аких подозрений не будет. - Надо думать, - пожал плечами Самурай. - Должен быть какой-нибудь способ. Что-то вроде яда, который разлагается в крови... - Ну и разговорчик у нас... - не выдержал Обжора. - Яда такого у нас нет, - медленно проговорил Печеный, сосредоточенно глядя на свои сплетенные пальцы, - а вот способ есть. - Есть? - с недоверием переспросил Самурай. - Есть... Смерть от сердечной недостаточности нас устроит? - Это как? - А так. Никаких следов и повреждений не будет - гарантирую. При мне этот способ дважды испытывали, и оба раза получилось. Самурай почему-то обернулся, будто боялся посторонних, потом, медленно пятясь, отошел к двери. - Ну-ка, пойдем поговорим на улице. Печеный с готовностью встал и шагнул за дверь. Сержант придвинулся к Антону. - Ну вот... - растерянно сказал он. Сержант не знал, что сейчас нужно или можно говорить, он хотел просто не оставаться в этот момент наедине с самим собой. Антон украдкой посмотрел на Обжору. Тот сидел в неудобной позе, тупо глядя перед собой, и чуть шевелил губами, как будто что-то считал. И вдруг, поймав взгляд Антона, он тут же подобрался, сложил руки на животе и сказал неожиданно громким голосом: - Да... Отчирикался Гоблин. И от этих слов у Антона по коже пошли мурашки. Если раньше он воспринимал происходящее, как кино или игру, как неприятный, но обязательно обратимый процесс, то теперь громкий голос Обжоры вернул все в реальность. Стало отчетливо понятно - Гоблин действительно "отчирикался". Самурай с Печеным отсутствовали довольно долго. Они вернулись какие-то взведенные и неестественно энергичные. - Нужен еще один человек, - сказал Самурай. - Кто пойдет? Это прозвучало так обыденно, будто требовалась пара рук для переноски дивана. И тем не менее Антон ощутил желание опустить глаза и втянуть голову в плечи. Но тогда бы он не увидел, что происходит вокруг. А это почему-то было очень важно... Самурай скользнул взглядом по совершенно одеревеневшему Обжоре, потом перевел глаза на Сержанта. - Я не пойду, - категорично заявил Сержант в ответ на оценивающий взгляд. У Антона на такую категоричность не хватило духа. И когда немигающие глаза Самурая остановились напротив, он почувствовал себя ломким и вялым, как высохший лист. - Ты пойдешь, - сказал Самурай. В его голосе прозвучало что-то большее, чем просто приказ. Антон в этот момент возненавидел самого себя - за то, что жалел торговцев во время бойни на рынке, что слабо бил партнеров на тренировках, что задавал ненужные вопросы и провоцировал душеспасительные разговорчики, за то, что слишком много сомневался. Если бы он мог быть таким, как и все, если бы он только умел так же, как остальные, смеяться и грустить, наказывать и прощать, говорить и молчать, смотреть на мир и отворачиваться от него - может, тогда беспощадные слова "ты пойдешь" миновали бы его... Антон встал и, беспомощно обернувшись на Сержанта, шагнул к выходу. Печеный сразу взял его двумя пальцами за рукав и повел по дорожке, шепча на ухо: - Гоблин сейчас в медпункте. Когда войдем - вида не показывай. Пусть подумает, что мы просто так зашли, поговорить. Потом вы с Самураем хватаете его за руки с двух сторон и держите, пока я буду пристегивать его к креслу. Держать нужно крепче, он сильный. Когда пристегнем - стой рядом и поддакивай. Понял? Твое дело стоять, слушать меня и поддакивать. Ни о чем не спрашивай, никаких лишних слов не говори, а то все испортишь... До медпункта было довольно далеко. Антон надеялся, что путь продлится вечно, но вот впереди показалась крашенная в зеленый цвет стена щитового домика. Антон невольно замедлил шаг, стремясь оттянуть момент, когда нужно будет войти и посмотреть в глаза Гоблину, но Печеный тянул его за собой, продолжая инструктировать. Перед дверью остановились, приготовились. - Пошли, - кивнул Самурай. Изображать обеспокоенных товарищей не пришлось. Гоблин все понял, едва лишь увидел лица вошедших. Ни слова ни говоря, он вскочил и прыгнул к окну. Самурай догнал его в два шага и с разворота ударил ногой под коленку. Гоблин растянулся на полу, завалив стеклянный шкаф с препаратами, но тут же снова вскочил, будто был сделан из резины. Вновь он метнулся к окну, но через секунду Самурай уже висел у него на шее и кричал: - Держите!.. Сюда, быстро! Каждая клеточка тела Антона сопротивлялась участию в этой дикой расправе. Он на деревянных ногах шагнул вперед и вцепился Гоблину в руку, но не удержал. Казалось, это все равно, что поймать крутящуюся лопасть вертолета. Опасаясь, как бы не попасть под очередной взмах этой руки-лопасти, он суетился рядом и наконец дождался удобного момента, схватил, впился пальцами в рукав, навалился всем телом. Самурай давил на горло, нагибая Гоблина все ниже к полу, тот дергался, крутился, не давая трем сильным противникам совладать с собой. При этом он орал так, что закладывало уши, орал, брызгая слюной и переходя то на рев, то на визг: - Суки! Скоты! Что ж вы делаете! Пустите, гниды, суки!.. Он уже стал красным, потным и скользким. Антон в этот момент не испытывал ни стыда, ни жалости, а только омерзение от того, что приходится тесно прижиматься к этому визжащему мокрому клубку. Гоблин сопротивлялся до последней капли своих сил. Он боролся всем телом, вплоть до самых кончиков пальцев. Наконец удалось прижать его к креслу, застегнуть ремни на руках и ногах. Гоблин понял, что теперь силой и яростью ему ничего не добиться. Он обмяк, обвел всех слезящимися, почти сумасшедшими глазами и запричитал: - Ну не надо, .братцы... Ну за что? Отпустите, я убегу. Скажите им, что я сам вырвался... Ну, пустите, ну, пожалуйста! Было немного странно, что Гоблин так неистово цепляется за жизнь - жизнь, которую так ненавидел. Человеку свойственно быть в этом смысле эгоистом, и Антон, как и большинство живущих, в глубине души раньше считал, что только он знает истинную цену жизни, а все прочие относятся к ней совсем иначе, и умереть им будет гораздо легче, чем ему... Самое страшное, что умоляющие слова Гоблина летели в пустоту. Никто их не слышал, как будто рядом были не живые люди, а механические куклы. Антон и Самурай стояли по бокам кресла, опасаясь встречаться с жертвой глазами, Печеный с сосредоточенным видом разматывал трубки капельниц, пододвигал стеклянный столик с инструментами. Гоблин все еще бормотал что-то, но с каждым вздохом, с каждым взглядом на приготовления Печеного терял энергию. Свирепая схватка после тяжелой пьяной ночи опустошила его. Печеный отыскал в шкафу широкий моток пластыря и зашел к Гоблину со спины. - Сиди смирно, башкой не дергай! - грубо скомандовал он и взял Гоблина за волосы. - Давай помогу, - пробормотал Самурай и взялся приматывать голову Гоблина к спинке кресла. Гоблин не шевелился, наоборот, сидел очень тихо и как будто прислушивался к тому, что происходит вокруг. Он уже ничего не видел - клейкая белая полоса закрыла ему половину лица. - Вы что делать собрались? - спросил вдруг Гоблин с таким смертельным ужасом, что в комнате повеяло холодом. - Говорите, что делать будете!!! - А ничего, - равнодушно ответил Печеный. - Сейчас подрежем тебе вены и пойдем обедать. А когда все из тебя вытечет, придем и отвезем тебя на какую-нибудь свалку. Гоблин захохотал. Он будто надеялся, что его смех вдруг превратит все происходящее в шутку, в глупый и несмешной, но розыгрыш. - Ну вы даете! - надрывался он. - Ладно, развязывайте, кончайте свои шутки. - Никаких шуток, - угрюмо сказал Самурай. Гоблин резко замолчал, прислушиваясь, что будет дальше. Но Самурай не сказал больше ни слова. Гоблин понял, что никаких шуток действительно не будет. Он разомкнул губы, которые вдруг начали сильно дрожать, и закричал: - Да вы что!!! От его крика в шкафу зазвенели склянки. - Ничего, - ответил Самурай. - А ребятам и ментам скажем, что ты сам на себя руки наложил. И не ори, а то еще и рот заклеим. Печеный установил рядом с креслом две стойки, укрепил на них капельницы, оборвал лишние сантиметры трубки и налил в резервуары теплой воды из-под крана. После этого подошел к столику и сунул пальцы в ванночку с медицинскими инструментами. Блестящие металлические штучки ответили тусклым перезвоном. Гоблин дернулся, услышав этот жуткий звук. - Ну-с... - важно сказал Печеный. - Приступим, пожалуй. Он выбрал короткий ланцет, нагнулся к Гоблину и медленно провел лезвием чуть выше его ладони. Он не порезал руку, а именно просто провел, оставив почти незаметный след. Затем сунул к этому следу трубку капельницы, из которой сочилась теплая вода. Гоблин побледнел так, что кожа и пластырь на его лице почти слились. Он слышал, как звенят инструменты, чувствовал холодное прикосновение стали. Ощущение теплой жидкости на руке убедило его окончательно. Печеный между тем повторил процедуру на другой руке. Вода капала на пол, собираясь в лужицы. - Ну и кровища у тебя, Гоблин, - прошипел Печеный. - Как из протухшего помидора. Наверно, за здоровьем плохо следил, да? Гоблин завертелся, пробуя на прочность свои путы. - Давай, давай, дергайся, - Печеный потрепал его по щеке. - От этого кровь только лучше льется. Быстрей подохнешь. - Да, - подхватил Самурай. - Кровища из тебя хлещет, как из крана. Может, ведро подставить? И он требовательно посмотрел на Антона. - Да... - вяло сказал Антон, вспомнив, что ему велели поддакивать. Самурай с досадой качнул головой. Потом подошел, взял Антона за рукав и вытащил за дверь. - Ладно, иди отсюда, без тебя справимся. А то еще вперед Гоблина околеешь... Антон зашагал куда-то наугад. Потом остановился и повернул в столовую. Его вдруг испугала невероятная мысль: а если сейчас Гоблин как-то вырвется и когда-нибудь потом придется снова встретиться с ним? Какие слова тогда говорить? Сержант с Обжорой все еще сидели в столовой и молчали. Антон нерешительно остановился в дверях. Сержант поднялся ему навстречу. - Ну? Вы уже?.. Он запнулся, не зная, какое слово здесь уместно. - Еще нет, - Антон опустился на стул. - Я ушел. Они там с ним остались. - Что вы с ним хоть сделали? Антон отмахнулся, не желая ничего отвечать. Никто не стал настаивать. Потом все трое долго сидели молча, слушая, как на кухне грохают кастрюли. - Скоро обед, - непонятно зачем сказал Обжора. - А ты станешь жрать? - поинтересовался Сержант. - Мне что-то не хочется. Снова наступило молчание. Минут через двадцать или больше появились наконец Самурай с Печеным - оба суетливые, взбудораженные, похожие на мальчишек, которые по неосторожности устроили большой пожар. - Сделали дельце, - хрипло проговорил Печеный, обводя языком сухие тонкие губы. - Ни царапинки, ни кровинки - все чисто. Он постоянно тер ладони друг о друга и ни на кого не смотрел. - Быстро он отошел, - поежился Самурай. - Бывает, люди с пулей в голове еще часов десять живут, а тут... - Его страх убил, - сказал Печеный. - А то, что быстро - тоже понятно. После такой ночки он уже полутруп был. Все замолчали, нервно переступая с ноги на ногу и поглядывая друг на друга. - Все, нечего тут больше торчать, нервы друг другу портить, - скомандовал Самурай, который уже возвращался к своему обычному состоянию. - Давайте разбегаться. А я пойду Сергееву доложусь. Пусть думает, что с Гоблином дальше делать. Тут взгляд его упал на Антона, стоящего позади всех. - Что, ожил? - Он подошел, хлопнул Антона по плечу. - Ничего, все нормально. Еще разок тебя на такое шоу сводить - и станешь нормальным человеком. Антон понимал, что Самурай вовсе не хочет его оскорбить. Просто цинизмом легче всего замаскировать свои собственные переживания. Обед прошел обыкновенно. Вопреки прогнозам Сержанта все явились в столовую и все нормально ели, в том числе и он сам. Даже пытались шутить. Антон почувствовал на себе повышенное внимание. Все как будто чувствовали, что ему, не видевшему в жизни ни крови, ни смерти, ни жестокости, особенно трудно будет вспоминать этот день. Каждый считал своим долгом что-то сказать ему, подмигнуть, просто продемонстрировать внимание. Антон вовсе не нуждался ни в какой поддержке. Он нормально себя чувствовал и старался это показать - держался преувеличенно бодро, отвечал на шутки и улыбки. И даже не заметил, что старается брать хлеб самыми кончиками пальцев, а на столе уже выросла груда салфеток, которыми он беспрестанно вытирает руки. Единственное, что смутило команду, - это лишняя тарелка, которую повариха по привычке и по незнанию поставила на стол. После обеда Самурай кивнул Сержанту и Печеному, и они исчезли куда-то на оставшиеся полдня. Лишь перед ужином они наконец объявились, и Антону удалось услышать, как они отчитываются перед Сергеевым. - ...