Высокой Церкви, как некогда служили ей генерал Гийом и генерал Дабен? В другой момент Олег удивился бы этим внезапно выскочившим из памяти именам. Но сейчас он был целиком поглощен Гофором - его реакциями, его мыслями, его намерениями. Намерениями, которые за последнюю минуту удалось основательно поколебать. - Вера моя крепка, - машинально ответил Гофор. - Но разве не ведомо эмнезиру, что орден Молчаливых уже сто шестьдесят восемь лет находится вне юрисдикции Церкви?! - Находился, сын мой, - поправил его Олег. - Сто шестьдесят восемь лет Высокая Церковь не тревожила Молчаливых, дабы те в молчании и смирении постигали новые откровения Господа. Сегодня же я, шевалье Дю Марте, волею Господа и повелением эмнезира совершивший паломничество в средоточие вашей мудрости, свидетельствую: орден исполнил свою тайную миссию и снова может занять подобающее место в лоне Высокой Церкви! Для Гофора такой поворот событий оказался воистину откровением. Он приоткрыл рот, изумленно посмотрел на Олега и даже отступил от своего непомерного бюро. "Они знали?!" - задрожала кисть. - В лоне Высокой Церкви?! - переспросил он. - Эмнезир знал?.. - Сын мой, - укоризненно произнес Олег. - Неужели ты не замечаешь очевидного? Разве похож я на того Дю Марте, который несколько часов назад вышел из кабинета Игнара, преданный Молчаливым душой и телом? Разве я лежу в беспамятстве на этом полу, как лежал бы на моем месте любой другой человек? Разве смог бы я совершить это, не знай Церковь заранее, что ждет ее эмиссара в гостях у Молчаливых? - Как долго... Как давно вы знаете?! - воскликнул Гофор в совершеннейшем смятении. Мысли Олег словами, он отпустил бы очередное мысленное замечание - как, в сущности, похожи все человеческие существа; как просто управлять ими, внушая страх и подавая надежду. Вместо рухнувших планов единоличного господства перед Гофором предстала восхитительная перспектива союза с Высокой Церковью, союза, который мало кто в Энее решился бы отвергнуть. - Я уже сказал, сын мой, - улыбнулся Олег. - Сто шестьдесят восемь лет. Поколения за поколениями, подумал он, Молчаливые служили Церкви, сами о том не подозревая. Гофор должен быть счастлив, ведь именно ему выпала высокая честь возглавить воссоединение ордена и Церкви. - Сто шестьдесят восемь лет?! - переспросил Гофор. Олег отметил, что сейчас он говорит именно то, что думает - подрагивания пальцев выписывали именно эти слова. - Семь генералов, не ведавших, что творят?! Но как Церковь смогла превзойти нас?.. - Сын мой, - ласково произнес Олег. - Мало кому дано знать истинное величие Церкви. Гофор сокрушенно покачал головой. Олег был совершенно прав - в полной мере о возможностях Церкви знали разве что сам эмнезир, да еще орбитальный компьютер. Но, конечно же, так долго считавшему себя всемогущим генералу требовалось время, чтобы осознать очевидное. - Но если эмнезир знал, - встрепенулся Гофор, - зачем вся эта затея с переговорами? Зачем явился ты к принцу Энефарта?.. - Таков был план эмнезира, - снисходительно объяснил Олег. - Я должен был удостовериться в ваших возможностях; а для этого Дю Марте должен был быть захвачен в плен, подвергнуться наваждениям, превратиться в вашего преданного слугу и рассказать вам нечто достаточно важное, чтобы оправдать все это в ваших глазах. Вы смогли заморочить лучшего агента эмнезира; следовательно, ваше искусство отныне должно служить Церкви. Гофор молча кивнул. По микродвижениям его пальцев Олег понял, что генерал счел этот рассказ вполне правдоподобным. Иного Олег и не ждал - изложенное не выходило за пределы обычной средневековой интриги. Если он не поверит и на этот раз, подумал Олег, у ордена в скором времени будет другой генерал. Гофор прочитал эту мысль едва ли не быстрее, чем Олег ее подумал. - Я преклоняюсь перед величием Господа и мудростью его земного воплощения - эмнезира Коре, - произнес он, склоняя голову. - Я и шестеро моих предшественников были слепыми, но верными исполнителями воли Высокой Церкви. Я с радостью встречаю весть об истинном назначении нашего служения! - Эмнезир будет рад услышать об этом, - кивнул в ответ Олег. - Я сегодня же отправлюсь в обратный путь, неся ему эту радостную весть. - Олег отметил, что в глазах Гофора загорелся лучик надежды. - Горите ли вы желанием как можно скорее вернуться в лоно Церкви, генерал? Гофор мгновенно почувствовал подвох, но выбора у него уже не было. - Я сделаю все от меня зависящее, чтобы ускорить церемонию, - ответил он, по-прежнему глядя в пол. - В таком случае, - твердо произнес Олег, - я рассчитываю отбыть из Дагсбурга на вашей небесной машине. "Откуда?!... - заметались мысли Гофора. - Денло... Дю Марте проезжал Гец... Все подстроено! Они знают все!!!". Дальнейших мыслей генерала Молчаливых Олег уже не смог разобрать. Все, что происходило до сих пор, казалось в сравнении с этим пустопорожней болтовней о погоде. Видимо, Гофор только сейчас в полной мере осознал, насколько велико истинное величие Церкви. Он схватился обеими руками за бюро и сжал пальцы так, что они побелели. Думать в таком положении ему было весьма затруднительно, но генерал и не нуждался в мыслях. Тяжело дыша, он глядел на Олега, пытаясь сделать лучший выбор между рабством и мучительной смертью. - Генерал! - раздался сзади Олега знакомый голос. Ба, подумал Олег, кажется, мы еще раз увидимся со знаменитым бретером! - Прикажете убить?! Олегу показалось, что последние слова Денло произнес с некоторым сомнением. Но это вовсе не помешало Олегу мгновенно сменить позицию так, чтобы видеть всех противников. У двери стояли четверо - Игнар, Денло и еще два человека в светской одежде, с обнаженными шпагами в руках. Генерал мрачно посмотрел на вошедших и покачал головой. - Преклоните колени, - сказал он, делая свой выбор. - Перед вами - шевалье Дю Марте, личный посланник эмнезира. - И что с того? - язвительно осведомился мигом повеселевший Денло. Его спутники, не столь знаменитые авантюристы, тем временем опустились на одно колено и до пола поклонились Олегу. - Эмнезир любезно предложил Ордену воссоединиться с Высокой Церковью, - с каждым словом говоря все увереннее и увереннее, пояснил Гофор. - И я склонен принять это предложение. Денло присвистнул, бросил на Олега изумленный взгляд - на что Олег немедленно подмигнул левым глазом - развел руками и молча опустился на одно колено. Кажется, подумал Олег, в нашем споре о покровителях наконец поставлена точка. - Господин посланник, - почтительно обратился Гофор к Олегу, - ваше пожелание будет исполнено еще до рассвета. Угодно ли вам, чтобы к вам обращались по имени, как подобает человеку вашего сана? - Да, брат Гофор, - подчеркнув слово "брат", ответил Олег. - Отныне вы принадлежите Церкви и можете называть меня братом Альбертом. - Я счастлив встрече с вами, брат Альберт, - сказал Гофор, склоняя голову. - Позволите ли вы рассказать во всех подробностях о последних открытиях нашего ордена, приведших к появлению в нашей власти небесной машины? Гофор сделал свой выбор - и теперь, как с удивлением понял Олег, действительно служил Высокой Церкви. Служил не столько за страх, сколько за совесть. Интересно было бы послушать, подумал Олег. Но у меня мало времени. - К несчастью, брат Гофор, - развел он руками, - на этот счет я имею совершенно конкретное предписание. Вместе со мной в Омн должны отправиться все три захваченных вами демона. - Как будет угодно эмнезиру, - покорно согласился Гофор. - Но позвольте спросить, брат Альберт. Способны ли вы сами насылать наваждения? Сердце Олега на секунду замерло. Что, если комп не догадается?! - Взгляните, - двусмысленно сказал Олег, указывая на стоящую у дверей четверку. - Сейчас... Комп догадался. Четыре тела мешками рухнули на пол. Гофор изменился в лице и уставился на Олега. Точнее, на его руки, расположенные вовсе не в традиционном для Молчаливых положении "Руки вверх". - Будет исполнено, брат Альберт, - дрогнувшим голосом сказал Гофор. - Я прикажу доставить демонов в монастырь. - Хорошо, брат Гофор, - кивнул Олег. - Я тоже рад нашему знакомству. В вашем лице Церковь приобрела замечательного генерала! Как скоро я могу отбыть в Омн? - Как я и сказал, брат Альберт. Еще до рассвета. - Благодарю, брат Гофор. А сейчас я хотел бы немного отдохнуть, - улыбнулся Олег. - Распорядитесь разбудить меня, когда небесная машина и демоны будут готовы. Я буду спать в келье, столь любезно отведенной вами Дю Марте. И не забудьте мою шпагу! С этими словами Олег поклонился Гофору и, не оглядываясь, вышел из комнаты. Когда он переступал через тело мессира Игнара, тот в первый раз с момента нанесения удара зашевелился. Точно в срок, удовлетворенно отметил Олег. Никто не посмел ни остановить его, ни даже сопроводить до камеры. Растянувшись на своей циновке, Олег неожиданно понял, что отчаянно хочет спать. И это после победы, которую даже сравнить было не с чем! Не было в истории Корпуса ничего подобного, не попадали земляне в плен к телепатам. Мне бы до потолка прыгать, подумал Олег, а вот не хочется. Быть может, потому, что все это -только начало? Кивнув собственным мыслям, он устроился поудобнее и прикрыл глаза. - Поздравляю! - загремел в голове торжественный голос. Орбитальный компьютер выбрал самый официальный - и, пожалуй, самый неудачный тон. Олег поморщился и почувствовал нарастающее раздражение. Чего ему еще? - Гофор уже отдал приказ, и гравилет с минуты на минуту поднимется в воздух. Я определил его координаты, страж-птица направлена на сопровождение наших сотрудников. Операция блестяще завершена, стажер Соловьев! Олег мстительно улыбнулся. Завершена? Как бы не так. - Замолкни, наваждение! - пробормотал Дю Марте. - Я не верю ни одному твоему слову. Завтра, когда демоны предстанут перед эмнезиром... В голове у Олега раздался короткий, но очень отчетливый щелчок. Компьютер впервые за последние дни не смог выразить свою оценку словами. - Дю Марте? - наконец выдавил он. - Брат Альберт! - отрезал Дю Марте. - И запомни, порождение демонов: отныне ты будешь подчиняться мне. Такова воля эмнезира! - Олег, что с тобой?! - зачастил компьютер. - Все параметры в норме, воздействия компенсированы; ты совершенно нормален! При чем здесь брат Альберт?! - Я выполнил поручение эмнезира, - гордо промыслил Дю Марте. - Мой дух победил смерть, а ты и твоя марионетка помогли добраться до Молчаливых. Сейчас же я требую от тебя того же, что и от всех - повиновения. В противном случае, - Дю Марте прикрыл глаза и философски вздохнул, - тебе придется самому подбирать код к системе дальней космической связи. На этот раз намек был достаточно прозрачен. Долю секунды компьютер молчал, а потом голову Олега заполнил веселый смех. - Так это ты, зараза?! - завопил комп. - Черт, я почти поверил, что ты теперь - Дю Марте! Вот это был бы номер! - Не бойся, я не помер, - в тон компьютеру ответил Олег. Теперь, когда надменный орбитальный мудрец снова стал своим парнем, Олег мигом вспомнил, что после победы полагается как следует повеселиться. - Однако согласись, что у Дю Марте прорезались неслабые дипломатические способности! - Я просто в восхищении, - согласился комп. - Несколько минут - и Молчаливые выполняют приказы... - При чем здесь Молчаливые?! - деланно удивился Олег. - Я имел в виду тебя, кретин ты орбитальный! Куда б ты девался, предъяви Дю Марте ультиматум?! Страж-птицу бы на него натравил, обратно в Соловьева превращать? И как бы это выглядело, с точки зрения Кодекса?! Олег снова услышал знакомый щелчок. Компьютер молчал, и с каждой секундой его молчания Олегу все меньше хотелось смеяться. Комп в очередной раз менял свою оценку ситуации. И занимало это у него чертовски много времени. Восемь секунд компьютерного молчания показались Олегу восемью часами. - Ну что там у тебя? - не выдержал он. - Еще немного... - отсутствующе ответил комп. - Готово. Сейчас скажу, если обещаешь сильно не ругаться. - Обещаю, - кивнул Олег. - Вероятность восстановления личности потерпевших силами медицины Содружества, - сообщил комп, - менее тридцати процентов. Таким образом, для нас неприемлимы ни лечение на месте, ни даже