д убийств, в том числе - убийств работников милиции. На экране выплыла физиономия Красикова. Он что-то рассказывал тележурналисту. - Этот человек был смертельно ранен выстрелом в голову. - Продолжал старик за кадром. - На теле убитого обнаружены следы побоев. Видимо, перед смертью киллера пытали. Милиция ведет расследование. На экране снова возник холеный телеведущий. - Да, мафиозные разборки стали в нашем городе обыденностью. И вопрос об искоренении преступности стоит сейчас как никогда остро. Об этом наш следующий репортаж. - Сегодня прошло совещание при главе администрации края, - послышался голос простудившейся бабушки. - Темой совещания было усиление роли правоохранительных органов в борьбе с организованной преступностью. - По экрану поплыли сытые лица. - Говорилось о необходимости расширения полномочий милиции... Валет допил кофе и тут почувствовал, как кто-то подошел сзади. Нетвердые руки взяли его за плечи. Валет обернулся и увидел ту самую кралю, что только что вошла в кафе. Краля дыхнула и Валет ощутил устойчивый запах чего-то крепко-алкогольного. - Скучаешь? - Она наклонила голову совсем низко. - Я не хочу за это платить, - ответил Валет спокойно. - А причем деньги? - Язык у молодой женщины заплетался. Валет подумал, что наутро она уже ничего не вспомнит. Потом быстренько нарисовал в уме план дальнейших своих действий. И тут увидел кольцо на безымянном пальчике новой своей подружки. В один момент перед ним встал монастырский дворик в далекой запорошенной Москве, задумчивое лицо священника... Валет внимательно посмотрел девице в глаза. - Ты замужем? - Спросил он резко. Та опешила. - Чего? - Ты замужем? - Повторил Валет, кивнув на кольцо. - А - это! - Девица пожала плечами. - Не обращай внимания... Валет посидел немного, потом встал, освободившись от девичьих объятий. - Иди домой. - Сказал он негромко. - К мужу. Нечего тут ошиваться. И быстро пошел в сторону выхода. Опер Сергеев разложился в кресле, тупо глядя на стену. Против него за своим столом сидел Красиков. Сложив руки, он угрюмо смотрел на Сергеева. - Не надо было убирать Кабардинца, - замученно сказал тот, глядя по прежнему в стену, а не на Красикова. - Он бы достал Валета. - Когда? - Спросил Красиков. - К следующему Новому Году? А, может, надо было ему еще пару штук дать? Сергеев пожал плечами и, приподняв голову, глянул на своего коллегу. - Что скажешь? - Сухо спросил тот. Сергеев опять пожал плечами. - А что мне сказать? - Короче, так... - Красиков медленно постучал ногтем по крышке стола. - У нас с тобой два дня... Сергеев выжидательно смотрел на Красикова. - Два дня, чтобы достать Валета и Артемину. Валета - только живым. Артемину - живой необязательно. Но лучше - и ее живой. Два дня... - Опер помолчал. - Не справимся... Вспомни, что сталось с твоим другом Кабардинцем... Я сам тебя грохну, мне терять будет нечего... - Красиков снова постучал ногтем по столу. - Или сам тогда выпрыгни из окна. Так тебе будет проще. Глава 24. Охранник, увидев остановившийся напротив "Москвич", неспеша, вразвалку, пошел к машине. Из приоткрывшегося окошка краешком выглянул глушитель. Охранник - мощный черкес с квадратной физиономией не успел даже взяться за рукоятку - его свалили два точных выстрела. Он рухнул плашмя, ударившись об асфальтированный тротуар затылком. Глушитель исчез в окошке, и все двери "Москвича" разом открылись. Оттуда вышли Лена, Беляков и еще два детектива из беляковской конторы. Вылизанная дождем улица тускло поблескивала в свете ночных фонарей. Нигде не виднелось ни души. Быстро перейдя дорогу, четверо встали у двери маленького двухэтажного особнячка. Прислушались. Тишина. Не теряя даром минут, Беляков достал из кармана браунинг с глушителем на конце и двумя пулями выбил замок. Потом распахнул дверь ногой. Первым вошел бородатый тип в кожанке с поднятым воротником. Он держал парабеллум наготове. Следом двигался другой детектив - небритый парень в кепке. Лена и Беляков шли сзади. Едва, миновав темную прихожую, они очутились в большой комнате, как сразу же прогремела целая канонада выстрелов. Бородатый рухнул, как сноп - он получил в череп сразу две пули. Это был другой охранник, который, выглянув в проеме двери, прицельно разрядил почти всю обойму. Детектив в кепке выстрелил в него трижды и тоже свалился на пол, скошенный точным выстрелом. Сжимая рукоятку вальтера, Лена отползла к стене. Грохнул еще один выстрел, погасив свет. Беляков, достав браунинг, занял оборонительную позицию у входа в комнату. С пару минут было тихо. Потом Лена ногой распахнула соседнюю дверь, из которой чуть падал свет. Сразу же ударило два выстрела: парень в кепке был еще жив и сидел, опершись о стену - он уложил неосторожно высунувшегося охранника. Беляков вылез из-за своего прикрытия. Не опуская браунинга, он подошел к охраннику. Тот неподвижно лежал на полу, раскинув руки. Беляков обернулся назад. - Димон, ты в порядке? Детектив не ответил. Он сидел, свесив голову. Рядом валялся пистолет. Беляков подошел ближе, ткнул дулом в плечо. Безжизненное тело съехало на пол. В паре шагов от него в большой расплывающейся луже крови лежал бородатый. В этот момент на пороге показался хозяин квартиры - седой усатый черкес. Его, видно, подняли с постели - на нем был домашний халат. В руке он держал пистолет. - Бросай ствол! - Сказал черкес, целясь в Белякова. Но тут же увидел вальтер в сантиметре от своего виска. - Ты первый бросай. - Палец Лены