ние" опять смыкается вокруг царя. Но облюбованная царем давно и укрепленная встречей с Клоповым мысль найти человека, который бы "все ему говорил", не оставляет царя. Однако ждать от судьбы, чтобы и второй раз она подослала Николаю I I кандидатом на такую роль бескорыстного и безвредного Клопова,-- все равно, что, выиграв миллион, желать выиграть его вторично. И вот тот же Александр Михайлович приводит однажды в Петергофский дворец отставного ротмистра Безобразова. 423 ВОЙНА, КОТОРУЮ ПОДГОТОВИЛИ БЕЗОБРАЗОВ, АБАЗА И "САНДРО" Думает ли Николай I I о завоевании Персии и Тибета -- неизвестно и гадательно, но то, что он задолго до встречи с Безобразовым очень интересуется Маньчжурией и Кореей--более чем достоверно. Большое путешествие, совершенное им еще наследником, поселяет в Николае II ложное представление о необъятности русской мощи на Дальнем Востоке. Он едет неделями на лошадях по бесконечной Сибири, живописной, богатой, сказочно плодородной. За пределами России его встречают чуть ли не с божескими почестями. После покушения на наследника в Киото, где он лежит раненый, вопреки всем тысячелетним обычаям, приезжает из Токио японский император. Тут на глазах будущего царя сопровождающий его генерал князь Барятинский "во имя престижа России" производит наглядную демонстрацию русского могущества и японского ничтожества. Императора Японии принимают только на другой день: наследник устал. Предложение гостеприимства в токийском дворце холодно отклоняется: на всех парах к японским берегам идет русская эскадра. На борту одного из ее кораблей сыну русского царя будет и удобнее и приятнее, чем в доме повелителя страны, где не сумели оберечь его от покушения. Японский император уезжает не солоно хлебавши, но взяв с наследника обещание, когда тот поправится, приехать все же в Токио "в знак великодушного прощения". В Токио готовятся к торжественной встрече, но вместо наследника приходит телеграмма: цесаревич уезжает -- он торопится на свидание с отцом. Тогда -- неслыханная вещь -- император телеграфирует о своем желании вторично прибыть в Киото, чтобы на прощанье позавтракать с цесаревичем. Предложение принимается, но, когда император снова в Киото, оказывается, что наследник не может с ним встретиться: врачи запретили ему сходить на берег. И японский император пьет чашу унижения до дна: он поднимается на борт флагманского корабля "Память Азова". 424 Веселый и отлично себя чувствующий цесаревич угощает его шампанским. В том же направлении, что генерал Барятинский, действует на воображение наследника и другой его спутник -- князь Эспер Ухтомский. Недурный стихотворец, он переводит на русский язык бесчисленные оды прославляющих Россию туземных поэтов и читает их цесаревичу. "Яркий свет луны обнимает всю вселенную. Белого царя слава распространяется, как лунный свет." И сам опьяненный этой восточной риторикой, Ухтомский патетически восклицает: "Да, Россия -- предопределенный главарь и покровитель Азии!" Все это западает в душу будущего царя, воспитанного если и не "в атмосфере самоунижения и пассивного повиновения", то, во всяком случае, в довольно бесцветной обстановке. "Белого царя обиталище Санкт-Петербург, говорят -- в беломраморном дворце цари-государи пребывать изволят",-- льстиво поют в его честь на все лады туземные лиры, и контраст от этого преклонения и блеска тем сильней, что стоит только цесаревичу перелистать свой петербургский дневник, чтобы вспомнить свое времяпрепровождение в этом "беломраморном" дворце. Несостоятельная жизнь и тяжелая рука отца, властно и не особенно ласково этой жизнью распоряжающегося. Здесь, на Дальнем Востоке, цесаревич впервые сознает, кто он такой, какая судьба ему предназначена. В его тихую, бесцветную жизнь впервые врываются сильные ощущения и яркие краски. И, может быть, расположенная к этому, но спавшая до сих пор фантазия впервые "выходит за пределы его огромного царства", когда он видит японского императора, чуть ли не ждущего в передней, и слышит звонкие патетические слова: "Россия -- предопределенный главарь и покровитель Азии",-- говорящие о завоеваниях, о военной славе, о гордой, блистательной императорской судьбе. Цесаревич становится Николаем II, его "крошечная воля" -- волей величайшей в мире страны. Смутные планы, неоформленные мечты о распространении 425 "славы белого царя" куда-то в азиатскую глубь роятся в его голове. Обстоятельства складываются так, что все этим смутным планам содействует. После боксерского восстания по одному слову России Китай уступает ей целую область. "Это так хорошо, что даже не верится",-- кладет Николай II резолюцию на докладе об этой уступке. Витте, который впоследствии назовет государя "главным, если не единственным виновником позорнейшей и глупейшей войны" и политику его в отношении Японии "кровавым мальчуганством",-- больше, чем кто-либо другой, первое время подталкивает Николая II если не к самой войне, то в направлении ее. Ему это удобно: занятый второстепенным, Востоком, Николай II не мешает ему распоряжаться главным -- Россией. Когда Витте спохватывается, какую опасную забаву он поощрял, его песенка (до портсмутского мира) спета: "Особый комитет" с Безобразовым и Абазой вырос в страшную силу, и Плеве открыто призывает к "маленькой победоносной войне". За кулисами всего этого действует множество различно заинтересованных сил вплоть до Вильгельма II, который еще в 1897 году посылает царю знаменитую телеграмму, бьющую -- без промаха -- в ту же цель устремленного на восток царского честолюбия: "Адмирал Атлантического океана приветствует адмирала Тихого". Электричество накопилось -- нужен только толчок, чтобы его разрядить. И вот появляется болтливый, ловкий, обаятельный Безобразов. Он развязно стучит папиросой о крышку предложенной царем папиросницы, поблескивает белыми великолепными зубами, смотрит на царя весело, ясно, с какой-то почтительной наглостью и картавым самоуверенным голосом твердит: "Одной мимикой, без слов, мы завоюем Корею, одной мимикой, ваше императорское величество". Безобразова вводит к царю великий князь Александр Михайлович, "добрый Сандро", "милый Сандро", "очаровательный Сандро", муж сестры Ксении, 426 ближайший друг царя в первые годы царствования, потом ожесточенный враг, опубликовавший в эмиграции довольно бессмысленные воспоминания; главное зло царствования Николая II он видит в том, что покойный император давал слишком мало воли великим князьям. С этим забавным утверждением можно сопоставить фразу верховного маршала коронации графа Палена из доклада его о Ходынке: "Катастрофы, подобные происшедшей, будут до тех пор повторяться, пока ваше величество будет назначать на ответственные посты таких безответственных людей, как их высочества великие князья". Такое обобщение, конечно, несправедливо. Более ясно и точно обмолвился по этому поводу Витте: "Слава Богу, не все великие князья Александры Михайловичи". У Александра Михайловича есть друг и советник -- контр-адмирал Абаза, двоюродный брат Безобразова. Когда "полупомешанный Саша" явится из Женевы с готовым планом "лесных концессий" и начнет искать ход к государю, он, естественно, обратится к своему двоюродному брату, с которым он в отличных отношениях и который занимает пост помощника начальника торгового мореплавания. Ведомство это, по существу же лишнее, основано недавно по настоянию того же Александра Михайловича, и начальником его на правах министра состоит он сам. Случайное совпадение обстоятельств как нельзя лучше исполняет здесь роль рока. Пока неуравновешенный фантазер сочиняет за границей свой проект, в России точно по заказу создается маргариновое министерство, где он с его зятем будут встречены и оценены самым благоприятным образом. Если Александр Михайлович под эффектной романовской внешностью скрывает довольно неопределенные нравственные черты, его друг Абаза -- просто-напросто темный интриган и делец. В недалеком будущем, после гибели эскадры адмирала Рожественского, он предложит купить аргентинский флот для усиления русского -- и отправится за этим в Аргентину под чужой фамилией, сбрив для конспирации бороду и усы. 427 Флот приобретен не будет, но растрачены и украдены будут при этом миллионы. Абаза, должно быть, знает, что делает, уговаривая великого князя поддержать безобразовский проект и горячо приветствуя его сам. Абаза представляет Александру Михайловичу своего двоюродного брата. Великий князь, благосклонно выслушав устные объяснения Безобразова, берет его щегольски переписанную и переплетенную в сафьян докладную записку и отправляется с ней к царю. Спустя несколько дней Безобразова принимает царь. Как и в истории с Клоповым, очень многое, если не все, зависит в эту минуту от того, какое впечатление произведет на монарха отставной кавалергардский ротмистр. Если отрицательное, кто знает--может быть, Николай II послушает не Безобразова и Абазу, а уговаривающих его оставить Японию в покое Дурново, Ламздорфа и Витте, склонится не на сторону легкомысленного Александра Михайловича, а умного и осторожного великого князя Владимира. Но Безобразов производит на государя самое лучшее впечатление -- японская война решена. В декабре 1903 года переговоры с Японией достигают