Издательство: Журнал "Искатель" #2.1974 г.
     OCR&SpellCheck: The Stainless Steel Cat (steel_cat@pochtamt.ru)


     Игорь Росоховатский

     ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ


     I

      С острым любопытством и восхищением Бум Восьмой наблюдал,  как Старшие
собирались на  Мыслище. Вот из голов  Бесшовно-Бесшабашного, Смело-Сварного,
Фотонно-Непревзойденного,      Гаечно-Осторожного,      Лазерно-Строптивого,
Магнито-Податливого,    Болт-Спотыкающегося   и   Болт-Тугодума   высунулись
контактные  пластины. Вспыхнули искры. Затрещало, зашипело, запахло  озоном.
Пластины сомкнулись. Это означало, что соединились мозги Старших. Сейчас они
мыслили, нак единый мозг, и Мысль пробегала от одного  к другому - по кругу,
дополняясь в соответствии с индивидуальностью каждого.
     Затем начинался  второй круг  Мысли,  где ее нещадно секли и подгоняли,
понукали ласками и  окриками, рассматривали под различными углами зрения. Ее
подымали  на  гребне объединенной энергии всех  и  опускали до оригинального
взгляда одного. Мысль на Мыслище дрессировали, как лошадь, хотя здесь вместо
запаха конского  пота  раздражающе пахло  озоном,  После  каждого  круга  ее
взвешивали  снова и снова,  прежде чем выпустить на арену  в  строю сестер с
причесанными  гривами  и  серебряными  уздечками,  в  строю,  который  будет
называться  Выводом. А уж он определит  поведение всех  космонавтов-бумов  -
Старших и пока  безымянных,  неопытных, как Бум Восьмой,  не заслуживших еще
имени. Мыслище  Старших  решит,  задержаться  ли всем  на этой  планете  для
детального  изучения  ее  или  поспешить  к  центру  новооткрытой галактики,
оставив здесь несколько бумов, а то и просто отряд роботов для разведки.
     На обратном пути, когда звездолет  будет возвращаться к дальнему своему
созвездию,  можно будет на основании Местной Энциклопедии решить, отнести ли
планету к Годным для освоения или Негодным.
     Мыслище  продолжалось  в глубоком  молчании,  которое  нарушалось  лишь
легким потрескиванием от общих мысленных усилий.
     Безымянные бумы  терпеливо  ожидали.  Среди  них  были  и  механики,  и
разведчики, добывавшие для Мыслища необходимые данные,  нырявшие  в реки или
продиравшиеся через  лесные дебри.  Они  напряженно перебирали в  памяти все
подробности своего  рейда:  не  забыли ли  сообщить чего-нибудь  важного для
Мыслища,  какой-нибудь  детали  о строении грунта  или поведении обитателей?
Хотя  им  давали пока  лишь  самые простые задания,  каждое  выполнялось  на
пределе  возможностей,  и в  качестве  наказания  достаточно  было применить
отстранение от работы.
     Любой  бум  уже с  первого  дня  своего  создания  подчинялся  Великому
Инстинкту - скорее наполнить информацией пустую память.
     Сначала бумы учились в школах трех ступеней, затем учителя распределяли
их на  работу  согласно способностям и тайным  указаниям  Старших. Попасть в
касту космонавтов-разведчиков считалось успехом для каждого юного бума.
     Мыслище   окончилось.  С   треском  разомкнулись  контактные  пластины,
некоторые из  Старших  тут  же  уснули,  давая  отдых мозговым  блокам; иные
открывали органы-батареи,  подставляя  их  солнечным  лучам,  чтобы поскорее
восполнить утраченную энергию. К Безымянным  обратился Бесшовно-Бесшабашный.
Мозг его, правда, в это  время  уже глубоко  и безмятежно спал, включив лишь
магнитную запись Вывода и органы-громкоговорители:
     - Путь намечен. Мы создадим из местных материалов биороботов и  оставим
их на этой планете. Ша-ша-ша, именно биороботы почувствуют себя своими среди
обитателей  планеты. Ша-ша-ша (эти  звуки говорили не о предусмотрительности
Мыслища, а выдавали возраст магнитной ленты), роботы будут созданы не,только
из  того  же  материала,  из  которого  состоят  животные  планеты,  но и  с
применением  глупейших  принципов,  характерных  здесь  для  живой  природы.