собрали из веток, как будто он там ночевал. Рядом бутылок пустых накидали, бумаг, стаканчиков из-под супа, еще мусора. Место глухое, раньше, чем завтра, не найдут... Когда стемнело, смертельно захотелось спать. Антон уснул бы сразу, но Сержант на соседней кровати все время ворочался и вздыхал. А потом в дверях вдруг показался Обжора с матрасом под мышкой. - Я у вас переночую, ладно? - Ночуй, - ответил Сержант, зевая. - Не помешаешь. Один черт, не спим. - А чего не спите-то? Боитесь, Гоблин во сне придет? - Лучше Гоблин, чем уголовный розыск. Антон полежал немного, слушая, как Обжора устраивается на полу, и спросил: - Интересно... Если вдруг со мной или еще с кем-то такое случится... Меня тоже - за шкирку и в кресло? Даже не верится. - Тебя пожалеем, успокойся, - сказал Обжора. - А Гоблин - разговор особый. Его в команду взяли только потому, что он снайпер хороший. Очень хороший... - А как он здесь оказался, он не делился? - поинтересовался Сержант. - Делился, - неохотно ответил Обжора. - Да только я делиться не хочу. Он мне не для этого все рассказывал. Да и не хочется о мертвом такие вещи вспоминать. - Ну, как знаешь. - Я только хочу сказать, что Гоблина никому не жалко. Сергеев с Самураем наверняка заранее все обговорили, а у нас мнение спрашивали просто так... Чтоб инициатива снизу. - А тебе его жалко? - спросил Антон. - Мне? Мне - жалко. Но это никого не касается. - Почему? Мне тоже его жалко. Все-таки жил человек. - Жалко... - презрительно усмехнулся Обжора. - Ты вчера громче всех орал, что Гоблин - убийца. А сам ты теперь кто? - Ладно, кончай, - буркнул Сержант. Почему-то этот разговор не перешел в новый спор, а, наоборот, всех успокоил. Ночь прошла быстро и тихо, новый день не принес никаких неожиданных сюрпризов. x x x На следующей неделе у Антона появился хороший повод отвлечься от своих тяжелых размышлений и воспоминаний. Его наконец начали готовить к выполнению своей функции. Собственно, завеса над тайной приподнялась совсем чуть-чуть. Антон понял только одно - ему поручается как раз то, за что его чуть не упекли за решетку. В одно прекрасное утро Сергеев принес ему стопку оптических дисков и пачку потрепанных брошюр с номерами вместо заглавий. "Осваивай", - небрежно бросил он и оставил Антона одного. В брошюрах оказались инструкции, а на дисках - сверхмощные программы особого назначения, пользоваться которыми могли или спецслужбы, или очень богатые люди. Антон часами не мог оторваться от клавиатуры, пытаясь опробовать все возможности той силы, что была теперь у него в руках. Он мог все, что угодно - проникать в самые защищенные сети, подслушивать зашифрованные телефонные разговоры, управлять автоматизированными системами, установленными на другом конце света. Ему казалось, что при желании он может даже вмешаться в работу космических аппаратов, кружащих над планетой. Но он сделал не это. Едва лишь освоив новый инструмент, он попытался снять блокировку со своей домашней Системы. Все получилось идеально - программа-взломщик не испортила защиту, а всего лишь временно парализовала ее, так что никакой эксперт не заметил бы следов проникновения. Антон чувствовал себя так, будто вернулся наконец в свой опустевший дом, где, наверно, до сих пор лежали в раковине две невымытые тарелки и стояло почти полное мусорное ведро. У него даже в носу защипало от волнения. Он просмотрел заново все каталоги и убедился, что все осталось по-прежнему. Никто не влез в созданную им структуру и не испортил ее. Он заглянул даже в свой сетевой почтовый ящик, хотя был уверен, что тот пуст. Однако там что-то было... Всего одно сообщение. Антон понял: инспектор ЭКОПОЛа, которому поручили наблюдать за Системой, еще просто не успел переписать новый файл в свое хранилище и стереть его. Антон воровато оглянулся и придвинулся к экрану. "ЗДОРОВО, АНТОХА! ГДЕ ПРОПАДАЕШЬ? СЛЫШАЛ, ЧТО У ТЕБЯ ПРОБЛЕМЫ С ЭКОПОЛОМ. ЕСЛИ ЛИШАТ КВАЛИФИКАЦИИ, СООБЩИ - МОЖЕТ, ПОДЫЩУ ТЕБЕ КАКУЮ-НИБУДЬ ХОРОШЕНЬКУЮ РАБОТЕНКУ. ОТЗОВИСЬ, СТО ЛЕТ УЖЕ НЕ ВИДЕЛИСЬ. ДЖАМБУЛ". Опять Джамбул... Антон моментально вспомнил, что тот интересовался им через Витьку Сапожникова. Они действительно уже не виделись много лет, и Антону захотелось немедленно отстучать короткое сообщение и послать его по адресу, оставленному его старым товарищем. А кстати, какой там адрес? Однако вместо адреса Антон увидел какой-то маловразумительный индекс бесплатного общественного накопителя, равнозначный формулировке "до востребования". Это было очень странно. Появилось чувство, будто Джамбул прячется. И потом, почему он объявился и предложил работу именно сейчас, когда у Антона действительно возникли неприятности? Почему его так заинтересовало, что он может потерять квалификацию? Конечно, это мог быть чисто дружеский поступок - узнал, что у товарища проблемы, и решил помочь. Но Антону это показалось не убедительным, что-то здесь не сходилось. И тут его будто обдало жаром. Он вспомнил, как однажды, еще на первом курсе, Джамбул показал ему свою курсовую работу и как они засиделись в общежитии до двух ночи, обсуждая ее. Работа называлась "Многоуровневое машинное шифрование: универсальный подход". В долю секунды Антон понял, почему ему так легко удалось несколько недель назад расколоть шифр, над которым безуспешно колдовала Анна в своем кабинетике. В это трудно было поверить. Взаимосвязь между старым однокашником и конфискованным диском с краденой технологической информацией поначалу казалась чудовищным совпадением или недоразумением. Но Антону оставалось только признаться себе: метод шифрования был в точности описан еще в той полузабытой курсовой работе. Именно поэтому ему удалось тогда сразу встать на верный путь и интуитивно проиграть весь процесс, как по нотам. Антон впился глазами в экран, будто хотел сжечь взглядом это коротенькое нейтральное послание, способное погубить его в один момент. В самом деле: если Джамбул имеет отношение к промышленному шпионажу, а сам Антон имеет отношение к Джамбулу... Тут и круглый дурак заподозрит неладное. Выход был один: не дожидаясь вмешательства полицейских фискалов, стереть послание, так чтобы не осталось и следа. Именно это и сделал Антон - он не просто дал команду на удаление, а тщательно "проутюжил" ячейки, чтобы файл уже невозможно было восстановить. Теперь следовало хорошенько подумать. Честный гражданин обязан в таких случаях информировать компетентные органы: вот он, шпион проклятый, ату его! Но Антон в данный момент не имел статуса честного гражданина. Рассказав Сергееву про Джамбула, можно было сильно облегчить работу Управления защиты технологий, но и немало навредить самому себе, своей и без того сомнительной репутации. На чем же остановиться? Первое, что пришло в голову, показалось разумным. Антон решил повесить "репей" на оставленный Джамбулом индекс. "Репей" - крошечная незаметная структура размером в несколько десятков байт. Стоит Джамбулу объявиться и начать искать ответ на свое послание, как "репей" повиснет у него на "хвосте" и оставит собственную копию на каждой станции, через которую пройдет сигнал. Когда в руках появится хоть какая-то информация, уже можно будет что-то решать. Антон быстренько набросал ответ Джамбулу - несколько нейтральных дружеских фраз. "Репей" он взял с одного из дисков, предоставленных Сергеевым. Ловушка была изготовлена добротно и поставлена на взвод. Осталось только ждать результата. Антон сразу постарался забыть об этой истории. Его нехитрая задумка могла ждать своей очереди еще долго, может, даже несколько недель, и не стоило слишком забивать этим голову. Но ему не удалось переключиться на что-то другое. Потому что в голову пришла новая мысль - столь же неожиданная, сколь и неприятная. Антон понял, что Джамбул мог и сам поставить на свое сообщение "репей". А если так - он легко сумеет вычислить, где сейчас находится Антон и чьей линией пользуется. Хорошенькое дело - системщика прямо с рынка забрали полицейские, да так у себя и оставили, причем с правом пользоваться сетями. Если среди знакомых пойдет слушок, восстановить свой авторитет будет совсем непросто. Ярлык сексота обычно прилипает к человеку намертво. В этот момент за спиной скрипнула дверь. Нервы Антона были настолько напряжены, что он машинально ткнул пальцем в выключатель и обесточил терминал. Лишь после этого он обернулся. В дверном проеме стоял Сержант - больше, чем обычно, всклокоченный и горящий желанием рассказать что-то невероятное. - Ты знаешь, кто поедет с нами вместо Гоблина?! - воскликнул он с ходу. После таких слов Антон должен был, по логике, страшно заинтересоваться и переспросить: "Кто?" Но Антон спросил не это. Он медленно повернулся на кресле-вертушке и положил руки на подлокотники, стараясь казаться спокойным. - Во-первых, куда? Сержант замер на полуслове, догадавшись, что сболтнул лишнего. - Я... Я имел в виду, знаешь, кто заменит в команде Гоблина? - поправился он. Но и на этот раз Антон не выказал никакого нетерпения. - Ну хорошо, - сказал он. - Если ты не можешь сказать, куда мы поедем, тогда скажи другое. Почему я ничего не знаю? Почему все каждый раз в курсе событий, а я обо всем узнаю в последнюю минуту? Почему тебе известно, куда мы поедем и кто заменит Гоблина, а я тут сижу и никто не считает нужным меня предупредить? Сержант не ожидал такой атаки, поэтому совершенно растерялся, чего с ним давно не случалось. Антон смотрел на него прямо и твердо. Он ждал ответа. - Да никто ничего не знает, - проворчал Сержант. - Я знаю, потому что машину поведу, и мне надо учить и карту, и маршрут. Ты, между прочим, тоже не очень-то распространяешься, почему тебя освободили от всех занятий и посадили здесь, перед компьютером... - А тебе это интересно? - Мне? Ни капли. - А мне интересно. Так куда мы собрались ехать? - Не скажу ничего. - Сержант решительно помотал головой. - Нет, кое-что скажу, самую малость. Скоро мы поедем далеко-далеко, а когда вернемся - разбежимся по домам. Хорошая новость? - Хорошая, - согласился Антон. - А когда мы вернемся? - А это - как масть пойдет. Но не через год, это точно. Новость и в самом деле была настолько великолепная, что Антон мигом забыл про свои обиды. - Так кто вместо Гоблина? Сержант с таинственным видом усмехнулся и подошел ближе. - Анка! - прошептал он. - Анна?! Антон представил себе тесную утробу микроавтобуса, табачный дым, плевки под ноги, похабные анекдоты, и среди всего этого - Анна. - Ничего себе... - с чувством сказал он. - Да! Обжора орет: не поеду с бабой, от них одни неприятности. Самурай побежал к Сергееву, будет уговаривать, чтоб мы впятером ехали. Такой шум стоит, ты что! - А почему Анна? Она что - снайпер, что ли? - Нет, снайпером будет теперь Обжора. А Аннушка - по связи. - Дикость какая-то... Но если Сергеев свою подругу решил с нами отправлять, то он, наверно, знает, что делает? - Не знаю, не знаю... Ладно, пойду посмотрю, что там дальше будет. Когда Сержант вышел, Антон встал, прошелся от стенки к стенке. О том, что команде предстоит какое-то главное и, видимо, последнее дело, можно было догадаться. Потому что до сих пор все, чем занималась команда, не имело отношения к борьбе с промышленным шпионажем - основной задаче Управления защиты технологий. Все, что было раньше, могло быть пробой сил и возможностей, отработкой навыков и слаженных действий бойцов. Однако Анна не вписывалась в команду ни под каким углом. Несмотря даже на то, что она, являясь штатным сотрудником УЗТ, единственная была специалистом по защите информации. В груди пробежал приятный волнующий холодок. Антону было не очень интересно, каким будет это последнее дело. Его гораздо больше интересовало другое - окончание контракта и возвращение к обычной жизни. x x x Через два дня команду вывезли на "фестиваль". Хотя никто не сказал ни слова, все