  в  Израиле, одевается,  как  все? Надевают, что в голову
придет. Кстати, я тебе рассказывала про Сабрину? - и я выложила Денису все с
самого начала, как увидала ее в обществе Ильи  и толстого Ефима с раскопок и
как она сбежала от меня потом, когда я назвала ее харамиткой.
     -  Надо ее  найти... -  задумался Денис. -  Вполне вероятно, она  знает
больше, чем мы можем предположить. Только как?
     - Поехали на раскопки, спросим у Ефима.
     -  Подожди, дай с файлом разобраться.  Столько возился,  разархивировал
наконец... Поедем, не беспокойся.
     И Денис вернулся к компьютеру, а я пошла мыть посуду.

        x x x
     Он колдовал около часа и наконец, достиг желаемого результата.
     - Валерия, подойди сюда, читай.
     На экране светились строки.
     "Я никогда бы не записал всего того, что знаю,  прежде всего, чтобы эти
мои откровения не попали в руки "Тех, кто хочет вернуться на круги своя". Но
если они найдут эти данные, то может случиться непоправимое.
     Итак, я начинаю.
     Несколько лет назад, а именно, в 1992 году меня направили на стажировку
в  Мичиганский  университет.  Именно  там  я  докончил  и отшлифовал  своего
"Шампольона",   программу,   которая   принесла   мне   славу  и   достаток.
Головокружение  от  успехов  привело  меня  к  кратковременному  безумию.  Я
втискивал  в программу санскрит и ассирийскую  клинопись, иероглифы династии
Мин и Вавилонское письмо. И читал, читал, не переставая.
     У адвентистов огромная  теологическая и теософская  библиотека.  Именно
там  я  разыскивал  неизвестные отрывки  для  своей  программы.  Как-то  мне
попалась рукопись. Она была микрофильмирована,  видимо, оригинал  невозможно
было  выдавать.  Рукопись  содержала   тексты  на  латыни  со   вкраплениями
древнеарамейского  и  иврита. Многие  страницы  были съедены жучками,  слова
обрывались, в общем,  прочитать  что-либо  было  практически  невозможно.  Я
загорелся - еще бы,  захотелось узнать, будет ли этот кусочек по зубам моему
"Шампольону".
     Библиотекарь, увидав,  что  я беру с  собой,  лишь с  сомнением покачал
головой и  ничего не сказал. Видимо, там уже оставили надежду прочитать этот
раритет.
     Да...   Тяжеленная   работа.   Программа   не   справлялась,   выдавала
абракадабру.  Мне  приходилось  заново,  еще  и  еще  вносить  данные, пока,
наконец, на  экране не показалось нечто удобочитаемое. Там  было  следующее:
"... поезжай в Аскалон, там ты найдешь другого меня, но не обольщайся - тебе
без  цисты не  понять,  кто  же  я..." Потом шел  пропуск  и далее  описание
какого-то места на берегу моря: " ... восемьдесят локтей от скалы  на север,
от  него  иди  на  запад еще пятьдесят  локтей и  подними плиту из  светлого
песчаника".
     Кроме того, сохранился великолепный кусок текста - плач Марии Магдалины
по  Христу. Его  эротический  накал  не уступает  "Песнь  песней". Магдалина
скорбит по  возлюбленному, описывает его тело,  самое красивое для  нее, его
глаза,  понимающие и проникающие.  Видимо, она испытывала оргазм  только  от
того,  что  находилась  рядом с ним. Иначе, как понять следующее  выражение:
"Когда ты смотрел на меня, возлюбленный мой, в груди моей  зажигался огонь и
спускался  все ниже и  ниже,  пока  не  охватывал  чресла  мои ослепительным
пламенем. И горела я, и растворялась в тебе, и  душа преисполнялась радостью
и облегчением..."
     -   Согласна   с  Марией,  -  сказала  я,   прочитав  этот  отрывок,  -
действительно, похоже на оргазм. Смотри, Денис, она пишет:  "облегчением..."
- это именно то состояние, которое наступает после.
     - Ага, - хмыкнул он, - а я думал, апатия...
     - Вредный ты и циничный! Тут девушка страдает, а тебе хоть бы хны.
     - Что-то я не заметил, что она так уж страдает, наоборот, ей очень даже
приятно.
     Мы стали читать дальше.
     "... умастила его раны мирром и надушила благовониями.  Запеленала тело
его в  самое тонкое полотно, подаренное мне  за  работу  мою купцом с Крита.
Ничего не жалко для тебя, возлюбленный! Сердце мое разрывалось  от жалости к
тебе  и  к  себе. Ведь ничего  у  меня от тебя не останется. Ни  ребенка, ни
взгляда глаз твоих, ни речей твоих ласковых...
     И  когда  бдела я ночь над  телом твоим и не было никого вокруг, только
темнота и  тишина, отрезала  я прядь волос,  длинную и нежную, и спрятала  у
себя  на  груди. А когда пришли женщины утром, то  вышла я к себе и спрятала
прядь в цисту и закрыла крепко."
     Опять пропуск текста.
     "Мне надо возвращаться в Магдалу.  Спасибо, что ты пришел ко мне ночью.
Я еще  раз  насладилась  твоим голосом и сиянием твоих глаз. Но  смысл  слов
твоих  остался  для  меня  темен. Ты сказал: "Храни мои  волосы, Магдалина и
накажи потомкам своим хранить их. Когда-нибудь я пришлю слуг своих за  ними.
И скажут они: "Верни  нам  то, что хранила так долго". Тогда отдай им меня -
знают они, что с волосами делать..."
     - Интересно,  -  прокомментировал Денис, - это действительно похоже  на
неизвестные  отрывки из "Евангелия от Марии Магдалины". Смотри, Валерия, тут
сказано по-арамейски: "Натра! Теадэр нутар!" Как звучит!..
     Я повторила звучные слова древнего языка - действительно, звучит...
     Денис продолжал с восхищением в голосе:
     - Тогда это сенсация! Илья просто  гений! Я не устаю это  повторять. До
него никто не смог прочитать, что здесь написано!
     - Денис, что такое циста? - спросила я. - Это слово упоминается дважды.
     -  Циста - это герметично  закрывающийся металлический  футляр, который
греки  брали с собой в морские путешествия. Видимо, Магдалина  туда спрятала
волосы Иисуса, чтобы сохранить их.
     - А что, он на самом деле устоял перед ее чарами? - засомневалась  я. -
Она  же дама  опытная,  да  и  влюбленная,  к тому  же.  Не было  ли  у него
сложностей?
     - Кто знает? Видимо нет, так как  Мария постоянно  описывает его глаза.
Если  бы  между ними было нечто более, она бы тут же рассказала бы об этом -
тогда люди излишней скромностью не страдали.
     - Жаль, - разочаровалась я.
     -  Если  ничего  не можешь  сделать для женщины,  скажи  ей  что-нибудь
хорошее. Видимо Иисус пользовался в жизни именно этим афоризмом.
     - Ох, любишь ты философствовать попусту, - поддразнила я его. - Ты  еще
про "женщина любит ушами" скажи.
     - Не скажу,  так как в это не верю. А  чем она  любит,  я  тебе вечером
объясню.
     - Давай дальше читать, - я толкнула его в спину, - кто о  чем, а вшивый
о бане...
     "Я  понимал, что нужно  ехать  в Израиль, в Ашкелон, и  там производить
раскопки.  Но   нужно   было  разрешение,  финансирование.   Мне  одному  не
справиться.  И я обратился  к  Барбаре Уорнер. Поначалу она не  поверила, но
когда я  продемонстрировал ей возможности программы, она стала с энтузиазмом
мне  помогать. Она  - доктор  археологии,  а средств,  собранных  ее  отцом,
Бенджаменом, хватит, чтобы выделить часть на исследования. Хорош я, решаю за
других...
     Меня стали одолевать кошмары. Я не показал ей  откровения Магдалины, не
хотел.  Или  кто-то предупредил меня? С  экспедицией  все решилось в течение
нескольких  месяцев. Мне кажется, что  кто-то потусторонний  следит за мной,
мне  слышатся  голоса.  Анжелика  грозит  карой небесной.  Но я  не  сойду с
намеченного пути. Если мне  удалось  расшифровать написанное, значит  в этом
промысел Божий и не  мне решать  - делать или  нет. Пусть  все идет так, как
идет..."
     На этом запись обрывалась.
     Мы взглянули друг на друга.
     - Видимо, Илья перетрудился,  у  него произошел нервный срыв,  - сказал
Денис.
     - И он перестал следить за своей внешностью и одеждой.
     - Да, обычно так  и бывает. Люди, одержимые идеей-фикс, не  обращают ни
на что другое внимание.  А Илюша,  к тому же, еще и колебался - стоит или не
стоит искать  то, о чем  было  написано в трактате. И все эти "голоса"  были
лишь отражением его сомнений.
     -  Барбара  оказалась  дочерью пророка  Бенджамена -  я так  и знала! -
удовлетворенно заметила я.
     -  Одно  осталось  невыясненным - кто  же  все-таки убил  Илью? Неужели
Барбара? - спросил Денис.
     - Выясним! - у меня не было никаких сомнений на этот счет.

        x x x
     На следующее утро я поехала  на  раскопки. Все было как прежде. Барбара
руководила,  успевая  одновременно оказываться в  нескольких  местах. Ефим и
Петя таскали  мешки  с  песком, а  Геннадий вместе  со  студентами копался в
огромной яме. Подойдя поближе, я поздоровалась.
     - А! - приветливо сказала Барбара. - Ты подруга Лайджа.
     - Вроде  того... Вы позволите  оторвать вас на  несколько минут. Мне бы
хотелось задать вам несколько вопросов.
     - У тебя хороший английский, девушка, - заметила она. - Как тебя зовут?
     - Валерия.
     - И что ты хочешь спросить?
     - Барбара, смерть  Ильи  очень взволновала нас всех, и его семья решила
не  надеяться  только  на полицию. Скажите, идею  о том,  что нужно копать в
Ашкелоне, дал вам Илья?
     - Ну конечно! - воскликнула она. - И я ужасно этому рада! Хотя нет, его
смерть  не  дает мне  право радоваться... Ты не  представляешь, какие ценные
вещи мы тут откопали... Не только саркофаг.
     Оглянувшись, я обратила внимание,  что саркофага  уже не  было.  На мой
немой вопрос ответил Петр, подошедший к нам:
     - Его увезли в хранилище при музее. Саркофаг сейчас в Афридаре.
     В ашкелонском  районе Афридар  находился музей древностей. Видимо, было
решено, что саркофагу место там.
     - Только жаль, что пропала мозаичная облицовка, - проговорила Барбара.
     Все, не сговариваясь, обернулись в сторону Назильки.
     - Можно еще вопрос?
     - Да, пожалуйста...
     -  Вашего отца  звали Бенджамен.  Он основатель  движения харамитов?  -
спросила я.
     Барбара нахмурилась:
     - Какое  это  может иметь значение?  Отец  - сам по себе, я - сама... У
меня степень доктора археологии и ее я получила не потому, что я дочь своего
отца, а совсем по другим соображениям.
     - Но Илья обратился к вам, потому что вы дочь своего отца, не так ли?
     -  Верно, - кивнула она, - он  присоединился к  нашему  движению, когда
учился в университете.
     - Его жена тоже харамитка, - сообщила я.
     Никто не  работал.  Вокруг нас собралось  около  двенадцати  человек  и
прислушивались к нашему разговору.
     -  Почему тебя интересует,  к  какой  концессии  принадлежал  Лайдж?  -
спросила Барбара.
     -   Потому,  что   не  исключено,  что  убийство  совершили  противники
харамитов, а представили все это, как ритуальное убийство.
     - Почему ты так думаешь, Валерия?
