к-то вечером все командиры собрались в кают-компании, чтобы подвести итоги занятий. После того, как все вопросы были решены и установилась та непринужденная атмосфера, которая всегда возникает среди людей, занятых совместным трудом и довольных его результатами, Дюма спросил Большого Билла: - Как же все-таки получилось, что вы прожили бок о бок с этими плантаторами и до сих пор не знали о их существовании? - У нас есть довольно подробные карты всей планеты. Еще Первые с "Ласточки" произвели съемку. Тогда никаких плантаторов и в помине не было. - Правильно, - согласился Дюма. - Они появились лет на сто позже вас. Впрочем, я и сам понимаю в чем дело, - ведь от этих плантаций до ваших поселков... Сколько? - спросил он склонившуюся над картой Ингрид. Она назвала цифру. - Ого! Это же примерно как от Парижа до Камчатки! Большой Билл заговорил снова: - Мы уже почти двести лет назад перестали интересоваться всем, что лежит за пределами наших поселков. Пока были живы Первые, да и несколько поколений после них, еще были разведочные полеты, искали места для новых поселков, ископаемые... А потом почему-то нам все это стало не нужно. - Все дело в условиях нашей жизни, - вмешалась в разговор Эстелла, - уж больно мы понадеялись на нашу Систему. Ее создавали много лет. Начинали еще Первые... Последующие поколения только дополняли... И, наверное, не заложили в память потребность в исследованиях. То ли забыли, то ли посчитали излишним. Полей у нас достаточно, чтобы прокормить все население... - С техникой тоже все в порядке, - включился Большой Билл, - каждая машина продублирована. Так что такой необходимости не было. К тому же мы отвыкли делать что-либо, не предусмотренное Системой. Если кому-то не нравится его работа, он обращается к ней, и она тут же выдает сообщение, какие работы и где надо выполнять... А ты уж сам решаешь, что тебе больше по душе, но все равно, в пределах указанного. Даже если ты собрался жениться, и то Система тебе укажет твою невесту или жениха. Вот мне же она подобрала ее, - и он указал на Эстеллу. - Как, - воскликнул Каури, - разве вы не сами выбираете себе пару? - Нет, - немного грустно ответила Эстелла, - мы не можем себе такое позволить. И дело совсем не в том, что мы так уж всецело подчинили себя Системе. Система - прежде всего машина, она без души, чувства ей непонятны. Но не забывайте, что мы ведем свой род всего от пяти человек. Если бы мы не занимались направленной генетикой, не знаю, что было бы с нами... Да и так уже генетические коды всех наших людей стали настолько похожими, что каждый раз все труднее и труднее найти такую пару, которой мы можем гарантировать здоровое потомство... Я ведь врач, как и почти все женщины Терры, и мне приходится самой заниматься вопросами генетики. - Как вы сказали? - воскликнула Юсика. - Почти все женщины Терры - врачи? - Не совсем так. Просто каждая из нас получает с детства какой-то минимум знаний медицины. Есть такие, что и дальше совершенствуются в этом. Только редко. При нашей Системе врачам почти нечего делать... - Так, значит, вы боитесь биологического вырождения? - спросил неожиданно Дюма. Все это время он молчал, сосредоточенно обдумывая услышанное. Эстелла минуту помолчала. - Теперь уже не боимся, - просто ответила она, - эти ваши плантаторы для нас просто находка. Такое количество нового генетического материала! - Они такие же ваши, как и наши, - возразил Дюма. - Знаете, что? Давайте пробежим еще раз по нашему плану. Вдруг найдется какое-нибудь слабое место? 3 - Какие здесь темные ночи, - прошептала Ока-о-Ира Мванзе. - Нет луны, - ответил ей Каури, идущий несколько впереди с Джо и Мэри. - Да знаю я, что у Терры нет спутника! - Тише! Тише! - прошипел Джо. - Мы очень близко от поселка рабов! Нас могут услышать! Неслышно скользя между деревьями, они стороной обошли погруженные в сон хижины рабов и приблизились к Большому Дому. Здесь тоже царила полная тишина. Группа затаилась под последними деревьями сада. Несколько минут простояли неподвижно, присматриваясь и прислушиваясь. Нигде никого. - А собак нет? - одними губами спросил Мванза. - Их на ночь запирают, - так же неслышно ответила Мэри. Мванза поправил реаспид, потрогал ремни. Все в порядке. - Ну, я пошел! Каури дружески похлопал его по плечу. Накрывшись черной накидкой, Мванза пополз к дому. Он полз очень медленно и осторожно. Стоило только на минуту отвести взгляд от него, и он терялся в темноте. С большим трудом глаза отыскивали его снова. Вот он, наконец, добрался до стены дома и выпрямился. Осмотрелся. И взмыл, стараясь держаться посредине, простенка, вверх, к чердачному окошку. Несколько минут его фигура провисела неподвижно около окна. Но что это? Почему он вдруг, пустился вдоль фронтона и скрылся за углом дома? Почти полчаса товарищи простояли под деревьями, теряясь в догадках. Наконец Мванза снова появился из-за противоположного угла здания и опустился на землю. Еще несколько томительных минут, и он присоединился к остальным. - Ничего не получается, - прошептал он, - окна заперты изнутри, а стекло какое-то специальное. Я не могу взломать без шума ни раму, ни стекло. Они отступили в глубь сада. - Хорошо, что мы не отложили проникновение на чердак на последний день! - проговорил Каури. - Имели бы мы вид! - Да, - протянул Мванза, - день у нас в запасе есть. Но что из того? Кто нам откроет окно изнутри! - Я, - сказала Мэри, - я завтра днем проберусь на чердак и открою окно! - Нет, тебе нельзя! - запротестовал Каури. - Тебя могут узнать, и тогда все пропало! - Пошли к моей матери, - сказал Джо, - она завтра пошлет сестренку. Та откроет окно. - Но хотелось бы мне их впутывать, - прошептал Каури. - Но, кажется, у нас нет другого выхода... Так же осторожно они прошли к хижине рабов. Поселок спал. Уставшие за день люди стремились использовать короткое время сна, чтобы хоть немного отдохнуть. Джо осторожно приоткрыл дверь хижины. Тишина. Только слышно дыхание спящих. - Мама! - шепотом позвал Джо. Никто не проснулся. Он постоял и прислушался... Нет, это не дыхание его матери! Старая Мэри Куам всегда всхрапывала во сне, дышала тяжело, с присвистом. Здесь же слышалось тихое посапывание гораздо более молодого человека, возможно, даже ребенка. Джо собирался выйти из хижины. Он растерялся. Надо было срочно посоветоваться с товарищами. Неожиданно чья-то рука схватила его за плечо. Быстрые пальцы пробежали по лицу и груди. Несколько оторопев, Джо на секунду включил фонарик, который сжимал в руке. Перед ним было совершенно незнакомое лицо сравнительно молодого негра! Пустые глазницы уставились на Джо. - Тише, не разбуди мальчика! - прошептал слепой и потянул Джо за руку из хижины. Они вышли. Мванза и все остальные затаились за углом. - Здесь нет твоей матери, - сказал слепой, - она теперь живет в Большем Доме. На то время, что мы здесь. Нас тут слишком много. А в мужской дом я не пошел. Людям трудно со мной... В растерянности Джо порывался уйти. Но рука слепого крепко держала его. Вдруг из темноты вынырнул Мванза: - Слушай, - прошептал он, обращаясь к слепому, - это ты играл сегодня на скрипке? - Я. - Слушай, - продолжал Мванза, - я не спрашиваю тебя, любишь ли ты своих хозяев. Твоя скрипка сама сказала мне об этом... - Люблю ли я хозяев? - горько засмеялся слепой. - А может ли собака любить палку, которой ее бьют? - и его пальцы пробежали по лицу Мванзы. - Странно, я не видел такого негра на плантациях! - Я не с плантаций, - ответил Мванза. - Мы пришли издалека, чтобы освободить вас от хозяев! - А он? - слепой указал на Джо. - Он же здешний? - Это Джо Куам, - ответил Мванза, - он убежал от хозяев! В неясном свете звезд лицо слепого выразило целую гамму чувств. - Пойдемте в хижину, - неожиданно сказал он. - Нас могут подслушать. Я слышу еще несколько человек здесь! - Это с нами, - сказал Мванза, - девушки и Каури подошли. Слепой познакомился с ними. - Теперь я тебе верю. Эта девушка, - он указал на Ока-о-Иру, - тоже не такая, как наши - и черные, и белые. Они вошли в хижину. Все говорили шепотом. - Нам надо попасть на чердак Большого Дома, - сказал Каури. - Не сегодня. Но надо отпереть окошки, хотя бы одно... Не знаю, сможешь ли ты это сделать... - Это сделаю я! - раздался мальчишеский голос из темноты. - Кто здесь? - Это Томми, - ответил слепой, - он учится у меня играть на скрипке. Он же - мои глаза. Он сделает. Он откроет все окошки. - Не открыть, - поправил Каури, - отпереть. Чтобы снаружи они казались закрытыми, но легко открывались. Особенно одно - со стороны сада. - А как вы попадете на крышу? По веревке? - спросил Томми. - Можно, я заберусь на крышу и спущу вам веревку? - Не надо, постреленок, - сказал Мванза. - Как мы попадем на крышу, это уж наша забота. - Но белые не все спят в доме, - вдруг сказал Томми. - Их много сейчас понаехало. И они живут в палатках, там, на лугу перед домом. - Я знаю, малыш, - ответил Мванза. - Я видел. - А вы их будете убивать? - А тебе их жалко? - Не всех. Мне будет жалко мисс Сью. Она такая хорошая... - Не бойся, малыш. Мы никого убивать не будем. Мы просто заберем их от вас. Всех хозяев, до одного. И увезем их далеко-далеко... А вы будете жить без них! - Вот хорошо! - забывшись, во весь голос воскликнул Томми. - Тише! Тише! - зашикали на него со всех сторон. Однако уже пора было уходить. Поговорив еще немного, гости распрощались с хозяевами и скрылись в темном саду. Приближался рассвет. Вызывать вибролет было рискованно. - Пойдемте, - прошептал Джо. - Я здесь знаю одно местечко. Никто не найдет нас! 4 Весь длинный день они пролежали в густом малиннике. В саду было тихо. Основная масса рабов работала на плантациях. А у тех, что оставались на усадьбе, было и так много работы. По дороге за садом время от времени тарахтели повозки. Это продолжали съезжаться гости. Наконец стали сгущаться сумерки. - Ох! Как я устала, - сказала Ока-о-Ира. - Я уж думала, что этот день никогда не кончится! Все бока себе отлежала! - Не ты одна, все отлежали, - сказал Каури. Они вытащили из зарослей тяжелые ящики и стали потихоньку пробираться к дому. В конце сада снова залегли: скрипка еще играла. Это слепой Джо давал им знать, что еще рано. Наконец, она умолкла. - Пора, - шепнул Мванза и легко двинулся вперед. Вот и стена. Он легко взмыл к окошку. Под легким нажимом оно раскрылось, чуть скрипнув петлями. Мванза облегченно вздохнул: молодец, малыш! Он с трудом протолкнул свое мощное тело в узкое окно. Осторожно, прикрыв спиной проем, включил фонарик. Как будто никого... Снаружи уже царапалась Мэри. Мванза принял у нее тяжелый ящик, осторожно положил его на пол. Наконец, все собрались на чердаке. - Теперь тихо, - сказал Мванза. - Я знаю, что под нами большой зал. Но все равно нас могут услышать... А вдруг там кто-нибудь ночует? - Там никто не ночует, - послышался из темного угла голос Томми. - И ты здесь, малыш? - удивился Мванза. - Да. Я еще днем забрался сюда... А выйти никак не мог: все время люди ходили под люком. - Томми покривил душой. Выйти он мог не раз. Но разве мальчишка, даже и раб, мог пропустить такое приключение? - Ты, наверное, голодный? - спросила Мэри. - Иди сюда, я тебя накормлю. Томми усиленно заработал челюстями. - Тише, ты, прошептал Мванза. - Весь дом разбудишь! Так. Теперь все ложимся спать. Работать будем днем, когда в доме и без нас будет шумно... - Ох! Опять все бока отлежу, - сказала Ока-о-Ира. - Было бы что отлеживать, - проворчал в темноте Мванза. Ночь прошла спокойно. Как только первые лучи рассеяли темноту, дом стал просыпаться. Где-то захлопали двери, послышались тихие, осторожные шаги прислуги. Наконец стали просыпаться и хозяева. Мванза разбудил Томми: - Ты, малыш, наверное, беги вниз, успокой Джо. А то он беспокоится о тебе... - Нет, - сказал мальчик, - он не беспокоится. Он знает, что я здесь. Я лучше буду с вами. Мванза был непреклонен: - Тебя могут хватиться. Так что лучше иди... Только смотри, никому ни слова! - И даже Джо? - Ему скажи: "Все уже там". Он поймет... - Ладно. Только я потом приду, к вам? Мванза на минуту задумался. Что бы такое поручить мальчишке, чтобы он весь день был занят? - Знаешь, что? Ты лучше проследи за старым хозяином. Этим ты нам сильно