догадались, что это последняя веселая прогулка и за ней последует другая, уже не развлекательная. На этот раз все было на высшем уровне: и немноголюдный зал дорогого ресторана, и хороший ужин, и достаточное, но не чрезмерное количество спиртного, и пять бесцеремонных длинноногих девиц, которые сначала усаживались на колени и пили из твоего стакана, потом приступали к знакомству. И Антон уже не комплексовал, а крепко держал за талию ту, что села с ним, с удовольствием поддерживал приятный пошловатый разговорчик, зачем-то даже докуривал ее сигареты, а когда вечер иссяк - ушел с ней в гостиничный номер, один из тех, что помещались на втором и третьем этажах ресторана. На базу команда вернулась на следующий день, к полудню. Ни о каких занятиях не было и речи. После обеда всем хотелось побыть вместе. Разговоры сводились к воспоминаниям о вчерашнем вечере, и Самурай весело обещал всем, что после возвращения "мы еще и не так загуляем". В безделье, пустых разговорах и вздохах прошел день. После ужина на площадке перед воротами базы стало тесно от машин. Антон и остальные догадались, что на сегодняшний вечер назначено открытие смысла существования команды. В конференц-зале уже было полно незнакомых людей, одетых в штатское. Они шумно разговаривали, курили, пили лимонад из пластиковых пакетов. Антон с удивлением обнаружил среди них Олега Модестовича Ростовцева, того самого члена аттестационной комиссии, который принимал у него тот странный экзамен в одном из кабинетов УЗТ. Антон поискал глазами Анну, но ее не было. Команда расселась особнячком и сразу стала центром внимания. Чужие откровенно разглядывали бойцов, будто приценивались. К удивлению Антона, Ростовцев узнал его и даже кивнул с легкой вежливой улыбкой. Вошел Сергеев, чужие загалдели, потянулись здороваться. Сергеев улыбнулся, ответил на рукопожатия тех, кто сидел ближе к дверям, остальным помахал руками, давая понять, что рад всех видеть, но разводить церемонии некогда. В зале быстро установилась тишина. - Итак, - сказал Сергеев, встав перед аудиторией, - многие уже знают, но я должен объявить: сегодня ночью... - он взглянул на часы, - а можно сказать, и завтра утром мы начинаем реализацию плана "Фантом". Сегодня мы проводим первый и последний инструктаж для подразделений, задействованных в операции. В зале присутствуют: группа электронного слежения, группа юридической поддержки, транспортная группа, группа охраны пункта связи и, конечно, сама группа "Фантом". Взгляды собравшихся немедленно скрестились на сидящих отдельно бойцах команды. Но ненадолго. - Группа прикрытия отсутствует, так как уже неделю работает на месте, - добавил Сергеев. - Всех остальных мы собрали здесь, чтобы скоординировать действия до того, как вы получите конверты с конкретными заданиями. Нам нужно многое обсудить, и особенно важно отработать режимы связи, чтобы исключить недоразумения. - Место проведения уже не секрет? - спросил кто-то из зада. - Точные координаты будет знать только транспортная группа, - ответил Сергеев и включил что-то под столом. На задней стене вспыхнула карта. - Могу сказать только, что место проведения операции - Западная Сибирь, район южнее Сургута, начиная от истока реки Большой Салым, и дальше на восток, до реки Большой Юган. - Болота... - раздался голос из зала. - Руководителем плана назначен полковник Шевцов. Он расскажет все, что необходимо знать. Антон сразу узнал седого подтянутого полковника, с которым познакомился в самом начале, когда поздним вечером сидел в кабинете Брусова и со страхом ждал своей участи. - Прошу быть внимательными, - начал Шевцов. - Все, что я сейчас скажу, я мог бы передать в инструкциях, но вопрос слишком щекотливый, и возможно, потребуется что-то уточнить именно сегодня. Моя обязанность сейчас - пояснить некоторые юридические аспекты вашего пребывания в зоне операции. Он обернулся к карте и постучал по ней своей импровизированной указкой. - Участок, куда вы завтра отбываете, принадлежит к так называемой Территории мировой промышленности, известной также под названием "Немая земля". Об этих местах много всякого говорят, и вы, конечно, знаете, что данная территория около трех десятков лет назад сдана в неограниченное пользование ряду иностранных корпораций. В основном там сейчас хозяйничают промышленники из Ближневосточного и Африканского регионов. По договору, срок аренды истекает через двадцать два года, однако большинство филиалов этих кампаний уже перестали действовать в связи с исчерпанием природных ресурсов региона. Полностью остановлены несколько десятков целлюлозно-бумажных и лесохимических комбинатов, располагавшихся вдоль реки Большой Юган. Южнее еще действуют пять или шесть нефтеперегонных комбинатов, но и они на грани закрытия. Некоторые из предприятий перепрофилированы на переработку отходов, но и их мало. Тем не менее там по сей день действуют законы арендаторов. Официально, конечно, зона не имеет статуса территории иностранного государства, но статус частной собственности ничуть не менее весом. Любое вторжение государственных структур в деятельность арендаторов будет являться грубым нарушением международного права. Поэтому мы и не можем проявить себя там в качестве представителей Экономической полиции. Экспертная группа тщательно проработала этот вопрос и убедилась, что приемлемых способов легализоваться мы не имеем. Это вам может подтвердить наш внештатный консультант, он же руководитель юридической группы, профессор Ростовцев. Ростовцев, услышав свою фамилию, привстал и слегка поклонился. - Вы не хуже меня знаете, - продолжил полковник, - что именно на этой обособленной территории концентрируется основная доля незаконного предпринимательства, которое нас все больше и больше беспокоит. До сего дня мы надеялись на законодательное решение проблемы, но, как видно, ждать помощи со стороны парламента придется еще долго. А действовать нужно немедленно. ЭКОПОЛ располагает информацией, что некие структуры - пока нам неизвестные - проводят активные мероприятия по разведке технологии производства процессора Мельникова. По предварительным данным, разработку производит одно из государств Ближнего Востока. Причем дела у них идут очень успешно - наши противники уже имеют практически законченные принципиальные схемы второго и седьмого блоков процессора. В зале кто-то присвистнул. - Мы все хорошо понимаем, - продолжал Шевцов, - что выход на мировой рынок поддельных "Хризолитов" равнозначен катастрофе. Удар будет нанесен не только по фирме-производителю, но и по экономике всей страны. По данным радиоперехвата именно там, на Территории мировой промышленности, происходит систематизация и обработка технологической информации. Точные координаты установить не удалось, системы слежения засекли всего два зашифрованных сигнала, и, как ни странно, из разных точек: вот отсюда... - Шевцов обвел своей указкой круг на карте, - и отсюда. Разумное объяснение этому найти трудно. Информация была передана в сильно сжатом виде, таком, который выдерживают только специальные форматы - "Спейс-Контроль" и тому подобные. Оборудование для таких передач не может быть мобильным, его нельзя, например, возить на грузовике. Стандартная антенна "Спейс-Контроль" монтируется раз и навсегда на одном месте. Тем не менее обе передачи были сделаны с разных участков. Шевцов замолчал, чтобы прокашляться, и в этот момент стало слышно, как на улице подул ветер. Ночь, шум ветвей за окном, полутемный зал - все это создавало картину тайного заговора. - Таким образом, конечной целью нашей операции, - сказал Шевцов, - является обнаружение и, возможно, ликвидация иностранной разведбазы. Поиск ее ложится непосредственно на группу "Фантом". Полковник повернулся в сторону притихшей команды. - Оказывается, мы тут главные, - почти не шевеля губами, прошептал Сержант. - Концепция такова, - объяснял Шевцов. - группа "Фантом" рассредоточивается в пределах определенного нами участка и под видом бродяг, мародеров и прочего асоциального элемента занимается свободным поиском и проверкой действующих предприятий. В случае положительных результатов поиска "Фантом" передает сообщение на пункт связи, и мы приступаем к официальной части плана. Для этого в восьмидесяти километрах от зоны поиска будут дислоцированы две роты оперативного отряда в полной боевой готовности, а также усиленная следственно-оперативная бригада, - Шевцов перевел дыхание. - Я закончил и готов ответить на вопросы. После небольшой паузы поднялся высокий молодой человек с прокуренными рыжими усами. - Я хотел узнать, как... - Представляйтесь, пожалуйста, - прервал его Сергеев. - Извиняюсь... Капитан Бондарев, командир роты оперотряда. Что решено по применению оружия? - Хороший вопрос, - кивнул Шевцов и повернулся к Ростовцеву. - Олег Модестович, это по вашей части. Ростовцев поспешно поднялся со своего места, надел очки, затем сразу снял их и наконец заговорил: - Что касается штатных полицейских подразделений, то вы применяете оружие в обычном порядке. Но есть один нюанс. Иностранные фирмы имеют право держать на территории своих представительств охранные подразделения. Но! - профессор поднял палец. - Но вы должны знать: иностранные службы безопасности не имеют права ношения огнестрельного оружия на территории Российской Федерации. Так что, если некий охранник будет угрожать вам пистолетом, не стесняйтесь, действуйте по закону. Ну, а что касается группы "Фантом", то она пользуется оружием по своему усмотрению. Без всяких ограничений. - Сурово! - раздалось восклицание из зала. Шевцов строго посмотрел на подавшего реплику. - Иначе не было смысла затевать всю операцию, - сказал он. - И кстати, если возникнут на этот счет какие-то вопросы, в эфире будет круглосуточно дежурить группа юридической поддержки. Она будет по мере сил сглаживать те острые углы, которые могут возникнуть у любой группы. Вслед за командиром роты попросил слова подтянутый, чисто выбритый офицер с веселыми глазами. - Майор Самков, руководитель группы слежения, - представился он. - Интересно, какова там плотность населения и соответственно загруженность УКВ-эфира? - Относительно эфира и других специфических вопросов, - охотно ответил Шевцов, - немного позже будет отдельный инструктаж - специально для каждой группы. А на первый вопрос могу ответить так: в регионе нет постоянного населения. За исключением двух-трех десятков обходчиков, которых вы вряд ли увидите, и нескольких исследовательских групп НИИ климатологии. Вступать с ними в контакт мы не рекомендуем: климатологи живут на хорошо охраняемых базах, и их охрана сначала стреляет, потом разбирается. Там такое поведение оправдано. Неофициально в зоне операции проживает огромное число всевозможных бродяг - бывших наемных рабочих. Сотрудники же действующих предприятий не регистрируются, и их учет также не ведется. Но я думаю, перегруженность эфира вам не грозит. - Вы сказали, в случае "положительных результатов поиска", - подал реплику толстый чернобровый человек, сидящий в самом углу. Представляться он не стал, видимо, его и так все знали. - А если никакого положительного результата не будет, операция сворачивается? Шевцов чуть помедлил, быстро взглянул на Сергеева. - Вообще-то этот вопрос уже решался на более высоком уровне, и не нам его обсуждать. Результат, я думаю, будет. Поисковая группа прошла хорошую подготовку, к тому же мы экипируем ее необходимыми техническими средствами. Результат будет. - У поисковой группы есть хороший стимул, чтоб достичь результата, - загадочно уточнил Сергеев. - И еще, - добавил толстый человек, - ни слова не было сказано про схему связи и оповещения. Сергеев поднялся со своего места. - Я вижу, вопросы приобрели узкоспециальный характер, поэтому общую часть мы заканчиваем. Начало операции... - он посмотрел на часы, - через три часа пятьдесят три минуты. За это время все пройдут специальный инструктаж, получат экипировку и выдвинутся на начальные позиции. Теперь я прошу руководителей групп подойти к столу... - А ты чего не идешь? - спросил Печеный у Самурая, когда Сергеева окружили люди. - Нас это не касается. Сергеев сказал, чтоб мы сидели на месте и не разбегались. Я, кстати, узнал про