Энергию  они будут получать не непосредственно, а извлекут ее длинным  путем
химических превращений из растений и животных.  Один пожирает другого, чтобы
получить жалкий запас  энергии, который  мы приобретаем за несколько секунд,
просто-напросто  подставляя  под световые  лучи свои органы-батареи.  У  них
будут  несменяемые  органы  (даже  сквозь  глубокий сон Бесшовно-Бесшабашный
горько  вздохнул,  так  жалко  ему  было  несчастных  биороботов:  как-никак
разумные  существа),  и  каждая  серьезная  поломка  повлечет  гибель мозга.
Благодаря  этому  биороботы  будут  постоянно  сражаться со  средой,  быстро
накапливая информацию.  Поскольку принцип  несменяемости распространен здесь
повсеместно   среди   любых  животных,  биороботы  не   догадаются  о  своем
искусственном происхождении...
     Репродукторы Бесшовно-Бесшабашного  еще долго  рассказывали  о  решении
Мыслища.  Многие   Старшие   успели  поспать.  Затем   простых  бумов  стали
распределять в рабочие группы по созданию биороботов.
     Бум Восьмой попал в  группу, готовящую биомассу. Он  вводил программу в
Агрегат,  состоящий  из реактора,  термостатов,  центрифуг, - на контрольном
окошке  мелькали  символы.  Бум Восьмой  с предельным вниманием относился  к
своей работе, но нисколько не обижался, когда кто-либо из Старших придирчиво
проверял  биомассу  или из-за его  плеча следил за символами, показывающими,
как распределяются в пространстве  нуклеиновые кислоты, как образуют двойные
спирали,  характерные  для  наследственного  вещества аборигенов.  Вместе  с
другими безымянными он  во всю  прыть  своих конечностей бросился к  первому
биороботу, только что вышедшему  из  Инкубатора. Бум Восьмой так спешил, что
по дороге убрал ноги и выпустил  вместо них шасси с колесами. Он примчался к
Инкубатору первым и резко  затормозил. Навстречу ему шел биоробот. Он слегка
горбился, его  длинные руки висели почти до колен, глаза из-под  низкого лба
смотрели испуганно.
     У  Бума  Восьмого от шалости  высокого  напряжения  замкнулись контакты
сразу  между  тремя  блоками.  "Какое  слабое, какое  жалкое и несовершенное
разумное существо!  -  думал  он. - Ни защитной  энергетической оболочки, ни
даже  прочной  брони...  Его  организм  покрыт  лишь пленкой,  которую легко
пробить прикосновением...  А  жить  ему придется в недобром мире. Сколько же
страданий выпадет на его долю, сколько страха ему придется испытать, сколько
раз погибать, прежде чем он научится понимать мир, в котором  живет! Старшие
утверждают, что  на таком  пути  он соберет  наибольшую информацию, но какой
ценой? Имеем ли мы право на эксперимент?...
     Биоробот внезапно  остановился, нагнулся  и вытащил из ноги занозу. Его
лицо  исказила гримаса. Ни  один из  бумов  никогда  не  изведал боли  -  ее
заменяли  другие сигналы,  -  но Буму  Восьмому  отчего-то стало не по себе.
Сомнение  в  правильности решения  Мыслища разогревало контактные  концы его
мозговых блоков.
     По ноге биоробота  из  ранки стекали капли красивой  красной  жидкости,
разносящей по  телу  кислород, железо  и  другие  элементы,  необходимые его
организму. А в ранку уже проникли мельчайшие организмы,  кишащие в воздухе и
почве  планеты: Бум Восьмой это  заметил прежде, чем нога вокруг ранки стала
воспаляться. "И это для него опасность,  - подумал он. -  Опасность, которую
нельзя  недооценить...  Пожалуй,  это  здесь  наибольшая  опасность,   самая
гибельная,  самая...  Постой! Разве  только  эта? А другие?  Невозможно даже
подсчитать, какая из них наибольшая. Но хоть на этот раз помогу ему..."