поможешь. - Хорошо, - кивнул Томми. Он с полчаса посидел около люка, прислушиваясь к звукам, доносившимся снизу. А потом кошкой скользнул по лестнице. Мванза и Ока-о-Ира раскрыли ящики, вынули из них динамики, провода. Каури молча возился с аккумулятором. Мэри и Джо осторожно лавировали среди хлама, наполнявшего чердак, протягивая провода по указанию Мванзы. Работы хватило всем. Наконец все было готово. Динамики висели прямо против слуховых окон на фасадной стороне здания. Теперь оставалось только открыть рамы и подать их вперед. Магнитофон проверен. Каури разбирал свою амуницию. На чердаке было очень жарко. Мванза все время вытирал пот, заливавший глаза, и шепотом чертыхался. Однако открыть хоть бы одно окно они не решались. Но вот стало смеркаться, потянуло ночной прохладой. Все приготовления были окончены. - Ребята, - сказала Ока-о-Ира. - А ведь мы еще ничего не ели! - Действительно, - протянул Мванза. - А знаете, я голоден, как питон после спячки! Они достали свои запасы, поели. Дом внизу тоже постепенно затихал. - Теперь давайте потише, - сказал Мванза. Он настраивал рацию. Наконец отозвалась "Пасионария". - У нас все готово, - доложил Мванза. - Ну вот, - он потянулся, можно снова приступать к отлеживанию боков! - Ничего, - ответила Ока-о-Ира, - это ведь только до завтра! Слушай, Мванза, а ты заметил, из чего у них потолок? - Вот уж не обращал внимания, - сказал Мванза, очищая от пыли часть поверхности. И удивленно присвистнул: - Пластик? Каури тоже потрогал потолок и обратился к Джо: - Ты не знаешь, как строили Большой Дом? - Нет, старики говорили, да и хозяин в проповеди - тоже, что Бог, когда переносил всех сюда, сразу же построил Дом. Хижины уже ставили сами черные. А Дом был всегда. - А его когда-нибудь ремонтировали? Джо не понял этого слова. - Ну... Как тебе сказать? Стены не красили? Пол не делали новый? Вмешалась Мэри: - Нет. В новых больших домах, на новых плантациях... Тех, что делали уже потом... Там делают все это: и стены красят, и полы переделывают, крышу чинят... А старые Большие Дома всегда стоят... Их же делал Бог... - Интересно, - протянул Мванза. - Но не везли же они дома с Земли? Значит, где-то должен быть завод пластика... 5 Томми воспринял приказ Мванзы буквально. Он неслышной тенью сопровождал Старого Хозяина во всех переходах Большого Дома. Он совсем не думал, что Мванза просто хотел отвлечь его от необходимости носить в себе Тайну. Мистер Джошуа Пендергаст, привыкший к постоянному присутствию слуг, не замечал свою тень. Даже дважды дал Томми поручение. Он оглянулся вокруг, увидел ничем не занятого мальчишку, и послал его. Единственным местом, куда Томми не мог за ним последовать, был кабинет Старого Хозяина. А между тем, именно в нем мистер Джошуа провел большую часть дня. Притаившись в темном переходе почти против двери, Томми сумел несколько раз заглянуть в эту таинственную комнату. Увидел большие кресла, столики, а главное - большой стол, накрытый свисавшей чуть не до пола скатертью. С этого момента одна мысль завладела им: пробраться в кабинет, спрятаться под стол и подслушать, о чем будут говорить в кабинете. Томми был уверен, что именно это имел в виду Мванза, поручая ему слежку за Старым Хозяином. Он даже не пошел ночевать домой, в хижину Мэри Куам, а прикорнул в уголке одного из переходов и скоротал всю ночь до утра. Как только в доме стали просыпаться, Томми занял свой пост в переходе против двери кабинета. Рано утром приехал Ричард. По обычаю, жениху не полагалось до свадьбы ночевать под одной крышей с невестой. Поэтому он переночевал у Этвудов, а на рассвете отправился в Пендергастхилл. Старик только на минутку оставил кабинет, чтобы встретить жениха. Этой минуты для Томми было достаточно. Он ужом проскользнул в приоткрытую дверь и скрылся под столом. Почти сразу же послышались тяжелые шаги мужчин. Скрипнули кресла... Неожиданно громадные ноги старого хозяина вдвинулись под стол, чуть не задев Томми. Он в ужасе прижался к ножке. Хозяин стал спрашивать Ричарда о том, как он провел ночь, о дороге в Пендергастхилл... И Томми стал сожалеть о своей опрометчивости... Как вдруг... - Должен вам сказать, Ричард, что у меня на вас есть определенные виды... Наш пращур, оставляя нам эту благословенную Землю, оставил нам и Великую Тайну! - Может, потом! После свадьбы? - Нет. Сейчас нас никто не беспокоит. И не перебивай, Ричард! Не будем терять время! Тайной должны владеть двое Пендергастов. Вторым был ваш отец, Роберт. Теперь я избрал тебя вторым хранителем Тайны. - Благодарю за доверие, дядюшка... - Ты помнишь детскую считалку? - Какую считалку? - Ричард был явно изумлен вопросом. - Нашу. Вот эту: от конюшни ехать прямо?.. - Конечно. - Эта? До конца большой поляны, Здесь у самых черных вод Сделай вправо поворот... - Эта. Ну, читай дальше. Томми не видел, как Ричард пожал плечами. Он только услышал продолжение считалочки: - Как увидишь трех сестер - Проходи по грязи в бор. Все на север бором, бором. Идет лошадь косогором. Серый камень на пути - Надо с лошади сойти. Через камень, на коленях, Дальше вверх идут ступени Через гору прямиком. Здесь большой увидишь дом, Дверь откроет, как приказ, Твое имя - Пендергаст! - Так? - Так. Все правильно. - Какая же здесь тайна! Эту считалку знают все дети в нашей семье... - Это не просто считалка... Это - описание пути. Как ты помнишь, от конюшни начинается дорога в поля и на пастбища. Только на пастбище надо сворачивать влево, а по считалке - прямо. Черные воды - грязевое болото. Три сестры - три сосны на нашем берегу. Говорят, их посадил сам Джошуа Первый. От них через грязь есть проход. Там под грязью каменный такой бугор. Так что грязи - всего по колено. Потом ехать все на север через лес. И за лес, пока не упрешься в откос громадного камня. Раньше на него влезали на коленях, но еще мой дед пробил в нем ступени. А потом тропка идет вверх и спускается в котловину. Там действительно стоит большой дом. Не такой, как у нас на усадьбах, а высокий и блестящий. Подходишь к стене, куда приведет тропка, и говоришь свое имя. Откроется дверь. И там кнопка есть красная, прямо на стене. Если ее нажать, все наши плантации перестанут существовать, все живое, и люди, и животные сразу же умрут... - Вы не шутите, дядюшка? - Как будто нет. Я не знаю, для чего наш пращур это придумал. В дверь осторожно постучали. Горничная миссис Элоизы сообщила, что все уже выходят во двор. Жениху и мистеру Джошуа тоже пора выходить. - Скажи миссис Элоизе, что мы сейчас же идем вслед за тобой! Дверь захлопнулась. - Теперь ты будешь ездить туда со мной, - продолжал мистер Джошуа. - Там же у нас склад оружия. Если я умру, не успев передать Тайну, ты обязан сообщить ее моему внуку или сыну. Словом, следующему Джошуа. Ты понял? - Конечно, дядюшка! Снаружи донеслись звуки торжественного марша. Миссис Элоиза, думая, что мистер Джошуа и Ричард действительно идут за горничной, дала указание оркестру начинать. - Ну, пошли, Ричард, - неожиданно голос Старого Хозяина дрогнул. Томми даже удивился. - Пожалуйста, не обижай мою... В этот момент Томми услышал, как рывком открылась и закрылась дверь. Ему не было видно, что в комнату ворвался бледный как смерть толстый Теодор: - Эти негры, что убежали... Они здесь, в доме! Меня они не видели, но я их видел! В этот момент снаружи ударил колокол! - Запри дверь! - крикнул мистер Джошуа. Томми услышал, как щелкнула щеколда. Быстрые шаги пробежали к окнам. Теодор от двери тоже кинулся туда же, по дороге зацепив стол. - Смотрите, - сказал голос Ричарда, - люди с оружием! Они нас окружают со всех сторон! Томми страшно пожалел, что сидит под столом и не может увидеть, что же происходит на поляне перед домом. И тут он с ужасом увидел, как скатерть около него постепенно сползает, сползает... А колокол гудел над Большим Домом. - Вот оно, пророчество! - воскликнул мистер Джошуа. - Ричард, пришло время его исполнить! Колокол ударил три раза! Скорее, мы уйдем другим ходом! - с этими словами он перебежал к зеркалу, стоящему в углу кабинета, повернул фигуру лошади на его раме. В стене открылся проход. Все это Томми видел, скатерть сползла окончательно. Он в ужасе прижался к ножке стола, обхватил-ее обеими руками и затаил дыхание. Мистер Джошуа рывком повернулся к Теодору: - Сюда! Здесь... - его глаза увидели застывшее от ужаса лицо Томми. - Это что еще такое? Ричард, пристукни его! 6 Мванза проснулся очень рано, только-только прорвались в чердачное окно первые лучи света. Все еще спали. Внизу тоже было тихо. Он повернулся на бок, огляделся. Взгляд его остановился на большой потрепанной книге, валявшейся среди хлама. Чтобы как-то убить время, он стал ее перелистывать. Это было "Евангелие", переписанное от руки какой-то из обитательниц Большого Дома. Мванза уже знал, что, по обычаю, невеста вручала жениху такую книгу. Потом она хранилась в семье до самой ее смерти. Некоторые места его заинтересовали. - Надо будет потом взять ее на "Пасионарию", - подумал он. - Всем будет интересно, особенно Тойво. Мысли его метнулись к "Пасионарии". Там давно уже день. Все встали. Ждут его сообщений. Сурен и Тойво, наверное, уже играют с девчушками на лугу. Где-то внизу хлопнула дверь... Вторая... Дом сегодня тоже необычно рано проснулся. Стала просыпаться и "чердачная команда". Пока наскоро поели, шум внизу резко усилился. Мванза включил рацию и объявил начало операции. Джо и Мэри заняли наблюдательные посты у окон. Каури возился со своим снаряжением. Мванза и Ока еще раз проверили всю аппаратуру. Теперь и они заняли свой пост у слухового окна. Из него прекрасно просматривалась вся поляна перед Большим Домом. Правда, терраса вдоль дома, на которой должна была происходить сама торжественная церемония, видна не была: ее закрывал скат крыши. На ней должны были находиться самые важные гости: "старые хозяева" со всех плантаций. Площадь перед домом постепенно заполнялись народом. Заиграл оркестр. Мванзе он тоже не весь был виден, мешал проклятый скат. Белые все подходили и подходили, заполняя все пространство перед домом. Позади них, с трех сторон, плотной стеной стояли черные. Внизу, в доме, стало тихо. - Мы пошли, - сказал Джо. Он и Мэри скрылись в люке. Каури распахнул окно на противоположной стороне дома и приготовился. Ожила рация: - Ндоло. Исходные позиции занял. - Я уже на месте, - это Кваме. - Готовы к броску. - Лемма. - Ждите сигнала. Ждите сигнала, - отвечал Мванза. Но вот, наконец, оркестр заиграл марш. Джо-скрипач, знакомый со свадебной церемонией, предупредил Мванзу, что это означает начало торжества. К этому моменту в доме не должно быть ни одного белого человека. - Лемма, вперед! - скомандовал Мванза. - Всем остальным - трехминутная готовность! Стрелки часов медленно отсчитывали секунды. Каури поднял руку. Это означало, что отряд Леммы появился перед домом со стороны Реки. Сейчас они подойдут под стены. Джо и Мэри должны приготовить им проход в Дом. - Внимание! Включаю, - сказал Мванза, отсчитывая про себя до пяти и махнул рукой Ока-о-Ире. Басовый звук колокола вдруг выплеснулся из трех мощных динамиков. Казалось, он наполнил все пространство и исходит прямо с неба. Шум на поляне сразу же стих. Все, и белые, и черные, стояли, запрокинув головы вверх. Мванза увидел, как сразу с трех сторон показались цепи людей с оружием в руках. Голубые комбинезоны так и мелькали между стволов деревьев сада. От конюшен и скотного двора цепи бежали через открытое пространство... Колокол ударил во второй и третий раз... К счастью, никто не смотрел в сторону цепей. А они уже приближались к толпе. В это время из динамиков вырвался плач. Мванза на минуту оглянулся: как там Каури, не задержался?! Но его уже не было. Он снова стал смотреть на поляну. Теперь все смотрели куда-то вверх прямо над домом. Мванза не видел, что там, но твердо знал, что над домом парит Каури, задрапированный в голубые одежды, чтобы скрыть реаспид. Словно услышав его мысли, Каури пролетел вперед так, что его стало видно и из чердачного окна. Вот он поднес к губам трубу. И в тот же момент грянули трубы из динамиков. Мванза поревел взгляд на цепи. Они уже достигли толпы и сейчас протискивались между рабами. Тут же туда и сюда переходили