Анку. Мы ее даже не увидим. Она будет сидеть на своем пункте и держать с нами связь. - И только ради этого она помчится в Сибирь? - скривился Обжора. - Дело-то нехитрое, можно было любого "чайника" посадить. - Ну нет, дело как раз хитрое, - усмехнулся Самурай и больше ничего не добавил. Настроение у всех было неопределенное. С одной стороны, задание показалось не таким трудным, как ожидалось. Но никто из команды не думал, что станет центральной фигурой в столь масштабной операции. Серьезность и ответственность предстоящего тяготила. Зал быстро опустел - группы разошлись по разным уголкам базы, чтоб получить свою долю инструкций и указаний. С командой остались Сергеев и человек в подчеркнуто гражданском зеленом пиджаке. - Надеюсь, вы хорошо выспались? - поинтересовался он. - Ночью будет одна беготня. - Мы уже поняли, - ответил за всех Самурай. - Вот и хорошо. Я должен кое-что добавить к тому, что вы сейчас слышали. Через несколько часов вы вылетаете спецрейсом на аэродром "Оленье". Оттуда добираетесь на машине до... Сержант знает. Машина, кстати, полетит вместе с вами в самолете - трехмостовый "Ящер" с фургоном. Ехать недалеко, но могут быть всякие трудности, поэтому на дорогу вам даются сутки. Спешить не надо. Доезжаете до конечной точки, оттуда начинаете поиск. Идете тремя группами по два человека и... - Как это? - изумленно прервал начальника Обжора. - Что? - Нас - пятеро! Как мы можем пойти тремя группами по два человека? - Да, по два человека, - спокойно подтвердил Сергеев. - Ты пойдешь в паре с новым бойцом команды. Познакомишься с ним в самолете. - Каким еще бойцом? - еще больше удивился Обжора. - С нами будет посторонний? - Не посторонний. Я вполне ему доверяю. У нас не было времени, чтоб вас с ним знакомить. Решение принято только сегодня утром. Обжора сокрушенно покачал головой и откинулся на спинку стула. Совсем недавно ему говорили, что он пойдет в паре с Анной. Теперь еще хлеще - идти придется с каким-то чужаком. Впрочем, Обжора умел быстро мириться с новыми обстоятельствами, поэтому через минуту к нему вернулась обычная невозмутимость. - Никто еще не понял, что мы должны там искать, - напомнил Самурай. - Я знаю, - кивнул Сергеев. - Собственно, искать будете не вы. Искать будет Антон. Антон вскинул голову. - Что я буду искать? - спросил он с искренним удивлением. - Вопросы потом, - отмахнулся Сергеев. - Зона, в которой вы будете работать, представляет собой огромную помойку, полную всякой химической дряни, полуразрушенных предприятий и заброшенных поселков. Людей там мало. Поэтому прежде всего вы должны найти именно людей. Как только обнаружите какой-нибудь населенный или действующий объект, прочешите его от подвала до крыши. Твоя задача, Антон, найти убедительные доказательства, что именно здесь окопались люди, вынюхивающие секреты "Мосэлектроники". - Но как?.. - Вопросы потом, - напомнил Сергеев и обернулся к человеку в зеленом пиджаке: - Марк, подавай инвентарь. Незнакомец открыл большой зеленый ящик, ранее никем не замеченный, достал оттуда мешок из непрозрачного полиэтилена. Сунул в него руку и вытащил яркую пластиковую коробку размером с толстую книгу. Сергеев взял коробку, передал ее Антону. - Мобильный суперкомпьютер "Титан". Думаю, ты знаешь эту модель. - Знаю, - кивнул Антон, покрутив коробку в руках. - Но только... - Не удивляйся. Начинка вмонтирована в корпус от детской видеоигры "Мир динозавров". Не забывайте, что вам придется действовать под видом бродяг. Никаких неудобств от этого ты не почувствуешь - наши специалисты поработали от души. В самолете ты включишь эту штуку и просмотришь каталог "Тетрис". Там записаны ключевые понятия, схемы и установки по технологии производства "Хризолитов". Вплоть до графических изображений спецоборудования. Информация неполная, и это сделано умышленно - чтоб тебе не пришлось таскать с собой промышленные секреты. Но ее должно хватить, чтоб в нужный момент ты смог сопоставить и сделать выводы. - Если это "Титан", - проговорил Антон, - то здесь должен быть встроенный радиомодем. А его здесь, похоже, нет. - Его действительно там нет. Вместо модема в корпус встроена мина с универсальным взрывателем. Запомни, компьютер не должен ни в коем случае попасть в руки посторонних. Для твоей же пользы. Ну и конечно, ты можешь использовать его в качестве гранаты, если будет такая необходимость. Не забудь только вынуть кристаллы с записью. - И еще, по-моему, здесь встроены дополнительные блоки памяти, - сказал Антон, включая "Титан". - Все верно. Половина памяти занята программами - теми самыми, с которыми ты занимался последнюю неделю. Они помогут тебе влезть в любой чужой компьютер или даже сеть и все разведать. Если нужно - ты сможешь что-то скопировать - для этого зарезервировано достаточно памяти. - И что потом? - Потом Обжора передает сигнал на пункт связи и ваша миссия закончена. Все остальное сделает оперотряд и следственная бригада. Но доказательства должны быть убедительными. Такими, чтоб мы могли оправдаться перед любой международной адвокатурой за вторжение оперативного отряда в частные владения. - Почему передавать будет Обжора? - спросил Печеный. - Потому что он получил соответствующий инструктаж. Вы уже слышали, что выходить в эфир до завершения первого этапа операции никому не разрешено. Это касается и вас. Передатчик будет только у Обжоры, никто другой им не сможет воспользоваться, даже если очень захочет. - Даже не пытайтесь, - с усмешкой подтвердил Обжора. - Поэтому не загружайте мозги лишними проблемами, а лучше запомните главное, - продолжал Сергеев. - Первое: вы должны найти разведбазу и довести до нее Антона. Довести любой ценой! Второе. Если вы что-то найдете и сможете тихо уйти, это идеальный вариант. Если вы добудете доказательства, но при этом немного постреляете - тоже хороший результат. Но если вы поднимете шум и вернетесь ни с чем... - Сергеев развел руками. Все стало ясно без слов. - Вот и все, что я хотел сказать... Ах да, насчет экипировки. Марк, объясни... Человек в зеленом пиджаке кивнул и вышел вперед. - Каждый получит вот такой мешок, - сказал он, потрясая пластиковым пакетом. - Здесь одежда, оружие, аптечка и продукты. Наша лаборатория готовила это полтора месяца. Мы сделали все, чтобы вас не могли отличить от обычных обитателей помоек. Одежда - на вид потрепанная, но на самом деле очень прочная, теплая и удобная. Аптечка - тряпичный сверток с грязными бинтами и высохшими пузырьками из-под зеленки. На самом деле бинты стерильные, а в пузырьках сильнейшие обезболивающие, обеззараживающие и антишоковые препараты. Сухие хлебные корки и бутылки с мутной водой - это концентраты. Инструкции изучите в самолете, там же и переоденетесь. Он бросил мешок обратно в ящик и вернулся на свое место. - Теперь можете спрашивать, - разрешил Сергеев. - Нам действительно придется стрелять? - осторожно поинтересовался Печеный. - Все зависит от вас, - пожал плечами Сергеев. - Может, и не придется. - Там большая зона? - подал голос Обжора. - Сколько нам придется ногами-то протопать? - Дистанция между точками излучения сигналов, которые мы засекли, около сорока километров. Сначала вам нужно будет пройти от одной точки до другой. Если там ничего нет, придется расширить зону поиска. - Так это можно целый год проходить! - воскликнул Сержант. - Все зависит от вас, - повторил Сергеев. - И не надо волноваться - наш договор заключен как раз на год. Времени достаточно. Что еще? - Что там за новенький? - хмуро спросил Самурай. - Что он хоть за человек? - Человек как человек, сами увидите. У него и позывной уже есть. - Какой? Сергеев развел руками и почему-то рассмеялся, избегая глядеть на Антона. - Позывной у него - Леденец. x x x ...Даже в это позднее время в аэропорту кипела жизнь. Самурай бегал где-то с Сергеевым, остальные стояли кучкой возле огромного железного ангара и поглядывали на устилающие все вокруг россыпи огней, от которых иногда отрывались и уносились в небо звездочки самолетов. - Все-таки я не понимаю, - с раздражением проговорил Сержант. - Куда-то лететь, чего-то искать, какие-то точки, пункты, сигналы, группы. Если бы мы в Поволжье так воевали, то... скоро воевать было бы некому. Не проще послать туда человек сто из оперативного отряда, чтоб они протрясли там все в один день. А мы можем идти впереди, разведывать... - Тебе же объяснили, - вяло ответил Обжора, - одно дело, если оперотряд поотбивает там всем почки, ничего не найдет и опозорит ЭКОПОЛ на весь мир. Совсем другое, если мы тихонько все разнюхаем, а уж потом оперотряд придет на все готовенькое и доблестно завершит операцию. - Да какая разница! Чем мы-то лучше? - Тем, что нас не жалко, - угрюмо ответил Печеный. - Ты слыхал, как называется наша команда? "Фантом"! Нас нет, понял? Если мы провалим дело, ЭКОПОЛ только ручками разведет - не знаем, мол, кто такие. Сержант сплюнул и прекратил этот разговор. Антон молчал. Его мысли были заняты сейчас предстоящей встречей с Леденцом. Он пытался выспросить у Сергеева, как Леденец попал в команду, знает ли он, что и Антон здесь, но начальник покачал головой и коротко ответил: "Инструктаж окончен". В поле зрения возник Самурай. Он крикнул на ходу: "Вон наш самолет" - и опять куда-то умчался. Сержант похлопал ладонью по ящику, в котором лежали мешки с экипировкой. - Может, пока переоденемся? Чтоб ящик не таскать, а? - Что ты никак не угомонишься? - добродушно усмехнулся Обжора. - Хочешь, чтоб нас за оборванцев приняли? - добавил Печеный. - А мне уже все равно! - Ну-ну... Наконец подкатил открытый электрокар. Рядом с водителем сидел Самурай. - Кидайте ящик, залезайте и поехали, - его голос был едва слышен из-за рева самолета, который разворачивался неподалеку. Когда тележка с натугой двинулась по полосе, вдруг брызнул небольшой дождик. Печеный подставил под него ладонь, взглянул на небо. - Хорошая примета - в дождь уезжать. Антон думал, что сейчас еще одна мерцающая звездочка поднимется в небо, сольется с сотнями других и все равно останется одинокой, прокладывая свой путь среди холодных облаков. И почти никто на земле не будет знать, куда она стремится, что ждет людей, уносимых ею. - Переведите время на четыре часа, - напомнил Самурай. Белесые корпуса самолетов выплывали из темноты, будто тела огромных морских животных из пучины. Под ними мелкими рыбешками суетились погрузчики, кары, заправщики. Жизнь не замирала здесь ни днем, ни ночью. Никому не было дела до одинокой звездочки, которая уже прощалась с землей. Самолет был виден издалека - ярко освещенный, окруженный дрожащими огнями. Рядом бегали люди, переползали с места на место машины. По наклонному трапу на борт въезжал, перебирая большими ребристыми колесами, защитно-зеленый "Ящер", изрядно побитый и потрепанный. - На этом гнилом сарае мы помчимся? - поинтересовался Обжора, наклонившись к Сержанту. - Ну, извини! - ответил тот. - Забыли поставить для тебя хромированные панели и стекла-хамелеоны. - Машина хорошая, - подал голос Самурай. - Фасад, конечно, не очень, зато внутри все работает, как часики. Возле самолета их встретил усталый и раздраженный Сергеев. Он резко говорил что-то в микрофон маленькой черной рации, судя по обрывкам фраз, речь шла о каких-то баллонах, которые погрузили не в тот самолет. - Можно подниматься на борт, - сказал он, махнув в сторону пассажирского трапа. - Вещи не забудьте. Через полчаса взлетаем. - Новенький там уже? - спросил Самурай. - Там. Идите... Оказалось, этим рейсом летит не только "Фантом". Ближайший к люку отсек уже заполнили серо-голубые комбинезоны оперотряда. На команду сразу уставилась сотня пар любопытных глаз. - "Фантомовцы"? - навстречу поднялся уже знакомый толстяк с черными бровями. - Вам в самый конец, вон в ту дверь. Для вас отдельный салон. Так получилось, что Антон шел самым первым. Сзади пыхтели Сержант с Обжорой - они тащили ящик. Ноша была не столько тяжелой, сколько неудобной в тесноте салона. Углы ящика цеплялись за кресла, и бойцы оперативного отряда охотно убирали локти, не переставая таращиться на чужаков. Возле двери в смежный салон Антон замешкался - ему не хотелось идти первым и сразу попадаться на глаза Леденцу. Но Сержант незамедлительно