- еще не может умереть, потому что еще не
нашел себе жену.
  Арсен осмотрелся и не увидел среди лесных бородачей ни одной женщины.
Немного посомневавшись, потому что боялся снова обидеть Нурка вопросом, не
зная местных обычаев, сарацин все же решил спросить:
  - А где вы ищите жен(
Нурк не обиделся. Он даже обрадовался.
  - Все мужчины из лесного племени живут в прибрежном лесу. А все женщины
живут у подножия скал на северной стороне, там, где кончается лес и земля.
Когда наступает срок, и мужчина становится воином, все воины одного
возраста из нашего племени собираются вместе и идут искать себе жен. Ты
встретил нас на пути в северные предгорья, и чуть не лишил мужа мою
будущую жену. Но я не сержусь на тебя. Это лучше, чем быть съеденным
Хардой или быть растерзанным кровожадными обезьянами.
  Небо над лесом быстро темнело. В его уголках начали понемногу зажигаться
тусклые звезды. Арсен откусил кусок мяса и прожевал. Мясо было сочным и
мягким, видно охотникам попался молодой зверь. Голод перестал терзать
Арсена и он задумался о другом. Сарацин вспомнил Ксению, о чьей красоте он
думал днем и ночью. И ему захотелось побыстрее узнать что с ней и жива ли
она.
  - Если хочешь, - продолжал словоохотливый Нурк, - пойдем с нами за женами.
Это всего в трех днях пути от этой скалы. Жен там хватит на всех. Найдешь
себе красивую и будешь жить с нами в лесном городе.
  Арсен покачал головой.
  - Нет, я уже нашел свою судьбу, но сразу потерял ее. Теперь я должен
отыскать ее снова, где бы она ни была. Наш путь лежит не на север, Нурк.
Может ты слышал что-нибудь о длинноволосой девушке с ожерельем на шее из
такого же камня как у меня и поможешь мне(
Нурк посмотрел на висевший у Арсена на шее камень и удивился.
  - Я никогда не видел таких камней. Этот камень родился не в нашей земле. И
девушку я тоже не видел. Может спросить у Эрпы. Он - первый охотник из нас
и все время шел по берегу реки в надежде поймать рыбу Воо, пока мы держали
путь на скалу. Может он что слышал.
  Нурк кликнул Эрпу и скоро из полумрака у костра появился бородач,
укутанный в черную шкуру. Через его лицо протянулся глубокий шрам, а
правое ухо было рваным, словно за него схватилась горная кошка. Нурк
повторил охотнику все о чем спрашивал сарацин. Эрпа покачал головой и
сказал:
  - Нет я не видел девушку сам, но я видел глоргов на том берегу Аррасса,
когда ловил рыбу у пологого берега. Они грузили на свой корабль какой-то
мешок, но это была не добыча охотников. Они слишком радовались.
  - Может они поймали священного оленя Ору и потому веселились.
  - Нет, оленя Ору они съели бы еще вчера. Это редкий дар лесных богов, но,
рассказывают, что охотники глоргов научились находить его жилище. Глорги
ведь не верят в наших богов и поклоняются мерзкой Харде, а значит не
веселились бы так при виде оленя Ору. Я думаю, что это был человек.
  - Послушай Эрпа, - сказал Нурк, - Ты видел корабль глоргов. Но куда они
собирались плыть(
- Корабль стоял носом в сторону Моря Туманов, значит завтра они пойдут
вниз по реке и увезут с собой тот мешок с человеком. Вчера они сильно
копошились, готовясь к отходу.
  - Почему они так торопятся, Эрпа( Ведь глорги редко заплывают в верховья
Аррасса, но если заплывают, то остаются надолго.
  - Значит, они приплыли искать что-то такое, что можно принести в жертву
Харде. А через три дня у нее должен родится новый детеныш и настанет день
принести жертву, спасите нас лесные духи!
  Арсен посмотрел на Нурка. Тот помолчал немного и сказал, глядя ему в глаза:
  - Женщина, - лучшая жертва для Харды. Так считают глорги.
  Арсен опечалился, охваченный сильным беспокойством от рассказа Эрпы. Если
Ксению захватили глорги, то через три дня ее отдадут на съедение мерзкой
твари по имени Харда. Хотя Арсен ее никогда не видел, но по рассказам
Нурка, это было страшное чудовище и гибель Ксении была неминуема. "О Боги,
зачем вы посылаете ей такие испытания!", - подумал Арсен. Но тут же
вспомнил, что Ксения попала сюда только из-за него. Значит он и должен ее
спасти. Эх, если бы у него во власти были могучие джинны....Но он был один
и был сейчас только человеком.
  - Послушай Эрпа, - обратился он к охотнику, - Ты можешь мне показать
место, где стоит корабль глоргов(
Эрпа покачал головой.
  - Мы уже ушли от того места на день пути вверх по Аррассу. Мы идем за
женами. Нам нельзя терять время иначе мы станем старыми, прежде чем
появятся наши дети. Нам...- он на мгновение осекся......- а почему,
чужеземец, твой камень мерцает так сильно(
Но на вопрос ответил Нурк. Он ткнул пальцем в потемневшее небо и крикнул:
  - Потому что пришла Харда!