плавно прилег к спусковому крючку. Рука хозяина квартиры разжалась и пистолет упал на пол. Генеральный директор коммерческого банка "Меркурий", активист краснодарского "Адыге-Хасэ" Руслан Артурович Сахно уже лег спать. Но только он задремал, как его разбудила стрельба внизу. Дождавшись, когда выстрелы стихнут, Сахно достал пистолет, с которым не расставался даже во сне. Одел тапочки и, аккуратно ступая, направился вниз. Увидев здесь незнакомого человека с пистолетом в руке, Сахно взял его на прицел. Лену он увидел не сразу. Но теперь было уже поздно. - Что вам нужно? - Спросил Сахно спокойно. - Вы не знаете, кто я такой? - Это мы знаем, - также спокойно ответила Лена. Вместе с Беляковым они усадили Сахно и прикрутили веревкой к стулу. Беляков чуть отошел в сторону. - Начнем. - Сказала Лена. - Ты был в деле с Ахметом и Павловским. Ты в курсе - чем они занимались. Что за материалы собирал Макаров для Павловского? Было видно, как связанный хозяин побледнел и напрягся. Он молчал. - Не понимаешь по-русски? - Лена сунула ему в щеку ствол вальтера. - По-адыгейски спросить? - Зачем вам это? - Выдавил из себя связанный генеральный директор. С размаху Лена врезала ему рукояткой в зубы. На губах у Сахно проступили темные капли. - У нас совсем мало времени. Я повторяю - что это были за материалы? - Лена приставила пистолет к его голове. - Мне стоит только нажать на курок... В глазах у Сахно появилось выражение - как у быка на живодерне. - Хорошо. - Вдруг сказал он. Изо рта его потекла кровь. - Я расскажу все. Но вы, похоже, еще не поняли, с кем связались. До вас не доходит, что это за люди... Он помолчал. Лена не торопила его. Она ждала. - Речь об оружии, которое идет из средней полосы России. Идет на Кавказ. - Сахно замолчал, сплюнул на пол кровь. - Краснодар - что-то вроде перевалочного пункта. Уже несколько лет это оружие отправляют в Грузию, в Абхазию, в Чечню, в Карабах... - Сахно снова замолчал. - Он смотрел в угол, словно бы воскрешая что-то у себя в памяти. - Шестого января из Калуги выйдет большая партия медикаментов. Те, кому надо, знают - на самом деле в ящиках будут гранотометы в комплекте с гранатами. Для Карабаха. Но это еще не все. - Сахно сделал паузу. Лена ткнула ему в щеку ствол. - Дальше. - Сказала она. - Оружие - бракованное. Но знать об этом никто не должен. Ахмет был в курсе. Султан - тоже. Павловский - нет. Вначале только. Ахмет предложил Султану изменить конечный пункт регулярной транспротировки и начать переправлять оружие сербам, в Югославию. Идея принадлежала Павловскому. Он был чем-то вроде мозгов Ахмета. Думал за него. Но Ахмет ему не вполне доверял, мне кажется. Ахмет решил опрокинуть тех людей в Сочи, которым оружие попадало из Краснодара. Он послал своего человека в Югославию. Тот исчез, но перед этим успел связаться с Ахметом и сообщить, что сербы заинтересовались и предложили за оружие хорошие деньги. Ахмет поговорил с Султаном, Султану идея не понравилась. Он вообще не хотел говорить об этом. Боялся. Во-первых, ссориться со своими сочинскими партнерами, а во-вторых, что если оружие из Краснодара окажется в Югославии, то этим заинтересуются Интерпол или разведки с Запада. Но Ахмет не хотел уступать. Думаю, у него были еще какие-то причины. Они с Павловским решили сорвать сделку. Возникла идея рассекретить план транспортировки, и засветить то, что оружие бракованное. - А разве Ахмет не терял на этом деньги? - Перебил Беляков. - Не знаю. - Сахно покачал головой. - У него всегда были свои соображения. Вобщем, Макаров хотел напечатать в своей газете статью, где он бы раскрыл весь план сделки. Если покупатели узнают о подлоге, поднимется буча. Тогда Султану пришлось бы думать о новых рынках. Об этом узнал Илюшенко. Он приказал Красикову убрать Макарова, а заодно - всех, кто хотя бы случайно мог что-нибудь узнать об этой сделке и о бракованном оружии. А когда до Илюшенко дошло, что статью Макарову заказал Ахмет... - Сахно посмотрел на Лену. - Это сделка - на огромную сумму. Они не остановятся, даже если надо будет вырезать пол-Краснодара. Я тоже дал себя в это впутать. Но сейчас вижу, какую сделал глупость. Это не те люди, с кем можно играть в игры. Красиков - шестерка. Он ничего не стоит. Илюшенко - фигура покрупнее, но и он - не главный. Кто стоят за ним - их много, и они - везде. Нити идут и в Москву, на самый верх. С ними нельзя справиться, их нельзя победить. Они сожрут кого угодно и не подавятся. Они непобедимы и всемогущи... - Сахно замолчал. - Развяжите меня. Я сказал все. - Где материалы Макарова? - Спросила Лена. - Уже у Красикова? - Пока еще - нет. Хотя, кто его знает... Макаров их отдал Сморчку. Знаешь его? Со Сморчком Лена знакома не была, но краешком о нем слышала. Старый опустившийся еврей торговал наркотиками и еще много чем. Поговаривали, что он невероятно богат, но где держит свои капиталы можно было только догадываться. Образ жизни Сморчек вел более, чем скромный. Одевался он так, что выглядел, как бродяга. Милиция Сморчка никогда не трогала - у него там были свои люди. Хитрый старый дядя знал, с кем надо делиться и - как. - Где он живет? Его адрес? Сахно помолчал, порылся немного в памяти. Потом назвал улицу, номер дома и номер квартиры. - Знаешь, что с тобой будет, если его там нет? - Беляков подошел ближе. Сахно посмотрел устало на пистолет у него в руке. - Он там. - Сказал спокойно. - Я поеду сейчас к этому твоему Сморчку, - сказал Беляков. Он