рявкнул: - Чего встал?! Дверь открывай! Обжора перехватил ящик поудобнее и проворчал: - На кой черт мы его взяли? Надо было каждому брать свой мешок и тащить. Следующий салон был гораздо меньше первого. Кресла здесь располагались, как в вагоне - напротив друг друга, и между ними были установлены широкие столы со стеклянным верхом. Судя по всему, предполагалось, что здесь будет летающий штаб. В дальнем конце салона торчала рыжая голова Леденца. Он сидел, раскидав по полу свои длинные неудобные ноги, и со своей обычной ухмылкой наблюдал за вошедшими. Антон приблизился, лихорадочно соображая, что можно сказать в такой ситуации. Он не решился даже протянуть руку - вдруг Леденец не ответит на пожатие? Но тот, напротив, первым разрядил обстановку. - И ты здесь? - Леденец не выказал никакого удивления. - Ну, привет. Присаживайся. Антон механически сел рядом, испытывая изрядную долю облегчения. - Давно ты... здесь? - спросил он. - Минут сорок вас жду. - А вообще? - Вообще? Десять суток в камере плюс сорок минут здесь. Учти, ничего рассказывать я не буду, старшие не велели. - Да я и не собирался... - Антон умолк. На самом деле он собирался порасспросить Леденца, как же тот оказался под колпаком полиции и знает ли он о роли Антона в этом неприятном происшествии. Пауза затянулась. Появилось ощущение, что встретились два совершенно незнакомых, чужих друг другу человека. Говорить о каких-то прошлых делах, спрашивать "как там наши" и "что новенького на рынке" язык не поворачивался. Подошел Обжора. - Ты, что ли, как там... Сосулька? Ириска? - Леденец, - напряженно напомнил Антон, чувствуя, что Обжора специально заводит новичка, пробуя его на прочность. Но Леденца не стоило заводить. Он и сам мог завести кого хочешь. - Я - Леденец, - добродушно сказал он. - Любишь сладенькое? Можешь отсосать, если хочешь. Обжора окаменел на мгновение, но потом снова расслабился и даже усмехнулся. Следовало понимать, новичок первую проверку прошел нормально. Однако Обжора не мог уйти оскорбленным и должен был сказать что-то в ответ. - Смотри, как бы сам не отсосал, - ничего умнее он не придумал. - Если только отсюда! - быстро нашелся Леденец и молниеносно достал из сумки две бутылки водки, стукнув ими друг о друга. Звон привлек внимание Самурая и Печеного, которые копались в ящике. - С понятием нам товарищ достался, - прокомментировал Сержант. - Знает, с чего надо знакомство начинать. - Потом познакомимся, - проворчал Самурай. - Сначала надо взлететь и разобраться с барахлом. Обжора, довольный, что конфликт сам нечаянно разрешился, отошел и сел в кресло. Через несколько секунд самолет задрожал под нарастающий вой турбин - пилоты начали прогревать двигатели. - Знаешь хоть, куда летим? - поинтересовался Антон. - Слыхал, - коротко ответил Леденец. - И что про это думаешь? - Думаю, водку из бутылок пить будем или сбегать стаканчики поискать? Антон разозлился. Он подавил в себе желание сплюнуть и уйти на другое кресло. Леденец всегда отличался странностями, но раньше эти странности принимали как черту характера. Теперь же Антон видел во всех его "закидонах" какие-то скрытые намеки. Разговор стал тяжел и неприятен, но его нельзя было обрывать до полного выяснения отношений. Антон обязан был понять, кто он для Леденца - товарищ по несчастью или доносчик и предатель. Без этого невозможно было даже выпить вместе, не то что участвовать в опасной операции. - Где водку-то взял? - бессильно спросил он. - Департамент Экономической полиции выдал под расписку, - сказал Леденец. - В качестве аванса. Сказали: возьми, расслабься перед дорогой, парень, да и друзей угости. Я взял. Разве можно отказаться от такой трогательной заботы? И снова повисло молчание. Снова Антон начал злиться. Неразговорчивость товарища лишала его душевного равновесия, заставляла ерзать, суетиться, лезть с вопросами, заглядывать в глаза, ища ясности. "Не знает он правды, - решил Антон. - Не стал бы Сергеев ничего ему говорить. Зачем вносить разлад перед таким делом?" Он откинулся на спинку кресла, решив больше не лезть к Леденцу. И без того в душе уже темнел едкий осадок. Двигатели завыли с повышенной силой, заставив самолет трястись мелкой дрожью. В невидимых динамиках щелкнуло, зашуршало, и чей-то строгий голос приказал всем пристегнуться. Никто из команды пристегиваться, конечно, не стал. Самолет развернулся и помчался по полосе, издавая рев и свист тысячи ураганов. Когда он лег на курс, команда потихоньку зашевелилась в своих креслах, резонно решив, что теперь можно ходить, болтать, включать телевизоры и, конечно, пить водку, заготовленную новым бойцом. - Сначала переоденемся, - напомнил Самурай. Из ящика появились пластиковые мешки. Один из них Самурай бросил Антону, и тот увидел на нем свое имя, выведенное оранжевым фломастером. - А это, наверно, тебе, - буркнул Самурай и бросил очередной мешок Леденцу. На мешке было написано "Гоблин". - Чужая шкура... - горестно пробормотал Леденец. Одежда на вид была бедной и ветхой. Но каждая вещь оказалась тщательно запакована в отдельный пакет из хрустящей непромокаемой бумаги, и даже шнурки на ботинках были скручены в аккуратные узлы, чтобы ненароком не запутались. Антон надел на себя куртку из плотной коричневой ткани, влез в просторные штаны, застегнул ремень. Все сидело идеально и совершенно не мешало движениям. Ботинки - крепкие, но очень легкие - особенно всем понравились. Обжора даже помахал ногами, чтобы убедиться в удобстве нового облачения. Впрочем, он был похож в нем не на разведчика, а на сантехника, только что вылезшего из люка после утомительного рабочего дня. - Ого, тут и капюшон в воротнике есть! - обрадованно воскликнул Сержант. - И рукавицы в манжетах, - добавил Самурай. - За минуту эти костюмчики можно превратить в спальные мешки. Самый колоритный вид имел Печеный. Темно-зеленая куртка с легкомысленными желтыми квадратиками подчеркивала странное сочетание ясных глаз и лысой морщинистой головы. Печеный окончательно стал похож на тот тип людей, мимо которых хочется побыстрее пройти, опустив глаза и бросив монетку в ладонь или мятую шапку. Маскарад порядком всех развеселил. Не веселился только Леденец. Он молча натягивал на себя приготовленные для другого, ныне мертвого, человека вещи и что-то бормотал под нос. Одежда была ему явно мала. Наконец дошла очередь до оружия. Первым в ящик полез Сержант. Он вытащил хрустящий бумажный сверток, разорвал его - и испустил вздох разочарования. Под промасленной бумагой скрывался невероятно старый, покрытый пятнами ржавчины автомат с погнутым проволочным прикладом. Он напоминал скорее музейный экспонат, чем элемент экипировки боевого спецподразделения. - Ну и хлам, - вздохнул Сержант, бросая оружие на кресло. - А ты хотел новенький "Тарантул" со сменными стволами? - хмуро сказал Самурай. - Неплохо бы... - У меня еще хуже, - проговорил Обжора. Ему достался древний полицейский скорострельный карабин со спиленным стволом. - Все оружие проверенное, надежное, пристрелянное и годное к стрельбе, - категорично заявил Самурай. - Никакой электроники, оптики, полировки планом операции не предусмотрено. Для нашей же пользы. Меньше шансов, что нас вычислят. Антону достался самый короткий сверток. В нем лежал большой тяжелый пистолет. Он тоже выглядел отнюдь не привлекательно, но почему-то сразу показался своим и привычным. В куртке был особый внутренний карман. Сунув в него пистолет, Антон услышал, как щелкнула пружина фиксатора, которая не даст оружию выпасть, если придется прыгать или кататься по земле. - Теперь можно и это... - сказал Сержант. - В смысле, со свиданьицем... - Ну... - Самурай наклонил голову, показывая, что не возражает. - Подождите, - подал голос Печеный. - Забыли еще кое-что. Он протянул ладонь, на которой лежала плоская железная баночка. - Показываю, - Печеный окунул в банку два пальца и мазнул себе по щеке. Кожа в этом месте сразу стала грязной и нездоровой. - Это еще зачем? - поинтересовался Сержант. - А затем, что слишком ваши рожи сытые и розовые. Как после санатория. А кроме того, не уверен, что мы там сможем умываться. На коже такие штуки вскочат, что сам себя не узнаешь. Эта мазня нас хоть как-то убережет. И вид будет подходящий. - Ну-ка, дай мне эту парфюмерию, - попросил Леденец. Нарисовав на щеках несколько серых полос, он ухмыльнулся: - Выхожу на тропу войны! - Цирк бесплатный с собой везем, - проворчал Обжора. - Давай свою замазку, Печеный. Макияж себе будем делать. Наконец все собрались рядом с Леденцом, и он обезглавил обе бутылки. Антон поймал себя на мысли, что ему еще ни разу не приходилось пить с ним, хотя знали они друг друга достаточно давно. Он не представлял даже, как выглядит пьяный Леденец. Выглядел он довольно мрачно. По привычке пытался шутить, но выходило неуклюже и вовсе не весело. Вскоре всем надоело ждать, когда настроение появится само собой. Обжора отставил в сторону стаканчик, добытый из недр автомата с фруктовой водой, и сел рядом с Леденцом. - Рассказывай, - важно проговорил он. - Про что? - Про себя. Откуда ты взялся, что умеешь? Леденец растерянно хлопнул глазами. - Что умею? Передвигать взглядом предметы до трех килограммов. Устраивает? - Не устраивает. Ты раньше чем занимался? Прежде чем открыть рот, Леденец одарил Антона быстрым предупреждающим взглядом, и тот понял, что лучше в разговор не вмешиваться. - Редиску в огороде разводил, а что? - Ничего. Ты хоть знаешь, как твой "ствол" называется? Ну-ка, дай... - Обжора потянулся к мешку с надписью "Гоблин". - Да ты его даже не развернул! Он зашуршал упаковочной бумагой и извлек облупленный карабин с очень длинным стволом и необычным прицелом. - "Вьюга-4М", - определил он с видом профессионала. - Снят с производства пятнадцать лет назад. Для тебя эта штука, что для слона велосипед. Это оружие для классного снайпера, а не для... Не для редиски в огороде. - О-о! - с наигранным восхищением протянул Леденец. - Что окаешь? Ты хоть раз из автомата стрелял? - Как-то раз в кино видел, - Леденец дурачился, не желая признавать покровительственный тон Обжоры. - Хватит кривляться, Леденец, - спокойно сказал Самурай. - Он правильно тебя спрашивает, мы не на рыбалку собрались. Потом пошутишь. Леденец примолк, понимая, что его совершенно справедливо поставили на место. Он налил полный стаканчик и опрокинул его в себя. - Час уже летим, - сказал Сержант и зевнул. - Пойду покемарю, а то скоро за руль садиться. Он сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой и сел отдельно от всех, накрыв голову капюшоном. Антон украдкой поглядывал на Леденца и размышлял, как тот сможет прижиться среди этих чужих и совершенно не похожих на него людей. Антону было проще - у него за спиной совместные тренировки и операции, которые имеют свойство сближать людей. Да и пьянки - тоже. Леденец поднял на него помутневшие, порядочно уже пьяные глаза и вдруг резко наклонился вперед. - Пообещай мне одну простую вещь, - медленно проговорил он. - Обещай, что ничего не скажешь ребятам. - Ты о чем? - Ребятам... в городе. Не говори им никогда, что я был у ЭКОПОЛа... этим... внештатником. - Зачем мне кому-то говорить, я и сам... - начал было Антон и вдруг замер с открытым ртом. Он понял, что Леденец имеет в виду вовсе не участие в операции "Фантом". Нет, тут речь совсем о другом - похоже, он и раньше работал на экопол. Антона прошиб озноб. До него дошло, что Леденец в этот момент открыл ему свою тайну - самую тяжелую, самую гнусную и гнетущую, но реальную, от которой никуда не денешься до конца жизни. - Не скажу никому, - искренне пообещал Антон. Леденец - агент ЭКОПОЛа! Попробуй скажи кому-нибудь - на смех поднимут! Впрочем, теперь многое из прошлого становилось ясно. Леденец был одним из очень немногих, у кого в любое время дня и ночи можно было купить нелегальный товар. Многие пробовали торговать "чернухой", но рано или поздно попадались и бросали это занятие. Леденец же был неуязвим уже несколько лет. Возможно, ему прощали мелкие грехи в обмен на какие-то услуги. Может, даже сами предоставляли "паленый" товар, чтоб он легко мог войти в среду, где занимаются рискованными делами. Чтоб знал про это все и не забывал делиться информацией