Spellcheck: Wesha the Leopard
---------------------------------------------------------------
Деус-машина работала третьи сутки.
Гулкое уханье ритмолидера от времени пробивало слои защиты и
слышалось даже здесь, в подземном бункере, за три сотни километров от
эпицентра.
- Доброе утро!
Женский голос, вкрадчивый и нежный, слышался ниоткуда и отовсюду
одновременно, - из стен, с потолка, с пола и из середины мозга. Он
звал и манил, приглашал... и так, что ему просто невозможно было не
подчиниться.
Женщине, которая наговаривала эти слова на магнитофон, было около
семидесяти, и кроме голоса, она ничем примечательным не обладала.
Вставать не хотелось.
Голос прозвучал снова, новая интонация заставила человека отбросить
одеяло, потянуться и встать.
Вспыхнул свет. Даже не вспыхнул - а медленно, постепенно заполнил
комнату, чтобы не ослепить и не причинить глазам ни малейшего
неудобства. Свет тоже возникал ниоткуда и был не стандартного
мертвенно-бледного оттенка, а слегка желтоватым - почти солнечным.
Здесь, в бункере, все было "почти" - звук, свет, вода, воздух. Все
было похожим на настоящее - и чуть-чуть лучше - слегка озонированный
воздух, мягкий свет и даже цвет стен - успокаивающий, с учетом
индивидуальности восприятия "клиента".
Телевизор молчал, а если и показывал - то это были сводки новостей
- всегда хороших и ободряющих; старые фильмы - опять же бодрые и
жизнерадостные; и концерты легкой музыки - в таком же стиле. Небольшая
библиотека была подобрана по такому же принципу.
- Ваш завтрак, пожалуйста!
Завтрак, легкий, питательный и на удивление вкусный, ждал на
пластмассовом столике, стакан с апельсиновым соком слегка запотел и,
казалось, сам излучал приятную прохладу.
Все шло по будничной и давно отработанной схеме - трехдневный
отдых-карантин, завтрак, встреча со вторым членом экипажа, вылет к
месту Старта, пресс-конференция с предельно тупыми вопросами - что вы
ощущаете? не боитесь ли? слышите ли отсюда ритмолидер? что хотите
пожелать нашим читателям/слушателям/зрителям?.. - "чтоб они
провалились!" - встреча с Важными Шишками, башня, кресло...
Вот только отправиться им предстояло в такую даль, из которой не
возвращался еще ни один человек и куда принципиально не стоит тыкать
автоматами...
- Скоро будешь?
Он вздрогнул - вертолет тряхнуло в момент посадки, воспоминание
сгинуло, и шорох винтов ворвался в уши.
Их ждали. Несмотря на холодный дождь и пронизывающий ветер, площадь
была заполнена толпой, а проворные корреспонденты окружили вертолет,
едва он коснулся крыши.
- Ваше преосвященство, - неслышно прошептал монах-секретарь. -
Народ ждет чуда...
Над всем многолюдьем площади, в маленьком служебном чердачке
скорчился у окна, поглаживая винтовку, человек заурядной, ничем не
примечательной внешности. Рядом на скомканной газете валялись остатки
жареной курицы, чуть поодаль - нетронутая банка пива. Время от времени
человек поглядывал на нее с нескрываемым вожделением, вздыхал и
отводил взгляд.
Пиво могло помешать. Рука могла дрогнуть.
Кроме пива, мозг террориста слабо сопротивлялся настойчивым
внутренним голосам - то один, то другой вкрадчивым шепотом убеждали
его в правильности/неправильности задуманного, грозили и уговаривали,
просили и увещевали. Время от времени голоса принимались яростно
спорить между собой, становилось чуть легче, и человек украдкой бросал
взгляд в сторону пива.
Винтовка мирно лежала на подоконнике, стеклянный взгляд прицела
тупо уставился в трещину на стене, а торчащий затвор напоминал средний
палец в известном жесте.