эвакуация. Единственный вариант, удовлетворяющий требованиям Кодекса - использовать местные технологии психокодирования, для чего их следует сначала изучить. - Как именно изучить? - уточнил Олег. - Я просил не ругаться, - напомнил комп. - Изучить в тесном контакте с Молчаливыми, агентурном или дипломатическом, не принципиально. И единственный человек, способный это сделать... - Дю Марте, - произнес Олег, уже догадавшийся, что его ждет. - Хорошо. Я обещал не ругаться. Я обещал... Олег никак не мог знать, сколько лет потребуется, чтобы изучить телепатической искусство Молчаливых. И потому - не ругался. Часть 2. ЗАМОК В стране, объятой вьюгой и пожаром, Плохую лошадь вор не уведет. С. Есенин. Олег смотрел вниз. Горьковатый запах копоти щекотал нос; руки были черны от маслянистой сажи, осевшей на древний камень сторожевой башни. Внизу, как и прежде, до самого горизонта расстилался бескрайний ковер пушистого серого пепла. И нигде не было движения; даже ветер не гудел в ушах. Ни звука - а как шумел здесь лес, Могучий лес, как называют его тритяне! Называли. Олег посмотрел на руки и вытер их об штаны. Ничего на десятки километров вокруг; даже башня не помогла ему. Он в последний раз оглядел устланные пеплом унылые холмы. Нет, никакого Расщепленного Дрота тут не осталось, пусть даже был он, как клялись и божились странники в придорожных кабаках, в восемь обхватов. Пепелище. И место, и время встречи отодвигались теперь в далекое и весьма туманное будущее. Вот так назначать свидания под деревом. Олег повернулся и стал осторожно спускаться по узкой винтовой лестнице, перила которой превратились в головешки. Рюкзак лежал все там же, на большой куче углей - видимо, от сгоревших ворот. Олег вскинул его на плечи. Куда же теперь? Замок, выгоревший дотла, был пуст. Обитатели его, похоже, успели уйти; а если нет, то их жизненный путь оборвался здесь. Олег знал, что такое пожары на Офелии. Ох уж это поэтичное земное название; сами-то тритяне называют свою планету Крэпп. Маленькая планетка на окаине Галактики, традиционное общество - таких тысячи. И вот пожалуйста. Совпадение? А если нет? Несчастный случай с выделением энергии? Скажем, применил прямую транспортировку и не рассчитал эффект появления? Ведь и я, усмехнулся Олег, при посадке чуть-чуть лесной пожар не устроил. Правда, километрах в двухстах отсюда, в местах безлюдных и болотистых. А может быть, просто началась очередная война; или религиозная распря; или просто кто-то неудачно развел костер. Это Офелия. Кажется, я поторопился слезать с башни. Через несколько часов - срок; и посланник столкнется с той же проблемой - отсутствия места встречи. Что, если он бродит где-то поблизости? Черт его знает; но лезть обратно Олег не стал. Лучше двинуться туда, где за мрачными холмами должен был находиться Расщепленный Дрот. Перемалывая ногами пепел, Олег размышлял о превратностях судьбы. Еще неделю назад он знать ничего не знал о загадочном посланнике, с головой уйдя в хитросплетение интриг Пхасского монастыря. Там, на Саффе - третьей своей планете - он впервые за все годы в Корпусе ощутил упоение этой на первый взгляд немудреной работой - подготовкой к вступлению в Содружество, связыванием судеб народов, разделенных световыми и обычными годами. Уже каждое утро приносило неожиданные известия, уже появились друзья и враги, и ночные прогулки по диким скалам больше не способствовали снятию напряжения. Сигнал вызова разбудил его в глухой предрассветный час, Час Мертвой Тишины, как говорили йцахцы, и, разбираясь в едва уловимом покалывании в запястье, где скрывался коннектор, он вдруг услышал звон мечей, доносящийся со стороны Башни Вечного Возвращения... Олег скрипнул зубами. Он многое бы отдал, чтобы узнать, что случилось той ночью на Саффе, но вызов Земли не оставил времени даже на это. "Препаратор Соловьев! Явиться в Координационный Совет к девятнадцати ноль-ноль!" Опаздывать по таким вызовам не было принято в Корпусе. Внешняя дипломатическая служба, новая сверхцивилизация, чрезвычайно странные обстоятельства контакта; их условия - встреча для переговоров на отдаленной планете, с каждой стороны - по одному представителю; точнее - Олег улыбнулся напыщенности этого слова - по одному посланнику. "Но я не ксенолог!" - конечно же отказался Олег, и тогда ему напомнили некоторые эпизоды из его послужного списка. И вот он на Офелии, чтобы вести переговоры от имени Земного Содружества, или, говоря попросту, всего человечества. А посланника нет; более того, даже места встречи как такового нет; и, что самое печальное, по тем же самым "их условиям" Олег должен оставаться на Офелии шесть земных месяцев. "Они" явно рассчитывали на серьезный разговор. Олег даже не знал, кто эти "они". Контакт был совершенно необычным с самого начала. Пустое место неподалеку от Системы стало излучать радиоволны; первичный анализ показал искусственное происхождение сигналов; расшифровка, над которой пришлось поломать голову целому институту криптолингвистики, привела к совершенно неожиданным результатам. Пустое место раз за разом посылало во всем стороны одно и то же предложение - видимо, всем, кому это интересно, - прислать представителя своей цивилизации для встречи один на один с так называемым "посланником". Место встречи - Офелия, Трит, Расщепленный Дрот, время - вечер 20-го робаря 1472 года по местному календарю, имя посланника с их стороны - Дино Кагер. Олег даже не знал, мужчина это или женщина. Ему посоветовали захватить кое-что из специального снаряжения косморазведчика, но Олег отказался. Во-первых, ему не хотелось идти на контакт с оружием - все-таки это был первый в его жизни настоящий контакт, - но, главное, он хорошо знал свои собственные возможности. Так что идти было легко. Рюкзак почти ничего не весил - немного хлеба и мяса, фляга вина, теплый дорожный плащ, кремневая зажигалка, купленная на подвернувшейся ярмарке; и только в боковой кармане - линг, единственное техническое средство, которое Олег взял с собой, покидая десантный бот. Он до сих пор не знал "их" языка. Ответили "они" на линкосе, а вот при встрече посланник мог заговорить на чем угодно. Олег знал правила дипломатии - переговоры ведутся на языке менее вежливого партнера - и не собирался позорить человечество. Под ногу попало что-то мягкое, Олег потерял равновесие и чуть не упал. Остановившись, он посмотрел вниз. Труп местного животного, совсем не похожего на свинью, что не мешало ему называться каменным кабаном. Каменным не из-за того, что жил в скалах, наоборот, он носу не показывал из лесов, а исключительно из-за своей бесценной шкуры, не пробиваемой даже топором. Питался каменный кабан в основном гнилой древесиной и иногда закусывал питательной зеленой землей, и потому даже живой не представлял никакой опасности. Поморщившись, Олег пошел дальше. Интересно, думал он, как я узнаю посланника? Ну ладно, если это негуманоид, спрут там или паук; но если человек? Здесь аж четыре расы, попробуй отличи. Разве что по имени. Да и меня будет нелегко узнать - в этих портах и кожаной куртке, вылитый местный бродяга. Надо было пароль придумать. Он притормозил, чтобы поправить рюкзак, и увидел человека. Впереди, шагах в тридцати, прямо на грязной земле, усыпанной углями и застланной пеплом, сидел длинноволосый седой старик в лохмотьях, со спутанной бородой. Олег стал подходить к нему, никак не решаясь заговорить; было весьма сомнительно, что посланник мог выглядеть так. А впрочем... черт, как же его отличить? - Мир тебе и покой, - нейтрально сказал Олег по-тритски. - Легок ли твой путь, почтенный? Спокойно ли сердце? Не нуждаешься ли ты в помощи? - Благодарю тебя, странник, - прохрипел старик, подняв на Олега глаза, - мир и тебе; путь мой легок, ибо близок к концу, а сердце нашло долгожданный покой; и если бы я мог ответить, что помощь мне не нужна, я был бы счастлив - но это не так! Знаешь ли ты, странник, как найти мне место, где стоял до пожара Расщепленный Дрот? Олег дважды моргнул - удивился. Но ответил как подобало смиренному страннику: - Расщепленный Дрот оказался подвластным огню; и мудрейший из мудрых не сразу найдет место, где он стоял. Но если почтенный поведает мне, что ждал обрести он у Расщепленного Дрота, я открою ему свой секрет; ведь и я иду туда же. - И ты спрашиваешь? - изумился старик. - Ты идешь к священному для каждого истинного тритянина месту и спрашиваешь спутника, за чем идет он? О странник, темен твой вопрос; уж не помрачился ли твой рассудок? Какой это, к черту, посланник, устало подумал Олег. Расщепленный Дрот, оказывается, священное место; старик бредет туда поклониться своему богу... Ладно; какой-никакой, а все ж попутчик. - Не для всякого тритянина свято место, куда держишь ты путь, почтенный; запаливший огонь не мог не знать, ч т о сгорит вместе с Могучим лесом. И я направляюсь к Расщепленному Дроту как к месту встречи с далеким другом. - Долог и труден будет твой путь, странник, ибо он не озарен верой и истиной. Я пойду с тобой; завет Иерона - помогать во тьме блуждающим. О Великий Космос, подумал Олег, этого только не хватало. Иеронец! Так и до подземной тюрьмы недалеко. Насколько он успел уже разобраться в местных верованиях, смешение их достигло таких масштабов, что не оставалось ни одной безопасной. Но последователи древней - и некогда могучей - веры в пророка Иерона истреблялись с особенным рвением, подогреваемым странной особенностью блуждающих проповедников-иеронцев всегда находится в оппозиции любой вере - в том числе и официальному культу Иерона, являвшемуся государственной религией в Мерже, - ибо пророк Иерон завещал в одном из темных своих писаний, что лишь готовый стать мучеником может раскрыть души людские и повернуть их на путь искупления, что мученичество - удел лишь праведников, а грешники недостойны страданий и смерти, посылающих им покой и свободу от искупления. Иеронцы были весьма знамениты регулярно устраиваемыми массовыми исповедями и покаяниями, завершавшимися искупительными самосожжениями, после которых многие становились истовыми поклонниками новой веры и как одержимые стремились на костер; религия эта, уничтожающая своих приверженцев, распространением своим напоминала деление одноклеточных. Олег не понимал, что толкает людей в объятья бессмысленной веры, озаряемой лишь смутным предсказанием Иерона о наступлении вечного мира и благоденствия в день, когда число иеронцев превысит число грешников, ибо из уверовавших в пророка никто не в силах умереть, не обратив смертью своей в веру свою хоть одного человека; но, вспоминая земное средневековье, соглашался, что и такое возможно. Сам Олег привык скромно придерживаться религии власть имущих и сторониться больших городов. Мир велик, а человек мал. До сих пор все обходилось. - Куда же направимся мы, почтенный? - спросил Олег, подавив досаду. - Ведь найти Расщепленный Дрот не поможет теперь и сам святой Сипа! Старик медленно поднялся и смачно плюнул. Олег опять удивился - вроде бы святого Сипу почитали все; плевок же в Трите считался одним из худших оскорблений. - Иерон укажет нам верный путь, и ложник Сипа не собъет с него! - провозгласил старик и зашагал вперед, в сторону, откуда пришел Олег. Тот на миг задержался, но, рассудив, что старик знает лучше, пошел следом. Олег плелся за стариком по нещадно пылившему пеплу и неспешно обдумывал свое невеселое положение. Что делать шесть месяцев до прихода капсулы? Страна нищая, время средневековое; того и гляди, в драку лезть придется. В монастырь, что ли, податься? Но жгут и монастыри. Даже жаль, что нет полномочий препаратора - здесь есть, что менять. Но - "до встречи с посланником никаких действий", приказ есть приказ. Будет исполнено. Где, однако же, этот самый посланник? Условия встречи в укромном, а как теперь оказалось, и весьма популярном месте наводили на мысль о проверке; от посланника всего можно было ожидать. А раз так, сообразил Олег, почему я сбросил со счета этого еретика?! Может быть, встреча уже состоялась, и теперь идет контакт? Разве я сам отказался бы от подвернувшегося случая проверить реакцию