али человеческий облик, и тогда он мог видеть и пригорюнившегося Тангора, и заплаканные глаза Лады, и изнемогавшего от каких-то странных и даже в бреду непонятных Рангару усилий Ольгерна Орнета, и почерневшего и высохшего лицом Фишура, и множество других людей, знакомых и незнакомых, а потом на него наваливались отовсюду белесые твари, и он рубил их мечом... Во второй раз, когда ему почудилось, что он очнулся, все снова оказалось бредом. Только теперь он лежал, задыхаясь, под громадной каменной плитой и, изнемогая, пытался сбросить ее с себя. Это ему не удавалось, силы слабели, грозя вообще покинуть его, как вдруг чьи-то две могучие руки уцепились за край плиты, помогая ему, и сразу стало легче дышать. Но плита лишь чуть-чуть ослабила давление, не желая подчиняться даже сдвоенному усилию, и тогда еще чьи-то руки, с тонкими длинными пальцами, несомненно женские, но тоже поразительно сильные, присоединились к ним... плита закачалась... и еще руки, слабенькие, но отдающие свою незначительную силу без остатка, подключились... и еще, и еще... и плита, не выдержав такого напора, рухнула набок, освобождая его. Освещенное бредом сознание вновь начало угасать, он медленно погружался в плотный и вязкий сон без каких бы то ни было видений, в сплошную черноту, и все же в последнем отблеске странной галлюцинации успел заметить две фигуры, на чьи могучие руки пришлась львиная доля усилий по сокрушению страшной плиты: одну мужскую, в огненном переливающемся одеянии и до сумасшествия знакомым лицом, и женскую, окутанную облаком голубого мерцания, лицо которой он тоже знал, но это было как бы запретное знание... и когда померк свет, он так и не вспомнил. И наконец, Рангар очнулся по-настоящему. Он, совершенно обнаженный и укрытый лишь легкой простыней, лежал на широкой кровати под золотисто-голубым балдахином, а на полу у его ног сидя дремал Тангор с обнаженным мечом в руке. - Где я? - хотел спросить Рангар, но из горла донеслось лишь неразборчивое бульканье: язык будто распух и прилип к небу, отказываясь повиноваться. Однако даже от этих еле слышных звуков Тангор мгновенно пробудился, вскочил на ноги, несколько мгновении смотрел на Рангара и слезы брызнули из глаз сурового гиганта. - Жив, брат! Жив! Рангар сделал громадное усилие, оторвал распухший язык от неба и, едва шевеля им, спросил невнятно: - А что... я должен был умереть? Дверь с треском распахнулась, и в комнату буквально влетел Фишур, за ним Тазор и гранд-маг Ольгерн Орнет. Глаза Фишура сияли на исхудавшем потемневшем лице, рыцарь нервно комкал ладони, а на благородном и тоже осунувшемся лице гранд-мага читалось огромное облегчение. И он ответил на вопрос Рангара: - Да, Рангар Ол, вы должны были умереть, ибо до этого момента на всем Коарме я не знаю случая, чтобы человек - кто бы он ни был! - выжил после того, как в его кровь попал яд эрры, страшной водяной змеи, что водится в Деосских болотах да еще, говорят, на северном побережье за Сумрачными лесами... Да что там человек! Ни одно живое существо не способно выжить, и даже демоны, эти порождения мрака, гибнут от ее укуса... Ни одна из трех великих магий не в состоянии эффективно бороться с разрушающим воздействием ее яда на организм И хотя Алькондар утверждает, что Великая Змея, идол и символ их магии, не боится укусов эрры, мне в это верится с трудом... а как проверить? Так что я не могу даже представить, какие силы помогли вам выстоять... и победить в этой борьбе. - Но ведь и вы помогали ему, великий маг! - не выдержал Тангор. - Да, я сделал все, что было в моих силах, в силах магии Лотоса... но это явилось малостью по сравнению с иным, гораздо более мощным вмешательством... я ощущал его, но не мог постигнуть его природы. С каждым мгновением Рангар чувствовал себя все лучше и лучше, будто и в самом деле какая-то сила извне вливалась в него непрерывным и мощным потоком. Он даже смог сесть, опираясь на руки. - Сколько я провалялся? Судя по тому, что Фишур уже ходит, больше двух суток. - Семь дней и ночей вы боролись за свою жизнь, - произнес гранд-маг. - А сейчас вам нужны покой, легкая, но питательная пища и отвары из целебных трав, которые я принес с собой. Но с этим вполне уже справятся ваши друзья. Я отправляюсь к себе, ибо эти семь суток меня тоже изрядно вымотали. Дня через два я навещу вас. - Позвольте один вопрос, великий маг, - произнес Рангар, все еще с трудом ворочая языком. - Когда на острове Курку я однажды принял участие в охоте на Голубого Дракона, мне рассказали об удивительной жидкости под названием онгра, которую ловцы добывают из тела убитого животного. Неужели даже... - Я понял ваш вопрос, Рангар, - перебил его гранд-маг, подняв руку. - Что ж, отвечу... Известен такой случай, происшедший около сорока лет назад. В императорском дворце есть террариум, где специальные люди держат эрр. Как-то, то ли по недосмотру, то ли по чьей-то злой воле, одной змее удалось ускользнуть из террариума, и она укусила старшего сына тогдашнего Императора и брата нынешнего, который тогда был младшим и мог претендовать на корону лишь в случае смерти старшего брата. В отчаянии отец-император попробовал применить онгру... Чудо-бальзам смог остановить смерть, но так и не вернул принцу жизнь. Живой, но бессловесный и недвижимый, с невыразимой мукой взирал он на окружающий мир и людей, будто молил: убейте меня, не дайте продлиться этим чудовищным мукам! Некоторое время он пребывал в этом ужасном состоянии, поддерживаемый искусственным кормлением, пока Император не сжалился над ним и не отдал его жрецам Сверкающих, пообещавших прекратить нечеловеческие муки... Так что и онгра - не панацея от всех бед. Разве что легендарный, если вообще не мифический, Камень Жизни и Смерти может помочь человеку в таком случае. Не знаю. Но то, что случилось со старшим братом ныне царствующего монарха... Нет, Рангар, не дай вам судьба такой участи! У Рангара даже озноб по коже прошел, когда ему представилось такое, и он бессильно откинулся на подушку. Гранд-маг удалился, бесшумно ступая по мягкому ковру. Тангор заботливо накормил друга, напоил его отваром из принесенных Ольгерном Орнетом трав, и Рангар уснул крепким сном выздоравливающего человека. ...Когда я узнал, что с тобой случилось, едва снова не слег, сказал Фишур грустно, теперь ведь нам с тобой идти до конца, знаешь? Знаю, сказал Рангар, гранд-маг говорил что-то такое, но он сам толком не разобрался. Я все тебе расскажу, что сам знаю, мне нагадали такое, но можно мы поговорим об этом позже, когда ты поправишься? Можно, ответил Рангар, я и не тороплюсь пока, но вот о другом прошу... хочу, чтобы ты кое-что разъяснил мне. Я многое узнал о Коарме, но еще больше есть в этом мире такого, что ставит меня впросак, так что прочти мне лекцию, желательно с историческим уклоном, ибо без знаний о прошлом невозможно верно понять сегодняшнюю ситуацию. С удовольствием, сказал Фишур, вот только я сам знаю немного, только то, что отрывками вычитал в уцелевших старинных книгах, история ведь не в почете здесь и ее практически не изучают. И давно так, спросил Рангар, да уж, ответил Фишур, с тех пор, как появились Сверкающие. А кто они такие, спросил Рангар, да толком и знать-то никто не знает, ответил Фишур, разве что жрецы, да и то вряд ли... И вот что узнал Рангар. Когда-то, очень давно, на Крон-армаре насчитывалось около десятка полудиких племен и три вполне цивилизованных народа: вендийцы, дессы и бранны. Они имели четкие границы и, само собой разумеется, столицы: города Венду, Деос (или Десс в тогдашней транскрипции) и Бран. Многое из достижений тогдашней цивилизации безвозвратно утеряно - например, упоминаемые в древних рукописях "механизмы" (во всяком случае, так Рангар перевел дословное "то, что помогает выполнять работу"); заинтересовали Рангара и "жидкий огонь", и "трубы, бросающие железные ядра на пять лиг", и "повозки, движимые исторгаемым дымом", и многое другое. Племена варваров верили во множество богов, цивилизованные люди - в единого Бога - Создателя и Творца всего сущего ("Политеизм и монотеизм", - автоматически всплыли определения в мозгу Рангара, беспрепятственно преодолев завесу в памяти). Манускрипты сохранили и имена героев тех лет - например, достославного капитана Реула диль-Кеорфа, вначале обогнувшего на своем корабле материк, затем достигшего архипелага Таддак-хорис-армар, а под конец совершившего кругосветное путешествие; тем самым прославленный капитан доказал, что Коарм имеет форму шара. Также покрыл себя славой исследователь Неизведанных земель и Красной пустоши Раэлор Димун. Многое из того, что хранили страницы древних книг, Фишур просто не понял. Так продолжалось, пока не появились Сверкающие. По одной версии они опустились с небес, по другой - прибыли с огромного острова, расположенного к югу от Крон-армара; сейчас остров носил название Тарнаг-армар, что означало "Большая сверкающая земля". Как назывался остров в древности и существовал ли он вообще - упоминаний нет. ("Во всяком случае, я их не нашел", - сказал Фишур.) Сверкающие, продемонстрировав неслыханное и невиданное могущество, стерли границы, отдав власть единому Императору, нарекли Венду столицей Крон-армара, учредили три великие магии, построив при этом их столицы - города Валкар, Орноф и Зирит, обустроили старые и создали несколько новых трактов, которые связали между собой все крупные города, открыли магические школы, колледжи, университеты и академии. Интересно, что первыми преподавателями в этих учебных заведениях были сами Сверкающие, а затем - их лучшие ученики, трое самых одаренных из которых стали Верховными Магами. Учредили пришельцы и касту жрецов Сверкающих, поставив ее над прочими кастами, и лишь после этого якобы покинули Коарм (в других источниках утверждалось, что Сверкающие остались на Коарме, поселившись на острове Тарнаг-армар). Как бы там ни было, жрецы говорили и действовали от имени Сверкающих, руководствуясь оставленными пришельцами Начертаниями - неким таинственным Планом и не менее таинственными Устоями. Что касается кастового разделения общества на Коарме, то оно существовало и до пришествия Сверкающих, однако пришельцы укрепили его, поставив на основу закона. Фишур перечислил основные касты: жрецы Сверкающих, благородные дворяне, маги, воины, моряки, торговцы, земледельцы, гладиаторы, странствующие рыцари и оружейники. Помимо каст, существовали гильдии - своеобразные объединения людей по профессиональному признаку, стоящие гораздо ниже каст на общественной лестнице Коарма. Так, были гильдии рыбаков, кузнецов, ловцов Голубых Драконов, охотников, строителей, парикмахеров, кондитеров, поваров, скорняков, ювелиров, бродячих актеров и еще множество других. В принципе (как и солдат, который может стать маршалом), гильдия могла обрести статус касты, ежели на это будет добрая воля Императора. Прецеденты были: совсем недавно статус касты получила гильдия оружейников. Поговаривали, что вот-вот Император примет указ о присвоении статуса касты гильдии ловцов Голубых Драконов (Рангар невольно усмехнулся, вспомнив, что ловцы благословенного острова Курку, явно забегая вперед, гордо именовали свою гильдию кастой). Члены каст и гильдий имели определенные, порой весьма значительные привилегии перед внекастовыми и внегильдиевыми гражданами (были на Коарме и такие), причем уровень привилегий определялся как иерархией самих каст и гильдий, так и внутрикастовой (внутригильдиевой) иерархией. Принадлежность человека к той или иной касте или гильдии удостоверялась особой татуировкой, наносимой на предплечье правой руки. Изменить или вывести такую татуировку могли только маги высших рангов. У Рангара и Тангора, например, на предплечье красовались скрещенные на фоне щита мечи. Имелось, правда, отличие: у Тангора татуировка была настоящей, а у Рангара ее роль играла искусно выполненная Тангором аппликация (настоящая татуировка исчезла с его тела столь же бесследно, как и тавро на лбу). Для придания рисунку стойкости Тангор подмешал к краскам сок плода кохру, что сделало аппликацию практически несмываемой. Сверкающие решительно прекратили междоусобные военные конфликты трех основных государств Крон-армара, создали единую армию, официально подчиненную Императору, а