Террорист улыбнулся. Он не сомневался, что будет схвачен. Он
наслаждался каждой минутой, каждым мигом жизни, он хотел жить, жить,
жить весело и хорошо, работать и создавать...
...а не бездумно существовать в выхолощенном, лишенном творческой
мысли мире, где все стало доступно - только пожелай, а что недоступно
- того и не желалось.
Этот мир был лишен смысла.
Где-то на пути к совершенству люди утратили саму цель.
И человек, который виновен в этом, умрет сегодня!
В сером от дождя небе появился вертолет, толпа колыхнулась и разом
выдохнула "Ооооо..." Аппарат снизился над крышей, сел, лопасти замерли
и из кабины легко, несмотря на возраст, выпрыгнул человек в красной
сутане.
- Оооооооо!
Оптика нашла и приблизила хорошо знакомое лицо с открытой улыбкой,
излучающие доброту глаза...
...палец лег на курок и дыхание замерло...
Кто-то из серосутанных секретарей склонился к уху Первосвященника,
тот вздохнул, улыбнулся - снисходительно и всепрощающе - и поднял
руку.
- ОООООООО!!!
Все, все присутствующие так или иначе уже сталкивались с
Божественным. Со времен "аризонской молитвы" чудо лечило и кормило,
управляло погодой, строило, крутило станки и колеса, светило из
лампочек и заменяло наркотики.
Но... все равно оставалось Чудом.
Тучи исчезли. Капли дождя испарились, не долетев до земли. В один
миг высохли лужи и зонтики, озон волной прокатился в воздухе, и над
площадью ослепительно вспыхнуло золотое Солнце.
Толпа разом выдохнула еще одно "о", его преосвященство улыбнулся
еще раз и вместе со свитой скрылся в небольшом пентхаусе.
В висках террориста молотом грохал пульс, сердце рвалось на части,
он с трудом вспомнил, что телу нужно дышать, и уронил винтовку.
И заплакал от ярости и бессилия.
Скрипнула дверь.
- Думаешь, ты один такой? - сказал вошедший. - Но это бессмысленно.
Ты не убил бы его, даже если бы попал в висок. Он умрет, только когда
сам этого захочет. Он - часть Бога, неужели непонятно?
Террорист оглянулся. Дверь была все так же закрыта,
забаррикадирована, и никаких следов не было на пыльном полу, кроме его
собственных.
Он всхлипнул в последний раз, уперся стволом в подбородок и
отправил самого себя в долгое, долго, долгое путешествие.
- Ваше Святейшество?
Неизвестно откуда взявшийся молодой человек возник перед
Чудотворцем:
- Ваше святейшество, не объясните ли вы...
Первосвященник вздохнул, вздохнули и напрягшиеся было охранники -
это был всего лишь ученый. Еще несколько лет назад такие вот парни
десятками окружали обоих чудотворцев и расспрашивали, измеряли,
исследовали... тем не менее Чудо не стало ни понятнее, ни даже ближе.
Мало-помалу интерес спал и только отдельные энтузиасты время от
времени все же всплывали в поле зрения.
- Ну конечно, - еще раз вздохнул Первосвященник.
"Черрррт... прости, Господи. Ну как объяснить кроманьонцу
устройство реактора?"
- Все очень просто. Я немного увеличил скорость света. В результате
допплеровского сдвига большая часть теплового излучения Солнца
сместилась в сторону ультрафиолета, который ионизировал насыщенный
водяной пар в атмосфере. Наибольшая концентрация ионов была,
естественно, в облаках, поэтому они очень быстро сконденсировались и
выпали дождем. В результате инерционности спектрального сдвига
следующая волна излучения была сдвинута в противоположную сторону, и
большая часть жесткого и светового излучения стала тепловым, и это
тепло испарило капли дождя еще в полете. Система продолжала колебаться
около двух-трех минут, затем автоколебания быстро затухли. Изменения
спектра зафиксировал спутник JFS, за подробными данными измерений
обратитесь к руководству этой компании, пожалуйста...
