вернутся к любимому эльфу, началось. -- Сразу было видно, что она ненормальная. -- Она продалась эльфам за вечную молодость! -- Моя дочь... Нет! Она мне больше не дочь! -- Но я просто люблю его... -- Продажная шлюха! -- Не-е-е-ет!.. Любимый, спаси... Но молодой эльф мог только смотреть на костер, в пламени которого гибла его Любимая. Его руки были надежно связаны магией. -- Я люблю ее... -- Но она человек. -- Да он человеческий шпион! -- Он продался за ее золото! -- Убить его! В тот вечер между холмом эльфов и селением людей протянулась радуга. К утру она рассеялась. Через много лет бессмертная душа девушки переродилась, или обрела покой в раю... А у эльфов бессмертных душ нет. Любовь..." Какой-то шум отвлек мальчишку от созерцания страниц... Славик оглянулся. Ну надо же -- думал, что хоть тут будет укромное местечко, а тут уже и Мерлин, и Игроки!.. Мерлин собрал Игроков на заброшенной стройке неподалеку от моста, за которым тянулась территория Директ-Коммендатуры. -- Мне надо оказаться там, внутри, и уничтожить эту чертову машину! -- Там защита... -- Я знаю. Но я все продумал. Смотрите: охрана тут, по периметру, -- Мерлин прутиком принялся чертить в пыли. -- А внутри только роботы и автоматы. Система оповещения срабатывает на любую магию. Если сигнал пойдет прямо из центра -- пока охрана поспеет туда, пройдет пять минут и тринадцать секунд. Я это проверял, запуская магических "мушек". Мне, чтобы сжечь машину, достаточно двух минут с копейками. Так что я успеваю. -- И как ты окажешься там? Да ты только приблизишься к забору, как взревет вся сигнализация базы. Ты же нашпигован магией, как рождественская индюшка! А стреляют они мгновенно, -- хмыкнул Броник Дегриз. -- Знаю. Поэтому я должен возникнуть сразу в центре, -- он выделил это "СРАЗУ". -- Это невозможно. Там искажающие поля Защиты. -- Возможно. У меня есть Палантир. Настоящий, хотя и небольшой. Кто-то из вас должен пробраться туда и установить его у Машины Правосудия. Тогда я смогу спроектироваться в комнату через него. Смотрите, я покажу, как его активировать... -- Знающие Мерлина заблаговременно ретировались к железным столбам. -- Надо нажать вот здесь... -- в панике остальные кинулись туда же. Остались лишь Владислав и Димка. Мерлин же тем временем продолжал: -- Вот так. А пока он не активирован -- он излучает магии не больше, чем пустая стекляшка... Кто возьмется за это? -- Считай меня маньяком, но я пойду... -- коротко ответил Славик. -- Я с тобой, -- добавил Димка, -- И не отговаривай, у меня свой зуб на дядьку! С собой не возьмешь -- все равно полезу! -- Мы с тобой! -- подошли Дегризы. -- Не то, чтобы нас это заинтересовало, но просто нам до чертиков надоела эта планета, и мы желаем вернуться обратно на Плюк. А этому мешают Поля. Вот и все. Менестрель повертел в руках флейту... -- Я не пойду с вами. Но я заиграю у другого сектора. И когда там начнется тревога -- ломитесь. Но не говорите, где именно полезете: я боюсь боли, и поэтому не хочу знать, чтобы не проговориться... Когда ребята ушли, к Мерлину подошел черный силуэт в алом шутовском колпаке. Огляделся вокруг... Отбросил ржавую шпагу времен прежних войн. -- Бардак, бардак, бардак... Эх, не было Шуту работы... -- и подтекстом фразы прозвучало: -- Где мой клинок... Мерлин провел рукой, и из сгустившегося на миг сумерка воздуха сиянием возник иной клинок, не виданный ранее на Риадане: сверкающее шпажное лезвие с солнечным бликом на режущих кромках, тусклый огонь древних рун ближе к рукояти и диковинная чаша гарды из черепа носфаратума, почти человеческого черепа. Юный маг протянул оружие Шуту и произнес при этом: -- Это Клинок Мести. -- Когда-то его звали Шпагой Печали, -- заметил Шут, внимательно оглядывая череп гарды, -- А еще -- Молнией Канцлера. Мне знакома эта древняя сталь... -- Шут склонил голову в поклоне признательности: -- Благодарю тебя. А затем рыцарским движением Шут преклонил колено и обратился к волшебнику: -- Благослови, Мерлин!.. И Мерлин произнес, впервые назвав вслух Подлинное Имя клинка: -- Благословляю тебя и Эстерниен. Доброй Дороги. Хоот векки. Эхом отозвался преклонивший колено, серебром зазвучали древние руны слов: -- Эммер цусам. Флейк цу флейк! Повинуясь мальчишескому озорству, Мерлин пропел полузабытую строчку из песни: -- "Значит, Дорога благословила тебя..." -- Вот только трава по колено осталась лишь в детских снах, -- вздохнул Шут. -- Но остались еще детские сны... Значит -- не все потеряно... Глава 26 Коридоры были серыми и унылыми, утомляющими своим однообразием. Славик сбился со счета этажей и переходов, и стройный Мерлинский план теперь казался маразмом и безумием. Казалось -- не хватало только плесени на стенах, так это сооружение смахивало на склеп или заброшеную цитадель вампиров. Не верилось, что такой угрюмый вид имеют коридоры сияющего своей респектабельностью здания. Сияющего снаружи... Так порой гнилое нутро обнаруживается у вполне порядочных на вид людей: сегодня с тобой и клянутся в верности до гроба, а завтра продаются за вчерашний борщ и готовы всадить нож в спину. Здание гнило еще с момента постройки: редко когда блистает непорочностью построенное на костях... Склад, устроенный в церкви, и тот проживет дольше, чем склад, построенный на руинах церкви... А что же будет, если на месте руин старой церкви построить новую? Причем -- той же веры, той же концессии? Что тогда? Ведь это все равно не реставрация! Впрочем -- Второе Средневековье и его Новая Инквизиция внятно иллюстрировало эту гипотетическую модель... Все это не имело ни малейшего отношения к зданию Директ-Коммендатуры, так же, как и сама Комендатура лишь названием была сходна со своей далекой предшественницей из начала двадцать третьего века. Названием да одной единственной фамилией: Аббингтон. Неужели истории повторяются так дешево? И снова будет кто-то молиться, с ужасом глядя на восходящую в зенит Грозовую Звезду?.. Сломанный шпиль, свечи в руках паломников, и звезды, зажигаемые светом этих свечей... И пепел кинувшегося в Оружие, пожертвовавшего собой... Образы разрушились громким шепотом Димки: -- И куда ты прешь! Нам же тут налево, а не прямо! Мерлин говорил... -- Ты помнишь все, что он нам втирал?! -- изумленно вскинулся Славик. -- Он же треплется, как радиола! И колдует на уровне пятиклассника. -- Зато его колдовство работает и среди сигнализаций-распознавалок! -- Ага! Потому что МЫ тащим его к месту приложения! Потому что Дегриз-младший нарвался на луч, предназначенный нам! Потому что старший сгинул хрен знает где! И все ради эфемерной надежды! Пусть только попробует не сработать, я такое потом этому некоронованному экстрасенсу устрою, что век креслом пользоваться не сможет, да и табуретками тоже! -- Тише! -- Димка прижал палец к губам. В наступившей звенящей тишине отчетливо цокали кованые подошвы армейцев из охраны Директ-Коммендатуры. Как назло -- вокруг ни открытой двери, ни ниши... Только окно, круглое и запыленное, разделенное на четыре фрагмента, занявших два этажа. В каждой секции -- по манекену. В ближайшем -- фигура менестреля с флейтой из бамбука. А в соседнем... А что, это мысль! Успеть бы: шаги ближе и ближе! -- Я думаю, что после случая в семнадцатом секторе вряд ли скоро кто угодно решится вторгаться сюда. -- Не знаю, Мальден, мне не очень верится в твою идею, что это просто детишки баловались, без всякой злой цели. Ты же знаешь, сколько злодеяний творилось во все века в мире, прикрываясь детьми. Младенцев кидали на клинки противника, как в "Легенде о Нарайяме", ребят гнали перед отрядами пехоты, прикрываясь ими, как щитом... Прикрываясь заботой о детях, писались разгромные статьи, по которым потом начинались громкие процессы, например -- "Дело "кристаллистов"". И тут -- кто-то послал мальцов, проверить ли тылы наши и оборонные линии или посеять панику и левые мысли, или скомпрометировать нас, попади мы в этих юных диверсантов -- не все ли едино, зачем именно посылали? Скорее всего -- ребята были местные, чтобы в случае выстрела -- наверняка и наповал, это не наши с тобой супермены в коротких штанишках! За разговорами вахта летит быстрее. Цокают шаги, льются слова... И неведомо, сколько таких дней впереди. Возможно -- вся бесконечность... -- А Аббингтону все не сидится в покое, все благоустраивается да переоборудуется! -- заметил Мальден. -- Вон, опять манекен сменил! Тот, что "Молитва". Действительно, манекен помолодел лет на десять и слегка потолстел. Вполне такой весь из себя Славик-контрабандист получился. Только одежка прежняя, наспех поверх своей собственной надетая. Блымает неоновая лампадка, обдавая неровным светом молитвенно сложенные руки. До обидного сильно чешется нос, как всегда, когда нельзя почесать его. Сейчас присмотрятся солдаты -- и попался Славик, а вместе с ним -- и палантир Мерлиновский, и последняя надежда. Резкий шум отвлек вояк -- это помчался по ступенькам Димка, громко топая и хватаясь за перила. Следом зацокали сапоги. Редко кто догонит быстроногого мальчишку, но ведь и Патрули обучают не напрасно. Минут за пять все было кончено. Немедленно поднесли к руке пацаненка шприц-диск, впрыснули "сыворотку правды". Уж этот-то все расскажет! И с кем, и зачем, и когда!.. Он не кинется на лазеры, как это сделал младший из двоих обнаруженных раньше, упавший с дымящейся дырой в голове. Безвозвратно замолчавший. И не сожрет ударную дозу цианистого калия, как старший: жди теперь два дня, пока он реанимирует до приличного состояния... И это когда каждая минута, возможно, на счету! И Димка заговорил, хотя и не хотел этого. Что поделаешь: против земной науки с местными ресурсами особенно не попрешь... Но тех пяти минут, что он гонял солдат по галереям и переходам, оказалось достаточно, чтобы Славик добрался до газовой трубы. Оставался пустяк -- всунуть шарик палантира внутрь и слегка подтолкнуть. И покатится он, пока не выскочит из свежепоявившейся дырки прямо над Машиной Правосудия! А там уже -- Мерлина хлопоты! А самому можно домой, на боковую, отсыпаться после пережитого. Ат, черт! Ошибся таки этажом! Газовая трубка этажом ниже! А тут -- комната, С компьютером, с обоями, неравномерно припорошенными пылью из вентиляторов. Точная копия комнаты Машины Правосудия! Зачем?! И кабель идет вниз по свинцовой трубе! А машина-то -- "кентавр": в знакомом "АГАТовском" корпусе материнка нейрокомпьютера, устаревшего, но все же превосходящего по быстродействию и современные "Мягкие Платформы". Кабель к Машине внизу... Хе, так вот оно как -- "беспристрастная лотерея"! Ну и ну! Выходит, машина внизу считает, но как только у нее появляется "выигрышный" номер -- эта вот "тварь сверху" перетасовывает таблицы, подставляя под вычисленный номер того, кого ей задали в программе. Интересно: кто же на самом деле выбирает жертвы для казней? Кто тот "теневой кардинал"? И зачем?.. Мальчишка яростно дернул кабель, и тот внезапно легко вылетел из трубы, искронув на оголенных участках. Ну вот и все! Палантир оказался таким же тусклым, как и перед походом. Славик покачал его на руке, задумчиво посмотрел... Руки сами вспомнили последовательность касаний. Хрустальный шарик внезапно просветлел, становясь совершенно прозрачным и сияющим. Сейчас взвоют сирены антимагической защиты... Сейчас Мерлин почувствовал Вызов. И готовится к прыжку. Легким движением руки мальчишка уронил хрусталь в свинцовую трубу. Блеснув в несуществующих лучах, палантирчик упал прямо на клавиатуру Машины Правосудия. Глядя в кабелепровод, Славик увидел, как промчался по клавиатуре невесть откуда взявшийся черный кот, под которым не нажалась ни одна клавиша, хотя зверюга была толста до неприличия. Палантир засиял, аки маленькое солнышко, и в сиянии возник Мерлин. Он, видимо, долго готовился, потому что извергнутый им сноп искр воспламенил ковер на полу и стулья. Молния сорвалась с рук юного мага, взмывая к потолку и оттуда рикошетом низвергаясь в электронные недра ненавистного компьютера. Зашипело короткое замыкание, грохнул гром... Услышав шаги спешащей охраны, Славик счел