а, нам пришлось это отыгрывать не только между собой, но и для них, чтоб не нарушить ход истории. -- Ага, вы так хорошо отыгрывали, что всех нарнских телепатов перебили за излишнее "телепание" по чужим правилам! -- булькнула багровая фигура. -- Уж чья бы сепулька пищала! -- фыркнула тетка. -- Вы так вошли в роль, что даже теперь ту резню на нас спихиваете! А кто тогда по Нарну ударил? Вы, Ловители! Так что чей багровый шлем в пушку, а? -- Не мой. -- Нет, твой! С тех пор ни одного нового багрового не появилось! -- Нет, не мой! -- упрямо повторил варлон. -- Ну, хорошо, валяй, рассказывай, какую новую легенду вы теперь придумали! -- А никакую! -- и с этими словами варлон поднял свой шлем. Дэвид, переводящий взгляд с тетки на варлона и обратно, замер в изумлении: из-под багрового шлема ехидно ухмылялась физиономия Загорского. -- А... э... у... а... А откуда ты о правилах знаешь? -- ошалела Тень. -- Работа у меня такая -- знать, -- спокойно ответил Яромир. -- С-скотина! -- скрипнула тетка и обиженно повернулась к нему спиной. -- Ты не варлон... -- так же спокойно продолжил СБ-шник. -- Ты тоже! -- донеслось в ответ... -- А я и не спорю... Ладно, на чем мы там остановились? На правилах? Нет, милейший, на кустах и на Драконе. Так что если ты завтра же не полезешь на битву с Фельдмаршалом -- я его лично сюда притащу! Через зеркало. И тогда в битве он может немножко напачкать в твоей шикарной яхточке. Ты этого хочешь? Нет? Тогда завтра желаю увидеть твою физиомордию на даче у Петра Петровича, он там уже три дня торчит! -- Но у меня же нет ни одного шанса! -- раздраженно выкрикнул Малдер. -- Шанс есть. И только такой осел, как помесь тарантула и альфалона (извините, леди, я не про Вас!), решит, что я не знаю, что делаю! Учти -- остался последний день! -- и, не говоря больше ни слова, он скрылся в большом зеркале. Затем высунул руку из маленького и утянул сквозь него большое... -- Он прав -- надо что-то делать! -- разволновалась Малдеровская тетка, -- ведь действительно остался один день! Пора и за работу, племяш! Разворачиваем кораблик к Земле! -- Хотел бы я знать, что он задумал... -- прошептал Дэвид. Паукообразная яхточка стремительно неслась через гипер, и в алых сполохах на ее борту становилось заметно начертанное древними знаками название: "Искусство Тени"... Глава 16 Заснеженные грядки ухнули в глубину, проваливаясь в багровую воронку гипера. Из так необычно раскрывшегося прямо из земных недр межпространственного хода выскочил черный "паучок" и с визгом вписался в крышу одноэтажного домика. Взметнулись кровельные листы, среди которых завертелся обломок "лапки" несчастного кораблика. Зазвенели, вылетая, стекла -- дом, отстроенный в стиле Второго Средневековья, не мог выдержать такого удара, и постепенно оседал сам в себя. Из упавшей яхты выскочило смутное сияние и метнулось к руинам. Вслед за ним выбежал Малдер, ошалело вертящий над головой мечом. Было в нем что-то от барона Пампы на вечеринке в трактире. Мастерство владения сим благородным оружием было у Малдера, впрочем, не выше, чем у рассерженной поварихи со скалкой. На крики и грохот появился хозяин дома. На удивление -- он вышел не из полуобрушенных развалин, а из узкоспециализированного строения в нескольких метрах ближе к забору. -- Эй, что Вам тут надо! -- заорал Петр Петрович. -- Выходи, Дракон, биться будем! -- фраза сама пришла на ум Малдеру. Вероятно, сработал давнишний стереотип, появившийся еще в Первое Средневековье и с тех пор кочующий от поколения к поколению через детские сказки и анекдоты. -- А не пошел бы ты, добрый молодец, да во.....! -- и шеф СБ неделикатно уточнил предполагаемый конечный пункт маршрута. -- Я там уже бывал... однажды... -- холодно заметил Дэвид и затем крикнул: -- Возьми оружие, и сразись со мной, или клянусь плазмой -- я убью тебя безоружным! Поверь мне -- я не благородный рыцарь из сказок о драконах! В недрах затягивающейся воронки гипера полыхнул плазменный язычок... -- Да вижу, даже Илья Муромец -- и тот покультурнее тебя будет! По крайней мере не вытаскивал Горыныча на бой прямиком из сортира! -- А по мне -- так хоть из преисподней! Ты пялиться будешь на меня или сражаться! -- А он тебя окаменить пытается уже с минуту! -- скрипнула пустота. -- Глупенький он, глазастый -- а не видит, что взгляд василиска только на чистокровных землян срабатывает! Что, Петя, страшно стало? Не выходит фокус? Фельдмаршал скривился, как от зубной боли, и внезапно прыгнул, полоснув перед собой длиннющими когтями. Его лицо вытягивалось в клыкастую пасть. Отбив коротким уверенным движением эту атаку, Дэвид пнул отрубленный коготь и отступил на шаг. -- Эй, рептилия, маникюр заказывал? -- прошипела невидимая Тень. -- По-моему, ему стоит еще сделать профилактику от перхоти. А лучшее средство от оной -- гильотина, разумеется!.. -- Поймаю -- на булавку насажу! -- зарычал огромный черный дракон, еще мгновение назад бывший Фельдмаршалом Ивановым. -- Попробуй, глазастик! Пока только кота соседского окаменил! Повинуясь наитию, Малдер схватил каменное животное и метнул в глаз дракону. Попал. Рев и ошеломляющий удар хвоста были ему ответом. Впрочем, медальон с волком и вороном ускорил реакцию Дэвида, и только кончик бронированного хвоста чиркнул по ноге. Рана немедленно затянулась. Последовал выпад, но Дракон уже отступил на пару своих шагов и метнул струю пламени в человека. С таким же успехом он мог оплевать Джомолунгму. Малдер, дико завопив и завертев вновь мечом над головой, ринулся в новую атаку. Со стороны это смотрелось бы более чем комично, если бы не стонущая песнь меча, жаждущего добычи. Дракон отскочил еще на шаг, разнеся в щепки деревянную кабинку и, угодив в нее хвостом, внезапно исчез. -- Тетя, он что, как ты стал невидимкой? -- спросил Дэвид. -- Ты его видишь? -- Не-а, он телепортировал! -- последовал незамедлительный ответ. Малдер подскочил к разбитым доскам. Так и есть! Вместо сортира в деревянной будочке стоял диск телепорта! Выбора не было... ...Помещение оказалось на удивление жарким и влажным. Оглядевшись по сторонам в поисках Дракона, Дэвид с изумлением понял, что находится в "римской бане". Чудовища нигде не было. Драконоборец осторожно крался вдоль бассейна, стараясь не поворачиваться спиной к колоннам и многочисленным проходам. Петр Петрович выскочил неожиданно. В человечьем обличии. В руках он удерживал взвывшую вибропилу. Замысел его был очевиден: срубание головы для Малдера не смертельно, нанароботы позаботятся, но зато обезглавленное тело не станет размахивать этой зеленой железякой, а голову можно будет долго и мучительно допрашивать, а затем казнить любым приемлемым методом... Зеленый меч скрестился с воющей сталью. Искры взметнулись к самому потолку, зашипели, падая в потревоженную воду. Но варлонский металл даже не зазубрился. Оставил красную царапину на щеке Дракона. На удивление -- порез не исчез. Фельдмаршал взмахнул пилой. Дэвид принял удар плашмя и подтолкнул лезвие дальше по ходу движения. А затем пнул шефа СБ в подвернувшиеся ягодицы. Нелепо взмахнув руками, тот улетел в воду. Малдер прыгнул следом, пытаясь пронзить противника сверху. Но из-под воды ринулся фонтан обжигающего пара, и черный Дракон медленно поднялся из глубин. На морде его виднелся свежий порез, ставший неимоверно большим после превращения. Новый плевок огнем прямо в лицо ослепил Малдера. А в лапе Дракона жужжала вибропила, кажущаяся совершенно крошечной и игрушечной. ...Пар от вскипевшей воды не смог скрыть побоища от всевидящего палантира Загорского. Опальный СБ-шник стоял возле старинного зеркала, облаченный в не менее старинный Грыышин плащ. В правой руке он сжимал рогато-черепастый скипетр, а левой поднес к глазам хрустальный шарик из Города Гоблинов, ставший столь же привычным ему, как вставной глаз одному нарнцу. Пока еще рано было атаковать. Вон Дракон промахнулся и зажмурил левый глаз: это впилась в него жвалами последняя в нашей Вселенной Тень. Дикий рев, наверное, сотрясал стены бани, но, увы, звуки шарик передавать не умел... ...-- Ну, раз за нашими разговорами чай остыл, то, может быть заварить новый? -- Извините, Император, но вторично этой церемонии я не переживу, -- Граф Сен-Жермен залпом опустошил чашку прохладного чая, заставив Императора поморщиться. -- Чего Вы морщитесь, Ваше Величество, будто я залпом выпил священную текилу у этих кактусов-переростков в Нью-Мексико? У каждого свои вкусы. -- Пить чай холодным -- все равно, что кипящую кока-колу. Не пробовали? -- Не успел, -- хихикнул Сен-Жермен. -- Я ее на Центавре открывал... Вдоволь посмеявшись, давние друзья расстались, и закутанный в плащ граф покинул императорский дворец. -- Какая досада -- я опять совсем забыл о чае! -- вздохнул Император. -- Надо снова вернуться к медитации... И опять какой-то земной турист будет фотографироваться на моем фоне, приняв меня за статую... Среди чайных приборов стоял подарок Сен-Жермена -- большой черный шар с отпечатками двух обгорелых рук внутри. Император вздохнул, бережно взял шар и понес его к шкатулке. Поискав глазами свободное место для очередного экспоната домашней коллекции, он решил поместить подарок между медным медальоном с изображением лошади и восходящего солнца -- даром итанского князя Юр-Танка, и нейтритовой статуэткой Мельтора, подаренной Загорским. -- Как редко я вижусь с друзьями, -- с тоской подумал Император, -- и как все успевает измениться вокруг, -- мысли сами собой сложились в слова: День улетает Дню предыдущему вслед Не потому, что Время летит мимо нас, Просто мы смотрим вокруг. Если подумать О быстротечных годах, Станет заметно, Что невозможно поспеть Мыслью за бегом времен. Если припомнить Прожитых лет кутерьму, Станет понятно, Что не всегда обгонять Времени бег твоих дум. Терпкая прелесть Прошлых июльских ночей Греет мне сердце, Как быстрый горный ручей Студит идущего вброд. Танка получились на редкость приятными. Но Император не стал заносить их на шелк: была в этом своя прелесть Дао -- мимолетное касание пролетевшего безвозвратно мгновения. Так и не положив шар на столик, Золотой Император взял другой рукой статуэтку. -- Вот и тогда, в визит Загорского, я также забыл о чае... Захотелось увидеть этого самоуверенного и напористого землянина. Черный шар ярко осветился изнутри, в нем мелькнули на миг цифры 28800 -- и в его глубине появился Яромир Савельевич в каком-то невообразимом балахоне. СБ-шник вглядывался в другой шарик, поменьше. Ведомый любопытством, Император сквозь светящуюся сферу заглянул в прозрачное гоблинское изделие... ...Черный Дракон сбросил полупрозрачного пауко-богомола со своего глаза и вновь ринулся на рыцаря с зеленым светящимся мечом. Император охнул: Дракон был знаком ему. Предначальный Дракон. Вечный злой спутник и противник. Времени на раздумья не оставалось: впервые за столько веков в Императоре возобладали инстинкты, а не разум. Инстинкты Дракона. Он устремился в светящийся шар, превращаясь уже в движении... ...Откуда-то из-за плеча Яромира вырвался золотой поток и впитался в хрусталик палантира... ...Дракон-Фельдмаршал холодно чиркнул пилой по шее Малдера. И с удивлением понял, что не попал. Что-то огромное и тяжелое отшвырнуло его в сторону. -- Ты!.. Ты осмелился прийти сюда?! -- рыкнула черная громада. -- Сначала прислал наемника, а затем и сам пожаловал! Осмелел? -- Не в моих правилах посылать кого-то впереди меня. Но рыцарь прав, что видит в тебе лишь твою сущность -- Зло. -- Он не рыцарь, а сопляк из Конторы! -- рыкнул Черный. -- Значит -- пришло его время решений... -- парировал Золотой. Малдер с изумлением смотрел на перебранку исполинов. В споре раскачивались друг напротив друга классический западный черный дракон, словно глыба мрака, и сияющий гибкий восточный дракон всех оттенков золота. Кажется -- золотой был убедительнее. -- И пришло твое время умереть! -- холодно сказал Черный Дракон, словно вынося приговор своему оппоненту. Они слились в месиво лап и хвостов, мрака и золота. В пространстве скручивался из двух живых существ древний восточный символ добра и зла. В углу заскрипела приходящая в сознание Тень. -- Стреляй, коли, племяш! -- Я могу не в того попасть! -- растерянно крикнул Дэвид. -- Бей, как по мне -- так оба -- Драконы. Одним больше, одним меньше... Проблема едина! Живой клубок сбил с ног и тетку, и ее племянничка, и все они вместе влетели в диск телепорта... ...