По мере рассказа взгляд парня тускнел, а капельки пота на лбу чуть
ли не собирались в короткое "НЕ ПОНИМАЮ" и, поддавшись внезапному
порыву, Первосвященник дал ему часть, одну микроскопическую часть того
сверхзнания, которым обладал сам - дал осторожно, чтобы не сжечь мозг
и не вытеснить и без того небольшой - по его меркам, разумеется, -
крохотный, жалкий разум...
Парень пошатнулся, но устоял.
Следующей его мыслью была мысль о локальном изменении спектра над
территорией противника... жесткое излучение, заливающее армии, тылы...
города...
Кардинал плюнул, что-то пробормотал сквозь зубы и кивнул секретарю.
Тот сработал быстро и профессионально - как обычно. Пуля вошла
неудавшемуся диктатору в лоб, и примерно два квадратных метра пола
покрылись серыми брызгами.
- Кстати, - сказал кардинал, - на чердаке соседнего дома торчал
террорист... я объяснил ему всю неблаговидность его поступка.
- Ты скоро? Я ведь могу и не дождаться.
- Иду, иду. Куда ты денешься... Все там будем.
Деус-машина работала третий день.
Два человека сели в утробы ортопедических кресел, заботливые движки
с легким шорохом подстроили наклоны спинок и подножек.
Ловкие руки застегнули ремни и держатели, зашипел воздух - и
упругие подушки вдруг стали жесткими и неуступчивыми.
Затем все ушли.
Стало тихо. Над головой нервно зажужжал манипулятор и осторожно
опустил прикрывающие головы колпаки.
За триста километров, в свинцовом бункере, генерал поморщился от
особо гулкого удара ритмолидера.
Ритмолидер был запалом Тарана. Разумеется, сам он не мог бы
сдвинуть с места даже нечто менее материальное, чем душа, но две
тысячи лучших телепатов Земли, сплоченные вокруг него - могли.
Они были первой ступенью.
Таран раскачивался третий день.
Две тысячи тщательно отобранных кандидатов с чистым и сильным
разумом придавали амплитуде Тарана все больший и больший размах.
- Бумммммммм!..
- Аххххххххх...
Ритмолидер был барабаном, задающим ритм на галере, и две тысячи
рабов дружно толкали вторую ступень.
Их было двадцать. Двадцать талантов, почти гениев - неважно, в чем,
в математике, литературе или стратегии - сила разума могла проявиться
в любой области, двадцать добровольцев - кроме них, никто бы не смог
удержаться на движущейся части Тарана.
Им было тяжелее.
Сверхзнание подобралось к ним первым, кто-то не выдержал и сошел с
ума, а затем умер, а манипулятор не смог достаточно корректно вынуть
труп из кресла, и после окончания эксперимента все дружно бросились к
раковинам и унитазам, стараясь не оглянуться и не увидеть залитое
кровью кресло еще раз... - потому что во время штурма уборщик-человек
умер бы, приблизившись к центру на полсотни километров, а рассудок бы
потерял еще раньше.
Впрочем, все знали, что "аризонская молитва" опасна.
На острие Тарана сидели двое, и многие им завидовали... но вряд ли
согласились бы оказаться на их месте - даже с учетом того, что эти
двое не должны были раскачивать Таран до последнего момента.
На 78 часу эксперимента, когда "галерники" находились на грани
нервного истощения, а "разгонщики" при смерти, стало ясно, что момент
наступил.
- Бумммммммм!..
- Аххххххххх...
Первый же толчок вышиб разум из тесной оболочки, именуемой телом, и
бросил в сосредоточие чистого знания.
- Бумммммммм!..
- Аххххххххх...
С каждым ударом приближалось что-то новое, невероятно хорошее,
родное и близкое, и было трудно понять, как можно было обходиться без
этого раньше.
- Бумммммммм!..
- Аххххххххх...
Ритм нарастал, и чувство тепла заливало даже экранированные
подземные бункеры.
- Мне никогда не было так хорошо...
