ые мертвецы! Стреляйте по конечностям, рукам и ногам! Надо любыми средствами ограничить их дееспособность! За четверть итта, что было в их распоряжении, каждый из четверки сумел выпустить по нескольку стрел. Наиболее удачные выстрелы ощутимо замедлили скорость продвижения некоторых мертвецов. Но не остановили их. И тогда друзья, отбросив луки, обнажили мечи. ...Это был самый страшный бой из всех, в которых Рангару пришлось участвовать. Страшнее даже, чем битва в Холодном ущелье Ибо там хоть живые сражались против живых. Чем-то потусторонним, неестественно-жутким веяло от этой схватки. Слетали срубленные головы, выворачивались наизнанку разрубленные грудные клетки и животы, являя взору черные, гнилые, кишащие отвратительными белыми червями внутренности, но держащие мечи мертвые руки продолжали мерно взлетать и опускаться; а когда стальная мельница Рангара обрубала их, они продолжали угрожающе дергаться и шевелиться на покрытом черно-бурой слизью песке. Стояла невыносимая, жуткая вонь, вызывающая неудержимые рвотные спазмы. Но и это было не самым страшным. Потому что самым страшным для Рангара была - в любой из жизней и в любом из миров - смерть друзей. Первым пал от мечей сразу трех насевших на него мертвецов Карлехар. У одного из нападавших была напрочь срублена голова, за вторым волочились полусгнившие кишки из огромной, во весь живот дыры, третий тянул левую ногу, у которой чья-то меткая стрела выбила коленную чашечку, но они перли и перли вперед, почти неуязвимые, и генерал не выдержал этого мертвого натиска... Немного дольше пережил его Квенд, сражавшийся с Карлехаром спиной к спине; когда генерал был убит, он отчаянно рванулся вперед, в самую гущу врагов, срубая головы и пронзая мертвые сердца... и тоже пал, пораженный сразу тремя клинками. Но остались еще Рангар и Фишур. После первых же мгновений боя Рангар определил единственную верную тактику и следовал ей неукоснительно. Он оставил в покое головы и туловища мертвецов, и всю поражающую мощь своих мечей обрушил на их конечности. Он рубил им руки, практически лишая их атакующих возможностей, и ноги, обездвиживая их. Так же действовал Фишур, прикрывавший Рангару спину. И жернова этих стальных мельниц перемалывали казавшуюся неуязвимой и непобедимой мертвую силу, и как ни жутко все это было, и как ни разрывало отчаяние сердца Рангара и Фишура, видевших кошмарную гибель друзей, казалось, что победа уже близка. Их оставалось всего семь, мертвых воинов, способных еще махать мечами, и Рангар рассчитывал быстро покончить с ними, как вдруг сзади дурным голосом заорал Фишур, и Рангар, отразив очередные удары и отрубив очередную мертвую руку с оружием, молниеносно обернулся. И понял с ледяным спазмом сердца, что все происшедшее до этого, и даже гибель Карлехара и Квенда, еще не было самым страшным. Потому что _мертвые_ Карлехар и Квенд, неестественно скаля зубы, шли на них в атаку с выставленными вперед мечами. Оцепеневший Фишур пропустил от ближайшего мертвеца удар в голову; шлем выдержал, но удар был силен, и Фишур упал. И тут словно что-то сдвинулось внутри Рангара. Тело его конвульсивно дернулось, будто получив мощный электрический удар, и его мгновенно перебросило в странное, похожее на озарение состояние. Он обрел способность видеть поле боя одновременно с разных сторон, скачком возросли и без того огромные быстрота движений и реакция. Все вокруг застыло, а сам он вмиг превратился в смертоносное вихревое движение... он двигался словно в алом безжалостном кошмаре... а для все видевших обеих ипостасей Верховного Жреца сам стал кошмаром кошмаров, его квинтэссенцией, воплощением неизбежного и неминуемого конца... Через несколько занов все было кончено. Четвертованные обрубки мертвых тел, все еще шевелящиеся на залитом слизью и кровью песке, страшным бугристым ковром покрывали все вокруг. Рангар так и не нашел в себе сил хоть коснуться мечом превратившихся в зомби Карлехара и Квенда; повыбивав из их рук мечи, он повалил обоих на песок и крепко-накрепко связал ремнями, уцелевшими после падения воздушного шара. Они лежали, извиваясь мертвыми телами, и мертвыми глазами слепо взирали на Рангара... Это было настолько жутко, чудовищно, противоестественно, что Рангар, шатаясь, вышел на чистый песок и рухнул ниц, сотрясаясь от сухих удушливых рыданий, и забылся в прострации. Пожалуй, эта ситуация оказалась единственной, когда Рангара могли реально уничтожить. Но от замыкания в мнемонических блоках прекратил свое существование Первая Ипостась, испытавший непереносимый ужас абсолютного краха; практически в этот же момент от обширного кровоизлияния в мозг умер в храме Вторая Ипостась, известный как Верховный Жрец. Черные, будучи всего лишь роботами, не имели права без команды покидать Цитадель; эту команду из неизмеримых глубин Инобытия могли дать Сверкающие, но их могучий и холодный интеллект, просчитав вероятности, принял единственно верное решение о невмешательстве, ибо взлелеянный План рухнул окончательно и бесповоротно. Это отнюдь не означало их проигрыша в Споре - просто теперь необходимо будет строить новую модель и постараться избежать допущенных ошибок. А Рангар лежал на горячем песке, конвульсивно вздрагивая всем телом, и еще более жаркие, горячечные видения проносились в его мозгу. Он ощущал себя в громадном, убегающем в обе стороны в бесконечность туннеле; плотный воздушный поток рвал тело и свистел в ушах: то ли полет, то ли падение. Впереди - темные фигурки; он силился их догнать, разгоняя и без того сумасшедший полет, он знал, что обязан их настичь, что не может, не имеет права не настичь их, ибо случится непоправимое, что не должно произойти ни в коем случае; но расстояние между ним и стремящимися в бесконечность фигурками не сокращалось ни на йоту, и ветер свистел, насмехаясь над ним и над его усилиями; фиолетовые блики летели навстречу, истончаясь подобий лезвиям, превращаясь в огненные нити; они впивались в его грудь пронизывая, прошивая ее насквозь... больно, о как больно!.. хохот ветра в ушах... гул... свет - пронзительный, переливчатый... зловещие туманные рожи... мимо, мимо! Крутой поворот... он не вписывается... стена туннеля неотвратимо надвигается... удар, треск, вспышка оглушающей боли... он проламывает стену и вылетает на бесконечную светящуюся плоскость под серо-жемчужным небом... он уже бывал здесь как-то... а давай поиграем в мяч, говорит Глезенгх'арр, жутковато похохатывая и перебирая паучьими конечностями, мяча нет, отвечает он, нет есть, возражает Глезенгх'арр, есть много мячей, вот смотри, - и опрокидывает мешок; оттуда весело выпрыгивают головы, множество голов: тут и голова Тангора, и Карлехара, и Квенда, и Долера Бифуша; тут голова маркиза ла Иф-Шоона вместе с головами шести его телохранителей; и огромная мохнатая голова Аллара Гормаса, и головы Ночных Убийц с затерянной среди них головой Пала Коора; головы гонцов, зарезанных в гостиничном номере Деоса, и скромно откатившаяся в сторонку голова Мархута, и много, много других... Это не по правилам, говорит Рангар, это не мячи, головами нельзя играть, тем более головами друзей, какая чушь, восклицает полудемон, теперь им все равно, друзьям ли, врагам, да и чего это я тебя убеждаю, ведь ты уже вдоволь поиграл ими, не разбирая, где чья, но тогда здесь не хватает твоей головы, мстительно говорит Рангар, а уж это пожалуйста, скалится монстр и простым движением снимает голову с плеч и бросает ее в общую кучу, и головы вдруг открывают мертвые глаза и смотрят, смотрят на Рангара... эти взгляды заползают в душу, как ядовитые змеи, как эрры, и они кусают сердце и ползут еще глубже, куда нет и не может быть никому доступа, и это настолько невыносимо, что ужасный, нечеловеческий стон срывается с губ Рангара... - Рангар, Рангар! Очнись! - словно издалека доносился до него голос Фишура, но ему было наплевать на это, потому что лучше всего лежать вот так, с закрытыми глазами, ощущая лишь собственную неподвижность и отсутствие такого ненужного внешнего мира. - Рангар, да очнись же ты! - О Господи, как надоел ты мне, бесплотный голос, да он, оказывается не бесплотный вовсе, ибо его обладатель посмел трясти его за плечо... ну-ну, сейчас он, Рангар, встанет, и тогда обладателю голоса несдобровать... Стоп, стоп, какая галиматья лезет в голову, это же Фишур, друг, один-единственный из всех, оставшихся у него в этом проклятом мире, потому что от остальных остались только головы, и Глезенгх'арр прав, что разницы между мертвыми головами друзей и врагов нет... или все же есть? Как медленно, медленно и трудно отпускает вязкий дурман... и как болит все тело! Но куда более яростная боль терзает душу и сердце... нет таких слов в языке человеческом, чтобы описать эту боль, передать ее... Ну еще немного... еще... Вот так. Рангар привстал с исказившимся, мокрым от пота лицом, опираясь рукой на песок, и сел с глухим, утробным стоном, заботливо поддерживаемый Фишуром. - Как ты, Рангар? С тобой все в порядке? Ты не ранен? - Ранен, Фишур... прямо в сердце. Ох как