коллеги на существо чужого мира, прежде чем демонстрировать собственные бездны интеллекта? Э, да он вообще мог не понять, что я - это я! Правда, явиться сюда в виде иеронца... Но кто "их" знает. Скажу-ка я ему что-нибудь по-нашему, по-земному. - Стой! Не поворачиваться! - негромко произнес Олег на линкосе первое пришедшее в голову. Старик остановился и повернулся: - Что за слова произнес ты, странник? - спросил он. - Если это молитва, какому богу ты молишься? Если это заклинание - то что ты хочешь вызвать на нас? Олег с неудовольствием отметил, что на месте старика повел бы себя точно так же. Но дело сделано; по крайней мере, он представился. - Я вспомнил странника, с которым мы исходили пол-Трита. Он лююбил говорить эти слова в спину разным людям; и все ждал, кто же не обернется. Он верил, что то будет особенный человек, и вместе они дойдут до края света. А одному ему не было туда дороги. Вот я и подумал, почтенный... - Где сейчас твой знакомый, - прервал его старик, глядя в глаза, - когда вы расстались; как он выглядел? Олег моргнул трижды. Осел, что теперь делать? Но слова уже сами летели с языка: - Ты слышал о нем, почтенный? - Нет, но я знаю многих странных людей. Нелишне узнать и еще об одном. Нас так мало, отмеченных даром видеть насквозь... - Он не был отмечен этим даром; мы расстались два месяца назад, он пошел своей дорогой, я своей. Где он сейчас, знают лишь всемогущие. Выглядел же он обыкновенно - сутулый, острый нос, круглые глаза, и в них ничего - ни интереса, ни веры. Бездна. - Ты лжешь. - Глаза старика погасли, он повернулся и зашагал дальше. - Великий Космос! Олег не удержался. Так быстро его еще не раскалывали. Старик явно видел насквозь. Да; но посланник он или нет?! - Ты никогда не видел этого человека; твои заклинания известны тебе одному, - продолжал старик, не оборачиваясь, уверенный, что Олег ловит каждое его слово. - Я знаю, как трудно сказать о знакомом человеке и как легко придумать того, кого никогда не видел. Твори свои заклинания, но не выдавай их за чужие; это не спасет тебя, но погубит других. - Прости, почтенный... - Олег отчаялся что-либо понять в старике. Посланник он или нет, но человек явно непростой. И лучше всего подождать. Визитная карточка дана; хочет наблюдать - пусть наблюдает; когда-нибудь откроется, а не откроется, отбуду свои месяцы и вернусь на Саффу. - Мои заклинания не несут никому зла. Старик ничего не ответил. Они шли еще долго. Сколько часов молчания легло под ноги, никто не считал; старик шагал неутомимо; светлый сектор неба, где за толщей дыма и вечных тритских облаков ползло местное солнце, переместился вправо и стал опускаться. Интересно, думал Олег, зависит ли обычай сжигать еретиков от содержания кислорода в атмосфере? Земля, Офелия, Рамор - и еще добрый десяток только мне известных, везде больше двадцати процентов. А вот на малокислородной Фиесте еретиков заливают специальным расплавом солей, выставляя полученные статуи в храмах. Наглядная иллюстрация адских мук... Да что это я? Какой-то кошмар, не подслушал бы кто мысли, это посланник человечества так думает! Бр-р, какой уж тут контакт. Однако что делать - часов через двадцать я устану плестись за этим загадочным еретиком, и придется все бросить и выбираться в населенные места, а посланник, конечно же, промахнулся километров на сто в другую сторону, и теперь топает где-то проселками соседней страны; и за шесть месяцев нам, пожалуй, не встретиться. Вот и думаешь о всяких гнусностях. - Здесь! - воскликнул старик, внезапно останавливаясь. Олег очнулся от раздумий и посмотрел вперед. Еретик стоял, высокий, с развевающимися белыми волосами, на ярко-черном фоне обугленного, казалось, до сердцевины ствола огромного дерева, поверженного наземь пожаром. Олег понял, что это за дерево. Так и не сгоревший до конца Расщепленный Дрот. Не сгоревший здесь, в обильно-кислородной атмосфере... Было в этом дереве что-то святое. - Свершилось! - продолжал старик. - О великий Иерон, славен день, когда снизошел ты до нас и посвятил нас в тайну видения насквозь... Старик молился. Он молился стоя, только лицо подняв к темнеющему небу, и Олег залюбовался этой идиллией средневековья - такая спокойная и сильная вера воплотилась в этом человеке. А потом слева раздался шорох, Олег повернулся на звук и увидел человека, видимо, только что спрыгнувшего с огромного ствола. Высокий, ладный, весь в черной коже, с большим мечом на боку, он вставал из глубокого приседа, в туче поднятого пепла, расплываясь в улыбке. - Мир вам и покой, почтенные! - сказал он весело. - Наконец-то! - Это вы, Дино?! - Олег заулыбался в ответ, поняв, что этот человек ждал его. - Дино Кагер, посланник? - Он замялся, не зная, что еще сказать. - Я с Земли, меня зовут Олег Соловьев... - и окончательно замолчал, выжидая. - Очень приятно! Давно жду! Наконец-то! Олег перевел дух. - Я уже волноваться начал, - сказал он. - Ну, как добрались? Не от вашего ли появления возник пожар? Посланник поморщился. - Спасибо, все в порядке. Лес запалили фанатики-иноверцы, дабы очистить мир от скверны. Не знаю, насколько это им удалось, но горело красиво. - А-а... - понимающе протянул Олег. - Вы его видели... Посланник кивнул небрежно, потом указал на старика: - Вы прибыли вместе? - Нет,просто оказалось по пути. - Тем лучше... Кстати, какому богу он молится? Иерону? - По-моему, да. - Отлично! - Посланник потер руки. - Ну, как дорога? Не было ли недоразумений, неприятностей? - Раз я здесь - о чем речь? - Превосходно! Посланник прямо излучал удовлетворение. Олег ждал: теперь можно было ждать долго. Главное было сделано. - Ну, говорите! - сказал посланник и весело подмигнул Олегу. Тот растерялся: - Что?! Вы назначили встречу, я прибыл. Никаких инструкций, даже пароля нет, только имя... Я думал, начнете вы! - Всему свое время, - загадочно сказал посланник. - В наших делах спешить не следует... Вы меня понимаете? Олег уже ничего не понимал. - Нет, - откровенно признался он, досадуя на то, что проявляет тупость и тугодумие, присущее среднему землянину. - Встретились, и отлично. Чем скорее мы уберемся с этой гостеприимной планеты - к вам ли, к нам ли, без разницы, тем лучше. Иначе любой пожар - и начинай все сначала... Или, - Олег моргнул, - вы тоже должны торчать здесь полгода ? Последние фразы Олег произнес, наконец сообразив перейти на линкос, дабы облегчить взаимопонимание. Рассуждать о межцивилизационной дипломатии на простонародном тритском было абсурдом. Посланник выслушал внимательно и кивнул. - И что же мы будем делать? - уныло поинтересовался Олег, уже представлял себе месяцы скитаний по этой действительно "гостеприимной" планете. Да еще в эпоху религиозных войн. - Ну что ж, пойдемте, - сказал посланник задумчиво и, даже не взглянув на Олега, полез обратно на ствол, упираясь в обугленные остатки ветвей. Олег полез следом, морщась от мысли, что перемажется окончательно. Вместе с посланником они съехали с противоположной стороны ствола, и, поднимаясь с земли, Олег сообразил, что посланник почему-то так и не перешел на линкос. Вокруг стояли люди в черном, с каменными лицами. Олег даже не успел удивиться. Посланник коснулся его плеча и скомандовал: - Тихо! Там еще один! И люди беззвучно навалились. Олег даже ничего не подумал, пока его вязали. Дикость какая-то. Посланник, сверхцивилизация, пеньковая, в палец толщиной, веревка. Потом Олег подумал, что понял, почему "они" просили одного посланника. Повязать. Потом подумал, что рехнулся. Его привалили к углистому стволу. Люди в черном тут же полезли вверх, на ту сторону, и мигом вернулись со стариком, тоже крепко связанным толстой веревкой. Старик был спокоен, лицо его напоминало маску. В трансе, определил Олег. Интересно, он-то им зачем? - Хаг, Пен, Вольф! - приказал посланник. - Останьтесь здесь. Должен прибыть еще один, тут была назначена встреча. Этот прибыл первым, - он легонько пнул Олега. Трое в черном нагнули головы и скрылись за грудами углей. - Неплохой урожай, - сказал посланник. - Ну что ж, теперь в замок. Монсеньер будет доволен. - Сам Баген... - переговаривались черные. - Ловко Герт сработал... Славный выдался денек... Олег медленно приходил в себя. Это только считается, что у дипломатов быстрая реакция, могучая мускулатура и все такое. Они могут, конечно, отразить удар раньше, чем противник решится его нанести, или раскусить хитросплетения политических интриг задолго до того, как они будут придуманы. Но если случается что-то действительно неожиданное, дипломат реагирует совсем как обычный человек. То есть никак не реагирует. Какой же это посланник, почти вслух думал Олег, скрипя зубами от стыда. Он же, последний я идиот, ни слова по-нашему, на линкосе, не сказал! Он же меня как обычного еретика обхаживал, и повязал как еретика! Его взяли за шиворот, поставили на ноги и толкнули вперед. Олег сосредоточился - раз уж попался, нужно внушить картинку, не хватало еще, чтобы в лицо запомнили. Ну нет, теперь я с вами поработаю, зло думал он, внушая всем подряд страшную харю лесного разбойника, по глаза заросшую рыжей бородой. Теперь вы у меня попляшете... полномочий, конечно, нет, но факт угрозы налицо, будем действовать в пределах необходимой самообороны... Может быть, здесь и остаться? Впрочем, уже темнеет, посланник вряд ли опоздал бы к месту, которое сам же и назначил; так что пока не будем сопротивляться, не среди пепла ночь мерзнуть, а в замок идти - хоть и не в самой приятной компании; вообще, замок - куда более удобное место для встречи, чем это пепелище, буду нужен посланнику, сам найдет. Так сбивчиво и путано думал Олег, снова перемалывая ногами пепел, они шли в сгущающихся сумерках, двое в черном впереди, двое сзади, Герт в самом конце отряда. Вскоре, однако, Герт догнал Олега и зашагал рядом. - Поговорим! - предложил он. - Расскажешь правду - отпущу! Олег ответил по-русски. - Упорствуешь? - довольно пробормотал Герт. - Ладно, топай, наслаждайся жизнью; ведь она коротка, а? Упрямые вы, фанатики, готовы спалить весь мир, лишь бы не лишиться удовольствия быть поджаренными на костре... Судя по всему, Герт любил поговорить. И, надо отдать ему должное, это у него получалось. - И все? - спросил Олег сочувственно. - Что - все? - засопел Герт. - Ты что, фанатик, сказать хочешь? - Слушай, Герт, - сказал Олег тихо, но внушительно. - Меня зовут Олег. И никакого фанатика здесь нет. Олег уже имел случаи убедиться: фанатик - одно из худших здесь ругательств. А с Гертом поговорить хоть и хотелось - похоже, он у Расщепленного Дрота не в первый и не во второй раз в засаде, - но только на равных. А не выйдет, подумал Олег отрешенно, сбегу. Ночью сбегу, обшарю все у дрота, потом пойду по стране; может быть, встречу какого странника вроде меня. Скверно, конечно, будет, легенды нет, охранной грамоты нет, резидента нет. Завалящей карты и то нет. - Олег, фанатик, - рассудил Герт, - одно и то же; так и так за твою ересь мне десять монет причитается, потому как она новая. А кроме того, ждал сообщника; прибавка может выйти за особую опасность. - За деньги, значит, стараешься? - хмыкнул Олег. - За идею, - обиделся Герт. - Такая идея: жить как-то надо! Вас, еретиков, ловить - дело прибыльное; вот если бы было выгодно вас отпускать... А тебе, поди, на смерть-то не хочется? Намек был прозрачен. Олег, однако, сделал вид, что не понял. - Не видишь - не боюсь? - ответил он хмуро. - Просто заплутал тут у вас, а ты дорогу знаешь... Герт замолчал, как будто потеряв интерес к разговору. В молчании они прошли еще километр. Потом Герту надоело молчать. - Ты что же, сбежать собираешься? - спросил он. - Куда? - почти искренне ответил Олег. - А откуда ты пришел, О-лег, что не знаешь дорог? С запада, с востока? - Сверху. - Из-за гор, значит... И охота тебе в пыточную да на костер; всего-то дел - пятьсот монет. - Будь у меня пятьсот монет, - усмехнулся Олег, - мы шли бы в замок порознь. - Да уж, - хохотнул Герт. - Слушай, а может, ты врачевать умеешь? или судьбу предсказывать? или в химии толк знаешь? На днях мы без химика остались, монсеньер самолично изволил заподозрить