. Это любовь, - прошептала девушка, не открывая глаз, она уже несколько иттов как пришла в себя и с замиранием сердца слушала разговор Рангара и Тангора. - А в остальном ты прав - мою любовь победить невозможно. - Что я слышу! - раздался возглас Фишура, кое-как доковылявшего к ним и с широкой ухмылкой взиравшего на них сверху вниз. - А ну-ка, Рангар, давай сюда обещанный бочонок вина! К ночному лагерю отдельного кавалерийского полка адъюнкт-генерала Карлехара ла Фор-Рокса четверо спутников подъехали, когда уже стемнело. Командиру охранявшего лагерь дозора Фишур сообщил свое имя и имена своих товарищей, и офицер тут же проводил их к шатру знаменитого полководца. Карлехара ла Фор-Рокса они застали за весьма редким для офицера и дворянина занятием - он читал книгу. Легко поднявшись навстречу вошедшим, он с открытой, сразу располагающей к себе улыбкой оглядел их всех и крепко пожал им руки (особенностью этого жеста на Коарме было то, что приветствовавший человек обеими своими руками пожимал также обе руки того, кого он приветствовал). - Зовите меня просто Карлехар, - сказал генерал, когда был выполнен обязательный Ритуал Приветствия. Затем он громко хлопнул в ладони и возвысил голос: - Лорак, ужин на пятерых! Через несколько иттов адъютант Карлехара Лорак Мерун принес и расставил на столе нехитрую походную снедь: жареное на углях мясо хрюла, печеные плоды земляного ореха, вяленую рыбу и салат из листьев синисты и побегов харасиу. Венчала стол внушительная фляга многократно очищенного, а потому обжигающе крепкого рн'агга и жбан темного пенистого пива. - Наслышан, наслышан о ваших приключениях, - сказал Карлехар, когда гости расселись за столом, - вот только с доблестного рыцаря Тазора, вижу, сняты обеты Молчания и Маски. Это новость для меня. - Рыцарь совершил подвиг и спас всех нас от неминуемой гибели, - произнес Рангар, - причем буквально два тэна тому назад, уже на подходе к вам. - Вот как! - Умные живые глаза Карлехара вспыхнули неподдельным интересом и озарили его выразительное подвижное лицо, отмеченное несомненной печатью благородства. Все в этом лице было удивительно соразмерно, как в классической скульптуре. - Я просто жажду услышать рассказ об этом, друзья мои! Но прежде давайте выпьем по стаканчику за встречу и знакомство и слегка закусим. Предложение генерала было принято с большим энтузиазмом, особенно Фишуром, который - очевидно, после злополучного удара по голове - малость подзабыл счет и вместо одного опрокинул целых четыре стакана забористого напитка, щедро запивая его пивом. Рангар было взглянул на него укоризненно - зачем, мол, столь могучие дозы в первый итт знакомства, - но Фишур с таким страдальческим видом коснулся ссадины под ухом, что Рангар мысленно махнул рукой и принялся описывать гостеприимному хозяину недавнюю схватку, сильно преуменьшив свою роль в победе и не пожалев ярких красок для друзей, особенно Тазора. - Как вы думаете, Рангар, кто стоит за всеми этими нападениями на вас - а мне известно, что были и другие случаи? - задумчиво спросил генерал. - Не знаю, - ответил Рангар, пожав плечами. - Гранд-маг Ольгерн Орнет считает, что конкретных исполнителей может быть несколько, и даже побудительные мотивы у них чисто внешне могут различаться, но объединяет их один источник, один вдохновитель. - Я слышал это от него самого, - кивнул Карлехар. - Более того, он высказал мне одну догадку по этому поводу... я пока умолчу о ней - во всяком случае, до того момента, когда мы с вами распрощаемся. Потому что, если Ольгерн прав, дело обстоит - хуже не придумаешь. А я бы не хотел, чтобы те несколько дней, которые нам доведется провести вместе, что-либо омрачало. - Благодарю на добром слове, Карлехар, - сказал Рангар, - кому как не вам знать, насколько тяжело пребывать в постоянном напряжении. А мы не могли до конца расслабиться даже в светлом и прекрасном Валкаре, ибо даже там нас пытались убить. - Здесь вас будут охранять не хуже, чем священный боевой штандарт полка. И не делайте протестующих жестов - я дал слово моему другу Ольгерну, что у меня вы будете в полной безопасности. Ну а дальше - как уж распорядится судьба. Слова полководца прозвучали далеко не так оптимистично, как тому бы хотелось, и за столом воцарилась пауза. Прервал ее Рангар: - Благодарим за угощение, Карлехар. Мы все рады знакомству с вами. За охрану - особая благодарность. - Благодарите не меня, а Ольгерна, - улыбнулся Карлехар. - Хотя вы и мне понравились. А я за свою жизнь еще ни разу не ошибся в оценке людей. Правда, я не ожидал, что вы такие молчуны. Кроме вас, Рангар. Рангар смущенно улыбнулся. - Ну, Тангор у нас вообще мало говорит... а Тазор молчит больше по привычке, наверное. Что касается Фишура, то он может переговорить нас всех, вместе взятых. Но, видимо, он слишком устал - рана сказывается, знаете ли. Фишур в самом деле крепко устал (больше от обильно принятого рн'агга, правда) и уже клевал носом. - Тогда не буду вас задерживать и лишать благословенного отдыха, так вам сейчас необходимого. Хотя, признаюсь, с удовольствием поговорил бы еще. Впрочем, на это у нас будет время. Как мне распорядиться насчет шатров для ночлега? Вы займете один или... два? Мне известно, что Тазор - девушка и ваша возлюбленная, Рангар. Рангар слегка нахмурился, а Лада покраснела. - Об этом знаете только вы? - спросил Рангар. - Кроме меня об этом никто не знает и не узнает, - твердо произнес Карлехар. - Более того, я полагаю для всех вас исключительно целесообразным сохранять инкогнито рыцаря. Не следует давать врагу... лишних возможностей и объектов для атаки. Сейчас у них одна цель - вы, Рангар. Ваши друзья подвергаются опасности лишь постольку, поскольку они связаны с вами как спутники, обнажающие мечи вместе с вами. Самостоятельной ценности для ваших врагов или врага никто из них пока не имеет. Но стоит ему или им пронюхать... вы ведь понимаете меня? - Я думал об этом и хорошо вас понимаю. Более того, я вполне с вами согласен. Мне кажется, в этой связи целесообразно будет ограничиться одним шатром. - Я того же мнения. Конечно, я доверяю своим воинам, но есть сведения, которые без особой нужды нельзя рассказывать даже самым верным друзьям. Тайна рыцаря - из их числа. Глупо повышать собственную уязвимость. Что касается шатра, то он вас уже ожидает. Я заранее отдал соответствующее распоряжение хозяйственному подразделению. Просто меня интересовала ваша точка зрения, и я рад, что она совпала с моей. Рангар, Тангор и Лада еще раз поблагодарили генерала и отправились в свой шатер, прихватив Фишура. Тот уже даже спасибо сказать не мог - так устал. Шатер для гостей размещался в том же охранном периметре, что и командирский. Одного взгляда было достаточно Рангару, чтобы убедиться, что пробраться незамеченным сквозь кордон часовых практически невозможно, разве что гипотетический некто будет обладать подготовкой его, Рангара. Что было, естественно, крайне маловероятно. Что касалось проникновения магического, то Карлехар заверил, что периметр под неусыпным магическим контролем полкового мага-магистра, и с ходу прорвать сей заслон не под силу даже магу более высокого ранга. Тревогу, во всяком случае, поднять успеют. К тому же Рангар по-прежнему был убежден в антимагической мощи своего кольца. Так что впервые за все время путешествия из Лиг-Ханора в Валкар и далее он почувствовал спокойствие. Такое, какое не ощущал даже в Валкаре. Возможно, этому способствовал тот факт, что внутри их шатер оказался перегороженным плотным занавесом на две части. - Думаю, нам нет смысла нести вахту, - сказал Рангар, когда они остались вчетвером внутри шатра и он при помощи Тангора уложил Фишура на постель в первой, ближней к выходу части шатра. - Пожалуй, - кивнул головой тибериец. - Хотя я опасаюсь магии, брат. Конечно, генерал говорил, что магическая охрана периметра очень сильна, и ею заправляет маг высшего ранга, но... Вдруг напавший маг посильнее окажется? - Ладно, - сказал Рангар, - кое-какие меры предосторожности мы все же примем. Даром, что ли, снабдил меня гранд-маг Ольгерн Орнет в дорогу некоторыми вещичками? В одном из многочисленных кармашков своего пояса - подарка Дана Зортага - Рангар нащупал маленький нитяной клубок. - Возьми, Тангор, а то мне долго нельзя держать волшебные предметы голыми руками, и уложи нитку под стенкой шатра по всей его окружности. И смотри, чтобы зазора не было в месте, где конец с началом соединять будешь. Гранд-маг говорил, что ни зверь, ни человек, ни демон не смогут бесшумно переступить эту нить. - Хорошо, - одобрительно кивнул Тангор, разматывая клубок. - А почему тебе нельзя трогать волшебные предметы? - спросила Лада. - Ну наконец-то! - воскликнул Рангар, смеясь. - А то я, грешным делом, подумал, не разучилась ли ты разговаривать - молчишь да молчишь. Дома, помню, тебя не переговорить было... - Так то ж дома, - улыбка тронула губы Лады. - А все-таки? - Гранд-маг сказал, что волшебные предметы, контактируя с моим телом, быстро теряют свои магические свойства. Я их как бы разряжаю. И совсем уж беда для любой магии, если прикоснуться к хранящей ее вещи вот этим кольцом. В нем заключена великая сила, способная противостоять самому мощному колдовству. - Я помню, - взволнованно произнесла Лада, - когда тот страшный маркиз швырнул в тебя смертоносный магический огонь, он не причинил тебе вреда. А вот обычный топор нанес тебе глубокую рану. - Не такую уж и глубокую, - возразил Рангар, - помнишь, как она быстро зажила? А вообще-то ты права. Обычное оружие для меня гораздо опаснее магического. Только тогда я этого не понимал и, помню, весьма удивился... - Все, - объявил Тангор. - Теперь сюда никто не войдет. Он закончил укладывать нить, свил конец с началом и теперь довольно улыбался, сияя белыми зубами и золотистыми глазами. - Точнее, не застанет врасплох, - поправил его Рангар. - Но и это - большое дело. Фишур что-то промычал во сне. Рангар посмотрел на него и лицо его стало печальным. - Теперь я понимаю, почему он так много пьет. Его судьба зацепила меня за самое сердце... - Я так плакала, когда он рассказывал, - тихо произнесла Лада. - У меня даже маска намокла... - Если в легендах о Камне Жизни и Смерти есть хоть доля правды - мы добудем его, - твердо произнес Рангар. - А если и нет - найдем другой способ помочь Фишуру и его возлюбленной. Когда я выполню предначертанное, то вернусь в свой мир. А там, как мне кажется, с такими вещами справляются. Ведь недаром я выжил! - А я, Рангар? Ты возьмешь меня с собой? - Синь в глазах Лады вдруг задрожала в свете магических огней. - Ну конечно, малыш! Как же я без тебя? А не понравится тебе в моем мире - сюда вернемся. Только далековато до этого пока... Ладно, давайте спать. Воины поднимаются рано, и нам никто не даст дрыхнуть дольше других. Когда Лада и Рангар шагнули за полог и оказались на второй половине шатра, девушка первым делом сбросила доспехи. - Если бы ты знал, Рангар, как мне опротивели эти железяки! - воскликнула она, в сердцах швыряя их на пол. Ту же участь ожидала поддетая под латы толстая сетка, сплетенная из мягких волокон растения уру. Сетка эта хорошо смягчала удары по металлу лат и, как считалось, предотвращала чересчур обильное потовыделение. - Если бы не некоторые магические средства, подаренные чародейкой, то я вряд ли бы выдержала многодневное пребывание в железной скорлупе... - А кто такая эта чародейка? - спросил Рангар. - Не знаю. Она сама нашла меня в грязной припортовой таверне, куда я зашла перекусить, пригласила к себе и предложила помощь... Ты даже не представляешь, Рангар, как я ей благодарна! - Все это выглядит достаточно странным. - Рангар задумчиво поскреб затылок. - Впрочем, мне многое кажется таковым в этом мире... Его перебил радостный возглас Лады, обнаружившей у стенки шатра два чана - один с теплой, другой с холодной водой. - Чур я в теплой! - Лада взмахом руки затушила магический огонь, и в темноте зашуршала стаскиваемым бельем. У Рангара перехватило дыхание, и он рывком отвернулся, проклиная свое ночное зрение. Хуже всего, что он совершенно не представлял, как ему себя вести, так как понятия не имел о тонкостях взаимоотношений мужчин и женщин в этом переутяжеленном всевозможными обязательными ритуалами мире, и боялся сделать что-то не так... В плеск воды вплелся журчащий голос Лады: - А ты чего стоишь, Рангар? Или воды холодной боишься? - Сейчас, - отозвался Рангар, быстро сбросил одежду и, старательно отводя глаза от чана с Ладой, погрузил разгоряченное разными там мыслями тело в воду... Смыв дорожную пыль и слегка охладившись, Рангар вылез из чана и насухо вытерся холщовым полотенцем. И обмер. Сзади, неслышно ступая босыми ногами, к нему приближалась Лада. То есть это она думала, что ступает неслышно, - Рангар слышал каждый ее шаг, ощущая ее приближение всеми клеточками своего вновь охваченного пожаром тела. Нежные теплые ладони легли ему на плечи, затрепетали... - Пресвятая дева, да ты весь горишь! Рангар рывком повернулся к ней, схватил за руки. - Лада... девочка моя дорогая... я сейчас совсем потеряю голову... может, не надо сейчас? - Глупый, какой ты глупый, Рангар! Разве можно сворачивать с дороги счастья или останавливаться на ней? - Но... я ведь не знаю ваших обычаев... у вас столько разных ритуалов, наверное, есть и для этого какой-то? - Есть, конечно есть, но он не нужен сейчас, ритуалы в большинстве своем нужны не для тех, кто является их причиной, поводом, а для окружающих... для других людей, понимаешь? ...