                                  Глава пятая


  Корабль глоргов

  Арсен поднял голову и на фоне почерневшего неба увидел заслонявший звезды
силуэт огромного чудовища. Оно почти сливалось с чернотой неба, но
неуклюжие движения выдавали ее. Чудовище походило телом на огромного
аллигатора, которого видал Арсен в дальних походах отца в северные земли
королевства Альморавидов, только стояло оно на задних лапах. Голова Харды
была схожа с головой шакала, а короткие передние лапы ощетинились острыми
кривыми когтями. Массивный хвост волочился за чудищем по земле и был
усыпан огромными шипами, также как и ее спина, покрытая панцирем. Харда
раскрыла хищную пасть со множеством клыков и издала утробное рычание. Ее
красные глаза смотрели прямо на Арсена и его спутников.
  Первым раздался крик Нурка:
  - Гасите костры, иначе смерть нам!
  Лесные жители бросились гасить костры, забрасывая их заранее
приготовленным сырым мхом, но появление Харды было неожиданным, а костры
такими большими, что огонь потух не сразу. Этого хватило хищнику чтобы
нанести первый удар. В все увидели метнувшуюся к скале лапу. Со страшным
скрежетом, высекая из камня искры, когти чудища прошлись по стоянке лесных
людей, оставив в скале глубокие борозды. Своей огромной лапой Харда
сбросила со скалы вниз сразу десяток людей и повалила словно тростинки
стоявшие рядом деревья. Издав новый рык чудовище разогнуло скрытую под
панцирем спину и ударило по скале второй лапой. На этот раз она не просто
полоснула камень когтями, - удар сотряс скалу до основания. От нее
отвалился огромный кусок и придавил всех кто оказался внизу. Когда лапа ее
стала удаляться от скалы, все заметили, что между когтей болтались трое
лесных воинов.
  - Бежим в пещеру, - крикнул Нурк и подтолкнул Арсена к дальней части
скалы. За ним сзади устремился и Эрпа и еще несколько лесных воинов, -
Надо укрыться, а то она скинет нас со скалы, как остальных.
  Ныряя в черную дыру в скале, Арсен успел заметить в неверном свете
поднявшейся луны, как Харда поднесла к своей пасти лапу и откусила головы
лесным охотникам. Это же заметил и Нурк.
  - Эта тварь все-таки нашла нас, спасите нас лесные духи!
  Арсен и Нурк остались у вход в пещеру, чтобы наблюдать за чудищем. Нурк
должен был охранять вход, а Арсену, не смотря на ужасный вид чудища
хотелось посмотреть на нее, - он предвидел новую встречу. Остальные
спустились ниже. Эрпа сказал, что ход выдолблен до самого низа, - охотники
часто прячутся здесь от Харды. Но никогда раньше она не подкрадывалась так
тихо и не приходила на закате, только в глубокой ночи, когда все успевали
погасить костры.
  - А где остальные( - спросил Арсен Нурка, ему показалось, что с ними в
пещеру нырнуло всего несколько человек. У костров лесных людей было
намного больше.
  - Если живы, то в соседней пещере. Там, на южном краю лесной скалы, есть
еще одна пещера. Она не соединяется с нашей и мы увидимся на рассвете. Те,
кто спасется.
  Арсен посмотрел на Харду, которая нависла над скалой массивной громадой,
заслоняя луну своим телом. Слабые синеватые отблески играли на ее
чешуйчатом панцире, когда она поворачивала свою уродливую голову с
красными глазами из стороны в сторону. Когда погасли костры и лесные люди
пропали из вида, это ее сильно разозлило. Она видела сейчас перед собой
только скалу, но чуяла, что пища еще здесь. В ярости Харда ударила о землю
хвостом с огромными шипами, повалив с диким треском несчетное количество
исполинских деревьев. Она била хвостом по земле снова и снова, пока вокруг
нее вообще не осталось растущих деревьев. На последок она изо всех сил
ударила хвостом по скале. Арсен и Нурк свалились с ног и отлетели вниз по
выдолбленному ходу, изранив в кровь руки и лица, едва не поломав себе все
кости. Но скала выдержала этот удар и они остались живы. Издав дикий рык,
от которого содрогнулись все лесные жители, Харда медленно развернулась и
пошла к морю, ломая все на своем пути в поисках новой пищи.
  На утро Арсен очнулся от того, что его кто-то тормошил. Но в темноте, он
никак не мог разглядеть кто. По низкому голосу он узнал охотника Эрпу.
  - Вставай, - сказал Эрпа.- мерзкая Харда ушла, можно вылезать из пещеры.
  Ощупывая стены каменного прохода Арсен медленно выбрался за Эрпой наружу.
На верху ему в глаза ударило яркое солнце. Арсен зажмурился от боли, а
когда снова открыл глаза, перед ним предстало страшное зрелище. Во все
стороны от полуразрушенной скалы, которая за ночь почти вдвое уменьшилась
в размерах, тянулся бурелом. Лес чудом сохранился только с той стороны,
которая смотрела на недалекий берег Аррасса. Снизу поваленные деревья
почти доходили до уровня стоянки лесных людей, а под ними были погребены
теперь те воины, которых Харда сбросила со скалы первыми. На самом краю
обрыва стоял рыжеволосый Нурк с копьем в руке и смотрел вниз. Рядом с ним
было еще трое воинов. Арсен огляделся вокруг и насчитал всего около дюжины
лесных людей, вчера вечером их было втрое больше. Смерть собрала большой
урожай, а Харда запаслась едой на несколько дней.
  Нурк повернулся и увидел Арсена и Эрпу. По его лицу текли слезы ярости.
  - Когда-нибудь, чужеземец, - сказал он Арсену, - я соберу всех воинов из
племени лесных людей. Мы построим большой корабль, такой, что ходит по
морю, и приплывем прямо на остров Обезьян. Там мы выгоним Харду из логова
и убьем вместе с ее мерзкими отродьями.
  Арсен посмотрел в сторону берегов Аррасса и сказал:
  - Чего же ты ждешь, храбрый Нурк. Если я верно вчера услышал, большой
корабль глоргов стоит у берега Аррасса в одном дне пути отсюда. Если ты
захочешь, наши пути могут привести нас туда.
  Молчавший до того Эрпа воскликнул:
  - Нурк, мы шли за женами. Они и так уже не досчитаются половины мужей. А
если мы пойдем с чужеземцем, в лесном городе вообще может не вырасти
детей. Он не принес нам счастья.
  Нурк взглянул на охотника.
  - Ты прав Эрпа, жены могут нас не дождаться вовсе. Но, если Харда так и
будет жить на своем острове и появляться здесь каждой ночью когда захочет,
лесное племя скоро вымрет совсем. А если вырастут ее дети, то на всем
побережье останутся одни лишь глорги. Я хочу рассчитаться с Хардой за
Фера, Гроста, Хо, Раззу и всех остальных. Кто хочет, может идти дальше, а
я пойду с тобой, чужеземец. Мы захватим корабль глоргов и поплывем на
остров Обезьян. И пусть Харда прячется поглубже в свою нору!
  - Постой Нурк, - сказал стоявший невдалеке чернобородый воин, - Ты хочешь
в одиночку одолеть всех глоргов на корабле, а потом убить Харду( Ты смел,
но ярость ослепила тебя. Лесные люди не ходят в одиночку. Я пойду с вами,
даже если не быть мне женатым.
  Услышав этот разговор остальные воины решили идти с Арсеном и Нурком к
кораблю глоргов. Дружба ценилась среди лесных людей превыше всего. В конце
концов согласился и осторожный Эрпа.
  - Но как мы убьем дикую Харду( - спросил Арсен у Нурка.
  - Не знаю, - ответил тот, - главное захватить корабль глоргов и нескольких
рабов из них, которые умеют управлять кораблем в море. Иначе мы собьемся с
пути. Никто из нас никогда не плавал и не бывал в море. Мы - жители страны
прибрежных лесов. А в пути у нас будет время придумать ей смерть.
  - Я бывал в море, - сказал Арсен, - но я не умею управлять кораблем. Я
только видел как это делали другие.
  - Значит, ты знаешь о море больше нас всех, чужеземец. Ты поможешь нам
вести корабль.
  Арсен ничего не сказал в ответ. Предстояло сначала захватить корабль
таинственных и злых глоргов.
  Лесные жители и сарацин, который после ночного нападения Харды чувствовал
себя почти одним из них, спустились со скалы по той же толстой веревке из
лесных стволов, по которой поднимались вчера. По счастью ее не коснулись
острые когти Харды. Воины обогнули скалу и вступили в замшелый лес,
примыкавший к берегу полноводного Аррасса. Сарацин уже успел выучить
название реки и ему даже нравилось, как ее называли меж собой лесные
жители. Шли они быстро, а кроме копий и луков не было у них ничего. Лес
был для спутников Арсена домом, где они всегда могли добыть себе еду,
одежду и ночлег. И хотя они постоянно были в пути, им не нужно было ничего
носить с собой, кроме оружия для охоты и защиты от зверей диких.
  Спустя полдня вышел отряд лесных воинов на берег Аррасса. У Арсена заныло
сердце, когда он снова увидел реку и вспомнил о Ксении, которая, если и не
утонула в этой бурливой реке, была сейчас в плену у глоргов, поклонявшихся
кровожадному чудовищу. Еще быстрее захотелось ему освободить Ксению.
  Берег Аррасса здесь круто обрывался в воду и не было к нему спуска на день
пути вверх и день пути вниз по течению. Эрпа, хорошо знавший здешние
места, сразу повел лесных воинов тайной и неприметной тропкой вдоль
берега. Корабль глоргов, как он говорил, должен был показаться ближе к
ночи на другом берегу. Тогда-то в темноте, подплыв незаметно, они и
нападут на корабль и перебьют всех мерзких глоргов, сколько бы их там не
было.
  По дороге Нурк рассказал Арсену о городе лесных жителей. Вообще-то,
городов было три. В первом, который находился на далекой южной оконечности
побережья, куда не заплывает даже Харда, подрастали молодые обитатели
страны прибрежных лесов. Жили там одни мальчики до тех пор пока не
достигнут возраста воинов. Затем они уходили в леса и искали там свое имя.
Рано или поздно каждый из них становился кем-то: охотником, лесорубом,
знахарем, но всегда оставался воином, готовым сразится с врагом. И тогда
они собирались на большой поляне воинов, что была далеко на восток от
Аррасса. На той поляне обитал дух главного воина Урчи, который посылал их
на войну, если была война, или отпускал во второй город, если был мир.
Много лет, как много никто и не помнит, стоял мир в лесах прибрежных и
молчал дух великого воина Урчи. Уже задолго до того, как здесь появился
Арсен, на побережье не было войн и в лесу жили мирно, опасаясь лишь
хищников, да великанов. Уходили все воины лесные с поляны каждый год во
второй город. А второй город, построен был у подножия скал северных, и
жили в нем одни женщины. В этом городе молодые воины проводили ровно год и
выбирали себе жену по сердцу на всю жизнь. А когда выбор был сделан, они
вместе уходили в третий город, что стоял в самой глубине лесов, куда никто
из воинов за всю свою жизнь не приходил в одиночку, и жили там семьями и
рожали потомство. Когда дети едва подрастали, матери отводили мальчиков в
южный, а девочек в северный город и не видели их больше никогда. Так и
жили лесные жители всю свою жизнь.
  Но недавно на одиноком пустынном острове появилось чудовище, которое
лесные жители назвали Хардой, и стало плодится, каждый год давая по
несколько новых зверенышей и съедая старых. Вместе с ней на острове
появились обезьяны, которые ели людей и питались падалью, а на других