предельного напряжения. Японский посланник Курино умоляет министра иностранных дел Ламздорфа ускорить ответ на его ноты, которые неделями остаются без ответа. Но Ламздорф бессилен: вся дипломатическая переписка с Японией изъята из его ведения-- ее на свой страх и риск ведет "Особый комитет". Курино добивается личной встречи с царем, но Николай II для японского посла неизменно "занят". На новогоднем приеме дипломатического корпуса царь произносит речь, в которой напоминает о мощи России и советует не искушать ее миролюбия. Новый год открывается при петербургском дворе рядом балов, маскарадов и приемов еще более великолепных, чем всегда. "Государь в отличном настроении духа",-- отмечает в эти дни министр двора Фредерикс. Японские миноносцы в ночь на 26 января атакуют у Порт-Артура "Цесаревича", "Победу", "Ретвизан" -- 428 "без предупреждения, не выждав даже ответных предложений правительства", как гласит высочайший манифест. "Укус блохи" -- передают из уст в уста брошенные государем по поводу этой атаки слова. Куропаткин, бывший начальник штаба Скобелева, становится в позу Белого генерала. Его торжественно провожают с бесчисленными иконами. Эти иконы вместе с пианино и розовым шелковым одеялом Куропаткина скоро будут выставлены в военном музее в Токио. Настроение приподнятое: шапками закидаем. Плеве радуется "маленькой и победоносной войне". Он счастлив, что "русский государь и ход истории двинули большое русское дело назло английским пройдохам и жидовскому капиталу". Витте в день объявления войны видит Николая II. У царя "выражение и осанка победоносная". По всей стране происходят патриотические манифестации--добрый русский народ от души радуется, что пришел случай свести счеты с ненавистными ему макаками. Шапками закидаем! АНЯ ВЫРУБОВА В девятнадцать лет Аня Танеева, высокая, полнокровная, с ярким румянцем, с тяжелыми формами, кажется тридцатилетней женщиной. По-своему она красива, но красота ее "слишком в русском вкусе", как иронизируют при дворе. В самом деле, эта дородность, тяжелость, эти румяные щеки и пышные пепельные волосы кажутся каким-то осколком московского боярства, по ошибке попавшим в чопорный и элегантный петербургский свет. "В ней нет ничего женственного,-- говорит сама императрица Александра Федоровна.-- Ее ноги колоссальны и крайне не аппетитны". Аня Танеева, еще будучи подростком, всеми способами старается обратить на себя внимание государыни. Она бродит часами по царскосельскому парку, надеясь встретить царицу и поклониться ей. Через 429 своего отца, "главноуправляющего канцелярией Его Величества", имеющего у государыни личный доклад, она посылает Александре Федоровне свои рукоделья и рисунки. Тяжелая и неповоротливая, не умеющая танцевать и задыхающаяся в корсете, она не пропускает ни одного бала с высочайшим присутствием. Цели, поставленной себе, она в конце концов достигает. Правда, на балах, которые она так усердно посещает, высочайшего внимания ей не удается привлечь, зато, когда в конце сезона она тяжело заболеет, императрица будет осведомляться о ее здоровье и пришлет ей цветы. Этому вниманию со стороны императрицы она обязана следующим. Лежа с отнявшимся языком в полузабытьи, почти приговоренная врачами к смерти, Аня Танеева кое-как объясняет домашним, что желает видеть о. Иоанна Кронштадтского. Батюшка к ней приезжает. Отслужив у постели больной молебен о здравии, он берет к ужасу докторов и родных кружку воды и окатывает Ане лицо. Испуг окружающих напрасен: Иоанн Кронштадтский, оказывается, поступил совершенно правильно. Больную передергивает резкая истерическая судорога, и она открывает глаза. Увидев розовое властное лицо кронштадтского чудотворца, склоненное над собой, Аня, улыбнувшись счастливой улыбкой, впадает в глубокий сон. На следующий день жар спадает, слух и дар слова возвращаются. Танеева начинает поправляться. О случае этом как о чуде заговорили в окружении императрицы, и она, неравнодушная ко всему загадочному, посылает Ане Танеевой привет и цветы. Этим дело и кончается, но и это уже крупный шаг вперед. Когда летом, "случайно" оказавшись в Неаполе с сестрой царицы вел<икой> кн<ягиней> Елизаветой Федоровной, Аня просит последнюю походатайствовать перед царицей о назначении ее фрейлиной, -- вел<икой> кн<ягине> Елизавете Федоровне будет легко исполнить просьбу. Царица помнит эту бедную девочку, которую спасла "вера", и охотно даст ей фрейлинский шарф. Тане- 430 ева получает доступ ко двору. Принимают ее там холодно. Новая фрейлина, неуклюжая и почти не говорящая по-французски, не нравится решительно никому. Сразу все замечают ее повышенное, восторженное отношение к государыне. "Аня Танеева, самая обыкновенная глупая петербургская барышня, влюбилась в императрицу и вечно смотрит на нее медовыми глазами со вздохами "ах, ах!"." Так рисуется Вырубова наблюдателю тех дней. Неумение говорить по-французски и делать реверансы с лихвой уже тогда искупается в ней врожденным даром притворства; внушить С.Ю. Витте, которому принадлежит фраза о "глупой барышне", столь далекое от правды мнение о себе -- пример этого дара. Двор встречает Танееву холодно. Царица говорит ей несколько приветливых слов, дарит ей медальон и перестает ею интересоваться. Ее фрейлинские обязанности сначала ограничиваются дежурствами на выходах и балах, потом ее назначают чем-то вроде сиделки к парализованной княжне Орбелиани. Все это очень далеко от того, к чему Танеева стремится, и ничто как будто не обещает ей перемен к лучшему. Так обстоит дело в феврале 1905 года. А в сентябре царица приглашает Танееву в морскую поездку в шхеры -- честь, оказываемая только немногим избранным. После этой поездки, длящейся три недели, Александра Федоровна протягивает ей руки со словами: "Благодарю Бога, что он послал мне друга". Уехав в шхеры незаметной городской фрейлиной, обыкновенной петербургской барышней. Аня Танеева сходит с "Полярной звезды" самым близким к государыне человеком. К этому внезапному сближению имеется ключ. Летом 1905 года Аня Танеева возобновляет знакомство с командиром Уланского ее величества полка генералом Орловым. Александр Афиногенович Орлов несколько лет тому назад--частый гость в доме статс-секретаря Танеева, отца Ани. Орлов -- офицер конной гвардии, делающий блестящую карьеру. В сорок лет он командир Уланского ее величества полка, в сорок 431 четыре -- свитский генерал, командующий кавалерийской бригадой. Этот рослый, стройный красавец с обаятельной светской улыбкой и никогда не смеющимися ледяными глазами до 1905 года известен только в военной среде как лихой кавалерист, неизменно отличающийся на маневрах и царскосельских скачках. В 1905 году его имя пронеслось по всей России: во главе карательного отряда генерал Орлов "огнем и мечом" проходил по Прибалтийскому краю, наводя панику не только на население, но и на генерал-губернатора Сологуба, который по телеграфу умоляет государя не пускать Орлова в Ригу. Еще через три года Орлов умирает в Египте от чахотки, и смерть его вызывает множество слухов, толков, пересудов, связанных с именем императрицы. Орлов -- человек скромного происхождения и без средств. Он бывает в доме Танеева и до поры до времени даже дорожит этим знакомством. Танеевы не богаты и не особенно родовиты, но все же это открытый петербургский дом. Мать Ани, рожденная Толстая, имеет придворные связи, и сам Танеев занимает чисто декоративный, но высокий пост "<главно>управляющего канцелярией Его Величества". Весь этот второстепенный блеск блекнет и теряет для Орлова цену после его женитьбы на графине Стенбок-Фермор. Женитьба вводит его как равного в тот замкнутый круг высшей петербургской знати, где никто не завидует богатству, ибо все окружающие богаты и не заискивают перед чужим влиянием, ибо влиятельны сами. Здесь нет ничего удивительного быть на "ты" с государем, как Шереметев, или жениться на дочери великого князя, как Строганов или Юсупов, и статс-секретарь Танеев со всеми его чинами и положением здесь просто какой-то Танеев -- "чиновник средней руки". Честолюбец и карьерист Орлов, поднявшись в высший общественный этаж, забывает о тех, кто остался в среднем,-- они ему больше не интересны и не нужны. Меньше всего, конечно, он склонен вспоминать об Ане. Она всегда была для него неуклюжим большеглазым подростком с дурными манерами и без всякого приданого. 