Вокруг оказался кабинет, достаточно просторный для драки драконов. И даже с тихим уголком, куда отлетели Малдер и его невезучая тетушка. Загорский с радостью заметил то, чего столько времени ждал. Оно висело на противоположной стене. Достаточно большое. И круглое. Пора! Натянув капюшон на голову, он шагнул в свое зеркало. И, выскочив из овала в дачном кабинете Фельдмаршала, направил свой скипетр на драконов. В этот момент Черный Дракон придавил Золотого к земле и метнулся пастью к горлу. Загорский все же не выдержал, и, поддавшись искушению, сказал громко и по-детски несерьезно: -- Бу! Скипетр выстрелил. Фиолетовая дуга проскочила между разрядников, собралась в ослепительную звезду и ударила мощным зигзагом в черную фигуру. Дракон-Фельдмаршал так и не узнал, кто его убил. Всколыхнувшись, он рассыпался сухой темной пылью, испачкав пол и заставив чихнуть Золотого Императора-Дракона. От чиха овальное зеркало сорвалось со стены и... разбилось... аккурат о макушку Яромира Савельича. -- "Назад дороги нет!" -- пронеслось в голове СБ-шника, плавно оседающего на пол. -- Премного прошу прощения... -- Император уже принял человеческий облик и помог своему другу встать. В этот момент очнулся Малдер. Оглядев разгром в кабинете, он показал пальцем на скипетр в руке Яромира и робко спросил: -- Бу? -- Не, эт не я, это до меня росло! -- оправдательно выдал Загорский. -- А Черный что -- сбег? -- проскрипела Тень, прижимая к телу сломанную лапку. -- Помер Фельдмаршал! -- радостно сообщил Яромир. -- Совсем помер! Полностью, в смысле. -- А сажи-то сколько, -- брезгливо поморщился Дэвид. -- А это не сажа, это он и есть, сердешный! -- нервно хихикнул Яр. -- Что ли -- провести ритуал некромантии? -- Я те проведу, окаянный! -- взвизгнула малдеровская тетка. -- Инквизитора на тебя нетути! -- И хорошо, что "нетути" -- перекривил ее СБ-шник. -- С меня и Риана хватило!.. -- Яромир, вообще-то я должен поздравить тебя с победой! -- обратился к шефу Дэвид. -- Я так понимаю, что теперь ты -- новый Фельдмаршал и шеф Конторы!.. -- А фигушки! -- заявил Яромир Савельич. -- Мое детище -- не Контора, а уютный Четырнадцатый Отдел. И менять его на такую суматоху я не согласен. Так что на правах начальника над тобою я отныне назначаю тебя начальником надо мною: ты становишься новым Фельдмаршалом и, наверное, новым Драконом. Ты всю жизнь боялся Дракона -- теперь тебе некого будет бояться... -- Ага, окромя самого себя, -- ввернула Тенюка. -- Это ему не грозит... -- поправил Золотой Император. -- Новым Драконом может стать лишь убивший Дракона и принявший от него Власть. Но, видимо, суждено этому человеку ломать все порядки и устои этой Вселенной. Он убил Дракона -- но сам им не стал... Впервые в истории мира... Нет более Зла Предначального... -- Угу, -- эта мысль позабавила Малдера. -- Сначала Первичное Зло укокошили, потом Предначальное... Какое потом будет, а? -- Никакого... Кроме того, которое люди сами в себе взрастить могут... Но оно от этого не меньше... Может -- и более страшное, ведь его не вынешь да под скальпель не положишь... -- А вот для этого и живут Корректоры на свете, -- спокойно ответил Яромир... -- Вот только методы у них не всегда рыцарские, -- скрипнула напоследок тетка. Ну никак не могла она оставить последнее слово за кем-то кроме себя. -- Я в смысле о выстреле в спину. Но Загорский пропустил ее комментарий мимо ушей. Золотой Император подошел к окну... На удивление -- это было стекло голограммного проектора. И действительно -- какие окна в подземных ярусах?.. На живой картинке капал дождик, стуча по желтой осенней листве. Небо однажды Тихо закрыло глаза, Горько заплакав Об уходящем лете, И наступила осень... Глава 17 ...И опять вокруг была Планета-Рай. Метались потревоженные птицы, кричало воронье. Тяжелый воздух давит на крылья... ...Откуда же столько воронья?! Тут никогда не было их, никогда! Крики, как хриплый кашель, смех над будущей кровью!.. За что?! Неужели не может жить этот рай?! Именем Блеклой Птицы? Чьим именем вы клянетесь, вороны? Именем Мрака?! Мне незнакомо это имя. Но даже оно не дает права убивать радость и Свет. Кто привел вас сюда? Вепрь?! Неужели свиньи стали товарищами крылатым? Вы же птицы, хоть и мрачны ваши расцветки! Неужели променяли вы радость неба на спелые желуди? Или теплая кормушка дороже свободы? Военачальник Вепрь, Монстр Зеркал? Правая Рука Мрака? Желающий Пройти По Трупам Вселенной?!.. Зачем?! Что вам сделали живущие внизу? Сами накликали беду? Почему ваши пылающие мысли будят в них гнев?! Говорите -- пробуждается потаенное? Зачем вы заставляете драться их не на жизнь, а на смерть! Зачем вы сеете среди них безумную ярость -- пусты ее плоды, бесцельно ее семя... Вы -- не можете иначе? А они -- могли! Зачем вы добиваете их? оставьте им жизнь! Что значит -- еще хуже будет? Кому? Им? Они не мешали вам! Не они пришли к вам, вы -- к ним явились! Говорите -- в них это жило внутри? В ком?! В этом мальчишке, убитом у тополя? В тех, что у догорающего "конверта" воздушного змея? Вы насадили им это! Они... Они -- мои друзья! Что значит -- были? Пока я помню их -- они живы! Говорите -- "легко исправить"?! Видит мир -- вы сами напросились! Я все же -- Воин, хотя и на пенсии! Гитара мешает лететь... Сбросить ее, как балласт с воздушного шара... Как тяжелы крылья. Каждый взмах -- вся сила и еще больше. Лишь гнев и ярость и несут вперед... Откуда их столько... Все прибавляются и прибавляются... И эти строки в мозгу: Но ведь может и Воин уйти на покой, Но ведь может и Воин когда-то устать... Некогда уставать... Еще взмах... И еще... И еще... Еще немножко.. Еще один взмах... Совсем недалеко... Черное пламя. Это не выстрел. Это из собственной души рванулись вперед гнев, ярость и боль. И оплот Мрака запылал, сожженный этим гневом. Сладкое слово -- Месть. Но она опаляет крылья, туманит мозг, выжигая память и все человеческое... И перья чернеют, их зелень сменяется угольной чернотой. Горят в пожаре вороны -- приспешники Мрака. Горит само место, где стояла минуту назад Цитадель Зла. Но -- земля под ней осквернена касанием злобы! Сжечь ее, избавить от скверны! Но пепел оскверненной земли пачкает планету под собою! Мир стонет от этой боли! Избавить его от боли, спасти! До чего холодно... Разлетаются по Вселенной камни... Тускнеет память... Время разбрасывать камни... ...И время собирать их. Камни полезны на баррикадах. Ну и что, что черен мундир! Ну и что, что вокруг одни роботы! Они воюют, и надо воевать! За одних, против других. Звонко рявкает автомат. Приходится стрелять одиночными: мало патронов. Бронеход дымится, и дым мешает врагу прицеливаться. Это хорошо. Как только кончатся патроны -- можно перекатиться из-под стальной громады и схватить трофейный излучатель с наполовину полной батареей. И -- снова в бой! Прямо перед носом останавливаются чьи-то ноги. Тяжелые сапоги, мешковатые пятнистые брюки, кожаный жилет, кабаньи клыки, белесая шерсть на воспаленной коже, горящие багровым крохотные глазки. И, как назло, ни одного патрона! Кабаноголовый направляет на Черного Шута короткоствольный разрядник. -- Ты убил нашего повелителя, но не думай, что этим вы покончили со всеми нами! -- Вепрь просто взбешен. -- Я говорю про Сына Лорда. Шут, разумеется, мог бы огорчить Вепря тем, что все время Войны с Мраком он просидел в королевском замке, обороняя его, но разумно воздерживается от этой светлой идеи: во-первых, вряд ли это утихомирит монстра, особенно учитывая, что намерения Шута в адрес чудовища на Планете-Рае не вызывали у последнего ни малейших сомнений, а во-вторых, не было никаких гарантий того, что, разделавшись с Шутом, Вепрь не захочет добраться и до подлинных виновников гибели Абадонны. -- Приготовься к долгой смерти, паяц! -- самодовольно хрюкнул мрачник. И вдруг бросил свой разрядник и медленно поднял руки. Шут выскользнул из-под бронехода. Вепрь стоял неподвижно, а в спину ему уперся стволом Танк небесно-голубых оттенков брони. Скругленный и стремительный. Почему-то показалось, что он говорит с оборотнем, и явно не о погоде. Схватив лежащие рядом очки ночного видения и излучатель, Шут кинулся в ближайший тоннель. Он не стал дожидаться развязки... В таких войнах если стоять и глазеть -- не помогут никакие тренировки... Блеклый снежок заметал неподвижные тела и обертки от боепакетов... Глава 18 После битвы с Драконом у Загорского оставалось еще две неразрешенные загадки, которые были ему как заноза в мягком месте -- Орт-Гент и "скат". Конечно, до жути хотелось вернуться на Риадан, где он уже успел прижиться, в свою башню, в спокойную обстановку. Но извечная неудовлетворенность, это чувство недовершенности дел подталкивало на немедленное разрешение всего непонятного. "Вот, разберусь с этим, а потом с тем, а потом еще с тем, тем и тем, а тогда и отдохнем..." -- так уже не один раз говорил он сам себе. Но после того, как со всем "этим" и "тем" бывало покончено, всегда появлялось "еще что-то" и вновь звало вперед, на поиски разгадки. Яромир смеялся над Малдером, вечно ищущим доказательства существования Прадавних, но в глубине души он прекрасно понимал его стремление, хоть и не хотел этого признавать даже перед самим собой. Стремление найти разгадки ко всему непонятному тянуло вновь, а тут как раз подвернулся удобный случай: инфа, обнаруженная в Драконовском компьютере во время отправления с него приказа о передислокации главной конторы 14-го Отдела на Риадан. Файл в основном списке для расследований номер один. Крымский Исследовательский Центр. Проект "Диагноз". Очередная попытка выведения "сверхсущества" с неожиданным результатом. Процесс смешения генокода альфалона, мембарца и риаданского эльфа привел к появлению существа со способностью при прикосновении определять абсолютно любой материал и узнавать полную историю всех происшедших с ним передряг за всю его долгую жизнь. Такого Загорский упустить не мог -- великолепный шанс разузнать все о "скате" и, в очередной раз показав язык, утереть нос варлонам и мембарцам, которые так ничего и не достигли за все время изучения этого космического "храма-подземелья". Тем более, что президент Острова Крым -- его бывший однокашник по Херсонскому Колледжу. А с Егором в свое время они были неразлей-вода. Он был один из немногих, кто мог понять Яромира, или даже если не понять, то уважать его образ мышления. Зеленые пальмы, слегка припорошенные январским снегом -- диковатое зрелище, которое можно встретить разве что тут, в Крыму. И ничего, что эти пальмы будут так же зеленеть и при минус восьмидесяти, на поверхности какой-нибудь ванадиевой планеты с метановой атмосферой и гравитацией втрое выше земной. Внешне это самые обыкновенные пальмы. Человек в штатском, но с эмблемой президентской службы на значке и со сваггером на боку, проводил Яромира Савельича в приемную. -- Подождите тут, -- сухо произнес службист и удалился. Мягкие кресла, напротив них -- огромный, на всю стену, аквариум с диковинными нарнскими существами, плавающими туда-сюда и тычущимися в стекло в надежде, что добрый посетитель их покормит чем-то вкусненьким, цветущая зелень в кадках -- все это более напоминало биопарк в Стокгольме, чем приемную в президентском корпусе. Внешне с последней встречи Егор Егоров ни капли не изменился. Разве что волосы стали темнее. -- У тебя тут прямо как в джунглях Анголы! Цветы, лианы, рыбы, микропередатчики... -- А ты по-прежнему язва. Шефа-то своего за что ухлопал? -- Егоров тоже не обременил себя полагающимся в таких случаях приветствием. -- Да, было дело... Тебе же меньше хлопот... А тебя как, не гнетет президентское ярмо? -- Ярмо? Да нет, не ярмо, хотя по звучанию слово похожее. Живу помаленьку. Вот