за благоразумное не дожидаться их появления. В конце-концов свою часть контракта Славик выполнил безукоризненно: доставил палантир по адресу и установил, не забыв активировать. Теперь можно и отдыхать. Домой! Скорее домой!.. Глава 27 Мерлин: Чтоб я еще хоть раз передавался через палантир? Ну уж нет, извините премного, но фигушки! Лететь по блеклому туману, не различая, где верх, где низ... Не помня, когда это началось, не зная, когда закончится... Почему-то в голову влазят стихи. Незнакомые, они словно сами рождаются в этом полете, словно нанизываются на меня, пока я мчусь вперед. Кто знает, сколько веков они тут ждали, чтобы прилипнуть к путнику?.. И меня ли ждали они, или достались совсем не тому, для кого росли? Туманный урок... Из него пару строк Разобрал... Нет, скорее почувствовал, Но от этих двух строк пробежал по душе холодок, Пробуждая шестое, седьмое чувство. Я, как тяжелый спутник, мчу, сокрушая пространство, Не различая, где запад, где восток, А в сердце пылает яростно и жарко Туманный урок... Клочья бумаги, цифр колонки всюду летят Перфокарт, перфолент, дисплеев, Принтеры злобно скрежещут, скрипят, Засыпая пеплом помпеи... Этот пепел белый бумажный совсем Мир с любовью вскоре засыпет, раздавит. И помогут не только компьютеры, ЭВМ, Но и прежде всего -- наша перфорированная память! Вот веревка перехлестнула мне путь, Чтоб остановить, задержать, спасти, Но я уклоняюсь, я как-нибудь Сам пройду по жизненному пути. Я иду, сквозь тьму держа курс, За витком пробивая виток, И опять то чувство стыда и слабости Наплывает, как запах пряности, Набегает, как в мыслях гадости, И опять я не понял туманный урок, Ну и пусть, ну и пусть... Снова мысли хотели сказать Мне о чем-то большом. Но опять не сумел их связать... Старый дом... Окна выбиты, внутри холода. Это смерть! Только с неба нашептывает звезда: -- Так не сметь! Мыслить так не сметь! И опять за витком я пронзаю виток, И опять Старый дом, дом пустой, Мой пустой старый дом так родной Я хочу вспоминать. Пятьсот сорок семь... Навязалось число В памяти, как в перфоленте... Пьяных ежей или камней (слез?) в доме том Исчисляю число я трещинами на постаменте... В электронный наш век, чтоб машиной не стать, Мало -- плакать! Надо снова -- опять, и опять, и опять Тот туманный урок вспоминать, постигать, И афиши машинного мира срывать, И сжигать, распылять, и опять возрождать Нашу память -- живую память! Эти странные снова вперед и назад Прыжки, как углов и домов лабиринт. Столкновенье. И опять, и опять Не могу я понять, Что творится с моим поколеньем. И опять хоть на байт, хоть на бит тянет мне Стать рациональней, И опять в электронном сгорю огне, Став машиной своих желаний. Но когда-то заплутавший в триггерах огонек Вновь напомнит Туманный урок... Стихи из ниоткуда, и слова незнакомые, половину их и не слыхивал никогда... Смысл не ясен, только ощущение стремительности и тревоги, да чувство, словно в чужую спальню по ошибке заглянул... Гадливо так... Кто бы ни обронил эти мысли -- он был явно не с Рокласа. Чужой... Дорога кончилась так же внезапно, как и пришлые стихи -- просто оборвалось марево, и тусклая дымка, казавшаяся единственной реальностью, за которой привычный мир казался миражом, сама стала миражом, а комната с нагромождением электроники уплотнилась и стала реальной. В руке оказался холодный, как зимняя ночь, шарик карманного палантира. Он вибрировал, и вдруг раскололся на крохотные кусочки, впившиеся в ладонь. Я ругнулся, не стесняясь. В конце концов, я был во вражеском стане, где благородство и изысканность речи не в чести... Мои фразы воплотились в искры, разметавшиеся вокруг. Несколько из них попали мне за шиворот, и в порыве болезненного вдохновения я что-то таки выкрикнул. Крик мой сорвался ослепительной молнией, треснул в потолок и скользнул вниз, разнося в клочья стоящие ящики с электроникой. Ненавистный "Агат" полыхнул факелом. Больше он уже никого не засудит! Но в тот момент я совершенно не радовался этому. Надо же -- столько ждал этого мига, а теперь стою дурак дураком и пытаюсь вспомнить, что же я такое выкрикнул, что получилась эта красивая молния... Глава 28 Лорд Аббингтон подошел к охраннику на стене: -- Почему ты стрелял? Разжалованный господином Траффолдом экс-агент КосмоПола равнодушно ответил: -- Да, мальчишки внизу возились, -- о том, что стрелял над головами, разумеется, ни слова. Лорд-Генерал улыбнулся: -- Ну, если мальчишки, то ладно... Надеюсь -- хоть в кого-то, но угодил... Я похлопочу о знаке отличия для тебя... Возле соседнего поста звонко упал камешек. Охранник нагнулся, оглядываясь, и тут же упал, оглушенный сильным ударом гарды. Черный Шут выхватил у падающего хромированный автомат с длинным магазином, торчащим вбок. Одиночным выстрелом свалил спешащего на подмогу, оставив дырочку посреди аджны. Спрыгнул со стены и метнулся вдоль построек, все ближе и ближе к цели. Темный силуэт метнулся вбок и пропал. Остался только запах горелого. Лорд прислушался. До его слуха донеслось противное шипение. Шнур! Кто-то зажег старинную взрывчатку, не пеленгуемую современными детекторами... Посмеявшись в душе над неудачником, Аббингтон плюнул на фитиль и погасил его. Затем кинулся за скрывающимся. И потому не видел, как к решетке, за которой лежал фитиль, подошла сумрачная рыжая девица в черном костюме с багровой вышивкой. Она проводила взглядом военизированного лорда, а затем приоткрыла рот, выпустив длинную струю жаркого пламени. Огонь лизнул фитиль, и тот вновь весело заискрил. Вытерев уголки губ от копоти, незнакомка направилась к выходу из здания. Она считала свою миссию выполненной. У самого порога валялся небольшой диск черненого металла с обрывком цепочки, выскользнувший из карманов Аббингтона. Девица пнула его. Раз. Другой... Подняла... Осмотрела... Славик метался среди пламени, а этажом ниже так же точно застрял Мерлин. Выхода не было: генераторы еще не остановились, и это убивало последние шансы на спасение. В отчаянии Славик прижал руки к вискам. Что-то сильно надавило... Ну да, подарок этого, "альвьера", кажется! Неужели не сработает? Кольцо сработало, прочистив дорогу до самого забора. Клочья сооружения просто разметало по сторонам. Стоило бы выстрелить еще разок, чтобы помочь выбраться Мерлину. Но его уже выводил из комнаты высокий охранник. Славик не знал Мальдена, но почувствовал, что угрозы тот не представляет, напротив -- его помощь весьма кстати... А раз так -- бегом к забору! Невдалеке Мальден открыл калитку и вытолкнул Мерлина наружу. -- Брысь! Беги, дурак! Как только скроешься -- я открою пальбу и подниму тревогу! Мне ведь мое место еще не наскучило! И вскоре залаял небольшой пистолет. К Мальдену неслышно подошел Серж. -- Ты отпустьил йего?.. Не дергайся, у тебья нет патронов! -- Сдашь меня Аббингтону? -- равнодушно поинтересовался бывший Черный Колдун Риадана. -- Не-а, мы уйдьем с тобой... -- ответил КосмоПолец. -- Чего это? -- Я стрелял в воздух, над головой, а он мне говорит -- если мальчишки, то правильно, что в них стрелял! -- Серж злобно сплюнул на пол. -- Гад!.. -- можно было не пояснять, о ком идет речь. -- ТЫ идешь... Я останусь тут... У меня тут есть еще... -- и Мальден косо ухмыльнулся, -- ...дела... Аббингтон так и не успел вновь погасить фитиль. Мальден налетел на него, как коршун на перепелку. Завязалась самая обыкновенная драка с мордобоем. И в самом ее разгаре громыхнуло! Обломки стен и драгоценного оборудования брызнули в стороны, сметая все на своем пути. Генераторы прекратили свое существование... -- Молодой человек... -- человек в форме Патрулей Лояльности обратился к стоящему среди Игроков Сережке. -- Охранник! Что тебе надо?! -- Я хочу встретиться с Вашим Королем. Вы проведете меня. -- Ты думаешь, что я спятил?! Я не изменник! -- отозвался мальчишка. -- На мой пистолет. Если посчитаешь, что я лгу или угрожаю Вам -- пристрелишь меня, -- и экс-агент КосмоПола Серж протянул табельное оружие пацану. -- Да ну, он у тебя и не заряжен... -- сморщился Сережка Аббингтон. -- Да?! А ну-ка, разойдитесь... -- Серж выстрелил, выбив фонтанчик кирпичной пыли из ближайшей стены. -- Так что? -- Идем... -- лаконично сказали ребята. Шут вытер мокрое от пота закопченное лицо, но только еще больше размазал разводы сажи. Эстерниен словно прирос к левой руке, и никакие силы мира не смогли бы разжать онемевшие пальцы. Стоном вырвался вздох: -- Эх, не было Шуту заботы... И было это не разухабистое "Э-эх", а скорее просто вздох, усталое такое "Ф-х-х...". Но было в нем и спокойствие от сознания выполненного долга, и какая-то неясная еще тревога, словно главная битва -- пока впереди... Он не заметил, что одежды его вновь стали белы. Не обелились, нет. Их просто словно припорошило белым бумажным пеплом... Или снегом. Так иней ложится сединой на виски. Так лед скрывает тьму омутов реки... Ледяной Шут... * * * Из письма Загорского Артагорту: "Приветствую, Арт! Как видишь, я вновь "в законе". Твой проникатель благополучно отдыхает в моей башне. Можешь взять его, если соскучился по нему, но он просил, чтобы ему не меняли больше оболочку: ему эта понравилась... Спешу подкинуть тебе букетик новостей к твоей газете. Ты ведь еще не собираешься на пенсию, надеюсь? А если и собираешься -- то все равно сообщу, в мемуары занесешь! Знаешь -- воистину нет существа страшнее, чем ЧЕЛОВЕК. Ни одно живое существо не придумало механизм для уничтожения себе подобных. Ты ведь помнишь все то безумие, что последние пару лет творилось на Земле и Риадане? Я все же выловил причину всей этой дегенерации и регресса. Человек опять сам создал себе грабли и сам наступил на них, чуть не вернувшись обратно в обезьянью шкуру, хотя, может быть, как раз настоящее возвращение к обезьянам было бы и лучше: несчастные приматы до таких чудовищных вещей не додумываются. Даже Саурон и Мелькор из книг Профессора кажутся такими милашками по сравнению с землянами, как это ни горько признать. В своем организме я выловил нанаробота столь громадного, что мои приняли его за клетку... Он отлавливал контактирующих с ним и перепрограммировал их. И они внушали человеку мысли об Уходе. Уходе насовсем... Два с половиной года назад я отправил Рафика на расследование одного дела в Массачусетсе. Ты помнишь -- это когда мы посоперничали из-за статьи. Тогда там нашли первейших в истории человечества нанароботов, созданных Пентагоновскими учеными еще в 1996 году. Найденные нанароботы были мертвы и поломаны, и я, как осел, успокоился. А получилось, что обнаружены были лишь сломанные, и только потому, что живые нашли приют в телах добравшихся до них археологов, а оттуда эта зараза расползлась по всему миру... Разработчики этих чудовищ стали и первыми их жертвами... Они создали эксцесс, после которого их просто ВЫНУЖДЕНЫ были залить бетоном... Вот так они и УШЛИ... А их творения продержались все эти века и уже в наши дни вернулись к своей черной миссии. Единственное, чего не учли разработчики -- что жители Земли к нашим дням не привязаны к своей планете намертво, и поэтому Уход для большинства из них воспринялся не как коллективное самоубийство, а как переселение все дальше и дальше от своей прародины... Скоро у народа будет грандиозное похмелье! Я запустил свою модификацию нанаробота-антивируса. Смешно -- но когда их много, то они образуют пыль красного цвета... А, ладно, ты не землянин, этой тонкости не поймешь... Главное -- что они уже расползаются по миру... И по Риадану, и по Земле... Это -- мой подарок народу к 1 Мая, скажем так... А в положенное время они разом сработают, и тогда с вирусом будет покончено. И начнется "послепраздничное похмелье", когда народ наконец-то сообразит, что он натворил... Спросишь, почему они сработают одновременно, а не по мере распространения? Перестраховываюсь на случай возможных контратак... Сейчас я улетаю на Иланэ, к Причальной Паутине. Там хочу повидаться со Смотрителем Кораблей... А заодно подыщу тебе еще пару новостей на передовицу. Твой Яромир. 