432 Летом 1905 года они случайно сталкиваются в Петергофском дворце. Много воды утекло. Жена Орлова умерла тридцати двух лет от рода скоротечной чахотки. В обществе помнят, что хрупкий организм прелестной Орловой не вынес излишеств, к которым приучил ее муж. Их короткая семейная жизнь была счастливой, но для полноты семейного счастья Орлову понадобились наркотики. После смерти жены Орлов начинает расшвыривать в безумных кутежах ее наследство, и дело доходит до того, что старая графиня Стенбок, охраняя внуков и двух сыновей, грозит ему опекой. Теперь, когда Танеева и Орлов встречаются, Орлов уже успокоился, остепенился, и жизнь его, по крайней мере внешне, вошла в обычную колею блестящего гвардейца и светского человека. Он заметно постарел. Резкая складка легла у краев красивого рта, светлые ледяные глаза смотрят еще жестче, в редких волосах блестит ранняя седина. С внимательным любопытством он смотрит на ставшую взрослой Аню Танееву. Как женщина она ему ничуть не нравится, но что-то в ней интригует Орлова. Она скромна и застенчива, но у командира улан ее величества слишком опытный глаз: глупой петербургской барышней, "самой обыкновенной", ее он не сочтет. Они вместе выходят из дворца, вместе идут по пустынному торжественному парку. Что-то в Ане Танеевой влечет Орлова. Он знает что. Может быть, и она знает. Их глаза--его "ледяные", ее "медовые" -- понимающе встречаются. Они идут, вспоминая прошлое, болтая о светских пустяках. Но у обоих на губах имя императрицы -- и неважно, кто первый его произнесет. В доме статс-секретаря Танеева радостное смятение. Государыня прислала нарочного с просьбой отпустить Аню с ней в морскую поездку по шхерам. Старик Танеев сам укладывает чемодан дочери, заискивая, ухаживает за ней. Такая честь. Честь действительно исключительная. В эти поездки на императорской яхте приглашаются только немногие избранные, 433 и такое приглашение важнее всякой награды. Это путь к самому сердцу власти. "Полярная звезда" снимается с якоря. Погода "лейб-гвардии петергофская", как шучивал император Николай Павлович. Море спокойно, солнце сияет, медь и красное дерево великолепной яхты нарядно блестят. "Вы теперь абонированы ездить с нами",-- улыбаясь, говорит Ане Танеевой государь, и дымок его душистой папироски тянется в воздух. У Танеевой "от волнения леденеют руки". Ничего -- они скоро перестанут леденеть. Общество, собравшееся на борту "Полярной звезды", -- немногочисленно. Царь, царица, морской министр Бирилев, несколько флигель-адъютантов и флаг-офицеров и, конечно, генерал Орлов. Этот последний вносит в непринужденную обстановку увеселительной поездки без чинов и придворного этикета легкий холодок байронизма. Это его обычная, давно наигранная, давно испытанная манера. Он величаво спокоен, любезно грустен. Фигура его резко выделяется среди окружающих. Государь кажется перед ним низкорослым, адмирал Бирилев комическим, флигель-адъютант Оболенский карикатурно-хлыщеватым. Единственный, кто здесь красотой и осанкой ему под пару,-- это сама царица. После ужина царь, откинувшись в шезлонге, весело хохочет над еврейскими анекдотами, которые с ужимками рассказывает ему адмирал, молодые офицеры курят и пьют ликеры. Аня Танеева, еще не освоившаяся с обстановкой, робко жмется к гофлектрисе Шнейдер. Царицы на палубе нет. В полутемной каюте, с не женской силой ударяя по клавишам, она играет Бетховена. Орлов сидит поодаль, и царица чувствует на своем лице его пристальный грустный взгляд. Она чувствует этот взгляд и тогда, когда Орлова нет рядом. Впервые Александра Федоровна встречает Орлова в 1889 году. Ужасный год, о котором она хотела бы совсем забыть. Петергоф, душное лето с грозами и ливнями. После нескольких дней томительной неопреде- 434 ленности -- признают или не признают подходящей невестой--страшный, давно предчувствуемый и все же кажущийся невероятным провал. День отъезда в Ильинское, оттуда в Англию -- назначен, все кончено. Каменная улыбка матери-царицы, растерянное лицо наследника. И -- как в бреду -- гремит военная музыка, вьются трехцветные флаги, бьют фонтаны, сияют золоченые статуи, оттеняя ее унижение. В светской толпе, еще недавно лебезившей перед будущей царицей и теперь, когда стало известно, что кандидатура ее провалилась, заметно к ней охладевшей, один человек удваивает к принцессе Алисе почтительность и внимание. Это Орлов. Сталкиваются они мало, и промежуток до отъезда короток, но что-то, что красноречивей слов, сквозит в лице этого двадцатисемилетнего офицера, когда он приветствует принцессу Алису в парке, подает ей стул или грустно смотрит в окно ее отъезжающего вагона, вытянувшись и приложив руку к красному околышу конногвардейской фуражки. Как ни мимолетно все это -- принцесса Алиса запомнит Орлова навсегда. Спустя шесть лет, в дни коронации, она узнает его в конном строю сводного гвардейского эскадрона и, нарушая этикет, улыбается и кивает ему. В Петербурге по желанию молодой царицы Орлова переводят в ее собственный уланский полк, назначают флигель-адъютантом, и, когда царская чета появляется в полковом собрании, все обращают внимание, что царь и царица обращаются с молодым офицером как с близким знакомым. Начинается стремительное восхождение звезды Орлова при петербургском дворе. Карьера Орлова блестяща, но он ею недоволен. С царской семьей его связывает исключительная, вызывающая зависть и сплетни близость, но Орлову этой близости мало. Чего же он добивается? Что-то во взгляде, улыбке, интонациях государыни как будто дает ему надежду -- в то же время он твердо знает, что надежда эта никогда не осуществится. А ловко пущенная кем-то клевета уже делает свое дело. Эти толки сводят Орлова с ума. Кокаинист, неврастеник, он сам 435 не знает, оскорбляют или радуют его эти толки. Во всяком случае, они его возбуждают, заставляя терять остатки душевного равновесия. Давая совет государыне пригласить Аню Танееву в поездку, всячески содействуя сближению их, генерал Орлов преследует вполне ясную цель. Он уже проводил во дворец деревенскую пророчицу Дарью Осипову, рассчитывая через нее повлиять на волю царицы. Теперь он из "обыкновенной русской барышни" создает будущую Вырубову, роковую для династии и России временщицу--"лучшего друга царицы". Всем при дворе известно, что путь к сердцу Александры Федоровны короче и верней всего -- через всевозможных кликуш, юродивых, истеричек, одержимых, действующих на нее неотразимо, как желанный дурман. Орлов и избирает этот вернейший и кратчайший путь. Но он ошибается в расчете, думая, что Аня Танеева будет его сообщницей: использовав его влияние при дворе, она холодно от него отвернется. У нее собственный путь. Он гораздо сложней и гуманней, цель, которая маячат перед ней, еще не ясна ей самой. Но положение ее много выигрышней, и шансов на успех у нее неизмеримо больше: Орловым движет слепая страсть, Аней Танеевой -- инстинкт лживой, властной, бездушной истерички. В Виндзоре, во время сватовства, наследник шутя спрашивает принцессу Алису, какой женой собирается она ему быть. Она отвечает строчкой английских стихов: "Верной, любящей, преданной, чистой и сильной, как смерть". Это не пустые слова. Здесь все в точности соответствует душевному складу будущей русской царицы. В устах принцессы Алисы эти слова звучат не только программой будущей жизни, но и торжественной клятвой эту программу исполнить. Царица никогда от нее и не отступит. Но самая верная жена может быть не удовлетворена душевно, самая любящая может ску- 436 чать, не находя поддержки в муже, инстинктивно искать иной опоры. Царица грустна и одинока--ей нужна рука, на которую можно опереться, сердце, преданное до конца. "Вот это сердце, эта рука!" -- твердит красноречивое молчание Орлова. "Вот она!" -- шепчет, как эхо, как комар над ухом, вкрадчивый льстивый голос Ани Танеевой. Все, о чем мечтала принцесса Алиса, как будто целиком сбылось. Она--императрица всероссийская. Внешне -- блеск, преклонение, безграничная царская власть, безграничный простор самодержавной России; внутри, для себя,-- тихий семейный очаг, уют, "полное счастье на земле", как отмечает в дневнике государь. Но среди этого внешнего блеска, среди этого семейного тепла: "Я плачу и мучусь целыми днями",-- жалуется царица своей немецкой подруге графине Ранцау. Она плачет и мучается, отношения ее с мужем неровные. "Когда я бываю усталой, я тебе резко отвечаю, прости мне, любимый, каждое резкое слово",-- признается она. "Когда бываю усталой". Но усталой она бывает почти всегда: целыми днями лежит на кушетке, не выходит к обеду, постоянно жалуется на головную боль. Все ей не нравится, раздражает, не так, не вкусно. "У всех чай вкусней, чем у нас, и больше разнообразия",-- говорит она о том самом интимном пятичасовом чае, который для Николая II отдых, развлечение, "самое приятное время дня", о наступлении которого он мечтает во время утомительных государственных дел. Александра Федоровна искренно любит государя, целиком предана ему. Но они разные, слишком разные люди. Она экзальтирована, восторженна, романтична. Она думает о любви патетическими фразами английских романов, исписав ими вдоль и поперек сухой, сдержанный дневник государя. "Я мечтаю о поцелуях, которые остаются навсегда." "Бьют часы на крепостной башне и напоминают нам о смертном часе, но не смущайся,--любовь вечна, ее поцелуи горят на моем разгоряченном челе." Этот приподнятый стиль 437 органически чужд натуре Николая II. Его представление о жизни, о семейном счастье самое естественное, самое простое. У каждого человека есть обязанности, служба, дела--скучная, но неизбежная сторона жизни. Обязанности царя тяжелы, порой несносны, но такова уж царская участь. Как ни утомительны доклады министров, их надо изо дня в день выслушивать, как ни скучно "расчищать письменный стол", до боли в суставах кладя резолюции и ставя пометки,-- делать это необходимо. Зато после трудового дня его ждет удобное кресло, вкусный чай, прогулка пешком или в санях и все это "с моей ненаглядной красавицей и душкой Аликс". "Принял Ванновского, Победоносцева, Витте. Много