     - Потому, что Илья был  гениальным ученым. И скорее всего, его увлекала
наука в чистом виде, а не способы получения корыстной выгоды из нее, - видя,
как внимательно слушают меня окружающие, я тут же добавила, - но может быть,
я ошибаюсь.
     - Ну, не знаю...  - протянула она. - Меня интересуют только раскопки. И
я немедленно уеду домой, как только закончу здесь свою работу.
     Она отвернулась от меня, показывая тем самым, что разговор окончен. Все
нехотя разбрелись по местам. Но  я не отступила. Подойдя к ней, я достала из
сумки фотографии мозаичной облицовки. Денис распечатал их на принтере.
     - Это  вам, Барбара. Надеюсь, эти фотографии помогут вам так же, как вы
помогли мне.
     Когда она  увидела, что это за  фотографии, на нее  напал столбняк. Она
переводила взгляд с листов на меня, видимо не веря своим глазам.
     - Где? Где ты их нашла?
     - Считайте, что это последний подарок Ильи.
     Я  отвернулась и  подошла к Ефиму. Они с Петром  продолжали  укладывать
мешки с песком.
     - Ефим, ты бы смог мне помочь?
     - Смотря  в  чем,  - хохотнул  он. - Что ты там боссихе нашей  дала? Аж
дрожит, бедная...
     - Да так, по работе... Илюшины родственники  передали. Им ни к чему,  а
Барбаре может пригодиться, - я соврала как-то инстинктивно, не зная, почему.
     - А что надо-то? - спросил Петр.
     - Девушку я ищу, Сабрину. Не могли бы вы сообщить мне ее адрес?
     - Откуда ты знаешь, что мы с ней знакомы? - пожал плечами Петр.
     - А я Ефима спрашиваю  - он уж  точно с ней знаком, - разозлилась я  на
непрошеного собеседника.
     - Да, знаком, и что в этом такого? - спросил с вызовом Ефим.
     - Фима,  ты чего? - удивилась я. - Ну не  хочешь  давать координаты, не
надо. В торговом центре узнаю - она там бусами торгует.
     - Откуда тебе известно, что я ее знаю?
     - Ох ты, Боже мой, тоже - загадка века! Да видела я вас вместе с Ильей!
Еще один длинноносый стоял рядом.
     - Верно, это Лешка. Идем, напишу тебе адресок, приставучая.
     Мы отошли с  Ефимом  к  колченогому  верстаку, стоящему около  песчаной
стены. Он нацарапал мне на бумажке адрес и вручая его мне, попросил:
     -  Ты  уж  поаккуратнее с ней.  Нервы  у  девки  шалят  после  илюшиной
кончины-то. Ладно?
     - Ладно, спасибо.
     Ох  уж эти нервные девушки!..  Что-то их количество  слишком возросло в
непосредственной близости от меня.

        x x x
     Оказалось, что Сабрина жила неподалеку  от меня, в общежитии  "Каланит"
для  студентов-иностранцев.  Постучав,  я  вошла в  небольшую  комнату,  все
убранство которой составляли кровать  с портретом  все  того же Уорнера  над
нею,  стол  и двухстворчатый  шкаф.  На  столе грудой были навалены бисерные
бусы.
     -  Здравствуйте, Сабрина, -  сказала  я,  появившись на пороге, - можно
войти?
     - Входите, - кивнула она и в глазах ее промелькнул страх.
     - Меня зовут  Валерия, я - хорошая знакомая семьи покойного  Ильи, - по
другому я просто  не могла представиться. - Поэтому я прошу  вас не бояться,
никакого вреда я вам не причиню.
     - А я и не боюсь! - вскинула она голову. -  Просто не понимаю, зачем вы
ко мне  пришли. Я всего лишь  студентка,  которая подрабатывает вот  этим, -
Сабрина показала подбородком на бусы.
     - Нет, нет, - остановила я ее, -  я не собираюсь спрашивать насчет бус,
мне они не  нужны. Просто я видела вас вместе  с  Ильей  и  хотела бы задать
несколько вопросов.
     - Ничего я вам говорить не буду! - отрезала она.
     Нет, это  невозможно работать в таких условиях! И  чего я сюда полезла?
Сидела  бы  у  себя  в  конторе,  переводила  бы  документы. А то  бегаю  по
раскопкам, допрашиваю девиц,  хоть бы отломилось мне  что-нибудь с  этого. Я
была уже  на взводе,  надо было  встать и  выйти за  дверь,  но тут  Сабрина
произнесла:
     -  А зачем вам  понадобилось  тогда  приворотное  зелье?  Что,  любимый
оставил?
     Не знаю почему, я кивнула:
     - Оставил...
     - Вот и меня тоже, - вздохнула она. - Поматросил и бросил...
     Мы обе  замолчали. Разговор плавно перетек совсем не туда, куда  нужно.
Ну да ничего, кривая вывезет, и я бодро-натужно произнесла:
     -  Любить и  потерять  любовь... В итоге остается  больше, чем если  не
любить вовсе.
     - Всем им надо одного  и того же! А я так надеялась... Так верила... Он
все меня мамочкой, лапочкой называл...
     Вдруг  Сабрина упала на кровать  и  захлебнулась в  рыданиях. Я  стояла
посреди комнаты, как последняя  идиотка,  не зная, что предпринять. Наконец,
осторожно присев на краешек кровати, я стала гладить ее по плечу:
     -  Ну, успокойся, успокойся,  все мужики сволочи.  Подумаешь, ушел, так
другого найдем - красивее и умнее.
     - Так не бывает, - заикаясь, произнесла девушка.
     - А мы найдем, вот увидишь, - убеждала я ее.
     - Он пропал,  а на следующий день нашли мертвого Илюшу. А  он меня  про
него расспрашивал.
     - Кто? - ого, это становится интересным.
     - Валентин. Доктор.
     - Знаешь что, -  остановила я ее, - давай я заварю чай, а ты умоешься и
расскажешь мне все  по  порядку про этого Валентина. Потом вместе  подумаем,
что с ним делать. Договорились?
     - Ага, - кивнула она и пошла умываться. А я включила чайник, достала из
сумочки плитку шоколада и уселась ждать.
     Сабрина  вышла  из  душевой умытая  и успокоенная.  Ее косички  немного
порастрепались, но  в  целом  она  производила приятное  впечатление - такая
Маруся в дерюжке.
     - Ой, шоколад, - обрадовалась  она, - это вы принесли?  А то у меня сил
не было сходить и купить что-нибудь.
     - Вот и подкрепишься. Садись, - я налила чай в  стаканы. -  Рассказывай
про злодея Валентина. Как это он охмурил такую славную девушку?
     -  Я шла  из больницы, - начала она свой рассказ и  отпила глоток, -  у
меня подруга рожала, так я ходила ее навещать. Дело было в  пятницу вечером,
автобусы не ходили, и я шла пешком. Вдруг около меня останавливается  машина
и приятный голос  говорит:  "Девушка,  вы из  больницы идете, давайте  я вас
подвезу".
     -  Откуда он знал, что ты из больницы? - удивилась я.  - Он что, следил
за тобой?
     - Да нет же, просто  я шла по больничному двору, его пока пройдешь... А
он там ехал.
     - Ну хорошо, и ты села?
     - Сначала  поколебалась  немного, но идти  было  далеко, да и  Валентин
производил приятное впечатление - светлый, с усами, голос интеллигентный.
     - Да, - вздохнула я, - это успокаивает...
     - Он мне  сказал, что  он  врач  и  даже показал  наклейку на  стекле -
больница. Вот я и согласилась.
     - А где этот врач работает?
     - Как где? - удивилась Сабрина. - В "Барзилае". Где же еще?
     - В каком отделении?
     -  А-а,  ты это имеешь  в виду.  Он сказал, что он врач - бане..., нет,
бальнеолог. Вот.
     - Понятно. Бальнеолог так бальнеолог. И что дальше было?
     Сабрина посмотрела  на  меня огромными глазами  и  набравшись  воздуху,
выпалила:
     - А потом я пригласила его к себе и он остался.
     - Как? Вот так сразу и пригласила? - удивилась я.
     - Валерия, мне двадцать три года. Я в Израиле уже полгода, а у меня все
это время никого не было. Валентин оказался таким милым. Интересовался мною,
расспрашивал.  Я  ему  рассказала,  что  я  -  харамитка.   Ему   это  жутко
понравилось,  и он  попросил меня пригласить его  на наши встречи. Там они и
познакомились...
     - Кто они?
     - Валентин и Илья. Ты знаешь, я  с Ильей была знакома еще в Москве. И с
его женой,  Ликой.  В принципе это Илья устроил мне учебу в Израиле  и грант
достал. Я ему всю жизнь благодарна буду.
     - А Валентин?
     - Что Валентин... После того,  как я его с Ильей познакомила, он только
о нем  меня и расспрашивал: "А где  Илья? А над чем он сейчас работает? Знаю
ли  я  его адрес?"  А  как  Илью убили,  так  он  и  пропал.  Не звонил,  не
приходил... - Сабрина вздохнула. - Я даже к гадалке ходила. Фантом вызывать.
     - Что? - я от неожиданности поперхнулась чаем. - Зачем фантом? Он тебе,
наверное, телефон оставил?
     - Нет никого по этому телефону, - со злостью в голосе ответила она. - И
бальнеологического отделения  в  больнице "Барзилай" нет. И  врача по  имени
Валентин Левкович...
     - Ладно,  не  горюй,  смотри  на это просто:  у тебя ничего из дома  не
пропало?
     - Нет... Ну что ты говоришь, Валерия?!
     - Я знаю, что я говорю. Удовольствие получила?
     Сабрина пожала плечами и утвердительно кивнула.
     - Ну и радуйся. Ничего плохого в твоей жизни не произошло. Так, эпизод.
Довольно-таки  неплохой.  Не видела  его  после этого,  ну  и  не  надо. Еще
найдешь.
     -  Как  не  видела, видела.  Проезжал  он на  своей  машине  с красными
занавесочками, а внутри брюнетка сидела.
     - Что-что? Ты говоришь, красные занавески? А машина какая?
     - Черная, японская, "Мицубиси-Галант". Я даже спросила его однажды, что
за машина.
     В  моей голове  завертелся  калейдоскоп.  Машина, расспросы  про  Илью,
выстрелы. Да  этого  Валентина надо было срочно  брать за  жабры  и  вести в
кутузку на допрос к Борнштейну! Я нутром чуяла, что  не  зря  был произведен
тотальный  охмуреж  девушки Сабрины  с целью  выхода  на Илью.  Нет, решено,
завтра с утра - к Михаэлю!

        x x x
     Но назавтра была пятница, а по пятницам все магазины работают до обеда,
а  потом  открываются аж  в воскресенье  утром.  В  холодильнике было  шаром
покати, и я направилась в супермаркет "Битон", который назывался еще "желтые
пакеты", потому что все покупки в нем заворачивали в именно в них.
     В супере было столпотворение. Нагрузившись по самую макушку, я вышла из
магазина, жалея, что я не  осьминог -  лучше бы распределились покупки. Надо
было дойти до машины и погрузить все в багажник.
     Неожиданно моя  правая  нога  подкосилась,  и я  брякнулась  на  землю,
подминая под себя пакет с йогуртами. Лодыжку обхватила дикая боль.
     Мне  с детства не везет. У меня привычное  растяжение щиколоток. Я могу
упасть  на ровном  месте  и  встать  с  опухшей ногой. Ничего не  поделаешь.
Поэтому я не  спешила изображать из  себя героиню и  преодолевать трудности,
памятуя, что сказала моя  любимая Раневская:  "Поднимите  же  меня, народные
артистки на  земле не валяются!".  Хоть я  не была народной артисткой,  но в
Израиле недостатка в кавалерах не ощущается.