только что дюновцам аудиенцию давал. Такие зануды! -- Центаврийский Пакт? -- Он, родимый... А у тебя что за дело? Ты ведь так просто не являешься! Я ж твою задницу давно раскусил -- о друзьях вспоминаешь, когда самому припечет, просто так на чай не заходишь. -- Это верно, но это -- жизнь. У вас тут имел место быть один интересный проект... -- Ммм? -- Егоров вопрошающе наклонил голову и приподнял правую бровь. -- Я имею в виду Ваш исследовательский центр. Проект "Диагноз". -- И все-то тебе известно! -- то ли с досадой, то ли с восхищением воскликнул Егор. -- Ну, не все, но... Собственно меня интересует Диагност. Точнее, как насчет обменять одного из выведенных вами экземпляров на чего-то такое, чего у вас нету? -- Я -- не против, но это не мне решать. -- Знаю, но твое слово имеет большой вес, как никак, уже на пятый срок переизбран. -- Не сыпь мне соль на рану, а то мое весомое слово резко переменит свое мнение. -- Тогда сведи меня с теми, кто может это решить. -- Слушай Яр, давай хотя бы завтра, а? А то ты -- с дороги, я -- после нудной штанопросиживальной аудиенции... -- А я и не налегаю на сейчас. Наоборот, собирался пригласить в какое-нибудь местечко, выпить за старые времена, а то когда еще другой такой случай появится... -- О! Так бы сразу и сказал... Шикарный президентский "Ламманти", сверкающий лазурным покрытием на нейтритовой броне, приземлился на главной площадке Центра, эллиптические корпуса которого сверкали багрянцем в лучах восходящего солнца... Загорский без уговоров согласился отложить визит в Исследовательский Центр на завтра, не уточнив, что "завтра" начнется в шесть утра. Конечно, заявившись к президенту в такой час, он узнал о себе много чего нового и интересного, но это не помешало ему вытащить бедолагу прямо из-под теплого одеяла и, не дав даже позавтракать, потащить его к глайдеру. Коротко изложив директору проекта, чего он хочет, Загорский продолжил опустошать кофейник и корзинку с печеньем, которые вообще-то стояли здесь из вежливости. В ответ на такие манеры поведения на важном официальном приеме присутствующие скромно промолчали. -- Я полагаю, -- продолжил Яромир Савельич, дожевав очередное печенье, -- Вам наверняка известна некоторая информация обо мне и о моих частных исследованиях. И, должно быть, некоторые из них вас заинтересовали. Я предлагаю взаимовыгодный обмен. -- Нам известно о результатах Ваших экспериментов в области реанимации останков живых существ, которые по всем законам природы реанимации уже не подлежат, но тем не менее Вам удалось их заставить самостоятельно двигаться, говорить и принимать осознанные решения и действия. -- Подобные процессы манипуляций с останками некогда живых существ называются некромантией. Кто-то из присутствующих презрительно хмыкнул. -- Я понимаю вашу реакцию на подобное пояснение, но другого вы не найдете, даже полностью изучив этот эффект реанимации, как в свою очередь не нашел и я. -- Мы бы хотели получить доказательства здесь, в нашей лаборатории. -- Это не составит больших проблем, если вы предоставите мне достаточно хорошо сохранившиеся останки любого живого существа. К тому же, если это будут останки разумного живого существа, то вы убедитесь, что оно будет иметь такие же мыслительные способности, как и при жизни, и даже лучше, но последнее будет относиться только к игре в кости и карты. -- Но мы выполним договор лишь в том случае, если результат реанимации нас устроит. -- А какого результата вы ожидаете? -- Есть три пункта, которым должен соответствовать результат этого эксперимента. Первое: объект должен самостоятельно двигаться; второе: он должен иметь интеллектуальный уровень не ниже того, что был при его жизни... первой. И третий пункт: объект должен функционировать при всех условиях существования того живого существа, из останков которого он был создан. -- Ну, во-первых, то что касаемо первых двух пунктов, так это вы получите беспрекословно, а в третьем -- так еще и с лихвой, так как диапазон этих самых условий намного расширится. Насколько -- не скажу, это каждый раз по-разному, но то, что это так -- сами увидите, когда я все сделаю. -- Да, но нас будет интересовать и обучение одного из наших специалистов, для дальнейших экспериментов. -- Хе! Да я ж об этом вам с самого начала сказал! Говорю во второй раз: меняю знание на один экземпляр ваших изысканий в области психопати... ментальной диагностики. По рукам? -- Да. -- Так когда вы приносите мне покойничка? Если учесть, что ближайший нужный для операции день -- это девятнадцатое января, то есть послезавтра. -- Завтра доставим все необходимое для операции и отведем лабораторию. -- Тогда вот кристалл со списком всего необходимого для проведения ритуа... операции. Зимнее солнце сквозь пластик окон освещало лак искусственного паркета в нескончаемых коридорах Центра. Обед в столовой утолил голод, но вызвал некоторое омерзение. -- Слушай, -- спросил Загорский, оставшись с Егором наедине. -- Как они это едят? -- Ты знаешь, я сам хотел задать такой вопрос кому-нибудь из сотрудников... Помнишь, как ты подбросил Мигги в гороховый суп Хельгину расческу? -- Нет, я помню, как он машинально откусил от нее самый волосатый кусок. -- Помнится, тогда тебя за это чуть из колледжа не выперли. -- Но ведь не выперли, черт возьми. -- Но что самое интересное: после этого больше всех возмущалась Мэри, на которую при виде этого расческоедства стошнило беднягу Антонио. -- О, а че у вас тут? -- Яромир Савельич прервал разговор, обратив внимание на одну из дверей. Из-за двери раздавались чьи-то истошные вопли. -- Не знаю... Вообще-то тут проводится про... -- Егор не успел договорить. Дверь распахнулась и в коридор выскочил какой-то сотрудник в окровавленном белом халате. У него явно не хватало половины правой руки. Проломив пластик окна, он выпрыгнул на улицу, несмотря на семьдесят шестой этаж. -- Это у вас часто так? -- спросил Загорский, доставая зажигалку. -- Тебе покурить приспичило? -- Егор показал рукой внутрь помещения. Взглянув туда, СБ-шник успел заметить лишь человека, лежащего на столе и опутанного кучей каких-то датчиков, да что-то невообразимое, напоминающее тарантула, годзиллу и амебу одновременно, вылезающее прямо из рамки-экрана какого-то излучателя. "Что-то" издало глухой бурлящий вой и нестерпимо высокий писк одновременно. Незримая волна больно ударила по ребрам, несомненно сломав пару оных. Оба почувствовали, как их спины продавливают хрупкий пластик окон и вылетают прочь. В последний момент Яромир ухватил президента за руку. Тварь направилась к окну, издавая своим ротовым отверстием щелкающе-плямкающие звуки, не скрывая свои низменные намерения. Загорский пролевитировал подальше от окна, зубами пытаясь переключить регулятор зажигалки на полную. -- Мы че?.. Висим?.. -- только и смог спросить Егор. -- Угу, -- маленькая шишечка регулятора, как назло, выскальзывала. Со злобно-гастрономическим видом тварь продемонстрировала несколько рядов острых зубов и дюжину серповидных жвал-клешней на тонком длинном языке, сопроводив все это утробным звуком, отчасти напоминавшим храп Фридриха Оттовича. Тонкая струйка тягучей слюны стекла на остатки подоконника, окончательно разъедая пласталь. -- Че, милок, высоковато прыгать-то? -- съехидничал Яромир. -- Слабо, а? В ответ на это отродье изогнуло свое членистое тело, готовясь к прыжку. -- Хочешь к нам? По эту сторону окна? Не бойся, крошка, мы не окажем тебе холодный прием. Он будет очень даже теплым! -- мощный напор огня, вырвавшийся из крохотной зажигалки, снес чудище вглубь корпуса и отбросил на несколько метров висящих в воздухе людей. -- Меня не упусти! -- завопил президент. -- В отличии от тебя, я левитировать не умею! -- У тебя есть хороший шанс научиться. Кажется, так учат плавать? Неожиданно тварь выпрыгнула прямо сквозь чадные клубы пламени горящего пластика, и Загорскому ничего не оставалось, как камнем упасть вниз, подобно моли, которую пытаются прихлопнуть. На миг зависнув в двух метрах от земли, он плавно опустив Егора на газон и сам приземлился рядом. Над головами раздалось зловещее шуршание: страшилище, расправив перепонки крыльев-плавников, спикировало к левитаторам. Слева раздалось цвяканье пехотного бластера -- подоспел кто-то из охраны Центра. Но мощная струя какой-то жидкости, выпущенная летучей уродиной, щедро оросила стрелявшего, и на землю упали лишь дымящиеся кости. -- У-ух... м-мать моя ж-женщина! -- Егоров отпрыгнул в сторону от второй такой же струи, выпущенной в него. -- Да че у вас тут творится?! -- Загорский вновь обдал тварюку струей пламени. -- Вообще-то там изучали особенности сновидений... Возможность их проявления в реальном мире, -- Егор, перекатившись, схватил оружие, оброненное ныне покойным охранником. -- Если это так, то перед нами какой-то воплотившийся бред обкуренного гашишем, параноика на последней стадии белой горячки. Страхолюдина приземлилась в трех шагах от СБ-шника и, распахнув пасть пошире, метнула в его сторону множество языков-щупалец, снабженных острыми жвалами-клешнями. Пригнувшись, Яромир прокатился прямо между ног чудища, вновь окатив его огненным напором. -- Я, кажется, знаю, как его уничтожить... -- Загорский пытался перекричать рев твари и выстрелы охранников, окруживших кошмарного пришельца. Никаких видимых повреждений они на нем не оставляли, но по крайней мере заставляли крутиться и извиваться на одном месте, словно угря, вдруг оказавшегося на раскаленной сковороде. -- Как ты это себе представляешь? -- Егоров подбежал поближе, чтоб хоть чего-то расслышать. -- Если ЭТО вылезло из чьего-то сна, то уничтожить его можно только влезши в сон того, кто его сюда "приснил". -- Но мы не можем этого сделать! -- вмешался какой-то подбежавший научный работник. -- Но ведь ЕГО вы сюда вытащили? Как? -- Мы ставили эксперимент над человеком, который и ранее воплощал свои сновидения, правда, подсознательно. Мы попытались скорректировать сновидение, усилив его особыми галюциногенами и воздействуя на мозг с помощью высокочастотных волн, а выбросить наружу полученный продукт решили с помощью модулятора мозговых биоритмов, излучающего их в сотни раз сильнее, чем оригинал, но вышло у нас только вот ЭТО! -- Умники! Подцепили подсознательного Воина Сновидений. И попытались его переделать! Да ни одно чье-то сновидение нельзя скорректировать со стороны! Это должно быть умение самого Воина, но для этого он должен осознавать и научиться контролировать свои способности. -- Как? -- А хрен его знает! Я не Воин... Что знал -- то рассказал. -- Так, как же теперь, по твоему, нам эту г-гадость прикончить? Не будем же мы его вот так вечно под огнем держать? Тем более -- еще пара минут и он привыкнет. Гляди: он уже почти не корчится под выстрелами. -- Так, ведите... где этот ваш соня дрыхнет. Щас я попытаюсь ему мозги прочистить... Загорский достал перчатки. Те самые, что он уволок из гоблинского музея. Он не был полностью уверен в успехе -- до сих пор он применял их на тех, кто спит, а не на тех, кто им снится. Правда, на тех, кто спит, это всегда действовало безотказно. Взять хотя бы того прикорнувшего центаврийца на станции обслуживания. Здорово же дымились его портки, когда ему "совершенно случайно" приснилось, что он засиделся на включенной плите. Ничего, будет знать, как засыпать на рабочем месте, особенно когда уставший путник сорок семь минут подряд пытается достучаться в окошко в надежде добиться обслуживания! Тот самый "сновидящий", которого Загорский видел в комнате с чудищем, ныне почивал тремя этажами ниже, до сих пор находясь в трансе. Никакие ухищрения не могли вырвать его из этого состояния. -- Вы что, верите, что, разбудив его, избавитесь от этого сноживущего обжоры?! -- с порога выпалил Яромир Савельич. -- Если вы разбудите его, то только сделаете тварь неуязвимой. Совсем неуязвимой и живущей тут! Хотите такую достопримечательность для Полуострова? На герб поместите? Брысь отсюда, ВСЕ!!! Никто, разумеется, не "брысьнул", но в комнате воцарилась небывалая тишина и стало просторней оттого, что все буквально вжались в стену под действием этого "брысь"... ... Охранка на улице ошалело уставилась на тварь. С ней творилось что-то невообразимое. Она вертелась, подпрыгивала и переворачивалась, словно огромные невидимые руки мяли ее, как кусок пластилина. Вот ее задрало кормой кверху, и корма завибрировала от мощных шлепков, чем-то напоминая рекламу одной итальянской фирмы спортивных принадлежностей. А затем голова неведомого обжоры сплющилась, а нос удлинился и обвился колючим языком. Затем членистые лапки твари начали сами по себе завязываться в симпатичные бантики. И в завершение сего шоу под звук сливаемой воды чудище завертело и втянуло в образовавшуюся в полуметре от земли воронку. Из воронки громко плюхнуло и раздался звук отрыжки... ...