глянул на Лену, потом - на Сахно. Постучал рукояткой пистолета по тумбочке. - А она тут с тобой посидит. Если через два часа я не позвоню... Лена опустила пистолет. Грохнул выстрел, и Беляков тут же свалился на пол. Лена отскочила в сторону и спряталась за диваном. Три выстрела громыхнуло следом - еще живой охранник держал в руке пистолет. Он отполз на полтора метра, взяв на прицел диван, за которым сидела Лена. Прозвучали дуплетом четыре выстрела, и охранник растянулся посреди пола. Беляков опустил пистолет. Лена вылезла из-за дивана и подбежала к нему. Беляков задыхался. Изо рта его стекала кровь. Лена услышала шум машины, подъехавшей с улицы и топот ног. - Сматывайся отсюда, - прошептал Беляков. Лена стояла, как вкопанная. Она слушала звуки шагов. - Почему ты не надел жилет? - Вырвалось у нее. Детектив улыбнулся устало. - Не знаю... Забыл. Шаги с улицы становились слышнее, ближе. Лена склонилась над Беляковым. - Ты знаешь, что тебя ждет ад? - Вдруг спросила она. Беляков усмехнулся. - Мне все равно... Я в это не верю. Он хотел что-то еще сказать, но не смог. Голова его опустилась бессильно, и тело съехало на пол. Лена медленно его перекрестила. Шаги слышались уже совсем близко. Лена не стала больше тянуть. Она быстро перебежала в соседнюю комнату. Здесь был коридор, а за ним - еще дверь. Приподняв пистолет, Лена взялась за ручку. Дверь оказалась без замка. И дальше следовал другой коридор. По коврику у выхода Лена догадась, что отсюда она попадет на улицу. Или, может, в сад. Она дернула ручку... но здесь было заперто. Лена прицелилась. Выстрел услышат, но выхода у нее не оставалось. И тут ей в голову пришла счастливая мысль. Она ногой откинула коврик, что лежал у двери... Так и есть. Лена увидела ключ. Она схватила его и сунула в замок. Ключ подошел. Как оказалось, дверь эта выводила во двор. Лену окружила череда высоких заборов. И, вдруг, она услышала из темноты глухое собачье рычание. Лена испуганно отшатнулась. Сквозь мрак она различала теперь два больших сверкающих глаза. Это была сторожевая овчарка. Лена достала складной нож, который она забрала у Эдика. Тихо щелкнув, выпрыгнуло наружу лезвие. У Лены все внутри задрожало. Выставив нож, она прицелилась из своего вальтера. Ждала, когда собака прыгнет. ...Прошла минута, другая. Ничего не происходило. Потом, чуть заскулив, то ли от страха, то ли от скуки, овчарка отошла в сторону. Лена сперва не поверила, что все так запросто кончилось. Пятясь назад, тиская пистолет, она подошла к забору. Потом, спрятав в один карман дуло, в другой - нож, Лена взобралась наверх. Огляделась. Со двора на нее смотрели глаза овчарки. Она услышала выстрел. Лена вздрогнула, но поняла, что стреляли в доме. Она быстро спрыгнула вниз. Лена очутилась на незнакомой ей тихой улочке. - Осторожно, двери закрываются, - сказал водитель. - Следующая остановка... Лена смотрела в окно. Набитый трамвай вез ее куда-то на окраину Краснодара, где ей еще не приходилось бывать. За спиною старые бабушки взволнованно обсуждали недавнюю кончину главного редактора "Зари Кубани". - Я только его последнюю статью прочитала, - уверенно говорила одна из них, - и сразу все поняла - за эту статью его и убили. Он написал, что евреи хотят в России капитализм вместо социализма. Ельцин ведь тоже - тайный еврей. У него настоящая фамилия Эльцин. - И я считаю, что капитализм жиды придумали. Им только бы торговать. Мать с отцом продадут. Русскому человеку социализм нужен. - Это подала свой голос другая бабушка - единомышленница первой. - А Сталина хают! - Встрепенулся седой бородатый дед в потертом пальто с орденскими планками. - Так ведь жиды хают! - Согласилась с ним бабушка. Разве русский человек станет ругать Сталина? Русский человек только поклонится ему да перекрестится. - Да, - заулыбался старик. - При Сталине мы, помню, жидов как тараканов давили. Я еще в НКВД служил. При Сталине хорошо было. Помню... Лена так и не узнала, как было при Сталине - подоспела ее остановка. Большой девятиэтажный дом она увидела сразу, как только сошла с трамвая. Обойдя вокруг, прочитала номер... Стемнело. Начиналась последняя ночь 1992-го года и первая ночь года 1993-го. Во дворе было пусто. Только какой-то мужик в пыжиковой шапке стаскивал с "Жигулей" большую зеленую елку. Лена вошла в подъезд и прочитала список жильцов на стене. Под номером "92" она нашла фамилию с характерным немецким окончанием. Лена поднялась на восьмой этаж. Прислушалась. За дверью девяносто второй квартиры царствовала тишина. Запросто могло оказаться, что никого нет дома. Лена позвонила. ...Наверное, с полминуты - никакой реакции. Потом она услышала осторожные шаркающие шаги. Глазка на двери не было. - Кто там? - Послышался с той стороны настороженный старческий голос. - Телеграмма. - Сказала Лена, стараясь, чтобы прозвучало это как можно более спокойно и равнодушно. За дверью затаилась робкая пауза. Там размышляли - открывать или нет. Потом медленно, неуверенно защелкал замок. Когда дверь приоткрылась, Лена увидела старое морщинистое лицо с нечесанным пучком седых волос. Маленькие хитрые глазки внимательно ее разглядывали. - Где телеграмма? - Спросил хозяин квартиры, и Лена поняла, что он уже догадался о подвохе. Сморчок хотел было захлопнуть дверь, но Лена быстро выдернула пистолет и сунула ему в ноздрю. - Я могу войти? Сморчок вытаращил глаза, и что-то быстро буркнул, что означало согласие. Не опуская пистолета, Лена вошла