какие-то люди в белом. Мванза знал, что это подготовленные Джо-скрипачом рабы-агитаторы. Каури застыл над толпой постепенно опускаясь. Труба еще была прижата к его губам. - Что он делает, - пробормотал Мванза, - сейчас же трубы кончатся! Каури оторвал трубу от губ. - Молодец! Вовремя! - прокомментировал Мванза. Ока-о-Ира, сжимая в руке выключатель на длинном шнуре, выглядывала из-за его спины. А с неба на смятенную толпу упал Голос: - Я - Каури! Я пришел освободить мой народ от белых, присосавшихся к телу моего народа, как ротанг к пальме! Вы, белые, оглянитесь вокруг себя. Вы окружены со всех сторон! Сопротивление бесполезно! Бросайте оружие! Я, Каури, сказал! Толпа всколыхнулась. Только теперь белые обнаружили, что со всех сторон окружены молчаливой стеной вооруженных смуглолицых людей в голубых комбинезонах. Стон и плач пронеслись по толпе. Это заплакали испуганные женщины и дети. Мужчины молча складывали оружие. Ни у одного из них не нашлось мужества сопротивляться. Да это и закономерно. Мужество выковывается в борьбе. Они же никогда не встречали сопротивления со стороны бессловесных рабов. Мванза выдержал паузу и кивнул Ока-о-Ире. И снова на толпу упал Голос: - Пусть успокоятся ваши женщины и дети! Пусть они не плачут! Ни один волос не упадет с ваших голов! Вы будете жить далеко отсюда. Но рабов у вас уже никогда не будет! Запись окончилась. Ока-о-Ира быстро защелкала переключателями. В руках у Мванзы появился микрофон. Теперь, в случае необходимости, он и сам мог вмешаться в события на поляне. Между тем, из дверей Большого Дома тоже вышли вооруженные люди. Они оттеснили белых с террасы ка поляну. Теперь Мванза видел всех. И тут миссис Элоиза не выдержала: - Это все ты виновата! - накинулась она на внучку. - Это ты полюбила черного! Да еще этот Питер... Сказано же в книге пророчеств: "Когда белая девушка укажет на черного и скажет: "Вот мой муж!", колокол ударит в первый раз! Когда черная войдет хозяйкой в Большой Дом, колокол ударит во второй раз!" Господь покарал Питера, но и тебя он тоже покарает! Бледная, как смерть, Сью слушала слова своей бабушки. Бескровные губы чуть заметно шевелились, но она не произнесла ни слова. Толпа вокруг них потеснилась. Они стояли в кругу. Но по их лицам, по фигурам Мванза понял, что сейчас может произойти нечто страшное. Ока-о-Ира по рации вызывала Ингрид. Она с вибролетом укрывалась в плавнях на той стороне Реки. Мванза поднял микрофон: - Остановись, безумная старуха! На всей Реке еще не рождалось более чистое создание! - недаром он сегодня утром читал Большую Книгу! Теперь и он мог изъясняться этим высокопарным языком. - Это же голубка, агнец божий! Только за ее праведное поведение я помиловал вас всех и даровал жизнь! Ибо страдания ее - неизмеримы! Она одна призвана искупить все прегрешения ваши! Серебряная стрекоза вибролета сверкнула крыльями над крышей Большого Дома и повисла прямо над Сью. Толпа в ужасе шарахнулась в стороны. Вибролет опустился. Из кабины вышла Ингрид. Она казалась воплощением доброты и женственности. - Пойдем, девочка, - сказала она и повела Сью за руку в вибролет. - Больше тебя никто никогда не обидит! Вибролет взмыл вверх. Из-за сада начали прибывать транспортные вертолеты. Мванза через микрофон начал вызывать семьи плантаторов на посадку. В один вертолет садились сорок человек белых, десять человек охраны. Взлет. Через два часа с небольшим на поляне перед домом не осталось ни одного белого человека. Вертолеты полетели по всем остальным плантациям собирать оставшихся на хозяйстве белых. Первый этап операции был окончен. - Ну, что ж, - сказал Дюма Большому Биллу. Все это время они не выходили из радиорубки. - Пусть это было и слишком театрально, зато обошлось без выстрелов. 7 Будь у Ричарда под рукой какой-нибудь тяжелый предмет, от Томми остались бы только воспоминания. К счастью, такого предмета не нашлось. Увидев, что его обнаружили, Томми кинулся к двери. Если бы перед тем Теодор не закрыл дверь на задвижку, он, возможно, и успел бы выскочить. Но задвижка ходила туго. Он только прикоснулся к ней, когда на голову обрушился сильный удар. За неимением ничего тяжелого, Ричард воспользовался собственным кулаком. Мальчик без звука опустился на пол перед дверью. - По-моему, готов! - сказал Ричард. - На всякий случай, - отозвался мистер Джошуа, - надо его еще и связать. По знаку мистера Джошуа, Теодор оторвал шнур, которым крепились шторы, а Ричард крепко связал им руки, и ноги мальчишке. Рот заткнули шторой. Потом бесчувственное тело сунули под стол и положили на место скатерть. Тем временем события на поляне проходили своим чередом. Все трое столпились у окон, выглядывая из-за штор. Когда мистер Джошуа убедился, что никакого сопротивления никто не оказал, и все белые безропотно сложили оружие, он тяжело вздохнул и повернулся к обоим племянникам: - Все. Первая часть Пророчества исполнилась! Больше нам здесь делать нечего! - и направился к отверстию в стене. Подземный ход вывел их прямо к конюшне. - Молодец наш пращур, - сказал мистер Джошуа. - И такую вещь предусмотрел! Ни одного конюха, конечно же, в конюшне не было: все до единого столпились на поляне. Они сами оседлали лошадей. Скрытые строениями конюшни от Большого Дома и от поляны, вывели лошадей и пустили их во весь опор. - Куда мы так мчимся? - спросил Теодор, когда они отъехали достаточно далеко и можно было немного сдержать лошадей, чтобы не загнать сразу. Джошуа и Ричард переглянулись. - Исполнять Пророчество! - ответил Джошуа. Некоторое время скакали в молчании. Теодор так и этак осмысливал услышанное. - Я не понял, какое пророчество? - Не понял, не понял, - раздраженно ответил мистер Джошуа. - В "Книге Пророчеств" сказано ясно: "Когда колокол ударит в третий раз - все живое обречено на смерть". - Так ведь колокол ударил уже, - снова заговорил Теодор, - успеем ли мы убежать? - Конечно, успеем, - засмеялся Джошуа, - без нас Пророчество не исполнится! - Как? - Очень просто. Чтобы оно исполнилось, надо нажать кнопку. - Какую кнопку? - Красную, балда! - А мы? Мы тоже погибнем? - Мы? Нет. Зачем нам гибнуть? Мы останемся. - Только трое? - Да. Теодор неожиданно остановил своего коня. Увидев это, Джошуа и Ричард, проехавшие было вперед, вернулись. - Ты чего это? - Я не хочу втроем. Одни на всей Земле... Что мы будем делать? Давайте лучше вернемся! - Теодор! Зачем тебе это? - Я не хочу оставаться один. Тем более раз это от нас самих зависит... Может быть, лучше не надо? - Что не надо? - Пророчество исполнять... - Как это не надо? - возвысил голос мистер Джошуа. - Как это не надо? Наш пращур завещал нам это... Да он в гробу перевернется! Как можно не исполнить волю Бога? Все наши предки, все десять Джошуа Пендергастов никогда не простят нам такого! Пока мистер Джошуа произносил эту тираду, Ричард молча вскинул ружье. - Ну, и езжайте сами, - воскликнул Теодор, - а я вернусь туда... Пусть я тоже погибну со всеми... Через несколько минут всадники помчались дальше. Ричард вел за повод лошадь Теодора. На дороге осталось распростертое тело. Когда топот копыт затих, Теодор пошевелился и застонал. 8 Еще не улетели последние вертолеты, еще отдельные группы белых стояли там и сям на поляне под охраной смуглолицых людей в голубых комбинезонах, а в толпе вчерашних рабов началось брожение. Каждый плантатор, отправляясь на свадьбу, прихватил с собой десяток, а то и два, рабов для обслуживания себя и своих домашних. Здесь же собрались все рабы Пендергастхилла, освобожденные ради праздника от работы. И вот, в течение какого-нибудь часа они все вдруг обрели свободу. Кто-то выкрикивал, что пора рассчитаться с конюхами. Другой предлагал немедленно сжечь Большой Дом, чтобы он и не напоминал о проклятых хозяевах. Третьи кричали, что надо немедленно съесть все приготовленное к свадебному пиршеству и выпить все вино. Были и такие, которые говорили, что теперь уж никто не будет работать, потому что прибыли предки и теперь наступит изобилие... Одна старая негритянка плакала, как "без нее обойдется масса Дик" (этому "массе" еще не исполнилось и трех лет). К счастью, ни у одной группы не нашлось вожака. Около Большого Дома стояла охрана. Яства, приготовленные к свадьбе, тоже находились там. Конюхи, услышав, что с ними собираются рассчитываться, заблаговременно постарались сосредоточиться неподалеку от охраны. Джо Куам и Мэри подошли к Джо-скрипачу: - Надо что-то делать, Джо. - Что я могу сделать? Нужен Каури... Где он? - Наверное, переодевается... Я думаю, что он вот-вот появится... - Вы Томми не видели? - Наверное, где-нибудь здесь... Видишь, сколько их, мальчишек, шныряет в толпе? - Без него не вижу... Из Большого Дома вышел Каури. Его голубой комбинезон и гордая осанка свободного человека сразу выделили его среди толпы. Перед ним расступались. Сквозь толпу продирались Ндоло и Кваме. Подошел Мванза. Подошли и несколько смуглолицых людей в голубых комбинезонах - командиры отрядов. - А молодец Дюма, что не послал сюда белых членов экипажа, - сказал Мванза. - Пойди сейчас разберись, где кто... - Мванза, надо что-то делать, - сказал Джо Куам. - Люди волнуются... - Сейчас, - Мванза помахал Ока-о-Ире, так и стоявшей у слухового окна. Она спустила вниз микрофон на длинном шнуре. - Каури, - сказал Мванза, подавая ему микрофон, - придется тебе руководить этой толпой. Они тебя уже знают, тебе и бразды правления... Каури кивнул и взял микрофон. - Люди! - разнеслось по поляне. Толпа притихла. Все стали оглядываться, откуда же идет голос? Многие смотрели вверх. - Люди! Не ищите меня в небе, я стою на террасе Большого Дома. И говорю вот в эту трубочку. Она зовется микрофон. Толпа стала приближаться к террасе. Каури призывно махал свободной рукой. Наконец, движение в толпе затихло. Все смотрели только на Каури. - Люди племени каним-ха! - снова начал Каури. - Сегодня мы прогнали белых хозяев. И сегодня вы начинаете новую жизнь. Жизнь без хозяев, жизнь свободных людей. Громкий шум пронесся по толпе. Каури продолжал: - Теперь вы будете жить так, как живут люди вашего племени на далекой Земле. Я ведь тоже каним-ха. И меня зовут Каури! - громкие голоса радости, рукоплескания, выкрики были ответом на его слова. - Я и мои друзья, - Каури обвел рукой стоящих около него, - прилетели с далекой Земли, чтобы помочь вам освободиться. Это мы сделали. Больше на этой планете не будет хозяев - ни белых, ни черных. Вы будете жить сами, сами будете обрабатывать свои поля и сады, сами будете пасти свои стада. - В толпе послышались разочарованные выкрики. - Но и сами будете потреблять продукты своего труда, - по недоуменному выражению лица стоящих прямо перед террасой он понял, что эта его фраза оказалась непонятной. - Я говорю: все, что вы соберете со своих полей, вы будете сами и съедать. Раньше большую часть, самое вкусное мясо, самые вкусные плоды пожирали ваши хозяева. Теперь же все это будете есть вы сами. Вы и ваши дети... Он сделал небольшую паузу, чтобы толпа смогла осмыслить услышанное. - На этой Земле, - Каури решил, что слово "планета" будет непонятно, - кроме вас, живут еще вот эти люди, - жест в сторону смуглолицых в голубых комбинезонах. - У них много техники. То есть таких машин, которые делают за человека тяжелую работу. Помогают человеку. Я знаю, ваши хозяева стремились обходиться без машин. Даже слово это вам незнакомо. Так? Гул толпы подтвердил его слова. - Они нам помогут. Очень скоро наши женщины не будут косить в сад воду ведрами. Вода сама побежит в сад... - Это грех! - послышалось откуда-то сзади. - Бог нам не простит! - Так учили белые хозяева, - отвечал Каури. - Пусть вас это не беспокоит. Разговоры с Богом я беру на себя. Скоро и дети ваши будут учиться читать и писать... - Нашим детям это ни к чему, - снова отозвался тот же голос, - это все выдумки белых. То, что хорошо для белого, не может быть хорошо для черного! - Давайте отложим все споры, что хорошо, а что плохо, на завтра! А сейчас давайте праздновать ваше освобождение. Пусть женщины накрывают столы. Каури отложил микрофон и повернулся к товарищам. - Однако трудно тебе придется! - сказал Мванза... - Чувствую, - отвечал Каури. - Придется выдержать хорошую борьбу с предрассудками. Джо, - он