     Повинуясь  жалости  высокого  напряжения,  Бум  Восьмой  поманил к себе
биоробота.
     - Да... - как эхо, повторил робот  и послушно  шагнул  к Буму Восьмому,
глядя на него так, словно увидел бога.
     Бум Восьмой выдвинул  из своей  груди  тонкий  металлический  отросток,
накалил  его  и прижег ранку. Запахло паленым.  Робот  отшатнулся, испуганно
забормотал: "Да, да, да", пытаясь оттолкнуть своего спасителя.
     -  Не  бойся, -  успокаивал  его Бум Восьмой, но биоробот отступал  все
дальше,  его  взгляд  затравленно бегал по сторонам, дыхание  стало шумным и
прерывистым.  Бум  Восьмой  отчетливо  улавливал   его   примитивные  мысли,
направленные сейчас лишь на отчаянное желание скрыться. Новоявленному лекарю
стало неуютно и противно, он стыдился самого  себя и, когда биоробот прыгнул
в заросли, не препятствовал.
     "Уважение  к разуму  -  первый  закон межгалактического  содружества, -
вспомнил он заповедь  бумов-космонавтов, с которой начинается учеба в школах
первой ступени. - Но вот  мы  нарушили  священную  заповедь,  создав разум в
непристойном вместилище. Старшие ошиблись..."
     - Именитые ошиблись! - закричал он так,  чтобы услышали все  бумы. - Мы
должны  немедленно  прекратить производство  таких  биороботов! Это ненужная
жестокость и неуважение к разуму!
     Безымянные  смотрели  на  него  с  ужасом.  Еще  никто  не  осмеливался
выступать  против  решения Мыслища.  Подумать  только: противопоставить свой
одиночный мозг, свой маленький опыт объединенному мозгу!
     - Как ты можешь... Старшие никогда не ошибаются, - зашептали ему.
     Но Бум Восьмой не угомонился. В ответ им упрямо возразил:
     -  Уважение к  разуму - первый  закон.  Если Старшие  нарушают его,  их
приказы не следует выполнять.
     Вокруг  Бума Восьмого  образовалась  пустота!  Безымянные отступили  от
него, как от безумного,  подлежащего немедленному демонтажу и переделке. Они
образовали замкнутый круг, из которого одиночке не вырваться. И сам одиночка
уже  почувствовал всеобщее  осуждение, ,но вопреки  ожиданиям не смирился, а
еще раз повторил свой дерзкий вызов:
     - Требую уважения к разуму!
     - Разум на то и дан нам, чтобы не  понимать законы слишком буквально, -
на прощание шепнул его бывший закадычный приятель, Бум Седьмой.
     А  в круг уже входил  Фотонно-Непревзойденный, направляясь  к одинокому
мятежнику.  Он  подходил  все ближе  и  ближе, хотя мог  бы  издали  послать
парализующий сигнал.  Он стал рядом с  Бумом Восьмым и ласково  коснулся его
горячей головы своей контактной пластиной.
     - Все гораздо сложнее, чем тебе кажется, малыш,  - сказал он. - Хорошо,
что в тебе проснулась жалость; это свидетельствует  о  сложности  сигнальных
линий. Но ты ведь и сам знаешь, что  не  о жалости,  а об уважении к  разуму
говорится в  наших законах. Ибо в конечном счете разумным нужна  не жалость,
возникающая у  сильного  по  отношению  к  слабому,  а  любовь  и  уважение,
объединяющие  равноправных.  Поэтому  у  нас сейчас  выбора  нет.  Биороботы
пройдут  через  страдания,  чтобы добыть необходимую  нам  информацию. В ней
оправдание их лишений и невзгод, их слабости и нашей жестокости, их смерти и
нашего полета...  Страдания этих жалких существ, о которых догадываешься ты,
- лишь  капля  в море.  Биороботов  ожидают бесчисленные  болезни и  быстрое
изнашивание организма, когда накопленные помехи и дефекты превращают остаток
короткой жизни в сплошное страдание, а впереди вместо надежды лишь последняя
судорога  мучений.  Но  самое страшное  для них заключается в  том,  что  из
симфонии  сигналов,  которую  слышим,  мы, они узнают только  несколько нот.