внутрь. Она поразилась тому, что увидела. Лена не подозревала, что жилье старого барыги выглядит столь печально. Все здесь говорило о самой безысходной нищете. Даже квартиры тех, кто вкалывал за установленный минимум заработной платы, смотрелись шикарнее. Жилище состояло из двух комнат. Лена протолкнула Сморчка в одну из них. Здесь располагался старый облезлый диван, на котором, видимо, Сморчок спал. Шкаф выглядел так, словно его принесли с мусорника. Ковер на стене был в дырах. Он скорее уродовал стену, чем украшал. Больше в комнате ничего не виднелось - даже паркета на полу. Сверху светила маленькая и тусклая лампочка без абажура. Такая тусклая, что Лена догадалась - хозяин специально подобрал именно эту лампочку, не желая разоряться на электричестве. Продолжая целиться, Лена отошла чуть назад. - Милая, очаровательная и, конечно же, благородная бандитка, - вкрадчиво начал Сморчок. - Вы можете видеть - у бедного старика совсем нету денег... - Мне нужны не деньги. - Резко оборвала его Лена. - Мне нужны бумаги Макарова. На какой-то миг лицо старого еврея чуть побледнело. Но он быстро взял себя в руки и изобразил самое искренее непонимание. - Если вы мне расскажете, кто такой Макаров, то я, конечно же, буду очень рад вам помочь... Лена вдруг выбросила руку, и пистолет задрожал в двух сантиметрах от левого глаза Сморчка. Старый барыга по-настоящему испугался. До него дошло, как ничтожно мало оценена сейчас его жизнь. - Я считаю до трех. - Сказала Лена. - Голос звучал бесстрастно и сухо, как у судьи, зачитывающего приговор. - Один... - У меня нет этих бумаг. - Сморчок беспомощно развел руками. - Они у меня были, но... В глазах у Лены отразилось короткое колебание. Мгновение она не знала, верить или нет... - Два. - Прозвучало все так же уверенно. - Я - бедный одинокий старик... - казалось, Сморчок заплачет сейчас. - Я никогда никому не причинил зла... - Опусти пистолет! - Услышала Лена сзади. Она медленно повернула голову. Дуло висело в воздухе, в метре от нее. У входа в комнату, надвинув на глаза кепку, стоял Валет. Лена усмехнулась. Потом спрятала оружие. Валет - тоже. - Мистер Макаров? - Лена кивнула. - Добрый вечер. Когда Красиков вошел в комнату, он увидел четыре тела, неподвижно распластанных на залитом кровью полу. В центре сидел привязанный к стулу Сахно. - Вы - вовремя, - начал он сразу, увидев Красикова. - Не часто так везет. - Сахно вздохнул с облегчением. - Развяжите меня. Следом за Красиковым в комнате появились трое оперативников в штатском. Каждый держал наготове оружие. Из соседней комнаты послышались осторожные шаги. Вошла женщина лет сорока в домашнем халате. Волосы ее были растрепаны, в глазах читался ужас. Супруга генерального директора недоуменно смотрела на мужа, привязанного к креслу, на Красикова, на оперативников. - Что здесь происходит? Ей не ответили. Красиков с интересом посмотрел на Сахно. - Думаешь, тебе повезло? - Он прищурился. - Ты, правда, так считаешь? Было видно, как директор "Меркурия" побелел. Красиков, испытывающе разглядывая его, медленно отошел назад. Потом усмехнулся и, подняв руку, выстрелом поставил Сахно точку посреди лба. Стул опрокинулся, и бесчувственное тело генерального директора тяжело грохнулось на пол. Несчастная супруга вскрикнула и тут же упала рядом - один из оперативников всадил ей в горло пулю. Макаров виновато повертел пистолет в руке. - Выйди. - Бросил он Сморчку. - Мы поговорим. Старый еврей удалился, угодливо перебирая ногами. - Значит, ты тоже записался в бандиты? - Сказала Лена спокойно, когда за Сморчком прикрылась дверь. Макаров плюхнулся на диван и выбросил пистолет в угол. - Зарплата когда-нибудь кончается. - Он грустно развел руками. - А кушать все равно хочется. - Потом, - Сергей помолчал, - сейчас я уже и сам себе противен. Ведь, когда-то мечтал стать писателем, для этого-то и пошел в газету. - Он усмехнулся. - А стал уголовником. - Все журналисты хотят быть писателями. - Сказала Лена. - Если не все, то многие. Это нормально. Макаров кивнул. - Но только я им не стал. Многое в жизни получается не так, как когда-то хотелось. Лена отошла к стенке и присела на корточки. - Материалы у тебя? - Спросила она. - Материалы? Макаров покачал головой. - Теперь это уже не нужно... Дверь распахнулась. Опер Красиков и опер Сергеев стояли на пороге. Каждый держал пистолет. Позади них, покорно скрючившись, пристроился Сморчок. Он преданно смотрел на оперов, переводя взгляд с одного на другого. - Я сделал все, как вы приказывали... - заискивающе начал он. Сергеев развернулся быстро и дважды нажал курок. Сморчок без стона повалился на пол. Макаров и Лена вздрогнули. Не опуская пистолета, опер Сергеев достал из кармана удостоверение: - А вы идете со мной! Оба! Илюшенко, задрав голову, смотрел на неподвижный купол звездного неба. Когда надоело, засунув руки в карманы, принялся прогуливаться взад и вперед. Окна многоэтажек светились радостно и по-праздничному. Илюшенко откуда-то слышал музыку. Город готовился к встрече Нового Года. Обернувшись, Владимир Александрович увидел двух человек в штатском. Они быстро шли прямо к нему. Потом, вдруг, остановились. Илюшенко замер. Вокруг - ни души. Двор словно вымели. ...