болит эта рана... - А, ты об этом... Поверь, у меня тоже вместо сердца кровоточащий кусок мяса. Ты можешь идти? - Даже... не знаю. - Надо идти, Рангар. Неужели столько жертв - и все впустую? Нельзя сейчас отступать. Вон она - Цитадель, рукой подать. - Да, Фишур, жертв многовато получилось... Но ты прав. Идти надо. Должен же кто-то ответить за все... Рангар медленно поднялся на ноги, опираясь на мечи, как на костыли. Фишур посмотрел на него с острым беспокойством: - Встряхнись, гладиатор! Иначе нам придется разделить участь Карлехара и Квенда. Рангар дернулся, точно от удара, и забормотал: - Да, да, и нашими головами будут играть в мяч... О, проклятие! И медленно, но неуклонно сталистый блеск выдавил, изгнал из его глаз отчаяние и боль. - Ничего, Фишур, я уже почти в порядке... - Он криво усмехнулся, глядя на тревожно-испуганное выражение своего единственного оставшегося в живых спутника. - Долги надо платить, и мне пока рановато сходить с ума... Идем! Медленно, словно преодолевая незримое вязкое давление, он зашагал в сторону Цитадели. Фишур, покачав головой, двинулся следом, тревожное выражение не покидало его лица. И словно отвечая на невысказанные опасения Фишура, Рангар произнес, не оборачиваясь: - Раненый фархар гораздо опаснее... Издалека Тарнаг-Рофт напоминал блистающий в солнечных лучах холм снежно-белой морской пены. Но чем ближе подходили к Цитадели Рангар и Фишур, тем больше разнообразных деталей выделял глаз: различные геометрические тела, такие, как пирамиды, шары, эллипсоиды, и фигуры гораздо более сложные, соединялись во всевозможных, на первый взгляд, хаотических комбинациях. - Мираж, - вдруг сказал Рангар. - Игра света. Настоящая Цитадель внутри. - Как ты узнал об этом? - удивленно спросил Фишур. - Чувствую, - коротко ответил Рангар. Он не стал говорить о перемене, произошедшей с ним во время боя с мертвецами и которая не покинула его. У него и раньше во время предельной концентрации сил возникало удивительное состояние, которое он называл "надзрением"; но сейчас проявившиеся способности на порядок превышали прежние. ...Последние две-три сотни шагов они прошли, прикрывая глаза от немилосердно слепящего света. Вблизи нагромождение сверкающих тел самых невообразимых форм утратило впечатление монолитной цельности, изгибающиеся под немыслимыми углами поверхности дрожали, размываясь, словно их формировал раскаленный газ. Когда они подошли вплотную, то ощутили даже дуновение упругого горячего ветра. Рангар бестрепетно шагнул вперед и окунулся словно в горячий кисель... а затем все исчезло, и он увидел ровный желтовато-серый песок и огромный темно-фиолетовый, почти черный куб с ребром не менее пятидесяти шагов... странный какой-то куб: чем больше Рангар смотрел на него, тем больше в нем зрело ощущение _неправильности_ его геометрии. Куб завораживал, и Рангар, тряхнув головой, с трудом отвел взгляд и обернулся. Отсюда светящаяся субстанция была не видна, и Рангар невольно усмехнулся, глядя, как Фишур мелкими шажками продвигается вперед, одной рукой закрыв глаза, а во второй держа вытянутый вперед меч. - Открывай глаза, Фишур, а то ты похож на слепца, переходящего улицу. - Ф-фу! - выдохнул Фишур и осторожно открыл глаза. И очумело заморгал: - Вот так так! Это еще что такое? - Истинный вид Сверкающей Цитадели. Точнее, почти истинный. Как видишь, отнюдь она не сверкает, скорее наоборот. - А почему "почти"? - Скорее всего это не просто куб, не трехмерный. Возможно, это тессеракт - четырехмерный гиперкуб. А может, число измерений этого тела и поболее... - О чем это ты, Рангар? - Да так... это из науки моего мира. Ладно, пошли поищем вход в эту обитель... неизвестно чью. Они дважды обошли куб по периметру, но не отыскали даже намека на вход. Монолит был черен и тверд, и лишь слабый фиолетовый отсвет таился в толще тверди, рождая ощущение ее глубины. Рангар извлек меч и ударил; сноп искр брызнул из-под лезвия, оставив на поверхности стены лишь едва заметную царапину. Пройдя еще несколько шагов, снова ударил, и с тем же успехом. За его спиной оставшийся на месте Фишур пробормотал под нос что-то вроде: "Пора отдавать последнее..." Голос Фишура как-то быстро стих, так что концовку фразы Рангар не расслышал. Не увидел Рангар Фишура и своим "надзрением". Он рывком обернулся. Но и обычное зрение сигнализировало о том же. Фишур исчез. Несколькими гигантскими прыжками Рангар достиг угла и метнул взгляд вдоль соседней грани куба. Фишур стоял у стены, а перед ним в монолите дымилась огромная дыра с оплавленными краями. - Ото! - не удержался от восклицания Рангар. - Ты что, применил одну из штучек Ольгерна Орнета? Но ведь здесь магия не действует! - Кое-что действует, - не совсем понятно отозвался Фишур и спросил: - Ну что, идем? Рангар обнажил и второй меч, вдруг остро ощутив всю беспомощность этого оружия перед силой, вспоровшей стену с той же легкостью, с какой остро заточенный кинжал вскрывает мягкую скорлупу ореха фунду. Впрочем, слава небу, сила эта подчинялась его другу Фишуру. - Идем, - кивнул Рангар, - только я пойду первым. И, волевым импульсом обострив "надзрение" и до предела ускорив рефлексы, шагнул в дыру. Они оказались в тускло освещенном красноватым светом коридоре овального сечения. Источников света заметно не было - казалось, красноватым сиянием пропитан сам воздух. Коридор шел параллельно стене, однако Рангар не мог отделаться от дурацкого впечатления, что он плавно загибается и уходит куда-то в недра помещения. Через неравные промежутки коридор перегораживали прозрачные вуали, похожие на тончайшую водяную пленку с солнечными бликами на ней. Однако "надзрение" сигнализировало Рангару, что пленка будто бы имеет глубину... До ушей Рангара доносился звук, напоминающий отдаленный шум океанского прибоя, пол слегка подрагивал, словно где-то глубоко билось исполинское сердце. Приблизившись вплотную к первой вуали, Рангар ткнул в нее мечом... клинок пронзил ее без сопротивления... но та часть его, которая оказалась за пленкой, исчезла! Спасовало даже "надзрение"... Рангар дернул меч обратно - клинок был цел. Не доверяя глазам, он попробовал его рукой, и этот жест лишь подтвердил, что с мечом ничего не случилось. - Что за чертовщина... - пробормотал Рангар, раз за разом повторяя эксперимент. Результат был тот же. Фишур, стоя сзади шагах в трех, с каким-то болезненным любопытством наблюдал за его действиями. Глаза его пугающе изменились, и если бы Рангар обернулся, он вряд ли бы узнал друга. Но Рангар не обернулся и вдруг решительно шагнул сквозь вуаль. И оказался совершенно в другом помещении. Низкий круглый зал с узкими горизонтальными, похожими на бойницы окнами, совершенно черными, будто глядящими в абсолютный мрак; несколько параллелепипедов из серого, напоминающего свинец металла; над ними клубится туман сизовато-багряных оттенков, рождая пронзительное ощущение _узнаваемости_; столь же _узнаваемая_ дверь - тяжелая, массивная, металлическая, без видимых запоров и замков, - вела куда-то; и главное: две высокие, с ног до головы закованные в черный металл фигуры, держащие в руках зловещего вида трубки с раструбами на концах. И совсем не удивился Рангар, когда оба раструба выплюнули словно по облачку перегретого белого пара... он _знал_, что надо делать, ибо когда-то, много миров и лет назад уже сталкивался с Черными и обратил их в бегство. Молниеносный уход с линии атаки... нырок... прыжок с доворотом... и удар! Мощный, неотразимый, на поражение. И тут же - практически одновременно - еще один. Все. Черные валятся на пол, как снопы, - на сей раз им не удалось устоять и спастись бегством. Медленно открывается массивная дверь... Еще один зал. Гораздо более странный, чем предыдущий. В нем нет ничего фиксированного, застывшего, постоянного, все дрожит, переливается, размазываясь и текуче меняя очертания, как мираж, как разогретый воздух над горизонтом, как шевелимые ветром пряди тумана... и во что бы ни уперся взгляд, в этом месте начинается вихревое коловращение, открывающее туннель в пустоту, в бесконечность, в ничто, отчего перехватывает дыхание и кружится голова... и "надзрение" не только не помогает, но и усугубляет это состояние. "Вот так трехмерный мозг тщится воспринять шестимерный мир", - возникает в сознании мысль... его ли это собственная мысль или чужая? - Какая, к демонам, разница? - яростно цедит Рангар сквозь сжатые зубы и, начиная свое знаменитое круговое движение мечами, бросается вперед, прямо на текучие фантомы, на возникающие и тающие фигуры, на изменчивые формы неведомых объектов... что-то вспыхивает и гаснет в сознании, его охватывает то смертельный холод, то неистовый жар... его давит и рвет, вертит и крутит, как щепку в водовороте... и в то же время он отстранение замечает, как неуклонно, точно полусгнившая плотина под напором вешних вод, рушится стена в его памяти... мощные волны адаптивного восприятия накатываются оттуда, стабилизируя внешний мир... оказывается, его мозг _может_ адекватно воспринимать многомерность... и в то