обратился к Джо Куаму, - ты сможешь найти десятка два надежных парней? Джо утвердительно кивнул головой. - Немедленно собери их. Предупреди, чтобы много не пили... Надо будет наблюдать за порядком. А то, кто знает, что они могут натворить. Джо отошел. - Ваших людей тоже накормим, - обратился Каури к смуглолицым командирам. - Наверное, лучше не надо, - отвечал один из них. - Мы не привыкли к такой пище. Наши желудки могут не выдержать... - Так мы скажем женщинам, чтобы вам подали только то, что вы можете есть. Мэри, проведи их к матери Джо, пусть подберет для них что-нибудь... Джо-скрипач толкнул Каури: - Скажи, пусть Томми прибежит. Каури поднял микрофон: - Томми, глаза Джо-скрипача. Немедленно подойди к нам. Толпа, повалившая было к столам, услышав снова голос Каури, остановилась. Томми не появлялся. - Кто видел Томми? - Я видела, - к террасе пробиралась молодая девушка. - Я видела. Он нес воду для бритья Старому Хозяину. - Я же послал его следить за стариком Пендергастом! - ударил себя по лбу Мванза. - А кто видел Старого Хозяина? Здесь? На поляне? Никто не отозвался. Каури повторил свой вопрос. - А Старый Хозяин, наверное, и не выходил, - вдруг сказала девушка с наколкой на голове. - Когда Старая Миссис послала меня сказать, что уже пора выходить, он был в кабинете с массой Ричардом. Он сказал: "Сейчас иду". А я только вышла, тут и колокол ударил! Не дослушав ее до конца, Мванза сорвался с места и ринулся в Большой Дом. Каури и Ндоло побежали за ним. Девушка с наколкой кинулась показывать им дорогу. Мванза, не знавший переходов Большого Дома, подбежал к двери кабинета, когда Каури и Ндоло беспомощно пытались открыть запертую изнутри дверь. Недолго думая, Мванза двинул ее мощным своим плечом. Засов сломался - дверь открылась. В кабинете никого не было. Открытый проем в стене явственно указывая, куда делись люди. - Они увели его с собой! - закричал Каури. Мванза ринулся в подземный ход. - Подожди, не торопись, - удержал его Ндоло. От его внимания не укрылась сорванная штора. - Сначала посмотрим здесь, в кабинете. Он прошел в дальний угол. Ни за креслами, ни в другом месте Томми не было. Мванза нетерпеливо рванул скатерть со стола. Ока-о-Ира, вбежавшая в комнату, вскрикнула. Мванза нагнулся. Но пролезть под стол ему было трудно. Тогда он поднял тяжелый дубовый стол и откинул его в сторону. Он опустился на колени около мальчика, выдернул штору изо рта, стал рвать веревки, стягивающие его руки и ноги. Мальчик не проявлял признаков жизни. Ока кинулась на пол около него и приникла ухом к груди. - Жив! - воскликнула она. - Несите его из дома, - закричал Каури, выбегая из комнаты. - Я пригоню вибролет! Вибролет Каури на всякий случай стоял в саду. Мванза как пушинку поднял Томми и вышел из комнаты. Вибролет подлетел почти сразу. Какая-то девочка подвела Джо-скрипача. - Я - с ним, - сказал он. - Очень хорошо, - ответил Каури, помогая ему сесть в кабину, - возьми его на колени. Ему будет покойнее. Мванза поднял маленькое тело Томми и бережно уложил его на колени Джо. Даже удивительно было видеть, что эти громадные руки могут так нежно обращаться. Подоспел Кваме. Он бегал в сад за своей докторской сумкой. Каури вышел из кабины. - Кваме, лети ты с ним. Поставишь вибролет на автомат, а сам окажешь ему помощь. Кваме кивнул и влез в кабину. Вибролет улетел. - Скорее в дом, посмотрим, куда ведет ход! В кабинете Ока-о-Ира сосредоточенно докладывала Дюма о случившемся. - Вибролет вылетел, - сказал Каури, отбирая у нее микрофон. - Мы попробуем найти старика Пендергаста. - Будьте осторожны, - ответил Дюма. Раненый зверь может огрызаться. На всякий случай высылаю вам еще вибролет. Далеко он уйти не мог! 9 Ингрид привезла Сью на "Пасионарию". Дюма, которому она доложила по рации, решил, что ей нельзя оставаться среди бывших плантаторов. Во всяком случае - пока. А потом - будет видно. В госпитальном отсеке Юсика и Флория заставили ее выпить успокаивающее. Здесь же сидела Джейн с обеими девочками. За это время она окончательно оправилась от пережитых волнений. Она уже узнала, что Питера нет в живых... Ингрид начала рассказывать. Услышав имя Сью, Джейн вдруг встала: - Энн, Бесс, пойдемте! - Но, мама... - Я сказала, пойдемте! Что вам говорил дядя Сурен? Вы должны слушать свою мать! Она почти вытолкнула их за дверь. Сама же вернулась и, прежде чем выйти, с ненавистью посмотрела на Сью. Сью заплакала: - Что это она? Что я ей сделала? Я же совсем не знаю ее. - Успокойся, девочка, - Ингрид ласково обняла ее худые плечики. - У нее убили мужа. Это - жена Питера... Сью расплакалась еще больше: - Ах! Это я, я во всем виновата! Если... Дедушка не привез бы меня... И Питер был бы жив... Ласково поглаживая по спине, Ингрид говорила: - Ну, не нужно так плакать. Ты ведь уже большая... - она чуть-чуть не сказала: "сегодня собиралась замуж выходить", но вовремя прикусила язык. - Успокойся. Не плачь. Пойдем ко мне. Отдохнешь... С этими словами она вывела ее из отсека. Привела к себе в каюту. Уложила на свою постель и сама села рядом, поглаживая тонкие льняные волосы. Сью, всхлипывая время от времени, спросила: - Ты не уйдешь от меня? Не бросишь? Еще никто не был со мной так ласков, как ты! - Не бойся, девочка, я не отойду от тебя. Лекарство начало действовать. Сью, продолжая всхлипывать, повернулась лицом к стене, обняла руку Ингрид и заснула. Проспала она совсем немного, около двух часов. Но сон принес облегчение. Она почувствовала себя свежей и бодрей. Когда Сью открыла глаза, Ингрид сидела в кресле около кровати и читала книгу. Почувствовав ее взгляд, она отложила книгу в сторону и улыбнулась. Сью с любопытством осматривалась. Взгляд ее остановился на большой фотографии, висевшей на стене: Ингрид, смеясь, положила руку и голову на плечо Каури. - Кто это? - Это я и мой муж, Каури. - Так он же черный? - Ну и что? - И тебе не запретили? - А кто мне запретит, если я его люблю? - Как кто? Мать, бабушка, отец... - Я же выходила за него замуж, а не мать. У нас, на Земле, давно уже никто не смеет запрещать дочери любить того, кого она хочет? Взгляд Сью упал на книгу. - А это что у тебя? - Книга. - У тебя тоже есть Большая Книга? Я свою уже кончила переписывать. - Это не такая книга. Не рукописная. Мы не переписываем книг. Это очень древняя история. Про белую женщину, которая полюбила черного мужчину. Хочешь посмотреть? Сью взяла в руки книгу. - "Тайна племени Ку", - прочитала она. - Какая странная, книга... И буквы не такие... Странно, я думала, что есть только одна книга... "Евангелие"... - Книг есть очень много. Миллиарды. Если собрать все книги, написанные людьми, не хватит всего нашего корабля, даже если забить каждый кусочек места! - Так много? И что же... И о чем в них пишут? - О людях, об их жизни... Обо всем. А что ты любишь? - Музыку... Люблю слушать, люблю и сама играть на пианино... - Хочешь послушать? - Хочу... А где у тебя пианино? - А мы без пианино, - засмеялась Ингрид, вставляя кристалл. Нежные звуки наполнили каюту. - Что? Что это? - закричала Сью. - Это - Григ. Песня Сольвейг. Это - девушка такая, Сольвейг. Она живет в маленьком домике в лесу и ждет, когда вернется ее любимый, Пер Гюнт. А он все не идет и не едет. Так она и прождала его всю жизнь... - А потом он пришел? И где он был? - Он все искал счастье. Далеко. За морями, за горами... А счастье было совсем рядом. Он и пришел потом, уже старый... Слышишь, как она поет: "Мой милый вернется"? - Слышу. Как интересно ты живешь... Неожиданно щелкнул динамик. Голос Дюма разнесся по всей каюте: - Ингрид! Как там твоя подопечная? Ингрид нажала кнопку связи: - В порядке, капитан. Слушает музыку. - Идите-ка вы обе ко мне. И срочно. - Хорошо, Франсуа. Ну-ка, быстренько, одевайся, мы зачем-то понадобились капитану. - А он добрый? Не страшный? - Не бойся, он тебя не обидит. Да и я же пойду с тобой. - А та женщина не придет туда? - Нет, не придет, - успокаивала ее Ингрид, помогая одеваться. - Ну, скорее, копуша... Капитан не стал бы нас беспокоить по пустякам! 10 Лошади неслись вскачь. Ни Ричард, ни Джошуа ни разу не оглянулись на оставшегося позади Теодора. Наконец, они доскакали до грязи. Никто из плантаторов не знал того перехода через грязь, которым пользовался Джо Куам. Поэтому они свернули вправо и проехали вдоль грязи добрый десяток миль. На лугу паслись многочисленные стада. Пастухи издали с удивлением разглядывали Старого Хозяина и его племянника. Но хозяева не стали подъезжать к ним. Это пастухов только обрадовало. Рабы привыкли радоваться и тому, что хозяин проехал мимо и не обратил на них внимания. Наконец, показались и три сосны. - Гривка здесь узкая, - предупредил мистер Джошуа Ричарда. - Надо строго выдерживать направление вон на тот старый дуб. Видишь? - Вижу. - Ну, переводи обоих лошадей. По одной, разумеется. А я чуть передохну. Все-таки мне уже тяжеловато выдерживать такую скачку. Ричард благополучно перевел своих лошадей и остановился, сжимая в руке поводья. Мистер Джошуа тем временем отдышался и тоже стал переводить свою лошадь. Она вдруг заупрямилась, не хотела идти в грязь. Мистер Джошуа хлестнул ее раз, два и заставил сойти на гривку. До середины болота она шла нормально. И вдруг снова заупрямилась. Стала тянуть назад, взбрыкивать. Мистер Джошуа стал снова хлестать ее по голове. Лошадь рванула в сторону, ноги ее соскочили с гривки, и она рухнула всем телом в жидкую массу. Мистер Джошуа не успел выпустить повод, он тоже не удержался, левая нога сорвалась. Он пошатнулся, упал руками в грязь. Лошадь дернула еще раз. Мистер Джошуа уже не ощущал опоры ни под ногами, ни под руками. Он медленно погружался в трясину. Ричард стал привязывать своих лошадей, чтобы бежать к нему на помощь. Как вдруг ужас отразился на его лице. Мистеру Пендергасту не видно было, что же такой увидел Ричард за его спиной. Он только услышал чавкающие звуки, как будто несколько коров идут по болоту, одновременно вытаскивая ноги. - Куда же ты, Ричард? - жалобно прокричал мистер Джошуа. Но тот уже вскочил в седло и рванулся прочь, оставив его на произвол судьбы в лице этого страшного, приближающегося сзади. В страхе несчастный старик барахтался, стараясь нащупать ногами или руками край гривки. А чавкающие звуки уже раздавались за самой спиной. Мистер Джошуа и не пытался оглянуться. Он и так знал, кто к нему подходит. Когда-то, еще совсем молодым, он один раз видел это существо. И на всю жизнь сохранил чувство ужаса и отвращения, охватившее его при виде этой страшной морды. - Хоть бы сразу уже откусил голову, чтобы не мучиться! Зловонное дыхание обожгло ему затылок. Мистер Джошуа закричал от страха. Он почувствовал, как мощные челюсти ухватили его одежду и потащили из грязи. Вот уже и руки полностью на свободе. И тут пьевр потащил его к берегу. Тело легло на грязь, левая рука снова погрузилась, зато правая нога почти полностью вышла на поверхность. Еще немного, и он вдруг почувствовал, что его левое колено волочится по дну. В тот же момент коснулась дна и левая рука. И тут пьевр отпустил его. Еще не веря в спасение, еще сомневаясь, мистер Джошуа медленно встал на ноги, а потом рывком, как только мог, ринулся на спасительный берег. Споткнулся, упал в грязь, вскочил, снова споткнулся и упал на прибрежную траву. Силы оставляли его. Все тело бил озноб. Раскрытый рот с трудом захватывал воздух. Но он еще сумел выползти повыше и перевернуться на спину. Он лежал и ждал. Вот сейчас этот страшный зверь вылезет на сушу и начнет его пожирать. Но его не было ни видно, ни слышно. И тогда человек поднял голову. А пьевр умирал. Многие, многие годы он держался только на том, что ел очень нежную пищу и не напрягал свой изношенный организм. То усилие, которое ему пришлось совершить, спасая этого обезумевшего от страха человека, оказалось слишком большим. Он почувствовал приход смерти. Он еще нашел в себе силы выползти на середину трясины. Здесь он прожил свою очень долгую жизнь. Трясина была его родным домом. Она же будет и его могилой. Могучее когда-то сердце дало несколько толчков и остановилось. Пьевр странно завалился на бок и стал медленно погружаться в глубину. Не в лучшем состоянии был и человек. Он ведь тоже был очень стар, тем более, такие переживания... Мистер Джошуа лежал на траве, хватая воздух ртом, как рыба. В глазах поплыли красные круги, в голову пополз туман... И он потерял сознание. 