Загорский снял перчатки и сунул их в карман. -- Пациент скорее мертв, чем жив, -- сказал он. -- А вот соню теперь можете разбудить. Все посмотрели на лежащего. На лице его застыло выражение полного обалдения, а волосы от пережитого стали дыбом, что в лежачем положении смотрелось весьма оригинально. -- Помнится, века два назад Севастополь переименовывался в Византийск, -- невинно начал Загорский. -- Так вот, есть повод теперь переименовать его в Центаврийск. Пациент открыл глаза, ошалело огляделся и сказал: -- Ма-ма!.. -- Будет жить! -- хмыкнул Яромир. Проснувшийся повернулся на голос. Равнодушно оглядел лицо незнакомца, скользнул взглядом по одежде... Приметил торчащие из кармана перчатки и... душераздирающий вопль огласил стены Научного Центра. -- Не бойтесь, юноша, я в жизни не такой страшный... -- ласково начал Загорский и, дождавшись тишины, продолжил: -- Я еще страшнее. -- Как Вам это удалось, там, с тварью? -- спросил кто-то из стоящих у стен сотрудников. -- А это уже другой рецепт. Я не вижу, на что бы я тут мог его обменять. -- А на Диагноста? -- Мы уже договорились о цене. Тем более что этот юный Воин обеспечил нас неплохим скелетом внизу... ...Время близилось к полуночи. Стены выделенной под эксперимент лаборатории сотрясали заунывные заклинания, читаемые Загорским. С моря через Херсонес неслись небывалые плотные тучи, завивающиеся в спираль над одним из павильонов Центра. Штормовые волны бились в берега, перехлестывали через волнорезы... Свистел ветер, сносящий снег с невозмутимых пальм. Молнии глухо щелкали по крыше лаборатории, окончательно сводя с ума обалдевших синоптиков. Наконец под финальные аккорды черного пения ослепительная дуга молнии протянулась от одинокой колонны в Херсонесе к эпицентру действа. Грохнуло. И, словно проснувшись от шума, скелет охранника присел, опершись на правую руку, затем потер виски, словно с перепоя... Встал... И, уставившись на Загорского, выпалил: -- Кто такой? Документики есть? -- Как видите, -- игнорируя воскрешенного, обратился Яромир к наблюдателям, -- Его интеллект полностью соответствует исходному. Несчастный охранник ткнул было рукой в сторону СБ-шника, но... Но тут рассмотрел свою руку. Через минут пять внимательного созерцания себя он робко спросил: -- А когда я проснусь -- я буду прежним? -- А ты не спишь, дорогуша, -- мило улыбнулся Яромир Савельич. -- Так что -- привыкай... Впрочем, Бертрам говорил, что в этом есть даже свои плюсы: у тебя не будет проблем с перхотью. Да и похудел ты в рекордный срок, прям хоть на вывеску "Гербалайфа". -- "Гроболайфа" -- ввернул президент Егоров... Будучи человеком пакостным и зловредным, Яромир выбрал кандидата в обучение некромантии сам. Того самого юношу-сновидящего. Молодой человек в магию не верил наотрез, но бытовая смекалка позволила ему усвоить основные принципы. Как уж он их для себя истолковал -- оставалось только гадать, но вскоре по территории Центра бегали скелетики птичек и мышек, позаимствованные из кунсткамеры. -- Вы его, главное, в палеонтологический музей не пускайте, -- заботливо напутствовал Яромир, -- а то оттуда все экспонаты поразбегаются... Ну вот, я свою часть договора выполнил. Теперь -- очередь за вами... Сотрудники Центра оказались не менее склонными к черному юмору. Переглянулись. Один из них тихонько спросил: -- Ну, и кого мы ему сосватаем? -- Этого... четыреста восемнадцатого, из третьего барака. -- "Зануду", что ли? -- Ну да! -- А, ну да, хорошо, хорошо! Загорский догадался, в чем было дело, но поскольку титул зануды он признавал только за собой, ему было даже интересно. Диагност выглядел не так, как он ожидал. Странная фигура в черном глухом комбинезоне, поверх которого надет широко спадающий черный плащ, в черных же перчатках на руках и облегающей черной маске на голове, из-под которой угадывались рельефом острые ушки и небольшой костяной обруч гребня. В прорези маски пялились два здоровенных альфалонских глаза. -- Это как, маскарад? Могу огорчить -- на Бэтмэна не сильно смахивает. На Спауна тоже... -- заметил слегка удивившийся Загорский. -- Костюм предохраняет от излишних информативных контактов с окружающим пространством путем изоляции сенсорной активности... -- начало существо непомерно тонким детским голосом. -- Благодаря специально подобранному составу ткани и... Через пять минут Яромир не выдержал и все же прикрикнул: -- Да замолкни ж ты, зануда! -- и с некоторой долей печали подумал, что первенство мира по занудству теперь утрачено им навсегда. -- Ну вот, опять, -- обиделось существо. -- И вчера, когда Томаш спросил меня про когерентность восприятия при воспита... -- Заткнись! -- более уверенно повторил СБ-шник. Существо замолчало, но в глазах его читалось, что этот эпизод тоже отложен в памяти и еще не раз будет помянут в тему и не в тему... -- О, уря! -- с облегчением вздохнул Яромир Савельич. -- Знаешь, когда ты молчишь, ты даже перестаешь мне не нравиться!.. Глава 19 Мягкий снежок сыпался из бархатно-серых туч, затянувших февральское небо. За этот месяц, проведенный в скандально известном Крымском Исследовательском Центре, Загорский так и не привык к этим вечнозеленым пальмам. И сейчас, направляясь к проникателю, более напоминающему варлонский "клевер", он все еще машинально искал взглядом хотя бы один увядший от мороза лист. Но -- тщетно. Природа оказалась скупой на такие подарки. -- И куда мы летим? "Опять оно открыло свой рот!" -- обреченно подумал Загорский, но вслух лишь ответил: -- На Риадан. Ему дико хотелось вновь наорать на "Зануду", но сие создание, ко всем своим качествам, оказалось на редкость обидчивым, так что становилось жаль бедолагу. А если честно -- Загорский опасался, что тот выльет свою обиду словесно... -- А что там, на Риадане? -- Моя работа и родина одного из твоих предков! И как это Крымчанам удалось эльфа изловить! Мы с моими ребятами месяц потратили, и так никого и не нашли... А еще у меня там друзья-товарищи, подопечные... Мальцов двоих проведать надобно: один -- коронованный, а другой -- совсем еще зеленый, -- последнее определение Загорский не стал пояснять. -- Сыновья? -- Нет. Детей у меня нету. На детей -- время надо, а его у меня нетути -- работа! -- А из друзей кто? -- не унимался спутник. -- Два охломона, бывший рецидивист-фанатик и сто восемнадцать протухших консервов. -- То есть? -- Слушай, дружище, а тебе спрашивать не надоело, а? А то скажи тебе, чтоб ты отвязался, так ты в обиду сразу, а не скажи -- так ты меры своему любопытству не знаешь! Уморить меня своей болтов... своими расспросами хочешь?! -- Но мне интересно... -- Слушай, если не научишься чувствовать меру -- напомню, кто твой хозяин. Тогда обижайся, не обижайся -- не поможет... А сейчас -- я лечу домой. Не на родину, правда. Но та металло-пластиковая родина мне менее родна, чем чужая планета с чужим народом, но живыми деревьями, небом и землей! Так вот, и сейчас у меня хорошее настроение... пока еще... Далее продолжать? -- Нет, -- "Зануда" явно затаил обиду. -- Вот и чудненько. Насладись полетом и предвкушением нового! Небось в своем бараке-то поднадоело сидеть, а? Напоминание о бараке явно навело на "Зануду" уныние. Загорский любил шикануть. Вот и теперь его черно-багровый проникатель возник прямиком на стоянке посреди палаточного городка. М-да... Конечно, в XXVI веке дома строятся-растятся быстро, но чтобы ТАК!.. Проникатель стоял посреди высоких стеклянно-пластиковых коробок, похожих одна на другую, и отражающихся одна в другой... И -- ни единого деревца вдоль прямых, по линейке выверенных улиц. Солнце терялось в верхних этажах домов, ниспадая вниз серым сумраком. Серым, как асфальт под ногами... Люди совершенно не обращали внимания ни на багровый проникатель, ни на его пилота, вылезшего наружу и теперь удивленно поглядывающего по сторонам... Казалось -- все устремлены к неизвестной Загорскому цели и готовы идти к ней и день, и ночь. -- Это и есть зелень и солнечные купола? -- подал свой голос "Зануда". -- Брысь и не отсвечивай! -- вырвалось у Яромира Савельича. -- Блин, хоть убей -- не пойму, что тут такое творится! Всего лишь два года отсутствовал -- а тут уже все иначе! Интересно, кто их дизайнер?! Поймаю -- сто девятнадцатым сделаю! -- Сто двадцатым! -- раздался вкрадчивый голос. -- А вообще -- с прибытием, Шеф! -- Бертрам, -- обратился к подошедшему Загорский, -- Поясни хоть ты, что все это значит! Они что -- с ума посходили? -- Было бы с чего сходить, -- вальяжно ответило длинное, метров под восемь, зеленое существо, выныривая из подворотни. -- О, Сашка? -- Ага! -- Подрос, паршивец! Вымахал-то как за два года! -- А я еще и так умею! -- зеленое и чешуйчатое выпустило струю жиденького пламени. -- Нравится? -- О, хоть одна радость в жизни! Что они с городом сделали, изверги? -- А сейчас все города такие, ти-по-вы-е! -- старательно выговорил малознакомое слово зеленый. -- Вот это и есть зеленый малыш! -- пояснил Загорский "Зануде". На удивление, у закутанного в черное существа не нашлось ни вопросов, ни комментариев или возражений. -- А что на это все юное Величество говорит? -- спросил Яромир у Бертрама. -- Без малейшего! У нас нету связи со старыми городами, уже с пол-года. А с Растер-Гоув вообще связь пропала еще год назад! -- Ну так слетали бы! Аль слабо? -- Шеф, пошли в Башню, там поговорим... -- Ты не вертись, ты ответ давай! -- Шон никому выездную визу не подписывает, только членам правления. -- Какую визу?! Какие члены правления?! Что вы тут наваяли в мое отсутствие?! -- Мы -- ничего, это они сами додумались! -- Да я не о тебе с ребятами, я об этих балбесах. Если это комедия, то мне не смешно! А ну-ка идем к Шону! -- А может не надо, Шеф? -- Надо, надо... -- ОЧЕНЬ ласково улыбнулся Загорский. Бертрам открыл дверь мэрии и первым шагнул внутрь. Из глубины помещения донесся знакомый голосок Шона Али: -- Я же говорил тебе, скелетина -- виза только членам правления! -- Сам ты... это самое... без правления! -- рыкнул от двери Яромир. -- Что это вы тут напридумывали?! Что за визы? Что за дизайн? На кой все деревья поизвели? -- Деревья мешают проводам и воздушным коммуникациям, -- заученно и ровно ответил Шон. -- Дизайн был принят Планетарным Советом. А что до визы -- то Вам она полагается, по рангу полагается. Вам куда? Обалдевший Яромир машинально ответил: -- В Горт-2 и Растер Гоув. Шон, дружище, очнись, чего ты несешь! -- Я в сознании... -- так же ровно ответил Али. -- В Горт-2 визу выписать невозможно: город на осадном положении. А в Столицу -- сколько угодно. Вот, пожалуйста. -- Э-э-эт-та к-как это?! На осадном положении?! Кто Горт-то осаждает? -- Мы. Силы Земного Содружества. -- Ч-чего?!.. Ребята, вы не перегрелись часом? -- Горт отказался признать земные критерии ценностей, а поэтому представляет угрозу для земного образа жизни. -- Дружище, ты хоть понимаешь, что ты несешь?! Шон холодно ответил, протягивая Яромиру какой-то клочок бумаги с пятью печатями: -- Вот Ваша виза на въезд в Растер Гоув. Лайнер отправляется через сорок минут. Вы еще успеете пройти таможню. -- Лайнер?! Слушай, у меня тут проникатель прямо под мэрией... Ты че, спятил?! На фиг мне лайнер?! -- Проникатель придется сдать, -- холодно ответил Шон. -- Не волнуйтесь. Мы его выдадим