многочисленных островах, что разбросаны вдоль побережья Моря Туманов,
появился жестокий народ глоргов, приплывший вместе с Хардой из-за моря.
Это были кровожадные и злые люди, которые поклонялись Харде и всегда
следовали за ней. Они умели строить корабли и ходить по открытому морю.
Глорги служили своей богине и собирали для нее жертвы по всему побережью,
воюя с лесными людьми и предавая их смерти. С той поры, как Харда
появилась в этих местах, у лесных жителей почти не осталось стариков -
никто не доживал до глубокой старости. Не было ни одного лесного воина,
который не хотел бы убить Харду и вместе с ней уничтожить злых глоргов.
  Выслушал Арсен рассказ Нурка и призадумался. Показалось ему, что и здесь
отразилась его судьба, словно не было Снежных гор между миром неизведанным
и миром далеким полунощным. Тогда он спросил Нурка:
  - А давно ли в этих местах появилась Харда(
- Нет, - ответил ему рыжеволосый Нурк, - Еще не успело солнце дважды
обойти вокруг побережья от снегов до тепла, как изменилась наша жизнь.
  Арсен промолчал, но подумал о том, что если суждено ему найти Ксению и
дойти вместе с ней до Небесного города, то может быть изменится жизнь и на
этом побережье.
  Неожиданно шагавший впереди Эрпа остановился и присел, спрятавшись в
траву. Все лесные вины также упали на землю и притаились.
  - Что случилось( - спросил Арсен у Нурка.
  - Не знаю, - ответил тот, - но Эрпа никогда не ошибается. Впереди враги.
  Он ползком пробрался к Эрпе, а потом поманил к себе рукой Арсена и, когда
тот осторожно приблизился, указал куда-то вперед по направлению к реке.
Арсен повернул туда свою голову и сквозь ветки дерева увидел стоявший на
реке большой корабль. Он был широким, пятеро лесных воинов могли свободно
разойтись на палубе, но сидел в воде не глубоко. Видно, те, кто плавал на
корабле, часто заходили в реки, а потому делали свои корабли
плоскодонными. Борта поднимались над водой в рост всего одного лесного
жителя. У самой воды виднелись длинные весла. Высокая мачта была величиной
с половину прибрежного дерева, а черный парус с нее был сейчас спущен. Нос
корабля венчался черепом быка с огромными рогами. На вид корабль мог нести
до нескольких дюжин людей. Но сейчас на нем не было почти никого, - сквозь
ветви можно было разглядеть только нескольких глоргов, расхаживавших по
палубе. Это были охранники. Остальные, наверное, ушли в лес в поисках
новых жертв для Харды.
  Эрпа указал на корабль пальцем и тихо прошептал:
  - Это корабль глоргов.
  Арсен уже догадался об этом. При виде корабля глоргов у него слегка
защемило сердце. Что-то в облике корабля напомнило ему корабли из армады
своего отца Кабашона, они были такие же черные, с черными, как смоль,
парусами. Неожиданно Эрпа снова заговорил.
  - Это корабль глоргов, но это не тот корабль, который я видел.
  - А ты не мог ошибиться( - спросил его Арсен с тревогой в голосе.
  Охотник пристально посмотрел на него и сказал обиженно:
  - Эрпа никогда не ошибается. Это другой корабль.
  Со всех сторон к ним ползком приблизились остальные лесные жители, они все
уже разглядели корабль глоргов на реке. Чернобородый воин по имени Иму
сказал, обращаясь к Нурку.
  - Что будем делать Нурк( Пойдем дальше, искать тот корабль( На два корабля
нас не хватит.
  Но хитрый Нурк уже придумал, что делать. Иногда Арсен поражался, как в
этом лесном жителе сочетается изворотливый ум со слепой яростью. Нурк
сказал так:
  - Нет, Иму. Искать тот корабль пойдешь ты один. До него осталось меньше,
чем полдня пути. Мы будем ждать тебя здесь. Если ты придешь и скажешь, что
тот корабль все еще стоит на реке, мы пойдем к нему и захватим его. Но,
если он уже вышел в море, то нам не на чем будет добраться до острова
Обезьян. И мы захватим этот.
  - Подожди, Нурк, - горячо вмешался Арсен, - Если это не тот корабль, на
котором глорги держат мою спутницу, то он мне не нужен. Мне надо торопится
и идти к дальнему кораблю.
  - Послушай, чужеземец, - ответил рыжеволосый Нурк, - Мы видели тот корабль
уже два дня назад. Если он ушел, то ушел на остров Обезьян, и у нас с
тобой остался один путь туда, - на этом корабле. Если тот корабль глоргов
еще здесь, то к вечеру, когда вернется Иму, мы его захватим. Но мы не
можем просто отпустить хотя бы один корабль глоргов без боя.
  - Хорошо, Нурк, - согласился Арсен, хотя мысль о том, что освобождение
Ксении из плена глоргов начнется только вечером была ему невыносима, - Я
подожду.
  Чернобородый Иму ушел по тропе вдоль берега, неслышно ступая, а остальные
воины спрятались за деревьями вдоль берега и стали наблюдать за кораблем.
На нем оказалось только полдюжины глоргов и десяток рабов, прикованных
цепями к веслам. Остальные пока не появлялись и никаких звуков из леса на
противоположном берегу Аррасса не доносилось. Иму вернулся, когда солнце
начало свой медленный спуск за край лесной страны. Корабль глоргов,
который видел два дня назад Эрпа, оставил стоянку в низовьях Аррасса и
ушел в Море Туманов, вместе со своей добычей. Арсен чуть не взвыл от
досады, - Ксению везли на корабле на съедение жуткой твари, чудовищу,
страшнее которого не было в этих местах. Теперь оставался только один
путь, как говорил Нурк, - захватить корабль глоргов, еще стоявший на
другом берегу.
  Лесные воины подождали, пока тьма не сгустилась над Аррассом настолько,
что они едва могли различать друг друга в темноте в нескольких шагах.
Глорги не зажигали костров ночью, потому что боялись своего бога Харды,
так же как и лесные жители. Корабль погрузился во тьму. Воины, крепко
привязав свои луки и копья гибкими стволами молодых кустов за спину,
осторожно вошли в воду и поплыли к кораблю глоргов. Аррасс был широк и
прохладен в этом течении, но, к счастью, менее бурлив, чем в верховьях.
Арсен с ужасом вспомнил, как они с Ксенией проходили смертоносные пороги
на утлом челне и содрогнулся. Когда сарацин, державший свой меч в одной
руке, стал различать на водной глади очертания корабля глоргов, его ноги
стало сводить от холода, но к счастью цель была уже близка.
  Лесные жители умели плавать очень тихо и глорги, которые лучше ощущали
себя в море, чем на суше или на реке, ничего не услышали кроме плеска волн
до тех пор, пока воины не достигли корабля. Схватившись за весла, лесные
жители в один миг оказались на палубе корабля и набросились на глоргов,
половина из которых спала вповалку, на закате напившись грибного настоя.
Первому глоргу, который вырос перед ним из темноты, Арсен одним взмахом
сарацинского меча отрубил руку в которой тот держал боевой топор, а вторым
вспорол шкуру на груди. Глорг упал замертво заливаясь кровью. Второму
сарацин раскроил массивный череп, - меч прошел через толстый кожаный шлем,
но достиг цели. Оступившись, глорг с громким всплеском рухнул в воду
Аррасса, далеко отбросив свой щит и огромный кривой нож с широким лезвием.
Услышав сдавленный крик, Арсен обернулся на звук, но это был Нурк, который
вогнал свое копье в грудь другого глорга и воткнул его в мачту. Остальные
глорги, собравшись на носу корабля, схватились с лесными жителями на
смерть. Один из глоргов выбил копье у чернобородого Иму своим боевым
топором и ударил им лесного жителя прямо в грудь. Духи страны лесов и
побережья приняли его к себе. В ответ Эрпа поразил своим длинным копьем в
бок глорга, убившему Иму, и толкнул его за борт. Оставшись без оружия Эрпа
выхватил кривой нож у мертвого глорга, валявшегося на середине палубы, и
накинулся на появившегося из темноты лучника глоргов. Тот, отбросив
бесполезный в ночи лук, тоже выхватил нож и принял бой. Глорги были
неплохими бойцами на ножах, которые скорее походили на короткие мечи, а
лесные жители привыкли обходится копьем и луком. Мечей они не ведали.
Потому Эрпа первым получил рану в плечо и стал отступать к корабельной
мачте. Лучник наседал на него так крепко, что Эрпа был ранен еще раз в
руку и бедро и уже попрощался с жизнью, если бы не Арсен. Он возник из-за
спины Эрпа и одним ударом своего сарацинского меча лишил лучника кисти, а
затем и головы. С глухим стуком, словно мешок с камнями, обезглавленный
глорг упал на палубу. Спустя еще несколько мгновений битва была кончена.
Обрадованные рабы, прикованные к веслам, и наблюдавшие за жаркой схваткой,
издали крик радости увидев победу лесных людей. Но Нурк приказал всем
молчать. Те глорги, что были на корабле, были только малочисленной
охраной, остальные могли оказаться поблизости и вернуться в любой миг.
  Собравшись вместе лесные люди недосчитались чернобородого Иму и лучника
Фагу. Их осталось меньше дюжины. Эрпа был сильно ранен и истекал кровью.
Одного из глоргов лесные воины ранили и связали, чтобы не убежал, пока от
него не станет известно о судьбе остальных. Несмотря на большую опасность
Нурк решил остаться на корабле до утра, - ночью они еще вернее разобью
корабль или сядут на мель. Скоро должно было светать. Они прикрыли раны
Эрпы целебными листьями альтиша, которые всегда носили с собой на такой
случай, и расспросили рабов. Те рассказали, что глорги с корабля узнав о
ценной добыче, которую поймали три дня назад на берегу их соплеменники,
ушли в лес в надежде поймать жертву для Харды, но должны были вот-вот
вернуться. Это известие еще раз убедило Арсена, что Ксения на корабле
глоргов, и он не мог дождаться утра, что бы плыть вперед.
  Нурк велел притащить пленного глорга и, приставив добытый в битве кривой
нож к его горлу, спросил про остальных. Глорги трусливы, когда их мало,
они держатся за свои жалкие жизни, а потому этот глорг поведал, что знал.
Он сказал то же, что и рабы. Скоро остальные должны вернуться с добычей и
отправится на остров Обезьян, потому что через два дня у Харды родится
звереныш и настанет великий праздник для глоргов - день жертвоприношения.
А главная жертва для Харды на другом корабле и уже плывет на остров
Обезьян. Нурк велел крепко привязать пленного глорга к мачте, тот будет
показывать дорогу и следить, что бы лесные люде не сбились с пути. Иначе
его ждет ужасная смерть от руки лесного жителя. А для глорга не быть
съеденным Хардой, - страшный позор. Рабам Нурк сказал, что отпустит их
только тогда, когда приплывет на остров Обезьян и убьет Харду.
  Зорко вглядываясь в темный берег, лесные люди стали дожидаться рассвета. К
счастью до утра глорги не появились. А когда небо стало светлеть они
увидели вдалеке над бескрайним лесом силуэт кровожадной Харды, уходившей в
сторону побережья после ночной охоты. Пленный глорг рассказал лесным
воинам как поднять поруса и как управлять ими. Воины отвязали корабль от
берега, подняли парус и медленно поплыли вниз по течению. Спустя полдня,
корабль глоргов, захваченный лесными воинами, вышел из Аррасса в
бескрайнее Море Туманов и направился к едва видневшемуся в дали острову
Обезьян.