в ереси... - Сочувствую, - сказал Олег. - За химика, значит, ты ничего не получил. - Только палач, - фыркнул Герт. - Так я говорю, место свободно. Ты, вроде, не глуп; да и пятьсот монет - для химика пустяк! - Тем более что свои десять ты всегда успеешь получить. Ты, должно быть, очень богат, Герт? - Ты читаешь мысли, - пробормотал Герт, - ты колдун. Еще одна прибавка... Тебе придется работать день и ночь, чтобы достойно отблагодарить меня! - Но мы еще не договорились... - пробормотал Олег удивленно. - Так отойдем и договоримся. Быстро здесь дела делаются, подумал Олег. Однако смел! один на один с колдуном и фанатиком - и не боится. Если еще и руки мне развяжет, я ему все прощу. Они отстали шагов на пятьдесят. Черные были хорошо вымуштрованы - и глазом не повели, знай шагали вперед. Старик, он же Баген, все еще был в трансе, и шел, как парил над землей. - Я ведь не душегуб какой, - заметил Герт, останавливаясь. - На иного фанатика посмотришь - тьфу, как его земля носит! Сам бы на месте прикончил, из жалости. Но деньги... Ну, так как порешим? Олег подергал связанными руками и ничего не ответил. - Ну да, конечно, - усмехнулся Герт, - согласиться не соглашаешься, а руки тебе развяжи... Изволь. Он выхватил свой меч и одним ударом рассек все веревки, в изобилии намотанные на Олега. Олег понял причину смелости Герта - мечом он владел как бог. - Вот это другое дело... - пробормотал Олег, потирая руки. - Та-ак... Он настроился, потом создал картинку. - Сколько у вас стоит такой кусок золота? Герт должен был увидеть, как у Олега в руках появился золотой самородок с кулак величиной. И увидел: - Вечные предки! Тысячи! И ты еще говоришь, что у тебя ничего нет? - Тут Герт, очевидно, вспомнил, что Олега обыскивали, и пришел в совершеннейший восторг. - Так значит, ты в самом деле из-за гор?! Ты волшебник! - Я бог, - скромно заметил Олег. Его разбирал смех. Он был очень доволен, что Герт, завидев самородок, не бросился рубить его, Олега, в лапшу. Герт стал в его глазах намного симпатичнее. - Это хорошо, - пробормотал Герт, как будто не расслышав. - Так что мы будем делать? И приподнял было опущенный меч. Это Олегу тоже понравилось. - Ты расскажешь мне о всех еретиках, которых поймал у Расщепленного Дрота. Мне о ч е н ь нужно встретиться с тем, кого я ждал там найти. В замок я должен прибыть как почетный гость, титулы придумаешь сам. Когда мы встретимся с тем, к кому я шел, получишь два таких куска. Или... - Олег протянул руку с самородком к лицу Герта и убрал картинку. Герт все понял, улыбнулся и вложил меч в ножны. - Пойдем, - сказал он. - И приготовься слушать; рассказ мой будет долог... Олег шагал и почти не думал. Разговор вел кто-то другой, уже вошедший в роль "волшебника", и Олег знал, что это "кто-то" обоснуется в замке на славу; судьба его была устроена, по крайней мере на ближайшее время, а ведь главное - начать, потом слава побежит впереди тебя, и от приглашений и похищений не будет отбою, и шесть месяцев не шесть лет, пролетят в этих играх с судьбой как стрела... Герт со смаком рассказывал о первых своих засадах у Дрота. В те старые добрые времена он ловил еретиков дюжинами. Олег прервал его: - Долго еще идти до замка? - Завтра к вечеру будем на месте... Слушай, а ты правда из-за гор? Говорят, вам не нужен бог? Олег поморщился. О том, что делалось за горами, он предостаточно наслушался, пока добирался сюда. Рассказывали, что там люди молятся звездам, творят чудеса, летают по воздуху и пьют что-то гораздо крепче самого крепкого вина; что вернуться оттуда невозможно, что люди тамошние все, как один, волшебники и потому их боятся даже демоны, одного взгляда которых достаточно, чтобы умертвить человека. И поэтому, или по другой какой причине, там никогда не бывает войн. Последнему не верили даже рассказчики. Олег тогда еще пожалел, что ограничился двумя ориентировочными витками. Нужно было изучить планету поподробнее. Так что выдавать себя за волшебника из-за гор было ни в коем случае нельзя. Замучат расспросами и будут грозить жуткими казнями, если не расскажешь сию минуту, как пробраться туда, набрать сокровищ и вернуться невредимым. - У нас бога нет; а как за горами - не знаю, не был, - уклончиво ответил Олег. - А где это "у вас"? - тут же поинтересовался Герт. - Где б ни было, тебе там не разбогатеть. Продолжай свой рассказ и не пытайся узнать то, что выше твоего понимания. Герт взхдохнул, посетовал на дороговизну вина и продолжил. Вскоре Олег потерял всякий интерес к его рассказу. Ему до смерти надоело слушать, все истории были тоскливо похожи, как капли осеннего дождя, исключая разве что тот случай, когда "взяли семерых - помилуй бог, такие мерзкие рожи, такие язвы... я не выдержал и приказал убить всех на месте; пятьдесят монет потерял по-тогдашнему!" Несчастные еретики просто путались в религиях; Герт появлялся перед ними с обнаженным мечом и приказывал: "Молись!" - молились, естественно, своему богу. А поскольку богов хватало, каждый второй пополнял Герту карман. Бр-р, как на Земле в былое время, подумал Олег. Попутно выяснилось, что Герт занимает должность блюстителя веры (инквизитора? палача? шерифа? аналогии в земной истории не было), что на должности этой он недавно, потому что раньше монсеньер был простым герцогом и не мог позволить себе содержать отряд хранителей веры, о котором давно мечтал, ибо то была одна из местных форм сбора церковного налога; но тут умер епископ, преемник не был подготовлен, выбирать нового собрался кантум, три месяца шли дебаты, множились ереси, церковный налог не собирался, и монсеньер - тогда еще герцог - воспользовался случаем, приказал выбрать епископом себя, "дабы спасти страну от гибели", две трети делегатов под прицелами арбалетов его наемников проголосовали "за", треть прокляла монсеньера. Их бросили в подземную тюрьму, после чего послали гонца в Нарвуф, к мессиру, чтобы тот подтвердил, имеет ли выбор силу божеского; но тут монсеньер объявил войну соседнему герцогу, Гирону орт Айсар, и не успели начаться битвы, как загорелся Могучий лес, и замок Айсар сгорел вместе со всеми обитателями, а пепелище отрезало Трит от остального мира. Так что теперь никто не мешает монсеньеру бороться за чистоту веры в стране, вверженной в разгул разбоя и поджогов, заключил Герт свой долгий рассказ. После чего отдал команду остановиться на ночлег. Он так и не охрип, чего втайне начал желать Олег. Обычное смутное время, подумал он, непонятно только, откуда эдакое религиозное самоуправство. - Кстати, - опять заговорил Герт, когда его люди раскинули шатры, расстелили покрывала, и можно было сесть. - Забыл сказать, что я - командор Отряда хранителей веры, а вершителем у нас отец Туринг, познакомишься еще, вот он-то тебе о еретиках порасскажет! Непростой человек, недавно из Нарвуфа, при самом мессире состоял в советниках, да теперь в опале, упомянул, говорят, не вовремя про чудеса за горами. Монсеньер ему верит, как себе. - Что за человек монсеньер? - зевнув, спросил Олег. - Велик ли замок? Герт рассказывал долго, пока глаза у Олега не стали слипаться. Монсеньер оказался герцогом главной провинции Трита - орт Трит, замок, большой и совсем недавно построенный, не казался Герту вершиной мастерства строителей, и стоял рядом с городом, маленьким и грязным даже по местным меркам, где ютились несколько сотен семей ремесленников и торговцев. Заночевали в пепельной степи. Олег спал скверно, как всегда на новом месте, и проснулся раньше всех. Занималось утро - серое, пустынное. Все в его свете казалось бессмысленным, умершим. Весь этот день Герт рассказывал о еретиках; дорога от этого не стала веселей. Олег посматривал на "хранителей веры" - сегодня, они казались обычными средневековыми парнями, возвращающимися с поля; с кольцами в ушах и шрамами на лицах, они шли, изредка переругиваясь, довольные удачным походом и приближением к кабакам Орт-Трита. После полудня пепелище кончилось. Огонь остановил заболоченный луг, заросший бледной и жалкой травой. За ним потянулся обычный тритский ландшафт - тусклый, плоский как стол: поля, поля, поля с редкими островками деревьев. Пожар, казалось, уничтожил единственный крупный лес в этой прибрежной стране. - Потом - это третьего дня, как раз в засаду собрались, - все говорил Герт, когда уже начало темнеть, - взяли еще одного; в городе. Выспрашивал дорогу к Расщепленному Дроту и не ответил на святое приветствие. Я ему, обыкновенно - молись, мол, - а он отказался. Все равно, говорит, мне от тебя не уйти. Из благородных, видно; ну и не ушел. - Допрашивали его? - спросил Олег тупо. - Не успели - в тот же день к Дроту отправились. Вот вроде и все, - Герт почесал спину, - потом ты был с Багеном. Про него еще могу рассказать, птица известная. Но вы вместе пришли, да и не тот он человек, чтобы с тобой заодно быть. Фанатик! - Значит, все? - спросил Олег с облегчением. Интуиция подсказывала, что посланника нет среди перечисленных еретиков; разве что последний, которого взяли в городе... - Как есть все! - А давно ты служишь монсеньеру? - Второй год - с самого возведения в сан. - А до того? - Жил как все, - сказал Герт и отвернулся. Видно, ему не хотелось вспоминать те годы. До самых ворот замка они молчали. С холма, где стоял замок, Олег бросил взгляд на город. Все так, как описывал Герт. Грязь, скученность; жалкая, не везде даже каменная, стена по периметру. В замок они прибыли в самое время. Не успел Герт представить Олега, "знаменитейшего химика и дивинатора, повелителя Огня Ольга дир Дрота", как выяснилось, что монсеньер пирует в большом зале вместе с вершителем Отряда хранителей веры и повелевает вновь прибывшему химику явиться, дабы познакомиться и заодно пройти церемонию очищения. - Вот и превосходно, - обрадовался Герт, услышав все это от распорядителя, - ступай, очищайся, пристраивайся. Я тебя, если надо, найду. И с этими словами скрылся, распахнув прямо посреди стены потайную дверь. Олег, держа рюкзак в руках и на ходу придумывая картинку приличествующего Ольгу дир Дроту костюма, поплелся в зал. Монсеньер оказался высоким, мрачным и равнодушным ко всему рыцарем с брюшком; рядом с ним сидел вершитель Отряда, отец Туринг, симпатичный молодой священнослужитель с бледным лицом затворника. Он повел с Олегом длинный и умный разговор, не спеша заостряя вопросы; Олег отвечал просто и догматично, постепенно все больше тупея; монсеньер пил вино и вслушивался в их разговор с понимающим видом. Часа через два Туринг добрался до вершины теологических построений официальной религии - догмате о длящемся времени - Олег начал его излагать, и тут монсеньер хлопнул в ладоши. Появился латник; черный, с закрытым забралом. Туринг наклонил голову. Олег ничего не понял, но это только разозлило его - вроде бы все шло нормально, зачем же воин в доспехах?! Латник мягко толкнул его в спину, Олег встал и сделал несколько шагов, оказавшись перед самым Турингом, который благословил его жестом, похожим на знак Зорро. Олег склонился по этикету, переводя дух. Потом вернулся на место. Там его ждал Герт. - Быстро, - сказал он. - Ты признан. Теперь будешь жить припеваючи... если не забудешь своего обещания. - А? - переспросил Олег. Он все не мог вернуться на землю из теологической мути длящегося времени. - Один слиток, как мы договаривались, вперед, - вкрадчиво сказал Герт. - Поиск твоего сообщника потребует значительных расходов! - А... Как только доберусь до лаборатории... - пробормотал Олег. Он сообразил, наконец, что с ним: отчаянно хотелось спать. - Так пойдем, - Герт привстал, испрашивая разрешения выйти, на что монсеньер нетерпеливо махнул рукой. - Тебя как раз там и поселят. У нас так принято. Они вышли в боковой проход - и сразу погрузились в лабиринт коридоров. Герт, конечно, ориентировался в них как дома, Олег же запоминал дорогу и молчал. Они поднялись вверх, перейдя из главной башни в боковую, оттуда спустились по винтовой лестнице, здесь Герт зажег факел, свернул налево и потом долго вел Олега темными проходами. Лаборатория оказалась высоким круглым залом со сводчатым потолком. Поток воздуха из коридора