со своими тайными кукловодами. Как бы там ни было, с души свалился камень. Леденец не считает Антона полицейской шепталкой. Наоборот, сам ею является и очень из-за этого переживает. Антон решил, что при удобном случае можно будет пооткровенничать с Леденцом и рассказать о себе все. Или почти все. Теперь уже это не имело никакого значения. Через минуту усталость взяла свое. Антон проснулся от тупой боли в голове. Самолет быстро снижался, и от нарастающего давления казалось, что в уши вкручиваются два коловорота. Огромный самолет на удивление легко приземлился - никто даже не заметил момента, когда шасси коснулись бетона. За стеклами иллюминаторов была та же самая ночь, из которой и улетал "Фантом". - Часы все перевели? - поинтересовался Самурай, разминая плечи. Антон встал, потянулся. Очень хотелось пить, и было такое чувство, будто на лицо натянули чужую кожу. Он поднял с пола бутылку из-под водки, вытряхнул оставшиеся капли на ладонь и растер их по щекам. - Что ты мучишься, сходи в туалет, умойся, - сказал ему Сержант. Антон пробурчал что-то в ответ и прильнул к иллюминатору. Самолет остановился, устало вздыхая раскаленными турбинами. Казалось, огни на улице те же, что и четыре часа назад. - Пойдем, что ли, наружу? - предложил Обжора. - Обождем, - сказал Сержант. - Пускай те головорезы сначала выгрузятся. Антон заметил, что Леденец бросает на него быстрые вороватые взгляды, словно стесняется их последнего разговора. Он кисло улыбнулся в ответ: все в порядке. Бойцы затягивали ремни, шнурки, навешивали на себя сумки и оружие. "Титан" идеально вошел в специальное отделение сумки, где лежали еще три пакета с едой и какой-то мелочевкой. Пистолет прочно сидел в кармане, даже не оттягивая его. - Пошли, - махнул рукой Самурай. На улице было неожиданно холодно. Аэропорт показался каким-то покинутым, несмотря на широкие россыпи электрических огней. Впрочем, теперь было заметно, что огни здесь неуловимо отличались от тех, что остались дома. Несмотря на то, что ночью все аэропорты кажутся одинаковыми, здесь даже воздух был пропитан ощущением одиночества, оторванности и близкой неведомой беды. А еще он был пропитан букетом самых разных запахов - от мазута и хлора до испорченной пищи и мертвечины. Сержант ушел заниматься выгрузкой "Ящера", остальные жались друг к другу, спасаясь от ощущения пустоты и уныния. - Поглядите-ка! - ухмыльнулся вдруг Печеный. - Вы таких придурков где-нибудь еще видели? Все повернулись. Неподалеку оперативный отряд грузился в два приземистых бронированных автобуса на широких колесах. Погрузка продвигалась медленно - доблестные бойцы ЭКОПОЛа проявили фантазию и придали этому делу свой, типично солдатский колорит. Стоило кому-то вскочить на подножку, как кто-то другой под общий хохот хватал его пятерней между ног. Само собой, любой старался пропустить вперед товарища. - Каждый развлекается, как может, - сказал Самурай. - Вот мы - даже так не можем. - И затейник наш что-то притих, - согласился Обжора, искоса взглянув на Леденца. Тот и в самом деле помалкивал, стоя в тени. Вскоре от хвостовой части самолета донесся натужный рокот, и "Ящер" выполз на открытое пространство, тускло отсвечивая армированными стеклами. - По коням! - весело крикнул Сержант, приоткрыв дверцу. Просторный фургон был специально рассчитан для долгих экспедиций. Он был смонтирован в единое целое с кабиной, и таким образом мощный грузовик-внедорожник превращался в некое подобие спецавтобуса. Внутри были сиденья, стол, полки для ночлега, шкафы - все это складывалось, откидывалось, убиралось, и экипаж мог сам выбирать интерьер по своему вкусу. Однако в первую очередь все, не сговариваясь, столпились рядом с большим прямоугольным баком, на котором белел ровный трафарет "ВОДА". - Поедем сразу? - спросил Сержант, вытирая с губ прохладные капли. - Или дождемся, пока колонна двинется? - А долго ждать? - Еще два самолета должны сесть, потом сборы, построение - долго. - Смотри сам, - пожал плечами Самурай. - Тогда поехали. Все равно через десять километров нам придется уходить на другую дорогу. Все расселись, настроив под себя мягкие спинки сидений. Сержант погонял двигатель на холостых оборотах, проверяя в последний раз, и включил передачу. Антон пытался сначала смотреть в окно, но видел он немного. "Ящер" мчался по пустой взлетной полосе, за краем которой едва проглядывали ряды больших однообразных строений с плоскими крышами. Потом машина съехала на дорогу и сразу пошла медленнее, тяжело приседая на выбоинах. В салоне горела одна-единственная крохотная лампочка под потолком, ее свет оседал на лицах бойцов подобно серому пеплу. Через плечо Сержанта была видна дорога, вернее, желтое пятно от фар на ней. Казалось, кроме этого пятна ничего и не осталось на свете. Глаза слипались, Антон открывал их, чтобы увидеть, что там, впереди. А впереди все также однообразно дрожал желтый свет на разбитом асфальте... Потом дорогу окружил рваный болезненный туман. Его клочья, казалось, отчаянно хватались за стальное тело фургона, но срывались, не выдерживали скорости, так и оставаясь позади. Вдруг Антон заметил, что в тумане мечется какая-то неясная тень. Она то отставала, то обгоняла машину, то уходила куда-то вбок с дороги. В этой тени начали проявляться очертания человеческой фигуры, затем проступили трепещущие на ветру концы грязных бинтов, которыми была обмотана голова, болтающиеся трубки капельниц. Уже не было никакого сомнения, что это Гоблин, который из последних сил пытается догнать мчащийся в неизвестность вездеход, бросается на гладкие стенки фургона, срывает пальцы в кровь. Даже сквозь толстое стекло доносился непрерывный мучительный стон, проникал запах вспотевшего тела и медикаментов. Антон испугался и попробовал позвать остальных, но все крепко спали, развалившись на своих сиденьях. Даже Сержант пребывал во сне, положив голову на свободно крутящийся руль... x x x Антон очнулся от того, что кто-то стучал по его плечу. - Просыпайся, - сказал Самурай. - Привал. За стеклами бледно светилось утро. В фургоне открылась дверь, и команда высыпала на улицу. Антон сразу растерялся - вокруг было полно людей. "Ящер" стоял на перекрестке двух широких, но до крайности разбитых и неухоженных дорог. Неподалеку зияли окна полуразрушенной бензоколонки. От широкого кривого навеса тянуло дымом и запахом какой-то не очень хорошей пищи. Большинство людей толпились возле грузовых машин, стоящих по обе стороны дороги. С них торговали едой, инструментом, одеждой, посудой, запчастями для машин и прочими необходимыми в хозяйстве вещами. Перекресток окружал обширный и порядком загаженный пустырь, из которого тут и там торчали кривые полумертвые деревья и почерневшие остатки каких-то сооружений. - Думаю, местную пищу пробовать не стоит, - высказался Сержант. - М-да, - сморщился Самурай. - Запашок... Пойди попроси там кипятка или купи - остальное сами сделаем. Сержант без лишних слов отстегнул от внутренней стенки фургона большой металлический термос и умчался к навесу. Антон впился глазами в толпу. Ему было интересно, как выглядят настоящие обитатели Немой земли. Оказалось, ничего особенного - люди как люди. Они, конечно, не блистали пестротой нарядов, как горожане в вечерние часы на прогулке, но и не выглядели вовсе дикими. После недолгого наблюдения удалось заметить, что тут и там происходят самые разнообразные сделки - маленькие и большие. Еду меняли на мотки медного провода, сигареты - на выдранные из чего-то электронные блоки и так далее. Перекресток оказался биржей, куда люди несли свои трофеи, собранные на местах боев иностранного капитала с богатством проданной земли. - Может, туда переберемся? - предложил Сержант, вернувшись с полным термосом. - Там столики, скамеечки, все такое... - Оружие нельзя оставлять в машине, - покачал головой Самурай. - А выходить с оружием на люди - тем более. Здесь поедим. Концентраты - совершенно несъедобные на вид - быстро превратились с помощью кипятка в здоровую ароматную пищу. - Я видел, там самогонка продается, - сообщил Сержант, быстро глотая мягкое картофельное пюре с мясными прожилками. - Можно взять в дорожку бутылок пять. - А не потравимся? - засомневался Печеный. - Давайте проверим на продавце, - буркнул Леденец. - Если пить откажется - значит, плохо дело. - Делайте, что хотите, - махнул рукой Самурай. - Я сбегаю, - кивнул Сержант, отодвигая уже пустую тарелку. - Можно прямо сейчас и пробовать, - сказал Обжора, поглаживая живот. - Скучно ехать. Возле фургона появилась маленькая старушка, одетая в рабочую куртку со множеством карманов. - Позвонить не желаете? - услужливо сказала она, протягивая чемоданчик спутникового телефона. - Некуда нам, - ответил Самурай. - Чего ж... Недорого возьму. - Не надо нам, мать... В это время на улице раздался мощный автомобильный гудок. В открытую дверь все заметили, что к "Ящеру" приближается могучий четырехмостовой тягач, похожий на бульдога. На его передке красовалась ярко намалеванная алая роза. Из маленького бокового окошка высунулась голова шофера. - Чего раскорячились посреди дороги! - крикнул он. - А ну, сползайте, нам ехать надо! - Не ори! - крикнул в ответ Обжора, стараясь перекричать двигатель. - Сейчас водила придет - и отъедем. - Ну, ничего себе, буду я еще ждать вашего водилу, - разозлился шофер и несколько раз угрожающе рыкнул двигателем. - Съезжайте, а то столкну к черту, и все дела. Вдруг он заглушил двигатель и спрыгнул на раскрошившийся асфальт. Он оказался щуплым, малорослым и почти лысым, что не вязалось с его агрессивным настроем. - Давайте, сам отгоню, если вы не можете без водилы, - он гневно стукнул ногой по колесу "Ящера". Обжора моментально выскочил из фургона и встал рядом, глядя сверху вниз. - Отойди от машины, - пока еще спокойно предложил он. - Подождешь, не развалишься. А надо ехать - объедешь. Команда, привыкшая к своеобразным отношениям Обжоры с водителями грузовиков, взирала на происходящее равнодушно. Маленький шофер глянул по сторонам. Объехать "Ящер" было довольно трудно - пришлось бы высовываться на край обочины, ощетинившийся разным ржавым мусором. Тут из грузовика выпрыгнул его напарник. Его черные усы возбужденно шевелились, а по габаритам он не уступал Обжоре. - Ну, что за дела? - угрюмо спросил он. - Убирай свой сарай с дороги, нам ехать надо. - Я пойду сам отгоню, - буркнул маленький и попытался проскочить мимо Обжоры. Тот ловко поймал его за шиворот и отшвырнул обратно - легко и небрежно, как котенка. - Подождете, - сказал он, и теперь в его голосе присутствовали и вызов, и угроза. - Ах ты рвань помойная! - проговорил оторопевший усач - и вцепился Обжоре в воротник. Через секунду он корчился на асфальте. Обжора развернулся к маленькому и сказал, потирая кулак: - Придется все-таки подождать. Маленький застыл, собравшись в напряженный ненавидящий комок. Казалось, на нем вот-вот вздыбится шерсть, он стал похож на дикого злобного зверька. Немая сцена продлилась несколько секунд, злобный зверек понимал, что ему не сладить с матерым волком. Он опустил руки, сделал шаг назад и помог усатому напарнику подняться. Вскоре грузовик-бульдог покорно отполз назад, ища путь для объезда. Обжора е усмешкой проводил его взглядом и вернулся в фургон. Антон заметил, что никто из местных не проявил к происходящему сильного любопытства. - А если б он тебя пристрелил? - сказал Самурай. - Вы б за меня отомстили, - хмуро ответил Обжора. В фургон ввалился Сержант, прижимая к груди несколько пластиковых бутылей. - Местное население интересуется, кто мы такие, - сообщил он. - Я сейчас в толпе слышал, нас назвали жиганами. - Что еще за слова такие? - спросил Обжора. - Не знаю... Наверно, это значит бродяги. - Не бродяги, а бандиты, - поправил Леденец. - С чем вас и поздравляю. - Давайте уговорим бутылочку - и тронемся, - сказал Сержант. - Я тоже с вами выпью, здесь дорожных патрулей вроде нету. - Поехали отсюда! - раздраженно рявкнул Обжора. - Кто хочет - по дороге выпьет. - Правда, поехали, - присоединился Печеный. - И так нашумели, хватит уже. Сержант пожал плечами, свалил бутылки прямо на пол и перебрался за руль. Антон заметил, что публика украдкой поглядывает на