30 апреля 2509г. P.S. Если ты решишь, что я сбегаю -- то ошибешься: я просто не хочу видеть всего этого кошмара... Похмелье -- всегда жутко, но ТАКОЕ КОЛЛЕКТИВНОЕ -- сюжет для фильма ужасов! P.P.S. Не забудь -- через час начинается Вальпургиева Ночь! Шаманить будешь?" Глава 29 Вальпургиева Ночь. Что может быть романтичнее? Смотритель, хоть и считает себя мембарцем, но некоторые земные суеверия он должен знать. Хотя бы потому, что его корни уходят и к землянам. Яромир Савельич, конечно, уважал этого почтенного старца, но это не помешало ему немного поразвлечься -- надев свой ритуальный наряд и рогатый шлем, блокирующий мысли, он был похож на призрак, вырвавшийся из склепа. Он не собирался лететь к Причальной Паутине на проникателе. Зачем, если в кабинете Смотрителя есть большое, красивое и очень удобное зеркало? Сказано -- сделано. Он подозвал к себе "Зануду". Аж засопев от радости, что на него обратили внимание, "Зануда" торопливо подошел к Яромиру. -- Это что? Праздновать будем? А, ты собираешься какой-то ритуал провести? А какой? А я тоже буду принимать участие? А что мне нужно будет делать? А со мной ничего не случи... -- Случится! -- тихо, но внушительно надавил СБ-шник. -- Если не перестанешь тараторить без умолку -- обязательно случится! Я сам об этом позабочусь! Словесный поток моментально прекратился. В наступившей тишине стало отчетливо слышно обиженное сопение. -- Ты к зеркалам как относишься? -- Иногда смотрю. Но тогда, когда маска сморщивается, или когда костюм поправить надо, или когда нужно... -- Понял, -- вновь перебил Загорский. -- А как насчет пройти в него? -- Пройти "в куда"? -- здоровенные черные глазища стали еще больше. -- В "ТУДА"! -- перекривил Яромир, тыкая пальцем в зеркальную гладь. -- А... это как? -- от удивления многословность "Зануды" сошла на ноль. -- Дашь руку -- узнаешь. Впервые Загорский входил в "зазеркалье" с попутчиком. На всякий случай Яромир сжал тонкую ручку "Зануды" покрепче, так, что тот аж пискнул. По ту сторону зеркала сидел Смотритель. На столе перед ним лежало три старинных свитка. Судя по оформлению -- нарнские саги. Оригиналы. Лишь на миг лицо старца приобрело удивленно-испуганный вид, когда тот взглянул на помутившуюся гладь зеркала. -- Доброе время суток! Надеюсь, я не особо Вас потревожил своим визитом. -- А, это Вы, Яромир. А я уж испугался было... -- Честно признаюсь, -- Яромир демонстративно снял шлем. -- Не без этого. Сегодня ведь Вальпургиева Ночь! -- Да? Вот ведь заработался... Сразу и не сообразил... А я подумал, грешным делом, что это Зеркальный Варлон пожаловал. -- Хто?! -- Мне тут сменщик рассказывал... Да и эти... из Религиозной Касты встречали его... Багровый -- и булькает! -- Он не пожалует... -- убежденно сказал Яромир. -- По крайней мере, пока здесь я! Смотритель заинтриговано поглядел на Загорского. Громко хикнув, уловив в мыслях землянина весь смысл данной фразы, Смотритель сказал: -- Так Джизирак можно снова считать не-закрытой планетой? -- Не думаю, -- ровно ответил Яромир, -- Про Джизирак Янкеш сказал. Зеленый варлон. Старик с непередаваемым изумлением взглянул на Загорского: -- Он... сказал тебе свое Имя?! -- Сказал... Собственно, я тут по делу. Мы, точнее, -- СБ-шник кивнул в сторону "Зануды". -- Благородный Смотритель не возражает, если я осмотрю "Скат". -- Опять? -- Не опять, а снова... У меня появились некоторые новые соображения. Для успешного обследования я специально раздобыл этого Диагноста. Так что сегодня мы узнаем и кто такой "Скат", и с кем его едят! -- в предвкушении довольно потер руки Яромир Савельич. -- Так ты меня только для этого из Центра забрал? -- в голосе "Зануды" прозвучала гнусная обида. -- Ну да!.. А что, ты не догадывался? Диагност под маской зашмыгал носом. -- Цыц! Мне еще тут твоих соплей не хватало! -- Вообще-то с дамой можно и повежливее, -- вмешался Смотритель. -- С дамой? -- глаза Загорского стали походить на альфалонские. -- Вы, Яромир даже не удосужились выяснить пол Вашего э-э-э... подопечного. Интересно, Вы имя его хоть спросили?.. Стыдно. Яромир Савельич со стыдом для себя вспомнил, что до сих пор так и не узнал имя Диагноста. Привык уже называть его "Занудой", когда про себя, а когда и вслух. -- Ладно, всяко дело бывает. Работа, работа, -- оправдательно пояснил Загорский. -- Ты уж извини за грубость, знал бы, что дама -- другие выражения подбирал бы... Так как тебя звать-величать, да по-батюшке, дама ты моя закупоренная? -- У Диагностов нет имен, -- последовал лаконичный ответ. -- А... э... Как же тебя-то в Центре звали-то, а? -- недоуменно спросил Яромир. -- Ты знаешь ответ... Четыреста восемнадцатый. "М-нда. Приятственное имечко! Интересно, как это тамошние инструкторы и надзиратели их не перепутывали?" -- подумал Загорский, но вслух сказал: -- Ты извини, если я неправ, но, по-моему, это несколько по-варварски -- номер вместо имени. -- А зачем оно вообще нужно? Имя? Ведь если разобраться, то это не больше, чем условный кодовый номер для взаимного распознавания, так сказать. Так что номера -- ничуть не хуже имен, но лаконичнее, а значит -- можно быстрее обратиться и быстрее получить ответ. -- Логично. Но все же я с тобой не согласен. В имени скрыт смысл того, кто его носит. Он как бы напитывает собой, своими поступками, своими флюидами звуки своего имени... Когда кто-то произносит это имя, то он мысленно представляет себе его владельца, ну... это сложно объяснить. Просто мне кажется, что существо без имени -- это недосущество... Не обижайся только, ладно? -- Ты хочешь сказать, что Вы сами подбираете себе подходящее имя? В Крыму было иначе: там имена давали родители. Еще при рождении ребенка, когда он не мог высказать свое мнение. -- Может, ты по своему и права, но все же номер всегда ассоциируется с вещью, а не с живым существом. -- Дело привычки. Ведь что такое имя, как не порядок букв. А что такое буква, как не та же цифра. Так почему цифры одной системы хуже цифр другой системы? -- Тем, что такими их создали для себя люди. -- А ты не забыл, что я ни на какую треть не человек? -- Уси мы -- люды!!! -- не выдержав, прошипел Загорский, вспомнив шуточку своей Шельмы. Старик, более не вмочь сдерживаться, громко расхохотался. Поглядев на телепата, Яромир понял, как над ним поиздевались. -- Гэ-э-э-э! Ладно! Мы еще "Скат" осмотреть хотели. Внутренняя капсула подвезла их прямо к шлюзу. За ним тянулись сумрачные коридоры призрачного корабля. Множество ответвлений, ниши, полуарки, мрачновато-диковинные барельефы -- все это придавало какую-то торжественность происходящему вокруг. А вот и центральный зал, где по-прежнему мерцают огоньки и кружатся изображения на кристаллах-дисплеях. Снятая перчатка... Касание стенок, пульта... Удивленный голос девушки-Диагноста: -- Я не могу сказать историю этого материала... Я не могу прочувствовать его... У него... У него другая геометрия... Другая мерность... Этот материал не мог быть создан в нашем мире, в нашей Вселенной... Глава 30 Шут, Король и Мерлин стояли на руинах. Король и Мерлин -- впервые за столько дней и месяцев -- в своих средневековых нарядах. Шут -- теперь он не в черном -- в белом своем ледяном одеянии, в колпаке, со шпагой в руке и автоматом за плечами. Принц обратился к нему: -- Ты во второй раз спасаешь нашу власть и наше королевство. Шут перебил его, не дав договорить: -- И снова я ухожу. На этот раз -- навсегда. И не проси остаться -- не смогу. А захочешь вспомнить обо мне... -- из нагрудного кармана рубашки он достал черную коробочку карт Таро, открыл ее: -- Держи на память! -- и легким движением извлек на свет и положил в ладонь юного Короля одинокую карту. Король пристально взглянул на картонную карточку. На ней на фоне голубоватых гор со снежными шапками стоял посреди зеленой полянки знакомый долговязый Шут в белом, и знакомая алая шапочка колпака с бубенчиками обрамляла до боли знакомое лицо со светлой, чуть грустной улыбкой. И белый пес прижался у ног. Вот только левая рука сжимает не Эстерниен, Шпагу Печали, а белую розу. Да за плечами не автомат землян, а дорожная котомка... Нулевая Карта. "Шут". Но почему же раньше никогда не обращал внимание на это сходство? Почему?.. Но ведь... Словно из сна... Но... Мальчишка вскинул голову, чтобы поблагодарить уходящего... Поздно... Он словно бы растворился в мареве дня, хотя -- место такое, что нигде не спрячешься, разве что за Гранью Мира. -- Дорога... не отпустила... его... -- прозвучал задумчивый вздох Мерлина. Братья вернулись к друзьям-Игрокам, устроившим пикник прямо тут, на траве у разрушенного забора. -- Менестрель, спой! -- Ребята... Я спою, но не просите веселое, ладно? Погиб Броник, погибли еще два моих друга... Не Игрока... Я не хочу веселиться... Я лучше спою старую песню... О них, наверное... Отложив флейту, он потянулся к гитаре. Зазвенел первый аккорд. Над рекой закат -- как будто угли Кто-то с неба на воду обрушил. И глядится в воду древний Углич С темно-красной церковью-игрушкой. ...А игра была -- не на свирели: У крыльца толпой бояре стали. "Покажи, царевич, ожерелье..." И по горлу -- с маху -- острой сталью... Вот и все. Легенда или сказка... От заката взгляды поднимите -- Виден в небе храм в багровой краске: "Жил да был на свете мальчик Митя..." Жил да был... Над Волгою затишье. Не спеша звезда в закат упала... ...А за что во все века мальчишек -- Топорами, ружьями, напалмом? Жгли, травили, пулями косили! А мальчишки -- всех невиноватей... Если б всю их боль и все бессилье Слить в одном-едином крике: ХВАТИТ! Тонкий крест стоит под облаками, Высоко стоит над светом белым -- Словно сам Господь развел руками, Говоря: "А что я мог поделать?" -- И действительно -- словно о них... Но не такие уж и бессильные мальчишки, если верят в справедливость... -- Прости, Том, но признаемся честно: нам просто фантастически повезло! -- А могло бы и хуже окончиться! -- мрачно добавил Крагер. Менестрель вновь щипнул гитару... Песня, тихая и печальная, вознеслась из тишины, постепенно нарастая: День ушел тихонечко, словно опасался Путника усталого этим разбудить. Все равно проснулся он, дров в костер подбросил, Вскоре и товарищи стали подходить, Старые товарищи, дороги исходившие, Спину прикрывавшие не в последний раз, Душами уставшие, радость позабывшие... Вновь Дорога наша собирает нас. Том подхватил песню, и его чистый голос вплелся в мелодию: Пылью золотистою вновь подошвы тешатся, Марево знакомое скрыло все вокруг. Быть хотели чистыми, только уж мерещится, Значит, снова Всадники за холмом идут. Значит, снова кровь пролить... Сколько ж можно, Элберет! Я устал, мне муторно от тысячи смертей, Только пух от тополя кровь согреет верою, Что от этой участи сохраним детей. Выйду рано из дому, позабыв домашнее, В путь себя настрою, как гитарный стон... Нужен ли кому-нибудь этот плач о завтрашнем? Мы живем сегодня, и путь наш -- марафон. -- Марафон судьбы, -- нарушил очарование песни Крагер. -- Зато все наши проблемы позади, -- улыбнулся Славик. -- И мои тоже... наконец-то наступает мир и благодать! -- Фух, наконец-то все закончилось... -- А может быть, все только начинается?!!! -- и на ладони рыжей девицы в черном костюме с багровыми рунами блеснул знакомый уже талисман: Лестница Демиургов. Возлюбивший Мир вновь врастал в свое создание. Мельтор возвращался в мир... Часть четвертая Сага о Сером Драконе (Специалисты утверждают, что данная сага является неизвестной историей популярного цикла "Серые Сказки", куда также относятся "Сказание о Сером Крысолове", "Легенда о Серой Драгоценности" и "Сказка о Сером Короле".) Над пропастью, на одинокой скале из черного металла, сидел человек. Ветер трепал его черные волосы, теребил зеленую пятнистую униформу... Своды Замка нависали над головой, создавая черненый небосвод, а где-то в недрах поблескивал хрусталь паутинок... В руке человек держал металлический череп с обрывками проводов и смотрел в его потухшие глазницы-камеры... -- Ну вот, Отец Кевин... Я так и не успел рассказать Вам историю о Сером Драконе... О последнем Сером Драконе... Теперь уже поздно... -- он вздохнул и провел пальцем по кромке процессорного люка на черепе, -- Я слишком долго откладывал это на потом, почти верил, что мы с Вами бессмертны... Не знаю, слышите ли Вы меня сейчас, но все же расскажу эту историю... Хотя я и не Гамлет, а Вы -- не Йорик... Глава 1 ...