Шепот прогремел с неба одновременно над всей Землей, и ошеломленные
обыватели оторвались от телевизоров, солдаты вылезли из окопов и
танков, охотник бросил ружье, а лев ласково ткнулся мордой в его
колени.
- Бумммммммм!..
- Аххххххххх...
Знание не иссякало, но в общем потоке появились новые мотивы -
спокойствие, блаженство и забытье. Все проблемы стали мелкими и
неважными, чувство вселенской, божественной любви залило Землю...
...и люди в столкнувшихся автомобилях благословляли виновников
аварий, и целый город восхищался непревзойденно-дикой красотой
грибовидного облака из реактора и благословлял оператора станции...
...и вдруг щелкнул таймер. Таран иссяк. Ритмолидер грохнул
последний раз и умолк. Дружно и облегченно вздохнули "галерники".
Одновременно потеряли сознание "разгонщики". Санитары толпой бросились
превращать кресла в носилки и в реанимацию потянулась длинная череда
белых халатов.
Звезды померкли, поблекли краски, оба теонавта низверглись с
вершины мироздания обратно, в сумрачную атмосферу ничтожной пылинки,
болтающейся вокруг ничем не приметного уголька на закоулках ничем не
заурядной галактики.
Полгода они провалялись в глубокой коме, еще год медленно приходили
в себя, а "разгонщики", получив в свои руки часть божественного
всезнания, передрались, испарили пол-Америки, своротили с орбиты
десяток спутников, раскололи Луну и в конце концов бесславно сгинули в
последней схватке где-то за поясом астероидов.
На Земле наступил золотой век.
Те, кто соприкоснулись с Богом ТАК близко, просто не могли сделать
что-то во вред.
Однако два полубога на одну маленькую планетку - это слишком.
Они не стали друзьями - невозможно дружить с тем, кто ТОЖЕ побывал
ТАМ.
Их пути разошлись. Один стал ученым и экспериментатором, и под его
руководством на высокой орбите был построен "Большой Таран"... при
попытке запустить который погибли все, прямо или косвенно с ним
связанные.
Человек не мог просто так соприкоснуться с Богом - и остаться при
этом человеком.
Разочаровавшись, он вернулся на Землю и стал развивать науку... но
было очень обидно исследовать то, о чем легче было просто спросить. В
течении нескольких лет люди почти утратили любопытство.
Второй стал священником. За один год все церкви и религии пришли к
консенсусу, некоторых, пришлось, правда немного подтолкнуть... но это
нюансы. В его учении не было ничего нового... но он был Богом! Каждый
мог ощутить тепло и покой, исходящие от него, и все остальные проблемы
сразу теряли важность и смысл, тем более что их мгновенно и успешно
решал первый теонавт.
Единственным условием присоединения к Богу было отсутствие грехов -
на момент воссоединения, и люди каялись, каялись, каялись... и
обретали блаженство.
Все очень просто, правда?
- Ваше святейшество! Вы не могли бы подробнее осветить общую суть и
идею покаяния?
- Ну разумеется... - теплая улыбка. "Ну вот, опять... ну как
объяснить ребенку краткую суть "Войны и мира"?"
- Как вы, конечно же, знаете, современная концепция Бога
предполагает, что состоит он из миллиардов слитых воедино разумов,
возникших как на Земле, так, возможно, и на иных планетах. Кроме того,
он является первоисточником Вселенной и разума в ней, а также их
непосредственным следствием и порождением. Теперешний настрой этого
конгломерата - добродушно-изучающий, с превалирующим самосозерцанием,
и, дабы сохранить его, система имеет встроенный фильтр, не допускающий
привнесение извне злобы, неудовлетворенности и прочих неприятностей.
Собственно, этим я уже ответил на ваш вопрос. Покаяние - это часть
фильтра.
- И все же простите, Ваше святейшество, но у многих просто не
умещается в голове, как это, человек, совершивший, например, убийство,
сможет с помощью слов очиститься настолько, чтобы вместе с жертвой
воссоединиться разумом с Богом?
- Убийство... ну судите сами, станете ли вы сурово карать малыша из
песочницы за то, что он случайно толкнул такого же ребенка?
