из избы, выбежала на зады, да по заднему проспекту и пошла вдоль села. На село-то ей, бедной, и выйти было стыдно. И вот, видит баба: идет ей навстречу старушка махонькая, неизвестная бабушка. Идет эта бабушка, тихонько катится и чтой-то про себя шепчет. Поклонилась ей баба наша, заплакала. -- Вздравствуйте, -- говорит, -- старушка махонькая, неизвестная бабушка. Вот, -- говорит. -- взгляните, пожалуйста, какие дела-делишки на земном свете-то деятся. Взглянула старая бабушка, головенкой своей, может быть, мотнула. -- Да, -- говорит. -- деятся, деятся... Ох, -- говорит,-- молодая молодушка, знаю все, что на свете деется -- всех людишек передавить надобно -- вот что деется. Да только, умоляю тебя, не плачь, не порти очи себе. В деле таком слеза -- помощь никакая. А вот что: есть у меня средства разные, есть травы драгоценного свойства. Есть и словесные заговоры, да только в таком великолепном деле они ничего не стоят. А от такого дела, чтобы человека при себе удержать, есть одно только средство. Будет это средство страшное: особая это роскошная черная кошка. Тую кошку завсегда узнать можно. Ох, любит та кошка в очи смотреть, а как смотрит в очи, так хвостом нарочно качает медленно и спинку свою гнет. Слушает баба ужасные старухины речи, и млеет у ней сердце. Конешно, никто не слышал такие речи старухины, кроме бабы нашей, да только все это, безусловно, правильно. Об этом Юлия Карловна тоже говорила. Да и в дальнейшем это вполне выяснилось. И еще в дальнейшем выяснилось, что взять нужно было тую кошку черную, в полночь баньку вытопить и тую кошку живую в котел бросить. -- Умоляю тебя, -- просила бабушка, -- брось тую кошку, безусловно, живую, а не дохлую. А как будет все кончено, вылущи кошачию косточку небольшую, круглую и, умоляю тебя, носи ее завсегда при себе. Как услышала баба это, ужаснулась, поклонилась старухе низенько. "Пойду, -- думает, -- поклонюсь еще раз Димитрию Наумычу, а если не изменит он своего мнения, так есть у меня средство страшное, роскошное". VI Пошла баба на село поклониться Димитрию Наумычу, да только пошла она, имейте в виду, зря. Где же было Димитрию Наумычу изменить свое мнение, если он так и горел и даже в город порывался ехать, закончить дело. Я к нему тогда зашел. Он уж и лошадь свою запрягал. Он мне многое тогда высказал. -- Никогда бы, -- говорит, -- я такую бабу не выгнал, как бог свят. Лучше, -- говорит, -- растерзай ты меня на куски и разбросай те куски по полю. но на такое дело никогда бы я не согласился. Очень она, баба, мне в самый раз. Да только больно мне, слушай, богатеньким-го лестно пожить. Ты сам взгляни: ну, какой я есть мужик? Только и есть одно удовольствие, что лошадь у меня, а так-то все идет в развалку и на сторону. Ну вот, ты сам, слушай, друг ты мой, ответь мне для ради самого господа, есть у меня, например, корова или нету? -- Нет, -- говорю, -- нет у тебя коровы, Димитрий Наумыч. Это я подтверждаю. У тебя, -- говорю,-- овцы даже какой-нибудь паршивой и то нету. -- Ну, -- говорит, -- вот видишь. Какой же я мужик после того? -- Да уж. -- говорю. -- без коровы тебе, как без рук. -- Так вот, -- говорит, -- а вы говорите: баба. Баба что? Только что хороша собой, а больше у ней, слушай, и преимуществ-то нет никаких... Ну, сестру ее, скажем, за красоту убили. В Киеве дело было. Так мне теперь что? Мне из этого и пальтишка даже не сшить. Да и меня, прямо скажу, этим теперь не заинтересуешь. Так вот он говорит, со мной объясняется, а баба, заметьте, рядом стоит. Увидел он ее, закричал. -- Чего, -- закричал, -- тебе надобно? Уходн. Сделай такое