Понимаю, понимаю, шептал Рангар, мимолетно подивясь точности ее слов, понимаю, понимаю... а руки уже скользили по обнаженной спине, бедрам... и вот уже соприкоснулись сухие, горячие тела, испепеляемые жаром неведомых, неиспытанных еще эмоций... И извечный апофеоз любви всплеском ушел в Мироздание, и Мироздание приняло его в копилку сил Добра и Созидания и навсегда впечатало в свой неуничтожимый фундамент. Но когда уснули Рангар и Лада, сплетясь в объятиях, вдруг каким-то странным, дрожащим, грустным светом последнего закатного отблеска затеплилось кольцо на пальце Рангара... язычки нежного прозрачного пламени словно плакали светящимися розовыми слезинками... А потом и они погасли. Утром всех в шатре поднял на ноги громкий воющий звук. Оказалось, в палатку сунулся адъютант Карлехара, чтобы разбудить кого-нибудь и предупредить, что через пять иттов горны протрубят общий подъем, и тут сработала охранная магия подаренной Ольгерном Орнетом волшебной нити. Испугавшись, адъютант поспешил покинуть шатер. ...Карлехар рассмеялся, когда через несколько иттов, умывшись и одевшись, четверо путников зашли пожелать генералу доброго утра и рассказали об утреннем происшествии. - Ах вот в чем дело! А то Лорак пожаловался, что кто-то из вас решил подшутить над ним и завыл диким зверем... - Никто из нас не знал, какой будет звук, - сказал Рангар, тоже засмеявшись. - Видели бы вы, с какими рожами мы повскакивали на ноги!.. - Особенно я, - проворчал Фишур, - меня ведь вообще не предупредили об этой штуке! - Скажем, предупредить тебя вчера было весьма сложно, - фыркнул Рангар. Теперь захохотали уже все, и громче других - сам Фишур. Наскоро перекусив, Рангар, Фишур, Тангор и Лада (на людях - по-прежнему Тазор, рыцарь) некоторое время любовались, как слаженно, четко и быстро работают воины генерала ла Фор-Рокса. Они сворачивали и грузили в обозы шатры, разбирали и упрятывали туда же нехитрую утварь, готовили к маршу походные кухни, запрягали и взнуздывали тархов, бряцали амуницией, ловко ее надевая, пристегивая, водружая, подгоняя, прикрепляя; наконец, протрубили горны, возвещая готовность к выступлению. К этому времени четверо друзей (а они остались друзьями в лучшем понимании этого слова, несмотря на изменившийся статус одного из них) уже гарцевали верхом на своих тархах. И вот адъюнкт-генерал Карлехар ла Фор-Рокс, привстав в стременах, оглядел свое войско и махнул рукой, объявляя начало выступления. Снова запели горны, полк колыхнулся в едином порыве, и марш начался. Первыми умчались, пустив тархов в карьер, бойцы головного дозора. За ними на огромном пятнистом тархе выехал великан в темных доспехах, держа на длинном древке штандарт полка. За ним скакали, зорко поглядывая по сторонам, воины подразделения охраны; далее на снежно-белом тархе (мечта Рангара!) гарцевал сам командир полка, чуть сзади ехали четверо друзей, а еще дальше двигались основные силы: 1-я тысяча, 2-я тысяча, 3-я тысяча; замыкали колонну тыловые обозы, подразделение охраны тыла и мобильный арьергард. Как единое целое полк двигался недолго. Вскоре Карлехар махнул едущим за ним друзьям и резко увеличил скорость. Четверка также пришпорила тархов; еще сотни две всадников устремились как бы в погоню; в хвосте кавалькады мчались вьючные и заводные тархи. - Это как раз тот передовой отряд, о котором говорил грандмаг! - прокричал Рангар, перекрывая голосом свист ветра и цокот копыт. Скакавшие рядом Лада и Тангор согласно закивали головами, Фишур показал рукой на ухо - не слышу, мол, - но тоже покивал из солидарности. Быстрая езда с короткими привалами продолжалась целый день. На одном из них Рангар продемонстрировал в действии лук, и у Карлехара загорелись глаза. Он даже подозвал старшего полкового мага, следовавшего в авангарде с командиром, в качестве эксперта по наличию магии или отсутствию таковой. - Это не магические приметы, - уверенно произнес маг-магистр Колхен Круонг, обследовав лук и стрелы. - Тогда как же он действует? - спросил Карлехар. - Почему стрела летит так далеко и точно? - Это мне неведомо, командир, - вежливо поклонился маг-магистр, однако в тоне его проскользнуло неудовольствие. Видано ли, говорил он всем своим видом, чтобы мага спрашивали о разных там хитростях немагических предметов. Это почти то же, что попросить ювелира подковать тарха. Карлехар отпустил Колхена Круонга и повернул к Рангару сияющее лицо. - Невероятно! Не имеющий ничего общего с магией предмет убивает на расстоянии! Рангар, вы не поделитесь секретом устройства этой штуки? - Да тут и секрета-то нет никакого, - пожал плечами Рангар. - Вот смотрите... - И он коротко, ясно и доступно изложил азы теории упругих и пластичных деформации и ее практического применения. Мозги у Карлехара работали хорошо, он схватывал суть прямо на лету, и когда Рангар закончил объяснение, протянул: - Это и в самом деле... не так уж и замысловато. Не могу понять, почему никто из наших мудрецов не додумался до такой простой вещи. - У них мысли ориентированы в иной плоскости, - ответил Рангар. - А вот почему дело обстоит именно таким образом - вопрос гораздо более сложный. Есть очень веские основания считать Сверкающих ответственными за такой поворот в истории вашей цивилизации, Карлехар. Но зачем им это понадобилось? Ума не приложу. При упоминании Сверкающих Карлехар огляделся и торопливо произнес: - Ладно, не будем сейчас вдаваться в дебри... возможно, у нас для этого найдется более подходящий момент. Нет, но какова штука! Просто замечательно! Да я вооружу моих воинов луками и сделаю полк грозой восточных окраин. - Искренне желаю вам удачи, Карлехар, - улыбнулся Рангар, - и в качестве образца дарю вам мой лук со стрелами. Рангар не знал и не догадывался, что только что он совершил, по меркам верховной власти Коарма, а точнее, ее главной ветви, страшное государственное преступление, более тяжкое, чем убийство Императора. Ночной бивак авангардного отряда оказался уменьшенной копией полкового и столь же тщательно охранялся. Карлехар вновь пригласил Рангара и его друзей на ужин, и два тэна пролетели незаметно в приятных и содержательных беседах. Так, генерал поведал немало интересного о своей службе в Кардауре, об обширных землях к югу от реки Коры, о воинственном и гордом племени варов, о самой южной точке материка Крон-армар - мысе Корху, окруженного выжженными солнцем песками, куда не рискуют заходить даже отважные варницы, о лежащих к западу от форта Неизведанных землях, в которые было послано несколько экспедиционных корпусов, пропавших без вести, кроме остатков армии печально известного Третьего похода, но и уцелевшие воины почти все тронулись умом... Рангар подробно рассказал о единственном Большом Лове, в котором ему довелось участвовать, о поимке Голубого Дракона и некоторых специфических особенностях этого непростого и опасного занятия. Лада с юмором описала свое первое знакомство с рыцарскими доспехами, а также первые уроки фехтования, которые преподал ей какой-то бывший воин, изгнанный из своей касты за пьянство ("О небо, это как же так пить надо!.." - изумленно пробормотал Фишур в этом месте ее рассказа). Даже Тангор раскрыл рот и неожиданно интересно, со множеством профессиональных подробностей рассказал о двух фантастических победах Рангара на лиг-ханорской Арене. - Я слышал лишь о второй, - произнес Карлехар. - Но о ней до сих пор говорят не иначе как о чуде. Кстати, Рангар, молва донесла, что вашему бывшему хозяину маркизу ла Дуг-Хорнару устроили чуть ли не обструкцию за то, что он отпустил вас. Сейчас лигханорцы носятся с идеей вернуть вас к себе. По слухам, сам губернатор готов предложить вам дворянский титул, поместье и знание "Почетного горожанина", лишь бы вы вернулись в Лиг-Ханор. - Ого! - засмеялся Рангар. - Надо подумать. Только нот как же я буду драться, став дворянином? - А маски на что? Будете сражаться, как когда-то принц Редаир Третий, - весело подмигнул Карлехар. - Нет уж! - решительно возразила Лада. - Я как листок на ветру от страха дрожала, когда Рангар на Арену выходил. Нет-нет, только не это! - Вообще-то я и сам противник убийств на потеху публике. - Рангар стал серьезным. - Просто тогда у меня не было выбора. Да и то первого противника я не убил, пожалел... хотя Тангор потом сказал, что зря я это сделал. - Зря, - подтвердил Карлехар. - Я хоть и воин, а не гладиатор, но закон на этот счет хорошо знаю. - Ничего, - сказал Рангар. - В моем мире есть поговорка: семь бед - один ответ. - Будем надеяться, что число ваших бед не превысит этой цифры, - мрачно произнес Карлехар. - К тому же беда беде рознь. Отравление ядом эрры было, безусловно, бедой, но в конце концов вам удалось победить яд. Я хочу пожелать вам всем, чтобы главная беда - смерть - как можно дольше обходила вас стороной и чтобы каждый из вас дожил до глубокой старости. - Мы вам желаем того же, - сказал Рангар. На этом беседа как-то незаметно увяла, и вскоре гости, поблагодарив хозяина за ужин и пожелав ему доброй ночи, отправились спать. Было уже далеко за полночь, когда Рангар вдруг проснулся. Рядом ровно дышала Лада, за пологом на два голоса храпели Фишур и Тангор. Получалось что-то вроде звуков, какие издают хрюлы при спаривании. Рангар не выдержал и улыбнулся. Осторожно освободившись от объятий Лады, он с нежностью поцеловал ее в висок и бесшумно выскользнул из-под одеяла. Натянул штаны и, пройдя через половину Фишура и Тангора, вышел из шатра. Магическая нить, как выяснилось еще вчера, к четверым друзьям относилась абсолютно индифферентно, и Рангар не опасался поднять тревогу. Ночь была тихой и теплой, среди звезд чистым изумрудным светом сиял тонкий серп луны Гор-Туарм, которая вскоре должна была сдать полномочия другой луне - Ширит-Юарм; соответственно этому в календаре произойдет смена месяца. Рангар засмотрелся на небо, выискивая созвездия, названия которых он уже знал. Вот изящно изогнулась Сабля Императора, вот Дракон, а здесь, над шатром генерала. Клык фархара. Созвездие Голубая Ладья плыло вдоль северного горизонта почти как настоящий корабль по темному океану. Тут Рангар услышал сзади чьи-то тихие шаги и стремительно обернулся. - А я льстил себя надеждой, что умею ходить бесшумно, - тихо засмеялся Карлехар, подходя ближе. - Любуетесь ночным небом? Рангар почему-то смутился. - Да вот... не спится что-то. А небо у вас красивое. Хоть и чужое для меня. - Вы услышали мои шаги? - И услышал, и по-другому ощутил ваше приближение. Думаю, подкрасться ко мне незамеченным не смог бы ни один человек на Коарме. Это не бахвальство, поверьте. - Я нисколько не сомневаюсь в вас. Просто это... и не только это, конечно... все ваши уникальные данные могли бы сделать из вас выдающегося воина. Вам бы не было равных! - Хм... Уникального гладиатора, выдающегося воина... Ученого, открывшего хорошо забытый старый, а значит, новый путь в познании... Ерунда это все, Карлехар. Знаете, во мне живет подспудное ощущение, что моя роль в этом мире гораздо масштабнее... То есть у меня здесь как бы две цели: одна конкретная, связанная