                                  Глава шестая


  На острове Обезьян

  Неприветливо встретило Море Туманов корабль с лесными жителями. Высоко
вздымали его пенные валы, качая на своих гребнях. В воздухе пахло
нарождавшейся бурей. К счастью отчаянных лесных воинов, никогда прежде не
бывавших в открытом море, ветер дул со стороны Снежных гор. Едва они вышли
из Аррасса, как он наполнил черный парус силой и погнал корабль глоргов
прямо к далекому острову Обезьян. Когда корабль стал стремительно уходить
в Море Туманов, Арсен взглянул назад и увидел протянувшееся от одного
конца моря до другого побережье, поросшее исполинскими деревьями и
служившее домом его спутникам. Чем дальше уходил корабль в море, тем более
расплывчатым становилась линия берега, укутываясь туманной дымкой.
  Стоявший у руля раб правил на остров Обезьян. Всем рабам Нурк обещал
свободу после того, как они достигнут острова и убьют Харду, хотя рабы и
были из глоргов. Среди этого народа в ходу было делать рабами своих
соплеменников и даже однокровников, чего не бывало среди лесных жителей.
Рабы боялись острова Обезьян больше огня, но другого выхода Нурк им не
составил. Пленный глорг был привязан к мачте и следил за тем, что бы они
не сбились с пути. Все лесные воины собрались на носу корабля, возле
раненого Эрпы, и горячо спорили о том, как им быть дальше. Арсен присел
рядом на валявшийся у борта моток древесной веревки и прислушался к спору.
  Однажды Остров обезьян был скалистым и неприступным. Это лесные жители
знали уже давно, от попадавших к ним в плен глоргов. Глорг, бывший сейчас
у них в плену говорил то же самое. К острову Обезьян можно было подойти и
высадится только с одной стороны - через бухту на дальнем конце острова,
там где высилась огненная гора. Где то там и жила дикая Харда. Глорги
говорили, что она обитает под землей, в пещерах, что раскинулись
бесконечными лабиринтами под островом, а выходит наружу только из-под
воды. Один раз в году, когда у нее рождается мерзкий звереныш, она
появляется в бухте и выходит на берег за своей жертвой. В тот день для
глоргов наступает великий праздник - они приносят своей богине в жертву
самую красивую женщину, которую только смогут отыскать среди соседних
народов.
  Остров укрыт влажными лесами, что расползлись по скалам словно плесень, и
населен огромным количеством диких зверей и ядовитых змей, самая большая
из которых зовется Лу и живет в прибрежной воде. Она длинной с три корабля
глоргов и запросто может разрушить такой корабль, обвившись вокруг него
кольцом, а затем проглотить своей огромной пастью всех, кто на нем был. Он
чувствует любую живность, упавшую в воду около острова. За миг морская
змея приплывает туда и набрасывается на свою жертву, чтобы это ни было.
Никто не может посягнуть на то, что плавает в воде, кроме самой Лу. Но
большую часть времени она не нападает на мореходов и ведет себя тихо, лишь
изредка показываясь на поверхности воды. Иногда она тоже требует жертвы, и
глорги отдают ей своих рабов. Они связывают их и оставляют на ночь на
скалах у кромки воды, а утром проверяют, приняла их жертвы Лу или нет.
Морская змея почти всегда принимает их, и тогда глорги успокаиваются, -
значит можно несколько месяцев плавать мимо острова Обезьян без страха.
  Но скалистый остров не зря зовется островом Обезьян. Больше всего на нем
обитает этих рыжеволосых уродцев с мелкими и острыми клыками. Каждая
обезьяна ростом почти со взрослого глорга. Когда обезьяны передвигаются по
острову всей стаей, то кажется, будто рыжая лавина спускается с гор. От
того, что их так много, им вечно не хватает пищи. Обезьяны постоянно
голодны и часто поедают сами себя. В ярости они набрасываются на всех, кто
попадает на этот остров с других земель. Даже глорги не рискуют
задерживаться на острове слишком долго, только для того, чтобы оставить
жертвы.
  Лесные воины долго спорили и не могли решить, как лучше подобраться и
убить Харду. Остров был неприступен почти со всех сторон. Никто из них,
сколь бы силен и отважен он ни был, не мог померяться силой с чудищем.
Оставалось действовать только хитростью. Кроме того, их было меньше
дюжины. Надо было помнить и о глоргах, ведь Арсен хотел отобрать у них
главную жертву для Харды, а глорги никогда не отдадут ее без боя. Наконец
Арсен не выдержал и тоже вступил в спор. Конечно, он хотел, прежде всего,
освободить Ксению из рук глоргов. Но если они не догонят первый корабль,
то придется высаживаться на остров Обезьян, который не внушал ему ничего,
кроме плохих предчувствий. А там все равно придется встретиться либо с
Хардой, либо с глоргами, либо с кровожадными обезьянами. А, может быть со
всеми сразу. Если для того, чтобы освободить Ксению надо будет убить
Харду, то сарацин был готов и на это. Тем более, что лесные охотники
помогли ему и он был в долгу перед ними. Из рассказов пленных глоргов
лесные жители знали, что жертву привязывают к столбу на песчаном берегу
бухты и оставляют одну. Через краткий срок из воды появляется Харда и
съедает ее, принимая жертву, а глорги в это время находятся на верхних
скалах и танцуют дикие пляски при виде своей богини.
  Арсен предложил привязать корабль у входа в бухту, подождать часа
жертвоприношения и проникнуть туда до того, как мерзкое чудовище появится
из воды. Глорги не успеют спуститься со скал в бухту, да они и не сделают
это во время жертвоприношения. Лесные жители и Арсен спасут Ксению, а
пленного глорга свяжут и, положив на плот из бревен или веток, пустят в
воду. Если верит рассказам самих глоргов, морская змея Лу его почует
издалека и приплывет в бухту, где должна появится Харда в ожидании своей
жертвы. Чудища схватятся между собой, а тем временем лесные охотники
смогут вернуться на корабль.
  - Ты неплохо придумал, чужеземец, - сказал Нурк, - Только если Лу не
появится, мы все равно останемся в бухте. Я сам притворюсь жертвой, а вы
привяжете меня к столбу и спрячетесь рядом. С копьем в руке я буду ждать
Харду. Эта мерзкая тварь выйдет из воды и приблизит ко мне свою пасть. А
когда ее глаз окажется рядом, - я ослеплю ее! А вы поразите ее в голову.
Если мы этого не сделаем, то останемся на острове навсегда. Прости,
чужеземец.
  - Что-ж, - сказал Арсен, - Я останусь с вами, если Аллах того захочет.
  В этот момент с носа корабля раздался крик раба, который наблюдал за
морем.
  - Я вижу впереди остров Обезьян и корабль! Это корабль глоргов, который
везет жертву.
  Лесные воины вскочили на ноги. Взявшись за борт, они стали пристально
всматриваться в даль. Над Морем Туманов все также дул ветер со Снежных
гор, но море не зря получило свое имя. Даже когда дует ветер, над ним
всегда висит туманная дымка. Она то сгущается, то становится прозрачней,
то ненадолго разрывается, но чистого неба над Морем Туманов не бывает
никогда. Охотники из прибрежного леса вгляделись вперед и заметили
огромные скалы, вздымавшиеся невдалеке над водой. Это был остров Обезьян.
У их подножия, вокруг острова, висел над водой густой туман, который
казался неприступной стеной, сделанной чародеем. У самой кромки тумана
виднелся точно такой же корабль с черным парусом, на котором плыли лесные
охотники. Не прошло и мгновения, как он скрылся в белесой мгле у скалистых
берегов.
  Корабль лесных воинов отделяло от стены тумана не более четверти дня пути.
Нурк велел направить корабль следом за первым кораблем глоргов. Конечно, в
таком тумане они легко могли заблудиться, но чутье еще не подводило ни
Арсена, ни Нурка, а раздумывать было некогда. Подходил к концу последний
день перед жертвоприношением. Не позднее, чем завтра на рассвете глорги
привяжут свою жертву к столбу в бухте, и тогда будет слишком поздно. С
каждым днем пути к острову Обезьян амулет на груди Арсена наливался огнем
и мерцал все ярче.
  Еще до вхождения в непроглядный туман Арсен определил направление, в
котором следовало плыть дальше. Над дальней скалой висело облачко черного
дыма, значит, там и была огненная гора, о которой рассказывали глорги. Он
сказал об этом Нурку и тот велел править прямо туда. Когда миновала
четверть дня пути корабль глоргов, с лесными воинами, вошел в туман и
словно растворился в нем. Охотники с трудом могли рассмотреть даже свои
руки, не то чтобы друг друга. Мачта пропала. На какое-то мгновение Арсен
потерял из вида Нурка, стоявшего рядом. Рабы на веслах ничего не различали
кроме своих прикованных к веслам рук. Но туман закончился неожиданно.
Корабль выскочил из него на открытое пространство и оказался под чистым
небом. Ветер внезапно стих. Здесь не было даже и легкого дуновения. Нурк
приказал гребцам взяться за весла.
  Арсен осмотрелся и не смог поверить своим глазам. Вокруг всего острова и у
его подножия тумана не было, он, словно служил преградой для глаз
обитателей побережья и других островов. Никто не мог разглядеть, что
происходит на острове обезьян не приблизившись к нему. Но скоро Арсен
понял, что это был вовсе не туман. Неожиданно вода вокруг корабля лесных
воинов забурлила и невдалеке над поверхностью показалась черная скользкая
спина морского чудища. Это была морская змея Лу. Рабы на веслах оцепенели
и перестали грести, охотники покрепче сжали в руках свои копья. Но пока
что боги хранили лесных воинов. Змея высунула из воды свою морду, покрытую
отростками кожи, выбросила в воздух облако белого тумана и снова скрылась
под водой, блеснув напоследок чешуйчатым телом.
  Первым пришел в себя Нурк, тому, кто видел близко Харду больше никто не
страшен, и прикрикнул на рабов. Те очнулись от страха и медленно стали
грести к острову, хотя больше всего в жизни хотели сейчас повернуть
обратно и уплыть подальше от этого проклятого места. Скалистый берег
приближался. Корабль глоргов с лесными охотниками повернул и стал
осторожно пробираться вдоль него на безопасном расстоянии, хотя море у
острова Обезьян было ничуть не спокойнее суши.
  С высокого берега, откуда-то из леса, послышались резкие крики, - это
кричали обезьяны, потревоженные появлением чужаков, за которых они
принимали всех и даже глоргов. Корабль с охотниками обогнул скалистый мыс
и по-прежнему шел вдоль неприступного берега, к которому негде было
пристать. Зоркий Арсен разглядел далеко впереди у другой оконечности
острова корабль глоргов, который они преследовали. Корабль уверенно шел по
чистой воде к своей цели, видно этот путь был хорошо известен глоргам.
Наконец, они скрылись за мысом и снова исчезли из вида.
  Скоро должна была показаться бухта. Арсен и Нурк решили осторожно
подобраться к ней и рассмотреть все подробно, прежде чем решится на бой.
Однако все вышло по-другому. К вечеру лесные жители добрались до мыса, где
потеряли из виду корабль глоргов. Но, едва их корабль обогнул мыс, как они
заметили стоянку. В этом месте в скалах зияла огромная трещина,
начинавшаяся у самой воды и терявшаяся в вышине. Там где море
соприкасалось с подножием скал, Арсен увидел что-то похожее на каменную
пристань, у которой стоял корабль глоргов. Охотники схватились за оружие,
они оказались так близко от корабля врагов, что боя было не избежать, но
скоро успокоились, - глоргов на корабле не было. Ни одного.
  Корабль лесных охотников пристал к другой стороне каменного мола. Воины
спрыгнули вниз и привязали корабль веревками к огромным валунам, словно
специально для этого лежавшими на молу. Арсен еще раз осмотрел пристань и
увидел узкий проход, который вел вдоль трещины в скалах в глубь острова.
Видимо по нему и утащили глорги свою жертву. Подняв голову вверх, сарацин
заметил облачко дыма, - они были рядом с бухтой. Где-то здесь и прячется
чудовище, что не дает покоя лесным обитателям.
  - Когда ты хочешь идти в бухту, - спросил Нурк у Арсена.
  - За Ксенией мы пойдем на рассвете, - ответил тот, - а сейчас я хочу
пробраться следом за глоргами и убедится, что они уйдут на верхние скалы.
  - Сначала осмотрим их корабль, - сказал Нурк и первым вскарабкался на
палубу корабля глоргов. Арсен полез вслед за ним.
  Это был точно такой же корабль, как и тот на котором они добрались на
остров Обезьян. На широкой палубе повсюду валялись пустые волчьи пузыри, в
которых глорги хранили грибной настой, разрубленные древесные веревки и
дырявый мешок. Рядом с мешком Нурк увидел что-то мерцавшее. Нагнувшись, он
поднял с палубы ожерелье из аметиста и подал его Арсену.
  - Глорги не любят мерцающих камней, - сказал он, - им они приносят
несчастье.
  Арсен взял ожерелье из руки Нурка и положил его к себе за пазуху. Теперь у
него пропали последние сомнения, - Ксения была жива! А значит, ее можно
спасти. Арсен почувствовал с себя таким счастливым, словно и не было рядом
ни смертельно опасной Харды, ни морской змеи Лу, ни коварных глоргов. Он
едва не бросился от счастья на шею Нурку, сдерживая свою радость изо всех
сил. Но хмурый житель прибрежных лесов по лицу сарацина догадался обо всем.
  - Мы тоже хотим дойти до своих жен, - сказал он Арсену, ухмыльнувшись в
рыжую бороду.
  Они спустились обратно на каменный мол, и, дождавшись остальных воинов,
отправились по каменной тропе вслед за глоргами. Если верить своим глазам,
то путь в бухту был только один. Потому лесные воины пробирались по
каменной тропе очень осторожно, боясь оступиться и вызвать шум, который
мог привлечь глоргов. А их на корабле было не меньше трех дюжин. Тропа
вела над обрывом, вдоль узкого пролома в скале, сквозь который по воде не
смог бы протиснуться даже один такой корабль, на которых ходили по Морю
Туманов глорги. Лесные воины шли след в след, двоим на тропе было не
разойтись. Скоро тропа круто взяла вверх, потом пошла вниз, а еще через
сотню шагов они оказались на небольшом плоском перевале, где тропа
раздваивалась. Одна уходила вниз вдоль скалы, а вторая снова круто
устремлялась вверх. Неожиданно им открылся вид на огромную и глубокую
бухту. Скалы отвесно обрывались к самой воде, у которой, прямо под ними,
виднелась узкая полоска прибрежного песка. Посреди нее высился столб,
вырубленный из дерева неизвестной породы. К этому песчаному берегу и вела
нижняя тропа, уходившая вниз. И тут они увидели глоргов.
  Одетые в черные шкуры, глорги спускались друг за другом по тропе, держа в
одной руке деревянный щит, обтянутый кожей, а в другой длинный кривой нож,
скорее походивший на короткий меч. Первые двое несли на огромном весле
привязанную к нему за руки и ноги тонкими древесными стеблями женщину.
Арсен узнал в ней Ксению и едва не взвыл от боли. Он уже сделал шаг, чтобы
броситься вниз по каменной тропе, но ощутил на своей руке мертвую хватку
пальцев Нурка. Воин смотрел ему в глаза ледяным взором.
  - Мы придем сюда на рассвете, - сказал он медленно, так, чтобы до Арсена
дошел смысл сказанных слов, - и только на рассвете.
  Арсен остановился, но один Аллах знал, каких сил ему это стоило. Они
скрылись за камнями и стали наблюдать за глоргами, копошившимися внизу.
Спустившись на узкий берег, почитатели дикой Харды, опустили Ксению на
землю и отвязали спутанные руки и ноги от весла. Затем двое из самых
сильных глоргов приподняли ее и привязали за руки к столбу так высоко,
чтобы она не доставала ступнями до земли. Ксения не сопротивлялась, видно
было, что измождена она сильно и веру в жизнь потеряла почти. Платье на