     Какая-то женщина  закричала:  "Помогите ей!" Ко мне бросились несколько
человек,  подняли (я  мыслила  верно),  уложили желтые  пакеты на  ближайшую
скамейку.  Стоя  на  одной  ноге,  я  механически  счищала  с  себя  остатки
земляничного йогурта. Голова  кружилась,  нога  разламывалась от нестерпимой
боли и раздувалась на глазах.
     -  Разрешите, я вам  помогу, -  услышала  я  за спиной приятный мужской
баритон. Не было сил даже обернуться. Я ухватилась за протянутую соломинку.
     - Да, пожалуйста, я чувствую, что не смогу идти.
     - Ничего страшного, обопритесь на меня, моя машина тут, за углом.
     - Но и моя недалеко, - пыталась я протестовать.
     - Ваша дальше, - мягко пресек мои возражения незнакомец, и я запрыгала,
держась за его плечо.
     Честно  говоря,  мне было  нелегко.  Росту он  небольшого, телосложения
хлипкого,  поэтому  я старалась  опираться лишь частично, чтобы не случилась
двойной катастрофы -  не хватало, чтобы он упал  под  моей  тяжестью.  Кроме
того, добрый самаритянин еще тащил все мои желтые пакеты.
     Кое-как  мы  доплелись до угла.  Он открыл  дверцу своей большой машины
(интересно,  почему низенькие мужчины любят большие машины и высоких женщин?
Надо  заглянуть  во  Фрейда...) и, уложив мои  покупки  на  заднее  сиденье,
осторожно помог мне сесть впереди.
     - Вам куда? - спросил он.
     - В старый город.
     - Поехали, - кивнул он и вывел машину со стоянки.
     По своей природе я - рефлексирующий интеллигент.  Терпеть не  могу быть
кому-либо  в тягость, а  уж если для  меня  кто-то  что-либо совершает - это
вносит  в  мою  душу  разлад  и  панику.  Вместо того, чтобы расслабиться  и
получить  удовольствие,  я начинаю судорожно размышлять, чем же отплатить за
такую  доброту. Видимо, это борение четко отразилось у меня на лице, поэтому
незнакомец спросил:
     -  Вам  удобно,... -  запнулся он,  и чтобы  скрыть  смущение,  включил
магнитофон. Аллегрова запела одну из бесконечных песен Крутого.
     - Валерия, меня зовут Валерия, - поняла я его затруднение.
     - Очень приятно, а меня Валентин... -  при этих словах что-то в  голове
моей  щелкнуло,  и  я заставила  себя  обернуться. Увидев на  задних боковых
стеклах красные занавески, я откинулась на спинку сидения и застонала.
     -  Вам  плохо, Валерия?  -  всполошился Валентин.  -  Все-все,  мы  уже
подъезжаем.
     Он  помог  мне  выйти  из  машины,  дотянул  меня  до дому и сбегал  за
пакетами. Мне оставалось только сидеть в кресле и охать.
     - Сейчас посмотрим ваша ножку, - сказал он, положив покупки на стол.
     - Может не надо... - я пробовала протестовать.
     - Ну что вы, я же врач.
     Он  занялся  моей ногой. Задрал  штанину джинсов, стянул с меня носок и
присвистнул - нога напоминала пузырь.
     - Лед в доме есть?
     - В морозилке.
     Умело  сообразив  тугую повязку,  Валентин приложил к ней лед, и уложив
меня, подсунул под ногу пару подушек.
     - Давайте ключи, - потребовал он.
     - Какие ключи?
     - Пригоню вашу машину. Где она находится?
     Уже не протестуя, я протянула ему ключи и рассказала, где  припаркована
моя "Сузуки". Он вышел, а я закрыла глаза. Сил уже ни на что не оставалось.
     Когда он вернулся, я не заметила, видимо задремала.
     - Все в порядке,  машина у дома, - весело сказал он  и положил ключи на
журнальный столик. - Как нога?
     - Спасибо, Валентин, вы так добры... Не стоит.
     -  Ну что вы, мамочка моя, - отмахнулся он, - мне только  завтра в ночь
на дежурство.  Так что  сегодня я вполне свободен. И выручить такую красивую
женщину? Что может быть приятнее?
     "Вот оно самое, - подумала я, - начинается...". Но вслух спросила:
     - Вы доктор?
     - Да, - кивнул он, - бальнеолог.
     - Странно, - я сделала вид, будто что-то пытаюсь  припомнить. - В нашей
больнице есть отделение бальнеологии? Не слыхала.
     - Это отделение открыли совсем недавно, и не все об этом знают.
     -  И чем вы там  занимаетесь?  Возвращаете  людям молодость, пользуя их
скипидарными ваннами?
     - Ну, мы не боги... - деланно  рассмеялся он. И тут же перевел разговор
на другое. - Вы одна живете?
     - С дочкой. Она через пару часов вернется из школы.
     - Замечательно! Хотите чаю?
     - Хочу.
     Он  пошел  хлопотать  на кухню, а  я  лежала  и  размышляла.  В  голове
крутилось  два вопроса: первый, как такой человечек с залысинами и животиком
мог влюбить в себя девушку Сабрину?  Может полгода  вынужденного воздержания
сыграли  свою роль? И второе: как он подойдет  к  интересующей его  теме?  А
именно, когда он начнет расспрашивать об Илье? Хотя, как  он догадается, что
я имею к этому хоть какое-то отношение. В случайности я  не верю. Может быть
он следил за мной, а мое падение только облегчило ему путь к знакомству?
     - Пейте, Валерия, я заварил свежий.
     - Спасибо, с удовольствием, - я взяла протянутую мне чашку.
     Он  сидел напротив  меня, в кресле и, как мне  казалось,  совершенно не
тяготился тем,  что находится в  чужом  доме. На правой руке  у него сверкал
огромный до  неприличия перстень, усеянный бриллиантиками (почти наверняка -
фальшивыми),  а  мизинец оканчивался длинным ногтем. Я даже  поругала  себя:
"Вот,  Валерия, мерзкая  ты все-таки баба.  Неважно, исходя из каких мотивов
тебя выручили, подвезли до дому, а ты лежишь тут и критикуешь. Нехорошо..."
     - Чем вы занимаетесь, Лера? - спросил Валентин.
     - Археологическими раскопками, - неожиданно для самой себя ответила я.
     - Да что  вы говорите? - встрепенулся он и даже отложил свою чашку. - И
где?
     -  Здесь,  в Ашкелоне. То есть, не копаю - этим занимаются другие, а  я
обрабатываю находки, каталогизирую их, составляю отчеты.
     - О, как интересно! - воскликнул он. - Я всю жизнь мечтал участвовать в
раскопках!
     - А что тут  мечтать?  - удивилась я. - Приходите  в Национальный парк,
присоединяйтесь к группе и копайте на здоровье. Им люди нужны.
     Это  предложение не вызвало энтузиазма  у моего собеседника. Тем  более
что открылась дверь и в квартиру вошла Дарья.
     - Привет, мам, - сказала она и бросила рюкзак, - ты чего лежишь?
     - Ну ладно, мне пора,  - Валентин поднялся  и  направился к выходу. - Я
позвоню, если вы не возражаете.
     - Спасибо вам за все. Очень признательна,  -  сказала я и протянула ему
бумажку с номером телефона.
     -  Мам, кто  это?  - спросила Дашка, когда за доктором  от бальнеологии
закрылась дверь.
     - Фантом... - глубокомысленно ответила я.
     Дашка хмыкнула и пошла к компьютеру.

        x x x
     Моя  дочь  стала  бурчать,  когда  обнаружила,  что  в  ее  драгоценном
компьютере заполнен практически весь жесткий диск.
     - Мама, что это такое? - возмущенно заорала она, стуча по клавишам. - Я
не могу инсталлировать "Цивилизацию"!
     - Кто тебе сказал, что это только твой компьютер, узурпаторша? - решила
я  пойти  в контрнаступление.  - Мне понадобилось место в памяти,  вот  я  и
взяла.
     -  Но не столько же!  Откуда?! Ты  что,  мамуля,  из  Интернета  неделю
качала?
     -  Это  ты  мне сейчас  права качаешь, а мне  надо  для  работы.  Здесь
программа интересная, "Шампольон". Не вздумай стереть! А вместо  того, чтобы
на  мать бочку катить,  лучше бы картинки  свои  удалила. Сотня  картинок  -
глядишь и  для "Цивилизации"  место найдется. И вообще -  у меня нога болит,
мне отдых требуется, а ты меня с постели поднимаешь.
     - Мам, ну все-таки, кто это был? - Дарья перевела разговор на другое.
     - Доктор один. Помог мне до дому добраться и ногу перевязал.
     - А-а, понятно. А зачем ты его фантомом обозвала?
     - Он, как фантом, материализовался в нужном месте, в нужное время.
     - Повезло тебе, - внесла ясность моя дочь и пошла чистить компьютер.
     Меня  не отпускала одна мысль. То есть как говорила в детстве Дашка: "У
меня есть мысль, и я  ее думаю". Случайно ли оказался Валентин  около  меня,
растянувшейся на тротуаре,  или  все-таки следил? А  если следил, то  откуда
узнал? И кто  его послал? Что  ему  нужно?  И  правильно ли  я  ляпнула, что
работаю в археологии? Сама себя подставила в роли живца, а теперь - в кусты.
     Бездеятельность не  отвечает моей натуре.  Поэтому  я  набрала  телефон
справочной и попросила коммутатор больницы "Барзилай".
     - Алло, "Барзилай"? Дайте мне бальнеологическое отделение.
     - У нас нет такого...
     Меня же предупреждала Сабрина.
     - Тогда отдел кадров.
     Но в отделе  кадров мне  отказались  предоставить информацию.  Придется
обращаться к Михаэлю и  все  ему выкладывать. Можно, конечно,  позвонить  по
телефону, так  как ходить или вести машину  мне не под  силу, но  я все-таки
надеялась,  что смогу  распутать  этот  клубок своими силами и  предоставить
Борнштейну на блюдечке готовые результаты. В общем, меня обуяла гордыня.
     Телефон зазвонил, когда я спала.
     - Мам, тебя! - закричала Дарья.
     - Кто?
     - Фантом... - прыснула она.
     - Добрый вечер, Валерия, - услышала я  в трубке приятный баритон. - Как
ваша прелестная ножка?
     - Изменила цвет. У ней чудный синюшный оттенок.
     - Так и  должно  быть,  - успокоил  он меня. - А я  хочу  принести  вам
таблетки.
     - От ноги?
     - Ну конечно! Называются "Пойнт". Рассасывают воспаление при растяжении
связок и уменьшают боль.  Вы сейчас  не  заняты? Таблетки надо принимать три
раза в день.
     - Может лучше посоветоваться с врачом... - нерешительно пробормотала я.
     - А я кто? - обиделся он.
     - Я имела в виду, с врачом-ортопедом, - я решила сгладить ситуацию.
     -  Так эти  таблетки мне дал  мой друг,  врач-ортопед. Я  сейчас  с ним
советовался. Ну что, приезжать?
     - Приезжайте,  - сказала я,  памятуя,  что зануде  легче отдаться,  чем
объяснить, почему тебе этого не хочется.
     Не успела я положить трубку, в мою спальню влетела Дашка.
     - Мам, я к Инге.
     - Дарья, чтобы из дома не на шаг!
     - Ты чего? - оторопела она.
     - Я лежу, может, придет кто. Ты дверь будешь открывать.
     При этих словах в дверь позвонили.
     - Ну вот, я же говорила!
     Дарья поплелась открывать. На пороге стояла Анжелика.
     - Проходите, - сказала моя дочь, - мама, ну теперь я могу пойти к Инге?
     -  Анжелика,  как  я  рада  тебя  видеть!  Садись,  -  я  действительно
обрадовалась. Мысль  о том,  что  она лежит одна,  в  далекой больнице,  без
родственников, заставляла сжиматься мое сердце.
     - Что с тобой? Почему ты лежишь? На тебя тоже напали?
     - Нет, просто упала и растянула ногу. Ничего страшного.