Он возлежал на камнях, словно пытался обнять скалу. Все четыре его пустых глазницы зияли потусторонней чернотой, словно вечная ночь поселилась в них... Неподвижный, потерявший в каких-то неведомых битвах свой хвост, он был по-прежнему ужасен. Холка дракона чернела пятнами, словно маг попал по ней файерболом. Серая чешуя, местами чуть темнее, местами -- светлее, возле губ переходила в золотисто-рыжую. Он был неподвижен, и даже легкая дрожь дыхания не колыхала его бока... Похоже -- дракон был мертв. -- Какой он огромный... -- Ашана шепнула это, боясь, что громкие звуки могут накликать беду. -- Странный... -- Рейст вынул клинок из ножен и огляделся по сторонам: на всякий случай... -- О таких нам Учитель не говорил... -- Мало ли! -- возразила девушка. -- Он нам рассказывал про тех, что согласились помогать людям! А про остальных -- вспомни: "Их столь великое множество, что не мне и не вам упомнить все их виды и имена!" Она так удачно скопировала голос и интонации Учителя, что Рейст невольно улыбнулся. -- И все же -- нам снова не повезло! Он мертв, и, похоже, давно... -- Мы не можем вернуться, если не найдем... -- Не надо, Аш... Мы ВООБЩЕ не можем вернуться, даже если захотим. ТАМ нас ждет только смерть. Не стоит обманываться... -- Если бы нас не покинули наши... Голоса сливались с шумом ветра в скалах, делаясь почти неразличимыми... Дракон был огромен. Неимоверно огромен. И пугающе неподвижен. И все же двое, нашедшие его, не могли покинуть лежащего просто так... Конечно -- можно просто повернуться и побрести дальше, делая вид, что ничего не случилось, но сознание Всадников требовало иного... Дракон, если он умер вне круга друзей, должен быть погребен теми, кто его обнаружил. Конечно -- нечего было и думать выкопать среди камней могилу этому гиганту, даже в бесхвостом виде вдвое превосходящему взрослого боевого дракона, но вот устроить погребальный костер... Деревьев вокруг много, да и сухой кустарник... -- Грустно это... -- вздохнула вдруг Ашана. -- Стоим и думаем о такой глупости: разжигать или не разжигать погребальный костер! Могло ли раньше быть такое!?! -- Старый выбор между честью и осторожностью, -- пожал плечами Рейст. -- В принципе -- ничего нового... Разожжем -- привлечем дымом тех, что идут по следу, укажем им, где мы. И наверняка умрем. Не разожжем -- не выполним Долг Памяти, и пострадает наша совесть... Можно попробовать утихомирить ее, заявив, что дракон этот чужак и нам очень даже незнаком -- но поможет ли это?.. -- на губах мелькнуло подобие ухмылки. -- Рейст, ты, как всегда, циник, -- Ашана покачала головой. -- И даже хорошую мысль ты стараешься преподать как пакость! Но ты прав -- Долг важнее... А когда пламя займется -- мы можем скрыться где-нибудь в ущелье... И надеяться, что нас не заметят... Вблизи дракон был еще более странным, чем казался издалека. Весь покрытый тусклыми угловатыми наростами, он казался неуклюжим и одновременно с тем -- стремительным. То виделся тяжелым и неподъемным, то казался воплощением запредельного полета! Желтоватые губы огромной лягушачьей пасти были плотно сжаты -- сразу видно, что в сильной боли сцепил он зубы, чтобы не закричать -- да так и умер... Подойдя вплотную, Ашана погладила толстое, толщиной в ее голову, теплое от солнца крыло... Что-то во всем этом было неправильное, неестественное, но что именно -- девушка никак понять не могла, и это тревожило ее больше всего... Давило... Как марево в Топях Унтара... Она глубоко вдохнула пахнущий пылью и полынью воздух, словно отгоняя наваждение. И вдруг вскрикнула, поняв: тело не пахло трупом! Не было вокруг запаха тлена и гнилости! -- Рейст! -- ее голос предательски дрогнул. -- Он... Реакция воина была молниеносной: еще не дослушав, он выхватил меч и бегло оглянулся по сторонам. Врага не было видно нигде. Опасности, кажется, не предвиделось. Но что же тогда взволновало ее? Сквозь стук сердца пробились к сознанию слова девушки: -- Он не мертв!.. -- Мертвее не бывает! -- возразил Рейст. -- Эй, дракон, если ты жив, то отзовись, чтобы я услыхал! Молчишь?.. Ну вот, видишь -- он не отвечает, значит -- мертв! -- Или без сознания... -- А не дышит он тоже -- от бессознательности, а?! Бока-то не шевелятся! Или, может, он просто глухой? Так тогда я... Не договаривая, воин запрыгнул на крыло, пробежал по нему до короткой шеи, соединяющей массивную голову с туловищем. Ашана кинулась за ним, желая остановить и столкнуть его с тела дракона -- такая бесцеремонность по отношению к дракону ее просто покоробила! Она даже не задумывалась при этом, что, догоняя Рейста, она и сама бежит по дракону. И вдруг -- остановилась: Рейст вытянул левую руку, показывая ей знакомый знак: "Остановись -- опасность!" и напряженно сжимая в правой клинок. Подчиняясь рефлексам воителя, она выхватила свой меч и оглянулась, не появились ли преследователи. Ветер взметнул ее огненные волосы, словно забавляясь. Врагов нигде не было. Вообще никого кроме ее напарника и дракона тут не было! И если дракон был молчалив и неподвижен -- то Рейст долго стоять неподвижно не мог. Склонившись к синеватому выступу на голове дракона, он прокричал в это, кажется, ухо: -- Я слышал шум! Не стоит скрывать, что ты чуешь нас! Ты ведь давно прислушиваешься к нам, да? Ответь нам! Ашане очень захотелось дернуть Рейста за плюмаж на шлеме -- чтоб утихомирить чуток... И тут в тишине раздался низкий приятный голос: -- Это вы ко мне? -- Так ты нас слышишь, дракон?! -- Теперь слышу... Скажите, люди, а давно ли тут были другие драконы?.. Глава 2 В голове вертелись сплошные обрывки. Склеить из них что-либо путнее -- задача невыполнимая. Лица, даты, фразы... -- ...вное, чтобы охрана не заметила, как мы подлетае... -- ...лопот не оберешься! Лучше оставайся в лесу и жди нас... -- И какого хрена тебя под харвестер понесло! Могло же и насме... -- ...есеннего Равноденствия девяносто седьмого года он отказался и не прише... -- ...звини, Лев, но я даже не знаю, чем ты теперь занима... -- ...ы сам видел... А она -- более податливый материал, чем можно было бы предположить. Вот и кручу ее, леплю из нее то, что мне по... -- ...аплевать! И на то, что другие подумают -- тоже наплевать! Мне она выгодна уже потому что... ... -- ...если его не изживут, то они са... -- ...И поэтому я ее не упущу! Она теперь зависит от меня даже больше, чем сама об этом догадывается!.. -- Пусть только попро... -- Главное -- обвинить в том, во что остальные пове... -- ...рыбаки лориена еще не вернулись с вечернего лова... -- Тебе крылья даны не для того, чтобы помахивать ими первым встречным красоткам, а для Полетов!.. -- Крылья, ноги, хвосты!.. Главное -- ко... -- ...Самая большая беда бога в том, что ему некому молиться... -- ...второе июля тысяча девятьсот шестьдесят пе... -- ...ткрывает черный доступ в хранилище знаний и дает нам кар... -- ...Люблю вечерком перекинуться в картишки... Копирайт -- Дворкин... -- Цель жизни -- летать!.. Как же им потом тяжело, когда их помещают в музе... -- Чтобы не стать этаким вот музеем, в нужный момент лучше... -- Человек полностью счастлив только в полете. Видимо -- ты тоже... -- ...а в Храме посреди джунглей -- единственное и неповторимое Сокровище, Главная Драгоценность неподражаемая, валяющаяся прямо в луже Материи Творения! И кто возьмет его, тот... Воспоминания. Обрывки. Огрызки... Когда все это было? Зачем?.. Мозг не желал дать ответа. Он просто хранил накопленное когда-то и перепутавшееся в безобразнейшую кашу при падении на эти скалы... Без помощи со стороны мне не обойтись... Может, эти двое мне помогут? Они назвали меня драконом. Может быть... Значит -- узнают. На вид они какие-то диковатые, и одеты непривычно... Оружие слабое... Но если и не они сами смогут помочь, то, может -- приведут помощь? Если я им знаком -- значит, они видели таких же, как я. И смогут указать, как их найти. Стоит спросить. Сразу же, как только эта мысль пришла в голову -- а то в поврежденном мозгу могут возникать провалы... -- ...Скажите, люди, а давно ли тут были другие драконы?.. -- Он назвал нас людьми! -- Ну и что, Рейст? Смаглу, людей и орканов многие драконы различить не могут... -- Смаглу? Орканов?.. -- задумчиво проговорил дракон. -- Странно, таких у меня в памяти нет... Нарнцев помню. Иттов помню. Варлонов, тауринов, йуругу, кен... Нет, этих полное название забыл... Смаглу -- не помню! Видимо -- крепко приложился головой к этим камням! Поясните мне, кто они... -- Видишь ли... -- начала было Ашана, но дракон сухо прервал ее: -- Не вижу. Слушаю... Ашана замолчала. Только теперь она вспомнила пустые глазницы гиганта и мысленно покорила себя за бестактность. Желая замять неловкость, она долго подбирала слова извинения, но так ничего и не нашла, кроме банального "Извини"... Заговорил Рейст. Присев возле уха дракона, он начал издалека: -- Я думаю -- ты помнишь Легенду Творения. -- "Легенду творения"! Каждый народ рассказывает ее по-своему! Которая из них вас интересует? О Вселенском Яйце, которое взорвалось, дав начало Миру? О богах Планеты Трех Лун и их отце-хаосе? О Трех Звездах догонов? О Великом Хоре и Мировой Гармонии, нуждающихся в диссонансе для овеществления? -- Видимо -- ты побывал в больших землях, нежели я и представить себе могу... -- вздохнул Рейст. -- Но имел я в виду лишь Легенду, являющуюся основой верований на всем Риадане. -- Риадан... Риадан... А, вы о теории, по которой была когда-то Изначальная Вселенная, а потом она погибла, и трое последних ее обитателей из ее обломков соорудили наш мир со всеми его проблемами и негараздами! -- Или ты из самых древних драконов, помнящих что-то, напрочь всеми прочими забытое, или, не обижайся, у тебя что-то с головой не в порядке... -- Ну, помня, что я позабывал некоторые названия -- то это уже явный склероз от блуждающих токов, так что с головой у меня действительно не все так, как надо бы... За что же тут обижаться? Не ясно только -- а причем тут Легенда к моему вопросу о значении названий двух рас? И еще -- ответите ли вы мне наконец-то на мой вопрос: скажите, а давно ли тут были другие драконы?!. -- В Легенде определены основные первосотворенные расы, помесями-полукровками от которых и являются орканы и смаглу. Что же касаемо твоего первого вопроса -- то мы потому и в пути, что ищем наших драконов, покинувших нас так внезапно... Глава 3 Вечерело... За рваными скалами догорала полоска заката... Стоило бы развести огонь: скоро заметно похолодает, да и пронизывающий ветер тепла не прибавляет... Но дым в сумерках, а среди тьмы -- звездочку огня -- могут заметить не только усталые путники... А встречаться со своими недавними собратьями-Воинами очень не хотелось бы. При стычке кровопролития не избежать: не в правилах сдаваться без боя и погибать за здорово живешь... Но и убивать тех, кого еще недавно считал своими друзьями -- жутко не хочется... Рейст поплотнее закутался в плащ и прислонился к скале у головы дракона. Здесь ветер почти не ощущался и, зажмурив глаза, можно было представить себе, что просто вышел в ночное. Вскоре воздух запоет под упругими ударами крыльев, и стремительная молодежь затанцует среди звезд у тебя над головой, купаясь в серебряном свете Ёми. Кто хоть раз увидел этот танец -- уже не сможет забыть его, и жизнь Всадника-Воина -- единственное, что унимает боль сердца, рожденного бескрылым, но с крылатой душой... Когда сливаешься в полете со скользящим над землей драконом -- сердце поет, и кажется порой, что это твои собственные крылья рвут покой неба... Но сегодня было не до воспоминаний. Стоит закрыть глаза -- и перед ними пляшет огонь. Не походный и не погребальный, но ставший погребальным их вернейшим друзьям. Тем, кто осмелился выступить против нового князя. Тем, кто решил отправиться в путь, чтобы найти улетевших драконов. Тем, кто сказал наконец-то, что в новой жизни пора забыть старые распри и что пора заключить мир со Светом. Пусть не навсегда, но в это тяжелое время, когда исчезает сам смысл жизни и рушатся устои -- негоже заниматься мелкими дрязгами... Иначе скоро просто некому будет спорить... -- "Вы обвиняетесь в сговоре с нашим врагом! Сейчас, когда нам действительно трудно, вы сговариваетесь за нашей спиной с нашими врагами! В тот миг, когда мы должны быть победителями, вы вырываете победу из наших рук и кидаете ее псам! Вы приговариваетесь к смерти, и смерти бесславной!" -- голос Князя и сейчас такой реальный, звучит в ушах как вещание ворона... И вдруг светлым глотком звонкий голос менестреля на улице. Когда он начал петь? Неясно... Но в наступившей тишине отчетливо звенели слова: ...