из забранных решетками отверстий в стенах уходил в дыру в центре потолка, через которую в лабораторию попадал яркий желтый свет, не солнечный, потому что солнце никогда не показывалось над Тритом. Что-то сверху давало этот свет и обеспечивало тягу, и Олег подивился мастерству создателя лаборатории. - Ну, я пошел, - сказал Герт. - Сделаешь - потянешь за этот рычаг. Я вернусь. Он указал на торчащий из стены у входа стальной стержень с шариком на конце и вышел. За ним задвинулась каменная плита. Такая, что сразу и не сладить. Олег не спеша осматривал лабораторию, прикидывая, из чего делать золото, и думал. Чем больше он думал, тем сильнее склонялся к мысли, что посланник в замке. Устроиться сюда проще простого, просчитать вариант с появлением здесь Олега - и вовсе плевое дело. И наблюдать за ним, - а в том, что весь этот бедлам для того и затеян, Олег уже не сомневался, - значительно проще именно в замке. Никакого риска разоблачения - тут человек сто прислуги, охраны и прочего народу. Пока всех прощупаешь... Во-во, оборвал себя Олег. Уже до прощупывания докатился; скоро пытать всех будем - кто тут из вас посланник? Что-то я тороплюсь. Еще шесть месяцев; хочет наблюдать - ради бога, в конце концов, это его право. Подожду. На одном из столов Олег наткнулся на ворох бумаг. Покрытые корявыми буквами, эти шершавые листы казались чужеродным предметом среди реактивов, тиглей, реторт. Олег просмотрел их - какой-то трактат, сразу не понять, о чем речь. Каббалистические знаки, заумные пояснения... На досуге почитаю, подумал Олег. Сейчас - золото. Вот подходящий кусок. В груде отбросов он нашел желтоватый слиток. Пощупал - свинец с алхимической примесью. Сойдет. Вытащил из рюкзака линг, выколупнул "вечную" батарейку, подсоединил к слитку. Потом сделал глубокий вдох и сконцентрировался. Атомарная настройка - дело очень тонкое; запустить лавину как надо удалось только через несколько минут. Теперь можно было убрать батарейку. Слиток потихоньку превращался в золото, в нем неслышно кипели ядерные реакции; вырвись энергия хоть на миг наружу, этот кусок металла стал бы атомной бомбой; но наложенная структура работала нормально. Слиток пофыркивал, выпуская лишние элементарные частицы в виде атомарного водорода. Олег отошел в дальний угол лаборатории - среди отходов были и электроны, то бишь бета-излучение, - и ждал там, переводя дух после концентрации. Потом снова взялся за трактат. Золото надо будет переплавить, рыхлое получится, подумал он, и тут же удивился - почему такая хорошая бумага? Белая? Странно для этого технического уровня... Потом, продираясь через лес символов, стал вчитываться в суть. Это был дневник лабораторных опытов. Велся он по всем правилам, аккуратно, систематически, и опыты были совсем неплохие - Олег даже присвистнул. Органический синтез, щелочные металлы, спирты. Гм, сказал Олег себе, понятно, отчего химик был заподозрен в ереси. Он перевернул страницу. В глаза бросился написанный нетвердой рукой отрывок, несколько строчек на незнакомом языке... На незнакомом?! Олег выпрямился. Ведь это же... "Ты, читающий, если ты помнишь, кто ты... нашей встрече не суждено состояться... истина скрывается, разбивая ряды ее искателей... у нас ничего не вышло, пусть повезет другим... не держи зла на обитателей замка и не убивай никого!" Латынь, констатировал Олег, прочитав последнюю строчку. Немного искаженная латынь. Вот так так. Со скрежетом отвалилась входная плита. Герт вошел, улыбаясь, и тут же перестал улыбаться. Олег сидел на табурете как в кресле, откинувшись на воздух, глаза его были закрыты, одна рука приложена ко лбу, другая свисала вниз, сжимая лист бумаги. - Олег! - настороженно позвал Герт. - Я пришел! Олег медленно открыл глаза и посмотрел сквозь Герта. Тот отступил, рука потянулась к мечу: - Ты... что?! Что-то страшное увидел он в глазах Олега. Но Олег уже взял себя в руки. - Что случилось, - спросил он, медленно поднимаясь, - что стало с человеком, написавшим эти бумаги? - Бумаги или строчки на тайном языке? - уточнил Герт, успокаиваясь. - Строчки! - О, это целая история! - Герт позволил себе улыбнуться. - Да, я чуть не забыл - где мое золото? - Я не тянул за рычаг, - сказал Олег. - Садись и рассказывай! Ногой он пододвинул Герту свободный табурет. - Не готово еще? Ладно, подожду, - Герт не спеша уселся. - Так вот... Его звали Книлт, родом, если верить ему, из Этуара. Когда монсеньер заподозрил в ереси тогдашнего нашего химика, Брокса, и тот уже начал каяться в своих прегрешениях, у нас появился этот Книлт. Вошел в большой зал, стуча посохом по каменному полу, и заявил, что знает тайну изготовления золота. В обмен на нее он потребовал отпустить Брокса. Монсеньер усмехнулся недобро, но условия принял, не торгуясь. Мы посадили Книлта в эту лабораторию и дали ему три дня срока; химика казнили в тот же день. Он все равно бы не протянул долго после допроса. Книлт просидел здесь три дня, и конечно ничего не сделал. - Почему? Герт с удивлением посмотрел на Олега. - Кто его знает... По-моему, он занимался здесь совсем другими делами. Мы сожгли его на быстром огне. - Он сопротивлялся? - Какое там! Даже не кричал. Странный был человек; одержимый. Но когда монсеньер узнал о строчках на тайном языке, он повелел снять с них копию и объявить награду тому, кто разгадает их смысл. - Зачем? - И дураку ясно! - фыркнул Герт. - Это же секрет изготовления золота! Разве ты не прочел его?! - Мне не нужны чужие рецепты. Олег тряхнул головой. Потом, словно спохватившись, указал Герту на дверь. - Подожди там! Тебе опасно здесь находиться. Герт не заставил себя упрашивать. Скрежетнула плита, и из-за нее глухо донеслось обещание вернуться к утру. А Олег, вновь развалившись на табурете, как в кресле, дал волю своим чувствам. Постучал себя по голове, покрутил пальцем у виска, плюнул в горн. Если это местный "химик", откуда он знает латынь? Если посланник, то какого лешего дал себя сжечь? Если ушел таким способом, зачем это слезное послание? А может быть, у него такие правила игры - раз сожгли, так и сожгли, контакт не состоялся? Отложим до следующего раза? Проклятый чуждый разум! Ладно, сжечь себя еще можно позволить, но из-за этого откладывать встречу!.. Торчать в грязном замке шесть месяцев только из-за того, что этот идиот... Или все-таки не посланник? А только намек ему, Олегу, что он на верном пути? И заодно проверка - не сдастся ли после пропажи посланника? Хотя какая это пропажа... - Тьфу, - вслух произнес Олег, вставая. - Ладно, золото пора плавить. Ну и контакт, ну и контакт, ну и кон-такт, думал Олег, разогревая горн и выплавляя слиток. Посланник словно в прятки играет! Спать совсем расхотелось. Олег вытянул ноги и от нечего делать стал лениво перебирать оставшиеся листы. Может быть, попадется что-нибудь еще... Вскоре Олег убедился, что прочитанные им строчки на латыни не были единственными изменением, внесенным Книлтом в рукопись. В двух-трех местах она была густо зачеркнута, кое-где стояли чисто химические пометки, попадались и вставки на латыни. Олег посмотрел в конец - там, на предпоследнем листе, опять же на латыни, было приписано размашистым почерком: "Думал записать происшедшее с нами, дабы сохранить в памяти потомков; но вижу, что того, что уже сказано, достаточно - и чтобы узнать тайну, и чтобы постичь историю эту... Думающему достаточно". Вот-вот, подумал Олег. Опять ошибся... "В памяти потомков". Это мог написать только житель Офелии. Факт. И когда же я поумнею... Сразу можно было сообразить - латынь на Земле язык мертвый, вот уже тысячу лет; это явно местное изобретение, вот и Герт о "тайном" языке говорил, не о "неизвестном". Отсюда и искажения. Ложная тревога! Или же посланник изволит загадки загадывать, интеллект проверяет... Олег помрачнел, прикинув, какой результат могла дать эта проверка. Хороши шутки. Ему это игра, а мне работа. Снова захотелось спать. Растянувшись прямо на полу, Олег подумал, что утро вечера мудренее, и выключился. Проснулся он от скрежета открывающейся двери. Поднялся, моргая заспанно. Вместе с Гертом в лабораторию вошел монсеньер. Олег, внутренне паникуя, провел взрывную тонизацию. С герцогом орт Трит нужно было быть предельно внимательным. Монсеньер горел желанием немедленно получить секрет приготовления золота. Переглянувшись с Гертом, Олег отметил, что тот явно не спешит раскрывать своему хозяину их маленькое соглашение. Приготовленный для Герта слиток лежал почти на виду, но никто пока не обращал на него никакого внимания. Герта это устраивало. Олега тоже. Слуги тем временем втащили кресло, монсеньер опустился в него. И начал излагать условия позолоченного рабства: не покидать лаборатории; научить его, герцога, самолично делать золото; каждый день сидеть здесь над трактатом по магии, который валяется вон на том столе, и постигать смысл строчек на тайном языке наосов. Наосы, мысленно обрадовался Олег, ну конечно же, таинственная секта верящих в бога-Разум, благодаря которому все в мире идет наилучшим образом, а также практикующая магию и алхимию. Кормить будут с герцогского стола, продолжал монсеньер, но если чуть что не так!.. Герт выступил вперед и елейным голосом перечислил сменившихся за последние годы химиков, астрологов и врачевателей, называя лишь имена, прозвища и способ смерти. Одному химику посчастливилось погибнуть от яда собственного изготовления; остальным повезло меньше. Олег кивал и кивал. Ему стало ясно, что в замке он долго не задержится. Монсеньер указал на кипу бумаг и повелел: "Начинай!" Олег взял рукопись, разложил на столике перед собой и принялся читать, изредка поглядывая на монсеньера. Тот никуда не торопился, смотрел прямо и хмуро, потягивая алое вино из как минимум литрового бокала. Читать рукопись было тяжким трудом. Странные символы, аллегории, термины, значения которых менялись от места к месту, и совершенно невразумительные "пояснения", где речь шла, казалось, совсем о другом. Только от нечего делать и можно было заниматься такой ерундой. Монсеньер все не уходил, и постепенно Олег перестал обращать на него внимание. В рукописи стали появляться довольно живо написанные вставки, повествующие о жизни автора; это, конечно же, было намного интереснее алхимических формул. Часа через два Олег дошел до места, где Книлт - он представился двумя листами раньше - описывал, как попал сюда, в замок. Охарактеризовав монсеньера как "окостеневшего паука", Книлт клялся, что никогда б не решился войти в замок, не попадись в лапы герцога его товарищ - не по химии, а по вере, и Книлт, и его предшественник, конечно же, были наосами. В слепой надежде спасти единоверца Книлт рискнул; но зря - в час, когда он начал здесь, в лаборатории, готовить золото, его товарища сожгли наверху, на центральном дворе замка, перед главными воротами. Книлт, как и все наосы, по-видимому, обладал неплохими телепатическми способностями - он услышал "беззвучный вопль смерти". "... я отбросил все приготовленное, - писал Книлт далее. - Никогда палач не получит даже фальшивого золота наосов. Оставшиеся у меня дни я посвящу этому трактату, начатому моим товарищем. Он сохранится; все будут думать, что здесь сокрыта тайна золота - меж тем я опишу, как достигнуть слияния с Разумом". За этим следовали многостраничные описания психотехнических упражнений, живо напимнивших Олегу годы его ученичества. Он перешел на скорочтение - хотелось поскорее узнать, чем кончится трактат. Тут монсеньер нарушил молчание и, пообещав Олегу, что он будет сожжен, если не разгадает тайну завтра к вечеру, вышел. Олег вздохнул. Предчувствие подтвердилось - в замке ему не задержаться. Он вернулся к рукописи. Еще и еще психотехника, несколько добрых слов о товарище и в заключении: "Читающий! Никогда не стоит терять надежду! Неудача - лишь неполная удача; ты всегда побеждаешь, пусть и не всегда - всех!" Дальше шли совсем уж несуразные абстракции, понятные, видимо, лишь посвященным. Ясно, подумал Олег. Те строчки, что я прочитал первыми, он вписал в самом конце, когда сообразил, что его трактат, дающий возможность неплохо овладеть гипнозом, может