же время он вспоминает, вспоминает остро и неудержимо... вспоминает ВСЕ. И в этот миг Рангар влетел в очередное помещение. Громадная полусфера из светлого, нежно-розового материала. По всему периметру тянется будто мелкоячеистая сеть из светящихся, пульсирующих перламутровых нитей, образуя сложнейшую многомерную структуру. Отчего-то с необъяснимой уверенностью Рангар определяет: "Суперкомпьютер, созданный на базе многомерной оптоэлектроники". Да, _таких_ компьютеров не знал и его родной мир... Некоторое время Рангар стоял, застыв в защитной стойке... какой-то уголок мозга беспрерывно сигнализировал об опасности... затем сделал несколько осторожных шагов вперед. И "надзрением" увидел Фишура, нависшего над сложнейшей конструкцией из разноцветных и разнокалиберных "мыльных пузырей". Тот тоже заметил Рангара, обернулся, уставив на него холодные, _чужие_ глаза... взметнулась рука с предметом, отдаленно напоминающем оружие Черных, но все же заметно отличающееся... Рангар рванулся, уходя влево, но не успел. Слепящий голубой луч вырвался из трубки, которым оканчивалось оружие, и страшный, обжигающий удар в правый бок швырнул Рангара на пол. Тотчас онемела, точно отнялась, правая половина тела, включая руку и ногу. - Ты что, Фишур?! - хотел крикнуть Рангар, но лишь хриплый стон вырвался из груди. - Не дергайся, друг Рангар, - усмехнулся Фишур, по-прежнему незнакомым, чужим взглядом буравя лицо Рангара. - Я не желал и не желаю тебе мучений, и целился, кстати, в голову. Очень уж ты быстр... Твоя помощь оказалась поистине бесценной, но ты выполнил свою миссию, я имею в виду _запланированную мною_ миссию, до _твоей_ миссии мне нет никакого дела, - и должен умереть. Единственное, что я могу сделать для тебя, - это подарить мгновенную и безболезненную смерть. - Но, Фишур... - прохрипел Рангар, протягивая к нему еще послушную левую руку. - Не устраивай мелодраму, - поморщился Фишур. - Ты мужественный воин и знаешь, как надо принимать смерть. С этими словами Фишур подошел почти вплотную к Рангару и нажал на красную кнопку на ребристой рукоятке своего оружия (лазер, вспомнил Рангар, закрывая глаза, да еще совмещенный с парализатором...). Но надзрение не оставило пока Рангара, и даже с плотно зажмуренными глазами он увидел лишь неяркий лучик, на мгновение выскользнувший из лазера и тут же погасший; лицо опалила волна жара, но он по-прежнему был жив. Ярость исказила черты лица Фишура. - Проклятие, весь заряд вышел, - прорычал он и, отшвырнув бесполезный лазер, вытащил меч. Глаза его не давали повода даже в малейшей степени усомниться в его намерениях, и тогда, стремительно изогнувшись, Рангар левой рукой выхватил кинжал и метнул. Все-таки Фишур обладал, по меркам Коарма, превосходной реакцией, но ее явно не хватило, чтобы противостоять фантастической быстроте Рангара. Он лишь чуть-чуть сдвинулся и поэтому умер не сразу, а упал на колени, хрипя и пуская розовые пузыри, и в глазах его невероятное, безграничное изумление вначале сменилось дикой, всепожирающей злобой, чем-то напомнив Рангару взгляд Глезенгх'арра, когда он нанес монстру последний, смертельный удар. Затем чувства медленно погасли в глазах Фишура, оставив холодное, тоскливое безразличие. - Ты... убил меня... - прошептал он едва слышно. Кровавая пена пузырилась на губах, лицо мучительно исказилось, словно какая-то сила давила его к земле, и он лег, по-прежнему не отрывая глаз от Рангара. - Если бы я не убил тебя, ты бы убил меня, - с трудом произнес Рангар, ощущая, как душа превращается в ледяную пустыню. - Мне... часто приходилось говорить подобную фразу здесь, на Коарме... но даже в самом жутком кошмаре я не мог предположить, что когда-нибудь я скажу ее применительно к тебе, Фишур. Только теперь, пожалуй, я постиг смысл ужасного пророчества Алькондара, изреченного им в Орнофе, в Храме Змеи. Если я достигну цели, сказал Алькондар, то слишком уж страшной ценой... и все так и оказалось. Кто ты, Фишур, и что все это значит? Фишур некоторое время лежал, прикрыв глаза; восковая бледность разливалась по лицу, заострялись черты; жизнь медленно, но неотвратимо покидала его. - Я... все расскажу тебе, если ты дашь слово воина выполнить мою просьбу... последнее предсмертное желание. Теперь уже все не имеет смысла... я упустил последний шанс... поклянись, что ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу. - Но что я должен буду сделать?! - Взорвать пещеру в Холодном ущелье... ту, где мы нашли прибежище. Взрывчатого вещества понадобится много, пещера хорошо защищена, как ты знаешь... но с техникой твоего мира у тебя не будет проблем. Поклянись, Рангар! - Кля...нусь, - едва смог выговорить Рангар. Сказать, что он был изумлен, поражен, - значит, ничего не сказать. Даже крепкий глагол "ошарашен" лишь едва передает его чувства в тот момент. - Хорошо. Я... верю тебе. Теперь слушай. Я... не Фишур... и так же, как и ты, не из этого мира. Более того, я вообще не человек. Моя биология сильно отличается от вашей. Поэтому человеческие существа вызывают во мне... неприязнь, если выразиться очень мягко. Он помолчал немного, собираясь с силами. - У меня мало времени, чтобы удовлетворить твое любопытство, поэтому буду краток. Я - воин в моем мире, пилот боевого космического корабля, перехватчик-одиночка, истребитель, рейнджер... Я не ученый, поэтому ничего не могу сказать о причинах катастрофы, приведшей к уничтожению корабля и моей физической оболочки. Я, точнее, мое сознание, уцелело благодаря особой аварийной программе... мой мозг в ничтожный отрезок времени был просканирован и записан в мнемоблоках аварийной капсулы. Рангар слушал, забыв даже о том, что сам полупарализован. Фишуру (оставим ему это имя) иногда не хватало слов, чтобы передать то или иное понятие, неведомое на Коарме; порой он использовал подобное, хотя и неточное выражение всеобщего языка, иногда заменял его идиомой, но чаще произносил термин на родном языке, одну фразу которого Рангару уже довелось слышать при преодолении энергетического барьера над Тарнаг-армаром. И, странное дело, Рангар понимал все или почти все, отыскивая соответствующие термины в своем родном языке, который он наконец вспомнил полностью. И вот что он узнал. Спасательная капсула опустилась неподалеку от того самого ущелья (тогда еще оно не называлось Холодным), где в страшной битве с Ночными Убийцами погиб спустя 108 лет Тангор Маас. Все, что уцелело при посадке, в том числе и мнемонические блоки, роботы перенесли в найденную с помощью интравизионной локации пещеру, надежно скрытую от посторонних глаз. Мало того, автоматы закрыли вход в пещеру толстой плитой из цельного куска скалы, укрепили ее стальной арматурой и соорудили хитроумный отпирающе-запирающий механизм. И потянулось немыслимое, противоестественное существование заточенного в мертвых кристаллах живого сознания. Это была пытка похлеще любого ада, придуманного человеческим или иным воображением. Первые тридцать лет он упорно и с поистине фантастической изобретательностью выискивал способы разрушения мнемонических блоков - иными словами, самоубийства. Однако роботы, во всем подчинявшиеся бестелесному пилоту, отказывались выполнять любые действия, в результате которых - даже с ничтожно малой вероятностью - могли пострадать вместилища сознания их хозяина. Поймать и привести в пещеру аборигена пилот приказал роботам в рамках все той же идефикс о самоуничтожении. Вначале роботы отказались, выстроив в качестве объяснения этому отказу безупречную (по их меркам) логическую цепь посылок и умозаключений. Пилот разбил эту цепь одним-единственным доводом, продемонстрировав преимущество живого (или полуживого) интеллекта. Он сказал, что абориген не сможет представить угрозы, если его своевременно убить. Роботы долго напрягали свои логические блоки в поисках контрдоводов, но вынуждены были подчиниться, не найдя их. Так в пещере появился первый человек. Трудно сказать, на что рассчитывал пилот, приказав доставить аборигена. Предварительно собранная о планете информация была крайне неутешительной: во-первых, цивилизация Коарма стояла на низкой ступени развития; во-вторых, по неизвестной причине она свернула с технократического пути; и наконец, разумные существа на планете весьма существенно отличались от собратьев пилота. Тем не менее его ожидала непредвиденная удача: аборигены оказались существами столь легко внушаемыми и с мозгом столь восприимчивым, что даже без специальной транслирующей аппаратуры пилот смог подчинить себе сознание аборигена и, более того, впечатать в него собственную психоматрицу. Конечно, этому в большой степени помогло и то, что раса, к которой принадлежал пилот, обладала достаточно сильными психократическими способностями. Таким образом, пилот как бы раздвоился: он одновременно существовал и в мертвых мнемонических блоках, и в живом, хоть и чуждом теле носителя разума этого мира. Возникшая ситуация оказалась неразрешимой для машинной логики. Сканировав сознание человека и убедившись, что это - _хозяин_, а следовательно, ему