фактически - Военному совету, куда, помимо Императора, входили пятеро наиболее высокопоставленных жрецов Сверкающих и три Верховных Мага. Причем каждый из девятерых имел один голос, поэтому даже в случае весьма маловероятного сговора между магами и Императором решение оставалось за жрецами. Армия контролировала, по сути, весь континент и несколько архипелагов, кроме загадочных земель западного полушария Коарма. Впрочем, и на самом Крон-армаре дела с контролем обстояли далеко не так хорошо, как того хотелось, наверное, Императору. Племена тиберийцев и варов не собирались покоряться короне, и обширные территории к югу от реки Орхи (Тиберия) и реки Коры (вары) вот уже много десятилетий являли собой театр военных действий - правда, действий весьма вялотекущих, что у человека с аналитическим складом ума (вкупе с постулатом о всемогуществе Сверкающих) вызвало бы ряд интересных вопросов... Еще южнее Тиберии, между Заоблачным хребтом и Большим Южным морем, на добрую тысячу лиг тянулись Неизведанные земли - знойные пески с редкими оазисами. Там будто бы также проживали какие-то совсем уж дикие племена, но толком никто ничего не знал. Неподконтрольной короне оставалась и жуткая Красная пустошь на северо-востоке континента, где водились кошмарные чудовища и откуда время от времени совершали набеги меднокожие варвары. По разным причинам даже самые ретивые слуги короны и носа не совали еще в два места материка: Сумрачные леса и Мертвую пустыню. О Сумрачных лесах уже упоминалось, а от Мертвой пустыни людей отпугивали неимоверная жара, неплодородная каменистая почва и полное отсутствие всякой живности, кроме кишмя кишащих меж камней смертельно ядовитых змей и пауков. Горная страна Раория имела статус протектората короны и пользовалась определенной свободой. В Медных горах добывали золото, серебро, медную и железную руду, а также иногда и нифриллит, небольшие самородки которого старатели изредка находили у истоков реки Вуары - притока Великой реки Ангры. На подконтрольных Императору землях, помимо Венды и столиц трех основных магии, два города имели статус вольных - Лиг-Ханор и Ломар. Возможно, они заслужили это право тем, что являлись крупными морскими портами. Помимо Лиг-Ханора, Ломара и самой Венды, на материке располагался еще один порт - Листар, лежащий в семидесяти лигах к юго-западу от Валкара. Это был именно порт, а не город в обычном смысле этого слова, и он не имел никакого особого статуса. Узнал также Рангар от Фишура кое-что новое о нравах и обычаях жителей Крон-армара. Также весьма интересной и познавательной оказалась его беседа с Ольгерном Орнетом. Помимо всего прочего, полученная от грандмага информация заставила его кое в чем усомниться, а над кое-чем крепко задуматься. Гранд-маг посетил Рангара через два дня, когда больной чувствовал себя уже столь хорошо, что удержать его в постели было практически невозможно. Он ходил по комнатам, выходил на бал кон и даже начал потихоньку тренироваться. После приветствий и обмена ритуальными фразами Ольгерн Орнет заставил Рангара раздеться и внимательно осмотрел его. Закончив, он покачал головой и произнес: - Если бы кто-нибудь мне сказал, что такое возможно, я только бы посмеялся. Вы - уникум, Рангар. Но Рангар хотел услышать вовсе не панегирик своим силам и здоровью, тем более что силы-то явно были не его собственные И он спросил: - Скажите, великий маг, вы обращались в Магистрат по... моему вопросу? - Да, тем более что в свете последних событий вами заинтересовались необычайно... и даже сам Верховный Маг. - И когда состоится... э-э... процедура? - Послезавтра, когда вы окрепнете достаточно, чтобы попытка вторжения в запретные области вашей психики обошлась без пагубных последствий. - Еще вопрос, ваше могущество: кто пытался убить меня в ресторане? - Тварь, которую мы называем нихурра, одно из темных порождений Сумрачных лесов. Она обладает удивительной способностью к перевоплощению, и даже маг высшего ранга, если он не сконцентрируется должным образом, может обмануться... Боятся эти монстры одного - железа. При соприкосновении со сталью или любым другим сплавом, содержащим железо, их тела сгорают. Но эта нихурра, принявшая внешность обворожительной женщины, явно действовала не по своей воле. Чья-то гораздо более мощная воля с помощью злых чар подчинила ее... иначе она никогда бы не посмела объявиться в Валкаре. Факт ее появления здесь вообще труднообъясним, разве что с помощью Магического Кристалла... Как бы там ни было, я должен констатировать, что у вас очень сильный и опасный враг, Рангар. Более того, вполне вероятно, что у вас врагов несколько, и они действуют независимо друг от друга. - Какова... степень этой вероятности? - хмуро спросил Рангар. - Весьма высокая. Мне ведь доступно многое из того, что скрыто от других. И хотя я не смог точно идентифицировать ваших врагов, могу сказать следующее: вашим самым главным врагом, который находится далеко отсюда, движет страх; вашим врагом, организовавшим недавнее покушение, движет ненависть. Остальные просто выполняют приказы того, главного, и убить вас для них означает просто хорошо выполнить свою работу и заслужить поощрение. - Так-так, - протянул Рангар. Глаза его были прищурены и отсвечивали недобрым блеском полированной стали. - Но почему, великий маг?! - Не могу сказать. Сие пока скрыто от меня. - Ладно, давайте о другом. Фишур намедни просветил меня в некоторых вопросах государственного устройства и светской жизни Крон-армара, но далеко не на все вопросы я нашел ответы в его рассказе. Не могли бы вы поподробнее рассказать о зарождении и становлении трех великих магий, о Сверкающих и их роли в истории Коарма. - Ого! - усмехнулся гранд-маг. - Подавляющее большинство этих сведений является тайной, и перед посвящением меня в грандмаги я дал соответствующую клятву... Но кое-что рассказать могу. На вопрос о роли Сверкающих... Они появились на Коарме чуть более двух столетий назад и круто изменили ход планетарной истории. - Планетарной? Разве на Коарме есть еще материки, кроме Крон-армара? - Материков нет, но в противоположном полушарии находятся три крупных архипелага и множество отдельных островов. - Острова в океане, - неожиданно для самого себя выпалил Рангар. И, смутившись, пояснил поднявшему бровь гранд-магу: - Так называлась книга, которую я, как мне кажется, очень любил в своей прошлой жизни... но содержания ее, хоть убей, не помню. А архипелаги и острова я видел на карте, подаренной мне моим бывшим хозяином... Прошу вас, рассказывайте дальше, великий маг. - Ситуация на архипелагах антиподов сходна с той, что вы наблюдали на острове Курку архипелага Таддак-хорис-армар. Что еще? Да, еще есть остров Тарнаг-армар, где расположена цитадель Сверкающих - Тарнаг-Рофт. Но туда хода нет никому, кроме десятка жрецов самого высокого ранга... Кто такие Сверкающие - сказать не могу, поскольку сам не знаю. Возможно, это сверхмогучие маги с далеких звезд или вообще из таких запредельных глубин инобытия, что мозг человеческий не в состоянии постичь этого... Как бы там ни было, они пришли сюда, сломали прежний фундамент цивилизации Коарма, являвший собой чрезвычайно непродуктивный путь описания и изучения естественных явлений природы, их анализа и обобщений. Взамен Сверкающие указали новый путь, основанный на магических знаниях о природе всего сущего и на усовершенствовании и развитии этих знаний. - Простите, ваше могущество, но почему вы так уверены в непродуктивности первого, технократического пути? Ольгерн Орнет на несколько занов задумался, потом ответил: - Моя уверенность зиждется на собственном опыте и тех знаниях, которыми я обладаю. Смею вас заверить, Рангар, что знания эти весьма обширны и глубоки. Хотя... - тут гранд-маг заметно заколебался, - хотя лично я против насмешек, гонений... а то и прямых запретов на естественные исследования. У меня сложилось убеждение, что Абсолютная Истина, к постижению которой мы стремимся, слишком сложна и многогранна, чтобы идти к ней одним-единственным путем... их должно быть больше, и даже, возможно, не два, а три, четыре... - Эта мысль кажется мне чрезвычайно глубокой, великий маг. Но что вы можете сказать о конечной цели деятельности Сверкающих на Коарме? - И вновь я не смогу удовлетворить вашу любознательность, Рангар, и не потому, что знаю, но не имею права... Это тайна тайн, и вряд ли в нее посвящены даже Верховные Маги. Разве что Верховный Жрец, который, как говорят, обладает Планом, начертанным самими Сверкающими, и такими же Основами, где речь идет о стратегии воплощения этого Плана в жизнь. - Об этом кое-что мне рассказывал и Фишур. Но, если даже Верховные Маги не знают генеральной цели, что все-таки им известно? - Конкретные, строго очерченные временными интервалами задачи, которые необходимо реализовать. Так сказать, определенные этапы Плана. - И что это за этапы и задачи? - А вот этой темы я не имею права даже коснуться, хотя, не стану скрывать, знаю об этом многое. - Клятва? - Клятва, причем кровная. - Так... понятно. Я слишком уважаю вас, великий маг, чтобы продолжать расспросы в этом направлении. Поговорим о другом. Насколько я понял, светской жизнью на Коарме - в самом широком смысле - руководит Император, духовной - жрецы Сверкающих, развитием и расширением магических знаний - три Верховных Мага. Так? - Да, в основном. Конечно, магия затрагивает и духовную, и светскую жизнь, как и влияние жрецов распространяется и на Императора, и на Верховных Магов. - Почему великих магий три, а не, скажем, две или четыре? - Такова изначальная воля Сверкающих, и я уверен, в этом есть глубочайший, сокровенный смысл, до сих пор который постигнуть мы не можем, хотя и пытаемся Но наши достижения в этой области - тоже тайна. - Так, может. Сверкающие - это боги? - Ни в коем случае. Это ересь. Сами Сверкающие категорически запрещают считать их богами... в том смысле, который вкладывала в это понятие древняя религия Бога-Творца. Они для нас - учителя, наставники, старшие братья которых мы чтим и перед мудростью и могуществом которых преклоняемся. - Оч-чень интересно... - проговорил Рангар, и тут неожиданная мысль пришла к нему. Он тут же сформулировал ее в виде вопроса: - Скажите, ваше могущество, а если послезавтра вдруг выяснится, что целью моего появления на Коарме как раз является срывание покровов со всех и всяческих тайн? - Я не буду очень удивлен сим обстоятельством Особенно после вашего чудесного исцеления. Один маг... его ранг еще выше моего, он маг-грандмагистр... как-то высказал мнение, что в непостижимых для разума и неподвластных воображению глубинах инобытия, возможно, существуют силы, по крайней мере не уступающие Сверкающим в могуществе. Как вы понимаете, Рангар, из этого предположения, если оно хоть в какой-то степени соответствует действительности, может проистекать многое... очень многое. - Вполне понимаю. Более того, я глубоко убежден, что высказавший сию догадку маг-грандмагистр, безусловно прав. Во Вселенной множество могучих сил... - Вы _знаете_ об этом или _догадываетесь_? - Я это _чувствую_. Порой мои ощущения простираются гораздо дальше маленького мирка Коарма. - Что ж, это подтверждает кое-какие мои мысли. Вас еще что-то интересует? - О, многое!.. Я хочу вернуться к вскользь уже затронутой теме о способах познания мира. До появления Сверкающих ваша цивилизация развивалась так, как когда-то развивался мой родной мир. Во всяком случае все, что до сего момента просочилось из-за стены в моей памяти, подтверждает это. Моя цивилизация избрала технократический путь развития и достигла, смею утверждать, больших высот. - Вы вторично употребили не существующее ни в одном из языков Коарма слово "технократический", - усмехнулся Ольгерн Орнет. - Но я уловил его смысл... Что я могу сказать? Я понимаю глубинную суть ваших слов, но не берусь как-то комментировать их и развивать эту тему. Не хочу уподобляться слепцу, обсуждающему прелесть красок солнечного заката. - В истории каждой цивилизации существует момент, когда слепцы прозревают и глухие обретают слух, - сказал Рангар задумчиво. - Я очень благодарен вам за беседу, великий маг. Хочу в заключение поинтересоваться иерархией магов... или это тоже секрет? - Нет, и я с