11 Подземный ход окончился. Здесь между станками метался громадного роста мулат. Увидев выходящих из прохода Каури, Мванзу и Ндоло, он бросился им навстречу: - Нет трех лошадей! Самых лучших! - Значит, их было трое, - сказал Ндоло. - Вторым был Ричард. А кто же третий? И куда они поскакали? - На соседнюю плантацию? - Тогда их уже перехватили. Каури связался с "Пасионарией". - Нет, - ответил Дюма, на соседних плантациях они не появлялись. Там уже нет белых. Ни справа, ни слева... Там ребята из Вудстауна. Как раз из того поселка, где лежал в больнице Андрей... Я у них уже уточнял... И на более дальних плантациях их не видели... - Куда же они могли деться? Прибежал Джо Куам: - Их видели! Один мальчишка говорит, что трое поскакали по дороге на пастбища. Он не знает, кто... Но больше ведь некому! - Возможно. Прошло примерно четыре-пять часов. Далеко они уйти не могли. Сейчас прилетит вибролет и поищем... Каури задумался. - Знаете что, ребята? Пока вибролета нет, у нас есть немного свободного времени. Давайте пока пообедаем. У меня в животе совсем пусто, - он улыбнулся и похлопал себя по животу. - Да и надо попробовать, как готовит твоя мать, Джо. А то ты все хвастался. А они от нас не убегут... Ничего особенного они втроем сделать не смогут... Ну, не садиться же нам на лошадей, в самом-то деле? Все равно вибролет летит раз в пять-шесть быстрее лошади! Все с ним согласились. И они направились к поляне, где происходил пир. Неожиданно Мванза остановился: - Нет, ребята, так не пойдет! - он обернулся к Тому-большому, идущему за ним позади: - Ты уже обедал? - Да, масса. - Какой я тебе "масса", - возмутился Мванза. - Я такой же черный, как и ты! Отвыкайте навсегда от этого! Вот что, сейчас возьми двух человек, садитесь на лошадей и скачите по дороге. Может встретите кого, кто их видел... Или следы какие найдете... Хорошо бы вам рацию дать... - А зачем это? - удивился Каури, - прилетит вибролет и мы сами полетим! - Все сами и сами! Когда-то и они должны что-то делать. А кроме того, и ты, и Джо должны быть здесь. Вам уже не надо думать о погонях. Вам нельзя отлучаться с плантации. Я и Ндоло - другое дело. И то, было бы неплохо, если бы и мы могли с вами остаться. А представляешь, что творится сейчас на других плантациях? Прилетели какие-то люди, забрали белых хозяев, а что делать - не сказали! По всей Реке сейчас разброд и шатание! К ним подошел Том-большой с двумя конюхами. - Вот, мы поедем. Что мы должны делать? - Поезжайте по дороге на пастбище. Возьми вот эту штуку, - он снял через голову рацию и протянул Тому. - Если что-то найдете или узнаете, нажми вот здесь, а сюда - скажешь. Никаких действий самим не предпринимать! Конюхи ушли, рассматривая по дороге непонятный предмет. - А теперь пошли обедать! 12 Дюма шел по коридору. Большой Билл хотел осмотреть корабль, и сейчас капитан вел его в госпитальный отсек. Внезапно ожил динамик: - Капитан Дюма! Получено срочное сообщение! - в голосе Джен Хиллард явственно звучала нотка сильного беспокойства. - Капитан, - зачастила Джен, как только он появился на пороге радиорубки. - Кваме передал. Мальчик в вибролете пришел в себя. Он еще очень слаб. Кваме его сразу же усыпил. Но он успел сказать. Какое-то пророчество. Все должны погибнуть. И еще считалка детская... Семейная. Кваме считает, что все это очень серьезно! Дюма немедленно вызвал Ингрид и Сью. В это время включился Ю: - Капитан! Спутник передает: в ста девяносто километрах к северу от плантации Пендергастов - скопление металла. Судя по теням - ракеты. Все стоит в котловине. Очень сложная игра теней. Рассмотреть трудно. Я пустил спутник на стационарную орбиту. Через полчаса он снова будет над этим местом. В дверях радиорубки появилась Ингрид. Из-за ее спины выглядывала Сью. - Вы знаете пророчества? - с места в карьер обратился к ней Дюма. - Знаю. Это - "Книга Пророчеств" из "Евангелия". - Можете прочесть по памяти? - Могу и по памяти... Могу и по Большой Книге. - А где книга?! - У Ингрид в каюте. Я же держала ее в руках, чтобы вручить будущему мужу. Так с ней вместе и попала сюда. Сью еще не договорила до конца, а Ингрид уже выбежала из рубки. По выражению лица Дюма она поняла, что это очень важно. - А считалка? - Какая считалка? - Откуда я знаю, какая у вас в семье есть детская считалка! - Наверное, вот эта: "От конюшни ехать прямо"... Эта? - Еще не знаю. Ну-ка, прочтите ее всю. Сью прочитала всю считалку. - Мы всегда кончали здесь. Но есть еще две строчки, их всегда повторял дедушка: В дверь большую заходи, Кнопку красную нажми. - Но это же просто набор слов?! - Нет, это не просто набор слов! - закричал Дюма, и в микрофон: - Ежи Ковальский! Немедленно вибролет к полету! - он прикинул по карте направление от плантации до того места, где спутник обнаружил скопление металла. - Похоже, что эта считалка имеет смысл! Какая скорость у лошадей? - спросил он Сью. Сью не поняла. - Сколько лошадь может проехать за час? - Миль десять, восемь... - Так. Пусть десять. Здесь почти сто миль. Это десять часов. Будем брать минимум. Начали мы в тринадцать по времени "Пасионарии". Не могли же они выехать раньше? Конечно, нет! Сейчас - девятнадцать... Осталось четыре часа! Билл, ты летишь? - Тот только кивнул головой. Он не очень любил разговоры. Включился Ежи: - Капитан, вибролет готов! - Иду! Герман Шмидт, полетите с нами. Бросай все и берите бластер! Когда Ингрид вбежала о радиорубку с книгой в руках, она застала там только растерянную Сью. 13 Сью не отходила от Ингрид. Встреча с Джейн в первый же момент пребывания на корабле подействовала на нее так угнетающе, что она стала всего бояться. Да еще... Она шла с Ингрид по длинному коридору "Пасионарни". Только что Дюма и Большой Билл бегом выбежали из рубки. Сью не понял, что произошло. Она не уловила связи между пророчеством и считалкой, которые только что сама цитировала. И в то же время ей было ясно, что случилось что-то необычное. Видимо, Ингрид, хотя и не присутствовала в рубке, гораздо лучше разобралась в сложившейся ситуации. Ее лицо сразу посуровело, она как-то вся поджалась. Неожиданно из какой-то каюты донеслись странные звуки. Из широко распахнувшейся двери со счастливым смехом выбежали обе девочки и понеслись сломя голову по коридору. За ними, громадными прыжками, издавая страшное рычание, вылетел Сурен: он изображал тигра. Заливаясь смехом, повизгивая, девочки налетели на Ингрид и Сью, уткнулись им в колени. Потом подняли свои залитые слезами смеющиеся лица и только теперь узнали Сью. Улыбка сбежала с их лиц. Энн, которую Сью придерживала обеими руками, вырвалась и молча побежала к выходу. Сестра кинулась за ней. За ними прошагал замолчавший Сурен, кинув быстрый взгляд на Сью. Она почувствовала себя страшно несчастной и никому не нужной. Кинулась в спасительную каюту Ингрид и упала на кровать. Ингрид пыталась ее утешить, но слова звучали несколько фальшиво, ибо мысли ее были далеко отсюда. Она думала о Дюма, о страшной опасности, нависшей над всей этой, только что освобожденной, землей. Сью сразу же уловила фальшь и еще больше замкнулась в себе. Именно в этот момент динамик голосом Энн Тейлор сообщил, что прилетел Кваме. - Мне надо идти, - сказала Ингрид. Сью вскочила на ноги: - Не бросай меня! Я не могу быть одна! Ингрид тоже понимала, что в таком состоянии ее нельзя оставить. - Пойдешь со мной, - сказала она. - Только умойся... - Туда? Ни за что! Не пойду! - Сью решительно тряхнула головой. Ее глаза глубоко запали. Все лицо казалось сразу повзрослевшим. - Надо, девочка... Или идти со мной, или остаться здесь, одной. Ты уже не маленькая... - Не хочу я оставаться одна... - Но я же медсестра, - уговаривала ее Ингрид, - мне нужно быть там... Может потребоваться моя помощь... Лучше пойдем со мной... Поможешь чем-нибудь... Сью поняла, что Ингрид не может оставаться с ней. Перспектива же сидеть в каюте наедине со своими далеко не веселыми мыслями тоже не устраивала ее... Она решительно встала... - Хорошо! Я иду с тобой! Они еще не дошли до госпитального отсека, как в коридоре показался Сурен. Его сильные руки бережно несли маленькое тельце Томми. Перевязанная голова мальчика доверчиво лежала на плече Сурена. Ингрид схватила Сью за руку и бегом кинулась вперед. В отсеке мальчика бережно положили на раскрытую постель. Юсика, Флория и Ингрид захлопотали около него. Томми спал. Немного погодя, Кваме ввел в отсек Джо. Он посадил слепого в кресло около Сью, а сам присоединился к женщинам. - Ну, как? - спросил Кваме Юсику, прильнувшую к окулярам переносной рентгеновской установки. - Как будто все в порядке, - ответила Юсика, не поворачивая головы. - Трещины в черепе нет... Впрочем, посмотри сам, - и она уступила место Кваме. - Ты права, - подтвердил тот. - Парень легко отделался. Могло быть гораздо хуже. Мне кажется, что сотрясение не очень сильное... Впрочем, это мы сможем узнать только завтра. Я ввел ему успокаивающее, он проспит еще часов десять-двенадцать... - Ну что ж... Наберемся терпения... - ответила Юсика. - Но какие звери, эти люди! Кто его так? - Ричард... Жених. Кваме не видел Сью, вернее, не обратил на нее внимания. Она же сидела, затаив дыхание, боясь, что Джо почувствует ее присутствие. Теперь же, услышав слова Кваме, не выдержала и разрыдалась. Все переживания этого дня, беспокойство, одиночество - все это сейчас выплеснулось наружу. Слезы неслись потоком. Она уткнула лицо в колени, плечи ее содрогались... Юсика и Ингрид переглянулись и не двинулись с места. Они понимали, что это реакция на нервное напряжение, и что Сью надо выплакаться. Совсем иначе прореагировал Джо. Он сразу понял, кто это плачет около него. До сих пор он старался вырвать даже память об этой девушке из своего сердца. Временами ему казалось, что он ненавидит ее так же, как и всех "белых хозяев". Теперь же из глубины его существа поднялась и заполнила все волна жалости к этой несчастной, всеми покинутой душе. Его рука неуверенно потянулась к ней, нащупала ее плечо и легла на голову. Длинные тонкие пальцы стали поглаживать ее льняные волосы... И тогда Сью сползла со своего кресла на пол и уткнулась головой в его грудь. Она почувствовала, что только здесь она в полной безопасности, что только этот человек - ее опора и защита. Ингрид молча кивнула головой Юсике, и все вышли из отсека, оставив их вдвоем. 14 Ежи выжимал из мотора все, на что тот был способен. Дюма не пытался торопить его. Хотя он и беспокоился, но понимал, что слова здесь бесполезны. Герман и Большой Билл невозмутимо молчали всю дорогу. Когда они вылетали, Бетти (космонавты еще не привыкли называть ее - Гелис) сильно склонилась к западу. Ежи сумел выжать такую скорость, что Гелис постепенно стала подниматься над горизонтом. В отличие от Ричарда, не предполагавшего, что за ним следит неусыпный глаз спутника, преследователи уже на первом часу полета знали точно, где находится их противник. По всем расчетам, они должны были успеть. Так и случилось. Правда, Ежи не сумел вовремя сбросить скорость, и вибролет проскочил на запад. Теперь Ричард оказался в гораздо более выгодном положении: лучи били прямо в глаза Дюма и его товарищам. К тому же, длинные тени от всевозможных уступов этой лестницы гигантов, по которой он карабкался, не позволили сразу найти его. Герман распахнул дверцу вибролета, упираясь головой в верх проема, широко расставленные ноги и плечи прижались к боковым сторонам. Он казался огромным на фоне яркого света. Рука его уверенно манипулировала регулятором бластера. - Боюсь, что даже и эта доза слишком велика, - бросил он через плечо, обращаясь к Дюма. - Сейчас попробую распылить ружье у него в руках, - продолжал он, тщательно наводя бластер. Но эта мину-та промедления дорого ему обошлась. Ричард, добравшийся к этому времени до вершины пирамиды, внезапно выпрямился, повернулся к вибролету, вскинул ружье и выстрелил. Все громадное тело Германа дернулось, и он отступил вглубь вибролета, постепенно оседая на пол. Бластер выпал из его рук и полетел вниз. Конструкторы оружия всегда предусматривают возможность его падения, внезапного удара и т.