ней, Ставром подаренное, хоть и истрепалось за время мытарств и больше
походило на лохмотья, но сохранилось еще. Привязав жертву к столбу, глорги
стали танцевать вокруг нее дикие пляски и орать во все горло жертвенные
песни. Их грубые голоса отражались от высоких скал и разносились эхом по
всей бухте. Наблюдая из своего укрытия за глоргами, Арсен то и дело
хватался за рукоять сарацинского меча, но лежавший рядом Нурк не спускал с
него глаз. Когда настал вечер и тьма медленно начала сгущаться над
островом Обезьян, глорги пустились в обратный путь наверх по тропе,
оставив свою жертву до прихода кровожадной богини.
  Увидев, что глорги возвращаются, лесные воины ушли с перевала назад на
каменную тропу, ведущую вдоль узкого пролома в скале. Спрятавшись там, они
видели как глорги поднялись на перевал и пошли дальше вверх, чтобы от туда
с высоких скал на рассвете насладиться зрелищем жертвоприношения, увидеть
как наслаждается богиня Харда мясом самой красивой женщины на побережье.
  Убедившись в том, что глорги ушли наверх и до рассвета не спустятся
обратно, Арсен с Нурком и остальными лесными воинами поспешили вниз к
кораблю, чтобы успеть до захода солнца пройти ущелье и снова вернуться.
Они уже знали что им делать.
  Приблизившись к кораблю глоргов, на котором они оставили только рабов,
привязанного к мачте пленного глорга и раненного Эрпу, лесные воины
услышали радостные возгласы. Рабы уже не ждали их появления и готовились к
смерти. Они рассказали лесным воинам о том, что за время их похода из воды
дважды показывалась чешуйчатая спина морской змеи Лу. Арсен счел это
хорошим знаком.
  Воины живо отвязали от мачты пленного глорга и сделав для него носилки из
обломков весла, накрепко примотали его к ним. Глорг не понимал что с ним
делают, но перехватив полный ненависти взгляд Арсена понял, что дни его
сочтены. Он не стонал и не плакал, глорги все же были воинами и
мореходами. Он попросил только об одном, - отдать его в жертву великой
богине Харде. Арсен промолчал, но снова удивился тому, что понимал речь
глоргов так же хорошо, как и лесных воинов. Видно за Снежными горами все
люди говорили только на одном языке.
  Обратно шли глубокой ночью. В наступившей темноте можно было передвигаться
только на ощупь. Зажечь факелы, означало убить себя раньше. Откуда то
издалека до пробиравшихся по тропе воинов доносились приглушенные
расстоянием крики обезьян. Эрпа, который пришел в себя после лечения
травами, хотя и ослаб, но тоже отправился вместе с воинами. Он хотел
видеть смерть Харды. Двое охотников, Ийу и Гроэ, несли связанного глорга
на носилках, осторожно переставляя ноги по камням, чтобы не свалиться в
пропасть. Остальные несли только свое оружие.
  К середине ночи воины были уже на перевале. Здесь они разделились. Трое,
главным из которых был Эрпа, оставались охранять тропу, ведущую на верх.
Если придется схватится с глоргами на обратном пути, кто-то должен их
задержать здесь, иначе остальные не смогут подняться и окажутся в каменной
западне между Хардой и глоргами. Нурк поднял вверх руку с копьем, как было
принято у лесных воинов, и сказал, обращаясь к тем, кто оставался на
перевале:
  - Прощайте, братья!
  Никто не ведал, кому суждено остаться в живых после встречи с Хардой один
на один. На побережье еще не знали ни одного такого воина. Эрпа тоже
поднял в ответ вверх руку с копьем. Затем он посмотрел на верхние скалы,
укутанные ночной темнотой. Глорги не спят в такую ночь, но и не зажигают
костров.
  Попрощавшись, остальные воины стали осторожно спускаться вниз. Впереди шел
Арсен, за ним Нурк, потом остальные воины, а последними Ийу и Гроэ несли
связанного глорга на носилках. По мере того, как они спускались все ниже и
ниже, их обволакивал холод от воды. Еще днем Арсен заметил, что здесь
холоднее, чем снаружи. Он подумал о Ксении, которая висит привязанная к
столбу уже почти полдня, и сердце его сжалось от боли. Он хотел идти
быстрее, но, оступившись, едва не свалился в пропасть, в которую
обрывалась тропа. Камень, выскользнув из-под его ноги, сорвался вниз и,
стукнувшись один раз о скалу, растворился в звуках бездонной бухты.
Спускавшийся сзади Нурк только выдохнул от напряжения, но, увидев
мерцавший на груди Арсена огонек амулета, успокоился. Когда высоко в небе
забрезжили первые лучи солнца, поднимавшегося над неприветливыми скалами
острова Обезьян, воины были уже почти внизу. Арсен первым спрыгнул на
мокрый песок и бросился бежать к жертвенному столбу. Ноги его вязли в
песке, но он не обращал на это внимания и скоро преодолел расстояние
отделявшее его от столба. Ксения висела без движения, словно мертвая.
Арсен выхватил сарацинский меч, разрубив древесные стебли, приковавшие ее
руки к столбу. Ксения без сил рухнула вниз, но Арсен подхватил ее и
бережно положил на песок. Ее лицо и тело было измождено страданиями. Арсен
больше не мог сдерживать себя и поцеловал девушку в уста, а затем стал
покрывать ее лицо поцелуями.
  - Я нашел тебя, Ксения, - чуть не кричал он, - Я нашел тебя. Ты жива!
  Ксения приоткрыла глаза и в полузабытьи прошептала:
  - Кто ты(
Арсен обрадовался этим словам, словно ребенок:
  - Я Арсен. Мы плыли с тобой в лодке по бурной реке, но лодка разбилась. Мы
идем с тобой в Небесный город. Помнишь?
  - Арсен... Небесный город...- прошептала Ксения едва слышно и снова
провалилась в забытье.
  Кто-то положил Арсену руку на плечо. Это был Нурк. За ним стояли остальные
воины с копьями в руках.
  - Бери ее и уноси отсюда на корабль, - сказал Нурк, - пока глорги не
спохватились своей жертвы.
  Он криво усмехнулся, оглядев пустой столб, и добавил.
  - Скоро появится Харда, а новая жертва для нее еще не готова.
  Арсен поднял бесчувственную Ксению на руки и прижал к груди. Она была
сейчас словно пушинка. Лесные воины стояли не шелохнувшись.
  - А вы( - спросил Арсен.
  - Ты уже выполнил свое желание, а нам еще надо встретится с мерзкой
Хардой. Жди нас на корабле.
  Арсен бросил на Нурка долгий взгляд полный благодарности, повернулся и
зашагал в сторону скалы, у подножия которой начиналась тропа. Крепко
прижав Ксению к груди, он начал путь наверх, осторожно ступая по камням.
Солнце все глубже проникало своими лучами в узкий колодец бухты, разгоняя
царивший там полумрак.
  За его спиной лесные воины приподняли и привязали Нурка поперек тела
веревками к жертвенному столбу. Нурк висел, крепко держа в руках длинное и
острое копье лесного охотника. Затем остальные воины столкнули лежавшие
около берега носилки, служившие плотом, в воду вместе с пленным глоргом.
И, хотя волн в бухте почти не было, вода приняла его словно долгожданную
жертву и утянула на середину. Лесные воины отступили, спрятавшись за
несколькими огромными валунами, лежавшими на дальнем краю песчаного берега.
  Едва они успели скрыться, как вода в бухте забурлила и вся поверхность
покрылась пузырями, словно кто-то развел на дне огромный костер. Не прошло
и мгновения, как из воды показалась сначала массивная спина, покрытая
панцирем и усыпанная шипами, а затем и мерзкая голова схожая с головой
шакала. Увидев жертвенный столб и привязанного к ней человека, Харда
раскрыла хищную пасть со множеством клыков и издала утробное рычание. Ее
огромные красные глаза смотрели прямо на Нурка.
  Сделав еще шаг, Харда поднялась из воды в полный рост, теперь она нависала
над жертвенным столбом всей громадой своего тела, а голова ее оказалась
вровень с перевалом, на котором находился Эрпа и двое охотников. Арсена,
который успел пройти половину пути по тропе, обдало зловонным дыханием
мерзкой твари. Ему показалось, что в бухте снова наступила ночь, так
потемнело все вокруг, когда Харда закрыла собой солнечный свет. Он замер с
Ксенией на руках, но Харда снова опустилась вниз и приблизила свою жуткую
морду к столбу, словно наслаждаясь страхом и агонией жертвы. Нурк
обливался холодным потом, но все крепче сжимал копье. Харда наклонила
голову ниже и, когда ее огромные красные глаза оказались вровень со
столбом, Нурк издал крик, и нанес удар в глаз.
  Его копье вошло, словно в песок, проникло сквозь мягкую оболочку глаза и
осталось торчать там кривой иглой. Дикий рык раненого зверя разнесся над
бухтой. Харда рванулась назад и ударилась спиной о скалу, заставив
вздрогнуть весь остров. У Арсена, который уже почти достиг перевала,
закачалась тропа под ногами, и он едва не рухнул в пропасть вместе с
Ксенией, но в последний миг привалился спиной к скале и они спаслись. С
верхних скал от страшного удара свалились несколько глоргов наблюдавших за
жертвоприношением у самого края пропасти. Они рухнули на камни и
превратились в мешки с окровавленными костями. Харда метнулась вперед и в
диком исступлении ударилась головой о дальнюю часть скалы. Остров снова
содрогнулся. Вниз полетели камни.
  В это мгновение вода в бухте забурлила с новой силой и над поверхностью
показалась голова морской змеи Лу. Не обращая внимания на раненую Харду
змея струилась к видневшемуся на поверхности плоту с привязанным глоргом.
Разинув хищную пасть, она готовилась заглотать плот с добычей целиком, но
бесновавшаяся от боли раненная Харда снова метнулась назад и задней лапой
ударила змею, отбросив ее от плота. Разъяренная морская тварь вцепилась в
лапу Харды острыми зубами и обвилась вокруг другой лапы мощными кольцами
чешуйчатого тела. Потеряв равновесие, Харда рухнула в воду. Чудовища
сплелись в дикой смертельной пляске. Раненная в глаз Харда оглашала
криками небо над островом и молотила своими короткими лапами со страшными
кривыми когтями по скользкой чешуе змеи Лу, а морская змея, присосавшись,
пила кровь из ран Харды. С окрестных скал отваливались все новые куски и
рушились в воду.
  В этот миг Арсен достиг перевала и бережно проложил бесчувственную Ксению
на камни. Сверху послышались дикие боевые крики, - это глорги с восходом
солнца заметили подмену жертвы и ринулись вниз, они готовы были даже ценой
своей жизни служить жестокому божеству. Еще немного и они спустятся к
перевалу. Эрпа и двое лесных воинов приготовились к последней битве. Арсен
глянул вниз. Харда теряла силы, но еще билась с морской змеей, царапая ее
скользкое чешуйчатое тело. Нурк висел на столбе и, не мог оттуда
спустится. Прятавшиеся у дальнего края песчаной полосы остальные воины не
могли подобраться к нему из-за Харды и морской змеи, чьи тела клубились в
смертельной пляске и постоянно перемещались по бухте, чудом пока не
раздавив жертвенный столб и привязанного к нему Нурка. Кроме того, Арсену
бросилось в глаза то, что не видно было остальным. Полоска воды в бухте
переместилась на десять шагов ближе к столбу, - вода прибывала. Еще
немного и Нурку конец. Скоро и лесные воины заметили прилив. Они сделали
вылазку из-за камней и попытались добежать до столба, но, в этот момент из
клубка чудовищных тел вдруг вылетел усыпанный шипами окровавленный хвост
Харды и обрушился на охотников, размозжив их тела о камни. Трое оставшихся
вернулись в укрытие. Втягиваясь обратно хвост Харды снес столб и Нурк
рухнул на песок, придавленный его тяжестью. Вода уже почти подобралась к
нему.
  Неожиданно на верхней тропе послышались крики глоргов. Выскочив из-за
поворота, они наткнулись на Эрпу и других воинов. Завязалась схватка.
Несмотря на полученные на корабле раны лесной охотник бился отважно. А
узость тропы не давала глоргам навалится всем вместе. Где-то внизу
раздался глухой удар, но Арсен не обернулся.
  - Уходи на корабль! - крикнул ему Эрпа.
  - Нет, - сказал Арсен, обнажая свой меч, - я останусь здесь. Вас слишком
мало.
  - Уходи, чужеземец! - снова крикнул охотник и в голосе его зазвучала
радость, - Мы убили Харду, в этом был наш путь. Тебе больше здесь не место!
  Арсен бросил вниз торопливый взгляд. Вода уже почти скрыла под собой всю
бухту, но цвет ее был замутнен. Посреди бухты укрытой в панцирь громадой
высилась растерзанная мерзкая Харда. Мертвая Харда. Вокруг нее клубилось
скользкое тело морской змеи Лу. Лесных охотников и Нурка нигде не было
видно.
  - Прощай, Нурк, - прошептал Арсен и снова поднял Ксению на руки.
Обернувшись к бившемуся с глоргами Эрпе, он крикнул, - Идите за мной на
корабль!
  Арсен пошел по тропе, переступая через валявшиеся на ней камни, но, уже не
заботясь о том, чтобы не свалится в пропасть. Ему стало все равно. Чувство
опасности за свою жизнь притупилось. Арсен знал, что должен дойти до
корабля и торопился. Надо было успеть. Вот уже показался последний излом
тропы. Вот и каменный мол, а рядом два корабля глоргов. Неожиданно Арсен
ощутил зов, какой то неведомой силы и понял, что он не вернется на
побережье лесных жителей. Его путь лежал в другую сторону. Туда, где
плескались волны Моря Туманов, а вдали за ними он увидел душой другой
берег. И этот берег звал его.
  Позади на тропе послышались крики и звук погони. Рабы стояли,
приподнявшись со своих скамеек и смотрели на приближавшегося Арсена. Но,
поднявшись на мол, он прежде отнес Ксению на второй корабль, и бережно
положил ее на палубу. Затем снова спрыгнул на мокрые камни мола и быстро
вскарабкался на корабль глоргов, на котором приплыл на остров Обезьян. Там
он выхватил свой сарацинский меч и стал рубить цепи, приковывавшие рабов к
веслам. Освободив всех, он крикнул.
  - Я отправляюсь за Море Туманов. Теперь вы свободны, но скоро здесь снова
будут глорги. Кто хочет, может плыть со мной и перебираться на другой
корабль.
  Среди рабов возникло замешательство. Но, заслышав звук близкой погони, они
сделали свой выбор, и разделились. Половина из них перебралась на второй
корабль к Арсену, остальные решили вернуться на побережье лесных людей.
Рабы отвязали корабли и ждали лесных воинов, которые смогут спастись.
Неожиданно те из рабов, кто успел перебраться на корабль Арсена, громко
закричали, показывая на воду рядом с кораблем. Арсен посмотрел туда, и
радость охватила его душу. Из расщелины в скале показался жертвенный
столб, держась за который выгребали трое охотников, и с ними был Нурк,
целый и невредимый. Сильные руки быстро втащили их на корабль. Арсен обнял
Нурка и рассказал о своем желании покинуть лесных людей.
  - Что-ж, - невозмутимо сказал спасенный Нурк, отряхиваясь от воды. - У
тебя свой путь, чужеземец.
  Он вместе с другими лесными воинами перебрался на корабль, отправлявшийся
к побережью. Скоро на мол выбежал окровавленный, но живой Эрпа и еще один
охотник. Они бросились к кораблю Нурка. Сзади за ними неслись с дикими
криками две дюжины разъяренных глоргов. Добежав до корабля, охотники
вскарабкались через борт на палубу, и рабы тотчас налегли на весла. Два
корабля, когда-то верно служившие глоргам, одновременно отошли от
каменного мола и устремились к туманному кольцу, окружавшему остров.
Откуда-то издалека до них донесся подземный гул и над островом Обезьян
взвился столб черного дыма.
  Перед тем, как корабли разошлись в разные стороны, и их окончательно
поглотило белое дыхание морской змеи Лу, до Арсена донесся прощальный крик
Нурка:
  - Чужеземец, - кричал рыжебородый воин, - Мы все-таки победили Харду!
  Арсен поглядел на Ксению, голова которой безвольно лежала сейчас у него на
коленях, и счастливо улыбнулся.