     И, обращаясь к дочери, я сказала:
     - Иди, горе мое! Как-нибудь без тебя справлюсь.
     Обрадованная Дарья тут же убежала, а я осталась с Анжеликой. Она сидела
тихо,  видимо  ожидая от меня новостей.  Рассказ о  том,  как мы  с  Денисом
перекачивали  информацию  и  как за  нами гнались  и  стреляли  занял  около
получаса.  Я  колебалась,  говорить ли ей,  что владелец  "Мицубиси-Галанта"
появится сейчас перед нами  и решила, что не стоит. Невозможно предположить,
как Анжелика в таком случае поведет себя.
     В дверь позвонили.
     - Открой, пожалуйста, - попросила я ее. Анжелика пошла к двери.
     Большое трюмо, стоящее в спальне, позволяло мне видеть вход в квартиру.
На  пороге стоял  Валентин.  На  его  лице  застыла  улыбка,  которая быстро
слиняла, как только он увидел закутанную в черный платок мою приятельницу.
     - А где Валерия? - он от неожиданности даже не поздоровался.
     - Там, в спальне, - мотнула головой Анжелика.
     Он зашел ко мне и вновь засиял:
     - Лера, дорогая, как ты себя чувствуешь?
     - Уважаемый доктор, если мы  с вами перешли на  ты, то  я  не припомню,
когда это мы пили на брудершафт? Или перевязка заменяет нам его?
     - Прекрасно, - хохотнул он, - если есть чувство юмора, значит дело идет
на поправку. Все будет так, как вам удобно...
     - Да ладно, - махнула я рукой, - на ты, так на ты. Кстати, познакомься,
это моя подруга Анжелика, пришла меня навестить.
     -  Очень  приятно,  - равнодушно  сказал  Валентин  (Видимо, обольщение
Анжелики  не  входило в  его планы. Знал бы он, кто  она такая).  - Можно, я
закурю?
     Что поделать,  я  ненавижу запах  табака. Это мне причиняет неимоверные
страдания.  А  так  как  характер  у  меня  далеко не ангельский,  я отважно
бросаюсь  на любого,  кто  смеет  еще  в  нашей  стране  курить  в  закрытых
помещениях. Денис не  курит, мой бывший  муж не курил  тоже, поэтому просьбу
закурить в  своем  доме  я воспринимаю как наглое изнасилование моих органов
обоняния. Если нельзя насиловать  одни  органы человеческого тела, то почему
можно другие? Поэтому  я спокойно ответила:  "Нет". Валентин не ожидал такой
реакции, он уже вытаскивал  сигарету, но мне было абсолютно наплевать на его
чувства, тем более,  что он напросился  ко мне сам и моя задача была немного
вывести его из себя, чтобы он раскрыл свои истинные намерения.
     -  Ну  что  ж,  -  с  деланной улыбкой  он спрятал  сигарету, - можно я
посмотрю ногу?
     - Ты же  доктор, Валентин и знаешь, что ноге нужен покой. Оставь. Лучше
поговорим о чем-нибудь другом.
     - О чем? - спросил он.
     - Ну не о работе же, в самом деле, - капризно заметила я.
     - Ну почему не о работе? -  возразил  Валентин и посмотрел на Анжелику,
словно ища у нее поддержки. Анжелика  упорно молчала. -  Мне очень  нравится
археология, и я бы хотел узнать побольше от  людей, непосредственно  занятых
этой наукой.
     - А что именно тебя интересует в археологии?
     - Все! - убежденно сказал  он. - Открытие новых цивилизаций, памятников
старины, клады...
     -  Клады?  -  удивилась я.  -  Но  поиск  кладов  -  задача  совсем  не
археологов, а авантюристов.
     - Золото, лежащее в  земле, всегда под оберегом, -  вдруг  внесла  свою
лепту Анжелика, - и горе тому, кто нарушит заклятье!
     -  Можно согласиться с вашими воззрениями, Анжелика, - кивнул Валентин,
- но все эти обереги имеют материальную разгадку - ловушки или радиоактивную
пыль. Вспомните заклятье фараонов - тот, кто нарушит покой гробниц - умрет.
     - И нечего было туда лезть, - проворчала моя собеседница, - целее  были
бы.
     - А как же развитие науки, цивилизации, в конце концов? Дать несметному
богатству лежать  мертвым грузом под землей? Скрытым от  глаз людских? -  он
встал со стула и присел на край моей постели. - Да что я вам голову морочу -
совсем забыл, зачем пришел.
     Валентин вытащил из кармана упаковку лекарств:
     - Вот, возьми. Прими одну сейчас и сразу полегчает.
     - Хорошо, принеси мне из кухни стакан воды.
     Он пошел на кухню, а я вытащила одну таблетку и сунула ее Анжелике:
     - Спрячь, я не хочу их глотать.
     Валентин вернулся и протянул мне стакан. Я, делая вид, что таблетка уже
у меня во рту, выпила глоток и откинулась на подушки.
     - Горькая, - пожаловалась я. - Так на чем мы остановились?
     - На кладах, - подсказала Анжелика.
     -  Да, - кивнул он,  - мне  рассказывали  компетентные  люди, что  наша
маленькая страна  - это  просто рай для археологов. Куда  ни  копни  - можно
отыскать нечто сногсшибательное.
     - Это верно, -  согласилась я. - Даже закон существует -  нельзя копать
фундамент под дом, пока не получат разрешение от комитета по археологии.
     -  Знаете ли вы, что когда  существовал Первый  Храм,  в нем находилось
около двухсот  тонн золотой утвари  для храмовых обрядов и жертвоприношений?
Но после разрушения Храма там не нашли ни крупинки золота. Возникает вопрос,
где оно?
     - Не знаю, может быть, спрятали...
     -  Верно,  не испарилось  же оно! - Валентин даже  руками  всплеснул от
воодушевления.  -  И говорят, что существуют перечни этой утвари и  описание
мест ее захоронения. Вот что нужно искать, а не черепки с костями!
     - А чего его искать? - вдруг возразила  ему  Анжелика. - Этот  перечень
давно уже найден.  Он  называется  Медный Свиток  и нашли  его в  Кумранских
пещерах.
     - Ну ты даешь, подруга! Откуда ты знаешь? - удивилась я.
     - Так  об этом знаешь, сколько  написано? Свиток представляет собой три
медных листа, свернутых в трубочку.  А на них - перечень посуды из  Храма. А
то, что посуда тогда была золотая - написано не только в Медном Свитке.
     Валентин сидел, открыв рот и смотрел на Анжелику. Наконец, он оправился
от шока и спросил, запинаясь:
     - Простите, вы тоже археолог?
     - Нет,  я  -  историк  и  художник-график,  -  ответила  она  и  хотела
продолжить,  но тут  у нее  из сумочки раздался  звонок.  Анжелика  вытащила
мобильный  телефон  и, глянув на диалоговое окно  с  высветившимся  номером,
сказала. - Да, Кеша, я у Валерии, не волнуйся, я еще побуду и приду.
     - Если хотите,  я  вас  отвезу, я на машине,  - видимо Анжелика здорово
заинтересовала моего незваного гостя.
     - Слушай, любезный, - вдруг сказала она совершенно спокойно, не повышая
голоса, - шел бы  ты домой. Таблетку дал, нога в порядке, а я Леру не видела
давно.
     -  Намек понял, - уязвленный  Валентин решил сделать  хорошую  мину при
плохой игре. - Не буду  вам мешать, дорогие дамы. Всего наилучшего. Валерия,
ты позволишь мне позвонить?
     - Позволю, - кивнула я, еле сдерживая смех.
     Валентин вышел и осторожно закрыл за собой дверь.
     Почему  я дала Анжелике  распоряжаться в своем  доме? Ну,  не  люблю  я
низеньких курящих мужчин, носящих остроносые туфли на каблуках!

        x x x
     Мы посмотрели друг на друга и расхохотались.
     - Ты молодец! - сказала я ей. - Знаешь, кто это был? Владелец той самой
"Мицубиси", которая за нами гналась.
     - Да ты что?! - ахнула Анжелика и добавила с укоризной. - И ты молчала?
     - А что я должна  была  сказать? Познакомьтесь гости дорогие: это вдова
того ученого, которого вы  убили,  а  это  - тот, кто  гнался  за  наследием
убитого ученого, может быть и сам убийца...
     - Нет,  - покачала она  головой, - он  не убийца. Уж слишком хлипкий...
Шестерка подручная, но не убийца. Я это чувствую.
     - К тому  же врун, - добавила  я и  прыснула. -  Говорил,  что работает
врачом-бальнеологом. А в нашей больнице такого отделения нет.
     - Это ему ночью приснилось,  что он врач, вот и рассказывает  всем, - с
серьезным выражением лица сказала Анжелика, и мы снова расхохотались.
     -  Ладно, - пришла я в себя, -  я  сейчас тебе кое-что  покажу, а ты уж
сама решай, что с этим делать.
     Еле-еле встав с постели, я  включила компьютер  и вывела на экран файл,
который разархивировал Денис.
     - Читай!  - усадив Анжелику  против  экрана, я пошла на  кухню заварить
чай.
     Когда я вернулась, чтобы пригласить  ее  на  кухню, она почти закончила
читать и посмотрела на меня. В глазах ее стояли слезы.
     - Валерия, надо ехать в Магдалу! Ты представляешь, что произойдет, если
эту прядь волос найдут они?!
     - Кто они? - мне совершенно не улыбалось снова ехать на Север и шастать
по родному городу Марии Магдалины.
     -  Я же говорила тебе! - с жаром проговорила она. -  "Те, которые хотят
вернуться  на  круги  своя", если они найдут  прядь  раньше  нас,  клонируют
сатану!
     - Анжелика, я не  сошла с ума... -  резко прервала  я ее.  - Ну подумай
сама,  какие-то волосы, биологи-генетики с  жутко  длинным названием.  Ну не
бред?
     - Нет! Не бред! - категорически заявила она. - И если  ты не поедешь со
мной, я поеду одна.
     Пока  мы  спорили,  вернулась  Дашка  и присела  возле  компьютера.  Мы
продолжали с жаром беседовать на кухне, чай  был уже  выпит,  когда моя дочь
позвала меня:
     - Мам, иди скорее сюда!
     -  Ты  же знаешь, что я не могу скорее! - недовольно возразила я. -  Мы
разговариваем, а ты мешаешь.
     - Тут какой-то скрытый файл. Очень много весит. Стереть его?
     - Ты что?! - завопила я. - Не трогай ничего!
     Подойдя к компьютеру,  я увидела, что Дарья выводит на монитор какую-то
таблицу. В правой части шла криптограмма, в левой - читался русский текст. А
вот   центральная  часть  была  заполнена  какими-то  точками,   линиями   и
загогулинами. Мы с Анжеликой чуть не ткнулись носами в экран. Там было:
     "5. Личного  зеркала.  Щит  окружен витым  изделием  по  краю, в  форме
обрамления искусным изделием (из) сплавленных (?) золота, серебра и меди,
     6.  И драгоценными  камнями  на узорной  основе  (?), искусным изделием
мастера. Длина щита - два с половиной локтя, а его ширина полтора локтя.
     7. и колос чистого золота посреди наконечника белого блестящего железа.
И (нечто)
     8. отборный рог, искусное изделие,  узорной  формы, в золоте, серебре и
драгоценных камнях..."
     Таких  перечислений  был не  один  десяток  страниц.  И все  -  золото,
серебро, драгоценные камни. Изредка  попадалось белое золото и белое железо.
Что  это  было  -  не  ясно.  Но  одно  мы  понимали  -  перед  нами  список
драгоценностей храма. Потому что в списке фигурировали: чаша для жертвенного
вина, блюдо для жертвенного агнца - все чистого золота с инкрустациями.
     Первой опомнилась Дарья:
     - Мам, что это такое? Это Денис написал?