удовольствием просвещу вас в этом вопросе. Итак, маги низших рангов делятся на три ступени: самую низшую первую, затем вторую и третью. Замечу что магов Лотоса низших рангов называют обычно волшебниками, магов Змеи - колдунами, магов Земли, Воды и Огня - чародеями. Чтобы подняться со ступеньки на ступеньку, маги сдают серьезные экзамены в столичных академиях, а чтобы перейти в высший ранг, надо соответствующую академию окончить. Маги высших рангов, как и низших, имеют три градации знании, силы и могущества маг-магистр, гранд-маг и маг-грандмагистр. Верховный Маг избирается пожизненно Великим Магистратом, куда входят все без исключения маги двух наивысших ступеней могущества - гранд-маги и маги-грандмагистры. Вот вкратце все. - Еще раз благодарю вас, великий маг. - Не за что, Рангар. Общение с вами не только приятно мне в чисто человеческом аспекте, но и рождает множество интересных мыслей и идей. - Я могу повторить то же касательно вас. И вообще, один умный человек моего мира сказал, что высшая роскошь - это роскошь человеческого общения. - Он был безусловно прав, хотя не могу не заметить, что громадную речь играют уровень и качество общения... вы понимаете, о чем я. - Понимаю. Общение с вами, великий маг, подходит под самые высокие категории. Даже если вы не можете говорить о чем-либо, вы всегда даете верное направление мыслям... - _Вашим_ мыслям, Рангар, - улыбнулся гранд-маг. - Никому другому я не стал бы рассказывать и малой доли того, что сообщил вам, балансируя на самом краю измены клятве. Просто вы мне очень симпатичны причем на всех уровнях, которые охватывает мое магическое зрение. Но мне кажется, вы слегка утомились, и вам необходимо отдохнуть. Не забывайте, что послезавтра у вас будет нелегкий день, который отнимет много сил. Вам надо быть в форме. - Вы говорите почти теми же словами, что и мой наставник в моем родном мире... это я тоже фрагментарно вспомнил. - Рангар улыбнулся, но улыбка вышла грустной. - Я бы с удовольствием стал вашим наставником и здесь, на Коарме... но то, что я смог разглядеть в вашем будущем, не сулит мне таких возможностей. Правда, на одной из вероятностных линий судьбы я увидел нашу с вами встречу... и тогда я в самом деле выступлю как наставник... но не вашим наставником я буду, а почему-то Фишура, и будет это не наставничество в том, высоком смысле, а так... что то вроде затыкания дыр в тонущей лодке. - Вот как? Это очень интересно. И что еще вы видели? - Видел кое-что, - не очень охотно произнес гранд-маг и на некоторое время погрузился в размышления. Затем, точно приняв какое-то решение, сказал: - Линия судьбы, о которой я говорил, единственная - причем далеко не самая вероятная, - где вы остаетесь в живых. Я считаю, вы должны знать об этом. Так вот, даже эту линию я не смог толком проследить. Масса темных пятен, лакун... Ситуация, о которой я упомянул, случится - если случится! - приблизительно через два месяца. Это будет где-то в лесу... неподалеку от Венды, если не ошибаюсь... вас по-прежнему будет четверо, но из нынешней четверки останетесь только вы с Фишуром. Судьбы Тангора и Тазора скрыты от меня. - Кто те двое? - нахмурился Рангар. - Увы, этого я не разглядел, хоть и пользовался Оком Пророка... я видел все словно в сильном тумане... и могу сказать лишь, что одного из этих двоих я будто бы знал, причем с самой хорошей стороны, а второй... Тут какая-то чепуха, Рангар. Он вроде как и враг вам, и в то же время отнюдь не враг... ничего не понимаю. - Я тем более. Но вы-то там тоже были? Или будете, если точнее? - Да, и даже обучал Фишура некоторым тонкостям волшебства... странно, правда? - Странно, - согласился Рангар, - хотя факт вашего присутствия меня весьма воодушевляет... Ольгерн Орнет слегка неуверенно пожал плечами и, спохватившись, заторопился: - Все, все, Рангар, на сегодня более чем достаточно. Отдыхайте, набирайтесь сил. И исчез. А Рангар, откинувшись на подушки, принялся размышлять, и мысли, посещавшие его, были порой настолько необычными, что он вряд ли согласился бы поделиться ими с кем бы то ни было. - Это невероятно, Пал, но он выжил и даже выздоровел после удара кинжалом, клинок которого я самолично смочил ядом эрры! Жрец белой мантии Пал Коор слушал, выбивая пальцами замысловатую дробь, что являлось признаком острого душевного беспокойства, едва ли не паники, им владевшей. В магическое зеркало он вглядывался с таким напряжением, будто взглядом сквозь тысячи лиг тщился проникнуть под череп Квенда Зоала. - Ты плохо выглядишь, Квенд, - произнес наконец жрец, но эти слова явно не были теми, что ожидал услышать Квенд. Хотя выглядел он и в самом деле прескверно: лицо осунулось, черты заострились, в ввалившихся, воспаленных глазах зажегся огонь, какой вспыхивает в зрачках смертельно раненого фархара, когда тот бросается в свою последнюю атаку, бешеная ярость которой подавляет все - даже боль и инстинкт самосохранения. - Кто он. Пал? - с нажимом спросил Квенд. - Демон? Дьявол или бог из старинных запретных религий? - Не впадай в ересь. Наш враг гораздо хуже любого демона, но он не дьявол и не бог, которых не существует. Просто... в глубинах Запредельности есть силы... противостоящие Сверкающим. Этот Рангар Ол - их посланник, для меня это бесспорно. Знать бы его цель... Но, похоже, он сам ее не знает. - Вы пробовали магическое удилище Сурга?! - Пробовал. Причем когда он метался в бреду после ранения и его сознание не защищала его собственная сила... Увы, чего-то существенного мне выудить не удалось. Кроме того, что я сказал. Поэтому я решил исспросить аудиенции у Верховного. Хочу побеседовать с ним с глазу на глаз. Уверен, что он посчитает необходимым обратиться к Первой Ипостаси... Так что пока затаись и ничего не предпринимай. Не забывай, что ты - в Валкаре. - Если мне представится случай, я убью его, - упрямо тряхнул головой Квенд. - Боюсь, что после того, что произошло, такого случая не представится... разве что после его отъезда из Валкара. Постарайся выяснить его дальнейший маршрут. Я почти уверен, что в конце концов он постарается попасть в Венду... но хотел бы знать точнее. - Ладно, попробую, - сказал Квенд, и его изображение медленно истаяло в магическом зеркале. Жрец белой мантии Пал Коор бессильно опустил голову на руки. Никогда еще в своей долгой жизни он не испытывал такого давящего, беспросветного и безысходного отчаяния. Утреннюю тишину прозрачных в золотистой дымке восхода улиц Валкара нарушал лишь сдержанный цокот копыт. Пятеро всадников направлялись к центру города, к возвышавшемуся на рукотворном холме Храму Лотоса, резиденции Верховного Мага Альвиста Элгоэлласа эль-Тайконда. У высоких, ясным огнем переливающихся врат двое всадников спешились, и один из них громко, нараспев произнес фразу на никому из его спутников неведомом языке. Врата полыхнули еще ярче и вдруг медленно, величественно и совершенно бесшумно отворились. Трое всадников вскинули руки, салютуя, затем низко поклонились, почти коснувшись лицами грив тархов. Один из спешившихся всадников ответил таким же салютом и ободряюще улыбнулся оставшимся в седлах спутникам. Произнесший отворившие врата заклинание лишь чуть кивнул, мельком оглянувшись, и нетерпеливо махнул рукой. И вот врата бесшумно закрылись, вновь весело и грозно переливаясь огнем. Еще с пол-итта всадники постояли у ворот, застыв в неподвижности, словно прислушиваясь к тому, что делается за пламенеющим заслоном, затем один из них что-то тихо сказал, и все трое медленно тронулись в обратный путь. Гранд-маг Ольгерн Орнет и гладиатор Рангар Ол поднимались по широкой лестнице, точно вырубленной в сплошной громадной глыбе хрусталя, в глубинах которой вспыхивали и гасли огни и неспешно бродили светлые, жемчужно мерцающие тени. В воздухе было разлито какое-то физически ощутимое напряжение, и Рангар почувствовал, что кольцо на руке начало нагреваться... Лестница закончилась идеально круглой площадкой, откуда ослепительно сверкающий чистым белым цветом арочный вход вел куда-то внутрь хрустальной глыбы. Гранд-маг уверенно шел впереди, изредка произнося певучие фразы и совершая руками замысловатые пассы. Теперь они двигались по слегка наклонному туннелю; переливы призрачного света сверху, снизу и с боков усилили яркость и убыстрили свое, на первый взгляд, хаотичное движение, и Рангар почувствовал легкое головокружение. Кольцо на пальце нагрелось еще сильнее. Рангар без всякого напряжения вдруг ощутил за кажущейся хаотичностью движения световых волн четкий, хотя и невероятно сложный ритм; до его слуха донеслась необычная мелодия, как бы растворяющая его в своих дивно-тревожных аккордах, заставляющая ощутить себя и мельчайшей частичкой чего-то неведомого, всеобъемлющего, и в то же время позволяло постигнуть это неведомое, слившись с ним... Кольцо уже начало светиться тусклым малиновым светом, когда своды туннеля вдруг исчезли, и Рангар с Ольгерном Орнетом очутились в колоссальном помещении, истинные размеры которого визуально определить не представлялось возможным. Световые переливы погасли, стихла и музыка; однако свет, мягкий и прозрачный, лился словно бы отовсюду, открывая Рангару грандиозное, внушающее невольный трепет зрелище. На высоком троне из странного, как бы текучего светлого металла восседал величественный старик с пронзительным взглядом огнистых глаз; седые волосы выбивались из-под богато украшенной драгоценными самоцветами диадемы, складки глухого, под самый подбородок одеяния жемчужно струились вдоль тела, по спинке и подлокотникам трона и еще ниже, до его ступенек; все это создавало впечатление, что фигура Верховного Мага (а это, без сомнения, был он) волной вырастала из текучей массы трона. Перед Верховным Магом полуовалом располагался амфитеатр с рядами высоких кресел. Там уже сидели члены Великого Магистрата; пустовало лишь одно место, которое поспешил занять сопровождавший Рангара гранд-маг Ольгерн Орнет. У эллипса, как известно, два фокуса. Трон Верховного Мага помещался в дальнем, а в ближнем... Живой, непередаваемо прекрасный цветок гордо возносил свой увенчанный жемчужно-белой короной лепестков стебель вверх, к солнцу. Рангар не мог понять, как это возможно хоть и в огромном, но замкнутом помещении, но Белый Лотос купался во всамделишных солнечных лучах, постоянно пребывая в центре яркого пятна живого солнечного света. Инструкции гранд-мага, как вести себя, вылетели у Рангара из головы, да и не нужны они оказались: повинуясь безотчетному порыву, он опустился на правое колено и в глубоком поклоне склонился перед сверкающим дивом. Затем он встал и уже стоя поклонился вначале Верховному Магу, затем - Великому Магистрату. Кольцо на руке Рангара вело себя очень необычно - оно то вспыхивало, обжигая палец, то холодело, словно пребывая в недоумении и растерянности. - Человек, именуемый Рангаром Олом, подойди к священному Лотосу! - прогремел голос Верховного Мага. Рангар молча повиновался. Чуть дрогнули листочки и лепестки цветка, и Рангар вдруг поймал себя на совершенно необычном ощущении - будто кто-то большой, сильный, но ласковый, доверчивый и игривый с интересом взглянул на него. "Ты кто?" - тихим вздохом прошелестела чужая мысль, но мысль неопасная, приятная, точно мягкий, пушистый, мурлыкающий котенок. "Не знаю. Не помню", - как можно четче послал мысль-ответ Рангар, стараясь унять бешено забившееся сердце и привести в подобие порядка царивший в голове хаос. "Ты не из здешнего мира. Я не могу понять, кто ты. На тебе печать инобытия, но в тебе нет зла. Ты убивал, только защищая свою жизнь и жизнь своих друзей". "Как мне узнать, кто я и откуда? И зачем я здесь?" "Это трудно. Тебя защищает нездешняя сила... великая сила. Она ни добрая, ни злая, она лишь призвана защищать тебя. Источник силы... далеко... не могу разглядеть... это Запределье. А приемник силы - твое кольцо. Больше я вряд ли чем смогу помочь тебе. Пусть попробуют маги, их коллективная сила по проникновению в глубины океана Либейи превышает мою. Я тоже... попробую помочь. Может, нам всем вместе и удастся заглянуть за стену в твоей памяти. Только и ты должен этого очень желать, не только не сопротивляясь, но помогая нам... тогда, быть может, у нас получится... не преодолеть, нет, это вряд ли