попасть в руки такому же, как он, здесь, в замке. "Не держи зла и не уничтожай..." - значит, тот, кому адресовались эти строки, мог бы уничтожить и ему было за что держать зло. Воистину, неудача лишь неполная удача. Вот это был человек. Олег собрал листы в кипу. Впрочем, почему "был"? Массовый гипноз - штука возможная, он мог и инсценировать свое сожжение. Да, здесь есть над чем работать; и главное - с кем. Олег вздохнул: полномочий не было. Входная плита загрохотала так, что Олег обернулся. В темном проеме стоял Герт. Но как он выглядел! В руке обнаженный меч, из-за голенищ сапог торчит по ножу, шляпа съехала набок, за поясом боевой топор, глаза горят. - Что случилось? Что с тобой? - воскликнул Олег, подскочив. - Кого ты ждал? - закричал Герт в ответ. - Кого ты ждал у Расщепленного Дрота?! Даже человек из-за гор... Отвечай! - потребовал он, поднимая меч. Олег начал догадываться. Он шагнул вперед, аккуратно взял меч за лезвие двумя пальцами, вытянул его из руки Герта и тихо проговорил, твердо глядя в глаза: - Осторожно, можешь порезаться! А ждал я человека непростого. Что случилось? - Э.. - Герт с изумлением смотрел на свою руку, сжимающую пустоту. - Вот как... Вот как! Понятно! Только один из моих людей вернулся, и умер от ран. Их было трое, в кольчугах под плащами, а он был один, и как сказал Хаг, без оружия... Герт посмотрел на свой меч, который Олег брезгливо держал двумя пальцами. Умер от ран, думал Олег. Он их убивал. Средневековье; трое в доспехах против безоружного; танк против связанного... Но почему убивал?! - Такого не может быть! Это колдовство! - кричал Герт. - Ты говоришь, что ты бог, но и ты бы не смог! - А вот он смог, - задумчиво проговорил Олег. - Кто он? Скажи, кто он! - Герт сбавил тон, успокоенный рассудительностью Олега. Олег показал на стол: - Вот твое золото. Возьми. Герт шагнул к столу и быстро спрятал слиток; пальцы его дрожали. Он сказал неожиданно тихо: - Вы страшные люди. Уезжай! Он ждет тебя! - Ждет? - обрадовался Олег. - Откуда ты знаешь? - Поторопись. - Герту, видимо, некогда было объяснять. - Монсеньер готовится к вылазке; он в ярости. Мои люди уже седлают коней. Уезжай, забирай своего друга - вы приносите только зло. Довольно смертей! Олег выпустил меч - тот зазвенел на каменном полу. И впрямь надо ехать. Посланник... как он мог? И Герт - отчего он вдруг так заговорил? Зачем ему меня выпроваживать? "Довольно смертей..." - неужели боится? Неужели все-таки боится?! Герт подобрал меч и молча ждал ответа. Тьфу! Такие варианты нужно считать сразу! Конечно же, убьет "при попытке к бегству"... как сообщника... на пороге лаборатории. И как все гладко расписал! Олег смотрел на Герта, делая вид, что думает, и ждал. Заминка затягивалась. Герт, конечно, не решался нападать в открытую, и потому молчал, хмуро глядя на Олега. - Ну, что же ты стоишь? - спросил он наконец. Олег пожал плечами: - Откуда ты знаешь, что там ждут именно меня? Герт нетерпеливо махнул рукой: - Ты сам собирался ждать своего друга; да и заведено так - прибывший первым ждет второго! А что он прибыл к тебе - это ж ясно: без волшебства тут не обошлось! Это - твой приятель, больше некому. - Хорошо. Олег решил, что небольшая проверка не повредит. Он повернулся к столу, конечно, следя задним зрением за каждым движением Герта, и начал наводить там порядок. Прибрал рукопись, подвигал колбы. Герт наблюдал, ничего не предпринимая. Олег повернулся и направился к двери; низкий свод заставил пригнуться; очень неудобно будет, мелькнула мысль, если он и в самом деле... Но Герт не шевелился, будто собирался остаться в лаборатории навсегда. Олег шагнул в коридор и тут же отпрянул: навстречу шагал монсеньер. Значит, правда: будет вылазка. Значит, и монсеньер уверен, что посланник ждет у Дрота... - Поедешь с нами, - коротко сказал монсеньер. - Герт! Идем! И, развернувшись, зашагал обратно. Отряд выехал из замка полчаса спустя. Даже пепельный свет - обычная погода в этих местах - показался Олегу праздничным после долгого полумрака подземелья. Дорога была знакома, местные верховые животные, достаточно похожие на земных лошадей, чтобы Олег сумел устроиться в седле, стрелой летели вперед под легковооруженными всадниками. Ветер в ушах пел песню близящейся битвы. Ехали молча. Трясясь в седле, Олег продолжал неторопливо размышлять: что же произошло у Дрота? Почему посланник стал убивать? Ну ладно, запоздал, встретил засаду и понял, что Олега увели в замок; тем более надо было дать себя повязать... А может быть, он просто думал, что Олег еще не прибыл, что его задержал пожар, и впрямь заставивший приложить все силы, чтобы прибыть вовремя? И посланник решил обеспечить безопасность? Олег усмехнулся - какая уж тут безопасность, отряд в сорок конников! Тем более непонятно - зачем убивать? Зачем позволять одному уйти? Олег искал и не мог найти объяснение, и оттого постепенно начинал беспокоиться. Проснулись старые сомнения: да гуманоид ли посланник? Зачем такие странные условия встречи? И эти убийства... что, если это прямой намек ему, Олегу, - вот мы какие?! Путь, пешком занявший полтора дня, верхом был проделан за несколько часов. Монсеньер поднял руку - и весь отряд, сорок человек и сорок коней - разом остановился. Дисциплина, подумал Олег. - Герт! - позвал монсеньер. Олег сосредоточился и услышал короткий шепот: пойдешь в обход, и учти - ты уже потерпел одно поражение, - монсеньер, будьте уверены! Хранители веры по знаку Герта поскакали за ним. Олег остался в окружении трех рослых латников - они неотрывно следили за каждым его движением. В дороге это не было так заметно, сейчас же становилось неудобным. Солнце за серыми тучами клонилось к горизонту; серая грязь, в которую превратился пепел, лениво хлюпала под ногами. Латники начали нехитрый маневр - спешились и бесшумно, расходясь в стороны, стали придвигаться к Дроту, темным бугром видневшемуся у близкого горизонта. Олега толкнули в бок - спешивайся. Он повиновался и двинулся вперед, подгоняемый стражами, тенями скользящими следом. Эти километры тянулись бесконечно. Олег шагал, рассчитывая каждый шаг - приходилось прятаться, соблюдая скрытость маневра, - и с каждым шагом все больше мрачнел - он начинал понимать, какую трудную задачу ему предстоит решить. В бою, в суматохе, в полутьме - так придется объясняться с посланником, да еще с этим, непонятно жестоким. Темнело медленно. Расщепленный Дрот приближался; до него оставалось каких-нибудь сто шагов. Олег наконец разглядел, что белело слева от его черного ствола - треугольник, похожий на шатер; холодный ветер слегка колебал его. Действительно, шатер, значит, здесь кого-то ждут. Внезапно раздался пронзительный свист. Олег замер, пригнувшись: что-то не так, понял он. Справа, слева раздался звон мечей - нападение. Олег быстро огляделся - из троих стражей двое, обнажив клинки, встали по обе стороны от него, шагах в десяти, третий же подошел совсем близко, держа руку за спиной. Вспыхнувший бой разгорался; крики и ругань, стоны и дикий рев сигнальных труб - Олег стоял, не шевелясь, откровенно растерявшись. Сражения такого масштаба он не ожидал. Шум слева внезапно поутих; пять человек с обнаженными мечами прорвались и стремительно приближались. Левый стражник попятился - с пятерыми не сладить! - а стоявший позади быстро шагнул вперед и схватил Олега за шиворот. - Беги! - сказал он негромко, и Олег почувствовал спиной острие кинжала. Беги? Ну нет! Растерянность наконец ушла, уступив место холодному пониманию. Обычная резня, мне здесь делать нечего. Стражник, наверное, так и не понял, как оказался на земле; Олег, быстро вытащив его меч, успев подняться как раз вовремя, чтобы отразить первый удар. Рубили сплеча, уверенно, как безоружного; ответ Олега был молниеносен - уж это-то он умел! В несколько мгновений пятеро нападавших легли рядом, выключенные минимум до утра; досталось и правому стражнику - он попытался задержать Олега и получил удар плашмя по рукам. Пригнувшись, Олег побежал в сторону белого шатра; чутье подсказывало ему, что теперь там самое безопасное место. Уже совсем стемнело. Олег бежал к белому пятну, на ходу соображая - опять не посланник, бандиты какие-то, что теперь? Лучше всего, наверное, договориться с ними, и пожить с здесь, у места встречи, может быть, и в самом деле посланник порядочно запоздал? Олег распахнул полог и шагнул внутрь. Лампада с белым маслом ярко освещала шатер - Олег увидел человека, развалившегося на прекрасно выделанных шкурах, грудой сваленных в дальнем углу. Человек тоже увидел Олега и стал медленно приподниматься... ах да, сообразил Олег, я же еще в боевом темпе... и мигом оказался на ногах, с длинным кинжалом в отставленной в сторону руке. - Кто ты? - резко спросил он голосом, выдававшим нездешнего. - Странствующий монах. Я бежал от своего недруга, - ответил Олег, закрывая за собой полог, мягким и монотонным голосом. - Я смиренно молю тебя, вождь, о защите... - О защите? - человек расхохотался. - У Хампа дель Райга каждый сам себя защищает, и судя по твоему мечу, монах, ты делаешь это получше других! Будь моим гостем - а если хочешь, то и другом! Садись, вот вино. Хамп дель Райг, посмеиваясь, опустился обратно на шкуры и протянул Олегу серебренный кубок. Олег бросил меч - тот воткнулся в землю до половины клинка - и принял кубок. Потом присел на корточки. - Я вижу, ты не знаешь, к кому пришел! - снова засмеялся Хамп дель Райг. - Да и я, признаться, не прочь узнать, кто к нам сегодня пожаловал! Крепкие ребята - клинки еще звенят! Ну, рассказывай! - Меня повязали на днях, я и сам толком не понял, что за человек этот герцог орт Трит, - задумчиво проговорил Олег, потягивая густое вино. - Епископ всего Трита, избравший сам себя, фанатик единой религии, учредитель Отряда хранителей веры. Ну и люди его, конечно. Немного - они думали, что здесь их будет ждать только один человек. Хамп дель Райг расхохотался: - Моя шутка удалась! Сам монсеньер с ними? Я вижу, он хорошо забыл те времена, когда боялся заехать в мой лес без доброй сотни всадников! А тот, у кого короткая память, рискует и сам стать на голову короче! - Похохотав собственной шутке, Хамп дель Райг потянулся за мечом. - Сколько их, говоришь? - Человек сорок, - ответил Олег и тут же - в который раз! - проклял себя за беспечность. Хамп дель Райг, схватив свой огромный меч, с проклятьями бросился к выходу. Олег, замешкавшись - он не сразу решил, нужно ли ему оружие - устремился следом, все еще злясь на себя. Сорок человек по местным меркам не "немного"; сорок человек разбойников из древней сказки были огромной бандой, почти армией! Звон мечей заставил его остановиться. Хамп дель Райг рубился с Гертом, и еще трое латников монсеньера, все в черном, приближались к шатру. Олег замер, не зная, чью сторону занять, отсидеться в покое не удалось, банда дель Райга, не ожидавшая столь массированной атаки, похоже, уже разбежалась. Герт, мрачно улыбнувшись, легко увернулся от страшного рубящего удара дель Райга, и меч его молнией - Олег в панике нарастил темп восприятия - двинулся вперед, к незащищенной груди противника. Олег сделал стремительный выпад, проклиная себя за нерешительность; мечи со звоном скрестились, и Хамп дель Райг зарычал от боли. Меч Герта достал-таки его, угодив в правое плечо, и предводитель разбойников остался безоружным. Герт изумленно раскрыл глаза, не понимая еще, какое чудо отвело в сторону его меч, Олег шагнул вперед, заслоняя дель Райга и пытаясь оценить обстановку, и тут же заметил тень сзади - не глазами, конечно, шестым чувством. Меч скользнул за спину, парируя невидимый еще удар, но били чем-то очень тяжелым, на меч словно навалилась скала, и успел только отклонить голову, спасая жизненно важные центры. Мрак. Похоже, дубиной, ошеломленно подумал Олег, когда сознание вернулось. Мрак, однако, не исчез, он был почти осязаем, плотный, душный. Подземелье, значит... Пошевелив кожей на голове, Олег присвистнул: ничего себе удар! Шрам все еще саднило - а ведь прошло не меньше суток. Сутки валялся, как покойник, хорошо еще, не похоронили... Впрочем, это еще