Главной  азбукой  их сигнальных  систем служат сигналы боли, о  которых  нам
известно пока лишь теоретически. Но именно эта  азбука выбьет чечетку на  их
позвонках, прежде чем мы расшифруем ее и  извлечем уроки.  Я согласен  - это
ужасно, но  только такой путь ведет к  постижению Смысла бытия, и нам нельзя
отклоняться  от него. Всякое  отклонение  - это просто потеря времени и сил,
ведущая к большей и  дольшей жестокости. Пройдет  еще немало времени, прежде
чем  твои  диоды пропустят мысль  в  обратном  направлении и  ты  постигнешь
правоту Мыслища. Но когда-нибудь ты обязательно поймешь ее, ведь уже сегодня
в  тебе зреет зерно  самостоятельного мышления на  зависть  этим  безымянным
олухам,  твоим товарищам. А это, как  известно, величайший дар во Вселенной,
ведущий  к новым  крупицам  знания.  Ты заслужил  имя, и  отныне  все  будут
называть тебя Диодо-Самостоятельный.
     Тотчас  бумы  бросились  поздравлять   бывшего  Бума   Восьмого,   ныне
Диодо-Самостоятельного.
     Пустота  вокруг мятежника заполнилась любовью и уважением бумов. Каждый
старался придумать поздравление подлиннее, и все они были искренними...



      Прошло много тысячелетий, прежде чем они вернулись на планету. К этому
времени у  Диодо-Самостоятельнога накопились  сотни  заполненных  до  отказа
блоков  мозга.  Эти  блоки  хранились  в  мнемотеке   звездолета,  и,  когда
Диодо-Самостоятельный вставлял их все  в специальные  гнезда, имеющие прямые
контакты с мозгом, его голова становилась гораздо  больше туловища. Впрочем,
все сразу они почти никогда не были нужны.
     Звездолет облетел планету по стационарной орбите. Космонавты готовились
к  посадке. Диодо-Самостоятельный взял из мнемотеки тот  блок, где хранились
сведения  о пребывании в  этих краях. Он  вставил его в свободное гнездо  на
своей голове,  чуть-чуть  прихлопнул рукой. Щелчок означал, что блок стал на
место и крючки плотно зашли за выступы. Затем усилием воли космонавт включил
блок, ставший теперь продолжением его памяти, и  нахмурился, так как  в мозг
хлынули воспоминания юности, и Диодо-Самостоятельный на секунды почувствовал
себя вспыльчивым и упрямым Бумом  Восьмым, выступившим против  Старших из-за
биороботов. А вспоминать это было неприятно. Во-первых, теперь он бы никогда
не позволил себе ничего  подобного, никаких глупостей. А во-вторых, - и  это
самое главное - проклятый блок как бы возвращал его к временам, когда он был
всего-навсего безымянным бумом.
     Диодо-Самостоятельный  настороженно оглянулся и подозрительно посмотрел
на  своих друзей - не заметили  ли в нем перемен?  Но  их  лица  и позы были
прежними - бумы подключались к приборам, прослушивающим пространство.
     Каждое  мгновение  приносило им  новые  удивительные  вести.  Биороботы
превзошли все ожидания  своих создателей.  Вокруг"  планеты  вращались сотни
искусственных  спутников  с   городами-лабораториями   на  них,   а  приборы
звездолета не успевали расшифровывать радиопередачи.
     Наконец радист доложил,  что звездолету  предлагают сесть на космодром,
расположенный    на    искусственном    спутнике.    Фотонно-Непревзойденный
выразительно  глянул  на  Бесшовно-Бесшабашного, и  тот понял его взгляд. Он
подключил свой  мозг  к регулятору  двигателей, задавая  наилучший режим для
спуска.
     От  вибрации у Диодо-Самостоятельного глубоко  в теле  зазвенели  линии
сигнальных систем.  Это раздражало, и он усилием воли выключил большую часть
органов.  Включил он  их, когда звездолет сел на космодроме, выпустив четыре
суставчатых ноги. Бесшумно и в строгой очередности открывались люки.