читал и успел все накопившееся окончить. Завтракал позже обыкновенного, т. к. опоздал из-за приема..." Нудный, полный неприятных хлопот день. "Зато провел чудный вечер с дорогой моей Аликс." По вечерам Николай II любит читать вслух. Иногда царь и царица играют в четыре руки. Очень нравится государю разбирать фотографии и наклеивать их в альбом. Он употребляет для этого особенный белый клей, выписываемый из Англии, и гордится, что никогда не сделал в альбоме ни пятнышка. Чем больше эти досуги отвлекают от государственных забот, заставляют их забыть, тем приятней царю, тем полней ощущение покоя и семейного счастья. Но время от времени, не удержавшись, царица заговаривает на политические темы. Тогда голубые сияющие глаза царя сразу тускнеют. "Чудный вечер" испорчен. Александра Федоровна это знает. Она знает также, что из ее попыток вмешаться в политику получаются одни неудачи. Не таков характер государя, не такова обстановка. "Надо учиться трудному искусству ждать",-- часто повторяет царица. Эта фраза, прочитанная в детстве в английской нравоучительной книжке, помогла ей перенести многое, должна помочь и теперь. Две страсти мучают Александру Федоровну: жажда власти и страх. С ненасытной жаждой власти она 438 родилась. С тех пор как она стала царицей, к этому прибавился страх. По настоянию царицы караулы вокруг дворца удвоены. По новой инструкции часовым вменено в обязанность ночью стрелять по посторонним без предупреждения. Николай II, еще недавно гулявший по Петербургу без всякой охраны, недоумевает--к чему это? Царица говорит, что боится революционеров. Но гораздо больше, чем революции, она страшится и ждет дворцового переворота. "Как профиль твоего мужа похож на профиль императора Павла",-- говорит ей принц Уэльский за свадебным завтраком. Эти случайные, неосторожно оброненные слова потрясают царицу. Блеснув, как луч прожектора, в ее разгоряченном воображении, они выхватывают из тьмы прошлого страшный призрак задушенного придворными самодержца и переносят его в будущее. Он был сам виноват, этот бедный Павел, знавший, как она, что "Россия любит почувствовать хлыст", но не сумевший удержать хлыст в руках. Царь обязан подозревать каждого, а он был доверчив. Верил министрам, верил великим князьям, верил всей этой льстивой челяди, которая низко кланяется, подобострастно заглядывает в глаза, а потом бежит в Аничков дворец, к императрице-матери, интриговать, высмеивать, распространять отвратительные сплетни. Теперь сплетничают, потом подошлют убийц. Народ как-нибудь обманут. Народ боготворит царя. Но между царем и народом-- Витте, Аничков, Синод, масоны, жиды, придворные, революционеры. Стена. Самое главное -- разрушить эту стену. Но сразу сделать ничего нельзя. Надо еще и еще учиться искусству ждать. Надо ждать многого. Ждать охлаждения между матерью и сыном. Николай II изо дня в день приближается к этому, но связь еще очень крепка. Если сейчас идти ва-банк, неизвестно еще, кто перетянет -- властная мама, запретившая когда-то жениться, или жена, теперь обожаемая, но тогда так легко оставленная по первому слову матери. Ждать, чтобы любовь мужа, нежная, даже 439 пылкая, стала чем-то большим, надо подменить своей его неустойчивую, колеблющуюся волю. Нельзя оставаться так, как она живет теперь,-- в одиночестве среди семейного счастья, в беззащитности среди поклонения и блеска. Надо искать друзей. Хоть одного, но верного друга. Хоть одну руку, на которую можно опереться, хоть одно сердце, преданное до конца. Путешествие на "Полярной звезде" длится три недели. Оно приятно и успокоительно. Яхта плывет вдоль берегов Финского залива, останавливаясь, где заблагорассудится пассажирам. На берегу устраиваются привалы и пикники. Царица с детьми собирает чернику, царь ищет грибы и очень доволен, что набрал больше боровиков, чем нерасторопный адмирал. Император и императрица всероссийские на время как бы перестали существовать. Есть добродушный, благовоспитанный, очаровательный гвардейский полковник и его жена, красивая, грустная дама. Они отдыхают в обществе друзей на лоне природы и, словно навсегда, забыли, что где-то есть двор, империя, династия, интриги придворных, бомбы революционеров. Если бы не серые силуэты миноносцев, конвоирующих яхту, и не странное безлюдье на берегах, заранее оцепляемых полицией,-- иллюзия была бы полной. Императрица играет с Танеевой в четыре руки. Царь находит, что у нее сонный вид, и предлагает вставить в каждый глаз по спичке, чтобы не смыкались веки. Честолюбивая Аня пьянеет, как от вина, от этой такой неожиданной и такой полной близости к царской семье. Она ни на минуту не забывает, чьи пальцы бегают рядом с ее по клавишам рояля, кто, мягко улыбаясь в рыжеватые усы, протягивает ей спичечницу с бриллиантовой монограммой. Затаив дыхание, она прислушивается и приглядывается. Она знает--перед ней шахматная доска власти, и выигрыш почти обеспечен: царица правдива и простодушна, горда и одинока -- против тонкой паутины лживого, обожания, притворной преданности, которую плетет вокруг нее "лучший друг", ей не устоять. Теперь -- царская яхта и Орлов, потом белый домик в Царском Селе и Распутин. Царица, царь, Россия, 440 война... Надо всем маячит магически-влекущая, самой Вырубовой неясная цель. К ней стремится все ее истерическое существо, к ней влечет безошибочный кошачий инстинкт,-- но цель скрыта в тумане. Она станет ясней позже... спустя тринадцать лет. Схваченная во время бегства в Финляндию, измученная, растерзанная Вырубова, лежа в кишащем вшами трюме, всю ночь слышит споры пьяных матросов-- кому и как прикончить "царскую наперсницу" и придется ли рубить труп пополам, чтобы протиснуть в люк. По дикой насмешке судьбы--это трюм той самой "Полярной звезды", где началась ее близость с царицей. Понимает ли Вырубова хоть теперь, к какой страшной именно цели она стремилась, увлекая за собой царицу, царя и Россию? Комментарии к тексту. За гробом Александра III Стр. 374. ...по совету отца Иоанна Кронштадтского.-- См. Комм. к очерку "Московский Форштадт". Его презрение к медицине непреодолимо: за него он и расплачивается преждевременной смертью.-- Ср. с воспоминаниями С. Ю. Витте: "Но сам государь болезнь свою не признавал. Вообще в царской семье есть какой-то странный--не то обычай, не то чувство--не признаваться в своей болезни и по возможности не лечиться, и вот это-то чувство, эта привычка у императора Александра III были особенно развиты" (В и т т е С. Ю. Воспоминания: В 3-х т. М., 1960, т. 1,с. 448). ...чуть не плачущего преданного Захарьина...-- Захарьин Григорий Антонович (1829/1830--1897), профессор Московского университета, выдающийся врач-терапевт. ...берлинского профессора Лейдена...--Лейден Эрнст, врач, профессор Страсбургского, Кенигсбергского и Берлинского университетов. ...второй сын его -- Георгий...-- Георгий Александрович (1871 -- 1899), великий князь, умер от туберкулеза в Абастумане. Стр. 375. ...телеграфируют принцессе Алисе Гессенской...-- т. е. будущей императрице Александре Федоровне (1872--1918), урожденной Алисе-Виктории-Елене-Луизе-Беатрисе, принцессе Гессен-Да-рмштадтской. Стр. 376. ...ни особенно Марии Федоровне...-- Мария Федоровна, собств. Мария-София-Фредерика-Дагмара, принцесса Датская (1847--1928) -- императрица, жена Александра III и мать Николая И. Стр. 377. ...сошелся с балериной Кшесинской...-- Кшесинская Матильда-Мария Феликсовна (1872--1971), въедающаяся русская балерина. Об этой связи императора писал в своем дневнике 8 февраля 1893 г. А. С. Суворин: "Наследник посещает Кшесинскую и (...) ее. Она живет у родителей, которые устраняются и притворяются, что ничего не знают. Он ездит к ним, даже не нанимает ей квартиры и ругает родителя, который держит его ребенком, хотя ему 25 лет. Очень неразговорчив, вообще сер, пьет коньяк и сидит у Кшесинских по 5--6 часов, так что очень скучает и жалуется на скуку" (Дневник А. С. Суворина. М.-- Пг., изд-во Л. Д. Френкель, 1923, с. 24). При посредничестве великого князя Михаила Николаевича...-- Михаил Николаевич (1832--1909), великий князь, генерал-фельдмаршал. Стр. 378. ...старшая сестра, великая княгиня Елизавета Федоровна...-- Елизавета Федоровна, принцесса Гессенская (1864--1918), великая княгиня, старшая сестра императрицы Александры; расстреляна в Алапаевске в ночь с 17 на 18 июля 1918 г. ...у бабушки, королевы Виктории.-- Виктория, английская королева (1837--1901). Стр. 379. Эта черта -- истерия.-- Истерические припадки царицы вполне соответствовали стилю этого правления, вовлекшего Россию в две большие войны и уничтожившего страну и ее древние институты. Александра Федоровна использовала истерические припадки как средство достижения своих весьма прагматических целей. В. И. Гурко, знавший в подробностях историю последнего царствования, писал об Александре Федоровне: "Она умела настоять на исполнении другими ее пожеланий, которые она высказывала в императивной форме, но собою она владела далеко не всегда и, случалось, весьма бурно выражала овладевшие ею в данную минуту чувства, впадая даже порою в истерические припадки. К ним она, по-видимому, прибегала в крайних случаях и сознательно для получения согласия Государя на то, в чем он упорно не соглашался. Устоять перед истерикой страстно любимой им женщины Николай II был не в состоянии, в чем будто бы в отдельных случаях и сознавался" (Гурко В. И. Царь и царица. Париж, изд-во "Возрождение", 1927, с. 29). Стр. 382. ...