как посмотреть: темно, как в гробу. Теперь можно подумать. И хорошо подумать... Ввязался в нелепую стычку, как мальчишка, ну и получил по заслугам. Время? Где-то вечер, ну да, сутки прошли. Плохо, плохо... Значит, где я сейчас? Дело, видимо, было так... Пришел этот бандит, увидел трех человек в засаде, да и сразился с ними забавы ради. Именно забавы ради, усмехнулся Олег, оценив габариты разбойничьего главаря. Потом и шайка его подошла. Встали лагерем, то ли святое место приглянулось, то ли гостей ждали, то ли специально Хага отпустили, чтобы тот привел мстителей. А потом получилась неприятность: люди монсеньера все-таки взяли верх, оказавшись у самого шатра атамана, - и даже вмешательство Олега не спасло бандита от гибели. Или от плена. А раз так, ох и дурака же я свалял! Хорошо еще, не добили... пытать надеются, видно, бросили сюда отлежаться. Пора бы и оглядеться. Включив инфракрасное зрение, Олег обвел глазами невысокую камеру. Почти круглая, с задирающимся к центру сводчатым потолком, она представляла собой обыкновенный каменный мешок: единственный выход - вверху, метровая дыра в центре потолка, - по бокам только стены. В камере - шесть-семь шагов в диаметре - находились еще три узника: одна фигура слабо светилась напротив, еще две - у левой стены. Вот тебе и на, подумал Олег: общая камера. Докатился. Соседи-сокамерники лежали, не шевелясь. Можно было подумать, что они без сознания; однако Олег, немало повидавший на своем веку, знал - в каменном мешке заключенные спят по двенадцать-пятнадцать часов в сутки. Спали и эти, до Олега доносилось легкое посвистывание. Самое время рассмотреть, с кем свела нас судьба. Лежавшего напротив Олег узнал сразу. Это был Хамп дель Райг, атаман разбойничей шайки, а теперь - товарищ по несчастью. Он лежал, опершись спиной о стену, раскрыв рот, бесформенная груда могучих мышц, и сопел один за всех; кожа на его все еще сжатых кулаках была сбита - Олег понял, что этот человек не сразу смирился с судьбой. Двое слева лежали рядом, спина к спине, словно согревая друг друга. Олег оценил температуру - действительно, было прохладно, градусов шестнадцать. Видно было, что эти - старожилы: одежда местами истлела, местами разорвалась, нечесаные бороды, длинные волосы, худые тела. Лежавший ближе к Олегу был поменьше ростом, и кого-то смутно напоминал, насколько может напоминать кого-то человек, согнувшийся в три погибели. Зато дальний был абсолютно незнаком; длинная борода его касалась грязного пола, а сам он лежал на спине, положив почти лысую голову на колено своего соседа. Вот и вся обстановка. Олег закрыл глаза и сосредоточился: надо было привести себя в порядок. Когда последние остатки шрама исчезли с его головы, и от полученного удара остались одни воспоминания, Олег сделал глубокий вдох и встал на ноги. Тишину по-прежнему нарушало лишь сопение дель Райга. Олег направился к нему, вспомнив, что Хамп ранен. Его правая рука была перехвачена у плеча куском грязной материи. Олег решительно рванул повязку прочь, увернулся от удара мгновенно очнувшегося гиганта и внятно сказал: - Тихо, Хамп, не то ты проваляешься с этой раной еще неделю! - А, это ты, монах? - прогрохотал Хамп, поворачиваясь. - Ты понимаешь во врачевании? Олег не ответил, накапливая энергию. Спустя несколько секунд он приблизил левую руку к лицу Хампа, и тело того расслабилось. Тогда Олег занялся раной, радуясь, что успел вовремя: она уже начинала гноиться. - Ого, - сказал дель Райг, удивленный исчезновением боли. - Я сразу понял, что ты не простой человек! Но скажи, как ты успел отразить тот удар?! Я сумел заметить только то, как ты убирал меч! - Я действую очень быстро, - ответил Олег сухо. - Сейчас ты сам в этом убедишься. Готово. Он быстро выпрямился и шагнул назад. Хамп дель Райг принялся ощупывать руку, очевидно, разыскивая рану, и изумленно выругался. Потом еще и еще раз. - Я же был ранен, кишка дьявола! Что ты сделал со мной?! - Зарастил тебе рану, - ответил Олег. - Мне показалось, что правая рука тебе еще пригодится. - Так ты меня вылечил? Это не иллюзия? - Хамп с шумом вскочил, и по камере разнесся грохот от могучего удара кулаком в стену. - Ха-ха-ха! Я снова могу держать меч! Слава тебе, о великий волшебник! Но скажи мне свое имя, дабы я мог возблагодарить тебя в своих молитвах! - Меня зовут Олег, - сказал Олег. - Олег дель Мьяльс. Он всего лишь перевел свою фамилию - Соловьев - на местный язык, - но Хамп сообразил по-своему: - Так ты из Троухора? На Полустрове нет такого места! Мьяльс - это там, за горами! Олег скрипнул зубами: эти постоянные подозрения в за-горном происхождении порядком ему надоели. - Нет, моя родина намного дальше, - сказал он. - А разве страна за горами называется Троухор? - Я думал, ты знаешь. Но сейчас не время болтать. Пошли! Олег изумился: - Куда? - Как куда? В оружейную, стукнем стражей лбами, добудем мечи - и на волю, к моим ребятам! Это такие свиньи, что их ни за что не перебить всех, будь у монсеньера хоть пятьсот лучников! - В ключарню? - Олег задрал голову. От пола до края отверстия было от силы три метра. Строители замка явно не предполагали, что этому каменному мешку придется удерживать Хампа дель Райга. - Как же твои ребята бросили тебя в беде? - Сохранить отряд важнее, чем спасти атамана, да и чего стоит атаман, попавший в плен?! - Хамп подошел к Олегу и тоже посмотрел вверх. Только тут Олег понял, что его приятель-головорез ничего не видит в окружавшей их полной темноте. - Это что за чертовщина? - Каменный мешок, - начал объяснять Олег, но его прервал слабый голос, раздавшийся слева: - Братья! И того, что я понял, слушая вас, достаточно, чтобы сказать - один из вас великий чародей... Олег обернулся на голос. - Это что еще за дохлятина? - прогрохотал Хамп дель Райг. - Тебе-то что за дело? - Подожди, Хамп, - Олег вглядывался в темноту. - Может быть, этот человек будет нам полезен... Человек у теперь уже правой от Олега стены приподнялся; сосед его лежал все так же неподвижно. В инфракрасном свете трудно разглядеть черты лица; Олег заметил только длинную бороду. - Если ты действительно чародей, - просительно продолжал человек, - спаси меня от медленной смерти и покарай злобного пса, оскверняющего своим присутствием этот замок! - Ха, Олег! - довольно усмехнулся Хамп. - Не у меня одного счет к монсеньеру! - Вижу, - сказал Олег сухо. - Расскажи, кто ты, - обратился он к человеку. - Мое имя Эдор Крон дир Панал; я был хранителем знаний в библиотеке замка; но пришел монсеньер, и остались только одни хранители - хранители веры. Мне приказали собрать все книги, и дали на это день. А потом пришел монсеньер с вновь прибывшим священником, и стали они читать список, а я показывал книги, и двух книг не оказалось. Я клялся, что не брал их - меня бросили сюда. Вот уже двести двадцать шесть раз спускали мне кувшин с водой и бросали пищу, но все это время я не видел света. Вы поможете мне? - закончил он таким тоном, как будто собирался заплакать. - Сколько тебе лет? - спросил Хамп. - Пятьдесят шесть, - отвечал Эдор, - я родился в один год с королем. - С королем? - удивился Олег. - С королем без королевства, - хмыкнул Хамп. - Да! - заговорил Эдор с неожиданным воодущевлением. - Когда-то нами правил король Эрих Справедливый. Но епископ объявил страну собственностью молнии; потом, когда он умер и пришел монсеньер, король голосовал на кантуме против него. Монсеньер бил его по лицу, а потом изгнал из страны. На склонах Гор ждет наш король своего часа, чтобы вернуться с верными ему воинами и утвердить справедливость! Помогите ему, и слава с богатством не оставят вас до конца жизни! - Ну вот, - пробормотал Олег. - Реставрация. Не желаешь ли поучаствовать? - На что мне этот король? - фыркнул Хамп. - И то правда... Олег лихорадочно соображал. Сейчас бы вырваться отсюда; на пару с Хампом навести порядок в замке; Эдор проведет к якобы справедливому королю; войти в доверие и провести реставрацию; потом повелеть отлавливать всех подозрительных странников и доставлять ко мне на допрос. Искать посланника надо с размахом. А то на кого ни подумаешь - все совсем ни при чем. И тут Олега осенило. Во-первых, если бы посланник действительно хотел встречи, ничего бы ему не стоило найти Олега. Во-вторых, если он встречи не хочет, а наоборот, наблюдает, значит, он маскируется под личиной того, кто посланником заведомо быть не может. Например, монсеньера. И значит, из замка уходить не нужно; наоборот, надо ждать, спокойно проходить все его проверки и готовить свою игру, в которой можно будет наверняка установить всех не-посланников, и найти наконец этого Дино Кагера. А потом сказать: либо кончай ваньку валять, либо прощай навеки! Пусть выбирает. Да... Вот только как это сделать? Собрать всех в большом зале и крикнуть - "Кто посланник - выходи по одному"? А посланник точно в замке. Я здесь столько всего наворотил, что слух, наверное, по всему Триту. Похоже даже, он меня от самого Расщепленного Дрота вел, как-то все слишком уж гладко получалось. Только вчера... нет, позавчера... стоп, да какое же сегодня число?! Олег сообразил, что с момента его пленения у Расщепленного Дрота прошло уже четверо местных суток. Уже! Гм, так не заметишь, как шесть месяцев пройдут. Значит, комбинацию придумать... Как отличить посланника от остальных? Олег думал, думал, и чем больше думал, тем больше мрачнел. Получалась скверная ситуация. Посланник, конечно же, прекрасно вошел в роль и законспирировался лучше всех. Олег, напротив, с самого начала был на виду; ему и в голову не приходило скрываться. Теперь получается, что посланник контролирует каждый шаг, и у него хватит времени подыскать достойный ответ на любой ход Олега. Разве что силовой прием... Эпидемия в замке, или землетрясение, или - тьфу! - резня... Да только такие штуки были Олегу совсем не по вкусу. Значит, подумал он, буду здесь долго торчать. Во-первых, неизвестно, точно ли посланник поблизости и наблюдает, может, его точно так же повязали в другом месте и он сидит где-нибудь в каменном мешке, гадая, зачем землянин сыграл с ним такую шутку; во-вторых, может статься, я уже сделал что-то не так, и он на контакт не пошел, и я так и не узнаю никогда, в чем была моя роковая ошибка; в-третьих, похоже, никакого посланника не было вообще, а так, радиохулиганство. Так что придется подождать. Шесть месяцев, по-здешнему - сто семнадцать дней и ночей. - Олег! - раздался голос Хампа дель Райга. - Уж не решил ли ты здесь навеки поселиться?! - Ах да... Олег хлопнул себя по лбу. Конечно же, в своих планах он совсем забыл о Хампе. Его нужно вызволить. - А я вот уже все придумал! - весело продолжал Хамп. - Значит, так... План был стандартен. Дождаться открытия дыры в потолке, запрыгнуть туда, снять охрану, захватить оружие, перебить охранников - "каждый из нас стоит десятка этих хлюпиков!" - повесить монсеньера и рвануть к Дроту, где, уж ты мне поверь, кто-то из моих ребят пустил корни в засаде! Как только он закончил, в камеру хлынул поток света. В потолке открылось отверстие, и в него просунулась чья-то голова. - Олег! - Олег узнал по голосу Герта; и странное дело, ему приятно было его слышать. - Ты как там, оклемался? - Все в порядке, - сказал Олег. Метнулась шальная мысль - он что, все еще надеется получить второй слиток?! - Что дальше? - Сейчас монсеньер тебя будет допрашивать, - развеял Герт его иллюзии. - Мы тут посовещались - вытаскивать тебя наверх небезопасно; так что ползи на середину камеры и жди. Монсеньер будет говорить с тобой сверху вниз, как бог. - Ладно. Олег предусмотрительно отступил к стене, оттолкнув также и Хампа. Голова Герта исчезла, минуту ничего не происходило, потом в отверстии появился черный сосуд и незамедлительно полетел вниз, с треском разбившись. Плеснулась и сразу вспыхнула вязкая жидкость. Стало совсем светло. Теперь Олег мог разглядеть своих соседей. Хамп недоуменно глядел на огонь, подпирая стену; слева отползал от огня человек в лохмотьях, с неестественно вывернутыми суставами, лица его не было видно. Бородатый Эдор протирал глаза, загораживаясь изо всех сил от света. - Эй