с _личностью_, а вторая общая, глобальная, связанная с _цивилизацией_. Причем если первую цель мне как бы запрограммировали... вложили в меня, то вторую я поставил и сформулировал сам... мне так кажется, во всяком случае. Очень мешает отсутствие полного знания о собственном прошлом. - А... вы не могли бы рассказать мне хотя бы о том, что произошло с вами здесь, на Коарме? Конечно, я кое-что знаю, в основном благодаря Ольгерну, и скажу честно, ваша история меня очень заинтересовала. Поэтому хотелось бы узнать ее подробнее. У меня не совсем, возможно, обычный круг интересов для воина, но таков уж я. - Я заметил, - кивнул Рангар. - Чтение книг в качестве удовольствия, в качестве достойного времяпровождения - уникальное явление на Коарме. Даже маркиза ла Дуг-Хорнара я не видел с книгой в руке, а ведь он по интеллекту гораздо выше среднего уровня. - Чтение - моя страсть с детства. У моего деда еще с древних времен сохранилась богатая библиотека, книги были надежно спрятаны в моем родовом замке и уцелели в смутное время Священного огня. - А что это еще за время такое? - Об этом сейчас мало кто знает... Через несколько десятилетий после прихода Сверкающих их жрецы объявили многие достижения народов Коарма ересью... а ересь подлежала уничтожению. В огне горели удивительные машины и механизмы, но больше всего досталось книгам. Их тысячами сжигали без всякого разбора. Я прочел об этом в одной чудом сохранившейся летописи тех дней. - На моей родине тоже когда-то было такое, - сдвинув брови, произнес Рангар глухим голосом. - Горело многое, и книги в первую очередь. Лишь одно это вызывает во мне могучий протест против деятельности Сверкающих. Что касается вашего вопроса, Карлехар, то я с удовольствием расскажу о своих приключениях. Я доверяю вам, и возможно, нам доведется еще встретиться и помочь друг Другу. - Не исключено, - кивнул Карлехар. - Мой путь лежит на восток, в город Бран и форт Дарлиф. А Ольгерн говорил, что и вы после посещения Орнофа собираетесь двигаться по этой дороге. И как знать, как знать... - Вы правы, Карлехар. А теперь слушайте мою историю. Оба оказались правы, и им пришлось-таки и встретиться, и сражаться спиной к спине, но случилось это не на пыльных восточных просторах, а в лабиринте переулков Нижнего города столицы, где свела их, крепко сперва отдубасив, судьба. Утром, за завтраком, Рангар вкратце рассказал друзьям о ночном разговоре с Карлехаром. И тут его впервые за весь период совместного путешествия сильно удивил Фишур. - Ну-ну, - желчно произнес тот, криво улыбаясь, - никак наш Рангар приобрел нового друга! Браво! - Ты что, Фишур... не с той ноги встал? - осведомился Рангар, не зная, смеяться ему или возмущаться. - С той, Рангар, с той... Конечно, ты командир и ты принимаешь решения... но, по-моему, это не дает тебе права плевать на наши мнения, мнения твоих _настоящих_ друзей, доказавших сей факт кровью, между прочим. Рангар неминуемо вспылил бы, если бы не последние слова. А так он лишь побледнел и подчеркнуто спокойно спросил: - Как мне еще благодарить тебя прикажешь? На колени встать? Поклоны бить? И вообще, я не понимаю одной вещи, Фишур: насколько мне известно, я никого не заставлял идти со мной. Более того, еще в Деосе пытался отговорить вас. - Вот-вот. Это и есть то, что называют гордыней. Пока мы тебе угодны, ты милостиво даешь соизволение сопровождать и защищать себя. Но стоит лишь одно-единственное слово сказать вразрез, так ты сразу готов куда подальше послать. - Что ты мелешь такое?! - Рангар побледнел еще больше. - Чем я не угодил тебе? - Это я тебе не угодил, друг Рангар, что мнение свое позволил честно и прямо высказать по поводу доверчивости твоей ко всяким разным попутчикам... Ты что, в душу ему заглянул, генералу этому? О тебе он все знает, о Ладе все знает, о нас с Тангором тоже! А зачем ему знания эти? И пусть не сейчас - потом не попробует ли он ими против нас воспользоваться? - Я был более высокого мнения о твоих умственных способностях и об умении разбираться в людях, - холодно произнес Рангар. - Это во-первых. Во-вторых, я готов собственную голову дать на отсечение - Карлехар не способен на предательство. А в-третьих, дорогой друг Фишур, я рассказал Карлехару _только свою историю_. И твои личные тайны, Фишур, ему как были неизвестны, так и остались. А о Ладе он узнал не от меня, а от гранд-мага Ольгерна Орнета, который, между прочим, доверяет ему безоговорочно. Что касается Тангора, так у того и вовсе нет тайн, которые надобно скрывать. Вот так-то. И я полагал это очевидным для умного человека, коим до сего момента тебя считал. Несколько занов висела напряженная, звенящая тишина. - Рангар, Фишур, ну что вы... ну не надо ссориться! - Голос Лады прозвучал растерянно и умоляюще. - Тангор, ну скажи ты им еще! - И скажу. - Тибериец встал и выпрямился во весь свой огромный рост. - В моем народе говорят: когда друзья ссорятся, враги радуются. Вы умнее меня, а ведете себя, как дети малые. - О великие небеса!.. - пробормотал Фишур. Глаза его неуловимо изменили выражение, и в них промелькнул неподдельный испуг. - Тангор, ты прав. Даже не знаю, что на меня нашло. Прости, Рангар. И вы, друзья, простите. Иногда чрезмерное желание уберечь, спасти, оградить приводит вот к такому... Ах как нехорошо! - Ладно, забудем. - Рангар, все еще бледный, махнул рукой и несколько раз глубоко вздохнул. - Только сдается мне... Впрочем, нет. Не хочу начинать все по новой. Завтрак закончили в молчании. Неприятный осадок от этой странной ссоры остался у каждого, и понадобилось несколько дней, чтобы он полностью растворился. А к этому времени они вместе с авангардом Карлехара прибыли в Деос. 2 Когда копыта тархов зацокали по звонкой брусчатке Деоса, Карлехар подъехал к Рангару и спросил: - У вас здесь есть дела? - Нет, пожалуй, - отозвался Рангар, - разве что наведаюсь в префектуру и узнаю, какой результат принесло расследование убийства четырех императорских гонцов, о котором я вам рассказывал. - Тогда мы здесь только переночуем и утром отправимся дальше. Что касается результатов расследования, то я сам поинтересуюсь. Вам незачем лишний раз афишировать свое местонахождение. К тому же мне проявить интерес, согласитесь, логичнее, поскольку эти гонцы должны были доставить в столицу сообщение о готовности моего полка к передислокации и ее план. Но в префектуру я зайду позже, а пока мне необходимо проследить, чтобы мои воины хорошо устроились в "Императорском подворье", и предупредить, что через пару дней подойдут основные силы полка. - А что такое "Императорское подворье"? - Казармы, обычно пустующие, но всегда готовые принять воинов Его Императорского Величества. Такие казармы есть в каждом городе и предназначены они как раз для таких случаев, как нынешний. Своеобразная гостиница для армейских подразделений. - Мы поселимся вместе? - И да, и нет. В "Императорском подворье" могут проживать только члены касты воинов. Поэтому вам придется переночевать в гостинице. Однако я с адъютантом и несколькими опытными бойцами займем соседние номера. - Мне бы не хотелось лишний раз утруждать вас, Карлехар. К тому же мы и сами можем за себя постоять. - Не я вам, а вы мне делаете одолжение, приняв мое предложение, - засмеялся Карлехар. - Я просто мечтаю сбросить форму и закатиться вечерком в какой-нибудь кабачок вместе с вами. - Ну тогда другое дело, - улыбнулся в ответ Рангар. - Такие мероприятия мы всегда приветствуем. - Я рекомендую гостиницу "Обитель уюта". Она классом повыше той, где вы останавливались в прошлый раз, находится рядом с "Императорским подворьем", и там очень недурной ресторан. К тому же я хорошо знаю хозяина - человек надежный и не из болтливых; соответственно такая же и прислуга. Вряд ли во всем Деосе есть более безопасное место. Лично я настолько уверен в этом, что вполне серьезно хочу предложить вашей возлюбленной посетить ресторан в красивом вечернем платье - женском, естественно. Не сомневаюсь, что нынешний наряд ей изрядно надоел. Конечно, определенные меры безопасности необходимо будет принять, но зато какой подарок вы преподнесете Ладе! - Не сомневаюсь, - произнес Рангар, - но все-таки посоветуюсь с друзьями. После недоразумения с Фишуром Рангар решил советоваться по любому мало-мальски значительному поводу. Реакцию Лады легко было предугадать - настоящий взрыв восторга обрушился на Рангара, когда он, уже в гостинице, сообщил о предложении Карлехара. Тангор добродушно улыбнулся и развел руками - куда тут, мол, перечить... Фишур, правда, пробовал было изобразить скепсис, но мгновенно капитулировал, когда Лада прыгнула ему на колени, звонко чмокнула в щеку и, умильно заглядывая ему в глаза, проворковала: "Ну Фишур, ну пожалуйста..." Комнаты, предоставленные друзьям, едва ли уступали даже их апартаментам в "Гостеприимном дворе", а прочные двери, запирающиеся изнутри на засов, и надежные металлические ставни привели почти в благодушное настроение даже осторожного Фишура. Исходная диспозиция оказалась такова: Рангар с Ладой заняли двойной сообщающийся номер на третьем этаже, с одной стороны которого поселился Фишур, а с другой - Тангор; в комнатах напротив разместился Карлехар с адъютантом и воинами-охранниками, которые должны были ночью по очереди дежурить в коридоре. Не упустил генерал из виду и возможность магической атаки, на этот случаи поселив тут же на этаже мага-магистра Колхена Круонга. Друзья условились встретиться в номере Карлехара за восемь тэнов до полуночи и разошлись по своим делам. В условленное время первыми заявились к Карлехару Фишур и Тангор - чистые, благоухающие и нарядно одетые. Рангар с Ладой немного припоздали (они совсем забыли о времени в жарких объятиях), но их поняли и простили. Рангар надел свой синий бархатный костюм, а Лада... В гостиную комнату номера Карлехара она вошла, закутавшись в мужской плащ, но когда сбросила его... Фишур и Тангор, по привычке относившиеся к ней как к рыцарю Тазору, ахнули в один голос. Карлехар, познавший блеск столичных балов и перевидавший немало прекрасных дам, медленно приподнялся да так и остался стоять. Рангар горделиво поглядывал на них, сияя глазами и улыбкой. Ну что тут можно было сказать? ...Тяжелые иссиня-черные волны волос омывали тонкое, словно из лунного света сотканное лицо с ярко-синими звездами глаз и улыбкой - снежно-белым всплеском в сердце розового бутона. Тонкие брови вразлет, нежная округлость подбородка и шея, подобная царственному стеблю священного Лотоса... Сравнительно простое, без каких-то особых изысков и украшений платье не только не ослабляло впечатление неизъяснимой прелести, свежести и чистоты, подобно волшебному свету исходившее от девушки, но лишь усиливало его; так простая оправа только подчеркивает великолепие искусно ограненного бриллианта. Карлехар преклонил перед Ладой колено и восхищенно произнес: - Клянусь честью, вы восхитительны! Я знал, что вы симпатичны, предполагал, что можете быть очаровательны в своем истинном обличье... но о таком! Нет, о таком я и подумать не мог. И теперь считаю, что моя идея по поводу ужина в ресторане не вполне удачна... Вы вызовете фурор и самое пристальное внимание, это ясно, и в таком случае ваше появление как бы ниоткуда и исчезновение после ужина - а вам снова надо будет превратиться в Тазора - вызовут жгучий интерес и разного рода попытки разгадать вашу тайну... Все это может иметь последствия, которых мы все опасаемся. Рангар помрачнел - эти очевидные соображения не приходили ему в голову, но теперь он осознал справедливость слов Карлехара. Разочарованно вытянулось лицо у Тангора, он даже захлопал ресницами, как обиженный ребенок, у которого отобрали красивую игрушку; огорченно крякнул Фишур; у Лады синь глаз заволокло туманом, и она едва удержалась, чтобы не заплакать. - Неужели ничего нельзя придумать? - звенящим от обиды голосом спросила она. - Мужчины, вы же умные, ну придумайте что-нибудь! Я так мечтала танцевать сегодня, быть сама собой, женщиной, а не пугалом в латах... Я не верю, что вы ничего не сможете придумать! И она оказалась, конечно, права. Мужчины придумали. Да и могло ли быть иначе в этот сказочный вечер? Примерно через полтора тэна после описанных событий из дверей номера Карлехара вышли пятеро мужчин в одинаковых дорожных