особенно великий князь Владимир...-- Владимир Александрович (1847--1909), великий князь, занимал должность командующего гвардией и войсками Петербургского округа. ...будущий диктатор Трепов.-- Трепов Дмитрий Федорович (1862--1928) -- обер-полицмейстер в Москве в 1896--1904 гг., позднее генерал-майор, с 1905 г. петербургский генерал-губернатор, с апреля того же года был назначен товарищем министра внутренних дел. По словам Витте, Трепов своей политикой революционизировал Москву, превратив ее в центр восстания. Случай с Треповым заимствован Г. Ивановым из воспоминаний Витте: "На Невском проспекте вдруг я слышу голос: "Смирно".--Я невольно поднял глаза и увидел молодого офицера, который при приближении духовенства и гроба скомандовал своему эскадрону: "Смирно".-- Но вслед за этой командой "смирно" он скомандовал еще следующее: "Голову направо, смотри веселей". Последние слова мне показались такими странными, что я спросил у своего соседа: -- Кто этот дурак? На что мой сосед мне ответил, что это ротмистр Трепов, тот самый Трепов, который впоследствии сыграл такую удивительную роль..." (Воспоминания, т. 2, с. 4--5). Стр. 383. После свадебной церемонии новобрачные... едут в Казанский собор.-- Императорское бракосочетание состоялось 14 ноября, т. е. через три недели после смерти Александра III. Свадебная церемония явилась фактически первым событием нового царствования. На 22-летнюю императрицу первое время общество возлагало некоторые надежды, предполагая, что "она внесет в русскую жизнь те начала, среди которых была воспитана" (см. Ольденбург С, Царствование императора Николая П. Белград, 1939, с. 48). Предшественник Распутина Стр. 384. Граф Муравьев-Амурский...-- Имеется в виду граф Валериан Валерианович Муравьев-Амурский (1861--после 1911), полковник Генерального штаба, с 1901 г.-- генерал-майор в отставке. Муравьев-Амурский, пишет Витте, "был человек положительно ненормальный, он все хотел нас втащить в историю с ненавистным ему республиканским правительством (...) граф Муравьев-Амурский и другие поклонники Филиппа провозгласили его святым, во всяком случае они уверяли, что он не родился, а с небес сошел на землю и так же уйдет обратно" (Воспоминания, т. 2, с. 263). ...отец Филипп обладает и большой гипнотической силой.-- Первым в череде мистических увлечений царствующей супружеской четы был известный автор оккультных сочинений француз Папюс. Повидимому, вторым в этом ряду был Филипп -- человек, не лишенный мистических способностей и одаренный живым и гибким умом -- отличным подспорьем в карьере авантюриста. Во Франции он преследовался полицией за шарлатанство и мечтал переселиться в какую-нибудь другую страну. Мечта показалась осуществимой, когда Филипп познакомился с российским военным агентом во Франции В. В. Муравьевым-Амурским. Через последнего Филипп познакомился с дочерьми Николая, князя Черногорского (Негоша). Так называемые "черногорки", сестры Милица Николаевна (1866--1951), жена великого князя Петра Николаевича (1864--1931), и Анастасия Николаевна ("Стана") (1867-- 1935), жена великого князя Николая Николаевича "младшего" (1856--1929), были близки к императрице Александре Федоровне. Филипп не то чтобы переселился в Россию, однако подолгу проживал при дворе в Царском Селе и Петергофе. Военный министр А. Н. Куропаткин ходатайствовал, чтобы Филиппу был вручен диплом Петербургской военно-медицинской академии. Пожалован он был и чином действительного статского советника, равным генеральскому. О степени влияния Филиппа на императрицу говорят ее письма. В одном из них, адресованном Николаю II, где речь идет о невозможности введения в России конституционного строя, в качестве особенно веского довода сказано: "Ты помнишь, мосье Филипп говорил то же самое". В другом письме Александры Федоровны к Николаю проглядывает даже более фанатичная вера: "Бог и наш дорогой Друг помогут нам. Я знаю это". Под "дорогим Другом", располагавшим божественными силами, имеется в виду тот же Филипп. ...в день смерти Людовика XVI.-- Французский король Людовик ХVI (1754--1793) был низложен в 1792 г. и казнен в 1793 г. по приговору Конвента,-- иначе говоря, Филипп демонстрирует на своем "сеансе" событие более чем столетней давности. Стр. 385. ...с гостящей во Франции великой княгиней Милицей Николаевной...-- См. выше в комм, к данной главе. Стр. 386. ...из справок Сюрте Женераль...-- Сюрте Женераль -- главное управление французской полиции. ...будет лежать на столе Рачковского.-- Рачковский П. И., главный агент департамента полиции в Париже в 1885--1902 гг.; заведующий заграничной цензурой. Его характеризует Витте: "Рачковский, несомненно, был чрезвычайно умный человек и умел организовать дело полицейского надзора. Несомненно, как полицейский агент Рачковский был одним из самых умных и талантливых полицейских, с которыми мне приходилось встречаться" (Воспоминания, т. 2, с. 167). Рачковский, по воспоминаниям современников, оказал влияние на процесс сближения России с Францией. Рачковский был близок к И. Л. Горемыкину, министру внутренних дел, который считал Рачковского своим лучшим иностранным агентом. Министр внутренних дел Сипягин... -- Сипягин Дмитрий Сергеевич (1853--1902), министр внутренних дел и шеф жандармов в 1899--1902 гг. Убит эсером С. Балмашевым. ...Рачковский не слушается разумного совета.-- Рачковский пользовался покровительством Д. С. Сипягина, оно окончилось только со смертью последнего, и при В. К. Плеве Рачковскому припомнили его негативные характеристики Филиппа. Фраза "Бросьте это в камин" заимствована из "Воспоминаний" Витте (т. 2, с. 273--274). При Плеве на место Рачковского в качестве резидента в Париже был назначен журналист Манасевич-Мануйлов. Впрочем, при диктаторе Трепове карьера Рачковского снова пошла в гору. Вместе со знаменитым С. В. Зубатовым Рачковский стал приближенным Трепова. Стр. 388. ...становится известно в императорском Яхт-клубе.-- Ср. с аналогичным абзацем в кн. В. И. Гурко "Царь и царица": "Досужая болтовня великосветского, посещавшегося всеми великими князьями Яхт-клуба, этого центра столичных политических и светских сплетен, где перемывали косточки всех и каждого и где не щадили императрицы, действительно не заслуживала со стороны императрицы иного отношения. Распространению по городу небла-гоприятных для государыни рассказов впоследствии способствовали... кн. В. Н. Орлов и С. И. Тютчев" (с. 70). О том же читаем в воспоминаниях одного из членов царской свиты В. И. Мамантова: "Русское общество даже в высших слоях всегда было склонно к распространению самых невероятных слухов и сплетен про царскую фамилию" (Мамантов В. И. На государевой службе. Таллин 1926, с. 79). Она так же застенчива, как самолюбива...-- Тот же верноподданный Мамантов писал о своем первом впечатлении от императрицы: "Государыня показалась мне выдающейся красавицей с величественною, царственною осанкой и удивила меня сохранившеюся у нее способностью часто смущаться и краснеть" (с. 50). И в другом месте: "Крайне застенчивая с посторонними, стеснявшаяся еще в то время недостаточного знания русского языка..." (с. 136). ...пишет ей королева Виктория...-- Очевидно, эти выбранные места из переписки королевы Виктории с внучкой-императрицей Г. Иванов заимствовал из книги В. И. Гурко "Царь и царица". У Гурко эти цитаты приведены в следующем переводе: "Английская королева, узнав, что молодая царица не завоевала симпатий Петербург- ского общества, писала ей приблизительно (разрядка здесь и ниже моя.-- В. К.) следующее: "Нет более трудного ремесла, нежели наше царское ремесло. Я царствую более сорока лет, царствую в моей родной стране, которую знаю с детства, и тем не менее каждый день я раздумываю над тем, что мне надо сделать, чтобы сохранить и укрепить любовь ко мне моих соотечественников.Каково же твое положение, и сколь оно безмерно труднее: ты находишься в чужой стране, в стране, тебе совершенно незнакомой, где быт, умственное настроение и сами люди тебе совершенно чужды, и все же твоя первейшая обязанность--завоевать любовь и уважение". На это письмо Александра Федоровна будто бы отвечала: "Вы ошибаетесь, дорогая бабушка, Россия не Англия. Здесь нам нет надобности прилагать какие-либо старания для завоевания любви народа. Русский народ почитает своих царей за божество, от которого исходят все милости и все блага. Что же касается петербургского общества, то это величина, которой можно вполне пренебречь. Мнение лиц, составляющих это общество, и их зубоскальство не имеют никакого значения. Зубоскальство--их природная особенность, и с ней так же тщетно бороться, как напрасно придавать ей какое-либо значение". Я, конечно,--добавляет Гурко,-- не ручаюсь за достоверность приведенных писем, но, во всяком случае, они ходили в Петербурге по рукам и, разумеется, не способствовали установлению добрых отношений между молодой царицей и тем единственным внешним миром, с которым она входила в непосредственное соприкосновение" (с. 69--70). Стр. 389. Царь может все, даже если ему заблагорассудится ...