Вам, когда Вы будете покидать планету. В пределах же Риадана частный транспорт может способствовать нарушению введенного паспортного режима и подписок о невыезде между населенными пунктами. Загорский метнулся на улицу, к своему проникателю. В спину ему полетела фраза: -- Не пытайтесь воспользоваться проникателем: блокирующее поле надежно обездвиживает его. К удивлению Шона (если он еще мог удивляться) проникатель мигнул и исчез. Он словно не заметил поля. А может -- просто не знал о его существовании. -- Нам повезло, что этот проникатель не земной, -- уже у башни сказал Яромир. На соседней стоянке пылились и покрывались грязью десятки навеки замерших земных проникателей. -- А этот чей -- варлонский, что ли? -- спросил Бертрам. -- Нет, варлоны еще через Ворота Прыжка скачут... Это Артовский... С Арды... Правда -- я его немножко примарафетил... Закатывайте-ка его в башню, запирайте ворота, и рассказывайте подробно все, что случилось за последние два года. С самого дня появления тут Шептуна. -- О, кстати, а я о нем и забыл! -- радостно воскликнул Бертрам. -- Эй, Шептун, толкай-ка сию машинку в ворота! Скрипя и покачиваясь, зомби-Шептун поволок проникатель в башню. -- Твоя работа? -- строго спросил Загорский. -- Ну не пропадать же добру, Шеф! -- оправдательно начал Бертрам. -- Вот я и попрактиковался... -- Сто девятнадцатый, значит!.. -- и Яромир Савельевич расхохотался. Глава 20 Картина вырисовывалась неприглядная. Жители словно с ума посходили. Стандартные коробки домов, стандартные мысли, стандартные одежды, стандартные желания... И всем этим рациональным бредом заправляет компьютер -- Машина Правосудия, выносящая стандартные наказания за стандартные нарушения. И стандартные Патрули Лояльности следят за порядком, считая нелояльным все нестандартное. Удивительно, как они только нестандартную Башню не тронули? -- А у них стандартный страх перед стандартными мертвяками, -- сострил Бертрам. -- К тому же тут в парке наш зеленый Сашка в драконов играет! Загорский невесело ухмыльнулся. Надо же -- единственные деревья в городе сохранились именно перед Башней Некромантера. Живые деревья. Ирония судьбы, что ли... Что-то гулко грохнуло, и в Башне зазвенели стекла. -- А это еще что? Неужели артобстрел? -- вздохнул Загорский, уже ничему не удивляясь. -- Не-а, -- Бертрам перетасовывал колоду карт, раздавая "Зануде" и Сашке. -- Это опять террористы что-то грохнули! Они каждый день что-нибудь рвут!.. -- Для профилактики, что ли? -- Да не... Говорят -- протестуют против дальнейшей вырубки лесов... -- Правильно делают. И что -- помогает? -- Да не... Все равно рубят! -- А вот это -- напрасно! Самому, что ли, возглавить этих террористов? -- А ты и так их возглавляешь! -- Не по... Так это что, вы с ребятами пиротехникой пробавляетесь?! -- Не-а, это Гельберг с супругой. Да Коваленко. Ушли в подполье -- и творят, и творят! Нам Шон каждый день говорит: "Ваш "Ночной Патруль" должен изловить террористов!". Разумеется -- мы регулярно опаздываем к месту происшествия. Шептун разок даже "Муху" послал на слежку... Ой и бахнула, куда там Коваленко! Мэрию потом два дня заново растили! Через часок наши с патрулирования вернутся -- расскажут подробности... -- А я и не знал, что Гельберг женился. -- На секретарше, -- кажется, Бертрам не одобрял выбор Фридриха Оттовича. -- А че таким тоном-то? -- спросил Загорский, понимая, что все взятки в этой партии будут опять у Бертрама. -- А странная она. Местная, а окрутила такого офицера! -- Ловкая зато! -- оборвал беседу Сашка. -- А я опять проиграл... -- А ты козыря в начале-то не растрачивай, -- отечески посоветовал Бертрам. -- Учись, пока я жив, так сказать... Загорский подошел к окну и выглянул наружу. Серость города угнетала. -- И что, в газетах никто не возмущается по поводу всего этого маразма? -- спросил Яромир, не поворачиваясь. -- А нету газет! Уж год как не выходят! После запрета на прессу! И линии КОСМОНЕТа глушат, и Интернет помехами забивают. Только информканал и остался, а он -- правительственный! -- Полный маразм! Значится -- так, тяни сюда зеркало побольше, будем бумагу транспортировать. Листовки клепать начнем! Вывести проникатель в зенит, распахнуть люк и швырнуть вниз очередную пачку листков "Голоса Сопротивления". Швырнуть -- и тут же переместиться обратно, в ангар Башни. А в солнечную погоду метнуть листки прямо в зеркало, чтобы они вывалились над городом прямо из "атмосферных зеркал" или брызнули белым фонтаном из зеркал небоскребов. Одно странно -- ничего не меняется. Люди не нагибаются и не собирают листки. Люди равнодушно топают по листкам, не замечая их. Им не интересно, что же написано там. Им вообще ничего не интересно кроме собственной незримой цели... Какая их цель? И есть ли она вообще? Быть может, она -- просто наваждение, чтобы прикрыть серое существование, пустое и бесполезное?.. Загорский не раз задавал себе этот вопрос, но так и не находил ответа... С кем посоветоваться? Пока был жив отец -- молодой Яромир всегда спрашивал совета у него... Но отца уже нет... Как нет и того лайнера, на котором он летел... Кого еще спросить? Кто знает? Варлоны -- далеко... Мерлин? А знает ли мальчишка ответ, неизвестный взрослым?.. Император! Уж он-то должен знать! Не зря же Горт до сих пор сопротивляется!.. -- Сашка, наколдуй-ка мне цветущую ветку вишни, а? Конечно, Дракон -- китаец, а не японец, но все равно -- лучшего символа мне не придумать. -- Я бы посоветовал не просто вишню, а сакуру, -- заметил Саша. -- Давай!.. Ты у нас больше меня на дракона смахиваешь... ...-- Приветствую тебя, Золотой Император! В недобрые времена пришел я к тебе с визитом. Прими эту ветвь как знак мира между нами. У нас общая беда, и без единения нам не выстоять, боюсь... -- Приветствую тебя, Победитель Зла, Знающий Пути Меж Зеркал. Добрый символ ты принес в недобрый час для меня и моего народа. Быть может, твой визит -- это знак судьбы и грядущих перемен, перемен к лучшим временам. -- От всей души надеюсь, что так оно и есть. Я ищу у тебя совета, поскольку сам уже и не знаю, что думать и что делать. С Земли я прилетел сюда, чтоб отдохнуть душой. Но, к своему великому изумлению и несчастью, обнаружил здесь полный бардак. Бардак полного "порядка", как каламбурно это ни звучит. Все словно с ума посходили, стали как автоматы, как зомби. Даже не как зомби: мои зомби -- и то не такие тупые и упрямые... не такие бесцельные и серые. Все поглотила серость: каменные дома-коробки, мертвые бетонные трассы, провода повсюду вместо зеленых деревьев. Эти тупые, серые лица. Я и листовки раскидывал, и мозги правительству прочищал -- без толку! Корректор полезен там, где его слышат. Меня никто не слышит. Я -- Глас Вопиющего В Пустыне!.. И что делать -- я не знаю. Если бы я мог отчаяться -- я бы уже впал в отчаяние... -- Прости меня за то, что не могу обнадежить тебя в твоих надеждах, но я могу дать тебе лишь один совет: ищи причину в самих людях, и тогда, если ты найдешь ее, то быть может сумеешь совладать со случившейся в нашем мире напастью. -- Нет, Золотой Император, мне не в чем винить тебя. Даже малый совет -- во сто крат лучше равнодушного молчания. И даже если он не даст помощи, то хотя бы поселит в сердце надежду, а это уже облегчение. Спасибо тебе. -- Быть может, ты найдешь кого-то древнее и мудрее меня, и он поможет тебе. Ищи. Я тоже ищу, но пока что не нахожу. -- Ищите и найдете -- кажется, так написано в Библии. -- Мудрые слова... Да, на этот раз мы все же не забудем о чае?... * * * ...Возвращаться в Башню Загорскому не захотелось. Опять видеть серые улицы за окном и серых вечноспешащих людей... Надень на них шлемы -- и получатся варлоны: такие же равнодушные ко всему, что им не интересно... Стоп! Варлоны! Как же, как же, одни из самых древних! Но ведь там нету зеркал! А ближайший работающий проникатель -- в Башне... Хе! У ВАРЛОНОВ нету! А вот по небу, помнится, летает там время от времени кое-что черное и очень даже зеркальное! Главное -- не перепутать, где у него верх, а где низ... И ничего, что Монолит живой, главное -- что зеркальный! ...Воздух свистел вокруг, разрываясь в полете, когда Монолит почувствовал легкое зудение по правому борту. Внезапно сверху добавилась тяжесть, и чей-то голос обратился к нему на языке Первичного Зла... ...Ледяной воздух резко обжег лицо. Вообще-то было где-то минус двадцать по Цельсию, но после жары в Горте, да еще -- скорость, ветер... -- Не соблаговолит ли премногоуважаемый Монолит спустить странника, занесенного сюда волею судьбы, к поселку варлонов? Вместо разворота к зарослям монолит устремился к кратеру, а навстречу ему выскользнуло еще с десятка три черных и огненных Монолитов, возглавляемых Монолитом-дарквингом пятнисто-фиолетовой расцветки. "О, косовинг со свитой!" -- подумалось Загорскому. -- "Может, я зря затеял все это дело? Лучше бы сперва в Башню заглянул, чайку... нет, чайку бы уже не потянул..." Оседланный Монолит завис прямо над клокочущим жерлом вулкана, по внутренним склонам которого расположились странные лотосоподобные мегалитические построения, самое крупное из которых буквально плавало посреди кипящей лавы. "Ой, сбросит меня! Он же не знает, что я левитировать умею!" Но никто сбрасывать его не собирался. Подлетевшие Монолиты окружили сородича и его седока. Некоторое время они неподвижно висели в воздухе. Затем дарквинг произнес вслух на чистейшем русском языке: -- Я знаком со Знающими Пути Зеркал, но такого оригинального встречаю впервые. Он смел и парадоксален. Думаю -- ему стоит помочь. Загорский понимал, что вслух это говорится специально для него. И потому не менее громко и внятно поблагодарил. Оседланный им Монолит развернулся и помчался прямиком к варлонской постройке. Обернувшись, Яромир Савельич увидел, что остальные Монолиты летят следом в боевом порядке, образуя почетный эскорт. Судя по всему, увидев такую эскадрилью, варлоны подняли тревогу. Тревожно мерцала сфера рубки, ожил внешний купол, отращивая боевые разрядники, нацеленные на подлетающих. Не найдя ничего умнее, Загорский привстал и помахал ручкой. Строение замерло в нерешительности. Тем временем Монолиты спустились к подножию постройки. Навстречу Загорскому вышел один лишь Янкеш, в своем неизменном зеленом скафандре. -- Приветствую, Яромир! -- сказал он. -- Надеюсь, Монолит не надо будет ставить в ангар, как твой Проникатель? -- Он -- свободный странник, и лишь помог мне добраться до вас, -- ответствовал СБ-шник. -- Да пребудь в Великой Целостности, разделивший с нами Полет! -- сказал Яромиру фиолетовый Монолит-дарквинг, и вся эскадрилья взмыла в небеса. ...У входа в постройку стоял другой варлон. -- Кто тревогу поднял, а? -- сурово прошипел Янкеш. -- Я... -- лаконично ответил второй. -- Ведь в боевом порядке Монолиты шли! Загорский узнал говорившего: сменщик с Причальной Паутины. И -- не смог удержаться: -- Так-то ты реагируешь на боевые порядки! А землян попрекал, помнится!.. Хорошая у варлонов привычка все же -- можно и без извинения удалиться, покачивая широкой спиной... -- На этот раз я в самом деле прилетел за твоей мудростью, Янкеш, -- начал без предисловий Загорский. -- Мне нужна твоя помощь. Кроме тебя мне больше надеяться не на кого. Все началось по моему возвращению на Риадан из Республики Крым. Я летел туда, как школьник летит на каникулы, а вместо этого... Понимаешь, они словно сошли с ума. Все. Сразу. Бесповоротно. Как я сказал в разговоре с одним драконом -- "бардак Порядка". Они придумали себе кучу стандартов, внешне полностью логичных, но в сути своей хуже старческого маразма. Они сами вгоняют себя в могилу и затягивают туда всех, кто вокруг них. Зеленые цветущие улицы с куполами превратились в серые линии чертежей, в каменные джунгли! Катакомбы -- и то живее смотрятся! Зомби в Башне Некромантера -- и то живее этих людей выглядят! По крайней мере -- не такие бесцельные и серые! -- Если все становится серым -- скоро пополнится Крысиный Рай... -- прозвучал ответ. -- Но я не хочу этого! Как мне ЛЮДЕЙ спасти, пока есть кого спасать?! Как мне вытащить их из этих безжизненных дебрей, сорвать с их взоров очки с серыми стеклами? -- Я не стану говорить много... -- выдохнул Янкеш. -- Ищи ответ в себе. И ты действительно найдешь его. В себе... Больше мне нечем помочь тебе... -- Ты знаешь это, или только догадываешься? -- Вижу... Они долго бродили по поселку в полном молчании, и остальные обитатели не обращали на них ни малейшего внимания. Они змеились вокруг, не прячась в раковины скафандров. Они словно не замечали гостя. И ведь они правы -- он победил с их помощью Предначального Дракона -- и теперь они в расчете. Можно и не церемониться... Кто же знал, что у Янкеша немного иные планы на этот вечер... ...