возможно... а как бы обойти твою охранную силу, идущую извне, обмануть ее..." Бестелесный голос умолк, и тут же грянул голос Верховного Мага: - Ты общался с Лотосом! Священный цветок принял тебя и даже захотел помочь... что ж, я и Магистрат выполним волю Лотоса и наш долг. Легкий шелест прошел по амфитеатру. - Рангар Ол, разденься и ляг на алтарь у подножия Лотоса! Расслабься и закрой глаза! И помни, что сказал тебе Лотос: если ты хочешь добиться успеха, ты должен помочь всем нам! Рангар подошел к алтарю, сбросил одежду и лег головой к чудо-цветку. Тело его полностью пребывало в солнечном пятне, и приятное, освобождающее от всего мирского тепло начало разливаться по телу от головы до кончиков пальцев. Он закрыл глаза, но странным образом продолжал видеть... небо, солнце, облака... потом что-то мелькнуло на грани восприятия, он напрягся, пытаясь поймать в фокус ускользающую тень... это было ошибкой, ибо все вдруг завертелось в огненной круговерти... ему стало тяжело дышать, будто какая-то сила... чье-то исполинское колено придавило его, вдавило внутрь грудную клетку... низкий свистящий гул обрушился на барабанные перепонки, и они лопнули... Боковые и лобные доли черепа треснули и исчезли, а вместо них образовалась бешено вращающаяся воронка с глазом на конце, и глаз этот тяжело и пристально наблюдал за ним. Гул перешел в немыслимой силы вой, в слепящий визг, его пронзил мертвенный холод, а затем сразу, без всякого перехода, его швырнуло в жар... невыносимый, оглушающий жар... он шел откуда-то снизу, а он стоял на тонкой сверкающей нити, уходящей в бесконечность, и должен был идти, не идти было нельзя, а идти страшно, потому что спереди на него пер какой-то монстр с красными глазами... но он превозмог страх и шагнул вперед, и жар накрыл его облаком кипящей воды с паром... все естество его содрогнулось от невыносимой боли... но это было только начало. Огненный волчок кружился уже в нем самом, в самом его центре, в средостении, в точке тандэн, кружился, рассыпая беспощадные искры-иглы, искры-пилы, пронзающие и разрывающие все тело... Глаз на дне воронки продолжал следить, гипнотизируя... страшный, темный, как могила... могила в сердце, где он похоронил... Нет! Туда нельзя! Почему нельзя? Все можно, сейчас все можно... можно... Огненная юла все вертелась, наматывая на себя уже пузырящиеся от жара кишки и прочие внутренности, которые тут же сгорали, словно в пламени вакуум-термитного заряда... Что?! Что это такое?! Не знаю, не знаю, яма, яма, края сплавились, как песок от атомных фугасов... но в центре только песок... почему?.. это не важно, не важно, это было раньше, а что тогда важно, а это мы вместе должны выбрать, нет, нет, выбирать будешь ты, ведь это все в тебе, но я не знаю, знаешь, знаешь, тогда полетели... куда? там же дым?.. Значит, в дым, в дым, бой в дыму... или в Крыму?.. бой, бой, смерть, какие парни гибнут!.. но это надо, они добровольно избрали свой путь... но зачем?.. во имя Человечества и Прогресса... что такое человечество? горстка пигмеев, возомнивших себя богами, кучка испуганных призраков подземелья, обреченная на вымирание... подземелье?.. да, подземелье, страшное, темное... туннели, коридоры, стайка испуганных призраков... толпа испуганных призраков... но избавление идет, оно уже распахнуло свои теплые ладони... и теплый свет, он снимает боль... высокая фигура в белом... кто это?.. кто... кто... надо вспомнить, это важно, нет, важно другое, другое, тогда вспоминай это другое... нет, погоди, мы не обсудили слово "прогресс"... это изобретение извращенного человеческого ума, фиговый листок для прикрытия агрессивной экспансии вовне и внутрь... только внутрь больнее... господи, ну когда кончится эта боль?.. терпи, надо терпеть, тогда ты узнаешь... что, что я узнаю?.. яма, яма, опять эта проклятая яма... и алое полотнище на полнеба... там друзья, они помогут, нет, не помогут, потому что я предал, а предателям не помогают, их казнят, а я еще и трус, потому что сбежал в другой мир... нет, нет, у меня же задание... ЗАДАНИЕ?! КАКОЕ ЗАДАНИЕ?! Вспоминай, ну, вспоминай же, это как-то связано с ямой?.. да, да, но мне нельзя об этом думать, будет так больно, как никогда и никому во всем Мироздании... а что ты знаешь о Мироздании?.. все, все, это грандиозный Кристалл, и где-то на одной из граней я, а на другой - вы, но мне надо сюда, потому что... потому - что?.. унесло, забросило, закинуло, зашвырнуло, или само по себе, или кто-то помог... и я должен найти, отыскать... глаза, как Вселенная... Вселенная, полная звезд... и я лечу в ней, корабль не нужен, я умею так... что, что ты умеешь?.. да ничего я не умею, и глаза другие... синие-синие, как васильки... васильки?.. да, это цветы такие у меня на родине... были... почему были?.. а потому что и родины нет... мрачный безмолвный шар-призрак, корабль-призрак с мертвым экипажем... и ничего нельзя поправить... что, даже надежды нет?.. надежда, надежда, проект "Надежда", или даже "Наша Надежда"... нет, надежда, конечно, есть, она всегда обязана быть, она умирает последней... человека уже нет, а надежда еще живет... потому-то и живет, что человек не умирает, оставаясь навек в поле... каком поле? что это такое?.. это все и ничего, это начало и конец, это путь... путь... ПУТЬ РАВНОВЕСИЯ! Это очень, очень важно, запомните: _путь равновесия_... Давай еще полетаем... полетаем и поиграем, тебе ведь уже не так больно?.. нет, очень больно... яма... проклятая яма... я искал, искал... и вот пришел сюда, потому что ЭТО здесь... что ЭТО?.. что?.. Глаза... глаза и руки... и еще голос... и имя... но звучит оно так отдаленно, как еще никогда не звучало, это имя дальше, чем звезды, и печальнее, чем дождь усталый... это какой-то бред, нет, это поэзия... а как же цель?.. я дойду, непременно дойду... вначале цветок, он пророс сквозь меня и он говорит мне: потом змея, потом земля, вода и огонь, и только потом... потом... нет, не знаю, а как надо знать, как надо, очень надо, все равно не знаю, разве что _там_ скажут... главное, все надо увидеть собственными глазами... а они болят, потому что я смотрю на то, чему нет названия, и смотреть туда нельзя, а я все равно смотрю, и глаза вытекают из глазниц, и оттуда ползут черви, длинные и тонкие... нет, это змеи, клубки ужасных шевелящихся, извивающихся змей, они везде, заполняют черепную коробку... ах да, у меня же нет черепа... змеи ползут, ползут, все глубже и глубже, и кусают сердце... яд проникает во все клетки, которые еще остались... сердце бьется из последних сил, потом разбухает и взрывается, как термический заряд... красная кнопка... КНОПКА... и яма, нет, воронка с оплавленными краями, и глаза, глаза на дне ее, их взгляд пронизывает насквозь и кричит... я не понимаю, как можно _кричать взглядом_, но, оказывается, можно, и я тоже кричу, и падаю в эту воронку, но Дан подхватывает и выдергивает, как из той дыры на Андалуре, и говорит: на, хлебни, это спирт, и спирт течет внутрь, смешиваясь с ядом, который уже там, и ничего не происходит, боль не утихает, потому что яд сильнее, сильнее... Пора заканчивать сеанс, он больше не выдержит, откуда-то пошел прорыв негативной силы... Кто это говорит?.. это мы, мы, тебе надо просыпаться, иначе ты умрешь, я уже и так умер, давным-давно, возле ямы... или воронки... в которой не было ничего... Все, все, конец! - кричит кто-то, и вдруг начинается стремительный полет-падение в бездну, он все ускоряется, а вокруг паутина из серебристых и черных нитей, и по ним в разных направлениях идут люди, множество людей, и все они в масках, и маски снимать нельзя, но эти люди игнорируют запрет и снимают их, одновременно, как по команде того, кто сверху дергает за веревочки... неужели он таки существует, тот, кто дергает за веревочки?.. а откуда-то появляются мириады зеркал, реальность дробится в них, и мириады сорвавших маски теней смотрят в зеркала, нельзя, кричу я, НЕЛЬЗЯ!!! И тут наступает смерть. 10 Боль была рядом, но как бы вне его. Она сидела очень близко, и он знал, что она очень близко, совсем рядом, но пока он не шевелился, боль тоже сидела спокойно, но стерегла каждое его движение. И стоило ему хоть чуть-чуть шевельнуться, как она молниеносно делала выпад, и миллионами раскаленных игл пронзала его тело и студенисто колыхающийся мозг. Но боль сигнализировала, что он жив, и это было главным, а все остальное - второстепенным, и даже эта нечеловеческая боль, потому что должным образом настроенное сознание может преодолеть и победить любую боль. Далеко не сразу и не полностью, но Рангар это сделал, и боль отступила, но по-прежнему подстерегала в засаде. И чтобы закрепиться на отвоеванной территории и заставить боль отступить еще дальше, он приподнялся на локте и огляделся, до крови прокусив губу и едва удержав рвущийся из груди стон, ибо боль не собиралась сдаваться и бросила в бой все свои резервы. У Рангара потемнело в глазах, но он все же рассмотрел, что лежит на циновке из душистых трав в совершенно пустой комнате с голыми белыми стенами и потолком, а рядом на такой же циновке сидит седой старик, одежду которого составляла лишь простая полотняная накидка. И лишь живым огнем сверкавший на его груди символ Лотоса в обрамлении венка хрустальных листьев - знак, который, как уже знал Рангар, мог носить только один человек на всем Коарме, - подсказал ему, кто сидит рядом. Совсем не пронзительным и огнистым, а мягким, мудрым и чуть грустным взглядом Верховный Маг Лотоса смотрел на Рангара. И голос его не гремел и не рокотал, а звучал тихо и чуть надтреснуто, когда он увидел, что Рангар очнулся: - Я знаю, что вам сейчас очень больно, Рангар Ол. Конечно, я бы мог уменьшить и даже вообще снять боль... но от этого значительно снизится эффект от проведенного сеанса. Некоторое время вы должны будете оставаться наедине с собой, бороться с болью... и вспоминать. Рангар напрягся. Голова его была будто стянута огненным обручем, и в ней царило странное ощущение гулкой, болезненной пустоты, причем пустота была осязаемой, почти плотной, как жидкость, и резким движением ее, казалось, можно расплескать. Делать этого, однако, очень не хотелось, потому что при этом в мозгу будто взрывалось что-то, и обжигающая боль пронизывала все его существо. "Вакуум-термитный заряд", - вспомнил он, и раскаленный обруч так сдавил голову, словно стал короче на несколько сантиметров. "Сантиметр, сантиметр, - пронеслось в голове Рангара, - это сотая часть метра, единицы длины в моем мире". Стена в памяти по-прежнему стояла, но в некогда прочном монолите образовались мелкие и крупные трещины. - Пошли трещины по стене? - словно прочитав его мысли, спросил Верховный Маг. Рангар не удивился, что тот _знает_, сейчас он ничему не удивлялся, он был как губка, переполненная водой, только вместо воды в ней обреталась боль. - Сейчас я расскажу то, что увидел и смог понять, - произнес Верховный Маг. - Прежде всего вы - иномирянин, Рангар Ол. Это уже ясно. И прибыли сюда, как сами это представляете, с другой грани Кристалла, который в вашем воображении есть модель Мироздания. Кстати, наши представления о нем... достаточно близки к вашим, скажем так, но мы как бы смотрим с другой стороны. Впрочем, речь не об этом. На вашей родине произошла некая глобальная катастрофа... суть ее я уловить не смог... и что-то очень плохое случилось с вами лично. Эти события разъединены как во времени, так и в пространстве, и в то же время их связывает нечто... и вновь я не понял, что именно. Если же говорить об эмоциях, то они гораздо ярче, острее и болезненнее, когда воспоминания касаются вашей личной трагедии. Увы, и на сей раз я спасовал перед ее точным смыслом... там что-то было связано с взрывом и гибелью любимого вами человека, причем вы с отчаянием и яростью вините в происшедшем себя... но тут образы и эмоции достигают такой пронзительной силы и яркости, что перехлестывают через болевой порог восприятия, и я, например, ощущал все как хаос из боли и жутких образов, причем кто-то или вы сами, а может, и то и другое вместе, наложили мощный запрет на эту тему... но как раз с этим связано ваше пребывание здесь, и цель, о которой вы так часто пытались вспомнить, разрушив запрет... но этого вам так и не удалось. - Но хоть