губить монархию.-- Однажды обер-прокурор Синода - К. П. Победоносцев получил царское приглашение к завтраку. Победоносцев был удивлен, так как некоторое время чувствовал, что более не пользуется былым расположением Николая II. После завтрака царь сказал Победоносцеву, что хотел бы, чтобы последний издал указ о провозглашении Серафима Саровского святым. Победоносцев возразил, что провозгласить святым имеет право не обер-прокурор, а святейший Синод в целом. На что присутствовавшая во время разговора императрица заметила: "Государь все может". Витте писал, что эти слова он слышал от императрицы по самым разнообразным поводам. Стр. 390. ...которую княгине Белосельской...-- видимо, княгиня Белосельская-Белозерская, сестра М. Д. Скобелева. ...со слов барона Остен-Сакена...-- Остен-Сакен Николай Дмитриевич (1831--1912), граф, русский посол в Берлине в 1895--1912 гг. "Какое счастье, что вы берете ее от нас".-- Этот же анекдот встречается в книге: Poliakoff V. (Augur). The Tragic Bride. D. Appleton and Company, 1926. "Имеются записи о том,-- пишет Поляков,--что русский дипломат, осторожно выспрашивавший маршала при дворе великого герцога относительно характера принцессы Алисы, был удивлен, когда старый джентльмен поднялся, закрыл дверь и затем прошептал дипломату, что все были бы рады, если бы ее величество покинула Дармштадт" (с. 21). ...великая княгиня Мария Павловна...-- По всей видимости, великая княгиня Мария Павловна (1854--1920), урожд. графиня Мекленбург-Шверинская, супруга великого князя Владимира Александровича (1847--1909), младшего брата императора Александра III; их сын Кирилл Владимирович (1876--1938) в 1920-е годы оказался во Франции старшим из уцелевших потомков рода царствовавших Романовых и весьма условно именовался "главой русского императорского дома". В имении великого князя Петра Николаевича...-- О великом князе Петре Николаевиче см. Комм. к гл. "Предшественник Распутина". Он был генерал-инспектором по инженерной части. На даче Петра Николаевича была устроена встреча Филиппа с Иоанном Кронштадтским. Петр Николаевич был одним из главных посредников в знакомстве Филиппа с императорской четой. Стр. 391. ...и уланский полковник Александр Орлов.-- Об Орлове см. ниже в Комм, к главе "Аня Вырубова". Он действительно участвовал в спиритических сеансах, устраиваемых при дворе. Он дарит царице икону с колокольчиком...-- Имеются свидетельства, что и после смерти Филиппа, последовавшей в июле 1905 г. в Лионе, куда он поехал для проверки своих финансовых дел, императрица все еще дорожила подаренной ей Филиппом иконой с серебряным колокольчиком, указывающим приближение неприятеля или недоброжелателя ее лично и Николая II. В Петербурге распространялись также слухи, что император ходит на прогулку с тростью, некогда принадлежавшей Филиппу и подаренной последним "на счастье". ...посол князь Урусов...-- Князь А. П. Урусов был русским послом во Франции в 1898--1903 гг. По словам Витте, человек "совершенно бесцветный". Именно Урусов менее чем за год до начала войны с Японией уверял и, кажется, уверил французского министре иностранных дел, что слухи о возможной русско-японской войне -- совершенный вздор. Коронация Николая II Стр. 394. ...знаменитый клоун Владимир Дуров ..-- Дуров Владимир Леонидович (1863--1934), вместе со своим братом А. Л. Дуровым создатель новой русской школы дрессировки. Стр. 395. 9 мая коронационные торжества открываются высочайшим въездом в Москву.-- Краткое описание в "Дневнике" А. С. Суворина от 9 мая 1896 г.: "Погода хорошая. Есть облачка. Выезд царя. <...> Народ стал собираться в 5 часов утра. Все заметили, что государь был чрезвычайно бледен, сосредоточен. Он все время держал руку под козырек во время выезда и смотрел внутрь себя. Императрицу-мать народ особенно горячо приветствовал. Она почти разрыдалась перед Иверской, когда государь, сойдя с коня, подошел к ней высадить из кареты" (с. 100). Далее говорится с чужих слов о том, что некто видел и слышал "смех американцев над этой помпой. Они делали ядовитые замеча-ния и говорили, что это сказочно" (с. 101). Царь приехал в Москву 5 мая, в день своего рождения, и остановился в подмосковном Петровском дворце. Торжественный въезд 9 мая был первым со дня окончания траура по Александру III "явлением" нового царя во всем блеске и пышности, которые подобали церемонии. 13 мая Николай II и Александра переехали в другую резиденцию -- в Кремль. "Новое время" сообщало, что на коронационные торжества прибыли греческая королева, два владетельных князя, три правящих герцога, двенадцать наследных принцев и принцесс. Еще две существенные подробности относительно коронационных торжеств: вопервых, в их сценарии Николай II не пожелал ничего менять и приказал следовать каждой детали, тому порядку и программе, которые были установлены в дни Александра III, отца Николая; во-вторых, следует отметить слухи, уже тогда проползшие по Москве: "Немка (т. е. Александра Федоровна),--говорили в толпе,-- принесет династии несчастье". Стр. 396. Обер-полицмейстер Власовский...-- Полковник А. А. Власовский был назначен на должность московского обер-полицмейстера, которую он потом исполнял и в дни Ходынки, великим князем Сергеем Александровичем. Очень резкую характеристику дал ему в своих "Воспоминаниях" С. Ю. Витте: "Власовский же (как я с ним познакомился) действительно принадлежит к числу таких людей, которых достаточно видеть и поговорить с ними минут 10, чтобы усмотреть, что он представляет собой такого рода тип, который на русском языке называется "хамом" (т. 2, с. 70). Впрочем, именно Власовский оказался тем "стрелочником", которого сочли едва ли не единственным виновником ходынской трагедии. Стр. 398. ...великий князь Сергей...-- великий князь Сергей Александрович (1857--1905), московский генерал-губернатор, убитый в начале 1905 г. террористом Каляевым. Ранее командовал Преображенским полком. Был женат на Елизавете Федоровне, сестре последней царицы. Стр. 399. ...отпечатанные золотом и вязью афишки, которые раздают герольды.-- Возможно, этот абзац основан на записи от 14 мая 1896 г. в "Дневнике" А. С. Суворина: "Раздача объявлений о коронации привела к беспорядкам,-- кого-то избили, опрокинули карету... Оказалось, что это устроили скупщики, которые наняли по 30 коп. всякий сброд, который толкался гурьбой и выхватывал листы. Скупщики платили еще и с листа. Объявления эти продаются по 5 руб. Нажива, стало быть, знатная" (с. 103--104). Стр. 400. Маршал коронации граф Пален...-- Пален Константин Иванович (1833--1912), граф, министр юстиции в 1867--1978 гг., затем член 1Ъсударственного совета. Был обер-церемониймейстером коронации Николая II. Ей приготовлен тот же "алмазный трон", на котором она сидела тридцать лет назад, венчаясь на царство...-- Старшим сыном императора Александра II, наследником престола, первоначально был цесаревич Николай Александрович (1843--1865), "Нике", скончавшийся от туберкулеза в Ницце. Новым наследником стал Александр, будущий император Александр III, следующий по возрасту среди сыновей Александра II. Именно бракосочетание будущего Александра III и Марии Федоровны, имевшее место 28 октября 1866 г., называет Г. Иванов "венчанием на царство"; в действительности это было только бракосочетание с наследником престола. ...военная форма, в которой коронуется Николай II...-- Военный мундир, в котором короновался Николай II,-- менее всего случайная деталь коронационного церемониала. Сам Николай II считал себя "военным" и неоднократно подчеркивал свое отличие от "штатских". В. И. Мамантов, сопровождавший царя в его поездке в Дармштадт, через несколько месяцев после коронации рассказал анекдот о том, как Николай II, не имевший привычки "носить штатское платье", обратился к Мамантову с "каким-то вопросом по поводу своего костюма, а затем вдруг сказал: "Вы, впрочем, с презрением смотрите на то, как мы, военные, носим штатское платье, и посмеиваетесь над нашим неумением". Я, конечно, постарался уверить его величество в противном. "Но,-- прибавил я,-- цилиндр вашего величества действительно приводит меня в некоторое недоумение и смущение..." Мое замечание, смелости которого я и сам испугался, по-видимому, задело Государя за живое. Он быстро снял свою шляпу и начал ее рассматривать. "Не понимаю,--сказал он,-- что вы находите нехорошего в моем цилиндре, прекрасная шляпа... Ваше замечание не больше, как простая придирка штатского к военному" (Мамантов В. И. На государевой службе, с. 118). Стр. 401. ...дряхлый граф Милютин...-- Милютин Дмитрий Алексеевич (1816--1912), генерал-фельдмаршал, военный министр в 1861 -- 1881 гг. Стр. 402. ...когда Юровский... вскидывает наган.-- Юровский Яков Михайлович (1880?--1938) --член ВКП(б) с 1905 г. Подпольщик. Один из лидеров большевиков Урала. Комендант Дома особого назначения в Екатеринбурге, где, по его приказу и при его участии, была расстреляна царская семья. Автор мемуаров. Подробнее о нем см.: Р е з н и к Я. Л. Чекист. Свердловск, 1972. Стр. 404. ...фигурирует теперь Виктор Крылов...-- Крылов Виктор Александрович (1838--1906), один из самых "репертуарных" драматургов второй половины XIX в. Стр. 405. ...