плащах. Спустившись вниз, они сели на тархов и куда-то поскакали по кольцевой улице. Миновав три радиальные улицы, они свернули и подъехали к темному дому, у ворот которого стояла карета с задернутыми занавесками и гербами на дверцах, опознать которые затруднился бы даже знаток геральдики. Двое всадников спешились и заняли места в карете, которая тут же тронулась с места. Оставшиеся трое всадников поскакали следом. Через некоторое время карета подъехала к еще одному дому без единого огонька. Один из пассажиров вылез из кареты и вошел в дом. Не прошло и двух иттов, как оттуда вышла дама в розовом плаще и в шляпе с густой вуалью. Возле кареты дама обернулась и помахала кому-то в доме рукой - наверняка тому мужчине, который туда перед этим зашел, как решил бы любой наблюдатель. Затем дама села в карету, где по-прежнему находился один мужчина, и возница щелкнул бичом. Теперь ему велели ехать к ресторану гостиницы "Обитель уюта". На площади перед рестораном карета остановилась, из нее показался вначале кавалер, а затем и дама, которой кавалер почтительно подал руку и помог спуститься со ступенек. Тут же к ним подошли спешившиеся всадники. Это были Карлехар, Рангар и Тангор. Кавалер - не кто иной, как Фишур, - подвел даму к ним, после чего был совершен Ритуал Приветствия, и все пятеро вошли в ресторан. Такие сцены были не редкость, оттого происшедшее не привлекло особого внимания. Сдав плащи в гардероб, четверо мужчин и дама прошли в главный зал ресторана. Конечно, он уступал "Гостеприимному двору" в Валкаре, но и здесь обилие света и зеркал рождало приподнятое, праздничное настроение. С поклоном и обязательными ритуальными фразами встреченные метрдотелем, вошедшие церемонно проследовали за украшенный цветами столик в глубине зала у стены, приняли от метрдотеля пухлую книжицу меню и только тогда позволили себе от души расхохотаться. - Как говорят и моем мире, все прошло без сучка и задоринки, - сказал Рангар, смеясь. - В тебе пропал великий актер, друг Фишур. Нет, но как он семенил по мостовой, придерживая платье! Вылитая дама из высшего света! - Вам повезло, что я оказался почти такого роста, как Лада, - буркнул Фишур, тем не менее весьма польщенный. - Иначе никакое актерское мастерство бы не помогло... Ресторан постепенно заполнялся людьми. В основном это были нижние офицерские чины касты воинов с дамами и без, гладиаторы и торговцы - люди, волею судеб оторванные от домашних очагов, но которые могли позволить себе выложить пяток-другой золотых монет за удовольствие весело провести вечер. Аристократов с бросающимися в глаза фамильными гербами на камзолах Рангар не увидел (если они и были, то инкогнито), зато с неудовольствием отметил, что глаза мужчин в зале, как магнит, притягивает их столик. Предостережение Карлехара сбывалось. Впрочем, пока все происходило вполне благопристойно, тем более что многие воины узнали знаменитого полководца и приветствовали его с большим уважением. Так что исход возможной дерзости со стороны кого бы то ни было легко предугадывался: осмелившемуся на такую глупость быстро бы втолковали, что к чему, даже без вмешательства Рангара и его друзей. Поэтому вполне можно было спокойно расслабиться и увлечься непринужденной беседой, отменными блюдами и тонкими винами. А затем заиграл небольшой оркестрик, и полились мелодии, то томные и нежные, то озорные и веселые, и вначале отдельные пары не выдержали и пустились в пляс, но с каждым мгновением их становилось все больше, и вот уже волна всеобщего веселья захлестнула зал, и танцевали уже все: кружилась Лада, будто окруженная ореолом драгоценного сверкания, грациозно и абсолютно точно исполнял па незнакомого танца Рангар, куртуазные подскоки и реверансы Фишура заставляли учащенно биться сердца дам, чей возраст, увы, было невозможно уже охарактеризовать эпитетом "юный"; волнообразно в такт музыке изгибал свое большое мощное тело Тангор, закрыв глаза и мысленно перенесясь на какой-то родной тиберийский праздник, и даже Карлехар отчебучил нечто столь зажигательное, что вызвал восторг и одобрение у молодых офицеров, не только не подмочив этим свой генеральский авторитет, но и еще более возвысив его в их глазах. А в многочисленных зеркалах столь же лихо отплясывали изображения веселящихся людей, неисчислимо множа их число, и казалось, что танцует весь город... да что там город! Вся огромная страна от подпирающего небо Заоблачного хребта до красных песков восточного побережья... Да, это был воистину прекрасный вечер, и Рангару он запомнился с какой-то необычайной, пронзительной ясностью: и беспечное, непринужденное веселье, и сияющие от счастья глаза Лады, и улыбки и смех, много улыбок и много смеха, и свет, и блеск, и вспышки магических фейерверков, и собственное всеобъемлющее, всепоглощающее чувство радости... Наверное, он так хорошо запомнил все это, потому что более ничего подобного ему ощутить было не суждено. Деос они покинули ранним утром, в сером мареве едва-едва занимающегося рассвета, громадной тусклой кляксой накрывшего мир и отодвинувшего в прошлое волшебный вечер и не менее волшебную ночь. Малый срединный тракт, связывающий Деос со столицей магии Змеи Орнофом, убегал средь спящих еще рощ и полей и терялся в сизых складках утреннего тумана. Снова день начинается с дороги, думал Рангар, а сколько их еще предстоит, таких дней? И что ожидает его на этом пути? Цок-цок, цок-цок, высекают копыта. Мно-го, мно-го... Бе-да, бе-да... Храм Сверкающих, издали похожий на громадный бриллиант, венчал высшую точку Верхнего города столицы - холм Подножие Неба. Утром и вечером, когда солнечные лучи почти горизонтальны, игра светотени на гранях исполинского октаэдра рождала иллюзию полета: храм будто парил невесомо в воздухе, и казалось, что даже легкий ветерок может унести его в небесную синеву. На самом деле храм, по преданию, построенный самими Сверкающими, прочно стоял на вершине холма, опираясь на мощный, глубоко уходящий внутрь Подножия Неба фундамент, который насквозь прорезал по центру узкий вертикальный колодец, достигавший горизонта пустот и пещер под холмом, запутанным лабиринтом тянущимся на многие лиги. Трудно сказать, какую цель преследовали строители колодца, но последующие поколения жрецов приспособили несколько пещер под храмом для тайного узилища. Последняя неудачная операция жреца белой мантии Пала Коора против иномирянина Рангара Ола не только стоила жрецу сана, ранга и прочих регалий, но и привела его прямиком в секретную тюрьму храма. Свет от магического огня с трудом развевал холодный мрак узкой длинной камеры с неровными влажными стенами и косо уходящим вверх потолком, с которого время от времени капала ледяная вода. У одной стены стоял полусгнивший деревянный топчан с охапкой прелой соломы вместо матраса и шкурой какого-то древнего животного вместо одеяла, у противоположной в каменном полу была выбита дыра для отправления естественных надобностей. Третью стену замыкала массивная железная дверь, замок которой хранил Заклятие Сверкающих, так что открыть его без особого ключа было невозможно ни обычным, ни магическим способом. На топчане под шкурой скорчился бывший жрец, а нынче тайный узник Пал Коор. Холодный сырой воздух змеями заползал под шкуру и одежду, вызывая противным, трясучий озноб, от которого не было ни защиты, ни спасения. Третий день его мучил все усиливающийся кашель, и Пал Коор знал: долго в таких условиях он не протянет. При аресте и обыске ему чудом удалось скрыть на теле миниатюрное магическое зеркальце, приклеив его клейким листом тюмархи к ноге в области паха. Обычно хорошо вышколенные тюремные надзиратели таких огрехов не допускали, но тут, видимо, подспудно сыграла роль личность их бывшего шефа, карающей десницы Сверкающих, внушавшего едва ли не больший трепет, чем сами Сверкающие. Но и с зеркальца толку было мало; вызвать кого-либо из друзей или родственников-покровников он опасался, ибо слишком высока была вероятность немедленного доноса; да и были ли у него друзья? Понятия "друг", "дружба" давно утратили смысл в их среде... А покровники, небось, трепещут сейчас, как листва на ветру, молясь Сверкающим, чтобы их миновала его, Пала Коора, участь... Да. Тем более что его скорее всего, как водится в таких случаях, объявили безвременно умершим, а тело, чтобы избежать всех этих покойницких ритуалов, якобы отправили в Цитадель, ибо такова воля Сверкающих... Одного лишь человека не боялся Пал Коор, одному верил, но Квенд Зоал почему-то молчал, не отвечая на вызовы, будто разделил участь бесславно павших восьмерых солдат касты... Это было странно, потому что он должен был _почувствовать_ смерть столь близкого человека, названого сына, в котором Пал Коор души не чаял, он всегда _чувствовал_ смерть гораздо менее близких людей... Вызов пришел на пятые сутки пребывания Пала Коора в темнице, хотя ему казалось, что прошли месяцы. От зеркальца вдруг пошло ощутимое тепло, и даже мерзкий озноб на какое-то время отступил. ...Волна света, тусклого, но теплого - от костра, прошла сквозь прозрачную мембрану зеркальца и наполнила собой камеру; Пал Коор судорожно вздохнул, подавшись вперед, к теплу. - Здравствуй, Пал, - прозвучал тихий, с болезненным выхрипом голос, и сердце узника сжалось: Квенд перестал походить не только на самого себя, но и вообще на человека, превратившись в тень, бесплотный дух, призрак... и лишь глаза пылали неутоленной жаждой мщения и смерти. - Где ты и что с тобой? - После неудачи на Алфарском перекрестке я впал в немилость, меня лишили сана со всеми вытекающими последствиями и заточили в тайные подвалы храма... А как ты? Почему так долго не отвечал? - Я был ранен, едва ушел... Несколько дней провалялся без сознания. Сейчас понемногу отхожу. - Где ты? - В пяти лигах к северу от Алфарского перекрестка. Тарха, на котором бежал, я убил, чтобы было чем питаться. Так что мясо пока есть, с голоду не подохну. Как только оклемаюсь, пойду следом за чужаком. Если что меня и остановит, то только смерть. - А моя уже близка... скоро, скоро отправляться мне на небесный остров. - Но... как они могли?! Ты ведь был верен им, как никто другой! Как же они посмели?! - Квенд захрипел и задергался, на губах выступила розовая пена. - Верность не есть самоценна, она должна подкрепляться деяниями во благо... а коль не способен ты на такие деяния, так и верность твоя ни к чему... - Это... это неправильно! Это не может быть правильным! - Тем не менее, Квенд... сын... - Но ты мне нужен! - Если б я смог... впрочем, погоди. У тебя ведь есть Магический Кристалл. А у меня - магическое зеркальце, хоть и крошечное, но способное принимать... Квенд! Надо попробовать! Я знаю многое, чего не знаешь ты, да и вообще знающих _это_ можно пересчитать по пальцам. А теперь слушай. Достань камень... так. Сложи руки, как я показываю, и в эту ложбинку между пальцами положи Кристалл... хорошо. Встань и подними вытянутые руки на уровень глаз... вот так. А теперь повторяй за мной... Когда на следующее утро надзиратель принес завтрак, то обнаружил, к своему ужасу, что камера с государственным преступником Палом Коором пуста. Костер догорал; небо на востоке начинало наливаться светом, и легкий предутренний ветерок игриво зашелестел листвой. У костра крепким сном спали двое: пожилой седовласый мужчина, закутавшийся в меховой плащ, и мужчина помоложе, невероятно худой, с бледным изможденным лицом, даже во сне время от времени искажаемом нервным тиком. Это были Пал Коор и Квенд Зоал. Одного официально объявили умершим (участь многих _тайных_ государственных преступников), второго - пропавшим без вести. Сам того не желая и даже не подозревая об этом, самим фактом своего существования Рангар Ол обрек их на жуткую участь... и теперь они усугубляли ее, поскольку выжили, и в сердцах их неугасимо пылала ненависть, и они готовы были продолжать борьбу. Иногда чудесное спасение того или иного "плохого" человека кажется ошибкой судьбы, не правда ли? Но так ли обстоит дело в _действительности_? И дано ли нам знать _Замысел_? Квенд проснулся первым, страшные глаза его смягчились, когда он взглянул на спокойное, порозовевшее, _ожившее_ лицо Пала Коора. Сбегав к ручью - умыться и набрать воды, - он подкинул в костер несколько толстых веток и принялся жарить мясо