  Глава седьмая

  Город великанов

  Уже много дней и ночей плыл по морю корабль глоргов, что нес на себе рабов
освободившихся и Арсена с Ксенией. Как миновали они кольцо туманного
дыхания морской змеи Лу, направил Арсен храбрый корабль в сторону далеких
неизведанных берегов, где ждала его новая судьба, потому что чуял сарацин
ее зов усилившийся. Ксения очнулась только на день следующий, как отошли
они от острова Обезьян и оказались в безбрежном Море Туманов. Увидав
Арсена, не смогла она скрыть радости, сколь не старалась. Ибо столько
ужасов ей довелось испытать в плену у глоргов, что потеряла она уже
надежду увидеть родную сторонушку, родителей славных и дом свой. С той
поры, как разбился их челн о камни острые, кругом только разбойники злые
встречались ей и чудища страшенные, коих на Руси никогда прежде не
видывала. А когда привезли ее связанную глорги на остров скалистый, так и
вовсе в смерти своей уверилась девица русская. Думала Ксения, что сгинул
сарацин в пучине бурливой и оттого, что жив он оказался, нашел ее, и спас
от смерти неминучей, не могла еще опомнится девица. Показался ей Арсен
вдруг родным человеком в этой далекой стране, хоть и был рожден в песках
жарких и пришел на Русь не с добром. А как вспомнила Ксения снова про дом
свой и Русь далекую, потекли по ее щекам слезы горючие. Как-то там матушка
с батюшкой, живы ли( Но утешилась скоро девица. Видно жизнь так
повернулась, что плыть ей сейчас к далеким берегам для того, чтоб спасти
родных своих и всех русичей, да остановить войну на родной земле. И путь
ей этот надобно рядом с сарацином пройти. Так наказывал волшебник Ставр.
Взглянула девица еще раз на Арсена храброго, и защемило ее сердечко
молодое. Не могла понять она, что случилось с ней. Вроде рядом с ней враг
лютый, а не было сейчас злобы в сердце к нему. Смутилась Ксения и
замолчала на время.
  Корабль, меж тем, нес их третий день под парусом широким к берегам, что уж
виднелись иногда в дали далекой, в разрывах пелены белесой, что висела над
Морем Туманов. На четвертый день показались совсем близко скалы высокие и
причудливые. Высились в тумане прибрежном столбы высоты немереной, ровно
десять насчитал их Арсен. Тут и решил сойти он, но рабы убоялись того
берега. Рассказали они Арсену, что по всем берегам Моря Туманов ходят
легенды про злых великанов и предводителя их Оршана и живут они будто бы
именно здесь. Но Арсен решения своего не изменил. Велел он пристать к
берегу каменистому и сошел на него вместе со спутницей своей, что не
убоялась великанов. А рабов отпустил плыть, куда им вздумается вместе с
кораблем. Поблагодарили его люди за свободу дарованную, и уплыли, куда
глаза глядят. На том и расстались. Снова оказался Арсен один с Ксенией на
берегу пустынном. Не было у них ни еды, ни питья, только меч сарацинский,
да путь далекий.
  Пристал корабль глоргов к берегу тому каменистому на рассвете утра
зыбкого, кои обычны в Море Туманов, потому Арсен с Ксенией решили сразу в
путь отправится. Но замерцали их обереги вдруг огнем ярким, видно впереди
нечисть какая-то обреталась. Вынул Арсен меч свой верный и пошел первым по
камням прибрежным прочь от воды холодной Моря Туманов, а за ним и Ксения.
Скоро открылась перед ними дорога широкая, что возникла вдруг, ни с того
ни с сего, посреди поля каменистого, что поднималось вверх к горам
высоким, в тумане терявшимся. Была дорога та широкой и гладкой, словно ее
шлифовали тысячи мастеров. Странно это было посреди гор диких. Шли так
Арсен с Ксенией, по дороге той, пока не повстречался им человек на
повозке, которую тянули два быка. Арсен преградил ему дорогу, выйдя из
тумана на дорогу, и спросил в надежде, что и здесь поймут его язык:
  - Долгих лет тебе путник. Скажи, как зовут тебя и куда ведет эта дорога(
Человек остановил быков и взглянул на Арсена. Возница был стар лицом, имел
уши осла и руки обезьяны. Видно было, что удивлению его нет границ, но
язык Арсена был ему ведом.
  - Верно ли я понял, что ты идешь прямо в горы по этой дороге, чужеземец( -
ответил старик с руками обезьяны.
  - Верно, путник, - ответил Арсен.
  - Но как оказался ты на этом побережье и знаешь ли ты, что это за место(
  - Я приплыл издалека, и мне неведомо, где я, старик.
  - Ты пересек Море Туманов, - еще сильнее удивился возница, - Что ж, тогда
прости, что я утомляю тебя глупыми вопросами. Не часто к нам прибывают
гости из-за моря. Только тот, кто знает свой путь, способен на это. Но,
нет в том радости, чужестранец. Ты прибыл на плохой берег.
  - Я чувствую это. Но, что творится здесь, расскажи(
Старик с ушами осла взглянул на Арсена и заметил оберег из аметиста,
висевший у него на шее. Камень мерцал ярким светом даже в тумане.
  - Я вижу, тебе не нужно много ответов. Знай, - ты попал на берег
великанов, что живут в подземных пещерах. Это место зовется Туманный Город
и в нем есть то, что тебе пригодится в пути.
  Сказав эти слова, возница стегнул быков, и медленно тронулся дальше.
  - Но, что это и как его взять( - спросил Арсен.
  - Скоро узнаешь, чужеземец. Тебя уже ждут. Прощай.
  Спина погонщика быков уже почти растворилась в зыбком тумане. Арсен
обернулся ему в след и крикнул:
  - Ты видел эту вещь(
Казалось, погонщик усмехнулся.
  - Я даже пытался ее взять...с тех пор я здесь.
  Последнее, что увидел Арсен - рука обезьяны, вскинувшая над головой
возницы хлыст. Старик стегнул быков и исчез в прибрежном тумане. Арсен
посмотрел на свою спутницу, которой стало не по себе от такого известия,
но держалась она уже лучше. Перенесенные в плену страдания укрепили дух
Ксении. Она готова была идти дальше. Арсен взял ее за руку, Ксения не
сопротивлялась как раньше, и повел по гладкой каменистой дороге наверх.
Скоро они поднялись на прибрежные скалы и обернулись посмотреть на
проделанный путь. Туман остался далеко внизу. Дорога, словно ныряла в него
растворяясь. А самого берега было не видно. Лишь вдали, в разрывах белой
пелены, изредка мелькала гладь темной воды.
  Когда, немного передохнув, они снова зашагали по гладкой дороге меж
огромных камней, скалы впереди вдруг расступились, открывая вход во чрево
огромной черной пещеры. Путники, не раздумывая, шагнули в темноту, - их
дорога была предопределена. Но, едва они успели войти, как скала за ними с
грохотом захлопнулась, погружая все в кромешный мрак. Они долго стояли,
пока глаза их не привыкли немного различать во тьме. Но тут, откуда-то
снизу они увидели мерцание, - это были отсветы факелов на стенах пещеры. К
ним поднимались. Как смог разглядеть Арсен, в неясном свете факелов,
гладкая дорога не кончалась у входа в пещеру. Здесь она продолжалась и
вела прямо из-под ног путников куда-то в глубину горы. Каменные своды над
ней были высоки, но не столь высоки, чтобы здесь могли передвигаться
великаны. Арсен и Ксения не двигались с места, ожидая тех, кто к ним
приближался. Скоро они увидели процессию людей с факелами в руках. Люди
медленно шли по бокам гладкой дороги. Они были одеты в темные балахоны и
все имели уши ослов и руки обезьян, как тот возница, что повстречался им
на берегу. Когда процессия достигла пещеры, вперед вышел человек с
большим амулетом в виде горящего шара на груди. Амулет переливался во тьме
и был окутан синим искрящимся сиянием. Неровный свет факелов преломлялся в
нем, и оттого тоже казался немного синим. Выступивший вперед сказал:
  - Шар Великих позвал вас и Вы пришли. Следуйте за нами, путники.
  Процессия развернулась и медленно тронулась обратно в глубь горы. Арсен
взглянул на Ксению, взял ее за руку и они пошли следом за мерцавшими в
обезъянних руках хранителей Шара факелами. Гладкая дорога продолжалась и
здесь. Они шли довольно долго, как показалось Арсену, спускались в глубь
горы по спирали. Крутизна дороги все увеличивалась, и скоро Арсен со
спутницей едва не скользили вниз. Хранители Шара, меж тем, ступали все
также медленно. Их уши слабо колебались в такт шагам. Ксения посмотрела на
ноги впереди идущих хранителей Шара и разглядела, что они босы, но покрыты
волосами, как и их руки. Хранители показались ей со спины похожими на
обезьян. Они ничего не сказала об этом Арсену, но придвинулась к нему чуть
ближе. Арсен же смотрел по сторонам, но не мог понять, где же живут
великаны, о городе которых говорил старик на берегу. Пока они не встретили
не одного, и вокруг не было ничего, что могло бы напоминать о страшных
великанах.
  Неожиданно дорога закончилась, и они вдруг оказались в пещере, втрое
большей той, из которой начали свой путь. Пещера была почти круглой и
просторной. Вдоль стен ее стояли люди в темных балахонах, похожие как две
капли воды на хранителей Шара, приведших Арсена и Ксению сюда. Каждый из
хранителей держал в руке горящий факел, отчего здесь было светло почти
как днем. Свет факелов опять показался путникам бледно синим. И скоро
Арсен понял почему. Своды пещеры терялись в высоте, а в ее дальнем конце
виднелось три темных проема, каждый из которых был началом или
продолжением гладкой дороги. Посреди просторной пещеры, возносясь до
самого ее верха, высился алтарь. Это были ступени, расходившиеся кругами
от венчавшего их огромного синего шара, вокруг которого играли ветвистые
молнии.
  Главный хранитель Шра, который вел процессию, сделал знак остановится.
Люди с факелами расступились, пропуская вперед путников из далекой земли.
Главный хранитель с амулетом на груди указал обезьяньей рукой вверх и
сказал:
  - Идите. Шар Великих ждет Вас.
  Еще не понимая, зачем они здесь, Арсен и Ксения почуяли холодное дыхание
Шара, потянувшего их к себе, и сделали шаг вперед. Шар Великих замерцал
еще сильнее. Свечение вокруг него усилилось, а молнии стали длиннее. Они
уже задевали верхние ступени алтаря. Путники, словно против воли, стали
медленно подниматься по гладким каменным ступеням навстречу
разраставшемуся сиянию. Хранители же при этом отступили в глубь пещеры,
словно растворились в синем блеске Шара. Ни Арсен, ни Ксения их больше не
замечали. Словно во сне они продолжали подниматься вверх, пока не достигли
последних ступеней и не застыли там завороженные холодным синим светом и
блеском искрящихся молний. В эту минуту в головах у них зазвучал неведомый
голос.
  - Я долго ждал Вас. Я звал вас через горы и небеса, и вот вы услышали меня
и пришли. Знаете ли Вы, чужестранцы, кто говорит с Вами(
- Нет, - ответили вместе Арсен и его спутница, пребывая, словно во сне, -
это нам неведомо.
  - Я дух первых великанов, появившихся в Снежных Горах волею Богов, для
того чтобы помогать слабым людям. Много тысяч лет тому назад племя
великанов тоже было одним из людских народов, населявших здешние берега.
Но Боги дали им великую душу и тела их выросли, чтобы вместить ее. Много
тысяч лет, миновавших с тех пор, великаны обитали рядом с другими людьми в
Туманном городе и помогали им выжить среди чудовищ, населявших берега Моря
Туманов. Только великаны могли противиться чудищам. Но настал день, и один
из сильнейших великанов, по имени Оршан, возжелал власти над остальными.
Оршан отдал хранившуюся в нем часть великой души Черному Богу и в обмен за
это получил "Черный глаз" и с ним власть над остальными великанами,
превратив их в своих рабов. С той поры никто в Снежных Горах не может
сравниться с ним в силе и власти, а обычные люди стали бояться своих
давних друзей, как диких чудовищ. Каждый месяц посылает Оршан других
великанов бродить по берегам Моря Туманов в поисках поживы. И каждый месяц
приносят они к нему дары и пленников, которых он поедает. "Черный глаз"
дает ему силы видеть всех своих рабов и все, что происходит в Снежных
Горах днем и ночью. Только Море Туманов ему не подвластно, им владеют
другие чудовища. В тот день, когда Оршан получил "Черный глаз", Боги
отняли у великанов их великую душу и поместили ее в шар из Альмадина. И
теперь она перед Вами, чужестранцы.
  Свечение шара слегка ослабло. Взгляды путников оторвались от него на
мгновение и встретились между собой, но тут Шар Великих снова зазвучал в
их душах.
  - Через "Черный глаз", который хранится у Оршана в глубокой пещере, Черный
Бог, бежавший из Небесного Города творит свои злые дела повсюду. Не только
в Снежных Горах, но и в далеких странах есть его слуги. И сила его растет,
потому что много на земле еще тех, кто получить жаждет больше, чем нужно
его душе и живет своими страстями, о других не думая. Душа твоего отца,
Арсен, тоже принадлежит Черному Богу. С тех пор, как он возненавидел
Небесный Город, овладела тьма его душой. Это Черный Бог послал полчища
сарацин на Русь, чтобы задушить ростки света, что в земле той пробиваться
стали. Знаешь о том только ты сейчас и Ксения мудрая. Но растет угроза не
только Руси. Сам Небесный город нынче неспокоен. Если ждать дальше, то
скоро уже никто не сможет остановить начало смерти Богов и будущее станет
невозможно изменить. Ведь даже боги имеют свои судьбы. Не простили, Арсен,
Боги Небесного Города еще отца твоего, но прочли часть твоей судьбы, что
была никому неведома, пока не появился ты в Снежных Горах. Потому дают они
тебе силу в руки и испытание ей подстать. Если выживешь, - пустят Вас в
Небесный Город, и будут говорить. Если нет, - вы оба умрете скоро страшной
смертью.
  - Что я должен делать, Дух Великих( - спросил Арсен очнувшись, словно
выныривая на поверхность воды, - так велико было влияние Шара на его душу
и тело.
  - Ты должен убить Оршана.
  Арсен еще не успел ответить, как снова зазвучал голос Шара Великих в его
душе.
  - Оршан живет под самой высокой горой на этом побережье Моря Туманов. В
десяти днях пути от Туманного города, где обитают великаны-рабы. Путь к
той горе ведет через дремучий лес и болота, полные чудищ, а вход в пещеру
есть только один. Вокруг горы Оршана, упираясь в небеса и охраняя его
покой, стоят шесть истуканов каменных, которые волею "Черного глаза",
насылают на всех, кто отважился проникнуть в пещеру, сон смертный. Так
что, ни человек, ни зверь, ни птица, на много дней пути приблизиться к той
пещере не могут. Но Боги Небесного Города велели дать тебе часть моей силы
- Духа Древних Великанов. Она заключена в амулете, похожем на меня. С ним
ты сможешь подобраться и пройти сквозь колдовство истуканов, и даже Оршан
не увидит тебя со своим "Черным глазом". Амулет из альмадина поможет тебе
войти в самое логово, подскажет, где найти его смерть, придаст силы. Но
биться с Оршаном ты будешь сам. Сможешь извести его - откроют Боги тебе
дорогу в Небесный Город. Дадут надежду спасти отца из плена тьмы. Не
сможешь, - умрешь. Умрет и Ксения. Умрут еще тысячи русичей и сарцин.
Помни об этом Арсен! Дороги назад вам нет.
  - Довольно пугать меня, о Дух Великих. Я не боюсь ни Оршана ни Богов из
Небесного Города. Я готов.
  - Не понравились слова твои Богам. Слишком похож ты на отца своего. Но
судьбы твоей они не меняют. Но запомни еще, один ты не пройдешь этот путь.
Ксения должна быть рядом, иначе сила Великих покинет тебя раньше, чем
надо.
  Взглянул Арсен на стоявшую рядом на ступенях каменных Ксению, и прочел в
ее светящихся глазах согласие. Она была готова пройти с ним до конца этот
путь страданий и битв. Радость разлилась от того по телу сарацина и душа
возликовала, словно и не предстояло в скорости битвы смертельной.
  - Но сначала вы должны пройти сквозь Туманный город, где живут
рабы-великаны Оршана, - снова зазвучал Шар Великих, - на них лежит
заклятие "Черного глаза". Возможно, рабы захотят убить тебя, но амулет из
альмадина спасет твою жизнь. Путь в подземный город покажет Главный
Хранитель. Род этих людей тоже заколдован "Черным глазом". Они были
обречены тьмой стремится украсть меня из этого алтаря, потому что Шар
Великих дает великую силу его владельцу. Но, каждый, кто коснется меня без
воли Богов, получает судьбу животных и медленно превращается в них.
Поэтому я сделал их своими хранителями до твоего прихода. Если ты победишь
Оршана, - они опять станут людьми и получат новые судьбы. Если нет, -
скоро превратятся в ослов и обезьян, а я не смогу остановить это. Иди!
  Свечение Шара Великих ослабло и стало медленно гаснуть. Арсен и Ксения
опять овладели своими телами и разумом. Развернувшись, они осторожно,
будто заново учились ходить, стали спускаться по ступеням на дно пещеры
Хранителей. Шар за их спинами потемнел и стал почти черным. Но зато все
ярче разгорался амулет на груди Главного Хранителя, который поджидал
путников внизу. Когда Арсен приблизился к нему, свет амулета уже почти
затмил свет горящего факела в руке Главного Хранителя.
  - Следуйте за мной, путники. Я исполню волю Шара Великих.
  Сказав это, Главный Хранитель повернулся и медленно побрел в дальнюю
оконечность пещеры, где Арсен еще раньше заметил три темных проема, каждый
из которых был продолжением гладкой дороги или началом новой. Хранитель
повел их через центральный проем, освещая путь. Ксения шла рядом с
Арсеном, держа его за руку. За проемом начинался длинный ход, который
также как и гладкая дорога, по которой они пришли в пещеру, стал
опускаться круто вниз, извиваясь, словно змея Лу. Уже скоро они опять
скользили вниз, а не шли. Скользил даже сам Хранитель. Арсен боялся, что
тот упадет и факел погаснет. Но амулет хранителя светил все ярче, а
обереги на груди Арсена и Ксении тоже добавляли света. Наконец, дорога
неожиданно закончилась, и впереди показался еще один черный проем. Из него
несло промозглой сыростью болота и, как показалось Арсену, человеческими
запахами. Скоро они стали различать и какие-то урчащие звуки, доносившиеся
из темноты. Хранитель остановился и осторожно снял со своей груди амулет
из альмадина. Камень сверкал так, что Арсен зажмурил глаза наклоняя
голову, чтобы Хранитель надел амулет ему на шею. Когда Арсен распрямился,
Хранитель произнес прощальные слова:
  - Я выполнил волю Шара Великих. Здесь вход в Туманный Город злых
великанов. Хранители никогда не заходят сюда без воли Шара. Но ты должен
идти. Тебя не тронут. Прощай, чужеземец.
  После этого Главный Хранитель взглянул еще раз на амулет, сверкавший на
груди Арсена ярким синим пламенем и, повернувшись, пошел наверх в пещеру,
освещая себе путь факелом. Ксения придвинулась поближе к Арсену. Мрак
вокруг них сгустился и стал плотнее, словно облегая свет от лучей амулета.
Рядом с искрящемся шаром из альмадина, висел оберег подаренный Ставром и
мерцал малиновым огнем. Значит, рядом была опасность. Это они поняли, как
только вступили под своды черного проема.
  Камень, до сих пор служивший им надежной дорогой, вдруг сменился на
скользкую мокрую землю, над которой, Арсен не поверил своим глазам,
клубился едкий туман. У путников стали слезиться глаза. Арсен медленно, на
ощупь побрел вперед, поскольку не смог определить направление, - как
только они вступили на землю, стены проема разошлись в стороны и исчезли
совсем. Видно, они шли по дну еще одной пещеры. Только Арсен никак не мог
определить, насколько большой она была. Неожиданно они наткнулись на
какой-то шевелящийся столб. Присмотревшись, в неясном свете синего шара
Арсен разглядел гигантскую ногу с пятью пальцами, как у человека. Только
вместо ногтей на ней виднелись когти. Чуть в стороне шевелился еще один
такой столб. Осторожно, чтобы не выдать себя, Арсен стал обходить
гигантскую ногу. Он не боялся, что великан заметит свет его амулета,
потому что вдруг услышал их разговор: великаны были заняты рассказом о
вчерашней охоте.
  - Послушай Грощ, - разнеслось громкое эхо по всей пещере, и Арсен
догадался, сколь она огромна. - Ты помнишь, как ловко мы поймали вчера
этих людишек на дальнем лесном берегу( Вот была потеха!
  Великан шумно выдохнул и расхохотался.
  - Как они сучили своими маленькими ножками, - не хотели лезть мне в
глотку. А я был так голоден, что съел даже не снимая с них шкурки. Ха, ха!
Вот, глупая человечина.
  - Да, - отозвался Грощ, - Они не знают даже, сколько нам надо поймать
таких малявок, чтобы набить себе брюхо, да еще принести Оршану.
  Пока великаны-людоеды разговаривали между собой, Арсен и Ксения достигли
дальнего края пещеры, где увидели еще один темный проем, ведущий в новую
пещеру. Там им довелось услышать дикий разговор еще трех людоедов. Но и
этих чудищ они миновали незамеченными. Скоро Арсен, понял, что амулет
сделал его невидимым в Туманном Городе. А, пройдя еще две таких же пещеры,
путники почувствовали слабое дуновение свежего ветерка, - где-то рядом был
выход на поверхность. Арсен позволил амулету вести себя и скоро они вышли
из затхлого подземелья на каменистую поверхность.
  Поднявшись на ближайший холм, Арсен вдохнул полной грудью, огляделся и
увидел неяркое солнце, которое тонуло в Море Туманов. Сарацин понял, что
они только что прошли под грядой прибрежных скал. Теперь их путь лежал к
далекой горе Оршана.