ушастое лицо Победоносцева...-- Победоносцев Константин Петрович (1827--1907), государственный деятель и ученый, в 1880--1905 гг. обер-прокурор Синода. Ходынка Стр. 407. ...по одной Курской дороге... приезжает в Москву, на праздник, двадцать пять тысяч человек.-- План Николая II о проведении коронационного праздника основывался на подражании коронации его отца Александра III. Но во время коронации Александра III на народное гулянье вышло до двухсот тысяч человек, тогда как толпа в ночь на 18 мая (дата ходынской катастрофы) насчитывала, повидимому, не менее полумиллиона. Сведения о прибытии в Москву иногородних заимствованы Г. Ивановым из "Дневника" А. С. Суворина, в котором в записи от 18 мая 1896 г. сказано: "...в Москву в эту ночь по одной Московско-Курской дороге приехало более 25000. Что это была за толпа и что за ужас!" (с. 105). ...с министром Воронцовым-Дашковым...-- Воронцов-Дашков Илларион Иванович (1837--1916), граф, генерал, министр императорского двора и уделов в 1881 --1897 гг. ...непосредственно подчиненную Его императорскому высочеству".-- Об этом разделении среди высших сановников на две партии: одна -- за Воронцова-Дашкова, другая -- за великого князя Сергея Александровича, Витте в своих "Воспоминаниях" писал: "...одна партия утверждала, что здесь министерство двора ни при чем, что виновата исключительно в катастрофе московская полиция, а другие почли более для себя выгодным пристать к партии великого князя Сергея Александровича и потому утверждали, что великий князь и его полиция тут ни при чем, а вся вина падает исключительно на чинов министерства двора" (т. 2, с. 71). Обер-полицмейстер Власовский... театрально стреляется...-- Ср. с записью А. С. Суворина от 19 мая 1896 г.: "...вчера говорили, что он стрелялся, но адъютант подтолкнул руку и он выстрелил в картину -- ничего этого не было..." (Дневник, с. 108). ...министром юстиции Муравьевым...-- Муравьев Николай Валерианович (1850--1908), министр юстиции в 1894--1905 гг., посол в Риме в 1905--1908 гг., брат В. В. Муравьева-Амурского, о котором см. главу "Предшественник Распутина". Стр. 409. ...из толпы передают по головам людей без признаков жизни.-- Эти сведения взяты целиком из "Дневника" А. С. Суворина, в котором говорится: "Около 3-х часов дня народ говорил: "Что же вы нас умирать заставляете в давке". Около 4-х часов передавали людей над головами без признаков жизни" (с. 116). Стр. 410. "...Через полчаса я взглянул... ногами к шоссе." -- Неточная цитата из "Дневника" А. С. Суворина (там же). Стр. 411. "Я обратился к городовому... "Нам ничего не приказали".-- Также из "Дневника" А. С. Суворина (с. 117). Граф де Монтебелло...-- Монтебелло Густав (1838--1907), граф, французский дипломат, с 1891 по 1903 г. посол Франции в России. Стр. 412. ...китайский посол Ли Хун-Чжан...-- точней, Ли Хунч-жан (1823--1901), китайский государственный деятель, фактический руководитель внешней политики Китая в конце XIX в. ...находится и знаменитый Диллон...-- английский журналист Диллон Эмилий Михайлович, корреспондент газеты "Дейли телеграф". Стр. 413. Все празднества ...должны состояться.-- "В течение дня мы не знали,-- пишет Витте,-- будет ли отменен по случаю происшедшей катастрофы этот бал или нет; оказалось, что бал не отменен" (Воспоминания, т. 2, с. 74). "Императрица Мария Федоровна,-- сказано в "Дневнике" А. С. Суворина,-- говорила государю, что он может ехать на французский бал, но чтобы не оставался там более получаса" (с. 111). Несколько иначе интерпретирует этот случай С. С. Ольденбург в своей книге "Царствование императора Николая II": "В тот день несчастия был назначен прием у французского посла, и государь по представлению министра иностранных дел кн. Лобанова-Ростовского не отменил своего посещения, чтобы не вызвать политических кривотолков" (с. 51). Стр. 414. Царь... понуро садится в коляску.-- Ср. с записью в "Дневнике" А. С. Суворина: "Государь встретил один из возов на Тверской, вылез из экипажа, подошел, что-то сказал и, понурив голову, сел в коляску" (с. 108). Стр. 415. ...вспоминает камергер Извольский...-- Извольский Александр Петрович (1856--1919) -- дипломат, посланник в Копенгагене в 1903--1906 гг., министр иностранных дел в 1906-- 1910 гг., посол в Париже в 1910--1917 гг., член Государственного совета. Высочайшие будни Стр. 416. ...изображают царя Алексея и царицу Наталью...-- Алексей Михайлович (1629--1676), русский царь с 1645 г., и царица Наталья Кирилловна (1651 --1694), вторая жена Алексея Михайловича, урожд. Нарышкина, с которой царь обвенчался в 1671 г., единственным сыном от этого брака был царь Петр I . Стр. 417. ...спрашивает жена Безобразова...-- Безобразов Александр Михайлович, глава группы сторонников агрессивной политики на Дальнем Востоке. С мая 1903 по 1905 г.-- статс-секретарь. Эта цитата заимствована Г. Ивановым из "Воспоминаний" Витте, где говорится: "Когда перед Японской войной его величество сделал Безобразова статс-секретарем и он начал играть такую выдающуюся роль в судьбах России, то он привез сюда свою жену, для того чтобы представить ее при дворе. (...) Безобразова, эта честная, очень милая и образованная женщина, была чрезвычайно смущена и говорила: "Никак не могу понять, каким образом Саша может играть такую громадную роль, неужели не замечают и не знают, что он полупомешанный?" (т. 2, с. 182). ...назначает Плеве...-- Плеве Вячеслав Константинович (1846-- 1904), директор департамента полиции (1881 --1884), товарищ министра внутренних дел (1884--1894), министр внутренних дел и шеф Отдельного корпуса жандармов (1902--1904). 15 июля 1904 г. убит эсером Е. Сазоновым. Стр. 418. ...свидетельствует генерал Куропаткин.-- Куропаткин Алексей Николаевич (1848--1925), генерал от инфантерии, в 1898-- 1904 гг. военный министр, главнокомандующий русской армией на Дальнем Востоке в период русско-японской войны. После поражения в битве у Мукдена в марте 1905 г. смещен с поста главнокомандующего. Этот властелин шестой части света жалуется на свою "крошечную волю"...-- См. книгу В. И. Гурко "Царь и царица" (с. 22)." Гурко также пишет, что Николай II "не умел властно настоять на исполнении другими лицами выраженных им желаний, иначе говоря, не обладал даром повелевать" (там же). Стр. 419. ...уверен Петр Струве...-- Струве Петр Бернгардович (1870--1944), экономист, философ, историк, публицист. Стр. 420. ...определяет царя П. Н. Дурново.--Дурново Петр Николаевич (1845--1915), член Государственного совета, товарищ министра внутренних дел в 1900--1905 гг., с октября 1905 по апрель 1906 г. министр внутренних дел. Стр. 421. ...до записи великого князя Николая Михайловича...-- Великий князь Николай Михайлович (1859--1919), историк; расстрелян 28 января 1919 г. во дворе Петропавловской крепости. ...через своего брата Александра...-- Имеется в виду великий князь Александр Михайлович (1866--1933). Стр. 422. ..."странная смесь духа произвола со стремлением к установлению абсолютной справедливости".-- Цитируется В. И. Гурко (Царь и царица, с. 16). Гурко также пишет о Клопове: "Всякая несправедливость, нанесенная кому-либо обида его глубоко волновали и возмущали, и он готов был попрать все порядки и законы для восстановления прав обиженного, не соображая, что, нарушая закон для восстановления справедливости по отношению к отдельному лицу, он тем самым разрушает весь государственный строй и гражданский порядок. Словом, он принадлежал к числу тех фантазеров, которые мечтают путем личного усмотрения исправить все те людские настроения, которые закон в его формальных проявлениях ни уловить, ни тем более упразднить не в состоянии" (там же). Стр. 423. ...в центральных губерниях появляется таинственный человек...-- Сначала Клопов приехал в Тулу и показал местному начальству царскую грамоту, о чем губернатор сразу же доложил И. Л. Горемыкину, министру внутренних дел. ...скандал министру внутренних дел Горемыкину...-- Горемыкин Иван Логгинович (1839--1917), член Государственного совета, в 1895--1899 гг. министр внутренних дел. Клопов исчезает с царского горизонта.-- Напротив, Клопов не сразу исчез с царского горизонта; он долго еще оставался негласным императорским советником. Война, которую подготовили Безобразов, Абаза и "Сандро" Стр. 424. ...генерал князь Барятинский...-- Барятинский В. А., князь, генерал-адъютант. "Сам наследник и вся эта экспедиция,-- пишет Витте,-- была вверена генералу свиты его величества князю Барятинскому. <(...> Это не дурной, но вполне ничтожный человек, потому он не мог нравственно руководить молодыми великими князьями" (Воспоминания, т. 1, с. 437). О "великих князьях" говорится потому, что Николай был отправлен в это путешествие Александром III не один, а со своим братом Георгием Александровичем. Стр. 425. ...князь Эспер Ухтомский...-- Ухтомский Эспер Эсперович (1861--?), князь, председатель правления Русско-Китайского банка, редактор газеты "Санкт-Петербургские ведомости", впоследствии написал книгу о путешествии с наследником на Дальний Восток. Стр. 426. После боксерского восстания...