Тот, что шел первым, достал браунинг. Илюшенко увидел в упор нацеленное на него дуло. - И что ты этим хочешь сказать? - Процедил он спокойно. Оперативник молча спустил курок, но выстрела не последовало. Только приглушенный щелчок. Он нажал второй раз и в третий, но результат был тот же. - Это все? - Сказал Илюшенко. Оперативник швырнул пистолет в сторону и вытащил из кармана наточенную финку. Лезвие глухо блеснуло. Оперативник шагнул вперед, но коллега, у него за спиной, быстро накинул ему удавку. Веревка, схлестнувшись, скрутилась вокруг шеи. Илюшенко невозмутимо глядел, как убийца, обронив нож, пытался ухватить рукой веревку. Глаза его вылезли из орбит, язык вываливался наружу... Потом веревка ослабла, и безжизненное тело тяжело рухнуло на асфальт. Из подъезда появилось несколько человек в штатском. Они молча окружили распластанный труп. Кто-то без интереса, равнодушно, пнул его ногой. - Мда... - Сказал он негромко. - На этот раз Красиков серьезно просчитался. Глава 25. Помахивая новенькими наручниками, опер Сергеев подошел к Макарову. По лицу его пробежала довольная улыбка. - Может, просто пристрелим обоих? - Спросил он Красикова. - Зачем они нам? Усмехнувшись, он глянул назад и... тут Сергей резко перехватил его руку, в которой опер держал пистолет. Четыре выстрела потушили лампочку, и все утонуло в полумраке. Красиков два раза выпалил наугад. Лена, которая оказалась рядом, стиснула его перебинтованную руку и что было силы дернула. Опер завыл от боли и вывалился через приоткрытую дверь в коридор. Сергеев выронил пистолет, и тот улетел в сторону. Он шагнул назад. Глаза его свыклись с полумраком, и Сергеев разбирал теперь силуэт Макарова. Опер усмехнулся злобно. Сергеева отличало медвежье телосложение, и такой противник ему казался смешным. Макаров понял это и первым заехал в челюсть. Отвести удар опер не успел, но это только раздразнило его. Зарычав, он пошел на своего недруга. Положение у Сергея было неважным. Пистолет свой он выбросил и сейчас, в темноте, не мог его найти. Сергей попытался ударить опера второй раз, но тот, захватив противника, швырнул его прямо на шкаф. Послышался треск. Сергей застонал от боли. Он смог подняться, но опер тут же свалил его кулаком в ухо, отчего Сергей чуть не потерял сознание. Опер отошел в сторону и вытер со щеки кровь. Лена, которая все это время стояла у стенки, нащупала у себя в кармане складной нож, тот самый, что когда-то был эдиковым. Она раскрыла его и, подойдя к оперу, ширнула в здоровенную бычью шею. Тот повернулся, и лезвие проехало ему по лицу. Брызнула кровь. Опер завыл отчаянно. Макаров поднялся, шатаясь. Подошел ближе и сильно врезал между ног коленом. После отскочил к окну. ...Обезумев от дикой боли, опер чуть не задохся. Он, заревев ужасно, бросился на своего врага. Макаров отбежал в последний момент. Оконное стекло разлетелось вдребезги, и грузное тело опера камнем ринулось вниз - в неведомую черную бездну. Крик несчастного пропал где-то за окном. Там стукнуло, и сразу сделалось тихо. Лена начала быстро шарить руками по полу. Она искала оружие. Макаров сел у стены. Все тело раскалывалось от боли, и Сергея ничего не интересовало сейчас. Лена нащупала под диваном свой вальтер и, взведя курок, неслышно приотворила дверь. - Там еще Красиков, - тихо сказал Макаров. - Я помню. - Стой. Лена остановилась. - Спускайся вниз, если никого не будет. Я попробую через крышу. Встретимся на улице... - Он замолчал. - Давай, иди. Лена осторожно открыла дверь на лестничную площадку. Здесь было темно. Пистолет в руке испуганно вздрагивал. Лена осторожно шагнула вперед... Постояв, она пыталась прислушаться к жуткой давящей тишине, которая наполняла подъезд. Лена понять не могла, куда подевался Красиков. Он должен был стоять где-то вот тут, где-то рядом. Лена не двигалась, слушая тишину. Потом, неслышно переступая, спустилась по лестнице на два пролета вниз. - С Новым Годом, Лена. - Ее как стукнуло током. Пистолет в руке тяжело затрясся. - С новым счастьем. Из темноты появилась фигура мужчины. Лена не могла видеть лица, но по голосу, по походке уже узнала того, кого сейчас меньше всего ожидала встретить. Она увидела еще троих. Лена шагнула назад. - Не стоит убегать. - Илюшенко покачал головой. - И, вообще, убегать не стоило. С самого начала. - Потом добавил. - Правда, я не похож на Деда Мороза? Один из тех, кто стоял позади Илюшенко, подошел к выключателю и зажег свет. Лена постаралась не зажмуриться. Она смотрела на заместителя губернатора. Следила за каждым его движением. Теперь видела, что в руке у него пистолет с толстым здоровенным звукоглушителем. Наличие глушителя не оставляло сомнений. Трое, что стояли позади Илюшенко, тоже были вооружены. Все четыре ствола внимательно глядели на Лену. Она молча приподняла дуло, прицелилась. Лена смотрела на Илюшенко. Она видела сейчас его лоб, застывший на мушке вальтера. Палец ее лежал на курке. - Ты хочешь меня напугать? - Спокойно спросил Илюшенко. - Я - старый и очень больной человек, я свое прожил. Это вы - молодые и здоровые должны бояться смерти. Я с ней давно на "ты". Илюшенко увидел, как у Лены что-то потускло в глазах. Она побледнела. Илюшенко прижал палец к курку... - Артемина! Артемина! Лена испуганно вздрогнула. - Опять ты не слышишь, когда к тебе обращаются! О чем ты вечно думаешь, Артемина?! Учительница рисования Антонина Васильевна, рыжеволосая полная дама, была вне себя от ярости. Антонина Васильевна плохо спала ночью (снова мучили головные боли), и поднялась она с отвратительным настроением. - Почему весь класс рисует, а ты опять отдыхаешь?! - Маленькие глазки учительницы за огромными, в дешевой оправе, круглыми