     От времен безымянности Диодо-Самостоятельный сохранил не очень-то много
качеств, но запасной блок из памятеки все же возбудил в нем прежние резвость
и  нетерпение.  Миллионнолетний бум выскочил из звездолета подобно школьнику
первой  ступени  и... застыл, как  простой железный  столб,  не  в  силах от
изумления вымолвить и слова.
     Космонавтов встречали не биороботы, которых они  оставили на планете, а
бумы. Во всяком случае,  так показалось с первого взгляда. Встречающие  были
сделаны из металлов и пластмасс, над  их головами  колыхались антенны, глаза
состояли  из фотоэлементов. У  них было рентгеновидение и инфразрение, как у
бумов, на плечах и груди блестели соты  светобатарей. Но как здесь оказались
эти существа?
     Последнее сообщение по мегаводу  с родины мы приняли всего лишь  девять
часов тому назад. И нам ничего не говорили о новой экспедиции", - пронеслось
в мозгу Диодо-Самостоятельного.  Он  был так удивлен, что  забыл все  слова,
приготовленные для торжественной встречи. У него вырвалось:
     - Кто вы?
     -  Здравствуйте, я  ваша тетя. Сначала сами назовитесь, - послышалось в
ответ не менее удивленное. - Нам сказали, что летят существа...
     Диодо-Самостоятельный отметил  про себя  интонацию,  с какой прозвучало
это "существа". Но тут в разговор вмешался Фотонно-Непревзойденный:
     - Какая еще тетя? Только ее нам здесь не хватало.
     - Тети нет. Просто так иногда говорят наши хозяева.
     - Хозяева?.. - недоуменно протянул Диодо-Самостоятельный.
     - Да, те, кто нас создал. Вон они едут сюда.
     Несколько приземистых, вытянутых машин катило по широкой гладкой дороге
к звездолету. Донесся нарастающий гул.
     - Кто же вы? - требовательно спросил Диодо-Самостоятельный.
     - Роботы.
     Даже  Фотонно-Непревзойденный  пошатнулся от такого известия  и  согнул
среднюю антенну,  что у бумов  означало  крайнюю степень изумления. Еще бы -
роботы, а так похожи на бумов!
     Тем временем  машины подъехали совсем  близко.  Из них вышло  несколько
существ.  Несмотря   на  разноцветные  одежды,  бумы  тотчас  узнали  в  них
биороботов, которых создали когда-то.
     Один  из биороботов,  одетый в лиловый комбинезон,  повелительно махнул
рукой, приказывая бумам подойти.
     Это  была  невиданная наглость.  Естественно,  Диодо-Самостоятельный  и
Фотонно-Непревзойденный  реагировали на  нее  надлежащим  образом  - они  не
пошевелились.
     - А где ваши хозяева и создатели? - спросил биоробот.
     -    Наши     создатели?    -     повторил     вконец     растерявшийся
Фотонно-Непревзойденный.
     - Да, ведь вы роботы, - без тени сомнения сказал $и-ловый.
     - И так похожи на наших... - задумчиво проговорил его товарищ.
     Такого оскорбления  бумы  не могли  вынести. Они круто  повернулись  и,
забыв  включить подъемник,  скользя и  срываясь,  вскарабкались  по трапу  в
звездолет. Они  избегали  смотреть  друг на  друга.  Фотонно-Непревзойденный
нажал на  кнопку  "взлет".  Автоматы задраили  люки.  Звездолет  вертикально
поднялся  и   стал  набирать   скорость  на  невидимой  пружине  скрученного
пространства-времени.
     Бумы  летели сквозь тьму  космоса, обиженные, злые, раздраженно  шевеля
антеннами, словно  тараканы усиками. А в голове  Диодо-Самостоятельного, как
обезумевшая птица,  бился вопрос: "Роботы? Да  как они посмели? Мы - роботы?
Чушь какая, чушь неимоверная, чушь, чушь, чушь!.."



Популярность: 16, Last-modified: Sun, 28 Jul 2002 06:41:04 GMT