нельзя причинять ни малейшего вреда, роботы вошли в противоречие с постулатом об обязательном уничтожении аборигена во имя безопасности _первого хозяина_. Попытки разрешить неразрешимое противоречие привели к выходу роботов из строя. Теперь пилот наконец добился цели и мог легко покончить с обеими своими оболочками - кристаллической и белковой. Но как раз теперь ему вдруг расхотелось умирать; используя преимущество своего нового тела, он решил внедриться в общество Коарма, изучить его и лишь затем принять окончательное решение касательно собственной судьбы. Однако задача оказалась нелегкой. Поведение человека с нечеловеческой сущностью настолько отличалось от поведения обычного человека, что поначалу его расшифровывали очень быстро. Иногда носителю нечеловеческого разума удавалось сбегать, но чаше его ловили и "изгоняли демона", завершая процедуру сожжением на костре. Пилоту пришлось бы худо, если бы один из роботов не сохранил дееспособность процентов на десять; с его помощью он продолжал отлавливать новые тела для внедрения собственного сознания. Пилот учился; каждый новый носитель все более приближал его к поставленной цели, и вот спустя десятилетия, поменяв множество телесных оболочек, он постиг умение как бы закрывать, капсулировать свое нечеловеческое "я", освобождая его лишь изредка для контроля и корректировки поведения носителя в критических, как правило, ситуациях. Все остальное (и подавляющее в процентном отношении) время его носитель был самым обычным человеком с присущими ему пороками и добродетелями, чертами характера - то есть всем тем, что принято называть индивидуальностью. Просто человек этот _почему-то_ действовал так, а не иначе. Возможности такого существа на несколько порядков превосходили возможности _табиту_, которых могли продуцировать местные маги, и превышали порой даже возможности человека-носителя. Сам носитель, естественно, и не подозревал о своей подчиненной роли, думая, что он всегда поступает так, как того хочет. А для некоторых странностей в собственном поведении всегда находилось объяснение. И почти сразу после того, как нечеловек научился маскироваться, пришла надежда на возвращение в свой мир - совершенно неожиданная и оттого всколыхнувшая все естество пилота ураганом давно забытых эмоций. И поэтому все остальные годы и десятилетия он посвятил попыткам проникновения в тайну Сверкающих, которых справедливо считал представителями иного, очень высокоразвитого технологического разума, проводящего на Коарме некий непонятный эксперимент по изменению главного вектора развития местной цивилизации. Попыткам прорыва на Тарнаг-армар было несть числа, и все они потерпели крах; причем многие носители при этом погибли. К счастью для пилота, он предвидел такую возможность, и в пещере в состоянии глубокого, почти летаргического сна всегда пребывал запасной носитель, а то и два. Предусмотрительность эта приобрела особую актуальность после полного выхода из строя последнего робота. Очередное фиаско заставило пилота понять, что в лоб проблему не решить и надо искать обходные пути. И, поскольку доступ на загадочный остров имели только жрецы Сверкающих, он решил стать жрецом, точнее, выбрать жреца в качестве своего носителя. Это оказалось делом отнюдь не простым. Жрецы редко покидали Верхний город, еще реже - столицу, и их всегда хорошо охраняли. Исключение составляли жрецы серой мантии, но они сами были прекрасными бойцами, и пленить такого, да еще потом доставить - живого и невредимого! - в пещеру, выглядело сложной задачей. Тем более что из многочисленного оружия после аварии корабля уцелел один-единственный лазер, совмещенный с парализатором, к тому же с почти полностью разряженным аккумулятором. И поскольку не имелось возможности ни заменить, ни даже подзарядить аккумулятор лазера, пилот решил приберечь единственное свое оружие на самый крайний случай, а захватить жреца иным способом. И вот однажды пилоту повезло, и он (точнее, его носитель) смог, подмешав встреченному в Поселке Рудокопов жрецу серой мантии в пиво снотворного, умыкнуть того из поселка и доставить в пещеру. Вскоре, однако, он понял, что специфика серых мантий дает мало шансов для решения главной задачи. Тогда - редкий случай! - он подал прошение Верховному Жрецу о переводе его в ранг жреца желтой мантии, который хоть и считался ниже серой, но давал возможность иерархического роста. Пилот рассчитывал, что с его помощью носитель сможет надеть белую мантию, а это уже неплохой шанс попасть на Тарнаг-армар. Но тут произошло событие, круто изменившее ситуацию. Он удостоился чести стать Ближайшим к Уну Тааргу, жрецу пурпурной мантии, главной обязанностью которого было изречение пророчеств с помощью Ока Пророка. И одно из таких пророчеств указало пилоту новый вариант пути на запретный остров. Он мог проникнуть туда вместе с появившимся на Коарме иномирянином, которого поддерживала могучая сила из Запределья. Сымитировав собственную смерть от несчастного случая, он сменил одежду, изменил внешность и, порывшись в папирусах Зала Усопших, кое-что подобрал себе: имя негромкое, малоизвестное, владелец которого не имел ни родственников, ни друзей. Так "воскрес" маркиз Фишур ла Тир-Юн, разорившийся дворянин из захолустного, заложенного и перезаложенного поместья в окрестностях Зирита. Остальное Рангар знал, за некоторыми исключениями. - Я не хотел убивать актера Долера Бифуша, но он узнал меня... мы встречались еще в мою бытность жрецом... и я вынужден был убить его. Мне повезло, что он оказался живуч и с ножом в спине прополз почти к своему фургону. Иначе подозрение могло упасть на меня. Я метнул нож, улучив момент, когда Тангор протискивался в наш шатер... На какой-то зан я остался вне поля зрения кого бы то ни было... и мне хватило. Тем более что светлое пятно белой рубашки Долера хорошо виднелось в темноте. - Ты глупец, Фишур, жестокий глупец, хоть ты и не человек, конечно, и человеческие критерии добра и зла не применимы к тебе... - Что я сделал неверно? - Почему ты не доверился, не открылся мне? - Тогда ты бы немедленно убил меня. - Но почему, демон Побери, ты так считаешь? - Потому что на твоем месте я непременно сделал бы это. Я воин, истребитель... убийца, говоря твоими словами. Но и ты точно такой же, я имел время присмотреться к тебе. Ты замечательно убивал, когда в этом была нужда. Я ведь тоже не убиваю без необходимости. А смерть не только врага, но и любого другого существа, способного помешать твоим планам, наиболее просто и естественно решает все проблемы. - У тебя такое же отношение и к соплеменникам? - К врагам - да. Но за свой род любой из нас, не задумываясь, отдаст свою жизнь. Ты чужд мне, а это значит - враг; но лишь с твоей помощью я мог рассчитывать попасть в Цитадель, и я мирился с ситуацией... и даже, как профессионал профессионала, уважал тебя. Ты хороший боец и хороший... - Убийца, - закончил Рангар. И после паузы спросил: - Зачем я должен взорвать твою обитель? - Ты дал слово воина. - Я не об этом. На Тарнаг-армар ты прорывался, надеясь с помощью высокой технологии Сверкающих попасть домой. Но ведь точно такую же помощь могу оказать тебе я с помощью технических средств моего мира! - Помощь? Мне не нужна помощь. В Цитадели я рассчитывал найти средства, но отнюдь не помощь. Я все должен был сделать сам - если б смог и сумел. Неужели ты думаешь, что я позволю оказать кому бы то ни было помощь в отправке меня домой и тем самым выдам тайну тайн - координаты моего мира?! Хочу предостеречь тебя от подобных попыток: мнемоблоки запрограммированы так, что при малейшей опасности утечки информации о моей родине взорвется аварийный заряд... никаким другим образом активировать его нельзя... так что можешь попробовать. Но хочу предупредить, что мощность взрыва будет такой, как при... как это сказать... как при полном превращении в энергию двух унций золота. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит, и во что превратится после этого цветущий Крон-армар? Так что тебе лучше сдержать слово и ограничиться обычным взрывом... достаточно мощным, но обычным. Не бойся, этот взрыв не активирует аварийный заряд. - Хорошо. Я сдержу слово... если смогу. Я сейчас тоже... полупарализован благодаря тебе, а мне еще надо выполнить мою миссию. - Паралич скоро пройдет, а от лучевого удара тебя защитила твоя чудо-кольчуга. - Твое сознание... там, в пещере... знает, что ты... что твой носитель умирает? - Да. - Ты говорил, что всегда хранишь резервные тела в пещере... почему бы тебе не активировать их и не заставить разрушить мнемоблоки? Когда-то у тебя был такой план. - При попытке ворваться в пещеру Пал Коор применил Магический Кристалл. Я не ученый, повторяю, и не знаю почему, но оба мои резервные носители погибли в результате этой атаки. Так что у меня сейчас одна надежда - на то, что ты сдержишь клятву, слово воина. А теперь прощай - я чувствую, жить мне осталось несколько занов. Две колючие, едкие слезы сползли по лицу Рангара. Перед ним распростерлось бездыханное тело Фишура, так парадоксально вмещавшее в себе душу отважного и стойкого весельчака, любящего жизнь и все ее радости, и нечеловеческое сознание существа, для которого чужая жизнь - что пустой звук. А впрочем, горько подумал Рангар, разве я не буду выглядеть чудовищем в глазах моих собственных соплеменников, на моей родине, где жизнь человеческая ценится превыше всего? И что я могу знать о мире этого... истребителя, чтобы судить? Если мне суждено уцелеть, я все же предприму попытку убедить его принять нашу помощь... возможно, отыщется способ отправить его домой, сохранив координаты его мира в тайне... то есть способ наверняка отыщется, _вот только поверит ли он нам_? О демоны, как сложно устроен мир и как непросто выбрать свой путь... чтобы он стал истинным Путем Равновесия... Рангар уже худо-бедно мог двигаться, Фишур оказался прав, и он, бросив последний взгляд на тело того, кого он считал своим другом и кто - по большому счету! - действительно был им все эти долгие и тяжелые месяцы и дни совместного пути, зашагал прямо на мерцающую многомерную сеть. И она расступилась перед ним. 4 Это было словно воплощение, реализация его самых жутких и странных кошмаров, причем не только из этой, но и той, предыдущей жизни. ...Вот он идет через пустую комнату к огромному во всю стену зеркалу и всматривается в собственное отражение... он не видит своего лица, потому что оно скрыто маской, а снять ее не дает слепой, неодолимый ужас... ...Вот он медленным, скользящим шагом канатоходца передвигается по уходящему в бесконечность тросу настолько яркого, спектрально-чистого зеленого цвета, что кажется, он идет по лучу невидимого лазера. Под ним - полыхающая бездна, причем слева огненные спирали закручиваются от желтого к оранжевому и далее к красному, все более темнеющему цвету, пока не упираются в абсолютную черноту "глаза дьявола"; второй "глаз" расположен справа, и на него наматываются потоки голубого, синего и быстро чернеющего к центру фиолетового огня. Сверху на него летят не камни - злобные, состоящие чуть ли не целиком из усеянных острыми зубами пастей, существа размером с ворону пикируют на него из зловещего мрака невидимого неба, а навстречу по канату надвигается жуткий, непередаваемо омерзительный монстр... Что-то подобное случилось с ним когда-то в его прошлой жизни, и похожую картину он видел во время сеанса "промывания мозгов" в Валкаре, но сейчас видение было ярче, выпуклее, рельефнее и валкаровских галлюцинаций, и когда-то всамделишно пережитого им кошмара... А началось все, когда бесконечно далекий и усталый, но тем не менее ясно слышимый в мозгу голос спросил: - Так чего же ты хочешь, иномирянин? И Рангар ответил; теперь уже он _вспомнил_ цель. - Мы так и предполагали, - прошелестел голос из-за звезд. - К сожалению, догадались мы слишком поздно... Нам не следовало соглашаться и прятать здесь матрицу... - Кто вы и с кем вам не следовало соглашаться? - выстрелил вопросом Рангар. И услышал слабеющий голос: - Разве это теперь имеет значение? Ты уже разрушил, перечеркнул все, что мы так тщательно строили... Иди к своей цели - она близко, и мы покажем тебе вход. Но дальше все будет зависеть только от тебя, поскольку никто и ничто не в силах разрушить информационный кокон или микроколлапсар... кроме существа, психоэнергетическая информационная матрица которого настроена в резонанс с матрицей коллапсара. Ты _можешь_ это сделать, пославший тебя оказался прав... Но хотим предупредить тебя, что придется трудно. Мы знаем, ты одержал много удивительных побед в этом мире, но теперь тебе предстоит добыть победу самую трудную: над самим собой. - Я готов, - произнес Рангар вслух, преодолевая ощущение, будто подхватила его некая сила и стремительно уносит прочь, в неизвестность, а надо во что бы то ни стало вернуться, потому как забыл он что-то очень, очень важное... - Тогда иди, - скорее угадал, чем услышал Рангар. И он _увидел_, куда надо идти. Очередное воплощение кошмара... Дорога - туманная, петляющая. Низкий вибрирующий гул, от которого сотрясается само пространство. Чей-то высокий, на грани слышимости голос повторяет имя. Но звучит оно так отдаленно, как еще никогда не звучало. Что-то темное, большое бросается на него из тумана... острый блеск мечей... или лазера?.. отлетает еще одна голова, присоединяясь к богатейшей коллекции голов... о, какую игру можно устроить ими!.. лохматая туша лопается с громким чавканьем, потоки зловонной черной крови обрушиваются на него... река крови... море крови... он отчаянно гребет веслами, но лодка не движется... а впереди тонет Тангор... и нет возможности спасти его, и отчаяние захлестывает его мутными кровавыми волнами... Дорога внезапно раздваивается. Прямо уходит широкий сверкающий тракт, звездный путь, влекущий в космические дали, к свету иных миров, к загадкам Мироздания. Но он сворачивает в скверную, опасную темноту и попадает в лабиринт запутанных, пыльных коридоров и туннелей, в реализованный кошмар своих сновидений... Он снова и снова прорывается с боем вперед, и снова льется кровь, и падают срубленные головы... их уже целые холмы, курганы... тропа лабиринта кровавится сквозь стены из мертвых голов, и мертвые глаза смотрят на него, смотрят... Стремительный бег... сердце выскакивает из груди... "разве сердце мое виновато?.." - оно ведь и в самом деле не виновато ни в чем, его сердце, и отчего столько крови и смерти выпало на его долю?.. И вдруг кошмар кончается. Словно обрезало. Он стоит на берегу широкой, спокойной реки с чистой, прозрачной водой. Противоположный берег едва виден, но на нем... "И очи синие, бездонные, цветут на дальнем берегу..." Но эти очи не синие - _черные_. "Вселенные, полные звезд, озера мерцающей тьмы..." Он знает эти глаза. И любит. А они манят, влекут, надеются... и ждут. Что ж, он пришел. Осталось совсем немного... Через реку - узкий каменный мост. И на мосту - человек с двумя мечами, точно такими же, как у него. И такая же кольчуга из черного нифриллита. И... Он словно вернулся в исходную точку самого первого кошмара. Перед ним - его изображение, отражение в гигантском зеркале. И конечно, в маске. ...Они сближаются синхронными шагами, точно повторяя движения друг друга (а как же? отражение ведь...), но внезапно, когда расстояние между ними уже не более трех шагов, ледяная змея мистического ужаса шевельнулась под сердцем Рангара. Потому что _его отражение снимает маску_. Да, это он, Рангар. Или... как там было его прежнее имя? Алзор? Но нет, это именно он. Рангар собственной персоной. Шрамы, непременные следы схваток, не задерживаются на его теле... кроме одного-единственного, на горле, шрам от удара жреца Риона... вот она, красная полоска, длинно перечеркнувшая гортань... да, это... даже не знаю, как сказать правильно... Пожалуй, так: я - это он, а он - это я. И видит Рангар, как медленно, в старинном ритуальном жесте, означающем приветствие перед смертельным поединком, вздымает вверх мечи его двойник. И он повторяет этот жест. Словно вновь перед ним - зеркало. Но когда мечи встречаются, зеркало лопается совершенно беззвучно, осыпаясь искристыми осколками, такими же нематериальными, как само зеркало, и остаются два человека. И смерть между ними. В своей прошлой жизни Рангару приходилось задумываться над смыслом словосочетаний типа "преодолеть себя", "победить себя" и т.п. И он понимал, что речь идет о превалировании одной части сознания над другой; причем, как правило, имелось в виду превалирование устремлений возвышенных над низменными, стоящими ближе к животным инстинктам. Смысла прямого и буквального же вышеозначенные выражения, как он считал, не имели (да и кто вообще в здравом уме мог подумать иначе?). Поэтому, когда Голос сказал, что ему предстоит одержать победу над собой, Рангар воспринял это в общепринятом переносном смысле. Как оказалось, он ошибся. Ибо ему противостоял - с оружием в руках - он сам, и Рангару, чтобы перебраться на противоположный берег и выполнить _миссию_, надо было _победить себя_ в самом буквальном и прямом, жутком и абсурдном смысле. Это уже потом, разрабатывая теорию информационных микроколлапсаров, Марк Кроплин обоснует эффекты "расслоения реальности" и "материализации виртуальных слоев". А сейчас Рангар-1 вынужден был скрестить мечи с Рангаром-2, и сверкающая сталь столкнулась с такой же, и удары фантастической быстроты и точности натолкнулись на такие же, и в глазах противников стыло безмолвное отчаяние, усугубляемое неестественной, плотной, абсолютной тишиной, в которой любые звуки умирали в момент рождения, и бойцы лишь беззвучно разевали рты в неслышных криках, в отчаянных попытках докричаться друг до друга и хотя бы голосом спросить, что же это такое деется. И тогда Рангар постиг, что же такое буквальный смысл "победы над собой". Это - смерть. И, опустив мечи, принял удар - тот самый, единственный, выверенный, точный. Такой, какой нанес бы сам. Смертельный. Но за мгновение до того, как оглушающая чернота небытия накрыла его, он увидел огневую колесницу, и