что-то?.. - с трудом шевельнул губами Рангар. - Что-то, бесспорно, удалось. С помощью священного Лотоса и нашей вы смогли-таки преодолеть несколько барьеров и запретов, но этот оказался наиболее сильным. Кроме всего прочего, у меня сложилось впечатление, будто бы кто-то упорно и умело уводил ваши мысли и ассоциации с опасного пути... Альвист Элгоэллас эль-Тайконд еще что-то говорил, но Рангар уже спал, измученный болью, и она во сне отступила, и снились ему яркие, цветные сны из прошлой жизни, и вопреки логике свершившегося были они полны оптимизма и радости... Он все забыл, проснувшись, но осталось удивительно чистое и светлое мироощущение, состояние редчайшее, когда кажется, что ты един с миром и мир един с тобой, и вокруг благоухают дивные цветы, и дорога, по которой идешь, усыпана лепестками, и вот-вот случится что-то непременно хорошее, и глаза любимой, напротив, лучатся любовью и радостью, и ты смотришь в них и тонешь в щемящем океане беспредельного счастья... Он не мог сказать, случалось ли с ним такое в прошлой жизни, скорее всего нет, всегда что-нибудь мешало... но уже в теперешней это было впервые, точно. И еще произошло немаловажное: боль, отступив во сне, так и не вернулась. Зато возвратились силы, и ему даже показалось, что их стало больше, ибо бурлили они в нем, как соки в просыпающемся весной дереве. Рангар, Фишур, Тангор и Тазор сидели в недоброй памяти ресторане, однако настроение у всех четверых было превосходное. Они выбрали этот ресторан по настоянию Рангара, словно желавшего подчеркнуть этим свое полное выздоровление и восстановление душевных и физических сил. Легко усматривался в этом и вызов, который бросал Рангар ополчившимся против него силам. "Плевать мне, знаете ли, на вас, - излучала вся его фигура, - мне весело и я отдыхаю, где и как того хочу". Мажорное настроение передалось и его друзьям. Только Фишур с некоторой озабоченностью переваривал слова Рангара о том, что он, Рангар, ожидал несколько большего от визита в Храм Лотоса. Пожав плечами, Фишур проворчал: - Не вижу повода для особого веселья, Рангар, кроме как твоего чудесного исцеления. Главного ты ведь так и не добился, и стена в памяти уцелела. Рангар весело расхохотался, давно не чувствуя себя так хорошо и непринужденно. - Ты меня не так понял, друг мой Фишур, - произнес он, все еще смеясь. - Треснула, треснула стенка, треснула, проклятая! И хотя она еще стоит и падать пока не собирается, все больше и больше просачивается сквозь нее, через трещинки эти, и я понемногу начинаю вспоминать цельное! Конечно, я надеялся, что она и вовсе рухнет, да, видать, чересчур уж крепко постарались неведомые строители... - Ну и как? - спросил Фишур с интересом. - Кое-что я вам расскажу, конечно. Пока только то, в чем уверен сам. Во-первых, и, возможно, самое главное: я - иномирянин. Я вообще не с Коарма. - Откуда же ты? - недоверчиво спросил Тангор. - С Небесного Острова? - В каком-то смысле - да. Но не с того, куда улетают души умерших. Небесных островов - я имею в виду звезды - невероятно много. И я - с какой-то из них. А может быть, и с еще более далекого далека. Фишур прищурился, скрывая блеск вспыхнувших глаз. - Ты можешь сказать более конкретно? - спросил он, отхлебнув вина. - Пока нет, - ответил Рангар. И тут некоторая двусмысленность вопроса дошла до него. Он удивленно поднял бровь. - В каком смысле - более конкретно? В смысле точных... м-м-м... небесных чисел, определяющих местоположение моего мира? Словосочетание "универсальные космические координаты" Рангар перевел как "небесные числа" по аналогии с "морскими числами", используемыми местными мореплавателями в качестве координат, и теперь с интересом ожидал ответа Фишура. - К чему мне это? - Фишур развел руками. - Да и возможно ли такое? Нет, Рангар, я просто хотел узнать, как выглядит твой мир, какие там обычаи, нравы... - А, это... Могу сказать только, что он сильно отличается от вашего, особенно сейчас, после двухсотлетнего фактического, хотя и неафишируемого правления Сверкающих. Кстати, Фишур, ты сам рассказал мне, что они также пришли из другого мира. - Об этом написано в некоторых старинных манускриптах, - пожал плечами Фишур. - А мой мир такой, каким, возможно, через много столетий стал бы твой, не вмешайся Сверкающие в естественный ход исторического развития. У нас нет магии, но есть прекрасно развитая система естественных наук, есть различные аппараты и машины. С их помощью мы прокладываем туннели и строим дороги, ездим по земле и летаем по воздуху, да и не перечесть всего! - Та же магия, только наоборот, - фыркнул Тангор. Он уже слегка захмелел от выпитого вина и стал более словоохотлив. - Гм... - произнес Рангар. - А можно сказать и иначе: магия - та же наука, только наоборот. Гм... Интересная мысль. Что-то подобное уже приходило мне в голову, но раньше я никак не мог это четко сформулировать... И если эта мысль окажется столь плодотворной, как мне вдруг показалось, то... Охо-хо, друзья мои! Сдается мне, я всего в нескольких шагах от разгадки тайны цивилизации Коарма в ее нынешнем состоянии... или, еще точнее, в интерпретации Сверкающих. Эх, мне еще б чуток прежних знаний из-за стеночки... Рангар замолчал, погрузившись в глубокое раздумье и изредка отхлебывая вино из кубка. Но тут подали первую перемену, и изголодавшиеся друзья набросились на еду. Серьезный разговор возобновился лишь за десертом. Промокнув губы салфеткой, Рангар сказал: - Да, путешествие в Валкар оправдало себя... И дело даже не в том, что я смог узнать кое-что важное о самом себе. Главное - определен дальнейший маршрут. Да ради только этого стоило подвергнуться "промыванию мозгов" в Храме Лотоса! - Смешное выражение, - хохотнул Фишур. Он уже изрядно нагрузился винами, одних названий коих было более дюжины, и зрил на мир заметно осоловелыми глазами. - Оно тоже с моей родины. Правда, не берусь утверждать, что там оно применялось точно в таком же смысле. - Ну и демон с ним, с выражением! - заявил Фишур. - Я хоть и дворянин, знаю такие выражения, что... гм... - Тут он умолк, покосившись на Тазора. - Ладно, я не об этом. Так куда нам предстоит ехать? - Из Валкара в Орноф, затем в Зирит, затем и Венду. - Ого! - воскликнул Фишур. - Так это же практически через весь континент переть! Погоди, погоди, дан прикину... Что-то около пяти тысяч лиг получается! Конечно, многое зависит от конкретного маршрута. - До Орнофа - маршрут наикратчайший, через Деос и далее по Малому срединному тракту. А там уточним. - Полторы тысячи лиг, - слегка заплетающимся языком произнес Фишур. Рангар засмеялся. Ему в голову пришла одна мысль, и он тут же приступил к ее реализации: - Количество выпитого вина не влияет на твою память, друг Фишур. Да, восемьсот лиг до Деоса и семьсот - до Орнофа. При определенной доле везения дней через двадцать я, Тангор и ты, Фишур, будем в столице магии Змеи. Произнося эту фразу, Рангар не смотрел на Тазора, но почти физически ощутил, как тот вздрогнул. Тангор, зачерпнув кусок поданного на десерт желе, так и не донес ложку до рта - рука его замерла на полдороге. Округлившимися глазами он смотрел на рыцаря. Непринужденную атмосферу застолья сдуло будто порывом ветра. Даже Фишур, казалось, слегка протрезвел и в глазах его зажглись огоньки. Тазор схватил салфетку и торопливо нацарапал стилом, с которым не расставался: "Почему - трое? А я?" Рангар сделал удивленное лицо, пожал плечами и ответил: - Насколько я помню, благородный Тазор, мы договаривались быть спутниками до Валкара, и даже отразили это в подписанной всеми нами кровной клятве. Так, Фишур? Фишур кашлянул и кивнул головой, почему-то ухмыльнувшись. - Вот видишь! После Валкара действие подписанного нами документа само собой прекращается, и у меня нет ни малейшего желания его возобновлять. Теперь отвечу, почему трое... Ну, с Тангором ясно: он согласился сопровождать меня до конца, когда мы оба еще были рабами-гладиаторами маркиза ла Дуг-Хорнара. И ему я абсолютно верю без каких бы то ни было клятв. Что касается Фишура, то у него есть веские основания идти к той же цели, что и я. Это подтвердил, кстати, гранд-маг Ольгерн Орнет. Пока, правда, я не знаю этих веских оснований, но Фишур пообещал, что расскажет все, как только мы покинем Валкар. А вопрос о доверии Фишуру навсегда похоронен под обломком скалы, который рухнул бы мне на голову, если бы не Фишур. И Ольгерн Орнет полностью разделяет мою уверенность. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать. Несколько секунд рыцарь сидел неподвижно, затем быстро написал на салфетке: "Ты не доверяешь мне, Рангар?" - Вопрос, как говорится, в лоб, - усмехнулся Рангар, - но и я отвечу столь же прямо. Скажем так: у меня есть определенные сомнения. "Гранд-маг того же мнения?" - продолжал строчить вопросы Тазор. - Нет, - честно ответил Рангар, - более того, он уверял меня в обратном. Но последнее слово за мной, не так ли? Ведь я, а не Ольгерн Орнет, отправляюсь в путешествие, которое вряд ли будет походить на увеселительную прогулку. "В чем твои сомнения, Рангар?" - Кончик стила, пометавшись по салфетке, замер, а в темноте двух глазных отверстий Тазоровой маски Рангару вдруг почудился тот самый _кричащий взгляд_, что привиделся ему в странном и жутком кошмаре, пережитом в Храме Лотоса, и теперь пришла его очередь вздрогнуть. - Ну, весь этот камуфляж. - Рангар показал рукой на шлем и латы. Однако прежняя уверенность исчезла из его голоса. - Извини, Тазор, но я не могу поверить, что все это - настоящее. К тому же есть еще некоторые... логические неувязки, несообразности... В нашей первой встрече неподалеку от Лиг-Ханора определенно было что-то странное. Потом та ночь в лесу... и между прочим, ты пока так и не выполнил своего обещания и не представил мне отчет. Аль забыл? - Послушай меня, Рангар, - вдруг вмешался Тангор. Он как-то очень быстро протрезвел и сейчас сидел очень прямо, глядя в глаза другу. - Ты сказал, что веришь мне безоговорочно. - Да, и готов подтвердить это. - Тогда, если ты еще и готов уважить мою просьбу, то очень прошу - пусть Тазор едет с нами. Рангар удивленно свистнул и медленно проговорил: - Следует ли мне понимать тебя так, брат, что ты ручаешься за Тазора. - Да, так. Ручаюсь. - Хорошо. Фишур, а что скажешь ты? Или тебя стоит послушать завтра, на трезвый ум? Фишур ухмыльнулся. - Меня еще не окончательно развезло, друг мой Рангар. И что пьяный, что трезвый, я тебе скажу одно: решай сам. - То есть ты тоже... сомневаешься в чем-то? - Ни в чем я не сомневаюсь. Тазор не предаст и поможет, чем сможет, но... - Что - "но"? - Просто я предпочел бы в компанию еще одного бойца, как Тангор... а еще лучше, как ты, Рангар. Но, сам понимаешь, это почти нереально. Так что... повторяю, решай сам. Рангар надолго задумался. Фишур хлебнул еще вина и начал подремывать, откинувшись в кресле. Тангор сидел, напряженно глядя в стол прямо перед собой. Тазор держал в одной руке стило, а другой комкал салфетку, отчего та давно превратилась в лохмотья. Впрочем, рыцарь этого не замечал. А Рангар, как ни тасовал факты, связанные с ним, никак не мог прийти к какому-то определенному выводу. Пасьянс упорно не складывался. Одно было ясно: если не верить Тазору, надо не верить и Тангору. А этого Рангар не мог даже в мыслях допустить. И еще он чувствовал, что не надо сейчас давить ни на рыцаря, ни на необычно скованного и серьезного тиберийца. Словно держал он в руках флакон необычайно тонкого хрусталя с драгоценным содержимым, и пробка никак не желала поддаваться его осторожным усилиям; конечно, он мог поднажать... но тогда флакон неминуемо бы рассыпался в прах, и его содержимое пролилось в грязь... - Добро, - сказал он наконец. - Тазор, если желаешь, можешь и дальше путешествовать с нами. А теперь идем спать, мы все устали... Фишур уж вовсю дремлет. Он встал и первым направился к выходу. Но и не оглядываясь, ощутил, как ослабело повисшее было напряжение. Будто незримый великан перевел дух. На следующее утро к ним зашел Ольгерн Орнет и сообщил, что через два дня из форта Алфар к восточным границам с Красной пустошью передислоцируется отдельный кавалерийский полк под командованием адъюнкт-генерала Карлехара ла Фор-Рокса, человека весьма известного и популярного