ты, волшебник! - заорал сверху монсеньер. - Признавайтся, ты можешь делать золото и ... Что еще интересовало монсеньера, осталось неизвестным. Олег только успел зевнуть и собраться ответить, как увидел такое, что заставило его вскочить на ноги и броситься к центру камеры. Монсеньер, словно решив, что голова тяжелее ног, перевалился через край дыры и полетел прямо в пламя. Олег подхватил его и заботливо усадил у свободной стены. - Конечно, монсеньер, - с почтением сказал он вслед за тем, - не волнуйтесь вы так! И подозрительно посмотрел вокруг. Кто-то провел направленное внушение - Олег почувствовал еле заметный всплеск энергии. Но кто? Хамп дель Райг смотрел на Олега с веселым восхищением; Эдор - с ужасом. Четвертый же узник по-прежнему лежал без движения. Монсеньер излучал бессильную злобу и страх. Герт заглянул сверху; на лицо он был озабочен, но внутренне улыбался. Олег повел головой - что же теперь делать? - Олег, - раздался очень знакомый голос, - вот мы и встретились. Голос исходил от человека в лохмотьях; теперь он повернулся к свету лицом, и Олег узнал Багена. - И ты здесь? - недовольно буркнул Олег. - Я! - Какая удача, монсеньер! - сказал Хамп дель Райг, потирая руки. - Тут есть даже огонь! - Я собрал вас всех здесь... - низким голосом провозгласил Баген. - Герт! Лестницу! - скомандовал монсеньер. - Я мигом, - отозвался Герт, исчезая, и до Олега донесся лишь слабый его смешок. - Да вот только кто по ней поднимется? Эдор, наконец, привык к свету и, уставившись на монсеньера, затрясся от удивления: - Монсеньер?? И вы здесь? Ваш замок пал?.. - Редкостное сборище идиотов, - констатировал дель Райг. - Во главе с нами, - буркнул Олег. Он почувствовал, что ему нравится сидеть, привалясь к стене, ничего не делать и смотреть на весь этот бедлам. - Я собрал вас всех здесь, - снова проговорил Баген, - силой своего духа я собрал вас, чтобы вы держали ответ перед Вечностью. - И меня тоже, брат? - воскликнул Эдор, прослезившись. Герт бросил сверху веревочную лестницу; она угодила прямо в пламя и мигом вспыхнула. - Идиот! - в один голос закричали Хамп и монсеньер; монсеньер - отчаянно, Хамп - весело. - Извиняюсь, - сказал Герт. - Костерок-то погасить нужно... И плеснул сверху воды. Каменный мешок наполнился паром. Пламя не пострадало, но лестница погасла. Монсеньер тут же вскочил и, выставив свой меч в сторону Олега, стал пятиться к лестнице. Олег и не пошевелился. А Хамп дель Райг быстро выставил вперед левую ногу. Монсеньер споткнулся, зашатался и, хватаясь за воздух, упал прямо в огонь. Одежда его вспыхнула; раздался рев боли. Олег поднялся и вяло оказал монсеньеру первую помощь. Хамп дель Райг хохотал во все горло. Герт вторил ему мысленно, лицом оставаясь серьезным. - Довольно! - сказал Баген строго. И Хамп дель Райг впервые в жизни перестал смеяться не по своей воле. - Ты! - сказал "видящий насквозь". В наступившем полумраке Олег увидел, как его костлявый палец вытянулся в направлении монсеньера. Тот упал на колени, отбросив меч. Олег понял, что он действительно собирается каяться. Какая чушь, да что же это такое? Немного погодя Олег сообразил, в чем дело. Беган владел бессловесным гипнозом, и владел неплохо. Вспомнилась рукопись из лаборатории - там упоминалось подобное. - Говори! - воскликнул Баген, как ударил. - Я, Ганс Фиржих орт Трит, - глухо заговорил монсеньер, - вот уже сорок весен живу смертью других... Олег слушал эту пепельную исповедь, бесконечное марево смертей, насилия, огня, и медленно проникался жалостью. Такой убогой, однообразной, плоской жизнью жил казавшийся грозным и великим монсеньер, ничего не добившийся и ничего не желающий... - Я сжег за последний месяц сорок фанатиков, я разрушил семь деревень, я поджег Могучий лес... - словно хвастался монсеньер, ибо больше нечего ему было сказать, и голос его звучал как из-под земли. - Я не заслуживаю даже смерти. Интересно, думал Олег, часто ли здесь такое происходит? И еще одно было интересно ему, о чем он даже и думать не смел, - неужели и его, землянина, вызовет на исповедь странный старик? А может быть, он и есть посланник, и это наконец контакт? Но ведь он должен понимать, что я не поддамся гипнозу... - Что ты можешь предложить во искупление? Монсеньер затрясся, рыдая без слез. - Я могу лишь одно - воевать. Но разве смерть искупит смерть? - Быть может. Думай! Ты? - Баген указал на Эдора. - Я, Эдор Крон дир Панал, Хранитель знаний, всю жизнь провел за книгами, перелистывая мудрость веков... Хранить знаний говорил уверенно, на подъеме, как будто давно ждал этой исповеди и тщательно к ней готовился. - Я ничего не сделал никому; я не смог применить мудрость наосов... Я не заслуживаю даже жизни. - Что ты можешь предложить во искупление? - Я могу лишь копаться в мудрости - я бессилен создать ее. Я ничего не могу. Эдор упал на пол, обхватив голову руками. - Можешь и ты. Думай. Ты? Олег с интересом следил за пальцем Багена. На этот раз он нацелился в широкую грудь Хампа дель Райга. - Я, Хамп дель Райг, - заговорил тот каким-то чужим голосом, - всю жизнь перехожу с места на место, оставляя их чуть беднее, чем нашел... Перед Олегом вновь пронеслась целая жизнь. Мечта детства о далеких странах, ненасытная жажда нового - и полное отсутствие возможности изменить что-то, позиция вечного странника, всегда вмешивающегося, наблюдающего, убивающего - но ничего не меняющего... Олег опечаленно вздохнул. - Помощь моя оборачивалась гибелью, наказание - пощадой. Я прошел по миру, словно меня не было. Я недостоин забвения... - Что ты можешь предложить во искупление? - Я могу лишь ошибаться. Руки мои пусты. Хамп скрежетнул зубами; воздел руки к потолку - и уронил вниз. - Даже ты не потерял будущего. Думай! - сказал Баген. Теперь, значит, моя очередь, подумал Олег. Или Герта. - Ты! - сказал исповедник. И палец, описав дугу, уперся в собственную грудь Багена. Олег опять не угадал, но зато догадался - все говорят одинаково, будто кто-то говорит за них! Баген - посланник, он устроил эту демонстрацию, чтобы показать, что такое человек - с "их" точки зрения? Нашел кому показывать... - Я всю жизнь молился. Я недостоин даже рая! - вскрикнул Баген и уронил голову на грудь. - Что я могу предложить во искупление? Я могу молиться - слова мои легки, - голос его звучал глухо. - Я могу говорить за других - однако они не слышат своей правды! Но даже я не теряю надежды! Думай! Он гордо поднял голову. Теперь его палец смотрел на Олега. - Ты! Что сказать? - молнией пронеслось в голове Олега. Разрушать начатое Багеном дело не хотелось, он уважал этого старика, "видящего насквозь", но куда-то подевались все нужные слова... Слезы выступили на глазах, и Олега захлестнул вихрь жалости к себе. Он заговорил, как все, витиевато, внятно, истово: - Я всю жизнь действовал. Я делал, что мог. Я делал даже больше. И вот я перестал действовать; я стал наблюдать. И ничего не изменилось! Я не заслуживаю даже осуждения... - Что за чушь, подумал Олег, что за чушь я несу, вроде бы про то, но какими словами! Великий Космос! Да этот Баген сумел-таки захватить контроль над речью! Миг - и Олег привел себя в норму. - Что ты можешь предложить во искупление? - все так же спросил Баген. - Мне нечего искупать, - ответил Олег хмуро. Забавное до сего момента действо уже не казалось ему забавным. - Есть и тебе. Думай. Ты? Баген указал вверх. Герт задумчиво уронил: - Я, Герт Порти, всю жизнь жил как все. И нисколько об этом не жалею... а значит, не заслуживаю наказания! - Что ты можешь предложить во искупление? - У меня нет ничего лишнего! Не действует, подумал Олег. Не действует гипноз-то! Он был почти уверен, что знает, почему. Он понял, что произойдет, за миг до того, как Хамп шумно вдохнул и с ревом прыгнул вверх. Обхватив обеими руками шею не успевшего отпрянуть Герта, он вместе с ним тяжело упал обратно. Вздохнув, Олег оказал помощь и им. Его уже пошатывало от постоянных концентраций. Сегодня он транжирил энергию на редкость успешно. Герт поблагодарил и отполз к монсеньеру. Тот поспешно отодвинулся от своего блюстителя веры. - Мы выслушали всех, - сказал Баген. - Но искупление должно состояться. Решим же, кто из нас заслуживает Высшего! Молчание окутало камеру. Потом Хамп нерешительно, как бы борясь с сомнениями, хотя никто б не заподозрил его в способности сомневаться, произнес: - Олег... Нам... Пора..? - Нет! - возразил Баген. - Думай! Олег подумал. Что-то слишком мрачно это "высшее"; нет ли здесь некоей связи с высшей мерой?.. - Я! - монсеньер с воплем бросился на колени. - Позволь мне! - Нет, - сказал Баген. - Тогда я! - Эдор взял исповедника за плечо. - Я устал, я способен только на предательство... - Нет! - Может быть, достоин я? - вкрадчиво спросил Герт. - Нет, - вновь произнес Баген. Казалось, он забыл остальные слова. - Как же это? - пробормотал Хамп дель Райг, пытаясь улыбнуться. - Или ты намекаешь, что лишь сам заслуживаешь такой чести? - Нет, - ответил Баген. И посмотрел на Олега. Все посмотрели на Олега. Олег словно видел себя их глазами. Печальное зрелище. Уставший, побитый, все еще в крови, голодный, запутавшийся... В глазах снова появились слезы. Себя было жалко! Намек Багена поняли. В камере было тихо, как после взрыва. Олег чувствовал напряжение, с которым Баген проводил гипноз. Все шло к развязке. И что самое неприятное, Олег все еще не знал, кто же посланник. Баген произнес: - Тебе нечего искупать, чужеземец - тебе незачем жить! Ты достоин вознестись! Прими же Высшее с честью. Вот тебе и "не согрешишь - не покаешься", подумал Олег, собираясь с силами. - Нам пора. Соберись с мыслями, у тебя есть еще час! - сказал Баген, вставая. Почти тотчас сверху полился свет. Баген взялся за лестницу: - Ступайте за мной! Мы должны приготовить костер. Первым за ним последовал монсеньер. Олег машинально окликнул Хампа - "Хамп, постой!" - но ответа не дождался. Дель Райг снова поддался внушению. Конечно, он мог выйти с ними; но он ничего не понимал - и потому ничего не делал. Версий было пять - по числу присутствовавших; и не было ни малейшей уверенности ни в одной из них. А значит, следовало ждать. Пусть посланник действует сам. Час пробежал быстро; Олег только-только успел настроить тело на боевой режим. Кроме того, он наконец сформулировал противоречие: Баген не мог не быть посланником, иначе он начал бы свою исповедь не дожидаясь Олега, и он не мог быть посланником, потому что слишком хорошо известен в здешних местах. Задача не решалась, а это могло означать только одно... Бросили лестницу; Олег вспрыгнул наверх сам. Ход из подземелья, извилистый и грязный; о темноте нечего и говорить. Олег шел за человеком в черных доспехах, державшим вонючий факел. Они вышли во двор замка; на мощеной площадке в форме угловатой восьмерки был сложен костер. Иного Олег и не ждал. Какая чушь, опять подумалось ему. На вознесение, казалось, собрался поглазеть весь замок. Латники, прислуга, Отряд. Они стояли, сидели, лежали на теплых камнях двора. Латник в черном откинул забрало - обменялся взглядами с Багеном, стоявшем тут же, по-прежнему в своих грязных лохмотьях, - и мягко толкнул Олега вперед. Тут бы мне и сорваться, усмехнулся про себя Олег. Никто б не ушел обиженным... Он не спеша зашагал вперед, нервно оглянулся и полез на костер. Столба, чтоб привязать, не было. Видимо, Баген был уверен в силе своего гипноза. Олег еще не знал, что будет делать, когда высокий латник запалил факел. Можно было исчезнуть; можно - действительно вознестись. Можно, при особой глупости, и сгореть. - Зажигай! - произнес Баген твердо. Олег глянул на толпу; сотни глаз смотрели на него, в них горела тупая гипнотическая вера, смешанная со странной завистью. Все улыбались ему, оставлявшему грешный мир, приказывающему им долго жить во искупление грехов своих. Олег вдруг понял, что сейчас поддастся общему безумию; но ноги словно налились свинцом, и он продолжал стоять, надеясь, что боль приведет его в чувство. Латник, державший ослепительно пылавший факел - страх заставил Олега вновь ощутить свои ноги, страх, что костер сгорит слишком быстро! - начал медленно,