слепящую молнию, сорвавшуюся с руки богоподобного исполина и ударившую в комок непроницаемого мрака, и тот лопнул, как гнилой орех, и Рангар, наконец, увидел не болезненное видение-воспоминание из распечатанных колодцев памяти, а всамделишные, живые глаза: темные, мерцающие, вобравшие все звезды вселенной... Цель, которую он достиг, и миссия, которую он выполнил. Глаза смотрели на него с невыразимым, непередаваемым облегчением, лучились благодарностью, нежностью и любовью. Потому что они наконец _дождались_. "Не напрасно, значит... Не напрасно". И это было последнее, о чем подумал Рангар Ол. Вначале очень долго не было ничего. Потом он ощутил, как неистовый ледяной поток несет его сквозь вечность; слои многомерной реальности расступались перед ним, какие-то далекие холодные огни гроздьями расцветали в запредельности, и все это имело какое-то очень важное значение, но он никак не мог сообразить какое. Затем его вынесло куда-то, и он смог еще раз увидеть то, что когда-то потрясло его воображение: грандиозный, неисчислимыми гранями сверкающий Кристалл. И тут он почувствовал рядом присутствие Силы - невообразимо могучей, но дружественной. И спросил, напрягая мысль: - Я... мертв? Сила, казалось, заискрилась смехом, и даже ледяная река Вечности словно бы потеплела. - Твоя физическая оболочка действительно погибла, но ведь душа, как ты знаешь, неуничтожима и бессмертна. Ты волен купаться в беспредельности... но мне ведомо твое желание вновь слиться с телом и вдохнуть в него жизнь... и ты заслужил это. Впрочем, об этом позаботится другой... тот, кто в силах совершить это и кто обязан тебе очень многим... как и ты ему. Прощай, человек! Словно мощный вихрь взбурлил все вокруг, еще раз сверкнул божественно прекрасный Кристалл... и все вновь погрузилось в первозданный мрак. А затем солнце ударило в плотно закрытые глаза, теплой оранжевой волной смыв тьму небытия, и он услышал собственный хриплый стон. И, заслонив глаза от солнца, открыл их. Совершенно обнаженный, он лежал в центре квадратной площадки из смутно-знакомого черного монолита. Только теперь в нем и намека не было на какую-то там фиолетовую глубину и прочие многомерные непотребности. В теле ощущалась приятная легкость, слегка шумело в голове, как от доброго глотка рн'агга. Рядом, скрестив ноги и улыбаясь, сидел кто-то в странной обтягивающей блестящей одежде; так мог бы выглядеть человек, облитый ртутью. - Наконец-то!.. - облегченно произнес смутно знакомый кто-то, улыбаясь. Рангар узнал улыбку. Это был он сам. - Что... снова?! - Слова сиплым бульканьем вырвались из запекшегося горла. - Нет-нет, успокойся. Я отнюдь не являюсь продолжением твоих психоделических видений, активированных коронарным излучением информационного микроколлапсара. Я - живой человек, причем я - это почти ты, а ты - почти я. Смысл слова "почти" я объясню позже. - Значит, ты - Алзор? - Да нет... право на это имя, гораздо большее, чем я, имеет другой... тот, с которым я общаюсь посредством вот этого кольца. Рангар прищурился... и узнал кольцо! Точно такое же было у него долгое время, пока не исчезло после пленения у города Шумхара. - Это... копия? - Нет, это твое кольцо. Пришлось отобрать его у Алькондара. Технически это было нетрудно. - А как ты вообще здесь оказался? И как тебя называть? - Зови меня Александром. А прибыл я сюда на обычном десантном звездолете... правда, с некоторыми существенными усовершенствованиями, позволяющими пересекать многомерность. По замыслу Алзора, я должен был подстраховать тебя в случае чего... Но ты молодец, сам справился. - Так... Значит, нас теперь трое: ты, я и Алзор? - Совершенно верно. - И где же... Алзор? - Это очень трудно объяснить. Там, где он находится, понятия "близко" и "далеко" теряют всякий смысл. Однако для нашей с тобой психики, неспособной воспринимать некоторые понятия адекватно, проще считать - далеко. Очень далеко. Потому что в этом смысле "близко" он находиться не может, ибо это чревато разрушением этой реальности. Как когда-то он едва не разрушил мою... да и твою, впрочем. Солнечная система... Земля, Марс, Луна... Помнишь? - Помню. - Рангар кивнул, ощущая странное жаркое дрожание в груди. - И... Планету Карнавалов помнишь? - Да. - Жар в груди нарастал. - Что последнее запомнилось тебе? - Воронка... - глухо, надтреснуто отозвался Рангар после паузы. - И глаза... ее глаза. Они ждали... и надеялись. - Они дождались, - мягко произнес Александр. - Ты молодец, герой. Тебе удалось почти невозможное - разрушить информационный коллапсар и вызволить оттуда... Джоанну. Точнее, ее душу... или психоэнергетическую информматрицу, говоря казенным языком. - Как она туда попала? И вообще, что значит все, что произошло? - Всего не знает даже Алзор, хотя его возможности на множество порядков превышают наши. Во многом предстоит еще разобраться. - Ну хоть что-то вы знаете?! Это был крик души. Александр поднял руку, успокаивая Рангара. - Сейчас я тебе расскажу все, что нам известно. Только коротко, подробности ты узнаешь потом, если захочешь. ...Рангар слушал, и цепь причудливых событий вставала перед его мысленным взором, и он находил ответы на многие - хотя и не на все - вопросы. Когда, после трагических событий на Планете Карнавалов, крейсер "Тиль Уленшпигель" доставил пребывавшего в глубокой коме Александра Зорова на Марс, с тем через некоторое время начали происходить странные и грозные изменения. (Сейчас я не буду вдаваться в подробности, сказал Александр, когда-нибудь ты обязательно узнаешь все детали того периода, поверь мне, они заслуживают этого, но сейчас важно другое: Александр Зоров переродился в некое информационно-энергетическое космическое существо и покинул не только Солнечную систему, но и вообще нашу Вселенную, поскольку его дальнейшее пребывание там грозило огромной бедой; вместо себя он оставил меня, обычного человека, каким был задолго до перевоплощения.) Но боль, неизмеримая, великая боль утраты, помноженная на неимоверно усилившуюся остроту чувств, терзала Алзора и в новой ипостаси, и тогда он начал искать... И тут ему во многом помогла Дальвира, плюс-Посланница Вседержителя; ей удалось отследить сквозь многомерность Большой Вселенной темный путь минус-Посланника Фосса, чью физическую оболочку уничтожила Джоанна Рамирос на Планете Карнавалов, и она навела на след Алзора. Так он узнал, где надо искать... и нашел. Прямое вмешательство Алзора в трехмерную реальность Коарма грозило теми же последствиями, что и Солнечной системе; однако именно здесь, в цитадели иного разума, высокого и загадочного, с непонятными целями пришедшего сюда из неведомых космических глубин, в безвременье и вне пространства хранился схлопнувшийся кокон информполя, информационный микроколлапсар, пристанище души Джоанны Рамирос, ее тюрьма и забвение... И тогда Алзор создал свою трехмерную проекцию, до поры заблокировал ей память (в противном случае сканеры Сверкающих сразу бы обнаружили ее со всеми вытекающими отсюда последствиями), принял еще некоторые дополнительные меры безопасности и отправил ее на Коарм. Так на планете появился Рангар Ол. - Так кто же я? - горько спросил Рангар. - Биоробот? Андроид? Усовершенствованный на несколько порядков _табиту_? Или носитель чужого сверхсознания, как бедняга Фишур? - Я многого не понял из твоих вопросов. Мне не знаком употребленный тобой термин "табиту" и я не знаю, кто такой Фишур и какой смысл ты вкладываешь в слово "носитель". Хотя, судя по твоей интонации, крайне отрицательный. Поэтому отвечу так. Ты - человек, Рангар. Такой же, как и я. Такой же, как миллионы твоих соотечественников в Солнечной системе. И практически не отличаешься от местных жителей, поскольку у людей Коарма биология просто-таки поразительно подобна нашей. Глубокие генетические исследования показали, что биологическая совместимость людей Земли и Коарма столь высока, что они могут иметь полноценное потомство... и не просто полноценное: все говорит о том, что дети представителей наших рас будут обладать более мощным жизненным, адаптивным и интеллектуальным потенциалом. Вот так, дорогой младший брат. - Все это очень хорошо, и я рад это слышать. Но знаешь ли ты, что мой организм обладает... скажем так, несколько необычными возможностями? - Если бы ты знал, какими необычными возможностями обладает сам Алзор... - Александр хмыкнул. - Просто Алзор, создавая тебя, разбудил в тебе чуть больше сил из тех, что дремлют в обычном человеке. Вот откуда твоя быстрота, реакция и то, что ты называешь "надзрением", вот откуда у твоего организма такие мощные способности к регенерации... да и над кистями твоими Алзор потрудился славно. Я, хоть и "призрак", вряд ли устою против тебя больше минуты... но ведь не это главное, согласись! Главное, повторюсь, ты человек и у тебя есть душа. - Хорошо. Будем считать, что ты меня успокоил. Я могу поговорить непосредственно с Алзором? - Пока нет. Для такого разговора ты еще недостаточно окреп. Но можешь это сделать через меня. Я возьму на себя роль своеобразного