д. Здесь же сила удара превзошла все запасы прочности. Далеко внизу полыхнула яркая вспышка. Вся энергия, рассчитанная почти на тысячу импульсов, выплеснулась враз. Грохот прокатился по горам и долинам. На "Пасионарии" единственный на планете сейсмограф зафиксировал толчок. Каменная пирамида, на вершине которой Ричард передергивал затвор, пришла в движение. Громадные глыбы, складывающие ее, шевельнулись, сдвинулись, и вся она рассыпалась как карточный домик. И в этом грохоте рассыпающихся камней потонул крик человека. Столб пыли взвился к небу. Вибролет тряхнуло раз, другой; бросило в сторону, забило, затрясло... Потревоженная масса воздуха всколыхнулась, далеко унеслась волна. Ее путь четко прослеживался в степи... Но людям было не до наблюдений. Дюма и Большой Билл, кинувшиеся на помощь Герману, старались удержаться и защитить его и себя от ударов и толчков. Ежи все свое внимание отдал машине. Самые тяжелые штормы в Бискаях, где он проходил тренировку, казались детскими игрушками по сравнению с тем, что происходило сейчас. Постепенно воздушная масса успокаивалась. Камни внизу уже не двигались, только нет-нет, где-нибудь вдруг начинала течь струйка песка или мелких камней. Вся груда стала меньше в высоту и значительно раздалась в стороны. Ежи повел вибролет на посадку. Дюма и Большой Билл оказывали первую помощь Герману. Остановили кровотечение, наложили повязки... - Ежи, - сказал Дюма, - мы останемся здесь, ты же немедленно вылетай на "Пасионарию". Пусть им займутся Юсика и Кваме. - Капитан, - ответил Ежи, - может и вы со мной! Теперь здесь уже делать нечего... - Нет, Ежи. Их было трое, мы же видели только одного... Включилось радио. "Пасионария" передала сообщение Каури: найден раненый Теодор. Ему оказали помощь и готовятся отправить на "Пасионарию". - Видишь? - обратился Дюма к Ежи. - Где-то еще есть старик. У Ричарда было две лошади. Старик мог отстать. Мы посторожим здесь. Вдвоем как-нибудь справимся. Передай на "Пасионарию", пусть Каури ищет старика. Пусть возьмут фонари и прочешут лес. В степи его уже обнаружил бы спутник. Только пусть будут поосторожнее. И так у нас есть раненые. Вибролет улетел. Дюма и Большой Билл устроились на склоне горы так, чтобы обзор был получше, и приготовились к долгому ожиданию. Только глубокой ночью Каури сообщил, что старик найден. Живой, но в таком состоянии, что опасности не представляет. 15 Первые лучи Гелис выскользнули из-за горизонта и упали на крупные капельки росы, повисшие на листиках трав. Вся степь вокруг неподвижно стоявшего корабля засеребрилась, засверкала яркими красками, соревнуясь в блеске с металлической громадой "Пасионарии". Нигде не видно никакого движения. В тишине раннего утра казалось, что тяжелый корабль тоже прилег и отдыхает. Внутри почти все спали. Только в радиорубке дежурный инженер связи потихоньку клевала носом, да в госпитальном отсеке бодрствовали врачи. По коридору прошелестели шажки. Это Энн и Бесс выскользнули из каюты, которую уступил Сурен их матери. Джейн еще спала, и девочки не стали ее будить. Они уже полностью освоились с кораблем. Неслышно прокрались по коридору и выскочили на траву. Дети играли капельками прохладной росы и купались в лучах восходящей Гелис. В этот момент подлетел вибролет. К нему выбежала Флория, кто-то из мужчин. Юсика осталась в отсеке: проснулся Томми, да и Герман требовал ее присутствия. Из вибролета выскочил Мванза, помог положить на носилки почти безжизненное тело мистера Джошуа. Носилки понесли к "Пасионарии". Только теперь девочки обратили внимание на то, что около корабля происходит что-то необычное. Взявшись за руки, они подошли поближе. На носилки укладывали Теодора. От слабости и потери крови лицо его, еще недавно такое полное и пышущее здоровьем, резко заострилось и похудело. Теперь он стал похож на всех остальных Пендергастов. Девочки увидели его неподвижный профиль и в один голос воскликнули: - Папа! Но к носилкам их не подпустили и тогда они со всех ног бросились к матери: - Мама! Мама! Просыпайся скорее, папу привезли! Полусонная Джейн наскоро оделась и побежала в госпитальный отсек. Девочек на полпути перехватил Сурен, и она вбежала в отсек сама. В первый момент ей тоже показалось, что на кровати лежит Питер. Но очень скоро она поняла свою ошибку. - Кто? Кто это? - спросила шепотом у Ингрид. - Теодор. В него стрелял Ричард. Из лаборатории вышла Юсика. - Ему, - указала на Теодора, - срочно требуется кровь. Но наша - консервированная, не годится. У них, долго проживших на Терре, в крови произошли необратимые изменения. Единственный человек на корабле, кровь которого может подойти, это ты, Джейн. Она с надеждой посмотрела на напряженное лицо Джейн. - Джейн, милая, надо помочь человеку... Это совсем не больно... На лице Джейн появились ужас и неприязнь. - Я понимаю... - продолжала Юсика. - Тебе страшно и неприятно. Но... Человеку надо помогать. Это закон нашей жизни... Мы не умеем иначе... Раз он попал сюда живым, надо его спасать! Джейн не отвечала. Для нее все Пендергасты, и Теодор в том числе, были ненавистными врагами. Это были убийцы ее Питера, разрушители ее кратковременного счастья. Она хотела сразу же и бесповоротно отказаться. Нет, она не может помочь этому человеку. Пусть себе умирает! Это же Пендергаст! Как вдруг в ее сознании всплыли слова Ингрид: "В него стрелял Ричард". Это как-то объединило в ее сознании Теодора и Питера. Один и тот же человек стрелял в них обоих! Тот же человек, который убил ее мужа, стрелял и в этого слабого, нуждающегося в ее помощи! Питера он, Ричард, у нее отобрал... Но этого она ему не отдаст! - Хорошо! - Джейн решительно тряхнула своими пышными волосами. - Давай, Юсика. 16 Ночь полновластно вступила в свои права. Здесь, на возвышенности, стало прохладно. В наступающей темноте Дюма и Большой Билл собрали немного сухих веток и травы, насколько позволяла скудная растительность этого унылого места. Теперь, когда стало известно, что все трое беглецов найдены, они разрешили себе развести небольшой костерок и сидели около огня, обсуждая события такого бурного дня. Перед отлетом Ежи выбросил из вибролета небольшой пакет с аварийным запасом, и они устроили легкий ужин. - Какое интересное кушанье, - сказал Большой Билл, отведав мясной тушенки, - я никогда такого не ел. - Это же мясная тушенка, - удивился Дюма. - А из чего она сделана? - Из говядины, - и, увидев недоумение на лице Билла, уточнил, - из коровьего мяса. Выражение лица Билла достаточно красноречиво сказало Дюма, что это ему ни о чем не говорит. - Да я же совсем забыл, что у вас нет скота, - сказал Дюма. - Как же вы обходитесь без животной пищи? Ты знаешь, я все время был так занят подготовкой сегодняшнего дня, что даже не очень-то и вникнул в вашу жизнь. Может быть, ты мне немного расскажешь, как вы живете? - Конечно, расскажу... Но хоть немного-то ты, наверное, знаешь? Ты же был в наших поселках... - Весьма поверхностно... Знаю, что вы с Земли. Знаю о Первых... - Первые... Три мужчины и две женщины... От них пошли все наши люди... - Сколько же вас всего? - У меня нет под рукой Системы... Я бы сказал тебе точную цифру. Что-то около двухсот тысяч... - От пяти человек?! - Так прошло уже почти триста лет... - Он что-то подсчитал на песке. Триста восемьдесят четыре года Земли! - Почти четыре века... - протянул Дюма. - И люди у нас - не болеют, - сказал Билл. - Сейчас у нас много Поселков. И в каждом живет несколько тысяч человек. Есть большие, Вудстаун, например, там живет около тридцати тысяч, есть и маленькие совсем... Да это неважно... Везде люди живут одинаково... - Как одинаково? Есть же, наверное, разница... На земле тоже есть и большие города-гиганты, есть и маленькие поселки... Но город все-таки отличается от деревни... Не в смысле бытовых удобств... Здесь разницы у нас давно уже нет... А хотя бы в том, чем люди занимаются... В городах сосредоточены заводы и фабрики, учебные заведения... В деревне люди занимаются только сельским хозяйством... - У нас много заводов и фабрик... Полностью, или частично автоматизированные. Да ты же видел нефтеперегонный завод, где нашли вашего Эндрю? - Дюма кивнул головой. - Вот, там не работает постоянно никто, ни одного человека. Только в случае поломки Система выдаст сигнал - туда явится ремонтная бригада, исправит, что надо, прогонят тест профилактики и - до следующего раза. Так же и машины всякие... Кстати, вот свежий пример - оружие. Переналадили автоматическую линию, она и нашлепала заданное количество... А в основном, мы все работаем в небольших поселковых мастерских... - А зачем? Ведь если есть полностью автоматизированные заводы... - Во-первых, завод должен работать на поток. И, потом, человек должен трудиться. Если все отдать автоматике, а самому плевать в потолок, то недолго и обратно в обезьяну превратиться. Да и самому интересно повозиться, сделать что-то своими руками... И зачем я тебе все это говорю? Неужели на Земле есть люди, не испытывающие потребности в труде? У нас еще Первые установили: самое тяжелое наказание - запрет на участие в совместном труде! Только не было у нас еще такого случая! Да и как бы, с какими глазами появился бы в Доме Питания, если я сегодня абсолютно здоров и не работал? Со мной же никто за столик не сядет! Жена в дом не пустит! Дети будут отворачиваться. Не хочешь делать одну работу - найди другую. Дай запрос машине: "Хочу делать такую работу". Она скажет: "В таком-то поселке нужен специалист твоего профиля". Хочешь поехать - сообщи. Люди этого поселка построят тебе дом, если там нет свободного. Не хочешь расставаться со своим поселком, машина тебе сообщит, какую работу в твоем поселке никто не выполняет, берись и делай. - Интересно... - Обычно переезжают... Расстояние небольшое... Самое большое - несколько часов полета, захочешь увидеться с друзьями и близкими - прилетишь... - А нет, так и письмо напишешь... - Какое письмо? - Обычное. Жив-здоров, и так далее... - Это такой листок бумаги? Я читал где-то, что люди на Земле когда-то писали друг другу письма... - Ну да... А что, у вас нет писем? - А зачем они? Если мне нужно кому-то что-то сказать, я потерплю до вечера, наберу его личный код... Система мне его отыщет, где бы он ни был... Время за разговором тянулось незаметно. Дюма еще долго расспрашивал Большого Билла. Костерок давно затух. Усталость от нервного напряжения такого бурного дня давала себя знать. Они устроились в выемке скалы и заснули. Наконец, на востоке появились первые признаки рассвета. Еще немного, и сверкающий диск Гелис появился над горизонтом. Большой Билл пошевелился, и в тот же момент проснулся Дюма: - Ну что? Пойдем? Или будем ждать, пока еще прилетят люди? - Пойдем, наверное... Утро прохладное... Да и зачем время терять? Они, не торопясь, двинулись по тропке, пробитой в скале многими поколениями Пендергастов. Наконец перед ними открылась обширная котловина. - О-ля-ля! - воскликнул изумленный Дюма: вся котловина буквально была забита техникой. Оба остановились пораженные этим зрелищем. Пять громад межпланетных кораблей высились в строгом порядке по вершинам огромного пятиугольника, между ними виднелись металлические сигары более мелких ракет. - А ведь это - боевые ракеты! - воскликнул Дюма. - Наверное, они и должны выполнить пророчество! - Он связался с "Пасионарией". - Найдите, мне, пожалуйста, данные о ракетном оружии двадцать первого века прошлой эры. Поражающая способность, дальность действия и т.д. Вдвоем они пересчитали ракеты, прикинули, что и как. Получалось, что даже при нейтронных боеголовках, ракет хватает только на половину плантаций. - А в пророчестве-то сказано - все! Ну да ладно, разберемся... Они медленно и осторожно стали спускаться по скользкой от росы тропинке? Она уверенно привела их к ближайшему кораблю. Узкая лесенка вилась вдоль корпуса вверх к невидимому снизу люку. Они поднялись по ней. Лесенка окончилась площадкой. На металле корпуса четко обозначались контуры двери. Дюма постоял несколько мгновений, потом набрал в себя воздух и громко произнес: - Пендергаст! Внутри что-то скрипнуло. Приоткрылся глазок, посмотрел на них изучающе. "Все! - подумал Дюма. - Сейчас этот датчик не признает в нас Пендергастов и выстрел. Наверное же, здесь вмонтирована какая-нибудь защита!" Дверь открылась, пропустила их обоих. Как только Большой Билл, шедший сзади, пересек линию входа, впереди вспыхнул свет, а дверь захлопнулась. Дюма оглянулся. Губы Большого Билла шевельнулись, но он не произнес ни слова: кто его знает, как прореагируют аппараты корабля на человеческие слова. Он протянул руку и показал жестом: - Вперед! 