  Глава восьмая

  Темные сны

  А в ту пору на Руси творилось зло великое. Горел Солнцеград, словно пожар
лесной. А ветер поднявшийся дул не переставая уже дни многие, не давая
огню потухнуть. И ни одной тучи на небе не появилось с тех пор, как битва
великая с воинством мавританским началась. Тушили защитники бесстрашные
город свой и днем и ночью. Едва смогли княгиню Великую из терма горящего
увести, как рухнул он. Погибло множество построек искусных, мастерами и
зодчими великими деланных. И сгорел бы совсем Солнцеград, сердце земли
русской, но спас его от смерти неминучей Никанор-богатырь, что явился из
дали далекой. Пришел русичам на помощь, в огне гибнущим.
  Велик ростом был Никанор-богатырь и телом мощен. Голова его могучая,
облаченная в шелом золотой, в облаках высоких терялась. В одной длани
держал он копье, коим звезды с небес цеплять можно, а в другой - щит
крепкий, что мог от урагана любого целый город укрыть. Конь белый высоты
немереной под ним ходуном ходил, а узду на том коне десятерым богатырям
другой породы не поднять было. Прямо сквозь леса густые и поля обширные
ступать мог конь богатырский, горы высокие, словно холмы незаметные промеж
ног пускать, неся седока своего.
  Увидал Никанор-богатырь, что над Солнцеградом змеи двенадцатиглавые
летают, изрыгая огонь жаркий прямо на домы людские, и начал битву с ними
смертную. Перво-наперво накрыл он щитом своим город русичей от огня, что
изрыгали змеи из пастей своих, да от ветра бесконечного. Выхватил меч свой
из ножен и завел свистополяску в небесах. Только и видно было, как
сверкает меч богатырский меж облаков, сечет головы змеям то по одной, то
по две, а то сразу всю дюжину. Посыпались головы окровавленные с пастями
разинутыми прямо на поле брани перед городом. Залила все окрест кровь
черная змеева. А как рухнет с небес на землю тело чудища, так сразу
оборотится в человека обезглавленного, телом черного. Смекнул Никанор, что
не с простыми змеями бьется, да только ему все равно было каких ворогов
бить, лишь бы не бессмертных. Машет мечом Никанор-богатырь, - не уймется.
Уже четверых змеев жизни лишил. А те все наседают. Вот несется один,
крылья перепончатые по ветру распластав. Раскрыл пасти зубами полные, как
дыхнет на богатыря жаром сильнейшим, - аж задымилась кольчуга на том.
Разобиделся за это богатырь на змея, осерчал сильно. Размахнулся посильнее
Никанор, да как рубанет мечом своим огромадным, так и отсек змею половину
голов. Схватил меч двумя руками и снова рубанул - остатние гловы к земле
посыпались. А тело его чешуйчатое пополам разрубил Никанор ударом
богатырским. Так и умер пятый змей.
  Обрадовались русичи подмоге сей. Взялись сызнова за топоры, да за ведра.
Потушили скоро пожар сильнейший, многие дни полыхавший в Солнцеграде.
Только дым поднимался теперь над пепелищем огромным. Почитай полвина
города сгорела начисто.
  На боле бранном, меж тем, битва жаркая продолжалась, хоть и наступила в
ней передышка краткая, ибо кликнул Кабашон мавров, русичами по полю
рассеянных, под знамена свои черные. Русичей же, кто в живых остался,
сбирал под знамена княжеские брат младшой Вячеслава Андрей Мстиславич.
Рядом с ним был Иван Громобой с мечом своим искусным. Велел Андрей
Мстиславич отыскать брата своего старшего на поле широком, мертвыми
воинами усеянным так, что и места пустого уж не было видно. Послал дюжину
белозерцев своих. Воротились они не скоро, но с благой вестью. Отыскали
ратники князя Вячеслава. Принесли его четверо воинов на носилках из копий
сделанных. Ранен был в голову Вячелав, всю одежу княжескую залил кровью
своей и в беспамятстве находился, но дух не испустил. Билось еще его
сердце храброе. Велел Андрей Мстиславич отступить отряду из дружины
Волчьей, что осталась без князя своего на дальний берег реки Светлой, на
три версты от Солнцеграда, и разбить там, у леса, шатер походный. В том
шатре положить князя Великого с особым тщанием, призвать к нему знахаря, и
встать вкруг шатра кольцом неприступным. На смерть стоять, но к шатру
великокняжескому никого не пущать, акромя самого Мала. Верховодить же над
волчьей стаей Андрей Мстиславич поставил Ивана по прозвищу Громобой, что в
бою ратном отличился. Чтоб мечом своим искусным Иван за жизнь князя
Великого постоял теперь.
  Собрал Иван ратников из Волчьей стаи, что в живых остались еще, и насчитал
их числом почти тысячу. Сила сильная и для врага грозная была еще.
Окружили они в три ряда телами своими носилки, на коих Вячеслав раненый
лежал в беспамятстве, и в путь тронулись со всех сторон врага примечая.
  Андрей Мстиславич, меж тем, оглядел тех, кто еще меч и копье держать мог.
Поредело войско русичей. Осталось от него после сечи жаркой на земле и в
небе, где бился со змеями двенадцатиголовыми еще Никанор-богатырь, не
более трети от числа начального. Вдвое рать белозерцев уменьшилась, почти
всю Волчью стаю изрубили сарацины, из войска Викентия мудрого больше
уцелело, а засадная дружина богатырей поредела аж до двух сотен, сами же
они в камень оборотились после колдовства черного. Прикинул Андрей
Мстиславич, что осталось у него под рукой тысяч сорок воинов, может чуть
поболее. Донесли князю, правда, что пока сеча длилась пришли на подмогу к
русичам из земель северных подкрепленья, числом общим почти десять тысяч
ратников и топорников. И еще отряды из мужиков стекаются ручейками
махонькими к городу. Велел Андрей Мстиславич из мужиков ополченье сбирать
и в дружину, что прежде засадной была направлять. А топорников и ратников
северных вести на поле бранное, скоро будет для них дело жаркое.
  Мавров же на глаз виделось едва ли не вдвое больше, чем русичей, хоть и
положили их пред Солнцеградом немало.
  Как отошли ратники под началом Ивана от города на сколько было велено
верст, сразу шатер раскинули великокняжеский, став вокруг него плотной
стеной. У шатра самого встал сам Иван Громобой. Знахарь уже тут был и
Вячеслава раненного попользовал. Смыл кровь запекшуюся с головы его,
посыпал шрам глубокий снадобьями животворящими, боль жгучую руками вывел,
прочел молитву и рядом сел к Богу взывая о даровании Вячеславу жизни
долгой.
  Вячеслав же пребывал сейчас во снах темных между жизнью и смертью. Видел
он себя на поляне широкой, усеянной камнями бурыми, но одном и сидел сам.
Проносились над ним облака клубясь с юга на север холодный и были те
облака черными, как смоль. Вся трава была здесь тревожная, колыхался ковер
ее, словно змеи ворочались. В даль смотрел Вячесав, туда, где поляна
широкая с небом сходилось и видел только пелену мутную, ничего ему больше
не виделось. Вдруг, прилетел откуда ни возьмись на поляну ворон с глазами
блестящими, стукнулся оземь и старцем оборотился. Облачен был тот чародей
в балахон цвета чернее ночи, до самых пят ему доходивший, а в руке держал
он посох деревянный с наконечником, будто из головы вороньей. Лоб же его
обруч золотой венчал.
  - Здравствуй, княже! - молвил старец седовласый.
  - Здравствуй, мил человек, - ответил Вячеслав, головы не подымая, - Откуда
ты явился ко мне, и чего тебе надобно в местах сиих темных(
Помолчал старец немного, а потом снова словно молвил:
  - А ли не признал ты меня, Вячеслав( Виделись мы с тобой уже, да, видать,
позабыл ты слова мои, да меня самого.
  Пригляделся князь и правда видит, что стоит перед ним чародей тот, что
являлся ему в шатре походном, как ходил Вячеслав много лет тому назад
аваров воевать в земли восточные жаркие. Пророчил тогда старец сей об
угрозе великой, что идет на Русь из-за моря дальнего, а еще говорил о том,
что придет к нему в дом вместе с горем радость великая. Только об чем речь
Вячеслав не уразумел еще.
  - Признал я тебя, чародей. Только имени твоего не вспомню. Говорил ты мне
об угрозе великой, что придет в мой дом. Правду рек. Только как победить
силу эту, до конца известь(
  - Звать меня, княже, Ставром. Я пришел к тебе с новой вестью из
далеких Снежных гор, где сейчас дочь твоя любимая Ксения путь свой
многотрудный совершает.
  Привстал князь Вячеслав с камня бурого от такого известия, молвил тихо:
  - Разве дочь моя не в тереме Солнцеградском за стенами хоронится(
- Нет, княже. Как впал ты во сны темные, унес ее коршун в земли далекие за
горы Снежные. Жива она покуда, но ждут и ее испытания великие. А ведать ты
должен, что от нее одной теперь судьба твоя, княже, и Руси всей зависит.
Только, если Бог дозволит воротится ей в дом родной, ты не суди ее строго.
Она уже судьбу свою выбрала, но и за тобой выбор грядет. Будь готов к
тому, Вячеслав, ибо труден будет выбор тот.
  - О чем вещаешь ты, чародей( Что пророчишь опять мне, смертному.
  - Не умрешь ты Вячеслав в этой сече. Но хворать будешь, до тех пор пока не
вернется дочь твоя. А как воротится, - прими ее сердцем.
  - Так скажи ты мне, чародей. Если трудно ей, я помочь хочу.
  Призадумался старец.
  - Свой путь она сама совершит. Есть у нее подмога в деле том. Но силы
темные все крепче бьют ее, и может случиться у нее встреча недобрая с
посланниками Бога Черного. А чтоб избавить ее от встречи той, отошли к
ней, как очнешься, богатыря своего самого сильного. Он сейчас покой твой
сторожит у шатра. Поможет ей тот богатырь, а путь в страну запретную ему я
сам укажу. Прощай князь.
  Сказавши так, оборотился коршуном старец и исчез вовсе. В тот же миг спала
пелена с глаз князя. Очнулся он от сна темного. Огляделся. Видит в шатре
себя просторном, а рядом знахарь сидит, за его душу молится. Позвал князь
того тихим голосом. Обрадовался знахарь, видать, услыхал Господь его
молитвы. Но Вячеслав крика подымать не велел пока, а наказал позвать в
шатер того богатыря, что первым у шатра его княжеского стоит, сторожит от
напасти великой. Вышел знахарь порученье исполнить, да скоро вернулся.
Вслед за ним, вошел в шатер, нагнувшись, богатырь росту немалого. Снял он
шелом, кудри русые по плечам разметалися. Кольчуга на плечах тесной
кажется, силушка под ней так и играет. На боку меч булатный. Как вошел,
так на колени бросился, увидав князя воскресшего.
  Пригляделся Вячеслав и признал молодца.
  - Встань с колен, богатырь. Не помер я еще, чай.
  Поднялся Иван Громобой, молчит. Слова княжеского ожидает.
  - Признал я тебя, - Вячеслав говорит, - это ты ведь в поединке перед
битвой мавра сильнейшего победил(
  - Я, княже, - Громобой отвечает.
  - Славно бьешься, - похвалил князь, - тот поединок много силы воинам нашим
придал... Как звать-то тебя, добрый молодец(
  - Иван Громобой, княже.
  Вспомнил опять Вячеслав наказ Ставра, да засомневался вдруг. А что если
все это ему в горячке привиделось( Но был уже у них прежде разговор никому
не ведомый, а все так и справилось, как старец пророчил. Значит, и на сей
раз правда за чародеем будет.
  - Есть у меня для тебя Иван служба тяжелая. Только не ведаю, воротишься ли
с нее цел и невредим.
  - Говори, княже, - сказал Громобой, снова на колени опускаясь, - я для
тебя любую службу исполню. Надо Кабашона споймать, - споймаю. Надо черта
за хвост изловить, - изловлю.
  - Быстр ты на язык, молодец. Только служба та и взаправду не легка. Можно
буйну голову на ней сложить. Ну, да ты на руку силен, сердцем храбр, а на
думу быстр, видать. Потому слушай и верь ушам своим. Как выйдешь из шатра,
сядешь ты на коня своего верного и поедешь один в темный лес, что в сем
верстах от града моего растет. Что будет по дороге с тобой, того не ведаю.
Только скоро унесет тебя сила чародея в края далекие отсюда. Там и будет
служба твоя. А в чем она - ты сам поймешь. Теперь ступай, ибо ждать нельзя
более.
  Поклонился Иван князю и вышел из шатра. Поведал ратникам, что очнулся
Вячеслав и послал его со службой в дальние края. Велел так и передать
брату его меньшому Андрею Мстиславичу. А верховодить заместо себя оставил
воина из самых сильных, коего Радомиром прозывали.
  Сел на коня своего верного Иван Громобой и поехал в лес дремучий, думой
окутанный. Что за службу ему князь поручил опасную( Не иначе змея какого
заморского изничтожить. Только сейчас и здесь супостатов хватало, мог и на
поле бранном Иван пригодится. Да князю завсегда виднее. Не успел Громобой
в чащу самую заехать, как налетел вихрь-королевич, закружил его и унес в
края далекие. А как устал ветер дуть, огляделся Иван кругом и видит: нет
уже леса дремучего нигде. Повсюду только берег каменный видать, да туман,
что над морем колышется. А в трех шагах от него, на камне замшелом,
старец седовласый стоит, на посох диковинный опираясь.