ретранслятора. - Пусть будет так. Александр закрыл глаза и произнес (Рангар мог поклясться, что его голос едва уловимо изменился): - Я готов. Слушаю тебя. - Значит, я появился на Коарме с единственной целью - освободить Джоанну? - Да. Я мог вскрыть коллапсар, только разрушив часть этой вселенной. Сам понимаешь, это нельзя было считать приемлемым выходом. Что касается _единственности_ цели... Для меня она была действительно единственной, но ты человек, как уже сказал Александр, и у тебя попутно появились свои цели. Мое отношение к этому оказалось... достаточно сложным. Тем не менее я принял это, как должное. Я не только любил и люблю тебя, как свое творение, детище, частицу самого себя... но и уважал и уважаю, как личность. - Приятно слышать... А кто такие Сверкающие и какова цель их вмешательства в цивилизацию Коарма? - Это мне еще предстоит выяснить. Ясно, что пока неизвестный мне весьма высокий разум строил модель... то ли для доказательства, то ли для опровержения некоего тезиса, связанного с идеей Пути Равновесия. - Я думал, ты все знаешь. - Отнюдь. Я не всемогущ, если тебя это интересует. И не всеведущ. Более того, в некоторых случаях мне бывает необходима помощь таких слабых существ, как ты и Александр. Иногда ни телескоп, ни микроскоп не заменят обыкновенной лупы или бинокля. К тому же во многих случаях мое прямое вмешательство может вызвать глобальные катаклизмы. - Слон в посудной лавке... - пробормотал Рангар. - Сравнение обидное, но в какой-то мере уместное. - Мое кольцо... - Приемник-передатчик особой энергии. И еще - маяк. И еще - защита от того, что здесь называют магией. - Что есть магия на самом деле? - Как тебе сказать... А что есть на самом деле наука? Фундаментальные законы нашей Большой Вселенной допускают различные способы воздействия на материю - я имею в виду материю в самом широком смысле. И ты сам дошел до истины: в своих вершинных проявлениях магия и технология становятся неразличимы, поскольку воздействуют на базисные энергетические уровни Мироздания. - Значит, на Коарме я должен был стать... и стал-таки загадкой для всех, в том числе для самого себя. - Этот вариант давал максимальную вероятность успеха, я просчитывал. Хотя далеко не такую высокую, как мне того хотелось. - И что бы ты стал делать, если бы проиграл? - Повторил попытку. Я повторял бы ее снова и снова... - Ты волнуешься... я чувствую это, даже общаясь с тобой таким вот экстравагантным способом... с Александром в качестве транслятора. И ты знаешь, мне это нравится. Я часто представлял тебя в облике некоего богоподобного огненного сверхсущества... а сейчас ты стал как бы ближе, ибо я почувствовал твою... человечность. - Спасибо. Мои корни - в человечестве, я произошел от человека, Разве я мог потерять человечность? - Вот что я еще хотел спросить... Разрушив коллапсар, я погиб... а потом воскрес? - Да, если тебя устраивает такая терминология. - Ты воскресил меня? - Ты упорно пользуешься библейскими понятиями... Да, это сделал я. Я создал тебя и теперь - воссоздал. - Тогда кто был со мной рядом, когда моя душа неслась по реке Вечности? Или все-таки ты? - Не понял... Опиши подробно, что ты имеешь в виду? Рангар, как мог, описал. Алзор некоторое время молчал. Затем произнес устами Александра: - Ты рассказал загадочную и удивительную историю. Самое интересное в ней - такое нельзя выдумать. Слишком многое сходится с тем, что знаю я и чего - принципиально - не можешь знать ты. Очень странно. То, что ты воспринял как Силу, я не могу идентифицировать ни с чем мне известным... Во всяком случае, это не Вседержитель и тем более не кто-нибудь из Посланников. Что ж, ко многим загадкам, ждущим своей очереди, добавилась еще одна. Тебя еще интересует что-нибудь? - Как сейчас... Джоанна? - С ней все в порядке. Она... рядом со мной... в определенном смысле. Она очень благодарна тебе. - И... как все будет теперь? - Да... вопрос. Вопросище. Ты затронул сложнейшую этическую проблему, Рангар. Пока я не знаю, как решить ее. Но надеюсь, что все вместе мы что-нибудь придумаем. - Ну, я не составлю проблемы в этом смысле, - усмехнулся Рангар. - Не понимаю... - Ты воистину и не всемогущ, и не всеведущ. - Улыбка на лице Рангара стала шире. - Это и вовсе мне нравится... Я объясню, Алзор. Чуть позже. - Ты меня заинтриговал... Что еще ты хочешь узнать? - О, многое! Я очень любознателен, знаешь ли... Но, я полагаю, если Александр вернет мне кольцо, мы еще сможем общаться? - Конечно. Теперь спрошу я: что ты собираешься делать? - А ты как думаешь? - Рангар чуть прищурился. - Сейчас перед тобой, как и перед Александром, распахнуты двери во Вселенную. Звездные пути-дороги ждут вас. Я уже говорил, что вам доступно такое, что для меня составляет проблему. Но представьте, на что станем способны мы втроем. Тогда мы сможем разрешить многие загадки и проникнуть в столь глубокие тайны Мироздания, что даже у меня дух захватывает. Начнем, пожалуй, со Сверкающих. Я очень хочу до конца разобраться с ними, отыскать их настоящую родину и попросить ответить на многие вопросы... Да и у тебя, Рангар, как я понимаю, с ними особые счеты. А затем мы встретимся с Вседержителем - я давно мечтал о такой встрече! - разгадаем загадку древнейшей цивилизации Изначальных, оставивших Двери во многих мирах, в том числе и на Планете Карнавалов... А разве не интересна проблема так называемых отстраненных цивилизаций, с которыми сам Вседержитель не знает, что делать! Да и о нашей матушке-Земле забывать нельзя, там сейчас кипит грандиозная работа, и уже скоро Колыбель примет Звездную Ветвь в свое лоно... Я обещал помогать человечеству в критических ситуациях и намерен твердо держать слово. А подводных камней и рифов для любой цивилизации, пытающейся следовать Путем Равновесия, несть числа, и никто из наших соотечественников не представляет, я уверен, как трудно удержаться на великом Пути и как легко кувыркнуться на одну из спиралей... Но есть для меня - и надеюсь, для вас - главная задача. Генеральная. Это - Закрытые Вселенные, тайна тайн Мироздания. С вашей помощью я смогу, надеюсь, подступиться и к ней, тем более что кое-какие идеи уже имеются. Я упомянул далеко не о всех вопросах и загадках. Меня, например, весьма заинтересовал твой рассказ, Рангар, о странном путешествии твоей души в область, которую я называю Надмирьем... по сути, это преддверие океана Мак-Киллана... и очень уж любопытно, что за Сила с тобой там общалась. Но загадки и вопросы - далеко не все. Есть еще проблемы. Установление контактов между цивилизациями, идущими по Пути Равновесия, и в дальнейшем объединение их усилий. Поиск подобных мне существ - я уверен, что отнюдь не единственный информ в Большой Вселенной. Перевод в практическую плоскость фундаментальной метафилософской проблемы, куда же ведет Путь Равновесия в конце концов? В ответе на нее - тайна замысла Предтеч... Да и с самими Предтечами ой как бы хотелось встретиться и потолковать! Не верю, не могу я поверить, что они все погибли при попытке Большого Прорыва... Вот так, очень схематично и далеко не полно, выглядят мои планы, которые могут стать нашими. Ну, что скажешь? Рангар сжал виски ладонями. От слов Алзора в душе творилось черт-те что. Вот ведь оно! Огромное, влекущее... То, что не раз он видел в своих грезах. Звездные дороги... Он судорожно вздохнул, почти всхлипнул. - Нет, Алзор. Это - без меня. Я уверен, что ты прекрасно справишься со всем в паре с Александром. - Не понимаю... Ты что, остаешься _здесь_? - Остаюсь. И это решение - окончательное. - А!.. Вот теперь, кажется, начинаю догадываться... - Наконец-то. А то я уже, грешным делом, засомневался в твоих суперспособностях. - Эта девушка. Лада... Значит, это не простое увлечение, и ты действительно любишь ее. Признаюсь, что даже я не понимаю, как так могло случиться. Здесь также кроется тайна, и весьма глубокая... - Есть тайны, которые лучше не разгадывать. - Возможно, ты прав. Возможно. - Что творится на Коарме? - Институт жрецов Сверкающих пал. Некоторое время в Крон-армаре царил хаос. Но затем решительные шаги нового Императора стабилизировали обстановку. - Н-не понимаю... - Рангар потряс головой. - Ты говоришь так, словно прошло демон знает сколько времени! - А, ты ведь не в курсе... При раскапсулировании коллапсара ты попал в нулевой поток времени... который, как я понимаю, и вынес твою психоэнергетическую матрицу в Надмирье. Короче говоря, с того момента, как ты вошел в Цитадель, прошло около года. - Около года... - повторил Рангар, ощутив под сердцем ледяную пустоту. - И... - Не волнуйся, твоя Лада жива и здорова. И коль ты решил остаться здесь, очень скоро ее увидишь. Могу сказать, что тебя ожидает сюрприз, очень приятный. - Где она сейчас?! - Там же, где и была. На острове Курку. Дома. - Ты... поможешь мне быстро добраться туда? Александр говорил о звездолете... - Я помогу тебе, - вдруг раздался чистый, сильный голос. Рангар стремительно обернулся. В пяти шагах от него стояла женщина... нет, богиня! Совершенная, ничем не замутненная красота