17 Вибролеты, вертолеты и прочая летающая техника прибывала беспрерывно. Покружившись некоторое время над котловиной и тщетно попытавшись связаться с Дюма и Большим Биллом, пилоты выбирали место для посадки и усаживали свои машины. Здесь были и Ежи Ковальский, и Тойво Маттикайнен, и Нью, большая группа терриан. На смоченных росой ступеньках лесенки, ведущей к люку ракеты, явственно отпечатались следы ботинок Дюма и Большого Билла. Однако, вход был закрыт. На вызовы рации они не отвечали. Оставалось только одно - набраться терпения и ждать. Люди рассыпались по котловине, осматривая это кладбище техники. За долгие годы металл проржавел, покрылся потеками. Ни один из этих механизмов уже нельзя было использовать. И только ракеты, видимо, выполненные из каких-то особых сплавов, сохранили первоначальный металлический блеск. Неожиданно из башни, стоящей в углу котловины, послышались какие-то звуки. Что-то внутри нее заскрежетало, застучало, заработали какие-то механизмы. Потом в наружной части открылся проем и из него стала выползать какая-то масса. Люди бросились ближе к ней. Уже стало видно, что из отверстия выползает часть стены здания с окном. В этот момент внутри башни что-то завизжало, стена прекратила движение, и все смолкло. Потом вдруг пришла в движение громадная машина, стоящая неподалеку от башни. Из передней ее части высунулись мощные когтистые лапы и стали рыть землю, подгребая ее куда-то под брюхо машины. Внутри что-то зашумело, из трубы ударили клубы дыма. Машина дернулась и поползла вперед, оставляя за собой ровную стенку. - Смотрите! - закричал кто-то из терриан. - Она же строит фундамент из обожженного грунта. Такая и нам нужна будет! Так же внезапно, как заработала, машина остановилась. Теперь настала очередь вертолета в другом конце котловины. Его лопасти вдруг пришли в движение, он даже приподнялся над землей, а затем рухнул, заваливаясь на бок. Ежи Ковальский, осматривавший вертолет, стоявший рядом, чудом успел отскочить в сторону. Кусок вырвавшейся плоскости винта буквально в нескольких сантиметрах от его головы пропорол обшивку фюзеляжа. И тогда Тойво закричал: - Всем срочно покинуть котловину! Люди кинулись к своим машинам. В этот момент люк ракеты широко открылся, и на площадке появились Дюма и Большой Билл. Они призывно махали руками: - Давайте же сюда! Уже больше ничего включать не будем! Один за другим люди взбежали по лесенке. - Что вы здесь делали? - Разбирались с машиной. С электронной. Надо было найти программу запуска боевых ракет. - Нашли? - Нашли и удалили из памяти. Теперь они уже никогда взлететь не смогут. - А что в пакетах? - послышались голоса. - Ядерные боеголовки? Или нейтронные? - Ни то ни другое... Самое варварское оружие древности - дефолианты. Вся территория старых плантаций и часть новых была бы ими покрыта. В считанные минуты была бы уничтожена вся растительность. Да и людям и животным пришлось бы плохо. - Мы нашли и еще кое-что, - вмешался Большой Билл и помахал в воздухе пачкой листков бумаги. - Это духовное завещание первого Пендергаста, адресованное его потомкам. Будете слушать? - Конечно! - Обязательно! - Читай сейчас же! Большой Билл откашлялся и начал читать: "Мой дорогой потомок! Здесь, в этом помещении, лежит оружие и всякий инструмент. Помни, его надо расходовать бережно, потому что больше взять его негде. Я постарался создать этот склад с таким расчетом, чтобы его хватило очень надолго. Знай, что, кроме вас двоих, никто не знает, как попасть в это место. Ни белые, ни, тем более, черные. Все, что ты читал в Большой Книге, - соответствует действительности. Мы жили совсем в другом мосте. Оно тоже называется - Земля. А теперь она не существует. Вот эти большие круглые корабли принесли нас сюда. Наверное, уже никто не помнят, как это было. Да это и не нужно вам. Только вы, двое моих прямых потомков, должны знать дорогу сюда. Это сохранит за вашей семьей власть над всеми плантациями. И над белыми, и над черными. Тщательно следите за соблюдением моих "Законов". Я долго над ними трудился. То, что вам может показаться лишним и ненужным, на самом деле оправдано всем прошлым опытом. Так что упаси вас Бог от изменения какого-либо, самого незначительного закона. Все последствия того изменения, которое вы захотите внести, могут сказаться через несколько мгновений. А главное, особо храните веру в Бога, принесшего нас сюда, давшего нам эту благословенную Землю. Он - ваша опора и защита. Он - основа благосостояния для всех. Да будет благословение Господне над вами, над чадами и домочадцами вашими, над вашими рабами, скотом и посевами! Джошуа Пендергаст Первый. Год девятый". Несколько минут все молчали. - А вот еще одна интересная вещь, - промолвил Дюма, поднимая над головой старую затрепанную книгу. - Это библия, вся черканая и перечерканная. Это из нее черпал старик Пендергаст обеими руками, когда создавал свое "Евангелие". - А мы откроем здесь музей! - воскликнул Большой Билл. - Чтобы все - все узнали правду! - Послушайте! - воскликнул Тойво. - Я представил себе всю эту картину. - Помогая себе жестами, он стал рассказывать: Необозримы, необъятны просторы Космоса. И где-то в этой черной пустоте затерялись пять кораблей. На борту, в специальных ячейках лежат в состоянии анабиоза черные папуасские ребятишки - будущая рабочая сила нового "Благословенного Юга". Здесь же лежит молодняк скота - будущая экономическая основа этого нового рабовладельческого общества. И так же в анабиозе лежат сами будущие хозяева - плантаторы, их жены, их дети. Только два-три человека на каждом корабле не лежат в анабиозных камерах. Это представители старшего поколения. Им нельзя ложиться в камеры - большинство из них может не выйти из этого состояния. Никто на Земле не знает, куда они улетели. Локаторы потеряли их, когда в Космос была выпущена мелкая фольга. Да их и немного оставалось на Земле, локаторов. Уничтожая оружие, демонтируя установки противоракетной защиты, люди заодно убрали и те локаторы, которые им были нужны. Потом эту ошибку исправили, но... Пендергасты уже улетели. В тесной каюте (все место занято "полезным грузом") сидит пожилой представительный мужчина с пронзительным взглядом. Ему лет шестьдесят - шестьдесят пять. Это мистер Джошуа Пендергаст. Он читает какие-то книги, выписывает что-то, разговаривает сам с собой. Потом начинает что-то писать. Давайте послушаем, что он говорит сам себе: - Никаких денег... Только натуральный товарообмен... И это - не основное... Он снова листает книги. Потом решительно придвигает к себе толстую тетрадь: - Начнем так: "В начале было слово..." Потом - Адам, Ева, Каин, только назовем его иначе - Каним... Дальше - Авраам, Иосиф Прекрасный, Моисей... Вы все мне не нужны. Значит долой вас! Перед сном они все, все те, кто не лег в анабиоз, собираются в этой тесной каюте, и мистер Джошуа читает им написанное за день. Кое у кого из них возникает сомнение - а можно ли так свободно обращаться со Священной книгой? А, может быть, им просто жаль расставаться с образами, привычными с детства? Но мистер Джошуа их быстро успокаивает: - Бросьте! И Библию, и Евангелие тоже писали люди. И они преследовали только одну цель: подчинить чернь власть имущим... Так мистер Джошуа Пендергаст готовит идеологическую основу будущего общества. Он пишет "Евангелие от Джошуа". 19 Давно уже Томми покинул госпитальный отсек и носился по всему кораблю и вокруг него в сопровождении Энн и Бесс. В самых неожиданных местах можно было увидеть его любопытные глаза. Больше всего времени дети проводили около "дяди Тойво": он знал столько сказок! Но и Сурена не забывали. С ним так весело игралось! Теодор начал вставать. Джейн трижды давала ему свою кровь. И теперь она всюду сопровождала его. Вместе они гуляли около корабля. Ей все казалось, что он, больной и беспомощный, не сможет обойтись без ее опеки. Кроме того, у них нашлись общие интересы. Как всякий гурман, Теодор очень хорошо разбирался в кулинарии, а Джейн была прирожденной поварихой. Ей было скучно в корабле. Все эти добрые, отзывчивые люди могли интересно и подолгу говорить о предметах, для нее непонятных и скучных: о космосе, звездах, литературе и музыке... Она чувствовала себя, что называется "не в своей тарелке". И вдруг нашелся человек, с которым легко и просто можно было говорить о вещах, ей знакомых. Поэтому, как только Юсика стала его надолго выпускать, они, к великой радости Леммы, оккупировали корабельную кухню и с головой погрузились в этот понятный им мир. И только мистер Джошуа все еще находился на попечении Юсики. С ним было гораздо хуже: старый, изношенный организм уже не хотел бороться, и только постоянная забота врачей поддерживала в нем жизнь. Старик молча принимал все процедуры, так же молча ел, что ему приносили. Все остальное время или спал, или лежал, уставившись в пространство. Поэтому, когда он вдруг заговорил, Флория, дежурившая около него, очень удивилась. Тем более удивила его просьба: - Мисс Флория, не можете ли вы рассказать мне о Земле? - Конечно могу. Только вам же нельзя волноваться! - Мисс Флория, не можете ли вы рассказать мне хочется узнать: от чего отказался наш предок? Флория побежала консультироваться с Юсикой. Та подумала и разрешила: - Думаю, немного можно... Только что он поймет из твоих рассказов! Лучше уж позвать Сурена, пусть покажет... Сурен принес свое оборудование. Некоторое время старик смотрел. Он увидел счастливые лица детворы разного цвета кожи, плескающейся в водах ласкового моря. Увидел стремительные машины, несущиеся в воз духе и по земле, над водой и под водой, утопающие в зелени города... Потом дал знать, что все, хватит... Сурен ушел. Мистер Джошуа снова заговорил: - Мисс Флория, внучка моя у вас? Флория не знала, что ему ответить: за все это время Сью ни разу не появилась в госпитальном отсеке. Она боялась своего деда. Она даже с Теодором старалась не встречаться. - Мисс Флория, - продолжал старик. - Я же знаю, что она у вас: я слышал ее игру. Действительно, Сью и Джо играли целыми днями, и музыка эта была слышна в госпитальном отсеке. - Так вот, скажите ей, что я хочу ее видеть. Я знаю, жить мне осталось совсем немного. Не спорьте, не надо меня уговаривать. Пусть она придет ко мне... Обеспокоенная, встревоженная Сью появилась через несколько минут. Весь ее вид говорил, что она приготовилась к отпору. Старик слабо улыбнулся. - Садись внучка... И не бойся меня... Сью села. - Ты вышла замуж? Сью утвердительно кивнула. - За своего скрипача? Сью снова кивнула и резко вскинула голову. Старик снова улыбнулся: - Не бойся... Я не стану тебя ругать... Видно, в этом - твое счастье... - мистер Джошуа говорил с большими паузами. - Только не оставайся здесь... Улетай с ними... Я видел Землю... Тебе там будет хорошо... Удивленная Сью во все глаза смотрела на деда. - Наш предок, Сью... Джошуа Первый... Он обманул нас... Обокрал... Своих потомков... Земля - такая красивая, радостная... А он нас - сюда... Впервые за все время Сью раскрыла рот: - Как, дедушка! Разве нас не Бог перенес сюда? - Мы все, старшие Пендергасты... И я, и мой отец, и наш дед... Все, кто бывал там... Мы все знали... Бог такого не может... Бог - выдумка, чтобы держать людей в повиновении... Бога не бойся... Бойся людей, прикрывающихся его именем... Сью упала на колени около его кровати, сунулась ему головой под мышку, как когда-то, когда была совсем маленькой и - расплакалась. - Не плачь, внучка... Пусть тебе будет счастье... - утешал ее дед. - Поиграй мне... Ты так и не сыграла мне свой подарок ко дню рождения... Сыграй сейчас... Можешь со своим Джо... А лучше сама... Мне тяжело привыкнуть... И незачем... Сью вылетела в коридор. Несмотря на слабые протесты Юсики, в течение нескольких минут в госпитальный отсек вкатили пианино. Сью положила свои пальцы на клавиши. Мистер Джошуа лежал все так же на спине, вперив взгляд в потолок. Первое время Сью еще время от времени поглядывала на деда: понравится ли ему? Он лежал и улыбался. Значит, понравилось. Постепенно мелодия захватила ее. Это была совсем не та, полная горечи и гнева, мелодия, с которой началась ее любовь. И не та детски беспомощная вещица, которую она готовила к дню рождения деда. Это была новая мелодия, родившаяся уже здесь на "Пасионарии". Это была песнь радости и счастья, гимн любви и человечности. Но вот прозвучали последние аккорды. Сью повернулась к деду: - Ну как, дедушка, нравится? Дедушка! Мистер Джошуа Пендергаст Одиннадцатый не дышал. Он так и умер улыбаясь. Так закончился на Терре двухсотлетний период истории, который потом историки всех миров единодушно назовут "Эра Пендергастов". ОДИН ДЕНЬ В ЛИТЛ-ВИЛИДЖ Андрею очень хотелось жить как можно ближе к "Пасионарни", и поэтому они поселились в Литл-Вилидж - маленьком поселке в предгорьях Большого Хребта. В то время он действительно оправдывал свое назначение - в нем едва ли насчитывалось более двух тысяч жителей. Т.