     Глянув на Анжелику, я сказала:
     - Вот за чем приходил наш разлюбезный доктор, а ты - волосы, волосы...
     -  Ну и что? - заупрямилась  она. - Мы, харамиты, противники богатства.
Мне эти списки ни к чему. Я все равно поеду в Магдалу.
     - А с  этим что будем делать? - я ткнула  пальцем  в  экран. - Ты  сюда
посмотри, здесь же не только список, здесь и места указаны!
     Действительно, между загогулинами можно было прочитать на иврите  "Гат,
Йерихо, Шомрон".
     - Это  карта! - не  могла успокоиться я. -  И именно  из-за этого погиб
Илья. Он приехал в Израиль, чтобы отыскать сокровища Храма. А чтобы никто не
заподозрил, подкинул Барбаре идейку с саркофагом. И не нужно быть семи пядей
во лбу, чтобы догадаться, что информация просочилась и сейчас твои "на круги
своя" гоняются не за волосами в цисте, а вот за этим.
     Анжелика молчала, насупившись. Видимо ей  не хотелось  расставаться  со
своей мечтой. И  то, что ее муж скрыл  от  нее то, зачем приехал в  Израиль,
било по самолюбию еще больнее.
     -  Ну ладно, не дуйся, - похлопала я ее по  плечу.  - Поедем  мы в твою
Магдалу, хоть  будет,  что  рассказать потом в России.  А то ты, бедненькая,
ничего практически не видала. Вот только нога выздоровеет.
     - Мам, давай я этот файл сожму. Он много места занимает.
     - Ладно, -  согласилась я,  -  давай,  только  сбрось мне его  копию на
дискетку
     Небольшую черную  дискетку  с надписью "Валерия,  переводы"  я спрятала
среди сотни дискет с документами из моего архива.

        x x x
     Денис задерживался в своей  командировке. Посоветоваться было не с кем,
и  я отправилась  в  центр  города  прошвырнуться  по  магазинам.  Начала  с
"Машбира". Именно  там моей подруге  Марине Левиной делали  сногсшибательный
макияж.
     Приценившись  к  сумочкам из  натуральной  кожи,  я решила  вступить  в
общество охраны  животных  -  так дорого они стоили.  Потом,  в  парфюмерном
отделе,  я  брызнула  на  себя  широко  разрекламированными  духами  "Лолита
Лемпиньски" и тут же об этом пожалела: сладкий пряный запах  был не из  тех,
которые  я  обожала.  Он  скорее подходил нашим  восточным мадам,  обожающим
мускус и пачули.
     Пока я стояла  и соображала, стоит ли взять пилинг и получить в подарок
питательную маску для увядающей кожи, позади меня  остановился мужчина. Я не
придала этому значения  и  пришла к выводу,  что о своей коже  думаю слишком
плохо, если решила, что ей нужна такая маска.
     - Валерия... - позвал он меня.
     Обернувшись, я  увидела перед  собой совершенно  незнакомого  человека.
Примерно пятидесяти лет, с седой аккуратной  бородкой и в массивных очках. В
общем - типичный служитель умственного труда.
     - Мы знакомы? - спросила я надменно.
     - Нет,  к сожалению,  но  тешу себя  надеждой,  что  это произойдет,  -
ответил он, улыбнувшись.
     - Вы знаете, я вышла из того возраста,  когда знакомятся в общественных
местах, - продолжала я держать марку.
     - Валерия, - заторопился он, -  это очень важно! Я решился обратиться к
вам только потому, что дело не требует отлагательства.
     - По делам я принимаю  у себя  в кабинете, с  девяти до  шестнадцати, -
пробормотала я, выбираясь из магазина. Нет, это невозможно! Оторвать меня от
созерцания!  Я, можно  сказать,  медитировала, наполнялась энергией,  стоя у
полки с кремами, а этот пришел и все опошлил.
     Наконец, я вышла из "Машбира". Мужчина следовал за мной.  Поняв, что от
него  так  просто не  отделаешься, я  остановилась  посреди  площади рядом с
дядькой грузином, истошно вопящим: "Доллари, доллари!"
     - Нет, здесь очень шумно, -  сказал "интеллигент", с неодобрением глядя
на грузина. Тот принял этот взгляд за интерес и, понизив голос, прошептал:
     - Отдам по хорошему курсу, не пожалеешь...
     - Прошу вас, присядем за столик.
     -  Откуда  вы  знаете,  как  меня  зовут? - спросила  я,  усаживаясь  и
расправляя юбку на коленях.
     - О! Мне известно не только это, - уклонился  тот от ответа и заказал у
подскочившего официанта два бокала свежевыжатого сока. - Мне известно  также
то,  что вы вошли в контакт  с женой, то есть  вдовой,  ученого. А она, надо
признать, является абсолютной владелицей всего наследства Ильи Долгина. Ведь
детей у них нет.
     - Ну и что? - пожала я плечами. - А вам какое дело? Не вы же вдова.
     - Помогите  мне, - вдруг страстно зашептал "интеллигент". Он наклонился
и схватил меня за руку. - Мне очень нужно то, что Долгин передал супруге. Ей
эта  информация ни к чему,  она  ни бельмеса не смыслит в  компьютерах, а  я
сделал такой длинный путь и не успел...
     -  Да что вы  ко мне прицепились? - возмутилась я, вытаскивая свою руку
из  потной  ладони  непрошеного  собеседника. -  Какое  я имею  отношение  к
наследству вдовы? И вообще, оставьте меня в покое!
     Схватив сумочку, я  попыталась встать, но тут  официант принес  сок и я
шлепнулась обратно на стул.
     - Не беспокойтесь, Валерия, я достаточно обеспеченный человек и  я могу
заплатить  весьма  солидную  сумму.  За   пустяк...   Только  за   несколько
скопированных файлов. Десять тысяч вас устроят?
     - Десять тысяч чего? - осторожно спросила я.
     - Долларов, разумеется, - ответил он, не отрывая от меня глаз.
     - А почему бы вам не предложить эти деньги вдове? - я избегала называть
имя Анжелики.
     - Вы что?!  Этой фанатичке? Да она разобьет вдребезги  компьютер,  если
узнает, что информация в нем не соответствует верованиям ее секты!
     Значит этот тип что-то знал  об Анжелике,  уж больно точно он обрисовал
ее характер. Опять же, он знает, что она принадлежит к секте.
     -  Мне до сих пор неизвестно  ваше имя,  и  вы не  ответили на  вопрос,
откуда вы меня знаете.
     - Извините... - он немного пришел в себя  и отпил сок. - Называйте меня
Дмитрием Петровичем.
     - Но у нас не принято так обращаться.
     -  А я и  не израильтянин, я - российский  подданный. Меня сюда занесло
только  желание  получить  дополнительную информацию  к той, которой  я  уже
владею.  Как вас  зовут, мне известно от Ефима, работающего на раскопках. Он
сказал, что дважды видел вас в обществе Анжелики.
     -  Понятно,  -  кивнула  я,  хотя  все,  что  говорил  этот  российский
подданный, могло оказаться блефом, - так что вам от меня нужно?
     - Апокриф  Марии  Магдалины.  Те  новые  отрывки,  которые  расшифровал
Долгин.
     -  А-а!  Так вы из этой  компании, подождите,  дайте  вспомнить... -  я
потерла лоб  и  выпалила:  - "Те, кто хотят вернуться  на  круги  своя". Или
что-то в этом роде. Верно?
     - Ну зачем вы так, Валерия... Нас, действительно, объединяет  любовь  к
науке и мы  не хотим,  чтобы ценные исторические документы  были  уничтожены
фанатиками-изуверами.
     - Может быть, по профессии вы биолог-генетик? - спросила я.
     - Да, - кивнул он, - действительный член Британского  и  Австралийского
обществ генетики и бионики.
     - А почему вы заговорили о себе во множественном числе?
     - Так я не один, я выполняю миссию! - он поднял палец и ткнул им вверх.
- Не только я заинтересован в этом историческом документе, нас много, просто
я владею русским и поэтому именно меня откомандировали на поиски.
     - Простите, ничем не могу помочь, - я поднялась с пластмассового стула,
-  никакой  информации не  существует.  Илья  перед  смертью  отформатировал
жесткий диск компьютера. Вам понятно, что это значит?
     И  не  дав ему  опомниться  от  такого  ужасного  известия, я  покинула
оторопелого генетика.

        x x x
     Утром  я  всегда слушаю  местные новости,  собираясь  на  работу.  Меня
интересует  погода, скидки в супермаркетах и информация  о  культурной жизни
Ашкелона. Именно так я  узнаю о том, что билеты на "Камерату" подешевели или
лосося можно купить два по цене одного. Очень полезная передача.
     Сегодня,  суетясь  между приготовлением бутербродов  Дарье  в  школу  и
поисками, что бы надеть к помаде, которую я вчера купила, а сегодня наложила
на  губы, я чуть не  пропустила  очередную  сводку  новостей. Радио  вещало:
"Вчера,  на  центральной  площади  Ашкелона,  в кафе  "Меридиан",  был  убит
выстрелом в голову гражданин России Дмитрий Образцов. Образцов прибыл в нашу
страну в составе группы паломников,  собирающихся  посетить святые места.  В
его  карманах  обнаружили  российский  заграничный паспорт и  большую  сумму
денег.  Полицией  установлено,  что  вчера он  оторвался  от  своей  группы,
проживающей в Иерусалиме и  приехал в Ашкелон, где был застрелен неизвестным
снайпером.  Полиция ведет  следствие  и  принимает все  меры к  тому,  чтобы
обеспечить всем паломникам спокойное пребывание в нашей стране."
     У меня подкосились  ноги, и  я  оперлась на стенку, чтобы не упасть. Из
этого состояния меня вывел дашкин голос. Она собирала сумку:
     - Мам, ты сделала бутерброды? Давай, а то я в школу опаздываю!
     -  Возьми  на столе, -  я попыталась  придать  голосу  спокойствие, но,
видимо, у меня это плохо получилось.
     - Что с тобой? Тебе плохо?
     - Нет,  все  в  порядке.  Видимо, резко  упало давление,  - помотала  я
головой.
     - Это потому, что  ты  пьешь  чай с сукразитом вместо сахара, - сказала
моя рассудительная дочь. - Сядь и выпей чаю  с лимоном.  Положи четыре ложки
сахара - все пройдет.
     - Хорошо, ты иди, у меня уже все в порядке.
     - Ладно, бай, приду в три, - крикнула она уже из-за двери.
     Дрожащими руками я набрала телефон Михаэля, но тут  же положила трубку.
Что я ему расскажу? Что переписала  информацию, а  ему  не  рассказала?  Что
владелец машины, на которой за нами гнались и стреляли,  захаживает ко  мне,
как  к  себе домой,  а  я  опять  не  сообщила?  И,  наконец,  что человека,
иностранного гражданина, убивают  через пять минут после того, как я покидаю
место  происшествия? Тогда мне одна  дорога - сидеть  вместе с убийцами, как
соучастница  в недонесении.  Нет, надо бежать! И  я набрала номер Иннокентия
Райса.
     - Доброе утро, можно поговорить с Анжеликой?
     - Это я, Валерия.
     - Анжелика, ты  хотела поехать на  Север,  в Магдалу?  Так  вот, у меня
сегодня выпал свободный денек, так что,  если хочешь,  буду ждать тебя через
полчаса у твоего дома.
     - Буду, - коротко ответила она и отключилась.
     Собрав  со  стола,  я сделала  себе  несколько  бутербродов,  сунула  в
объемистую сумку термос с  чаем, натянула джинсы  и написала  Дарье записку:
"Буду поздно.  Придешь домой - тут же собирайся и  иди к Элеоноре. Я позвоню
туда. Сотовый телефон взяла с собой. Целую, мама."
     Погрузив сумку в машину, я поехала за Анжеликой.