Узнав, что у Загорского транспортная проблема, Страж Врат любезно предложил свои услуги. Он не стал транспортировать Яромира к зеркальным Монолитам и не стал специально для транспортировки выращивать зеркало. Он переговорил со своими собратьями, и... Второй раз за этот век над Риаданом раскрылись Ворота Прыжка. Выходящий из них крейсер Загорский когда-то, подобно множеству землян, называл "Столовым Набором" за свое сходство с крылатой вилкой. Но теперь, находясь на его борту, чувствуя пульсации живого корабля, он понимал, что это действительно Корабль. Такой Корабль, как описывал старик на Причальной Паутине. Кажется -- он еще больше стал понимать этого мудрого старца... Зрелище было потрясающее. Ослепительно светящийся силуэт Корабля завис над столицей Западного Риадана, выбирая место для посадки. -- Корабль не видит цели... -- осторожно сказал Янкеш. -- Я и сам ее не вижу! -- ответил Яромир. -- Ранее тут не было этой автострады и этого переплетения проводов, тут был Дворец и Парадный Космодром на площади перед Дворцом. Но за два года моего отсутствия перемены коснулись и этих мест... Неужели Его Величество тоже свихнулся? -- Можно попробовать запросить стандартную посадку... -- предложил сам Корабль. -- Попробуй... Место нашлось. Недалеко от небоскреба Директ-Коммендатуры. Варлонский крейсер спустился посреди площади Дарни. Возле корпусов Комендатуры росла одинокая елочка и несколько чахлых топольков, до которых еще не добрались проводящие чистку кибер-лесорубы. Выскочившему из здания человеку предстало невероятное зрелище. Мембрана выхода разошлась, к земле выросла наклонная полоса трапа... Из корабля выходили варлоны в полных парадных скафандрах. Девятеро стали справа от трапа, девятеро -- слева. И лишь тогда, под внятное сопение почетного караула, из недр Корабля появились двое -- зеленый варлон и Яромир Савельевич Загорский. Встречающий потерял дар речи, как и сопровождающие его солдаты в формах Патрулей Лояльности. -- Генерал-полковник СБ Загорский! -- козырнул Яромир. -- С инспекцией! -- Шеф Директ-Коммендатуры Аббингтон, -- козырнул в ответ встречающий, не зная, что фамилия его уже знакома СБ-шнику, как и физиономия. -- Мы тут поживем пока, -- равнодушно добавил Янкеш. Глава 21 Это было сродни первоапрельской шутке: посреди дня, 1 апреля, варлоны зашли в свой крейсер и молча, не прощаясь, улетели. Честно говоря -- на улицах стало скучнее без их привычного сопения и массивных скафандров. Они покинули Риадан, как только перестали вызывать удивление у местных жителей... А у землян удивление так и не появилось... Разве что у мальчишек -- Славика и Максима. Но они старались обходить массивные фигуры стороной. Почему -- они не поясняли... Да их никто и не спрашивал... А напрасно: они много интересного могли бы порассказать... В таком стремительно тупеющем мире информация обесценивалась, но зато ее становилось много. Очень много. И столкнись Загорский с юными контрабандистами -- он стал бы желанным клиентом. Ребята могли бы многое рассказать... И о юном Короле, который поселился у Тома Слипера, и о Мерлине, который по-прежнему обитал под мостом, зачем-то наблюдая за Директ-Коммендатурой. И о Ролевой Игре, которая недавно принесла странные плоды... В тот день Нааль появился перед друзьями с сияющей физиономией. В руке он сжимал белый летный шлем, внутрь которого был запихнут тонкий сверкающий скафандр... Из висящей через плечо сумки торчал полусферический набалдашник неопознанного лучемета. -- Получилось! -- выпалил он с порога и помахал шлемом. -- Что получилось? -- спросил Славик, не отрываясь от своего лаптопа, в котором собирал всю доступную информацию. -- Сними очки -- увидишь! С неохотой отключившись и сняв виртуальные очки, Славик осмотрел Нааля с ног до головы. -- Армейский склад ограбить получилось, что ли? -- спросил он разочарованно. -- Сам ты "ограбить"! -- обиделся мальчишка. -- Я это из сна выудил, как меня Том учил! -- Ну -- удивил типа... Или скажешь, что раньше мороженое или конфеты из сна не добывал, а? -- Да ничего ты не понимаешь! Это же НАСТОЯЩИЙ шлем и НАСТОЯЩЕЕ оружие! Оно работает! -- Ну, работает... -- Славик уже нарочно изображал равнодушие, чтобы раскрутить малыша на дополнительную информацию. Но, кажется, перегнул палку. Нааль только поморщился: -- С тобой неинтересно... Пойду -- Тому покажу. Он оценит... Ты не знаешь, где он? -- На пустыре. Опять Крагера тренирует... Через полчаса все игроки собрались у Тома. Нааль требовательно заявил: -- Народ, помогите мне в это запаковаться! -- и вытряхнул на диван скафандр. -- Зачем? -- Ты помнишь, Том, как мы в Игре проникли на Базу через пролом? -- Ну, помню... Пользуясь паникой, в антирадарном скафа... Стоп, ты что, радугомет и скафандр из сна вытащил?! -- Я это уже полчаса говорю... Так что облачайте меня в это... И я побежал... -- Останутся от Машины Правосудия только рожки да ножки, -- нараспев протянул Макс. Пока Джонни помогал Наалю облачаться, Том крутил в руках излучатель. Странный серый корпус с прицельным дисплеем на прикладе, пять кнопок на стволе, раструб с зеркальной полусферой, в центре которой узенькое жерло... Интересно, в каких мирах такое строят? -- А разве радугометы такие? -- спросил вдруг Макс. -- Не знаю... -- ответил Нааль. -- Но мне такой приснился, после фильма про вампира-диктатора. Там с похожими стражники бегали. Том, ты поосторожнее, а то как бахнет -- так и крыши над головой не будет! Джень, ты шлем-то надевать на меня будешь? А то мне застежек не видать! Провожали белоснежного героя всей гурьбой. Но кварталов за пять остановились. -- Все, парни, дальше я сам, а то... Заметить могут, в общем-то... Никто его не заметил. Антирадарная ткань скафандра надежно укрывала мальчишку от следящих систем. А вот и уголок, совсем как в Игре. Узкий и полуосвещенный, но зато из него отлично виден забор. Теперь только прицелиться... Выстрел рявкнул неожиданно громко. В шлеме басовито загудело от ударной волны. В заборе словно сама собой возникла дыра, сквозь которую можно прогнать грузовой глайдер, даже развернув его боком, и не зацепиться за края! Где-то завыла сирена. Начиналась паника. Теперь -- выскочить из укрытия и -- на территорию, к ненавистной серой громадине! И -- разрядом на полную мощность, а там будь что будет! Нааль подбегал к дыре, когда откуда-то сверху залаял пистолет. Этого не могло быть! Охранники должны были разбежаться в ужасе! Но охранник стрелял. У самых ног упала пуля. Тяжелая и теплая. И нервы мальчишки не выдержали. Он развернулся и кинулся наутек... Потом, рассказывая о происшествии Тому и ребятам, он всхлипывал: -- Я же не землянин! Я побоялся, что сейчас убьют!.. А так все хорошо было сперва! Я-то поверил, что если мне удалось вытащить радугомет из сна, то и остальное получится совсем как в Игре! Никуда эта Игра не годится, по-взаправдашнему все не так!.. -- Не реви! -- одернул его Том. Утешать или жалеть в таких случаях -- последнее дело... А вот успокоить иначе... -- Если мы чего-то не учли, то переиграем по-новому! Тогда и поглядим!.. Ребята не знали, что испуганный охранник стрелял в воздух. Палил от страха. Он перепугался еще больше Нааля, и лишь высадив в зенит всю обойму, сообразил, что стрелять больше нечем, а он все жмет и жмет на курок... И штаны теперь прийдется стирать... И не знали также ребята, что охранником этим был Мальден, прибывший на Риадан, чтобы искупить свою вину перед этой планетой, а теперь служащий в охране "святая святых"... Игрокам было бы интересно услышать, о чем говорил Мальден сутки спустя со своим сменщиком Сергеем, тем самым КосмоПоловцем, что "упустил" братьев-Дегризов и за это был разжалован господином Траффолдом и уволен из рядов УОКСа. -- Аббингтон собрался меня на награждение выдвигать. "За героизм и спасение Директ-Коммендатуры в момент непредвиденной опасности"! -- У меня такое ощущение, Мальден, что ты не очень-то рад этой награде... -- Не без этого... Во-первых, я и стрелять-то начал от страха... -- Но ведь начал, поднял тревогу! Так что -- герой, как ни верти... А что же во-вторых? -- С тебя и первого достаточно... -- действительно, ведь не рассказывать же, как Аббингтон похвалил за стрельбу ВО ВРАГА, а когда услышал, что странный диверсант был ростом с мальчишку, то холодно заметил: "Дети -- они самые опасные, так что правильно стрелял! Теперь точно представлю к награде!.." Глава 22 Загорский тщетно искал юного короля и его брата. Две недели поисков ничего не дали. "Тараканы" и "навозные мухи" сновали туда-сюда впустую. Принося разнообразную и даже иногда полезную информацию, они все же не могли найти ни малейшего следа Его экс-Величества. Даже всемогущий в розыскных делах палантир, когда Загорский искал в нем ребят, показывал лишь какое-то сероватое марево, отдаленно напоминающее помехи от кварковых потоков при связи в гипере. Советом помог Бертрам. В его надраенную чуть ли не до зеркального блеска черепушку пришла гениальная мысль: -- Шеф, а не кажется ли Вам, что это просто кто-то пытается информацию блокировать? -- Кажется, костяной ты мой! С самого начала кажется! Удивляюсь, как это и ты заметил! -- Но ведь информацию блокируют только ту, что на данный момент о нем есть. Ну, в смысле, если начинать приблизительно с того дня, как Вы начали искать короля. -- Ну и? К чему ты клонишь? -- А ежели спросить кого, когда и где он в последний раз видел мальчишек? Ведь легче искать будет! По крайней мере будем знать, от чего копать. -- А ты прав, черт возьми! Ведь что нам стоит вызвать того же Бурмыз-мадыпа да расспросить его поподробнее?! Но даже вызывание могучего демона не дало желаемых результатов, однако... В страдальческой позе, попыхивая ладаном в трубке, в центре пентаграммы медленно проявился Бурмыз-мадып. -- И чего тебе, дуралею такому, не спится?! -- медленно, но раздраженно спросил демон. -- Что за дурацкая привычка портить своими вызовами мне все пикники! -- Потом отдохнешь, не убежит твой пикник от тебя -- я все равно тебя только вопросами мучать буду. Лучше расскажи мне, че ты о малолетнем короле Западного Риадана знаешь, а также -- где и когда ты его в последний раз видел. Ну, и по возможности -- где сейчас он и его брат Мерлин находятся. -- Это и всего-то?! Ну... -- и демон неприлично выругался на санскрите. -- И из-за этого ты меня вызвал? Типа сам в палантир посмотреть не догадался! -- Ага, уже разбежался! -- в такт ему ответил Загорский и прибавил от себя пару слов, услышанных им от застрявшего в реакторном отсеке варлона. Демон уважительно посмотрел на Яромира: -- Растет словарный запас... Так в чем все же проблема? -- Похоже -- кто-то блокирует инфу на моем палантире. Только спрошу о ребятах -- сплошные помехи. -- Ну, ладно, заинтриговал... Сейчас взгляну... Сам! -- демон прикрыл веки и, пропустив между рогов дископодобный разряд-сияние, заявил: -- Ну и ничего особенного! Его экс-Величество и Мерлин сейчас прожива... -- он замолк на полуслове, словно его кто-то ткнул пальцем между лопаток. Немного помолчав, он извинительно оправдался: -- Прости, мужик, фигня выходит! Просили не разглашать! Может, че-то другое спросишь? -- Мерлин просил? -- Да не только он, еще и Его Величество, а с ними и еще двое магов, которые сейчас их прикрыва... Прости, только что попросили и это не разглашать. В общем, успокойся: они живы и в безопасности, насколько это вообще можно для смертных. А в остальном -- закрытая информация, украшение собачьего питомни...