Нельзя на других перекладывать собственный груз... Стерильными -- даже! -- руками не стоит соваться Туда, где рождаются сказки, сомненья и сны. И значит -- приходит пора навсегда расставаться С иллюзией вечной войны. Князь дергается. Его и без того смуглое лицо мрачнеет, словно осенняя туча. А голос звучит: Мы люди как люди, мы вовсе не вестники света, И наша вина, если правда нам колет глаза. Продолжится жизнь -- ежедневный вопрос без ответа, Продолжится жизнь, но никто не вернется назад. Мы все же мудреем, поскольку становимся старше, Уходим в реальность из гордого царства мечты. А мир -- он бывает прекрасен, бывает и страшен, Как я или ты. Медленно, как идущее издалека цунами, поднимается князь с ковра. Рука в боевой перчатке ложится на меч... -- Владыка -- негоже поднимать руку на менестреля, как... -- но говорящий проглатывает остаток фразы под гневным взглядом. -- Негоже, говоришь?! Таких не исправить, а значит -- их надо душить, пока они не услышаны всеми! Это не наш путь -- беречь ТАКОЕ слово! Словно в ответ прозвучало снаружи: Его не исправить -- не раз убежать я хотела Подальше от мыслей, людей, неоконченных дел... Спасибо за мудрость, что есть у бессилья пределы, А я-то считала, что есть лишь у силы предел. Неловкое слово тебя за живое задело, Искал человека -- навстречу попался подлец, -- Не складывай руки! Ведь есть у бессилья пределы, Хоть есть и у силы конец. Князь вылетел навстречу певцу, как раненый зверь. Он размахивал мечом, готовый крушить все и вся, и его вовсе не смущало, что менестрель -- девушка. Никогда еще на Рокласе не поднимали руки на менестреля. За все века -- никогда. Но ему было на это наплевать. Он сумел прийти к власти только потому, что народ был в растерянности -- с исчезновением драконов сломалось все, что было привычным... И вот сказанное в нужный миг слово ввело его во власть. И вовсе не стоило позволять кому бы то ни было сказать другое слово, поперек... Ладно, когда это сказал кто из Клана -- казнить строптивцев, вот и вся недолга! Но менестрель -- это голос на века, по всем городам и весям!.. Он, она -- какая разница! Этот человек не должен петь! Никогда!.. Его меч рассек пространство, и огненно-рыжая девушка в простом одеянии менестреля испуганно кинула взор. Что думает человек, видящий летящую на него полосу остро отточенной стали? Девушка не успела даже вскрикнуть, когда клинок, подкрепленный выкрикнутым заклинанием, достиг ее... Девушка-менестрель на какой-то миг подернулась рябью -- и рассыпалась ворохом искр... Даже князь опешил. Неуж-то Вестница?! Но это тогда пострашней Белого Призрака! Любимица Творца!.. Если кто вдруг... узнает... -- ему власти не удержать... Пылали костры, и в горящих домах крики сливались с ревом огня. Исчезали в бездонной пасти пламени все, кто хоть что-нибудь видел или слышал... Выбивать двери -- глупо: обязательно заметят... Но сидеть сложа руки, когда заживо сгорают друзья?! Ну уж нет! Меч -- он не только плоть способен рубить! Заговоренный клинок и вековой дуб рассечет, а уж двери домов... Немногим удалось бежать: кто не задохнулся и вырвался из огневого полона -- попадали под стрелы и копья личной гвардии князя. Еще недавно это показалось бы безумием, бредом воспаленного воображения -- но сейчас это было реальностью. И не было рядом мудрых сотоварищей-драконов, что в незапамятные времена взяли под свое покровительство людей. Не было тех, кто остановит подлеца-безумца. И почти не оставалось тех, кто был способен сказать правду... Ашана и Рейст были среди тех, кто первыми кинулись рубить двери. Они были последними, кто отступал... И единственными, кто решил-таки идти искать своего окрыленного Учителя... -- Ребята, вы молодцы, и мы вечно будем благодарны вам за спасение, но пора бы давно отбросить этот юношеский максимализм! Неужели вы думаете, что Учитель и драконы покинули б нас, если б мы того не заслужили деяниями своими! Пора повзрослеть и не гоняться больше за химерами! Мы живы -- и чего ж надо больше! Просто жить, а не витать в облаках, да еще и на чужих крыльях! -- Вы как хотите, а я пойду искать улетевших! -- Ашана встала, закинув за спину свои золотые локоны, и вдруг добавила, повторив строки песни: Мы все же мудреем, поскольку становимся старше, Уходим в реальность из гордого царства мечты. А мир -- он бывает прекрасен, бывает и страшен, Как я или ты. Ну почему же, почему все так страшно и несправедливо?! Почему лишь Рейст, посол от Светлых, вызвался в спутники, а остальные, свои, еще недавно гордые Всадники, накинулись на них?! Откуда берется это в людях, с каким проклятием занесено? Только несколько дней, как летели крылом к крылу... Только что -- благодарили за спасение от князя. А теперь -- слюна пеной клочьями, и истерический визг: -- Они заложат нас князю! Выдадут наше убежище! Убить их, пока они не сгубили нас! Кто не с нами -- те против нас! Смерть!.. С одной стороны -- люди князя. С другой -- недавние друзья... Не все ли равно, кто идет по следу? Не все ли равно -- смерть справа или слева? От этого ее зеркальный взгляд не станет менее слепящим... "Искал человека -- навстречу попался подлец..." Как все просто в песне... Но ведь не были же они подлецами! Ведь столько лет крылом к крылу! И вдруг... Почему же так?! О Крылатый -- за что же?! Не утешением, а насмешкой скорее слова: "Не складывай руки! Ведь есть у бессилья пределы..." Может -- и есть они, но где, ГДЕ?! И хватит ли человеческой жизни, чтобы достичь их... "Ненависть к находчивости коренится в усталости людей"... Это говорил Учитель. Эх, Учитель, Учитель... А в чем же коренятся истоки этой странной ненависти, охватившей безумием мир? Знаешь ли ты ответ, Учитель? И знает ли вообще кто?.. Где искать ответ? Где искать тебя? Куда улетел ты с драконами?.. Найдем ли?.. Сквозь зыбкий сон, пронизанный мрачными воспоминаниями, прорывался голос Ашаны, напевающий услышанное от бродяги-менестреля: И значит -- приходит пора навсегда расставаться С иллюзией вечной войны. Ашана пела. Пела Серому Дракону... И слепой гигант слушал ее с благодарностью... Слушал, затаив дыхание... * * * Было понятно, что пользы от этих дикарей никакой. И все же они знали подобных ему, а значит -- могли помочь связаться с ними... А раз так -- надо было проявить чудеса дипломатии, проанализировать всю ситуацию... Дэнна учил, что надо сперва понять самые сокровенные мысли собеседника -- и лишь тогда удастся подвигнуть его на бескорыстную помощь. Или почти бескорыстную... Цивилизованные народы понять проще -- все они чем-то похожи один на другие... Дикие же -- каждый дик по-своему... Они поклоняются драконам? Хорошо... Они считают меня драконом? Тоже неплохо. А значит -- надо понять, как именно они определяют для себя дракона. Понять -- чтобы не разочаровать их. Чтобы они, помогая своему идеалу, помогали бы МНЕ... Это сложно -- но тем интереснее задача... Можно спросить в лоб -- но тогда только дурак не поймет правду... А можно слушать песни и легенды, предания и... да мало ли что! Лучше всего, конечно же, собственные их воспоминания, да еще и с комментариями-пояснениями, что так легко вычисляются по эмоциям... Но это -- не сразу... Рассчитывать на доверие с первого дня знакомства может только глупец или наивный романтик... Дэнна обсмеял бы таких. Эх, где он сейчас? Где он, где Сколь, где Росмут с Радомиром, где вечный насмешник и циник Родослав... Будь они тут -- разве стоило бы возиться со всем этим сравнительным анализом и моделями поведения? Можно было бы просто... Стоп! Девушка поет... Знакомая песня. Кажется -- ее сочинила жена лейтенанта Соронсона. Нет, показалось... Слова другие, только мотив похож, да общий смысл... Творчество "по мотивам?"... Знать бы наверняка... Глава 4 Новый день не принес новых тревог, но и не развеял старые... Погода портилась, и становилось зябко и неуютно даже на свету. Казалось -- горы поедают все тепло, поглощают его в себя... -- Учитель как-то говорил нам, что скалы пьют свет и тепло, чтобы подарить их Городу Драконов, ушедшему в недра планеты... -- сказала Ашана. -- Не оттого ли так холоден камень? -- Все может быть... -- поежился Рейст. -- У нас была похожая легенда... Если б не она -- не знаю, пошел бы я с тобой или нет... А так -- остается надежда, что наши друзья-драконы подались именно в свой легендарный Город... Впрочем, ты сейчас опять назовешь меня циником, но я считаю, что, торча тут, мы к Городу никогда не доберемся! А вот шансы нарваться на кого из преследователей -- это пожалуйста, с каждой минутой все больше и больше! -- Но ОН, -- Ашана кивнула на дракона, -- болен... И я не могу его бросить... -- Знаю. Если бы не этот склеротичный дракон -- я бы просто поволок тебя вперед за руку! -- Ты все таки циник, Рейст! Интересно -- все Светлые такие, а? -- Ой леди, да разве ж это цинизм? -- прозвучало из ложбинки неподалеку. Воители резко обернулись, выхватывая мечи. Из-за камней показалась голова в зеленом берете. Из берета торчал черный цилиндр, немного напоминающий карандаш. -- О, совсем у своего князя манер набрались! -- то ли радостно, то ли удивленно заявила голова, ехидно улыбаясь. -- А я думал, только он менестрелям головы рубит! -- Вы... менестрель? -- А то как же! Менестрель Сатоурис, смертный! -- радостно представился он. Затем вылез из ложбинки целиком и, отвесив церемонный поклон, добавил: -- ...К вашим услугам!.. -- Откуда Вы знаете про Князя и Менестреля? -- недоверчиво спросил Рейст. -- От Рийни. От той самой девушки-менестреля, которую он так невежливо прервал, так и не дав ей допеть до конца! Она так обиделась, что вряд ли в ближайшем будущем снова приедет к вам на гастроли... -- Она осталась жива? -- удивились оба. -- Ну разумеется! Рыжую Рийни мечом да заклинанием не ухлопаешь, она на Земле и не таким шуточкам обучилась! Но -- мы отвлеклись. Так хотите узнать, что такое настоящий цинизм? Не бойтесь, ваши преследователи нас не услышат, они очень далеко и сбились со следа... Сатоурис сел прямо на камни, скрестив по-турецки ноги. Порылся в карманах своего зеленого костюма и достал два изящных цветных рисунка. -- Никак не могу выбрать -- на гитаре или на лютне сыграть? -- он протянул картинки девушке. -- Миледи, решите за меня, хорошо? -- Вот на этом... -- Ашана ткнула пальцем в один из квадратиков. -- Лютня... Неплохо! -- Сатоурис спрятал рисунок гитары, а первую карточку потянул в стороны, превращая в настоящий музыкальный инструмент... Подтянул струны, перебрал пару аккордов, совершенно не обращая внимания на удивление Рейста. И -- запел: Когда-то, когда ты был молод, Ты верил печатному слову, Ты был прост, хотя и начитан, А к любимым книгам испытывал голод И глотал их снова и снова, И однажды ты все прочитал, Но бюджет семьи не был рассчитан На существование излишков, И отец с бесконечным снобизмом сказал: "Мне не нужны твои книжки", -- А потом половину продал. И ты вышел из дома, твердо решив, Никогда не вернуться назад, И, с собой прихватив гитару, Ты пустился в путь по зову души, Широко отворив глаза, И ты встретил ее на пути И подумал уже, что нашел себе пару На весь оставшийся срок, Но она с бесконечным снобизмом сказала: "В твоих песнях нет нужных строк", -- А ты ей этого не простил. Бесконечный путь никому не по