одолжение. А баба испугалась окрика, да говорит не то, что нужно. -- Ухожу, -- говорит, -- я, Димитрий Наумыч, еще не знаю куда, наверное, в Киево-Печерскую лавру, так дозвольте мне на прощанье в баньке вашей попариться. Посмотрел мужик на нее, не хитрит ли баба. Нет, не хитрит. Подобрел Димитрий Наумыч. -- Ладно, -- говорит, -- попарься. В этом, -- говорит, -- я не притесняю. Ведь я не зверь какой-нибудь. Я за что тебя выгнал? Очень ты хорошая баба и все такое, да только уж извините -- рвань коричневая. Ничего у тебя нет и, сознайся, --и не было. Да и родственники, слушай, твои, за сколько лет, хоть бы кто плюнул. Хоть бы кто подарок мне сделал для ради смеха. Рубашку бы, например, преподнес к празднику к светлому: носите, дескать, Димитрий Наумыч, себе на утешение... Так нет того. Не стала баба долго его слушать, повернулась да и пошла, а Димитрий Наумыч сел в телегу, свистнул, гикнул, да и был таков. И вот, представьте себе, едет он в город, а баба тем временем баньку вытопила, кошку попову черную приманила, заперла ее в баньке и ждет ночи. Встретил я ее, бабу бедную, в тот вечер. По селу она бежала. Стиснула этак вот кошку к груди и бежит и бежит простоволосая и вроде как страшная. "Ох, -- подумал я, -- гибнет баба". Но только, имейте в виду, дело мое сторона. VII А к ночи сделал мужик свое дело, выпил с братом своим в городе самую что ни на есть малость и едет обратно веселенький, песни даже играет. И не чует, не гадает, что с ним такое сейчас стрясется. А стрясется сейчас с ним дело совершенно удивительное -- прут, ну, ветка, скажем, сухая в колесо попадет и лошадь гибнет... Только об этом после. К этому и время еще не подошло. А мне только сказать нужно: если б не упала тогда лошадь, то ничего бы, может быть, и не случилось с бабой, поспел бы Димитрий Наумыч, ну, а тут лошадь, представьте себе, упала. Хорошо. Так вот едет мужик по лесу, на телеге раскинулся, ручки свои в стороны разбросал. Едет. А лошадь идет шажком мелким, ее и править не надо. Да Димитрий Наумыч и не правит. Он, имейте в виду, вожжи даже бросил. И это верно он поступил: лошадь и днем и ночью навсегда дорогу к дому найдет. Об этом я очень великолепно знаю. В извозчиках я и сам больше года был. Так вот, идет себе лошадь Димитрия Наумыча, шажком, а Димитрий Наумыч вожжи отпустил и про себя песни играет. А ночь, имейте в виду, темнейшая. Хорошо. Мурлычет он пьяненький -- "Кари глазки", только, смотрит, к погосту подъезжает. И стало мужику не по-себе. "Вот, -- думает, -- мать честная, сколько тут людишек позарыто, да и мне места такого не миновать. .. А я, обратите внимание, такими вещами занят: бабу, например, свою гоню, для ради какого-то богатства и роскоши"... Подъехал он к погосту хмурый, песни свои забыл и лежит на телеге -- скучает. Только чует: смотрит будто на него ктой-то пристально. -- Кто? -- крикнул мужик. -- О-о! -- закричали ему с погоста. Хотел мужик подхлестнуть свою лошадь, да только чует: и рукой ему шевельнуть жутко. "Ну, -- думает, -- скорее бы место такое злачное миновать". Только это он так пожелал себе, вдруг его ктой-то хлясь по роже. Замер Димитрий Наумыч, похолодел. А прут, представьте себе, обернулся еще раз в колесе -- хлясь обратно по роже. Смертельно закричал Димитрий Наумыч. А лошадь -- дура. Лошадь слышит -- кричит мужик, думает -- на нее, -- понесла. Мужик кричит чужим голосом, а лошадь так и дует, так и прет к дому. Пронеслись они верст наверное пять, Димитрий Наумыч видит: никто его больше по роже не бьет -- кричать перестал, в себя пришел. Пришел в себя, тпр да тпр -- не