Подозреваю, что максимум - вы не купите ему мороженое. Я вижу на ваших
лицах недоверчивую улыбку, граничащую с возмущением, но поверьте - по
сравнению с тем, что я видел там, наверху, мы - даже не малыши в
песочнице. Нас можно сравнить разве что с клетками живого организма, и
с этой точки зрения самоубийство - штука намного более опасная, ибо в
таком случае человек пытается привнести в Бога свои внутренние
противоречия, и там, многократно усиленные, они могут вызвать нечто
непредсказуемое. А если одна клетка случайно повредит другую - то
скажите ей "больше так не делай" - и этого будет вполне достаточно.
- Насколько я понял, сказать это должно лицо, принимающее покаяние?
- Не принимающее! Помогающее, и только помогающее! Священник - не
более, чем помощник в этом тонком и часто болезненном процессе, а
каяться человек может и должен даже не перед Богом, а только перед
самим собой.
- Таким образом, умелый священник может помочь раскаяться даже в
еще не совершенном грехе?
- Да, теоретически такая возможность существует. Но мне ни разу не
довелось даже слышать о чем-то подобном.
- Между прочим, пока кое-кто из нас раздает интервью, другой
кое-кто умирает.
- Брось, ты прекрасно знаешь, что в можешь прекратить этот балаган
в любой момент.
Полубоги рассмеялись - сухо и коротко, и шокированные секретари,
сиделки, медсестры, врачи, корреспонденты ощутили внезапно
непреодолимое желание выйти.
- Хорошо хоть, что они не перенесли нас сюда по воздуху... - сказал
кто-то из них, оказавшись на площади.
- Ну так что, старый богохульник, - Его Преосвященство сжег
несколько спрятанных в стены микрофонов - просто так, на всякий случай
- и сел рядом с постелью. - Тяга к Божественному все-таки превысила
чувство долга?
Пресловутое чувство долга было главным критерием, по которому
именно их отобрали ТОГДА для "аризонской молитвы". Люди с небольшим
индексом долга просто не захотели бы возвращаться.
- Привет, привет, старый святоша... - отозвался умирающий. - Я
просто нашел лазейку в фильтре, о котором ты в сотый раз рассказывал
пять минут назад этим мусорщикам. Я не могу сознательно покончить
самоубийством - но дать себе умереть - это ведь не грех, правда?
- Ну... в принципе я мог бы убедить тебя в обратном.
- Но не станешь?
- Не стану. Мне самому это чертовски надоело, так что подготовь и
для меня там теплое местечко, о'кей?
- Хорошо.
Они снова рассмеялись. Все так же - сухо и коротко. Затем
замолчали.
- Ладно, - нарушил тишину Первосвященник. - Давай, вываливай свои
грешки.
Для такой цели речь была слишком медленной и неэффективной, контакт
произошел на божественном уровне, спутник JFS снова засек изменения
фундаментальных свойств Вселенной, через ничтожно малую единицу
времени все прегрешения Полубога были учтены, взвешены,
проанализированы, прощены и забыты.
- Что-то не так.
Его Святейшество нахмурился, что случалось довольно редко.
- С этой мелочью ты мог справиться на хуже меня. Ты что-то
скрываешь?
Умирающий вздрогнул.
- Да.
- Но зачем? - Первосвященник удивленно пожал плечами. - Чего ты
боишься? Чего ты можешь вообще бояться?
Слово "боишься" показалось обоим настолько смешным и неподходящим,
что спутнику JFS опять прибавилось работы.
- Скажи, - глаза умирающего вдруг полыхнули огнем, который уже
столько лет не появлялся в человеческом мире, огнем, символизирующем
озарение, идею, открытие - или же, например, фанатизм и
ожесточенность.
- Скажи, - повторил полубог. - Можешь ли ты отпустить грех будущий?
Грех убийства?
- Да ради Бога! - Его Святейшество равнодушно пожал плечами. -
Прощаю тебя и отпускаю грехи твои. А кого ты собрался мочить?