силам, И однажды ты нашел дом, Где решил провести свои дни, И жена тебя не просила Помолчать и допеть потом, Но гитару все реже ты брал, Когда вы оставались одни. Перед смертью ты решил снять маску, Но внучка с бесконечным снобизмом сказала: "Мне не нужны твои сказки", -- И закрыла твои глаза. Сатоурис исподлобья поглядел на слушателей и оправдательно сказал: -- Я понимаю, что я не Рийни и не Дарни, но все же, но все же... так что извините, если где рифма хромает, или ритм там... -- Да позволено мне будет спросить, -- по-прежнему сухо начал Рейст, -- Что делаете Вы в данных краях? -- Я? Я просто оказываюсь там, где обычно кому-то нужен, это у меня старая привычка... -- с этими словами он сложил листок с рисунком лютни и сунул его в карман. -- Говорят -- тут упал... В общем -- упал тот, кого я ищу. И, кажется, уже нашел, по крайней мере вижу его нос над скалой... Подойдя к дракону, он вновь представился, а затем бесцеремонно заявил: -- Ну и зачем ты людей морозишь? Они же тут без костра скоро совсем как ледышки станут! Пустил бы их погреться, что ли? -- Ты слишком бесцеремонен, -- начала было Ашана, но низкий голос дракона прервал ее: -- Они не просили, а я не подумал... Пусть заходят в меня... Я не страшный... На его загривке что-то щелкнуло, и часть черепа приподнялась. Внутрь вел небольшой пандус, покрытый ковром. -- Да не бойтесь вы! -- спустя минуты четыре вновь заговорил дракон. -- Как это у него получается? -- шепотом спросила у менестреля девушка. -- У него и спроси... Стесняешься? Ладно! Дружище, объясни леди, зачем тебе такой загривок! -- Вы, я так понял, Всадники На Драконах, верно? -- спросил Серый Дракон. -- Мы это и не скрывали! -- Так вспомните, как ветер обдувает вас, когда вы летите быстро-быстро! Но это -- быстро только для вас! А моих седоков сдуло бы с меня, усядься они верхом! Так что они заходят в меня, чтобы не пострадать в полете... Ашана, поборов робость, первой спустилась вглубь головы. Дохнуло теплом и уютом, словно в жилом доме. Созерцая симметричные наросты внутри, она удивленно прошептала: -- Какой ты чудной! -- Таким меня сотворили... -- хмыкнул голос, и Ашана подумала, что этот дракон куда менее заносчив, чем большинство ездовых его собратьев в Клане. Те ни за что не желали признавать, что их сотворил Творец Рокласа и готовы были вцепиться в каждого, кто не согласится, что они возникли сами по себе в незапамятные времена и никому своим появлением не обязаны. -- Ты... не скрываешь, что создан? -- удивленно спросила девушка. -- А зачем же спорить с очевидным! -- вопросил дракон. -- Или я унижу себя этим? -- Некоторые новые драконы считают, что именно так. Считали... -- Пока не сбежали куда-то, так? Ох уж эта молодежь! Амбиции, сплошные амбиции! По мне -- лучше признавать себя созданным и честно служить Цели, чем забивать голову красивыми сказочками и делать неведомо что... Впрочем, возможно -- я старомоден... А те, древнейшие из древних -- они тоже спорили с тем, что созданы? -- в голосе дракона появились нотки легкого любопытства. -- Нет, -- улыбнулась Ашана. -- Они помнили лицо Творца и песню, из которой родились. И считали себя старшими братьями Звездных Кораблей, пришедших в мир столетья спустя... -- Старшими братьями Кораблей... Ты видела Корабли? -- Нет, -- вздохнула девушка, -- Они были давно, и последний из них исчез задолго до моего рождения... -- А драконы сохранились... -- А драконы сохранились, -- подтвердила она, не заметив иронии... -- Ты обещала мне рассказать о других... -- А ты... действительно ничего не помнишь, или хочешь проверить, что знаю я? -- Не едина ли разница... Память -- странная штука... Считай, что я забыл совершенно все. Когда грохнулся об эти скалы и мои путники покинули меня. Ашана присела на теплую шероховатую поверхность, скрестив ноги, и незаметно потерла руку: пот попал в царапину, и теперь под наручью немилосердно чесалось. Сдвинув наручь с царапины, девушка растерла припухший покрасневший след и вздохнула. Она словно вновь перенеслась в те времена, когда девчонкой пришла к Учителю, требуя взять ее в отряд Всадников. Вспомнила первые уроки, и словно наяву услышала старый негромкий голос: -- Когда-то в незапамятные времена крылатый Творец был принесен сюда на крыльях звездного ветра. Он увидел голый гранит, и решил украсить мертвый мир жизнью... И запел он, и в песне его рождались моря и долы, воздух над нами и огонь в глубине... И потекли по лицу мира реки, и прозрачная кисея облаков украсила лик молодого мира. И сотворил он жизнь, а затем стал творить Разум. И первыми были орки и эльфы, что ныне сгинули неведомо куда, но ранее жили в мире и дружбе, творя чудеса искусств. Они родились от легкого диссонанса в песне, как красивая волна рождается от порыва ветерка над рекой, и жили, меняя мир и готовя его к приходу новых созданий... Прошли мгновенья вечности, и в песне появились новые существа, Хранители Магии. Были они прекрасны и в покое, и в движении, и не было стихии, им неподвластной. Они мчались в воде, обгоняя Скользящих, а когда парили высоко в небе -- романтика пробуждалась в душах тех, кто видел их полет... И в огненной лаве они жили так же, как и в воде, она не жгла их, а только даровала тепло жизни... И снега даровали им только прохладу, а не вечный покой... Драконами назвали их потом, и были они столь прекрасны, что и сторону света, где восходит наше светило, мы назвали Драконом. А затем были и другие творенья, и последними из всех создал Творец нас, людей. Были мы такими же любопытными и непоседливыми, как и сейчас, и приглянулись драконам. И решили драконы стать хранителями нашими и опекунами... И века люди помогали драконам своими неожиданными решениями в самых даже обыденных вопросах, а драконы -- своей мудростью и древним совершенством, позволяющим чувствовать единение с миром... Но затем где-то в краю Змея случилась беда, все значение которой нам неведомо, но она перессорила орков с эльфами, а люди пошли войной друг на друга. И в битвах бессмысленных полегло множество храбрых героев, и напрасны были подвиги их... И тогда отвернулись драконы от нас, и только немногие по-прежнему остались верны древней клятве. Было это в Смутное Время, и несчастливы те, кто сражался тогда... И бились Владыки, и люди их... И алые Драконы Неба помогали воинам Тьмы, а Зеленые Драконы Жизни -- силам Света. Тогда же черные Драконы Вод и синие Драконы Смирения отказались помогать в битвах и ушли, заявив, что лишь в Последнюю Битву придут они вновь, потому что там не судьба людей, а судьба всего мира решаться будет... До тех же пор уснули они где-то в таинственных пещерах легендарного Города Драконов, и пока не пробьет Колокол Судьбы -- не время им просыпаться... Тогда же ушли из мира белые драконы, приносящие радость и удачу. Они слишком любили жизнь, чтобы засыпать на века -- они считали сон подобием смерти -- и поэтому открыли путь в Мир Внешний, уйдя на легендарную Дорогу и навсегда поселившись там. И с тех пор зовутся они -- Драконы Дороги... Серебряные Драконы -- покровители магии и алхимии -- тоже не пожелали участвовать в людских войнах, и ушли в свой край. Говорят -- они по сей день обитают на Ёми, наблюдая оттуда за нами, и вернутся не ранее, чем мы перестанем воевать в нашем мире... Даже крохотные пестрые фейери-драконы -- и те сбежали на другой материк, в те края, что не по душе людям... Другие, что и ранее сторонились людей -- теперь попросту обминают их, стараясь не пересекать свои пути с людскими... Вот так и остались с людьми только два колена драконовых, до конца верные древней своей клятве... И не раз и не два спасали они жизнь своим друзьям-людям. И в битвах, и в мирное время... Так прошел не один век. И внезапно явился в наш мир Мальден-Чародей. Был он подобен грозовой туче в облаках, и голос его был вроде отдаленного рыка грома... И говорил он страшные слова, и принес в мир разочарование. Храбрый понимал, что труслив, честный -- что лжив даже самому себе... Любящий находил в себе зерна ненависти, романтик -- сорняки цинизма... Люди теряли смысл жизни, а с ними -- и драконы... И в один ненастный день все драконы внезапно сорвались с мест и улетели неведомо куда. Сперва мы думали, что только наши алые сотоварищи нас покинули, подозревали даже -- что переметнулись они в стан противника... Однако вскоре стало ясно, что и зеленые покинули своих подопечных друзей и умчались вслед за красными. Говорили даже, что их призвал к себе вернувшийся в мир Творец, чтоб остановить вековую войну. Так Всадники Света и Всадники Тьмы лишились своих драконов и перестали быть Всадниками... Девушка замолчала, потому что в горле пересохло от долгого рассказа. Состояние отрешенности и раздвоенности исчезло, и теперь она четко осознавала, что не голос Учителя звучал, а ее собственный, когда она повторяла легенду, добавляя к ней и современные факты... -- А ты... -- прозвучал в тишине голос серого дракона, -- Ты с другом отправилась разыскать пропавших драконов, я прав? -- Я отправилась разыскать Учителя. Он был среди них. У нас... У нас сейчас страшно: брат пошел на брата, забыты и те крохи, что хранились веками. Проклятье Мальдена сломило не только дух наших драконов -- оно сломило и воинов... Забыто все... Но я уверена, что вернись Учитель -- и он смог бы образумить людей. -- Учитель... -- казалось, дракон мысленно улыбнулся. -- Странно, что человек отправился вместе с драконами... -- Он не был человеком, -- Ашана, кажется, искренне удивилась словам серого дракона, -- Он был драконом. Старейшим из Красных Драконов. Сыном Сморида Великолепного, героя Объединения... К его мнению прислушивались все -- от короля и до батрака. Он был добр и мудр, как и его отец... Глава 5 -- Браво, браво, леди! -- донеслось от пандуса. Возле закрывающейся створки стояли Сатоурис и Рейст. Разумеется -- комплиментами сыпал зеленый менестрель. -- Вы рассказали чудесную историю! И все же позволю себе добавить в Вашу ложку меда мою бочечку дегтя! Мне кажется, что Ваши познания все же не столь полны, как мне показалось вначале. Иначе Вы определенно рассказали бы о Смутном Времени и Великом Объединении. Но могу Вас выручить и лично пересказать некоторые факты той тысячелетней давности. Дело в том, что мне приходилось видеть некоторые события той эпохи воочию: я тогда еще не был смертным... Началось все с того, что племена Фиолетовых и Желтых драконов запаниковали перед лицом несуществующей угрозы и стали валить эту вину один на другого... С этого и началось... А потом втянули в конфликт гоблинов, оранжевых и синих драконов, даже зеленого... В общем, такая катавасия завертелась, что ни в сказке сказать, ни в балладе воспеть! -- Вы еще больший циник, чем наш Посол Светлых, -- вздохнула Ашана. -- На самом деле в те времена пробудился Князь Зла, и ринулся он в атаку на мир, желая испепелить его. И сгинули б все, когда б не герой Сморид. Он покинул наши края и, ведомый наитием свыше, отправился вместе со своей всадницей к Монашескому Острову. И там явилось знамение, и прибывший вовремя Сморид Великолепный помог размуровать древние подвалы монастыря, и оттуда вышел Древний Сельвин, и основал Город Драконов. А Всадница стала Верховной Жрицей, и научила она воскрешать мертвых, и одним из первых был воскрешен чернокнижник Грыыша, без магии коего не был бы достроен Город. А когда строительство было завершено, то убоялся Враг Мира этой мощи, и отступил он, и вновь затаился, то ли на века, то ли на вечность.. -- Красива легенда... -- вмешался опять менестрель. -- Но только не ясно пока, отчего же передрались Светлые и Темные между собою. Можно говорить тысячу и один раз, что мысли им помутил Враг Всея Мира, но правда-то попроще будет! Просто есть двое Древнейших, обоих давным-давно никто не видал... Так Темные первого из них назвали Злом, а второго Добром, а Светлые Злом посчитали второго, а Первого в Творцы записали. Так что кто Враг Мира для одних -- тот Спаситель и Творец для вторых, и наоборот! Все просто, и корни я бы искал еще в спорах Желтых и Фиолетовых, ведь Зеленые и Красные лишь поддержали их, каждый на своей стороне... А был ли Враг на самом деле -- я бы не стал заключать пари. Простых врагов всегда, во все времена бывает полно, а Враг -- это уже призвание... Я таких на Риадане ни разу так и не повстречал. Хотя общался с обоими Древнейшими. Один на меня произвел впечатление вспыльчивого, другой -- помешанного, но я не стану уточнять, кто есть кто, а то опять пойдут споры, раздоры, религиозные конфликты! А мне еще охота тут спокойно пожить, пока наш серый друг полностью не исцелится. Поглядев на удивленные физиономии сотоварищей, он невинно спросил: -- А вы что, не заметили этого? У таких вот Серых Драконов сильная регенерация. Видите? -- он подошел к квадратному отверстию, одному из четырех, -- Уже почти заросло! К завтрему совсем зарастет, совсем тепло будет! Если ничего не случится -- то за недельку и крылышки вылечатся... ...