очками, блестели от злости. Однокласники, прервав свои занятия, с недображелательным интересом следили за начинающимся спекталем. - А она у нас самая умная. - Подала голос прыщавая девка с задней парты. Из-за окна, там где был школьный двор, доносились крики - это целой толпой гасили кого-то. - Я уже нарисовала. - Лена спокойно пододвинула Антонине Васильевне аккуратный рисунок, где была запечатлена выставленная на учительском столе дурацкая ваза. - Так ты смеешь еще дерзить педагогу?! - Антонину Васильевну затрясло, забило маленькой колючей дрожью. - Схватив грязными пальцами рисунок Лены, она яростно его разорвала. - Я ставлю тебе за урок "2"! Швырнув клочки в урну, она пошла к своему столу. Достала классный журнал и с аппетитом вывела там большую жирную "двойку". - И откуда это такие дети гадкие берутся?! Носишься с ними, носишься - никакой благодарности. Лена без выражения смотрела на учительницу. Из коридора слышались шаги, голоса, смех. Трудовик не вернулся еще из вытрезвителя, и параллельный класс, у которого по расписанию сейчас должен был быть труд, бесцельно слонялся по коридору. Антонина Васильевна вдруг выпрямилась, застыла на месте. - Ты что это так на меня смотришь? Ты не чувствуешь себя виноватой? Перед педагогом, которого ты оскорбила? Перед товарищами, к которым ты проявила неуважение? Ты не хочешь извиниться, попросить прощения? Не хочешь пообещать, что больше не будешь себя гадко вести? Все так же тупо глядя на учительницу, Лена медленно покачала головой. Та снова взорвалась. - Тот, кто тебя прибьет когда-нибудь, сделает нам всем большое доброе дело! И, поверь мне, это обязательно случится! Макаров вылез в подъезд, и неслышно передвигаясь, прокрался наверх. Лены уже не было рядом. Он пробрался к здоровенной, оббитой железом двери и увидел, что тут не заперто. Это означало две вещи. Во первых, то, что вход на крышу свободен, а во-вторых, что там его запросто могли поджидать красиковские оперативники. Макаров открыл обойму. Проверил патроны. Постояв пару минут, он осторожно толкнул дверь... Тихо. Только машины гудели внизу. Звезды равнодушно перемигивались сверху, над головой. Казалось, все тут уже умерло. Сергей сделал два шага, пытаясь приучить глаза к темноте. И... остановился. В затылок ему ткнулось что-то грубое, твердое. - Не шевелись. - Это прозвучало спокойно, даже как-то устало. Сергей тут же расстался со своим дулом. Пистолет у него просто забрали. Чиркнул карманный фонарик. Сергей зажмурился - это ему осветили лицо. Потом фонарик посмотрел вниз. Сергей увидел два тела, неподвижно разложенные под ногами. Он различал перед собою черный неясный силуэт. В одной руке - фонарик, в другой - дуло с глушителем. Незнакомец шагнул ближе, и Сергей со всего размаху получил рукояткой. А потом - сильный удар в живот, который заставил согнуться, и от которого перехватило дыхание. Сергей почувствовал, что щека у него стала влажной. Что-то липкое, кислое на вкус, бежало со лба, стекало в рот. Сергей приподнял голову. Он смог разглядеть худощавого усатого типа в кожанке. Оперативник погасил свой фонарик, сунул его в карман и достал сигарету. Вспыхнула зажигалка. - Подружка твоя - на том свете. - Сказал усатый, закуривая. - Хотел ей помочь? Поздно. Сергей молчал. Он думал о том, что если его не убили сразу, то сколько-то времени у него есть. Из подъезда появились двое. Один из них остановился, увидев рядом с Макаровым еще два неподвижных тела. - Что это значит? - Быстро спросил он. - Утомились. Отдыхают теперь. - Усатый взвел курок. - Спокойно. Все под контролем. - Я должен связаться с полковником Васильевым. Усатый зло усмехнулся. - Твой полковник Васильев в Кубани плавает. С ножом в спине. Послышалось два тихих хлопка, и оперативник свалился, не успев вытащить пистолет. Усатый добил его двумя прицельными выстрелами. Потом спрятал оружие. - Повезло тебе, - сказал усатый, обернувшись к Макарову. - Никому ты больше не нужен. - Идем. - Другой оперативник, подняв руку, глянул на светящийся циферблат своих часов. Усатый повернулся к нему. - Да, чуть не забыл. - Он совсем близко подошел к Сергею и что было силы двинул ему ногой в живот. - Это тебе - от меня. Лично. Тот чуть не задохнулся от удара. У Сергея перехватило дыхание, и ему показалось, он вот-вот выключится. Сергей лежал, не двигаясь. Он видел, как двое оперативников спустились вниз. Слышал, как шаги их потерялись в глубине подъезда. Не отрываясь, как пьяная, Лена смотрела в глазок здоровенного ствола, ожидая, когда тот, вдруг, моргнет. - Стойте! Илюшенко изумленно посмотрел на Макарова, который появился сверху. В руке Сергей держал газету. - Все тут собрались. - Взгляни. - Макаров протянул газету Илюшенко. - Тебе будет интересно. Зам губернатора удивленно его рассматривал. Потом опустил пистолет. Взял газету. Лена продолжала целиться ему в висок. Три дула держали ее на прицеле. С минуту затаилось молчание. Все ждали. Ждала Лена. Ждал Макаров. Ждали три мрачных физиономии за спиной Владимира Александровича. Лицо того, вдруг, сделалось смертельно багровым. Он поднял отяжелевшие глаза на Макарова. - Это - сегодняшний номер, - тихо сказал тот. - Накрылась вся твоя сделка. Накрылась... Нет, не сделка накрылась - накрылась жизнь. Все накрылось. И Илюшенко понял. Он понял, что очевидно, Красиков пытался убить его не по своей инициативе. Красиков - шестерка, и инициативы у него нет. КТО-ТО ЗАКАЗАЛ ВЛАДИМИРА АЛЕКСАНДРОВИЧА ИЛЮШЕНКО