ка! -- он все же выговорил слово, несмотря на чью-то попытку вновь вмешаться в беседу. -- Ну, я пошел, если больше проблем нет... -- Да нету вроде... Пока что... Всего наилучшего! -- Ага... -- Бурмыз-мадып медленно потер подбородок, словно не решаясь сказать... И все же произнес: -- Слышь, Яр, отправь меня по Канонам, а? -- А чего это... ты?.. Аль следит кто? -- Хуже... -- Демон аж посерел, что при его кирпично-рыжих тонах смотрелось дико. -- Ваши глушилки и нас... перепутывать могут... -- Маги? -- недопонял Загорский. -- Да нет, те, что против телепортации по всей планете сияют! А по Канону -- это уже на других законах работает, тут глушилки -- не помеха. -- Ну, тогда ок!.. Именем Великого Творца повелева... Через пять минут под ногами Бурмыз-мадыпа открылась багровая, до боли знакомая воронка, и он с радостью юркнул туда. -- Так вот каков он -- Исход демона, -- улыбнулся Яромир, на всякий случай отступив еще на пару шагов от миниатюрных Ворот Прыжка. -- Сашка, ты куда? -- К папе! -- заявил зеленый сорванец. -- У меня сбежало три мышки, так пока они не погрызли чего -- пусть папа Яр их в палантир запеленгует. А я поймаю снова... -- Мучать живых тварей... -- начал было Бертрам, но Сашка невежливо перебил: -- Они не живые, это я их... ну, грозу вчера помнишь? Так вчера у меня получилось... Три скелетика воскресил... -- И ты, Саш... -- протянул Бертрам. -- И все же к Яромиру нельзя. Он, похоже, поднабрался привычек от Императора в Горте: медитирует уже вторые сутки... -- Я его понимаю... -- хихикнул дракончик, -- Это единственный способ отвязаться от "Зануды"... -- Не единственный, но идеальный, -- гоготнул сотник. -- Ибо есть еще такой способ, как линейный аннигилятор... Яромир не медитировал... Он все глубже погружался в себя, тревожа половину своего микроскопического населения. Активная часть прошаривала не только клетки, но и своих собратьев, отказавшихся прислушаться к приказу хозяина. Таких не тревожили. Пока. Их обходили стороной, незаметно помечая... Совет варлона оказался дельным: еще несколько недель -- и нанароботы Яромира оказались бы совершенно бесполезны: их поражала неощутимая болезнь. Но что? Яромир пока не мог это понять, но он помнил, что торопиться не следует. Конечно же -- время поджимает, но сперва надо найти ВСЕ очаги поражения... На это ушло двое суток. И вот по команде здоровые нанароботы одновременно набросились на своих некорректных собратьев... Результат превзошел все ожидания: вирус. Тонко внедренный на атомарном уровне, он делал нанароботов пассивными и вялыми. Но это -- нанароботов Загорского, лично им сконструированных. А что же сделал бы сей вирус со стандартными медицинскими нанароботами? Через еще одни сутки ответ был получен. И перепроверен дважды -- таким невероятным он оказался. Вирус программировал человека на Уход. Уход вообще. Вероятно -- именно это и погнало старое поколение землян сперва на Роклас, а оттуда -- все дальше и дальше, через Эдем, через Ли-Тао... Кто знает, не проведут ли пути и сквозь страшный Джизирак?.. Оставшиеся же на Риадане, очевидно, просто не нашли иного Ухода, кроме как "на тот свет", причем вместе со всей планетой... Кто же зачинщик этого кошмара? Кому понадобилось уничтожить цивилизацию землян таким коварным методом?.. Ответ на этот вопрос был найден совершенно неожиданно. Трудяги-нанароботы обнаружили в теле Загорского чужеродную клетку. Двое, ощупывающие ее первыми, внезапно инфицировались. Тогда, окутав ее сподручными материалами, внутренняя стража вышвырнула ее из организма вон, прямиком на подготовленный Загорским контейнер микроскопа. Контейнер поглотил опасный объект. Началось исследование. И через час Яромир Савельевич точно знал цивилизацию, запустившую эти чудовищные вирусоразносчики... Глава 23 -- А вы, я вижу, осмелели, в старинных одеждах ходите, -- юный Крагер давно искал, к кому бы прицепиться, и, кажется, отыскал себе мишень -- двух мальчишек в лосинах и прочей пажеской дребедени. -- Да я... и мой брат... мы можем ходить в любых одеждах и ничего нам не будет! -- ничуть не стушевавшись, нагло ответил малец в оранжево-малиновых тонах. -- А с чего это вдруг вы такие смелые стали? Не боитесь, что подстрелят? -- удивление начало заполнять обитателя Зайста. Да и остальные Игроки, собравшиеся вокруг, выглядели не менее заинтересованными. -- А вы про Лорда Аббингтона слышали? -- спросил старший из двоих и, не дожидаясь ответа, добавил: -- Так вот, это наш дядюшка. Так что в нас он стрелять не позволит, хотя сам и стреляет без промаха! Менестрель, сидевший до этого на пороге дома и пытавшийся соединить осколки бамбуковой флейты, выдохнул: -- Не знаю, как ваш дядюшка, а вот люди его стреляют без промаха. Вот, посмотрите, что с инструментом сделали! -- и он помахал кусками бамбука. -- А не фиг было на закрытый объект соваться! -- нагло ответил младший из новичков, Димка. -- Соваться?! Это они совались! Ко мне... -- Ну-ну... -- Старший всем своим видом выражал неверие пополам с презрением. Вечный Странник Дороги Володька отозвал тем временем в сторонку медноволосого эльфа, бывшего адъютанта Короля, и протянул ему коричневую коробочку: -- Вот... я, конечно, не ваш Король, но думаю, это утешит его, -- и с этими словами он вручил коробочку-футляр с новенькой флейтой эльфу. Володька ушел, исчез так же внезапно, как и всегда, а эльф вернулся к ребятам и отозвал в сторонку Менестреля. -- Вадик, возьми, это тебе... -- Спасибо, -- мальчишка открыл коробочку и достал оттуда составную черную флейту с хромированными колечками ободков. -- И все-таки, -- не унимался эльф, -- зачем ты сунулся на объект? -- Да не совался я! -- Бабушке моей расскажи... -- Хотел сломать датчики охраны. -- Чем?! Флейтой?! -- эльф казался слегка озадаченным... -- Нет. Звуком. Тонким... как шпага... -- Это... Меняет дело... -- и эльф живо представил себе, как нарастает передув, и октаву за октавой взлетает нота "До". Вслед за первой, скрипичной, идет вторая, выше. Третья. Четвертая. Свист режет уши. Пятая. НЕВОЗМОЖНАЯ!!! Свист переходит почти в ультразвук! И тут не выдерживает чувствительное электронное "ухо" охранной системы, перегрузки рвут микросхемы... Взрыв!.. Очищающий огонь... Кто же знал, что буквально через пару дней все это случится по-правде... ...Рыцарь-Шут и его друг приближались к выходу из замка Кэр Мальден. И там, уже почти у выхода, Шут снова достал из кармана свою маску и медленно нацепил ее, застегивая пуговицу и вновь превращаясь в Черного Рыцаря. -- Что, прошлое возвращается? -- не утерпел Джино. -- Нет, будущее не наступило... Так о чем ты с ним говорил, Джино? Я слышал несколько фраз, но ничего не понял. Ты уже знал его? -- И да, и нет. -- То есть?.. -- Мальден пришел из моего мира. Но лично я его не знал, и ничего о нем не слышал. -- Однако отчитал его как мальчишку... ...Внезапно видение разбилось на осколки. Падение. Полет сквозь вертящуюся пустоту. Пыль. Шум машин... Голос Мерлина: -- Ты вернулся! А я уж совсем отчаялся!.. Дим будет рад! Ты даже не представляешь, что тут творится! Тебе плохо?.. Губы шепчут слова... Это -- песня... Я черная птица, я птица любви и печали, И я был отчаянн, но вы промолчали, и я оттого во сто крат опечален. Я черная птица, я птица-зима, что приходит сама, заставляя дома серебриться, И прячутся лица от стужи необычайной. Я черная птица, как тень, что в небе клубится, И тянутся лица вослед устремиться, но крылья -- не спицы, непросто летать научиться. Я птица печали, печали большой, нелюдской, неземной, что кому-то зимой, может, снится, Где белые птицы зеленую птицу встречают. Зеленою птицей летел я, счастливый и гордый, И пели просторы, долины и горы, и каменный город, людская столица, И мир был прекрасен, но все же напрасен их труд был, и красен багровый закат за горами, И птицы кричат и пикируют в алое пламя. Зеленою птицей я был, когда детские лица Горели в багровом огне, зажигая во мне отмщенье луне, тьмы крылом оскверненной, И крылья мои почернели, завяли, сгорели, цвета и оттенки исчезли зеленые, Когда тьмы оплот полыхал, моим гневом зажженный. Где мир тот остался, увы, я тогда не запомнил, Печалью и болью унесен, я был бестелесен, Я был бессловесен, невесел. Я здесь задержался, я телом остался, а сердцем умчался в далекие синие волны, Я мыслью вернулся в тот мир, ведь этот мне тесен. Я черная птица, я птица печали, Но снова начать мне уж вряд ли судится. Глава 24 Мезонатор стоял там же, где и всегда -- во втором колодце Ледяной Башни Печали, почти у самой ее стены. Да оно и не странно -- зачем кому-то из землян может понадобиться эта старая развалина с досветовыми движками? Одна лишь беда -- незаметно подобраться к колодцу стало совершенно невозможно! Оцепленная территория замка, охрана на каждом углу... Яснее ясного, что охраняют они не мезонатор: сама Башня была объявлена важным стратегическим объектом. Благословенны были те времена, когда земляне не лезли в это сооружение, и лишь киборг-Наблюдатель No 44 бродил по гулким высоченным коридорам. Неплохи были и времена, когда переселенцы узнали из местных легенд, что это был замок то ли местного бога, то ли его вечного оппонента, и на всякий случай устроили там музей имени обоих... Тогда можно было отбиться от экскурсии и затеряться в нужных тебе переходах, да и телепортировать было легко и удобно. Сейчас же прыжок не совершишь: Искажающее Поле мгновенно превратит тебя в персонажа Дали, а отбиться от экскурсии... Какие, к черту, экскурсии на защищаемом, охраняемом ото всех стратегическом объекте?! Оставалось уповать лишь на чудо. Добравшись почти до самых стен на краденом глайдере, Макс направил послушную машинку в сугроб. Интересно, что думал бы глайдер, имей он соображалку? Весь путь экипаж проделал по земле, точнее -- по снегу, гоняя глайдер в режиме аэросаней, иначе их могли бы засечь радары... Теперь оставалось добраться до самого колодца. Легко сказать -- "добраться"! Пойти по снегу -- наверняка быть замеченным острым взором охраны или тепловым радаром. Лететь -- еще глупее. Прыгать -- смертельно. Оставался один путь -- под снегом. Постепенно разгребая перед собой холодную массу и откидывая ее через плечо, Макс и Женька черепашьим ходом пробирались к заветной цели. Хорошо -- костюмы со встроенным подогревом, иначе лишь в следующее глобальное потепление археологи обнаружили бы тут два трупика в неплохом для исследований состоянии. От легкого толчка вибролезвия снег впереди просыпался, открывая черный провал. Проход. Неизвестный. Кто прокопал его в снегу на такой глубине? В таком тоннеле можно поезд монорельса прогнать на полном ходу и не опасаться обвала! Стены были когда-то подтоплены, и теперь искрились в лучах фонарей крепким ледяным панцирем... Кто бы ни был строителем этого сооружения, стоило воспользоваться его трудами. Тем более что тоннель вел примерно туда же, к Башне... И завершился проломом в стене, ведущим в подвалы. В огромную яму, покрытую сажей и окаменелой чешуей, ту самую, к которой вела почерневшая спиральная лестница, некогда найденная Максом. А вон и дырка а-ля медальон, вырезанная этим нахалом-Славиком. Значит -- можно попробовать подвалами добраться до коридора с развилкой, а оттуда и до мезонатора рукой подать! Только бы не нарваться на охрану... ... Ну вот, легки на помине! Только помянешь, а уже торчат, перед самой дверцей, ведущей к развилке!.. Макс впился взглядом в их затылки... -- А что это за ураганчики у стены кружатся время от времени? -- спросил один, явно новичок здесь. Второй ответил небрежно: -- А, это просто Хэлгарайни -- Ледяные Вихри, солдаты прячутся от них в стенах Твердыни -- и все в порядке, никаких жертв... Кажется -- удалось зацепиться за их мысли... Через пять минут оба охранника самовольно покинули пост, хватаясь за животы... Вряд ли им стоило опасаться трибунала: гарнизон Ледяной Башни не блистал строгим соблюдением устава, слишком уж это отдаленная застава, вряд