        x x x
     Анжелика уже ждала меня около дома. Одета она  была как обычно - темный
платок до глаз и бесформенная юбка. Просто  чучело какое-то, а не женщина. В
руках она держала объемистую сумку.
     - Привет! А ты молодец! - сказала я ей. - Быстро собралась.
     - Куда поедем?
     - Как прикажете, хозяйка, - засмеялась я и развернула машину.
     Ехать  было  сплошное  удовольствие.  Мы   обе  чувствовали  себя,  как
школьницы, вырвавшиеся из-под родительской опеки  на  свободу. Мы  проезжали
огромные  шарообразные  кусты  мимоз,  похожие  на  всклокоченную   прическу
перегидроленной  рок-звезды,  цветущие  апельсиновые и  манговые  плантации,
авокадовые деревца, украшенные метелками.
     - Смотри, Валерия! - закричала Анжелика.
     На  маленьких  длинных  грядках,  вытянутых   вдоль  дороги,   краснела
клубника.  До  горизонта  тянулись  километры  клубничных   лент,  тщательно
укутанных полиэтиленом. Хотелось остановить машину, лечь на грядку и ползти,
собирая губами сочные ягоды.
     Но  мы продолжали свой  путь.  За три  часа мы преодолели расстояние от
Ашкелона до озера Кинерет. Пейзаж изменился, и вместо мимоз и колючих кустов
алоэ, вдоль дороги росли бугенвилли - лианоподобные растения из Южной Африки
с  крупными  лиловыми  и  оранжевыми цветками.  Мы доехали  до развилки.  На
большом щите было написано: "Здесь  река Иордан  вытекает из Кинерета. Место
крещения Иисуса. Только  в нашем  ресторане  рыба святого Петра.  Посетите и
получите незабываемое впечатление! Организованным паломникам скидка 10%".
     -  Скажи, Анжелика, мы  можем считаться организованными паломниками?  -
спросила я.
     Она с сомнением покачала головой:
     - Думаю, что нет. Но заехать надо.
     - Попробовать рыбу святого Петра? Кстати, я проголодалась.
     - Я хочу креститься... - она сказала это таким тоном, будто соглашалась
со мной полакомиться рыбкой.
     Мне  ничего  не  оставалось  делать, как  молча  свернуть на  ухоженную
дорожку, ведущую к центру паломников.
     Оказалось,  что вся затея с  крещением  обойдется  в приемлемую  сумму.
Кибуц, которому  принадлежало это место, несмотря на свое полное  отсутствие
религиозности, предложил сервис  на  высшем уровне.  Тут  был  и магазинчик,
полный  сувениров,  правда  раза в  два дороже,  чем в Назарете у  арабов, и
прокат  белых балахонов,  в  которых  желающие  креститься  входили  в  воды
Иордана, и продажа пустых бутылок для тех, кто  захочет взять с собой святую
воду.
     Меня умилила надпись на раздевалке, выполненная на русском и английском
языках: "Для соблюдения особой атмосферы этого места  просьба не  входить  в
воду в купальниках. Пользуйтесь специальными  рубашками из нашей прачечной."
И  ниже: "Прокат  рубашки  - 15 $". Видимо  на иврите  не было необходимости
писать, так как ни одному израильтянину в  голову такое придти бы не смогло.
Я имею в виду креститься.
     Анжелика кинулась было в раздевалку, но тут же остановилась:
     - Ой, Валерия, я совсем забыла...
     - Что?
     - Без священника погружение не будет иметь смысла.
     -  Не  переживай, тут такой  сервис,  что  священника  мы  тебе  сейчас
раздобудем, - бодро сказала я, оглядываясь в поисках служителя культа.
     Долго  искать не  пришлось. Из раздевалки гуськом вышло  около тридцати
старичков  и  старушек, говорящих по-английски,  одетых в белые балахоны. Их
сопровождал  священник  в полном облачении, в  рясе  и  с  епитрахилью.  Они
направились к спуску  в реку, огороженному перилами,  а  Анжелика  подошла к
священнику  и  заговорила  с  ним.  Он кивнул, и она опрометью  бросилась  в
раздевалку.  Через пару минут  она вышла  оттуда, тоже в белом балахоне  и с
распущенными  русыми волосами,  которых я до сих пор не  видела - уж  больно
тщательно она прятала их под платком. В таком виде босая Анжелика напоминала
еще не искупанную русалку, но дело было за малым.
     Встав   около  перил,  я   наблюдала  сцену  крещения.   Все   было  бы
чинно-благородно, если бы  не одно "но": в двух шагах от крестящихся  в воде
резвилась стая сомов гигантских размеров. Дети прикармливали их  булками,  и
сомы прыгали из воды, извивались как  каучуковые  бревна и шевелили усами. Я
только боялась, что они перепутают и укусят какого-нибудь баптиста за мягкое
место.  Что-то  в  Евангелие про сомов в Иордане  ничего  не было  написано.
Видимо, это  кибуцники  развели  их  тут  для  вящего удовольствия  гуляющей
публики.
     Тем  временем,  крещение  в  священных водах  Иордана шло полным ходом.
Священник, стоя по пояс в воде, окунал голову очередного баптиста, лежащую у
него  на  ладони  лицом вверх  и громко нараспев читал  молитвы. Я много лет
занималась  плаванием и  знаю, что  при таком положении  головы вода с силой
устремляется в ноздри и  бьет  по  перегородке, поэтому я жалела  баптистов,
испытывающих  неприятные ощущения в носоглотке. Но все выныривали довольные,
только шумно отфыркивались.
     Настала очередь Анжелики. Священник пробормотал что-то над ней, окунул,
и она через минуту вышла на берег довольная и просветленная. Хотя  вид у нее
был  еще  тот -  она  вполне  могла  бы участвовать  в конкурсе "Мисс мокрая
майка".
     - Ну что? Ты довольна? - встретила я ее на берегу.
     - Ох, Валерия! Это такое чувство! Это, это...
     - Иди переоденься, простудишься, не лето  ведь,  - остановила  я ее. Не
хватало ей только цистита...
     Переодевалась Анжелика дольше,  чем разоблачалась. Когда же она  вышла,
по прежнему  закутанная в платок, я  уже совсем  проголодалась и готова была
съесть сома под видом рыбы святого Петра.
     Но  мы не были обмануты  в своих  ожиданиях:  каждой  из нас  досталась
свежеприготовленная форель с  лимоном и кучей бесплатных  салатов. Главное -
оплатить рыбу, а салаты и десерт можно было есть от пуза.
     - Что теперь? Куда едем? - спросила я Анжелику,  когда от рыбы  остался
один хребет.
     - Конечно, в Магдалу! - убежденно ответила она. - Ты знаешь, Валерия, у
меня такое чувство, что именно сегодня у нас все получится! Я уверена!
     Тем временем я оглядывала  зал, но  ничего подозрительного не заметила.
Никто не приставал к нам с сомнительными предложениями, не гнался за нами на
машине  и  не  дышал в затылок, пока Анжелика крестилась, а я  развлекалась,
глядя на сомов. Может быть у меня развилась уже мания преследования?
     Перед выходом из ресторана я спросила официанта:
     - Где вы берете такую вкусную рыбу? В Кинерете?
     - Нет, что  вы, - улыбнулся он, - из прудов нашего кибуцного хозяйства.
Они там, вдоль Кинерета, с водой, обогащенной кислородом.
     Мне оставалось лишь еще раз  порадоваться за развитое  социалистическое
хозяйство израильских кибуцов.
     Когда  мы   выходили  с  территории   заповедного  места,  из  автобуса
высыпалась еще одна группа паломников и гид зачастила по-русски:
     -  Вы видите  перед  собой  комплекс  под  названием "Крещение  в  реке
Иордан". На  самом  деле,  в Евангелии описано  крещение Христа  не в  месте
истока Иордана из Тивериадского  или Генисаретского моря, а в месте впадения
ее в Мертвое море. Это  место находится в  Иудейской пустыне.  Но там крутые
берега и граница с Иорданией. Так что оно недоступно...
     Да    уж,    Анжелика   поторопилась    со   своими    оптимистическими
предчувствиями...

        x x x
     Город Магдала получил свое название от ивритского  слова "мигдаль", что
в переводе обозначает башня. Городок небольшой, несколько улиц, но в центре,
на  базарной  площади   возвышалась  старая  полуразрушенная  башня,  давшая
название  городу.   Здесь  каждый  житель   знал  историю  своей  знаменитой
соплеменницы, но говорили о ней с легкой долей иронии.
     Мы с Анжеликой зашли в сувенирный  магазинчик,  центр местного бизнеса.
Со всех сторон на нас смотрели Марии Магдалины Тициана и Веронезе. Некоторых
Марий  я знала, но определить, кисти  кого они  принадлежат, не  могла  - уж
больно  копии  были  аляповаты.  Здесь предлагались  брелки  и  алебастровые
шкатулки,  подсвечники и  фаянсовые  чашки и  на  всех -  портрет знаменитой
раскаявшейся блудницы  с рукой, прижатой к пышной груди. По магазину бродило
несколько очумелых  туристов, прицениваясь к товару.  Мария и сейчас шла  за
презренное серебро, как и во времена своей древнейшей профессии.
     Выбрав  чашку, на  которой взгляд Магдалины был особенно  умоляющим  (я
решила подарить ее Денису, присовокупив:  "Не пей,  козленочком станешь"), я
расплатилась с хозяином магазинчика и спросила:
     - А что, дом, в котором жила Мария Магдалина, сохранился?
     - Ну конечно! - воскликнул хозяин. - Пройдите направо за  угол, а потом
еще раз направо. На нем вывеска.
     Мы поблагодарили хозяина и вышли  из  магазина. Чашка  была упакована в
пакет с той же фотографией.
     Когда мы завернули за угол, Анжелика схватила меня за руку.
     - Что такое? - недоуменно спросила я.
     - Ты на себя посмотри! Можно ли в святое место идти в таком виде?
     - А  какой  у меня  вид? - я осмотрела себя со всех сторон,  но  ничего
особенного  не  увидела. Помню,  как я в  школу  однажды пришла  в  домашних
тапочках, так первая же учительница, встреченная мною, выговаривала мне  так
же, как сейчас Анжелика.
     Она порылась в своей объемистой сумке.
     - На, надень, - моя спутница протянула мне какое-то тряпье.
     Это оказались длинная юбка на резинке и платок.
     - Как? - удивилась я. - На джинсы?
     -  Что ж такого? -  пожала она плечами. - Женщина должна юбки носить. В
нее благодать снизу входит.
     -  Не  знала,  что  это  сейчас называется благодатью,  - проворчала я,
влезая в юбку, как в штаны, снизу.
     - Теперь платок, и чтобы ни одного волоса не было видно!
     - Ты чего  раскомандовалась? -  пыталась я сопротивляться, но  Анжелика
сама завязала мне платок и подоткнула пряди, норовящие вылезти наружу.
     - Вот теперь самое то! - удовлетворенно заметила она, оглядывая меня со
всех сторон.
     - Ага, такое же чучело, как и ты, - огрызнулась я. - Пошли.
     Мы подошли к дому. Это был ничем не примечательный двухэтажный особняк.
От  других домов его отличала  лишь высокая каменная стена с  укрепленной на
ней вывеской. На  ней по-английски было написано: "Частное владение. Просьба
соблюдать тишину. Вход для паломников с 15.00 до 17.00, кроме воскресенья."
     Посмотрев  на часы, я увидела,  что до  трех  осталось  всего ничего  и
решила подождать. Но Анжелика  была  другого мнения.  Она  решительно нажала
кнопку звонка.
     Долго  никто  не отвечал. Наконец,  приоткрылось окошечко  в  калитке и
кто-то произнес на иврите недовольным голосом:
     - Еще рано, приходите в три.
     - Что он говорит, Валерия? - спросила моя спутница.