тарха. Соблазнительные запахи разбудили Пала Коора; он высунул голову из-под плаща, удивленно огляделся и, вспомнив все, умиротворенно улыбнулся. - Пусть утро возвестит хороший день, - сказал он, сладко потянувшись. После ночлега у костра на свежем воздухе он чувствовал себя так, будто сбросил десяток лет. - Возвестит, возвестит, - хмыкнул Квенд, - особенно ежели мы хорошо поедим и обмозгуем, как нам быть дальше. - Обмозгуем, обмозгуем, Квенд. Две головы лучше, чем одна. Но, клянусь небом, я никогда не думал, что это так хорошо - проснуться утром в лесу у костра! - Уж куда лучше, чем в темнице. Гляжу, ты ожил. Пал, - куда и подевались дрожь и кашель! - Я давно не чувствовал себя так хорошо. Но и тебе не помешало бы восстановить утраченные кондиции. - Меня сжигает внутренний огонь, Пал. И погасить его может только смерть. Но ты прав, конечно. Мне просто необходимо поднабраться сил. Не исключено, что моя последняя неудача была предопределена моей плохой физической формой. - Ничего, у нас есть время. Сейчас я скажу тебе важную вещь, Квенд. Перед тем как отправить меня в подземелье, Верховный Жрец посвятил меня в кое-какие свои планы... Он хочет, используя приоритет Знака, заставить магический магистрат Змеи и самого Алькондара плясать под свою дудку... и с их помощью в Орнофе заманить иномирянина в смертельную ловушку. Но перед этим он хочет каким-то образом придать этому Рангару Олу статус официального государственного преступника... чтобы развязать себе руки, как я понимаю, и привлечь к его поимке полицию, жандармерию и даже армию. Впрочем, тут кроется одна странность: Неназываемый даже слышать не хочет об официальной крупномасштабной акции по уничтожению иномирянина с подключением элитных гвардейских подразделений. Я уверен, что он опасается какой бы то ни было огласки. Но почему, демон побери? Не знаю. Объяснение этого "волей Сверкающих" меня не устраивает. Что-то тут не так... Очень похоже, что Верховный сильно ограничен в выборе средств. Он даже высказался в том духе, что лучшим исходом была бы "как бы случайная" смерть иномирянина. - Воистину странно... Но как ты думаешь. Пал, его планам суждено сбыться? Ведь в таком случае, как бы это сказать... нам не светит ничего хорошего? - Я далеко не уверен, что Верховный Жрец реализует свои планы. Ему еще неведом громадный боевой потенциал иномирянина. Зато он ведом нам, и если чужак пройдет Орноф и двинется дальше... вот тут-то будет наш выход, Квенд. От Орнофа до Поселка Рудокопов триста лиг, а Ночные Убийцы рядом, и пока они мне подконтрольны... Удар, который мы нанесем, должен быть страшен... с десяти-, стократным запасом прочности... надо все бросить на алтарь одной-единственной цели: убить иномирянина. - Да... убить иномирянина... - эхом откликнулся Квенд Зоал. - Мы сделаем это, Пал. И _теперь уже_ - отнюдь не во славу Сверкающих. Мы это сделаем _для себя_. Вечерело. Завершался седьмой, предпоследний день пути отряда от Деоса до Орнофа. За это время никаких особых событий не произошло, хотя зоркие глаза Рангара не раз замечали высоко в небе едва заметные темные точки; когда он сообщил об этом Карлехару, тот нахмурился и сказал, что это вполне могут быть кхелиты - дневная разновидность крылатых демонов ночи кхелей, используемых для разведки и наблюдения за передвижением противника. А в пятидесяти лигах от Орнофа, когда солнце уже опустилось за горизонт и повеяло вечерней прохладой, их встретил гонец с вымпелом Императорской курьерской службы и передал генералу пакет с дюжиной разноцветных восковых печатей. Карлехар взял пакет, отъехал в сторону, сломал печати и достал свиток кожи. Рангар внимательно наблюдал за ним, и не мог не заметить, как Карлехар изменился в лице. Недоброе предчувствие царапнуло Рангара по сердцу, и он подумал, что размеренный и спокойный ритм нескольких последних дней в это мгновение окончательно и безвозвратно ломается... Он оказался прав. И вот как развивались события. После некоторого, весьма тягостного раздумья Карлехар подозвал гонца. Какое-то время они тихо разговаривали о чем-то; как ни напрягал Рангар слух, даже он ничего толком не смог расслышать, кроме отдельных слов. Но и этого ему хватило, чтобы понять: речь идет о нем. Кроме того, по манере держаться Рангар догадался, что с Карлехаром говорит не простой гонец, а человек, наделенный определенными и, вполне вероятно, немалыми полномочиями. Что-то около двух иттов генерал с хмурым лицом что-то втолковывал гонцу, тот долго не соглашался, раз за разом отрицательно качая головой, но затем все-таки раздраженно пожал плечами, махнул рукой и отъехал в сторону, злой и недовольный. Карлехар достал из сумы перо, чернильницу и чистый свиток кожи, спешился, сел на придорожный камень и принялся писать; при этом он бросил незаметный, но очень красноречивый взгляд - смотри в оба, мол! И Рангар засек, что _писал Карлехар на одном свитке, а демонстративно запечатал и передал гонцу другой; первый же свиток он неприметно выбросил в придорожную канаву_. И Рангару не составило труда подобрать записку, когда колонна всадников после остановки двинулась дальше к Орнофу, и пробежать глазами текст: "Только что высокопоставленный офицер императорского представительства в Орнофе передал мне приказ Императора о вашем аресте и препровождении под конвоем в Венду. Используя аргумент о необходимости избежания лишних жертв, я настоял, что произведу арест ночью, застав вас врасплох. Так что вам надо бежать, притом _немедленно_. Хочу предупредить, что теперь ваше путешествие усложнится неимоверно, ибо вы после побега автоматически попадаете в разряд лиц вне закона, и вас теперь кто угодно имеет право убить, причем _без суда и следствия_. Мне кажется, как раз в этом заключается замысел неведомых могучих сил, ведущих на вас охоту. Почему-то - не могу даже предположить причин - вас пытаются уничтожить тихо и незаметно, максимально избегая огласки. В этой связи маловероятной выглядит проведение против вас специальной войсковой операции, потому как такие операции являются, как правило, крупномасштабными и могут вызвать большой резонанс в определенных кругах, находящихся в тайной оппозиции к нынешней власти. Более всего в данной ситуации вам следует опасаться мобильных застав и патрулей. Хотя, конечно, если исходящая от вас угроза существующему порядку вещей (о которой ни я, ни вы пока не имеем представления) превысит определенный порог, от властей предержащих можно ожидать любых действий. Непременно измените внешность, имена и пр. В Орнофе, вполне вероятно, вас ожидает засада. Желаю удачи и прошу прощения, что не до конца выполнил свое обещание касательно вас, но я человек военный (читай - подневольный), и потому прямо проигнорировать приказ самого Императора не могу. Еще раз желаю удачи. Карлехар. Письмо уничтожьте". - Предчувствия его не обманули, - пробормотал Рангар на языке невероятно далекой родины и криво усмехнулся: - Итак, до этого были цветочки. А вот сейчас начинаются ягодки. Ночной лес шумел глухо и тревожно, с темного беззвездного неба накрапывал дождь. - Тьма хоть глаз выколи, - прошептал Фишур. - И дождик... Не очень-то хороша погодка для погони. - Да, погода нам благоприятствует, - тихо произнес Рангар, постаравшись вложить в эту фразу максимум бодрости и оптимизма. На душе, однако, было неуютно, под стать промозглой, дождливой погоде. Лада, тесно прижавшись к Рангару, тихонько вздохнула. Тангор завозился, устраиваясь поудобнее, и проворчал: - Ну и что теперь, брат? В Орноф нам путь заказан. - Кто тебе это сказал? - фыркнул Рангар. - Нельзя дворянину Фишуру, рыцарю Тазору и гладиаторам Рангару и Тангору. А ежели мы слегка изменим наши внешности и сменим одежду, то... Скажи, Фишур, какого рода путешественники вызывают наименьшие подозрения? - Гм... Пожалуй, торговцы. Они разъезжают из города в город, везут разнообразные товары. Если ты помнишь, мы не раз встречали их на нашем пути. Каста торговцев одна из наиболее уважаемых, их поддерживают Император, жрецы и маги всех трех магий. Хотя чтобы достоверно изобразить торговцев, надо иметь хотя бы две-три повозки с товарами. У нас такого добра, сам понимаешь, нет. - Зато у нас есть деньги, - сказал Рангар. - А товар всегда можно купить. Причем со скидкой, если покупать оптом. Так, это уже кое-что... А еще? - Ну, еще бродячие актеры: шуты, жонглеры, шпагоглотатели, силачи, повелители огня, кукольники, канатоходцы... да мало ли еще кто! В гильдии актеров несколько десятков цехов. Иногда представления бывают очень занятными. Помню, два года назад в Венде видел двух девушек... Так они летали между двумя раскачивающимися на канатах перекладинами и такое вытворяли в воздухе! И заметьте, на высоте не менее двадцати шагов и без какой бы то ни было магии. - Воздушные акробаты, - кивнул Рангар. - Вот-вот. А есть еще эквилибристы, вольтижировщики, укротители диких зверей... обычные театральные актеры, разыгрывающие на подмостках разные бытовые сценки. А что, Рангар, неплохая идея! Гораздо лучше, чем прикинуться торговцами. - Фишур воодушевился. - Прежде всего нам не надо будет тратить денег на покупку никому не нужного барахла - ведь не будем же мы, право, торговать, по-настоящему, теряя драгоценное время! А к любой актерской труппе можно легко пристать, если согласиться плату за свои выступления отдавать в общий котел. - Да, но что мы можем? - спросил Рангар, почесав затылок. - Какие из нас, к демонам, актеры? Тут талант нужен! - Ничего, у нас у каждого найдется кое-что за душой. Неужели ты со своей непостижимой быстротой и ловкостью не сможешь показать такое, что понравится публике? - Ну... пожалуй. У меня должно получиться жонглирование, ходьба по канату, акробатика... некоторые силовые трюки. - Вот-вот. А Тангор может изображать непобедимого силача. - Я могу петь, - вдруг сказала Лада. Рангар улыбнулся и поцеловал девушку в висок. - Ну конечно же, Ладушка! Мне ли не помнить, как часто ты распевала дома песенки своим чудесным голоском! - Вот видишь! - сказал Фишур. - Каждому из нас нашлось дело. Я, кстати, могу аккомпанировать Ладе на лютне. (Инструмент, который имел в виду Фишур, не был лютней в классическом смысле, но очень ее напоминал; так и мы будем называть его вместо труднопроизносимого "тнамб'урачча".) - Остается сущая малость, - саркастически заметил Рангар, - найти бродячих актеров. Фишур хлопнул себе по лбу. - Да ведь через пять дней праздник Светоносной Девы Иллахии! - Что еще за дева? - спросил Рангар. - Какая-то ваша святая? - По преданию, за год до появления Сверкающих некая девица по имени Иллахия предсказала это грядущее событие. Ее так и называют: Возвестившая Дева. В этот день положено веселиться, устраивать представления и фейерверки. Короче говоря, раздолье для бродячих актеров и возможность неплохо заработать. - Значит, вполне вероятно, что к этому празднику в Орноф потянутся люди этой замечательной профессии? И нам останется только подстеречь какую-то труппу и попросить разрешения присоединиться? Ну что ж, отлично! Так и сделаем. Верю, удача не отвернется от нас. И лишь одно меня беспокоит... - Рангар умолк, напряженно размышляя. - Что, брат? - спросил Тангор. - Нам необходимо пустить ищеек по ложному следу, - произнес Рангар решительно. - И сделаю это я, причем этой же ночью. - Я с тобой, брат! - твердо сказал Тангор. - Не отпущу тебя одного, - шепнула Лада. - Ну а я один тоже не останусь, - проговорил Фишур. Рангар тяжело вздохнул. Он предвидел нечто в этом роде. - Нет друзья мои. И постарайтесь понять меня. То, что я задумал, по силам только мне. Если в обычной схватке помощь каждого из вас неоценима, и бой на Алфарском перекрестке лишний раз подтвердил это, то лазутчики из вас, не обижайтесь, никудышные. Даже вы еще не знаете моих возможностей в искусстве скрадывания... чтобы овладеть им, чтобы научиться тайно проникать в стан врага, нужны годы и годы упорнейших и весьма специфичных тренировок, да к тому же определенные врожденные способности. В свое время и в своем мире я постиг эту науку. Так что оставайтесь здесь и ждите меня. Преследование бессмысленно, к тому же в этом случае мы рискуем навсегда потерять друг друга. Рангар осторожно освободился от объятий Лады, дыхание которой стало прерывистым - девушка едва