не только среди воинов. Славу он снискал еще пять лет назад, отражая набег воинственного племени варов на город Врокс. Позднее, в знаменитом Орхском походе, он вновь продемонстрировал личную отвагу и незаурядный полководческий талант. Сейчас его переводили вместе с тремя тысячами закаленных в боях солдат и офицеров на самые опасные восточные рубежи и поговаривали, что Император прочит его в генерал-коменданты форта Дарлиф, откуда прямая дорога к золотому маршальскому жезлу и должности командующего Особым восточным округом. - До Орнофа вы можете ехать с полком, - сказал гранд-маг. - По-моему, это большая удача, с точки зрения вашей безопасности, которая, не скрою, внушает мне большие опасения. С Карлехаром я уже говорил, он не возражает, более того, обещает вам особую опеку, в том числе и магическую. Полк сопровождает сильный маг, и все его умение, мастерство и могущество будут защищать вас. Так что завтра вечером вы присоединитесь к полку на перекрестке Алфарской дороги и Западного тракта, где полк станет на первый привал. - Замечательное известие! - с энтузиазмом воскликнул Фишур. - Полторы тысячи лиг мы сможем проехать, почти не опасаясь всяких там разбойничьих шаек и прочего сброда. - Неплохо, - согласился Рангар. - Но это не означает, что мы должны расслабляться и терять бдительность. - Чей бы берх лаял... - проворчал Тангор, деланно хмурясь, но во взгляде его читались облегчение и надежда. - Вопрос: не будет ли это слишком долго? - поднял указательный палец Рангар. - Я уверен, что в нашем путешествии фактор времени играет далеко не последнюю роль. - Это так, но вам не придется тащиться с обозами тылового хозяйства, вы поскачете с авангардом. Карлехар уверил меня, что дорога до Орнофа займет не более двадцати дней. - Тогда все в порядке. Примерно на это время рассчитывал и я, - кивнул Рангар. - Лично я согласен. Остальные, кажется, тоже... Тангор, ты чего насупился? У тебя есть возражения? - Да нет, - вздохнул тибериец. - Просто я уже почти было решился смотаться к своим на денек-другой... рядом все-таки. Да ладно, не судьба, видать. Может, в другой раз... - Смотри, брат, а то давай... Навести родню. Тангор глубоко вздохнул и отрицательно покачал головой. Золотистые глаза его казались грустными, но взгляд был тверд. - Нет, Рангар. Я и сам, ты знаешь, не особо рвался... хоть что-то и ныло вот тут (он постучал себе по мощной груди)... а теперь и ладно, судьбе виднее... - Значит, послезавтра выступаем? - Выступаем. - Тазор? Рыцарь кивнул. - Добро. На том и порешим. Идем завтракать? Фишур моментально вскочил на ноги и мечтательно провел себя ладонью от подбородка вниз по горлу. - Я жажду перед прощанием с Валкаром насладиться шедеврами местной кухни и особенно - местных погребов. - Ладно уж тебе, - засмеялся Рангар. - Великий маг, вы присоединитесь к нам? - Благодарю за приглашение, - произнес гранд-маг с полупоклоном. - Но я уже позавтракал, к тому же у меня много дел. А вы отдыхайте, набирайтесь сил. Сказать, что вам предстоит нелегкий путь, - значит ничего не сказать. Будто тучка набежала на солнце - так потемнел взгляд Рангара. И внезапным прорывом в его сознании встала перед его мысленным взором не залитая ярким солнцем и усыпанная цветами и звездами дорога, а увидел он мрачный ужас бесконечных затхлых коридоров, туннелей, переходов, и бег - надсадный, из последних сил, - и стерегущий кошмар, который нельзя выразить словами, и последний бой в конце пути, отчаянный и безнадежный, и победа... победа, которую у него на родине давным-давно назвали пирровой... После завтрака друзья вынуждены были разделиться. Фишур быстро нашел общий язык с ресторанным виночерпием, и тот имел неосторожность пригласить новоиспеченного приятеля на экскурсию в местные погреба. Появились они примерно через два тэна, вдрызг пьяные, причем виночерпий постоянно падал и при этом ржал, как тарх, а Фишур столь же регулярно спотыкался о него и, пытаясь удержаться на ногах, цеплялся за стены и при этом бодал их головой, да так ловко, что сбил несколько лепных украшений. Говорить он не мог и только молодецки ухал, когда очередной шедевр зодчества с хрустом отлетал от стены в непредсказуемом направлении. Немногочисленные утренние посетители ресторана быстренько ретировались - видимо, зрелище было не по их нервам, официанты бестолково носились туда-сюда, не рискуя, однако, приближаться к живописной парочке, а ошарашенный метрдотель лишь трагически воздевал очи горе, что-то шептал (наверное, заклинания) и горестно качал головой (когда очередное заклинание не помогало). Рангар, Тангор и Тазор вскочили из-за стола и некоторое время молча наблюдали, как веселится их блистательный и благородный друг. Потом Рангар пробормотал несколько слов на языке, никому неизвестном на всем Коарме, подошел к Фишуру и, мрачно бросив Тангору и Тазору: "Подождите меня на улице", взвалил в очередной раз крепко ухнувшего Фишура на плечо и порысил из ресторана. Через пол-итта Рангар вышел из гостиницы к ожидавшим его друзьям. - И смех, и грех, демон его дери, - буркнул он. На лице Рангара хмурь отчаянно сражалась с гомерическим хохотом. - Куда ты его дел? - спросил Тангор, кусая губы. - Занес в свой номер, сунул в ванну и открыл холодную воду, - и в этот момент хохот победил. ...Смеялись они долго. У Рангара текли слезы и болели мышцы живота, тибериец осип, но продолжал извергать отрывистые сипло-хриплые звуки, более приличествующие пожилому берху, да и у рыцаря тряслись плечи и отлетела какая-то пряжка на доспехах. Отсмеявшись, они уже хотели взглянуть, как там Фишур, но сзади неслышно приблизился метрдотель и деликатно кашлянул. - Простите, я не хотел прерывать ваше искреннее веселье, - грустно произнес он, - тем более что вам после этого будет, вероятно, не до смеха, - с этими словами метрдотель протянул Рангару листок с написанными цифрами - Что это? - слабым голосом спросил Рангар. - Счет за убытки, - еще печальнее сказал метрдотель. - И это только половина, поскольку я человек справедливый и вторую половину предъявлю нашему виночерпию... когда он проспится. Смеяться Рангар уже не мог, поэтому только махнул рукой и, согнувшись и держась за живот, побрел к входу в гостиницу. Холодная вода помогла лучше магии - Фишур, слегка очнувшись, таки ухитрился закрыть кран, но из ванны вылезти то ли не смог, то ли не захотел, и теперь спал в ней, свернувшись калачиком. Вздохнув, Рангар перенес его на кровать, раздел, уложил под одеяло и вышел из номера, не забыв запереть дверь. - Спит, - на безмолвный вопрос Тангора и Тазора ответил Рангар. - Пошли, теперь наша очередь веселиться. Когда, вдоволь нагулявшись по чудесному городу, они возвратились в гостиницу и Рангар вошел в свой номер, открыв дверь волшебным ключом, Фишур уже сидел на кровати. Он был хмур, зол и помят лицом. - Да, друг мой Фишур, - со вздохом произнес Рангар, - сегодня утром ты меня изрядно удивил... поразил даже! Я никогда не мог подумать, что... - Что дворянин может напиться, как хрюл, - перебил его Фишур, стукнув себя кулаком по колену. - Нет, что у дворянина такая крепкая черепушка, - сказал Рангар, невольно усмехнувшись. - Ладно тебе уж... не издевайся. - Фишур с тоской поглядел в окно. - Знаешь, как она болит, моя головушка? И кстати, от этого есть только одно лекарство... - Нет, Фишур, ты неисправим! - покачал головой Рангар. - Я думал, что ты теперь долго вина в рот не возьмешь. - А зачем в рот? Я прямой наводкой в желудок. Рангар тяжело вздохнул и вытащил из-за пазухи бутылку с искристой янтарной жидкостью. - На, лечись, но не увлекайся. Фишур взбодрился на глазах. - Ты настоящий друг, Рангар! - сообщил он в промежутках между глотками. - Иди приведи себя в порядок, вечерком еще погуляем уже вчетвером. Сегодня тебя явно не хватало. С Тангором о красотах архитектуры не больно поговоришь, а рыцарь... что с него толку? - Молчит? - Молчит, демон его побери. - Хочешь, чтоб заговорил? - Спрашиваешь! - Ладно, я что-нибудь придумаю. - Да ну! Тогда с меня бочонок вина. - Ловлю на слове! - И когда же он заговорит? - Думаю, дней через десять. - Согласен! - Бочонок, кстати, можешь купить сразу. Очень уж вина тут славные. - Ладно, ладно, разбойник, ты сходи-ка в ресторан и заплати за убытки, а то метрдотель счет выписал. - Ох, не вспоминай, Рангар... - Фишур поморщился. - Вся беда в том, что у них тут слишком богатые погреба. А у меня принцип: попробовать надо все. - Я предполагал, Фишур, что дворяне - люди принципа, но не до такой же степени! - Все, я пошел. А то ты совсем заклюешь бедного больного Фишура. - Как говаривал один мои знакомый, головная боль с похмелья не болезнь, а дурость. - Я уже ушел! - крикнул Фишур на пороге, не забыв прихватить недопитую бутылку. - Ну, ну, - буркнул Рангар, принимая горизонтальное положение и вытягиваясь на тахте. Даже треплясь с Фишуром, он не мог отрешиться от мысли, что сегодня во время прогулки за ними следили. И если бы с ним были не только простодушный тибериец и рыцарь-молчун, а и хитроумный (конечно, когда трезвый) Фишур, то можно было попытаться изловить соглядатая. Что ж, попробуем это сделать вечером, подумал Рангар. Только предварительно надо будет выработать план... С этой мыслью он задремал. Вечером, когда сумерки опустили на город прохладную синюю вуаль, четверо друзей отправились на очередную прогулку Перед этим они держали "военный совет", и теперь, следуя выработанному плану, Рангар, Тангор и Тазор неспешно дефилировали впереди, а одетый в темную одежду, в закрывающей лицо широкополой шляпе Фишур следовал за ними на отдалении тридцати-сорока шагов. Маршрут прогулки он знал, поэтому не боялся потерять друзей из виду - у него была иная задача. И момент для ее выполнения настал через полтэна, когда откуда-то из переулка выскользнула темная фигура и устремилась за тремя спутниками, которые так увлеченно спорили о чем-то, что, казалось, ничего не видели вокруг (имитировали спор Рангар и Тангор, но и рыцарь, оживленно жестикулируя, "добавлял впечатления"). Поэтому соглядатай шел, почти не скрываясь, и так увлекся слежкой, что подпустил Фишура почти вплотную. Выбрав подходящее место, Фишур бесшумно извлек меч из ножен и негромко окликнул незнакомца. Тот подскочил, как ошпаренный, и уже готов был рвануть вперед, но чуткое ухо Рангара тоже уловило оклик, он махнул рукой, прекращая комедию, и все трое резко повернулись. У каждого в руке сверкал клинок. Сообразив, что он попал в ловушку, соглядатай дико огляделся и атаковал Фишура, логично решив, что один человек отнюдь не трое. В чем-то, конечно, он был прав, но Фишур встретил его с таким хладнокровием и мастерством, что шпион невольно отступил; а тут подоспел уже и Рангар со товарищи. - Бросай меч, негодяй, - негромко приказал Рангар, и было в его тоне нечто такое, что незнакомец содрогнулся всем телом и поспешно швырнул оружие наземь. - Сними шляпу и подойди к фонарю! - отдал очередное приказание Рангар. Соглядатай послушно сорвал с головы шляпу и стал в круг света, отбрасываемый фонарем. Перед друзьями с застывшим от страха лицом стоял подручный Квенда Зоала Мархут; ему повезло, что никто из четырех друзей не знал его в лицо. - Кто ты? - спросил Рангар, внимательно вглядываясь в черты лица незнакомца. - Почему шпионишь за нами? Тот скорчил жалостливую физиономию и зачастил: - Прошу великодушно простить меня, благородные господа. Польстился на презренный металл, демон его побери. Зовут меня Маркор, я пекарь. Третьего дня, значит, сижу я в кабачке "У водопада", пью себе пиво... как вдруг рядом садится какой-то господин в черном. Я плохо рассмотрел его, он был в шляпе с широкими полями, низко надвинутой на глаза - вот как у вас, господин (он указал на Фишура). Помню только черную бороду и усы. Он мне и предлагает, значит, двадцать золотых монет, если я послежу за вами. А я, дурак, и согласился. Отпустите меня, благородные господа, не губите! Век благодарить вас буду! - Где ты живешь? - спросил Фишур. - Вторая радиальная улица, дом сорок четыре, - без запинки ответил Мархут. - Где ты должен встретиться с господином в черном? - Он сказал, что сам найдет меня. - Что, кроме слежки, поручил тебе этот... черный, - задал вопрос Рангар. - Ну... разговоры ваши слушать, если