остановят коня. Ему бы, дураку, нужно ш-ш сказать, а он за вожжу. Он за вожжу, а лошадь несомненно в сторону. Лошадь несомненно в сторону, а в стороне, имейте в виду, дерево. Наскочила лошадь на дерево. Хрясь башкой об дерево и скосилась замертво. Выпал мужик из телеги, шапку снял. Да, видит, скончалась лошадь. "Ой, -- думает, -- вот беда, так беда, такого и бедствия во всей жизни еще не было. Ну, -- думает, -- отпущена мне эта беда не иначе, как за бабу мою". Стоит мужик и себе не верит. И себя-то ему жалко, и лошадь, -- дело такое драгоценное, мужицкое, и за бабу до того грустно, что и сказать невыносимо. Постоял, он постоял. "Ну, -- думает, -- что есть, то есть. Пойду-ка я на село поскореича, может быть, с бабой моей еще ничего не случилось". Так вот он подумал, заторопился, привязал зачем-то лошадь к дереву, взвалил на себя дугу да сбрую и пошел скорым шагом. Да только зря он торопился. Было уже поздно. Случилось уже такое, что и во сне не снилось мужику. VIII Начала баба дело свое -- черную магию, когда Димитрий Наумыч к погосту подъезжал. Пришла баба в те часы в баньку, крест и платьишко свои в предбаннике оставила и без ничего в баню вошла. Вошла она в баню, крышку с котла откинула и кошку ищет. "Где же, --- думает, -- кот. Не видно его чегой-то". Смотрит: забился кот под лавку. Баба ему: кыся, кыся, а он, представьте себе, щерится и в очи смотрит. Баба протянула руку -- он зубами. Изловчилась как-то баба, ухватила его за шкурку, плюхнула в котел и крышкой поскорей прикрыла. Прикрыла она крышкой и слышит: бьется кошка в котле это, ужасно как, даже крышка чугунная вздымается. Налегла баба грудью на котел, а сама от страха сомлела вся, и вот-вот, видит, силушки удержать не хватит. А в котле повертелось, повертелось и заглохло. Подложила баба дров побольше, отошла от печки и на лавку присела. Ждет. И вот слышит, будто вода ключом кипит. Посмотрела: да, крышка вздымается и ходуном ходит. "Ну, -- думает баба, -- сейчас конец". Подбежала она к котлу, только приподняла крышку, как в лицо ей бросится кот или чего-то такoe другое. Всплеснула баба руками и на пол рухнула. IX Конечно, никто толком теперь не знает, как в точности это было. Скорее всего когда oнa открыла котел, а ее паром и обожгло А баба с пеpenyгy подумала, что это в нее кошка бросилась. Взяла и померла с перепугу. А конец делу был такой. Вышел я утром на село, смотрю: бежит поскорей мужик Димитрий Наумыч, и на нем, представьте себе, честь честью дуга и сбруя. Очень я удивился, а он ко мне. -- Не видел ли, -- кричит, -- бабы моей? -- Нет, -- отвечаю, -- бабы я твоей не видал. А вот вчера, -- говорю, -- да, видел, баньку она вечор топила. Ухватил он тут меня за руку, я мы побежали. Ворвались в баньку, шагнули за порог, и тут представилась нам такая нестерпимая картина. Лежит, представьте себе, баба на полу совершенно мертвая. Охнул тут Димитрий Наумыч, схватил себя за голову и говорит: "Вот, говорит, через свою жадность потерял такую верную супругу". И, конечно, заплакал горькими слезами. 1921 г. ОГЛАВЛЕНИЕ Предисловие Баба Нищий Авантюрный рассказ Через сто лет Случай На посту Шипы и розы Три документа Неизвестный друг Американская реклама Мелкий случай Бледнолицые братья Каторга Встреча Последнее рождество Честный гражданин Вор Гришка - Жиган Литератор Сила красноречия Необыкновенная история Честное дело Неувязка Мерси Сенатор Пелагея Поводырь Фома неверный Старая крыса Спешное дело Остряк -- самоучка Узел Мещанский уклон Театр для себя Гибель человека Прелести культуры Монтер Доктор медицины Лялька -- пятьдесят Черная магия