Маттикайнен 1 Несмотря на то, что они прожили в этом поселке уже больше месяца, Джейн и Теодор все еще держались особняком. Может быть причиной этому послужило то, что ближайшие их соседи - молодая пара: космонавт с "Пасионарии" и врач-террианка, были сильно заняты друг другом и не искали общения. Может быть потому, что в поселке появилась еще одна пришлая семья - семья бывших плантаторов Этвудов, с которыми обоим вовсе не хотелось встречаться. Во всяком случае, все свободное время оба старались проводить дома. Небольшой четырехкомнатный домик, собранный соседями к их приезду (такова уж была традиция, сложившаяся на Терре), вполне устраивал их по размерам. Маленький садик, окружавший его, давал достаточно простора для самодеятельности. Каждый вечер они возились на своих грядках с цветами или хлопотали около молоденьких кустиков и деревьев, которые со временем должны были полностью закрыть дом зеленой стеной. Совсем иначе чувствовали себя обе девочки. Они уже успели познакомиться со всеми ближайшими соседями, были желанными гостями и в доме "тети Вайлит", и в доме "дяди Большого Билла". Далеко ходить они боялись, да и в доме Большого Билла, полном детей, они нашли себе товарищей для игр и потому больше никуда не стремились. Может быть, причиной этого отчуждения послужило еще и то, что на работе, в повседневном труде, ни Джейн, ни Теодор почти не сталкивались с остальными жителями Литл-Вилидж. Они твердо заняли поселковый Дом Питания. Уже во многих других поселках повара готовили блюда по рецептам "дядюшки Теодора", а они сами и не подозревали о такой популярности их искусства. Месяцы, проведенные на "Пасионарии", не прошли для них даром. Джейн уже не чувствовала себя преступницей, которая должна всего опасаться. Теодор тоже избавился от чувства вины перед всеми окружающими, которое он ощущал вначале. Но все-таки осталось еще какое-то внутреннее, подсознательное, не всегда передаваемое словами ощущение, которое испытывает человек, воспитанный в среде угнетенной, при переходе в общество людей, выросших свободными. Чувство какой-то неполноценности, ощущение, что ты - не такой, как все остальные. Не менее тяжело оба ощущали разницу в культурном уровне. Особенно остро это чувствовалось на "Пасионарии". Здесь, в поселке, это ощущение несколько притупилось. Именно этот поселок им посоветовал Большой Билл - единственный человек из всех терриан, которого они хоть немного знали. Не менее важной причиной была учеба девочек. Они многое постигли на "Пасионарии". Но это все были отрывочные знания, а Большой Билл, да и Тойво, и Сурен, которым Джейн всецело доверяла, все время говорили, что "девочкам нужны систематические знания (что это такое, Джейн представляла себе очень смутно), а дать их может только школа". И вот, наконец, этот важный день наступил. Всю ночь семья спала очень плохо. Девочки попеременно просыпались: они все боялись опоздать. То Теодору, то Джейн приходилось подниматься и успокаивать их. А под утро они вдруг так разоспались, что встали с большим трудом. Казалось, суматоха заполнила весь дом. - Мама, я уже не хочу больше есть! Пойдем скорее, а то опоздаем! - Пока ты все не съешь, ты никуда не пойдешь! - Мама, у меня платье помялось! - Мама, а где мои туфельки! - Ну что вы все без конца: мама да мама? Теодор, найди ей туфельки. Что за растеряхи! И в довершение всего Теодор сел на банты Бесс, приготовленные с вечера. Последовали слезы, Джейн вышла из себя, Теодор с виноватым видом кинулся подглаживать ленты и, конечно же, припалил их утюгом. Джейн не выдержала: - Вот что, больше моего терпения нет! Забирай Энн и идите в школу. А мы придем чуть позже. Сейчас я приготовлю новые банты, и мы выходим. И идите, ради бога, потому что вы все мне только мешаете! Джейн достала новые ленты, стала гладить, завязывать бант. Бесс же все время канючила: - Мама, ну скорее, мы опоздаем... В результате всего ей еще и попало, а потом пришлось умываться и приводить себя в порядок... Конечно же, они опоздали! На площадке перед школой не было никого - ни детей, ни взрослых. Только на крыльце сидела большая девочка, лет десяти, одетая в синее платье в белый горошек, и горько-горько плакала, уткнув лицо в колени. Громадные банты того же цвета, что и платье, свешивались вперед, полностью закрывая руки, которыми она прикрывала свое заплаканное личико. Джейн остановилась в недоумении. Бесс, которой в доме Большого Билла уже рассказывали про школу, вырвала у нее свою руку, подошла к девочке и сказала, пытаясь заглянуть ей снизу в лицо: - Чего ты пьячешь? Я уже пьишья! Когда она волновалась, она начинала сильно картавить... Девочка подняла голову, вытерла слезы платочком и сказала: - Вот и хорошо! А как тебя зовут? - Меня зовут - Бесс. Элизабет, то есть. Так говорил дядя Тойво, а он все знает про имена! А маму мою зовут Джейн, а папа у меня сейчас - Теодор, а раньше был... - Меня зовут Эйлин, - сказала девочка, прерывая ее, и сделала легкий реверанс в сторону Джейн, - ну, пойдем, Бесс, мы и так сильно опоздали! Взявшись за руки, они обе скрылись за высокой дверью. До Джейн донеслись еще слова: - На твоей двери нарисован кленовый... 2 Примерно в то же время Андрей и Вайлит вышли из дома. Взявшись за руки, как маленькие дети, они весело болтали о том, о сем, и как раз проходили мимо школы, когда Бесс скрылась в дверях. Джейн несколько растерянно смотрела на закрывшуюся дверь, на глазах у нее неизвестно откуда появилась влага. Несколько в стороне стоял Теодор. - Что, проводили девочек? - спросила Вайлит. - Да, - протянула Джейн. - Проводила... Не знаю, как им там будет... Я ведь сама никогда не училась... Все жители поселка прекрасно знали ее жизненные перипетии. Только никогда не говорили ей об этом. Поэтому Вайлит поспешила ее утешить: - Не беспокойтесь, Джейн. В школе их никто не обидит! Да их обидишь, как же! Две такие разбойницы! А хорошие у них сестрички? Видя недоумение на лице Джейн, объяснила: - Это старшие дети, девочки, в основном, которые заботятся о малыше в школе, помогают ему, провожают домой после занятий. Они учатся воспитывать детей и сами учатся... Такая дружба чаще бывает даже крепче, чем у родных... - Ах, вот что... - проговорила Джейн, - не знаю, Бесс повела в школу какая-то девочка... Эйлин ее зовут... Они тут познакомились на крылечке... - Вот это и будет ее сестричка! - А Энн тоже повела в школу девочка, - сказал подошедший тем временем Теодор. - Мы подошли, а они как раз стоят, старшие девочки. И мальчики тоже были... Энн стала и смотрит на них. Тут одна девочка помахала ей рукой, она и пошла к ней. Так вместе и ушли... Продолжая разговаривать, они прошли немного, затем Теодор и Джейн свернули к Дому Питания, а Вайлит и Андрей прошли дальше. - Ты сегодня поздно освободишься? - спросила Вайлит. - Скорее всего, поздно. Работы очень много. Вся Терра взялась сделать машины для народа Каури. - Обедать-то хоть придешь? Или опять, как вчера? Скучно же одной сидеть за столиком... Так бы я хоть к кому-нибудь подсела... А то сижу и жду... - Нет, сегодня я приду вовремя. - Хорошо. Значит, я тебя жду, приходи. Вайлит повернула на свою дорожку, обсаженную невысоким кустарником, дошла до поворота. Остановилась и помахала Андрею рукой. Этот ритуал они повторяли ежедневно. Андрей ответил ей и сосредоточенно зашагал в мастерскую, где уже должен был ожидать его Большой Билл. 3 Эйлин привела Бесс в крохотную каморку, на дверях которой был нарисован кленовый листочек... - Садись вот сюда, - указала она на маленькое мягкое кресло. - Руки положи сюда, на стол. Правильно, так. Теперь возьми вот этот карандаш... Нет, но так. Карандаш надо держать тремя пальцами... Примерно тал... Сейчас я уйду... - Я не хочу оставаться сама! - перебила ее Бесс. - Я пойду с тобой! - Нет, со мной ходить не надо. - Я не буду тут сама! - Ты сама и не будешь. Как только за мной закроется дверь, вот тут, - она указала рукой на экран, занимавший всю стену перед столом, - появится тетя, добрая и красивая. Она и будет с тобой все время. Расскажет разные интересные истории, покажет, как писать... Правда! А когда она скажет тебе идти поиграть, я буду ждать тебя за дверью... - Ты не обманываешь? - Нет, нет! Как же можно обманывать? Садись поудобнее. Выпрями спину. Так. Ну, я иду... - А ты не можешь быть здесь? - Нет, если я буду здесь, тетя не придет. Она не любит, чтобы ей мешали... Смелее, не трусь! Дверь захлопнулась. Тотчас же экран осветился, и на нем появилось лицо женщины. Она действительно выглядела доброй и красивой. Бесс как-то сразу успокоилась... - Здравствуй, девочка, - произнесла она. - Меня зовут Эйби. А как тебя зовут? - Бесс, мисса! - Бессмисса? - Нет, просто Бесс, мисса. - Бесс или Бессмисса? - по экрану пошли полосы, лицо застыло, и голос странно изменился. - Просто Бесс, Элизабет, - она немного поколебалась и добавила, - мисса. - Тебя зовут Бесс, - заключила Эйби. - А что такое "мисса"? - Это я вас так называю: "мисса". Мама сказала, чтобы я всех больших тетей так называла. - Наверное, твоя мама тебе сказала правильно. Только меня так называть не надо. Меня надо звать только Эйби. Хорошо? - Хорошо, мисса. - Как? - Хорошо. - Вот теперь действительно хорошо. - Пауза. Лицо снова ожило. - А как зовут твою маму? - Эйби заговорила своим прежним голосом. - Джейн, - Бесс с трудом проглотила это привычное слово "мисса". - Молодец, девочка. А как ты зовешь свою маму? - Мама. А как ее еще называть? - Ты хорошая девочка, Бесс? - Не знаю. По-моему, хорошая. Мама, пока я слушаюсь, тоже говорит, что хорошая. Все остальные дяди и тети, говорят, что мы с сестрой - разбойницы... А однажды мы с сестрой побили Барри. Очень он уж был противный. И из этого вышли сплошные неприятности. Еще там, на плантациях... - Хорошо, Бесс. Будем надеяться, что ты хорошая девочка, и мы будем с тобой дружить. А теперь бери карандаш и пиши за мной. Видишь, я пишу? Прямо на столе пиши. Это слово читается "мама". Написала? А вот теперь посмотри, как написала ты. На экране рядом с каллиграфической прописью Эйби появились каракули Бесс. - Видишь, вот у этой буквы ты подогнула палочку не туда, а у этой хвостик пошел куда-то вниз... Ну-ка, попробуй еще раз. Бесс, помогая себе кончиком язычка, высунутого изо рта, сосредоточенно написала еще раз "мама". Предыдущая надпись уже куда-то исчезла. - Вот, теперь уже лучше. Видишь? - Да, Эйби. - Давай-ка напишем еще два раза. Наконец, когда слово "мама" получилось почти безукоризненно, утомленная Бесс положила карандаш на стол. - Ты устала, Бесс! Отдохни немного. Теперь я покажу тебе смешную историю про трех поросят. Это такие маленькие свинки. Они жили далеко-далеко отсюда. Их звали Пик, Пак и Пок... На экране появились розовые диснеевские поросята, и Бесс забыла обо всем на свете. - Ну, вот, - сказала Эйби, когда мытарства поросят благополучно закончились и посрамленный волк навсегда убрался из леса, - окончился твой первый урок, Бесс. Иди, поиграй с другими детьми, а когда услышишь звонок, снова п