Стоило насторожиться: этот Сатоурис знал слишком много. Или, по крайней мере, говорил слишком много стоящего неподалеку от истины. Взглянуть бы на него... Но -- увы, зрение еще не восстановилось. Еще несколько дней... А через месяц я стану как новенький, если найду несколько нужных металлов... Увы -- пока что их поблизости не замечено... Так что надо все равно расспрашивать и расспрашивать этих людей, и анализировать ситуацию... -- Да, я постепенно зарастаю... Но мне не излечиться без лекарств, полагающихся серым драконам... -- Ага, как говорится, есть туча крошечных лекарей, но нету лекарств, так? -- это опять голос менестреля. Определенно он о чем-то догадывается... Расспросить его наедине? Пожалуй... Как только представится такая возможность... -- А что за лекарства? -- голос девушки. Ответить? В конце-концов, я ничего не теряю... -- Цинка так с ведро, пол-пуда стали, ванадия и вольфрама по килограммчику. Грамм пять кадмия... Меди чуток... -- Странные лекарства нужны серым драконам... -- удивилась Ашана. -- У меня есть медная цепочка... А сталь... Могу предложить свой меч, он подойдет? Добрая девушка... И сталь у нее интересная в клинке, теперь можно кадмий не искать... К завтрему зрение реанимирую!.. ...Никогда не думал, что усну... Это противоестественно для меня, но иначе, как сном, это видение не назвать... Оно сложилось в слова и записалось в память, но, пожалуй, я не рискну его пересказать Всадникам: оно еще более еретическое, чем "воспоминания" Сатоуриса... * * * "Большие события часто начинаются с пустяков... Уронили колечко в первый попавшийся вулкан -- и началась новая Эпоха. Сбежал мальчишка на дорогу, освещенную желтым окошком -- и вот уже весь Кристалл становится тесен... Великая Война тоже началась с пустяка. С не там написанного "Тут был Вася". Точнее -- не Вася, а Брантос. Синие Драконы не зря почитаются людьми как Драконы Смирения и Покоя. Намотавшись за долгую жизнь по всем закоулкам Пространства, к старости они желают лишь покоя и мира. Умудренные жизнью, они созерцают мир, в котором не осталось, кажется, непосещенных уголков, и размышляют... Они готовы поделиться воспоминаниями и своими мыслями о тонкостях строения Мироздания, призвать слишком горячие головы к размышлениям и рассудительности... Благородны Драконы Смирения. Но -- забывает часто народ, что таковыми становятся они лишь к старости, пресытившись увиденным и испытанным. Молодые же -- часто горячи, нахальны и ядовито язвительны. И нередко творят не то, что подсказывает рассудок, а то, что на ум взбредет. В текущий момент... Брантос был молодым драконом, едва вышедшим из подросткового возраста и поэтому переполненным озорством и легкомысленностью. Ну сами посудите: кому еще могло взбрести в голову долететь до северного полюса и там струей пламени выжечь в вековечных льдах крупными, чтобы видно было из космоса, буквами "Этот Полюс в 1027 году посетил и отметил Брантос Карэ". Возникнув прямо над полюсом, Брантос принялся поливать льды огнем. Дело спорилось, и огромные канавы, заполняемые талой водой, уже сложились в "Полюс" и дату, когда посредине слова "посетил" блеснул под водою металл. Серый, словно сталь или серебро, подернутое дымкой веков. Оставив тело парить над недописанным словом, Брантос вылетел астральным телом из своей физической оболочки и спикировал на обнаруженное сокровище. Сквозь толщу воды просматривались два огромных металлических кольца, вложенные одно в другое и... Рассмотреть подробности он не успел: что-то с силой ударило его по носу, и он мгновенно оказался вновь в физическом теле! -- С каких это пор драконы суются в те места, откуда их так беспардонно гоняют? -- спросил сам себя Брантос. И сам же себе и ответил: -- ВСЕГДА!!! Он нырнул в воду и стремительным зигзагом пронесся в глубину. Вообще-то любые драконы чувствуют себя в глубине ничуть не менее уютно, чем дома. Когда тебя окружает все уплотняющаяся реальность -- ты ярче видишь все необычное вокруг. Черные, пораженные эффектами глубины, вообще переселились туда навсегда, лишь изредка появляясь в надводной мировой реальности. Но Синие не разделяют их восторгов от глубины, прыгая в Пространстве куда угодно и вольготно чувствуя себя и в небе, и под водой. Металлоконструкция надвигалась, словно колесо с девятью спицами. Кто обронил ее тут в незапамятные времена? Сколько столетий валяется она, утопая все глубже в снегу? Уж не легендарное ли кладбище Духов Льда? Растопленная пламенем минут пять назад, вода начала промерзать вновь. Не хватало еще замерзнуть тут, как праук в янтаре! Брантос рванулся вперед и вниз, переносясь к самому ободу "колеса". На мгновение в глазах потемнело, и вдруг он понял, что вместо воды вокруг воздух! Жутко болела голова. Машинально распластав крылья, синий дракон заложил вираж и огляделся. Только что вокруг был колючий холод -- а теперь вдруг жара и влага океанских просторов. Субтропики. Врожденное чувство пространства подсказало: сорок третья параллель, северное полушарие. Глаза добавили к этому панораму моря и небольшой каменистый островок далеко внизу. Закружилась вдруг гудящая голова. Инстинктивно Брантос напрягся и телепортировал к истокам Матери Всех Рек, где располагался его дом... * * * Лес замер, как перед грозой, и вдруг что-то незримое пронеслось, расщепляя деревья и истирая в пыль травы и кусты. Метнулся в сторону зеленый дракон, что-то нервно выкрикнув парящему над джунглями силуэту. В ответ с неба донеслось размеренно-спокойное: -- Вчера ж еще предупреждал: сегодня испытываю заклинание. Новое. Необъезженное! Кто не спрятался... Зеленый описал две петли вокруг фиолетового гиганта и что-то тихонечко пробормотал себе под нос. Разбитые деревья почти мгновенно срослись, и новая трава прорезала землю. -- Испытатель... -- фыркнул зеленый, -- Бога на тебя нет, экскрементатор! -- Бог спит, и будить его негоже... -- философски заметил фиолетовый. И вдруг рухнул вниз, сметая все на своем пути и утробно рыча. -- Психованный, -- вздохнул зеленый и полетел подальше от греха. Сельвин, Дерк и Гаран в уютной пещере, оборудованной под лабораторию и временное жилище, рассматривали скелетик, найденный еще позавчера. Судя по запаху и радиоуглеродному анализу -- костям было не менее тысячи лет. Тем не менее они неплохо сохранились. Вероятно -- это был какой-то ныне полностью вымерший грызун, ростом со среднего человека, и умеренно разумный. По крайней мере, левой передней лапой он тянулся к отлично сохранившемуся арбалету из незнакомых материалов, значит -- умел им пользоваться. -- Или -- хотел научиться, -- заметил Дерк. -- Доучился... -- Воскресим -- спросим, -- предложил Сельвин. -- Сперва спросим с того идиота, что сверху буянит! -- рыкнул Гаран и кинул на трясущийся потолок недовольный взгляд. -- А если это декан? -- невинно спросил Сельвин. -- С декана спросим! -- Тебе бы все спрашивать! Вот провалим лабораторку -- будем знать! -- Если скелет рассыплется -- точно провалим! -- и Гаран метнулся к выходу из пещеры, хватая в лапы то, что казалось потяжелей. -- Эй, положь микроскоп на место! -- завопили хором Дерк и Сельвин. Гаран не удостоил их ответом. -- Будет гнев декана, -- вздохнул затем Дерк. -- И будет он страшен... -- добавил Сельвин, но договорить не успел: что-то могучее сдавило мозги и навалилось многотонной тяжестью. Сперва показалось, что рухнул свод пещеры. Затем -- что кому-то стало интересно содержимое их завтраков. А затем -- пришло ОНО. Чувство ненависти и желания уничтожить, направленное на бедных драконов. То же чувство, что сбило с высоты их собрата над джунглями. Жуткая головная боль и ощущение, что тебя, именно тебя сейчас кто-то очень могучий желает убить, раздавить как праука!.. Ощущение пропало так же неожиданно, как и появилось. И тут сверху в потолок пещеры ударило что-то большое и тяжелое. -- Лабораторка провалена, с чем вас всех и поздравляю! -- рыкнул Сельвин, с отчаянием глядя на рассыпающиеся в пыль кости. -- Чтоб я пожелтел! -- Ага! -- злорадно добавил Гаран, -- вот как к ректору вызовут да там за грехи за все... -- он похабно ухмыльнулся, -- Так будешь чувствовать себя, как желтый в девятилетку! -- Ах ты!.. -- и Сельвин кинулся за убегающим сотоварищем. Последним из пещеры выбрался Дерк. Глянув на Сельвина, вываливающего в грязи Гарана, он миролюбиво произнес: -- Порезвились? А теперь слушай мой совет. Почему мы лишились скелета? Да потому, что он был хрупкий! Сель, ты самый тут вумный из нас, так вот тебе задача: придумай, как укреплять такие вот ископаемые! Если принесем такой метод -- зачет нам поставят точно! -- Не поставят! -- и Сельвин кончиком хвоста указал куда-то за спину Дерка. Порывисто оглянувшись, дракон увидел охающего и потирающего отшибленные бока декана, пытающегося выбраться из-под завала деревьев и ОЧЕНЬ быстрорастущих лиан. Вдалеке слышалось тоненькое похихикивание Зеленого... -- Поможем? -- с надеждой спросил Сельвин. -- За заче... -- Гаран не договорил, вновь макнувшись в грязь. -- За зачет, -- подтвердил Дерк. -- Так, студенты! -- рявкнул освобожденный декан. -- Что вы угробили скелет -- я уже услышал! Что я вам в этом помог -- сделаю вид, что на первый раз поверил! Что кто-то тут собрался косить под Серого дракона -- на первый раз не замечу. Не улыбайся, грязь все равно стоит смыть! Так вот -- сменяю вам задание! -- Наказать зеленого змия? -- с радостным нетерпением спросил Гаран. -- Зеленку я сам! Может быть... А вам -- сами перевыбрали тему: ищите методы упрочнения. Но это потом. Пока же -- узнайте, кто на нас наезжал! Время не ограничиваю, но если к сессии не успеете -- гарантирую незачет! -- А если найдем? -- Если? Вот тогда и поговорим!.. -- М-да... Послал нас шеф на задание, -- глубокомысленно изрек Дерк, как только декан скрылся из поля слышимости. -- Уж послал так послал, -- ехидно ухмыльнулся Сельвин. И только Гаран летел молча, прошаривая все мыслимые диапазоны вещания и роняя в глубину джунглей отваливающиеся куски подсыхающей серой грязи... Впрочем -- джунгли под ними завершились значительно раньше, чем грязь на брюхе... -- Итак, -- нарушил молчание Гаран. -- Что я понял. Напали на всех наших. Одновременно! -- На весь институт?! -- Дерк даже сбился с курса и качнулся от удивления, -- Так это что, универовские подшутили?! -- и он собрался развернуться и полететь в противоположном направлении. -- Остынь! -- рявкнул Гаран, -- На них тоже напали, они тоже верещат во весь голос! И на остальных! На всех -- это на всех фиолетовых! Так что летим куда летели, пускай гоблины нам подскажут, что и к чему, они умные! -- Ну вот, три дня переться, а мы сорвались тут, понимаешь ли, даже не пообедали... -- Зато даму хорошо в грязи изваляли! -- довольно фыркнул Сельвин. Гаран хотел было возмутиться и затеять драку в полете, но затем смекнул-таки, что Сельвин имеет в виду их "случайное" задевание той смешливой зеленой драконессы, что мило упаковала их декана в лианы... Она так неосторожно пролетела между ними, когда они, совершенно не заметив ее стройную фигурку, кинули друг в друга по парочке заклинаний... И попали... Не в сотоварищей... А внизу -- гря-а-азь! Серая!.. Видимо -- от благодарности декан и посоветовал им поискать помощи у гоблинов в их старой столице... -- А вижжала-то она, как трезвеющая брукса! -- довольно ухмыльнулся Гаран. -- "Как ты при таком же купании..." -- тихонько подумал Сельвин, но благоразумно смолчал... -- Слышь, народ! А может -- это желтые выпендривались?! -- вдруг спросил Дерк. -- Тогда мы немного не туда летим! -- Туда... -- возразил Сельвин, -- Или тебе охота выслушивать этих желтых ослов, страдающих недержанием молитв? Запишут нас в свое Желтое Братство, и пикнуть не успеем! Пусть уж гоблины с ними разбираются! А наше дело... -- Наше дело -- допрашивать всех, кто в эфир не вылез! -- резонно заметил Гаран. -- А вдруг... -- Декан сказал -- к гоблинам, значит -- к гоблинам! -- прервал дискуссии фиолетовый забияка. -- Первым делом по дороге стоит допросить Голубых! А они, блин, болтуны, но все, что болтают -- не в тему! -- Да уж, потрепаться любят... Не драконы, а справочное бюро... Охотно перечисляющее списки, чего они НЕ знают и НЕ видели!.. * * * Клан Фиолетовых был не единственным, испытавшим на себе неизвестное нападение. Как ни странно, но почувствовали его и давние противники Фиолетовых -- Желтые... Храм их стоял далеко на востоке, у истоков реки Леран. Величественный и могучий, он словно рос из холмов, являясь их продолжением. Способный вместить толпы -- сейчас он был почти пуст... Лишь раз в девять лет собираются здесь драконы. Собираются, чтобы принять участие в Великом Таинстве Продолжения Рода. При этом молодые драконы поют гимны Всевышнему и Светлые молитвы, а семеро Избранных выполняют сам ритуал. Три старейших и наиправеднейших дракона и три наиболее верных Единому драконессы занимаются слиянием телес, седьмой же, в этот день воздерживающийся от плотских радостей, читает Молитву Чистоты И Непорочности, превращающую плотский грех в угодное Единому действо. И -- старейшие драконы порождают новых, Самых Молодых. И не все удостаиваются чести к старости стать Продолжателями Рода, ибо лишь самые праведные достойны нести праведность далее в детях своих, сорное же семя не должно давать плодов своих! Сейчас шел только третий год после прежнего Праздника, и поэтому в Храме было лишь двое драконов и драконесса. Внезапно, посреди молитв праведных, ощутили они страшный гнев и ярость, что низошли на них, и чуть не предались греху, невзирая на обет Воздержания. И было это страшно. А затем чья-то ненависть навалилась, желая смести с лица мира, и было это неуютно. -- Это все происки Врага Мира! -- воскликнула драконесса. -- Враг вернулся. Он уже здесь, -- холодно изрек старейший. -- Мы -- оповестим всех. -- Встречаемся здесь же ровно через сутки. Я -- к Черным. Крунская -- к зеленым. Ты -- охраняешь Храм от посягательств Носителя Греха. Черные -- редко поднимаются из глубины, и отзовутся ли на зов? Стоит лишь в одном месте пытаться позвать их -- в небольшом море на юге... Под сильными крыльями воздух рвется и свистит, внизу проносятся заливы и реки. Мелькнул каменистый островок. Снова залив... Лес... Этот лес Желтые не любили: здесь устроили свою резиденцию Фиолетовые, что вместо поисков Духовного Совершенствования во имя Единого занимались богопротивной наукой и признавали богом Врага Мира, что давным-давно трусливо спрятался от бога в теснинах Вечных Холодов. Старейшина давно убедил сам себя, что все причины ненависти к Фиолетовым -- в греховном пути их. И даже верил себе, кажется... На самом же деле он просто боялся очередной пакости, которую могут устроить Фиолетовые не благородной и богоугодной магией, а с помощью своих хитрых приспособлений из металла и кремния. На удивление -- в лесу было тихо, и никто не мешал долететь ему к морю... На клич Желтого Собрата поднялись из глубин морских Черные Драконы Глубины. -- Зачем пожаловал? -- лениво спросил старейшина Черных. -- Вы знаете наверное уже, что вернулся в мир Враг Мира, и что первым своим деянием пожелал он истребить нас, драконов! И поэтому я призываю... Договорить он не успел. Перебивая его, Черный заявил: -- Отучаемся говорить за всех, лады? Истребить всех, говоришь? Видать -- не потрафили вы, желтые, раз вас собираются шлепнуть! Или согрешили, а?! -- И вас убьет он, неужели вы не поняли этого? -- Не-а! Нам было дано ясное знамение, что нас любят, и что мы не просто останемся целыми и здоровыми, нам пришедшая сила обещала успехи и процветание! -- Во имя Священной Войны... -- Слушай, отцепись, а? Достал ведь! Открытым текстом говорю: мы не лезем в ваши желтые заморочки! И отказываемся поддерживать ЛЮБУЮ войну, хоть праведную, хоть какую! У нас какое правило: в глубине все равны и свободны! Ну так и не зарься на нашу свободу!.. И Черные тенями скрылись в глубине моря, оставив Желтого наедине с его праведным негодованием... Крунская спустилась посреди прекрасного ухоженного леса и огляделась по сторонам. Как мило. Как уютно. Была бы лет этак на сто-двести моложе -- переселилась бы сюда, наслаждаться совершенством природы. Валяться на травке, слушать щебет пичуг... Неужели старею?! От дерева отделилась тень. Чуть темнее лиан, чуть проворнее молнии. Спиралью ниспала с дерева, покружила вокруг драконессы. Замерла перед ее носом. Изумрудными глазами взглянула на Крунскую. -- Добро пожаловать в наши леса, -- Зеленые всегда неимоверно вежливы и улыбчивы. -- В гости, отдохнуть на природе? Развеяться?.. -- Вот смотрю я на тебя и удивляюсь: вы все такие беспечные стали, или ты один?.. -- Во-первых, одна... Во-вторых -- а в чем же беспечность? Или есть повод для беспокойства?! -- А то его нет! Или ты не чувствовал, как Враг Мира напал на всех драконов и грозил уничтожить их быстро и бесповоротно! -- Враг Мира?! -- зеленая драконесса разволновалась. -- Я ничего не чувствовала... Но -- вам, Желтым, виднее... Побегу, сообщу мужу!.. Кстати -- мы можем чем-то помочь? -- Можете. Собирай добровольцев, и через неделю ровно ожидаю всех пожелавших вступить в Битву на землях Кривого Острова. -- Битва состоится там? -- Не-ет! -- рявкнула Крунская, -- Сбор состоится там! Сбор участников Битвы!.. Бурление улеглось, и вновь только мерный бег волн морщил море. Делать было нечего: на Черных надежды не будет... Желтый распахнул крылья, готовясь взлететь, когда у самого берега появилась из воды голова. Был этот дракончик уродлив даже по меркам Черных. Хиленький, щупленький, с неимоверно разросшимися надбровными дугами, нависающими над глазами козырьком. Сами же глаза глядели из-под козырька плутовато и затравленно. -- Они ушли, потому что им обещана власть, когда остальных победят, -- без предисловия выпалил дракончик. -- Я их обличал! Я им всегда доказывал, что пути их порочны! А они не прислушивались ко мне! Они гнали меня и говорили, что не терпят меня в глубине! Ну что же: пусть они погрязают в распутстве и своих бездарных играх, пусть ждут обещанного послепобедного блага, пусть не терпят моих обличений -- я-то знаю, что надо делать! -- И... что же? -- спросил немного ошалевший старейшина Желтых. -- Ясный пень: помогать вам, Желтым, в борьбе! Приказывайте -- исполню! На всякий случай старейшина просканировал мысли дракоши. Странно -- но он говорил правду! Он действительно готов служить! И действительно не раз и не два говорил он с другими драконами глубины, с каждым в отдельности, и пытался доказать им их ничтожество и никчемность, неправильность их пути... А в ответ -- его пинали и гнали, на него рычали, а раз даже сломали плавник (вон он, след на правом плавнике от того перелома...). И прозвище прилепили оскорбительное, издеваясь над надбровными дугами-переростками: Козырек! Щипали и шпыняли! И -- никто не любил!.. -- Значится -- так! -- изрек старейшина, закончив сканировать, -- Ты отправишься на северо-северо-запад, проникнешь в Ледяной Замок Печали и узнаешь планы тамошнего Владыки. А главное -- обличи его и направь на Путь Истинный, чтобы понял он заблуждения свои и признал Истинного Бога! Раскаялся чтоб! Я -- верю в тебя! И с этими словами Желтый взмыл в небо и помчался на север. Под ним промелькнула троица Фиолетовых, так увлеченная своею беседой, что даже не приметила своего вечного соперника, не почувствовавшая, как он покопался в их головах и выловил там одну мысль... Черный Козырек посмотрел вслед улетающему и тихо шепнул: -- Еще как переубежу! Но не в имя тебя, ящерица молитвенная, а во имя Великой Истины! А затем и тебе докажу, что не прав ты в своих убеждениях! Он не любил никого. И не верил он тоже совершенно никому... Ни своим, ни чужанам... А поэтому решил сперва отправиться строго на запад. Конечно -- драконам глубины проще плавать, нежели летать: плавники -- это не крылья. Но тогда оставался бы риск нарваться на своих собратьев... А при новых планах и перспективах это было бы очень некстати... Левитируя из последних сил, Козырек черным червяком пролетел над джунглями Фиолетовых и с наслаждением плюхнулся в воды истоков Ладона. Теперь можно было расслабиться и отдохнуть, пока течение будет нести тебя через Пустошь, Ламир и Дион к самому Эгернийскому морю... Прохлада успокаивала... * * * Ворвавшись в Храм, старейшина нервно выкрикнул: -- Значится так: Черные предали Дело! Все, кроме одного! Нам надо спешить, скоро может начаться Война! Он так явственно выделил слово "Война", что только глухой бы усомнился, что речь идет о Великой Войне из пророчеств... -- Зеленые на нашей стороне, -- равнодушно доложила драконесса. -- Неплохо! Но не это сейчас важно! По дороге я встретил трех Фиолетовых. Ясное дело -- их интеллект не смог устоять против натиска моего, и я прочитал в их мозгах, что они отправляются в Город Гоблинов на западе. И сейчас я принимаю решение: мы летим туда же, чтобы разведать, зачем им понадобились гоблины! -- "Натиск интеллекта!.. -- мысленно хмыкнула Крунская, -- Урвал случайную мысль -- и бахвалишься, словно мальчишка... Титан мысли!.." -- к счастью, у нее хватило такта не высказать это вслух. А прочесть ее мысли Старейшему не удавалось никогда... Подобно трем ослепительно-желтым стрелам вылетели драконы их Храма. Они мчались на запад. Мчались, не забывая время от времени телепатически орать на общей для всех драконов волне: "Слава Единому Богу! Слава Единому!" Брантос вынырнул прямо над Матерью Всех Рек и теперь лениво парил, вспоминая недавние происшествия. Жаль, конечно, что не удалось добраться до железячки, но с другой стороны -- никуда она из-подо льда не денется, так что будет еще время покопаться там... А вообще-то забавная фиговинка, стоило бы ее присоединить к своей коллекции безделушек..." На этом сон и оборвался... Глава 6 Ашана рассказывала Серому Дракону о других Драконах, вспоминая поведанное Учителем. Затем вздохнула: -- Я все пытаюсь распределить Драконов по цветам... Смотри, что получается... Белый -- драконы удачи, радости и любви. Они же -- Драконы Дороги. Голубой -- горные драконы. Обитают у родников и горных чистых рек... Зеленый -- драконы жизни. Древесные драконы, так сказать, творцы новой жизни в природе. Фиолетовый -- Драконы Тьмы. Драконы Ночи. Маги от рождения. Синий -- драконы смирения, они несли духовное самосовершенствование. Черный -- драконы вод. Красный -- драконы неба. Именно из их рода явился и стал их старейшиной Сморид Великолепный. Желтый -- драконы Света. Оранжевый -- драконы Времени, для которых просто нет такого понятия, как "прошлое" и "будущее", а есть только размазанное по всем временам "сейчас"... Серебряный -- покровители магии и алхимии, перенесшиеся на Ёми. Золотой -- не знает никто, но и самих Золотых никто в глаза не видал, о них лишь легенды бытуют, странные и противоречивые... Фейери-драконы -- пестрые до аляповатости -- вообще несерьезные создания... -- Так в чем же вопрос, дитя мое, -- пробасил Серый... -- А ты... Серые -- вы драконы чего? -- Дракон звезд, если так можно сказать. Дракон "Эй, Ты Там, Подвези Меня До Этой Звезды И Не Забудь Потом Вернуть Обратно!" Я не прославился подвигами, как те, о ком ты мне говорила, хотя и помогал людям неоднократно... А он