Умирающий вздохнул, сжал высохшие старческие кулаки и выдохнул одно
короткое слово:
- Нас!
- Хм... - Его Святейшество заинтересованно придвинулся ближе. -
Аргументируй, пожалуйста. Впрочем, я догадываюсь. Речь пойдет о
Тупике?
Умирающий кивнул. Первосвященник удивленно поднял брови.
- Что за глупость! Вот уж не ожидал... от тебя. А что, после моей
смерти люди снова начнут развиваться, что ли? Они просто включат Малый
Таран и сделают нового Полубога. А уничтожишь Таран - построят новый.
А если сотрешь память о нем - лет через десять снова додумаются, и
снова прогресс окажется там, где стоит сейчас. Хм. Уж кто-кто, а ты
сам это прекрасно знаешь. Так что давай, убивай. Я только спасибо
скажу. Только это не выход.
- Конечно. - Огонь все еще мелькал в глазах умирающего, а руки уже
скребли одеяло, и физически Первосвященник чувствовал, насколько слаба
ниточка, связывающая товарища с телом. - Конечно. Но я нашел выход.
Полубог говорил быстро, из последних сил, задыхаясь и срываясь на
шепот.
- Бог - это не конгломерат разумов. Мы оба ошиблись. Раньше, раньше
очень давно - это было действительно так. Он был активным, он создавал
вселенные и миры, Он мог все - в том числе и хотеть. А затем,
наращивая мощность за счет подключения дополнительных блоков-разумов,
он стал нейтральным. Слишком много слишком противоречивых желаний
привнесли в его эти разумы, слишком в разные стороны они думали и
слишком разного желали. Это как броуновское движение молекул,
понимаешь? Каждый тянет в свою сторону, а... - он закашлялся, - ...а
воз, разумеется, и ныне там! Бог - это не суперразум, как мы думали.
Точнее, не только суперразум. Это супертруп! Миллионы мертвых, ничего
не желающих разумов, понимаешь!
- Так ты задумал...
- Да!
С грохотом атомного взрыва тело было отброшено, и торжествующий,
ничем не связанный разум вознесся над Землей и захохотал на всю
Солнечную систему:
- Да! Я уничтожу этот труп! Я прошел фильтр, я умер - и не увяз в
мертвом болоте, я умер - и сохранил свои желания! Теперь я Бог! Теперь
я всемогущ!
В слепой ярости, в буйстве эмоций, он взорвал Сириус и превратил
поток смертоносной энергии в новую планету.
- Я есть Бог! Кто, кто сможет остановить меня?
- Я.
Тень, несколько более бледная, чем он сам, поднималась с планетки
Земля, и Первосвященник лихорадочно формировал из энергии звезд
пылающий меч.
- Зачем?
Гравитационный щит - сгусток тьмы, в которым исчезал даже свет -
легко поглотил удар, и Первосвященника отбросило на несколько световых
лет.
- Бог - это Вселенная! Уничтожив его, ты уничтожишь все, в том
числе и Землю, для который ты старался!
Выстрел из гамма-лазера размером с галактику он пронзил щит
насквозь и чуть не сжег бывшего Полубога.
- Уничтожу? Ха! А зачем им разум? А зачем им ты, в конце концов?
Слышишь, Полубог! Живи - но не связывайся с Тараном! Бога нет. Есть Я!
Пространство свернулось в трубку, схлопнулось, всасывая его в
абсолютно темное, абсолютно холодное, да к тому же и несуществующее
место, и бросило его вниз, на Землю.
- А если...
Но звезды уже исчезли. По инерции он пробежал несколько шагов,
наткнулся на встревоженного врача и бессильно упал в подставленное
кресло.
- ...если они не справятся? Если я не справлюсь?
- О чем вы, Ваше Святейшество?
Он не успел ответить, прежде чем Солнце начало меркнуть и спутник
JFS отметил изменения всех известных физических констант сразу.
Популярность: 6, Last-modified: Fri, 19 Jan 2001 16:17:07 GMT