отъезжающий "Ящер". В салоне остро запахло спиртным - Обжора скрутил голову у одной из бутылок и плеснул в свою чашку. - Наливайте себе сами, - сказал он. - Я в такой тряске не могу всех обслуживать. Бойцы неторопливо потянулись к бутылке. Кто-то налил и передал порцию для Сержанта. Антон понюхал прозрачную жидкость, попробовал кончиком языка, собрался с духом и перевернул в себя всю чашку. В груди разгорелось удушливое пекло, которое постепенно разлилось по всему телу. - В такую-то рань... - тихо пробормотал Печеный и, зевнув, уставился в окошко. Затем он хмыкнул: - Надо же было все так загадить! Все, как по команде, повернули головы. Вдоль дороги шла редкая полоса почерневших пихт. За ней по раздавленной бульдозерами, залитой мазутом земле тянулись, переплетались, скручивались черные трубы. Кое-где громоздились унылые остатки прежних построек, все они имели такой жалкий вид, что казались брошенными не меньше сотни лет назад. На самом деле до столь жалкого состояния их довел северный климат. Да и строились они не на века - здесь все предполагалось как временное. - Загадили, - подал голос Леденец, - зато страну из кризиса вывели. - Да ну... - отмахнулся Печеный. - Страну вывели потому, что за ум взялись. А это... Просто кто-то хорошо на этом деле хапнул, вот и все. - Интересно, как это "за ум взялись"? - язвительно усмехнулся Леденец. - Раньше ума не было, а потом вдруг отрос, да? - Не отрос, - буркнул Печеный, страшно не любивший, когда над ним насмехаются. - Просто стали мозгами думать, как жить. - Это ты можешь своей учительнице на экзамене рассказать. Придумали сказку для идиотов, а они верят, да еще и гордятся. Туфта все это. Будь у тебя хоть десять умов, без денег ты никуда не вылезешь. Только и будешь думать... как жить. - Из кризиса вышли, а бардак как был, так и остался, - вставил Обжора. - Я про то и говорю, - энергично закивал Леденец. - Все вроде у нас теперь есть, а живем, как на большом базаре. А чего еще - если нищий попрошайка найдет мешок золота, станет он кем-нибудь? Выбьется в люди? Нет! Так и останется попрошайкой, а деньги или потеряет, или пропьет. Думаете, почему у нас рабочие места появились, товары, разработки? Потому что Африка и Азия нам за Сибирь до сих пор деньги отваливают, и немалые. Потому и оборудование на заводах хорошее ставят, и НИИ всякие спокойно работают, и инженеры из-за границы едут. - Откуда ты все знаешь? - недоверчиво прищурился Печеный. - Оттуда... В школе хорошо учился и старших слушался. Антон знал источник эрудиции Леденца. Все его знания были почерпнуты от многочисленных "друзей по переписке" - партнеров по общению в глобальных сетях. Блуждая по электронным лабиринтам, можно было найти самых разных собеседников, в том числе и высокопоставленных, и информированных, и деловых. И они делились соображениями, которые не рискнули бы высказать открыто даже в кругу единомышленников. - Еще налить кому? - поинтересовался Обжора. - Хватит, - махнул рукой Самурай, развалившись в своем кресле. - Давайте окна закроем, что ли? Воняет какой-то химией. - Дальше почище должно быть, - сказал Сержант, не отрывая глаз от дороги. - Чем дальше от аэродрома, тем меньше этой грязи. Мне так сказали. По всему выходило, Сержанту сказали правильно - пейзаж за окнами менялся. Прямых следов человеческого присутствия становилось все меньше, и в конце концов они стали обнаруживать себя лишь изредка - как сгоревшая покрышка на обочине или неизвестно зачем вкопанный в землю железный столб. И все же цивилизация оставила после себя ощутимую память.. В виде запаха, который никогда не встретишь среди дикой природы, в виде застывших черных болот, в которых не может быть ничего живого. В виде тяжелого, неестественного оцепенения, которое ощущалось кожей, несмотря на шум двигателя. Постепенно дорогу обступили молчаливые кедры, похожие на постаревших великанов, утративших всю свою силу и теперь тихо скорбящих в ожидании конца. Бойцы примолкли, всем стало неуютно. Сержант покрутил было магнитолу, но потом выключил - музыка была здесь слишком неуместной. - Долго ехать еще? - спросил в пустоту Обжора. - Наверно, долго, - вздохнул в ответ Сержант. - Скоро дорога кончится, и придется ползти в час по чайной ложке. - Останови, что ли... Отлить надо. "Ящер" пшикнул тормозами и, качнувшись, замер посреди дороги. Стало совсем тихо. Обжора вылез наружу и, чтобы разрушить тишину, стал что-то насвистывать. Вслед за ним потянулись и остальные. Через минуту сзади на дороге послышался гул. - Это что за чудо?! - воскликнул Сержант. Вдогонку "Ящеру" мчался большой белый "Гран-Трек", настолько старый, что было слышно, как на каждом ухабе внутри бренчат детали. Он остановился, не доехав до фургона каких-нибудь трех метров. Через мутные, местами потрескавшиеся стекла были видны четверо. Один из них выпрыгнул, не спеша приблизился. Это был низкорослый и к тому же сутулый человек с мутными нездоровыми глазами и воспаленной кожей на лице. Одет он был под стать своей машине - драные штаны, рубашка, завязанная на животе узлом, и плотный коричневый пиджак с засученными рукавами, явно с чужого плеча. - У ребят в кабине стволы, - одним взглядом определил Печеный. Незнакомец остановился, оценивающе оглядел бойцов, почесав ногтями шею. Нижняя челюсть его постоянно производила жевательные движения, казалось, он пытается перемолоть во рту обрывок резины. - Куда торопимся? - степенно поинтересовался он. Самурай вышел вперед, смерил его взглядом. - А тебе это надо знать? - Очень. - К бабушке на именины. Пирожки везем. Незнакомец сплюнул, еще раз оглядел всех по очереди. Потом опять заговорил: - Дорога наша. Надо платить. - За что? - с притворным удивлением спросил Самурай. - За проезд, - также удивленно ответил незнакомец, будто его вынудили объяснять очевидную вещь. - Заплатите - еще восемьдесят километров можете ехать спокойно. Немного берем. Антон заметил, что у всех бойцов руки уже блуждают по пуговицам курток, под которыми висели пистолеты. Он тоже коснулся через ткань своей кобуры-кармана, осторожно приспустил замок "молнии". - А кредитные карточки вы не принимаете? - спросил Самурай, не спеша подойдя к человеку. - Чего? - оторопел тот. - Ничего! - Самурай выхватил пистолет, ткнул его в лицо собеседнику. - У нас льготный проезд, понял? Катитесь отсюда на своей коляске. Незнакомец попятился, задумчиво пожевал свою резину. - Ладно, - мирно сказал он. - Как хотите... Он повернулся и вразвалочку пошел к своей машине. - Еще увидимся! - крикнул он, не оборачиваясь. - Обязательно! - ответил Самурай. - В ГУМе у фонтана. Телефончик оставь. "Гран-Трек" тронулся с места и, покашливая надорванным двигателем, умчался вперед. Команда молча проводила его глазами. - Поехали отсюда, - сказал Самурай. Но никто почему-то не тронулся с места. Все смотрели вперед - вслед уехавшей машине, туда, куда теперь должен был двигаться и "Ящер". - Надо было дать им денег, - покачал головой Печеный. - Мы еще толком ничего не сделали, а уже начинаются приключения. Самурай резко повернулся и одарил Печеного выразительным взглядом своих колючих немигающих глаз. - Всем приготовить оружие - и поехали отсюда! - повторил он, продолжая смотреть на Печеного. - Поехали! С каждой сотней метров дорога становилась все хуже. Иногда ее пересекали грязные ручьи, в которых было больше мазута, чем воды. Кое-где приходилось преодолевать поваленные деревья, "Ящер" тяжело вздыхал от натуги, переползая через них. Фургон проковылял не более полутора километров, когда Сержант вдруг присвистнул и сбавил скорость, и без того невысокую. Дорогу перегораживали две тяжелые самоходные платформы, на которых обычно перевозят сверхгабаритные грузы. Рядом прохаживались люди, неподалеку стоял и белый "Гран-Трек". - Что делать? - встревоженно спросил Сержант. Все ждали ответа от Самурая, но он молчал, кусая губы и со злостью глядя вперед. Оставалось только посочувствовать ему - как-никак именно он заварил эту кашу. - Проскочить с ходу сможем? - подал голос Обжора. - Не разгонимся, - удрученно покачал головой Сержант. - Смотри, дорога какая... Люди возле платформ перестали прохаживаться и остановились, терпеливо ожидая, когда "Ящер" приблизится. У большинства было оружие, демонстративно вывешенное на грудь. - Да ладно, не надо нервничать! - воскликнул Печеный. - Сейчас подъедем - и расплатимся. Скажем, извините, ребята, погорячились, ошибка вышла. - Мне это не нравится, - глухо проговорил Сержант. - Никому не нравится, - присоединился Обжора. - Я не собираюсь перед всякой падалью карманы выворачивать. - Ну вот и хорошо, - зловеще сказал Самурай. - Сейчас подъедем ближе, выскочим, рассредоточимся и перестреляем эту свору. Все как на учениях. - Как все просто, - усмехнулся Леденец. - А их, между прочим, больше. Всех не перестреляем. - А всех и не надо. Просто разгоним их по кустам, а сами спокойно проедем. - Спокойно? - не переставал сомневаться Леденец. - Все, хватит ныть, - отрезал Самурай. - Я лезу в люк на крыше, вы ждете у открытой двери. Как только я начинаю стрелять - выпрыгиваете и открываете огонь. В таком темпе приближаемся к ним на расстояние уверенного огня и там закрепляемся. Десять минут постреляем - и можно ехать. Никто не возражал, но и не спешил соглашаться. Только Сержант, которому сейчас предстояло пассивно вести машину, хмуро поглядывал через плечо, ожидая окончательного решения. - Ты остаешься здесь, - приказал Самурай, посмотрев на Антона. - Нам велели довезти тебя невредимым. Антон покраснел. Но все, похоже, полностью согласились с решением Самурая. - Все равно у тебя автомата нет, - успокоил его Обжора. Самурай поднялся, щелкнул замками люка и опустил тускло блестящую лестницу. - Я пошел, - сказал он и начал забираться наверх. В распахнутый люк были видны верхушки кедров, припорошенные каким-то желтым налетом. Самурай протиснулся, втянул за собой автомат. "Ящер" медленно полз вперед, угрожающе рыча, как зверь, приготовившийся к атаке. Обжора щелкнул затвором автомата и перебрался поближе к двери. - Начали! - крикнул Самурай, и его автомат разразился серией коротких очередей. Обжора прыгнул первым и откатился к обочине, немедленно открыв стрельбу. Вслед за ним выскочили остальные. Грохот выстрелов долетал со всех сторон. Сержант вжался в кресло так, что его макушка была едва заметна над спинкой. - Помедленнее! - заорал сверху Самурай. - Ребята не успевают. Звякнуло и покрылось сеткой трещин боковое стекло - со стороны импровизированной баррикады тоже начали постреливать. Антон соскочил с сиденья и прижался к полу. Он только теперь осознал, что участвует не в игре и не в учениях, что вокруг летают настоящие пули, которые могут убивать по-настоящему. Самураю надоело торчать на крыше. Громыхая о ступени ботинками, он спустился и выскочил из фургона. Через секунду гулкие выстрелы его автомата стали доноситься с улицы. Некоторое время спустя стрельба стала затихать. - Разбегаются! - сообщил Сержант. - У них там только ружья да обрезы. В дверь вскочил запыхавшийся Леденец. Ни слова не говоря он повернулся и помог влезть Обжоре, который морщился от боли. Антон моментально вскочил и, подставив плечо, помог довести Обжору до кресла. - Ничего, ничего, просто ногу подвернул, - объяснил тот, не дожидаясь вопросов. - Уже проходит. Тем временем подоспели Печеный с Самураем. - Гони вперед, там уже никого нет! - крикнул Самурай. - Как думаешь, сможем растолкать эти телеги? - А что еще остается делать? - хмыкнул Сержант, не оборачиваясь. - Может, лучше объехать? - Нет! Полезем в болото - так там и останемся. - Самурай обернулся к остальным. - Суйте стволы в форточки - и смотрите в оба! - Он перелез к Сержанту. - Двигай помаленьку. "Ящер" рыкнул, выпустив облако дыма, и пошел на таран. - В деревьях кто-то шевелится, - сообщил через некоторое время Леденец. - Пусть, - отмахнулся Самурай. - Без нужды патроны не тратьте. Держитесь крепче... "Ящер" со скрежетом ударился в борт одной из платформ. Та покачнулась и сдвинулась совсем немного. - Ну что ты! - с досадой воскликнул Самурай. - Сильней надо было! - Машину разбить - дело нехитрое, - ответил Сержант. - А на чем дальше поедем? Он переключил передачу