КРАСИКОВУ. Кто?.. Очевидно, они - старшие товарищи по работе, родная демократическая власть, ребята из высокопоставленных кабинетов. Они. Несколько лиц прошло тихой и торжественной чередой перед глазами Владимира Александровича. Это они. Они. Они. Они хотят его смерти. А что будет теперь? Как оправдается он перед ними за этот прокол?.. Да и можно ли оправдаться за такое? Он сам, Владимир Александрович Илюшенко, добрейший человек, карал других смертью за меньшие просчеты и упущения. А здесь? Что будет теперь с ним?.. Что?.. А что с ним еще может быть? Много ли здесь вариантов? Эти люди итак приговорили его, они итак согласились, что он умрет... А теперь?.. И Илюшенко почувствовал, вдруг, тупое и скучное безразличие ко всему. Ко всему вообще. Он за бортом. Его перечеркнули. И его жизнь кончена. Кончена навсегда. Он уже умер. Насовсем умер. Что тут поправишь, что переделаешь? Илюшенко увидел в это мгновение себя со стороны - всю свою жизнь: ничтожная, пустая жизнь ничтожного, пустого человека. И эта жизнь оказалась, вдруг, зачеркнутой - одной точной проворной чертой. Зачеркнутой. Конец. Глупо жалеть теперь об этой пустой и ненужной жизни. Глупо... Перед глазами у Илюшенко стоял мрак. Ему сделалось жарко. Он физически чувствовал, как жара эта надвигается на него плотной тяжелой стеной. Стало нечем дышать. Какие-то силуэты появились из темноты и молча, угрюмо начали окружать его. Никто больше не видел их, только он. И Илюшенко понял - это пришли за ним. Пистолет грубо стукнул о бетонный пол. Илюшенко стоял на месте. Неподвижный, как памятник. Пустые зрачки его глядели на Макарова. На своего убийцу. На человека, который, сам не зная того, исполнил приговор тех, кто наверху. - Накрылась сделка твоя. - Спокойно повторил тот. Владимир Александрович открыл рот и попытался сказать что-то. Но из его горла наружу вышел только придушенный тяжелый хрип. Качнувшись, Илюшенко упал на пол. Двое кинулись на подмогу к своему шефу, однако тот уже растянулся на холодном бетоне. - Быстро "скорую"! - Крикнул один. - Его надо срочно в больницу! - Не надо в больницу, - сказал другой - маленький толстенький и с лысиной на макушке. Он успел уже пощупать на руке Илюшенко то место, где обычно у живых бывает пульс. - В морг его отвезут. Потом пнул тело ногой. Все трое убрали оружие. - Пошли. - Сказал толстенький с лысиной. - Нечего тут больше стоять. Он шагнул вперед и, достав визитную карточку, сунул ее в карман Макарову. - Надумаешь - звони. - Сказал он. - Нам всегда нужны толковые люди. Макаров вынул карточку и переложил ее в карман лысому человечку. - Не надумаю. - Ответил он. - Я завязал с этими играми. Тот пожал плечами. - Как знаешь. Дело твое. Все трое спустились по лестнице вниз, оставив на площадке труп. Лена с Сергеем слушали их шаги. Потом Сергей подобрал пистолет Илюшенко. - Идем, - Лена взяла Сергея за руку. - Нам нечего тут больше делать. Она вызвала лифт. - Вот и все. - Проговорил Макаров. - История эта закончилась... Двери лифта раскрылись. На пороге стоял Красиков. Как по команде Макаров и Лена выхватили оружие, взяв на прицел опера. Тот покачнулся, и столбом рухнул прямо на руки растерявшейся Лене. Рот опера раскрылся, и оттуда, Лене на одежду, фонтаном хлынула теплая густая кровь. Только тут Лена заметила, что из груди у Красикова торчит изогнутая рукоятка большого кавказского ножа. Опер был мертв. Макаров, недолго думая, сдернул с двери ленточку, обозначавшую, что квартира опечатана милицией и открыл дверь. Сама дверь еле-еле держалась на петлях. Сорванную взрывом, ее приставили обратно. Внутри Макарова ожидал полный разгром. Оперативники перерыли все, что только могли. Единственное: не было трупного запаха - тело тети вынесли в тот же день. Сергей стоял, грустно оглядываясь. - Я хотел пригласить тебя, - он растерянно глянул на Лену. - Но... некуда. Лена чуть сконфуженно улыбнулась. - Мы наведем тут порядок. Вместе... Стрелки на часах приближались к двенадцати. Телевизор не работал - его расковыряли во время обыска. Расковыряли также и радио. Сергей постоял, подумав - болело везде, болело все тело. Потом открыл бар. Здесь было пусто: оперативники выпили, что нашли. Только осколки разбитых бутылок напоминали о когда-то тут хранившемся. Сергей развел руками. - Ничего, - сказала Лена. - Это - не самое страшное. - Ты думаешь? - Да. Макаров шагнул к ней и взял за ладони. Потискал их, потом почувствовал, что губы Лены рядом уже. Ближе, ближе... Зазвонил телефон. Сергей испуганно вздрогнул, шагнул назад. Нащупал, не глядя, телефонный аппарат, снял трубку. - Кого? - Удивился он. Потом протянул трубку Лене. - Да... - Лицо ее, вдруг, стало очень серьезным. - Хорошо... Сейчас буду. - Мне нужно идти. - Сказала она Сергею, который в эту минуту сидел на диване. - Но я вернусь. Скоро вернусь. Сергей ничего не ответил. Но продолжал сидеть, молча глядя на Лену, когда та повернулась и быстро вышла. Сергей не стал закрывать дверь. Зачем? Ведь Лена вот-вот вернется. Она вышла из лифта, и со всех сторон ее обступила темнота. Лена остановилась, потом пошла дальше. И тут чья-то рука схватила ее за горло. Тихо блеснуло наточенное лезвие... Рука, сжимающая рукоятку, задергалась в воздухе. Лена попробовала перехватить нож. Она увидела физиономию Валька. Нож своим лезвием завис в воздухе - в сантиметре от ее лица. - Думала - не увидимся больше? - Тихо сказал Валек. - Ошибалась. Ударил выстрел, похожий на приглушенный