сдерживалась, чтобы не разреветься, - и исчез во мраке. - Скажи хоть, что ты задумал! - громким свистящим шепотом спросил в темноту Фишур. - Вернусь - расскажу, - прошелестело в ответ. И Рангар беззвучно растворился в лесу, словно его и не было. В эту ночь долго не мог уснуть адъюнкт-генерал Карлехар ла Фор-Рокс. Несмотря на то, что Рангар и его друзья благополучно сбежали, а организованные поиски не принесли успеха, на сердце генерала было неспокойно. Явно что-то заподозрил гонец, тарлиф-майор Пакеруф ла Хон-Сусак, особенно после исчезновения свитка с рапортом Карлехара (генерал лично увел единственное фактическое доказательство против себя из сумки Пакеруфа, воспользовавшись всеобщей суматохой после бегства четверых друзей). Но не это, пожалуй, было главным: Карлехара гораздо больше бросало в холод от мысли, что он _впервые не подчинился прямому приказу_, к тому же не чьего-нибудь, а самого Императора. И все же в глубине души он чувствовал, что поступил правильно. И от противоречивых, раздиравших все его существо эмоций становилось совсем скверно. Душевный разлад усиливало беспокойство за судьбу Рангара, Лады, Тангора и Фишура, с которыми успел сдружиться и искренне полюбил их. Кто-кто, но он хорошо знал, что ожидает объявленных вне закона на благословенном Коарме... Карлехар тяжело вздохнул и в очередной раз перевернулся с боку на бок. И в этот миг ощутил, как что-то навалилось на него, не давая возможности даже пошевелиться, чья-то стальная рука зажала рот... - Во имя небес, молчите и не шевелитесь! - услышал он жаркий шепот в самое ухо. - Это я, Рангар. Могучие тиски ослабели и вовсе пропали. Карлехар осторожно шевельнулся и прошептал: - О небо! Как вы сюда проникли? - Это сейчас не важно. Главное - об этом никто не знает и не узнает. Прежде всего хочу поблагодарить вас за все, что вы сделали для меня и моих друзей. Я понимаю, что означает для вас нарушить приказ. - Да лад... - Молчите! Вот свиток, скажете гонцу, что нашли его у порога своего шатра... или что-нибудь в этом роде. Здесь то, что должно помочь и вам, и нам. А теперь прощайте, и да будет благосклонна к вам удача! Будто легкое дуновение коснулось лица Карлехара, и когда он зажег магический огонь, шатер был пуст. И если бы не свиток тонкой кожи в его руке, он подумал бы, что все это ему пригрезилось. Но свиток был, и Карлехар, развернув, всмотрелся в торопливые, неровные буквы. "Достопочтенный господин адъюнкт-генерал! Не могу не пойти на риск и не попытаться подбросить это письмо, поскольку Вы были так добры ко мне и моим друзьям все эти дни. Прощу простить нас, что покинули лагерь так внезапно. Но это продиктовано суровой необходимостью. Дело в том, что Фишур обладает некоторыми магическими способностями к угадыванию чужих мыслей, и даже этого скромного дара хватило ему, чтобы определить суть полученного Вами послания. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что воинский долг неизмеримо выше каких бы то ни было личных отношений (а так, конечно же, и должно быть!), и Вы незамедлительно исполните приказ при первом же удобном случае. К сожалению, при таком развитии событий нам вряд ли когда-нибудь посчастливится вернуть себе доброе имя и Ваше благорасположение. Теперь же у нас появился шанс, и мы им собираемся сполна воспользоваться: самым коротким путем отправимся в Венду и приложим все силы, чтобы добиться аудиенции у Его Императорского Величества, которого Вы, господин генерал, называли справедливейшим из справедливых. А коль за нами нет вины и прегрешений, то мы вполне можем надеяться на Его милость. И тогда мы непременно лично засвидетельствуем Вам, господин генерал, нашу благодарность и почтение. С низким поклоном - Рангар Ол, гладиатор". Хитрец, подумал Карлехар и даже головой покрутил, тая улыбку в уголках губ, ну и хитрец! Утром он с миной праведного негодования на лице показал свиток тарлиф-майору. - Кратчайшим путем... - протянул тот, кривя губы в злобной ухмылке. - А это значит, по Ангрскому тракту через Парф... Ну я им покажу аудиенцию!.. Но как смог этот Рангар Ол незамеченным пробраться мимо охраны? Карлехар пожал плечами: - Представления не имею. Наверное, так же, как он похитил из вашей сумки мою докладную записку. - Меня предупреждали, что у этого негодяя... гм... весьма необычные способности, но теперь и они ему не помогут. Я наводню Ангрский тракт засадами, заставами и патрулями! "Долго же им придется ждать!" - мысленно ухмыльнулся Карлехар и вслух спросил: - Кстати, а в чем их обвиняют? Вы так уверенно назвали Рангара Ола негодяем... Ла Хон-Сусак, казалось, смутился. - Гм... не знаю точно. Но коль приказ получен, его надо выполнять, не так ли, ваше превосходительство? - Да, - сказал Карлехар, - приказы надо выполнять. Хотя, если судить по этому письму, они желают лишь убедить Его Императорское Величество в своей невиновности и чистоте помыслов. Лично мне трудно усмотреть в этом подвох. - Ха! Вы талантливый полководец, но мало что смыслите, простите за прямоту, в вопросах охраны короны и тонкостях борьбы с государственными преступлениями. Я уверен, что вам даже в голову не может прийти, на какие мерзейшие, отвратительнейшие подлости способны преступники, замыслившие свои грязные дела! Представьте, что этому самому Рангару Олу удалось-таки добиться аудиенции... Что тогда помешает ему - мне даже трудно вымолвить это - покуситься на священную жизнь Его Императорского Величества?! - Как это что? В этом случае у него отберут все оружие и даже любые предметы, могущие таковым послужить! Вы же лучше меня знаете порядки! К тому же у Его Императорского Величества великолепная личная охрана, в том числе и магическая. - Чтобы обезоружить Рангара Ола, у него мало отобрать оружие. Ему надо отрубить руки и ноги! Ибо ими он убивает не менее успешно, чем мечом. А охрана... Да, телохранители у Его Императорского Величества отменные, как и подобает... и маги-грандмагистры от каждой из трех магий способны отразить любую магическую атаку. Но как можно допустить даже самую ничтожную долю риска?! Это бесполезно, подумал Карлехар. За красивыми речами - ослепление и тупость... Вслух он произнес: - Да, конечно, вы совершенно правы. Да и вам виднее. Мое дело военное. - Вот именно, - значительно сказал тарлиф-майор. - Каждый должен делать то дело, в котором лучше разбирается. И вот еще что, генерал: мне нужна эта цидулка. Она может иметь большое значение... в том числе и для вас. Знаете ведь, надо мной тоже есть начальство... и неизвестно, что оно подумало бы о вашей роли в этом деле. А так, слава Сверкающим... - Он выразительно умолк. - Что, меня могли заподозрить в пособничестве? - холодно спросил Карлехар. Ла Хон-Сусак поморщился. - Ну зачем же вы так... грубо. В конце концов вы известный полководец, герой... - Как человек военный, я привык к прямым вопросам и прямым ответам. Люблю, знаете ли, точность формулировок. - Ну что ж, ну что ж... - Ла Хон-Сусак скривился, будто надкусил кислый плод ураху. - Скажу вам прямо, коль вы так почитаете прямоту. Да, у меня были... гм... некоторые сомнения. Это письмо практически развеяло их. А теперь разрешите откланяться, мне пора. И не обижайтесь, такая у меня работа - подозревать всех и каждого. - Такая работа... - эхом откликнулся Карлехар и, не попрощавшись, круто повернулся и пошел к своим воинам. Рангар появился так же беззвучно, как и исчез. Лада только тихо ахнула, когда его сильные руки обняли ее, и он шепнул: - А вот и я. И напряженное, болезненное, гнетущее, изматывающее ожидание лопнуло и пролилось горячими слезами облегчения. - Вернулся!.. - шумно выдохнул Тангор. А Фишур совсем не по-дворянски опорожнил нос с помощью большого и указательного пальца правой руки и ворчливо спросил: - Ну, что там? - Там все нормально, - усмехнулся Рангар. - Нас долго будут искать на Ангрском тракте... Конечно, если местная тайная полиция не окажется более умной, чем я думаю. Но в любом случае то, что я сделал, не помешает. И он рассказал друзьям о своей вылазке. - Когда рассветет, перебазируемся ближе к дороге. Нам надо найти место, откуда тракт хорошо просматривается в обе стороны, а нас с него не будет видно. А сейчас давайте чуток покемарим. Сказать честно, я немного устал. Весь следующий день друзья занимались тем, что усердно изменяли внешность. Фишур сбрил бороду и усы и коротко подстриг волосы, чем изменил свой облик почти неузнаваемо. Рангар с помощью отвара коры дерева гоу-чи выкрасил шевелюру в темный, почти черный цвет и перестал бриться, зато Тангор, наоборот, обесцветил волосы, превратившись в пожилого седого тиберийца, хоть и отменно могучего телосложения. Лада сбросила рыцарские латы и приняла свое естественное обличье. Мужчины тоже поменяли платье, ухитрившись из сменных комплектов одежды подобрать наряды, которые могли сойти за "артистические". С оружием не расстались, однако напоказ его решили не выставлять. Маскарад довершила разрисованная разноцветными полосками (отчего румян и белил в косметической сумочке Лады заметно поубавилось) сбруя тархов. Но лишь на третий день наблюдавший за трактом Фишур негромко, но очень веско провозгласил: - Дождались!.. Едут. Три большие крытые повозки, запряженные парой тархов каждая, показались из-за поворота дороги со стороны Деоса. Невидимые за густым кустарником, который укрывал придорожный холм, Рангар, Тангор и Лада приникли к заранее проделанным разрежениям в зеленой стене рядом с Фишуром. Они увидели повозки, тенты на которых были разрисованы яркими изображениями солнца, лун, звезд, рожицами хохочущих демонов и фигурками фантастических животных. Седоки на козлах также были одеты в яркие разноцветные одеяния. - Ждем, пока проедут, и сразу за ними, - прошептал Рангар. - А дальше, как договаривались. Когда повозки скрылись из виду, друзья осторожно провели тархов сквозь живую изгородь, вышли на брусчатку тракта и взлетели в седла. - Вперед! - бросил Рангар. - И не переигрывайте, изображая этаких все повидавших гастролеров со стажем. Все должно быть, как договаривались, и ни на йоту более. Обогнав повозки, Фишур жестом попросил возниц остановиться. Слова и жесты Ритуала Приветствия он исполнил очень точно, без присущей дворянам небрежности. Возницы и еще четверо присоединившихся к ним мужчин ответили сдержанно, если не сказать прохладно, внимательно разглядывая троих мужчин и девушку. Однако тонкий слух Рангара уловил шорохи и торопливый шепот из фургонов, и он мог поклясться, что через смотровые щели их внимательно рассматривают чьи-то глаза. "Наверное, жены и дети, - подумал он. - Ведь для настоящих бродячих актеров такие вот фургоны - дома на колесах, и семьи их путешествуют вместе с ними, помогая преодолевать лишения и разделяя редкие радости..." Фишур кратко изложил придуманную совместно "легенду" и представил себя и своих спутников, назвав, естественно, вымышленные имена. - Судьба свела нас в Лиг-Ханоре, - рассказывал Фишур. - Меня зовут Валус Трог, еще недавно я был воином, но за дуэль, запрещенную командиром, меня прогнали из касты, лишив пенсиона и иных привилегий. Семьи и своего угла у меня не было, а родня... Если и жив еще кто, так они далеко, аж в Шумхаре. Ну и начал я шататься по кабачкам Лиг-Ханора, зарабатывая на ночлег и пропитание игрой на лютне. Там и повстречал Керта и Винту, брата и сестру. Девушка пела, а ее брат жонглировал шариками и ходил по канату, натянутому между крышами соседних домов. Мы стали выступать втроем, а потом уже к нам прибился этот великан Лапир... он показывал разные силовые трюки и на пари боролся с пьяными матросами. А потом мы собрали все деньги, что у нас были, я продал кое-что из армейской амуниции, купили вот этих тархов и решили попытать счастья в другом городе. Скоро праздник, а я слыхал, что по роскоши и веселью гуляний Орноф уступает разве что самой Венде. Да и платят в Орнофе, говорят, неплохо. Одна беда - мы не члены гильдии. А вступить в нее очень хотим. Вот и решили нижайше просить кого-нибудь из вашей почетной братии подсобить нам... дозволить выступать в труппе, а ежели сподобимся, так и того... рекомендовать, значит. Рангар едва не поморщился - Фишур в конце речи съехал на чересчур уж подчеркнутое косноязычие этакого забитого простолюдина. Авось никто не заметил... Повисло долгое и