и вновь упер передок "Ящера" в платформу. На этот раз результат оказался почти нулевым - платформа только качалась, но не сдвигалась ни на сантиметр. - Я вижу троих! - крикнул Обжора. - Подбираются к нам. - Вон там еще двое, - присоединился Печеный. - И еще... Там пятеро или больше! Они стреляют! - Разгоняйся и бей! - закричал Самурай, потеряв самообладание. - Нельзя бить! - заорал в ответ Сержант. - И машину раскурочим, и сами побьемся. Я еще попробую. За дорогой послышались первые робкие хлопки. Две пули звонко щелкнули где-то о железное тело "Ящера". - Бегут к нам! - крикнул Леденец. - Их уже толпа целая! - Вы как хотите, а я... - пробормотал Обжора и выпустил в сторону леса несколько коротких очередей. - Это что за черт?! - раздался изумленный голос Печеного. - Смотрите, вон сзади! Повод для изумления был. По дороге вслед "Ящеру" мчался четырехмостовой тягач-"бульдог". Тот самый, с алой розой на передке. - Ну, все... - обреченно выдохнул Обжора. - Что все?! - крикнул Самурай. - Занимаем оборону по периметру. И не тряситесь - патронов у нас хватит, стенки крепкие. - Мне-то что делать? - разволновался Сержант. - Стрелять или еще пробовать? - Ты пробуй. Остальные по местам. - Обжора перекатился к задней двери фургона, распахнул ее ногой и взял тягач на прицел. - Сейчас покувыркаетесь, - злобно прошипел он. И вдруг Обжора, сделав удивленные глаза, опустил автомат. Тягач резко сбавил скорость, а уже знакомый маленький шофер помахал рукой и что-то крикнул, высунувшись в окошко. Через несколько секунд тягач подкатил почти вплотную и бамперы двух машин едва ли не соприкоснулись. - Держитесь, буду толкать, - прокричал маленький шофер и снова помахал рукой. - Вы поняли?! - ликующе воскликнул Сержант и схватился за руль. Двигатели двух могучих машин завыли в унисон, и наконец мертвая точка оказалась преодолена. Перегородившие дорогу платформы покачнулись, заскрипели, медленно поползли в стороны. Одна из них уперлась колесом в огромное бревно, вросшее в обочину, наклонилась, встала набок и перевернулась, тяжело ухнув в черное болото и погрузившись в него почти наполовину. Путь был свободен. Сержант, не теряя ни секунды, переключил передачу, и "Ящер" рванул вперед, боднув бампером стоящий у обочины "Гран-Трек". Тягач с красной розой шел сзади, не отставая. - Надо останавливаться, - сказал Сержант через некоторое время. - Колесо пробито, машину трудно удерживать. - Если надо - останавливайся, - ответил Самурай. - Ага... Сейчас, за поворот уйдем - и буду тормозить. В тот момент, когда Сержант останавливал машину, из-за туч вышло солнце. В полутемном фургоне сразу протянулись от стены к стене несколько светящихся нитей - солнечные лучи высветили пулевые пробоины в теле фургона. - Не такие уж крепкие стенки оказались, - поежился Обжора. - Могли бы и укрепить. - Кто ж знал, что мы еще по дороге в историю вляпаемся, - пожал плечами Самурай. - Знали. Раз оружие нам дали - значит, знали. Тягач с красной розой остановился чуть позади. Маленький шофер и его усатый напарник выпрыгнули из кабины и лениво приблизились, доставая сигареты. Навстречу им также неторопливо выступил Обжора. - Все живы? - с кривой усмешкой поинтересовался водитель тягача. - Живы, - кивнул Обжора. - В первый раз здесь? - А что? - Ничего. Хорошо, что не стали платить жиганам. Можно сказать, повезло. - Это почему? - Если б они узнали, что у вас есть деньги, все равно догнали бы по дороге и... Много тут таких было. - А вас они почему не догонят? У вас денег нет? - Мы здесь давно, а вы новички. Обжора хмыкнул и замолчал. Стало слышно, как бряцает инструментами Сержант, меняющий колесо. - Ну, бывайте, - шофер раздавил окурок и повернулся. - Подожди, - негромко позвал Обжора. - Почему вы это сделали? - Что? - удивился шофер. - Почему вы нам помогли? - Как это почему? Потому, что это дорога. - Ну, дорога. Но ведь там мы с вами... - Там был базар, а здесь - дорога. Если бы ты устроил такое на дороге, мой напарник просто всадил бы тебе в живот картечину - и все дела. Понятно? - Не особо. - Еще поймешь. Счастливо оставаться. Тягач взвыл парой своих двигателей, обогнул "Ящер" и вскоре стал невидим за деревьями. К Обжоре приблизился Самурай. - Что он тебе сказал? - Ничего нового. Здесь, как и везде: дают - бери, бьют - беги, отнимают - не давай. А если просят - дай с избытком. Когда Сержант закончил ремонт и запустил двигатель, Антон вспомнил, что так и не разобрался со своим мобильным компьютером. Однако он успел только включить его и мельком просмотреть каталоги. Потому что "Ящер" свернул с дороги и пополз по просеке, подминая под себя кустарник и ломая молодые деревца. Началась такая тряска, что Антон никак не мог попасть пальцем в нужные участки сенсорного экрана. Машина двигалась чуть быстрее пешехода. Сержант пообещал, что просека скоро кончится, и можно будет прибавить скорости, да и земля сделается ровнее. Оставалось только надеяться. Действительно, примерно через час деревья расступились и машина начала двигаться вдоль заболоченного берега узкого, но очень длинного озера с неподвижной зеленоватой водой. Скорость увеличить не удалось - "Ящер" то и дело проваливался в чавкающие грязевые ямы либо тяжело переваливался через стволы лежащих кедров. Вокруг витал неживой запах химикатов, а на том берегу можно было разглядеть проржавевшие металлические конструкции и десятки таких же ржавых труб, выползших из-за деревьев и присосавшихся к мертвой глади озера. По всему чувствовалось, что близка промышленная зона. Кое-где за деревьями уже виднелись металлические мачты и верхушки самых высоких зданий. "Ящер" добрался-таки до места, где озеро переходило в крошечную речушку - этим местом оказалась плотина. Перебравшись через нее, машина вышла на долгожданную ровную дорогу. Впрочем, никакая она была не ровная, но после непрерывной тряски, провалов, буксовки показалась верхом комфорта. Тайга здесь была редкой и чрезвычайно замусоренной. Среди голых, высохших кедров почти не было места, свободного от ржавого железа и груд самого разнообразного хлама. Частенько на глаза попадались брошенные бульдозеры, грузовики, строительные агрегаты. - Может, остановимся поужинать? - деловито предложил Обжора. - Место не очень аппетитное, - процедил Печеный. - Раньше надо было, когда через лес ехали. - Уже скоро приедем на исходную точку, - отозвался Сержант. - Там и поужинаем, и переночуем, наверно. Самурай взглянул на часы. - Да, - вздохнул он. - Сегодня никуда уже не пойдем. Через несколько минут дорога вывела к изгибу широкой, хотя и здорово обмелевшей реки. Тайги здесь уже не было - все вокруг как будто выстригла гигантская бритва. Вдоль берега торчало несколько десятков компактных нефтеперегонных колонн. Берега были завалены гнилыми бревнами, строительным мусором, все тем же ржавым железом и брошенными машинами. Виднелось несколько строений - совершенно ветхих и уже ни на что не годных. Сержант остановил машину и откинулся на спинку кресла, отдуваясь. - Можно считать, приехали. - С чего ты так решил? - спросил Печеный, выглянув в окно. - С чего надо. Это исходная точка, отсюда мы должны начать поиск. Самурай вылез первым и прошелся вперед по дороге. - Встанем лучше вон там, под навесом, - сказал он, вернувшись. - Отклонимся от исходной точки, просто чтоб на дороге не торчать. - Мы не отклонимся. Исходная точка дана с точностью до пятисот метров. Так что весь этот берег, вон тот пустырь и даже те два ангара за рекой - это все исходная точка. Солнце уже сползло к горизонту. Все вокруг почернело и стало зловещим, остатки давно не работающих сооружений казались поднявшимися из земли скелетами. Все выбрались из фургона и собирали вокруг палки для костра - их было здесь предостаточно. Только Обжора сидел в стороне и колдовал с радиостанцией. Проходя мимо него, Антон задержался посмотреть. Обжора сразу обернулся. - Иди себе мимо, не стой. - Почему? - Потому. С передатчиком работаю только я. Остальным незачем смотреть, как я это делаю. - А как же режим радиомолчания? - Не волнуйся, я передаю всего два бита информации. Нужно сообщить, что мы вышли на исходный. Антон свалил дрова рядом с костром и сел неподалеку, глядя, как Печеный раскладывает концентраты по компактным посудинам из металлоткани. - Надо собрать крупных веток и заложить ими машину, пока не стемнело, - предложил Сержант. - Не стоит оставлять ее на виду. - Лучше просто сжечь, - ответил Самурай. - Если у нас все пойдет по плану, она нам не понадобится. Кстати, можем в ней сегодня переночевать. - Только нужно оставить кого-то на стреме. - Интересно, кто захочет? - ухмыльнулся Обжора. - Ничего интересного, - ответил Сержант. - Дежурства по два часа, по очереди. Я готов первым. - Нет, ты будешь спать, - сказал Самурай. - Ты и так почти сутки за рулем. Первым дежурю я. Потом Обжора, потом Печеный, потом Антоха. А там и вставать пора. - А про меня забыли? - напомнил Леденец. - Тебя я пока не знаю. Поэтому можешь спать. Леденцу стоило обидеться, но он только пожал плечами и отвернулся. Наконец Печеный закончил со своей стряпней. Все расселись кружком и молча поели. Про лежащие в фургоне бутыли со спиртным никто даже не вспомнил. - Я все думаю, чего здесь не хватает? - произнес Печеный. - Телевизора, - высказался Обжора. - Комаров не хватает. Вроде вечер, и прохладно, и река рядом, а комаров нет. Даже как-то не по себе. - Мне бы твои проблемы, - немедленно отозвался Леденец. - А какие у тебя проблемы? - буркнул Печеный. - Дрыхни всю ночь, пока другие тебя охраняют. - Кончай, - лениво остановил его Самурай. В фургоне Антон забрался в свое кресло с ногами и долго сидел скорчившись, прислушиваясь к тишине. Тишина пугала. Хотелось слышать хоть что-то - крики ночных птиц, шум ветра, плеск воды в реке. Ничего этого не было. Лишь изредка из-за стен фургона доносился приглушенный хруст, заставляя вздрагивать. Но это гремели камни под ногами бродящего кругами Самурая. На рассвете его разбудил Печеный. - Давай, походи вокруг, - сказал он, будто извиняясь. - Я подремлю еще малость. Антон вышел на улицу и сразу замерз. Пришлось вытянуть из воротника капюшон и завязать его поплотнее. Вокруг стоял жиденький полупрозрачный туман. Однако в нем не было той свежести, которую несет обычно раннее утро. Стойкий химический аромат даже усилился. Антон походил немного вокруг навеса, затем стал смотреть в сторону реки. Туман там был подвижен, он плыл тягучими белыми пластами. Единственное движение в окружающем пейзаже. Через минуту Антону почудилось какое-то беспокойство возле самого берега. Он замер и даже присел, не отрывая взгляда от груды почерневших щепок, на которых явно что-то шевелилось. Антон поразмыслил - будить ли остальных или разобраться со своим открытием самостоятельно. Наконец решил сходить сам. Переложив в руку пистолет, он двинулся к реке. Уже через несколько десятков шагов стало ясно, что на берегу стоит лошадь. Самая обыкновенная, хотя и невероятно изможденная, с выгнутыми внутрь ногами и неопределенного цвета шкурой, покрытой коркой грязи. Лошадь копалась в обломках человеческого скелета. Сначала Антону показалось, что она обгладывает кости, но потом, подойдя ближе, он понял, что животное больше интересуется кучей древесных отходов, на которых был рассыпан скелет. Лошадь подбирала что-то из этой кучи, грызла длинными желтыми зубами и перекатывала во рту, надеясь нащупать хоть один съедобный кусочек коры. Заметив Антона, она прервала свою трапезу и несколько секунд косилась на него, ожидая дальнейших действий незнакомца. Потом потеряла к нему всякий интерес и снова занялась своими костями. Антона передернуло. Он на мгновение представил себе человека, который жил здесь, работал, на что-то надеялся, может, ждал окончания срока контракта и возвращения домой, а дождался того, что какая-то одичавшая лошадь расталкивает его кости своей мордой, ища под ними завтрак. Вернувшись, Антон увидел Печеного, который разводил костер, стуча зубами от холода. - Не спится больше, - сказал он. - Надо хоть ребятам покушать сделать. А ты где был? - Там, на берегу, лошадь, - сказал Антон. - Чья? - Печеный удивленно вскинул глаза, сразу насторожившись. - Ничья. Дикая.