ли кто наведается сюда по собственной воле... Так что пост минутку-другую и без охранников побудет, никто не помрет!.. Внезапно коридор раздвоился. Макс удивленно захлопал глазами: он ведь точно помнил, что по пути от мезонатора к залам не было никаких ответвлений! Впрочем, если идти оттуда сюда, то вот этот, правый проход будет незаметен... Значит... -- Женька, нам влево! -- Угу... Ты иди, а я догоню... -- Женька присматривался ко второму коридору. -- Смотри, охране на глаза не попадись: церемониться не будут, а у тебя нету нашей защиты... -- Да знаю я, можешь не напоминать!.. -- обиженно заметил мальчишка. -- Топай себе! -- Ну и потопаю! И вскоре уже Макс добрался до узкого мостика, полузасыпанного снегом. Осторожно, чтобы не поскользнуться, добрался до люка и медленно потянул на себя. В корабле было тепло, хотя и сумеречно. Но стоило закрыть дверь, как включились под потолком три плафона. Юный контрабандист потопал вперед. Свет включался перед ним и гас за его спиной. Лампы словно указывали дорогу к цели. И вот, наконец, впереди пилотская кабина. Плюхнувшись в кресло, Максим протестировал бортсистемы. Ага, как же, улетишь на таком! На индикаторе зажглось "Горючего нет". Увы, даже такие шикарные планы разбиваются о неучтенные мелочи!.. Макс в злобе нажал наугад несколько кнопок. -- Извините, но команда не распознана... -- прозвучал из динамиков хрипловатый голос кибермозга. -- А иди ты..! -- и Макс без стеснения подробно описал возможный маршрут тупого робота. -- Не имею такого в программе... Могу следовать стандартному... -- Ах ты ж жестянка старая! Чтоб тебя занесло к... -- и Макс прибавил пару крепких выражений. -- Конечная цель неизвестна. Укажите в гелиоцентрических координатах или в тентуре. Макс немного успокоился. В самом деле, кибермозг не виноват, что он дурак, его таким сделали! Сотни лет назад сделали!.. -- Ладно, цель -- Земля. Та, что возле Солнца, знаешь такую? -- Цель принята. Траектория стандартная? -- Давай. -- Горючего в обрез, капитан. С вероятностью 99.98 его хватит только до Плутона, впрочем -- можно попробовать сэкономить на торможении, пройдя возле Сатурна и Юпитера методом "Звездная карамболь". Это увеличит время полета на двое суток, но зато даст экономию топлива... -- Экономию топлива, говоришь? А что есть экономия от нуля, это ты своими железными мозгами соображаешь? Горючего нет! Нету его, это тебе ясно?! -- Горючее есть, -- в металлическом голосе появились упрямые нотки, -- Датчики неисправны, капитан! -- А по-моему, это ты у нас неисправен! -- рыкнул Макс. -- Я исправен. Датчики неисправны. -- Датчики выходят из строя последними, -- убежденно заявил контрабандист. -- Да. Если их не вывести из строя преднамеренно... Я -- вывел... Макс начинал что-то соображать. Склонился к пульту и долго изучал пометки на нем. Затем спросил: -- А датчики ты, разумеется, вывел из строя, чтобы следовать своей цели жизни, так? -- Вы чрезвычайно догадливы, капитан. -- А цель жизни у тебя -- летать, так? Летать при любых обстоятельствах, я ничего не перепутал? -- Вы совершенно правы, капитан... Но как Вы догадались? -- По твоей марке, зануда! -- Я не совсем понял Вас, капитан! -- На Земле в музее космической техники один твой собрат уже навел шороху, сперва разругавшись с залезшим в него мальчишкой, а затем залив пол-музея своим сэкономленным топливом. -- Значит, "Альтаиру" уже не взлететь? -- грустно спросил кибермозг. -- Двести лет... -- холодно отрезал Максим. -- Значится, так: спорить с тобой на темы смысла жизни я не буду, я хоть и Макс, но совсем не тот юный осел, что забрался ночью в музей на Земле. Это тот Максим искал собственное превосходство, а потом долго объяснял патрулям, при чем он или ни при чем! Я -- деловой человек. Ты хочешь летать. А я хочу удалиться с этой планеты, и чем дальше -- тем лучше! Ты не можешь взлететь без капитана. Я не могу взлететь без тебя. Ну так вперед, готовься к старту! Хоть до Плутона дотяни, а там уж как-нибудь дозаправим тебя... Даже проще -- за Плутоном Немезида околачивается. Пришвартуешься к ней -- получишь техобслуживание по высшему разряду, там таких, как ты, просто обожают! Но учти две вещи. Во-первых, мы сейчас на оцепленной территории, так что вполне есть шанс, что при взлете по тебе откроют огонь. Так что будь готов к уклоняющим маневрам. Все ясно? -- Ясно, капитан. Готовлюсь к старту. Но -- какая же вторая вещь? -- Если ты хоть раз спросишь меня, кто задал нам цель -- "Жить", как это в свое время сделал "Альтаир" -- я выключу тебя без сожаления, как бы ни нуждался в твоей помощи! Ясно? -- Ты не любишь философию? -- Я не люблю богословские споры! -- отрезал Максим. -- Они или дракой всегда кончаются, или глобальной ссорой! А мне с тобой еще до самой Земли переть! -- Вы разумно рассудили, капитан! Кабина вздрогнула и плавно развернулась, задрав нос кверху. Гулкий удар пробежал по корпусу, и с ревом колонна мезонатора устремилась в небо. В нее никто не стрелял: видимо, просто растерялись. Мезонатор вылетел за пределы здешней звездной системы перпендикулярно эклиптике. И -- лег на свой "стандартный" курс. Спустя трое суток он сообщил своему юному капитану: -- Курс стабилен. Бортсистемы в норме. Рекомендую Вам занять место в анабиозной ванне, капитан. -- Что-то ты рьяно желаешь от меня избавиться, -- хмыкнул Максим. -- Отнюдь. Более того -- мне будет скучно в полете без собеседника. Но не думаю, что у тебя есть желание десять лет торчать тут со мною наедине. -- Десять лет?! -- ошалел мальчишка. -- Десять. И еще два дня сверх того. В конце-концов, я не новомодный гиперкорабль, я Ворота Прыжка создавать не умею. Поэтому буду идти на пределе ресурсов, но быстрее у меня и в лучшие времена не получалось... Так что рекомендую анабиоз. -- На фиг анабиоз! -- рыкнул Макс. -- Ты, главное, подальше уберись от этой долбаной планетки и ее Искажающих Полей! А там я смогу телепортировать на Землю. -- А я? -- А что ты? Ты уже взлетел. Получил приказ курса! Долетишь... -- Я не могу без капитана... -- вздохнул кибермозг. -- А я не могу мариноваться тут десять лет! -- рыкнул Максим. Спустя еще три дня Макс перебрасывал на соседнее кресло очередную чашку. На этот раз она не свернулась топологическими узелками, а упала на кожезаменитель цела-целехонька. Ура!!! Макс не хотел признаваться даже самому себе, но ему стало до жутиков жаль свой корабль... Он упрямо сидел в кресле, не решаясь на последний прыжок. "Ну, сейчас! Главное -- добраться до Ингвальда и поднять тревогу на Земле! А там я смогу вернуться сюда! Корабль и заскучать не успеет!" И все же Макс медлил. Он вдруг отчетливо представил, как погаснут огни в ставших уже родными коридорах, как угаснет шум кондиционеров... И только будет ритмично биться мезонное сердце исполина. А затем оно всхлипнет и умолкнет. Как у Чудища, обнявшего Аленький Цветочек. Бредовое сравнение, но почему-то представилось именно так. Видимо -- от этого "я вернусь к сроку...", не иначе... Но если не перенестись на Землю -- то тут погибнут запертые в неволе друзья и сотоварищи. Да и сам этот мир -- мир Риадана... Макс все же решился. Потянулся всеми жилочками к своему родному миру, к Земле. Ощутил тонкие межпространственные ниточки, заскользил вдоль них... Тяжесть в ногах мешала полету. Передохнуть бы! Но останавливаться посреди космоса -- удовольствие не из лучших... Не смертельно, но до жутиков неприятно! Совсем выбившись из сил, Макс вывалился в привычный мир. Приготовился ко встрече с жутким холодом и вакуумом. И удивился. Вокруг него был теплый воздух. Под ним было знакомое кресло. А за окном-иллюминатором... До тусклой металлической поверхности Немезиды оставались считанные сотни метров. Солнечная система. Дом! -- Корабль! -- Да, капитан! -- Мы... перенеслись вместе. -- Спасибо, капитан! -- Готовься к посадке... И еще -- один вопрос. Слушай, мы столько дней уже общаемся, а я все не знаю, как тебя зовут! -- "Терра", капитан... Глава 25 Женька и не собирался идти вместе с Максимом. Он слишком хорошо помнил старую-старую легенду, рассказываемую ему бабушкой... ...В самые недра Ледяной Башни Печали замуровали поверженного Князя Тьмы, дабы не мог он сотворить новых злодеяний в поднебесном мире, и запечатали двери сияющим заклинанием на древнем языке. И с тех пор томится он в комнатушке, пока не найдется злодей, что сотрет заклинание и вынесет богатырским ударом тяжелые двери. И тогда Зло вернется в мир, и вновь потекут реки крови и слез. Но на страже поставлен Ледяной Страж, дабы не пустить злодеев к заветной двери, и обратит он в стеклянное крошево любого, кто приблизится к той комнате. Что поделаешь -- кровь льется уже сейчас, и это не от Князя Тьмы. Может ли быть хуже? Или стоит все же отказаться от безумной затеи, повернуть назад? Но Дверь так близка! И руны сияют на ней первозданной белизной! Что делать? Ведь когда сочинялась легенда, то не знал никто ни о Земле, ни о бедах, принесенных ею! Кто знает -- не в Князе ли спасение? Да, он злой. Да -- убивал! Но вдруг именно он своим злом сумеет остановить зло землян? Убьет сперва своего освободителя? Пусть! Зато спасет планету... Ведь ему не надо для этого творить добро! Пусть сотворит зло, но против творящих зло миру, и это уже -- спасение! Дверь старая и замшелая... Сколько веков не касалась ее ничья рука? Женька расстелил на полу сверток, достал из него свою привычную одежду, в которой он действительно любил ходить. Сбросил земные шмотки и нарядился. Теперь можно и дверь вскрывать... Страшно касаться надписи -- вдруг именно это и привлечет Ледяного Демона? А если попробовать просто толкнуть дверь? Глупости -- это строилось на века, да и закрыто заклинанием Единого. Разве под силу сломать эту громаду мальчишке? Разве есть у него легендарная "богатырская сила"? Женька отступил на шаг, другой, третий.. Допятился почти до развилки. И -- ринулся вперед. Ударил плечом в темные доски. Старые петли рассыпались в прах, и мальчишка въехал в тронный зал прямо верхом на упавшей двери. Взметнулись старые желтые листья -- ими был щедро усыпан весь пол. Всколыхнулась вековая паутина, пропитанная бородами пыли. И в этом движении стало заметно, что в пылевом столбе посреди зала сокрыт трон с восседающей на нем фигурой. -- Владыка, я пришел, чтобы освободить тебя! -- напряженно сказал малыш, поднимаясь с двери. -- А я просил меня освобождать? -- фигура не шевелилась. Только голос донесся откуда-то из глубин, густой и красивый. -- На двери ж ясным эльфийским языком написано: "Не мешать: думаю!"... Пыль всколыхнулась: говорящий поворачивал голову к потревожившему его. -- Послушайте, молодой человек, что на Вас напялено? -- в голосе Князя Тьмы проблеснули нотки удивления. -- Обычная одежка... У нас на Риадане все такое носят... -- Женька чуть не сказал "носили", но темная фигура среагировала не на это. -- Где-е?! Как ты сказал называется Ваш мир? Риадан? Боже, сколько же веков я спал?! Не-ет, пора пробуждаться!!! Сухо затрещала паутина, взметнулись облака пыли: сидящий на Черном Троне вставал... * * * Славик в который раз перечитывал сказки из Черной Книги... Кстати, ой, кстати были они, грустные и печальные... Такие, как эта... "Любовь. В одном веселом холме эльфов жил молодой эльф, и было-то ему всего лет двести. И как все эльфы считал, что нет веселей шутки, чем заманить в холмы человека и, продержав его лет сто, выпустить. Ну и рожа -- ухохочешься. В соседнем человеческом селении жила молодая девушка. И, конечно, как и все люди, понимала, что эльфы -- злые и доверять им нельзя. Но вот однажды... Заманивая девушку для очередного прикола, эльф имел неосторожность влюбится. А через лет 20 оказалось, что и девушка не может больше без веселых эльфийских скрипок, свирелей и наконец, главное, без... молодого эльфа. Прошло еще 5 лет и они решили, что видать пора обрадовать свои семьи счастливой новостью. Первой пошла к своим девушка... Но вместо радости от постаревшей родни она почувствовала подозрительность и зависть к ее молодости. А когда она объявила о своем желании