с каждым мгновением становившееся все более тягостным молчание. Наконец самый пожилой из актеров, уже почти старик, седой, высохший, с сухой морщинистой, но гладко выбритой кожей, крючковатым носом, кустистыми белыми бровями и выцветшими глазами, неторопливо и веско произнес, по-южному растягивая гласные: - Ну что ж... На бандитов вы будто бы не похожи. Да и проку от нас разбойникам, как с камня навару. К тому же у девки вашей, Винты, глаза уж больно хороши... не могут быть такие глаза у человека, недоброе замыслившего. Да и у великана - силача вашего глаза чистые, незлые... и колеру замечательного. - А у нас с Кертом неужто глаза поганые? - изобразил обиду Фишур. Актер чуть заметно усмехнулся и покачал головой: - Редко у кого глаза по-настоящему поганые бывают. Вот у тебя, Валус, в глазах туман, трудно разглядеть что-либо, кроме как, пожалуй, того, что на душе неспокойно у тебя. Очень уж хочется тебе, чтобы все по-твоему получилось. - А кому этого не хочется? - спросил Фишур. - И тебе, почтенный, нравится, когда по-твоему выходит. - А у тебя, - тут старик остро взглянул на Рангара, - глаза вовсе уж необычные. Нет в них дна. Долго смотреть, так, наверное, и голова закружится. Много лет прожил я на свете, множество самых разных глаз перевидал... добрых и злых, мудрых и глупых, хитрых и простодушных, веселых и грустных, доверчивых и скрытных, проницательных и наивных, мужественных и трусливых... да таких вот не встречал. Словно и не из нашего мира они вовсе. И на глаза сестры не похожи. - Винта пошла в мать, а я - в отца, - спокойно произнес Рангар, холодея в душе. Чересчур уж с проницательным стариком столкнула их судьба. - Впрочем, это все не мое дело, - сказал актер. - Я, как староста труппы, не возражаю, чтобы вы присоединились к нам. Но я никогда не принимаю важных решений в одиночку. Если вас не затруднит, отъедьте шагов на пятьдесят, мы посоветуемся. Фишур молча склонил голову и тронул поводья. За ним последовали Рангар, Лада и Тангор. Совещались актеры недолго. За это время друзья не проронили ни слова, сгорая от нетерпения, и только Рангар пробормотал, когда староста махнул им рукой, призывая подъехать: - Фишур, следи за своей речью. А то у тебя порой проскакивают слова образованного человека, а иногда ты говоришь как неотесанная деревенщина. - Сам знаю, - буркнул Фишур, - постараюсь. Староста и пятеро мужчин слезли с козлов и стояли подле повозок на каменных плитах тракта. Четверо друзей, подъехав поближе, тоже спешились. - Меня зовут Долер Бифуш. - Старик коснулся рукой лба и слегка поклонился. - Это Кар Дерлин, Минг Алубар, Коэтар Фуош, Нокнор Беал и Алистар Кехес. Мы согласны временно принять вас в нашу труппу. - Благодарствуем. - Фишур поклонился. - Позволено ли будет спросить, почтенный Долер Бифуш, о каком промежутке времени идет речь? - Если мы убедимся, что ваше умение достаточно, чтобы привлекать зрителей и приносить им удовольствие, мы дадим старейшинам гильдии рекомендации, и вы сможете стать ее полноправными членами. После этого вы получите возможность организовать собственную труппу и идти своей дорогой. - Я тебя понял, почтенный Долер Бифуш. - Называй меня просто Долер. А теперь пора ехать, хорошо бы добраться в Орноф засветло. Там я познакомлю вас с нашими семьями. Когда актеры забрались на козлы, а всадники - в седла, Фишур шепнул на ухо Рангару: - Ну вот, есть хорошее начало, - на что Рангар буркнул: - Не считай хорошие начала, а считай хорошие концы... На душе у него было почему-то неспокойно и муторно. 3 Уже на подъезде к Орнофу Рангар отметил необычное даже на его скромниц опыт путешественника обилие патрулей - как армейских, так и жандармских. Видно, это не осталось без внимания Долера Бифуша, пегому что он махнул рукой, подзывая Фишура, и спросил: - Скажи мне, Валус, у вас есть подорожная? Подорожная у четверых друзей имелась - плод скрупулезного и длительного совместного труда Фишура и Тангора, их гордость. Свиток из тонкой кожи с огромной печатью канцелярии губернатора Лиг-Ханора был покрыт каллиграфическими буквами; рядом с печатью красовалась витиеватая подпись советника губернатора Жоара ла Киф-Обурла; разве что хороший эксперт мог опознать подделку. - А как же иначе? - спросил Фишур с обидой в голосе и протянул актеру свиток. - Мы же не беглые какие... Долер Бифуш развернул свиток и пробежал глазами текст: "Настоящим дано высокое соизволение канцелярии губернатора вольного города Лиг-Ханора, его высочества принца Листрофара Второго подателям сего мужам Валусу Трогу, Лапиру Кууру, Керту Ахасу и девице Винте Ахас на вольное путешествие за пределы города Лиг-Ханора. Основание: прошение вышепоименованных особ. Цель путешествия: поступление в ученичество к действительным членам гильдии актеров. Срок действия подорожной: до первого числа месяца двух лун Берендея. Подписано: третий советник губернатора маркиз ла Киф-Обурл". На специальном очерченном поле красовались отпечатки больших пальцев левых рук всех "поименованных". Только они и были настоящими в этом документе. - Что ж, хорошо, - сказал Долер Бифуш, возвращая свиток Фишуру с едва заметной усмешкой. - Ты не возражаешь, Валус, если патрульным мы сообщим, что встретились не на дороге, а едем вместе с самого Деоса? - Конечно, нет, - произнес Фишур, пытливо вглядываясь в ироничные, умные глаза старосты труппы. - Чего ради я должен возражать? Предъявлять подорожную им пришлось раз пять. Начальник очередного, на этот раз смешанного армейско-жандармского патруля, остановивший их уже у самых городских ворот, спросил Долера Бифуша: - Ты не встречал четверых мужчин: дворянина, двух гладиаторов, одетых как дворяне, и закованного в латы рыцаря? - Нет, - покачал головой Долер. - Мы вообще не встречали никого за все путешествие из Деоса. Нас только обгоняли - но никого похожего на описанных вами, господин офицер. Такое впечатление, что сейчас все дороги ведут в Орноф. - Ну-ну, - хмуро проворчал начальник патруля и махнул рукой двум жандармам: - Эй вы, а ну-ка осмотрите фургоны, живо! - Там только женщины и дети, господин офицер, - сказал Долер. - А мне плевать! - оскалился офицер. - Я могу приказать вообще вышвырнуть все из фургонов вон! Старый актер ничего не ответил, только на скулах его вдруг проступили белые пятна, да глаза почти закрылись, превратившись в узкие щелочки. ...Когда они въехали в городские ворота и двинулись по прямой, как стрела, радиальной улице, уходящей к самому центру города, отсюда невидимому из-за странной дымки, сгущающейся по мере приближения к Храму Змеи, Рангар подъехал к Долеру Бифушу и сказал, повинуясь внезапному порыву: - Знаете, почтенный Долер Бифуш, у меня возникло острое желание надавать по ушам этому спесивому ублюдку офицеру. Я удержался только благодаря вашему спокойствию. - Я просил обращаться по имени и на "ты", - ворчливо отозвался Долер Бифуш, остро взглянув на Рангара. - Что касается твоего замечания, то я привык соизмерять желания и возможности. - Я их тоже соизмеряю, - сказал Рангар. Почему-то он вдруг вспомнил, как все отговаривали его от поединка с Алларом Гормасом, и невольно усмехнулся. - А тебе надо соизмерять желания не только с возможностями, но и с последствиями, - по-прежнему ворчливо заметил старый актер. - Впрочем, поговорим об этом позже. Нам сейчас направо. По этой кольцевой улице мы доберемся до окраины Южного парка, где труппам бродячих актеров разрешено разбивать таборы и останавливаться на ночлег. Неподалеку от этого места, тоже в парке, почти в самом его центре, расположена площадка, где мы обычно устраиваем представления. Так что это весьма удобно. - Разве во всем городе только одно место, где могут выступать актеры? - Нет, таких мест несколько, и одно из них находится даже близ Храма Змеи. Но возможность работать там имеют лишь привилегированные труппы... в нашей гильдии тоже есть своя иерархия. - Да, - сказал Рангар, - иерархия. Как же без нее... Они замолчали, и тишину нарушали лишь цокот копыт тархов по брусчатке, невнятный говор, доносящийся из фургонов, да тихий спор Фишура и Лады, едущих чуть сзади. Тангор скакал рядом с Рангаром, слушал его разговор с Долером, но молчал. Выражение его лица было каким-то неопределенно-хмурым, будто он знал, что все нехорошо, но не мог понять, в чем корень зла. Смеркалось. В небе над городом зажигались первые звезды, словно проступая сквозь густеющую вуаль неба. Дома по обе стороны улицы высились темными громадинами, редко-редко светилось какое окно, и совсем не было видно прохожих. Да, подумал Рангар, Орноф разительно отличается от Валкара. И это несмотря на то, что послезавтра - большой праздник. Город будто вымер... И эти изображения змей на каждом шагу... Бр-р-р! - Проклятый туман, - вдруг сказал Тангор удивительно в унисон мыслям и настроению Рангара. - За двадцать шагов ничего не видать. - Это не туман, - отозвался Долер. - Во всяком случае, не обычный туман. Здешние маги называют его Дыханием Змеи. Возле храма он особенно плотен. Даже днем видно не больше, чем на тридцать-сорок шагов. А вечером и ночью... - Он махнул рукой. - Ночь - это время Змеи. И тогда она, как утверждают, дышит особенно интенсивно. После полуночи на центральной площади невозможно разглядеть кончиков пальцев на вытянутой руке. Темный город, страшный город... Хотя платят здесь очень хорошо. Иногда даже больше, чем в Венде. А если ты чего-то не хочешь увидеть - закрывай глаза. Дело в том, что мне нельзя закрывать глаза, подумал Рангар. Мне надо смотреть и надо _видеть_. Хотя даже сейчас мне неясно, чего я жду от встречи с магией Змеи... Вряд ли здесь мне помогут, скорее... скорее... И вдруг Рангар с пугающей ясностью предвидения понял, что именно здесь его попытаются _остановить_. Он не знал, откуда в нем возникла такая уверенность, извне она пришла или прорвалась из глубин его собственного "я", _но это должно будет случиться_. Ну-ну, мысленно произнес он, меня уже многие пытались остановить, да вот что-то не получилось пока... И все-таки идти ему или нет? Он не успел додумать. Копыта тархов перестали цокать, утонув в мягком ковре лежалой листвы, и Долер Бифуш объявил: - Приехали. Отведенное для ночлега бродячих актеров место представляло собой изрядных размеров лужайку, заросшую травой с частыми темными проплешинами кострищ. С трех сторон лужайку окружал парк, а с четвертой пустырь незаметно переходил в городские кварталы. Рангар насчитал еще пять групп фургонов по два-три в каждой, всего тринадцать. Два фургона ставились углом, три - в форме подковы. Таким же образом поставила фургоны и труппа Долера Бифуша. Тархов на длинных поводках пустили пастись. Из фургонов появились женщины и дети; дети тут же устроили веселую кутерьму, а женщины развели костер и принялись готовить ужин. Лада подошла к ним и робко предложила свою помощь. Жены актеров (и, как водится в таких семьях, сами актрисы) оценивающе оглядели пунцовую от смущения девушку с головы до пят, затем одна из женщин, самая старшая, одобрительно кивнула и протянула Ладе нож для чистки клубней чоксо. И через пару иттов она уже оживленно болтала о всякой чепухе с хозяйками домашнего очага труппы. Ладу приняли. Долер Бифуш отправился по соседям - поприветствовать коллег и поделиться новостями, трое мужчин пошли рубить на дрова сухостой, а двое остались у фургонов и затеяли какой-то мелкий ремонт. Фишур и Тангор отошли в сторону и уселись на траву, допивая остатки пива из запасов Фишура. Рангар от пива отказался и принялся бесцельно бродить по опушке парка, с каким-то внутренним ожесточением размышляя о том, что ему предстоит ровно через двое суток... То, что он пойдет в Храм Змеи, он уже решил. Даже если там его ожидает ловушка. Он будет готов к наихудшему, и взять его будет трудно... очень трудно. Постепенно мысли Рангара приняли иное направление, и он подумал, что завтра ему надо хорошенько потренироваться в искусстве жонглирования, в котором хотя для него вроде бы и не должно быть ничего сложного, но, с другой стороны, любое мастерство имеет свои тонкости и секреты. Едва слышный шорох за спиной заставил его стремительно обернуться и застыть в защитной стойке, готового к любым неожиданностям. Раздался характерный горловой смешок Долера Бифуша, темная фигура отделилась от ствола дерева, и