получится. А больше ничего, клянусь честью. - Во всем этом мало смысла, - задумчиво сказал Фишур. - Согласен, - кивнул Рангар. - Ну и что мы будем делать? Отпустим или отведем на дознание? Вдруг Тазор, что-то быстро нацарапав на листке, протянул его Рангару. Тот прочитал и неожиданно широко ухмыльнулся. - А скажи-ка, пекарь, сколько яиц ты кладешь для приготовления хлебного теста на три меры муки? - спросил он, хитро улыбаясь. Глаза "пекаря" забегали и он, неожиданно сильно оттолкнув Фишура, со всех ног бросился наутек. - Э нет, так дело не пойдет! - бросил Рангар и вихрем сорвался с места. Убедившись, что ему не убежать, Мархут со злобным воплем выхватил ритуальный кинжал, на миг замер... и вонзил его себе в сердце. Рангар не успел перехватить его руку на какой-то миг. - У меня погиб мой единственный помощник - Мархут, - ощерившись, как дикий зверь, прорычал Квенд Зоал, когда Пал Коор в очередной раз вызвал его через магическое зеркало. - Он покончил с собой, когда его взял в плен чужак. Это благородный поступок, и я очень прошу тебя. Пал, позаботься о соответствующем пенсионе его родне. - Что ты собираешься делать? - Покончить с чужаком, что же еще! Но мне нужна помощь. Я узнал, что послезавтра он и три его спутника покидают Валкар и направляются в Орноф. На перекрестке Западного тракта и Алфарской дороги они присоединятся к отдельному кавалерийскому полку регулярной армии, который передислоцируется куда-то на восток. Тогда достать его будет труднее. Нужно сделать засаду перед перекрестком... и всех уничтожить. - Хорошо. Завтра вечером на половине дороги между Валкаром и Алфарским перекрестком тебя будут ожидать восемь человек. Это мой личный резерв из Листара. - Спасибо. Твои люди - хорошие бойцы? - Каждый из них мало в чем уступит тебе, Квенд. - Тогда чужаку конец, - мрачный огонь полыхнул в глубине запавших глаз Квенда Зоала. - Скажи, Пал, ты был у Верховного? - Да, и он примет свои меры. Даже я не знаю какие. Поэтому ликвидировать чужака с помощью моих людей для меня - дело принципа. - Для меня это важнее любых принципов, - процедил Квенд. - Важнее даже жизни... Как я узнаю твоих людей? - Они знают тебя. На всякий случай запомни: пароль "Полночь", отзыв "Утро". - Годится. Я ложусь спать. У меня завтра и послезавтра - трудные дни. - Ты скверно выглядишь, Квенд. - Ты уже это говорил в прошлый раз. Ничего, для одного удара сил у меня хватит. - Уверен, что сможешь обойтись одним ударом? - Я тут придумал кой-какую хитрость... - пробормотал Квенд. Глаза его слипались. - Да помогут тебе Сверкающие. Спокойной ночи. Во время разговора с Квендом Пал Коор держался спокойно и уверенно, хотя только он один знал, чего это ему стоило. После визита к Верховному Жрецу и состоявшегося крайне неприятного разговора не только дальнейшая карьера и даже не только нынешнее его положение находились под угрозой - на тоненьком волоске зависла сама жизнь жреца белой мантии Пала Коора. День следующий оказался неожиданно грустным: затратив несколько тэнов на сборы перед новой дальней дорогой, все остальное время четверо друзей посвятили прощанию. Они прощались с прекрасным городом священного Лотоса и его дружелюбными жителями, но прежде всего - с человеком великой души и доброго сердца Ольгерном Орнетом, так много сделавшего для каждого из них, но более всего, конечно, для Рангара и Фишура. А потом наступил щемящий сумбур прощального вечера, и все пили вино, но почему-то не пьянели, и ресторан, еще более красивый после сеанса восстановительной магии, тоже прощался на свой лад, и плыла под его сводами волшебная музыка, и хотелось смеяться и плакать... а потом это закончилось, как и все в любом из миров, только хорошее кончается почему-то всегда быстрее, и настала ночь. Их последняя ночь в Валкаре. ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СМЕРТЬ НА СЕВЕРНОМ ТРАКТЕ Жизнь человека немного стоит по сравнению с его делом. Но чтобы делать дело, надо жить. Эрнест Хемингуэй, "Острова в океане" 1 Утренние сборы были недолгими. Рангар, Фишур, Тангор и Тазор молча проверили оружие, провизию, запасную одежду и оседлали хорошо отдохнувших тархов. Еще с вечера Рангар попросил, чтобы их не провожали - и без того грустно щемило сердце. И только лишь солнце позолотило величественно парящий в небе купол Храма Лотоса, четверо всадников и четверка заводных тархов выехали на Западный тракт и поскакали на восток, навстречу солнцу и новым приключениям. Скакали молча, то погружаясь каждый в свои думы, то целиком отдаваясь ритму скачки. Ленивую безмятежность просыпающейся природы нарушали лишь пение птиц да цокот копыт. Через два тэна проехали первый ориентир - одинокое разлапистое дерево на холме. - Хорошо идем! - крикнул Рангар Фишуру, сверившись с картой. - Еще восемь тэнов езды с такой скоростью, и будем на перекрестке. - Тэна через три сделаем короткий привал и сменим тархов, чтобы держать скорость, - отозвался Фишур. Для привала выбрали небольшую рощицу у самой обочины тракта. От Валкара их отделяло больше ста лиг. - Я обещал рассказать Рангару свою историю, - проговорил Фишур, когда спутники расположились на мягкой траве и достали припасы. - Она мало чем отличается от той, что я уже рассказал в самом начале нашего пути. Там все - правда, вот только не вся... не хотелось, чтобы с первых тэнов нашего знакомства у вас появились сомнения в моей честности... а уж очень невероятно выглядит моя история целиком. Но теперь, когда доверие между нами, я уверен, окрепло, а в особенности после твоей, Рангар, победы над ядом эрры и повествования гранд-мага Ольгерна Орнета о случившейся двадцать лет назад трагедии со старшим братом нынешнего монарха, - теперь, я думаю, мои слова будут восприняты совсем иначе. Итак, я уже говорил, что покинул Венду из-за дамы... Это так, но причина отнюдь не в легкомысленной интрижке или сентиментальном любовном приключении. Хотя любовь была - искренняя, глубокая, безоглядная... она и сейчас переполняет мое сердце, но... Фишур умолк, словно ему стало трудно говорить. Все слушали, никто даже и не притронулся к еде. - Нет, так не пойдет. - Фишур оглядел притихших друзей и покачал головой. - Давайте вначале поедим, а уж потом я продолжу. Любопытство, которое разжег Фишур, вызвало, как и следовало ожидать, прилив торопливости: с едой было покончено за считанные итты. Фишур грустно улыбнулся: - Не думал, друзья мои, что пробужу в вас такой интерес... Постараюсь быть кратким и не перегружать рассказ излишними эмоциями. Изрядный ловелас в молодости, несколько лет тому назад ваш покорный слуга неожиданно для самого себя влюбился по-настоящему. Избранницей моего сердца стала очаровательная Ульма, дочь герцога диль Тан-Коринфа. Она ответила мне взаимностью, я сделал ей предложение, ее родители не возражали... Казалось, все идет замечательно, ни одна тучка не затмевала небосвод нашего будущего счастья, вскоре должна была состояться свадьба... и тут-то это и случилось. Ульма очень любила танцевать и веселиться, стараясь не пропустить балов, во дворце... И вот однажды, буквально за месяц до свадьбы, на балу, устроенном Императором в честь совершеннолетия своего сына, сам монарх, этот пятидесятилетний развратник и блудодей, положил глаз на мою невесту. Поверьте мне, друзья, очень многие женщины, даже будучи чьими-то невестами или женами, не упустили бы такой шанс - еще бы, стать фавориткой самого Тора Второго Премудрого! Скажу более, их женихов и мужей - за очень редким исключением - весьма обрадовала бы подобная ситуация, ибо она означала для них карьеру, деньги, более высокие титулы... Но не такой была Ульма, и не таков оказался я. Моя невеста резко отклонила домогательства Императора, а когда об этом узнал я - в столице языки длинные, - то направил монарху письмо, где нижайше просил его величество оставить девушку в покое. Подчеркиваю - послание мое было составление в самом что ни на есть верноподданническом духе, однако, видимо, даже такое оно разъярило коронованную особу. Хотя скорее всего я слишком переоцениваю свою роль, и ярость нашего повелителя вызвала стойкость Ульмы. Как бы там ни было, он нанес удар... страшный удар... который, как теперь понятно, уже однажды принес ему корону. Но как и в тот раз, обвинить Императора оказалось решительно невозможно, все выглядело, как трагическая случайность... хотя глухие пересуды еще долго не утихали в свете. Вы уже, конечно, догадались, что произошло, - Ульму укусила эрра. Увы, я не знал тогда - да и кто знал? очень, очень немногие! - что произошло во дворце много лет назад и какая жуткая участь постигла старшего брата нашего Императора. Иначе я никогда бы не сделал того, что сделал... Лицо Фишура обмякло, уголки губ задрожали. С огромным усилием он продолжал: - Возможно, вы поняли и то, что я совершил в неведении, пытаясь любой ценой спасти любимую. Я человек небедный, у меня водились деньги, и немалые, отец оставил мне в наследство три поместья. И вот, собрав все деньги, драгоценности и заложив два поместья из трех, я купил полпинты онгры и дал умирающей выпить. О дальнейшем легко догадаться, вспомнив рассказ гранд-мага. Однако, когда я осознал, на какие муки обрек любимую, то совершил еще один шаг... В столице можно встретить много искусных и сильных магов, и с одним из них, магом-грандмагистром Калеваном Дором, меня связывали очень хорошие, почти дружеские отношения. Я обратился к нему и попросил погрузить Ульму в магический сон Кх'орга. Наверное, вам приходилось слышать об этом удивительном состоянии человеческого организма, когда все процессы в нем почти замирают, понижается температура тела, человек ничего не ощущает, и тем не менее жизнь не покидает его, и он может быть возвращен в нормальное состояние. Говорят, что сон Кх'орга может длиться сотни лет, а человек при этом стариться лишь на годы. Вот... теперь вы знаете почти все. Фишур встал и отвернулся, необычно горбясь. Рангар тоже поднялся, подошел к Фишуру сзади и мягко обнял за плечи. - Фишур, друг... - Погоди, Рангар. Не надо меня успокаивать, я давно выплакал все свои слезы... Я должен закончить. Тот же Калеван, соединив Око Пророка с Магическим Кристаллом, сделал странное предсказание. Через два года, то есть в год Белого Мрурха, сказал он, в седьмой день третьего месяца Гор-Туарм, что следует за месяцем двух лун Зартаком, примерно в полдень, возле южных ворот вольного города Лиг-Ханора повстречается тебе человек, забывший свое прошлое. Путь этого человека будет лежать в Валкар. Я не знаю, продолжал маг, куда он направится потом, но ты должен следовать за ним, стать его спутником, тенью, другом, охранять его, ибо в конце концов путь приведет вас к Камню Жизни и Смерти. Только с его помощью ты сможешь вернуть Ульме здоровье и полноценную жизнь, а себе - счастье... Калеван запретил мне рассказывать кому бы то ни было о пророчестве до того, как сбудется его первая часть, и я с Потерявшим Память - а это, понятно, есть ты, Рангар, - не покинем Валкар. Все сбылось с невероятной точностью... и вот теперь уже я рассказал действительно все. Да, во избежание преждевременного разглашения тайны пророчества Калеван внедрил в мое сознание мощную магическую защиту. Думаю, именно этим, Рангар, объясняются те странности, с которыми столкнулся Ольгерн Орнет, когда погрузился в мой океан Либейи. Несколько занов царило молчание. Затем заговорил Рангар: - Мое сердце с тобой, друг. И если нам суждено найти легендарный камень, о котором упоминал и гранд-маг Ольгерн Орнет, он будет твоим. Фишур обнял Рангара. На его глазах блестели слезы. Тангор и Тазор тоже уже стояли; у богатыря тиберийца как-то по-особенному смягчились черты лица, а в золотистых глазах залегла тень сострадания; рыцарь незаметно опустил забрало, скрывая даже маску, потому что на ней выступили предательские пятна влаги... Когда четверо друзей тронулись дальше, некоторое время никто не осмеливался первым пришпорить тарха, чтобы увеличить скорость; предоставленные самим себе тархи неспешно рысили, и лишь легкий цокот копыт нарушал тишину. Первым прервал молчание Фишур: - Следует ехать быстрее, друзья, до наступления темноты нам надо добраться до перекрестка. Но перед тем как пощекотать шпорами бока наших тархов, хочу