негромкий хлопок. Теплая кровь брызнула. Лена отпихнула от себя мертвое тело, которое безвольно спустилось на пол. Она тяжело дышала, пытаясь поверить, что жива все еще. Человек в белом плаще и в черной шляпе появился из темноты. Он спрятал в карман пистолет со звукоглушителем. - У тебя проблемы? - Спросил он. - Теперь - нет. - Лена смотрела, не отрываясь, на труп под ногами и на увеличивающуюся, хотя и без того большую, темную лужу. - Пошли. У меня мало времени. Лена переступила через труп, чуть отодвинув его. Человек в белом плаще и в шляпе шагнул в тень. - Ну? - Спросил он. - Что у тебя? - Оружия для сербов не будет. - Сказала Лена. - Она коротко рассказала ему о Павловском, Ахмете, Султане и Илюшенко. Потом вынула пачку бумаг. - Это может быть для вас интересно. Человек в белом плаще достал конверт и сунул его Лене. - Шеф тобою доволен, - сказал он коротко. Лена вскрыла конверт. Аккуратно уложенные американские долларовые купюры. Пересчитывать она не стала. - Моя предыдущая информация как-то пригодилась? - Спросила Лена. - Если бы не пригодилась, тебе бы не заплатили. Человек в белом плаще спрятал бумагу и вышел на улицу. - До встречи. - Бросил он. - До свидания. - Прошептала Лена. Она подождала минуты две, потом, когда стало совсем тихо, выглянула из подъезда. Захотелось пройтись. Лена свернула за угол, и тут увидела коммерческий ларек. Горел свет. Скучный паренек читал детектив. Заметив возможную покупательницу, он отложил книжку в сторону. Где-то, в вышине хлопнула ракетница. Подумав, Лена взяла две бутылки шампанского и большую коробку конфет. Потом еще каких-то консерв. Когда она просунула через окошко две десятидолларовые купюры, лицо у паренька прояснилось. Он заинтересованно посмотрел на Лену. - У меня нет рублей. - Лена развела руками. Продавец не стал спорить. Только горестно покачал головой. - Мы не даем сдачу в долларах, - сказал он. - Только в рублях по курсу. Лена согласилась. Продавец выдал ей сдачу. Рассовав по карманам свои покупки, Лена пошла обратно. Одну из бутылок и конфеты она несла в руках. У самого подъезда Лена чуть приостановилась. Она не успела заметить наведенное на нее сзади дуло. Замерзший палец надавил на курок четыре раза подряд... Четырехлетняя Лена большими и удивленными глазенками смотрела на пистолет, что лежал на столе. Это - табельное оружие ее дяди. Дядя служил в милиции оперуполномоченным. Недавно он обезвредил вооруженного бандита. У бандита был нож, но дядя выстрелил из своего пистолета (из этого самого) и попал бандиту в руку. Нож выпал, и дядя надел на обезоруженного банлита наручники. Лена все думала, что это, наверное, очень страшно - когда против бандита, особенно вооруженного. Ей все хотелось потрогать пистолет, но она не могла решиться. Несколько минут Лена стояла на месте, боясь приблизиться. Она слышала, как взрослые звенят бокалами и громко смеются в соседней комнате. Не выдержав, наконец, Лена медленно протянула руку. Пистолет был холодный. Лена хотела поднять его, но не могла. Она стала ощупывать, со всех сторон разглядывая. Какой-то рычажок с трудом, но поддался. Лена переключала его туда-сюда несколько раз. Курок она трогать боялась. Лена представляла себе, что произойдет тогда, и все у нее внутри замирало от ужаса... Но курок не давал покоя. Лена пощупала его. Потом начала слегка надавливать... Курок - очень твердый, и Лена пыталась представить, каким же надо все-таки быть большим и сильным, чтобы нажать на него одним только пальцем. Лена не могла успокоиться. Она продолжала давить сильнее и сильнее... Грохот выстрела услышали в соседней комнате. Секунду стояла тишина... Потом взрослые гурьбой уже кинулись туда, откуда прогремело. Ленина мама вбежала первой. То, что она сразу увидела - это была Лена, неподвижная и белая, как простынка, не сводящая круглых глазенок от пистолета, упавшего на пол. Мама, закричав, бросилась к девочке, судорожно ее тискала, не веря, что Лена цела. Потом подбежала к брату, который стоял тут же, в сторонке, растерянно глядя то на свой пистолет, то на Лену. - У тебя, что, мозгов совсем нет?! Ты бы еще в игрушки ребенку пистолет положил! Тот виновато пожимал плечами. - Я не знаю... почему он выстрелил... Курок не был взведен... Точно помню... Потом мама, вне себя, кричала на Лену: - Никогда не смей брать в руки оружие! Ты меня слышишь?! НИ-КОГ-ДА! Лена обернулась. Сзади нее стоял взлохмаченный мальчишка лет шести-семи. Он держал в руках пистолет - большой, почти, как настоящий. - А ты почему не спишь? - Спросила Лена. - Взрослые за столом сидят. - Недовольно сказал мальчишка. - А я почему спать должен? Начинался новый 1993-й год. Было уже за полночь, и чуть ли не во всех окнах горели огоньки. Слышалась музыка. Какая-то очень знакомая песня. Ужасно знакомая. Из детских, давно уже позабытых снов. Тех снов, где отважный рыцарь в который раз отрубает последнюю голову злому дракону; а благородный принц снова находит потерянный башмачок, чтобы опять жениться на прекрасной Золушке. - Падай! - Закричал взлохмаченный мальчишка, целясь в Лену. - Я тебя убил четыре раза подряд! Лена искренне удивилась. - А зачем так много? Одного достаточно. - А я тебя четыре раза убил! - Не сдавался мальчишка. Лена улыбнулась, потом медленно покачала головой. - Ты промахнулся. Туапсе-Краснодар-Торонто- Итобикок-автобус "Итобикок- Торонто"-автобус "Торонто- Итобикок"-Скарборо- Миссиссага-Брэмтон-Вон, 1992-2000, 2002-2003 гг.