--народное восстание в Северном Китае в 1899--1901 гг. В его подавлении, наряду с войсками Германии, Японии, Великобритании, США, Франции, Италии, Австро-Венгрии, приняли участие и войска России. ...до портсмутского мира...-- Мирный договор, положивший конец войне между Россией и Японией, был заключен в 1905 г. в Портсмуте на Восточном побережье США; Витте возглавлял на переговорах делегацию России, добился для России сравнительно безболезненных условий--уступки южной половины Сахалина; за успех переговоров Витте получил титул графа, хотя после этого придворные насмешливо и стали его называть "графом Полу-Саха-линским". ...вплоть до Вильгельма II...-- Вильгельм II Гогенцоллерн (1859--1941), германский император и прусский король в 1888 -- 1918 гг. Свергнут в 1918 г., позднее жил в Нидерландах. "Адмирал Атлантического океана приветствует адмирала Тихого".-- Видимо, заимствовано из "Воспоминаний" Витте, в которых говорится: "Летом 1902 г. государь император ездил в Ревель на морские маневры. В июне на маневры приезжал германский император, причем после маневров совершилось следующее интересное событие, показывавшее настроение германского императора: когда его яхта начала отходить, то началось обыкновенное сигнальное прощание, причем германский император дал следующий сигнал: адмирал Атлантического океана шлет привет адмиралу Тихого океана. Государь очень был стеснен, что ему на этот привет ответить" (т. 2, с. 224--225). ...сестры Ксении...-- Великая княгиня Ксения Александровна (1875--1960), старшая из родных сестер Николая II. Стр. 427. ...контр-адмирал Абаза...-- Абаза Алексей Михайлович, контр-адмирал, управляющий делами Особого комитета Дальнего Востока в 1903--1905 гг. Ср. с "Воспоминаниями" С. Ю. Витте: "Александр Михайлович начал с того, что взял себе в товарищи адмирала Абазу, двоюродного брата Безобразова, одного из главных виновников японской авантюры" (т. 2, с. 235). ...гибели эскадры адмирала Рожественского...-- Рожественский Зиновий Петрович (1848--1909), вице-адмирал, командир Второй Тихоокеанской эскадры, загубленной в морском сражении при Цусиме. Стр. 428. Ламздорф Владимир Николаевич (1844--1907) -- граф, директор канцелярии министерства иностранных дел в 1880-- 1897 гг., товарищ министра в 1897--1900 гг., министр иностранных дел в 1900--1906 гг. Японский посланник Курино...-- Курино Синитиро, виконт, японский дипломат, посланник в Петербурге в 1901 --1904 гг. ...министр двора Фредерикс...-- Фредерикс Владимир Борисович (1838--1927), барон, генерал-адъютант, в 1893--1897 гг. помощник министра, затем до 1917 г. министр императорского двора. Стр. 429. ...бывший начальник штаба Скобелева...-- Скобелев Михаил Дмитриевич (1843--1882), генерал от инфантерии, виднейший полководец русско-турецкой войны 1877--1878 гг. Аня Вырубова Стр. 429. Через своего отца, "главноуправляющего канцелярией Его Величества"...-- Об А. С. Танееве и его дочери А. А. Вырубовой см. комм, к роману "Третий Рим". Александр Сергеевич Танеев в 1896 г. заменил на должности управляющего императорской канцелярией К. К. Ренненкампфа. До Ренненкампфа на этой должности с 1866 по 1889 г. служил его отец -- С. А. Танеев. Витте писал: "Говорят, что он был очень умный, дельный человек, чего нельзя сказать про его сына, у которого единственное достоинство, что он -- ничто" (Воспоминания, т. 1, с. 311). А. С. Танеев был также обер-гофмейстером и членом Государственного совета. Стр. 430. ...оказавшись в Неаполе с сестрой царицы вел<икой> кн<ягиней> Елизаветой Федоровной, Аня просит последнюю похода тайствовать перед царицей о назначении ее фрейлиной...-- Благодаря великой княгине Елизавете Федоровне Вырубова в 1904 г. стала фрейлиной императрицы. Стр. 431. Так рисуется Вырубова наблюдателю тех дней.-- Витте пишет в "Воспоминаниях" об Анне Танеевой как о "самой обыкновенной, глупой петербургской барышне, влюбившейся в императрицу и вечно смотрящей на нее влюбленными медовыми глазами со вздохами: "ах, ах!". Сама Аня Танеева некрасива, похожа на пузырь от сдобного теста. (...) Аню Танееву императрица выдала замуж за лейтенанта Вырубова" (т. 3, с. 159). ...к парализованной княжне Орбелиани.-- Княжна С. И. Орбелиани, фрейлина императрицы, была близка императрице до того, как ее разбил паралич. "Молодая, жизнерадостная девушка,-- писал о ней В. И. Мамантов,-- чудно ездила верхом и великолепно играла в теннис. Это был настоящий живчик, веселый, вечно в движении, всегда готовый на все, где можно было показать свою ловкость и лихость. Придворного в ней было очень мало, может быть, даже слишком мало в некоторых случаях. Эта прелестная девушка, которую императрица очень любила, кончила печально. Не достигши тридцати лет, она была разбита нервным параличом... Будучи уже совершенно не в состоянии исполнять свои придворные обязанности, она тем не менее продолжала оставаться при ее величестве, которая матерински о ней заботилась, делая все, что возможно, чтобы облегчить ее тяжелое и грустное положение" (На государевой службе, с. 147). ...возобновляет знакомство с командиром Шанского ее величества полка генералом Орловым.-- Орлов Александр Анфиногенович (?--1908), генерал от кавалерии; Г.Иванов упоминает его также в главе "Предшественник Распутина" как участника спиритических сеансов при дворе. Стр. 432. ...но и на генерал-губернатора Сологуба...-- В. У. Сологуб, в 1905--1906 гг. прибалтийский губернатор, предпринял все, что от него зависело, чтобы не допустить Орлова с его карательными войсками в Ригу; был отстранен от должности генерал-губернатора, возможно, в связи со своим противостоянием бесчинствующему в Прибалтике Орлову. ...Орлов умирает... и смерть его вызывает множество слухов, толков, пересудов, связанных с именем императрицы.-- В частности, стало известно, что императрица вместе с Вырубовой ездила на могилу Орлова, возложила цветы и плакала у надгробия. Стр. 434. ...морской министр Бирилев...-- Бирилев Алексей Алексеевич (1844--1915), адмирал, морской министр в 1905--1907 гг., член Государственного совета. ...несколько флигель-адъютантов...-- Флигель-адъютантами в свите Николая II были барон А. Е. Мейендорф, граф А. Ф. Гейден и князь Н. Д. Оболенский. Оболенский Николай Дмитриевич (1860-- 1912) -- флигель-адъютант Александра III и Николая II, был также управляющим императорским кабинетом и фактически заместителем товарища министра двора. Н. Д. Оболенский пользовался особым расположением императора и императрицы. Когда будущая императрица в 1889 г. приехала на смотрины, Николай Дмитриевич Оболенский, в отличие от подавляющего большинства придворных, проявил к ней особое внимание, и этого Александра Федоровна не забыла и проявляла к Оболенскому особенное благоволение. ...Аня Танеева... робко жмется к гофлектрисе Шнепдер.-- О гофлектрисе Е. А. Шнейдер имеется несколько строк в книге В. И. Мамантова "На государевой службе": "Бывшая учительница императрицы -- русского языка -- была скромною, тихою и уже немолодою девушкой, обожавшей государыню и ее семью, что она и доказала своим отношением к их величествам после революции и своею геройскою смертью" (с. 148). Стр. 437. ...жалуется царица своей немецкой подруге графине Ранцау.-- Своей конфидентке, немецкой графине Ранцау, императрица, в частности, жаловалась на то, что Николай Александрович молод и "его окружают тесной толпой родичи -- великие князья и великие княгини", от влияния которых Александра Федоровна хотела бы своего мужа уберечь. ...постоянно жалуется на головную боль.-- Ср. с этим утверждением о постоянной усталости, очевидно нервного происхождения, свидетельство мемуариста: "Я был принят императрицей, которую не видел вблизи лет семь или восемь. Ее величество поразила меня своим болезненным, нежизнерадостным, усталым видом" (Мамантов В. И. На государевой службе, с. 193). ...во время утомительных государственных дел.-- Это описание совпадает с характеристикой, которую дает В. И. Гурко: "Освободившись от докладов своих министров, был рад в домашней обстановке забыть о своих государственных заботах и всецело предавался в кругу семьи тем мелким домашним интересам, к которым он вообще питал природную склонность" (Царь и царица, с. 75). Стр. 438. "Принял Банковского"...-- Ванновский Петр Семенович (1822--1904), генерал от инфантерии, в 1881 --1898 гг. военный министр, член Государственного совета. С марта 1901 до апреля 1902 г. министр народного просвещения. Стр. 440. Императрица играет с Танеевой в четыре руки.-- Александра Федоровна и Вырубова обладали некоторыми музыкальными данными, имели голос и любили петь дуэтом, что привело в начале карьеры Вырубовой к практически ежедневным ее встречам с императрицей. Эти встречи хитрая, но прикидывавшаяся простушкой Вырубова использовала в своих интересах. В скором времени Вырубова стала связующим звеном между императрицей и Распутиным. Свидания царицы с Распутиным имели место не в царской резиденции, а в доме Вырубовой. Таким образом, писал В. И. Гурко, Вырубова становится понемногу тем центром, где сосредоточиваются усилия всех, добивающихся достигнуть той или иной цели непосредственно через царскую семью. Вообще нельзя даже определить границы той огромной роли, которую играла А. А. Вырубова в последний период царствования императора Николая II. Вадим Крейд