     - То, что и следовало ожидать - еще рано.
     - Послушайте, -  Анжелика обратилась к хозяину на  английском, - мы  не
туристы.
     - Какое мне дело, кто вы? - перешел он тоже на английский. - Я открываю
дом в три, тогда и впущу.
     - Мы  пришли забрать  то,  что положено нам по  праву! - голос Анжелики
стал  торжественным  и  она произнесла знакомую  мне фразу  на арамейском. -
Натра! Теадэр нутар!
     Признаться, я опешила.  Мне и в голову не приходило, что Анжелика знает
эти  слова,  которые Денис расшифровал в компьютере Ильи. Хотя, почему бы  и
нет?  Илья  вполне  мог посвятить жену в секреты своей миссии. И  то, что не
удалось ему, продолжила Анжелика.
     Ворота заскрипели  и  отворились.  На  пороге  стоял  пожилой  человек,
небритый, одетый в домашние брюки и шлепанцы. Он с сомнением оглядел нас.
     - Заходите...
     Мы  вошли в небольшой  тенистый  дворик. Вдоль стен  стояли деревянные,
грубо сколоченные скамейки. Посередине двора  расположился небольшой бассейн
с  краниками в виде золотых рыбок.  Несколько рыб плавали  в  зеленой  воде.
Рядом с бассейном из  земли торчал  толстый обрубок  оливкового дерева, весь
покрашенный известкой.  Из него  тянулись  свежие побеги. На  обрубке висела
табличка: "Этой маслине - 2000 лет. Она ровесница Иисуса и Марии Магдалины".
Видимо, здесь все было предназначено для туристов.
     В доме царил прохладный полумрак. В  большой  гостиной пахло ладаном  и
все  напоминало небольшую молельню. Свечи, правда, были  погашены,  но как я
поняла,  до  трех  оставалось  еще  время,  чтобы  привести  все  в  рабочее
состояние.  На стене висела большая икона. На ней  была изображена все та же
Магдалина, но более строгого рисунка. Под стеклом, в открытых ящиках, лежали
пожелтевшие рукописи и предметы старины. Впечатляло.
     Но  старик не  задержался в этой комнате  -  видимо, здесь все  было на
публику.  Он  открыл небольшую дверь, спрятанную  за бархатным  занавесом  и
пригласил  нас  следовать  за  ним.  Мы  вошли  и очутились  в  обыкновенной
израильской комнате  с квадратной мраморной плиткой на полу и пластмассовыми
жалюзи на окнах.
     - Присаживайтесь, - сказал хозяин. - Меня зовут Шимон.
     Мы сели за стол и не знали о чем говорить.
     -  Я  знал, что это  произойдет скоро, -  Шимон глотнул, как будто  ему
трудно  было  говорить. - Но  думал, что  у меня в запасе есть  еще  немного
времени...
     - Вы знали, что мы придем? - спросила я.
     -  И даже знал, когда, - ответил он совершенно серьезно.  - В  одном из
посланий святого Петра  сказано:  "Когда  сравняется  имя твое,  Магдалина с
годами твоими..."
     - Что это значит? - мы с Анжеликой переглянулись.
     -  Каждого  первенца в нашей семье называют  Шимоном, в  честь  святого
Петра, изменившего  свое имя  с  Шимона  на  Петра.  И  ему,  по  достижении
совершеннолетия, открывают тайну хранения.
     - Не рано ли, в тринадцать лет? - с сомнением покачала я головой.
     - Нет, - твердо  ответил хозяин. - В тринадцать лет мальчик допускается
к Торе. Он достаточно умен, чтобы читать священную книгу.
     - Так вы иудей? - спросила изумленная Анжелика.
     Шимон  кивнул, а я не понимала, чему она так удивилась. Христос тоже не
эфиопом родился...
     - Что обозначали слова святого Петра? - напомнила я Шимону.
     - Год 2000  от рождества Христова обозначается двумя латинскими буквами
ММ - то есть инициалами Марии Магдалины. Значит за хранимым пришли бы только
в этот год. А вы оказались здесь раньше.
     - Ну  и что? - возразила я. - Погрешность на две тысячи лет в несколько
месяцев - очень небольшая. Ну так как, вы отдаете нам цисту?
     - Я не могу противиться тому, чего ждали все поколения нашей семьи. - И
добавил совсем другим тоном. - Как вы обе похожи на Марию и сестру ее Марфу!
     Значит, не зря Анжелика напялила на меня этот идиотский наряд!
     Шимон  подошел к шкафчику,  утопленному  в стену  и поэтому практически
невидимому,  достал  из кармана ключ  и открыл его.  Потом вытащил  какой-то
предмет и аккуратно положил его на стол.
     Больше всего это походило на армейскую фляжку. Только размером побольше
и всю изукрашенную  гравировкой. Металл  подернулся  зеленоватым налетом, но
циста смотрелась на все сто - то есть на все две тысячи лет.
     - А что внутри? - спросила Анжелика?
     - Не знаю, - ответил Шимон.  - Хранителям запрещено под  страхом смерти
открывать ее.
     - И за все это время никто из вашей семьи не поинтересовался, что там?
     - Нет, конечно! - испугался он. - Мы только хранители!
     Раздался звонок. Шимон посмотрел на часы и увидел, что уже три.
     - Мне нужно открыть ворота сказал он и исчез за дверью.
     - Знаешь, Анжелика, нам надо уходить  отсюда, - сказала я ей. - Сколько
можно здесь торчать.
     - Да ты что? - возразила она. - Уйти и  не узнать, что  внутри? А вдруг
это подделка? Вдруг там ничего нет? Хотя она тяжелая...
     Из своей сумки она достала крепкий нож и стала поддевать им пробку.
     * Анжелика!  - взмолилась я. - Не  лучше, если это сделают специалисты?
Барбара, например?
     * Моя несносная подруга ковыряла старинный металл с завидным упорством.
Все-таки  две  тысячи лет не шутка. Мне показалось, что она сейчас возьмет и
откусит  зубами  пробку,  залитую  окаменевшей  смолой.   А   Шимон  все  не
возвращался.
     * Я снова  принялась взывать  к ее совести, но  Анжелику охватил  азарт
золотоикателя.
     - Отстань, у меня уже получается...
     Пробка поддалась под ее усилиями и отлетела прочь.  Я нагнулась за ней,
а Анжелика  тем временем вытащила из цисты нечто длинное, пропитанное маслом
с резким запахом. Нашим глазам предстала черная прядь волос  примерно длиной
тридцать сантиметров с  завитками.  А циста была  наполовину  заполнена этим
маслом.
     - Это они, святая книга не соврала!  Волосы  Иисуса!  В мирровом масле,
которым Мария умастила его ноги! - воскликнула она и благоговейно поцеловала
прядь.
     Вдруг   в   комнату  ворвался  Шимон.   Увидев   содержимое  цисты,  он
инстинктивно закрыл глаза руками и проговорил:
     - Уходите, уходите немедленно, за вами гонятся!
     Схватив   сумку  Анжелики,  я  не  раздумывая,  бросила   туда   цисту,
предварительно завинтив пробку  и  аккуратно  положила во внутренний  карман
волосы, завернутые в полиэтиленовый пакет от бутербродов.
     - Бежим!
     Шимон открыл нам дверь с другой стороны комнаты, провел нас по длинному
коридору и выпустил наружу. Мы оказались совсем на другой улице. Куда идти?
     За  стеной  раздались крики: "Где  они?", звук выстрела и  предсмертный
стон. Хранитель увидел то, что скрывала циста...
     Мы бежали сломя  голову не разбирая направления. На наше счастье, через
пару  минут такого бега мы выскочили на главную площадь Магдалы, туда, где я
припарковала машину.
     - Вот наша машина! - закричала я. - Едем!
     Одиночные прохожие недоуменно  глядели на двух  монашек, (так выглядели
со  стороны  мы  с  Анжеликой), потерявших  всякое  степенство  и  несущихся
огромными шагами по площади  сонного городка. А у меня еще джинсы торчали из
под юбки.
     Прыгнув  в машину, я попыталась  ее  завести,  но на это  потребовалось
время.
     - Скорее, давай! - торопила меня Анжелика.
     -  Сейчас, сейчас!  -  уф... Наконец  машина  тронулась  с  места и  мы
помчались прочь из города.
     На  автостраде  мы  оказались  спустя считанные  минуты.  Бросив взгляд
назад, я увидела, что за нами несется темно синяя "Вольво".
     - Держись, Валерия! - закричала Анжелика и содрала с меня платок.
     Далее она достала из сумки свой огромный нож, которым вскрывала цисту.
     - Ты что, сдурела?! - заорала я и машину вильнуло.
     - Волосы, я хочу отрезать у тебя прядь волос!
     - Зачем?
     - Они такие же, как у  Иисуса,  -  ответила она и чуть ли не под корень
отхватила у меня солидную прядь.
     Свернув ее жгутом, Анжелика открыла цисту и сунула в масло мои  волосы.
Потом снова туго завязала на мне платок.
     "Вольво"  настигало нас.  Как  назло, дорога была пустынной,  ни  одной
машины не следовало ни в каком направлении.
     Вдруг  из-за  поворота  медленно  выехала  черная  "Мицубиси-Галант"  с
красными занавесками и остановилась поперек трассы. Затормозить я успела. Но
все равно - нос моей несчастной "Сузуки" уткнулся в боковые двери "Галанта".
     - Вылезай! - крикнула я Анжелике и выскочила из машины.
     Мы  побежали  в  сторону  форелевых прудов,  надеясь, что  там найдется
кто-нибудь, кто защитит нас от бандитов.
     Завизжав всеми четырьмя  колесами,  остановилась  "Вольво".  Из  нее по
"Мицубиси" раздались выстрелы. Оттуда ответили.
     - Слава Богу! - заметила я. - Конкуренты!
     Но  радость  была  недолгой.  Обменявшись  выстрелами  словно визитными
карточками, обе банды, выскочив из машин, бросились за нами.
     Большой пруд преградил нам дорогу. Через него шел хлипкий  мостик. Если
его  огибать, мы  потеряли  бы  фору и поэтому мы  бросились бежать прямо по
мостику.
     Бандиты  избрали  ту же  тактику. Но  когда несколько здоровых  мужиков
сделали  несколько  шагов  по хрупким досточкам, мостик  не выдержал  и  они
рухнули прямо в пруд с рыбой.
     Анжелика зацепилась юбкой  за колесо, добавляющее в воду  кислород. Еще
одно мгновение и лопасти затянули бы ее.
     - Снимай! - заорала я. - Скидывай юбку!
     - Но я не могу! У меня там ничего нет!
     - Зато у меня есть!
     Сбросив свою юбку и  оставшись в привычных  джинсах, я набросила  ее на
Анжелику,  стоявшую в  одних трусиках на  мостках.  Бандиты были в восторге.
Они, увертываясь от форели, свистели и улюлюкали.
     Мы благополучно пересекли  пруд, но  наши преследователи  не отставали.
Кто вплавь,  кто пешком  по  дну, они приближались к нам,  а  вокруг  словно
вымерло...
     Анжелика упала на колени и взмолилась:
     - Господи, будь милостив к нам! Спаси нас!
     Вначале  я   не   могла  понять,  что  произошло.  Словно  темная  туча
надвинулась  на нас.  В воздухе послышалось хлопанье крыльев, резкие крики и
на  пруд  с  неба  опустилась огромная  стая  пеликанов.  Здоровенные  птицы
набросились  на  рыбу,   а  заодно   и  на  бандитов,  видимо,  посчитав  их
соперниками. Шестеро мужчин отбивались от птиц, как могли, но оказалось, что
четверо других не упали в воду и, обогнув пруд сзади, напали на нас.
     Мы с  Анжеликой  дрались, как могли -  кусали их, царапали, но все было
напрасно.  Один  из  них,  самый  удачливый, обшарил  сумку, нашел  цисту  и
радостно завопил по-русски: "Вот она!".