староста произнес довольным тоном: - Ну вот, я не ошибся. Значит, это все-таки ты. А то сомнения буквально затерзали меня. Ошеломленный его словами, Рангар опустил руки и не очень уверенно спросил: - Что, собственно... вы имеете в виду? - Не "вы", а "ты", - автоматически поправил Долер и торжественно произнес: - Я видел оба твоих боя в Лиг-Ханоре, гладиатор Рангар Ол! И должен сказать, что за всю свою уже довольно долгую жизнь я не встречал такого мастера, как ты. И не опасайся, что я узнал тебя, я и моя труппа будем верными помощниками тебе и твоим друзьям. Верь мне! - У меня просто не остается выбора, - после паузы сказал Рангар, с трудом приходя в себя. - То, что узнал я, не узнает более никто, даже моя жена, - твердо произнес Долер. - Я просто скажу моим, что ты и твои друзья должны пользоваться полным доверием и что вам надо оказывать любую посильную помощь. А союзники вам нужны, не так ли? Ведь это вас ищут патрули? - Да, - кивнул Рангар. - Сразу после праздника мы покинем Орноф... если к этому моменту выяснится одна крайне важная для всех нас вещь. Но если нет... - Вы сможете быть с нами, сколько понадобится. А теперь идем ужинать. И расслабься, ты слишком сжат. - Заметно? - Заметно. Актерские глаза вообще многое подмечают. То же самое относится и к твоим друзьям. - Я скажу им... ах как вкусно пахнет! - Рангар закрыл глаза и потянул носом. От костра в самом деле тянуло умопомрачительными запахами сдобренного специями жареного мяса. Долер Бифуш искоса взглянул на Рангара и издал горловой смешок: - Вот так-то лучше. Наслаждение сиюминутными радостями хорошо отвлекает от серьезных мыслей. Иногда - как вот сейчас, например, - это бывает весьма полезным. Ужин, однако, прошел не так, как того хотел Долер Бифуш. Актеры и их новоявленные "ученики" держались скованно, и попытки старосты внести в застолье струю непринужденного веселья натолкнулись на легкое недоумение с обеих сторон. Не помогло даже вино, которое Долер велел поставить на стол. Старый актер мудро решил не педалировать ситуацию и пустил развитие отношений между членами труппы и новичками в естественное русло. После ужина друзья вежливо поблагодарили хозяев за угощение и пошли ставить шатер, приобретенный еще во время первого посещения Деоса. Обилие событий прошедшего дня навалилось на них неодолимой усталостью, и даже сообщение Рангара о том, что Долер Бифуш узнал его, лишь на короткое время отогнало сон. И стоило ему сказать, что он вполне уверен в старосте, как ответом ему послужил дружный храп Фишура и Тангора. Весь следующий день актеры посвятили репетициям и тренировкам. Труппа Долера Бифуша, работая слаженно и споро, превратила один из фургонов в театральные подмостки, и четверо - Кар Дерлин и Коэтар Фуош с женами - разыгрывали юмористические сценки, перемежая выступления живьем кукольными вставками. Долер внимательно следил за ними, иногда делая замечания по ходу - он явно выполнял обязанности режиссера. Минг Алубар и еще две женщины кувыркались и выполняли различные головокружительные трюки на перекладинах, соединяющих два высоких шеста на растяжках. Алистар Кехес деятельно глотал огонь, время от времени весьма впечатляюще извергая изо рта длинные языки дымного пламени. Нокнор Беал с женой и присоединившимся к ним Рангаром жонглировали различными предметами, в том числе и горящими факелами. Фишур попросил у Долера лютню и отправился с Ладой на опушку парка репетировать песенные номера. Тангор сломал пяток подков и теперь глазел, чем занимаются другие. Рангару первые несколько иттов приходилось трудно с непривычки, и он даже вспотел от напряжения, но затем приспособился, движения обрели необходимую легкость и уверенность, он уже начал находить своеобразное удовольствие от того, как разнообразные предметы послушно вычерчивают в воздухе безукоризненные траектории, а несколько его особенно удачных связок и бросков заслужили одобрительные возгласы Нокнора. Так, с короткими перерывами, прошел весь день. Тренировки и репетиции прервали подкравшиеся сумерки. Вновь, как и вчера, жарко заполыхал костер, и женщины принялись готовить ужин (завтрак и обед с целью экономии времени состоял из остатков вчерашнего ужина и вяленой рыбы). Царившая за вторым по счету совместным ужином атмосфера казалась Рангару гораздо более приветливой, чем вчера; да так, собственно, оно и было. День, проведенный в совместных репетициях, сблизил беглецов с актерами больше, чем пять дней обычного пути. И вино пилось сегодня в охотку, и улыбки были частыми гостями за столом, и вскоре завязался непринужденный разговор (к вящему удовольствию Долера Бифуша, с лица которого не сходила умиротворенная улыбка). Говорили, правда, все больше хозяева стола, вспоминая разные забавные эпизоды из актерской жизни, четверо друзей по вполне понятным причинам предпочитали больше слушать, но если кто-то из актеров и заметил это, то не подал виду. После трапезы, оказавшейся и сытной, и вкусной, Долер незаметно сделал знак Рангару, глазами показав в сторону парковой опушки. - Все в порядке, - шепнул он Рангару, когда через некоторое время они встретились на вчерашнем месте. - Мои ничего не подозревают и уж, во всяком случае, никак не связывают вас с теми, кого разыскивают военные и жандармы. Да и держались вы сегодня гораздо естественнее и раскованнее. - Сегодня нам было некогда, - усмехнулся Рангар, - сегодня мы все трудились в поте лица. - И должен сказать, получалось у вас это вполне профессионально. Особенно у тебя и Лапира. Его я, кстати, тоже узнал - это Тангор Маас. - Видно, ты большой любитель гладиаторских боев... - Да, это моя давняя страсть. Я стараюсь бывать на всех поединках, когда мне это удается. Тангора я видел пять раз, и он мне понравился. Очень сильный боец, хотя до тебя и ему далеко. - Все это в прошлом, Долер... Сейчас у нас другие заботы, и самая насущная - не "засветиться". - Я не собираюсь расспрашивать о ваших нынешних делах и ваших целях, но если бы ты знал, как мне хочется хоть еще разок увидеть тебя на Арене! - Не знаю... - развел руками Рангар. - Вряд ли, если честно. - Как говорится, человек предполагает, а судьба располагает, - сказал Долер. - У меня предчувствие, что тебе еще суждено порадовать зрителей своим фантастическим мастерством. А что касается нынешнего твоего положения... Будь спокоен, жонглируешь ты вполне профессионально. Тангор тоже выглядит, будто всю жизнь провел на подмостках. - А как тебе Л... Винта и Валус? - в последний момент что-то удержало Рангара, и он не назвал их настоящих имен. - У девчонки неплохой голосок - чистый, мелодичный, но нет в нем силы и звонкости, потребных для выступлений на открытом воздухе перед большой аудиторией. В небольшом закрытом помещении - совсем другое дело. А Валус, похоже, давненько не держал инструмента в руках. Кстати, у меня такое впечатление, что его я тоже где-то встречал... но гораздо, гораздо раньше... и пока не могу вспомнить, где и как. - Да, Долер, огорчил ты меня, - сказал Рангар, не обратив внимания на последнюю фразу актера. - Значит, им вообще лучше не выступать? - Отчего же, две-три песенки пройдут, особенно из тех, что повеселее. И где-то под занавес программы, перед выступлением Алистара, скажем. - Тогда хорошо, - с облегчением произнес Рангар, - а то, сам понимаешь... Теперь еще одно. После представления я исчезну на два-три тэна... может, чуть дольше. И если все сложится удачно, завтра ночью мы покинем Орноф. - Да хранит вас судьба! - с чувством вымолвил Долер Бифуш. В приобретенном в Деосе шатре места едва хватало, чтобы четверым улечься вплотную друг к другу; к тому же он ясно не был рассчитан на габариты Тангора. Вчера сей факт был напрочь снивелирован усталостью, но сегодня Фишур и Тангор, многозначительно переглянувшись, сообщили Рангару и Ладе, что пойдут прогуляться, поскольку, как высказался Фишур, "вечерние прогулки перед сном очень полезны для здоровья". Лада смущенно покраснела (благо было темно и никто этого не заметил), Рангар закашлялся и быстренько перевел разговор на другое, сообщив им профессиональное и вполне благоприятное мнение Долера Бифуша об уровне их подготовки (он лишь слегка приукрасил его оценку музыкального мастерства Лады и Фишура). - Между прочим, Тангор, он узнал и тебя. - Рангар хлопнул тиберийца по мощной спине и засмеялся. - Надо же, нарвались на знатока и ценителя... Но вот где он мог тебя видеть, Фишур? - Он что, и меня узнал? - наморщил лоб Фишур. - Да встречал тебя, говорит, вроде бы... Давно, правда. - Все может быть. - Фишур пожал плечами. - Я, особенно когда помоложе был, частенько посещал представление... Ладно, Тангор, идем Очень уж в парке погулять хочется, воздухом подышать. ...Когда они вернулись, Рангар и Лада уже спали, тесно прижавшись друг к другу. - А давай-ка хряпнем еще по глоточку рн'агга, - шепнул Фишур, доставая заветную флягу. - А то сколько воздухом ни дыши, а пьян не будешь. Тангор продемонстрировал свое полное согласие с этим мудрым изречением, и предложение Фишура было немедленно реализовано. И только после того как фляга опустела, они осторожно заползли в шатер и улеглись, пожелав друг другу доброй ночи. События следующего дня слились в восприятии Рангара в сплошное радужное пятно. При желании он мог бы, конечно, вычленить любой эпизод и даже пособытийно разложить всю его разноцветную палитру, но как раз такого желания у него не возникало. А потом радугу праздника затмили багрово-черные краски последующих событий. Когда выступление их труппы на обширной, заполненной людьми площади в центре парка подходило к концу, Рангар набросил плащ и слился с толпой зрителей. Отовсюду неслись возгласы, хохот, брань (Рангар не мог не отметить, что веселье в Орнофе носило характер весьма далекий от благопристойности, часто сомнительный, а порой просто нечестивый). Стараясь не выделяться из общей массы, он поглазел на томные телодвижения темнокожих красавиц с мощными формами, одеяние которых было скроено и сшито столь хитро, что не только не скрывало, но, наоборот, подчеркивало особенности самых интимных частей тела; постоял он и возле огороженной площадки, где работали укротители и дрессировщики диких зверей; особенно поразил его номер с гигантским пятнистым фархаром, прыгавшим по взмаху руки укротителя сквозь три пылающих обруча. Особым почетом в Орнофе (что неудивительно) пользовались заклинатели змей, а уж каких только змей, змеек и змеищ тут не было! Даже смертоносная эрра ядовито-желтого цвета с яркими изумрудными пятнышками вдоль спины послушно танцевала за стеклянной перегородкой, повинуясь движениям дудочки заклинателя. Но гораздо большее впечатление, чем даже танец эрры, о гибельном яде которой память хранила страшное неизгладимое воспоминание, произвел на Рангара чудовищный аспидно-черный удав, на кольцах туловища которого толщиной в среднего человека качался его повелитель - маленький плюгавец в ярко-оранжевом кафтане и серебристых шароварах. Время от времени неожиданно громким пронзительным голосом мозгляк не без ехидства предлагал покачаться вместе с ним, а то и вместо него; желающих, впрочем, не находилось. Пора было, однако, приниматься за дело, ради которого он прибыл в этот, отнюдь не вызвавший в нем положительных эмоций город (а то ли еще будет, мелькнула мысль). Рангар еще раз проверил, все ли взял с собой необходимое, и направился к выходу из парка. Двигался он с обманчивой медлительностью, со стороны казалось, что он идет неторопливым прогулочным шагом, но любой, кто попытался бы догнать его, вдруг с немалым удивлением обнаружил бы, что сделать этого, не переходя на бег, невозможно. Вскоре Рангар уже шел по улицам Орнофа, узким, зажатым между каменными утесами домов, сегодня не пустынным, как при первом знакомстве, а многолюдным и шумным, заполненным пестрыми толпами гуляющих. Ярко горели многочисленные магические огни, разгоняя вечерние сумерки и темное, туманное "дыхание Змеи", которое сегодня казалось чуть менее густым; манили настежь распахнутые двери кабачков и таверн, публичных домов и игорных притонов, прочих заведений сомнительного пошиба, дающих тем не менее стабильный доход их владельцам, более всего вот в такие дни, вечера и ночи всеобщего веселья и разгула. И еще, подумал Рангар, в такие дни, вечера