явила ему свой блистающий лик. И одновременно имя сорвалось с губ Рангара и Александра: - Дальвира! И Рангар, совсем не стыдясь своей наготы, подошел к ней и, опустившись на одно колено, поцеловал край ее легкой голубой накидки. Он вспомнил, чье лицо видел в горячечном бреду, когда боролся с ядом эрры. И узнал загадочную женщину, одарившую его кольчугой из черного нифриллита в Поселке Рудокопов. И понял, кто была та таинственная колдунья, о которой рассказывала Лада. И чей дар принес флисс на воздушный шар незадолго до штурма Тарнаг-армара... дар, без которого гибель однозначно настигла бы всех четырех аэронавтов. И Алзор произнес устами Александра: - Ты предсказала мне тогда, на Марсе, в момент моего тягостного перерождения и неизмеримого отчаяния, что самое заветное мое желание исполнится, и Джоанна вернется... Но если бы не ты... - Голос Александра осекся. Всплеск эмоций Алзора был настолько силен, что кольцо полыхнуло нестерпимым изумрудным светом, и Александр вскрикнул, точно от боли. - Все нормально, Алзор, - мягко улыбнулась Дальвира. - Не надо сейчас об этом. Как говорят у вас на родине, хорошо все, что хорошо кончается. Теперь что касается Сверкающих... этот вопрос, я так понимаю, очень интересует Алзора и Рангара. Сверкающие - очень древняя негуманоидная раса, мыслящие кристаллы. Появились они в незапамятные времена, когда Большая Вселенная была еще молода, на одной из планет красного гиганта в одной из фазовых вселенных. За миллиарды лет они достигли большого могущества. Им знакомо понятие Пути Равновесия, но интерпретируют они его очень своеобразно. Некогда они вышли на контакт с Вседержителем и заключили с ним особое соглашение, подробностей которого я не знаю. Собственно, это все, что мне известно. Смысл их вмешательства в цивилизацию Коарма мне неведом. Могу сказать еще, что порой пути Посланников Вседержителя пересекаются с помощниками Сверкающих... Алзор свидетель одного из таких контактов, к счастью, завершившегося не столь печально, как я тогда думала. Так что перед тем как предпринимать что-либо по отношению к Сверкающим, Алзор, свяжись с Вседержителем. А то, как говорят у вас, можно наломать дров. Вот, собственно, все, что я хотела сказать. А теперь, думаю, вам пора уходить. Я уже знаю, что Рангар решил остаться на Коарме, и на первых порах ему понадобится моя помощь. А с вами, друзья, - до встречи на звездных дорогах! - До встречи на звездных дорогах! - прогремел в ответ торжествующий музыкальный аккорд, потрясший, казалось, фундамент Мироздания. - Не утерпел-таки. - Дальвира, улыбаясь, погрозила пальцем в небо. - Сам же знаешь - нельзя! - Знаю. Не буду. До встречи... - прошелестело звездной пылью и стихло. Александр, словно очнувшись от сна, снял кольцо и надел на палец Рангару. Затем крепко обнял его. - Ну все. Прощай, брат. А может, не прощай. Может, до свидания. Ну а с Дальвирой мы наверняка еще свидимся. Он церемонно поцеловал ей руку и удалился, а через некоторое время из-за соседнего бархана в небо прыгнула до боли знакомая бело-голубая призрачная тень. У Рангара невольно запершило в горле - он наблюдал старт земного звездолета, унесшего Александра Зорова к непредставимо далекому Солнцу... Он долго еще стоял и смотрел в опустевший зенит, пока Дальвира легонько не похлопала его по плечу. - На, одевайся. Не отправишься же ты на свидание с Ладой голым. Рангар обернулся. Дальвира держала в руке его привычный походный наряд: и чистую полотняную рубашку, и кольчугу из черного нифриллита, и тонкие кожаные штаны с нашитыми стальными полосками, и сапоги из кожи Голубого Дракона, и широкий пояс с полусотней кармашков, и даже его мечи из стали с фиолетовым отливом. - Откуда это? - изумился Рангар. - Я все-таки чародейка здесь, - засмеялась Дальвира, - и по местным меркам довольно сильная. Рангар быстро оделся и вопросительно посмотрел на Дальвиру. Нетерпение уже начало разгораться в груди жарким пожаром. - Сейчас, - кивнула Дальвира. - У меня, конечно, не звездолет, но кое-что в запасе найдется. Не пройдет и двух иттов, как мы будем на острове Курку. Она поманила Рангара рукой и направилась прочь от черного квадрата - единственного, что уцелело от Цитадели Сверкающих. Рангар двинулся следом... и вдруг остановился. - Дальвира!.. - позвал от негромко. Женщина обернулась, в огромных голубых глазах мелькнуло легкое недоумение. - Последний вопрос... - произнес Рангар с заметным сомнением в голосе. - Я, вообще говоря, хотел задать его Алзору. Но и твое мнение для меня очень важно. Ты знаешь, что произошло с моим спутником и другом Фишуром на _самом деле_? Дальвира молча кивнула. Глаза ее слегка затуманились. - Я... дал тому существу слово воина... взорвать его вместе с пещерой, где он... обитает, если так можно выразиться. - Скорее - заточен, - сказала Дальвира. - Я все знаю об этом. - И что же мне делать? - с мукой в голосе спросил Рангар. Дальвира долго молчала, опустив глаза. - Я знаю расу, к которой принадлежит это существо. Это очень воинственная раса левой спирали... пять или шесть соседних звездных систем ведут долгую, бесплодную и бесперспективную войну на уничтожение. Несколько наших попыток вмешаться и изменить ход событий пока оказались безуспешными. Так что я не могу тебе ничего посоветовать. Это сугубо твой вопрос и твоя проблема. Ты должен сам принять решение. Уверена, что Алзор сказал бы тебе то же самое. Другое дело, что, когда ты такое решение примешь - каким бы оно ни было, - мы тебе поможем его осуществить. Я или Алзор. - Я понял... - медленно проговорил Рангар. - И думаю, ты права. Это действительно моя проблема. Ладно, закрыли тему. Ты, кажется, говорила, что через два итта мы будем на острове Курку? - Если ты больше не будешь меня отвлекать, - усмехнулась Дальвира. - Не буду, - серьезно пообещал Рангар. - Тогда идем, - сказала Дальвира. В этот день с самого утра Лада ощущала странное беспокойство. Как обычно, утром она вышла на берег океана и долго стояла, прижав к груди сына, и слушала грохот прибоя, в котором ей чудился чей-то голос... Затем вернулась в дом, но привычная работа не спорилась, все буквально валилось из рук; сын тоже вел себя беспокойно, хотя и не плакал. С третьей попытки приготовив кашку для малыша (собственного молока ей уже не хватало для сына, обещавшего вырасти в настоящего богатыря), она покормила его и бесцельно принялась бродить по дому. Наконец, не выдержав, она подхватила сына на руки и вновь отправилась к океану. Соседи и прочие встреченные ею жители поселка уже не отворачивались от нее, как раньше, а смотрели со жгучим интересом. Невероятные известия вместе с караваном слухов давно уже обрушились на остров с материка, и немалое место в них отводилось Ладе Зортаг... Вот только Лада ничего не знала об этом, замкнутая в коконе своего мирка, средоточием которого был сын, и робкие попытки налаживания контактов со стороны соседей и знакомых она встречала с таким равнодушием, что напрочь отбивали охоту к возобновлению таковых. И в этот день она не замечала устремленных на нее взглядов; словно завороженная, шла она к океану и только однажды остановилась. В этот момент разошлись, как год назад, облака над островом, и чистый, ясный солнечный свет озарил сумрачный пейзаж, враз преобразив его. Лада порывисто вздохнула. Какой-то мучительный процесс начался в ее голове, что-то словно сдвинулось в ней... Вот и океан. Начался отлив, морской берег обнажался, оставляя на мокром песке груды водорослей и кой-какую живность, спешившую за отступающей водой. Что-то должно было произойти... прямо сейчас... сердце трепетно забилось, точно пойманная в сети птица, в глазах вдруг потемнело... она услышала тихое басовитое гудение... а затем кто-то окликнул ее по имени. Она обернулась, обмерев... Перед ней стоял... как бьется сердце!.. мужчина в одежде воина... худощавый, выше среднего роста... с острыми чертами лица и серыми, с отливом в синь глазами... такими глубокими, такими близкими и родными глазами... - Лада! Что с тобой?! Ты... не помнишь меня? - Н-нет, - запинаясь, пробормотала она, крепче прижимая сына к груди. - Ну, постарайся! Ведь это же я... Ну, Ладушка! Лада еще никак не могла вспомнить, хотя внутри нее все дрожало от пугающе-сладкого и щемящего предчувствия и вот-вот грозило взорваться всплеском чего-то непредставимого; и только когда малыш вдруг протянул ручонки к незнакомцу, засмеялся и отчетливо произнес свои первые слова на этом свете: "Па-па", - словно что-то лопнуло багрово у нее в голове, все помутилось перед глазами, будто что-то злобное и жестокое, таящееся до поры, попыталось набросить на нее смертную сеть... но уже волна ярчайшего, звенящего света выплеснулась и напрочь вымела, выжгла мерзкую и страшную паутину из ее мозгов, калейдоскоп лиц и событий бешеным хороводом завертелся в сознании, воскрешая, освобождая исстрадавшуюся память от черного заклятия, и пронзительный ликующий крик взметнулся ввысь и разнесся над поселком и дальними холмами и долинами острова: - Рангар! Мой Рангар вернулся!