     Вдалеке послышались выстрелы,  но по  звуку  они  весьма  отличались от
сухих пистолетных шелчков.
     - Ребята, бежим! -  закричал один из бандитов.  И те, кто смог отбиться
от пеликанов, бросились наутек.
     К пруду  подбегали кибуцники.  Они стреляли  из  духовых  ружей,  чтобы
отпугнуть пеликанов. Их было не менее двадцати.
     - Спасите! На нас напали бандиты! - закричала я на иврите, уверенная на
девяносто девять процентов, что наши преследователи не понимают иврита.
     Кибуцники  быстро сориентировались,  часть  из  них  продолжала  гонять
пеликанов, а другие, достав пистолеты, держали под прицелом бандитов. Иногда
можно  порадоваться,  что  в нашей стране  умеют пользоваться  огнестрельным
оружием.
     -  Поднять руки  и  выходить по одному! - приказал  один из кибуцников.
Мокрые  и  злые  бандиты  стали  выбираться  из  пруда. С  поднятыми  руками
подниматься по скользкому берегу было ох, как непросто.
     Заревел мотор  и  по шоссе рванула от  нас  темно  синяя "Вольво". Один
все-таки успел удрать и прихватить с собой нашу цисту.
     Среди  бандитов  я  увидала знакомое  лицо.  Валентин,  мокрый  и  весь
облепленный тиной, судорожно отводил от меня взгляд.
     Вскоре приехала полиция. Бандитов погрузили и увезли, а нас с Анжеликой
пригласили проехаться до ближайшего отделения. Я только попросила разрешения
прежде достать из машины свои документы

        x x x
     Я  уже не  раз повторяла,  что являюсь  убежденной  материалисткой, что
совершенно не модно в наше время. Если уж не верят в Бога, то верят в разную
чертовщину, вроде астральных тел и кармических проклятий. До меня не доходит
ничего. Видимо Тельцы  обладают толстой шкурой и твердо стоят на земле всеми
четырьмя копытами. Кстати, в астрологию я тоже не верю. Просто употребляю ее
так, для красного словца.
     Но эти пеликаны тронули меня до глубины души.  Откуда они  свалились на
нашу голову  и  приняли интенсивное  участие  в спасении двух девиц  из  лап
бандитов? Нас-то не клюнул ни один пеликан!
     - Простите, - обратилась я  к кибуцникам, сидящим сзади нас с Анжеликой
и оживленно обсуждавшим происшествие. Кстати,  проклятья, вырывавшиеся из их
уст, типа "эти гады и паразиты", как  я с изумлением отметила, относились не
к бандитам, а именно  к нашим  спасителям - пеликанам, - откуда тут  взялись
эти птицы, да еще в таком количестве?
     -  Это наши  кибуцные пруды!  -  сказал  мне  в  запале спора  один  из
кибуцников. - Ты знаешь, сколько миллионов и труда вбухано в них?
     -  Представляю... - осторожно  ответила я, боясь, что он сейчас на меня
нападет.
     - Мы  учли  все:  размеры  прудов, обеспечение  кислородом,  мальков из
Бельгии привезли! На Песах нашим карпам цены нет!
     - А что же вы не приняли в расчет? - поинтересовалась я.
     - То, что  линия миграции этих  паразитов в Африку и  обратно  проходит
точно над нашими прудами! Вот возьми соседний  кибуц,  -  он  махнул рукой в
сторону, - их пруды  расположены в километре отсюда, а  ведь на них пеликаны
не  нападают!  Им только наших карпов подавай! Вот и  бегаем дважды в год, в
сентябре  и  в  марте, гоняем крылатых  воров.  А пользоваться можно  только
пугачами - эти бестии в Красную книгу занесены...
     Нимало не сожалея, что предметом столь пристального внимания кибуцников
оказались не мы с Анжеликой, а пеликаны (ведь в конце концов,  все вышло так
как  надо),  я успокоилась. Божественное вмешательство вновь  было объяснено
вполне материальными причинами. Вот только очень уж вовремя...
     В полиции мы задержались недолго - дали показания, что  за нами гнались
какие-то люди, зачем, неизвестно и нас отпустили домой в Ашкелон, наказав не
слишком удаляться от дома, так как мы еще можем понадобиться.
     Домой я попала к  десяти часам, вся уставшая и вымазанная грязью. Дверь
открыл Денис. Из-за его плеча выглядывала Дарья.
     - Мамуля, где это ты так изгваздалась? - спросила она.
     Без сил опустившись на  диван, куда  расторопный Денис  успел постелить
старое полотенце, я пробормотала:
     - На нас напали пеликаны. Сначала сомы, а потом пеликаны.
     Денис потрогал мой лоб:
     - Бредит она, что ли? Ты в зоопарк "Сафари" ездила?
     - А что на тебе за платок? - Дашка была неугомонна.
     Когда я стянула платок с головы, Дашка ахнула, а Денис присвистнул:
     - Это тебе пеликан столько волос оттяпал?
     С трудом поднявшись,  я  подошла  к зеркалу. Ну что сказать: вид у меня
был, как  у  Чебурашки,  которому  оторвали одно  ухо.  Даже  кожа на  виске
просвечивала. Ну Анжелика! Постаралась...
     -  Завтра  пойду  к  парикмахеру,  - постаралась  я сказать  как  можно
беспечнее, - мне эта грива надоела. Кстати короткая стрижка молодит...
     -  Так,  - решительно сказал  Денис,  - в ванну и  спать. Все разговоры
завтра!
     - А-а,  - захныкала Дарья, - мне завтра  в школу, вы  без меня говорить
будете.
     - Мы на магнитофон запишем, - пообещал Денис и подтолкнул к ее комнате.
     После ванны я почувствовала себя бодрей. На  голове водрузила тюрбан из
полотенца и вышла в кухню. Чайник уже закипал.
     - Ну как ты? - спросил Денис.
     - Чаю охота... -  было видно  невооруженным глазом, что ему не терпится
задать мне вопросы, но он сдерживался.
     - Дениска, бандиты пойманы, - сказала я, усаживаясь за стол.
     - И при твоем непосредственном участии?
     Я кивнула и отпила из чашки.
     -  Знаешь, я тебя  ругать не буду,  -  грозно  сказал он, - тебя высечь
нужно.
     - Это  что, нечто новое в наших отношениях?  - я решила  обратить все в
шутку. - Еще один маркиз де Сад...
     -  Плевал я на маркиза! - заорал он. - Мать волнуется, Дашка, я! Мы что
не люди?!  О  нас ты подумала?! Хотя бы  один раз позвонила, рассказала, где
ты, что с тобой?!
     - Ты ребенка  разбудишь!  - рявкнула я на него. - Сядь и успокойся... Я
не виновата, что попадаю в разные  ситуации.  Просто Анжелика попросила меня
съездить по святым местам. Кто мог подумать, что за нами увяжутся бандиты?
     -  Безопаснее с гранатой под  мышкой  гулять, чем с  твоей Анжеликой, -
буркнул он. - Нашла себе подружку.
     - Не  подружку,  а  клиентку,  - глубокомысленно  заметила я.  -  Между
прочим, мне платят за общение с ней.
     - А пеликаны при чем?
     - Ну, тогда надо рассказывать с самого начала, а мне хочется делать это
в горизонтальном положении...
     Рассказывать я начала  часа через  два.  Для  пущей убедительности даже
включила компьютер  и  показала скрытый файл с перечислением сокровищ храма.
Денис очень удивился и не отошел от экрана, пока не прочитал все страницы.
     Потом я описала сцену крещения, посещение Шимона и погоню. Денис только
хмурился, когда я рассказывала.
     - Лера, я боюсь  за тебя, - сказал он, когда я замолчала. - Обещай мне,
что не будешь искать подобные истории.
     - Я что ли их ищу? - возразила я, устраиваясь под пуховым одеялом. Март
на дворе, а по ночам еще холодно...

        x x x
     Утром меня разбудил телефонный звонок.
     - Алло, Валерия, это Михаэль, доброе утро!
     - Доброе утро, Михаэль! Который час?
     - Около десяти...
     - Ой, - схватилась я за голову и закричала, - Даша!
     Но мне никто не ответил.
     - Простите, Михаэль, я кажется, проспала и дочь ушла в школу без меня.
     - Ничего, ничего... А я к вам по делу.
     - Да, пожалуйста.
     - Приходите сегодня в двенадцать сюда к нам, в управление полиции.
     - Зачем? - осторожно спросила я.
     - Как зачем? На опознание...
     - Приду, - согласилась я и повесила трубку.
     На кухне меня ждала записка,  придавленная  сахарницей: "Не хотел  тебя
будить. Дашку накормил и отправил в школу. "Шампольон" и  файлы скачал через
ЗИП-драйвер, хочу разобраться дома. Целую, Денис."
     Нет, ЗИП-драйвер с утра - это выше моего понимания...
     И  я стала  собираться в полицию. На  левое ухо пришлось  нацепить лихо
заломленный берет, так как времени на парикмахера уже не было.
     В полиции я встретилась с Анжеликой.
     - Привет! - сказала я ей. - Тебя тоже вызвали?
     - Угу,  - кивнула она мрачно. - С ними Иннокентий разговаривал. Хорошо,
что ты пришла. Как я буду с ними общаться?
     К нам подошел молодой полицейский:
     - Госпожа Вишневская, госпожа Долгина, - обратился он  к нам по-русски,
- пройдемте за мной.
     Мы  вошли в просторную комнату,  в  которой  сильно чувствовался  запах
рыбы.  Двенадцать мужчин, пестро  одетых,  сидели на  скамейках вдоль  стен.
Некоторые смотрели угрюмо, некоторые нарочито равнодушно.
     -  Госпожа Вишневская, -  сказал русскоговорящий полицейский,  - кто из
этих людей вам знаком.
     - Вот этого я знаю точно, -  я  указала пальцем на Валентина,  сидящего
между  двумя дюжими мужиками. От этого он казался еще  мельче. К воротнику у
него прилипла серебряная чешуйка. - Это Валентин, врач-бальнеолог.
     Детина, сидящий слева от Валентина, посмотрел на него и осклабился.
     - И еще  вот этот мне знаком.  Кажется,  его зовут Петр. Он  работал на
раскопках у Барбары Уорнер.
     - И все?
     -  За нами гнались  десять  мужчин,  но  лиц  я не  припомню,  - честно
ответила я.
     - А вы, госпожа Долгина, кого можете узнать из сидящих здесь?
     - Кроме этих двоих? Которых уже Валерия назвала? - спросила Анжелика.
     - Да, прошу вас.
     - Этот, этот и вот эти двое выскочили  из "Вольво", -  уверенно сказала
Анжелика. - А Валентин, Петр и еще  трое  - из черной машины. Постойте...  -
она подошла поближе еще  к одному  бандиту и наклонилась над ним так, что он
инстинктивно  закрылся руками. -  Этот  летел  со  мной  в одном самолете! -
торжественно заключила она. - И в Шереметьево стоял сзади.
     - Анжелика, у тебя такая память? - удивилась я.
     - Я же художник, как мне не запоминать?  Тем более, когда я отдирала от
колеса юбку, у меня было много времени, чтобы их рассмотреть.
     Честно  говоря, я  поразилась ее  хладнокровию. Стоять в  одних  трусах
перед бандой преследователей и еще умудриться их запомнить.
     - Подождите... - Анжелика подошла  к одному  из бандитов. Обернувшись к
полицейскому, она сказала: - У вас есть накладные усы?
     Ничуть не удивившись этой просьбе, он  достал из выдвижного ящика стола
усы и протянул ей.
     Анжелика взяла их и покрутила в руках:
     - Нет, немного не такие. Но если вы прицепите их вот к этому  и оденете
на него кепку, то это буде