искренне поблагодарить вас всех... за то участие, что я почувствовал. Можно произнести много красивых слов, а можно просто обнять, как Рангар... посмотреть, как Тангор... или закрыть забрало, чтобы... впрочем, это не важно. А теперь - вперед, и да будет судьба благосклонна к нам! После четырех тэнов стремительного аллюра, когда до Алфарского перекрестка оставалось не более двадцати лиг, зоркий Рангар первым разглядел в предвечерней дымке неподвижные фигуры всадников в полулиге по тракту. - Странно, - пробормотал Фишур, когда Рангар сообщил об этом. - Мобильная застава? Сколько их? - Я вижу восьмерых, - ответил Рангар. - Вряд ли их больше, поскольку местность как стол... даже рощ вблизи нет. Если это враги, то не думаю, что у нас возникнут серьезные проблемы. На всякий случай, Тазор, приготовь лук и стрелы и отстань шагов на десяток. Если дело дойдет до схватки, то твои меткие стрелы принесут гораздо больше пользы, чем меч. Рыцарь кивнул, взял в руки лук и наложил стрелу, чуть притормаживая бег тарха. - Ба! - удивленно воскликнул Фишур, когда они приблизились к всадникам. - На них форма гвардейцев Императора! Интересно, как и зачем они оказались здесь, за тысячи лиг от Венды? - Очевидно, сейчас нам предстоит это выяснить, - спокойно произнес Рангар. - У меня такое впечатление, что эти гвардейцы или кто там еще дожидаются именно нас. - По-видимому, офицер и семеро рядовых гвардейцев, - вполголоса рассуждал Фишур, щурясь на неподвижные фигуры всадников. - Офицер в броне из нифриллита, рядовые - в стальных, хотя и очень неплохих доспехах. Из оружия, кроме мечей, еще и тяжелые копья... М-да, не нравится мне все это, чует мое сердце неприятности... - Если они захотят неприятностей, то получат их сполна, клянусь небом, - проворчал Тангор, опуская ладонь на рукоятку своего меча. - Прекращаем разговоры! - скомандовал Рангар. - Всем внимание! Фишур, спроси, чего им надо. Когда всадников разделяло шагов семь-восемь, Фишур остановил тарха. На шаг позади замерли Рангар и Тангор, еще дальше расположился Тазор с луком наготове. Фишур громко произнес несколько ритуальных приветственных фраз и умолк, ожидая ответа. Глухой голос из-под нифриллитового забрала повторил слова Ритуала Приветствия и продолжал: - Фишур ла Тир-Юн, маркиз; Тазор Дагал, странствующий рыцарь; Рангар Ол и Тангор Маас, гладиаторы; по высочайшему повелению Его Императорского Величества вам надлежит явиться в столицу. Мне приказано сопровождать вас. - Нам позволено будет узнать причину столь неожиданного для нас вызова? - спросил Фишур, приятно улыбаясь. - Его Императорское Величество никогда не сообщает о причинах своих повелений, - тем же глухим размеренным голосом ответствовал офицер. - И у вас, капитан, даже нет никаких предположений на сей счет? - продолжал расспросы Фишур, улыбаясь еще более приятно. Офицер, казалось, заколебался и лишь после некоторой паузы произнес: - Слухи о ваших приключениях и вашей доблести докатились до Венды. Вполне возможно, что Его Императорское Величество предложит вам службу. - Если это в самом деле так, то мы будем бесконечно признательны Его Императорскому Величеству. Каким путем вы предполагаете возвращаться в столицу? - Естественно, кратчайшим: через Деос, Врокс и Лемар. - Что ж, высочайшая воля не подлежит обсуждению, хотя ее исполнение сильно изменит наши планы... - и Фишур с выражением покорности судьбе обернулся к Рангару и Тангору и торопливо прошептал: - Они такие же гвардейцы, как я танцовщица. Надо немедленно... - но он не договорил. По-видимому, у одного из "гвардейцев" слух оказался едва ли не таким же чутким, как у Рангара, и тяжелое копье, пущенное сильной рукой, устремилось в незащищенную спину Фишура... Казалось, спасти того может лишь чудо. И чудо случилось, только на сей раз его роль сыграл Рангар. Мгновенно среагировав, он сделал то единственное, что еще могло спасти Фишура: нечеловечески быстрым и оттого практически неуловимым для глаз движением он отправил в полет наперерез копью туманный от бешеного вращения меч. Буквально в двух локтях от спины Фишура они столкнулись... Звон стали и сухой треск перерубленного древка слились в один звук, и одна из частей копья, уже плашмя, как дубинка, ударила Фишура чуть пониже уха. В глазах его вспыхнули все звезды вселенной, и он мешком рухнул с тарха на землю. Но не успел еще Фишур долететь, как тонко свистнувшая в воздухе стрела вонзилась в горло бросившему копье "гвардейцу"; это уже рыцарь продемонстрировал прекрасную реакцию и меткость. Тут же второй клинок фиолетовой молнией сверкнул в руке Рангара, и огромный меч Тангора со зловещим шелестом описал круг над головой тиберийца. Свистнула вторая стрела, и еще один враг с булькающим хрипом сполз с седла. Но и шестеро многовато для двоих; к тому же в неразберихе ближнего боя Тазор уже не рисковал стрелять, опасаясь попасть в своего. Тогда он забросил лук за спину, обнажил меч и пришпорил тарха. Тем временем Рангар срубил еще одного противника, но на него, угрожая длинными копьями и держась на безопасной дистанции вне пределов досягаемости смертоносного меча, наседали трое во главе с командиром в нифриллитовых доспехах и медленно теснили его к обочине. Тибериец рубился с двумя "гвардейцами"; здесь шансы были примерно равны. Дальнейшее произошло очень быстро и из-за одновременности множества элементарных событий осталось в памяти уцелевших после сражения в виде ярких, но разрозненных фрагментов. Когда Тазор преодолел уже половину расстояния, отделявшего его от кипевшего сражения, Рангару удалось свободной рукой поймать за кончик копье одного из "гвардейцев", молниеносным движением вырвать его из рук врага и тупым концом нанести страшный удар тому в лоб; его противник умер, даже не успев понять, что произошло; тем не менее Рангар был вынужден сдать еще назад, и теперь задние ноги его тарха находились в опасной близости от придорожной канавы. В этот же момент Тангор после серии обманных выпадов срубил голову одному из своих противников, хотя второй, ухитрившись ударить копьем мимо щита, нанес тиберийцу болезненную рану, до кости разорвав мышцы на внешней стороне предплечья левой руки. Одновременно с этим эпизодом бесформенная куча на дне канавы прямо за крупом Рангарова тарха шевельнулась, и с ужасом, на миг остановившим сердце, рыцарь увидел жуткую безмолвную фигуру без лица, но с глазами, сверкавшими безумной ненавистью, подымающуюся, точно мертвец из могилы, и в высоко поднятой руке ее было зажато копье, отведенное для удара... Пронзительный вскрик Тазора заглушил лязг оружия, храп тархов и хриплое, судорожное дыхание бойцов; в следующее мгновение рыцарь уже летел, выпрыгнув из седла точно вольтижировщик высшего класса, прямо на страшную фигуру... В экстраординарных ситуациях действенны только экстраординарные решения; Рангар знал это не допускающее исключений правило, но наверняка не думал об этом в тот момент, когда предпринял вновь-таки то единственное, что спасло, вероятно, жизнь ему и уж совершенно точно рыцарю. Вскочив ногами на седло, он оттолкнулся с такой силой, что едва не сломал хребет тарху, и взмыл вверх на добрый десяток локтей, оказавшись над головами теснивших его врагов. Ничтожного мгновения хватило Рангару, чтобы увидеть и оценить всю картину боя, и прежде всего то, что делалось у него за спиной. А там Тазор, заслонивший собой Рангара и сбивший прицел монстру из канавы, лежал неподвижно без сорванных страшным ударом копья шлема и маски, неловко подогнув под себя ноги и широко раскинув руки... и что-то черное волной укрывало его голову, накатываясь на плечи и рассыпаясь по ним тонкими прядями, концами которых играл легкий ветерок. Из совершенно невероятного положения головой вниз Рангар метнул в монстра кинжал, заменивший ему второй меч; не дожидаясь результата, он в продолжающемся сальто наискось рубанул мечом по голове "гвардейца" и тут же, перегруппировавшись, нанес чудовищной силы удар ногой в затылок "капитана". В это же время Тангор смертельным выпадом достал единственного оставшегося в живых противника. ...Когда Рангар приземлился на ноги, все уже было кончено. Восемь трупов "гвардейцев" в живописном беспорядке валялись на каменных плитах тракта в лужах крови. Чуть поодаль лежал Фишур, уже слегка оклемавшийся и делавший слабые попытки приподняться. По-прежнему неподвижна была фигура рыцаря, а монстр, сбросивший серую хламиду и оказавшийся никаким не монстром, а человеком, улепетывал на чьем-то тархе просто по полям, не разбирая дороги, держась в седле как-то неестественно, боком, - вероятно, кинжал Рангара серьезно ранил его Тангор с окровавленной левой рукой, морщась от боли, спешился и стоял, опираясь на меч и неотрывно глядя на приникшего к земле Тазора Вокруг, испуганно мыча, носились тархи - свои и чужие. Рангар шагнул к лежащему рыцарю и только сейчас понял, что тяжелая черная волна, закрывавшая голову и плечи Тазора, - это волосы Это показалось ему странным, и он, как мог, напряг мозги, но они почему-то отказывались работать, только где-то глубоко билась, как рыба на песке, какая-то полушальная, полуистеричная мысль, да еще вдруг зашлось сердце, и он никак не мог заставить себя сделать еще один шаг. Его обогнал Тангор, опустился на колени возле рыцаря, осторожно перевернул на спину и приник ухом к груди. Его голова и плечи заслоняли Рангару лицо Тазора, но сделать шаг и посмотреть за спину тиберийцу не хватало духу. Наконец Тангор выпрямился, быстро провел рукой по лицу рыцаря, будто снимая что-то, и повернул сияющее лицо к Рангару. - Жива!.. Жива, брат! - Жив...а? - переспросил Рангар, едва двигая обмершими, непослушными губами и языком. - Кто - жива?.. И тогда Тангор поднялся на ноги и шагнул в сторону, открывая обзор. Рангар всмотрелся, напрягая вдруг потерявшие резкость глаза... белое пятно на темном фоне... сердце колотится уже во рту... дрожь по телу волной... туман в глазах тает... тает... - Лада!.. - выдохнул Рангар и без чувств опустился на холодный камень. Ладу Зортаг, по подсказке чародейки принявшей облик странствующего рыцаря и в таком виде сопровождавшей своего возлюбленного, спасло то, что копье врага, пробив шлем, лишь скользнуло по черепу. Но и такого удара хватило, чтобы она потеряла сознание. У Рангара же, когда он спустя миг открыл глаза, в душе пронеслась буря, могучий ураган, но не всесокрушающий, несущий разрушение и смерть, а живительный, возносящий на новые, неведомые ранее вершины Однако потрясение все же было чересчур велико, и Рангар время от времени ошеломленно мотал головой, вглядываясь в дорогие черты, веря и не веря своим глазам. ...Ты знаешь, тогда в гостинице, говорил Тангор, у меня закралось страшное подозрение, и я решительно потребовал у него... то есть у нее... но я тогда не знал еще... в общем, сорвала она шлем, маску, бородку и усы наклеенные, слезы ручьем, упала на колени, умоляет все как есть оставить... не говорить тебе ничего. Ну кто, скажи мне, брат, устоял бы?.. ...Ну а я, дурак дураком, как же не сообразил, сокрушался Рангар, остолоп безмозглый, осел... ...Не дурак ты и не остолоп, брат, тут никто бы не догадался, я бы ни в жисть не допер, ежели не увидал без маски ее-то... а вот про осла не знаю, кто таков, может, и осел ты... ...Осел, осел, подтвердил Рангар, самый тупой и безмозглый из всех ослов, никто не догадался, ты говоришь, а как же Фишур, я ведь голову на отсечение даю - знал он, кто рыцарь, не смогла обмануть его Лада. ...Фишур мудрый человек и постарше нас с тобой будет, брат, но и он поначалу не знал наверняка, а лишь догадывался, да и не это главное сейчас... ...Не это, согласился Рангар, не это только не знаю я теперь, что главное... то есть знаю, что сейчас надо привести ее в чувство, а вот что потом?.. ...А потом, брат, надо делать все, как задумали, и Лада останется с нами в доспехах рыцаря, но уже без маски, и разговаривать будет, как нормальный человек, но в остальном мы все вчетвером, как и прежде, отправимся дальше... ...Ты даже не представляешь, брат, как мне не хочется подвергать ее риску, но, кажется, ты прав, и мне ничего не остается, как согласиться с тобой, ибо переупрямить Ладу, наверное, не под силу никому в этом мире... - А это не упрямство, Рангар