  Сарацины, меж тем, рать свою побитую едва собрали под знамена черные.
Окинул их Кабашон с кургана высокого взглядом грозным и возопил голосом
диким, то которого задрожали деревья окрестные и травы примятые
всколыхнулись.
  - Это вас ли вижу пред собою, рыцари, цвет воинства сарацинского( Вы ли
это, мавры мои верные( Нет, одни собаки трусливые пред моими глазами! Где
ваша сила, где ловкость и дикость ваша в бою( Пали все мои рыцари храбрые!
Вячеслав, лягушка мерзкая, теперь, небось, куражится надо мною, над царем
всех мавров заморских и царей африканских!
  Подбоченился Кабашон и руку вперед простер.
  - Если до захода солнца не будет взят город этот, я велю джиннам отрубить
вам пальцы, руки, ноги, головы, и сложить из них курган до небес на поживу
вонючим крысам и голодным стервятникам. А потом души ваши жалкие проклясть
навеки, предав мучениям страшным. Чтоб никогда не нашли они покоя на этой
земле. Прочь с глаз моих, собаки недостойные!
  Развернулись войска мавританские и с дикими криками снова бросились на
рать русичей, что стояла в отдалении у стен крепостных. Впереди все скакал
Иорнанд, предводитель гордый Алабесов. Один он уцелел еще из родов
предводителей древних. Был в плечо уязвлен гордый воин мавров, оттого и
кровь его бурлила. Вел он войско за собой на битву последнюю. Взметнулись
в небо тысячи клинков-полумесяцев над бурнусами белыми, засверкали
смертельной линией и рассыпались по полю битвы жертву выискивая.
  Первой на пути сарацин диких рать белозерцев стояла, а впереди всех Андрей
Мстиславич храбрый гарцевал на жеребце кровей смоленских. Слева грозными
рядами Волчья стая, жаждавшая крови сарацинской. Правый фланг венчали
топорники из земель северных, щитами прикрывшись. Там же и дружина
засадная находилась, без богатырей своих сильных оставшаяся. С нею были и
мужики пришедшие, вилами, да косами вооруженные. А у самых стен рядами
блескучими выстроилось войско, что ранее патриарху Викентию было
подвластно.
  Не стал ждать Андрей Мстиславич покуда доскачут сарацины до стен самых и
ударят по ним с размаху. Да и не сдержать ему было воинов своих, что
отмщения за смерть сородичей жаждали. Вскинул он меч над головою и крикнул:
  - Братья! Настал последний час битвы нашей. Умрем же за Русь нашу!
  И, коня пришпорив, поскакал князь белозерский Андрей Мстиславич на встречу
туче сарацинской, войско русичей за собой увлекая. Схлестнулись со звоном
и криками ярости рати, пошли сверкать клинки на солнце ярком. Снова
потекла кровь людская по полю, заливая травы да цветы красные. Снова
огласилось небо стонами и криками предсмертными. Секли воины друг другу
руки и головы, наносили раны ужасные. Кто не мертв с коня падал, того
топтали копытами.
  Андрей Мстиславич схватился с последним рыцарем из рода Алабесов. Жаждет
он отсечь ему полтела и скормить его голодным псам. Иорнанд, бесстрашный
мавр и воин, русича готов на части разорвать, голову отдать же Кабашону.
Их клинки уж скоро раскалились от ударов частых и ужасных.

  Между тем, над холмом, где стоял походный шатер Кабашона, закрутились
вдруг вихри черные, зазмеились молнии ветвистые, и сомкнувшись, стали
шаром мерцающим. Потускнело солнце дневное, появились на небе облака
черные. То властелин мавров заморских молил Черного Бога о помощи.
  - Дай мне силы, властелин души моей! Дай мне силы умертвить Вячеслава и
рабов его мерзких, стереть в пыль город ненавистный! Слабеет сила моя.
Пошли скорей мне весть о помощи твоей!
  Зазвучал в ответ сквозь вой ветра глас Черного Бога, заставляя царя земель
африканских корчиться на земле от страха и ненависти.
  - Знаешь ли ты, Кабашон, что сын твой сейчас в Снежных горах(
  - Нет! - воскликнул хозяин королевства Альморавидов, - Мне это не ведомо!
  - Так знай же, несчастный червь, что сын твой покинул тебя и вознамерился
дойти до Небесного Города. Он хочет лишить тебя моей силы и власти. А
помогает в том ему дочь Вячеслава, князя русичей, что жив еще.
  Пал на колени Кабашон и взмолился:
  - Что же делать мне, властелин(
Почернело небо над шатром пуще прежнего. Понеслись, клубясь, облака
черные, над полем брани. Задули ветры колючие еще сильнее.
  - Ты должен убить Арсена дерзкого.
  Вздрогнул Кабашон при словах сиих.
  - Я дам тебе помощников сильных, но помни: если не успеешь ты убить его до
захода солнца, - я вырву у тебя язык и глаза, а душу твою отправлю в
царство смерти на мучения вечные.
  - Я готов, повелитель, - сказал Кабашон и захохотал смехом дьявольским.
  - Жди! - раздалось.
  И заржали вдруг кони дикие пред шатром. Откинул полог тяжелый Кабашон и
наружу вышел, руки потирая. Но вместо рати огромной увидел он, как
появились из шара мерцающего четырех конных воина вида звериного. На всех
надеты были брони черные, казавшиеся чернее ночи посреди дня солнечного.
На плечах, локтях и коленях рыцарей торчали из доспехов шипы острые, ядом
полные. Попоны конские до земли стлались. Снизу к ним черепа человечьи
привешены были. Щиты массивные с изображеньями кованными драконов и змей в
левой руке у каждого всадника имелись. А правой держал каждый рыцарь свое
копье особенное. Один - длинное узкое древко, что острым лезвием
оканчивалось, с клинком сходным. Второй - копье, увенчанное трезубцем вида
ужасного, после удара которого в теле рваные раны оставались. Третий
рыцарь имел копье с наконечником в виде полумесяца золотого, а копье
четвертого всадника венчало острие трехгранное. Шлемы на головах у них
были диковинные, в виде птиц и зверей ужасных, рогатых и клыкастых тварей.
  Поднял один из всадников забрало, и увидел Кабашон два хищных желтых
глаза. Другой рыцарь в доспехах черных снял шелом, и увидел властелин
мавров заморских, что нет у него человеческой головы, а вместо нее из
доспехов торчит голова сокола. Засветились на той голове глаза, как у
первого рыцаря, жутким светом желтым. Третий рыцарь снял шлем, обнажив
голову змеиную с языком раздвоенным, истекающим ядом смертельным. А
четвертый сверкнул глазами ящерицы хищной. Услыхал Кабашон тут снова глас
Бога Черного:
  - Вот твои помощники, Кабашон, власти твоей спасение. Ты пошлешь их в
Снежный горы, и они принесут тебе сердце Арсена, что дерзнул пойти против
меня! Торопись!

  Вызвал кабашон дух Арсена, сына своего и откликнулся дух ему. Понял он,
где искать сына надо, в каких землях. Туда и направил всадников смерти
властелин мавров заморских. Пришпорив лошадей своих, четверо звероголовых
рыцарей унеслись в небо почерневшее, рассыпая вокруг себя молнии
смертельные.


        Глава 9


  Громобой и Звероголовые

  Говорил Ставр витязю русичей слова странные. Рассказал о том, что до
захода солнца встретит он в этой стране силу черную и биться ней будет на
смерть, потому как от исхода поединка того зависит жизнь дщери любимой
князя Вячеслава Ксении. Не должны слуги Бога Черного догнать ее на пути к
Небесному Городу. Поведал Ставр еще, что предстоит сначала Ивану путь
далекий и опасный вдоль побережья, чрез поля каменные и реки текучие к
болотам гнилым и топким. Там-то у болот, где живет Василиск, в овраге и
сходятся все пути к небесному городу. Там и должен ждать Иван у моста чрез
ручей глубокий слуг Бога Черного, посланных Кабашоном. Только путь туда
будет пешим, ибо кони в здешних краях не живут, кроме тех, что летать по
небесам умеют.
  - Это как же мне добраться до тех мест( - подивился Иван, - Я же не лебедь
белая, по небесам летать не умею. А пешим до захода солнца мне туда не
добраться.
  - То моя забота, витязь, - молвил чародей седовласый, - до тех пор покуда
ты в пути до болот будешь, не зайдет солнце вовсе, а за конем я твоим
пригляжу. Как доберешься до мостка чрез ручей глубокий с водой черной,
свистни три раза, - конь твой к тебе снова явится, ибо биться с нечистью
ты будешь на коне верном.
  - Ну что ж, - ответил старцу ратник, - коли судьбинушка мне такая выпала,
помереть на чужой стороне за князя своего, значит, так тому и быть. Тут
хоть пешим, хоть конным, - все едино.
  - Только помни, Иван, не должен ты после полуночи шагу ступить в болота,
что за мосточком начинаются. Ступишь, - помрешь раньше смерти
- Не пугай ты меня, старче. Я разных чудищ видывал на своем веку. И этих
не побоюсь.
  Слез он с коня своего черногривого, потрепал его по холке, попрощался до
сроку и сказал:
  - Ну, показывай, чародей, в какую сторону путь держать в этих землях сырых
туманных.

  Указал ему Ставр дорогу сквозь поля каменные и горы прибрежные к реке, что
несла свои воды вдоль побережья, нигде в Море Туманов не впадая. Уходила
под землю река та и терялась в траве перед самыми болотами, где жил
Василиск коварный. Река та звалась Чернодиной и привести должна витязя
прямо к болтам.
  Много дней шел Иван, сквозь поля каменные, леса кривоствольные и буераки,
держа путь в дали неизведанные и опасные, а солнце словно путь свой
остановило. Ни разу ночь не спустилась на земли эти позабытые. Как
выступил Иван в дорогу, - изменилось что-то в странах окрестных. Непогода
наступила повсюду. Вроде лето было, и стоять бы еще на небе солнцу, но его
Иван не видал уже давно за тучами седыми. Что ни день, то сыпет снег на
землю, сыпет и сейчас же сразу тает. По слякоти Иван ступает осторожно, по
грязи и жиже. Меж камней высоких пробирается витязь, озирая словно
мертвых истуканов, и земли дыханье смрадное чует, хоть и нет в округе ни
души. Вспоминает Громобой преданья, что еще от матери слышал мальцом,
будто в местах за Снежными Горами обитали когда-то сотни великанов,
причинявших многие злодеянья жителям земель этих. Но однажды, раздраженный
шумом игрищ изуверов, сотрясавших топотом всю землю, Илия-пророк их
уничтожил, обративши в каменные стены, огненной стрелой ударив с неба. И
теперь на эти камни глядя, мыслил Громобой о великанах и, казалось, что
еще придется повстречать их на своем пути.
  Миновав поля каменьев и поднявшись на высокий холм, увидал Иван внизу
берег реки, заросший соснами и елями, да травою в человечий рост. Ветер
студеный гулял над просторами реки. Видно, то была река Чернодина, что
должна принести его к болотам топким. Окинул взглядом Иван ее берега
каменистые и смекнул, что об них все ноги истоптать можно в пути
неблизком. Вынул меч свой искусный, проговорил слово божие, и повалил
сосну высокую, а затем еще три. Смастерил из них себе он плот обширный
крепкий. И шест, чтобы править. Связал плот веревками из коры мокрой
ивовой, что разыскал на брегу лесистом, и на воду спустил не мешкая. Лишь
ступил на плот Громобой, как подхватили его волны, и стремглав понесли
неведомо куда. Богатырь того не испугался, сотворивши краткую молитву,
взялся за длинный шест и стал путь свой по реке направлять. Шум и грохот
только слышался отовсюду.
  Так минул еще день, как показалось Ивану, ибо счет дням с той поры как
оказался он в Горах Снежных давно уж утерян был. Видит витязь, - над водою
кружат птахи серые и рыбу достают из нее. Изловил он двух и пригляделся.
То были водяные воробьи. По поверью русичей древних, если сало или кровь
его на тело мазать, то не будет страшен лютый холод. Ни снег, ни град, -
все будет ни почем. И, подумав, засунул птиц за пазуху воин, в здешних
местах все могло сгодиться.
  А река несла его на быстрой воде все дальше. Скоро увидал он излучину, а
над нею утес нависший. Пригляделся и вдруг заметил, что на утесе воины
стоят. Сосчитал Иван, - их до десятка было. Все облачены в черные шкуры,
со щитами из кожи али дерева, и мечами короткими. Трое воинов неизвестных
держали наготове луки размеров немереных. Не успел Иван опомнится, как уж
две стрелы уже у ног вонзились, глубоко войдя в стволы древесные. Понял он
сразу, сколь ему тут рады. Громобой был не из робкого десятка, но лука
доброго с собой не имел, а то в ответ послал бы им угощенье каленое,
пригвоздив стрелой к сосне того бойца, что пуще всех грозился с утеса.
Девять стрел еще враги пустили, но, поднялся ветер вдруг великий, и реки
теченье убыстрилось. Миновали стрелы те молодца, а скоро позади уже утес
остался. Лишь в вдогон неслись поганых воинов крики. Но они еще не
отступились, это Иван скоро уразумел. За повтором реки бурлящей открылась
вдруг их стоянка с кострами горящими, и от берега крутого отвалила ладья
черная, полная бойцов свирепых. На носу - резной рогатый идол, коему
собаки поклонялись.
  Понял тут Иван, что будет жарко. Изготовил меч искусный свой для встречи,
а плот на середину реки стал править. Лодья воинов, в шкуры черные одетых,
быстро приближалась, а ворогов там было почитай две дюжины, все в рогатых
шлемах, с топорами и ножами длинными, что принял Иван за мечи в начале.
Только, видать, не мечи то были, ибо на Руси таких коротких не куют.
  Догнала лодья с ворогами плот иванов скоро и рядом была с ним. Сразу трое
спрыгнули на плот с борта невысокого. Но Громобой только раз махнул мечом
своим и сверзнулись они в пучину замертво. И еще Иван троих наметил прямо
в грудь. Упали те на плот и кровью своею залили мокрые бревна. На затем уж
места не осталось меж плотом и лодьей врагов, жаждавших, видно, его живьем
зажарить. Затрещал плот, заходил ходуном. Еще малость и утянет его под
лодью, разломает. Вскинул тут меч Иван над головой и, слово молвив, снес
ударом роги идола, что торчали на носу лодьи. И не дожидаясь, покуда
вороги потопят плот его, прыгнул сам в лодью и начал битву. Он косил
направо и налево, головы снося и руки вовсе. Не прошло и мгновения малого,
а уж дюжина воинов в черных шкурах, валялась мертвой на дне лодьи,
рассеченная на куски кровавые. Вдруг просвистел над головой Ивана топор
боевой, едва избежать смерти смог русич. Подскочили к нему сразу тут два
ворога с ножами кривыми, да только смех они у Громобоя богатырский
вызвали. Рассек он по ниже пояса обоих одним ударом меча искусного. Вдруг,
изловчившись, мощный чернобородый воин в грудь его ударил топором
острейшим. Но, на сей раз, зерцало спасло жизнь Громобою. Раскрошился об
него топор вражески